Пища свирепых чад [Дэйв Волвертон] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (10) »
Дэвид Фарланд ПИЩА СВИРЕПЫХ ЧАД
Дэвид Фарланд — автор цикла-бестселлера «Властители рун» («Runelords»), начинающегося одноименной книгой и заканчивающегося восьмой по счету, «Chaosbound», вышедшей в 2009 году. Фарланд публиковался и под своим настоящим именем Дэйв Волвертон, например, издал книгу «На пути в рай» («On My Way to Paradise») и несколько романов по вселенной «Звездных войн», в том числе «Выбор принцессы» («The Courtship of Princess Leia») и «Становление силы» («The Rising Force»). Рассказы Дэйва Волвертона печатались в антологиях «Peter S. Beagle’s Immortal Unicom», «David Copperfield’s Tales of the Impossible», «War of the Worlds: Global Dispatches», журналах «Asimov’s Science Fiction», «Intergalactic Medicine Show». Дэйв Волвертон — победитель конкурса «Писатели будущего», финалист премии «Небьюла» и премии Филипа К. Дика. В мультфильме «Последний единорог», снятом по классическому роману Питера С. Бигла, страдающий насморком маг-неудачник Шмендрик предупреждает: «Войся воспутить гнев вешепника… то есть разпутить вошеника… в общем, не зли колдуна!» Хороший совет, поскольку у волшебников весьма богатый и крайне неприятный арсенал орудий мести. Прогневавший Владычицу Озера Мерлин оказывается заточенным в хрустальном гроте. В романе Роберта Асприна «Еще один великолепный МИФ» шутки магов друг над другом делаются все жестче и в конце концов навсегда лишают одного из чародеев волшебной силы. В романе Стивена Кинга «Худеющий» толстяка проклинает ведьма, и тот неотвратимо, необъяснимо худеет (в отчасти схожем по сюжету, хотя и в более легкомысленном фильме «Мой демонический любовник» проклятый колдуньей паренек Кац превращается в монстра при сексуальном возбуждении). Наш следующий рассказ тоже о бедняге, имевшем неосторожность вызвать гнев могучего волшебника. Не вредно лишний раз напомнить о том, сколь неразумно возпутить вошеника… пардон, разозлить колдуна.Янь проснулась до рассвета. Взмокшая от пота рубашка облепила груди. Янь лежала в кровати, не желая пошевелиться, чтобы не разбудить трехлетнюю сестренку. Малышка свернулась клубочком, уткнулась лицом в грудь Янь. Девочка проснется голодной — она всегда голодна. А Янь не хотелось вставать и варить рис. Вдалеке заворчал гром, словно охотящийся тигр; у окна зашелестел на ветру бамбук. Ей приснился Хуан Фа. Лишь несколько лет назад проторили Великий шелковый путь в Персию, и прошлой весной Хуан Фа отправился туда ради нее, Янь. Близится зима, скоро на склоны Гималаев ляжет снег. Если Хуан Фа не вернется к той поре, значит придется ждать до следующего года — зимой перевалы непроходимы. Во сне Янь видела его ясные искристые глаза. В них отсвечивала луна. В саду сверчки тоскливо призывали любимых, плескались карпы в пруду. — Я вернусь и привезу много серебра, — обещал Хуан Фа. — Когда твой отец увидит богатство, наверняка не откажет мне. Хуан Фа низкороден, он из семьи торговцев рыбой — и смеет надеяться на руку и сердце дочери уважаемого семейства, владеющего большими угодьями. Чтобы претендовать всерьез, ему следует обзавестись землей, стать солидным, почтенным человеком. Его тихий хриплый голос слышался во сне с необыкновенной отчетливостью, будто Хуан Фа стоял у кровати. Оттого Янь бросило в дрожь, у нее сладко затрепетало под сердцем. В свои пятнадцать Янь влюбилась впервые, мучаясь тоской и желанием, томясь и страдая. — Первая любовь девушки — самая драгоценная, — сказала однажды мать. — Если очень повезет, мужчина твоей первой любви останется единственным, первым и последним для тебя. Янь вдохнула глубоко. Мелькнула надежда: вдруг Хуан Фа и в самом деле приходил ночью и у кровати остался его запах. Но в ноздри проник лишь аромат утренней грозы. Где же теперь Хуан Фа? Думая о нем, Ян прошептала молитву Красному государю, богу солнца Янь-ди. — Где бы ты ни был, любимый, встречай рассвет, вспоминая меня!
Земля Алтайских гор была темна, черные камни лежали на черных же скалах, и лишь изредка пробивались среди них чахлые кусты и травы. Хуан Фа шел сквозь предрассветный сумрак, пылая лютой злобой. Попытался вспомнить о Янь — но ярость и боль изгнали ее образ. Сотня ли, пройденная пешком холодной ночью в горах, ожесточает душу. Хуан Фа шатался от слабости, ледяные ветры, разогнавшиеся над каменистыми склонами, выстудили тело. Осталась лишь одна сандалия, и он ковылял как мог. Сколь же насмешлива судьба! Натертые на обутой ноге волдыри полопались и закровоточили, и та болела сильнее, чем нога босая. Прежде чем солнце пронзило первым лучом дымно-серое небо, Хуан Фа заметил свою чалую кобылицу, глядящую уныло на голые скалы. Ветер трепал ее пышную гриву и длинный хвост. Подлые конокрады привязали ее к единственному дереву на три ли вокруг, а сами улеглись под ним спать. Целых десять часов, бредя в ночи, Хуан Фа представлял свою месть и смерть негодяев. Вдруг он ощутил локтем касание. — Ты уверен, что хочешь сделать это? — прошептал безымянный
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (10) »
Последние комментарии
3 часов 51 минут назад
14 часов 11 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 12 часов назад