Журнал «Вокруг Света» №12 за 2007 год [Журнал «Вокруг Света»] (fb2) читать онлайн

Чудо-елки

 Наряжать ель в канун Рождества или Нового года стало настоящим обычаем совсем недавно — в XIX веке, когда и русские императоры, и президенты США, и члены английской королевской фамилии принялись украшать залы гостиных вечнозелеными деревьями. В XX веке традиция эта распространилась по всему миру, а в наше технологичное время она еще и подвергается быстро меняющимся веяниям моды.

  

На Гавайях нет елей, зато растут прямо в морском песке другие хвойные — араукарии, которые используют как рождественские деревья

Не очень давно, лет сто пятьдесят назад, когда люди не были избалованы таким обилием товаров, как сейчас, рождественскую елку украшали главным образом продуктами питания: яблоками, яйцами, печеньем и пряниками, в общем, всем тем, что символизировало приношения младенцу Христу . На верхушку дерева обязательно прикрепляли ангела или звезду — в напоминание о звезде Вифлеемской, указавшей путь пастухам к месту, где родился Иисус. К этому добавляли 12 свечей — по числу месяцев в году. Но быстрое развитие промышленности повлияло почти на весь уклад жизни, в том числе и на новогодние традиции. На смену свечам пришли электрические гирлянды, а вместо настоящих яблок мы теперь вешаем на ветки стеклянные шары.

Не будет преувеличением сказать, что в каждой стране прижилась своя, оригинальная манера украшать елку. В Америке популярны съедобные украшения, особенно красно-белые мятные конфеты в виде трости. Считается, что изобретший такую форму конфет кондитер хотел увековечить латинскую буку J, с которой начинается имя Jesus. Американцы вообще любят вешать на новогоднее дерево разные вкусности: ягоды клюквы, апельсины, пирожные и, конечно, попкорн. Съедобные украшения на уличной елке, полагают жители Соединенных Штатов, помимо красоты несут пользу: они могут стать пищей для птиц или заблудших диких животных.

В Японии вместо ели используют карликовую сосну, ее украшают игрушками из бумаги, выполненными в технике оригами.

  

Совсем не обязательно покупать вечнозеленую красавицу, можно, например, создать ее из березы, мха и изысканных женских украшений

Европейская мода на елочные украшения диктует свои правила: главное, чтобы елка была наряжена в едином стиле. Традиционный стиль предполагает использование однотипных стеклянных игрушек, это могут быть матовые шары с золотыми крапинками, колокольчики и ангелочки, и желательно, чтобы игрушки были одной цветовой гаммы. Эклектичный стиль, напротив, дает свободу воображению, и тогда елку наряжают изделиями, выполненными вручную. Особенно модны среди европейцев соломенные ясли, они будто напоминают те, в которых лежал новорожденный Иисус. Торговля новогодними игрушками начинается задолго до зимы: в Европе уже в сентябре можно приобрести и дешевые украшения, и безумно дорогих, но модных в этом сезоне метровых щелкунчиков стоимостью 5 тысяч долларов. Из общемировых тенденций стоит отметить моду на необычные украшения: пуговицы, денежные купюры, валенки, а если шары, то какие-нибудь особенные, например светящиеся в темноте. В Германии , стране — лидере новогодней елочной индустрии, по опросам, самыми модными украшениями последних лет считаются CD-диски.

Стали традиционными и ежегодные конкурсы на «самую-самую» рождественскую елку. Причем соревнования проводят в разных категориях: отдельно среди натуральных и искусственных елей, среди елей в помещениях, на улице и т. д. Пальма первенства по высоте среди натуральных деревьев в США долгое время принадлежала рождественской красавице во Флориде, но сейчас с ней соперничают елки, выставляемые на площади Виктории в Аделаиде и в Центре Рокфеллера в Нью-Йорке .

  

Елочный базар в ЮгоВосточной Азии: за неимением натуральных елей люди покупают пластиковые

Самая высокая искусственная елка, но уже, правда, в Европе, в 2006 году была установлена на одной из старых площадей Лиссабона, высота стальной конструкции составила 78 метров. А 82-метровая бразильская «ель» завоевала титул самой высокой в мире и попала в Книгу рекордов Гиннесса седьмой раз подряд. «Дерево» ставят на понтонах посреди озера Родриго-де-Фрейтас в Рио-де-Жанейро , каждый вечер на нем загораются 2 миллиона 800 тысяч лампочек. Эта рождественская ель — одна из главных достопримечательностей страны, посмотреть на которую уже десятый год подряд съезжаются туристы со всего мира. Рекорд среди елей в помещении, видимо, установят китайцы: в декабре 2007 года в торговом центре города Шэньян провинции Ляонин они соорудят 36-метровое рождественское дерево. Но дальше всех на этом поприще продвинулась Швейцария, жители которой очень чутки к малейшим дуновениям моды. Уже в седьмой раз в Женеве с декабря по январь проходит фестиваль рождественских елей, во время которого город заполняют многочисленные инсталляции из деревьев и гирлянд. Сначала на фестиваль собирались только местные скульпторы и художники, но из года в год число международных участников увеличивается, и определить победителя становится все сложнее.

В странах, где хвойные рода Abies не растут по причине неподходящего климата или редки, люди нашли им замену. Китайцы наряжают засахаренными фруктами карликовые мандариновые или апельсиновые деревца. В Мексике, как и во многих тропических странах, ель заменяет пальма. В Новой Зеландии рождественским деревом называют похутукаву, растение из семейства миртовых, которое расцветает яркими красными цветами как раз в декабре, когда в Южном полушарии наступает лето. Жители острова даже устраивают соревнование между городами: где похутукава красивее цветет.

  

Для создания новогоднего шедевра шанхайским умельцам понадобилось несколько тысяч пивных бутылок

Но это на улице, а в домах они, так же как и их соседи-австралийцы, ставят обычные пластиковые елочки с традиционными европейскими украшениями. В Японии, где «сосна у входа» — кадомацу доступна только состоятельным людям, местные умельцы составляют новогоднее деревце из веток ивы и бамбука — мотибану и украшают его лепешками и шариками из рисовой муки. В Африке новогодние игрушки развешивают на баобабах, а во Вьетнаме — на бамбуке. В Израиле в специальных питомниках разводят кипарисы и раздают всем желающим в канун новогодних праздников. Ну, и конечно, где бы ни жили люди, вместо живых деревьев они могут использовать искусственные ели, коих в магазинах огромный выбор. Есть даже дизайнерские модели и елки от знаменитых кутюрье, сплошь усыпанные драгоценными камнями. Да и в магазин идти теперь не надо, елку можно заказать по онлайн-каталогу из любой точки мира, оплатить через платежную систему, и вам ее, что называется, в лучшем виде доставят прямо к порогу. Правда, многочисленные ассоциации, объединяющие производителей рождественских деревьев, предупреждают, что искусственные ели, как полиэтиленовые пакеты, долго не разлагаются, их трудно утилизировать и в конечном итоге они загрязняют окружающую среду, а настоящее дерево — экологически чистый продукт, отслужив срок, оно возвращается обратно в природу.

Светлана Воробьева

(обратно)

Небо глазами роботов

 В прошлом небо казалось людям образцом стабильности, недаром Кант сравнивал его с нерушимостью нравственного закона. Но постепенно на небе обнаруживалось все больше динамизма: звезды постепенно смещались, меняя за тысячелетия рисунок созвездий. Никому и в голову не приходило, что есть небесные объекты, видимые лишь несколько минут. А если и приходило, то не было инструментов, с помощью которых это можно зафиксировать. И лишь в последние годы произошли резкие и качественные изменения в способах астрономических наблюдений.

Астрономы старой школы не воспринимали всерьез сообщения об объектах, появляющихся на небе на несколько минут или секунд. В любом случае такие наблюдения нельзя было подтвердить фотопластинками, которые на создание изображения использовали всего лишь около одного процента собранного телескопами света. Остальной свет пропадал зря, никак не воздействуя на фотоэмульсию, и поэтому, чтобы «вытянуть» слабые объекты, применялись экспозиции длительностью десятки минут, а иногда и несколько часов. Транзиенты исчезали с таких снимков, как люди и машины с городских фотографий, сделанных камерой-обскура.

Революция началась в 1990-х годах с приходом в астрономию больших ПЗС-матриц, мощных процессоров и сетей передачи данных. Вместе они позволили открывать и изучать явления в новом временном масштабе, который прежде ускользал от наблюдения. И тогда выяснилось, что в небе кипит бурная жизнь. Здесь сотнями взрываются сверхновые , далекие планеты затмевают свои звезды, носятся десятки тысяч астероидов , темные гравитационные линзы фокусируют на Земле свет далеких звезд, и происходит еще много интересного и непонятного. Но чтобы все это увидеть, нужны очень чувствительные и внимательные «глаза» с максимально широким полем зрения.

В погоне за вспышкой

26 сентября 2006 года космический гамма-телескоп SWIFT зарегистрировал чрезвычайно далекую вспышку жесткого излучения. Через несколько секунд в центре обработки данных NASA получили и обработали сигнал. Приблизительные координаты источника появились на сайте и были разосланы во все заинтересованные организации мира. Сотрудники Лаборатории релятивистской астрофизики Государственного астрономического института им. Штернберга (ГАИШ) в Москве получили сообщение среди ночи по СМС. И одновременно по мобильному интернету (кабель был в течение всего года поврежден) извещение поступило в подмосковную деревню, где расположен робот-телескоп МАСТЕР. Он немедленно прервал текущую программу наблюдений и стал наводиться в точку с указанными координатами. Еще несколько лет назад такая оперативность в астрономических наблюдениях была просто немыслимой.

Прошло всего 76 секунд, а робот-телескоп уже начал первую из серии 30-секундных экспозиций, на которых видно, как постепенно гаснет едва различимое пятнышко — оптическое излучение колоссального взрыва на краю Вселенной, в 11 миллиардах световых лет от Земли. Через несколько минут свечению предстояло исчезнуть, во всяком случае, так всегда бывало раньше. Но вместо этого на пятой минуте оно стало разгораться снова и, достигнув максимума на десятой минуте, окончательно угасло только через час. Незначительная, казалось бы, аномалия заставила астрофизиков ГАИШ несколько месяцев ломать голову. В конце концов объяснить странную вспышку удалось, только предположив, что на месте взрыва образовалась вращающаяся черная дыра . Если эта гипотеза получит поддержку научного сообщества (а вскоре была зарегистрирована еще одна подобная вспышка), можно будет говорить о совершенно новом способе подтверждения существования черных дыр. Но все это было бы невозможно, если бы не поразительная слаженность работы наблюдательной техники. Только благодаря телескопам-роботам мы можем сегодня изучать столь быстротечные небесные явления, которые на профессиональном жаргоне называют транзиентами.

  

Оптическая вспышка на месте гамма-всплеска 26 сентября 2006 года была зарегистрирована на пределе чувствительности телескопа МАСТЕР. После начального спада на 400-й секунде блеск стал нарастать, по-видимому, за счет излучения вещества, находящегося в эргосфере только что образовавшейся черной дыры

 Затяжной прыжок в черную дыру

Известно, что при коллапсе массивной звезды образуется черная дыра — сферическая область пространства-времени, окруженная горизонтом событий, из-под которого ничто не может выйти наружу. Но если исходная звезда вращалась, возникшая черная дыра устроена сложнее: горизонт у нее поменьше, зато его, подобно белку вокруг яичного желтка, окружает особая область — эргосфера, в которой само пространство вращается и увлекает за собой любые объекты. Остановиться здесь нельзя никакими силами, но вот выбраться при некотором везении возможно. Если скорость вращения коллапсирующей звезды очень велика, вещество не может сразу уйти под горизонт и «зависает» в эргосфере, пока не потеряет из-за газодинамического трения лишнюю энергию. При этом оно разогревается до чудовищной температуры и интенсивно излучает. Именно этим астрофизики ГАИШ объясняют редкие случаи затянувшегося оптического свечения гамма-всплесков. В январе 2007 года было зарегистрировано еще одно такое событие, где коллапсирущее вещество получило «отсрочку приговора» на целых пять часов. Излучение в это время приходит к нам из области, которая по размерам даже меньше обычного гравитационного радиуса (горизонт у вращающейся черной дыры меньше, чем у обычной). Из-за огромного гравитационного поля время здесь замедляется в 10— 15 раз. Нигде больше во Вселенной мы не наблюдаем процессов, происходящих в условиях столь сильно выраженных эффектов общей теории относительности.

Наблюдательные «малыши»

Приемником излучения нового поколения стали полупроводниковые ПЗС-матрицы — приборы с зарядовой связью, или, как иногда более удачно расшифровывают эту аббревиатуру, пропорциональные зарядовые счетчики. В каждой из миллионов ячеек на поверхности ПЗС-матрицы под действием света накапливается заряд, пропорциональный количеству попавшего в эту ячейку излучения. Хорошая матрица регистрирует до 90% собранного телескопом света — почти на два порядка больше, чем фотопластинка. Соответственно и экспозицию можно сократить в десятки раз.

  

У робота-телескопа МАСТЕР четыре трубы: основная (35 см) регистрирует звезды до 19— 20m, остальные параллельно ведут съемку с различными фильтрами, но могут уловить только яркие объекты

Телескоп МАСТЕР, который зарегистрировал описанную вначале удивительную вспышку, имеет диаметр всего 35 сантиметров — у иных любителей астрономии есть инструменты покрупнее, — но на нем установлена вполне профессиональная охлаждаемая с помощью элементов Пельтье 16-мегапиксельная ПЗС-матрица. Объекты до 19-й звездной величины она регистрирует всего за 30—45 секунд. (Невооруженным глазом видны звезды до шестой величины — 6m. Каждые следующие пять звездных величин соответствуют ослаблению блеска в 100 раз.) Еще полминуты уходит на загрузку изображения в память компьютера. За ночь МАСТЕР делает сотни снимков, каждый из которых покрывает поле 2,4х2,4 градуса и «весит» около 60 мегабайт.

Но для того чтобы робот «увидел» интересный новый объект, мало того, что он будет в кадре, надо еще найти его на снимке и определить координаты. Первоначально предполагалось, что можно просто вычесть два снимка, сделанных в разное время, чтобы автоматически выявить новые и исчезнувшие объекты. Но это не сработало: слишком велики оказались различия между кадрами. На изображение влияет температура, состояние атмосферы, переменность звезд, шумы и неоднородности матрицы, наконец, то, как та или иная звезда легла на сетку пикселей ПЗС.

Пришлось заниматься поштучным распознаванием всех видимых на снимке звезд, а их обычно бывает 10—15 тысяч. Тут-то и понадобился мощный процессор с большим объемом памяти, куда для быстроты обработки загружаются данные всех доступных каталогов звезд и галактик. Первым делом программа определяет блеск и взаимное расположение всех звезд на снимке, а затем начинает искать по каталогу участок неба, где известные звезды образуют такую же конфигурацию. Чем больше звезд — тем труднее задача. Вблизи Млечного Пути в кадр попадает более ста тысяч звезд, и такие участки приходится пока обходить — их просто не успеть обработать за те 1,5 минуты, пока телескоп делает следующий снимок.

Когда звезды распознаны, среди них непременно обнаруживаются сотни объектов, которые не удается отождествить по каталогу. Часть из них оказывается астероидами — это тоже проверяется по базе данных, в которой зарегистрировано около 160 тысяч малых планет. Оставшиеся «лишние» точки — это, по большей части, не новые объекты, а дефекты изображения. Привлекать к ним внимание астрономов еще рано. Робот должен снова сфотографировать ту же область неба, и только сохранившиеся на повторном кадре «неопознанные объекты» могут считаться реально существующими на небе.

  

Современная астрономическая ПЗС-матрица. Небольшие сегменты используются для гидирования телескопа (отслеживания движения неба). На крупных инструментах они управляют еще и адаптивной оптикой

Сетчатка есть, хрусталик не нужен

ПЗС-матрица — это плоский кремниевый кристалл, поверхность которого разбита на миллионы мельчайших клеточек. Каждая из них — ловушка для электронов, выбиваемых светом из кристалла. Вертикальные линейки сетки образованы внедренной в кристалл примесью, которая препятствует поперечному дрейфу электронов. А от продольных смещений их удерживает электрическое поле тонких горизонтальных электродов из прозрачного поликристаллического кремния, нанесенных на поверхность матрицы. Они создают множество потенциальных ям, в которых накапливаются электроны. После экспозиции напряжение на электродах начинает волнообразно меняться, смещая накопленные заряды к краю матрицы, где их величина строчка за строчкой измеряется и заносится в память. При избытке света некоторые электронные ловушки переполняются и заряд перетекает в соседние. Этот эффект называется блюмингом. Для борьбы с ним на ПЗС могут быть предусмотрены специальные «сточные канавы», но это снижает разрешение и чувствительность матрицы. Из-за тепловых флуктуаций электроны могут появляться в ловушках и без воздействия света. Для снижения этого шума матрицу охлаждают на десятки и даже сотни градусов. Наблюдениям мешают и сами управляющие электроды — они поглощают синий свет и ультрафиолет. С этим справляются, сошлифовав кремниевый кристалл до толщины 10—20 микрон и нанеся электроды с тыльной стороны. Стоимость таких астрономических матриц, понятное дело, тоже астрономическая.

Звездный мартиролог

Таким «неопознанным объектом» может, например, оказаться вспышка сверхновой — колоссальный взрыв, отмечающий гибель массивной звезды. На десятки дней она сравнивается по светимости с галактикой, содержащей сотни миллиардов обычных звезд. Так что, если рядом с туманным пятнышком далекой галактики появилась неподвижная светлая точка, которой тут раньше не было, скорее всего, это сверхновая.

Но окончательное решение может принять только человек. Телескоп МАСТЕР после хорошей ночи наблюдений выдает около сотни кандидатов в сверхновые (первое время, пока параметры поиска еще не были толком отрегулированы, их бывало больше тысячи). Утром сотрудники ГАИШ, а иногда и студенты проверяют список, сравнивая «подозрительные» снимки галактик с их изображениями из классических обзоров неба — Паломарского и Слоуновского, а также с прошлыми снимками самого МАСТЕРа. Абсолютное большинство кандидатов при этом отпадает. В августе, когда студенты на каникулах, а сотрудники в отпусках, бывает, что проверка затягивается — некому открыть сверхновую! А между тем конкуренты не дремлют. Бюро астрономических телеграмм постоянно публикует информацию об открытых сверхновых. Обидно, когда в списке непроверенных еще кандидатов загорается пометка: эта сверхновая уже открыта кем-то другим.

В крупной галактике вроде нашей или туманности Андромеды сверхновые вспыхивают примерно раз в сотню лет. Чтобы добиться успеха, надо внимательно следить за тысячами галактик. В XX веке сверхновые искали «вручную». Сначала они вообще были побочным результатом других наблюдений — свежие снимки галактик на всякий случай сравнивали со старыми и иногда находили сверхновые. Темп открытий составлял всего десяток-другой вспышек в год, но уже это позволило заметно уточнить теорию эволюции звезд. Потом сверхновые стали искать целенаправленно. Подключились к работе и астрономы-любители. В первой половине 1990-х американский астрофизик Карл Пеннипакер (Carl Pennypacker) даже организовал образовательный проект Hands-on Universe («Ручная Вселенная») с целью привлечь школьников к поиску сверхновых на многочисленных снимках галактик с разных телескопов, и в 1994 году была открыта первая «школьная сверхновая». Общими усилиями поток зарегистрированных звездных некрологов вырос до нескольких десятков в год, а в 1997 году перевалил за сотню.

В 1998 году группа под руководством Сола Перлмуттера (Saul Perlmutter) из Калифорнийского университета в Беркли, в которую входил и Пеннипакер, на основе наблюдений далеких сверхновых показала, что наша Вселенная в последние несколько миллиардов лет расширяется не с замедлением, как следовало из общепринятых космологических теорий, а ускоренно. Причина этого ускорения получила название «темной энергии», но ее природа пока остается непонятной. Ясно только, что для уточнения ее параметров нужно собрать как можно больше данных по далеким, а значит, слабым сверхновым.

И вот, на рубеже веков за дело взялись роботы. В проекте KAIT, стартовавшем в 1998 году, телескоп с зеркалом 76 сантиметров методично, по программе «ходит» по известным ярким галактикам. Статистика открытий: одна сверхновая на 7 000 наблюдавшихся галактик. В 2002 году KAIT вышел на крейсерскую скорость — 80—90 сверхновых в год. Но такой метод поиска приводит к искажению статистики: сверхновые ищут «под фонарем» — там, где шансы найти выше. Небольшие или далекие и потому малозаметные галактики, которых гораздо больше, чем крупных, оставались без внимания. А для космологических задач важно, чтобы данные были однородными. В идеале надо обнаруживать все доступные наблюдению вспышки, которых ежегодно происходит несколько тысяч.

Шаг в этом направлении был сделан в проекте «Фабрика близких сверхновых» (Nearby Supernova Factory). Здесь решили не строить специальный робот-телескоп, а просто по-своему обработать данные, идущие с уже имеющихся широкоугольных камер NASA, которые действуют по программе поиска астероидов, сближающихся с Землей. (Кстати, во многом благодаря этой программе число открытых астероидов уже перевалило за 160 тысяч.) Каждую ночь камеры поставляют для анализа 50 гигабайт данных и, надо сказать, не зря. В 2005 году было открыто 15 сверхновых, в 2006-м — 67, а в этом году уже к сентябрю «Фабрика» выдала на-гора 131 взорвавшуюся звезду. Всего же в мире за 2006 год открыли 551 сверхновую, и можно ожидать, что в 2007 году их число перевалит за 600.

  

Первая экзопланета была открыта методом микролинзирования 21 июля 2003 года в эксперименте OGLE. Плавный «горб» (см.график) на кривой блеска далекой звезды в ядре Галактики вызван звездой-линзой, а короткие сильные всплески на нем — планетой примерно в 1,5 раза массивнее Юпитера

Микролинзирование на звезде с планетами

По эффекту гравитационного микролинзирования можно приближенно определить некоторые параметры линзы. Например, ширина пика пропорциональна корню квадратному из ее массы. Конечно, есть еще зависимость от скорости и направления движения, но при большом числе событий можно определить усредненную массу линз. Линза звездной массы действует примерно в течение месяца, а планетной — несколько часов. Приведенная кривая — гравитационный автограф звезды с двумя небольшими планетами.

Гравитационные линзы и далекие земли

Если темную энергию изучают по сверхновым, которые видны за миллиарды световых лет, то темную материю приходится изучать по объектам совершенно невидимым. Характер движения звезд вокруг центра нашей Галактики еще много лет назад показал, что масса вещества в ней должна быть значительно больше, чем мы видим, наблюдая светящиеся звезды и туманности. Какое-то невидимое вещество притягивает звезды, заставляя их быстрее обращаться вокруг галактического центра. Согласно одной из гипотез, эта темная материя могла бы состоять из массивных несветящихся объектов — одиноких черных дыр, тусклых белых и коричневых карликов, отбившихся от звезд планет. Непосредственно увидеть их практически невозможно. Однако американский астрофизик польского происхождения Богдан Пачинский (Bogdan Paczynski) предложил неожиданно простой способ проверки этой гипотезы. По теории относительности, любая масса немного искривляет проходящие рядом с ним световые лучи, а значит, каждый темный компактный объект — это летящая в космосе линза, которая, проходя в точности между нами и далекой звездой, будет фокусировать и усиливать ее излучение. Этот эффект называют гравитационным микролинзированием (в отличие от обычного гравитационного линзирования, когда свет идет от квазара, а линзой служит находящаяся на пути галактика). Вероятность такого события очень невелика, но если следить сразу за миллионами звезд, гравитационные линзы должны себя проявить. Чтобы повысить шансы, Пачинский предложил наблюдать район центра нашей Галактики, а также Магеллановы Облака, где концентрация звезд очень велика.

Проект OGLE (Optical Gravitational Lensing Experiment) , начавшийся в 1992 году, успешно продолжается и сейчас. В центре Галактики регулярно отслеживается 130 миллионов звезд, в Магеллановых Облаках — 33 миллиона. Конечно же, все этапы этих наблюдений полностью автоматизированы. Телескоп установлен в обсерватории Лас-Кампанас (Чили) и работает без участия человека. Лишь раз в неделю заходит сотрудник сменить ленту для записи данных и на всякий случай перезагрузить компьютер. Ежегодно здесь регистрируется более 500 событий микролинзирования. Причем среди них найдено несколько таких, когда рядом с объектом звездной массы явно находилась небольшая планета — всего в несколько раз тяжелее Земли.

Этот смелый эксперимент позволил открыть новое астрономическое явление с помощью очень скромного оборудования. Правда, в итоге выяснилось, что обнаруженных невидимых объектов недостаточно, чтобы списать на них темную материю. Но это как раз тот случай, когда принято говорить: отрицательный результат тоже результат.

Вселенская деревня

Наиболее ярко роботы проявили себя в деле изучения гамма-всплесков, где требуется мгновенная реакция на регистрируемые события. Первый такой роботизированный телескоп ROTSE-I построил Карл Акерлоф (Carl Akerlof) в Национальной лаборатории Лос-Аламос (штат Нью-Мексико). Инструмент состоял из четырех оптических труб диаметром всего 11 сантиметров. Он заработал в 1997 году и отзывался на сигналы орбитальных гаммаобсерваторий COMPTON и HETE.

Гамма-всплески были открыты в конце 1960-х годов американскими спутниками, следившими за ядерными испытаниями. Наряду со взрывами на Земле они стали регистрировать короткие импульсы жесткого излучения из космоса. Тридцать лет оставалась непонятным, что их порождает и даже на каком расстоянии от Земли они случаются, а все потому, что никак не удавалось получить о них никакой дополнительной информации. За те десятки секунд, в течение которых длится типичный гамма-всплеск, другие инструменты просто не успевали на него отреагировать. К тому же гамма-телескоп определяет координаты источника с низкой точностью, так что после вспышки искать источник по координатам бесполезно. Нужно действовать молниеносно и попробовать поймать источник в оптике, пока он не угас.

Только в 1997 году было зарегистрировано так называемое послесвечение гамма-всплеска — излучение газа, окружающего место космической катастрофы. Но увидеть в оптике, как развивается сам взрыв, удалось только в 1999 году. 23 января ROTSE-I навелся на источник всего через 22 секунды после его регистрации гаммателескопом — повезло, что инструмент сразу смотрел почти в нужную сторону. Тогда вспышку застали еще на «подъеме». На первом кадре источник имел звездную величину 12m, а в максимуме блеска — примерно через 2 минуты — стал ярче 9m. Именно эти наблюдения позволили окончательно убедиться в том, что гамма-всплески происходят на космологических расстояниях в миллиарды световых лет, буквально на краю наблюдаемой Вселенной, там, где ее возраст составляет всего 20% от современного.

Вспышка, зарегистрированная тогда ROTSE-I, лишь немного не дотягивала до видимости невооруженным глазом, и при этом гамма-всплеск был не самым ярким. Значит, природа наделила наш разум такими органами чувств, что их как раз хватает увидеть границы дома, в котором мы живем. В отличие от города, в деревне вам видна околица. И наша Вселенная, подобно деревне, простреливается одним взглядом.

После нескольких лет успешной работы компьютер, который управлял телескопом ROTSE-I, был взломан хакерами, и в ответ служба безопасности Лос-Аламоса — это как-никак центр ядерных исследований — потребовала немедленно вывести эксперимент с их территории. Телескоп перебазировали в Чили, где он теперь методично строит кривые блеска переменных звезд. Хотя поля зрения и быстродействия ROTSE-I достаточно для того, чтобы дважды за ночь отснять все видимое небо, его программное обеспечение не позволяет вести самостоятельный поиск транзиентов — не написаны соответствующие программы. Это, кстати, довольно распространенная проблема — труд программистов дорог, а телескопы-роботы, напротив, весьма скромные в финансовом плане инструменты. ROTSE-I, к примеру, обошелся всего в 200 тысяч долларов, большая часть из которых пошла на приобретение ПЗС-матриц. Содержать в течение пары лет команду квалифицированных программистов-разработчиков обошлось бы дороже.

Между тем именно софт (программное обеспечение) является ключевым элементом, отличающим полноценный робот-телескоп от обычного автоматизированного инструмента, складывающего снимки в архив для последующей ручной обработки. Программы, управляющие телескопом МАСТЕР, например, сами по сигналам погодных датчиков открывают крышу обсерватории и начинают наблюдения. Получив сообщение о гамма-всплеске, робот не только делает снимки, но и сам ищет новый объект и, найдя, уточняет координаты и автоматически отправляет сообщение в Бюро астрономических телеграмм. Это позволяет как можно быстрее подключить к работе других наблюдателей.

Плотность покрытия неба снимками телескопа МАСТЕР за 3 года. Неохваченная (темная) полоса — Млечный Путь, где снимки трудно анализировать

Новые горизонты

Но один телескоп-робот, даже если он безупречно запрограммирован, не может решить задачу полного мониторинга всего неба. Для этого нужна сеть телескопов на разных широтах и долготах, которые вместе смогут целиком охватить «взглядом» все ночное небо и обеспечат независимость от капризов погоды. Первая такая сеть создана под руководством все того же Карла Акерлофа и состоит из четырех телескопов-роботов ROTSE-III, расположенных в Техасе, Австралии , Намибии и Турции . Это уже довольно серьезные инструменты диаметром 45 сантиметров с полем зрения 1,85х1,85 градуса. Их основная задача — по-прежнему реакция на гамма-всплески, но в остальное время они ведут патрулирование неба. Вот только получаемые снимки подвергаются лишь первичной обработке — определяются координаты и звездные величины видимых на снимке объектов, но не распознается, что нового появилось на небе. Все данные выкладываются в Интернет и доступны для дальнейшей обработки другим научным группам.

Напротив, команда телескопа МАСТЕР разработала софт, который в реальном времени выделяет на сделанных снимках сверхновые, астероиды и гамма-всплески. Но пока она располагает лишь одним небольшим инструментом диаметром 35 сантиметров, который к тому же расположен в зоне довольно посредственного астроклимата. И даже этот телескоп построен фактически на частные пожертвования фирмы «Очкарик», поскольку государственного финансирования таких исследований в России нет.

А между тем создание сетей телескопов-роботов могло бы стать очень выигрышным ходом для российской астрономической науки. После постройки в 1975 году знаменитого 6-метрового телескопа БТА на Северном Кавказе в нашей стране перестали создаваться новые крупные оптические инструменты. Астрономы Америки и Европы уже вовсю работают на инструментах диаметром 8—10 метров и проектируют 20—40-метровые машины. Вряд ли нам их удастся скоро догнать. Но как раз сейчас массу важных результатов можно получить с помощью удивительно скромных инструментов размером не больше полуметра. Добавьте к этому огромную российскую территорию, и станет ясно, что нынешний момент может стать отличным стартом одной из самых перспективных программ российских астрономов, если только успеть вовремя развернуть сеть телескопов-роботов по всей стране, а по возможности и за рубежом. Причем имеющиеся наработки по распознаванию новых объектов могут дать такой сети качественное преимущество по сравнению с коллегами-конкурентами. Ведь фактически вместо того, чтобы для каждого типа транзиентов создавать отдельный проект со своими инструментами, можно сделать универсальную мониторинговую сеть, которая будет работать сразу по всем направлениям.

Но если упустить время, то года через четыре эту задачу, скорее всего, решат другие страны. Несколько лет назад американцы анонсировали на одной из конференций мегапроект, в котором планировалось построить сеть из 2-метровых обзорных телескопов с гигапиксельными ПЗС-матрицами, которые смогут регулярно «класть в компьютер» все небо до 23-й или 24-й звездной величины. Однако в последнее время об этом ничего не слышно. Да и непонятно, на каких суперкомпьютерах обрабатывать такие гигантские потоки данных. Но, пожалуй, можно быть уверенным, что к 2012 году в мире уже будут системы, способные раз в две недели отснять все небо до звездной величины 20m.

В идеале они должны дополняться быстродействующей системой на основе очень маленьких телескопов с большим полем зрения, которые служат для выявления ярких транзиентов — до 13—14m. Примерно такими характеристиками обладает старый добрый ROTSE-I. Аналогичная установка есть и на Кисловодской станции ГАИШ, где установлен крошечный телескоп диаметром всего 70 миллиметров, оснащенный охлаждаемой 11-мегапиксельной ПЗС-матрицей. Всего за 5 секунд он регистрирует все звезды до 12—13-й величины на площади 420 квадратных градусов. Полусотни таких снимков достаточно, чтобы покрыть все видимое из этой точки ночное небо.

И наверняка такие сети, как и любой принципиально новый инструмент, позволят обнаружить что-то совершенно неожиданное. Ну, к примеру, подтвердят (или опровергнут) существование загадочных «вспышек-сирот», которые сегодня находятся на грани признания наукой. Эти короткие вспышки никак не проявляются вне оптического диапазона, в частности не связаны с гамма-всплесками. На сегодня есть несколько сообщений об их регистрации, вот только ни одно из них не удается надежно подтвердить: без быстродействующих обзорных телескопов-роботов такие явления просто не получается заснять дважды.

Владимир Липунов , Александр Сергеев

(обратно)

Книга диковинных странствий

Однажды теплым ноябрьским днем 1349 года при дворе премудрого марокканского султана Абу Инана из династии Маринидов появился некий немолодой уже человек. Весь облик его выдавал странника и мудреца, немало повидавшего в жизни. Пришелец назвался Абу Абдаллахом Мухаммедом ибн Абдаллахом ал-Лавати ат-Таджи, а по прозванию просто — Ибн Баттута.

Хотя в султанском дворце нравы царили довольно простые и никаких «рекомендаций», чтобы быть в нем принятым, не требовалось, все же имелись особые люди, отвечавшие за безопасность повелителя, — ведь как ни будь он добродетелен, всегда найдутся желающие расправиться с ним. Так вот, премудрые и осмотрительные мужи из марокканских «спецслужб» навели справки о новом госте. Выяснилось, что он отнюдь не самозванец. Последняя часть его имени, нисба («приставка») ат-Танджи, действительно соответствовала месту рождения незнакомца, Танжеру , знаменитому порту к северу от Феса , где располагался двор Маринидов, на африканском берегу Гибралтарского пролива. Город этот, знаменитый и ныне, был основан еще финикийскими колонистами (само название происходит от финикийского «тигисис», «гавань»), после них Танжером владели многие народы, от римлян до арабов-мусульман. Сам Ибн Баттута, как показал подручным Абу Инана нехитрый лингвистический анализ, происходил не из финикийцев и не от греков, а из коренных обитателей Северной Африки, берберов, которые, оказавшись под властью халифата, приняли ислам. Вторая нисба, ал-Лавати, говорит о том, что семья путешественника относилась к одной из главных берберских племенных групп, лавата. Далее, и это уж Аллах ведает почему, некий его далекий предок получил прозвище Баттута, что на марокканском диалекте арабского значит «уточка», так что все мужчины в роду стали волей-неволей с некоторых пор Сыновьями Уточки. Личное же прозвание рожденный 24 февраля 1304 года в этом клане от некоего Абдаллаха мальчик получил в честь самого пророка — Мухаммед. Ну, и наконец, он повзрослел и сам сделался отцом первенца, тоже Абдаллаха, Абу Абдаллахом. Так и сложилось пышное имя султанского гостя.

Семья Ибн Баттуты слыла весьма уважаемой в Танжере. Все члены ее издавна занимались самым почетным в мусульманском мире делом — торговлей, да и учености были не чужды, знали Коран и учились в религиозных школах. Поэтому неудивительно, что уже в раннем возрасте Мухаммед собрался совершить хадж, паломничество в Мекку и Медину. Тут и случилось самое интересное: уйдя с караваном на восток, в сторону Триполи, Александрии, Каира и далее, к святым городам, юноша… исчез средь бела дня. И уж в живых его не чаяли, но через двадцать пять лет он объявился в родных местах зрелым мужем, бывалым странником и стал сначала развлекать рассказами о неведомых странах родственников и соседей, что вечерами сходились на общинные сходки-маджлисы. А потом вот решил отправиться в Фес попытать счастья у султана — может быть, тот возьмет его на службу.

Вот что удалось султанским соглядатаям выведать про Ибн Баттуту. Такие сведения вызывали скорее уважение и интерес, нежели опасения. Справедливо было решено, что пришелец не представляет опасности. И стал наш путешественник завсегдатаем придворных вечерних собраний при дворе Абу Инана. Там бывали и сановники, и видные военачальники, и богословы, и светски образованные эрудиты-адибы. Все они с удовольствием и интересом слушали пришельца. Правда, некоторые, самые дотошные, находили в «россказнях» много неправды, так как речи их нового собрата подчас были нимало не похожи на то, что доводилось читать в сочинениях классиков арабо-мусульманской географии IX—X веков — у Ибн Русты, Ибн Хордадбеха, ал-Масуди и других ученых, которым привыкли беспрекословно верить. Однако все равно Баттута говорил так интересно, что хотелось сидеть и слушать его чуть ли не до утренней молитвы. Другие же, менее искушенные, ценили не столько так называемую истинность, сколько живость и очарование умелого устного рассказа.

Так проходил вечер за вечером. О речах танжерца доложили самому государю, и он вскоре не преминул почтить маджлис своим высочайшим присутствием. Там, сидя на почетном месте, но всего лишь как первый среди равных, Абу Инан подпал под чары Ибн Баттуты и в один прекрасный день велел-таки принять его на официальную службу и назначить бывалому страннику пристойное жалованье.

Однако о чем же вещал красноречивый муж?

  

Горевать о сыне, отправляющемся на «встречу c Аллахом», — великий грех, но и самый правоверный родитель печалится, не зная, увидит ли когда-нибудь его вновь

Муза дальних странствий

Был он совсем молодым человеком, и жизнь, казалось, лежала пред ним размеренная до могилы, как у всех его предков и родственников. Но Господь отметил его неким стремлением к лицезрению небывалого. И вот зародилось в сердце Ибн Баттуты намерение отправиться в хадж, дабы не только обойти вокруг Каабы, поцеловать знаменитый Черный камень и поклониться могиле Пророка, да пребудет с Ним благословение и приветствие Аллаха, в Медине, но и чтобы посмотреть, как живут сыны Адамовы в других мусульманских странах. Члены семьи и особенно родители не могли не горевать о нем — путь паломника из Марокко многотруден и опасен, нередко в пути и умирают. Однако перечить сыну не смели — он совершеннолетний, а в путь отправляется ради святого дела. И вот, предварительно договорившись с начальником каравана, Ибн Баттута выступил из родного Танжера 14 июня 1325 года. По лунному мусульманскому календарю то было 2-е число седьмого месяца раджаба… Караван, с которым шел благочестивый юноша, использовал древний путь купцов и паломников, через крупнейшие города на побережье Магриба: Алжир, Бужи, Константину, Бон, Тунис, Триполи. И все они в то время переживали подъем — торговый обмен с Южной Европой процветал, и местные ремесленники с торговцами едва успевали исполнять заказы. Ибн Баттута живо интересовался всем увиденным, много расспрашивал. Откуда прибывает тот товар, откуда этот? Какова технология литья металлических украшений, ревностно ли оберегают ее, может ли дознаться посторонний? До всего было дело молодому путнику, и только одну группу людей он намеренно игнорировал — европейцев-христиан. Такой манеры поведения на чужбине наш пилигрим придерживался и в других странах, где ему удалось побывать, и этим значительно отличался от своих предшественников, арабо-мусульманских географов и путешественников более ранних веков — ал-Йакуби (IX), ал-Масуди (Х век), Ибн Джубайра (XII—XIII века) и прочих. Те-то живо интересовались обычаями и обрядами иноверцев. А Ибн Баттуте предстоит пространствовать долгие годы, прежде чем он даст себе труд описать хотя бы колокольный перезвон…

Покинув столицу Ифрикии (современного Туниса ), наш герой познакомился с неким почтенным паломником из тех мест. Тот как раз собирался в путь всопровождении дочери, которая приглянулась пылкому молодому человеку, и не успел караван добраться до Сфакса, как они поженились. Однако недолго пришлось новобрачной наслаждаться семейным счастьем — недалеко от Александрии Баттута с ней развелся, благо, по мусульманским установлениям, соответствующая процедура весьма проста. И опять женился тут же! — на дочери другого товарища по походу. Впрочем, судя по рассказам путешественника, прекрасная Александрия, недаром прозванная Невестой Средиземного моря, пленила его не меньше молодой жены. Прибыв туда весной 1326 года, он имел счастье видеть не только торговые суда и изобилие товаров, но и первые в его жизни значительные архитектурные красоты, «древности». Может быть, даже наш путешественник успел застать Александрийский маяк, к XIV столетию, правда, сильно пострадавший из-за пожаров и перестроек. А в том же 1326-м случилось землетрясение, и славное на весь мир сооружение окончательно разрушилось — можно лишь гадать, приезжал ли Ибн Баттута в Александрию до или после этого прискорбного события.

