Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его
подробнее ...
Хрущёв. Всё стало дефицитом и система рухнула. Шумейко с Геращенко разваравали все средства ЦБ и Сбербанка по торговому договору с МИД Польши. Нотой правительства Польши о нанесение ущерба в 18 млрд. долларов были шантожированы и завербованы ЦРУ Горбачёв с Ельциным. С 1992 года Чубайс ввёл в правительство ЦРУ. Ельцин отказался от программы "500 дней", и ввел через Гайдара колониальную программу МВФ, по которой и живём. Всё просто, а автор несёт чушь, аж уши вянут. Мне надоели стоны автора о его 49 годах, тем более без почвенные. Мне 63 года но я не чувствую себя стариком, пока не взгляну в зеркало. У человека есть душа и подсознание тела. Душа при выходе из тела теряет все хотелки и привычки подсознание тела. И душе в принципе наплевать почти на всё, кроме любви и отношений к другим людям. Только это может повлиять на поступки души. У ГГ молодое тело с гармонами и оно требует своего. Если вы не прислушиваетесь к подсознанию своего тела, то оно начинает мстить, тряской рук, адреналином, вплоть да расслабления мочевого пузыря и заднего прохода. В принципе нельзя чувствовать себя старше тела. В общем у автора логики в написанном нет, одни дурные эмоции расстройства психики. Дельного сказать не может,а выговорится хочется.
Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Н.Трауберг
Несколько слов о Клайве С.Льюисе
Клайв Стейплз Льюис родился 29 ноября 1898 г. в Ирландии. Первые десять лет его жизни были довольно счастливыми. Он очень любил брата, очень любил мать и много получил от нее -- она учила его языкам
(даже латыни) и, что важнее, сумела заложить основы его нравственных правил. Когда ему еще не было десяти, она умерла. Отец, человек мрачноватый и неласковый, отдал его в закрытую школу подальше от дома. Школу, во всяком случае первую из своих школ, Льюис ненавидел. Лет шестнадцати он стал учиться у профессора Керкпатрика. Для дальнейшего важно и то, что Керкпатрик был атеистом, и то, что ученик
сохранил на всю жизнь благодарное, если не благоговейное, отношение к нему. Многие полагают, что именно он научил Льюиса искусству диалектики. Так это или не так, несомненно, что Льюис попытался перенять
(на наш взгляд, успешно) его удивительную честность ума.
В 1917 г. Льюис поступил в Оксфорд, но скоро ушел на фронт, во Францию (ведь шла война), был ранен и, лежа в госпитале, открыл и полюбил Честертона, но ни в малой степени не перенял тогда его взглядов. Вернувшись в университет, он уже не покидал его до 1954 г., преподавая филологические дисциплины. Английскую литературу он читал тридцать лет, и так хорошо, что многие студенты слушали его по нескольку раз. Конечно, он печатал статьи, потом -- книги. Первая крупная работа, прославившая его в ученых кругах, называлась "Аллегория любви" (1936); это не нравственный трактат, а исследование средневековых представлений.
В 1954 г. он переехал в Кэмбридж, ему дали там кафедру, в 1955 г. стал членом Британской академии наук. В 1963 г. он ушел в отставку по болезни и 22 ноября того же года -- умер, в один день с Джоном Кеннеди
и Олдосом Хаксли.
Казалось бы, перед нами жизнеописание почтенного ученого. Так оно и есть. Но были и другие события, в данном случае -- более важные.
