В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Алик. Я нашел твой "штейер" и по дурацкому латунному шурупу узнал. Такие вот пироги.
― Я очень боялся, что это так, и очень наделся, что это не так, Саня.
― Давно догадался?
― В день отцовских похорон. Не догадался ― почувствовал. Но не верил. Не верил!
― Не хотел верить. Ты пойдешь со мной?
― Да.
В натуре хорошенькая девица не морщила нос, не сбрасывала казакин. Она открыла им дверь и затравленно смотрела на Смирнова.
― Давно приехала? ― не здороваясь, спросил он.
― Позавчера, ― хрипло ответила та.
― Я же тебя просил, Валя.
― Я не смогла, Александр Иванович.
― Здравствуй, ― укоризненно поздоровался Алик.
― Здравствуй, ― мрачно ответила она.
В прихожей появился Виллен. Стоял, упершись правой рукой в дверной косяк, и непонятно улыбался. Поулыбался и известил Смирнова:
― А я тебя второй день жду, Саня. Только вот на кой ляд ты Альку приволок?
Не отвечая на вопрос, Смирнов предложил:
― Давай, Виллен, отпустим Валю погулять, а?
― Давай отпустим, ― охотно согласился Виллен. ― Гуляй, Лера.
Сестра выскочила из дома, на прощанье яростно хлопнув дверью. Избушка слегка сотряслась. Виллен широким гостеприимным взмахом руки пригласил визитеров в комнату, которая на этот раз была сравнительно прибрана какой-никакой, но женской рукой. Уселись.
― Как ты ей в глаза смотришь? ― поинтересовался Смирнов.
― Прямо, ― отрубил Виллен.
Помолчали. Алик встал из-за стола, походил по комнате, остановился у портрета с траурной лентой, не выдержал, спросил:
― Зачем ты все это сделал, Виля?
― Что именно?
― Зачем ты навел их на меховой склад? ― начал задавать вопросы Смирнов. ― Зачем ты их посадил?
― Навел, чтобы посадить, ― спокойно пояснил Виллен.
― А лбами зачем их сталкивал, зачем стрелять друг друга заставил?
― Потому что их через восемь месяцев выпустили. А они не должны жить на свободе.
― За что ты их так ненавидишь? ― Алик, сочувствуя, смотрел на Виллена.
― Я их ненавижу? ― удивился тот. ― Можно ли ненавидеть блевотину, дерьмо, помойку? Я просто хочу, чтобы их не было.
― Как красиво-то, Виля! ― восхитился Смирнов. ― А главное ― вранье. Все это из-за Валерии, Алик. Аристократу Приорову сильно не нравилось, что сестра с приблатненными компанию водит. Сначала с Ленькой Жбаном дружила, а потом в Цыгана влюбилась по-настоящему. Так, Виллен?
― Не влюбилась, а путалась.
― Это ты о сестре? ― спросил Алик.
― О сестре, о сестре, ― подтвердил Виллен. ― Глупенькую соплячку эту подонки разок-другой в кабак сводили, она про роскошную жизнь сразу все и поняла.
― Она Цыгана любила, ― напомнил Смирнов.
― Да брось ты! Любила! Кого? Падаль эту?! Тварь эту, которая мне, понимаешь ― мне! ― рассказывала, как они в лагерях политических давили! Пятьдесят восьмая ― значит, фашисты! Давили их! А охрана на это с удовольствием закрывала глаза!
― Я тебя посажу, Виля, к этим самым блатарям посажу, ― пообещал Смирнов.
Виллен успокоился, посмотрел на него, презрительно фыркнул:
― Не посадишь. Руки коротки. Да и за что, собственно, ты можешь меня посадить?
― За многое. И на порядочный срок.
― Излагай, что имеешь, ― предложил Виллен и откинулся на стуле: слушать приготовился.
― Твоя любовница, Елена Петровна Муранова, работает на той самой меховой фабрике. Сечешь?
― Ну, и что это доказывает?
― Пока ничего. Но я Елену Петровну потрясу, как умею, и кое-что докажу. Зрячую наводку докажу.
― Не докажешь. Дальше.
― А дальше ― твоя доля в меховом деле.
― Нет моей доли, все Колхознику отдано было.
― Чтобы тот как можно быстрее засветился. Пили, что ли, вместе и ты его на опохмелку денег добывать отправил на рынок?
― Не докажешь, ― повторил свое Виллен.
― Жбана под пулю подставил. Мне Валерия призналась. Ты ей говорил, будто от меня слышал, что Жбан всех на следствии заложил, и поэтому, мол, самый малый срок ему в суде отмотали. Девчонка тут же, естественно, все Цыгану доложила. Как ты посмел сестру свою в это кровавое болото затянуть?
― Я не собираюсь слушать твои нравоучения.
― Как ты устроил, чтобы Жбан пошел через Тимирязевский лес?
― Догадайся.
― Догадаюсь. И докажу подстрекательство к убийству.
― Не докажешь.
Смирнов вдруг успокоился, расслабился и, уподобясь Виллену, откинулся на стуле.
― Ты хуже их, Виллен. Они хоть по своему кодексу чести действовали. А ты с ними в дружбу играл, в наперсниках и мудрых советчиках у них ходил. И потом ― нож в спину. Ты хуже их всех.
― Ты, Саня, судя по всему, когда клопов моришь, руководствуешься какими-то этическими нормами? Я ими не руководствуюсь.
― А чем ты руководствуешься? ― устало поинтересовался Алик и сел на диван. Виллен вместе со стулом развернулся к нему и объяснил:
― Руководствуюсь я, Алик, одним. Всякое зло должно быть наказано. И по возможности уничтожено.
― Зло, а не люди, ― возразил Алик.
― Люди, творящие зло, ― не люди.
― Тогда и ты не
Последние комментарии
4 часов 36 минут назад
4 часов 54 минут назад
5 часов 18 минут назад
5 часов 50 минут назад
6 часов 57 минут назад
8 часов 38 минут назад