Побег (СИ) [Ку-ро-чка] (fb2) читать онлайн

========== Побег ==========

Кап…кап…кап… Непонятно, откуда доносится этот раздражающий звук. В камерах Азкабана довольно сухо. Правда, холодно. Люциус лежит на нарах, с головой завернувшись в тонкое байковое одеяло. Потом он понимает, что это осенний дождь снаружи барабанит по навесному козырьку небольшого окна. Середина октября, дождь, туманы и слякоть.

Слава Мерлину, что он успел отправить портключом Нарциссу и сына в итальянское поместье. Драко с его слабыми лёгкими здесь бы не выдержал.

Сам Люциус долго провозился с Северусом, которого он портключом перенёс из Визжащей хижины в мэнор. Он старался заклинаниями удалить яд и залечить разодранную Нагайной шею. Драко рвался помочь крёстному своими целительскими способностями, но Люциус кивнул жене, та крепко прижала к себе сына и активировала портключ. Люциус почти наверняка знал, что Северус работает на Дамблдора. Но бросить его умирать не мог.

Своей палочки у него давно уже не было, а снейповская не очень-то слушалась. Надо было сразу тоже воспользоваться портключом, но он боялся, что умирающий друг не перенесёт вторую аппарацию на значительное расстояние. Здесь в Малфой-мэноре их и повязали внезапно появившиеся авроры. Люциуса мигом кинули в Азкабан без суда и следствия. В течение трёх дней все пустующие камеры заполнились пойманными Упивающимися. Никакого суда над ними, похоже, не предполагалось. Надо отдать должное Главе Аврората Кингсли Шеклботу, раненым Упиванцам оказывали медицинскую помощь, подлечивали их, а уж потом швыряли в камеру. Так же поступили и со Снейпом. Жалко, что Сева поместили далеко от его камеры, хоть бы поговорили. Хотя, о чём говорить узникам Азкабана? Опять переживать битву в Хоге, вспоминать смерть Повелителя, сетовать на собственные ошибки? С какой радостью они собрались тогда, когда Тёмный Лорд возродился и вызвал их меткой. Идиоты! Думали, что перед ними появится прежний Том Реддл, красивый, уверенный в себе лидер с яркими синими глазами и заразительной улыбкой. Размечтались! Это отвратительное, ужасное существо обладало огромной магической силой и мигом подчинило себе всех собравшихся.

Мальсибер, который сидит в соседней камере, опять плачет и что-то бормочет. Его жену авроры изнасиловали и убили у него на глазах, а пятилетнего сынишку, который кинулся к матери, оглушили Ступефаем. Ребёнок ударился головой о каменные ступени лестницы и умер. Похоже, что Мальсибер постепенно сходит с ума.

Посреди камеры появляется поднос с обедом. По распоряжению Шеклбота в Азкабане кормят очень прилично. Не какая-нибудь тюремная баланда, а нормальный горячий суп с мясом, котлеты с картофельным пюре, пудинг. Часто давали салаты из помидоров или просто фрукты. Но это не забота о заключённых, это изощрённое издевательство, средство, как можно дольше сохранить узников живыми. Чем здоровее будет узник, тем дольше он будет кормить дементоров своими чувствами и переживаниями. Способ продлить мучения арестантов. Некоторые, например Теодор Нотт, просто перестают есть, слабеют и быстро умирают. Но Люциус не способен на такой подвиг, у него не хватит силы воли отказаться от еды.

Днём хорошая горячая еда, сон, скука, а ночью зловещий силуэт дементора возле решётки камеры, смертельный холод и боль от унизительных и страшных воспоминаний, которые крутятся и крутятся в голове.

Вот возродившийся Волдеморт называет всех собравшихся предателями. От его слов охватывает такой ужас, что Люциус готов ползать на коленях перед этим монстром, лишь бы остаться в живых.

Вот ОН требует палочку Люца, и Малфой дрожащими руками достаёт её из трости. ОН отламывает голову змеи от рукоятки и презрительно швыряет в лицо. После провала миссии в Министерстве Люциус изгой для всех. Жалость и брезгливость во взглядах соратников. И самое ужасное, стыд за него в глазах сына. Сын с детства боготворил его, стараясь во всем подражать Люциусу. Увидеть унижение отца – не дай Мерлин никому!

Вот Волдеморт приказывает Драко убить Дамблдора. Да не сможет целитель никого убить! Люциус сам бы с удовольствием убил бы этого Пресветлого интригана. А что? Заявиться в Хог вместо Драко под оборотным зельем легче лёгкого. Но Волдеморт не спускает с него глаз, всё время держит его при себе, называя своим скользким другом и советником. Люциус понимает, что это такая пытка – смотреть на неудачные попытки сына и медленно сходить с ума от невозможности помочь ему.

Вот Волдеморт приказывает ему привести Снейпа в Визжащую хижину. Сломленный Люциус покорно выполняет приказание и подсматривает втихомолку. Ужас от того, как Лорд обошёлся со своим верным соратником. Бессильная злоба на появившегося Поттера с компанией. Ненависть и страх перед Золотым мальчиком. Жалко, что у него нет палочки! Заавадил бы этого Избранного, а потом попробовал бы убить ненавистного Волдеморта. Люциус стонет и крутится на постели. Наконец маленькое зарешеченное оконце в камере светлеет Дементор медленно и как-то неохотно отлетает от его камеры и растворяется во тьме коридора.

*

Чёртова Нагайна! Не могла убить до конца! Чёртов Люц с его ненужной помощью!

Слава Мерлину, Снейп тогда успел передать этому поттеровскому отродью свои воспоминания! Теперь можно было отдохнуть. И отдых будет вечным. Северус устало закрыл глаза, чувствуя себя человеком, который после целого дня тяжёлой и изматывающей работы ложится в кровать.

И очнулся в Малфой-мэноре под целительские заклинания, которые неумело накладывал на него Люц, пользуясь его же палочкой. Этот благородный идиот решил спасти друга, не смотря на то, что спасает предателя. Вместо того, чтобы бежать, используя портключ, Люциус пытался лечить его. Теперь на совести Снейпа не только гибель Лили, не только многочисленные маглы, замученные и убитые по приказу Волдеморта, но ещё и тюремное заключение его друга.

Северуса подлечили в Мунго и даже восстановили разорванные голосовые связки. А потом швырнули в Азкабан. И ни Поттер, ни портрет Дамблдора даже не пикнули, что Снейп на самом деле шпион Пресветлого волшебника..

Теперь уже поздно сожалеть, что он не умер. Смешно, но с каждым днём он чувствует себя всё лучше. Это не тюрьма, а какой-то санаторий.

Ночью, когда приходили дементоры, Снейп просто закрывал сознание и повторял про себя рецепты сложнейших зелий или вспоминал прочитанные в детстве магловские книги. А днём спал, ел, разговаривал с Макнейром, который сидел в соседней камере, и маялся от скуки. Жалко, что Люциус сидит далеко от него. Упиванцев сажали в камеры, начиная с конца длинного коридора. Снейп, который две недели провалялся в Мунго и попал в Азкабан позже всех, занял камеру возле самого выхода.

Ровно в шесть утра дементор, который бесполезно для себя торчал возле камеры, медленно отлетает. Северус вскакивает, принимает душ. Душ в камерах примитивный, просто торчит из потолка труба с вентилем. Вода холодная. К вечеру она становится тепловатой. Заключённым даже выдают мыло, шампунь, зубную пасту и полотенце, правда, меняют его раз в месяц. Северус растирается жестким полотенцем, потом, чтобы согреться, делает пятьдесят отжиманий и пятьдесят приседаний. А ещё за день надо сделать десять тысяч шагов по камере. Так он поддерживает себя в физической форме. Снейп ест, спит и ни о чём не волнуется. Такая спокойная жизнь благотворно сказалась на его внешности. Сальные жидкие космы превратились в чёрную шелковистую гриву, на болезненно бледном лице появился слабый румянец. Снейп ощупал щёки. Хорошо, что перед сражением с Волдемортом он успел убрать щетину чарами для бритья. Этого хватит ещё на полгода, а потом, видимо, придётся отращивать бороду.

Посреди камеры появляется поднос с завтраком. Еда неплохая: тарелка с горячей овсянкой, несколько бутербродов с сыром и колбасой, банан и яблоко, стакан молока. С голоду точно не умрёшь. Снейп с удовольствием съедает всё, потом валится на койку, прикреплённую к стене – поспать перед обедом, а потом дошагать оставшиеся до десяти тысяч шаги. Он пригрелся под одеялом и своей мантией, и им овладела приятная истома. Но поспать ему не дали. Сквозь дрёму он услышал голоса.

- Ленни, давай его бросим в камеру поближе, я жутко боюсь дементоров.

- Хули ты трясёшься, придурок? Дементоры появляются только ночью. Тут где-то пустая камера была, Упиванец умер.

- Ленни, ну где мы будем искать пустую камеру? Я боюсь! Давай бросим его в первую, пусть дементоры сами разбираются!

- Бл…дь! Ты достал уже! Ладно, давай прямо в эту, и ходить никуда не будем.

Решётка гремит, отодвигается. Снейп с удивлением смотрит, как в его камеру Мобиликорпусом два аврора впихивают какой-то длинный мешок, чрезвычайно похожий на труп. Мешок шмякается на пол с глухим стуком. Камера опять закрывается, авроры быстро уматывают. Потом опять слышатся быстрые шаги.

- Торопыга! Надо снять с него заклинания, а то так и будет валяться до вечера! Забыл? Шеклбот приказывал, – ворчит пожилой аврор, направляя палочку на куль.– Фините! Эзра, да подожди ты! Нет сейчас дементоров, не ссы!

Куль глухо мычит и шевелится. Снейп присаживается перед ним на корточки и с трудом распутывает туго затянутый узел на мешке. Потом стаскивает мешок и с изумлением глядит на нового арестанта. Сначала ему кажется, что у него галлюцинации.

Он ничуть не изменился! Всё те же растрёпанные волосы, криво надетые очки, зелёные глазища смотрят растерянно и испуганно. На нём тёплая байковая пижама, которая великовата ему, голубого цвета с беленькими зайчиками по всему фону. Поверх пижамы теплая мантия, на ногах домашние тапочки. Выглядит он настолько раздражающе нелепо, что Снейпу хочется рявкнуть: «Двадцать баллов с Гриффиндора за неподобающий вид, и отработка сегодня вечером!»

- Какими судьбами, Поттер? – бархатным тоном спрашивает он. – Что вы натворили? Убили Министра Магии?

- Вы живы, профессор? Я думал, Нагайна вас… это…

- Не дождётесь, Поттер! И не отвечайте вопросом на вопрос! Как вы здесь оказались? Да ещё в таком …хм-м… импозантном виде?

Парень молчал, глядя в пол, и шмыгал носом.

- Поттер, я задал вопрос! Что вы здесь делаете?

- Я… профессор… я…

- Да не мямлите!

- Я последний хоркрукс Волдеморта, - шёпотом признался мальчишка, закрыл голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону.

- Вы кто? – не поверил собственным ушам зельевар.

А потом чудовищная догадка озарила его. Нет, не может быть! В это невозможно было поверить!

- Поттер, вы просмотрели мои воспоминания? – тихо спросил он.

- Угу…

- КОГДА? – заорал Снейп.

- Через три месяца после битвы, - пробормотал Гарри.

- Через три мес… Ой, не могу!

Гарри с испугом смотрел на Ужас Хогвартса, который катался по койке и ржал в голос.

Наконец, Снейп сел, утирая слёзы, выступившие от смеха.

- Во имя Мерлина, Поттер, почему вы не просмотрели их сразу?

- На фига мне воспоминания убийцы и предателя? – зло проорал Поттер. – Мне не до них было!

Нет, это бесподобно! Весь хитроумный план Дамблдора пошёл книззлу под хвост! И только из-за излишней брезгливости Избранного. Пресветлый интриган перехитрил самого себя!

- Вы что же думаете, что я из последних сил, теряя сознание, передавал вам свои мысли только для собственного удовольствия?

- Сейчас я уже так не думаю. Простите, сэр. Я был таким идиотом!

- Первое разумное высказывание, которое я от вас слышу. Из-за вашего чистоплюйства план Дамблдора с треском провалился. Так что было, когда вы удосужились их просмотреть?

- Я тогда ужаснулся и не знал, что делать. А люди называли меня настоящим героем, спасителем Отечества! Мне вручили Орден Мерлина первой степени. Если бы кто-то узнал, что во мне осталась частица души Волдеморта… И ведь вы, оказывается, никакой не предатель и не убийца. Я думал, что вы мертвы. И ведь я мог бы рассказать о вас всю правду. Вы герой, сэр. Но я боялся и молчал. Я, оказывается, такой трус! – и мальчишка опять уткнулся в колени и зашмыгал носом.

- Подберите сопли, Поттер, - презрительно сказал Снейп. – Какой же вы тщеславный, жадный до славы, самовлюблённый идиот! Такой же, как ваш отец! Что было дальше?

- Всё лето мы восстанавливали Хогвартс. Он очень сильно пострадал. Выручай-комната полностью сгорела, Астрономическая башня разрушена. В кабинете директора выгорели все портреты директоров. А в сентябре мы с Роном поступили в Академию авроров. Нас приняли без экзаменов.

- Кто б сомневался, - фыркнул зельевар. – Если бы сдавали экзамены на общих основаниях, вы бы завалили зельеварение.

- У нас в Академии был обязательный курс зельеварения. Рон каждый день ныл, что ему приходится учить зелья. Он меня достал! Постоянно вспоминал вас, называл предателем и сальново… Простите, сэр.

- Сальноволосым ублюдком. Дальше, Поттер.

- Я вчера не выдержал и показал ему ваши воспоминания.

- Вы ещё глупее, чем я думал. Почему вы просто не уничтожили их?

- Я не мог на это решиться. Я хотел, чтобы люди воздали вам должное, хотя бы после вашей смерти. И вообще, я хотел посоветоваться с Роном, как мне рассказать о вас и не рассказывать о себе.

Рон всё просмотрел, сказал, что надо подумать.

- И ваш лучший друг немедленно сообщил о вас, куда следует, - продолжил Снейп.

- Да, наверное. Сегодня рано утром в мою комнату в общежитии авроров постучал сам Кингсли Шеклбот. Он попросил спуститься на улицу, так как он хотел передать мне что-то важное.

А на улице он меня оглушил Ступефаем, наложил Силенцио и лично натянул на меня этот мешок. Потом я почувствовал, что мы аппарируем куда-то. Он приказал кому-то доставить меня «куда следует», и ни в коем случае не снимать мешок.

Снейп, усмехаясь, разглядывал это четырёхглазое недоразумение. Парень в полном отчаянии, сидит на полу, уткнувшись головой в колени. Вот дурак-то! Уничтожил бы воспоминания и дело с концом. Тем более, если он думал, что Снейп мёртв. Никому не нужное гриффиндорское благородство. Говоря другими словами, гриффиндорская глупость. Но интересно, что он ломал голову, как вывести себя из-под удара. Что-то не похоже на импульсивного взбалмошного Поттера. Да чёрт с ним! Слава Мерлину, сейчас уже не надо вытаскивать его тощую задницу из каждой неприятности, в которые этот засранец влипал с надоедливым постоянством.

- Вы сами виноваты, что здесь очутились, Поттер, - безжалостно произнёс зельевар. – Вас погубило ваше чистоплюйство и слепая вера в друзей.

Умный Азкабан, почувствовав появление нового арестанта, вырастил из стены ещё одну койку с тощим матрасом, жесткой подушкой и одеялом. Потом сверху упало чистое полотенце.

В полдень посреди камеры появились два подноса с обедом.

- Поттер, советую поесть. Через полчаса подносы исчезнут.

Мальчишка торчал у маленького зарешеченного оконца. Что там можно разглядеть, кроме серого неприветливого моря, свинцового осеннего неба и капель дождя, барабанившего по стеклу?

- Мне не хочется, - не оборачиваясь, сказал он.

Снейп пожал плечами и съел две порции, не пропадать же добру. Он улёгся на койку, накрылся одеялом и мантией и уснул.

Проснулся он перед ужином. Очкарик сидел на своей койке, со страхом глядя на дверь.

- Профессор, а дементоры… ну… когда они…

- В полночь, Поттер. Сначала нас ждёт ужин.

Снейп, вспомнив, что сегодня он так и не сделал свои десять тысяч шагов, принялся быстро ходить по камере. Койка Поттера страшно мешала ему. Нет, этот Золотой мальчик специально пробрался в тюрьму, чтобы и тут портить ему жизнь! От злости Снейп сделал лишних пятьдесят отжиманий и приседаний. Поттер смотрел на зельевара диким взглядом и ни о чём не спрашивал.

В восемь вечера появился ужин.

- Поттер, ешьте. Ночью вам понадобится много сил.

Гарри с неохотой пожевал кусочек сосиски, отодвинул тарелку и лёг, укрывшись мантией. Снейп не обращал на него внимания. У мальчишки шок, ясное дело. Утешать этого недоумка он не собирается.

После ужина Снейп подошёл к решётке, заменявшей дверь, и начал трепаться с Макнейром. Грубый, циничный инспектор по особым поручениям Министерства Магии и по совместительству Упивающийся смертью, как ни странно любил стихи. И знал их великое множество. У них со Снейпом возникла своеобразная игра: Макнейр начинал какое-нибудь стихотворение, а Снейп, если знал, пытался продолжить, или хотя бы угадать автора. Вот и сейчас выспавшийся за день Макнейр начал: «Дай коры мне, о берёза…»

- Элементарно, - фыркнул Северус. – «Жёлтой дай коры, берёза…» «Песнь о Гайавате».

- Ладно. Тогда вот: «Уж если ты разлюбишь - так теперь».

- «Теперь, когда весь мир со мной в раздоре. Будь самой горькой из моих потерь, Но только не последней каплей горя!» Шекспир.

- Бл…дь! Сев, откуда ты такой умный? Тебе твои зелья все мозги должны были выесть.

- Хорошие мозги не выест, а плохие не жалко, - смеялся Снейп. – Ну, давай, Уорен, ещё попробуй.

- Ладно. «Моя дежурная адьютантесса принцесса Юния де Виантро…» Ну, слабо?

- Хм-м… Где-то я это слышал… Чёрт, точно, слышал…

- Игорь Северянин, - пробормотал Гарри, в какой-то прострации глядя перед собой.

Снейп удивлённо взглянул на него. Точно! Любимый поэт Антонина Долохова. Снейп вспомнил, как Антонин читал по-русски стихи этого поэта Тому Реддлу, а потом переводил на английский для всех остальных. Полиглот Том кроме русского знал ещё и болгарский язык. Игорь Каркаров часто разговаривал с ним о каких-то тайных делах, в которые Том не посвящал никого.

Ближе к одиннадцати часам вечера искусственный свет, создаваемый Азкабаном, начал медленно меркнуть - сигнал, что узникам пора спать. Другими словами настало время пытки дементорами. В коридоре зажглись факелы.

Гарри сел на койке, неотрывно глядя на дверь.

- Профессор, они заходят прямо в камеру? – с ужасом спросил он.

- По-моему, дементор просто стоит перед дверью. Он и оттуда чувствует все ваши эмоции.

- А как вы их … ну… это…

- Я закрываю сознание. Надо было в своё время учиться у меня окклюменции, а не шариться в чужих думосборах, - мстительно произнёс Снейп.

Он лёг на койку, накрылся одеялом и мантией и отвернулся к стене. Пора очистить сознание и выстроить блок. Как будет справляться Поттер, его не интересовало.

Под утро чуткое подсознание Снейпа уловило, как потух факел в коридоре. Время дементоров кончилось. Поттер, не двигаясь, лежал под своей мантией. Его одеяло, всё скрученное, валялось на полу. Глаза мальчишки были открыты и безжизненны. Что он, помер, что ли?

- Поттер, вы как? – спросил зельевар.

Он подошёл к юноше и притронулся к нему. Парень был весь мокрый от пота. Снейп сдёрнул с него мантию и почувствовал резкий запах мочи. Описался при встрече с дементором!

- Вставайте, Поттер. Вам надо вымыться и выстирать одежду. Походите сегодня в мантии на голое тело, ничего страшного.

Но мальчишка не шевелился. Великий Мерлин! Он что, должен и здесь нянчиться с этим поганцем?

Снейп схватил парнишку за шиворот и поставил на ноги. Потом стянул с него эту нелепую пижаму и затолкал под душ. С утра вода была ледяная. Взгляд у Поттера стал более осмысленным. Он дрожал, жалобно глядя на своего мучителя.

- Х-холодно, п-профессор, - посиневшими губами пробормотал он.

Снейп закрыл воду и растёр дрожащего парня полотенцем.

- Не стойте, делайте зарядку, а то замёрзнете.

Но Гарри не двигался, свесив руки, даже не делая попытки прикрыться.

- Поттер, двадцать отжиманий!

Никакого эффекта. Мальчишка опять впал в прострацию. И тогда Снейп сделал то, о чём мечтал с тех пор, как Поттер впервые переступил порог Хогвартса. Он жёсткой рукой схватил паршивца за шею, слегка нагнул его и отвесил с десяток тяжёлых шлепков по попе. Ух, как Золотой мальчик заверещал!

- Профессор! Вы чего? – вопил мальчишка, пытаясь вырваться из стальной хватки зельевара.

- Двадцать отжиманий! Живо! А то получите ещё! Здесь за вас заступаться никто не будет, МакГонагалл здесь нет.

- Ладно… ладно…

Гарри упал на пол и с кряхтением и оханьем выполнил двадцать отжиманий.

- Позор! Вы – будущий аврор. И у вас такая слабая физическая подготовка!

- Я уже не аврор! Я вообще никто! Я хоркрукс Волдеморта! – мальчишка с отчаянием смотрел на зельевара.

- Прекратите истерику! Выстирайте свою пижаму.

Поттер послушно выстирал мокрую пижаму и повесил на специальном стальном кронштейне. Верёвок в Азкабане не употребляли, чтобы никто не мог повеситься. Снейн отметил, что стирает и отжимает бельё он довольно умело. Сказалось воспитание у маглов. Пока он возился, Снейп перевернул матрас на поттеровской койке сухой стороной вверх, взбил подушку, застелил постель одеялом. Поттер завернулся в мантию и уселся на койку, исподлобья глядя на Снейпа. Он был такой худой, взъерошенный, с непросохшими волосами, обиженный и несчастный, что Снейпу стало смешно. Он сел рядом с Гарри и, неожиданно для себя погладил юношу по голове.

- Что, ночью было очень плохо? – мягко спросил он.

- Я… Я не понял. Сначала видел Сириуса… как он угодил в Арку… Люпина, которого убил этот… как его… Долохов, потом смерть Фреда. Профессор, столько смертей, столько смертей… Почему-то больнее всего было воспоминание, как я чуть не убил Хорька Сектумпсемпрой. Я тогда впервые понял, что мог стать убийцей. Как он хрипел… И из груди кровь выплёскивалась толчками. И я ничего не мог сделать. А потом я ничего не помню.

- Вы привыкнете, Гарри.

Гарри вздохнул и доверчиво пододвинулся к ненавистному зельевару. Снейп усмехнулся и прижал мальчишку к себе. Видно, судьба у него такая – нянчиться с Поттером.

Ближе к ночи Снейп опять улёгся на койку, готовясь к визиту дементоров. Поттер должен сам привыкнуть к их ночным посещениям, выработать какие-нибудь свои приёмы.

Ладно, начнём. Снейп плыл в лодке по огромному озеру. Вода была чистая, голубоватая. На дне видны ракушки и стайки разноцветных рыбок. Сверкающие стрекозы садились на листья кувшинок. Тишина и покой. Лодка подплыла к белоснежному дворцу, чем-то напоминающему Малфой-мэнор. Это его личный Дворец воспоминаний. Зельевар взбегает по ступенькам. Вокруг дворца сразу возникает стена из огромных каменных блоков, которые пригнаны друг к другу без единой щели. Зельевар входит в дверь. На всех окнах моментально с металлическим лязгом захлопываются ставни. Всё! Теперь его сознание полностью закрыто. Сам собой вспыхивает огонь в камине. Так… Чем заняться сегодня?

Он подходит к книжному стеллажу и выбирает книгу. «Три мушкетёра». Снейп садится в кресло и, глядя на жёлтенькую потёртую обложку, знакомую из детства, начинает сам себе рассказывать роман Дюма, по ходу вспоминая забытые подробности. Сколько гвардейцев кардинала присутствовало на первой дуэли д’Артаньяна и мушкетёров? На каком плече было у миледи Винтер выжжено клеймо – на правом или на левом? Почему-то ему очень нравился кардинал Ришелье. Нет, действительно, в стране творилось чёрте что, глупый себялюбивый король, королева-изменница. Если бы не Ришелье…

Сегодня его постоянно отвлекает какой-то странный шорох. Обычно в ночном безмолвии Азкабана слышались стоны и выкрики людей, мучимых кошмарными воспоминаниями. На это Северус давно привык не обращать внимание. Но сегодня происходит что-то странное: шорохи, неясный шёпот. Потом доносится жалобный выкрик Поттера: «Нет! Я не хочу!» И всё стихает.

Утром Снейп с тревогой смотрит на мальчишку. Но Поттер дрыхнет, как сурок, и даже улыбается во сне!

- Сев, к тебе дементор ночью приходил? – слышится из соседней камеры голос Макнейра.

- Понятия не имею. Уорен, ты же знаешь, что я закрываю сознание.

- А у меня дементора не было. Слушай, может сегодня праздник какой? Может, выборы Министра Магии, например?

- Не знаю. И знать не хочу.

- А кто там у тебя в камере? Я вчера слышал, ты с кем-то разговаривал.

- Да, парнишку поймали и кинули ко мне, чтобы далеко не ходить, - Снейп почему-то не хочет говорить, что Гарри Поттер в Азкабане.

- Из наших, что ли?

- Вроде того.

- Везёт тебе. Ты его оприходовал уже? Нет? Ну, ты и дурак, Сев! Надо сломать его, пока он в растерянности.

- Какое же ты животное, Уорен! Ублюдок!

Макнейр хохочет. Несмотря на все мучения, на страшные воспоминания и угрызения совести, сильный здоровый Макнейр грезит о женщинах, о «бабах». И если они не играют в стихи, Уорен изводит Снейпа рассказами о том, когда, с кем и как он трахался. Но Снейп не знает, что об одной женщине Уорен Макнейр не говорит никогда.

Поттер открывает глаза и потягивается.

- Доброе утро, профессор! – а улыбка у него детская. Так же улыбалась Лили, когда они впервые ехали на Хогвартс-экспрессе и мечтали попасть на один факультет.

- Поттер, душ и зарядка! Живо!

- Ой, мне не хочется! На кой чёрт в тюрьме зарядка?

- Я не буду повторять дважды. Не будете слушаться, отшлёпаю так, что сесть не сможете!

Под мрачным взглядом Снейпа Гарри послушно встал под ледяную воду, потом сделал двадцать отжиманий и приседаний. А потом оделся в свою нелепую пижаму, которая успела высохнуть.

- Вы кричали ночью. Вам надо научиться закрывать сознание, Поттер.

- Мне опять вспомнились все, кто погиб…- бессвязно забормотал Гарри. – Столько жертв…

И всё зря… Я думал, что с Волдемортом покончено, а часть его души, оказывается, во мне…

- Могли бы заавадиться сами после того, как просмотрели мои воспоминания, - язвительно заметил зельевар. – По крайней мере, я был бы избавлен от необходимости наблюдать, как вы жуёте сопли.

- Я хотел. И не смог, потому что трус! Я… я ни разу не применял Аваду. Я, наверное, и не смогу… А сколько людей из-за меня погибло! Седрик… Сириус…Фред… Ведь это я виновен в их смерти. И всё было напрасно!

Опять началось нытьё! Снейп поморщился.

- Как же вы любите жалеть себя, Поттер! Тут вас утешать некому. Виновны в их смерти? Значит, правильно сидите в Азкабане! – выговаривал бессердечный зельевар, а потом до него дошло. – Погодите! Ни разу не применяли Аваду? А как вы убили ЕГО?

- Бузинная палочка не захотела его слушаться. Я настоящий хозяин палочки всевластья. Авада, которую Волдеморт швырнул в меня, перекинулась на него самого.

- Поттер, вы неистребимы, как таракан! Вас даже Авада не берёт, - фыркнул Снейп.

Но Гарри не обратил внимания на подначку зельевара. Он задумчиво смотрел в пол, как будто вспоминал что-то.

- А знаете… Я тогда как-то забыл… А сегодня ночью вдруг увидел… Когда Волдеморт упал от своего собственного заклинания, он не умер сразу. Он почти минуту смотрел на меня и что-то шептал. Вроде бы он благодарил, и что-то ещё… Так странно…Не могу вспомнить… Ой, профессор, вы говорили, что дементоры не заходят внутрь камер. Сегодня ночью их тут была целая толпа. Я жутко перепугался, а потом сразу заснул.

Странно. Что дементорам было нужно? Не иначе, как пришли посмотреть на нового узника, устроили себе этакий коллективный просмотр.

*

Люциус валялся на койке. Уже вечер, а он так и не удосужился умыться. Да и выкупаться не мешало бы. Но уж очень холодная вода в Азкабане. Она теплеет только к вечеру, а мыться вечером неохота – у него до ночи не высохнут его роскошные белые волосы. Отвратительное место, этот Азкабан! Никаких удобств!

Вот и свет начинает меркнуть, сейчас заявится дементор. Люциус приготовился к ночной порции мучений и смертной тоски. В коридоре зажглись факелы, свет в камере погас. Дементор возник, как всегда, неожиданно, ниоткуда. Люциус не различал дементоров, но этот был какой-то странный, он таких никогда не видел. Обычный дементор – это темная фигура, парящая в воздухе, этакий сгусток мрака в чёрном балахоне. Том Реддл мог общаться с дементорами и даже знал нескольких из них по именам. У Лорда была странная, какая-то мистическая связь с дементорами, которые беспрекословно слушались его. Он в своё время, пока ещё был адекватным, пытался познакомить своего любимого ученика с одним из дементоров, но двадцатилетний Люц не смог преодолеть чувства страха, отчаяния и смертной тоски, охвативших его при виде страшного знакомца Лорда.

Появившийся перед камерой Малфоя дементор был не чёрным, а тёмно-синим. Какие-то золотисто-розовые искры сверкали в его одеянии. Он выглядел…красиво!

«Это старейшина» - почему-то пронеслось в голове Люциуса. – «Меня приговорили к поцелую, вот старейшина и пришёл!»

Дементор нагло просочился через решётку и приблизился к перепуганному Малфою. И заговорил! Но ведь дементоры немые! Или нет? Этот говорил скрипучим невнятным голосом, как будто рот у него был набит кашей. Но понять его было можно. И говорил он невероятные вещи!

- Ты хочешь бежать? – проскрипел этот монстр.

- Ч-что?

- Ты хочешь бежать отсюда? Мы тоже хотим.

- Что тебе надо от меня?

- Помощи. Ты хочешь бежать. Мы тоже. Помоги нам.

- А вы сами, что, не можете покинуть Азкабан?

- Нет. Вокруг тюрьмы магический барьер. Мы такие же узники, как и вы. Новый Министр Магии боится нас, и заточил здесь.

Из отрывистых фраз этого странного гостя Люциус постепенно понял, что дементоры могут пробить магический барьер, если вволю напитаются радостными (именно радостными и светлыми!) воспоминаниями арестантов. В благодарность они возьмут их с собой и доставят туда, куда скажут.

Прирождённый интриган лорд Малфой попытался найти какой-то подвох в словах дементора.

- А почему вы именно сейчас решили бежать? – спросил он.

- Повелитель здесь. Они схватили Повелителя. Он ещё очень слаб, он здесь не выживет. Мы должны его спасти. Помоги нам, и мы поможем тебе.

Повелитель? Но ведь Волдеморт убит Золотым мальчиком, чтоб ему пусто было!

- Волдеморт убит, но Повелитель жив, - как будто прочитав его мысли, проскрипел старейшина. – Помоги нам. Ты был его правой рукой. Скоро Хэллоуин. В эту ночь мы сильные. С вашими радостными воспоминаниями мы пробьём магический барьер.

Бред какой-то! Но если они помогут сбежать отсюда, то надо соглашаться со всем, что они предложат.

- Ты сможешь выходить из камеры днём и собирать у всех радостные воспоминания. Ночью мы не будем приходить к тебе, чтобы не мучить. Но к другим узниками нам придётся приходить. Мы должны есть. Мы питаемся людской болью и страхом.

- Погоди. А как и куда я буду собирать воспоминания? У меня нет ни Омута памяти, ни палочки.

- Возьми, - перед Люциусом упала чья-то детская волшебная палочка. – А воспоминания собирай в этот котёл.

Дементор, как фокусник, извлёк откуда-то огромный десятилитровый котёл для зелий, весь закопченный с вмятиной на боку. А потом это тёмно-синее искрящееся существо просто повернулось и выплыло из камеры.

Ну, что же, с этой детской палочкой много не наколдуешь, но чтобы собрать воспоминания она вполне подойдёт. Какой огромный котёл! Северус в таких варил перечное зелье для лазарета. Сколько же надо ярких счастливых воспоминаний, чтобы его заполнить! Ладно, начнём с себя. Люциус закрыл глаза. Он вспоминал.

- Люц, да ты молодец! Как лихо ты спекулировал на разнице в курсах фунта и галеона! Теперь у партии достаточно денег на предвыборную кампанию. Когда мы выиграем выборы, назначу тебя руководителем финансов и инвестиций. Ты финансовый гений! – Том Реддл хлопает его по плечу и улыбается своей заразительной улыбкой.

Восемнадцатилетний «финансовый гений» гордо задирает нос.

- Нет, у меня отличные соратники! – сияет ярко-синими глазами лидер партии «Вальпургиевы рыцари». – Что ты, что Барти Крауч. А какого чудесного зельевара ты мне привёл, Люц! Надо помочь ему вступить в Гильдию зельеваров, а то они вечно затягивают приём молодых.

Люциус полностью согласен с Учителем. Какое чудесное будущее их ожидает, когда партия придёт к власти! Его друга наверняка назначат личным зельеваром Министра Магии. Хотя Севу нравится изучать тёмномагические заклятья и разрабатывать контрзаклятья. Ну, там видно будет! Они молоды, полны сил, и им всё по плечу! Они будут править всей магической Британией! Впереди только радость и счастье! И власть! И великие дела!

- Нарси, я хочу видеть твоё подвенечное платье! А иначе как я выберу свой наряд?

- Люци, мой хороший, ты же прекрасно знаешь, что не положено!

- Я должен одеться так, чтобы гармонировать с тобой, - капризно заявляет Люциус.

- Ты наденешь свой новый чёрный смокинг. Он гармонирует с любым платьем. Не нервничай, ты будешь самым красивым мужчиной, - терпеливо улыбается Нарцисса.

- Как ты можешь быть такой спокойной! Ведь это же наша свадьба!

- Ты беспокоишься за нас обоих, поэтому я спокойна. И, кроме того, Люц, мне нельзя волноваться, - шёпотом признаётся Нарцисса.

- Что? Это… это то, что я думаю? Да?

- Да, солнышко! Я тайком сходила к старому доктору Арвидиусу. Люц, уже три недели!

- Нарси! – Люциус легко поднимает жену на руки и кружит её по комнате. – У меня будет наследник! – восторженно орёт он на весь Малфой-мэнор.

Свадебная суета, эльфы, шныряющие с какими-то дамскими штучками в комнату невесты, короткая и неинтересная церемония венчания в департаменте регистрации браков. Они выходят на ступеньки Министерства Магии и целуются. Нарцисса бросает свой букет, и её старшая сестрица Беллатрикс ловко подхватывает его. Люциус, нагнувшись, стягивает с ноги молодой жены подвязку и тоже бросает в толпу. Повелитель неожиданно ловит её и заразительно хохочет. Белла победоносно улыбается, подходит к Тому Реддлу и демонстративно берёт его под руку. Да все и так знают, что Бэлка втюрилась в Тёмного Лорда с первого взгляда. Значит, скоро следующая свадьба. Беспричинная радость и веселье охватывает всех присутствующих.

Уже час ночи. Люциус допоздна провозился с бумагами из Министерства. Он тихо заходит в спальню, боясь разбудить Нарциссу. Но жена не спит. С мечтательной улыбкой она полулежит в кровати и к чему-то прислушивается.

- Люц, он так пинается, что я не могу заснуть, - тихо смеётся она.

Люциус кладёт руку ей на живот. Ребёнок и впрямь чересчур активен. Малфой чувствует, как он шевелится и переворачивается, а потом бьёт ножкой.

- Что же ты там делаешь, сынок? – шепчет он в огромный живот Нарциссы. – Играешь в квиддич?

Малыш опять пинается, как будто отвечает. Люциуса охватывает такое огромное невозможное чувство счастья, что он выскакивает из дома. Апрельская ночь пахнет сырой землёй, талым снегом и близкой весной. Сейчас… Где-то здесь… Поскальзываясь на прошлогодней листве, подсвечивая себе Люмосом, он находит в глубине парка полянку и, торопясь вернуться, пригоршнями рвёт подснежники.

Нарцисса изумлённо смотрит на влажную охапку первых весенних цветов, а потом кидается мужу на шею.

- Лю-юц, ты самый лучший муж на свете! Я так люблю тебя!

Мерлин! Сколько же ей ещё мучиться? Вот уже вечность из спальни доносятся стоны и какие-то удивлённые вскрики Нарциссы.

- Сев… Ну, что же это….

- Люц, успокойся. Акушер сказал, уже показалась головка.

Его зовут в спальню. Потное бледное лицо жены на подушке. Прекрасные золотистые волосы растрёпаны, губы искусаны. Усталые, но такие счастливые глаза.

Что? Вот это красное жалобно пищащее существо – его сын? Но он же такой страшный! Как помесь тролля с гоблином. Перерезать пуповину? Такой обычай? Комната почему-то начинает кружиться, в глазах темнеет, его усаживают в кресло. Северус решительно берёт ножницы. Лучше не смотреть… Надо плотно зажмуриться и не смотреть. Не смотреть!

Ему в руки суют какой-то плотно спеленатый свёрток.

- Люц, ну взгляни на наследника, - смеётся Северус.

Серые глазища смотрят прямо на него. На головке светлый пушок. Человечек чмокает, кряхтит, пытается захныкать и внезапно успокаивается у него в руках. Всепоглощающее чувство любви и щемящей нежности… Он готов жизнь отдать за этого ребёнка!

- Мой наследник… Мой Драко… - шепчет он.

Узник Азкабана лорд Люциус Малфой сидел, склонившись над котлом и приставив к голове чужую детскую палочку. Серебристый ручеёк воспоминаний тёк в котёл, смешиваясь со слезами.

*

Чуткое подсознание Северуса зафиксировало наступление утра. Дементоры отправились спать, или что они там делают днём. Пора вставать.

- Сев, - раздался тихий шёпот.

В полутьме коридора вырисовывалась знакомая фигура. Снейп вскочил и бесшумно кинулся к решётке. Это действительно был его друг! Люциус, похудевший, осунувшийся, заросший бородой, улыбаясь, смотрел на него. Снейп запомнил Люца сломленным, униженным человеком с безжизненным взглядом. Иногда он не понимал с первого раза, что приказывал Волдеморт, и растерянно топтался на месте, вызывая гнев этого чудовища.

А сейчас перед ним стоял лорд Малфой с безукоризненной осанкой и привычным высокомерным видом. Отросшие до пояса светлые волосы были чистыми и расчёсанными.

- Сев, тут мой знакомый дементор пообещал устроить побег, если мы напитаем всех дементоров радостными эмоциями, - непринуждённо сообщил он. – Вот тебе палочка и котёл-думосбор, я его оставлю у решётки, а попозже заберу.

- Люц! Пикси тебя задери! Да объясни в чём дело! Люциус, стой! Белобрыс проклятый!

- Наконец-то ты вышел из себя! Значит и у шпионов иногда отказывает выдержка! – смеялся лорд Малфой. – Я так и не понял, чей ты шпион – Повелителя или Дамблдора. Да это и не важно. Главное, что мы выберемся отсюда.

