Курьер. Дилогия (СИ) [Владислав Евгеньевич Покровский] (fb2) читать онлайн

Курьер. Книга первая

В твоих глазах

То холод, то жара.

Игра и страсть!

А может, страсть - игра?

Не верь губам!

Губы - сладкий яд.

И в объятьях игры

Дороги нет назад!..

Жестокая игра с улыбкой на устах,

В неискренних словах прячем страх,

И только в темноте сплетаются сердца -

Жестокая игра до конца!

Твои глаза -

Ты знаешь мою власть!

Любовь - игра,

Сыграй же эту страсть!

Оставь мечты,

Не победить в войне!

Ты расплавишься, ты

Сгоришь в моём огне!

Серым днём от страсти тлеть,

Ночью в пламени гореть...

Но в глазах твоих я смутно вижу

Смерть!

Жестокая игра с улыбкой на устах,

В неискренних словах прячем страх,

И только в темноте сплетаются сердца -

Жестокая игра до конца...

"Детство"

Пролог

   Мир 2312 года... Каким бы он явился вам, беспристрастным оценщикам со стороны, каким бы вы его увидели? Явно не таким, каким вижу его я, тысячи моих современников, миллиарды и квинтиллионы людей... Технологии... Научно-технический и социальный прогресс... Современность... Для людей прошлого даже, пожалуй, Будущее с большой буквы. А на деле?.. Чем он отличается от предыдущих? Мир, созданный в 21 веке, как нас учат историки, созданный на основе власти денег и силы, которую они дают; мир, построенный на обмане и лжи, дезинформации и недоговорённостях; мир, управляемый лишь чувствами страха, ненависти и жадности... Мир, в котором человечество раскрыло, наконец, тайну всех предсказываемых и никогда не сбывающихся концов света... Мир-полигон, где лучшие из худших взялись решать судьбы людей... Мир-стройплощадка, где простакам задурманили головы белибердой настолько, что всё человечество единым порывом бросилось строить доброе, светлое, вечное, строить, через пот, кровь, грязь и сопли умиления пастырей... Что тут скажешь, куда стремились, туда и приплыли... Мир 21 века, ублюдочный сын родителей-алкашей, и мой мир 23 века. Казалось бы, 300 лет эволюции, и всё же найдите хоть одно отличие. О, да, разумеется, куда же без прекрасного: мы колонизировали всю Солнечную систему, наши разведчики уже нырнули в Большой Космос, мы на свою беду раскрыли секрет долголетия и пережили не один десяток революций и несколько голодных лет, мы полностью покорили природу, мы стали, пожалуй что, богами в отдельно взятом мирке... Вот только почему же никто из нас до сих пор не задумался о том, что это стены тюрьмы всего-навсего чуть-чуть раздвинулись вширь, но мы всё равно остались заключёнными. Пленниками собственной дурости и извечной жадности пополам с желанием насолить ближнему своему...

   А вы думали, мы придём к Утопии?

Глава 1

   Бежать, только бежать, не останавливаться! Миг промедления и смерть!

   Она догоняет! Они!.. Чёрт, но как?! Сердце сейчас взорвётся, мышцы на пределе...

   Машина! Прыжок! А и пёс с ней, страховка покроет... Наверное.

   О, Триединый, они так близко, а до цели ещё... Великий Космос, уровень адреналина падает! Еще несколько секунд, и свалюсь!

   - Ма?рик! - вырывается хриплое.

   Чёрт, ноги подкашиваются. Скамейка! Прыжок! Хвала Триединому, что это не машина...

   - Марик!!!

   "Слушаю", - звучит быстрый резкий голос в моём сознании. Терпеть его невозможно, но сейчас он так нужен...

   - Активатор... повреждён, - вырываются сквозь хрипы слова. В лёгких бульканье все громче... Кашель... Великий Космос! Кусок лёгкого! Моего?! Боже, сейчас концы отдам... Эти уже рядом, м-мать их!

   - Нужна инъекция астроми?на и фортила?на... срочно! - кричу, раздирая криком грудь, сердце о рёбра колотится как сумасшедшее.

   Двери, спасительные двери, вот они, наконец!

   Выстрел! Хвала звёздам, над головой прошло...

   Падаю на колени и въезжаю-вваливаюсь в холл. Перепуганные лица... Только этого не хватало, слишком много людей.

   Встать уже не могу, а погоня так близко...

   - Марик, коли инъекцию!

   "У тебя нулевой кредит", - я ненавижу этот голос, вечно спокойный, вечно рассудительный, нечеловеческий... Чего он хочет? Чтоб я прямо тут и помер?!

   - Сдурел?! Давай в долг, коли её, наконец!

   Я лежу неподвижно на полу, хватая воздух как рыба всем ртом, сил говорить уже практически нет, поэтому еле слышно шепчу. Вокруг меня собирается толпа, слышу, как кто-то кричит, чтобы вызвали скорую. Какой-то дурак склонился надо мной, теребит за шиворот, орёт мне в ухо: в порядке ли я?

   "Внутриведомственный приказ N WXCL 16/140-б пункт 3.6.1 "О запрете предоставления сотрудникам особого отдела курьерской доставки услуг, связанных с темпоральными преобразованиями, в долг"... Касается всего персонала фирмы. В соответствии с положениями приказа, вынужден в просьбе отказать".

   - Ты что смерти моей хочешь?! - я срываюсь внезапно для себя и для всех на крик и тут же скрючиваюсь - грудь разрывает дикая боль. Дурак, оравший мне в ухо, испуганно отходит от меня прочь. - Бездушная тварь! Вернусь, если вернусь, обеспечу зависание твоего процессора! Коли её!!! В уплату моего процента с заказа бери!

   Мой повреждённый активатор внезапно оживает. На панели медкомплекта вспыхивает россыпь символов, я чувствую лёгкую боль от укола, и тут же волна адреналина прокатывается по телу и огненным кулаком с размаху бьёт в мозг. Чёрт, кажется, это был мой крик... Хорошо!..

   Толпа испуганно замерла у стен, у людей выражение полного удивления на лицах - клоуны, что ещё скажешь... Я обвожу взглядом помещение. Дверь открывается! Ну уж нет!!!

   Хватаю скамью: из дерева, зараза, с завитушками, с украшениями, с позолотой - тяжёлая, сволочь. Кэгэ под сто будет. Резким рывком я поднимаю её и швыряю в дверь, погоне навстречу - пусть позабавятся. Толпу, которая тряслась у стен, как ветром сдуло, зато появилась охрана - смешные люди в оригинальной форме и с пистолетиками в руках. И хрен с ними...

   Вперёд, бегом! По лестнице вверх, на второй этаж. Плевать на их игрушки в руках! Пули тяжело зыкают над моей головой, они плывут медленно, как сквозь густое желе, я вижу даже следы, которые они оставляют в воздухе. Плевать, сейчас я быстрее времени. И хоть еще не у цели - так, теперь вверх по мраморной лестнице - но я первый и уже почти победил. Бегу вперёд, плевать, что лёгкие рвутся, что сердце работает с дикой перегрузкой, органы восстановят, как и всегда. Кажется, нога прострелена... Плевать... Вот она, дверь! За ней цель! Итак...

   Открываем...

   Взгляд опущен вниз, вижу чёрные туфли с заостренными носами, выше, выше, брюки чёрного цвета, пиджак, белоснежная рубашка...

   - Ты?.. - шепчу, не веря своим глазам.

   Неужели опередил? Но ведь он не брался за эту доставку! Заказ мой!

   И тут я понимаю, что я вижу - в мою грудь направлено дуло большого, мать его, просто громадного чёрного пистолета, и палец уже придавил спусковой крючок. Его столь знакомые глаза в упор смотрят в мои...

   - Ты?! - кричу изо всех сил, понимая, что всё кончено, и я уже больше никогда не увижу своих денег, равно как и всего остального.

   Пули входят в мою грудь как нож в масло, разрывая её на куски...

   Всего семь выстрелов в мою беззащитную грудь, прикрытую лишь свитером и изодранной курткой. Даже от одного выстрела защититься было бы затруднительно, а тут целых семь... Выстрелы такие медленные, словно смакуя каждое движение; впрочем, для обычного человека, не такого как я или он, они слились бы в пулемётную очередь. О, Триединый, дело дрянь... Мои колени подламываются, и я падаю на пол, чувствуя, что с шеи уже срывают вирр, а на голову кладут "краба"...

   Суки... Опередили... Но он! Как он мог?!

   Перед глазами моими уже синеет бездонное вечное небо...

Глава 2

   Я лежал на спине, закинув руки за голову, и душевно расслаблялся... Люблю поваляться, честно говоря; особенно, о, как сладостно одно только понимание того, что дел целая куча чего-то там впереди, что нужно зайти туда-то, поговорить с тем-то и тем-то, и всё ж таки ты имеешь полноправный отгул и, как следствие, возможность послать дела до завтра туда, откуда они выползли. Ох, как всё прекрасно в этой жизни! Утром ароматическая ванна с массажными струями, затем лёгкий завтрак в компании как будто живых Гёте, Ницше и Канта, быстренькая прогулка на Землю - тамошние зоозоны и пейзажи восхитительны - затем возвращение домой, еще один завтрак в компании на сей раз Моцарта и его незабвенных симфоний или Сальери... и... м-м-м, как же я люблю поваляться... Чёрт, иногда жизнь действительно кажется мне весьма приятной.

   Над головой вдруг запиликало и замигало. Я открыл глаза и зевнул.

   - Чего там? - спросил лениво.

   - Счёт за предоставленные услуги, - прилежно сообщил мягкий и бархатистый голос ЭлИн. - Сумма к погашению 59 кредитов 6 ми?кро. Как будете оплачивать?

   Неплохо, мыслю... Дороговато обходятся все эти лёты-перелёты на Землю, ну да и бог с ними.

   - Переведи через расчётную бухгалтерию Некрасову Яну, номер возьми из ПЕГаСа, - буркнул я лениво, закрывая глаза и устремляясь в мечты, где я, такой могучий и прекрасный, всех спасал, а за это меня даже в задницу благодарно целовали.

   Как хорошо, когда есть свои люди в расчётке...

   - Андрей, какого чёрта?! - о, Ян нарисовался. - Долго мне ещё твои счета закрывать? Сам оплатить что ли не можешь?

   - Ян, не бузи. Меня муза посетила, а ты орёшь тут как больной носорог. Ну закрой ты его, жалко тебе, что ли?

   - Жалко?! Что за вопросы?! Причём тут вообще "жалко"?! Долго ты ещё кредит фирмы переводить будешь?! Он на серьёзные цели выдан, а ты... ты... Что?! Какого чёрта тебя понесло на Землю?! За... За чем?! За... "розовым слонёнком"? Что за бред?! Твоя подпись?! Твоя! Андрей, что за дурь?! Что за... "розовые слоны"?!

   - Слоны? - я непонимающе нахмурился, затем меня осенило. - Ну перепутал я слона с фламинго, с кем не бывает.

   Я снова зевнул и повозился, устраиваясь поудобнее.

   - А вообще он симпатичный зверь такой, с крылышками...

   - Кто?!

   - Ну не слон же... Какой ты недогадливый, Ян.

   - Значит так, Андрей... Месяц только начался, а ты уже кредит трескаешь! Хватит! Этот счёт я так и быть закрою и проведу по внеплановым расходам фирмы. Великий Космос, розовые слоны... - до меня донеслись истерические всхлипывания, - что за дурь?! Так! Остальные счета, будь так добр, оплачивай сам! Понял?! Кредит он не резиновый, чтоб ты знал!

   - Ян, ну что ты как не родной? - я поморщился. - Ну ты что, забыл, как мы на первом курсе университета под лестницей спирт трескали? У меня зарплата...

   - Молчал бы про свою зарплату! Она у тебя в разы больше моей! Всё, хватит с фирмы кровь сосать! Садишься на голодный паёк... В кредите я тебе отказываю!

   - Брысь отсюда... - я демонстративно повернулся на живот, к экранчику, ессно, задом. - И не вопи...

   - Да пошёл ты!

   Я зевнул... Чертовски неудобно зевать, лёжа на животе, так можно и подушку слюнями замацать, поэтому я спешно вновь перевернулся на спину. Зануда этот Ян... Хотя и друг неплохой. Бухгалтер, мать его, расчётчик до мозга костей, за каждое потраченное микро трясётся. Его они, что ли? Это же классика любых рабочих отношений - время от времени раскручивать свою единственную и неповторимую компанию на всякие вкусности. Ведь все мы через это проходим... В конце концов кредиты на деревьях не растут, а земные пейзажи... М-м-м...

   Я закрыл глаза и в который уже раз по возвращении домой вызвал в памяти земные зоозоны. Загадочно и тихо шелестящий лес, и, кажется, деревья будто перешёптываются друг с другом; мимо них по тропинке вперёд, под манящую теньком и прохладой сень, а там дальше звенящий ручеёк, прыгающий по камням, и небольшой водопадик... А вода в ручье кристальной чистоты, и кажется, что в ней можно увидеть не только своё отражение, но и будущие мгновения судьбы; а если пройти вниз по течению, то там дальше укрытое в ложбине лесное озерцо, и головы лесных великанов отражаются в прозрачной воде... Подует лёгкий ветерок, и вот по глади озерца уже скользит в своём неспешном беге рябь, и отражения меняются на глазах, и вот уже кажется, что ты совсем в другом мире, где кроме таинства природы нет более ничего... И тишина вокруг... И прелесть нетронутого человеком места... Истинная красота...

   Я вздохнул, не открывая глаз... Пейзажи земной природы были моей ахиллесовой пятой, в своё время я угробил кучу времени и кредитов, исколесив почти все зоозоны, разрешённые для посещений. Всего сто лет назад на всеобщем саммите правительства, наконец, договорились о проведении в жизнь проекта "Эдем", что было встречено бурными аплодисментами и единым вздохом облегчения всех экологов Системы. Вроде бы и времени немного прошло, а всё ж пожалуйста - природе, наконец, вернули большее из того, что было украдено или насильно отнято. Хм, я до сих пор помню те годы, когда все гала- и телеканалы Системы были забиты сообщениями типа "Бунт рабочих Це?льсима-компани" или "Открытые выступления со стороны персонала побудили администрацию завода применить силу". Весь эфир ими кишмя кишел. И всё же справились как-то... Теперь Земля более чем когда-либо цветущий сад, куда стремятся туристы со всей Системы. А те корпорации, которых вынудили тогда, 100 лет назад, уйти, которые потеряли миллиарды, уходя в космос, теперь воротят триллионами и между делом продолжают понемногу загрязнять всё, окружающее их. И Землю в том числе...

   А вы думали, мы далеко ушли от вас?

   Что-то уж совсем в лирику ударился, сердито подумал я и одним быстрым движением соскочил с кровати. Лень - это чувство, с которым хотя бы иногда надо бороться, иначе перестанешь уважать сам себя. Что лучше: отрастить живот и лишние сантиметры на заднице или раз в день делать комплекс обязательных упражнений помимо постоянных изнуряющих тренировок? Не знаю, как вы, а я ещё не определился.

   Кровать сама по себе застелилась и убралась в стену. Хорошо, так она мне не помешает, если мне приспичит заняться... Хм, а чем может заняться человек, если у него вагон свободного времени и куча интересов в жизни?

   Со всех сторон грянула самая идиотская музыка в жизни - Лив Ше?нкли "Райская симфония". Плохо, когда человек, которому на голову кирпич упал, внезапно воображает себя великим композитором и начинает строгать мелодии одна дурнее другой.

   Я поморщился и понизил громкость. Затем помотал головой и в который раз уже за всю свою карьеру громко крикнул в пространство: "Ненавижу!". Я поднял голову и посмотрел на потолок, ну точно, не зря же я именно на него поставил это музыкальное уродство, сразу поймёшь, кто тебя ищет.

   - Принять вызов, заблокировать видео-связь, - скомандовал я.

   По потолку пробежала мимолётная рябь, и лицо на экране исчезло, сменившись логотипом нашей компании, до меня донеслось хорошо различимое плямканье губ. Я печально вздохнул, после чего быстро подавил это в себе и произнёс вполне обыденным тоном:

   - Здравствуйте, Зизо?льдий Гураба?нович, - когда-то у меня ушло два месяца на то, чтобы выучить его ФИО. Фамилия у него смешная - Капито?шкин, а вот характер вредный и обидчивый. И какой дурак этого дурака моим непосредственным начальником поставил? Вопрос, конечно, риторический...

   - Андрей, рад тебя слышать. Может, примешь видео?

   - Простите, Зизольдий Гурабанович, я не одет, - поспешно соврал я. Не хватало мне ещё видеть его лицо с утра пораньше, так и похудеть от переживаний можно, - да ещё и не один, собственно говоря...

   - М-да?.. Ну тогда понятно, понятно, - он пожевал губами и замолчал, видать собирался со своими мыслями-улитками.

   - Андрей, что ты можешь рассказать мне о...

   - Э-э, Зизольдий Гурабанович, вы меня простите, пожалуйста, но ведь у меня сегодня отгул и ...

   - М-да?.. М-м-м, какая жалость, какая жалость... Кажется, я совсем забыл... Ну ладно, отдыхай, слетай на Землю что ли, ты это, кажется, любишь...

   Интересно, он знает о моём мухлеже с кредитом и счетами или же просто издевается?

   - Благодарю вас, сэр, - я добавил побольше почтения в голос - старик вредный, если уж обидится, то угодить в опалу на месяц-полтора проще пареной репы, а тогда нет премиальных, нет дорогих заказов. Побольше лести, он это любит. - А что случилось, собственно?

   - А что-то случилось? Разве... Ах, да... Случилось. Что ж... Ну да, случилось!

   - Зизольдий Гурабанович...

   - Андрей, не перебивай! Что у тебя за привычка такая дурацкая?

   Он ещё немного посопел, пошлёпал губами, наверняка нахмурил свои густые кустистые брови - он это любит. Ох, до чего же я не люблю тугодумов...

   - Ах, да... Дело-то оно конечно... Заказ пришёл, Андрей. Сумма солидная, на выполнение, правда, всего две кандидатуры подходящих: ты и Ле?нский. Раз уж ты в отгуле сегодня и изволишь бездельничать, а ответ заказчику нужен уже сейчас, то заказ пойдёт Ленскому. Гуляй дальше...

   Он умолк, жевал свой вечно слюнявый язык, наверное. Что за привычка у человека говорить и плеваться как невоспитанный верблюд. После каждого разговора в его кабинете выходишь и чувствуешь себя оплёванным с ног до головы во всех смыслах этого слова.

   Я задумался: поваляться пузом кверху - это, конечно, замечательно, ну а что потом? Я человек энергичный, через час мне это валяние надоест, на Земле я уже побывал, с Кантом и Гегелем успел вдрызг разругаться на почве философских взглядов на либерализацию мышления в эпоху Возрождения, остались девочки. Но девочек тоже немного (я же не султан и гарем мне ни к чему) - Полина, А?йза и... Ше?ла. Я мечтательно вздохнул - Шела... Вот уж никогда не думал и не гадал, что в отношениях между мужчиной и женщиной может всё зайти настолько далеко. После того раза, того разговора она мне сказала "Да", и её прекрасные глаза сверкали от счастья и некоей возбуждённой радости, а потом... потом я оказался здесь, она куда-то испарилась, затем вернулась, и с тех пор до того счастливейшего момента в моей жизни, когда она переехала ко мне, мы баловали друг друга неожиданными, а оттого вдвойне приятными свиданиями. Полина? М-м-м, нет, она проста как топор; не люблю, когда с улыбкой говорят "Да", как только чувствуют на себе интересующийся мужской взгляд. Айза? Тоже нет, пожалуй... Даже после нескольких встреч и безумных ночей ещё в те старые добрые времена, когда я ещё не встретил свою любовь, я так и не смог до конца разобраться, где в ней заканчивается мужчина и начинается, наконец, женщина. Остаётся...

   - Андрей?

   Я потёр щеку. Да нет, показалось, хвала звёздам... Было бы обидно, если бы он научился плеваться даже через гала-канал.

   - А какова сумма заказа, Зизольдий Гурабанович?

   - Жадность тебя погубит, Андрей...

   Великий Космос, дожили, он мне начал нотации читать...

   - Так сколько, если не секрет?

   - Зачем тебе это, Андрей? Заказ всё равно достанется Ленскому, ты же в отгуле, как сам мне только что заявил.

   - Зизольдий Гурабанович, не томите молодое сердце...

   - Ну, за вычетом налогов, процента фирме, расходов по обязательным платежам, твоих махинаций с кредитом, не делай невинное лицо, я всё знаю, получается, э-э-э, что-то около двух тысяч кредитов.

   Мои глаза сами по себе стали размером с тарелки. Две тысячи кредитов... Две... тысячи... этих чёртовых кредитов! Это новый космолёт, это новый скутер фирмы "СтарЛа?йт", плевать, что их у меня и без того уже четыре - я коллекционер. Это возможность прийти и с гордостью заплатить целых тридцать кредитов за обед неделю назад у семейства Танза?ни. Вообще-то у меня и так есть, чем расплатиться, но тратить кровным трудом украденные у самого себя и оторванные от развлечений сбережения на такие глупости, как платежи по мини-долгам, меня жаба давит.

   Две тысячи кредитов, двадцать пять тысяч долларов земной валюты, восемьсот марсианских ку?глов, возможность пару месяцев жить и бездельничать на орбитальных станциях-курортах Венеры! Великий Космос... Я иногда даже очень люблю свою работу!

   - Зизольдий Гурабанович, я беру заказ, - я стараюсь говорить спокойно, без криков, без Тарзаньих воплей, без беготни по стенам.

   - А как же Ленский? Он тоже давно без дела сидит.

   - Он, ну... Отдайте ему заказ Ге?ши или пусть вообще перетопчется... Зизольдий Гурабанович, запишите на меня, пожалуйста! Деньги очень нужны!

   - Что на новые тряпки не хватает? - вот скотина, ещё и тон понимающим сделал. - Эх, молодёжь... Вот в моё время...

   - Спасибо, Зизольдий Гурабанович! Вы мой спаситель и озолотитель! Я подскочу за заказом через часик, записывайте на меня смело! Всего вам хорошего, доброго, вечного!..

   Я спешно оборвал связь и с наслаждением испустил вопль самца гориллы, напугав до полусмерти свои живые часы и аквариумных рыбок.

   - Твои времена... Твои времена были в эпоху динозавров! - заорал я торжествующе.

   Часы вернулись, глянули одним глазом и снова спрятались.

   - Вылезай, - сказал я, посмеиваясь, - делов-то... Хозяин с ума сошёл. Впервой, что ли?

   Морда на часах, глуповато и добродушно улыбаясь, вернулась на свое законное место. Аквариумные рыбки вновь возобновили своё неспешное скольжение среди света и длинных нитей водорослей.

   - Две тысячи кредитов, две тысячи кредитов... ДВЕ ТЫСЯЧИ! - гаркнул я, прекратив свой суматошный бег по комнате.

   Надо одеваться! Эта единственно правильная мысль прилетела будто бы из ниоткуда. Надо торопиться! Опередить Ленского, эту серую мышь с бегающими глазками, жидкими усиками и длинным носиком, который он вечно суёт, куда не надо. Выполню заказ, а потом... Я мечтательно закатил глаза, затем также быстро закатал было раскатанную губу. Надо будет потом найти Шелу и устроить ей какой-нибудь сюрприз. И вообще, эти деньги надо ещё заработать. А в нашем деле это не всегда и удаётся...

Глава 3

   Мир моего прошлого, мир моего настоящего... Мир, придуманный не нами. Как ещё назвать то, к чему мы пришли?..

   По пути на работу люди смотрят в окно, думают какие-то свои мысли. Я не смотрел и старался не думать. Зачем смотреть, если за толстенным иллюминатором тот же самый космос, какой и всегда и везде, который не меняется и который, как думают миллиарды людей, вечен и пуст. Впрочем, как я ни старался, не думать не получалось. Дело было даже не в том, что мысли в голову лезли всякие слишком уж разнокалиберные, просто постоянно возникала гнилая мыслишка - куда же потратить это двухтысячное богатство. Не люблю делить шкуру неубитого медведя, поэтому давил это в себе, старался заглушить. Деньги надо сначала заработать. А работа...

   Работа... Забавно, никогда не думал, что ради женщины, одной-единственной, хоть их и миллионы, да, ради женщины, я соглашусь даже на такое святотатство - осквернить свои руки и всё остальное тяжким трудом. Мне бы чего попроще: поесть да поспать...

   Вот уж не думал, что на свете остались ещё такие представительницы прекрасного пола, которые и коня на скаку и в горящую избу... Время сыграло свою роль и на данном этапе человеческого прогресса мы получили изнеженных тонкокожих дамочек, готовых лишь на продолжение рода и свои излюбленные занятия. Потребность в силе, отваге, мужестве окончательно сошла на нет, и женщины, как и большинство мужчин, постепенно превратились в бледных анемичных созданий.

   Шела... Странно, каждый раз как я вспоминаю её имя, на его нежные звучания с готовностью отзывается моё сердце.

   - И давно ты в Че?рри-сити? - спрашиваю я вежливо, чуть пригубив горячего вишнёвого вина, смешанного с рута?рой.

   Рутара... Местный аналог земных какао-бобов, для посвящённых неслабый афродизиак, непосвящённым же нечего и волноваться о том, чего не знают. От себя добавлю: действие рутары по-настоящему мощное, настолько убойное, что любой занюханный очкарик с лёгкостью сможет соблазнить Мисс Вселенную и всё её окружение, если только умудрится напоить их грацци (оригинальное название вишнёвого вина с рутарой).

   Я смотрю на сидящую передо мной девушку с огромным удовольствием, вежливо наблюдаю, не заглядывая, разумеется, в рот, как она пьёт эту любопытную какао-винную смесь, как улыбается, как солнце играет в жемчужинах её глаз...

   - Недавно. Прилетела по запросу из ЦеРСА, они тут собираются проводить исследования местной флоры и фауны, вот... прислали меня, - она снова обольстительно мне улыбнулась и сделала маленький глоток "Гра?цци". - А ты?

   Обожаю нынешнее время - мораль убрала все границы вежливости, теперь к любому и любой можно подойти и обратиться на "ты". Это здорово облегчает жизнь, когда позарез хочется увидеть какую-нибудь местную красотку в своей постели. Не то что раньше: пока уговоришь, пока затащишь, а потом ещё и отбивайся от требований немедленно жениться.

   - Я? - улыбаюсь - кажется, дело, только начавшись, уверенно идёт к своему концу; интересно, есть ли у них здесь свободные номера. Хотя, что нам привыкать, мы могём и на столе. - Я как кузнечик: с луны на планету, с планеты на луну. Пока дел особых нет, вот и бездельничаю, проедаю остатки наследства былой славы. В Черри-сити оказался случайно, рассчитывал несколько часов тут побыть и дальше рвануть... Хотя теперь, после знакомства с тобой, мне совсем не хочется никуда уезжать, хочется сойти с ума и бродить по местным улочкам, наслаждаясь улыбкой, которую ты мне только что подарила, хочется сидеть на пустом берегу и кидать камушки в глупое море, хочется послушать крики чаек, которых здесь нет, хочется по-настоящему опьянеть от той радости, которую мне подарила встреча с тобой.

   Она мило улыбается, принимая комплименты, и слегка краснеет. Легонько смутившись, она опустила взгляд вниз и поболтала соломинкой в фужере - как же, как же, знаем мы ваши штучки, а-ля сама невинность в лапах маньяка.

   - Ой, вы простите, - я спохватываюсь; действительно, ну я и осёл. - Я так очарован светом ваших глаз, что даже не спросил вашего имени, а ведь оно наверняка такое же прекрасное как и вы.

   Она удивлённо смотрит на меня, бровка лукаво изогнута... Интересно, что её так удивило? Давно уже ставшее анахронизмом слово "вы" или что-то другое?

   - Ты актёр?

   Великий Космос, какой у неё голос!.. Бархатистый, с лукавой, чуточку игривой хрипотцой, мягкий, звучит, как будто шарфом нежным обнимает. В сочетании с её лучистыми серыми глазами - убойная вещь.

   - Неужели это так заметно? - я искренне удивлён.

   - Очень даже, - она смеётся, показывая в красивой чарующей улыбке свои ровные белые зубы. - Меня зовут Шела, я родом с Земли...

   Ну конечно! Только теперь до меня дошло, чем она отличается от всех прочих женщин, а я-то дурак всё голову ломал. Нет, я действительно осёл, а вдобавок ещё и баран: гляжу на новые ворота и не могу понять, откуда они. Таких женщин, пылающих естественной чистой ничем не замутнённой красотой и дышащих истинной жизненной силой и непокорённой энергией, может рожать только матушка-Земля.

   - А я Андрей...

   - Ты русский?! - её взгляд полон такого удивления, что мне вдруг, второй раз за всю жизнь, становится неловко.

   - Э-э, да... - я мямлю нерешительно и заикаюсь, мои пальцы начинают нервно теребить салфетку, на которой стоит мой бокал с "Грацци".

   Я чувствую себя не в своей тарелке, хотя... откуда оно вообще взялось это моё заикание и нервозность? Как будто первый раз женимся, как будто не знаем, что у всех дамочек как земных, так и рождённых в Системе ушки и всё остальное торчком встаёт при виде русских. Другое дело, что русского встретить в Системе - всё равно, что выиграть джек-пот в галактической лотерее, шансы примерно составляют один к триллиону. И всё же, чего это я так удивился и засмущался? Первый раз на сцене, что ли? Или это знак? Чушь какая-то! Не верю я ни в какие знаки.

   - Русский... - она мечтательно закатывает глаза, я же от смущения и для храбрости делаю огромный глоток своего "Грацци". Хвала Триединому, хватило ума свой с чужим не перепутать: растерянный я сам не свой.

   Симпатичный городок этот Черри-сити... Один-единственный на плато Ко?рривера, небольшой такой городишко, однако известен на всю Систему двумя своими достопримечательностями: вишнёвыми садами, раскинувшимися на гектары вокруг и растущими повсюду, в том числе и на плоских крышах домов, и тем, что одиннадцать месяцев в году он чуть ли не полностью укутан снегом. Как в таких условиях у них растут вишнёвые сады? Уму непостижимо. Никогда не пробовали вишни "Че?йзер и Лу?тлок Компани"? Попробуйте обязательно! Доставка в любой уголок Системы любыми объемами заказов, а вкус у них... М-м-м... Да простят меня адепты Триединого, но вкус у этих вишен божественный!

   - Тебя это тревожит? - я наконец-то пришёл в себя настолько, что могу продолжать разговор.

   - Никапельки, напротив - то, о чём я, можно сказать, мечтала, - она смотрит мне в глаза, охватывает своими изумительными губками соломинку и делает маленький глоток.

   Не отрывая от меня взгляда, она улыбнулась так чарующе и зазывно, что я вдруг понял: если она прямо сейчас предложит встать и пойти к ней или ко мне, что, в принципе, не суть важно, то я опозорюсь на весь Марс, а перед этим с меня будет тихо хихикать весь ресторанчик. Чёрт бы побрал эти облегающие штаны. Мораль-то может и пала, но уж явно не настолько, чтоб так сильно, гм... выделяться...

   - Мечтала? - мой голос в мгновение ока потерял всю свою звучность, стал хриплым, ещё немного и я, забыв о морали и детишках поблизости, полезу к ней через стол.

   - Ага, - она кивает и проводит язычком по своим соблазнительным коралловым губкам... О, Триединый, спаси и удержи! - Ты мне лучше другое скажи, великий русский актёр по имени Андрей, я даже догадываюсь, как звучит твоя фамилия, ибо слышала кое-что о кое-ком... Скажи мне, я тебе действительно понравилась или тебе просто нравится играть со мной в очарование, как и со всеми?

   - Ты прозорлива как никто и никогда очаровательная девушка с прекраснейшей Земли по имени Шела... - я расслабляюсь и откидываюсь на спинку кресла. - Знаешь, даже если бы я и играл, то никогда в жизни я не играл бы так откровенно и честно. Ты умеешь поразить мужчину прямо в сердце, даже если он и актёр.

   - В таком случае у меня к тебе предложение, русский! - её глаза вспыхнули диким огнём и...

   - Посадка в шлюзе через две минуты. Пассажирам просьба заранее подготовиться на выход, стоянка займёт не более пяти минут...

   Противный металлический голос... Чёрт, неужели я действительно здесь, а не там, в своих воспоминаниях? Какого хрена я тогда согласился?! У меня на примете был заказ от Театра Единства, а это при удаче и при хорошей игре прямой выход на Системный Великий Театр! Я был бы знаменит, купался бы в роскоши и неге... а вместо этого повёлся на глаза и голос. Хм, интересно, а кто с кем тогда вообще играл?..

   Космопорт А?йзис. Громкое название пустыря на гигантском марсианском плато, который тем не менее известен на всю Систему. Дело даже не в том, что это единственный действующий космопорт на Марсе, и даже, пожалуй, не в том, что на его закладку ушли миллиарды кредитов, так как проекты то согласовывались, то отклонялись, то утверждались, то гибли под ворохами макулатуры, а строительство всё шло да шло разными темпами, в результате чего космопорт сейчас похож на шизоидного дикобраза-неврастеника, у которого иглы-строения разнокалиберны, различны по своему типу и культуре постройки, многие наклонены, многие не достроены и прочая-прочая... Дело не в этом. Известность Айзиса начиналась с того факта, что Марс ещё со времён первых колонизаций, когда начинали строиться гигантские орбитальные города на Венере и Юпитере, заводы на Луне и спутниках Юпитера и Сатурна, внезапно ни с того ни с сего объявил себя обособленной колонией. Новость эта мигом облетела весь колонизированный на то время сектор Системы и стала шоком для мировой общественности. Марс... Вторая колыбель человечества после Земли. И столь неожиданное решение об обособленности.

   Тогдашний Президент Земной Федерации (а сейчас Генеральный Директор Федерации и состоящий при нём Круг Управляющих) решили ни с кем не ссориться и удовлетворить требования колонистов. Как только выход Марса из коалиции по освоению Системы был документально подтверждён, правительство Федерации сразу же наложило запрет Марсу на торговлю с другими колониями за исключением самого необходимого. Сквозь моментально организованную торговую блокаду прорывались либо самые сорвиголовы, либо контрабандисты, либо взяточники. А поскольку Марс хоть криво но развивался, то этого теневого товарооборота, который к тому же невозможно было обложить налогом ввиду его официального отсутствия, ему явно не хватало. Через семнадцать лет правительство Марса запросило пощады. Президент поступила благоразумно: по её приказу часть патрулей была распущена, часть переведена во Внешнее Кольцо формирующейся СБФ, часть расстреляна за взяточничество - их корабли вместо списания практичные земляне продали втридорога марсианским колонистам - торговая блокада была сразу же снята, а через несколько дней была официально объявлена торговая независимость Марса и прочая-прочая... Колонисты сами не заметили, как в очередной раз сели в лужу: закупив устаревшие патрульные корабли, правительство наказало себя огромными суммами кредитов, которые расходовались на поддержание этих кораблей в рабочем состоянии; открыв рынки для межпланетной торговли, правительство едва не погубило местного производителя, заставив его бороться с более дешёвым и качественным импортом; после всего пошли ценовые факторы, культурные факторы и многое-многое другое... Догадавшись о своём промахе, правительство Марса вдруг поняло, что бунтовать ещё раз уже поздно - по всем крупным городам уже расхаживали вооружённые до зубов патрули гвардии СБФ, а за ними туда-сюда сновали насквозь подозрительные личности с ножами за пазухой, могущие оказаться как обычными контрабандистами и пиратами, так и разведчиками недавно организованного Особого корпуса охраны.

   Даже сейчас в относительно спокойное время Айзис оставался мега-притоном всякого сброда со всех уголков Системы. В этом я убедился, когда спустился по шлюзу и вышел на примыкающую к порту рыночную площадь. В глазах зарябило от многоцветия, а уши заложило - рёв, шум и гам стоял неимоверный. Слегка обалдевший я протискивался через толпу, а торговцы наперебой, толкаясь и переругиваясь, предлагали и чуть ли не нагло совали мне в руки свой товар. За рыночными рядами виднелись яркие вывески баров и питейных заведений, у входов в которые шушукались разнокалиберные зыркающие по сторонам личности. Возле входа в бар "Луку?лл" как всегда собралась толпа, кто-то кого-то увлечённо бил, и туда уже спешил отряд плечистых мордоворотов в гвардейской форме. Я улыбнулся: "Лукулл"... Наикошмарнейшая забегаловка для всех изнеженных, опрятных, блюстителей закона, любителей чистоты и порядка, а для нас, истинных ценителей жизни во всех её проявлениях, "Лукулл" с момента основания и по сей день был и оставался прекраснейшим заведением, где можно было обсудить различные тайные делишки за стаканчиком "Ро?кко" (лучшее марсианское виски, у них вообще всё спиртное здесь своё, импортом в этой сфере они стараются не грешить), дать кому-нибудь по зубам, обжулить соседа в "Ларст" (запрещённая по всей Системе азартная игра, однако "Лукулл" и ещё несколько забегаловок на Айзисе вне компетенции правоохранительных органов, так уж повелось), срочно продать интересный товарец... На моей памяти в этом заведении пытались продать даже саму подушечку, которую якобы нынешний Голова Марса подкладывает себе под задницу, когда садится на что-нибудь жёсткое. Эх, Айзис, "Лукулл"... Романтика молодых лет!..

   Вокруг меня вдруг заплясал, энергично подпрыгивая, низенький, толстенький, лысоватый мужичок. Как-то сразу он не внушил мне особого доверия; возможно, это было вызвано тем, что одет он был в женский расшитый золотом драгоценный парчовый халат с интересной металлической тарелкой на груди; а может здесь дело сыграло то, что он тарахтел как пулемёт на системном с жутким акцентом вдобавок, подталкивая меня своими пухлыми ручонками к находящейся неподалёку палатке. Не внушал он мне доверия, хоть убейте, так как весь он был какой-то странный, дёргался как кукла на ниточках, непрерывно тарахтел что-то своё и упрямо подталкивал меня к входу в палатку.

   Мужичок был явно с Юпитера, точнее с орбитальных городов: они там все такие низенькие, толстенькие да и лысеют рано, не то что высокие, прямые, стройные и тощие как полвесла обитатели орбиты Венеры. Радиация на них так сильно влияет, что ли? Или лучи какие космические... Непонятно было, где он откопал такой акцент, я как актёр, пусть даже и бывший, в этих делах разбираюсь тонко. Голос этому парню, саму его манеру говорить явно ставили профессионалы, эвон сейчас старается, аж вспотел. Я посмотрел на палатку - вместительная такая, десяток человек туда вместить можно с лёгкостью; шатёр какой-то прямо, а не палатка. Я расслабился и вздохнул, едва заметно повёл плечами, проверяя готовность мышц, схема стандартная и насквозь понятная, не он первый ею пользуется, не он последний - сейчас заведёт внутрь, что-нибудь покажет для очистки совести, даст пощупать, а потом розыгрыш сценки "потерял сознание, упал, очнулся - гипс". Было бы зачем голову ломать, алиби у него железобетонное: я пытался скрыться с товаром в руке, а что в палатке у него десяток обученных громил с дубинками и парализаторами, так это сиротки...

   Значит, мужичка надо будет бить первым и ничего не брать в руки, а то потом не отбрешешься. Мало того, что по организму настучат и ограбят, так ещё и патруль позовут, дескать "Ловите вора!", а в патруле всегда рады дать по зубам ближнему своему. Это же Айзис, оплот вот такой вот романтики. И никаких фильмов о космических пиратах не нужно.

   Вот она палатка, хотя нет, пожалуй, все-таки действительно шатёр, уж очень украшен он аляповато, в стиле народов Востока Земли. Я сделал жутко заинтересованное лицо и кивнул, мужичок, едва не выпрыгивая от усердия из своего халата, прокричал еще одну фразу напоследок и колобком вкатился внутрь. Я пожал плечами, постоял пару секунд, раздумывая, благо было над чем призадуматься и голову поломать, и вошёл вслед за ним. "Хасол кумэ квэмме шрака нурк!" - это были его слова, и переводились они примерно так: "Товар предлагать хороший она!". Чего "она"? Обитатели орбиты Юпитера пользуются таким же системным, как и все, однако в торговых делах предпочитают свой язык, какую-то дикую смесь языка Федерации, тайного Торгового языка (за знание его диалекта многие из агентов ОКО отдали бы своё годовое жалованье) и нескольких диалектов народов Востока Земли. Словари обновляются постоянно, но многое так и остаётся загадкой. Что же он всё-таки имел в виду?

   Я вошёл в шатёр и замер у входа, готовый чуть что дать дёру, перспектива отмахиваться от выросших на драках и стероидах человекоподобных кабанов торговой охраны меня не прельщала. Торговец отбежал в угол и чем-то там загремел. Я стоял и терпеливо ждал, заодно гадал, зачем он перегородил половину шатра сверху донизу плотной непроницаемой тряпкой, будто занавесом.

   Торговец медленно и опасливо приблизился ко мне и снова затарахтел что-то на своём, я немного расслабился, товар он втюхивать пока вроде не собирался, и с трудом разбирал его слова "Молодой... деньги... жена... хороший работа... красавица... брать?". Это было явно вопросом, он замолчал и уставился на меня. Я что-то мыкнул непонимающе и развел руками, я действительно ничего не понимал.

   Торговец медленно отошел к занавесу и медленно потянул за шнур, я напрягся и... Охнул. Такого я никак не мог ожидать...

   Девушки. Стройные, симпатичные, в нарядах из крохотных тряпочек, которые едва-едва прикрывали интимные места, очень красивые, длинноногие, но...

   - Мать твою, - прошептал я непослушными губами. - Ты ж гнида, червяк, работорговец!

   Девушки испуганно жались одна к другой; почти полностью обнажённые, несмотря на запуганность и забитость, они были дивно хороши, и каждая буравила меня взглядом полным ужаса, безысходности и слепой яростной надежды.

   - Ах ты ж мразь! - я одним прыжком покрыл расстояние, отделявшее меня от торговца живым, как оказалось, товаром и врезал ему от всей своей русской души.

   От моего удара, у меня аж костяшки пальцев заныли, мужичок улетел на другой конец шатра и, судя по звукам, что-то там сломал, большое и тяжёлое. Словно бы из ниоткуда вынырнули двое пингвинообразных мордоворотов и, не говоря ни слова, устремились ко мне. Откуда они взялись, из сундука выпрыгнули, что ли? Двое из ларца, одинаковых с лица... У одного я очень удачно поднырнул под удар и, присев и развернувшись, впечатал кулак туда, где за слоем жира скрывались почки. Один хрюкнул и осел. Второй оказался умнее и выхватил дубинку. Я усмехнулся одними губами - люблю я свою работу.

   Второго я всё-таки оставил в живых, и с чего бы это я стал таким мягким... Всего-то сломал ему руку в двух местах, а затем долго колотил головой о крышку стола, пока последняя жалобно не хрустнула и не проломилась. Я ни о чём не жалел - закон жизни есть закон жизни: хотят покалечить тебя, покалечь их первым. Отряхнув ладони и встряхнувшись, я свистнул патруль.

   Работорговля это серьёзно, очень серьёзно, настолько серьёзно, что ею рискуют заниматься лишь самые крупные компании в Системе, у которых годовой оборот никак не меньше нескольких миллиардов кредитов, да и то тайно. Меньшим компаниям нет смысла лезть в это дело: подкуп чиновников, местных правоохранительных органов, "крыша", запасные варианты, "подарки" судьям в случае провала - всё это обходится слишком уж дорого, потому что работорговля это действительно очень серьёзно. Если уж поймали тебя на этом, поздно стучать кулаком в грудь, решение суда практически всегда одно и то же - высшая мера наказания, то бишь публичная казнь, вариантов нет. Очень, надо сказать, действенный способ. Таким способом на Земле после принятия закона о введении смертной казни за наличие наркотических веществ смогли сократить годовой поток наркотиков в тысячи раз, люди очень быстро задумались о ценности жизни. Разумеется, наркотики не исчезли совсем, было бы глупо даже думать об этом, они просто окончательно ушли в тень, но ведь всегда есть здравый смысл, а для тех, кто его неимеет, всегда существует процент допустимых потерь.

   Я вздрогнул и вернулся к реальности, передо мной стоял гвардеец патруля. Шлем он успел снять, и теперь его колючие холодные глаза пристально изучали моё лицо из-под кустистых седых бровей, явно пытаясь угадать, чего от меня можно ожидать и как следует реагировать. Я незаметно передёрнулся: судя по серебряным насечкам на груди и наплечниках брони, а также коварному взгляду, гвардеец давно уже пребывал в звании "мастера", которое примерно соответствовало "сержанту" на Земле, а таких вот ребят я всегда подсознательно старался избегать - уж очень не люблю я их въедливость и придирки, насмотрелся на них, когда бродяжничал в "Лукулле" в молодые годы. За мастером стояло четверо патрульных в полном снаряжении, явно он их гоняет, как следует, вон какие подтянутые.

   - Что произошло... сэр? По какой причине была активирована "тревожная консоль"? - отчеканил он и замер в ожидании ответа, его иссечённое шрамами лицо не выражало никаких эмоций.

   - Да вот, даже не представляю, - я пожал плечами и с недоумением хмыкнул. - Проходил мимо, решил заглянуть, всё ж таки это Айзис, тут много чего интересного по таким вот местам разложено; заглянул внутрь, а они там все лежат как убитые и девушки пищат. Ну я и подумал... - не придумав, что же я подумал, я махнул рукой в сторону палатки и как можно более простецки вздохнул, изобразив на лице полную покорность закону и служителям его.

   - Что вы подумали, сэр? - его лицо хищно исказилось, а мышцы напряглись.

   - Вы знаете, - я снизошел до доверительного шепота и наклонился поближе к уху мастера патруля гвардии, - у меня стойкое подозрение, что у этих, кто в палатке, возник какой-то спор друг меж другом. Мне так кажется, что лежат они так, будто передрались между собой, да и девушки эти опять же...

   - "Когда кажется, креститься нужно", так говорил Триединый, - холодно процитировал мастер патруля и недовольно отодвинулся. Судя по презрительно сжатым губам, в моём лице он нашёл ещё одного придурка из местных приживал, которые всегда горят желанием насолить ближнему своему и постоянно капают на уши гвардии о нарушениях закона тех или иных личностей. Ну нашёл и нашёл, хвала звёздам, мне же лучше...

   - А что ты там про девушек сказал? - нахмурился он.

   - А вы загляните в палатку, - я простецки пожал плечами, - сами всё поймёте.

   Гвардеец посмотрел мне в глаза, окинул взглядом фигуру, затем, не поворачивая головы, коротко рявкнул, двое бравых парней, в шлемах, броня активирована, судя по мигающим огонькам на предплечьях, наготове парализаторы, ворвались в палатку, грамотно прикрывая друг друга. Я разинул рот, всем своим видом изображая восхищение героями и обалдевая от увиденного, с трудом давя улыбку: любят дети поиграть в войну, этого у них не отнять, потому и парятся в броне и шлемах при такой-то жаре. А ведь всем известно, особенно насквозь продувным мордам, которых полным-полно в любом порту вроде Айзиса, что гвардейская броня "ГаРМ I" даже от пистолетной пули не убережёт, ежели с десятка шагов пальнуть, да и виброножи её порезать могут, если постараться, конечно. Зато красивая она - этого у неё не отнять - чёрно-серебристая, вся блестит, чешуйки наложены друг на друга по принципу рыбьей чешуи и переливаются на солнышке, нагрудник весь рифлёный, в узорах...

   Ещё двое заученными движениями встали у входа в палатку, прикрывая тех, кто вошёл. Моя челюсть упала до пола, я завистливо застонал, демонстративно ковыряясь пальцем в носу. Увидев это, мастер презрительно сплюнул себе под ноги и отвернулся, а я затрясся от еле сдерживаемого смеха, прилагая немыслимые усилия, чтобы не заржать во весь голос как самый невоспитанный на свете конь. В этот миг из палатки вынырнула голова одного из патрульных - я подавился уже готовым вырваться смешком и сделал максимально простоватое и глуповатое лицо - забрало его шлема было приподнято и видно было, что глаза гвардейца возбуждённо блестят.

   - Мастер, ситуация внештатная, - доложил он, - понадобятся люди из Белой Башни. Предполагаемые виновные обезврежены.

   - Что там? - недовольным голосом поинтересовался командир.

   - Взгляните лучше сами, сэр, - ответил гвардеец и вновь нырнул внутрь.

   Мастер тяжко но бесшумно вздохнул, еле заметно пожал плечами, но вошёл вслед за подчинённым в шатёр. Не было его буквально секунду, выйдя оттуда, он быстро подошёл ко мне.

   - Это вы их там... так? - спросил он и снова уставился своим тяжёлым гипнотизирующим взглядом.

   - Да как вы можете так обо мне думать? - возмутился я. - Я простой служащий порта, делал обход торговых точек и баров, заметил палатку вот, на отшибе, решил заглянуть, а там такое... Что вы, господин мастер гвардии, да разве ж я могу их так... Это же... - я замолчал не в силах высказать своим тугодумным умишком всю сложность свалившейся вдруг из ниоткуда проблемы. Нет, ну надо же было такому произойти, да еще и именно в мою-то смену. Я тут, значит, обходы делаю, а они там, значит, валяются, да ещё и девочки пищат! Непонятны дела твои, Триединый! Ох, непонятны и загадочны...

   Гвардеец схватил меня за предплечье и притянул к себе, я поспешно расслабил мышцы, слегка сгорбился и отстранился, сделав испуганные глаза, даже слегка приподнял руки, страшась внезапного удара.

   - Парень, - прошипел он мне в лицо, ну вот, нос уже заплевал мне, верблюд невоспитанный, - не шути с такими вещами! Ты понимаешь, чему ты был свидетелем? Это работорговля! Сейчас здесь будут клирики Белой Башни. Признайся лучше сразу, что ты дружкам своим по шеям надавал и решил сдать их, а компенсацию себе забрать. Какой из тебя нахрен работник порта?! Да ты такой же служащий, как я...

   Его лицо исказила гримаса бешенства, голос опустился до явственного рычания, судя по всему гвардеец едва сдерживался, чтобы не оглушить меня парализатором. "Тоже мне, - подумал я, - дилетант, комедиант. В Пермском училище клоунов небось обучался. Ярость он мне тут разыгрывает. Ты мне отпечатки пальчиков предъяви, а коли нету таких, то и не плюйся. А таких точно нету, вон глаза так и косят на выход из палатки, доклада ждёт, а его всё нет и нет...".

   - Господин верх-мастер, - мой голос задрожал и сделался плаксивым, - что вы?! Какие дружки, говорю вам, я служащий порта, здесь в "Лукулле" чистильщиком работаю. Коли не верите, спросите у Карте?са Бо?рма, он надо мной начальник. Имя моё Думла?н Ра?би, чистильщик я... Какие дружки, господин лидер?! Какая работорговля?!

   - Какой я тебе, к Безымянному, лидер? - рука, вцепившаяся в меня, наконец, разжалась и отпустила моё предплечье.

   Я отступил назад, пугливо озираясь, и потёр руку, губа моя подрагивала, мне очень хотелось закричать, зарыдать и убежать куда глаза глядят. Мастер презрительно скривился, едва не плюнул снова под ноги, однако предупредил:

   - Не вздумай убегать, враз догоню и все ноги переломаю! Ты у меня сейчас на большом подозрении, парень...

   Из палатки высунулась голова ещё одного патрульного с роскошными усами на породистом лошадином лице и печально помотала сама собой, мастер напрягся, я тоже.

