В черном, черном городе… [Александр Геннадьевич Карнишин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (10) »
Александр Геннадьевич Карнишин
В черном, черном городе…
Темнота
Моросило, как всегда в последнее время. Под ногами хлюпала жидкая черная грязь. От тротуара, с краю, где решетки стоков, поднимался пар, окрашенный невысокими фонарями в унылый желтый цвет. Справа тянулась длинная витрина очередного "Макдоналдса". Там, наклонившись над картонными коробочками и одноразовыми тарелками, что-то ели люди, которых никто не ждал дома на ужин. Я приостановился, глядя на аккуратную головку с пробором и толстой как полено косой. Девушка вдруг подняла голову и посмотрела мне в глаза. Заинтересованность? Испуг? Она тут же опустила голову, а мы уже шли дальше. Дальше был вход в это заведение быстрого обслуживания, куда мы и завернули. У входа, приостановившись, я показал, мотнув головой в дальний угол: — А вон та девушка мне улыбнулась… — Которая из? — Во-о-он, в самом углу. Тут она снова повернулась испуганно, глянула в нашу сторону, и тут же отвернулась. — Нет, — сказал Мишка. — Не в моем вкусе. — Да, ладно тебе… Вкус тут у него… Якуточка? — Нет, буряточка… — Ну, и что? — Не в моем вкусе… — Свободная касса! Свободная касса! — заголосил очередной кандидат на какой-то песенный приз. — Ты что будешь? — спросил я. — Себе бери. Каждый сам за себя. Закон джунглей… — Как знаешь… Мне "Биг тейсти"… Да, простой… И большой сок. Большой. Мы отошли с подносами, направляясь в тот же дальний угол. Девушка опять испуганно вздернула голову и тут же отвернулась к стеклу витрины, за которой в желтом липком сумраке неуверенно и размыто двигались пешеходы. — Вот, сюда, что ли? — Можно и сюда. А что, есть какая-то разница? — Не нуди! — Так, говоришь, буряточка? — А то я их не видел? Мы открыли свои коробки с быстрой едой, и стали ее быстро есть, стараясь не уронить куски вялого салата с выползающим наружу соусом на брюки. Девушка встала со своего места и, обходя нас по большой дуге, двинулась к выходу. — Молодая. И фигура еще ничего. — Нет, — сказал Мишка. — Не в моем вкусе. — Ну и ладно… Оно и в самом деле было как-то "ну и ладно". Сумрачно и устало. И желтый свет от витрин добавлял болезненной усталости. — Так, что там у тебя на работе? — На работе? — оторвался я от полосатой красно-белой трубочки, торчащей из высокого картонного стакана. — На работе нормально, вроде. — А я думал — на работе у тебя что случилось… А чего тогда звонил? — Ну, не виделись же давно, — я задумался, глядя на друга. Действительно, а чего вдруг я ему позвонил? Обычно встречи назначал он. И встречались мы в пивных ресторанах, в кафешках разных. А тут вдруг я вытащил его, да еще шлепали потом по грязи впотьмах до этого "Макдоналдса". Впотьмах… Вот оно. — Миш, а чего все время так темно, а? Может, он знает что-то? Все же "в верхах", "лицо, приближенное". — В каком смысле? — Ну, вот мы встретились с тобой — темно. — Чудик, — солидно сказал он. — Это осень. Осенью всегда утром и вечером темно и противно. — А днем ведь тоже темно? — Днем мы все на работе, в кабинетах. Там свет горит. У тебя на работе свет горит? — У меня горит. Мы доели и отодвинули пустую тару в сторону. Переглянулись, и хором, как в детстве: — А компо-о-от! Сходили к кассе и взяли себе по пирожку с вишней. Я взял еще сока, а Мишка — кофе. Он был знатный кофеман, и мог каждый день пить его литрами. Кофе был горячий. Даже в тепле от него шел пар. И пах он правильно. Но я вечером предпочитал сок. Или пиво. Но уж никак не кофе. — Так, что за дела-то? — Понимаешь, тяжело что-то на душе у меня. Утром встаю — темно. Вечером с работы иду — темно. Чернота эта вокруг, грязь. Аж в груди болит, представь. Страшно почему-то. Вот и подумал сдуру-то… — "А почему нет солнца? Потому что ночь. Опять ночь, с тоской сказал отец Кабани и упал лицом в объедки", — процитировал Мишка. Посмеялись, посматривая по сторонам. Публика была какая-то серая и угрюмая. Никто не раздевался и не усаживался, как в ресторане, как бывало раньше. Все забежали только перекусить и опять бежать куда-то. — Миш, смех-то смехом, но, правда, ничего у вас в верхах не слышно? Устал я без света, глаза болят. — Давно тебе говорил, что надо очки купить. — Очки, да, — кивнул я. Он, правда, давно говорил мне об очках. Особенно заметны были проблемы со зрением рано утром и еще вечером, после работы, когда мелкий шрифт в книге или самый простой чек в ресторане я уже не мог прочитать. — Ну, перекусили, теперь можно и поговорить? Или на улице потолкуем? Я с тоской смотрел на улицу. Выходить туда не хотелось. — Может, по мороженому, как в детстве? — О! И я еще кофе возьму! Мороженое было хорошим. Сладким, сливочным на вкус и не слишком холодным. — Так, у тебя точно все в порядке? — Миш, мне просто темно, понимаешь. Дышать темно… — У-у-у… Если б ты знал, сколько сейчас с- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (10) »
Последние комментарии
4 часов 46 минут назад
5 часов 2 минут назад
5 часов 15 минут назад
5 часов 20 минут назад
7 часов 52 минут назад
7 часов 56 минут назад