И Люциус рассказал, что дементоры почему-то думают, что Повелитель находится в Азкабане, и хотят спасти его. И просят заключённых помочь им.

- Я ведь сам видел, как этот треклятый Поттер убил Волдеморта, - удивляется Люциус. – Ведь мальчишка уничтожил все хоркруксы Лорда. С чего вдруг Повелитель возродится?

- Да, работа была проделана большая. И бестолковая, - усмехается Снейп, который слышит, как Гарри перестаёт сонно сопеть и начинает шевелиться. – Наш Пресветлый интриган перехитрил сам себя. Вон он, твой будущий Тёмный Лорд.

Люциус близоруко всматривается в неяркий осенний свет.

- Поттер? Здесь? Этот Орден жареной курицы совсем оху…ел? Сажать в Азкабан национального героя!

- Этот национальный герой и есть последний хоркрукс.

И Северус поведал другу то, что когда-то было тайной Дамблдора.

- А этот дурачок побрезговал сразу просмотреть мои воспоминания. А потом показал их Рону Уизли. И в результате загремел в Азкабан, - Снейп обернулся и увидел, что Гарри прислушивается к их разговору. – Поттер, вы проснулись? Забыли, что положено делать? Душ и зарядка! Живо!

Гарри покорно слез с койки и отправился туалетный отсек, отделённый от камеры невысоким барьером.

- Он тебя слушается? – поразился Люциус. – Ты уверен, что это настоящий Поттер?

- Похоже, что мальчишка сломался, когда узнал всю правду. А тут его ещё схватили и бросили в Азкабан без суда и следствия. Скримджер и Кингсли решили перестраховаться.

*

Гарри и сам не понимал, почему охотно слушается сурового зельевара, которого он раньше так ненавидел. Прошедший год был для него чрезвычайно трудным. Сначала изматывающая охота за хоркруксами по всей стране, в то время, как соратники Волдеморта охотились на самого Гарри. Необходимость мгновенно реагировать на опасность, отвечать за Рона и Гермиону, руководить ими страшно выматывала. Поттер всё чаще жалел, что он не один.

Потом тяжелейшая битва в Хогвартсе, сражение с этим чудовищем, пустота и горечь в душе при виде мёртвых друзей и врагов. Когда через несколько дней должно было состояться официальное празднование победы с вручением наград и последующим пиром, Гарри аппарировал на площадь Гримо, чтобы принять душ (в разрушенном Хогвартсе воды не было) и переодеться. Он сбросил с себя грязные джинсы и толстовку, забыв в кармане флакон с воспоминаниями Снейпа. Честно говоря, он о них и не вспомнил.

Потом работа по восстановлению Хога, душевная успокоенность, что всё позади, что теперь он будет не Избранным, ответственным за судьбу всей магической Британии, а простым рядовым стажёром в Аврорате. Через год женится на Джинни, заведёт детей.

Восстанавливать Хогвартс было так здорово! Дружная работа, заклинания, которые усиливались, когда их произносили все вместе, радость от того, что так быстро удалось восстановить Астрономическую башню, короткие перерывы на отдых, шутки и смех, взаимные подначки.

Как-то в конце августа Гарри отправился в Гринготтс, чтобы перевести на счёт Хога значительную сумму. Все состоятельные волшебники, так или иначе,старались помочь любимой школе. После Гринготтса Гарри заодно посетил парикмахерскую и подстригся покороче. Скоро начинались занятия в Академии авроров, надо было выглядеть прилично. А потом он аппарировал на площадь Гримо, решив собрать кое-какую одежду, чтобы переехать в аврорское общежитие.

Брошенные грязные вещи так и валялись посреди гостиной, вредный Кричер не соизволил их убрать.

В полутьме комнаты Гарри наступил на джинсы и почувствовал под ногой какой-то твёрдый предмет. С недоумением он смотрел на флакон с клубившимся внутри голубым туманом, не понимая, что это такое. А потом вспомнил. Этот предатель! Даже непонятно, зачем тогда Гарри подошёл к умирающему зельевару и стал собирать его воспоминания во флакон, который наколдовала Гермиона. Поттер достал из шкафа Омут памяти и опрокинул туда флакон.

Спустя полчаса он сидел на грязном полу, направив на себя волшебную палочку. Его мир перевернулся.

Столько напрасных жертв! Волдеморт мёртв, да здравствует Волдеморт! Гарри попытался заавадить себя и не смог. Он уткнулся лицом в колени и заплакал, невольно опять прокручивая в мозгу чужие воспоминания.

Да, Альбус Дамблдор был чрезвычайно хитрым и умным волшебником! Обласкать жалкого ребёнка, который не видел ни заботы, ни ласки, поселить в его сердце безграничное доверие и любовь к Наставнику и ненависть к врагу, убившему его родителей, которых малыш вообще не помнил! А потом отправить на поиск частиц души этого врага. И Поттер послушно отправился в путь. А после этого он должен был покорно, как баран на бойню, явиться к Волдеморту и принять смерть от его рук. «Как свинью на убой», - сказал Снейп. – «Растили, как свинью на убой».

А ведь Альбус мог бы сам рассказать обо всём Гарри. Мог и не захотел. Было в этом что-то отвратительно трусливое! Он поручил сделать это своему самому доверенному лицу – Северусу Снейпу. Это поистине чудовищно – заставить Снейпа тайком заботиться о безопасности сына мерзкого Джеймса, потом потребовать, чтобы зельевар с риском для жизни шпионил у Волдеморта, потом попросить, чтобы Снейп помог Дамблдору уйти из жизни. Да ещё несчастный Мастер зелий должен был отправить Гарри прямиком в руки Тёмного Лорда. Подумать только, сначала он обязан был пылинки сдувать с дерзкого юнца, а потом послать его на смерть! Нет, не мог Альбус Дамблдор быть таким рационально жестоким! Но в глубине души Гарри понимал, что Пресветлый волшебник был именно таким. И только из-за брезгливости Гарри его план не был выполнен до конца.

Бедный Снейп! Какой же Гарри был сволочью! Как он его ненавидел и презирал! Единственного человека, который переживал за него и выручал из всех бед. Гарри вспоминал, с какой ненавистью бросалась МакГонагалл в Снейпа боевыми заклинаниями. А тот только выставлял щиты, а потом просто вылетел в окно большой чёрной птицей. И она обозвала его трусом! Самого мужественного человека на свете!

Гарри рыдал от ужаса и жалости, и не мог остановиться.

- Хозяин, выпейте воды, - раздался скрипучий голос Кричера.

Уродливый, скособоченный, не вполне нормальный домовик протягивал ему стакан воды. В первый раз он проявил какую-то заботу о юноше.

- Спасибо, Кричер, - прошептал гриффиндорец.

- Всё будет хорошо, - проскрипел домовик, неловко потоптался и ушёл.

Но хорошо не стало. Когда начались занятия в Академии, Рон все мозги ему выел своими жалобами на поганые занятия по зельеварению, на сальноволосого ублюдка и предателя Снейпа, который ни черта ничему не научил их. Рон ныл и ныл. И Гарри не выдержал.

- Он никакой не предатель! – как-то заорал он. – Северус Снейп – герой!

И в доказательство показал воспоминания зельевара. А на другой день очутился в Азкабане. И что-то сломалось в юноше. Предательство друга и такая оперативная рациональная жестокость Главы Аврората шокировали Гарри настолько, что он уже не хотел ничего делать и ни о чём думать. А ночь в присутствии дементоров погрузила его в такую бездну отчаяния, что он просто не сознавал, где находится. Если бы он был один в камере, он наверно тихо умер бы через несколько дней. А Снейп буквально заставил его жить. Так хорошо бездумно выполнять приказания этого сильного властного человека, становиться под обжигающе холодный душ, делать комплекс упражнений, завтракать, а потом просто разговаривать с ним.

Гарри много думал все эти дни. Его поражала слепая преданность Тёмному Лорду многих его соратников. Барти Крауч ради выполнения заданий Лорда почти год изображал из себя Аластора Моуди и убил собственного отца, трусливый никчёмный Питтегрю отсёк себе руку ради возрождения Лорда. Малфой во время операции в Отделе тайн прикрывал отход Лорда и был арестован. Антонин Долохов, как рассказал Снейп, оставил в России огромное благоустроенное поместье и жену с двумя детьми и вернулся в Англию, когда Волдеморт возродился. Если Волдеморт – это чистое зло, почему у него так много сторонников? И Гарри, преодолев неловкость, начал расспрашивать зельевара.

Снейп, не торопясь, рассказывал ему, каким был вначале Том Реддл. О его уме, знаниях, умении руководить людьми, о его отнюдь не бредовых идеях сохранить чистоту магического мира, закрыв доступ в него магически слабым грязнокровкам.

- Когда Люциус и все остальные собрались на кладбище при возрождении Лорда, они

подсознательно ждали того прежнего Тома Реддла, нашего Учителя и лидера. А появилось это ужасное существо, - говорил зельевар.- И сбежать от него им не удалось.

Последние ночи Гарри всё время мучило одно видение. С каждым днём он всё явственнее вспоминал своё сражение с Волдемортом.

Зелёная вспышка Авады от Волдеморта сливается с ослепляющим сгустком энергии от его Экспелиармуса. Длинное змееподобное тело падает, его красные глаза, не отрываясь, смотрят на Гарри. И Гарри не может отвести взгдяда. Шум битвы, идущей вокруг, становится не слышен. Они как будто в каком-то коконе, вне времени и пространства. И эта тягостная, звенящая, выматывающая душу тишина. Гарри с удивлением понимает, что этому чудовищу очень больно. Он физически чувствует его беспомощность и растерянность. А потом какую-то надежду.

- Спасибо…. Не повторяй моих ошибок, мальчик, - шепчут тонкие губы Волдеморта.

А потом из его тела выхлёстывается поток тёмного дыма. На земле лежит безжизненное тело, похожее на тряпку.

- Гарри убил его! – слышатся крики.

Гарри просыпался с головной болью. У него вдруг начал ныть шрам. Правда, после душа, зарядки и завтрака всё проходило, и он забывал об этом до следующей ночи.

*

Целыми днями Люциус ходил от камеры к камере, рассказывал о предстоящем побеге, таскал котёл и собирал счастливые воспоминания. Он был в своей стихии – общался, организовывал и руководил. Да и все узники оживились. То и дело кто-нибудь звал Малфоя, чтобы добавить в котёл ещё одну порцию воспоминаний. Котёл постепенно наполняется, не смешиваясь, струйки разного цвета переплетаются друг с другом.

Северус Снейп.

Худой некрасивый юноша, смущаясь, стоит в центре зала из зелёного мрамора. Десять старейших членов Гильдии зельеваров с любопытством рассматривают его. Это не просто Мастера зелий, это почти боги. Простые Мастера зелий способны только изготовить снадобья по любому сложному рецепту, или немного модифицировать существующие лекарства. Члены Гильдии зельеваров редко занимаются такой низменной и неинтересной работой. Они разрабатывают абсолютно новые зелья. Международная Гильдия зельеваров чрезвычайно закрытая и могущественная организация, наподобие магловских масонских лож. Они не принимают к себе абы кого.

Конечно, к тому времени Северус разработал и запатентовал чрезвычайно актуальный рецепт искусственной крови для вампиров и зелье для определения магических способностей человека, но это ещё не повод, чтобы принимать в Гильдию семнадцатилетнего сопляка. Если бы Повелитель не использовал всё своё влияние и не задействовал свои многочисленные связи, Снейпа никогда бы не пригласили на заседание Гильдии.

Его спрашивают, над чем он сейчас работает. Запинаясь, тихим голосом он рассказывает о своих экспериментах с улучшенным антиликантропным средством, которое можно пить раз в три месяца. Старцы совещаются, склонившись друг к другу. А потом председатель, достопочтенный стодвадцатилетний зельевар из магической России, Александр Астров небрежно объявляет: «Вы приняты, мальчик. Принесите клятву верности Гильдии и можете идти». Не веря своему счастью, Снейп бормочет слова клятвы и выскакивает из зала. Его, сына магла-алкоголика и волшебницы, от которой отказалась семья, признали равным себе эти небожители!

Люциус и Нарцисса ждут его на улице.

- Меня приняли! – кричит он.

- Я и не сомневался, - высокомерно заявляет Люц. – Лорд же пообещал тебе, что примут.

- Сев, я так рада за тебя! – Нарцисса искренне рада за друга семьи.

Северус от полноты чувств обнимает её и расцеловывает в обе щеки.

- Эй, что ты себе позволяешь? Это вообще-то МОЯ жена! – злится ревнивый Люциус.

Северус хохочет. Впереди у него такая великолепная карьера и слава!

*

Уоррен Макнейр.

Он познакомился с Эбигайль совершенно случайно. Акция устрашения грязнокровок, которую он провёл по заданию Волдеморта, сразу пошла не так. Откуда-то появились авроры, двух его подчинённых убили. А он, раненный каким-то режущим заклятьем, плохо соображающий от боли, аппарировал наугад и неожиданно для себя очутился в Норвегии, посреди чистенького загона. Золотистые зайцекролы, сначала шарахнувшиеся в стороны при его появлении, окружили его, глядя своими раскосыми фиолетовыми глазами. Эти доверчивые и ласковые зверьки обожали, когда их гладили. Несколько зайцекролов вмиг залезли ему на руки. Отворилась дверь и вошла молоденькая пухленькая женщина.

- Кыш, кыш, - шуганула она зверьков, - Пошли прочь, глупые кышки!

А потом, не задавая вопросов, залечила своему незваному гостю глубокую рану на руке.

Эбби была вдовой фермера. На жизнь она зарабатывала тем, что разводила зайцекролов и вязала из их шерсти носки, шарфы и варежки. Шерсть зайцекролов чрезвычайно действенна при артритах и ревматизме.

Она была простой спокойной женщиной, которая приняла Макнейра таким, каким он был – грубым, циничным Упивающимся. Он мог завалиться к ней прямо с боевой операции, которые обожал устраивать безумный Волдеморт. В ушах ещё звенели крики тех, кого он пытал, одежда забрызгана кровью.

Эбби не задаёт вопросов. Она, молча, раздевает его и моет в ванне, как маленького.

Он лежит рядом с ней в постели и мечтает, как плюнет на всё, пошлёт подальше этого змееподобного безумца и заживёт незаметной жизнью фермера. В камине потрескивают дрова, на улице завывает зимний ветер. Эбби доверчиво уткнулась ему в подмышку. Тихий покой наполняет душу.

*

Антонин Долохов.

Раннее весеннее утро. Солнце только окрасило небо в алый цвет. Ветер прямо в лицо. Они летят на гиппогрифах прямо к поднимающемуся солнцу.

Внезапно Олеся резко натягивает удила. Её гиппогриф по кличке Ночной туман недовольно визжит, но послушно спускается на землю. Антонин заставляет своего Ветерка описать плавную дугу.

- Антошка! Смотри, какая прелесть! – радуется его жена.

Кругом, куда ни кинь взгляд, простирается алый ковёр из диких степных тюльпанов.

Антонин хочет нарвать букет, но жена не разрешает.

- Не надо! Пусть растут!

Они лежат среди цветов и самозабвенно любят друг друга, напрочь забыв, что у них полно хозяйственных забот в огромном имении. Над ними голубое небо с лёгкими облачками, гиппогрифы улеглись в сторонке и, играясь, покусывают друг друга за шею, под тёплым солнцем начинают звенеть кузнечики. Бабочка садится Олесе прямо на нос. Она закусила губу и старается не рассмеяться.

Внезапно она садиться, всматриваясь в траву.

- Тошка! Смотри, черепаха!

Она легко вскакивает и отбегает на несколько шагов. Жаркое полуденное солнце обливает её смуглую фигурку. Черепашка совсем маленькая. У неё чистенький, влажно блестящий панцирь. Олеся увлечённо кормит её листом салата, открыв их корзинку для пикника.

- Катюшка будет рада! – смеётся жена.

Их младшая дочурка обожала всяких животных. Антонин наколдовывает из какой-то хворостинки коробку и сажает туда черепаху. А потом опять опрокидывается на спину.

Кажется, что на всей земле царят мир и покой…

*

Котел доверху полон счастливыми воспоминаниями. Люциус по нескольку раз обошёл все камеры. Для очистки совести он решил заглянуть в две последние. Сам Малфой попал в третью камеру. Во второй летом тихо умер Теодор Нотт. Из самой первой камеры не доносилось ни звука. Люциус осторожно заглянул туда. Кто-то лежал на койке, накрывшись одеялом.

В свете позднего осеннего дня Люциус сумел разглядеть соломенные светлые волосы.

- Барти? – удивился он. – Барти Крауч?

Ходили слухи, что несчастного Бартемиуса, фанатично преданного Лорду, поцеловал дементор, когда Крауч выполнял в Хоге особое задание Волдеморта. После поцелуя дементора человек полностью теряет память, превращаясь в овощ. Приходится кормить его и ухаживать за ним, как за младенцем. После поцелуя долго не живут.

Человек зашевелился, потом с трудом сполз с койки и, шатаясь, держась за стену, медленно прибрёл к решётке. Это и впрямь был Бартемиус Крауч-младший. Задыхающийся, худой, как скелет, с ввалившимися глазами. Редкие веснушки ярко выделялись на иссиня белом лице.

- Люциус… А я думал, ты мне снишься…

- Слушай, а ходили слухи, что тебя поцеловал дементор.

- Он просто на время лишил меня сознания. А очнулся я уже здесь…

- Барти, слава Мерлину, что ты жив!

- Мне уже недолго осталось… Зачем жить, если Повелитель мёртв?

Несчастный узник, не в силах держаться на ногах, сполз по стене на пол. Острая жалость охватила Малфоя. Когда шестнадцатилетний мальчик только вступил в партию Лорда, Повелитель попросил Люциуса позаниматься с ним боевыми заклинаниями. Говоря по правде, Люциус тогда, войдя в роль злобного сержанта, здорово поизмывался над нервным, неуверенным в себе новобранцем. Пацан смотрел ему в рот и беспрекословно выполнял все даже самые идиотские приказы Люца.

- Барти, мёртв Волдеморт. А Повелитель возродится, у него остался в мире живых хоркрукс.

- Правда, Люци?

- Правда! Потерпи, мы тебя вытащим.

Люциус, просунув руку сквозь решётку, ласково гладил отросшие соломенные волосы, покрытые коркой грязи, и рассказывал о предстоящем побеге, в доказательство показывая котёл с воспоминаниями.

- Люц, оставь мне котёл и палочку. Пусть моё воспоминание тоже поможет Лорду, - тихо попросил Барти.

- Послушай, мы и так тебя заберём, не волнуйся….

- Люц, я сам хочу, понимаешь? Ради Лорда…

Люциус понял. Судья Визенгамота Бартемиус Крауч-старший без памяти любил свою жену и ненавидел сына, после рождения которого у женщины резко ухудшилось здоровье. Том Реддл и заменил молодому Барти отца. Оставив котёл и палочку, Малфой тихо ушёл.

*

Бартемиус Крауч.

Девятилетний ребёнок тихо сидел среди кустов смородины. На коленях у него лежал альбом для рисования, рядом в траве были разбросаны цветные карандаши. Светлые густые волосы были подстрижены, как у пажа, на лице выделялись крупные редкие веснушки.

- Сыночек, где ты? – ласково зовёт мама. – Теми, ау!

Только мама называет его так необычно и здорово: Теми. Это чтобы не путать с отцом.

- Мамочка, ещё минуточку, - бормочет он, не в силах оторваться от своего занятия.

Вот сейчас, сейчас! Есть! Бабочка, которую он нарисовал цветными карандашами, наконец-то оживает и начинает складывать и раскрывать крылышки.

Мама раздвигает кусты смородины. Живая бабочка, которая позировала ему, вспархивает с цветка клевера. А нарисованная никуда не делась, вот она на листе бумаги, шевелит усиками и погружает хоботок в соцветие клевера. Надо тщательнее прорисовать цветок.

- Ты сумел оживить рисунок? Без палочки? Солнышко моё, да ты настоящий сильный волшебник! А откуда ты взял заклинание оживления?

- Не знаю, - он пожимает плечами. – Оно само как-то придумалось.

Теми улыбается. Один верхний молочный зуб у него выпал. Мама прижимает его к себе, он крепко обнимает её за шею. От мамы слабо пахнет ландышами и каким-то лекарством.

- Теми, ты настоящий художник! Может быть, я уговорю отца отправить тебя в школу магической живописи.

Отец! Вечно брезгливая гримаса при взгляде на сына, брюзжание на жену: «Что ты стрижёшь его, как девчонку? Ты из него гея сделаешь!», «Мало того, что у тебя в роду были бродячие менестрели, так ещё и сынок будет никчёмным художником. Эй, Барти, запомни, художник – от слова худо!»,

попытки отобрать у сына альбом и карандаши.

- Ой, мама, уже шесть вечера! Нам пора домой? Отец скоро вернётся с работы?

- Нет, мой золотой. Папа на неделю уехал в командировку, у него выездная сессия Визенгамота. Можешь спокойно рисовать, сколько хочешь!

Целая неделя! Да это почти вечность! Вечность свободы, ярких рисунков, смеха мамы, общения с ней! Они вдвоём сидят в гамаке и едят большой кусок торта, один на двоих. Оба перепачкались кремом и давятся от хохота. Солнце, гудение шмелей, взъерошенный воробей, который пытается склёвывать крошки торта у них под ногами.

*

На ночь Люциус затаскивал котёл к себе в камеру и ставил его к окну. Серебристый туман в котле впитывал в себя лунный свет и начинал красиво мерцать. Люциус, которого теперь не мучили дементоры, лежал, любовался и размышлял. У него в голове начинал складываться хитроумный план.

Днём 31 октября Люциус ещё раз прошёл весь длиннющий коридор Азкабана, подбодрил Барти Крауча, добрал несколько радостных воспоминаний, напомнил каждому, что сегодня планируется побег. А потом подошёл к камере Снейпа. Зельевар немедленно подошёл к решётке.

- Сев, - горячо зашептал Малфой тому в ухо. – Давай возьмём Поттера в ученики. Да не отказывайся сразу, послушай. Когда Лорд проснётся в Поттере, мы сможем воспитать его так, как надо нам. И в дальнейшем сможем контролировать его. Сам знаешь, магия ученичества привязывает ученика к Наставнику так, что он всю жизнь почитает своего Учителя.

- Да не верю я, что Том возродится в Поттере.

- Вспомни, как Том любил жизнь. Он обязательно воспользуется этим шансом.

Снейп задумался. А ведь Поттер прирождённый лидер, только пока не догадывается об этом. Вспомнить хотя бы, как он организовал ту пресловутую Армию Дамблдора. Да и по правилам воспитывать ученика можно так, как захочет Наставник. Этому дерзкому, самонадеянному сопляку розги пойдут только на пользу. Снейп оглянулся. Гарри, который хотел показать, что он не подслушивает, отошёл к оконцу и стоял, вглядываясь в серый горизонт.

- Поттер, подойдите сюда, - приказал он.

Гарри отлепился от окна и подошёл, с недоверием глядя на Малфоя.

- Мистер Поттер, как вы знаете, мы сегодня покидаем это неприветливое место, - проникновенным голосом заговорил Люциус. – Вы уже подумали, что будете делать дальше?

Гарри, естественно, слышал все разговоры о побеге, наблюдал, как лорд Малфой суетился, таская котёл с воспоминаниями, но он сомневался, что Упивающиеся возьмут его с собой. Тем более, что никто не требовал с него никаких воспоминаний. Он и надеялся и боялся спросить сурового Снейпа.

- А… а разве вы возьмёте меня с собой? – робко спросил он.

- Не стройте из себя идиота, - фыркнул Снейп. – Естественно, вы пойдёте с нами. Вас спрашивают, что вы будете делать дальше?

Гарри растерялся. Куда ему деваться? В Англии остаться он не может, его наверняка потихоньку убьют. Надо добраться до отделения Гринготтса где-нибудь на континенте, но как он будет выглядеть в этой пижаме и домашних тапочках?

- Мы с Люциусом предлагаем вам стать нашим учеником. Рекомендую согласиться. Я дважды такого предложения не делаю.

У Гарри дух захватило. Стать учеником Северуса Снейпа! Гарри так виноват перед ним, а он предлагает стать его учеником! Правда есть ещё и Люциус. Да, плевать! В конце концов, чем Гарри лучше Малфоя? Он такой же узник Азкабана, как и Люциус.

- Гарри, встаньте на колени. Повторяйте… Я, Гарри Джеймс Поттер, покорно прошу Северуса Тобиаса Снейпа и Люциуса Абраксаса Малфоя принять меня в ученики. Клянусь беспрекословно слушаться их и выполнять их приказы даже ценой собственной жизни, и поможет мне Мерлин.

Гарри, мысленно ужаснувшись, повторил клятву.

Снейп и Малфой хором проговорили свою часть клятвы для Наставника. Потом Гарри пришлось, всё ещё стоя на коленях, поцеловать их руки. Сверкнула вспышка. Древняя магия ученичества приняла их клятву.

Когда стемнело, откуда-то появился старейшина дементоров. Сверкая розовыми искрами, он приблизился к камере Малфоя.

- Вы готовы? – проскрипел он.

- Да.

- Дай мне ваши воспоминания.

Подхватив котёл, тёмно-синее существо поплыло куда-то в темноту коридора. Люциус вдруг страшно перепугался, что дементоры обманут их: наедятся радостных воспоминаний и сбегут, оставив узников в дураках. Однако ровно в двенадцать ночи все камеры разом распахнулись.

- Выходите во двор, - прозвучал невнятный приказ.

Сильный Арчибальд Гойл подхватил на руки ослабевшего Барти Крауча. Большой двор еле вместил всех беглецов. Все напряжённо молчали. Ночь выдалась ясная и морозная. На небе сияла луна. В её призрачном свете все видели слабо мерцающий магический купол, накрывающий весь крохотный безымянный островок, на котором располагался Азкабан. Дементоры толпились где-то в стороне. Они что-то шептали, то и дело кто-нибудь из них отлетал к котлу с воспоминаниями и жадно приникал к нему. Наконец, магический купол замигал, потом ярко вспыхнул и исчез. Гарри это чем-то напомнило магловскую электрическую лампочку перед перегоранием.

Тёмно-синий искрящийся дементор, которого Люциус мысленно окрестил «старейшиной», вдруг сунул в рот два пальца и свистнул. Свист был тихий, еде слышный. Стая фестралов спустилась с неба, с трудом удерживаясь на скалистых скользких берегах.

Старейшина внезапно подплыл к Гарри Поттеру. Юноша страшно перепугался и попятился. Сильные горячие руки вдруг опустились ему на плечи.

- Не бойся, Гарри, ты не один, - прошептал на ухо голос Снейпа.

Тёмно-синий дементор внезапно поклонился Гарри.

- Сейчас мы расстанемся. Но если потребуется, позови меня по имени.

- Э-э-э, а как ваше имя? – пролепетал Гари.

- Ты знаешь моё имя, Повелитель. Ты просто забыл. Постарайся вспомнить. Ну же, Те Уаката…

- Те Уаката Канга О Те Гнареху О Те Ахи А Таматеа, - зачарованно пробормотал Гарри. – Как название горячего источника в Новой Зеландии.

Снейп поймал торжествующий взгляд Люциуса. Друг был прав, у мальчишки появляются воспоминания Тома.

- Мы не прощаемся. Зови, если что… - проскрипел старейшина.

И дементоры взмыли в воздух и растаяли в ночном звёздном небе.

Узники мигом разобрали фестралов. Беднягу Крауча Арчи Гойл посадил с собой и придерживал его во время полёта. Макнейр сказал, что ему надо в Норвегию, и первым исчез из виду. Остальные держались вместе, пока не перелетели Ла-Манш. Здесь, на континенте, они в безопасности, ни одна страна пока не дала согласие на выдачу Упивающихся в руки победивших люмпенов. Постепенно их компания редела, кто-то решил спрятаться у родственников во Франции, Розье позвал Мальсибера к себе в чешское поместье. Арчи Гойлу, у которого за пределами Англии не было ни кола, ни двора, ни единого родственника, лорд Малфой безапелляционно приказал лететь за ним. Когда рассвело, их осталось шесть человек. Гарри летел на самке фестрала, за которой усердно махал крылышками маленький фестралёнок. И Гарри и его «лошадь» постоянно оглядывались, боясь, что малыш отстанет. Когда взошло солнце, они пролетели Францию.

*

Рано утром Драко вышел на террасу виллы «Вишневый сад». Никто не знал, откуда взялось это название. Вишнёвых деревьев в саду за домом и впрямь было много, летом эльфы заготовили варенья и наливок года на два. Но также поговарили, что дальний родственник Малфоев, от которого и досталась им в наследство эта вилла, был большим поклонником русского писателя Чехова.

- Грег! Ты проснулся? У нас сегодня много дел, - громко сказал он в открытое окно комнаты Грегори Гойла.

- Ща, Драко. Как же не позавтракамши, идти работать? Ты совсем офигел! – зевающий Грегори высунулся из окна.

В самый разгар битвы за Хогвартс Блейз Забини решил, что сражение с Волдемортом – это в чужом пиру похмелье. Он сумел пробраться в директорский кабинет, подобрав по пути кашляющего и почти ослепшего после пожара в Выручай-комнате Грегори. Вдвоём они переместились по каминной сети в Италию к матери Забини.

Когда Драко с Нарциссой стали жить в «Вишнёвом саду», Грег переехал к ним. До них дошли слухи, что почти все сторонники Тёмного Лорда, в том числе их отцы, брошены в Азкабан без суда и следствия. Надо было стиснуть зубы и продолжать жить дальше.

Вскоре Драко, Блейз и Грегори организовали небольшую фирму по изготовлению зелий. Нет, огромное состояние Малфоев никто не тронул, никакой конфискации гоблины Гринготтса не допустили бы. Драко мог спокойно жить, ничего не делая и получая деньги в итальянском отделении Гринготтса. Но ничего не делать было довольно скучно. Да и лишние деньги от продажи зелий не помешают. А в дальнейшем они расширят фирму и займут нишу на рынке лекарств. Пока они производили только косметические средства: бальзам для роста и густоты волос, эликсир молодости с мгновенным действием. Уже сейчас их зелья высоко оценили итальянские модницы. Драко варил зелья и изобретал новые, Блейз Забини закупал ингредиенты и рекламировал их всем многочисленным мамашиным подругам, Грегори упаковывал готовый товар и развозил по заказчикам. Сегодня Драко хотел сварить большую партию витаминного зелья. У чадолюбивых итальянок, у которых традиционно был целый выводок детишек, такое зелье пошло бы на «ура».

Драко ждал Гойла, сидя на мраморной скамейке у небольшого фонтанчика, расположенного в самом центре мощёного двора перед домом. Он подставил лицо утреннему солнцу, вдыхая прохладный воздух, и задумался. Да… Похоже, что в Англию дорога ему заказана. Малфой-мэнора ему не видать. Хорошо хоть отец предусмотрительно переправил довольно много ценных картин и всю библиотеку сюда. И всех эльфов удалось вывезти. Люциус хотел переправить сюда и павлинов, но не успел, их быстренько сожрала стая Фенрира Сивого. Придётся жить здесь, в Италии. Говоря по правде, Драко понравилось жить в этом тёплом благодатном климате. В Англии он вечно простужался.

Именно в этот дом он приведёт свою жену, здесь родится его наследник, здесь и начнётся возрождение былого величия рода Малфоев. Драко поклялся всё сделать для этого.

Сквозь закрытые веки он почувствовал, что какая-то тень заслонила солнце. Несколько фестралов опустились на землю. С них спрыгивали всадники. Сразу стало шумно, бестолково и очень весело. Долохов сразу увидел знакомого эльфа.

- Коржик! Мяса лошадям! Живо! Да принеси фарша жеребёнку! – орал Антонин, который, как всякий прирождённый наездник старался сразу позаботиться о своём коне.

Эльфы забегали туда-сюда, внося дополнительную суматоху.

- Люциус! – Нарцисса, смеясь и плача, выбежала на крыльцо.

Драко подошёл к отцу и уткнулся ему в плечо. Он молчал, сопел и страшно боялся расплакаться. Люциус крепко обнял его. Другой рукой он прижимал к себе жену.

- Теперь всё будет хорошо, - шептал он.

Драко на мгновение почувствовал себя ребёнком, который кидается навстречу вернувшемуся с работы отцу и виснет у него на шее. У отца высокомерный и пренебрежительный взгляд, но это просто внешняя оболочка, для чужих. Сейчас он подбросит малыша вверх, и они пойдут смотреть только что вылупившихся цыплят павлинов.

Снейп помог слезть с фестрала Барти Краучу. Бедняга Барти был белый, как полотно.

Он доковылял до скамейки и упал на неё.

- Драко, у тебя есть укрепляющее зелье? – строго спросил зельевар у крестника. – Или ты здесь вообще ни черта не делаешь?

- Есть, конечно. Вчера варил, - оскорбленно огрызнулся Драко. – Ты меня обижаешь, крёстный! Ватрушка, принеси из моей комнаты зелёный пузырёк.

Крошечная эльфиечка в нарядном фартучке бегом кинулась в дом.

- Папаня! – до сих пор не совсем проснувшийся здоровяк Грегори выбежал во двор, держа в обеих руках по огромному бутерброду с ветчиной и откусывая от обоих поочередно.

- Слава Мерлину, ты жив! – высокий плотный Арчи Гойл облапил сына и тут же отобрал у него оба бутерброда и начал их с удовольствием жевать, оправдываясь тем, что в тюрьме сейчас завтрак.

За всей этой суетой Драко не сразу заметил фигуру в нелепой голубой пижаме с зайчиками и накинутой сверху мантии. Поттер, чувствуя себя лишним, топтался в стороне и гладил фестралёнка по мордочке.

Драко аж передёрнулся при виде своего школьного врага, который спас его из адского огня Выручай-комнаты. Хотя и Драко в своё время спас самого Поттера, сделав вид, что не узнал его в Малфой-мэноре. Так что они в расчёте. Но всё равно видеть очкарика было неприятно. Интересно, как он приблудился к компании Упиванцев? «Ежедневный Пророк» недавно сообщил, что Гарри Поттер был приглашён в американскую академию авроров по обмену.

- Зачем вы его притащили? – зашипел Драко на ухо отцу.

- Ну, не оставлять же его в Азкабане, - тихо фыркнул Люциус. – Сын, я тебя очень прошу, помиритесь. Я тебе потом всё объясню. А сейчас послушай меня, помирись с ним. У мальчишки великое будущее, поверь мне на слово. Подружись с ним, и ты сделаешь головокружительную карьеру.

Отец говорил очень серьёзно. Драко привык верить отцу. Ну, ладно. Можно подойти поздороваться, от него не убудет.

Драко подошёл к Гарри, неприязненно разглядывая его.

- А тебе идёт! Потти, это что, новая форма авроров? – аристократически растягивая слова, насмешливо спрашивает он.

Раньше Золотой мальчик разозлился бы. Но сейчас он только усмехается.

- Ага, - легко соглашается он. – Мы же на службе спим, как пожарники. Видишь, у нас даже весь Азкабан разбежался.

Поттер какой-то непривычный. Не такой серьёзный, что ли?

- Какой-то ты не такой, Потти. Я как-то отвык от тебя. Давай познакомимся снова. Драко Малфой, бывший Упивающийся, - с вызовом сказал Драко.

- Гарри Поттер, бывший узник Азкабана, - по детски улыбнулся Гарри.

И бывшие враги пожали друг другу руки.

*

В мире живых может пройти полгода, в мире мёртвых времени нет. Там царит безвременье.

На бетонном полу неподвижно лежал совершенно голый темноволосый молодой человек. Откуда-то к нему вдруг ринулись несколько ярко сияющих сгустков энергии и исчезли, как будто втянувшись в его голову. Он застонал и сел, держась за лоб. Юноша удивлённо огляделся вокруг. Похоже на вокзал Кингс-Кросс. Рядом с ним внезапно появилась немудрёная одежда: чёрные мягкие брюки, тёмная рубашка, кроссовки с засунутыми внутрь носками. Он поскорее оделся и вскочил на ноги.

- Гарри, мальчик мой! – Дамблдор в развевающихся тёмно-синих одеждах спешил к нему.

Не доходя до юноши, директор Хогвартса резко остановился.

- Ты? А где Гарри Поттер? – с ужасом спросил он.

- В мире живых, я полагаю, - человек пожал плечами. – Кажется, в Азкабане. А может быть, уже сбежал.

Дамблдора полоснул холодный и насмешливый взгляд ярко-синих глаз.

- Но как… как это случилось?

Том Реддл заложил руки за спину и начал ходить туда и обратно, чрезвычайно напомнив директору Северуса Снейпа на уроке зельеварения.

- Вот уж точно, Гриффиндор – это не лечится. Выходцы с Гриффиндора самонадеянны и глупы. И вы, Альбус, не исключение. Ваша многоходовая хитроумная комбинация имела несколько слабых мест, - менторским тоном вещал Том Реддл. – Во-первых, Северус мог погибнуть, так и не передав мальчишке ваш план. Во-вторых, сам мальчишка мог взбрыкнуть и не захотеть умирать по вашему приказу. В-третьих, с чего вы взяли, что палочка всевластья подчинится мне и убьёт своего безоружного хозяина? А в четвёртых… В четвёртых произошло следующее: несчастный Северус был верен вам до конца. Теряя силы, почти умирающий он передал Гарри Поттеру свои воспоминания с вашей тайной о части моей души. Он ясно дал понять, что Гарри должен будет безропотно умереть от моей руки. Вот только чистоплюй Поттер побрезговал смотреть воспоминания «предателя и убийцы». Он просмотрел их только три месяца спустя. Так что, счастливо оставаться, Альбус!

- Том, куда ты? – Дамблдор цепко схватил Темного Лорда за плечо.

- Уберите руки, господин Пресветлый интриган, - Том брезгливо отстранился. – Вы окончательно мертвы и остаётесь в стране мёртвых, а я попробую возродиться в Гарри Поттере. Мальчишка не совершит моих ошибок, будьте спокойны! Тем более, что Наставники у него сейчас будут не чета вам!

Том Реддл без следа растворился в белом безмолвном тумане. Под сводами призрачного вокзала долго звучало эхо его презрительного смеха.

========== Часть 2. ==========

Гарри сидел возле письменного стола в кабинете Люциуса и гипнотизировал взглядом ключ, лежащий в пепельнице среди конфетных фантиков.

«Акцио, ключ!» - мысленно умолял он, наставив на него волшебную палочку.

Но ключ не двигался с места. Гарри нервно взглянул на часы. Ещё полчаса, и в кабинет войдёт один из его Наставников – лорд Малфой. И презрительно констатирует, что Гарри опять не выполнил его задание – научиться невербальному «Акцио». Хитроумный Люциус наложил на Гарри Силенцио, запер его в своём кабинете настоящим магловским ключом, положив дубликат ключа на стол.

- Хочешь, примани ключ манящими чарами. Хочешь, открой дверь Алохоморой. Но всё это ты должен сделать молча! Даю тебе три часа на то, чтобы выйти из кабинета, - сказал Наставник и ушёл.

Можно, конечно, просто взять ключ в руки и открыть дверь. Но это нечестно! Да и Люциус узнает.

Вот уже несколько месяцев Гарри жил в поместье «Вишнёвый сад» в качестве ученика лорда Малфоя и Снейпа. И учиться у этих двух магов оказалось намного труднее, чем в Хогвартсе или в Академии Авроров.

Нет, сначала Люциус отъедался и отсыпался после Азкабана, с радостью общался с женой и сыном, ревизовал свои финансы, хваля Драко, что тот организовал свою фирму. Снейп же в первые недели был обеспокоен состоянием Барти Крауча. Молодой маг был истощен и физически и морально. Да и магической силы у него почти не осталось. Снейп практически дневал и ночевал у его постели, тут же варя сложнейшие зелья и гоняя Драко за разными редкими травами, которых часто не бывало в аптеках. Малфою приходилось совершать вылазки в горы. Он был недоволен, но возражать крёстному не смел. Юный Малфой до сих пор не мог забыть, как Барти Крауч в образе Аластора Моуди превратил его в хорька. И хотя Люциус объяснял сыну, что Барти просто оберегал Избранного для Волдеморта, простить такое унижение Драко так и не смог.