   - Ладно, парень, повезло тебе сегодня, - прорычал, повернувшись, гвардеец мне в лицо. - А теперь вали отсюда быстро, пока клирики не прибыли! И запомни, я проверю твой гадюшник, и если выясню, что никакого Думлана Раби и Картеса Борма не существует, я тебя из-под земли откопаю и тогда уж точно убью! А теперь пошёл вон!

   Я помедлил, страх окончательно заморозил мозги недалёкого чистильщика бара "Лукулл", и он не знал, что делать дальше: окончательно пасть духом и позволить гвардии забрать себя или же бежать со всех ног подальше от этого страшного, ужасного и могучего мастера, забежать в кладовку, запереться там и тихо-тихо страдать в обнимку с роботами-уборщиками и автоматическими швабрами, страдать и тихо ненавидеть этих чёрно-серебряных за их власть, хамство и полную безнаказанность. Бедный Думлан Раби не знал, как поступить... С ответом его выручил мастер патруля.

   - Да пшёл прочь отсюда! - гаркнул он и чувствительно приложил утяжелённым ботинком мне пониже спины, придав ускорения.

   Я едва не упал и быстренько отбежал подальше, обернулся, успев заметить, как мастер входит в палатку, как закрывается за ним полог, и тут меня закружила, завертела толпа, разлившаяся как река в половодье по Айзису. Я позволил себе, наконец, разогнуться, вдохнуть полной грудью, согнать с лица раболепную улыбочку и зауважать себя. Эх, умею же, когда хочу. Не зря ведь меня когда-то многие гордо называли Андрей Первозванный, но, увы, это было ещё в театре, в годы горячо и пылко любимой молодости, мои выходы на сцену... М-да... Сейчас же мой талантик спас меня от подозрений гвардейца и избавил от невообразимой бумажной и следственной волокиты. О клириках и Инквизиторах я вообще молчу: их боится вся Система и за дело боится. Белая Башня - своеобразная инквизиция при марсианской церкви Триединого. В Федерации, на Плутоне, Венере, Юпитере да и везде практически уже позабыли о вере, о религии, о Боге и о богах, постоянные упоминания "Слава Триединому", "Во славу твою, Извечный" и прочие, связанные с упоминанием Триединого, носят спорадический характер и скорее пародийны, нежели несут какой-либо религиозный контекст. На Марсе всё не так: есть церковь, есть храмы, монастыри, соборы, есть даже Базилика на экваториальном плато близ Мара?ха (нынешняя столица Марса), одна вера, есть её толкования и вероучения и есть... Белая Башня. С каким удовольствием Инквизиторы берутся за всех подозрительных, а особенно за рабо- и наркоторговцев, описывать я не буду. Одни только способы добывания информации, которые используют Инквизиторы, могут вызвать продолжительную бессонницу и паническую боязнь всего острого и режущего.

   Занимая место в очереди на поезд, я загривком вдруг почувствовал острый взгляд, от которого зачесалось у меня под лопаткой, так будто под неё уже были готовы воткнуть нож. Захотелось обернуться, однако усилием воли я сдержался, ничем не выказав тревоги. Если это мастер патруля, то пусть смотрит, пусть только попробует доказать, что я это не я, что на меня можно свалить вину за разборки среди работорговцев, отпечатков моих пальцев там уже нет (не первый день на свете живём, школа "Лукулла" и тамошних мордобоев быстро делает из пельменя человека), а касательно имени и должности чистильщика... Ха, пусть проверяет, в "Лукулле" статистика напрочь расходится с официальной, бывает, что по одному имени проходят два, а то и три совершенно разных человека, так что... Другое дело, если это не мастер мне спину взглядом буравит... А кто тогда? Я почесал лопатку и аккуратненько так, не спеша, лениво обернулся, мазнул взглядом уставшего от трудовых дел человека по толпе, однако... Нифига я не нашел. Никого и ничего. Бывает же такое... Ой, бывает. Очередь за мной здоровая тянется, марсианские поезда всегда напоминают мне родные российские, которых можно ждать и два часа и пять минут, как повезёт, люди само собой злы и раздражены, но, могу поклясться, что смерти никто из них мне не желает, значит не оттуда мне в спину нож хотят воткнуть. Но вот откуда?

   Я задумался и тут же ощутил резкий тычок под рёбра. Я резко обернулся, готовясь дать сдачи, однако уткнулся носом в размалёванное макияжем лицо местной трехтонной Золушки, которая в изысканных выражениях посоветовала мне "не тормозить и поскорее садиться". Поезд, оказывается, уже подошёл, а я-то, дурень, прошляпил.

   Ну что ж... На работу!

Глава 4

   - У меня для тебя предложение, русский...

   Её слова подействовали на меня как удар тока, но немного не так, как она, наверняка, рассчитывала. Вместо того, чтобы окончательно сломаться и превратиться в болванчика, пускающего розовые слюни и сопли от умиления, я отрезвился и теперь соображал куда лучше и чётче и понял, что... Понял, что...

   Чёрт, какая сволочь на меня пялится?! В самый интересный момент вдобавок!

   Я поднял голову и осмотрелся, краем глаза я подметил возбуждённое состояние моей новой знакомой и до поры до времени решил играть по её правилам. Я уже решил для себя, что непременно сегодняшней ночью она будет моей или я не мужик, а не знаю кто... Что...

   Я повернул голову и замер. И было от чего! В меня целились! Какой-то парень в элегантном чёрном костюме и чёрных солнцезащитных очках стоял в десятке метров от меня и рассматривал мою черепушку сквозь мушку своего пистолета. Мимо моих глаз промелькнула вся моя жизнь, разум лихорадочно заметался, ища выход, но что тут можно поделать?! Прыгать в сторону? Упасть под стол? В любом случае он успеет выстрелить, а тонкий ресторанный стол - плохое укрытие. Секунды потекли как часы. Я оглянулся на Шелу, её яростное лицо в тот миг я запомнил навсегда и даже сейчас оно всё ещё свежо в моей памяти. Помню, она выкрикнула какое-то странное слово: то ли "гриб", то ли "грим", а потом швырнула меня через стол. Раздался громкий хлопок, пуля тяжело зыкнула над головой, но я уже падал, сметая со стола бутылку "Грацци", салфетки, полупустые фужеры и прочую дребедень, а рядом со мной падала Шела.

   Её рука ухватила мою, сильный рывок вздёрнул меня на ноги, я ошеломлённо замер: всё вокруг казалось остановившимся, перевернувшийся стол падал, казалось, целую вечность, люди вокруг и предметы словно бы замерли по команде "Стоп! Пауза!", мой фужер с остатками "Грацци" и капли веером вокруг него, зависшие в воздухе, - всё это сбивало меня с толку.

   - Да шевелись же, идиот!

   Крик Шелы вырвал меня из ступора, и я скользнул за ней своеобразным прицепом, так как она ещё не соизволила отпустить мою руку. В мгновение ока она запрыгнула на ближайший стол, пробежалась по нему, пиная посуду, пустую и не очень, и прыгнула вперед. Я как дурак, естественно, рванул за ней, чтобы чуть ли не сразу с воплем отшатнуться. Я забыл, что ресторанчик находится на крыше одного из многоквартирных домов, и сейчас под нами было метров двести свободного падения прямо на центральную городскую дорогу.

   - Ты сдурела?! - мой вопль был услышан, наверное, даже на Земле.

   - Прыгаем, трус!

   Оттолкнувшись от ограждений, Шела сиганула вниз. До меня снова не сразу допёрло, что руку мою она всё ещё сжимала. Возле уха зыкнула ещё одна пуля, она ударила мне в плечо и прошла навылет. Но я не чувствовал боли, я уже летел вниз... И умирал от страха...

   Потом был яркий свет, и снова непонятный крик Шелы: "гриб"? Или всё-таки "грим"? Хотя причём тут?..

   - Андрей!

   Это прозвучало слишком резко, как удар кнута; я дико всхрапнул и очнулся. Похлопал ресницами, прогоняя сон, и с трудом сфокусировал взгляд на обрюзгшем, похожем на бульдожью морду в старости лице своего начальника. Он был в гневе и ходил из угла в угол, сопел, покряхтывал, жевал свой вечно слюнявый язык и плямкал губами. С нахмуренными бровями ему это очень шло. Я незаметно стёр со щеки его случайный плевок, угодивший на этот раз, впрочем, достаточно метко.

   - Простите, Зизольдий Гурабанович, отвлёкся немного, - я решил, что немного раболепства в голосе не помешает, старику ведь ужасно нравилось, когда его все слушались и все подчинялись, что в общем-то происходило достаточно редко.

   Поэтому я помолчал секунду-другую и добавил:

   - Милостью Триединого, хранителя нашего времени и всего сущего, простите...

   - Помолчи, Андрей, - буркнул он неприязненно. - Мало того, что как ребёнок соску выклянчил этот заказ, опоздал на работу, так ещё и умудрился заснуть на инструктаже! Ну что за свинство-то такое?!

   - Простите пожа... - вякнул я было.

   - Молчать, когда тебя спрашивают! Значит так, любезный, коли уж ты так спать хочешь, бедняга, то вот тебе вводная! Вирр получишь у Грэя, мнемо-запись у Сла?вена. Обратишься к Кузьме за всем необходимым, потом к Грину! Всё! Брысь отседова...

   - Зизольдий Гурабанович... - я попытался было наладить контакт, однако вредный старик быстро расписался в инструктаже и в "обязаловке" (заявление специального обязательного рода, которое составляет каждый курьер перед выходом на задание на случай собственной гибели), вручил мне кипу бумажек и весьма невежливо вытолкал за дверь.

   Я немного постоял, напряжённо прислушиваясь. Из кабинета начальника доносилось глухое бормотание, взрёвывание, затем громко заскрипело кресло и всё успокоилось. Я с облегчением перевёл дух - когда тебе уже под триста, а сотрудники повсюду ходят сплошь молодые да вдобавок ещё и быстрее соображают, тут уж поневоле начнёшь обижаться на весь свет, что тебе не тридцать и не сорок. Особенно, когда мимо тебя в дверь словно молния проскальзывает одна такая в строгой деловой юбке, которая, несмотря на официальный тон, уж очень неофициально облегает милые взгляду округлости. Тут уж хочешь, не хочешь, а возопишь во весь голос: "Ой, где ж ты, моя молодость?!".

   Старик, как мы за глаза называли Капитошкина, был типичнейшим представителем дряхлозадых. Дело своё он знал великолепно, практически весь наш отдел курьерской доставки держался именно на нём и на его опыте. Однако, годы слишком уж сильно на него повлияли - Капитошкин ввёл на фирме унифицированный комплект одежды для сотрудников (без разделения на мужчин и женщин). То что раньше радовало глаз, теперь скрылось за мешковатым одеянием, до боли напоминавшим робы монахов Триединого. Женщины пришли в ярость и начали бомбардировать Верховный суд Марса гневными жалобами. Капитошкин был непреклонен. Он везде и во всём видел экономию средств. Затем он подписал указ по фирме о внутреннем регламенте. После этого мы, скрипя зубами от злости, стали разучивать новый "Кодекс правил поведения на рабочем месте". "Курить дозволяется только в специально отведённых для этого местах, весь процесс отвлечения работника от его основной деятельности не должен занимать более тридцати пяти секунд...". И так далее и тому подобное. Капитошкин установил везде камеры наблюдения, и многие из нас уже лишились премий за нарушение правил трудовой дисциплины. Капитошкин был везде и во всём, его невидимый дух витал над всеми нами, наблюдал и при необходимости вызывал к себе на ковёр.

   - Не попасть бы в очередную опалу, - пробормотал я, отклеиваясь от двери. - А-то ведь опять без премии оставит, динозавр...

   Я почесал подбородок и бодрым шагом направился к Грэю, следовало забрать вирр с информацией, а также почесать языки - Грэй был самым информированным сплетником на фирме. Может быть, он знал, куда на этот раз подевалась Шела...

   На фирме было непривычно пусто, никто не носился сломя голову взад-вперёд, не бегал по этажам, размахивая документацией, даже роботы-уборщики куда-то запропастились. Не люблю суетливости, однако и терпеть не могу чувствовать себя единственным на свете. Я прошёл мимо охранного поста, за двухметровой высоты стенкой из прозрачного армированного пластика у мониторов дежурил цербер, казавшийся живой статуей. Я скосил на него глаза: живой он хоть или уже того, вручил душу космосу; ан нет, ухо шевельнулось, стряхивая с себя незримую пылинку, и снова замерло неподвижно. Проходя мимо, я по привычке поздоровался, он кивком, не отрываясь от экранов, ответил на моё приветствие. Я не обиделся, человек был на работе, на посту, занимался общественно-полезным делом... Наверное...

   Так, теперь вниз по лестнице, этажом ниже располагался информационный отдел, приют высоких технологий и очкастых умников с лысыми затылками. Там было ядро нашей фирмы, своеобразный ствол, от которого в разные стороны расходились отдел доставки, бухгалтерия, кадры, финансовый отдел, технический отдел, отдел снабжения и самый секретный из всех - ОСТ (отдел секретных технологий), где богом и дьяволом над всеми тварями местными был Грин с его электронным заместителем Мариком. Право допуска туда имели лишь единицы начальства и проверяющих, зато нам, курьерам, вход туда никто не запрещал - работа у нас такая... Высоко- и секретнотехнологичная...

   "Оставь надежду всяк сюда входящий" - вечный девиз информационщиков был красиво выведен фигурным позолоченным плавлением над центральной дверью - входом в их логово. Чуть ниже на стене было коряво выведено крупными буквами "Капитошкин бизграмотный асёл!". Я усмехнулся понимающе: надпись на стене явно принадлежала руке Грэя, который вот уже несколько месяцев подвергался сильному давлению со стороны начальства за чрезмерное расходование весьма дорогостоящей энергии кваркового распада, использовавшейся в работе БОГА - большого глобализированного анализатора - сети суперкомпьютеров, работа которых заключалась в постоянном сканировании информационной матрицы Системы. Без энергии кварков БОГА не мог работать и мы начинали нести колоссальные убытки, конкуренты торжествовали, постоянные клиенты хмурились и нервничали, а у начальства начинала болеть голова, как всё исправить. Работающий БОГА потреблял семь кварэ?нов в неделю, тогда как один кварэн обходился фирме в чистых шестьсот-семьсот кредитов наличными или ровно тысячу кредитов по безналичному расчёту. Поэтому Капитошкин и суетился, пытаясь найти золотую середину и обеспечивая себе дополнительные премии, а Грэю стойкую головную боль.

   Налево. Я осторожно обошел двух информатиков, выяснявших отношения прямо в коридоре. Чего-то они там явно не поделили: в перерывах между воплями и нецензурной бранью до меня доносились какие-то гремучие термины, понятия, сыпались дождём примеры уравнений и прочая заумь. Я оглянулся, информатики, прекратив драть друг у друга патлы и бороды, принялись, сопя, покрикивая и переругиваясь, покрывать стену коридора цифирной и буквенной вязью, которая постепенно складывалась в запредельные для понимания уравнения. Я покачал головой и двинулся дальше, за моей спиной эти горе-научники, похоже опять чего-то не поделив, вновь перешли к рукоприкладству.

   - Андрей!

   - Грэй!

   Рёв, вырвавшийся из наших глоток, заставил болезненно поморщиться бегавших мимо нас служащих.

   - Рад тебя видеть, дружище!

   Дыхание со всхлипом вырвалось из моей груди, когда этот рыжий здоровяк, начальник отдела яйцеголовых, обнял меня по-дружески, а затем ещё и хлопнул своей широкой как лопата ладонью по спине.

   - И я тебя рад видеть, рыжий, - просипел я, пытаясь восстановить дыхание.

   Хлюпиком меня назвать никак нельзя, мышцы у меня развиты специальными тренировками и крепки как сталь, но что тут поделаешь, когда у него руки толще моих ног, а пальцами он запросто может согнуть в кольцо стержень из рата?на (последняя марка одного из наикрепчайших сплавов, которые в большинстве своём используются для обшивки корпусов кораблей космического патруля). На одной из вечеринок, посвящённых какому-то корпоративному празднику (мы тогда не особо вдавались в подробности, просто был повод шумно погулять в компании), он так и поступил, сделав из отвёртки одного из технарей вполне приличный штопор, а отвёртка между прочим была из промышленного ратана. Впрочем, особенно странно представлять этого здоровяка, способного с лёгкостью поднять собственную машину, согнувшимся в три погибели перед монитором компьютера и рассчитывающим в уме трёхэтажные коэффициенты информационных и техногенных матриц.

   - Тебя Старик прислал? - спросил Грэй, когда буря эмоций от нашей встречи, наконец, улеглась, и он пригласил меня в свой кабинет.

   - Да, - ответил я, удобно располагаясь в мягком кресле. - За вирром. А ты чего спрашиваешь, сам ведь знаешь, что к чему да почему...

   - Да так, - неопределённо пояснил он. - Кофе будешь?

   - Если ещё прибавишь к нему ложку местных сплетен, то с удовольствием, - я рассмеялся и довольно вздохнул.

   - Сплетни... - Грэй вдруг лихо мне подмигнул и широко улыбнулся. - Когда же ты повзрослеешь, Андрей?

   Пока я переваривал вопрос, этот Геракл нажал кнопку селектора.

   - Э?лечка, будь так добра, сделай кофе на двоих и еще булочек возьми из сейфа, а-то этот проглот опять будет жаловаться, что его не кормят.

   В селекторе пискнуло в ответ, и он убрал свой палец-сардельку с кнопки.

   - Что значит "проглот"? - громко возмутился я. Моей гордости и самолюбию был нанесён весьма чувствительный удар.

   - Видел этих двух клоунов у входа?

   - Ну да, - растерянно ответил я и открыл рот, чтобы задать вопрос, но меня опередили.

   - Мистер Аластор? - прозвучал милый женский голосок, и раздался деликатный стук в дверь.

   - Да, Элечка, заходи, - гаркнул Грэй и хитро посмотрел на меня, прижав палец к губам. Я вообще перестал понимать, что происходит.

   Дверь отворилась, в неё задом, то есть спиной к нам вошла миловидная - со спины это было очень хорошо видно - девушка с подносом, на котором как две башни над Парижем возвышались дымящиеся чашки с кофе, а посередине на блюдце лежали румяные пышные булочки. Девушка вошла, повернулась, и у меня перехватило дыхание - давненько меня так не цепляло, давно я не видел столь совершенной красоты и фигуры. Я скосил глаза, Грэй сидел, откинувшись в кресле, и довольно наблюдал за моей наверняка обалдевшей рожей.

   Девушка сноровисто отодвинула в сторону какие-то документы, непонятного вида и назначения приборы, которыми вечно был захламлен стол Грэя, умостила поднос и, мило улыбнувшись мне, отчего я едва не поплыл в своем чересчур удобном кресле, произнесла:

   - Мистер Аластор, ваш "проглот" будет доволен, эти булочки точь-в-точь как из кабинета директора.

   Она закинула прядь густых каштановых волос за ухо и переступила с ноги на ногу, соблазнительно оттопырив бёдра. На "проглота" я не обратил внимания, мысленно я уже снимал с неё эту воздушную блузку и тугую, обтягивающую бёдра как чулок стройную ножку, юбку.

   - Умничка ты моя, - проникновенно сообщил Грэй, прижав руки к груди, - без тебя весь отдел медным тазиком бы накрылся...

   - Мистер Аластор, все ба?ги направлены на виртуальный канал, - сообщила она, легонько качнув бёдрами. - Можете смело и свободно общаться...

   - Элечка, я тебя люблю, - Великий Космос, оказывается этот Геракл с луженой глоткой умел не только орать на своих подчинённых так, что его было слышно на другом конце Системы. - Мы все тебя любим! Без исключений!

   - Благодарю вас, сэр, - она сделала лёгкий реверанс, бросила мне прощальный взгляд своих бездонных синих глаз и этим меня чуть не добила - я уже готов был сорвать с себя одежды и с воплем сексуально озабоченного павиана наброситься на неё.

   За ней закрылась дверь, и я без сил откинулся в кресле, весь мокрый, хоть выжимай и вешай на просушку.

   - Андрей, ты там живой хоть? - прогудел сочувствующий голос Грэя.

   - А-р-р-р... М-м-м-м... Р-р-м-р-р-ы-ы... - я даже говорить не мог, а пальцы мои судорожно сжимались и разжимались.

   - М-да, дело плохо, - он резко встал с кресла, взял кружку с кофе и подошёл. - На вот, выпей... Выпей, кому говорю!

   Я помотал головой, силясь прийти в себя, и тогда он чуть ли не силой влил мне в рот эту "чёрную гадость", как когда-то её обозвала Шела, которая кроме лёгкого тонизирующего алкоголя и сока больше ничего из напитков и не употребляла. Хотя под настроение могла и бутылку вина за пару тысяч кредитов в одиночку испить.

   Отпустило вроде. Я закрыл глаза и помотал головой, наваждение уходить не хотело, но его весьма решительными пинками вытолкал здравый смысл. Я взял в руки кружку с кофе и попытался собраться с мыслями.

   - Что ЭТО было? - хрипло спросил я через полминуты, голос отказывался полностью повиноваться. - Богиня? Мечта? Фантазия?.. Живой человек не может быть так идеален и внешне, и внутри...

   - Верно подмечено, - убедившись, что я вполне очухался, Грэй отошёл к своему столу и взял вторую кружку с кофе и булочку с подноса. Откусив половину от булочки за один присест, он повторил, жуя и чавкая:

   - Живой не может быть, эт верно... Заметь, живой!

   - Тогда кто же она? - Я уже полностью владел голосом и более-менее начинал овладевать своим телом.

   - Ты её голос нигде не слышал? - Грэй прожевал и, сделав гигантский глоток кофе, выжидательно уставился на меня.

   Я напряг память, мучительно вспоминая, где-то, разумеется, я её голос слышал, причём совсем недавно и совсем близко, вот только где?..

   - Голову ломаешь? - понимающе усмехнулся этот Кинг-Конг. - Да-а, такую голову и поломать не грех... Ладно, подсказываю: ты её голос слышал у себя в квартире.

   - В квартире? - я наморщил лоб, мучительно вспоминая. Вроде бы ТАКАЯ девочка по моей квартире да кроватям ещё не гуляла, а если бы и гуляла, то я бы точно запомнил. А как я мог иначе услышать её голос?.. Интересно... И вдруг до меня дошло, аж свет перед глазами вспыхнул, и всё моментально просветлело в моей тёмной черепушке. - Это что, голос ЭлИн?!

   - Ну да, - совершенно спокойно ответил Грэй. - Молодца, парень, угадал, прям в десяточку попал...

   - Но причём тут Элечка?.. Ах, ну да... ЭлИн, Элечка... Точно...

   - Молодца, парень, - повторил Грэй, - догадливый.

   - Прекрати, - я недовольно поморщился. - Не смейся над моим тупоумием, я бы на тебя посмотрел, когда ты под сногсшибательный каток её очарования угодил. Небось по стенке сползал и слюни розовые пускал.

   - Нет, - возразил Грэй, довольно потягиваясь в своём кресле, в котором уже успел каким-то чудом умоститься.

   - Ой ли, ой ли... Что-то слабо верится...

   - А зря. Просто, когда я попал под, как ты выразился "сногсшибательный каток её очарования", я сразу же без особых изысканий примостил её прямо вот тут, - он похлопал своей широкой как лопата ладонью по поверхности стола, - на этом вот столе и провёл с ней вдумчивую и долгую консультацию по вопросам обеспечения информационного отдела соответствующими комплектующими. После этого проблема решилась сама собой, и теперь её очарование действует на меня не полностью и через раз. Вот так вот...

   - Подожди, - я окончательно перестал что-либо понимать, - как ты мог её тут примостить, если это ЭлИн - электронный информарий? Она же... ну... Не совсем человек... Или это прообраз голосовой матрицы? Человек, с которого вы брали голосовую печать?

   - Поразительная догадливость, - восхитился Грэй. - Андрей, ты умнеешь день ото дня!

   - А в морду? - хмуро поинтересовался я.

   - Да ладно тебе, - стушевался этот здоровяк и, видимо, от стеснения запихнул в рот остатки булочки. - Ты правильно мыслишь, дружище, и не обращай внимания на мой скучный звиздёж, просто тут возникли кое-какие новости весьма неприятные, и от этого у меня настроение испортилось. А насчёт Элечки... Да, это не человек, точнее не совсем человек. У неё структура тела, характера, информационное и био-поле на 99,99% соответствуют стандартному человеческому организму, однако её никто никогда не рождал... Вот и думай.

   - Думай, - проворчал я, пытаясь собраться с мыслями. - Это не иллюзия, не наведённая матрица, не голограмма, не клон - за это ручаюсь... А вот что?.. - я почесал подбородок и напряг извилины, и тут меня в очередной раз осенило:

   - Матрика?т, что ли? - прошептал я неверяще.

   - Гениально! - Грэй изобразил бурные овации и широко улыбнулся. - За правильный ответ приз в студию! Какой желаете приз?

   - Подари мне своей скутер, - буркнул я. - Хорош издеваться над старым больным человеком. Разъясни лучше, как у тебя это вышло, да и что там за новости нарисовались вдруг "весьма неприятные"? И почему я её раньше не видел?

   - Как ты уже догадался, это матрикат. Копия одной нашей бывшей сотрудницы, уволенной за скромную бытовую служебную проституцию, кое-какие параметры были, естественно, подправлены, но по мелочам. На ту девочку мужики вешались, за этой штабелями ложатся. А получилась она у нас вообще случайно, сам же знаешь: матрицирование от нас, информатиков, так же далеко, как созвездие Гончего Пса от Земли. Работа тех двух клоунов у входа, ты их видел, когда заходил к нам на этаж. Пристали как-то как пьяный до радио со своими уравнениями, приводили доводы... Самый главный и весомый довод знаешь какой оказался?

   - Даже не представляю, - я пожал плечами и устроился поудобнее.

   - Верю... Им, дескать, так одиноко, отдел-то у нас практически без прекрасного пола, сам знаешь, работа у нас вредная для женщин, а Элечка скрасила бы их досуг и прочая-прочая... Я, когда услышал, положительно охренел. Хотел было им по шеям надавать, потом плюнул, подсобил немножко с аппаратурой. И теперь вот... За месяц по-моему сварганили, хотя могу и ошибиться. А раньше не видел, потому что я тебе хотел преподнести её во всей красе.

   - Ничего себе, - я покрутил головой. Создать полноценный матрикат без определённых лабораторных условий - как минимум невероятно трудно, не знаю уж как Грэй выкрутился и какой аппаратурой он им помогал, хотя в наших закромах много чего полезного можно отыскать. Один раз даже умудрились найти боковой навесной генератор переменного молекулярного щита, которые на тяжёлые танки устанавливают для максимальной защиты, когда искали где-то залежавшиеся запасные части к генераторам Маховика, тогда у Капитошкина в очередной раз случился тяжёлый приступ экономии средств, и он пожалел денег на новые комплектующие.

   - В общем, вот так вот... Создали девочку, создали ей уникальное информационное поле. Теперь она не только приводит в норму гормональный тонус всего отдела, но и... - Грэй замолчал и пригубил кофе.

   - А что ещё? - нетерпеливо спросил я.

   - Слышал, что этот старый хрен везде багов поналепил?

   - Ну, как бы да.

   - "Как бы", - передразнил он меня. - Бдит этот старый костотряс. Наших он уже давно достал, вот и впаяли Элечке возможность переводить баги на виртуальный канал, где мы все такие хорошие и распрекрасные, работаем да экономим... Понятно, что мы вола не водим, но знал бы ты, как тяжело работать, когда у тебя над душой с веником и калькулятором стоят.

   Грэй сплюнул сердито и вылил остатки кофе в стоящий рядом горшок с кактусом.

   - Хороший у меня кактус, - произнёс он печально вдруг ни к селу ни к городу, - чувствительный... Как Капитошкин ко мне намыливается зайти с очередной проверкой, так сразу на кактусе колючки отрастают. Бдит мой цветочек маленький... Спасибо ему за это...

   - Эй, рыжий, ты не перетрудился часом? - я заволновался. - Уже с цветами разговариваешь...

   - Иди ты, - огрызнулся он. - Говорю же, настроение у меня испорчено последними новостями и событиями.

   - Да что случилось-то?! - тон Грэя мне совсем не нравился.

   - Ну, во-первых, меня хотят под нож начальству пустить - Капитошкин на меня вызверился, а всё те два клоуна виноваты, создатели, м-мать их, творцы хреновы! Ты представляешь, им показалось мало, что при виде Элечки мужики и так на стены от хотения лезут, они ей в био-поле такой блок гормонов и феромонов добавочно вкатали, что она недавно чуть Капитошкина не соблазнила. Естественно, когда Старик пришёл в себя, ему это совсем не понравилось, пробурчал, что он мне это ещё припомнит, и почесал к себе креслом скрипеть.

   - А во-вторых? - давясь от разрывавшего меня смеха, спросил я.

   - А вот вторая новость самая хреновая, - Грэй помолчал, собираясь с мыслями. - Володя Шамрин погиб...

   Я замер. Эти слова прозвучали как гром с ясного неба. Я залпом допил уже остывший и потому невкусный кофе и прокашлялся.

   - Повтори, а-то я плохо расслышал.

   - Всё ты прекрасно расслышал, не дури мне голову, - Грэй посмотрел мне прямо в глаза и повторил:

   - Володя Шамрин погиб, когда доставлял пакет с информацией заказчику.

   - Как? - тупо спросил я.

   - Пулевые ранения, хотя это и не назовёшь ранениями. Семь выстрелов в грудную клетку с расстояния в два-три шага. Сам представляешь, что там осталось от его груди...

   Я нервно сглотнул.

   - Его активатор был повреждён, поэтому сигнал так и не поступил, однако характер повреждений слишком странен. Ты же знаешь, наши активаторы не так-то просто вывести из строя, однако по его игрушке как будто молния прогулялась, вся электроника оплавилась. Мы бы так ничего и не узнали, если бы не анонимный сервер: прислали фотографии с места смерти, прислали координаты темпорального маяка, мы хоть тело его забрали...

   - Подожди, - я поднял руку, - а что это за анонимный доброжелатель?

   - А хрен его знает, - отозвался Грэй удручённо. - Мои яйцеголовые церберы пытались проследить и выяснить, что это вообще за сервер такой, вышли на домен, а тот по прокси-цепи перенаправил нас на такое количество виртуальных серверов, что мы руки и опустили. Пытались, конечно, отфильтровать их по вариантности snp-адресов, однако и тут встряли... Кто-то, уж не знаю кто, постарался, чтоб его не тревожили лишний раз.

   - И что, даже у ТЕБЯ ничего не вышло? - я удивлённо посмотрел на этого гения всего, что мало-мальски связано с информацией.

   - Не-а, - протянул он. - Возможно, у меня бы и вышло, защиты там никакой нет, но сам подумай: более пяти тысяч серверов, которые раскиданы по разным доменам, которые между собой связаны множеством прокси-цепей, а те в свою очередь между собой перепутаны, которые зачастую имеют расхождение максимум в одной-двух цифрах snp-адреса, из-за чего фильтр вариантности практически бесполезен, snp-адреса на многих серверах динамичны, а не статичны - и это ещё не полный набор удовольствий... А для полного счастья представь себе, что весь этот стог сена, несмотря на свои перепутанные там и тут огромные размеры, реально не существует, но где-то в нём находится один-единственный сервер, который нужно найти. Ты бы смог всё ЭТО отследить и выйти на его след? И если да, то я первым пожму твою мужественную лапу и первым же позвоню в клинику доктора Айдашева, которая тут неподалёку расположена, потому как после всех этих поисков, милый ты мой дружище, у тебя попросту поедет крыша...

   В кабинете воцарилась тишина. Я сидел и переваривал свалившиеся с неба на мою бедную голову факты. "Тоже мне, посплетничал, чудо, - злорадно думал я сам о себе. - Теперь получай пират заряд". Новость о гибели Шамрина была, не спорю, самой хреновой, однако, честно признаться, меня больше беспокоила фраза Грэя, что его хотят пустить под нож начальству. Шамрин... Я тихо незаметно вздохнул про себя. Увы... У всех у нас один конец, вот только до сих пор почему-то никто так и не постарался представить себе, что лишь курьеры ходят по колено в Стиксе да к Смерти обращаются на "ты". Колонизировав Систему, человечество постаралось подавить в себе извечное желание подраться, поиграть в войну, постаралось перевести эту энергию в развитие и продолжение Экспансии, и надо сказать, что почти получилось: локальных конфликтов действительно стало меньше; реальную опасность сейчас представляют лишь рейдеры, пираты, контрабандисты да прочий мелкий космический мусор, опасный лишь во множестве. Даже у патрулей Внешнего кольца СБФ жизнь относительно спокойная, а вот у нас... Какие бы ни были тренировки, как бы беспощадно нас ни гоняли, какая бы ни была аппаратура и техника - все мы в конечном итоге люди; люди, защищённые лишь тонкой бронёй из пластистали, которую мы одеваем под рубашку или футболку, вся остальная наша защита - это ноги и рефлексы. Лишний вес для курьера равноценен динамиту за пазухой - та же смерть, только чуть отдалённая. Поэтому новость о смерти Шамрина я воспринял уныло, но спокойно, парня я, признаться, особо не знал, так, виделись на фирме пару раз, здоровались при встречах, однако как приятели не общались, не дружили... Жаль мне его, этого не отнять, такой смертью погибнуть, это всё равно что... Я печально помотал головой, стряхивая вяжущее наваждение.

   - Ну и чего загрустил? - раздался спокойный голос Грэя.

   - Думаю, - коротко ответил я.

   - Думаешь? А меня научишь?

   - Будешь много умничать, научу, - огрызнулся я сердито. - Вообще-то много думать - вредно для здоровья.

   - Ладно тебе, не строй из себя мировое горе. Такая уж работа у вас, колобков, тушканчиками бегать с пакетами информации в зубах, подставлять себя под пули и прочие неудобства, зато получать в итоге вкусные проценты с заказа. Не меньше пары тысяч ведь берёте за одну доставку.

   - Меньше тысячи, - хмуро буркнул я. - Меньше тысячи или тысяча, не больше... Редко, когда перепадает заказ на две, на три тысячи кредитов, на моей памяти это было всего несколько раз, один такой кстати достался Кире... Ты ж её помнишь?

   - Кирочку? - Грэй наморщил лоб. - Это такая миловидная рыжая вертихвостка с очаровательными формами и большими зубками?

   - Она, - я кивнул. - Получше всех нас ведь бегала по заказам, а на том, самом дорогом, сломалась - на финише её уже поджидали. М-да, это жизнь... То что дорого стоит, не всегда пролазит в рот...

   - Эк, расфилософствовался... - поморщился Грэй и взял с подноса ещё одну булочку. - Расскажи лучше анекдот какой-нибудь, дитя театра.

   - Обойдёшься, не до анекдотов. Скажи: тебя только из-за того случая с Капитошкиным и Элечкой хотят под нож начальству пустить?

   - Ну почему только из-за того... Поводов у Старика много, я ж с его точки зрения кулак-мироед, который только потребляет бесценные кредиты, а отдачи от меня якобы никакой.

   - Ну да, - я кивнул, - совершенно "никакой"... И особенно это должен понимать этот старый динозавр. А кто же ещё?..

   - Тихо, - Грэй поднял руку и прислушался.

   Я моментально заткнулся и собрался с мыслями.

   Где-то на пределе слышимости раздавался тоненький электронный писк.

   - Именно так, Андрей, - сказал Грэй громким голосом. - Зизольдий Гурабанович требует результатов, причем не простых, а хороших результатов, вы меня поняли? Не лоботрясничанья и не балбесничанья, а нормальных хороших результатов. Так что будем вас воспитывать, отучать опаздывать на работу, будем учить вас правильному и вежливому обращению с начальством... А теперь простите меня, не могу я на вас больше времени тратить, мне работать нужно. Вирр я вам предоставил, ступайте к Грину и... постарайтесь не напортачить, как в прошлые разы...

   Я разинул рот и тут же его закрыл, моментально всё поняв.

   - Как скажете, мистер Аластор, - в свой голос я добавил щепотку зависти, карьерной тихой ненависти к более удачливому сотруднику и совсем немножко раболепства и услужливости и тут же заметил, как глаза Грэя вспыхнули радостным огнём, - я всё сделаю, как вы прикажете. До свидания, сэр.

   - Идите и работайте, Андрей. Я желаю вам соответствующих успехов...

   Я вынырнул из кресла, подошёл к двери, открыл её и тут же закрыл, постаравшись хлопнуть погромче. Потом сразу же повернулся. Грэй, судя по выражению лица, напряжённо вслушивался, затем он с облегчением вздохнул и откинулся в кресле.

   - Сработал резервный канал, - сообщил он мне. - Видать этому безграмотному старому ослу очень приспичило послушать нас, если ужон через защиту Элечки пробился. Ладно, это как бы знак, так что давай закругляться со сплетнями, тем более что сегодня они поголовно хреновые, день какой-то несуразный выдался.

   - Если тебя... - начал я.

   - Если меня под нож начальству всё-таки сунут, - нетерпеливо перебил он меня, - то, будь уверен, нагадить им всем напоследок я сумею, припасена у меня где-то тут пара сюрпризов, аккурат для Старика с его сраной жизненной логикой, которая вся выражена в его излюбленных словечках "Пр-р-рекратить!" и "Экономьте!"

   Грэй замолчал и стал копаться в ящиках стола.

   - На, держи вирр, - продолжил он через минуту и протянул мне небольшой диск, упакованный в чёрную непрозрачную коробку, судя по весу, сделанную из пластистали. - А заодно и распишись здесь и вот здесь, сам знаешь, правила такие.

   Я взял у него ручку и расписался в заявлении, копии и оригинале, Грэй моментально сунул их в телепортатор и нажал на кнопку приёма, секунда ожидания, и бумаги исчезли; насколько я представлял систему документооборота на фирме, они уже наверняка лежали на столе у Ке?рбера, который у нас заведовал безопасностью и документацией, связанной с ней.

   - Хорошо, - Грэй удовлетворённо вздохнул и откинулся на спинку, кресло обиженно заскрипело. - Теперь действительно иди к Грину, а то как бы Старику не приспичило тебя и там проверить. Да кстати подготовься получше, в этот раз решили тебя хитро засунуть в один весьма любопытный темпоральный поток, чтобы ты смог подальше от конкурентов уйти до их появления там.

   Я кивнул и направился к двери, затем, осенённый пришедшей мыслью, вдруг замер и повернулся.

   - Не знаешь, где Шела? - спросил я тихо.

   Грэй недовольно надулся и засопел, нахмурив брови. Вопросы такого типа он не любил, а о Шеле почему-то в особенности.

   - Ну же, - подтолкнул я его.

   - Тебе честно сказать? - вздохнул Грэй, скривившись. - Если честно, то не представляю, где она может быть, возможно в Центре технику отрабатывает, возможно молодняк гоняет, а вот ежели соврать, то могу очень далеко послать, может быть там ты её и найдёшь.

   - Послать-то я и сам могу и не только послать, но и помочь дойти, - предостерегающе заметил я. - Ладно, если появятся хоть какие-то зацепки, где она может быть, обязательно сообщи.

   - Ну...

   - Обязательно, - я поднял палец и повысил голос. - Пожалуйста.

   - Ну ладно, ладно... А теперь иди. Грин, небось, заждался уже.

   Я открыл дверь и вышел, плотно притворив её за собой. Вирр-диск был у меня на руках, оставалось зайти к Славену за мнемо-записью. К Кузьме мне идти не хотелось, он всё ещё дулся на меня за то, что я когда-то выиграл у него в ларст золотое кольцо и ожерелье, которые сразу же подарил Шеле, отчего она едва в обморок не хлопнулась, и из-за своей глупой обиды мог подсунуть что-нибудь, над чем успел поработать своими кривенькими ручками. На Кузьму жаловался весь персонал фирмы, инженер-техник он был превосходный, однако всё оборудование, которое проходило через его руки, соглашалось работать исключительно в его присутствии, стоило Кузьме выйти за двери, как часы останавливались, ручки переставали писать, компьютеры начинали барахлить и "зависать", а машины выдавали прямо в лицо густые струи выхлопных газов. Даже моторы двойного действия фирмы "Кортон Механикс", которые шли с тридцатилетней гарантией от магазина и от производителя, отказывались запускаться, пока Кузьма не запускал в их высокотехнологичное нутро свои "золотые" руки, после чего работали ровно пару часов и снова останавливались. Мистикой этих процессов когда-то занимался наш штатный психолог доктор Айдашев, однако сам чуть не свихнулся от переизбытка фактов, которые разговорчивый Кузьма вывалил ему на голову, срочно уволился и в целях самоутверждения на личные заработанные и честно украденные открыл свою клинику, где периодически проходил лечение сам у себя.

   Ноги несли меня по коридорам фирмы, я спустился по лестнице на этаж, забежал к Славену; не задавая лишних вопросов, этот угрюмый неразговорчивый вечно хмурый тип записал мне на кору головного мозга ассоциативный шифр и ключ к защите вирр-диска, после чего выдал таблетку от головной боли, и я тушканчиком поскакал к Грину. На часах, под которыми я проскочил, когда подходил к лифту, было 14.06 по местному времени.

   Итак... За работу!

Глава 5

   С развитием экономических отношений, торговых путей, с развитием промышленности, добычи полезных минералов, создав и усовершенствовав торговый баланс и программу развития любой даже самой убыточной и захудалой отрасли, добившись на 99,99 % безотходного производства, увеличив средний КПД в десятки раз, разработав и внедрив концепцию бесприбыльной равновесной торговли, во что мы упёрлись? Мы надеялись построить Утопию, ведь именно таким будущее представало перед нашими глазами, когда мы увлечённо шагали в него. Мы попытались создать идеальный мир, где не будет богатых и бедных, где всем ресурсы достанутся поровну, где каждый сможет заниматься любым делом, каким только захочет, и препятствий ему в этом не будет. Видит Бог, мы старались сделать жизнь лучше... Увы, благими намерениями устлана дорога в ад. Этот очень правильный и действенный в любой жизненной ситуации девиз надо было бы нам укрепить на Башне Генерального Директора Федерации на Земле, выучить наизусть и пронести через века для своих потомков. Коррупция, взяточничество, рейдерство, пиратство, мародёрство, многочисленные преступления, ложь, обман, насилие - и вся эта картина в галактическом масштабе. Не стоит тыкать пальцами, господа хорошие, и злорадно хихикать и скалиться, как будто у вас ничего этого нет... То, в чём мы жили, живём и будем жить, это зеркало идеального мира, его обратная сторона, и что самое худшее - это зеркало наших душ... Мы не можем быть чище и лучше вот так вот сразу, но мы должны стремиться к этому. Утопию нельзя построить, но до неё можно дойти. Вот только почему же мы идём так долго?! Целых триста лет пройти марафонским шагом и прийти туда же, откуда вышли...

   Что было ходовым товаром в 21 веке? Историки учат нас, что деньги... Забавно, как можно торговать деньгами, которые есть не более чем натуральное выражение стоимостной функции товара? Видать были умельцы, были какие-то мифические конторы под названием "банки", которые как раз и торговали деньгами. Хвала звёздам, сейчас у нас этого нет. Зато появилось кое-что другое: лет сто назад группа людей в белых халатах и чёрных очках смогла додуматься до идеи полноформатной торговли информацией, причём не той, что пишут в планетарных газетках и крутят в новостях по гала-каналу. Нет! Информация вдруг стала товаром первейшей необходимости, она могла скинуть местные правительства и развязать войну, начать панику на биржах и полностью дезориентировать население. Информация вдруг оказалась золотой рыбкой с золотыми же яйцами, и люди были готовы платить миллионы и убивать за жалкие несколько фактов, с нашей, курьеров, точки зрения жалкие. Единственным препятствием на пути повальной торговли стал пункт Договора об использовании информационных ресурсов, в котором было чёрным по белому написано "Информация как объект торговли не должна оказывать глобального влияния на политическую, экономическую, социальную ситуацию в Системе, областях, регионах...". Этот пункт приостановил коммерсантов, но не надолго.

   Информационный рынок подобен любому другому рынку: есть покупатель, есть продавец. Монополизировать его практически невозможно, источников действительно стоящей информации мало, а вот конкурентов хватает, поэтому ещё лет пятьдесят назад возникла необходимость в защите доставки заказа. Пробовали посылать по зашифрованному гала-каналу, конкуренты перехватывали через подставных лиц и "кротов"; отправляли конфиденциальной Линией Доставки (ЛиД), товар приходил к получателю, пакет вскрывали, а он оказывался уже пустым, конкуренты не дремали и бдили. После долгих и напряжённых обдумываний решили как встарь обратиться к наёмному работнику, сработало, прокатило, конкуренты не успели отреагировать, и закрутилось-завертелось... Очень быстро возникла крайняя потребность в курьерах - ловких, умных, находчивых, сильных духом и телом людях. Однако конкуренты наняли перехватчиков - профессиональных наёмников, убийц, бывших ветеранов СБФ, головорезов и прочий сброд. Когда на десять случаев ухода стало приходиться в среднем всего два случая возврата, да и то покалеченных, вот тут директора компаний и заволновались, прижатые нагрянувшими проверками со стороны органов соцзащиты трудящихся. Наука в лице красивых седобородых седовласых статных мужчин, подталкиваемая немалыми гонорарами, напряглась, покраснела, побледнела и родила вдруг новейшую, обошедшую современность не на один десяток лет технологию под названием "Маховик времени". С её использованием на десять случаев ухода стало приходиться уже семь-восемь случаев возврата, директора и собственники облегчённо вздохнули, проверяющие ушли, однако... Однако, впутавшись в коридоры и переплетения времени, используя на полную катушку не изученный досконально эффект Маховика, мы умудрились по незнанию наткнуться на дремавший в глубине веков и времён ужас...

   Так... Куда же это они меня засунули? Я повертел головой, привыкая к местности, изучая её, принюхался и недовольно передёрнул плечами от пробравшего меня меж лопаток лёгкого озноба. Мне здесь не очень нравилось, несмотря на то, что моё пребывание здесь длилось всего полминуты.

   Я вздохнул без особого восторга. Воздух был слишком влажный, густонасыщенный тяжёлыми ароматами, которые источали цветы и местная растительность, мокро блестящая после прошедшего дождика; низенький кустарник, росший повсеместно, чьи колючие побеги сейчас покалывали мне ноги даже через плотные полусинтетические штаны; высокие уходящие в поднебесье стволы деревьев, меж которыми тут и там торчали кривенькие стволики так и не выросших уродцев. На взгляд это был самый обыкновенный тропический лес, каких полно на Земле близ экватора, однако в любом земном лесу я чувствовал себя как дома, а здесь же явно был не в своей тарелке: цветы, каких я никогда не видывал, огромные как щиты древних воинов, непонятное и оттого тревожащее стрекотание, шуршание, свисающие как нити гигантской паутины лианы с крупными каплями дождя на листьях, буйство зелени - всё это меня немного смущало и заставляло слегка нервничать. Впрочем, особенно мне не нравился след, в котором я стоял и как болван тупо его разглядывал, немного было как-то не по себе, когда моя ступня оказалась раз в десять-двадцать меньше этого отпечатка, который заканчивался тремя длинными и большими, судя по вдавленной почве, пальцами с внушительными когтями...

   На предплечье требовательно запищал активатор, и я отвлёкся от вдохновенного созерцания окружавшей меня природы. Закатав рукав рубашки, я нажал кнопку приёма сигнала и перевёл его на звуковое оформление.

   - Привет, Андрей, ещё раз. Рад, что ты живой и даже вроде бы целый, а я-то сомневался в калибровке генератора, - донёсся до меня голос Грина, почти не искажённый расстоянием в несколько миллионов лет и невообразимое количество километров.

   - И тебе того же и по тому же месту, - ответил я рассеянно, внимательно озираясь по сторонам. Шорох, стрёкот, непонятный треск вдруг переместились ближе ко мне, я чувствовал это и мне это не слишком нравилось.

   - Ну и как тебе там?

   Я сплюнул глупую мошку, угодившую прямо на язык, и недоумённо пожал плечами, мне всё больше казалось, что за мной наблюдают чьи-то любопытные и голодные глаза.

   - Да как всегда, - озадаченно отозвался я. - Умиротворённо всё как-то, пейзаж, природа, цветочки милые, а запах какой... М-м-м, закачаешься... И чего меня Грэй пугал насчёт "любопытного темпорального потока", не пойму...

   - Ага, ага, - судя по голосу, Грин был явно чем-то очень доволен. - Вот что я тебе скажу, Андрей, ты лопухом там долго на месте не стой, Аластор тебя не зря пугал, а запахами местными старайся поменьше дышать, а-то действительно закачаешься. И цветы не вздумай трогать! Особенно те, которые большие и красивые, это тебе не розы, за подарок женщине не сгодится!

   - Да в чём дело?! - искренне возмутился я.

   Нейтронный выстрел тебе в гланды, да откуда же за мной наблюдают?! Я вертел головой из стороны в сторону, пока не почувствовал, что ещё немного и она окончательно открутится.

   - Мы тут немного с полями переборщили, - доверительно сообщил мне Грин, и я сразу стал внимательно прислушиваться. - Координаты темпорального пласта нам указал Аластор, и мы их соблюли в точности, а вот с регулировкой концентрации среды мои техники прошляпили, не углядели, каюсь, моя вина. Это прошлое Земли, вот только...

   - "Вот только" что? И насколько далеко я в прошлом? - спросил я, насторожившись.

   Ага, вот оно, похоже - до меня примерно начинало доходить, откуда же за мною наблюдают, и мои подозрения и догадки мне совсем не нравились.

   Грину мои вопросы были, разумеется, по барабану, он нёс что-то своё про концентрацию среды, про возмущение информационного поля, про био-матрицу, про состояние флоры и фауны в этом участке времени, однако...

   - Конкретнее! - рявкнул я, потихоньку отступая.

   Я угадал, за мной наблюдали из тех самых кустов, от которых я как раз и пятился подальше. Кусты раздвинулись, и на тропинку вдруг выскочил... милый симпатичный ящерёнок с симпатичной вытянутой мордочкой, чёрными глазками-бусинками, очаровательным хвостиком, которым он поводил туда-сюда, и внушающим уважение огромным загнутым как ятаган когтём на лапе. Ящер мило курлыкнул и внимательно уставился на меня, уморительно вертя своей мордочкой.

   Во мне всё обмерло, сердце сразу же трусливо скакнуло в пятки, кончики пальцев похолодели... Из глубин памяти вдруг вырвалось:

   - Раптор, - прошептал я помертвевшими губами.

   Динозаврик ещё раз курлыкнул и присел словно бы в нерешительности, его глаза стали медленно наливаться огнём и кровью, я уже чувствовал, как его коготь рвёт мне живот.

   - Грэй, сволочь ты рыжая, чтоб тебя в чёрную дыру засосало, - прошептал я еле слышно.

   Раптор, раптор... Мысли метались и бегали как тараканы от веника. Рапторы нападают... Я сделал шажок назад, потом ещё один, ящер приподнял голову и словно бы понюхал воздух, затем снова закурлыкал, уже громче. Рапторы... Это рвалось из глубины памяти как спасательный круг из толщи воды. Кусты справа внезапно зашуршали. Рапторы нападают... Кусты зашуршали отчетливей и вдруг всё смолкло. Рапторы нападают!.. Не прямо, а... СБОКУ!

   Боковым зрением я отметил неясный силуэт слева, мой нырок был молниеносным, по скорости он, наверное, не уступал атаке ящера. Страх придал мне сил и, нырнув к земле, я быстро перекатился на живот, моя правая нога в тяжёлом ботинке описала дугу, и тот самый первый раптор с яростным курлыканьем улетел в кусты. Я вскочил на колени, изгибаясь дугой, чтобы уберечь живот от стремительного удара лапой, парализатор словно сам прыгнул мне в руку, и одним резким движением я впечатал его ящеру в пасть и выдал разряд.

