Каин и Авель [Ефим Давидович Зозуля] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Ефим Давыдович Зозуля Каин и Авель
1. У Каина были дерзкие странности
Хлестал ливень. Гнул деревья. Топтал траву. Бил длинными толстыми злыми водяными воронками. Овцы сбились в темную неразрывную массу и тяжко, болезненно дышали друг на друга, в теплые вздрагивающие тела, в намокшую скользкую дымящуюся шерсть. В стучащей хлещущей тьме кричали испуганно птицы, которых ливень выбивал из гнезд, выметал из густолиственных прикрытий. Даже крепкий, железными руками Каина сколоченный шалаш, — из кож, дерна и сучьев, осклизло осел, приплюснулся, и с одного края вовнутрь лилась вода. Адам лежал в шалаше, прикрытый двумя овечьими шкурами, и мычал — длинно, неопределенно, с однотонным завыванием. Завывания усиливались, когда тьму терзала молния и оглушительно, раскатисто бился в пространстве гром. Адам тревожно вскидывал голову, смотрел полуобезьяньими заросшими глазами на мгновенно освещенные молнией, такие знакомые, а теперь синие, странные и чужие поля, завывал еще унылее и укрывался овчиной. Ева молчала. Ее большой белый лукавый лоб был озабочен. Тонкие губы сжаты. Грудь дышала учащенно, а сильные толстые пальцы перебирали волнистые волосы Авеля, лежавшего у ее ног. Она ласкала Авеля, но не замечала его, как не замечала и Адама. Она молилась извечной молитвой матери, безмолвной, застывшей в белках округленных настороженных глаз. «Господи, — молилась она, — на полях темно и страшно. Огонь, вода и гром. А Каина, моего сына, нет. Господи, спаси моего сына! Спаси от огня, грома и воды!» Когда сила ливня несколько ослабела, Ева спросила: — Авель, где Каин? — Он пляшет, мама, — нежно и мягко, как говорил почти всегда, ответил Авель. — Он любит плясать под ливнем и громом. Он скачет и сгибает руки и ноги. — Но где он? — В поле около леса, мама! Ливень ослаб, и сквозь притихший усталый шум бегущих струй послышался вдруг громкий, неприятный, грубый и резкий человеческий крик. В этом то ровном и могучем, то визгливом дурашливом крике клокотало беспричинное веселье, ликующий избыток сил, танцующая шалая энергия крепкого тела и необузданной души. Все трое молчали. Они знали, что это кричит Каин. Они давно привыкли не говорить об его странностях, об его чудачествах. В молчании первой семьи безмолвно родилась ложь семейного самолюбия. Один Авель хотел обратить внимание матери на странности брата, но знал по опыту, что мать не любит в нем его недоброжелательной и завистливой наблюдательности. Когда прекратился ливень и начало светать, и небо было виновато чисто, и темные тучи покаянно расползались по краям его, — у входа в шалаш показалась сумрачная фигура Каина. Полосы на голове его были мокры и блестящи. С полуголого тела стекали капли. Он устал. Огромные руки свисали вдоль темного волосатого тела. Он тяжело дышал, и все же был красив. Темной буйной силой веяло от него, и Ева, одна не спавшая всю ночь, взглянув на Каина, подумала с непонятной ей самой взмывающей гордостью то, что сказала вскоре после его рождения: — От господа приобрела я человека.2. Люди узнают друг друга
Каин был землепашцем. Земля была крепка и равнодушна. Она скупо давала всходы. Скупо давала хлеб. Ее нужно было глубоко взрыхлить, прежде чем класть семя, и заостренные колья, которыми взрыхлял землю Каин, быстро притуплялись. Каин должен был часто валить деревья и делать новые колья. Как-то он расшатал плотное крепкое дерево и надеялся повалить его и обломать. Но корни не отпускали дерева, держали с непонятной мощью, и Каин рассвирепел. Шея налилась красным. Огромные мускулы вспружинились и заблестели, как шары. Изо рта вырывались клубы пара. Потный, жаркий, страшный, он бросился на дерево, могучим усилием пригнул к земле, хотел лечь на него, но оступился, и дерево, отогнувшись, ударило его по лицу. Каин, рыча от боли, упал. Но сейчас же опять вскочил, громко визжа и плача, вновь набросился на дерево, охватил окровавленными руками, задыхаясь от крика и усилий, вырвал с корнями и упал вместе с ним на траву. Авель сидел неподалеку и пас стадо. В позе его, волнистых волосах и голубых глазах сиял безмятежный мир. Глядя на тяжкие усилия Каина, он внутренно радовался и даже повизгивал от удовольствия, доставленного зрелищем борьбы. Но увидев страшные белки брата, отвернул лицо и сделал вид, что не замечает Каина. Дли вящей бесстрастности он даже запел свою любимую песенку:3. Еще о нравах братьев