Но с магией целительства не поспоришь. Целителя Драко против его воли так и тянуло в комнату больного. И как-то Снейп застал своего крестника возле постели Барти. Закрыв глаза, Драко держал обе руки на груди Крауча, который крепко спал. Золотистое сияние с яркими белыми всполохами окутывало всё его тело. Зельевар понял, что целитель лечит и физические и психические травмы. Снейп тихо вышел за дверь. С этого дня Барти Крауч стал постепенно выздоравливать.

На Гарри никто не обращал внимания. Первое время он помогал Долохову ухаживать за фестралами, на которых они прилетели сюда. Потом Антонин, разузнав, что из России никто его в Британию не экстрадирует, распрощался со всеми и отбыл к жене и детям. Перед отъездом он подошёл к Гарри и тихо сказал: «Ты парень, давай, взрослей поскорее. Без тебя магическая Англия загнётся. Зови меня, если что…», и он недвусмысленно похлопал по левому предплечью, намекая на чёрную метку.

Долохов вскочил на фестрала и взмыл в небо. Второго фестрала он вёл в поводу, чтобы при необходимости менять усталых «лошадей».

Гарри ухаживал за оставшимися фестралами, играл с фестралёнком, которого назвал почему-то Мурзиком. Уж больно тот смешно курлыкал от удовольствия, когда Гарри его чистил и мыл. Очень похоже на мурчащего кота. Малыш рос, как на дрожжах, и уже по размерам превосходил маму-фестралиху. Чем хороши фестралы – их не надо объезжать, как обычных магловских лошадей или волшебных гиппогрифов. Они спокойно подставляют спину всаднику. И Гарри с удовольствием летал на своём Мурзике над безлюдными зимой виноградниками и оливковыми рощами Италии.

Поттер чувствовал себя ненужным и не знал, чем заняться. Раньше у него были чёткие цели: победить Волдеморта, отремонтировать разрушенный Хогвартс, поступить в Академию Авроров. Раньше он был национальным героем, а сейчас он бывший узник Азкабана. Можно было купить домик, а то и целое поместье, и жить на капитал, оставшийся от родителей, но Гарри совершенно не хотелось этим заниматься.

От тоски и скуки он как-то напросился совершить вместе с Драко очередную вылазку в горы за редкой магической травой синеглазкой плющевидной. Собирать её положено на рассвете, поэтому Драко разбудил Гарри в четыре часа утра. Они аппарировали к подножию горы Монте Ветторе.

Дальше подниматься пришлось пешком. Даже не подниматься, а карабкаться по каменистым склонам, как какие-то магловские альпинисты. Плющевидная синеглазка чрезвычайно чувствительна к магии. При малейшем всплеске магической энергии она просто зарывается в землю, и её не найти. Снейп у них даже палочки отобрал. Они с трудом залезли на какую-то крохотную каменистую площадку.

- Вот она! – воскликнул Драко.

Огромный валун был сплошь оплетён бурыми побегами с крошечными синенькими цветочками. Драко принялся собирать траву, а Гарри отошёл на несколько шагов и залюбовался открывающимся видом. Было светло, но солнце ещё не взошло. Долина внизу скрывалась под пеленой тумана. Вдалеке виднелись вершины, покрытые шапками снега. Какая-то птица несколько раз чирикнула и замолчала, решив, что ещё рано.

Вдруг Драко как-то испуганно то ли ойкнул, то ли всхлипнул. Гарри обернулся. Прямо перед носом Малфоя на камне, с которого тот обдирал побеги синеглазки, свернулась чёрная аспидная гадюка. Потревоженная змея угрожающе шипела и, похоже, собиралась напасть.

- Не смей! – сказал ей Гарри на парселтанге. – Мы не враги тебе, мы просто собираем траву.

- Он схватил меня за хвост! – возмущалась гадюка. – Я спала, а он меня напугал! Я его укушу!

- Он мой друг. Ты не смеешь кусать друзей змееуста, - уговаривал Гарри гадюку.

- Ладно, я не буду его кусать. Но пусть даст мне какой-нибудь выкуп.

- Какой ещё выкуп? Чего тебе хочется?

- Молока! – после недолгого раздумья потребовала змея.

- У нас нет с собой молока. Хочешь, мы принесём его тебе к вечеру?

- Поклянись, что не обманешь.

- Чтоб я сдох! Будь добра, отползи куда-нибудь, видишь, мой друг тебя боится.

Змея фыркнула, зашипела, хулиганисто разинула пасть, ещё раз демонстрируя испуганному Драко свои ядовитые зубы и раздвоенный язык, и скрылась в зарослях невысоких кустов.

Бледный Малфой, не двигаясь, слушал их совместное шипение. Когда змея уползла с камня, он кулем свалился на землю. Его била дрожь.

- Чёрт, Потти, я и забыл, что ты змееуст, - бормотал он. – Главное, палочки нет… Ненавижу змей… Как вспомню Нагайну…

Драко трясло, как в ознобе. Серые глазища до сих пор были полны ужаса. Гарри сел рядом и обнял Малфоя за плечи.

- Тш-ш-ш, всё кончилось, она уползла. Я бы никогда не позволил ей укусить тебя, - ласково уговаривал он Драко, как маленького.

Раньше он не прикасался к Малфою, за исключением того случая, когда вытащил его из горящей Выручай-комнаты во время битвы. И сейчас его поразило, какой Драко был худенький. Худенький, лёгкий, тонкокостный. Истинный аристократ. Белая кожа как будто светилась изнутри. Белобрысые пушистые волосы щекотали шею Гарри. Изящные длинные пальцы крепко вцепились в его руку. Пахло от Драко почему-то клубникой.

- Спасибо, - выдавил из себя Малфой.

Гарри вдруг стало весело. Он вскочил на ноги.

- Небывалое событие! – орал он, и эхо подхватывало его слова. – Драко Малфой благодарит Гарри Поттера! Конец многолетней школьной вражде!

- Да заткнись ты, - беззлобно сказал Драко. – Что, до сих пор не понял, что вся вражда Гриффиндора и Слизерина искусственноподогревалась? Вспомни хотя бы первый курс. И в квиддич тебе разрешили играть, и в конце года вам Дамблдор баллы добавил ни за что.

- Почему это ни за что? Мы Квирелла-Волдеморта убили.

- Волдеморта они убили! Да ты почти каждый год его убивал! И чего? Ты сам-то сейчас кто? Хоркрукс Волдеморта? Тёмного Лорда убил его собственный хоркрукс! Прямо заголовок статьи для Риты Скиттер!

- Молчи, Хорёк несчастный!

Так, поддевая друг друга, они портключом вернулись в поместье и отдали Снейпу собранную траву. Потом, выполняя обещание, вернулись назад с миской молока. Змея ждала их и с удовольствием начала лакать своим раздвоенным языком.

А за завтраком Драко красочно описал встречу со змеёй и своё спасение великим Гарри Поттером, змееустом, победителем Волдеморта и просто смелым человеком. Нарцисса ахнула и кинулась зацеловывать и Гарри и Драко, который смущённо отбивался от матери. Грегори Гойл и его отец зааплодировали. Люциус встал и торжественно пожал руку Гарри. И даже суровый Снейп хмыкнул и пробурчал что-то одобрительное.

За этим завтраком Наставники и вспомнили, что у них есть ученик. И вплотную взялись за его обучение.

Сегодняшний день почти ничем не отличался от вчерашнего. Рано утром Гарри под мрачным взором Снейпа сделал зарядку, совершил пробежку по периметру довольно обширного поместья «Вишневый сад» и принял обжигающе холодный душ. Потом он помогал варить очередное укрепляющее зелье для Барти Крауча, который потихоньку шёл на поправку.

Ясное дело, не обошлось без язвительных замечаний зельевара.

- Как ты держишь нож? Ты не режешь стручок, а мнёшь его! Я учил правильно резать ингредиенты на первом курсе! Ну, конечно, когда тебе было учиться, ты же спасал мир! Драко в пять лет умел правильно нар́езать любой ингредиент. Сейчас же напишешь мне сочинение на тему «Способы нарезки стручков камбабры для разных зелий».

До завтрака Гарри успел накатать это сочинение. Уже в который раз он мысленно поблагодарил лорда Малфоя за то, что тот сумел вывезти всю свою библиотеку сюда. Книг по зельям там было великое множество. Гарри нашёл толстенный фолиант «Как правильно подготавливать растительные ингредиенты. Пособие для начинающих» и списал всё оттуда.

Заткнув на время рот суровому зельевару своим опусом, он спокойно позавтракал. А потом началось занятие с Люциусом.

И теперь Гарри со страхом ждал появление Наставника.

- Алохомора! – лорд Малфой бесшумными шагами вошёл в кабинет.

Выглядел он, как всегда, великолепно. Аристократическая осанка, гордо поднятая голова, длинные до пояса светлые волосы собраны сзади в хвост бархатным бантом. Белый костюм и светло-серая мантия. Грациозный, изящный Люциус чем-то напоминал белого павлина, парочку которых он недавно закупил для итальянского поместья.

Гарри дёрнулся и вскочил, виновато глядя на Наставника.

- Вижу, ты так и не смог овладеть невербальным Акцио. Ах, да, Фините, - взмахом руки он вернул Гарри дар речи. – Так, что? Почему ты до сих пор сидишь взаперти?

- У меня ничего не получается, сэр. Я делаю всё, как вы учили: мысленно протягиваю руку, повторяю про себя «Акцио» и мысленно беру ключ. А он не берётся! – юноша жалобно смотрел на лорда Малфоя.

- Ты просто ленишься и не прилагаешь достаточных усилий! Драко в двенадцать лет уже мог колдовать невербально!

Как же Гарри надоело это слышать от своих Наставников! Драко то, Драко сё! И колдовать он может невербально, и зелья мог варить уже в пять лет! Тьфу! Не хватало только брать пример с Хорька!

- Значит или я тупой ученик, или вы туп… плохой учитель! – не выдержав, взорвался он.

- Ты ещё смеешь пререкаться и дерзить мне? Не выучил урока и дерзишь? Марш в угол носом! Постоишь до обеда и подумаешь.

Чего? В угол? Его наказывают, как ребёнка?

- Но… но мне восемнадцать, - растерянно говорил Гарри.

- А учиться не хочешь, как маленький. В угол!

Мягкая лапа магии подхватила юношу за шиворот и уткнула его носом в угол рядом с малфоевским столом.

- До обеда постоишь и подумаешь над своим поведением! – и лорд Малфой удалился.

Гарри попытался выйти из угла. Не тут-то было. Ноги приклеились к полу. Оставалось стоять и думать. Нет, это уже чересчур! Что он, ребёнок, что ли? Две недели назад Гарри так же не смог разучить невербальный Люмос. Он бился над ним весь день. А вечером Люциус заставил его триста раз написать: «Я не должен лениться».

Хорошо хоть перо было обычное, а не кроворежущее. Писать пришлось в гостиной при всех, под хихиканье Драко и сочувствующие взгляды Нарциссы и Грегори Гойла. Дня через два Гарри всё-таки сумел зажечь на конце палочки крохотный огонек, не говоря ни слова. Люциус только кивнул. Даже не похвалил!

У Гарри было такое ощущение, что его волшебная палочка плохо слушается. Они все приобрели новые волшебные палочки у известного итальянского мастера Карло Джеппето, который держал в Риме огромный магический магазин «Папа Карло». Драко, Люциус и Снейп сумели найти палочки точно такие же, как и были у них раньше. Гарри не повезло.

- Извините, молодой человек, - сказал старенький сухонький мастер. - Перья феникса в Италии большая редкость. Палочек из остролиста сколько угодно, но с сердцевиной из пера феникса нет.

Гарри перепробовал кучу палочек и вроде бы выбрал одну, которая буквально толкнулась в его руку и рассыпала разноцветные искры, когда он ею взмахнул. Но он не чувствовал её такой же родной, как была прежняя.

- Что Потти, опять урок не выучил? – раздался насмешливый голос.

Драко что-то искал в столе у отца.

- Да где у него чистые пергаменты? А, нашёл.

Гарри надеялся, что Малфой сразу уйдёт. Но тот удобно расселся в личном кресле отца, с удовольствием созерцая наказанного.

- И сколько тебе стоять, Потти? – манерно растягивая слова, спросил он.

- До обеда, - покраснев, буркнул Гарри, мысленно умоляя Малфоя уйти.

- Ну, тогда можешь выходить, эльфы уже накрывают на стол.

Гарри попробовал пошевелиться. И правда, из угла уже можно было выйти. Гарри с облегчением плюхнулся в кресло напротив стола.

- Так чего ты там опять не выучил, двоечник? – продолжал допытываться вредный Хорёк издевательским тоном.

- Невербальные манящие чары.

- А-а-а, отец запер тебя в кабинете, положил ключ на стол… Да? Как сейчас помню… - Драко, улыбаясь, мечтательно уставился в окно. – Я просидел в кабинете с утра до вечера без обеда и ужина. Под Силенцио, естественно.

- А потом? – с интересом спросил Гарри.

- А потом я так проголодался и разозлился, что снёс дверь невербальной Бомбардой, - хохотал Драко.

- Мне кажется, моя палочка не очень меня слушается, - пожаловался Гарри. – А точно такой, как у меня была раньше, в магазине не оказалось. Интересно, что авроры делают с арестованными палочками? Уничтожают?

Драко о чём-то думал, машинально крутя в руках чистый пергамент, за которым он заскочил в кабинет отца.

- Потти, а та палочка… Ну, которая была у Волдеморта… Это же палочка Всевластья, да? Она что, тоже в Аврорате? – наконец спросил он.

- Откуда ты знаешь, что это настоящая бузинная палочка? – настороженно спросил Гарри.

- Я тогда на Астрономической башне… Ну, когда не смог убить Дамблдора… Я сразу заметил, что у него палочка какая-то приметная, с шишечками, светлая. Я ещё хотел её подобрать, да потом уже не до того было…. А потом я увидел её у Волдеморта. Так где она?

- Я положил её назад в гробницу к Дамблдору. Если я умру своей смертью, она просто лишится силы.

- А если тебя победят на поединке… - тихо сказал Драко и замолчал.

Он с такой насмешливой жалостью смотрел на Поттера, что тот начал что-то понимать. Он положил палочку назад в гробницу, потому, что решил - от неё очень много вреда. Но ведь иногда… изредка… в каких-нибудь форс-мажорных ситуациях…

- Ну, да-да, я идиот, и Гриффиндор – это диагноз, - в отчаянии заорал Гарри. – И Снейпа я мог вытащить из Азкабана, и сам бы туда не загремел, просто подправив его воспоминания с помощью этой палочки! И Хогвартс мы бы быстрее восстановили! Но здесь и сейчас её нет!

- Но ведь её можно вернуть, - обыденным тоном предложил Драко. – Главное, что она не в Аврорате. Смотаемся в Хог и заберём её.

- Как? В Англии почти сразу после победы стали отслеживать любые внешние аппарации. А лететь самолётом, как маглы, я не могу, у меня нет магловских документов!

- У тебя есть твой Мурзик. Он вполне вырос, чтобы поднять нас двоих.

- Ты что, хочешь лететь вместе со мной? Драко, это опасно!

- Потти, если ты один вдруг исчезнешь, отец и крёстный сразу забеспокоятся. А так мы скажем, что идём в гости в поместье Забини на его помолвку. На несколько дней. А Блейза я предупрежу. И вообще, у грифов мозгов отродясь не было, вы ничего спланировать не можете. Без меня ты пропадёшь!

Ну и язва этот Малфой! Не может не ехидничать.

А Драко вмиг составил список того, что им надо будет взять с собой.

- Еду, потому что покупать в магазинах опасно. Тёплую одежду, сейчас в феврале в Англии холодно, это тебе не Италия. Корм для фестрала. Оборотное зелье на всякий случай. Заживляющий бальзам, костерост, успокоительное.

- Ты на войну, что ли, собираешься? – удивился Гарри.

- Да ты «Пророк» почитай, придурок! Никто не знает, что происходит в стране. И письма от друзей нашей семьи перестали приходить!

Гарри не интересовался политикой и газет почти не читал, но «Ежедневный Пророк», который доставляли из Англии, иногда пролистывал. Из газеты было видно, что магическая Англия процветала, новый Министр Магии Руфус Скримджер начал реформу образования и резко поднял зарплату учителей Хогвартса. Он провёл чистку в Министерстве. Судя по всему, сейчас все ключевые посты занимали члены Ордена Феникса и сочувствующие им. Кто бы сомневался?

- Ты там хоть одну критическую статью видел? И почему-то совсем нет статей Риты Скиттер.

- Вот уж по чьим опусам я не скучаю! – фыркнул Гарри.

- А зря. Неужели в Англии так всё хорошо, что не найдётся материала хоть для одной острой статейки? Кстати, не забудь, что «Пророк» сообщал, что тебя отправили учиться в Америку по обмену, в их Академию авроров.

*

Собрались они быстро. Вот только, когда Драко сказал, что Гарри тоже приглашён на помолвку Забини, Снейп взъерепенился.

- Он должен усердно учиться, читать книги, запоминать заклинания, а не шляться по гостям! – орал он.

- Ну, Сев, пусть мальчик отдохнёт пару дней, ничего страшного, - примирительно сказал Люциус. Он был доволен Гарри. После усиленных тайных тренировок с Драко Поттер овладел, наконец, невербальным «Акцио» и невербальной «Алохоморой».

На закономерный вопрос Люциуса, почему они хотят лететь на фестрале, а не просто аппарировать в поместье Забини, Драко вдохновенно наврал, что Блейз давно мечтал покататься на настоящем фестрале.

Вылетели они на рассвете. Они закинули Грегори Гойла в поместье Забини, ещё раз предупредили Блейза о сохранении их тайны.

К вечеру пролетели Францию. Несколько раз останавливались в безлюдных местах и давали Мурзику отдохнуть, кормя его мясом и наколдовывая ему ведро воды. Да и сами перекусывали нехитрой снедью, которую взяли с собой. Когда стемнело, они снова поднялись в воздух и перенеслись над Ла-Маншем. Что хорошо в фестралах, они всегда могут найти Запретный лес, место своего рождения. Фестралы обитают по всей территории Англии, но рожать самки улетают в Запретный лес, туда, где при тяжелых родах им всегда могут помочь кентавры, сведущие в медицине.

Под покровом ночи фестрал пролетел Чёрное озеро, блестевшее под луной, и приземлился на опушке Запретного леса. Гарри скормил ему последние куски мяса, и довольный фестрал медленно побрёл по снегу к воде. Гарри с замиранием сердца увидел знакомую белую гробницу. Он стоял перед ней, ожидая почувствовать привычную боль утраты. Но после всего, что он узнал из воспоминаний зельевара, никакие чувства не шевельнулись в его душе. Наоборот, белая гробница показалась какой-то вычурной и помпезной.

- Ну и долго ты будешь стоять перед этой пирамидой Хеопса? – раздался шёпот Драко. – Давай, доставай палочку поскорее. Ты её что, спрятал назад к старикашке в гроб?

- Нет, я положил её поверх гроба.

- Слава Мерлину! А Волдерморту, наверное, пришлось вынимать палочку у покойника из рук. Жуть! Я бы не смог! А представляешь, если бы Дамби вдруг сказал ему страшным голосом: «Отдай мою палочку!» - говорил Драко.

Он нервно смеялся и озирался по сторонам, и Гарри понял, что Малфой ужасно боится.

Он крепко сжал его руку и удивился, какая она ледяная.

- Драко, да ты совсем замёрз! Ты ведь захватил тёплый свитер, давай одевайся.

- Гарри, дракл с ним, со свитером! Давай уберёмся отсюда поскорее!

Но Гарри, не обращая внимания на мольбы всё больше нервничающего Драко, достал из рюкзака толстый свитер из козьей шерсти и натянул его на Малфоя. Потом прижал дрожащего слизеринца к себе и начал растирать его плечи, одновременно наложив согревающие чары. Даже в этом неуклюжем одеянии Драко казался худеньким, тонкокостным и очень изящным. И от него опять сладко пахло клубникой.

- Потти, хватит меня лапать, ради Мерлина! – шипел Малфой, но почему-то всё крепче прижимался к Гарри и тихо сопел ему в шею.

Наконец Гарри почувствовал, что приятель перестал дрожать. Совместным заклинанием они отодвинули огромный цельный камень, из которого была сделана гробница. Гарри спрыгнул вниз прямо на потемневший гроб из дуба. Палочка лежала там, куда он её небрежно кинул почти сразу после битвы, успев с её помощью лишь починить свою палочку. Драко сверху протянул руку, и Гарри вылез из могилы. И только сейчас Гарри почувствовал сильную и очень необычную магию бузинной палочки. Она не была неприятной, но и долго держать её в руках не хотелось. Он с удовольствием взмахнул ей и приказал: «Мою палочку и мантию-невидимку сюда!» Через несколько секунд кусок невесомой прозрачно-серой материи накрыл его с головой, а на Драко сверху свалилось штук пять палочек, ощутимо стукнув его по носу.

Гарри сразу выхватил из этой груды свою родную палочку из остролиста с пером феникса внутри и ощутил, как она радостно отозвалась на его прикосновение.

- Ни х…я себе, Потти, это же моя старая палочка! А вот палочка мамы. А это покойной тёти Бэлы, - Драко с удивлением перебирал оставшиеся палочки. – А вот отцовская, её Волдеморт у него отобрал. Это ты их все когда-то украл у нас!

- Не украл, а отвоевал! Помнишь, когда ты сделал вид, что не узнал меня в Малфой-мэноре?

- Я тебя тогда спас, а ты наши палочки стырил! – возмущался Драко.

Гарри взял палочку из боярышника, протянул её Драко и торжественно произнёс формулу добровольной передачи.

- Потти, откуда ты это заклинание знаешь? Оно очень старинное.

- Не помню, прочитал где-то.

Гарри аккуратно стал сворачивать мантию-невидимку, чтобы сложить её в рюкзак. Пора было возвращаться. Небо уже светлело, он боялся, что днём их заметят.

Из замка Хогвартс послышались звуки просыпающейся школы. Дым, шедший из труб, стал гуще, во дворе замелькали эльфы с корзинами, в которых они тащили припасы из кладовой, чтобы приготовить завтрак. Из кухни вкусно потянуло свежей выпечкой.

- Гарри, дай мне мантию-невидимку. Мне очень надо в школу, - вдруг зашептал Драко.

Тон у него был настолько умоляющий, что Гарри растерялся. Малфои никогда ничего не просят, они просто берут то, что им надо.

- Зачем? Ты чего, по Хогу соскучился?

- У меня невеста там. Я беспокоюсь, от её семейства давно нет никаких известий. Гарри, пожалуйста!

- Да бери. Я спрячусь в лесу, - Гарри безропотно накинул на Драко мантию-невидимку, хотя ему почему-то было неприятно слышать, что у Драко, оказывается, есть невеста.

Гарри сел на ствол упавшего дерева, наложив на себя согревающие чары. Мурзик подошёл к нему и ткнулся мордой. Он чем-то чавкал, и Поттер обрадовался, что зверь сам нашёл себе пропитание. Гарри издали наблюдал за хижиной Хагрида. Почему-то казалось, что там никого не было. Не шёл дым из трубы, не слышалось громкого лая Клыка, который спозаранку обычно требовал, чтобы его выпустили на улицу. Юноша хотел уже осторожно подобраться поближе и заглянуть в окошко, но тут раздался хруст снега под невидимыми шагами. Драко, задыхаясь, уткнулся в него и скинул мантию-невидимку.

- Там нет Слизерина… И на гербе школы нет змеи… - в ужасе бормотал он.

Гарри крепко обнял приятеля и усадил его рядом с собой. Постепенно из отрывистых предложений он понял, что подземелья, где обитал змеиный факультет, пусты. Комнаты и спальни слизеринцев открыты настежь. Везде пыль и паутина. С герба школы исчез символ Слизерина – изображение змеи. В Большом зале всего три стола, а не четыре, как раньше. Зато прямо за столом преподавателей висит огромный портрет Гарри Поттера.

- Что случилось со всеми слизеринцами? Где Астория? Что с её семьёй? – Драко чуть не плакал. – Я должен их найти!

Гарри смутно помнил сестёр Гринграсс, которые учились на Слизерине. И старшая Дафна и младшая Астория были похожи на точёные фигурки из слоновой кости и притягивали взгляд своей неброской красотой и изяществом. Кажется, Дафна сразу после победы над Волдемортом вышла замуж за какого-то испанца и покинула страну. Значит, Астория – невеста Драко.

Гарри размышлял. Надо у кого-нибудь узнать, что вообще происходит. Но этот кто-то не должен рассказывать, что видел Гарри и Драко в Англии.

Внезапно в избушке Хагрида послышалось какое-то шевеление, раздался кашель лесника. Из трубы пошёл слабый дымок. Хагрид вышел на крыльцо, таща на руках свою огромную собаку. Он бережно опустил Клыка на землю. Гарри с жалостью понял, что у собаки парализованы задние ноги. Хагрид, что-то ласково приговаривая, поддерживал Клыка под живот, пока тот с трудом делал свои дела.

Драко вдруг вскочил и бегом помчался к Хагриду. Гарри знал, что целители не могут оставить без помощи любое живое существо, но не думал, что магия целительства настолько сильна, что заставит Малфоя забыть о всякой осторожности.

Поттеру ничего не оставалось, как кинуться вслед за Драко.

Малфой сел прямо в снег перед страшно удивившимся Хагридом и обхватил руками спину Клыка.

Собаку окутало золотистое сияние. Клык тихо поскуливал и старался облизать лицо Драко. Целитель морщился, фыркал, отворачивался, но собаку не отпускал. Через несколько минут Клык смог стоять на всех четырёх лапах. Его шатало из стороны в сторону, но он сумел самостоятельно сделать несколько шагов. Хагрид опасливо огляделся по сторонам, схватил Гарри и Драко за руки и втащил их в избушку, бормоча: «Нечего вам тут светиться, бережёного Мерлин бережёт…»

И только потом он облапил Гарри и прижал его к своей груди. Юноша почувствовал такой знакомый запах зверя и костра от его бороды. Малфой, который никогда не был внутри, с брезгливым любопытством оглядывал закопченные стены, огромную кровать, застеленную лоскутным одеялом, окорок и две тушки фазанов, свисавшие с потолка, стол с разнокалиберными огромными чашками и тарелками.

- Вы и вправду здесь живёте, Хагрид? – с отвращением спросил он. – Я думал, это помещение для собаки.

- Мы, чай, не графья, у нас поместиев нет, - добродушно прогудел лесник. – Щас чай пить будем.

Они сидели за столом и пили чай с вкуснейшим мёдом, свежевыпеченным хлебом из кухни Хогвартса и ужасными зубодробительными кексами, фирменным блюдом Хагрида.

Клык, радостный, что может самостоятельно ходить, бродил по хижине, шатаясь на ещё слабых лапах и натыкаясь на ножки стола и стульев.

- Зря вы сюда приехали, ребята. Гарри, уезжай обратно в свою Америку и не возвращайся. А вам, мистер Малфой, тут вообще опасно находиться, - прихлёбывая чай, рассказывал лесник. – У нас тут Скримджер такое творит, Волдеморту и не снилось…

Из отрывистых реплик Хагрида они узнали, что факультет Слизерина упразднён приказом Министра Магии. В начале ноября в Хогвартс пришли авроры и увели всех студентов Слизерина. Куда, Хагрид не знал.

- Я в тот день как раз показывал всем первокурсникам маленького единорожку, его мамаша родила аккурат в самый мороз. Я их обоих и забрал из леса в тёплый хлев. Вот с утра у меня когтевранцы были, а потом слизеринцы пришли. Ну вот, ребятишки жеребёнка гладят, смеются. И тут отряд авроров. И, главное, среди них твой дружок Рон Уизли. Вмиг забрали у детишек палочки и погнали их, как баранов, прямо к воротам. Детишки, ясное дело, перепугались, девчонки расплакались. Мой Клык терпеть не может, когда детишек обижают. Вот он и кинулся на авроров. Укусил кого-то. А они его приложили каким-то заклятьем, у него вмиг ноги отнялись. И в тот самый день всех слизеринцев забрали. Забирали прямо с уроков. Директриса и Флитвик пытались их защитить, но приказ Министра… сам понимаешь…

Драко встал. На его лице появилось привычное презрительное и надменное выражение, но серые глаза подозрительно блестели.

- Быдло дорвалось до власти, - процедил он. – Потти, ты можешь возвращаться, я остаюсь. Я должен найти Асто. Она моя невеста. Магия с детства предназначила нас друг другу.

Всезнайка Гермиона как-то рассказывала о старинном обычае аристократов: на рождественском балу в поместье Мальсиберов та девочка, которая пригласит десятилетнего мальчика на белый танец, в будущем станет его женой. Гермиона восхитилась красотой этого обычая и чуть ли не с кулаками кинулась на Рона, насмехавшегося над «чистокровными ублюдками, которые не могут не выпендриться».

- Я останусь с тобой, - сказал Гарри.

- Да будь ты проклят! Это всё из-за тебя! Из-за твоей победы! Тёмный Лорд не стал бы уничтожать аристократов! Жаль, что тебя Волдеморт в детстве не убил! – зло прокричал Драко и выхватил палочку – Ступефай!

- Протего максимус! – Гарри прикрылся сильнейшим магическим щитом, даже не заметив, что сумел наколдовать его без всякой палочки.

А потом он безбоязненно шагнул к растерявшемуся Малфою и крепко прижал его к себе.

- Успокойся. Мы найдём твою невесту.

Драко вырвался из его рук.

- Поттер, я серьёзно говорю, катись отсюда. Возвращайся к своим Наставникам.

Нечего тупым грифам в это лезть. Сейчас это касается только меня, - агрессивно говорил Малфой.

Он сразу стал похож на того противного слизеринца, который насмехался над Невилом Лонгботтомом, обзывал Рона «Уизелом» и «нищебродом», а его мать «жирной свиньёй».

Но сейчас в его серых глазах плескалась неприкрытая боль.

- Это не только твоё дело. Я хочу знать, что здесь происходит, - твёрдо произнёс Поттер, а потом опять притянул Драко к себе и шёпотом сказал ему на ухо. – И не смей спорить с будущим Тёмным Лордом.

И Драко неожиданно для себя покорно склонил голову перед таким непривычно властным Поттером.

Гарри ощущал необычную магию палочки Всевластья, которая была пристёгнута специальным держателем к его руке. Он почувствовал какую-то пьянящую свободу и свою магическую силу. Раньше он обязан был что-то делать, подчиняясь чужой воле этого Пресветлого манипулятора, который сначала практически лишил его детства, а потом приласкал, как бездомного щенка. Он учился в Хогвартсе, проходя какие-то немыслимые для ребёнка испытания и готовясь к своему главному сражению с Волдемортом, не подозревая, что Дамблдор просто предназначал его на роль жертвенного агнца. Он скитался по всей Англии, разыскивая хоркруксы Тёмного Лорда и не зная, что сам является одним из них. А после того, как лорд Малфой и Снейп начали с ним заниматься, он опять ощутил себя сопливым первокурсником, который должен старательно выполнять домашние задания Наставников и покорно принимать от них наказания.

Но сейчас он ясно понял, что теперь никому ничего не должен. Он действует исключительно по своей воле.

- Я проникну в школу и всё узнаю у МакГонагалл, - сказал он. – А ты сиди пока здесь и не высовывайся.

*

Под мантией-невидимкой Гарри шёл по знакомым коридорам. Студенты только просыпались. Первокурсники уже высыпали из спален. Ребятишки болтали, смеялись, толкали друг друга, выплёскивая свою энергию перед завтраком. Гарри безуспешно поискал взглядом слизеринцев. Змеи всегда держались вместе, не смешиваясь с другими студентами, и невольно привлекая взгляд своей сдержанностью и уверенными манерами.

Скоро завтрак. Если он хочет застать МакГонагалл в её директорских апартаментах, надо поторопиться.

В Астрономической башне никого не было. Гарри подошёл к горгулье и снял с головы капюшон мантии-невидимки.

- Могу я поговорить с директором МакГонагалл? - спросил он.

- О, наш национальный герой Гарри Поттер! Для вас вход открыт всегда, - проскрипела горгулья.

Минерва МакГонагалл сидела за столом, просматривая какие-то бумаги. Она испуганно подняла голову. Как же она изменилась! И это за каких-то полгода! Волосы стали абсолютно седыми, обычное строгое выражение лица как-то неуловимо смягчилось. А глаза были растерянными и какими-то больными.

- Гарри! Мальчик мой! – воскликнула она.

Поттер вспомнил это обычное дамблдоровское восклицание, и его передёрнуло.

- Садись поближе камину, я сейчас скажу, чтобы принесли чай. Только…пожалуйста, спрячься опять под мантию, не надо, чтобы тебя здесь видели.

- Даже эльфы? – удивился Гарри.

- Эльфы тем более. Они все находятся в подчинении Министерства и обязаны докладывать обо всём, что происходит в школе.

- Тогда не надо чая. Я у Хагрида уже позавтракал.

- Ты был у Хагрида? Я потом наложу на него Обливейт. Ты надолго к нам? Лучше бы тебе поскорее вернуться в Америку.

- Да что у вас происходит? Я сейчас прошёл по школе. Куда делся факультет Слизерина?

- Ты, наверно, не знаешь, но в прошлый Хэллоуин из Азкабана сбежали все заключенные, прихватив с собой дементоров. Тогда Министр Скримджер объявил всех, кто когда-либо оканчивал Слизерин, потенциальными тёмными магами и пособниками Упиванцев. А это большинство аристократов. Кто мог, тот вовремя уехал из Англии на континент. Остальные лишились своих поместий. Слава Мерлину, гоблины отказались подчиниться приказу Министра о конфискации счетов всех бывших слизеринцев. Но те, у кого было денег не густо, в трудном положении. Они лишились работы, жить им негде. На их палочки наложены серьёзные ограничения. И выехать из страны они не могут, Аврорат следит за ними.

- А студенты Слизерина?

- Их держат в каком-то специальном интернате. Вроде как для перевоспитания. Мисс Грейнджер работает в нём. Бедная девочка, она хочет уйти из магического мира. Говорит, что больше не выдержит. Она иногда навещает меня. Я пыталась расспросить о её работе, но она связана магической клятвой о неразглашении. Гарри, уезжай поскорее. Я же тебя знаю, ты кинешься восстанавливать справедливость и, наверняка, погибнешь. Бороться с нынешней бюрократией тебе не по зубам. Это тебе не Волдеморт.

- Меня не было в стране всего несколько месяцев. Как могло так быстро всё измениться?

- К власти пришли недоучки. Я всё больше убеждаюсь, что Альбус был неправ, когда пытался затащить в магический мир слабых маглорожденных. Чистота крови много значит. Аристократы сильные маги, вот поэтому они и руководили страной. И знаешь, что самое страшное? Распределяющая шляпа. Мы не можем запретить ей распределять новичков в Слизерин. Я с ужасом жду нового учебного года. Всех, кто попадёт на Слизерин, сразу отправят в этот пресловутый специнтернат.

- А нельзя её как-нибудь э-э-э перепрограммировать? – Гарри по привычке использовал магловское словечко.

- Нет. Её создавали Основатели Хогвартса. У нас не хватает магической силы, чтобы снова заколдовать её, мы уже пробовали.

У Поттера был сильный соблазн попробовать на шляпе бузинную палочку, но он сдержался. Он узнал у директорши координаты дома Гермионы и распрощался.

Гарри спрятался в нишу возле какой-то статуи, пропуская толпу студентов, которые спешили на завтрак в Большой зал. Вдруг в стайке семикурсниц он с замиранием сердца заметил знакомые рыжие волосы. Джинни что-то оживлённо рассказывала подружкам.

- Эта дура ничего не умеет! Мама с ней замучилась, - тараторила она. – Привыкла, что всё эльфы делали. Белоручка! Мама хочет ещё эльфа купить. Тяжело такой домище в порядке содержать.

- Всё равно она красивая, - вздохнула толстенькая коротконогая Реджина Рендалл.

- Подумаешь, красивая! Она теперь сквиб, кому нужна её красота?

- Она ведь была чьей-то невестой? У аристократов ведь с детства сговаривают ребятишек?

- Да она теперь своему жениху не нужна, - хихикала Джинни. – Ты знаешь, кто её жених? Помнишь, противный такой, белобрысый слизень? На курс старше нас. Драко Малфой. У них же чистокровность из ушей лезет.

Поттеру вдруг захотелось заавадить эту маленькую наглую соплячку. А ведь когда-то он хотел жениться на Джинни. Когда-то… В другой жизни…

*

Гермиона аккуратно левитировала пакет с продуктами, когда Гарри и Драко, скрытый под мантией-невидимкой, аппарировали перед её дверью.

Гермиона вздрогнула, и пакет упал на крыльцо крошечного коттеджика. Что-то со звоном разбилось. Явственно запахло огневиски.

- Чёрт! – воскликнула девушка, с испугом глядя на Поттера. – Гарри, зачем ты вернулся? Уезжай назад в Америку!

- Я только это и слышу ото всех! Я что, так всем мешаю? – возмутился Потер.

- Ты ничего не знаешь! Живёшь в своей Америке, тебе и дела нет до нас!

- Герми, да что с тобой? Это же я, Гарри. Ты же мой единственный друг.

- Да ты ни одного письма не прислал ни мне, ни Рону!

Писать письма предавшему его другу Гарри естественно не хотел. А от писем к Гермионе его отговорил Люциус.

- Гарри, ведь все думают, что ты в Америке. И что ты будешь описывать в своём письме? Ты же в Америке никогда не был. Да и не надо лишний раз светить себя, - лениво рассуждал лорд Малфой, разворачивая очередную шоколадную конфету.

- Грейнджер, где все слизеринцы? – не выдержал Драко, откидывая капюшон с головы. – Где Астория Гринграсс?

- Малфой, быстро в дом! Это опасно! – Гермиона схватила Драко за руку и затащила внутрь.

Гарри поднял пакет с продуктами, из которого капало огневиски, и тоже вошёл в дом.

Домик Гермионы состоял из небольшой прихожей, кухни и комнаты, которая служила и спальней и гостиной. На не застеленной кровати валялись ночная рубашка, лифчики и колготки. Гарри и Драко сидели возле камина, наблюдая за девушкой, которая нервно металась по комнате, пытаясь хоть немного прибраться. Потом она выскочила в кухню, загремела посудой, что-то разбила и разрыдалась. Гарри, взглядом попросив Малфоя не вмешиваться, пошёл к ней. Гермиона сидела на полу среди останков большого фарфорового чайника, даже не думая восстанавливать его Репаро. Она горько плакала. Гарри ногой отшвырнув подальше острые осколки, сел рядом и прижал её голову к груди.

- Ну, что ты, Герми? Тш-ш-ш, всё образуется, - тихо говорил он, баюкая её и целуя в макушку. Он с тревогой увидел несколько пустых бутылок из-под коньяка и огневиски, которые стояли в углу кухни.

- Ничего не образуется, Гарри, - рыдала девушка. – И у меня нет сил в одиночку бороться с этим. Всем нашим нравится, что происходит. Рон просто наслаждается, как унижают слизеринцев. Ублюдок! Господи, я ведь полгода назад хотела выйти за него замуж!

- А что происходит? Ну, давай, расскажи, - терпеливо говорил Поттер, физически ощущая страх и тревогу Малфоя, который появился в дверях кухни, хмурясь и нервно кусая губы.

Гарри отвёл девушку в комнату, усадил на кровать и сел рядом. Гермиона не переставала рыдать. Гарри вспоминал, захватил ли Малфой успокоительное зелье. Драко, восстановив чайник, готовил чай, бормоча, что всю жизнь мечтал работать домовиком у грязнокровок.

