Не климат выбирали, а судьбу(с)... [Овсей Леонидович Фрейдзон] (fb2) читать постранично, страница - 3
- Не климат выбирали, а судьбу(с)... (а.с. Олим хадашим -2) 823 Кб, 203с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Овсей Леонидович Фрейдзон
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (80) »
Хайфы прибыли.
— Нет, мамочка, можешь отправляться со спокойной душой, ты же знаешь, если что-нибудь понадобится, сам справлюсь, но я хотел бы с тобой серьёзно поговорить пока Вера не приехала.
Мать с сыном взмахом рук издалека поприветствовали Абрама, вышедшего на крыльцо с садовыми ножницами и с лёгкой алюминиевой стремянкой. Тот, ответно кивнул, и не стал к ним приближаться, а устремился в другой конец пардеса, где его ожидала намеченная на сегодня работа. Гиля, из стоящих в ряд сложенных шезлонгов, взяла крайний и, разложив, уселась напротив сына:
— Галюш, что ты маешься и понапрасну изводишь душу, страдая от комплекса неполноценности. Слава богу, ты остался жив и не только — по-прежнему красивый, сильный и далеко не дурак. А ведь у тебя были все шансы стать и тем, и другим, и третьим…
— Мама, ты же понимаешь, дело совсем не в этом, я хочу поговорить с тобой о своём ближайшем будущем.
— Сынок, ты имеешь в виду ваши отношения с Верой и предстоящую свадьбу?
— Да, именно это.
Гиля не стала сразу же отвечать ему на поставленные ребром вопросы, а огляделась вокруг, как будто ища ответы в синем прозрачном небе, в свежей зелени листьев и травы, в ярком многоцветье и в спелых плодах, свисающих с деревьев и кустов. Наконец, она прямо взглянула в глаза сына и нежно взяла в свои руки, его натруженные гантелями ладони:
— Сынок, я последний человек, который не хочет тебе добра. Мы с твоим отцом постоянно говорим между собой о твоём будущем и, конечно же, рядом с симпатичной и душевной девушкой, а именно такой, проявила себя наша Вера. Мы же тебе во всех подробностях рассказывали, как во время твоего страшного пребывания под воздействием морфия, когда ты лежал практически невменяемым, и после операции, когда стало известно, что твои ноги остались неподвижными, мы с отцом неоднократно пытались заводить разговор с девушкой, но всё оказалось напрасным. Ты же хорошо знаешь своего прямолинейного отца… Тот, нисколько не смягчая слов, прямо сказал Вере, что её ждёт в будущем сложная жизнь рядом с тяжёлым инвалидом. Вся эта бравада и мнимое великодушие вскорости после свадьбы закончатся и начнутся взаимные упрёки…
— Мама, но в чём мне её упрекать? Я ведь Веру люблю безумно и если бы мог, то носил бы свою любимую на руках.
— В том-то и дело, что не можешь, а со временем, живя со своим комплексом неполноценности, превратишься в брюзгу и нытика. Сидя долгое время в доме, ожидая свою любимую с учёбы, а потом с работы, ты постепенно прекратишь следить за собой, опустишься, забывая лишний раз помыться, побриться и заняться физическими упражнениями.
— Мама, но почему ты так думаешь, что я превращусь в того жалкого субъекта, о котором я сейчас услышал от тебя?
— Галюш, я не думаю так, а жутко этого боюсь и постоянно гоню от себя подобные мысли. А, вот, твой папа, не хочет витать в облаках, режет напрямую и я каждую ночь засыпаю в слезах.
— Мама, у меня иногда создаётся такое впечатление, что лучше было бы для всех, если бы я умер во время операции. Вы бы какое-то время оплакали сыночка и постепенно смирились с мыслью, что меня уже нет, а так, я стал для вас гнойным нарывом — страшно смотреть, а ещё страшней вскрыть…
— Галь, прекрати напускать на себя вид несчастного человека. Помолчи парочку минуток и послушай меня, а потом будешь сыпать своими гадкими сравнениями.
Гиля по-настоящему рассердилась и, выпустив из своих ладоней руки сына, вскочила на ноги и заходила взад-вперёд по тесному пространству под навесом.
— Ты, хотел серьёзно поговорить со мной, но внемлешь только себе. К этому мы, скорей всего, ещё с тобой вернёмся, а пока выслушай спокойно то, что я, собственно говоря, и хотела сказать с самого начала нашего разговора.
Гиля опять села в свой шезлонг и, огляделась вокруг, как будто впервые увидела окружающую их обстановку.
— Приятно тебе это осознавать или нет, но главная проблема состоит не в девушке, а в тебе. Мы с твоим отцом ни в коем случае не станем упрекать молодую красивую и здоровую особу, если она на данном этапе покинет тебя и с твоей стороны будет верх эгоизма её под каким-нибудь предлогом удерживать. И, вот, моё последнее слово, хочешь остаться рядом с любимой, то не жалей себя, а делай всё от тебя зависящее, чтобы вызывать в ней постоянное чувство любви, уважения и чуть ли не преклонения, а не жалости, долга и вины. Сынок, ты выглядишь на сегодняшний день достаточно здоровым и красивым, не считая твоей неподвижности. Пойми, мой хороший, ноги далеко не самое главное в совместной семейной жизни любящих друг друга людей. В твоём положении можно успешно справляться со многим в жизни, как по дому, так и вне. Мой мальчик, я тебе дам совет, поговори с Офером на счёт твоего трудоустройства. Пусть он по своим каналам пробьёт, есть ли у тебя возможность в
— Нет, мамочка, можешь отправляться со спокойной душой, ты же знаешь, если что-нибудь понадобится, сам справлюсь, но я хотел бы с тобой серьёзно поговорить пока Вера не приехала.