Каин был даровит, а Авель только наблюдателен. Авель тайно верил брату больше, чем себе. Если Каин говорил, поглядев на небо, что завтра будет дождь, то Авель был уверен, что дождь будет, но почему-то пытался спорить. Когда Каин, поглядев на большую овцу, говорил, что она издохнет, Авель знал, что это будет так, но опять-таки пытался спорить. Каин презрительно отплевывался и показывал ему локоть, что он делал с исключительной целью условного оскорбления Авеля, а Авель в бешенстве отвратительно оголялся перед Каином, но этот вид оскорбления не действовал: Каин смеялся. Каин рисовал палкой на песке птиц, и Авелю рисунки нравились. Но когда он хотел получше разглядеть их, Каин грубо и неприятно хохотал, отталкивал Авеля и затаптывал рисунок. Авель был счастлив, когда Адам однажды рассердился на Каина, набросился на него, избил камнем и до крови искусал живот. От радости Авель побежал к реке, прыгал там и потирал руки, а потом вернулся со смиренным видом. Адам недолюбливал Каина. Ева внешне тоже была холодна к нему, и в нелюбви к Каину Авель черпал свое утверждение, свое оправдание. Ему было тяжело оттого, что он сравнивал себя с Каином и нуждался в оправдании, а Каин в оправдании не нуждался. Почти каждый день Авель обращался к Каину со всякими предложениями, и почти всегда отвергал их Каин. Холодно и грубо отвергал, с хохотом и оскорблениями, и Авель, предлагавший для того, чтобы хоть в чем-нибудь быть первым, всегда оказывался вторым и отвергнутым. Только одного никогда не предлагал Авель: своей помощи в работе, хотя сам помощью Каина пользовался. — Каин, помоги мне успокоить быка, он бодается! — прибегал испуганно Авель. Каин помогал, а потом хмуро бросал Авелю: — Ты ничтожен, слаб, как прах, который мы топчем ногами. И с грубым хохотом показывал ему локоть.4. Первая драма из-за собственности
Авель сказал Каину: — Отчего ты пьешь молоко от моей коровы? Пей от своей. — Это моя корова, а не твоя, — отвечал Каин. — А та корова? — показывал Авель на другую. — Тоже твоя? — И та моя. Коли я захочу, то буду пить молоко и от той коровы. Авель испуганно молчал. Каин неприятно засмеялся и вдруг сказал ту страшную фразу, от которой до сих пор стонут люди, и, главное, сказал ее несерьезно, смеясь, почти издевательски: — Авель, поделим мир между собою. Он явно смеялся, но Авель принял предложение всерьез: — Поделим! Поделим! Стада будут моими, а земля пусть будет твоей. — Хорошо! — хохотал Каин. Авель погнал стада в поле, а Каин крикнул ему, смеясь: — Земля, по которой ты ходишь, моя! Авель остановился, тревожно подумал, но нашелся: — А одежда, которая на тебе, не от шкур ли моих овец? — Прочь с моей земли! — смеялся Каин. — Долой одежду от моих овец! — серьезно и тревожно кричал Авель. И вдруг подбежал к Каину, побелевший от злобы и страха, дрожащий от бешенства, задыхающийся. Лицо его запрыгало, рот покривился. Он заплакал и жутко закричал: — Мои овцы! Мои коровы! Мои козлята! Мои телята! Мои быки! Мои! Мои! Мои! Слышишь, Каин, мои!.. Он был противен, и Каин, холодно смеясь, отстранил его рукой. Авель схватил камень, размахнулся, но Каин вырвал камень. Началась драка. С разодранными шкурами на полуголых телах, они гнались друг за другом по полям и холмам, и по лесу. Гулкое первобытное эхо повторяло громкий визгливый крик, слова: «Мои! Мои! Мои!» и свирепый мужественный рев, и яркий страшный хохот. Но хохот едва не погубил Каина. Благодаря ему Авель осилил брата, прижал к земле и начал душить, бить и мять. — Авель, — сказал Каин, — нас двое на земле. Умертвив меня, что ты скажешь отцу нашему? Об отце и матери часто вспоминал Авель, и Каин теперь повторил этот непонятный ему довод бессознательно. Авель оставил брата и ушел. Каин остался лежать около леса. Он закрыл глаза — не от боли, а от тяжкой думы, от первой думы о судьбе человека на земле. Кругом было тихо. О чем-то думали морщинами коры деревья, но думали о своем. Лицо земли было спокойно, величаво, бездумно, и яркое сияющее солнце ослепительно равнодушно освещало первое место первой братской борьбы.5. Адам отстал от века и ничего не понимает
