Усталость лета [Алексей Борисович Горобец] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

* * *
О, эта быстрая езда
В садах любви в дыму весеннем!
Цветенье слив, ночные бденья
Росы, горячей навсегда…
И горечь медленных мгновений,
Когда уходят поезда.
* * *
Падает на землю суховей,
Обрывает листья, тащит юзом.
От жары взрываются арбузы,
И репей
Прилипчивей и злей.
А судьба –
Уже почти обуза.
А любовь –
Всё мельче и больней…
А за нами –
Пыли серый шлейф
Обрывает с прошлым
Наши узы.
* * *
Трефовые листья каштанов,
Червовые листья платанов,
Бубновые листья катальп!
Ну что нам судьбе нагадать?
Река и смиренные вётлы,
И отмель, где мусор и сор…
И эти мозольные вёсла
Течению наперекор.
* * *
Как высоко взлетели тополя!
Как низко пали ветви синих елей!
Как быстро облака отяжелели,
И, охладев, упали до нуля.
И удоволясь толикой угля
Или поленьев, чтоб спокойно тлели,
Дымы отечества нас грели, как умели,
И, принимая первые метели,
Высокие летели тополя.
* * *
Идут дожди – спокойнее и реже.
Весомее рыбацкий мой улов.
Всё меньше неразвязанных узлов.
Всё больше тишины.
И ветер между
Холодных тополей.
И голь кустов.
И облетают на песок прибрежный
И наши суетливые надежды,
И наша торопливая любовь…
* * *
А по ночам,
Когда объятый сном,
Уже совсем угомонился дом,
Акации роняют сор на крышу.
Скрипит орех –
И мы друг друга слышим,
И лунная нисходит благодать
На заросли терновника и вишен.
И тишина,
И озаренье свыше,
Которое ни вспомнить,
Ни понять.
* * *
Невесть куда
Шальное лето катится!
Сплошное вёдро,
Солнце, ветер липкий.
Акаций жёлтозубые улыбки
И эти обезумевшие скрипки
Ночных цикад,
Что так для нас стараются!
А дальше – холода,
Чтоб слёзно каяться
И лить дожди,
И признавать ошибки.
* * *
Жимолость
Проснулась, ропщет, крутится
На ветру, соцветьями сорит.
Чем ещё весна благословит?
Сад устал, но светел и умыт.
В будке пёс потявкивает,
Трудится,
Охраняет свой дворовый быт.
Чистотел меж выщербленных плит.
На окне, свернувшись, время спит.
Что ещё нам память сотворит?..
Эту ночь.
А утром всё забудется.
* * *
Выгонит нам прошлое телегу
И покатит задом наперёд.
Проскрипит под окнами по снегу
Подгулявший поздний пешеход.
Заскрипят косые переборки
В отгулявшей сивой голове.
И ни дна, ни сна тебе, ни корки
Хлеба и надежд…
А на Луне,
В океане Бурь,
У Фракасторо,
Там, где так отчаянно и споро
Паруса теряли мы с тобой,
Где пылала лишь тобой одной
Жёлтая вода в заливе Зноя, –
Там всё тот же берег золотой,
Чайки отдыхают на волне…
Но не будем больше обо мне.
* * *
Кричит и стонет алыча.
Топор, как лезвие луча.
А луч – как лезвие ножа:
Стара. Устала. Не нужна.
И сыромятная вожжа
Вцепилась в крону, горяча…
И всё.
И куришь не спеша.
И обезлюдела душа…
* * *
Калеченый, разбитый, рваный,
Под сенью лопуховых крон,
Клавиатурой фортепьянной
Упав на свалке безымянной,
Гудит пустой аккордеон.
И свалка слушает поэму
О счастье – отзвуки её.
Нет, нам не разрешить дилемму –
Сознанье или бытиё?
И к нам слетает вороньё
Взгрустнуть,
Поговорить на тему
И на кустах
Недвижно, немо
Застыть –
И думать про своё…
* * *
Стада кустарников
По склонам, где коровы
Дожёвывают жёлтую полынь.
Дороги кособоки и неровны.
Песок и пыль.
И марево долин,
Где синий хмель
И вянет повилика,
Оберегая память от любой
Открытости,
И вечная любовь
Ещё витает – вяло и безлико.
