Любимая соседка [Кэтрин Полански] (fb2) читать онлайн

Кэтрин Полански
Любимая соседка

OCR: Larisa_F; SpellCheck: fanni

Полански К. П49 Любимая соседка: Роман. – М.: Издательский Дом «Панорама», 2010. – 192 с.

(Серия «Панорама романов о любви», 10-054)

Оригинал: Polanski Catreen, 2010

ISBN 978-5-7024-2684-6

Аннотация

Что может быть хуже, чем вечно придирающийся к тебе коллега? Только если этот коллега, занудный профессор Стил, окажется соседом в твоем новом доме, куда ты только что въехала. Джейн, молодая преподавательница в Оксфорде и успешный переводчик, Не слишком радуется сложившейся ситуации. А тут еще хулиганы пристают, работа идет наперекосяк и профессор на пути попадается все чаще… А может, он не столь неприятен, как казалось раньше?..

Кэтрин Полански
Любимая соседка
1

Джейн Робин опять безбожно опаздывала. Через десять минут начнется заседание методической комиссии, а ей еще ехать минимум двадцать минут – пробка тянулась бесконечно медленно. С неба сыпался снег, пролетавшие по встречной полосе автомобили окатывали старенький «форд» Джейн этим снегом, но уже в виде потоков воды. Зима в этом году поспешила вступить в свои права: ноябрь порадовал холодами, снег по обочинам и полям уже лег крепко, таять даже и не думал. Вернее, думал, только он превращался в кашицу под колесами многочисленных автомобилей. И откуда в старой доброй Англии столько машин? Слишком много для маленького острова. И снега тоже многовато. Вот, кругом говорят о всемирном потеплении, а в Британии снег идет, словно в Сибири.

И вообще старушка Земля стала слишком перенаселенной. Что-то надо с этим делать. Поменьше размножаться, наверное. Или покупать поменьше автомобилей. Ходить пешком в общем-то полезно.

Джейн в который раз размечталась о вертолете – в последние годы шоссе стало одной сплошной пробкой. Философски вздохнув, она проехала еще несколько метров: скоро пробка кончится, уже видно причину затора – пару столкнувшихся на съезде с шоссе автомобилей, – а после машинки начинают бежать живее. Четыре светофора – и она в университете.

Днем Джейн так увлеклась переводом нового испанского романа, обещавшего стать бестселлером, что вышла из дому с большим опозданием. Как на грех, сегодня ей надо быть не просто на семинаре по иностранному языку, французскому или испанскому, а на методической комиссии, где составлялось расписание на следующий семестр и согласовывались планы лекций и семинаров, программы курсов. Джейн резко перестроилась в левый ряд, кто-то возмущенно загудел, но она не обратила внимания.

Джейн была безмерно благодарна судьбе за свободный испанский: волею случая все детство она провела дверь в дверь со старушкой из числа испанских иммигрантов, бежавших от диктатуры Франко. Сеньора Пенелопа с удовольствием и абсолютно безвозмездно учила девочку кастильскому наречию, благо та оказалась способной ученицей. Годам к тринадцати Джейн читала Сервантеса в подлиннике и часами чирикала со старушкой-соседкой на испанском. Потом как-то случилось так, что Джейн овладела французским, затем итальянским, но испанский навсегда остался самым любимым. В студенчестве (Джейн закончила в Оксфорде факультет современных и средневековых языков) приходилось тяжело: на втором курсе она оказалась полностью на самообеспечении, вот тут-то и помог испанский язык, давший возможность закончить образование, перебиваясь переводами. Она была поздней и единственной дочерью своих родителей физиков-ядерщиков, профессия которых не способствовала долгой жизни. Джейн похоронила родителей, учась на втором курсе, первой – мать, а через полгода – отца.

После окончания университета девушка сразу же пристроилась переводчицей в крупную торговую фирму, но работа в офисе от звонка до звонка ей быстро надоела. Джейн уволилась, засела дома за переводы книг и устроилась преподавать языки в альма-матер. Денег хватало на жизнь, да и вообще – на удовлетворение всех желаний, даже удалось скопить на первоначальный взнос на собственную квартиру, а недостающую сумму взять в кредит; сейчас Джейн как раз находилась на заключительной стадии приобретения жилья. Только вот автомобиль она все никак не могла собраться сменить, так и ездила на реликте, оставшемся со студенческих лет.

Очень часто Джейн так увлекалась переводами, что опаздывала в университет. Кафедральные дамы относились к ее проблемам с пониманием, но всегда находились персонажи, которые выражали недовольство.

Пробка рассосалась, Джейн вдавила педаль газа в пол, верный «форд» рванул вперед, радио тут же захрипело; обиженно взвыв, заглохла печка. Она привычным движением стукнула по панели – и аппаратура заработала. Неисповедимы методы починки старого чуда американского автопрома – огромного и слегка неповоротливого «форда» сливового цвета.

– Опаздываю, опять опаздываю, – пробормотала себе под нос Джейн, объезжая место аварии, создавшей затор.

Съехав с шумного и перегруженного шоссе, Джейн оказалась в другом мире, на территории Оксфорда. Идеально чистый асфальт, покрытые сахарным снегом деревья кружатся в бесконечном хороводе, дома теснятся вдоль тихих улочек, а над всем этим царит университет. Светофоры, все четыре, горели, как назло, красным. Смирившись с опозданием, Джейн использовала светофорные остановки с пользой: поправила макияж и прическу, позвонила Хельге, вдвоем с которой снимала квартиру, и напомнила про ужин – соседка отличалась рассеянностью и могла просто забыть, что сегодня ее очередь готовить.

Без пяти три Джейн свернула на институтскую парковку у колледжа церкви Христа, покрутилась немного: все забито, негде приткнуться. Пришлось опять выезжать на улицу и огибать комплекс, чтобы поискать место на второй парковке, за углом. Оттуда бежать до нужного входа в университет гораздо дальше, но делать нечего. В итоге Джейн пришлось подождать, пока выедет со своего места «ауди» декана, и нагло занять начальственную парковку. Декан весело улыбнулся молодой сотруднице и укатил домой обедать. Джейн подхватила портфель и галопом понеслась в методический кабинет – естественно, на третий этаж. Планида, видимо, у нее такая: если опаздывает, то все светофоры красные, а аудитория – самая дальняя.

В коридорах почти никого не было – шли занятия, студенты сидели в аудиториях, профессора восседали на кафедрах. Кроме некоторых несчастных, у которых совещание. Остановившись перед нужной дверью, Джейн взглянула на часы: три часа пополудни, тридцать минут опоздания. Сделав серьезное лицо, она постучала и вошла.

В аудитории, где обычно без проблем размещалось полсотни студентов, сейчас было не слишком много народу – человек пятнадцать максимум. Вообще в университете протирали штаны и юбки около сотни профессоров, не считая младших научных сотрудников, и прочий преподавательский состав, в общем и целом насчитывавший четыре тысячи человек. И конечно, далеко не все должны были тратить время на такие вот совещания, из которых всегда ясно лишь одно: работа в университете идет заведенным порядком, который не будет нарушен ни в коем случае. Заветы предков. Традиции Британии. Университетский незыблемый уклад.

Кое-кто из сидящих за столами преподавателей поморщился, кто-то вообще не обратил внимания на опоздавшую, лишь профессор Стил, проректор по методической работе, который что-то такое странное изображал на доске, рассказывая о планах на следующий семестр, вытер испачканные мелом руки о пиджак и ехидно улыбнулся, многозначительно постучав по циферблату наручных часов. Джейн виновато улыбнулась и выдала дежурную скороговорку:

– Извините, пожалуйста, меня задержали, а на шоссе пробки…

– И светофоры все красные, и припарковаться негде. – Стил слышал это уже не один раз.

Весьма невежливо.

Джейн пристроилась на краю скамейки на галерке, перевела дух и извлекла из портфеля папку с бумагами. Вообще-то полагалось записывать тезисы того, что говорил проректор, однако Джейн не собиралась напрасно изводить бумагу на ерунду и, чтобы не терять времени, быстро набросала шарж на Стила. Этот персонаж ей уже давно не нравился – сноб самодовольный!

Джейн была человеком настроения, поэтому портрет получился весьма нелицеприятный: тощий человечек в коротковатых штанах и кургузом пиджачке семенит вдоль огромной доски, покачиваясь на кривеньких ножках; острый подбородок задран к небесам; тоненькая ручка сжимает кусок мела впечатляющих размеров; глаза субъекта сильно косят, на макушке торчит встрепанный хохолок – безумный профессор в лучших традициях Голливуда. Немного остыв, Джейн все же признала, что немного переборщила, отложила листок с карикатурой на Стила в сторону и оценивающе уставилась на докладчика. Да, костюмчик нелепый, что правда то правда. Джинсы, конечно, брендовые, но коротковаты и мелом испачканы, туфли тоже не дешевка, но очень поношенные. Пиджак выглядит так, будто мистер Шон Стил в нем защищал еще диплом в каком-нибудь восемьдесят лохматом году. Сколько ему лет, интересно? Больше тридцати? Около сорока? Галстуком Стил пренебрег – и хорошо, клетчатая рубашка не располагает. Прическа отвратительная… или он просто забыл с утра причесаться? Взглянув на кривенькие ножки карикатурного профессора, Джейн признала, что прототип в этом отношении весьма недурен: мистер Стил наклонился за упавшим мелом и продемонстрировал вполне безупречную линию и длину ног, скрывавшихся за нелепыми джинсами.

Разглядывать ноги докладчика – очень милое занятие, одернула себя Джейн. Она вздохнула и перевела взгляд выше – на лицо Стил вполне ничего. Темные волосы, черные глаза, черты лица немного мелковаты и подбородок излишне острый, но это его не портит, профиль – так вообще классический, на римских монетах такие печатали.

Тут Джейн сбилась с мысли: Стил повернулся анфас и в упор взглянул на нее – внимательно и насмешливо.

Все-таки люди с факультета физики, где преподавал Стил, никогда не найдут общего языка с теми, кто удобно устроился на факультете современных и средневековых языков, как сама Джейн. Миленький каламбурчик, только для Стила никак не удавалось подобрать подходящий язык – ни современный, ни средневековый. Не то чтобы Джейн очень старалась. Типа у доски она знала мало, в основном видела его на совещаниях подобного рода, только он сразу начал выказывать к ней неприязнь – неизвестно, что его так в ней раздражало. Может быть, это некая классовая межфакультетская ненависть? Джейн старалась не обращать внимания на вещи подобного рода, но это не означало, что их не было. Случалось всякое в одном из старейших университетов мира. Буквально на прошлой неделе студенты с факультета физиологии устроили драку в кафе со своими коллегами с факультета мировой литературы и конечно же побили их. Теперь грядет крупное разбирательство; эти новости не первый день обсуждают все преподаватели.

Но мистер Шон Стил не имеет абсолютно никаких причин и даже поводов ненавидеть мисс Джейн Робин. Во всяком случае, она не видела таковых. Ее студенты не дрались с его студентами, а если и дрались, то Джейн об этом не знала. И уж точно не могла быть виновата ни в каких инцидентах и происшествиях.

Когда заседание комиссии закончилось и все потянулись к выходу, Шону пришлось немного задержаться, чтобы собрать бумаги, успевшие расползтись по всему столу, так что из аудитории он выходил последним. Уже протянув руку к выключателям, он краем глаза заметил какой-то листок, белевший на одной из парт галерки, как раз там, где сидела эта вечно опаздывающая фифа, преподающая языки. Профессор перехватил поудобнее достаточно увесистую папку и решил проверить, что это за бумага.

– Очень мило, – пробормотал он, изучая листочек с несколькими шаржами.

Надо отдать должное художнице, выполнены наброски весьма неплохо, но только содержание… Вот этот тонконогий встрепанный кузнечик – он сам, видимо. Шон почему-то был абсолютно уверен, что автором карикатуры была эта… Джейн Робин. Яркая коротко стриженная блондинка, вечно опаздывающая, суетящаяся и… раздражающая. Слишком раздражающая.

Она не подходила этому университету, хотя – Шон знал – закончила здесь курс с отличием и после того, как получила степень магистра, осталась преподавать на родном факультете. Но каждый раз, когда Шон видел мисс Робин, ему хотелось совершить нечто непотребное. Наорать на нее, например (хотя Шон был очень вежливым человеком и никогда без причин ни на кого не кричал, стараясь решить вопрос по возможности тихо), или сделать так, чтобы она перестала самодовольно улыбаться. Как неприятно, что такая женщина преподает в Оксфорде и что она рисует шаржи, сидя за столом в аудитории, где читал лекции по математике Льюис Кэрролл. Конечно, сторонний наблюдатель мог бы отметить, что столь сильная реакция Шона на безобидную карикатуру обусловлена тем, что задеты личные чувства, но это не вся правда. Шарж – это мелочи, а вот отношение к своим обязанностям, выказываемое данной особой, не мелочи. Отнюдь.

Конечно, мисс Робин – только частный случай всеобщей педагогической расхлябанности, с которой еще бороться и бороться и которая временами приводила ответственного Шона в отчаяние. Выдающийся экономист и философ Адам Смит, проучившийся некоторое время в Оксфорде, еще раньше обращал внимание на низкий уровень преподавания, который там существовал в его бытность: «Те отрасли знания, которые обычно преподаются в университетах, преподаются, можно сказать, не очень хорошо. В Оксфордском университете большинство профессоров в течение уже многих лет совсем отказались даже от видимости преподавания», – констатировал Смит. А за профессорами тянется преподавательский состав помладше, и в прекрасном университете работают блондинки, ничего не понимающие в том, что они делают.

Нет, Шон не сомневался, что мисс Робин владеет языками. Но вот знать и преподавать – вещи совершенно разные.

Стил смял листок и хотел уже зашвырнуть его куда-нибудь, но внезапно, сам не понимая зачем, разгладил рисунок и засунул в папку, куда-то между своими записями.

На улице было мерзко: ветрено, сыро, слякотно и уже почти темно. Джейн договорилась встретиться у колледжа церкви Христа с Мартой Плис, у которой удачно выдался выходной, – подругам давно хотелось где-нибудь посидеть и пообщаться.

Выйдя из здания колледжа и пересекая внутренний двор, Джейн поморщилась: колокол на башне Святого Фомы нынче звонил особенно мерзко. Неизвестно почему, Джейн этот колокол не любила. К счастью, звон затих достаточно быстро. Огибая пруд в центре дворика, Джейн бросила взгляд на темную воду и невольно поежилась – та была покрыта ледяной коркой. До весны, когда здесь цветут водяные лилии, еще так далеко…

Привратник у входа во внутренний двор выглядел мрачно, и Джейн ему мысленно посочувствовала: какое счастье, что ей самой недолго придется здесь торчать. Она остановилась, оглядываясь и поджидая подругу.

Марта появилась минут через пять, и женщины почти бегом направились к машине, благо занимавший деканское место «форд» превращался в сугроб всего в нескольких шагах. Джейн нажала на кнопочку брелока сигнализации, машина хрюкнула и моргнула фарами. Джейн потянула водительскую дверь – безрезультатно. Резиновые уплотнители дверей на древней иномарке давно пришли в полную негодность, днем намокли, а теперь, вечером, примерзли намертво. Джейн попробовала еще раз – поздно: «форд» успел встать на сигнализацию и взвыл сиреной.

Марта испуганно отскочила от авто.

– Что это с ним?

– Дверь примерзла, – прокомментировала Джейн. – Попробуй со своей стороны.

Через несколько минут кваканья, мигания фарами и дерганья дверей обнаружилось, что попасть в машину невозможно. Снег зачастил уже всерьез. Джейн, одетая излишне легко, как все владельцы четырехколесных друзей, замерзла, Марта привалилась к капоту и хихикала уже истерически. Джейн чертыхнулась, пнула колесо и огляделась: фрагментарно освещенная и почти пустая улица, темные громады университетских корпусов… Безнадега. Чтобы оторвать примерзшую дверь, нужна мужская сила. А где ее найти? Привратник не имеет права покидать свой пост, просить его бесполезно.

Некий мужчина вышел из-за угла, словно ожившая мечта.

Джейн обрадованно шагнула к нему.

– Мистер, вы нам не поможете… – и осеклась на полуслове.

Это был Стил собственной персоной. Руки засунуты в карманы, толстая папка зажата под мышкой, волосы еще более встрепанные, чем на совещании, припорошены снегом. Мгновенное замешательство – и Джейн разочарованно высказала то, о чем подумала:

– Нет, вы нам точно не поможете.

– Так мне уйти? – резко уточнил он.

Она не успела ответить, да и Шон Стил, судя по всему, не очень-то желал слушать. Выхватив у Джейн ключи, он щелкнул брелоком – машина хрюкнула, он резко дернул водительскую дверь и едва не упал, чудом сохранив равновесие.

– Пожалуйста, – кивнул он подругам, бросил ключи на водительское сиденье и быстро пошел к остановке автобуса.

2

Дамы мило посидели в небольшой кондитерской на Хай-стрит, потом Джейн отвезла Марту до калитки ее домика, помахала подружке и покатила домой. К счастью, до дома было не так далеко – всего пара километров по шоссе, где сегодня так не вовремя образовалась пробка, – и «форд» вкатил в район новостроек. Старинный Оксфорд словно стеснялся этих домов, поэтому обитатели старых домов ближе к центру делали вид, что других районов тут просто нет. Что делало цены на аренду квартир весьма приемлемыми. Джейн и Хельга сняли здесь квартиру еще на первом курсе, но все еще не разъехались, хотя финансы уже вполне позволяли не делить ни с кем жилплощадь. Наверное, это инерция, сказал бы кто-нибудь похожий на Шона Стила. Но Джейн предпочитала думать, что это приверженность традициям.

Надеюсь, гостей сегодня не будет, сказала себе Джейн, вынимая из почтового ящика ворох рекламных проспектов. Очень хотелось спокойно посмотреть какой-нибудь фильм и завалиться спать.

Квартиру они с Хельгой арендовали в стареньком доме, поэтому ни консьержки, ни домофона не было, разносчики макулатуры набивали рекламой ящики жильцов с завидным усердием. Джейн выкинула рекламу в специально для этого поставленный в углу короб и поднялась на третий этаж. Дома ее уже ждал ужин, Хельга и ее ухажер Стефан – чрезвычайно серьезный мужчина средних лет, классический менеджер среднего звена.

Пока Джейн относила портфель в свою комнату, парочка на кухне о чем-то шушукалась. Что это с ними? Секретничать можно было и до ее прихода. Джейн пожала плечами, заперла в ящик рабочего стола папку с документами, погладила сонную Алису, свою любимицу-кошку, и направилась на кухню: несмотря на недавно съеденный яблочный пирог, умопомрачительный аромат, источаемый ужином, снова пробудил аппетит.

Хельга подала сочные отбивные с сыром, салатик и чилийское красное сухое вино. Джейн умяла половину и только тогда заметила, что парочка влюбленных совсем не ест: оба вяло ковыряют вилкой нежное мясо, глаза опустили в тарелки, молчат…

– Что это с вами, уважаемые? – осведомилась Джейн, отпив вина. – Ужин приготовили потрясающий, а сами ничего не едите?

Хельга продолжала молчать. Стефан тяжко вздохнул, выпил залпом вино и приступил к объяснениям:

– Джейн, понимаешь, мы с Хельгой уже давно встречаемся… – На этом объяснения закончились, Стефан замолчал и умоляюще уставился на Хельгу.

– Хм… – Джейн переводила взгляд с одного на другую и ждала продолжения. – Ты что, ее руки у меня просить собрался?

Хельга не выдержала и хихикнула, прекратив ковырять отбивную.

– Руку мою он, думаю, у отца моего попросил бы, если уж говорить об этом, но дело в другом.

– В чем же, если не секрет? Почему вы тут сидите с лицами трагическими и с тоской во взоре? – После вкусной еды Джейн иногда пробивало на поэзию.

– Понимаешь, дело вот в чем… Стефан предложил мне переехать к нему, и я согласилась. – Хельга умоляюще уставилась на подружку.

– Ну-ну… – Джейн отложила вилку. – Значит, ты меня покидаешь?

– Вроде того, – расстроенно вздохнула Хельга.

– А ты ее от меня забираешь? – уточнила у Стефана Джейн.

– Забираю, – серьезно подтвердил тот.

– Одна, совсем одна, – задумчиво протянула Джейн и отрезала кусочек отбивной.

– Ты не сердишься? – робко поинтересовалась Хельга.

– Нет. Совет вам да любовь. – Джейн взглянула на грустную парочку. – Выше нос.

– Ты точно не сердишься? – уточнил Стефан.

– Да нет же. Дела житейские, видите ли. И когда ты меня покидаешь?

Отличный ужин привел Джейн в благостное расположение духа, поэтому она предпочитала радоваться за подругу, а не задумываться над внезапно удвоившейся арендной платой. Не на первом курсе уже, зарабатывает достаточно, только вот внезапно стало жалко платить за эту старенькую норку. Скорее бы переехать. Впрочем, прорвемся, надо просто потерпеть немного.

– Завтра пятница, в выходные Стефан меня перевезет.

– Ага. Понятно. Выходные нас ждут веселые. – Джейн допила вино и встала из-за стола. – Пойду спать, устала страшно.

Хельга смотрела на подружку, как на инопланетянку: она ожидала вполне обоснованного недовольства, а получила… Джейн так спокойно все восприняла.

– Джейн, ты просто уникум какой-то! Ты знаешь?

– Единственная и неповторимая. Успокойся, все у нас будет хорошо! Просто мне придется ускорить переезд в свою квартиру, вот и все.

– Спасибо тебе, Джейн, – серьезно поблагодарил ее Стефан.

– Не за что, – кивнула Джейн и вышла из кухни.

Джейн устроилась поудобнее и отложила книгу. Сон сбежал окончательно. Свинцовая усталость никуда не делась, поэтому мысли ворочались еле-еле. Хельга съезжает – простой факт, который влечет за собой многочисленные проблемы: спешный переезд, потом жизнь в ремонте. Как все это не вовремя. Хорошо хоть финансовых проблем нет. Можно спокойно и здесь пожить месяц-другой. Джейн представила свою новоприобретенную квартиру: не слышно соседей, собственный вход, маленький садик на заднем дворе, тишина… Нет, не стоит затягивать с переездом. Джейн хотелось уюта, тишины и красоты. Что ж, все перемены к лучшему. Она всегда была неисправимой оптимисткой, и никакие жизненные неурядицы не могли бы ее заставить разувериться в слогане «Жизнь прекрасна!». Джейн выключила свет, обняла Алису и уснула.

На следующий день вечером Джейн сидела над переводом, но дело что-то не спорилось. Обреченно захлопнув ноутбук, она позвонила риелтору, которая занималась утрясанием всевозможных формальностей насчет квартиры.

– Мисс Робин, дорогая, вы не представляете, как вы вовремя! – защебетала миссис Фолкнер профессионально поставленным голосом. – Все в полном порядке, за ключами и свидетельством собственности можете подъехать в пятницу в любое удобное для вас время!

Что ж, в эти выходные – переезд Хельги, в следующие – ее. Новый дом просто воплощенная мечта. Через неделю она будет жить в собственной квартире. Джейн обвела взглядом комнату: странно, едва ли не пять лет здесь прожила и не замечала, что потолок серый, обои протертые, мебель старенькая. Все познается в сравнении.

Алиса вспрыгнула на колени и потерлась о плечо, мурлыкнула. Джейн автоматически почесала кошку за ухом.

– Что ж, Алиса, скоро у нас будет новый шикарный дом.

Кошка потянулась и уставилась на хозяйку желтыми глазами. Ей было все равно: лишь бы кормили, гладили и любили. Алиса, по документам Алисия Супрема Виктория, русская голубая, была дамой породистой и идеально красивой, многократной чемпионкой всего на свете. Джейн кошка досталась в наследство от уехавшей в Австралию дальней родственницы. Поначалу Джейн не знала, что делать с этой аристократкой, чем кормить, как ухаживать, однако потом привыкла. Теперь в ее жизни была не только работа, но и кошачьи выставки, поиски жениха Алисе, котята – в общем, все радости владелицы породистого и наглого существа. Впрочем, грех жаловаться: Алиса рожала два раза в год по пять-шесть породистых котят, продажа которых вносила весьма ощутимый вклад в бюджет Джейн.

– Ну что, Алиса, пойдем спать? Мне завтра опять в университет.

Кошка возмущенно вякнула, когда хозяйка бесцеремонно подхватила ее и закружила по комнате.

В пятницу Джейн забрала ключи и документы, потом целую неделю жила в ожидании переезда, даже все проблемы куда-то отступили. В субботу она заглянула в интернет-кафе «Fallout», где Марта работала управляющей, и напомнила подруге, что та вызвалась добровольной помощницей при переезде.

– Минуточку, – объявила Марта и скрылась в глубинах заведения.

Минуточка превратилась в пятнадцать, но потом подруги все же выбрались из «Fallout». По пути заехали в супермаркет, и Джейн накупила еды на всю предстоящую неделю. Марта голодными глазами поедала полки – она в очередной раз села на какую-то невероятную диету. В итоге Джейн набрала столько разных вкусностей, что подружки еле втащили многочисленные пакеты на третий этаж. В квартире царила непривычная тишина: Хельга со Стефаном уже уехали, в комнате соседки было пусто и стерильно чисто.

– Жалко-то как! – протянула Марта. – Столько лет тут прожили.

Марта – абсолютно домашнее существо. Она просто не могла представить, как это – покинуть свою любимую комнату и уехать куда-то в другое место.

– Ну, я привыкла к переездам, не плачь. И в своей квартире все-таки лучше.

Марта улыбнулась и затребовала фартук и перчатки. Джейн на скорую руку перекусила и полезла на антресоли за картонными коробками, которые всегда есть в хозяйстве любого человека, живущего в арендованной квартире: вдруг переезжать придется. Марта мгновенно поделила фронт работ: Джейн паковала одежду и разную мягкую чепуху, а она – всякие нежные и бьющиеся мелочи, которые тщательно заворачивала в газеты и аккуратно укладывала. Неупакованным остался только ноутбук: в воскресенье Джейн планировала поработать. Над ней висел срочный перевод одной книги, который следовало сдать чем скорее, тем лучше.

На улице уже стемнело, когда подружки закончили трудовой подвиг и сели пить чай на карликовой кухне: хозяйка с булочками, Марта – с ужасными сухариками, которые Джейн называла упаковкой из-под телевизора, или пенопластом.

– Так уже хочется скорей переехать, – мечтательно проговорила Джейн.

– Так уже хочется скорей увидеть твою новую квартиру, – в тон подружке ответила Марта.

– Увидишь, куда ж я денусь. И кухня у меня теперь гигантская будет, – окончательно размечталась Джейн и взяла очередную булочку.

– Станешь толстой и некрасивой, – предупредила Марта.

– Не стану, – легкомысленно отмахнулась Джейн и откусила изрядный кусок сдобы.

Марта закатила глаза в полупритворном ужасе.

После чая Джейн отвезла подружку домой и вернулась в квартиру. Растерянная Алиса бродила по пустым комнатам, мяукая и пугаясь гулкого эха. Джейн вытряхнула кошачьи консервы в миску. Алиса решила, что это немного примирит ее с жестокой действительностью, и приступила к ужину. Джейн внезапно почувствовала, что смертельно устала: целый день занималась упаковкой вещей. Что ж, можно теперь себя побаловать. Джейн побрела в ванную и пустила воду: горячая ванна с морской солью и интересная книжка – вот что ей сейчас нужно.

Несколько минут – и мечта исполнилась: Джейн нежилась в горячей воде и увлеченно читала толстенный сборник классической фантастики из библиотеки родителей, доставшейся ей по наследству и переезжавшей из квартиры в квартиру. Ничего, скоро у книг появится постоянное место. Джейн грустно улыбнулась – как всегда, когда вспоминала родителей, – и погладила обложку книги.

Джейн не хватало отца и матери, но она быстро примирилась с жизнью без них: врожденный оптимизм и четкое понимание того, что жизнь конечна и что люди умирают, помогли ей справиться с горем, когда родителей не стало. Временами подкатывала тоска и слезы, и хотелось уткнуться в чье-нибудь плечо – так, чтобы тебя поняли и приняли, что бы ты ни сделала. Плеча не было. Конечно, у Джейн было большое количество друзей, но друзья – это все-таки немножко не то… Ладно, не стоит предаваться сплину. Джейн улыбнулась и вернулась к приключениям отважных звездолетчиков.

Утром Джейн встала рано и поняла, что одиночество просто обязывает ее заняться наконец переводом этого злосчастного романа. Вооружившись полулитровой кружкой кофе, она засела за компьютер. Алиса тут же устроилась на коленях, свернувшись клубком. От кошки шло успокаивающее тепло. Прямо квинтэссенция уюта, даже в квартире, откуда завтра придется съезжать.

Часа через два перевод значительно продвинулся. Джейн согнала Алису с колен и пошла на кухню за очередной кружкой кофе. Она поставила турку закипать на сковородке с песком, установленной на конфорку плиты (этому способу варить кофе ее научили еще студенты с Ближнего Востока во времена веселой учебы), и полезла в холодильник за пирожками, купленными вчера. Сейчас разогреет их в микроволновке и…

Раздался звонок в дверь. Джейн сняла сковородку с конфорки и пошла открывать. Кто это, интересно? Хельга что-то забыла?

За дверью стоял Грег с тортиком в руках.

С Грегом Джейн познакомилась много лет назад, а до недавнего времени их связывали весьма близкие отношения, чуть до свадьбы дело не дошло. Разошлись они полгода назад, причем весьма глупо и не очень мирно, но теперь все успокоилось и Грег оставался вхожим в ближний круг общения.

Когда-то он учился с ней вместе. Грег был популярным парнем: высокий, отлично сложенный, он притягивал взгляды студенток, постоянно пытавшихся его охмурить. Джейн в ту пору он совершенно не интересовал, как и она его. Они были приятелями, в компании ходили в пабы, иногда вместе решали задачки или готовили лабораторные работы и переводы с древних языков. Потом Джейн отправилась получать степень магистра, а Грег ушел в бизнес и на некоторое время их дорожки разошлись. Встретив Джейн случайно на улице пару лет спустя, Грег вдруг предложил сходить в кино… и понеслось. Но после одной неприятной истории их налаженным любовным отношениям настал конец. Дружеским, правда, удалось удержаться.

Что было – то прошло. Проехали.

– Привет! – улыбнулся Грег, протягивая тортик.

– Заходи, – вздохнула Джейн. Гостей она не ожидала, поэтому облачена была в полинявший спортивный костюм. – Извини, я никого не ждала.

– Ничего, ты и так красавица, – отвесил дежурный комплимент Грег.

Джейн пригласила его на кухню и включила чайник. Пирожки отменяются, будет торт. Грег удивленно уставился на пустые полки и ряды коробок в прихожей.

– Ты переезжаешь?

– Да, Хельга съехала к Стефану, я решила сменить жилье. – Джейн не хотела вдаваться в подробности. Почему-то она даже сожалела, что придется сообщать Грегу новый адрес.

– И когда новоселье? – поинтересовался Грег.

– В следующую субботу. Приходи, будет маленькая вечеринка. – Джейн потерла висок, отгоняя ненужное и нелепое раздражение.

– Обязательно буду. А где?

Джейн назвала адрес.

– О! Перебираешься к элите?

Джейн слегка поморщилась. Ну что за снобизм! Сам Грег жил в шикарном доме в самом престижном районе Оксфорда и постоянно об этом всем сообщал. Джейн этого не понимала: что заставляет вполне успешного мужика гордиться не своими достижениями, а состоянием родителей, которые организовали уже давно совершеннолетнему дитяте трастовый фонд, на доход с которого он и живет?

– Можно и так сказать. Только там живет скорее научная, чем финансовая элита. – Джейн была действительно довольна, что удалось купить квартиру в таком хорошем месте, поэтому ехидное замечание Грега ее ощутимо задело.

– Тоже неплохо, – одобрил Грег.

Джейн порезала торт и налила чаю.

– Как дела? Как переводы?- продолжил светский разговор гость.

– Аврал, – коротко ответила Джейн. – Едва успеваю.

– У меня тоже. – Грег, как и Джейн, подвизался на ниве переводов, только в конкурирующем издательстве. Он вполне мог бы не работать, но работал – самоуважение культивировал, видимо. За то время, что он встречался с Джейн, она узнала, что карьерные устремления и гордыня Грега границ не имеют. Именно поэтому он иногда выглядел столь раздражающе.

