Все, что я желал [Джо Гудмэн] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Джо Гудмэн
Все, что я желал
Перевод с английского Л. И. Желоховцевой
Самый забавный, самый невероятный, самый закрытый клуб лондонского света - клуб «Компас». Четверо закоренелых холостяков, поклявшихся никогда и ни при каких обстоятельствах не стать жертвами женских чар. Однако мужчины предполагают, а женщины - располагают! Виконт Саутертон, один из членов клуба, всегда готов прийти даме на помощь, даже если эта дама - крайне независимая, эксцентричная, известная своими скандальными выходками мисс Индия Парр, вполне способная обойтись без защитников. От такой девушки стоило бы держаться подальше, но именно она пробудила в сердце виконта неодолимую страсть. Страсть, во имя которой стоит рискнуть жизнью.
Пролог
Михайлов день, 1796 год
Это была ловушка. Мэттью Форрестер, виконт Саутертон, сознательно и по доброй воле пошел на это. А разве можно найти игру без азарта и опасности? И он заверил своих друзей, что с ним все будет в порядке. Это представлялось вызовом, дерзанием, риском. И в конце концов оказалось западней. Саут не стал бы называть это состязанием в хитроумии, потому что было совершенно очевидно: все хитроумие досталось ему и оттого интрига становилась скучнее и даже вызывала зевоту. И все же игра вносила разнообразие в их времяпрепровождение в воскресный вечер. Прошло всего лишь несколько месяцев после того, как Мэттью отпраздновал свое одиннадцатилетние, но его вполне можно было бы назвать долговязым. Мать говорила, что мальчик еще растет и не встал по-настоящему на ноги. Отцу же это весьма не нравилось, хотя он и сам именно так объяснял неуклюжесть своего наследника. Услышав за завтраком суждение графини, граф с кислой миной уставился на своего отпрыска; служанка тем временем убирала со стола недоеденные мальчиком яйца и печеные помидоры. – Я полагал, что пока что в процессе роста только его мозги. Черт возьми! Этот мечтательный малый весь в тебя! Слушая ворчание мужа, графиня лишь снисходительно улыбалась и ободряюще подмигивала сыну. Теперь же Мэттью принял позу, которую считал непринужденной и даже немного вызывающей; откинувшись на спинку стула, он вытянул перед собой ноги и скрестил на груди руки. Сидя таким образом, Мэттью намеревался кое-кого поразить. Позу же он перенял от одного из знакомых отца - тот сидел в библиотеке графа точно так же. Причем этот джентльмен еще и выпячивал подбородок. Вспомнив об этом, Мэттью тоже вскинул подбородок и вдобавок ко всему еще изобразил на лице дерзкую и вызывающую улыбку. – Он ухмыляется, как форель, - заметил один из членов Трибунала. - Как-то раз мне довелось видеть форель, улыбавшуюся точно так же. Мэттью подался вперед и, упершись ладонями в стол, окинул взглядом собравшихся - конечно же, это была весьма агрессивная поза. – Именно так форель улыбалась перед тем, как я ее разрезал на тонкие ломтики. Остальные члены Трибунала одобрительно захмыкали, но вовсе не потому, что замечание показалось им остроумным, а потому, что оно явно произвело впечатление на юного виконта. Мэттью судорожно сглотнул, улыбка сошла с его лица, и он, выпрямившись на стуле, принял самую обычную позу - нисколько не вызывающую и вовсе не агрессивную. – Потом я ее съел, - продолжал рассказчик, - но рыба по-прежнему ухмылялась мне в лицо. Мэттью снова сглотнул и уставился в стену; при этом его светло-серые глаза тотчас же утратили свойственную им живость и действительно приобрели некоторое сходство с рыбьими. Архиепископ поднял руку, призывая к серьезности, и члены Трибунала, сидевшие за длинным обшарпанным столом, тут же умолкли и закивали. Настало время поразмыслить и принять решение. – Итак, Форель? - Архиепископ обвел взглядом членов Трибунала, и те дружно расхохотались. - Полагаю, это имя прекрасно тебе подходит, - продолжал оратор, когда смех утих. - Неужели друзья не называли тебя Форелью? Мэттью наконец-то моргнул; ему хотелось вытереть слезившиеся глаза, но он опасался, что подобный жест будет неправильно истолкован: ни один из членов Трибунала не приписал бы это обилию чадящих свечей, все подумали бы, что виконт Саутертон готов разреветься. Уж лучше пусть называют его рыбой, чем девчонкой. – Так тебя называли Форелью или нет? - В голосе архиепископа звучало нетерпение. Этот молодой человек был не старше любого другого члена «Общества», однако главой избрали именно его, так как он обладал всеми необходимыми качествами, прежде всего -уверенностью в себе. Мэттью потупился и пробормотал: – Нет, не называли. Архиепископ чуть приподнял бровь, а члены Трибунала неодобрительно загудели. – Ты что же, не знаешь, как следует отвечать? - осведомился архиепископ. – Нет, ваше преосвященство, не называли, - ответил Мэттью с дрожью в голосе. Архиепископ, он же лорд Барлоу, снова приподнял бровь, и Мэттью проговорил: – Нет, ваше преосвященство, мои друзья не называли меня Форелью. Элбион Джеффри Годвин, лорд Барлоу, едва заметно улыбнулся. – Отличный ответ, - сказал он после недолгого раздумья. - И все же я не могу не удивляться его неправдоподобию. Мэттью взглянул на него с удивлением, и тот вкрадчивым голосом проговорил: – Разве мы не друзья, Форель? – Я полагаю, что вам, ваше преосвященство, еще предстоит подумать об этом. Юный лорд Барлоу одобрительно кивнул, затем покосился на друзей. Снова взглянув на Мэттью, он сказал: – Разумеется, мы проголосуем, но голосование - всего лишь формальность. Ты здесь, среди нас, по нашему приглашению. А приглашения мы раздаем не так просто. В члены «Общества епископов» попасть нелегко. Вышеупомянутое «Общество» облекало свои намерения в весьма удобную и лестную для его членов форму. Сказать, что виконт Саутертон был приглашен сюда, означало полностью пренебречь тем фактом, что на него напали двое членов «Общества» во дворе Хэмбрик-Холла. Причем нападавшие отличались преторианским ростом и сложением «Преторианцы в Древнем Риме - первоначально воины из личной охраны претора, представителя высшей судебной власти; позже - солдаты императорской гвардии, отличавшиеся высоким ростом и могучим телосложением.». Они притащили его связанным, с завязанными глазами и с кляпом во рту в эту полутемную и сырую комнату, расположенную в дальнем конце школы. Называть присутствующих членами «Общества», в то время как они скорее являлись членами судилища, - вот еще одно свидетельство того, что «Общество» имело склонность облекать горькую правду в весьма безобидную форму. Архиепископ Кентербентер «Имеется в виду архиепископ Кентерберийский, примас англиканской церкви.»! Мэттью чуть не рассмеялся, вспомнив этот нелепый титул. Наверняка лорду Барлоу не понравилось бы, если бы ему стало известно, что те, кто не сподобился попасть в члены «Общества», частенько отзывались об этом титуле презрительно или насмешливо, словом, без должного почтения. Конечно же, лишь очень немногие отваживались отзываться неуважительно об архиепископе в таких местах, где их могли бы подслушать. Почти все опасались шпионов - те тотчас же донесли бы членам «Общества» о неуважительных отзывах однокашников, донесли бы только для того, чтобы также стать членами столь могущественной политической клики. Ведь пока существовала школа Хэмбрик-Холл, в ней было и «Общество епископов». Те же, кто не удостоился посвящения, ничего не знали о происхождении этой организации. В самом же «Обществе», от архиепископа к архиепископу, передавалась история его возникновения; эта традиция поддерживалась почти двести лет, и от нее не отступали ни на словах, ни на деле. Первый архиепископ облек эту историю в стихи, и таким образом она без изменений передавалась от одного главы ордена к другому уже многие десятилетия. Саутертон не очень-то интересовался происхождением «Общества». Когда Мэттью прибыл в Хэмбрик-Холл три года назад, чтобы проучиться здесь свой первый семестр, он сразу же услышал о существовании «епископов» - прежде чем успел распаковать свой саквояж. И тотчас же выбросил услышанное из головы, потому что его гораздо больше интересовало другое: когда обед и подадут ли на десерт заварной крем. Отец рассказывал, что иногда это случается. В отношении Саутертона к окружающему присутствовала некоторая неопределенность: он не являлся учеником, жадно поглощавшим духовную пищу, но не был и совсем уж равнодушен к ней. Он казался весьма дружелюбным, но не отличался чрезмерной общительностью, был готов принимать участие во всем, но без раболепия. И потому Мэттью выпал из сферы внимания «Общества». И так продолжалось до последнего семестра, до прибытия мистера Марчмена. Каникулы ничуть не изменили настрой «Общества». Скорее, как подозревал Мэттью, его члены использовали это время в своих целях за пределами Хэмбрик-Холла; Мэттью же плавал, ходил под парусом и ради собственного удовольствия занимался по ночам астрономией, пока все остальные ученики мирно почивали. И делал он это не просто так, а все время разрабатывал план - юный виконт хотел как-нибудь опозорить себя, чтобы его выпороли и выгнали из школы. «Общество епископов» редко прибегало к полумерам, если его члены решали подвергнуть кого-нибудь наказанию. По правде говоря, они довольно редко осуществляли карательные акции собственноручно и находили способ заставить других сделать это за них. Архиепископ продолжал взирать на Мэттью с некоторой насмешкой, не лишенной дружелюбия. – Ты знаешь, Форель, я слышал, как друзья называли тебя как-то иначе. Кажется, Саут «Прозвище Саут, а также Уэст, Ист и Норт - сокращения от фамилий или титулов мальчиков из аристократических семей. В то же время эти прозвища созвучны названиям сторон света в английском языке - север, юг, восток и запад Отсюда и название их содружества - клуб «Компас».». Конечно же, это сокращение от твоего титула, верно? Мэттью утвердительно кивнул. – Да, ваше преосвященство. – А как насчет других? - допытывался Барлоу. - Кажется, Норт, Ист и Уэст, верно? Мэттъю молча пожал плечами. – Вы ведь называете себя клубом «Компас», не так ли? В устах архиепископа это звучало как-то несерьезно, по-детски. И все же в их немногочисленном клубе никого не величали «преосвященством». Время от времени они называли Иста «его компасным величеством», но только в шутку. Трудно было отрицать тот факт, что они были просто мальчишками, и потому Мэттью особенно об этом не задумывался. – Да, ваше преосвященство, мы называем себя клубом «Компас». - Ему хотелось добавить: «и заклятыми врагами «Общества епископов», но он счел, что такое заявление прозвучало бы слишком уж вызывающе. Недавно у него возникли возрастные трудности с голосом, а столь серьезное заявление - о заклятых врагах «Общества епископов» - следовало бы произнести с видом мрачным и угрожающим, низким и раскатистым голосом. И если бы голосовые связrи подвели его, как это порой случалось в последнее время, то такое заявление могло бы вызвать лишь смех. – Очень хорошо, Форель, - кивнул лорд Барлоу. - И каковы твои обязательства перед членами клуба «Компас»? Готов ли ты покинуть этот клуб и стать членом «Общества епископов»? Ответ Мэттью прозвучал весьма торжественно: – Я готов, ваше преосвященство. На красивом лице архиепископа снова появилась улыбка, вернее, кривая ухмылка, так как большего выражения чувств он не мог себе позволить. – Что ж, в таком случае тебе следует сделать то, что ты обещал. Естественно, никто не сказал ни слова о том, что обещание было вырвано у него путем шантажа и угроз - речь шла о здоровье и благополучии его лучших друзей, - но это не удивило виконта. Мэттью прекрасно понял: своим членством в «Обществе епископов» он заплатит за безопасность друзей, но об этом все деликатно умалчивали. – Я готов, - повторил юный виконт. Сидевшие за столом оживились. Все знали, что Мэттью был тщательно обыскан лордом Барлоу, однако обыск ничего не дал - именно это и вызвало смущение. – И ты принесешь клятву сейчас же? - спросил Барлоу. – Да, конечно. Собравшись с духом, Саутертон заговорил: – Правление Генриха VIII длилось с 1509 по 1547 год, и он внес в жизнь страны много изменений, особенно в том, что касалось роли католической церкви и ее участия в соблюдении законов, правления и вассальной зависимости. Однако выбор Генрихом VIII в качестве жены вдовы своего старшего брата повлек такие последствия, о которых он не имел в то время ни малейшего представления… Мэттью прервал свою речь, потому что архиепископ вскочил. – Черт возьми, что это такое?! – То, о чем вы просили, - с невозмутимым видом ответил Мэттью. – Что за чушь?! - воскликнул один из епископов и хлопнул ладонью по столу с такой силой, что пламя свечей яростно заметалось. – Ты же утверждал, что готов к испытанию, - сказал лорд Барлоу. – Да, - кивнул Мэттью. - Готов, и я это доказал. Все молча уставились на виконта, и тот возобновил свою речь: – Возможно, потом вы все поймете. Так вот, самые важные события в царствование Генриха VIII таковы: исследование побережья Америки португальцами и испанцами, назначение Томаса Уолси архиепископом Йоркским, отлучение от церкви Мартина Лютера в 1520 году папой Львом X и присвоение Генриху титула «Защитник веры»… Мэттью ненадолго умолк, обдумывая следующую фразу. Лорд Барлоу и епископы тоже молчали. – Да, так на чем же я остановился? - Мэттью обвел взглядом присутствующих. - А… вспомнил. Было еще падение Вулси, его отлучение от власти и назначение сэра Томаса Мора лордом-канцлером в 1529 году. Я часто задумывался, не сожалел ли он об этом. Впрочем, я снова отвлекся. История вся состоит из парадоксов. Вы не согласны? В ней столько расхождений и совпадений, что тот, кто ее изучает, нередко теряет из виду непрерывную цепь событий. Архиепископ медленно опустился на свое место; от его широкой накидки прошел легкий ветерок, и пламя свечей снова затрепетало. Пристально взглянув на виконта, лорд Барлоу заявил: – Ты это затвердил на память. Хотя… даже не верится, что такое возможно. Мэттью молча пожал плечами. – Ты заучил все на память, чтобы не путаться на экзамене, - продолжил архиепископ. – Не совсем, - возразил Мэттью. - Я заучил только вопросы. Ответы же - плод моих размышлений. Лицо архиепископа пошло пятнами. – Взять его! - крикнул он. Но члены «Общества епископов» размещались по одну сторону стола, а Мэттью - по другую; к тому же он задумал свое бегство задолго до того, как его приволокли в эту комнату. Стремительно вскочив на ноги, Мэттью изо всей силы толкнул стол, и ему удалось опрокинуть на пол нескольких епископов и с полдюжины свечей. Горячий воск и мелькающие в воздухе ноги, перевернутые стулья и стол, шатающийся помост и громкие крики - все это придало прыти виконту Саутертону, и он рванулся к двери. Распахнув ее, Мэттью столкнулся с директором. – Так вы здесь? - с благодушной улыбкой проговорил мистер Глассер. Директор бросил взгляд на раскрасневшееся лицо Саутертона и, казалось, не обратил ни малейшего внимания на то, что происходило в комнате. Но, судя по всему, он успел оценить обстановку и понял: ни школе и ни одному из епископов не угрожает гибель от пожара. «А жаль», - промелькнуло у директора, но он тотчас же отогнал столь неуместную мысль. Пытаясь успокоить Мэттью, мистер Глассер положил руку на худенькое плечо мальчика и с едва заметной улыбкой проговорил: – Я пришел взглянуть, как протекает ваше заседание в этом склепе. Не уверен, что подобное зрелище доставит мне удовольствие, но все же любопытно… Немного помолчав, директор обвел взглядом членов Трибунала и осведомился: – У вас произошел несчастный случай, не так ли? Лорд Барлоу отвел глаза, и все остальные поспешили последовать его примеру. – Не обращайте на меня внимания, - продолжал директор. - Вставайте и, умоляю вас, продолжайте ваше заседание. То немногое, что я услышал из-за двери, откровенно говоря, меня зачаровало. Мальчики принялись подниматься на ноги и наводить порядок в комнате. Директор же отступил на шаг и, повернувшись к узкому коридору, произнес: – Сюда, джентльмены, не робейте. Здесь хватит места для всех. Сначала появились двое стражей Трибунала, дежурившие снаружи. Они вошли, волоча ноги и опустив головы, чтобы не встречаться взглядами с архиепископом - тот, конечно же, ужасно гневался. За ними с явной неохотой последовали Гейбриел Уитни, Эван Марчмен и Брэндон Хэмптон, известные друг другу и Саутертону под прозвищами Ист, Уэст и Норт.
***
– Не угодно ли сесть? - с любезной улыбкой осведомился мистер Глассер. Оглядев комнату и закрыв дверь, он продолжал: - Не важно, что здесь произошло. Мы все уладим, не беспокойтесь. Вы, Марчмен, и ваши друзья сегодня сядут на возвышение. Пендрейк и Харт, садитесь за стол и постарайтесь не поджечь свечами свою одежду. Все остальные тоже садитесь. Мэттью уже направился к своему стулу, но вдруг остановился и, обратившись к директору, спросил: – А вы, сэр? Может, сядете на мой стул? Мистер Глассер, стоявший у двери, едва удержался от смеха; директор прекрасно понял: стоя у выхода, он преграждал путь всякому, кто захотел бы ускользнуть, а таких, наверное, было немало. – Думаю, я останусь здесь, - ответил мистер Глассер. - Откровенно говоря, я заинтригован. Оказывается, многие из вас так интересуются историей, что решили заниматься ею в свободное от занятий время. Что ж, пожалуй, вы правы. Эти сырые, покрытые плесенью стены весьма располагают к полету фантазии и настраивают… на определенный лад. Я уверен: созерцая эти стены, вы испытываете истинное наслаждение. Итак, продолжайте, лорд Саутертон. Кажется, вы подошли к тому моменту, когда король решил тайно жениться на Анне Болейн. Бросив виноватый взгляд на своих друзей, Мэттью продолжил свой рассказ: – После того как Томас Кранмер стал архиепископом Кентербентером… - Это не было случайной оговоркой, и Мэттью, заметив, что в глазах его друзей заплясали смешинки, тотчас же понял: друзья его простили. Епископы же, вероятно, уже обдумывали план мести, но виконта это нисколько не интересовало. - Простите, я хотел сказать Кентерберийским. - Мэттью с невинной улыбкой взглянул на директора. - Так вот, после этого было объявлено о браке Генриха и… Мэттью Форрестер, виконт Саутертон, упивался собственным красноречием. Он очень любил приключения.
Глава 1
Сентябрь, 1818 год
Взрыв смеха донесся из частной ложи. Смех был раскатистым, неудержимым. И долго не затихал. Он походил на волны прибоя, следовавшие одна за другой, и ей это чертовски мешало. Она все ждала, когда смех иссякнет, - ждала до тех пор, пока не раздался очередной взрыв смеха. Черт бы их побрал! Ведь они могли заглушить все слова и провалить ее роль. Она остановилась на середине фразы и уставилась на ложу, скрытую от нее огнями рампы. «Неужели они никогда не успокоятся?» - подумала она в отчаянии. На сцене небольшого театра «Друри-Лейн» находились, кроме нее, еще четверо актеров. Зрители, в основном мужчины, наконец-то замолчали и повернулись в своих креслах, чтобы лучше разглядеть ложу, где веселились те, кто заставил умолкнуть актеров. Конечно же, все прекрасно знали: эту ложу занимал маркиз Истлин со своими веселыми приятелями. Из- за кулис послышался громкий шепот: – Твоя реплика! «Не рассчитывай на то, что я всегда буду приходить тебе на помощь, Гортензия!» – Я знаю текст. - Она досадливо поморщилась. - Но я понятия не имею, когда мне удастся произнести мою реплику. Эти слова актрисы вызвали сочувственные смешки из зрительного зала. В конце концов в злополучной ложе воцарилась тишина, - видимо, люди, там сидевшие, осознали, что оказались в центре внимания. – Ты добился своего, Ист. Думаю, она имела в виду нас. Лорд Нортхем указал на сцену, где мисс Индия Парр стояла, упираясь сжатыми кулачками в каркас своих фижм и выставив в стороны острые локотки. Ее накрашенные губки были сжаты - теперь они приняли безупречную форму лука купидона, - а начерненные брови она подняла так высоко, что они почти исчезли под челкой напудренного парика. Эта чрезмерная демонстрация нетерпения казалась бы гораздо забавнее, если бы не была столь явно направленной против них. Маркиз Истлин отвернулся от друзей и перенес свое внимание на фигурку на подмостках. Он старался показать, что очень увлечен происходящими на сцене событиями. – О, это она! Но как странно, что она забыла свою реплику! - Его приятный низкий голос разнесся по всему залу. Эван Марчмен, сидевший рядом с Истом, с улыбкой проговорил: – «Не рассчитывай на то, что я всегда буду приходить тебе на помощь, Гортензия!» - кажется, так ей сказали? - Друзья снова рассмеялись, но на сей раз тут же умолкли. Зато расхохотались зрители в партере. Саут посмотрел на сцену и тотчас же понял: актриса вот-вот может потерять настрой. Виконт покачал головой и медленно поднялся; он почувствовал, что ему необходимо вмешаться. В конце концов, именно его фривольное замечание вызвало у Иста столь неуместный в данном случае пароксизм смеха. Вцепившись пальцами в бортик ложи, Саут подался вперед и тут же почувствовал, что Норт ухватил его за фалды фрака. «Неужели он всерьез опасается, что я могу свалиться в партер? - промелькнуло у виконта. - Но ведь это полнейший абсурд». И действительно, виконт Саутертон мог бы и в полусне взобраться на верхушку мачты по обледенелым снастям во время шторма в Северном море. Громким и не допускающим возражений голосом Саут произнес: – «Не рассчитывай на то, что я всегда буду приходить тебе на помощь, Гортензия!» Леди на сцене прищурилась и, подняла к глазам ладонь, чтобы получше рассмотреть зрителей, сидевших в ложе, откуда прозвучал столь хорошо поставленный голос. – Благодарю вас, милорд, - сказала она с вежливой улыбкой. - Вы произнесли реплику совершенно точно. Будете продолжать? Или предоставите это нам? Сауту показалось, что она вела себя на удивление непринужденно и даже попыталась сесть на стул, стоявший на сцене, и предоставить ему продолжить произносить текст за всех актеров, если бы он того пожелал. Но он, разумеется, этого не пожелал. – Я смиренно прошу прощения. - Саут изобразил смущение. - Прошу прощения за себя и своих друзей. Продолжайте, умоляю вас. Леди склонила голову к плечу, потом ступила в круг света, опустила руки - и без малейшего усилия снова вошла в образ. Это превращение, произошедшее столь быстро и проделанное столь профессионально, словно по волшебству, было встречено громкими аплодисментами. Из дальней части зала, где находились только стоячие места, послышались одобрительные возгласы. Мужчины, стоявшие там, затопали ногами. В ложе маркиза Истлина это артистическое чудо тоже было замечено и встречено весьма одобрительно. Правда, реакция оказалась не столь бурной, как в задних рядах. Наконец занавес опустился, и зрители потянулись к выходу. Однако четверо друзей по-прежнему оставались в ложе маркиза Истлина. Марчмен указал на небольшую группу молодых людей, направлявшихся к дверям гримерной. – Не все же они уверены, что смогут поглазеть на нее, а? Это было бы вопиющей наглостью. – А ты что, предпочитаешь любоваться прелестницей издали? - осведомился Ист. Он вытянул перед собой свои длинные ноги и скрестил их в лодыжках. Локон каштановых волос упал ему на лоб, но маркиз даже не сделал попытки откинуть его. Его глаза под тяжелыми веками казались сонными, и он с трудом мог сфокусировать взгляд. Мистер Марчмен молча покачал головой, словно обдумывая вопрос Иста. Наконец рассмеялся и сказал: – Я вовсе не хочу стать жертвой физической расправы за ущерб, нанесенный леди. Осмыслив этот довод, Ист улыбнулся: – Ты полагаешь она влепит тебе пощечину? А может быть, решится и на большее? Граф Нортхем тотчас смекнул, к чему может привести такой поворот темы. Как единственный женатый человек в их компании, пусть и недавно состоящий в браке, Норт решил, что имеет преимущество в разрешении конфликта. – Предлагаю пари на три шиллинга. Думаю, она дружески пожмет протянутую руку. – Решено, - кивнул Марчмен. Ист пожал плечами: – Я собирался предложить то же самое. Но мы не станем заключать пари, если Саут придерживается другого мнения. Что скажешь, Саутертон? Как думаешь, она отвесит пощечину? Или приложится кулаком? Или все-таки протянет руку дружбы? Виконт обвел взглядом друзей. Наконец проговорил: – Полагаю, что это будет зависеть от того, кто из нас приблизится к ней. Норт поднял руки, давая понять, что он вне игры. – Боюсь, я не отважусь на это. Элизабет услышит об этом нынче же вечером, а я не желаю давать ей объяснения по поводу своих взаимоотношений с актрисами. Не думаю, что сообщения подобного рода могут быть восприняты ею благосклонно. Марчмен хмыкнул. – Тебе следует только сказать, что ты был с нами. То есть составил компанию. Она поймет. – Моя жена сейчас у моей матери, - проворчал Норт. Он тяжко вздохнул и провел пятерней по копне золотистых волос. - Я мог бы умиротворить одну, но не обеих. Очень трудно с ними справиться, когда они объединяются, в этом случае они непобедимы. Приятели тоже вздохнули и утвердительно закивали. Было очевидно, что слова Нортхема произвели на них должное впечатление. – Боюсь, мне тоже придется устраниться, - пробормотал Ист. - Видите ли, я и так запутался. Не стоит натягивать поводья слишком сильно. Марчмен криво ухмыльнулся. – По-видимому, - сказал он, - ты намекаешь на свою помолвку. – Я намекаю на то, что помолвка - дело еще не решенное, Уэст. Заявление маркиза не оказало никакого воздействия на Марчмена, и его ухмылка не исчезла - казалось, она была накрепко приклеена к его красивому породистому лицу. – Глупости! - откликнулся Саут. Он тотчас же уловил план, предложенный Истом, и принялся его осуществлять. - Мне показали заметку в «Газетт». Не помню кто… Кто-то из знакомых, из тех, кто замечает такие вещи. Эти шутники рассказывали целую историю. Они побились об заклад в ресторане «У Уайта», что помолвка должна состояться. И твоя любовница, Ист, говорит то же самое. – Моя любовница? Моя бывшая любовница. Именно она и распространяет эти сплетни. Ист непроизвольно сжал челюсти и тут же почувствовал, что где-то за левым глазом начала зарождаться головная боль. – Единственное, что могла сделать миссис Сойер, что бы усугубить положение, - это заявить, что она - моя невеста. – В таком случае ты не станешь возражать, если тебя накрепко прикуют к леди Софии. – Я не потерплю никаких оков, - заявил Ист. - Стоит посмотреть на Норта, чтобы понять, почему я избегаю брачных уз. Граф Нортхем с невозмутимым видом пожал плечами. В данный момент он знал только одно: жена находилась в гостях у его матери и это обстоятельство не могло не вызывать некоторого беспокойства, хотя отчасти и радовало. Почувствовав, что должен покончить с этим разговором, Норт заявил: – Уверяю, брак почти не ограничил мою свободу. Если вы помните, ведь это именно я предложил развлечься сегодня вечером. Марчмен покачал головой: – Ошибаешься, приятель. Это пришло в голову Сауту, когда мы обнаружили тебя дома в одиночестве. Ты был в полной тоске. – Я просто думал, как бы развлечься, - проворчал Норт и вдруг весело рассмеялся: - Что ж, спасибо, что вытащили меня из дома. А то я бы ничего подходящего не придумал. Граф уже собрался подняться, но тут Саут положил руку ему на плечо, и Норт остался сидеть на своем месте. – Садись, дружище. Если тебе наплевать на то, что думают о тебе твоя жена или мать, то кое-кому из нас это не все равно. Ист прав. Ему также не следует идти в гримуборную актрисы. Следует учесть сложную ситуацию с его любовницей и невестой. У него и так много хлопот. Но Уэста мы тоже не можем туда послать. Вы заметили, что никто больше не смеет его ударить? Но почему? Рискну предположить, что Уэст, опасаясь внезапного нападения, всегда носит нож за голенищем сапога. Разумеется, дамы не знают о столь грозном оружии, но все же… Как бы то ни было, идти должен именно я. - Саут поднялся с кресла и добавил: - Полагаю, что вы уже можете вручить мне выигрыш. Я уверен, что она меня ударит, хотя никто и никогда не давал мне оплеух. Хотя Индия и притворилась, что не замечает его, но на самом деле она сразу же приметила молодого человека, пробившегося в ее гримерную. Индия поняла: он не уверен в том, что его узнают. Но она-то во время их краткого диалога прекрасно его запомнила - темные волосы, светло-серые глаза и чуть приподнятые уголки губ, будто он втайне чему-то улыбается. А может, это все-таки не он? Ведь она еще не услышала его голос. И все же она была почти уверена, что не ошиблась - об этом свидетельствовало охватившее ее волнение. Но сердце ее по-прежнему билось ровно. И дыхание оставалось размеренным. Так что же с ней происходило? Что означал этот внутренний трепет? На эти вопросы Индия не могла толком ответить, так как сама не понимала, что с ней происходит. Она лишь ощущала какое-то странное волнение и не могла не считаться с этим. Да, с ней, несомненно, что-то происходило - но что именно? Этот молодой джентльмен, стоявший у входа в гримерную, терпеливо ожидал своей очереди, и Индия вдруг поняла, что ей очень хочется познакомиться с ним, возможно, тогда ей станет яснее, что с ней происходит. То и дело вежливо улыбаясь своим многочисленным поклонникам, Индия старалась делать вид, что не замечает молодого человека, столь ее заинтересовавшего. Но она постоянно тайком поглядывала в его сторону. Наконец толпа обожателей раздвинулась, пропуская виконта Саутертона, - точно так же, вероятно, расступились перед Моисеем воды морские. Виконт вежливо поклонился мисс Парр, и актриса с улыбкой ответила на его приветствие. «Но интересно, сколько же ей лет на самом деле?» - размышлял Саут. Было очевидно, что на сцене она играла женщину гораздо старше своих лет - во всяком случае, актриса моложе. Теперь же, сидя на стуле, она принялась снимать толстые слои грима и пудры, необходимые для того, чтобы придать сходство с персонажем из другой эпохи, и Саут понял, что не ошибся: актриса действительно казалась намного моложе, чем в те мгновения, когда играла роль на сцене. Виконт внимательно разглядывал сидевшую перед ним девушку. У нее были чудесные темно-карие глаза, причем такие огромные, что казались почти нереальными. Внезапно на глаза эти словно опустились ставни - ресницы, - вероятно, девушка наконец-то заметила, что за ней наблюдают, и, судя по всему, ей это не понравилось. Саут был немного заинтригован; во всяком случае, он ожидал совсем другого - возможно, даже кокетства. И тут в глубине комнаты возникла какая-то возня - это костюмерша, миссис Гаррети, начала выталкивать из гримерной всех прочих поклонников своей подопечной; причем эта пожилая особа действовала столь энергично и решительно - очевидно, сказались годы практики, - что никому не удавалось перед ней устоять: несколько минут спустя даже самые упорные из поклонников вынуждены были капитулировать. – Вон отсюда! - крикнула костюмерша вдогонку молодым людям. - Мисс Парр, конечно, необыкновенная красавица, это верно, но она не может любезничать здесь с вами всю ночь. Убирайтесь! Вон отсюда! Но как ни странно, на Саута, сидевшего на стуле, пожилая костюмерша почти не обращала внимания. Воспользовавшись столь неожиданной привилегией, он поднялся и, отвесив изящный поклон, проговорил: – Виконт Саутертон к вашим услугам, мисс Парр. – Виконт?… - переспросила она в замешательстве. – Да, совершенно верно. И ваш покорный слуга, мисс Парр. «У нее действительно замечательные глаза, - подумал Саут. - Эти глаза - словно черные зеркала, отражают даже то, чего не существует…» Она снова улыбнулась. – Ах, виконт, значит, это вы тот крикун, который чуть не сорвал мое выступление? – Неужели вы меня все-таки узнали? – Не узнала бы, милорд. Возможно, не узнала бы. Но вас выдал голос. Он у вас весьма примечательный. – Неужели? - Он изобразил изумление. – Во всяком случае, именно так его воспринимают мои уши, милорд. Саут внимательно посмотрел на ее ушки - крохотные, изящные и розовые. Причем с каждой мочки свисала серьга со стразами, прекрасно имитирующими бриллианты. Когда она качнула головой, камни засверкали. Виконт с улыбкой заметил: – Ваши ушки поистине чудо. По- прежнему улыбаясь, она сняла серьги и зажала их в кулаке. – Мне кажется, в них все дело, милорд. Они помогают мне улавливать звуки. Не странно ли? Виконт молча пожал плечами, и Индия вновь заговорила: – Если вам больше нечего мне сказать, милорд… – О, есть объяснение моего прихода. Только умоляю вас, не смотрите туда. За моей спиной, в коридоре, трое моих развеселых друзей… Вы, конечно же, слышите их смех? Так вот, не смотрите на них. - Саут понизил голос. - Полагаю, что они едва ли достойны вашего внимания. Девушка невольно нахмурилась. – Но ведь они действительно ваши друзья, милорд. По чему же вы в таком случае отзываетесь о них подобным… – Притворитесь, что я не на шутку оскорбил вас, - перебил Саут. - И влепите мне пощечину. Давайте же! Смелее! Я заслуживаю наказания и думаю, что оплеуха, нанесенная вашей ручкой, не будет слишком болезненной. Индия Парр немного помолчала, потом спросила: – Вы пациент Бедлама? Мне кажется, это - единственное правдоподобное объяснение вашего поведения. - В ее голосе прозвучало скорее любопытство, чем тревога, иначе неутомимая миссис Гаррети снова бы взялась за дело, и на сей раз виконту не поздоровилось бы. - Что, сегодня вечером вам совсем некуда пойти? - вновь заговорила Индия. - Может быть, миссис Гаррети сможет найти вам комнату на одну ночь? Виконт покачал головой: – Не в этом дело. - Он едва заметно усмехнулся. - Просто мы с приятелями побились об заклад, и я хочу получить свой выигрыш. Тут миссис Гаррети направилась к двери и, вытолкав за порог приятелей виконта, прикрыла за ними дверь. В кори-Доре члены клуба «Компас» тотчас же умолкли, а победоносная миссис Гаррети, поджав губы, безмолвно вернулась на свое место у столика. Индия Парр внимательно посмотрела на Саута, и на ее лице появилось задумчивое выражение. – Итак, на чем мы остановились, милорд? Значит, серьезное оскорбление?