Мать с сыном взмахом рук издалека поприветствовали Абрама, вышедшего на крыльцо с садовыми ножницами и с лёгкой алюминиевой стремянкой. Тот, ответно кивнул, и не стал к ним приближаться, а устремился в другой конец пардеса, где его ожидала намеченная на сегодня работа. Гиля, из стоящих в ряд сложенных шезлонгов, взяла крайний и, разложив, уселась напротив сына:
— Галюш, что ты маешься и понапрасну изводишь душу, страдая от комплекса неполноценности. Слава богу, ты остался жив и не только — по-прежнему красивый, сильный и далеко не дурак. А ведь у тебя были все шансы стать и тем, и другим, и третьим…
— Мама, ты же понимаешь, дело совсем не в этом, я хочу поговорить с тобой о своём ближайшем будущем.
— Сынок, ты имеешь в виду ваши отношения с Верой и предстоящую свадьбу?
— Да, именно это.
Гиля не стала сразу же отвечать ему на поставленные ребром вопросы, а огляделась вокруг, как будто ища ответы в синем прозрачном небе, в свежей зелени листьев и травы, в ярком многоцветье и в спелых плодах, свисающих с деревьев и кустов. Наконец, она прямо взглянула в глаза сына и нежно взяла в свои руки, его натруженные гантелями ладони:
— Сынок, я последний человек, который не хочет тебе добра. Мы с твоим отцом постоянно говорим между собой о твоём будущем и, конечно же, рядом с симпатичной и душевной девушкой, а именно такой, проявила себя наша Вера. Мы же тебе во всех подробностях рассказывали, как во время твоего страшного пребывания под воздействием морфия, когда ты лежал практически невменяемым, и после операции, когда стало известно, что твои ноги остались неподвижными, мы с отцом неоднократно пытались заводить разговор с девушкой, но всё оказалось напрасным. Ты же хорошо знаешь своего прямолинейного отца… Тот, нисколько не смягчая слов, прямо сказал Вере, что её ждёт в будущем сложная жизнь рядом с тяжёлым инвалидом. Вся эта бравада и мнимое великодушие вскорости после свадьбы закончатся и начнутся взаимные упрёки…
— Мама, но в чём мне её упрекать? Я ведь Веру люблю безумно и если бы мог, то носил бы свою любимую на руках.
— В том-то и дело, что не можешь, а со временем, живя со своим комплексом неполноценности, превратишься в брюзгу и нытика. Сидя долгое время в доме, ожидая свою любимую с учёбы, а потом с работы, ты постепенно прекратишь следить за собой, опустишься, забывая лишний раз помыться, побриться и заняться физическими упражнениями.
— Мама, но почему ты так думаешь, что я превращусь в того жалкого субъекта, о котором я сейчас услышал от тебя?
— Галюш, я не думаю так, а жутко этого боюсь и постоянно гоню от себя подобные мысли. А, вот, твой папа, не хочет витать в облаках, режет напрямую и я каждую ночь засыпаю в слезах.
— Мама, у меня иногда создаётся такое впечатление, что лучше было бы для всех, если бы я умер во время операции. Вы бы какое-то время оплакали сыночка и постепенно смирились с мыслью, что меня уже нет, а так, я стал для вас гнойным нарывом — страшно смотреть, а ещё страшней вскрыть…
— Галь, прекрати напускать на себя вид несчастного человека. Помолчи парочку минуток и послушай меня, а потом будешь сыпать своими гадкими сравнениями.
Гиля по-настоящему рассердилась и, выпустив из своих ладоней руки сына, вскочила на ноги и заходила взад-вперёд по тесному пространству под навесом.
— Ты, хотел серьёзно поговорить со мной, но внемлешь только себе. К этому мы, скорей всего, ещё с тобой вернёмся, а пока выслушай спокойно то, что я, собственно говоря, и хотела сказать с самого начала нашего разговора.
Гиля опять села в свой шезлонг и, огляделась вокруг, как будто впервые увидела окружающую их обстановку.
— Приятно тебе это осознавать или нет, но главная проблема состоит не в девушке, а в тебе. Мы с твоим отцом ни в коем случае не станем упрекать молодую красивую и здоровую особу, если она на данном этапе покинет тебя и с твоей стороны будет верх эгоизма её под каким-нибудь предлогом удерживать. И, вот, моё последнее слово, хочешь остаться рядом с любимой, то не жалей себя, а делай всё от тебя зависящее, чтобы вызывать в ней постоянное чувство любви, уважения и чуть ли не преклонения, а не жалости, долга и вины. Сынок, ты выглядишь на сегодняшний день достаточно здоровым и красивым, не считая твоей неподвижности. Пойми, мой хороший, ноги далеко не самое главное в совместной семейной жизни любящих друг друга людей. В твоём положении можно успешно справляться со многим в жизни, как по дому, так и вне. Мой мальчик, я тебе дам совет, поговори с Офером на счёт твоего трудоустройства. Пусть он по своим каналам пробьёт, есть ли у тебя возможность в
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (80) »
Последние комментарии
10 часов 14 минут назад
11 часов 44 минут назад
12 часов 39 минут назад
1 день 10 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 12 часов назад