Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
общим врагом!
— Окончательную, в том-то все дело! — радостно ухватился он за случайное слово. — А кто гарантирует нам сиюминутный успех? «Тысячи столетий как быстрые вечерние минуты пролетают пред взором твоим…» Но для Вечности — что есть жизнь человеческая? Когда исполнен будет божественный промысел, кто вспомнит о сегодняшних жертвах? Нет, Баффер, смешно полагать, будто, отказывая Сатане в могуществе, мы тем самым наносим ему какой-то урон. Недооценка сил противника никому еще не помогала в победе.
Я присел: кажется, он снова начинал успокаиваться — но надолго ли? Впрочем, если он во что бы то ни было хочет встретить рассвет за ученым спором, стоит ли ему мешать? Все лучше, чем какая-нибудь выходка в доме. Рано или поздно он обязательно свалится с ног; тут-то я — сразу к телефону. Сколько же часов он на ногах? Сидя рядом с ним на диване, я в ужасе разглядывал болтавшуюся подошву ботинка, комья шнурков, перепутавшихся с травой… И все это время он ничего не ел!
— Присаживайся, Арнольд, давай потолкуем обо всем спокойно. Только сначала ты бы перекусил что-нибудь.
— Нет, все это потом.
Что-то громко звякнуло: он обернулся волчком, я тоже вскочил с кресла. Лязгнул металл: что это — дверная ручка? Мы затаили дыхание. Раздался грохот: теперь уже ручку трясли изо всех сил.
— Пу-Чоу, выходи! — тоненько донеслось из-за двери, — Не притворяйся, что тебя нет, я же знаю, ты здесь!
— Арнольд! — я попробовал остановить его, вспомнив, как брезгливо отстранился недавно Доминик-Джон всего лишь от разгоряченного лица матери: что-то будет теперь? Мальчик непредсказуем: его реакция может стать последней каплей… Он отстранил меня с мягкой улыбкой и направился к двери.
— Чем это вы тут занимаетесь, в темноте? — Доминик-Джон, засунув руки в карманы ночной рубашки, невозмутимо вошел в комнату и прежде чем кто-то из нас успел помешать ему, щелкнул выключателем у двери. Несколько секунд я стоял, щурился и все никак не мог привыкнуть к яркому свету.
Мальчик оглядел отца с головы до ног: огромные бесцветные глаза его не выразили ни ужаса, ни удивления.
— Какой вид у тебя интересный, — произнес он с полным безразличием. Арнольд неловко рассмеялся.
— Ничего, сейчас побреюсь, приму ванну, — неожиданно, с размаху, он попытался заключить сына в объятия. Тот отскочил, как ужаленный.
— От тебя воняет!
— Ну, может быть, я ведь все это время не мылся.
— Почему это ты не мылся? — Доминик-Джон отступил еще на шаг; личико его исказилось брезгливой гримасой.
— Как-то все… забывал, что ли.
— В цивилизованном обществе не забывают о таких вещах. Было бы очень неплохо, если бы ты, для начала, занялся собой, а потом помог мне найти планшетку.
— Ты ее потерял? Хорошо, вот переоденусь, и сразу пойдем искать.
Я перевел дух: холодность сына, кажется, ничуть Арнольда не задела. Он стоял в каком-то оцепенении, не в силах отвести от любимого чада восхищенных глаз. Неизъяснимое блаженство разлилось по его усталому лицу — и как-то стерло ужасную маску. Может быть, она мне лишь привиделась в темноте?
— Любимый мой, сколько же мы с тобой не виделись! — воскликнул Арнольд с нежностью.
— Мы не виделись с воскресного вечера, — послышалось в ответ. — Между прочим, я хотел позвонить тебе, но сделать мне этого почему-то не разрешили. А мне есть что тебе сообщить.
— Ну и отлично: пока буду бриться, обо всем и расскажешь.
Он снова будто забылся: положил грязную ладонь на золотистую головку и принялся ласково поглаживать густые шелковистые пряди, от макушки до затылка, подолгу останавливаясь пальцами на тоненькой шейке. Доминик-Джон изо всех сил терпел: лишь подрагивающие ресницы выдавали его чувство.
— Пойдем-ка наверх, а? Ты подготовишь мне ванну, а я постепенно начну приводить себя в человеческий вид…
Я хотел было подняться с ними, но на полпути остановился в раздумье. Отец шел, все еще держа руку на плече сына: они говорили так громко, что было странно, как это Вайолет до сих пор не проснулась. Арнольд расслаблялся на глазах; радость долгожданной встречи вытеснила, по крайней мере на время, страх перед таинственными «преследователями». Но главное, поднимаясь по лестнице, он дважды споткнулся, а на площадке сладко потянулся и во весь рот зевнул. Это уже давало надежду.
— Спокойной ночи, Баффер, — Арнольд повернулся ко мне, — спи спокойно.
Дверь за ними закрылась. Никто не вспомнил о том, что спать спокойно мне теперь негде. Я постоял немного, услышал шум воды и пошел к Вайолет. На стук никто не ответил. Я нажал ручку — дверь, к счастью, оказалась незаперта.
Вайолет спала мертвым сном, при свете включенной лампы, разметав роскошные волосы по подушке. Почему она до сих пор не проснулась от шума, я понял, увидев рядом на тумбочке пузырек с капсулами. Жалко было будить ее, но кто, как не она, имеет право первой узнать о возвращении?
Я протянул руку и осторожно потряс Вайолет за плечо. Она тихо застонала, повернула ко мне
Последние комментарии
1 день 9 часов назад
1 день 17 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 12 часов назад