Далее караван двинулся пустынной дорогой через дельту Нила, которая произвела огромное впечатление на Ибн Баттуту, привычного прежде лишь к пескам и морю, достигнув Каира. Основанный в Х веке при Фатимидах, к XIV столетию он насчитывал огромное по тем временам количество жителей — около полумиллиона. Все они, рассказывал удивленным слушателям Ибн Баттута, живут не вперемешку, но в кварталах, объединенных по признаку расы, веры, достатка, то есть по этническим, религиозным и социальным признакам, и все отличались необыкновенно беззаботным нравом. Буквально готовы веселиться по каждому поводу!

Между тем паломники, конечно, не забывали о цели своего путешествия. Собственно, затем ведь они и направились в сторону Каира, чтобы от него спуститься примерно до первого нильского порога, добраться до Красного моря и оттуда (из порта Айдаб, ныне пребывающего в развалинах) переправиться к святым городам. Но, совершив нелегкий путь, они узнали, что в Западной Аравии идет война между египетскими мамлюками и бедуинами. Так что дорога в Хиджаз закрыта. Пришлось возвращаться тем же путем в султанскую столицу, а оттуда идти в Заповедные земли кружным путем через Сирию и Палестину. Проехав туда через Синайский полуостров, наш странник посетил древний Хеврон, где сохранилась могила Авраама — прародителя и евреев, и арабов. (Авраам по-арабски — Ибрахим.) Сохранились и великолепный Иерусалим, и ливанский Триполи, и древний финикийский Баальбек, и Хаму, и малоизвестный христианам, но для мусульман важный Мааррат ан-Нуман, родина великого поэта XI века ал-Маарри. Правда, внимание магрибинца привлек не уцелевший до наших дней дом слепого стихотворца и мыслителя, сколь могила халифа-праведника Омара ибн ал-Азиза — странник с печалью отмечает, что она в его время была совсем не ухожена.

К сентябрю 1326 года удается добраться до Дамаска . Здесь путешественник женится в третий раз (история, кстати, не сохранила для нас имени ни одной из этих мимолетных жен), однако и теперь более интересуется красотами главнейшего города Сирии . Между тем уже шел одиннадцатый месяц, зу-л-када, 726 года по мусульманскому летоисчислению. В следующем, двенадцатом месяце, зу-л-хиджже, полагалось совершать паломничество. Следовало поспешать в священный Хиджаз.

  

Впервые в жизни этот мусульманин отправляется с официальной миссией в цитадель иноверцев — Константинополь. В паланкине — золотоордынская ханша Байалун, дочь базилевса Андроника III

У святынь ислама

Присоединившись к очередной группе таких же, как он, искателей благодати, герой нашей истории довольно скоро оказался у цели своего путешествия. Кстати, стоит заметить, что мусульмане-паломники, в особенности арабы, не оставляют присущей им страсти к вечерним разговорам даже и во время хаджа. Наш странник, как и большинство его сотоварищей, тоже общался со своими новыми знакомыми привычным образом. А среди них, на удачу, оказалось много уроженцев Ирана и Междуречья (будущего Ирака), наперебой восхвалявших красоты и святыни своих родных мест. Движимый благородным любопытством, он решил по окончании паломничества непременно отправиться от Мекки на северо-восток.

Заря следующего года застает его уже в Басре, главном городе южной части Месопотамии , основанной в первой половине VII века сподвижником пророка Омаром ибн ал-Хаттабом в качестве военного лагеря для бедуинов, которые отправлялись завоевывать для ислама земли Сасанидского Ирана. Нашего странника, при всей его учености, поразили тут более всего не мечети и диспуты, а именно огромные корабли чуть ли не со всего света. Двигаясь на север, он побывал и в священных Неджефе и Кербеле. В первом городе находится могила четвертого халифа Али ибн Абу-Талиба, во втором — гробница его сына ал-Хусайна, погибшего в бою с Омейядами. И наконец, он добрался до очередного важнейшего пункта на пути своих странствий, Багдада. Великий город, некогда политический центр исламского мира, правда, оставлял печальное впечатление. Незадолго — по историческим меркам — до визита Ибн Баттуты, в 1258-м, он пережил страшное разорение полчищами монгольского хана Хулагу, и последний аббасидский халиф, сдавшийся на милость победителя, был безжалостно умерщвлен. В те годы монголы опустошили все восточные земли мусульманского мира.

Набожного путешественника неприятно поразило то обстоятельство, что в Багдаде он не услышал ни одной проповеди, произнесенной в мечети на правильном, кораническом арабском языке...

Далее путь танжерца лежал через Абаданский порт в глубь таинственной Персии. Здесь он побывал в одном из прекраснейших городов страны — Ширазе, оттуда перебрался в знаменитый своим ковроткачеством Исфахан, который местные жители называют «половиной Вселенной». Затем странствия (вполне бесцельные, лишенные непосредственного пункта назначения — по собственному признанию) привели Ибн Баттуту на восток, в один из самых главных религиозных центров страны Мешхед. В наше время этот город превратился в громадный центр афганских беженцев, тогда же он был дорог, особенно для иранцев-шиитов, как место нахождения еще одной важной гробницы — восьмого имама их конфессии Али Ибн Мусе, по прозванию ар-Рида (то есть Богоугодный). Шииты устремляются сюда на поклон, тем более что, по чудесному совпадению, как раз в тех же местах, только несколько раньше, смерть застигла знаменитого Гаруна ар-Рашида. Со временем обе могилы оказались под одним и тем же куполом. Однако Ибн Баттута с гневом рассказывает, как паломники лобзают надгробие ар-Риды, застеленное шелковыми покрывалами и украшенное множеством золотых светильников, а на «Гаруна ар-Рашида буквально плюют». Ясно, что нашему путешественнику, твердому сунниту, такое не могло понравиться.

Причем не понравилось ему это настолько, что этот набожный человек почувствовал потребность вновь вернуться в Мекку, совершить второй хадж. На сей раз посещение священного города оказалось не столь счастливым, как прежде. Здесь Ибн Баттута тяжело заболел и вынужден был оставаться почти два года, молясь об исцелении и следуя советам медиков. Наконец силы его восстановились. И он вновь отправился путешествовать.

Юг — север

На сей раз он имел определенный замысел, решив посетить крайние южные и крайние северные земли, куда мог добраться мусульманин-путник его эпохи. В первую очередь Ибн Баттута пересел на морской корабль. Мучаясь от качки на шаткой палубе случайного арабского суденышка, новоявленный мореход, однако, исследовал все берега Персидского залива, побывал практически во всех важнейших портах самого Аравийского полуострова, а также на побережье Восточного Судана , добрался до Экваториальной Африки и даже заглянул в Мозамбикский пролив, что отделяет континент от Мадагаскара . Именно описание этого путешествия внимательным наблюдателем представляет для современного читателя особый интерес. Причина проста — оно нигде не дублируется, никто из оставивших воспоминания не забирался так далеко. Впрочем, и он не так уж щедр на подробности: был… Познакомился со страной Савахил (дословно, «Прибрежная», «Береговая» — вы несомненно, «услышите» в этом слове привычное всем «суахили»). Населена она в основном потомками браков между арабами, иранцами и индусами, также есть много негров. Говорит этот народ на смешанном, «гибридном» языке, где фонетика и грамматика взяты из наречий банту, а корни слов — преимущественно арабские. Есть рукописи, писанные арабскими же буквами…

Нам к рассказу Ибн Баттуты остается добавить, что ныне суахили используется в Восточной Африке как своего рода «региональный английский» — средство межэтнического общения. А в качестве официального он принят в Танзании и Кении .

  

Во время плавания в Каликут на судно Ибн Баттуты напали пираты. «Они отняли все, что у меня было... не оставив даже ничего из одежды, кроме штанов»

С юга, во исполнение задуманного плана, путешественник отправляется на север — в Причерноморские степи и к берегам загадочной Волги, над которыми простиралось владычество великой евразийской державы, Золотой Орды. Нашлись у нашего неутомимого странника для этого визита и связи, и дела. Во-первых, в XIV столетии между Египтом, где Ибн Баттута давно уже оброс знакомствами, и ордынскими ханами существовали тесные культурные и политические сношения — ведь в том, что главенствовавшие в Стране на Ниле мамлюки этнически происходили и от кыпчаков (то есть от половцев древнерусских летописей; или, выражаясь по-арабски, куманов), сегодня ученые почти не сомневаются. После монгольского завоевания оставшиеся «дома» кыпчаки влились в состав их полукочевого государства и даже почти ассимилировали пришельцев этнически.

Ну, а что до «цели поездки», то кроме простого любопытства — главного смысла жизни Ибн Баттуты, тут он, кажется, решил ненадолго вернуться к делу предков и подзаработать на торговле. Ведь из Египта на север с легкостью можно было отвезти масла или пряности и заработать вдвое-втрое… Возможно также, что каирский султан дал ему некое деликатное политическое поручение — но о сути его у нас никаких достоверных данных нет.

Путь танжерца на сей раз лежал через малоазийские города Конья, Сивас и Синоп, которые к тому времени уже давно были отняты у византийцев турками-сельджуками. Исконно греческое население все чаще принимало ислам и все больше говорило по-турецки. Из Синопа, что расположен в северной части Малой Азии, на берегу одноименного залива Черного моря, Ибн Баттута переправился на корабле в Крым и оказался в главнейшей генуэзской колонии на полуострове, Кафе (нынешней Феодосии). Здесь на пути в восточные страны непременно останавливались все средневековые путешественники — и Марко Поло , и Афанасий Никитин , и многие другие. В те времена генуэзцы держали в руках всю торговлю Золотой Орды со Средиземноморьем, и одним из главных товаров были рабы. Большая их часть затем отправлялась в Египет, причем самыми активными деятелями этой грязной торговли были европейцы.

Дотошно осмотрев почти весь Крым, наш негоциант добрался степью до Астрахани, далее — до тогдашней ордынской столицы, Нового Сарая, величина, красота и обширность ее (ныне остатки былого великолепия можно видеть подле селения Царев, в Ленинском районе Волгоградской области) превзошли всякие ожидания араба. Достаточно сказать, что во многих домах здесь имелся водопровод — вещь невиданная в тогдашнем Магрибе. Кроме того, как и в Каире, тут располагались национальные и конфессиональные кварталы, в том числе русский, с православным храмом. И это, насколько можно судить, единственный случай столкновения Ибн Баттуты с нашими соотечественниками. О них он, впрочем, рассказывал мало, а больше предавался восхвалению ордынского государственного устройства при хане Узбеке (правил в 1313—1342 годах) и прочил Сараю самое блестящее будущее. Не зная, естественно, что не пройдет и столетия, как он дотла будет разорен Тимуром и никогда уже не возродится.

При ханском дворе Ибн Баттуту хорошо и с почетом принимали. Как уже упоминалось, мы не знаем, что именно позволило ему войти в такое доверие, однако он был обласкан, провел тут много времени и даже ездил с ответственным поручением от Узбека сопровождать одну из ханских жен, византийскую царевну, в гости в Константинополь и добиться личной аудиенции у императора Андроника III.

Еще из Сарая магрибинец успел совершить вояж дальше к северу, в знаменитую историческую область Булгар , считавшуюся самым дальним форпостом ислама в тех краях. Волжские булгары были поэтому хорошо известны арабо-мусульманским ученым еще с IX века, так что Ибн Баттута поехал в землю, отчасти ему знакомую по книгам. Там, среди прочего, он закупил большую партию мехов и собирался даже совершить экспедицию за пушниной на Печору, но раздумал, испугавшись, по всей видимости, тамошних холодов.

Вернувшись в гостеприимную ханскую ставку, он решил, что очередной этап его странствий окончен, обширная географическая область исследована, и пришло время устремиться дальше, в неведомое. Ибн Баттута двинулся дальше на юг. Посетив прекрасный Ургенч, знаменитый своими медресе Самарканд и почтенную Бухару, он миновал Хорасан на востоке уже знакомого ему Ирана и Афганистан , где развалины многих городов, разоренных монголами, вновь вызвали у него глубокую печаль. И вот, наконец, перед ним страна, о которой он размышлял так долго прежде.

  

Судя по воспоминаниям Ибн Баттуты, он дважды попадал в кораблекрушения — у берегов Цейлона и подле Каликута

«Отправляйся за получением знания даже в Китай»

Посетить «сказочную» страну чудес, о которой в мусульманском мире рассказывали столько историй и небылиц, Ибн Баттута, как мы уже говорили, хотел давно, да и повод имелся. Север Индии к XIV веку прочно подпал под власть мусульманских султанов, так что идти и служить распространению веры на новых перспективных должностях в новом государстве представлялось и почетным, и выгодным. Подобно тому, как немцы и голландцы искали счастья в России при Петре I , мусульмане — современники Ибн Баттуты стремились за Инд — и в первую очередь в Дели. Туда Ибн Баттута прибыл осенью 1333 года. Государством правил второй султан из династии Туглуков, Мухаммад-шах ибн Туглук (1325—1351). Этот государь был весьма оригинальным и беспокойным человеком. Деятельная натура постоянно заставляла его придумывать и осуществлять разные реформы, чаще всего губительные и для государства, и для подданных. Так, незадолго до прибытия магрибинского странника он велел заменить металлические деньги кожаными. В результате казна разорилась, торговля понесла значительный ущерб и чиновничество султаната оказалось в тяжелом положении. Остро требовались новые и способные люди, так что нежданного гостя приняли с распростертыми объятиями. Ибн Баттута прослужил экстравагантному чудаку на троне верой и правдой девять лет в качестве кади (судьи). Практически никогда не случалось Ибн Баттуте с тех пор, как он покинул Танжер, просидеть столько времени на одном месте. Но, в конце концов, проявив себя не только строгим и умелым законником, но и ловким царедворцем, он получил-таки новое важное задание: отправиться еще дальше — во главе делийского посольства в Китай. Впрочем, магрибинец, конечно, с радостью принял это поручение, ибо какой мусульманин не мечтает о том, чтобы попасть в ас-Син (как арабы называли эту далекую страну). Недаром сам пророк завещал: «Отправляйся за получением знания даже в Китай…» Однако Аллах распорядился так, что Ибн Баттута не сразу попал туда, а посольская миссия вообще провалилась. Корабли разметало по морю, а самому дипломату, чудом спасшемуся и не без оснований страшившемуся теперь гнева государя, пришлось изрядно постранствовать, избегая его владений. В рассказах Ибн Баттуты этот период отражен сумбурнее всего. Трудно сказать, как и на что он жил, кому служил, однако очевидно, что побывал тогда танжерец и в южной — уже немусульманской — Индии , где климат оказался для него тяжел, но все же, отмечает он, природа восхитительна, а невольницы на рынках прекрасны. И — на Мальдивах , где ему опять пришлось выступить в судейском качестве, и на Цейлоне , где его повергли в восхищение драгоценные камни, «крупнейшие и чистейшей воды в целом свете»… Описывает в этот же период Ибн Баттута даже некую чудесную страну Тавалиси, относительно местонахождения которой историки до сих пор ведут споры. Вероятнее всего, под этим названием в повествовании ученого араба скрывается страна чамов (тямов), народа, родственного малайцам и обитавшего на пограничье современных Вьетнама и Сиама.

Так метался магрибинец между землями Юго-Восточной Азии, но то, чему суждено сбыться, никогда не минует человека. И вот однажды джонка, имевшая на борту среди прочих и Ибн Баттуту, вошла в порт города Цюаньчжоу, что на западном, материковом берегу Тайваньского пролива. Арабские и персидские мореходы звали этот порт Зейтуном (то есть «Оливой»), по всей видимости, потому, что он представлялся им символом богатства и благоденствия. Цюаньчжоу существует и теперь, хотя былого величия тут нет и в помине. Здесь путешественника поражает мощь китайских военных кораблей: они имели по три-четыре палубы, огромные паруса, сделанные из тростниковых циновок, и огромные же весла, которые приводили в движение человек тридцать. Для управления таким морским чудом требовалось около шестисот матросов. К тому же там размещалось и около четырехсот воинов, всегда готовых к десантированию у вражеских берегов. В Зейтуне Ибн Баттута пересел на речной корабль и отправился странствовать по внутренним китайским городам, пока не добрался до тогдашней императорской столицы — Пекина, который был заново отстроен по повелению императора монгольской династии (великого хана) Хубилая — того самого, которому служил Марко Поло (тот, как и все европейские путешественники, называл этот город Ханбалыком). Незадолго до прибытия танжерца там было завершено строительство Великого канала, связавшего императорскую ставку с югом страны, главным образом, чтобы подвозить продовольствие. Марокканский странник совершил по каналу путешествие, восхищаясь красотой прекрасно возделанных и обустроенных берегов. Затем путешественник вернулся в Зейтун тем же путем и приготовился к морскому путешествию назад.

Наконец-то домой

Оказавшись на краю известного в XIII веке мира, повидав фактически все (кроме, разве что христианской Европы — по понятным причинам), что мог увидеть за одну земную жизнь человек его поколения, он почувствовал некоторый упадок сил. Неизвестно, заела ли его ностальгия, или просто пришел возраст, но, во всяком случае, не предпринимая ни малейших попыток задержаться где-либо еще, бывший торговец, путешественник идет на корабле прямиком назад, стараясь подобраться морем как можно ближе к дому. Намерение это, кстати, стоило двух недель плавания по некоей совершенно незнакомой лоцманам части океана. По ней наугад пришлось идти два дня. Тут, между прочим, впервые за весь рассказ Ибн Баттуты начались настоящие чудеса. То есть до сей поры, в полную противоположность современным ему европейским путешественникам, араб не сообщал слушателям буквально ничего неправдоподобного. А тут вдруг — великая гора на горизонте вдруг поднимается высоко в небо и, к счастью, улетает. Испугавшиеся было бывалые моряки спешат объяснить пытливому попутчику, что это знаменитая и страшная птица Рух, о которой столько говорится в «Тысяче и одной ночи». Как известно, рассказами об этой птице изобилуют не только персидские и арабские сказки, но и европейские источники вплоть до Нового времени, и, что характерно, все тот же венецианец Марко Поло «встречал» ее примерно в тех же местах. Что же видели эти коллеги в морях к югу от Китая? Наверное, обычный мираж. Уж во всяком случае, не воромпатра, как это парадоксально предполагали некоторые историки XX века. Гигантский страус Мадагаскара, который, собственно, и послужил прообразом птице Рух, летать не умел и вымер явно задолго до Ибн Баттуты.

Почти через полгода после отплытия из Зейтуна Ибн Баттута добрался до порта Зуфар на юго-восточном берегу Аравийского полуострова, между Йеменом и Оманом. Оттуда уже знакомыми сухопутными путями он поспешил еще раз к священной Мекке и, таким образом совершив еще один хадж (надо было очиститься от скверны, «приставшей» в землях языческих), немедленно отправился в Палестину, несмотря на сведения о свирепствовавшей там чуме. Здесь он узнал, что на его родине воцарился наконец прочный мир, племена более не враждуют, но процветают под скипетром премудрого и благочестивого султана Абу Инана. Скорее туда! Вот только стоит успеть по дороге посетить Сардинию, где некогда властвовали арабы, а теперь, правда, наместник одного из самых могущественных королей Испании — арагонского. Но все же говорят, он веротерпим, а обогатить свой кругозор западными впечатлениями полезно. И все — позади последний неприятный инцидент с ограблением средиземноморскими пиратами (не убили же, и слава Аллаху) — под ногами родная земля. Матушка Ибн Баттуты, как он узнал, умерла, отец тоже, так что идти в Танжер вроде бы и незачем, а вот до Феса тоже рукой подать.

Однажды теплым ноябрьским днем 1349 года в ворота султанского дворца постучался какой-то немолодой уже человек почтенного вида.

«Подарок созерцающим…»

И вот друзья во главе с премудрым султаном провели в рассказах, слушании, еде и питии, словом, в радостях и удовольствиях, без малого год. Ручей историй Ибн Баттуты иссяк, ибо он поведал все, что знал, видел и слышал. Если бы Абу Инан был жестокосердым, себялюбивым и недальновидным — словом, таким, как большинство государей, — он немедленно велел бы отрубить своему новому придворному голову, а прочих слушателей посадил бы на кол, чтобы более никто, кроме самого владыки, не знал и не помнил стольких удивительных вещей. Но маринидский монарх был другим. Поэтому он, «по окончании дозволенных речей», велел выдать рассказчику значительную награду из казны, а самого его спросил: не желает ли тот побывать в стране, дотоле им не виданной? Приходилось ли почтенному Ибн Баттуте бывать в государстве Мали , в междуречье Сенегала и Нигера, где живут правоверные чернокожие люди малинке? В его прекрасных городах — Томбукту, Дженне и Гао? Как, ученый гость и не слышал о них? Странно — ведь они хорошо знакомы купцам и из Каира , и из Триполи , Туниса и Феса, а равным образом и их собратьям венецианцам и барселонцам? Естественно, умудренный опытом путешественник согласился. Все, о чем говорил султан, было чистой правдой: транссахарская торговля в середине XIV столетия необычайно развилась. Из Мали на север везли все тех же рабов, золото и слоновую кость, а к ним взамен прибывали караваны с солью и различными ремесленными изделиями…

Конечно, государство Абу Инана имело интенсивные сношения с Мали, однако султану, по всей видимости, не хватало сведений, получаемых от проезжих купцов, и он решил специально собрать подробные сведения об этой державе. Для этого ему и был нужен смелый и опытный человек. 18 февраля 1352 года путешественник, которому было уже почти 50 лет, пошел в свой последний поход. Все, кроме мест, по которым он двигался, в быту странника было ему уже знакомо — то же верблюжье молоко, тот же размеренный шаг корабля пустыни. Подчас даже те же люди — поразительно, но в оазисе Тафилалт, в городе Сиджилмаса, на самом краю Сахары, Ибн Баттута несколько дней гостил у некоего ал-Бушри — а с братом этого человека он некогда виделся в Китае, в Зейтуне!..

  

Об откровенно чудесном разумный танжерец повествует мало, разве что нечто необъяснимое, или просто мираж кажутся ему чудесными. Так было в случае с «птицей Рух»…

Что же касается практических результатов этого последнего путешествия Ибн Баттуты, то они оказались самыми обильными. Он собрал подробные сведения и о пограничных с Мали оазисах, где добывают прямо из-под песка огромные куски соли, о поразительном порядке и безопасности, что царили под сенью власти местного правителя. О роли рабов-воинов при дворе, о раковинах, доставляемых сюда с самых Мальдивских островов, о слитках золота, которыми малийцы пользуются вместо монет, и о том, что во многих домах жителей города Гао имеются особые печи, в которых слуги обоего пола выплавляют медь из обильной там медной руды… Да мало ли еще что. В общем, осмотрев и исследовав все что можно, Ибн Баттута пустился восвояси на двух верблюдах, груженных двухмесячным запасом продовольствия. Путь его лежал через труднопроходимое нагорье Ахаггар, что находится на юго-востоке современного Алжира . К тому же была зима, и особенно во время ночных стоянок приходилось терпеть сильный холод. Однако опытный путешественник перенес и это последнее испытание, посланное ему Аллахом. В начале 1354 года его небольшой караван уже остановился у ворот Феса.

Абу-Инану не оставалось ничего иного, как выдать своему посланцу из казны очередную награду. Правда, он думал, что, как ни награди этого достойного мужа, все будет мало. И решил не только потешить вполне обоснованное самолюбие своего верного слуги, но и оставить грядущим поколениям еще один достойный памятник своего правления — а именно записать все, что рассказал танжерец. Самого-то его заставить писать было сложно — не любил он это дело и не слишком владел пером. Нужен был квалифицированный литератор, и такой как раз и оказался под рукой — некто Ибн Джузайа из арабской Андалусии (Ибн Баттута уже раньше познакомился с ним — в ходе своего краткого визита в Гранаду). В декабре 1355 года Абу Инану был преподнесен труд под пышным — в духе эпохи и арабской культуры — названием «Подарок созерцающим о диковинах городов и чудесах путешествий».

Литературная отделка была великолепна, и султан, безусловно, ее одобрил, одарив, как полагается, Ибн Джузайу. А ученые современники восприняли «Подарок созерцающим…» довольно скептически. К тому же, как выражались арабские историки, вскоре «судьба нанесла удар свой» — отвечать на критику стало вскоре некому. В 1356 году внезапно умер Ибн Джузайа. Через два года после него скончался и Абу Инан. Что до Ибн Баттуты, то его, похоже, нимало не интересовало, верят ему читатели, сомневаются ли, восхищаются ли. Он потихоньку исчезает из поля зрения, и единственное, что мы о нем знаем еще — он безвыездно дожил свой век в Танжере и отдал Богу душу только в 1377-м. И ничего примечательного за последние 20 лет не совершил.

А что до «Подарка созерцающим…», то он некоторое время пребывал в относительном забвении, но в XVII веке некий литератор ал-Байлуни сделал его сокращенную версию, которая поучила некоторое распространение среди арабских читателей. В начале XIX века один из списков этого извода попал в Европу, где подвергся внимательному изучению. Однако полный текст записи рассказов Ибн Баттуты оставался неизвестным до 1837 года, когда французские войска взяли алжирский город Константину. Несколько захваченных там рукописей отправили в Парижскую Национальную библиотеку, и среди них — полный текст «Подарка», где арабисты Шарль Дефремери и Бенито Сангинетти случайно наткнулись на драгоценное сочинение, внимательно прочитали его, издали и снабдили чрезвычайно точным французским переводом.

С тех пор вошел в новую европейскую традицию мечтатель и купец, ловелас, романтик и хитрец — Мухаммед Ибн Баттута.

Дмитрий Микульский

(обратно)

Дорогами святых апостолов

Территория современной Турции буквально усеяна легендарными памятниками — эллинистическими, византийскими и османскими. Но рядом с Троей, Милетом, Стамбулом сохранились и города, связанные с историей раннего христианства. Конечно, вряд ли можно вести речь об архитектуре апостольских времен. Первые церкви были просто молельными домами, от которых ныне не осталось и следа. Однако сохранились сами географические пункты, послужившие ареной становления великой веры, и тексты, повествующие об этом становлении, — более чем достаточные ориентиры для того, чтобы отправиться по следам первых христиан в Малой Азии.

Продумывая маршрут поездки, мы стояли перед огромным выбором: посещая места, где проповедовали святые отцы, пришлось бы объехать почти всю страну. В конце концов, мы решили сосредоточиться на ее юго-западной части — треугольнике между Иераполем, где проповедовал и принял мученическую смерть апостол Филипп; Эфесом, где жил Иоанн Богослов, и Патарой, где родился святитель Николай. К тому же этот путь в вольной последовательности повторяет маршрут знаменитейшего, третьего путешествия Павла, про «турецкий этап» которого в «Деяниях» сказано: он «обошел всю Галатию и Фригию. Затем он перешел плоскогорье и пришел в Эфес».

В поисках несуществующего.

По стопам апостола

Сейчас над тем самым плоскогорьем, прорезая лучами единственную на все небо тучу, заходит солнце. Мы же поднимаемся по склону среди руин древнего Иераполя, оставляя позади белые травертиновые террасы Памуккале.

  

Древние гробницы античного Иераполя («священный город») — нынешнего Памуккале — так вросли в известковые отложения, что издали кажутся занесенными снегом. В этих местах проповедовали и были распяты апостолы Филипп и Варфоломей

Удивительное место, где фантастическая природа и античная история слились в нераздельное целое, как случилось с древними гробницами, которые на здешнем склоне вросли в известковые отложения и кажутся издали занесенными снегом домами. Из-под земли повсюду пробиваются ключи, богатые известковыми солями. Именно отложения этих солей выстилают склон, сбегают по нему белоснежными каскадами, нависают со скал сосульками и окаймляют терраски-травертины, наполненные теплой водой. А над ними, на самом плато, забираясь все выше, разбросаны остатки древнего города, известного по меньшей мере с III века до н. э., раскопки которого ведут нынче итальянские археологи. Туристы бродят здесь стайками допоздна, чередуя принятие ванн в вакантных лужицах с осмотром руин.

Водятся при этих стайках и гиды. Они сообщают туристам массу полезных и наверняка тут же забывающихся подробностей — про типы саркофагов и систему подачи воды в античном городе. Гиды водят любознательных по агоре, кладбищу и главной торговой улице Иераполя. А вот к мартириону (месту мученичества) апостола Филиппа добирается едва ли десятая часть групп. В местах «густого скопления античности» памятники раннего христианства стоят обычно несколько особняком, сторонясь главных площадей и улиц, словно требуя к себе отдельного внимания.

Филипп, об иерапольской могиле которого говорится во всех путеводителях, значится пятым в ряду апостолов. В Житии его сказано, что, когда он пришел в Иераполь, там «было много языческих храмов, в том числе храм, посвященный змеям, где обитала огромная ехидна» (змея-аспид). Речь здесь может идти о Сабазии — верховном фригийском божестве, которого греки отождествляли с Дионисом. Символом Сабазия во Фригии и в самом деле служил змей, так что священный аспид вполне мог проживать в храме. Впрочем, даже если это так, от «змеиного» храма на сегодняшний день не осталось и следа. Что неудивительно, если учитывать то, что говорит предание об апостоле: «Апостол Филипп силой молитвы умертвил ехидну и исцелил многих укушенных змеями. В числе исцеленных была жена правителя города Анфипата, принявшая христианство. По наущению жрецов храма ехидны Анфипат приказал распять святых апостолов Филиппа и Варфоломея. В это время началось землетрясение, и всех присутствовавших на судилище засыпало землей. Распятый на кресте у храма ехидны апостол Филипп молился о спасении распявших его. Видя происходившее, народ уверовал во Христа и стал требовать снятия с креста апостолов. Апостол Варфоломей, снятый с креста, был еще жив и, получив освобождение, крестил всех уверовавших и поставил им епископа. Апостол Филипп, молитвами которого все, кроме Анфипата и жрецов, остались живы, скончался на кресте».

  

Руины Иераполя, разбросанные на километровой территории, — это прежде всего множество разнотипных могил и гробниц...

В 560 году его мощи были перенесены в Рим , в крипту базилики Двенадцати Апостолов, где они находятся и сейчас. Тем не менее, добравшись до построенного в начале V столетия мартириона, от которого сохранились фундамент, часть стены, перекрытий и несколько колонн, мы читаем на установленном итальянцами щите: «Внутри здания должны находиться бренные останки апостола Филиппа». В ходе путешествия нам еще не раз придется столкнуться с подобными противоречиями.

По ведущей к святому месту монументальной лестнице тем временем поднимается группа молодых англичан, сопровождаемых гидом. Дождавшись, пока он закончит рассказ, спрашиваю — здесь ли все же находится могила апостола? Тот, слегка поморщившись, отвечает, что — едва ли, поскольку храм построен четыре века спустя, и тогда это место вряд ли могли установить, а теперь и подавно. Когда я отхожу на несколько шагов от этой группы, то слышу, как гид комментирует за моей спиной: «Видите, некоторые приезжают сюда за баснями». Звучит довольно обидно, но, может быть, он и прав?..

Когда англичане и их скептически настроенный гид уже уходили, мы обратили внимание на небольшую, очень старую плиту посреди центрального восьмиугольника. Теперь кажется, что это ключевой элемент композиции и что весь храм выстроен вокруг него. Я радуюсь, словно мы совершили маленькое открытие, и даже не задаюсь более вопросом, пуста ли могила, если это она.

Мы спускаемся от мартириона к нашей машине, на которой только сегодня начали путь из Антальи, откуда апостол Павел отправился в свое первое путешествие по полуострову. На территории Турции находились семь самых крупных христианских общин — Эфесская, Смирнская, Пергамская, Фиатирская, Сардийская, Филадельфийская и Лаодикийская. Все они были основаны апостолом Павлом или его учениками в 40—50-е годы I века. В дальнейшем их взял под патронат апостол Иоанн, собравший вокруг себя в Эфесе немало учеников — в будущем отцов церкви.

Его «вотчина» начинается неподалеку — около развалин фригийского города Лаодикия, в восьми километрах от Иераполя.

  

Особая территория

Вплоть до 60-х годов н. э. гонителями христиан были отнюдь не римляне, а соотечественники-иудеи. Тогда последователей Иисуса было слишком мало, и они находились слишком далеко для того, чтобы привлечь внимание имперской администрации. А вот земляки обвинили их в желании разрушить Иерусалимский Храм — символ могущества и богоизбранности евреев. Речь идет о случае, описанном в Евангелии от Иоанна (2:19), когда Христос изгнал торговцев из храмового двора. Тогда Иисус в подтверждение своего права на подобный поступок ответил фарисеям: «Разрушьте храм сей, и я в три дня воздвигну его». Под храмом Христос имел в виду свое тело, но этого никто из фарисеев не понял. В устах лжесвидетелей «разрушьте» превратилось в «разрушу» (Мф. 26:61). Так из метафоры сделали приговор. Именно за упоминание этого образа в проповедях был насмерть забит камнями святой диакон Стефан. То же произошло и со святым Иаковом — сводным братом Иисуса (сыном Иосифа от первого брака). Против христиан были даже так называемые эбиониты (по-арамейски «нищие»). Их еще называют иудео-христианами. Эбиониты считали себя иудеями: они чтили Храм и Тору, следовали принятым нормам поведения. Христа они называли «обыкновенным человеком, который только за совершенство нрава признан праведным и который родился от соединения мужа с Марией». Однако после подавления римлянами восстания за независимость Иудеи (66—70 годы н. э.), когда император Тит разрушил Иерусалимский Храм, эбиониты также подверглись гонениям: иудеи посчитали, что сбылось желание Христа. В результате они превратились в небольшую секту на севере Израиля, за Иорданом. Однако не стоит думать, что 12 апостолов Христа разошлись в середине I века из Палестины, опасаясь за свою жизнь. Так им велел Иисус перед вознесением (Мф.28:19). Каждый апостол тянул жребий, в какие земли ему последовать по Божьей воле. В Малую Азию отправилось трое: Филипп, Варфоломей и Иоанн. Впрочем, и остальным приходилось проходить эти земли на своем пути. Малая Азия тогда уже представляла собой котел религий, своего рода духовный перекресток многих народов. За столетия на этих землях сложилась особая среда абсолютной веротерпимости и мистической восприимчивости к новым религиозным веяниям. Именно поэтому идеи христианства нашли тут быстрый отклик. Нет ни одного апостола, который бы не ступал на земли Малой Азии, не говоря уже о десятках святых, творивших там позднее свои чудеса. Здесь ищут гробницы Богородицы и Марии Магдалины. Наконец, здесь впервые появился сам термин «христианство», приписываемый апостолу Павлу. К моменту, когда в 313 году римский император Константин сделал христианство государственной религией, на территории Малой Азии уже существовали свои мученики, свои проповедники, патриархи и богословы. Так эти земли на 700 лет (до разделения церквей в 1054 году) стали центром христианской жизни. В IV—V веках в малоазийских городах (Никее, Константинополе, Эфесе, Халкедоне) прошли первые Вселенские соборы, на которых утверждались догматы христианства. Свое значение Малая Азия не утратила и в составе Византии — наследнице Восточной Римской империи — вплоть до завоевания ее турками в 1453 году.

Павел Котов

Предания и видения.

По стопам богослова

На огромном холме, окруженном высокой и целехонькой, без единого изъяна, сеткой и поросшем сухой травой и колючками, очень неспешно ведутся раскопки. На большой площади бывшего города обнаружена всего пара строений, да еще высятся колонны на агоре, а крутой склон выстилает гигантский амфитеатр. Солнце печет нещадно, и кругом нет ни единого дерева. Видимо, по этим причинам туристов сюда почти не возят.

В Лаодикии нами движет надежда найти руины одной из семи церквей, о которых говорится в Апокалипсисе, — вернее, здания, которое, как обоснованно полагают ученые-религиоведы Нового времени вроде Ренана и Штрауса, существовало «при» общине этой церкви.

На установленном среди руин щите мы читаем, что к началу нашей эры город разбогател благодаря производству качественной шерсти и развитию банковского дела. Только ни слова не говорится о нужной нам церкви, хотя именно в ней, должно быть, также зачитывалось послание апостола Павла Колоссянам, адресованное еще и христианам Лаодикии и Иераполя (Кол. 2, 1). Правда, еще при осмотре амфитеатра нам попалась на глаза заброшенная руина. Единственное, что сохранилось от здания в относительной целости, — это апсида, судя по которой — перед нами развалины базилики византийских времен. В I веке н. э. такого сооружения стоять тут, конечно же, не могло. Может быть, базилика была выстроена на месте той самой церкви — но кто теперь это установит? Мы покидаем развалины и едем дальше на запад, в самое сердце той территории, где проповедовал Иоанн Богослов.

Чем ближе к Эгейскому морю, тем мягче и разнообразней краски, даже климат меняется, и вот уже стекла машины заливает прохладный дождик, который среди высохших трав Лаодикии, наверное, показался бы чудом. Чуть не доезжая до Смирны, мы сворачиваем на Сельчук, то есть, в переводе на язык более древней географии, Эфес. Помимо грандиозных развалин античного города здесь находятся домик Богоматери, могила апостола Иоанна Богослова, руины еще одной из упоминаемых им в Апокалипсисе церквей, храм, где проходил III Вселенский собор, и так называемый грот «семи спящих отроков» — всего и не перечислишь. С последним связано такое предание: во времена правления императора Деция (249—251) семь молодых юношей-христиан, спасаясь от римлян, укрылись в пещере, где и были замурованы преследователями. Наутро они проснулись от землетрясения, открывшего вход в пещеру, а вернувшись в город, обнаружили себя уже в V веке, когда христианство стало государственной религией. Предание дошло до нас в христианских документах VI века, но самое интересное то, что события эти упоминаются и в Коране (Сура 18). Позже на месте этой пещеры, расположенной примерно в 8 километрах от античного города, был выстроен храм, развалины которого в наши дни открыты для туристов.

  

Дом Девы Марии в Эфесе — место паломничества не только христиан, но и мусульман

Мы же решаем начать наш осмотр раннехристианских достопримечательностей с «Марьямана» — старого, в византийском стиле дома, где некогда нашла приют Дева Мария. Известно, что Иисус поручил заботу о матери своему любимому ученику Иоанну. В том, что Мария в последующем действительно жила в его доме, христианская церковь едина. А вот в вопросе о том, где Богородица провела последние годы и преставилась, начинаются расхождения. Если православные богословы утверждают, что Дева Мария умерла в Иерусалиме, то католики склонны считать, что это произошло в Эфесе. В частности, они ссылаются на видения тяжело больной немецкой монахини Катерины Эммерих, которая в начале XIX века подробно описала место, где мы сейчас находимся. Ей виделись сцены из жизни Богородицы и Иоанна Богослова в Эфесе, где она никогда не бывала, а когда у нее появились еще и стигматы — кровавые раны на местах ран распятого Христа, — это вызвало немалый интерес общественности к монахине. К ней даже пожаловал немецкий поэт Клеменс Брентано, составивший из ее рассказов книгу «Жизнь Пресвятой Богородицы». Уже в конце XIX века читавшие эту книгу священнослужители один за другим отправлялись в исследовательские экспедиции в Эфес и с неизменным успехом обретали место, в точности описанное монахиней. В те времена в находящейся в 15 километрах отсюда горной деревеньке обитало немало христиан, и выяснилось, что в день Успения Богородицыу них с незапамятных времен принято приходить именно сюда. Позднее здесь были произведены раскопки, и под руинами с сохранившейся апсидой обнаружили фундамент VI столетия, а под ним еще небольшой слой, датированный I веком. Сейчас дом отреставрирован и превращен в храм, в нем служит пестрая монашеская команда — доброжелательный молодой итальянец, суровый старый индус и две монахини — полячка и американка.

