Найденная [Сергей Сергеевич Заяицкий] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (22) »
С. Заяицкий Найденная Повесть
I. «КРАСНЫЙ ВИТЯЗЬ»
Кинотеатр «Геракл» был признан всеми парижанами как самый злободневный и роскошный кинотеатр. Что он был в то же время и самым большим, свидетельствовали цифры. Стоило измерить вдоль и поперек зрительный зал «Геракла», чтоб убедиться, что такого другого кино в Париже нет. Все мировые фильмы, все американские боевики и сверхбоевики начинали в «Геракле» свою парижскую карьеру. Уж такая была ловкая дирекция: все перехватывала. Как ни лезли из кожи директора других кинотеатров, ничего не могли они поделать. Им приходилось лишь с завистью поглядывать на величественный купол огромного кинематографа, на котором вечером вспыхивали огненные надписи: «Тайна погибшего броненосца», «Сокровище пустыни», «Чарли поступает в лакеи». Эти надписи то неподвижно висели на фоне ночного неба, то переливались всеми цветами радуги, то бешено крутились, потухали и снова вспыхивали. Директор кинематографа господин Жюль Фар, сидя в своем небольшом, но роскошном кабинете, с наслаждением прислушивался к гулу толпы, наводнявшей фойе. Этот гул сливался с отрывистыми аккордами огромного негритянского оркестра и с журчанием фонтанов. Директор навострил себе ухо настолько, что по этому гулу мог приблизительно оценить выручку. Когда гул достигал известной силы, он бормотал: «полный сбор», и с аппетитом закуривал сигару. И в этот самый миг обычно являлся администратор Дюру и говорил, утирая пот со лба: — Уф! Ну, и столпотворение! Аншлаг сейчас вывесили: «Все места проданы». Одним словом, дела «Геракла» шли превосходно.
* * *
Однажды (согласно отметке директора на календаре, это было 11 июля 1926 г.) директор по обыкновению сидел в своем кабинете. Первый сеанс должен был уже начаться, но, как ни прислушивался Жюль Фар, гул толпы все не достигал желательной силы. — Или мои часы отстают? — пробормотал он. Вошел администратор. — Как дела? — спросил директор с деланным равнодушием. Дюру пожал плечами. — Двести билетов осталось в кассе. Не понимаю, в чем дело. «Крылатый бандит» — мировой боевик, но вот подите вы. Случайность. Жюль Фар терпеть не мог подобных случайностей. На следующий вечер повторилось то же, а потом знакомый гул стал уменьшаться с упорством и равномерностью останавливающегося механизма. Казалось, погас очаг, и котел перестает кипеть. В чем дело? Мелкие кинотеатры радовались. В газетах уже стали появляться карикатуры, изображающие «Геракла», бредущего на костылях с подвязанною щекой. Жюль Фар выписал из Нью-Йорка сверхбоевик «Страшный апельсин», но, как ни сверкала и ни переливалась в небе огненная надпись, нужного гула не получалось. Еще один месяц, и «Геракл» начнет давать убыток. От этой мысли Жюль Фар покрывался холодным потом. Он был не просто капиталистом, но убежденным капиталистом, и деньги для него представляли единственную прелесть жизни. Но факт оставался фактом. Огромный зал «Геракла» пустовал наполовину. — Что вам нужно, Дюру? Вы видите, что я занят. — Простите, господин Фар, но если бы вы уделили мне пять минут времени... — В чем дело? — Если бы вы разрешили мне высказать одну мысль, которая давно не дает мне покоя. — Какая еще мысль? — По поводу фильм, которые мы демонстрируем... — Ну? — Я прислушивался к тому, что говорят в публике ... — Так... — Говорят: опять гонки на автомобилях, опять львы и тигры, опять прыжки через пропасти, опять всякие сыщики. — Ну, ну... — Одним словом, у меня сложилось определенное и твердое убеждение: американские боевики надоели. — Как надоели?.. Вздор. — Нет, не вздор. Публика зевает уже после первой части. Вы сами посмотрите... Пойдите сейчас и посмотрите на выражение лиц. Директор пожал плечами... Однако Дюру уже не раз высказывал здравые мысли. Поэтому он взял со стола ключ и вместе с администратором поднялся по витой лестнице в свою ложу. Проскользнув в дверь, он оглядел зал. На экране мчался в автомобиле какой-то джентльмен в белом костюме. Трах... Автомобиль перекувырнулся и полетел в пропасть с неимоверной высоты. Жюль Фар быстро поглядел на зрителей. Лица, озаренные экраном, были безразличны и равнодушны. Кто-то в самом деле зевнул, кто-то хихикнул, кто-то сказал: «на небо не упадет», и многие засмеялись. А это был самый жуткий и торжественный момент во всей фильме. Жюль Фар с невольным содроганием вернулся в свой кабинет. Они долго молчали. — Какой же выход видите вы из этого положения? — спросил он, наконец, несколько холодно. Администратор сел в кресло довольно развязно. Видно было, что в данный момент он чувствовал над директором свое превосходство. — Господин Фар, — сказал он, — я- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (22) »
Последние комментарии
8 часов 23 минут назад
8 часов 58 минут назад
9 часов 51 минут назад
9 часов 56 минут назад
10 часов 7 минут назад
10 часов 20 минут назад