Проверяя Сенатора [Алекс Эллиотт] (fb2) читать постранично

«Проверяя Сенатора»

Алекс Эллиотт

серия «Грязные маленькие секреты», #2

Автор перевода – Яна Метелева

Оформление – Наталия Павлова

Перевод выполнен для группы – https://vk.com/beautiful_bastard_club

Любое копирование материала ЗАПРЕЩЕНО!

«К несчастью, подавленные эмоции не умирают.

Их заставили замолчать.

И они изнутри продолжают влиять на человека».

Зигмунд Фрейд

Я бы хотел трахнуть тебя… но тогда мне придется убить тебя.

Аннотация:

Вернувшись в Вашингтон, Сенатор Стоун второпях знакомит Ксавию «Кса» Кеннеди с

образом жизни Капитолийского Холма и «Дома». То, что должно было стать

мимолетной интрижкой, переросло в нечто прозрачное и жаркое. «Дом» – место

запретных игр столичной элиты. Основанный семью конгрессменами, этот частный

клуб воплощает все сладострастные желания не знающих запретов политиков. Когда

прессе становиться известно об этом месте, они, словно стервятники набрасываются

на Кса, делая ее главной участницей скандала.

Узнайте, что же случится во второй части серии «Грязные маленькие секреты», где

Ксавии и Беннетту предстоит противостоять болезненному прошлому, что делает их

связь не только крепче, но опаснее. Но все не так, как кажется на первый взгляд. Мы

расскажем правду о президентских выборах, и о том, как же иногда бывает легко

продать душу.

Глава 1

ПОВТОРИ ПОСЛЕ МЕНЯ.

Внутри, я умираю, как хочу прикоснуться к Беннетту. Просто коснуться. Я слегка

наклоняюсь, давая ему понять… что? Он прекрасно жесток. Проведя с ним неделю, я уже

горела в огне. Я потерялась в нем. Действительно потерялась во время его избирательной

кампании, начиная с прошлого четверга. Мы приземлились в Вашингтоне несколько

минут назад, и это не должно было начинаться как еще один эпизод «в чужой

монастырь...» Если бы желания могли так легко сбываться, то я бы хотела, чтобы мы

продолжали идти по дорожке, раскрывая те тайны – тем более, если это наша дорожка с

особым вкусом темного, извилистого, болезненного.

Старик Фрейд возможно был прав. Без защитника во мне был вакуум. Но не с Беном.

Крича «да», я не опустошена. Все было бы прекрасно, если бы он не был моим

начальником. Итааааааак, я не просто на грани. Я вкусила запретный плод…открыла глаза

и хочу еще плотских утех. Первобытный секс, граничащий с насилием и это единственное,

что может утолить мой голод. Я уже почти на грани безумия. Весь мой причудливый опыт

с Беннеттом можно описать как сборник «Как провалить свою карьеру в Конгрессе».

Одна бессонная ночь превратилась в семь дней непрекращающегося жесткого траха – ну

вы поняли. Да?

Это должно было закончиться в Бинтауне (неофициальное название Бостона). Это что–то

вроде сделки, если бы у нас была хоть капля здравомыслия между нами. Не тогда, когда

мы приземлились в аэропорту Рейгана и смотрели друг на друга всепоглощающими

взглядами. Не тогда, когда на мне пара зажимов для сосков, которые он купил в Бостоне и

надел мне сегодня утром в нашем номере отеля. И, естественно, не тогда, когда я

протянула ему свой адрес. Адрес, который был написан на смятой бумажке, в моей липкой

от пота ладони.

В то время, пока мы стоим рядом, а его рука гладит мою, конвейерная лента с багажом

снова оживает. В свою очередь я «случайно» прислоняюсь плечом к нему, дожидаясь, пока

появится его чемодан. Наклонившись, Бен хватает его за ручку и поднимает с конвейера.

Я вижу рыжего мужчину со значком избирательной кампании Бена, он подходит к нам,

широко улыбаясь.

– Как полет? Не могу припомнить то, чтобы вы исчезли из вида надолго, –

Беннетт смотрит на него и улыбается: – Оливер, я отлично провел время.

– Нора сказала, чтобы я был здесь, а когда она щелкает пальцами, ну вы знаете какой

эффект это производит. Рассказывайте. Какие новости? – спрашивает Оливер.

– Эта поездка оказалась самой лучшей. Плодотворная. Информативная. И я снова готов к

работе, – отвечает Бен и смеется, сверкнув при этом своими темными глазами на меня. От

его взгляда все внутри меня делает сальто, подтверждая, что связь между нами

неразрывная. Грубая. Связывающая.

Выражение его лица становится ледяным. Закрытое от всех,