Потом он притащил поднос с чаем, молоком и печеньем в комнату и поставил на низенький столик.

- Грейнджер, ты чего, бухаешь, что ли? – грубо спросил он. – Там пустой посуды не меряно!

Как ни странно, это возымело действие. У Гермионы вмиг высохли глаза.

- Да, Хорёк! Я пью каждый день! Я бы и сегодня напилась, если бы из-за вас не разбила бутылку! Если бы ты видел то, что каждый день вижу я…

- Грейнджер, я видел, как Нагайна сожрала нашу училку по магловедению Чарити Бэрбридж. Помнишь её? Я видел пытки и казни маглов. Я видел, как Снейп убил Дамблдора. Я сам чуть не стал убийцей. Но я же не пью, - серые глаза обдавали холодным презрением.

- Ты не стал убийцей, а я каждый день участвую в медленных убийствах магов.

- Что ты имеешь в виду?

- Лишение детей их магической силы, превращение их в сквибов – это разве не убийства? Больше я ничего не могу сказать, я связана магической клятвой. Кстати, эта твоя Астория…

- Что? – Драко направил на Гермиону палочку. – Что с ней? Правду, Грейнджер!

- Она почти сквиб. Её родители вовремя уехали к Дафне, оставив Асторию в Хоге. А сейчас они отдали все свои немалые сбережения, чтобы её отпустили из интерната. Но Шеклбот не выпустил её из страны. Пока она не достигнет совершеннолетия, она должна пройти трудовое воспитание. Она помогает по хозяйству Молли Уизли.

- Ей всего пятнадцать. Потти, как попасть к Уизеллам? В эту… как её… Дыру?

- Подожди, Малфой. Уизли сейчас живут в твоём поместье. Все поместья слизеринцев конфискованы в пользу героев войны, - прошептала Гермиона и с какой-то ненавистью добавила. – Они там все живут, вся их семейка – и Рон, и Билл с этой Делакур, и Перси с семьёй и детьми, и Джордж. Хорёк, ты бы видел, во что они превратили парк!

- Тем лучше, - спокойно произнёс Драко.

Гарри поразило, как внезапно преобразился Малфой. Он весь подобрался, как хищник, готовящийся к прыжку. Вместо нервного избалованного барчука, который дрожал от страха, когда они лезли в могилу к Дамблдору, перед Гарри стоял хорошо владеющий собой наследник рода Малфоев, очень выдержанный, спокойный и чрезвычайно опасный. Он направил на Гарри палочку.

- Потти, давай свою мантию-невидимку. Не дашь, зааважу к чёртовой матери! – с высокомерным видом потребовал он.

- Я с тобой. Ты один не справишься! – испугался Гарри.

- С кем я не справлюсь? С Уизеллами? Ты в своём уме? Это моя невеста, это моё поместье! Я должен сам! Это моё личное дело!

- Гарри, пусть идёт один, ему магия мэнора поможет, - заговорила Гермиона. – А ты, если хочешь узнать, что происходит в этом специнтернате, поговори с нашей общей знакомой. Я связана клятвой, а она нет. Я её как-то поймала в нашей операционной. И теперь мы лучшие подруги. Она тоже не в восторге, что происходит. Я её сейчас вызову сюда.

Гермиона подошла к камину, опустилась на колени и сунула голову в огонь.

- Ритуся, можешь сейчас придти ко мне?

- Конечно, золотце, - раздался такой знакомый манерный голосок Риты Скиттер.

*

Драко аппарировал к знакомой ограде родного поместья. Он спокойно прошёл через кованые ворота и зашагал по мощёной подъездной дороге к белому особняку, видневшемуся сквозь голые ветки деревьев парка. С грустью он наблюдал разрушенную беседку и вытоптанные кусты. Даже когда здесь околачивалась стая Фенрира Сивого, в парке не было таких разрушений. Оборотни только сожрали всех павлинов и коз, но ничего не ломали. Кое-где виднелись норы садовых гномов. Откуда они тут взялись?

В парке отродясь не было этих вредителей. Или они самопроизвольно зарождаются там, где селятся нищеброды? Наверное, так же у маглов появляются тараканы, когда по соседству живёт какая-нибудь нищая семейка.

Фу, какая гадость! Чаша большого фонтана посреди парка была заполнена мусором. Что они его не могут просто уничтожить? Или это ещё одна бессознательная попытка унизить ненавистных аристократов?

Земля на том месте, где когда-то была огромная зелёная лужайка перед домом, была утоптана, как камень. Стая рыжих кур что-то жадно клевала из огромного корыта. Чудом выжившая самочка белого павлина пыталась незаметно подобраться к корму, но огромный рыжий петух наскакивал на неё и отгонял от своих подопечных. Павлиниха была маленькой, тощей, облезлой и жутко грязной.

Драко беспрепятственно вошёл в дом. Ни одного защитного заклинания! Те, что ставил Люциус на своё поместье и замок, были безжалостно разрушены мощнейшими аврорскими контрзаклятиями. А Уизли, похоже, или вообще не боялись нападения врагов, или просто не умели колдовать заклинания защиты, основанные на магии крови. Тем лучше!

Невидимый Драко поднялся по лестнице, ведущей в большую гостиную. На стенах уже не висели портреты предков, гостиная казалась пустой. По стенам стояли какие-то жалкие стулья, посредине колченогий стол. Драко понял, что денег у этих нищебродов как не было, так и нет.

- Девчонка, где ты? – раздался пронзительный голос Молли Уизли. – Да где же эта мерзавка?

Растрёпанная неопрятная женщина заглянула в гостиную. Драко нецензурно выругался про себя. Присутствие этих люмпенов в Малфой-мэноре было не просто оскорбительно, это было запредельно чудовищно.

- Ты не слышишь, что я тебя зову? – вопила Уизлиха. – Опять болтаешь с этим старикашкой? Чёртов портрет!

- Я просто хотела вытереть здесь пыль, миссис Уизли.

- Нечего вытирать пыль с портрета! Рон скоро найдёт способ снять его со стены!

Голоса доносились из бывшего кабинета отца. Драко рванул туда. От увиденного у него потемнело в глазах. Как он сразу не заавадил Молли Уизли, он и сам не знал.

Тоненькая светловолосая девочка-подросток безразлично смотрела на рассерженную женщину. Одета она была в какую-то дерюгу. Что это? Мешок из-под картошки? На длинных голых ногах какие-то драные опорки. Драко понял, что девочку обрядили так специально. Именно так, по мнению простолюдинов, аристократы одевали своих эльфов – в какие-нибудь грязные тряпки, типа старых наволочек или полотенец. Хотя у эстета Люциуса все домовики имели несколько смен специально сшитых рубашечек с гербом Малфоев, а домовихи ещё и фартучки.

- Но этот портрет никому не мешает, - тихо говорила Астория Гринграсс.

- Он мне мешает! Ты торчишь тут полдня, а работа стоит. Живо на кухню, там надо картошку почистить. Скоро Рон на обед придёт, а у меня ничего не готово!

Молли, не удержавшись, метнула в портрет сильнейшее режущее заклятие Секо.

Обычное полотно распалось бы на мелкие кусочки. Но Секо, отразившись от какой-то невидимой преграды, вернулось к ведьме и разрезало на ней и фартук и платье. Женщина предстала в огромном лифчике и отвратных байковых рейтузах.

Молли, ахнув, выскочила из комнаты. Астория тихо хихикнула. Она присела в реверансе перед портретом.

- Мне надо идти, - прошептала она и выбежала из комнаты.

Драко откинул капюшон мантии-невидимки и подошёл к портрету.

- Добрый день, лорд Абраксас, - он почтительно склонил голову. – Простите, что мы оставили вас здесь.

- Что, внучек, продули битву с Орденом курицы и бежали, как крысы с корабля? – ехидно фыркнул дед. – А что станется со страной вам наплевать? Хотя, если бы победил ваш свихнувшийся Волдеморт, тоже было бы, чёрт знает что.

- Дедуль, у нас просто не было лидера, - оправдывался Драко. – Но сейчас он может появиться. Я на это надеюсь.

- Любопытно бы посмотреть.

- Я заберу тебя.

- Ты, главное, девчушку забери. Да, и нечего оставлять мэнор этим… Не по чину им такое поместье!

- Ты разрешаешь мне?

- Да! В конце концов, всё можно восстановить. Действуй, Драко!

Малфой спустился в подземелья и засветил Люмос. Пройдя их до конца, он остановился у неприметной железной дверцы в стене. Так, как там показывал отец? Окропить своей кровью третий камень снизу слева, потом пятый камень сверху справа. И заклинание разблокировки. В какой-то момент Драко испугался, что не вспомнит его. Отец каждые полгода заставлял его в своём присутствии заходить в эту комнатушку, но последние два года, когда в поместье жил Тёмный Лорд, было не до того.

Нет, память не подвела его. Слова длиннющего заклинания автоматически слетали с его уст. Дверка бесшумно открылась, и Драко, нагнувшись, вошёл в маленькое пустое помещение. В полу, ровно посередине, был замурован пятиугольный камень яркого белого цвета с высеченным изображением змеи. Это был Камень Основания, который располагался точно над точкой излучения мощного природного источника магической силы. Именно с него и началось построение Малфой-мэнора далёкими предками. Если убрать его и заклинанием заблокировать источник, замок начнёт быстро разрушаться, и восстановитьего можно будет только в присутствии всех живых членов рода Малфоев, вернув камень на место.

Драко встал на колени, прикоснулся к камню и закрыл глаза, впитывая такую тёплую и доброжелательную магию родного дома. И только потом заметил, что камень плохо держится в кладке. Он как будто выдавливался изнутри какой-то силой. Вот это да! Малфой-мэнор до такой степени возненавидел своих новых хозяев, что начал разрушаться сам. Драко легко вынул камень и взвесил его в своих руках. Да, довольно тяжёленький, и применять к нему уменьшающие заклинания нельзя. Вот ведь он балбес! Надо было захватить с собой безразмерный кошелёк, а он все вещи оставил у Грейнджер. Ладно, он как-нибудь справится. Теперь надо забрать Асто и, если получится, портрет деда. Драко скороговоркой проговорил специальные заклинания, блокирующие источник силы, а потом вернулся в кабинет отца.

- Дедуль, давай-ка, я тебя сниму, - шепнул он.

- Ты девчушку забери! – ворчал дед, но заклятие неприкасаемости, фирменное заклинание Мафлоев, позволил убрать.

- Драко, ты меня из рамы вынь и скатай полотно. Ничего, я потерплю, - советовал лорд Абраксас.

Правильно! Как он потащит такую здоровую раму? Драко положил портрет на пол и заклинанием отделил золочёную деревянную раму. Потом осторожно скатал полотно и вытащил его в коридор, рядом положил Камень Основания. Когда они с Асто будут убегать, он их заберёт. Теперь на кухню.

На вместительной кухне Малфой-мэнора Молли одновременно мыла с помощью заклинания закопченный чугунок и помешивала что-то в большой сковородке. Астория сидела на низеньком табурете и чистила картошку большим тупым ножом.

А за столом развалился Рон Уизли в аврорской форме с нашивками стажёра. Здоровый, рыжий, с обычным тупым выражением лица. Рядом на стуле валялась его тёплая мантия. Нет, вот что за радость обедать на кухне? Есть же столовая! Или они не поняли, что это столовая?

- Мам, давай жрать, у меня обед заканчивается, - требовательно орал рыжий.

- Сейчас, сынок. Я задержалась с обедом. Тори, что ты стоишь? Подавай хозяину суп.

Драко заметил, как поморщилась девушка. Астория терпеть не могла, когда её называли «Тори».

Не торопясь, она встала, налила из ведерной кастрюли и полную тарелку супа, исходящего паром, и осторожно понесла её к Уизелу.

- Ах ты, моя домовиха! – Рон ласково приобнял девушку за талию. Потом его рука поползла ниже.

- Не надо, хозяин Рональд, - шептала Астория, пытаясь освободиться из его рук.

- Рон, прекрати! – рассеяно сказала Молли, вчитываясь в какой-то рецепт, записанный на засаленном клочке пергамента. – Она же несовершеннолетняя.

- Да эти слизеринские шлюхи с тринадцати лет трахаются! – заявил этот козёл. – Да? Торичка, ведь, правда, ты уже не целка? – и он беззастенчиво засунул обе руки под её дерюжное платье.

В ту же секунду Астория выплеснула из тарелки обжигающий суп ему в лицо. Дикий вой, исторгшийся из глотки рыжего, мигом пресёкся Ступефаем и Силенцио от Драко. Малфой кинул ещё один сильнейший Ступефай в испуганную Молли. Секунду подумав, он связал их Инкарцеро и наложил Обливейт. А потом схватил за руку девушку, накинул на неё теплую мантию Рона и выволок в коридор. И только тут скинул с себя капюшон мантии-невидимки. Астория кинулась ему на шею. А потом начала что-то сбивчиво говорить, но Драко её не слушал.

- Нам надо уходить, Асто! Аппарируем, когда выйдем за ограду мэнора, - торопливо говорил он.

Дав ей нести свёрнутый портрет, он подхватил Камень Основания, и они побежали к выходу. Выскочив из дома, Драко вдруг так резко остановился, что девушка ткнулась ему в спину.

- Погоди-ка, - он положил камень на землю и начал медленно осторожно подходить к самке павлина, которая что-то пыталась найти в мёрзлой земле в стороне от стайки кур.

Белые павлины Малфой-мэнора были ручными и охотно давали себя гладить. Но эта несчастная птица совсем одичала.

- Иди ко мне, красавица. Ты такая хорошая. Пава, павочка, - ласково бормотал Драко, подбираясь поближе.

Птица замерла, вслушиваясь. Она как будто что-то вспоминала. И спокойно далась Малфою в руки. Прижав к себе птицу, Драко мстительно улыбнулся и направил на петуха палочку.

- Стриптизис тоталус!

Полностью ощипанный петух издал заполошный крик. Он топтался в своих же перьях, грудой лежащих на земле. Куры с ужасом смотрели на своего голого предводителя.

*

Камин у Гермионы был совсем маленький, он служил только для связи, а перемещаться через него было нельзя. Поэтому прошло минут десять, пока Рита Скиттер постучала в дверь. За это время девушка рассказала Гарри, что Риту выгнали из «Ежедневного пророка», так как она в своё время окончила Слизерин. Но она не стала унывать. Теперь она подрабатывает литературным «негром». Министр Скримджер выдвинул лозунг «Газеты и колдорадио – это сильнейшие средства массовой агитации, и заниматься этим должны только проверенные люди, истинные последователи Дамблдора». И в газету набрали молодых людей. Основным критерием отбора было не умение писать статьи и брать интервью, а принадлежность к славному факультету Гриффиндор. А вот писать за них стали Рита и двое других уволенных сотрудников. Главный редактор потихоньку платил им минимальную зарплату. И хотя все статьи, в основном, прославляли мудрую политику Министра Магии, они, по крайней мере, не пестрели грамматическими и стилистическими ошибками.

Как-то Гермиона в лаборатории заметила сидящего неподвижно на стенке жука. Она сразу поняла, кто это, и накрыла его стеклянной банкой. А потом принесла к себе домой и выпустила. Поняв, что её не собираются сдавать в Аврорат, Рита приняла свой человеческий облик. Шпионила в специнтернате она исключительно из любопытства. Ясное дело, что эти материалы она не сможет опубликовать. По крайней мере, в настоящее время.

- Что случилось, дорогуша? – в комнату впорхнула журналистка.

Рита совсем не изменилась. Та же вычурная прическа, те же пафосные очки в розовой оправе со стразами. Так же в пухлых пальцах с длинными красными ногтями она сжимала сумочку из крокодиловой кожи. Вот только взгляд стал какой-то решительный и жёсткий.

Увидев Гарри, она шарахнулась назад и выхватила палочку.

- Я ничего не сделала, не надо меня арестовывать!

С большим трудом её удалось успокоить и убедить, что Гарри тоже в ужасе от происходящего в стране.

- Нет, они выкинули меня из газеты! Меня, лучшую журналистку Англии! Набрали безграмотных неучей! Они пишут слово «инцидент» как «инцендент». Вчера я правила статью одного придурка… Ну как, правила… Просто переписала заново. Он пишет «ингредиент» как «ингридиент», а зельеварение называет алхимией. Слышал бы профессор Снейп! – возмущалась Рита.

- Мисс Скиттер, так что же происходит в этом специнтернате? – поинтересовался Гарри, когда словесный поток журналистки иссяк.

- Я, конечно, плохо разбираюсь в сложных заклинаниях, но, по-моему, там ведутся исследования с целью передачи магической силы от донора к артефактам. Отбирать магию лучше всего у детей и подростков, они ещё очень уязвимы для внешнего воздействия.

У Риты была великолепная память. Когда она покидала специнтернат, она записывала те заклинания, которые могла запомнить. Все эти записи она передала Гарри. Поттер неожиданно восхитился журналисткой. Она всё успевала: и писать статьи, восхваляющие мудрую политику Министра Магии, и бесстрашно шпионить, превращаясь в жука. Вообще, эти слизеринцы не такие уж и гады, какими казались в Хогвартсе. Один Снейп чего стоит!

Он уже хотел признаться, что ни в какой Америке он не был, но тут в коттедж ввалились Драко с Асторией. Гермиона поскорее увела смущающуюся девушку в ванную и дала ей одно из своих платьев. Гарри с интересом разглядывал Драко, который ухитрялся держать в руках какой-то белый пятиугольный камень, большое свёрнутое полотно и тощую птицу грязного белого цвета.

- Потти, что ты таращишься? Возьми у меня павлиниху! – не выдержал Малфой.

Гарри брезгливо взял птицу и поставил её на пол.

- Ты чего, Малфой-мэнор по кирпичику решил перевезти? – спросил он, кивая на камень.

- Это Камень Основания, - тихо сказала Рита Скиттер. – Мистер Малфой, вы очень мужественный человек. Не каждый решится разрушить свой родовой замок.

- Малфои не оставляют своё имущество врагу, - жёстко сказал Драко, а потом, усмехнувшись, добавил. – Скоро Уизелам придётся переехать обратно в свою… эту… Дыру.

Гермиона вывела из ванной Асторию. Девушка успела выкупаться, вымыть и высушить волосы. Платье Гермионы было ей немного великовато, она всё время поддёргивала чересчур длинные рукава, а потом просто закатала их. Гарри поразила красота девушки. Светлые длинные волосы, синие глаза, белая, словно фарфоровая кожа. Несколько веснушек на носу придавали ей особое очарование. Умеют же Малфои выбирать себе женщин! Драко и она смотрелись очень красивой парой. Но глаза девушки были полны слёз. Она подошла к Малфою.

- Драко, ты зря меня спас. Я не смогу выйти за тебя замуж, я стала сквибом.

Но Драко закрыл ей рот поцелуем.

- Мы заключим магический брак. У тебя будет половина моей силы.

- Тебе не разрешит отец.

- Я уже совершеннолетний, мне не нужно его разрешение, - гордо задрал нос Драко.

Учитывая, что Рона и Молли Уизли, вероятно, в скором времени найдут, пришлось спешить. Распрощавшись с Гермионой и Ритой Скиттер, они аппарировали на опушку Запретного леса. Убедившись, что Хагрид не проводит никаких занятий со студентами, они быстро заскочили внутрь его хижины. Хагрид жарил тушку фазана на вертеле. Огромный котёл с каким-то варевом исходил паром на лавке. Пахло довольно вкусно. Под столом Клык увлечённо грыз огромную кость с остатками мяса.

- О, я как чувствовал, что гости будут, - прогудел Хагрид, ничуть не удивившись этому внезапному вторжению. – Давайте, садитесь. Сначала супчику похлебаете, а потом и птичка будет готова. Вот вы за кем приезжали, - говорил Хагрид, ласково глядя на Асторию. – И правильно, такая красотка должна жить в роскоши, а не корячиться у Молли кухне. А я-то думаю, чего это директриса на меня решила Обливейт наложить. А на великанов-то заклинания не действуют, она и забыла, хе-хе.

Клык, оторвавшись от вкусной косточки, вылез из-под стола, чтобы посмотреть, кто пришёл. Увидев Драко, пёс подскочил к нему и, встав на задние лапы, радостно облизал ему лицо. Целитель чуть не упал в обморок.

- Мне срочно нужно принять ванну, - капризно заныл он.

- Ванны нет. Вон умывальник, вода свежая, только что из родника, - басил Хагрид.

Драко тщательно вымыл лицо, а потом и волосы, намыливая их куском грубого хозяйственного мыла. Хагрид протянул ему огромный кусок грубой, но чистой тряпки, служащей великану полотенцем.

- Фи! Потти, высуши меня заклинанием!- капризно приказал Драко.

- Аристократы, пикси вас задери! – беззлобно хмыкнул лесник. – Небось, ваша светлость и моей едой побрезгует?

- Нет, есть я, наверное, буду, - немного подумав, сообщил проголодавшийся Драко – Вроде пахнет вполне съедобно.

Улетать решили ночью, чтобы их никто не заметил. До наступления сумерек оставалось часа три. Драко уложил Асторию на огромную кровать Хагрида, подстелив аврорскую мантию Уизли, споил ей флакон успокоительного зелья и велел поспать. Сам он сел на пол, сказав, что хочет ещё полечить Клыка. Через несколько минут Гарри увидел, что и Малфой, и пёс крепко спят, чуть ли не в обнимку.

А у Гарри появилась одна задумка. Как раз Хагрид собрался идти в школу на педсовет. Педсовет МакГонагалл обычно проводила в учительской, значит, директорский кабинет будет свободен. Хагрид сказал юноше пароль от кабинета, и Гарри в мантии-невидимке отправился в школу вслед за лесником.

Сонная горгулья, услышав пароль «Ваша киска купила бы Вискас», не задумываясь, открыла дверь перед невидимым посетителем. Гарри вошёл в такую знакомую комнату и огляделся. Почти все сгоревшие портреты директоров восстановились. Они тихо переговаривались друг с другом. Но портрета Дамблдора не было. А Гарри хотелось бы сказать этому Пресветлому интригану несколько «ласковых» слов. Он откинул капюшон мантии-невидимки и подошёл к портретам.

- Простите, директор Диппет, - вежливо начал он. – А почему портрет директора Дамблдора не восстановили?

Нарисованные директора захихикали.

- Видите ли, мистер Поттер, Хогвартс не хочет восстанавливать его портрет, - любезно сообщил ему предыдущий директор Хога. – Школа не считает его директором. Он целенаправленно насаждал вражду между факультетами, создавая армию своих сторонников и армию противников. И именно при его директорстве студенты подвергались в школе немыслимым опасностям. Здесь был бы уместнее портрет директора Снейпа. Но, как я слышал, Северус жив? – в его голосе прозвучал неприкрытый интерес.

- Э-э-э… Да, он жив и прекрасно себя чувствует, - признался Гарри.

- Слава Мерлину! Вот это настоящий директор! Этой шотландской кошке до него далеко! – наперебой загомонили портреты.

Гарри, наконец, заметил Распределяющую шляпу, лежащую на шкафу. Он осторожно снял её и положил на стол МакГонагал, сдвинув в сторону какие-то пергаменты.

- Больше ты никого не будешь распределять на Слизерин, - приказал он шляпе, направив на неё бузинную палочку.

Распределяющая шляпа пошевелилась и отряхнулась, как живая. От неё полетела пыль. На ней образовались сначала зубастый рот, а потом и маленькие глазки, которые со злостью уставились на Поттера.

- Сопляк! Ты кому приказываешь? Мне? Артефакту, который создали четыре Основателя? – рявкнула шляпа. – И ничего тыкать в меня этой палкой!

- Это палочка Всевластья, я её хозяин! – Гарри решил победить упрямство шляпы.

- И чего? Тоже мне, хозяин! Да как ты смеешь вообще прикасаться к этой палочке? Последний, кто мог бы стать её хозяином, был Том Реддл. Да, видно, не судьба ему. А у тебя пока знаний не хватает, чтобы владеть палочкой Всевластья! – презрительно цедила шляпа. – Иди, бездельник, учись, набирайся опыта. У тебя Наставники – дай Мерлин всякому! Ученики самого Повелителя! А ты, ленивый придурок, даже толком учиться у них не хочешь! Да у тебя знаний меньше, чем у этой МакКошки! Вот станешь вторым Тёмным Лордом, тогда и поговорим! А теперь, пошёл вон! Положи меня на место и убирайся!

- Но ведь Дамблдор тоже владел этой палочкой, - пискнул Поттер.

И услышал от шляпы нецензурное выражение в адрес этого Пресветлого волшебника. Портреты на стене откровенно ржали в голос.

Униженный Гарри осторожно положил шляпу, которая ухитрилась больно цапнуть его за палец, на шкаф. Покрасневший и сконфуженный он ретировался из кабинета, слыша за своей спиной громкий смех портретов и их шуточки в свой адрес.

*

Они улетали поздно вечером, распрощавшись с Хагридом, который нагрузил их хлебом и рисовым пудингом с Хогвардской кухни и огромным запасом мороженых дохлых мышей для Мурзика из своих собственных запасов для гиппогрифа.

Когда под ними распростёрлись тёмные воды Ла-Манша, Гарри обернулся.

« Я вернусь. Скоро. Очень скоро», - пообещал он то ли сам себе, то ли Гермионе и Рите Скиттер.

К вечеру они опустились на мощёный дворик «Вишневого сада». Мурзик сразу кинулся к фонтанчику и начал жадно пить. Гарри с запоздалым стыдом вспомнил, что они в дороге кормили фестрала, но ни разу не наколдовали ему воды.

На террасу вышла Нарцисса. Она изумлённо вскрикнула, увидев Асторию, и сразу же увела девушку к себе. Эльфы засуетились возле приятелей, мигом забрали из рук Драко и портрет деда, и Камень основания, и павлиниху.

Им дали время, чтобы принять душ, переодеться и перекусить. А потом домовик Коржик подскочил к ним и, кланяясь до земли, испуганно сообщил, что «хозяин Люциус приказал молодому хозяину и Гарри Поттеру немедленно явиться в его кабинет». Драко тяжело вздохнул. Он предчувствовал хорошую выволочку.

Люциус сидел за своим столом. Вид у него был на редкость холодный и неприступный. Длинными аристократическими пальцами он нервно разворачивал шоколадные конфеты и совал их в рот одну за другой, сверля сына яростным взглядом. На стене уже висел портрет Абраксаса Малфоя, который с интересом разглядывал убранство комнаты.

Снейп расположился в углу кабинета. Он читал «Ежедневный Пророк», который немедленно опустил на колени, когда приятели предстали пред светлыми очами старших магов. Драко, безуспешно попытавшись спрятаться за спину Гарри, сопел и что-то разглядывал на потолке, боясь встретиться с отцом взглядом.

- Я тебя слушаю, Поттер, - бархатным голосом сказал зельевар.

- Э-э-э… Ну… Мы, это…. А чего сразу Поттер? – пробормотал Гарри, чувствуя себя первокурсником, которого Ужас Хогвартса поймал ночью в коридоре.

- Прекра-асно. То есть это Драко насильно похитил тебя и увёз чёрт знает, куда на фестрале?

- Нет, сэр.

- А что тогда?

Но Гарри только вздыхал, разглядывая ковёр под ногами, и молчал, как под Силенцио.

- Драко, а ты что скажешь? – продолжал допрос безжалостный Снейп.

Драко глубоко вздохнул и с ходу выложил историю, как Гарри плохо слушалась его нынешняя палочка, как Гарри вспомнил о бузинной палочке, которую он положил назад в могилу Дамблдора. Он подробно рассказывал о том, что фестрал Мурзик стал почти ручным, о том, что именно Поттер предложил лететь на нём, так как по-другому попасть в Англию он не мог. В общем, виноват во всём Поттер, а он, Драко, просто поддался на уговоры друга. У Гарри аж дух захватило от такого беспардонного вранья.

- Так значит, вы отправились за палочкой Всевластья, - обманчиво спокойным голосом говорил Снейп. – А откуда взялся Камень Основания из Малфой-мэнора, портрет лорда Абраксаса, мисс Гринграсс, наконец? Тоже инициатива Поттера?

- По пути захватили, - буркнул Драко.

На стене расхохотался портрет лорда Абраксаса.

- Сев, Люц, ну что вы пристали к мальчишкам? Поздно их ругать, они уже сделали всё, что хотели! А Драко молодец! Люциус, как ты посмел оставить Малфой-мэнор в руках этих муд…ков Уизелов? Для тебя что, родовое поместье вообще ничего не значит? Любой нищеброд имеет право осквернять магию нашего рода?! – гремел лорд Абраксас.

Побледневший Люциус вскочил с кресла.

- Я… отец… я просто не успел… - смущённо оправдывался он.

- Что ты не успел? Сколько времени ты тут прохлаждаешься? Почему твой сын делает то, что должен был сделать ты – разрушить поместье и заблокировать источник магии, чтобы всё это не досталось врагу?

- Он не имел права рисковать своей жизнью! Он наследник рода! – вне себя заорал лорд Малфой.

- Да он и невесту себе привёз, - хмыкнул лорд Абраксас. – Та-а-кая девочка!

Взгляд Люциуса стал ледяным.

- Драко, я не позволю тебе жениться на Астории. Ты что, не понял, что она стала сквибом?

- Но она предназначена мне магией!

- Ты про этот рождественский бал у Мальсиберов? Драко, это просто красивая выдумка.

- Но как же ты с мамой… Ты же сам мне рассказывал…

- Совпадение! – отрезал Люциус. – Я не приму в свой род сквиба!

- Мы можем сочетаться магическим браком.

- И ты отдашь ей половину своей магической силы? А что она даст тебе? Нет! Я не разрешу!

- Я всё равно женюсь на ней! Я уже совершеннолетний! Я люблю её!

- Тогда я лишу тебя наследства и изгоню из рода Малфоев!

- Да я сам готов уйти!

- Я прокляну тебя!

Драко и Люциус стояли, сверля друг друга взглядами. Оба беловолосые, страшно упрямые, так похожие друг на друга. Гарри вдруг заметил, как между ними сгущается какая-то дымка, что-то злобное, древнее и очень страшное. Снейп хотел вскочить с кресла, сжимая в руках палочку. Но Гарри успел раньше. Он отдёрнул Драко назад и заслонил его собой.

- Простите, лорд Малфой. Но если девочку лишили магии заклинаниями, значит, существуют и контрзаклятия. Надо просто их найти. Или разработать новые. И я это сделаю, клянусь, - спокойно и властно сказал он.

- На это был способен только Повелитель, - прохрипел Люциус, падая обратно в кресло.

- Во мне часть его души, - холодно улыбнулся Гарри.

Снейп не узнавал Поттера. Вместо взбалмошного мальчишки, который совершал всякие сумасбродные подвиги под влиянием настроения, перед ним стоял совершенно спокойный и хладнокровный парень. И эта перемена произошла за каких-то два дня. А как смотрит на него Драко! С полным доверием и восхищением. Как когда-то они с Люцем смотрели на своего Учителя и Повелителя.

И тут Поттер удивил его ещё раз. Он вытащил из потайного кармана мантии такую знакомую тонкую белую палочку, украшенную шишечками. Палочка Дамблдора.

- Лорд Малфой, спрячьте её понадёжнее. Я ещё не имею права ей пользоваться, у меня слишком мало знаний, - Гарри протянул палочку Всевластья Люциусу, а потом почтительно обратился к обоим Наставникам. – Я прошу составить план моих занятий и список литературы. Мне бы очень хотелось подробно изучить тёмномагические заклинания и зелья. Мне надо многому научиться, и как можно быстрее. Англия в большой опасности.

- Драко, а ты был прав насчёт нового лидера. Немного терпения, и мы завоюем Британию, - удовлетворённо хмыкнул с портрета лорд Абраксас.

========== Часть 3. ==========

По вечерам после ужина все собирались в гостиной. Снейп читал газету, Люциус ел свои любимые шоколадные конфеты с ликером и просматривал счета. Нарцисса что-то вязала из золотистой шерсти зайцекролов. Астория избегала этих вечеров. Люциус сначала хотел отослать её к родителям и старшей сестре в Испанию, но Астория умоляла оставить её здесь. Ей было стыдно показаться своим родным сквибом. Люциус поморщился и махнул рукой. Девочка помогала Нарциссе по хозяйству и старалась не попадаться Люциусу на глаза. Поэтому Драко часто по вечерам выводил её гулять в сад.

Кстати Джинни зря хаяла хозяйственные способности Астории. От Молли Уизли девочка научилась готовить простые и питательные блюда, которые вдруг пришлись по вкусу Люциусу. И раз в неделю лорд Малфой обязательно просил Нарциссу приготовить на обед «вот тот забавный суп с горохом и копчёными ребрышками» или «эту бурду из мяса с картошкой, как её… кавардак».

Но сейчас Драко сидел в гостиной и играл в карты с Гойлами.

Гарри вчитывался в записи Риты Скиттер. Он видел, что с одним и тем же ребенком несколько раз проводили какой-то ритуал, читая над ним странные заклинания. «Рут. Онд. Акро…» Что значат эти слова, он не понимал. Ни в одной книге по тёмной магии не было ничего подобного. Ритуал каждый раз проводил какой-то маг в чёрной мантии и в чёрной маске. Опознать, кто это, Рита не смогла.

Он вслушался в разговор, который опять завёл Барти Крауч с Драко.

- Ты же слизеринец, Барти! Как ты мог? В вонючего хорька! При всех! – упрямо повторял Драко.

- Драко, я же не мог выйти из роли этого придурка Грозного глаза, - терпеливо уговаривал юного Малфоя Барти Крауч.

- А ведь я хотел его унести подальше от тебя. А ты мне не разрешил! – встрял Грегори Гойл, с возмущением глядя на Бартемиуса. – Заорал: «Не трогай его, парень»!

Бартемиус видел, сколько времени и сил потратил целитель на его излечение. Против своей воли, принуждаемый магией целительства, Драко в течение месяца ежедневно приходил к нему и окутывал больного золотистым сиянием, исходившим из его рук. И теперь благодарный Крауч пытался хоть немного наладить отношения с целителем, который так и не смог простить ему своего унижения на четвёртом курсе.

- Ты ведь хотел запустить в спину Гарри Поттера режущее заклинание. В спину! Я же не мог позволить изуродовать Золотого мальчика, я же, вроде как, его охранял. А поражать в спину - это неблагородно, - говорил Барти.

- Зато очень эффективно, - раздался насмешливый голос Люциуса. – Запустить заклинанием врагу в спину – милое дело! Драко, жалко, что ты тогда промахнулся. Убил бы Избранного, тогда и сумасшедший Волдеморт бы не возродился - у него не было бы крови врага, взятой против его воли.

Лорд Малфой развалился на диване и разворачивал очередную шоколадную конфету. Гарри только усмехнулся. Он уже привык к вечным подколкам Люциуса. Понятно, в кого Драко такой вредный.

- Ну что мне сделать, чтобы ты меня простил? – в отчаянии говорил Барти. – Ну, хочешь, преврати в хорька меня? Я покажу тебе заклинание.

- Ни в коем случае! - раздался голос Снейпа. – Барти, ты ещё слишком слаб, чтобы на тебе демонстрировать всякие заклинания!

Гарри надоели эти повторяющиеся почти каждый день безуспешные попытки Крауча помириться с вреднющим противным Драко. То, что Крауч бросил пергамент с его собственным именем в Кубок Огня, чтобы отправить к Волдеморту, Гарри как-то успел забыть. Злопамятность не была ему свойственна.

- Драко, ты же из-за меня пострадал. Хочешь, преврати в хорька меня, - неожиданно предложил он.

- Очередная гриффиндорская глупость, - фыркнул Снейп. – Гриффиндор – это не лечится.

В глазах Драко мелькнула неуверенность. С некоторых пор он стал смотреть на Гарри, как на будущего Тёмного Лорда. Да ещё Поттер всерьёз пообещал вернуть Астории магическую силу.

Но потом желание отомстить своему бывшему школьному врагу возобладало.

- Хочу, - заявил он.

- И ты помиришься с Барти, - уточнил Гарри.

- Ладно. Барти, давай своё заклинание, - нетерпеливо произнёс Драко.

Крауч показал Драко нужное заклинание трансфигурации. Малфой встал перед Гарри и направил на него палочку.

- Ну, Потти, держись! Рурсус Вислс! Сурсум! Десендит! Сурсум! Десендит!

Гарри вдруг очутился на полу. Он хотел подняться, но понял, что на четвереньках стоять гораздо удобнее. Какое всё вокруг огромное! Какие-то чудовища глазели на него сверху вниз и смеялись. Он хотел спрятаться вон в тот укромный уголок под диваном, но его подняло в воздух и с силой шмякнуло об пол, ещё и ещё. Хорошо хоть на полу лежал ковёр. А потом его завертело в воздухе. К горлу подступила тошнота. Ему стало по-настоящему страшно. За что эти монстры так мучают его? Что он им сделал? Он не может даже убежать! Наверно, они хотят пытать, а потом убить его!

Чёрный хорёк висел в воздухе, беспомощно болтая лапами и хвостом. А потом издал испуганный отчаянный визг.

- Фините Инкантатем, - раздалось заклинание отмены.

Гарри лежал на полу какой-то грудой. Он попытался подняться, но у него страшно закружилась голова.

- Гарри, вставай! Что с тобой? – перепуганный Драко сидел на полу и гладил приятеля по вспотевшему лбу. Поттер, шатаясь, встал, и тут же рухнул на диван рядом с Люциусом. Он задыхался, и ему до сих пор было страшно. Барти Крауч молча подал ему стакан воды. Гарри пил воду маленькими глотками и постепенно приходил в себя. Мордред! Так вот что пришлось испытать Драко! Из-за какой-то глупой школьной ссоры и заклятия Секо, пролетевшего мимо.

- Мистер Крауч, да вы просто изверг! – прохрипел он. – Я реально чувствовал себя зверьком, которого травят! Это хуже, чем Круциатос!

- Сколько раз повторять, это методы Аластора Моуди! – чуть не плача, повторял Барти Крауч.

- Слава Мерлину, что этого садиста убили при сражении в Хогвартсе, - вздохнул Люциус.

Гарри посидел, отдышался и успокоился. А потом, вероятно от пережитого потрясения, ему в голову вдруг пришла неожиданная мысль. Надо срочно проверить!

- Лорд Малфой, в вашей библиотеке есть что-нибудь о старинных рунах? – с жадным нетерпением спросил он.

- Э-э-э, наш род не увлекался искусством рун. Честно говоря, мне они кажутся бесполезными. Но, кажется, была какая-то книжонка… Пойдём, Гарри, я постараюсь её найти в библиотеке.

Книжонка оказалась фолиантом размером чуть ли не в половину стола и весом килограммов в десять. Люциус с трудом достал её с верхней полки шкафа, уронил себе на ногу и выругался. Потом заклинанием левитации принёс к столу, смахнул пыль с обложки и раскрыл перед Гарри. Юноша, не обращая внимания на рисунки рун, стал читать их названия. И сразу наткнулся на знакомое «Рут» - руна подавления воли. Значит, руны не обязательно рисовать, можно произносить их названия. Эту мысль он и высказал лорду Малфою и подошедшему в библиотеку Снейпу.

- Только очень сильный маг сумеет использовать руны вместо заклинаний, - сказал Люциус.

- Поттер, я потрясён, как резко возрос твой интеллект после пребывания в теле хорька, - не преминул съязвить Снейп. – Люц, вот как надо наказывать его за лень.

И тут Гарри в глаза очень своевременно бросилась незнакомая руна, очень подходящая к случаю. И он ей воспользовался.

- Торш, - мстительно произнёс Гарри название руны тишины, желая, чтобы Снейп заткнулся.

Он и не думал, что у него что-то получится. Но в библиотеке воцарилась глухая тишина. Старшие волшебники пытались что-то сказать. Гарри видел, как у них шевелятся губы, ничего не слышал. По их растерянным взглядам было понятно, что и они друг друга не слышат.

