Когда цветут реки [Лев Владимирович Рубинштейн] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (88) »
* * *
Между двумя горами и рекой стоят несколько десятков желтых глиняных домишек, утопающих в густой, жирной грязи. По берегам Янцзы бродят стада черных свиней, возятся и купаются в волнах голые ребятишки. Вокруг деревни, на склонах, зеленеют всходами рисовые поля. На полях видны согбенные фигуры в больших конусообразных соломенных шляпах. Стоя по колени в воде, они разглядывают рис и, причмокивая языками, разгибаются, чтобы угрюмо взглянуть на яркий диск солнца, поднимающийся из-за горы. Слишком долго светит солнце — месяц подряд без перерыва. Слишком много солнца — это ведь тоже беда. С берега доносятся визг и скрип водокачек, приводимых в движение буйволами, на спине у которых смеются от восторга бронзовые, узкоглазые, веселые мальчуганы. Визг становится громче. Ветер доносит издалека заунывное «ха-хе». Снизу идет джонка. В деревне многие ждут ее с нетерпением. Деревенька эта, заброшенная между двумя горными громадами, носит поэтическое название «Чанлешаньгу», что значит «Долина Долгих Удовольствий». Она такая же, как и другие деревни в районе среднего течения Янцзы. Между редко разбросанными глинобитными домиками, не имеющими ни одного окна на улицу, поднимается прямо из грязи четырехгранная глинобитная башня, окруженная крепостной стеной. Это не крепость — это закладная контора. Угрюмые с бойницами стены хранят всякую рухлядь: старые котелки, зазубренные ножи, засаленное тряпье, пропитанное потом целой жизни. Китайский крестьянин в те времена не снимал одежды, пока она не падала с него. Тогда он нес ее закладывать и получал связку дырявых монет, нанизанных на шнурок, или крошечный мешочек риса. Своего риса ему не хватало. Закладная контора принадлежит богатому человеку — Чжан Вэнь-чжи. Он пришел в эту деревню из провинции Хубэй еще юношей и первоначально был начальником деревенской стражи. С тех пор прошло много лет. Чжан Вэнь-чжи разбогател, стал давать деньги взаймы под проценты, да еще прикупил себе самой лучшей земли. Так он и стал тухао, то есть мироедом. Сам он невзрачного вида, небольшого роста, жирный, похожий на борова. Его боится вся деревня и даже вся округа. Сам «отец» Ван Чао-ли относится к нему с уважением. Все знают, что, с тех пор как Чжан Вэнь-чжи стал значительным лицом в деревне, нападения разбойников в этом районе совершенно прекратились. Говорят, что он тайно откупается от них деньгами. А много развелось разбойников за последнее время… — Лодка! Джонка! Джонка снизу! — кричит кто-то и бежит по деревне прямо через лужи. Такой лодки давно уже не видели — с прошлого года. Место глухое… На полях разгибаются фигуры в соломенных шляпах и говорят друг другу: «Смотри, едет Фу…» Одни говорят это радостно, другие — печально. Ван Ян, молодой Ван «с нижнего края», произносит это имя с грустью. Зато отец его, почтенный Ван Хэ, очень рад гостю. Он тихо плетется по бережку. Он слеп, лицо у него землистого цвета, иссохшее, как старый пергамент, голова трясется и губы шепчут что-то неразборчивое — не то «Фу», не то «япянь». Джонка вышла из-за поворота. На корме сидят все те же трое пассажиров. — Мало людей на берегу! — сердито говорит купец. — Засуха… — отвечает его спутник с рассеченной щекой, внимательно рассматривая деревню. — Извините, если я скажу, что не все радуются вашему уважаемому приезду. Купец нахмурился: — Долги надо платить в срок. Я не могу больше ждать. Времена тревожные… Что слышно на переправе? — Я недолго пробыл на переправе и слышал очень мало. — Но я видел, как вы долго беседовали с кем-то в харчевне, — заметил поэт. Острота вашего зрения поистине удивительна, — с усмешкой сказал человек с рассеченной щекой. — Да, я встретил земляка. Он недавно был на юге. Там нехорошо. — Что именно нехорошо? — Из Гуанси приближается целая армия — как говорят, хорошо вооруженная. Идут с семьями, со всем скарбом. Но главе их некто, называющий себя Небесным Царем. — Тише! — беспокойно сказал купец. — Я полагаю, что это новые разбойники, — сказал поэт. — Так их называют чиновники в городах, — уклончиво ответил человек с рассеченной щекой. — У них нет кос, и они режут косы всем[3]. — А еще что они делают? — спросил купец. — Они истребляют всех маньчжур, какие им попадаются на пути, — и чиновников, и военных, и вельмож. — А много их? — Кажется, не меньше десятка тысяч, уважаемый. — Кто же эти разбойники? Откуда они взялись? — Это крестьяне южных провинций, уважаемый. Бедность, как вы знаете, не располагает к смирению. Да еще голод… — А купцов они трогают? Человек с рассеченной- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (88) »
Последние комментарии
10 часов 29 минут назад
11 часов 4 минут назад
11 часов 57 минут назад
12 часов 2 минут назад
12 часов 13 минут назад
12 часов 26 минут назад