Льюис потерял веру в детстве, может быть, тогда, когда молил и не умолил Бога исцелить больную мать. Вера была смутная, некрепкая, никак не выстраданная; вероятно, он мог бы сказать, как Соловьев-отец,
что верующим он был, христианином не был. Во всяком случае, она легко исчезла и не повлияла на его нравственные правила. Позже в трактате "Страдание" он писал: "Когда я поступил в университет, я был
настолько близок к полной бессовестности, насколько это возможно для мальчишки. Высшим моим достижением была смутная неприязнь к жестокости и к денежной нечестности; о целомудрии, правдивости и жертвенности я знал не больше, чем обезьяна о симфонии". Помогли ему тогда люди неверующие: "...я встретил людей молодых, из которых ни один. не был верующим, в достаточной степени равных мне по уму -- иначе мы просто не могли бы общаться,-- но знавших законы этики и следовавших им". Когда Льюис обратился, он ни в малой мере не обрел ужасного, но весьма распространенного презрения к необратившимся. Скажем сразу, это очень для него важно: он твердо верил в "естественный закон" и в человеческую совесть. Другое дело, что он не считал их достаточными, когда "придется лететь" (так сказано в одном из его эссе"Человек или кролик"), Не считал он-возможным и утолить без веры "тоску по прекрасному", исключительно важную для него в отрочестве, в юности и в молодости. Как Августин, один из самых чтимых им богословов, он знал и по
вторял, что "неспокойно сердце наше, пока не упокоится в Тебе".
До тридцати лет он был скорее атеистом, чем даже агностиком. История его обращения очень интересна; читатель сможет узнать о ней из книги "Настигнут радостью". Занимательно и очень характерно для
его жизни, что слово "Joy"-- "радость", игравшее очень большую роль в его миросозерцании, оказалось через много лет именем женщины, на которой он женился.
Когда он что-то узнавал, он делился этим. Знал он очень много, слыл даже в Оксфорде одним из самых образованных людей и делился со студентами своими познаниями и в лекциях, и в живых беседах, из
которых складывались его книги. До обращения он говорил о мифологии (античной, скандинавской, кельтской), литературе (главным образом средневековой и.XVI в.). Он долго был не только лектором, но и tutor'ом преподавателем, помогающим студенту, кем-то вроде опекуна или консультанта. Шок обращения побудил его делиться мыслями обо всем том, что перевернуло его внутреннюю жизнь.
Он стал писать об этом трактаты; к ним примыкают и эссе, и лекции, и проповеди, большая часть которых собрана в книги после его смерти. Писал он и полутрактаты, полуповести, которые называют еще и притчами -- "Письма Баламута", "Расторжение брака", "Кружной путь". Кроме того, широко известны сказки, так называемые "Хроники Нарнии", космическая трилогия ("За пределы безмолвной планеты", "Переландра", "Мерзейшая мощь"), которую относят к научной фантастике, тогда как это "благая утопия", или, скорее, некий сплав "fantasy" с нравственным трактатом. Наконец, у него есть прекрасный печальный роман
"Пока не обрели лиц", который он писал для тяжелобольной жены, несколько рассказов, стихи, неоконченная повесть.
Многое из этого переведено и, надеюсь, скоро будет доступно нашему читателю.
Когда здесь, у нас, вдруг открыли Льюиса, он показался очень своевременным. Тогда мы не знали, что именно в это время "там"-- в Англии, в Америке -- воскресает, а не угасает интерес к нему. В начале
шестидесятых, после его смерти, довольно уверенно предсказывали, что интерес этот скоро угаснет совсем. Вообще в шестидесятых, а где - в пятидесятых, как-то быстро и бездумно приняли то, что откат влево, неизбежный после авторитарности, тоталитарности, всезнайства, окончателен и больше колебаний маятника не будет. Но они были, и слава Богу, что многим пришел на помощь именно Льюис, а не один из категоричнейших проповедников "веры-и-порядка любой ценой".
Нам казалось, что трактаты и эссе Льюиса в высшей степени современны, но степень эта, видимо, не была "высшей". Наверное, она и сейчас не высшая; однако теперь намного легче представить себе, что
под каждым из них стоит нынешняя дата. Тогда мода на религиозность была, но не все об этом знали. Попытки выдать свои пристрастия за волю Божью тоже были, но как мало, как скрыто! А вот вседозволенность была и есть, и никакие моды с ней не справляются.
