За метром метр [Борис Ваулин] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Борис Ваулин За метром метр

«Ускорить выявление и разведку новых месторождений нефти, природного газа и конденсата прежде всего в Среднем Приобье и на севере Тюменской области…»

(Из «Основных на правлений развития народного хозяйства СССР на 1976–1980 гг.»)

Рисунки Н. Мооса


Самолет забирает все дальше на север. Около Салехарда стало быстро темнеть, хотя стрелки часов едва сошлись на двенадцати дня. За Полярным кругом — полярная ночь…

На откидных скамьях вдоль борта транспортного Ан-26 — тридцать мужчин. Буровики, геологи, испытатели скважин летят на работу в Карскую нефтегазоразведочную экспедицию. Работа за две тысячи километров от дома, на самом краешке земли, на Ямале.

Напряженна и необычна жизнь заполярных разведчиков недр. Немалые трудности преодолевает человек в своем движении к неведомым местам. Но невозможно порой понять и верно оценить положение дел в краткие дни командировки, да и просто по-человечески неловко стоять с блокнотом в руках за спинами людей, захваченных работой. Поэтому взял отпуск и вот лечу. Замелькали огни моей буровой… Помощник бурильщика — такова теперь моя должность…


— Ну, что, товарищи, — недовольно сказал Лысенко, — бурить будем или как? Когда, наконец, метры у нас пойдут?

…Первым, как правило, встает Саша Гордеев. Сухощавый, порывисто-резкий в движениях, он быстро одевается и исчезает за дверью. Ребята продолжают облачение в теплую амуницию, а Сашка уже появляется в клубах морозного пара и сообщает, что мороз градусов под тридцать, но ветер небольшой — работать можно. Впрочем, последние слова Гордеев говорит при любой погоде.

От балков до буровой — сотня метров. Буровая — сказочное царство: потолок, стены, перила покрыты ажурной вязью куржака. Шипят струи пара, превращаясь в тончайшее кружево. Мерно гудит электростанция. От вибрации дизелей подрагивает укрытие. Бежит по желобам раствор, промывающий скважину. Из устья выливается горячий, по пути остывает и дальше слоится густым киселем.

Бурильщик Дмитрий Дмитрович — тридцатилетний украинец — дает указания перед началом смены. Круглые, чуть навыкате, зеленые глаза перебегают с одного лица на другое.

— Хлопци, — начинает Дима, и рыжие усы его топорщатся, — вы должны не ходить, а бегать по буровой. Мы сюда приехали не кашу есть. Наша забота бурить. Бурение — это ускорение. Ускорение — это деньги. Вам ясно, хлопци?

Бурильщик слегка отпускает тормоз, и в ответ на это стрелка гидравлического индикатора веса подскакивает на несколько делений. Через минуту-две она возвращается на место, и Дима вновь отпускает тормоз. Идет бурение! Нет для Дмитровича ничего важнее этого момента, и даже вконец окоченевшие ноги не могут оторвать его от пульта. Он яростно стучит сапогами, приплясывает на месте, но ручку тормоза не бросает. Идет бурение!

Тракторный кран поднимает на площадку контейнер с утяжелителем. Задача предельно проста — два кубометра смерзшегося черного порошка перебросать в раствор. Начал успешно. Два шага к контейнеру, два к растворному желобу. Лом и лопата меняют поочередно друг друга.

Фуфайка летит в угол, каска все время лезет на глаза — ее тоже долой. Два шага туда, два обратно. Одежда делается мокрой и неприятно липнет к телу. Остановиться бы на минуту, передохнуть, но рубаха застывает, и зябкая дрожь пробегает по спине. Надо двигаться! Но руки не могут удержать инструмент: лом выскальзывает из рукавиц, лопата высыпает реагент на полдороге.

Контейнер — полупуст. Два шага вперед — два назад. Рукавицы летят в угол. Руки за пазуху, пальцы ноют, ощущая тепло, просят пощады.

Раскисать нельзя. По настилу бухают торопливые шаги. Из-за угла показывается Гордеев. Вдвоем дело движется быстрее, и вот уже бросаем в раствор последнюю лопату реагента. Выпрямляем спины, улыбаемся. Немного можно отдохнуть.

— Мужики, — раздается сзади, — машина пришла с базы. Разгружать быстро. — Помощник мастера Владимир Шиков спор в делах и словах. Черный полушубок снова скрывается в клубах пара.

В кузове мощного тягача гора мешков. Пятьдесят килограммов хлопается на плечи. Ступени обледенелого трапа, скрипучая дверь, поворот за угол — ноша летит на пол. Живой конвейер работает четко, но мешки становятся все тяжелее, и темп работы замедляется. Водитель поглядывает на часы: серпантин метельных струек завихряется вокруг колес, успеет ли он проскочить дорогу до пурги? Шиков аккуратно вешает полушубок на ручку кабины и взваливает мешок на плечо.

…Смену сдали вахте Подосинина. Гриша, кажется, учился в начальных классах, когда впервые появился на буровой — принес завтрак отцу. С тех пор прошло двадцать лет, и парень сам стал классным бурильщиком, сменил Кавказ на Ямал, перевез сюда семью. Отец и мать работают на базе, а жена Ирина с ним на буровой — лаборанткой.

Бурение Гришу