Том 3. Повести, рассказы и пьесы 1908-1910 [Леонид Николаевич Андреев] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (250) »
Леонид Николаевич Андреев Собрание сочинений в шести томах Том 3. Повести, рассказы и пьесы 1908-1910
Повести и рассказы
Иван Иванович
I
На Иване Ивановиче было новое пальто — совершенно новое, великолепного сукна, серого, с нежным серебристым оттенком. Ему не советовали брать такой цвет — марок и вообще не практичен, но он был молодой человек и желал быть красивым. И он был красив, и на душе было радостно и гордо; и если нельзя было вообразить себя генералом или гвардейским офицером, то во всяком случае ясно чувствовалось, что он лучший изо всех околоточных надзирателей, какие есть в Москве и, быть может, даже в других городах. Сзади, в двух шагах за Иваном Ивановичем, шли трое городовых в черных шинелях, башлыках и с ружьями. Ружей они не умели держать, они им мешали и только нагоняли страх; и лица были у них мрачные, недовольные, а шаги они делали короткие, точно сберегали пространство и старались сохранить запас его позади себя. Они боялись дружинников. Но Иван Иванович не боялся и шел молодцевато, с легким вывертом. В городе уже стреляли, но в ихнем участке было тихо, и только в двух-трех местах достраивали запоздалые баррикады. И на нем было новое пальто. Из-за угла показалась чья-то голова и скрылась; и вдруг сразу высыпала черная кучка народу, и из середины ее кто-то выстрелил прямо в Ивана Ивановича, — как будто вся черная кучка сказала ему: ах! Городовые убежали, Иван Иванович тоже повернулся, чтобы бежать, но сзади крикнули: — Стой! Застрелим! Ноги от страху онемели, затряслись, и он остановился. От всего себя он чувствовал одну только спину, неподвижную, серую, широкую, как глухой забор, мимо которого не пролетит ни одна пуля. И повернуть ее он не мог, так спиною и встретил дружинников, которые сзади несколькими парами рук схватили его за плечи, за руки и даже за шиворот. Повернули. — Как фамилия? — спросил один. В руке у него был револьвер-браунинг. — Товарищи! — сказал Иван Иванович. — Ну-ну! — грозно окрикнул кто-то. — Граждане, — поправился Иван Иванович. Некоторые засмеялись, но тот суровый, что окрикнул, так же сурово и с отрицанием сказал: — Дай ему по харе, чтобы не брехал. Дурак! Иван Иванович закрыл глаза, но его не ударили, а снова спросили о фамилии. — Авдеев, — солгал он. Дружинники переглянулись: такого, с такой фамилией не знали, — ничем не был замечателен. Обыскали его, но ничего не нашли в новеньких, чистых карманах, — ни бумаг, ни писем; только в одном нашли гребешочек и зеркальце и без сожаления бросили их в снег. Иван Иванович приободрился и сам помогал вывертывать карманы, а вначале не мог. — А револьвер-то? — сказал кто-то. — Забыли? — Давай револьвер. Живее! Околоточный торопливо начал отстегивать кобуру, исподлобья дружелюбно оглядел дружинников и улыбнулся. — Сделайте одолжение. Но только разве это оружие? Вот у вас револьверы настоящие, а у нас что, казенные, в двух шагах собаку не застрелишь. Честное слово! Извольте. Да шашку-то, шашку не забудьте, или как она называется — селедку. Но шашка была свежеотпущена, остра, и на шутку Ивана Ивановича никто не отозвался. Один из дружинников, молодой, краснощекий, сияющий, схватил шашку и перепоясал ее через плечо. — Вот так! — Оставь, Василий! Зачем на глаза лезть! — Ну вот! Пригодится. Иван Иванович тоже покачал головой и скромно спросил: — Можно идти теперь? — Что?! — удивился тот, суровый. И удивление его было так тяжело, зловеще и страшно, что снова смертельный ужас охватил околоточного, и снег перед его глазами точно почернел, а вокруг черных фигур появились какие-то странные, светлые ореолы. И все закачалось. — Неужели? — нелепо сказал он, и рот его чему-то смеялся, а побелевшие глаза вылезали из-под лба и дико таращились. _ Не стоит, — сказал первый, тот, что допрашивал Ивана Ивановича. Но суровый настаивал. _ А по-моему, стоит. Всех их стоит. А если вам уж так его жалко, так давайте я. Ну-ка ты, пойдем, поговорим! — Не стоит! — поддержали другие. — Ну его! Оставьте его, Петров. Петров сердито пожал плечами, посмотрел прямо в вытаращенные глаза околоточного и отошел в сторону. — Делайте как хотите, — равнодушно сказал он. — Господи! — сказал Иван Иванович, провожая его глазами, и перекрестился. Посмотрел на всех и еще раз перекрестился. — Ну и человек. Вот так человек! Дружинники собрались в кружок и стали советоваться, как поступить с околоточным. Это был первый их пленный, и они не знали, что с ним делать. И молодой, сияющий, с шашкой через плечо, засмеялся, хлопнул Ивана Ивановича по плечу и предложил: — Пусть-ка идет строить баррикаду. Народу у нас мало, а он парень здоровый. Верно? — И он подмигнул Ивану Ивановичу. — Как же это? — удивился тот. — В моем положении, и вдруг… — Вы, быть может, предпочитаете поговорить с товарищем? — вежливо- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (250) »
Последние комментарии
39 минут 47 секунд назад
6 часов 30 минут назад
6 часов 38 минут назад
6 часов 47 минут назад
6 часов 53 минут назад
8 часов 22 минут назад