Льюис, просто и твердо веривший в Провидение, был бы рад, что его смогут читать многие и темы его своевременны для многих. Он был бы рад, если это так; я не знаю, так ли это. Сравнительно долгий, почти
двадцатилетний, опыт "самиздатовской" жизни Льюиса у нас подсказывает, что этот писатель разделил судьбу всего, что только есть в христианстве, он очень нужен (и не только христианам), его все время читают, но почти не слышат и не могут толком понять.
Если мы вынесем за скобки все беды "самиздатовского" слова -- от искажений до вольной или невольной эзотеричности,-- останется печальный факт: чаще всего в Льюисе ценят ум. Видимо, темнота наша
и униженность дошли до того, что первым возникало ощущение причастности к какой-то очень высокой интеллектуальной жизни. Оксфордские коллеги Льюиса (нс друзья, просто коллеги) этому бы удивились. Как
всякого христианина, его считали старомодным и простодушным. Надо сказать, его это почти не волновало.
Конечно, умным он был, а вот высокоумным -- не был. Обычно подчеркивают его логичность, и сам он подчеркивал ценность логичного размышления. Однако на свете уже немало книг, критикующих Льюиса именно со стороны логики. Ответить на них трудно, сторонники его просто ими возмущаются. Я долго не могла понять, почему не возмущаюсь, хотя очень люблю Льюиса. Наконец, кажется, поняла.
В "Размышлении о псалмах" (1958) Льюис писал, что Послания апостола Павла никак не удается превратить ни в научный трактат, ни даже в прямое назидание, и, порассуждав об этом, прибавляет, что это
хорошо: простое свидетельство христианской жизни само по себе важнее и трактатов, и назиданий.
Заключение это можно отнести и к самому Льюису. Все, что он писал,-это отчеты, заметки о христианской жизни. Его называют апологетом, а теперь даже -- лучшим апологетом нашего века, по снова и снова думаешь, возможно ли вообще оправдать и защитить христианство перед лицом мира. Когда пробуют это делать, слушатели отмахиваются от любых доводов -- из Аквината, из Августина, из Писания, откуда
угодно. Несметное множество людей вроде бы не нуждается в доводах, но не хочет и проповеди, а спрашивает только действий поэффективней, то есть чистой, потребительской магии и чистого, плоского законничества. Но что описывать -- сочетание магизма с легализмом много раз описано и обличено, даже в глубинах Ветхого завета.
Словом, если человек не сломился (названий этому много -- сокрушение, обращение, покаяние, метанойя), никакая логика и никакой ум не приведут его к христианству. В этом смысле совершенно верно, что для обращения Льюис не нужен. Он даже вреден, если без поворота воли, без "перемены ума" человек будет набивать себе голову более или менее мудреными фразами. Но тогда вредно все. Любые свидетельства
вредны, если набивать ими голову, а не сердце. Именно это происходит нередко у нас. Вообще ничего не может быть опасней, чем дурное неофитское сознание: душа осталась, как была, а голова полна "последних
истин" (пишу "дурное", потому что неофитами в свое время были и Августин, и Честертон, и сам Льюис). Собственно, вместо "неофит" лучше бы сказать "фарисей"; ведь опасней всего самодовольство, которое здесь возникает. Если же его нет, если человек сломился, сокрушился -- жизнь его совершенно меняется. Ему приходится заново решать и делать тысячи вещей -- и тут ему поможет многое. Он будет втягивать, как губка, самые скучные трактаты, что угодно, только бы "об этом". Льюис очень помогает именно в такое время.
Он очень важен для христиан как свидетель. Страшно подумать об этом, но ничего не поделаешь: каждый называющийся христианином -- на виду. Каков бы он ни был, по нему судят о христианах, как по капле воды судят о море. Льюис -- свидетель хороший. И людям неверующим видно, что он -- хороший человек; это очень много, это -- защита христианской чести. А уж тем, кто уверовал, "переменил ум", полезна едва ли не каждая его фраза -- не как "руководство", а как образец.
