С мешком за смертью [Сергей Тимофеевич Григорьев] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (55) »
Сергей Григорьев С мешком за смертью (Железный путь) Повесть
I. Падун шумит.
Марку мать шила тоже мешок, только немного поменьше отцова. Шила и вздыхала под шум падуна[1] (из-за леса) через двойные стекла еще невыставленных рам. Отец пришел из депо и похвалил мешок, погладив сына по голове крепкою, сухою рукой. Мать печально улыбнулась и сказала отцу: — Охо-хо. За смертью ты едешь, Иван Андреич... — За ней самой. Мы ее с Марком поймаем да и... Марк спросил: — Что?.. — В мешок! В твой мешок... Посадим и... — А потом?.. — Потом привезем сюда... — Ну! А потом? — А потом предадим ее суду революционного трибунала. И уже там что выйдет... И Марку стало весело, хотя он видит, что отец бодрится перед расставаньем с женой и дочерью, Лиза трется около материных колен и просит: — И мне мешок. Со смертью... — Эге, милая, смерть одна. Вот мы ее поймаем да привезем. — А мне дадите? — И-и. Маленьким девочкам нельзя. С ней только мальчишки играют. Она злая. — Злющая? — Где у меня маленькая кисть и краска, мать? — На полке. Лиза уткнулась головой в колени матери и заплакала. — Я боюсь... Марк хотел утешить сестренку. — Глупая, никакой смерти нет. Батенька смеется. — Да, Лизанька. Мы и смерть направим. Верно, Марк?.. Марк кивнул. Иван Андреевич достал с полки кисти и банку с суриком и нарисовал на мешке Марка красной краской «адамову голову», а под ней скрещенные две кости[2] и снизу печатными буквами написал: — «Смерть врагам!» Подправив рисунок кистью, отец вздохнул и, повесив мешок Марка сушиться к печке, сказал: — Хорош мешок у тебя, Марк. С этим мешком ты не пропадешь. Только смотри у меня, ты с ним не расставайся. Марк едва понял, что задумал отец, но кивнул головой. Лиза плакала. Мать тоже вытирала глаза ушком повязанного концами вперед белого платка... — Ну! Во-время! — сказал сердито Иван Андреевич: — за хлебом едем, а она в слезы. Брось, Марина, слезы. Умирать один раз. Вернемся. Уйми, Марк, девчонку... Марк взял сестру за руку и вывел ее из дома на крыльцо жилого дома. Станционные пути забиты порожняком, свободны от вагонов только первый и второй пути. — Вон, Лизанька, смотри наш вагон стоит. Хочешь посмотреть? — Хочу... Марк ведет Лизу к американскому товарному вагону, поодаль, в стороне от других, у стрелки на третьем пути. Вагон совсем новенький — только месяц назад прибыл на палубе пароходе из-за океана в Мурманский порт и оттуда прикачен сюда на станцию «Белпорог». — Вон, смотри, Лиза, какой большой вагон. Мы его в Самаре нагрузим мукой... — Белой? — Белой-белой. Белой-пребелой мукой. — До крыши? — До крыши забьем. — А сами куда же, — лукаво спрашивает Лиза, — как ехать будете? — А сами на крыше. Видишь, там и мостик с перилами устроен. — Смотри, — серьезно предупреждает Лиза, — когда мост, нагибай голову. — Я знаю. «Нагибай», — плашмя ложиться надо, а не голову нагибать... Да!.. — А маменька лепешек тогда белых напечет? — Непременно!.. И Марк запел:II. Наперекор всему.
Марк указывал сестре рукой на те места, где поток падуна дробился, переливаясь более спокойными, чем на крутизнах, струями. В желтоватой пене сверкали серебром, выскакивая из воды, крупные рыбы. Это были лососи и семги, они шли в верховые притоки и лумболы[3] метать- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (55) »
Последние комментарии
4 минут 51 секунд назад
1 час 30 минут назад
8 часов 5 секунд назад
8 часов 37 минут назад
1 день 22 часов назад
2 дней 32 минут назад