Если насчет места захоронения Богородицы существуют разные версии, то по поводу могилы Иоанна Богослова сомнений нет: она находится рядом со средневековой крепостью, которую мы видели еще с автострады. Мы сворачиваем по коричневому указателю Saint John. Почти тут же справа — большие ворота, на которых написано, что крепость закрыта. Однако сами ворота при этом открыты, и, зайдя в них, мы оказываемся среди усаженных розами, ухоженных развалин, над которыми нависает крепостная стена, словно бы обтянутая двумя гигантскими турецкими флагами и такого же размера портретом Ататюрка — первого президента Турции .

В IV веке на месте могилы была построена маленькая церковь с деревянной крышей, а через 200 лет при императоре Юстиниане здесь возвели огромную базилику с шестью куполами, каждый из которых достигал в высоту 30 метров. Сейчас от нее остались лишь напольные плиты да несколько рядов белоснежных колонн, и на фоне мягкого близкого неба, расцвеченного широкой радугой, кажется, что они вполне могут обходиться и без куполов, что это — храм, разомкнутый ввысь. Здесь же, на большой, в два человеческих роста, обтесанной временем тумбе из красного кирпича свил гнездо аист. Время вечернее, и кроме нас на развалинах почти никого нет. Только среди колонн какой-то экспансивный молодой человек, стоя на коленях, припадает к мраморной плите. Плита установлена во время визита Папы Римского в 70-х годах прошлого века, и под нею, как гласит надпись, покоится Иоанн Богослов. Однако и на кирпичной глыбе, увенчанной гнездом аиста, есть схожая табличка. Быть может, благодаря гнезду глыба с табличкой выглядят гораздо аутентичней.

Возникший словно из-под земли пожилой мужичок в рабочей одежде будто читает мои мысли. «Здесь», — указывает он на гармонирующую с цветом его лица кирпичную глыбу. Затем, махнув рукой в сторону мраморной плиты, пренебрежительно усмехается. «Я работаю тут 15 лет», — добавляет он, придавая веса своим утверждениям. «Это правительство ничего не соображает. Вот, смотри сюда», — он подзывает нас к частично сохранившейся крытой галерее, ведущей вокруг колонн, и счищает тонкий слой земли, под которым проступает византийский мозаичный пол. Мне кажется, что тот, кто присыпает это никем не охраняемое великолепие землей, очень даже хорошо соображает и, во всяком случае, поступает совершенно правильно. Но турок, расхаживая взад и вперед и будто высматривая что-то на земле, продолжает жаловаться на бестолковость правительства и маленькую зарплату. Мне представляется, что он напрашивается на бакшиш. Но у него более смелые намерения. Убедившись, что рядом никого нет, он достает из кармана тряпицу, в которую завернуты старинные монеты. Потом я еще не раз встречу продавцов монеток на античных руинах. Но этот по сравнению с ними — артист, да вдобавок симпатяга. «Вот смотрите, что я тут нашел», — говорит он, и кажется, что именно так, блуждая по развалинам и глядя под ноги, он их и подобрал. А уж с каким азартом он кусал их и швырял об камни, когда мы усомнились в подлинности монет. Из этнографического интереса мы вступили в торг, а дальше мне уже было неудобно повернуться к нему спиной и уйти. Тем более что он проработал здесь 15 лет и у него пятеро детей и такая добродушная и красная, пусть даже не от смущения, физиономия. «Как тебя зовут?» — спрашиваю я у него на очередном витке торга. «Али, Мустафа, Осман — любое имя, какое тебе больше нравится», — отвечает он, глядя по-прежнему себе под ноги, будто по выработавшейся за многие годы профессиональной привычке. Да, тут он прав, у черной археологии имен много, но суть одна…

  

Могилу автора Апокалипсиса и любимого ученика Христа неподалеку от Эфеса словно охраняет свивший на ней гнездо аист Могилу автора Апокалипсиса и любимого ученика Христа неподалеку от Эфеса словно охраняет свивший

Любимый ученик

Апостол Иоанн известен как любимый ученик Иисуса, автор четвертого Евангелия и Апокалипсиса. Вместе с апостолом Андреем он был первым, кого Христос призвал следовать за собой. Некоторые ученые даже предполагают, что Иоанн приходился Христу двоюродным братом. Так это или нет, но, во всяком случае, Иоанн был единственным из апостолов, кто стоял у Креста и кому Иисус поручил заботу о своей матери. По апостольскому жребию Иоанн отправился в Эфес — столицу римской провинции Азия. Вероятно, в это путешествие апостол пошел вместе с Богородицей, хотя, по другим сведениям, Мария в это время проповедовала в Армении и Грузии.

Как бы там ни было, последние годы своей жизни она провела вместе с Иоанном в небольшом домике в Эфесе. Сам же апостол начал в провинции антиязыческую войну, сопровождавшуюся многими чудесами. Однако во время гонений на христиан при императоре Домициане (правил в 81—96 годы) его арестовали и отправили на суд в Рим.

Пребывание Иоанна в столице империи также сопровождалось чудесами: на него не подействовали ни яд, ни кипящее масло. Разочаровавшись в намерениях казнить святого, император отправил его в ссылку на остров Патмос. Именно там, по одной из версий, и были написаны и Евангелие, и Апокалипсис. В Эфес, где, вероятно, апостол и закончил Евангелие, ему удалось вернуться только при императоре Нерве (правил в 96—98 годы). Там он и провел остаток дней. И опять не обошлось без чудес.

Существует апокриф, довольно популярный в средневековой Европе, согласно которому Иоанн не умер. Так же, как патриарх Енох или пророк Илия, он стал одним из тех, которому была дарована вечная жизнь во исполнение пророчества Христа: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего во Царствии Своем» (Мф. 16:28). По легенде, на 120-м году жизни Иоанн попросил семерых любимых учеников похоронить себя живым. Узнав об этом, остальные христиане Эфеса раскопали могилу. Она оказалась пустой. Но каждый год 8 мая земля на этом месте мироточила и многие, прикоснувшиеся к ней, исцелялись.

Павел Котов

Гало над Эфесом

Не успев осмотреть до заката базилику Иоанна Богослова, возвращаемся туда на следующее утро. День на этот раз совершенно другой, ясный, прозрачный. Когда мы добираемся до храма, солнце уже в зените. А вокруг него — это я замечаю, входя в ворота базилики, — светится гигантское кольцо — гало. Полтора часа назад в небе над Измиром ничего такого и в помине не было. Здесь же то ли место особое, то ли нам незаслуженно везет. После вчерашней радуги и этой сегодняшней, совершенно диковинной красоты мне кажется, что над собором Иоанна всегда творится что-то чудесное. С торжествующим видом — дескать, ну как вам наш Иоанн? — я спрашиваю турецкого охранника по-английски, показывая на небо: «Это у вас каждый день?» Охранник, похоже, меня не понимает, но вяло кивает с видом человека, утомленного частотой беспричинных небесных знамений.

Впрочем, прав ли я, называя Иоанна «нашим»? С одной стороны, эта святыня может считаться исключительно христианской, в отличие от того же домика Богородицы, которой, как Матери пророка Исы, при нас приходили поклониться и мусульмане. И все же Иоанн провел здесь многие годы, а может быть, и основную часть своей долгой жизни, а потому он тоже вносит в атмосферу этого места какой-то примиряющий и объединяющий дух. Доносящиеся из расположенной неподалеку мечети звуки дневной молитвы мусульман не вступают ни в малейший диссонанс с христианской святыней. Да и сама мечеть оказывается построенной из камней базилики Иоанна Богослова, а на ее крыше другой аист свил такое же гнездо, как на могиле апостола.

Солнечное гало целый день стоит надо всем Эфесом. Сияет оно и над прекрасно сохранившимися и отреставрированными руинами античного города. Первое, что поражает вступающего на его территорию, — масштабы здешнего театра. Вообще, путешествия по античным руинам позволяют сделать совершенно определенный вывод — меньше всего страдают от времени гробницы и театры. В этом, может быть, даже заключен какой-то символический смысл, но о нем пусть лучше судят другие. Я же сужу сейчас о размерах эфесского театра, в чем мне помогает портящий туристическую картинку современный подъемный кран, который не возвышается, как можно было бы ожидать, а, скорее, теряется на фоне «зрелища». Словом «зрелище» этот театр назван в «Деяниях апостолов», где ему отведено немалое место. Когда Павел добрался до Эфеса и обратил немало здешних жителей в христианскую веру, это не понравилось в первую очередь чеканщикам, делавшим серебряные копии знаменитого храма Артемиды (от него сохранилась одна-единственная колонна, думаю, специально восстановленная в наши дни, чтобы туристы могли представить себе его размеры). Чеканщики, схватив спутников Павла, созвали жителей Эфеса в театр, где около двух часов скандировали: «Велика Артемида Ефесская! Блюститель же порядка, утишив народ, сказал: мужи Ефесские! какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды? Если же в этом нет спора, то надо вам быть спокойными и не поступать опрометчиво» (Деян.: 19, 34—40).

подпись

На древних руинах в современной Турции не так часто можно встретить христианскую символику. Пожалуй, лучше всего она сохранилась возле развалин храма Иоанна Богослова

Огромное пространство церкви, в которой проходил III (Эфесский) Вселенский собор, сейчас стоит открытое всем ветрам, однако достаточно хорошо сохранились одна из апсид, множество колонн, несколько напольных плит и даже крестильная купель. Как и в других античных городах, где мы побывали, развалины базилики стоят в стороне от центральной торговой улицы (справа от нижнего входа в Эфес), и мало кто сворачивает на ведущую туда, окаймленную высокой травой тропинку. Первая церковь на этом месте была построена в IV столетии, рядом с домом, где, как записано в протоколе Эфесского собора, жила по прибытии в Эфес Богородица. Затем здесь же были возведены два больших собора, так что получился колоссальный церковный комплекс. Пространства этих двух храмов протянулись одно за другим торжественной анфиладой.

Проходя через нее, мы видим под ногами мозаику. Краска поблекла, но цвета еще можно узнать — желтый, красный и синий. Местами мозаика еще держится на фундаменте, а где-то камешки выпали и рассыпались. Я вспоминаю присыпанные землей мозаики около могилы Иоанна Богослова, и это решение кажется еще более мудрым, чем прежде…

  

В археологическом музее Анталии выставлены останки, обнаруженные итальянскими археологами в саркофаге храма Св. Николая в Мирах. Однако, по общепризнанной версии, мощи святого находятся в Бари

Всеобщий покровитель

Вообще, при всем обилии легенд и преданий, связанных с Николаем Чудотворцем, знаем мы о нем совсем немного. Известный нам образ Николая Мирликийского на самом деле вобрал в себя черты биографии еще и другого святого, также родом из Ликии, — Николая Пинарского, жившего двумя столетиями позже. Что из дошедших до нас житий относится к одному, а что к другому — установить сейчас крайне затруднительно. Однако то, что более известный Николай родился в Патаре, а затем был избран архиепископом в Мирах, можно утверждать с уверенностью. Житие святого сообщает, что его родители долго были бесплодны. Рождение сына они восприняли как Божественный дар и поклялись посвятить дитя Богу. Николай оправдал их надежды: он с раннего детства проявлял искреннее религиозное рвение, стоя сутками на молитве без еды и невзирая на холод, наполняющий каменные церкви осенью и зимой. Будучи уже епископом, Николай не только проповедовал Слово Божие, но и совершал чудеса милосердия. Так, однажды святой узнал о том, что один пожилой горожанин Мир Ликийских разорился. Его жена давно умерла, оставив супруга с тремя дочерьми. Положение дел было безвыходным, и на семейном совете решили, что дочери займутся проституцией, чтобы прокормить себя и старого отца. Услышав об этом, святой Николай ночью пришел в дом и у кровати каждой из дочерей оставил по мешочку, наполненному золотыми монетами (чтобы еще и на приданое хватило). Именно с этих пор родился обычай класть рождественские подарки в чулки. Николай не раз спасал немощных, тонувших и ложно обвиненных. Почти сразу после смерти, происшедшей между 342 и 351 годами, мощи святого начали мироточить и исцелять. В Х веке Малую Азию стали осаждать мусульмане, а в 1086 году Миры подверглись жесткому разграблению. К этому добавилась экологическая катастрофа — местность оказалась заболочена, ее покрыл толстый слой песка и грязи. Чтобы спасти святыню, жители итальянского города Бари 20 апреля 1087 года снарядили экспедицию из трех кораблей. Под видом торговцев итальянцы проникли в город и ночью выкрали останки святого. С тех пор они находятся в Никольском соборе этого города. В наши дни турецкие власти активно добиваются возвращения мощей на историческую родину, планируя даже апеллировать к международному суду в Гааге. Кстати, в самой Турции святой Николай не просто почитается как защитник бедных и рыбаков, но и считается чем-то вроде легендарного национального героя. Но вряд ли христиане когда-нибудь согласятся расстаться с одной из главных своих святынь.

Павел Котов

Дед Мороз и Ноэль-баба.

По стопам святого

В средневековых хрониках есть сведения о знаменитой чудотворной иконе апостола Иоанна, которая, к сожалению, пропала в эпоху иконоборчества (VIII — IX века). Она хранилась в Ликийских Мирах (нынешнем Демре), в Синайском соборе, там, где в IV веке совершал службы святой Николай Чудотворец и где суждено закончиться нашему путешествию.

По пути в Миры-Демре мы заглянули в приморский городок Патара, где, как считается, во второй половине III века родился будущий епископ Мир Ликийских. Это местечко входит в моду у западных туристов, и их можно понять. Представьте себе белоснежный песчаный пляж, переходящий в руины античного города, а вокруг — зеленая сельская идиллия. На западном побережье Турции море отступило, и бывшие гавани, такие, как Эфес, оказались на несколько километров удалены от берега. Здесь же, в Патаре, столь масштабных изменений не произошло — разве что добавилась огромная песчаная отмель, куда приходят откладывать яйца морские черепахи . Да, и еще один след времени: вплоть до недавнего времени древние руины Патары были наполовину занесены песком и производили впечатление города, затерянного в пустыне. Сейчас же и въездную арку, и театр, и базилику откопали, но среди всех этих достопримечательностей нет никаких следов дома, где родился святитель Николай. Может быть, его еще просто не раскопали?

Сегодня в храме святителя Николая Мирликийского в городе Демре можно любоваться недавно отреставрированными фресками IX—XI веков. Основной сюжет изображений — сцены из жизни святого

Не уцелел и тот храм в Мирах, где по легенде он был избран архиепископом. Когда 17 столетий назад в Мирах скончался глава епархии, ему долго не могли найти замену. Пока одному из старейших епископов в видении не явился ангел, повелевший ему стать ночью в притворе храма и следить за тем, кто первым придет на утреннее богослужение — этот угодный Господу муж и должен стать во главе епархии. Именно так получил свой церковный сан Николай Чудотворец. Надо сказать, что турецкие экскурсоводы по-своему редактируют эту историю, рассказывая, что он первым сошел с корабля, приплывшего в тот день в Миры. Видимо, привычка общаться с туристами заставляет их видеть и в святом Николае новоприбывшего путешественника…

Храм этот, где Николай служил после своего избрания, был разрушен землетрясением. А в раннем Средневековье подле того места, где он стоял, построили огромную базилику, тоже изрядно пострадавшую за последовавшие столетия. Сейчас она частично отреставрирована и уведена под горизонтальный навес, а перед ней вместо бронзового памятника Святому Николаю, установленному в 2000 году, высится на постаменте пластиковый Санта-Клаус, будто переставленный сюда с предрождественской витрины или из-под новогодней елки. По-турецки он зовется «Ноэль-баба», то есть «рождественский дед» (в XIX веке турки взяли много слов из французского, в том числе и «Рождество» — «ноэль»). Как выяснилось, «подмена» произошла в 2005 году, вызвав протест со стороны москвичей, на деньги которых был установлен бронзовый монумент святого. В свою очередь, Турция утверждала, что в их варианте «Санта-Клаус» более узнаваем и может привлечь к храму если не больше паломников, то, по крайней мере, больше туристов. В конце концов, турки уступили, и в 2006 году вернули памятник на храмовую территорию. Однако они поставили его не на прежний постамент в виде земного шара, который находится на площадке напротив храма, а скромно, у одной из церковных дверей.

  

В археологическом музее Анталии выставлены останки, обнаруженные итальянскими археологами в саркофаге храма Св. Николая в Мирах. Однако, по общепризнанной версии, мощи святого находятся в Бари 

Кстати, неразумения по поводу местных святынь возникали между двумя державами и в XIX столетии. В 1850 году большой участок земли, на котором стоит храм, был куплен на имя княжны Александры Голицыной. Реставрация началась только через 10 лет — помешала Крымская война. Работами руководил французский архитектор Огюст Зальцман. За несколько лет была произведена выемка 6 500 кубометров земли, возобновлены стены и своды главного нефа, а также части боковых галерей и двух притворов. А в 1877 году началась Русско-турецкая война. Охрану храма поручили афонским монахам, но те вскоре вернулись в свои обители на Святой горе. После окончания боевых действий в 1878 году турки обнаружили храм бесхозным и отдали его греческой церкви, чтобы лишний раз не раздавать земли потенциальному врагу. В ходе последней реставрации в храме были полностью восстановлены фрески IX—XI веков. Результат превосходит все ожидания. Вспоминая свой визит сюда шесть лет назад, ясно вижу перед собой красовавшуюся на алтарном камне табличку на русском: «Не садиться. Место святое». Сейчас такая табличка здесь была бы уже излишней — реставраторы все-таки сумели вернуть храму должную торжественность.

Для наших соотечественников Турция — впрочем, в большинстве случаев отнюдь не библейская — давно уже стала самой привлекательной туристической страной на планете. Хотелось бы еще только, чтоб люди, приезжающие в Малую Азию, понимали и чувствовали, по сколь важной для нашей общей духовной истории земле они ходят. Право же, ведь все, даже далекие от религиозной экзальтации граждане, понимают и чувствуют это, скажем, в Иерусалиме или на Генисаретском озере. Так вот, Турция, исхоженная вдоль и поперек стопами великих святых, слышавшая речи и апостола Павла, и Николая Чудотворца, отнюдь не менее этого достойна.

Игорь Эбаноидзе

(обратно)

Визит на подводный полюс

Летнее погружение аппаратов «Мир» на дно океана в районе Северного полюса широко освещалось в прессе. Однако это поистине замечательное спортивно-техническое достижение было по недоразумению подано как научное, а вызванная им геополитическая дискуссия заслонила саму экспедицию — причудливую смесь научного проекта с экстремальным туризмом.

23 июля. Аэропорт «Мурманск», +16°С, моросит дождь. Прямо к нашему спецрейсу подают автобусы со списками: чей-то путь лежит на атомный ледокол «Россия», чей-то на научно-экспедиционное судно «Академик Федоров». Тут же подкатывает грузовик с багажом семидесяти человек. Картина маслом: посреди летного поля вокруг горы поклажи под дождем толкутся академики, депутаты, миллионеры, телерепортеры. Перекрикивая рев самолетных двигателей, они пытаются перенаправить свои сумки и коробки в нужный автобус. Упустившие этот момент получили вещи лишь на полпути к полюсу — вертолетом.

24 июля. Мурманск во время войны был почти полностью разрушен, по плотности бомбардировка уступала разве что Ленинграду и Сталинграду. Так что памятников архитектуры тут нет, но есть два весьма выдающихся над горизонтом монумента: на западном берегу Кольского залива со склона сопки вечно взмывает в небо реактивный истребитель, а на восточном высится гранитный Алеша с вечным огнем у ног. Под ним многокилометровый порт, вдоль которого тянутся спальные районы. Преобладающий цвет города — серый, даже такси используют эту камуфляжную окраску. Лишь изредка ее «перебивает» позолоченный церковный купол.

В портовом ресторане «Спасательный круг» цены выше московских. Однако в особом закутке, куда проникают по паспорту моряка (или заговорив зубы бармену), наливают плохое, но феноменально дешевое пиво, а по столам разложены международные профсоюзные брошюры: моряки, не работайте за такелажников — вам же хуже будет. На портовой проходной сухой закон — нельзя проносить даже пиво... К нашему возвращению на летной палубе «Федорова» появился прикованный цепями вертолет, на концах пяти лопастей чехлы, притянутые канатами к палубе.

25 июля. «Россия» отчалила еще вчера. А мы выходим только в четвертом часу ночи. «Академик Федоров» — транспортное судно ледового класса. Округлые нос и корма позволяют идти во льдах в десятки сантиметров толщиной. Внутри восемь палуб, между которыми ходит лифт. На самом верху открытая антенная палуба, лучшее место для наблюдений. На корме вертолетная площадка, в носовой части — грузовая палуба, где под огромными люками ждут своего часа аппараты «Мир». Обычно они базируются на судне «Академик Мстислав Келдыш», но ему во льды нельзя.

Договорились о съемке «Миров». Внушительные 18-тонные аппараты, но для людей в них только шарик диаметром 2,1 метра, частично занятый приборами. Обзор через три конических иллюминатора из оргстекла толщиной 18 сантиметров. Над ними — прожекторы, под ними — выдвижные ящики для образцов. По бокам два манипулятора, каждый управляется своим джойстиком, и еще джойстик для двигателей: идеальный пилот должен быть трехруким.

Тем временем мы встали посреди Баренцева моря — чиним двигатель. Телеканал «Россия» передает: «Федоров» терпит бедствие!» Их корреспондент сидит на ледоколе в нескольких часах пути от нас — ему там, конечно, виднее. Позднее главный механик объяснил: был перерасход масла в подшипнике ходового вала. Для выполнения «профилактических работ» вертолет гоняли в Мурманск за специальным инструментом.

26 июля. С ледокола со свитой телевизионщиков прилетел начальник глубоководной части экспедиции Артур Чилингаров:

 — Спасибо вам за информацию, которую вы послали, о проблемах на этом корабле, — начинает он прессконференцию, обращаясь к съемочной группе РТР. — Она, конечно, подогрела интерес к нашей экспедиции. Слава богу, у нас все нормально.

 — Мы живем в период Международного полярного года, — подчеркивает научный руководитель экспедиции «Арктика-2007» Владимир Соколов. — Не все, кстати, знают, что Артур Николаевич Чилингаров был тем человеком, который предложил возобновить исследования в рамках Международных полярных годов (МПГ).

Традиция МПГ восходит еще к XIX веку. Первый прошел в 1882—1883 годах, когда 12 стран, включая Россию, объединились для полярных исследований. Второй МПГ в 1932—1933 годах собрал уже около 40 государств, именно тогда в Арктике начались регулярные наблюдения. А особенно знаменит Международный геофизический год (1957—1958), когда ввели в строй целый ряд антарктических станций, открыли радиационные пояса вокруг Земли. Именно к нему был приурочен запуск первого спутника. Нынешний МПГ (2007—2008) формально считается третьим, хотя фактически он — четвертый.

Многомесячная экспедиция «Арктика-2007» стала основным вкладом России в МПГ. Она началась 10 июня и завершилась в конце сентября высадкой дрейфующей станции СП-35 (для нее с трудом нашли достаточно большую и прочную льдину — в Арктике теперь с этим туго). Погружение же на полюсе было лишь наиболее ярким информационным поводом в рамках этой большой научной экспедиции.

27 июля. Днем к нам в каюту стучатся метеорологи. Им, кстати, крупно повезло: погода позволяет почти непрерывно вести измерения атмосферного озона, редко выполняемые в столь высоких широтах. Но сейчас они пришли за феном. (Откуда прознали?! Слухи на корабле расходятся с поразительной скоростью.) У них какая-то насадка на трубку не налезает, одолжили фен — погреть.

Широта 79°15". Во время ужина пошли первые льдины, пока непрочные. На скорости 14 узлов столкновения ощущаются только с крупными, больше 10 метров. Они вызывают мягкие глухие толчки. GPS показывает, что мы резко свернули к востоку, в обход Земли Франца-Иосифа.

28 июля. Ночью пересекли 80-ю параллель, льды становятся плотнее. Скорость упала до 11 узлов, по бортам расколотые льдины до полуметра толщиной. В полдень первый раз потребовалась помощь ледокола — он сдал назад, пройдя в полусотне метров от нас, и вновь ушел вперед. Этого хватает, чтобы ослабить боковое сдавливание корпуса льдом.

На борту завели традицию: каждый день кто-то из ученых читает лекцию. Академик Юрий Леонов прояснил наконец, что за странный шельф мы ищем на Северном полюсе. На самом деле нас интересует геологическое строение области дна за полюсом между хребтами Ломоносова и Менделеева, тянущимися от Восточной Сибири и Чукотки к Гренландии. Полоса эта не похожа ни на шельф, ни на океаническую впадину. Глубина ни то, ни се — тысячи две метров, геологическая история неизвестна. Вот если б доказать, что она все-таки больше похожа на континентальную кору, это стало бы аргументом в пользу российской заявки на расширение полярного шельфа с 200 до 350 миль, лежащей в ООН с 2001 года. Но для этого надо бурить на хребте Ломоносова и за ним, а погружение на полюсе — лишь способ напомнить о проблеме, а не решить ее.

81° с. ш. Вечером остановка для океанографических измерений. Наблюдая за этим увлекательным процессом, замечаем в полынье нерпу — маленький черный нос появился в 15—20 метрах за кормой, подышал немного и скрылся. А в небе стоит белая полярная радуга, образованная светом, рассеянным на взвешенных в воздухе мельчайших ледяных кристаллах.

29 июля. Обогнули Землю Франца-Иосифа и взяли курс на север. Шельф заканчивается, под нами материковый склон. Здесь запланировано пробное погружение «Миров», а у телевизионщиков трагедия: все три основных телеканала застряли на ледоколе — вертолет не летает из-за тумана. Так что лишь один канал снимал, как медленно и бесшумно раскрываются огромные створки грузовой палубы, а под ними «валетом» лежат две красные подводные лодки с черными полосками на спине. Зрелище почти как в фантастическом фильме, если бы не толпа на палубе.

 — Кто зайдет за эту черту, — машет рукой боцман Миша, — тот познакомится с моими познаниями в ненормативной лексике.

Судовой кран вытаскивает аппарат на палубу и после посадки экипажа — двух человек из постоянных сотрудников — переносит за борт, а команда суперменов в гидрокостюмах на резиновой моторке «Зодиак» отцепляет от него все тросы. Слегка подработав двигателями, аппарат тихо уходит на дно.

На мостике слышны переговоры:

 — Глубина 100 метров.

 — Они ускоряются.

 — Можно спускать второй аппарат.

На корме тем временем нацеливают на спутник трехметровую тарелку. Скоростной гражданской связи за 80-й параллелью нет, только спутниковые телефоны «Иридиум». Для перегона видео предусмотрели связь через военные спутники. Их надо отслеживать, вручную поворачивая тарелку. Связь быстрая, но односторонняя. Перед самым перегоном в 11:30 Чилингаров спускается на палубу и сообщает: оба аппарата сели на грунт на глубине 1 300 метров и видят друг друга. Еще час-два, и они всплывают. Репетиция окончена — впереди полюс.

30 июля. Ко мне в каюту переселился Никита Овсяников, заместитель директора заповедника Остров Врангеля, крупнейший в России специалист по белым медведям. Большую часть времени он с биноклем их ищет, пропадая на ходовом мостике. А днем в столовой — его лекция про медведей. Стержневая идея — ни в коем случае их не кормите.

 — Медведь существо умное, но добродушное. Раз получив от человека что-то хорошее, он будет приходить снова и непременно нарвется на выстрел. В мире уже везде запретили прикармливать, а у нас полярники все еще развлекаются. К ужину достигли 85° с. ш., хотя по планам на полюс должны были выйти еще вчера.

31 июля. Полдень, 87° с. ш. В полную силу работает вертолетная ледовая разведка. Параллельно на лед высаживаются так называемые прыгающие отряды океанографов. Это довольно опасная работа. Самое главное — определить прочность льдины, на которую садиться. Вертолет зависает, из него сначала выбрасывают шину. Если все в порядке, спускается человек и пробует лед, затем вертолет опускается и начинает как бы подпрыгивать на месте, и только потом можно садиться полным весом и выключать двигатель. Дальше уже рутина: ставится палатка, сверлится лунка и лебедкой до самого дна опускаются зонды. Несколько часов, и можно лететь на новую точку.

1 августа. Полюс с каждым часом ближе, возбуждение нарастает. После полуночи народ потянулся на палубу. Погода совершенно не арктическая — яркое солнце, температура минус 1—2 градуса, безветрие. Без солнечных очков на палубу вообще не выйдешь — так сверкает лед. Раздобыли виски (как только пронесли через портовый КПП?), сыр, лимон, травим байки.

К завтраку широта 89°. Днем новая задержка: полиэтиленовый мешок попал в лопасти вертолета. Теперь по регламенту их снимают и осматривают.

21:34 — Полюс! По антенной палубе все носятся с флагами и приборами GPS. 89°59,85"... 89°59,98"… 89°59,992"… Чудеса с долготой — переходишь от борта к борту, а она меняется с петербургской на новосибирскую. Тут кто-то смекнул: сейчас заветная точка пройдет мимо! И бегом по палубе — ловить полюс. Поймал — на несколько мгновений прибор показал ровно 90°00,000".

2 августа. Впервые в мире непосредственно на полюсе был замечен белый медведь, пришедший поближе рассмотреть ледокол.

К утру в поисках полыньи суда отошли от полюса почти на милю. Погружение идет, как на репетиции, только катер теперь не спускают — в полынье 30х60 метров делать ему нечего. Ну и экипажи другие, можно сказать, туристические. Первый аппарат пилотирует руководитель глубоководных работ Анатолий Сагалевич, с ним идут депутаты Думы Чилингаров и Груздев. В отсеке для образцов они везут металлическую капсулу времени и титановый российский флаг, а в кабине — несколько экспонатов Передвижного полярного музея «Роль истории в жизни и бизнесе», созданного компанией MVK, информационным партнером экспедиции «Арктика-2007», к 70-летию папанинской дрейфующей станции. Музей был символически открыт на Северном полюсе еще весной, а сейчас гастролирует по городам России. Одним из его новых экспонатов станет журнал экспедиции MVK с записями всех участников погружения.

Через полчаса стартует «Мир-2» с пилотом Евгением Черняевым (у него пассажирами австралийский и шведский бизнесмены). Спуск на 4 300 метров особых проблем не представляет, разве что связь пропадает недалеко от дна. Вся хитрость заключается в подъеме — попасть через 8 часов в полынью, «форточку жизни», по выражению Сагалевича, которая к тому же дрейфует и постепенно уменьшается в размерах, — это настоящее искусство. «Мир-1» выбрался только с четвертой попытки, поломав об лед пластиковую крышку люка. Это были реальная опасность и реальный успех. И ажиотаж на «Федорове» был самый неподдельный. И «ура!» (два раза кратко, один раз протяжно) кричали от души, как кричали бы любому, кто своим примером раздвинул границы человеческих возможностей.

 — Замечательные аппараты и замечательные люди, которые работают с ними в Академии наук и честно делают свое дело. Раньше мало кто об этом знал, — заявил Чилингаров после возвращения экипажа «Мира-2». И с этим нельзя не согласиться.

Как только с делами было покончено, прозвучали по громкой связи поздравления от Путина и от экипажа Международной космической станции, основные участники перебазировались на «Россию» отмечать успех и купаться в полынье.

3 августа. А когда праздник закончился, пилоты аппаратов «Мир» рассказали о той технической подготовке, которая предшествовала ледовому погружению: как оснащали аппараты резервными двигателями, как перевернули буквально с ног на голову систему навигации.

 — Когда такое предстоит, в человеке мобилизуются все возможности, опыт, знание, — рассказывал Анатолий Сагалевич. — Мои друзья говорили, что я за это время изменился, стал сосредоточенным. Месяцами мозг сверлила только одна мысль: решить задачу с максимальной степенью обеспечения безопасности.

4 августа. Идем обратно по уже проложенному во льду проходу, но GPS показывает, что маршруты туда и обратно не совпадают. По разности координат скорость дрейфа — километр в сутки. На полюсе во время погружения она была раза в два больше.

5-6 августа. Принято решение разделить экспедицию. «Россия» идет к Шпицбергену и с расстояния вертолетного вылета высаживает ВИПов — их там ждет самолет на Москву. А «Федоров» встречается у Земли Франца-Иосифа с «Мстиславом Келдышем».

7 августа. Вместе с «Мирами» мы пересаживаемся на «Келдыша» и уходим на юг, в Мурманск, «Россия» и «Федоров» отправляются на восток продолжать работы по программе «Арктика2007», а руководители полярного погружения — на пресс-конференцию в Москву докладывать об успешном окончании экспедиции.

10 августа. Напоследок Арктика все же решила показать характер — в Баренцевом море начался шторм. Скорость «Келдыша», и так-то небольшая, еще снизилась, но курс держится уверенно. Вот разве что команде прибавилось забот — гонять с палубы непослушных журналистов, которых, в отличие от бочек на корме, не привяжешь канатом. Впрочем, таких, как я, и привязывать не надо: для меня единственным способом пережить морское безобразие был непрерывный сон, пока не прибыл лоцман и не провел судно в Кольский залив. Но это случилось уже 11 августа — в заключительное утро экспедиции.

Александр Сергеев

(обратно)

Запечный музыкант

У человека есть основания изводить насекомых, которые поселяются в его доме. Одни, например клопы, питаются нашей кровью, другие — платяная моль или жуки-древоточцы — портят имущество, мухи и тараканы — разносят инфекцию, и вообще не украшают жизнь. Среди насекомых, разделяющих с нами кров и пищу, есть, пожалуй, лишь одно, которое пользуется нашей симпатией, — сверчок.

Однако для многих и эта любовь — состояние скоротечное.

Зоосправка

Сверчок домовый — Acheta domestica (в старой зоологической литературе употребляется также название Gryllus domesticus)

Тип — Членистоногие (Arthropoda)

Класс — Насекомые (Insecta)

Отряд — Прямокрылые (Orthoptera)

Подотряд — Длинноусые (Ensifera)

Семейство — Сверчки (Gryllidae)

Подсемейство — Настоящие сверчки (Gryllinae) Домовый сверчок — представитель довольно большой и разнообразной группы. Семейство объединяет около 2 300 видов (для сравнения: это больше, чем число видов целого класса позвоночных — амфибий). Подавляющее большинство их обитает в тропиках, хотя довольно многие приспособились к жизни и в более суровых краях. Например, полевой сверчок прекрасно себя чувствует не только в средиземноморских субтропиках, но и на Северном Кавказе, обычен в степной и лесостепной полосе, изредка встречается даже в Подмосковье. Это относительно крупное, словно бы покрытое черным лаком насекомое тоже не чурается соседства с человеком и иногда поселяется прямо во дворах — но все же не в домах, предпочитая человеческому жилью собственноручно вырытую норку. И только один вид — домовый сверчок — отважно переселился в искусственную среду обитания, что позволило ему перешагнуть границы всех климатических зон и успешно жить везде, где живет человек.

  

Сверчки частенько и сами служат кормом — их охотно едят крупные хищные насекомые и паукообразные, амфибии, ящерицы, птицы и многие другие хищники

Сверчок настолько прочно ассоциируется с избой, с русским крестьянским бытом, что трудно даже представить его в другой обстановке. Откуда же он взялся? Об этом нетрудно догадаться, обратив внимание на его предпочтения. Комфортнее всего сверчки себя чувствуют при температуре +30—35 градусов, если же она падает ниже +21, они теряют подвижность, перестают есть, а их личинки расти. В наших широтах вне жилья нужные им температуры держатся недолго, да и то только днем, в то время как сверчки — существа ночные. Впрочем, даже в русской избе зимой воздух около пола гораздо холоднее. Поэтому сверчок всегда находится рядом с источником тепла — печкой и далеко от нее не отходит.

Иногда, впрочем, он может поселиться и где-нибудь на полках поближе к потолку, но только если там есть доступная ему влага. С водой у сверчка отношения очень сложные. Любители, держащие сверчков в инсектариях, знают, что воздух и грунт в них должны быть сухими, иначе насекомые болеют. При этом сверчкам необходим источник воды, но ни в коем случае не обычная поилка или блюдечко: они часто тонут даже в тонком слое воды. Лучше всего подходит мокрая вата или фильтровальная бумага. (И опять-таки в избе эта проблема для сверчков оказалась решена: там всегда есть какие-нибудь мокрые тряпки.) Неумение пользоваться обычными водопоями в сочетании с теплолюбивостью наводит на мысль о пустынном происхождении. И действительно, сами по себе, вне связи с человеком, домовые сверчки живут в африканских и среднеазиатских пустынях, где температуры ночью как раз укладываются в их любимый диапазон, водоемов нет вовсе, а источником влаги служит роса.

Зато в еде сверчок непривередлив: он ест любые растительные остатки — очистки, огрызки, хлебные крошки, отруби… Однако строго вегетарианская диета его категорически не устраивает: ему обязательно нужно некоторое количество животной пищи. Если не хватает сырных крошек и засохших капель молока, он нападает на других домашних насекомых (например, тараканов) или на собственных сородичей, особенно юных. Каннибализм у сверчков вообще самое обычное дело: любители-сверчководы знают, что личинок и даже кладки яиц нельзя оставлять в одном ящике со взрослыми — сожрут, не пожалеют.

  

Личинки сверчков похожи на взрослых насекомых. Разве что поменьше и без крыльев. И питаются они тем же — любой растительной и животной пищей

Обычно у животных охота и агрессия — это две совершенно разные поведенческие программы, но у сверчков разграничить их очень трудно: помимо привычки к поеданию себе подобных они любят и просто подраться. Домовый сверчок, как и все изученные в этом отношении его сородичи, — классическое территориальное животное: каждый самец владеет индивидуальным участком, защищая его от соперников-самцов и привлекая на него самок (так что русская пословица «Всяк сверчок знай свой шесток» абсолютно точно описывает его поведение). Участки эти могут быть достаточно велики, а поскольку печка в избе была, как правило, одна, сверчков никогда не бывало слишком много. Правда, если собрать в замкнутом помещении множество сверчков, насекомые словно бы забывают о своей территориальности и стоически терпят друг друга. Но в естественных условиях такого не случается.

Видимо, это отчасти и определило отношение к ним людей: немногочисленные насекомые, не отходящие далеко от печки (а значит — не разгуливающие по столу и не тонущие в молоке или щах) и при этом сдерживающие численность тараканов, не вызывали раздражения. Китайцы и жители Юго-Восточной Азии оценили даже их драчливость: в этих странах издавна были популярны бои сверчков. При этом отмечен удивительный эффект— побежденный сверчок старался покинуть «ринг» и еще несколько часов после поражения предпочитал не вступать в конфликты. Но стоило заставить его немного полетать (просто подкинув в воздух — у сверчков есть крылья, но по доброй воле они ими почти никогда не пользуются), как он снова готов был драться. Лишь сравнительно недавно физиологи поняли механизм этого явления: оказывается, сверчку придает смелость специальное вещество — октопамин, вырабатываемый во время полета. Вещество это присутствует в нервной системе многих беспозвоночных, но почему у сверчков его синтез активируется полетом, непонятно до сих пор.

  

В Китае, где сверчков разводили издавна, существует целая индустрия по изготовлению предметов для этих насекомых, например изящных домиков-клеточек 

Но как ни популярны были сверчковые бои, в первую очередь этих насекомых ценили все-таки за другое качество. Сверчок — существо маленькое и неприметное, днем он вообще предпочитает отсиживаться по всевозможным щелкам и укрытиям. Человек, живущий с ним в одном доме, может вовсе никогда его не видеть, но не знать о его присутствии невозможно. Каждый вечер дом оглашает не умолкающая до утра трель сверчка-самца.