– А в университете?

Эта тема запретной не являлась, к тому же была очень животрепещущей: Джейн пустилась в пространные жалобы, не последнее место в которых уделялось зловредному профессору Стилу. Грег внимательно слушал, уместно сочувствовал.

– Ох, от сердца отлегло! – выдохнула Джейн, закончив жаловаться. – Как мне все это надоело!

– Рад, что смог помочь, – шутливо поклонился Грег. – Я к тебе вообще-то по делу пришел.

– А я думала, тортиком накормить! – съязвила Джейн.

– И это тоже, – улыбнулся Грег.

– Излагай дело, – смилостивилась Джейн.

– Помнится мне, что у тебя был отличный англо-испанский словарь.

– Да, есть такой. А у тебя нет, что ли? – удивилась Джейн.

– Куда-то пропал, представляешь? – объяснил Грег. – А магазины закрыты, как назло. Да и лень бегать в поисках книжки.

– А! – неопределенно отозвалась Джейн. Этого она тоже понять не могла: как можно работать переводчиком и не иметь собственного словаря? У нее самой их было целых пять штук, два из них использовались как настольные, а в ноутбуке был еще и электронный словарь. Грег, конечно, сочиняет про то, что его словарь пропал, но отказывать приятелю причин не было. – Пойдем.

Грег прошел за ней в комнату.

– О, разгар работы? – Он кивнул на разложенные в художественном беспорядке бумаги.

– Да, срочный перевод, издательству надо успеть выпустить эту книгу раньше всех. – Джейн вытащила из-под бумажных завалов толстенный словарь, часть распечатанного перевода посыпалась на пол. – Держи. В аренду, пока себе новый не купишь.

– Спасибо. – Грег положил увесистый том на край стола и помог ей собрать разлетевшиеся по всей комнате бумаги. – О, так ты эту книгу переводишь?

Джейн слегка раздраженно взяла из рук Грега листки: не совсем этично всматриваться в чужой перевод.

– Да, эту. – Джейн сложила перевод в папку и закрыла в ящике стола. – Уже почти закончила.

Грег поболтал еще минут пятнадцать на общие темы и засобирался домой. Джейн закрыла за гостем дверь и выглянула в окно: Грег подошел к новенькой «хонде», посмотрел на окна дома, увидел бывшую возлюбленную и помахал рукой.

– Всегда был выпендрежником, – доложила Джейн Алисе, возникшей откуда-то.

Кошка почему-то недолюбливала Грега и всегда пряталась при его появлении.

Алиса высокомерно моргнула, фыркнула и ушла.

3

Книга называлась «Когда восходит солнце», и в этом году, уже стремящемся к окончанию, вышла в Испании и мгновенно стала там бестселлером.

Автором сего опуса, где красивым языком и с изрядной долей циничного юмора описывалась жизнь современного европейского общества, был Хуан Карлос Арройо – потомственный кастильский дон и весьма язвительный тип. Он долгое время подвизался на ниве журналистики, писал разоблачительные статьи про известных деятелей политики, искусства и культуры, выпустил несколько сборников очерков, а теперь решился на публикацию большого романа, завоевавшего популярность гораздо быстрее, чем Александр Македонский завоевал мир. Издательству «Куэтара», которому принадлежали права на публикацию, мгновенно поступило множество предложений о переводе книги на иностранные языки. Но договор с автором был составлен так хитро, что Арройо мог одобрять или не одобрять выбор переводчиков своего драгоценного творения. Пока что повезло лишь французскому издательству, удовлетворившему капризы настырного испанца. Джейн читала французский перевод и нашла его блестящим, как и испанский текст.

И вдруг стало известно, что Арройо приезжает в Оксфорд. Он учился здесь, и теперь ему захотелось, чтобы именно местные издательства поборолись за право выпустить его книгу на английском языке. Видимо, здешние профессора в свое время впечатлили будущего писателя. Явившись в Оксфорд и поселившись в одном из лучших отелей, Арройо заявил, что с места не сдвинется, пока контракт на перевод его книги не будет заключен, а сам тем временем в тишине и английском холоде поработает над новой книгой. Вместе с автором прилетела парочка помощников и представитель издательства, но они лишь руками разводили и ели у Арройо из рук.

Издательство «Экслибрис», в лице шефа Мартина Валентайна и Джейн Робин в качестве переводчика, вело сложные переговоры с испанским партнером Бернардо Каррерасом, главой «Куэтара». Испанцы, со своей стороны, уже имевшие дело с «Экслибрисом», были совсем не против сотрудничать и при переводе книги «Когда восходит солнце», но Арройо делал вид, что выбирает. Шеф Джейн, Мартин, был, конечно, гениальным бизнесменом и переговорщиком, но он ни слова не знал по-испански. Сноб же Хуан Карлос отказывался общаться на доступном шефу английском, хотя прекрасно им владел. Кстати, Джейн не понимала, почему Арройо сам не переведет свою книгу на английский. Наверное, ему просто нравилось внимание и шумиха, поднятая вокруг его персоны: пока испанец сидел в Оксфорде, к нему бесконечно ломились журналисты и телевизионщики взять интервью.

Из-за мелочности Арройо Джейн провела немало времени, сидя за левым плечом шефа и бесконечно болтая на испанском. «Экслибрис» взялся сделать достойный перевод в кратчайшие сроки, и Мартин поручил это дело Джейн как одному из лучших переводчиков издательства. Периодически Хуан Карлос заглядывал на огонек, туманно намекал на то, что хорошо бы поторопиться, поскольку он совсем замерз в снегах Туманного Альбиона, и что другие могут оказаться расторопнее. Все это выводило из себя Мартина, который очень хотел подписать с Арройо контракт.

В понедельник, едва Джейн переступила порог офиса, Валентайн осчастливил ее очередными требованиями сеньора Арройо. Мисс Робин вручила шефу переведенные материалы с пометками и села разбираться в очередных пожеланиях вредного испанца.

В обед испанец явился собственной персоной и проследовал в кабинет сеньора Валентайна, как он выразился. Через минуту шеф вызвал Джейн: Хуан Карлос, прекрасно общавшийся в нерабочей обстановке на английском, деловые переговоры все так же желал вести на испанском.

– Я честный человек и бизнесмен, – переводила Джейн излияния испанца. – Я сразу объявил, что право на перевод получит лучший. Да, мне известно, что ваше издательство крупнейшее в Оксфорде, городе, милом мне со времен студенческих и буйных… Впрочем, не будем об этом. В общем-то, пока у вас конкурентов не было, что и говорить. Смехотворные предложения мелких студенческих коллективов я даже рассматривать не стал. Но ситуация изменилась, и это обещает быть интересным. Считаю своим долгом сообщить вам, уважаемый сеньор Валентайн, что мне поступило предложение, которое может оказаться более выгодным, чем то, что мы с вами обсуждаем.

– Может оказаться или оказалось? – уточнил Мартин.

– Может оказаться. Пока что ваши условия более интересны, к тому же те переведенные фрагменты, что вы предоставили моему вниманию, мне нравятся. – Хуан Карлос пожал плечами и уставился в потолок.

– Позвольте узнать, кто мой конкурент? – В голосе шефа прозвучал металл.

– Некое издательство «Пальма». – Сеньор Арройо не стал секретничать.

– Ничего особенного про них не знаю, – покачал головой шеф.

Джейн удивленно взглянула на Хуана Карлоса и быстро сделала пометку в блокноте: именно в «Пальме» работал Грег. Так что кое-какая информация о конкурентах у нее имелась.

– Ничего плохого про них я тоже не знаю, – подтвердил испанец.

– Надеюсь, что предложение конкурентов окажется менее выгодным, чем наше, – дипломатично сообщил шеф. – Тем более у нас переводчики профессиональные. Джейн до сих пор преподает в университете.

– Я тоже на это надеюсь, – ответствовал сеньор Арройо.

Через некоторое время, порассуждав о судьбах литературы и международных делах, а также о трудностях перевода, Хуан Карлос откланялся.

Джейн закрыла блокнот и взглянула на Мартина.

– Я все постараюсь подготовить к концу месяца.

– Хорошо, Джейн. – Шеф выглядел очень усталым. – Этот потомок конкистадоров все жилы из нас вытянет, но если мы получим право на перевод и издание этого бестселлера, то имеем шансы отлично начать следующий год. И откуда только взялась эта «Пальма»? Название знакомое, но у меня плохая память. Они же, кажется, мелкие, верно?

– Мистер Валентайн, помните, пару лет назад мы были на книжной ярмарке?

– Это где два дня все сидели в Эдинбурге и делали вид, что работают?

– Именно, – улыбнулась Джейн. – Там еще несколько контор устраивали презентации себя любимых…

– Новички? Помню, – кивнул шеф.

– Вот там среди новичков и была эта самая «Пальма». Помните, я еще сказала, что они тоже базируются в Оксфорде, хотя делают ставку на Лондон. Правда, издают в основном учебную литературу, поэтому я не думала, что они захотят составить нам конкуренцию.

– Отличная память, – похвалил Валентайн помощницу. – Молодые да ранние, значит. Как бы не начали применять грязные методы!

– Это вряд ли.

– Откуда знаешь? – встрепенулся шеф.

– Личные источники.

Мартин не стал уточнять, хотя Джейн вполне могла бы объяснить. Во-первых, Грег получал гораздо меньше нее за такую же работу. Во-вторых, был болтлив. В-третьих, она однажды была по его приглашению на корпоративной вечеринке в «Пальме» и прекрасно представляла возможности этой конторы.

– Понимаете, за ними нет серьезных денег. Просто новая компания, желающая пробиться. У них другой профиль и нет особого опыта в области переводов художественного текста. Вряд ли они смогут нам помешать заполучить этот контракт.

– Верю на слово, – сказал Валентайн.

Джейн решила воспользоваться ситуацией.

– Шеф, можно мне сейчас уйти? Мне в банк надо зайти. Да и над переводом такой книги нужно сидеть дома, чтобы никто не мешал.

– Конечно, иди, – согласился Мартин.

Понедельник – день тяжелый. Кроме того что в банке Джейн провела гораздо больше времени, чем рассчитывала, она едва не опоздала на собственную лекцию, где ее ожидали алчущие знаний студенты. От парковки снова пришлось бежать, и только перед дверьми аудитории Джейн замедлила шаги: негоже появляться перед студентами растрепанной.

Впрочем, прилежных студентов наблюдалось не очень много. Да, в чем-то прав Шон Стил: прогнило что-то в Датском королевстве. Молодежь изучает европейские языки, но не считает нужным посетить лекцию потеории перевода. Знают, наверное, что мисс Робин добрая и снисходительная. Может, стоит закрутить гайки и поставить всем незачет? Нет, на такое она не способна, даже подумать страшно, что придется несколько раз принимать пересдачи у нерадивых студентов. Джейн задумчиво покачала головой. С одной стороны, преподавать ей нравится, но с другой… Она всегда, когда оказывается перед выбором, предпочитает заняться переводами, а не подготовкой семинара. Иногда даже закрадывается мысль, что стоит оставить работу в университете, но теперь-то это точно из области фантастики – кредит за жилье выплачивать и выплачивать, так что никуда ей не деться из альма-матер.

Лекция закончилась, студенты потянулись на выход, едва он успел попрощаться. Поразительная тяга к знаниям. Профессор Стил философски пожал плечами и принялся собирать бумаги. В неделе всего семь дней, и три из них омрачены занятиями с бестолковыми студентами-вечерниками. Впрочем, дневные студиозусы не лучше: у тех только одно преимущество – в группах нет девушек. Шон искренне полагал, что фундаментальная наука женскому полу недоступна, да и не нужна. Вот, например, две сегодняшние хихикающие девицы… Зачем такие «одаренные» выбирают для себя такую специальность? Что вообще женский пол может понимать в теоретической физике?

Шон пошевелил пальцами и чертыхнулся – правая рука затекла от писанины мелом на доске. Что ж, преподавание – это неизбежная плата за научную работу. Неприятная нагрузка, но необходимая. Интересно, а профессор Лазарус, в свое время читавший ему курс теоретической физики, так же терпеть не мог это занятие? Нет, Трент Лазарус казался искренне увлеченным, излагал интересно и занимательно. Шон аккуратно сложил листочки сегодняшней лекции в папку, стер с доски формулы. Пустая аудитория, темные окна, ряды скамеек и парт поднимаются все выше. Тишина. Голоса студентов растаяли где-то на просторах полупустого корпуса университета. Стил грустно улыбнулся: сам он учился на дневном, поэтому Оксфорд всегда казался ему этаким огромным муравейником, правда просторным и светлым. Тишину и тайну он увидел, только став аспирантом: казалось, что лишь вечером университет становится тем, чем должен быть – обиталищем науки, а не шумным сборищем неорганизованных и бестолковых студентов. Только вот вечерники все портили.

В лаборатории было сумрачно и накурено, профессор Ностридж меланхолично раскладывал пасьянс, ассистент Гринли задумчиво изучал бесконечную ленту спектрограмм, вылезающую из спектрографа. Сегодня они, Шон Стил и Пол Гринли, заканчивали серию опытов по гранту НАСА.

Когда десять лет назад Шон и его одногруппник Пол заканчивали институт, все смотрели на них, как на сумасшедших, потому что оба парня выбрали темой своей будущей научной работы ту область теоретической физики, которая не сулила никаких прибылей – технологию нанополупроводников. Тогда, в девяносто четвертом, в эту сферу никто не вкладывал ни единого пенса, и причины такого невнимания были вполне понятны: предыдущие разработки на этом поле провалились, не оправдав надежд и вложений, да и перспективы практического применения выглядели весьма туманными, даже если предположить, что теоретические разработки окажутся удачными. Что ж, время расставило все по местам. Конечно, были и трудные времена, безденежье и отсутствие видимых перспектив, но все изменилось. Теперь многим компаниям нужны их с Полом фундаментальные исследования: родные, английские заказчики – в основном военные – платят не особо много, но их задачи интересны и рассчитаны на долгосрочную перспективу; американцы же платят щедро, особенно НАСА, где работы Стила и Гринли пришлись особенно ко двору. Шон знал, что те задачи, которые они на кафедре вчетвером проработали давно и глубоко, во всем мире еще только начинают исследовать. Стоит гордиться оксфордской научной школой. На американские денежки их кафедральная лаборатория оснащена по последнему слову науки и техники, а сотрудники теперь известны в узких научных и широких деловых кругах.

Шон не помнил, когда он последний раз интересовался, какова его профессорская зарплата на сегодняшний день. Гранты покрывали все расходы, так что финансовый вопрос Стила давно уже не волновал. Хотя он помнил времена, когда жил на скромные доходы аспиранта, корпел в лаборатории, поэтому не было времени на подработки на стороне. Во многом ему помог случай. Профессор Лазарус, заведующий кафедрой, обладал не только широкими научными познаниями, но и непревзойденной деловой хваткой. Трент Лазарус поддерживал своих молодых сотрудников в трудные времена и обеспечивал множество выгодных контрактов, когда дела пошли на лад.

– О, как лекция? – прогудел бас профессора Лазаруса откуда-то из самого темного угла.

– Как всегда. – Шон поморщился и аккуратно поставил папку в ряд таких же. Папочки выстроились идеально ровно, каждая подписана и помечена цветным ярлычком. Рабочий стол профессор Стил содержал в идеальном порядке.

– Зря ты, Шон, так к этому относишься, – наставительно заметил Трент Лазарус. – Лекции – полезный опыт.

– Но они же абсолютно ничего не знают и знать не хотят! – вспылил Шон.

– Неудачи ученика – недостатки преподавателя, – философски заметил Лазарус из своего угла.

– Понимаю, – покаялся Шон. – И даже стараюсь стать хорошим преподавателем, но… видимо, это не для меня.

– И не для меня! – вмешался в разговор Пол, закончивший сворачивать спектрограммы. – Терпеть не могу этих студентов…

– Сами давно такими были? – фыркнул Ностридж, отвлекшись от пасьянса.

– Я таким не был, – решительно отрезал Стил и забрал у Пола спектрограммы.

– А я был, каюсь, – улыбнулся Гринли. – И даже хуже.

– Истину глаголете, юноша, – кивнул профессор Ностридж. – Хуже вас студента не было.

Пол отвесил шутовской поклон. В ассистенте Гринли вообще сложно было заподозрить успешного и серьезного ученого. Пол был рыжим как морковка, веснушчатым, худым и невысоким. Когда они с Шоном были студентами, все удивлялись, что могло свести вместе двух таких разных парней. Пол искрился как яркий день, Шон был мрачен как ночь. Поиск и целеустремленность, логика и интуиция. Разные во всем. Тем не менее они друзья вот уже пятнадцать лет.

Уважение и дружба связывала всех их: пожилых и молодых, профессоров и ассистентов. Общие интересы, общая работа: пять дней на кафедре, ежесубботний преферанс… Лазарус и Ностридж давно овдовели, Шон и Пол холостяки. Мужской монастырь, как любил пошутить профессор Ностридж.

– Ну что, по домам, мужской монастырь? – предложил Лазарус. – Время уже позднее.

– Идите, я еще немного задержусь, статью надо закончить, – ответил Шон.

Когда все ушли, он выключил везде свет, сел за компьютер и занялся статьей. За окном продолжал сыпать мелкий снежок, фыркали машины, разъезжаясь со стоянки – занятия у вечерников заканчивались. Профессор Стил посмотрел на часы: пора и ему домой, кот голодный сидит. Шон выключил компьютер, закрыл лабораторию, поставил на сигнализацию и направился к выходу.

В коридоре было пусто, звук шагов гулким эхом прокатывался вперед, отражался от стен и множился, словно шел не один человек, а толпа встревоженных привидений. Лампы горели через одну, университет экономил по мелочам. Повернув к лестнице, Шон увидел, что у одной из дверей возится дама, то чертыхаясь, то взывая к Всевышнему. Зажимая под мышкой папку с торчащими во все стороны бумагами и коленкой придерживая пухлый портфель, она одной рукой пыталась помешать упасть с плеча сумочке, а другой – поворачивала ключ в замке. То есть старалась повернуть, но замок сопротивлялся, а ключ однозначно собирался сломаться. Естественно, это был мисс Робин.

– Вам помочь? – обреченно поинтересовался Шон.

Она подпрыгнула, уронив папку, сумку и ключ, бумаги полетели в разные стороны, в довершение ко всему шлепнулся портфель, по пути раскрывшись, и оттуда тоже выпали бумаги. Эта мисс Робин что, всю макулатуру Оксфорда с собой таскает?

– Вы меня напугали! – заявила она. – Разве так можно? Подкрадываетесь, орете…

– Я не подкрадываюсь и не ору. – Шон пожал плечами. – Так вам помочь?

Джейн присела и принялась собирать бумаги, разыскивая ключ, затерявшийся под их грудой.

– Вы уже достаточно помогли, – фыркнула она.

Шон молча поднял ключ, оказавшийся не под бумагами, а у стены, подошел к двери и закрыл ее на замок. Действительно, получилось с трудом.

– Сообщите завтра слесарю, что ваш замок испортился. – Шон присел рядом с Джейн и помог ей собрать бумаги.

Она решительно и в совершенном беспорядке запихала бумаги в папку и портфель, встала и произнесла:

– Обязательно последую вашему совету. Всего доброго. – Развернулась и ушла.

На автобус Шон опоздал ровно на несколько секунд, поэтому проторчать на остановке пришлось минут двадцать. Могла бы и «спасибо» сказать, раздраженно подумал Стил, выходя из автобуса на своей остановке.

Жил он в районе Оксфорда, где селились в основном представители научной элиты: профессора, ученые, серьезные писатели и прочие благонадежные граждане, стремящиеся к покою и тишине. Строительство здесь начиналось еще в начале двадцатого века, а после архитекторы старались придерживаться заданного тогда стиля модерн, с легким налетом конструктивизма. В итоге получился тихий зеленый райончик, слегка оторванный от благ цивилизации: ночных магазинов, клубов, ресторанов и прочего. Сейчас здесь селились уже не только оксфордские профессора, но и деловые люди, однако дух респектабельности сохранялся строго. Собственно, несмотря на налет модерна, вдоль улиц стояли классические английские дома-террасы. Длинный ряд двухэтажных построек, имеющих смежные стены и мансарды. Балконы соседних домов-квартир часто примыкали друг к другу. Черный ход каждого дома вел в маленький садик, туда же выходил балкон мансарды, который жильцы захламляли в меру своего разумения: кто цветами в горшках, кто велосипедами и прочим спортивным инвентарем.

Шон взошел на высокое крыльцо, поднял с коврика газеты и письма и открыл дверь увесистым ключом. Изнутри донеслось раздраженное мяуканье – кот Фишермен (проще выражаясь, Фиш) возмущался долгим отсутствием хозяина. Только хозяин вошел, кот прыгнул ему на руки и повис семикилограммовой тушкой. Шон перехватил животинку поудобнее и прошел на кухню. Как хорошо дома! Никаких студентов. И даже больше того: никаких наглых и неблагодарных преподавательниц!

4

Джейн закрыла входную дверь, прислонилась к ней спиной и удовлетворенно вздохнула: наконец-то одна, в собственном доме. Просторная гостиная, уютный холл и огромная кухня на первом этаже, две спальни – на втором, кабинет в мансарде. И все это ее – есть от чего прийти в восторг! К тому же ее дом был последним в ряду, прямо ярдах в двадцати от крыльца начинался парк.

Из ванной донеслось возмущенное мяуканье: Алисия Супрема Виктория выражала свое недовольство по поводу отсутствия любимого ящика с наполнителем.

– Сейчас, сейчас все будет! – Джейн заспешила на помощь кошке: эту аристократку надо холить и лелеять, иначе она, слоняясь по квартире и завывая на разные голоса, испортит не только вечер хозяйке, но и ковровое покрытие в комнате, сочтя его приемлемой заменой личному туалету. Разобравшись с Алисиными сиюминутными надобностями, Джейн приступила к приятнейшему занятию – распаковыванию вещей. Горы коробок громоздились в прихожей, комнате и кухне. И когда это она успела обзавестись такой кучей скарба? Но выкинуть что-нибудь из этого просто нет сил. Джейн обожала мелочи, которые делают дом по-настоящему уютным. На кухне у нее висело несколько веселых полотенец, громоздились красивые мисочки, баночки, в комнате на стеллаже еле помещались милые безделушки, а еще было несколько комплектов постельного белья: от черного шелкового, для особых случаев, до красного в зелено-желтый цветочек – кошмар дальтоника, как утверждала Хельга, и так далее, и так далее… Восемнадцать коробок. Всего лишь!

К счастью, шкаф-купе в спальне, что Джейн выбрала для себя, оказался достаточно вместительным, безделушки распределились по полкам, посреди журнального столика поселилась икебана, на стенах Джейн развесила любимые картины, в основном авангард. В ванной выстроились рядами кремы, лосьоны, маски, шампуни – Джейн следила за собой.

– Себя любимую надо холить и лелеять! – назидательно сказала Джейн вертевшейся поблизости Алисе.

Та возмущенно мяукнула в ответ: дескать, холить и лелеять ее – обязанность хозяйки, – и гордо удалилась на кухню.

Спустя несколько часов работа была почти закончена, пустые коробки оккупировали холл, а Джейн пила кофе на кухне.

– Не надо делать из еды культа! – замечание относилось к Алисе, усердно уминающей порцию дорогих кошачьих консервов.

Кошка не отреагировала – когда я ем, я глух и нем. Джейн допила кофе, посозерцала пустой холодильник и отправилась на штурм ближайшего магазина.

Ноябрьский вечер синел за окном ранними сумерками. Воскресенье, выходной, скоро соберется компания отмечать новоселье – а значит, лучше посидеть над переводом сейчас. Конечно, Джейн обладала ясным умом и твердой памятью, но переводить в состоянии алкогольного опьянения, попросту говоря, скучно.

Вечеринки у Джейн проходили весело, с размахом. В их с Хельгой арендованную квартиру помещалось достаточно большое число людей, наличием официальных спальных мест народ не заморачивался, кое-кто и в ванной на коврике готов был ночевать. Вели себя довольно прилично, не буянили, стекла не били, на лестнице травку не курили, с балкона не прыгали. Драк тоже не затевали. Танцевали, часто пели песни под гитару. Иногда соседи стучали в дверь, требуя приглушить музыку, но такое случалось редко, компания подобралась не слишком шумная – даже до угрозы вызвать полицию не дотягивала. Да и со студенческих времен уровень шума существенно понизился, как-то не тянуло орать от избытка чувств, хоровое пение под гитару – самый большой экстрим.

Сегодня, впрочем, соберутся лишь избранные, самые-самые близкие. Пока новое жилье из них не видел никто, даже Марта. Как-то у всех нашлись неотложные дела.

Вооружившись парочкой кулинарных книг, Джейн приступила к приготовлению торжественного ужина, составные части которого, принесенные в куче пакетов из магазина, горой высились на столе. Ничего особенного придумывать не надо, компания неприхотливая, но подавать размороженные и наспех подогретые котлеты тоже не стоит. Опять же нужно учитывать кошмарную диету Марты. Как она там говорила? Три дня не есть вообще? Джейн понадеялась, что подружка уже прошла эту стадию и не будет страдальчески вздыхать, когда остальные примутся уплетать ризотто.

В холле раздалась птичья трель. Джейн подпрыгнула и не сразу сообразила, что это звонок в дверь – видимо, бывший хозяин любил природу и птичек. Впрочем, как называется пернатое, способное издавать подобные звуки, Джейн ответить бы затруднилась. Вытерев руки одним из любимых полотенец в розовый горошек, она отправилась открывать дверь.

На пороге обнаружилась Марта.

– Ой как мило! – Подружка вихрем пролетела по дому, рассматривая все углы. – Удивительно мило!

Марта происходила из семьи потомственных сквайров-землевладельцев и иногда выражалась слишком высокопарно, на взгляд Джейн, иногда словесные обороты Марты звучали как неродные.

– Мило – это слабо сказано. – Джейн вернулась на кухню, к недоготовленному ужину, Марта пошла вслед за ней и немедленно ухватилась за нож – резать перец. – За такую цену в этом районе… Согласись, дар богов.

Подруга готова была согласиться со всем.

– И балкон есть, – восхищалась она. – С соседями уже познакомилась?

– Нет еще.

Балкон квартиры Джейн был отделен всего лишь виртуальной перегородкой от балкона соседей. Надо выяснить, нет ли у них злой собаки, которую они выпускают туда погулять. Алиса привыкла часами сидеть на балконе и любоваться далями. Вдруг ее напугают? Если ее кошка упадет с высоты мансарды, Джейн самолично скрутит голову соседской собачке, будь это даже датский дог, но Алису это уже не спасет. Нужно запастись пирожными и пойти знакомиться с соседями.

Кошка вертелась под ногами, мяукая и выпрашивая подачку. Джейн периодически бросала ей вкусные кусочки, ну как обидишь такую красавицу? Хотя кошка и сидит на диете почище Мартиной, сегодня праздник, можно сделать исключение. Причем кидать кусочки следовало исключительно в миску: на полу Алиса есть отказывалась.

Следующий звонок в дверь раздался, когда ужин был почти готов: явились Хельга и Стефан. Хельга заверещала и повисла на шее у подруги. Ее степенный жених вежливо поздоровался и был награжден поцелуем в щеку.

– Мы тебе принесли подарок на новоселье. – В Хельге так и кипела энергия. – Вот, держи.

Стефан протянул Джейн большую коробку.

Хельга и Стефан проинспектировали дом, провозгласили свое высочайшее одобрение и вызвались помочь на кухне – хотя помогать было почти не в чем. В результате дело кончилось распиванием чая в ожидании других гостей, а накрытый, дабы не остыл, махровыми полотенцами ужин отложен на потом. Разговор пошел по обычному кругу – работа, погода и еще раз работа. Снова звонок.

– Наверное, это Гарри, – предположила Джейн. – Сейчас открою.

На пороге действительно красовался Гарри с букетом бордовых роз.

На первый взгляд Гарри был мечтой любой девушки: высокий, всегда элегантно одетый, симпатичный. Но девушкам тут ничего не светило, кроме дружбы, – Гарри предпочитал представителей своего пола. Впрочем, дружба с ним женщин вполне устраивала. Гарри можно было поплакаться в жилетку, он разбирался в моде и мог подсказать, услугами какого парикмахера пользоваться. Он был лишен анекдотической жеманности и напевных интонаций, добр как самаритянин и до крайности отзывчив. Хотя и ранить его можно было одним неосторожным словом. Впрочем, зла Гарри никто не желал, все его любили.

– Гарри, привет! – Джейн сграбастала букет и уткнулась носом в розы. – Ой, спасибо! Заходи!

Кроме роз, Гарри принес еще один тортик – Джейн начала подозревать, что ничего для знакомства с соседями специально покупать не придется, сладостей на весь дом хватит. Пока вновь прибывший гость здоровался с остальными и инспектировал новое жилище подруги, Джейн искала вазу. Непростое занятие, если учесть, что вазы она еще не распаковывала. Бросив бесполезное занятие, она набрала в ванну холодной воды, утопила там розы и вернулась в гостиную.

– Милый домик! – мечтательно сказал Гарри. Сам он жил в однокомнатной студии с приятелем. - И довольно просторно. А на стенах в кухне я бы развесил панно в китайском стиле. Из бамбука. Хотя такие дома лучше оформлять в стиле Регентства, но мы же не ищем легких путей?

– Панно должны быть с танцующими китайскими девушками, – подсказала Хельга.

Гарри осуждающе посмотрел на нее.

– Хельга, танцующие китайские девушки на кухне – это китч, в каком бы стиле ни был оформлен интерьер!

– Верно, – кивнул рассудительный Стефан, – и так протолкнуться негде!

Джейн счастливо засмеялась. Она очень любила такие вечера и этих замечательных людей, которые собирались вместе у нее дома. С ними ей было хорошо и тепло. Среди друзей, с которыми было море общих интересов, Джейн чувствовала себя совершенно счастливой. Она не представляла своей жизни без общения с людьми. Какое удовольствие быть затворником? Сидеть вечерами в одиночестве и смотреть телевизор или утыкаться носом в книжки – и так день за днем, год за годом… Представив себе подобную перспективу, она содрогнулась. Дай бог, чтобы с ней никогда не случилось ничего подобного.

Пожалуй, больше всего на свете Джейн боялась одиночества.

Но думать об одиночестве сейчас, в кругу друзей, было совершенно невозможно. Джейн вообще не умела долго предаваться печали.

Разговор, разумеется, вернулся от обсуждения квартиры к делам насущным. Джейн не преминула пожаловаться на собственные неприятности: в университете расписание составили так, что хуже не придумаешь, и самое обидное то, что лучшие и удобнейшие часы достались этому противному Стилу! Как же, ведь он это расписание одобряет и визирует!

– Джейн, да не ругай ты его так, - остудила пыл подруги Марта. – Он не со зла к тебе так относится. Просто он очень требовательный и справедливый.

– Нет, он меня ненавидит, – печально сказала Джейн, подперев кулаком щеку. – У него предубеждение против меня. Бедная я, несчастная…

– Стил – это такой темненький, симпатичный, толком одеваться не умеет? – поинтересовался Гарри. Он преподавал в Оксфорде в колледже промышленного дизайна.

– Симпатичный? Впрочем, может быть, он и симпатичный, но дотошный до безобразия! – вспыхнула Джейн. – Мог бы с пониманием отнестись к моим проблемам. Так нет, еще ехидничает. – Обида на замечания Стила еще не изгладилась. Джейн вообще очень долго помнила такие вещи, но избавиться от злопамятности не пыталась: должны же и у нее быть недостатки!

Разговор о недостойном поведении профессора Стила был прерван очередным звонком в дверь – явился Грег.

Сытный ужин настроил всех на благодушный лад. Джейн включила музыкальный центр – вещь была ее, историческая, купленная со второй зарплаты много лет назад. Чего только с этим музыкальным центром ни случалось – и кофе на него проливали, и на пол колонки роняли, и дискеты зачем-то пытались в него запихивать, – а ему хоть бы хны. Одно слово, «Сони».

Джейн открыла пару бутылок белого вина, мужчины откупорили бренди, разговор пошел веселее. Принялись вспоминать забавные случаи – особенно компанию веселил Гарри, умудрявшийся влипать в разнообразные неприятности и выбираться из них, сохраняя улыбку на лице.