… Что ж, если вам так угодно… В следующее мгновение она отступила на шаг и изо всей силы ударила Саута кулаком в челюсть. Удар чуть не сбил его с ног. Виконт пошатнулся, но тут же выпрямился. Прижав ладонь к левой щеке, он тотчас почувствовал на руке теплую липкую струйку крови. Его улыбка была не вполне искренней, когда он потирал ушибленную челюсть. – Я забыл о сережках, - пробормотал он. - Ведь у вас в кулаке были зажаты сережки. Индия пожала плечами. – Я думала, вы о них помните. Тут дверь в коридор снова приоткрылась, и Саут увидел своих друзей - они смотрели на него во все глаза. Миссис Гаррети тоже взглянула на виконта. – Это все, милорд? Или вы все еще не удовлетворены? Может, у вас есть еще просьба и ко мне? Саут заставил себя улыбнуться. – Нет-нет, благодарю вас. Пожалуй, большего моя челюсть не выдержит. Виконт вытащил носовой платок и осторожно утер кровь в уголке рта. Причем он заметил, что Индия Парр не проявляла ни малейших признаков раскаяния. Взглянув на нее, он пробормотал: – Что же касается смеха во время представления… Я чувствую, что должен вам напомнить: это ведь была комедия. – Но не настолько смешная. Он не ответил на это возражение, однако в шутку заметил: – И все же вы не можете рассчитывать, что я всегда буду приходить вам на помощь, мисс Парр. Направляясь к двери, он бросил пять шиллингов, большую часть своего выигрыша, на гору одежды в руках костюмерши. Друзья Саута не стали допытываться, что именно он сказал даме, и удовлетворились его весьма кратким объяснением. После этого виконт заявил, что собирается к полковнику-по делу. В тот или иной момент всех их касались дела полковника, однако они редко появлялись у него одновременно - чтобы не мешать друг другу. Саут не раз выполнял задания полковника, и ему пришлось сыграть множество разных ролей, хотя он далеко не всегда был посвящен во все детали замыслов полковника. Однако на сей раз виконт решил, что заслуживает самых подробных объяснений - в конце концов, ему не каждый день приходилось получать столь увесистые оплеухи. Хотя Саут прибыл уже довольно поздно, его сразу же провели в гостиную полковника, находившуюся над лестницей. Несколькими часами раньше двое слуг доставили туда своего господина и позаботились о его удобствах, и теперь полковник сидел в кресле на колесиках у камина. На столе рядом с ним горела лампа, освещая резкие черты его лица. На ноги его был наброшен плед, а на коленях лежала раскрытая книга, и когда гость вошел, хозяин водил пальцем по строчкам. Какое-то время оба молчали. Наконец полковник закончил чтение и, отложив в сторону книгу, осведомился: – Я думаю, ты хочешь выпить. - Джон Блэквуд окинул Саута быстрым пытливым взглядом, и виконту показалось, что полковник видит его насквозь. – Да, пожалуй, не откажусь, - сказал Саут. – Напитки в буфете, как и всегда. Мне налей скотча. Я полагаю, есть причина тому, что у тебя распухла щека и кровоточит губа. И тут Мэттью Форрестер вдруг вспомнил о том, как впервые увидел Джона Блэквуда. Он вспомнил, как мельком заметил незнакомого гостя в кабинете отца и как его, мальчишку, поразила поза незнакомца - наглая, вызывающая, дерзкая… Именно эту позу он и позаимствовал, чтобы потом продемонстрировать своим новым дружкам в Хэмбрик-Холле. Но теперь-то поза полковника Блэквуда впечатлить не могла никого. Изнурительная болезнь истощила его мускулы и сделала неуверенными движения, замедлила рефлексы. Но в этот вечер он твердо сжимал подлокотники кресла, что случалось далеко не всегда. Однако взгляд полковника оставался все таким же пронзительным, и виконт частенько ловил себя на мысли, что ему делается не по себе, когда Блэквуд смотрит на него пристально и пытливо - как смотрел сейчас. Да, было совершенно очевидно: ни время, ни болезнь не могли ослабить силу его духа - во всяком случае, виконт нисколько в этом не сомневался. – Скотч? - переспросил Саут. - А что говорит доктор? Он не советует возлияния, а я не считаю его шарлатаном. Полагаю, вы согласны. Полковник криво усмехнулся, и Саут понял, что спорить бесполезно. Он подошел к низкому буфету возле стены, вынул графин со скотчем и щедро плеснул виски в два бокала. Передав полковнику один из бокалов, виконт поворошил угли в камине и уселся в широкое кресло напротив полковника. – Сегодня вечером я был в театре «Друри-Лейн», - сказал Саут. – Один? – Нет, разумеется. Норту хотелось развлечься. Видите ли, его жена снова гостит у пожилой графини, и поэтому… Блэквуд внезапно улыбнулся, и эта его улыбка оказалась на удивление ласковой. – Элизабет, - проговорил он с нежностью в голосе. «Что ж, ничего удивительного, - подумал Саут. - Ведь Элизабет - дочь покойного кузена полковника». – Ей следует блистать на балах, а не сидеть в провинциальной глуши или играть роль компаньонки леди Баттерберн. Она здорова? – Более чем, - кивнул Саут. Однако он предпочел умолчать о баронессе Баттерберн. - Полагаю, Нортхем скоро заберет ее оттуда, - заметил виконт. Блэквуд кивнул и вернулся к делу: – Итак, ты отправился в театр с Нортхемом. – И с Истлином, - добавил Саут. - Мы сидели в его ложе. Конечно, там был и Марчмен. – Вы, конечно, не могли обойтись без Уэста, - с кривой усмешкой заметил полковник. - Надеюсь, вы вели себя скромно и благопристойно. Саут в смущении откашлялся, однако промолчал. Полковник прищурился. – Моя точка зрения вам всем прекрасно известна. Я предпочитаю здравомыслие и осмотрительность, но превыше всего ценю скромность. Мой принцип - не привлекать внимания. – Да, разумеется, - пробормотал Саут. - Я всецело с вами согласен, но боюсь… Боюсь, что я все же привлек к себе внимание. Блэквуд тяжко вздохнул. – Что ж, рассказывай. Я так и знал. Взглянув на тебя, сразу догадался. Поморщившись от боли в скуле, Саут приступил к рассказу о вечере в театре. Рассказывал, ничего не пропуская и не щадя себя. Его повествование было не слишком лестным для него, но он старался оставаться беспристрастным и придерживаться правды. В заключение он откинулся на спинку кресла и прижал стекло бокала к тому месту на губе, где была ранка от сережек мисс Индии Парр, зажатых в кулаке. Выслушав рассказ, полковник довольно долго молчал. Наконец проговорил: – Полагаю, все могло кончиться гораздо хуже. – Да, верно, - кивнул Саут. - Я мог выпасть из ложи Иста и свернуть себе шею. – Это было бы лучше, Саут, а не хуже. - Полковник усмехнулся и добавил: - Что ж, по крайней мере ты с ней познакомился. Хоть какой-то успех. Теперь она без труда тебя запомнит. Кто-нибудь, кроме костюмерши и членов клуба «Компас», мог заметить, как состоялось ваше знакомство? Виконт кивнул: – Да, несколько зевак в коридоре. Если они и не видели нас, то могли слышать. Там, например, был Бервин. Думаю, он видел, как я уходил. Кажется, с ним был еще Гриссом. Но я даже не пытался скрыть свое… ранение. – Но думаю, ты можешь положиться на скромность своих друзей, не так ли? – Да, разумеется. А вот что касается Бервина и Гриссома… Они, по всей вероятности, позаботятся о том, чтобы разнести весть о моем позоре. Скоро всем станет известно, что я лишился расположения мисс Парр. – Но это ведь твой собственный выбор, - возразил полковник. - Я тебе такого не советовал. – То был внезапный порыв. Импровизация, - ответил виконт. Полковник Блэквуд воздержался от реплики. Он прекрасно знал, что молодой человек сумеет выпутаться из неприятной ситуации. – Я хотел бы узнать твое мнение о мисс Парр. Только можешь не упоминать о том, что рука у нее тяжелая. Это и так ясно. – Все дело в ее серьгах, - ответил Саут, указывая пальцем на порез в углу рта. - Я совсем забыл о том, что они были зажаты у нее в руке. Хотя не уверен, что она тоже об этом забыла. Полковник молча пожал плечами. – Она была великолепна на сцене, - продолжал Саут. - После того как мы ей помешали, она с невероятной легкостью снова вошла в образ. Но потом, в гримерной… В гримерной мне показалось, что Парр уже не так уверена в себе. Саут чуть приподнялся, чтобы опереться на подлокотники, и добавил: – Но уверяю вас, за этим ничего не стоит, кроме впечатления, которое может оказаться ошибочным. Конечно, удар в челюсть - это весьма убедительно, но все же… Блэквуд нахмурился. Рассказ Саутертона не очень-то его удовлетворил. – А может, все-таки она и есть убийца? Саут пожал плечами: – Не могу ничего утверждать. Ведь я совершенно ее не знаю. Полковник немного помедлил и спросил: – Как ты сам оценил бы степень риска, если бы я попросил тебя продолжить? – Конечно, я мог бы продолжить, - ответил виконт. - Хотя, конечноже, гораздо осторожнее, чем начал. Так вы хотите, чтобы я продолжил? Уверяю вас, пока что ничего серьезного не произошло. Блэквуд снова нахмурился и проговорил: – Полагаю, будет лучше, если мы сделаем передышку. Мне нужно подумать. Я пришлю за тобой через несколько дней. Не исключено, что ваш вечер в театре пойдет мне на пользу. Только умоляю, не показывайся там до тех пор, пока не получишь весточку от меня. И попроси своих друзей держаться от театра подальше. Нортхему придется отстраниться от этого дела. Да и Истлину с Уэстом тоже не грех заняться своими делами. Саутертон не стал задавать вопросы, хотя они и роились у него в голове. Конечно, дела Иста и Уэста тоже касались полковника. Что же до нынешнего задания Норта, то о нем он не знал почти ничего - вернее, знал очень немного. Этот его достойный друг должен был найти мошенника, известного в обществе под прозвищем Джентльмен Вор. Недавний брак Нортхема осложнил расследование, но Саут не сомневался в способностях Норта. Он знал, что тот непременно добьется успеха. Полковник всегда требовал от них только успеха, и члены клуба «Компас» никогда его не разочаровывали. Саут медленно поднялся с кресла и потянулся. Допив остатки скотча, виконт взял пустой бокал Блэквуда - тот все еще держал его в руке - и поставил бокалы на буфет. – В таком случае через несколько дней, правильно я вас понял? – Да, правильно, - кивнул полковник. - И не стоит тревожиться. Все проделано отлично, Саутертон. – Благодарю вас, сэр. Саут машинально потрогал распухшую щеку, коротко кивнул и вышел из кабинета. Индия Парр разглядывала себя в зеркале, стараясь замечать, есть ли на лице следы грима и пудры. Для сегодняшнего представления грим был наложен весьма щедро, и снимать его оказалось нелегко. Она не собиралась тратить на это дополнительное время. Ей хотелось поскорее уйти из театра, оказаться дома, забраться в постель и улечься на прохладные простыни. И возможно, начать зализывать раны. По правде говоря, после сегодняшней перепалки видимых шрамов на теле не осталось, но то, что она вышла из себя, оставило неприятный осадок. Она чувствовала себя уязвленной. За ее спиной миссис Гаррети тихонько прищелкивала языком, раскладывая и развешивая костюмы в шкафу. – Оставьте, - пробормотала Индия, - оставьте это. – Не стоит гневаться на меня, дорогая. Вы ведь сердиты не на меня. Индия снова уставилась в зеркало. Немного помолчав, сказала: – Да, конечно же, вы тут ни при чем. – Никогда не видела ничего подобного, - продолжала пожилая дама, пожимая плечами; она продолжала заниматься театральными костюмами. - Вы были… были… - Миссис Гаррети вздохнула и умолкла, так как красноречие ее внезапно иссякло. – Меня никто никогда так не провоцировал. - Девушка нахмурилась. - Впрочем, с самого начала можно было ожидать чего-то подобного. Такое случается и в менее известных заведениях, и в респектабельных театрах. Но всегда это бывало простой и безобидной шуткой, а сейчас… Сейчас я совершенно ничего не понимаю. Зачем ему все это понадобилось? Миссис Гаррети наконец-то закрыла шкаф и внимательно посмотрела на свою хозяйку: – Послушайте, дорогая, дело сделано, и теперь нечего ломать над этим голову. Но что с вами? В чем дело? Мигрень? Приготовить вам что-нибудь? – Нет-нет, - поспешно ответила Индия. И вполголоса добавила: - Нет, благодарю вас. Просто я сегодня ужасно устала. Костюмерша снова уставилась на девушку. – Что ж, как прикажете, дорогая. Только разрешите снять остатки грима с вашего лица. Индия тяжко вздохнула, однако уступила - ей хотелось побыстрее остаться наедине со своими мыслями. – Ну вот, - сказала костюмерша, закончив работу. - Теперь, моя дорогая, вы видите свое собственное очаровательное личико, а не разрисованную французскую шлюху. Индия повернулась и бросила взгляд в зеркало. Покосившись на костюмершу, спросила: – Думаете, критики откликнутся на то, что сегодня произошло в театре? Наверное, осудят меня? Миссис Гаррети решительно отмела эти опасения: – Я считаю, что вы вели себя достойно. Это джентльмены во всем виноваты. Но не беспокойтесь, ваши истинные поклонники остались вам верны. И с ловкостью, достигнутой ценой длительного опыта, Она принялась помогать Индии снимать театральный костюм. Сегодня ленты не запутались, как и шнуровка корсета, поэтому костюмерша управилась довольно быстро - вскоре и корсаж, и юбка, и нижнее белье висели на спинке стоявшего рядом стула. – Жаль, что большая часть публики не видела, как вы лихо отделали его. Индия с удивлением посмотрела на костюмершу. – Знаете, мне показалось, что сегодня вы были особенно решительны, когда старались всех выгнать за порог. – Да, верно, - кивнула костюмерша. - Потому что я заметила, что он и его друзья направлялись именно к вам. Правда, я даже представить не могла, чем все это закончится. Но это была замечательная сцена, уж поверьте. Конечно, мне следовало догадаться, что вы сумеете за себя постоять, но я не ожидала, что вы влепите ему такую пощечину. Индия промолчала, решила, что не стоит говорить костюмерше о том, что виконт Саутертон сам попросил дать ему оплеуху. Судя по всему, это было какое-то нелепое пари - кажется, виконт даже намекнул об этом. – Теперь я и сама справлюсь, - сказала Индия. - Не попросите ли вы Дубина нанять мне кеб? – Да, конечно, - кивнула костюмерша. Миссис Гаррети потребовалось еще несколько минут, чтобы собрать все детали театрального костюма Индии и повесить их в шкаф. Затем она наконец-то покинула комнату. Когда костюмерша вернулась, Индия уже потянулась за своей пелериной. – Вам нужен провожатый, чтобы доставить вас до дома, - заявила пожилая дама. – Нет, - сказала Индия. - Я уверена, что со мной ни чего не случится. Все будет в порядке. Не стоит утруждать себя. – Но для меня это вовсе не труд. Индия заставила себя улыбнуться. – Право, миссис Гаррети, со мной все будет в порядке. Как вы справедливо заметили, я могу постоять за себя. Миссис Гаррети нахмурилась и проворчала: – Не стоит забивать голову дурью. Я уже не в первый раз думаю об этом. Вам нужна защита. У вас слишком много поклонников, а у меня всего две руки, чтобы отгонять их. Да и у вас не хватит рук, чтобы раздавать им всем пощечины. А вот телохранитель - решение всех проблем, разве не так? Индия молча смотрела вслед костюмерше, направлявшейся к двери. Да, ее постоянно одолевал страх, но только не хотелось в этом признаваться. И тут ей вдруг вспомнились прощальные слова виконта: «И все же вы не можете рассчитывать, что я всегда буду приходить вам на помощь, мисс Парр». Но кто же ей поможет? На кого она могла бы положиться? С бурно бьющимся сердцем она поспешила к задней двери театра, к уединению и убежищу, к анонимности наемного экипажа. Бервин и Гриссом действовали именно так, как от них ожидали. Хотя они и не знали всего, что произошло в артистической уборной мисс Индии Парр, однако постарались на славу. В тот же вечер, сидя за карточным столом в заведении «У Саймона», они множество раз рассказывали эту историю. За ночь рассказ оброс многочисленными и весьма пикантными подробностями, и уже к восходу солнца вся история приобрела характер восхитительного анекдота и стала достоянием гласности. Саутертон узнал о своей популярности на следующий день - от сестры. Выяснилось, что Эмма нанесла визит их родителям, и теперь она была так возбуждена, что от нее оказалось не так-то просто отделаться. Смешинки в ее глазах были для него знаком рока. Когда она поднялась ему навстречу, он поцеловал ее в щеку. – Эмма, - прошептал он ей в самое ухо, - никто не любит сплетен. Она просияла: – О, их все обожают. Сестра покосилась на графа и графиню Реддинг. Заметив, что Саут не смеет взглянуть на родителей, она усмехнулась, а он, чтобы отвлечь от себя внимание, поспешил взять У нее из рук племянника. – Он испортит твой сюртук, - предупредила Эмма. - Он весь день беспокоен. Саут тотчас же отстранил от себя младенца и теперь держал его на вытянутых руках. – Ты хочешь сказать, он пускает слюни? Уголком глаза Саут заметил улыбку отца. Мать же даже не попыталась улыбнуться. – Он полненький и хорошенький, - заметил Саут, встретив внимательный взгляд племянника. - Уши у него там, где им и следует быть. Совсем не там, где они были у твоей куклы, Эмма. Помнишь? Ну, у той, что… Сестра взяла у него ребенка. – Не стоит говорить о том, что случилось с Кассандрой, Саут. Найлзу не надо об этом знать. - Она поджала губы и с многозначительным видом добавила: - Впрочем, никому не надо… Саут улыбнулся и, взглянув на мать, проговорил: – Миледи, вы прекрасно выглядите. - Он поцеловал мать в подставленную щеку, но она и на сей раз не улыбнулась. Саут посмотрел на графа и понял: на сочувствие отца, пусть тщательно маскируемое, вполне можно рассчитывать. Виконт подошел к отцу и проговорил: – Отец, ты тоже прекрасно выглядишь. Графиня Реддинг, казалось, только этого и ожидала, поэтому тотчас же бросилась в бой: – Конечно, он отлично выглядит. А как может быть иначе? Он уверен, что так будет всегда, и я в том ничуть не сомневаюсь. То же было бы и с тобой, если бы ты не предпочел жить один, отдельно от нас. И если бы не дружил с людьми с подмоченной репутацией, а также не посещал места, о существовании которых женщинам лучше не знать. В первую очередь - матерям. Шутка ли! Вести себя столь не подобающим образом и сделать себя всеобщим посмешищем… А кроме того, - графиня понизила голос, - говорят, ты общаешься с оперной танцовщицей. Саут покосился на Найлза. Четырехмесячный младенец, казалось, прислушивался к их разговору. Эмма, во всяком случае, прислушивалась; причем на лице ее был восторг. – Она… - снова послышался зловещий шепот матери, -она ведь распутница. Тут граф наконец-то вмешался. Положив руку на плечо жены, он произнес: – Довольно, дорогая, ты слишком возбудишься, а это для здоровья… – Я уже возбуждена, - перебила графиня. - И ваш сын тому виной, милорд. Он не унаследовал ни ваш здравый ум, ни способность сострадать. В противном случае он вел бы себя иначе. Саут со вздохом опустился на стул и принялся маленькими глотками прихлебывать чай из своей чашки; он ждал, когда мать истощит свой запас гнева и успокоится. К счастью, графиня вскоре забыла об оперной танцовщице и заговорила на другую тему. Покосившись на супруга, она сказала: – Полагаю, нашему сыну пора жениться. Не стоит увиливать, Мэттью, - добавила она, взглянув на сына. - Я только вчера говорила об этом с Селией. Саут мысленно усмехнулся. Во-первых, он прекрасно знал, что мать почти ежедневно беседовала на эту тему с Селией Уэрт Хэмптон, вдовствующей графиней Нортхем. А во-вторых, мать совершенно забыла о том, что говорила о Норте, одном из его друзей, как о «человеке с подмоченной репутацией». Теперь же графиня была готова расхваливать его на все лады - ведь у того хватило здравого смысла вступить в брак. Правда, при этом ни словом не упоминались запутанные обстоятельства, сопутствовавшие этому шагу. Лилиан Римз Форрестер продолжала еще несколько минут разглагольствовать на эту тему, испытывая терпение своего доброго сына. Наконец умолкла и с удовлетворением посмотрела на Мэттью, - конечно же, она была уверена, что сразила его своей безупречной логикой и здравым смыслом. Едва заметно улыбнувшись, Саут кивнул и пробормотал: – Обещаю: я немедленно займусь поисками жены. Графиня воздела руки к небесам. Потом обратилась к мужу: – Поговорите с ним, милорд. Мое терпение иссякло. Он предпочитает поднимать меня на смех. Граф Реддинг прикусил губу. – Вы правы, дорогая. Саут, перестань разыгрывать мать. – Да, сэр, - кивнул виконт. Графиня вздохнула и вдруг наконец-то улыбнулась. – Что ж, вот и хорошо, - сказала она. Посмотрев на внука, которого Эмма еще крепче прижала к себе, Лилиан снова улыбнулась: было очевидно, что пожилая графиня именно с ним связывает главные свои надежды на блестящее будущее Форрестеров. Саут с трудом скрыл улыбку - уж он-то знал, что сестра ни за что не даст в обиду своего сынишку. И тут он вспомнил, что именно из-за Эммы ему пришлось выслушать проповедь матери. Взглянув на сестру, виконт проговорил: – Раз никого не интересует моя версия происшедшего вчера, то мне бы хотелось услышать, как все это дошло до вас. К тому же так быстро. Я ведь только что встал с постели. Эмма сказала, что муж сообщил ей об этом за завтраком. Он же, в свою очередь, услышал эту историю от лорда Хейстингза, на ранней верховой прогулке в парке. Она не могла бы сказать, откуда тот узнал об этом, но нынче же утром ей нанесла визит леди Ровена Дуглас и рассказала то же самое. – Критики пишут, что она бесподобна на сцене, - добавила Эмма. - Ты такого же мнения, Саут? – Да, это справедливая оценка, - кивнул Саут. Эмма вздохнула. – Я так хочу увидеть ее. Но теперь… Теперь Уэлсли говорит, что это вызвало бы новые слухи и мы оказались бы в центре внимания. Он хочет подождать, хочет немного переждать. Да, Уэлсли говорит, что нам следует подождать, пока сплетни не прекратятся. Саут промолчал. Он думал о том, что если полковник не отменит свое задание, то сестре не скоро доведется побывать в театре «Друри-Лейн».
Глава 2
Через пять дней Саут снова оказался в театре «Друри-Лейн». Критики не зря хвалили Индию Парр. Хотя все признавали, что ей прекрасно удавались роли трагических героинь, мисс Парр обладала особым даром изображать все нюансы характеров комических персонажей - даже самые завистливые из ее коллег не могли этого не признать. Что же касается Саутертона, то он в этот вечер решил не привлекать к себе внимания, поэтому и не занял место в ложе Иста. Виконт сидел в седьмом ряду, между сильно надушенной матроной и денди в ужасном желтом сюртуке. Но ни мускусный аромат, исходивший от соседки, ни вызывающий наряд молодого джентльмена не мешали ему наслаждаться игрой Индии. В какой-то момент Саут вдруг осознал, что обязан снова извиниться перед мисс Парр. Пьеса была очень забавной, и зрители громко смеялись, даже хохотали, ничуть не смущенные тем, что французский драматург затрагивал откровенно эротические темы и издевался над тайными пороками общества. Когда пьеса закончилась, все истинные ценители театрального искусства поднялись на ноги и в полном восторге принялись аплодировать актрисе. Саутертон тотчас же к ним присоединился. Трудно было поверить, что аплодисменты могут продолжаться так долго; более того, казалось, что они с каждым мгновением нарастали. И тут Индия Парр совершила невероятное. Сначала она присела в реверансе, а потом, внезапно выпрямившись, шагнула к самой рампе и тоже принялась хлопать в ладоши - было очевидно, что она благодарила зрителей за внимание. Зал снова взорвался аплодисментами. Когда актеры скрылись за кулисами, толпа восторженных поклонников тотчас же ринулась в гримерную актрисы. Но Саутертон на сей раз за ними не последовал. Он лишь продвинулся по проходу и уселся в крайнее кресло. Прошло полчаса, и Саут, наконец-то поднявшись, направился к грим-уборной мисс Парр. Однако входить не стал и, прислонившись к дверному косяку, замер у порога. Он терпеливо ждал и в конце концов был вознагражден за терпение. Вскоре он заметил пробегавшего по коридору мальчика лет двенадцати. Тот держал по паре башмаков в каждой руке, а третью бережно прижимал к груди. Саут, шагнув к мальчишке, остановил его, твердо положив руку ему на плечо. Юный пленник, казалось, возмутился: – В чем дело, милорд? Простите, но я очень тороплюсь. Я должен как можно быстрее почистить эти башмаки. Найдите кого-нибудь другого, сэр. Того, кто с удовольствием выполнит любую вашу просьбу. По- прежнему удерживая юного джентльмена за плечо, Саут с усмешкой проговорил: – А откуда тебе известно, что я хочу о чем-то попросить? Кстати, как тебя зовут? – Меня зовут Дубин, сэр. Хотя это не имя, а фамилия. – А твое имя?… Дональд? Дуглас? – Нет, милорд. Никто не знает моего настоящего имени. Поэтому все зовут меня Дубином. – Что ж, прекрасно, - улыбнулся виконт. - Дубин так Дубин. Но ты не ответил на мой вопрос. Так откуда тебе известно, что я тебя о чем-то попрошу? Дубин пожал плечами: – А мне почти все известно, сэр. Во всяком случае, я догадываюсь. Вы хотите, чтобы я передал вашу карточку мисс Парр вместе с посланием, в котором будет сказано, что вы были бы рады, если бы она составила вам компанию и по ужинала вместе с вами у Сэрвера. Об этом многие просят, вот я и догадался. Саут невольно поморщился: догадливость мальчишки очень ему не понравилась. – Но я-то подумал о заведении Камберленда. – Это не имеет значения, - ответил Дубин. - Мисс Парр предпочла бы, чтобы ее оставили в покое. – А почему бы нам не дать ей возможность решить самой? Вот тебе шиллинг, Дубин. Мальчишка колебался. Было очевидно, что Дубин достаточно умен, поэтому сразу же смекнул: один шиллинг не сможет компенсировать потерю постоянного места работы. Саут решил зайти с другой стороны. – Скажи, Дубин, тебе ведь нравится мисс Парр? – Да, милорд. Она прекрасная леди. И очень добра ко мне. – А что, если я скажу тебе, что она будет очень разочарована, если ты не передашь ей мою записку? Дубин в изумлении уставился на Саута. Наконец покачал головой и пробормотал: – Нет, я не могу рисковать, милорд. Но Саут не собирался сдаваться. Он решил во что бы то ни стало добиться своего. – Тогда, Дубин, договоримся следующим образом: если ты пострадаешь, я возьму тебя в услужение и ты будешь получать двойное жалованье. Согласен? Столь радужная перспектива вызвала бурную реакцию. Глаза мальчика, казалось, вылезли из орбит. Ему предстояло решить, можно ли доверять Саутертону и выполнит ли тот свое обещание. – Может быть, ты поверишь мне, если увидишь, что я написал, - сказал Саутертон. Виконт вынул карточку из золотой коробочки и показал мальчику. - Здесь написано мое имя. - Он перевернул карточку. - А вот моя записка. Ты умеешь читать? – Немного, милорд. Мисс Парр… она учит меня грамоте. – Здесь говорится: «Вы не можете рассчитывать, что я всегда буду приходить вам на помощь, Гортензия». Башмаки закачались в руках Дубина. Он с трудом удержался на ногах. Уставившись на Саутертона, мальчик пробормотал: – Так это вы?… Вы тот самый джентльмен, что был здесь на днях. И вы произнесли эти слова из ложи, верно? Виконт с усмешкой кивнул: – Да, ты прав. Именно я произнес эти слова. – Так вам следовало прямо об этом сказать, милорд. Что толку ходить вокруг да около? - Мальчик выставил вперед свой острый подбородок. - Заткните ее сюда, сэр, под отворот этого башмака. Я уверен, что она ее увидит. Саут сделал, как ему было указано. – Так ты полагаешь, она примет мое предложение? Дубин хихикнул. – Думаю, это очень неплохое предложение, милорд. Тут Саут наконец выпустил плечо мальчика, и тот мгновенно исчез в толпе - словно растворился. Несколько минут спустя Дубин снова появился перед виконтом; причем на лице мальчика не было абсолютно никакого выражения. – Ну, так что же? – Я должен нанять кеб и подогнать его к черному ходу в театр, сэр. Мисс Парр сказала, что вы можете подождать ее в нем. – Но у меня имеется собственный экипаж. – Это ни к чему, милорд. – Ясно, - кивнул Саут. - В таком случае я отошлю его сейчас же. А как насчет ужина? – Дома у мисс Парр, сэр. Виконт в изумлении уставился на мальчика - подобного он никак не ожидал. – Поручение выполнено отлично, молодой джентльмен. От похвалы уши Дубина зарделись. Но он был достаточно честен, поэтому признался: – Благодарю вас, сэр, но это была не моя идея. Саут хмыкнул и бросил несколько шиллингов в один из башмаков. – Я и не думал, что твоя. - Он поощрительно хлопнул мальчика ладонью по спине. - Сейчас деньги не считай. Отправляйся за экипажем. – Да, милорд. Немедленно. Индия вышла из театра лишь час спустя Когда кебмен спрыгнул с козел и открыл перед ней дверцу, ей сначала показалось, что Саутертон не вынес долгого ожидания и ушел. С помощью кебмена она взобралась по ступенькам в экипаж и, к своему величайшему удивлению, поняла, что ошиблась: Саутертон ждал ее в кебе, причем, судя по всему, он спал. Во всяком случае, тихонько похрапывал. Индия сочла ситуацию весьма комичной. Она посмотрела на кебмена. – Давно он спит? - спросила она шепотом. – Не могу сказать, но предполагаю, что услышал храп вскоре после того, как джентльмен сел в кеб. Индия тихонько рассмеялась. – Что ж, в таком случае поехали, если вы не против. – К вам домой, мисс Парр? – Да, ко мне. И постарайтесь осторожнее, - добавила она, немного помедлив. Возница кивнул: – Не извольте беспокоиться, мисс Парр. Индия села в противоположный угол кеба, подальше от спавшего виконта. Дверца тут же закрылась, и вскоре экипаж, мягко покачиваясь, медленно покатил по лондонским улицам. Обычно Индия во время таких поездок любила смотреть в окно - ее очень занимала ночная жизнь столицы - но сейчас взгляд девушки был прикован к спавшему виконту. Фонари кеба светили довольно ярко, и сейчас, сидя лишь в нескольких метрах от своего спутника, Индия могла рассмотреть его гораздо лучше, чем при первой встрече. Тогда его черты показались ей тонкими, но в то же время энергичными и мужественными. Теперь же она разглядела: в его безупречно пропорциональном лице была некоторая интригующая неправильность - нос, вполне аристократический по форме, производил впечатление… агрессивного, рот был четко очерчен, но свидетельствовал о чувственности. Длинные шелковистые ресницы производили впечатление женственности. Зато темные брови, напротив, выглядели очень Даже мужественно. Заинтриговало ее и еще одно обстоятельство… Глядя на спавшего виконта, Индия не могла отделаться от странного и противоречивого впечатления: с одной стороны, он выглядел совершенно умиротворенным и расслабленным, а с другой - и его лицо, и поза свидетельствовали о полной собранности; казалось, он в любой момент мог вскочить на ноги и ринуться на врага, кем бы тот ни был. «Интересно, известно ли ему, что он не просто красивый мужчина, но, пожалуй, единственный в своем роде? - с улыбкой подумала Индия. - Впрочем, вероятно, известно. Но стоит ли говорить ему об этом?» В конце концов она решила, что если и скажет ему об этом, но не в качестве замечания чисто практического характера. Например: «Вы красивый мужчина, милорд, но это для меня ничего не значит». Или: «Конечно же, милорд, вы не можете не знать, что красивы, но для меня это не имеет ни малейшего значения». Можно и с насмешкой: «Как протекала ваша жизнь, милорд, после того, как вы в последний раз позировали великому Микеланджело?» Разумеется, она не собиралась говорить ему ничего подобного - просто приятно было помечтать об этом… Индия поудобнее устроилась на сиденье и, убаюканная мерным покачиванием экипажа, закрыла глаза. Внезапно кеб остановился, и девушка, открыв глаза, увидела, что виконт уже расплачивается с кебменом. В следующее мгновение он повернулся к ней и с едва заметной улыбкой проговорил: – Мисс Парр, могу ли я помочь вам выйти из экипажа? Индия заморгала и тоже улыбнулась; казалось, она еще не вполне проснулась и не понимала, где находится. – О, да-да, конечно, - пробормотала она наконец. - Я, кажется, заснула, верно? Саутертон молча кивнул и, выпрыгнув из экипажа, протянул девушке руку. Она совсем не ожидала его помощи, но он так крепко ухватил ее за запястья, что ей пришлось повиноваться: поднявшись на ноги, Индия спустилась по ступеням и оказалась на тротуаре, перед парадной дверью своего дома. Кебмен взглянул на своих недавних пассажиров, коротко поклонился и, стегнув лошадей, почти тотчас же исчез за поворотом. Индия же подошла ко входу и несколько раз постучала массивным дверным молотком. Ждать пришлось до-больно долго, не меньше минуты. Наконец дверь отворилась, и на пороге появилась молоденькая горничная, полусонная, в сбившемся набок чепце. Мисс Парр нахмурилась, однако не стала отчитывать служанку - лишь велела подать в гостиную легкую закуску. – Пожалуйста, располагайтесь поудобнее, - сказала Индия, когда они оказались вдвоем. Саут вышел на середину комнаты и осмотрелся. Разумеется, он не знал, как живут актрисы, однако то, что он увидел, оказалось для него полной неожиданностью. В комнате было не очень много мебели: шезлонг, кушетка времен королевы Анны и один-единственный стул у камина. Сам же камин не был облицован изысканным зеленым мрамором с прожилками, как подобало бы, а был отделан всего лишь алебастром. На фоне светло-голубых стен и более темных деревянных панелей белая каминная полка казалась ослепительной. Кроме того, в комнате стояли два маленьких круглых столика на пузатых ножках, украшенных на концах когтистыми лапами. На одном из столиков лежал отрез ткани, словно стекавшей в стоявшую на полу корзинку с рукоделием. На другом высилась стопка книг, перевязанных шнурком, - очевидно, их совсем недавно доставили из книжного магазина. У одной из стен стоял низкий буфет, а возле двери - стол с синей вазой дельфтского фарфора, полной оранжерейных цветов. Окно же выходило на улицу, и в его нише помещалась скамья. Вернувшись к двери, Саутертон снял шляпу и перчатки и положил их на стол возле вазы. Затем принялся расстегивать плащ - очевидно, растерявшаяся горничная забыла о своих обязанностях и не приняла у него верхнюю одежду. Раздевшись, Саут повесил плащ на спинку стула и принялся расхаживать по комнате, разглядывая статуэтки и корешки книг. Он чувствовал, что Индия наблюдает за ним, но это его ничуть не беспокоило.***