Поют они затем же, зачем поют соловьи и квакают лягушки: песня служит приглашением всем находящимся в пределах слышимости самкам и предостережением всем самцам. Зато способ извлечения звука совсем непохож на все, что применяют для этого позвоночные: сверчки слегка приподнимают над брюшком надкрылья (переднюю пару крыльев, состоящих из более плотного и жесткого хитина) и быстро-быстро трут ими друг о друга. Впрочем, еще необычнее, на наш взгляд, расположение органов слуха: «уши» у сверчков находятся на голенях передних лапок. Естественный отбор довел этот звуковой аппарат до совершенства,если не музыкального, то технического: несмотря на очень умеренную громкость (то есть минимальные затраты энергии), песня сверчка прекрасно слышна во всех закоулках небольшого дома или квартиры. Для некоторых она становится настоящим ночным кошмаром. Но для большинства людей сверчковая трель все же кажется нежной и приятной, хотя и немного однообразной. А вот в Китае и Японии пение сверчков ценилось очень высоко: на специальных соревнованиях определяли лучших шестиногих музыкантов, за них платили большие деньги, им сооружали особые домики, которые подвешивали посреди комнаты, чтобы песня сверчка оглашала все помещение. Правда, по мнению знатоков, лучшие певцы все-таки не домовые сверчки, а двупятнистые и банановые, их песни громче и разнообразнее. Но они, как и положено, поют только в период размножения. Домовый же сверчок — всесезонный жених. Прожив много поколений в искусственной среде, он утратил представление о смене времен года и всегда готов к встрече с самкой, о чем и извещают его серенады.

  

Вся недолгая жизнь полевого сверчка проходит в непосредственной близости от норки или в ней самой

После свидания самки (а их на участке одного певуна обычно обитает несколько) начинают искать место для откладки яиц. В инсектариях им для этого ставят какой-нибудь легкий и рыхлый субстрат: слегка увлажненный торф, опилки, сфагнум, кокосовую стружку. Что именно сверчки используют для этой цели в домах, неясно, но в избе что-нибудь подходящее всегда найдется. Одна самка может отложить до 600 яиц. Время их развития зависит от температуры, но обычно составляет 10—20 дней.

Как и все прямокрылые (кузнечики, кобылки, медведки и т. д.), сверчки — насекомые с неполным превращением. У них нет куколки, а вышедшие из яиц личинки своим видом напоминают взрослых насекомых, отличаясь от них только размером и отсутствием крыльев. Питаясь тем же, чем и взрослые, и перенеся несколько линек, они за месяц-полтора (это опять-таки зависит от температуры) достигают половозрелости. Жизнь сверчка коротка даже по меркам мира насекомых: взрослые живут всего около полутора месяцев, а весь цикл от откладки яйца до смерти от старости занимает месяца три-четыре. Дикие тропические виды живут 5—7 месяцев, а полевые сверчки — больше года: им как бы не засчитывается время, проведенное в зимней спячке.

Сегодняшнему горожанину редко доводится услышать песенку домового сверчка. Век урбанизации поставил будущее запечных музыкантов под угрозу: в современных многоквартирных домах сверчки могут неплохо жить (поселяясь обычно в батареях центрального отопления или под ними), но не находят подходящих мест для откладки яиц. Сверчки, однако, не сдаются: они селятся в подвалах, котельных, возле теплотрасс. А идеальным местообитанием для них стали современные животноводческие фермы, особенно кормовые отделения. С точки зрения сверчков, это настоящий рай: круглогодичное тепло, множество укрытий и целые горы еды. Так что маленький прыгучий музыкант не торопится расстаться с человеком.

Иван Стрельцов

(обратно)

Электронное вече

Электронная демократия — перспективный способ избавить учет и контроль гражданской воли от человеческого фактора и передать его холодному и неподкупному рассудку компьютерных программ.

Уинстон Черчилль как-то сказал: «Демократия — худшая система правления, за исключением всех тех, что время от времени применялись раньше». Современный мир в целом согласен с Черчиллем — большая часть стран сегодня наслаждается той или иной формой демократического правления. С точки зрения теории систем демократия гораздо сложнее авторитарных моделей с неограниченной полнотой власти, где задача-минимум по управлению государством сводилась к обеспечению стабильности системы, чтобы она не пошла «вразнос», что не сложнее управления ядерным реактором. При демократии сам управляемый объект может повлиять на своего управителя, появляется дополнительный контур обратной связи и целый ряд сложных процессов, изучением которых занимается теория хаоса. Но, так или иначе, все решают голоса — акты волеизъявления свободных граждан.

Демократия может быть прямой, когда граждане сами принимают все важные решения и лишь поручают их исполнение государственным органам, и репрезентативной, при которой избранным представителям делегируют всю полноту власти, ограниченную, впрочем, законодательством. Прямая демократия родилась еще в полисах Древней Греции, если не раньше, но до наших дней дожила лишь в Швейцарии . Все дело в высокой стоимости самой процедуры голосования. Например, организация выборов в Государственную думу Российской Федерации в 2007 году обойдется более чем в 4,3 миллиарда рублей. В случае прямой демократии всенародные референдумы проводятся чуть ли не каждый месяц. Маленькая Швейцария может позволить себе подобную роскошь, а остальным приходится экономить. Фактически репрезентативная демократия — это удешевленный, «бюджетный» вариант прямой: все равно как вместо заказа по меню в ресторане выбирать из нескольких абонементов на комплексный обед. За экономию, как известно, всегда приходится чем-то платить: выбрав себе власть, граждане в значительной мере лишаются возможности влиять на ее действия.

  

В Индии установлено более миллиона электронных машин для голосования. Это повышает надежность и экономит тысячи тонн бумаги

До недавнего времени ограничение права граждан на участие в управлении своим государством периодическими выборами власти было неизбежным. Равно как и недостатки традиционной процедуры голосования — с кабинками, бюллетенями и членами избирательных комиссий, которые трясущимися руками пересчитывают драгоценные листки. Именно эта процедура, а если конкретнее, то само создание избирательных участков и печатание бюллетеней делают выборы такими дорогими. К тому же буквально на каждом этапе процедуры голосования есть уязвимые места, которые могут привести к искажению результатов. Скажем, где гарантия, что независимые наблюдатели действительно так уж независимы и дотошны? Кто скажет наверняка — не было ли подброшено в некоторые урны некоторое количество свежеотпечатанных и предварительно заполненных бюллетеней, или, наоборот, — все ли мнения, властям неугодные, корректно подсчитаны? И хотя традиционная система голосования не дает ответов на эти вопросы, сомневаться в правильности результатов выборов часто считается дурным тоном. Решили — значит решили.

Новые электронные технологии могут заметно изменить наши представления о выборах и вообще — о демократии. Не нужны больше бюллетени, шифрование защищает от подтасовок на местах, ну а доступ в Интернет по нынешним временам вообще практически бесплатный. Радикальное сокращение расходов на проведение плебисцита позволит выносить на всенародное решение гораздо больше важных вопросов. У крупных государств впервые появляется возможность попробовать элементы прямой демократии вместо дешевой репрезентативной. И все же путь к электронной прямой демократии далеко не столь прост и прям, как может показаться.

Прежде всего надо понимать, что электронное голосование — это лишь технология, которая не может избавить от недостатков, присущих голосованию, как таковому. Например, если бы собакам предложили выбирать между Герасимом и академиком Павловым — выбор оказался бы трудным. И когда сходные ситуации возникают у людей, стыдливый крестик напротив пункта «против всех» не спасает — свято место, как известно, пусто не бывает. Но выдвижение кандидатов — процесс совершенно независимый от техники голосования и требует отдельного обустройства. То же самое можно сказать о манипуляции общественным мнением, популистских обещаниях кандидатов и склонности людей предпочитать краткосрочную выгоду долгосрочной. Эти проблемы и способы их решения — совсем другая тема.

  

Избирательная комиссия в Ричмонде, штат Вирджиния, анализирует распечатки результатов электронного голосования на выборах в сенат

Следует различать электронное голосование с сохранением избирательных пунктов, куда нужно приходить, и удаленное голосование через Интернет. В первом случае вместо урн устанавливаются электронные автоматы, и сэкономить удается только на бумаге (зато надежнее контролируется честность голосования). Во втором случае никуда приходить не надо, и повлиять на судьбы страны можно, не вставая с удобного кресла перед компьютером, но тогда возникает множество трудных вопросов, связанных с обеспечением безопасности всего процесса. Как известно, Интернет — штука ненадежная, там бродят вирусы, рыщут хакеры и хулиганят спамеры, и в такой вот опасной атмосфере приходится вершить дела государственной важности.

Но в наибольшей степени внедрению прогрессивных новых технологий препятствует то, что по сравнению с шуршащими бумажками компьютерные системы гораздо менее понятны простому обывателю (а ведь именно простые обыватели — основная движущая сила современного демократического процесса, и именно на их соблазнение направлены усилия политиков). В самом деле — на бумаге все видно, а что там происходит внутри компьютера— решительно никому не понятно, кроме загадочных красноглазых программистов. С другой стороны, что происходит внутри избиркома — тоже никому не понятно, включая программистов, но это хоть в принципе можно себе представить. А вот как именно учел ваш драгоценный голос автомат для голосования — тайна, покрытая мраком. Кто защитит простого избирателя, если бездушный автомат подтвердит ему, что голос отдан за Петю, и на самом деле ехидно засчитает его за Васю, а государственная избирательная комиссия, опекаемая Васей же, подтвердит, что все в порядке? Как ни крути, а единственный человек, которому избиратель может доверять при совершении акта голосования — он сам, и у него должна быть возможность собственноручно и достоверно проверить правильность учета его голоса. Системы, которые позволяют осуществлять такую проверку, обозначаются аббревиатурой E2E — от «end-to-end auditable voting systems».

К числу основных способов нарушения честности выборов со стороны их организаторов относятся «мертвые души» (вброс бюллетеней) и «уничтожение улик» (игнорирование неугодных голосов). При бумажном голосовании наблюдатели на протяжении всей процедуры должны внимательно «следить за руками» организаторов. В электронном варианте все проще: достаточно просто публиковать списки всех проголосовавших после подведения итогов выборов (разумеется, без указания, кто за кого голосовал). Каждый избиратель может свериться со списками и проверить, совпадает ли факт его посещения избирательного участка с тем, что по этому поводу думает избирательный комитет. И в случае обнаружения несоответствия — бить в набат.

Этапы процедуры голосования

Определение объектов голосования (по каким принципам партии, кандидаты, инициативы попадают в бюллетени)

Определение субъектов голосования (составление списков избирателей согласно избирательному законодательству)

Доведение информации об объектах голосования до избирателя (тут подключаются СМИ, блоги, листовки, слухи и надписи на заборах)

Обеспечение технической возможности голосования (организация избирательных участков, изготовление и охрана бюллетеней)

Аутентификация избирателей (сверка удостоверения личности с физиономией предъявителя и списком избирателей)

Обеспечение безопасности и анонимности голосования (никто не видит, за кого вы отдали свой голос в кабинке)

Собственно, акт голосования (минутное проставление галочек и крестиков)

Наблюдение за процедурой голосования (независимые наблюдатели во все глаза смотрят, чтобы в урну не подбросили чего лишнего)

Подсчет голосов (и здесь присутствуют независимые наблюдатели, но этого мы с вами уже не видим)

Сбор данных (данные передаются в центр обработки, и там их кто-то суммирует)

Интерпретация результатов (в согласии с законодательством)

Битва за анонимность

Сложнее противодействовать подмене результатов голосования. Каждый избиратель должен иметь возможность проверить, что его голос учтен правильно, но при этом не должна нарушаться анонимность, которая является важнейшим свойством демократической процедуры голосования. Благодаря ей правящий режим не может узнать, кто голосовал против него и преследовать своих противников, и, кроме того, мнение уже проголосовавших граждан не влияет на решение еще не определившихся. Мешает анонимность и продаже голосов (впрочем, тут одной анонимности мало: в Мексике , например, были выявлены случаи продажи голосов, когда в качестве доказательства предъявлялся снимок заполненного бюллетеня мобильным телефоном).

  

Такие машины для голосования были установлены в Техасе к выборам 2006 года. Согласно требованиям принятого незадолго до того закона их интерфейс позволяет людям с ослабленным зрением и ограниченной подвижностью голосовать без посторонней помощи

К сожалению, при электронном голосовании нередко оказывается, что как раз те методы, которые обеспечивают защиту от мошенничества, зачастую ставят под угрозу анонимность. Тем не менее решить эту проблему можно. Для этого нужно заранее составить, раздать по избирательным участкам и опубликовать в Интернете списки уникальных кодов, которые будут случайным образом выдаваться на экран избирательного автомата сразу после голосования. В простейшем случае код может состоять из номера участка и числа от 1 до N — количества приписанных к участку избирателей. Гражданин, желающий контролировать процесс, записывает или запоминает свой код. По окончании голосования в списке кодов в Интернете появляется информация о сделанном выборе. Она не нарушает анонимности голосования, поскольку никто, кроме самого избирателя, не знает, какой ему достался код. Зато он сам может убедиться, что лично его голос учтен правильно, а видя результаты голосования под другими кодами, проверить, что не было мошенничества при подсчете голосов. Наконец, сверив число отданных голосов с числом зарегистрировавшихся избирателей, можно убедиться в отсутствии «мертвых душ». А вот продавать голоса при такой системе трудно: свой код избиратель видит только на экране и ему нечего предъявить в качестве доказательства сделанного выбора потенциальному скупщику голосов. Ведь даже сами коды известны заранее, неизвестно только, кому какой достанется.

Остается только обеспечить анонимность голосования для самих организаторов. Ведь если автомату нужно предъявлять электронное удостоверение личности, то нет гарантии, что он не сохранит его номер в своих недрах и не свяжет его впоследствии с результатом голосования. Для этого нужно разделить процесс аутентификации избирателя и собственно голосования. В условиях избирательного пункта это можно осуществить, если установить несколько аппаратов для голосования. Тогда удостоверение личности сверяется со списками допущенных к голосованию при входе, а затем избиратель может выбрать любой из автоматов, которым уже не нужно предъявлять паспорт. Но в таком случае важно исключить возможность повторного голосования. Делается это чисто механическим путем — выход из кабинки для голосования возможен только с другой стороны, на улицу (или в буфет). Повторно же зайти в избирательный пункт с тем же самым паспортом уже не получится.

Подобная система обеспечивает надежность, безопасность и анонимность электронного голосования и не требует никаких бумажных документов: все данные, необходимые для подтверждения результатов, публикуются в электронном виде. Но она требует наличия выделенных избирательных пунктов, а не наскоро переоборудованного спортзала в соседней школе.

Выборы для ленивых и занятых

Разработать столь же безупречную систему для голосования через Интернет гораздо труднее. Самой очевидной и, надо сказать, не самой большой проблемой являются вездесущие хакеры, которые в случае внедрения систем электронного голосования могут получить массу предложений о солидной прибавке к пенсии. Современные алгоритмы шифрования достаточно надежны для передачи данных по открытым каналам связи, но у хакеров остается немало способов атаки: например, перехват паролей и ключей шифрования с помощью троянских программ или просто перегрузки систем голосования с целью срыва избирательного процесса. Тем не менее большинство таких проблем может быть решено при грамотном подходе к разработке аппаратных и программных систем, что доказывается успешной работой интернет-банков, где требования к безопасности столь же высоки. К сожалению, на практике многие применяемые системы электронного голосования не отличаются особой надежностью (трудно сказать, по некомпетентности или умышленно), о чем неоднократно предупреждали эксперты в области безопасности.

Но даже при успешном решении других проблем защиты данных и аутентификации избирателя при дистанционном голосовании остается проблема утраты анонимности избирателей перед государством. Следует помнить, что у него есть средства для оперативно-розыскной деятельности, которые делают любую интернет-анонимность весьма условной. И уж чего вовсе не может интернет-голосование — это исключить возможность продажи голосов. Ведь избиратель может голосовать из любого места — хоть из штаб-квартиры правящей партии, при выходе из которой ему вручат небольшой, но ценный подарок.

Наконец, одно из главных достоинств голосования по Интернету — отсутствие необходимости приходить на избирательный участок — может само по себе обернуться крупным недостатком. Голосование подразумевает некоторую гражданскую ответственность. О том, что бывает, когда барьер участия в голосовании слишком низок, можно было судить по прошлогодней интернет-конференции с Владимиром Путиным, организованной поисковым интернет-порталом «Яндекс», вопросы на которую отбирались общим голосованием. Тогда представители президентской администрации с удивлением обнаружили, что больше всего российская интернет-аудитория, как это ни удивительно, интересуется точными датами пробуждения демона Ктулху и начала патрулирования российских границ гигантскими человекоподобными боевыми роботами. Люди голосовали за эти вопросы к президенту так же, как за удачные шутки на развлекательных сайтах. Возможно, если бы им пришлось подняться с дивана и дойти до избирательного участка, они за это время подумали бы о более важных жизненных вопросах.

Швейцарский вариант

Швейцария является единственной в мире страной с прямой демократией, где законодательная власть может реализовываться непосредственно гражданами. Есть, конечно, и избираемый парламент, но право законодательной инициативы принадлежит гражданам. Для выдвижения инициативы на референдум достаточно собрать 50 тысяч подписей за 100 дней. Каждые два месяца проводятся федеральные и кантональные референдумы, в рамках которых происходит всеобщее голосование по тем или иным законам. Таким способом можно и отменить закон, принятый парламентом. Поскольку в условиях прямой демократии процесс голосования происходит намного чаще, чем в случае репрезентативной демократии, в швейцарских кантонах Цюрих , Невшатель и Женева были запущены пилотные программы электронного голосования, в том числе через Интернет. Перед референдумом каждый избиратель может, предъявив паспорт, взять в ближайшем почтовом отделении карточку для электронного голосования, содержащую уникальный номер и секретный код, скрытый под непрозрачным защитным слоем.

На сайте электронного голосования кантона Женева ( https://www.geneve.ch/ge-vote/ ) необходимо ввести номер карточки, поставить галочки напротив нужных вариантов референдума, соскрести с карточки защитный слой, ввести секретный код и получить электронное подтверждение голоса, которое в дальнейшем может быть проверено в администрации кантона.

На этом же сайте можно свериться со сводной таблицей рекомендаций к голосованию от разных зарегистрированных швейцарских политических партий. Данная система не может препятствовать продаже голоса — возможно, поэтому карточка является одноразовой и перед каждым голосованием за ней надо ходить на почту. Правда, сделать это можно в любое время.

Электронное голосование в мире

Австралия — электронное голосование с выделенными избирательными пунктами. Существует с 2001 года.

Бельгия — электронное голосование на избирательных участках, автоматы с идентификацией избирателей по магнитным карточкам. Пилотные программы с 1991 года. Около половины избирателей голосуют электронным способом с 1999 года.

Бразилия — электронное голосование на избирательных участках. Пилотные программы с 1996 года. С 2000 года выборы всех уровней полностью переведены на электронное голосование. Используется более 400 тысяч автоматов американской компании Diebold (сейчас — Premier Election Systems).

Великобритания — эпизодическое использование электронных систем на муниципальных выборах с 2000 года.

Канада — муниципальные выборы используют системы электронного голосования с середины 1990-х годов. Программа интернет-голосования была введена в провинции Онтарио с 2006 года.

Германия — автоматы для электронного голосования применяются при муниципальных выборах. Жесткая государственная сертификация используемого оборудования.

Индия — пилотные программы электронного голосования с 1982 (!) года. С 2003 года муниципальные выборы и выборы уровня штатов используют системы электронного голосования на избирательных участках.

Италия — пилотная программа электронного голосования на муниципальных выборах с 2006 года.

Нидерланды — электронное голосование на избирательных участках активно применяется на выборах всех уровней.

Норвегия — пилотные программы с 2003 года.

Франция — с 2003 года голосование через Интернет возможно для французских граждан, живущих за границей.

Швейцария — системы интернет-голосования для кантональных и федеральных референдумов развернуты в кантонах Цюрих, Невшатель и Женева.

Эстония — на региональных выборах голосовать через Интернет можно с октября 2005 года. В 2007 году — впервые в мире — на национальных выборах возможностью интернет-голосования воспользовались 30 275 человек.

Александр Темерев

(обратно)

Тралы на минных полях

Сама по себе мина — лишь боеприпас, который еще нужно доставить к цели, или, что вернее, заставить цель встретиться с боеприпасом. Для этого во время боевых действий создаются минно-взрывные заграждения — самый настоящий «фундамент» почти всех заслонов, которые военные инженеры ставят на пути противника.

Давно отмечено, что борьба снаряда и брони всегда идет с опережением со стороны снаряда. Так и развитие средств противоминной борьбы несколько отстает от развития самих мин и систем минирования.

Самый надежный способ установки, «вручную», оптимален для отдельных мин и фугасов или группы мин, но при организации минного поля затраты времени и риск для личного состава могут оказаться непозволительно велики. Это породило обширную номенклатуру средств механизации минирования. Комдив Д.М. Карбышев еще в 1939 году писал, что установка мин может производиться «специальными минными заградителями», а также с грузовых машин или тракторных прицепов. Но в годы Великой Отечественной войны подобные приспособления не слишком широко использовались. Хотя эта война показала, что оперативность постановки МВЗ и маневра ими подчас не менее важна, чем маневр огнем артиллерии. После нее заградители прошли большой путь развития — от прицепных минных раскладчиков вроде отечественных ПМР-1 и -2 до самоходных минных заградителей. Среди лучших числится отечественный ГМЗ-3. Он выполнен на бронированном гусеничном шасси, экипажу не требуется при работе выходить наружу, МВЗ поэтому могут быть установлены прямо в зоне огня противника. Мины с контактным или неконтактным взрывателем с помощью специальных механизмов и наружного транспортера подаются из кассеты с установленным промежутком на грунт; если же их нужно «закопать», в дело вступают плужное и маскирующее устройства. Перевод мин в боевое положение ГМЗ-3 производит автоматически. За 30 минут такой заградитель способен установить минное поле на фронте 2,5—3 километра.

Фактор внезапности

Ну а почему бы не «приблизить» мину к противнику, подобно бомбе, ракете или снаряду, причем сделать это внезапно? Конечно, мины еще не научились сами закапываться и маскироваться, и при дистанционном минировании ставятся внаброс — открыто. Такой метод быстрого минирования рассматривался еще в начале 1930-х годов, а установка внаброс немцами мин с самолетов в годы Второй мировой войны оказалась достаточно эффективной. Но для полной реализации метода потребовалось решить ряд непростых задач, создать новое поколение мин и средств их доставки. В начале 1980-х годов произошел качественный скачок: на вооружении появились авиационные, артиллерийские и инженерные системы дистанционного минирования. МВЗ превратились в средство решения оперативных задач — они лишают противника подвижности, блокируют его войска и делают непригодными к эксплуатации объекты (аэродромы, например) на большом расстоянии и в очень сжатые сроки.

Системы дистанционного минирования разнообразны, но все основаны на сочетании кассетных боеприпасов, противотанковых и противопехотных мин и аппаратуры управления. Отстрел кассет может производиться на небольшую дальность в десятки метров — как, например, у отечественного переносного комплекта минирования ПКМ, самоходного универсального заградителя УМЗ или британского «Шильдер». Заградитель УМЗ несет на себе шесть полноповоротных контейнеров по 30 кассет в каждом, может установить минное поле, скажем, из противопехотных осколочных мин ПОМ-2 протяженностью 5 000 метров по фронту, из противотанковых ПТМ-3 — 600 метров, глубина поля составит от 15 до 240 метров.

Британский самоходный минный заградитель FV125 «Шильдер» за работой. Шесть поворотных установок по 12 направляющих для минных кассет позволяют устанавливать минные поля различной конфигурации

Артиллерийские системы дистанционного минирования выполнены на основе штатных гаубиц и реактивных систем залпового огня и способны поставить минное поле на значительно большем удалении. Скажем, китайская реактивная система минирования Тип 84, конструктивно напоминающая советскую РСЗО «Град», включает 24 направляющих калибра 122 миллиметра и может в одном залпе установить 192 противотанковых противоднищевых или 3 072 фугасных противопехотных мин на дальности 7 000 метров.

Еще дальше действуют авиационные системы минирования в виде кассетных авиабомб, сбрасываемых на малой высоте и «рассеивающих» мины над заданным районом. Вертолетные системы минирования, впрочем, поначалу имели самое простое устройство. На советском вертолете Ми-4, например, монтировали лоток для сброса мин. А китайцы укладывали мины с парашютами штабелями и в нужный момент вручную сталкивали в люк. Позднее появились системы, производящие в полете отстрел стандартных кассет с минами. Скажем, советская система минирования ВСМ-1, предназначенная для установки мин с вертолета Ми-8МТ, включает 116 унифицированных кассет с противопехотными минами ПОМ-2 или противотанковыми ПТМ-3, может за 40 секунд установить минное поле протяженностью от 400 до 4 000 метров.

Пытливый читатель резонно возразит, что поставленные внаброс мины обнаружит даже не самый внимательный наблюдатель — и все же преодоление минного поля, «накрывшего» войсковую часть или внезапно образовавшегося на ее пути, оказывается не таким простым делом. Даже если только четвертая или пятая часть мин снабжена элементом неизвлекаемости, разминирование потребует времени. Не подойдут вовремя резервы, запоздает удар авиации, будут перекрыты пути отхода или сорвется маневр силами по фронту. А это значит — мины выполнили свою задачу, даже не взрываясь.

Со щупом в руке

Часто обнаруживают мины по демаскирующим признакам или с помощью щупов, в качестве которого может использоваться и штык, но обычно без специальных средств инженерной разведки не обойтись. Наиболее известны и распространены среди последних индукционные миноискатели, рассчитанные на поиск объектов, содержащих металлические детали. Первые конструкции таких приборов появились еще в годы Первой мировой войны. Правда, тогда они предназначались для поиска неразорвавшихся боеприпасов, коих оставалось на полях боев великое множество. Один из первых серийных образцов переносного миноискателя был принят на вооружение в СССР в 1938 году. Однако опыт советско-финляндской войны, а затем и Великой Отечественной заставил существенно усовершенствовать конструкцию миноискателей. За прошедшие десятилетия индукционные миноискатели прошли большой путь развития, связанный с изменением элементной базы и алгоритмов обработки сигнала.

Основной составной частью любого миноискателя является поисковый элемент — датчик, регистрирующий вид аномалии, вызванной присутствием инородного тела в грунте.

300-мм кассетный реактивный снаряд 9М55К4 к реактивной системе залпового огня «Смерч», СССР/Россия. Снаряд предназначен для оперативной дистанционной постановки противотанковых минных полей и содержит кассеты КПТМ-3 с противоднищевой миной ПТМ-3. Количество мин в боевой части одного снаряда — 25, дальность стрельбы — от 20 до 70 км

Поисковый элемент индукционного миноискателя связан с генератором электромагнитных колебаний, создающим локальное электромагнитное поле. Находящийся в грунте металлический предмет вызывает возмущение электромагнитного поля, оператор фиксирует это по изменению звука в наушниках, загоранию лампы, отклонению индикаторной стрелки. Для работы в грунтах, насыщенных осколками боеприпасов и другими металлическими предметами, а также для поиска мин с небольшим содержанием металла индукционным миноискателям требуются устройства селекции.

И они появились — благодаря стремительному прогрессу микросхемотехники и развитию алгоритмов формирования и обработки сигналов. Так, например, встроенная микропроцессорная система управления селективного индукционного миноискателя ИМПС позволяет автоматически настраивать прибор в процессе ведения поиска, быстро менять режим его работы, вручную задавать класс объектов для их селективного поиска. Кроме звукового сигнала современный миноискатель может выдать и визуальную информацию о классе обнаруженного объекта.

Одним из лучших миноискателей, применяемых в разных странах мира, считается австрийский AN-19/2 — его модификации применяют в Швеции , ФРГ , Великобритании , Италии , Нидерландах , Канаде , США (под обозначением AN/PPS-12). Это индукционный миноискатель импульсного типа: на круглую двойную поисковую рамку подается импульсный электрический ток, электромагнитное поле вызывает в металлических компонентах боеприпасов вихревые токи, создающие вторичное поле, которое возбуждает сигнал в приемных контурах поискового устройства. Сигнал обрабатывается электронным блоком и подается на головные «телефоны». Металлическая деталь массой 0,15 грамма будет обнаружена на дальности до 10 сантиметров, металлическая противотанковая мина — до полуметра. Но это не главное: в электронную схему британского миноискателя MD8 включены два микропроцессора, обеспечивающих не только увеличение чувствительности миноискателя, но и обнаружение малых масс металла вблизи больших масс. Он способен на удалении 10 сантиметров обнаружить деталь из нержавеющей стали массой 0,05 грамма рядом с полутонным стальным объектом. Это облегчает обнаружение минирования стальных и железобетонных построек, позволяет обнаруживать пластмассовые мины вблизи металлических (таким расположением нередко маскируют мины). В германском 2FD 4.400 реализована работа одновременно на двух частотах, что позволило совместить высокую чувствительность со способностью распознавать объекты, например, в грунтах с магнитными включениями. Встроенный микропроцессор осуществляет автоматическую перестройку режима работы при меняющихся параметрах грунта. Считается, что дальнейшее развитие алгоритмов обработки сигналов позволит намного поднять характеристики миноискателей даже без изменения их датчиков.

Уменьшение массы металла в минах заставляет искать иные принципы их поиска. Например, использовать радиоволновые миноискатели, представляющие собой, по сути, радиолокатор, излучающий сверхвысокочастотный сигнал (частотой 2,0 гигагерца и более) и анализирующий сигнал, отраженный от объектов. Объект выделяется и идентифицируется по его диэлектрической проницаемости, а значит, миноискатель надежно находит мины как с металлическим, так и с неметаллическим корпусом.

  

Нелинейный детектор ИНМ для дистанционного обнаружения мин с неконтактными электронными взрывателями, Россия. Масса рабочего комплекта — 11 кг, дальность — до 5 м

В 1970-е годы развернулись работы по нелинейной радиолокации. В ее основе лежат свойства элементов с нелинейными характеристиками (к ним относятся, в частности, транзисторы, полупроводниковые диоды и триоды). При облучении их СВЧ-сигналом в отраженном сигнале появляется не только основная гармоника несущей частоты, но и более высокие гармоники. Настроив приемник на прием второй и третьей гармоник зондирующего сигнала, можно обнаруживать под слоем грунта, в стенах и т.д. даже выключенные электронные схемы, включая неконтактные взрыватели мин или приборы дистанционного управления фугасами. Скажем, портативный нелинейный радиолокатор «Родник 23К» позволяет обнаруживать объект на удалении от 0,3 до 6 метров (в зависимости от типа устройства и преграды) и определять местоположение с точностью до 1 сантиметра. В Афганистане, Абхазии, Чечне нашел применение нелинейный локатор, известный как «искатель неконтактных мин» ИНМ. Также на Северном Кавказе прошел испытания нелинейный локатор NR 900 EK «Коршун». Кроме селекции сигналов от полупроводниковых и металлических переходов (что позволяет надежно выделять радиоуправляемые взрыватели даже на местности, засоренной металлическим мусором) в «Коршуне» учли и требование удобства работы оператора — в его руках только небольшая антенна, а приемопередающий блок размещен в разгрузочном жилете. Для поиска заглубленных взрывных устройств в Чечне был испытан также георадар серии «ОКО-2».

Нужно отметить, что возможность срабатывания взрывателя при приближении любого «активного» — индукционного (с непрерывным или импульсным сигналом), радиоволнового, нелинейного — миноискателя требует, чтобы дальность обнаружения мины превосходила дальность срабатывания датчика цели или устройства самоликвидации. А для этого необходимы расширение динамического диапазона, новые алгоритмы формирования зондирующего и обработки принятого сигнала.

Одна из любимых тем изобретателей — совмещение поискового элемента миноискателя с подошвой солдатской обуви. Но вряд ли боец, передвигающийся на поле боя, успеет среагировать на сигнал и не наступить туда, куда уже двигалась его стопа.

Зато тепловизионная аппаратура, работающая в диапазоне длин волн 8—12 микрон и воспринимающая собственное тепловое излучение объекта, вполне нашла себе применение. Она позволяет обнаруживать замаскированные «инородные» объекты по их тепловому контрасту с фоном. В России ведется разработка прибора для обнаружения взрывчатых веществ на основе фотоядерного метода. Суть его заключается в определении в обследуемом объеме повышенной концентрации азота и углерода — химических элементов, составляющих основу всех современных боевых ВВ. В России же создан образец для поиска мин методом квадрупольного магнитного резонанса, где детектирование взрывчатых веществ производится по поглощению радиоволн, частота которых специфична для веществ данного типа. Похожий лабораторный прибор представлен и в США.

Машина-миноискатель

Для ускорения поиска мин на маршрутах движения войск создаются подвижные миноискатели на самоходном шасси. Американский комплект миноискателя WC-324 или германский ML 1750, например, могут монтироваться на 0,25-тонном автомобиле.

В подвижном миноискателе «Джамбо», разработанном в Австрии для Министерства обороны Канады, используется электронная схема, аналогичная переносному миноискателю AN-19/2, однако поисковое устройство включает 8 контуров и позволяет вести поиск в полосе шириной 6 метров. Монтируется оно на дистанционно управляемой машине. Вообще использование безэкипажных машин, часто именуемых «роботами-саперами» (а разработка таких машин, кстати, началась еще в 1920-е годы), стало важным направлением развития инженерной техники. Но это — тема отдельного разговора.

Часто одну машину оснащают комплексом разнородной аппаратуры — индукционной, оптико-электронной, тепловизионной, радиолокационной. Сочетание различных методов обнаружения при цифровой обработке получаемой информации позволяет в реальном масштабе времени получать более полную и достоверную информацию, повысить вероятность обнаружения мин. А оснащение подвижных миноискателей спутниковой системой навигации — точнее фиксировать обнаруженные МВЗ. При этом рабочая скорость подвижного миноискателя будет соответствовать средней скорости передвижения войск по дорогам.

Американцы при разминировании территории Кувейта после операции «Буря в пустыне» использовали установленную на самолете «Бичкрафт» РЛС с синтезированной апертурой для поиска заглубленных мин. Полученное изображение сопоставлялось с хранящимися в базе данных радиолокационными изображениями различных мин и боеприпасов. Разработана в США и аппаратура COBRA для поиска наземных мин с помощью низколетящего беспилотного аппарата. Ее основой стала камера многоспектральной съемки (включая инфракрасный и ультрафиолетовый участки спектра). Обработка снимков местности, полученных в разных диапазонах, быстродействующим бортовым компьютером позволяет выявлять МВЗ уже за время пролета над местностью.

Четвероногие саперы

Со времен Второй мировой войны одним из самых надежных «миноискателей» остается собака. Мина или фугас могут не иметь металлических деталей, могут даже не иметь характерной формы. Но они обязательно содержат взрывчатое вещество, в состав которого входят определенные соединения, которые собачий нюх выделит на фоне остальных запахов. Вопреки распространенной легенде при подготовке собак-«миноискателей» не нужно «подмешивать им взрывчатку в пищу». Достаточно положить что-нибудь вкусное, скажем, на ящик с тротиловыми шашками. А германские кинологи, например, предложили заменить последовательное обучение собак различению запаха десятка наиболее распространенных ВВ «натаскиванием» на запах всего одного органического ВВ — октогена: они уверены, что после этого собака будет находить любое ВВ, от пороха до тротила.

Собаки стали верными спутниками саперов в современных войнах, контртеррористических операциях, а также на гуманитарных разминированиях. Достаточно вспомнить, как в Афганистане в голове колонн двигались БТР с готовыми к работе саперами и обязательно с собаками на броне. Кстати, по две собаки брали не потому, что «они часто подрывались» — просто в жарком климате они быстро устают.

В Южной Африке разработали систему MEDDS: на автомобиле установлена аппаратура для автоматического взятия проб воздуха и их маркировки. После проезда определенного участка пробы дают понюхать собаке, и на место подозрительной пробы высылают саперов. Считается, что помещение собаки в относительном комфорте ускоряет работу вчетверо против обычного «прочесывания» местности сапером-вожатым с собакой.

Появились, впрочем, и иные кандидаты на роль «живых миноискателей». Так, Марокко в марте 2003 года предлагало направить в Ирак для поиска мин… отряд специально обученных обезьян.

Ну а что делать с уже разведанным минным полем? Полное разминирование местности важно и необходимо, но требует много времени и сил. Войскам же, чтобы выполнить боевую задачу, нужно преодолевать МВЗ противника с возможно большей скоростью.

Известны три основных способа проделывания проходов в МВЗ — вручную, механический (тралением) и взрывной. Первый способ самый надежный, но и самый опасный и длительный. Тем не менее в условиях «минной войны» необходимо иметь подготовленную и оснащенную группу разграждения в каждом мотострелковом или танковом батальоне, артиллерийском дивизионе, а иногда — в каждой роте и батарее. Знание основных приемов постановки, поиска и обезвреживания мин давно стало необходимым для каждого солдата. Еще в годы Великой Отечественной войны проводили «частичное осаперивание пехоты» — так называли подготовку отобранных групп пехотинцев для решения задач саперов. Правда, как знание основ меткой стрельбы не делает любого стрелка снайпером, так и знание основ минного дела еще не делает бойца квалифицированным сапером.

  

Колейный минный трал КМТ-5 на танке Т-55 (установлены только катковые секции и цепь для траления штыревых противоднищевых мин), СССР/Россия. Масса одной катковой секции 2 265 кг. Средняя скорость траления 8—12 км/ч. Могли крепиться также две ножевые секции и кассета для установки пиротехнических сигналов, обозначавших проход в минном поле

Наземные тральщики

Наземные минные тралы (до того вопрос траления мин вставал только перед флотом) появились уже в конце Первой мировой войны. Тогда же определилисьосновные направления их развития, впоследствии уточнявшиеся и, если можно так сказать, «ветвившиеся», как того требовали все более разнообразные и сложные задачи инженерных войск. Первые образцы советских минных тралов были созданы в 1934 году, а в 1942-м для танка Т-34 был создан удачный катковый колейный минный трал ПТ-3.

После войны колейные минные тралы получили наибольшее распространение. Они рассчитаны на то, что движущиеся за танком-тральщиком машины пойдут по его колеям — для их обозначения используются специальные указки, метки светящейся краской, пиросигналы. Развитие колейных тралов шло по двум основным направлениям: навесные тралы к штатным боевым машинам для преодоления ими минных полей самостоятельно и создание специальных машин с комплектом катково-ножевых тралов для проделывания проходов в минных полях и ведения инженерной разведки маршрутов движения войск.

Действие каткового минного трала основано на создании давления, достаточного для срабатывания взрывателя противотанковой мины. Для этого делают катки насколько возможно тяжелыми, выносят максимально вперед центр тяжести трала, через гидропневматические устройства передают на трал часть веса машины, на который он установлен. Чтобы трал как можно точнее копировал профиль местности, колейная секция набирается из нескольких катков, каждый из которых имеет некоторое перемещение по вертикали. Трал может быть взрывоустойчивым, как, например, КМТ-7, чей каток выдерживает взрыв противотанковой мины. Но и невзрывоустойчивый трал имеет свои достоинства. Скажем, у трала «Парнас» каток со звеном подвески отрывается взрывом, забирая при этом изрядную долю его энергии, но небольшие катки лучше копируют местность, а трал имеет комплект сменных рабочих органов, еще и добавляющий ему необходимый вес. Кстати, трал «Парнас», как и трал «Кольцо-2» (для БМП), получил оригинальные катки с подвешенными на обод башмаками. Башмак увеличивает время воздействия трала на мину — этого потребовал опыт борьбы в Афганистане с итальянскими минами с пневмомеханическими взрывателями.