– Кстати, тебе не помешало бы кое-что изменить здесь, – вдруг заявил он.

– Гарри, как только соберусь делать ремонт, немедленно найму тебя дизайнером! – засмеялась Джейн. – Но пока нет денег.

– Зачем же радикально что-то менять? Нужно привнести новую ноту, свежую струю! – Гарри уже вдохновился. – Смотри, если переместить шкаф вот сюда…

– То все будут спотыкаться об него входя! – отрезала Марта. – Гарри, ну подумай сам!

– Никто не будет спотыкаться! – возразил Гарри. – Если прорезать в стене арку, вот здесь…

– О господи, – сказала Джейн. – Я не думаю, что стоит ломать стены. Все и так просто замечательно.

Вскоре разговор стал громче, ведь выпили уже достаточно, а кто-то к тому же запустил музыку – какой-то громкий и рычащий металл.

5

В бытность свою студенткой Джейн справедливо полагала, что нужно брать от жизни все. И если ты учишься в университете, нужно не пренебрегать компанией друзей, которые иногда позволяют себе чуточку лишнего. Нет, как уже было сказано, совсем лишнего себе не позволял никто. Но вечеринки с громкой музыкой, которые можно было устраивать, не заботясь об ушах соседей, и теперь имели успех. Даже когда все повзрослели и вроде бы остепенились, хотелось вспомнить старые времена и веселиться, не думая ни о чем. Если рядом хорошие друзья и звучит оглушительная музыка, под которую можно танцевать, да еще и в собственном новом доме, – почему бы этого не делать?…

Однако веселье продолжалось недолго. Минут двадцать спустя Грег подошел к музыкальному центру, нажал на кнопку, сразу стало неестественно тихо, все разочарованно обернулись к нему.

– Зачем выключил?

– Мне кажется, в дверь звонят, – заметил Грег. И действительно, в холле чирикала птичка.

– Ну, надо же, услышал! – удивилась Джейн. – Пойду посмотрю, кто это.

Впрочем, Джейн догадывалась, кто это может быть: соседи. Время – десять часов вечера, воскресенье. В принципе час ранний. Если в соседнем доме живут старушки, божьи одуванчики, могут прийти и поскандалить, заняться им все равно нечем. Да, не с такого эпизода Джейн хотелось начинать знакомство с соседями. Может быть, сразу взять с собой тортик? Нет, это будет выглядеть по-дурацки.

– Продолжайте тут, я сама разберусь, – весело бросила Джейн приятелям и вышла, прикрыв дверь в гостиную. Алиса, обделенная вниманием, терлась у ее ног. – Не хватало еще тебя на улицу выпустить! Там же холодно! – Джейн забросила кошку в кухню и закрыла дверь, из-за которой сразу послышалось мяуканье.

Из гостиной донеслась очередная зажигательная мелодия. Звонок просто сходил с ума.

– Ну иду-иду! – Джейн распахнула входную дверь. И отшатнулась. Вот кого она не ожидала увидеть на своем пороге, так это профессора Стила.

Да, это был мистер Шон Стил собственной персоной! В старых потертых джинсах, в выцветшей футболке и домашних тапочках, которые уже начали промокать от снега, налипшего на них. Судя по его виду и распахнутой двери на соседнем крыльце, он явился выяснять отношения – как… сосед? Вот он, не выявленный ранее недостаток нового дома! Когда Джейн покупала его, она спрашивала о соседях и ее уверили, что рядом живут только приличные люди. Наверное, в агентстве какие-то иные критерии приличий.

– Здравствуйте, – сказала ошарашенная Джейн.

Стил казался не менее потрясенным, во всяком случае выражение лица у него было кислое. Он явно проглотил заготовленную речь, поэтому Джейн взяла инициативу на себя, весьма невежливо ляпнув:

– Что вам нужно?

– Представьте себе, я пришел проверить, как вы готовите материалы к вашим лекциям и семинарам! – Профессор пришел в себя и начал язвить. Обычная его манера.

Джейн внутренне ощетинилась.

– У меня есть добрый дедушка, он уже все проверил! – в свою очередь съехидничала она.

– Рад за вас. Значит, это вы тут поселились? – Стил насмешливо оглядел ее с головы до ног.

Джейн вызывающе вскинула голову: она не призовая лошадь, чтобы так ее рассматривать!

Но профессору, кажется, доставляло удовольствие ее задевать.

– Ну-ну. Я слышал, мой сосед продал свою часть дома, но не предполагал, что мне так не повезет с новыми жильцами.

– Так что вам нужно, мистер Стил? – процедила Джейн. Он ее несказанно раздражал. Она с трудом удерживалась, чтобы не нахамить ему, понимая, что последствия данного поступка падут на ее голову в виде очередных неприятностей в университете – этот тип ее просто ненавидит и не упустит случая отыграться. Наверное, он тоже злопамятный. Ну уж нет! С этим человеком Джейн не хотела иметь ничего общего.

– Мне нужно, чтобы вы перестали шуметь, – сказал Стил. – Совершенно невозможно работать.

– Как жаль, – искренне сказала Джейн, – а у меня гости, и нам совершенно невозможно сидеть в тишине. Ничем не могу вам помочь, мистер Стил.

– Я могу вызвать полицию, – вкрадчиво сообщил он.

Джейн притворно вздохнула и бросила многозначительный взгляд на часики.

– Мне жаль, мистер Стил, но вряд ли они приедут, еще очень рано, шуметь не возбраняется. – Она ослепительно улыбнулась ненавистному профессору. – Здесь не университет, а милая улочка, общественное место. – Джейн приободрилась. Нельзя дать Стилу испортить ей вечер. Она только что въехала и веселится со своими друзьями, законом это не запрещено. Но, однако, какой поворот судьбы! В университете ей мало было столкновений с этим типом, теперь еще и у крыльца сталкиваться придется и за парковочное место соперничать. Хотя… у Стила, кажется, нет автомобиля. Да, у нового места жительства, оказывается, есть все же один недостаток. Зато большой.

По лицу Стила невозможно было понять, насколько он взбешен и взбешен ли. Некоторое время он молчал, потом сказал сурово:

– Мисс Робин, у меня нет времени на дискуссии с вами. Я занимаюсь важной научной работой, а вы шумите и мешаете исследованиям.

– Ну а у меня была тяжелая трудовая неделя, и вы мешаете моему отдыху, мистер Стил! -

Джейн уперла руки в боки. Разговор начинал ей надоедать.

Стил скривился.

– Тяжелая трудовая неделя, можно подумать…

– Вот идите и думайте, а мне не мешайте! – Джейн разозлилась окончательно.

Позади скрипнула дверь, чьи-то руки легли Джейн на плечи. Она обернулась – Грег. Очень вовремя. Грег выглядел как настоящий мачо – проводит много часов в тренажерном зале, добиваясь нужного рельефа мышц живота. Конечно, для переводчика выглядеть как супермен не так важно, но женщинам нравятся спортивные мужчины. Стил сразу показался Джейн маленьким и бледным.

– Милая, у тебя проблемы? – произнес Грег скучающим тоном человека, который может решить все.

Джейн ослепительно улыбнулась бывшему жениху.

– Нет, Грег. Мистер Стил уже уходит.

– А, профессор Стил! – Грег оглядел Шона с ног до головы – точно так же, как тот раньше осмотрел Джейн, и повернулся к бывшей невесте. – А что он здесь делает? – Он нарочно говорил так, будто Стила здесь нет. Пустое место.

– Кажется, он мой сосед, – вздохнула Джейн.

– Это не лечится, – резюмировал Грег. – И что ему нужно?

– Грег, мы очень шумные. Мы мешаем важной научной работе профессора.

– Да? И над чем же он работает?

– Я не знаю, он не сказал. Он только ругается…

Стил скрипнул зубами, развернулся и пошел прочь. Поднялся на свое крыльцо, бросил на Джейн еще один уничижительный взгляд – и дверь хлопнула.

– Хам! – резюмировала Джейн, заходя в дом. – Ну все. Теперь он меня со свету сживет.

– Джейн, не печалься раньше времени, – лениво протянул Грег. – Думаю, этот хлюпик триста раз подумает, прежде чем решится наживать неприятности на свою тощую задницу. Он видел, что в случае чего тебя есть кому защитить.

– Это ты меня будешь защищать, да? – уныло сказала Джейн. Она села на пуфик в прихожей и пригорюнилась.

Грег уселся перед ней на корточки.

– Да нет, будет он ко мне придираться так же, как придирался. И главное – за дело. Я ведь плохой преподаватель, работаю спустя рукава, студенты меня раздражают, вечно опаздываю… Ну вот скажи, как ты меня будешь защищать, а?

– В сугроб его макну, – пообещал Грег. – Пока снег не растаял.

– В сугроб… – Представив, как ноги профессора торчат из большой кучи подтаявшего снега рядом с университетской парковкой, Джейн немного развеселилась. – Нет, Грег, силовыми методами эту проблему не решить. Будем бить его интеллектом.

– Это как? – прикинулся веником Грег.

– А вот так. – Джейн легонько стукнула бывшего жениха пальцем по носу. – Какая неприятность, такой мерзавец – и мой сосед! Господи, за что?!

– Пути Господни неисповедимы, – наставительно сказал Грег.

Из комнаты высунулся характерный нос Марты.

– Что вы там застряли? Идите сюда. Без вас скучно.

– Продолжаем веселиться, – объявила Джейн, поднимаясь с пуфика. – Но в одиннадцать музыку приглушаем, баста. Не хочу давать повод.

– А что случилось? – запоздало поинтересовалась Марта.

Шон запер дверь и прислушался: музыка как гремела, так и продолжает греметь. Угроза вызвать полицию не возымела действия, и, черт возьми, дамочка права: в такое время на просьбу приехать разобраться с шумной соседкой дежурный ответит лишь смехом. А то, что у Шона в ушах звенит от этой жуткой музыки и все мысли куда-то разбежались, дежурного волновать не будет. Скрипнув зубами, Стил отправился на кухню соорудить бутерброд. Увлекшись работой, он забыл пообедать. Впрочем, позавтракать тоже. И все шло хорошо, пока из соседнего дома не начали раздаваться дикие звуки. Оказывается, это не стаю кошек мучают, а мисс Робин с друзьями развлекается!

Вообще-то Шон был человеком достаточно терпеливым. Но даже самого терпеливого человека можно довести. Мисс Робин Шону не нравилась: он не любил необязательных блондинок. Ее вечные опоздания и полное равнодушие, проявляемое к работе, не располагали к хорошему отношению к ней. В самом деле, разве можно уважать человека, который не выполняет свои должностные обязанности? Еще менее приятно обнаружить, что эта Робин теперь его соседка.

Открыв холодильник, Шон нашел там три банки кошачьих консервов, зацветающий махровым цветом кусок ветчины и одинокий лимон. Фиш, беспородный, но очень красивый и полосатый, уже выжидающе терся у ног. Стил открыл ему банку, вывалил ее содержимое в миску и некоторое время наблюдал за оживленно чавкающим котом. В кормлении животных есть нечто умопомрачительно доброе, успокаивающее, настраивающее на философский лад. Затем Шон отправил в мусорный ящик ветчину, повертел в руках лимон и вернул его обратно на полку. В буфете нашлась початая пачка спагетти. Налив в кастрюлю воды, Шон оставил ее закипать, а сам решил выйти на балкон мансарды – подышать свежим воздухом.

Воздух оказался действительно свеж – не май месяц. Балкон, заваленный всяким хламом, представлял собой сомнительное место для прогулок. У Шона все руки не доходили выкинуть половину барахла из квартиры, да и то сказать – оно ему не слишком мешало. Из всего имевшегося на балконе ценность представлял разве что спортивный велосипед: Шон и Пол увлекались велоспортом, особенно кроссами по пересеченной местности. Стил погладил верного железного коня по рулю.

Музыка из соседнего дома, на балкон доносившаяся приглушенно, вдруг ударила по ушам.

Шон сообразил, что соседи открыли балконную дверь. Вот черт! О том, что балконы у них рядом, Стил совсем забыл. К счастью, их разделяет перегородка, но от музыки она не спасет. И что, теперь такая какофония каждый вечер будет? Если работа не спорилась, Шон привык ложиться не позже полуночи.

С соседнего балкона донесся веселый смех – смеялась мисс Робин, ее голос он узнал.

– Видели бы вы его кислую рожу! – весело говорила она кому-то. – Он как Грега увидел, сразу к себе в квартиру – шмыг!

– Испугался небось, – произнес мужской голос.

– Ох, Джейн, смотри, достанется тебе на орехи, – женский голос.

– Ты же час назад утверждала, что Стил не злопамятный, а справедливый!

– Я уж теперь и не знаю. После всего, что ты рассказала…

– Ему здесь что, университет? – сказала Джейн. – Он никакого права не имеет тут командовать!

Шон стоял не двигаясь. Надо было уйти, но он почему-то продолжал слушать.

– Джейн, не заводись, – успокаивающе произнес какой-то парень. – Ну что ты на него взъелась? Может, мы и правда ему помешали.

– Добрый ты, Гарри, – вздохнула Джейн. – Почему было тогда не объяснить по-человечески? А он пришел и сразу начал хамить.

Шон заставил себя развернуться, зайти в комнату и плотно прикрыть балконную дверь. Сытый Фиш мурлыкал на диване, все было как всегда. Но на душе у Шона отчего-то сделалось гадко. Чем он так насолил этой дамочке? Она сама виновата в том, что их отношения складываются настолько неприглядно.

Вспомнив о закипающей воде, Шон поспешил на кухню.

Он припомнил, как в первый раз увидел Джейн Робин. Это случилось в начале очередного учебного года, когда на общем собрании преподавательского состава представляли новичков. Кто-то из них только что закончил университет, кто-то попытал счастья на стороне и вернулся, чтобы нести свет знаний многочисленным студентам. Шон сидел в углу и внимательно разглядывал новеньких. И эту мисс Робин он заметил сразу, еще удивился, насколько она не вписывается в университетскую картину. Красиво и модно одетая, с безупречной прической, в ушах какие-то блестящие серьги, мисс Робин была похожа на преподавательницу Оксфорда, как огурец на стиральную машину. И он оказался прав: теперь от этой женщины одни неприятности.

Помешивая спагетти, Шон пытался осознать, что именно выбило его из колеи. Бытовая стычка с наглой блондинкой, волею случая поселившейся в соседней квартире? Подслушанный разговор? Пожалуй, последнее. Она сказала: «Объяснить по-человечески». А как объяснишь, когда тебя не желают слушать? Классическая блондинка во всем своем великолепии: она одна всегда права, правила для нее не писаны, есть только два мнения – ее и неправильное. Именно такое впечатление у него и создается. Неизвестно, что себе напридумывала она, но слушать его не станет.

В одиннадцать часов, как ни странно, музыка стихла. Шон поразился наступившей тишине: раньше он ее недооценивал. Ему все-таки удалось припугнуть наглую мисс Робин. Маленькая победа, которая его почему-то совсем не обрадовала.

Шон уселся за рабочий стол, на котором в отличие от остальной квартиры всегда царил идеальный порядок. Его дневные выкладки лежали перед ним, четкие и ясные, но мысли Шона были от них примерно на таком же расстоянии, как Плутон от Солнца. Выяснение отношений с мисс Робин сбило его творческий настрой. Вдохновение исчезло. Он со вздохом сложил бумаги аккуратной стопочкой. Завтра утром на кафедре можно будет посидеть над работой всем вместе. А сейчас – спать, пользуясь тем, что наконец-то стало тихо. Кто знает, может, этой сумасшедшей мадам и ее товарищам придет в голову включить свою дикую музыку посреди ночи. Нужно научиться ценить мгновения отдыха. Шон снова вздохнул, подозревая, что отныне ему придется существовать, как на бочке с порохом. Ведь невозможно предсказать, когда компания вновь соберется устроить вечеринку. Или что там еще может прийти в голову этой Джейн Робин.

Когда гости разошлись, Джейн быстро, но тщательно устранила небольшой беспорядок, оставшийся после вечеринки. Да, это тебе не студенческие деньки, когда в голову иногда приходила мысль, что после праздника легче переехать в другое жилье, чем привести в божеский вид имеющееся. Что ж, все взрослеют.

Она улыбнулась и погладила Алису. Кажется, теперь повзрослела и она, Джейн Робин. Своя квартира, хорошая работа, даже две работы. Правда, в обоих местах не без ложки дегтя. В университете кровь портит этот Стил, в издательстве – Арройо. Как вообще такой талантливый человек, чьей книгой зачитываешься настолько, что забываешь поесть, человек, способный росчерком пера сотворить Вселенную, может быть таким мелочным занудой? Или вот взять того же Стила… Странно, но последнее время она что-то частенько о нем думает. Хотя что в этом странного? Ведь все нервы вымотал, еще и теперь в соседях оказался!

Может быть, не стоило так сразу с места в карьер вступать с ним в конфронтацию? Нажалуется другим соседям – будут неприятности, не сложатся хорошие отношения. Не хотелось бы начинать новую жизнь со скандала. Вот же угораздило жить через стену с Шоном Стилом!

Джейн переоделась в пижаму и села за ноутбук проверить почту и посмотреть, что нового происходит в мире. Писем не было, и это радовало. Значит, Арройо ничего больше пока не выкинул. Господи, скорее бы закончить перевод – и пусть уж вредный испанец примет хоть какое-нибудь решение. Положительное, отрицательное – все равно. Без этой книги издательство не пропадет, зато насколько проще и спокойней станет жизнь. Джейн открыла файл ежедневника, чтобы освежить в памяти расписание на завтра. Семинар по испанскому после обеда, значит, утро можно спокойно провести за переводом, если шеф не вызовет.

6

Утром Джейн проснулась оттого, что кошка нагло вспрыгнула ей на грудь и топталась, урча, как паровозик.

– Уйди, Алиса! – Джейн попыталась столкнуть кошку, но ничего не вышло – животное расслабилось и превратилось в желе.

Обреченно вздохнув, Джейн прижала Алису к себе и выбралась из постели.

– Завтрака требуешь? – спросила она у кошки.

Та согласно мурлыкнула.

Удовлетворив нехитрые потребности питомицы, Джейн занялась собой. Зарядка, душ, взвеситься, причесаться, сок и тосты на завтрак – и за работу. Через пару часов Джейн отложила в сторону испанский текст и потянулась. Что ж, норму на сегодня она выполнила. Еще пара дней – и перевод будет закончен. Останется только все вычитать, причесать, сравнить – короче, весь сложный процесс, называемый постпереводческим анализом. Это много времени не займет. Джейн всегда старалась работать так, чтобы прямо из-под пера, то есть из-под клавиатуры, выходил практически итоговый вариант. Она предпочитала в конце каждой главы прерваться, выпить чашку чая, а потом прочитать все еще раз. Таким образом не надо было тратить слишком много времени на окончательную доработку всего полностью переведенного текста. Так, просмотреть по диагонали. Джейн взглянула на часы. До семинара еще есть время. Съездить в магазин или поработать еще? Главу она закончить не успеет, а бросать на полуслове Джейн не любила. Так что остается магазин. Все, что она вчера привезла, съели гости, поэтому стоит позаботиться о пропитании.

Джейн осторожно выглянула в окошко рядом с дверью – встречаться нос к носу со Стилом совершенно не хотелось, особенно после вчерашней стычки. Пусто. Выскользнув на крыльцо, Джейн почти бегом проследовала к машине и покатила в супермаркет.

На обратном пути «форд» подозрительно задергался и даже заглох пару раз. Джейн не обратила особого внимания на эти припадки, машина частенько выкидывала коленца, но все недомогания проходили сами собой. Конечно, Джейн заезжала иногда в сервис, поручала автомобиль бодрым улыбчивым арабам, содержавшим сие заведение, а потом оплачивала счет. На этом ее технические познания и заканчивались. Наверное, стоит сменить машину, но пока «форд» ездит, не стоит тратить деньги. Пригодятся. Ипотека дело не дешевое.

К середине дня подморозило еще сильней, и, выйдя на крыльцо, чтобы отправиться на семинар по испанскому, Джейн обнаружила, что «форд» покрылся ровным слоем ледяной глазури, превратившись в огромный леденец в виде машины. Осторожно потрогав прозрачную корочку, Джейн нажала на кнопочку брелока. Машина подмигнула фарами, и дверь открылась без проблем. Однако на этом везение закончилось. Повернув ключ в замке зажигания, Джейн не услышала ни звука. Повторив попытку раз пять, она поняла, что «форд» решительно отказывается заводиться. В панике Джейн посмотрела на часы. Черт! До семинара меньше получаса, на автобусе никак не успеть. Выругавшись, она вернулась в дом и вызвала такси. Зазвонил мобильник.

– Алло! – Джейн даже не посмотрела, кто звонит. Сейчас не с руки общаться с кем бы то ни было.

– Джейн, дорогая, ну что за тон? – Голос Грега звучал весело и непринужденно. – Я тебя отвлекаю?

– Машина не завелась, на занятия опаздываю, – объяснила Джейн, стараясь не выдать раздражения.

– О! А я как раз в двух минутах от тебя. Сейчас подъеду и спасу прекрасную даму!

– Не стоит, я такси вызвала.

– Выходи на крыльцо, моя прелесть. Если такси приедет раньше меня, то… с меня ужин в ресторане. Но, поверь, я буду у твоего дома первым. – И запищали короткие гудки.

– Авантюрист, – фыркнула Джейн, но на крыльцо вышла.

Не прошло и минуты, как Грег распахнул перед ней дверцу своего шикарного авто.

– Машина подана, моя леди!

– Давай, гони! – Джейн плюхнулась на сиденье и прижала к груди пухлый портфель. –На все про все осталось четверть часа.

Грег вырулил на оживленную улицу и поинтересовался:

– А в портфеле что? Груз знаний?

– Нет, просто у меня сегодня два семинара, а между ними перерыв в три часа. Ехать в издательство смысла нет, а поработать время все же будет. Займусь переводом, немного осталось.

– Понятно.

Джейн подозрительно покосилась на Грега.

– Слушай, а ты не пытаешься выведать у меня коммерческую тайну?

– Нет, что ты!

– Да? Ну тогда и я не буду спрашивать у тебя, на каком этапе перевода находится «Пальма».

– Гм, от тебя у меня нет секретов, дорогая. На завершающем.

– Да? – Джейн пожала плечами. – Посмотрим, кого выберет Арройо.

– Посмотрим. – Грег лихо затормозил у дверей колледжа, хотя прекрасно знал, что сюда нельзя заезжать. – Но мне кажется, что Арройо примет тот перевод, который окажется первым. А вся эта таинственность и соревновательность просто чтобы подстегнуть интерес.

– Посмотрим, – в тон Грегу ответила Джейн. – Посмотрим.

На семинар она практически не опоздала, но все занятие думала о том, что сказал Грег. Нежели все так и есть? Неужели она зря старается, доводит перевод до совершенства? Может, стоит просто отдать уже готовый текст шефу? Ведь там и так все в полном порядке. Есть несколько мест, над которыми хотелось бы еще поразмышлять, но это не так уж и существенно.

Завершив семинар, Джейн заперлась в своем кабинете и открыла перевод на том месте, где остановилась в прошлый раз. Нет, все же стоит сделать работу на высшем уровне. А потом, когда контракт с Арройо будет подписан, потребовать у мистера Валентайна повышения гонораров. Тогда можно будет бросить работу в университете и засесть дома за переводами. И никогда, никогда больше не видеть нерадивых студентов, не проверять бесконечные эссе и диктанты!

Джейн так увлеклась переводом, что чуть не опоздала на второй семинар. Хорошо, что вовремя взглянула на часы, ахнула и, подхватив нужные бумаги, бегом бросилась в аудиторию. По дороге, как назло, попался профессор Стил, встречи с которым так удачно удалось избежать утром.

– Снова торопитесь? – ехидно прокомментировал он неровную рысь коллеги.

Джейн сделала вид, что ничего не услышала, и пробежала мимо не поздоровавшись.

Эта короткая встреча немного испортила Джейн настроение. Поэтому на семинаре она была рассеянна, всем поставила зачет за сданные рефераты, даже не просмотрев работы. Студенты недоумевающе переглядывались. Наверняка половина из них скачала рефераты из Интернета и теперь вполне справедливо ожидала возмездия, в самой глубине души надеясь, что и так сойдет. Джейн оправдала надежды, и обрадованная молодежь потянулась к выходу.

Воспоминание о том, что машина стоит поломанная у дома, не обрадовало Джейн. Надо позвонить добродушным арабам и пожаловаться на несправедливость судьбы, только вот до зарплаты осталась неделя, а до этого все расходы четко рассчитаны. А поломка, вполне вероятно, может оказаться серьезной. Арабы же, несмотря на все свое добродушие, в кредит работать отказывались.

Ну и пусть, сказала себе Джейн, поездишь неделю на автобусе. Ничего с тобой не случится.

Конечно, неудобно таскать по городу кучу бумаг и тяжелый ноутбук, однако и не такие трудности случались в жизни. На такси денег не напасешься, следовало экономить. Джейн залезла в сеть, посмотрела номер автобуса, приблизительно вспомнила, где находится остановка, с трудом заперла кабинет (слесаря все-таки следует вызвать) и направилась покорять общественный транспорт.

На остановке пришлось померзнуть. Автобус ходил строго по расписанию, но редко, и, когда подкатил, Джейн дала себе страшную клятву завтра одеться потеплее. Сегодня она рассчитывала ехать в университет на «форде», все-таки утром машина еще была на ходу, поэтому была облачена в джинсы, тонкие ботинки и весьма продуваемую куртку. Автобус открыл двери, Джейн залезла внутрь и устроилась у окна, поближе к печке. И увидела, как к остановке, размахивая руками, несется Шон Стил. Джейн еле сдержала смех: профессор был похож на призовую лошадь на скачках. Водитель милостиво подождал, пока Стил добежит, тот влетел в салон, и двери за ним захлопнулись. Урча мотором, автобус тронулся с места. Профессор, отдуваясь, огляделся и тут заметил Джейн. Лицо новоприобретенного соседа приняло весьма недовольное выражение; он поприветствовал коллегу сухим кивком и уселся на несколько сидений впереди, спиной к ней. Не жаждет разговаривать, ну и ладно.

Джейн разглядывала затылок профессора – Шон был без шапки, поэтому растрепанные волосы можно было созерцать во всей красе. И шарф у него невнятного цвета, и куртка поношенная – удивительно, насколько человек может быть неприхотлив в быту! А ведь он достаточно крупный ученый. По университету циркулировали слухи о невероятных разработках Стила и Гринли, об их творческом дуэте, оцененном по достоинству как в Англии, так и за ее пределами. Джейн к сплетням относилась равнодушно, однако все же интересовалась успехами своих коллег. И статьи Стила в научных журналах появлялись регулярно, и вообще он был достаточно известен. Но человек совершенно не следит за собой! Спортом занимается, наверное, иначе давно был бы скрюченным от постоянного сидения за столом, но этим дело и ограничивается. Отросшие волосы в беспорядке, одежда выглядит неряшливо, джинсы коротки. Страшно представить, что творится у него в доме. Джейн ни за какие коврижки не согласилась бы зайти к профессору Стилу в гости: опасалась, что ее прямо на пороге хватит удар.

Да он и не позовет. К этому типу совершенно бесполезно ходить с тортиком наперевес. Вот уж сосед так сосед! Впрочем, не больно-то и хотелось.

Джейн так задумалась и засмотрелась на голову профессора Стила, что пропустила бы остановку, если бы Шон не встал и не направился к выходу. Джейн бросила взгляд за окно – точно, это ее… их район.

Чтобы добраться до дома, нужно было пересечь парк. Стил вышел первым и решительно потопал по слабо освещенной дорожке, не оглядываясь и не делая попыток проводить коллегу и соседку до крыльца. Ну и хамство! Джейн уткнула нос в шарф, перехватила сумку с ноутбуком поудобнее и пошла следом за темной фигурой. Дорожка вилась меж деревьев, припорошенные снегом елки скучали в зимней темноте, и Джейн подумала, что здесь, наверное, хорошо будет гулять весной и летом. Несмотря на пробиравший до костей холод, хорошее настроение не покидало Джейн. Даже то, что профессор ни разу не оглянулся, ее не огорчило. Какое ей дело до Шона Стила? Совершенно никакого.

Однако позже, уже дома, лежа в горячей ванне и наслаждаясь теплом, Джейн не переставала думать про своего соседа. Почему он такой невежливый? Неужели так сложно относиться к женщине с некоторым галантным пиететом? Перед глазами Джейн всю жизнь был пример ее отца – тоже ученого, но совершенно не похожего на заносчивого Стила. Отец был безукоризненно вежлив со всеми дамами, попадавшими в поле его зрения. Иногда мама его ревновала, но любил он только ее.

Мартин постучал карандашом по распечатке.

– Это очень хорошо, Джейн. Думаю, нашему клиенту понравится.

– А вот я не уверена. – Джейн сидела в кресле напротив стола начальника. – Я почти закончила перевод, однако хотелось бы, чтобы все было идеально. А я пока не чувствую, что это идеал.

– Хм… – Мистер Валентайн снова выбил дробь кончиком карандаша. – Не знаю, не знаю. Конечно, этот Арройо весьма требовательный тип. По-моему, ему просто нечем заняться. Сидит в своей гостинице, делает вид, что заинтересован в переводе, периодически наезжает сюда и треплет мне нервы, однако… Беда с этими гениями!

– Вот уж точно. Мы все равно обещали перевод к концу месяца. Пока еще есть время. – Джейн задумчиво потеребила сережку.

– А эта «Пальма» нас не опередит? – заволновался Мартин.

– Не стоит беспокоиться, сэр. Вряд ли они сумеют сделать это достойно, – отмахнулась Джейн.

– Кто знает, кто знает… – протянул мистер Валентайн.

– Я обещаю, – решительно сказала Джейн, – что наш перевод будет самым лучшим, просто вне конкуренции.

Из кабинета начальника она выходила, впрочем, в весьма скептическом настроении. Въедливый испанец способен придраться к любому слову, именно поэтому Джейн хотела еще немного поработать над текстом, чтобы уменьшить количество возможных придирок. Вряд ли сеньор Арройо отнесется к ним благосклонно, если обнаружит какой-нибудь ляп! А виноват будет не Валентайн, а она, поэтому стоит проверить и перепроверить, а потом проверить еще раз.

Была пятница, неделя пролетела незаметно – в обустройстве нового жилища, занятиях и работе дни летели быстро. С профессором Стилом никаких сдвигов в общении не наблюдалось ни в какую сторону. Иногда Джейн встречала его в коридорах университета, оба здоровались и расходились. Шума из-за стенки не доносилось, на подъездной дорожке не столкнулись ни разу. Тишина, покой, даже поразмыслить не о чем. И не стоит. Джейн и так упрекала себя в том, что задумывается о Стиле слишком часто.

Вздыхая, она направилась на остановку автобуса. За несколько дней Джейн даже привыкла к общественному транспорту и находила его расписание весьма удобным. Не самый плохой выход для женщины, у которой сломалась машина. Ничего, на следующей неделе переведут зарплату, можно будет сразу транспортировать «форд» в сервис.

7

Автобус скрипя укатил в темноту, и Джейн поморгала, чтобы глаза привыкли к новому освещению. Дорожка через парк была безлюдной: в такое время и при такой зверски холодной погоде тут можно было встретить разве что безумных собачников, выгуливавших своих ошалевших от свежего воздуха питомцев. Джейн в очередной раз порадовалась, что у нее кошка, которую никуда выгуливать не надо, и бодро зашагала по дорожке. Сейчас доберется домой, заварит чаю с корицей, приготовит ужин… Потом можно будет устроиться на диване с книжкой и Алисой под боком, а перевод отложить на завтрашнее утро. Ничего с ним, переводом, до утра не сделается.

Завтра суббота, занятий в университете у Джейн нет, так что можно будет посвятить время отдыху, уборке и покупкам. Размышляя о том, что именно следует купить в супермаркете, и мысленно составляя список дел на выходные, Джейн не сразу заметила движение в кустах вдоль дорожки. Тихо качнулись ветки, посыпался снег… Джейн моргнула и остановилась: в кустах определенно кто-то был. Наверное, все-таки это собачники гуляют и чей-то забредший в глубину парка питомец орошает кустики. Джейн пожала плечами и двинулась дальше.