   Тот же страх, придавший мне сил и наглости, поднял меня на ноги одним мимолётным усилием, и я понёсся сквозь лес, перепрыгивая поваленные деревья и наиболее крупные цветы. Активатор ругался голосом Грина и требовал немедленного отчёта. Плевать я на него хотел... Меня сейчас волновали всего две мысли - свалить поскорее от ящеров и понять, почему вторая тварь атаковала слева, хотя кусты шуршали справа. Я надеялся, что рапторы отстанут или пойдут искать добычу помельче и попокладистее, вряд ли те двое способны сейчас на героические подвиги. Наивный... Я забыл, что эти ящеры охотились стаей.

   Слева еле слышно хрустнул сучок, и в тот же миг я рухнул на землю, закрывая голову руками. Уже справа раздалось недовольное курлыканье, ящер промахнулся и теперь пытался выпутаться из паутины кустов и лиан, в которую он угодил после неудачного прыжка.

   - Акела промахнулся, - фыркнул я под нос и вскочил на ноги одним слитным движением, продолжая свой суматошный бег. - Какое направление?

   - Северо-запад, - моментально сообщил Марик. Грин, похоже, обиделся и переключил меня на своего электронного заместителя. - Расстояние до точки перехода пять с половиной километров.

   - Понял, - выдохнул я и, оттолкнувшись в прыжке ногой от ствола дерева, резко повернул.

   Мимо меня пронеслись маленькие змеиные глазки ящера, из-за моего столь неожиданного поворота раптор опять не угадал с прыжком и с яростным курлыканьем врезался в дерево.

   Бег продолжался... Волка ноги кормят, курьера ноги спасают - известный афоризм, выданный одним из плешивых умников Грэя. Сильные ноги, чуток соображалки и сто граммов везения пополам с жизненной наглостью - без этого в нашем деле не выжить.

   - Зафиксировано перемещение во времени, - прозвучал голос Марика из активатора.

   Я пригнулся, ныряя под ствол надломленного дерева, в тот же миг его кора у меня над головой брызнула фонтанчиком и обдала меня дождём щепок.

   - Сволочи, быстро нашли, - пропыхтел я сквозь зубы и смахнул побежавшую кровь со лба из небольшой царапины.

   Сзади меня что-то недовольно заверещало, и я резко прыгнул вперёд, поворачиваясь лицом к потенциальной угрозе. Вытянутая морда с багровыми от ярости глазками раптора появилась передо мной как из воздуха, высунувшись из-под ствола, где её миг назад ещё не было. Я падал спиной на землю, а пасть с внушающим уважение набором игловидных зубов неслась к моей глотке.

   Нет ничего быстрее скорости мысли, рефлексы сработали безукоризненно, я выбросил руку с парализатором вперёд и выдал максимальный разряд. От прогремевшего грохота зазвенело в ушах, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Сила разряда швырнула раптора обратно на ствол дерева и даже перекинула через него, я же зашипел от боли. Броня, предусмотрительно надетая под рубашку, выдержала, однако когти ящера успели проехаться мне по груди и оставить хорошо заметные отметины на долгую память.

   За надломленным деревом откуда-то из буйства растительности мелькнула голубая вспышка, меня качнула ударная волна, и надломленный ствол превратился в пар. Я вытаращил глаза - игры кончились, не успев даже начаться, с какого перепуга они применяют тяжёлое оружие! Рефлексы и тут оказались умнее меня, мозг ещё обдумывал возникшую мысль, а тело уже рванулось в невероятном прыжке через голову назад. Сердце успело ударить лишь раз, а я уже нёсся оттуда как вспугнутый заяц; работа работой, а с плазмобо?ями я шутить не намерен, один выстрел из этой радости способен превратить в пар среднебронированный танк. Сваливать надо было, да поживее...

   Дыхание с хрипами, со всхлипываниями и со стонами вырывалось из груди: вот до чего доводит праздная жизнь. Всего-то пятнадцать минут дикого бега по этой зелёной полосе, густо усеянной разного рода препятствиями, а уже в груди кипит, хрипит и колет, а сердце так колотится о рёбра и грудную клетку, что готово проломить её и подобно страусу вырваться на волю. Рановато это случилось конечно, но себя я любил ещё больше, чем Шелу, поэтому надо было рискнуть. Заприметив недалеко впереди подходящее дерево, я пригнул голову и как взаправдашний бык начал набирать темп. В нужный момент я сильно оттолкнулся правой ногой, левая коснулась ствола дерева, нанозахваты на подошвах ботинок на удивление не подвели, и я стрелой взбежал вверх по стволу. Ухватившись рукой за ветку потолще и покрепче, я рывком забросил себя на неё и уселся поудобнее, свесив ноги вниз.

   Грудь распирало так сильно, что рёбра едва не трещали. Хватая ртом воздух, я пробежался кончиками пальцев по лицевой панели активатора, сразу же вспыхнул ряд непонятных для непосвящённого символов. Для меня же, посвящённого почти во все тайны этой хитроумной игрушки, они значили одну единственную фразу: "медкомплект заряжен". Добро, ноги уже становились ватными, а руки начинали слабеть, я торопливо нажал на самый крайний символ два раза и откинулся спиной на ствол дерева, прикрыв глаза.

   Символы вспыхнули ещё раз и потихоньку погасли один за другим, активатор издал лёгкую вибрацию, и я ощутил через рубашку два укола. Два укола фортила?на - доза, конечно, лошадиная, кто же спорит, хотя чем я не жеребец, однако сейчас мне предстоял кросс на четыре-пять километров и ещё один нырок, а кто или что будет ждать меня у точки перехода, одному Триединому известно. Мой принцип - лучше перебдить, чем недобдить - иногда здорово выручает в жизни и помогает выжить. А тут ещё и конкуренты эти, мать их за ногу, чтоб им в космосе раствориться! Не шибко поднимает тонус, когда в тебя из-за каждого угла могут и из плазмобоя пальнуть или из чего похуже.

   Я легонько пошевелился и почесал между лопатками, затем замер, стараясь не то, что не дышать, а даже и не моргать. Ветка, на которой я сидел как на скамейке, надёжно укрывала своим буйством зелени от любопытного взгляда, зато обзор с неё открывался весьма и весьма неплохой. Я присмотрелся, надеясь на обман зрения или галлюцинации, однако сразу разочаровался: кусты внизу подо мной шевелились явно не от ветра.

   Я почесал плечо, и почти сразу же у меня зачесалась нога. Шёпотом проклиная всё на свете, я принялся драть ногтями зудящие места, зорко наблюдая за тем, что творилось внизу, и стараясь не выдать себя ничем. От земли внезапно словно отклеилась тень, воздух сгустился и замерцал, затем пошёл рябью как круги на воде, и внезапно из ничего появилась фигура в маскировочном бронекомбинезоне. Я прищурился, всматриваясь: за спиной у этого охотника-невидимки висел и плазмобой в сложенном виде, и дальнобойная винтовка - названия фирмы я не разглядел, но, судя по форме, оружие было изготовлено на заводах Трело?н Индастриз, которые славились надёжностью и повышенной убойностью своих игрушек. Комплект охотника за головами... О, ещё и штурм-пистолет на поясе, и квантово-фотонный преобразователь световых потоков типа "Амальгама" - я завистливо вздохнул, такое богатство нам, бедным курьерам, и не снилось. Хотя, чего скулить, зачем он нам вообще нужен, весь этот арсенал? Наше оружие - нож, пистолет да смекалка.

   Чёрт, да что ты будешь делать?! Проклиная всё и вся, я запустил руку за воротник рубашки под броню и с наслаждением почесался, тело зудело и горело как будто его только что распарили в баньке, а потом ещё и веничками отхлестали с горчичкой сухой и перчиком. Ветка, на которой я сидел, от этих почёсываний начала дрожать всё сильнее, однако фигура внизу этого пока не замечала. Она повертела головой и вдруг сделала приглашающий жест рукой, я насторожился, прекратив чесаться. Словно бы из воздуха возникло ещё пять фигур, все в маскировочных бронекомбинезонах, вооружённые так, что хоть сейчас в набег на любую военную базу. Судя по коротким лаконичным жестам и кивкам, все шестеро принадлежали к почётной категории профессиональных наёмников. Я презрительно усмехнулся - тоже мне профессионалы... Профессионалы догадались бы осмотреть все окрестные деревья, прежде чем высовываться из засады. Однако мозгами пораскинуть пришлось: четыре-пять километров до точки перехода, как минимум шестеро убийц на хвосте, а может и больше, которые - я видел тот ствол - по лесу передвигаться умеют не хуже меня, оружие у них как для полномасштабной войны... Нет, оставлять их за спиной никак нельзя, надо убирать их потихоньку. Вот только как?

   Великий Космос, да что же там такое чешется?! Я запустил руку за пазуху и с превеликим наслаждением почесал грудь, млея и едва не пуская слюни от удовольствия. Фигуры внизу зашевелились, тот что появился первым, внимательно осмотрел землю и внезапно растворился в зелени кустов, оставшиеся пятеро, судя по движениям голов, о чём-то совещались. Ещё две фигуры шагнули в разные стороны от дерева, одновременно активируя "Амальгамы", воздух вокруг них сгустился, замерцал, и они исчезли. Под деревом остались трое, они напряжённо всматривались в окружающую растительность, положив руки на рукояти штурм-пистолетов. Чего ушли те трое, я ещё мог понять, они наверняка искали мои следы, но зачем тут торчат эти? Неужели им трудно догадаться просто посмотреть наверх? Я чесался всё яростнее, ветка тряслась так, что я на ней едва удерживался. Пытаясь сохранить равновесие, я, не глядя, обнял ствол рукой и вдруг пальцами угодил во что-то мягкое и липкое, раздавив это с противным хрустом.

   Голова моя повернулась на автомате, посмотреть, во что же такое я угодил. Честное благородное слово, я не хотел этого... Знай я всё наперёд, никогда в жизни бы не полез на это проклятое дерево или по крайней мере не стал бы оборачиваться. Я сфокусировал взгляд, по моим пальцам стекал ярко-оранжевый сок, а на рукаве сидел здоровенный красный муравей и довольно нагло таращился на меня. Я поднял взгляд выше... Ещё выше... И только сейчас до меня дошло, почему наёмники не стали искать меня на дереве. Только такой дурак как я мог удобно устроиться на этом гигантском муравейнике.

   Наверное мы испугались оба - я и муравей. А тут ещё и активатор предательски запиликал: Грин перестал обижаться и потребовал отчёта. Я нелепо взмахнул рукой и тут вдруг осознал, что падаю...

   Ситуация, надо сказать, лучше не придумаешь, хвала Космосу, что нас готовили и не к таким маразмам. Падая, я резко извернулся в воздухе и приземлился, спружинив ногами и всем телом, гася инерцию. Активатор щёлкнул и по моему мысленному приказу раскрылся, руки описали небольшую дугу, пальцы крепко сжали рукояти боевых вибро-ножей. Затем началась пляска... На столь близкой дистанции не спасёт ни один штурм-пистолет, разве что перехватить его поудобнее как дубину и идти в рукопашную, надежда только на рефлексы и умение владеть ножом, а уж этому умению нас обучают в совершенстве.

   Руки по плавным дугам метнулись в разные стороны, я мгновенно развернулся, гася энергию инерции разлёта, и резко взмахнул обеими руками на противоход. В середине траектории полёта, набрав максимальную силу и скорость удара, лезвия ножей мягко и словно бы играючи прошлись по горлу одного из наёмников, который ближе всех стоял ко мне, миллиметром выше грудной бронепластины, двумя миллиметрами ниже защитного обода под подбородком. Куда бить, я знал прекрасно: горло, подмышечная артерия, подколенные сухожилия, бедренная артерия во всех моделях лёгких и в большей части средних бронекостюмах не защищены ничем кроме сверхупругой полимерной ткани. Пулей попасть в эти места практически невозможно, осколок будет отклонён щитками брони, которые расположены подобно рыбьей чешуе, а разработчики бронекостюмов в свою очередь уверены, что ни один нормальный солдат не допустит к себе противника столь близко, чтобы тот смог ударить его ножом. Мало того, даже ножом в тесном контакте попасть в эти места тоже нужно очень грамотно, миллиметром выше или ниже и лезвие обязательно скользнёт по бронепластинам, а тогда ты уже труп. С теми, кто в тяжёлой броне, вообще нет смысла связываться. Они, конечно, неповоротливые как статуи, зато и уязвимость у них самую малость повыше, чем у средних танков. А эти... Я мысленно усмехнулся...

   Наёмник захрипел и забулькал, сквозь аккуратный разрез на ткани фонтанчиком ударила кровь, а я уже развернулся к оставшимся двум. Мне облегчало задачу ещё и то, что, упав, я приземлился аккурат в центре между этими тремя, пардон, уже двумя. Рука одного метнулась к штурм-пистолету, перевернув ножи клинками вниз, я скользнул между наёмниками, пируэтом уходя с возможной траектории выстрела. Мгновение, и я уже видел незащищённую ничем шею второго сбоку, время как будто замерло, был прекрасный момент для удара, однако пачкаться в крови я не захотел. Второй только начинал разворачиваться ко мне, а я уже заканчивал пируэт, перед моими глазами встала его разворачивающаяся спина, я резко присел и с энергией поворота наотмашь рубанул ему под коленки. Наёмник завопил и начал заваливаться, я поморщился от досады - какой прокол с моей стороны - и ещё одним пируэтом выскочил из-за его спины. Наёмник ещё падал, вопя, когда мой нож врубился ему в рот по рукоятку, заставив замолчать навсегда. Оставался третий.

   Третий не пожелал временно отступить и расстрелять меня из-за кустов, а выхватил свой нож и бросился в атаку. Мы обменялись десятком молниеносных ударов, парирований, взмахов, уклонений - чертовски красиво, однако насквозь непрофессионально. Внезапно перед глазами у меня возникла картинка предчувствия-видения - сзади стоят и целятся мне в спину.

   - Стоп! - рявкнул я, отдавая мысленный приказ активатору, и быстро обернулся.

   Ствол штурм-пистолета, торчащий из кустов, и лёгкий отблеск на плечевых бронепластинах - этого мне хватило. Я быстрым разворотом нырнул за спину третьего, замершего в оборонительной позиции с выставленными вперёд руками с ножом и дурацким оскалом за сетчатой маской. Моя ладонь легла на его бедро и сжала рукоять штурм-пистолета.

   - Пуск! - скомандовал я.

   Активатор пиликнул, снимая блок бега времени; всё произошло мгновенно: тело третьего дёрнулось, довершая начатое движение, наёмник в кустах нажал на спуск. Пули вошли в тело третьего очень грамотно, под углом к бронепластинам, так чтобы не срикошетить, а именно пробить. Будь я на его месте, лежать бы мне уже в кустах с дуршлагом вместо живота, а на голову мне уже вешали бы "краба". Плевать! Я уже давил на спусковой крючок. Штурм-пистолет рявкнул в моей руке и выплюнул очередь смерти в голову укрывшемуся в кустах. Наёмник не успел ни уклониться, ни защититься, от очереди разрывных патронов с близкого расстояния его голова превратилась в кровавое месиво.

   Я отпустил тело третьего, за которым укрылся от пуль, и оно шумно рухнуло на землю, из ран на груди ручьями хлынула кровь, мгновенно залив все кусты вокруг. Плевать, местная фауна с огромным, надо понимать, удовольствием употребит органику, а неорганические предметы будут сожраны непонятной силой, с которой всем нам пришлось считаться после открытия эффекта Маховика Времени, силой, объяснения которой нет и по сей день, но зато все, кто связан с путешествиями во времени, знают о её существовании. Имя этой силе - Хранители, и неизвестно самоназвание это или придуманный в спешке термин, все попытки контакта с ними заканчивались неудачами, исследователи и исследовательская аппаратура попросту исчезали бесследно, пожираемые этими непонятными существами. Всё, что смогли установить за какое-то определённое время изучения, так это то, что их сущность представляет собой живой разумный симбиоз нескольких видов энергии, мыслящий и действующий подобно человеку, который убирает в доме мусор. Этой силе по барабану: есть мы или нас нет, она уничтожает все остаточные следы перемещения во времени, бывало уничтожала и переносчиков этих следов - курьеров, наёмников - если те не успевали удрать подальше; с ней невозможно бороться; ей нельзя противостоять - симбиоз неразрушим и практически неуничтожим, любое направленное воздействие на него лишь подпитывает его энергией, в результате чего симбиоз лишь усиливается и крепнет; он функционирует вне временных потоков, поэтому все фокусы с замедлением, остановкой, ускорением времени на него никак не влияют... Учитывая все эти сильные стороны и почти полное отсутствие слабых, с Хранителями старались не связываться, старались пореже использовать фокусы со временем, так как непонятная сила как магнитом притягивала Хранителей в те места, где слишком часто баловались с временными потоками; а коли уж они возникали, появляясь как всегда из ниоткуда, тогда от них пытались убежать, уйти, потому как никому не хотелось складывать лапки, дрыгаться в предсмертной агонии и ждать, когда ты превратишься в ничто...

   Я отпрыгнул под защиту кустов, перед этим бегло осмотрев их, чтобы не вляпаться как с этим деревом, и прикинул вариант дальнейшего развития событий. Ножи я очистил от крови, затем, перехватив их особым образом, плавно и мягко крутанул кистями рук. Активатор щёлкнул, зацепы выдвинулись, схватились за еле заметные выступы на рукоятях, сцепились, и ножи легко и без затей убрались куда-то вверх, ближе к плечам, скрывшись под пластинами, до следующего раза, который, как я очень надеялся, не скоро наступит. Штурм-пистолет, которым я временно воспользовался, я бросил у тела его хозяина, игрушка, конечно, высший класс, но и снабжена, зараза, распознавателем ДНК владельца или состава крови, хрен их разберёт. Кроме хозяина никто этим оружием не сможет воспользоваться. Брать оружие посерьёзнее я не стал из чисто практических убеждений - моё дело кабанчиком бегать, куда велят, и заботиться о спасении собственной тушки, а не с плазмобоями планеты взрывать.

   Ага... Я прислушался, резко оборвав внутренний монолог. Вроде бы веточка хрустнула, вот только где?.. Сзади, спереди, справа или вообще подо мной? Я напрягся...

   И в этот момент в рёбра мне ткнулось что-то мокрое и холодное...

   Возможно, это был чей-то любопытный нос, возможно, носок ботинка со следующей за ним репликой из разряда "улыбнитесь, на вас смотрит дуло крупнокалиберного автомата". Плевать... Сейчас я побил рекорд скорости в беге по сплошь усыпанному препятствиями бездорожью, я нёсся как комета сквозь лес, перепрыгивая через поваленные стволы и ныряя под особо крупные, под которыми, по моему любимому закону подлости, обычно оказывалась либо какая-то яма, либо ещё что-нибудь не менее мерзопакостное. Все мои мысли отключились, разум временно забастовал, поэтому, когда передо мной вдруг словно бы из ниоткуда возникла фигура в маскировочном бронекомбинезоне и прицелилась в меня из плазмобоя, я лишь резко прыгнул вперёд, на неё. Мимо моего плеча пронёсся нестерпимо яркий шарик плазмы, плечо ожгло диким огнём, и где-то позади меня прогремел беззвучный взрыв, превративший в пар, наверное, всё живое в радиусе пары метров. Ударная волна толкнула в спину, однако мы с наёмником уже неслись вниз, скользя по плотному слою глины вперемешку с листвой и ещё всяким мусором. Закрутило, завертело меня так, что ориентироваться перестал совершенно, однако и здесь инстинкты оказались умнее меня. Они-то, родимые, и подсказали, что смысл мне падать в неизвестное далёко, если можно... Опаньки, я как раз скользил на боку животом вперёд, поэтому удар о ствол дерева, совершенно неожиданно возникшего из буйства растительности, пришёлся мне аккурат в солнечное сплетение. Перед глазами вспыхнули разноцветные звёзды, я не успел напрячь мышцы живота и глухо охнул от боли, глаза чуть не полезли из орбит. Стволик задрожал под моим весом и начал потихоньку сгибаться, еле слышно потрескивая, однако моего могучего интеллекта хватило, чтобы догадаться упереться ногами и понадёжнее перехватиться рукой, компенсировав свой вес...

   Ах, ты ж, мать твою!

   Глухо рявкнул выстрел, и земля брызнула фонтанчиком у самых моих ног. Я резко повернулся в ту сторону и увидел еле различимый немилосердно заляпанный грязью когда-то чистый бронекомбинезон наёмника далеко внизу, метрах в ста ниже меня. Метко стреляют, однако... Второй выстрел рванул землю уже в десятке сантиметров от моей головы, это было уже слишком. Я вывернул голову, второй выстрел был произведён, судя по звуку, откуда-то сверху, и почти сразу заметил уже далеко выше себя, вверх по крутому склону, по которому мы с наёмником и катились, осторожно выглядывающий из-за камня силуэт второго наёмника. Вот он прицелился...

   Я стиснул зубы и зарычал от бешенства: подыхать да так просто?! Сами сдохнут, твари, не на того напали! Времени на стратегическое планирование не было, поэтому пришлось импровизировать на ходу. Я отпустил стволик дерева и резко оттолкнулся ногами...

   Выстрелы громыхнули одновременно, слившись в один, земля фонтанчиком брызнула в месте, где секунду назад была моя голова, но я уже нёсся по склону, моля бога, богов и великий Космос, мать его за ногу, лишь бы только не упасть...

   Бежать по скользкой размокшей от дождей, влажности и простой мокрой воды глине пополам с опавшей листвой да ещё и вниз по крутому склону, уворачиваясь вдобавок от редких чахлых жиденьких деревьев - тот ещё кошмар, особое удовольствие, в котором нет места лишнему или просто неправильному движению. Выстрелы лупили не переставая, взрывая вокруг меня грязь, стволики деревьев или просто уносясь неизвестно куда, однако то ли я просто был такой везучий, то ли они стрелки всё же хреновые, но царапало меня в основном щепками да осколками, брызгавшими во все стороны от разрывных патронов, ничего такого серьёзного, хвала вечным звёздам, не случалось.

   Итак, момент истины!..

   Я резко выбросил вперёд левую руку, заранее подготовленный моим мысленным приказом активатор щёлкнул несколько раз, пластины пришли в движение, и мне в ладонь ткнулась рубчатая рукоять "конвертера", я щёлкнул предохранителем и...

   Вот он!

   В пяти метрах от себя я наконец увидел того наёмника, который стрелял в меня снизу, его маскировочный бронекомбинезон, весь заляпанный грязью, превосходно сливался с местностью. Я увидел его прицельно сузившиеся глаза и палец, готовый нажать на спусковой крючок...

   И я оттолкнулся ногами, ласточкой прыгая вперёд и на него, дуло "конвертера" уже смотрело ему в лоб...

   Его выстрел, как я и ожидал, прошёл несколько ниже, если бы я не прыгнул, то получил бы разрывной патрон в пах, а тогда прощайте девочки и детишки. В отличие от его мой выстрел лёг идеально в цель, несмотря на то, что стрелял я в прыжке и из, мягко говоря, несколько неудобной позиции, однако за это следует поблагодарить не столько Великий Космос и Триединого, сколько моих инструкторов, и создателей чудо-оружия под названием "конвертер".

   Наёмник дернулся и обмяк, он умер мгновенно, я рухнул рядом с ним на живот и резко выбросил вперёд правую руку, ухитрившись в самый последний момент схватиться за его ногу, затормозив тем самым своё падение. Теперь предстояла снайперская работа. Я приподнял голову и перевернулся, готовясь ответить на первый же выстрел...

   Реальность же как всегда поступила со мной очень грубо.

   Впереди блеснула короткая ярко-голубая вспышка и все, что я успел сделать, так это вытаращить глаза...

   Ударная волна швырнула меня, с силой гигантского молота влупив по телу, все конечности моментально онемели и отнялись, распухший от дикого жара язык и раскалённые связки выдали нечто: "А-ы-ы-р-р-р...", и я спиной рухнул на маленькое деревцо, которое как назло оказалось усыпано длинными крепкими и достаточно острыми колючками, сломал его и заскользил вниз. Обугленная яма двухметровой глубины и пятиметровой ширины и только лёгкие струйки пара того, что секунду назад было человеком, - вот, что могло остаться и от меня. Не промахнись наёмник, и ударь выстрел на полметра ближе, и тогда я бы в компании с ангелами-меломанами пел бы на небесах дифирамбы во славу Триединого, хотя от моего голоса там бы все повесились, а меня сослали бы в Ад, где, к слову, знакомых как-то побольше будет...

   Я падал... Обожжённый, ошпаренный, разбитый, с не чувствующими самих себя руками, ногами да и всем телом в придачу, и мне уже было относительно всё равно, куда я упаду, где, и что со мной будет дальше. Не к месту вдруг вспомнились те самые две тысячи кредитов и старенький крысёныш Ленский. Я улыбнулся чёрными опалёнными губами и вдруг в который раз уже понял, что никакие деньги не стоят моей драгоценной любимой и самое главное единственной жизни. Вместе с этим ко мне вернулась ясность разума, а вместе с ним...

   Обрушилась тьма.

   "Скачок вперёд на пять лет", - прилежно сообщил мне активатор голосом Марика, и я внезапно для себя спиной рухнул в воду, подняв тучу брызг.

   Тёплая вонючая вода хлынула мне в рот, я отчаянно закашлялся, забарахтался и с огромным трудом вынырнул на поверхность, корчась и кривясь от дикой боли, пронизывавшей всё тело.

   Сюрпризы, впрочем, не закончились, видать, им было как-то всё равно: устал я или нет, хочу я их или нет, и вообще, может мне уже всё надоело. Медкомплект активатора работал в авральном режиме, отчего руки покалывало десятками уколов, кожа под рубашкой и бронёй зудела и чесалась, как хорошо натёртая солью с перцем, мышцы срочно приводились в тонус лошадиными дозами стимуляторов, восстанавливалась повреждённая радужка глаз, миллионы полуорганических наноботов, вместе с кровью разлетаясь по организму, в темпе залечивали и заживляли повреждения внутренних органов. Однако...

   Однако, местной фауне, обитающей в озерце, в которое я угодил, подняв тучу брызг, очевидно, не понравилось вторжение инородного организма. Не успев расслабиться и получить хоть долю блаженства от одновременного действия успокоительных и стимулирующих препаратов, я с диким воплем как ошпаренный вылетел из воды и галопом метнулся на берег. Там уже, отдышавшись и собравшись с мыслями, я, шипя от боли, пощупал укушенное место - серьёзные, однако, челюсти у местных хищников, мощно тяпнули, да ещё и, сволочи рыбоподобные, за самое мягкое и беззащитное место.

   Ладно... Долой лирику и отвлечённые суждения!

   Я бегло осмотрелся: пейзаж был весьма приятным, попроще стал, что ли, поменьше стало буйно-зелёной растительности, тот раздражающий контраст всех цветов радуги, от которого перед глазами мельтешили разноцветные пятна, сменился на вполне нейтральный, выдержанный в привычных тонах лесной фон. Я повертел головой из стороны в сторону, затем осторожно вдохнул полной грудью - сказка! Было бы времени побольше, устроил бы тут пикничок. Кстати, о пикнике... Я сунул руку в карман своей многострадальной рубашки и нащупал там несколько маленьких, упругих, по ощущениям похожих на резиновые комочков. Достав один из них, я вдумчиво изучил инструкцию, состоящую из одного-единственного предложения (наши плешивые умники вообще были мастера писать инструкции, в своё время они разработали детальнейшие указания в несколько килобит информации размером по применению "неорганической лопаты с искусственным интеллектом на атомно-регенеративном реакторе", когда Грэю захотелось перекопать клумбы рядом со зданием фирмы), затем специально для этой и других целей нестриженым ногтём проколол оболочку комка. В мгновение ока он раскалился до невероятной температуры - я обиженно сунул в рот обожжённые пальцы - упал на землю и принялся дико шипеть и подпрыгивать, увеличиваясь в размерах прямо у меня на глазах...

   "Хоть бы не граната оказалась", - машинально подумал я, отпрыгивая подальше от агрессивного комка неизвестночего. Можете смеяться сколько угодно, а уж я то знаю из-за чего в прошлом году Грэю в его лабораториях стены перекрашивали и окна с новыми стёклами вставляли... Приспичило, видите ли, этому Кинг-Конгу с десятком дипломов о высшем образовании изобрести новый вид взрывчатки, замаскировав его под морковку, обыкновеннейшую морковку, которую любят многие. Ну и, естественно, как оно почти всегда и бывает, какой-то очкастый умник, уходя из лабораторий, забыл подопытных кроликов запереть. Утром Грэй пришёл - в лабораториях кавардак, стёкла с рамами все выбиты, а по стенам кроличьи мозги стекают. От этого экспериментатора ожидать можно было многого...

   Комок, превратившись в увесистый кусок чего-то розового и аппетитно пахнущего, ещё пару раз подпрыгнул и затих. Я опасливо приблизился к нему - не рычит, не кусается да ещё и пахнет вкусно, а чего ещё нужно для счастья?

   Оказывается, это была колбаса... Саморазогревающийся паёк, специально разработанный для пограничных патрулей Внешнего Кольца СБФ, стоящих на страже границ Большого Космоса, когда места лишнего нет, едва-едва на боезапас хватает, а с этими комками удобно - сунул в карман и летай на здоровье. Откуда взял этот паёк Грэй, я мог только смутно догадываться. Вся информация по патрулям, которые по сути дела были основой военных сил Федерации, была засекречена, и мы просто умирали от восторга, когда удавалось раздобыть хоть какую-нибудь завалящую сплетню. Откуда информацию достал этот Терминатор?.. Хотя, чего я думаю: работа у него такая...

   Я пожал плечами и откусил ещё один кусок - вкусно, однако! Горяченькая, со специями... Желудок требовательно квакнул, и я торопливо откусил ещё, чуть не подавившись при этом. М-да... Я собрался с мыслями и попытался представить: куда же теперь? Ну, допустим, направление подскажет Марик, и укажет активатор. Тогда вопрос второй: сколько по мою душу ещё наёмников осталось?

   - Стоять! Замри и не шевелись!

   "Откуда?! - мелькнуло в мыслях. - Сзади? Сбоку?".

   - Руки подними!

   - Не могу, - честно ответил я. - Есть хочется, аж не могу...

   - Клоуна строишь?!

   Выстрел рявкнул из кустов впереди, и я с сожалением проводил взглядом улетевшую в озеро недоеденную колбасу. Вода взбурлила - местная фауна явно обрадовалась подачке. В желудке у меня снова заквакало да так громко, что я пропустил мимо ушей слова наёмника.

   - Что? - переспросил я настороженно.

   Кусты раздвинулись и ко мне навстречу вышел один из наёмников. Выглядел он просто ужасно: бронекомбинезон во многих местах был порван и пробит, маскировка давно слезла и висела драными клочьями, шлем отсутствовал, наёмник хромал на обе ноги, а из всего внушительного арсенала при нём остался лишь штурм-пистолет, нацеленный мне в живот. Взгляд был дикий, полубезумный, рука, державшая оружие, заметно дрожала.

   - Промахнулись мы со временем немного, - сообщил он мне ни к селу ни к городу, - пять лет от местных бегаю, один совсем остался, остальные все... того...

   - Сожалею, - произнёс я, ни хрена не сожалея.

   - Заткнись, тварь! - взорвался он и нажал на спуск.

   Я скучающе проследил, как выстрел разнёс на куски ствол небольшого дерева росшего неподалёку.

   - Давай сюда вирр, - потребовал наёмник, направляя штурм-пистолет мне в грудь.

   - И толку? Без кодовых слов мнемо-записи этот вирр можно под ножку кривого стула подкладывать для устойчивости... Попробуешь взломать - вся информация сотрётся и твоё задание потеряет смысл. Кодовые слова я тебе не скажу, а "краба" при тебе я не вижу. Хочешь стрелять, стреляй! А тогда по возвращении, если ещё вернёшься, тебя спишут из Наёмного Контингента как неспособного справляться с заданиями, переведут в спецкамеру и там распылят на молекулы...

   - Заткнись!

   Пуля рванула землю прямо у меня под ногами...

   Так! Ну хватит! Слишком много хамства за сегодняшний день...

   Я резко метнулся вперёд, рукой увёл дуло штурм-пистолета в сторону и совершенно внезапно для себя нанёс удар в пустоту. Откуда-то слева мне чувствительно заехали по почкам... Интересно. Я резко развернулся, и мне тут же досталось в шею, но уже сзади. Ноги на мгновение парализовало, и я от неожиданности рухнул на колени - наёмник явно был не медлительнее меня. Я перекатился вперёд и вбок, поймал опускавшуюся руку в блок из перекрещенных запястий и резко вывернул влево. Наёмник споткнулся, потерял равновесие, но, падая, успел залепить мне кулаком в глаз. Я временно ослеп... И моментально озверел - игры кончились!

   Сиплое, надсадное дыхание донеслось уже справа. Наёмник вскочил и нанёс удар, я, закрыв глаза, резко развернулся и выбросил вперёд руку. Мои пальцы пробежались по его предплечью и вонзились клювом аккурат в нервный узел. Наёмник завопил от боли, я перехватил его руку и, выворачивая её, скользнул ему за спину. Носок моего ботинка ткнулся ему под колени, и наёмник, хрипя от боли в вывернутой руке, мешком осел. Стоя за его спиной, я наступил ему ногой на лодыжки и перехватил двумя пальцами за подбородок - одно лёгкое движение и хрустнут шейные позвонки.

   Что-то тяжёлое мягко опустилось на землю неподалёку от нас, я насторожился и поднял голову, осматриваясь и прислушиваясь. До того верещавшая и пищавшая на все лады и тона округа моментально смолкла, суматошная беготня и возня, которую я фиксировал боковым зрением на периферии, столь же неожиданно и мгновенно оборвалась и стихла...

   Земля дрогнула ещё раз...

   И ещё...

   Наёмник захрипел, задёргался и стал вырываться. Не понимая, в чём дело, я выпустил его руку, и он, не рассчитав усилия, растянулся на траве.

   Земля мягко дрогнула... Уже ближе... Я мог ощутить это по лёгкой вибрации, пронзившей меня от пяток до кончиков волос на загривке.

   - Что это?! - крикнул я в ухо наёмнику, легко как котёнка схватив его за шиворот и приподняв.

   Он отмахнулся, задев мне по глазу, от неожиданности я выпустил его. Наёмник вдруг рухнул на колени и начал что-то бормотать, биться лбом о землю, махать руками, затем вскинул голову к небу и громко завыл.

   Земля ещё раз дрогнула... Уже значительно ближе.

   Чья-то мягкая тяжёлая поступь несла к нам нечто, под которым со страшным треском ломались неподалёку стволы деревьев и от которого притихла даже фауна в озере...

   Я отступил на шаг, потом подумал и отошёл ещё подальше. Наёмник прекратил выть и биться головой, внезапно он повернулся ко мне, и его палец обрекающе уставился на меня.

   - ТЫ! - завопил он, его глаза пылали сумасшедшим багровым огнём, зрачки стали размером с радужку. Наёмник начал медленно подниматься с колен, дёргаясь при этом как марионетка на ниточках. - ТЫ!!!

   Я потихоньку отступал от него, всем нутром чувствуя, что пора давать дёру...

   - Ты разбудил Большого Рекса!!! - заорал наёмник дурным голосом, взвыл так, что меня пробрало аж до самых пяток, и вдруг прыгнул на меня.

   Я ещё никогда не видел, чтобы человек смог прыгнуть на семь-восемь метров без всякого допинга, приспособлений или простого пинка под зад. Наверное, сумасшедшие могут...

   Земля вздрогнула совсем близко...

   И тут из-за невысоких деревьев, со страшным треском переломав их, высунулась здоровенная морда гигантского тираннозавра и играючи схватила наёмника за ноги в прыжке. У меня глаза полезли на лоб.

   Поймав добычу, морда резко повернулась и звучно хрястнула наёмником о ближайшее дерево, переломав ему все кости. Понятно, это называется отбивная...

   Две вещи я с тех пор помню очень хорошо. Как наяву я и по сей день вижу вытаращенные глаза и раскрытый в беззвучном крике рот сумасшедшего наёмника, пять лет скрывавшегося в тех джунглях и дожидавшегося меня, хоронившего напарников одного за другим - а я уверен был, что дело не ограничится той шестёркой! - и жившего одной лишь мыслью: как бы добраться до меня - мыслью, которая постепенно свела его с ума. Второе, что я запомнил накрепко, так это тот мой сумасшедший бег, когда я первый и последний раз в жизни побил собственный рекорд скорости, благо до точки перехода было недалеко, а уж гулкий бег и мерное рыканье бегущего за мной тираннозавра здорово прибавляло прыти и адреналина и побуждало на подвиги, вроде прыганья по веткам деревьев, прыжков над пропастями и прочим. Потом в мою жизнь как всегда неожиданно ворвалась явившаяся неизвестно откуда Шела, и я забыл обо всём на свете... В том числе и о том, что сам хотел её отыскать...

   Лишь как-то раз, обдумывая её неожиданный и оттого вдвойне приятный приход, а потом и уход через пару недель под покровом ночи, за чашечкой настоящего душистого ароматного чая, специально по моему заказу доставляемого с Земли с одной из тамошних элитных высокогорных плантаций, я вдруг вспомнил ни с того ни с сего уроки истории. Помнится, в конце 20-го - начале 21-го века учёные-палеонтологи писались от восторга, изучая и разглядывая идеально круглое отверстие в черепе динозавра и след ботинка на куске чего-то окаменелого... Ну что ж, было дело, перестарался, видать... Или не я тому виной, а бродивший в тех джунглях пять лет наёмник? Правда, вот падение астероида меня смущало и связанное с ним вымирание динозавров. С другой стороны я и не знал, что, когда гибнет главный член отряда наёмников или просто выбранный боец, на место гибели с орбиты падает здоровенный астероид, чтобы, дескать, ни наших, ни ваших... Не знал я про эти их меры "последнего шанса", а иначе бы... А хотя, что иначе? Ну вымерли динозавры... А пусть виновного найдут! Не я ж того наёмника хватал за ноги.

   Я поставил чашку чая на столик и с наслаждением откинулся в кресле. Все синяки давно прошли, вместе с Шелой мы промотали почти все честным трудом заработанные кредиты, пора было за ум браться. За ум да за дело... Хватит отдыхать.

   Завтра на работу!

Глава 6

   Назойливое присутствие смерти, вечно крутившейся вокруг меня, как кот возле миски сметаны и молока, я ощущал всю свою жизнь... Точнее ту её часть, которая была связана с этой уже набившей оскомину работой. Забавно, почему я, сын одного из королей галактической торговой империи, должен вообще работать?! Отец, впрочем, говорит, что трудности закаляют характер. Ну что ж, мой они однозначно закалили, ведь до этой работы я просто был лучшим, сейчас же я лучший из лучших. Я знаю свои силы и трезво оцениваю свои возможности, в отличие от тех олухов, что окружают меня и по ошибке считаются моими коллегами, они олухи, недотёпы, недоделки, они просто люди, а я гордо именую себя Человек; положение лучшего из лучших обязывает - я давно научился без боязни смотреть смерти в лицо, здороваться с ней как со старым приятелем, она привыкла ко мне, поняла, что достать меня не сможет никогда, ведь я лучший! И вот теперь новый заказ, новая работа, и снова смерть дышит мне в спину, за жалкие три тысячи кредитов я должен прыгать, бегать и скакать, унижаться, плевать на свою гордость, работать... Фу, от одного этого слова меня бросает в дрожь. Я, наследник миллиардов кредитов и тысяч заводов и всего-всего, вынужден уродоваться за жалкие подачки от этой старой крысы и перекачанного имбицила по имени Аластор Грэй (какое мерзкое имя!), а также играть со смертью в шашечки... Но ничего, я потерплю, будем считать, что я привык.

   Хм, интересно, мне кажется или это действительно так: почему-то именно сегодня смрадное дыхание смерти раздаётся как-то уж слишком близко, настолько близко, что волосы у меня против желания встают дыбом от столь неприятного соседства; я не боюсь её, я люблю с ней поиграть, но бедный мой инстинкт самосохранения. Эх, смерть, смерть... Неужто ты устала ждать, когда я к тебе приду, и сегодня решила сыграть ва-банк? Ну давай, давай... Мой ход первым, я играю сегодня белыми, и я хожу...

   На бегу не больно-то пофилософствуешь, всё внимание на то, куда ставишь ногу, что за местность впереди, на контроль дыхания и прочая, прочая... Погнался за умной мыслью, и вот ты уже прозевал малейший выступ, не рассчитал угол наклона и не учёл скольжение, и... Финита ля комедиа! Но!.. Я не такой! Я лучший! И не побоюсь это с гордостью повторить ещё раз и ещё: я лучший из всего того космического разнопланетного быдла, что собралось под крылышком у старого мудака Капитошкина. Я по праву считаю себя лучшим, потому что...

   Получай, гад!

   Взмах кулаком, и смерть падает... Больше не поднимется! Ведь я лучший!

   Забавно, в этот раз смерть принарядилась: чёрный костюм, туфли, судя по виду, кожаные, белоснежная рубашка, галстук, очки чёрные. Красавец...

   Ещё один! Впереди, метрах в пяти! И уже целится в меня из пистолета...

   Я мощно отталкиваюсь от пола, по инерции пробегаю по стене, хватаюсь рукой за незаметный крюк, вбитый в потолок, видать на нём раньше висела люстра, и...

   Удар!

   Удар с разворота ногой в грудь - это красиво... Смерть со всхлипыванием оседает, а я уже отталкиваюсь от груди этого чёрного таракана и перепрыгиваю через него, лечу спиной вперёд, в неизвестность, и разум тихо верещит от страха, а тело сладко ноет в предчувствии столкновения и грядущей за ним боли. Ох уж этот маленький паникёр разум...

   Треск и звон... Симпатичная мешанина звуков ломающейся рамы и бьющегося стекла. Я лечу... спиной вперёд... в неизвестность...

   Глаза увидели, и разум молниеносно отреагировал - моя рука выстрелила и намертво вцепилась в остатки рамы, которые едва держатся на честном слове и парочке ржавых гвоздей. Я как паук прилепился к стене дома на высоте десятого этажа, а внизу летят, кувыркаясь и переворачиваясь, осколки стекла, я зачарованно смотрю на них... Я всей душой с ними... Ведь они такие же блестящие... Как и я.

   Десятый этаж? Высоковато? Ха, мелочи! Я оглядываюсь - метрах в трёх от меня стена другого дома - шершавая, вся в гнилой штукатурке... Интересно, в какое время меня забросил этот неандерталец Бенефициус Грин? Здесь ведь всё так... мерзко! И недочеловеки ходят далеко внизу. Они не такие как я, они не люди!..

   Рама, дико визжа, вдруг начинает подаваться под моим весом, гвозди понемногу выползают из стены... Пора! И я упираюсь ногами и резко отталкиваюсь.

   В стене напротив окна, но они заколочены - дома давно заброшены, а может их готовят к сносу, мне всё равно. Мне нужно то окно внизу на уровне четвёртого этажа, и я прыгаю как кузнечик, отталкиваясь поочерёдно то от одной стены, то от другой, и постепенно опускаюсь вниз. Скажете трудно? Для недочеловеков, умеющих разве что переползать с тротуара на тротуар, вполне возможно. Для меня же нет! Ведь я лучший!..

   А вот и оно. Окно, что мне нужно. Последний прыжок, и я хватаюсь за раму, пальцы крепко впиваются в дерево, упираюсь ногами, что уменьшить нагрузку на неё. Ноги немного гудят, но всё хорошо...

   Р-раз, и я рукой вырываю одну из досок, перекрывающих доступ. Два, выламываю другую. Осталось само окно, чьи стёкла давно потеряли свой блеск, перестали быть похожими на меня. Я поискал глазами и тут заметил сверху над окном небольшой выступ, декорации, блин. Я уже собираюсь подпрыгнуть, уцепиться за него и ударом обеих ног разбить раму, как вдруг...

   Окно вдруг открывается изнутри. И тут я замираю, потому что в лоб мне смотрит дуло большого чёрного пистолета, и палец чьей-то руки уже придавил спусковой крючок...

   Забавная ситуация, если не обозвать по-другому, смерть впервые смотрит мне прямо в лицо, а ведь до этого момента она побаивалась столь близких знакомств. Ну что ж, она принарядилась: чёрный костюмчик, белоснежная рубашка, даже пистолетик чёрный - всё в точности как у тех двух наверху. Имидж у неё нынче такой, что ли?

   Не на того напала, старушка! Ведь я лучший!..

   И я резко разжимаю хватку. Мгновение, когда я с наслаждением смотрел в дуло пистолета, а разум выл и метался как загнанный в ловушку зверь, когда на весы была положена жизнь... Оно ушло... Смерть проиграла в очередной раз, и я с сожалением констатировал этот факт - люблю борьбу, но не люблю её финал, каким бы он ни был.

   Выстрел рявкнул над головой, но я уже скользил вниз. Третий этаж, второй уже близко... Сейчас!

   И я отталкиваюсь ногами, прыгаю к противоположной стене дома, отталкиваюсь от неё и, зацепившись руками за декоративный выступ над окном, сильным ударом ног с грохотом разбиваю раму и доски и влетаю внутрь.

   Привет, смерть!

   Раз! Я делаю сальто вперёд, и носок моего ботинка бьёт смерти в висок. Два! По инерции я разворачиваюсь и наношу прямой удар ногой в грудь. Ощущения попавшего под такой удар сродни ощущениям человека, которого лягнул подкованный слон. Три! Блок удара, перехват, нырок под тело, и вот ещё одна смерть летит рыбкой в разбитое окно. Я могу долго так с ними забавляться без особого ущерба для себя... Ведь я лучший!..

   Звук выстрела! И сильная боль в груди!..

   Что-то не так... Но что?

   Ещё один выстрел - и я вдруг чувствую, как какая-то неодолимая сила выбрасывает меня из окна, и я лечу вниз, в компанию разбитых стёкол и вырванных с гвоздями досок... Но кто?! Как?!

   Я протягиваю руку к окну, которое стремительно удаляется вверх. Я лечу... И вновь кричит от ужаса разум, а тело умоляет сгруппироваться перед неизбежным ударом, но я лишь улыбаюсь... Смерть не настолько ещё умела, чтобы вырвать меня из лап жизни. Она всё ещё недочеловек... Что она может сделать со мной? С лучшим из лучших!..

   Я чувствую удар, и голова внезапно взрывается от дикой боли, всё моё тело парализовано, но это пустяк... Сейчас я засну, а когда проснусь, всё будет по-другому. Не знаю уж как, но явно по-другому... А сейчас мне всего лишь нужно поспать, и чёрт с ним, с заказом, подождёт немного, никуда не денется...

   Тьма спешит ко мне, милосердная тьма. Вот она обволакивает моё сознание, оно постепенно засыпает, вот уже и руки уходят во тьму, она касается ног, её неспешные прикосновения убаюкивают меня, я потихоньку засыпаю...

   Эй, смерть! Спой мне колыбельную! Ну же, давай...

   Ведь я лучший!..

Глава 7

   Стон, вырвавшийся из глубин моего организма, поверг меня в праведный шок. Неужели старею?! Всего три часа тренировки, а сил уже нет никаких, и можно лишь исполнять упражнение "сосиска", вися на турнике мёртвым грузом.

   Я снова громко и с удовольствием застонал, про себя отметив, что лежать в позе перееханной грузовиком лягушки на довольно жёстком полу всё же иногда бывает удобно. Мне бы галавизор сюда и Шелу под бок, и можно считать, что жизнь удалась...

   Я предпринял попытку встать, мышцы сразу же зарыдали и заревели в унисон, я даже скривился от их усердного кооперированного рёва. Встал. Помотал головой. Дождавшись, когда картинка перестанет скакать перед глазами, я с ненавистью посмотрел на противоположную стену, затем на экран компьютера, висящий слева. Щёлкнул пальцами. Экран помигал и выдал результаты тренировки, я печально вздохнул - отделаться от ещё трёх пробежек по потолку не удалось, а я так надеялся... Два раза я пробежал очень удачно, компьютер зафиксировал результат в 87 % попадания (для тех, кто не в курсе, 95 % - это идеальный результат, добиться которого пока невозможно, не приспособлен человеческий организм к таким испытаниям, а экспериментировать с кибер-имплантами никому не хочется). После второго раза я резко пошёл на третий, однако вспотевшие ноги подвели, и я с высоты шести метров грохнулся на пол. Разумеется, программа амортизации падений, приобретённая Капитошкиным лично за полцены, не сработала, и я от души приложился всем своим организмом о действительно жёсткий пол и очень правдоподобно изобразил умирающего лебедя.

   Компьютер требовательно запиликал. Проклиная всё на свете, я отклеился от стенки, к которой успел прислониться, и быстренько размассировал ушибы, шипя сквозь зубы от боли, затем повернулся лицом к стене. Как назывался этот приём? Проходим сквозь стену? В ботинках с подошвой на нанозахватах бегать по вертикалям легко, а тут попробуй босиком. Я ещё раз глубоко вздохнул, мысленно представив себе всю последовательность движений, и сделал шаг вперёд. Экран мигнул, в зале прозвучал сигнал начала тренировки, и я рванул, набирая скорость.

   Раз!

   Два!

   Три!

   И... Стена!

   Я мощно оттолкнулся обеими ногами от пола и, быстро-быстро перебирая ими и руками, понёсся вверх. Уже чувствуя, что начинаю скользить, я резко оттолкнулся ногами и прыгнул спиной назад, выгибаясь в струну. Теперь самое трудное!

   И...

   Кольцо!

   Пальцы ухватились за него и сжали накрепко. Рывок! Моё тело стремительной змеёй рванулось к следующему. Кольцо! Рывок! И вот ещё одно кольцо уходит назад, и я скольжу по потолку наперекор всем законам физики и людским представлениям о том, что люди не летают как птицы. Важно не останавливаться ни на мгновение, скользить! Так чтобы руки и ноги двигались в сотни раз быстрей ног сороконожки и с такой же примерно амплитудой. Ещё одно кольцо! И...

   - Товарищ Преображенский!

   Внутри меня всё обмерло, я сбился с ритма и тут вдруг понял, что падаю... Скорость упала до обычной человеческой, до кольца не дотянуться, можно только вниз, но уж никак не в свободном падении! Сейчас попробуем сделать это красиво.

   - Турник! - гаркнул я хрипло, переворачиваясь в воздухе и напрягая мышцы в ожидании удара.

   Резкий металлический множественный лязг Прямо подо мной вдруг оказался поручень - очень вовремя! Ощутив удар пятками, я сбалансировал и мешком рухнул вниз. Люблю работать на публику, с театра у меня эта мания осталась. Рукой я вцепился в поручень, руку едва не вырвало из сустава, но падение я остановил, перехват, нырок, зацеп ногами, изогнув спину, я рыбкой влетел в круглое отверстие турника. Я люблю на них поплясать...

   - Товарищ Преображенский! - донеслось нетерпеливое от входа.

   Я поморщился и камнем рухнул вниз, падая боком. Резко изогнувшись, я вцепился в турник и, раскрутившись, прыгнул к позвавшему меня, переворачиваясь в неплохом сальто.

   Приземлившись на ноги, я повернулся к турнику, провёл рукой по поручню и громко распорядился:

   - Убрать.

