Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
которыми старался успокоить себя профессор, были весьма шаткими, и ему оставалось лишь надеяться на чудо.
На балконе показалась тетушка Джен. Увидев сидевшего в странной позе профессора, она молча с удивлением взглянула на него, убрала со стола остатки ужина и удалилась на покой. А профессор продолжал сидеть неподвижно в качалке, за столом, делая лишь необходимые движения для того, чтобы закурить сигару.
Профессор уничтожает следы открытия
Обычно профессор выкуривал не более двух-трех сигар в сутки, но теперь он курил одну за другой, утопая в облаках голубоватого, медленно-тающего дыма, роняя пепел на стол, на свой пиджак и на всклокоченную бороду. Белый свет электрической звездочки под тентом сливался уже с мутным светом наступавшего дня; за решеткой чугунной ограды просыпался огромный город. Восходящее солнце бросило светлые пятна на высокие крыши серых зданий, а профессор продолжал сидеть все в той же позе, куря сигару за сигарой и уже чувствуя тошноту от втянутой вместе с табачным дымом гомерической дозы никотина. Тетушка Джен вышла на балкон с подносом, на котором дымился блестящий серебряный кофейник, и удивленно вскричала:
— Как, вы уже встали, мистер Монгомери? А я думала…
Ее взгляд скользнул по искаженному страданиями, бледному лицу Монгомери: она как-то странно съежилась и поспешила удалиться. Профессор молчал. Ему теперь все казалось ненужным и неважным. Ненужными и странными казались и вопрос экономки, и ее появление на балконе, и этот поднос с кофе. Когда экономка снова появилась на балконе, он вскричал плачущем голосом:
— И какого дьявола вы сюда шляетесь? Я хочу, хочу быть один! Понимаете ли вы это?
— Но там вас спрашивает какой-то полицейский. А я, конечно, могу уйти, и даже уйти совсем из вашего дома! — тоном оскорбленного достоинства начала экономка, но профессор вскочил и вскричал:
— Полицейский? Ведите, ведите его сюда! Скорее!
Тетушка Джен исчезла, и на пороге показалась фигура рыжеусого полицейского Гарри сона.
— Вы от Бригса? — быстро спросил Монгомери, чувствуя, что ноги его подкашиваются, и падая в качалку.
— Нет, я сам от себя, мистер Монгомери, — проговорил Гаррисон, подходя к столу. — Я был вместе с ребятами в Блеквиле и мы осматривали трупы. На одном из них я нашел вот эту штуку и, так как на ней выгравирована ваша фамилия, я подумал, что она вас заинтересует…
И Гаррисон положил на стол перед профессором золотой медальон с искусно сделанным из мелких бриллиантов трилистником о четырех листках на крышке и тонкой золотой цепочкой.
Профессор схватил медальон и, жадно глотая воздух раскрытым ртом, словно выброшенная на берег рыба, откинулся на спинку качалки, еле сдерживая стон нестерпимой душевной боли: он узнал медальон, подаренный им его по-койнице-жене, с которым Долли не расставалась. Профессор нажал пружинку, медальон раскрылся, и там мелькнуло на маленьком кусочке картона знакомое, когда-то горячо любимое лицо, с темными глазами, пышной прической и лукавой улыбкой губ с чудесным изгибом; это была карточка его покойной жены, на которую Долли была так похожа…
Профессор поднял расширившиеся от ужаса и душевной муки глаза на стоявшую перед ним высокую фигуру в синем мундире и спросил каким-то чужим, тягучим голосом:
— Почему вы здесь? Почему вы стоите здесь?
— Но, я полагал… Мне кажется, что мне следует получить за труды?.. — смущенно пробормотал Гаррисон. Профессор несколько секунд молча смотрел на него окаменевшим взглядом, потом медленным движением автомата достал из бокового кармана пиджака маленький, желтой кожи бумажник, достал оттуда вчетверо сложенную, хрустевшую в его пальцах бумажку и протянул ее полицейскому. Гаррисон схватил ее, мельком оглядел и ошеломленно пробормотал:
— Виноват… Но вы ошиблись. Цифра на чеке слишком велика!
— Убирайтесь с этим чеком! — медленно, тягуче произнес профессор, опуская глаза, — мне не нужно денег. Мне ничего не нужно. Награда за убийство… Это было преступление… Если вы внимательно посмотрите на эту бумажку, заметите на ней кровь.
Гаррисон с недоумением пожал плечами, спрятал чек в карман и удалился на цыпочках, стараясь не стучать сапогами. Профессор сидел молча и смотрел в одну точку остановившимися, застывшими глазами. Теперь уже у него не оставалось ни надежды, ни сомнений. Все в нем застыло, словно окаменело его старческое тело, и только в мозгу медленные, тяжелые, как жернова, ворочались странные мысли. Наконец, он встал и медленно направился в свою лабораторию. Осторожно ступая ногами, словно шагая по стеклу и боясь поскользнуться, он прошел по коридору, отворил дверь в большую квадратную комнату, освещенную тремя венецианскими окнами, и вошел. За стеклом четырех высоких, красного дерева, шкафов блестели стеклянные колбы, узкогорлые реторты и банки всех видов и форм, наполненные разноцветными жидкостями и порошками всех
Последние комментарии
1 день 4 часов назад
1 день 12 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 7 часов назад