Филоктет (СИ) [Дмитрий Владимирович Аникин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Аникин Дмитрий Владимирович.
Филоктет
ФИЛОКТЕТ
Долгие годы прошли в заботах войны, выжиданья. Вспомнить теперь даже стыдно, как плыли на Трою герои, как красовались, играли силой чрезмерной и ловкой, славу короткой войны и победоносной предвидя.
Боги нам помощь в войне обещают - всегда в деле правом боги подмога: убийству способствуют, меч острят, движут наши полки, наши судьбы и нас принимают убитых в Областях темных своих. Война - это богово дело, жатва твоих поколений, земля. Мы созрели для смерти.
Благочестивое воинство, в храмы мы сходимся, словно стадо; мы молимся в чистом, мы первую кровь проливаем ради войны - в деле набожном нЕт страха, жалости. Вера - темное дело души. Мы готовы для правды и веры.
Я сомневался, пугливое сердце в груди трепетало, тронуто низкою жалостью - или предвидя событий ход роковой. Среди общих восторгов и криков натужных нем оставался, спокоен, чуть бледен; мне б выйти на воздух, мне б отстраниться от действа народного, мне б оставаться праздным, чужим - но стоял в опротивевшем, залитом кровью храме. Как стать отщепенцем, когда наступает народа праздник великий? Где силы найти, чтоб уйти от участья, чтоб от почетного места в рядах отказаться - презренным стать? Аполлон-Феб, тебе я не подношу, не сжигаю.
В храмах-то наших тоска и разор, и нестройные хоры в гулкой поют пустоте, в храмах наших цветастые змеи жалят. С-под камня такая ползла на меня, прокусила ткани одежды и кожу - хожу с незалеченной раной, брошенный. Люди проклятьем сочли: если гадина в храме - прочь от такого, чтоб не заразиться, чтоб нас пощадили.
Я проживаю на острове, ест мои кожу да кости яд. Я, оставленный близкими, день-ночь пытаю анализ. Ненависть - долгое чувство, но есть и ему отмиранье. Я примирился с богами: им стал безразличен, и боги мне безразличны, - не будет молитв, под змею не подставлюсь, раны свои забываю, привык к ним, не так уж и больно жить в этом мире суровом, где я еще жив и успею много кого пережить, избежавших позорных страданий. ПРОЛОГ
Агамемнон Десятый год войной под Троей маемся: то мы в ворота бьемся, то враги теснят нас к черным кораблям, то в равновесии замрем - удачи воинской ни им, ни нам.
Со славой умереть не получается в бою открытом, правильной осады срок не дни, не месяца - года бессчетные. Нет сил на штурм, нет сил собрать оставшихся, грести в обратный путь. И бОльших бед я жду, и распря друг на друга, на своих своих кидает, разжигает, счет обидам лих: то тут, то там крик ссор, шум свар. Оружие вожди пока удерживают - сколько так продлиться может? Или осажденные сдадутся, или мы работу сделаем за них - себя погубим. Ты всегда, Ахилл, счастливее меня был: славой полные ты прожил дни под солнцем краткосрочные и пал завидной смертью, не заметил, как скользнул в жерло Аида, запыхавшийся от праведного боя, - привилегия простых бойцов. Я, умудренный в бедствиях, так не смогу: не примет Агамемнона, бежавшего судьбы своей, подземный бог, прогонит от порога, отпихнет, как пса докучного, - иди, царь мертвый, здравствовать, стараться, довоевывать, терпеть труды, иначе тени в дебрях асфоделевых взбунтуются - войска твои загубленные. Все тут неупокоенные - только ждут, что грянет глас под сводами стигийскими: "Пал Илион, объята Троя пламенем, разграблена, распахана, засеяна священной солью". И тогда мучительная связь распадется, держащая тени их по племенам, полкам, и канут мертвые в небытие свое. П оявляется Вестник.
Вестник Мой государь, сюда идут вожди прославленные эллинов.
Агамемнон Да, Одиссея вижу, вижу младшего Аякса, с ними брат мой Менелай спешит, а рядом Нестор, Диомед воинственный, Идоменей - царь Крита многоопытный, толпа народу, воинов вокруг кипит, волнуются, но держит уважение пока к царю. Не долго б мне узду держать, когда не отпускать, так будет и сейчас. Народ подобен волнам моря дикого, и тот, кого застал шторм сильный на море, спускает паруса, не рыщет веслами спасения в воде. Кормило пусть себе свободно ходит - опытный моряк лежит на палубе, то песни распевает, то приложится к бутылке: он свободен от своей работы тяжкой - ветры делают, и им нельзя мешать, они ревнивые работнички. Пей, пой, моряк, - погоды жди, пей, пой, политик умный, - будет власть твоя.
А значит, я терплю, молчу - улягутся
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Последние комментарии
6 часов 16 минут назад
16 часов 36 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 14 часов назад