Мордред! Как отменить эту руну? Гарри, перепугавшись, листал книгу, но от волнения ничего не мог найти. Его согнали с места, Снейп и Малфой уселись рядом и начали сами изучать оглавление. Гарри виновато топтался возле стола, не зная, чем помочь. Наконец, Снейп жестом подозвал его и ткнул пальцем в руну «Пркр» - руну отмены. Гарри поскорее произнёс её, не слыша сам себя.

И сразу очень пожалел об этом! Наставники наперебой принялись орать на него, обвиняя в беспросветной глупости и нежелании думать о последствиях. Главное обвинение звучало так: «Ты сначала делаешь глупость, подвергая себя и окружающих ненужной опасности, а потом даже не жалеешь об этом!» Ему припомнили и то, как он ринулся сражаться с троллем, вместо того, чтобы позвать учителей, и как чуть не погиб от укуса василиска, и случай с Сектумсемпрой, когда он использовал смертельно опасное заклинание, не зная контрзаклятья, и чуть не убил Драко.

- А твоя тупость, когда ты не соизволил вовремя просмотреть мои предсмертные воспоминания? – гремел Снейп. – Когда ты начнёшь думать, Поттер?

«Предсмертные воспоминания, скажет тоже. А ругает меня, как очень даже живой», - подумал про себя Гарри, но благоразумно промолчал.

- Мало того, ты ещё подбил Драко слетать в Англию. Заставил рисковать жизнью моего единственного наследника! – бушевал лорд Малфой.

- Я? – попробовал возмутиться Гарри.

- Молчать! – рявкнул лорд Малфой.

И Гарри замолчал. Магия ученичества вынудила его молча выслушивать разнос Наставников.

Он просто стоял перед магами, опустив голову и всячески изображая раскаяние. Наконец волшебники притомились. Люциус, облокотившись на стол, обмахивался надушенным платком. Зельевар наколдовал себе стакан воды со льдом и жадно выпил его. Старшие маги разглядывали юношу. Вид у них был очень суровый.

Гарри вздыхал, ожидая свой приговор. Он понимал, что просто так эту его выходку с руной тишины ему не спустят. В глубине души он гордился, что оказался сильнее опытных волшебников.

Снейп, поглядывая на паршивца, наколдовал вокруг себя и Люциуса сферу секретности. Теперь Поттер ничего не услышит.

- Что ты собираешься с ним делать? – с интересом спросил Люциус.

- Пора воспользоваться розгами!

- Ты что, всерьёз хочешь высечь будущего Тёмного Лорда? Ну, нет, я в этом участвовать не буду! У меня духу не хватит, - воскликнул лорд Малфой.

- Всерьёз я его бить не буду. Но весь антураж соблюду. Ты разве не знаешь, что наказание и последующее прощение очень сближают ученика и Наставника?

- Тогда желаю удачи, - Люциус встал, разрушая сферу секретности.

- Простите, Наставник, - пробормотал Гарри. – Я не хотел…

- Я, конечно, тебя прощаю. Гарри, знаешь, у русских есть очень точная поговорка для таких случаев. Как это говорил Антонин… Семь… Как же это? Семь раз…

- Семь раз отмерь, один отрежь, - неожиданно для себя на чистом русском языке произнёс Гарри и тут же перевёл это на английский.

Люциус многозначительно поглядел на Снейпа. Русский язык знал только Повелитель.

- Да, точно. Гарри, я к тебе отношусь очень снисходительно. Ты ещё такой молодой, поэтому и совершаешь много ошибок. Но только Северус не такой добренький, как я. И у него к тебе будет серьёзный разговор, - лорд Малфой похлопал юношу по плечу и вымелся из библиотеки со скоростью Хогвартского экспресса.

Выскочив из комнаты, он чуть не сбил с ног сына, который безуспешно пытался подслушивать. Люциус не удивился. Подсматривать и подслушивать – это в крови у каждого Малфоя. Без этого не получится ни одной интриги.

- Скоро Гарри понадобится твой Дар целителя, - мимоходом предупредил он.

Драко закатил глаза. Он вдруг почувствовал что-то плохое, вот и кинулся вслед за отцом и крестным, но войти в библиотеку не решился. То, что Снейп остался наедине со своим учеником, не обещало тому ничего хорошего.

Гарри со страхом смотрел на зельевара, у которого в руке появилась длинная зелёная ветка ивы, очищенная от листьев.

- Поттер, спусти штаны. И трусы тоже.

- З-зачем, Наставник?

- Затем, что раз не хочешь думать головой, пострадает твоя задница. Ты посмел обратить свою силу против Наставников. Это очень серьёзный проступок!

- Простите… Я не подумал…

- Это твоё обычное состояние. Живо спусти штаны!

Гарри повиновался. Он стоял перед Снейпом в рубашке, которая еле прикрывала низ живота, и со штанами, стреножившими его щиколотки. Было безумно стыдно! Его ни разу не наказывали физически. Дядя Вернон несколько раз драл за уши, да Снейп отшлёпал в Азкабане, вот и всё!

Ему приказали лечь грудью и животом на стол. Гарри лёг прямо на раскрытую Книгу рун, успев заметить перед носом именно ту злосчастную руну тишины.

Раздался свист розги, и острая боль обожгла ягодицы. Гарри от неожиданности взвизгнул и попытался закрыть попу руками. Снейп схватил его руки и переместил их на стол, а потом просто приклеил к столу заклинанием. Ещё четыре раза свистнула розга, и Гарри зашёлся в крике. Внезапно он почувствовал, что порка прекратилась, руки стали свободными. Он, морщась, отлепился от стола.

Магия ученичества подсказала, что следует делать дальше. Он опустился на колени, не утруждая себя натягиванием штанов, и поцеловал руку Снейпа.

- Спасибо, Наставник, - шмыгнул носом он.

Его неожиданно ласково погладили по голове, и он прижался к этой руке щекой, мечтая продлить ласку. Какая-то тоненькая ниточка доверия протянулась между ними.

- Очень больно, Поттер? – чёрные глаза внимательно смотрели на него. Снейп нагнулся и с тревогой вглядывался в лицо ученика. Длинные горячие пальцы отвели с мокрых глаз упавшие волосы и вытерли слезинку, катившуюся по щеке.

- Я потерплю, - Гарри встал и с трудом натянул штаны.

- Завтра же расшифруешь все записи Риты Скиттер, пользуясь рунами, - Снейп внезапно опять стал неприступно холодным и строгим.

- Да, Наставник, - вздохнул Гарри, не понимая, почему ему так хочется расплакаться. Ниточка доверия лопнула, не успев окрепнуть.

Снейп стремительно вышел за дверь.

- Сейчас поможешь ему, - приказал он изнывавшему под дверью Драко. – И сразу дай ему зелье Сна без сновидений и отправь в кровать. Завтра у него будет много работы.

- Он что-то понял в записях Риты? – прошептал Драко, глядя на крёстного отчаянными круглыми глазами.

- Да, похоже, дело сдвинулось. Позаботься о нём, - Снейп хлопнул крестника по плечу.

Драко ворвался в библиотеку. Так… На полу валяется розга. Красный как рак, понурый очкарик потирает ягодицы. Всё понятно! Чего ещё ждать от Снейпа! И целитель начал действовать. Он подошёл к слабо сопротивляющемуся Гарри молча расстегнул ему штаны и спустил их вместе с трусами. Потом развернул его к себе спиной и уложил грудью на стол.

- Хорёк, ты меня тоже высечь хочешь? А ты за что? – вякает это очкастое недоразумение.

- Заткнись, Потти! Не мешай мне, - целитель накладывает руки на голую попу и замирает.

Гарри чувствует какую-то приятную прохладу, которая сразу снимает боль, а потом не менее приятное тепло.

Потом Малфой отвёл странно послушного Поттера в его спальню, помог раздеться и напоил зельем Сна без сновидений. Поттер был непривычно покорный и молчаливый. Драко это стало беспокоить.

- Потти, чего ты? – он сел на край кровати.

- Драко, а Снейп всегда такой холодный и бездушный? – вдруг тихо спросил Гарри.

Бездушный? Драко вспомнил, как крёстный читал ему маленькому сказки на ночь, с увлечением строил вместе с малышом замки из магического «Лего», водил его в магловский зоопарк и в кино, потихоньку от Люциуса притаскивал Драко бигмаки из Макдональдса, которые тот обожал, а отец запрещал травиться фастфудом. Как они вместе наблюдали вылупление птенцов павлина из яиц.

Как Снейп учил его летать на метле, как помогал делать домашние задания по трансфигурации, которая не давалась первокурснику Малфою. Как один раз выпорол ремнём за двойку, а потом долго утешал обиженно сопящего одиннадцатилетку. Крёстный проводил с ним больше времени, чем отец, занятый работой и интригами в Министерстве!

После того, как Драко не смог убить Дамблдора, он страшно боялся и за себя и за родителей, страшась возмездия Волдеморта. От этого страха он буквально сходил с ума весь ужасный седьмой год пребывания в Хогвартсе. И Снейп, безуспешно пытавшийся поить его какими-то успокоительными зельями, в конце концов, просто уложил его в свою постель. И это чисто сексуальное удовольствие помогло Драко прийти в себя. А каким великолепным и нежным любовником он оказался!

«Он чудесный! А холодный он только для посторонних», - хотел сказать Драко, но увидел, что Гарри уже крепко спит.

Конечно, Гарри не успел за один день расшифровать записи Риты. Вечером он признался в этом Снейпу, ожидая язвительных замечаний, а может даже, наказания.

- Значит, продолжишь завтра, - спокойно сказал Снейп и, глядя на юношу, внезапно добавил. – Поттер, ты молодец. Отдохни сегодня.

И теперь Гарри с чистой совестью сидел в гостиной и смотрел, как Барти Крауч рисует очередную поздравительную открытку. Бартемиус, немного окрепнув, стал рисовать на заказ эксклюзивные поздравительные открытки. Каждая открытка – это был маленький шедевр. Стоили они недёшево, но богачи раскошеливались. Каждому было лестно получить открытку, нарисованную лично для него. На его рисунках бабочки вспархивали с цветов и образовывали слово «ПОЗДРАВЛЯЕМ», белки мчались из глубины рисунка и протягивали букет цветов. Выглядело это таким живым, что хотелось по-настоящему принять от белки цветы. Для Нарциссы он маслом написал небольшой пейзаж с мельницей, стоящей на речке, среди зарослей ивы. Тихо бежала вода, колесо медленно вращалось, казалось, слышен его скрип. Из воды иногда выпрыгивала играющая рыба. Крауч рассказывал, что его мать хотела отдать его в школу магической живописи здесь в Италии, но отец не разрешил.

Теперь Гарри зачарованно наблюдал, как под цветными карандашами оживают два белых лебедя, подплывают друг к другу и касаются клювами, целуясь, а потом сплетаются шеями. Кувшинки всплывают из воды и складываются в слова: «Любовь на всю жизнь».

- Это поздравление с первой годовщиной свадьбы, - пояснил Барти. – Китч, конечно. Но заказчик держит сеть «Шоколадниц» по всей Италии, и платит неплохие деньги.

Драко, закопавшийся в ворохе каких-то счетов, тяжело вздохнул и подсел к Люциусу, который сибаритствовал на диване вместе с коробкой шоколадных конфет с ликером.

- Пап, помоги. Я проверяю счета моей аптеки. Что-то у меня расходы получаются слишком большие.

Драко открыл собственную аптеку в магическом Риме. Продавались там зелья, изготовленные исключительно на фирме, принадлежащей Драко, Блейзу и Грегу. Иногда Драко просил Снейпа сварить какое-нибудь особенно сложное зелье по спецзаказу и аккуратно отчислял ему деньги за работу.

Люциус взял бумаги и начал их быстро просматривать. Его по рысьи зоркие глаза мигом нашли ошибку в расчётах. Он ткнул пальцем в пергамент. Драко, не понимая, хмурился и ерошил чёлку. Потом до него дошло. Он понятливо закивал и смущённо улыбнулся. Люциус рассмеялся и отвесил отпрыску шутливый подзатыльник, а потом обнял его за плечи и прижал к себе. Драко стал рассказывать отцу, что хочет открыть вторую аптеку в Неаполе, но сомневался, что их фирма сможет справиться с увеличивающимся объёмом работы. Люциус советовал подобрать одного-двух наёмных работников. Они сидели на диване так похожие друг на друга, такие довольные и счастливые, что Гарри засмотрелся на них, открыв рот и не замечая, что Снейп внимательно наблюдает за ним.

А Снейп, увидев этот взгляд, полный зависти ижгучей тоски, внезапно всё понял. Мальчишка всю жизнь мечтал о нормальной семье, или хотя бы о надёжном взрослом, который бы о нём позаботился. И продолжает мечтать до сих пор. Отсюда все его дерзости и грубости в школе. Отсюда его смелость, с которой он ввязывался во все опасные для жизни приключения. Смелость, граничащая с безрассудством. Он просто хотел обратить на себя внимание, но не знал как. Ребёнок подсознательно чувствовал постоянную скрытную заботу зельевара, который обещал Дамблдору всячески оберегать Избранного, тянулся к нему и ненавидел его за это. Отсюда и те несмелые, умоляющие и какие-то потерянные взгляды, которые парнишка часто бросал на него сейчас. Зельевару стало вдруг страшно жалко этого паршивца. Во время ужасного безвременья войны с Волдемортом он не мог позволить себе расслабиться и привязаться к кому-нибудь. Но сейчас, после полугода такой спокойной и счастливой жизни в поместье Люца, ему вдруг стало очень одиноко.

И Люциус, как чувствовал, вдруг поздно вечером, когда они сидели в его кабинете и пили коньяк, завёл разговор об этом же.

- Ты замечаешь, как Поттер смотрит на тебя, Сев? – спросил он. – Ты зря так суров с мальчишкой. Несколько ласковых слов, мягкое обращение, и он твой.

- И что мне с ним делать? – ухмыльнулся Северус.

- Можешь стать ему отцом. Или любовником. Кем пожелаешь. Если ты привяжешь к себе будущего Тёмного Лорда, то в дальнейшем мы сможем полностью контролировать его. Помнишь, Дамби всё талдычил, что Волдеморта можно победить любовью?

- Этот Пресветлый мерзавец много чего болтал, - проворчал Снейп.

- Так или иначе, но способности Гарри раскроются быстрее, если ты приложишь хоть каплю усилий, чтобы завоевать его доверие. Сколько можно быть одиноким, Сев? Не хочешь быть любовником, просто прояви отцовскую заботу о мальчишке. Начни опекать его в открытую. Ты ведь семь лет делал это тайком.

Люциус откровенно развлекался, глядя на глубоко задумавшегося Снейпа.

- Судя по рассказам Драко, у тебя с Поттером были очень «страстные» отношения в Хоге. Они должны логически завершиться. Вы или поубиваете друг друга, или станете любовниками, - лорд Малфой с удовольствием сунул в рот конфету и отпил глоток коньяка.

- Он слишком молод, - пробормотал Снейп.

- Так в этом вся прелесть! Обучить неопытного юнца, сделать его послушным твоей воле, - убеждал его Люциус. – Главное, что ты сможешь контролировать будущего Повелителя и не допустишь этих безумных идей, которые овладели Томом под конец. Сев, ведь в средние века ученики были обязаны оказывать Наставникам и сексуальные услуги. Нет, если ты не хочешь, я сам им займусь. Мальчишка изнывает от недостатка любви и заботы, - развратно улыбался лорд Малфой.

- Не смей! Он мой! – рявкнул зельевар, вскакивая с кресла.

Люциус мысленно поздравил себя с успехом. Севу давно пора начать получать от жизни удовольствие.

*

Гарри смотрел на руну «Фор». Эта руна присутствовала во всех заклинаниях, которым подвергались дети в специнтернате. Сами заклинания варьировались. Но две руны «Фор» и «Лэй» повторялись.

«Лэй» использовалась для переливания чего-то из одного сосуда в другой. Ясно, что магию отбирали и переливали в артефакт. Руна «Фор» была непонятна. В Книге рун она называлась руной силы. Для чего она использовалась, в книге не объяснялось. Можно было бы попробовать её в действии, но после его выходки с руной тишины Гарри стал с опаской относиться к магии рун.

Об этих проблемах он и поведал Драко как-то вечером. Стояли майские дни, вишни в саду яростно цвели и осыпали лепестками всё вокруг. Молодёжи не хотелось сидеть в гостиной. В сумерках после ужина Драко, Грегори и Астория уходили в сад и допоздна сидели на скамейке. В один из таких вечеров к ним присоединился и Гарри.

- Понимаешь, надо бы попробовать на ком-то эту руну, но я боюсь, - рассказывал Гарри, рассеянно наблюдая, как Грегори Гойл сосредоточенно поедает ореховое мороженое из большой пластиковой ёмкости.

У его ног топталась павлиниха, спасённая от Уизли. Грег периодически предлагал птице ложку мороженого, и та с удовольствием угощалась. Грег, который и сам любил поесть, взял заморенную облезлую птицу, «этот дистрофичный ужас», как он выразился, под своё покровительство. Он постоянно подкармливал её и хлебом, и ветчиной, и булочками. Насильно впихивал в неё кусочки яблок, утверждая, что нужно есть фрукты. Из пипетки поил витаминным зельем, которое сварил Драко специально для павлинов. Птица прониклась к нему безграничным доверием и постоянно ходила за ним по пятам. Павлиниха так и осталась довольно маленькой, но стала толстенькой, хорошенькой самочкой, которой уделяли внимание оба павлина.

- Ну, так попробуй на мне эту свою руну, - с набитым ртом невнятно прговорил Грег, выскребая остатки мороженого. – Если со мной что случится, позовёте Снейпа.

Искушение было слишком велико.

- Фор, - прошептал Гарри, подойдя поближе к Грегу и сосредотачиваясь.

Силуэт Грега стал каким-то прозрачным, как хрустальный сосуд. Из него в небо рвался столб оранжевого света, изредка перемежаемый вкраплениями чёрного цвета.

- Пркр, - Гарри прекратил действие руны.

- Ну, чего? Гарри, начинай уже, чего ты на меня уставился? – бурчал Грег. – А то я ещё мороженого хочу.

- Ты ничего не почувствовал? – спросил Гарри.

- А чего я должен был почувствовать? Я чувствую, что хочу ещё мороженого. Фисташкового. Коржик, тащи мороженое! – заорал Грег, напугав задремавшую павлиниху.

По-видимому, никакого вреда Грегу эта руна не принесла. Гарри с удивлением понял, что ни Драко, ни Астория не видели этот столб света. Он внезапно понял, что руна «Фор» показывает магическую силу человека. Поттер шёпотом произнёс: «Фор», глядя на Драко. У Хорька столб света оказался ярко-алым, а чёрные всполохи явственнее. И всё это ало-чёрное великолепие пронзал золотистый стержень.

- Драко, а ты и впрямь тёмный маг. И довольно сильный. Надо же, тёмный маг с даром целительства, - ни с того ни с сего заявил Гарри, плохо соображая, почему он это сказал.

- Ты видишь мою ауру? Отец говорил, что только Тёмный Лорд так мог, - прошептал Драко, с восторженным ужасом глядя на Гарри.

- Это даже не аура. Я вижу столб света, исходящий от человека. Чем он краснее, тем сильнее магическая сила, - Гарри говорил очень уверенно. Он просто знал, о чём говорит. Было такое ощущение, что он когда-то давно изучал всё это, а потом просто забыл.

Ободрённый своим успехом, Поттер на следующий день потихоньку проверил магическую силу у всех остальных обитателей поместья. Арчибальд Гойл и Барти Крауч излучали яркий красный свет с тёмными вкраплениями. Нарцисса сияла чистым светло-вишневым светом с яркими золотыми крапинками. Потенциальная целительница. Вот от кого Драко унаследовал свой дар.

У Люциуса столп света достигал высоты нескольких метров. Он был тёмно-красным, с чёрными языками. У Снейпа тёмно-красный свет внезапно прерывался яростными чёрными всполохами. А чего Гарри хотел? Он и так знал, что живёт в логове бывших Упивающихся смертью, тёмная магия у них в крови. Ну и что? Сам-то он кто? Хоркрукс Волдеморта, величайшего тёмного волшебника. Но почему-то Гарри так и не решился посмотреть в зеркало, используя на себе руну силы.

А вот несчастная Астория еле светилась желтеньким огоньком, который был почти не виден в солнечном свете.

Гарри с утра сидел в библиотеке, пытаясь понять, как можно взять от Грега небольшую часть магической силы и передать её Астории. Неожиданно к нему зашёл Снейп. Он вдруг начал расспрашивать, что успел узнать Гарри о магии рун. Он не язвил, как обычно, а слушал с большим интересом. И Гарри, обрадованный таким вниманием, рассказывал ему о двух рунах, которые встречаются в каждом заклинании.

- Особенно интересна руна силы «Фор». В книге про неё написано две строчки, - тараторил Гарри, доверчиво глядя на Снейпа. – Нигде не объясняется, что она делает.

- Можно осторожно попробовать применить её, - предложил Снейп.

- А я вчера уже…. – ляпнул Гарри и прикусил губу.

- То есть ты опять применил незнакомую руну, которая делает непонятно что, к человеку?

- Угу… Я не…

- … не подумал. Обычное твоё состояние. Почему ты всё делаешь втихомолку? У тебя аж два Наставника, а ты не соизволил никого из нас предупредить, что будешь экспериментировать с рунной магией.

- А чем бы вы могли помочь? Ну… То есть, если бы что-то случилось, чем бы вы помогли?

- Мы, по крайней мере, видели бы это своими глазами, а не выслушивали бы твои бессвязные объяснения! – сурово говорил Снейп.

Зельевар замолчал. Ругать мальчишку бесполезно! Он такой, какой есть – импульсивный, готовый на безрассудные поступки и подвиги, не задумываясь, нужны ли они кому-нибудь. Это последствия воспитания Дамблдора. Вернее, отсутствия воспитания. Парень привык в Хогвартсе делать всё, что ему взбредёт в голову. Пресветлый волшебник только умилялся, какой его Золотой мальчик смелый и инициативный. А спасать жизнь Избранного вечно приходилось Снейпу.

Северус разглядывал этого юнца. А паршивец очень даже ничего! Копна чёрных растрепанных волос, смуглая чистая кожа, красивый рот, вырезанный в форме лука, на щеках нежный пушок. Этот сопляк ещё не бреется? Виновато таращится зелёными Лилиными глазищами и хлопает ресницами. А ресницы у него длинные, как у девчонки…Бормочет что-то невнятное в духе Гарри Поттера, пытаясь оправдаться.

- Эта руна просто показывает… Она не влияет на человека… Показывает магическую силу…

Это как поток света… Я на Грегори попробовал, ничего с ним не случилось, только съел двойную порцию мороженого… - в страхе лепетал Гарри, мысленно смиряясь с тем, что его опять высекут.

Так вот как Повелитель с ходу определял магическую силу своих сторонников! Он, только раз взглянув на Люциуса, сразу приблизил его к себе. Так же, как потом он приблизил Северуса и Беллатрикс. И больше любимых учеников у Тома не было. Именно с ними тремя он делился своими планами, обсуждал будущее каждого из них, когда станет Министром Магии. Так было, пока Том не начал медленно сходить с ума, деля свою душу на куски и помещая их в хоркруксы.

- Гарри, я очень жалею, что у нас с тобой в школе сразу сложились неприязненные отношения. В этом большая доля моей вины, - вдруг тихо сказал Снейп. – Я бы мог попытаться сгладить эту твою гриффиндорскую импульсивность. У Дамблдора ты совсем распустился. Немного дисциплины тебе бы не повредило. Да и боевым заклинаниям я бы тебя обучил. Тебе ведь пришлось всё узнавать самому?

- Меня эта проклятая шляпа хотела отправить на Слизерин, а я отказался, - вздохнул Гарри. – Мне Хагрид и Рон наговорили, что там учился ОН. И вообще, на Слизерине учатся одни отвратительные тёмные маги, которые ежедневно занимаются жертвоприношениями и насылают чёрные заклятия на всех других студентов. Я же не знал, что Гриффиндор – это заразно и вообще не лечится, - пожаловался он.

Снейп фыркнул. Гарри исподлобья взглянул на него. Зельевар кусал тонкие губы, пытаясь скрыть смех. Гарри не выдержал и захохотал. Снейп вдруг протянул руку, убрал с глаз Гарри отросшую чёлку и провёл ладонью по щеке. Гарри замер, наслаждаясь этой скупой лаской. Снейп назвал его по имени и погладил по щеке!

- А на других ты пробовал эту руну? Кроме Грега? – внезапно строго спросил Снейп.

- Угу.

- На ком именно?

- На… на всех… - Гарри виновато опустил голову. – Вы все сильные волшебники с природной склонностью к тёмной магии.

- А ты сам?

- Я… не смотрел… А как я увижу сам себя? - попробовал увильнуть Гарри.

- Глядя в зеркало, Поттер, - сурово отрезал Снейп. – И ты сделаешь это немедленно. Считай, что это твоё наказание.

Гарри встал и поплёлся к небольшому зеркалу, которое висело прямо на двери библиотеки. Он уставился на своё отражение и шёпотом произнёс: «Фор». И задохнулся от ужаса. Из его ставшего прозрачным тела били, не смешиваясь, два мощных потока света: один был ярко-алый, а другой чёрный, прорезаемый редкими тёмно-красными всполохами.

- Поттер! – его трясли за плечи. – Гарри, скажи руну отмены. Ты слышишь?

- Пркр, - автоматически прошептал Гарри.

Снейп помог ему дойти до дивана и наколдовал стакан воды.

- Что ты там увидел? – обеспокоено спросил он. – Ты застыл, как изваяние, и не двигался с четверть часа.

- Я превращаюсь в Волдеморта, Наставник, - в ужасе шептал юноша, захлёбываясь водой, которую пытался отхлебнуть из стакана. Его руки ходили ходуном, вода больше выплёскивалась на одежду, чем попадала в рот. Снейп твёрдой рукой сжал его трясущиеся руки, и Гарри наконец-то удалось напиться.

Кое-как Гарри рассказал, что видел в зеркале.

- Это ЕГО магическая сила. Она скоро поглотит мою, - в панике твердил он.

- Гарри, если ты сам этого не захочешь, ты никогда не станешь таким, как Волдеморт. И потом, да, мы все более склонны к тёмной магии. Но и светлыми заклинаниями можно убить человека. А тёмным заклинанием с использованием крови можно излечить тяжело раненного. Так Том Реддл на моих глазах спас Мальсибера, когда того смертельно ранили на дуэли. Да, Том стал величайшим Тёмным магом. Но он был нормальным адекватным лидером, харизматичным, умным. И назывались мы не Упивающимися смертью, а «Вальпургиевыми рыцарями». Всё было хорошо, пока Том не начал делить свою душу, постепенно сходя с ума. Ты же не собираешься создавать свои хоркруксы?

Снейп долго рассказывал Гарри про Тома Реддла, вспоминал, каким неуверенным в себе был молодой Люциус, и каким суровым был его отец, лорд Абраксас, как шестнадцатилетняя Беллатрикс влюбилась в Тома с первого взгляда. Гарри неосознанно придвинулся к нему, и зельевар обнял его одной рукой.

Гарри только с Сириусом мог бы вот так сидеть, разговаривая обо всём. Но его общение с Сириусом было таким недолгим. Гарри вздохнул, вслушиваясь в слова Снейпа и наслаждаясь этой близостью к нему.

Какой он тёплый, надёжный, суровый и ласковый одновременно… И этот приятный запах сухой полыни от его мантии… Горячие длинные пальцы ласково гладят по голове… Как спокойно сидеть рядом с ним. Просто сидеть, ни о чём не думая и не беспокоясь…Ну, превратится Гарри в Тёмного Лорда, но ведь здесь все вокруг и так тёмные волшебники, он просто попал в свою компанию.

И вообще, Гарри подумает об этом позже…. Сейчас, только закроет отяжелевшие веки, и начнёт думать…

Снейп старался не двигаться, держа в своих объятиях спящего Гарри. Отпрыск мерзкого Джеймса мирно сопит в объятиях своего самого ненавистного учителя! Зельевар тихонько хмыкнул.

«Так-то, Джеймс! Сопливус оттрахает твоего сыночка по полной программе. Как тебе?» - мстительно подумал он. Но в глубине души Мастер зелий знал, что будет с этим ребёнком очень нежен. Заботиться об этом паршивце – его вторая профессия.

*

Да, конечно, надо было предупредить хотя бы Люциуса! Но Гарри так хотелось продемонстрировать Наставникам первый самостоятельный результат! Он хотел попытаться отделить часть магической силы Грегори и передать её Астории.

Всё делали в глубочайшей тайне. Сначала Драко как обычно пошёл к Астории, чтобы погулять с ней в саду. Потом Грегори сказал, что не наелся за ужином и пошёл в кухню, а затем в сад. А потом Гарри сказал, что ему что-то хочется спать, и пошёл в свою комнату. Он нацепил мантию-невидимку и тоже отправился в сад. Если бы в гостиной присутствовал Снейп, он бы заподозрил что-то неладное. Но зельевар варил какое-то сложное зелье, которое ему заказал один из его давних заказчиков. А Люциус, увлечённо обсуждавший с Нарциссой, что подарить Блейзу Забини на свадьбу, не обратил на уход Гарри никакого внимания.

Заговорщики собрались в самой глубине сада, подальше от посторонних глаз. Астория и Грег сидели рядом на расстеленном одеяле, Драко стоял под единственной в вишнёвом саду яблоней. На ней уже начали завязываться крохотные зелёные яблочки. В волнении Драко срывал завязь и грыз мелкими острыми зубами.

«И впрямь настоящий хорёк», - усмехнулся про себя Гарри.

Он совсем не волновался. Почему-то он был уверен, что всё получится.

- Фор, - и перед Гарри сидят два прозрачных сосуда.

Из одного магия так и прёт, а в другом еле теплится.

Гарри достаёт волшебную палочку и самым простым заклинанием отделяет малую толику энергии Грега. Именно так они на уроках зельеварения отделяли каплю сваренного зелья, чтобы попробовать его по требованию Снейпа.

Потом он пытается перенести эту пламенную каплю, которая бьётся, как живая, к Астории. Но у него ничего не получается. Капля магической энергии соскальзывает и возвращается к своему владельцу.

Грегори смирно сидит возле Астории, нетерпеливо косясь на корзинку, которую он принёс с собой. Павлиниха, которая притопала следом, недоумённо смотрит на своего благодетеля, не понимая, почему тот не угощает её разными вкусностями.

После ещё нескольких неудачных попыток, Гарри сдался.

- Пркр, - произнёс он руну отмены. – Извините, ребята, что-то у меня не получается, - признался он. – Не могу перетащить часть силы Грега к Астории.

Грегори вдруг рассёк себе палец режущим заклинанием и мазнул своей кровью лоб ойкнувшей от неожиданности девушки.

- Моя сила должна видеть, куда ей переходить, - невразумительно пояснил он, засовывая в рот порезанный палец.

Драко немедленно подошёл к нему, схватил за руку и залечил порез, что-то бормоча об антисанитарии.

Как ни странно, Гойл оказался прав. Гарри с трудом захватил заклинанием частицу энергии побольше и аккуратно понёс её к Астории. У него было такое чувство, как будто он тащит огромный камень. С трудом он установил трепещущую огромную каплю точно над головой девочки и произнёс: «Лэй». Прозрачный силуэт Астории, казалось, с жадностью поглотил её. Гарри с радостью заметил, что свечение у девочки сделалось светло-красным и стало интенсивнее.

А потом он почувствовал резкую боль и тошноту. Сердце ухало, как паровой молот. Как же больно левую руку и левую половину груди! Наверное, он потянул мышцы! Почему-то невозможно вздохнуть! И Гарри погрузился в темноту, прорезаемую жёлтыми волнами боли.

Потом боль стихла, тошнота прошла. «Ничего страшного. Это с непривычки, ты научишься. Я помогу», - произнёс уверенный голос… у него в голове?

Гарри открыл глаза и поморгал. Сквозь золотистое сияние он разглядел Драко, склонившегося над ним. Одну руку он держал на лбу Гарри, другую на его груди. Глаза у целителя были закрыты.

- Хорёк, - тихо позвал юноша. – Хватит меня исцелять, залечишь.

- Поттер, твою мать! – заорал вздрогнувший целитель. – У тебя был самый настоящий сердечный приступ! Я думал, что ты умер! Да если с тобой что случится, Снейп нас троих на ингредиенты пустит!

А Гарри ни с того, ни с сего вдруг подумал, что запах сухой полыни гораздо приятнее приторно-сладкого запаха клубники.

- Гарри, ты в порядке? Слава Мерлину! – пробасил стоящий рядом Грегори.

Он с облегчением призвал к себе свою корзинку. С ловкостью фокусника он извлёк из неё огромный бутерброд с ветчиной и маринованными огурчиками, сделанный из круглого итальянского хлеба чиабатта, и кружку с горячим шоколадом. Павлиниха тоже подошла поближе. Грег откусил огромный кусок и зажмурился от удовольствия. А у Гарри вдруг рот наполнился слюной. Наверное, он так выразительно переглотнул и облизал губы, что Грег тяжело вздохнул и сунул в руки Гарри и бутерброд, и чашку с шоколадом. Потом пробурчал: «Погоди», отщипнул кусок ветчины и дал павлинихе. Махнул рукой и побрёл к дому.

- Грегори, давай я тебе ещё такой же бутерброд сделаю, - Астория чмокнула Гарри в щёку и легко побежала вслед за Гойлом.

Гарри мигом проглотил бутерброд, напился горячего шоколада и почувствовал себя гораздо лучше.

- Ты потерял много энергии и чуть не заработал инфаркт. Это я тебе, как целитель говорю, - солидно заявил Драко. – Всё, больше таких экспериментов не делаем. Снейп за тебя любому глотку готов перегрызть.

- С чего ты взял? – искренне удивился Гарри.

- Потти, ты дурак? Да он на тебя смотрит, как на котёл из платины. Заметил, что он перестал язвить в твой адрес?

Да, последнее время Гарри наслаждался общением с зельеваром. Снейп расспрашивал его, какие руны он успел узнать, часто звал помочь при варке сложных зелий, терпеливо исправляя ошибки Гарри, рассказывал, как в семнадцать лет благодаря связям Тома Реддла его приняли в Гильдию зельеваров.

- Он с тобой ещё не переспал? – интересуется Малфой. – Хотя, я бы сейчас почувствовал это.

- Я девственник, - шёпотом признаётся покрасневший Гарри.

- Чего? Я думал, ты пол-Хога перетрахал! Ты же был Национальным героем!– глаза у Драко круглые и страшно любопытные. - А… эта твоя… рыженькая Уизлиха… Как её… Джинни, что ли?

- Мы только целовались. И по-моему, мне не нравятся девушки.

- Ты только сейчас это понял? – хохочет Хорёк. – И ни разу не пробовал с парнями?

Гарри качает головой. Ему страшно неудобно. С чего он так разоткровенничался с Хорьком?

Ничего, Снейп тебя всему научит. Он очень опытный любовник, - хихикает Драко.

*

На следующее утро взволнованный Драко, даже не постучавшись, вломился в комнату Гарри в шесть часов утра. Поттер только что встал и собирался идти делать пробежку вокруг поместья, а потом зарядку. Хотя зельевар больше не контролировал его, Гарри самому понравился такой режим. Нравилось весь день чувствовать себя бодрым и сильным. Вот только сегодня во всём теле ощущалась какая-то слабость, и не хватало воздуха. Ничего, сейчас он оденется, выйдет на улицу, и всё пройдёт.

Драко почтительно склонил голову перед Гарри.

- Доброе утро, Повелитель, - официальным тоном сказал он.

- Хорёк, ты чего? – захлопал глазами Гарри.

- Астория вчера вечером смогла зажечь Люмос и Акцио призвать чашку со стола. Отец рассказывал, что только Тёмный Лорд мог видеть магическую силу человека и влиять на неё. Повелитель, я хочу присягнуть тебе на верность, - возбуждённо тараторил Малфой.

И Драко, опустившись на колени, прижался губами к босым ногам Поттера. Гарри хотел возмутиться и поднять сбрендившего Хорька.

- Я принимаю твою клятву, Драко Люциус Малфой, - неожиданно для себя произнёс он. Эти аристократы помешаны на этикете, пусть себе тешатся. – Ты мой лучший друг, ты первым присягнул мне. У меня только одна просьба. Называй меня по имени. По крайней мере, пока, - добавил он.

И Драко понятливо кивнул. А потом внимательно присмотрелся к Гарри.

- Так, Потти, немедленно в постель! Я, как твой личный целитель, запрещаю тебе все физические нагрузки. Сейчас полечим сердце. Давай, ложись, - заявил он.

- Да я нормально себя чувствую. Оставь меня в покое.

- Поттер, живо в кровать! – рявкнул Драко совершенно в снейповской манере.

- Слушаюсь, доктор, - подчинился Гарри.

Он лежал в кровати, окутанный золотистым сиянием, исходившим из рук целителя. Надо же, у него появился личный целитель, который к тому же присягнул ему на верность! Смех, да и только!

«Это тебе не шутки!» - вдруг сказал внутренний голос. – «Пора входить в силу и набирать своих сторонников и соратников». Почему-то Гарри даже не испугался появления постороннего голоса у него в голове.

Ну, даёт советы, и неплохие советы, между прочим. Будет хоть с кем поговорить! Вероятно, юноша подсознательно ожидал нечто подобное. Ведь в нём и вправду частица чужой души, вот она и пробудилась. Ну да, у него два потока магической силы, значит, и души тоже две. Ну и ладно…

И Гарри задремал, ощущая приятое тепло и слабый запах клубники.

Минут через сорок он проснулся. Драко так и сидел рядом с ним на кровати, наложив руки на грудь.

- Хорёк, хватит, ты меня совсем залечишь, - заныл Гарри, которому надоело лежать.

Он прекрасно себя чувствовал. Исчезла слабость и одышка.

- Ладно, вставай, - разрешил Драко. – Но сегодня никаких нагрузок, ни физических, ни магических. Я за тебя отвечаю. Я твой личный врач, в конце концов!

- Хорошо, господин целитель.

А за завтраком Астория попросила у Драко палочку и манящим заклинанием подозвала к себе кувшинчик с молоком.

Гарри заметил изумлённый взгляд Люциуса и усмехнулся. Надо продолжить эти эксперименты с передачей силы.

После завтрака юноша направился в библиотеку. За собой он услышал тяжёлые шаги.

- Гарри, подожди, - к нему подошёл Грегори Гойл.

Что-то дожёвывая, он опустился на колени, вытирая рукавом мантии рот.

- Я…это… Повелитель, я хочу принести тебе клятву верности, вот, - пробубнил здоровяк, с надеждой глядя на Гарри.

«Это не шутки», - предупредил его внутренний голос.

- Грегори Арчибальд Гойл, я принимаю твою клятву, - торжественно произнёс Гарри. – И приказываю тебе называть меня по имени. По крайней мере, первое время.

- Слушаюсь, Повелите… э-э-э, Гарри – Грег вскочил на ноги и вытянулся по стойке смирно.

- Поступаешь в распоряжение Драко, - сказал ему Поттер, чтобы отвязаться.

Грег с готовностью потопал искать Малфоя.

Гарри вошёл в библиотеку и огляделся. Ладно, сегодня никаких нагрузок. Чем бы тогда заняться? Поттера давно раздражало, что когда надо найти какую-нибудь книгу, приходится обращаться к Люциусу, который непостижимым образом помнил, где что стоит, с лёгкостью ориентируясь в многочисленных томах его огромной библиотеки. Вот Гарри и составит каталог всех фолиантов.