– Замечательная комната, мисс Парр, - сказал он на конец. – Рада, что вы так считаете. Мне часто говорят, что комната довольно просторная, а мебели в ней слишком мало. Но я бы ничего не хотела добавить к тому, что есть. Виконт пожал плечами: – В таком случае и не стоит ничего добавлять. Должно быть, здесь очень приятно поздним утром. Вы можете наслаждаться хорошим освещением. – Да, это хорошо для чтения и рисования. Иногда я здесь шью. Он кивнул и взглянул на корзинку с рукоделием. – Шьете ради развлечения? Индия пожала плечами и опустилась на кушетку. Шаль тут же соскользнула с ее плеч, но она не сделала попытки водворить ее на место, хотя в комнате было довольно прохладно. – Видите ли, у меня редко бывают гости, - сказала она после минутного молчания. - Думаю, оттого, что я почти постоянно окружена людьми, мне приятно побыть одной, в тишине и покое. – Но не в одиночестве? Вы ведь не хотите чувствовать себя одинокой? – Здесь я не чувствую себя одинокой. «Только иногда», - могла бы она добавить, однако промолчала. Чаще всего она ощущала одиночество среди толпы поклонников, когда выходила в коридор из своей гримерной. Даже стоя на сцене, принимая аплодисменты восторженных зрителей, она порой испытывала глубокое и тревожившее ее чувство одиночества. В этом ей нелегко было признаться даже себе самой. Тем более - сказать чужому человеку. А ведь он был чужим, хотя, как ни странно, казался старым знакомым. Может, именно поэтому она рискнула пригласить его сюда? Саутертон подошел к камину и поворошил угли, отчего они ожили и дали немного больше света и тепла. – Я не был уверен в том, что вы примете мое предложение, - сказал он. - И то, что мне пришлось принять ваше, оказалось для меня полной неожиданностью. – Вы поступили разумно, прислав ко мне Дубина. Иначе вам не удалось бы до меня добраться. – Я так и подумал. Тут Саут машинально прикоснулся к подбородку, и этот его жест напомнил ей об их первой встрече. Она взглянула на него вопросительно, и он с усмешкой проговорил: – Уже не болит. Там еще есть небольшой порез от сережки, но шрама не останется. - Немного помолчав, он со смехом добавил: - Какая жалость! Моя сестра говорит, что если бы здесь остался шрам, то это упрочило бы мое положение в обществе. Индия взглянула на него с удивлением: – Надеюсь, вы ей не поверили? – Конечно, нет. В конце концов, она моя сестра и постоянно дает мне идиотские советы и рассказывает самые нелепые истории, если считает, что может меня таким образом задеть. Тут глаза виконта потеплели, и Индия поняла, что Саутертон вовсе не в претензии к своей сестре за ее шутливые нападки. – Если она сказала, что шрам украсил бы ваше лицо, вы Могли бы положиться на ее мнение. Но что касается положения в обществе - не думаю… Это ведь не почетный шрам от удара рапирой, полученный на дуэли. Едва ли много чести в том, что вы его получили бы оттого, что кулак леди обрушился на вашу челюсть - пусть даже вы сами так настойчиво об этом просили. – Неужели вы действительно считаете, что шрам украсил бы мое лицо? - Виконт внимательно смотрел на собеседницу; причем казалось, что в данный момент его это интересует больше всего на свете. - Вы в самом деле так считаете? Индия выдержала пристальный взгляд виконта. Она старалась угадать какой-то подвох или найти тайный смысл в его вопросе, но так ничего и не обнаружила. – Да, я действительно так считаю, - ответила она без тени улыбки. - Шрам - это замечательно. Саутертон рассмеялся. – Думаю, вы были в восторге, оттого что так меня отделали. – А я думаю, что мне было бы приятно познакомиться с вашей сестрой. Улыбка виконта тотчас погасла, а в его позе появилось едва заметное напряжение. Индия тут же осознала свою оплошность и в смущении пробормотала: – Простите, милорд, я сказала не подумав. Я вовсе не имела в виду… Речь Индии была прервана каким-то царапаньем в дверь, а затем в гостиную вкатили ужин на столике с колесиками. Один из столов тотчас освободили от лежавшего на нем шитья, а слуга, тут же появившийся в комнате, принес стулья и поставил их у стола. Горничная же - теперь она казалась вполне разумным существом - действовала быстро, толково и бесшумно. Вскоре слуги удалились, и Индия с улыбкой проговорила. – Я люблю плотно поужинать, даже когда бываю одна. Вероятно, это связано с моей профессией. Саут молча пожал плечами. Он прекрасно понимал: Индия Парр слишком умна и, конечно же, уже давно догадалась, что он пришел к ней с определенной целью. Но знала ли она, с какой именно целью? Кроме того, виконт почти не сомневался: Индия солгала, когда сказала, что редко принимает у себя гостей. Саутертон попробовал консоме и убедился, что крепкий бульон сварен отлично и приправлен, как полагается. Должно быть, кухарка мисс Парр - настоящее сокровище. – Вам важно, чтобы я считал себя исключением из правила? - спросил виконт. Он решил, что не стоит ходить вокруг да около. Ложка в руке Индии замерла в нескольких сантиметрах от тарелки. – Вы слишком прямолинейны, милорд. – Когда мне это удобно. - Он усмехнулся. Она молча кивнула и поднесла ложку ко рту. Минуту спустя проговорила: – Мне не хотелось бы показаться вам ни глупой, ни распутной женщиной. Я ведь знаю, какие слухи ходят об актрисах. Если бы я не знала этого, то была бы пустоголовой идиоткой. Все считают, что мы хоть чуточку, но развратны. А возможно, и более чем чуточку. Считается, что разница между проститутками и нами заключается только в том, что мы занимаемся этим тайком, а не открыто. Саут чуть приподнял бровь. – Вы тоже прямолинейны, мисс Парр. – Когда это мне удобно. - Она рассмеялась. - Конечно, бывают и исключения. Среди актрис, разумеется, есть и доступные женщины. Но увы, уважение заслужить трудно… Саут сочувственно кивнул: – Да, вы правы. Общество не проявляет благосклонности к независимым женщинам. – Все дело… в природе этой независимости. Вот вдовы, например, пользуются некоторой свободой. Саутертон снова кивнул. Он тотчас же вспомнил о леди Пауэлл и о том, как недавно возобновилось их знакомство. Судя по отзывам, Грейс была верной женой, хотя и была намного моложе супруга. Овдовев, она вела себя довольно скромно, то есть тщательно и осторожно выбирала любовников. Она не промотала состояние покойного мужа и, подчиняясь правилам света, носила траур. Все знали, что она принимала дорогие подарки от любовников, однако открыто никто ее не осуждал. Во всяком случае, в обществе леди Пауэлл не считали распутницей. – Я прекрасно вас понимаю, - сказал Саут. – А куртизанки обладают наибольшей свободой, - продолжала Индия. - Хотя они и не пользуются особым уважением. Впрочем, некоторые из них довольно влиятельные особы. «Да, верно», - подумал Саут. – Итак, вы принимаете оценку вашей профессии обществом и рассматриваете это как плату за свою независимость. Индия улыбнулась: – Да, пожалуй, вы правы. Но это вовсе не значит, что я хочу, чтобы вы приняли такой порядок вещей. Мы можем провести вместе дружеский вечер, если вы не рассчитываете, что он закончится в моей спальне. Хотя я сознаю: тот факт, что я пригласила вас к себе, мог бы породить у вас определенного рода надежды. Саут хмыкнул. Он наслаждался обществом этой женщины и знал, что непременно своего добьется. Что же касается постели… Он вполне мог подождать. Пожалуй, ожидание будет даже приятным. – Вы скажете своим друзьям, что провели вечер здесь? - спросила она неожиданно. Саут знал, что не скажет. При иных обстоятельствах он, возможно, поступил бы по-другому, но теперь виконт был связан обязательствами и поручением, возложенным на него полковником, поэтому должен был молчать. – Рассказать моим друзьям, что я ужинал с очаровательнейшей из женщин? - Он улыбнулся. - С той самой да мой, которой мы нанесли оскорбление своим бездумным поведением? Нет, едва ли. Их фантазия слишком бедна. Они бы мне не поверили. – Думаю, поверили бы, - возразила Индия. - Мне кое-что известно о вашей репутации. – Репутации блестящего мыслителя? – Нет, плута, пройдохи и распутника. – Моя дорогая мисс Парр, вы очень плохо информированы. Но раз уж мы затронули эту тему, то могу вам сказать: я скорее романтик, чем распутник. – Как Байрон? - Она улыбнулась. – Нет-нет, ни в коем случае! - воскликнул Саут. – Так вы, милорд, не пишете стихов? – Иногда случается - только очень скверные. Сонеты главным образом. Индия рассмеялась. – И вы так откровенно говорите об этом? Большинство ваших приятелей предпочли бы прятаться за масками распутников и плутов. Саут криво усмехнулся. – Неизбежное сравнение с Байроном вынуждает их к этому. Что же касается романтиков… - Саут отрезал кусок ягненка и поднес его ко рту. - Видите ли, мне кажется, что истинный романтик должен быть немного авантюристом Росистая трава в парке поутру, лучшие друзья в секундантах, пистолеты… Полагаю, вы меня понимаете. Губы Индии чуть дрогнули. – Да, понимаю… И у вас есть подобный опыт? – Вы имеете в виду дуэли? - Саут прожевал кусок мяса и взмахнул вилкой. - Все это глупости. Слишком много правил. К тому же я не любитель рано вставать. Зато я обладаю счастливым талантом решать все спорные вопросы путем переговоров. Индия рассмеялась и проговорила: – Только что вы называли себя романтиком, а теперь… Впрочем, в любом случае я убеждена: что бы вы ни говорили, вы во всем правы. – А только это всегда и важно, не так ли? - Виконт улыбнулся. - Вы на редкость сообразительная женщина. Саут склонился над тарелкой и снова принялся за ягненка. Не поднимая головы, он пробормотал: – Очень вкусно. Передайте мои комплименты вашей кухарке. Индия внимательно наблюдала за гостем. «Интересно, что за человека подослали ко мне на этот раз?» - думала она. Во всяком случае, она прекрасно понимала: так или иначе, но ей грозят неприятности. Покончив с ужином, они молча улыбнулись друг другу, и Индия позвонила горничной, чтобы та убрала со стола. Саут налил себе стакан бренди, а Индия выпила бокал вина. Когда служанка удалилась, Индия села на стул у камина, а виконт, снова поворошив угли, уселся на кушетку. Взглянув на него, Индия невольно улыбнулась - сейчас он сидел точно так же, как в кебе, то есть в самом углу. Словно прочитав ее мысли, Саут с усмешкой проговорил: – Я могу спать в любых условиях. – Это еще один из ваших талантов? Саут пожал плечами: – Можно научиться, если плаваешь на фрегатах его величества. – Вы были моряком? Ей это показалось странным. Ведь он не был младшим сыном и являлся единственным наследником титула и состояния графа Реддинга, и ходили слухи, что состояние это было весьма значительным. – Вероятно, вы плавали в качестве пассажира, не так ли? Наверное, возвращались с континента. Может быть, вас туда переводили во время войны с Бонапартом? Саут пожал плечами. Его служба в Королевском флоте действительно была не совсем обычным явлением для человека его положения. Это была тяга к романтике и к приключениям, и отец потворствовал прихотям сына. – Нет, ошибаетесь. Я и в самом деле плавал какое-то время на фрегате его величества, - сообщил Саут. - Там и научился спать урывками, когда и где придется. Индия улыбнулась. – Теперь я понимаю, почему вы не испытывали особых неудобств, когда спали в кебе. Саут поморщился. – Наверное, это оказалось не очень-то привлекательное зрелище? – Напротив, вы были очаровательны. К тому же я и сама вскоре уснула. Виконт усмехнулся. – Странное начало знакомства, не правда ли? – Так вы считаете, что это было началом? - Она взглянула на него с удивлением. Он кивнул: – Да, разумеется. Эта мысль показалась ей соблазнительной, и она с улыбкой сказала: – В таком случае вам не следовало упоминать о том, что мне помешал шум, доносившийся из вашей ложи. – Из ложи Иста. – Откуда? – Это была ложа лорда Истлина, а не моя. Давайте внесем в вопрос некоторую ясность. – В том числе и в вопрос о порезе на вашем подбородке? - спросила она. Индия прекрасно понимала: им давно уже следовало внести ясность… Однако она решила не спешить и предоставить первое слово гостю. Саут с минуту молчал, в задумчивости глядя на стакан с бренди, который по-прежнему держал в руке. Наконец он поднял голову, и взгляды их встретились. – Полагаю, вы уже догадались, что речь идет о полковнике, - проговорил виконт вполголоса. Она едва заметно кивнула: – Да, догадалась. Но все же вам следовало сказать мне об этом раньше. Он отрицательно покачал головой. – Нет, я думаю, что сказал об этом вовремя. – Но вы же понимаете, я не могла быть вполне уверена… Я должна была услышать это от вас. Саут кивнул: – Да, разумеется. А если бы я был только пламенным поклонником, более удачливым, чем большинство ваших обожaтeлeй, - что тогда? – В таком случае я бы улыбнулась вам, поблагодарила бы за внимание - и выставила бы за дверь. Саут в этом не сомневался. – А если бы я не был ни союзником, ни поклонником? - Вы хотите сказать, если бы вы имели намерение нанести мне ущерб? – Если бы я собирался вас убить - что тогда? Индия пожала плечами. – Я подумала об этом, уверяю вас. Но не забывайте: Дубин знает, что вы сегодня вечером у меня. Об этом знают также моя горничная, слуга и кебмен. Полагаю, я могу рассчитывать на их скромность, если не случится ничего серьезного. Но если я вдруг исчезну… или меня убьют, то они не станут держать язык за зубами. – Значит, вы полагали, что опасность для вашей жизни существует, но в случае несчастья меня схватят, верно? – Разумеется, я знала, что вы бы попытались улизнуть. – Да, попытался бы. Следовательно, вы сделали заключение, что скорее всего сегодня вам опасность не грозит? – Да, сегодня не грозит. – А в будущем? – Нет речи о будущем, милорд. Мы никогда снова не встретимся наедине. Саут немного помолчал. – Неужели вы так серьезно думали обо всем этом? Она кивнула: – Да, очень серьезно. – Что ж, ваша предусмотрительность свидетельствует лишь об одном: вы решили, что полковник хочет убить вас. Индия Парр вскинула подбородок, и Саут заметил, что щеки ее побледнели. – Если бы дело обстояло именно так, то есть если бы полковник захотел убить вас и поручил это мне, то меня бы никогда не поймали. Свидетелей бы не осталось. Те, кто мне еще не служит, исчезли бы. Поверьте, мисс Парр, вам не удастся опередить полковника даже на полшага. Вам ясно? – Да, конечно. Индия отчаянным усилием воли заставила себя усидеть на месте. Что бы ни случилось, она не выдаст своего страха. Тут Саут поставил на столик свой стакан с бренди и с усмешкой проговорил. – Уверяю вас, мисс Парр, со мной вы в полной безопасности. Моя цель совершенно иная. Я должен обеспечить вашу защиту. Однако остается решить, как сделать это наилучшим образом. – Обеспечить мою защиту? - переспросила Индия. - Почему вы говорите о защите? Виконт пристально посмотрел ей в глаза и проговорил: – Нашли мистера Кендалла. Нашли неделю назад. Его труп обнаружили в Темзе. Индия не сказала ни слова. Даже не вскрикнула. Правда, в какой-то момент ей показалось, что она вот-вот задохнется, но это ощущение вскоре прошло. – Я надеялась на лучший исход, - пробормотала она наконец. - Видите ли, там была замешана женщина. Женщина, к которой он питал нежные чувства. Я подумала, что он, возможно, отправился в Гретна-Грин «Гретна-Грин - пограничная с Англией шотландская деревня, где заключались браки между специально приезжавшими туда из Англии молодыми парами, так как в Гретна-Грин бракосочетание совершалось без соблюдения всех установленных английским законом формальностей». Саутертон поднялся с кушетки и прошелся по комнате. Остановившись у дверей, немного постоял, словно прислушиваясь. И вдруг резко распахнул одну из створок и выглянул в коридор. Затем, осторожно закрыв дверь, вернулся на свое место. – Предосторожность, - сказал он, взглянув на Индию. -Всего лишь предосторожность. Скажите, вы знаете имя этой женщины? Индия покачала головой. – Дело в том, что мои отношения с мистером Кендаллом ограничивались всего несколькими встречами. Однажды я поддразнила его, позволив себе замечание насчет его манеры одеваться. Думаю, это его смутило. И он удивил нас обоих, признавшись при нашей следующей встрече в том, что у него есть… определенное задание. Кажется, так он выразился. – Задание? Он употребил именно это слово? – Не помню. Это произошло больше месяца назад. – Все же попытайтесь вспомнить. Она ненадолго задумалась, потом пробормотала: – Нет, не могу, не помню. – А как он был одет? Ведь вы, кажется, сказали, что поддразнивали его насчет манеры одеваться. Что именно побудило вас поддразнивать его? Индия закрыла глаза и попыталась представить себе мистера Кендалла таким, каким он выглядел в тот вечер. Она была выше, чем большинство женщин, а он казался почти такого же роста - возможно, на несколько сантиметров повыше. Кендалл не привлекал внимания толпы, что вполне соответствовало его целям, то есть он мог входить и выходить незамеченным. Но в тот вечер Индия обратила внимание на серую шелковую подкладку его плаща, а также на цвет оранжевого канта на плаще. Он приблизился к ней вее грим-уборной, а миссис Гаррети приняла у него букет желтых роз и весьма бесцеремонно бросила их на туалетный столик, даже не потрудившись принести вазу. Именно в тот момент Индии почему-то пришло в голову, что цветы предназначались вовсе не ей. Все еще с закрытыми глазами она принялась описывать наряд мистера Кендалла. – Под плащом у него был желто-зеленый шелковый жилет, белый шарф и какие-то побрякушки. И еще бледно-желтые бриджи до колена и белые чулки. Кажется, я назвала его франтом. Да-да, именно так. А он в ответ заявил, что о его костюме позаботилась нежная ручка женщины. - Индия грустно улыбнулась. - Возможно, именно из-за нее он и погиб. Впрочем, это всего лишь мои домыслы… Немного помолчав, Индия вновь заговорила: – Теперь я, кажется, вспомнила его последние слова. Он сказал: «Меня взяла в руки милая и прелестная женщина, мисс Парр. Я должен увидеться с ней сегодня вечером и не осмелюсь опоздать. Иначе она подумает, что я не приду, и уйдет». - Индия вздохнула. - Поэтому я решила, что у него появилась дама, с которой он собирался встретиться. Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что он спешит на свидание. Ведь он же сказал, что она уйдет, если он не придет вовремя. Хотя… Даже очень нетерпеливые женщины, как правило, дожидаются своих возлюбленных. А некоторые ждут довольно долго, при этом ничуть не роняя своего достоинства. – Да, вероятно, вы правы. – И мне кажется, что я не ошиблась. Саут молча кивнул, потом спросил: – После спектакля он прислал вам записку - или вы ему? – Я. Прежде чем Саутертон попросил ее вспомнить содержание записки, Индия вновь заговорила: - На следующий день у леди Маккуэй-Хауэлл должна была состояться встреча с испанским консулом. Не стану притворяться, что знаю значение этой информации. Просто меня попросили узнать о любовных делах мистера Кендалла. – А от Кендалла ничего не поступало? Он вам ничего не сообщил? – Нет. – И среди роз не было карточки? – Не знаю. В тот момент мне почему-то пришло в голову, что розы предназначались не мне, а его даме. Во всяком случае, письменные сообщения поступают редко. Я выучиваю все наизусть. Думаю, полковника должны впечатлять мои способности. Все, что меня просили увидеть или услышать, я запоминала наизусть благодаря своей памяти. Мистер Кендалл только давал мне инструкции. – Он давал вам инструкции в вашей грим-уборной? При всех? – Избавиться от всех, чтобы поговорить с мистером Кендаллом, означало бы возбудить подозрения моей костюмерши и других актеров. Но мы ухитрялись справляться… – Верно, ухитрялись, - кивнул Саут. - Все было верно до того момента, когда его убили.
Глава 3
Узел с нижними юбками и фижмами, который миссис Гаррети держала в руках, полностью заслонял от нее грим-уборную Индии, и она, чтобы увидеть хоть что-нибудь, вытягивала шею, упираясь подбородком в накрахмаленные складки хрустящей хлопчатобумажной ткани. Ее острый взгляд обшаривал комнату, и она старалась ничего не упустить. Внезапно миссис Гаррети нахмурилась и, уронив узел с костюмами на табуретку, пронзительным голосом прокричала: – Мисс Парр, вы еще одеваетесь?! Из- за шелковой занавески ответа не последовало. Женский силуэт, выделявшийся на фоне занавески, был только иллюзией, образованной тенями и трепетным пламенем свечи, -во всяком случае, так решила миссис Гаррети, то есть она заподозрила, что на занавеске пляшет ее собственная тень, и не ошиблась. Костюмерша решительно пересекла комнату и отдернула занавеску. Огарок свечи, почти касавшийся подсвечника, был настолько мал, что едва тлел. Все еще хмурясь, миссис Гаррети взяла в руки подсвечник и дунула на огарок. Капля расплавленного воска обожгла кончик ее большого пальца, но она не обратила на это внимания. – Дорогая, где же вы? Мисс Парр, что за шутки?! Покачав головой, костюмерша оттолкнула носком башмака экран, освобождая себе путь. Поставив на столик подсвечник, она взяла масляную лампу и отвернула фитиль - так, чтобы та горела в полную силу. Затем принесла свой узел и, развязав его, принялась вешать в шкаф костюмы. Работала она быстро, но в ее движениях чувствовалась нервозность - ее очень беспокоило отсутствие хозяйки. К тому же и Дубин куда-то исчез. Этот проклятый мальчишка постоянно вертится под ногами, когда он меньше всего нужен, а теперь… Черт побери, где же они все?! Внезапно она услышала какой-то шорох в коридоре. Склонив голову к плечу, прислушалась. Тишина. «Может, просто почудилось?» - подумала миссис Гаррети. В театре уже почти никого не оставалось. Чуть раньше она видела мистера Кента и Бена Уиппла, увлеченно о чем-то споривших. Потом видела кое-кого из актеров - те уже уходили. Обычно миссис Гаррети уходила из театра одной из последних, сразу же за мисс Парр. Так было почти каждый вечер, но сегодня… Куда же ушла ее хозяйка? И почему? Тут снова послышался шорох, и на сей раз на дальней стене отчетливо обозначилась тень. – Эй, Дубин! - закричала миссис Гаррети. - Я распознаю по шороху даже мышей. А уж тебя-то тем более. Немедленно выходи! В следующее мгновение в дверном проеме появился Дубин. Он взирал на костюмершу с некоторым удивлением. – Как вы узнали, что я здесь? – Я все знаю, малыш, не сомневайся. - Миссис Гаррети усмехнулась и легонько прикоснулась согнутым пальцем к своему виску. - Я пользуюсь тем, чем наградил меня Господь Бог. Ничего не пропускаю мимо ушей. Дубин в смущении переступал с ноги на ногу. При этом он внимательно оглядывал комнату. – Ее здесь нет, - сообщила миссис Гаррети. - Говорю это на случай, если ты не знаешь. - Она снова усмехнулась. - Актерское мастерство не принадлежит к числу твоих талантов, малыш. Так что признавайся… Мисс Парр посвятила тебя в свои секреты, верно? Стараясь соблюсти верность своей госпоже, Дубин помалкивал, хотя, по правде говоря, костюмерша нагоняла на него страх. В его воображении она ассоциировалась с гвоздем или крючком, острым, согнутым и покрытым шипами. Мальчик гораздо увереннее себя чувствовал, оставаясь на пороге, откуда дорога к бегству была открыта. – Так она что-нибудь тебе говорила? - снова спросила миссис Гаррети. – Не знаю, что вы имеете в виду, - пробормотал Дубин. - Я сам ищу мисс Парр. Пожилая костюмерша издала низкий горловой звук, по-видимому, означавший недоверие. – Так это она велела тебе слоняться тут и делать вид, что ты не знаешь, куда она исчезла? - Хотя миссис Гаррети и не рассчитывала на вразумительный ответ, она склонила голову к плечу и сделала вид, что готова выслушать мальчика. Но он по-прежнему молчал, и она, хмыкнув, продолжала: - Я скажу ей, что ты выполнил ее наказ в точности. И она, конечно же, тебя похвалит. Дубин вздохнул и пробормотал: – Мисс Парр… она очень хорошая, добрая… Костюмерша кивнула: – Вы правы, мистер Дубин. И если мне выпадет на долю сделать так, чтобы она не пострадала, то уж я постараюсь… Да-да, ты прав. Мисс Парр - это то, что мы называем бриллиантом чистой воды. Мальчик энергично закивал. Сравнение с бриллиантом очень ему понравилось. – Она приняла чье-то приглашение на сегодняшний вечер? - Костюмерша прищурилась, и глаза ее потемнели. Дубин невольно вздрогнул: под взглядом миссис Гаррети ему сделалось не по себе. – Не понимаю, о чем вы… Пожилая дама прищелкнула языком; она уже поняла, что ее догадка верна. – Значит, ты сегодня снова сводничал для нее? Я просто из принципа должна надрать тебе уши. Но я не стану этого делать, если ты назовешь мне имя. Дубин нахмурился. Похоже, костюмерша намекала на то, что мисс Парр - шлюха. – Возьмите свои слова обратно, - заявил он, выпячивая грудь. Миссис Гаррети хмыкнула. – Считаешь себя ее рыцарем? Готов выполнять все ее прихоти и просьбы? Готов защищать ее честь? Стремительно шагнув к мальчику - так что он и глазом моргнуть не успел, - старуха прижала его к стене и прошипела: – Имя мужчины… С кем она встречается сегодня? Ошеломленный прытью и силой пожилой костюмерши, Дубин молчал. – Дейкр? Стенхоп? Мистер Радерфорд? - допытывалась она. - Говори же, малыш! Кто из них с ней сегодня? Дейкр? Или Стенхоп? Дубин отрицательно покачал головой. Миссис Гаррети тяжко вздохнула. – Неужели этот болван Радерфорд? - пробормотала она себе под нос. - К тому же у него ни пенни в кармане. Но он воображает, что может что-то предложить мисс Парр. Значит, Радерфорд? - Она внимательно посмотрела на мальчугана. Дубин пожал плечами и отвел глаза. – Я могла бы выкинуть тебя на улицу, - сказала миссис Гаррети, но в голосе ее не почувствовалось особой угрозы. - Ты думаешь, мисс Парр снова примет тебя на работу? Вовсе нет, когда мистер Кент узнает, что она позволяет себе. И он не станет ее слушать, если даже она будет тебя защищать. Дубин был уже готов сдаться, но старуха вдруг чуть ослабила хватку, и мальчик, решив, что сумеет сбежать, сделал шаг в сторону. Но костюмерша тут же снова прижала его к стене. – Постой… малыш, дай только заглянуть в твои карманы. - И она принялась шарить по карманам его курточки. - Ах, вот и визитная карточка… - Вытащив из кармана карточку, старуха прочла выгравированное на ней имя. Затем перевернула ее и принялась изучать затейливый рисунок. - Ну, у этого человека фантазия такая же скудная, как и ум, - заявила она. - И о чем только мисс Парр думает?! Дубин робко протянул руку за карточкой. – Нет-нет, - сказала миссис Гаррети. - Ты что, коллекционируешь их? Я оставлю ее у себя. - Она легонько шлепнула мальчика по руке. - Убирайся отсюда, малыш, пока я не передумала и все-таки не выдрала тебя за уши. Тут миссис Гаррети наконец-то отпустила Дубина, и тот мигом выскочил за дверь. Костюмерша же снова принялась разглядывать карточку. Потом спрятала ее в рукав и с усмешкой пробормотала: – Надо разнюхать все об этом Радерфорде. А впрочем, едва ли стоит труда… Крепко сжимая ножку своего бокала, Индия пересекла комнату и подошла к окну. Стараясь держать себя в руках, она проговорила: – Значит, вы полагаете, что это я виновата в смерти мистера Кендалла? - Индия снова повернулась лицом к Сауту. Внимательно посмотрев на нее, виконт спросил: – А вы сами так не считаете? Сейчас она казалась совсем иной, чем несколькими минутами раньше. У него возникло чувство, что она замкнулась, ушла в себя, однако не было ощущения, что актриса играет роль. Изменение, произошедшее в ней, представлялось очевидным, - но что именно в ней изменилось? На этот вопрос виконт не мог бы ответить. В задумчивости глядя на свой бокал, она пробормотала: – Да, мне тоже так кажется. – И вы считаете себя убийцей? Немного помедлив, она ответила: – Нет-нет, разумеется. Если вы спрашиваете, не моя ли рука нанесла удар. Уверяю вас, что нет. Но я часто думала о том, какие последствия могут вызвать интриги. Я не вела себя с мистером Кендаллом ни беспечно, ни бездумно. Я понимала, что могут найтись люди, проявляющие интерес к тому, что происходило между нами. Да и мистер Кендалл, казалось, был осмотрителен. – И все же его убили. – Да, увы… – И вы не знаете, почему это произошло? - Саут внимательно посмотрел на собеседницу. Она пожала плечами: – Но я действительно не знаю. По- прежнему глядя ей в глаза, виконт спросил: – А как насчет ваших чувств к мистеру Кендаллу? Конечно, это чудовищно, что ему пришлось задать подобный вопрос, но он не мог от него уклонился. – Моих чувств? - Она посмотрела на него с недоумением. Неужели он всерьез полагал, что она могла питать нежные чувства к этому человеку? - Поверьте, милорд, у меня к нему не было никаких чувств. Как и к большинству моих знакомых мужчин. Виконт едва заметно усмехнулся. – Это не ответ, мисс Парр. Но я вас понял. Вы считаете, что я не вправе касаться вашей личной жизни. Она кивнула: – Да, не вправе. Саут не стал разубеждать ее и уверять, что так будет не всегда. Допив бренди, он поставил стакан на стол. Немного помедлив, проговорил: – Нет никаких доказательств того, что убийство Кендалла имеет отношение к его сотрудничеству с министерством иностранных дел. Хотя на сей счет и есть подозрения. - Он уже сожалел о том, что заговорил на эту тему, но все же продолжил: - Состояние тела, когда оно было обнаружено, осложнило расследование обстоятельств смерти. Однако ясно, что он был избит. Нельзя также определить, были ли его движения затруднены, когда его избивали, и были ли увечья нанесены до того, как его связали. Индия побледнела. – Его связывали? Веревками? Саут отрицательно покачал головой. – Нет, на него надели наручники. И связали кожаными ремнями. Индия опустилась на широкий подоконник в оконной нише. – Вы говорите о пытках? - Голос ее дрогнул. - Но почему? – Почему я говорю об этом вам? Или почему вообще говорю об этом? – И то и другое, - ответила она. – Вы должны знать, что с ним сделали. Ведь не исключено, что и вам грозило нечто подобное. – Я… я думало… - Индия умолкла; она не понимала, почему виконт говорил об этом с такой уверенностью. – Вероятно, вы действительно не осознаете, что вам грозило, - продолжал Саут. - К тому же имейте в виду, мистер Кендалл не первый. – Но вы же не знаете… – Да, не знаю, - перебил Саут. - Но мы не можем рисковать. Индия пожала плечами: – Возможно, на него напали грабители. Он едва заметно кивнул, давая понять, что допускает такую вероятность. Потом сказал: – Может быть, мистер Кендалл выпил слишком много в «Бочонке и котле» и несколько раз упал и ударился, но я так не думаю. - Немного помолчав, Саут добавил: - И вы тоже так не думаете. Индия вздохнула: – Я даже не знаю, чему верить. - Она налила себе еще один бокал вина. - И все же я сомневаюсь, что мне грозит опасность. Хотя полностью исключить такую возможность я не могу, - добавила она неожиданно. Саутертон понимал: Индия не может оценить степень грозившей ей опасности. И то, что она все-таки допускала такую возможность, немного ее удивило. Пристально посмотрев на собеседницу, он проговорил: – Скажите, мисс Парр, что еще вам запомнилось из последнего разговора с мистером Кендаллом? Индия попыталась сосредоточиться. – Что еще?… - пробормотала она. - Я уже говорила, что поддразнивала его, намекая на весьма экстравагантную манеру одеваться. Потом мы поговорили о последней музыкальной, комедии, на представление которой он был приглашен. Я задала ему несколько вопросов: кто играл, кто присутствовал, что ему больше всего понравилось? Наша беседа получилась короткой, потому что было много других, искавших моего внимания, и они с вежливым безразличием слушали наш разговор, дожидаясь своей очереди… – Но музыкальная комедия - не выдумка? Он и в самом деле был там? – Я решила, что был. Это дало ему возможность поговорить о леди Маккуэй-Хауэлл, а мне - порасспросить его об испанском консуле. – И таким образом вы передали ему информацию, ради которой он пришел? – Да, как и всегда. Могу вас заверить, что в нашем раз говоре не было ничего необычного. «А может, этой музыкальной комедии не было в природе, а некто, прислушивавшийся к их разговору, знал о том? - размышлял Саут. - Но возможно ли, чтобы Кендалл проявил такую беспечность? Нет, едва ли…» Виконт кое-что знал о характере этого человека, но еще больше знал о характере полковника. Джон Блэквуд не терпел дураков и выбирал только тех, на кого смело мог положиться - особенно когда речь шла о дипломатических переговорах с намеками и недомолвками. Кендаллу же он доверял, так как подобные переговоры всегда были его сильной стороной. Впрочем, Истлин был таким же, и Саут подозревал, что попытка решить загадку убийства Кендалла и защитить Индию Парр предпринималась в основном ради Иста - чтобы оградить его от возможных неприятностей. Ист признавался только в одном - что запутался с двумя женщинами, и это было истинной правдой. Но ни один из членов клуба «Компас» нисколько не сомневался: у маркиза Истлина имелись и более серьезные проблемы. Саутертон снова вспомнил о музыкальной комедии. В качестве начала расследования это казалось бесперспективным, но у виконта не было других зацепок. И все же у него имелся еще один вопрос, гораздо более важный. – Мне думается, что вы встречались с полковником, мисс Парр, не так ли? – Всего лишь раз. Странно, что они встречались - пусть даже только один раз. Однако Саут не выдал своего удивления и задал очередной вопрос: – И какое впечатление произвела на вас эта встреча? Индия улыбнулась и без колебания ответила: – Он произвел на меня впечатление человека, умеющего убеждать. Саут неожиданно рассмеялся. Собеседница взглянула на него с изумлением, и он пояснил: – Впервые слышу, чтобы о нем так говорили. Я бы назвал его… цепким. Да, Джон Блэквуд ведет себя как изголодавшийся пес, отыскавший кость. Таков он, наш полковник. Но сказать, что он умеет убеждать… Пожалуй, вы высказались о нем слишком лестно. – Возможно, потому, что я не кость, - ответила Индия с достоинством. – То есть вы… Что?… - Тут виконт снова засмеялся и проговорил: - Да, вы правы, мисс Парр. На кость вы совершенно не похожи. Индия едва заметно улыбнулась. – Но и избытка мяса на мне нет, - заметила она. Саут окинул ее взглядом и подумал: «Да, она лакомый кусочек». Однако он удержался от комплимента и решил вернуться к более серьезным вопросам: – Мисс Парр, полковник желает продолжить сотрудничество с вами. Я полагаю, что вы оказываете ему неоценимую помощь. Индия пожала плечами. – От меня требовалось немногое. – Да, неоценимую помощь, - продолжал виконт. - Именно поэтому для него очень важно обеспечить вашу безопасность. Она снова улыбнулась: – Сомневаюсь, что так уж важно. - Поставив на буфет бокал с вином, Индия продолжала: - Нет нужды преувеличивать мои заслуги и значение. То, что происходит или произойдет со мной, не имеет и не будет иметь серьезных последствий. Я могу поверить, что полковник чувствует себя в некоторой степени ответственным за меня, но это едва ли уместно. Он мне ничего не должен, как и я ему. У нас с полковником существует договоренность, я не собираюсь пенять условия игры. «Что же полковник Блэквуд ей сказал, как заставил Индию Парр работать на себя?» - размышлял Саут. Внимательно посмотрев на нее, виконт спросил: – Так вы отвергаете его покровительство и защиту? Индия колебалась всего лишь мгновение. – Да, отвергаю, - ответила она. - Защита мне не требуется. – Разве убийство мистера Кендалла - не доказательство противоположного? – Я так не считаю. Вы же сами сказали: можно подозревать, что его смерть связана с сотрудничеством с полковником, но так ли это - неизвестно. И вообще я думаю, что гораздо большая опасность грозит не мне, а другим. Саут ничем не выдал своего беспокойства. Пожав плеча-ми, он спросил: – Другим? Кому именно? – Ну… вам, например. И конечно, самому полковнику. Виконт усмехнулся. – Неужели вы действительно так думаете? Немного помедлив, она сказала: – Знаете, пока вы не заговорили об этом открыто, я не была уверена в том, что вас послал полковник. Более того, я даже не была уверена в том, что он вообще кого-нибудь пришлет. Что же касается долгого отсутствия мистера Кендалла, то меня это нисколько не насторожило. Но даже сейчас, зная о его смерти, я почти не сомневаюсь: мне ничто не грозит, потому что я не располагаю важными сведениями. – Пусть так, - кивнул виконт. - Возможно, вы действительно не располагаете важными сведениями. Но человек, заинтересованный в информации, может ведь не знать об этом. Вы понимаете, что я хочу сказать, мисс Парр? Она прекрасно все понимала. Виконт хотел сказать, что в конечном итоге это не имело значения. Ее могли убить в любом случае - как за то, что она не в силах предоставить полезную информацию, так и за то, что она ею обладала. Индия со вздохом вернулась к камину и, усевшись на краешек стула, проговорила: – Надеюсь, вы сообщите полковнику, что я ценю его заботу обо мне. Хотя, по правде сказать, меня это удивляет. Я не ожидала от него ничего подобного. Я даже не думала, что такое может прийти ему в голову. Что ж, если он настаивает на продолжении нашего сотрудничества, то сейчас, возможно, самое время поговорить о том, как лучше организовать это сотрудничество: Виконт пожал плечами. Он вдруг подумал о том, что полковник мог бы и сам вести переговоры с мисс Индией Парр. Пристально взглянув на нее, он спросил: – Значит, вы готовы к сотрудничеству, но отказываетесь от страховки, не так ли? – Да, готова. Саут кивнул: – Хорошо, я передам ему ваши слова. – Я бы хотела, чтобы вы убедили его в моей уверенности, милорд. То есть я уверена, что мне ничто не грозит. – Мне бы очень хотелось в это верить, мисс Парр. Но увы, у полковника есть все основания для беспокойства. Индия промолчала. Было очевидно, что она не собирается отступать. – Что ж, хорошо… - пробормотал виконт, поднимаясь на ноги. - Благодарю за ужин и за приятный вечер. Нет-нет, не надо меня провожать. Я и сам найду дорогу. Индия молча смотрела, как он направляется к двери. Его движения казались почти бесшумными. У стола виконт остановился, чтобы взять свой плащ. Потом взял шляпу и перчатки. Она по-прежнему следила за каждым его движением; ей хотелось, чтобы он побыстрее ушел. И тут Саут - пальцы его уже коснулись медной дверной ручки - ощутил какое-то смутное беспокойство. Обернувшись, он пристально посмотрел на Индию и спросил: – Ведь у вас в доме кто-то есть, не так ли? Она довольно долго молчала. Наконец кивнула: – Да, кое-кто есть. Саут повернул дверную ручку и, отворив дверь, пробормотал: – Доброй ночи, мисс Парр. – Думаю, в этом все дело, - сказал Нортхем, пододвигая ему карты. - Сегодня ты не следишь за игрой, Саут. Виконт нахмурился, но промолчал. Сегодня ему действительно было не до карт. – Ты не был в театре уже целых две недели, Саут. – Ну и что? - На лице его отразилась досада - друзья поглядывали на него с усмешками и обменивались выразительными взглядами. - Почему вы смеетесь? Я сказал что-то смешное? – Не имеет значения. Но ты сегодня замечательно нас развлекаешь. Истлин кивнул: – Да, Уэст прав. Сегодня ты очень забавен. Впрочем, веселье Нортхема казалось не столь уж бурным, потому что Саут был именно его партнером за карточным столом. – О чем мы говорили? - проворчал виконт. - Может, продолжим игру? – Мы говорили о «Друри-Лейн», - упорствовал Марчмен. Он прищурился и покосился на Саутертона. - От синяков не осталось и следа. От пореза тоже. И кажется, ты не встречался в последнее время с мисс Парр, верно? – По крайней мере он больше не обижал ее, - со смехом добавил Истлин. Саут молча кивнул Нортхему, давая понять, что следующий ход за ним. Он не стал отвечать на шутки Уэста и Иста. Ведь они в каком-то смысле были правы. Впрочем, друзья не знали, что он в последнее время действительно часто видел мисс Парр, только она об этом не подозревала. Тут они наконец-то вернулись к игре. Как и предполагалось, Саутертон с Нортхемом проиграли и тут же заплатили карточный долг. Затем Норт собрал карты и подал знак слуге, чтобы тот принес напитки. – А где же сегодня вечером твоя жена? - спросил Истлин. - Ею снова завладела графиня? Норт покачал головой и нахмурился. Он и сам не мог бы сказать, почему предпочел бы, чтобы его жена проводила время в обществе его матери, а не там, где она находилась сейчас. – Она у леди Баттенберн. Баронесса прислала ей записку и сообщила, что неважно себя чувствует, поэтому Элизабет и решила навестить ее. – В таком случае тебе повезло, - усмехнулся Ист. - Ведь ты тем временем можешь развлечься. Норт поморщился и пробормотал: – Да, верно, могу… На самом же деле Нортхем надеялся побыстрее покончить с заданием, которое дал ему полковник, и отвезти свою жену в поместье до конца октября. Тут