Скажи «Сабикон» [Лора Андронова] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

бережется.

Обежав взглядом пустую комнату, самым ценным в которой были стопки книг, он воздохнул:

— Впрочем, чего тут воровать-то? Да и не припомню, чтобы Литвинский о таких вещах задумывался.

Через двадцать минут Олег безо всякого удовольствия откупорил третью бутылку и сходил на кухню, измерить раскрытую настежь форточку.

— Тридцать на пятнадцать. Даже при его худобе — совершенно невозможно.

Прикончив последний огурец, он нарезал половину сырного круга, распечатал коньяк, сделал несколько глотков, поморщился и вернулся к пиву.

— Заперся где-нибудь в шкафу и хихикает надо мной. Хотя шкафов тут нет. Как и антресолей.

За окном зарозовел закат, усилившийся ветер шелестел ветвями цветущей белой сирени.

— «На всякий случай прощай». Что это еще за случаи такие?

На седьмой бутылке Олегу стало совсем тошно. Ему казалось, что пустая квартира с укором смотрит на гостя, удобно развалившегося на чужом матрасе, в то время как хозяин пропадает в неведомых далях. От выпитого голова уже заметно кружилась, мир казался простым и правильным. Душа требовала незамедлительных и смелых поступков.

— Ладно. Попробую. В конце концов, что я теряю? — он бодро вскочил и, встав на яркое солнечное пятно на полу, нарисовал вокруг себя кривоватую окружность.

Начерченная мелом линия плотно задымилась, образовывая живой колышущийся кокон.

— Сабикон, — прошептал он, ошарашено пялясь в серую пустоту и прижимая к груди кувшинчик с коньяком.

Кокон возмущенно загудел, завибрировал и лопнул, обнажая изменившуюся действительность. Комната исчезла. Вокруг простиралась неспокойная поверхность океана, булькающая, бурлящая и ревущая в косых струях дождя. Неподалеку виднелась полоска сумрачного песчаного пляжа.

Несколько мгновений Олег висел в воздухе, а потом упал вниз, от неожиданности выронив и мелок, и кувшин. Тяжелые, с толстой подошвой, ботинки тянули на дно, волны захлестывали с головой, но осознание того, что спасение близко, придавало силы. Он пыхтел, отдувался, сопел и греб, греб… Ему уже начало казаться, что он не выплывет уже никогда, как его колено стукнулось обо что-то твердое и скользкое, оказавшееся большим валуном.

Выбравшись на берег, Олег мешком упал на песок и некоторое время пролежал неподвижно. Дождь хлестал, не переставая. Отяжелевшие от воды рубашка и штаны липли к телу, вызывая озноб. Не прошло и минуты, как зубы Олега принялись выбывать замысловатый ритм.

— Как всегда, — мрачно проговорил Олег. — Как всегда я забыл дома зонтик.

С ненавистью глянув на обильно истекающее влагой небо, он потрусил в сторону дюн, и сразу за порослью карликовых ив его взору открылась дорога.

Дорога была так себе. Неизвестная команда строителей не озаботилась покрыть ее ни асфальтом, ни, хотя бы, гравием, потому в данный момент она представляла из себя череду грязных раскисших луж.

— Средневековье. Ранний период. Интересно, что здесь забыл Литвинский? Хочет вывезти отсюда десяток каких-нибудь доисторических блох? И куда мне теперь, спрашивается, идти?

Охая и постанывая, он двинулся было по обочине, но тут холодный ливень сменился градом. Взвыв в голос, Олег с ловкостью коалы полез на ближайший дуб, чья крона ненадежно, но укрывала от непогоды. Но долго рассиживаться среди ветвей не довелось — на горизонте замаячила диковинная колымага, больше всего напоминающая уродливый шишковатый пень на колесах. Олег обрушился с дерева на дорогу и принялся энергично размахивать руками.

— Ау! Эгегей! В вагоне!

Колымага остановилась и тоненькие корешки, бахромой опутывающие ее днище, немедленно зарылись в грязь. Кожаные занавески гостеприимно раздвинулись и Олег, не раздумывая, нырнул внутрь. Чьи-то руки заботливо помогли ему сесть, кто-то накинул на плечи одеяло, кто-то поднес чарку с дымящимся густым напитком. Невнятно бормоча благодарности, Олег стянул с себя промокшую рубашку и ботинки, и только потом поднял глаза на своих спутников.

— Ёееексель-моксель, — только и смог вымолвить он. — Неужто горячка?

В карете сидело трое мужчин — очень высоких, стройных, с длинными вьющимися волосами. Заколотые на висках локоны приоткрывали уши — изящные, заостренные уши эльфов.

— О, юная лиственница, это еще кто? — изумленно воскликнул один из них.

— Странный тип лица, — заметил другой. — Наверняка мутация.

— Сложение дубообразное.

— Волосы короткие! Фи! Какая мерзость!

— Да это ж карл! — вскричал третий эльф — нежный золотистый блондин, — Легендарный карл-лазутчик.

От возмущения Олег обрел дар речи.

— Какой я карл?! Я не карл!

— Обратите внимание на характерную форму челюсти, — продолжал белокурый. — И на кисти рук. Истинно карльи руки!

— Говорю же вам — я не карл!

— Коренастый разлапистый коротышка, — настаивал блондин, — неповоротливый чурбан. Как и все карлы.

— Это я-то разлапистый коротышка? — взбеленился Олег. До сих пор он считал себя юношей рослым и атлетически сложенным.

— А сам-то ты кем