Приведу только три примера, три его качества. Прежде всего, Льюис милостив. Как-то и его и других оксфордских христиан обвиняли в "гуманности", и он написал стихи, которые кончаются словами: "А милостивые все равно помилованы будут" (перевожу дословно, прозой). Снова и снова убеждаясь в этом его качестве, которое во имя суровости отрицает столько верующих людей, мы увидим, однако, что он и непреклонно строг; это -второе. Прочитаем внимательно "Расторжение брака"--там не "злодеи", там "такие, как все". Взор Льюиса видит, что это -- ад; сами они -- что только так жить и можно, как же иначе? Льюиса упрекали, что в век Гитлера и Сталина он описывает "всякие мелочи". Он знал, что это не мелочи, что именно этим путем -- через властность, зависть, злобность, капризность, хвастовство -идет зло в человеке. Он знал. как близко грех. Когда-то отец Браун у Честертона сказал: "Кто хуже убийцы?-- эгоист". Вот -- суть, ворота, начало главного греха. Наверное, третьей чертой Льюиса и будет то, что он постоянно об этом пишет.
Кажется, Бердяев сказал, что многие живут так, словно Бога нет. К Льюису это не отнесешь. Самое главное в нем -- не ум, и не образованность, и не талант полемиста, а то, что он снова и снова показывает нам не эгоцентрический, а богоцентрический мир.
Теперь -- немного о каждой книге и об их судьбе. "Страдание" первый его христианский трактат, написан он в самом начале второй мировой войны. Церкви тогда неожиданно стали полны, и Льюиса все чаще приглашали то к летчикам, то на радио --- нс как англиста-филолога, конечно, а как проповедника; он был одним из многих, их ведь немало в Англии. Вскоре ему пришло в голову описать обычнейшие искушения от имени беса. Он быстро написал "Письма Баламута" (сперва они назывались "Как бес бесу"), читал их друзьям, в 1941 г. опубликовал в газете, но только в 1943 г.. когда их переиздали в Америке, Льюис стал "знаменитостью". К славе он так и не привык, "Письма"-- не любил и огорчался, что больше всего понравилась такая опасная книга. На три года позже он прочитал друзьям "Расторжение брака" (первоначальное название "Кто собрался домой" - слова из песни, которую поет герой честертоновского романа "Перелетный кабак"). Тогда же. в 1943 г.. он читал лекции в Дареме, и они переросли в трактат "Человек отменяется", а беседы по ра
дио (1942--1943) стали книгой "Прости христианство".
Плодотворнейший период, начавшийся книгой о страдании, кончился книгой о чуде. Это тоже был трактат -- рассуждения, доказательства, доводы. В феврале 1948 г. на заседании университетского клуба, который называли "Сократовским", возник спор с профессиональным философом Элизабет Энском. Льюис, что ни говори, был побежден. Предполагают, что именно после этого он отказался от трактатов в старом смысле слова. Во всяком случае, позже он написал сказки, автобиографию и статьи, а то, что создал в самом конце 50-х годов,-- книга о псалмах и книга о любви -- написано иначе, обращено скорее к сердцу,
чем к разуму.
"Любовь" появилась сперва в виде радиобесед для Америки (1958). Теперь Льюис был женат, и брак его так удивителен, что о нем написали пьесу, которая идет в Англии. Американская журналистка Джой Дэвидмен стала христианкой, читая его книги (больше всего потрясли ее "Письма Баламута" и "Расторжение брака"). В начале 50-х годов она стала ему писать, потом приехала в Англию и полюбила его. События развивались медленно, Льюис привязывался к ней, но совсем не хотел жениться и даже, видимо, не влюблялся, но тут она заболела -- и он обвенчался с ней в больнице. Джой выздоровела. Они были очень счастливы целых три года, поехали вместе в Грецию, а когда вернулись, она заболела опять и летом I960 г. умерла. Еще через три года умер Льюис.