Адам со спокойным отцовским добродушием смотрел на лица сыновей своих. Одно лицо было в синяках и кровоподтеках. На другом кровь смешалась с грязью и землей и застыла бурыми пятнами к бороде. — Какой зверь напал на вас, дети мои? — сказал он. — Это не зверь, а человек. Каин, брат мой, напал на меня, — солгал Авель. Каин молчал. — За что он напал на тебя? — За то, что мы поделили мир между собою, а он хотел взять себе то, что мое. Адам ничего не понял, Из заросших глаз его струилось недоумение. — Что значит: мое? Авель пытался объяснить ему, но Адам все же ничего не понял. Он тер черной широкой ладонью крепкий лоб. — Ты стар, отец! Ты не понимаешь, — раздраженно сказал Авель. Адам ушел в поле. Ушел далеко, тяжело ступал широкими толстыми прямодушными и добродушными пятками. Упорная новая странная мысль гвоздила голову: — Мое. Что значит мое? Ветер шелестел в траве, теребил волосы. Пели птицы, рычал вдали зверь. Красное солнце стояло на краю поля. Адам смотрел на все и точно видел впервые. — Мое. Что мое? И что не мое?! Он подошел к виноградникам и стал есть густой опьяняющий плод. Тяжелая новая мысль мучила. Он влез на дерево. Сел на сук. Смотрел. Думал. Нечаянно уснул и свалился. Было темно. Звезды блистали. Пряно благоухали травы. Адам чесал голову твердыми пальцами, гладил ушибленное место. Вернулся в шалаш и вдруг подрался с сыновьями. Кричал что-то непонятное и свирепо бил чем попало. Ева кричала пронзительным криком. Каин бежал в лес. Еле успокоили старика к утру.6. Неопровержимый факт: Каин убил Авеля
Каин убил барана, развел костер и приготовлял себе ужин. Игра пламени занимала его, и он прыгал вокруг костра и кричал. Для того чтобы никто не мешал ему, он расположился вдали от семейного шалаша. — Каин, отчего же ты взял и убил моего барана? — спросил Авель. Каин продолжал прыгать вокруг костра и развлекаться. Но Авель не отставал. — Отчего же ты взял моего барана? И Каин вдруг схватил тушу барана вместе с камнями, на которых она лежала, могуче размахнулся и ударил брата по голове. — Вот тебе твой баран! — крикнул он. Два тела — мертвого барана и человека — слились на мгновение в одно странно безобразное целое и вместе покатились по земле. Тяжелый хлопающий удар откликнулся эхом в лесу, и облако пыли взбилось кверху. Каин ушел. Он работал весь день. Работал еще охотнее, чем обычно, но еще до захода солнца бросил кол, которым взрыхлял поле, и задумался. Ему показалось, что отец спрашивает у него: — Каин, где брат твой Авель? И он мысленно ответил: «Что я — сторож брату моему?» Но мысленный ответ не успокоил его, а встревожил. Первая вспышка человеческой совести была мучительна. Он побежал к месту драки и остановился. Авель и мертвый баран одинаково неподвижно лежали в пыли. Острая боль сжала сердце Каина. Впервые на земле человек почувствовал себя слабым. Каин был первым человеком, нуждавшимся в душевной помощи, в сочувствии. Он был первым, кто узнал одиночество. Но сочувствия не было уже тогда. На землю торжественно ложились туманы, точно именно это самое важное. Клубились медленно тучи на небе. Торжественно всходило и заходило солнце. Всякие травки тянули кверху узенькие существования свои, жирные червячки розово копошились в земле, птицы пели, звери рычали, и все были бесконечно заняты своими делами. До горя человеческого никому не было дела. И Каин ушел в страну Нод, неся на широких плечах своих проклятие еще не родившихся людей и клевету будущих поколений.1919
Последние комментарии
11 часов 17 минут назад
11 часов 18 минут назад
16 часов 37 минут назад
20 часов 19 минут назад
20 часов 39 минут назад
21 часов 34 минут назад