  

Ножевой колейный минный трал КМТ-8 с электромагнитной приставкой ЭМТ, СССР/Россия. Каждая секция трала включает отвал с тремя основными и тремя дополнительными ножами. Для траления противоднищевых мин служат две поперечные штанги. Общая масса трала — 1 000 кг, ширина колей траления — 2х600 мм, скорость траления — до 15 км/ч. Масса комплекта ЭМТ — 250 кг

Еще одна любопытная особенность советских тралов, созданных в 1980-е годы СКБ-200 челябинского завода «Станкомаш» (ведущего КБ по созданию танковых минных тралов) — ножи-корчеватели, призванные разрушать нажимные крышки пластмассовых мин и провода управления минами и фугасами. Но не стоит путать их с ножевыми тралами.

Ножевые тралы, погружаясь в грунт, подобно плугу, «выглубляют» и удаляют мины в стороны от направления движения танка. Рабочим органом такого трала является отвал с несколькими ножами. Ножевые тралы сравнительно легки, компактны и позволяют наступающим подразделениям преодолевать минные поля в боевых порядках. Отсюда целая серия отечественных ножевых колейных минных тралов — КМТ-4 и 4М, КМТ-6, КМТ-8 для танков, КМТ-10 для БМП. За рубежом получили развитие ножевые тралы как колейные, так и проделывающие широкий сплошной проход — вроде американского трала FWMR, британского SMCS или израильского FDMP. Кстати, трал FWMR разработали после операции «Буря в пустыне» — на мягких и сыпучих грунтах ножевые тралы оказались куда эффективнее катковых. Удобны они и при снежном покрове. Но на плотных и каменистых грунтах работать не могут.

А вот британцы, например, издавна уделяют большое внимание бойковым тралам. На поднятый над землей горизонтальный барабан крепятся цепи с грузиками, барабан раскручивается, цепи с силой бьют по грунту и либо заставляют мины сработать, либо отбрасывают их. Траление довольно надежно, но работа трала требует отбора мощности у двигателя машины-тральщика (впрочем, установка любого трала требует от тральщика запаса мощности) и сопровождается густой завесой пыли и комьев земли, которая уже сама по себе задерживает движение.

  

Защитный комплект сапера «Дублон», Россия. Обеспечивает защиту головы и туловища (круговую), а также конечностей (спереди) от действия мин типа ПМН-2 (с дистанции 1 м), при дополнительном бронировании — от осколков МОН-50 — с 10—15 м, МОН-90 — с 15—25 м, а также от пуль автоматов АКМ и АК-74

Разработка минных тралов и комплексов разминирования местности шла тем успешнее, чем больший опыт противоминной борьбы имелся. Характерен в этом плане такой эпизод. Армия США вложила немалые средства в разработку и испытания катковых тралов. Но когда в 1973 году в США с Ближнего Востока доставили трофейный советский трал ПТ-54, а два года спустя — КМТ-5, там остановили ряд собственных проектов и за несколько лет создали навесной трал для танков М60 и М1 на основе советских образцов. И жалели лишь, что новый трал недостаточно универсален — нуждается в «ножевом» дополнении, да еще, мол, цепь, провешенная между катковыми секциями для инициирования штыревых взрывателей противоднищевых мин, цепляется за бугорки и пни. Американцы просто были не в курсе, что в СССР катковый трал КМТ-5 используется в комплексе со съемным ножевым КМТ-4, что цепь уже заменена поперечными отгибаемыми штырями, а кроме того, разработана электромагнитная приставка.

Электромагнитная приставка ЭМТ включает два высоких соленоида. При пропускании через них импульсного тока они создают перед танком меняющееся по напряженности магнитное поле, эквивалентное магнитному полю движущегося танка. ЭМТ вызывает срабатывание магнитных взрывателей мин не ближе 1 метра от магнита и при скорости тральщика до 15 километров в час тралит сплошную полосу шириной 4 метра.

Советские специалисты изначально исходили из того, что ни одно средство проделывания проходов в МВЗ не дает стопроцентного результата (как ни одно МВЗ не обладает стопроцентной эффективностью) и требуется их комплексное применение. В настоящее время ведутся работы над рабочими органами для траления противобортовых и противокрышевых мин. Для борьбы с противобортовыми минами, например, предназначено устройство УТБМ-4, используемое в комплексе с другими тралами.

Примером специальной инженерной машины с высокой эффективностью траления мин, высокой защищенностью и противоминной стойкостью стали машины серии БМР — «бронированная машина разминирования». БМР-3 и БМР-3М на шасси танка Т-90 оснащаются колейным катковым минным тралом КМТ-7 с электромагнитной приставкой ЭМТ. Сама БМР имеет многослойное бронирование днища, специальное крепление оборудования и мест экипажа для большей «выживаемости» при подрыве, комплект навесной динамической защиты. Многодиапазонный передатчик помех блокирует работу радиоуправляемых взрывных устройств. Машина возит с собой два комплекта миноискателей, комплект разминирования, индивидуальный защитный комплект сапера «Дублон», носимые передатчики помех, которые стали уже привычным оснащением инженерных подразделений. Скажем, в Чечне в группы разведки и разминирования включали БМП или БТР с передатчиком помех РП-377(Б).

Самоходный бойковый минный трал «Аадварк» («муравьед») на бронированном шасси полугусеничного трактора, Великобритания (рабочие органы, разумеется, сменные, кабина экипажа максимально удалена от самого трала)

Техника «уборки»

Системы дистанционного минирования породили особую категорию тралов. Опасность внезапно оказаться «накрытым» минным полем требует наличия в любом механизированном подразделении легкого, быстро монтируемого навесного трала, позволяющего очистить путь от установленных внаброс мин. У израильского трала SMCD, монтируемого на легкую бронированную или небронированную машину, рабочим «органом» служат две балки, установленные углом вперед и несущие каждая рамку с натянутыми в несколько рядов проволоками, что напоминает арфу. Проволоки сдвигают мины в стороны, а в случае подрыва вместо разрушенных проволок вступают в дело следующие. В другом израильском трале LIME использован набор скользящих по дорожному покрытию упругих башмаков. Поскольку системы дистанционного минирования, скорее всего, «накроют» подразделение на марше, создание таких «дорожных» тралов вполне оправдано. Британский трал COMIRO напоминает уборочную технику еще больше: рабочим органом ему служит мощная металлическая спираль — вращаясь, она должна сдвигать мины в стороны, как шнек.

В России разработан легкий сетевой трал, пригодный для работы и вне дорог с твердым покрытием. На раме подвешена сеть из стальных цепей, по нижнему краю которой подвешены стальные втулки. Втулки волочатся по земле и либо отбрасывают мины, либо подрывают, причем взрыв не повреждает сеть в целом.

Для траления дистанционно установленных мин можно использовать и подручные средства вроде деревьев-волокуш, катков из бревен.

Разминирование взрывом

Со времен Первой мировой войны в инженерных войсках нашли применение удлиненные заряды взрывчатых веществ. Правда, тогда с их помощью проделывали проходы в многорядных проволочных заграждениях. Но со временем их стали укладывать и на минные поля. Средства взрывного разминирования получили развитие в годы Второй мировой войны и в послевоенный период. Главные достоинства взрывного способа — быстрота проделывания проходов и ликвидация мин различных типов — отвечают и требованиям высокой мобильности, и разнообразию минного вооружения.

Доставить удлиненный заряд на минное поле можно различными способами, но самый распространенный — с помощью небольших реактивных двигателей. Взрыв заряда либо разрушает, либо заставляет сработать (ударной волной) заложенные рядом мины. Правда, образованный проход для надежности очищают от уцелевших мин саперы или танк-тральщик. Тем более что взрыватели современных мин стараются делать взрывоустойчивыми.

  

Установка разминирования УР-77 в работе, СССР/Россия. Боекомплект установки — два удлиненных заряда разминирования. Длина заряда — 93 м, дальность подачи заряда — УЗП-77 — 200 и 500 м, длина прохода в противопехотном минном поле (УЗП-77) — 80—90 м, ширина — 6 м, время проделывания прохода — от 3 до 8 минут. Расчет — 2 человека

Современные удлиненные заряды разминирования разнообразны по своим размерам, размерам проделываемых проходов, способам применения. Скажем, отечественная переносная установка разминирования УР-83П подает удлиненный заряд с помощью реактивного двигателя с легкой пусковой рамы на дальность 440 метров, а длина проделываемого прохода достигает 100 метров. Комплект разминирования ЗРП-2 весит 50 килограммов и носится бойцом в виде ранца, заряд запускается с грунта и проделывает в минном поле тропу глубиной около 50 и шириной 0,4 метра.

Для проделывания небольших проходов для пехоты используется и обычный детонирующий шнур, как в британском заряде ROMANS. Для расширения проходов пытались «набрасывать» на минное поле сетку из детонирующего шнура, но удавалось это только буксировкой за танком-тральщиком — при подаче реактивными двигателями сетка запутывалась.

Проделывания проходов для прохода бронетанковой техники — работа для более тяжелых зарядов на прицепах (как у американского MICLIC) или самоходных установках разминирования. Отечественная установка УР-77 на гусеничном шасси несет два заряда разминирования с реактивными двигателями под защитой своей брони, причем может производить их пуск и подрыв как на суше, так и на плаву. Заряд разматывается за реактивным двигателем и летит свободно, пока не натянется тормозной канат между ним и машиной. После падения заряда на минное поле машина отъезжает назад, выравнивая его, команда на подрыв подается по кабелю. Взрыв одного заряда УЗП-77 — а это пластмассовый шланг, набитый 725 килограммами пластита, — заставляет сработать мины с нажимным взрывателем, рвет проволоки-растяжки и проделывает в минном поле проход 80—90 метров длиной и 6 метров шириной. В войсках такие установки не без юмора прозвали «Змей Горыныч» — за характерную форму в полете, пламя и шипение реактивного двигателя. УР-77 неплохо зарекомендовали себя в обеих чеченских кампаниях.

Большие надежды возлагают на боеприпасы объемного взрыва и термобарические — например, на системы залпового огня, способные накрыть взрывной волной большой участок МВЗ. Чешская система SVO на шасси БМП-1 одним залпом проделывает в минном поле проход глубиной 100 и шириной 5 метров.

Соревнование между разработчиками инженерных боеприпасов, средств организации МВЗ и управления ими и создателями средств их разведки, обезвреживания и уничтожения мин, фугасов и других взрывных устройств, а также средств защиты личного состава и техники от минного оружия продолжается с неослабевающим напряжением. В этой войне никто никогда не победит.

Семен Федосеев

(обратно)

Вкус Рождества

Если у православных главное застолье устраивается на Пасху и именно к этому празднику приурочены традиционные сладкие блюда, то в католических и протестантских странах всевозможные сладости делаются прежде всего на Рождество. Задолго до обильного рождественского ужина или обеда и еще некоторое время после него на празднично накрытых столах появляются кондитерские изделия причудливой формы, за каждым из которых стоит своя, подчас удивительная, история.

На рождественских столах непременно встречается звездная выпечка. В отличие от «кремлевской» звезды, которой у нас было принято украшать новогодние елки (вместо популярных до революции ангелов), здесь форма, конечно же, отсылает к звезде Вифлеемской. А поскольку «на самом деле» та звезда была кометой, то в западной традиции эти изделия так и выпекают — «с хвостом». Впрочем, простая форма тоже встречается: немецкое миндальное печенье «коричные звезды» («цимтштерне») и без всякого хвоста создает радостное праздничное настроение. Звездная выпечка не редкость и в романской зоне Европы — тут в первую очередь на ум приходит североитальянская Верона, где «пандоро», ребристый кулич из воздушного дрожжевого теста, надо резать горизонтально — чтобы не только все изделие целиком, но и каждый кусок сохранял восьмиконечную «звездную» форму.

  

Пряничные домики попали на рождественские базары по чистой случайности: они вошли в моду в XIX веке после публикации братьями Гримм сказки «Гензель и Гретель»

Иные сладкие атрибуты Рождества связаны с мистической символикой чисел. Особенно популярны 12 (количество Христовых апостолов) и 13 (апостолы плюс сам Иисус ). В Провансе, на юге Франции , после полуночной рождественской мессы до сих пор подают именно тринадцать видов десерта: лесные или грецкие орехи , изюм, сушеный инжир, миндаль (эта «четверка» символизирует четыре праведных нищенствующих ордена: августинцев, доминиканцев, францисканцев и кармелиток), ромбовидные марципаны-«калиссоны» из города Экса с дынными цукатами, белую и черную нугу, айвовый мармелад-«пат», зимнюю дыню, светлый виноград, мандарины, старинный сладкий кекс «помпу» на оливковом масле, а также финики, фаршированные зеленым и красным марципаном. Кстати, темно-зеленый и ярко-красный — тоже не случайные, а весьма значимые цвета: они олицетворяют вечную жизнь и сверкающее солнце.

Еще одна особенность западноевропейского празднования Рождества заключается в том, что готовиться к нему начинают задолго до конца декабря. В былые времена в предрождественские недели католики соблюдали строгий пост, однако со временем были сделаны послабления, а после Второго Ватиканского собора (1962—1965 годы), в ходе которого, в частности, ввели богослужение на национальных языках, рождественский пост окончательно «вышел из употребления». Сохранилось лишь его название — Адвент («пришествие», то есть Пришествие Спасителя). Так по-прежнему называется предпраздничный период, который начинается за четыре воскресенья до Рождества. Непременный атрибут его, особенно в Северной Европе, — венок с 4 свечами: в четвертое воскресенье до праздника на нем зажигают одну свечу, в третье две и так далее, а к 25 декабря на венке горят уже все четыре свечи. Кроме того, этот период включает в себя несколько дней святых, причем весьма почитаемых. И пока дети забавляются со сладкими календарями Адвента (картонкой с окошечками на каждый день, оставшийся до Рождества, представляющими собой «тайник» с конфетой, печеньем и т. п.), взрослые готовят к каждому из этих праздников традиционные угощения. Так постепенно и возникает прекрасное рождественское настроение...

11 ноября. Святой Мартин

С этого дня почти во всей Европе исконно велся предрождественский отсчет времени. «Святой Мартин скачет на коне сквозь снег и ветер» — начало старинной немецкой песенки. В этот день в Германии дети представляют сценки из жизни праведника и колядуют с фонарями и факелами от двора ко двору, а на стол принято подавать жареного гуся с красной капустой и разнообразную выпечку. Часто ей придают форму гуся — это символ Мартина вот уже много веков.

Не менее интересно дело обстоит в Венеции . Здесь одна кондитерская стремится перещеголять другую, выставляя в витринах гигантское печенье из песочного теста с пралине и разноцветной глазурью в виде всадников с плащом и мечом — San Martino a cavallo. Дети опять же бегают по улицам и распевают песенки про великого святого, а их мамы грозно выступают с деревянными ложками вместо мечей, собирая с прохожих шутовскую дань. К слову сказать, венецианцы уже подсчитали, что если обычное печенье в виде Мартина на коне стоит 6 евро за 100 граммов, то такое же в натуральную величину (то есть конь — 420 килограммов, всадник — 90, меч — 4) обойдется более чем в 30 тысяч. Пока никто из кондитеров не отважился пойти на рекорд — а вдруг не найдется безумца, который купит это?

  

Старики в колпаках и с мешками за плечами — один из вариантов рождественской выпечки, напоминающей о святом Николае

6 декабря. Святой Николай

Епископ Николай Мирликийский, как известно, главный рождественский святой Западной Европы. По сей день все дети Нидерландов , Бельгии и Германии в ночь на 6 декабря (а не только в само Рождество) выставляют свои башмаки за двери для подарков— наверняка ведь святой Николай ночью подбросит им что-нибудь, как подбросил он мешочки с золотом трем сестрам-бесприданницам из своего родного города в Малой Азии.

Еще в Северной Европе к этому дню пекут фигурное пряное печенье «спекулациус» или «спекулаас». Его штампуют специальными старинными деревянными трафаретами: стариками с мешком за плечами, а также иногда — ветряными мельницами, епископами, детьми, зверями и птицами.

Еще одна известная «николаевская» выпечка — это нежнейший «епископский хлеб» («бишофсброт»), который на самом деле вовсе не хлеб, а шоколадный бисквит с цукатами, особенно популярный в Австрии. Правда, в последнее время его начали делать и на День святого Мартина — по «аналогии». Ведь тот тоже был епископом…

  

В золотистом цвете шафранных булочек «луссекатт» можно усмотреть солнечную символику

13 декабря. Святая Люсия

Когда-то, по старому юлианскому календарю, день этой святой приходился на зимнее солнцестояние. Выбор этот не был случайным: дело в том, что имя Lucia, или, по-английски, Lucy, всегда связывали с латинским lux — «свет». Получался своего рода праздник символического перелома, победа света над зимней тьмой. Красивее всего его сегодня празднуют в Скандинавии, особенно в Швеции . В каждой школе и в каждом городе выбирают свою юную Люсию, наряжают в белоснежное платье и коронуют венцом из пылающих свечей. Потом «Люсии» шествуют по заснеженным улицам вместе с праздничной процессией детей (часть из них наряжена звездными мальчиками, часть — пряничными человечками) и распевают трогательные песни про великомученицу Люсию и ее христианский подвиг. Святая, как известно всем в Западной Европе, поплатилась жизнью за нежелание уступить ухаживаниям богатого язычника в Сиракузах. Забавно, однако, что поют обо всем этом шведки зачастую на мотив неаполитанской «Санта-Лючии», повествующей в оригинале отнюдь не о страданиях благочестивой девицы, а о красотах Неаполитанского залива. Еще барышни-«Люсии» угощают родителей завтраком — утренним кофе и специальными булочками «луссекатт» — естественно, собственного изготовления. Формой они напоминают восьмерку (или даже знак бесконечности), пекут их с шафраном, самой дорогой пряностью в мире, которая окрашивает тесто в нежно-золотистый цвет, так что и тут несложно увидеть связь с Солнцем. Впрочем, учитывая две изюминки, похожие на зрачки, в центре каждой из завитушек, можно предположить, что раньше они символизировали еще и глаза святой, которые та, по преданию, вырвала у себя и прислала своему поклоннику, восхвалявшему их красоту (впрочем, взамен ей были немедленно дарованы свыше еще более прекрасные глаза).

На самой родине Люсии-Лючии, в Италии , ее чествуют совсем иначе (и более на севере, чем на юге, хотя жила она именно в Сицилии, в Сиракузах и до сих пор слывет прапрапрапрапра…внучкой Архимеда). Считается, что в канун своего праздника святая объезжает на ослике все детские комнаты, чтобы подбросить спящим мальчикам и девочкам сладкие подарки или черные угли в зависимости от того, как они себя вели весь год. Малыши Ломбардии и Пьемонта перед этим обычно устраивают что-то на манер наших колядок и оставляют для ослика специальную кормушку с хлебом и водой. Самым активным удается даже раздобыть немного сена. В Милане и некоторых близлежащих городах в этот день также едят мягкие пирожные, меренги, частично покрытые шоколадной глазурью (вероятно, тоже старинная аллюзия к глазам Лючии).

  

Немецкий кекс «штоллен», отсылающий своей формой к запеленутому младенцу Христу, появился в Дрездене в XV веке

25 декабря. Рождество Христово

Непосредственно рождественские традиции выпечки в Европе так разнообразны, что придется остановиться только на нескольких самых интересных — в Германии, Италии и Франции . Возьмем, к примеру, сладкий кекс «штоллен», чья овальная форма, покрытая белоснежной сахарной пудрой, как считается, отсылает к запеленутому младенцу Христу. Он знаменит вот уже более шести веков и даже стал однажды поводом оживленной переписки нескольких курфюрстов саксонских с римскими папами. Дело в том, что для его приготовления многие использовали сливочное масло, что противоречило правилам рождественского поста. Церковь требовала перехода на рапсовое, но тут выходила явная потеря во вкусе изделия. Сошлись на том, что немцы будут «заглаживать» свой грех специальными пожертвованиями в пользу церкви. В результате часть нынешнего Фрайбергского собора была выстроена на эти «добровольно-принудительные» отчисления.

Классический рождественский «штоллен» родом из самого сердца Саксонии, из Дрездена. Его пекут с цукатами, сухофруктами и пряностями и выдерживают как минимум несколько дней до Рождества, но существует и много других вариаций «штоллен», популярных во всей Германии и за ее пределами: с маком, творогом, марципаном и прочими начинками…

  

Французское рождественское «полено» «бюш-де-ноэль» принято украшать разными «лесными» атрибутами: от елки и грибов до топора лесоруба

В Италии все привыкли к куличупанеттоне (изначально родом из Милана ), однако в некоторых ее областях имеются и другие кондитерские предпочтения. Особенно интересен марципановый пирог-торчильоне из Умбрии, который выпекают в форме свернувшейся кольцом змеи (глаза и раздвоенный язык делают из цукатов). Многие считают, что это — стилизованное изображение угря из Тразименского озера, основного блюда местного традиционно постного ужина в сочельник. Однако в знаменитом своей расписной керамикой городке Дерута утверждают, что змеевидный торчильоне — отражение цикличности времени — придумал лично Рафаэль; так же, собственно, как и знаменитый дерутский орнамент «рафаэлески»: бородатые мужчины с обнаженными торсами, которые переходят в переплетающиеся змеиные хвосты.

С легкой руки парижских кондитеров XIX века национальным рождественским тортом во Франции стало рождественское полено «бюш-деноэль» — изначально бисквитный рулет с масляным кофейным кремом мокко, украшенный «корой», «мхом», «грибами» и прочими лесными атрибутами. Однако сама идея полена много древнее и восходит к Юлу — так в германской языческой традиции назывался период зимнего солнцестояния. В дохристианские времена было принято оставлять одно полуобгоревшее полено из праздничного очага на следующий год, а уж тогда ему давали сгореть полностью и выбирали новое: все это должно было принести владельцам очага удачу на целый год. Кстати, ритуал частично сохранился и после христианизации, так что бревно, горящее в очаге 12 ночей с 25 декабря по 6 января, можно встретить даже в деревнях XXI века.

6 января. Богоявление, или Епифания

Наконец, знаменитая двенадцатая ночь, отсчитываемая от 25-го, — канун Богоявления, или праздника Поклонения волхвов , который начали отмечать в самую раннюю пору христианства. В православной традиции праздник Богоявления все больше увязывался по смыслу с Крещением, теряя первоначальную связь с рождественскими событиями. В католицизме же этот праздник соотносился с евангельскими событиями, последовавшими непосредственно после Рождества — то есть с приходом волхвов. Именно библейская история о дарах волхвов привела к тому, что и в этот день в Европе принято обмениваться подарками.

Во Франции есть еще одна традиция: в праздничный сладкий пирог «королей-магов», то есть волхвов (по-французски — «галет-де-руа»; особенно популярен вариант из слоеного теста с миндальным кремом), запекают маленькую фарфоровую фигурку. Тот, кому она попадется в куске, становится шутовским королем праздничного вечера, а потом наступает «расплата» — ему придется потратиться на следующий такой пирог для всей компании. И здесь можно усмотреть параллель с языческим праздником: во время римских декабрьских сатурналий так же выбирали царя. Только там использовались настоящие бобы, а во Франции бобами именуются фигурки. В сезон их можно купить в хороших кондитерских, где продают целые тематические коллекции, каждый год новые: «булочная», «котята», «цирк». Кстати, среди французов уже давно существуют и кружки коллекционеров-фабофилов (от латинского fabo — «боб»).

В Италии же традиция Богоявленских торжеств связана с одним лингвистическим недоразумением. Некогда в здешнем языке ученое древнегреческое слово «Епифания» (собственно «Богоявление») превратилось в загадочное и страшноватое на слух «Бефана». Далее произошло забавное замещение — вместо волхвов к итальянским детям с подарками теперь приходит ведьма-Бефана. Ей только надо непременно оставить кофеварку, поскольку обычно, разложив подарки, она отдыхает за чашечкой кофе, которую с утра довольные дети смогут сами помыть. А они уж, наверное, будут довольны, хотя по традиции кроме сладостей и других мелочей у ведьмы, как у святой Лючии, есть и мешок с углем; но она им редко пользуется.

В Тоскане в честь Бефаны пекут специальные песочные печенья-бефанини в форме сердец, звезд и тому подобного, украшенные разноцветным сахаром или нутеллой. Через несколько дней, когда последние из них будут доедены, завершатся марафон европейской рождественской выпечки и череда рождественских празднеств. Разве что у скандинавов еще остается 13 января — День святого Кнута , когда полагается разбирать и выносить елку. Ну а самые ленивые снимают украшения на Сретение , 2 февраля. Это последний торжественный день, календарно связанный с Рождеством (введение младенца Христа во Храм и очищение Марии после родов). На Западе его отмечают как день благословения свечей — по-французски «шанделёр», по-английски «кэндлмас». Многие европейцы зажгут свечи на окнах и испекут блины — маленькие солярные символы.

Еще по сретенской погоде традиционно делаются выводы о том, холодным или теплым будет весь предстоящий год. В США и Канаде эта традиция постепенно привела к возникновению Дня Сурка , но это уже совсем другая история.

Ариадна Грызлова

(обратно)

«Валгалла» на Зеленом холме

Современный мир живет на кладбище великих идей. Тему эту, возможно, не стоило бы и упоминать, если б не специфика места, куда мы сегодня направляемся. Байрейтский музыкальный фестиваль в Германии ежегодно происходит на еще теплящемся капище одной из вчерашних «религий». Тянущиеся сюда паломники вроде бы уже не верят в силу уснувших языческих богов, а все же собираются на Зеленый холм со всего света и устраивают там свои «неоромантические оргии».

Поскольку с «религиозными» чувствами не шутят, давайте сразу уточним, как произносится название культового места: «Байрейт» или «Байройт»? Если многочисленные словари в последние годы все более настойчиво навязывают фонетическое «Байройт» (что соответствует немецкой языковой норме), то российские поклонники Рихарда Вагнера, основателя фестиваля, придерживаются традиционного варианта «Байрейт». И готовы растоптать с криком «Изыди, пижон и невежда!» всякого ослушника. Итак, Байрейт — договорились?..

Вагнер — «Вотан»

Удивительная фигура немецкого композитора внушала восторженное благоговение или столь же интенсивную ненависть уже его современникам. Положение не изменилось и по сей день: с одной стороны — сонм поклонников, для которых «вагнерианство» стало делом жизни, с другой — целая страна, где музыка Вагнера запрещена (даже известный вагнерианец, пианист и дирижер Даниэль Баренбойм оставил попытки исполнять его произведения в Израиле ).

Справедливости ради заметим, что любовь к Вагнеру — это любовь к его музыке, а ненависть — это ненависть к комплексу идей, высказанных им прежде всего в словесной форме. О литературных трудах композитора умнейший Игорь Стравинский заметил, кстати, что они «хороши, как экспонат, демонстрирующий пропасть, которая пролегла между гением человека и аксессуарами его мышления». Первая же (то есть музыка) самим автором характеризовалась как «беспрестанные мистические передвижения материи в нужном нам направлении». Они и сегодня не перестают впечатлять радикализмом и действенностью простых, казалось бы, приемов.

  

Здание байрейтского театра было заложено в 1872 году, а в августе 1876-го в нем уже прошел первый фестиваль

В любом музыкальном словаре можно прочитать о стремлении Вагнера к «созданию новой синтетической музыкальной драмы, где были бы неразделимы поэтическое слово, музыка и сценическое действие».

На замену обуржуазившейся, по словам Вагнера, «обескровленной» оперы того времени должно было прийти «новое искусство», искреннее, как народное действо, мистическое, как древний культ, глубокое, как мировая религия. Масштаб замысла наиболее ярко, как ни странно, проявляет самая слабая из его сторон — текст. Для своих поздних опер, которые именовались даже уже не операми, «но сценическими мистериями», Вагнер собственноручно изготовлял либретто. Так вот, если воспринимать тексты «Кольца Нибелунга» отдельно от музыки, они кажутся высокопарным бредом, нескончаемым потоком графомании. Но стоит зазвучать музыке — и строки оживают, как волшебный фонарь, в котором зажегся свет. Каждое слово становится осмысленным и пластичным, фигуры — не картонными куклами, а живыми характерами. Можно сказать, что для своих произведений Вагнер создает новый и лишь на первый взгляд странный немецкий язык — попирая правила фонетики, грамматики и стихосложения, он ломает старые «формулы» и изобретает новые. В иные счастливые моменты понимаешь, что имел в виду композитор, когда говорил, что в нем слова и музыка «рождаются вместе из первородного звука». Как бы там ни было, но факт: каждая из зрелых опер Вагнера — это законченное высказывание о таинствах бытия. О рождении ли и устройстве мира (то же четырехчастное «Кольцо Нибелунга»), о любви ли («Тристан и Изольда»), о смерти ли и жизни вечной («Парсифаль»)… И не случайно великий композитор, который сперва задумывал цикл опер исторических, с фигурой императора Фридриха Барбароссы в центре сюжета, вовремя «повысил ставку», сделав выбор в пользу мифа и его героев. Ведь только они «отражают суть человеческой природы вне зависимости от времени». А отсюда — новая задача: для принципиально нового искусства, пустившего в мир понятие «гезамткунстверк» («совокупное произведение искусств»), все должно было быть новым: и сцена, и публика.

  

Козима и Рихард Вагнер на своей вилле Ванфрид в компании Ференца Листа и Ханса фон Вольцогена. 1882 год

«Я остановил свой выбор на одном из небольших городов Германии , где не придется вступать в конфликт с большим театром или угождать привычкам избалованной публики», — писал Вагнер в 1862 году. Его выбор пал на городок Байрейт, жемчужину провинциального барокко, примерно равноудаленный от политических центров немецкого мира — Мюнхена и Берлина. Важно было и то, что административно Байрейт относился к личным владениям короля Людвига II Баварского — главного поклонника Вагнера , который, по отзыву самого композитора, «всегда защитит и поможет».

Муниципальный совет предоставил Вагнеру место для строительства театрального комплекса за городом, на склоне покрытого пышной зеленью холма. 22 мая 1872 года при сильнейшем ливне состоялась закладка этого «Дома торжественных представлений» («Фестшпильхауса»). Вместе с пресловутым «первым камнем» в тучную байрейтскую грязь легли поздравительная телеграмма от Людвига и четверостишие собственного вагнеровского сочинения, точный смысл которого до сих пор обсуждают историки:

«Здесь заключаю я тайну,

на многие сотни лет.

Пока хранит ее камень,

она будет являть себя свету»...

Справедливости ради заметим, что «здесь», в Байрейте, для самого автора четверостишия нашлось и место безопасного изгнания, пусть и комфортабельное. В Саксонии он, участник так называемой Дрезденской революции (восстания против абсолютизма — части общеевропейских волнений 1848—1849 годов) и друг анархиста Бакунина, долгое время числился среди разыскиваемых полицией преступников, в Париже его освистали, в Мюнхене ненавидели как «соблазнителя» короля Людвига: Вагнер действительно не только разорил своего мецената, но и сильно способствовал своими буйными идеями и разговорами его помешательству (а в конечном итоге смерти, больше похожей на убийство, чем на самоубийство). Кроме того, по всей Европе, от Кёнигсберга и Риги до Лондона, рыскали кредиторы — отдавать свои многочисленные долги композитор считал «не барским делом».

В порядке личного предположения выскажу и такую версию: полагаю, что веским аргументом в пользу Байрейта как места будущего «вагнеровского гнезда» стали его окрестности. Франкония — одна из самых живописных и, так сказать, одухотворенных областей Германии. Быстрые реки сбегают с отрогов Альп, густые леса покрывают мягкие холмы, древние церкви и руины замков хранят память о былом величии местного рыцарства. Вагнер немало путешествовал по округе, и несложно поверить, что именно уединенный замок Гёсвайнштайн, скажем, послужил прообразом замка Грааля в его опере «Парсифаль». Просматриваются и другие «ландшафтные прототипы»…

Вернемся, однако, к театральному проекту. Сам байрейтский Фестшпильхаус, вопреки расхожему мнению, был возведен не на деньги короля, а на заем, официально предоставленный Вагнеру баварской казной (этот кредит, кстати, был полностью возвращен вдовой композитора к 1906 году). Плюс — на строительство пожертвовали немалые средства музыканты — среди них Ференц Лист и Ханс фон Бюлов. Последнего от великодушного поступка не удержало даже то, что Вагнер увел у него жену — дочь Листа, Козиму. Более того, расторжение брака Козимы и Бюлова состоялось почти одновременно с закладкой Дома (к этому времени она уже успела родить Вагнеру троих детей). Впоследствии Бюлов стал и одним из первых дирижеров Фестиваля, «отомстив» его основателю лишь однажды брошенной где-то фразой: «В своих творениях он возвышен, а в поступках — низок»...

  

Винифрид Вагнер, сноха композитора, сопровождает близкого друга семьи Адольфа Гитлера по аллее виллы Ванфрид

Строился Байрейтский театр три с половиной года — при постоянных перебоях с деньгами и даже без заранее утвержденного проекта. За его сооружением стояли почти безрассудная решительность и невероятная энергия Вагнера, решившего «взять и просто из досок сколотить подобие большой конюшни». Даже верная Козима с некоторым ужасом писала в своем дневнике: «Они вырыли на холме яму, и из нее растет театр!» Образцом для Фестшпильхауса послужили, впрочем, не столько сельскохозяйственные постройки, сколько известный оперный театр в Российской империи, в Риге, где Вагнер однажды два года служил капельмейстером. Главные конструктивные особенности обоих строений: зал, сходящий вниз амфитеатром, «сценическая башня», в пространство которой сама сцена «укладывается» три раза (что позволяло быстро менять декорации), и «невидимая», низко упрятанная оркестровая яма со специальным полукруглым козырьком. Именно в силу этой последней особенности байрейтский оркестр звучит слегка приглушенно, «из мистической глубины». Эта специфика ставит непростую задачу перед дирижерами, но создает удивительный баланс между музыкантами и певцами, голоса которых оказываются «на равных» с музыкой, — к чему и стремился Вагнер.

К изначальной идее композитора восходит и минималистское внутреннее обустройство театра, действительно «сколоченного из досок» и лишь снаружи обложенного кирпичом. До самого недавнего времени публика сидела на жестких деревянных стульях — лишь пару лет назад их заменили чуть более удобными сиденьями (учитывая продолжительность опер Вагнера, это следует расценивать как акт высокого гуманизма). Впрочем, байрейтские завсегдатаи до сих пор приходят на спектакли с подушками, а элегантные дамы даже подбирают этот «аксессуар» в тон к платью.

«Праздник урожая»

Время проведения ежегодного фестиваля Вагнер назначил на август. Выбор не случаен: именно в этом месяце в окрестных франконских деревнях начинаются традиционные «праздники урожая», именуемые здесь «керва». В этакой музыкальной «керве», на которую потянутся «простые германцы» с корзинками свежего хлеба и фруктов, виделось Вагнеру и его великое действо: «зрители будут собираться в строго установленные дни представлений, причем приглашать я буду не только местных жителей, но и всех друзей искусства, ближних и дальних». Он даже допускал мысль, что исполняться на таких «музыкальных пикниках» будут не только его «мистерии», но и сочинения близких по духу коллег.

«Пейзанская идиллия», однако, так и не была реализована в Байрейте. Первый фестиваль открылся 13 августа 1876 года при большом и пышном стечении европейской знати… Среди журналистов, освещавших новое модное торжество, находились и два корреспондента из России, по профессии — композиторы: Цезарь Кюи и Петр Чайковский. Первый писал для «Санкт-Петербургских ведомостей», второй — для либеральной московской газеты «Русские ведомости». Ни тот, ни другой не принадлежали к числу вагнерианцев — Кюи, несмотря на личное знакомство с Вагнером, успел опубликовать статью «Лоэнгрин, или Наказанное любопытство» (о первой постановке этой оперы в Мариинском театре). Раздраженным недоумением дышали и нынешние его репортажи: «Весь Байрейт заинтересован теперь только и исключительно «Нибелунгами», ни о чем больше нет и речи».

Петр Ильич куда более серьезен, хотя от ощущения некоторой абсурдности происходящего не может избавиться и он. Так, открытие фестиваля он описывает следующим образом: «Перед моими глазами промелькнуло несколько блестящих мундиров, потом процессия музыкантов вагнеровского театра, потом стройная высокая фигура аббата Листа с прекрасной типической седой головой его, потом в щегольской коляске сидящий, бодрый маленький старичок с орлиным носиком и тонкими насмешливыми губами, составляющими характеристическую черту виновника всего этого космополитически художественного торжества — Рихарда Вагнера».

Таким предстал в глазах современников первый Байрейтский фестиваль. Итоги его были, мягко говоря, неоднозначны. «Кольцо», впервые исполненное, как того и требовал Вагнер, в качестве единого действа из «трех вечеров с прологом», — было принято публикой на ура, что не помешало антрепризе в целом потерпеть полный финансовый провал.

Лишь через шесть лет Рихард Вагнер сумел собрать средства для «второй попытки», ставшей в его жизни и последней. 13 февраля 1883 года отец-основатель Байрейта умер в Венеции от сердечного приступа.

Династия

Династический принцип «престолонаследия» установился после этого как-то сам собой. Сначала бразды правления взяла в руки та самая Козима Лист-Бюлов-Вагнер.

Уже через несколько дней после похорон мужа она взялась за дело и с риском для имиджа скорбящей вдовы денно и нощно выступала в роли антрепренера, финансового директора, специалиста по светским связям, а затем и режиссера. Несмотря на всеобщий скепсис, Козима довольно успешно устраивала на Зеленом холме многочисленные постановки опер покойного композитора, пересмотренные ею в разных городах. Лишь в 1907 году деятельная байрейтская вдова передала руководство фестивалем сыну Зигфриду, которому тогда уже исполнилось 38.

Зигфрид Вагнер оказался человеком небездарным. К этому моменту он уже сделал себе имя как поэт и дирижер, гастролировавший по всей Европе, в том числе и в России. Композитором он был, скорее, слабым. Однако «правление» его предстает в ретроспективе истории вовсе не таким беспомощным и неумелым, как на то любила позже намекать его жена. Зигфрид не только сам неплохо инсценировал отцовские оперы, большим знатоком которых, естественно, являлся, но и привлекал в Байрейт наиболее талантливых музыкантов и режиссеров. Он стоял у руля «предприятия на Зеленом холме» почти два десятилетия. Кроме того, за это время (в 1915-м) он успел сделать еще одно дело, имевшее для фестиваля кардинальные последствия: а именно, жениться на восемнадцатилетней девушке. Байрейту были нужны наследники, а Зигфриду — социальное алиби: гомосексуальные склонности, которые сын Вагнера никогда особенно не скрывал, сделали его «персоной нон грата» во многих ключевых кругах того времени.

Счастливым брак по вполне понятным причинам не был, несмотря на рождение четверых детей. Примерно в середине 1920-х годов их отец устранился от руководства фестивалем: к этому его подвигло не только состояние здоровья, но и давление со стороны «друзей Байрейта». Роль «второй Козимы» начала играть его жена Винифред Вильямс, к которой после смерти мужа в 1930-м году перешла вся полнота власти. Ее она и удерживала до самого 1944-го, когда байрейтская традиция прервется на 7 лет.

Слава Байрейта как колыбели «нордического духа» в его не лучших проявлениях берет начало еще в глубинах XIX столетия. Даже если оставить в стороне самого Вагнера с его «первородным антисемитизмом» и Козиму, считавшую своего Рихарда «могучим спасителем германского духа», фестиваль все равно не может похвастаться политкорректной исторической репутацией. И во многом «спасибо» за это следует сказать именно Винифред Вильямс. Ее большой любовью — кроме Зигфрида и оперного Лоэнгрина — был живой Адольф Гитлер, который, по некоторым свидетельствам, отвечал ей взаимностью. Во всяком случае, их связывали тесные дружеские отношения, укрепившиеся на почве общего преклонения перед основателем династии. Еще в 1920-е годы невестка Рихарда Вагнера стала членом НСДАП. В 1924 году, когда Гитлер сидел в мюнхенской тюрьме после «пивного путча», она организовала активный сбор средств в пользу заключенного: «Я спросила, что ему больше всего нужно. Он ответил: «Бумага!» И я стала присылать ему кипы бумаги»… Странно в этой связи, что после войны «байрейтская вдова» будет удивляться упрекам, что «на ее бумаге была написана «Майн Кампф».