Но ушла она недалеко: путь ей загородили выскочившие на дорожку парни. Их было двое, оба достаточно молодые, как Джейн разглядела в свете ближайшего фонаря. Она не испугалась, все-таки не джунгли, а респектабельный район, вокруг люди, можно позвать на помощь и кто-нибудь обязательно услышит. Джейн решительно двинулась вперед, но парни ее не пропустили.

– Эй, дамочка, – сказал один из них, – вы не хотите с нами поделиться?

– Невежливо так выскакивать и пугать людей, – буркнула Джейн, пытаясь обойти приставучую молодежь. Вряд ли они намерены совершить что-то серьезное, Оксфорд – город тихий, уровень преступности здесь невысок, в основном бузят неугомонные студенты. – Лучше вам позволить мне пройти, мальчики.

– Какая нахальная дамочка! – Они заржали. – Отдайте нам сумку, и мы вас пропустим.

Джейн похолодела. Только не сумка с ноутбуком! Там почти законченный перевод книги. Конечно, у Мартина есть копия, однако старая и неполная – Джейн приносила шефу лишь выжимки, все равно полностью книгу Мартин не стал бы вычитывать, это не его работа. Если хулиганы отберут у нее ноутбук, пропадет ценная информация. Конечно, можно восстановить перевод, но на это потребуется уйма времени. Черт!

– Не отдам! – Джейн вцепилась в сумку. К счастью, та не просто висела у нее на плече, ремень был перекинут через грудь – так тащить ноутбук было удобнее. Снять с нее сумку за две секунды не получится.

– Не сопротивляйся, и не пострадаешь, – предупредил ее хулиган.

– Не отдам!

Парни шагнули к ней и вцепились в сумку. Джейн рванулась, поскользнулась и упала, больно стукнувшись коленкой. Из глаз брызнули слезы. Не стесняясь, Джейн завопила что есть мочи:

– Помогите! Грабят! Убивают!

Хулиганы явно не ожидали такого вопля – они невольно отшатнулись, однако тут же подступили к Джейн снова. И в этот момент, слава богу, раздалось негромкое рычание, а потом мужской голос:

– В чем дело? Что здесь происходит?

Парни оглянулись и бегом рванули в разные стороны. Джейн на их месте тоже побежала бы: перед ней скалил зубы огромный ротвейлер, к которому торопливым шагом подходил его хозяин, внушительный и крепкий мужчина средних лет.

– Цезарь, фу. – Мужчина помог Джейн подняться. – Что случилось, мисс?

– Ко мне пристали хулиганы и хотели отобрать сумку.

Спаситель недовольно покачал головой.

– Впервые такое в этом парке… Обычно у нас довольно мирно. С вами все в порядке? Не ушиблись?

– Совсем немного. – Джейн улыбнулась. – Благодарю, что помогли.

– Мне это ничего не стоило. Вы идете с автобусной остановки? Если побоитесь ходить здесь в следующий раз, можно обойти парк по соседней улице. – Он махнул рукой.

– Спасибо, я так и сделаю, – кивнула Джейн и побрела домой.

Только дома ее заколотила нервная дрожь. Совершенно немотивированная, ведь ничего особенного не произошло, хулиганы так просто не сняли бы с нее сумку, к тому же помощь вовремя подоспела. Однако при мысли о том, что она могла потерять результаты многодневной и очень важной работы, Джейн содрогнулась. Переодевшись (испачканные джинсы пришлось засунуть в стиральную машину) и выпив чаю, Джейн отправилась делать резервную копию всего содержимого жесткого диска компьютера. На всякий случай. Береженого бог бережет.

Настроение было настолько отвратительным, насколько могло вообще быть у оптимистки Джейн: мир был расписан разными оттенками серого, черного и очень черного. Даже удивительно, с чего бы это. И раньше случалось, что и хулиганы на улице приставали, и машина ломалась не в первый раз, и Хуан Карлос не первый день в офисе гундосит… Но, проснувшись субботним утром, Джейн обо всем этом будто забыла. Настроение было отвратительным – и все. Не улучшилось оно и после бодрящего душа, и после порции кофе. Болело ушибленное вчера в парке колено.

Джейн мрачно посмотрела в окно – как назло, день был чудесный, снова подморозило. Солнышко весело освещало окрестности, иней на деревьях искрился, даже птички какие-то весело чирикали, не обращая внимания на холод. Джейн заглянула в холодильник и поняла, что шопинга не избежать. Придется вызывать такси или ехать на автобусе. Не смертельно, но насколько же удобнее на своей машине! Вдруг «форд» заведется? Бывают же на свете чудеса.

Чуда не случилось – и пришлось, злясь на весь белый свет, тащиться к остановке. При свете дня парк выглядел мирным, по дорожкам прогуливались парочки и мамаши с колясками. Джейн повезло: автобус прикатил минут через пять, но даже эта удача не подняла настроения. Джейн сама себя не узнавала – совершенно не в ее характере было так долго хандрить. Тем более вчера, когда она ложилась спать, самочувствие было более-менее сносным. Да что такое с ней? Сто лет не впадала в депрессию.

Впрочем, суета в супермаркете немного подняла Джейн настроение: совершенно невозможно было оставаться мрачной в окружении такого количества продуктов в ярких упаковках! А в промтоварном отделе Джейн застряла надолго. Поэтому, когда она возвращалась на такси домой, ее настроение можно было определить просто как «не в духе».

Такси оставило ее возле дома с кучей пакетов в руках. Поскальзываясь на обледеневшем асфальте, Джейн побрела к крыльцу. Кстати, в обледенении асфальта виновата она сама, ибо по правилам пятачок перед фасадом своего дома хозяйка должна чистить собственноручно. Хорошо хоть штраф пока не выписали. Как бы исхитриться открыть дверь, не выпуская пакетов из рук? Как жаль, что третья рука у человека отсутствует. Провидение смилостивилось над Джейн: сзади послышались шаги. Она обернулась с радостной улыбкой – и напрасно, потому что это был конечно же профессор Стил. Сейчас съехидничает.

Но Шон молча и весьма вежливо подвинул Джейн с дороги, взял у нее ключи и распахнул дверь.

– Прошу!

Джейн, уже приготовившая гадость в ответ на возможную колкость, не нашлась с ответом и молча попыталась протиснуться внутрь, не выпуская пакетов. Не вышло – она застряла в дверях как пробка.

– Позвольте вам помочь, – вздохнул он и потянулся к пакетам.

– Спасибо, сама справлюсь, – буркнула Джейн. Не желала она принимать помощь от профессора Стила.

– Мисс Робин, почему вы так остро на все реагируете?

Джейн взглянула на него, пытаясь понять, издевается он или нет. Похоже было, что нет. Неожиданно для себя Джейн созналась:

– Настроение ужасное.

Шон снова потянулся за пакетами, и на сей раз она его не остановила. Передав ношу Стилу, Джейн прошла в холл. Признаться, она даже слегка обалдела от такой галантности безумного профессора: что это, совесть проснулась, ошибки прошлого решил исправить?

Шон молча занес поклажу на кухню и вернулся в холл.

– А что послужило причиной плохого настроения? – спокойно поинтересовался он.

Нет, определенно с ним что-то случилось. Пьян, может? Утром в субботу? Профессор Стил? Немыслимо.

– На меня навалилось все и сразу. – Джейн не смогла сдержать противоестественный приступ откровенности. – Машина сломалась, вчера в парке хулиганы пристали и пытались сумку вырвать.

– А зачем вы ночью через парк ходите?

Вот ведь моралист нашелся.

– Потому что с работы поздно возвращалась. А машина сломалась. Неделю назад.

– Понимаю. – Стил покосился на открытую входную дверь и двинул в сторону улицы.

– Спасибо. – И Джейн снова не удержалась: – С чего это вы вдруг взялись мне помогать?

– Не могу же я пройти мимо женщины в затруднительном положении, – пожал он плечами.

Джейн вспомнила сцену на институтской парковке, когда Шон помог ей открыть примерзшую дверь, а потом еще с замком. И вынуждена была признать, что на сей раз он, кажется, не покривил душой.

– Так неожиданно, что и сказать-то нечего, – резюмировала она и замолчала.

Стил не уходил. Он топтался на крыльце и рассматривал соседку.

– А что с машиной? – вдруг поинтересовался он.

– Если бы я знала, – вздохнула Джейн.

– Хотите, я посмотрю?

От неожиданности Джейн с трудом смогла выдавить из себя хоть что-то.

– Вы, конечно же, шутите?

– Конечно же, нет.

По его лицу ничего нельзя было понять. Может, это новая форма издевательства над нею?

Внезапно Джейн поняла, как устала от этой бессмысленной вражды. Так надоело все время дергаться при виде Шона, ожидая боя не на жизнь, а на смерть. Может быть, ему тоже надоело? Может быть, он искренне пытается помириться?

– Но почему? – не удержалась она от вопроса. – С пакетами вы мне помогли, это понятно, но машину-то вы чинить не обязаны!

– Неужели вам так сложно поверить в то, что я просто хочу помочь? – Кажется, Шон был огорчен.

Джейн почувствовала себя инквизитором. Человек старается, а она…

– Хорошо, я согласна. – Не стоит отказываться от помощи. Заодно и добрососедские отношения можно наладить.

– Тогда, если вы не против, завтра утром я осмотрю вашего динозавра, – объявил Стил.

– С удовольствием!

Шон наконец закрыл за собой дверь, а Джейн, покачав головой, пошла на кухню. Если бы это не был Стил, она бы приняла его предложение за неловкое ухаживание. Но ведь это профессор Стил! Не стоит и в голову брать.

8

Звонок в дверь разбудил Джейн в девять тридцать утра. Недоумевая, кому она понадобилась в такую рань, она набросила на пижаму халат и побрела к двери. На пороге стоял Шон, держа в руках чемоданчик с инструментами.

– Доброе утро!

– Утро добрым не бывает! – привычно огрызнулась Джейн, сонно моргая. Как не вовремя он пришел! Да еще на ней не эротичное белье, которым можно было бы смутить профессора в качестве моральной компенсации за раннее пробуждение, а фланелевая пижамка в веселенький цветочек. – У вас что-то случилось?

– Но ведь мы договорились, что утром я посмотрю вашу машину! – искренне удивился Стил.

– О господи! Утро в воскресенье начинается в полдень! – Джейн зевнула. – Ладно, проходите, посидите в гостиной или в столовой, пока я оденусь.

Она с неохотой освободилась от теплой пижамы, влезла в джинсы и свитер, пригладила волосы и пошла на кухню. Профессор сидел на стуле и чесал Алису за ухом. Кошка распласталась у него на коленях и мурлыкала.

– Предательница! – заклеймила Джейн Алису, но та и ухом не повела.

– Она породистая? – осведомился Шон.

– Конечно. Вы не разбираетесь?

– Не слишком. - Он вздохнул. – У меня беспородный кот. Во всяком случае, я так думаю. Его происхождение меня никогда не волновало.

– Нашли под забором? – поддержала разговор Джейн.

– А как же иначе, – улыбнулся Шон.

Джейн невольно тоже улыбнулась. Профессор, когда хочет, может быть забавным и поддерживать светский разговор, оказывается.

– Хотите кофе? – вспомнила она о гостеприимстве.

– Не отказался бы, – дипломатично кивнул Шон и в приступе откровенности добавил: – У меня закончился, а в магазин я не успел выбраться.

– Я думала, вы заказываете продукты с доставкой на дом, – заметила Джейн, приступая к штурму кофеварки.

– Если честно, то я забываю. Все время не до того.

На этот раз улыбка у Стила вышла такой смущенной и обезоруживающей, что Джейн даже пожалела его. Бедненький! Некому о нем позаботиться, кофе в дом купить. Она тут же одернула себя: уж ей-то переживать по этому поводу точно не стоит! Но почему-то захотелось позаботиться о непутевом ученом. Джейн по всем правилам сервировала английский завтрак за считаные минуты и удовлетворенно улыбнулась, наблюдая выражение лица Шона, которое вдруг стало похоже на обычное человеческое.

Он намазал тост джемом, откусил и энергично задвигал челюстями.

– Все-таки, мисс Робин, в вас есть какие-то достоинства.

Неожиданный приступ откровенности был слегка неуместным. Джейн даже поразмышляла пару секунд: это был комплимент или оскорбление.

– А вы сомневались? – язвительно осведомилась она.

– Если честно – да. Некоторое время. Очень долго я думал, что единственное ваше достоинство – это то, что вы не каждый день появляетесь в университете, но, похоже, ошибался.

Кажется, предыдущее заявление было не приступом, а обычной манерой поведения профессора с женщинами. Неудивительно, что до сих пор не нашлось женщины, согласной покупать для него кофе. Джейн сдержала истерический смешок.

– Хорошенького же вы обо мне мнения!

– Можно подумать, вы обо мне лучшего, – парировал он.

Джейн фыркнула.

– Давайте прекратим этот бесполезный спор и пойдем к машине, если вы еще не передумали.

«Форд» мирно стоял на своем месте, послушно открылся и позволил Стилу заглянуть под капот. Джейн бессмысленно топталась рядом.

– А где вы научились разбираться в машинах? – спросила она.

– Когда я был студентом, пришлось подрабатывать механиком в сервисе, – ответил Шон, не прерывая своего занятия.

Наверняка копание в моторе требовало от мужчины сосредоточенности, поэтому Джейн не стала надоедать ему дальнейшими расспросами. Она скромненько отошла в сторону, прислонилась к стене и принялась наблюдать за процессом.

Вне стен университета Шон казался совсем другим человеком. Джейн вдруг обнаружила, что он был симпатичным. Очень. Слишком. И глаза голубые, и нос почти аристократический, и темные волосы снова в таком милом беспорядке, хотя сегодня он явно один раз причесывался. Или вчера. Неважно. Джейн закусила губу. Стил деловито возился в железных кишках «форда», сосредоточенно хмурился, а она думала, какое у него красивое лицо и – тут Шон как раз повернулся к Джейн спиной, – все остальное. Если бы это не был профессор Стил, Джейн, не задумываясь, попробовала бы закрутить роман с таким мужчиной. Но ведь это Стил! Он мелочный, злой, придирчивый. Он ее терпеть не может. От любви до ненависти один шаг… А от ненависти до любви?…

Нет, глупость страшная, даже думать об этом не стоит.

– Ну вот… – Шон выпрямился, – попробуйте завести теперь.

Джейн скользнула в салон автомобиля, повернула ключ зажигания и – о чудо! – машина завелась как миленькая!

– Спасибо, – искренне сказала Джейн. «Форд» мирно тарахтел. – Вы избавили меня от необходимости ездить на автобусе, пока машина в сервисе.

– А чем плох автобус? – удивился Шон. – Нужно только иметь расписание. Хотите, я сделаю вам копию?

– Нет, благодарю. Машину-то вы починили, – поспешно отказалась Джейн. Мысль о том, что поездки на автобусе могут стать неотъемлемой частью ее жизни, абсолютно не грела душу.

– Ах да, – криво улыбнулся Шон, вытирая руки влажной салфеткой.

Конечно, следовало отблагодарить Шона. Но что ему предложить? Деньги? Оскорбится, как пить дать. Можно позвать на чай. Да, это идея! Тем более сегодня вечером Джейн никого не ждет. А чай – это так патриархально и так по-добрососедски.

– Мистер Стил, заходите ко мне на чай сегодня вечером, – самым светским тоном проговорила она.

– Вы уверены? – хмыкнул зловредный профессор. – Вы же меня терпеть не можете.

– А я вас отравить собираюсь, – засмеялась Джейн.

– Ну тогда с удовольствием зайду! – Он отсалютовал ей гаечным ключом, развернулся и пошел к выходу.

Джейн полюбовалась на его спину и решила, раз уж «форд» завелся, не гневить автомобильных богов и воспользоваться их даром по назначению – съездить в магазин, купить теста и испечь вечером яблочную шарлотку или еще что-нибудь.

Шон явился ровно в восемь, с коробкой конфет в одной руке и с котом Фишерменом – в другой.

– Не оставлять же беднягу скучать одного, – пояснил он. - Я подумал, что с вашей красавицей они еще не знакомы и Фишу будет приятно встретиться с ней. Но если вам неприятно, – поспешно добавил он, оценив выражение лица Джейн, – я немедленно отнесу его обратно.

Джейн подумала и махнула рукой: Алиса – дама несговорчивая, к тому же время брачных игр еще не пришло, вряд ли за вечер что-нибудь случится.

– Заносите, – милостиво согласилась Джейн.

Шон спустил кота на пол, и животное немедленно порысило в глубь квартиры в поисках почуянной дамы сердца, не иначе. Джейн позвала Алису, но та не откликалась. Ну и ладно.

Шарлотка получилась что надо, купленные в магазине и разогретые в микроволновке булочки тоже благоухали. Домашний уют.

– Как вкусно пахнет! – сказал Шон, устраиваясь на табурете.

– Я люблю готовить, – кивнула Джейн, отрезав большой кусок шарлотки и поставив тарелку перед Стилом.

– А я и хотел бы, да не умею, – сознался он.

– Что же вы едите? – спросила Джейн и почти сразу же пожалела о том, что не сдержала любопытства.

– Ну… спагетти, китайскую еду из доставки. Мясо запекаю в духовке. Ну, тут уж раз на раз не приходится, иногда пережариваю, иногда жесткое выходит. – Шон с наслаждением впился зубами в шарлотку. – Мм! Восхитительно.

– Вас будто подменили! – не удержалась Джейн.

– В каком смысле? – осведомился он, прожевав.

– Мне казалось, что вы довольно неприятный тип. Зануда, заноза в любом обществе. А теперь вы сидите у меня на кухне, расточаете комплименты моей стряпне и утром починили мою машину. Мистер Стил, вы точно здоровы?

На мгновение на лице Стила появилось так хорошо знакомое ей неприятное выражение, но оно тут же исчезло.

– Я здоров, – вздохнул он. – Просто устал ссориться с вами и решил заключить мирное соглашение. Вам самой не надоело со мной пререкаться?

– Это ужасно утомляет, – созналась Джейн.

– Время, нервы, – принялся загибать пальцы Стил. - Я решил, что ссоры на бытовой почве бессмысленны, поэтому лучше пойти на компромисс и постараться ужиться рядом.

– На бытовой? Значит, университет по-прежнему территория команчей? – хихикнула Джейн.

– Но, мисс Робин, вы же все прекрасно понимаете! Как проректор по методической работе, я не могу мириться с вашими систематическими опозданиями и легкомысленным отношением к обязанностям! – Стил в одну секунду вернулся к прежнему сухому и едкому тону.

– Брейк! – поспешно воскликнула Джейн. Она чувствовала, что еще немного – она заведется и чаепитие перерастет в банальную ссору, каких уже было немало и, наверное, немало будет. – Университет будет завтра. А сегодня мы просто пьем чай.

– Да-да, извините, – буркнул Шон и потянулся за следующим куском шарлотки.

Джейн внимательно рассматривала его. В гости он явился в старой, застиранной футболке – такой тряпкой она даже пыль бы протирать не стала. Волосы, как обычно, дыбом, от утренней попытки выглядеть цивилизованнее не осталось и следа. Интересно, у него в хозяйстве расческа есть или он раз в день приглаживает волосы пятерней? Зубная щетка точно имеется: в шарлотку профессор впивался отличными белыми зубами. Как будто не ел три дня, бедняга… Его рассказ о жестком мясе едва не заставил Джейн разрыдаться – надо же, готовить не умеет, бедняжка! Так ему и надо! – зловредно подумала она, но тут же одернула себя. Половина мужчин именно такие, сами себе не готовят, потому что времени нет или лень. Джейн подумала, что надо будет завернуть Шону с собой остатки шарлотки.

И откуда только взялась жалость к недругу? Даже не жалость – симпатия! Джейн поняла, что Шон за прошедшие сутки почему-то стал ей симпатичен. И дело вовсе не в хороших зубах, или в хороших ногах, или в том, что он починил ей машину. Просто она вдруг подумала о том, как хорошо было бы, если бы жизнь не развела их по разные стороны баррикад: Шон принадлежал к тому типу мужчин, который нравился Джейн, недаром же она постоянно сбивается на эротические фантазии о нем. Не будь он таким занудой-ботаником, можно было бы обратить на него внимание. Судя по всему, он человек умный, не то что Грег, у которого интеллект трансформировался в кубики на животе. Как странно, раньше она о Греге так не думала. Все познается в сравнении, вот что.

Они с Шоном поболтали о всякой ерунде, не касавшейся университета. Оказалось, с ним легко поддерживать непринужденный разговор. Он сознался, что занимается велоспортом, и Джейн засыпала его вопросами. Она сама давно размышляла о том, не купить ли спортивный велосипед и не кататься ли по выходным – благо в Оксфорде есть где, – и Шон дал ей несколько дельных советов по поводу марок и цен.

В десять часов он поднялся.

– Ну что ж, пора и честь знать. Пойду отыщу кота, и мы отправимся домой.

Джейн ахнула: она совершенно забыла о том, что Шон принес с собой Фиша. Кот обнаружился в гостиной. Он сидел на полу, Алиса – на верхней полке стеллажа, и оба нежно шипели друг на друга.

– Милые бранятся – только тешатся, – усмехнулся Стил, поднимая урчащего кота. – Спокойной ночи, Джейн, спасибо за чай.

Шон опустил кота на пол, отнес на кухню шарлотку, которую Джейн все-таки уговорила его взять с собой, и уселся за стол. Работы полно, а он потратил несколько драгоценных часов на бессмысленное хождение по гостям. Хотя такое ли уж бессмысленное?

Мисс Робин, когда она не орет благим матом и не делает вида, будто ей безразличны все, кроме нее самой, вполне милая женщина. Блондинка, конечно, но это диагноз, с которым мыслящему мужчине приходится мириться. А готовит она вкусно. Шон ради интереса встал и заглянул в холодильник: все тот же кусок сыра (или уже другой? – он не помнил) и кошачьи консервы. Однажды он, задумавшись, открыл банку предназначенной для Фиша еды и даже успел съесть пару ложек, прежде чем сообразил, что именно поглощает. Об этом инциденте Шон не поведал бы никому и никогда, даже под страшной пыткой.

Шон сказал Джейн правду: ему надоела бессмысленная война на бытовой почве, он и так придавал быту очень мало значения. Надо чем-то питаться, надо где-то жить и уживаться с людьми, но это все не очень важно. Главное – это его работа, его дело. Американцы были очень довольны их с Полом последними достижениями. Если дела и дальше пойдут так же хорошо, то можно будет… можно…

Шон никогда не задумывался над тем, зачем он зарабатывает деньги. Смысл жизни был в работе, а деньги обеспечивали существование. Но сегодня он впервые задумался над тем, что будет через десять, через двадцать лет. Работы ему хватит до конца жизни, но разве это жизнь – только работа? Странная и непривычная мысль. Работа. А что еще?

С женщинами у Шона всегда не ладилось. Девственником он, конечно, не был, но симпатичные представительницы слабого пола около него не задерживались. Всем быстро надоедала полная погруженность Шона в работу: в отношениях его выбор всегда стоял на стороне службы. А какой женщине понравится, что ей предпочитают мелко исписанные бумажки? Вот уже года три Шон не заводил романов: это был тот самый, бессмысленный быт. Никакие шарлотки не сравнятся с теми исследованиями, которыми он сейчас занимается.

И все же Шон невольно принюхался, пытаясь уловить запах пирога, – Джейн Робин удалось его слегка взволновать. Обычно женщины выбирали Шона, а он спокойно шел у них на поводу, не испытывая к ним глубоких чувств, но с Джейн было нечто новое. Шон подавил иррациональное желание выглянуть на балкон, – есть свет в ее окнах или нет? – а потом позвонить в ее дверь и продолжить приятный, ни к чему не обязывающий разговор…

И ему нравилось, как она выглядит: стройная, в облегающей футболке и голубых джинсах на своей яркой чистой кухне. Это задевало какие-то потаенные инстинкты. Хотелось потянуться к теплу домашнего очага, что ли. И сама Джейн, она ведь красивая. Шон задумчиво уставился в столешницу. Очень привлекательная женщина, эта Джейн Робин. Хотя и безответственная ужасно.

Шон со вздохом посмотрел на свои бумажки, понял, что работать сегодня не сможет, и выключил ноутбук.

9

Утро в университете начиналось как обычно: вечно опаздывающие студенты, для которых прогулять первую лекцию сплошное удовольствие, рассаживались за столами. Мел опять закончился. Первая лекция просто наказание: половина студентов спит, вторая половина лишь делает вид, что проснулась, и не способна воспринимать теоретическую физику. Ничего, экзамены все расставят по своим местам. Шон не понимал, как можно так безответственно относиться к учебе вообще и к его предмету в частности. Сам он всегда на первой лекции был сосредоточен и внимателен. Нельзя всех равнять по себе, но все же, все же…

Когда студенты, осчастливленные окончанием лекции, потянулись к выходу, профессор Стил собрал свои бумаги и тоже вышел в коридор, где и столкнулся нос к носу с мисс Робин.

Джейн была очаровательна: серый брючный костюм, умело накрашенное личико, свежая улыбка. Наверняка первого семинара у нее не было. Шон остановился, испытывая странную неловкость: надо поговорить, но о чем? Университет – это поле боя, однако после вчерашней шарлотки и совместного чаепития ссориться было как-то неловко, да и повода пока не было.

– Доброе утро, мистер Стил! – пропела эта нимфа иностранных языков, кокетливо поправляя прекрасно уложенные волосы. – Как прошла первая лекция?

Боже, какой светский разговор!

– Доброе утро, мисс Робин. Спасибо, хорошо, – подхватил предложенный тон Шон.

О чем говорить еще, Шон не знал и, дабы не попасть в неловкое положение, попытался бочком пройти мимо Джейн.

– Спасибо вам еще раз за починенную машину. Работает как часы. – Джейн-то явно знала, как поддержать разговор.

– У часов и автомобилей разные принципы работы… – начал Шон и осекся.

Джейн расхохоталась.

– Господи, какой же вы зануда, это что-то!

– А вы безответственная! – привычно огрызнулся он.

– Все, брейк! – Она отвернулась и пошла прочь.

Шон задумчиво проводил ее взглядом. Зачем обижаться на правду? И, если на то пошло, зачем лезть в преподаватели, если так относишься к работе? Нет, на профессиональной почве им с Джейн взаимопонимания не достигнуть. А на какой достигнуть? На добрососедской, возможно. И только.

Джейн ничего не могла с собой поделать: она всю первую лекцию думала о мистере Стиле. Поэтому лекция получилась слегка скомканной и не очень внятной. Впрочем, зевающие студенты не жаловались, а профессор Стил, который мог бы упрекнуть Джейн в непрофессионализме, в аудитории отсутствовал.

Мисс Робин и не подозревала, что благодаря вчерашнему чаепитию и более близкому знакомству с Шоном его рабочие замечания о ее безответственности станут задевать ее на другом уровне. Захотелось доказать ему, что она вовсе не безответственная глупая блондиночка, которую оставили на кафедре просто потому, что преподавать больше некому. Она умная, ответственная, просто… так получается.

Решено! – сказала себе Джейн. С сегодняшнего дня ему не к чему будет придраться!

Что предпримет мистер Стил, если она перестанет опаздывать, вовремя сдаст план работы и вообще будет вести себя как ангел? Интересно узнать, и Джейн собиралась это проверить.

Хуан Карлос Арройо сидел за столом мистера Валентина, развалившись, как у себя дома. Ко всему прочему испанец курил ужасно вонючие сигареты, от которых Джейн хотелось кашлять и чихать. Ради общего дела она мужественно сдерживалась.

– Что ж, я готов просмотреть ваш перевод, – разглагольствовал Арройо, – но не раньше чем через неделю.

– Но книга готова! – не удержалась Джейн. – Я все проверила и…

Писатель остановил ее царственным взмахом руки.

– Мисс Робин, я верю вам и все понимаю! Но, как я уже говорил, мне поступило еще одно предложение. В конце концов, надо из чего-то выбирать! Это будет несправедливо, если конкуренция будет отсутствовать! – Хуан Карлос растягивал слова и без всяких причин делал паузы в абсолютно неподходящих местах.

Джейн еле удержалась, чтобы не поморщиться. О какой справедливости может идти речь? В Оксфорде всего несколько издательств, и все они издают научную литературу, а не художественную, и единственное издательство, имеющее опыт не только в издании учебных пособий, – это «Экслибрис»! Неужели коллеги из «Пальмы» не понимают, что у них нет шансов? Джейн по праву считалась одним из лучших переводчиков в этой части Королевства.

– От добра добра не ищут, – осторожно высказался Мартин.

– Может быть, но что значит неделя? – Испанец был упрям. – Мы можем ждать хоть год, окончательное решение все равно за мной!

Когда Хуан Карлос, поразглагольствовав еще о судьбах мировой литературы, удалился, шеф с тоской во взоре посмотрел на Джейн.

– Интересно, как долго он еще будет тянуть резину? – высказалась Джейн с досадой. – Почему бы не поискать издательство в Лондоне, если он так уверен, что здесь его книгу хорошо не переведут?

– По-моему, Арройо хочется казаться оригинальным, – выдвинул предположение мистер Валентайн.

– Куда уж оригинальнее! – фыркнула Джейн.

Было решено, что она еще поработает над переводом – всегда остаются спорные места – и постарается умаслить Хуана Карлоса, чтобы не тянул с решением, когда он явится в следующий раз.

На заседание методической комиссии во вторник Джейн явилась ровно в семь, как и предписывала должностная инструкция. Было очень приятно наблюдать выражение лица профессора Стила, когда она возникла на пороге аудитории и приветственно ему кивнула. Шон с удивлением посмотрел на часы, потом на рассаживавшихся преподавателей, потом на Джейн… Она гордо проследовала на свое место. Усевшись и вперив пламенный взор в профессора, Джейн увидела, что он бормочет что-то вроде: «Ведь может, когда хочет».

Она пришла вовремя, но слушать Стила ее никто не заставлял, да и трудно сосредоточиться на нюансах, если лектор такой… симпатичный. Нет, Джейн и раньше отмечала, что Шон хорош собой, однако после того, как удалось его разглядеть у себя дома, а не в сумрачных коридорах университета, фантазии на тему профессора посещали Джейн с завидной регулярностью. Например, сейчас, подперев кулаком подбородок и разглядывая Шона, азартно чертившего на доске какие-то графики успеваемости, Джейн думала о том, что делала бы, оказавшись с ним наедине. С профессором, разумеется, а не с графиком.

Например, это было бы… у нее дома, потому что у него дома вряд ли бы Джейн посетили эротические фантазии – скорее, желание бегом кинуться за ведром и тряпкой. Итак, романтический вечер, таинственный свет в гостиной (у Джейн имелся подходящий к случаю торшер), мягкий диван, вино, негромкая музыка… Обязательно негромкая, так как громкую мистер Стил, как было проверено на практике, не любит. Интересно, что он слушает? Наверняка не хип-хоп. Ладно, классическая музыка. Элегантные закуски. Шон подсаживается все ближе, его рука лежит на спинке дивана так, что Джейн чувствует тепло. Шон ставит бокал на столик, наклоняется к Джейн и…

– Мисс Робин, а что вы думаете по этому поводу?

Ехидный голос профессора вклинился в ее размышления, и Джейн с сожалением вспомнила, где находится. Стил внимательно смотрел на нее, некоторые преподаватели обернулись. Джейн взглянула на график, но, конечно, ничего не поняла, благополучно прослушав все сказанное Шоном.

– Я считаю, – нашлась она, – что вы зря перевели столько цветного мела, мистер Стил. Во-первых, сейчас двадцать первый век и вы могли бы нарисовать презентацию на компьютере. А во-вторых, эти графики все равно не помогут успеваемости наших студентов. Графики их не мотивируют.

Улыбка исчезла с лица Шона.

– Что же их мотивирует, мисс Робин? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Способ изложения материала! – выпалила Джейн. – Если лектор рассказывает скучно, никто ничего не запомнит.

На это Шон не нашелся с ответом – ведь многие преподаватели, сидевшие в аудитории, его явно не слушали, что было видно. Он хмыкнул, повернулся к доске и принялся стирать график.

– Что ж, хорошо, – сказал профессор Стил, когда доска опустела, – в таком случае в следующий вторник мы ждем вашего доклада, мисс Робин. Тема «Мотивация студентов». Покажите нам, на что вы способны.