   Мгновенно турник - сложнейшее нагромождение поручней, брусьев, снарядов, колец, труб различной толщины, на котором мы два раза в неделю обязательно отплясывали, вертясь в немыслимых пируэтах, вольтах, меняя хваты руками, отрабатывая хваты ногами, ужами проскальзывали в любые щели и отверстия - как и следовало, просто растаял в воздухе.

   Я восхищённо поцокал языком, фирменные чудеса Грэя и ребят из технического отдела всегда вызывали у меня дикое желание совершать им ежевечерние и ежеутренние намазы, затем посмотрел на экран компьютера. Тот вспыхнул пару раз и... промолчал. Я подождал пару секунд, затем ещё немного и ещё, после чего недовольно нахмурился и кашлянул. Экран вспыхнул, по нему побежала полоса цифр, быстро сменяющих друг друга, затем помигал немного и выдал результат. У меня глаза на лоб полезли...

   На экране чёткими крупными цифрами было выведено: 93,5 %.

   Из-за спины донёсся вздох удивления, да я и сам был шокирован - мой открытый рот и замершее тело были идеальной перспективой для картины "Не ждали...". Однако... Ну и результат...

   Я громко прочистил горло и соизволил наконец обернуться, чтобы тут же мысленно поморщиться: ко мне явился сам Ущу?чин Бенедикт Харитонович, весьма оригинальный персонаж, которого мы за глаза иной раз называли Серая Мышь - увы, но это достаточно обидное прозвище подходило ему идеально. Этот серый, невзрачный на вид парень лет тридцати с хвостиком, видимо, всю свою жизнь проходивший в сером в ёлочку пиджачке и кругленьких очках на бледном прыщавом лбу, устроившись к нам на фирму в качестве рядового исполнителя, вызвал мгновенный и мощный приступ любви у Капитошкина, а у нас моментальный приступ жизнерадостного смеха. Каждый раз, когда эта серая мышь с жиденькими усиками на тоненькой верхней губе, с взглядом человека, ненавидящего всё на свете лишь потому, что оно не упорядочено и должным образом не засвидетельствовано в соответствующей документации, и с голосом, который то взлетал в необозримые высоты, то падал ниже самых глубоких впадин, приходила куда-либо с целью выяснения каких-либо обстоятельств, нас начинал душить нервный смех. Когда Ущучин проходил по коридору в своём неизменном сереньком пиджачке с вечными очками на потном носу с портфелем под мышкой, задрав подбородок от осознания своей важности, и здоровался со всеми в традициях "старой школы" - "Товарищ Минаев", "Товарищ Глушков" - даже наши местные пушистые церберы из внутренней охраны, прикормленные, а оттого вполне безобидные, закрывали морды лапами.

   Внутренне сморщившись, я изобразил всем лицом и телом превеликую радость, что вот свет наш, батюшка наш снизошёл к простому народу, а ножки-то какие, а ручки-то какие, а звезда-то как во лбу горит - ой царь ты наш, батюшка... "Любимчик Капитошкина, - пронеслось в голове. - Поосторожнее с этим кукарачас...".

   - Что случилось? - я отряхнул ладони и подошёл поближе.

   Ущучин задёргал своим потненьким носом, повёл туда, сюда, и я вдруг с удовольствием понял, что его смущает запах вспотевшего тела.

   - Тут такое дело, товарищ Преображенский... - он помолчал некоторое время, собираясь с мыслями и, видимо, решая, стоит ли раскрывать передо мной карты или дело ещё терпит.

   В отличие от Капитошкина Ущучин, хвала звёздам, соображал весьма быстро. Сейчас же его молчание меня немного насторожило - дескать, чего утаивать информацию о том что случилось, если уже припёрся. Да и зачем вообще нужно было тогда приходить, если не собираешься посвящать во все подробности, а без точного знания деталей я ни в одно дело не сунусь, уже погорел один раз, хватит.

   - Такое дело... - пробормотал он.

   - А может?.. - я попытался было перехватить инициативу, однако...

   - Нет! - он резко вскинул руку в повелительном жесте.

   Я нахмурился. Недавно переведённый по личной инициативе Капитошкина на должность своего заместителя Ущучин по мнению многих работников взял как-то уж слишком резвый старт в личном общении с ними.

   - Прошу Вас, товарищ Преображенский, меня не перебивать. Дело заключается в том, что сейчас один из наших курьеров... - он замолчал, и я вдруг увидел, как его трясёт, и он лихорадочно собирается с мыслями. Я моментально посерьёзнел, отбой тревоги, залипание мозгов у него явно не произошло. Что случилось?! - Один из наших курьеров сейчас находится при смерти! В данный момент он на задании, его координаты у нас имеются... - Ущучин как-то беспомощно посмотрел на меня.

   - Кто и каковы данные активатора? - я резко перебил этого мямлика, мысли мои понеслись со скоростью горной реки, я вспоминал, кого из ребят видел на фирме, на тренировках, а кого - нет.

   - Побережный Станислав Викторович, - выдохнул он, - а вот данные активатора... Похоже он заблокировал сигнал, мы не можем отследить ни один датчик, а компьютер и медкомплект вообще молчат и...

   - Побережный!.. - я стиснул зубы от злости и застонал... Опять этот придурок возомнил себя бессмертным и развлекается как хочет. Не щадит он свой организм, а всё потому, что дырок в голове слишком много и самым лучшим себя считает... Идиот клинический!

   - Он ничего не заблокировал, - пояснил я резко и отрывисто, мысли приняли одно направление и понеслись вперёд: надо вытаскивать его; но как; откуда?! - Медкомплектом он не пользуется и никогда его не укомплектовывает, компьютер активатора он самостоятельно модифицировал так, что тот завязан на его центральную нервную систему и при её отключении, естественно, не отвечает. Что с ним, не известно?

   - Не известно! - в отчаянии крикнул Ущучин. - Активатор не отвечает, компьютер заблокирован, конста?нт-сигнал изменился! Кроме модуляции констант-сигнала у нас вообще больше нет никаких данных, а её изменение - это стопроцентная гарантия того, что он при смерти! - он прерывисто вздохнул.

   - Товарищ Преображенский, - продолжил он, немного успокоившись, - вы один из немногих, кто сейчас на фирме, у вас везде самые высокие показатели и хорошие рекомендации... Я здесь по личной инициативе Зизольдия Гурабановича! Требуют вытащить Побережного!..

   - У меня только что тренировка закончилась, - я поморщился от его чересчур усердных воплей да и от упоминания имени Капитошкина. - Если вы не знаете, Бенедикт Харитонович, то согласно Устава фирмы, раздел "Права и обязанности сотрудников особой службы доставки" статьи 1-17, мне, как и всем остальным курьерам, запрещено совершать временно?й прыжок сразу же после тренировок, потому что это может иметь летальный исход, - я говорил сухо и чётко, будучи прекрасно осведомлённым о своих правах. - Вы с этими статьями знакомы? И если да, то почему в таком случае ко мне обращаетесь? Вам же известно расписание спец-тренировок на фирме, для каждого курьера оно отдельное...

   Потоптавшись на месте, Ущучин печально вздохнул и полез за пазуху.

   - В соответствии со статьёй 61 Устава фирмы "О возникновении форс-мажорных обстоятельствах" вы обязаны невзирая ни на что подчиниться приказу начальства в том случае, если он выражен в письменной форме и закреплён соответствующими печатями и подписями вышестоящих лиц.

   Договаривая, он извлёк из-за пазухи сложенный лист бумаги, развернул его у меня перед носом, и я увидел и успел прочитать текст приказа, рассмотреть подписи и обнюхать печать. Интересно, когда же это успел сделать Капитошкин? Ничего себе, даже подпись Директора есть!.. Впрочем, когда ему вожжа под хвост попадает, что бывает крайне редко, он способен на чудеса, а уж сегодня вожжа выпала весьма крупная. Если честно, мне очень не хотелось бежать и вытаскивать этого шизанутого Побережного из случившейся передряги, и дело было не только в не законченной тренировке и не в пунктах Устава, и не в медицинских деталях, просто я терпеть не мог этого хамоватого выскочку, который мнил из себя неизвестно кого... Поэтому я и выпендривался и тянул время, в глубине души надеясь, что не успею к звёздному моменту спасения его тушки, хотя за любым другим даже не самым знакомым сотрудником я бы нырнул в темпоральный поток без каких-либо колебаний, я не исповедую правило "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Приказ этот чёртов... И чего я вспомнил об Уставе? Хотя... Ладно, хрен с тобой, Побережный, будем тебя вытаскивать, авось в Чистилище мне потом зачтут это при вынесении приговора.

   - Я Устав знаю получше вашего, товарищ Андрей, - произнёс Ущучин гаденько, удостоверившись, что я всё увидел и понял. - А вообще... Я очень многое понимаю, что творится сейчас на фирме, поэтому... Поэтому я прошу тебя: Побережный сын одного из наших крупнейших инвесторов. Если он погибнет, то инвестиции сократятся, а вслед за этим в целях минимизации расходов повалит поток тотальных сокращений, которые наверняка коснутся и сотрудников особого отдела доставки. Каков папашка, таков и сыночек... Его отца предупреждали об условиях работы сына, но, сам понимаешь, кто это слушает?! Андрей, пожалуйста!.. Его надо...

   - Всё, всё! Я понял! - я оборвал его и тяжело вздохнул. Потом посмотрел в глаза Ущучину и коротко кивнул.

   Иногда я просто ненавижу свою работу!

   - Приказ этот лучше уничтожить, - крикнул я, пулей выскакивая из тренировочного зала, - не стоит создавать прецедентов!

   Боковым зрением я отметил, что Ущучин согласно кивнул.

   И завертелось, закружилось... Из зала я скакнул прямиком в душевую, где меня пошвыряли от стенки к стенке струи то раскалённой, то, наоборот, ледяной воды. Выйдя оттуда весь побитый, я очередным недобрым словом помянул Капитошкина, который не захотел приобретать новый силовой агрегат для душевой, а заставил одного из наших уборщиков - дядю Иоганнеса - починить старый. Починить-то его починили, а вот отрегулировать его наш дипломированный уборщик не смог. Теперь в душевую заходили как в казино, не зная, что выпадет: сногсшибательный в прямом смысле слова огненный кулак воды прямиком в грудь или же еле заметное капанье почти что невидимой ледяной струйки.

   Из душевой я сразу же нырнул в раздевалку, две минуты грохотания стальными бронедверцами личных ящиков и вот я уже готов хоть на Луну, хоть в прочие места и даже туда, где не светит солнце. Активатор на руках блестит, начищенный и отполированный, заряжен, медкомплект полон (в отличие от безумца Побережного я о своём здоровье пекусь), однако, судя по солидному весу этой чудо-игрушки, туда что-то ещё установлено помимо стандартного набора боевых и метательных ножей и "конвертера". Интересно, что? Я посмотрел повнимательнее, покрутил кистями рук, однако под пластинами ничего такого особого не заметил, а что же тогда мне в него запихнули? Зачем мне лишний вес добавили? Ох, как же я не люблю, когда меня не посвящают в детали!

   Ну ладно, сомнения прочь! Сейчас к Грэю за информацией, может заодно и выясню, что мне в активатор сунули, потом тушканчиком к Грину, пускай отправляет меня сквозь время на выручку к этому дурню, страдающему манией величия, у которого силы характера не хватает признать, что он не бессмертный, и медкомплект держать заряженным, а компьютер разблокированным. Надо будет только перед прыжком попытаться дозвониться до Шелы, всё-таки мало ли что может случиться, не зря же доктора в своё время внесли статью запрета. Куда эта егоза опять запропастилась?! Каждый раз, когда мне позарез надо её увидеть, её как всегда нет! То ли дело было не так давно, когда мы виделись гораздо чаще... Тогда я правда не работал, а две недели сидел на её шее... Но это же дела не меняет! Или всё-таки меняет?..

   "Надо будет шепнуть Грэю на ухо (если я смогу вытащить нашего богатенького Буратино), пусть он под шумок попытается довести до ума компьютер его активатора, чтобы хотя бы медкомплект держать постоянно заряженным", - подумал я, врываясь в лифт, и тут вдруг вспомнил... Вспомнил тот действительно ужасный день, случившийся достаточно давно, когда Грэй, никому ничего не разглашая, всё же умудрился как-то зарядить медкомплект, пока Побережный где-то бегал. Его уговаривали не делать это, предупреждали, что будет скандал... Как в воду глядели - в Побережного в упор выстрелили из плазмобоя - наши конкуренты в этом мастера: им нужна лишь голова курьера и всего несколько секунд на выкачивание кодовых образов-ключей к записи на вирре, всё остальное им незачем. А выстрел из плазмобоя в область живота как раз и предоставляет им такую возможность. Активатор Побережного, поскольку был разблокирован и имел доступ к медкомплекту, сработал за пикосекунду до выстрела, накачав организм гиперстимуляторами, и по сути дела спас курьера от страшной смерти. Но вот что было потом!.. Я вздохнул: воспоминания того дня слишком ярко полыхнули в голове, как будто снимая с повестки дня вопрос о тайной заботе о ближнем своём. Этот сумасшедший, вернувшись на фирму, устроил истерику, обвиняя всех и вся, а особенно Грэя в неумении, некомпетентности и саботировании работы, сорвал свой активатор, швырнул его на пол и чуть было не растоптал, вдобавок этот оскорблённый в лучших чувствах и намерениях вообще порывался уйти. Мы с удовольствием помогли бы ему вещи собрать и даже показали бы, где ближайший выход, однако Капитошкин пришёл в ужас и немедленно сделал стойку. Побережный Виктор хрен его знает как по отчеству несомненно прислушался бы тогда к гневным выражениям своего недоделанного сынульки, а тогда прощай инвестиции.

   Я вздохнул и вынырнул из лифта, бегом направляясь в лаборатории Грэя, как успел посоветовать мне один из плешивых умников, которого я встретил по дороге, рыжий здоровяк находился где-то там...

   Грэй, затем Грин... И прыжок в неизвестность. Один лишь Триединый ведает, сколько сейчас между нами лет... Но ты держись там, Побережный! Не подыхай! Пока у папашки твоего не кончился золотой запас, пока Капитошкин у штурвала, не вздумай помирать! Держись, я скоро буду!

   Шеле я, ясен пень, напрочь забыл позвонить...

Глава 8

   Забавно устроен наш с вами разум: запоминая и храня в мозгу все факты проходящей жизни, при первом же запросе к этим своеобразным "базам данных" он выдаёт на-гора лишь только некоторые обрезки информации, которые принято называть воспоминаниями. Свою жизнь нельзя прожить повторно, если только не окунуться с головой в поток времени и не поплыть против течения, возвращаясь к своим истокам, однако утруждать себя этим почему-то мало кто хочет. Без этого невозможно физически вернуться в прошлое и стать свидетелем или участником события, имевшего место где-то когда-то. Но можно вспомнить что-либо, пусть даже далеко не всё...

   Зачем нам эти воспоминания? Зачем нам данные о том, что безвозвратно ушло и что вернуть никак нельзя? Я искренний сторонник теории разума, которая гласит, что в прошлом сокрыты ответы на загадки будущего, однако... зачем нам воспоминания? Ведь мы живём и живём, пролетают года, и вот уже цветущая и бурная юность сменяется рассудительной взрослостью, на смену которой приходит степенная старость. Оглядываясь сейчас назад, я вспоминаю своё первое разбитое окно, свою первую сигарету и первый поцелуй украдкой в школьном коридоре, свои свидания, своих девчонок, которых моя выразительная и яркая внешность привлекала как цветок пчёл; я вспоминаю своё дебютное выступление в Малом академическом театре, свою первую вечеринку по этому поводу; я вспоминаю свой первый полёт в космосе; я вспоминаю улыбку Шелы... Великий Космос, как же много всего я вспоминаю! И иногда до слёз жалею, что всё это ушло безвозвратно. Я помню свою первую встречу с диким тигром, когда я первый раз в жизни посетил зоозону на цветущей Земле, отстал от Проводника и, разумеется, сразу же потерялся, я помню ужас в глазах Смотрителя, который вернулся за мной и увидел меня и тигра гоняющимися за бабочками по поляне. Я помню всё это и многое другое... Но что с того? Оно всё в прошлом, которое уже не вернуть... И каждый раз, вспоминая всё, я смаргиваю с глаз подозрительную влагу. Зачем нужны эти воспоминания? Зачем нам нужен такой разум, который избирательно пускает нас в хранилища мозга? Зачем?..

   Может быть затем, что другого попросту нет...

   Я висел на стене, уцепившись рукой за оконную раму и покрепче упёршись ногами в грубую штукатурку, и предавался размышлениям. В такой вот позе особо не пофилософствуешь да и бдить приходилось, ждать момента, когда же наконец наш богатенький Буратино соизволит появиться, однако меня такая поза вполне устраивала, принимать другую было лениво, тем более что держаться не составляло особого труда. Пальцы, конечно, начинали ныть, уставать, сказывалась неподвижность в течение довольно долгого времени, однако до того момента, когда я окончательно устану, было как от Юпитера до Китая с Камбоджи.

   Ага, вот оно!..

   Режущий слух треск, звон, скрип, какофония и дикая мешанина звуков, и вот в куче фонтаном брызнувших обломков появилась летящая спиной вперёд фигура Побережного. Изогнувшись дугой, он внезапно выбросил руку и вцепился в остатки разбитой рамы, замерев в той же позе, что и я, уставился зачем-то вниз, возможно, что-то прикидывая...

   Мой взгляд устремился вдаль, поверх крыш и всего остального: я лихорадочно соображал... Практически весь наш отдел курьерской доставки был в восторге от непроходимого хамства и себялюбия Побережного, он почти всегда был героем дня во всех анекдотах, мы не знали, за что его следует ценить и уважать, а он со своей стороны не делал никаких шагов к нам навстречу. Ущучин чуть ли не на коленях упросил меня помочь, ведь на кону большие деньги, крупные инвестиции, однако как мне, интересно, это сделать?! Придётся действовать аккуратно, так чтобы не заметил, иначе воплей и оскорблений не оберёшься. Я печально помотал головой. Ну почему всякий раз, когда я серьёзно начинаю подумывать об увольнении, чтобы не видеть хотя бы того же Побережного и не слышать его вечных издёвок и хамства, всякий раз либо Грэй сверхлюбопытную сплетню подкинет, либо Капитошкин на ухо капнет свежим заказом. Мистика да и только...

   О! Заскакал... Я презрительно поджал губы: скакать кузнечиком от стенки к стенке не так уж сложно, все мы через это проходим, когда выполняем тренировки, однако сил забирает больше, чем обычно, чем нужно, да и... позёрство всё это, честно говоря, по моему глубокому убеждению. Ладно, лишние мысли прочь, пора спускаться вслед за этим человеком-пауком.

   Я сосредоточился, мысленно представив первые движения, и разжал пальцы, отцепляясь от окна. Подошвы ботинок зашуршали по штукатурке, я, быстро-быстро перебирая руками, скользил одним непрерывным движением вниз, нажатиями ладоней поправляя траекторию. Не так уж это и трудно: скользить по отвесной стене многоэтажного дома на высоте десятого этажа, умудряясь при этом не нарушать хрупкого равновесия. Не так уж и трудно, если опыт, разумеется, есть.

   Побережный чуть ниже и в стороне от меня вдруг оттолкнулся от стены в очередной раз и грудью рухнул на подоконник закрытого окна, вцепился в раму и очумело повращал головой - правильно, после таких вот прыг-скоков голова кружится так, будто тебя час вращали в центрифуге. Я замер над ним на высоте пятого этажа, уцепившись рукой за какой-то выступ и прекратив скольжение. Интересно, что он забыл на четвёртом этаже?

   Я отвлёкся немного и вздрогнул от неожиданности, когда звук выстрела вдруг прогремел аккурат подо мной. Побережный уже отталкивался от противоположной стены, нацелившись на окно третьего этажа, наглухо заколоченное. Я оторопел - выстрел?! Какого чёрта?! И тут из окна четвёртого этажа вдруг высунулся по пояс субъект в чёрном костюме и уставился вниз, выцеливая Побережного. Лучшего момента и не придумаешь! Я резко оттолкнулся ногами, в чёрную дыру размышления и пустые гадания, началась работа. Субъект в костюме лишь хрюкнул, когда я обеими ногами обрушился ему на позвоночник, и сразу же обмяк, а я уже делал сальто назад, отталкиваясь от его же тела.

   Побережный уже разбил доски, закрывавшие окно, я отметил это краем глаза, переворачиваясь в воздухе, и нырнул внутрь. Я немного соскользнул вниз по стене, как вдруг... Ещё один выстрел! Да что же это?! Грэй же заверил меня, что Побережного сунули во временной поток, где не могло оказаться конкурентов! Великий Космос, ещё один! И тут я замечаю, как Побережный вываливается из окна, и его тело как сломанная кукла несётся к земле. Перед моими глазами пронеслось всё, о чём можно было подумать в данную минуту, волосы на голове встали дыбом, внутри всё обмерло от осознания безысходности...

   И как всегда в такие моменты, когда я уже хотел застонать от осознания собственного бессилия, мой мозг вдруг захлестнула тяжёлая горячаяволна жгучей дикой ярости. Я оскалился и зарычал, ну уж хрен вам провал поручения! Я сильно оттолкнулся ногами и ласточкой влетел в окно, откуда только что мешком вывалился Побережный, заранее группируясь в ожидании удара. Получай! Резкий разворот, перехват руками и подошва моего ботинка с хрустом впечаталась в грудь субъекта в чёрном костюме, в руках у которого был здоровенный пистолет. И тут снаружи раздался шлепок, как будто сырое тесто бросили на стол...

   - Тройное замедление! - рявкнул я в пространство, отдавая мысленный приказ, и всё вокруг меня замерло, время замедлило свой бег и ползло теперь еле-еле заметно, его ручеёк обмелел, иссох, и вот уже ни времени, ни всего остального, лишь белые разводы повседневности на полотне реальности... Пора!

   Мои удары были молниеносны и жестоки, как нас когда-то учили инструкторы: одна цель - один удар, никаких лишних движений; ненавижу убивать, всегда стараюсь оглушить или парализовать, но есть в жизни случаи, когда нет места для взаимных раскланиваний. Четыре удара и всего два движения, быстрых как молнии, я краем глаза замечаю два трупа, которые передо мной оставил Побережный, и окончательно успокаиваюсь - не я первый счёт открыл - разбегаюсь и прыгаю ногами вперёд в окно. И вижу фигуру Побережного, застывшую неподвижно на сером асфальте, и лужу крови вокруг его головы.

   Я развернулся в воздухе, скользнул по стене до первого этажа, прыгнул и, грамотно спружинив, приземлился на полусогнутых. Бегом! Одним прыжком покрыв расстояние, отделявшее меня от Побережного, я присел рядом с ним и бесцеремонно перевернул на спину. Закатав рукав его рубашки, я едва не взвыл от охватившего меня бешенства - этот сумасшедший даже броню под рубашку не надел! Первый раз в жизни мне по-настоящему захотелось врезать ему от всей души, так чтоб прочувствовал каково это, когда за спасением твоей драгоценной шкуры заставляют вопреки всем положениям и правилам бегать тех, у кого нет за душой золотой папочкиной спины. До боли стиснув зубы, я сдержался: следовало поспешить! Грин не мог вечно сдерживать и замедлять поток времени, генератор Маховика перегревался, а его критический нагрев стал бы катастрофой.

   Мои пальцы коснулись панели активатора, пробежались по ней и нажали несколько кнопок, высветив комбинацию символов, по активатору побежала россыпь огоньков, затем она резко погасла. Я вздохнул, как и следовало ожидать медкомплект был девственно пуст, как мой карман в дни академической юности и разгула. Впрочем, даже будь он полон, надеяться на реанимацию при такой-то травме было глупо... По всему выходило, что предстояла неприятная процедура.

   - Грин, подключай азотный компрессор! - крикнул я, настраивая свой активатор.

   "В чём дело, Андрей?" - раздался в моём сознании его взволнованный голос.

   - Подключай азотный компрессор, сейчас буду тебе генератор греть!

   - И без возражений! - рявкнул я через секунду.

   " Да что случилось?..".

   Не слушая его я накрыл своими ладонями сжатые кулаки Побережного и отдал мысленную команду своему активатору, в ушах сразу закололо, и раздался комариный писк; тело Побережного дёрнулось, когда я снял эффект замедления времени, изогнулось дугой в охватившей его судороге и... замерло, когда я запустил возврат во времени.

   "Ох, попадёт Грину от Капитошкина за перерасход энергии", - мелькнуло у меня в мыслях.

   Процесс пошёл, ход времени набирал обороты, только тёк он уже в обратном направлении. Так удивительно было наблюдать, как тело Побережного медленно поднимается в воздух, дёргаясь и ломаясь, как оно изгибается, переворачивается, я не отпускал его рук, понемногу привставая с колен. Меня будто прошило мгновенным электрическим разрядом, и в следующий миг моя собственная тень, отделившись от хозяина, расплывчатый силуэт, взмыла в воздух, повторяя все движения, которые я совершил, когда спускался с третьего этажа. Ещё немного, ещё чуть-чуть...

   "Хватит, Андрей! - раздался у меня в сознании голос Грина. - Держи его, я отпускаю противоход, генератор греется так, что даже компрессор не спасает, поток частиц слишком нестабилен!".

   - Хорошо, - я не стал возражать. - Давай на счёт "три".

   "Раз!"

   Тело Побережного приподнялось ещё выше, и я мгновенно нырнул под него, подставляя спину и напрягая ноги и поясницу.

   "Два!"

   Краем глаза я заметил, как кровь на асфальте исчезла, будто и не было её никогда, а страшная рана на затылке моментально закрылась, оставив после себя тоненькую белую ниточку шрама; мой силуэт бежал по стене вверх, смешно перебирая ногами и руками.

   "Три!"

   Я оскалился, готовясь, и в тот же миг на меня обрушилась тяжесть, сравнимая разве что с весом танка, если бы мне приспичило его поднять, мышцы напряглись, а ноги сразу задрожали, в пояснице что-то еле слышно хрустнуло - на меня давил не только худосочный Побережный, но и вся тяжесть временного потока, сила инерции и прочая-прочая дрянь, обзываемая целой кучей заумных научных терминов. Я выдохнул и едва не закашлялся, глаза чуть не полезли из орбит, сердце замолотило на пределе возможного, однако через несколько секунд тяжесть ушла, напряжение спало, и теперь я просто держал на себе этого ненормального. Опустив его аккуратненько на асфальт, я вытаращил глаза и резко разогнулся, позвоночник дико хрустнул, и всего меня прошила острая боль. Пора уходить! Я отдышался, повертел головой, ища, где бы спрятаться, и вдруг заметил едва различимое дрожащее полупрозрачное пятно, мелькнувшее и скрывшееся в окне третьего этажа. О, Триединый, только не это!..

   Побережный закряхтел и заворочался, веки стали понемногу приоткрываться; покрутив головой, ища, куда бы спрятаться, я зайцем скакнул к росшему неподалёку хвойному дереву - то ли ёлка, то ли сосна - и, ухватившись за нижние ветви, моментально вскарабкался на него. Быстренько осмотрев себя, я в очередной раз покрыл последними словами этого богатенького Буратино - недавно стиранную и по сути дела всё ещё новую рубашку я уже умудрился изгваздать в смоле, успел исцарапать лицо мелкими веточками, вдобавок мне за шиворот насыпалась целая куча хвойной и древесной трухи, которая сразу же стала немилосердно колоться. Помня предыдущий случай с муравьём, я мужественно терпел, художественно постанывая сквозь зубы от раздиравшей тело напополам чесотки, и пристально наблюдал за Побережным.

   Тот не заставил себя долго ждать, несмотря на многие свои минусы и выбрыки, он как и его родитель умел быстро соображать и ориентироваться в любой обстановке. Покрутив головой, он с трудом встал, опираясь на руки, пошатался немного, восстанавливая равновесие, и, приложив зачем-то руку к груди, стал осматриваться, привязываясь к местности. Довольно быстро сориентировавшись, он опять похлопал ладонью себя по груди и тут вдруг замер, видимо что-то вспоминая, и бросил пристальный взгляд на окно третьего этажа, из которого он в предыдущем временном потоке выпал и разбился насмерть.

   Я насторожился: память - это неотделимая от сознания единица, которая ведёт себя по-разному под воздействием временных потоков, вдобавок разумом в тогдашнем настоящем была зарегистрирована смерть, а теперь... Я передёрнулся: некстати вспомнились вдруг случаи, когда курьеры сходили с ума из-за вот такого вот наслоения фактов, в приоритете которых разум не мог разобраться.

   - Будем надеяться с психикой у него всё в порядке, - прошептал я себе под нос, пристально наблюдая за ним.

   Активатор требовательно пиликнул, и я, недовольно зашипев, быстро понизил на нём громкость, после чего нажал сенсорную клавишу соединения на запястье.

   - Чего там?

   "Товарищ Преображенский, - раздался у меня в голове голос Ущучина, - точка выхода от вас в полукилометре, на стройплощадке. К сожалению, есть и плохая новость: точка выхода находится на десятом этаже, ниже никак не смогли, товарищ Грэй говорит, что причина тому слишком насыщенное информационное и техногенное поле...".

   - Маяк поставили, умники? - я говорил холодно и спокойно.

   "Тебе же говорят - никак! - вмешался Грин. - Техногенная матрица перенасыщена, взломать её и переформировать для создания временной петли более-менее удалось, а вот маяк и...".

   "Андрюха, прыгай!" - раздался вдруг страшный рык в моей голове.

   Все мысли прочь - кто меньше думает, дольше живёт. Ноги сами сгруппировались для прыжка, толчок, и со страшным треском я выломился из кроны ели, приземляясь на полусогнутых. Очутившись на земле, я резко развернулся, готовясь нанести удар, и... вздохнул, стараясь унять вставшее на дыбы сердце. Ноги мгновенно стали ватными, а разум заверещал от ужаса. Прямо передо мной, метрах в двух, висело в воздухе небольшое радужное пятно, переливавшееся всеми цветами спектра, и пристально разглядывало меня. Меня прошиб холодный пот, а рот моментально наполнился вязкой слюной.

   - Великий Космос и, мать твою, Триединый! - прошептал я еле слышно непослушными одеревеневшими губами. - Хранитель...

   Я сделал маленький шажок назад, и пятно вдруг вспыхнуло переливами ярко-красного и оранжевого и, описав в воздухе невероятную дугу, внезапным скачком рванулось ко мне.

   "Беги, дурак!" - прозвучал в сознании страшный рык Грэя, и время вокруг меня замерло.

   Я рванул с места так, как никогда раньше не бегал, долой шутки и выкрутасы - за мной гналась самая настоящая смерть в обличье Хранителей, смерть, от которой следовало делать ноги и поживее. Я обернулся на бегу, и тут вдруг заметил, что пятно, скользившее за мной над землёй, внезапно, не замедляя хода, задрожало, замерцало, пошло рябью как круги по воде и... раздвоилось. Я сразу всё вспомнил и прибавил прыти - за мной неслось уже два Хранителя.

   "Сними временную блокаду! - прокричал я мысленно, надеясь, что Грин услышит. - Они только силы увеличивают от темпоральных преобразований!"

   Я нёсся вперёд как спятившая комета, перепрыгивая через скамейки, мусорные баки, невысокие оградки, парапеты, и ежесекундно оглядывался: пятна летели за мной, постепенно нагоняя.

   "Где товарищ Побережный?!" - заверещал у меня в голове голос Ущучина.

   - Откуда мне знать?! - огрызнулся я, рассвирепев, и снова обернулся.

   Результат не заставил себя ждать: я врезался всем телом в брошенный ржавеющий грузовик, невесть зачем оставленный тут во дворах, который я прошляпил и не заметил. Лишь отточенные рефлексы спасли меня - в последний миг, когда Хранитель уже был готов настичь меня и поглотить, я резко нырнул под грузовик, проскользнув под мостами и между колёсами.

   Лицо запорошило ржавой трухой, когда грузовик от удара качнулся как на высокой волне, я разъярённо зафыркал и вынырнул из-под него с другой стороны, выпрямляясь и вставая на ноги.

   - Пригнись! - гаркнуло сзади, и я, не успев отплеваться, ничком рухнул на землю, закрывая голову руками.

   Шипение, лёгкое потрескивание ионизированного воздуха и режущий ноздри неприятный запах - всё это явные признаки применения запрещённого по всей Системе ионного оружия. Над моей головой раздался лёгкий беззвучный взрыв, кожу легонько обожгла термическая волна, и я резко перекатился влево, уходя от последующих крайне неприятных эффектов. Чья-то рука вдруг схватила меня за волосы, рванула, вне себя от боли и злости я взлетел на ноги одним порывом, развернулся, занося руку для удара... И замер...

   - Преображенский! - выплюнули мне в лицо презрительно сжатые губы Побережного. Его рука, та что вцепилась мне в волосы, скользнула вниз, и его палец нажал на кнопку перезарядки.

   Я скосил глаза, дуло ионного пистолета было нацелено мне в живот, и палец этого психа уже поглаживал нежно спусковой крючок.

   - А я-то думал, что за идиот под машину от Хранителей ныряет? - произнёс он издевательски, криво улыбаясь.

   Я нахмурился...

   - За языком следи, коллега, - я выделил интонацией последнее слово, так чтобы оно прозвучало как "калека".

   - Тихо! - оборвал он меня, дуло пистолета по-прежнему смотрело мне в живот. - Ты мне противоход времени запустил? Хотя, что за дурацкий вопрос? Разумеется, ты.

   - Ну-у... - я неопределённо мыкнул и пожал плечами.

   - Гну! - взорвался Побережный диким воплем, заплевав мне при этом всё лицо. - А пули из меня ты не догадался вытащить?! Мозгов не хватило?! Или соображать разучился на старости лет?! А может ты вообще думать не умеешь, а как робот делаешь всё, что прикажут?! Идиот...

   Я медленно закипал, этот ненормальный чем-то до боли напоминал мне одного моего "приятеля", которого я знал ещё в свою бытность актёром. Тот парень состоял в труппе Лавринёва, кажется, и был слишком высокого мнения о себе и слишком низкого о других; высокий, тощий, с очками на вытянутом как у лошади лице он изводил всех своими мелочными язвительными придирками и замечаниями. Вразумлять его было бессмысленно, а бить его мы побаивались - парень был щупл настолько, что один хороший удар в почки или ещё куда мог вполне отправить его к праотцам. Вот и терпели его, пока не пришёл приказ о переводе части труппы в Большой театр Федерации вместе с этим ужастиком, после чего все наконец вздохнули свободно.

   Движение! Слева...

   Краем глаза я ухватил его и среагировал моментально: одна моя рука схватила запястье Побережного и резко вывернула в ту сторону, пальцы второй сдавили плечевой нерв. Побережный, от ярости брызжущий слюной и ругательствами во все стороны, внезапно побелел от боли и рефлекторно нажал на спуск. Хранитель появился совсем рядом с нами, возникнув как всегда из ниоткуда, хаотичное мельтешение цветных пятен сменилось одним ярко-красным цветом, и атаковал. В моём мозгу мелькнула мысль: "А вдруг не поможет?", однако Побережный уже давил на спусковой крючок, и ионная молния, порождённая вихревыми колебаниями ионизирующих генераторов, метнулась к цели.

   Беззвучный мощный взрыв раздался совсем рядом, и ударная волна швырнула нас метров на пять, протащив ещё пару метров по искрошенному асфальту. Хранитель исчез в бесцветной вспышке, лишь воздух задрожал и завибрировал на том месте.

   Я не знал всего об ионном оружии, любая информация о нём была настолько засекречена, что даже Грэй, попыхтев несколько дней, лишь в огорчении развёл руками, а потому и не надеялся на какой-либо эффект. Хранителя невозможно уничтожить, даже просто нанести какой-либо вред этому наполовину нематериальному сгустку разумной энергии немыслимо. По нему можно стрелять из всех видов оружия - от этого Хранители лишь становились сильнее и злее, они функционировали вне привычной системы временных координат, подчиняясь каким-то непостижимым законам времени, и выполняли свою функцию - кушали, уничтожая все неестественное и материальное, все следы аномальной активности и прочая-прочая. То что мир ещё не перестал существовать, а временные пласты не перемешались в винегрет - наполовину их заслуга.

   - Ноги в руки и валим отсюда! - гаркнул я на ухо Побережному и резким рывком вздёрнул его на ноги.

   - Да шевелись же ты! - заорал я, видя, что он не проявил особой прыти, и с удовольствием наподдал ему пониже спины.

   Это подействовало. Наполовину оглушённый Побережный шатался и то и дело касался ладонями ушей, словно проверяя на месте ли его голова, однако направление выбрал верное и бежал достаточно ровно, на автомате резво перепрыгивая через скамейки, автомобили и небольшие парапеты.

   - Слушай, Побережный, - прокричал я на бегу и покрутил головой, осматриваясь, - ты прекрасно понимаешь, что я тебя терпеть не могу!

   Он злобно зыркнул в мою сторону, уже придя в себя.

   - А раз понимаешь, - продолжил я, не обращая внимания на его убийственные взгляды, - то должен осознавать, что мне совсем не улыбается утирать тебе нос и спасать повсюду, даже если того требует начальство!

   Мы одновременно, не сбавляя хода, взбежали вверх по довольно высокой стене и уселись на ней, свесив ноги вниз и переводя дыхание. Я сразу стал осматриваться, выискивая лишь одному мне известную цель.

   - Ты же умница, Побережный, - произнёс я примирительно. - Пойми, Ущучин кипятком бурлил, когда ко мне со своей просьбой обратился, вдобавок ты из окна вывалился - я еще больше переволновался. Забыл я про эти пули, забыл, ну прости... Да и всё равно они уже растворились... Ведь так?

   - Твоё счастье, что так, - произнёс он злобно и глубоко вздохнул, очищая лёгкие и голову. - Будь на моём месте ты, уже бы копыта откинул.

   - Конечно, - легко согласился я. - Я бы уже помер, несомненно. Но ты ведь покрепче меня будешь, ведь ты один из лучших...

   "Ну где же он? Вроде был рядом, вроде мелькнул неподалёку его силуэт, когда я под грузовик нырял...".

   - Я лучший из лучших, - самодовольно произнёс он. - Точнее не из лучших, а из того стада баранов, которых понабирали на фирму и которые не знают, какой рукой следует подтираться!..

   - Ладно, - я примирительно поднял ладони. - Давай сойдём с тропы войны и выкурим трубку мира. Держи свою железяку обратно.

   Я сунул руку в карман рубашки и вытащил из него ионный пистолет, который безо всяких сожалений вернул Побережному. Тот посмотрел на меня, криво усмехаясь, и сделал несколько хитрых движений запястьем. Активатор на его руке ожил, мигнул пару раз мягкой вспышкой, пластины на предплечье пришли в движение, и в образовавшуюся выемку он сунул ионный пистолет. В тот же миг пластины сомкнулись, сдвинулись, и пистолет, судя по вибрации и практически незаметным движениям, убрался куда-то ближе к спине. Я с умилением покачал головой: ну и хитрые эти штуковины, активаторы... Ох, хитрые...

   - "Конвертером" не пользуешься? - деловито спросил я.

   "Опаньки, кажется, я его нашёл... Он? Ну точно... Он". Я мысленно улыбнулся, решая для себя проблему жизни: быть или не быть?

   - Игрушка для детей, - презрительно сплюнул Побережный. - Настоящие профессионалы...

   - Как ты, - быстренько вставил я, стараясь не заржать во весь голос.

   - Как я, - гордо подтвердил он и хмуро посмотрел на меня. - Не перебивай... Так вот настоящие профессионалы предпочитают именно ионное...

   - Стоп! - рявкнул я, отдавая мысленный приказ активатору, и всё замерло...

   И тут же раздался звук выстрела...

   Я резко обернулся и довольно усмехнулся: охотник сам стал жертвой, не выдержал и вышел на живца. Я медленно вздохнул, наслаждаясь моментом, после чего отдал ещё один мысленный приказ, по активатору побежала тёплая, щекочущая кожу волна, и пластины пришли в движение. Через мгновение мне в ладонь ткнулась столь знакомая и привычная рубчатая рукоять "конвертера". Я медленно поднял руку и прицелился, вспоминая с улыбкой героическую речь "супермена" Побережного о том, чем пользуются "настоящие музчины"... Не прекращая улыбаться, я чуть придавил спусковой крючок и тут вдруг вспомнил то, о чём совершенно забыл: о Хранителях.

   Огненно-красное пятно возникло вдруг прямо у меня под носом, и я рефлекторно нажал на спуск. Время отчего-то возобновило свой бег, и пуля, предназначавшаяся Побережному, ударила в Хранителя. Выстрел из "конвертера" даже не пощекотал эту тварь, и я, схватив за шиворот ошеломлённого Побережного, резко сдёрнул его со стены, опрокидываясь вперёд. Над головой вдруг мелькнула ослепительно яркая голубая вспышка, и до меня донёсся разъярённый рык Хранителя.

   Мы приземлились на полусогнутых, Побережный едва не упал, и я с трудом удержал его, затем быстро осмотрелся. Цель близка, стройка была аккурат перед нами, вот только там нас явно ждал комитет по встрече, вооружённый как для большой войны.

   - Тройное замедление! - это мы рявкнули одновременно и понеслись как вспугнутые лоси вперёд и только вперёд...

   Ох, что это был за бег... Мы неслись быстрее ветра, едва успевая мысленно представить, куда и как поставить ногу, мы перемахивали через нагромождения труб, блоков, груды обычного строительного мусора, ныряли под вагончики, взмывали над оставленной строительной техникой, мы перепрыгивали рвы и канавы, упорно неслись к цели, а вокруг плясали свой танец рикошеты пуль...

   Нырок!.. Я группируюсь и, ухватившись руками за бортик брошенного грузовика, ныряю под него, перекатываюсь, уродуя и добивая свою любимую рубашку, вскакиваю на ноги и... Как наяву я вижу пулю, нацеленную мне в голову, но из-за замедления времени еле ползущую к своей цели. Уклонение! Резкий разворот всем корпусом, прыжок с горизонтальным вращением тела... Я уже знаю, что пуля ушла куда-то назад, и в подтверждение сему предчувствию раздаётся громкий хлопок. "Разрывными бьют, сволочи!" - проносится вдруг в голове. Однако думать некогда: я под прицелом не менее десятка стволов, которые наверняка держат, к сожалению, умелые руки. Я ускоряю бег, передо мною экскаватор - ну это совсем легко, ребята, просто детский сад. Отталкиваюсь правой ногой, ищу опору левой, и тут вдруг замечаю на грани слышимости еле заметный тонюсенький писк. Взгляд моментально скользит в кабину экскаватора, а там... Ну, молодцы, что скажешь. Я бы тоже именно здесь и заминировал, но я-то специалист в этом хреновый, и положил бы мину, разумеется, на видное место, а эти-то чего так оплошали? Хочется забрать назад комплименты по поводу "умелых рук". Но шутки шутками, а писк-то раздаётся! И я, сгруппировавшись, отталкиваюсь резко и сильно ногами и падаю вперёд как будто ныряю в воду.

   Рвануло качественно, у меня даже в ушах зазвенело от грохота, однако я уже упал на спину, кувырок, и вот я снова на ногах. И вижу, как летит в меня пронзительно яркий голубой шарик плазмы...

   Хранитель возник передо мной и вспыхнул ярким огненно-красным цветом, разум взвыл от ужаса, однако рефлексы не подвели. "Полный комплекс! Инъекция через секунду!" - мысленно рявкнул я, падая боком в оказавшуюся совсем рядом канаву, дно которой было засыпано остатками неиспользованной стекловаты.

   Шарик плазмы ударил в Хранителя, и тот моментально засиял глубоким чёрным цветом, каким-то двадцатым чувством, прежде чем закрыть глаза, рот, нос и уши, я успел почувствовать жгучую ярость и злость, бьющую от него, а после этого ударная волна швырнула меня в самый центр кучи стекловаты, под которой оказалось ещё и битое стекло. Я замычал от дикой боли и изогнулся дугой, однако компьютер активатора сработал молниеносно. Его десятки сенсоров прощупали и изучили моё состояние, и сотни микро-иголок одновременно вонзились мне в кожу. У меня глаза на лоб полезли... Если бы не осознание того что раскрыть рот, находясь в облаке разворошённой взрывом стекловаты, смерти подобно, я бы точно заорал, не стесняясь никого. А так...

   Волна стимуляторов, обезболивающих, укрепляющих и прочих составляющих полного комплекса пронеслась по телу, заживляя порезы, зуд моментально ушёл, я пьяно хихикнул, когда лошадиная доза астроми?на отрубила большинство нервных окончаний, и одним прыжком выскочил из канавы и покатился по земле, сбивая с себя остатки стекловаты. От нехватки воздуха перед глазами заплясали чёрные мушки, и я, вскочив на ноги, наконец-то вдохнул полной грудью.

   Активатор запиликал как сумасшедший. И я ощутил вдруг, как потяжелела броня на груди и как легко стало бокам и спине. И в тот же миг мне в грудь словно кувалдой с размаху залепили. От толчка я едва не рухнул обратно в канаву, упал на спину, острая резкая боль пронзила грудную клетку и огненным жгутом ворвалась в мозг, лицо обожгло пороховой гарью, а по плечам словно бритвой проехались, я с удивлением увидел свою кровь...

   Ошеломление и медлительность непростительны для курьера, а я успел об этом позабыть. Лежал и смотрел как дурак в хмурое небо и думал, почему же оно хмурое, когда вокруг вроде бы весна... А потом некая сила, стократ превосходящая мою, вдруг схватила меня за шиворот и рванула вперёд так, что я покатился по земле; она же потом вздёрнула меня, подняла на ноги, хотя я честно пытался встать, развернула и тут внезапно отпустила. Я опёрся спиной обо что-то твёрдое, какое-то лицо, смутно знакомое, появилось передо мной, я ощутил на себе полный дикой ярости взгляд... и тут в сознание ворвалась боль. Мою щеку ожгло огнём, и голова мотнулась влево.

   - Ч-что? - это что мой голос? С чего это я шепелявлю?! - К-кто?..

   - Приди в себя, Преображенский!

   Уже другую щеку ожгло огнём, и мне показалось, что голова сейчас оторвётся.

   - Ну?! Давай же, приходи в себя!

   И тут я действительно пришёл в себя. Помотал головой, собирая глаза воедино.

   - Хватит. Я в норме, - коротко рыкнул я и быстро осмотрелся. - Как там?..

   - Хреново, - выплюнул Побережный и отвернулся. - Что ты там пищал недавно? Кто кого спасать должен и кому это должно нравиться?!

   - Уймись, - я расстегнул рубашку и положил ладонь на солидную вмятину на броне на груди. У меня богатое воображение, и я мигом представил себе, как и чем бы всё закончилось, сработай активатор мгновением позже.

   Я помассировал лёгкими движениями грудь: болит, конечно, сильно, но жить особо не мешает, до свадьбы заживёт, тьфу-тьфу-тьфу, никогда мне не жениться! Я кончиками пальцев коснулся вмятины - глубокая, зараза, сразу понимаешь: броня, несмотря на утолщение, едва выдержала. Так!.. Стоп! О чём это я вообще?.. Какое утолщение?! Да, броня покрыта слоем активных наноботов, но чтоб активатор отдал команду их колониям на рост да ещё и обработал всё в пикосекунду?.. Что за бред?!

   Я кончиками пальцев снова коснулся вмятины, её глубина поражала, подозреваю, что и в грудной клетке у меня тоже появилось солидное углубление, кровоподтёк, наверняка, да и фарш, наверное, вкусный из внутреннего ливера получился. Хвала Триединому, рёбра не сломаны, с детства боюсь и не люблю переломов.

   И тут до меня дошло: руки! Они же все должны быть изрезаны осколками, однако я напряг мышцы и расслабился... Всё в норме. А активатор?! Как он-то цел остался?!

   - Да хватит себя щупать! - зашипел Побережный, озираясь по сторонам. - Всё же просто, неужели не понимаешь?! Тебе в активатор дополнительные батареи и чип контроллера мощности запихали, отсюда и вес дополнительный - я видел, как ты кривишься, - и максимальный контроль над наноботами брони. Понимаешь? Или тебе как дурачку объяснять всё нужно?!

   Я, не говоря ни слова, поднял ладони, сдаваясь, - каким бы психом и ненормальным я ни считал Побережного, но выясняется, что кое в чём он смыслил не хуже, а то и получше моего.

   - Тогда так, - продолжил Побережный и наклонил голову, напряжённо вслушиваясь, - ты меня спас, я тебя из-под пуль вытащил. Отсюда простая как все вы догадка: мы квиты. Ещё раз так получишь, выбирайся уже сам, я напрягаться не стану. Усёк?

   Я коротко кивнул - он был вправе это требовать, каждый из нас отвечает прежде всего за свою собственную жизнь, это только я такой дурак, что продолжаю любить человечество, даже когда оно мне откровенно хамит, - глубоко и осторожно вдохнул, проверяя болевой порог. Боли однако я не почувствовал, хотя здесь можно было сказать спасибо астромину, который очень эффектно заблокировал нервные окончания.

   - Сюда идут трое, - Побережный приблизил губы к моему уху и еле слышно прошептал, - один слева и двое справа, у всех тяжёлое автоматическое оружие, полный комплект брони, а также темпоральные дешифраторы. Их прикрывают трое снайперов: двое на первом этаже, двое на втором и ещё один на вышке у трансформаторной будки...

   - Идут пятеро, - перебил я его, напряжённо вслушиваясь в какофонию звуков вокруг. - Двое действительно идут справа, ещё трое слева, из этих один ближе других, и двое на расстоянии четырёх шагов прикрывают его. Все в полной броне, у одного из тех, что справа, переносная импульсная пушка.

   Я посмотрел Побережному в глаза и пожал плечами.

   - Парализует качественно, если угодить под импульс, - произнёс он, помолчав немного.

   - Надо постараться не попасть, - хмыкнул я. - Снайперов действительно пятеро, - я понюхал воздух и снова прислушался, - однако на вышке у трансформаторов автоматика, а не человек, пятый на самом деле укрылся возле труб у крайней слева канавы у самого забора, и в руках у него... Ого! Со "Зверобоем" засел, он что по десантным флаерам стрелять собрался? Ах да, ещё одна бригада на четвёртом этаже засела. Судя по вони и сопению, человек там трое-четверо, не больше. Всего получается не слишком много, но, засоси их чёрная дыра, все собрались как на большую войну.

   - Ты справишься с Хранителями?

   - А разве с ними можно справиться? - удивился я, вслушиваясь в приближающиеся осторожные шаги.

   - Можно... Вот только такой неумёха как ты вряд ли это сможет. А вот я, например, могу, - гордо заявил он. - Не очень меня устраивает, когда они тут носятся...

   - Будем надеяться, что они уже не нападут, - отмахнулся я. - Хотя это глупо звучит, да и надежда эта, честно говоря, давно уже сдохла... Слушай, герой, а может позовём их на помощь?

   - Как это? - нахмурился Побережный.

   - А поиграем немного со временем. Авось сработает...

   "Грин, ты нас слышал?" - спросил я мысленно.

   "Да", - мелькнул в сознании его лаконичный ответ.

   "Поможешь?".

   "Возможно, - призадумался он. - Только скажи мне, друг мой, для начала, как ты собираешься всё это устроить? Ты не озаботился пополнением персонального счёта, поэтому..."

   "Что значит "поэтому..."?" - мне не понравился его тон.

   "Опять в долг?" - раздался его безнадёжный голос.

   "Снова, - фыркнул я, усмехаясь. - Грин, ты меня знаешь, я за свои долги всегда отвечаю".

   "Знаю, потому и помогаю тебе с этим иногда... - вздохнул он. - Но учти: формально это запрещено".

   "Я знаю, Грин... Давай не разводить болтологии... Поможешь?"