А выше – кручи,
Где сплетенье веток,
И камнепады,
И табу,
И вето…
* * *
Горит закат и углится, как спичка.
Перила, мелколесье, водоём.
Умчалась в темень наша электричка,
Вихляя задом с красным фонарём.
А что весна? Она для нас в кавычках.
Ключ под крыльцом, дрова, остылый дом.
Тропа в грязи и лето на потом.
И гаснет поездов осенний клич, как
Сырая спичка гаснет под дождём.
* * *
Осенней лирики привычная печаль.
Даль пахоты. Остуженная сталь
Спокойных вод. Тоска и бесприютность
Оставленных под небом тракторов.
Скупой поклёв и скудный твой улов
В ведре жестяном. И прощальных слов
Вдруг сладкая и явственная трудность…
А лето крутит рыжей головой
И всё ещё смеётся над тобой.
* * *
И хлещет дождь, и нулевая видимость,
И твой движок фырчит и еле тянет,
А ты гадай – дотянет, не дотянет.
А в окна рвётся взмыленная жимолость.
Случайности весенняя обыденность
Плетёт свой безалаберный орнамент.
* * *
И всё не так,
И всё наоборот!
Любви – увы! – последний поворот.
Сад-первоцвет,
Побитый градом вдрызг, и
Гнилушные огни ночных болот.
Цепные псы у запертых ворот.
Слепых дождей уже сухие брызги.
Слепой любви
Летящий поворот!..
Цепные сны,
Слепые, злые мысли…
* * *
Высоких звёзд чужая красота.
Холодный звездопад, необозримость.
А сосчитать всего сто раз до ста –
И ночь уже клонит свои уста
К твоим глазам,
И бьёт крылом бескрылость,
И давняя изгнанница – мечта,
Надеясь дотянуться к лунным струнам,
Скользит меж звёзд,
По нотным знакам лунным,
Чтобы разлад свой с миром неразумным
Озвучить прямо с нотного листа.
* * *
Пологий берег. Огороды.
Камыш, песок. Пылит бурьян.
Стервятник,
Страж степной свободы,
Застыл вверху.
И небосводы
Струит и путает Кубань.
О, наши белы пароходы
И сладкий всхлип гребных колёс!..
Ну вот он,
Твой забытый плёс:
Твои надежды и восходы,
Т бурьяны и небосводы,
Любви непрожитые годы
И о цене твоей свободы
Ещё не заданный вопрос.
* * *
Вздохнёт февральская тоска
В тяжёлых омутах проталин, –
И снова чайки на причале,
И, унося всея печали,
Ломает льды твоя река!
И звонари на колокольне,
И колокольный гул души,
И синева, и даль, и ширь…
И плещет музыка погони,
И нерассёдланные кони
Трубят
И требуют спешить.
* * *
Этот тихий весенний настрой
Февраля. Талых листьев настой.
Шевеленье оттаявших лип.
Мокрый воздух, дыхание, всхлип
Осторожной, счастливой воды.
У моста – узловатые льды
Затаённо внимают теплу.
И зима не противится злу
Солнцепада, коротких ветров.
А февраль –
Он, конечно, готов
Вместе с нами уверовать в смысл
Мимолётности, в тайную мысль
Холодов, и, не зная пути,
Возрыдать,
И, рыдая – уйти,
И растаять, неведомо где,
Белым айсбергом в талой воде.
* * *
Уходят в разнотравье семена.
И прорастают,
И опять цветенье.
Как быстротечна Вечная Весна!..
Глоток любви –
И вся судьба.
Сполна.
* * *
Вернуться в прошлое,
В себя,
Где дышат тени
Благих намерений и кораблекрушений,
Падений и насмешливых надежд,
Где до сих пор неугасимо свеж
Весёлый ветер
Наших ранних странствий.
И мы спешим в наивном постоянстве
К себе, сюда,
Где, в общем, суета,
Но где за нарисованным забором
Крыльцо и дом, и печка, от которой
Не торопясь мы начинаем жить,
Где возвращаясь, можно задержаться,
Поскольку больше некуда податься,
А если есть, то незачем спешить…
* * *
Белизна синевой разрушена –
О зиме даже речи нет!
Бестолковый,
Босой, простуженный,
Суетится в дверях рассвет.
Где-то лето.
Сквозная синь его
Заполняет дверной проём.