Марчмен решил, что едва ли удастся позабавиться, если Истлин будет задавать столь прямолинейные вопросы, и поспешил сменить тему: – Я слышал, что Радерфорд обрек себя на добровольное изгнание и сейчас находится по другую сторону Атлантики. – Почему? Наделал долгов? - спросил Ист. – Так говорят. Норт взял стоявший перед ним стакан с бренди и, пригубив из него, проговорил: – Впервые я услышал о его огромных долгах прошлым летом, в Баттенберне. Это был блестящий праздник на лоне природы, и мадам Фортуна поведала эту тайну гостям леди Баттенберн. – Что же она прочла по гадальным картам? - спросил Марчмен. Саут с усмешкой сказал: – Я не стал бы портить репутацию гадалки, но не удивился бы, если бы узнал, что эта информация была ею получена от хозяйки или хозяина. Если помните, мадам в тот же вечер обвинила Норта в том, что он и есть пресловутый Джентльмен Вор, но мы-то знаем, что в этом она ошиблась. Норт же пробормотал: – Она сказала, что кое-какие вещи, которыми я владею, краденые, и это так, но я понятия не имею, как они ко мне попали. Истлин сделал глоток бренди и изрек: – Как бы то ни было, надеюсь, что все закончилось наилучшим образом. Как в случае с леди Элизабет. Норт пристально взглянул на приятеля: – Говоришь, как с Элизабет? Что ж, Ист, можно устроить такое и для тебя, если пожелаешь. Истлин тотчас же поставил свой стакан на стол и замахал руками: – Нет-нет, благодарю. Уэст, ты, кажется, говорил о Радерфорде? Марчмен рассмеялся. – Только то, что он исчез. Поскольку же он так и не нашел наследницу большого состояния, то ходят слухи, что этот пройдоха отправился искать счастья в Америку. – Может, он там уже нашел наследницу? - предположил Норт. Саут поморщился и проворчал: – Какая часть этой истории - сплетня, а какая - правда? Марчмен пожал плечами. – Два дня назад я случайно подслушал разговор. Говорят, что все это - истинная правда. – Сомневаюсь, - отозвался Саут. - Я недавно его видел. Причем он готовился к длительной осаде, а это никак не согласуется с планом отбыть в Америку. – К осаде? - переспросил Ист. - Он снова принялся за леди Пауэлл? – Нет-нет. - Саут покачал головой. - Речь идет о мисс Индии Парр. Марчмен откинулся на спинку стула и с задумчивым видом пробормотал: – Тогда понятно, почему потребовалась длительная осада. Но разве у нее есть состояние? Я никогда об этом не слышал. – Я тоже, - кивнул Саут. Виконт не очень-то задумывался об источниках дохода мисс Парр, но все же ему показалось, что она жила значительно лучше, чем позволяло бы актерское жалованье. Конечно, она могла бы жить на средства поклонников ее таланта, но это противоречило фактам. Во всяком случае, ему стало известно, что в один только вечер ей преподнесли чрезвычайно дорогой гарнитур, однако она не приняла драгоценный подарок. Мисс Парр принимала только дешевые пустячки - принимала их скорее как знак уважения и признания ее таланта. Саут вспомнил, как она сказала ему, что между ней и полковником не существовало особого договора. Очевидно, для нее это было важно, и она придерживалась подобного принципа в отношениях со всеми мужчинами. Тем не менее этот факт никак не объяснял ее образа жизни - вероятно, какие-то дополнительные доходы все же имелись. Сауту уже несколько раз удавалось тайно проникать в особняк Индии - даже в те часы, когда она была дома. Но разумеется, никто не знал об этих визитах. Днем он выбирал такое время, когда большинство слуг отсутствовало, ночью же все крепко спали. К сожалению, ему не удалось осмотреть все комнаты, так как некоторые из них были заперты, а взламывать их не хотелось. Однако виконт подозревал, что в доме находился кто-то посторонний - он почувствовал это уже в первый вечер, когда Индия пригласила его в гости. Она тогда ответила утвердительно, но весьма уклончиво, то есть не дала разъяснений. Но кто же скрывался в ее доме? Тот, кто заботился о ней и оплачивал ее расходы? Саут не мог ответить на этот вопрос, хотя ответ чрезвычайно его интересовал. Полковник же отрицал, что являлся благодетелем Индии Парр, но его весьма заинтриговали уверения Саута, что такое лицо существует… Тут Истлин взглянул на Норта и Марчмена и, покосившись на Саута, с усмешкой проговорил: – Похоже, он снова витает в облаках. Знаете, я бы обиделся, если бы подумал, что это в какой-то степени признак неуважения к нам. Но вероятно, это просто особенность характера. – Как ни странно, но на сей раз ты прав, - отозвался Саут. - Да я и в самом деле немного задумался и отрицать это не собираюсь. Может, сыграем еще одну партию, а, Норт? – Чтобы ты снова оказался моим партнером? Нет, черт возьми! Ни в коем случае! У моей двери выстроится целая очередь настойчивых кредиторов, и мне придется им всем заплатить, прежде чем ты скажешь: «Пункт назначения - Филадельфия». Как и следовало ожидать, эта речь была встречена громовыми раскатами хохота. Друзья частенько играли и еще чаще заключали всевозможные пари, но их выигрыши, как и проигрыши, были смехотворными, почти такими же, как в те времена, когда они учились в Хэмбрик-Холле. – Уэст, - Саутертон взял со стола колоду карт, - ты ведь рискнешь, не так ли? В этот момент перед ними появился слуга в ливрее. В руке он держал небольшой серебряный поднос. – Это для вас, милорд. - Слуга взглянул на Саута. - Только что принесли. Всего несколько минут назад. Виконт взял с подноса конверт и, не вынимая карточки, прочел записку. Потом положил записку во внутренний карман фрака и сказал: – Ответа не будет. Слуга молча кивнул и удалился. Виконт же, взглянув на друзей, проговорил: – Сожалею, но должен покинуть ваше милое общество. Следовало отдать им должное - они не стали задавать вопросов, лишь пожелали ему удачи и попросили проявлять осторожность и осмотрительность. Саут прибыл незадолго до часа ночи. Это было не самое подходящее время, но он согласился приехать, потому что был заинтригован. Друзья виконта полагали, что его срочно вызвал из клуба полковник Блэквуд. Однако друзья ошибались - записку он получил от мисс Индии Парр. Саут уже собирался выбраться из наемного экипажа, когда увидел приближавшуюся к нему фигуру, закутанную в плащ. Он не был уверен, что это мисс Парр, пока она не подошла к нему вплотную. – Оставайтесь на месте, - проговорила она вполголоса и, тотчас же забравшись в кеб, села напротив виконта. Повернувшись к кебмену, она сказала: - К «Друри-Лейн». В кебе не было освещения, но все же Индия задернула занавески на обоих окнах. Подобная предосторожность рассмешила Саута, и он проговорил: – Неужели вы собираетесь меня похитить? Индия промолчала, и виконт спросил: – Вы намерены ехать в театр в такой час? Что за глупости?! Индия снова промолчала, потом вдруг сказала: – Очень разумно, что вы взяли кеб. По правде говоря, я опасалась, что вы приедете в своем экипаже. Виконт пожал плечами и пояснил: – Я приехал в клуб с друзьями и был там без экипажа. Только поэтому и нанял кеб. – Вы были в клубе? - Индия взглянула на него с удивлением. - В таком случае… как же до вас дошла моя записка? Я поручила Дубину доставить ее вам домой. Саут улыбнулся. – Не сомневаюсь, что он так и поступил. Должно быть, на моих слуг произвела впечатление его решительность, по этому они позаботились о том, чтобы вашу записку доставили в клуб. Индия кивнула: – Да, вероятно… Дубину можно доверять. Виконт внимательно посмотрел на нее и спросил: – Может, вы все-таки объясните, в чем дело? Зачем вы вызвали меня в такой час и подобным образом? Надеюсь, вы не пытались связаться с мистером Кендаллом… таким неуклюжим способом. – Нет-нет, - поспешно ответила Индия. - Я никогда… А вы считаете такой способ неуклюжим? – Возможно, я слишком поторопился с выводами, - сказал Саут. - Но все же я жду объяснений. – Вы ведь так и не сказали, милорд, как связаться с вами, если мне вдруг понадобится что-нибудь сообщить вам. – Не сказал, потому что вам не следует со мной общаться. – Не следует устанавливать контакт с вами? - спросила Индия. - Или не следует ничего сообщать? – И то и другое, - ответил Саут. - Полковник не ждет от вас информации, так как вы отказались от его покровительства и защиты. Саут лукавил: разумеется, полковник не отказывался от информации. И конечно же, Блэквуд позаботился об охране мисс Парр, хотя она не должна была знать об этом. Немного помолчав, виконт спросил: – Так что же случилось? Что заставило вас вызвать меня в столь поздний час? – Видите ли, милорд, меня кое-что беспокоит. – Что именно? Индия медлила с ответом. Наконец сказала: – Я считаю, что леди Маккуэй-Хауэлл, возможно, грозит опасность. – Леди Маккуэй-Хауэлл? - удивился Саут. - А не испанскому консулу? – Нет, не ему. – На чем же основаны ваши подозрения? – Между ними существуют… финансовые отношения, - ответила Индия - Не знаю подробностей, да и не хочу их знать, но я думаю, что графиня, должно быть, зашла слишком далеко. «Похоже, так и есть», - подумал Саут. Взглянув на собеседницу, он спросил: – Но что именно ей угрожает? Вы что-нибудь знаете об этом? – Нет, ничего. – Но вы полагаете, что ее жизнь в опасности? – Об этом я ничего не слышала. Но слышала кое-какие намеки… Якобы ее могут арестовать. – Возможно, она этого заслуживает, - заметил Саут. – Не могу сказать. Я не знаю подробностей ее взаимоотношений с сеньором Крусом, но могу сообщить: их дело вые отношения - уже не секрет. Саут кивнул. – Скажите, мисс Парр, а каковы ваши источники информации? – Это мое личное дело. Вас это не касается. Виконт не стал настаивать на ответе. Склонив голову в легком поклоне, он проговорил: – Конечно, я передам полковнику то, что вы мне сообщили. – Благодарю вас, милорд. Саут промолчал - казалось, он о чем-то задумался. Минуту спустя виконт вновь заговорил: – Я должен кое-что обсудить с вами, мисс Парр. Она кивнула: – Да, конечно. Пристально посмотрев на нее, Саут спросил: – Что вы знаете о Радерфорде? Индия нахмурилась - этот вопрос не очень-то ей понравился. – О Радерфорде? - пробормотала она. - О мистере Уильяме Радерфорде? – Да, о нем. Вы его хорошо знаете? – Нет, мы просто знакомы, не более того. – Я считал, что он один из ваших поклонников. Саут не счел нужным пояснять, что ему это достоверно известно. Он ждал ответа. – Радерфорд иногда приходил в мою гримерную после спектакля, - сказала Индия. - И всегда говорил мне комплименты. – Понимаю, - кивнул Саут. - А теперь перестал приходить каждый вечер? – Он приходил в театр далеко не каждый вечер. Два-три раза в неделю. Саут не стал спорить. Хотя собственными глазами видел, как Радерфорд каждый вечер подъезжал к театру «Друри-Лейн» и в конце представления присоединялся к обожателям, толпившимся у двери в гримерную. – Могу я спросить, что вам за дело до мистера Радерфорда? - поинтересовалась Индия. Саут ненадолго задумался, потом сказал: – Случилось так, что сегодня вечером мне стало известно: мистер Радерфорд бежал из Англии от кредиторов. – Что ж, это неудивительно. – Вы знали о его долгах? – Да, мне сообщили об этом. Но почему вы упомянули о его долгах? – Просто хотел выяснить, знали вы о них или нет. Кроме того, мне очень хотелось бы узнать, питали ли вы к нему нежные чувства. – Питала ли я… - Она пристально взглянула на Саутертона. - Уверяю вас, нет. Он действительно приходит в мою гримерную, говорит мне комплименты и часто оставляет свои визитные карточки. Но я никогда не отвечала на его… заигрывания. По правде говоря, все эти карточки я отдаю Дубину. Представляете, он коллекционирует карточки, которые поклонники оставляют у меня в гримерной. – А моя тоже у него? Индия покачала головой: – Нет, вашу карточку я ему не давала. Скажите, вы берите, что мистер Радерфорд сбежал? Саут пожал плечами: – Не знаю. Но полагаю, он был очень внимателен к вам. – Разве? Боюсь, что я этого не осознала. - Индия вопросительно посмотрела на собеседника. - А может, вы считаете, что исчезновение мистера Радерфорда как-то связано со мной? – Нет, едва ли, - ответил виконт. – Я очень рада, что вы так думаете, милорд. Они довольно долго молчали. Наконец Саут проговорил: – Мисс Парр, может, все-таки пересмотрите свое решение и согласитесь, чтобы полковник позаботился о вашей охране? – Нет, не пересмотрю. На сей счет у меня твердые намерения. Индия произнесла это весьма решительно, и все же Сауту показалось, что она колеблется. Пристально посмотрев на нее, он спросил: – Вам претит подобная мысль… из-за меня? Индия пожала плечами: – Не понимаю, о чем вы. Но виконт был уверен, что собеседница прекрасно все поняла. Явно избегая его взгляда, она повернулась к окну и, отдернув занавеску, проговорила: – Вот и театр, мы приехали. Тут экипаж замедлил движение и через несколько мгновений остановился. – Мисс Парр, вы не ответили на мой вопрос. - Виконт вытянул ногу, преграждая ей путь к дверце. Индия попыталась встать, но вдруг заметила, что выход заблокирован. – Позвольте мне выйти, милорд, у меня дело в театре. – Я пойду с вами, - заявил Саут. – Нет-нет, не надо. – Тогда ответьте на мой вопрос. Тут экипаж чуть дрогнул - это означало, что кебмен соскочил на мостовую. Индия отбросила капюшон, поправила выбившуюся из прически прядь и проверила, надежно ли застегнут у горла ее плащ. – Он сейчас откроет дверь, - сказала она. - Позвольте мне пройти. – Вы опасаетесь, что нас увидят вместе? – Пожалуйста, уберите ногу. – Но, мисс Парр… В следующее мгновение дверца тихонько скрипнула. Индия взглянула на Саута: – Милорд, не беспокойтесь, я скоро вернусь. «Возможно, она вообще не собирается возвращаться, - промелькнуло у Саута. - А что, если сделать… нечто неожиданное?» Виконт вдруг привлек Индию к себе и запечатлел на ее губах поцелуй. В этот момент дверца кеба распахнулась.Глава 4
Увидев своих пассажиров целующимися, кебмен смутился, пробормотал извинения и осторожно прикрыл дверцу. В экипаже снова воцарился полумрак. Чуть отстранившись, Саут прошептал: – Старайтесь проявлять осторожность, мисс Парр. Не исключено, что за нами наблюдают. Индия внезапно улыбнулась: – Милорд, вы собирались довести меня до обморока? Виконт тихонько рассмеялся: – Нет-нет, ни в коем случае. Ведь вы, наверное, не захватили с собой ароматической соли. Индия снова улыбнулась и вдруг подумала. «Как жаль, что он появился в моей жизни так поздно…» Усилием воли отогнав эту мысль, она проговорила: – А вы находчивый мужчина, милорд. Саут усмехнулся: – А вы находчивая женщина, мисс Парр. Он помог ей подняться и отдернул вторую занавеску. Лунный свет залил лицо Индии, и виконт, внимательно посмотрев на нее, понял, что она волнуется, но пытается скрыть это. – Может быть, вы объясните мне, милорд, что происходит? – С удовольствием, мисс Парр. Но сначала вы войдете в театр. Индия молча кивнула; ей казалось, что она все еще чувствует вкус его губ. Впрочем, теперь это не имело значения, потому что виконт уже открыл дверцу, кебмен тотчас же протянул руку, чтобы помочь ей выйти. – Добрый вечер, Индия! - внезапно раздался голос Джеймса Кента. Покосившись на своего спутника, он шагнул к молодой женщине. Она остановилась и посмотрела на него с удивлением: – Мистер Кент?… Не ожидала, что увижу вас в театре в столь поздний час. – Да, я сегодня задержался, проверял счета. Скучное занятие, но необходимое. – Значит, вы подвели итоги? Все в порядке? Директор театра никогда не проявлял своих эмоций. – Да, в порядке, - ответил он с невозмутимым видом. - Очень хорошо, Индия, что ты играешь главную роль. Ей показалось, что директор совсем не рад этому обстоятельству, но она не стала возражать и с улыбкой проговорила: – Вы очень любезны, мистер Кент. Индия направилась ко входу в театр, но директор тут же догнал ее и пошел рядом. – Не надо провожать меня, - сказала она. - У меня есть ключ. Вы ведь дали его мне, если помните. – Мне совсем не трудно вас проводить. - Кент взглянул на своего спутника и сказал: - Я задержусь на минутку. Индия не расслышала, что ответил незнакомец, - возможно, он просто кивнул. Покосившись на директора, она пробормотала: – Право, мистер Кент, не стоит утруждать себя… – Но я с удовольствием провожу вас. Она не стала спорить и снова улыбнулась. – В таком случае… благодарю вас, мистер Кент. Я на минутку. Пришла за текстом роли, который вы раздали актерам сегодня вечером. Бросив взгляд на кеб, директор вдруг спросил: – Может, у вас сейчас частное выступление? Вопрос удивил Индию, однако она с невозмутимым видом ответила: – Не настолько частное, как мне хотелось бы. Директор внимательно посмотрел на актрису и вполголоса проговорил: – Видите ли, Индия, у меня есть некоторые основания для беспокойства… Она вытащила из кармана ключ и открыла дверь. Покосившись на директора, сказала: – А у меня, мистер Кент, нет совершенно никаких оснований для беспокойства. Он снял фонарь, висевший над дверью, и зажег его. Потом с усмешкой проговорил: – Видите ли, Индия, я слишком долго работаю с актерами, поэтому не испытываю к ним особой нежности. И если я говорю, что у меня есть основания… – Я очень тороплюсь, мистер Кент, - перебила Индия. Она направилась в свою гримерную, и директор тотчас же последовал за ней. – Индия, вы должны меня выслушать. Речь идет об интересах всей труппы. – Мистер Кент, что именно вас беспокоит? Поверьте, я не собираюсь покидать театр. Полагаю, вы сделали слишком скоропалительные выводы из того, что увидели… Да и что вы, собственно, могли увидеть? – О, я видел достаточно. Ведь в кебе виконт Саутертон, верно? Индия промолчала, и директор спросил: – Давно у вас роман? К тому же я кое-что слышал и о Радерфорде. Индия вошла в гримерную и взяла со столика рукопись. Повернувшись к директору, заявила: – Вы не можете упрекнуть меня в недостатке служебного рвения. – Да не в этом дело, - проворчал Кент. Пристально посмотрев на актрису, он добавил: - Берегись, Индия. Из-за виконта Саутертона у тебя могут возникнуть неприятности. – О, мистер Кент, мне начинает казаться, что вы действительно заботитесь обо мне. - Она усмехнулась и вышла в коридор. Директор тут же догнал ее и проговорил: – И спешу добавить: это сулит неприятности нам всем. Тебе ведь известно, что Саутертон - наследник графа Реддинга? – Да, известно. – В таком случае тебе следовало бы проявлять осторожность. Индия пожала плечами. – Вы почему-то вбили себе в голову, что у нас с виконтом роман. Уверяю вас, вы ошибаетесь. Они вышли на улицу. Экипаж по-прежнему стоял у входа в театр. Спутник же Кента, по-видимому, ушел. – Похоже, ваш друг вас покинул, - сказала Индия. – Он мне вовсе не друг, скорее - компаньон. Во всяком случае, я надеялся на это, - проворчал директор. Она молча кивнула ему и подошла к экипажу. Кебмен тотчас же открыл дверцу, и Индия, усевшись на сиденье, пробормотала: – Поехали скорее. Я ужасно устала и мечтаю лечь в постель. Одна,разумеется, - добавила она, покосившись на Саутертона. Виконт невольно рассмеялся и постучал в перегородку, отделявшую их от кебмена. Экипаж тут же тронулся с места. – Это был директор? - спросил Саут. Индия кивнула: – Да, он. К тому же он еще и режиссер нашей нынешней постановки. И следующей тоже. Мистер Кент, оказывается, узнал вас, - добавила она, немного помолчав. Саут пожал плечами. Потом вдруг спросил: – А кто с ним был? – Мистер Кент сказал, что этот человек - его компаньон. Вернее, возможный компаньон. Виконт молча кивнул и о чем-то задумался. – Скажите, мисс Парр, а мог бы мистер Кент совершить убийство? - спросил он неожиданно. К его удивлению, Индия рассмеялась. – Только в одном случае: если бы актер забыл свою роль. Возможно - если бы сборы оказались намного меньше ожидаемых. – Я серьезно, мисс Парр. – А я вовсе не шучу, милорд. Я не знаю, как поступил бы мистер Кент, если бы понял, что театру что-то угрожает. Но вам-то надо проявлять осторожность. Вопреки моим предостережениям вы все-таки привлекли к себе внимание. И завтра, весьма возможно, ваше имя… сопрягут с моим. Следовательно, внимание будет привлечено и к истинной природе наших отношений. - Индия посмотрела ему прямо в глаза. - Так что же вы собираетесь делать дальше? – Найти убийцу Кендалла, - ответил Саут. - И выяснить причину его гибели. Не исключено, что и вы в какой-то степени в этом виноваты. Надеюсь, вы меня понимаете, мисс Парр. Она пожала плечами. – Я прекрасно все понимаю, милорд. Но вы, кажется, забыли о том, что существует некто… какая-то женщина. – Нет, помню. Помню, что вы говорили о ней. – Значит, вы мне не верите? – Не в этом дело, мисс Парр. Просто я никак не могу найти ее. – Неужели? И вы с такой легкостью признаетесь в не удаче? – Но я ничуть не обескуражен. - Виконт улыбнулся. - Ведь даже полковник ничего не знал об этой романтической связи мистера Кендалла. Индия внимательно посмотрела на собеседника и вдруг сказала: – Вам, милорд, следовало бы получше искать… – Неужели вы меня поучаете, мисс Парр? Она покачала головой: – Разумеется, нет. Я просто хотела намекнуть, где следует искать, чтобы добиться успеха. Если бы я могла быть откровенной с вами, я бы сказала, что ваше вмешательство в мои дела ставит меня под угрозу в большей степени, чем все, чем я занималась по просьбе полковника. Не могли бы мы поставить на этом точку? – Вы действительно просите меня об этом? Индия медлила с ответом. – Да, прошу, - сказала она наконец. - Если вы хотите защитить меня, то должны понимать, что вам не следует вмешиваться в мои дела. «Кого она боится? - думал Саут. - Может, мистера Кента?» – Что ж, мисс Парр, считайте, что я выполнил вашу просьбу. Индия улыбнулась и кивнула: – Очень хорошо, милорд. В таком случае вопрос решен… Я буду по-прежнему сотрудничать с полковником, а вы не станете меня преследовать и следить за каждым моим шагом. Это в ваших же интересах, милорд. Я имею в виду вашу безопасность… Саут невольно рассмеялся. Неужели Индия заботилась о его безопасности? Подобная ситуация казалась нелепой. – Так как же, милорд? Не слишком ли долго вы размышляете? Тут Индия снова улыбнулась, и виконту вдруг показалось, что ее улыбка затмила свет луны. Ему вспомнилось, что точно так же Индия иногда улыбалась на сцене, когда он наблюдал за ней из ложи Истлина или со своего места в партере. Внезапно кеб остановился, и она сказала: – Вот мы и приехали. Вы проводите меня до дома, милорд? Саутертону очень этого хотелось, но его удерживала осторожность. Немного помедлив, он проговорил: – Давайте подумаем, что могут предпринять мистер Кент и его компаньон. Полагаю, у Кента есть причина не распространяться о нас. И он уговорит молчать и своего компаньона. Следовательно, мы с вами можем встречаться… Разумеется, соблюдая тайну наших встреч. Ведь вы хотели этого с самого начала, не так ли? Верно? Да, она действительно этого хотела, и теперь ей предстояло сделать выбор. Пожалуй, они могли бы встречаться в глубокой тайне - так, чтобы не скомпрометировать себя. Но захочет ли виконт Саутертон подстраиваться под ее условия? Ведь его репутация в любом случае не пострадала бы - рисковала только она (следует заметить, что ни один из искателей ее благосклонности, томившихся после спектакля в гримерной, не мог похвастаться тем, что Индия встречалась с ним в интимной обстановке). – Вы что-то хмуритесь, мисс Парр, - сказал Саут, внимательно наблюдавший за ней. - Мой вопрос вам не понравился? Индия вдруг почувствовала, что у нее начинается головная боль - увы, это не сулило ей спокойного сна Тяжко вздохнув, она проговорила: – Объясните, как мы можем встретиться снова, не привлекая к себе внимания. Или нам придется встречаться в наемных экипажах? Саут весело рассмеялся. – Ведь наша договоренность не была окончательной, верно? Мисс Парр, вы могли бы помещать объявления в «Газетт». Подойдет любое. Каким именем желаете подписываться? Она ненадолго задумалась, потом пробормотала: – Пожалуй, подойдет Гортензия. Да, Гортензия. Саут с улыбкой кивнул: – Очень хорошо. А я воспользуюсь инициалами С.П. – С.П.? – Это означает «Служба полковника», - пояснил виконт. – И что потом? - спросила Индия. – А потом я навещу вас, - ответил Саут. - Мы можем встречаться только так. – Но… – Только так, мисс Парр. Она со вздохом кивнула: – Как желаете, милорд. – Это не пожелание, - возразил он. - Это приказ. Хотя ей очень не понравилось слово «приказ», она снова кивнула: – Я вас поняла, милорд. – Вот и хорошо, мисс Парр. Сауту хотелось поднести к губам ее руку, но он удержался и сказал: – Прощайте. – Прощайте, милорд. И Индия открыла дверцу кеба и через несколько мгновений исчезла. «Хорошее вышло прощание», - размышлял виконт, лежа в постели. И действительно, им удалось избежать досужего внимания любопытных, и они договорились об условиях дальнейшего сотрудничества. Индия будет извещать его обо всем, что могло бы заинтересовать полковника, а он, Саут, проявит осторожность и не станет вмешиваться в ее личную жизнь. Именно поэтому виконт решил не расспрашивать Индию о ее покровителе. Впрочем, он и так знал о ней вполне достаточно. Вернее, ему казалось, что он знает достаточно, но сейчас… Саутертон снова перечитал заметку в «Тайме». «Индия Парр, алмаз, украшающий лондонскую театральную сцену, привлекла внимание лорда М., недавно возвратившегося с континента. По слухам, актриса отличает его среди всех поклонников и принимает от него знаки внимания. Остается только гадать, какие чувства это вызывает у всех прочих ее обожателей». Лорд М.? Черт возьми, кто же это? Ведь в последние две недели Индия ни с кем не встречалась постоянно. Поклонники, осаждавшие ее гримерную, были все те же. Они не теряли надежды и оказывали ей привычные знаки внимания и говорили привычные комплименты. Дома она принимала только свою костюмершу, модистку, мистера Кента и малыша Дубина. И вела уединенную жизнь в те дни, когда не играла на сцене. Саутертон отшвырнул помятый номер «Тайме» в изножье кровати и потянулся к подносу с завтраком. Потом вдруг прокричал: – Дарроу! В следующее мгновение на пороге спальни появился слуга. – Слушаю вас, милорд… – Дарроу, я хочу, чтобы ты поместил объявление в «Газетт». Подойдет любой текст. Единственное условие, чтобы где-нибудь в нем промелькнули инициалы - С.П. - Виконт надеялся, что мисс Парр прочтет объявление и поймет, что он ищет с ней встречи. – С.П., милорд? - переспросил слуга. - Да-да, разумеется… Дарроу внимательно посмотрел на хозяина. Накануне Саутертон явился домой лишь под утро и сейчас был мрачен и бледен. Слуга прекрасно понимал, что виконту не по себе; он в смущении проговорил: – Вчера был праздничный вечер у леди Кэлумет, не так ли, милорд? - Саут молча кивнул, и слуга продолжал: - Я принес вам лекарство, вот. – К черту лекарство, - проворчал виконт. - Оно мне не требуется. – Прошу прощения, милорд, но вы всегда так говорите, а потом пьете его и вам становится легче. Вы же сами знаете… – Довольно! - перебил Саут. - От таких разговоров у меня пища в желудке прокисает. В любом случае ты не понял, в чем причина моего дурного настроения. Слуга молча кивнул и направился к двери. – Не забудь про объявление, Дарроу, - напомнил виконт. - Объявление в «Газетт». Это все, что сейчас требуется. – Да, милорд, я все понял. – Дарроу, и вот еще что… – Да, милорд… – Если в ближайший час мне не полегчает, думаю, придется все-таки принять твое средство. Дарроу мысленно улыбнулся: он прекрасно знал, что хозяин не откажется от лекарства. Индия прижала к губам льняную салфетку. Ей казалось, что ее вот-вот стошнит. Возле тарелки лежал номер «Тайме», сложенный таким образом, что колонка, предназначенная для нее, сразу бросалась в глаза. Наконец, овладев собой, она подняла голову и взглянула на графа Маргрейва, сидевшего напротив нее. Прищурив темные глаза, граф с улыбкой наблюдал за ней. Впрочем, графом Аллен стал лишь семь лет назад, после смерти отца, поэтому для друзей по Хэмбрику по-прежнему оставался Ньюлендом (титул виконта Ньюленда он получил при рождении). Исключение было сделано также и для Индии Парр - во всяком случае, Маргрейв не возражал, когда она по привычке называла его Ньюлендом. Они так давно знали друг друга, что вполне можно было пренебречь формальностями. Разумеется, граф никогда не притворялся, что его терпение безгранично, и Индии следовало соблюдать известную дистанцию. Он же относился к ней покровительственно, в чем и заключалась особая интимность их отношений. – В этом не было необходимости, - проговорила она наконец. - Я предпочла бы, чтобы вы этого не делали. - Индия разгладила на коленях салфетку, стараясь скрыть дрожь в пальцах. По правде говоря, она была разгневана, но не вполне могла определить, какие еще чувства в ней бушуют. Страх? Боль? Или она чувствовала себя униженной? - Мне казалось, что мы договорились и обойдемся без этого. – Таково было твое желание, дорогая, но я его не разделял. Индия снова почувствовала подступившую к горлу тошноту. Господи, если ее сейчас вырвет, она никогда себе этого не простит, а Маргрейв никогда об этом не забудет. Он по-прежнему наблюдал за ней, и она, не выдержав его взгляда, потупилась. – Вы должны были предупредить меня о своих намерениях. Маргрейв опять улыбнулся. – И выслушать все твои аргументы? Не думаю, что это следовало делать. - Граф откинулся на спинку стула и убрал со лба золотисто-рыжий локон. - Разумеется, ты сейчас дуешься, - продолжал он. - Но пойми, это недостойно и Ничего не меняет. Я намерен стоять на своем. – И как долго это продлится? – Еще не решил. Полагаю, до тех пор, пока твое общество будет меня забавлять. Возможно, тебе не повезло, потому что ты не разделяешь моих вкусов и не находишь забавным то, что забавляет меня. Он бросил на нее лукавый взгляд и взял вилку. Немного помолчав, вновь заговорил: – Из сказанного можно было бы заключить следующее: меня развлекает твое невежество. – И это было бы неверное заключение, - возразила Индия. – Все не так просто. - Он рассмеялся. - Видишь ли, ты уже меня рассмешила, а мы только начали завтракать. Это и впрямь сулит развлечение. - Маргрейв отрезал ломтик помидора и, отправив его в рот, продолжал: - Ешь, Дини, и тогда ты почувствуешь себя лучше. – Не надо называть меня уменьшительным именем. Мое имя Индия, и я прошу вас называть меня именно так. И больше ничего не стану говорить. Граф весело рассмеялся. – Конечно, не станешь, дорогая. Но я вижу, что ты изо всех сил стараешься не вспылить. Что ж, в таком случае постарайся успокоиться и принимайся за еду. Индия уставилась в свою тарелку. Ей казалось, что она, пожалуй, сможет съесть яйцо всмятку, но сосиски, тосты и помидоры, конечно, не осилит. – Сегодня у меня репетиция, - пробормотала она, принимаясь за яйцо. – Знаю. «Спеши вспахать свое поле», кажется, так? – Может, именно вы посоветовали Кенту поставить эту пьесу? – Конечно, я, - ответил граф с улыбкой. – А когда? – Не помню точно. Думаю, несколько месяцев назад. Я регулярно переписываюсь с ним, и тебе это прекрасно известно. Да, она действительно об этом знала, но знала также и другое: писал только Маргрейв, Кент же лишь принимал к сведению его послания, так что их партнерство едва ли можно было назвать равноправным - даже если Джеймс Кент думал иначе. – Меня очень заботит твой успех, - внезапно проговорил граф. Индия подняла голову и внимательно на него посмотрела. – Да, я знаю, что мой успех… важен для вас. Она, по сути, сказала то же, что и он, но выразилась несколько иначе, и в ее словах было больше правды. Казалось, Маргрейв о чем-то задумался. Потом вдруг спросил: – Значит, ты простишь мне заметку в «Таймс»? Поверь, для тебя было бы утомительно все время думать об этом. Как ты сможешь запомнить слова своей роли, если твои мысли… – Я помню свою роль, - перебила Индия. Маргрейв молча кивнул, потом задал очередной вопрос: – Как ты думаешь, Саутертон увидит это объявление? – Не могу ответить с уверенностью. – Но он непременно услышит о нем, верно? – Да, скорее всего. - Она вдруг почувствовала озноб, и ей захотелось встать из-за стола и подойти к камину. – А знаешь, он там был вчера вечером, - продолжал граф. – У леди Кэлумет? Маргрейв кивнул. – Мне ужасно повезло, я тоже получил приглашение. А ведь меня так давно не было в Англии… Странно, что эта злобная старуха вспомнила обо мне и включила в список гостей. А впрочем, ничего удивительного. - Граф усмехнулся. - Ведь она считает мою мать одной из своих лучших подруг. Кроме того, они с матерью могут похвастаться каким-то общим предком. Кажется, прадедом. Послушай, Индия, но что же ты молчишь? Неужели не хочешь мне подыграть? Почему ничего не спросишь о виконте? Она молча пожала плечами, и граф продолжал: – Что ж, в таком случае я кое-что тебе расскажу. Но для начала - о вечере. Отложив вилку, Маргрейв немного помолчал, снова собираясь с мыслями. Потом вновь заговорил: – Так вот, все было именно так, как я и предвидел. То есть множество гостей. Мне пришлось познакомиться заново со многими людьми, которых я предпочел бы вообще ни когда не видеть, но такова уж неприятная сторона таких вечеров. Впрочем, я встретил там Барлоу и еще нескольких друзей юности, и это отчасти утешило меня. - Маргрейв сделал глоток кофе и с улыбкой проговорил: - А в тот момент, когда я уже решил, что оказался на скучнейшем из вечеров, нас позабавило появление знаменитого Джентльмена Вора. - Он кивнул на газету, лежавшую возле тарелки Индии. - Можешь прочесть отчет об этом. Должен признаться, что его появление нас позабавило. Иначе мы просто умерли бы от скуки. – Вы видели Джентльмена Вора? - оживилась Индия. – Нет, не видел, и это очень жаль, что не удалось поймать его. – Но что же произошло? - спросила Индия. – По-видимому, этому человеку приглянулись некоторые драгоценности герцогини. Исчезло ее колье из сапфиров и алмазов. Но вот что любопытно… Вероятно, похититель - один из гостей, то есть один из приглашенных. Думаю, именно поэтому попытки угадать, кто же он, порождают всевозможные домыслы. И знаешь, Индия, не исключено, что вором мог быть твой виконт. Я потерял его из виду незадолго до того, как стало известно о краже. Стараясь не выдать своего волнения, Индия возразила: – Но я слышала, что есть подозрения, будто это граф Нортхем. – Нортхем? Но его у герцогини не было, поэтому он выбывает из числа подозреваемых. Впрочем, его жена там была. Она висела на руке Саутертона. Индия покраснела и невольно потупилась. Граф пристально посмотрел на нее и проговорил: – Дорогая, я начинаю терять терпение. Для того, что бы расшевелить тебя, потребовался, например, намек на его увлечение другой женщиной. Это нехорошо, Индия. Ревность - недостойное, низкое чувство. Кстати, леди Нортхем - тебе не ровня, и она образец тех достоинств, которые Саутертон ценит в женщинах. Чем скорее ты забудешь о нем, тем лучше. - Граф лукаво улыбнулся и добавил: - Думаю, я вмешался как раз вовремя, не так ли? Индия с невозмутимым видом ответила: – Графиня Нортхем и я, разумеется, не ровня. Но я догадываюсь, почему вам непременно захотелось напомнить мне об этом именно сейчас. Вы беспокоитесь, милорд, что я могу вообразить… нечто совершенно неуместное. Маргрейв пожал плечами. – Я сказал о леди Нортхем именно то, что думаю. Хотя, конечно же, кое в чем она тебе уступает. У нее нет твоего умения держаться… – Вы так много знаете о ней? - спросила Индия. – Как я уже сказал, она была там с виконтом, - продолжал Маргрейв. - И я проявил к ним некоторый интерес. Похоже, они приятны друг другу. Что же касается Саута… Я знаю его по Хэмбрику. Индия едва заметно кивнула, и Маргрейв понял, что наконец-то возбудил ее любопытство. – Правда, я не очень хорошо его знал, - продолжал граф. - Он и его приятели были старше меня на четыре года, поэтому мы редко общались. Но я помню, что они частенько собирались вместе, даже придумали довольно нелепое название для своего содружества. Они назвали его клубом «Компас». Да, именно так. Тогда я не понимал, по чему они выбрали именно такое название. Впрочем, что касается Саута, то тут все просто. Когда я с ним познакомился, он уже унаследовал титул виконта Саутертона, и потому одна из точек на компасе казалась очевидной. Но как понять, что означали прозвища остальных? Ведь у Нортхема был старший брат, и ему не приходилось рассчитывать на графский титул. А Гейбриел Уитни? Только Господу известно, каким образом ему удалось стать маркизом Истлином. А вот Марчмен все еще остается Марчменом. Более того, он ведь незаконнорожденный, бастард. Индия невольно поморщилась: ей не хотелось, чтобы Маргрейв разглагольствовал о незаконнорожденном Марчмене - ведь косвенно это могло коснуться и ее. С наигранным равнодушием она сказала: – Возможно, его назвали Уэстом, чтобы принять в этот клуб. – Возможно, - кивнул граф. - Потому что больше они никого туда не принимали. Правда, не понимаю, почему для Марчмена было сделано исключение. – А вы хотели стать членом этого клуба, Ньюленд? Маргрейв нахмурился и покачал головой: – Разумеется, нет. К тому же они просто не обращали на меня внимания, ведь я моложе… Конечно, он не очень-то удачно ответил на ее вопрос, но другого ответа у него не было. И конечно же, ему очень хотелось стать членом клуба. Индия вдруг это поняла и с удивлением подумала: «Как странно… Он мне всегда казался таким… самодостаточным, но оказывается, он такой же, как и я, и тоже томится желанием принадлежать к избранному кругу». – О Господи! - воскликнул граф неожиданно. - Уж не жалеешь ли ты меня? - Эта мысль казалась ему невыносимой. Индия покачала головой: – Нет, конечно, нет. Граф уже сожалел, что обнаружил свою уязвимость. Сделав очередной глоток кофе, он с усмешкой проговорил: – Если же у тебя создалось впечатление, что я хотел войти в этот клуб, то могу сообщить: в Хэмбрике я был членом другой группы, гораздо более влиятельной. – И как же она называлась? - спросила Индия. – «Общество епископов», - ответил Маргрейв и снова усмехнулся.Глава 5