   "Я уже всё сказал. Авось и помогу... Только будь осторожен, ты выбрал не лучший способ привлечь внимание Хранителей" - ответил он, и тут ко мне в сознание ворвался голос Ущучина:

   "Товарищ Преображенский, товарищ Преображенский, не отходите ни на шаг от товарища Побережного, слышите меня? Следите за ним и обязательно, слышите меня - обязательно!!! - помогите ему, если того потребует ситуация...".

   Я поморщился от его чересчур усердных воплей и торопливо отключил канал связи. Шаги раздавались совсем близко.

   - Ну что? - я покрутил запястьями и изогнул их особым образом. - Грин нам поможет. А это значит, что Хранители тоже только в отличие от него несколько по-своему. Кого берёшь? Слева? Справа?

   - Слева их больше, - с сомнением произнёс Побережный, его руки уже сжимали рукояти небольших но грозных кинжалов-трезубцев. - Ты вряд ли их одолеешь, у тебя как и у всех недочеловеков реакция заторможенная и движения не так быстры, как мои.

   Я смотрел ему в глаза и мысленно улыбался: "Двинуть бы тебе под дых, интересно, успел бы защититься? И у кого б тогда реакция была заторможенной?".

   - А у тех, что справа, импульсная пушка, - я простецки пожал плечами, - я их тем более вряд ли одолею...

   - Ну да, ну да, - Побережный горестно вздохнул, - ни там, ни тут не успею, чтоб всё сразу... Ладно, бери тех, что слева, я всё-таки уверен, что там только один противник, а не трое, как тебе показалось. Надеюсь, ты хотя бы с одним справишься...

   - Если что случится, я тебя позову на помощь, - пообещал я, прилагая огромные усилия, чтобы не заржать.

   Рукояти ножей настойчиво ткнулись мне в ладони, я перехватил их поудобнее и сжал.

   - Ну что? - я скрестил запястья на груди, лезвия ножей хищно блеснули в свете выглянувшего на мгновение из-за облаков солнышка, вдохнул и выдохнул, настраиваясь. - Работаем?

   - Работаем! - кивнул Побережный.

   И мы вырвались из-за прикрытия стены как две сорвавшиеся с цепи молнии, и наши ножи заплясали в воздухе свой танец смерти. Взмах! Поворот! Уклонение! Развернувшись всем корпусом, я перехватил нож поудобнее, кисть моей руки описала небольшой полукруг, сложное вращение запястьем, и вот уже лезвие с хрустом врубается в подмышку одного из наёмников, стоящего ближе всех, и рассекает артерию. Рывок! Скольжение! Я поднырнул под удар прикладом, носок моего ботинка впечатался аккурат под коленную чашечку, наёмник изогнулся и захлебнулся воплем, я резко повернулся к третьему. Нож описал небольшую плавную дугу, я видел, как округлились за полумаской шлема глаза не ожидавшего такой прыти наёмника, и тут между нами возник Хранитель.

   Лезвие ножа прошло сквозь него как сквозь воздух, наёмник даже не успел закричать, в его сторону выстрелило щупальце Хранителя, и когда-то молодое сильное тело застыло как статуя и от порыва ветра развалилось на куски серого пепла. Я изогнулся дугой, едва не касаясь затылком земли, и сделал дикое сальто назад - помирать от прикосновения Хранителя мне совсем не хотелось. Это существо повернулось ко мне, засияло мириадами огней, и в этот миг до меня донеслось знакомое характерное урчание. Одним гигантским прыжком я рухнул на землю как можно дальше, закрывая уши руками и успев послать мысленную команду активатору.

   Спину ожгло огнём, а волосы затрещали от внезапного жара, меня легонько толкнула в спину ударная волна, но я уже перекатывался, преследуемый вонзаемыми в землю совсем рядом с моей головой пулями. Это было что-то с чем-то... Пластины активатора наконец пришли в движение, мне в ладонь ткнулась рубчатая рукоять "конвертера", я резко перекатился в другую сторону, фонтанчик пуль брызнул чуть левее, я вскочил на ноги, и...

   Цель! Я выбросил руку и нажал на спуск, со злым удовольствием наблюдая, как оседает бесформенной кучей снаряжения и мяса с костями тело бегущего ко мне наёмника. Ещё цель! Я прицелился и нажал на спуск, после чего резко нырнул вперёд, перекатился через голову и побежал. Оттолкнувшись от оказавшейся передо мной тумбы, я прыгнул, развернулся в полёте, поджал ноги, а затем с силой вбил их в спину одного из наёмников, который целился в Побережного. Наёмник хрюкнул и свалился, я упал на него, оттолкнулся, перекатился и, ещё раз оттолкнувшись, взмыл из позиции "лёжа" в невероятном прыжке. Ботинком я отбил ствол автомата, направленный в Побережного, развернулся, подошва ботинка с хрустом впечаталась в грудь наёмнику, и тот отступил; разворот, мой второй удар ногой пришёлся в шею, аккурат в кадык; разворот!.. Я не успел ударить последний раз, за спиной наёмника будто из ниоткуда вынырнул Хранитель, раздался беззвучный рёв торжества голодного хищника, который я ощутил всей кожей, вспыхнул переливами огненно-красного, его щупальце пробило грудь наёмнику, и тот осел на землю кучкой пепла.

   - Пригнись! - услышал я знакомый противный голос и резко присел, закрывая голову руками.

   Мир вокруг меня утонул в хаосе цветов и оттенков. Ярко-синий шарик плазмы, выпушенный с верхних этажей стройки, ударил в Хранителя одновременно с молнией ионного пистолета Побережного. Два клубка энергии вспыхнули, моментально пожрали друг друга, и ударила лимонно-жёлто-голубая волна адского жара.

   Я отшатнулся, закрывая лицо предплечьем, меня швырнуло на землю, протащило немного, затем обдало адским жаром, и я почувствовал, как закипает моя кожа. Краем уха я услышал вскрик Побережного, и тут мою ногу прошила дикая боль. Захлебнувшись собственным криком, я встал на четвереньки и с трудом разлепил глаза, чёрт, нога прострелена, хуже для курьера просто не бывает, по телу уже ползут ярко-красные точки лазерных целеуказателей, а руки раздирает боль от уколов, и дико чешется лицо. Я замычал, мотая головой и стараясь прийти в себя, попытался повернуться, опёршись на руки, однако те не выдержали веса, подломились, и я рухнул, перекатываясь в сторону, на том месте, где секунду назад была моя голова, вдруг прозвучал громкий хлопок, и осколок разорвавшейся пули больно секанул мне по предплечью, пропахав глубокую царапину.

   Я поднял голову и вдруг увидел, что над распростёртым в грязи Побережным стоит тот самый человек в чёрном костюме, которого я выжидал, сидя там на стене, надеясь покончить с ним одним выстрелом, и направляет ему пистолет в голову.

   - Нет! - зарычал я, невероятным, невозможным усилием поднимая себя на ноги, рванулся к нему и тут же рухнул опять, когда ещё одна пуля ударила мне во вторую ногу, и я ощутил глухой удар и сильную резкую боль.

   Активатор работал на пределе, жар от перегруженного работой медкомплекта жёг мне руки... Руки...

   И тут я вспомнил о "конвертере"... И лапнул пустое место...

   Субъект в чёрном вдруг посмотрел на меня, не снимая очков, он улыбнулся, мне показалось я уже где-то видел эту улыбку, и внезапно показал мне два пальца. Его улыбка вдруг стала холодной, он повернул голову и прицельно сощурился, его рука чуть приподнялась, направляя дуло пистолета прямо в голову, палец коснулся спускового крючка.

   И в этот момент Побережный со стоном пошевелился, а я вдруг вспомнил о метательных ножах... Резкий изгиб запястьем, движение кистью, пластины активатора раздвинулись, и я поднял руку, прицеливаясь. Механизм щёлкнул, руку легонько толкнуло, серебристая рыбка-лезвие унеслась в цель, однако "чёрный" по-видимому каким-то образом услышал звук щелчка. Он молниеносно закрылся рукой, и нож, летевший в шею, угодил ему в плечо. "Чёрный" зашипел от боли, развернул пистолет и нажал на спуск, пуля ударила мне в грудь, броня предательски затрещала, боль прошила всё тело, сметая заслоны из астромина, и разошлась волной...

   Последнее, что я успел почувствовать, прежде чем мир померк и растворился, - это беззвучное довольное рычание Хранителя, возникшего из ниоткуда аккурат между мной и "чёрным"...

   Не слышно было выстрелов, не было всепожирающего жара плазмобоев, ушла в неведомое боль, разрывающая тело и разум на части, всё ушло, всё исчезло... Как будто и не было никогда...

   Мои глаза закрылись, а мышцы расслабились...

   Сознание гасло, выдавливаемое из привычного ритма жизни дикой болью, пронизывавшей всё тело насквозь и заставлявшей корчиться в страшных судорогах...

   Сознание гасло, медленно уходя на покой...

   А вслед за ним уходил и я...

   - Ты посмотри, уже улёгся! - нежный пинок по рёбрам резко и внезапно вернул меня к жизни.

   Перезагрузка реальности...

   Я дико всхрапнул и открыл глаза, морщась и кривясь.

   Всмотрелся...

   И глаза у меня полезли на лоб!

   И вдруг радостно застучало сердце...

   На того в чёрном костюме будто вихрь налетел: пируэт "три шажка", молниеносный разворот, обмен ударами, и вот уже рука Шелы будто бы игриво скользит по его позвоночнику, затем касается шеи, и вот уже субъект в чёрном как сломанная кукла валится на землю, а пистолет не успевший выплюнуть смерть в Побережного меняет хозяина. И в этот миг на Шелу вдруг набросился Хранитель. Уже чувствуя, как чья-то (чья-то?) сильная рука за шиворот поднимает меня на ноги, я залюбовался отточенными движениями своей подруги. Щупальца выстреливали со скоростью мысли, били то туда, то сюда, делали ложные выпады, Хранитель надвигался, переливаясь всеми оттенками огненно-красного, а Шела уворачивалась, скользила в немыслимых пируэтах, вольтах, уклонениях, как вдруг...

   - Получай, тварь! - прогремел густой медвежий бас у меня над ухом.

   В ту же секунду иссиня-чёрная молния метнулась к Хранителю, ударила в него, вокруг вспыхнуло и вмиг растаяло энергетическое кольцо, раздался дикий вой разочарования, и Хранитель исчез.

   Шела остановился, встрепенулась, помотала головой, подскочила к Побережному, протянула руку, и одним сильным рывком поставила его на ноги. Удержав его на ногах, она отвесила ему внезапно оглушительную пощёчину, после чего подтащила к нам.

   - Держись, Андрюха, Чип и Дейл прибыли, - прогудел Грэй и взял меня на руки. - Шела, поторопись!

   - Я уже готова, - её мелодичный с лёгкой хрипотцой голос проник мне в уши и постучался в сердце. Я закрыл глаза и застонал от невыразимого счастья, свалившегося на меня.

   - Не стони, Андрюха, не рви сердце, - произнёс Грэй, легко удерживая меня одной рукой, а другой закрепляя на моём запястье непонятный браслет.

   - Да симулянт он просто, - фыркнула Шела, застёгивая такой же браслет на запястье безвольно болтавшегося в её руках Побережного. - Ты как там, милый? Живой?

   - Глм, - икнул я обиженно.

   - У него лёгкое прострелено, - раздался рык Грэя, - и обе ноги, а так же множественные повреждения кожных покровов и раздроблена ключица. Его прямо сейчас надо в реанимацию, на фирму, иначе он загнуться может.

   - А как же доставка? А заказ?

   - Шела!..

   - Ну что сразу "Шела"?! Я что ли их сюда привела?!

   - Хорошо... - отмахнулся Грэй. - Грин, переход на фирму, темпоральный коридор с ориентацией на маяк браслетов, пусть подготовят реанимационную камеру!

   - Подожди! А как же?..

   - Если хочешь, можешь заняться этим сама! - рявкнул Грэй так, что у меня уши заложило. - Подзаработаешь кредитов, оплатишь его лечение...

   - Что?!

   - Тихо! Переход через полторы секунды. Идёшь или нет?!

   - Чтоб тебе в Космосе раствориться! Иду!..

   И спасительная тьма поглотила нас...

   Дальнейшее я помню смутно... Эти воспоминания сохранились в моей памяти фрагментами, отрывками, которые как неполную мозаику очень трудно собрать воедино. Помню холод и тошноту перехода и режущее глаз переливающееся многоцветие темпорального коридора; помню, как трудно было дышать, как била всё тело дрожь, помню, как Грэй орал и сыпал проклятиями и ругательствами, как торопил наших медиков, как махал мною в воздухе, стараясь ускорить мышиную возню; помню взгляд Шелы, брошенный мне напоследок, когда надо мной уже закрывался колпак реанимационной камеры, и этот взгляд был красноречивее всех слов - "Вот только попробуй мне умереть! Откопаю, верну и уже сама прибью!"... Помню, как приятно холодила тело лекарственная жидкостная смесь - ко?льто - постепенно заполнявшая камеру, а потом... Потом наступил глубокий долгожданный сон, когда я вдохнул специально распылённый расслабляющий успокоительный газ...

   Сон... В котором мне, вот уже в который раз, приснилась Шела... Она смотрела на меня своими лучистыми серыми глазами, печально качала своей растрёпанной головкой и что-то долго-долго говорила... Я не запомнил всего, да и не до того мне было, честно говоря, зато её прощальный поцелуй вдруг как огнём ожёг мне губы.

   Я вдруг почувствовал, что могу открыть глаза, и так и сделал, не откладывая на потом. Прямо напротив моих глаз в стенке камеры было прорезано окошечко для визуального наблюдения за состоянием пациента. Я сфокусировал взгляд, из окошечка кто-то на меня смотрел, я напряг зрение - видно было не очень, мутноватый лечебный раствор не идеально прозрачен - и тут вдруг увидел Её, мою подругу, мои "тридцать три несчастья", как яв шутку её иногда называл, мою любовь, мою инфернальную любовницу, моё "горе от ума" и "наказание строптивого"... Она смотрела на меня, её классически прекрасное чуть бледное лицо источало заботу и нежность. Наши взгляды пересеклись, она заметила, что я смотрю на неё, и нежно улыбнулась. Мои ресницы дрогнули, на рту была кислородная маска, так что улыбнуться ей в ответ я не смог... Но Шела поняла. Улыбка ещё мгновение украшала её губы, затем она оглянулась, посмотрела по сторонам и вдруг поцеловала пластик окошечка, вложив в этот поцелуй всю свою неразделённую страсть. Мои глаза дрогнули, и я поспешно моргнул, как жаль, что я не мог ей ответить. Она ещё несколько секунд постояла у окошечка, затем прощально улыбнулась и исчезла.

   Я закрыл глаза и глубоко вдохнул через маску... Я очень хотел спать...

Глава 9

   - Надевай костюм...

   - Что?! Да ни за что на свете!

   - Надевай костюм, я тебе говорю!

   - Да ни за какие пряники!

   - Но почему?! - закричала Шела, потеряв терпение, и встала посреди комнаты, уперев руки в бока, в весьма соблазнительной позе.

   - Да потому что я в этом костюме чувствую себя как псих в смирительной рубашке! - рявкнул я и встал напротив неё, сложив руки на груди.

   - Какое замечательно сравнение, - прыснула она, - а главное - точное.

   - Не умничай слишком много, - я почесал подбородок и огляделся, ища свою любимую рубашку.

   - Ой-ой-ой, уже испугалась, - фыркнула она и отошла к зеркалу, обольстительно покачивая бёдрами, при этом мне страшно захотелось ущипнуть её. - Надевай костюм...

   - Ну что ты заладила как попугай одно и то же, - я всплеснул руками и, изобразив немую сцену, трагическим взглядом уставился в потолок.

   Великий Космос!

   Какой идиот забросил мою рубашку на люстру?!

   Я напряг память, мучительно вспоминая. Вчерашний вечер был посвящён целенаправленному походу по всем окрестным заведениям, где делали хороший натуральный кофе и прекрасную табачную смесь, а не ту синтетическую гадость, которую продают повсюду во всех уголках Системы. Разумеется, стоит чашечка натурального кофе столько же, сколько банкет в шикарном ресторане на несколько персон, так как выращивают кофе исключительно на Земле, на всех остальных планетах и орбитальных оранжереях он почему-то к огромному сожалению всех любителей этого напитка не прижился. С табаком та же кстати история, в результате чего из-за его бешеной дороговизны половина населения Системы отказалась от курения, так как учёными давно доказано, что синтетические заменители табака вызывают постепенное наступление импотенции.

   Ну так вот... Вечер начался просто великолепно: огромный букет свежих роз, специально по моему заказу доставленных прямиком с Земли, от которого Шела едва не хлопнулась в обморок от переизбытка счастья и удовольствия; потом мы сели в мой самый лучший скутер - она любезно уступила мне управление - и на невероятнейших скоростях понеслись среди шедевров местной многоэтажной архитектуры; пару раз мы пролетели по солнечной стороне Деймоса и не смогли сдержать вздоха восхищения, когда отражённый свет Солнца заиграл на зеркальных конструкциях какой-то гостиницы - всё здание, казалось, было охвачено белым пламенем, которое играло и плясало в отражениях хитроумно размещённых зеркальных панелей. Затем мы опустились, и я торжественно, под руку, вошёл с Шелой в местный импер-класс аналог кофеен народов Востока Земли. Мы торжественно заказали себе самый лучший кофе, затем я как более опытный в этом деле выбрал табачный аромат (признаюсь по секрету, это был кофейный табак на молоке с добавлением вишнёвой и коньячной эссенций), выбрали десерты и направились в специально отведённую для двоих комнатку...

   Мы отдыхали душой и телом, наслаждались, испытывали удовольствие, вкушали яства, и тут вдруг ни с того ни с сего всё пошло наперекосяк... Сначала Шела вопреки всем своим правилам и принципам заказала себе вина, благо повод был: мы отмечали мою первую "зарплату" на новом месте, куда она меня устроила после того безумного прыжка с веранды ресторанчика. Затем чёрт принёс моего старого, ещё по театральным подмосткам и тамошнему самогону знакомого приятеля, естественно с бутылкой. Как я ни отнекивался, мы выпили и повторно познакомились. Потом Шеле позвонила её хорошая подружка, слово за слово, и вот мы уже втроём летели к ней на квартиру гулять дальше, кофейня осталась далеко в памяти и далеко позади. А уж в квартире начался форменный загул, от которых я, признаться, уже успел отвыкнуть, подружка Шелы оказалась не одна, а в разогретой компании, мы по дороге тоже прихватили пару старых приятелей и...

   Я почесал ухо и задумчиво посмотрел на рубашку, висящую на люстре, затем вспомнил крики Шелы, когда она, проснувшись утром, обнаружила своё вечернее платье в душевой кабинке, и попробовал представить себе, какими мы вчера вернулись из гостей. Честно говоря, получалось слабо...

   Я поморщился, скривил губы и изобразил мычание подавленного жизнью и алкогольными испарениями в голове человека. Мне очень хотелось пить... Пить и спать... А тут ещё этот звонок с самого утра от Альберто Танзани, который пригласил меня с Шелой к себе на обед.

   - Милый, надевай костюм, - донеслось до меня назойливое. - Не упрямься, ты будешь выглядеть в нём мило, элегантно и неотразимо...

   - Элегантно?! - я чуть не задохнулся от праведного возмущения. - Элегантно?! Кто бы говорил об элегантности! Ты сама идёшь к Альберто в гости в шортиках!

   - Да, но я же надену белую блузку! И потом я не надевала бы шортики, если б не какой-то дикий самец, который порвал моё любимое вечернее платье и измазал все стены дорогущей косметикой! Ты случайно не знаешь, кто бы это мог быть?!

   Я с удовольствием зажмурился и мысленно произнёс про себя: "Йес!". Мы просто обожали изводить друг друга шутливыми мелочными придирками, доводя себя до белого каления, до скандала, до битья посуды о стену и о голову ближнего своего не переступая однако роковой черты, сразу за которой следовала мгновенная разрядка, и вот мы уже оказывались в постели, переводя наши крики в горизонтальное положение, и... И вообще я считаю, что это наилучший выход из вот таких вот ситуаций. Сегодня же я брал реванш за прошлый раз, когда Шела по незнанию отправила все мои вещи в прачечную "Минутка", тут неподалёку за углом, не посмотрев, что их нужно стирать в строго определённых условиях, в результате чего левая штанина моих любимых брюк окрасилась в ярко-оранжевый цвет, правая - в дикую смесь жёлто-голубого, рубашка приобрела нежный розово-серебристый оттенок, а футболка стала похожа на искупавшуюся в мазуте зебру. Когда я увидел свои вещи, которые Шела преподнесла мне с видом униженного и оскорблённого кролика, прижавшего свои очаровательные ушки в ожидании трёпки, меня чуть весёлый старик Кондратий не посетил. Так что сегодня был мой реванш...

   - Ты не заболел, прелесть моя? - тревожным тоном спросила моя "тридцать три несчастья", подойдя ко мне.

   - Да нет, - я пожал плечами и недоумённо уставился на неё, - не заболел. А с чего ты вдруг спрашиваешь?

   - Ну как "с чего"? Ты молчишь, не огрызаешься, не строишь из себя великого юмориста всех времён и народов, не язвишь, не умничаешь... Ты не заболел часом?

   Я посмотрел в её лучистые прекрасные глаза, окунулся в них, побултыхался там немного, затем вынырнул и вдруг произнёс:

   - Я люблю тебя...

   Она стояла как громом поражённая, слабая улыбка играла на её губах, а в глазах замерло выражение нежной беспомощности, они распахнулись, и донельзя удивлённый взгляд упёрся в меня. Она стояла так довольно долго, своим пристальным хоть и удивлённым взглядом изучая моё лицо, затем удивление погасло, в глазах заплясали игривые искорки, слабая улыбка сменилась лукавой, и тут Шела прямо с каким-то садистским чувством ущипнула меня за голый живот, да так, что у меня глаза полезли из орбит. Я захватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, по которой вдобавок ещё и саданули сапогом.

   - Ну тебя нафиг с такими шуточками, - фыркнула она, полюбовавшись на неземное выражение моего лица.

   Она вдруг закинула мне руки на плечи, и тут её лицо оказалось совсем рядом, мягкие, чуть влажные губы коснулись моих, и мы слились в крепком страстном поцелуе...

   - М-м-м... - промычал я.

   Меня потрясли...

   "Что за...", - мелькнуло в голове.

   Ещё одна встряска, посильнее предыдущей...

   "Ну какого?..", - успел подумать я, и тут лицо Шелы стало стремительно удаляться от меня, в никуда провалились комната и рубашка на люстре, яркая красочная картинка сменилась непонятными тёмными тонами, которая вдруг вспыхнула аляповато-яркими красками, чей-то красивый мощный звучный глубокий голос торжественно назвал моё имя, прибавив к нему пару метафор, и... тут я проснулся. Меня трясла и немилосердно швыряла из стороны в сторону моя собственная кровать, причём так сильно, что я едва удерживался на ней в горизонтальном положении.

   - Доброе утро, - раздалось вдруг над головой.

   - А?.. Что?.. - встрепенулся я и диким взглядом посмотрел по сторонам.

   - Доброе утро, говорю, - спокойно повторил Грэй, нахально меня разглядывавший с экрана на потолке.

   Я сфокусировал взгляд, два лица слились воедино, я узрел знакомые черты и тут вдруг до меня дошло, что тряска, хвала Космосу, прекратилась. Взбултыхав мне мозги, равномерно провибрировав всё серое вещество, она ушла в никуда, что я с удовольствием и отметил.

   - Здрасьте, - машинально поздоровался я и тут меня как молнией вдруг поразило.

   - А что это ты тут делаешь, друг мой? - спросил я жутко подозрительным тоном.

   - Бужу тебя, - коротко и ясно отозвался Грэй. - Где твой будильник? Почему не отвечает?

   - В унитазе утонул, я же не знал, что он плавать не умеет, - огрызнулся я - спросонья у меня характер мерзкий, тяжёлый и отвратительный, Шела уже успела как-то в этом убедиться, и если мне не сделать ритуальное жертвоприношение в виде чашечки ароматного чая, то... за последствия утреннего общения со мной я не отвечаю. - Теперь мне всякий раз оттуда напоминания приходят, из глубины... сибирских руд... М-м-м, да...

   Грэй фыркнул и улыбнулся, я же усиленно заморгал, прогоняя... эх, какой же мне замечательный и прекрасный сон снился...

   - Извини за фокусы с кроватью, - вздохнуло это рыжеволосое чудовище, - сам знаешь, терпеть не могу будить кого-либо, по мне так пусть лучше слюни и дальше пускают, но мне тут Старик внушение с утра сделал - ты ему срочно понадобился по делу - и теперь вот через каждые пять минут об этом напоминает.

   - А в чём дело? С чего бы это я ему понадобился? - вяло поинтересовался я.

   - Действительно, с чего бы? - весьма натурально изумился Грэй. - Ты его полноценный подчинённый, на работу постоянно опаздываешь, заказы первым выхватываешь, хорохоришься, не слушаешься начальства...

   - Что опять подслушивают? - перебил я его.

   - Да нет, - ухмыльнулся он, - просто давно мечтал позудеть у тебя над ухом с самого утра. Так вот, у Старика к тебе дело есть - один весьма крупный заказ как раз для твоего уровня. Детали он мне не сообщал, но, судя по одолевшей его трясучке и обильному слюноизвержению, заказ действительно жирный...

   - Падр-р-робности давай, не томи душу, - прорычал я, лениво потягиваясь и изгибаясь.

   - Откуда я их тебе возьму? - фыркнул Грэй. - Я бы сообщил, если б знал...

   - Ты у нас добываешь информацию, и ты не знаешь деталей?! - изумился я.

   - Андрей, проснись! Информационные блоки и все сведения поступают в закрытом и закодированном виде, а что полагается за несанкционированное вскрытие и расшифровку? Помнишь?

   - Помню, - проворчал я и сел на кровати. - А ты чего так... официально, что ли... говоришь?

   - Да просто голова у меня болит от всех проблем со Стариком, - отмахнулся он нетерпеливо. - Это ты у нас в реанимации в кольто валялся и балдел, а мне кучу отчётов и бланков пришлось писать и заполнять, кучу объяснительных отправлять... Ладно. Будешь на фирме, зайдешь? Посмотреть на тебя хочу, да и Элечка наша по тебе соскучилась...

   - Пусть перетопчется - я замужем, - буркнул я, пытаясь вспомнить, куда сунул одежду.

   - Замужем? - Грэй иронично приподнял бровь. - И когда уже успел? Да ещё и без меня?

   - Ну то есть не замужем, а женат... В смысле в кавычках женат... Короче! - я запутался в словах и в мыслях - слишком много всего на мою бедную голову да ещё и с утра пораньше. - Короче, передай этому старому костотрясу, что за заказ я возьмусь, если только не понадобится никого опять спасать.

   О, Триединый, где же мои носки?!

   - О заказе сам со Стариком договоришься, - спокойно ответил Грэй, задумчиво наблюдая, как я прыгаю в штанах по комнате - спросонья у меня хватило ума засунуть обе ноги в одну штанину. - Только забеги ко мне обязательно, хочу на тебя посмотреть...

   - Дело есть? - я сделал ужасно таинственный и загадочный голос. - Или ты меня просто любишь?

   - Может быть, - зевнул он. - Отбой, Андрюха.

   - До встречи, рыжий, - бодрым голосом попрощался я.

   Потолок-экран замигал и погас, после чего вернулся к своему стандартному цвету. Я зевнул и удивлённо посмотрел на него: интересно, как это Грэй смог дозвониться до меня, если вызов я не принимал... Мистика какая-то... Я зевнул ещё раз и чуть ли не с волчьим подвыванием и с истинным наслаждением почесал голую грудь, после чего огляделся и поёжился - чего-то явно не хватало. Мой взгляд упал на пульт от кондиционера (пульты от бытовой техники - вещь нынче недешёвая, сейчас немногие их приобретают, потому что большинство компаний выпускают потоком технику со встроенными пси-кристаллами Альба?ра, которые ориентируют выполнение операций на мысли человека, это дешевле и проще в изготовлении; ну а что поделать, если я актёр, пусть даже бывший, и мысли у меня как вспугнутые тараканы бегают внутри головы всякий раз разные; что же мне теперь ходить по комнатам и от тостов с вилками уворачиваться?), я тупо смотрел на него секунду-другую и вдруг понял, чего мне не хватает: в это время марсианских суток, на которые ориентируют и время Деймоса, Солнце находится на другой стороне и довольно холодно становится даже в утеплённых квартирах.

   Я взял пульт, посмотрел на кондиционер и вдруг увидел свои носки. Палец на автомате коснулся сенсорного экрана. Мощно дунул тёплый воздух, и оба носка отправились в свободный полёт... Один долетел вполне нормально и шлёпнулся аккурат возле моих ног, второй же пошёл по синусоидальной кривой, подгоняемый струями воздуха, и ляпнулся в аквариум, перепугав при этом рыбок. Я вздохнул и покачал головой - во всём этом чувствовалась шкодливая рука Шелы...

   Уладив все проблемы с собственным организмом, искупав его в тёплом утреннем душе с массажными струями, расчесав свою буйну головушку и закутав себя, любимого, в чёрный с золотом халат, я уселся на балконе в кресло с чашечкой чая. Вид с балкона открывался восхитительный: берег моря, песчаный пляж, на котором в соответствии с моими тайными пожеланиями не было ни души, рокочущие волны, неторопливо ползущие на берег и бессильно откатывающиеся в своё царство воды и света; седые тяжёлые тучи; лёгкий ветерок, забавляющийся и играющий с пеной морской, и меж двумя царствами неба и воды лёгкими белыми лепестками скользящие чайки... Я люблю море... Люблю смотреть на его тяжёлую поступь, когда оно неспешно облизывает берег; люблю его дикие танцы, когда бешеные порывы ветра заставляют волны вставать на дыбы, когда солёные брызги полосуют лицо и растягивают в кривой ухмылке губы, когда от кромки волн тебя отделяют лишь десять сантиметров специального укреплённого пластика и толика благоразумия... Люблю ночь, когда она своим тёмным бархатом накрывает морскую гладь, и кажется будто небо обнялось с водой, когда не видно почти ничего, и лишь свет невыразимо далёкой Луны, неподвижным белым глазом висящей высоко в небе над горизонтом, ложится на воду, освещая её немного, и создаётся впечатление, что если сильно захотеть, то можно пробежаться по этой лунной дорожке навстречу горизонту и неизвестно чему... Я пригубил чай и улыбнулся своим мыслям, вспомнил, как плыл когда-то по этой лунной дорожке вместе с Шелой и всякий раз, останавливая на ней свой восхищённый взгляд, мне казалось будто вся она блистает золотом на чёрном бархате волн... А потом был берег и яркий костёр на берегу, и звёздное небо над головой, и мы занимались любовью под мягкий шёпот и шелест волн...

   Я вздохнул, вспоминая всё это и многое другое... Та ночь под звёздным небом на берегу под музыку моря и багровый жар углей от костра нам безумно понравилась, и мы поклялись её когда-нибудь повторить, но спустя некоторое время я понял, что лучше не стоит... Не стоит портить очарование ночи и воспоминаний повторением прошлого, иногда это приносит совсем не те результаты, которых ожидаешь. На что дано воображение человеку? Вот-вот...

   Я допил чай и встал, с наслаждением потянувшись. Есть мне не хотелось, да и перед заказом наедаться совсем не желательно. С сожалением отключив голограмму, я с унылым видом поглядел на непрезентабельный сероватых оттенков пейзаж за окном, после чего вышел в главную комнату и сел за компьютер. Пролистав полученные сообщения и письма, я недовольно поморщился: опять эта реклама никому не нужных товаров созданных в стиле той самой печально известной "суперхренорезки".

   - Вот ведь незадача, - пробормотал я, высунув кончик языка от усердия и удаляя рекламу, - чем меньше берут эту дрянь, тем больше её рекламируют.

   Удалив все рекламные сообщения, я оставил остальные на разбор ЭлИн, а сам вылез в Галанет, решив зайти на парочку своих любимых сайтов. Перед моими глазами замелькали знакомые музыкальные каталоги, и вот уже в который раз я убедился, что незабвенная и величайшая музыка Бетховена, Баха и Глинки всё ещё закодирована администраторами сайтов и скачать её для прослушивания, не заплатив при этом энную сумму, никак невозможно. Бесплатными были уже немного поднадоевшие мне симфонии Моцарта и Скарлатти, музыка Мусоргского, Шопена, Берлиоза и Боккерини, однако я их если и не знал наизусть, то уж точно очень хорошо помнил. Я надулся и обиженно запыхтел, не люблю, когда перед носом висит груша и бесплатно её никак нельзя скушать, а платить пятьсот кредитов за сборник классической музыки меня жаба давила. Хотя нет, я оговорился - всем величайшим композиторам древности я бы без лишних слов отдал бы сумму в десять, двадцать, даже сто раз большую, чтобы только оказаться на их концертах, услышать как льётся река божественной мелодии из-под рук самого Вивальди, Рахманинова и Штрауса, Римского-Корсакова и Паганини, Франца Гайдна и Ференца Листа... Я бы не торговался и честно выложил бы любую затребованную сумму в разумных пределах, разумеется, однако платить неизвестным личностям за возможность получить права доступа к файлам неизвестного качества я не стану ни в коем случае.

   Я пошевелил извилинами и тут вдруг вспомнил кое-что: на последней нашей вечеринке, посвящённой какому-то гремучему празднику народов Востока Земли, разумеется, приглашённый Грэй оставил у меня на компьютере универсальный декодер; тогда мы как раз поспорили, сумеет ли он написать программу, которая расшифровала бы пароль на компьютере Капитошкина. Грэй написал... Программа расшифровала... И мы из вредности и веселья ради накидали этому динозавру вирусов на компьютер в обход антивирусного программного обеспечения.

   Старика тогда чуть удар не хватил, когда он узнал, что его компьютер забарахлил, а восстановление и наладка стоит денег, а Грэй тогда очень удачно и вовремя ушёл в отпуск. Мы неделю наблюдали, как этот старый костотряс метался между двумя огнями: с одной стороны, его поджимали вирусы, с аппетитом поедавшие биты информации и электронное нутро его компьютера, с другой стороны, его грызло самое обыкновеннейшее скупердяйство. Это было загляденье просто...

   Так, где же этот декодер?.. Я пошарил по папкам, зашёл в поисковик, потом напряг память, пытаясь вспомнить, куда же я мог его засунуть, и тут мне вспомнился случай, когда Шела, решившая ни с того ни с сего вдруг блеснуть передо мной интеллектом, как-то сообщила мне, что установила новое программное обеспечение, а оно оказалось платным, она, естественно, воспользовалась декодером и... А вот "и..." пришло чуть позже, когда срок пробной лицензии закончился, и Шела вновь воспользовалась декодером, чтобы продлить срок договора, однако воспользовалась им неумело, приехали представители фирмы-разработчика, был немалый скандал и крупный штраф, а меня вдобавок ещё и дома не было. Словом, Шела каким-то образом "договорилась", в результате чего у меня со счёта сняли около трёх тысяч кредитов, и меня чуть весёлый старик Кондратий повторно не посетил. В отместку я ей тогда сообщил, что новая косметика и вечернее платье, которые она приобрела "через знакомых" якобы за полцены, оказались дешёвой подделкой местных гастарбайтеров с Юпитера, вдобавок стоили они в три раза дороже тех, что продавались в фирменных магазинах. Видимо, тогда я переборщил с язвительностью, так как Шела неделю со мной не разговаривала, а от меня ушла вся в расстроенных чувствах...

   Совсем отчаявшись на халяву получить сокровенные мелодии, я вдруг наткнулся на случайную ссылку, выползшую откуда-то сбоку, которая после нескольких проверок "на жадность" провела меня в настоящий Золотой Рай, у меня просто слов других не было... Миллиарды альбомов классической и современной музыки, не скажу сколько внеальбомных песен, ибо таких больших цифр я просто не знаю, и всё это богатство абсолютно бесплатно?! Великий Космос, где я был раньше?! Нет, тут что-то не то... Я насторожился и поискал взглядом название сайта, через секунду-полторы взгляд мой наткнулся на эмблему, я рассмотрел её повнимательнее и... расслабился, мигом всё поняв. Даже рассмеялся от удовольствия - на эмблеме было красиво выведено одно слово "СоХаР" (так называемый Союз Хакеров России), название легендарной пиратской организации, чьи идеи и взгляды на жизнь описывать - всё равно, что сборник анекдотов писать.

   Я торопливо - следовало поспешить - вставил плеер в разъём, быстренько закачал на него несколько альбомов классической инструментальной музыки и пару десятков песен ритмичной, в стиле древнего "Диско 80-х". Меломан я, что тут поделаешь. Зато они мне бодрости прибавят, если я не забуду взять с собой плеер.

   Я отсоединил плеер, затем прыгнул к своему шкафу, открыл его и застонал от неудовольствия - Шела опять навела порядок! Ох, сколько же мне мучиться?! Сколько её просил, сколько упрашивал, уговаривал, убеждал, даже угрожал - она лишь мягко улыбалась и снова наводила у меня в шкафу порядок. Один раз я даже ловушку на него поставил, на дверь, ничего страшного, просто безобидный разряд тока, как мне объяснили в магазине, потом я о ней забыл, разумеется, и попёрся одеваться. Из отключки меня вытащила Шела, когда пришла ко мне и увидела, как я, по её выражению, дрыгаюсь, лёжа на полу. Нифига себе безобидный разряд я тогда получил, а я-то, дурак, думал, чего это его по инструкции на тюремные блоки ставят и чего это продавец на меня так удивлённо косился, когда узнал, что я его в квартире хочу установить...

   Я быстро натянул на себя броню и провёл подушечкой большого пальца правой руки по боковому шву, которым броня закреплялась, закрывая и блокируя замок. Шов за моим пальцем закрылся и исчез, по нему пробежали огоньки, и я почувствовал лёгкую вибрацию в районе рёбер - щит активировался и настроился. Я попрыгал, помахал руками, наклонился в разные стороны, как и всегда броня из пластистали, внешне похожая на шерстяную кольчугу, никапельки не стесняла движений, гравитационные компенсаторы, встроенные в районе рёбер и плеч, работали безукоризненно, усиливая мышечный предел, а какая она лёгкая, эта "фуфайка", и гибкая, я вообще молчу.

   Штаны улетели куда-то в угол, там их подберёт робот-уборщик и выстирает; попрыгав ещё немного в броне и в трусах, привыкая к ней, я быстро скользнул в другие штаны и затянул потуже ремень и тесёмки на щиколотках. После этого я пулей накинул на себя рубашку и застегнул пуговицы.

   Плеер лёг во внутренний карман рубашки, оба беспроводных наушника я сразу же прицепил к ушам, после чего причесался. Рубашка у меня была с короткими рукавами, активатор находился в персональном ящике на фирме, подумав немного, я решил дополнительные крепления с собой не брать, надел цепочку, которую мне подарила Шела, на шею, на глаза нацепил солнцезащитные очки, после чего глянул в зеркало - вполне красивый пельмень получился... Ну и ладушки. Можно было ехать. Оставалась одна мелочь.

   - ЭлИн, - позвал я, - номер Старика набери, пожалуйста, видеовызов, объёмное звучание, вывод контакта на компьютер.

   - Сделано, - промурлыкал женский голосок.

   Изображение на мониторе исчезло, экран потемнел, на нём появился логотип нашей фирмы, послышалось несколько гудков, и на экране появилось лицо Капитошкина, нахмуренное, а значит озабоченное проблемами.

   - Доброе утро, Зизольдий Гурабанович, - приветливо поздоровался я, скривившись при этом внутри.

   - Доброе утро, Андрей. А что это ты на ногах уже? Встал ранёшенько?

   - Что вы, Зизольдий Гурабанович, какое там встал? Я ночь не спал, всё делами да работой занимался, - вдохновенно соврал я. - Хоть и не спал, да ничего - много зато всего сделал, учился тоже вот, образование третье хочу получать, - я наморщил лоб и почесал в затылке, вспоминая, - или четвёртое... Вот к поступлению заранее готовлюсь.

   - Умно, юноша, умно. Похвально, что не на глупости время расточаешь, если только ты не врёшь мне часом.

   - Зизольдий Гурабанович, - я вспыхнул от неправедной обиды, - какое там врать?! Да пусть Инквизиция меня покарает, если я вру вам, да не сойти мне с этого места...

   На самом деле я не врал, а фантазировал, в конце концов Старику вовсе не обязательно было знать, что вчера я свалил пораньше с работы, после чего на пару с собственной совестью обежал все местные притоны и ночные клубы, перезнакомился с кучей миловидных и сексапильных барышень нетяжёлого поведения, после чего всех отшил, индивидуальные контактные номера стёр и в гордом одиночестве улёгся спать, непосрамлённая совесть кружила над головой и вместе с ангелами посылала хорошие сны.

   - Ладно, ладно... Андрей, когда ты будешь на фирме?

   - Да хоть сейчас, - восторженно подлизался я к нему, - ибо уже собран, готов и, как там говорится, кони бьют копытом звонко, сбруи их звенят...

   - Прекрасно, Андрей, просто прекрасно. В таком случае, когда прибудешь на Марс, не поезжай на поезде, а давай на скутере добирайся - ты мне срочно нужен!

   - Слушаюсь, Зизольдий Гурабанович! Уже лечу!..

   - Погодите, юноша, не суетитесь, - он поднял ладонь, остужая мой пыл. - Андрей, ты осведомлён о деталях заказа?

   - Никак нет, - отчеканил я. - А откуда я мог бы их знать, Зизольдий Гурабанович? Мне позвонил Гр... виноват, мистер Аластор, сообщил, что у вас для меня есть заказ и... всё. Более ничего я от него не услышал.

   - Хм, - он поплямкал губами и нахмурил брови, - но ведь факт же имеет место быть...

   - Простите?..

   - Приезжай на фирму, Андрей. Заказ тебя ждёт, детали оговорим у меня.

   Экран замерцал, на нём снова появился логотип нашей фирмы, после чего потух - звонок завершился, свёрнутая картинка вернулась на экран, и я снова увидел рекламу этой клятой "суперхренорезки".

   - И чего это Старик вдруг стал так быстро соображать? - пробормотал я, призадумавшись.

   Быстрые, точные, а главное умные и логичные реплики меня весьма удивили, уж от кого-кого, а от Старика я такого никак не мог ожидать. Или он всё это время притворялся? Жаль будет, если он вдруг исправится в лучшую сторону, когда он плямкает губами, сопит, гоняет мысли-улитки, плюётся, что-то бормочет, хмурит брови, он становится таким смешным...

   - ЭлИн, обработай, пожалуйста, почту и, я тебя прошу, поищи на том сайте, где я был, музыку Бетховена и Рахманинова и, если она там будет, то скачай её, пожалуйста. И ещё: достань мне самый свежий каталог зоозон Земли.

   - Желаете слетать с Шелой?

   - Пожуём - увидим, - я пожал плечами и вызвал лифт. - Сделаешь?

   - Конечно, сэр, - спокойно ответил милый слуху женский голос, и я шагнул в открывшиеся передо мной двери лифта.

   Может быть я и перегибал палку вежливости, говоря простому искусственному интеллекту слова "пожалуйста" и "спасибо", однако после той памятной встречи с Элечкой в гостях у Грэя я не мог вести себя иначе. После того раза ЭлИн стала для меня не просто электронным информа?рием, наверное, я уже стал считать её полноценным человеком, раз уж стал вести себя с ней по-другому... Даже Шела поражалась моей привычке всегда, везде и во всём быть максимально вежливым, однако с ЭлИн я сам себе удивлялся. Но... Зато чувствовал себя человеком, когда в кои-то веки даже с невидимой женщиной-прообразом искусственного интеллекта стал вести себя как уважающий себя и других мужчина.

   Лифт остановился, дверцы растворились в воздухе, и я вошёл в свой личный гараж, на ходу снимая ментальную блокировку с выбранного скутера. Покрутив головой, придирчиво осматривая его корпус, я пальцем демонстративно стёр пыль в самом неприметном месте, мысленно устроив нагоняй роботу-уборщику - ишь, разбаловались! - после чего уселся в кресло и мысленной командой активировал систему. Вспыхнули экранчики мини-компьютеров, колпак кабины выполз из-за головы и, мягко чмокнув, изолировал меня от окружающей среды, на экранчике в центре высветился логотип фирмы "Старлайт", помигал и сменился информацией о состоянии скутера. Прямо перед лицом сантиметрах в тридцати от глаз развернулась как свиток бумаги сенсорная голографическая панель старта, я пристегнулся и набрал на ней комбинацию символов. Генератор тихо загудел, прогреваясь, скутер еле ощутимо завибрировал, удерживаясь от взлёта грави-скобами. Я осмотрелся - на экранчиках вокруг каждого параметра загорелась зёлёная галочка, панель старта как свиток свернулась и, померцав секунду, исчезла, я коснулся пальцами шарика управления и отдал мысленный приказ убрать грави-скобы. Скутер плавно взмыл над полом гаража и десятком своих собратьев, я легонько двинул шарик в нужном направлении, и сквозь открывшийся шлюз гаража мы выскользнули наружу.

   В голове всё крутились последние слова Грэя, сказанные им перед прощанием: "Забеги ко мне обязательно, хочу на тебя посмотреть...". Чего на меня смотреть? После реанимации и заживляющего кольто у меня никаких следов на теле от той переделки не осталось, и Грэй это хорошо знает. А чего ещё на меня смотреть? Другое дело, что это может быть связано с "деталями заказа" и с тем, как моим знанием их интересовался наш штатный старый хрыч. К чему вся эта беготня вообще? Что за суета вокруг дивана? Я сердито пожал плечами и прибавил скорости: надо было поспешить на стоянку транспортников и прицепиться к ближайшему, уходящему на Марс, - прыгать через космос на лёгком скутере, который даже слабые магнитные бури качают так, что создается впечатление будто плывёшь в шлюпке по бурному морю, мне совершенно не хотелось, не знаю как вы, а я ещё жить хочу...

Глава 10

   Мягкий чуть приглушённый свет, который тихим потоком изливается из-под абажуров ламп, хитро распределённых по углам комнаты именно для того, чтобы создать вот такое вот освещение, романтичную вечернюю обстановку даже в яркий солнечный день с тенями, прячущимися в уголках и за немногочисленными шедеврами мебели, выполненными в стиле эпохи позднего Ренессанса, завораживает меня, заставляет отрешиться от мирских проблем, вздохнуть полной грудью и ощутить вселенское спокойствие... Это моя любимая комната у Альберто Танзани, где я просто обожаю отдыхать от всего на свете: от своих личных дел и от несуразиц этого мира, от бесконечных сплетен и высасывающей все силы и здоровье работы, от конфликтов разного уровня и от простого присутствия большого количества людей в моей жизни, наконец, в этой комнате я отдыхаю от его многочисленной и шумной родни, от вечных посиделок за кружечкой домашнего вина со специями - у Альберто свои плантации на Марсе - от повышенного внимания со стороны окружающих (как же, сам когда-то Великий Андрей Преображенский по прозвищу "Первозванный", первый кутила, бабник и лицедей Первого объединённого театра Федерации). Не люблю я этих торжеств, когда они постоянны, а у Танзани они каждый день, нужно когда-то и отдыхать от развесёлых компаний. Так вот эта комната - моё истинное спасение...

   Я сижу в удобном и мягком кресле, вытянув ноги к горящему напротив камину, рядом со мной журнальный столик, на нём рюмка с моим любимым коньяком, дольки лимона на тарелочке и сигара в пепельнице. Я сижу, смотрю в пляшущие язычки огня и душевно расслабляюсь, наслаждаюсь этим крошечным моментом блаженства, который подарил мне Альберто, когда тебя никто не дёргает, когда никто не зовёт работать, когда Шела не теребит, пытаясь выяснить, какое из её платьев не так ужасно на ней смотрится, когда можно вздохнуть полной грудью, сделать глоток коньяку, ощутить на губах его терпкий и горький вкус и обонять носом букет, смотреть в огонь и наслаждаться покоем... Хотя бы несколько мгновений, которые мне столь любезно подарил Альберто. За что он меня терпит и периодически приглашает на обеды? В память о былой славе? Или всё ещё не верит в то, что я до сих пор как-то умудряюсь жить без театра, это я то, король масок и лицедейства? Ни доли сомнения, господа, или же пустого бахвальства - из Театральной академии кого попало в Первый объединённый театр Федерации не провожают всей коллегией...

   Я пригубил коньяку и задумчиво посмотрел на тихо-тихо сидящую рядом со мной Шелу, похоже атмосфера всеобщего покоя захватила и её - её изумительные губки обычно упрямо сжатые сейчас приоткрыты, чуть припухли, она не отрываясь смотрит в огонь, как и я заворожённая игрой язычков пламени и быстрых как огненные феи искорок, её глаза чуть прикрыты веками, ресницы еле заметно подрагивают, в такие моменты мне неудержимо хочется поцеловать её. Но вместо этого я произношу вдруг:

   - Я люблю тебя...

   Она поворачивает голову, не отрываясь прямым долгим взглядом буравит мои глаза, затем чуть слышно произносит:

   - Ты мне это уже говорил сегодня...

   - И что с того? - я пожимаю плечами и отворачиваюсь к огню. - Я готов повторять это снова и снова хоть каждый день, хоть каждую минуту...

   - А можно ли верить человеку, который в прошлом был актёром и сыграл немало ролей? - чуть слышно шепчет она, её рука нервно поглаживает подлокотник кресла.

   - А можно ли верить нераскаявшемуся преступнику, которого приглашают вдруг в правительственный совет? Понятно, что он продолжит врать и воровать, зато как преданно он будет лизать руку начальства, которое его протолкнуло туда... Я честен с тобой, Шела, пусть я и бывший актёр, а значит лицедей. Моя прошлая жизнь давно закончилась и ушла, теперь я живу этой жизнью... Я живу тобой...

   Я поворачиваюсь к ней, смотрю в её бездонные лучистые глаза, и всё внутри меня обмирает от восторга и от осознания того, что я сейчас держу в руках нежные пальчики моей сбывшейся мечты, вдыхаю аромат её тела, волос. Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь ещё, но её палец вдруг касается моих губ - я умолкаю, чувствуя, как он дрожит.

   - Я верю тебе, - шепчет она и глубоко вздыхает. - Просто всё как-то так быстро и неожиданно развилось, я не успела ни привыкнуть, ни свыкнуться с мыслью, что я теперь не одна... Ты очень шустрый тип, Андрей, несмотря на кажущуюся медлительность, впрочем как и все русские... Возможно, я и ошибаюсь, возможно я когда-нибудь пожалею об этом, но... - она делает глоток коньяку и прерывисто вздыхает, я молчу, ожидая развязки. - Но... Я тоже люблю тебя... Вот.

   Она смотрит на меня повлажневшими глазами, и я вижу, что она не врёт, что она действительно верит мне, а это значит... Да! Великий Космос! ДА!!!

   - Я никому никогда не говорила этого, - она ещё раз прерывисто вздыхает и отворачивается к огню. - Можешь считать меня дурой, можешь - стеснительной идиоткой, но ты первый, кто вызвал во мне эту бурю чувств и эмоций. Первый и наверняка единственный... Вот...

   Я ничего не говорю, а лишь беру её двумя пальцами за подбородок и наклоняюсь. Наши губы сливаются в поцелуе, её сильная рука обнимает мою шею, наши души раскрываются навстречу друг другу, и я чувствую, как жаркая волна страсти захватывает меня всего с головой...

   Мягкая медвежья шкура на полу у камина даёт нам приют...