– Отлично! – вскинула голову Джейн. Шон хочет выставить ее глупой? Он будет разочарован. К тому же Джейн немедленно посетила блестящая идея, как не ударить в грязь лицом.

Когда Джейн вышла на улицу после заседания методической комиссии, явно потеплело. Столбик термометра поднялся минимум на пять градусов, и в воздухе висел плотный туман. Фонари честно пытались светить изо всех сил, однако толку было мало. Чертыхаясь, Джейн запрыгала по кашице, в которую превратился тающий снег. Она слышала,что обещали потепление, но не такое же резкое!

«Форд», к счастью, стоял на удобном парковочном месте, недалеко от ворот. Джейн увернулась от проезжавшего мимо автобуса, чуть не обдавшего ее жидкой грязью, и резво побежала к машине. Та завелась сразу – все-таки спасибо этому зануде Стилу! Джейн устроилась на водительском месте и стала ждать, пока мотор немного прогреется. Мало ли.

Она увидела, как из ворот колледжа вышел Шон и устремился к остановке. Мимо «форда» он прошагал в глубокой задумчивости, не обратив на машину Джейн ни малейшего внимания. Остановка за углом, но ведь автобус только что ушел… Вздохнув, Джейн вырулила с парковки, завернула за угол и притормозила у остановки. Шон одиноко торчал там, соперничая в неподвижности с фонарным столбом.

Джейн перегнулась через пассажирское сиденье и распахнула дверцу.

– Садитесь, подвезу.

Профессор не стал ломаться, быстренько забрался в машину и кивнул.

– Спасибо.

– Хотя я, конечно, не должна быть столь милосердной, – заметила Джейн, нажимая на газ.

– Но, мисс Робин… – кинулся в бой он.

– Брейк! – поспешно воскликнула Джейн. – Мы уже покинули территорию университета, если вы не заметили. За ней у нас перемирие.

Шон усмехнулся.

– А вы сегодня не собираетесь готовить шарлотку? – вдруг осведомился он.

– Вам так понравилось? – рассмеялась Джейн.

– Не скрою – да, – обезоруживающе улыбнулся Шон.

– Вы странный человек, мистер Стил. В университете ко мне придираетесь, а на шарлотку претендуете, стоит проехать пару улиц, – не смогла удержаться от мелкой мести Джейн.

– Вы же сами сказали – брейк! – возмутился Шон.

– Я пошутила. Нет, шарлотки не будет. – Джейн покосилась на спутника – он выглядел немного разочарованным.

– Жаль.

– Но, если хотите, – продолжила она, – можете зайти ко мне на ужин. Я сегодня намерена приготовить паэлью. – И так как название Шону явно ничего не говорило, ехидно пояснила: – Это испанское блюдо. Рис, овощи, морепродукты…

– Я предпочитаю итальянскую кухню, – поспешно сказал Шон, видимо чтобы не ударить в грязь лицом.

Джейн заулыбалась еще ехиднее.

– Ну да, спагетти из пачки. Если не нравится, не приходите, – хмыкнула она.

– Нет, почему же, я приду.

Он сказал это немного гордо, немного смущенно и как-то чересчур искренне – Джейн даже покосилась на него с подозрением.

– У вас дома что, есть нечего?

– По правде говоря, да. – Тут Шон, видимо, сообразил, как это выглядит со стороны, и охнул. – Мисс Робин, честное слово, я не напрашиваюсь! Давайте я вас в качестве благодарности приглашу в ресторан послезавтра!

– А почему не завтра? – проявила любопытство Джейн.

– Потому что завтра мы с Полом допоздна просидим на кафедре.

Да уж, объяснение просто высший класс. Дорогая Джейн, тебя предпочли работе.

– Хорошо, я согласна, – церемонно ответила Джейн. Домой он ее не решается приглашать, надо же. Интересно, там мусора столько, что и за год не выметешь, или что?

Или приглашение домой – для него переход на качественно новый уровень отношений?

Да она никогда…

А почему, собственно, никогда?

Джейн задумчиво попрощалась со Стилом, договорившись, что он придет через полтора часа, загнала машину в гараж и зашла в дом. Соскучившаяся Алиса терлась у ног и требовала еды. Джейн рассеянно наполнила кошачью миску, не переставая размышлять. Шон Стил не такой плохой вариант, между прочим! Тем более что он ей нравится. Вот так вот – нравится! Покопавшись в своих ощущениях, Джейн обнаружила глубокую симпатию к Шону, которая грозила перерасти во влюбленность. А в самом деле, почему нет?

Что этому препятствует? Его занудство на работе? Но Джейн знает, как это преодолеть. Или хотя бы попытается. Как сосед же он очень мил – машину починил, шарлотку ест из рук и в ресторан зовет… Наверное, не для того, чтобы беседовать о мотивации студентов и сложностях проректорской работы. Может такое быть, что она ему тоже нравится?

Джейн хмыкнула. Похоже, Шона легко подкупить домашним уютом, вкусной едой и несложными разговорами. Что ж, она постарается. Напевая, Джейн направилась наверх переодеваться. Алиса попрыгала за ней, поскреблась в балконную дверь и громко замяукала.

– Ладно, – смилостивилась Джейн, выпуская кошку на балкон, – можно и погулять немного, как раз потеплело.

А сама нырнула в шкаф в поисках подходящей одежды.

10

Джейн распахнула дверь, и Шон застыл на пороге, хотя пришел без пальто и изрядно промерз буквально за несколько секунд.

– Что же вы? – улыбнулась Джейн. – Входите.

Шон шагнул в холл, и хозяйка закрыла дверь.

– А где же ваш котик?

– Сегодня я решил оставить его дома. Вот… – Шон вытянул руку, которую до сих пор держал за спиной, – это вам.

– Ой! – Джейн взяла букет – три скромные бледно-розовые розочки в целлофановой обертке. – Мистер Стил, я от вас не ожидала!

– Я сам от себя не ожидал.

Действительно, мысль о цветах посетила Шона уже практически перед выходом. Хорошо, что магазинчик, торгующий букетами, располагался неподалеку. К сожалению, в кошельке обнаружилось слишком мало наличных, а карточку капризный считыватель почему-то не принял. Пришлось ограничиться вот этими розочками, и, хотя выглядели они вполне прилично, Шон все равно переживал. Когда он стоял в магазине и рассматривал цветочное великолепие, ему вдруг захотелось подарить Джейн… все. Ведь это почти свидание. Он напросился к ней на ужин, а послезавтра они пойдут в ресторан…

И Шон не пожалел: такой очаровательной женщине обязательно нужно было подарить цветы. А Джейн была само очарование. Он даже дар речи в первый момент потерял, когда увидел ее на пороге. На Джейн было облегающее клетчатое платьице с короткими рукавами, на ногах – черные лакированные туфельки, в волосах переливался стразами обруч, который ей очень шел. В этом наряде Джейн выглядела молоденькой, домашней и очень уютной, словно домохозяйка из рекламного ролика. Шон не сомневался, что в арсенале мисс Робин достаточно эффектных костюмов – вроде тех, которые она надевала в университет, однако сегодня она предпочла такой стиль. Да и он сам…

– Вы кажетесь мне почти незнакомцем, – улыбнулась Джейн из-за роз. – Оказывается, у вас есть приличная одежда. Ой, простите.

– А разве я обычно хожу в неприличной одежде? – несказанно удивился Шон.

– Ну, на взгляд женщины, да, – вздохнула она. – Студентам-то все равно, а вот… – Тут она немного порозовела и продолжать не стала.

Шон еле заметно улыбнулся. Значит, ей не все равно?

Пожалуй, не стоит рассказывать ей, каких трудов стоило откопать в шкафу чистую рубашку и найти на вешалке этот костюм. Вот галстук Шон надевать не стал – это было бы слишком.

Но даже в таком виде, без галстука, он, кажется, понравился Джейн.

О чем он думает? Он вовсе не хочет нравиться этой необязательной скандалистке. Или… хочет?

– Что же мы стоим? Проходите.

Шон двинулся в сторону кухни, однако Джейн загородила ему дорогу.

– Нет, мистер Стил, не туда! В гостиную. Сегодня мы будем ужинать там.

– По всем правилам? – улыбнулся он.

– Да, именно так. Идите туда и подождите меня, можете пока разлить вино. А я скоро приду. – И она исчезла на кухне.

Принюхиваясь к аппетитным запахам и качая головой, Шон отправился в гостиную. Там горел лишь торшер в углу и лампа над журнальным столиком у стены. Посреди комнаты стоял накрытый темно-зеленой скатертью стол, на нем – сияющая посуда. Все сервировано по правилам и очень аккуратно. Шон подошел, внимательно рассмотрел стол и потянулся за бутылкой вина. Отличное испанское.

Когда он закончил разливать вино по бокалам, появилась Джейн, несущая накрытое серебряной крышкой блюдо.

– Когда вы успели так устроиться? – не удержался от вопроса Шон. – Вы ведь совсем недавно переехали!

– Наверное, у женщин это врожденное, – сказала Джейн, водружая блюдо в центр стола. – Сколько себя помню, всегда любила то, что создает уют. Такие мелочи, которые сами по себе вроде бы ничего и не значат. Но даже если их немного, дома все равно становится лучше. Ведь домой приходят отдыхать и расслабляться.

– Наверное. – Шон задумался.

Джейн тем временем снова вышла и вернулась с вазой, где стояли подаренные Шоном розы. Ваза заняла место на журнальном столике.

– Садитесь, мистер Стил.

– Просто Шон, – решился он. – Мы уже достаточно знакомы, чтобы называть друг друга по имени. Или вы так не считаете?

– Ах, наша добрая старая Англия! – притворно вздохнула Джейн. – За это я ее и люблю! Конечно, вы можете называть меня Джейн, профессор. Садитесь.

Он уселся напротив нее за столом, а она приподняла крышку над блюдом, и в воздух повалил вкусный пар.

– Пахнет отменно!

– Надеюсь, и на вкус будет хорошо, – заметила Джейн, накладывая Шону паэлью.

Он был такой забавный – в этой белой рубашке, в костюме, по которому отчетливо видно, сколько тот провисел в шкафу. Джейн с трудом подавляла улыбку и странный приступ нежности к мистеру Стилу… к Шону. Розочки довершили картину. Сейчас голодный профессор сидел напротив и с энтузиазмом уплетал паэлью, почти не глядя на хозяйку дома. Джейн же вяло ковырялась в тарелке: аппетит куда-то пропал.

– Разве у вас нет домработницы, Шон? – поинтересовалась она. – Знаете, такая специальная женщина, которая могла бы убирать, стирать, готовить…

Он потрясенно посмотрел на Джейн.

– Мне это и в голову не приходило.

– А как давно вы здесь живете? – продолжала допытываться Джейн.

– Четыре года. – Он положил вилку. – Я продал родительскую квартиру и купил этот дом.

– А… ваши родители? – осторожно спросила она.

Шон помолчал, потом неохотно ответил:

– Они умерли, когда я был еще ребенком. Меня воспитывала тетка, но и она скончалась в тот год, когда я окончил университет. Впрочем, мы с ней никогда не были близки, так что можно не сочувствовать.

– Мои родители тоже ушли рано, – вздохнула Джейн. – Они были физиками-ядерщиками. А ваши?

– Не похожи на ваших, – был лаконичный ответ.

Джейн удивленно приподняла брови. Тут явно кроется какая-то тайна.

– Вот как?

– Они очень любили светскую жизнь, – пояснил Шон. – Мама происходила из зажиточной семьи, и поэтому у них было неплохое состояние. Которое они полностью промотали, к сожалению, даже оставив мне в наследство кое-какие долги. Тетка их выплатила не моргнув глазом. Вот уж была железная леди! – Шон скупо улыбнулся. – Однако на меня она обращала мало внимания. Я был ей не нужен, но из уважения к памяти брата, моего отца, она мною занималась. Иногда. Если ей хотелось. Впрочем, я тоже не был общительным ребенком – вечно корпел над книжками. Наука привлекала меня с детства, а шумные родительские вечеринки ужасно раздражали.

Это была самая длинная речь, которую Джейн когда-либо слышала от Шона, не считая, разумеется, лекций по методической работе. Так вот почему он столь агрессивно отнесся к ее невинной вечеринке! Это у него детская травма. Все ясно.

– Вы считаете, что я такая же? – напрямик спросила Джейн. Раз уж пошел откровенный разговор, нужно расставить точки над «i» и больше не возвращаться к этой теме.

– В смысле? – удивился Шон.

– Что я люблю светскую жизнь, а больше ни на что не обращаю внимания, – пояснила Джейн.

– А! – Видимо, и он вспомнил их первое столкновение на добрососедской почве. – Нет. На самом деле, нет, мисс… Джейн… Вы мне кажетесь совсем другой.

– Какой же? – улыбнулась она.

– Вы… красивая, – абсолютно не в тему заявил Шон.

Джейн так обалдела, услышав комплимент от профессора Стила, что даже не сразу нашлась, что ответить.

– Ну… спасибо, – пробормотала она.

Шон, кажется, слегка засмущался и опустил глаза.

– Не подумайте, что я говорю это только в благодарность за ужин. Кстати, он великолепен! Вы красивая сама по себе. Независимо от ужина, – путано объяснил Шон.

Он ужасно смешил Джейн, и вместе с тем она испытывала к нему теплые чувства. Она могла бы ответить тысячей колкостей на его слова, однако решила, что не стоит вновь вступать на тропу войны. Если у Джейн с Шоном завяжется… роман, он еще успеет привыкнуть к ее специфическому чувству юмора.

Почему бы не познакомиться с ним поближе? Джейн очаровательно улыбнулась.

– Как насчет кофе и пирога?

– Но вы же сказали, что шарлотки не будет! – воскликнул Шон.

– Шарлотки и нет. Но я испекла пирог с ананасами, – просветила гостя Джейн.

– Откуда вы все это знаете? – Он обвел рукой гостиную. – Знаете, как… жить?

– Меня научила мама, – созналась Джейн. – Хотя она была крупным ученым, у нее всегда хватало времени на дом и на близких людей. Она прекрасно готовила.

Оставив Шона переваривать эту информацию, Джейн, напевая, направилась на кухню. Все складывается как нельзя лучше!

Решено, сказала себе Джейн, сегодня без поцелуя он не уйдет.

С кофе и пирогом они переместились на диван. Отличный диван, Джейн радовалась, что однажды сделала удачную покупку! Он был не слишком длинным, так что удавалось сидеть на небольшом расстоянии друг от друга, и не слишком коротким – сбежать в кресло у Шона не было повода. Поэтому их коленки почти соприкасались. Волнующе почти.

С Шоном оказалось легко говорить на все темы, которые Джейн обычно обсуждала с близкими друзьями. Оказывается, мистер Стил не был таким отшельником, каким казался. Возможно, лишь немного рассеянным, но это ему шло и пробуждало в Джейн собственническо-материнские инстинкты. А в остальном… Шон следил за новинками кино, читал популярную литературу и даже об Арройо слышал. Джейн с легкостью поделилась с Шоном своими проблемами перевода.

– Вернее, с переводом никаких проблем нет, я его закончила, но этот Хуан Карлос…

– Испанцы все такие, – заметил Шон, – непостоянные и достаточно суетливые.

– Откуда вы знаете? – удивилась она.

– Я бывал в Испании. – И, отвечая на невысказанный вопрос Джейн, пояснил: – На научной конференции в Барселоне. У нас оставалось время, чтобы прогуляться по городу.

– И вы не просидели все это время в номере, уставившись в ноутбук? – поддразнила его Джейн.

– Ну… не все время, – уклонился от ответа Шон. – Примерно половину. А потом все-таки гулял.

Джейн постаралась осторожно сократить расстояние между собой и Шоном. Она немного подвинулась так, чтобы их ноги почти соприкасались, а потом, выждав еще некоторое время, дотронулась своей ногой до его ноги. Шон дернулся.

– А где еще вы бывали, Шон?

– В основном в Европе и Америке. Мы с Полом занимаемся разработками… Давным-давно я заинтересовался нанотрубками. Это такие особой структуры полупроводники, обладающие удивительными свойствами. Все бы было отлично, но тот путь, по которому пошли исследователи изначально, завел в тупик. И все забросили эту тему. Мне же казалось, что тут еще есть чем заняться. Просто они попробовали самый очевидный вариант – нанотрубки из кремния. Но для такого материала очень трудно добиться точной воспроизводимости. Даже не столько трудно, сколько дорого. Я же стал копать в другом направлении. Халькогениды металлов второй группы… – Шон увидел выражение лица Джейн и поспешно оборвал поток сведений. – Простите, я заставляю вас скучать, вы же в этом совсем не разбираетесь.

– Ну что вы… – Джейн подвинулась еще чуть-чуть. Шон очень удачно положил руку на спинку дивана, и она порадовалась, что все происходит так, как в ее фантазии. – Незнакомые слова меня завораживают. Я готова слушать вас часами. – Маленькая невинная ложь. Господь простит.

Шон сглотнул, глядя ей в лицо, и Джейн медленно улыбнулась. К счастью, их пустые бокалы стояли на журнальном столике, поэтому не нужно было освобождать руки. Шон немного переместился, и вдруг выражение его лица изменилось, как будто он наконец осознал открывающиеся возможности и они показались ему… приятными.

– Мисс Робин… – почти прошептал он.

– Джейн, – уточнила она.

– Да, Джейн… Вы… вы удивительная женщина, – дрогнувшим голосом продолжил Шон.

– Я знаю, – скромно согласилась Джейн, мысленно подначивая Шона – ну, давай же, давай!

– Я… - Слова у него закончились, и он наклонился еще ближе.

Джейн придвинулась, чтобы не оставить ему выбора, и теперь их разделяло совсем небольшое расстояние. Какое же это трудное дело – первый поцелуй с ученым, который не замечает мира дальше своих книжек! Грег бы давно воспользовался ситуацией. Мысль о Греге удовольствия не доставила.

Джейн полузакрыла глаза, надеясь, что Шон правильно поймет намек. Он не подкачал: она ощутила его горячее дыхание на своих губах. И прикосновение этих губ было так близко, так неотвратимо…

Громкий, полный страсти вопль, донесшийся со второго этажа, заставил парочку подпрыгнуть и шарахнуться друг от друга, как будто их ударило током. Джейн дикими глазами посмотрела на Шона – тот тяжело дышал.

– Ч-что это?! – пробормотал он.

– Это… – Вопль повторился и перешел в оглушительное урчание. – Это… – Нет, не фамильные привидения. Картинка в голове Джейн сложилась, и она завопила: – Не может быть!

Сорвавшись с места, она вихрем пронеслась по лестнице на второй этаж. Дверь в спальню была распахнута – Джейн так и оставила ее, после того как переоделась к ужину. А на ее кровати, покрытой нежнейшим покрывалом персикового цвета, беспородный кот Фишермен страстно любил Алисию. Парочка издавала дикие вопли и явно наслаждалась процессом.

Послышались тяжелые шаги: Шон поднимался следом. Заглянув в спальню, он застыл.

– Вот! – Джейн ткнула пальцем в кота, закатившего глаза от неземного наслаждения. – Откуда он здесь?! Вы же сказали, что оставили его дома.

– Я выпустил его погулять на балкон, чтобы ему не было скучно, – пробормотал Шон. – Но он не мог пробраться сюда, если только дверь на ваш балкон…

– Она была открыта, – прошипела Джейн, – потому что я выпустила погулять Алисию. Неужели сложно было проверить?

– У меня не было времени, – огрызнулся Шон, на глазах превращаясь в зловредного профессора Стила. – Кто мог предполагать?

– Вы такой умный – вот вы и могли бы! – обвинила его Джейн.

– А вы такая дальновидная – почему же не закрыли балконную дверь? – парировал он.

– Ну вот что… – Джейн посмотрела на котов, наконец расцепившихся, и решительно взяла Фиша под упитанные бока. – Забирайте своего Казанову и убирайтесь! Вы создали мне немало проблем. Алисия – чистопородная кошка, и я думала вязать ее не раньше января, а теперь все планы нарушены! К тому же такие котята никому не будут нужны!

– Ну, знаете ли! – разозлился Шон. – Вообще-то это естественный процесс. И если кошка вам так дорога, то надо лучше за ней присматривать!

– Уходите, – устало сказала Джейн. Настроение было непоправимо испорчено. Отчасти потому, что Шон в чем-то был прав. Нет! Ни в чем он не прав! За котом следить надо было!

Она сунула урчащего Фиша хозяину. Шон тяжело вздохнул, окинул Джейн длинным непонятным взглядом, развернулся и ушел. Джейн за ним не пошла.

Алисия валялась на покрывале пузом кверху. Джейн присела на край кровати и осуждающе посмотрела на кошку.

– И что ты в нем нашла? Он же беспородный, к тому же в прошлом подзаборный кот! Как ты могла?! – попеняла она породистой аристократке.

Кошка, разумеется, не ответила. Что навело Джейн на мысль о том, что она сама нашла в профессоре Стиле. Вроде бы ничего особенного, но ее так и тянет к нему!

11

– Это никуда не годится, – сказал Хуан Карлос Арройо. – Нет, нет и нет.

Джейн уже так устала от выкрутасов испанца, что произнесенный приговор восприняла как избавление от тяжких мук. Три дня Арройо читал ее перевод и теперь, в пятницу, вынес вердикт.

– Ничего не хочу сказать плохого, мисс Робин, но некоторые вещи подлежат переделке. Вот смотрите… – Арройо покопался в распечатках и выудил исчерканный листок. Здесь вы перевели фразу как: «Он взглянул на журналиста и понял, что тот скользит к краю бездонной пропасти, сам об этом не подозревая». Однако я имел в виду другое. Я говорил здесь о том, что душа человека бездонная пропасть и только смелым хватает храбрости это понять и принять. Подумайте, как передать это. – Он бросил листок Джейн. – Я отметил все спорные места.

– Что это означает? – поинтересовался Валентайн. – Вы все-таки заключаете с нами контракт?

– Не знаю, не знаю, – протянул Арройо. – «Пальма» пока тоже участвует в конкурсе. Они еще не представили мне своего перевода, так как начали позже, однако я поставил им срок – десять дней. За десять дней можно начерно перевести книгу, если очень постараться, но сделать гениальный перевод… О, на это требуется время. И оно у них было. Ваш перевод, мисс Робин, хорош, но еще далек от идеала. Вдруг в «Пальме» сидит неведомый гений? Нет, я не хочу упускать возможность сделать все как можно лучше! Итак, жду ваш перевод с поправками ко вторнику. Всего хорошего.

Подождав, пока за испанцем закроется дверь, Джейн с чувством высказалась:

– Сволочь!

Мартин хмыкнул и не стал возражать, что означало, что он разделяет мнение ассистентки.

– Он просто над нами издевается! – продолжала кипеть Джейн. – И тянет время! Всю эту ерунду можно подправить и после заключения контракта! Он ведь знает, что перевод хороший, иначе бы сразу распрощался с нами!

– Джейн, Джейн, – успокаивающе сказал Валентайн, – не стоит принимать все так близко к сердцу. Вспомни мистера Джека Холла и его учебник по квантовой физике.

– О да! – Джейн закатила глаза.

В свое время достаточно известный ученый Холл изрядно потрепал нервы всему издательству, готовя третье переиздание популярного учебника. Джейн тогда осталась без переводов и потому была втянула в эту эпопею. Человека въедливее и дотошнее, чем Холл, Джейн не встречала. Ну разве что профессор Стил…

– У меня были совсем другие планы на выходные, – тяжело вздохнула она.

– Сочувствую, но помочь ничем не могу, – голосом начальника возвестил Валентайн. – Ко вторнику перевод должен быть исправлен. Работай.

– Работайте, негры, солнце еще высоко стоит над плантациями, – бормотала Джейн, выруливая на свою улицу.

Она остановилась у магазинчика на углу, чтобы купить молока и йогуртов, потом загнала машину в гараж и отправилась готовить ужин. Есть особо не хотелось. Джейн задумчиво ковыряла вилкой в овощах, когда раздался звонок в дверь.

На пороге обнаружился конечно же Шон Стил. На сей раз не в костюме, а в джинсах и толстом свитере, делавшем его похожим на полярника-первопроходца. В сгущавшихся сумерках Шон выглядел бледным, как привидение.

С того вечера, как Фиш устроил Алисе пять минут любви, Джейн с ним не общалась. Они изредка сталкивались в коридорах университета, однако ограничивались банальными приветствиями. И приглашение поужинать в среду было словно забыто. Это немного обидело Джейн, но, занятая переводом для Арройо, она старалась об этом не думать. Правда, принятое решение не опаздывать больше на лекции оказалось не так просто воплотить в жизнь, и пару раз Джейн немного опоздала. К счастью, профессор Стил об этом не знал или делал вид, что не знает.

И вот сейчас сосед мялся на пороге с печальным лицом и тоской в глазах.

– Заходите. – Джейн со вздохом распахнула дверь пошире и впустила замерзшего Шона. – Будете ужинать?

Стил выглядел ошарашенным. Видимо, он не ожидал, что его пригласят к столу. Зачем тогда вообще пришел? Джейн была на сто процентов уверена, что Шон просто-напросто учуял ароматы, доносившиеся с соседской кухни.

От необходимости отвечать сразу его избавила Алиса, пулей вылетевшая из гостиной. Кошка восторженно уставилась на Шона, приникла боком к его джинсам и принялась с усердием тереться. Видимо, джинсы пахли Фишем.

– Как она себя чувствует? – осведомился Шон.

– Благодаря стараниям вашего котика? – хмыкнула Джейн. – Благодарю, неплохо. Придумывайте, куда котят девать.

Шон, кажется, растерялся.

– А почему я?

– Если бы кошка забеременела от святого духа, – заявила Джейн, уперев руки в боки, – котятами занималась бы я. Но виноват ваш кот.

– Но она его спровоцировала! – запротестовал Шон.

Джейн закатила глаза – это она уже слышала. Как всегда, виновата женщина. Шовинист!

– Что вы хотели, профессор? – раздраженно спросила она.

– Мисс Робин… Джейн… – Шон мгновенно перешел от состояния шовинистического к покаянному. – На самом деле я пришел извиниться.

– За кота? – пробормотала Джейн. – Ну да, сам он извиниться не может. И вряд ли хочет.

– Нет. За кота нет. Он действовал в рамках программы, заложенной в него природой, – напыщенно провозгласил Шон. – Я хотел извиниться за то, что пригласил вас поужинать со мной, а потом не вспомнил об обещании.

– Ерунда. Не стоило беспокоиться, – покривила душой Джейн.

– Нет, стоило. – Шон покачал головой, наклонился и взял мурлычущую Алису на руки. – Я не привык отказываться от своих слов. Но в последние дни у нас с Полом было много работы…

Джейн кротко вздохнула. Работа – любимое мужское оправдание! И ведь не докажешь, что так поступать действительно некрасиво и что можно было бы предупредить. Не расскажешь, что в среду ждала звонка в дверь.

– Поэтому я приглашаю вас поужинать сегодня и надеюсь, что вы не откажетесь, – закончил Шон.

Джейн уставилась на него с подозрением.

– Вообще-то сегодня у меня очень много работы, – заявила она. – Сегодня, завтра и послезавтра.

– Я понял, – уныло сказал Шон. – Извините. – Он опустил кошку на пол и повернулся к двери.

– Подождите! – поспешно сказала Джейн. – Я ведь не отказывалась!

Шон обернулся.

– Так вы согласны? – уточнил он.

– Дайте мне полчаса, – вздохнула Джейн, мысленно упрекая себя за отходчивость.

Шон повел Джейн не в ресторан, а на Крытый рынок. В Средние века рынок находился в центре города, под открытым небом. Являясь самым опасным с точки зрения санитарии местом, он должен был быть уничтожен, но в итоге власти решили, что целесообразнее будет переместить его в здание. Что и совершилось, кажется, в восемнадцатом веке – Джейн точно не помнила. Сейчас там можно было разыскать самые свежие продукты, посидеть в кафе, полакомиться свежеиспеченными пирожными, и не только…

Выбор Шона – небольшая кондитерская с маленькими столиками и мягкими креслами – понравился Джейн. В этом чувствовался вкус. Неизвестно, размышлял ли он заранее о том, куда повести свою спутницу, но угадал. Джейн вообще очень любила Крытый рынок, в студенческие годы часто бывала здесь, да и теперь иногда заглядывала.

В кондитерской подавали и салаты, и горячие блюда по особому заказу, поэтому некоторое время парочка изучала обширное меню. Наконец заказ был сделан.

– Все-таки вы странный человек, Шон. – Джейн решила, что перемирие состоялось и можно называть Стила по имени. – В университете на меня кидаетесь, а в обычной жизни вас словно подменяют.

– Вы опять? – закатил глаза он. – Мы же решили, что за пределами территории университета не будем обсуждать…

– …Наши университетские дела. Да. Но не вас, – выкрутилась Джейн.

Шон промолчал.

– Вы всегда были таким принципиальным? Даже в детстве?

– Не знаю, – пожал плечами Шон. – Кажется, да. Мне самому трудно судить.

Как, наверное, страшно не меняться, подумала Джейн. Годы проходят, а ты все такой же, с теми же привычками, с теми же обидами, с теми же радостями. Не то чтобы они были хороши или плохи, они просто такие же. День за днем, год за годом. И ничего впереди.

Ей казалось, что лучше тогда сделать все что угодно. Уйти по чужой дороге. Встряхнуться и всех порвать. Что угодно, лишь бы не закисать в серости повторяющегося дня.

Потому что однажды те, кому с тобой интересно, иссякнут, утомившись однообразием. И тогда с кем и где будешь ты?

Неужели с Шоном это и случилось? И поэтому он живет один. И поэтому у него мало друзей, он сидит, уткнувшись в работу и света белого не видя… Не меняясь. Совершенствуясь, но не меняясь. Как так можно?

Или она ошибается?

Джейн привыкла меняться. Она легко переезжала, знакомилась с новыми людьми, расставалась с теми, с кем отношения себя исчерпали. Она не особо переживала, когда разошлась с Грегом. Поэтому понять Шона ей было сложно.

– Вы мне нравитесь, – вдруг сказал он, прервав ее поток размышлений.

Она решила, что ослышалась.

– Что вы сказали?!

– Вы очень милая женщина, – комкая салфетку и отводя глаза, признался Стил. – Вне университета, разумеется. Иногда мне кажется, что я знаком с двумя разными людьми. Может быть, преподавательская деятельность вам не подходит? – Он мельком глянул в лицо Джейн, оценил выражение и поспешно продолжил: – Впрочем, я не об этом. Вы… – Он явно сбился с мысли и замолчал.

Джейн выдержала паузу и обманчиво мягким голосом спросила:

– Что вы хотели всем этим сказать?

– Я просто рад, что вы согласились пойти со мной поужинать. Для меня это важно. – Это прозвучало до неприличия искренне.

Подобная откровенность со стороны склочного профессора удивила Джейн.

– Я вам нравлюсь… как человек?

– Как женщина. Да. – Шон сказал это и трогательно покраснел.

Боже мой! Джейн завороженно смотрела на него. Она и не думала, что он умеет краснеть.

А кроме того, ей было очень приятно услышать от него такие слова. Сама того не подозревая, Джейн ждала от Шона признания в неких чувствах, хотя бы в простой симпатии. Он даже превзошел ее ожидания.

– Я не умею говорить комплименты, – скомканно продолжил излияния Шон, – но вы красивая и неглупая, и мне нравится проводить с вами время… вне работы, – педантично уточнил он.

Джейн невольно поморщилась. Вот зануда!

– Вы мне тоже нравитесь, Шон, – призналась она, – хотя временами я вас не понимаю. – Как же трудно не возвращаться мыслями к работе! Джейн сделала себе замечание. Если уж говорить о работе, то сейчас она должна сидеть и править перевод для дотошного Хуана Карлоса. – И мне жаль, что вечер вторника так спонтанно завершился. Честно говоря, я рассчитывала, что мы просидим с вами дольше.

– И разговоры будут приятнее, – хмыкнул Шон.