Из своей засады в парке Саутертон мог без помех наблюдать за домом Индии Парр. Разумеется, он принял меры предосторожности - обсыпал свои темные волосы пудрой и надел поношенное платье, так что теперь действительно походил на торговца жареными каштанами, роль которого играл. Виконт выбрал позицию между молоденькой девушкой, торговавшей цветами, и человеком с куклами-марионетками. В карманах Саута позванивали монеты, что свидетельствовало об успехе его утренней торговли. Каждую среду с восьми утра до полудня этот небольшой парк походил на ярмарку - во всяком случае, в нем устанавливалась атмосфера ярмарки. Здесь предлагались всевозможные товары и услуги. Конечно, тут можно было найти множество развлечений для детей и их нянюшек, а также разные курьезы для любителей редкостей. Сюда приходили и слуги из близлежащих домов, они также тратили свои деньги на различные удовольствия. Саутертон видел, как из дома Индии Парр через боковую дверь вышел слуга, - очевидно, он отправился выполнять поручение своей хозяйки. Слуга вернулся довольно быстро, причем за ним, на небольшом расстоянии, следовал наемный кеб-двуколка. Кебмен остановил экипаж перед самым домом, и Саут лишился возможности наблюдать за входом. Впрочем, он знал, что Индия скорее всего направлялась в театр «Друри-Лейн». Однако виконт не собирался следовать за ней - если бы торговец вдруг сорвался со своего места в парке, это вызвало бы удивление окружающих. К тому же Саут сейчас думал совсем о другом - он думал о таинственном лорде М. Действительно, кто скрывался за этим инициалом? Оставалось только гадать. Не исключено, что этим человеком был барон Монтроуз. Хотя лордов Морриса, Мапла и Милборна тоже следовало взять на заметку. Сэра Энтони Мэттьюза можно было сбросить со счетов, потому что он ни разу в жизни не был на континенте и вообще не удалялся от своего дома в Глостере. Саут продал еще несколько мешочков с жареными каштанами, а затем вокруг кукловода с марионетками собралась новая группа любопытных. Виконт по-прежнему наблюдал за особняком Индии. Он заметил вышедших из дома горничных, а также кухарку и поваренка. И тут ему вдруг пришло в голову, что хорошо бы повстречать Дубина и добиться его расположения и доверия - ведь мальчик был довольно частым гостем в доме мисс Парр. Но как завоевать доверие Дубина? Подкупить этого мальчишку едва ли удастся… Виконт снова окинул взглядом улицу и невольно улыбнулся - словно вызванный его мыслями, перед парадной дверью Индии действительно появился Дубин. Но мальчик в дом не зашел. Немного постояв у фонарного столба, мальчик сунул руки в карманы куртки и медленно зашагал по тротуару - казалось, он просто прогуливается. Саут посмотрел на свои мешочки с каштанами. Непроданных мешочков осталось всего несколько штук, и он решил, что теперь может оставить свой пост, не вызвав подозрений. Виконт подарил оставшиеся мешочки соседке-цветочнице и двинулся следом за Дубином, причем шел так, как надлежало ходить человеку преклонного возраста - ведь он изображал именно пожилого торговца. Погоня эта оказалась довольно утомительной, потому что Дубин то и дело нырял в какую-нибудь аллею - будто чувствовал, что за ним следят. В конце концов мальчик остановился перед особняками на Каррик-стрит, и Саут вдруг понял, куда он направлялся - юный гонец шел именно к нему. Пробравшись в дом черным ходом, виконт тут же распорядился, чтобы мальчика впустили, отвели на кухню и дали ему пирожных, сам же отправился в свою спальню, чтобы приготовиться к встрече визитера. Дарроу, следовавший за хозяином по пятам, помог ему переодеться и стряхнуть пудру с волос. После этого виконт проследовал в свой кабинет и уселся за письменный стол вишневого дерева. Затем Дубина пригласили в кабинет, причем имя мальчика выкрикнули громовым голосом, назвав его при этом «мистер Дубин» Саут окинул гостя взглядом и мысленно улыбнулся, заметив на щеках мальчика следы сахарной пудры и шоколада - было очевидно, что Дубин отдал должное предложенному угощению. Тон Саутертона, когда он обратился к мальчику, выражал нечто среднее между умеренным любопытством и полным равнодушием. – У вас ко мне дело, молодой джентльмен? – Мм… да, милорд. – И в чем оно заключается? Вы можете говорить со мной смело. - Саут поманил мальчика пальцем. - Идите сюда. Мне не хочется из-за вас слишком напрягать свой слух. Дубин подошел поближе к столу и остановился. Казалось, ему стоило огромного труда не глазеть на окружавшую его роскошь. – Я из театра, милорд, - сказал мальчик. - Однажды вы дали мне свою визитную карточку, чтобы я передал ее мисс Парр. Может быть, вас ввело в заблуждение то, что ваши слуги назвали меня «мистер Дубин». Едва удерживаясь от смеха, Саут кивнул: – Да-да, кажется, припоминаю. Дубин покраснел и продолжил: – Это я недавно приносил вам в клуб записку от мисс Парр. – Весьма внушительная речь, - пробурчал Саут. - Если мне понадобится гонец, я, несомненно, прибегну к вашим услугам. Так какое же у вас ко мне дело? Дубин переминался с ноги на ногу. – У меня к вам несколько слов от мисс Парр, милорд. – Вот как? От мисс Парр? - Саут откинулся на спинку стула. - Неужели слова из ее собственных уст? – Да, милорд, из ее собственных. Призываю в свидетели Господа Бога… и миссис Гаррети. – Миссис Гаррети? - Саут невольно поморщился. - Не очень-то надежная свидетельница. Хорошо, так что же просила передать мисс Парр? – Я должен вам сообщить, милорд, что она желает… встретиться с вами. Если вы не против, то сегодня вечером. После спектакля. – В театре? Дубин решительно покачал головой: – Нет-нет, она, как обычно, возьмет кеб, а вы ее встретите в парке и поедете с ней. – Понял, - кивнул виконт. На самом же деле он совершенно ничего не понял и уже начал подозревать, что Индия водит его за нос и ему придется терпеть это издевательство, потому что такова воля полковника Джона Блэквуда. – Так мы просто… встретимся? – Да, милорд. Так она сказала. Это ее точные слова. Саут устремил на мальчика пронзительный взгляд: – И на нее не давили, когда она их произносила? Дубин в смущении пробормотал: – Не понимаю, что вы хотите сказать, милорд. – Может, кто-нибудь заставил мисс Парр сказать это? Например, мистер Кент или лорд Маккуэй-Хауэлл. – Мистер Кент? Нет-нет, мисс Парр была дома, когда дала мне это поручение. Она собиралась на репетицию. Утром я пришел к ней сказать, что ее назначили на более ранний час, и мисс Парр очень спешила, доложу я вам. А миссис Гаррети жаловалась и причитала, что мисс Парр не удается выспаться. Но перед тем как уехать, мисс Парр дала мне это поручение. - Дубин пожал плечами. - И вот я здесь. – Да, ты здесь. Скажи, ты отправился прямо сюда? Дубин несколько секунд колебался, прежде чем ответить: – Я отправился, как только смог. Саут вспомнил, каким извилистым и запутанным путем Дубин добирался до его дома - вероятно, таковы были инструкции Индии. – Скажи, а мисс Парр доверяет тебе? Дубин гордо выпятил грудь: – Конечно, милорд. – И часто она дает тебе такие поручения? – Думаю… каждый раз, когда потребуется. Для такой известной особы, как она, не так-то просто сделать что-нибудь, чтобы не быть замеченной. Она очень дорожит своей частной жизнью. И не хотела, чтобы я привел за собой «тень», если вы понимаете, что я хочу сказать. – Думаю, что понимаю. - Саут усмехнулся. - Значит, ты не привел за собой «тень»? – Нет-нет. - Мальчик энергично покачал головой. - Правда, мне показалось, что за мной следует какой-то субъект, но я от него отделался. Саутертон сделать отчаянное усилие, чтобы не расхохотаться. Неужели мальчишка говорил о нем? Дубин между тем продолжал: – От него было легко отделаться, милорд. Возможно, этот старик и пытался меня выследить, но он не мог состя заться со мной. Саут откашлялся - на сей раз удержаться от смеха было еще труднее. Наверное, полковник очень позабавится, когда узнает, что виконт Саутертон всерьез следил за мальчишкой. – Ты очень предан мисс Парр, не так ли? – Да, милорд. Но и она добра ко мне. Виконт мысленно улыбнулся. Было очевидно, что мальчик переживает свою первую безответную любовь. Впрочем, у Индии, наверное, хватило здравого смысла не попирать ногами сердце юного обожателя, а обращаться с Дубином деликатно. – А как насчет ее покровителя? – Что, милорд? Саутертон пристально посмотрел на собеседника и заговорил с ним как с равным. – Давай-ка не будем лукавить, приятель. До тебя ведь доходили сплетни, разве нет? Мисс Парр принимает знаки внимания от какого-то лорда. Дубин нахмурился: – Да, я знаю, о чем болтают. Все шушукаются и говорят, будто она завела любовника. Но это неправда. Саутертон придерживался того же мнения, поэтому был Склонен поверить мальчику. Однако он все же спросил: – Но откуда у тебя такая уверенность? – Потому что я не замечал ничего подобного. – Неужто никто из них? А Маккуэй-Хауэлл? А Монтроуз? Дубин энергично покачал головой: – Я их не знаю, милорд. – А почему, собственно, ты думаешь, что должен их знать? Ты не можешь быть в курсе всех дел мисс Парр и знать всех, кто ее навещает. – Я знаю, - упорствовал Дубин. – А Моррис? А Мапл? – Слышал эти имена, как и ваше имя, милорд. Но никогда - от мисс Парр. И никогда не носил им записок, как вам и… – И еще кому? - спросил Саутертон. Дубин молчал, - вероятно, он взвешивал последствия своей возможной откровенности. Наконец, не выдержав, прошептал: – Это был мистер Кендалл. Индия отложила книгу при первом же звуке шагов в коридоре. Пламя в камине дрогнуло и заплясало, когда дверь в ее спальню тихонько отворилась. Маргрейв вошел и тут же заявил: – Его там не было. Вероятно, ты его предупредила. Она покачала головой: – Вы же знаете, что это невозможно. – Значит, это сделал мальчишка. – Нет! - выкрикнула Индия, стараясь скрыть свое беспокойство. - Он не мог бы этого сделать, поверьте. А я поступила так, как вы мне сказали. Если же Саутертона не было в парке, то, значит, он мне не доверяет. Оставьте мальчика в покое. Вы меня слышите, милорд? Он стремительно подошел к Индии и взял ее за подбородок. Она не отвела глаз, и губы ее были плотно сжаты. – Я тебя слышу, - сказал граф. - А если ты заговоришь чуть громче, то услышат и твои слуги. Берегись, Индия. Я устал от твоих условий. Несмотря на отрадную весть о том, что с лордом Саутертоном ничего не случилось, Индия почувствовала озноб - так бывало всегда, когда Маргрейв прикасался к ней. Пальцы графа скользнули вниз, и он отпустил ее. Затем, отступив на шаг, взглянул на ее пышные светлые волосы - перед приходом графа она заплела их в косу, но теперь коса распустилась, золотистые пряди падали на плечи. – Просто преступление, что по нынешней моде приходится носить высокую прическу, - проворчал Маргрейв с усмешкой. - Ну какой мужчина отказался бы от такого зрелища? Ты прекрасна, когда твои волосы распущены и падают на плечи. Ты, должно быть, сводишь всех с ума… одним обещанием такого зрелища. – Уверена, что вы заблуждаетесь на сей счет. – Почему ты так говоришь? – Я окружена праздными льстецами, и ни один из этих мужчин даже не попытался намекнуть на такую возможность. Маргрейв тихо рассмеялся и, усевшись на подлокотник кресла, проговорил: – Ты полагаешь, в твоих словах нет намека на оскорбление? – Я не собиралась оскорблять вас. – Но я тоже мужчина. Индия промолчала, и граф продолжал: – И не праздный льстец. Разве мое наблюдение и то, что я сказал о твоих волосах, ничего не значат? Индия пожала плечами. – Прошу меня простить. И могу повторить, что у меня не было умысла оскорбить вас. – В таком случае не отказывай мне. Распусти волосы. Мне так приятно смотреть на них, это успокаивает. Она кивнула: – Да, конечно. Он взглянул на нее с удивлением. – Откуда такая внезапная покорность? Должно быть, у тебя более глубокие чувства к Саутертону, чем я мог предположить. Ты так рада, что он невредим? Она хотела ответить, но он продолжал: – Скажи мне, Индия, если бы тебе пришлось пожертвовать одним из них - этим ничтожным червем Дубинном или высокомерным виконтом, - кого бы ты предпочла потерять? Индия молчала. Она вдруг ощутила ту самую тошноту, которую иногда чувствовала перед выходом на сцену. Разница заключалась в том, что сейчас она не имела права на провал. – Но ведь это несправедливо по отношению ко мне, верно, милорд. Будем надеяться, что до такого не дойдет. Индия взяла шаль, висевшую на спинке кресла, и прикрыла ею колени. Подняв глаза, она заметила, что Маргрейв пристально смотрит на нее. Но что именно было в его взгляде? Желание? Сожаление? Сознание своей несостоятельности? Возможно, все это вместе… и что-то еще. Да, все это плавилось в ярости, в гневе, не оставлявшем места для других чувств. Она считала Маргрейва совершенно бесчувственным, но, очевидно, ошибалась… – Знаешь, Индия, я решил положить конец слухам, - проговорил он неожиданно. - Не желаю, чтобы такие, как Маккуэй-Хауэлл или Мапл, грелись в лучах моей славы. – У лорда Маккуэя-Хауэлла собственная слава. – Ха! У его жены прекрасные связи. К несчастью, ее амбиции превосходят возможности мужа. Похоже, графиня не сознает, что зарвалась. Что же касается лорда Мапла… Индия, ты ведь знаешь, что, по слухам, его имя связывают с тобой. – Мне это очень неприятно. - Она пожала плечами. - Милорд, а как случилось, что нигде в свете не упоминается ваше имя? – Думаю, потому, что я намекнул леди Кэлумет - мол, срочно уезжаю в поместье навестить мать. Всем нравится такая преданность матери, поэтому все забывают о том, что наряду с матерью у человека может быть и любовница. Признаюсь, мне нравится водить сплетников за нос. К тому же когда всплывет мое имя… В общем, речь пойдет о большом выигрыше. Индия поджала губы, и граф проговорила: – Вижу, что подобные разговоры удручают тебя, и сожалею об этом. Индия усмехнулась и спросила: – И как же вы думаете обнаружить себя? Посетите спектакль? Приветствуете меня открыто, когда я буду на сцене? Мне следует ожидать подношения в виде какой-нибудь драгоценности? – Думаю, все вместе. - Граф улыбнулся, и глаза его потемнели. - И еще кое-что… – Когда же, милорд? Он снова улыбнулся. – Индия, я ценю твой искренний отклик на проявленное мной внимание. Но давай будем считать, что сюрприз только придаст всему пикантности. Она чувствовала, что ее тошнит от одной мысли о таком сюрпризе, и знала, что Маргрейв прекрасно понимал это. – Как хотите, милорд. – Да, верно. - Он усмехнулся. - Как я захочу, как пожелаю. Пошли. Хочу, чтобы ты разделась донага. Головная боль, зарождавшаяся где-то возле глаз, была вполне реальной. Миссис Гаррети смотрела на Индию с беспокойством. – Мигрень, да? - спросила костюмерша. Индия молча кивнула. – Надо прикрутить фитили ламп, - сказала миссис Гаррети. Костюмерша сновала по гримерной, прикручивая фитили масляных ламп и убирая их подальше от зеркала. – Ну вот. Так ведь лучше? Налить вам капельку лауданума? – Нет, я хочу домой. – Минутку, мне надо закончить кое-что… – Я хочу уехать сейчас же. Миссис Гаррети внимательно посмотрела на Индию. – Что ж, тогда я вызову вам кеб. – Да, пожалуйста. Миссис Гаррети тотчас вышла из гримерной. Индия же взглянула в зеркало - и не узнала себя. Глаза, смотревшие на нее из зеркала, не принадлежали ей. Это были глаза Маргрейва… Внезапно дверь отворилась, и перед ней появился Дубин. – Все в порядке, мисс? - спросил он. - Я видел, как отсюда вышла миссис Гаррети. – Она собирается нанять для меня кеб. – Значит, сегодня она будет сопровождать вас домой? – Да, у меня мигрень. – Не могу ли я что-нибудь сделать для вас? - спросил Дубин. – Нет-нет, уходи. Мальчик не сумел скрыть обиду; он смотрел на Индию широко раскрытыми глазами. – Ради Бога, уходи, - пробормотала она. - Да уходи же… Краем глаза Индия заметила, что мальчик обратился в бегство. – Ах, Дубин, - прошептала она, - ты слишком раним. Тут вернулась миссис Гаррети. Костюмерша помогла Индии одеться, потом сказала: – Вы не поверите тому, что я сейчас узнала. Индия была не в таком настроений, чтобы угадывать; она даже не пыталась угадать. – Мистер Кент только что сообщил мне весьма интересную новость, - продолжала костюмерша. - Сегодня вечером герцог Уэстфал скончался. – Герцоги тоже смертны, разве не так? - пробормотала Индия. Она нагнулась, чтобы взять ридикюль, и вдруг покачнулась, почувствовав странную легкость в голове. - Да, полагаю, они не настолько уверены в себе, чтобы считать, что для них будет сделано исключение. Миссис Гаррети усмехнулась и проговорила: – А вы разве не считаете себя исключением? - Она взяла Индию под руку. - Пойдемте, там вас ждет кеб. Индия пробормотала в ответ что-то неразборчивое. Костюмерша же продолжала: – Знаете, моя дорогая, все дело в огнях рампы. От этих ламп идет ужасный смрад, когда масло скверного качества. Я поговорю с мистером Кентом без обиняков и прослежу, чтобы больше такого не было, Он вас не поблагодарит, даже если вы испустите дух прямо на сцене во время следующего спектакля. У него карманы глубокие, как Северное море. Их не так-то просто наполнить. Они вышли из театра, и кебмен, увидев Индию, тотчас же открыл дверцу. Он помог ей забраться в экипаж и выслушал наставления миссис Гаррети. Выглянув из окна кеба, Индия спросила: – Разве вы не едете со мной? – Нет-нет, я отправлюсь следом за вами, - ответила костюмерша. Несмотря на боль в висках, Индия поняла: что-то не так - слишком уж быстро костюмерша изменила свои планы. Но она не стала возражать и, молча кивнув, откинулась на спинку сиденья. Кебмен тут же сел на козлы, экипаж покачнулся и тронулся с места. Индия закрыла глаза и стала молить Бога, чтобы Он послал ей сон, прежде чем ее вырвет. Гостиница в «Королевском перекрестке» принадлежала Тадеушу Бринкеру, человеку доброму и щедрому. Впрочем, дела вела его более практичная и, как говорили некоторые, более прижимистая дочь. Мистер Бринкер встречал экипажи, а мисс Бринкер занималась всем остальным. – Теперь сюда, - сказал Тадеуш, придерживая дверцу экипажа. - Она скверно себя чувствует, бедняжка. Осторожнее с ней, милорд. Так, пожалуй, она ударится головой. Тут с головы Индии свалилась шляпка. Бринкер тотчас же поднял ее и отступил, пропуская лорда с молодой леди. – А она не одурманена? Вы не воспользуетесь ее беспомощностью? - Бринкеру случалось видеть подобное, и он не хотел, чтобы говорили, будто в «Королевском перекрестке» такие вольности приветствуются. - Эта дорога не ведет в Гретна-Грин, милорд. Дочь хозяина гостиницы интересовал только цвет монет лорда, но Тадеуш был не таким глупцом, чтобы удержаться от нескольких важных вопросов. – Она не одурманена, - ответил Саутертон. - И нам не надо в Гретна-Грин. Эта леди - моя жена. Ведите нас быстрее. А мой человек присмотрит за нашими вещами. Дарроу, сидевший на козлах, молча кивнул - он играл роль кучера с той минуты, как они пересели из наемного экипажа в экипаж виконта. – Сюда, милорд. - Хозяин поднял над головой фонарь и направился к двери. В этот поздний час за столиками таверны сидели всего несколько посетителей - все местные жители. Все умолкли при виде Саута, но Бринкер бросил на них испепеляющий взгляд, и они тотчас же отвели глаза. – Эти люди не привыкли к тому, чтобы здесь появлялись такие леди, - пробормотал Тадеуш. Саутертон не вполне понял, что имел в виду хозяин гостиницы, однако промолчал и не потребовал более обстоятельных разъяснений. Перед виконтом маячила узкая винтовая лестница с крутыми ступенями, а Индия едва держалась на ногах. Немного помедлив, Саут взвалил свою спутницу на плечо и начал подниматься. Отведенная им комната оказалась маленькой, но чистой. Мистер Бринкер тотчас же снял покрывало с постели, сообщив при этом, что белье недавно стирали, а одеяла проветривали. Тут появилась его дочь с водой для омовения, и Бринкер прошептал: – Энни, она не одурманена. И она - его жена. Энни пожала плечами и поставила кувшин с водой на ночной столик. Потом поворошила дрова в камине, добавила угля и в смущении проговорила: – Может, милорд в чем-нибудь нуждается? Саут покосился на Индию. Она уже лежала на кровати и, казалось, крепко спала. Виконт попросил, чтобы принесли чаю или бульона и накормили кучера. Похоже было, что последняя просьба не понравилась дочери хозяина. Но тут в комнату вошел Дарроу, с трудом тащивший два огромных саквояжа. Вероятно, Энни пожалела беднягу. Тяжко вздохнув, она кивнула и удалилась. – Кажется, тебя можно поздравить с победой, - сказал Саут своему слуге, как только дверь за девицей закрылась. – С победой? - переспросил Дарроу. - Вы имеете в виду дочь хозяина гостиницы? – А она его дочь? - удивился виконт. - Не много же времени тебе понадобилось, чтобы узнать все подробности о здешних обитателях. Теперь тебе остается только попросить ее руки у папаши. Дарроу усмехнулся и пробормотал что-то насчет местных завсегдатаев - якобы те уже кое-что ему сообщили. Саут снял плащ и бросил его на спинку стула. Потом принялся снимать с Индии ее бархатную пелерину. – Знаешь, - проговорил вдруг виконт, покосившись на слугу, - я не ожидал, что с мисс Парр получится все так просто. Дарроу пожал плечами и с невозмутимым видом заметил: – Должно быть, на вашем счету немало похищений. Саут осторожно высвободил руки Индии из рукавов пелерины. Затем протянул пелерину Дарроу, чтобы тот ее повесил. – Дело в том, - продолжал виконт, - что похищения никогда не проходят так гладко. – А может, это затишье перед бурей? - предположил слуга. – Очень может быть. Саут приложил тыльную сторону ладони к щеке Индии. Затем прикоснулся кончиками пальцев к ее лбу и ощутил слабое биение пульса на виске. Немного помедлив, прикрыл ее одеялами до подбородка. Веки Индии чуть дрогнули, но не более того. Дарроу, смущенный этой слишком откровенной сценой, отвернулся и откашлялся. Саут вопросительно посмотрел на него: – Хочешь что-то сказать? – Нет-нет, просто в горле… - Слуга снова откашлялся. Потом направился к вешалке, чтобы повесить плащ Индии. Саутертон не стал требовать от Дарроу более вразумительного ответа. Он уже все решил и действовал, как считал необходимым. – Она больна? - неожиданно спросил слуга. Виконт покачал головой: – Нет, думаю, просто утомлена до крайности. Видишь ли, ее безжалостно эксплуатируют. Во-первых, Кент. Во-вторых, публика, И наконец, поклонники. «А также мы с полковником», - добавил он мысленно. – В таком случае, может быть, и не следовало ее похищать, - проговорил Дарроу. – Что ты хочешь этим сказать? - Саутертон смочил водой обрывок материи и приложил влажную ткань ко лбу Индии. - Полагаю, она будет благодарна мне, разве не так? Дарроу пожал плечами. – Кто знает, что в голове у женщины? Впрочем, это и впрямь больше похоже на спасение, чем на похищение. Саут улыбнулся: – Надеюсь, что и мисс Парр придет к такому выводу. Покосившись на слугу, виконт заметил, что тот уже почти закончил распаковывать вещи. – Оставь это, Дарроу. Иди вниз и поужинай. Найди дочь хозяина, если хочешь. А я хочу спать, и твоя помощь мне больше не потребуется. Слуга промолчал, и Саутертон с усмешкой добавил: – Знаю, что даю пищу твоему воображению, Дарроу. Доброй ночи. – Доброй ночи, милорд. Слуга вышел из комнаты, причем довольно громко хлопнул дверью. А Саут вновь склонился над Индией. Он ослабил шнурок ее нижней сорочки и провел влажной тканью по ее изящной шейке. – Сколько же времени прошло стех пор, как ты спала? - спросил он шепотом, не ожидая ответа. - Когда ты спала по-настоящему? Виконт прикоснулся влажной тканью к шелковистым светлым волосам, и они потемнели. А кончики его пальцев теперь хранили слабый аромат сирени, и ноздри Саута затрепетали от этого запаха. Он стремительно выпрямился и, отбросив в сторону влажную ткань, прикрутил фитиль в масляной лампе. Затем снял куртку и жилет и распустил узел галстука. После этого стащил с себя сапоги, а также чулки и бриджи. Избавившись от нижнего белья, он надел ночную рубашку, доходившую ему до икр. Виконт уже собирался заняться нижним бельм Индии, когда в дверь постучала мисс Энни Бринкер. Саут накинул халат, небрежно завязал пояс и босиком прошлепал к двери. Он открыл только для того, чтобы взять из рук девушки деревянный поднос. Поблагодарив дочь хозяина, виконт тут же захлопнул дверь. Затем установил поднос на стуле у камина и вернулся к Индии. Сев рядом с ней, он легонько похлопал ее по щеке. – Мисс Парр! Индия! Она не реагировала. Саут снова похлопал ее по щеке. – Индия! На сей раз она пошевелилась и, не открывая глаз, попыталась отстраниться. Немного помедлив, Саут перевернул Индию на бок и попытался расстегнуть ее платье. Увидев сложные переплетения тесемок и лент, он понял, почему Индия всегда держала при себе миссис Гаррети. Все эти узлы были завязаны сложнейшим образом. Однако виконт нисколько не смутился. Ведь он когда-то служил в королевском флоте и умел завязывать и развязывать любые узлы. Освободив Индию от платья, Саутертон снял с нее башмаки, чулки и нижнюю юбку. Затем снял стягивавший ее талию корсет и верхнюю батистовую сорочку. Наконец вынул шпильки из ее роскошных волос и положил их на стол. Когда он снова повернулся к ней, она уже лежала на другом боку, лежала, подтянув колени к груди и подложив одну руку под подушку. Индия дышала ровно и бесшумно - она по-прежнему крепко спала. – Право, это действительно похоже на затишье перед бурей, - прошептал виконт. Он погасил лампу, так что теперь комната освещалась только огнем камина. Приподняв одеяла, Саут осторожно примостился рядом с Индией. Он и не представлял, что заснет почти сразу же. Индия Парр медленно пробуждалась. Она сразу же почувствовала: в оконные стекла яростно хлестал дождь, а вокруг нее распространялось тепло - тепло камина… и еще нечто странное, обволакивавшее ее тело. Индия попыталась приподняться, но тут же поняла, что сделать это не так-то просто - казалось, что-то сковывало ее движения. Пытаясь преодолеть преграду, она рванулась изо всех сил, но тут ей на плечо легла чья-то сильная рука, и Индии пришлось снова лечь на спину. Когда же виконт приподнялся и заговорил с ней, в голосе его звучала нежность. – Мисс Парр… Индия… Она замерла. Но все же губы ее чуть шевельнулись, и Саут услышал, как она шепнула: – Вы?… – Гм-м… Да, я. – А я… Как я здесь оказалась? – Все в свое время, - ответил Саут. - Вы в порядке? Индия медлила с ответом. Головной боли уже не чувствовалось, однако она по-прежнему не могла пошевелиться. Впрочем, в этом не было ничего удивительного - ведь рука виконта все еще лежала на ее плече, а нога покоилась на ее ногах. – Да, - сказала она наконец, - кажется, все в порядке. – Вы уверены? – Да-да, все в порядке. – Вы ведь знаете, мисс Парр, что я не причиню вам вреда? – Да, конечно, - ответила Индия. – В таком случае вам ясно, что не стоит кричать и звать на помощь? Она кивнула: – Да, я знаю. Саут наконец-то снова улегся на спину. Он ощущал сильное возбуждение, но, к счастью, это не было заметно под одеялом. Хотя, конечно, он предпочел бы другую позу… Тут Индия вдруг приподнялась и, заложив за спину подушку, покосилась на Саутертона. Он лежал, уставившись в потолок. Глаза его были полуприкрыты, а губы - сурово сжаты. Индия почувствовала его возбуждение, но виконт, должно быть, не догадывался об этом. Взволнованная его близостью, она ощутила, что груди ее чуть разбухли, а соски обрели особую чувствительность. Ей хотелось их погладить и умерить боль, хотелось выгнуть спину, приподнять бедра и раскинуть руки… Она постаралась отбросить эти мысли и, чтобы не молчать, спросила: – А в чайнике есть чай? Саут кивнул: – Да, но холодный. – Не важно. Индия выскользнула из-под одеяла и, ступая босыми ногами по холодному полу, поспешила к камину. Раздув огонь, она налила себе чашку чаю. Затем взглянула на виконта и спросила: – Хотите чаю? – Да, пожалуйста. «Что за нелепый разговор? - подумал Саут. - Разговор подчеркнуто безликий. Такую беседу люди могли бы вести в салоне или в гостиной». Внезапно он почувствовал, что улыбается, и понял, что ситуация ему нравится. – В чем дело? - сказала Индия, приближаясь к постели. - Если вы находите в этих обстоятельствах что-то забавное, то объясните мне, что именно. Мне хотелось бы послушать. Саут еще шире улыбнулся, ему и впрямь стало весело. – Боюсь, что причина в вас, мисс Парр. – Во мне? - Она отступила на шаг. – Я просто хотел сказать, что ваша личность… Вы не вписываетесь ни в какие рамки. Индия какое-то время молчала, пытаясь понять, что виконт имеет в виду. – Милорд, ведь вы хотели сделать мне комплимент? – Да, разумеется. Она молча протянула ему чашку, и он вдруг спросил: – Я вас обидел? Индия покачала головой. Волосы, струившиеся по плечам, упали ей на глаза, и она отбросила их взмахом руки. Заметив на столике шпильки, которые Саут вытащил из ее прически, Индия поставила чашку и взяла шпильки. Держа их в зубах, она собрала волосы на затылке и тут же заколола. Саут отвел глаза, когда Индия начала заниматься своим туалетом, хотя ему хотелось смотреть на нее. Более того, хотелось спросить, почему она так поступает, ведь держать шпильки во рту явно неудобно. Заметив, что виконт отвел глаза, Индия оценила его деликатность. Но она не стала благодарить Саута, потому что была уверена: он просто посмеется над ней. Впрочем, ей нравился его смех - искренний, без аффектации… Тут виконт приподнял одеяло, чтобы она могла забраться в постель. – Идите сюда, - сказал он, - вы дрожите от холода. От камина толку мало. Индия кивнула и села на край постели, подтянув колени к подбородку. Затем взяла свою чашку и сделала глоток. Чай оказался крепким и вовсе не таким холодным, как она ожидала. Тут за окном сверкнула ослепительная молния. За ней последовал удар грома, настолько оглушительный, что задребезжали оконные стекла. Однако Индию гроза нисколько не пугала. Напротив, успокаивала. Она спросила: – Давно идет дождь? – Не знаю. Когда мы приехали, дождя не было. – А когда это было? Когда мы приехали? Виконт промолчал, и она пробормотала: – Понимаю… Значит, нет смысла спрашивать, где мы находимся? – Никакого. – Но кто-нибудь может мне ответить? – Кто-нибудь - возможно. Но надеюсь, что скоро это не будет иметь никакого значения. – И вы готовы отправиться в путь в такой ливень, милорд? – Да, если потребуется. Индия сделала еще глоток чаю. – Значит, я ваша пленница? Саут повернул голову и посмотрел ей прямо в лицо. – Я предпочел бы, чтобы вы считали себя моей гостьей. Она улыбнулась: – Уверена, что предпочли бы, но, к сожалению, это не так. Саутертон промолчал. Конечно же, мисс Парр была права: она больше не вольна в своих действиях. – О чем вы думаете? - спросил он. – О чем? Как ни золоти клетку, одна почти ничем не отличается от другой.Глава 6
Он по- прежнему не сводил с нее глаз; ему казалось, что отвернуться было бы трусостью. Но Индия упорно молчала, и виконт, не выдержав, спросил: – А что вы знаете о клетках, мисс Парр? – Очень многое. Индия снова умолкла. Она продолжала пить чай маленькими глотками и, судя про всему, чувствовала себя прекрасно. – Индия. - Она внезапно произнесла свое имя, ничего не объясняя. Саут вопросительно посмотрел на нее, и она повторила: – Индия. Нет смысла делать вид, что вы проявляете ко мне уважение. Не стоит называть меня мисс Парр. Виконт кивнул. – Похоже, мисс Парр, вы снова продемонстрировали свое исключительное умение поставить меня на место. Она едва заметно улыбнулась. – Похоже, я снова дала вам хорошую оплеуху. – Я приветствую это. Индия не усомнилась в его искренности. – Вы довольно странный человек, милорд, - пробормотала она, глядя на него с некоторым удивлением. – Такого же мнения мои мать и сестра. Иногда то же самое говорит и отец, а часто - и друзья. Ей не показалось, что его это огорчает. – А знаете, это ведь не комплимент. – Да, верно. Но я почему-то не обижаюсь. Индия рассмеялась, и смех ее был искренним и естественным. – Да, вы очень странный… - проговорила она в задумчивости. Саут молча допил свой чай и передал чашку Индии, чтобы она поставила ее на стол. Затем поднялся с постели, надел халат и завязал пояс. – Что вы помните о вчерашнем вечере? - спросил он неожиданно. Брови Индии поползли вверх. – Что помню?… - Она пожала плечами. - Помню, что у меня ужасно разболелась голова. И я тогда приняла не много лауданума. Нет, кажется, не принимала. Миссис Гаррети предлагала мне его, но я отказалась. В гримерной было слишком жарко. И свет резал глаза. А потом пришел Дубин и спросил… Нет, не помню, что он хотел… Я отослала его, а миссис Гаррети… Индия вдруг умолкла и словно задумалась. – Вы говорили о миссис Гаррети, - напомнил виконт. – Да-да, о ней… Она нашла для меня кеб, потому что я… я хотела домой. Саут кивнул. – И она проводила вас до кеба, так? – Но откуда вы… О, значит, вы там сидели?… А я не заметила… – Знаю. Если бы заметили, то подняли бы шум. Она не стала отрицать и спросила: – С миссис Гаррети ничего не случилось? Вы ее не обидели? – Нет, конечно, нет. – Значит, она ничего не заподозрила? - допытывалась Индия. – Нет, ничего. А, понимаю… Вы хотите спросить, не выдержал ли я боя с ней. Хотите намекнуть, что она должна была сражаться, как львица, защищающая своего детеныша? В таком случае счастлив сообщить вам, что ничего подобного не произошло. Она без возражений передала мне вас, хотя, признаюсь, я был готов похитить и ее - на какое-то время. Шучу, разумеется. К счастью, она не заметила меня. Я затаился в самом темном углу. Индия поставила на стол чашку и натянула до подбородка одеяло. – Она собиралась проводить меня домой, а потом… Индия нахмурилась, очевидно, пытаясь вспомнить что-то. Наконец пробормотала: – Думаю, произошло событие, заставившее ее изменить намерения. А что - не могу вспомнить. Она что-то мне говорила… У нее всегда так… много дел. – Это не важно, - сказал Саут, стараясь отвлечь Индию от воспоминаний о разговоре с костюмершей. - Хорошо, что миссис Гаррети принимает свои обязанности так близко к сердцу. Мне не хотелось бы огорчать ее. – И мне тоже, - кивнула Индия. - Это было бы ни к чему. - Она усмехнулась и добавила: - Как трогательно, что вы способны испытывать угрызения совести по отношению к моей костюмерше. – И не испытываю ни малейших угрызений, огорчая вас. - Саут подошел к камину и подбросил угля. - Прости те меня, Индия, но я не уверен, что вы и впрямь огорчены. Сожалею, что вы склонны покоряться, а не протестовать. – А вы предпочли бы, чтобы я плевалась и царапалась? Право, я способна на это. Саут улыбнулся. – Может, попытаетесь после сытного завтрака? При мысли о еде Индия побледнела. – Похоже, вам все еще нездоровится, - заметил Саут. - Может, я могу чем-нибудь помочь? – Вы и так уже сделали достаточно. - Она откинула голову на подушку и прикрыла глаза. - Я ничего не помню… после того как села в кеб. Вы дали мне какой-то наркотик? – Нет. Она грустно улыбнулась. – Полагаю, я просто… провалилась в сон. – И я так полагаю. Вы крепко спали, когда я встретился с Дарроу и, обменял ваш наемный экипаж на более комфортабельный. Индия внезапно нахмурилась. – С Дарроу? - переспросила она. – Скоро вы с ним познакомитесь, - сказал виконт. - Он у меня нечто вроде вашей миссис Гаррети. – Я в этом сомневаюсь, милорд. Саут поворошил угли и присел. – У вас часто бывают мигрени? – Последнее время - регулярно. Думаю, все дело в огнях рампы. Свет иногда так сильно мигает… Я стараюсь не смотреть на огни, но это трудно. К топу же пахнет ламповым маслом. Все это и приводит меня в такое состояние. - Индия с вызовом посмотрела но виконта - А иначе рам не удалось бы меня похитить. Сауту вспомнились слова Дарроу - слуга выразился в том смысле, что они не похитили Индию Парр, а спасли. – Каковы ваши намерения? - спросила она. - Что вы задумали? – Если вы спрашиваете, как долго будете вдали от сцены, то не могу сказать. Но вы будете в безопасности, не сомневайтесь. – В безопасности до тех пор, пока вы не убедитесь, что я сама не представляю опасности. Полагаете, я поверю, что вы сделали это только ради того, чтобы защитить меня? Две недели назад я, возможно, и поверила бы, но не теперь, милорд. Вы в чем-то подозреваете меня? Я бы предпочла, чтобы вы напрямик обвинили меня и дали мне возможность защищаться. Саут покачал головой: – Всему свое время. Потом вы все узнаете. Она едва заметно улыбнулась и тихонько вздохнула. Саут добавил: – Вы лежите, а я поищу Дарроу. Он знает, что делать. У моего слуги есть средство для лечения любой хвори. К его удивлению, Индия не стала возражать. Она снова вздохнула и прикрыла глаза. Саут сунул ноги в домашние туфли и направился к двери. – Вернусь через минуту, - проговорил он, обернувшись. - Но вы не пытайтесь меня переиграть. – Я не такая блестящая актриса, - прошептала Индия. Саут усмехнулся и вышел за дверь. Несколько секунд спустя Индия задремала. Проснулась же от осторожного прикосновения - кто-то приподнял ее голову. – Пейте, - раздался голос виконта. Она приоткрыла рот и почувствовала на губах что-то теплое, жидкое и сладкое - со вкусом лакрицы. А потом Индия услышала голоса, но ей казалось, что они доносились откуда-то из далека. – Это успокоит ее? Она уснет? – Да, на некоторое время. – А потом поедем. – Я все устрою, милорд. – Я не знал, что она так страдает. – Конечно, страдает, милорд. – Но все равно это ничего не меняет. – Да, не меняет, милорд. Дождь хлестал в окна кареты, и в щели экипажа просачивался прохладный ноябрьский воздух. Стараясь согреть спавшую Индию, Саут прижимал ее к груди. Он сразу почувствовал, когда она проснулась. Даже тряска кареты не помешала ему заметить, что что-то изменилось. Не открывая глаз, Индия спросила: – Долго я спала? – Столько, сколько вам требовалось. Она едва заметно улыбнулась.***