   - Как это у тебя так получается?..

   - Что именно? - спрашиваю я лениво, лёжа на шкуре рядом с ней.

   Волна страсти, огня, безумства, порождённая любовными признаниями и огнём в камине, нахлынула, захватив нас целиком, и через пару часов ушла, сменившись ленивой безмятежностью. Никто нас не тревожит, остались позади будоражащие воображение и плоть стоны, горячечный шёпот, безумные ласки и дикий жар объятий, я, кажется, слышал, как пару раз открывалась дверь, но занятый своей любимой не обратил на это внимания.

   - Я имею в виду твои фокусы с ножом, - нетерпеливо поясняет Шела, отодвигаясь подальше, а я только сейчас замечаю, что вот уже некоторое время кручу в пальцах небольшой обрезочный ножичек для сигар - лезвие как рыбка пляшет, скользит, кружит в моих пальцах, отблёскивая то красноватым отсветом камина, то серебристым сиянием ламп, переворачивается, кружит, подталкиваемое и направляемое выверенными осторожными движениями. - Где ты им научился? У нас таким фокусам не учат, я бы знала...

   - У нас нет, - спокойно отвечаю, продолжая подбрасывать, переворачивать, прокручивать лезвие между пальцами, перехватывая его то так, то эдак. - Это всё моё творческое наследие. Перед поступлением в Академию я несколько лет кем только не батрачил: и клоуном, и фокусником, и метателем ножей в разных цирках, пару раз даже укротителем выступал... А в любом цирке работает такой принцип: либо ты показываешь три уцелевших пальца на руках и всем громогласно заявляешь, что ты уже сорок лет метатель ножей, либо ты ведёшь себя тише воды ниже травы, учишься потихоньку и через некоторое время действительно становишься настоящим профессионалом, при этом сохраняя все пальцы в целости и сохранности.

   Я покрутил кистями рук, сжал и разжал пальцы, ножичек исчез. Шела приподняла голову и удивлённо посмотрела на меня, я коснулся её прически, погладил по голове, почесал за ушком, отчего она мечтательно замурлыкала, и тут вдруг вытащил ножичек у неё из уха.

   - Ай-яй-яй, - улыбаясь, заявил я, - красть игрушки у маленького ребёнка нехолосо. Я всё маме рассказу... - загнусавил я.

   Ножичек скользнул между пальцами, я поддел его ногтём большого пальца, перевернул, подбросил в воздух, ухватил двумя пальцами за кончик лезвия и резко метнул. Нож свистнул, с невообразимой скоростью пронёсся через комнату, перевернувшись в воздухе, и с глухим стуком вонзился в дверной косяк, чуть пониже еле заметной трещины, оставшейся с прошлого раза, которую Альберто уже успел залакировать.

   Шела захихикала и поёжилась, я обнял её и тут вдруг получил сладкий и тяжёлый поцелуй в губы, я выгнулся дугой, прижимаясь к ней, и ощутил, как её руки скользят всё ниже и ниже по моему телу.

   - Тётенька, а это не страшно? - прогнусавил я тоном маленького дитяти ей в ухо и легонько прикусил мочку её ушка.

   - Не бойся, деточка, - фыркнула она и эротично рассмеялась, - это не больно и не страшно, и мама не наругает...

   Нас снова затопила тяжёлая волна страсти. Последнее, что я помнил, прежде чем окунуться в нёё с головой, был яркий и игривый смех Шелы и её солнечная улыбка, затем я поцеловал её, и время перестало для нас существовать...

  * * *

   - Ё-МОЁ!!!

   Я еле успел вовремя двинуть шарик влево, сработала аварийная система корректировки курса, мой скутер резко нырнул влево, сбросил скорость и прижался к торцу здания, этой своеобразной обочине воздушной магистрали.

   - Замечтался, блин, придурок, - рассерженно обругал я сам себя и вздохнул, успокаивая бешено бьющееся сердце, воображение услужливо нарисовало последствия воздушного столкновения скутеров, и я задышал ещё чаще.

   Попытавшись успокоиться, я потёр ладонями лоб и глаза, после чего взялся кончиками пальцев за мочки ушей - старый цирковой приём, работает, как правило, безотказно. Я прикрыл глаза, вздохнул полной грудью, отрешившись от всего мира, и тут вдруг раздался резкий настойчивый сигнал. Я скосил глаза, посмотрел на экран наружного сканера и воздел очи горе - положительно сегодня был день сюрпризов...

   - Превышение скорости на воздушной магистрали, выезд на встречную полосу движения, игнорирование сигнала ограничительных маяков, создание аварийно-опасной ситуации, - бубнил голос инспектора движения у меня над ухом, - а также парковка и стоянка в запрещённом месте...

   - Какая парковка, господин инспектор? - возмутился я, пытаясь вспомнить его инициалы и звание, которые он мне пробубнил минут десять назад. - Я...

   - Вы, Преображенский, - инспектор в очередной раз заглянул в моё удостоверение и прожевал вдумчиво мою фамилию, - очевидно не знаете, что вышли новые Поправки к Закону о движении воздушного транспорта, согласно которых вы не имеете права находиться в месте, где парковка и стоянка запрещены, более пяти минут, - инспектор сверился по часам. - Штраф за нарушение этих правил невелик, ситуации могут быть всякие, тем более что некоторые оговорены в существующих Поправках, однако вы должны сознавать, что стоянкой у обочины создаёте аварийно-опасную ситуацию. Сознаёте?

   - Сознаю, господин инспектор, - покаялся я.

   - Вдобавок следует учесть, что это не единственное ваше нарушение, - тянул этот усач в форме, ободрённый молчаливой поддержкой своих двух напарников, которым явно было не на что позавтракать, а тут как раз я подвернулся. - С учётом всего думаю, что одним штрафом вы не отделаетесь, - он пригладил роскошные усы и гаденько улыбнулся. - Придётся составить протокол и изъять вашу лицензию на соответствующий срок...

   - Д-да, - выдавил я, вовремя прикусив язык и вспомнив, что никакой лицензии у меня отродясь не водилось. - Господин инспектор, а может быть, ну... как-нибудь договоримся?.. Зачем штраф? Разве мы с вами не люди?..

   - Вы что мне взятку предлагаете? - нахмурил он свои густые брови.

   - Никак нет, господин инспектор! - я в испуге поднял руки. - Вовсе не взятку! Я уверен, что вы свято блюдёте честь мундира и непорочите свою службу взяточничеством. Это так... подарок... От чистого сердца вам за долгие годы службы, за...

   - Слушай, Преображенский, - перебил он меня сердито, его глаза засверкали злым огнём, - я в транспортной инспекции работаю не за деньги, а за совесть, так что взятки мне можешь не предлагать! Не возьму, не посмотрю, а за дачу взятки должностному лицу такой штраф впаяю, что вовек не расплатишься! Ни взяток, ни подарков мне твоих не надо! Понятно?! - рявкнул он, подперев вдруг подбородок, и я увидел, как у него на пальце блестит и переливается золотая печатка с инкрустацией сапфирами и изумрудами, и понял, что договоримся за милую душу...

   - Полста пять, приём! Полста пять, ответьте! - загремел вдруг служебный коммуникатор в кабине их скутера, и все мы невольно вздрогнули от неожиданности.

   - Полста пять на связи, - отчеканил один из инспекторов, сидящий у панели управления, склонившись над засветившимся экранчиком. - Что произошло?

   - Полста пять, приказываю вам срочно проследовать в направлении проспекта Героев колонизаторов к филиалу Единого системного антикварного хранилища, где совершено нападение на грузовой конвой с антиквариатом. В этом направлении уже выдвинуты патрульные машины гвардии СБФ...

   - Центральная, у нас здесь нарушитель, - промямлил нерешительно инспектор, взглянув на меня.

   - Вы что первый день работаете, инспектор? - презрительно выплюнул рассерженный голос задёрганного вызовами диспетчера из коммуникатора. - Установите штраф-маяк и немедленно отправляйтесь в пункт назначения! Это приказ!

   - Есть, - вяло козырнул инспектор и повернулся к тому, который говорил со мной. - Вы всё сами слышали, сэр...

   Тот кивнул и посмотрел на меня таким взглядом, что мне показалось, будто он хочет оторвать мне ухо и съесть - повод для такого взгляда, разумеется, был, они с утра видите ли наверняка не жрамши, а тут деньги сами в карман лезли, пока из Центральной директива не пришла "лететь - всех спасать!".

   - Да, это служба... - проворчал инспектор и, повернувшись к своим коллегам, стал рыться в бардачке скутера.

   Выудив оттуда штраф-маяк - небольшой диск размером с ладонь и толщиной в два пальца - он поместил его аккурат над генераторным отсеком моего скутера и убрал пальцы, цепь разомкнулась, магнитные захваты щёлкнули и намертво приклеились к обшивке корпуса. Я незаметно вздохнул: избавиться от этой штуковины весьма непросто, сенсоры магнитных захватов реагируют лишь на определённый рисунок кожи на пальцах, а если штраф-маяк не снять, то через некоторое время сработает таймер, который запустит высокочастотный электромагнитный сигнал, а тот мало того что уничтожит всю программную начинку скутера, так ещё и собьёт настройку сверхчувствительных кристаллов генератора, после чего скутер можно будет поставить в угол в качестве декоративного пылесборника.

   - Принцип действия штрафного маяка знаком? - спросил инспектор, повернувшись ко мне.

   Я понуро кивнул.

   - Что ж в таком случае вам остаётся лишь обратиться с этим документом, - он протянул мне протокол, - в ближайшее отделение транспортной инспекции, где вам определят размер штрафа. Срок я вам установил пять дней. Прощайте. Будьте бдительны на трассах.

   - Всего доброго, - улыбаясь как китайский болванчик, выдавил я сквозь зубы.

   - Чтоб тебя подстрелили в одно место, чтоб на тебя нейтронная звезда упала, - прорычал я, когда скутер с инспекторами отчалил от меня и унёсся в сторону Героев колонизаторов, - чтоб у тебя генератор взорвался, чтоб тебе пятьсот вольт схлопотать!..

   Я б изъявлял свои чувства ещё долго и со вкусом, если бы не сигнал коммуникатора, раздавшийся у меня сбоку. Я заткнулся и посмотрел на экран - звонил Грэй. Удивившись этому, я нажал клавишу принятия вызова и приготовился что-нибудь сбрехать.

   - Где тебя носит? - ворчливо осведомился он.

   - Инспектора тормознули, - выплюнул я брезгливо.

   - Правильно - неча ездить как подстреленный по встречным трассам, - рыкнул он в ответ. - Ладно, скажешь мне спасибо, когда приедешь наконец.

   - За что это "спасибо" вдруг?

   - Как "за что"? - от удивления у него изо рта чуть сигара не выпала. - Да за то, что я увёл их от тебя! Давай чеши к станции шаттлов, да побыстрее!

   - Ты их увёл от меня? - я наморщил лоб, пытаясь понять его загадочную речь, и тут у меня в голове прояснилось, даже стыдно стало за собственный "могучий интеллект"...

   Единое системное антикварное хранилище (ЕСАХ) не перевозит антиквариат в грузовых поездах, даже если правительство планеты, где находится филиал или музей, куда необходимо доставить ценности, обеспечивает вооружённый конвой, - слишком велик риск нападения со стороны бандитских формирований. Конвой, перевозящий предметы, ценность которых зашкаливает за миллионы кредитов, становится слишком лакомой добычей, на захват которой можно бросить любые силы, поэтому служащие ЕСАХ используют другой способ транспортировки. Хранилище связано с каждым существующим музеем и своими филиалами особыми Линиями доставки, основанными на законе темпоральных перемещений материальных предметов Краузе-Левенкова - две герметичных особо охраняемых камеры соединены специальным алгоритмом, который работает только при парной готовности обеих камер, в противном случае он отключается, посылая сигнал тревоги, из-за чего взлом этой сети практически невозможен. Когда в одну из камер помещается предмет или предметы, срабатывает датчик темпорального поля, алгоритм зацикливается сам на себя, возникает критическая ошибка, происходит сбой системы и... предмет перемещается во вторую камеру, где бы она ни находилась, а первая становится пустой, алгоритм возвращается к открытому циклу и при необходимости используется повторно. Идея темпорального перемещения на неограниченные расстояния, схожая по принципу работы с идеей телепортации материальных тел по фотонному лучу, возникла относительно недавно, зато оправдала себя целиком и полностью и с экономической точки зрения, и с технической, после чего необходимость в грузовом конвое просто-напросто отпала как неэффективная. Так что какое уж тут разбойное нападение...

   Всё стало ясно...

   - Грэй, дружище, спасибо тебе, - проникновенно и прочувствованно произнёс я, прижав руки к груди.

   - Сказал же - скажешь спасибо, когда приедешь, - заржал довольно этот здоровяк.

   - Я тебе ещё памятник у себя в комнате поставлю, - пообещал я, - и буду каждый день целовать ему ноги и совершать ежеутренние молитвы.

   - Ладно тебе, - отсмеялся он. - Приедешь, попробуем разобраться со штраф-маяком. Давай поскорее, у Старика случился приступ геморроя, и он ходит тут, терзаемый желаньем всех озадачить проблемами и работой. Не забудь зайти ко мне!

   - Помню, - весело отозвался я. - Ты ведь так и не сообщил зачем?

   - Приедешь - узнаешь, - лаконично отозвался Грэй и разорвал связь.

   Я пожал плечами, глубоко вдохнул и выдохнул, сбрасывая нервное напряжение, и положил пальцы на шарик управления.

   Мой скутер неспешно отвалил от обочины и вклинился в общий поток воздушного транспорта, в котором несколько минут назад растворился скутер инспекторов, так и не дождавшихся возможности пообедать. Сбоку от меня вставало солнце, оно пока ещё было скрыто за корпусами домов и строений, но свет его уже заливал океаном своего сияния улочки и проспекты внизу, скользил по ним, разливаясь как вода в половодье; я вырвался из ловушки зданий и небоскрёбов, сворачивая на боковое ответвление воздушной трассы, которое вело аккурат к станции шаттлов, и обомлел... Сколько раз уже видел, а всё равно поражаюсь: Солнце сияло миллиардами цветов, переливалось оттенками, в атмосфере Деймоса оно казалось то бледно-розовым, то жёлтым, то оранжевым, то огненно-красным, это наслоение красок, это многообразие оттенков всегда удивляли и восхищали меня. А внизу подо мной простирались равнины, когда-то безжизненные, безлюдные и каменистые, они с возникновением атмосферы на Деймосе приобрели золотисто-зеленовато-розовый цвет, природа постепенно брала своё, экосистема спутника была уникальной, её запрещено было изменять и вмешиваться, и вот теперь... Станция шаттлов и посадочные площадки утопали в удивительной зеленовато-красной высокой траве, а административные и технические здания, а также зона парковки скутеров были окружены невысокими деревцами, которые мелодичным шелестом своей золотистой листвы навевали мир, покой и гармонию... Уничтожать всё это, вторгаясь в экосистему, было бы святотатством, поэтому никто и не вторгался, разве что совсем уж дикие туристы, но таких быстро брали в оборот клирики Белой Башни.

   Я вырулил на парковочное место и стал высматривать шаттл, отправляющийся на Марс. Следовало поспешить уладить дела с заказом, да и к Грэю зачем-то ещё забежать. Интересно, зачем? За ложкой очередных сплетен?..

Глава 11

   С самого начала всё как-то пошло очень странно и непонятно, как-то совсем не так, как я привык всё делать и получать, узнавать и запоминать; с того момента как я прибыл на фирму, меня вдруг захлестнул водоворот событий, диалогов, интонаций, полунамёков, в котором затруднительно было бы разобраться даже с моим актёрским прошлым. Такое впечатление возникало будто бы, прибыв на фирму и опоздав-то всего ничего, на полчаса, я оказался не в привычной знакомой и изученной до мелочей атмосфере, к которой привык за несколько лет работы, а в каком-то непонятном ведомстве, занимающимся лишь дознанием, выяснением и выбиванием информации из всяких подопытных кроликов навроде меня...

   - Здравствуйте, Зизольдий Гурабанович, - поздоровался я приветливо, входя в его кабинет, предварительно постучав. - Можно войти?

   - О-о-о, Андрей, - изобразил он бурную радость, - рад тебя видеть наконец-то... И ведь почти не опоздал, всего-то на полчаса задержался, - добавил он, посмотрев на часы, висящие на стене напротив его стола, и взмахом руки пригласил меня войти.

   - Простите за опоздание: на станции шаттлов с расписанием отбытия не дружат, вот и задержали отправку ближайшего на целый час из-за временных нестыковок, а дальше уж я летел, как мог, - пробормотал я, садясь в кресло и вспоминая, как угробил почти целый час на поиски местного кафетерия, потому как неожиданно проголодался.

   - Ничего, ничего, - пошлёпал он губами, - прогресс заметен - раньше ты опаздывал не меньше чем на час-полтора...

   - Виноват, - я потупился и опустил взгляд.

   - Ох уж эта молодость, - понимающе произнёс он и довольно метко (и, разумеется, совершенно случайно!) плюнул мне в лоб, мужественно вытерпев это, я решил дождаться хоть какого-то дальнейшего развития событий.

   - Так вот, Андрей, - спохватился он через полминуты, судя по неземному выражению лица вернувшись из воспоминаний о старых добрых временах своей молодости, - есть один хороший заказ на доставку информации, который поступил от нашего старого клиента. Задача проста - доставить вирр и вернуться на фирму, сложностей по ходу выполнения возникнуть не должно, потому что линия связи с этим клиентом у нас налажена, устойчива и хорошо защищена от взлома, насчёт акций со стороны конкурентов можно не беспокоиться. Но! - он поднял палец, призывая к вниманию, наклонился ко мне через стол и проговорил еле слышно:

   - Поступило сообщение из анонимного источника, которому я доверяю настолько, насколько вообще могу верить таким вот источникам, что в последнее время участились случаи копирования и кражи конфиденциальных данных с целью их последующего вскрытия и дешифровки, причём случаи эти происходят сплошь и рядом, и наша фирма не исключение...

   Я поёрзал в кресле, собираясь с мыслями, и стал заранее прикидывать варианты, куда меня может завести след логической цепочки его повествования.

   - Я всё проверил и перепроверил, - продолжил Капитошкин, сцепив пальцы в замок, - специально по моей просьбе отдел аналитиков из тех, что непосредственно подчиняются только мне и Аластору, проработал кое-какие факты и пришёл к любопытным результатам: информация, которую от нас требуют заказчики, добывается, обрабатывается, анализируется и повторно кодируется, после чего курьеры доставляют её клиентам, однако где-то на этапе логической обработки и первичного анализа некоторые информационные узлы копируются и вместе с определёнными фрагментами кода-ключа пересылаются на неизвестный удалённый сервер...

   Сказав это, Капитошкин воинственно выпятил челюсть, а я обомлел - мне совсем не понравилось, куда он начал клонить.

   - Простите, Зизольдий Гурабанович, - начал я, требовалось срочно выяснить детали проведённой проверки, теперь я уже догадывался, с какой такой целью меня мог позвать к себе Грэй, - а что это за анонимный сервер такой? Откуда?..

   Я умолк, потому что понял...

   - Вот-вот, Андрей, - продолжил, улыбаясь, Капитошкин, - ты правильно догадался. Центр защиты информационных и темпоральных контактов (ЦеЗИТеК, Центр) заинтересовался этим сразу после гибели Шамрина, когда мы предоставили все необходимые материалы в его аналитические отделы. Ты сам знаешь, что в соответствии с Гражданским и Трудовым Кодексами, а также с Договором об использовании информационных ресурсов мы были обязаны это сделать...

   Я кивнул, напряжённо обдумывая его следующие возможные ходы.

   - Аналитики Центра провели расследование и выявили факты частичного хищения информационных блоков, которые проводились и на нашей фирме, и в конторе Глеба Овчинникова, и на фирме Эдуарда Пецелапо. Помнишь хоть их?

   Я снова кивнул и негромко прочистил горло, откашлявшись.

   - Обнаружили ещё одну интересную деталь, - продолжил Капитошкин. - Шамрин погиб в результате многочисленных пулевых ранений, однако в этом виноваты не наёмники конкурирующих фирм, они-то как раз таки были далеко, Шамрин смог от них оторваться, а некий субъект неизвестного пола, одетый в чёрный мужской костюм, смокинг. Этот субъект ликвидировал курьера, после чего НЕ донёс по назначению вирр-диск с информацией, а попросту его уничтожил. Вопрос: зачем он это сделал?

   - Но ведь, - я замялся, не зная, что сказать, - судя по фотографиям, Шамрину на голову надевали устройство для считывания ментальных импульсов мозга, так называемый "краб"... Может информация вовсе не была уничтожена, а...

   - Банальное заметание следов, так как с нами связался клиент и пожаловался, что мы не выполнили заказ, после чего со счетов фирмы были возвращены деньги, - фыркнул Капитошкин, плевком угодив мне в глаз, и тут же насторожился:

   - По каким это фотографиям?

   - Э-э-э, - я замялся, чувствуя, что зря всё это ляпнул, надо было выкручиваться как-то, - понимаете, Зизольдий Гурабанович, я видел некролог Шамрина, на фотографиях хорошо видны отметины от захватов "краба"...

   - Врёшь, Преображенский, - Капитошкин напрягся и даже перестал шлёпать губами, - не мог ты видеть некролог, его сразу же отправили спецдоставкой в аналитический отдел Центра. Какие фотографии, я тебя спрашиваю?!

   - Грэю пришли с анонимного сервера, - промямлил я убито, - он мне их показывал, удивлялся, он даже пытался отследить сервер, однако тот был замаскирован за паутиной ложных, и ничего не добился...

   - Какая прелесть, - промурлыкал Капитошкин. - Грэю значит, да? За несколько секунд до смерти Шамрина БОГА перехватил координаты темпорального прыжка, ориентированные на констант-сигнал активатора. Модуляции констант-сигналов имеются лишь у Аластора Грэя и Бенефициуса Грина, а полный доступ к БОГА имеет лишь центральный компьютер Аластора! Фотографии, да?! А кто их мог сделать?! Что это за сервер такой анонимный?! Не тот ли случайно, на который по подозрениям аналитиков Центра сливается украденная информация?! - гаркнул он так, что у меня аж уши заложило.

   - Ладно, Преображенский, - прочавкал он, успокоившись, - это, увы, не твоя работа, а моя личная головная боль, моя и аналитиков Центра. Так вот, что от тебя требуется... От тебя требуется доставить клиенту вирр с информацией, при этом ничего никому там не поломав по дороге - это наш старый и уважаемый клиент. Предупреждаю, возможно возникновение внештатных ситуаций, так как он состоит на учёте у психиатров, причём довольно долгое время... Пусть Кузьма и Славен обеспечат тебя всем необходимым, а Грэй... - Капитошкин покряхтел и откинулся, наконец, на спинку кресла. - Грэй... В этом заключается мой второй интерес - информационный блок ещё не обработан и не проанализирован, поэтому утечки информации пока ещё не было и, будем надеяться, не будет. Ты отправишься на доставку заказа, а я в это время прослежу за всем, и в случае возникновения несанкционированного копирования данных вместе с аналитиками попробую отследить, откуда оно идёт.

   - Это называется - вперёд на мины, - горько усмехнулся я.

   - Именно так и называется, - спокойно подтвердил этот верблюд, угодивший на этот раз мне в ухо. - В связи с этим, а также с невыясненными до конца обстоятельствами касательно темпорального пласта, в котором будешь работать, плачу двойную ставку...

   - То есть? - я навострил уши.

   - Пять тысяч кредитов. Спокойнее, юноша! - прикрикнул он, когда увидел, что я чуть слюной не подавился и захватал воздух ртом как рыба.

   - Простите, Зизольдий Гурабанович, - проблеял я, когда немного отдышался, - у меня два вопроса.

   - Всего два? - поднял он бровь и добавил еле слышно в сторону:

   - Везучий ты человек...

   - Первый: есть ли смысл подозревать конкретно одного Грэя, когда в отделе у него работает немалое количество людей? И второй: почему вы всё это рассказываете именно мне?

   - Отвечаю на первый вопрос - я всегда подозреваю всех без исключения, тем более в такой ситуации, когда на кону репутация фирмы, моя работа как таковая и астрономические суммы штрафов за несоблюдение "коммерческой тайны", - холодно отозвался Капитошкин и поплямкал губами, размышляя. - А вот со вторым вопросом сложнее, Андрей. Отвечу так - я знаю, что ты не разболтаешь всё, что я тебе здесь наговорил, всем подряд, и в то же время я знаю, что ты сейчас поскачешь к Аластору и передашь ему все мои слова, а мне это выгодно в определённом отношении; я предчувствую и опасаюсь, что гибель Шамрина не первая и не последняя, доказательство тому - нападение на Побережного того же субъекта в чёрном костюме. В данном случае мне понадобится вся твоя помощь, а ты мне сможешь эффективно помочь только, если будешь разбираться в ситуации. Понятно?

   - Д-да, - выдавил я, понимая, что Капитошкин смог подцепить меня на небольшой но очень острый крючок. - А если я откажусь участвовать в этих шпионских играх?

   - Ты лучший курьер из всех, кто работает на фирме, - помолчав, отозвался Капитошкин. - Тебя выгодно отличает наличие мозгов, зачатков логики и интеллекта. Если я привлеку к этому делу кого-то другого, не такого умелого как ты, его вероятная гибель, а также возможная гибель других курьеров наверняка будет на твоей совести.

   Я внутренне похолодел - крючок вонзился глубоко и теперь уже напоминал собой гарпун.

   - Ну что ж, - Капитошкин пожал плечами, - инструктаж окончен, давай двигай к Грэю за вирром, не забудь сообщить ему, что я нанял тебя шпионить за ним и его отделом - мне очень интересно будет посмотреть на его реакцию - после чего принимайся за работу.

   - А... ведомость?.. - я помахал пустой рукой, вставая.

   - Иди, - отмахнулся Капитошкин, - Кузьма и Славен предупреждены, а ведомости не будет - заказ не совсем официальный, всё-таки это наш самый старый клиент.

   Он посмотрел на часы, встал из-за стола и решительными взмахами рук выпроводил меня из кабинета.

   - Только помни - поосторожнее с ним, он человек неуравновешенный, а охрана у него нервная, так что будь осторожен.

   Дверь закрылась прямо перед моим носом, и я оказался в коридоре. В голове моей суматошным водоворотом мельтешили и кружились всякие разные мысли, на ум упорно лезла какая-то бредовая абракадабра, однако разум гнал её прочь, серое вещество бурлило и кипело от огромного количества фактов, догадок и домыслов, столь внезапно посетивших меня. Я развернулся и побрёл по коридору, на автопилоте выбрав правильный маршрут в лаборатории Грэя, по пути пытаясь систематизировать услышанное от Капитошкина.

   "Если Капитошкин прав, и кто-то из наших действительно подрабатывает "кротом", - мысли о том, что этим кем-то теоретически мог быть и Грэй, я даже не допускал, - то какой толк сейчас об этом трепаться на всю фирму, ведь то что знает Грэй, уже через несколько минут будет знать и Элечка, а потом и весь персонал фирмы, - размышлял я, проходя мимо поста охраны, краем глаза отметив, что цербер причёсан, прилизан, держит хвост пистолетом, занял боевую стойку у мониторов и усиленно работает. - Какой толк трезвонить, если "крот" после этого наверняка заляжет на дно? Или не заляжет? А может Капитошкин просто делает ставку на Грэя, а сам будет бдить и ждать? Как-то всё нелогично... Хотя, - меня вдруг посетило озарение, - а если Капитошкин знает, что Грэй и его отделы не "сливают" информацию, но всё равно давит на них, чтобы "крот" проявил себя, увидев, что его никто не подозревает...".

   Я спустился по лестнице и толкнул дверь в информационный отдел.

   "Ещё один вопрос - зачем Капитошкин мне всё это сообщил? - я остановился возле стены и задумался. - То что он говорил мне про мои навыки, конечно, было приятно слышать, но я вовсе не супергерой, а к услугам Капитошкина аналитический отдел и церберы из отдела безопасности плюс все службы Центра, если тот заинтересован в расследовании гибели Шамрина. Какая здесь моя роль? Моё дело обезьяной прыгать, куда скажут, и не трепаться, сохраняя тайну личности и заказа, а не играть в шпионов. Где логика? Или логика именно в том, чтобы отвести всё внимание от претендентов на роль "крота", дабы те раскрыли себя? А может он и меня подозревает, поэтому и дал такое дурацкое поручение - рассказать Грэю всё услышанное от этого старого интригана? Ох-х, как всё в жизни сложно, если б кто знал...".

   - Ну и чего встал? - раздался густой похожий на медвежий бас у меня над ухом, да так неожиданно, что я вздрогнул. - Здесь вроде камня указательного с надписями "Налево пойдёшь...", "Направо пойдёшь..." нет. Заходи, гостем будешь, сейчас барашка молодого зажарим, вином горячим угостимся...

   - Здрав буди, боярин, - вздохнул я и повернулся к Грэю, мы обменялись крепким рукопожатием. - Кстати, спасибо.

   - За что? - он непонимающе нахмурил лоб.

   - Как "за что"? Сам же просил.

   - А-а-а, точно, - он звучно шлёпнул себя по лбу ладонью, раздался громкий хлопок, и я затряс головой, восстанавливая чувствительность барабанных перепонок. - Будешь должен в следующий раз... Пойдём ко мне, буду сплетнями тебя угощать.

   - Кстати, - добавил он, когда мы развернулись и направились в сторону его кабинета, - твой скутер уже на нашу личную стоянку отдела отогнали и сняли этот дурацкий штраф-маяк; мои яйцеголовые пупсы чуть не передрались между собой - каждому не терпится первым его разобрать и пощупать.

   - Разобрать?! - я не поверил своим ушам. - Грэй, это же секретная технология, ты сам рассказывал: они собираются только в одной мастерской СБФ, местонахождение которой засекречено. Как?..

   Грэй открыл передо мной дверь своего кабинета и встал в проходе, внимательно посмотрев на меня.

   - Андрюха, я понимаю, что ты спец в том, как правильно бегать и прыгать, - произнёс он, надувшись от гордости, - однако мои очкастые смешарики в состоянии разобрать абсолютно всё, даже то, что по конструктиву не может быть разобрано, за это я ручаюсь, сам их натаскивал...

   - Как это?

   - Ай, стандартная операция, - отмахнулся Грэй и вошёл в кабинет, - берёшь десяток краснодипломных умников и ставишь перед ними танк и задачу - разобрать танк на запчасти до того, как он выстрелит.

   Я хохотнул, представив мечущихся как вспугнутые тараканы лаборантов Грэя с мех-наборами в руках перед здоровенным трёх-, четырёхтонным монстром, прошёл в кабинет и уселся в одно из кресел. Грэй притворил плотно дверь, уселся в своё кресло и нажал кнопку селектора.

   - Элечка, зайди, - скомандовал он и замолчал, уткнувшись взглядом куда-то в пол.

   Я рыпнулся, порываясь начать разговор, однако он вдруг сердито шикнул, приложив палец-сардельку к губам, и я обиженно скис, решив выложить всё немного погодя. Элечка вошла через минуту, всё это время мы пребывали в напряжённом молчании, которое хоть как-то пытались компенсировать мыслями, многозначительными покряхтываниями, покашливаниями, жестами и прочим; Элечка вошла, и всё сразу вернулось на круги своя: Грэй заулыбался и даже немного, судя по виду, взбодрился, я снова испытал мощнейший приступ желания, однако вовремя вспомнил о Шеле. Элечка поставила на стол - прямо на кучу какой-то документации - поднос с кофе и, выпрямившись, произнесла:

   - Мистер Аластор, все баги обезврежены, вы можете спокойно общаться.

   - Милая моя, спасибо тебе, - улыбнулся Грэй. - Э нет, погоди, пока не уходи. Присядь, пожалуйста...

   - Значит так, Андрюха, - начал этот здоровяк, дождавшись, когда Элечка удобно расположилась в кресле и выставила всем на обозрение свои шикарные ноги, - я знаю, что перед тем как ты пришёл сюда, у тебя был разговор с этим старым пердуном; я знаю, о чём вы говорили, благо редко стесняюсь подслушивать и подглядывать; я знаю, о чём тебя просил Капитошкин, что он тебе рассказал и о чём, разумеется, умолчал. Мне очень нужно поговорить с тобой как раз об этом...

   Грэй умолк и выжидающе уставился на меня, я же поёрзал в кресле, неохотно настраиваясь на детективный ритм беседы - с детства не люблю шпионских игр.

   - Н-ну и... - произнёс я подталкивающе, когда пауза стала слишком уж долгой.

   - Вот тебе и ну... - вздохнул он, откидываясь в кресле. - Никогда бы не подумал, что этот старый "хрюк" станет под меня копать... Так вот, запомни, Андрей, информацию ни я, ни мои краснодипломные пупсы налево не сливаем, "кротов" у меня здесь нет, а доказательство тому очень простое - вирр-пломбы первичного кодирования информации до её аналитической обработки и вторичного кодирования после неё совпадают на все сто процентов, символьная погрешность отсутствует, а всё потому что и я, и мои яйцеголовики слишком любим свою работу, чтобы так просто терять её из-за возможности урвать лишнюю сотню кредитов. Капитошкин знает о соответствии пломб, однако почему-то об этом даже не заикнулся...

   - Грэй, я тебе верю, - я успокаивающе поднял ладони. - Я не знаю, почему Капитошкин взъярился именно на тебя, все его объяснения показались мне высосанными из пальца...

   - Они не высосаны из пальца, - оборвал он меня. - Капитошкин верно подметил, что утечка данных происходит между этапами логической обработки и первичного анализа информационного блока, я сам это перепроверил, и всё подтвердилось, однако он опять же не стал уточнять, что оба этих этапа не являются работой сотрудников моего отдела, это непосредственные задачи аналитического отдела, который...

   - Который как раз и проводил проверку по "указивке" Капитошкина, - закончил я.

   - Да, дорогой, - кивнул Грэй. - Более того, у меня на руках есть доказательства того, что некролог Шамрина перед отправкой спецлинией доставки в Центр был несколько изменён, причём столь мастерски, что аналитики Центра скушали это и не заметили.

   - Какой смысл был изменять некролог Шамрина? - пожал я плечами.

   - Для того чтобы привлечь внимание Центра к его гибели, - тихо сказала Элечка, о присутствии которой я, честно признаться, к своему глубокому стыду уже успел позабыть.

   - Ну а смысл?!

   - Никогда не слышал такого афоризма: "На войне все на одно лицо"? - пояснил Грэй. - Привлекать внимание Центра к гибели Шамрина имело смысл лишь в том случае, если необходимо было скрыть какие-то махинации, под шумок провернуть какие-то дела и аккуратно умыть руки не запачкавшись.

   - Какие махинации? Какие дела? - взорвался я возмущённым воплем, терпение моё лопнуло. - Грэй, мне монолог Старика о шпионской деятельности показался полным бредом держащегося за своё гнездо старого динозавра, но уж твой-то - это... Блин, это полный верх беспредела! Я всегда считал тебя умным человеком и до сих пор считаю, а тут выясняется, что ты тоже заразился этой шпионской лихорадкой!.. Ребята, давайте все успокоимся, будем жить дружно, никого не будем подставлять, подсаживать, следить, перестанем, наконец, интриговать!

   - Андрей, не будь ребёнком, - устало вздохнул Грэй, и я заткнулся, поражённый его серьёзностью. - Пойми, Капитошкин, откопал топор войны и собирается использовать его против меня, и в этом деле ему очень поможет фальшивый некролог, который очень удачно отвлечёт внимание аналитиков Центра на Шамрина и меня, благодаря чему под шумок можно будет ещё что-нибудь прокрутить.

   - Но какой смысл ему воевать с тобой?! - не выдержал я. - Да, он тебя терпеть не может, потому что считает, что ты только тратишь, не экономишь, не сокращаешь, его злит, что у тебя всегда есть собственное мнение и ты не боишься его отстаивать в отличие от некоторых, которые всегда на коленях перед его взором ползают... Но ведь всё это ему дешевле терпеть, чем увольнять тебя, искать нового компетентного специалиста, договариваться с ним, нанимать его, а потом ещё и некоторое время нести дополнительные расходы, связанные с его обустройством. Какой смысл ему воевать с тобой?! Объясни по-человечески! Где тут логика?!

   - А кто говорит об увольнении, - удивился Грэй. - Ты меня слушал вообще? Я сказал не про увольнение и наём нового сотрудника, а про войну, которую он уже давно развязал против меня, да только ты про неё ничего не знаешь. А насчёт твоего вопроса: где логика? Ты никогда не задумывался над тем, как к нам на фирму пролез Ущучин да ещё и поднялся столь высоко за столь короткий промежуток времени? Вижу, не задумывался. Вспомни, Ущучин сменил Келдышева, официальная причина увольнения Владимира Ярославовича - пенсионный возраст и реструктуризация штатного расписания. Только уходит Келдышев, на его место приходит Ущучин, которого принимают даже без конкурса, хотя там и были специалисты получше него - я просматривал списки кандидатов - после этого издаётся приказ по фирме за подписью директора об отмене реструктуризации штатного расписания, фирма неожиданно получает крупный заказ, однако нашего курьера опережают буквально на несколько минут, а Капитошкин вдруг покупает себе новый дом на Ганимеде с озером, клумбами и унитазом с подогревом. Интересно?

   - Весьма, - выдавил я еле слышно, в голове не укладывались такие вещи, но тут же воспротивился:

   - А в чём же связь этих событий?!

   - Продолжаем разговор, - Грэй сделал вид, что не услышал моего вопроса, отхлебнул кофе и прокашлялся. - Некоторое время всё идёт нормально, инвестиции поступают, курьеры бегают по заказам, а Капитошкин доискивается, как бы все расходы взять и сократить, между делом он портит мне жизнь по поводу нашей прекрасной и несравненной Элечки, и тут вдруг совершенно неожиданно случается внеплановая проверка бухгалтерии фирмы налоговыми органами, вызванная анонимным письмом, отправленным с одного из сайтов Галанета.

   - И что? Какое отношение это имеет к нашему делу?

   Грэй поднял палец, собираясь сказать, однако его опередила Элечка:

   - Такое отношение, что буквально через три дня после начала проверки гибнет Шамрин, обстоятельства его гибели фиксируются в стандартном некрологе, он архивируется, кодируется, однако где-то на этапе первичной архивации он подменяется фальшивым, который отличается от оригинального всего несколькими словами, и в соответствии с трудовым законодательством и условиями Договора отправляется в Центр.

   - Ну и что?! - повторил я устало. Понесло же их на шпионские темы, почему-то все без исключения любят о них поговорить, придумывать заговоры, интриги, выдумывать их даже на пустом месте, лишь бы не было так скучно жить...

   - Аналитические службы Центра, - помолчав немного, объяснил Грэй, - для фирм, осуществляющих свою деятельность в сфере торговли информацией, имеют более высокий юридический статус и приоритет, нежели службы других ведомств. Образно говоря, некоторые отделы Центра для нас всё равно что папа и мама, а налоговая служба, контрольно-ревизионная инспекция, санитарно-эпидемиологические органы и все прочие находятся уровнем ниже, за исключением, разумеется, следственных органов СБФ.

   - Нифига себе у тебя память! - восхитился я.

   - В моём положении знать нюансы законов, уставов, договоров, внутри- и межфирменных отношений, а также контактов с контролирующими органами - жизненно важно, - вздохнул Грэй и потянулся, затем сделал ещё один глоток кофе. - Знал бы ты, как иногда от всего этого голова болит... Ну так вот...

   - Подожди, - перебил я его, лихорадочно обдумывая услышанное, - получается, что Капитошкин подменил одну проверку другой? Проверку налоговой он заменил проверкой аналитических служб Центра?

   - Не совсем. Полномочия аналитических отделов Центра велики, однако полностью отменить действия федеральной службы они не могут. Действия налоговиков и ревизоров были приостановлены на время проведения проверки Центром, после чего возобновились и... - Грэй порылся в верхнем ящике стола и протянул мне какую-то бумажку.

   Повертев её в руках, я развернул её и всмотрелся в длинные столбики цифр, рядом с которыми шли пояснения.

   - Экономист из тебя, как из меня стюардесса, - поцокал языком Грэй, - не напрягай голову, это отчёт ревизионной комиссии. Посмотри, там внизу листа указана сумма штрафа.

   - Две тысячи сто пятьдесят восемь кредитов? - я глазам своим не поверил. - И ради этого штрафа стоило посылать анонимное письмо?

   - Ты это так сказал, будто сам его и посылал, - фыркнул Грэй.

   - Несомненно, сумма штрафа была бы значительно большей и более точно бы отражала истинное положение дел, если бы Капитошкин не смог договориться с комиссией, - пояснила Элечка. - Комиссия оказалась опытной и сразу же нащупала нить несовпадений во внешней отчётности и во внутренней бухгалтерии. Если бы не проверка Центра, то штрафом даже крупным бы не отделались, Капитошкин мог потерять своё место.

   - И вы хотите сказать, что он подстроил смерть Шамрина для того чтобы укрыться от налоговиков?!

   - Чтобы выиграть время, - сквозь туман непонятно откуда взявшей злости донеслись до меня слова Грэя. - К смерти Шамрина он прямого отношения не имеет, суди сам - Шамрин был не самым опытным курьером, однако ему специально дали очень серьёзный, крупный, а потому и трудный для выполнения заказ, который должен был достаться либо Побережному, либо тебе, однако Побережный сын главного инвестора, его подставлять под удар - значит выжить из ума, а ты болтался в это время на Земле, плюс ко всему для Шамрина специально создали идеальные условия для путешествия в один конец: сеть активатора перегрузили, предоставление услуг в долг закрыли, прикрывшись новым положением Устава фирмы, медкомплект загрузили клорати?ном...

   - Это же наркотик! - воскликнул я.

   Элечка кивнула.

   - Но Шамрин даром что неопытный всё это умудрился пережить, да ещё и от наёмников смог оторваться, - продолжил Грэй. - И вот на этом этапе появился неизвестный субъект в чёрном костюме, который помог Шамрину отправиться на тот свет...

   - Подожди, - я прищёлкнул пальцами, - Старик сказал, что БОГА засёк координаты темпорального прыжка этого "чёрного", они были ориентированы на частоту констант-сигнала активатора Шамрина, а...

   - А частоты констант-сигналов имеются лишь у меня и у Грина, а БОГА подчиняется только командам, отправленным с моего компьютера, который не так просто взломать... Знаю я всё это, - кивнул Грэй, - слышал пламенную речь этого клятого инквизитора. Раз уж так, то вот тебе ответный удар: во-первых, частоты констант-сигналов всех активаторов в Системе продублированы в Спецхранилище Центра, к которому имеют доступ только тамошние аналитики, а во-вторых, у БОГА есть один нюанс - он не может засекать координаты, он может лишь фиксировать факт темпорального прыжка как изменение в информационной матрице Системы...

   У меня шарики за ролики начали закатываться от обилия фактов, в которые я не хотел верить, терминов и выражений, которые не мог понять, а также домыслов, мыслишек, размышлений и прочей умственной белиберды.

   - Шамрина загнали в угол, где он не смог уже сопротивляться, после чего составили некролог, подменили его, отправили в Центр и... грянула проверка. Налоговики были потеснены, и пока они топтались на месте в томительном ожидании, Капитошкин успел с ними договориться.

   - Но засчёт чего?

   - Хороший вопрос, - Грэй задумчиво поджал губы и почесал нос. - Думаю, что за счёт гранта, который должен был официально поступить к нам на текущий счёт со счетов Центра, чтобы далее мы могли его распределить: часть семье погибшего, часть родителям, если они живы, разумеется, часть пустить на всякие мероприятия и благотворительность, и так далее - это стандартная процедура, однако... Гранта не поступило, налоговики остались довольны, а официальные сайты Центра почему-то временно не доступны...

   Он помолчал и добавил:

   - Знаешь, чем фальшивый некролог отличается от подлинного?

   - Так, стоп! Хватит! - туман перед глазами становился всё гуще, и я уже чувствовал, что мне очень хочется кого-нибудь убить, неважно кого, кто первый под руку подвернётся. - Я всё понимаю! Капитошкин старый "спиногрыз", который не знает ничего кроме "сократить" и "прекратить", но он человек! Я не верю в то, что вы мне тут сейчас всё наговорили! Может это и правда, может это и доказано, но... Блин! Великий Космос! Мы кто вообще такие?! Люди или монстры?! Капитошкин это старый плюющийся ишак, но я не верю в то, что он может хладнокровно послать человека на смерть, чтобы поиметь какую-то свою выгоду! Не верю!..

   - Не ори, Станиславский! - рявкнул вдруг Грэй. - Не истери! Я тоже не верил до тех пор, пока не ознакомился с некрологами. На, читай! - он сунул мне в руки две бумажки.

   Я едва не зарычал от бешенства, у меня возникло дикое желание порвать их ко всем чертям, выкинуть и, хлопнув дверью, уйти, забрав при этом вирр, - меньше всего на свете мне нужны были лишние проблемы. Клянусь, я бы так и сделал с бумагами, однако Элечка вдруг прикоснулась к моему колену, я дёрнулся как от удара током и... успокоился. Её бездонные синие глаза смотрели в упор в мои, подчиняя, завораживая, настраивая на определённый ритм, и я постепенно успокаивался, чувствуя, как утихает разгорячённое сознание, как мысли, мечущиеся со скоростью света, скользят всё медленней, как скрюченные нервной судорогой пальцы разгибаются. Я пришёл в себя и потряс головой, стряхивая с глаз пелену ярости, после чего виновато посмотрел на Грэя.

   - Не поджимай хвост, - добродушно отозвался он, - мне даже понравились твои гневные вопли в защиту человечества, если бы ты ещё и сплясал на столе, я бы тебе даже монетку кинул.

   - Ага, - отмахнулся я, - знаю я ваши монетки. В этот раз не пройдёт, даже и не думай!

   Элечка улыбнулась чему-то своему, не отрывая от меня взгляда, и от её улыбки у меня сладко заныло сердце, я взял её за руку и позволил её нежным пальчикам скользить между моих, она потупила взгляд и опустила голову.

   - Ладно, горе моё, - проворчал Грэй, поднимая с пола листы с фрагментами некролога, - не хочешь читать, сам расскажу. Слушай сюда, истинная версия гласит: "... причина смерти - многочисленные пулевые ранения..." и всё, потому как сочинять дальше нет смысла! В фальшивке же чёрным по белому написано: "... причина смерти - многочисленные проникающие ранения, нанесённые оружием неизвестного типа, а также вызванная этим обширная кровопотеря...". В конце некролога добавлена ещё одна строчка: "Ситуацию, во время которой произошла гибель курьера Шамрина Владимира Витальевича, следует классифицировать как внештатную, надлежит расследовать её и причины, приведшие к её возникновению, всеми имеющимися способами, задействовав особые аналитические службы ЦеЗИТеК...", - Грэй швырнул обе бумажки на свой стол и брезгливо вытер руки о подлокотники кресла. - Вот так, Андрюха, дёшево и сердито.

   - А?.. - отозвался я, заворожённый красотой Элечки и тем, насколько близко от моих губ были её губы.

   - Ты что ничего не слышал?! - возмущённо всплеснул он руками и тут заметил моё состояние. - Чтоб тебе в чёрную дыру угодить, ты когда с бабами перестанешь флиртовать?!

   Элечка укоризненно посмотрела на него, и я срочно вмешался:

   - Бабы, Грэй, на базаре генномодифицированной квашеной капустой торгуют. Вот там истинные бабы!.. А здесь... Изящество, красота, нежность, ум, привлекательность - все те качества, которые я так надеялся найти хотя бы в одной женщине.

   - Да, друг, заговариваться ты стал, - вздохнул Грэй. - Ладно, закругляемся на сегодня.

   - Что уже всё? - вяло удивился я, полностью поглощённый прекрасным лицом Элечки.

   - Шела, - вдруг ни с того ни с сего произнёс он.

   - А?.. - встрепенулся я. - Что?.. Денег нет, и не проси! Что?.. - и тут я пришёл в себя окончательно, посмотрел на его довольное лицо и обиделся. - Иди ты знаешь куда с такими шуточками! И хорош ржать как невоспитанный слон - у меня в последнее время имя Шела ассоциируется либо с "Милый, купи мне это замечательное платье...", либо с "Дорогой, а когда мы с тобой пойдём в ресторан?..". Ну, разумеется, с вариациями.

   - Бедный ты бедный, - притворно пожалел меня Грэй. - Ну как, уяснил нюансы?

   - Честно говоря не все, - признался я, - слишком много всего навалилось. Грэй, я и без всех этих фактов верю, что ни ты, ни кто-либо из твоего отдела не занимается подлогами, и попробую это доказать Капитошкину.

   - Не стоит, - поднял он ладонь. - Ты меня слушал, но не слышал. Продолжай верить в "идеализьм", "романтизьм" и в сказки о хороших людях и недорогих красавицах, только запомни, Андрюха, когда на кону большие деньги, любой человек даже самый чистый, светлый и безупречный засомневается в своей непорочности, а грант от Центра - это действительно большие деньги. По стандартной процедуре общая сумма составляет порядка двадцати тысяч кредитов, в отдельных случаях она увеличивается вдвое. А теперь иди сюда, держи вирр, - он протянул мне коробочку с диском. - Ступай и победи всех... Veni, vidi, vici!

   - Грэй, - промямлил я нерешительно.

   - Иди, иди - махнул он рукой. - Потом как-нибудь поболтаем, посплетничаем...

   Я растерянно посмотрел на Элечку, однако та спешно отвернулась ипринялась рассматривать свои ногти с новеньким маникюром. Я встал и подошёл к его столу, забрал вирр, и направился к двери. Потоптавшись немного у входа, я произнёс:

   - Я поговорю с Капитошкиным, постараюсь его убедить, чтобы он не принимал всерьёз домыслы аналитиков Центра, заодно выясню у него насчёт деталей гибели Шамрина...

   - Не советую, - резко оборвал меня Грэй.

   - Почему? - спросил я, чувствуя, что задаю глупый вопрос.

   - Потому что вскоре после этого тебя не станет, - отрывисто произнёс он.

   - То есть?

   - Случится то же самое, что и с Побережным, с той лишь разницей, что у тебя нет богатенького папаши, который всегда может прикрыть тебе спину. Я почти успел тогда переслать информацию о махинациях Старика отцу нашего богатенького карасика, но... Ущучин отреагировал быстрее, и послал тебя спасать его, зная откуда-то, что ты изменишь временно?й пласт, и Побережный забудет детали того, что он смог чисто случайно подслушать, и в душе надеясь, что ты не вернёшься...

   Я стоял как громом поражённый. Такого унижения я не испытывал уже давно, волна всепоглощающей ярости захватывала меня с головой, и я едва сдерживался, чтобы не утонуть в ней и не пойти вразнос.

   - Доказательства? - произнёс я хрипло.

   - А доказательств уже нет, - развёл руками Грэй. - Изменение темпорального пласта затрагивает всех, кто хоть как-то связан с объектом, так что доказательства, увы... тю-тю...

   - Интересно, - пробормотал я, раздираемый на части противоречиями.

   - Интересно другое, но тебе оно пока не важно, к сожалению... Вот когда научишься слышать, что тебе говорят, тогда милости просим к нашему шалашу. А пока иди, попробуй воспитать в Капитошкине дух любви не только к деньгам, но и к человечеству.

   - Грэй, - виновато позвал я и обернулся, переступив через порог.

   Он лишь развёл руками, дескать, что я могу поделать, и перед моим носом захлопнулась дверь...

   Как-то всё пошло уж слишком неправильно...

