Сплетенные судьбами [Элли Каунди] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Элли Каунди Сплетенные судьбами (Обрученные – 2)

Посвящается Яну, который, взглянув наверх, начал свое восхождение

Не уходи безропотно во тьму,

Будь яростней пред ночью всех ночей,

Не дай погаснуть свету своему!

Хоть мудрый знает – не осилишь тьму,

Во мгле словами не зажжешь лучей –

Не уходи безропотно во тьму,


Хоть добрый видит: не сберечь ему

Живую зелень юности своей,

Не дай погаснуть свету своему.


А ты, хватавший солнце налету,

Воспевший свет, узнай к закату дней,

Что не уйдешь безропотно во тьму!


Суровый видит: смерть идет к нему

Метеоритным отсветом огней,

Не дай погаснуть свету своему!


Отец, с высот проклятий и скорбей

Благослови всей яростью твоей –

Не уходи безропотно во тьму!

Не дай погаснуть свету своему!

(Томас Дилан – Не уходи безропотно во тьму, пер. В. Бетаки)

И закат и звезда с высоты

За собою меня зовут.

И не надо стонать у последней черты,

А пора собираться в путь.

Так прилив выгибает спину

И в пене ревет прибой,

Вывинчиваясь из самых глубин

И опять уходя домой


Темнеет. Вечерний звон.

Дневной затихает шум.

И не надо грустить и ронять слезу

Оттого, что я ухожу.


Время, Место - остались здесь.

А меня понесло - туда.

Я надеюсь столкнуться лицом к лицу

С Лоцманом у руля.

(Альфред Теннисон – Пересекая черту, пер. Я. Фельдман)

Глава 1. Кай

Я стою в реке. Она синяя. Темно-синяя. Отражает цвет вечернего неба.

Я не двигаюсь, в отличие от реки. Она подталкивает меня и шуршит в траве у самой кромки воды. - Вылезайте оттуда, - говорит офицер. Он светит на нас фонариком, со своего поста на берегу.

- Вы же сказали опустить тело в воду, - говорю я, прикидываясь, что не понимаю, о чем говорит офицер.

- Но я не говорил тебе самому туда лезть, - отвечает офицер. – Бросай и выходи. И принеси его пальто. Ему оно больше не понадобится.

Я смотрю на Вика, который помогает мне управиться с телом. Вик не заходит в воду. Хоть он и не здешний, но, как и каждый в лагере, слышал об отравленных реках Отдаленных провинций.

- Все в порядке, - спокойно говорю я Вику. Офицеры и чиновники хотят, чтобы мы боялись этой реки, всех рек, чтобы мы никогда не пытались пить из них и никогда не пытались переплыть.

- Разве вам не нужен образец ткани? - окликаю я офицера, пока Вик пребывает в замешательстве. Ледяная вода достигает моих колен, голова мертвого мальчика запрокинута назад, его распахнутые глаза смотрят в небо. Мертвые не могут видеть, но я могу.

Я вижу многое. Всегда видел. Слова и изображения соединяются в моем уме, странным образом, и где бы я ни был, я замечаю все детали. Как сейчас. Вик не трус, но его лицо искажено страхом. Обтрепанные до ниток рукава на пальто мертвого мальчика плывут по воде, в том месте, где свисают руки. Его тонкие колени и босые ступни сияют белизной на руках Вика, в то время как тот подходит ближе к берегу. Офицер уже заставил нас снять ботинки с тела. И сейчас он покачивает ими взад-вперед, ухватившись за шнурки, намекая на острую нехватку времени. Другой рукой он направляет круглый луч фонарика прямо мне в глаза.

Я бросаю офицеру пальто. Ему приходится выронить ботинки, чтобы поймать его. - Можешь отпустить, - говорю я Вику. - Он совсем не тяжелый. Я один справлюсь.

Но Вик тоже входит в воду. Теперь ноги мертвого мальчика намокли, и его черная гражданская одежда пропиталась водой. - Не совсем похоже на Прощальный банкет, - выкрикивает Вик офицеру. В его голосе звучит гнев. - Ужин прошлым вечером был его выбором? Если да, то он заслуживает смерти.

Прошло столько времени с тех пор, как я позволял себе испытывать злость, так что теперь не ощущаю ее вовсе. Она наполняет рот, и я глотаю - вкус острый и металлический, как будто пережевываю фольгу. Этот парень умер из-за неправильного решения офицеров. Они не дали ему достаточно воды, и он умер слишком рано.

Мы должны спрятать тело, потому что нам не позволено умирать в этом лагере. Вместо этого мы должны ожидать, когда отправимся в деревни, где о нас уже позаботится Враг. Но не всегда происходит именно так.

Общество желает, чтобы мы боялись смерти. Но я не такой. Я боюсь только бессмысленной смерти.

- Вот так заканчивается жизнь Отклоненных, - говорит нам офицер. Он делает шаг в нашу сторону. - Ты ведь знаешь. Нет никакого последнего обеда. Нет последних слов. Отпускай его и выходи.

Вот так заканчивается их жизнь. Смотрю вниз и замечаю, что вода потемнела вслед за небом. Я все еще держу.

Жизнь Граждан заканчивается банкетами. Последними словами. Заготовленными образцами ткани, чтобы дать им шанс на бессмертие.

Ничего не могу придумать с едой или тканью, но слова у меня есть. Они всегда проносятся в моей голове, дополняемые картинками и числами.

Поэтому я шепчу кое-что, подходящее и