– У вас, милорд, наверное, была няня, говорившая вам так. – У меня их было много, и все они были весьма практичными особами. – Это необходимо… для столь ответственного дела. – Так считали мои отец и мать. Они полагали, что мне нужна крепкая рука. Индия снова улыбнулась. – Едва ли вашим нянюшкам удавалось справиться с таким хитрецом, как вы. Думаю, вы всех их обводили вокруг пальца. – Вы правы, - сказал виконт. - Но не стоит меня осуждать. Я был вынужден их обманывать. – Полагаю, родители готовили вас к великим свершениям, - неожиданно проговорила Индия. Саут хмыкнул. – Они до сих пор не теряют надежды. Мой отец мечтает, что у меня появится склонность к политической деятельности, а мать - что я женюсь и подарю ей внуков. Я же не уверен, что все это имеет для меня значение. – Неужели? Думаю, никто не пожелал бы, чтобы семью запятнали позором, связанным с рождением внебрачных детей. Вы поступите разумно, милорд, если не станете предъявлять вашей матушке бастардов. Она вас за это не поблагодарила бы. В конце концов, вы должны понять, до какого предела можно развлекаться с прекрасным полом. Саут расхохотался. – Мою мать не так-то легко провести. Если уж быть откровенным, то же самое можно сказать и о вас. – И обо мне? - Индия наконец-то открыла глаза. - Как вы можете судить?… Виконт внимательно посмотрел на собеседницу: – Вы уверены, мисс Парр, что хотите это знать? Индия кивнула: – Да, уверена. – Все очень просто, - сказал Саут. - Я сразу понял, что вы не только привлекательная, но и весьма неглупая женщина. Индия промолчала. Потом вдруг отстранилась и спросила: – Куда мы едем? Теперь-то уж вы можете сообщить мне, куда мы направляемся. – Мы едем в Эмбермид. Индия пожала плечами. – Могли бы и раньше сказать. А давно вы сотрудничаете с полковником? – Дольше, чем вы, мисс Парр. Она кивнула. Было ясно, что виконт не собирается откровенничать на эту тему. – Милорд, вы служили с ним вместе? – Нет, он командовал полком, а я служил во флоте. – Как же случилось, что ваши дороги пересеклись? Саут усмехнулся. – Вы меня допрашиваете, Индия? – Вам так показалось? Уверяю вас, это просто любопытство. Я только раз встречалась с полковником. Пять лет назад. Все это время мне не приходилось общаться с ним лично. Да и говорила я о нем лишь в тех случаях… когда это было необходимо. – Как в случае с мистером Кендаллом? – Да. Он был одним из моих контактов. – А сколько было других за эти годы? Она ненадолго задумалась. – Вероятно, с полдюжины. Дело в том, что от меня требовались услуги лишь от случая к случаю, а не постоянно. И почти все мои контакты были кратковременными. – Со слов полковника я понял, что в недавнем прошлом вы много путешествовали. Индия кивнула: – Да, с труппой. Была во Франции, в Бельгии, в Италии и в Испании. Полагаю, что именно это навело полковника на мысль о том, что я могла бы быть полезной. – Но почему именно вы, а не кто-нибудь другой из вашей труппы? – Понятия не имею. - Она пожала плечами. - Я сама хотела бы знать причину. Хотела бы, чтобы вы спросили у него. – А я спрашивал. Но полковник ответил весьма уклончиво. Кроме того, он сказал, что вы оказались изобретатель ной и находчивой. Индия улыбнулась: – И это все? – Полковник не склонен давать пространные объяснения - Немного помолчав, виконт спросил: - Вы не голодны, мисс Парр? Она кивнула. – Да, кажется, проголодалась. – В таком случае давайте посмотрим, что для нас приготовила славная мисс Бринкер. – Мисс Бринкер? – Дочь хозяина гостиницы, - пояснил виконт. Он указал на корзинку, стоявшую на противоположном сиденье рядом с саквояжами. - Дарроу пообещал, что мы не будем разочарованы. Он лично присмотрел за приготовлением… - Саутертон взял корзинку и открыл крышку. - Хлеб, сыр, фрукты. Пинта эля. – Эль? - Индия протянула руку к корзине. «Она совсем не похожа на других женщин», - подумал Саут. И решил, что ни за что не станет влюбляться в нее. Индия взяла кувшин и поднесла его к губам. Она пила с удовольствием и скоро почувствовала, что напиток согревает ее. Не произнося ни слова, Индия протянула кувшин Сауту и принялась рыться в корзинке. – Может быть, вы считаете, что я не должна демонстрировать свой аппетит так откровенно? - спросила она. - Вероятно, так делать не полагается. Разумеется, так делать не полагалось, но Саут не имел ничего против. Виконт видел, с какой жадностью набрасывались матросы на черствый хлеб, и это его ничуть не смущало. – Когда вы ели в последний раз? - спросил он. Индия съела кусочек сыра. – Вчера. Кажется, это было яйцо всмятку. Возможно, у меня уже начиналась мигрень. Мне было трудно съесть даже такую малость. Меня затошнило. – Вы очень деликатно выражаетесь. Она покраснела. – Прошу меня простить, милорд. Боюсь, эль ударил мне в голову. Мне не следовало говорить об этом. Саут нашел в корзинке яблоко и с хрустом впился в него зубами. Индия внимательно на него посмотрела и вдруг проговорила. – Расскажите мне об Эмбермиде. Дом принадлежит вам? – Нет, моему другу. – Маркизу Истлину? Тому, что арендует ложу в театре? – Нет, другому. – Значит, этот друг - лорд Нортхем? Он ведь тоже был тогда с вами в театре? Саут кивнул. – Значит, вы расспрашивали про нас. – Если вам приятно так считать, милорд, я не возражаю. Саут усмехнулся и сказал. – Дом в Эмбермиде принадлежит мастеру Марчмену. Мы называем его Уэстом. Вероятно, вам хотелось бы узнать, почему мы его так прозвали? Обычно люди, не знакомые с Марчменом, проявляют к нему интерес Но дело в том, что не в наших правилах удовлетворять их любопытство на этот счет. Индия кивнула: – Да, я понимаю… – Но иногда мы делаем исключения, - с улыбкой сказал виконт. - Видите ли, в свете считают, что существуют только Норт, Ист и Саут. Что же касается мистера Марчмена, то многие ошибочно полагают, что мы назвали его Уэстом просто ради соблюдения правил нашего клуба «Компас». Не забывая о еде, Индия внимательно слушала. Саут же между тем продолжал: – Мы познакомились в Хэмбрик-Холле. В те далекие дни я был просто мистером Форрестером. Да, меня звали Мэттью Форрестер. То же самое было и с Нортхемом. Он получил свой титул гораздо позже меня, много лет спустя после того, как мы расстались с Хэмбрик-Холлом. Истлин же отстоял от титула еще дальше. Однако мы поняли, что наши будущие титулы странным образом перекликаются с названиями сторон света, поэтому стали называть друг друга Саутом, Нортом и Истом. И назвали наше содружество клубом «Компас». – А как же мистер Марчмен? - спросила Индия. Саутертон усмехнулся. – Марчмен стоял ближе к титулу, чем любой из нас, но все же был далеко от него. Индия нахмурилась. – Вы, как я вижу, любите загадывать загадки. Подожди те, я сама ее разгадаю… Ваш друг мистер Марчмен - старший сын… Виконта? Графа? – Герцога, - сказал Саут. – Герцога?… А, понимаю… И как старший сын он, должно быть, уже имел какой-то титул, когда вы учились в Хэмбрик-Холле. А если нет, то это значит, что он - незаконный отпрыск герцога. – Совершенно верно, - кивнул Саут. – Для него это, наверное, очень тяжело, - вполголоса проговорила Индия. – Почему вы так думаете? Она пожала плечами. – Нелегко чувствовать себя незаконнорожденным. – Да, конечно. – А мальчики бывают очень жестоки друг к другу, - продолжала Индия. – И это верно, - согласился Саут. - Но случается, что они на всю жизнь становятся друзьями. Так было в случае с клубом «Компас». – Он состоял только из четверых? – Да. Только Норт, Саут, Ист и Уэст. Мы поклялись, что останемся друзьями на всю жизнь. А все остальное для нас не имело значения. – А ваш клуб… Почему вы никого больше не приняли в него? - спросила Индия. - Почему вы так решили? – Но ведь существуют только четыре стороны света. - Виконт пожал плечами. - По правде говоря, мы стали друзьями еще до того, как создали этот клуб. И дело не в том, что мы не допускали к себе посторонних, а в том, что остальные не допускали нас в свой круг. – Но почему? - спросила Индия. - И почему вы держались в стороне от остальных и дружили только с этой троицей? – Я уязвлен вашим непониманием, мисс Парр. Разве я не доказал вам остроты своего ума? – Ну… раз уж дураков принимают в любом обществе, то и вас могли бы вытерпеть, - возразила Индия. Саут рассмеялся. – Видите ли, никто не знал, как со мной общаться. Никто, кроме Марчмена, Хэмптона и Уитни. Впрочем, и они не знали. Зато они знали, что в моем обществе чертовски весело. – Да, конечно, - кивнула Индия. - Я прекрасно их понимаю. Саут хотел спросить, что она имела в виду, но тут же передумал. Он снова протянул Индии кувшин с элем. Затем приоткрыл дверцу экипажа и выбросил огрызок яблока. Струи дождя тотчас же окатили его руку. – Хотите еще чего-нибудь? - спросил он, указывая на корзинку. Индия кивнула и выбрала яблоко. Саут же допил эль, поставил кувшин на место и пристроил корзинку между двумя саквояжами. – И все-таки есть неясность с мистером Марчменом, - неожиданно проговорила Индия. - Я не очень-то поняла, почему вы называете его Уэстом. – Я думал, что уже объяснил вам. Отец Марчмена - герцог Уэстфал. Индия нахмурилась; ей казалось, что она забыла что-то важное. – Что случилось? - спросил виконт. – Я не очень уверена, - пробормотала Индия, - но мне помнится, что миссис Гаррети говорила мне… - Прижав к виску палец, она пыталась вспомнить слова своей костюмерши. - Да-да, якобы мистер Кент сообщил ей, что герцог Уэстфал умер. Виконт помолчал, потом спросил: – Умер? Когда? – Вчера вечером. Она только это и сказала. «В это время я готовился похитить Индию, - подумал Саут. - Даже если Уэст и послал мне записку, я едва ли получил бы ее, потому что наказал слугам не беспокоить меня». – Мне очень жаль, - сказала Индия. - В тот момент это имя для меня ничего не значило. Право, я бы даже и не вспомнила об этом, если бы вы не рассказали мне про мистера Марчмена. – Уэста и его отца не связывали нежные чувства, - пробормотал виконт. - Марчмен незаконнорожденный. Уэстфал был гнусным негодяем. Индия промолчала. Было очевидно, что ее спутнику не очень-то понравилось известие о смерти герцога. Внезапно он открыл дверцу и прокричал: – Дарроу, остановись! Экипаж затормозил так резко, что Индия лишь с трудом усидела на месте. Виконт тут же спрыгнул на землю и закрыл дверцу. Потом направился к своему слуге. Из- за монотонного стука дождя по крыше Индия не слышала, о чем говорили мужчины. Она гадала, изменились ли планы виконта. Но ведь она с самого начала была покладистой, -видимо, потому, что понимала: ее сопротивление не привело бы ни к чему. Впрочем, Индия не думала, что ей грозит опасность. Виконта же, наверное, удивила ее сговорчивость. Вероятно, он не предполагал, что ему удастся так просто увезти ее из Лондона. Она вдруг сообразила, что пропустит репетицию и спектакль, но это ее почему-то совсем не огорчило. Внезапно дверца кареты открылась, и Саутертон сказал: – Мой человек доставит вас в Эмбермид, а я возвращаюсь в Лондон. Меня не будет два дня. Возможно, три. Но не пытайтесь вернуться в Лондон одна, Индия. Это было бы глупостью. Дарроу сделает все необходимое, чтобы убедить вас остаться в Эмбермиде, и будет строго следовать моим инструкциям. Понимаете? Она кивнула: – Да, я вас поняла. Индия хотела спросить, как виконт собирался добираться до Лондона, но он тотчас же захлопнул дверцу. Немного помедлив, она открыла дверь и выглянула из экипажа. Саутертон стоял у задка кареты и отвязывал огромного вороного жеребца - оказывается, он сопровождал их всю дорогу. – Осторожнее, мисс! - крикнул Дарроу, сидевший на козлах. – Успокойтесь, Индия, - сказал Саут, ведущий коня в поводу. - Закройте дверь. Но на сей раз она не подчинилась. Потому что даже ее терпению были пределы. «Неужели он собирается садиться на него? - думала Индия. - У этого коня такой свирепый вид…» – Пожалуйста, милорд! - крикнул Дарроу. В следующее мгновение слуга сбросил вниз седло, и Саут поймал его. Затем Дарроу спустился с козел и стал помогать хозяину седлать жеребца. Индия какое-то время молчала и наблюдала за ними. Потом спросила: – Как его зовут? – Грифон, - ответил виконт. Это мифологическое имя очень подходило коню. Полулев, полуорел - так он и выглядел. Казалось, только пусти жеребца в галоп - и он с легкостью полетит по воздуху. – Ему подходит это имя, - сказала Индия. – Подходит? - переспросил Саут. - Но ведь он кроток, как ягненок… Виконт вставил ногу в стремя и, опершись о луку, без видимого усилия вскочил в седло. Конь же, к удивлению Индии, нисколько не противился. – Спрячьтесь в карету, мисс Парр, - сказал Саут. - Вам еще несколько часов добираться до Эмбермида, а день холодный, можно простудиться насмерть. – Да, это создало бы некоторые неудобства, - с улыбкой ответила Индия. Виконт не ответил и, развернув Грифона, натянул поводья. Несколько секунд спустя всадник исчез за пеленой дождя. Наконец Дарроу объявил, что они прибыли в Эмбермид. Слуга виконта помог Индии выбраться из экипажа, и она ступила на вымощенную булыжником тропинку, ведущую к коттеджу. – Идемте, мисс Парр, - сказал Дарроу. – Подождите минутку, - ответила Индия. Пусть над крышей домика нависли серые тучи, темневшие с каждым мгновением, пусть дул холодный пронизывающий ветер - для нее это не имело значения; ей хотелось стоять на дорожке, смотреть на коттедж и тешить себя иллюзией, что она вернулась домой. Коттедж находился ярдах в двадцати от них, за живой изгородью, летом, наверное, покрытой цветами. Островерхая же крыша домика нависала над порогом, от нее падала густая тень, манившая Индию своей таинственностью. Из двойной трубы не шел дым, но она надеялась, что вскоре в камине запылает яркий огонь. К тому же чувствовалась близость моря, и это очень понравилось Индии. – Здесь прелестно, - сказала она, взглянув на Дарроу. - Вы не согласны? Это ведь собственность мистера Марчмена, верно? – Да, - кивнул слуга. Он взвалил на плечо один из саквояжей. - Вы можете идти впереди или следовать за мной, мисс Парр, но в любом случае нам пора войти в дом. – Я пойду впереди, - сказала Индия. Она зашагала по дорожке, и Дарроу последовал за ней. Оставив саквояж у входа в дом, слуга отправился к экипажу за остальными вещами. Индия же вошла и стала осматриваться. Если не считать холодного камина, коттедж можно было считать готовым к приему гостей. Чехлы с мебели сняли и до блеска отполировали ее. Причем Индии очень понравились качалки, стулья на тонких ножках и небольшой диванчик. Она прошла через маленькую кухоньку в заднюю часть дома и присела на подоконник. Потом легко поднялась по лестнице и осмотрела спальни. – Я хочу занять зеленую спальню! - прокричала Индия, услышав, как Дарроу топает внизу. - Вы не станете возражать?! А вы будете спать в голубой! – Прошу прощения, мисс Парр, но для меня есть другая комната, повыше. И я пойду туда, когда приедет милорд. А пока буду спать внизу на матрасе. – Но в этом нет надобности, - возразила Индия. - Вам будет намного удобнее… - Она осеклась, увидев, что слуга упрямо качает головой. - О; понимаю… Вы опасаетесь, что я попытаюсь сбежать отсюда? – Нет, я не боюсь этого, мисс Парр Видите ли, мне трудно объяснить… В общем, мне известно, что дамам здесь нравится. – Дамам? - спросила Индия. Дарроу кивнул: – Да, дамам. Помнится, я слышал, как одна из них говорила, что очарована этим коттеджем. – Очарована? - переспросила Индия. – Совершенно верно. Приходилось чертовски трудно, когда надо было выкуривать их отсюда. Последняя из дам превратила жизнь милорда в настоящий ад. – А, понимаю… Тогда не стану ему докучать. - Индия с величественным видом стала спускаться с лестницы. - В таком случае, Дарроу, отнесите ваши вещи в карету. Мы немедленно уезжаем. И тут уравновешенный и надежный Дарроу упал к ногам Индии в глубоком обмороке.
Глава 7
В этот вечер, собравшись в клубе, они совсем не веселились. И пили очень немного. Поглядывая на Уэста, друзья видели, что известие о смерти отца не вызвало у него глубокой скорби. – А знаете, - пробормотал Уэст, - на нас смотрят с удивлением. Истлин осмотрелся и пожал плечами. – Вероятно, все дело в Сауте. Сегодня у него довольно странный вид. Виконт нахмурился и спросил: – Ты намекаешь на пятна грязи на моих сапогах? Маркиз мог бы упомянуть еще целый ряд признаков, свидетельствовавших о необычайной неряшливости Саутертона, но решил удовольствоваться упоминанием о грязных сапогах. – Да, верно, грязь на сапогах. И не вздумай сказать, что Дарроу покинул тебя. – Скорее можно сказать, что это я его покинул, - заметил Саут. Он откинулся на спинку стула и взглянул на носки своих сапог. - Увы, таково временное положение дел. Истлин сделал глоток портвейна и посмотрел на Нортхема. – Сегодня ты на редкость замкнут, - сказал маркиз. - Не может быть, чтобы только из-за отца Уэста. Нортхем с отсутствующим видом провел ладонью по волосам и, покосившись на Уэста, пробормотал: – Нет, не только из-за этого. – В таком случае причина в Элизабет? - предположил Истлин. Маркиз тут же поднял руку, предвосхищая ответ Норта. - Нет, не отвечай. Мне не следовало спрашивать. Это не мое дело. Норт молча кивнул. Потом взглянул на Саута и спросил: – А где ты был, когда узнал новость? Саут надеялся, что напряжение и усталость, связанные с его путешествием, останутся незамеченными. Возможно, что человек посторонний ничего не заметил бы, но от друзей виконт не мог что-либо скрыть, как ни пытался. Они слишком хорошо его знали, чтобы предположить, что он ничем не был занят, когда узнал о смерти старого герцога. В особенности этому не склонен был верить Уэст, знавший, сколько усилий приложил Саут, чтобы вернуться в Лондон. И Уэст же, по просьбе друга, распорядился, чтобы привели в порядок коттедж в Эмбермиде. – Я был на полпути… в другое место, - ответил Саут. - Очень далеко отсюда. Истлин отхлебнул из своего стакана и спросил: – Как долго ты пробудешь в Лондоне? – День, - ответил Саут. - Возможно, два. Ист кивнул и, понизив голос, проговорил: – Ты ведь позовешь нас, если возникнет необходимость?***
– Если возникнет, - ответил Саутертон. - Я не хотел бы скомпрометировать кого-нибудь из вас. – Но ты ведь не станешь пересказывать всю историю жизни и правления Генриха VIII? - с усмешкой проговорил Истлин. - Я имею в виду - для того чтобы выпутаться из какой-нибудь сложной ситуации. Не думаю, что смогу перенести это снова. – Да-да, верно, - подал голос Уэст. - Знаете, воспоминание об этом случае засело у меня в голове… точно гвоздь в заднице. Друзья с любопытством взглянули на Уэста, и тот проворчал: – В чем дело? Почему вы так на меня смотрите? Неужели герцог не имеет права говорить о собственной заднице? – Герцог может говорить, о чем пожелает, - ответил Саут. - Особенно же - о только что полученном титуле, землях и состоянии. И тут все четверо рассмеялись - впервые за вечер. На следующий день Саутертон убедился, что у него есть повод повеселиться. Виконт стоял у отделанного зеленым мрамором камина в гостиной Уэста и прислушивался к разговорам, сам же не принимал в них участия. При этом он то и дело поглядывал на часы; ему казалось, что время тянется слишком долго. Заупокойная служба по отцу Уэста, по общему мнению, невероятно затянулась. И тот факт, что никто не любил старого герцога, делал эту процедуру тягостной для всех присутствовавших. Саут посмотрел на друга, беседовавшего с леди Бентон Рид. Правда, беседа эта скорее походила на монолог. Уэст в основном помалкивал, и чувствовалось, что дама очень его раздражает. В конце концов Нортхем и Элизабет, спасая друга, увели его от назойливой леди Рид. Саут заметил, что они, выразив ему свои соболезнования, собирались отбыть. И казалось, что от супругов веяло ледяным холодом; причем Саут не мог избавиться от ощущения, что холод этот источала Элизабет. Она была бледна, и скорбное выражение на ее лице вполне соответствовало духу церемонии. Однако виконт прекрасно понимал, что скорбит она вовсе не по поводу утраты Уэста. Почувствовав себя виноватым - ведь именно он когда-то свел эту пару, - Саут помрачнел и отвернулся. Несколько минут спустя виконт отправился разыскивать полковника - тот не присутствовал на службе, но находился в доме, чтобы отдать дань уважения. Саут нашел полковника в кабинете Уэста. Блэквуд сидел в одиночестве, и его тощие ноги прикрывал плед. На лице же было почти такое же выражение, как на лице Элизабет. Полковник не поднял голову при появлении Саута. Грея руки у пламени камина, он проговорил: – Ты хочешь мне что-то сказать. Это был не вопрос, а утверждение. – Вы, сэр, негодяй, - заявил виконт. Губы полковника тронула улыбка. – Если ты понял это только сейчас, значит, я переоценил твои способности. - Он пристально взглянул на Саута. -Или ты только сейчас набрался храбрости сказать об этом? Саутертон проигнорировал вопрос. – Элизабет и Норт только что ушли, - сообщил он. - Не могу представить более несчастную пару. И не могу себе простить, что помог свести их. Полковник Блэквуд негромко рассмеялся. – В таком случае ты должен радоваться тому, что твое участие ограничивалось всего лишь маленькой ролью. Хотя должен заметить, что их брак - твоя идея. Тебе следовало бы это признать. – Признать? - Саут покачал головой. - Я никогда это го не признаю. Их брак - ваша затея. И такой брак - при говор на всю жизнь. – А ты можешь не считать себя ответственным? - спросил Блэквуд. Саутертон опустился на банкетку рядом с креслом полковника. Он все-таки не мог считать себя совершенно непричастным к этому браку. – Я видел, как Элизабет провожала вас сюда. Это была тайная встреча аудиенция? – Что-то вроде того. Она хочет, чтобы я освободил Нортхема от обязательств. Конечно, я отказал ей. Нортхем не потерпел бы ее вмешательства, если бы узнал, что она хлопочет за него. – Так он все еще ищет Джентльмена Вора? – Да. Саутертон кивнул. Потом вдруг пробормотал: – Неужели я прежде не называл вас негодяем? Полковник усмехнулся: – В лицо - никогда. – Но почему? Не понимаю… - Саут пожал плечами. - Ведь я так часто мысленно называл вас негодяем. Блэквуд с невозмутимым видом проговорил: – Меня бы гораздо больше обеспокоило, если бы такая мысль не приходила тебе в голову. И не думай, что я вызову тебя на дуэль за оскорбление. Но если бы ты назвал меня калекой, то я стер бы тебя в порошок. - Полковник снова усмехнулся и, внимательно посмотрев на виконта, проговорил: - А теперь расскажи мне, что ты сделал с мисс Парр. Она ведь с тобой, не так ли? – Она с моим человеком и в безопасности. – Ты мог бы предупредить меня. - В голосе полковника послышались нотки неодобрения. - Кто еще знает об этом? – Только Уэсту известно, что я пожелал воспользоваться его коттеджем в Эмбермиде. И он заверил меня, что там все будет готово к нашему прибытию. Возможно, у него и есть какие-то догадки насчет личности моей спутницы, но он ничего мне о них не сказал. – Полагаю, он удивился бы твоему поступку, если бы узнал, что ты сделал. Ты сам проводил ее туда? – Нет. Мне стало известно о смерти Уэстфала, и я вернулся в Лондон. Но Дарроу получил мои инструкции. Впрочем, мисс Парр не имела намерения бежать, когда я ее оставлял. Не думаю, что могло случиться нечто такое, что изменило бы ее планы. – Если она и проявила покладистость, то только потому, что ты не вступил с ней в открытый конфликт. Саут кивнул. Следовало отдать должное полковнику - он умел излагать факты ясно и убедительно. – Все это верно, но к чему вы клоните? И откуда вам стало известно, что она со мной? – Видишь ли, твое отсутствие было замечено после того, как Уэст послал тебе записку. Кроме того, мисс Парр не появилась в театре. Затем ты вернулся, а она так и не появилась. Мне сообщили, что зрители бурно выражали неудовольствие и едва не сожгли театр. Думаю, на следующий вечер будет еще труднее удержать их от крайностей. Но Индия Парр не должна была появляться в «Друри-Лейн» еще довольно долго, поэтому Саутертон предпочел бы, чтобы ее восторженные поклонники нашли для себя другой способ развлекаться. Полковник, внимательно наблюдавший за виконтом, неожиданно спросил: – Ты полагаешь, она сохранила бы популярность, если бы поклонники узнали о ее предательстве? – Но совершила ли она предательство? – Есть доказательства, - сказал Блэквуд. - И кое-какие ты сам собрал за несколько последних недель. Во-первых - Кендалл. Потом - дело леди Маккуэй-Хауэлл и испанского консула. А в прошлом году, после открытия дебатов в парламенте, было совершено покушение на жизнь принца-регента. Так вот, мне известно, что мисс Парр причастна ко всем этим событиям. Виконт молчал. Полковник тем временем продолжал: – Во всяком случае, она что-то знает, но боится рассказать. Возможно, сама в чем-то повинна. И было бы очень хорошо, если бы ты все разузнал об этом. Мне вовсе не хочется, чтобы твой труп выловили из Темзы. – Могу вас заверить, полковник, что и мне не хочется кончить так же, как мистер Кендалл. – В таком случае позаботься и о том, чтобы не кончить, как мистер Радерфорд. – Радерфорд? - переспросил Саут. - Но ведь Радерфорд сел на корабль «Катон» и отбыл в Соединенные Штаты. Я разговаривал со свидетелями и очевидцами, видевшими его на борту. А наш агент видел, как он покупал билет. Он бежал от своих кредиторов. Полковник кивнул. – Тем не менее его выловили вчера вечером из Темзы. Труп был опутан веревками, к которым привязали груз. Но веревки перетерлись, и труп всплыл - вернее, то, что от него осталось. – Есть ли какие-нибудь сомнения насчет того, что это именно он? – Никаких. В его карманах обнаружили кое-какие бумаги, и их сумели прочитать, когда высушили. Мне о находке стало известно совсем недавно, да и то случайно. И я подтвердил, что это - именно Радерфорд. Саут переваривал только что полученное известие. И вспоминал, как расспрашивал Индию об исчезновении Радерфорда. Тогда ему показалось, что она обеспокоена не только судьбой Радерфорда, но и своей собственной. Неужели она имела отношение к его убийству? – Есть еще кое-что, - продолжал полковник. - Кое-что, касающееся способа убийства. Оно было совершено не так, как убийство Кендалла. – Его били? – Нет, не били. Но из его груди было вырезано сердце. Индия поставила перед Дарроу миску с дымящейся куриной похлебкой. Она с трудом подавила улыбку, заметив, что он принял этот дар скорее с покорным, чем с благодарным видом. – Вам кажется, что вы не осилите похлебку? - спросила Индия. – Немного подкрепиться не помешает, - ответил Дарроу. – Значит, вы все-таки чувствуете себя получше? Вам стоило такого труда съесть утром овсянку, поэтому я опасалась, что вы не сможете проглотить даже самые маленькие и нежные кусочки куриного мяса. Бедный мистер Дарроу! Вы почувствовали аромат куриного супа, и это придало вам сил. Она вдохнула пар, поднимавшийся от миски. – О, замечательный аромат! Он чувствуется даже наверху. Что ж, если вы вполне уверены в том, что сможете съесть кусочек курицы… Дарроу закивал и прижал руки к своему впалому животу, пытаясь заглушить в нем урчание. Кусочек курицы? Да он был готов проглотить целую курицу вместе с головой и потрохами! Эта темноглазая ведьма морила его голодом и получала от этого удовлетворение - так бы он оценил поведение Индии Парр. Она оказалась настоящей дьяволицей. В последние дни он искал подходящее слово и наконец-то нашел его. Дьяволица! Как только он говорил, что чувствует себя немного лучше, так она тотчас же заводила речь о возвращении в Лондон. Это подвигало его на новые жалобы и вынуждало оставаться в постели, а ее - заботиться о нем и поддерживать его угасающие силы. Однако Дарроу не обманывал себя и не считал, что владеет ситуацией. В этом танце ведущим был не он, - напротив, она заставляла его плясать под свою дудку. – Разве что куриную ножку, - сказал он, стараясь говорить с дрожью в голосе. Индия улыбнулась. – Ну… полагаю, это не будет стоить вам слишком больших усилий. Миссис Саймон сказала, что вам достаточно куриной похлебки, пока ваш желудок не справитсяс овсянкой. Но возможно, она заблуждается. Миссис Саймон, вдова из ближайшей деревни, присматривавшая за коттеджем уже много лет, ежедневно приходила помогать. Она готовила, занималась уборкой и стирала. Вдова приходила каждое утро с тех пор, как слугу виконта свалила таинственная болезнь. И каждое утро она варила густую овсянку, которую Дарроу терпеть не мог. «Эти женщины - словно старые подруги», - думал Дарроу. Лежа в постели, он слышал, как они болтали, строили планы. Заговор… Индии было нетрудно вовлечь миссис Саймон в свой заговор. Вдова оказалась бесценной помощницей во врачевании - рекомендовала ставить ему горчичники и давать травяные отвары, чтобы хворь вышла из него. Если одна из них забывала о чем-нибудь, то на помощь тотчас же приходила другая. Дарроу был благодарен судьбе за то, что и сам недурно разбирался в таких вещах, поэтому знал, что его не отравят. Индия прикоснулась тыльной стороной руки ко лбу своего пациента. – Вы горячий, мистер Дарроу, - пробормотала она. - Не приготовить ли для вас холодный компресс? «Несчастье в том, - думал Дарроу, - что Индия Парр хоть и ведьма, но умеет казаться нежной, заботливой и доброй». Действительно, она не раздражалась, когда у него портилось настроение, и ни разу не пожаловалась на то, что ей приходится ухаживать за ним. А на такое способны очень немногие женщины. По правде говоря, прежде ни одной такой он не знал. – Да, пожалуй, - кивнул Дарроу; он решил не возражать и сдаться на милость Индии. - Да, думаю, что компресс будет в самый раз. – А как насчет куриной ножки? - спросила она. – Может быть, попозже… Его желудок снова ответил голодным урчанием, но Дарроу мужественно пренебрег этим сигналом. Он решил, что немного утолит голод куриной похлебкой с хлебом, а затем подчинится Индии, уже севшей на край его постели. Она принялась готовить компресс, но тут вдруг услышала, как открывается дверь коттеджа. Бросив взгляд на Дарроу, Индия поняла, что и он это услышал - миссис Саймон, обладательница пронзительного голоса, вернулась из деревни. – Не надо бояться, - сказала Индия. - Сегодня я не позволю ей делать вам припарки. Дарроу с облегчением вздохнул, и Индия добавила: – Если понадобится, я сделаю это сама. Вот дьяволица! Миска с похлебкой дрогнула на подносе, когда он откинулся на подушки. Индия смочила тряпку в кувшине с водой и отжала ее. Затем сложила в несколько слоев и осторожно обтерла лоб слуги. – Наклоните голову, - сказала она. - И не пытайтесь сами есть похлебку. Я покормлю вас. - Индия пододвинула к себе поднос и взяла ложку. - Очень хорошо. Оказывается, она еще горячая. Я опасалась, что… Индия умолкла; она вдруг заметила, что Дарроу не обращает на нее ни малейшего внимания - его взгляд был прикован к двери спальни. – Мистер Дарроу, вы должны поесть. - Индия поднес ла к его губам ложку с похлебкой. - Да, надо поесть, вам ни к чему терять последние силы… – Трогательная сцена, - раздался голос Саутертона. Виконт вошел в комнату и принялся снимать дорожный плащ. Бросив его в изножье постели, он с улыбкой взглянул на Индию - она все еще держала ложку у рта Дарроу, а тот все никак не решался проглотить похлебку. «Что ж, я бы на их месте тоже удивился», - подумал Саут. И действительно, он ведь отсутствовал десять дней, так что у Индии была причина думать, что о ней забыли. Дарроу же строго следовал его инструкциям и предпочел улечься в постель. Взглянув на слугу, виконт сказал: – Ради Бога, проглоти это быстрее. Или не глотай. А вы, Индия, положите ложку. Я совершенно уверен в том, что он может есть сам. Все в порядке, Дарроу? Слуга энергично закивал, и компресс, упавший с его лба на поднос, едва не угодил в миску с похлебкой. – Все в порядке, милорд. Все в полном порядке. Индия тут же отвернулась, но Саут знал: когда она повернется к нему, лицо ее уже будет безмятежным и спокойным. Возможность увидеть подлинные чувства в ее темных глазах была упущена. – Пойдемте со мной, Индия. Она перехватила виноватый взгляд Дарроу и осторожно положила на поднос ложку. Затем поднялась на ноги и разгладила передник, надетый поверх безупречно чистого муслинового платья. Лицо ее действительно не выражало никаких эмоций. Едва заметно кивнув, она сказала: – Как скажете, милорд. Как только они вышли из комнаты, Дарроу вскочил с постели и оделся. Потом на цыпочках спустился вниз и вышел из дома. Встретив на вымощенной булыжником дорожке миссис Саймон, он предложил ей составить ему компанию и перекусить с ним вместе в ближайшей таверне. Вдова сначала колебалась. Затем, увидев на привязи огромного жеребца, поняла в чем дело. Скрестив на груди пухлые ручки, миссис Саймон посмотрела на коттедж. Потом, взглянув на Дарроу, спросила: – Значит, он вернулся? – Да, вернулся. Вдова кивнула. Теперь уже она смотрела на Дарроу с явным интересом. – А у вас подгибаются колени от голода, верно? – Да, верно, - ухмыльнулся Дарроу. Предложив даме руку, он добавил: - Я надолго запомню ваши целебные порошки и припарки. Миссис