Через полчаса он понял, что на нижних полках находятся всякие старинные книги по редким заклинаниям, на полках выше располагались многочисленные справочники по зельям и ингредиентам. На третьих полках стояли книги по магической защите домов, квартир и больших поместий. А вот выше книги были собраны с бору по сосенке. Солидные фолианты в кожаных обложках соседствовали с новенькими яркими книгами. Вот верхними полками Гарри и займётся. Он залез на лестницу на колёсиках, которая могла ездить вдоль полок, и уселся на верхнюю ступеньку. Он вынимал одну книгу за другой и диктовал их названия прыткопишущему перу. Покончив с одним шкафом, он переехал к другому. Тут книги были натолканы так плотно, что вытащить какую-либо из них не представлялось возможным. Внимание Гарри почему-то привлекла толстенькая книга в переплёте красивого вишневого цвета. Прочесть полустёршееся название на корешке было невозможно. Что-то про магию волшебника и…. Дальше непонятно. Гарри попытался вытащить её. Книга не поддавалась. Блин! И палочка валяется на столе, а слезать неохота. Гарри изо всех сил рванул книгу на себя. Книга внезапно поддалась, и Гарри, не удержавшись, свалился на пол. Он больно ушиб локоть, а сверху ему на голову упало ещё с десяток толстых томов. Но хуже всего была острая, почти непереносимая боль в лодыжке. Гарри схватился обеими руками за ногу и тихо заскулил.

Снейп после завтрака решил проверить, чем занимается его ученик. Последнее время перед его глазами стояло лицо Гарри с яркими пухлыми губами, которые так и хотелось поцеловать. Он подошёл к библиотеке и услышал какой-то грохот, испуганное ойканье и приглушённые стоны.

Мальчишка сидел на полу, держась за ногу и скуля, вокруг валялось с десяток книг. Понятно, свалился с лестницы. А чего он ждал? Это же Поттер! Ни дня без происшествий!

- Тише, мой хороший, - спокойно произнёс Снейп. - Давай, я посмотрю.

Он осторожно разжал пальцы Гарри, снял с его ноги кроссовку и носок. Гарри покраснел, заметив, что носок прохудился на большом пальце. Зельевар аккуратно ощупывал лодыжку, которая распухала на глазах.

- Ничего страшного, это не перелом. Ты просто растянул связки.

Снейп, который по неистребимой шпионской привычке всегда носил с собой всё самое необходимое, достал из кармана баночку с обезболивающим бальзамом и начал втирать его в ногу. Гарри сразу почувствовал облегчение, боль постепенно стихала. А вместо неё ни с того, ни с сего внизу живота он почувствовал возбуждение. Какие нежные и горячие у Снейпа пальцы! Как приятно чувствовать его прикосновения. Гарри млел, целиком отдаваясь этому удовольствию. Снейп туго перевязал лодыжку резиновым бинтом и взглянул на пациента. Глаза с умопомрачительно длинными ресницами зажмурены, пухлые детские губы призывно полуоткрыты, на брюках заметна выпуклость. Мальчишка тащится от его прикосновений! Ученик сам предлагает себя Наставнику! И Снейп с глухим рычанием впился в этот яркий рот. Его руки нетерпеливо разрывали одежду Гарри. Зельевар, который во время войны ограничивал себя во всём, и продолжал делать это и в настоящее время, позволил страсти взять верх. Он покрывал тело Гарри жёсткими поцелуями и засосами, расстёгивал его брюки, гладя живот и поднявшийся член.

Наконец, он остановился. Он сошёл с ума! Что он делает? Этот ребёнок наверняка испугался такого напора.

На него смотрели восторженно сияющие зелёные глазища.

- Наставник, а давайте пойдём к вам в комнату. Вы меня всему научите. Я же ничего не умею… - шептал парнишка, доверчиво прижимаясь к Снейпу.

Обед они пропустили. Но на ужин Снейп заставил Гарри пойти. Он не хотел, чтобы кто-нибудь сразу заметил их совместное длительное отсутствие. Однако зоркий Люциус, увидев шальные от счастья глаза Гарри, его зацелованные губы, засос на шее, сразу всё понял. Да и у Снейпа глаза искрились удовольствием. Улучив момент, когда Гарри вышел из столовой, он ухватил Снейпа за локоть.

- Ну, как? – с искренним интересом спросил он.

- Я у него первый, - не сдержал довольной ухмылки зельевар. – Да-да, в самом прямом смысле! Он был девственником, представляешь?

- С ума сойти! – пробормотал обалдевший Люциус.

Кто бы мог подумать? Он-то считал, что Золотой мальчик перетрахал половину Хогвартса, а на самом деле… И Люциус строго предупредил всех домашних, чтобы несколько дней никто не приставал ни к Гарри, ни к Северусу. Пусть голубки насладятся друг другом. У них ведь настоящий медовый месяц!

*

Но через неделю Гарри вспомнил про несчастную Асторию. Драко за трапезами не сводил с него умоляющих глаз, не решаясь нарушить приказ отца.

А Драко решил поговорить с Блейзом Забини. Вдруг да посоветует что-нибудь, чтобы Гарри не терял столько сил при ритуале передачи магии к Астории.

И в ближайшее воскресенье они вместе с Асторией и Грегори отправились в поместье Забини.

Вся компания сидела в огромной лаборатории, в которой изготавливались зелья для аптеки Драко.

Драко рассказывал про рунную магию, которой овладел Гарри. Грегори выдали огромный кусок пирога с персиковым вареньем, и тот увлечённо жевал. За большим столом Фиона ди Романо, невеста Блейза разливала какое-то зелье по флаконам и наклеивала на них этикетки. Астория принялась помогать ей. Гарри разглядывал Фиону. Девушка окончила Шамбартон. Гарри всегда думал, что все воспитанницы мадам Максим похожи на Флёр Делакур, которая страшно раздражала его своими манерными ужимками и постоянным щебетанием ни о чём. Но Фиона была молчаливой серьёзной девушкой с гибкой худой фигурой и вьющимися каштановыми волосами.

Драко успел просветить Поттера о взаимоотношениях семейств Забини и ди Романо.

Изабелла Забини имела в роду известную итальянскую отравительницу Теофанию ди Адамо, знаменитую даму Тофану.

Но мало кто знал, что все травы и всякие другие ингредиенты доставала для неё её подруга травница Анунцата ди Романо. Дама Тофана на следствии не выдала подругу, несмотря на пытки. Тюремщики потихоньку удавили ведьму в камере, отомстив за всех мужей, которых жёны умертвили с помощью ядов дамы Тофаны.

После смерти Теофании семейства не перестали общаться, поддерживая друг друга в трудные времена. Родственники ди Адамо поступили гениально и просто. Они на два года уехали из города, сменили фамилию на Забини (а в средние века это было раз плюнуть), а потом возвратились.

Поэтому, когда Изабелла категорично заявила сыну, что нашла для него невесту из рода

ди Романо, тот пожал плечами и согласился. От молодых требовали только рождения девочки, чтобы по традиции передать ей все знания о ядах и противоядиях, а также и о других столь же опасных зельях. А потом молодые супруги могли бы делать всё, что хотели. Но Фиона и Блейз неожиданно увлеклись друг другом. Легкомысленного жизнерадостного мулата привлекала сумрачная красота этой молчаливой серьёзной девушки, а Фиона находила в Блейзе то радостное отношение к жизни, которого ей не хватало.

А тем временем Драко разливался соловьём, описывая, как Гарри передал Астории часть магии от Грега и ужасно обессилел при этом.

- У него был настоящий сердечный приступ, - взволнованно говорил целитель. – Я его еле откачал. Блейз, может у вас есть какие-нибудь тайные зелья, чтобы поддержать его силы при ритуале? Мы не хотим обращаться к Снейпу. Сам понимаешь, старшие волшебники вечно перестраховываются.

Гарри не особенно вслушивался в его рассказ. Он засмотрелся, как Фиона начала готовить два разных зелья в двух котлах. Она, не торопясь, резала флоббер-червей, чистила рогатых лягушек, успевала добавлять ингредиенты в котлы и помешивать готовящиеся зелья. Девушка двигалась легко и плавно, как будто танцевала. Гарри вспомнил, что точно также двигается Снейп, когда варит какие-нибудь сложные зелья, и размечтался, как вернётся домой, кинется к любовнику и уткнётся в его пахнущую сухой полынью мантию.

Блейз задумался. Было видно, что он что-то просчитывает в уме, а потом отрицательно качает головой.

- Эх вы, тёмные маги, - раздался вдруг тихий насмешливый голос Фионы. – Лучший способ поддержать силы мага во время ритуала – это жертвоприношение.

- Точно, - встрепенулся Блейз. – Энергия смерти – великая вещь!

- Принести в жертву? – перепугался Гарри. – Кого?

- Да хотя бы петуха. Их у нас несколько, - улыбнулась Фиона.

Драко с такой мольбой смотрел на Гарри, что тот согласился. Домовик притащил огромного чёрного петуха. Драко и Астория, которой Малфой мазнул по лбу своей кровью, сели рядом, и Гарри начал знакомый ритуал.

- Фор, - сказал он и увидел привычные прозрачные силуэты. Из одного алая с чёрными всполохами энергия была вверх, закручиваясь вокруг золотистого стержня, другой слабо светился светло-красным светом.

Гарри отделил каплю побольше, захватив даже кусочек золотистого стержня, и с трудом потащил её к силуэту Астории. В этот момент Блейз режущим заклинанием отсёк петуху голову, окропив руки Гарри кровью. Поттер с удивлением почувствовал, как в него вливается какая-то чёрная, мрачная, но отнюдь не неприятная сила. Он легко перетащил каплю магии и влил её в Асторию. Свечение девушки усилилось, превратившись в слабый поток

- Пркр, - прошептал он руну отмены, с омерзением глядя на обезглавленную тушку петуха и свои окровавленные руки.

«Какой же ты чистоплюй», - презрительно сказал внутренний голос.

Кто-то когда-то уже называл его чистоплюем… Гарри не помнил, кто именно…

«Я постараюсь привыкнуть, Том», - ответил он этому голосу, не заметив, что дал ему имя.

«Очень на это надеюсь, Поттер!» - язвительно произнёс голос совершенно снейповским тоном.

Драко немедленно кинулся к Поттеру, накладывая диагностирующие заклинания.

- Вот здорово! – минут через пять заулыбался целитель. – Потти, ты в полном порядке!

Так всё и пошло. Втихомолку, незаметно от старших они аппарировали в поместье Забини, где Гарри по очереди забирал энергию у Блейза, Драко, Грега, и даже Фионы и передавал её Асториии. Но почему-то поток магии у девушки не становился таким же мощным, как, например, у Фионы. Девушка оставалась на уровне довольно слабого мага. Она даже не могла выполнить те заклинания, которые легко выполняла в школе.

После одного раза Гарри стал избегать забирать энергию у Фионы. У него были на это причины.

Как-то после очередного сеанса, Драко, Блейз, Фиона и Астория остались в лаборатории. Грег увлёкся огромной домашней пиццей, которому ему приволокли эльфы. А Гарри захотелось на свежий воздух. Его мутило после очередного убийства ни в чём не повинной курицы.

Он брёл по ухоженному саду поместья Забини. Изабелла Забини любила розы. Роз было великое множество. И огромные плетистые кусты, которые были подвязаны к специальным подпоркам, и маленькие тёмно-красные душистые розочки, которыми была увита беседка, и огромная клумба миниатюрных карликовых роз нежных расцветок. Гарри с удовольствием вдыхал воздух, напоенный сладким ароматом.

Так он добрёл до огородных плантаций. Здесь Изабелла Забини выращивала исключительно ядовитые травы: наперстянка соседствовала с болиголовом, синели цветки аконита, бубонтюбер уже завязывал свои пахнущие бензином зелёные прозрачные коробочки. В открытый грунт были высажены мандрагоры, которые начали цвести под щедрым солнцем. Маленький эльфёнок общипывал цветы, чтобы больше питательных веществ уходило в корень мандрагоры.

Леди Забини по-итальянски давала какие-то указания эльфу-садовнику. В Италии даже домовики были экспансивными. Они позволяли себе спорить с хозяевами, неистово махая лапками и по-магловски постоянно целуя большой палец. Так и этот эльф-садовник что-то трещал по-итальянски, суя под нос хозяйке несколько чёрных глянцевых ягод волчьего лыка. Наконец Изабелла замахнулась на него лопаткой. Эльф опасливо отскочил от неё, поклонился и убежал к теплице, по пути давая указания своим подручным – маленьким эльфам-детишкам.

- Здравствуйте, леди Забини, - вежливо поклонился Гарри.

- Здравствуйте, мистер Поттер, - отозвалась женщина.

Мать Блейза совершенно не возражала против их ежедневных сборищ. Общительный, компанейский Блейз постоянно собирал вокруг себя друзей, и она привыкла к этому. Гарри рассматривал женщину, думая, как бы ей сообщить новость. Она должна узнать первой.

Тридцатитрёхлетняя Изабелла Забини сияла яркой южной красотой, пряной и сладкой одновременно. Чёрные вьющиеся волосы, огромные, чёрные, как маслины, глаза с поволокой, опушённые густыми ресницами, нос с лёгкой горбинкой, большой чувственный рот. Блейза она родила в пятнадцать лет, влюбившись без памяти в африканского колдуна и сбежав с ним из дома. Колдун умер таинственной смертью, а беременная Изабелла, как ни в чём не бывало, вернулась к родителям.

Четыре месяца назад Изабелла похоронила своего очередного (пятого) мужа. Мужья у неё умирали с завидным постоянством от совершенно естественных причин: инфаркта, инсульта, падения с гиппогрифа во время прогулки, оставляя вдовушке довольно большие состояния. «Эти мужики такие дохлые», - сокрушалась свежеиспечённая вдова и вскоре находила себе нового мужа. Женщины рода Забини при замужестве не меняли фамилию

- Леди Забини, разрешите вас поздравить, - сказал Гарри. – Вы мечтаете о внучке? Через восемь месяцев у вас их будет сразу две. У Фионы будет двойня. Можно заранее придумать имена.

Изабелла метнула в него острый взгляд.

- До свадьбы успели, негодники, - усмехнулась она. – Спасибо, мистер Поттер. Как вы узнали?

Гарри пожимает плечами. Он и сам не понял, как он узнал. Он просто почувствовал и всё.

- Очень приятное сообщение, - продолжает Изабелла. - Могу ли я быть вам чем-нибудь полезной?

А Гарри, который рассеянно оглядывал огород, вдруг увидел заросшую травой грядку. Среди травы виднелись восхитительные цветы густого фиолетового цвета с жёлтой серёдкой. Он уловил их слабый приятный аромат.

- А можно у вас попросить несколько ирисов с корнями? – несмело спросил он. – А то у лорда Малфоя в саду совсем нет цветов, одни деревья.

- Ой, да забирайте все. Я сама не знаю, зачем я их посадила, - махнула рукой Изабелла. – Я на их месте высажу земляной крокотук, пользы больше будет.

И Изабелла по-мальчишечьи засунула в рот два пальца и свистнула. Она что-то долго говорила примчавшемуся к ней садовнику, показывая то на ирисы, то на Гарри.

- Си, синьора, - наконец понятливо кивнул эльф.

Он подскочил к Гарри и схватил его за руку. Миг, и они очутились в вишневом саду поместья Люциуса. Эльф трусцой обежал весь огромный сад, выбрал тенистое местечко между вишнями, мигом вскопал землю своей непостижимой эльфийской магией. (Почему-то Поттеру даже в голову не пришло спросить разрешения у лорда Малфоя, можно ли так самовольничать в его саду).

- Уно моменто, сеньоре, - кланяясь, пролепетал садовник и исчез.

Через три минуты он появился со своими гомонящими маленькими помощниками. Каждый эльфёнок держал в руках по два ириса с корнями, прикрытыми влажной мешковиной. Они вкопали их в землю и нарастили вокруг траву. Теперь стало похоже, что ирисы росли тут давным-давно. Старший эльф упал на землю ираспластался на ней, прикладываясь ухом. Потом извлёк откуда-то странную фиговину в виде раструба, воткнул её в землю. Через некоторое время из раструба начала брызгать вода, орошая ирисы. Эльфёныши издали победные крики и в восторге начали прыгать под брызгами воды.

Из объяснений садовника на ломанном английском языке Гарри уяснил, что это садовый разбрызгиватель. Он тянет воду из подземных вод, которые именно в этом месте расположены близко к поверхности. Он сам будет определять, нужен ли полив цветам, или нет.

- Ирис любить влага. Си, сеньоре? – лопотал эльф, вытирая испачканные в земле лапки о свои рабочий фартук.

Гарри, обалдевший от такой стремительной, суетливой и шумной работы, только кивнул головой.

- Грацио! Чао, сеньоре! – и эльфы исчезли.

В саду воцарилась благословенная тишина. Гарри уселся в траву. Этот еле различимый тонкий запах ирисов вносил в его душу спокойствие и тихую радость. Он мечтательно улыбался. Как здорово, что у него теперь есть Северус! А ведь если бы не Азкабан, он никогда бы не встретил свою любовь! Вот уж точно - что ни делается, всё к лучшему!

Через несколько дней Люциус решил оценить, какой урожай вишен будет в этом году. Он нашёл ещё один источник дохода. Ведь не каждая семья умеет изготавливать варенье и наливки по старинным магическим рецептам. Вот и появится в продаже фирменное вишнёвое варенье и наливки «Вишнёвый сад». Люциус, не торопясь, брёл по саду, опираясь на трость. После Азкабана у него постоянно побаливало колено. Никакие зелья, которыми его пичкал Северус, не помогали. Надо сейчас растереть колено бальзамом с пчелиным ядом против ревматизма. А потом натянуть на ногу наколенник, который связала Нарцисса из шерсти зайцекролов. Обращаться за помощью к сыну он не собирался. Ребёнок не должен видеть отца больным!

Эльфиечка Ватрушка с пергаментом и прыткопишущим пером следовала за хозяином, готовясь записывать его замечания.

Люциус внимательно осматривал деревья. Да, урожай будет хорошим. А уж переработать всё это в варенье и наливки - для эльфов под руководством Нарциссы раз плюнуть.

Вот тут-то он и увидел неучтённую клумбу с ирисами и торчащий из земли садовый разбрызгиватель. «Правильно!» - мысленно одобрил он. – «Ирисы любят влагу».

И только потом он вспомнил, кто страшно обожал ирисы.

На его вопрос Ватрушка доложила, что «хозяин Гарри недавно привёл целую бригаду садовников и посадил цветы».

- Сев, ты занят? – прихрамывая, Люциус ворвался в лабораторию.

Северус наливал в котёл воду, начиная варку какого-то экспериментального зелья.

- У тебя опять колено разболелось? – обеспокоено спросил зельевар, глядя на друга.

Уж больно Люц взволнован, сам на себя не похож. Это он-то, который постоянно напоминает Драко, что истинный аристократ не должен показывать окружающим своих чувств!

- А? Нет… Пойдём со мной, сам увидишь! – Люциус буквально приплясывал от нетерпения.

Снейп пожал плечами и пошёл за ним.

- Видишь? Эльфы сказали, что это Гарри посадил, – торжествующе говорил лорд Малфой, тыкая тростью по направлению к фиолетовым цветам. – Понял? Помнишь, кто любил ирисы?

Северус наклонился к цветку и втянул носом тонкий изысканный аромат. Помнит ли он?! Яркая картинка начала проявляться в его мозгу.

1977 год. Жаркий летний полдень. С утра они демонстрировали Учителю все невербальные заклинания, которые выучили самостоятельно. А потом устроили с Учителем небольшую дуэль, тоже пользуясь только невербальными заклятиями. Конечно, через четверть часа их палочки оказались в руках хохочущего Тома Реддла.

И это, несмотря на то, что они нападали на Учителя вдвоём! Он даже не вынимал палочку, используя сложнейшую беспалочковую магию. Но он их похвалил, сказал, что в их возрасте такого не умел, потому что у него, к сожалению, не было Наставника. И разрешил им отдохнуть.

И теперь они валялись в траве, наслаждаясь блаженным бездельем.

В этом запущенном уголке парка Малфой-мэнора намного прохладнее, чем на жарких ухоженных аллеях. Здесь из обломка гранитной скалы бьёт родник, давая начало крохотному ручейку, который теряется в траве. Разгорячённые дуэлью они умылись и напились чистой и холодной родниковой воды, от которой сразу заломило зубы. Учитель сидит, привалившись спиной к старой берёзе, и жуёт травинку. Он тоже наслаждается покоем и тишиной. Неподалёку на полянке греется на солнце небольшая кобра Нагайна, фамильяр Учителя. Она недавно проглотила мышь, которая попалась в мышеловку в кладовых мэнора. Услужливый и совсем старенький эльф Пирожок мигом притащил её для змеюки. И теперь сытая довольная Нагайна дремлет на солнце.

Том Реддл внезапно встаёт и перешагивает через журчащий ручеек. На другом берегу на влажной земле растут дикие ирисы, преобладают фиолетовые, но есть и жёлтые. Он опускается на колени, с наслаждением нюхает цветок, потом осторожно гладит жёлтую щеточку его сердцевины.

- Это мой любимый цветок. Я его нюхаю, и мне делается так спокойно и радостно, - объясняет он. – Когда я стану Министром Магии, в моей резиденции в саду прикажу выращивать одни ирисы, - весело смеётся он и, немного смущаясь, спрашивает. – Северус, а ты можешь изготовить какой-нибудь бальзам после бритья?…Я не знаю… или шампунь… С ароматом ириса… А, Сев?

- Могу, Повелитель, - семнадцатилетний зельевар с обожанием смотрит на Учителя.

Он тогда изготовил парфюмерную воду с тонким изысканным ароматом. Том Реддл с удовольствием пользовался ей.

А возродившемуся Волдеморту никакая парфюмерная вода уже была не нужна. Да у него и носа-то не было.

Зато сейчас Снейп точно знает, что подарит своему юному любовнику на день рождения.

*

Как Гарри ни бился, магическая энергия Астории не увеличивалась. Гарри с утра до вечера пропадал в библиотеке, пытаясь найти причину.

Наконец, Гарри нашёл объяснение этому. И нашёл именно в той книге с обложкой вишневого цвета, которую он так неудачно пытался достать, когда свалился с лестницы. Книга называлась «Возраст волшебника и его и магическая энергия». Оказывается, магическая энергия до двадцати пяти лет неустойчива, часто меняется, усиливаясь или ослабляясь. Продравшись через таблицы и формулы, он дошёл до выводов.

«В средние века тёмные маги часто практиковали отъём магической энергии у подростков и детей, которых захватывали у своих врагов. Эту энергию легко изъять, ей можно подпитать свою собственную. Но очень трудно отобрать хотя бы часть магии у взрослых волшебников. Если удаётся отобрать хотя бы малую часть энергии у взрослого сильного мага, то с её помощью можно даже сквиба от рождения превратить в нормального волшебника», - гласила книга. Никакого ритуала, как отобрать у взрослого мага его магическую энергию, не приводилось.

Блин! Придётся идти к лорду Малфою и Снейпу и признаваться. Почему-то Гарри чувствовал, что только энергия этих сильных магов может помочь Астории. Но Гарри медлил, боясь гнева Наставников. Ведь он опять экспериментировал с рунами, не предупредив их.

*

Снейп задремал с журналом «Вестник зельевара» на груди. А Гарри не мог заснуть. Как сказать Наставникам, что он две недели подряд втайне от них проводил ритуалы с жертвоприношениями, напитывая Асторию магической силой? Чёрт, они изрядно проредили поголовье кур в поместье Забини! И как теперь признаться, что нужна магия взрослого сильного волшебника, чтобы завершить обряд возвращения магической силы? Гарри тихонько вздыхал и тёр зудящий шрам, боясь разбудить заснувшего зельевара. Но у шпионов, даже бывших, сон чуткий.

- Гарри, ну что ты сопишь, как ёж? – вдруг сказал Снейп. – Давай, выкладывай, что тебя мучит.

Голос у него был непривычно мягкий. И Гарри, запинаясь и повторяясь, всё рассказал ему.

- Сев, мне хотелось показать, что я что-то могу самостоятельно. Хотелось похвастаться перед Наставниками, - виновато бормотал Гарри.

Снейп молчал. Мальчишка неисправим! Надеется только на себя. Привык сам решать все свои проблемы. Ему и в голову не приходит обратиться к кому-нибудь более опытному. Это Альбус виноват! Снейп на тех пресловутых занятиях окклюменцией на пятом курсе прекрасно увидел, как парнишка пробовал задавать вопросы Дамблдору, и как Пресветлый манипулятор заговаривал ему зубы, рассуждая ни о чём и избегая серьёзного разговора с мальчиком, которому суждено умереть от руки Волдеморта. Вот парень и не доверяет никому.

- Сев, не молчи! Хочешь, отругай меня. Хочешь, высеки! Только не молчи! – умолял Гарри.

- Я завтра поговорю с Люциусом. Может быть, мы вызовем сюда и родителей девочки, - спокойно сказал Снейп. – Хотя, если Драко хочет жениться на ней, очень хорошо воспользоваться магической энергией Люца. Ему всё равно придётся принимать её в род. Завтра подробно расскажешь мне, как ты передаёшь часть энергии. А теперь спи и ни о чём не беспокойся.

Гарри закрыл глаза, успокоенный и счастливый. Северус не сердится на него, он всё устроит – поговорит с Люциусом, вызовет родителей Астории, поможет продумать заключительный ритуал. Как хорошо! Можно хоть на время переложить груз ответственности на этого сильного, сурового, и такого надёжного человека. Почему в школе он так ненавидел его? Зачем-то всё время приставал с вопросами к Дамблдору. А Пресветлый волшебник нёс какую-то пургу про силу любви, которая поможет победить Волдеморта. Лучше бы Гарри переборол себя и подошёл к Снейпу. Тогда бы он избежал многих проблем.

- Я люблю тебя, Сев… - пробормотал он, проваливаясь в сон.

А сон ему приснился странный и страшноватый.

Гарри как будто наблюдал со стороны. Вот платформа 9 ¾, кругом полно народу. Это 1 сентября, день, когда Хогвартс-экспресс повезёт студентов в школу. С лёгким удивлением он видит самого себя. Гарри и видел своего двойника и мог прочесть его мысли. Его под руку держит рыжеволосая женщина. Это Джинни Уизли? Вернее, Джиневра Поттер, его жена. Прошло уже девятнадцать лет со дня битвы с Волдемортом. У них трое детей – Джеймс, который на втором курсе, Альбус, который сейчас первый раз поедет в школу, и пятилетняя малышка Лили.

Гарри рассматривает своего двойника. В потёртых магловских джинсах, каком-то стареньком пиджачке, который ему явно мал, в клетчатой рубашке, без галстука, небритый, с усталым и каким-то терпеливым взглядом. Мордред! Что ж он такой зачуханный? («Будто только что от станка», - вспомнилось ему магловское выражение). Неужели нельзя было выглядеть поприличнее в этот торжественный день? А вот Джинни выглядит шикарно. На ней дорогой костюм от Шанель, купленный во французском магловском бутике. Она смотрит на всех с победоносной улыбкой, как будто хочет сказать: «Глядите! Я отхватила самого Гарри Поттера!» Маленькая Лили теребит её за руку и что-то спрашивает, но Джинни не обращает на неё внимания.

А вот и школьный враг! Драко Малфой в элегантном чёрном пальто сухо кивает ему и отворачивается. Гарри жадно рассматривает его. Дорогущее чёрное пальто расстёгнуто, под ним такой же элегантный чёрный костюм с безукоризненно белой рубашкой, с серебристо-зелёным галстуком и такого же цвета платком, высовывающимся из нагрудного кармана. Со своей светлой гривой длинных, схваченных бархатным чёрным бантом волос, с безупречной осанкой он до ужаса напоминает Люциуса. И взгляд такой же холодный и презрительный. Конечно, Главврач Мунго, а по совместительству и Главный целитель больницы, имеет право смотреть на всех свысока. Хорёк сделал великолепную карьеру, в отличие от Гарри, который работает мелким министерским клерком, почти курьером.

Рядом с Драко какая-то тихая улыбчивая женщина с золотистыми волосами. Это его жена Астория.

Она поражает своей красотой и изяществом. Несколько веснушек на маленьком носике не портят её, а придают дополнительный шарм. Как она отличается от вульгарной, шумной Джинни! Умеют же Малфои выбирать себе женщин! Гарри замечает, с какой заботой Драко старается оградить жену от толпы. Вот на неё Драко смотрит не с презрением, а с любовью. С такой же нежностью он смотрит на ребёнка, стоящего рядом. Откуда-то Гарри знает, что маленького хорьчёныша зовут Скорпиус, и что он тоже отправляется на первый курс Хога. С лёгкой ностальгией Поттер понимает, что Скорпиус очень похож на первокурсника Драко – такая же круглая мордашка, приветливая улыбка, ясные серые глаза горят готовностью со всеми познакомиться и подружиться. Единственный сын, любимый и избалованный ребёнок. Почему Гарри на первом курсе не захотел пожать руку Драко? Он уже и не помнит…

А вот и семейство Уизли. Их дочка Роза тоже сегодня отправляется в Хогвартс в первый раз. Рон, потолстевший, постаревший, что-то с увлечением рассказывает. Гарри видит, как его двойник кивает головой и старательно улыбается, изображая внимание. Рон тоже сделал неплохую карьеру – старший аврор, заместитель Кингсли Шеклбота. А Гермиона преподаёт в Лондонском магическом университете. Она специалист по чарам. Похоже, все, кроме него наслаждаются жизнью. А им после войны овладела какая-то апатия. Он машинально женился на Джинни, машинально устроился на работу, потому, что национальный герой не имеет права бездельничать! Герой! Сейчас про него вспоминают только в годовщины победы над Волдемортом!

А скоро и совсем забудут. И слава Мерлину! Гарри чувствует, что он по-настоящему жил тогда, когда учился в школе, постоянно ища приключений себе и Золотому трио на голову, или когда разыскивал хоркруксы по всей стране, а потом сражался с этим змееподобным монстром.

А сейчас он не живёт, а прозябает. И менять что-то в своей жизни ему не хочется. Ему вообще ничего не хочется. Ему хочется просто спрятаться от Джинни, детей, шумных Уизли, от своей тоскливой и неинтересной работы. Спрятаться на каком-нибудь безлюдном острове. Чтобы все оставили его в покое!

Тут он замечает, что младший сын что-то говорит ему со слезами на глазах. Гарри прислушивается.

- Пап, а вдруг я попаду на Слизерин? – с ужасом спрашивает ребёнок.

Это что же, вражда между Слизерином и Гриффиндором продолжается? До сих пор? Сколько можно? Почему преподаватели не положат ей конец? Такие мысли возникают у Гарри, который смотрит сон.

А его двойник садится перед сыном на корточки.

- Альбус Северус, - говорит он тихо. - Тебя назвали в честь двух директоров Хогвартса. Один из них был выпускником Слизерина, и он был, пожалуй, самым храбрым человеком, которого я знал. Он героически погиб при битве за Хогвартс.

Что? Северус погиб? Гарри в ужасе взметнулся и сел на кровати. Его Северус погиб! Как же он без него?

Потом в полутьме спальни, освещаемой светом маленького ночника, он видит Северуса, лежащего рядом.

Это всего лишь сон! Действительно, кому в голову может придти мысль назвать сына в честь этого Пресветлого мерзавца, портрет которого Хогвартс даже не хочет восстанавливать? Фу… Какая гадость может присниться! Это ещё хуже, чем те кошмары, которые он видел, когда Волдеморт пытался вторгнуться в его мозг.

Гарри внимательно разглядывает Северуса. Зельевар, вполне себе живой, лежит на спине и размеренно дышит, иногда всхрапывая. Его шея изуродована страшным шрамом от укуса Нагайны. Почему-то Северус не разрешает Драко свести этот шрам, хотя целитель не раз предлагал сделать это. Гарри утыкается носом ему в шею, с наслаждением вдыхая слабый аромат лимонного шампуня, которым тот моет голову. Проснувшийся Снейп поворачивается к Гарри и крепко прижимает его к себе.

- Спи, ребёнок, - ласково шепчет он. – Всё будет хорошо.

========== Часть 4. ==========

Прихрамывая, Люциус в ярости метался по кабинету.

- Почему я должен жертвовать своей энергией ради этой сквибки? – вопрошал он.

- Пап, она уже не сквиб! – тихо сказал Драко.

Он никогда не видел отца таким рассерженным. Лорд Малфой, который постоянно учил сына, что не подобает чистокровным аристократам показывать свои эмоции окружающим, теперь сам так вульгарно демонстрировал свой гнев.

- Не сквиб, но очень слабая ведьма!

- Люциус, но ведь в школе она показывала прекрасные способности, её даже МакКошка хвалила. Девочка не виновата, что её сделали такой, - спокойно сказал Снейп.

- Но почему нужно забирать магию именно у меня?

- Потому, что вы очень сильный маг, лорд Малфой, - объяснил Гарри. – И вы уже взрослый.

Снейп, как и обещал Гарри, поговорил с Люциусом, подробно рассказав, что Гарри нашёл способ вернуть Астории её магическую силу. Но для завершающего ритуала нужно взять частицу магии взрослого сильного мага. После многочасовых размышлений лорд Малфой решил посоветоваться с другими.

И теперь в кабинете собрались все домашние лорда Малфоя. Он пригласил даже Барти Крауча и обоих Гойлов. Только Астория страшно испугалась этого «судилища», как она выразилась, спряталась в кухне и наотрез отказалась выходить, несмотря на все уговоры Драко и Нарциссы.

- Люц, ведь тебе предстоит принять её в род, когда Драко женится на ней, - убеждал друга Снейп. – Значит,, всё равно, придётся потратить на неё часть твоей магии.

- Я не разрешу Драко жениться на сквибке!

- Пап, она уже не сквиб.

- Не сквиб, но очень слабая ведьма!

Похоже, переговоры грозили начаться по новому кругу.

- Драко, я не дам согласия на вашу свадьбу! У вас родится слабый наследник!

- Пап…

- Нет! – Люциус грохнул кулаком об стол.

- Люциус, мне не нравится твоё поведение, - раздался суровый голос лорда Абраксаса с портрета. – Ты ведёшь себя, как какой-то грязнокровка. Возьми себя в руки.

- Да, отец, - вмиг присмиревший лорд Малфой плюхнулся в кресло и принялся нервно и зло рвать конфетный фантик.

- Люциус! Успокойся! – рявкнул лорд Абраксас.

Лорд Малфой закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Кровь отхлынула от его щёк, его лицо приобрело обычный мраморно-бледный цвет. Гарри поразился его самоконтролю. Сейчас перед ними сидел привычно холодный и высокомерный Люциус.

- Девочка будет прекрасной хозяйкой, - тепло сказала Нарцисса.

- А почему нельзя взять магическую силу от меня или от Барти? – пробасил Арчибальд Гойл. – Мы ведь тоже взрослые маги. Или от Северуса?

- Гарри же сказал, что Люциус самый сильный маг среди нас, - терпеливо говорил Снейп.

- Я хочу слышать мнение каждого, - произнёс Люциус.

- Пап, ну давай попробуем, - заныл Драко, растягивая слова по аристократической привычке. – Нашему роду нужен наследник.

- Прекрасная девчушка, - сказал лорд Абраксас. – Она единственная, кто скрашивал моё существование среди этих нищебродов, у которых ты, Люци, посмел меня оставить!

- Пап, ведь слизеринец не может отказать другому слизеринцу в просьбе о помощи.

- Она меня ни о чём не просила!

- Люц, ты хотел выслушать мнение каждого, - напомнила мужу Нарцисса.

- Да, извини. Ну, я слушаю.

Все принялись обсуждать, что делать с Асторией. Мнения разделились. Бартемиус опасался, что Люциус вообще лишится магии, Гойлы сомневались, получится ли у Гарри ритуал отъёма энергии у такого сильного волшебника. Все высказывали своё мнение, перебивая друг друга.

- А давайте проголосуем, - пискнул Гарри.

В комнате воцарилась какая-то зловещая тишина. Гарри понял, что он ляпнул что-то ужасное.

Люциус встал и медленно подошёл к Гарри. Юноша со страхом заметил, что в руке лорд Малфой крепко сжимает свою трость с серебряным набалдашником в форме головы змеи.

- Чтобы я больше не слышал этих демократических извращений, - процедил он. – Ты понял, мальчик? Ты бы ещё предложил выборы Главы рода с несколькими кандидатами!

- П-простите, Наставник.

- Чтобы это было в последний раз! Иначе я лично отхлещу тебя по голой попе этой тростью. Я не потерплю у себя в доме ваших магловских штучек! Понятно?

- Да, Наставник, - бормотал оробевший Гарри, косясь на ухмыляющегося Снейпа.

- Люц, мальчишка воспитывался маглами и Дамблдором. Что ты от него хочешь? – заступился за него Северус.

- Так изволь сам научить своего любовника хорошим манерам!

Гарри страшно смутился при этих словах. Но никто не удивился, похоже, их с Северусом отношения уже ни для кого не были секретом.

- А зачем ему выслушивать мнение каждого? – шёпотом спросил Гарри у Снейпа.

- По привычке. Люциус политик и интриган до мозга костей. Решение он примет сам, но хочет знать, как к этому решению отнесутся остальные, - тихо пояснил зельевар. – Чтобы при необходимости иметь возможность переубедить или шантажировать остальных. Он прекрасно разбирался во всех министерских интригах. Из него вышел бы отличный Министр Магии.

- Сев, а ты что скажешь? – обратился к нему Люциус.

- Гарри довёл операцию передачи магической энергии до автоматизма. Я в этом убедился. Но для того, чтобы пробудить в девочке скрытый резерв магии, нужна энергия сильного взрослого волшебника, - очень убедительно сказал Снейп. – И сильнее тебя, Люц, пока здесь никого нет.

- Значит, так тому и быть, - вынес свой вердикт лорд Малфой. – Но у меня одно условие. Я хочу, чтобы Гарри дал магическую клятву не экспериментировать с неизвестными магическими заклинаниями, не поставив в известность меня или Северуса.

Гарри, мне надоела твоя скрытность! Я хочу держать тебя под контролем. И чтобы ты информировал нас обо всё, что намереваешься сделать!

И Гарри, увидев отчаянный и умоляющий взгляд Драко, дал такую клятву.

Ритуал постановили провести в день летнего солнцестояния. Считалось, что именно сейчас, когда день начнёт уменьшаться, неплохой момент для проведения тёмных ритуалов. Конечно, лучше всего было бы провести обряд в Хэллоуин, но до него слишком долго ждать.

А Снейп внезапно озаботился тем, чтобы Гарри вступил в наследство рода Поттеров.

- При вступлении в наследство ты должен будешь получить Перстень главы рода и официально стать главой рода Поттеров. Это повысит твою магическую силу, - сказал он. – Я рекомендую тебе наведаться в Гринготтс и разузнать, как доставить Перстень из твоего хранилища в Англии. Может быть, у Поттеров есть какие-нибудь интересные артефакты. Пусть их тоже доставят тебе.

Снейп сразу после завтрака буквально вытолкал Гарри из дома, наказав без Перстня не возвращаться.

И Гарри отправился в Рим. На виа дель Корсо он прошёл мимо здания Римского банка и перешёл в магическую часть Рима. Сразу перед собой он увидел знакомый логотип: зелёные буквы «Гринготтс» окружали золотой знак галеона. В этом здании располагался филиал банка Гринготтс. Гарри вошёл в ярко освещённый зал, где сидели операционисты. В банке царила приятная прохлада. Юноша подошёл к свободному гоблину.

- Я хочу вступить в права наследства рода Поттеров.

- Вы хотите официально стать главой рода, мистер Поттер? Желаете получить Перстень главы рода? – осведомился молодой, но совершенно лысый работник банка, у которого на одежде висел бейджик с именем «Вырвиглаз».

- Да, я хочу официально стать главой рода Поттеров. Вы можете доставить Перстень из моей ячейки в английском отделении Гринготса? И все артефакты, которые там есть.

- Я очень сожалею, мистер Поттер. Но мы не имеем права притрагиваться к Перстню главы рода. Только вы лично, в случае, если пройдёте процедуру подтверждения того, что вы являетесь единственным представителем рода Поттеров, имеете право забрать Перстень главы рода.

- А как я попаду в Англию? Я не могу официально отправиться туда.

- О, не беспокойтесь. У нас существует прекрасно работающий портал связи с английским отделением нашего банка. Прошу!