Он расцветал на глазах. Интересно, была ли у него когда-нибудь постоянная девушка или только легкие, ничего не значившие связи? Может, он даже женат был, но развелся, просто Джейн не знает. Да нет, вряд ли он когда-либо впускал женщин в свою жизнь настолько, чтобы это перешло в нечто большее. И чего он на самом деле хочет? Легкой, необременительной интрижки или…

Никакого «или», сурово сказала себе Джейн. Интрижка с профессором Стилом – это еще куда ни шло. Даже короткий роман вполне можно представить. Приятно думать о том, что его можно свести с ума, таким образом слегка ему отомстив за все неприятности. Нет, Джейн не хотела ему мстить. Она была выше этого, во всяком случае, так полагала. Но осознавать свою власть над Стилом было приятно.

И еще внутри появилось такое нежное щекочущее чувство, как будто туда высыпали целую корзинку бабочек.

После того как слова о взаимной симпатии были (пусть неловко, однако это их не испортило) сказаны, атмосфера переменилась. Как будто что-то изменилось между Шоном и Джейн – некий рубеж пройден и можно себе позволить чуть-чуть больше, чем раньше, и в то же время – не слишком много. Смаковать каждое слово, каждый следующий шаг. Играть словами, взглядами, нечаянными прикосновениями. Снова их колени почти соприкасались, потом Шон переместил ногу и дотронулся ею до ноги Джейн, да так все и осталось. Первый намек на интимность, первая маленькая тайна двоих, скрытая длинной скатертью.

Салаты были вкусными, чай и кофе – потрясающими, а десерты просто таяли во рту. Джейн с удивлением обнаружила, что у нее с Шоном больше тем для разговора, чем она предполагала вначале. Они жили в разных мирах, однако эти миры часто соприкасались. Так как оба всю жизнь провели в Оксфорде, выяснилось, что у них немало общих знакомых даже вне университетских сцен. Хотя в Оксфорде в университете работает каждый десятый, а каждый восьмой в городе – студент…

Джейн уплетала порцию бананового сплита и весело пересказывала студенческие байки.

С Шоном в студенчестве мало что случалось, его жизнь вообще была небогата на бурные происшествия (видимо, памятуя о том, как проводили время его родители, он старательно ограждал себя от любого намека на беспокойство), однако и ему находилось что рассказать. Вслушиваясь в его неторопливую речь, в негромкий глубокий голос, Джейн начала понимать: под личиной зануды-профессора скрывается обаятельный, застенчивый и очаровательный мужчина. Очарование было, конечно, своеобразным, но, как только Шон перестал стесняться, у него обнаружилось чувство юмора и способности к общению. Удивительно, что может сделать с людьми одно простенькое признание в симпатии!

Когда они расставались у дверей таунхауса, чтобы зайти каждый в свою дверь, Джейн почему-то была уверена: прошедший вечер один из лучших в ее жизни.

А казалось бы, ничего особенного.

12

В субботу Джейн пришлось встать непривычно рано. Постанывая – в основном для проформы, классическим совам полагается быть недовольными ранним пробуждением, – она умылась, сварила себе кофе и устроилась на кухне с ноутбуком и распечатками перевода. Время полетело незаметно, процесс, как всегда, увлек Джейн: все-таки она любила свою работу. Когда раздался звонок в дверь, она подскочила и взглянула на часы: ровно полдень. Кто бы это мог быть? Гостей она не ждала.

Распахнув дверь, Джейн обнаружила Шона Стила и слегка удивилась: вчера они не договаривались о встрече, просто пожелали друг другу приятного вечера и разошлись. Даже поцелуя в щеку не было. А тут Шон стоит на пороге, одетый в невзрачную куртку, а на плече у него болтается здоровенный рюкзак.

– Вы собрались в поход, мистер Стил? – вместо приветствия спросила Джейн.

– Почти, – ответил он без улыбки.

– И для этого вы пришли ко мне в середине дня?

– Но как же, – удивился Шон, – вы же сказали, что утро в выходные начинается в полдень! Сейчас ровно полдень, и у вас началось утро, значит, мне можно зайти, не опасаясь, что я вас потревожу.

Господи, подумала Джейн, ну и речь. Прямо принц Чарлз.

– Я говорила про утро воскресенья! – вздохнула она, вспомнив беседу недельной давности, и вопросительно уставилась на гостя. – Или заходите и я закрою дверь, или уходите и я тоже ее закрою. Холодно же, брр!

Шон подумал, потом вошел и затворил дверь.

– Джейн, я решил поехать за продуктами туда, где мы были вчера, то есть на Крытый рынок. Обычно я хожу в супермаркет, но сегодня мне хочется там прогуляться. Хотите составить мне компанию?

Джейн с сомнением покосилась на дверь кухни.

– Вообще-то у меня много работы…

– Жаль, – вздохнул он. – Что ж, извините за беспокойство.

– Гм… подождите. – Джейн лихорадочно подсчитывала в уме, сколько времени ей еще понадобится, чтобы доделать перевод. – Ладно, пожалуй, я могу с вами прогуляться. Если вы обещаете мне не покупать спагетти.

– Клянусь, никаких спагетти! – торжественно пообещал Шон. – А макароны спиральками можно?

Днем на Крытом рынке было еще оживленнее, чем пятничным вечером, и очень, очень много народу. Пробираясь сквозь толпу, Джейн выбирала продукты, а Шон покорно следовал за ней. И это ей нравилось.

Он был главным в университете, где мог устраивать Джейн неприятности сколько его душе угодно, зато ничего не понимал в простой человеческой жизни. Когда Джейн спросила, ест ли он цитрусовые, Шон ненадолго задумался, а потом сказал, что, наверное, да.

Как можно настолько не обращать внимания на окружающий мир, чтобы не помнить, любишь ли ты апельсины или нет? Шон недополучил удовольствий от жизни, и Джейн вознамерилась это исправить – хотя бы на пару часов.

Она постаралась купить те продукты, которые не испортятся сразу, потому что Стил, разумеется, о них забудет. Она не покупала ничего экзотического – вряд ли Шон способен по достоинству оценить папайю или разобраться, что мелкими буквами написано на упаковке дорогого французского йогурта. Пусть лучше употребляет еду попроще. Джейн подозревала, что, если бы существовали в природе упаковки с надписями «Еда мужская, 10 фунтов», Шону ничего больше не нужно было бы. Он бы закупил таких штук двадцать и успокоился на некоторое время.

Джейн не знала, почему в ней прорезалось желание опекать его. Не то чтобы он был совсем безумный, беспомощный или непутевый. Он даже не тянул на гордое звание рассеянного ученого – куртка хоть и поношенная, но надета не задом наперед, ботинки одинаковые, выбрит аккуратно… Просто появилось желание сделать его чуточку счастливее и показать, как прекрасна жизнь за пределами университетского кабинета. И что это не страшно, не опасно, а вполне естественно – получать удовольствие от жизни во всех ее проявлениях.

Неизвестно, дошло ли до Шона что-нибудь из этого: недовольным он не выглядел. Когда они вышли на улицу, Стил тащил изрядно потяжелевший рюкзак и благосклонно слушал речь Джейн по поводу питательности и полезности различных видов продуктов. Она, правда, сомневалась, что из этой речи он хоть что-нибудь запомнит, однако попытаться стоило.

Весело болтая, они доехали до дома. Вот странность: Джейн очень быстро начала воспринимать этот домик как дом, и во многом случилось это благодаря Шону. Может быть, сыграло роль то, что он не был совсем незнакомым человеком. Если бы в соседях у Джейн оказался кто-то другой, кого она не знала… ну, тогда все было бы совсем иначе. И она до сих пор не подозревала бы, что профессор Стил может быть милым.

Джейн припарковала машину у крыльца, намереваясь позже загнать ее в гараж, и Шон вытащил рюкзак из багажника. Наступил неловкий момент прощания. Джейн страшно не хотелось уходить на свою уютную кухню и продолжать работу, и она лихорадочно придумывала предлоги, под которыми можно было бы немного продлить общение с Шоном. Занятая этим увлекательным делом, Джейн не сразу заметила, что Стил давно молчит и с большим подозрением смотрит на дверь, ведущую на его половину дома.

– Что-то случилось? – осведомилась Джейн.

– Дверь, – объяснил Шон напряженным голосом. – Она приоткрыта.

– А вы уверены, что закрывали ее?

– Джейн, не думаете же вы, что я настолько рассеян, что забываю закрыть дверь в собственный дом?

– Ну-у, – протянула она, решив не напоминать ему про незакрытый балкон. С этим профессором ни в чем нельзя быть уверенной.

– Да ладно. Все это ерунда. – Шон бросил рюкзак обратно в багажник, решительно его захлопнул и двинулся на штурм.

– Подождите! – попыталась остановить его Джейн. – А вдруг там грабители и убийцы?

– Отлично! Тогда мы сразу сдадим их полиции.

Джейн только вздохнула. Шон подошел к двери, прислушался, потом велел:

– Оставайтесь здесь. В случае чего, набирайте 911.

– Ну уж нет! Мы не в Америке. В старой доброй Британии звонить нужно 112. - Джейн огляделась в поисках подходящего оружия и сочла, что стоящая у забора лопата для снега вполне сойдет. – Вот, держите. В случае чего огреете убийцу по голове. А я буду громко визжать, я умею.

Шон закатил глаза, но лопату взял и распахнул дверь в холл. Джейн пошла следом. На самом деле, она конечно же не верила, что им грозит реальная опасность. Скорее всего, Стил попросту забыл запереть входную дверь, хотя сейчас яростно это отрицает. Типично мужское поведение.

Однако, оказавшись в холле, Джейн и думать забыла о своих предположениях по поводу рассеянности Шона.

Бардак в доме был такой, словно здесь на три недели заперли стаю голодных павианов. Все перевернуто вверх дном, на полу валяются книги, одежда, бумаги. Заглянув в кухню, Джейн ахнула: там были распахнуты все шкафчики и выдвинуты все ящики стола, а их содержимое неровным слоем покрывало пол. Вот бобы мы купили зря, подумала Джейн, созерцая этот кавардак. Бобы у Шона были.

– Вы всегда так живете? – с трудом оторвавшись от рассматривания окружающей действительности, спросила Джейн.

– Нет, – огрызнулся Шон. – Более того, утром я немного прибрался. – Он поставил лопату в угол и двинулся к лестнице на второй этаж. – Ждите здесь, я проверю, что там наверху.

– А как же вы будете защищаться? – крикнула ему вслед Джейн, однако и сама понимала, что защищаться тут не от кого. Дом был пуст. Кто бы ни разнес жилище профессора Стила, этот человек – или люди – уже ушел.

Джейн попробовала собрать рассыпавшиеся продукты, потом покачала головой, ощущая бесполезность своего занятия, и, подняв опрокинутую табуретку, уселась на нее.

Шон вернулся через несколько минут.

– Наверху все то же самое. Кроме одного.

– Чего именно?

– Идемте, посмотрите сами. Я ничего не понимаю.

Джейн направилась вслед за Шоном наверх. Он привел ее в ванную комнату и молча указал на зеркало. Поперек него красовалась сделанная маркером надпись: «Остановись, а то пожалеешь». В слове «пожалеешь» имелась грамматическая ошибка.

– Вот этого я и не могу понять, – нарушил молчание Шон. – Когда именно я должен остановиться, а главное, в каком именно деле? Те, кто устроил здесь беспорядок, явно хотели меня предупредить. Но о чем?

– А вы не занимаетесь никакими секретными разработками для военных? – начала соображать Джейн. – Какой-нибудь жутко засекреченный проект, а конкуренты пронюхали, что вы создаете оружие будущего, и хотят вас прикончить.

– Замечательная версия, но, увы… Все наши с Полом разработки, хоть и представляют интерес для конкурирующих держав, секретными не являются.

Стил говорил чуточку беспечно, поэтому Джейн заподозрила, что он слегка лукавит. Однако ловить его на лжи не входило в ее планы. А в планы входило… что? Джейн огляделась и тяжко вздохнула. Похоже, придется помогать.

– Где у вас метла и совок? – поинтересовалась она.

– По правде говоря, теперь даже не знаю… – начал Шон и подозрительно прищурился. – А вы что, убираться вознамерились?

– Но не оставлять же все это так! – Джейн развела руками. – Или для вас подобный бардак привычен и не стоит стараться, его ликвидируя? Тогда я пойду домой, у меня еще много работы. – Она даже разозлилась: предлагает помощь, а Шон смотрит подозрительно. Подумаешь!

Но его уже посетила другая мысль.

– Фиш! – С этим воплем Шон выбежал из комнаты, громко призывая кота.

Джейн выругала себя за беспечность. Черт с ним, с бардаком, но что случилось с Фишем? Сама-то она немедленно вспомнила бы про Алису!

Кот обнаружился минут через десять за шкафчиком в ванной комнате. Перепуганный зверь басовито мяукал и не сразу дался Шону в руки. Наконец ему удалось извлечь кота из щели, в которую тот забился, и прижать кгруди. Фиш отчаянно вцепился в свитер Шона всеми четырьмя лапами и прижал уши.

– Как же они тебя напугали, бедный! – Джейн погладила дрожащую спину кота. – К тому же ты единственный свидетель.

– Вряд ли Фиш сможет нам что-либо рассказать, – заметил Шон.

– А жаль, – вздохнула Джейн.

– Да, я бы не отказался выяснить, кто тут побывал. И зачем. – Стил окинул взглядом окружающий погром и нахмурился.

– Вы уверены, что дело не в секретных проектах?

– Уверен, – отрубил Шон.

Они помолчали. Джейн думала, уходить или остаться. С одной стороны – перевод, а с другой – не годится оставлять боевого товарища в затруднительном положении.

– Я хотел сказать, – заговорил Шон, – что благодарен вам за предложение помощи.

– Так мне помочь? – уточнила Джейн.

– Да, спасибо. Если вам не трудно. – Он еще крепче прижал к себе Фиша. – Только сначала мы все-таки вызовем полицию.

13

В итоге Джейн провела день совсем не так, как планировала. Вместо того чтобы корпеть над переводом и передавать нюансы про «бездну, которая есть в душе каждого человека», она сначала дождалась вместе с Шоном прибытия полиции, а потом приняла деятельное участие в уборке. Проще говоря – взяла бразды правления в свои руки, благо Шон не протестовал.

Полиция выяснила, что дверь вскрыли стандартной отмычкой, отпечатков пальцев не обнаружила и отбыла восвояси, пообещав сообщить, если что-то выяснится. Конечно же, на такую удачу рассчитывать не приходилось: усатый пожилой сержант объяснил Джейн и Шону, что подобные случаи хулиганства – а здесь имеет место именно хулиганство – практически не раскрываемы.

– Советую поставить дом на сигнализацию и проверить еще раз, не пропало ли что, – посоветовал сержант, уселся в машину с мигалкой, и она благополучно укатила.

Джейн попыталась отыскать пылесос, выяснила, что тот сломался бог знает сколько лет назад, сходила к себе и притащила свой. Кроме того, пришлось еще сбегать за моющими и чистящими средствами, потому что у Шона таковых не имелось. Стил посильно помогал: собирал разбросанные книги, складывал на место бумаги и переставлял мебель. Совместными усилиями работа продвигалась довольно быстро.

Они почти не разговаривали во время уборки, только перебрасывались короткими фразами, однако Джейн чувствовала, что вся эта история их сближает. Казалось бы, ничего хорошего: хулиганы разгромили квартиру, но только вот с каждым часом Шон поглядывал все теплее. И Джейн сама не хотела объяснять себе, почему это так важно.

Я вовсе не влюбилась! – твердила она себе, отскребая кухонный пол. Вовсе нет! Потому что влюбиться в профессора Стила… невозможно! Внутренний голос подсказывал, что конечно, возможно, но Джейн эти подсказки гордо игнорировала.

Она так просто не сдается!

Отчистив кухню, Джейн перешла к гостиной. Шон уже поставил на место шкафы и ушел убираться в кабинете наверху. Фиш, немного отошедший от вторжения на его суверенную территорию множества незнакомых людей (полицейские тоже изрядно перепугали беднягу), терся около Джейн, мешая ей поднимать с пола вещи. У Шона оказалось огромное количество книг. На вопрос, как их расставлять, он ответил, что это не имеет значения, все равно он потом сам все переставит. И Джейн подбирала с пола оставшиеся томики, рассматривала, удивлялась названиям. Здесь были не только учебники и справочники (впрочем, и их хватало с избытком), но и произведения известных писателей и поэтов, причем изрядно зачитанные. Профессор Стил любил провести время с хорошей книжкой, что Джейн уже заметила по предыдущим разговорам.

Один из больших томов оказался не антикварной рукописью, а фотоальбомом в кожаном переплете. Джейн огляделась – никого, даже Фиш сбежал, – пристроилась на краешке стула и открыла альбом. Замелькали черно-белые снимки, сделанные старым фотоаппаратом.

Море и какие-то люди у моря. Красивая кудрявая женщина обнимает маленького мальчика – уж не Шона ли? У мальчика сосредоточенный взгляд и немного кривая улыбка (Ну же, улыбнись, папочка фотографирует!). Немолодая женщина с плотно сжатыми узкими губами и острым носом – наверное, та самая тетка, о которой Шон рассказывал. Люди, люди, люди… Незнакомые лица.

– Я вижу, вы почти закончили, – раздался голос Шона. Он стоял, прислонившись плечом к косяку двери и засунув руки в карманы джинсов.

Джейн подскочила и едва не свалилась со стула.

– Нельзя же так пугать! – возмутилась она.

– А рассматривать без разрешения чужие вещи можно? – непонятным тоном осведомился Шон.

Джейн захлопнула альбом.

– Если вам так это не нравится, могли бы предупредить. Меня снедало обычное человеческое любопытство. И вообще, если вы так дорожите суверенитетом, то почему позволили мне убираться у вас в доме?! – взвилась она.

– Джейн, брейк! – рявкнул Шон. - Я всего лишь попробовал пошутить.

– А… - На это она не знала, что сказать. – Слышать от вас шутки несколько непривычно.

– Привыкайте. – Он вошел в гостиную, взял другой стул и сел рядом. – Вы все равно ничего не поймете в этом альбоме. Давайте, я покажу, если уж вам действительно интересно.

– Мне интересно, – поспешно сказала Джейн.

Когда он сидел рядом и она чувствовала тепло его тела, когда их колени снова почти соприкасались, а его руки двигались совсем рядом, это было похоже на заклинание. На ритуал, который незримыми узами связывает его участников. На священнодействие.

Господи, какие же глупости лезут в голову…

– Это моя мать, – указал Шон на ту самую кудрявую женщину. – А это отец. – На другом снимке был представительный мужчина с лукавым взглядом больших глаз. - А это – та самая тетка, что завершала мое воспитание.

– Я так и подумала.

– Здесь я в день выпуска. – Шон с усмешкой уставился на фотографию, где несколько студентов стояли, обнявшись за плечи. Джейн узнала молоденького Пола Гринли и еще одного знакомого – он работал некоторое время в той фирме, где после окончания университета подвизалась и она сама. Шон стоял в центре, сосредоточенно улыбаясь в объектив. – Забавно. В те дни я был страшно горд, что закончил Оксфорд. Собирался учиться дальше и покорять неприступные вершины. Мы с Полом были полны планов совершить переворот в фундаментальной науке.

– Совершили? – не удержалась Джейн. Ответ-то она знала. Конечно, совершили.

– Даже несколько. – Шон перевернул еще несколько страниц – там были уже цветные снимки лаборатории, его самого за работой и некоторых друзей, – и дальше начинались пустые страницы. – Вот и все.

Джейн покачала головой. Или это один из самых трогательных жестов доверия, которые она видела в жизни, или она ничего не понимает в мужчинах.

Оказалось, что понимает. Шон отложил альбом в сторону, не глядя, потом подался вперед, взял Джейн очень горячими пальцами за подбородок и поцеловал.

Она никак не ожидала, что он сделает это прямо сейчас, поэтому в первые несколько секунд растерялась и лишь затем ответила на поцелуй. Конечно, Шон целовался не столь умело, как это делал Грег, но с гораздо большим воодушевлением и искренностью. Джейн вообще сомневалась, что Шон может лгать, особенно в таких вещах.

Однако в тот момент она об этом не думала. Она просто наслаждалась его прикосновениями – сначала очень осторожными, потом все более и более уверенными… Он оторвался от ее губ, и очень близко Джейн увидела его лицо и немного встревоженные глаза. В глазах был вопрос.

– Еще, – ответила на этот вопрос Джейн, и Шон снова ее поцеловал.

Во второй раз оказалось гораздо лучше, чем в первый. И почему многие так превозносят первый поцелуй? Ничего запоминающегося, честное слово. А вот второй, когда партнер уже осмелел…

Все на свете когда-нибудь заканчивается, и второй поцелуй закончился тоже. Шон отстранился, опустил руку и посмотрел на Джейн несколько смущенно, словно подросток.

– Извините, что я…

– Вы еще извиняться думаете?! – возмутилась Джейн. Ох уж эти профессора! – Все было прекрасно!

– Ну… вы и я… – окончательно замялся Шон.

– Вы хотите сказать, что сами не подозревали, насколько вам хочется это сделать? – подтолкнула его Джейн.

– Нет, – сознался Шон. – По правде говоря, я уже давно хотел вас поцеловать. – Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Иногда мне кажется, что было бы гораздо проще, если бы люди все время были откровенны друг с другом. Знаете, приходит человек к тебе домой и говорит правду. Только правду. Ничего кроме правды. И, наверное, от этого было бы хорошо. Исчезло бы непонимание в одних вопросах… и появилось бы в других, потому что есть области, полные смутных оттенков, например отношения между людьми. Когда человек думает одно, говорит другое, а подразумевает на самом деле третье. Или чувства. Не все их можно точно и логично описать словами, хотя раньше я думал, что можно.

Джейн слушала его, боясь прервать.

– И вот вы… Я не знаю, как так получилось. В университете ваше поведение меня раздражает. А в обычной жизни вы… нормальная женщина. И воспринимаетесь совершенно по-другому. А я все-таки мужчина, не лишенный инстинктов. И чувств. Так что я не буду извиняться. Мне хотелось вас поцеловать.

Шон перевел дух и вопросительно взглянул на Джейн, справедливо ожидая хоть какой-нибудь реакции; а она сидела и в первый раз в жизни не знала, что сказать мужчине. Этому мужчине. Прямо сейчас. Правду? Но какова она, правда?

– Вы тоже оказались гораздо менее непривлекательным, чем я думала. Наверное, работа все портит. – Джейн перевела дух. - Я никогда раньше не рассматривала вас как… как человека, с которым меня может связывать что-то большее, чем несколько часов в месяц, потерянных на заседании методической комиссии. Но вы сумели меня удивить.

– Надеюсь, что приятно. – Он взглянул ей прямо в глаза и нежно прикоснулся к щеке.

– О да, – улыбнулась Джейн, – очень приятно.

Подобные разговоры частенько вызывают у собеседников чувство легкой неловкости, поэтому Джейн не удивилась, когда Шон поднялся, немного растерянно усмехаясь.

– Я рад, что между нами выяснились некоторые моменты. Вы не обидитесь, если я оставлю вас на некоторое время? Нужно закончить уборку.

Боже, какой светский разговор.

– Не обижусь, – церемонно ответила Джейн. – Мне тоже нужно доделать мою часть работы.

Шон кивнул и поспешно покинул гостиную, а Джейн принялась снова собирать книги, тихонько мурлыча себе под нос. Все складывалось гораздо лучше, чем она предполагала вначале. И можно дальше строить отношения с Шоном, не опасаясь, что он ее поймет неправильно. Наоборот, теперь все может быть исключительно правильно. И интересно.

Отчего между людьми возникает симпатия? Какие химические процессы этому способствуют? И что должно произойти, чтобы люди, еще вчера практически не замечавшие друг друга, вдруг прониклись взаимным искренним интересом? Джейн пыталась вычислить момент, когда серьезно заинтересовалась Шоном, и не могла. Когда он открыл дверцу ее машины? Помог с замком? В первый раз заглянул на огонек? Или же все случилось еще раньше, на подсознательном уровне, просто ни Шон, ни Джейн об этом не подозревали…

А теперь, когда некие слова уже сказаны, поцелуй состоялся и есть намек на продолжение, можно получать удовольствие от происходящего, фантазировать, планировать. Например, вспомнить, что скоро Рождество. Интересно, какие у Шона планы на Рождество? И обязательно нужно будет купить к весне велосипед и ездить вместе с ним – вокруг Оксфорда много красивых мест. И летом можно будет поехать в Брайтон, немного поваляться на пляже. Джейн еще не знала, на какое время затянутся ее отношения с Шоном, однако планировать было весело, приятно и легко. И по-прежнему мурлыча популярную песенку, Джейн представляла и полосатые зонтики на пляже, и оранжевую футболку Шона, которую ему непременно нужно подарить (может быть, на Рождество? Нет, рановато), и коктейль в запотевшем бокале, украшенном кусочками фруктов и бумажной вертушкой.

Она так увлеклась, что не расслышала, что Шон ее зовет. Услышала только тогда, когда он уже стоял на пороге комнаты, и по его тону немедленно поняла: что-то произошло.

– Я выяснил, что пропало, – напряженным голосом произнес он. – Мой ноутбук.

Они поднялись в кабинет, и Шон объяснил:

– Ноутбук был в сумке. Сумка на месте, так, как я ее оставил, поэтому я и не забеспокоился раньше. А сейчас решил ее переставить и обнаружил, что она пуста.

– Что там было?

– Текущая документация в основном, – поморщился Шон. – Статьи, материалы для лекций и конференций, почта…

– А копия есть?

– Разумеется. Раз в неделю все работающие в нашей лаборатории делают резервную копию – как раз для таких случаев. Восстановить документы не проблема. Проблема в том, что я не знаю, зачем этим вандалам понадобился мой ноутбук.

– Может быть, это нерадивые студенты? – предположила Джейн. – И они решили таким образом избежать зачетов?

– Мои студенты знают, что подобный пустяк меня не остановит, – отрезал он.

– Эй, я просто пошутила… Ну, может, воры забрали его, потому что он ценный. Очистят жесткий диск и продадут, – выдвинула самое логичное объяснение Джейн.

– Тут немало и других ценных вещей. – Шон кивнул на часы на полке – на вид явный антиквариат. – Вот, например. Достались мне от тетки. Стоят бешеных денег. Нет, тут что-то другое. Ноутбук унесли потихоньку, чтобы я не сразу заметил пропажу. И это наводит меня на мысль… – Шон умолк.

– На мысль? – подтолкнула его Джейн.

– Что надо позвонить Полу. Вдруг мы и вправду работаем над чем-то очень секретным, а я запамятовал.

– Ага! – торжествующе воскликнула Джейн. – Значит, я была права!

– Не факт, но данную версию следует проработать. – Шон нахмурился и задумчиво взъерошил волосы.

Джейн подумала.

– Вот что, мистер Стил, – решительно сказала она, – если вы сейчас намерены делать звонки, я, пожалуй, пойду домой. Уже вечер, а моя работа так и лежит несделанная. И я почти закончила с уборкой.

– Не передать словами, как я вам благодарен, – тихо произнес Шон. Его взгляд остановился на ее губах. И Джейн сделала шаг к нему, чтобы ощутить эту благодарность снова.

Третий поцелуй оказался ничуть не хуже первых двух, а, пожалуй, даже и лучше. Шон явно вошел во вкус. Поэтому расстаться удалось не сразу.

– Встретимся в понедельник в университете, – сказал он, когда Джейн уходила.

14

Работа затянулась за полночь, заняла все воскресенье от корки до корки, и, поднявшись рано утром в понедельник, Джейн обнаружила, что с переводом успевает плохо. Пометок, сделанных въедливым Хуаном Карлосом, было великое множество, иногда в таких местах, что Джейн оказывалась поставленной в тупик. Посмотрев на часы и вспомнив, что у нее сегодня с утра две лекции, Джейн оказалась перед выбором – потерять несколько часов в аудитории, пытаясь втолковать студентам то, что они и так не запомнят, или посидеть еще над переводом. Поколебавшись, Джейн выбрала второе: позвонила в университет, покашляла в трубку и сказалась больной. Если бы не субботнее происшествие в доме Шона, она точно успела бы с переводом, а так… За все приходится платить.

В середине дня в дверь позвонили.

Джейн, голодная и злая (пообедать она еще не успела, все откладывала этот светлый момент до конца очередной главы), даже не посмотрела в глазок, прежде чем распахнуть дверь. На пороге стоял Шон в клетчатой рубашке, потрепанных джинсах и домашних тапочках с объемистым пакетом в руках.

– Здравствуй, – начал он с ходу. – Как ты себя чувствуешь?

И замолчал. Потому что по Джейн было видно, что чувствует она себя преотлично. Джейн вздохнула: да, она как-то не подумала, что Шон может захотеть проведать ее. Врать не имело смысла. Джейн поежилась и кивнула ему.

– Входи.

Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной.

– Я думал, ты болеешь, – осуждающе заметил он. – Даже принес тебе фрукты и сок. – Он приподнял пакет.

– Очень вовремя, потому что я еще не обедала. Идем на кухню.

В кухне Шон осторожно сдвинул разбросанные бумаги на край стола.

– Разве у тебя нет кабинета, как у меня? – поинтересовался он.

– Есть. Но оттуда надо часто бегать вниз за кофе, а сегодня я не могу себе позволить потерю времени. – Джейн сунула нос в пакет, извлекла оттуда гроздь бананов и отломила один. – Спасибо.

– Так почему ты сообщила в университет, что заболела? – задал резонный вопрос Шон.

– Потому что мне нужно закончить перевод. Очень нужно. – Джейн провела ребром ладони по шее, символизируя свое положение. – Иначе меня повесят на ближайшем дубе и некому будет читать лекции. Совсем. Навсегда.

– Но врать нехорошо! И как долго ты собираешься болеть? Завтра у тебя тоже лекции, а еще, не забывай, заседание методической комиссии и предварительная сдача учебных планов на следующий год!

Джейн фыркнула. Тоже моралист нашелся!

– Я все успею, не сомневайся. Мне действительно нужно было поработать сегодня, а не сидеть на лекциях.

– Это твоя прямая обязанность! – отрубил мрачный Шон. – Джейн, я даже не знаю, как тебе объяснить. Но ты ведешь себя вопиюще безответственно!

– Давай обсудим это завтра в университете. Обстановка там более подходящая. Как раз для склок и громких споров. А сейчас – брейк. – Джейн уселась за стол и надкусила банан. – Хочешь чаю?

– Нет, спасибо, – отказался Шон. Он садиться не захотел, прислонился спиной к кухонному шкафчику и скрестил руки на груди – любимая поза. – Ладно, вопрос о твоей так называемой болезни мы сегодня не будем обсуждать, – смилостивился он.

– Спасибо тебе неземное. – Джейн вспомнила о позавчерашнем. – Удалось что-то выяснить по поводу ноутбука?

Шон покачал головой.

– Увы и ах. Пол, Лазарус, Ностридж и я долго обсуждали ситуацию, но ни к каким определенным выводам не пришли. Приходится признать, что загадка не поддается логическому решению. – Шон покачал головой, словно отгоняя какую-то навязчивую мысль.

– Вы не допускали, что у воров может быть слабовато с логикой? – ехидно спросила Джейн. – Они все-таки не профессора.

– Да, непредсказуемость мы тоже учитывали. Как некую переменную, – согласился Шон.

Джейн уставилась на него во все глаза.

– Вы что же там, формулы составляли?

– А что? – пожал плечами Шон. – Человеческое поведение поддается определенным алгоритмам. И если выяснить несколько основных факторов, можно составить уравнение и вычислить, что это были за воры и зачем они разгромили мой дом и украли мой ноутбук. И даже их найти. Теоретически.

Джейн закатила глаза.

– Но у вас не получилось? – уточнила она.

– Приходится признать, что нет. Иначе я был бы уже в полиции и излагал им свою теорию.

Джейн изучающе взглянула на Шона. Нет, он точно не шутит.

– Математики! – осуждающе высказалась она. – Физики! Формулы им подавай вместо живых людей!

– Ну почему же, – кровожадно усмехнулся Шон, – я бы с теми живыми людьми, что залезли ко мне вчера, встретился с большим удовольствием!

– О! И поговорил бы с ними по-мужски?

– А как же иначе.

Джейн в задумчивости доела банан, прицелилась шкуркой в мусорное ведро, бросила и попала.

– И что, любые отношения укладываются в формулы?

– Почти. В теории, как я уже сказал. Теоретическая физика добрососедских отношений. Прекрасно.