А любовь, наше чудо зимнее,
Время тихо сдало на слом.
Время тихо разъяло души нам
И оставило так дожить.
Что порушено, то разрушено.
И ремонту не подлежит.
А весенняя ночь, короче став,
Нам торопится о своём…
И по-прежнему мы вдвоём.
И рассветное одиночество
Заполняет дверной проём.
* * *
Так ветрено!..
Ноябрь, давно ненужный,
Уходит, посвящая нам с тобой
Квадратный метр своей небесной стужи
С её холодной, зимней чистотой.
И всё, что в нашей осени таилось,
Тебя найдёт, и ты принять готов
И стылую земную справедливость,
И неземную зимнюю любовь.
И вспоминая жаркими губами
Осенний свой счастливый непокой,
Мы жжём листву,
И догорает с нами
Тоска рябин с прохладными глазами,
И светопад, и лето за спиной.
Ноябрь уходит – стынущий, неяркий.
Так ветрено!..
И воют где-то за
Станицей
На забытой старой свалке
Пустых жестянок злые голоса.
* * *
Теплынь, жара.
Сквозит озонной свежестью
Под линией электропередач.
Цепляется, не зная неудач,
К хвостам коровьим
С похотливой нежностью
Чертополох.
И самогон-первач
Кипит и бредит салом.
Еле держатся
На пнях трухлявых
Высохшие мхи.
Лакает муть заезженной реки
Заблудшая кислица.
Конопля
Уже освоила окольные поля
И зреет.
И весёлое невежество
Клюёт свою судьбу
С её руки.
* * *
А здесь природы нет.
Всё рукотворно.
Асфальт, кирпич, стекло,
Бетон, цемент…
Здесь правит бал
Бесстыдный и бесспорный
Цвет обречённости –
Бесцветный серый цвет.
Здесь, как и прежде,
Сумеречность снов.
И мысли отлипают от мозгов,
Пылят и лезут в небо, в высоту,
Никак не управляемы тобою…
И тянет гретым камнем и тоскою,
И небо размышляет над землёю,
Уйдя в свою цветную немоту.
* * *
Цветёт сорняк –
Меж выброшенных шин,
Мазутной жижи,
У облезлых зданий.
Его цветы почти что хороши
И, вроде бы, доступны пониманью.
Им, в общем, тоже некуда спешить.
Мы помолчим, покурим у межи.
Мы с ними потолкуем от души.
И оправдаем широтой души
Убогость
Своего существованья.
* * *
Январь. Заснеженность, вселенность,
Покой морозно-голубой.
И высота.
И никого.
Свободный холод мыслей праздных…
Но как недолго этот праздник!
Свой мир,
Привычный и прямой,
Свою нетленную мгновенность
Вновь утверждает повседневность –
И возвращает нас домой,
Чтобы не ведая иной
Печали,
И не сожалея,
Закончить зиму в январе и
Взойти полынью и пыреем,
Забвенья силосной травой.
* * *
Осыпаются дикие груши,
Перезрев, почернев от жары.
Отдыхают в траве комары.
Прислониться,
Остыть и послушать
Облака, что молчат до поры,
Крутизну чёрно-белой горы
И её невесомые тени.
Оглянуться назад.
И явленье
Окоёма внизу, позади,
Ярких крыш черепичное рденье
Ослепят вдруг и память,
И зренье
Восхищеньем,
Тоской возвращенья,
Старой болью почти всепрощенья
И любви, что всего в полпути…
Оглянуться, вздохнуть,
Улыбнуться –
И уже никогда не вернуться.
* * *
Облаков высокая соборность.
Сумрачная патина икон.
Гасит негасимый наш огонь
Непогоды ветреная вздорность.
Лишь твоя усталая покорность,
Нетерпенья вымученный стон,
Мутных ливней потная ладонь…
И земли спокойная бесспорность.
* * *
Николаю ИВЕНШЕВУ
Апрель, весна, поют лягушки.
Цветёт размашисто айва.
Зелёный шум, зелёный гвалт…
Давай-ка отодвинем кружки!
Пора употребить слова
Нас угадавшего поэта.
Конечно, он охаял лето
И праздность вольную любил.
Но мы клонимся головою
Пред ним и предаёмся зною,
Весне, и нам хватает сил
Любить любовь,
Размах, раздольность,
И нашу дурь,
И нашу вольность
Не знать,
Как много он сокрыл…
* * *
Ну что ж –
Поговорим о человеке.