-Э-э-э, видите ли, мистер Вырвиглаз, я боюсь, что если я появлюсь в Англии, это будет стоить мне жизни.

- В наших правилах соблюдать строжайшую конфиденциальность наших клиентов, - сухо сказал гоблин. – Даже если бы к нам пришёл сам Том Реддл, информация об этом не вышла бы за пределы банка. Всё, что происходит в Гринготтсе, остаётся в Гринготтсе. Главное для нас – безопасность наших клиентов.

- Скажите, мистер Вырвиглаз, а что, любой может переместиться в Англию, пользуясь этим вашим порталом?

- Да, если у него есть сейф в английском отделении, либо он намеревается арендовать сейф.

Вырвиглаз привёл его в небольшую комнату, где на рельсах стояла знакомая тележка. Рельсы уходили прямо в стену. Гоблин усадил Гарри, уселся сам, потом произнёс какое-то длинное сложное заклинание. Стена растаяла, яркий белый свет ослеплял, и Гарри зажмурился. Тележка лязгнула, как будто прыгнула вперёд и понеслась с умопомрачительной скоростью. Гарри попробовал открыть глаза и посмотреть. Они мчались сквозь лабиринт петляющих коридоров, потом тележка замедлила ход, и сверху на них пролился водопад ледяной воды. От неожиданности Гарри захлебнулся и закашлялся. Водопад «Гибель воров» как и в прошлый раз, возник совершенно неожиданно. Вырвиглаз пошевелил своими длиннющими пальцами, высушивая себя и Гарри.

- Впереди ещё одна проверка, мистер Поттер, - сказал гоблин. - Её ввели после того, как злоумышленники ограбили сейф миссис Лестрейндж. Мерзавцы действовали под оборотным зельем, и используя невидимые одеяния. Из-за этих злоумышленников мы лишились нашего дракона. Несчастное слепое животное попыталось возвратиться домой и врезалось в магловский одноместный самолёт. Погибли и пилот самолёта и дракон. Бедный Горгонус.

Гарри покраснел. Тележка вдруг резко остановилась. Какой-то серый туман заполнил всё вокруг. Казалось, он высасывал все силы, всю волю.

- «Марево правды», разработка наших инженеров, - как сквозь вату донёсся голос Вырвиглаза.

- Назовите ваше имя, - прогремел металлический голос.

- Гарри Поттер, - Гарри хотелось избавиться от этого голоса, который, казалось, раздавался у него в голове, причиняя мучительную боль.

- У вас есть сейф в английском отделении?

- Да.

- У вас только один сейф?

- Да… Ой… Я забыл, у меня есть сейф Сириуса Блэка, который перешёл мне по наследству.

- С какой целью вы хотите посетить наше английское отделение?

- Я хочу вступить в наследство рода Поттеров и получить Перстень главы рода.

Серое марево рассеялось, тележка рванулась дальше. Они спускались всё ниже и ниже по серпантину. Вдруг тележка резко остановилась. К ней подскочили два здоровенных гоблина, одетых в униформу защитного цвета.

- Пройдёмте, мистер Поттер, - угрожающе прогудел один из них.

- Извините, мистер Поттер. Ничего личного, просто бизнес, - виновато прошептал Вырвиглаз.

Гарри привели в огромный кабинет. Пол покрывал светло-серый ковёр, Стены были из полированных серых мраморных плит. К удивлению Гарри кабинет освещался электрическими лампами.

- Проходите, мистер Поттер, - услышал он.

За столом, заваленным какими-то пергаментами, сидел сухонький гоблин. Его умные глаза грозно взирали из-под кустистых бровей. Густые тёмные волосы с проседью прикрывала бархатная ермолка, на щёки свисали подвитые пейсы.

«Ротшильдиус, глава банка Гринготтс», - прошептал в голове Гарри голос Тома.

- Здравствуйте, господин Ротшильдиус, - почтительно поклонился Гарри. – Простите, я не понимаю…

- Мы должны уладить небольшое недоразумение, мистер Поттер. И после этого наши сотрудники будут в вашем распоряжении.

Банкир достал длинный пергамент. У Гарри нехорошо засосало под ложечкой.

- Вы нанесли ущерб нашему банку в сумме полумиллиона галеонов.

- Откуда столько? – у Гарри пересохло во рту.

- Ну, как же, мистер Поттер? Угон дорогостоящего дракона, его последующая гибель по вашей вине, проникновение в чужой сейф и похищение чужого имущества, разрушение стены нашего банка (слава Мерлину, никто не погиб). И самое главное, из-за вашего безответственного поведения мы потеряли репутацию самого надёжного банка! А это для нас самое страшное! Вот, здесь всё записано, не желаете ознакомиться? – Ротшильдиус подтолкнул к Гарри пергамент. Это было исковое заявление в Визенгамот.

- И чего вы хотите, господин Ротшильдиус?

- Возмещения расходов, естественно. И вы вполне можете их возместить.

- Каким образом?

- Отдайте нам то, что Сириус Блэк завещал вам, и мы в расчёте. В его сейфе как раз и лежит нужная сумма.

«Отдай деньги, а артефакты пусть не трогают», - посоветовал Том.

- Я подпишу передачу в вашу собственность этих денег, но в сейфе Блэка хранятся и артефакты.

- Артефакты нас не интересуют. Мы их перенесём в ваш сейф. Подпишите. Это дарственная банку Гринготтс от вашего имени, - сказал банкир, подавая новую бумагу.

«Читай внимательно, не подписывай сразу», - предупредил Том.

Гарри стал продираться сквозь юридические формулировки.

- Позвольте, господин Ротшильдиус, я дарю банку Гринготтс только денежное содержимое сейфа Сириуса. А здесь написано, что я отдаю вам всё имущество, которое досталось мне в наследство от него. Извините, я не могу отдать дом на площади Гриммо.

Я, может, и выгляжу полным придурком, но читать я умею.

Банкир выглядел разочарованным, его хитрость не удалась.

- Зачем вам эта полуразвалившаяся халупа, мистер Поттер? А мы бы использовали этот участок земли для расширения нашего банка.

- Простите, зачем мне этот дом, это не ваше дело. Его я не отдам.

- Мы могли бы выкупить его у вас за разумную сумму.

- Нет. Дом останется в моей собственности.

«Правильно, у Блэков великолепная библиотека. И в доме полно тайников с неучтёнными артефактами», - похвалил его Том.

А Гарри просто стало жалко нелепого, вредного и не совсем нормального Кричера, который вдруг принёс ему стакан воды и сказал, что всё будет хорошо, когда Гарри в ужасе и отчаянии рыдал над воспоминаниями Северуса. И почему-то немного обидно стало за портрет злобной леди Вальбурги. Бабка, конечно, вредная, но она была такой живой на этом портрете.

- Ну, что же, как вам будет угодно, - Ротшильдиус мгновенно переделал дарственную.

Теперь Гарри передавал в дар Гринготтсу денежное содержимое сейфа Сириуса. Все хранящиеся там артефакты гоблины обязались перенести в семейный сейф Поттеров.

Наконец, всё уладив, Гарри встал, двери кабинета открылись, за ними ждал Вырвиглаз.

Гарри вдруг обернулся и спросил главного банкира: «А скажите, господин Ротштльдиус, это ваше «Марево правды»…э-э-э… А вот если кто-нибудь скажет, что прибыл, чтобы совершить какое-нибудь преступление…», - невразумительно мямлил он.

- О каком именно преступлении вы говорите? Например, об ограблении нашего банка? – усмехнулся гоблин.

- Ой… нет… Ну, например, скажет, что сейчас возьмёт денег из своего сейфа и наймёт киллера, чтобы убить Министра Магии?

- Прямо сразу Министра Магии? – хмыкнул гоблин. – Мистер Поттер, если преступление не касается нашего банка, нас оно тоже не интересует. Идите, вас ждут.

Вырвиглаз вместе с другим сотрудником по имени Бормоглот взяли у Гарри каплю крови, которую поместили в чашу, полную голубоватой жидкости. Жидкость забурлила, запенилась и стала совершенно прозрачной.

- Итак, вы являетесь настоящим и единственным представителем рода Поттеров, - объявил вердикт Бормоглот.

Опять путешествие на тележке к сейфу Поттеров. Когда Гарри вылез возле металлической двери, его подташнивало, и у него кружилась голова. Юношу укачало после всех этих головокружительных поездок на неудобном дребезжащем транспорте. Гоблины остались ждать у входа в сейф. Гарри приложил руку к двери, которая мгновенно открылась. Его опять поразил золотой блеск галеонов. Правда, количество их поубавилось, с тех пор как Гарри перевёл крупную сумму денег на восстановление Хогвартса.

Он прошёл к каменному столику, стоящему в глубине комнаты. На нём блестел массивный перстень с рубинами и сапфирами. Гарри надел его на указательный палец левой руки. Перстень, который сначала болтался на пальце, вскоре сжался по размеру и перестал ощущаться, как что-то инородное. Поттер как будто всю жизнь носил его.

Так, теперь артефакты. Гарри подошёл к каменным полкам, высящимся вдоль стены.

Артефактов у Поттеров было немного, да и те не представляли интереса: простенькие одноразовые амулеты для защиты от Конфундусов или Ступефаев. Гарри не стал брать их. Он бездумно перебирал амулеты и вдруг увидел золотой снитч. Это ещё что такое? А-а-а, этот снитч Дамблдор зачем-то завещал ему. Когда Гарри был здесь в последний раз, он сунул снитч на полку, потому, что тот оттягивал ему карман мантии. Как давно это было! В какой-то другой жизни… Да и вообще не с ним…

Только сейчас Гарри внимательно рассмотрел этот золотой шарик. На нём выгравирована надпись: «Я открываюсь под конец». И что всё это значит? На фига ему эта безделушка Дамблдора? Старый маразматик был помешан на всяких игрушках! Гарри с каким-то раздражением вспомнил многочисленные чаепития в кабинете директора, когда Гарри пытался понять, как ему одержать победу над Тёмным Лордом, если с ним никто не занимается ни боевыми заклинаниями, ни защитой от тёмных искусств. Кругом дребезжали и жужжали какие-то блестящие и на редкость бесполезные штуковины, от чашки поднимался ароматный парок с запахом бергамота, директор, блестя очками, опять болтал что-то о том, что Волдеморта можно победить любовью, а Гарри овладевало какое-то приятное оцепенение, и пропадала охота что-нибудь спрашивать.

Гарри покрутил в руках снитч и хотел, было, положить обратно на полку, но зачем-то сунул в карман брюк.

Вернувшись домой, он прошёл прямиком в лабораторию и продемонстрировал Северусу Перстень главы рода.

- Прекрасно, - промурлыкал зельевар, режа на мелкие кусочки чьи-то отвратно пахнущие внутренности. – А теперь посмотри на свою магическую силу.

- Ой, Сев, я не хочу…

- Я приказываю тебе, как твой Наставник.

- Зачем мне смотреть? Я… я боюсь…Я не буду смотреть…

- Я сейчас вымою руки и отшлёпаю тебя за непослушание. Не посмотрю, что ты лорд, - бархатным тоном пообещал Снейп.

А Гарри вдруг представил себя на коленях Северуса с голой задницей, и у него сладко заныло внизу живота.

Он пошёл в свою комнату, открыл платяной шкаф и уставился на зеркало внутри.

- Фор, - с замиранием сердца сказал он.

Ух, ты! Ярко-алый поток его собственной магической силы стал заметно больше, чем чёрно-красный. Но внезапно, на мгновение чёрный поток полностью захлестнул алый. Потом всё восстановилось. В голове он услышал явственное хихиканье.

«При необходимости ты сможешь быть очень чёрным магом», - смеялся Том.

*

В полночь после дня летнего солнцестояния все собрались в подземелье поместья «Вишнёвый сад». Большой пустой зал, выложенный грубо обтёсанными камнями был предназначен именно для совершения всяких обрядов и ритуалов. В центре был находился идеальный круг из чёрного камня. В зале было очень холодно. Домовики с трудом втащили вырывающегося и блеющего барана, предназначенного для принесения в жертву. Обездвиживать его Ступефаем было нельзя. Жертва не должна подвергаться магическим заклятиям.

Люциус и Астория стали рядом посреди круга. Драко подошёл к отцу, взял его за руку и режущим заклинанием рассёк его палец. Люциус зашипел и капризно заявил, что ему ужасно больно. Драко, не обращая внимания на жалобы, мазнул кровью по лбу Астории, потом залечил палец.

- Начинайте уже! – раздражённо приказал лорд Малфой. – Я не собираюсь мёрзнуть тут всю ночь!

- Фор, - прошептал Гарри, подходя к ним поближе.

Два прозрачных силуэта сияли в центре круга. Поток силы Люциуса сегодня был особенно высоким и мощным. Магия Астории была видна, как слабый алый ручеек.

Гарри попытался палочкой отделить от силы Люциуса хоть каплю, но сразу понял, что это невозможно. Гарри растерялся. Ведь когда он экспериментировал с магической силой Драко или Грега, он научился легко отделять каплю. А вот переливать её в Асторию помогало убийство курицы или петуха.

А тут он не может даже отщипнуть от этого плотного яростного тёмно-красного потока с языками чёрного пламени.

«Баран», - сказал Том.

- А? – не понял Гарри.

Потом до него дошло. Он махнул рукой, и Арчибальд Гойл перерезал горло барану. Тёмная мрачная сила мощно толкнулась в грудь Гарри. Он почувствовал какой-то дискомфорт.

Бесполезная палочка занимала руку, всё вокруг почему-то стало каким-то расплывчатым.

Он провёл по лицу, легко смахнув очки. Не глядя, сунул и палочку, и очки подскочившему Грегори. А потом юноша шагнул прямиком к Люциусу, глядя ему в глаза.

Лорд Малфой отшатнулся, увидев яростный взгляд таких знакомых ярко-синих глаз. Гарри чувствовал злость. Какого дьявола этот белобрыс не может спокойно постоять на месте?

- Стой спокойно, Люци, - властно приказал Гарри, хватая его за волосы. – И не вздумай сопротивляться!

- Да, Повелитель, - покорно прошептал перепуганный Люциус и замер.

Гарри погрузил обе руки в его поток энергии, зачерпнул пригоршню и, не обращая внимания на обжигающую боль в ладонях, перенёс к Астории.

- Лэй, - прошептал он.

А потом ещё и ещё раз. Боль в руках была дикая. Как будто он сунул обе руки в кипяток и держит там. Внезапно накатила оглушающая слабость.

Последнее, что он увидел, это как слабый ручеек энергии Астории внезапно запульсировал красным цветом и рванул вверх полноводной рекой с темными всполохами.

- Пркр, - машинально произнёс он, и темнота накрыла его.

Снейп подхватил лёгкое тело. С ужасом он смотрел на сожженные ладони Гарри, на которых уже вздувались пузыри. Он Мобилокорпусом перенёс юношу в его комнату, уложил на кровать и полностью раздел. Примчавшийся следом за ним Драко тут же начал лечение. Сначала он немного залечил руки, которые потом зельевар намазал мазью от ожогов и забинтовал. Затем положил свои руки на грудь и начал лечить сердце. Снейп отметил для себя, что надо будет сварить зелье для укрепления сердечной мышцы.

После двух часов стараний целитель продиагностировал пациента и сообщил, что обморок перешёл в глубокий здоровый сон. Снейп решил остаться дежурить у постели.

Гарри несколько раз за ночь начинал метаться и что-то бормотать Снейп обтирал его пылающее лицо мокрой губкой и давал напиться водой с выжатым в неё лимоном. Гарри пил, не открывая глаз, и опять проваливался в сон. Ему снилось что-то знакомое и очень плохое.

- Смотрите, он опять играет со змеёй! – раздался крик Виктора Урбанта.

Шестилетний ребёнок, гладящий крохотного ужика, сжался. Он нашёл змейку в парке возле их приюта и выпустил её на задний двор в траву. Змейке понравилось, что вчера он принёс ей блюдечко молока, которое выкроил из своей порции. А сейчас он пытался выяснить, что она ест: ужик был такой крохотный, что с мышью точно бы не справился.

- Тебе запрещено приносить змей домой! – орал Виктор.

Он поднял ногу и с силой впечатал её в асфальт, превратив тельце змеи в тошнотворную кровавую массу. За что? Это же просто уж! Он не ядовитый!

- Мы тут рвём траву для кролика, а ты тут змей разводишь! – загомонила остальная компания десятилетних пацанов. – Урод!

В живом уголке приюта жили два кролика: чёрный и белый, медлительная черепаха и хомяк. О чёрном кролике Виктор заботился особо, во всеуслышание объявив его своей собственностью.

- Живо собирай траву, придурок! – затрещина оглушила его.

Чтобы его не избили, как обычно это бывало, когда Виктор обращал на него внимание, малыш начал рвать траву, складывая её в подол своей рубашки, которая была ему великовата.

Он не понимал, почему никто в приюте не хочет дружить с ним. Дети всё время сторонились его, утверждая, что «Том Реддл их пугает». Он привык быть один. С ним разговаривали только змеи, которых он постоянно видел в заброшенном городском парке.

- Почистишь клетку и дашь ему траву, понял? – поступило новое приказание.

Он согласно кивнул головой. Как Виктор ни любил кролика, обязанности по чистке клетки он возлагал на других.

Толстый чёрный кролик пресыщено смотрел на груду травы, которую малыш вывалил перед ним, предварительно вычистив клетку.

- Чтоб ты обожрался! – со злостью пожелал ему Том.

Воспитатели потом уверяли Виктора, что никто кролика не убивал, он просто объелся травой. С грызунами это случается. Нянечка Пибоди даже нашла в справочнике название этой болезни – «тимпания». Но Тома ночью жестоко избили, устроив ему тёмную. А через несколько дней у Виктора исчезло целое состояние в два фунта, которые он держал зашитыми в свою матерчатую сумку. Причём шов не былраспорот. Деньги просто испарились. Виктор чуть душу не вытряс из членов своей банды, но деньги не нашлись.

У Мартина Олбрайта, главного подпевалы Виктора, новенькие ботинки, которые достались ему от щедрот попечителей приюта, вдруг стали малы на два размера. Пришлось отдать их в малышовую группу.

Да и у других ребят стали пропадать вещи. Не обязательно дорогие. Просто те, которые были им дороги. У одного пропала единственная фотография его умерших родителей. У другого исчез стеклянный шар с домиком и метелью внутри. Дети подозревали, что всё это дело рук Тома, но доказать ничего не могли. За ним следили, его кровать и шкафчик неоднократно перерывали, но всё бесполезно.

Когда ему исполнилось десять лет, его стали бояться. В столовой рядом с ним никто не садился. Даже воспитатели старались поменьше общаться с этим странным нелюдимым мальчиком. Несколько раз его даже показывали психиатру, оплатив эти визиты из бюджета приюта. Но врачи утверждали, что ребёнок абсолютно нормален.

Только совсем старенькая нянечка Пибоди не видела в этом ребёнке ничего особенно страшного. И Том часто проводил время рядом с ней, держа пряжу на расставленных руках, пока она сматывала очередной клубок, и слушая её тихие рассказы о том, как хорошо было раньше: и климат был теплее, и дети вежливее, и цены ниже. Жалко, что она умерла, когда он уехал учиться. Он с ней так и не попрощался.

- Том, к тебе пришли, - дежурная воспитательница открыла дверь в комнату, где одиннадцатилетний мальчик одиноко сидел на подоконнике, глядя в окно, заплаканное холодным августовским дождём. В комнату вошёл высокий импозантный мужчина. Том хорошо рассмотрел посетителя. Тот был одет в прекрасное дорогое пальто. В руках у него был сложенный зонтик и чёрная шляпа. У мужчины были густые каштановые волосы, спускающиеся чуть ниже шеи и каштановая бородка.

- Вы психиатр? – безразлично спросил мальчик.

А кто может прийти к нему, кроме врача? Он же ненормальный урод, который представляет опасность для других детей.

- А тебе нужен психиатр? – с лёгкой насмешкой спросил мужчина. – Я не психиатр. Я волшебник. Профессор Альбус Дамблдор.

И у них начался долгий разговор. Том как-то сразу и бесповоротно поверил этому человеку. Да, он и впрямь настоящий волшебник. Один его трюк с загоревшимся шкафом чего стоит. Но самое чудесное было то, что и он, Том Реддл, тоже волшебник! И уже через месяц его заберут в школу магии и волшебства!

Мальчик был в полном восторге. Он никакой не урод и не псих, он просто не такой, как все!

Прощаясь, профессор Дамблдор строго предупредил: «В нашей школе не приветствуется воровство у своих товарищей». Том понятливо закивал. Конечно, он не будет воровать!

Он и сам не понимал, почему стоило ему разозлиться на кого-либо, у того пропадали вещи.

Наконец пришло первое сентября! И эта удивительная платформа 9 ¾, куда могут пройти только избранные, и этот Хогвартс-экспресс! И дети, у которых родители волшебники! А это путешествие через озеро на лодках!

- Хогвартс! Хогвартс! – загомонили дети, когда вдали начал вырисовываться мрачный огромный замок.

Ой, какой тут потолок! Как будто его нет вовсе, а над ними небо. Но начавшаяся гроза с сильным дождём и молниями, последняя летняя гроза, сюда не проникнет! И эти парящие в воздухе свечи! И огромные столы!

Жалко, что шляпа распределила его в Слизерин, как он ни уговаривал её отправить его в Гриффиндор, где деканом был профессор Дамблдор. Ну, ладно! На Слизерине его приняли очень доброжелательно, он сразу подружился с двумя пацанами. Они, правда, вовсю кичились своей чистокровностью, но Тома не обижали и делились с приютским мальчиком всеми лакомствами, которые им присылали из дома.

А профессор Дамблдор, оказывается, вёл у них трансфигурацию. Том поклялся себе, что по этому предмету будет получать одни пятёрки. И он очень старался. К рождеству он был одним из лучших студентов-первокурсников. Он даже записался на факультатив по рунам, который посещали старшекурсники. Ему разрешили остаться на Рождество в школе, и он всё время торчал в библиотеке, разыскивая и запоминая старинные забытые заклинания превращения предметов. А потом осторожно тренировался в коридоре или пустых классах. И профессор Дамблдор как-то вечером увидел его, когда он плёл филигранное заклинание сложного превращения крысы в снегиря, а снегиря в хрустальный кубок. Когда он заклинанием налил воду в получившийся безупречный сосуд и выпил её, отсалютовав своему отражению в оконном стекле, от двери раздались аплодисменты. Профессор Дамблдор похвалил его и предложил дополнительные занятия! Теперь сразу после уроков Том бежал в Гриффиндорскую башню в кабинет профессора. Нет, они не всё время занимались. Профессор угощал его чаем с конфетами, они болтали, смеялись. Часто Дамблдор проверял его домашние задания по другим предметам. Скоро Том привык, что к профессору можно приходить с любыми вопросами. Дамблдор говорил, что после второго курса Том может поступить к нему в ученики, подписав ученический контракт. Мальчик был так рад! Наконец-то нашёлся человек, которому он не безразличен! Нет, он не был наивным ребёнком. В приюте взрослеют быстро. Он прекрасно замечал и чувственные прикосновения профессора, и взгляды, которые тот на него бросал. И руку, которая после невинного ободрительного похлопывания по спине норовила спуститься гораздо ниже. И Том был согласен предоставить сексуальное удовольствие своему учителю. Это первый человек, который относился к Тому так бережно и нежно. А когда Том как-то пожаловался, что ему не хочется возвращаться в приют на летние каникулы, Дамблдор сказал, что он просто заедет за ним в приют в конце июня после экзаменов у старших курсов, и они поедут в его дом в Годриковой лощине и проведут там всё лето.

- И, может быть, ты научишься чему-нибудь более приятному, чем трансфигурация, - сказал учитель двусмысленным тоном.

- Я научусь. Обязательно научусь. Вы будете довольны! – Том был согласен на всё, лишь бы не возвращаться в этот ненавистный приют.

Ну, доставит он учителю удовольствие, подумаешь! От него не убудет. Конечно, он довольно мал для серьёзных сексуальных игр, но, может быть, профессор удовлетворится минетом? Там видно будет! Лишь бы быть рядом с этим чудесным человеком, которому он не безразличен!

В таком счастливом настроении он провёл весь май, оказавшийся страшно жарким. У пятикурсников и семикурсников на носу были экзамены. Дамблдор, впрочем, как и все остальные преподаватели, тратил уйму времени, чтобы вдолбить в разгильдяев хоть ещё чуточку знаний. Первый курс писал контрольные по всем основным предметам. Том, написав очередную контрольную, уходил к озеру или на опушку Запретного леса. Он не повторял пройденный материал, Том и так учился на одни пятёрки. Он просто бездумно валялся в траве, глядя на синее небо и белые облака, и мечтал, как целое лето проведёт с любимым и любящим его человеком. У него появилось два знакомых ужа, которые приползали к нему поболтать, когда он приходил на опушку. Один уж был большой и умный. Второй вылупился из яйца только этой весной. Старый уж учил молодого, где в лесу можно напиться из никогда не пересыхающего озерца, как утолить голод жуками, как правильно схватить лягушку, чтобы она не успела разодрать своими когтями пасть змеи. Тому эти уроки напоминали его собственные занятия с Дамблдором. Он слушал старого ужа вместе с молодым и иногда тоже задавал вопросы.

Как-то они лежали так, пригревшись на солнышке. Старый уж рассказывал, как в молодости влюбился в гадюку, и как она отвергла его ухаживания. Том выразил своё сочувствие.

- Так ты змееуст, мальчик? – раздался знакомый голос.

Том даже не услышал, как подошёл Дамблдор. Он с улыбкой поднял голову и кивнул: «Да, я с детства разговариваю со змеями». И отшатнулся, увидев невыразимое отвращение во взгляде учителя.

- Так ты всё-таки тёмный маг! Какая гадость! – с ненавистью выплюнул Дамблдор. Он повернулся и пошёл прочь, не оглядываясь.

- Почему тёмный маг? Профессор! За что вы рассердились на меня? – Том бежал за ним следом, чуть не плача.

Он догнал учителя и схватил его за руку.

- Профессор Дамблдор! Сэр! В чём я виноват? Простите меня, учитель, - лепетал Том.

- Только истинно тёмный маг может говорить на парселтанге. Тебя уже не переделаешь! Все мои старания пошли книззлу под хвост! Я думал, шляпа просто по ошибке распределила тебя на Слизерин. Нет, всё правильно! Ещё при первой встрече я почувствовал мрак в твоей душе и попытался исправить тебя. Бесполезно! Твоё место среди этих ведьмаков, которые жить не могут без черной магии и кровавых жертв! Я не хочу тебя знать! – Дамблдор оттолкнул руку Тома и быстро зашагал к школе.

Том долго плакал в траве на опушке Запретного леса. Ужи пытались расспросить его, что случилось, но Том не отвечал. Змеям надоело, и они уползли.

Почему, ну, почему, его все презирают из-за его способности общаться со змеями? Только из-за того, что он болтал с ужами, учитель отказался от него! И что он там говорил про чёрную магию и кровавые жертвы? Опять он остался один! Он один с детства! И останется одиноким всю жизнь! Боже, какая тоска! Том застонал. А потом вскочил. Его глаза высохли, он принял решение. Чёрная магия? Его место среди «этих ведьмаков»?

- Я приложу все силы, чтобы стать величайшим тёмным волшебником! Магически клянусь! – зло выкрикнул Том звёздному небу и поднял правую руку. Яркий красный свет опоясал его запястье. Магия приняла клятву.

- Я буду править всем миром! И пошёл ты, Дамби! – холодно и твёрдо произнёс мальчик, а потом как-то устало добавил. – Я не умру, пока не отомщу тебе, Пресветлый гад.

*

Под утро Гарри громко застонал, взметнулся и чуть не свалился с кровати. Снейп вскочил с кресла, в котором провёл всю ночь.

- Клянусь! Буду самым величайшим тёмным магом… – бормотал парнишка, а потом отчаянно закричал срывающимся голосом. – Да пошёл ты, Дамби!

Из глаз его катились крупные слёзы.

– Один, всегда один… так плохо, - горько жаловался он, не открывая глаз.

- Тш-ш-ш, ребёнок! Ты не один, я с тобой!– Снейп обтёр лицо Гарри мокрой губкой.

Никак, парнишке приснился этот Пресветлый манипулятор? Заорёшь тут, пожалуй!

Гарри внезапно открыл глаза, полные слёз.

- Профессор, не бросайте меня… Северус, прошу тебя… - умолял он, вцепившись Снейпу в руку. – Он такой несчастный… всё время один… Я не хочу так….Я не выдержу…Всю жизнь… Несчастный…Я не хочу, как он…

- Я тебя никогда не брошу, - твёрдо пообещал Снейп, ласково гладя юношу по голове. - Кто несчастный?

- Том Реддл. Дамблдор такая сволочь… - пробормотал Гарри, прижавшись щекой к руке зельевара и закрывая глаза.

*

В середине июля Драко и Астория сыграли свадьбу. В тот же день сочетались браком Блейз и Фиона. И оба семейства, сложившись, устроили великолепный праздник, который длился около недели. Из Испании приехали родители Астории, её старшая сестра Дафна с мужем и маленьким ребёнком. Хитрый лис Гринграсс, который держал своё состояние в разных странах, и которому пришлось отдать всё содержимое своего сейфа в Англии только на то, чтобы вызволить дочку из специнтерната, был страшно доволен, что младшая дочь вырвалась из Англии и восстановила свою магическую силу без дальнейших затрат с его стороны. От радости он подарил молодым небольшой, но очень доходный виноградник на юге Испании. Туда на медовый месяц и отправились Драко с Асторией. А вернулись в конце августа. Гарри, которого Астория по-дружески чмокнула в щёку, чуть позже отозвал Драко в сторону и сказал ошалевшему от счастья Хорьку, что у него будет хорьчёныш. Он просто почувствовал это.

- Как ты его назовёшь? – поинтересовался Поттер.

- У нас в семье приняты необычные имена. Я давно остановился на имени Скорпиус. Маме нравится такое имя, отец тоже не против, - разулыбался Драко.

А Гарри вспомнил сон про своего двойникана платформе 9 ¾ и вздохнул.

«Ну-ну, такое будущее ждало бы тебя, если бы ты с точностью выполнил план Дамби», - шепнул Том. – «А сейчас наше будущее в твоих руках».

Гарри наслаждался покоем. Не надо больше думать, как вернуть магию девушке, не надо разбираться в рунах и особенностях магической силы в зависимости от возраста мага. Дни он проводил в саду, сидя у клумбы с ирисами, которые и не думали отцветать, заколдованные особой эльфийской магией, летал на Мурзике, иногда помогал Северусу в лаборатории, когда тому заказывали какое-нибудь сложное зелье.

А вечера и ночи были полны общения с Северусом, разговоров с ним обо всём, умопомрачительного секса и глубокого сна без сновидений.

Северус был такой нежный и заботливый. Он варил для Гарри зелья для поддержки сердца, ласково уговаривая капризничающего любовника выпить их. Он занялся гардеробом юноши, и наконец-то Гарри стал выглядеть, как истинный аристократ. Он учил Гарри, как пользоваться всеми этими приборами за столом, да и вообще всем правилами этикета

И Гарри первый раз в жизни почувствовал себя счастливым, полностью и безоговорочно счастливым. Он не думал о будущем, не вспоминал прошлое, он просто наслаждался каждым прожитым днём.

*

В начале сентября Гарри вместе с Драко, Асторией и Грегори отправились к Забини в гости. В подарок они тащили несколько банок вишневого варенья и три бутылки вишнёвки. Астория и Фиона вмиг зацепились языками и принялись обсуждать свои ощущения от беременности. Грег прихватизировал одну из подаренных банок с вареньем и потребовал у домовиков хлеба, чая и ложку побольше. А Гарри, Драко и Блейз сначала вдоволь налетались на мётлах, а потом сели в беседке, увитой красными душистыми розочками, открыли бутылочку вишнёвки и принялись трепаться обо всём.

Постепенно разговор зашёл о том, что вообще происходит в магической Англии. До континента уже стало доходить, что в стране творится что-то не то, газеты обсасывали смутные и немногочисленные слухи о том, что в стране происходит геноцид, что Министр Магии Руфус Скримджер вознамерился извести всех, кто имел несчастье учиться на факультете Слизерин. Но разбираться в делах чужого государства никто не хотел.

- Если бы сейчас появился лидер оппозиции, вменяемый, харизматичный, он вполне мог бы захватить власть. Его поддержали бы не только все слизеринцы. Я думаю, многие недовольны изолированностью страны и политикой Скримджера, - говорил Блейз Забини. – Но я точно знаю, что больше я в Англию ни ногой!

- Я тебя и не зову, - задумчиво сказал Гарри.

Он вдруг подумал, с каким ужасом МакГонагалл ждала первого сентября и распределения детишек на Слизерин. И вспомнил свой конфуз, когда пытался переколдовать шляпу палочкой Всевластья.

- Прости, Гарри, я не буду присягать тебе на верность, - вдруг с запальчивостью заявил Блейз. - У меня семья. Это ваш английский Министр, сами с ним и разбирайтесь.

- У меня будет достаточно сторонников и без тебя, Забини, - холодно произнёс Гарри и, увидев страх в глазах Блейза, мягко добавил. – Я готов подождать, пока ты дозреешь. Ты слишком способный и сильный маг, чтобы хоронить себя в этом поместье.

Что он несёт? Да и он ли вообще это говорит? Или это Том взял на себя инициативу?

Но Гарри уже не мог выбросить из головы воспоминания об упрямой распределяющей шляпе, о Гермионе, которая начала спиваться от отчаяния, о растерянном Хагриде, который с испуганным недоумением рассказывал, как авроры увели первокурсников-слизеринцев у него с урока, ранив Клыка каким-то заклятием.

Когда они вернулись домой, то услышали, как из гостиной доносился чей-то бас. В комнате крупными шагами расхаживал Макнейр. Худенький светленький мальчик жался возле Нарциссы, со страхом глядя на грозного Макнейра.

- Их четырнадцать ребятишек! И всех куда-то увели! Я хочу знать, что происходит в этой грёбаной стране! – орал бывший Упиванец.

- Уоррен, сядь, у меня от тебя голова кружится, - страдальчески заявил Люциус.

- Хорошо, что я дал ему с собой портключ. Я как чувствовал… А этот придурок ..

ещё говорит: «Это же Хогвартс, что там может случиться?»

- Мой папа не придурок, - тихо сказал мальчик.

Взгляд Макнейра стал необычайно нежным. Он сел перед мальчиком на корточки.

- Прости, Сиби, я оговорился. Твой папа просто не в курсе, что в Хоге происходит что-то плохое. Мир? – он протянул огромную ручищу.

Ребёнок серьёзно кивнул и протянул свою ручку, которая полностью исчезла в огромной ладони.

Постепенно Гарри уяснил себе, что случилось. Уоррен Макнейр который первым покинул их при побеге из Азкабана, женился на вдовушке Эбигайль Курхонен. У неё был старший брат Аарне Свенсон, который и отправил своего сынишку Сибелиуса в Хогвартс.

- Я ведь говорил ему, что лучше уж в Шамбартон, если не в Дурмштранг. Но в Хоге плата меньше, а мы люди не богатые, - рассказывал Макнейр. – Я дал парнишке с собой портключ и предупредил, что если он почувствует какую-то опасность для себя, то пусть им воспользуется. Ну вот, первого сентября вечером он у нас с Эби и объявился. Я тут подумал, а вдруг его будут искать? Вот и припёрся к тебе. Пусть поживёт у тебя, Люциус.

- Сиби, что случилось в школе? – спокойно спросил Снейп.

- Мне сразу показалось странно. Все, кто распределился на другие факультеты, шли за свой стол, знакомились. А нас, тех, кого распределили на Слизерин, сразу отводили в какую-то комнату. В этом их Большом зале всего три стола. Я подумал, а где же будем есть мы? Нам сказали ждать в этой комнате. Я испугался и воспользовался портключом.

- Ты очень смелый молодой человек, и поступил совершенно правильно, - серьёзно сказал зельевар.

- Сэр, но ведь с другими ребятишками случилось что-то плохое? Их же надо спасти? – взволнованно говорил Сибелиус, обращаясь непосредственно к Снейпу.

Гарри впервые увидел в глазах несгибаемого Мастера зелий какую-то растерянность. Таким же растерянным и пристыженным выглядел Люциус. Поттер понял, что старшим волшебниками до смерти надоело воевать. После двух войн и Азкабана им хотелось хоть немного спокойно пожить для себя, не заморачиваясь чужими бедами.

- Если вы не хотите в это ввязываться, я найду себе других сторонников, - твёрдо произнёс Гарри, обращаясь к старшим магам. - У меня есть Драко и Грегори, найдутся и другие, кому не безразлична судьба страны.

- Я с тобой, Гарри, - тихо сказал Барти.

- Я тоже. Уоррен, ты как? – пробасил Арчибальд Гойл.

- Я в деле, - кивнул Макнейр.

- Тогда я прошу вас принести мне клятву верности, - сказал Гарри… а может Том…

С недовольной гримасой Люциус смотрел, как взрослые маги вставали на одно колено перед этим сопляком и клялись в верности. Этак, они скоро начнут называть его Повелителем!

- Ты же сам этого хотел, - прошептал ему на ухо Северус. – Сам вечно твердил о возрождении Тёмного Лорда.

Северус улыбался! Что в этом смешного? Люциус не будет клясться в верности этому юнцу! Тоже мне, Волдеморт нашёлся!

А Гарри (по совету Тома) подошёл к Люциусу и зельвару и опустился перед ними на колени.

- Наставники! Я очень прошу, помогите мне. Я не справлюсь без вашего опыта и знаний, - коленопреклонённый Гарри униженно припал к ногам лорда Малфоя.

Потом он хотел точно также поцеловать ноги Северуса, стоящего рядом с Люциусом. Но Снейп поднял его и прошептал: «Я тебя никогда не брошу».

- У вас есть план, лорд Поттер? – холодно спросил Люциус.

- Мы не можем проникнуть в Англию и организовать там длительное сопротивление режиму, - сказал Гарри. – Нам остаётся только одно – организовать переворот.

Люциус удивлённо приподнял бровь.

- У нас не хватит сил, лорд Поттер. Даже если мы сумеем собрать всю старую гвардию. И опять же, как мы незаметно проберёмся в Англию?

- Через портал Гринготтса, - улыбнулся Гарри. – Нам нужно захватить только Аврорат и Министерство и…

- И заставить Скримджера подать в отставку с последующими выборами нового Министра Магии, - продолжил лорд Малфой. – Хм-м, а игра получится захватывающей. Надо только как следует подготовиться.

*

Совершенно разбитая Гермиона возвращалась домой, бережно неся в руках бутылку огневиски. Последнее время у неё стали дрожать руки. Но без выпивки она уже могла.

Первого сентября привезли новую партию перепуганных одиннадцатилеток, которых мерзкая шляпа распределила на Слизерин. В обязанности Гермионы входило разместить детишек, по возможности успокоить, накормить. Через месяц их будут по очереди брать на «процедуру». Гермионе приходилось варить успокоительные и снотворные зелья, вытирать сопливые носы, приводить очередного ребёнка в лабораторию.

А ведь она хотела заниматься наукой. Когда Кингсли Шеклбот пригласил её работать в этот интернат, она думала, что совместно с приглашённым из Вильнюса магом Юрисом Яунутисом будет изучать природу тёмной магии, которая несомненно была у слизеринцев в крови. А может быть удастся изменить их магическую энергию, убрать из неё тёмную составляющую? И тогда вместо этих скользких хитрых гадов появятся хорошие, добрые и смелые гриффиндорцы или старательные хаффлаповцы На худой конец высоколобые райвенкловцы.

Но вместо этого всё вылилось в ужасные эксперименты по банальному лишению детей магической силы.

