Регистраторша ЗАГСА. Из дневника киевлянки [Александра Филипповна Шарандаченко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (142) »
Александра Шарандаченко Регистраторша ЗАГСА Из дневника киевлянки
1941
18 сентября
…Большая перемена. Притихшие, тревожно сосредоточенные дети жмутся к стенам и шепотом переговариваются. Ни смеха, ни игр. Будучи дежурной, зашла в учительскую и услышала, как Григорий Кириакович, остановив техничку, которая направилась с колокольчиком в коридор, потихоньку распорядился: — Звонок дадите на пять минут позже, а сейчас пригласите сюда всех дежурных учителей. Перемена была между четвертым и пятым уроками. Сердце сжалось: значит, опять что-то случилось… Что же именно? Радостное или еще более тягостное? Преподаватели быстро собрались в учительскую. Многих из них не знаю: наша школа, эвакуированная из Пущи на Подол, слилась с частью коллективов 19-й и 20-й школ. Директором вновь созданной средней школы № 19 районный отдел народного образования назначил нашего директора, Гречко Григория Кириаковича. Убедившись, что собрались все педагоги, директор, преодолевая волнение, сказал: — Оповестите детей, что больше уроков не будет. Организованно, как всегда, выведите их из школы и ничего не говорите им о причине прекращения занятий. Замолчал на минутку, а затем, как бы разговаривая с самим собою, глухо закончил: — Наша армия временно оставляет Киев… У всех у нас дух захватило. Кто стоял — окаменел, кто сидел — так и застыл на стуле. Ошеломленно смотрели на него: что, мол, он говорит? …Молча отправился каждый в свой класс и вывел учеников из школы. Никто из детей не спросил и, видимо, даже не догадался, почему сегодня только четыре урока. А мы снова вернулись в учительскую. Тяжко, горько, больно. — Завтра приходить нам в школу? — спрашиваем с робкой надеждой. — Завтра отдыхайте, — говорит Григорий Кириакович, — а там видно будет, что дальше делать. Сейчас можете идти домой, а кто хочет присоединиться к воинским частям, оставляющим Киев, приходите через час в районе. Григорий Кириакович остался отдавать какие-то распоряжения техничкам и сторожу, а учителя начали медленно расходиться. Задержались с коллегой у подъезда школы, смотрим друг на друга и думаем об одном и том же: неужели наши улицы, наш город могут стать не нашими? Попрощались. Доехала лишь до завода «Дрижджовик»[1]. Впереди и далеко позади нас огромное количество опустевших вагонов. Опросила вагоновожатого, долго ли прядется ждать возобновления движения. Он хмуро ответил; — Идите лучше пешком, ждать вам придется, может, не один год… — снял рукоятку и сам пошел пешком. В разных направлениях спешат люди, молча обходя друг друга. Не помню, как добежала до своего двора. Всю дорогу назойливо звенел в ушах тревожный детский голосок одного ученика, который во время урока как-то спросил меня: — Ведь правда, что наши не сдадут Киев немцам? Вопрос ставился с чисто детской непосредственностью, и ответить на него следовало с той же прямотой. Так именно я и поступила. Помнится, как насторожился весь класс, когда я сказала: — Вообще-то не должны, но если придется, так потом заберут обратно. Примчавшись домой, увидела, что домашние заняты весьма практичным делом: как и многие другие жители нашей улицы, они носят с пивоваренного завода зерно, которое предназначено было для солода. Озабоченная мать сунула мне какую-то сумку в руки, поспешно проговорила: — Бежим с нами, принесем еще немного, а то оно там уже на исходе. Всем семейством мы успели сбегать туда еще несколько раз. Под вечер со всех концов города послышались взрывы — это отступающие части поднимали на воздух железнодорожные мосты.19 сентября
…Когда загрохотали взрывы, разрушавшие мосты Куреневской товарной станции, и где-то за городом загремела канонада, люди с нашей и ближайших улиц начали стекаться в огромное убежище под зданием авторемонтного завода. Ждали уличных боев. Раздражает своим упрямством мать: не хочет идти с нами в убежище и детей не дает. Уложила их дома спать и сама там сидит. — Кому суждено помирать, того смерть и там настигнет. Зачем же зря детей мучить? Сколько мы ни доказывали, что в убежище безопаснее, она спокойно отвечала: — Какие уж там уличные бои, наши-то отступили! Мы сердились на мать, но покорялись ей. Посидим немного в убежище — и снова домой. А из дому опять тянет в убежище, к людям. Благо нам близко: убежище — через дорогу. В убежище сыро, тесно, темно… Люди забились туда с детьми, раскладушками, узлами, подушками. Кто-то привел даже корову, привязав ее у входа. Чья-то привязанная в коридоре коза непрерывно блеяла и блеяла… К полуночи все утряслось, всем хватило места: маленьких детей укачали, постарше — сами уснули, а те из взрослых, кому не спалось, собрались в отдельный угол вокруг лампы с- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (142) »
Последние комментарии
53 минут 6 секунд назад
5 часов 8 минут назад
5 часов 18 минут назад
5 часов 23 минут назад
5 часов 43 минут назад
5 часов 52 минут назад