Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Джеральдин. Лучшие и худшие друзья, добавила она про себя.
Теплый воздух из сада вдыхал жизнь в занавеску, задернутую, чтобы преградить путь слепящему солнечному свету. Но не от жара раннего лета было трудно дышать в комнате, а от ощущения, что рядом с ними находится нечто преходящее, невидимое, женственное, первобытное. Ощущения, что до этого момента никто и никогда не рожал детей.
— Как прошли роды — очень тяжело? — спросила Джеральдин с какой-то самодовольной заботливостью. Она ставила розы на длинных стеблях в банку из-под варенья.
— Не очень. — Наоми вытянула ноги, поморщилась и улыбнулась многострадальной улыбкой. Она лежала на кровати в окружении красиво уложенных подушек и смотрела на своего малыша с изумленным неверием в глазах. — Терпимо. Боль была, конечно, невообразимая, и все же…
Три опытные мамаши серьезно слушали Наоми, серьезно следили за тем, как она потянулась и осторожно покачала колыбельку.
— Тебя зашивали? — поинтересовалась Элли. — Тебе ничего не разорвали? Эй, подвинься. — Она бросилась к колыбели, стоящей возле Наоми, и выкинула оттуда плюшевого медвежонка — подарок Кейт, застенчиво преподнесенный.
— В самом деле, Элли! — укорила подругу Кейт. С необъяснимой робостью, как будто у нее не было на это права, она заглянула в колыбельку.
Про себя она решила, что младенец не был красивейшим из новорожденных. Приза как самому симпатичному малышу ему бы не дали. Он был очень красным, сморщенным, с обеспокоенным личиком. Удивительно, как два таких привлекательных человека могли породить столь несуразное существо. И все же она разозлилась и вспыхнула от негодования, когда Элли сказала:
— Он похож на картофелину.
— Я думаю, он чудесный, — невозмутимо ответила Наоми. Даже с закрытыми глазами она видела своего мальчика, она держала его в памяти. Это было странно.
— А как ты сама? — хотела знать Джеральдин. В этот простой, в сущности, вопрос она сумела вложить несвойственную ему, ничем не оправданную многозначительность.
— Сама? — Наоми вздохнула. По правде говоря, она еще не разобралась. Помимо любви к этому кусочку новой жизни, который стал центром жизни, сместив саму Наоми, за которого она бы умерла не задумываясь, она испытывала еще одно непонятное, темное чувство. Почти ненависть.
Само собой, ее эмоции еще более усложнялись и вопросом отцовства, неуверенностью от незнания и невозможности узнать. В душе Наоми сплелись воедино стыд и гордость, безысходное отчаяние и несказанное счастье. Порою у нее просто опускались руки. Она сумела устроить себе чудный маленький ад на земле, в котором было все, кроме определенности.
— Четвертый день самый трудный, — объявила Элли. — Это из-за гормонов, дорогая. По химическому составу ты сейчас напоминаешь коктейль «Молотов». Так что не беспокойся, если начнешь выкидывать номера. — Она взяла в руки детскую курточку, связанную из нежно-голубой шерсти, всю в кружевах и рюшах, с ленточкой-галстуком. — А что это такое? — с недоумением спросила она.
— Это связала Джеральдин. — Наоми бросила на Элли уничтожающий взгляд. — Правда, очень мило?
— Если честно, то в этом он будет похож на девчонку.
— А ты читала, — вставила Кейт, желая наказать Элли, — что Дон Хэнкок была названа лучшим обозревателем года за ее рубрику в «Инкуайрере»?
— Хм, дорогуша, все мы знаем, чего стоят все эти журналистские премии.
— Да?
— Просто ежегодное чествование посредственности.
— А тебя никогда не выдвигали в числе претендентов? Ни разу?
— Да мне и не хотелось, спасибо большое. А то бы я забеспокоилась, что теряю хватку.
— Не ссорьтесь, — слабым голосом попросила Наоми. — Пожалуйста.
— Да, девочки, не ссорьтесь, — поддержала ее Джеральдин. — Мы ведь собрались не для этого.
— Верно, — уступила Элли. — Кому подлить? Надо как следует обмыть новорожденного!
— Мне не надо, спасибо. Я должна бежать. — Джеральдин поставила банку с розами на комод, отступила на шаг, чтобы оценить результат, пожалела, что не нашлось настоящей вазы. — Мне еще нужно заехать в туристическое агентство.
— А ты не опустишь вот это письмо для меня? — спросила Наоми, извлекая из-под подушки узкий белый конверт.
Элли бесцеремонно выхватила конверт, прочитала адрес и отдала конверт обратно.
— Ты пишешь своему отцу?
— Да.
— Лично мне кажется, что ты ничем ему не обязана…
— Обязана, Элли. И даже больше, чем ему кажется. Так что мне надо было рассчитаться с ним. — «Надо решить хотя бы один вопрос, — думала Наоми. — Освободиться от грязного прошлого. Освободиться от денег, наличие которых я никогда не смогу объяснить Алексу, от обладания которыми я не смогу получить удовольствия. И доказать, что я не совсем плохая». Наоми посмотрела на каждую подругу по очереди, ища одобрения, но находя лишь непонимание. Они не знали и половины всего.
— Мы едем на Нормандские острова, — продолжала говорить о своем Джеральдин, — я вам говорила?
Последние комментарии
3 часов 31 минут назад
1 день 15 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 13 часов назад
2 дней 17 часов назад
2 дней 18 часов назад