   Я стоял перед парадным входом в "Эмпайр Тауэр" - вторым по величине небоскрёбом в мире в это время - засунув руки в карманы плаща, раздобытого неподалёку отсюда у местного бомжа за двадцать долларов, и любовался невероятно искусным сочетанием различных стилей в лепнине, украшавшей арку портала, - барокко, рококо, изящный ионийский стиль, элементы коринфского - а сверху меня поливал дождь. Несильный, он не рвал в клочья порывами ветра плащи и пальто снующих туда-сюда людей, не полосовал их тугими струями, не бичевал и не избивал беспощадно, напротив, он был спокоен и нетороплив, неумолим и непреклонен, и его скрытая напористость и сила грозили этому миру очередным потопом.

   У самого входа в небоскрёб стоял швейцар и бдительно-подозрительно на меня косился, спрятав руки в карманах широкого и длинного похожего на сюртук пиджака и укрыв голову под кепкой-безкозыркой, время от времени он откашливался, прочищая горло, переступал с ноги на ногу, скорбным взглядом обводя практически пустую стоянку, на которой под многочисленными навесами стояла жалкая парочка автомобилей.

   Не обращая на него внимания я ещё раз окинул взглядом узоры лепнины над входом и на двух колоннах, обрамлявших его, и понял, что они меня одновременно и притягивают, и отталкивают - мастерское сочетание разных стилей поражало и восхищало, однако некоторые несуразицы всё же портили общее впечатление. Я посмотрел вверх, прикинул примерную высоту, на которую мне предстояло подняться, скорбно вздохнул, по моему лицу побежали ручейки слёз неба, и быстрым шагом направился к дверям. Швейцар засуетился и занервничал, я его прекрасно понимал - "Эмпайр Тауэр" во все времена был и оставался весьма респектабельной и дорогой конурой, гранд-отелем для нуворишей и "золотых кошельков", в котором не было места для всякого не обеспеченного золотом сброда, поэтому всем служащим наверняка были даны указания на километр не подпускать неопрятно одетых, неряшливо выглядящих прохожих, даже если среди них окажется переодетый президент США, а сразу же отправлять их к конкурентам для поднятия у тех боевого духа. Я его очень хорошо понимал и будь моя воля, я бы, возможно, развернулся и ушёл, или нашёл какой другой способ попасть внутрь, но... уйти нельзя - пять тысяч кредитов на деревьях не растут, а я так хотел подарить Шеле бриллиантовое колье; а искать обходные пути мне было лень.

   - Простите, сэр, - начал было швейцар предупредительно-вежливым тоном, бросаясь ко мне наперерез, однако я легонько ткнул указательным пальцем в особую точку на его шее и едва успел подхватить обмякшее тело, мешком свалившееся мне на руки.

   Пропыхтев что-то непонятное себе под нос, я обнял швейцара за талию и прижал к себе, поддерживая его в таком положении, тихий храп прозвучал возле самого уха - прекрасно, пара часов глубокого здорового сна ему не повредит, хоть бы спасибо сказал потом благодетелю своему, так ведь и не скажет...

   - Но пасаран! - пробормотал я и, застонав как тяжеловес, привалил непослушное и страшно тяжёлое тело старика к стене.

   - Помогите, человеку плохо! - крикнул я в микрофон видеофона, вмонтированного в стену возле гигантских роскошно отделанных дверей. - Помогите! Вызовите скорую!

   Всё это было жутко глупо и абсолютно непрофессионально, вдобавок я сильно рисковал, наверняка у них повсюду были расставлены видеокамеры наружного наблюдения с прямым выходом на ближайшее полицейское отделение, однако в кои-то веки хотелось подурачиться и расслабиться, благо времени у меня было хоть отбавляй - старый динозавр оказался прав: канал темпоральной связи был хорошо защищён, и за мной не последовал десяток вооружённых до зубов убийц, что заставило меня ещё раз подумать о словах Грэя и ещё больше засомневаться в них.

   - Ну помогите же! - закричал я ещё более жалостливее. - У человека сердечный приступ! Откройте двери! Помогите!

   Двери были закрыты, наверняка их открывал лично швейцар, после того как его и посетителей осматривали в видеофон, сейчас я чувствовал на себе чужие взгляды, они ощупывали меня, моё лицо, осматривали тело швейцара, которого я держал так чтобы было хорошо видно - ну когда-то же они должны поверить!

   В момент, когда я уже засомневался в любви отдельных человекообразных к ближним своим и приготовился выносить двери могучим пинком, те вдруг отворились, и из них выскочило двое крепких парней в элегантных костюмах. Они бросились к нам, один подхватил похрапывающего швейцара, вежливо отодвинув меня в сторону, второй выхватил из кармана радиотелефон и начал судорожно давить на кнопки, наверное набирал номер местной службы спасения. И в этот момент я откинул полу плаща и нажал на сенсорный символ на лицевой панели активатора - мысленные приказы в этом темпоральном пласте почему-то не работали, в этом я уже успел убедиться, когда решил с ветерком прокатиться на местной полицейской машине под вой сирен целой процессии сопровождающих.

   По руке пронеслась еле ощутимая вибрация, кожу слегка прихватило и стянуло, и время вокруг меня замерло, повинуясь силе Маховика, направляемой через канал активатора из главного здания фирмы, повисли в воздухе капли дождя, замерли люди в нелепых позах, застыло платье одной прекрасной леди, чуть ли не до трусиков задранное шаловливым порывом ветра, остановилась слетевшая шляпка ещё одной представительницы прекрасного пола, я полюбовался неземным выражением её лица и торопливо шагнул внутрь здания.

   - Вот так вот рождаются легенды о полтергейстах, - весело произнёс я, проходя через приоткрытые двери мимо застывшего за регистрационной стойкой портье и замершего как статуя ещё одного швейцара, пересёк огромный богато отделанный и украшенный вестибюль и оказался перед лифтом.

   Сменив музыку в плеере на более ритмичную, я убавил громкость в наушниках и, потерев руки, сбросил плащ, брезгливо содрогнувшись при этом, - похоже, бомж, его носивший, последний раз мылся ещё во времена Великой Депрессии - отряхнул и любовно огладил рубашку, поправил воротничок (перед старыми уважаемыми клиентами и личными друзьями Капитошкина следует выглядеть на все сто, авось на радостях премию даст) и нажал на кнопку вызова лифта, после чего прикоснулся пальцем к сенсорной панели активатора. Время содрогнулось и возобновило свой ход; довершая начатые движения, столь неожиданно приостановленные, многие из тех, кого я видел, чуть не упали. Весьма симпатичная горничная, рядом с которой я встал, очнувшись и увидев меня, взвизгнула и отпрянула, опрокинув тележку с кастрюльками и тарелочками, в которых, судя по запахам, было что-то очень вкусное. Кастрюльки и тарелочки с грохотом разлетелись по паркету, пачкая и уродуя содержимым ковры и мебель, портье, увидев меня, по его мнению появившегося буквально из ниоткуда, от неожиданности чуть не опрокинул монитор компьютера, стоящий на подставке, и дёрнулся, как ужаленный в одно место, швейцар как стоял, так и застыл в нелепой позе, удивлённо таращась на меня... Все замерли, глядя на меня выпученными глазами, я польщённо выпятил грудь и надулся от осознания того, что вновь как и в старые времена нахожусь в центре внимания, и тут пискнул звонок, и двери лифта открылись. Я, улыбаясь, повернулся, готовясь войти, и замер на мгновение...

   Потому что в живот мне уткнулось дуло огромного чёрного пистолета, чьи-то холодные глаза из-за чёрных очков неспешно изучили моё лицо.

   Тело отреагировало молниеносно, рукой я резко отбил в сторону нацеленный в меня пистолет, разворот, и моя нога нанесла сокрушительный удар в грудь, субъект в чёрном костюме рухнул на стенку кабины лифта, сполз по ней и затих, пистолет вывалился из его руки...

   А я уже гигантскими прыжками нёсся прочь от лифта, ища двери, ведущие в служебную часть гостиницы, под аккомпанемент людских воплей и паникёрского истеричного визга, лихорадочно соображая: лифты вполне возможно перекрыты, а значит лестница - мой единственный шанс добраться до места, хотя и на ней меня уже наверняка ждут. Нет, ну откуда они появились, эти чёрные тараканы?! Ведь линия связи защищена - Капитошкин сам мне это говорил!

   Да где же эти чёртовы двери?! Я в отчаяньи мазнул взглядом вокруг себя, нырнул куда-то в закуток с пальмами в кадках, осмотрелся... Ага, вроде бы похоже на то, что мне нужно! Не раздумывая я бросился к укрытой за пальмами двери и, по опыту зная, что, как правило, они редко закрываются, прыгнул, сгруппировавшись. Замок хрустнул - закрыта всё-таки - и дверь распахнулась, чувство опасности заверещало как паровозная сирена, и я мгновенно нырнул в сторону, раздался лёгкий хлопок, и пуля рванула дверной косяк в паре сантиметров от моей головы. Я резко ушёл влево - ещё одна пуля ударила правее - и прыгнул вперёд, вытягиваясь в струну. Ударив очередного в чёрном костюме своим телом, я рухнул на него, перекатился по нему и с силой ударил локтями, пятками и головой - приём называется "Морской ёж", он не оставляет в организме человека ни единой целой косточки за исключением разве что черепных. Послышался всхлип, и я торопливо вскочил на ноги, перепрыгнул через рухнувшего в обморок молодого парня-уборщика и тут вдруг завяз, не в силах сделать ни шагу. Я дёрнулся раз, другой, затем стал вырываться изо всех сил, однако попытки были бесплодны, с каждым разом я увязал всё крепче в темпоральной ловушке и через полторы-две секунды уже не мог даже пальцем пошевелить. "Чтоб тебе в Космосе раствориться!" - зашипел я разъярённо, попытавшись отдать мысленную команду активатору на расшифровку алгоритма ловушки и вспомнив не к месту, что пси-кристалл в этом времени не работает. Проклиная изобретателей этих подлых штучек, я покрутил головой, надеясь найти любую возможность, чтобы вырваться, и тут вдруг мои руки пощекотала лёгкая вибрация, я скосил глаза - панель активатора вспыхнула россыпью символов, компьютер прилежно отчитывался, что дела плохи - какая новость, блин! - и тут вдруг мигнул и пропал один-единственный символ, который я совсем не ожидал увидеть здесь и сейчас, затем мигнул ещё раз, привлекая моё внимание, и я задышал чаще, стараясь не выдать своей радости.

   Обе двери - впереди и позади меня - открылись, и вошли двое в чёрных костюмах с чёрными очками на бледных лицах и замерли не шевелясь и даже, похоже, не дыша. Прошла минута, другая, они молчали и пялились на меня, не спеша освобождать из оков темпоральной ловушки, а я в свою очередь раздумывал - здесь их двое, там в лифте был ещё один, когда я спасал Побережного, их также было несколько... Кто они? И почему все друг на друга так похожи, что невозможно отличить? Я всей своей фигурой постарался изобразить невысказанный вопрос. Ага, есть контакт! Один из них, тот, что стоял передо мной, протянул руку и показал мне три пальца, затем его рука нырнула за пазуху, я сразу напрягся, инстинктивно пытаясь защититься, и... вдруг вытащила оттуда небольшую фотографию. Секунду он рассматривал её, после чего повернул ко мне, и я с огромным удивлением увидел самого себя...

   Активатор пискнул, значит алгоритм темпоральной ловушки расшифрован, и я встряхнулся, отбросив в сторону ненужные мысли, не понимал я смысла ситуации, в которой оказался, не понимал, зачем они показывают мне мою собственную фотографию - после разберёмся. Действуем!!!

   По-видимому "чёрные" всё поняли, их руки нырнули к рукоятям пистолетов. Я прыгнул к стоящему впереди, три шажка, пируэт "бабочка", сложный захват, его руки оказались в замке моих, я резко дёрнул на себя и вниз, одновременно приседая и разворачиваясь, он перелетел через меня мёртвым грузом, сломав, судя по хрусту, шейные позвонки. Я резко встал, разворачиваясь на пятках, и тут на меня обрушился второй, я принял на руки и локти град ударов, отскочил, моя нога упёрлась в тумбочку, стоящую у стены, я развернулся, оттолкнулся от неё, упёрся руками в стены, повиснув над полом, и сильно ударил ногой, метя в голову. "Чёрный" закрылся плечом, там что-то ощутимо хрустнуло, и он, зашипев от боли, отшатнулся, я спрыгнул на пол и нанёс два молниеносных удара руками в шею, усиливая их за счёт разворота корпуса. "Чёрный" отступил и уклонился, ребро его ладони будто играючи коснулось нервного узла под локтём, и мою правую руку парализовало, я отскочил назад, спружинил ногами и резко скакнул вперёд, метя ботинком ему в грудь. "Чёрный" молниеносно развернулся, схватил мою ногу в замок и дёрнул на себя, я потерял равновесие и, нелепо взмахнув парализованной рукой, ударился о стену. "Вот это да, - мелькнуло в мыслях. - Шустрый малый...". "Чёрный" отскочил и развернулся, я отклеился от стены и, шипя сквозь зубы от боли, двинулся на него. "Один, два, три!" - вспыхнуло в голове. Мы атаковали одновременно: он точным ударом в горло, выходя из полупируэта и замерев в нижнем декстере, я жестоким и точным пинком в коленную чашечку. Я сделал вольт, от его удара чуть не проглотив собственный кадык, моя рука описала небольшую дугу, локоть, метящий аккурат в висок, "чёрный" заметил в самый последний момент. И ведь почти ушёл, гад... Не будь у него раздроблена коленная чашечка, сейчас бы перехватил и ушёл в верхний синистр, а из этой позиции очень много вариантов для контратаки, любой из которых закончился бы для меня плачевно. Мой локоть врезался ему в глаз - "чёрный" всё-таки успел дёрнуть головой - кость мягко хрустнула, глаз лопнул и вытек; завершая начатое движение, я развернулся, схватил его за волосы и подбородок и резко повернул его голову в сторону, ломая шею... "Чёрный" дёрнулся и затих, замерев в позе сломанной куклы. Я хрипло отдышался и, сжав зубы, чтобы не заорать, принялся разминать парализованную руку. Разгоняя кровь, я уважительно присвистнул - на мастера нарвался, не иначе, так метко угодить в горячке драки в локтевой узел да ещё и так грамотно выполнять переходы, пируэты и контратаки может только истинный специалист рукопашного боя.

   Я покрутил головой, разминая мышцы шеи, покрутил плечами, повращал предплечьями и кистями рук - следовало размяться получше, с появлением "чёрных" дело сильно осложнилось... Великий Космос, откуда они вообще взялись?! Ведь темпоральный канал защищён от постороннего проникновения. Значит, ждали здесь. Блин, опять что ли шпионские игры продолжаются?! Достали уже! Грэй, кажется, ещё что-то говорил про то, что меня могут убрать, если стану совать нос не туда, куда нужно. Но я же не сую никуда свой вечно любопытный нос! К чему всё это?! Капитошкин... Грэй... Кто из вас прав, кто виноват?! Почему всегда именно я?!

   Мой взгляд уткнулся в чёрные очки на лицах "чёрных", ну ничего, сейчас я узнаю, чьи бесстыжие глаза под ними прячутся! Я наклонился, чтобы снять очки, и тут дверь позади меня резко распахнулась, я отпрыгнул к стенке, оборачиваясь, и увидел насмерть перепуганного клерка, его взгляд бегал по двум трупам, и рот начал открываться, чтобы заорать. Чтоб тебя в чёрную дыру засосало! Я скакнул зайцем вперёд, пинком открывая дверь, и оказался на лестничной площадке, лицом к лицу столкнувшись с миловидной девушкой в фартучке с ведром воды и шваброй в руках. Она завизжала от ужаса и, уронив ведро, молнией скользнула мимо меня. Я чуть не зарычал от боли - полное воды ведро рухнуло мне аккурат на ноги, а ручка швабры треснула по лбу - и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек.

   Выстрел прогремел откуда-то сверху, и пуля разорвала на куски участок перил, где секунду назад была моя рука, я пригнулся и побежал быстрее, вторая пуля свистнула над головой и раздробила плафон лампы. "Чёрный" вдруг оказался прямо передо мной, вынырнув будто из воздуха, я отбил в сторону ствол пистолета, мы обменялись серией ударов, я сделал ложный выпад, перехватил его руку и, крякнув от натуги, перебросил его через перила, недолгое падение, и он повис на крючьях, где раньше висел занавес, отгораживающий часть служебных коридоров.

   Прямо под ноги мне, звякая по ступенькам, скатился вдруг небольшой чёрный шарик, мои глаза полезли на лоб, и я судорожно замолотил по панели активатора. Мелькнула еле заметная искорка, и время замерло, давай мне возможность в очередной раз уйти от смерти. Я разбежался, оттолкнулся, перелетел через разделявшую пролёты пустоту и вцепился руками в перила следующего лестничного пролёта, подтянулся, упёрся ногами, спружинил и, ещё раз оттолкнувшись, взмыл вверх. Руки намертво вцепились в перила, активатор пискнул, отпуская блок бега времени, секунда, и внизу, двумя пролётами ниже меня, полыхнул адский огонь. Пламя взметнулось вверх, превратив в пар несколько ступенек, его кончики лизнули мои пятки, и я как ошпаренный свечой взмыл в воздух, перелетая через поручень, оттолкнулся от стены и не теряя скорости метнулся к следующему. Рука вцепилась в декоративную завитушку, я изменил траекторию прыжка, перевернулся и приземлился на полусогнутых позади "чёрного". Тот обернулся, его рука дёрнулась, наводя ствол пистолета мне в грудь. С каким-то мстительным садистским удовольствием я вонзил кончики пальцев ему в горло, от души врезал ладонями по ушам и, развернувшись, ударил ногой в голову, метя в лоб. "Чёрный" изогнулся колесом, его перевернуло, и он загремел по ступеням, катясь вниз.

   Я метнулся наверх, краем глаза отметив надпись на табличке, прикрученной возле двери на лестничной площадке, - "пятый этаж" - о, Триединый, а ведь нужен сорок восьмой... Я остановился на лестничной площадке пятого этажа и задумался на мгновение, дело становилось всё более опасным, ни о каком отдыхе и развлечениях и речи быть не может. Что там Капитошкин бухтел про охрану этого типа? Неужели эти "чёрные" и есть его охрана? Тогда на кой ляд им моя фотография?! На кой ляд им этот ненормальный Побережный?! А Шамрин?!

   Много думать - вредно для здоровья. Дверь распахнулась, и на меня уставилось дуло пистолета, я с удовольствием пнул по двери изо всех сил, раздался дикий вопль, и рука, держащая пистолет, убралась восвояси. Я решился. Активатор давно уже работал в автономном режиме - вот что означал тот символ, мигнувший пару раз, - исключительно благодаря этому я был всё ещё жив, мне в ладонь ткнулась рубчатая рукоять "конвертера", и я неохотно сжал её. Не люблю я это оружие, грязное оно какое-то, как мне частенько кажется во время приступов особо тяжелой болезни под названием "человеколюбие", да и мощь его чересчур велика, для меня одного многовато её будет, пожалуй. Впрочем, сейчас не время плакать о судьбе тех, кто мне попадёт под горячую руку, нефиг соваться, куда не следует...

   За дверью вдруг что-то громко заурчало, как будто гигантский пылесос вбирал воду, решив ополоснуть свой шланг, я прислушался и резко рванулся в сторону, едва не упав со ступенек. На мгновение всё стихло, а потом громадной силы практически беззвучный удар вдруг обрушился на дверь и часть стены, фонтаном брызнули осколки пластика, куски штукатурки, бетона, кирпичей, густым облаком взвилась пыль, а из носа у меня из-за перепадов давления побежала кровь. Все мои мыли о чистоплюйстве в отношении "конвертера" моментально ушли на задний план: раз уж вы вакуумным оружием пользуетесь, господа, то уж не обессудьте...

   Я сосчитал до трёх, оттолкнулся и нырнул в облако, наощупь находя дорогу по раскатившимся кускам стены и остаткам двери и косяков, неясный тёмный силуэт возник передо мной, и я обрушился на него, ударив всей массой. Раздался всхлип, мои пальцы скользнули по его груди, я ощутил характерную шершавость ткани пиджака и резко вывернул руку. У моего живота тускло блеснул металл ствола пистолета, но я уже заканчивал поворот - рывок, и тело "чёрного" перелетело через меня, с шумом рухнув на пол, я перекатился по нему, ударив коленями по грудной клетке, и вскинул руку с "конвертером". Палец придавил спусковой крючок, и ещё один "чёрный" вздрогнул, обмяк и мешком рухнул на пол. Я развернулся влево и увидел нацеленный мне в грудь ствол вакуумного преобразователя, по нему пронеслась россыпь огоньков, и заурчал втягиваемый воздух.

   Ноги швырнули меня в сторону, как можно дальше, я рухнул на бок, перекатился на живот, вцепился в какую-то тумбочку, стоявшую возле стены у двери какого-то номера, и укрылся за ней. Урчание стихло, я непонятно зачем поднял голову и тут вдруг увидел выходящую из-за поворота стены в коридор молодую женщину под руку с каким-то пожилым мужчиной, они остановились и недоумевающе посмотрели на меня.

   - Нет!!! - закричал я.

   И тут включилась разрядка. Неодолимая ударная волна, сгенерированная обратным вектором импульса энергии вакуума, обрушилась на коридор, сметая всё на своём пути. Картины, обои, миниатюрные светильники, двери, тумбочки - всё это как будто схватила, вырвала и швырнула чья-то жестокая рука. Тумбочка, за которой я укрылся, разлетелась в щепки, а меня оторвало от пола и швырнуло вперёд метров на пять, сверху обрушилась уцелевшая дверь, а по голове ощутимо приложило небольшим - хвала звёздам! - куском стены, с корнем вырванным из-под раздробленного косяка, в уши, в глаза набилась куча пыли, во рту противно захрустело, и тут до меня донёсся крик. Женский крик, полный отчаяния и боли...

   - Дедушка!!!

   В голову ударила тяжёлая горячая волна ярости и захлестнула до самых кончиков пальцев, дверь улетела куда-то вбок, а я вскочил на ноги одним рывком. Развернувшись в сторону лестницы, я увидел выскочившего из-за угла "чёрного", который как раз наводил на меня ствол преобразователя. Заурчало...

   Сорвавшись с места, я двумя гигантскими прыжками покрыл расстояние, разделявшее нас, ударом ноги подбил ствол преобразователя вверх, и нанёс страшный удар ногой с разворота в грудь, лицо "чёрного" исказила страшная гримаса, его палец дёрнулся, машинально нажимая на кнопку разрядки, и грянул гром. Меня швырнуло назад, будто влупив молотом по телу, конечности моментально парализовало, и я рухнул на спину, пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха, благо мощь, набранная преобразователем, была невелика. Тело "чёрного", оказавшегося в эпицентре разрядки, перепад давления разорвал на молекулы, и на пол осыпался в натуральном смысле слова кровавый фарш, который тут же завалило кусками обвалившегося потолка.

   - Дедушка!.. - вновь донеслось до меня безнадёжно-отчаянное. - Помогите! Кто-нибудь! Помогите, пожалуйста! Умоляю!..

   Я перевернулся на живот, лёгкие и бронхи раздирал дикий кашель от набившейся пыли, мой палец коснулся панели активатора, вспыхнул ряд символов, я выбрал нужный, и в тот же миг ощутил лёгкую боль от укола. Через секунду по телу пронеслась горячая волна, парализованные конечности отпустило, сердце забилось в нормальном ритме, а печень вкупе с селезёнкой, вздохнув от натуги, выпустили в кровь свежую порцию фагоцитов и эритроцитов. Я поднялся на ноги, отряхнул штаны от пыли и собрался было двигаться дальше, но меня приковал к месту крик девушки:

   - Помогите, мужчина, пожалуйста! Прошу вас, помогите! Мой дедушка умирает!..

   Её жалостливый крик, полный надежды, беспомощности и боли взволновал бы даже сердце серийного маньяка, окажись он рядом, нужно было быть моральным уродом, чтобы не отозваться. Однако перед глазами вдруг стали буквы Договора, озабоченное и хмурое лицо Капитошкина, особые пункты Устава, которые запрещали в строжайшей форме любой контакт с представителями иной временной эпохи во избежание темпоральной катастрофы. В общем-то они были правы: в своё время человечество постояло на грани полного уничтожения, когда группа сектантов, озабоченная не свершившимся Страшным Судом и не состоявшимся Приходом Господним, воспользовалась захваченным генератором темпорального поля и отправила в прошлое несколько заминированных контейнеров с кварковыми батареями. Если бы не героическое самопожертвование нескольких спецагентов ОКО, которые имели приказ ликвидировать мины любой ценой, даже ценой собственных жизней, то меня бы здесь не было. Я заколебался - запреты и правила не зря устанавливаются, тем более, если это запреты Договора, однако её умоляющий взгляд решил всё за меня.

   Отряхнувшись от пыли, я побежал по коридору к ней, скользнул по полу и присел возле тела её деда. Отшвырнув в сторону её руки и отодвинув её, я быстро осмотрел его - внешних повреждений нет, что удивительно, так как ударная волна вызвала настоящий фонтан из осколков и кусков, значит успели как-то отскочить. Не вдаваясь в подробности я положил руку на грудь старика и попробовал уловить дыхание и сердцебиение - безрезультатно, требовалась элекрокардиостимуляция, а ничего такого под рукой не было, кроме... Я чуть не взвыл от безысходности ситуации, в которую сам угодил, поддавшись на уговоры сердца, - запрещено иметь даже простые контакты, но для тех, кто упёрт и совсем мало что смыслит, категорически, строжайше воспрещено использовать технологии будущего в прошлом, оставлять неизгладимые следы - от этого даже Хранители не спасут, они уничтожают материальные следы, но людские воспоминания и воображение им не подвластны. Я стиснул зубы, жалея, что я не тупой наёмник, которые чхать хотели на пункты Договора, к своему огромному сожалению я видел, к чему приводят последствия контакта людей и идей разных темпоральных пластов: выжженный чёрный кратер с оплавленными краями и фон радиации, в сотни раз превышающий смертельный для человека, - вот, что осталось от когда-то красивого процветающего марсианского города Лайтар, как визуальное напоминание и подтверждение Правил Договора.

   Я тихо застонал, сознавая собственное бессилие, мои пальцы случайно скользнули по затылку умирающего, я попытался что-нибудь придумать и вдруг явственно ощутил холод металла. Ещё не понимая до конца, в чём дело, я насторожился, глаза стрельнули в сторону девушки, она как раз выпрямлялась у стены, а её маленькая ручка вытаскивала из чудом уцелевшей сумочки... "конвертер"?!

   Чтоб тебя Триединый трахнул!

   Я взмыл с колен, тяжёлая голова старика, теперь я понимал почему, глухо стукнулась об изодранный в клочья когда-то красивый ковёр, девушка взвизгнула, направила "конвертер", я чудом уклонился, краем глаза заметив, как растекается парующей лужицей кусок стены, и перехватил её руку, выворачивая на себя. Запястье в ответ рвануло с такой силой, что я едва его не сломал, она отшвырнула "конвертер" в сторону, её вторая рука вцепилась мне в горло и сдавила стальной хваткой. Я засипел, дёрнулся, пытаясь вырваться, размахнулся, мои пальцы, сложенные клювом, ударили её в шею, чуть не сломавшись при этом. Её глаза вспыхнули диким огнём, пальцы сдавили горло ещё сильнее, вторая рука вырвалась из моей хватки и нанесла жестокий удар по почкам, от которого я едва не потерял сознание. Впрочем, я его и так терял: перед глазами плясали и кружились чёрные мушки, от кислородного голодания огнём горел мозг, сердце чудовищно колотилось о рёбра, грозясь их проломить и упрыгать подальше отсюда, а ведь она даже дыхания не перевела после моего удара в шею! Что за суперпрофи? Секунду! Не перевела? Дыхания?! Сморгнув слезу с глаз, я уже гаснущим сознанием вдруг понял...

   Робот!

   Ах ты ж дрянь!.. Активатор завибрировал, по нему побежала россыпь огоньков, откуда-то из-под пластин выдвинулся небольшой телескопический щуп, через который мы их всегда подзаряжали, и последним усилием, размахнувшись как следует, я вбил его ей в глаз. Блеснула короткая вспышка, негромко треснул разряд, она вдруг содрогнулась всем телом, хватка у меня на горле ослабла, голова стала ватной от резко повысившегося давления, когда поток крови хлынул в мозг, однако, шатаясь и слабо всё различая, я всё же умудрился ткнуть пальцем в нужный символ на панели. Активатор мелко завибрировал, пластины зарядились поверхностно отрицательным зарядом, я повёл рукой и успел заметить, как рыбкой через весь коридор ко мне метнулся мой "конвертер". Она выпрямилась, держась за стену, повернулась ко мне, видно сработал резервный источник питания и резервные цепи, рука метнулась к моему горлу, однако я, мысленно посылая ей воздушный поцелуй, молниеносно ухватил её за запястье, сдавил изо всех сил и нажал на спуск. Её глаза вспыхнули и погасли, губы утратили свой манящий цвет и блеск, и я с каким-то мстительным удовольствием пронаблюдал, как она растекается грязной лужице и бесформенными останками по изуродованному полу.

   - Хоть ты и робот, сволочь паскудная, но мне тебя жалко, - пробормотал я, опёршись рукой о стену, чтобы удержаться на ногах, и меня скрутило в сухом позыве рвоты - нормальная реакция для человека, которому чуть трахею через уши не выдавили.

   - Руки вверх! - раздалось вдруг сзади безумно храброе.

   Я застонал от бессильного бешенства, мало мне робота и "чёрных", так ещё и местная охрана или полиция нарисовались, будь они неладны. Меня скрутил ещё один сухой рвотный позыв, с трудом удерживаясь на ногах, я попытался подняться, стараясь глубоко не дышать, - горло болело со страшной силой, при каждом сглатывании или простой попытке напрячь голосовые связки я чувствовал, будто у меня там шевелится ёжик с невероятно длинными и острыми иглами.

   - Поднимите руки, чтобы я их видел! - заорали сзади, и я услышал еле слышное бряцанье наручников.

   Как пожелаете! Я поднял руки и коснулся пальцем сенсорной кнопки на активаторе, после чего обернулся. Юный безусый мо?лодец в аляповато-синей рубашке со звездой на груди и в великоватой для него фуражке, судя по напряжённому покрасневшему лицу, с трудом удерживал солидный револьвер с барабанным магазином, нацеленным в меня. Я наклонился, упёршись ладонями в колени, и потихоньку вдохнул и выдохнул - горло постепенно приходило в норму, подгоняемое инъекцией фортила?на, которую произвёл мой активатор, всё ещё работавший в автономном режиме. Я напряг память, вспоминая. Кажется, укол был произведён в тот момент, когда я думал, что ещё миг и горлышко у меня станет как у прекрасного лебедя - тонкое и длинное. Приятно, конечно, что техника заботится о жизни хозяина, честно говоря, без этого укола я вполне мог бы и не очухаться и мешком свалиться без сознания под ноги обалдевшему полицейскому и проснуться в какой-нибудь милой комнатушке с решётками на стенах. М-да, меня терзал примитивный скупердяйский конфликт - от Капитошкина я им заразился, что ли? - с одной стороны, благодаря фортилану я мог нормально говорить и дышать, а не выдавать свистящее соло на высоких октавах, с другой стороны, с этой заботой на медкомплектах разориться можно, а ведь каждый курьер их восполняет за свой счёт, а полная зарядка всеми необходимыми препаратами стоит от трёхсот кредитов.

   В ушах раздался тоненький комариный писк - организм возмущался, ему не нравилось столь длительное пребывание вне временно?го потока, так что следовало поторопиться. Я вдохнул полной грудью, осторожно сглотнул, горло прекрасно функционировало, и хвала звёздам! Выпрямившись, я посмотрел на героя-полицейского, покачал головой (и таких "гераклов" в полицию берут? Вот у нас в СБФ истинные громилы работают, шкафы на ножках, им по долгу службы думать не положено, вот и балуются стероидами и спецтренировками), осмотрел револьвер, ну надо же, "Анаконда", серьёзная игрушка для серьёзных парней, знаменитый "Пустынный орёл" создавался на основе этого калибра. Похлопав паренька по плечу, я без зазрения совести высморкался ему в рубашку и бросился по коридору назад, обратно к двери, ведущей на служебную лестницу, свернул направо и понёсся вперёд, ища, где здесь лифт. Хватит, надоело мне бегать по этажам, благо до нужного ещё пилить и пилить, и что теперь драться за каждый шаг вдобавок? Не хочу, ленивый я сегодня, да и Капитошкин слёзно умолял меня особо охрану не мордовать, клиента головой в унитаз не окунать, ничего не ломать - ну прямо не жизнь, а книга запретов какая-то.

   Я выскочил на площадку, распахнув двойные двери, которыми заканчивался коридор, по которому я бежал, и осмотрелся: справа, слева от меня располагались точь-в-точь такие же двойные двери, сбоку от меня находилась стойка портье, украшенная тремя пальмами, стоящими в напольных вазах, с другого боку во всю стену располагалось зеркало, красиво обрамлённое фигурной рамой из красного дерева с кучей завитушек, узоров и прочей декоративной фигнёй, а вот впереди... Я с облегчением вздохнул - впереди находились хорошо узнаваемые дверцы лифта, огоньки настенной панели не горели, значит комитет по встрече ещё не выехал, задерживается, видать...

   Писк в ушах давно уже сменился рёвом водопада, гулом грохочущего поезда, кровь била в виски как в там-тамы - пора отключать блок бега времени, иначе сознание взбунтуется, начнёшь дико кричать, прыгать как кузнечик, ходить на руках и бегать по потолку - увы, но таковы некоторые побочные эффекты игр со временем, появившиеся, как только был раскрыт эффект Маховика. Я быстрым шагом подошёл к лифту и нажал кнопку вызова, заранее сжав в руке "конвертер" и приготовившись ко всяким пакостям, после чего коснулся панели активатора.

   Как чувствовал... Все двери распахнулись одновременно, и из них повалила толпа постояльцев вперемешку с "чёрными". Грохот выстрелов, разрывов, крики, вопли, истерика, паника - всё это обрушилось в один миг на мои многострадальные уши. Матерясь сквозь зубы, я ужом вертелся в бросающейся то туда, то сюда толпе, уворачиваясь от выстрелов и остро жалея, что не могу отвечать на них: стрелять в ни в чём не повинных людей - для меня преступление сродни братоубийству. Удивительно было другое: как это "чёрные", расстреляв уже никак не меньше полусотни патронов, умудрялись не задевать никого из гражданских, пули с визгом рикошетили у самых моих ног, рвались в местах, где ещё секунду назад была либо моя рука, либо голова, но прочих они не задевали, что ж это за профи-то такие?! Везёт мне однако на приключения...

   "Чёрный" оказался совсем рядом, не тратя драгоценное время на размышления я выбросил вперёд правую руку, мои пальцы вонзились в особую точку на его запястье, "чёрный" зашипел от боли и рефлекторно разжал кулак. Перехватив выпадающий пистолет, я молниеносно развернул его ствол на сто восемьдесят градусов, направляя его ему в голову и нимало не смущаясь нажал на спуск. Пистолет рявкнул, мою руку ощутимо толкнуло - нифига себе отдача - и голова "чёрного" от разрывного патрона разлетелась на куски, забрызгав кровавым фаршем стены и потолок, визг мечущегося народа достиг апогея, меня как будто посетило видение, я развернулся... Стволы уткнулись друг в друга, я с ненавистью посмотрел в непроницаемо-чёрные очки, и мы оба взорвались комбинациями ударов. Пистолеты улетели куда-то в сторону, я изогнулся дугой, уходя от сокрушительного удара в переносицу, взмах, выверт, ребро моей ладони стукнуло по его запястью, я услышал лёгкий хруст и радостно оскалился. Полный разворот, я отшвырнул в сторону его руку, тянувшуюся к моим волосам, мои ладони, сцеплённые воедино, с невероятной силой ударили его в грудную клетку, там захрипело, "чёрный" отшатнулся, его лицо посинело. Не тратя ни секунды, я нырнул под его правую руку, своей правой захватывая его шею в кольцо, моя нога с силой ударила под колено. Потеряв равновесие, оглушённый "чёрный" вздрогнул и упал на колени уже мёртвым.

   Я убрал руку, и "чёрный" рухнул на пол, потом поднял глаза, осматриваясь, удивлённый обрушившейся вдруг тишиной, и несколько удивился - вокруг меня, окружив ровным кольцом, стояли "чёрные" с оружием в руках, не шевелились и даже, казалось, не дышали, столь неподвижны они были. Толпа людей, бестолково мечущаяся вокруг, куда-то внезапно испарилась, истеричные вопли, хвала звёздам, исчезли, зато в обстановке прибавилось трагичности и напряжённости.

   Я покрутил головой, осматриваясь, два трупа "чёрных" так и лежали у моих ног, однако остальные с каменными лицами стояли возле стен навроде почётного караула, нацелив разнокалиберное оружие в меня, любимого, с казнью они вроде не торопились, однако и никаких других поползновений не делали. Странно... Я скосил глаза на панель вызова лифта, огонёк горел ярко-синим огнём, сколько ж можно ехать-то?! А может пока они и в ус не дуют, их всех того... малым ходом? Я осторожно вытянул руки по швам, выпрямился, чувствуя на себе внимательные, сверлящие, буравящие злые взгляды не менее полутора десятков пар холодных глаз, и, стараясь не делать лишних движений, медленно пополз пальцем к панели активатора. Чёрт, как же плохо, что мысленная связь не работает, похоже технологическая матрица этого временно?го пласта не дружит с пси-кристаллами Альбара, ей-то, конечно, всё равно, а мне ой как неприятно - пока доползёшь, пока нажмёшь...

   Противный множественный скрежет передёргиваемых затворов заставил меня временно отказаться от мысли воспользоваться остановкой времени, я снова вытянул руки по швам и прикинулся паинькой, сделав милое доброе лицо, при этом непонимающе нахмурившись, - чего стоим, кого ждём? Хотите информацию изъять, изымайте, я не сумасшедший, лезть на нацеленные мне в живот автоматы и дробовики не стану, вот если бы была возможность воспользоваться активатором... Эх, в такой ситуации даже автономный режим не поможет, его возможности не столь велики, как хотелось бы.

   Великий Космос, кто же они такие, эти "чёрные"?! Стоят, не шевелятся, будто замерев по команде "Раз, два, три, в позе статуи замри!", не чешутся, не сопят, не покачиваются, не переговариваются - они хоть люди вообще?! После того робота я уже сомневался.

   Позади раздалась короткая мелодичная трель - лифт приехал... Ну очень вовремя, он бы ещё на полгода опоздал.

   "Чёрные" замерли как по команде "смирно", вытянувшись в струнку и задрав подбородки, я залюбовался: столь идеально ровному строю мог бы позавидовать даже элитный спецназ гвардии СБФ, после чего неспешно обернулся. И обомлел...

   Из лифта выскочило несколько вооруженных людей в бронекостюмах из пластистали, они мигом осмотрели помещение, рассредоточившись по периметру и потеснив "чёрных", теперь уже и их автоматы оказались нацелены мне в грудь, а вслед за охраной из лифта вышел тот самый старый клиент, которому я должен был принести информацию.

   Он обошёл меня кругом, осмотрев со всех сторон, у меня создалось впечатление, будто меня примитивно оценивают, как выставленного на продажу мерина, и мне это жутко не понравилось. Он встал передо мной - довольно миловидный моложавый дядя лет пятидесяти с хвостиком с благородной проседью на макушке и висках - сверкнул вставными зубами и продемонстрировал свои огромные как у женщин мягкие наверняка добрые карие глаза. Он встал передо мной, покрутил в пальцах сигару, которую вынул изо рта и придирчиво осмотрел меня с головы до пят. Я рыпнулся, порываясь отдать ему вирр, однако бряцанье затворов, проскрежетавшее совсем рядом, в который раз остановило меня.

   - Итак ты и есть Андрей Преображенский, - начал этот "Дедушка", как мысленно я его окрестил, напрочь забыв его имя, хотя Капитошкин мне его специально раза три или четыре повторил, - тот самый лучший курьер, о котором мне столько говорили.

   Он поцокал языком, оценивающе нахмурился и через несколько секунд недовольно поджал губы.

   - Знаешь, парень, кто-то может и считает тебя одним из лучших, но я в этом так не уверен. Слабоват ты, тощ чрезмерно да и двигаешься как беременная корова на льду, если уж не смог от моих красавчиков убежать, - он любовно похлопал одного из "чёрных" по плечу. - Хотя, признаю, экземпляр хороший, прообраз выбран верно и точно, с этим, признаться, никто не подкачал, а я-то боялся...

   - Простите? - я нахмурился непонимающе.

   - Экземпляр, ты должен молчать и ждать, когда тебе соизволят задать вопрос! - рявкнул он, и я оторопел - это он мне, что ли? - Ты не имеешь права разговаривать! Ты никто! Ты Экземпляр! Право говорить есть лишь у избранных, у тех, кто смог пройти Арену...

   - Что?! - рассердился я и тут же рухнул на колени, задыхаясь от резкой сильной боли в рёбрах, по которым прошёлся прикладом автомата один из охранников.

   - Экземпляр не понимает, - развёл руками этот "Дедушка". - Придётся воспитывать, а жаль... Ну что ж хватайте его, парни. На Арену его!

   - Что?! - заорал я, вскакивая на ноги.

   На меня вдруг навалились все: и "чёрные", и охранники - не ожидая этого, я упустил несколько секунд, когда ещё можно было отбиться, в результате на мне повисло более десятка человек. Руки рванули и вывернули с такой силой, что чуть не сломали, на ступни сразу же наступила не одна нога, я молча вырывался, извиваясь всем телом, двое охранников пропустили удары и осели мешками на пол, ещё один "чёрный" захрипел от боли, когда я лбом ударил его в висок, после чего ткнул подбородком в горло, поддевая его кадык. Однако это были единичные победы, в основание черепа сзади ткнулось что-то холодное похожее на ствол пистолета, я забился ещё сильнее,и в этот момент раздался лёгкий хлопок, и я ощутил неглубокий укол, от которого моментально стали ватными ноги, затем потяжелела голова, закрылись веки, и я мешком повис в руках охранников.

   "Циклота?н, - мелькнула последняя мысль в гаснущем сознании. - Точно, циклотан вкололи, сволочи..."...

   Я спал, и мне снились сны. Они были разные... Одни напомнили мне моём детстве, другие заставили вспомнить первые шаги на театральном поприще... Ещё одни сны показали мне вновь ту памятную встречу с Шелой, в небольшом ресторанчике на крыше одного из марсианских многоэтажных домов, я залюбовался, вспоминая и заново переживая те события, и тут вдруг заметил кое-что любопытное: а ведь тот, кто целился и стрелял в меня тогда в том ресторанчике, он ведь был в чёрном плаще и в чёрных очках со здоровенным чёрным пистолетом... О, Триединый, опять "чёрный"?! Их что на одной фабрике делают?! Да и откуда он вообще взялся в прошлом?! Или это совпадение?..

   Я бы витал во снах еще долго, учитывая мою любовь к поспать и поваляться пузом кверху, хоть до второго Большого Взрыва, однако меня как всегда грубо обломали. Откуда-то сверху на меня обрушился поток ледяной воды, и я вскочил на ноги, фыркая и отплёвываясь. Протерев от воды глаза, я осмотрелся... и выругался... Так крепко, как только мог. Потому что...

   - Экземпляр, - загремел из динамика голос "Дедушки", - мы посовещались и решили удостоить тебя чести сразиться на Арене с лучшими представителями твоего мерзкого рода. Если ты победишь, то покинешь Арену целым и невредимым, если нет, то не переживай, вирр-диск уже у нас, кодовые слова мы из тебя вытянули, информация доставлена, твоя работа выполнена, мы довольны. Теперь скажи нам, Экземпляр, ты согласен драться?

   - Да что за бред?! - искренне возмутился я и тут же рухнул на пол клетки, да, именно клетки, корчась от дикой боли, пронизывавшей всё тело.

   - Мы не советуем тебе разевать свой поганый рот для излишних комментариев, Экземпляр, - поучительно прозвучал голос из динамика. - Мы и так оказали тебе честь, что снизошли до общения с тобой.

   Я встал на колено, упираясь руками в пол, и попытался прийти в себя, рука машинально дёрнулась к панели активатора и тут вдруг лапнула пустое место. Я потряс головой, сбрасывая пелену с глаз, и с тревогой посмотрел на правую руку не веря своим глазам, провёл левой рукой по ней, ладонь коснулась кожи, волос... Активатор исчез! Дерьмо!.. Я одним резким прыжком вскочил на ноги и стал осматриваться, выясняя обстановку.

   - На Арене поддерживается постоянный уровень болевого пси-излучения, - менторским тоном продолжил "Дедушка". - Если его повысить, вот как сейчас, например...

   Я взвыл и снова рухнул на колени, согнувшись и стукнувшись лбом о пол, сотрясаясь в страшных судорогах, - каждая клеточка тела горела диким пламенем, кричала и плакала так, будто её жгли огнём, рвали, резали на кусочки, убивали электричеством... М-мать их так, как же больно! Я сжал зубы, чтобы не заорать прилюдно, и всё же предатель-стон вырвался-таки из потаённых глубин моей тушки, организму, как оказалось, было плевать на моральные устои, он хотел жить и точка. Ну я тебя на тренировках погоняю, гад, сам не рад будешь, что запросил пощады. Предатель!..

   Стон, видимо, был услышан, похоже, что его только и ждали, боль моментально исчезла, я краем уха услышал злорадное хихиканье и сам себе пообещал, что при первой же возможности сломаю этому ублюдку шею. Если доберусь до него, конечно... Но, хвала звёздам, эта жуткая боль исчезла, значит хотели поглядеть и прощупать мою несгибаемость, ну что ж поглядели, твари? Прощупали? Я собрал волю и все оставшиеся силы в кулак, напряг дрожащие в судороге руки и ноги и начал потихоньку разгибаться и вставать. Тело слушалось плохо, мышцы, испытавшие длительный болевой шок, рефлекторно сокращались, из-за чего координация движений была не ахти какая, однако могучий интеллект победил. Держась руками за воздух, я с трудом встал, разогнулся и, поминая Триединого незлым тихим словом, попытался устоять на ногах и унять головокружение. К моему огромному удивлению это мне удалось.

   - Экземпляр на удивление оказался крепок, - прозвучал ненавистный голос, - так и запишите, господа. Частота излучения была приближена к максимальной, однако Экземпляр ещё жив, сохраняет равновесие и способности к мышлению. Это похвально, господа...

   - Лучше, сволочь, успей наложить сам на себя руки, пока я до тебя не добрался, потому что, когда я до тебя доберусь, меня не остановят слезливые просьбы Старика и законы морали, - еле слышно пробормотал я себе под нос.

   - Господа, обратите внимание - губы Экземпляра шевелятся! - взорвался восторгом голос из динамика. - Возможно, он что-то произносит, а может быть он молится или читает стихи? Что это, господа, - последствие воздействия высокочастотных импульсов на мозг? Но мы отвлеклись, господа...

   - Экземпляр, - голос "Дедушки" обратился ко мне, и я отлепил лоб от решётки, тяжело дыша - похоже, воздействие этого чёртового поля слишком пагубно сказывалось на моих бронхах, которые всегда были моей ахиллесовой пятой, - и пытаясь сконцентрироваться, - мы делаем тебе честь, что соизволяем обратиться к тебе повторно. Итак, наш вопрос: ты будешь драться? Или мы сочтём тебя бесполезным хламом и повысим частоту излучения до максимальной.

   Великий Космос, что я тут делаю?! Почему этот бред происходит именно со мной?! Андрюха, проснись, признай, что выпил лишку, что накачался синтага?лом, что тебя сейчас в "выжималке" откачивают, скажи сам себе: "Проснись!". Етит твою, Триединый, почему я всегда вляпываюсь во всякое системное дерьмо?! Какие арены, какая драка?!

   - Согласен, - еле слышно шепнул я, мысленно послав его далеко и надолго, и тяжело вздохнул, в бронхах засипело - приближался когда-то давным-давно уснувший и прочно забытый, а теперь вновь разбуженный астматический приступ...

   Это было давно, настолько давно, что я уже с трудом помнил об этом - долголетие сейчас доступно многим, лишь бы денежки были, поэтому фрагменты прошлого стираются из памяти. Помню, тогда была зима в Москве, одна из самых жестоких зим за последние сто лет, вызванная глобальными нарушениями атмосферных процессов, когда человечество едва не переступило черту, за которой уже было бы не спастись от катастрофы. Холода стояли жуткие, и если на средних и верхних "этажах" гигаполиса можно было без особых проблем существовать, то внизу в подворотнях и переулках, в подвалах и на улицах, где ютились миллионы нищих и безработных, температура не поднималась выше минус тридцати, а я тогда как раз потерял работу и вслед за этим жильё. Есть было нечего - помню, кровавые драки возникали из-за тощей заледеневшей крысы или кошки, пару раз находили обглоданные человеческие кости, иногда и детские, с отметинами зубов на них явно не животных; голод и холод были единственными признаками существования; жгли всё, что могло гореть, чтобы хоть как-то обогреться, совершали налёты на магазины, когда смерть совсем уж брала за горло... Помню, один из таких налётов закончился для меня плачевно: хозяин, видимо, был заблаговременно кем-то предупреждён, и внутри нас ждал патруль органов безопасности, а патрульные тогда "в целях сокращения численности безработных и привлечения их к труду на благо общества" имели негласный приказ "стрелять на поражение". В той бойне погибли почти все мои друзья, молодые пацаны, которых не злой умысел погнал за чужим добром, а голод, взявший их костлявой рукой за глотки, и умоляющие глаза измождённых и замерзающих подруг; дети, которым бы жить да жить, однако пули патрульных решили по-другому. В тот раз я впервые убил человека, столь сильна была ярость, вскипевшая во мне, когда я увидел на руках кровь друга, с которым шёл через ад той зимы, и долго ещё я вспоминал в кошмарах заточенный прут из арматуры, торчащий из бронестекла забрала шлема патрульного, куда я вбил его, схватив обеими руками, а потом я выхватил автомат и дал очередь по головам в шлемах, и слёзы лились у меня по лицу. А потом взрыв гранаты швырнул меня куда-то в сторону, осколки посекли в кровь и мясо полуприкрытое изношенной одеждой тело, и я провалился в подвал, набитый шерстью каких-то животных, которую мы в самые жестокие приступы голода варили и пили похлёбку, надеясь хоть как-то унять его муки. Я ненавидел эту шерсть, у меня на неё была дикая аллергия, плюс холода, сковывавшие лёгкие и бронхи в глыбы льда. Я пять лет болел астматическим бронхитом, пять лет при малейшем приступе меня выворачивало от кашля наизнанку, потом я каким-то чудом отыскал деньги, меня полумёртвого доставили в орбитальный военный госпиталь, где я наконец избавился от астмы и забыл о ней, а вот теперь она вернулась как горькое напоминание о тех временах.

   - Согласен, - повторил я громче, стараясь не закашляться.

   - Прекрасно! - взорвался динамик радостным голосом. - Экземпляр согласен! Мы радуемся вместе с вами, господа! Похлопаем Экземпляру, бурные овации, господа!