А заодно о XXI веке.
Рассмотрим –
Век, чело, добро и зло,
И прошлое, что нас не довезло.
И на грядущее прогноз нескучный.
В нём совместились
Тот
И этот свет.
И нет проблем!
И нас, похоже, нет…
Компьютерный
Крысиный разум ушлый…
И опустелый ржавый постамент,
Где старой бронзы выгоревший след
Хвалу и клевету приемлет равнодушно.
* * *
И вот она, неведомо куда,
Уже летит – возвышенно и гордо.
Летит душа!
Светло, высокогорно, –
На свет изнемогающего льда.
Полёта неземная красота!..
Отсчёта неземная простота.
Хорошо и холодно.
Просторно.
* * *
Вечер.
Туман приземлённый.
В небе – обвал зари.
Горят на столбах вороны,
Как чёрные фонари.
И ждёт она, не дождётся,
Тумана сырая гарь,
Когда над тобой зажжётся
Чёрный ночной фонарь.
И пахнет прогорклым снегом
Отрава разрыв-трава,
И, проверяя эхо,
Аукнет в ночи сова,
И круглые вперит очи
В сладкую тайну тьмы.
Ну, что она там пророчит? –
В преддверье вселенской ночи,
В подворье твоей зимы…
* * *
«Солнце нещадно палило,
Зрели в садах апельсины».
Этой мелодией синей
Сразу заполонило
Улицу, небо, рынок,
Старый киоск газетный
С аудиокассетой
В магнитофоне длинном.
Жёлтые апельсины
Зрели в лотках торговок.
Зимнее солнце грело
Автофургонов спины.
Золото мёрзлой глины
Искрилось и горело.
Воздух звенел, звенела
Стынь новогодних ёлок,
И вожделенное млело
В пыльных бутылках винных
Пылкое пониманье.
И возносил осанну
Миру и мирозданью
Проданный на закланье
В птичьем ряду петух.
* * *
Тусклые грозы, тяжёлые долгие росы.
Ветры взрывные,
Закатов сырой динамит.
Вот и нашла нас весёлая ранняя осень!
Смотрит в глаза
И насмешливо душу томит.
Осень нашла,
Ну а мы потеряли с тобою, –
Всё постигая на слух,
На бегу, на лету…
Что ты вернёшь мне?
И что для тебя я найду?..
Мокрые птицы обсядут деревья в саду –
И полетят,
И помчатся крикливой толпою
Мимо холодных домов
Догонять пустоту…
* * *
Ушло в песок, что было ранее.
Быльём повилось. Вот следы.
Окаменел и слёг в молчание
Валун у медленной воды.
Не зная счастья и беды
Он долго обрастал травою.
Он соотнёс себя с судьбою
И лёг у медленной воды.
Он снова выбрал созерцанье.
А мне осталось ожиданье,
Крапива, пылкость лебеды,
Стеченье счастья и беды –
Любви скупое подаяние…
И затаённое страдание
Костра у медленной воды.
* * *
Осенние тени забвенья,
Осенние длинные сны!..
Неслышных дождей наважденье,
Круженье,
Дерев обнаженье –
И жадный восторг нетерпенья
В гримасе
Случайной луны.
* * *
Луна в воде, волна в цвету,
Рябь эвкалипта, куст лавровый.
И бьёт то шёпотом, то рёвом
Прибой по сонному мосту.
Что нам прибой –
Пускай не спит!
Себя мы обманули сами.
Морскими синими глазами
За нами прошлое следит.
И наши честные следы
На непрочитанных скрижалях
Забыты, смыты – и не жаль их…
И ночи – синими ужами,
И пыль морская за ушами,
И белые, как небо, дни,
И в небе –
Парус простыни.
* * *
Летучий ветер, потепление,
И снова эти холода!
Опять порвутся провода,
Погаснет свет – оледенение!
И тишина в окне, и тень моя
Дремотно млеет у печи.
Сквозь стёкла лунные лучи,
Совсем озябшие страдальцы,
К огню протягивают пальцы,
И, ничего не получив,
Ложатся рядом, у огня,
Смещают сонный абрис тени,
И та, в немом недоуменье,
Вздыхая, смотрит на меня.