Во всяком случае, именно при Винифред и при Третьем рейхе Байрейтский фестиваль превращается в ассамблею партийной верхушки, куда стремились попасть все, кто жаждал карьеры или укреплял свое общественное положение в условиях нацистского режима, — промышленники, банкиры, директора театров, художники, писатели. «Центр тяжести» фестиваля переместился со сцены в «кулуары» (во многом он, кстати, пребывает там и до сих пор. Высший свет Германии не мыслит себя без ежегодного паломничества в Байрейт). В вагнеровской усадьбе Ванфрид, куда Гитлер был вхож на правах члена семьи, за фюрером закрепилось прозвище «дядюшка Волк» — так его называли дети Винифред. Байрейт объявляется «памятником культуры национального значения» и заваливается субсидиями. Планировалось даже строительство нового театра на Зеленом холме, рядом со старым Фестшпильхаусом, но помешали всем известные исторические события. После крушения рейха Винифред Вагнер была признана судом «причастной к преступлениям нацизма». Впрочем, она сумела добиться смягчения приговора, доказав, что спасла от транспортировки в концлагерь нескольких неарийских сотрудников фестиваля. Она умерла в 1980 году.

Рихард Вагнер

Козима Вагнер

Зигфрид Вагнер с отцом

Винифред Вагнер

Виланд Вагнер

Вольфганг Вагнер

Страсти «франконского двора»

«Что виндзорское семейство для Великобритании, то мы, байрейтские Вагнеры, для Германии», — эта фраза принадлежит жене Вольфганга Вагнера Гудрун. Уж, как говорится, «чья бы корова мычала»: Гудрун Мак несколько лет работала простым секретарем «главы династии». Только в 1976 году он развелся со своей первой женой и через несколько недель женился на этой девушке. Но вот уже четверть века «матушка-кормилица», и внешне стилизующая себя под королеву-мать, участвует, и весьма активно, во всех байрейтских делах. Дети Вольфганга Вагнера от первого брака активно встали на сторону своей матери и прервали все отношения с отцом. Вообще, согласно договору, заключенному между германским государством и «династией» в 1973 году, человек, носящий от рождения фамилию Вагнер, имеет приоритетное право на должность директора фестиваля. Конечно, не исключен приход и человека со стороны, но на деле никто к этому не стремится и этого не мыслит себе в Байрейте — страна не хочет терять своих «Виндзоров». На сегодняшний день все более походящий на престарелого дракона Фафнера из «Кольца», Вольфганг имеет пожизненный договор на должность руководителя. Но ему только что исполнилось 88, и вопрос о преемнике будоражит общественность. Из в общей сложности пятидесяти шести здравствующих членов клана интерес к «престолу» в разное время проявляли тринадцать человек. Наиболее вероятные претенденты на роль преемниц нынешнего руководителя — две представительницы поколения правнуков композитора: Ника и Катарина Вагнер.

  

29-летняя Катарина Вагнер специализируется на постановках опер прадеда

Внуки

От брака Винифред и Зигфрида, как уже говорилось, на свет появились четверо детей.

Дочь Верена прожила относительно тихую жизнь (не считая брака с Бодо Лаферентцем, оберштурмбанфюрером СС). Сейчас ей 87, и она по-прежнему принимает посильное участие в байрейтских делах.

Фриделинда еще двадцати лет от роду сбежала из «семейной Валгаллы» и отправилась в Америку, где ее фактически удочерил знаменитейший дирижер Артуро Тосканини. Свою карьеру в публицистике она начала в 1946 году автобиографической книгой

«Ночь над Байрейтом». До конца жизни (Фриделинда Вагнер умерла в 1991-м в Швейцарии) она не восстановила отношений ни с матерью, ни с остальной байрейтской родней.

Гораздо большую лояльность к династическим традициям проявили братья Виланд и Вольфганг. Вместе с матерью оба еще в 1947 году начали дело нелегкого — в тогдашних-то условиях — возрождения вагнеровского культа в Байрейте, а с 1951-го вместе возглавили вновь разрешенный властями фестиваль. Поначалу творческая роль в тандеме отводилась лишь Виланду, а Вольфганг был вынужден ограничиваться административными функциями, хотя он, как и брат, серьезно учился режиссуре. Как бы там ни было, Виланд Вагнер решительно взял курс на эстетическое и идеологическое обновление фестиваля. Из спектаклей исчезли все «лишние детали», вся помпезность прошедших эпох, что вызвало гнев вагнерианцев старой гвардии, но возвратило Байрейт в когорту культурных событий международного уровня.

В 1966 году Виланд умер от рака легких, и теперь единовластным правителем на Зеленом холме остается Вольфганг.

Здравствующий патриарх

С именем Вольфганга Вагнера все единогласно связывают реставрацию байрейтского духа старого образца. По дружному свидетельству всех, кому приходилось с ним работать, внук великого Рихарда одержим идеей гиперконтроля надо всем, что творится на Зеленом холме и на нескольких квадратных километрах вокруг. От декораций к спектаклям до меню в фестивальной столовой — все подлежит его личному одобрению. От его крутого нрава не спасают никакие заслуги: так, однажды он выгнал из байрейтского ансамбля знаменитую «Валькирию» Вальтраут Майер только из-за того, что она не смогла присутствовать на двух предфестивальных репетициях.

Впрочем, если упреки руководителю фестиваля в самодурстве, видимо, имеют под собой почву, то обвинения в реакционности и самовлюбленности по тому же адресу — не вполне справедливы. В самом деле: ведь только в первые послевоенные десятилетия почти все спектакли ставили «собственноручно» Вольфганг или Виланд Вагнеры, а в последние 30 лет в Байрейте работают ведущие и часто радикально мыслящие режиссеры.

Иное дело — репертуар. Здесь уже давно ничего не меняется. Как и раньше, байрейтская история измеряется «Кольцами» — то есть постановками тетралогии «Кольцо Нибелунга». Понятно, что осуществлять ежегодно новую инсценировку шестнадцати с лишним часов музыки невозможно, да и не нужно. Но цикл «переставляется» на фестивале раз в шесть лет: спектакль идет пять лет, затем следует год перерыва и — новая версия. Правда, в течение этих пяти сезонов режиссеры не только могут, но и должны дорабатывать и слегка изменять свои постановки (это касается не только создателей «Кольца», но и всех работающих здесь людей театра) — подобный принцип был учрежден в конце 1970-х.

Одним из первых гостей так называемой «байрейтской мастерской» стал в 1976 году Патрис Шеро — его блестящие спектакли театральная критика назвала «кольцом двадцатого века». Затем пришел Гарри Купфер, который не преминул использовать в консервативном Байрейте все свои фирменные приемы из арсенала левого искусства (Брунгильда, Зигфрид и Вотан играли и пели в комиссарских кожанках, галифе и солнцезащитных очках). Наконец, в 1994-м «байрейтской шанс» был предоставлен Альфреду Кирхнеру, создавшему так называемое «дизайнерское кольцо» — опять-таки в духе времени. Ну, а сегодня публике явилось актуальное «Кольцо».

Фестивальные реалии

Сам фестиваль — это около тридцати спектаклей, идущих с конца июля по конец августа. Помимо ключевого элемента, о котором уже было рассказано — тетралогии «Кольцо Нибелунга» («Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид» и «Сумерки богов»), это: Прежде всего, последняя опера Вагнера «Парсифаль», идущая здесь почти каждый год, как того и желал сам основатель. Редкий сезон обходится без «Тристана и Изольды». Кроме того, из года в год ставятся то одна, то другая из более ранних опер неистового Рихарда — «Тангейзер», «Летучий голландец», «Лоэнгрин» или «Нюрнбергские мейстерзингеры» (единственное комическое сочинение композитора). Всего на сезон распродается порядка 50 тысяч билетов. Цена относительно скромна — от 30 до 300 евро, но попасть на Зеленый холм во время «священнодейства» простому смертному крайне сложно. Ежегодно в Байрейт поступает около полумиллиона заявок — нетрудно подсчитать, что удовлетворяется лишь каждая десятая. Желающие могут занять место в очереди и ежегодно возобновлять свою заявку, продвигаясь к вожделенной цели. В среднем ожидание длится около 12 лет… Зато есть лица, которые появляются в фойе Байрейтского фестиваля ежегодно. Причем речь идет не только о политиках, финансовой элите и прочих знаменитостях, с которыми по понятным причинам хочет «дружить» любой фестиваль. Непрозрачная процедура распределения билетов — одна из главных претензий к байрейтскому руководству. Последнее ведет бесконечную и безнадежную борьбу с черным рынком — несмотря на все запреты, некие таинственные фирмы из года в год предлагают билеты по баснословным ценам (1000 евро и выше). Что не мешает отчаянным «искателям счастья» проводить ночи перед кассой в надежде, что землетрясение в Токио или обвал нью-йоркской биржи приведут к массовому отказу от билетов на самый знаменитый музыкальный фестиваль современности. Так, каждый вечер, нарядившись по-парадному, дежурят они перед входом в Фестшпильхаус с табличкой «Ищу билет на любой спектакль». Говорят, что иногда везет.

Актуальное «кольцо»

Оно «сковалось» на фестивале в 2006 году при драматических обстоятельствах. «Кольцом века» должна была стать эта постановка, за которую взялись крупнейший режиссер современного мирового авторского кино, датчанин Ларс фон Триер и самый значительный из младшего поколения немецких дирижеров, Кристиан Тилеман. Два этих бескомпромиссных харизматика казались идеальной парой, достойной замыслов Вагнера. Но за мизерные для такого проекта полтора года до премьеры Триер отказался. Причины отказа (как и своего изначального интереса к Вагнеру) он изложил в кратком и весьма интересном тексте. Вот выдержки из этого манифеста (автор «Догвилля» и «Рассекая волны», как правило, говорит манифестами): «...все, что в «Кольце» есть действительно интересного, не может (!) быть увиденным. Из этого я делаю вывод, что «ультимативная» постановка должна происходить в полной темноте! Мое предложение: «черный театр». Или: инсценировка «обогащенной темноты».

...Но «черный театр» — непростая вещь. Потребовались бы тысячи и тысячи тщательно выверенных «световых указаний» — не говоря уже о других сложностях, которые возникли при первой же попытке создать — и сохранить — «божественную темноту»...

Подобная инсценировка могла бы утратить любое значение и с грохотом провалиться в тартарары полной бессмысленности в результате первой же малейшей технической неточности, первой ошибки. Я не утверждаю, что осуществление такой постановки невозможно в принципе — но работа над ней для меня, человека, одержимого стремлением к перфекционизму, означала бы превращение моей жизни в ад.

Вагнер взял миф и создал из него миф, и если кто этого боится — руки прочь, господа!»

В результате «не испугался» и взялся за проект в порядке «скорой помощи» обремененный летами и опытом восьмидесятилетний литератор старой школы Танкред Дорст. Вышло тяжело и скверно. Суетливая беспомощность режиссера служит теперь лишь контрастом к великолепному музыкальному решению «Кольца» — дирижер Тилеман блистает и мерцает в одиночестве. Кстати, именно в Тилемане многие видят будущего правителя Байрейта и залог того, что здесь будут сохранены все столь милые сердцу вагнерианцев обычаи, традиции и...

  

«Тангейзер» в постановке Филиппа Арло 2002 года радовал зрительский глаз зеленым газоном, усеянным алыми маками, однако не вызвал восторга со стороны критиков

Ритуалы

В самом деле, какой же культ без ритуалов? Есть они, конечно, и здесь. И суть их в первую очередь в подготовке «верующих» к главному «действу», — собственно, походу на оперу. Утро спектакля и свободные дни уходят на посещение собраний многочисленных вагнеровских обществ или лекций о композиторе и его операх. Так, вот уже не первый год байрейтские дамы без ума от некоего Штефана Микиша, который рассказывает им об эзотерической сути сюжетов, имеющих отношение к фестивалю: например, о том, что рыцари Грааля — это люди, «отработавшие свою земную карму». Вообще, в посещении здешнего спектакля всегда, даже для «неверующего», есть нечто религиозное. Уже восхождение нарядной толпы вверх по Зеленому холму, среди посаженных еще при Вагнере дубов, выглядит несколько экстатической — во всяком случае, торжественной — процессией. (Естественно, открытие фестиваля освещается и репортерами светской хроники: так, последний раз обильный материал для ехидных комментариев дала Ангела Меркель, явившаяся в костюмчике невообразимого лилового цвета и под руку с супругом Йоахимом Зауэром. Своего супруга канцлер Германии показывает народу примерно раз в году, и, как правило, именно в Байрейте, что даже принесло угрюмому профессору химии прозвище «призрак оперы».)

После «дефиле» вся публика — а также изрядное количество зевак — собираются на площадке перед театром и ждут «звонка». «Звонок» по-байрейтски — это торжественные фанфары, которые «выдувает» с балкона октет оркестрантов-духовиков. Медь их инструментов сияет на солнце, словно регалии богов, а фанфара — это всегда тема из предстоящего действия. За пятнадцать минут до начала трубят один, за десять — два, за пять — три раза. Начинаются спектакли рано, в четыре часа, идут долго, в среднем часов по шесть, с двумя почти часовыми перерывами. В этих антрактах истинные вагнерианцы расстилают пледы на скамейках парка или на траве и устраивают пикник с принесенной с собой снедью — кровяная колбаса отлично идет под шампанское. Поскольку публика в Байрейт съезжается специфическая, то кое-кто устраивает в антракте и «собачий час»: псов (видимо, не выносящих долгой разлуки с хозяевами) приводят «на свидание» камердинеры. Что же — пример гипертрофированного собаколюбия показал нам и сам Вагнер.

Есть на фестивале и своя «штатная» клака, разражающаяся при случае шквалом возмущенных криков «буу!» и такой оглушительной чечеткой, что всякий раз боишься, не провалится ли дощатый пол. Впрочем, «браво!» тут тоже умеют кричать на разные лады.

После спектакля по домам не разъезжаются, но расходятся по многочисленным «Летучим голландцам», «Лоэнгринам» и «Тангейзерам» окрестностей — за гордыми названиями часто скрываются обыкновенные пиццерии. Вообще, кухня в Байрейте скорее чешская, чем баварская (до Чехии тут рукой подать): кнедлики, пиво и много мяса. А порции — типично баварские, даже в итальянских или французских заведениях: как правило, одного блюда хватает на двоих. Наличие же большого университета обеспечивает изрядное количество хорошеньких официанток…

Можно пойти и в ресторанчик «Вайнштефан» напротив вокзала, где собираются «отпетые» вагнерианцы: тут до четырех утра можно участвовать в бурном обсуждении услышанного (правда, чтобы чувствовать себя «на уровне», вам надо знать несколько сотен имен байрейтских исполнителей за последние двадцать, а лучше — пятьдесят лет) и слушать фестивальные сплетни. Например, что Катарина Вагнер, радикальный режиссер и дочь Вольфганга, наконец-то ушла от своего друга — тенора Хендрика Вотриха, освистанного в роли Зигмунда (опера «Валькирия»). Или он от нее. Или все-таки не ушла…

Девушки-цветы в «Парсифале» радикального режиссера Кристофа Шлингензифа, поставленном в 2004 году, — жрицы неведомых языческих культов

Русский Байрейт и Байрейт в России

«И снова вагнерит в Байрейте», — так охарактеризовал один русский путешественник форс-мажорное состояние городка во время фестиваля. Однако Байрейт прелестен и вне зависимости от «вагнериады»: он спокоен, но не сонен, невелик и непровинциален. Здесь имеется полдюжины отличных музеев (среди них единственный в Европе Музей масонства, находящийся, кстати, в здании действующей ложи), дворец маркграфов и тенистый дворцовый парк. Последний выходит к уже упомянутой вилле Вагнера Ванфрид, в саду которой похоронены композитор, Козима и любимый пес Рус, черный водолаз высоких, как сообщает история, моральных качеств.

Вернемся, однако, к нашим соотечественникам и их «приключениям» на фестивале. Когда-то «франконский Лурд» (так называют еще Байрейт в честь известного французского места явления Богородицы — туда ведь тоже стекается толпа «верующих» и верующих) был местом паломничества и русских поклонников Вагнера. Основатель с его идеей «искусства будущего» сразу же обрел в России общину горячих последователей, и для    светских Москвы и Петербурга поездка во Франконию была таким же непременным номером летней программы, как и поездка на воды (часто оба мероприятия совмещались). Скажем, первая московская красавица рубежа XIX—XX столетий, хозяйка знаменитого салона Маргарита Кирилловна Морозова (урожденная Мамонтова), «заказала» жениху эту поездку в качестве свадебного путешествия.

Велик и российский творческий вклад в байрейтский «гезамткунстверк». Павел Жуковский, сын Василия Андреевича, создавал декорации для первых постановок «Парсифаля» и «Кольца», а первой (и, говорят, несравненной) здешней Изольдой, Кундри и Брунгильдой стала Фекла Литвинова, блиставшая под псевдонимом Фелия Литвин…

С созданием Советского государства весь этот поток, конечно, сразу иссяк. Вагнер, как известно, оказался в числе «буржуазных композиторов», что, кстати, в свете его истинных взглядов и устремлений выглядит величайшим парадоксом. Отечественная байрейтская традиция прервалась и восстанавливается лишь постепенно: наша речь еще и сейчас почти не слышна в фестивальной толпе. Пару русских имен можно, правда, обнаружить в списках оркестрантов, а в хоре вот уже одиннадцатый сезон поет московский бас Юрий Вишняков — по местным меркам уже ветеран. Надежду, впрочем, стоит возлагать на молодое поколение певцов: так, в новом «Кольце» сладкоголосую русалку Флосхильду поет Марина Пруденская. Сильный и светлый, настоящий «вагнеровский» голос и отличная техника явно открывают ей перспективу и более крупных партий.

Маловато пока, конечно. Но завистливый взгляд на это ежегодное торжество немецкого национального духа вызывает в авторе этих строк все более настойчивый обратный вопрос-предложение: а почему бы не устроить Байрейт в России? Почему не выстроить где-нибудь в живописной провинции дощатый театр и не съезжаться туда раз в году слушать музыку — нет, не Вагнера, у него уже «все в порядке». Русскую музыку! У нас же есть свой Вагнер — Римский-Корсаков. Его Снегурочка — русская Изольда, «Сказание о невидимом граде Китеже» — это русский «Парсифаль». В качестве места проведения такого фестиваля идеально подошли бы Псков или Тихвин, где, как в Байрейте, сама природа созвучна музыке.

Безумная идея? Но ведь и основание Байрейтского фестиваля было в свое время не меньшим безумием…

Анастасия Рахманова

(обратно)

Гвельфы и гибеллины: тотальная война

В 1480 году миланские архитекторы, строившие Московский Кремль, были озадачены важным политическим вопросом: какой формы нужно делать зубцы стен и башен — прямые или ласточкиным хвостом? Дело в том, что у итальянских сторонников Римского Папы, называвшихся гвельфами, были замки с прямоугольными зубцами, а у противников папы — гибеллинов — ласточкиным хвостом. Поразмыслив, зодчие сочли, что великий князь Московский уж точно не за Папу. И вот наш Кремль повторяет форму зубцов на стенах замков гибеллинов в Италии. Однако борьба этих двух партий определила не только облик кремлевских стен, но и пути развития западной демократии.

В 1194 году у императора Священной Римской империи Генриха VI Гогенштауфена родился сын, будущий Фридрих II. Вскоре после этого кочевавший по Италии двор остановился на некоторое время на юге страны (Сицилийское королевство было объединено с имперскими территориями благодаря браку Генриха и Констанции Отвиль, наследницы норманнских королей). И там государь обратился к аббату Иоахиму Флорскому, известному своей эсхатологической концепцией истории, с вопросом о будущем своего наследника. Ответ оказался уничтожающим: «О, король! Мальчик твой разрушитель и сын погибели. Увы, Господи! Он разорит землю и будет угнетать святых Всевышнего».

  

Папа Адриан IV коронует в Риме императора Священной Римской империи Фридриха I Барбароссу из рода Гогенштауфенов в 1155 году. Ни тот, ни другой еще не представляют себе, что вскоре итальянский мир расколется на «поклонников» тиары и короны и между ними разразится кровавая борьба

Именно в правление Фридриха II (1220—1250 годы) началось противостояние двух партий, которое в разной мере и разной форме оказало влияние на историю Центральной и Северной Италии вплоть до XV века. Речь идет о гвельфах и гибеллинах. Эта борьба началась во Флоренции и, говоря формально, всегда оставалась чисто флорентийским явлением. Однако на протяжении десятилетий, изгоняя побежденных противников из города, флорентийцы сделали соучастниками своих распрей чуть ли не весь Апеннинский полуостров и даже соседние страны, прежде всего Францию и Германию .

В 1216 году на одной богатой свадьбе в селении Кампи под Флоренцией завязалась пьяная драка. В ход пошли кинжалы, и, как повествует хронист, молодой патриций Буондельмонте деи Буондельмонти убил некоего Оддо Арриги. Опасаясь мести, родовитый юноша (а Буондельмонте был представителем одного из знатнейших родов Тосканы) пообещал жениться на родственнице Арриги из купеческого рода Амидеи. Неизвестно: то ли боязнь мезальянса, то ли интриги, а может быть, подлинная любовь к другой, но что-то заставило жениха нарушить обещание и выбрать себе в жены девушку из дворянского рода Донати. Пасхальным утром Буондельмонте на белом коне направился к дому невесты, чтобы дать брачную клятву. Но на главном мосту Флоренции, Понте Веккьо, на него напали оскорбленные Арриги и убили. «Тогда, — сообщает хронист, — началось разрушение Флоренции и появились новые слова: партия гвельфов и партия гибеллинов». Гвельфы требовали мести за убийство Буондельмонте, а те, кто стремился затушевать это дело, стали именоваться гибеллинами. Не верить хронисту в рассказе о несчастной судьбе Буондельмонте нет причин. Однако его версия о происхождении двух политических партий Италии, оказавших огромное влияние на историю не только этой страны, но и всей новой европейской цивилизации, вызывает справедливые сомнения — мышь не может родить гору.

Группировки гвельфов и гибеллинов действительно образовались в XIII веке, но их истоком были не будничные «разборки» флорентийских кланов, а глобальные процессы европейской истории.

  

Так называемый Замок императора (одно время он принадлежал Фридриху II Гогенштауфену) в Прато служил штабквартирой местным гибеллинам

В то время Священная Римская империя германской нации простиралась от Балтийского моря на севере до Тосканы на юге и от Бургундии на западе до Чехии на востоке. На таком большом пространстве императорам было крайне сложно поддерживать порядок, особенно в Северной Италии, отделенной горами. Именно из-за Альп в Италию пришли названия партий, о которых мы ведем речь. Немецкое «Вельфы» (Welf) итальянцы произносили как «Гвельфы» (Guelfi); в свою очередь «Гибеллины» (Ghibellini) — искаженное немецкое Waiblingen. В Германии так именовались две соперничающие династии — Вельфы, которым принадлежали Саксония и Бавария, и Гогенштауфены, выходцы из Швабии (их именовали «Вайблингами», по названию одного из родовых замков). Но в Италии значение этих терминов было расширено. Североитальянские города оказались между молотом и наковальней — их независимости угрожали как германские императоры, так и Римские Папы. В свою очередь, Рим находился в состоянии непрерывного конфликта с Гогенштауфенами, стремящимися захватить всю Италию.

К XIII веку, при Папе Иннокентии III (1198—1216), наступил окончательный раскол между церковью и светской властью. Своими корнями он уходит в конец XI века, когда по инициативе Григория VII (1073— 1085) началась борьба за инвеституру — право назначения епископов. Раньше им обладали императоры Священной Римской империи, но теперь Святой престол хотел сделать инвеституру своей привилегией, рассчитывая, что это будет важным шагом на пути распространения папского влияния на Европу. Правда, после череды войн и взаимных проклятий никому из участников конфликта не удалось достичь полной победы — было решено, что избранные капитулами прелаты будут получать духовную инвеституру от Папы, а светскую — от императора. Последователь Григория VII — Иннокентий III достиг такой власти, что мог свободно вмешиваться во внутренние дела европейских государств, а многие монархи считали себя вассалами Святого престола. Католическая церковь окрепла, обрела самостоятельность и получила в свое распоряжение большие материальные средства. Она превратилась в закрытую иерархию, ревностно отстаивавшую на протяжении последующих столетий свои привилегии и свою неприкосновенность. Церковные реформаторы считали, что пора переосмыслить характерное для раннего Средневековья единство светской и духовной властей (regnum и sacerdotium) в пользу верховной власти Церкви. Конфликт между клиром и миром был неизбежен.

Городам нужно было выбирать, кого взять себе в союзники. Тех, кто поддерживал Папу, назвали гвельфами (ведь династия Вельфов враждовала с Гогенштауфенами), соответственно, тех, кто был против папского престола, — гибеллинами, союзниками династии Гогенштауфенов. Утрируя, можно сказать, что в городах за гвельфов был пополо (народ), а за гибеллинов — аристократия. Взаимное соотношение этих сил определяло городскую политику.

  

Оттон IV, император из рода Вельфов

Корона против тиары

Слова «гвельф» и «гибеллин», хотя и были «изобретены» на самом раннем этапе великого конфликта, особой популярностью в Средневековье не пользовались. Конфликтующие стороны в итальянских городах предпочитали называть себя просто «партией императора» и «партией Папы». Это было практично: латинизированная немецкая терминология не успевала за политической конъюнктурой. А какое-то время до начала XIII века положение, вообще, было обратным тому, что вошло в историю: Вельфы считались врагами Рима, а Гогенштауфены — его союзниками. Ситуация заключалась в следующем. В 1197 году германским императором был избран Оттон IV (1182—1218) Вельф. Как это обычно и случалось в ту эпоху, далеко не все поддерживали эту кандидатуру. Противники Оттона выбрали себе другого монарха из Дома Гогенштауфенов — Филиппа Швабского (1178—1218). Начались усобицы, разорявшие всех, но выгодные третьей силе, Папе Иннокентию III (1161—1216). Сперва Иннокентий поддержал Оттона. Это был стратегически верный ход. Дело в том, что понтифик являлся опекуном несовершеннолетнего Фридриха Гогенштауфена (1194—1250), будущего блистательного Фридриха II, который занимал тогда трон короля Сицилии. В этой ситуации Папа старался не допустить на германский престол Гогенштауфенов, потому что в этом случае юг Италии мог бы стать частью Империи. Однако, если бы удача улыбнулась Гогенштауфенам, Иннокентий, как регент Фридриха, мог бы влиять на их политику. Однако в 1210 году Оттон сам отступил от союза с Папой, решив прибрать к рукам всю Италию. В ответ год спустя наместник святого Петра отлучил предателя от церкви. Он также сделал все, чтобы совет немецких князей в Нюрнберге избрал теперь германским королем опекаемого им 17-летнего Фридриха. Именно с этого момента понтифик сделался врагом Вельфов и союзником Гогенштауфенов. Но и Фридрих II тоже не оправдал надежд покровителя! Папа умер в 1216 году, так и не получив во владение обещанных земель и не дождавшись начала крестового похода, на который так рассчитывал. Напротив, новый властитель Германии начинает действовать, открыто игнорируя интересы Рима. Теперь-то гвельфы становятся «настоящими» гвельфами, а гибеллины — гибеллинами. Впрочем, процесс окончательного размежевания растянулся еще на 11 лет (до 1227 года), то есть до тех пор, пока новый Папа Григорий IX (1145—1241) не отлучил Фридриха от церкви за самовольное возвращение из Святой земли (куда тот все-таки в конце концов отправился).

Павел Котов

Итак, фигуры на доске геополитики расставлены — император, Папа, города. Нам кажется, что их тройственная вражда была следствием не только человеческой алчности.

Участие городов — вот что было принципиально новым в противостоянии Пап и германских императоров. Горожанин Италии почувствовал вакуум власти и не преминул им воспользоваться: одновременно с религиозной реформой началось движение за самоуправление, которому предстояло за два века полностью изменить соотношение сил не только в Италии, но и во всей Европе. Оно началось именно на Апеннинском полуострове, поскольку здесь городская цивилизация имела крепкие античные корни и богатые традиции торговли с опорой на собственные финансовые ресурсы. Старые римские центры, пострадавшие от рук варваров, успешно возрождались, в Италии горожан было намного больше, чем в других странах Запада.

Городскую цивилизацию и ее характерные особенности в нескольких словах никто не опишет нам лучше, чем вдумчивый современник, германский историк середины XII века Оттон Фрейзингенский: «Латиняне (жители Италии), — пишет он, — по сей день подражают мудрости древних римлян в расположении городов и управлении государством. Они настолько любят свободу, что предпочитают подчиняться скорее консулам, чем синьорам, чтобы избегнуть злоупотреблений властей. А чтобы они не злоупотребляли властью, их сменяют почти каждый год. Город заставляет всех живущих на территории диоцеза подчиняться себе, и с трудом можно найти синьора или знатного человека, который не подчинился бы власти города. Город не стыдится посвящать в рыцари и допускать к управлению юношей самого низкого происхождения, даже ремесленников. Поэтому итальянские города превосходят все прочие по богатству и могуществу. Этому способствует не только разумность их учреждений, но и длительное отсутствие государей, которые обычно остаются по ту сторону Альп».

Экономическая сила итальянских городов оказалась едва ли не решающей в борьбе Империи и Папства. Город вовсе не противопоставлял себя традиционному феодальному миру. Напротив, он не мыслил себя вне его. Еще до того, как коммуна, этот новый способ политического самоуправления, окончательно кристаллизовалась, городская элита поняла, что пользование свободами должно быть признано императором или Папой, лучше — и тем, и другим. Ими же эти свободы должны были охраняться. К середине XII века в понятии свободы сконцентрировались все ценности городской цивилизации Италии. Государь, который посягал на нее, превращался из защитника в поработителя и тирана. В результате горожане переходили на сторону его противника и продолжали непрекращающуюся войну.

      Данте Алигьери: поэзия как политика

Первая половина жизни Данте прошла во Флоренции во время бурных событий последних десятилетий XIII века, когда чаша весов склонилась здесь в пользу гвельфов. Великий поэт активно участвовал в общественной жизни родного города, сначала в качестве советника, а с 1300 года — приора. К этому времени светская власть Папы в Тоскане стала ощущаться довольно сильно, а внутри партии гвельфов произошел раскол. Вокруг Корсо Донати объединились фундаменталисты («Черные») — твердые сторонники Папы и французских королей, а вокруг Вьери деи Черки — «Белые», умеренные, склонные к компромиссам с гибеллинами. Апогея конфликт достиг при Бонифации VIII (1295—1303). Согласно его булле «Unam sanctam» от 1302 года, все верующие должны подчиняться понтифику во всех духовных и мирских делах. Этот Папа боялся политического сопротивления строптивых Белых гвельфов (в частности, они готовились приютить у себя его злейших врагов, римское семейство Колонна), и к тому же он задумал включить всю Тоскану в Папскую область. Для наведения мостов «в этом направлении» Бонифаций VIII направил банкира Вьери, контролировавшего более половины флорентийских финансов, но Данте и его товарищи раскусили план понтифика и не приняли посредника. Более того, Белые гвельфы решили «сыграть на опережение» и сами отправили делегацию в Рим (в нее вошел и автор «Божественной комедии»), чтобы обезопасить себя — ведь пойти на открытую конфронтацию с Римом не представлялось мыслимым. А тем временем… оставшиеся во Флоренции приоры впустили в город Карла Валуа, брата французского короля Филиппа Красивого. Присутствие принца крови в городе, настроенном к французам, в общем, доброжелательно, лишило правительство маневра, а Черные гвельфы взялись за оружие и изгнали Белых. Последовали проскрипции, а Алигьери никогда больше не вернулся на родину. Ему вынесли два заочных смертных приговора и лишь через пятнадцать лет заочно амнистировали. В изгнании Белые гвельфы часто объединялись с гибеллинами. Эта политика была удачной формой умеренного гвельфизма, которая вполне устраивала Пап вроде Григория Х (1271—1276) или Николая III (1277— 1280). Но что касается Бонифация VIII, то этот понтифик вызывал у Данте только ненависть. Да и другие гвельфы стыдились личности того, чьи интересы они должны были защищать. Сначала Данте был рупором изгнанников. Однако вскоре он переменил свою точку зрения: поэт уверился в том, что спасти Италию от междоусобиц способна только твердая рука германского монарха. Теперь он возлагал надежды на Генриха VII из династии Люксембургов (1275—1313). В 1310 году король отправился в Италию, чтобы приструнить города и оказать давление на противников. Кое-что ему удалось: он получил императорскую корону. Но после этого Генрих повел себя так же, как и его предшественники, увязнув в бесконечной шахматной партии. Города тоже не знали, как себя вести, их лидеры метались. В 1313 году император скоропостижно скончался в Тоскане. С этого момента Данте решил, что лучше быть «самому себе клевретом» (по-итальянски более точно: «быть самому себе партией»). Он одновременно и лукавил, и был вполне искренен. «Божественная комедия» завершается апофеозом Империи и Любви в райской Розе: мироздание было для него немыслимо без монархии, объединяющей любовью мир людей. Но последний законный, с точки зрения Данте, император Фридрих II (1194—1250) казнится в аду среди еретиков, вместе со своими придворными: казначеем Петром Винейским, осужденным на муки за самоубийство, и астрологом Михаилом Скоттом — за волхвование. Это тем более удивительно, что широтой своих взглядов этот император вызывал у флорентийского поэта глубокую симпатию. Но таков был Данте: когда он чувствовал, что должен карать, он переступал через свои личные чувства. Точно так же его по-настоящему возмутила выходка кардинала Джакомо Колонна, который, согласно народной молве, дал пощечину захваченному в плен Папе Бонифацию VIII. Он ненавидел лично Бонифация, но как истинный католик почитал Папу Римского и не мог представить себе, что можно коснуться его, совершить физическое насилие над понтификом. Точно так же Данте уважал императора Фридриха, но не мог не отправить в ад того, кому молва приписывала еретические высказывания (неверие в бессмертие души и учение о вечности мира). Парадокс Данте — парадокс Средневековья.

Когда в 1150-х годах молодой германский император Фридрих I Барбаросса появился на полуострове с целью вернуть к повиновению североитальянские провинции, его взору предстала своеобразная огромная шахматная доска, где квадраты представляли собой города с подчиненными им более или менее крупными провинциями — контадо. Каждый преследовал свои интересы, которые наталкивались на противодействие ближайшего соседа. Поэтому Мантуе трудно было стать союзником Вероны, а Бергамо, скажем, — Брешии и т.д. Каждый город искал союзника в более отдаленном соседе, с которым у него не было территориальных споров. Город старался всеми силами подчинить своим порядкам округу, в результате этого процесса, называемого comitatinanza, возникали маленькие государства. Сильнейшие из них старались поглотить слабейших.

Усобицам в Ломбардии , Венето, Эмилии, Романье, Тоскане не было видно конца. Поражает жестокость, которую проявляли друг к другу итальянцы. В 1158 году император осадил непокорный Милан , и «никто, — пишет хронист, — не участвовал в этой осаде с большим неистовством, чем кремонцы и павийцы. Осажденные тоже не проявили ни к кому больше враждебности, чем к ним. Между Миланом и этими городами давно существовали соперничество и раздоры. В Милане были убиты или мучились в тяжком плену многие тысячи их людей, земли их грабились и сжигались. Поскольку они не могли сами должным образом отомстить Милану, превосходившему их и по собственным силам, и по количеству союзников, то они решили, что настал подходящий момент расплатиться за нанесенные им оскорбления». Объединенным германско-итальянским войскам удалось тогда сломить гордый Милан, его укрепления как важнейший символ свободы и независимости были срыты, а по центральной площади проведена не менее символическая борозда. Впрочем, славным германским рыцарям не всегда сопутствовала удача — городские ополчения, особенно объединенные под эгидой Ломбардской лиги, наносили им столь же сокрушительные поражения, память о которых сохранялась на века.

Жестокость была непременной составляющей борьбы итальянских средневековых партий. Жестокой была власть, но столь же жестокими по отношению к ней были горожане: «провинившихся» подестa, консулов, даже прелатов избивали, вырывали им языки, ослепляли, с позором гоняли по улицам. Такие нападения не обязательно вели к изменению режима, но давали иллюзию временного освобождения. Власть отвечала пытками и стимулировала доносительство. Изгнание или смертная казнь грозили подозреваемому в шпионаже, заговоре и связях с врагом. Обычное судопроизводство в таких вопросах не применялось. Когда преступники скрывались, власть не гнушалась услугами наемных убийц. Наиболее распространенным способом наказания было лишение имущества, а для богатых семей еще и снос палаццо. Методичное разрушение башен и дворцов имело своей целью не только стереть память об отдельных личностях, но и об их предках. Вернулось зловещее понятие проскрипций (так еще во времена Суллы в Риме называлось объявление некоего гражданина вне закона — разрешалось и поощрялось его убийство, а имущество отходило в казну и отчасти самим убийцам), и часто они распространялись теперь на детей и внуков осужденного (по мужской линии). Так правящая партия выкорчевывала из общественной жизни целые семейные древа.

Это гордое слово «Ломбардия»

Жители североитальянских городов отлично понимали: в одиночку бороться с германскими императорами не получится. Поэтому еще в 1167 году шестнадцать коммун во главе с Миланом создали так называемую Ломбардскую лигу. Для представительства в новом союзе каждый участник делегировал своего депутата, так называемого «ректора». В компетенцию ректоров входили политическая стратегия, вопросы объявления войны и заключения мира, а также общее интендантство (армейское снабжение). Ярче всего эта хорошо отлаженная федерация показала свою силу 27 мая 1176 года в битве при Леньяно (в 30 километрах от Милана) противрыцарей Фридриха I. Император действовал строго по принятым тогда правилам, полагаясь на фронтальную атаку своей тяжелой конницы. А ломбардцы проявили фантазию. Они выдвинули вперед тяжелую миланскую конницу, которая, имитируя отступление, вывела немцев на копья и багры общеломбардского пешего ополчения. Войска Фридриха смешались и сразу получили в правый фланг удар кавалеристов из Брешии, стоявших в резерве. Фридрих бежал, бросив щит и знамя. В 1183 году он вынужден был подписать Констанцский мир, по которому городам возвращались все отнятые, было, привилегии и предоставлялась еще более широкая автономия управления. Однако когда в 1237 году внук Барбароссы Фридрих II пришел в Ломбардию завершить дело, неудачно начатое дедом, военное счастье отвернулось от итальянцев. 27 ноября 1237 года у местечка Кортенуово на реке Ольо немецкая конница неожиданно атаковала миланцев. Удар был сокрушительным, горожан разгромили и опрокинули. Правда, не дрогнула ломбардская пехота — заняв круговую оборону, она держалась до позднего вечера против закованных в броню рыцарей, закрывалась от них стеной из щитов и выдерживала жестокие рукопашные. Однако гвельфы несли тяжелые потери от стрел арабов, находившихся в войске Фридриха. Поздним вечером сдались последние из оборонявшихся. В этом сражении побежденные потеряли убитыми и пленными несколько тысяч человек. Но несмотря на поражение, Лига продолжала существование и борьбу. Более того, благодаря ее усилиям Фридриху так и не удалось полностью подчинить Ломбардию. Распалась же она уже после смерти этого энергичного государя.

Павел Котов

Кроме того, повседневный поток насилия исходил еще и от особых организованных групп, вроде расширенных родовых «ополчений» («консортерий»), приходских «дружин» одной какой-нибудь церкви или «контрад» (квартальных «команд»). Существовали различные формы неповиновения: открытый отказ следовать законам коммуны (фактический синоним «города»), военное нападение на весь родной город со стороны изгнанных из него по политическим мотивам, «теракты» против магистратов и клира, похищение их имущества, создание тайных обществ, подрывная агитация.

