Desiderata. Созвездие судеб (СИ) [Chiba Mamoru] (fb2) читать постранично, страница - 151


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

стоило выполнить и, уж конечно, таким образом, что придраться было не к чему. Поэтому Достий, подумав, ответил на вопрос:

- Hodiernus.

Преподаватель фыркнул сдавленно – ему, видно, не совсем понравилось, что экзаменуемый назвал сегодняшний день... “сегодняшним”. Но ошибочным такой ответ назвать было нельзя. В таком же ключе они побеседовали о погоде (Post nubila sol), о самом экзамене (Instantia crucis). Достий с трудом сдерживал беспокойное сердцебиение – словно шел по навесному мостику над пропастью – только бы не сорваться, не оступиться бы! Он даже говорил негромко, поддаваясь своему настроению.

- Ну ты что, каши мало ел? – в конце концов возмутился экзаменатор.

- Quantum sufficit, – ответил Достий, все еще подчиняясь правилам собеседования. На том экзамен по римскому и завершился.

Далее по очереди шел родной язык, требующий не только ответов на вопросы, но и обсуждения ранее сданного сочинения. Но Достий, уже ощущая ломоту в висках от происходящего, подумал, что готов он ко всему, что бы ему сейчас ни пришлось делать и говорить.

Преподаватель, человек зрелых лет, но притом энергичный, что видно было по его манере теребить что-нибудь в руках, кажется, еле дотерпел, пока очередь дойдет до него. Ему, видимо, наскучило уже собеседование, а может, надоело сидеть без дела.

В первую очередь он заявил, что сочинение имеет довольно скромный объем, всего-то десяток рукописных страниц (это при том, что требовалось, вообще-то, пять, просто Достий писал и никак не мог остановиться, желая дополнить текст то одним, то другим). Но экзаменатор вслед за этим повертел в руках рукописи и устало, будто уступая долгим уговорам сказал:

- Но почерк у вас хороший, и тема интересная…

Достий немало удивился, он всего лишь выбрал то, о чем, как ему казалось, он мог бы рассуждать свободно и без опаски запутаться – тема была «Религия в человеческих отношениях».

Но оказалось, учителю этого недостаточно, и он принялся задавать один вопрос за другим, касаясь то грамматики, то лексики. Отвечая, Достий не на шутку обеспокоился, ведь раз вопросов много, стало быть, что-то не так с его ответом. Но, рассмотрев выражение лица экзаменатора и то, как бойко и увлеченно он вертит в руках чернильный карандаш, понял – для него это было попросту приятно.

Поэтому, приступив к истории церкви, Достий ощущал в голове гулкую боль и небольшой жар, как в паровом котле. Следующий преподаватель посмотрел на него жалобно, с сочувствием, но тут же опустил глаза, словно бы стесняясь. И не проронил ни слова. Это был совершенно прозрачный от худобы человек неопределенного возраста, напоминающий маленького и очень застенчивого призрака. Достию вдруг стало жалко этого преподавателя, и жалость эта была значительно разбавлена симпатией – надо же, какой робкий, пожалуй, несладко ему живется с таким характером, зато наверняка добрый и скромный. Потому молодой человек ободряюще кивнул «призраку», и затем же услышал вопрос, произнесенный тихим и тонким, словно паутинка, голосом.

- Этапы становления церкви как социального института…

Память послушно раскрыла нужную тетрадку на нужной странице, и Достий тихонько, чтобы не спугнуть стеснительного профессора, рассказал эти этапы. Тот слушал, старательно опуская глаза или же стреляя ими по сторонам, как-то отчаянно и жалобно, будто умолял окружающих избавить его от муки, коей он подвергался. Или же – это пришло Достию на ум много позже – всем своим видом подавал знаки о том, что у него при всем старании не получается засыпать студента.

Далее оставалось всего двое преподавателей, и Достий вдруг ощутил, сколь тяжелым сделался его стул, который снова нужно было тащить с места на место. В результате стул был поставлен чуть наискось, но молодой человек опустился на него, посчитав, что и так сойдет.

Тем временем сдавать ему нужно было миссионерскую деятельность. Спокойный и неподвижный, будто снежный сугроб, преподаватель, посмотрел на него, сонно сощурившись, и спросил о способах воздействия на потенциальную паству. Ответ, таким образом, состоял сплошь из перечислений, за которое Достий принялся не мешкая. Но едва он одолел половину списка, как прямо рядом с ним раздался… Раскатистый храп. От удивления Достий запнулся и осмотрелся, ничего не понимая. И только потом понял, что храп исходил, собственно, от его экзаменатора, которому он старательно отвечал. Тот сидел, уставив неподвижный взгляд куда-то поверх Достиевой макушки и спал, невзирая на совершенно неподходящую обстановку. Его проворно толкнули под локоть, и вот профессор смотрел уже осмысленно и просил продолжить. Видно, подобный режим сна у преподавателя миссионерской деятельности не был в новинку никому. Молодой человек же, продолжая ответ, не уставал про себя удивляться. Миссионерство требовало от священнослужителей бойкости, сердечного