Саймон в смущении улыбнулась, как бы извиняясь за причиненные неприятности. Потом вдруг пробормотала: – О Господи, а вы, оказывается, высокий. Слишком голодный, чтобы раздумывать о смысле этого высказывания, мистер Дарроу повел вдову в таверну. Индия последовала за Саутом в холл. Когда же он направился к двери ее спальни, она на несколько секунд остановилась в нерешительности. Затем, с вызовом взглянув на виконта, быстро прошла в комнату и, повернувшись к нему, проговорила: – Меня не так-то просто запугать, милорд. И тут она вдруг поняла, что Саут очень изменился за прошедшие девять дней. Он сильно похудел, и черты его лица заострились. Ей не хотелось это признавать, но все же ее поразили изменения, произошедшие в его внешности. «Неужели я испытываю к нему сочувствие?» - спрашивала себя Индия. Ей это было неприятно и даже вызывало страх. Но разве она не провела последние несколько ночей без сна, моля Бога, чтобы с ним ничего не случилось? И все же Индия упорствовала. Упорствовала только потому, что у нее еще сохранились остатки гордости. – Милорд, вы не можете просто щелкнуть пальцами и ожидать, что… – Перестаньте, Индия, - проговорил он вполголоса. Саут прислонился к дверному косяку и закрыл за собой дверь. Сняв перчатки для верховой езды, он осматривался, не зная, куда их положить. Индия шагнула к нему и взяла из его рук перчатки. В какой-то момент их пальцы соприкоснулись, но оба тотчас же отдернули руки - словно обожглись. Она смогла удержать только одну перчатку, другая же упала на пол между ними. Индия наклонилась, чтобы ее поднять, и вдруг почувствовала, что рука Саута опустилась ей на плечо, а кончики его пальцев коснулись ее шеи. И тотчас же по телу Индии пробежала дрожь - доказательство ее уязвимости. Она так и оставила перчатку на полу. И уронила рядом с ней другую - символичный жест. Да, были брошены обе перчатки - это было вызовом! И не важно, что так вышло случайно, не важно, что формального вызова не произошло. Между ними возникло нечто такое… нечто, призывавшее не к словам, а к действию. Индия выпрямилась, и его ладонь тотчас же коснулась ее плеча, потом - груди. Виконт не отводил от нее взгляда, но и она не опускала глаз. Ее темные глаза сверкали, ресницы же увлажнились от набежавших слез. – Можете не стесняться, - сказала она. - И я тоже не стану стесняться. Это было сказано просто, без жеманства. Саут почувствовал, что ему стало трудно дышать. Его губы приоткрылись, будто он собирался что-то сказать, но в последний момент удержался. Ему действительно надо было очень многое сказать ей, но говорить не хотелось. Он подозревал, что и она чувствовала то же самое. В таком случае им следовало дать волю чувствам и не стесняться друг друга. Они должны были найти облегчение в объятиях друг друга, а остальное могло подождать. Индия увлекла Саута к постели и, не говоря ни слова, заставила сесть. Затем опустилась на колени и стала снимать с него сапоги. А он не мог отвести глаз от ее рук - они были изящными и в то же время чрезвычайно сильными и ловкими. Отодвинув сапоги в сторону, она поднялась и повернулась к окну. Немного помедлив, задернула занавески. Теперь комната, освещенная лишь пламенем камина, тонула в полумраке. Снова повернувшись к виконту, Индия начала раздеваться, но в ее движениях не было ни вызова, ни покорности. Тут Саут встал и тоже принялся снимать с себя одежду. Раздеваясь, оба молчали и старались не смотреть друг на друга. Вскоре почти вся одежда лежала у их ног, и тогда Саут отступил на шаг. Индия же, оставшись в одной муслиновой сорочке, приблизилась к постели. Саута одолевало желание броситься к ней, сорвать с нее сорочку и ощутить жар ее тела, однако он все же заставил себя стоять на месте. Индия откинула одеяло, скользнула в постель и только после этого сняла сорочку и бросила ее на пол. Саут напряженно следил за каждым ее движением. Еще ни одна женщина не возбуждала его так, как Индия в эти мгновения. Во рту у него пересохло; когда виконт заговорил, то не узнал собственный голос - он был грубым и хриплым. – Индия, выньте шпильки из волос. – Да, конечно. - Она приподнялась. Саут не хотел, чтобы слова его прозвучали как команда, но он был не в силах произнести слово «пожалуйста». В затемненной спальне ее золотистые волосы, казалось, излучали сияние, так что вокруг лица образовался ореол. – Ложитесь! - прохрипел Саут. Индия и на сей раз подчинилась. Она смотрела в потолок, пока виконт срывал с себя нижнее белье. Затем чуть приподняла одеяло, чтобы он мог проскользнуть под него. Его тело было близко - она ощущала жар, - но все же еще не касалось ее. Потом Индия почувствовала, как Саут поворачивается и приподнимается на локте. Оказалось, он внимательно смотрит на нее, изучает ее черты. И ей захотелось, чтобы в комнате стало еще темнее. – Было бы лучше, если бы вы не возлагали на меня особых надежд, - прошептала она. Виконт наклонил голову и осторожно поцеловал ее в губы. – Почему же? - спросил он. Индия не ответила, не могла ответить. Саут снова наклонился и опять поцеловал ее. Затем провел кончиком языка по ее губам, и этого оказалось вполне достаточно - она затрепетала и ответила на его поцелуй. А потом он стал целовать ее долго и страстно, и его поцелуи становились все более длительными. Губы Саута казались сладкими на вкус, и у Индии возникало ощущение, что она пьет мед из этих губ. – Еще, - пробормотала она задыхаясь. – А ты, оказывается, сладострастница! – Да, наверное, - прошептала она. Саут переменил позу, теперь он чуть придавил ее к матрасу, и Индия чувствовала, как его возбужденная плоть упирается ей в живот. В какой-то момент ему показалось, что она вот-вот заговорит - ее губы приоткрылись, будто она хотела что-то сказать. Однако Индия промолчала. И все же Саут знал, что она желала его, что он ей нужен. Он снова принялся целовать ее - сначала в губы, потом в шею и в виски. Индия тихонько застонала, когда Саут легонько прикусил мочку ее уха. А затем она вцепилась пальцами в его плени и крепко прижалась к нему. Саут же зарылся лицом в ее волосы. Он вдыхал аромат ее тела. Она пахла лавандой и мускусом. Ему безумно хотелось проникнуть в нее, но Саут боялся причинить ей боль. Наконец он заставил себя отстраниться от нее и лечь рядом; он старался успокоиться. Индия же пыталась дышать ровно, но сердце ее гулко стучало в груди, а набухшие груди болели. Голова ее лежала на подушке рядом с головой Саута, и она видела его профиль, освещенный пламенем камина. – Что случилось? - спросила она наконец. Виконт молчал, и Индия уже решила, что не дождется ответа. Но тут он вдруг проговорил: – Я боюсь причинить тебе боль. Подобная искренность заслуживала честного ответа, и Индия сказала: – Я думаю, вы причините мне еще большую боль, если не решитесь… Саут повернулся на бок и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. – Что мы делаем, Индия? Он скорее почувствовал ее улыбку, а не увидел. И понял, что улыбка эта была нежной и печальной. – Ты полагаешь, нам станет легче? Или это, напротив, осложнит нашу жизнь? – И то и другое, - ответила Индия. Он подозревал, что она права. Саут провел пальцем по ее губам. Губы Индии оказались чуть припухшими, и они уже не были сухими, они стали влажными от его поцелуев. – Мне хотелось бы, чтобы ты называла меня по имени, - сказал Саут. Она была готова отдать ему свое тело, но то, о чем он попросил… Это казалось ей чем-то недопустимо интимным, еще более интимным, чем близость. Индия пробормотала: – Пожалуйста, милорд, я не… Саут отвел руку от ее лица, и тотчас же пальцы его скользнули под одеяло, все еще прикрывавшее грудь Индии. Он принялся поглаживать ее соски, и она застонала. – Индия, назови меня по имени, - сказал Саут. Он вдруг отбросил одеяло в сторону. Индия поежилась и, чувствуя свое поражение, пробормотала: – Саутертон… Виконт нахмурился, и Индия сказала: – Саут. Он улыбнулся. – Вот это, пожалуй, подойдет. На время. Саут провел ладонью по ее животу, а затем принялся целовать груди Индии и легонько теребить губами соски. Она снова застонала - наслаждение было мучительно острым, и ей стало трудно переносить его, хотелось отстраниться. Не выдержав, Индия пронзительно вскрикнула, но сначала даже не поняла, что крик сорвался с ее уст. Когда же она наконец осознала это, то устыдилась своей несдержанности и плотно сжала губы. Саут поднял голову и, пристально глядя на нее, проговорил: – Я хочу слышать тебя. Хочу тебя слышать. – Нет-нет, - пробормотала Индия. И мысленно добавила: «Только не это, ведь этот крик - из моей души». Он опять поцеловал ее, и она, обнимая его, ответила на поцелуй. Потом рука Саута скользнула по ее бедру и легла ей на грудь. Он провел большим пальцем по ее соску, и Индия застонала, однако на сей раз не позволила себе вскрикнуть. Почувствовав, что Саут улыбается, она тоже улыбнулась - ей вспомнилось, что у него чудесная улыбка. Внезапно она ощутила, как он коленом раздвигает ее ноги, а затем почувствовала, что его возбужденная плоть снова прижалась к ее животу. – Теперь я могу дать тебе облегчение, Индия? - прошептал Саут. Она отвернулась. Глаза ее были закрыты. Он поцеловал ее в шею и задал тот же вопрос. На сей раз она ответила: – Да, конечно. Да, пожалуйста. Его сразило слово «пожалуйста», произнесенное едва слышно, прозвучавшее как легкий вздох. Его тронула ее покорность. В этом слове прозвучала мольба. И он снова, в который уже раз, подумал о том, что в его объятиях не просто женщина, но особенная, единственная женщина. У нее были мягкие, как шелк, волосы, а глаза - как вишни. У нее была едва уловимая улыбка и незаурядный характер - ведь это она бросила ему вызов со сцены. И она была шпионкой полковника, возможно - также предательницей. И она же была Индией Парр, вызывавшей восторг и обожание, постоянно искушаемой, постоянно пребывавшей на виду. И очень, очень одинокой. Перьос движение его пальцев между влажными складками ее плоти было ласкающим и нежным. Его пальцы двигались медленно, но настойчиво. Индия пошевелилась, не в силах лежать спокойно. Саут вскоре нашел ритм ласки, вызывавший у нее наибольший отклик. Он слышал, как из горла ее вырывались тихие вздохи, и чувствовал, как приподнимались и опускались ее бедра и плечи. Индия прерывисто дышала, и ей казалось, что она летит куда-то, парит в воздухе… В какой-то момент она раскинула руки, и они, казалось, сами легли на плечи Саута. В следующее мгновение ее охватила сладостная истома, похожая на летаргию и пришедшая на смену возбуждению. Теперь она дышала ровно, как обычно. Индия открыла глаза и увидела возвышавшегося над ней Саута - он пристально смотрел ей в лицо. Она подняла руку и провела ладонью по его щеке. Потом прошептала: – Вы можете овладеть мной. Его охватило замешательство - впрочем, всего лишь на несколько мгновений. Потом он едва заметно улыбнулся и кивнул. Почувствовав, что ладони Саута прижались к ее ягодицам, Индия приподнялась ему навстречу. Однако она не старалась торопить его и поэтому не ожидала, что вторжение будет столь мощным. Ощутив напор его плоти, она стиснула зубы. Затем прикусила губу и тотчас же почувствовала во рту металлический привкус - привкус крови. Саут чувствовал ее напряжение, поэтому не двигался, не осмеливался сделать ни одного движения; он сознавал, что иначе не сможет обуздать себя и остановиться. – Индия… - Его голос был низким и хриплым. «В порядке ли она? - думал Саут. - Или я причинил ей слишком сильную боль? Простила ли она меня?» – Все это… удивительно, - прошептала она и тотчас же расслабилась. - Просто не думала, что это произойдет… именно так. Из горла его вырвался звук, похожий одновременно и на стон, и на смех. Опираясь на локти, он чуть приподнялся и прошептал: – Пока не двигайся. Индия осторожно шевельнулась, и Саут вновь прошептал: – Нет, не надо. Индия заставила себя лежать неподвижно. Она прислушалась к дыханию Саута, потом - к своему собственному. Затем услышала гулкое биение его сердца. Точно так же билось ее сердце. Наконец она почувствовала движение Саута и тоже начала двигаться - ей почти тотчас же удалось уловить ритм. Ладони Индии скользили по спине и по плечам Саута, а он целовал ее чуть приоткрытые губы. В какой-то момент он почувствовал, что пик наслаждения приближается, и сделал глубокий вдох. А в следующее мгновение Индия тоже вздохнула, и почти тотчас же ритм их движений изменился - теперь они двигались все быстрее. Внезапно она вскрикнула и кончики ее пальцев вцепились в плечи Саута. Несколько секунд спустя тело его содрогнулось, и он, задыхаясь, прошептал ее имя. Отдышавшись, Саут приподнялся, собираясь отстраниться от Индии, но она удержала его и снова прижала к себе. Прошло несколько минут, прежде чем они разомкнули объятия. Теперь они лежали рядом и сначала только притворялись, что спят, но в конце концов действительно уснули. Проснувшись, Индия почувствовала, что из ее тела изливается влага. Она сомкнула ноги, стараясь сдержать истечение семени и крови. В ее спальне теперь было темнее, чем прежде, и Индия поняла: возможно, уже наступила ночь. Она слышала ровное дыхание Саута, спавшего рядом. Он не пошевелился, когда она осторожно откинула одеяло и выскользнула из постели. Покосившись на Саута, Индия отошла от кровати. К сожалению, в комнате не было ширмы, за которой она могла бы одеться, и не было места, где она могла бы уединиться. Подобрав с пола свою сорочку, Индия надела ее и придержала выше бедер, чтобы не запачкать, пока не помоется. Взяв кувшин, она налила в таз воды. Затем намочила обрывок материи и принялась смывать кровь с бедер. Вода оказалась холодной, и Индия поежилась, однако терпела. Закончив омовение, она выстирала тряпку, на которой могла бы остаться кровь, выжала ее и положила на умывальник. Потом осторожно раздвинула занавески и, приоткрыв окно, выплеснула воду из таза. Закрывая окно, Индия покосилась на кровать и в ужасе замерла… Саутертон сидел на краю постели и пристально смотрел на нее. Индия молчала; она не могла вымолвить ни слова. Саут тоже ничего не говорил. Внезапно он встал и, завернувшись в простыню, направился к камину. Поворошив угли, он зажег свечи, стоявшие на каминной полке. Индия догадывалась, что виконт собирается сделать, но не стала возражать. Она увидела, что Саут взял свечу, подошел с ней к постели и принялся разглядывать смятые простыни. Наконец он выпрямился и какое-то время стоял неподвижно. Потом повернулся и, шагнув к Индии, проговорил: – Тебе следовало сказать мне. Она пожала плечами. – Индия, не делай вид, что это не имеет значения. Она вскинула подбородок и сказала: – Не придавайте этому значения, милорд. – Но ты же была девственницей. Думаю, это имеет значение. – Да, была. Я ведь, кажется, уже говорила вам, что я не шлюха. Но вас, милорд, это не должно беспокоить. Кто-то же должен был стать первым. – Значит, будет и второй? Надеюсь, что нет, Индия.
Глава 8
Она наклонилась и принялась подбирать с пола одежду. – Я не шучу, Индия. У тебя не будет других любовников. Она не ответила. Глядя на свое помятое платье, она с сожалением думала о том, что ей следовало бы проявить большую предусмотрительность - теперь платье придется гладить. Индия тщательно разглаживала складки, держа платье на вытянутой руке. Виконт нахмурился - казалось, Индия совершенно его не замечает. Саут сам не понял, как это получилось, но следующую фразу он произнес с интонациями своего отца: – Индия, я не позволю меня игнорировать. Она взглянула на него с удивлением. – В таком случае вам не стоит делать столь странные заявления, милорд. Когда вы овладеете собой, то поймете, что вообще не заслуживаете ответа. Она снова принялась разглядывать свое платье. – Оставь эти тряпки. – Я не стану злоупотреблять вашей щедростью и заставлять приобретать для меня гардероб. – Для меня это не имеет значения. По- прежнему держа платье, на вытянутой руке, Индия проговорила: – А для меня имеет, милорд. Я должна сохранить то, что на мне было, когда Дарроу привез меня сюда, потому что ни одна из здешних вещей мне не принадлежит. Вы приложили немало усилий, стараясь обеспечить мою безопасность и удобства, и я не хочу, чтобы ваши усилия оказались напрасными. Саут досадливо поморщился. – Это не имеет значения и… Индия повесила платье на спинку стула и открыла створки платяного шкафа. Достав шелковый халат, она набросила его поверх рубашки и завязала пояс. Повернувшись к виконту, сказала: – Поймите меня правильно, милорд. Прежде я так не думала, но теперь остро чувствую: до меня здесь побывало немало женщин. Саут уставился на нее в изумлении: – Как ты… – Мистер Дарроу просветил меня насчет того, как использовался этот коттедж. Как место свиданий. Так вот, я полагаю, здесь побывало множество ваших любовниц. – Множество? - переспросил виконт. – Не думаю, что преувеличиваю, - ответила Индия. - Было досадно сознавать, что вещи, приготовленные вами для меня, прежде принадлежали другим женщинам. – Значит, досадно? Она кивнула. – Сначала я подумала, что это, вероятно, ревность, но потом поняла, что всего лишь досада. Не важно, что вы прежде привозили сюда любовниц и будете их привозить в дальнейшем. Видите ли, милорд, я так бережно отношусь к своему платью лишь потому, что мне приятно сознавать: никто не носил его до меня и никто не будет носить после… Саутертон со вздохом опустился на кровать. Немного помолчав, спросил: – Почему ты об этом говоришь? – Вы прекрасно все поняли, милорд. Он кивнул и поставил свечу на столик у кровати. Потом провел ладонью по волосам и пробормотал: – Да, все и в самом деле очень осложнилось. Индия помнила его вопрос - несколько часов назад он спросил у нее, усложнится ли их жизнь после того, что должно было произойти. – Думаю, что вы предчувствовали, что произойдет, милорд. - Она едва заметно улыбнулась. - Уже жалеете? Виконт пожал плечами. Он затруднялся ответить на этот вопрос. – Вероятно, я должен жалеть, - проговорил он наконец. Индия на мгновение прикрыла глаза. Потом кивнула. – Я понимаю вас. Вероятно, и я должна раскаиваться. Она подошла к туалетному столику и присела на пуф. В зеркале отражался Саут, сидевший на кровати. Однако он не смотрел на нее. Хотя Индия сомневалась, что в камине могло быть что-нибудь, заслуживавшее внимания, виконт пристально смотрел именно туда. Она взяла щетку и несколько раз провела ею по волосам. Затем начала заплетать косу. – Приготовить вам что-нибудь поесть? - спросила она. - Наверное, еще не очень поздно. – А разве у нас нет домоправительницы? – Есть. Миссис Саймон. – А, вдова… - Саут вспомнил, что Уэст говорил ему о женщине, присматривавшей за коттеджем. - Значит, миссис Саймон? Индия посмотрела на него с недоумением. – Да, миссис Саймон. Но, кажется, она еще не вернулась из деревни. А если и возвращалась, то теперь ушла обратно. Разве вы не заметили, как тихо в доме? Подозреваю, что и мистер Дарроу поспешил ретироваться. Образ улепетывающего Дарроу вызвал у Саута улыбку. – Он выглядел как человек, нуждающийся в заботе. И сколько времени он пролежал в постели? – Почти с самого приезда, - ответила Индия. - Упалбез чувств прямо у моих ног. Она заметила, что Саут нахмурился - словно пытался понять, что вызвало столь внезапную болезнь его слуги. – Не стоит притворяться, милорд, и делать вид, что вас беспокоит болезнь вашего слуги. В конце концов ведь ясно: он разыгрывал немощного по вашему распоряжению. И прошу вас не говорить, что дело обстояло иначе. Не пытайтесь обмануть меня. Я представляю, на что мог бы пойти ваш слуга, чтобы удержать меня здесь. Виконт промолчал - нечего было возразить. – Как ни странно, но приятно сознавать, что вы такого обо мне мнения… Ведь вы были уверены, что я останусь в Эмбермиде, чтобы оказать помощь мистеру Дарроу. Я старалась думать в первую очередь об этом, а иначе он так и остался бы лежать на полу. Он потерял сознание и упал прямо к моим ногам. То есть притворился, что потерял сознание. Мне пришлось потрудиться, чтобы поднять его наверх, в спальню, где вы его и застали. Он ведь собирался до вашего возвращения спать на тюфяке у подножия лестницы. Естественно, я сочла, что это неприемлемо. – Естественно, - кивнул Саут. Индия между тем продолжала: – Да, это было бы крайне неудобно для него. Потому что вернулись вы не так скоро, как обещали. Сауту не хотелось давать сейчас объяснения. Поэтому он сказал: – Произошли кое-какие… события. – Конечно. Всегда что-нибудь происходит. - Индия принялась подбирать с пола одежду Саута. - Мне пришлось взять на себя заботу о вашей карете и лошадях и внести в дом оставшиеся вещи. А потом я принялась готовить ужин. Конечно, это была только легкая закуска. Признаюсь, что к этому времени я уже устала, поэтому решила, что едва ли мистер Дарроу захочет большего. Он жаловался на рези в животе и головную боль. Саут сейчас мог бы пожаловаться на такие же симптомы. Однако он решил выслушать все до конца. – Продолжай, Индия. – Так вот, я приготовила легкий ужин… И можете пред ставить мое изумление, когда позже, уже вечером, я наблюдала из чулана, с каким завидным аппетитом подкреплялся мистер Дарроу. Но на следующий день, когда я встретилась с ним, он снова рухнул к моим ногам, как подрубленное дерево. Когда я привела его в чувства, он поклялся, что не знает, что с ним происходит. Он утверждал, что ходит во сне, точно лунатик. – Лунатизм - это очень скверно, - пробормотал Саут. Индия положила его одежду на постель. – Может, приготовить для вас что-нибудь? - снова спросила она. Индия сделала шаг к двери, но виконт поймал ее за руку и привлек к себе. – Минутку, - сказал он. - Сначала я дослушаю эту историю до конца. Индия опустила глаза на свою руку. Длинные пальцы Саута обхватили ее запястье, точно браслет. Затем виконт взял ее за другую руку, а потом осторожно погладил большими пальцами голубые жилки на ее запястьях. Дыхание Индии тотчас же участилось. Она чувствовала, как ее груди тяжелеют, и даже ощущала легкую боль в них. Ей пришлось отвести глаза, чтобы не встречаться с Саутом взглядом. – Так вот, этот мистер Дарроу… – Ты говорила о его лунатизме, - напомнил виконт. – Ах, да-да… Дело в том… в том, что он мне сказал. И тогда я все поняла. Поняла, что его задача - удержать меня здесь. Поэтому и решила подыграть ему. Я помогла ему лечь в постель и каждый раз, когда он говорил, что чувствует себя лучше, заводила речь о том, чтобы вернуться в Лондон. – Понимаю, - кивнул виконт. Он все еще поглаживал запястья Индии, но теперь - скорее машинально, чем осознанно. - Значит, так вы и провели девять дней? Удивительно… – Миссис Саймон оказалась очень полезна, - продолжала Индия. - Она знает множество средств, которые помогли при лечении бедного мистера Дарроу. – Но ты же сказала, что он не был болен. – Разумеется. Но ведь я не сказала, что он ни на что не жаловался. Саут рассмеялся. – Значит, ты преуспела в его лечении? – Совершенно верно. Виконт снова рассмеялся - теперь уже гораздо громче. – Выходит, мистер Дарроу оказался плохим компаньоном? Индия молчала, и Саут продолжал: – Однако кое-чего я еще не понял. Ты ведь не собиралась уезжать обратно, когда я оставил тебя на попечение Дарроу. Ты не высказала такого намерения. А если оно и было, то тебе было бы легче бежать, пока вы еще находились поблизости от дороги. Индия пожала плечами. – Я только потом передумала. – А почему? Если бы ты захотела вернуться по истечении двух или трех дней, когда я не сдержал слово и не прибыл, твое намерение было бы понятным. Но почему твои планы изменились так внезапно? Индия снова пожала плечами, однако на сей раз промолчала. Виконт внимательно посмотрел на нее и сказал: – Я узнаю это так или иначе - не от тебя, так от Дарроу. Но предпочел бы услышать правду от тебя. Она вздохнула. – Я ведь уже говорила об этом. Неприятно и досадно узнавать о других женщинах. – Ах вот что… - протянул Саут. - Ну да, ты ведь говорила, что их здесь побывало множество. – И я до сих пор не примирилась с этой мыслью. Саут ухмыльнулся. – Значит, только в этом все дело? – Да. Индия попыталась высвободить руки, но Саут сжал ее запястья покрепче. – Пожалуйста, отпустите… Да отпустите же! Он подчинился. Она тотчас же отступила на несколько шагов и принялась осматривать свои запястья. Саут нахмурился. – Индия, я сделал тебе больно? Она посмотрела на него вопросительно, потом пробормотала: – Нет-нет, мне не больно. Виконт немного помолчал, потом сказал: – Я, пожалуй, принял бы твое предложение. То есть поужинал бы. Индия тут же кивнула: – Да-да, конечно. Это не займет много времени. Сегодня я уже сварила суп. Индия подошла к двери. У порога обернулась и проговорила. – После ужина расскажете, почему я здесь, милорд Виконт промолчал. Он лишь усмехнулся. Суп оказался совсем не такой, как те, которыми Индия кормила Дарроу - в этом плавали большие куски курицы и разнообразные овощи: морковь, картофель, сельдерей. Кроме того, Индия разогрела хлеб, который утром испекла миссис Саймон. Она подала его вместе со свежим маслом и медом, как только Саут вернулся из конюшни - он ходил проведать Грифона. В руках у виконта были какие-то свертки. – Мистер Дарроу выходил? - спросила Индия. Саут кивнул: – Да. И был в смятении чувств Бедняга не знал, чем заняться. Она заглянула за спину Саута, чтобы посмотреть, не следует ли за ним Дарроу. Не увидев его, сказала: – Вы могли бы пригласить его поужинать. – Он говорит, что уже побывал в таверне. Причем не один, а в обществе вдовы Саймон. - Саутертон положил свертки на стол. - Я споткнулся о них в холле. Дарроу толковал что-то о миссис Саймон и о сделанном тобой заказе, который только что доставили. Он накачался грогу и лег спать в конюшне. – О, неужели? – Это не наказание, Индия. Он сам настоял. Индия пожала плечами и принялась распаковывать один из свертков. – Я хочу посмотреть эту ткань, милорд, - пояснила она. Саут кивнул, потом проговорил: – Что же касается Дарроу, то ты ошибаешься, если думаешь, что он выполнял мой приказ. Мои инструкции были намного проще. Я сказал, чтобы он запер тебя в комнате, если понадобится. Кстати, он очень благодарен тебе. Ведь ты могла бы оставить его на полу и вернуться в Лондон. Индия в изумлении уставилась на виконта. Тот взял ложку и принялся за суп. Потом вдруг поднял голову и проговорил: – Что же касается многочисленных любовниц… Они во все не мои. Хотя не отрицаю, у меня были любовницы. В конце концов, мне тридцать три. Но я никогда не привозил их в Эмбермид. Дарроу имел в виду вовсе не меня. Индия по- прежнему смотрела на виконта. – Что же ты не ешь? - спросил он. - Твой суп остывает. Она взглянула на миску с супом, стоявшую перед ней, но не спешила взять ложку. – Может, уберешь со стола ткань? - пробормотал виконт. Индия кивнула и унесла ткань и другие свертки в соседнюю комнату. Вернувшись, снова села за стол и, не глядя на Саута, принялась за еду. Они ели молча и больше не обменялись ни словом. Поднявшись из-за стола, Саут сказал: – Благодарю. Суп был очень хорош. – Просто вы очень проголодались. Виконт отрицательно покачал головой: – Нет, Индия, суп был хорош. Я не льщу тебе. – В таком случае… я рада, что он вам понравился. Индия убрала со стола миски и приборы и положила их в таз, чтобы вымыть. – Оставь, - сказал Саут. - Утром их вымоет миссис Саймон. Индия кивнула и последовала за Саутом в гостиную, где устроилась на скамье в оконной нише. Виконт передал ей шерстяную шаль, и она закуталась в нее. Саут же принялся ворошить угли и раздувать огонь. Затем взял стул и, сев рядом с Индией, проговорил: – В Лондоне меня удерживала не только смерть Уэстфала. Я бы вернулся, как обещал, если бы у меня не оказались другие дела, требовавшие внимания. У меня были личные причины не спешить. Индия кивнула. Для нее оказалось неожиданностью, что виконт пытался объяснить ей причину своего долгого отсутствия. У нее возникло ощущение, что он оправдывается, и она немного приободрилась, - возможно, ее не ждали сокрушительные новости. – К тому же были еще дела, связанные с полковником, - продолжал Саут. – Понимаю, - кивнула Индия. Нет, напрасно она надеялась… Пристально глядя на нее, виконт проговорил: – Радерфорд мертв, Индия. Кровь тотчас же отхлынула от ее щек, и у нее перехватило дыхание; ей казалось, она вот-вот задохнется. Саут же поднялся со стула, подошел к буфету и взял графин с бренди. Плеснув немного в стакан, он подал его Индии. Она не замечала его протянутую руку, и он сказал: – На, выпей. Индия по- прежнему не реагировала, и тогда Саут поднес стакан к ее губам. Она отстранилась, вскочила на ноги и бросилась к парадной двери. Выбежав из коттеджа, Индия обогнула угол дома и рухнула на колени. Ее тотчас же вырвало. Минуту спустя она почувствовала на своих плечах руки Саута и попыталась вырваться. Но виконт крепко удерживал ее. Тут ее снова вырвало, и она опять склонилась над землей. Потом Саут помог ей подняться на ноги и подал ей свой платок. Она приняла его без единого слова и не сопротивлялась, когда он повел ее обратно в дом. Когда виконт снова протянул стакан с бренди, она взяла его обеими руками и, прижав к губам, сделала большой глоток. В следующую секунду у нее возникло ощущение, что она проглотила жидкое пламя. Индия закашлялась. Но скоро она почувствовала, как по всему телу распространяется тепло, и это было приятное ощущение. Индия протянула виконту пустой стакан. – Еще, пожалуйста. Саут вновь наполнил стакан, правда, налил чуть меньше, чем в первый раз. Теперь уже Индия пила маленькими глотками. Саут же пристально наблюдал за ней. Когда она вернула ему стакан, он налил и себе. Выпив, поставил стакан на стол и снова уселся на стул в оконной нише. Индия села рядом и, собравшись с духом, проговорил: – Вы ведь сказали мне, что мистер Радерфорд покинул Англию и уплыл в Америку… Сказали, что сбежал от кредиторов. – Кажется, я добавил, что сомневаюсь в этом. – А теперь у вас нет никаких сомнений? Виконт покачал головой: – Ни малейших. – Откуда у вас такая уверенность? – От полковника. – В Лондоне об этом не знают? – Нет Хотя, конечно, его родственникам об этом сообщили. Но они не хотели, чтобы посторонние узнали о его смерти. Родственники полагают, что это связано с карточными долгами и именно долги привели его к столь горестному концу. – А разве не так? - спросила Индия. Саут с усмешкой посмотрел на нее. – Дело в том, что нам известны кое-какие обстоятельства. Что же касается родственников… Я беседовал с сестрой Радерфорда и с ее мужем. Они пытались вспомнить, как он провел последние дни своей жизни. И конечно же, они тоже не хотели, чтобы о его смерти стало известно. – Значит, теперь это семейная тайна? – Да, пожалуй, что так. А если об этом узнают посторонние, то и они не станут распускать язык. Глаза Индии наполнились слезами, которые так и не пролились. – Мне хотелось бы знать, как он умер, - сказала она. – Точно так же, как Кендалл, - солгал Саут. Если она знала правду, то не было никакого смысла повторять ее. Если же она ничего не знала, то он мог избавить ее от неприятных подробностей. – Правда, убийцы приложили немало усилий, чтобы скрыть его труп. Саут рассказал о веревках и о привязанных к ним кирпичах. – Его опознали благодаря каким-то личным бумагам, которые удалось обнаружить, - добавил виконт. – Вы узнали об этом, когда вернулись в Лондон? - спросила Индия. – Да, когда вернулся. – Но вы ведь уже увезли меня из театра, так что нет связи между мной… и этими событиями. – Я не сказал, что связь есть. – Тогда почему же я здесь, милорд? – Тебе известно, что в прошлом году было совершено покушение на жизнь принца? Индия нахмурилась. – Да, известно. И вы прекрасно знаете, что мне это известно. – Почему ты так думаешь? – Потому что я… Если вы действительно человек полковника, то он должен был вам все объяснить. Саут понял, что Индия не доверяла ему, что она опасалась ловушки. И он высоко оценил ее выдержку и сообразительность. – Ты сообщила Кендаллу некоторые сведения, которые помогли раскрыть заговор и покушение на убийство, так? – Да, так. – И принц стал одним из твоих верных поклонников? Индия смутилась. – Я не стала бы называть его поклонником. Вся труппа давала представление для короля и королевы. На спектакле присутствовали и остальные члены августейшей семьи, в том числе и принц-регент. – Но принц проявил к тебе особый интерес. - Он не стал дожидаться, когда она подтвердит это или станет отрицать. За последние дни он собрал обширную информацию и теперь знал об Индии даже больше, чем полковник. - Принц пригласил тебя пообедать с ним, не так ли? – Да, пригласил, - кивнула Индия. - Но не тогда. Тогда он не приглашал меня. Это произошло позже. – И ты приняла приглашение. – Лучше сказать, что я не знала, как отклонить его. Я обедала с принцем-регентом четыре раза. Саут кивнул. – Удивительно, что это не стало достоянием гласности. Нельзя же рассчитывать на то, что наш принц всегда будет проявлять подобную деликатность. Я полагаю, что ему импонирует скандальная известность. Ему хотелось бы встречаться с тобой открыто и привлечь к этому факту как можно больше внимания. Впрочем, тогда ты не была так популярна, как сейчас. – Я просила его… - Слова давались ей с трудом. - Я просила его не афишировать наше знакомство. - Индия поднялась и подошла к камину. Ее бил озноб, и она, пытаясь согреться, протянула руки к огню. - Я не захотела стать содержанкой принца-регента, - проговорила она наконец. - И никогда не пыталась добиться успеха в театре такой ценой. Правда, мистер Кент иногда обещает состоятельным джентльменам мое благоволение, но я всегда нахожу выход из положения, а мистер Кент никогда не спрашивает, как мне это удается. Вернее, его это не интересует, потому что главное для него - облегчить карманы искателей моей благосклонности. Да, я всегда справлялась, даже если некоторые проявляли настойчивость. Ее по- прежнему бил озноб, и она, стараясь унять дрожь, обняла себя за плечи. – А принц-регент был одним из самых настойчивых, - продолжала Индия, - и мне пришлось призвать на помощь все свои дипломатические способности, чтобы отделаться от него, но при этом не обидеть и сохранить все в тайне. Его уязвленное самолюбие могло потребовать мести. В конце концов я просто попросила его подумать о моей репутации, и ему пришло в голову, что он может сделать великодушный жест. Полагаю, он был в восторге от собственного благородства. Вот и все, милорд… Индия вопросительно взглянула на Саутертона, но виконт молчал, глядя на нее, чуть прищурившись. – В таком случае я не понимаю… - проговорил он наконец. - Не понимаю, почему ты решила поделиться информацией о готовившемся на него покушении. Ведь у тебя были основания не делать этого. Индия с удивлением посмотрела на собеседника: – Неужели вы думаете, что я могла бы так поступить? Уверяю вас, я рассказала мистеру Кендаллу все, что мне было известно. Саут нахмурился. – Но ты не сказала ему, как это стало тебе известно. Индия пожала плечами: – А он и не спрашивал… Виконт пристально посмотрел ей в глаза. – Неужели? – Да, он действительно не спрашивал. Саут знал, что дело обстояло иначе, но не стал возражать. – Расскажи мне об испанском консуле. О сеньоре Крусе. Индия побледнела и судорожно сжала кулаки. – Ты ведь сообщила Кендаллу о его связи с леди Маккуэй-Хауэлл? - допытывался Саут. Индия вернулась к оконной нише и села. – Как вы могли лечь со мной в постель? - тихо проговорила она. - Ведь вы все это время подозревали меня… – Возможно, что я поддался твоему очарованию, - ответил Саут. Индия сделала глубокий вдох и с вежливой улыбкой сказала: – Идите к черту, милорд. – Не милорд, а Саут. - Виконт улыбнулся. - Ты ведь согласилась называть меня именно так. Индия поднялась и направилась к лестнице. – Доброй ночи, - бросила она через плечо. – Мы еще не закончили! - прокричал Саут. Она продолжала подниматься по лестнице, даже не оглянувшись. Виконт за ней не последовал. На следующее утро, проснувшись, Индия сразу же почувствовала аромат свежеиспеченного хлеба. Обычно она в это время помогала миссис Саймон и еще до прихода вдовы замешивала тесто. Индия была рада обществу