Нам так спокойно у огня!
Зима – и никаких сомнений.
… В печи горючие поленья
Пылают, память леденя…
* * *
Бог знает, чем они гонимы,
Но в оторопи зимних дней
Крошатся и уходят льдины
В чужую синь пустых морей.
Над ними плачут пилигримы,
И согревают их гольфстримы,
И принимают их моря.
Они плывут.
Их ждёт свобода!
Тепло ветров…
Наверно, зря
Мы обрываем якоря.
Нас так любила непогода!
И мы плывём,
Плывём незримо,
И обнимают нас гольфстримы,
И топят тёплые моря.
* * *
Тени сгущаются, ночь угасает.
Полудремота мне басню читает.
Грустная басня – ворона, лисица…
Что ещё может такого присниться?
Что ещё может такого случиться,
Чтобы вздохнуть и забыть,
И вернуться,
Сонно раздеться, счастливо уткнуться
Носом в подушку, лицом в облака,
И на свою неуклюжую память,
Что, не прощая, рыдает над нами,
Вдруг посмотреть –
С высоты,
Свысока…
* * *
Взмыть, взлететь, воспарить –
И разбиться,
Синевой переполнив глаза!
Только где они, синие птицы?
Где они, эти синие птицы,
Что зовут нас в свои небеса?
Тянет холодом. Ёжатся ели.
В небе – ветер с фонарной луной.
Улетели они, улетели.
Высота,
Пустота и покой.
А внизу –
Постаревшие листья
Индевелой седеют росой.
Как он краток, их век золотой!
Осень гибнет. И синие птицы
Оставляют нам холод пустой,
Высоту и сиянье густой
Тишины, –
Чтобы в ней раствориться
Ветром сорванной с неба слезой.
* * *
Нырнуть в постель,
Зевать и маяться, –
Ну лишь бы только не уснуть!
Как весело собаки лаются!
Как шумно бабочки снуют!
Трамвай затих
За дальней улицей.
А завтра снова будет день!
А по-над крышами сутулится
Акаций вежливая тень.
И так неспешно,
Неторопко так,
Стрекозы кружат виражи…
И далека ещё дорога та,
Что позже назовётся –
Жизнь.
* * *
Да будет день!
Да будет свет и пища!
Да будет всё, что неоткуда взять…
Голодный ветер по сусекам рыщет
И что-то начинает понимать.
А над тобой – трава и всё, что выше.
Антенны, кучевые облака…
Вселенная валяет дурака
И складно врёт, что ничего не слышит.
Текут века и плещется река.
На мукомольне мелется мука.
Обрящет тот, кто ничего не ищет.
* * *
Занесёт незаметным песком
Наши тёмные райские кущи…
Вот и всё.
И ни лучше, ни хуже
Без любви,
Без счастливых оков.
И сухие изножья дубов
Древоточец
Добьёт равнодушно…
А над нами,
Вверху, высоко,
Всё скрипят их древесные души,
Всё качается тень облаков.
* * *
Ивы роняют прутья
В плесень и цвель воды.
Ветер лениво крутит
Пыли белёсый дым.
Серый татарник, сливы,
Чахлые тополя.
– Ливней, прохладных ливней,
Жаждет и ждёт земля!..
В пыльной закатной мути
Солнце – багровый зрак.
Вспыхнет на перепутье
Ржавый дорожный знак.
И разведёт пути нам
Лето по спинам трав.
Русла. Сухая тина.
Старой реки рукав.
Старых надежд остуда.
Старых печалей ржа.
Скрипнет, в часах кружа,
Вечной любви минута –
Из никогда, оттуда…
И проливного чуда
Жаждет и ждёт душа!..
* * *
В орешниках орешины обвисли.
Орехи вызрели, им скоро опадать.
Их тягостные, сдержанные мысли
Нам всё грустней и проще понимать.
Уже и нашу дальнюю дорогу
Просчитывает осень понемногу.
И всё, что нам дано взаймы от Бога,
Как ни крути – придётся возвращать.
* * *
Усталость лета. Первородный грех
Земли и необузданного солнца.
Упавших листьев патина и бронза
И мелководье перегретых рек.
Ещё слышны обманчивые грозы,
Но лето завершило свой рассказ.
Усталость губ и половодье глаз.
И вечных истин патина и бронза.