Лирика [Алексей Тимофеевич Прасолов] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

class="stanza">
        Ногтями тычут в душу, в стих,
        И вот уже насквозь
        Пробито остриями их
        Всё, что тобой звалось.
        За то, что ты не знал границ,
        Дал воле имя — Ложь,
        Что не был рожей среди лиц
        И ликом — среди рож.
        Лучи метут, метут, метут
        Растрёпанной метлой.
        Заносит руку чей-то суд,
        Когда же грянет — Твой?
28 октября 1964

" Я услышал: корявое дерево пело "

        Я услышал: корявое дерево пело,
        Мчалась туч торопливая, тёмная сила
        И закат, отражённый водою несмело,
        На воде и на небе могуче гасила.
        И оттуда, где меркли и краски и звуки,
        Где коробились дальние крыши селенья,
        Где дымки — как простёртые в ужасе руки,
        Надвигалось понятное сердцу мгновенье.
        И ударило ветром, тяжёлою массой,
        И меня обернуло упрямо за плечи,
        Словно хаос небес и земли подымался
        Лишь затем, чтоб увидеть лицо человечье.
1965

" Когда прицельный полыхнул фугас "

        Когда прицельный полыхнул фугас
        Казалось, в этом взрывчатом огне
        Копился света яростный запас,
        Который в жизни причитался мне.
        Но мерой, непосильною для глаз,
        Его плеснули весь в единый миг,
        И то, что видел я в последний раз,
        Горит в глазницах пепельных моих.
        Теперь, когда иду среди людей,
        Подняв лицо, открытое лучу,
        То во вселенной выжженной моей
        Утраченное солнце я ищу.
        По-своему печален я и рад,
        И с теми, чьи пресыщены глаза,
        Моя улыбка часто невпопад,
        Некстати непонятная слеза.
        Я трогаю руками этот мир —
        Холодной гранью, линией живой
        Так нестерпимо памятен и мил,
        Он весь как будто вновь изваян мной.
        Растёт, теснится, и вокруг меня
        Иные ритмы, ясные уму,
        И словно эту бесконечность дня
        Я отдал вам, себе оставив тьму.
        И знать хочу у праведной черты,
        Где равновесье держит бытиё,
        Что я средь вас — лишь памятник беды,
        А не предвестник сумрачный её.
1965

" Налет каменеющей пыли "

        Налет каменеющей пыли —
        Осадок пройденного дня —
        Дождинки стремительно смыли
        С дороги моей и с меня.
        И в гуле наклонного ливня,
        Сомкнувшего землю и высь,
        Сверкнула извилина длинно,
        Как будто гигантская мысль.
        Та мысль, чья смертельная сила
        Уже не владеет собой,
        И все, что она осветила,
        Дано ей на выбор слепой.
1965

" Лежала, перееханная скатом "

        Лежала, перееханная скатом,
        Дышала телом, вдавленным и смятым.
        И видела сквозь пленку стылых слез,
        Как мимо, смертоносно громыхая,
        Огромное, глазастое — неслось.
        И напряглась мучительно-живая,
        О милости последней не прося,
        Но, в ноздри ей ударив сгустком дыма,
        Торжественно, замедленно и мимо
        Прошла колонна вся.
        Машины уносили гул и свет,
        Выравнивая скорость в отдаленье,
        А мертвые глаза собачьи вслед
        Глядели в человечьем напряженье,
        Как будто все, что здесь произошло,
        Вбирали, горестно осмыслить силясь,
        И непонятны были им ни зло,
        Ни поздняя торжественная милость.
1965

" Вознесенье железного духа "

        Вознесенье железного духа
        В двух моторах, вздымающих нас.