– В общем, мы так и не пришли к определенным выводам. Наши с Полом разработки, которые мы ведем сейчас, вряд ли заинтересуют хотя бы одного шпиона. Да к тому же шпиона, который пишет с грамматическими ошибками. – Шон невесело улыбнулся.

Джейн вспомнила надпись маркером на зеркале и задумчиво покивала.

– Все это тянуло бы на обычное злостное хулиганство со взломом, если бы не надпись и не пропажа ноутбука. И я по-прежнему не понимаю, кому могли понадобиться мои статьи и лекции, – продолжил Шон.

– Может быть, это наркоманы, – предположила Джейн. – Тогда логику точно искать не стоит.

– Возможно, это станет для тебя открытием, но алгоритм поведения наркомана тоже можно…

– Верю-верю! – Джейн подняла руки, показывая, что сдается. – Ладно. Раз задача не имеет решения, оставим все полиции, пусть она разбирается.

– Задача имеет решение, – упрямо гнул свое Шон. – Просто у нас недостаточно для него данных.

– О боже, Шерлок Холмс! – простонала Джейн. – У тебя есть трубка?

– Нет, – удивленно моргнул Шон.

– Тогда я подарю ее тебе на Рождество.

– Я не курю… А ты собираешься делать мне подарок на Рождество?

– Ну конечно. Теперь, когда мы… стали общаться более близко. – Джейн весело подмигнула слегка ошарашенному Шону.

– Я просто… собирался и сам… – Он смущенно поскреб щетину на подбородке.

Забыл, вероятно, побриться утром, подумала Джейн. Или бритву не нашел. Интересно, ее тоже стащили взломщики или просто завалилась куда-то?

– …но все думал, уместно ли это будет.

– Уместно, – заверила его Джейн. – Я люблю подарки.

– Только я пока не знаю, что подарить.

– Ничего, до Рождества две с половиной недели. Еще многое может случиться.

Джейн и не подозревала, насколько окажется права…

Декабрь в Оксфорде – это особое волшебство. Джейн очень любила предрождественские дни, когда людьми овладевает радостное возбуждение в преддверии праздника. Витрины магазинов празднично украшены, в окнах переливаются разными цветами электрические свечки или лампочки, повсюду изображения Санта-Клауса с перевязанными блестящими лентами подарками. И суета в магазинах веселая: все закупаются елочными игрушками, презентами, сладостями. А если добавить падающий большими хлопьями пушистый снег, так вообще получится сказка.

Джейн и думала, что она в сказке, пока рулила утром во вторник в издательство. Все складывалось как нельзя лучше: с переводом она более-менее успела (конечно, правку вносить еще нужно, однако все пожелания Арройо были учтены), Шон вчера ушел, наградив на прощание еще одним поцелуем, и аванс перевели, значит, можно днем после встречи с Хуаном Карлосом и перед занятиями отправиться на Крытый рынок и присоединиться к общей суете. Выбрать хотя бы пару подарков – Джейн любила такие вещи делать заранее, а не в последний момент. Пока все еще неясно, что подарить Шону, но эта проблема из разряда приятных.

Только вот в издательстве Джейн поджидал отвратительный сюрприз во всей красе: Арройо сослался на какие-то дела и перенес встречу с полудня на четыре часа дня. И никак иначе.

– Но у меня заседание методической комиссии в университете! Именно в это время! – возмутилась Джейн.

– Ничего не могу поделать, дорогая, – пожал плечами Валентайн. – Позвони им и предупреди, что не появишься. Ты нужна мне здесь. А комиссию иногда можно и пропустить.

– Но… – Джейн закусила губу. Мартина не волнуют ее трудности, и рассказывать историю со взломщиками, из-за которой личное расписание переводчицы полетело кувырком, смысла нет. Шеф лишь пожмет плечами, возможно посочувствует, только отпускать Джейн он не намерен. И он в своем праве.

Делать нечего: пришлось звонить на кафедру, снова кашлять в трубку и сообщать о своей затянувшейся простуде. На кафедре посочувствовали и отпустили с миром. Джейн понимала, что с Шоном этот номер не пройдет, и придется сознаваться в содеянном. Как же все усложнилось теперь, когда она выяснила, что с профессором Стилом можно так хорошо общаться в неформальной обстановке! Дома он мил и прекрасен, а вот в университете по-прежнему суров. Интересно, когда-нибудь две ипостаси – Шон-домашний и Шон-университетский – сольются воедино или он заработает себе раздвоение личности? Спятит, станет окончательным шизофреником и попадет в психушку?

От скуки – делать было нечего, только бить баклуши в ожидании Арройо – Джейн позвонила Марте и пожаловалась на судьбу. Пришлось вкратце изложить события последних дней, умолчав о поцелуях. О своей хрупкой связи с Шоном Стилом Джейн пока предпочитала не распространяться: боялась спугнуть удачу. Сказала Марте только, что как сосед Шон оказался вполне ничего.

– И вот теперь я снова буду выглядеть как безответственная блондинка, – посетовала Джейн. – Я блондинка, но ответственная!

– Даже слишком! – хмыкнула в трубку Марта. – Другая бы на твоем месте и на кафедру звонить не стала, махнула бы рукой!

– Ты смеешься, – обиделась Джейн, – а я не знаю, как ему теперь в глаза смотреть.

– Прямо и не отворачиваясь! – отрубила Марта. – Ты ни в чем не виновата. Ну, виновата, конечно… но не слишком.

– Ну, спасибо, утешила, – фыркнула Джейн.

– Всегда обращайся, дорогая, – рассмеялась подруга.

Несмотря на ехидство Марты, разговор с ней поднял Джейн настроение. Она сходила пообедать в ближайшее кафе и вместе с Мартином дождалась Арройо, который прибыл, надо отдать ему должное, ровно в четыре.

После витиеватых приветствий испанец взял распечатку с исправлениями и начал пролистывать перевод. Время тянулось медленно, Валентайн явно скучал, а Джейн изводилась и старалась не смотреть на часы. Это время можно было потратить с гораздо большей пользой. Удивительно, что заседание методической комиссии теперь можно считать пользой. Какие только чудеса не случаются в жизни!

Через сорок пять минут Арройо оторвался от чтения.

– Ну что ж, вижу, вы учли все мои пожелания. Однако… – завел он свою всегдашнюю песню.

– Что – однако? – едва не простонала Джейн, понимая: сейчас воспоследует очередная проволочка.

– Однако чего-то не хватает, мисс Робин. Какой-то мелочи, которая определяет все, – заявил Хуан Карлос, постукивая ногтем по стопке бумаги.

– Я что-то неверно перевела? – Джейн начала сердиться. Сколько сил на этот перевод положено! И, получается, все зря? Если издательство не заключит контракт с Арройо, переводчице тоже не видать гонорара. А это значит – прощайте мечты красиво отпраздновать Рождество! И не только.

– Фактически все верно. – Хуан Карлос постучал ногтем по распечатке. – Только вот… дух…

– Простите? – Джейн показалось, что она неправильно поняла слово. Оказалось, все верно.

– Дух книги! – пафосно провозгласил Хуан Карлос. – Та незримая составляющая, которая должна быть в каждом хорошем произведении. А моя книга, скромно замечу, хороша. И вам почти удалось передать дух слова, дух стиля. Но вот ее душа…

О господи, подумала Джейн, душа книги.

– Ее душа почти вами не затронута, – продолжал Арройо. – Это настолько тонкая материя, что ее весьма трудно нащупать. Ее нужно ощутить. Возможно, вам поможет медитация, мисс Робин. Пока же… – Хуан Карлос пододвинул к Джейн распечатку, – я не могу принять ваш перевод. Попытайтесь еще.

– Джейн, переведи, пожалуйста, – не выдержал Мартин, не понимавший ни слова.

Стараясь не сорваться, Джейн коротко передала суть разговора.

Валентайн задумчиво посмотрел на Арройо.

– Мне кажется, вы просто тянете время, сеньор. До того момента, когда «Пальма» покажет свой перевод.

– Не буду отрицать, – сознался Хуан Карлос. - Я уже говорил, что дал им десять дней, и от этого срока осталась половина. В следующий понедельник они покажут мне то, что получилось у них. Или не покажут. В любом случае на будущей неделе я приму решение. А вы, мисс Робин, потратьте это время с пользой. Думаю, я загляну к вам в пятницу, чтобы еще раз посмотреть на ваш вариант перевода. Подготовьте мне экземпляр. – После чего испанец распрощался и отбыл. Как обычно.

– Сволочь, – уныло высказалась Джейн, когда Арройо ушел. Кажется, это становится традицией.

– Не могу сказать, что приемлю крепкие выражения в стенах издательства, но на сей раз ты права. – Валентайн потер висок. – Сколько можно держать нас в подвешенном состоянии? Ведь ему нравится перевод, иначе он просто перестал бы сюда таскаться.

– Может, он просто извращенец? Садист? И ему нравится нас мучить? – высказала предположение Джейн.

– Версия, не лишенная смысла. Ладно. Ты все поняла? До пятницы покопайся еще в тексте. – Мистер Валентайн вяло махнул рукой в сторону перевода.

– Мартин, я уже почти все вылизала, – устало проговорила Джейн.

– Вылижи по второму разу. Работай, работай. То вознаграждение, что полагается тебе за этот перевод, должно тебя вдохновлять, – усмехнулся шеф. – Ну а если на следующей неделе «Куэтара» таки заключит с нами контракт, считай, что твои гонорары будут увеличены в два раза. Хороший стимул, а, Джейн?

– О да, прекрасный, – пробормотала она, лихорадочно вспоминая, что же у нее в пятницу. Кажется, никаких лекций и заседаний. Хоть на этот раз повезет.

15

Шон поверить не мог, что Джейн не явилась в университет второй день подряд.

Если бы она была действительно больна, то он, несомненно, искренне посочувствовал бы ей. Однако, как показал вчерашний визит, единственный недуг, который мучит мисс Робин, – это воспаление хитрости. И вряд ли со вчерашнего дня что-то изменилось, и Джейн одолела настоящая простуда. Скорее всего, снова нашлись неотложные дела. Шон даже проверкой не пренебрег: заглянул на кафедру языков и поинтересовался, отчего мисс Робин отсутствует. Там ему выдали ожидаемую сказочку про страшную простуду. Плавали, знаем.

Занятия у вечерников Шон вел по инерции, материал он знал назубок, кража ноутбука не могла подкосить профессора настолько, чтобы пришлось отказаться от лекции. Рассматривая студентов, которые частью увлеченно записывали лекцию, а частью откровенно зевали, Шон пытался понять, не залез ли в его дом кто-нибудь из них. Что это, обычная шалость, ненависть к злому профессору или нечто более серьезное?

Мысли о Джейн не оставляли Шона, и он с трудом заставлял себя сосредоточиться.

Она выбивала его из колеи. Она была так же непредсказуема, как английская погода, хотя и ту в последнее время синоптики худо-бедно научились предсказывать. А кто может сказать, что выкинет в следующий момент Джейн Робин? Разве что Господь Бог, только он не спешит делиться своими планами с простыми смертными.

Эта непредсказуемость Джейн и раздражала, и привлекала Шона. Ему было интересно с ней, потому что она постоянно его удивляла. А удивление – это роскошь, которую Шон позволял себе нечасто. Немного вещей и людей в жизни способны были его удивить.

Да, в последнее время он определенно купается в роскоши…

Завершив лекцию, Шон собрал бумаги, выключил свет, запер аудиторию и отправился на кафедру. Время вечернего преферанса – все игроки в сборе. Однако он поймал себя на мысли, что ему не хочется сегодня играть в карты. Хотелось другого: побыстрее закончить с делами и отправиться домой, а там переодеться, посмотреть, светятся ли у Джейн окна, и постучать в соседнюю дверь.

В карты, как оказалось, на кафедре никто сегодня играть не собирался: трое профессоров сидели с мрачными лицами вокруг стола и пили кофе, что-то вполголоса обсуждая.

– Преферанс отменяется? – осведомился Шон, кладя папку на свой стол.

– Не до преферанса тут, – пробормотал профессор Ностридж, почесывая в затылке.

– А что случилось? – поинтересовался Шон.

– Случилось то, мой юный друг, что к нам едет комиссия, – прогудел Лазарус и трубно высморкался в обширный клетчатый платок.

– Какая комиссия? – Шон ничего не понимал.

– Высококвалифицированная, – печально усмехнулся Пол. – Будут проводить оценку нашей работы и сокращать штат в связи с мировым экономическим кризисом.

Шону потребовалось несколько секунд, чтобы уловить суть.

– То есть нам всем предстоит пройти квалификационные экзамены, что ли? – догадался он.

– Ну, профессоров не тронут, – объяснил Лазарус. - А вот младший преподавательский состав может начинать трястись мелкой дрожью. Их будут инспектировать в хвост и в гриву.

– Трент, что за выражения? – поморщился Ностридж. – Вот за такое и тебя следовало бы подвергнуть проверке.

Шона, однако, интересовали детали.

– Нам могут прикрыть финансирование на исследования?

– Гранты не отнимут, – заметил Пол, – а вот государственное пособие могут урезать. Но не стоит о нем плакать. Это и так не пособие, а чистые слезы. Вряд ли комиссия решит, что университету дорого содержать лабораторию, оборудованную по последнему слову техники. Которая к тому же приносит Оксфорду немало выгод. Нет, боюсь, пострадают только люди.

– А почему вас это так печалит, если профессоров и лаборатории проверка не коснется? – Шон не мог понять причин безудержной тоски коллег.

Профессор Лазарус возвел очи горе.

– Мальчик мой, так ведь их уволят, этих несчастных! А кто будет заниматься студентами? Студентов из университета не выкинешь силами какой-то там антикризисной комиссии! И часы ушедших преподавателей отдадут нам. У нас вдвое прибавится работы, только и всего.

– И убавится времени на исследования, – грустно вздохнул Пол.

– Лишь надежда может спасти наших соратников! – Профессор Ностридж воздел руки к небесам.

Да, все это было печально.

Шон налил себе кофе и уселся за стол вместе с коллегами, размышляя о том, не остаться ли в лаборатории на ночь, пока не настали суровые времена.

Комиссия прибыла на следующий день в составе нескольких хорошо одетых чиновников, коренных лондонцев – и потому слегка снобов. Хотя Шону и говорили, что оксфордский снобизм может потягаться с лондонским и в некоторых случаях обойти его на полкорпуса, он все равно относился к жителям столицы с некоторым предубеждением. Еще со студенческих времен.

Члены комиссии прогулялись по университету, затем засели в кабинете ректора и начали требовать материалы. Профессор Лазарус сходил на разведку и по секрету сообщил коллегам, что к концу недели комиссия составит список преподавателей, подлежащих увольнению. Тем, к кому возникнут вопросы, назначат экзамены на профпригодность.

– Да, быстро работают люди, ничего не скажешь, – пробормотал Шон, услыхав новости.

Сам он в эти дни погрузился в работу: из Штатов поступил новый заказ, и они с Полом дневали и ночевали в лаборатории, с головой погрузившись в решение новой интересной задачи. Шон возвращался домой за полночь и, хотя видел свет в окнах соседки, постучать не решался. В конце концов, они с Джейн пока никаких обещаний друг другу не давали. Значит, у нее вполне может быть личная жизнь. К тому же Шон все еще злился на Джейн за манкирование обязанностями и боялся сорваться вне стен университета. В коридорах же учебного заведения Шон ее не встречал.

В четверг он, поняв, что соскучился, позвонил в соседнюю дверь – Джейн не оказалось дома.

Пятница упала всем на головы, неотвратимая как дамоклов меч. Весть о комиссии уже просочилась во все углы, и преподаватели пребывали в страхе: что решат чиновники из столицы и кому придется отправиться восвояси? Кому-то было все равно, а кто-то серьезно опасался за свое место.

В три часа дня профессор Лазарус ворвался на кафедру, размахивая списком. Все присутствующие жадно впились глазами в драгоценные листы бумаги с напечатанными на них откровениями.

– Вот он! Комиссия завершила работу! Ректор согласился с принятыми решениями.

– И что это за решения? – осведомился Пол.

– Кое-кому урезали денежки, кого-то увольняют, кого-то переводят в другие учебные заведения, а кому-то предстоит сдавать экзамены, – пояснил Лазарус.

Он положил листок на стол, и люди сгрудились вокруг.

– Эй, не мешайте!

– Дайте посмотреть!

– Вот что, – профессор Ностридж взял список, – давайте-ка я прочитаю это вслух. Иначе мы друг друга затопчем. – Он откашлялся. – Итак, первыми, увы, будут оглашены фамилии тех, кого решено уволить. Если за этих людей на заседании учебной части не будет собрано девяносто процентов голосов, что увольнению они не подлежат. Все-таки у нас демократия. Однако комиссия предупреждает, что в таком случае в список увольняемых попадут те, кто сейчас под вопросом. Ох, грехи наши тяжкие… – Ностридж покачал головой и принялся громко называть имена: – Роберт Белмис, Тилли Стривелин, Джейн Робин…

Шон вздрогнул. Случилось то, чего он опасался: фамилия Джейн оказалась третьей в списке.

Пятница прошла ни шатко ни валко: Арройо снова прирулил в офис «Экслибриса», час читал представленный его вниманию перевод, а потом, заявив, что это уже значительно лучше, пообещал появиться в понедельник и забрать окончательный вариант. И принять решение на следующей неделе. «Слово настоящего кастильского дона!»

Знаем мы эти честные слова, думала Джейн, поворачивая на свою улицу.

Уже сгущались сумерки, и окна домов светились теплым светом. Неделя выдалась трудной. Сейчас можно будет упасть на диван с книжкой и потратить несколько часов на простые удовольствия. В холодильнике скучает абрикосовый торт.

Джейн немного задевало то, что Шон не зашел к ней в эти дни. Она его так и не видела с понедельника, а во вторник было стыдно показываться ему на глаза. В университете Джейн с тех пор побывала лишь однажды, на лекции в четверг. Быстро приняла у студентов зачеты и сбежала обратно домой – к «душе книги». Лишь вечером удалось немного прогуляться с Мартой, обменяться новостями и просто поболтать. А Шон так и не пришел и даже не позвонил.

Наверное, это от неуверенности: между ним и Джейн возникла связь, и он не знает, что теперь с этим делать. Ладно, еще денек – и придется брать бразды правления в свои руки.

Звонок в дверь раздался через полчаса после прибытия Джейн домой. Улыбаясь, она направилась к двери: мужчины нутром чуют готовящийся ужин, вот что!

Конечно, это был Шон. Только какой-то мрачный.

– Привет, – весело сказала Джейн, – заходи.

Он вошел, отряхнул снег с тапочек, а затем проследовал за хозяйкой на кухню.

– Здравствуй. – Голос его не предвещал ничего хорошего. - Я понимаю, что у нас тут не территория команчей, но… Ты когда в последний раз была в университете?

– Вчера, – немного обескураженно ответила Джейн.

– И не слышала новостей? – осторожно поинтересовался Шон.

– Каких новостей? – встрепенулась Джейн.

– О ревизионной комиссии, прибывшей из Лондона.

Джейн покачала головой.

– Ничего не знаю ни о какой комиссии.

– А вот она о тебе, увы, теперь хорошо знает, – мрачно заявил Шон.

– Да объясни ты наконец, в чем дело! – вскипела Джейн.

Шон вздохнул и объяснил. По мере того как он рассказывал, Джейн чувствовала себя все более странно: как будто она стоит на краю пропасти и ее затягивает вниз.

– В общем, сегодня они вынесли вердикт. И твоя фамилия в списках на увольнение, – закончил Шон.

– Этого не может быть!

– Как раз именно это и может быть! – отрезал Шон. Он снова стоял, подпирая шкафчик и скрестив руки на груди. - Я обещал не упрекать тебя вне стен университета, но… Джейн, посмотри на себя! Ты всю неделю почти не появлялась в университете. Ты пропускаешь занятия. Не сдаешь вовремя планы. Ты нерадивый преподаватель, и комиссия, рассмотрев твое личное дело и отметив график посещаемости, пришла к совершенно логичному выводу: тебе это не нужно. А значит, университет спокойно переживет без тебя.

– Но я не переживу без университета! – выкрикнула Джейн. На глаза наворачивались злые слезы. – Эта зарплата меня кормит… наряду с гонорарами от издательства. И я не могу лишиться ее сейчас, когда нужно выплачивать кредит за дом.

– Раньше надо было думать. – Шон был неумолим. – Еще в понедельник нужно было сдать учебный план на следующий год. Где он? Он хотя бы в набросках существует?

– Нет, – вынуждена была признать Джейн. Занявшись переводом для Арройо, она совсем забыла про учебный план.

– А отмененные лекции? А систематические опоздания? А невнимание к учебному процессу? Джейн, честное слово, ты мне нравишься, но преподаватель из тебя отвратительный. Это объективно. – Шон даже не попытался смягчить все эти заявления.

– Это субъективно! – возмутилась Джейн. – Ты просто ко мне придираешься по старой памяти.

– И комиссия тоже к тебе придирается. Ну естественно… Ответь честно: почему ты работаешь в университете? Тебе нравится преподавать или тебя держит там лишь свободный график и зарплата?

Джейн молчала. В чем-то Шон, конечно, был прав: с его точки зрения, ситуация могла выглядеть именно так. С ее же… Да, в последнее время она и вправду подзапустила дела в университете. Увлеклась переводом, бросила на эту работу все силы. Шон не прав. Преподавать ей нравилось, однако не настолько, чтобы цепляться за эту работу всеми конечностями. Не далее как несколько дней назад Джейн мечтала об увеличении гонораров и прощании с университетскими буднями, только вот что случится, если Хуан Карлос откажется от ее перевода? Испанец и не на такое способен. И тогда Джейн останется и без гонорара, и без университетской зарплаты. Придется брать мелкую подработку, трудиться днем и ночью, чтобы наскрести на выплаты по кредиту. И о шикарном праздновании Рождества можно позабыть. Как все не вовремя.

– У тебя, конечно, еще есть некий шанс, – продолжил Шон после паузы. – В понедельник состоится заседание учебной части. Я, как проректор по методической работе, обязан там присутствовать. И если ты явишься туда и постараешься оправдаться, то, возможно, тебя оставят. Только нужно набрать не менее девяноста процентов голосов.

Джейн ухватилась за соломинку.

– Во сколько?

– Ровно в полдень. И рекомендую не опаздывать, – посоветовал Шон.

Джейн застонала.

– Только не это! В одиннадцать у меня важная встреча в издательстве!

– Ничем не могу помочь. Это вопрос приоритетов. Решай, что для тебя важнее, – отрезал он.

Джейн лихорадочно соображала. Вряд ли встреча затянется надолго. Хуан Карлос просто заберет перевод и назначит следующую дату, когда огласит решение. Есть шанс успеть на заседание учебной части и попытаться оправдаться. Пообещать, что больше никогда-никогда-никогда ничего не пропустит. И подготовить учебные планы. О да.

– Я очень постараюсь успеть, – заверила Шона Джейн.

– Постарайся. – Он криво улыбнулся и принюхался. – А что это горит?

– Совсем забыла! – Джейн открыла духовку и вытащила поднос с запеченной говядиной. – Ух, вовремя. Почти не подгорела. Хочешь есть?

– Хочу. – Шон отлепился от шкафчика и преодолел разделявшее их с Джейн расстояние. – Но сначала я хочу другого.

16

– Я скучал по тебе, – пробормотал Шон, обнимая Джейн.

Переход от выговора за недобросовестную работу к объятиям и поцелуям только добавил остроты ощущений. Джейн охотно придвинулась к Шону, позволив ему крепко прижать ее к себе. Это лишь добавляло уюта вечеру. Казалось, находиться в его объятиях так правильно и незыблемо, как будто сие прописано огненными буквами на небесах.

Вполневозможно, что этот мужчина создан для нее. Практически незнакомец до сих пор, ужасно противоречивый, несговорчивый, а на самом деле мягкий, он целовал Джейн так, как до того не целовал никто.

Нежно, осторожно он прикасался к ее лицу, и пальцы его дрожали. У Джейн перехватило дыхание. Пальцы дрожат. Это надо же. Ее руки действовали увереннее, но она старалась не спешить, чтобы не спугнуть Шона. С него станется – прервать все на самом интересном месте и снова начать читать нравоучительные нотации. Ей хотелось скользнуть рукой под его рубашку, пробраться за ремень джинсов, прильнуть к нему всем телом и забыть, что где-то существует университет, Хуан Карлос, комиссия… Поцелуй прервался, но Шон явно не собирался на этом останавливаться. Его пальцы робко погладили ее шею, потом замерли, не решаясь продолжить. Джейн накрыла его руку своей. Осторожно и чертовски медленно Шон склонился к ее руке и поцеловал пальцы. Джейн едва смогла удержаться и не наброситься на него немедленно, прямо здесь, на кухне. Шаг назад – и она окажется сидящей на столе, а потом…

– Ужин остынет, – прошептал Шон, прижав Джейн к себе.

– Что? – Она едва не запустила в него чем-нибудь тяжелым.

– Ужин. Остынет.

Зато я сейчас вспыхну и сгорю синим пламенем! – захотелось закричать Джейн.

– Ах, ужин… Конечно.

Выходные тянулись медленно. В субботу к Джейн заглянул Гарри с друзьями, а в воскресенье Шон пригласил ее на прогулку в Ботанический сад. Сейчас там было не на что смотреть – все укрывал ровный слой снега, – но парочка очень мило побродила по расчищенным дорожкам. Шон был необычайно галантен и шутил все увереннее, открывая для Джейн неизведанные стороны своей натуры. Сколько секретов может крыться в одном, отдельно взятом мужчине! Казалось бы, обычная особь мужского пола – в меру скрытен, в меру раздражителен и абсолютно уверен, что женская половина общества конкретно не права по умолчанию. Но идет ведь на компромиссы, подчиняется в некоторых вещах и милостиво позволяет собою манипулировать. Вечная игра, которая никогда не надоедает. Ну, по крайней мере, Джейн не надоедала.

Сколько упоения было в том, чтобы целоваться за поворотом дорожки, укрываясь за заснеженными кустами и чувствуя, как пальцы ног сводит в предвкушении чего-то большего! А поддразнивать Шона, когда он заводил речь о работе, и заставлять его излагать все доступным для понимания языком! Держать его за руку – погода была мягкая, так что можно обойтись без перчаток, – и чувствовать, как его большой палец периодически начинает поглаживать ладонь. Мелочи, которые и создают настроение. Кто бы подумал, что это настроение может создать Шон Стил!

Джейн нравилось их перемирие. Увидев Шона в другой обстановке, она смогла по-новому относиться к нему. И чем дальше, тем больше ей это нравилось. Джейн влюбилась, и это чувство запустило в ней невидимый моторчик. Хотелось делать много новых вещей, которые делают только вдвоем.

У них с Шоном скоро будет секс, и это будет неповторимо. Если бы на месте Шона оказался мачо вроде Грега, тот конечно же уже воспользовался бы открывающимися возможностями и показал Джейн небо в алмазах, прямо на коврике у двери. Но Шон не такой. И это хорошо. Грег в жизни Джейн уже случился, повторять не тянуло. Можно же, в конце концов, раз в жизни влюбиться в мужчину с высоким уровнем интеллекта, который предпочитает другие правила игры.

Ну, и с высоким уровнем тестостерона в крови, этого не избежать. Джейн ловила все его взгляды, которые, как полагал Шон, она не видит. Он буквально ел ее глазами, словно толстушка – шоколадное пирожное в витрине кондитерской. Не приходится сомневаться, к чему все это приведет в ближайшее время. А пока можно наслаждаться прелюдией.

Понедельник надвинулся неотвратимо. Неожиданностью его наступление, конечно, не было, однако Джейн ждала этого дня одновременно с нетерпением и страхом. Еще бы – решается ее судьба! Со всех сторон, можно сказать.

Наряд она, подумав, выбрала самый что ни на есть консервативный: темно-синяя юбка-миди, бледно-розовая блузка и кардиган в тон юбке. Незачем шокировать учебную часть излишне экстравагантным видом. Пусть видят, как преподавательница трудится. А Хуану Карлосу все равно, в чем щеголяет переводчица. Волосы Джейн заколола так, чтобы они лежали как можно более благопристойно. Никакого яркого макияжа: сдержанная помада, подвести глаза едва заметно – вот так. Воплощенное приличие. Полюбовавшись на себя в зеркале, Джейн отправилась в «Экслибрис».

Там царила сдержанная суета: те сотрудники, которые были прокляты официальным рабочим днем с девяти до пяти, разумеется, были в курсе эпопеи с переводом «Когда восходит солнце». Получить такой выгодный заказ для издательства означало существенно поднять планку. Кто знает, не станет ли потом «Куэтара» сотрудничать с оксфордскими переводчиками на постоянной основе, а это существенные изменения в репутации… и в зарплатах. Мечты, мечты. Джейн была не столь оптимистична. Провожаемая любопытными взглядами, она прошла в кабинет к Мартину.

Ожидание Хуана Карлоса затянулось. Обычно пунктуальный Арройо опаздывал, и с каждой минутой Джейн все больше нервничала. Время шло, а ей требовалось минимум двадцать минут, чтобы добраться до университета – и это при условии, что не будет пробок и светофоры помогут.

Наконец, в четверть двенадцатого, писатель явился. Он многословно извинился за опоздание и приступил к делу.

– Что ж, сегодня представители издательства «Пальма» готовы показать мне их перевод. Сразу после нашей встречи я отправляюсь на встречу с ними. На принятие решения у меня уйдет несколько дней. Во второй половине дня четверга я готов огласить вердикт, – провозгласил Арройо.

Мы не в суде присяжных! – раздраженно подумала Джейн, стараясь не притопывать ногой от нетерпения. Скорее, скорее! Если у Арройо следующая встреча, то, может быть, он торопится? Хоть раз?

Но не тут-то было. Хуан Карлос заявил:

– Прежде чем я уйду, я хотел бы еще раз просмотреть образец контракта с вашим издательством, чтобы иметь точное представление об условиях. Мы давно не заглядывали в этот официальный документ, знаете ли. Я не хочу быть забывчивым и из-за этой забывчивости навредить самому себе. – Испанец улыбнулся.

Эта улыбка вызвала у Джейн настоящий приступ ненависти.

– У меня есть еще полчаса. Думаю, можно провести их с пользой.

Джейн мысленно застонала. Контракт был составлен на двух языках и являл собою несколько страниц, напечатанных мелким шрифтом. Разглядывать это чудо юридической мысли можно было до второго пришествия. Контракт принесли, начался очередной тур бесконечных переговоров. Джейн поглядывала на часы и молила всех богов, чтобы испанца скрутил приступ неудержимой диареи. Без двадцати двенадцать у нее еще оставалась надежда, таявшая с каждой минутой.

Когда Хуан Карлос все-таки решил распрощаться, часы показывали без трех минут двенадцать.

Опоздала. И на сей раз – фатально.

Шон ждал, что она все-таки придет. До последней минуты, пока не закрылись двери конференц-зала, где собрались на заседание компетентные специалисты, которые должны были решить судьбу предварительно уволенных и менее удачливых специалистов. Шон ждал, что сейчас Джейн влетит в последний момент, негромко извинится и займет место за столом, стоявшим у стены, – там сидели те, кто захотел, чтобы их оправдали. Но… увы. Мисс Робин не явилась на заседание. Значит, ей не важно то, что сегодня произойдет.

Коллеги рассаживались, перебрасывались фразами, шутили. Шон же постукивал карандашом по столу и раздумывал, как ему поступить. Его мнение как проректора по методической работе весьма ценилось, к тому же репутацию Шон в университете имел просто блестящую. Хотя большинство коллег и считало его жутким занудой. Пусть, это их проблемы.

Итак, если бы на месте Джейн Робин был какой-то другой, не настолько близкий человек? Человек, чье резюме украшали бы отметки о систематических опозданиях и несвоевременном представлении учебных планов? Как бы поступил Шон в таком случае?

Ответ напрашивался сам собой.

Когда голосующие дошли до кандидатуры Джейн Робин, против ее увольнения подняли руку всего двое преподавателей. Руки Шона продолжали расслабленно лежать на блестящей столешнице.

