японизированном китайском
камбуне, то есть почти исключительно иероглифами, без использования
хираганы. То, что в “зерцалах” употреблялась азбука
кана, говорило о многом: о желании поведать о жизни чэйанских императоров-
тэнно и высших сановников, гак сказать, неофициально, о стремлении показать частную жизнь аристократии. Ямагива, в частности, писал: “
Хирагана - курсивная форма слоговой азбуки-каны уже была использована в повестях (а также в дневниках) начала эпохи Хэйан, употребление же
кандзи (то есть иероглифического письма по преимуществу) стало менее популярным, поскольку сочинения на китайском языке в середине периода Хэйан утратили былую славу. Авторы исторических повестей должны были ощущать, что для изображения элегантной и исполненной очарования жизни аристократии той эпохи более простая и послушная
хирагана была более подходящим инструментом. И создана была новая форма”
[6].
Произведения жанра исторических повествований иногда назывались, но словам Ямагива, “национальными историями, записанными азбукой”
(канабун-но кокуси) 7. Кроме того, поскольку в названия некоторых из них входит слово “зерцало”
(кагами), то все эти сочинения называли
кагами моно (“зеркала”, буквально “зеркальные вещи”), или
кагами руй (“типы зерцал”), а иногда
ёцуги по имени главного рассказчика
О:кагами. Некоторые комментаторы (Нумадзава, Сато Кюи, Ямагива) полагают, что название жанра “зерцал” — независимого японского происхождения; китайские “зерцала”, жанрово отличающиеся от японских, либо попали в Японию после создания
О:кагами, Эйга моногатари, Имакагами, либо были написаны позже XI в.
[7] Сравнение японских сочинений такого рода с европейскими “Speculum”, “Spiegel”, “Mirror” и русскими “зерцалами”, например, с “Великим зерцалом”
[8] показывает, что последние вряд ли носили исторический характер; целью их было исправление и облагораживание нравов, создание прецедентов и идеалов, поучение, морализаторство. “Зеркало князей” (“Furstenspiegel”) в немецкой литературе, например, преподавало правителю руководящие начала его деятельности. Стремление развлечь и научить чуждо было японским “зерцалам”; типологически они расходились с подобной европейской формой. Китайская традиция “зерцал” основывалась на том, что образ зеркала ассоциировался с самим понятием “история”; “зерцало” рассматривалось как источник поучений для правителя и министра, то есть также имело этическое измерение. Не установлено, известен ли был в Японии многотомный труд Сыма Гуана (1019-1086) “Всепроникающее зерцало, управлению помогающее”
(Цзы чжи тун цзянь), которое повествует о событиях с 403 г.до н.э. до 959 г.н.э. Ученые склоняются к мысли, что автору
О:кагами оно не было известно.
Даосизм различает две существенные универсальные в человеческой культуре тенденции осмысления символики зеркала. “Одна из них связана с представлением о зеркале как средстве опознания подлинного образа вещей и отличается дидактической направленностью. Другая исходит из роли зеркала как силы трансформации и тесно соприкасается с магией зеркала”
[9]. В нашем случае мы, видимо, имеем дело с частичным объединением двух типов понимания категории “зерцало”. По поводу самого слова применительно к
О:кагами велись дискуссии: несомненно, что оно принадлежит буддийской терминологии, встречается в буддийских источниках и широко употреблялось, часто в форме
фурукагами (“старое зерцало”), и в повседневной жизни, в магической практике, при гаданиях, заклинаниях, медитации, в буддийских сочинениях, в стихах эпохи Хэйан
[10]. Вместе с тем образ зерцала обладает и синтоистскими коннотациями: зерцало наряду с мечом и священной яшмой — одна из императорских регатой; зерцало, игравшее важную роль в солярном мифе, было передано, как повествуется в
Кодзики, богиней Аматэрасу Омиками ее внуку Ниниги-но микото. когда он отправлялся на землю править и стал первым небесным государем Японии. В
О:кагами зерцало — это символ власти, а повествования типа “зерцал” следует понимать как “истории о власти”, или о “передаче власти”. А поскольку властью обладали не императоры-
тэнно. а регенты и канцлеры из дома Фудзивара, то
О:кагами следует понимать как “истории о власти Фудзивара”
Содержащиеся в
О:кагами и других “зерцалах” пятистишия-
вака также вписаны в многовековую литературную традицию, корни которой восходят к первой японской поэтической антологии
Манъё:сю: (“Собрание мириад листьев”, VIII в.).
Нельзя не сказать еще об одном важном и уже внешнем воздействии на автора
О:кагами: он, несомненно, испытал сильное влияние (и в тексте мы найдем прямые ссылки на это) китайской философско-историографической традиции, восходящей к “Запискам историка” Сыма Цяня (II-I в.д.), высокому
Последние комментарии
30 минут 27 секунд назад
53 минут 9 секунд назад
53 минут 42 секунд назад
56 минут 22 секунд назад
1 час 6 минут назад
1 час 9 минут назад