Надо сказать, что в этой борьбе политические пристрастия менялись с быстротой калейдоскопа. Кто ты, гвельф или гибеллин, часто решали сиюминутные обстоятельства. За весь тринадцатый век вряд ли найдется один крупный город, где бы власть не поменялась насильственным образом несколько раз. Что говорить о Флоренции, менявшей законы с легкостью необыкновенной. Все решалось практикой. Захвативший власть формировал правительство, создавал законы и следил за их исполнением, контролировал суды и т. д. Противники — в тюрьме, в изгнании, вне закона, но изгнанники и их тайные союзники не забывали обиду и тратили свои состояния на тайную или явную борьбу. Для них правительство противников не обладало никакой законной силой, во всяком случае, не большей, чем их собственное.

Гвельфы и гибеллины вовсе не были организованными партиями, подчинявшимися руководству своих формальных лидеров. Они представляли собой сеть независимых группировок, сотрудничавших друг с другом до определенного момента под подходящим знаменем. Гвельфы часто обращали оружие против Папы, а гибеллины действовали, не учитывая интересы претендентов на императорскую корону. Гибеллины не отрицали Церковь, а гвельфы — Империю, но старались свести к минимуму их реальные притязания на власть. Гвельфские правительства часто оказывались под отлучением. Прелаты же нередко вели свое происхождение из аристократических семейств с гибеллинскими корнями — даже некоторые Папы могли бы быть обвинены в гибеллинских симпатиях!

 

  

Замок Виллафранка в Монелье близ Генуи много раз переходил от гвельфов к гибеллинам и обратно

Цена свободы

В противостоянии гвельфов и гибеллинов можно и нужно искать истоки современных политических традиций Западной Европы — истоки буржуазной, то есть, собственно, в буквальном переводе, городской демократии. При том, что, как мы видели, ни по структуре своей, ни по методам и целям борьбы ее участники вовсе не были «демократичны». Члены партий вели себя не только авторитарно, но и просто зверски. Они бескомпромиссно стремились к той власти, которая ускользала из рук «вселенских», великодержавных государей, чье положение, казалось, надежно закреплялось вековой традицией феодального общества. Но если бы экономическая, правовая и культурная конъюнктура в Европе действительно не изменилась и не позволила бы выйти наружу и окрепнуть новым силам, возможно, демократия, отнюдь не чуждая средневековому сознанию в целом, осталась бы только мечтой или воспоминанием о давно ушедшем прошлом Греции и Рима. Ведь кроме кровавых свадеб, казней и предательств образовались и первые парламенты, первые светские школы, наконец, первые университеты. Возникла и новая культура слова — модернизированное ораторское искусство, при помощи которого политики теперь должны были убеждать сограждан в своей правоте. Тот же Данте немыслим без борьбы гвельфов и гибеллинов, без взрастившей его городской культуры. Он также немыслим без своего учителя — Брунетто Латини, который, по словам хрониста, первый научил флорентинцев жить по законам Политики. А без Данте, его современников и потомков, в свою очередь, невозможен Ренессанс — эпоха, показавшая европейским народам возможность развиваться каждому по собственному выбору. К примеру, в Италии эпохи Возрождения термины «гвельфы» и «гибеллины» потеряли былое значение, политические страсти закипели вокруг новых людей и новых проблем. Но по-прежнему жители страны помнили, что именно тогда, в противостоянии грозным императорам Гогенштауфенам, родилось то, что было им всего дороже: Свобода. Помнили, даже не всегда осознавая это, — рефлекторно.

Партии гвельфов и гибеллинов были мобильны, сохраняя при этом своих служащих и корпоративные правила. В изгнании они действовали как наемные банды и политические группы, оказывавшие давление то войной, то дипломатией. Возвращаясь домой, становились не то чтобы властью, но влиятельнейшей общественной силой (понятия партии власти не существовало). К примеру, когда в 1267-м гвельфы в очередной раз установили контроль над Флоренцией, их капитан и консул вошли в правительство. При этом их партия осталась частной организацией, которой, правда, официально «присудили» конфискованное имущество изгнанных гибеллинов. С помощью этих средств она начала, по сути, финансовое закабаление города. В марте 1288-го коммуна и пополо были должны ей уже 13 000 флоринов. Это позволило гвельфам так надавить на земляков, что те санкционировали начало войны против тосканских гибеллинов (что и привело к победе при Кампальдино в 1289 году). В общем, партии исполняли роль основных цензоров и хранителей политической «правоверности», обеспечивая с переменным успехом верность горожан Папе или императору соответственно. Вот и вся идеология.

  

Предводитель пизанских гибеллинов Уголино делла Герардеска вместе со своими сыновьями был заключен в замок Гуаланди, где умер от голода

Читая средневековые пророчества, историософские рассуждения последователей Иоахима Флорского или сочинения Данте, сулящие беды итальянским городам, складывается впечатление, что в той борьбе не было ни правых, ни виноватых. От шотландского астролога Михаила Скотта, выступившего перед Фридрихом II в 1232 году в Болонье, досталось как непокорным гвельфским коммунам, так и верным Империи городам. Пизанского графа Уголино делла Герардеска Данте осудил на страшные муки ада за предательство своей партии, но, несмотря на это, под его пером тот стал едва ли не самым человечным образом всей поэмы, во всяком случае, ее первой части. Хронист XIII века Саба Маласпина называл демонами и гвельфов, и гибеллинов, а Джери из Ареццо обзывал своих сограждан язычниками за то, что они поклонялись этим партийным наименованиям, словно идолам.

Стоит ли искать за этим «идолопоклонством» разумное начало, какие-либо реальные политические или культурные убеждения? Можно ли вообще разобраться в природе конфликта, корни которого уходят далеко в прошлое итальянских земель, а последствия — в Италию Нового времени, с ее политической раздробленностью, «неогвельфами» и «неогибеллинами»? Может быть, в чем-то борьба гвельфов и гибеллинов сродни дракам футбольных tifosi, иногда довольно опасным и кровопролитным? Разве может уважающий себя молодой итальянец не болеть за родной клуб? Разве он может оказаться совсем «вне игры»? Борьба, конфликтность, «партийность», если угодно, в самой природе человека, и Средневековье в этом очень похоже на нас. Пытаться искать в истории гвельфов и гибеллинов исключительно выражение борьбы классов, сословий или «прослоек», пожалуй, не стоит. Но при этом нельзя забывать, что от борьбы гвельфов и гибеллинов во многом происходят современные демократические традиции Запада.

Лавирование между двумя непримиримыми врагами — Папой и императором — не давало возможности ни одной из партий добиться окончательного военного и политического превосходства. В другом случае, если бы кто-то из противников оказался обладателем неограниченной власти, европейская демократия осталась только в учебниках истории. А так — получился своего рода уникальный силовой паритет, во многом и обеспечивший в дальнейшем резкий рывок западной цивилизации — на конкурентной основе.

Олег Воскобойников

(обратно)

Возмутители спокойствия

С неугомонными, чересчур активными детьми приходилось сталкиваться буквально всем. Одни узнают в них школьных приятелей, другие — одноклассников своих детей или ребенка из знакомой семьи, а третьи — собственного ребенка. Взрослым с ними невероятно трудно, ведь такие «вечные двигатели» не в состоянии долго заниматься чем-нибудь одним, их одновременно привлекает несколько дел, и ни одно они не доводят до конца. Что это — болезнь или желание как можно быстрее узнать мир?

Ругать и наказывать нарушителя порядка практически бесполезно: он бы и рад вести себя по-другому, но его руки, ноги, все тело двигаются словно бы сами по себе, не оставляя хозяину времени подумать о последствиях. Несмотря на непрерывное движение, он не очень-то ловок, особенно там, где требуются мелкие точные действия: зашнуровать ботинки, помыть чашку или застегнуть пуговицы. Это для него серьезное испытание, а уж написать строчку ровных «палочек»» или одинаковых «крючков» — вообще непосильная задача.

В прежние времена про них сказали бы «непоседа» или «егоза», и никому бы в голову не пришло вести их к врачу. Сегодня такой ребенок рано или поздно попадет в кабинет невропатолога — и выйдет от него с диагнозом «синдром двигательной гиперактивности/дефицита внимания».

Болезнь под вопросом

Официальное название непоседливость получила сравнительно недавно, хотя еще на заре научной психиатрии появлялись описания пациентов с похожими симптомами. Но то были крайние, очень резко выраженные и потому редкие случаи. В 1930-е годы американские психологи Кан и Коэн обратили внимание на то, что менее выраженные варианты подобных нарушений распространены довольно широко среди детей старшего дошкольного и младшего школьного возрастов. Не найдя у них никаких поражений или недугов мозга (с которыми тогдашняя психиатрия связывала подобные состояния), Кан и Коэн ввели понятие «минимальное мозговое повреждение» — неизвестное науке заболевание, выражающееся лишь в сравнительно небольших отклонениях психического развития от нормы. Помимо гиперактивности проявлениями «минимального мозгового повреждения» считались трудности и специфические нарушения в обучении навыкам письма, чтения, счета или восприятия и речи, то есть чуть ли не все, что делает ребенка неудобным для учителей и воспитателей, но при этом не может считаться проявлением уже известных неврологических и психических заболеваний.

  

Гиперактивных детей немного, но даже один такой ребенок может мешать работе целого класса или группы

В последующие десятилетия методы психологов и невропатологов значительно усовершенствовались, однако и им не удалось найти каких-либо «повреждений», с которыми можно было бы связать необычное поведение. «Минимальное мозговое повреждение» заменили на «минимальную мозговую дисфункцию»: теперь считалось, что мозг гиперактивных и прочих «неудобных» детей в принципе нормален, но запаздывает с формированием структур, ответственных за регулирование и контроль внимания. Наконец, в 1980 году очередное издание DSM — авторитетнейшей классификации психических расстройств, выпускаемой Американской ассоциацией психиатров, — выделило это состояние в самостоятельный «синдром дефицита внимания/гиперактивности » (СДВГ). Новый статус отражал не столько новое понимание феномена, сколько резкое повышение интереса к нему: если в 1957—1960 годах в научных журналах было опубликовано около 30 статей, посвященных проблеме гиперактивности детей, то в 1977—1980-х — около 7 000.

Сегодня этот диагноз стал чуть ли не самым популярным в детской невропатологии, по крайней мере, считается, что это самая распространенная причина хронических нарушений поведения в детском возрасте. Сколько именно детей страдают ею, сказать трудно: разные исследования дают цифры от 2 до 18% всех детей школьного возраста. Наиболее авторитетные источники оценивают эту долю в 5—7%. (Вроде бы немного, но это значит, что в каждом классе почти неизбежно окажутся 1—2 таких ученика.) По одним данным, эта доля год от года растет, по другим — слегка колеблется, оставаясь примерно постоянной.

Надо сказать, что само объединение гиперактивности и дефицита внимания вызывает возражение у многих исследователей: хотя они действительно чаще всего встречаются вместе, у многих детей хроническая невнимательность может и не сопровождаться гиперактивностью (по оценке некоторых авторов, такие дети могут составлять до 40% всех, кому поставлен диагноз СДВГ).

Еще противоречивее мнения специалистов о причинах заболевания. Их видят буквально во всем, что вообще может повлиять на психическое развитие ребенка. Первой обычно называют генетику: уже давно было замечено, что среди родственников гиперактивных детей диагноз СДВГ встречается чаще обычного. В последние же годы идентифицированы по крайней мере три гена, мутации которых заметно повышают вероятность его развития. Все они связаны с нейромедиатором дофамином: два из них кодируют белки-рецепторы к нему, а третий — регулирует его транспортировку. Однако даже если у ребенка все эти гены будут мутантными, это еще не означает, что такой ребенок обречен на гиперактивность. С другой стороны, она встречается и у детей, у которых нет ни одного мутантного гена.

  

Мир собственных фантазий может настолько увлечь ребенка, что он тут же забывает о правилах поведения, втолкованных ему родителями

Примерно так же обстоит дело и с прочими «факторами риска». Низкое социальное положение семьи, принадлежность ее к криминальной среде, тяжелые разногласия между родителями, алкоголизм одного из них (особенно употребление алкоголя матерью во время беременности), асфиксия ребенка во время родов, пассивное курение, интоксикация свинцом... Список факторов, в той или иной степени способствующих развитию СДВГ, все удлиняется, и конца ему не видно. Буквально два-три месяца назад в Англии опубликованы результаты очередного исследования, проведенного учеными Саутгемптонского университета. По их данным, регулярное употребление детьми продуктов, содержащих одновременно консервант бензоат и хотя бы один из популярных пищевых красителей (тартразин, кармуазин и т. д.), способствует проявлению у них симптомов гиперактивности, особенно у тех, кто склонен к этому состоянию. Из всех факторов, заподозренных в содействии СДВГ, отбиться удалось только сахару и его производным: строгие исследования не показали никакой корреляции между потреблением этого продукта и склонностью к гиперактивности. Однако обилие «факторов риска» для какоголибо заболевания, как правило, означает, что у него либо нет общей причины, либо она лежит совершенно не там, где ее ищут.

То же самое можно сказать и о мозговых механизмах СДВГ. Связь с ним обнаруживают некоторые зоны лобных долей коры головного мозга (так называемая префронтальная кора), зрительная и сенсомоторная кора, а также подкорковые ядра больших полушарий, крупные проводящие пути, некоторые структуры ствола мозга (в частности, ретикулярная формация — образование, активность которого поддерживает наш мозг в бодрствующем состоянии и «включает» наше внимание)... Пожалуй, легче перечислить те части мозга, которые никак не связаны с этим состоянием. И точно так же, как это было с факторами риска, связь любой из мозговых структур с гиперактивностью выявляется только статистически. Например, известно, что при умственных нагрузках примерно у двух третей гиперактивных ребят уменьшается активность лобных долей мозга. Но у трети детей-непосед такого не происходит. С другой стороны, точно такое же снижение обнаружено у 5%, не отличающихся гиперактивностью. Поскольку доля детей с СДВГ также составляет всего несколько процентов, получается, что среди ребят, у которых активность снизилась, гиперактивных — не более половины. Это делает крайне сомнительной даже чисто диагностическую ценность признака, не говоря уж о том, что нисколько не приближает нас к пониманию механизмов явления.

Правда, в этом потоке противоречащих друг другу сведений все-таки есть кое-что, с чем все согласны. Твердо установлено, например, что все формы СДВГ никак не влияют на умственное развитие ребенка: в объективных тестах гиперактивные дети демонстрируют нормальные для своего возраста или даже высокие интеллектуальные способности. Известно также, что даже без систематического лечения в подростковом возрасте проявления синдрома начинают постепенно слабеть и ко времени взросления чаще всего исчезают вовсе. Хотя у бывших «гиперактивных детей» некоторые характерные черты личности часто можно заметить и много лет спустя (о чем еще пойдет речь ниже), они уже не мешают им жить и успешно соответствовать требованиям общества, а значит, не могут считаться отклонениями. Возникает естественный вопрос: а было ли это болезнью в детстве?

Тяжкая норма

Если на минуту забыть теоретические концепции и рассмотреть только факты, касающиеся проблемы гиперактивности, то сразу появится ощущение: что-то здесь не сходится. Взять хотя бы оценки распространенности СДВГ среди детей. Никакая статистика не бывает абсолютно точной, и в любой области медицины непросто провести границу между индивидуальной особенностью и патологией. И все же оценки взятых на учет, будь то избыточный вес, плоскостопие или дефекты речи, никогда не различаются в десять раз.

Дефицит внимания диагностируется, если ребенок проявляет не менее шести качеств из следующего списка:

 – не обращает внимания на детали и допускает ошибки в работе;

 – с трудом поддерживает внимание в работе и игре;

 – не слушает то, что ему говорят;

 – не в состоянии следовать инструкциям;

 – не может организовать игру или деятельность;

 – испытывает трудности при выполнении заданий, требующих длительной концентрации внимания;

 – часто теряет вещи;

 – часто и легко отвлекается;

 – бывает забывчив.

  

Движения непоседы обычно неточны и неловки, но это его нисколько не огорчает

Добрую половину этих пунктов можно смело применять ко всем детям (кто видел ребенка, который не допускал бы ошибок в работе, не отвлекался, не был забывчив и т. д.?), остальные весьма субъективны: что значит «часто теряет вещи» или «испытывает трудности при выполнении»?

То же самое можно сказать и о критериях гиперактивности (для постановки диагноза нужно «набрать» 5 пунктов):

 – совершает суетливые движения руками и ногами;

 – часто вскакивает со своего места;

 – чересчур активен в ситуациях, когда гиперподвижность неприемлема;

 – не может играть в «тихие» игры;

 – всегда находится в движении;

 – очень много говорит.

Отдельный интересный вопрос — возраст, в котором может проявляться синдром. Хотя известны случаи, когда вердикт СДВГ выносили совсем маленьким детям (в том числе месячному младенцу), серьезные специалисты особо подчеркивают: этот диагноз может быть поставлен не ранее 5—6-летнего возраста. И объясняют, почему: необходимым критерием для его установления является наличие нарушений обучения, а для совсем маленьких детей его границы крайне размыты. Одно и то же состояние считается нормой или патологией в зависимости от того, какая модель воспитания детей принята в данный момент в данном обществе!

«А вы обратите внимание, — говорит психолог-консультант Маргарита Жамкочьян, — что вся концепция «синдрома дефицита внимания/гиперактивности» выросла из психиатрии. Если посмотреть материалы, посвященные этому синдрому, мы увидим, что мнения и оценки психологов там вообще отсутствуют. С этим понятием работают только психоневрологи и особенно психиатры. Это, конечно, не означает, что мы не занимаемся с такими детьми. Кстати, при всей расплывчатости и субъективности критериев на практике они легко выделяются среди обычных сверстников». Так что в реальности самого феномена никто не сомневается, как, впрочем, и в том, что такие дети испытывают немалые трудности в обучении и ряде других видов деятельности и нуждаются в помощи. Вопрос в том, как к этому относиться. Так уж исторически сложилось, что у психиатров представление о допустимой норме куда жестче и единообразнее, чем у психологов.

  

Правильная коррекция не лечит «синдром», а превращает его в инструмент развития личности

Классическая психиатрия формировалась в стенах клиник, куда попадали явно больные люди с грубыми нарушениями поведения. Это предопределило ее склонность видеть в любом отклонении от среднестатистической нормы прежде всего симптомы болезни, ее стертую форму или хотя бы предрасположенность к ней. Недаром во многих авторитетных пособиях синдром гиперактивности и по сей день рассматривается в одном ряду с обсессивно-компульсивным расстройством (заболеванием, выражающимся в навязчивых мыслях и действиях), синдромом Жиля де ля Туретта (состоянием, при котором человек против своей воли вдруг разражается бессвязными, часто непристойными выкриками) и нервными тиками.

В психологии же, с самого начала своего существования работающей с различными человеческими типами, сложилось представление о множественности нормы, об огромном разнообразии личностей и еще большем количестве путей их формирования. Классик детской психологии, знаменитый швейцарский ученый Жан Пиаже сформулировал, в частности, представление о различных видах интеллекта: все они в той или иной мере присущи каждому человеку, но в разной пропорции. Кроме того, в различные периоды развития ведущими оказываются разные виды интеллекта — в частности, у дошкольников развивается преимущественно так называемый «физический интеллект», оперирующий не знаками и абстракциями, а движением, действием, ощутимыми свойствами конкретных предметов.

Представим себе на минуту, как проходит изучение мира с точки зрения ребенка, точнее, его организма. Он требует непрерывного движения. Точно так же ведут себя детеныши всех высших животных. А вместо этого ребенка сажают в неестественную, напряженную позу и велят пребывать в ней неподвижно 45 минут кряду. И не просто пребывать, а четко выполнять какие-то задания, да еще постоянно контролировать свою осанку и движения. К счастью, человеческая (и особенно детская) психика невероятно пластична: подавляющее большинство ребят за несколько недель или месяцев приспосабливается и к школьному режиму, и к школьным заданиям. Но всегда находится сколько-то детей, которые не могут или не хотят соответствовать этим требованиям. Причины могут быть разные: индивидуальные особенности обмена дофамина, несформированность нервных процессов (особенно торможения), отсутствие мотивации к учебе (например, если в семье ребенка к школе и вообще образованию относятся пренебрежительно) и множество других вариантов. Но, так или иначе, такой ребенок не только не учится сам, но и успешно срывает работу всего класса.

Сто лет назад такого ребенка просто исключили бы из школы. Но сегодня общество требует учить абсолютно всех детей. Уважительной причиной признается разве что болезнь. Вот тут-то представление об СДВГ может оказаться роковым для судьбы ребенка.

Непоправимое излечение

По сути дела, диагноз открывает возможность законным образом избавиться от неуправляемого ученика. Само по себе такое решение можно было бы считать вполне приемлемым: если ребенок несовместим со школой и ее порядками, им лучше не мучить друг друга, а уж под каким предлогом — дело второе. Но беда в том, что как только гиперактивного ребенка признают больным, его начинают лечить. Чаще всего препаратами метилфенидата: риталином, центедрином, мередилом и т. д. Эти препараты чреваты побочными эффектами (задержка роста, раздражительность, нарушение сна и пищеварения, снижение аппетита и массы тела, провокация тиков, сухость во рту, головокружение и т. п.), зато эффективны: уже через несколько дней после начала приема у 70—80% детей начинают ослабевать проявления активности. Как правило, и в дальнейшем никаких проблем с ними уже не возникает: они вырастают спокойными и послушными. Успешный результат достигнут. Впрочем, в практике отечественной медицины препараты метилфенидата отсутствуют (вместо них обычно применяется антидепрессант амитриптилин — его побочные эффекты реже и слабее, но и эффективность заметно ниже).

Между тем в биографиях многих «героев капитализма» — выдающихся предпринимателей — то и дело встречаются упоминания о синдроме гиперактивности. Например, создатель знаменитой авиакомпании JetBlue Дэвид Нилиман с удовольствием рассказывает, что у него в детстве не просто нашли такой синдром, но и охарактеризовали его как «пышно цветущий» (flamboyant). А изложение его трудовой биографии и методов менеджмента наводит на мысль, что этот синдром не оставил его и во взрослые годы и что именно ему он обязан своей головокружительной карьерой. Первую созданную Нилиманом авиакомпанию купила большая компания SouthWest. Как и положено в таких случаях, глава поглощенной фирмы помимо денег получил пост вице-президента, поначалу его даже прочили в преемники генерального директора SouthWest. Однако всего через семь месяцев руководство компании предпочло его уволить, заплатив огромную компенсацию: гиперактивный вице-президент оказался столь же невыносим для большого солидного офиса, как гиперактивный ученик — для обычного класса.

«Всем известно, что из непоседливых детей вырастают исследователи, авантюристы, путешественники и создатели компаний, — говорит психолог Маргарита Жамкочьян. — И это не просто частое совпадение. Есть довольно обширные наблюдения: дети, которые в младшей школе изводили учителей своей гиперактивностью, став постарше, уже увлекаются чем-нибудь конкретным — и годам к пятнадцати становятся в этом деле настоящими доками. У них появляются и внимание, и сосредоточенность, и усидчивость. Такой ребенок может все остальное учить без особой прилежности, а предмет своего увлечения — досконально. Поэтому, когда утверждают, что синдром гиперактивности к старшему школьному возрасту обычно исчезает — это не соответствует действительности. Он не компенсируется, а выливается в какой-нибудь талант, в уникальное умение. А вот купируя с детства эту гиперактивность лекарствами, можно лишить ребенка его козырей в будущей взрослой жизни, лишить стержня, вокруг которого эту жизнь можно строить».

Сказкой и лаской

А в самом деле, что можно сделать с такими детьми? Независимо от того, считать ли гиперактивность болезнью или личной особенностью, она безусловно создает немало проблем и самому ребенку, и его одноклассникам, и педагогам, и уж, конечно, родителям. И надежда на то, что к подростковому возрасту она пройдет сама собой или даже выльется в какой-нибудь неожиданный дар, — слабое утешение. Наконец, бывают дети, у которых повышенная двигательная активность проявляется вне всякой связи со школой или детским садом и действительно походит на патологию. Например, двухлетний малыш непрерывно бегает или кувыркается через голову и не может остановиться. Он агрессивен, раздражителен, не может заснуть. Как ему помочь? Оказывается, и в этих случаях не обязательно пичкать ребенка препаратами. Исходя из концепции Пиаже, психологи советуют приобрести «домашний стадион» — тренажерный комплекс, включающий шведскую стенку, канат, кольца, горку. Все расположено рядом, чтобы можно было перебираться с одного снаряда на другой. Вроде бы те же движения, но не бессмысленные: они требуют внимания, собранности, самоконтроля, развивают глазомер, координацию, умение сопоставлять данные разных органов чувств. Как показывает опыт, уже через две недели у ребенка нормализуется сон, он перестает кувыркаться, как заводной, и вообще начинает походить на нормального сверстника. Его неуемная энергия превращается из препятствия развитию личности в средство такого развития.

  

В работе почти любой структуры мозга можно при желании обнаружить более или менее выраженную связь с гиперактивностью

«Синдром дефицита внимания» (с гиперактивностью или без оной) успешно корректируется тренировками с так называемой «биологической обратной связью». Уж что-что, а сосредоточенность или утрата внимания видны на электроэнцефалограмме, причем настолько четко, что нетрудно научить компьютер различать эти состояния. Дальше все просто: невнимательному ребенку надевают на голову шапочку с электродами и ставят на экране мультфильм, который при отвлечении зрителя будет терять резкость изображения. И ребенок быстро обучается управлять своим вниманием — улучшения могут быть выражены сильнее или слабее, но детей, на которых этот метод вовсе не действует, практически нет. Есть и другие способы помочь гиперактивному ребенку, не мешая естественному развитию его личности. Например, во многих случаях очень неплохим средством коррекции оказывается тесный контакт со взрослым. Если ребенок сделал что-то, заслуживающее похвалы, его надо не только подбодрить словами, но и погладить по головке, похлопать по плечу, ободряюще прикоснуться к руке. Бывает, впрочем, что и своевременный шлепок прекращает приступ бессмысленного движения, но этот метод следует применять только в самых крайних случаях.

К сожалению, ни один из этих методов не решает более глубокую проблему, на которую указывает феномен гиперактивных детей: противоречие между детской индивидуальностью и стандартностью учебного процесса. Для разных детей должны существовать разные способы обучения — и каждого ребенка надо вести к знаниям таким путем, который именно для него окажется наиболее естественным и эффективным. Но для этого нужно воспринимать ребенка как самостоятельно развивающуюся индивидуальность, к чему наша культура пока еще не готова.

Борис Жуков

(обратно)

Суд над отроком

«Секс-идол России на все времена, он изнывал от тоски безразличия… его женщины его любили, а он их не любил…» Как вы думаете, о ком это написано? Нет, это не про актера и не про стриптизера. Эти слова, опубликованные год назад, — о Сергее Есенине. Принадлежат они редактору одного из литературных альманахов — и ничего тут не добавишь… Поэту и при жизни, и после смерти везло на такого рода респондентов. В их доморощенных головах рождались разные отзывы о нем, о его лире-душе, которая каким-то непостижимым образом расцветала в беспробудном пьянстве, разгульном образе жизни и в психиатрических больницах. Как ничтожна толпа в своем понимании Гения. Какую благую почву подготовила она для того, чтобы преступление века стало самоубийством.

  

Александр Никитич и Татьяна Федоровна Есенины с дочерью Шурой

Константиново — истоки многозвучного, яркого, самобытного есенинского мира. Светлое, зеленое, привольное село на рязанской земле. Церковь на холме, часовня, родник. Барский дом с огромным, красивым садом и ряды опрятных крестьянских домов, среди них и два дома дедов поэта — Никиты Осиповича Есенина (по отцу) и Федора Андреевича Титова (по матери), людей уважаемых и трезвых. Последнего, как вспоминала Катя, сестра Есенина, знала вся округа: «умен в беседе, весел в пиру и сердит в гневе, дедушка наш умел нравиться людям…В начале весны дедушка уезжал в Питер и плавал на баржах до глубокой осени… В благодарность Богу за удачное плавание дедушка поставил перед своим домом часовню. У иконы Николая Чудотворца под праздники в часовне всегда горела лампада. После расчета с Богом у дедушки полагалось веселиться. Бочки браги и вино ставились около дома.

«Пейте! Ешьте! Веселитесь, православные! Нечего деньгу копить, умрем — все останется…» В доме этого деда, Федора Андреевича, сыграли свадьбу родители Есенина — Татьяна Федоровна и Александр Никитич. В этом же доме жил Сергей ребенком, когда у отца с матерью был большой разлад, и та перед отъездом в город принесла двухгодовалого, беспокойного и очень слабенького сына в родительский дом. Здесь его выходили, полюбили, особенно бабушка Наталья Евтихиевна, которая была «на все руки»: холсты ткала, пироги с брусникой пекла, дом содержала в чистоте и красоте. А сколько сказок она знала — не переслушать. «Бабушка любила меня изо всей мочи, и нежности ее не было границ. По субботам меня мыли, стригли ногти и гарным маслом гофрили голову, потому что ни один гребень не брал кудрявых волос…» — вспоминал Есенин о своих чудесных, в любви и ласке прожитых, пяти годах жизни — с трех до восьми, таких важных в жизни каждого. Сколько тепла и красоты пришло вместе с тем временем к Сергею: «…Ночью луна при тихой погоде стоит стоймя в воде. Когда лошади пили, мне казалось, что они вот-вот выпьют луну…» И сколько образов константиновской природы принесет поэт в свои чистые стихи… («Гей вы, рабы, рабы!// Брюхом к земле прилипли вы. // Нынче луну с воды // Лошади выпили». «Небесный барабанщик», 1918 год).

В земской четырехлетке добрую опеку над Сергеем поделил с его дедом сельский священник Иван Яковлевич Попов. Вдовец, растивший дочь и еще нескольких приемных детей, он отвадил его, уже подросшего и шаловливого, от улицы и первым приметил необычность ученика. В доме отца Ивана в 1907—1908 годах «тихий отрок, чувствующий кротко» читал свои первые стихи успешному столичному студенту Николаю Сардановскому, родственнику сельского священника. Стихи, вспоминал Николай, были о сельской природе…

  

Сергей Есенин с сестрами Катей (слева) и Шурой. 1912 год

Четырехлетку Есенин окончил в 1909 году с отличием и по ходатайству отца Ивана был отправлен в церковно-учительскую школу в Спас-Клепики, где началась почти взрослая жизнь, далекая от дома, неприветливая, с общей спальней на сорок коек, с драками среди однокашников. И здесь, когда Сергей не знал, куда преклонить голову, рядом вновь появляется родной по духу человек — Гриша Панфилов, который тоже учился в этой школе, но жил дома, с родителями, в Спас-Клепиках. Они сошлись быстро и общались так, будто давно друг друга знали: о стихах, о литературе, о Льве Толстом, о том, что надо бы съездить в Ясную Поляну и почтить его память, обо всех своих переживаниях и первых увлечениях. Сергей часто бывал дома у Гриши и прикипел к нему всей душой. Когда же в 1914 году друг умер от чахотки — земля ушла из-под Сергея. Гриша, Гриша… Как поддержал он драгоценного однокашника, уехавшего в Москву . Сколько добрых писем отправил, чтоб не было тому одиноко. Это ему, Грише Панфилову, писал Сергей: «Москва — это бездушный город, и все, кто рвется к солнцу и свету, большей частью бегут от нее...»

Но постепенно семнадцатилетний Есенин начал привыкать к столице. Экспедитор в книготорговом товариществе «Культура», суриковец (участник Суриковского литературно-музыкального кружка, при котором «открывались» таланты), подчитчик, потом и корректор, в типографии Сытина, слушатель историко-философского курса в Университете Шанявского и, наконец, молодой отец. В декабре 1914 года у него родился сын Юра.

Первая гражданская супруга Есенина, Анна Изряднова, работала вместе с поэтом в типографии Сытина и прожила с ним совместно совсем немного. Но это никак не помешало ей сохранять отношения с Есениным. Двери ее дома были открыты для него всегда. Анна Романовна оставила интересный словесный портрет совсем молодого поэта: «Он только что (в 1913 году. — Прим. ред.) приехал из деревни, но по внешнему виду на деревенского парня похож не был. На нем был коричневый костюм, высокий накрахмаленный воротник и зеленый галстук. С золотыми кудрями он был кукольно красив…» Надо сказать, что воспоминания о Сергее Александровиче оставили практически все спутницы его жизни. (Исчезли только дневники Зинаиды Райх, первой официальной жены.) И все они были на редкость очаровательными, умными, талантливыми, сыгравшими свои роли в его личной и творческой судьбе. Так что говорить о том, что Есенина женщины любили, а он не любил, как-то неестественно и странно. Возможно, в его истории любви нет такого испепеляющего чувства, как, например, у Александра Блока, и посвящений своим избранницам он практически не делал, разве что Августе Миклашевской. Но проникновенному читателю не нужно отыскивать чувства в его стихах, без чувств стихов не бывает.

  

Сестра Есенина Александра с его сыном Юрой Изрядновым

То, что Есенин никого не любил — это один из многих стереотипов, созданных о нем еще современниками. Известны такие высказывания, что у поэта было три любви: к России, стихам и славе. Да, и это объяснимо, ведь большие чувства возникают, «когда душу вылюбишь до дна»…

О большой субъективности современников в оценках Есенина свидетельствуют и составленные ими есенинские портреты. Зинаида Гиппиус увидела его таким: «Ему 18 лет. Крепкий, среднего роста. Сидит за стаканом чая немного по-мужицки, сутулясь; лицо обыкновенное, скорее приятное; низколобый, нос «пилочкой», а монгольские глаза чуть косят…» Литературный вождь пролетариата М. Горький рассмотрел в Есенине другое: «Есенин вызвал у меня неяркое впечатление скромного и несколько растерявшегося мальчика, который сам чувствует, что не место ему в огромном Петербурге. Такие чистенькие мальчики — жильцы тихих городов, Калуги, Орла, Рязани, Симбирска, Тамбова. Там видишь их приказчиками в торговых рядах, подмастерьями столяров, танцорами и певцами в трактирных хорах…»

А вот воспоминание Г. Иванова: «… На эстраду выходит Есенин в розовой шелковой косоворотке, на золотом пояске болтается гребешок. Щеки подрумянены. В руках букет бумажных васильков. Выходит он подбоченясь, как-то «по-молодецки» раскачиваясь. Улыбка ухарская, но смущенная». Все эти отзывы относятся примерно к одному периоду — появлению Сергея Александровича в Петербурге весной 1915 года, куда он поехал искать встречи с Блоком, о которой давно мечтал. Он надеялся, что большой поэт как-то подсоберет его, подскажет, что делать дальше. Ведь Есенина уже печатают все тонкие московские журналы, не привечают пока лишь толстые, да и «Радуница» — первый сборник стихов — практически готова.

«Днем у меня рязанский парень со стихами. Крестьянин Рязанской губ. 19 лет. Стихи свежие, чистые, многословные. Язык. Приходил ко мне 9 марта 1915 года», — отметит в своем дневнике Блок, который, вежливо встретив его, отправил к С. Городецкому и М. Мурашеву. Последний работал в самой популярной по тем временам газете «Биржевые ведомости».

  

Сергей Есенин. Петроград, 1916 год

Приезд «златокудрого отрока» в Петербург оказался очень своевременным — его так недоставало крестьянским поэтам Н. Клюеву и А. Ширяевцу, которые были хорошо востребованы на общем фоне возникшего тогда интереса к народничеству. «Поэт-юноша вошел в литературу как равный великим художникам слова», — замечал Клюев, накрепко привязавшийся к рязанскому самородку и «подаривший» ему «свой фальшиво-народный стиль в повадках и разговоре», подчеркивали очевидцы. Стоит представить себе их реакцию на такого необычного, юного, а главное, бесспорно, талантливого рязанского парня посреди литературных салонов и кафе бурлящей поэтами северной столицы. Практически все не преминули отметить театральность Есенина. Зол был и сам Маяковский: «В первый раз я встретил его в лаптях и в рубахе с какими-то вышивками крестиками. Это было в одной из хороших ленинградских квартир. Зная, с каким удовольствием настоящий, а не декоративный мужик меняет свое одеяние на штиблеты и пиджак, я Есенину не поверил. Он мне показался опереточным, бутафорским. Тем более что он уже писал нравящиеся стихи, и, очевидно, рубли на сапоги нашлись бы». Вот так! Вообще театральность, применительно к Сергею Александровичу, как черту характера поймут только те, кто хорошо знал его и знает сейчас, по прошествии восьмидесяти двух лет после гибели. Знает, то есть принимает, понимает, читает, слышит, чувствует, любит. Кто может представить, пусть не слишком явственно, счастье творца, овладевшего словом. В его театральности — и открытость, и удаль, и желание удивить весь мир тайной прекрасной сути, которая вдруг начала ему открываться. А лапти и лакированные ботинки, косоворотки и цилиндры с тростями — это внешний антураж, под которым скрывались невероятная работоспособность и постоянное желание постигать ипознавать.

«Читал он очень много всего… Дочитается до рассвета и не спавши поедет учиться опять. Такая у него жадность была к учению, и знать все хотел…» — вспоминала Татьяна Федоровна, мать поэта, о его первых университетах. «Все свободное время читал, жалованье тратил на книги, журналы…» — писала Анна Изряднова. «Когда этот «скандалист» работал — трудно было себе представить, но он работал в то время крепко», — говорил Н. Полетаев, имея в виду 1921 год.

Вернемся в первый питерский период поэта, который так богат на события, и не только литературные. Весной 1916 года Есенин был призван на военную службу — с Высочайшего соизволения назначен санитаром в Царскосельский военно-санитарный поезд № 143, жил в Царском Селе , недалеко от Иванова-Разумника, был представлен ко двору, где его стихи слушали, «затаив дыхание, боясь пропустить слово». Императрице стихи очень понравились, она даже высказала соизволение посвятить следующий сборник ей. Конечно, это безмерно льстило молодому поэту. Но когда «свободомыслящие» коллеги по цеху узнали о том, что на сборнике «Голубень» появится посвящение императрице, Есенина приперли к стене за «гнусный поступок». Он едва успел убрать из набора «Благоговейно посвящаю…» Хотя несколько корректурных оттисков все же просочились в руки библиофилов.

Здесь же, в Царском Селе, Сергей Александрович познакомился с Распутиным, полежал в больнице, где ему вырезали аппендицит, здесь пережил еще одну мобилизацию — уже в советскую пору — на борьбу с белыми. С перепугу, как писал А. Мариенгоф, поэт побежал к комиссару цирков — Н. Рукавишниковой, так как циркачи были освобождены от чести защищать республику. Та предложила ему выезжать верхом на арену и читать какие-то стихи, соответствующие духу времени, сопровождающие пантомиму. Но во время одного из выступлений до того спокойная лошадь вдруг так тряхнула головой, что Есенин от неожиданности «вылетел из седла и, описав в воздухе головокружительное сальто-мортале, растянулся на земле», сказав потом, что он лучше сложит голову в честном бою.

Анатолий Мариенгоф — еще одна жизненная веха Есенина. На первый взгляд были друзья не разлей вода. Но как все не просто обернулось, и многим позднее написанный Мариенгофом «Роман без вранья» стал еще одной порцией в вареве «воспоминаний о поэте».

  

Зинаида Райх с детьми Костей и Таней

Ну а пока 1917 год — и встреча с Зиной Райх, которую, по словам все того же Мариенгофа, щедрая природа одарила чувственными губами на «круглом, как тарелка» лице, «задом величиной с громадный ресторанный поднос...» — чего в Анатолии было больше, злости или провокации, теперь уже неизвестно. Отношения Сергея с Зиной завязались в поездке на Север, через Вологду, куда всех пригласил общий друг Алексей Ганин. И вскоре в Орел, на родину Райх, полетела телеграмма — выхожу замуж. Все случилось быстро, им было 22 и 23 года. Они обвенчались в одной из церквей на Соловках. Об этом союзе Анатолий Мариенгоф писал: он ее «ненавидел больше всех в жизни, ее — единственную — он и любил…» Любовь Зины и Сергея, по-своему, по-женски, засвидетельствовала еще одна преданная подруга поэта Галина Бениславская: Зинаида Николаевна «ей-богу, внешне «не лучше жабы»… И в нее так влюбиться, что не видит революции?! Надо же!»

