У серебристых вод озера Шамплейн [Джо Хилл] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

БЫТЬ, ВЫ УЖЕ ПРЕКРАТИТЕ РОНЯТЬ ЭТИ ЧЕРТОВЫ СТУЛЬЯ?! — закричала мама, выбегая из кухни. — ПОЧЕМУ ВАМ ВСЕМ ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДО РОНЯТЬ ЭТИ ЧЕРТОВЫ СТУЛЬЯ? ЧТО МНЕ СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ВЫ ПЕРЕСТАЛИ?!

— Это не я. Это Хизер, — сказала Гейл.

— Нет! Это Гейл!

Причем Хизер была уверена, что говорит правду. Она действительно думала, что виновата Гейл. Хотя бы тем, что стояла рядом и говорила глупости.

Мириам рыдала, держась за лоб. Минди схватила книжку о кролике Питере и принялась лениво ее перелистывать, старательно изображая юного грамотея.

Мама схватила Хизер за плечи и сдавила так сильно, что у нее побелели костяшки пальцев.

— Идите на улицу. Все вчетвером. Возьми сестер и идите гулять. Как можно дальше. На озеро. И не возвращайтесь, пока я вас не позову.

Девочки высыпали во двор — Хизер, Гейл, Минди и Мириам. Мириам больше не плакала. Она перестала рыдать, как только мама ушла обратно в кухню.

Старшая сестра Хизер велела Мириам и Минди играть в песочнице.

— А мне что делать? — спросила Гейл.

— Можешь пойти утопиться в озере.

— Хорошая мысль! — воскликнула Гейл и помчалась вниз по склону.

Мириам стояла в песочнице, держа в руке маленький жестяной совочек, и смотрела ей вслед. Минди уже закапывала ноги в песок.

Было еще очень рано и по-утреннему свежо. Над озером плыл туман, вода отливала тусклым стальным блеском. Гейл стояла на папином причале, рядом с папиной лодкой, и наблюдала, как шевелится и клубится блеклый туман. Как будто стоишь внутри калейдоскопа с мглисто-серыми стекляшками. Гейл запустила руку в карман платья и потрогала калейдоскоп, который взяла с собой. В солнечный день с причала видны зеленые склоны на том берегу и каменистый пляж, тянущийся на север до самой Канады, но сегодня Гейл даже не различала, что происходит в десяти шагах впереди.

Она побрела по узкой полоске пляжа к летнему домику Кваррелов. Между кромкой воды и набережной пролегало не более ярда песка и камней, а кое-где и того меньше.

У самой воды что-то сверкнуло, Гейл наклонилась и подняла темно-зеленое стеклышко, обточенное озером. А может быть, и не стеклышко, а изумруд. Еще через пару шагов она нашла серебряную ложку, всю в мелких вмятинках.

Гейл повернула голову и посмотрела на серебристую поверхность озера.

Она, кажется, поняла, что случилось. Неподалеку от берега затонул корабль, чья-то шхуна, и теперь она находит сокровища, вынесенные на берег после кораблекрушения. Ложка и изумруд — это не может быть совпадением.

Она пошла дальше, уже помедленнее, внимательно глядя под ноги в поисках других сокровищ. И очень скоро нашла оловянного ковбоя с оловянным лассо. Находка отозвалась в сердце радостью, но пополам с грустью. На корабле был ребенок.

— Наверное, он уже умер, — сказала она себе вслух и опечаленно посмотрела на озеро. — Утонул, — решила она.

Жалко, что у нее не было желтой розы, чтобы бросить в воду.

Гейл пошла дальше, но не сделала и трех шагов, как откуда-то с озера донесся горестный, протяжный рев, похожий на звуки противотуманного горна и в то же время как будто и не похожий.

Она снова остановилась и посмотрела на озеро.

Туман пах гнилой рыбой.

Горн больше не ревел.

На мелководье возвышался огромный серый валун, одним концом вдававшийся в песчаный берег. За валун зацепился кусок рыболовной сети. Помявшись секунду, Гейл схватилась за сеть и забралась на самый верх.

Валун был и вправду громадный, выше ее роста. Странно, что она не замечала его раньше; но в тумане все выглядит по-другому.

Гейл стояла на валуне, который оказался не только очень высоким, но еще и длинным. С одной стороны он полого спускался к берегу, с другой — торчал из воды скругленным полумесяцем. Словно каменное возвышение, обозначающее границу воды и суши.

Она вглядывалась в холодный, колышущийся туман в поисках спасательного судна. Оно должно было быть где-то там — искать уцелевших в кораблекрушении. Может, мальчика еще можно спасти. Она приставила в глазу калейдоскоп, полагаясь на его волшебную способность пронзить туман и показать ей место, где затонула шхуна.

— Что ты делаешь? — спросил кто-то у нее за спиной.

Гейл оглянулась через плечо. Это были Джоэл и Бен Кваррелы. Бен Кваррел казался уменьшенной копией старшего брата. Оба темноволосые, кареглазые, с хмурыми, почти неприветливыми лицами. Но Гейл они нравились. Бен любил притворяться, что он горит, и с воплями катался по земле, пока его не потушат. Его надо было тушить каждый час. Джоэл обожал брать всех на «слабо», но никогда не подзуживал других сделать что-то такое, чего не сделал бы сам. Однажды он попытался подговорить Гейл, чтобы она посадила на лицо паука, Дяденьку Долгоножку, а потом, когда она отказалась, высунул язык и посадил паука на него. Гейл испугалась, что Джоэл проглотит Дяденьку Долгоножку, но боялась она зря. А еще Джоэл был молчаливым и никогда не хвастался, даже когда делал что-то невероятное, например запускал сразу пять