Беседы о любви были созданы, когда начинался их брак, изданы -- когда он кончался, тем же летом, что умерла Джой. Мне кажется, лучше все это знать, когда их читаешь.
Наконец, скажу о том, что стало с книгами Льюиса. Как мы видели, написал он немало, но ни "Письма Баламута", ни сказки, ни романы не позволяли, пока он был жив, числить его среди крупнейших английских писателей, тем более классиков. Сейчас мы остановимся только на одной причине, может быть, все-таки главной.
Торнтон Уайлдер в "Дне восьмом" пишет о своем герое: "В конце концов и поклонники, и противники объявили его старомодным и на том успокоились". Казалось бы, можно ли назвать старомодными таких легких, даже слишком легких писателей, как Честертон и Льюис? Можно, отчасти из-за их простоты. Наш век не очень ее любит. У Льюиса, как и у Честертона, есть качества, совсем непопулярные в наше время:
оба -- намеренно просты, оба -- раздражающе серьезны. Как и Честертон, Льюис очень несерьезно относился к себе, очень серьезно -- к тому, что отстаивал. Льюис сказал, что из мыслителей XX в. на него больше всего повлиял Честертон, а из книг Честертона -- "Вечный человек". Действительно, они принадлежат к одной традиции, и даже не по "жанру" (который, кстати, не должен удивлять страну, где жили и писали христианские мыслители от Хомякова до Федотова), а по здравомыслию и редкому сочетанию глубокой убежденности с глубоким смирением. Похожи они не во всем: Льюис рассудительнее Честертона (не "разумнее", а именно "рассудительнее"), строже, тише, намного печальней, в нем меньше блеска, больше спокойствия. Но, вместе взятые, они гораздо меньше похожи на своих современников. Какими бы эксцентричными ни казались их мысли, оба они, особенно Льюис, постоянно напоминали, что ничего не выдумывают, даже не открывают, только повторяют забытое. Льюис называл себя динозавром и образчиком былого; один из нынешних исследователей
назвал его не автором, а переводчиком.
Как мы уже говорили, за годы, прошедшие с его смерти, весомость его заметно увеличилась. Может быть, она будет расти; может быть, он, как сказал Толстой о Лескове, "писатель будущего", и примерно
по той же причине. Льюис нужен и весом тогда, когда игры в новую нравственность, вненравственность, безнравственность уж очень опасны, и людям больше не кажутся скучными слова "великий моралист".
Недавно так назвали Льюиса в одном из англоязычных справочников, причем между делом, словно это само собой разумеется. Когда-то в трактате о страдании Льюис писал: "...порою мы попадаем в карман, в тупик мира -- в училище, в полк, в контору, где нравы очень дурны. Одни вещи здесь считают обычными ("все так делают"), другие -- глупым .донкихотством. Но, вынырнув оттуда, мы, к нашему ужасу, узнаем, что во внешнем мире "обычными вещами" гнушаются, а донкихотство входит в простую порядочность. То, что представлялось болезненной щепетильностью, оказывается признаком душевного здоровья". И дальше, приравнивая к такому карману то ли этот мир, то ли этот век: "Как ни печально, все мы видим, что лишь нежизненные добродетели в силах спасти наш род... Они, словно бы проникшие в карман извне, оказались очень важными, такими важными, что, проживи мы лет десять по их законам, земля исполнится мира, здоровья и радости; больше же ей не поможет ничто. Пусть принято считать все это прекраснодушным и невыполнимым -- когда мы дейс твительно в опасности, сама наша жизнь зависит от того, насколько мы этому следуем. И мы начинаем завидовать нудным, наивным людям, которые на деле, а не на словах научили себя и тех, кто с ними, мужеству, выдержке и жертве".
Льюис -- один из таких людей. Может быть, пора побыть с ним и поучиться у него.
Последние комментарии
9 часов 31 минут назад
9 часов 31 минут назад
14 часов 50 минут назад
18 часов 32 минут назад
18 часов 53 минут назад
19 часов 47 минут назад