Тогда, когда Галина Бениславская записала эти слова в дневнике, еще никто из окружения поэта и предположить не мог, каким эхом отзовется в его судьбе «невидение революции», которая разделит его жизнь (как и жизнь многих, но в данном случае мы говорим о Есенине) на «до» и «после». И вот то, что было «после», постепенно станет приближать его к трагедии 1925 года.

Сразу после октябрьского переворота Есенин оказался не в партии, вспоминал Г. Иванов, но в непосредственной близости к «советским верхам», ведь представить его у Деникина, Колчака или в эмиграции «психологически невозможно». «От происхождения до душевного склада — все располагало его отвернуться от «Керенской России» и не за страх, а за совесть поддержать «рабоче-крестьянскую». Сам Сергей Александрович в автобиографии 1922 года написал, что в РКП никогда не состоял, потому что чувствовал себя гораздо «левее». И, наконец, известная оценка Л. Троцкого: «Нет, поэт не был чужд революции, — он был несроден ей. Есенин интимен, нежен, лиричен, — революция публична, эпична, катастрофична. Оттого-то короткая жизнь поэта оборвалась катастрофой».

Непосредственная близость к «советским верхам» — что это означало в действительности, понять по отзывам нелегко. Суть взаимоотношений поэта с новым миром и новой властью можно отыскать только в его собственных признаниях и, конечно же, в стихах. Но искать — осторожно, не размахивая строчками, вырванными из контекста «Иорданской голубицы»: «Небо — как колокол, // Месяц — язык, // Мать моя — родина, // Я — большевик». Ведь есть и другие мысли: «Злой октябрь осыпает перстни // с коричневых рук берез». Можно ли судить по одному слову из целой фразы? И можно ли все свидетельства очевидцев принимать на веру или, напротив, истолковывать, как удобно? Например, такой эпизод: весной 1918 года на именинах у Алексея Толстого Сергей Александрович, вернувшийся из Питера, ухаживал за некой поэтессой и вдруг простодушно предложил ей: «А хотите поглядеть, как расстреливают? Я это вам через Блюмкина в одну минуту устрою». Блюмкин сидел за этим же столом. Что это было? По мнению В. Ходасевича, Есенин таким образом «щегольнул». Скорее всего, так. Но есть и другие точки зрения.

Или же другая история — про внешнее щегольство — с цилиндрами. Кто только не щипал за них Есенина, упрекая, что тот на Пушкина замахнулся. А ведь цилиндр пришел к поэту сам.

«…В Петербурге шел дождь. Мой пробор блестел, как крышка рояля, — вспоминал Мариенгоф. — Есенинская золотая голова побурела, а кудри свисали жалкими писарскими запятыми. Он был огорчен до последней степени. Бегали из магазина в магазин, умоляя продать нам без ордера шляпу. В магазине, по счету десятом, краснощекий немец за кассой сказал:

 — Без ордера могу отпустить вам только цилиндры.

Мы, невероятно обрадованные, благодарно жали немцу пухлую руку. А через пять минут на Невском призрачные петербуржане вылупляли на нас глаза, ирисники гоготали вслед, а пораженный милиционер потребовал: «Документы!»

  

Слева направо — А. Мариенгоф, С. Есенин, А. Кусиков, В. Шершеневич. Москва, 1920 год

Удивительно, но к 1919 году, времени тотального «переустройства мира» и чудовищного красного террора, у поэта уже было четыре книги: «Радуница» (1916), «Голубень» (1916), «Преображение» (1918) и «Сельский часослов» (1918). При этом нужно учесть, в каких условиях он работал. Н. Полетаев вспоминает, как жил Есенин (в 1918 году) в Пролеткульте, вместе с поэтом Клычковым. Ютились они в ванной комнате купцов Морозовых. Один спал на кровати, а другой в шкафу. А товарищ Есенина Л. Повицкий рассказывал о том, как частенько голодал поэт и как однажды он с Клычковым пришел к нему в гости, и, пока Повицкий пытался собрать на стол, гости махом проглотили большой кусок сливочного масла. Хозяин удивился: как же они смогли съесть его без хлеба? — «Ничего — вкусно!» — ответили гости.

А между тем, по словам В. Маяковского, была одна «новая черта у самовлюбленнейшего Есенина: он с некоторой завистью относился ко всем поэтам, которые органически спаялись с революцией, с классом и видели перед собой большой оптимистический путь», — таких толкований было много. А если к этому прибавить: умело спровоцированные зрителями скандалы Есенина в «Стойле Пегаса», его непосредственное участие в разработке и огласке программы имажинистов, которые, по словам А. Луначарского, злостно надругались над современной Россией, отважную переписку Сергея Александровича с Луначарским, коллективные просьбы имажинистов выпустить их из России, заходы Есенина и Мариенгофа на «Зойкину квартиру» — в так называемый «салон» Зои Шатовой, задержание и привозы Есенина на Лубянку, — то портрет «хулигана» Есенина начинает приобретать отчетливые, выпуклые черты. И попробуйте объяснить публике, что поэта под общий шаблон загнать невозможно. Что же касается имажинизма, то сам поэт говорил на этот счет Ивану Розанову следующее: «Слово о полку Игореве» — вот откуда, может быть, начало моего имажинизма». Да и можно ли «поместить» Есенина в какое-либо художественное направление, литературную школу? Его поэзия — вне школ.

Многое происходящее тогда в «Стойле Пегаса» можно объяснить эпатажным состоянием, желанием «зажечь» публику. Что-то — озорством. Иначе как отнестись, например, к эпизоду, когда Есенин отправился просить для имажинистов бумагу, находившуюся на строжайшем учете, к дежурному члену президиума Московского Совета. Для визита он надел длиннополую поддевку, причесал волосы на крестьянский манер и, стоя перед ответственным лицом без шапки, кланяясь, специально окая, просил «ради Христа» сделать «божескую милость» и дать ему бумаги «для крестьянских стихов». Белокурому Лелю, конечно, не отказали.

Но было в этом «имажинистском» периоде и много другого, отнюдь не для забавы. «…Слышите ль? Слышите звонкий стук? // Это грабли зари по пущам.// Веслами отрубленных рук // Вы гребетесь в страну грядущего», — читал поэт со сцены кафе. (Потом, как известно, появится и «страна грядущего» — незаконченная пьеса «Страна негодяев».) Далее, из той же поэмы «Кобыльи корабли»: «О, кого же, кого же петь // В этом бешеном зареве трупов?»

Такие строки становились нужной информацией для тех, кто под видом любителей поэзии приходил в кафе, но главные события «антисоветской» жизни Есенина еще впереди.

А пока — 1921 год. Встреча с Айседорой Дункан. Их роман, начиная со знакомства, — сплошь лавстори со всеми подобающими комментариями. «По окончании танца он вскочил с места и на огромном зеркале, идущем во всю стену, острым камешком своего кольца начертил два четких слова: «Люблю Дункан»… Мировая знаменитость, избалованная непрестанными успехами, очевидно, первый раз в жизни столкнулась с подобным выражением восторга», — записал со слов очевидцев Вс. Рождественский. А вот другой рассказ — будто Дункан, быстро заприметившая голубоглазого парня, обратилась с вопросом к «декадентскому батьке» С. Полякову: Кто этот юноша с таким порочным лицом? И их немедленно познакомили.

Роман закружился быстро. Публика перебирала разные версии такого союза: позарился на благополучие, захотелось большей славы, знаменитой персоны в своей биографии и т. д. Надежда Вольпин, еще одна гражданская супруга поэта, родившая ему сына Александра, судила об их взаимоотношениях иначе. Она поверила в искреннюю страстную любовь Айседоры и в сильное влечение Есенина. И конечно, как полагается женщине, не обошлась без эмоций: «Есенин, думается, сам себе представлялся Иванушкой-дурачком, покоряющим заморскую царицу». И пусть так. Айседора появилась вовремя. Поэт пребывал не в лучшем расположении духа, он устал от прежних друзей, от окололитературных перипетий, от той правды жизни, которая приходила к нему с каждым новым днем, замыкался в себе и сам откровенно признавался: «…Очень уж я устал, а последняя моя запойная болезнь совершенно меня сделала издерганным». В этом же 1921 году Есенин закончил драматическую поэму «Пугачев»:

«…Нет, это не август, когда осыпаются овсы, // Когда ветер по полям их колотит дубинкой грубой.// Мертвые, мертвые, посмотрите, кругом мертвецы, // Вон они хохочут, выплевывая сгнившие зубы»…

Заморская жар-птица подхватила поэта и понесла над морями и океанами. Берлин , Париж , Нью-Йорк и вновь — Европа. И на «том берегу» к нему пришла еще одна правда: «… на кой черт людям нужна эта душа, которую у нас в России на пуды меряют. Совершенно лишняя штука эта душа, всегда в валенках, с грязными волосами… С грустью, с испугом, но я уже начинаю учиться говорить себе: застегни, Есенин, свою душу, это так же неприятно, как расстегнутые брюки», — писал он из Нью-Йорка А. Мариенгофу.

Полковник МВД, Эдуард Александрович Хлысталов, много лет проработавший следователем на Петровке, 38, занимался вопросом о гибели Сергея Есенина. Вот лишь несколько выводов из его частного расследования: «...В заключении о причинах гибели Есенина судмедэксперт Гиляревский написал: «На основании данных вскрытия следует заключить, что смерть Есенина последовала от асфикции, произведенной сдавливанием дыхательных путей через повешение. Вдавливание на лбу могло произойти от давления при повешении. Темно-фиолетовый цвет нижних конечностей, точечные на них кровоподтеки указывают на то, что покойный в повешенном состоянии находился продолжительное время. Раны на верхних конечностях могли быть нанесены самим покойным и, как поверхностные, влияния на смерть не имели»… Сомнение в подлинности акта вызвано следующим. 1) Акт написан на простом листе бумаги без каких-либо реквизитов, подтверждающих принадлежность документа к медицинскому учреждению. Он не имеет регистрационного номера, углового штампа, гербовой печати, подписи заведующего отделением больницы или бюро экспертиз.

2) Акт написан от руки, торопливо, со смазанными, не успевшими просохнуть чернилами. Столь важный документ… судмедэксперт обязан был составить в двух и более экземплярах. Подлинник обычно отправляется дознавателю, а копия должна остаться в делах больницы.

3) Эксперт обязан был осмотреть труп, указать на наличие телесных повреждений и установить их причинную связь с наступлением смерти. У Есенина были многочисленные следы прежних падений. Подтвердив наличие под глазом небольшой ссадины, Гиляревский не указал механизма ее образования. Отметил наличие на лбу вдавленной борозды длиною около 4 сантиметров и шириною полтора сантиметра, но не описал состояние костей черепа. Сказал, что «давление на лбу могло произойти от давления при повешении», но не установил, прижизненное это повреждение или посмертное. И самое главное — не указал, могло ли это «вдавление» вызвать смерть поэта или способствовать ей и не образовалось ли оно от удара твердым предметом...

4) Выводы в акте не учитывают полной картины случившегося, в частности, ничего не говорится о потере крови погибшим.

5) Судмедэксперт отмечает, что «покойный в повешенном состоянии находился продолжительное время», а сколько часов, не указывает. По заключению Гиляревского смерть поэта могла наступить и за двое суток, и за сутки до обнаружения трупа… Поэтому утверждение, что Есенин погиб 28 декабря 1925 года, никем не доказано и не должно приниматься за истину.

6) В акте ни слова не сказано об ожогах на лице поэта и о механизме их образования. Создается впечатление, что акт Гиляревским написан под чьим-то нажимом, без тщательного анализа случившегося.... Сомнение в подлинности акта возникает еще и потому, что мною найдена в архивах выписка о регистрации смерти С. А. Есенина, выданная 29 декабря 1925 года в столе загса Московско-Нарвского Совета. (Эти сведения подтверждены руководством архива загсов г. Ленинграда.) В ней указаны документы, послужившие основанием для выдачи свидетельства о смерти. В графе «причина смерти» указано: «самоубийство, повешение», а в графе «фамилия врача» записано: «врач судмедэксперт Гиляревский № 1017». Следовательно, 29 декабря в загс было предъявлено медицинское заключение Гиляревского под номером 1017, а не то, что приобщено к делу, — без номера и других атрибуций. Следует иметь в виду, что загс без надлежащего оформления акта о смерти свидетельства не выдаст. Поэтому можно категорически утверждать, что было еще одно медицинское заключение о причинах трагической гибели С.А. Есенина, подписанное не одним Гиляревским». Следует добавить, что после 1925 года судьба А.Г. Гиляревского неизвестна, его супруга была репрессирована и также пропала без вести.

А в Москве, после его отъезда, уже названная выше подруга поэта Галина Бениславская заболела — с неврастенией в острой форме прибыла на лечение в санаторий в Покровском-Стрешневе. О себе записала: «Всю ночь было мучительно больно… Как зуб болит — мысль, что Е. любит эту старуху, и что здесь не на что надеяться». Галина была очень привязана к Есенину, сносила все сложности его творческой натуры и действительно помогала. Достаточно сказать, что после размолвки Есенина с имажинистами, а главное — с А. Мариенгофом, она приютила его, а потом и обеих сестер поэта, Екатерину и Александру. Все жили в одной комнатенке, Бениславская взяла на себя хлопоты по хозяйству, а сама частенько спала на полу под столом — метров не хватало. Помощь ее была неоценима и в другом деле, похоже, что именно она, будучи связанной с ВЧК, несколько раз решала его проблемы с арестами. (Кстати, интересен факт, что в 1924 году у нее появился тайный поклонник — сын Троцкого Лев Седов, что после гибели Есенина Галина заливала горе вином, что в годовщину смерти поэта она застрелилась у него на могиле.)

Вернулся Сергей Александрович в Москву в августе 1923 года и глубоко погрузился, как пишет В. Ходасевич, в нэповское болото, «ощутив всю позорную разницу между большевистскими лозунгами и советской действительностью даже в городе, — Есенин впал в злобу». Начались его кабацкие скандалы и выступления, одно из которых закончилось товарищеским судом над четырьмя поэтами: С. Есениным, П. Орешиным, С. Клычковым и А. Ганиным. Их обвиняли в том, что за разговором в пивной об издании журнала они оскорбили постороннего человека, назвав его «жидовской мордой». Друзья же уверяли, что оскорбленный их подслушивал. В результате обвинитель Л. Сосновский, единомышленник Л. Троцкого и один из организаторов расстрела царской семьи, увидел в произошедшем проявление антисемитизма. А в газете «Рабочая Москва» от 12 декабря 1923 года рабкоры написали, что дело четырех поэтов вскрыло нам язву, «которую нужно раз и навсегда вылечить или отсечь». Ситуация оказалась более чем серьезной, и это, конечно, знал Л. Сосновский. По принятому в 1918 году Декрету «О борьбе с антисемитизмом», у виновных было два пути: лагерь или расстрел. За поэтов вступились В. Полонский, В. Львов-Рогачевский, А. Соболь, уверяя слушающих, что обвиняемые не являются антисемитами, что произошло досадное недоразумение. (После похорон С. Есенина А. Соболя найдут у памятника Достоевскому с простреленной головой.) В результате четверке объявили общественное порицание. И тем не менее это было начало конца. После ряда событий с Алексеем Ганиным, как и с Сергеем Есениным, расправятся в 1925 году. Ганина расстреляют, к делу приобщат написанные им тезисы «Мир и свободный труд народам», в которых он заявил, что Россия уже несколько лет находится в состоянии смертельной агонии, что ясный дух русского народа предательски умерщвлен. Петр Орешин и Сергей Клычков ненадолго переживут друзей: первого расстреляют в марте 1937 года, второго — в октябре этого же года…

По окончании товарищеского суда Сергей Александрович, конечно же, понял, что этот спектакль был разыгран неспроста. И все же он отвечает всем участникам действа статьей под названием «Россияне»: «Не было омерзительнее и паскуднее времени в литературной жизни, чем время, в которое мы живем. Тяжелое за эти годы состояние государства в международной схватке за свою независимость случайными обстоятельствами выдвинуло на арену литературы революционных фельдфебелей, которые имеют заслуги перед пролетариатом, но ничуть не перед искусством...» — писал поэт, упоминая далее и Сосновского, и Троцкого. Последний запечатлен и в поэтических образах, в неоконченной пьесе «Страна негодяев», где один из героев — комиссар Чекистов (он же Лейбман) — прибыл, по замыслу автора, из Веймара в Россию «укрощать дураков и зверей» и «перестроить храмы божие в места отхожие». Прототип Чекистова не кто иной, как Лейба Троцкий, живший в эмиграции в городе Веймар.

Дальнейшие события все более приближали поэта к трагическому финалу. Руку к этому приложили и былые друзья-товарищи. Имажинисты, Р. Ивнев, А. Мариенгоф, В. Шершеневич, не только не пришли в зал товарищеского суда, чтобы собственным присутствием засвидетельствовать лживость предъявляемых Есенину обвинений, но более того, они написали письмо в редакцию журнала «Новый зритель», всячески открещиваясь от поэта. (А зачем он был теперь им нужен? В кафе Мариенгофа, в «Стойле Пегаса», куда публика валила на Есенина и тем самым делала хорошие выручки, он больше не появлялся.)

  

Рисунок В. Сварога, сделанный в «Англетере» 28 декабря 1925 года

Художник Сварог (В.С. Корочкин), делавший в номере гостиницы рисунок погибшего Есенина, рассказывал своему другу, журналисту И.С. Хейсину, следующее: «Мне кажется, что этот Эрлих что-то ему подсыпал на ночь, ну... может быть, и не яд, но сильное снотворное. Не зря же он «забыл» свой портфель в номере Есенина. И домой он «спать» не ходил — с запиской Есенина в кармане. Он крутился не зря все время неподалеку, наверное, вся их компания сидела и выжидала свой час в соседних номерах. Обстановка была нервозная, в Москве шел съезд, в «Англетере» всю ночь ходили люди в кожанках. Есенина спешили убрать, поэтому все было так неуклюже, и осталось много следов. Перепуганный дворник, который нес дрова и не вошел в номер, услышал, что происходит, кинулся звонить коменданту Назарову... А где теперь этот дворник? Сначала была «удавка» — правой рукой Есенин пытался ослабить ее, так рука и закоченела в судороге. Голова была на подлокотнике дивана, когда Есенина ударили выше переносицы рукояткой нагана. Потом его закатали в ковер и хотели спустить с балкона, за углом ждала машина. Легче было похитить. Но балконная дверь не открывалась достаточно широко, оставили труп у балкона, на холоде. Пили, курили, вся эта грязь осталась... Почему я думаю, что закатали в ковер? Когда рисовал, заметил множество мельчайших соринок на брюках и несколько в волосах... пытались выпрямить руку и полоснули бритвой «Жиллет» по сухожилию правой руки, эти порезы были видны... Сняли пиджак, помятый и порезанный, сунули ценные вещи в карманы и все потом унесли... Очень спешили... «Вешали» второпях, уже глубокой ночью, и это было непросто на вертикальном стояке. Когда разбежались, остался Эрлих, чтобы что-то проверить и подготовить для версии о самоубийстве... Он же и положил на стол, на видное место, это стихотворение: «До свиданья, друг мой, до свиданья»... Очень странное стихотворение...» (Опубликовано в газете «Вечерний Ленинград», 28.12.90 г.).

В том письме коллеги по цеху излагали следующее: «После известного всем инцидента, завершившегося судом… у группы наметилось внутреннее расхождение с Есениным… Есенин в нашем представлении безнадежно болен физически и психически…» А поэт в это время, с 17 декабря 1923 года до конца января 1924-го, пребывал в санаторном отделении психиатрической больницы имени Шумского. Туда Есенина уложила Бениславская, опасаясь за его здоровье и жизнь: он все чаще стал говорить о врагах, которые его преследуют. (Дело № 10055 заведено на С.А. Есенина в МЧК по борьбе с контрреволюцией и преступлением, передано в Совнарсуд 27.01/1920 г.) После больницы в январе 1924-го его арестовали вместе с Ганиным в кафе «Домино». Сергея Александровича удалось вытянуть и вновь уложить в больницу, после которой он уезжает в Ленинград, далее — в путешествие на Кавказ, с 3 сентября 1924 года по 1 марта 1925-го. Видимо, это путешествие спасло его от того, что он не оказался в одной связке обвинений с Ганиным, которому вменялась контрреволюционная деятельность. На Есенина тоже были заведены дела, он обвинялся по статьям 88, 57 и 176 Уголовного кодекса — публичное оскорбление представителей власти, контрреволюционные действия и хулиганство.

В конце июля 1925 года поэт вновь уезжает. На этот раз с Софьей Толстой, внучкой Льва Николаевича, он оказывается в Баку… И все эти путешествия, весь последний год его жизни — есть бег. От себя, от своего окружения, от С. Толстой, от властей, от болезни. «Господи! Я тебе в сотый раз говорю, что меня хотят убить! Я как зверь чувствую это!» — говорил он ленинградскому поэту-имажинисту В. Эрлиху.

Похоронная процессия у памятника А.С. Пушкину. 31 декабря 1925 года

Тревожное поведение поэта тогда заметили многие. Не изменилось оно и после клиники для нервнобольных, откуда Есенин сбежал, лелея план отбыть в Ленинград и начать новую жизнь. Он заранее телеграфировал В. Эрлиху найти 2— 3 комнаты — хотел потом перевезти сестер. Перед отъездом он заглянул к Мариенгофу — помириться, к детям — Тане и Косте (их матери — Зинаиды Райх не было дома). Говорят, что он был полон планов, хотел создать свой журнал и работать, чтоб никто, даже друзья, не мешали. Но 27 декабря 1925 года его не стало, в номере гостиницы «Англетер» поэт был найден повешенным. По официальной версии — он покончил жизнь самоубийством.

По неофициальной — его убили. И не верить этому нет причин. Все, что связано с расследованием обстоятельств его смерти, до сих пор является темной, постыдной историей с путаными, противоречащими показаниями «свидетелей», грубыми нарушениями ведения дела по факту смерти, ненадлежащей документацией. О том страшном дне сохранилось несколько воспоминаний, в которых очевидна мысль об убийстве. Муж сестры Есенина, Екатерины, В. Наседкин (расстрелян, как и П. Орешин, в марте 1938 года), придя домой из «Англетера», сказал, что на самоубийство это непохоже, «такое впечатление, что мозги вылезли на лоб». Сохранились и посмертные фотографии Есенина (в том числе и негативы), сделанные М. Наппельбаумом, на некоторых из них отчетливо видно проникающее ранение под правой бровью, не отмеченное в акте судебно-медицинской экспертизы. Следы борьбы видны и на фотографии номера гостиницы, где погиб Сергей Александрович: в комнате все перевернуто, на ковре и канделябре — пятна крови. Неестественной многим показалась и поза погибшего: закостеневшая правая рука согнута в локте, «специалисты» делали вывод, что поэт хватался рукой за батарею… Но здесь не нужно быть специалистом, чтобы понять — висельник не сможет согнуть руки в локтях, в минуту удушения от петли тело обвисает мешком.

Будет ли когда-нибудь сказана правда?

Вероника Карусель

(обратно)

Большой миф маленького острова

Мекскалтитан соответствует своему названию только наполовину. Причем на первую половину — этот островок действительно расположен у западных берегов Мексики. Но титанического на первый взгляд в нем нет ровным счетом ничего. Скорее, наоборот, это бесконечно малый клочок суши: тысяча метров в периметре и около четырехсот в поперечнике. Обитает на нем примерно тысяча жителей.

  

Апостолы Петр и Павел покровительствуют жителям острова Мекскалтитан и одноименной деревни. Праздник в их честь отмечается 29 июня

Островок этот — удивительный и с большой историей. Согласно одному из поверий, именно отсюда произошли индейские племена, населяющие современную Мексику , а именно это и есть легендарный Астлан (Aztlan) — прародина ацтеков . Отсюда они отправились на континент и после продолжительных странствий в поисках лучшего места для жизни нашли таковое в полутора тысячах километров от отправного пункта, в нынешней долине Мехико . Там и заложили свою будущую столицу — священный Теночтитлан, на месте которого раскинулся ныне Мехико.

Правда, никаких научных доказательств у этой версии нет. Разве что такое: в переводе с языка науатль, на котором говорят ацтеки, Астлан означает «место цапель», а этих птиц на островке Мекскалтитан очень много. Кстати, на том же науатле Mexcaltitan означает как раз просто «место мексиканцев».

Правда, по другой версии, название островка происходит от иного слова того же языка — mexcalli, или mezcal по-современному. Ну, а что такое мескаль, я думаю, многим объяснять не надо: старший брат текилы , крепкий напиток, приготавливаемый из пульке — сброженного сока агавы. Кто не пил его, наверняка обращал внимание в супермаркетах на бутылки, где плавает гусеница. Это и есть мескаль. Будете пить — не забудьте этой гусеницей закусить, поровну поделив ее между всеми пьющими. Таков обязательный ритуал.

Мескаль для мексиканцев — то же, что вино для французов или виски для шотландцев, то есть «их все». Именно поэтому, как, собственно, мы видим, по сути большой разницы между «местом мексиканцев» и «местом мескаля» нет. Почти что синонимы…

  

В жаркое время трудно поверить, что вскоре эти улицы превратятся в каналы, по которым можно плавать на каноэ

Наконец, рискуя уподобиться небезызвестному Михаилу Александровичу Берлиозу с его многословным, адресованным икающему Ивану Бездомному рассказом о «грозном боге Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике», приведу все-таки еще одну версию, согласно которой Мекскалтитан, равно как и Мексика, происходит от имени богини Луны Метцтли. Сторонники этой теории в ее подтверждение приводят тот факт, что якобы остров по форме напоминает Луну.

Остается только удивляться, как под грузом всей этой мифологии крохотный остров давно не ушел под воду. Но нет, держится. Причем крепко держится именно за это свое полумифическое прошлое, возведя его в настоящий культ. В 1986 году правительство Мексики, пойдя навстречу многочисленным петициям немногочисленного населения острова, признало его памятником истории — целиком.

И это невзирая на то, что никаких доколумбовых древностей на острове нет. Другое дело, что сами жители создают и поддерживают некий образ старины, упорно сохраняя архаические устои жизни. Одни до сих пор живут в саманных хижинах, другие — в деревянных домах, сколоченных из плотно пригнанных друг к другу мангровых стволов. На дверях — будь то хижины или более современного и комфортабельного вида жилища — принципиально нет никаких запоров и засовов, они открыты настежь весь день. Три или четыре здешние улицы — тоже по принципиальным соображениям — не асфальтируются, что, учитывая почти трехмесячный сезон дождей, создает специфические неудобства при передвижении на острове. Правда, на определенное время ливни так заливают островок, что улицы превращаются на несколько месяцев в каналы, по которым снуют каноэ. Европеизированные эстеты называют Мекскалтитан «маленькой мексиканской Венецией», но самим местным жителям такое сравнение вряд ли понравится. Они-то уверены, что Венеция — это просто новостройка по сравнению с их городком — колыбелью ацтекской цивилизации.

  

Как и все мексиканцы, островитяне играют на гитаре, танцуют и поют

Автомобилей здесь нет ни одного: впрочем, им было бы даже негде разогнаться. Нет и полиции: судя по распахнутым настежь дверям, работы ей просто не найдется.

Вообще, примет цивилизации — минимум. Одна гостиница: без нее трудно обойтись, туризм все-таки важная статья островного дохода. Одна поликлиника. Одна начальная школа. Одна церковь — Святых Петра и Павла, покровителей здешних мест. Музей доколумбовой истории. Правда, несколько вполне современных ресторанов: мексиканская кухня — такая ценность, что грех приносить ее в жертву какому бы то ни было имиджу…

А раз заговорили о ресторанах и хлебе насущном, заметим, что основа питания здесь — почти исключительно морепродукты. Сельским хозяйством на островке особенно не займешься: почва сильно засоленная, практически солончак. Зато рыбы и креветок — хоть отбавляй. Собственно, в главный здешний ежегодный праздник — День апостолов Петра и Павла — заодно открывается сезон ловли креветок. Это происходит 29 июня, в море выходят сотни лодок, на носах двух головных — скульптуры островных патронов. Эти две лодки плывут наперегонки: соревнуются, кто первым, Петр или Павел, проплывет заданную дистанцию и вернется к причалу. Сильно подозреваю, что регата инсценирована с элементом поддавков. Ведь первой обязательно должна прийти к финишу Петрова лодка: тогда, по поверью, лов будет обильным на протяжении всего сезона.

Праздник отмечается с давних пор, и когда-то с острова отплывали челны с изваяниями уже упоминавшегося бога войны Уитцилопочтли, а не христианских апостолов.

  

Сбор креветок, съедобных водорослей, морской капусты — один из основных местных промыслов. Как, впрочем, и во всем штате Наярит, куда входит остров

Креветок здесь столько, что их продавцы с утра делят товар надвое: часть оставляют в теньке, в прохладе, а часть — раскладывают на солнцепеке, так что через несколько часов после начала торговли можно лакомиться и вялеными, и сушеными, и еще бог весть какими морепродуктами. И в упомянутых здешних ресторанах, естественно, вы только что мороженого из них не встретите. А все остальное — пожалуйста: коктейль, тортилья (классическая испанская картофельно-яичная запеканка), похлебка тактихилья, приготовленная по старинному ацтекскому рецепту, — все с креветками.

Так что не знаю, как насчет цапель или мескаля, который здесь давно не гонят (и не уверен, что гнали когда-либо: агава тут просто не растет), а вот креветка уж точно заслужила право быть символом Мекскалтитана.

О чем еще осталось сказать? Конечно, о людях. Живут они здесь, судя по всему, неплохо. Хотя бы потому, что тех, кто не ходит в море, можно видеть день-деньской в тенечке собственных патио или на крыльце заботливо ухаживающими за крохотными палисадниками, которые суть такая же непременная особенность здешних домов, как распахнутые двери; или азартно играющими в домино. Тропическая жара отчасти уравновешивается свежим ветерком, так что даже в сиесту не все уходят спать, и у порогов часто видишь блаженно раскачивающихся в креслах-качалках людей. Многие, между прочим, похожи не столько на латинос, сколько на китайцев. Многомиллионный исход из Поднебесной во второй половине XIX века, как известно, привел к образованию чайна-таунов во многих странах Латинской Америки. Не миновали китайцы и уютный островок Мекскалтитан. Однажды очутившись здесь, многие так и осели, несмотря на близость континента и простоту сообщения с ним. Они предпочитают жить в этом тропическом раю и полностью игнорируют шумную и суетную «большую» жизнь. И это дает противникам версии исхода ацтеков с Мекскалтитана один не очень научный, но по-своему убедительный аргумент. Ацтеки были слишком мудрыми, чтобы искать от добра добра и оставлять такой райский уголок.

Леонид Велехов

(обратно)

А теперь - "горбатый"!

После успешной премьеры Volkswagen New Beetle концерн FIAT тоже решил порадовать любителей ретростиля и выкатил на подиум, а потом и на конвейер свой Fiat-500.

Но почему «горбатый»? А вспомните характерное обличье и соответствующее прозвище первого из «Запорожцев», ЗАЗ-965, сделанного по образу и подобию Fiat-600 1955 года. Странно, но откуда тогда взялось число 500, присвоенное новичку? Все просто: двумя годами позднее итальянцы запустили в производство модель Fiat-500 (Nuova), снискавшую оглушительный успех, разошедшуюся в 3 893 294 экземпляров и не сходившую с конвейера долгих 18 лет! Ну и что, что в ней было всего два места (в «шестисотом» — их четыре), зато внешний облик весьма схож, а двери открывались по ходу движения, как в современных авто. И индексом «500» маркетологи явно намекают на замечательную (в смысле коммерческой успешности) наследственность…

   Внимательный читатель, конечно, уже обратил внимание на слово Nuova («новый»). Оно появилось не случайно: первый Fiat-500 звался Topolino («Мышонок») и родился в далеком 1937 году. Глядя на старые фотографии, нет никакого желания назвать творение инженера Данте Джакозы «горбатым» — облик «Мышонка» не имел ничего общего с последующими моделями этого класса. Именно его и сменил на конвейере Fiat’a упомянутый выше Fiat-600. Вернемся, однако, к истории «пятисотого» — это число оказалось для фирмы счастливым. (Кстати, появившаяся в начале 1990-х модель Cinquecento, прародитель «Оки», в переводе означает… «пятисотый»!) Потребность в народном автомобиле возникла как раз в середине пятидесятых — до этого итальянцы могли позволить себе разве что велосипеды и мопеды. В лучшем случае — мотоциклы. Но экономика возрождалась настолько бурными темпами, что если в 1951 году было продано лишь 40 000 мотоциклов, то в 1955-м уже вдесятеро больше. В общем, для национального проекта «доступный автомобиль» пришло самое время. Ожидался некий «закрытый четырехколесный мотороллер», защищавший седоков от непогоды, падений и столкновений и сравнимый по цене с двухколесным конкурентом. (Идея вполне очевидная: немцы тоже прошли через этот этап автомобилизации, вспомните ту же BMW Isetta.)

В итоге после долгих размышлений Джакоза остановился на проекте, который напоминал уже готовившийся к серийному выпуску «шестисотый», но был заметно легче и дешевле. Двигатель ограничили двумя цилиндрами, что позволило поставить его поперек автомобиля и упростило трансмиссию. А рабочий объем 480 см3 сделал логичным и округленный индекс модели — «500». Сегодня масса автомобиля в 470 килограммов кажется фантастически маленькой, а тогда она позволяла хилому моторчику в 13 л. с. разгоняться до 85 км/ч, потребляя около 4,5 литра бензина на 100 километров пробега!

Все вроде бы шло хорошо, но… народ не выстраивался в очередь за новинкой. Виноват был «шестисотый» — дороже малыша всего на 125 000 лир (при цене в 590 000), зато вмещал четырех человек и 30 килограммов багажа. И всего три месяца спустя, 4 июля 1957 года, на автосалоне в Турине показывают обновленный Fiat Nuova 500 Economica с обитой дерматином задней скамейкой и без 25 000 лир на ценнике. К тому же, как теперь модно писать на упаковках, «+ 2 л. с., + 5 км/ч — бесплатно». С этого момента Fiat-500 поехал! Его путешествие продлилось, как уже сказано, долгие 18 лет и завершилось в год, когда на орбите уже состыковались «Союз» и «Аполлон». К этому времени система отопления салона путем открытия заслонки между ним и моторным отсеком уже была, конечно, замшелым анахронизмом…

Пятьдесят лет спустя

Премьера нового «пятисотого» состоялась опять же в Турине и снова 4 июля. Только год на дворе уже 2007-й. На мероприятие пригласили было 500 владельцев старых Nuova, но… их приехало больше пяти тысяч! На праздник вышел весь Турин, хотя на самом деле следовало бы проводить его в польском городе Тихи (Tychy) — ведь именно там собирают новинку, чтобы она была итальянцам по карману. Кстати, ходят слухи, что АвтоВАЗ ведет предварительные переговоры о приобретении прав на производство этой модели в Тольятти — тогда она стала бы доступна и нашим соотечественникам.

  

Как у старого, так и у нового Fiat-500 можно убрать крышу. Раньше она была матерчатая, а теперь — стеклянная с электроприводом

Что ж, давайте посмотрим, сильно ли отличается потомок от прародителя. По правде говоря, он взял от предка разве что узнаваемый облик, да и то лишь в общих чертах. Ни в компоновке, ни в технической начинке общее вряд ли удастся найти. Да, и из нового Fiat-500 тоже можно высунуться по пояс, убрав крышу. Только раньше она была матерчатая, а теперь — стеклянная с электроприводом. Да и сейчас Fiat-500 невелик, но нынешние 3,5 метра совсем не то же, что прежние 2,9 метра. И масса в 865 килограммов уже не поражает воображение своей ничтожностью, да и зачем? Ведь 100 л. с. — вовсе не жалкие 13 лошадок, а к прежним 85 км/ч «максималки» можно смело приписать единичку впереди. Трудно сравнить и цену вопроса: что такое 10 500 евро, мы отлично знаем, а вот что такое полмиллиона лир 1957 года? Ясно одно: Fiat Nuova 2007 стоит далеко не столько, сколько мотороллер.

Разумеется, нет никаких экзотических решений вроде заднемоторной компоновки, двигателя с воздушным охлаждением. Все традиционно: 4 цилиндра, мотор спереди, привод передний. А как иначе — ведь новичок построен на основе платформы популярной Panda. Современная стратегия позволяет довольно быстро менять «шкуру», не затрагивая существенно ее содержания. Вот и Fiat-500 появился спустя лишь 18 месяцев с момента разработки дизайнерского эскиза! Хотя над шасси Panda все же пришлось поработать. Передок сделали заново, сдвинув радиатор назад и добавив энергопоглощающие элементы для пущей безопасности. Решение правильное: независимые крэш-тесты по программе EuroNCAP, проведенные в сентябре, закончились присуждением малышке максимально возможных пяти звездочек. По сравнению с Panda у нового Fiat-500 шире колея, более мощные стабилизаторы поперечной устойчивости, изменена геометрия подвески.

Если старый Fiat Nuova не мог похвастаться быстроходностью и динамикой, то новый Fiat-500 пытается стать в этой дисциплине конкурентом непревзойденному пока Mini. В частности, именно на это нацелена запланированная на конец 2008 года версия Abarth с двигателем в 135 л. с. Но даже базовая версия с мотором 1,2 литра и мощностью 69 л. с. легко развивает 160 км/ч. А вот что ее роднит с прародителем, так это расход топлива — 5,1 л/100 км в смешанном цикле.

  

Внутренний дизайн Fiat-500 очень далек от «типового усредненного»

Ходовые качества Fiat-500 и Mini еще не раз будут сравнивать спортсмены и автожурналисты, а вот что касается интерьера, то здесь итальянец уже обогнал англичанина (или, если хотите, немца). Оригинальностью дизайна Fiat-500 ничуть не уступает Mini, а по качеству и выбору материалов отделки — запросто может с ним поспорить. Найдутся и фирменные особенности: например, подрулевые лопатки для ручного переключения передач в автоматической коробке, кнопка включения спортивного режима, заставляющая автомобиль особенно остро реагировать на малейшие движения педали газа и баранки. И даже… автоматический распылитель дезодоранта с тремя различными ароматами. А еще любители компьютеров найдут под маленькой крышкой на торпедо USB-разъем новейшей компьютерной системы Blue&Me TM, разработанной совместно с Microsoft. Через него, а впрочем, и прямо «по воздуху» через Bluetooth-интерфейс, можно подключить к бортовому компьютеру самую разную периферию, которую подскажет ваша фантазия.

Необычен и навигатор: его карты хранятся не на CD-диске, а на флэшке, что значительноуменьшает габариты и повышает быстродействие.

И все же, все же… Fiat-500 задуман как конкурент Mini «снизу». И дело не только в цене, которая у Mini One только начинается с планки в 15 850 евро (здесь и везде приведены европейские цены). Посмотрите на двигатель: у Mini 95 л. с. — это минимум, а у Fiat-500 100 л. с. — максимум! Но знаете, что мы вам скажем? Многие из тех, кому довелось побывать за рулем новичка, сожалеют об отсутствии мотора послабее базовых 69 сил. Потому что вся обстановка в салоне итальянца располагает, скорее, вкушать прелести Dolce Vita, а не перегрузки при экстремальных переставках. И, может быть, как раз на это и рассчитывали хитроумные итальянцы?

Алексей Воробьев-Обухов

(обратно)

Оглавление

Чудо-елки

Небо глазами роботов

Книга диковинных странствий

Дорогами святых апостолов

Визит на подводный полюс

Запечный музыкант

Электронное вече

Тралы на минных полях

Вкус Рождества

«Валгалла» на Зеленом холме

Гвельфы и гибеллины: тотальная война

Возмутители спокойствия

Суд над отроком

Большой миф маленького острова

А теперь - "горбатый"!