17

Джейн мерила шагами гостиную, время от времени выглядывая в холл. За окнами уже сгущались сумерки, а Шон все не спешил заглядывать. Он должен зайти. Он обязательно зайдет. А если нет, то она потерпит еще некоторое время и отправится к нему сама. Не может же он быть настолько бессердечным, чтобы не понимать, насколько Джейн беспокоится! Она осознавала, что надежды почти нет, однако продолжала верить в чудо. А вдруг это ошибка и Шон все неправильно понял? Сама-то она не видела пресловутого списка. Вдруг ее фамилия не в той колонке, где указаны кандидаты на вылет из университета, а в соседней – для тех, у кого еще не все потеряно.

Звонок раздался, когда часы показывали шесть минут седьмого. Джейн вскочила с дивана, где бездумно валялась последние полчаса, и бегом кинулась открывать. Потом сообразила, что не стоит так явно выказывать свою заинтересованность, и сбавила шаг, поэтому дверь Шону открыла вроде бы спокойно.

– Привет.

– Привет.

Он явно не заходил еще к себе, так как был в уличной одежде и держал под мышкой потрепанный портфель. Джейн этот портфель терпеть не могла: его наличие в жизни Шона казалось ей просто преступлением против человечества. Как и кошмарные, изжившие свой век клетчатые тапочки, в которых он иногда являлся к ней в гости.

– Впустишь?

– Да, конечно. Заходи.

В темных волосах Шона таяли снежинки. Джейн стояла, сцепив руки за спиной, и ждала, пока он снимет пальто и ботинки. Лишь затем нарочито небрежным тоном поинтересовалась:

– Какие новости?

– Не пригласишь в гостиную? – ушел от ответа Шон.

– Идем, – скрипнула зубами Джейн. Нравится ему держать ее в неведении, вот что. Пришел и смотрит, как она мучается. Извращенец.

В гостиной она снова повернулась к нему.

– Ну, теперь-то скажешь?

Шон горько и шумно вздохнул.

– Боюсь, Джейн, новости не слишком приятные. На заседании учебной части проголосовали за твое увольнение.

– Так я и знала, – уныло произнесла Джейн, присаживаясь на краешек кресла и обхватывая себя руками. Она чувствовала себя одинокой маленькой девочкой, потерявшейся в темном лесу, полном злых волков. – Никто меня не любит. Никому я не нужна. Даже из университета увольняют.

– Ты говорила, что у тебя хорошая работа в издательстве, – осторожно заметил Шон.

– Да, но только в том случае, если этот подлец Хуан Карлос все-таки решит заключить с нами контракт. А если нет, многодневные труды коту под хвост, – горестно объяснила Джейн.

– Не думаю, что Фиш обрадуется твоим многодневным трудам, – сделал Шон попытку пошутить.

– Очень остроумно, – огрызнулась Джейн. Она шмыгнула носом, думая о том, что реветь при Шоне, пожалуй, все-таки не стоит. Или стоит? Он начнет ее утешать, она поплачет на его мужественном плече, а потом, может, пара поцелуев скрасят вечер. Или же утешение наконец будет более интимным. Надо спасать вечер, пока не поздно. – Ладно, хотя бы расскажи, как это было.

– Мы собрались на заседание. – Лицо Шона стало непроницаемым. – Некоторое время ждали опаздывающих. Я надеялся, что ты будешь среди них, но ты так и не пришла. А потом начали голосовать по списку. Ну и…

– Надеюсь, меня хоть кто-то поддержал? – вздохнула Джейн.

– Два человека.

– Спасибо, – прошептала Джейн. – Хоть ты меня в беде не оставил.

– Меня среди них не было, – после секундной паузы сообщил он.

Она подумала, что ослышалась.

– Ты голосовал за мое увольнение?

– Воздержался. Впрочем, и так все было ясно. Популярностью ты не пользуешься.

Джейн ушам своим не могла поверить. Она-то думала, у нее есть хоть один лазутчик в стане врага! Стил просто обязан был проголосовать за то, чтобы ее оставить, даже если это уже ничего не решало! После всего, что между ними было… Ну, по правде говоря, ничего конкретного еще не было, но ведь Джейн уже все нарисовала в своем воображении, и все шло к тому, что эта связь окажется продолжительной и крепкой.

Шон с каждым днем все больше нравился ей. Как выяснилось, зря.

– А чего ты ожидала? – удивленно спросил Шон. Похоже, он искренне не понимал, почему она в таком шоке. – Подумай, как это выглядело со стороны, Джейн! Ты даже на заседание не соизволила прийти!

– Не по своей вине! – огрызнулась она.

– Как обычно, конечно.

– Ты можешь язвить сколько угодно! – В Джейн вскипела долго сдерживаемая ярость. Обида на судьбу, которая так несправедливо с ней обходится. – Но это предательство!

– Что? – Теперь у Шона был такой вид, будто он ослышался.

– Предательство с твоей стороны! Ты просто обязан был хотя бы сделать вид, что меня поддерживаешь! – Она с трудом сдерживала жгучие слезы.

– Джейн… – Он явно не знал что сказать. Потом нашелся: – Я выполнял свой долг. Только и всего. И я обязан быть справедливым.

– Никакой ты не справедливый! – Джейн уже несло. Она вскочила и встала напротив Шона, уперев руки в боки. – Думаешь, ты самый правильный человек на свете? Думаешь, жизнь подчиняется сухим правилам? Да нет же! Жизнь совсем не похожа на физику или математику и часто не укладывается в формулы, которые вы, заумные профессора, так любите подставлять везде! Я понимаю, что мое поведение не укладывается в формулу, однако можно было бы подумать не головой, а сердцем и сделать хотя бы вид. Вид, что тебе не все равно, вышибут меня из университета или нет!

– Мне не все равно, – тихо сказал Шон.

– Да, я заметила. Только тебя интересуют правила, а не живые люди. Ты как жил в мире теорий, так и остался там жить, несмотря на наше знакомство. – Джейн было так жалко себя, что хотелось то ли расплакаться на плече Шона, то ли ударить его побольнее.

– Теперь я вообще ничего не понимаю, – вздохнул Шон.

– Это называется женская логика, – ядовито проинформировала его Джейн. – Даже оксфордским профессорам она не под силу, зато каждая женщина владеет ею с рождения. И успешно пользуется. И сейчас эта логика подсказывает мне, что тебе пора домой.

– Но, Джейн… – растерялся он.

– Давай-давай… – Она подтолкнула его к двери гостиной. – Спасибо за новости, однако в ближайшее время я тебя видеть не хочу.

Шон сунул ноги в ботинки, подхватил плащ и портфель и был таков. Раздраженно хлопнула соседняя дверь. Обиделся. Не понял. Джейн вернулась в гостиную, сгребла дремавшую в кресле Алису и вознамерилась обильно полить породистую шкурку слезами. Не тут-то было. От злости все слезы высохли, и сил у Джейн осталось лишь на то, чтобы раздраженно шипеть сквозь зубы.

Как он мог? Нет, как он мог?! После того, как я отдала тебе лучшие годы… Ну, годы отдать Шону Джейн еще не успела, но была вполне готова к этому ответственному шагу. Поняв это, она обескураженно отпустила недовольную кошку и подперла кулаками подбородок, приняв позу мыслителя. Как могло случиться, что она рассчитывала уже не на интрижку с Шоном Стилом, а на… любовь? О господи.

Все эти долгосрочные планы и вещи, которые можно так здорово делать вместе, неподаренные оранжевые футболки и коктейли под полосатыми зонтиками… Все это из другой сказки – про долгую и счастливую жизнь, дом с огромной пушистой елкой, любимого человека рядом. Его и ее детей. Короче, про ту самую жизнь, к которой по идее стремится каждая уважающая себя женщина, если это попадает в разряд ее интересов. Наряду с обязательным шопингом и теннисным клубом по выходным.

Шон и был из этой сказки. Зануда, ботаник, чертов принципиальный профессор, он каким-то непостижимым образом идеально вписывался в картину будущего мира. Подсознание давно намекало Джейн, что она встретила человека, с которым готова связать судьбу, а она намеренно игнорировала подсказки, полагая, что это обычные мечты о парнях. Об одном парне. О Шоне Стиле, чьи ноги она разглядывала во время заседания методической комиссии…

Не ноги она разглядывала, а человека.

И этот человек снова оказался не таким, как она предполагала.

Пребывая в скверном настроении оттого, что все складывается столь печальным образом, Джейн встала, решительно направилась наверх, переоделась и вышла прогуляться. Было уже совсем темно, однако не поздно. В парке пусто, ее никто не потревожит, а на ходу объективно лучше думается.

Навстречу попалась только молодая мать с коляской, в которой пускал пузыри щекастый младенец, и нервная старушка с двумя болонками на коротком поводке. Болонки тоже были нервные и облаяли Джейн издалека. Ну и пусть. День такой.

Джейн медленно пошла по дорожке, ненадолго останавливаясь под каждым фонарем и глядя, как кружатся в его свете мелкие снежинки. Было не очень холодно, но как-то промозгло. Заснеженный парк тяжело вздыхал, готовясь спать.

Вот почему Шон такой принципиальный? Почему бы хоть раз не пойти против принципов ради женщины, которая нравится? Да ну, подумала Джейн, может быть, я просто ему нравлюсь… и ничего более. Все многозначительные взгляды – всего лишь показалось, все нежные прикосновения – прелюдия к занятиям любовью. Может, это даже окажется продолжительной связью. А потом они расстанутся. Без скандалов, по обоюдному согласию.

И что я себе напридумывала! – воскликнула про себя Джейн.

– Добрый вечер, дамочка! – послышалось из-за спины.

Джейн вздрогнула и обернулась. На дорожке стояли два смутно знакомых типа – кажется, именно с ними она столкнулась некоторое время назад и они предприняли попытку отобрать у нее сумку. Связываться с подозрительными личностями не хотелось, поэтому Джейн, поглубже засунув руки в карманы куртки, быстрым шагом двинулась прочь.

Ее догнали и перегородили ей путь. Джейн огляделась – никого. Впрочем, сильно она не испугалась, сейчас еще не очень поздно, наверняка прохожие тут часто попадаются, да и красть у нее нечего – в кармане пара фунтов и ключи от дома.

– Что вам нужно? – осведомилась Джейн.

– Вы не понимаете предупреждений, дамочка? Плохо пугаетесь? – усмехнулся тот парень, который стоял перед ней.

Джейн машинально отметила, что нос у него кривой – когда-то был сломан. Учитывая возраст, в криминале парень замешан чуть ли не с пеленок.

– Да, не понимаю. О чем вы?

– Ты подумай, Джон, какая непонятливая дамочка! – Он вдруг придвинулся, стиснул плечи Джейн так, что она даже пискнуть не могла, и задышал ей в лицо пивным перегаром. – А предупреждений тебе было недостаточно, что ли? Не поняла ты, да?

– Отпустите! – взвизгнула Джейн.

– А остановиться ты не пробовала? – продолжал мучитель, не обращая внимания на попытки жертвы обрести свободу. – А мы тебя предупреждали! Послание оставляли! Все равно не поняла?

Понимать криминально настроенных личностей в условиях жесткого потрясения Джейн никогда не пыталась. Она попробовала ударить парня коленкой в пах, но не достала и чуть не заплакала от обиды. Ну почему ей вечно так не везет? Если уж день не задался, то до конца!

– Ты что должна была сделать? – продолжал задавать непонятные вопросы мучитель. – Ты должна была выбросить свой дрянной перевод на свалку и больше никуда не ходить! Так не поняла, да?

В голове Джейн забрезжила догадка.

– Вам нужен перевод книги? – не веря, переспросила она.

– Нам нужно, чтобы твое гребаное издательство не лезло, куда его не просят! У тебя еще остался последний шанс, дамочка, бегом побежать к начальнику и сказать, что ты забираешь перевод! Теперь поняла?

– А у вас остался последний шанс – ее отпустить.

Услышав голос Шона, Джейн испытала несказанное облегчение. Несколько минут назад она совершенно не обрадовалась бы подлому предателю, испортившему ей вечер и, возможно, всю дальнейшую счастливую жизнь, а теперь была ему рада как родному. Хотя, собственно, почему «как»?

Парень, однако, совету следовать не спешил.

– Дядя, иди-ка ты своей дорогой.

– Ваше предложение неприемлемо, – спокойно ответил Шон.

Джейн не видела его, но просто ощущать его присутствие было счастьем. Теперь она не одна. Теперь можно успокоиться, сделать глубокий вдох… и все-таки залепить мучителю коленом в пах.

– Ай! – заорал парень, некрасиво дернувшись, но Джейн не отпустил – перехватил одной рукой, а второй, кулаком, заехал ей под ребра. – Сука!

Джейн согнулась от боли, и в следующее мгновение земля и небо поменялись местами.

Только через пару секунд Джейн сообразила, что лежит в мягком сугробе у дорожки, ее больше никто не стискивает и бить не собирается. Мучители были заняты: они дрались.

Драка разворачивалась самая что ни на есть классическая: спаситель в виде Шона Стила отмахивался от превосходящих сил противника. Отмахивался, надо сказать, вполне уверенно и профессионально. Джейн заподозрила, что еще многого не знает о Шоне. Интересно, откуда ему известен этот прекрасный хук справа? Так как Грег постоянно проводил время в тренажерном зале и на занятиях по вольной борьбе, будучи его девушкой, Джейн понахваталась терминов.

Вскоре тот, что раньше держал Джейн, лежал в сугробе вверх ногами и еле слышно стонал, а второго Шон припер к столбу, под которым продолжали мирно кружиться снежинки, и потребовал объяснений.

– Да не знаю я ничего! – отбивался парень, перепуганный гораздо больше, чем тот, первый. – Ну, дал нам денег один мужик… Сказал, что нужно припугнуть дамочку. Заплатил нормально.

– Что за мужик? – педантично вопрошал Шон. – Имя, адрес?

– Да я не знаю! Имя не знаю, а адрес… Тот тип, что нас нанял, встречался с нами в пабе, но мы на всякий случай проследили, где он живет. – И, к величайшему изумлению Джейн, парень назвал дом, где жил Грег.

– Ты что-нибудь в этом понимаешь? – спросил Шон у Джейн.

– К сожалению, да. – Она наконец вылезла из сугроба и принялась отряхивать джинсы. В душе поселилось ощущение гадливости. Такого Джейн никак не ожидала! – Хотя еще не до конца. И очень надеюсь выяснить то, чего не знаю!

– У тебя есть вопросы к этому человеку? – осведомился Шон, встряхивая свою жертву.

Джейн фыркнула. Человеку! Надо же так хулигана обозвать!

– Есть. Что конкретно вы с дружком должны были сделать? – обратилась она к парню.

– Ну… ваш лэптоп свистнуть. Это раньше, – торопливо заговорил юный авторитет. – Когда в парке не получилось, мы в дом полезли. Принесли заказчику, тот сначала обрадовался, а потом почему-то наорал. Я так и не понял почему. Велел вас снова поймать и припугнуть, чтобы вы какую-то рукопись не сдавали.

– Мне все понятно, – устало сказала Джейн. – Шон, отпусти его.

– И не подумаю, – спокойно заявил Шон. – Сейчас этот молодой человек вместе с товарищем отведет нас к своему таинственному заказчику, а потом мы бодро поедем в полицию. Впятером.

– Ты собираешься связать их и засунуть в багажник? – развеселилась Джейн. – И в таком виде доставить в полицию?

– Ну, зачем же. Полиция может прийти и сюда. – Свободной рукой Шон полез в карман за мобильным телефоном.

– Подожди, – остановила его Джейн. – Кажется, я знаю, кто заказчик.

– Неужели?

– К сожалению.

– Отлично, тогда его быстро повяжут.

– Я бы сначала хотела поговорить с ним сама.

– Жертва Голливуда! – обвинил ее Шон. – Давай предоставим это дело полиции.

– Я предлагаю другой план. Вызывай полицейских, пусть едут сюда.

18

– Пока полицейские довезут наших юных друзей до участка, – объясняла Джейн, ожесточенно крутя руль, – пока снимут показания, пока решат проверить, правду ли те говорят, пока все подготовят… У нас вполне есть время для разговора.

– Осторожней, пожалуйста, – попросил Шон, которого вжимало в спинку сиденья на особо крутых поворотах.

– Все будет в порядке, не волнуйся.

– Представь себе, волнуюсь. Джейн.

– Если ты хочешь обсудить то, что произошло сегодня между нами раньше, до эпизода с парнями, то давай отложим это на потом, – поспешно предложила она. – Ты меня спас, это очень благородно, но я по-прежнему на тебя ужасно зла.

– Ты боишься меня чем-нибудь обидеть?

– Боюсь огреть тебя чем-нибудь по голове.

Шон тяжко вздохнул.

– Ну хорошо. Может быть, все-таки скажешь, куда мы едем?

– А мы уже приехали. – Джейн резко затормозила и велела: – Вылезай!

Элитный дом в центре престижного района переливался огнями, словно рождественская елка. Впрочем, елка тут тоже была: украшала расчищенную площадку перед домом. В этом районе селилась финансовая элита, те, у кого денег пруд пруди и кто при этом хочет жить в Оксфорде. Джейн не сомневалась, что большинство обитателей здешних квартир могли бы при случае прикупить себе хорошенький особнячок в Лондоне, однако Оксфорд – это престижно.

В шикарном подъезде охранник взглянул на Джейн, узнал и просиял:

– Мисс Робин! Давненько вы к нам не заглядывали!

– Привет, Фрэнк! – помахала ему ладошкой Джейн. – Я по тебе скучала. – Она жестом велела Шону остановиться, подошла к охраннику и интимным голосом попросила: – Послушай, Фрэнк, ты не мог бы не сообщать Грегу о том, что мы пришли? Мы хотим сделать сюрприз.

– О, разумеется, мисс Робин. Проходите, пожалуйста.

– Он в меня давно влюблен, – объяснила Джейн, когда двери монументального лифта закрылись и кабина двинулась вверх, вознося их на восьмой этаж. – Этим надо пользоваться.

– А кто в тебя не влюблен? – пробормотал Шон.

– Ты! – вырвалось у Джейн.

Он слегка порозовел.

– Ты… действительно хочешь обсуждать это в лифте? Тем более что мы уже приехали.

– Потом, – вздохнула Джейн, хотя сердце тюкало как сумасшедшее.

Дверь нужной им квартиры была железной, выкрашенной под дуб и очень внушительной. Сразу понятно, какой важный человек за нею живет. Джейн надавила пупочку звонка и отступила чуть назад. Никаких шагов из-за двери, конечно, не было слышно. Она просто распахнулась, и на пороге возник удивленный Грег.

– Джейн? – Он нахмурился. – Что ты здесь делаешь?

– Привет. – Джейн пошла прямо на Грега, так что тот вынужден был отступить в прихожую, и вскоре все трое оказались в квартире.

Шон подумал и аккуратно прикрыл дверь за собой.

– А мы проезжали мимо и решили заглянуть, – пояснила Джейн.

– Мы? – Грег подозрительно покосился на Шона. – А, это тот самый профессор Стил, который портит тебе жизнь в университете и живет через стенку?

– Тот самый, – легко согласилась Джейн. – Только он перестал портить мне жизнь.

– Да неужели?

– Вообще-то, Грег, – сказала она своим самым задушевным тоном, – мы пришли за одной вещью, принадлежащей профессору Стилу.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– О его ноутбуке. Для тебя он все равно бесполезен. Перевода там нет.

Грег непроизвольно сделал шаг назад. Несмотря на рост, внушительные мускулы и впечатляющую внешность, он всегда был трусом, и Джейн это знала.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – повторил он.

Джейн скрестила руки на груди.

– Не строй из себя идиота! – Она была очень зла и еще старалась не расплакаться – от разочарования в человеке, с которым когда-то была близка и дружила и которому доверяла. Не так, как раньше, до разрыва, но все-таки доверяла. – Ты нанял двоих юных уголовников, чтобы они пугали меня и украли у меня ноутбук с переводом. Зачем, Грег? Что тебе это дало?

– Ты обвиняешь меня в какой-то ерунде.

– Послушайте, – вежливо вмешался Шон, – не хотелось вас прерывать, однако, мистер, у вас не так много времени. Дело в том, что ваши помощники сейчас дают показания в полиции, через некоторое время они дойдут до вашего места жительства и, так как вы им не представлялись, подробно опишут вашу внешность. Полицейские составят фоторобот, придут сюда и покажут его охраннику. А тот мгновенно скажет, в какой квартире вы живете. При умелой работе, – Шон взглянул на часы, – это займет около часа. Полчаса уже прошло. Так что лучше вам побыстрее и повежливее ответить на вопросы Джейн. Возможно, это облегчит вашу участь.

При словах о полиции Грег побледнел.

– Я тебя слушаю, – с каменным лицом провозгласила Джейн.

– Я думал, ты откажешься, – зло бросил Грег, уже не пытаясь что-то отрицать. – Что ты испугаешься и бросишь свой перевод, после чего Арройо выберет наше издательство. И я наконец выберусь с задворок и смогу показать, на что способен.

– А! – Джейн осенило. – Так конкурирующий перевод поручили тебе?

Грег кивнул.

– Да, я один в «Пальме» имею опыт в переводе художественной литературы подобного рода. Остальные привыкли к техническим текстам. И «Когда восходит солнце» отдали мне. А потом я пришел к тебе за словарем и увидел, что ты тоже работаешь над этой книгой. Тогда я забеспокоился. Всем известно, как тебя почему-то любит издатель. Может, он переспать с тобой мечтает, я не знаю. – Грег скривился. - И понятно было, что Арройо склоняется на вашу сторону, хотя мы сделали все, что могли. Составили наивыгоднейший контракт. Условия были гораздо лучше, чем у вас. Я света белого не видел переводя, а этот долбаный испанец только приходил и морщился. И говорил, что поощряет здоровую конкуренцию, однако… однако мне скоро стало ясно, что он просто использует нас как пугало для «Экслибриса», дабы добиться более выгодных условий. А ваш перевод был лучше.

– Спасибо за комплимент, – заметила Джейн.

– И я решил, что, если ты откажешься переводить, у него не будет выбора.

– Дальше все понятно, – махнула рукой Джейн. – Сначала нанятые тобой ребята попробовали выхватить у меня сумку в парке, но не вышло. Потом они залезли в дом, только перепутали мою половину дома с половиной Шона. Потому там был такой бардак: увидев разбросанные вещи, надпись на зеркале и обнаружив пропажу ноутбука, я должна была не на шутку перепугаться. А лэптоп оказался не тот. И парни продолжили меня пугать. – Джейн перевела дух. – Грег, неужели тебе не стыдно? У тебя отличное воспитание, хорошая семья, полно денег. Зачем тебе это все?

– Кто переведет книгу Арройо, заработает себе отличную репутацию в мире переводчиков. Я устал быть никем.

Как всегда. Гордыня и жажда славы. В этом весь Грег. Джейн опустила руки и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Она хотела сказать Грегу, что ненавидит его, но – вот парадокс! – она его не ненавидела. Скорее…

– Мне тебя жаль, – произнесла Джейн.

– А мне нет, – не преминул высказаться Шон. Он незаметно подошел и стоял рядом, так что Джейн чувствовала успокаивающее тепло его руки. – Мало того что вы действовали незаконно, так еще и позволили себе подобные действия в отношении женщины. Вашего друга. Вашей бывшей возлюбленной.

Джейн подивилась, что Шон так хорошо запомнил то, что она говорила о своих друзьях. Вот математическая память у человека! Все по полочкам разложил.

– Прежде чем вы отдадите мне ноутбук и мы уйдем, вам следует извиниться, – сурово продолжил Шон.

Лицо Грега исказила злая гримаса.

– Перед нею? Никогда.

– Как хотите, – пожал плечами Шон и обратился к Джейн: – Похоже, тут все ясно.

– Отдай ноутбук, – потребовала Джейн у Грега.

Тот поколебался мгновение, столкнулся взглядом с Шоном, побледнел еще больше и ушел в комнату. Через минуту Грег вернулся, держа в руках лэптоп, упакованный в пакет.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Шон.

Джейн закатила глаза: ну совершенно невозможный человек!

Громкий звонок в дверь заставил всех подскочить.

– А вот и полиция, – удовлетворенно заметил Шон и снова взглянул на часы. – Молодцы. Быстро.

Из дома Грега удалось уехать не сразу: пришлось объяснять суть визита к задержанному, а затем бравые полицейские вознамерились забрать ноутбук как вещественное доказательство. Шон, впрочем, свою собственность отстоял, и его отпустили с миром, равно как и Джейн. Предстояло длинное разбирательство, не сулившее Грегу ничего хорошего. Тот быстро сориентировался и затребовал адвоката. Джейн не сомневалась, что деньги и связи помогут Грегу выйти практически сухим из воды, однако его репутация окажется сильно подмоченной.

В машине Джейн и Шон снова молчали. Лишь когда уже подъезжали к дому, он решился спросить:

– Ты по-прежнему обижена на меня?

– Самое смешное, что нет, – вздохнула Джейн и бросила короткий взгляд на Шона. Оранжевые огни фонарей на миг освещали его лицо, а потом оно снова погружалось в тень. - Я поняла, что ты действовал сообразно своим принципам. И, если говорить начистоту, я действительно не очень хороший преподаватель. Но, знаешь, все так навалилось. Давай спишем это на мои нервы и помиримся.

– Если ты заметила, мы и не ссорились.

– Приятное открытие, ничего не скажешь.

Джейн остановила машину перед домом и заглушила мотор. Загнать «форд» в гараж можно позже, сейчас лень. Снег прекратился, и в разрывах облаков поблескивали звезды.

Шон тоже вышел, громко хлопнул дверцей, обошел машину и приблизился к Джейн. В полутьме черты его лица сглаживались, и Джейн подумала вдруг, как много ей еще предстоит узнать о нем. Какой он, когда спит. Когда бреется утром. Когда едет на велосипеде. Когда…

Если, конечно, у них обоих будет шанс это узнать.

– Послушай, – негромко произнес Шон, – сегодня, когда я ушел к себе, я понял, что это неправильно.

– То, что ты ушел к себе?

– То, что есть моя половина дома и твоя. Тебе не кажется, что было бы лучше, если бы он был общим?

У Джейн перехватило дыхание.

– Шон…

– Я никогда никому такого не говорил, – признался он. - А тебе скажу. Потому что больше молчать не могу. Я люблю тебя.

– Я… - Она протянула руку и коснулась его щеки. - Я тоже тебя люблю. Влюбилась и сама не поняла как. Ведь мы с тобой вечно ссорились.

– Это были не ссоры, – возразил Шон, – а принципиальные разногласия. Теперь их нет.

– О да, меня очень удачно уволили из университета, – печально пошутила Джейн.

– Какая разница? – пожал плечами Шон. – Если мы будем вместе, это не так важно. Мы справимся.

И Джейн вдруг увидела то, о чем он говорит. Совместную жизнь, отдых, праздники, сны. Она даже знала, в каком месте следует продолбить стенку, чтобы из двух половин дома сделать просто… дом.

Шон склонился и поцеловал ее, и Джейн вдруг поняла, что все изменилось. Все.

Теперь она может – и будет – принадлежать ему без остатка.

Это стоило того, чтобы ждать.

Джейн отбросила всякую сдержанность, ощутив, что на этот раз Шон готов идти до самого конца. Больше никаких романтических поцелуев, робких объятий и нечаянных прикосновений. Она сунула руку в карман, лихорадочно отыскивая ключ.

Едва они успели войти в дом, как Шон положил руки на плечи Джейн и развернул ее лицом к себе. Пакет с ноутбуком тяжело упал на пол. От курток и обуви они избавились в рекордные сроки. Как и ото всей остальной одежды. От входной двери до спальни на втором этаже протянулась дорожка из скомканной, снятой в лихорадочной спешке одежды. В спальне Шон рванул покрывало с кровати. Алиса подлетела в воздух, возмущенно мяукнула и выбежала из комнаты, подальше от сумасшедших людей.

Боясь выпустить друг друга из объятий хотя бы на секунду, Джейн и Шон рухнули на кровать. Матрас жалобно застонал, но им было все равно.

Джейн снова подумала, что профессора Стила подменили в очередной раз. Словно и не было того робкого застенчивого мужчины, который чуть ли не месяц решался на первый поцелуй. О нет! Отбросив все посторонние мысли, Шон превратился в умелого, нежного и внимательного любовника.

Его руки были, казалось, повсюду, а губы не пропускали ни одного потаенного местечка на ее теле. Джейн с наслаждением сделала то, о чем давно мечтала, – аккуратно провела ногтями по его спине, ощутила, как напряглись мышцы и по всему его телу (великолепному, стройному и спортивному, стоит отметить) пробежала дрожь. Она обвила руками его шею и поцеловала таким долгим поцелуем, что закружилась голова. Потом ее пальцы пробежали по его груди, спустились ниже, прикоснулись к плоскому животу, потом еще ниже… Джейн хищно улыбнулась, услышав, как он втянул воздух сквозь зубы. О да!

Каким-то странным образом почувствовав, чего Джейн особенно хочется, Шон перекатился на спину и предоставил ей полную свободу действий.

Джейн не была осторожна, она сознательно хотела, чтобы Шон сдался первым, но его самоконтроль был просто невероятен. Что бы она ни делала, он отвечал тем же, заставляя возбуждение Джейн раскручиваться по спирали. С каждым мгновением она все больше и больше уверялась в том, что победа в итоге останется не за ней.

Остатки мыслей испарились, когда Шон ловко прижал ее к себе и перекатился, оказавшись сверху.

– Теперь моя очередь. – Он осторожно отвел ее руки в сторону.

– Я… – Джейн с трудом могла говорить. – Я не могу больше ждать.

– Как пожелаешь.

Вскоре Джейн поняла, что ошиблась. Вышла ничья.

Эпилог

– Джейн, мы опоздаем!

– Еще минуточку! Еще секундочку!

– Ты уже десятый раз это говоришь.

– Шон, ты так не волновался даже в день нашей свадьбы! – возмутилась Джейн.

– Хм… – протянул Шон. – Просто свадьбу без нас не начали бы.

– Все, я готова. – Джейн спустилась со второго этажа.

Шон замер в полном остолбенении.

Джейн рассмеялась. Даже после почти двух лет совместной жизни профессор Стил так и не научился обыденно воспринимать вечерние наряды своей жены. Наверное потому, что она их редко надевала. Но сегодня повод был.

– Джейн, ты сразишь всех наповал.

– Я в этом просто уверена.

У крыльца их ждал невероятно роскошный черный лимузин с шофером.

– Это определенно круче свадьбы, – заявила Джейн, забираясь внутрь. – Определенно.

Шон промолчал.

Джейн смотрела в окно и улыбалась, наслаждаясь отличным вечером. Завтра ее ожидал не менее отличный день – из Мадрида прилетает Арройо, который хочет, чтобы «Экслибрис» – и только «Экслибрис»! – в лице переводчицы Джейн Робин приступил к работе над его новой книгой. «Когда восходит солнце» имела оглушительный успех в Англии, так что испанец, ставший с тех пор гораздо более любезным, желал закрепить этот успех.

Ехать было недалеко, но Джейн все же не упустила возможности сорвать у мужа пару быстрых, но страстных поцелуев, так что на красную дорожку профессор Стил вышел весьма встрепанный и даже слегка покрасневший.

– Улыбайся, нас снимают, – радостно пропела Джейн, увлекая мужа по ступеням в зал.

Шон послушно последовал за ней и даже улыбался, как было велено. Оставалось надеяться, что на фотографиях он получится милым и растерянным ученым, а не скалящимся имбецилом.

Зал был полон. Профессор Стил с женой проследовали на отведенные им места, и вскоре церемония началась.

Джейн в который раз удивилась, насколько хорошо ей удалось вписаться в академический мир в качестве жены молодого, подающего надежды профессора! И это с учетом того, что ее-то саму с треском уволили из университета. Все-таки преподаватель средней руки и профессорская жена – это «две большие разницы»!

Джейн расправила пышную юбку и ободряюще сжала руку мужа.

– Ты отлично выглядишь.

– Спасибо. Я должен выглядеть умно, а не отлично.

– Ты выглядишь просто гениально!

Через десять минут Джейн смотрела, как профессор Шон Стил поднялся на сцену (и даже ни разу не споткнулся по пути), чтобы получить престижную премию ЮНЕСКО за вклад в развитие науки и медаль имени Альберта Эйнштейна за работы в области нанотехнологии полупроводников.

Оглавление

Аннотация

Кэтрин Полански Любимая соседка 1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

Эпилог