Женщина должна быть практичной [Ричард Деминг] (fb2) читать постранично, страница - 6

женаты, мистер Вейганд?

— Нет, но если вы меня обвиняете…

— Я никого пока еще не обвиняю, — прервал его сержант. — Я только подчеркиваю, что у вас, мне кажется, есть парочка хороших мотивов для убийства и вы пасли его всю дорогу от Рочестера.

— Но он делал это по моей просьбе, — запротестовала Лидия. — Я боялась, что Джим может покончить с собой.

— Может быть, ваш приятель еще больше боялся, что он не сделает этого, — цинично сказал Картер. — Во всяком случае, пока мы не найдем «лучшего» подозреваемого, считаю, что вы, Вейганд, Должны быть задержаны для выяснения обстоятельств.

Джулиус Вейганд возмущенно вскочил, но прежде, чем он успел открыть рот, распахнулась дверь и вошел Гарри Николсон, неся в руке небольшой бумажный пакет. Как только он приблизился к столу, сержант Картер спросил:

— Есть результаты?

— Эксперты все еще снимают отпечатки, парни из морга уже уехали.

Он положил пакет на стол.

— Вы можете взглянуть сюда. Это уже обработанные отпечатки, и не только они.

Сержант заглянул в пакет, покопался там и вытащил тонкий складной нож с лезвием длиной около пяти дюймов. Лезвие было запачкано чем-то темным. Положив его на бумагу, Картер спросил:

— Кто-нибудь узнает это?

Лидия, стараясь побороть охватившие ее при виде темных пятен на ноже чувства, наклонилась поближе, чтобы как следует рассмотреть его. На темно-коричневой костяной ручке она ясно увидела выгравированные серебром инициалы «Д. X.».

— Это нож моего мужа. Он всегда носил его с собой, — прошептала она.

Картер взглянул на Николсона.

— Итак, он был убит своим собственным ножом. Да-а. Вероятно, он пил в кровати, когда вошел убийца.

— Вот к чему я пришел, — сказал Николсон. — Конечно, мы должны дождаться лабораторных анализов группы крови Хартмана и той, что на ноже, но держу пари, они совпадут!

— Не надо пари, — отрезал Картер. — Где ты раскопал это?

— Я проверял машину Вейганда, — сказал Николсон небрежно. — Он лежал в отделении для перчаток.

Было около полуночи, когда Лидия вернулась к себе в номер. У нее ушло много времени на то, чтобы заявить полиции протест по поводу предъявленного Джулиусу обвинения. После этого она позвонила адвокату, дождалась его приезда и описала ему всю сложившуюся ситуацию. Однако ничего не помогло: по закону запрещалось отпускать обвиняемого под залог в случае преднамеренного убийства, поэтому Джулиус Вейганд остался в тюрьме. Даже если все то, что она делала, и не могло помочь Джулиусу, то все равно помогло ей самой. Плохо, если бы полиция заподозрила их в сговоре, хотя ничего такого на самом деле не было. К счастью, полицейские даже приветствовали ее действия по оказанию поддержки оказавшемуся в беде мужу, которые выразились в том, что она попросила друга их семьи понаблюдать за Джимом, боясь, что он покончит с собой. Конечно, никто, включая Джулиуса, не мог предположить истинной причины ее беспокойства о Джиме, который мог пойти на самоубийство, в то время как ей требовалось другое…

Сбросив платье и комбинацию, Лидия аккуратно повесила их в шкаф. Снимая левый чулок, она нахмурила брови, когда увидела маленькое кровавое пятнышко на внутренней стороне ноги в том месте, где нож проткнул чулок, когда она его заталкивала туда. Здесь и запеклась небольшая струйка крови.

Прежде чем снять другой чулок, она направилась в ванную и замыла маленькое пятнышко. Снимая второй чулок, она вытащила свернутый листок бумаги и, развернув, впервые прочитала его, поскольку у нее не было на это времени в комнате Джима. Тогда она едва успела спрятать его.

Записка была написана неразборчиво, очевидно, в последней стадии опьянения. Но среди странных начертанных карандашом каракулей она смогла прочесть фразу:

«Извини, что я выбрал такой путь ухода из жизни, Лидия, но…»

Больше ничего нельзя было разобрать, но уже и этого вполне достаточно, чтобы считать записку последним посланием самоубийцы. Она разорвала ее на мелкие кусочки и, выбросив их в туалет, спустила воду. Хорошо, что она работала в страховой конторе, в которой застраховался Джим, иначе бы и не подозревала, что страховой полис на пятьдесят тысяч долларов становился недействительным в случае его самоубийства. Хорошо, что она смогла хоть что-то обрести после своего десятилетнего брака. Не убери она нож с груди Джима и не выхвати из его рук записку, она так бы ничего и не получила.