Ночные бульвары [Богомил Райнов] (fb2) читать постранично, страница - 18

то напрасно пытался сообразить, сколько прошло времени. Боль притупилась.

Ему казалось, что если он пойдет, то сможет сохранять равновесие. Надо идти. Mарианны никакой нет и ничего удивительного - если она опять нарвалась на каких-нибудь пьяных - тех же самых или других. Он встал, опираясь на стену, и медленно зашагал к площади.

"Раз ты, друг, подаяниями "макро" живешь, то надо и работу "макро" исполнять. Надо стеречь женщину да присматривать, чтобы ее другой кто для собственной выгоды не умыкнул."

Мысли эти вызвали у него отвращение, он обругал себя за них и продолжил медленно шагать по пустой темной площади, пытаясь думать о чем-нибудь другом. Рю-дё-Лап была еще освещена и шумна в этот поздний час - самый поздний час ночи перед рассветом. По тротуарам сновали пьяницы и квартальные женщины, люди, принадлежащие, по крайней мере, по внешности, к "хорошему свету", хулиганы и мошенники в ярких светлых костюмах и темных рубашках, мальчишки-сорванцы в ковбойских штанах и молодые дебютирующие проститутки в платьях-зонтиках.

Робер двигался медленно, внимательно разглядывая прохожих и заглядывая в заведения, битком набитые друг к другу и похожие одно на другое толкающимися и жмущимися друг к другу танцующими парами, тоскливым и бесстыдным воем саксофонов, розовыми или фиолетовыми сумерками и облаками цветного дыма, вьющегося вокруг ламп. Марианны не было. Он медленно дошел до конца улицы туда, где снова начинался мрак ночи, - и так же медленно повернул назад, и уже снова готовился тронуться к площади, когда увидел выходящую из угловой гостиницы Марианну.

- Марианна!

- А, вот ты где. Я ж тебе сказала ждать.

- Я и так жду, как видишь. Но не нахожу смысла торчать там у входа. По-моему, мне лучше.

- По-твоему. Знал бы ты, какой у тебя вид!

И потом, выйдя с Рю-дё-Лап, добавила:

- Не имеет значения. Сейчас уже не имеет. Я нашла денег, сейчас проскочим тут через две улицы, и у нас будет прекрасная спокойная комната.

- Просто не верится. А сколько нашла?

- Тридцать.

- Не может быть.

- Неверующий!

Она сунула руку в сумку и показала ему три банкноты.

- Подожди, - внезапно ощерился он, схватив ее за руку. - Ты как нашла эти деньги?

- Я что, еще и отчет тебе давать должна? Приятельница одна дала.

- Врешь. Это - твои деньги, за твой разврат. Я видел, как ты вышла из гостиницы.

- Видел, как вышла? И что дальше?

- А вот что, и вот что, и вот что.

Он выхватил деньги у нее из руки и теперь ожесточенно рвал их, а потом бросил ей в лицо и ударил по щеке, и хотел ударить еще раз, но лишь опустил руку, развернулся и быстро пошел дальше в темноту.

- Робер!

Он продолжал шагать, не оборачиваясь.

- Робер!

Голос слышался слабее и словно примирительно.

Робер прошел еще немного, невольно замедляя шаги, потом остановился.

"Марианна наверняка пошла следом. Ты ее подождешь. Можешь делать, что хочешь, но нельзя ее не подождать. Можешь с ней расстаться, но только после того, как дождешься, а не так."

Марианна не шла. Если б даже она пошла совсем медленно, даже если она долго сомневалась, прежде чем пойти, то уже должна была дойти. Хотя бы каблучки ее уже должны были послышаться в отдалении.

"Ты один. Один в ночи и в этом городе, где у тебя нет никого, где ты дал исчезнуть и последнему человеку, с которым мог бы быть вместе, за которого мог бы ухватиться, чтобы не упасть в пустоту. Ты один. И до конца. И навсегда."

Робер пошел обратно. Он спешил. Потом побежал. Добежал до Рю-Дё-Лап, огляделся и направился через толпу. В бары заглядывать нет смысла. У ней нет денег на бары. Бары он осмотрит на обратном пути.

- Марианна!

Она еле-еле шла там, впереди, в толчее мошенников, уличных женщин в юбках-зонтиках. Робер снова крикнул, громче, и Марианна обернулась, нерешительно посмотрела и остановилась.

Он схватил ее под руку и вздохнул.

- К чему вся эта комедия? - спросила Марианна. Голос у нее был глухой, почти безразличный.

- Не спрашивай меня. Иди сейчас.

Он шагал быстро, прокладывая дорогу через толпу.

- Ну, куда ты меня так тащишь? Я не могу так быстро идти, как ты.

Однако он не замедлял шага и, держа ее под руку, почти волочил за собой, словно хотел вытащить вон из этого кишащего, потного и пропахшего одеколоном человеческого потока, и остановился, лишь когда они оказались далеко на пустой площади.

- Остановись. Я задыхаюсь.

Он тоже задыхался и, остановившись, схватил ее за плечи и, не думая больше о том, что делает, обнял ее, и лихорадочно прижимал к себе это тело, которое несколько минут назад бултыхалось кто знает с кем в гостиничной кровати.

- Слушай, Марианна. Я не могу без тебя, Марианна.

Она уткнулась лицом ему в плечо и спина ее легко сотрясалась.

Она смеялась своим беззвучным смехом уличной женщины. Нет, она плакала и не могла больше сдержать свои рыдания, и расплакалась в голос, и всхлипывала, как маленькая девочка, - эта большая, начинающая стареть женщина, - а он лишь обнимал ее за полные беспомощные плечи, и неясно слышал свой собственный голос, который все