Bloody throne (СИ) [S Lila] (fb2) читать постранично, страница - 11


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

как он потянулся тут же за следующим с несвойственной ему жадностью, ласкающе после проходясь ладонями по отяжелевшей чуть от возбуждения груди, стаскивая остатки наряда, обнажая больше и больше. Он ладонями исследовал её плечи, плавный изгиб талии, округлость бёдер и упругость ягодиц, срывая с губ её протяжный стон от ощущения твердости мужской плоти под собой.

Она чуть изогнулась, приподнявшись на нём, крайне умело расшнуровывая узелки на его брюках, задыхаясь от жгучих поцелуев, перешедших уже на её грудь. Касание губ и языка вынуждали прикрыть глаза от растущего наслаждения, которое яркой вспышкой отозвалось в каждом сантиметре её тела, стоило только ощутить до сладостного глубоко в себе его упругий член.

Джон простонал тихонько, утыкаясь лицом в её грудь, лениво скользя языком по нежному ореолу, обхватывая напряжённый сосок губами и задыхаясь попросту от того, как горячо и влажно быть внутри неё. Её кожа на ощупь была словно полыхающее пламя, опаляя его, но не причиняя никакого вреда. Его же грудь и живот обожгли её холодом ужасающих шрамов, что были такими грубыми…

Слова казались им лишними, в тот миг, когда они отдавались всецело друг другу, общаясь с помощью взглядов, касаний и поцелуев, двигаясь навстречу друг другу и полыхая безумием, что течёт в венах каждого Таргариена. Лишь редкий и едва различимый шёпот, окутанный сладостью женских стонов, можно различить было с приходом порывистого ветра, не беспокоящего их более вовсе. Она звала его Эйгоном, окутывая пламенем, проникающим сквозь его кожу, и он в такие моменты поддавался бёдрами ей навстречу несдержанно, ласкающе касаясь пальцами её талии и бёдер, прежде чем сжать жадно.

Когда-то в жизни Таргариенов уже оставался лишь прах, из которого Эйгон выстроил новую эру. Сейчас перед ними был тот же прах, который они вместе способны были превратить в нечто великое, внеся вновь в историю имя, которым был назван легендарный завоеватель, поставив рядом с ним ту, кто возродила драконов.

— Моя миссия завершена, — Мелисандра шепнула это ветру, обращая взор на заходящее солнце и прикрывая глаза от блаженства, — Я свела вместе Лёд и Пламя.

========== War of hearts (Джорах/Дейенерис/Джон) ==========

Холод, одолевающий тело, возвращал его вновь и вновь в тесную комнату, где витал затхлый воздух и раздающийся то и дело кашель, который слетал раз за разом с его обветренных и потрескавшихся губ, оставляющих солоноватый привкус крови на языке, ничуть не умоляя воспоминаний, что терзали в ночи особо яростно его, впиваясь острыми когтями в грудную клетку и измученное до предела уже сознание. Когти напоминали каждым порезом своим о данной ей клятве и о том, что сдержать её не сможет он, увы. Болезнь с каждым днём становилась всё агрессивнее, отнимала последние крупицы сил и топила его в отчаянии от которого спасение он искал в светлых образах той, чьи глаза напоминали ему всегда Залив Льда, озаряемый солнечным светом.

Сердце Медведя принадлежало Дракону почти что с того самого момента, как впервые увидел её. Совсем ещё наивный ребёнок, смотрящий испуганно, затравленно и обречённо на всех, то и дело переводя опасливый взгляд на мускулистого мужчину, что стал её мужем. И Джораху никогда не забыть плавность и в то же время скованность её робких шагов, которыми она шла к белоснежному, словно толстый слой снега у порога Медвежьего острова, жеребцу.

Её детская наивность исчезала на его глазах, сменяясь упорством духа, жаждой справедливости, искрящейся добротой в сердце и ощущением собственной свободы, наделившей её силой, которой он от дочери безумного короля вовсе не ожидал. Дейенерис казалась ему куда смелее Визериса, носящего с надменной улыбкой красно-чёрные одеяния, ставя себя выше всех и называя Драконом, хотя им он и не был никогда. Так и сказала в тот день она, смотря не моргая на тело брата, затаив дыхание, поражая его после отблеском пламени во взгляде, обращённом на него мельком. И то же пламя он разглядел в тот день, когда дана была клятва у костра под оглушающий гул дотракийцев.

Дрого был её самой первой любовью, которую он назвал бы невыносимо искренней и чистой. Потому что другой любви она и не знала никогда, отдавая сердце всецело и доверчиво тому, кто отнял бессчетное количество жизней, умея лишь срываться на гулкий и устрашающий рык. И всё же, именно он научил её силе, именно Дрого показал ей свободу и распалил огонь, заструившийся по её венам. Именно рядом с ним она приняла то, что является той Таргариен, которой полагается трон Семи Королевств по праву. Вот только устрашающий дотракиец не смог исполнить данную ей клятву, зато принёс последний подарок ей — возродил драконов, раскрывших крылья поутру и сделавших навсегда её истинной Таргариен, имеющей отныне цель в жизни вместе с силами идти дальше.

Джорах совсем не помнит, когда влюбился в неё окончательно и