Цитата: "А марганец при горении выделяет кислород". Афтырь, ты в каком подземном переходе аттестат покупал? В школе преподают предмет под названием - химия. Иди учи двоечник.
Стоит внимания. Есть новизна и сюжет. Есть и ляпы. Ну например трудно потерять арбалет, еще трудней не пойти его поискать, тем более, что он весьма дорогой и удобный. Я слабо представляю, что четверо охотников уходят на охоту без дистанционного оружия и лишь по надобности его берут, тем более, что есть повозка и лошади. Слабо представляю, что охотники за своей жертвой и подранками бегаю с мечами. Имея 4 арбалета и видя волколака автор
подробнее ...
рассказывает нам как его они рассматривают и как он готовится к нападению, дожидаясь атаки. Лишь ГГ успевает нажать на спуск в догон и забыв о перезарядке несётся безоружный за целью, видимо высказать своё устное фи за грубое подталкивание. Ну и как всегда охотники на монстров не имеют элементарной защиты от таких нападений - рогатины и предпочитают служить "кеглями" и летать не имея крыльев. Стандарт вооружения для таких писателей - меч, взяв авторит - ведьмака А. Сапковского. Только у него ведьмаки были уже биомутантами и обучались с детства, имели невероятную реакцию, гибкость, скорость и кучу химии от отравлений и заживление ран от ближнего контакта с чудовищами. Наши простые предки справлялись копьями,луками, собаками, ядом и ловушками. Диванные писатели пишут глупые книги и ссылаясь друг на друга. Да нормальные охотники в лес без хороших как минимум двух обученных собак держать зверя на одном месте на хищника не пойдут, иначе сами станут дичью. Я действительно умных произведений, где хоть чему то можно научиться из реального опыта давно не читал. На фоне прочих авторов оценку ставлю - хорошо и рекомендую представлять в уме более реальные ситуации и не резать монстров ножичком, а сразу колоть зубочисткой.
Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков
подробнее ...
обворовывание своего князя. Читать о всемогущем колдуне и его глупых выходках и рассуждениях просто не интересно.
образованным, хитрым «барчуком», особенно остро ощущается негодование писателя по адресу тех временных попутчиков революционного крестьянства, что в конце концов предали его интересы.
Писатель, поведав историю партизанского отряда, не захотел нарисовать враждебные силы, которые противостояли восставшему крестьянству. Это намеренный авторский прием — ведь в расстановке этих сил, в запутанной политической игре солдаты Масиаса не могли разобраться; они лишь смутно, интуитивно чувствовали врага в тех союзниках, которые уже готовили измену. И все же крестьяне не могли да и не хотели прекратить борьбу.
Забежав домой перед последним боем, Масиас встречает жену. Рыдая, она умоляет его остаться. Деметрио, погруженный в мрачные думы, рассеянно поднимает маленький камушек и бросает его на дно оврага: «Видишь этот камень? Его уже не остановить.»
Деметрио не умеет объяснить жене, «за что теперь дерутся», он не может постичь всей сложности революция и взаимоотношений различных групп, партий, классов. Но он, несмотря на свою обреченность, чувствует неумолимый ход истории. Народ обманут, но его движение вперед, его порыв к свободе неистребимы, вечны.
В финальной сцене вновь возникает образ природы — родной сьерры, с которой связана была вся недолгая жизнь отряда. Последним гибнет сам Масиас. С уже стекленеющим взглядом он еще сжимает в руках ружье… Образ убитого, но продолжающего сражаться партизана предстает символом неодолимости революционного порыва, символом бессмертия народного подвига. Пластичность этой фигуры вызывает в памяти другое замечательное явление мексиканского искусства — фреску великого живописца Хосе Клементе Ороско «Окоп». Потрясающая своей лаконичной патетикой, она отмечена тем же духом трагического стоицизма, что и финал романа «Те, кто внизу».
Роман Асуэлы был новаторским во многих отношениях — небывалый жизненный материал потребовал и совершенно новых средств изображения. Рожденный революцией, роман Асуэлы оказался весьма близким по своей художественной структуре другим произведениям мировой литературы, также явившимся плодом социальных потрясений XX века. Здесь вспоминаются прежде всего «Огонь» А. Барбюса и «Восставшая Мексика» Джона Рида.
Нельзя не сказать и о сходстве романа Асуэлы и последовавших за ним произведений о мексиканской революции с романами советских писателей о гражданской войне, прежде всего с литературой, запечатлевшей мятежную крестьянскую стихию. Когда-то Леонид Леонов, вспоминая прошлое, писал: «Нас привлекала тогда необычность материала, юношеское наше воображение поражали и пленяли грозные, иногда бесформенные, но всегда величественные нагромождения извергнутой лавы и могучее клубление сил».
Асуэла тоже был захвачен «могучим клублением сил» своей революции. Проникнутый эпическим духом, его роман остался непревзойденным в мексиканской литературе памятником общенародной героической драмы.
* * *
В те самые годы, когда в Мексике занималось пламя крестьянской революции, в другой крупнейшей стране Латинской Америки — Венесуэле — начиналась эпоха господства свирепого и коварного тирана Висенте Гомеса. По иронии судьбы родина первого вождя антииспанской освободительной революции Симона Боливара оказалась и родиной самых изуверских диктаторских режимов. Более четверти века — с 1909 по 1936 год — Венесуэлой правил Гомес, прозванный «Андским Тигром». Именно в этот период созрел талант крупнейшего венесуэльского писателя — Ромуло Гальегоса (1884–1969). В литературе Венесуэлы не было до него романиста, который бы с таким мастерством раскрыл все своеобразие венесуэльской жизни.
Родина Гальегоса — земля Венесуэлы — простирается от покрытых снегом Андских хребтов до влажных низин Атлантического побережья. Причудлив ландшафт страны: территорию Венесуэлы занимают непроходимые чащи и необозримые степи; в ее недрах таятся ценнейшие богатства — драгоценные металлы, нефть. Несколько веков, с момента испанского завоевания, продолжался процесс смешения трех расовых потоков: коренных обитателей Америки — индейцев, европейских колонизаторов и вывезенных из Африки негров. Здесь возник особый уклад жизни, с собственными религиозными представлениями и богатейшим фольклором. Исследовать и художественно воссоздать во всем разнообразии жизнь своего народа — такова была цель, которую Гальегос поставил перед собой с самых первых шагов литературной деятельности. Творчество было для него и призванием и долгом.
В стремлении представить в некоем синтезе своеобразие географической, этнографической, социально-исторической действительности своей страны Гальегос принял и развил уже существовавшую до него художественно-философскую концепцию, в основе которой лежала извечная борьба двух противоборствующих начал — «варварства» и «цивилизации». Каждое из этих понятий включало в себя определенный ряд факторов.
Последние комментарии
44 минут 37 секунд назад
4 часов 49 минут назад
5 часов 24 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 3 часов назад