этой женщины и с удовольствием беседовала с ней. К Дарроу она тоже относилась неплохо, хотя и позволяла себе озорство, когда ухаживала за «больным». А сейчас голос Дарроу доносился до нее из соседней спальни. Когда же слуга умолкал, она слышала голос Саута, однако не могла разобрать ни слова. Индия медленно потянулась и поднялась с постели. Быстро закончив свой обычный утренний туалет, она надела простенькое муслиновое платье с длинными рукавами и накинула на плечи шелковую шаль. Она уже собиралась покинуть комнату, когда вспомнила о том, что хотела сделать накануне вечером, но не сделала, потому что смертельно устала. Почти принуждая себя к этому, Индия сорвала с кровати простыни с пятнами крови. Прижимая к груди охапку постельного белья, она подошла к двери, взялась за ручку и потянула за нее. Дверь не поддалась. Индия снова попыталась открыть дверь, но безуспешно. Сначала она не поняла, в чем дело; когда же смысл произошедшего дошел до нее, Индия искренне удивилась поступку виконта. Несомненно, это он запер ее снаружи, и в этом было… нечто средневековое. Индия попыталась придумать, как привлечь к себе внимание. Конечно, она могла бы дождаться Саута - ведь он должен был к ней прийти, - но это ее не устраивало. Можно было бы громко закричать, или с грохотом уронитьстул на пол, или затопать ногами, но ни одно из этих действий не казалось ей достойным ответом на произошедшее. Размышляя, Индия перекладывала охапку белья из одной руки в другую - и вдруг поймала себя на том, что пристально смотрит на простыни. Прошло еще несколько секунд, и у нее начал складываться план действий… Наконец она повернулась и посмотрела в окно. Потом снова уставилась на простыни. Но осмелится ли она? Да, осмелится. Хотя и в этом было нечто средневековое. Индия связала простыни и туго затянула узлы. Потом поставила под окно стул с высокой спинкой. Стул оказался как раз под рамой, и его там заклинило. Конец своей самодельной лестницы Индия привязала к верхней перекладине та спинке стула. Когда она распахнула окно, в лицо ей ударил порыв холодного ветра - ветер ворвался в комнату и принялся трепать занавески, вздувшиеся на шелковых шнурках, как паруса. Пламя в камине затрепетало; затрепетала и шаль на ее плечах. Опершись на стул, Индия высунула голову из окна и посмотрела вниз. «Балкон Джульетты был, пожалуй, пониже», - промелькнуло у нее в голове. Теперь она уже сомневалась в успехе своего предприятия. Индия выбросила связанные простыни за окно и убедилась, что конец ее самодельной лестницы находится не так уж высоко от земли. Если ей удастся спуститься до конца, падение не будет слишком болезненным. Опасность серьезного увечья казалась минимальной - по крайней мере она надеялась на это. Забравшись на узкий подоконник, Индия свесила вниз ноги и с минуту сидела, соображая, хватит ли у нее смелости спуститься. «Если дьявол гонит тебя, ты должен идти». Эта старая пословица очень подходила к ее случаю. Собравшись с духом, Индия уцепилась за простыни и в последний раз попробовала свою лестницу на прочность. Стул, который она установила под подоконником, тихонько скрипнул, но не сдвинулся с места. Узлы тоже казались вполне надежными. Когда она соскользнула с подоконника и повисла над землей, в ее движениях не было ни грации, ни изящества. Ноги, обтянутые чулками, неуклюже болтались, локти выпирали под самыми невообразимыми углами, а голова билась о подоконник слишком уж сильно. И все же по истечении некоторого времени, показавшегося ей вечностью, ее ноги нашли опору на самодельной лестнице, и Индия принялась осторожно спускаться. Добравшись до конца лестницы, она повисла над землей, не решаясь спрыгнуть. Наконец разжала пальцы - и почти тотчас же оказалась в объятиях виконта; его сильные руки поймали ее и прижали к широкой груди. Осторожно опустив Индию на землю, Саут насмешливо улыбнулся - казалось, все произошедшее очень позабавило его. – Полковник был прав, мисс Парр. Вы и в самом деле весьма находчивая леди. Индия в смущении потупилась. – Мы все проявляем находчивость, когда обстоятельства вынуждают нас к этому, милорд. Саут поднял глаза к открытому окну. Немного помолчав, проговорил. – Я не шучу. Ты действительно очень находчивая - Пристально взглянув на Индию, он добавил. - Полагаю, у тебя была какая-то определенная цель, не так ли? – Да, милорд, И эта цель - кухня. Если вы не собираетесь уморить меня голодом, я хотела бы позавтракать. Виконт криво усмехнулся, и Индия спросила: – Неужели вы подумали, что я собиралась сбежать? Он пожал плечами. – Так мне показалось. – В таком случае позвольте довести до вашего сведения, милорд, что я не умею ездить верхом и очень боюсь лошадей. Более того, теперь, когда здесь появился ваш ужасный конь, я ни за что на свете не подойду к конюшне. Разумеется, я люблю бодрящие утренние прогулки, но пешая прогулка до Лондона меня нисколько не привлекает. Поэтому можете мне поверить, что я спустилась, чтобы позавтракать. Все время, пока Индия произносила свой убедительный монолог, Саут не отрываясь смотрел на ее губы. Однажды в ранней юности он подбил Иста на то, чтобы тот лизнул обледеневшее железное ведро - хотелось узнать, примерзнет ли язык. Язык, конечно же, примерз, и Саут, выигравший пари, облегчил карманы Норта и Уэста и лишь после этого помог бедняге Исту расстаться с ведром. И вот теперь виконт думал, не останется ли он спаянным с Индией навечно, если поцелует ее, не окажется ли его язык в плену, как когда-то оказался в плену язык Иста. Потребовалось сделать всего несколько шагов, чтобы прижать ее к стене коттеджа. – Милорд… - Руки Индии легли на его плечи. - Саут… «Да она ведь ужасно испугана, - подумал виконт. - Кажется, что в глазах ее нет страха, но все же она напугана. Она бы так легко не сдалась, не назвала бы меня Саутом, если бы не страх». Виконт внезапно отпустил ее и, сделав шаг назад, проговорил: – Миссис Саймон уже приготовила для тебя поднос, а Дарроу принесет его. Вдове ничего не известно о том, что тебя заперли в спальне. Она знает только одно: вчера вечером ты почувствовала себя плохо и сегодня утром тебе тоже нездоровилось. Оставляю на твое усмотрение, какую часть правды открыть ей. Но я не стал бы обращаться к ней за помощью, Индия. Ее услуги хорошо оплачивают. Если ты попытаешься испытать ее верность Уэсту, то только поставишь ее в неловкое положение. Ты меня понимаешь? Индия кивнула: – Да, милорд, понимаю. И обещаю не покидать этот дом без вашего согласия. Но имейте в виду, я не стану разговаривать с вами, если вы снова запрете меня. – Это ультиматум? – Не важно, как вы это назовете. Вы согласны? Он внимательно посмотрел на нее. Немного помедлив, сказал: – Да, согласен. Индия снова кивнула, но на сей раз промолчала. Не говоря ни слова, она направилась к парадной двери коттеджа. – Индия! Она обернулась: – В чем дело, милорд? Саут улыбнулся и указал на ее платье. – Могу себе представить, к какому заключению придет миссис Саймон, если ты не приведешь себя в порядок. - Виконт кивнул в сторону окна. - Или если ей придется снимать это окровавленное знамя. Губы Индии медленно приоткрылись, образовав нечто похожее на букву «О». Ее муслиновое платье было опоясано шалью - она решила, что так удобнее спускаться, - а на ветру развевались свисавшие из окна простыни, на одной из которых темнело пятно крови. Густо покраснев, Индия резко развернулась и бросилась к дому, на бегу срывая с талии шаль. Глядя ей вслед, Саут громко смеялся, хотя и понимал, что Индии сейчас не до смеха. Шагая по дорожке к конюшне, он вес еще посмеивался. Индия надеялась, что ей удастся добраться до второго этажа незамеченной, но ее надежды не оправдались - она встретила мистера Дарроу с подносом в руках. От неожиданности и изумления слуга чуть не уронил поднос, но вовремя успел предотвратить несчастье. Появление миссис Саймон избавило Индию от необходимости что-либо объяснять. Ах, оказывается, вы гуляли! А я думала, что вы еще спите. По крайней мере мне показалось, что так сказал его милость. - Миссис Саймон вытерла мокрые руки о передник. - Впрочем, это не важно. Теперь вы чувствуете себя лучше, не так ли? – Да, получше, - сказала Индия, однако голос ее звучал не так бодро, как ей хотелось бы. Миссис Саймон внимательно посмотрела на Индию, и ее жизнерадостная улыбка поблекла - вдова наконец-то заметила, что собеседница выглядит не совсем обычно. Чуть нахмурившись, миссис Саймон пробормотала: – Но все-таки вы чувствуете себя не так уж хорошо. Должно быть, на прогулке вы заблудились и ушли слишком далеко от дома. Простите меня, но я бы сказала, что вы выглядите очень утомленной. Индия охотно согласилась; объяснение домоправительницы показалось ей вполне приемлемым. – Да, вы правы, - сказала она. - Но я думала, что прогулка пойдет мне на пользу. Я и сейчас считаю, что мне следовало бы гулять побольше. Вдова улыбнулась и прошептала: – А я думаю, вы опасались, что я позволю мистеру Дарроу подать вам на завтрак ту же кашу и похлебку, что мы подавали ему. - Она покосилась на слугу, державшего в руках поднос. - Вы позавтракаете здесь или в вашей спальне? – Если можно, я предпочла бы в спальне, - ответила Индия. – О, разумеется, я не против. - Домоправительница снова улыбнулась. - Если только мистер Дарроу возьмет на себя труд подняться по лестнице с таким тяжелым подносом. - Вдова выразительно взглянула на слугу и отправилась на кухню. Стараясь не смотреть на Дарроу, Индия шагнула к лестнице и быстро поднялась по ступенькам. У запертой двери она остановилась - все-таки пришлось дожидаться слугу. Держа поднос в одной руке, Дарроу ухитрился достать ключ с выступа под дверью и открыть замок Ключ он опустил в карман. – Не запирайте меня, - сказала Индия, когда они вошли в спальню - Милорд обещал, что такое больше не повторится. Дарроу молча смотрел на стул, стоявший под подоконником, и на простыню, привязанную к верхней перекладине стула. Немного помедлив, он обернулся и пристально посмотрел на Индию. Затем на лице его появилась улыбка, и он, покачав головой, пробормотал: – Ничего подобного прежде не видел. - Снова покачав головой, слуга поставил поднос на стол и вышел из комнаты. Индия с улыбкой смотрела на дверь - Дарроу закрыл ее за собой, но не запер. «Ничего подобного прежде не видел», - вспомнились ей слова слуги - в его устах это было наивысшей похвалой. Индия направилась к окну, чтобы убрать простыни. И тут ей вдруг пришло в голову, что похвала Саута была бы для нее намного приятнее.Глава 9
Виконт дважды постучал в дверь и немного подождал. Не дождавшись приглашения войти, повернул ручку и переступил порог. Его опасения оказались напрасными - Индия спала, свернувшись на кровати клубочком. Платье она сняла и сейчас была в тонкой батистовой сорочке. Она лежала поверх покрывала, а плечи ее прикрывала голубая шаль. Саут склонился над ней и поправил шаль, так чтобы она прикрывала ее до бедер. Не желая будить Индию, виконт повернулся, собираясь выйти из комнаты, но вдруг зацепился ногой за какой-то предмет, лежавший на полу у кровати. Саут, полюбопытствовав, наклонился - оказалось, что это альбом с набросками будущих нарядов. Виконт поднял его и подошел к окну, чтобы получше рассмотреть рисунки. Они были выполнены карандашами и углем, и Саут, внимательно рассмотрев их, понял, что Индия обладала незаурядным талантом - несколькими скупыми линиями ей удавалось показать изящество будущего туалета. В одной из женских фигур Саут сразу же узнал Индию; женщина была без лица, но слишком уж характерными оказались очертания и, главное, поза: ножка чуть отставлена в сторону, подбородок вскинут, а руки на бедрах - излюбленная поза Индии. Саут невольно улыбнулся; ему вдруг пришло в голову, что и на рисунке тело Индии оказалось гораздо красноречивее лица, которое в данном случае было всего лишь маской. – Милорд, что вы здесь делаете? Саут поднял голову и увидел, что Индия, чуть приподнявшись, с удивлением смотрит на него. – Я отдаю должное еще одному твоему таланту, - ответил он, стараясь скрыть свое смущение. Перевернув страницу, Саут увидел очередной набросок. - А знаешь, они все хороши. Все сделано очень тонко. Должно быть, у тебя не дюжинное дарование. Индия села на постели и, пожав плечами, проговорила: – Хотелось бы, чтобы вы вернули мне альбом. - Немного помолчав, она добавила: - Пожалуйста, милорд. – Да-да, конечно. Саут шагнул к кровати и, закрыв альбом, передал его Индии. Не говоря ни слова, она спрятала альбом под подушку. Потом набросила на плечи шаль и пристально взглянула на виконта. Какое-то время оба молчали. Наконец Индия спросила: – Зачем вы пришли, милорд? – Вчера вечером я сказал, что наш разговор не окончен. Вот я и пришел поговорить. – Лучше сказать - допросить меня. – Если угодно, то так. Ей вовсе не было угодно, но она не собиралась говорить об этом. – Как тебе это удается? - спросил Саут, усаживаясь на стул. - Все время получается, что ты исчезаешь прямо у меня на глазах - исчезает твое лицо, а вместо него остается маска, как на твоих набросках. – Вы ошибаетесь, милорд. Ведь я не исчезла, я здесь, рядом с вами. - Индия прикоснулась кончиком пальца к своему носу, затем провела ладонью по подбородку. - И лицо вроде бы на месте. Саут покачал головой. – Я хотел сказать, что ты отстраняешься - словно отталкиваешь от себя настоящее… Но не уносишься куда-то на крыльях воображения, как это бывает со мной, а уходишь в себя, отстраняешься от того, что тебя кружает. – Не понимаю, что вы имеете в виду. «Может, она и впрямь не понимает? - подумал Саут. - Возможно, для нее это настолько естественно, что она делает это бессознательно». Индия напомнила ему ежа, при малейшей угрозе выставляющего колючки. – Почему вы улыбаетесь? - спросила она. – Разве? Я не заметил. - Саут пожал плечами. - Индия, а почему же ты не спросила меня о театре? Ни вчера вечером, ни сегодня утром. Неужели тебе не любопытно узнать, что там происходит? – Милорд, вы должны признать, что у меня просто не было времени на вопросы. – Дарроу говорит, что ты, когда за ним ухаживала, ни разу не говорила о театре, - продолжал виконт. - Ты по нему не скучаешь? Индия медлила с ответом. Наконец сказала: – Пожалуй, мне не хватает свободы, которую мне давал театр. – Но ты ничего не хотела бы узнать? Например, о мистере Кенте, или о Дубине, или миссис Гаррети… – А вы их видели? – Да. Кента и мальчика. А костюмершу уволили. Индия на мгновение прикрыла глаза. Во рту у нее пересохло. – Миссис Гаррети часто бывает… невыносимой. Мистер Кент терпел ее только потому, что я настаивала на этом. Вам известно, где она? – Нет, я не интересовался. Но она появится, как только ты вернешься в Лондон. – Почему вы так думаете? Саут пожал плечами. – Только потому, что она предана тебе. Индия молча кивнула. На лице ее снова появилась «маска». Саута бесила ее замкнутость, бесило ее равнодушие. Однако он сдержался и добавил: – А с Дубином все в порядке. Индия снова кивнула, но на сей раз с улыбкой сказала: – Я ничего другого и не ожидала. – Мистер Кент сначала сообщил публике, что ты больна, - продолжал Саут. - Потом - что уехала отдохнуть и поправить здоровье. – Мне совершенно безразлично, как мистер Кент объясняет мое отсутствие. – Я упомянул об этом только потому, что его поведение кажется мне странным… Он не сделал ни малейшей попытки найти тебя. Похоже, ему хочется думать, что ты действительно поехала поправить здоровье. – Не сомневаюсь что он рад избавиться от меня. У меня ведь характер не лучше, чем у миссис Гаррети. – Шутники говорят, что сначала ты сбежала в поместье своего любовника, а потом отправилась вместе с ним на континент. - При этих словах Саута Индия побледнела, и ее руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, - Думаю, что не ошибусь, если скажу, что Кент, по всей вероятности, тоже так считает, - с невозмутимым видом продолжал виконт. - Очевидно, он полагает, что ты вернешься и что он сможет и в дальнейшем обещать состоятельным знакомым твою благосклонность в обмен на их финансовую поддержку. Я подозреваю, что Кент и сейчас отрицает то, о чем толкуют сплетники - наверняка надеется выжать как можно больше шиллингов из тех, кто считает, что ты не окончательно потеряна для них. Индия поднялась с постели и подошла к окну. Стоя спиной к виконту, спросила: – А эти шутники называют моего любовника по имени? – Они только говорят, что это некий лорд М. По- прежнему глядя в окно, она кивнула.***
– И еще говорят, что о нем недавно писали в «Тайме». - Саут усмехнулся. - Боюсь, что список лиц, заподозренных в связи с тобой, сокращается - к великому сожалению тех, кто имеет счастье именоваться лордом М. Эти джентльмены тешились своей временной скандальной известностью, пока их имена можно было соединить с твоим. – Это не делает чести их уму, - пробормотала Индия. – Мапл, Маккуэй-Хауэлл, Мэттью, Милсоп… Может, назовешь еще кого-нибудь? Тут Индия наконец-то повернулась и внимательно посмотрела на виконта. Он снова усмехнулся и добавил: – А самый последний в этом списке - граф Маргрейв. Он недавно вернулся с континента и почти тотчас же уехал в свое поместье Марлхейвен, чтобы навестить матушку. Должно быть, отсутствие графа и стало причиной того, что его имя появилось в списке только сейчас. Но теперь он уже вернулся в Лондон. Возможно, он мог бы претендовать на роль твоего близкого друга, если бы не тот факт, что его долго не было в Англии. Индия повернулась к окну и прижалась лбом к холодному стеклу. – Неужели обществу больше нечем заняться? - пробормотала она. – Похоже на то, - отозвался Саут. – Скажите, милорд, вас так долго удерживало в Лондоне какое-нибудь личное дело? Или ваше отсутствие объясняется лишь тем, что вы старались собрать как можно больше досужих сплетен. Может, они вас забавляли? – Нет, не забавляли. - Виконт немного помолчал, потом вдруг спросил: - Индия, кто он, твой покровитель? Теперь я знаю, что у тебя не было любовника, но не сомневаюсь в том, что есть покровитель… – Я не желаю об этом говорить, не желаю вас слушать. - Она зажала уши ладонями. – Нет, Индия, ты меня выслушаешь. Саут подошел к ней сзади и заставил ее опустить руки. Затем, склонившись к ее уху, прошептал: – Я должен узнать его имя. – Не могу… - прошептала она в ответ. – Ты боишься его? Индия не ответила. – Не бойся, я сумею защитить тебя. Она покачала головой, и от этого движения ее щека прикоснулась к его губам. Оба замерли на несколько мгновений, а потом она почувствовала, что дыхание его сделалось прерывистым. В следующую секунду он осторожно поцеловал ее. – Нет, не могу, - снова прошептала она. - Не могу… Саут заметил, что глаза ее наполнились слезами. Он со вздохом отстранился и сказал: – Значит, он все-таки существует, верно? А я уж начал сомневаться… Ей очень хотелось рассказать Сауту всю правду, но она не решалась. – Значит, ты так ничего мне и не скажешь? - спросил он. – Не могу. Виконт развернул ее лицом к себе и взял за подбородок: – Даже ради блага Англии? Она промолчала, и Саут снова вздохнул. Затем пристально посмотрел ей в глаза и проговорил: – Индия, пойми, мне нужна твоя помощь. Отступив на шаг, она пробормотала: – Нужна моя помощь? Но разве не достаточно того, что я уехала с вами? В гостинице я не оказала вам ни малейшего сопротивления. Я не сопротивлялась ни вам, ни Дарроу. Даже вчера, когда вы… когда я… - Индия взглянула на кровать и залилась краской. - Милорд, что заставляет вас сомневаться в моей лояльности? – Покушение на жизнь принца, - ответил Саут. - А также убийство Кендалла и убийство Радерфорда. Кроме того, возник вопрос о леди Маккуэй-Хауэлл и сеньоре Крусе. И еще ходят слухи о заговоре, направленном против кабинета министров. Кстати, некоторые из министров - твои поклонники. Индия почувствовала дрожь в коленях. Судорожно сглотнув, она проговорила: – Но почему вы верите… Почему вы считаете, что я несу ответственность хоть за какое-нибудь из этих преступлений? Я бы не… Я никогда бы… Как вы можете так обо мне думать? Саут в смущении отвел глаза - ему сделалось не по себе. – Видишь ли, Индия… - Он заставил себя взглянуть на нее. - Я не знаю, что думать… Ты поразительная… Ты поражаешь на каждом шагу. Тут колени ее подогнулись, и она рухнула бы на пол, если бы Саут вовремя не подхватил ее. Усадив Индию на стул с высокой спинкой, он сказал: – Старайся дышать ровно и наклони голову. Тебе потребуется минута, чтобы восстановить кровообращение. «Наклонить голову? - думала Индия. - Пожалуй, мне следовало бы стать на голову… Потому что этот человек все поставил с ног на голову, и теперь я уже ничего не понимаю. Ничего не понимаю и не знаю, как жить дальше». Индия дышала ровно и медленно - как сказал Саут. Наконец он позволил ей выпрямиться и спросил: – Лучше? Она кивнула. – Я хочу тебе помочь, Индия Ты спрашивала, зачем я привез тебя сюда, и я отвечаю: здесь ты в безопасности. – Но полковник… – Он знает, что ты со мной. – Значит, он одобряет. Саут присел на корточки и заглянул Индии в глаза. – Не совсем так. Я не рассказал ему о своих намерениях… Он узнал обо всем позже. – Позже? – Да, когда узнал, что ты пропустила представление. - Саут пожал плечами. - Но с полковником я все уладил, когда вернулся с похорон Уэстфала. И он дал мне время на то, чтобы узнать правду. - Саут поднялся на ноги и, налив из кувшина стакан воды, протянул его Индии: - Вот, выпей. Тебе надо смочить горло. Она, улыбнувшись и взяв стакан, сделала несколько глотков. – Полковник считает меня виновной, да? – Правильнее сказать, что он хотел бы, чтобы его убедили в обратном. Индия рассмеялась, но в ее смехе не было ни намека на веселье. – Но разница не столь уж велика, верно, милорд? – Довольно об этом. Помоги мне доказать твою невиновность. Индия не знала, что ответить. Было ли когда-нибудь такое время, когда она могла бы с полным правом претендовать на невиновность? Да, разумеется, было, но очень уж давно… Она прижала к виску холодный стакан и тихонько вздохнула. – Мигрень? - спросил Саут. Индия покачала головой и опустила стакан. – Нет-нет, ничего страшного. - Глядя виконту прямо в глаза, она спросила: - Почему вы хотите мне помочь? Ведь вы совершенно не уверены в моей невиновности… Саут медлил с ответом; вопрос немного смутил его. – Видишь ли, Индия, - проговорил он наконец, - однажды ты проявила ко мне доверие, помнишь? Вот я и ре шил предложить тебе свое. Она кивнула: – Да, понимаю… – Ты прислала ко мне Дубина с запиской, и предлагала встретиться в парке, - продолжал Саут. - Ты это сделала после того, как мы договорились, что будем поддерживать связь друг с другом. – Едва ли это может вызвать особое доверие ко мне, Да, сначала я тоже так думал. Но чем больше я размышлял о твоих действиях, тем больше убеждался: ты сделала это не по своей воле. - Саут уселся на стул и внимательно посмотрел на собеседницу. - Ведь я прав, Индия? Кто-то потребовал, чтобы ты заманила меня в ловушку? Она молчала. – Я спросил Дубина, кто был с тобой, когда ты передавала ему записку для меня. Мальчик сказал, что только он и миссис Гаррети. Это так? Индия кивнула, однако по-прежнему молчала. – Но ты получила от кого-то указания - для меня это совершенно очевидный факт. Вот только одного я все еще не понимаю: когда это могло произойти? Ведь столько сил и времени было потрачено на то, чтобы изучить твой распорядок дня. Индия нахмурилась. – Так вы следили за мной? – Да, - кивнул Саут. Но он не стал говорить, что следил за ней не один и что у него были помощники, - ей бы это очень не понравилось. – Но вы же обещали… вы… – Обещал не расспрашивать о тебе. Только на это я и мог согласиться. И я держал свое слово, пока ты не оказалась здесь, в безопасности. Что же касается результатов моих наблюдений, то могу сообщить: я почти ничего не узнал, потому что ты, Индия, умеешь хранить свои секреты. Мое признание тебя успокоило? Успокоиться она, конечно же, не могла, но все-таки почувствовала некоторое облегчение. Впрочем, она прекрасно понимала: ее загнали в угол. Саут же тем временем продолжал: – Знает ли кто-нибудь о том, что ты иногда оказываешь полковнику услуги? – Нет! - выкрикнула она. Потом, уже спокойнее, добавила: - Нет, никто. Поверьте, что это правда. – Что ж, я готов тебе поверить. – Готовы? - удивилась Индия. Виконт утвердительно кивнул. – Видишь ли, я рассудил так: если бы ты и впрямь хотела заманить меня в западню, предложив встретиться ночью в парке, ты бы поместила объявление в «Газетт», как договаривались. Или сообщила бы своему покровителю о нашем уговоре, и он бы использовал то же средство связи. Но тот факт, что записку принес Дубин, свидетельствует лишь об одном: ты никому не рассказывала о нашей договоренности. Да, Индия, ты действительно умеешь хранить свои секреты. – Вероятно, вы правы, милорд. – Но теперь настало время открыть один из секретов, Индия. – Я… я не могу… – Но ты мне теперь доверяешь? Она несколько секунд молчала, наконец проговорила: – Я боюсь за вас, милорд. – Я спросил не об этом. Ты мне доверяешь? – Я… Да, доверяю. – Назови его имя, Индия. Она стиснула зубы. – Скажи, кто твой покровитель. Кто он, Индия? – Леди Маргрейв, - прошептала она. - Старая графиня. Саут в изумлении уставился на собеседницу; он не знал, как реагировать на ее признание. Какое-то время оба молчали, потом Индия, не глядя на виконта, пробормотала: – Милорд, вы узнали то, что хотели, А мне теперь хотелось бы побыть в одиночестве. Саут молча поднялся со стула и вышел из комнаты. – Скоро пойдет снег, - сказала миссис Саймон, глядя на небо из окна гостиной. - Помяните мое слово, к утру снега будет по колено. Саут, сидевший за обеденным столом, поднял голову. – В таком случае завтра вам лучше остаться дома, миссис Саймон. Думаю, мы и без вас управимся. – Но ведь мисс Парр нездоровится, так что вам и мистеру Дарроу придется… Виконт усмехнулся. – Уверяю вас, мы с Дарроу справляемся со всеми сложностями уже много лет. Не так ли, Дарроу? Слуга, сидевший на табурете у камина, тут же закивал: – Да-да, милорд, конечно. – Вот видите, миссис Саймон. Вдова пожала плечами. И видела, что оба они чувствуют себя вполне непринужденно. – А как же мисс Парр? - спросила она. - Бедняжка ведь весь день в постели и выглядит ничуть не лучше, чем утром. Что, если ей понадобится помощь? – Дарроу знает, что делать. Миссис Саймон нахмурилась: – О, милорд, если вы позволите мне высказаться откровенно… Саут рассмеялся: – Разумеется, высказывайтесь. Дарроу также рассмеялся, однако виконт не обратил на него ни малейшего внимания. Вдова же указала на слугу пальцем и заявила: – Не навязывайте этого человека бедной мисс Парр, по тому что его снадобья… Она такого не выдержит. Она была к нему бесконечно добра, когда он лежал в постели. – Черт возьми! - воскликнул Дарроу. - Так и было! – О, потише… - Миссис Саймон снова нахмурилась. - Вы ведете себя так, будто все тяготы, которые она приняла на себя, ничего не значат. И даже после первой ночи, когда вы на цыпочках спустились вниз, чтобы поживиться чем-нибудь в кладовой, мисс Парр не сказала о вас ни одного худого слова. Вдова взглянула на Саута и с виноватой улыбкой проговорила: – Видите ли, милорд, это была просто игра. Она притворялась по-своему, а он - по-своему. Только не знаю, понимал ли мистер Дарроу, с кем имеет дело. Ведь мисс Парр - прекрасная актриса. Пожалуй, я не видела такую игру с тех самых пор, как викарий исполнял роль Фальстафа на ярмарке, а это было три года назад. Саут снова рассмеялся, на сей раз гораздо громче. – Замечательная похвала, миссис Саймон. А вы поделились своим мнением с мисс Парр? – О да, милорд. Я несколько раз выражала ей свое восхищение. И она признала, что роль Фальстафа - очень трудная, а мистер Дамфри, наш викарий, достоин наивысшей похвалы. Мисс Парр очень любезна. - Вдова бросила взгляд на Дарроу и добавила: - Несмотря на то, что говорят некоторые. – Женщина, о чем ты говоришь? - возмутился Дарроу. - Я вовсе не хотел обидеть мисс Парр. И ей не станет хуже от моих снадобий. Мне приходилось лечить его милость, и с ним все в порядке. Саут с усмешкой взглянул на слугу и проговорил: – А знаешь, Дарроу, миссис Саймон было бы приятно обсудить это с тобой по дороге. Полагаю, тебе стоило бы проводить ее домой. Слуга насупился и что-то проворчал себе под нос. – Я настаиваю, - сказал виконт. Дарроу немного помедлил, затем со вздохом поднялся с табурета. Саут же, решив подсластить пилюлю, украдкой сунул в руку слуги несколько монет. – Это на случай, если снегопад задержит тебя в деревне. И если вдова не устроит тебя на ночь. – Как долго вы собираетесь обходиться без меня, милорд? – Пожалуй, несколько дней. Дарроу кивнул. – Будьте внимательны к ней, милорд. У мисс Парр нежное сердце. Саут с удивлением посмотрел на слугу: – Похоже, у тебя такое же. Дарроу вышел из дома и присоединился к миссис Саймон, ожидавшей его у входа. Вдова похлопала Дарроу по рукаву и с улыбкой сказала: – Теперь убедились?… Разве я не говорила, что его милости придется избавиться от нас? Зачем мы ему? Так и прежде бывало, когда в коттедже жили. Все голубки одинаковы. Но на этот раз мистер Марчмен, то есть его светлость, подчеркивал особо, чтобы я приготовила коттедж и предоставила себя в полное распоряжение гостей. Дарроу покосился на вдову: – Таковы были указания? Миссис Саймон кивнула. – Думаю, ваш хозяин и его друг хотели повеселиться вместе. – Очень сомневаюсь, - пробормотал Дарроу. - Полагаю, лорд Саутертон и мисс Парр желают остаться вдвоем. Вдова весело рассмеялась. – Вот это верно, мистер Дарроу. Это верно. Индия услышала шаги Саута - он поднялся по лестнице и остановился у ее двери. Затем осторожно постучал. Индия затаила дыхание; она не знала, как ей поступить. Однако повторного стука не последовало, и дверная ручка не повернулась. И через несколько секунд снова послышались шаги - теперь виконт удалялся. Тут Индия отбросила альбом с набросками и подбежала к двери. Она открыла дверь в тот момент, когда Саут входил в свою комнату. Оба замерли в нерешительности, каждый - на пороге своей спальни. Какое-то время они молчали. Наконец Индия пробормотала: – Я… я подумала… - Она умолкла и потупилась. – Я увидел свет свечи в щели под твоей дверью. Прости, если разбудил. Я не хотел тебя беспокоить. Саут собрался войти в свою спальню, но Индия вновь заговорила. – Нет-нет. Подождите. Вы меня не побеспокоили. Дело в том… Я делала наброски в альбоме, а не спала. – Возможно, ты в таком случае вернешься к своему занятию. Я только хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Она кивнула: – Да, благодарю вас… Скажите, а миссис Саймон ушла? – Да, несколько часов назад. Дарроу пошел проводить ее. – Очень любезно с его стороны. – Вы правы, очень любезно. Они снова умолкли. Казалось, говорить больше не о чем. – В таком случае… доброй ночи, - пробормотала Индия. – Доброй ночи, - кивнул виконт. Она бросилась в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Потом прислонилась к ней, переведя дух. Сердце ее бешено колотилось, а в животе словно что-то подрагивало - на сцене подобное ощущение означало предвкушение успеха и возбуждение, но здесь, в Эмбермиде, оно напоминало только о нем, о Сауте, и о том, как остро она ощущает его присутствие и близость. Почувствовав ужасную усталость, Индия забралась в постель и почти сразу же уснула. Однако спала очень беспокойно и часто просыпалась. В очередной раз проснувшись, она поднялась с постели, подошла к окну и какое-то время стояла, глядя на падающий снег - кружение снежных хлопьев, казалось, успокаивало. Вернувшись к кровати, она легла в надежде уснуть. Но сон не шел, и Индия лежала с открытыми глазами и прислушивалась ко всем шорохам и скрипам, к свисту ветра в стропилах. Наконец она снова встала с постели, но не подошла к окну, а вышла в коридор. Вышла, даже не набросив пеньюар. Ее тонкая ночная рубашка колыхалась, когда она шла к соседней двери. Индия не стала стучать, потому что опасалась, что Саут может не впустить ее. Чуть приоткрыв дверь, она бесшумно проскользнула в комнату и на несколько секунд замерла у порога - во сне, освещенный оранжевым пламенем камина, виконт казался неправдоподобно красивым. Индия подошла к кровати и, собравшись с духом, прикоснулась к плечу Саута. – Милорд, проснитесь. Саут по- прежнему спал. Она снова прикоснулась к его плечу. – Саутертон, проснитесь. Он даже не пошевелился. Индия осторожно опустилась на край постели и забралась на нее с ногами. Ее босые ноги замерзли, она дрожала от холода и с вожделением поглядывала на одеяла, прикрывавшие лишь ноги и бедра виконта. – Саут! - Индия потянула на себя уголок верхнего пухового стеганого одеяла. – Индия? Что случилось?! Услышав хриплый со сна голос виконта, она вздрогнула от неожиданности и попыталась вскочить с постели, но Саут удержал ее; он обнял Индию за талию и привлек к себе. С удивлением глядя на нее, виконт снова спросил: – Индия, что случилось? Стараясь не смотреть на Саута, она прошептала: – Милорд, видите ли, дело в том… Просто я не хочу больше оставаться одна, не хочу… – Тебе стоило только сказать об этом. - Саут подвинулся, чтобы освободить для нее место, и натянул на нее одеяла. - Теперь лучше? Она кивнула: – Да, лучше. – Похоже, тебе все еще холодно. - Саут прикоснулся к ее руке. - Позволь согреть тебя. Индия подвинулась к нему поближе. – Вы ведь не спали? - спросила она. - Я хочу сказать… когда я пришла к вам в спальню. – Нет, не спал. Я слышал, как ты шла. Вернее - как кралась по коридору. – Неужели услышали? Я думала, что шла очень тихо. - Индия улыбнулась и добавила: - Я старалась не шуметь. Саут рассмеялся: – А к чему было так стараться? Ведь ты все равно собиралась меня разбудить… – Видите ли… Я опасалась, что вы не впустите меня, - призналась Индия. - А я не хотела оставаться одна. – Сегодня днем ты выразила желание побыть в одиночестве, - напомнил он. – Да, вы правы. – Поэтому я и оставил тебя. Она кивнула. – А теперь хочешь побыть со мной. – Да. – Что ж, я не возражаю. Индия снова кивнула. – Ты понимаешь, о чем я говорю? - продолжал виконт. - В этих случаях выбор всегда будет за тобой. Всегда. – Вы не должны так говорить, милорд. Это благородно с вашей стороны, но так быть не должно. Ведь вам может наскучить мое общество, не так ли? – Похоже, ты совершенно меня не понимаешь, - проговорил виконт. - Я в любом случае я не отвергну тебя, если ты будешь во мне нуждаться. Она улыбнулась, но в ее улыбке было больше грусти, чем веселья. – Милорд, означает ли это, что я всегда могу рассчитывать на вашу помощь? – Меня зовут Мэттью. – Мэттью… - прошептала она. – Да, ты всегда можешь на меня рассчитывать Я всегда готов прийти тебе на помощь и спасти тебя. – Даже от меня самой? – Особенно в этом случае. Она молча кивнула. Ее доверие к нему было безоговорочным. – Ты не хочешь спать? - спросил он неожиданно. Индия снова кивнула. На ее глаза навернулись слезы и, чтобы скрыть их, она уткнулась лицом в подушку. Несколько минут спустя она действительно уснула. Через некоторое время уснул и Саут. Когда Индия проснулась, в окно уже сочился свет зимнего утра. Чуть приподняв голову, она увидела на оконном стекле морозные узоры. А огонь в камине погас, и изо рта вырывался белый пар - Индия прекрасно его видела. Зябко поежившись, она нырнула под одеяло. И тотчас же услышала приглушенный смешок. – Холодно? - спросил Саут. – Мм… – Могу согреть тебя. – Да, пожалуйста. Саут повернулся на бок, прижал Индию к себе и поцеловал ее в губы. Потом прошептал: – Сейчас теплее? – Ммм… - Она улыбнулась. Он тоже улыбнулся и легонько прихватил зубами мочку ее уха. Индия тихонько застонала и, чуть приподнявшись, принялась стаскивать с себя сорочку. Потом откинулась на спину и раздвинула ноги. Саут улегся на нее, но не овладел ею - он стал осыпать поцелуями ее шею и груди. Индия снова застонала и прикрыла глаза. Затем, обвивая руками его шею, она прошептала: – Когда же ты возьмешь меня, Мэттью?
Последние комментарии
4 часов 7 минут назад
4 часов 8 минут назад
9 часов 27 минут назад
13 часов 9 минут назад
13 часов 29 минут назад
14 часов 24 минут назад