Литовец Яунутис разговаривать с ней на научные темы не захотел. Он самодовольно рассказывал ей, что его мать происходит из остзейских немцев из славного рода фон Сакен и вышла замуж за сильного литовского ведьмака. Когда умрёт его дед Генрих фон Сакен, он, как единственный мужчина, примет титул барона и вступит внаследство рода Сакенов. Он давал ей понять, что она - грязнокровка, и ему неприятно общаться с ней. Он вообще не видел в ней коллегу и относился, как к неквалифицированной рабочей силе. Она пыталась возмутиться тем, что он делает с детьми, но холёный высокомерный мужчина только усмехался.

- Я делаю свою работу, за которую мне платят деньги, - с прибалтийским акцентом, растягивая слова почище, чем Драко Малфой, презрительно цедил он, надменно глядя сверху вниз на взволнованную девушку. – Рекомендую и вам заняться своими обязанностями.

Когда первого сентября вечером привезли четырнадцать маленьких слизеринцев, она решила, что завтра же сломает волшебную палочку и уйдёт к родителям в магловский мир. Да, она ничего не умеет делать, у неё нет диплома о магловском образовании. Но отец обещал взять её в свою стоматологическую клинику сначала уборщицей, а потом она попробует поступить в медицинский колледж на курсы санитарок. И тут в толпе испуганных ребятишек она заметила сынишку их соседей-маглов. Как грязнокровка умудрился попасть на Слизерин? Хотя на этот факультет иногда попадали полукровки (взять хотя бы профессора Снейпа, или того же Тома Реддла). Маленького Реджинальда необходимо спасти! Она попытается вывести его отсюда и передать его родителям! А уж потом можно подумать о себе.

Сейчас, две недели спустя она так и не смогла придумать, как потихоньку вывести малыша из интерната. Слишком усиленная была охрана. Авроры-охранники смотрели на неё с подозрением, когда она уходила домой после окончания смены. Её только что не обыскивали! Сюда бы мантию-невидимку, да где её взять! Где теперь Гарри? Уж очень был подозрителен его визит, когда они вместе с Малфоем так неожиданно ввалились к ней в дом. Гарри вместе с Хорьком! Кто бы мог подумать? И друг с другом они общались, как старые друзья…

Сейчас ей хотелось принять душ, лечь в кровать и наконец-то глотнуть обжигающего и дарящего краткое забвение алкоголя.

- Мисс Грейнджер, вы не уделите мне минуту вашего внимания? - раздался такой знакомый со школы голос.

- Профессор Снейп? – девушка с изумлением смотрела на зельевара, который выступил из росших возле её дома кустов, держа в руках мантию-невидимку. – Вы живы? Что вы здесь делаете?

- Шпионю, разумеется, - любезно сообщил ей Мастер зелий. – Может быть, пригласите меня в дом, или предпочитаете сразу сдать аврорам?

Они сидели на кухне и в напряжённом молчании пили чай. Снейп с неодобрением поглядывал на бутылку, которую Гермиона неловко попыталась спрятать в шкаф. Да что её прятать? Вон в углу три пустые бутылки от коньяка и одна от сливовицы. Надо уничтожить, да всё руки не доходят. Гермиона хотела и боялась спросить о Гарри Поттере. Умная девушка начала о многом догадываться.

Наконец, в дверь постучали. Рита Скиттер, вызванная Гермионой по просьбе Снейпа, дописала очередную статью за очередного «идиота, который думает, что он журналист», сдала её в набор и поспешила на приглашение. Она вошла и уставилась на Снейпа.

- Герми, какие интересные у тебя гости! Сначала младший Малфой под ручку с Гарри Поттером, теперь Северус Снейп! Я надеюсь, в следующий раз ты пригласишь Люциуса Малфоя или Антонина Долохова? – воскликнула Рита.

- Они приходят без всяких приглашений, как к себе домой, - фыркнула Гермиона.

- Ритуся, я тоже рад тебя видеть, - глаза Снейпа искрились весельем. – Привет тебе от Люциуса.

В школе Рита Скиттер была любопытной настырной девчонкой, сующей свой нос, куда надо и не надо. Она постоянно носила с собой колдоаппарат. Как-то раз она тайком сфотографировала их красавца старосту, взасос целующимся с этим невзрачным полукровкой-третьекурсником. Что Люц в нём нашёл? Огромный нос, худое бледное лицо, вечно одевается в чёрное. А спустя год Люциус Малфой объявил о своей помолвке с Нарциссой Блэк. И корыстная, страшно любящая деньги Рита решила немного подзаработать. Она намекнула Северусу, что у неё есть доказательства его связи с Люцем, и что она обязательно сообщит об этом Нарциссе.

На другой день в Хогвартс явился член Попечительского совета Люциус Малфой собственной персоной. Отведя Риту в сторонку, он спокойно спросил, что она хочет за эти фотографии. Потом презрительно бросил ей увесистый мешочек с галеонами и холодным тоном поведал, что негоже слизеринке шантажировать слизеринца. А если она этого не понимает в силу своей глупости, он сообщит в Аврорат, что она, Рита, является тайным незарегистрированным анимагом и может превращаться в жука. На её вопрос, с чего он это взял, Люциус надменно ответил: «Не вы одна способны шпионить, мисс Скиттер».

- Нюнчик, хорошо выглядишь. Вот что значит, перестать быть слугой двух господ! Ещё не нашёл себе нового хозяина? Ты же жить без этого не можешь, - тихо и язвительно проговорила Рита.

Последовал разговор из непонятных Гермионе намёков, недомолвок, тихих смешков.

Эти двое напоминали собак, которые обнюхивают друг друга, решая, то ли вцепиться друг другу в глотку, то ли начать весёлую игру.

Да нет, не собак, а каких-то смертельно опасных хищников. Да и впрямь, Снейп мог сварить любой мгновенно действующий яд, Рита Скиттер запросто могла убить словом. Они стоили друг друга. Наконец слизеринские змеи обнюхались, и последовала не менее странная просьба.

- Рита, первого ноября часам к девяти утра надо привести на площадь перед Министерством как можно больше тех, кто не согласен с нынешним режимом. Министр Магии сделает важное заявление, - тихо говорил Снейп.

- А потом?

- Он станет экс-Министром. Он сделает заявление, потом выступит на колдорадио и даст тебе эксклюзивное интервью.

- Нет, Северус. Сначала он даст мне интервью, а потом может выступать где угодно: на площади, на радио, да хоть на магловском телевидении! Я хочу иметь «право первой ночи». А иначе, я пальцем не пошевелю! Пусть делает своё заявление перед пустой площадью!

Рита знала, о чём говорила. Одно дело, когда народ увидит, как живой здоровый Министр сообщает о своей отставке. И совсем другое, если он просто выступит на колдорадио.Тут сразу возникнут всякие домыслы, что на Скримджера наложили Империо.

- Вымогательница! Ладно, тогда приходи в Министерство к половине восьмого утра. Скримджер трудоголик, на работу приходит ни свет ни заря. На это весь расчёт.

- Сев, а можно мне с вами? Ну, я имею в виду, прямо с начала? – как-то умоляюще спросила журналистка.

- Нет! Там будет жарко! А ты наше информационное прикрытие, Тебя надо беречь! Так виртуозно владеть пером, как ты, важнее, чем умение махать палочкой. Так что, даже не проси!

Разочарованная Рита ушла. Снейп тоже натягивал мантию-невидимку. Сейчас он осмотрит пути подхода к Аврорату, и можно возвращаться домой через портал Гринготтса.

- Вы хотите начать выступление в Хэллоуин? – вдруг спросила Гермиона.

Снейп коротко взглянул на неё, доставая палочку. Надо стереть девчонке память!

– Очень умно. Вы захватите Аврорат, когда там будет большинство авроров, - торопливо продолжала девушка. – В праздники у них всегда объявляется режим повышенной готовности. Профессор Снейп, можно мне с вами?

Зельевар задумался. Девчонка очень умна, грех её не использовать. Однако, раскрывать место встречи заговорщиков он не будет.

- Хорошо. Полночь. Тридцать первое октября. Площадь у Аврората, - отрывисто сказал он и стремительно вышел за дверь.

Гермиона упала на кровать. Давно забытое радостное чувство предвкушения какого-то захватывающего приключения охватило её. Она завернулась в плед и заснула, забыв про огневиски. Ей снилось, как они с Гарри и Роном крадутся мимо уснувшего трёхголового Пушка спасать философский камень.

*

- Либо ты сможешь связаться сразу со всеми, либо придётся посылать сову к каждому, а это долго, - объяснял Люциус. – Давай, Гарри, попробуй.

И он засучил рукав рубашки на левой руке.

Гарри… или Том… притронулся к еле видимой татуировке змеи и закрыл глаза.

«Всем, кто меня слышит. Мне нужна ваша помощь…»

В ответ он уловил изумление, чувство облегчения, надежду, которые шли к нему со всех сторон. Иногда он чувствовал страх или скрытое недовольство и сразу разрывал связь с этими людьми. Он вдруг понял, что может видеть, чем занят каждый, с кем он связался.

…Антонин левитировал огромные мешки с картошкой в хранилище….

… Мальсибер, снедаемый жаждой мести, тренировался в боевых заклинаниях в огромном зале в поместье Розье…

… Сам Розье в загоне принимал роды у самки гиппогрифа…

Каждый занимался своими такими нужными и такими обычными делами. И у всех

Гари попросил помощи. И от каждого он получил согласие и вопрос, что надо делать.

И Гарри коротко обрисовал цель операции, назвал место и время встречи и объяснил, как попасть в Англию через порталы отделений Гринготтс.

Как-то поздно вечером в спальню Люциуса и Нарциссы кто-то тихо поскрёбся. Люциус в своей просторной шёлковой пижаме уже лежал в постели, с увлечением читая детектив «Школа ужасов» магловской писательницы Элизабет Джордж. Нарцисса сидела перед трюмо, расчёсывая волосы. Она взмахом палочки сняла запирающее заклинание с двери. В комнату вошёл Драко. Вид у него был решительный и сосредоточенный.

- Пап, показывай своё колено. Немедленно. Я тебя лечить буду, - заявил целитель.

- Ты что, смеешь мне приказывать? – возмутился Люциус.

И тут его собственная жена предала его. В мгновение ока она оказалась в кровати, прижав свою палочку к горлу мужа.

- Люци, любимый мой, если ты сейчас не послушаешь нашего сына, я просто обездвижу тебя Ступефаем. Будешь лежать, пока он тебя не вылечит, - ласково сказала она. – У тебя впереди сражение. Я не отпущу тебя с больной ногой!

- Делайте, что хотите, - махнул рукой лорд Малфой. – Что ты хочешь, Драко?

- Мне нужен контакт с телом.

- Я должен снять штаны перед тобой? – раздражённо спросил Люциус.

- Достаточно, если ты просто закатаешь штанину, - улыбнулся довольный целитель, который совместно с матерью задумал и осуществил этот план по излечению его любимого, упрямого и такого гордого отца.

*

Тридцать первого октября в восемь вечера Гарри вместе с Драко вышли из английского отделения банка Гринготтс и аппарировали на площадь Гриммо. В прихожей они увидели Люциуса, который развалился в кресле и мило беседовал с портретом леди Вальбурги.

В гостиной человек тридцать, сидя кто на диване, кто на полу, с упоением поглощали пирожки с пылу с жару, которые, как подорванный, пёк на кухне Кричер. Гарри никогда не видел этого старого вредного домовика в таком радостном возбуждении. Он вдруг кинулся к Гарри, упал в ноги и стал биться головой об пол, прося прощения за своё прежнее неподобающее поведение и называя Гарри «милордом». Чтобы прекратить это излияние чувств, Гарри сказал, что тоже бы чего-нибудь съел. Кричер с готовностью кинулся к печи. А Поттер отправился в гостиную.

Гарри немного удивился, что эти здоровые мужики запивают пирожки безалкогольным имбирным пивом. Но Арчибальд Гойл тихо пояснил, что Тёмный Лорд всегда требовал, чтобы на операцию все шли трезвыми. Наказание для ослушников было ужасным.

Ждали человека, который у Волдеморта разрабатывал все боевые операции. Антонин Долохов явился через час. Он сразу же приказал трансформировать мантии в одежду для боя и на Драко продемонстрировал, как это должно выглядеть. Теперь Драко был облачен в чёрный облегающий комбинезон, который не сковывал движений и имел несколько карманов. На голове Малфоя была чёрная шапочка, закрывающая рот и нос и оставляющая открытыми только глаза. Гарри вспомнил, что в детстве вместе с Дадли посмотрел фильм про ниндзя, у которых были такие же костюмы. Дадли потребовал у Петунии одежду чёрного цвета и потом долго играл в ниндзя и пугал Гарри, выскакивая на него из самых неожиданных мест.

Антонин быстро сжевал пару пирожков, а потом тихо спросил разрешения у Гарри принять душ. После душа Долохов босиком прошлёпал на кухню, где бросил свой рюкзак. Гарри с любопытством наблюдал, как он достал чистую белую косоворотку.

- Олеська вручную сшила, - похвастался он и объяснил любопытному Поттеру, что у русских принято перед боем облачаться во всё чистое. А рубашка, сшитая женой вручную (именно вручную!), является мощнейшим оберегом.

Гарри вдруг понравилась эта русская традиция. Он помчался в комнату, где держал свои немногочисленные пожитки, которые перевёз сюда из разрушенного Хогвартса, достал из шкафа чистое бельё и наскоро принял душ. Конечно, шить рубашки Снейп не умел. Но Гарри опрыскал тело замечательной парфюмерной водой с запахом ириса, которую старший любовник собственноручно изготовил и подарил ему на день рождения.

Незадолго до полуночи Долохов ещё раз повторил перед заговорщиками план операции.

- С богом! – по-русски пробормотал Антонин и они аппарировали в тёмный закоулок недалеко от делового и административного центра магического Лондона. Отсюда им предстояло пешком дойти до Аврората.

Гермиона переминалась под фонарём, с тоской озираясь по сторонам. Неужели Снейп обманул её и никто не придёт? Внезапно кто-то невидимый схватил её за руку и затащил в темноту.

- Герми, что ты торчишь на самом свету? – прошептал Гарри Поттер.

Антонин не захотел, чтобы девушка наравне со всеми участвовала в бою. Не женское это дело – бегать с палочкой наперевес, рассылая смертельные заклятья. Хотя у безбашенной Бэлки (пусть земля ей будет пухом) это отлично получалось. Но эта чистенькая домашняя девочка не Бэлка. Поэтому ей приказали надеть мантию-невидимку и сопровождать Гарри в Аврорат, страхуя его. Гарри должен был пройти внутрь.

В тёмно-сером здании Аврората светились все окна. Слышались смех и разговоры. Внутри было полно людей. Гарри глубоко вздохнул, прошептал по-русски: «С богом!» и шагнул внутрь.

*

В ночь Хэллоуина Аврорат работал в режиме повышенной готовности. Почти весь личный состав находился в здании Аврората, ожидая каких-нибудь беспорядков. Нет, если изобьют какого-нибудь бывшего слизеринца, то на вызов можно и не торопиться. Но крайне радикальная организация «Трёх Основателей», состоящая в основном из грязно…э-э-э… маглорожденных, вполне может устроить массовую резню сначала бывших слизеринцев, а потом, не дай Мерлин, перейдёт на чистокровных магов.

Поэтому Глава Аврората Кингсли Шеклбот тоже не пошёл домой в эту ночь. Он сидел в кабинете, просматривая списки о присвоении очередного звания. Надо этому рыжему придурку Уизли присвоить звание вне очереди. А потом вызвать его к себе в кабинет, как будто для поздравления, и почистить память. А то этот идиот что-то стал часто удивляться, что Гарри Поттер, как уехал в Америку, так и пропал и не шлёт ни одной совы.

Кингсли сразу предлагал заавадить и Поттера и Уизли (нет человека, нет проблемы), но Руфус резко воспротивился. «Я не хочу брать на душу грех убийства»! Тоже мне, прекраснодушный идиот! Думает, что политику делают в чистых перчатках!

- Сэр, на нас напали Упиванцы! – в кабинет ворвался какой-то сопляк в форме стажёра.

За десять минут до этого.

Гарри прошёл в проходную Аврората. Гермиона под мантией-невидимкой следовала за ним по пятам.

- Гарри! Смотрите, Гарри Поттер! Эй, Гарри, как там в Америке? Ты чего, вернулся, и сразу сюда? – раздавались возгласы.

Изнывающие от безделья авроры окружили его, радуясь развлечению.

-Э-э-э… Ну, да, я же не знаю, куда мне. Моё место в общежитии сохранилось? – Поттер очень правдоподобно изображал радость от встречи.

- Гарри! Дружище! – Рон сжимал его в объятиях.

Гарри на миг опешил, а потом понял, что его бывшему другу наверняка стёрли память. Теперь он искренне думает, что Гарри вернулся из Америки.

- Пошли! Покажешься Шеклботу, он тоже здесь. Мы ведь сегодня работаем в особом режиме.

Гарри старался идти помедленнее, останавливаясь и здороваясь с встречающимися аврорами. Он тянул время. Ровно через десять минут после того, как он проникнет в здание, заговорщики должны были начать наступление.

Мимо них промчался какой-то молоденький стажёр.

- На нас напали Упиванцы! - кричал он.

- Сколько их? – Рон поймал его за руку.

- Человек тридцать, не больше!

- Это мелочи! Гарри, пошли на первый этаж, ща будет развлекуха!

- Иди Рон, я за тобой.

Уизли рванул вниз по лестнице. Гарри остановился. Он спрятал палочку и поднял руки.

- Эспекто Дементорус! Эспекто Дементорус Те Уаката Канга О Те Гнареху О Те Ахи А Таматеа! Эспекто Дементорус Мармадюк Алоизий Кобвеб Эгберт Закори! Экспето Дементорус Напу-Амо-Хала-Она-Она-Анека-Вехи-Вехи-Она, - чётко повторил он, слушая подсказки Тома.

Знакомый тёмно-синий дементор появился первым. За ним возникли два обычных чёрных дементора.

- Что прикажите, Повелитель? – невнятно спросил тёмно-синий старейшина, ярко сверкая розовыми искрами.

- Обезвредить всех авроров, не перепутайте их с Упиванцами. Только не целуйте, я не хочу ничьей смерти. Да, и на четвёртом этаже кабинет Кингсли Шеклбота. Его тоже обездвижить.

- Будет сделано, Повелитель.

Дементоры разлетелись, а Гарри увидел выпученные глаза Рона, который вернулся за ним.

- Ты, что, с этими? С Упиванцами? – Рон вдруг схватился за голову. – Ты… Ты же этот… Хоркрукс Волдеморта! Авада Кедавра!

- Ступефай! – раздался заклинание Гермионы, направленное на Рона.

Зелёная вспышка Авады слилась с ярко-белой молнией Ступефая. Но Уизли успел раньше.

*

Гарри увидел зелёную вспышку, и всё исчезло.

Прошло много времени, а может, никакого времени не проходило. Гарри вдруг осознал, что он лежит на какой-то белой поверхности в странном прозрачном тумане. Лежит, совершено голый. Наверное, он опять что-то натворил, и Дурсли выставили его из дома. Он поднял голову. Сверху сквозь туман просвечивала стеклянная крыша. Это вокзал Кингс-Кросс! Он лежит на вокзале голый! Что же делать? Сейчас сюда придут пассажиры! Возле него внезапно появилась одежда: черные мягкие брюки, белая рубашка, кроссовки с засунутыми внутрь носками. Гарри поскорее оделся.

- Гарри! Мальчик мой!

Поттер оглянулся. К нему шёл Дамблдор высокий, стремительный, в развевающемся тёмно-синем одеянии. Пресветлый волшебник распростёр объятия. Обе руки у него были целыми и здоровыми.

- Наконец-то! Я так ждал тебя! Ты очень храбрый мальчик! Настоящий мужчина!

Дамблдор обнял его и крепко прижал к себе. А потом отстранился и внимательно взглянул в глаза юноши, блестя половинками очков. Гарри внезапно ощутил волну доброты и заботы, мягко обволакивающую его. Дамблдор как-то увеличился в росте, Гарри почувствовал себя маленьким мальчиком.

- Пойдём со мной! – ласково говорил Дамблдор, не отрывая взгляд от глаз юноши.

Ну, конечно! Этот добрый волшебник пришёл за ним! Он заберёт его от Дурслей!

- Мы поедем в Хогвартс? – спрашивает Гарри, доверчиво протягивая руку.

- В Хогвартс? Хм-м… - на мгновениезадумывается Дамблдор, но тут же уверенно говорит. – Правильно, мы поедем в Хогвартс. Сейчас придёт поезд, мы сядем и поедем. Ты только держи меня за руку, а то потеряешься.

В Хогвартс! Там так здорово! Там друзья, Рон и Гермиона, там квиддичные матчи, Большой зал с таким прикольным потолком, который похож на настоящее небо, свечи, парящие в воздухе и не падающие! Гарри крепко вцепляется в руку Дамблдора. Когда же придёт Хогвартс-экспресс?

- Скоро, мой мальчик, скоро, - успокаивающе говорит ему директор, глядя в глаза. – Всё будет хорошо, мой мальчик…

- Альбус, прекратите свои штучки, - раздаётся презрительный голос.

Чья-то чужая рука закрывает глаза Гарри. Его резко отдёргивают от Дамблдора. Наваждение рассеивается. Перед Гарри старик с серой неопрятной длинной бородой, в какой-то фиолетовой хламиде, ниже его ростом, вид у него на редкость раздражённый.

Молодой волшебник, чуть старше Гарри стоит рядом, глядя на Дамблдора. Его ярко-синий взгляд пылает ненавистью.

- Том! Опять ты! – со злостью шипит Дамблдор.

- Нечего на меня таращиться, Альбус, на меня ваше «Легилименс гипнозис» не действует, - усмехается Том Реддл. – И не морочьте мальчишке голову! Пошли, Гарри, у нас ещё много работы.

Да, ведь там, в Аврорате, ещё идёт битва! И надо освободить ребятишек из этого долбанного интерната! А потом ещё придётся возвращать им магическую силу. Надо спешить! Почему Дамблдор пытается остановить его?

- Гарри Поттер! – Дамблдор шагнул к нему и опять схватил за плечи. – Останься! Если ты не вернёшься, этот монстр не сможет воспользоваться твоим телом. Ты обязан остаться!

Гарри резко вырвался из рук директора. Нерассуждающая слепая ярость охватила его.

- Вы лишили меня нормального детства, подкинув родственникам, которым я на фиг был не нужен! В школе вы вечно подбрасывали мне какие-то тайны, лишая меня нормальной спокойной учёбы. Кого вы хотели из меня воспитать? Супермена? Я должен был найти и уничтожить все хоркруксы, а потом покорно явиться на убой? А сейчас вы хотите лишить меня нормальной человеческой жизни и любви? Оставьте меня в покое, директор! Пошли, Том!

- Гарри! – рявкнул Дамблдор. – Вернись! Тебя же убили, ты мёртвый! Ты обязан быть здесь, со мной!

Том полоснул его холодным взглядом ярко-синих глаз и показал средний палец.

- Да, пошёл ты, Дамби! – в один голос выкрикнули оба мага, и скрылись в белом безмолвии.

- Ну, ты же умер! Гарри! – стонал директор. – Тебя убили Авадой! Останься! Ты не сможешь ожить! Твоё тело мертво!

- Я открываюсь под конец! – издалека донёсся до Дамблдора издевательский смешок Тома Реддла.

Дамблдор всё понял и взвыл от отчаяния и досады. Он сам завещал этому поттеровскому отродью снитч со скрытым в нём Оживляющим камнем! Но у него же был совсем другой план! Когда вместо Гарри к нему явился Том Реддл, Пресветлый волшебник понадеялся, что Поттер забудет про этот снитч!

Ведь Оживляющий камень, который не может полностью оживить другого человека, прекрасно действует, если сам умерший имеет этот камень при себе во время смерти и очень хочет вернуться в мир живых.

*

- Он угодил под Аваду! Всё бесполезно! Малфой, что ты делаешь? – услышал он голос Гермионы.

- Но у него бьётся сердце! Грейнджер, отвали от меня! Не мешай! – раздался раздражённый голос Драко, и кто-то зашмыгал носом.

Гарри почувствовал на носу тёплые капли. Одна капля попала в рот. Гарри понял, что она солёная. Он открыл глаза.

Гермиона сидела на полу, держа его голову у себя на коленях. Из её глаз катились крупные слёзы и капали Гарри на нос. Драко сидел рядом. Обе руки он положил Гарри на грудь, окутывая его густым золотистым сиянием. На щеке целителя была глубокая царапина, под глазом красовался фингал. Гарри фыркнул.

- Хорёк, заканчивай меня исцелять, залечишь, - тихо засмеялся он. – Лучше исцели себя.

Его сразу перенесли в кабинет Кингсли Шеклбота и уложили на диван. В коридорах лежали авроры, некоторые мёртвые, некоторые связанные и лишённые палочек. Сам Глава Аврората скованный Инкарцеро полулежал в кресле, кидая на всех злобные взгляды.

Снейп немедленно начал пичкать Гарри всякими мерзкими зельями. Вид у старшего любовника был настолько суровый, что приходилось послушно глотать.

- Сев, ну чего ты? – не выдержал Гарри, с тревогой глядя на плотно сжатые губы и нахмуренный лоб Северуса. – Ты меня пугаешь, когда ты такой!

- Это ты меня перепугал до смерти, противный ребёнок! Я как узнал, что в тебя попала Авада…

- Да… Северус там такую мясорубку устроил, прорываясь к тебе. Этот твой Рон Уизли… Его теперь по кусочкам не соберёшь. Сектумпсемпра – страшная вещь, - поморщился Люциус. – Но мы победили. С помощью дементоров.

Гарри ничего не ощутил при известии о гибели друга-предателя, хотя у Гермионы глаза были на мокром месте.

- Ещё ничего не закончилось, - вдруг злобно прохрипел Шеклбот. – Им вовремя сообщили, они уже идут сюда.

- Кто? – насторожилась Гермиона.

Но этот вопрос был лишним. В кабинет ворвался Фенрир Грейнбек, или Фенрир Сивый с десятком своих людей. Оборотни двигались так стремительно, что волшебники даже не успели поднять палочки, как их мигом разоружили.

- Чего с ними делать, Кингсли? – грубым голосом спросил Фенрир. – Можем мы их взять себе? Скоро полнолуние, мы здорово позабавимся.

Кингсли Шеклбот не успел ответить. С ужасом он увидел, как Гарри Поттер встал с дивана, легко смахнув очки с носа. Его глаза вдруг стали ярко-синими.

- Как посмел ты, паршивый волк, поднять руку на моих людей? – властно спросил он.

Фенрир взглянул ему в глаза, потом вдруг принюхался и рухнул на колени.

- Простите, Повелитель… Не признал…Не убивайте…Ошибочка вышла… Пощадите… - бормотал он.

Гарри протянул руку, оборотень в страхе сжался. Гарри небрежно погладил его по голове, взял в кулак волосы и потрепал, как собаку.

- Ладно, прощаю. Убирайся вон.

- Отбой, ребята. Уходим, - шёпотом приказал Фенрир.

Оборотни быстро исчезли за дверью.

- Фенрир, - позвал Гарри, который хотел дать понять оборотню, что не сердится на него. Иначе импульсивный, живущий одним днём Сивый натворит каких-нибудь глупостей. Например, возьмёт да искусает беспомощных пленных авроров.

Оборотень влетел в комнату.

- Ты сейчас тихо и спокойно уйдёшь на свою территорию Ты понял, вожак? Тихо и спокойно! Удачной охоты тебе и твоей стае, и хорошей еды. Ни пуха, ни пера, - произнёс Гарри традиционную формулу вежливости, которую произносят оборотни при прощании друг с другом.

- Идите к гриндилоу, Повелитель, - буркнул Фенрир, и, не выдержав, расплылся в счастливой улыбке.

- Можно отдохнуть часа два, - сказал Люциус. – Потом пойдём в Министерство. Кинг, ты ведь отзовёшь охрану? Сколько там у тебя? Человек пять? Ты же не хочешь лишних жертв, Кингсли?

И Глава Аврората по зеркальцу внутренней связи разрешил обрадованным охранникам Министерства идти отдыхать, сказав, что сейчас придёт смена.

Долохов объявил, что пойдёт лично отконвоирует всех пленных авроров в камеры изолятора. Остальные расположились в креслах и на толстом мягком ковре. Гойлы притащили с первого этажа из чьих-то запасов ящик магловского пива и кучу бутербродов. Все принялись дружно работать челюстями.

Жертв среди заговорщиков почти не было. Погиб Мальсибер. Жаждущий отмстить за жену и ребёнка, он ринулся в самый центр битвы. Прежде, чем в него попала Авада, он успел голыми руками свернуть шеи нескольким аврорам.

Неопытный сын Розье угодил под какое-то режущее заклятье. Снейп водил по его груди палочкой, бормоча исцеляющие заклинания. Драко ждал своей очереди, беспрестанно глядя в карманное зеркальце. Исцелять сам себя целитель не умел.

Люциус никак не мог угомониться. Он пододвинул стул поближе к Кингсли Шеклботу, и уселся, изящно держа в руке бутерброд с колбасой. Он откусывал от него, подозрительно разглядывал оставшийся кусок, потом снова кусал.

- Кинг, вот я не понимаю, - лорд Малфой очистил руки заклинанием. – Ты же в Хоге был таким праведником. Ты же вечно твердил: «Лучше оправдать десять виновных, нежели обвинить одного невинного». Так как ты мог посадить в Азкабан Национального героя? Я уж не говорю о Северусе. Ну ладно, затолкал ты в Азкабан хоркрукс Волдеморта, потому что просмотрел воспоминания Сева. Но что же ты его самого после этого не выпустил? Ведь он, как проклятый работал на ваш чёртов Орден курицы!

- Да я бы всех вас слизеринских гадов сгнобил бы в тюрьме! Среди вас нет невиновных, суки! – выплюнул ему в лицо Глава Аврората.

- Фи, как грубо! Ты не умеешь проигрывать, Кинг, - насмехался лорд Малфой.

*

Руфус Скримджер был трудоголиком. Поэтому он приходил в Министерство раньше всех сотрудников. Вот и сейчас в семь утра он вышел из большого камина в вестибюле Министерства. Как обычно, никого ещё не было. Он с удовольствием прошёлся по безлюдным коридорам, неосознанно радуясь, что ковровые дорожки приглушают его шаги; не пользуясь лифтом, поднялся на четвёртый этаж, где располагался его кабинет.

Подходя к двери, он вдруг ощутил слабый аромат кофе. Наверное, усердный Перси пришёл раньше него и приготовил кофе для любимого шефа. Персиваль Уизли был идеальным секретарём. Он быстро выучил все привычки начальника. Он знал, что рабочий день Скримджер не начинает без большой чашки горячего крепкого кофе без сахара, что бывших слизеринцев допускать к шефу нельзя ни в коем случае, даже если они заранее записались на приём, что немного близорукий Министр не любит мелкого шрифта, поэтому все бумаги были написаны крупным чётким почерком или напечатаны на особой пишущей машинке.

Скримджер немного удивился, что Перси нет на привычном для секретаря месте в предбаннике за столом, хотя запах кофе становился всё сильнее.

Министр Магии вошёл в свой кабинет и остолбенел от изумления. За его столом развалился в кресле Люциус Малфой собственной персоной. Он нагло отхлёбывал кофе из личной чашки Скримджера и заедал его дорогущими шоколадными конфетами «Моцартталер» из огромной коробки, которую Скримджер берёг для особо важных посетителей.

- Руфус, я не нашёл у тебя сахара, - капризно пожаловался лорд Малфой. – Пришлось взять эти конфеты.

Министр Магии хотел выхватить палочку из рукава мантии, но к нему с двух сторон подступили Долохов и Снейп. Две палочки уткнулись ему в шею. А его собственная непонятно как оказалась в руках Люциуса.

- Да, Руфус, да, это переворот, - ласково сообщил ему этот чёртов белобрыс. – Если ты будешь правильно себя вести, с почётом уйдёшь на пенсию.

- Авроры… На мне следящие чары… При малейшей угрозе… - бормотал Скримджер.

- Аврорат пал сегодня ночью. Кингсли Шеклботу не до тебя, - информировал его лорд Малфой. – Ты немедленно обратишься к народу и объявишь, что слагаешь с себя полномочия в связи с тяжёлой болезнью. И что через три месяца состоятся внеочередные выборы нового Министра Магии. На эти три месяца власть переходит к Временному Чрезвычайному комитету. Вот твоя речь, постарайся заучить.

- Кто будет во главе вашего чёртова комитета? – устало спросил смирившийся Скримджер. – Ты? Бывший Упиванец? Народ этого не поймёт.

- Когда простые люди узнают, что вы сотворили с ребятишками в этом специнтернате, то они предпочтут тебе Упиванцев, которые спасут детей и восстановят их магию.

- Я сначала ни о чём не догадывался… Это всё этот Кингсли… Твердил, что все слизеринцы потенциальные преступники, что школьников Слизерина надо перевоспитывать с детства… Он заморочил мне голову… - виновато лепетал Министр Магии. – Когда я понял, что происходит, я уже не мог ничего сделать…

- Вот поэтому, я и предлагаю тебе немедленно уйти в отставку. Я могу дать магическую клятву, что у Чрезвычайного комитета к тебе не будет никаких претензий. Всё свалим на Шеклбота. Скажем, что он готовил военный переворот. А главой ВЧК будет Гарри Поттер, который срочно прибыл из Америки, узнав о заговоре авроров, и в очередной раз спас магическую Британию.

Министр Магии презрительно фыркнул.

- Ну, не из Америки, - покладисто кивнул головой Люциус. - Но мы же не будем говорить, что вы с Кингсли засадили в Азкабан Национального героя.

Прибывшая через полчаса Рита Скиттер, сказала, что на площади уже собираются люди, и потребовала обещанное ей интервью с Министром Магии.

В девять утра Скримджер сложил с себя полномочия Министра, объявив, что власть переходит к Временному Чрезвычайному комитету, и что через три месяца состоятся выборы нового Министра Магии.

К десяти утра вышел экстренный выпуск«Ежедневного пророка», изданный рекордно большим тиражом. Вся страна с ужасом и возмущением прочитала, как Глава Аврората Кингсли Шеклбот вознамерился захватить власть. Он держал несчастного Руфуса Скримджера под Империо. Именно он стоит за репрессиями, направленными на бывших слизеринцев. И именно он дал разрешение на какие-то опыты с ребятишками, учившимися на Слизерине. Но Руфус Скримджер постепенно освободился от подчиняющего заклятья. В отчаянии он тайно вызвал из Америки нашего героя Гарри Поттера. Совершенно случайно Гарри встретил Драко Малфоя и его отца, которые тоже были обеспокоены тем, что творилось на родине.

«Да, бывшие враги объединились перед лицом того мрака, который надвигался на магическую Британию! Были забыты все старые обиды. Так тоже бывает, в этом и состоит вся прелесть и полнота жизни, которая не укладывается в рамки чёрного и белого, хорошего и плохого» - пафосно философствовала Рита.

- Пипл хавает, - весело рассмеялась она, когда Гарри выразил ей опасения, что уж очень всё надуманно.

Первым указом ВЧК объявил амнистию всем бывшим Упивающимся смертью.

На следующий день в ВЧК привезли мага Юриса Яунутиса. Гарри рассматривал этого холёного мужчину с гладкой как у младенца кожей и недоумевал, как человек может решиться на эксперименты над ребятишками

- Вы понимаете, что нарушили международную магическую конвенцию от 1847 года о недопустимости насильственного лишения магической силы, - спросил присутствовавший тут же Люциус.

Прибалт пожал плечами.

- Ваш легитимно избранный Министр пригласил меня, как специалиста и заплатил за работу сумму, которая меня устраивала, - высокомерно ответил он. – Все вопросы к нему. Какие претензии ко мне?

Гарри сжал палочку. Ещё немного и он запустил бы в него Авадой. Лорд Малфой бросил на него предупреждающий взгляд.

- Вам заплатили деньги, чтобы вы перекачали силу из ребятишек в артефакты. А теперь мы предлагаем вам провести обратную операцию: восстановить магию детишек, забрав её из артефактов. И за это вы тоже получите вознаграждение, - обворожительно улыбнулся Люциус. – Согласны? И сразу после этого вы будете абсолютно свободны.

Конечно, литовец согласился. «Идиоты! Сначала платят деньги за создание артефактов, потом хотят заплатить деньги за их уничтожение», - презрительно думал он. – «Ну, тупые! Эта нация ещё глупее, чем русские»!

*

Четыре месяца спустя.

Гарри открыл глаза и понял, что проспал. В панике он кинулся одеваться, и только потом вспомнил, что вчера Люциус разрешил ему отдыхать аж целых три дня. Сам Люциус хотел провести эти три дня с семьёй, завершая восстановление Малфой-мэнора.

Северуса уже не было. Завтра в Хогвартс привезут всех слизеринцев из интерната. Директор Хогвартса должен был лично проверить, всё ли в порядке в их комнатах в подземельях. Северус, как директор Хогвартса, обязал всех преподавателей остаться на весенние и летние каникулы и пройти со слизеринцами пропущенный материал, чтобы на будущий год все дети стали учиться на том курсе, на каком должны были бы. Семикурсникам предстояло сдать выпускные экзамены в конце лета.

Всем ребятишкам восстановили магию. Два дня подряд Гарри в интернате с утра до ночи проверял руной «Фор» уровень их магической силы. Если ему казалось, что поток магии не такой мощный, он, не задумываясь, черпал энергию у Юриса Яунутиса, принося в жертву крыс и мышей, которые в изобилии водились в этом заброшенном доме, и которых домовики ловили в щадящие сеточные мышеловки.

В феврале состоялись выборы Министра Магии. Гарри взмолился, чтобы не выдвигали его кандидатуру.

- Я не сумею. Мне далеко до лорда Малфоя, - умолял он. – Мне ещё многому надо научиться.

Старшие маги смотрели на него с непроницаемым выражением лица.

- Пацан и впрямь совсем зелёный, - наконец сказал Долохов, который занял пост Главы Аврората. – Пусть поучится у тебя, Люц.

Лорд Люциус Малфой был избран Министром Магии почти единогласно. Своим заместителем он назначил Гарри Поттера. Следующий месяц Гарри вникал во все дела Министерства Магии, знакомился с работой департаментов, занимался связями с общественностью, знакомился с иностранными послами. А последние два дня проверял работу Юриса Яунутиса.

Гарри опять плюхнулся в кровать. Сейчас он ещё немного поваляется, потом позавтракает и отправится в Хог. Поможет новому декану Слизерина профессору трансфигурации Грейнджер устроиться в её комнатах.

Гарри вдруг вспомнил вчерашнюю сцену в кабинете Министра Магии. Гарри и Яунутис вечером прибыли в Министерство. Гарри доложил, что прибалт выполнил работу.

- Прекрасно. Ну, что же, господин Яунутис, не смею вас больше задерживать, - доброжелательно сообщил Люциус.

- Позвольте, Ваше Превосходительство, а мои деньги? Вы обещали вознаграждение.

- А разве вы не получили огромное моральное удовлетворение от того, что исправили последствия своих незаконных деяний? Какого ещё вознаграждения вы ожидаете?

- Да…Да, это… Да, вы… - от возмущения прибалт потерял дар речи. Он со злостью смотрел на этого утончённого аристократа, который с такой лёгкостью обвёл его вокруг пальца.

- Перси, вызовите мне Долохова, - приказал секретарю Люциус.

Антонин явно был где-то неподалёку, потому что вошёл в кабинет через минуту.

- Антонин, проводите нашего гостя за антиаппарационный барьер и проследите, чтобы он покинул нашу страну. И чтобы больше мы здесь его не видели. Никогда, - Люциус брезгливо махнул рукой.

- Пройдёмте, господин «персона нон грата», - Антонин вежливо, но крепко взял литовца за руку и вывел за дверь.

- Не остзейскому барончику тягаться с настоящим английским аристократом, - удовлетворенно усмехнулся Министр Магии.

И теперь Гарри вспомнил ошарашенное лицо прибалта и расхохотался.

Его накрыла волна беспричинной радости. Как хорошо! Впереди интересная работа, любовь Северуса… Впереди целая жизнь!

КОНЕЦ.