   Я услышал громкие звуки хлопков и попытался осмотреться. Ага, так я что-то и увидел, этот ублюдок громко называл свой закуток "Ареной", однако на самом деле это была всего лишь относительно просторная клетка размером шесть метров на примерно три-четыре метра, стоящая на помосте, огороженном энергетическими полями, в которых был проделан проход; освещалась вся эта композиция несколькими довольно яркими лампами, которые были установлены столь умело, что не мешали находящимся внутри подмечать определённые детали в радиусе ограждения, но и не позволяли рассмотреть что-либо, находящееся за пределами его. Как я ни старался, я так и не смог рассмотреть, как всё расположено за ограждением - свет бил прямо в глаза - однако, судя по звукам, доносившимся оттуда, постепенно угадывал общую картинку. Последняя фраза этого проклятого "Дедушки" и эхо, сопровождавшее её, более-менее прояснили ситуацию: несмотря на приближающийся приступ, который забирал на себя все силы, я уже полностью нарисовал в голове обстановку, расставил в примерном порядке предметы интерьера, отметил возможное местонахождение каждого и на всякий случай прикинул углы наклона поверхностей. Звуки аплодисментов окончательно убедили меня в том, что никаких "господ" нет и в помине, "Дедушка" здесь один, на втором плане охрана и претенденты на драку на "Арене", хотя они, я надеялся, не станут мне мешать, когда я вырвусь из клетки, а я твёрдо решил вырваться не дожидаясь конца спектакля, ибо хорошо знал, чем такие представления заканчиваются.

   Сил бороться уже не было, меня скрутил жестокий приступ кашля, задыхаясь, я согнулся в три погибели и не заметил, как через проход в энергетических полях ко мне в клетку скользнул молодой откормленный здоровый парень с пудовыми кулачищами и головой размером с пивной котёл, тело его блестело, наверняка пропитанное маслом, на руках были бойцовские перчатки с набивками, он был обнажён до пояса и одет в камуфляжные штаны и ботинки. Приложив руку к груди, которую терзала донельзя острая знакомая боль, я выпрямился и глубоко вздохнул, успокаивая бешено бьющееся сердце и будто схваченные металлическим обручем лёгкие, и смерил взглядом своего противника, который как раз вошёл в клетку, раздвинув прутья и протиснувшись между ними, и встал напротив меня, выпятив и надув мышцы.

   "Рельефный мальчик, - мелькнуло в мыслях, - небось мышцы специально качает, таблетки специальные глотает, значит мозги в голове давно стали размером с грецкий орех...". Я вздохнул ещё раз, отклеился от решётки и встал напротив него - сценка, наверняка, была та ещё: красавец-культурист, по праву гордящийся красотой своего тела, и задохлик по сравнению с ним в роли меня в изгвазданной и изодранной рубашке, задыхающийся и прилагающий немыслимые усилия, чтобы не закашляться. Думаю эту сценку Пермское училище клоунов оценило бы по достоинству.

   - Господа, итак мы начинаем испытания! - заорал динамик. - На Арене два претендента на выход в четверть финала, поаплодируем им! - раздались бурные овации, и я окончательно убедился, что всё это наигранно, вокруг нас никого за исключением "Дедушки", охраны и максимум пары-тройки человек больше нет. - Друг против друга стоят они - никому не известный Экземпляр человекообразного и заслуженный победитель многих боёв. Кто из них останется на Арене? Делайте ставки, господа! Итак... Мы начинаем бой!

   Прозвучал короткий сигнал, лампы вспыхнули ярким светом, на мгновение ослепив меня, парень двинулся ко мне, поигрывая мышцами и сжимая кулаки, его губы растянулись в жестокой ухмылке, он уже предвидел и предвкушал исход, и что самое мерзкое ему это нравилось...

   "Мразь..." - возникло в голове наиболее точное определение, подходящее для него. Я устало заглянул ему в глаза, машинально подивился той безграничной тупой злости и жестокости, которые бурлили и кипели в них, и окончательно решил его судьбу. Моя рука выстрелила ему навстречу с молниеносной скоростью, пальцы сложились щепотью, я ощутил лёгкий толчок, сопротивление живого тела, услышал хруст ломающихся хрящей и косточек и рванул руку обратно на себя. Парень секунду стоял, в его глазах не исчезало удивлённое выражение, дескать, почему я такой большой и сильный уже умер, а этот задохлик с усталым лицом жив и снова собирается закашляться. Он рухнул на пол, и клетка содрогнулась от падения столь крупногабаритного тела, кровь ручьём хлестнула из пробитого насквозь горла, руки-ноги заскребли, судорожно замолотили по воздуху и полу, организм яростно сопротивлялся смерти, он не верил, не признавал, что у всего на свете есть конец, и вот пробил его час. "Бедная мать, - подумал я, брезгливо отряхивая пальцы и глядя, как корчится на полу минуту назад ещё живой культурист. - Если она, конечно, ещё жива и вообще когда-либо существовала в природе, в конце концов технологии клонирования шагнули далеко вперёд и достигли невероятных результатов...".

   - Это... неожиданно! - взорвался динамик радостным и донельзя удивлённым голосом "Дедушки". - Господа, представьте себе: бой окончен! Так быстро и так... эффектно!

   Аудитория взорвалась аплодисментами, а я согнулся в три погибели, терзаемый жестоким приступом кашля, упёршись руками в колени, я незаметно для всех стрельнул глазами по сторонам, выясняя обстановку. Насколько я успел рассмотреть, проход в энергетическом поле не закрывался ничем, а это значит, что там наверняка стоит охрана или что похуже. Выхода из клетки в прямом смысле этого слова не существовало, решётка была монолитной и лишь в отдельных местах имела замки-псиграммы, которые от голограмм отличаются лишь тем, что им необязательно существовать в материальном виде, особый пси-сигнал, и ваше сознание вам с лёгкостью нарисует перед глазами картинку, что впереди глубокий обрыв скалы, а внизу бушует море, сверкают клыки скал, и чайки кричат свои песни, когда на самом деле перед вами будет ровная и прямая дорога с ограждением. Уверенность в том, что это непременно замки-псиграммы, сложилась у меня после того, как я отметил подсознанием несуразицу вошедшего культуриста: он не открыл дверцы, которой вообще не было, не приподнял клетку, а просто протиснулся через прутья, раздвинув их. Казалось бы, где здесь несуразица, ведь парень вполне возможно был силён как бык, но отчего же прутья сразу же выпрямились обратно, и тем более вы думаете, что это так просто - согнуть прут из алюминия-8 - я уже успел пощупать и прикинуть крепость и марку металла - толщиной в три-четыре пальца.

   - Экземпляр! - хлестнул меня по ушам раздражённый ненавистный голос "Дедушки". - Как ты смеешь не слушать наш голос?! Как ты смеешь не обращать внимания на нашу благословлённую Триединым речь?! В наказание мы повысим частоту излучения...

   - Нет! - мой вопль, вырвавшийся из самых глубин организма, едва не зашатал помост, на котором стояла клетка. - Не надо, прошу вас!

   - Умоляй нас, Экземпляр! - донеслось до меня гадкое. - Встань на колени и умоляй нас об этом!

   У меня дыхание перехватило от услышанного, и в голове суматошным потоком заметались мысли... На колени?!

   - На колени, Экземпляр! - прогавкал голос, и волна всесокрушающей боли обрушилась на меня со всех сторон.

   Я не успел подготовиться, моё слабое сопротивление было моментально смято и отброшено в уголок сознания, адская боль, от которой нервы горели, плавились и рвались на кусочки клеточки тела, растерзала меня и швырнула на колени. Я задыхался, но дышать было больно, я стискивал зубы, но они едва не крошились, дёсна ныли и кровоточили, мозг горел, а руки ломало, корёжило и выворачивало в суставах...

   - Умоляй нас, Экземпляр! - вестником смерти протрубил голос "Дедушки" у меня над головой.

   - А-а-а-а, - закричал я во весь голос не сдержавшись, сознание едва не гасло, тело уже не слушалось, я с трудом удерживался на коленях, глаза вылезали из орбит, сосудики в радужках полопались от чудовищного кровяного давления, и глаза заволокла багровая пелена. - Прошу вас!.. - Новый приступ боли и кашля вывернул наизнанку мои лёгкие, и изо рта у меня ручейками хлынула кровь. - Умоляю, прекратите!

   Боль исчезла столь внезапно, что я испугался будто уже умер. Впрочем, нет, как утверждают все мои знакомые патологоанатомы, на том свете человека уже не мучает боль прошлой жизни, а поскольку так хреново мне никогда не было, значит я к сожалению всё ещё был жив. Не самая лучшая новость, учитывая моё состояние.

   - Это поразительно, господа, - проговорил динамик спокойным голосом. - Мы просим вас отметить, что Экземпляр некоторое время подвергался воздействию максимальной частоты излучения, однако смог его выдержать и перенести в отличие от всех остальных подопытных. О чём это говорит, господа? О том что выбор Предиктора правилен, и Экземпляр действительно оказался весьма крепким? Или это говорит о том, что нужно повысить порог максимального уровня излучения? Сложный вопрос, господа...

   - Ну, с-сука, ты у меня точно сдохнешь, - прохрипел я, заваливаясь на бок и отхаркивая кровь пополам со слюной, сочившуюся из пересохшего горла.

   Лёгкие, мозг, каждая вена, артерия, каждый нерв, каждая клеточка тела горели и плакали, терзаемые нестерпимой болью, руки дрожали так, что мне на них было страшно смотреть. Всхлипнув и шмыгнув носом, из которого тоже кстати тоненьким ручейком сочилась кровь, я провёл рукавом рубашки по глазам, поморгал, пытаясь убрать пелену, после чего стиснул зубы, собрался, опёрся руками о пол клетки и начал потихоньку вставать. Голова закружилась сразу же - давление в кровеносной системе ещё не выровнялось, и из-за его скачков мне приходилось туго, однако я упорно пытался встать.

   - Уберите тело проигравшего, - распорядился голос, - и пригласите следующего претендента на бой.

   Негромкий лязг, клетка ощутимо содрогнулась, я пошатнулся и едва не упал, краем глаза заметив, как под телом культуриста вдруг обрисовался чёткий контур квадратного люка, вот он распахнулся, и тело бесшумно обрушилось вниз, тоненькими струйками стекла натёкшая кровь, после чего люк захлопнулся, его контуры померцали и... исчезли, прошла секунда-другая, и даже я уже не смог бы определить, где он находился. Я тупо поморгал - ассоциативное мышление из-за длительного болевого шока работало слабо - а ну вдруг откроется такая вот штука ещё и подо мной. Вот будет радостей полный вагон, особенно в таком моём состоянии.

   - Господа! - восторженно рявкнул динамик. - Сейчас состоится бой на выход в полуфинал! Прошу вас, делайте ставки! А всем остальным мы напоминаем, что победитель полуфинала удостоится чести сразиться с многократным чемпионом Арены в финальном поединке и сможет либо претендовать на титул чемпиона и Золотой пояс с поощрительным призом, либо на уникальную возможность умереть от его руки! Аплодисменты, прошу вас!

   Волна аплодисментов чуть не сбила меня с ног, когда я пытался подняться, держась руками за прутья клетки. "Один-единственный шанс, - подумал я. - Один-единственный шанс отсюда вырваться наступит прямо тогда, когда в клетку войдёт ещё один боец, потом ничего другого не останется кроме билета в один конец. Надеюсь, там внизу котлы перед моим визитом помыли, почистили, дровишек свежих подкинули? Попариться пару тысяч лет, пожалуй, не помешает - давненько я в баньке не был...".

   Освещение мигнуло, и я услышал лёгкие шаги следующего претендента, собрался с мыслями и сконцентрировался; тело ныло и стонало, умоляя дать ему отдых; кровь капала изо рта и из носа, пачкая и уродуя и пол, и мою любимую рубашку; голова кружилась так, что меня крутило и швыряло будто на карусели; печень, селезёнка, почки работали через силу, истерзанные и подавленные жестокими болевыми импульсами; я задыхался, и кашель терзал мои бронхи. И вот в таком состоянии на коня и с шашкой на танки?! Увы, другого ничего нет, придётся работать с тем, что есть. Ох, чтоб им в космосе раствориться, вдобавок и активатор забрали!..

   Шаги раздавались совсем близко, я приоткрыл глаза, всмотрелся: в проход в энергетическом поле шагнул какой-то белобрысый парень примерно моего роста и телосложения, чуть похожий на меня, и бодрым шагом направился к калитке. Я собрался с силами, решив использовать все резервы до последнего, но вырваться отсюда, организм всхлипнул, шмыгнул разбитым носом и пообещал помочь. Я улыбнулся бледными губами и слегка сдвинул ноги, чуть развернув корпус в направлении возможного выхода отсюда, через который наверняка пройдёт идущий к помосту парень, немного отодвинулся от решётки, держась за прутья одной рукой, и приготовился.

   - Господа! - провозгласил голос из динамика, а парень поднялся на помост, я следил за ним налитыми кровью глазами. - Позвольте вам представить претендента на бой в полуфинале!

   Парень подошёл вплотную к прутьям и коснулся их рукой, они слегка задрожали.

   - Это...

   Прутья слегка раздвинулись, он повернулся боком, протискиваясь через них, и тут я рванулся с места, вкладывая в прыжок все силы.

   В мгновение ока двумя гигантскими прыжками покрыв разделявшее нас расстояние.

   Я зажмурился, прогоняя из головы все мысли о клетке и о решётках, оттолкнулся ногами и обрушился на вошедшего всем телом. Решётки я даже не почувствовал (ага, я вновь оказался прав! Где моя медалька?), зато подо мной оказалось настоящее живое тело. Не открывая глаз я вцепился руками в его плечи, поджал ноги, и мы рухнули с помоста, прокатились по ступенькам и оказались на полу. Почувствовав твёрдое под ногами - парень не шевелился и, похоже, даже не дышал - я вскочил, открыл глаза, моментально сориентировался и ринулся к проходу, набирая скорость.

   - Что?! Как?! - взорвался воплями динамик. - Экземпляр, немедленно вернись на Арену! ОХРАНА!!!

   Я кувырком перемахнул через оказавшийся на дороге небольшой барьер, ещё больше увеличил скорость, в проходе между энергетическими полями вдруг появился "чёрный", и я с мстительной радостью ударил его обеими ногами в грудь, подпрыгнув и зависнув горизонтально в воздухе. Раздался хорошо слышный хруст, "чёрный" отшатнулся и упал, а я перевернулся в воздухе, приземлился на корточки и прыгнул в проход, вложив в этот прыжок остатки сил. И ощутил по мгновенно пронзившей лодыжки и пятки боли, что едва успел. Я споткнулся от неожиданно охватившей ноги судороги, сбился с ритма и рухнул на пол, перекатываясь. Ещё один "чёрный" оказался совсем рядом, он уже наводил пистолет, я резким и точным ударом под коленки подсёк его, откатился в сторону и изящным прогибом вскочил на ноги. "Чёрный" уже поднимался, слегка оглушённый после падения, а я уже заканчивал разворот. Носок моего ботинка обрушился на его затылок, пальцы слегка заныли от ушиба, разворот, я от души врезал ему ногой под подбородок, разворот, и моя нога нанесла сокрушительный удар в шею. Я был очень зол и ударил крепко. Громко хрустнуло, голова "чёрного" откинулась назад и повисла как тряпка, болтаясь на изогнутой под резким углом шее.

   Я развернулся, ещё двое "чёрных" спешили ко мне навстречу, прыгая по ступенькам, и радостно оскалился - сейчас будет вам, ребята, месть за пережитое! Я метнулся к ним, набирая темп, эти двое даже не удосужились изменить диспозицию, лишь одновременно сунули руки за пазуху, вклинился между ними и развернулся на пятке. "Журавль поднимает крылья" - так, кажется, называется этот приём у монахов Шаолинь. Моя рука обвила одного за талию, ладонью я с силой врезал ему по глазам, разбивая очки, повернулся к нему, моя нога выстрелила и воткнулась в живот второго. Разворот! Сменив захват, я резко присел, "чёрный", которого я держал за талию, перевернулся вперёд и рухнул на ступеньки. Второй, кривясь от боли, выхватил пистолет, я нырнул ему за спину, схватил его сзади под руки и резко опрокинул на себя, подставляя колено. Хрустнуло, тело моментально обмякло, и я швырнул его от себя, брезгливо отряхиваясь, и тут вдруг заметил, как первый медленно поднимается на ноги, очумело тряся головой. Силён, мужик! Не раздумывая особо, я оттолкнулся ногами и прыгнул на него, выставляя локти. Взметнулись подставленные в защите руки, меня на мгновение ослепил быстрый жгучий удар в лицо, и я отшатнулся. "Чёрный" мгновенно перешёл в контратаку, разбитые очки, кусками, висящие на сломанном носу, похоже, нимало не мешали ему, он метко блокировал мои удары, парировал, уходил с линии атаки, защищался и нападал. Я отступил на ступеньку выше, потом ещё на одну, я отходил не глядя, чувствуя, куда следует поставить ногу. Поединок был в самом разгаре, кулаки мелькали в молниеносных ударах перед нашими лицами, мгновенные блоки, уходы, контратаки, ему нисколько не мешала кровь, ручейками сочившаяся из-под разбитых очков и сломанного носа, мне - кровь, капавшая изо рта, дыхание уже нормализовалось, внутренние органы перешли на привычный ускоренный режим работы, и без активатора время для меня будто замедлилось немного, и я начал подмечать некоторые странности в технике, которой владел "чёрный". Она почему-то до боли напоминала мою, однако не была отточена, доведена до совершенства многочисленными постоянными изнуряющими тренировками. Я отступил на ещё одну ступеньку и тут услышал, как голос "Дедушки" кричит, терзая микрофон и мои барабанные перепонки:

   - Охрана! Всю охрану сюда немедленно!!

   Пора заканчивать представление, хотя и не особо хотелось, честно говоря, спарринг с опытным партнёром - редкое и изысканное удовольствие. Я поймал "чёрного" на мелкой едва заметной ошибке: не доведённый до конца поворот потребовал чуть больше энергии для гашения инерции и встречного удара; я скользнул к нему, прижимаясь вплотную и повернувшись боком, мои пальцы пробежали по его рёбрам как по клавишам пианино и "чёрный" посерел от боли; я нырнул ему под руку, "Летящая чайка" сменилась "Медвежьим капканом", вывернул её, пальцы, сложенные клювом, с сокрушительной силой ударили в крестец, я подбил его ногу и, сделав полный разворот, взмахнул правой ногой, выгибаясь "ласточкой". Моя нога ударила его в грудь, "чёрный" захрипел и не удержавшись на подвёрнутой ноге упал лицом вниз, вывернутую руку дёрнуло, и тихий стон боли возвестил об окончании поединка.

   Я резко повернулся, мои глаза скользнули по немаленькому амфитеатру, оборудованному в помещении, где раньше по-видимому находился спортивный зал, полутьма затрудняла поиск, вдобавок мне трудно было привязаться к одной точке, голос "Дедушки" в динамике сильно фонил, эхо неправильной акустики искажало его, и трудно было определить... Кажется, вот он! Мой взгляд зацепился за небольшой балкончик, нависавший над рядами кресел, кольцом расположенных вокруг арены, из которого наверняка комментировались бои. Зуб даю, что "Дедушки" там нет, уж слишком всё просто в таком случае становится, но проверить не помешает.

   Прикинув расстояние, я перепрыгнул через ограждение лестницы и понёсся по спинкам кресел, каждый раз успевая прыгнуть к следующей за мгновение до того, как они опрокидывались. Грохот падающих кресел заполонил воцарившуюся тишину, видимо "Дедушка" решил вызвать всех, кого успеет, а потом умолкнуть, чтобы я не нашёл его. Ну, ничего, ты у меня, псих ненормальный, замолчишь надолго! Возле балкончика было несколько дверей, которые вели неизвестно куда, возможно на верхние террасы, возможно в другие помещения или на выход отсюда, за стёклами было темно, лишь переливалась призрачным голубоватым сиянием аппаратура, не ощущалось ни малейших движений, и я ещё больше уверился в том, что "Дедушку" там точно не найду. Ну и пёс с ним, ладно, не буду вендетту объявлять, на "чёрных" я уже выместил всю накопившуюся злость. Мне бы активатор найти! Иначе придётся куковать в этом времени до тех пор, пока не изобретут темпоральные переходы, то есть лет триста-четыреста, не меньше, а за это время там в моей единственной любимой реальности у меня без меня дети родятся... Нужен активатор!

   "Интересно, а где охрана, которую так звал этот..." - крамольная мысль вдруг постучалась в сознание, додумать я уже не успел, двери распахнулись, и из них полезла вооружённая до зубов толпа.

   Одно дело лезть на пули, когда на тебе броня из пластистали, её не всякий калибр возьмёт, и совсем другое дело с голой грудью кидаться на стволы автоматов и дробовиков, которыми вооружена местная охрана. Крикнуть что-нибудь героическое я уже не успел, рефлексы оказались быстрее, двери только начали открываться, а я уже спрыгнул со спинки кресла на пол, вытянул руки, схватил пару кресел за ножки и швырнул их навстречу охране - пусть позабавятся. Вслед за первыми двумя улетели ещё два кресла, я вскочил на сиденье одного, оттолкнулся от спинки другого, пулей преодолел последние несколько рядов и влетел в гущу вывалившихся из-под кресел людей. Они моментально отпрянули в стороны, половина рухнула на пол, когда её стоптала другая половина, вокруг меня образовалось свободное место, и я крутнулся в "чёртовом вихре". Штурм-пистолеты, нацеленные в меня, улетели в сторону, когда я ладонями подбил их стволы, вращаясь вокруг своей оси, двое сменили хозяев, скользнули по пальцами, увлекаемые силой инерции и центробежной силой, их рукояти простучали по костяшкам пальцев, я резко крутнулся в обратном направлении, и они удобно легли мне в ладони. Не замедляя вращения, я мягко улыбнулся бескровными разбитыми губами... И нажал на спуск.

   Круговая очередь смела всех, охранники падали на пол с простреленными головами как спелые груши, на таком расстоянии пули не рикошетили от толстых налобных пластин гермошлемов, а пробивали насквозь, впиваясь в стены, потолок, пол, кресла... Я вращался в одном направлении, вытянув руки с зажатыми штурм-пистолетами, нацелив их в головы противника, и поливал всё вокруг себя непрерывным огнём, затем резко сменил направление вращения, крутнулся в обратную сторону, опустил оружие вниз и вдавил спусковые крючки до упора. Длинные очереди прошили тела тех, кто упал или успел откатиться в сторону, грохот от выстрелов и море крови оглушили меня, я как заторможенный ещё давил на спуск, не понимая, что магазины опустошены, потом до меня это дошло, я швырнул штурм-пистолеты на пол и схватился руками за голову. Что же я натворил?! Столько смертей, и всё ради чего? Ради денег и информации?! Грэй прав - ради денег человек готов на всё! Но не убивать же в таком количестве!!! О Триединый!.. Мне захотелось завыть во весь голос от нахлынувшей сразу после вспышки ярости, гнева и бешенства неодолимой тоски и грусти по отнятым мной жизням...

   Мой взгляд упал на балкончик, и бешенство вновь вскипело во мне. Не помня себя от ярости, я подскочил к двери, ведущей на него, дёрнул на себя - закрыто, размахнулся, разворот, моя нога с невероятной силой обрушилась на дверь, та с грохотом вылетела, ударилась о стену и сорвалась с петель. Сидевший внутри старик (всё-таки он здесь!) вскинул пистолет. Хлопнул выстрел, я дёрнул головой, и пуля прошла мимо. Я окинул взглядом помещение: сверкает огоньками аппаратура, которой вообще-то слишком много для простого комментирования боёв на арене, непонятные датчики, компьютеры, на столе у самой двери контейнер для сохранения информации в самых неблагоприятных условиях (у меня невольно слюнки потекли: такая игрушка выживает даже в озере расплавленного металла и в морях гиперконцентрата кислоты, стоит она правда четыре моих месячных зарплаты вместе с премиальными, но всё же, но всё же...) и... мой активатор! Не повреждён, не перепутан, только разобран... Я посмотрел на сжавшегося в ужасе "Дедушку", вот он вскинул руку, сухо треснул выстрел, и пуля навылет пробила моё плечо. Я зарычал от боли и ярости и набросился на него.

   Я был очень зол и ударил крепко. От первого моего прямого удара у него чуть голова не оторвалась. Второй удар в грудную клетку заставил его хватать как рыба воздух. Я протянул руку, схватил его за шиворот и швырнул через весь балкончик, старик, прикрыв голову руками, перелетел через стол с разложенными на нём непонятного назначения приборами и на вид вроде хирургическими инструментами и обрушился на пол возле двери.

   - Как вы смеете?! - заорал он и вскочил, намереваясь убежать.

   Не говоря ни слова я подхватил со стола тяжеленный контейнер и швырнул ему вслед, громоздкая вещь ударила ему в спину, и "Дедушка" с воплем боли и унижения упал, перевернув на себя несколько кресел.

   Я торопливо нацепил на себя активатор, закрепил его на руках, пальцы скользнули в особые перчатки, облегчавшие контакт с поверхностью и усиливавшие мышечный предел, я провёл большим пальцем по панели, вспыхнули символы, я нажал нужные, уверяя систему защиты, что вернулся именно хозяин, а не абы кто, и сразу почувствовал облегчение. Кольца на предплечьях, локтях и запястьях сжались, фиксируя надёжнее активатор, по его поверхности пробежала синяя змейка разряда, кожу слегка стянуло, а руки чуть прижало давлением - активатор уже успел проанализировать состав крови и тонус мышц (мгновенно была произведена инъекция, нормализующая работу бронхов и лёгких, мне в одночасье полегчало, дышать стало гораздо легче и я немного успокоился) - медкомплект был готов к работе, боекомплект тем более. Я пулей скользнул в броню, лежавшую рядом, и чуть не заплакал от облегчения, когда эта удивительно лёгкая и непробиваемо прочная "фуфайка" надёжно укрыла моё тело в себе. Подушечкой большого пальца я закрепил её на боку, после чего закрыл глаза и постоял так несколько секунд, глубоко дыша. Мне следовало полностью успокоиться, причём как можно скорее, иначе я мог запросто убить старичка, о котором так пёкся Капитошкин. Столько смертей, столько боли, унижения и возможных потерь камнем висели на моей совести, а всё из-за того, что кое-кому приспичило поиграть в гладиаторов. Здесь уже отмазка "состоит на учёте у психиатра" не работала - свои границы есть даже у сумасшедших...

   "Пора!" - решил я мысленно и вышел с балкончика. Разглядев груду кресел, под которыми наверняка лежал придавленный "Дедушка", я направился к ним, на всякий случай зорко смотря по сторонам - старика не могло так сильно уж ударить контейнером, чтобы он не смог отползти в сторону и подготовить какую-нибудь пакость, поэтому следовало быть поосторожнее. Я подошёл поближе - хм, неужто завалило?.. Отодвинув в сторону контейнер, я наклонился и расшвырял кресла, старик лежал на животе и похоже был без сознания, одна рука его была неестественно вывернута. Похлопав его по спине, я перевернул его...

   И сильнейший толчок в живот отшвырнул меня и едва не сбил с ног, а гром выстрела оглушил так, что перед глазами запорхали разноцветные бабочки. Сильно завоняло пороховой гарью, живот пронзила сильнейшая острая боль, я очумело потряс головой и попытался собрать воедино разбегающиеся глаза. Получилось, хоть и с трудом...

   Лицо "Дедушки" вдруг оказалось совсем рядом с моим, удивлённое, разъярённое, напуганное, и недолго думая я машинально двинул кулаком ему в глаз. Не ожидавший этого старик опрокинулся на спину, упал на кресла и перевернул их. И тут до меня наконец дошло, что же произошло, и я послал горячий привет Триедиому за вовремя надетую броню Одним прыжком я подскочил к барахтающемуся "Дедушке", присел возле него и отвесил ему полновесный хук правой прямо в лоб да так, что загудело как в колоколе, а у меня заныли костяшки пальцев.

   - Что вы себе позволяете, Экземпляр?! - возопил он гневно, пытаясь уползти.

   Не говоря ни слова я пятернёй сгрёб его за шиворот и от души дал по зубам - люблю воспитывать великовозрастных старых ослов. Старик харкнул кровью и в жестокой ухмылке показал дырку от выбитого зуба.

   - Ничего у тебя не выйдет, парень! - прошипел он, сплёвывая кровь. - Поздно уже...

   От моего удара его голова дёрнулась вправо, я выпрямил её за подбородок и, душевно улыбнувшись, спросил:

   - Что значит "поздно"?

   - Всё! - он плюнул кровью мне в лицо. - Всё поздно!

   Он расхохотался жутким хохотом, от которого у меня кровь застыла в жилах, я занёс руку для последнего удара, который бы вырубил его на пару часиков и оставил бы отметины на лице на добрую память, как вдруг...

   - Не смей, Преображенский! - злой окрик стегнул меня по ушам, и в тот же миг обрушилась тьма.

   Я моментально отпустил старика, оттолкнув его от себя, и развёл руки в стороны, пытаясь сориентироваться. Тьма меня не пугала, настораживало другое: голос был до боли похож на голос Капитошкина, хотя и был лишён всех его привычных интонаций. Я встал на ноги, поводил руками из стороны в сторону, каким-то шестым чувством я почуял чьи-то быстрые практически неслышные шаги, и тут вдруг у меня над ухом лопнула "зуда" - мини-граната, оглушающая резким высокочастотным ультразвуковым импульсом. В мозгу у меня вспыхнул красочный букет из фейерверков, колени подломились, и я рухнул на спину, провожая сознание, уходящее в небытие...

   Очнулся я уже в кабинете у Капитошкина.

   - Преображенский, как ты мог?! - рычал он на меня, перегнувшись через крышку стола, пока я приходил в себя: "зуда" не зря получила своё название, вырубает она, конечно, абсолютно бесшумно, но вот постэффекты от этого совсем неприятные - голова изнутри чешется так, что хоть палец в нос засовывай и изнутри почёсывай. - Как ты мог поднять руку на клиента?! Тем более на такого уважаемого...

   - Зизольдий Гурабанович...

   - Молчать, Преображенский! - зарычал он.

   - Не стану! - гаркнул я, выпрямляясь в кресле. - Хватит! Сил моих больше нет терпеть всё это!!

   Капитошкин мгновенно заткнулся и удивлённо посмотрел на меня.

   - Арена, клетка, воздействие переменного болевого пси-поля, - перечислял я, загибая пальцы, - смертельные бои, потому что другие там, похоже, не предусмотрены, ревитализа?торов я там не обнаружил, замки с псиграммными матрицами, охрана в бронекостюмах из пластистали и с современным оружием на виду у людей из другой временной эпохи, робот, который меня чуть не задушил, и, наконец, циклотан! На сколько лет по-вашему это потянет, Зизольдий Гурабанович?! - рявкнул я, вставая из кресла и нависая над столом.

   - Те самые люди в чёрных костюмах, которые спокойно себя вели, когда ваш клиент разгуливал между ними, которые не шевелятся, не сопят и не чихают, которых почему-то много и которые все как на одно лицо! Кто они?! Кто вообще такой ваш старый клиент?! - продолжал я выплёскивать наболевшее. - Почему меня, курьера, разносчика информации, заставляет драться не на жизнь, а на смерть какой-то вшивый психопат на какой-то дурацкой арене?! Почему я должен убивать людей десятками, чтобы только добраться до него?! Почему они используют запрещённое вакуумное оружие?! Почему вообще всё это происходит?! И, наконец, объясните мне, пожалуйста, откуда там взялись эти самые "чёрные", когда вы сами мне лично говорили, что линия связи ЗА-ЩИ-ЩЕ-НА от взлома!

   Я выдохся и рухнул в кресло, рукой утирая вспотевший лоб и пытаясь унять дрожь пальцев - ещё один побочный эффект "зуды". Капитошкин покряхтел, поплямкал губами, уставился на меня жутко серьёзным взглядом, вытянул руки, положив их на стол, и сцепил пальцы в замок.

   - Десять тысяч кредитов и мы считаем, что ничего не было, - произнёс он, подумав немного.

   - Что?! - я не поверил своим ушам.

   - Десять тысяч кредитов, Андрей, - повторил он тише и поджал губы. - Тебе вовсе не обязательно помнить, что произошло. Скажу так: у нашего клиента не совсем легальный бизнес, это можно простить, в конце концов все мы люди и все хотим кушать, и из-за возникающих связанных с этим бизнесом перипетий у него иногда, к сожалению, случаются странности...

   - Странности?! - вспыхнул я. - То есть устраивать бои на арене - это странность?! Глушить человека болевым пси-излученим - это тоже странность?!

   - Пятнадцать тысяч, - произнёс он, испытующе посмотрев мне в глаза. - Пятнадцать тысяч и отпуск на две недели за счёт фирмы... Его бизнес связан с подготовкой наёмников экстра-класса. Более тебе ничего знать не нужно. Откуда там взялись эти самые "чёрные", я не знаю. Однако буду выяснять. Повторяю своё предложение: пятнадцать тысяч...

   - Вам так нужно, чтобы я всё забыл, - горько усмехнулся я. - Всё ведь и так ясно как божий день: вы состоите в доле, обеспечивая его информацией по самой выгодной цене, обеспечивая его расходным материалом для проведения каких-то загадочных испытаний, живым материалом! А арена - это то место, где как раз и проводятся испытания... И раз уж вы предлагаете столь немалую сумму, значит доля ваша в этом деле совсем не мала, боюсь даже представить, какой у неё курс в пересчёте на человеческие жизни.

   Я помолчал и решительно встал из кресла.

   - Да подавитесь вы своими деньгами... Ни одни деньги на свете не стоят десятка загубленных глупых голов. Ко мне они потом буду приходить, Зизольдий Гурабанович. Не к вам...

   Я подошёл к двери его кабинета и обернулся.

   - Прошу исключить меня из списка курьеров, которые имеют допуск к выполнению особых поручений. Основание сему - тяжёлая психическая травма, медзаключение я составлю, - я говорил сухо и спокойно, - заявление будет чуть-чуть попозже.

   - Андрей, я предлагаю тридцать тысяч кредитов, - произнёс он, напрягшись всем телом. - Сядь и всё обговорим. Последний раз предлагаю - тридцать тысяч...

   - Я уже всё сказал, Зизольдий Гурабанович. Простите, но для меня есть вещи, которые стоят выше материальных ценностей. Я не сопливый романтик и всегда готов взять деньги, в каком бы виде они не преподносились, но лишь в тех случаях, когда они не куплены кровью немалого количества людей.

   - Это были наёмники, Преображенский! - он стукнул кулаком по столу. - Не строй из себя великого гуманиста всех времён и народов, это их работа - продавать свои жизни за деньги. Сядь, я сказал,поговорим.

   - Простите, Зизольдий Гурабанович, - я покачал головой, - но сейчас мне некогда. Тем более вряд ли наш разговор прояснит ситуацию с "чёрными". Именно это сейчас меня волнует больше всего.

   Я помолчал, собираясь с мыслями.

   - Считайте, что я уже всё забыл, что не было ничего. Но впредь прошу вас освободить меня от выполнения таких поручений. Всего доброго, Зизольдий Гурабанович.

   Я вышел из кабинета, притворив за собой дверь, постоял немного и направился по коридорам в медблок - следовало провести комплексный осмотр, залечить рану в плече, заживить порезы, добить, наконец, эту чёртову бронхиальную астму и привести в порядок нервы парой рюмок коньяку. Тем более надо было переодеться: рубашка, заляпанная кровью, изодранная, изорванная и изгвазданная, и штаны, порванные в самом неудобном месте, - в таком виде меня даже в приличную тюрьму не посадят, не то что в общественный транспорт.

   Вспомнив о коньяке, я даже взбодрился немного, он поможет не только успокоить нервы, но и приведёт в порядок мысли. Вопросов неожиданно и против моего желания возникло ещё больше: "чёрные" и необъяснимые странности в их поведении ещё более запутали клубок, который мне так любезно вручил Грэй после случая с Побережным - над всем этим следовало поразмыслить. Ох, как не хотелось! Но следовало... Иначе в следующий раз, придя по мою душу, эти неизвестные убийцы точно смогут её забрать.

   Я остановился возле лифта и нажал на кнопку вызова, негромко загудели сервомоторы и гравикомпенсатор, и кабина поползла ко мне, остановившись на пару секунд тремя этажами ниже. "Чёрные", "чёрные"... О, Триединый, они занимали все мои мысли, мозг кипел и бурлил, пытаясь доползти до истины и разгадать загадку, я чувствовал, что главное здесь - выяснить, в чём связь между поведением "чёрных" и "Дедушкой" и тем, что они почему-то и зачем-то охотятся на курьеров. Зачем? Почему? Почему именно курьеры? Или не только они? А тогда кто ещё? Как объяснить всё это? Великий Космос, я чувствовал, что ещё немного и из моих ушей вырвется струйка пара. Углей в огонь добавляли ещё непонятные слова "Дедушки" о "прообразе", "испытаниях", "экземпляре", неведомом "предикторе"... Пиликнула короткая мелодия, я очнулся от тягостных дум, заглянул в открывшиеся двери лифта...

   И нос к носу столкнулся с "чёрным"...

"Юношество"

Глава 12

   - Святой отец, вы уж меня простите, но я считаю, что дальнейший разговор несколько неуместен. Вы твёрдо уверены в своих взглядах и не собираетесь их менять даже под напором фактов и доказательств, которые я вам привожу, ну а я в свою очередь не отступлюсь от своего мнения. Простите меня ещё раз, но наш разговор напоминает мне ситуацию с двумя баранами, которые встретились на мосту посреди реки...

   - Молодой человек, вы допускаете слишком уж вольготную манеру общения. Не следует вам забывать, что я старше вас, и прежде всего то, что разговор этот по сути дела начали вы...

   - Я не спорю, святой отец...

   - Подожди, сын мой, не перебивай. Я допускаю, что в незнании и неверии своём ты не приемлешь свет Бога, свет его творения, истинный свет, который он посылает всем людям, но как ты можешь ровнять при этом знания, кои получены от дьявола, с мудростью Творца? Сие противоречит само себе! Эта богомерзкая машина, созданная приспешниками Сатаны, была рождена по умыслу злого гения, который не преследовал ничего кроме собственной выгоды!

   - Но какая может быть личная выгода в знаниях доступных всем?!

   - Личная выгода есть всегда и во всём.

   Авторитетное это замечание всё глубже погружает меня в пучину скуки и острой тоски, в припадках которой хочется погрызть кресло, стол или стул, что угодно, лишь бы только хоть как-то развлечься, и не слушать диалога этих двух самовлюблённых упрямых ослов, каждый из которых отстаивает свою точку зрения, нимало не смущаясь тем, что его героических выпадов в защиту отстаиваемых взглядов никто, кроме него самого не замечает и нисколько не слушая возражений собеседника.

   - Адронный коллайдер - это шаг в будущее, прыжок на сто-двести лет вперёд! Святой отец, вы только представьте себе, что он способен подарить человечеству! Тайна сотворения мира будет раскрыта...

   - Сын мой, не впадай в ересь. Сотворение мира описано в Библии!

   - Но все же уже давно знают, что Библия - это по сути дела сборник старинных сказок и мифов!

   - Как можешь ты говорить подобное о Святой Книге, существовавшей от Начала Начал?! Что дала Библия человечеству: веру, надежду, любовь, силы столь необходимые для строительства мира и движения вперёд. Она как маяк сверкает впереди верующих, указывая истинный путь; ответы на все загадки мира сокрыты в Библии, она даёт ответы на терзающие людей душевные и духовные проблемы, она исцеляет недуги, укрощает слабоумие... Библия - это и есть сама жизнь! А что дала человечеству наука? Возможность жить комфортно? Губить Богом дарованное зрение за экранами этих мерзких компьютеров? Наука даёт ответ на вопросы, терзающие слепцов, отринувших Бога и веру в Него, а вслед за ответами появляется всё больше и больше новых вопросов. Что дал вам этот богомерзкий коллайдер, кроме колоссальных затрат энергии и ресурсов? Что нашли вы там такое, чего нет в Библии?

   Против воли я начинаю прислушиваться. Старик-священник, едущий со мной в одном купе, изначально произвёл на меня не лучшее впечатление: борода веником, чёрная ряса, массивный серебряный крест на толстой серебряной цепочке и лицо, изрезанное то ли морщинами, то ли шрамами, словно сошедшее с картинки учебника истории об инквизиторах древности: прямое, строгое, худое, скуластое, с чётко очерченным орлиным профилем - и нос, длинный, крючковатый, ястребиный. Серые словно стальные глаза смотрят холодно, колюче из-под массивных надбровных дуг, тонкие губы сердито поджаты, длинные пальца беспрестанно дёргаются, елозят по рясе, столику, кожаному диванчику, изучая их поверхность как змея языком, - симпатяга в общем, если бы снимали фильм об инквизиторах, ему бы без раздумий предложили роль главы ордена.

   Казалось бы, он говорит прописные истины, с жаром истинной веры посвящает в них молодого губастого лопоухого курносого и кучерявого студента, свесившегося с верхней полки и уставившего из-под круглых очков трагический взор на своего собеседника, однако что-то в его манере изложения заставляет прислушаться. Несомненно, старик верит во всё, о чём говорит, без зазрений называет последнее наисовершеннейшее - я уже успел в этом убедиться из местных газет - творение людских рук богомерзкой, дьявольской игрушкой, и скажи ему сейчас, что белое это на самом деле белое, он бросится со всем своим пылом доказывать, что белое всё же иногда может оказаться и чёрным, однако... Во всём его словесном поносе несколько дивно пахнущих жемчужин всё же есть, поэтому я вытягиваю ноги, ложусь на диванчик, убираю книжку в сеточку, откидываюсь на стенку вагона, прикрываю глаза и слушаю, привычно отделяя пусто тарахтение от по-настоящему интересных ценных вещей. Попутно сверяюсь с внутренними часами - до места ещё примерно минут сорок, так что можно расслабиться под их унылый хоть и жаркий лепет.

   - Как вы не понимаете?! - горячится студент, размахивая свободной рукой. - Библия если и была когда-то для всего человечества маяком, светочем надежды, то уж очень давно, едва ли не в Средневековье, в Тёмные века. В сегодняшнем мире, где власть принадлежит передовым технологиям, нет места устаревшему, а Библия, согласитесь, - это, мягко говоря, несколько устаревший источник. Вы говорите, что каждый новый ответ, раскрытый или добытый нами при помощи достижений науки порождает новые вопросы, однако в таком случае, в чём вы видите смысл жизни? Жизнь есть борьба, так написано на Пантеоне в Афинах. А ведь это изречение старше Библии на много-много лет. Подождите, подождите! - машет он руками. - Вы говорите "богомерзкая наука", "мерзкие приборы", сравниваете величайшее достижение лучших умов человечества с игрушкой дьявола. Скажите мне, а что было бы, если бы не наука? Все так и ходили бы голыми, спали бы на земле и занимались собирательством! Потому как наука присутствует всегда и во всём, даже в, казалось бы, простейших вещах. Выделка шкур - наука, изготовить копьё - наука, развести или добыть огонь - наука, подыскать пещеру и коллективом забить мамонта - тоже наука, только объединённая с интуицией, чутьём. Это всё идёт из глубин человека...

   - Вот, юноша! - священник торжествующе взмахивает рукой. - Это идёт из глубин человека! А глубины человеческие, как известно, дьяволом созданы из праха земного!

   - А по чьей просьбе созданы, святой отец?! Вот вы кричите: "Бог... Бог...", а ведь сами не упоминаете, что Люцифер был ангелом, что создан он был Богом, ибо ангелы - то мысли божьи! Что ж у него за мысли-то такие, если он их воплощает в падших ангелах?

   - Не богохульствуй, сын мой!

   - Адронный коллайдер, - продолжает студент, не обращая внимания на предостережение священника, - это, по сути, тот же свет. Мы сможем доказать существование Бога или опровергнуть все теории на этот счёт, мы сможем изучить в доскональности весь процесс Большого взрыва в миниатюре, мы выявим все свойства атомов и частиц, мы шагнём вперёд в будущее на несколько сотен лет!..

   Внезапно я утрачиваю едва затеплившийся интерес к их спору. Историк по образованию я помню миллионы таких вот споров, которые проносились у меня перед глазами, когда я учился, а впоследствии преподавал в Системной Академии на кафедре истории и геополитики, и почему-то все они были похожи друг на друга как братья-близнецы - ох уж это извечное противостояние боящейся любого прогресса Церкви и не ведающей преград на своём пути, безразличной к любым потерям во имя достижения цели Науки. Поэтому я закрываю глаза, отгораживаюсь от всего мира, жестом прошу их спорить потише и уплываю в сновидения, предварительно наказав организму разбудить меня через двадцать минут. Через полчаса поезд остановится на вокзале, я покину его, выберу транспорт пошустрее и поманёвреннее и поеду кататься по городу, отыскивая нужное мне место. Не в моём возрасте с дикими воплями носиться по крышам, стенам и потолкам зданий, расшвыривая охотников за головами, староват я для таких чудес и выкрутасов, да и комплекция не позволяет, я предпочитаю комфорт и удобство, и желательно, чтобы без лишней нервотрёпки.

   Я просыпаюсь ровно через двадцать минут, организм у меня просто умница - прекрасно, есть время не спеша собраться, обдумать возможные события, а потому я иду в туалет, там мне, как и всякому русскому интеллигенту, лучше и проще думается. Вернувшись оттуда через пять минут в купе, я достаю небольшой чемоданчик, в котором, признаться честно, ничего нет за исключением пары брусков свинца для придания веса; вкупе с белоснежным костюмом, чёрной рубашкой и широкополой шляпой он придаст мне солидности, а активатор на руках и броня под рубашкой - уверенности в себе.

   Поезд останавливается, я неспешно выхожу из него, вежливо прощаясь с утомившимися от жарких споров попутчиками, и глазами подыскиваю подходящее мне такси на площади вокзала, в который раз неосознанно удивляясь тому, какая бездна времени отделяет меня от здешних жителей. Наёмников я пока не вижу, местные ведут себя более-менее мирно, хотя и гомонят так, что уши закладывает, но что тут поделаешь, вокзальная площадь всё-таки, водители такси наперебой подскакивают ко мне, предлагая свои услуги. Краем уха слыша, как начинает отходить поезд, я выбираю одну из машин, усаживаюсь на заднее сиденье и кладу чемоданчик на колени. Я готов... Ко всему.

   Мы едем. Медленно... Таксист без умолку тарахтит что-то на своём родном, который я слабо разбираю, о местных достопримечательностях, крутит руль то вправо, то влево, мы проезжаем по проспектам, улочкам и улицам, любуемся дворцами, минаретами, мечетями, ажурным украшением домов и заборов, поворачиваем налево, направо, заезжаем во дворы, и там я выслушиваю краткий экскурс в местную культуру и политику... Я не тороплюсь, денег у меня достаточно, да и чувство времени хорошо развито. В конце концов любому историку даже самому распоследнему всегда интересно узнать подробности из уст местных жителей, послушать их рассказы, узнать их точку зрения на текущую вокруг них реками и бурлящую водоворотами жизнь. Любому будет интересно, даже такой пропащей разочаровавшейся в новизне ощущений этой жизни душе как я...

   Мы выезжаем на шоссе, скользящее меж невысокими домами, по которому на быстрой скорости проносятся автомобили, ползут тяжёлые грузовозы, мелькают периодически машины местных стражей закона, а таксист всё что-то весело и интересно рассказывает. Я успеваю расслабиться под его воробьиный стрёкот...

   Как вдруг я слышу щёлканье блокираторов дверных замков, таксист на полной скорости выпрыгивает из автомобиля в сторону и катится по тротуару, а я поднимаю голову, донельзя удивлённый случившимся, и вижу, как навстречу мне несётся тяжело груженый трейлер, и за рулём у него никого нет.

   Секунда на размышления, и вот мой палец касается панели активатора. "Констант-смещение на полторы секунды", - мысленно командую я, и в этот миг трейлер врезался в такси.

   Весьма оригинальные ощущения возникают, когда видишь, как вокруг тебя сминается и рвётся на куски металл, как вылетает и лопается под чудовищным давлением стекло, как взрывается и пылает жарким пламенем автомобиль, как относит его в сторону, как сквозь тебя проносится разогнанный трейлер и давит своими мощными огромными колёсами остатки развороченного такси, а сам ты как призрак скользишь вне времени над дорогой, ожидая момента для материализации. "Сейчас!" - почувствовал я и нажал на символ повторно. Все звуки реальности камнепадом обрушились на меня, сдавив в своих крепких объятиях мои многострадальные уши, я сжался, зажимая голову руками, и тут вдруг резкий сигнал заставил меня отпрыгнуть в сторону. Мимо меня, сверкая боками из хромированного аляповато разрисованного металла, под визг покрышек и тормозов пронеслась чудная машина с открытым верхом и как комета унеслась вдаль. Я вжал голову в плечи и обернулся. Буквально размазав такси по дороге, трейлер проехался по ней сверху, колёса завизжали от дикой перегрузки, до меня донёсся напряжённый треск перегруженного крепления прицепа, трейлер пошатнулся, его швырнуло вбок и, повинуясь всем законам физики, фура начала переворачиваться.

   Я стряхнул с пиджака несуществующую пылинку, гневно сплюнул на разделительную полосу, развернулся и побежал прочь от места аварии, возле которого уже начинала скапливаться колонна машин, загудели клаксоны, водители тревожно выспрашивали друг у друга подробности.

   И тут рвануло... В полном соответствии с законами жанра любого бредового боевика, где в полминуты романтического секса между главными героями на дне окопа под грохот разрывов и сыплющуюся землю умудряются впихнуть максимум фейерверков и пиротехники. Упругая тугая волна толкнула в спину, меня обдало лёгким жаром, который я еле почувствовал через плотную ткань костюма, машины, вытянувшиеся в колонну, загудели ещё пронзительнее и тревожнее, и несколько водителей высыпало на дорогу, поглядывая на полыхающий пожар и о чём-то возбужденно лопоча.

   Я пробежал ещё с десяток метров и тут вдруг понял, что лениво... Тем более водители начинали коситься в мою сторону всё чаще, наверное по их мнению представительный мужчина в белом костюме и шляпе с чемоданчиком в руке, бегущий подальше от места аварии, вызывал подозрение. Ну ладно, сами напросились, тем более что такой выбор, м-м-м... Я остановился и с непередаваемым вкусом истинного ценителя осмотрел колонну замерших автомобилей - хороши, девочки, как на подбор! Бока блестят, грудь сверкает, зады оттопырены, на колёсах хромированные колпаки - эх, молодость! Не говоря и даже не думая, я подошёл к одной такой, наиболее подходящей с моей точки зрения для путешествия такого солидного дяди как я, и вежливо постучал в окошечко. Оно моментально уползло вниз, и наружу высунулась небритая грубая морда.

   - Чё надо, придурок? - вежливо поинтересовалась она.

   Внутренне передёрнувшись и скривившись, я вогнал ему два пальца в ноздри и потянул на себя. Морда заорала от боли, заголосила и высунулась дальше, я ткнул несильно пальцем в сонную артерию и тут же услышал тихое хрюканье уснувшего борова. Ну и ладушки...

   Я открыл дверцу, и тело парня вывалилось на асфальт, отодвинув его ногой, я запрыгнул на водительское кресло, обернулся назад и уставился в две такие же небритые рожи, точные копии первой, разве что чуть более подвыпившие и оттого еще более злые. Разобраться с ними не составило особого труда. Первого, полезшего ко мне через сиденье, я угомонил коротким ударом по глазам, после чего врезал ладонью по уху, складывая её "лодочкой". Второй хлопец оказался шустрее и успел схватить меня за ворот пиджака, занося свою конечность для удара. Мои пальцы оплели его запястье и сдавили, выворачивая, я посунулся в сторону, вытягивая его тело на себя и не глядя ударил рукой назад, складывая пальцы "клювом". Удар пришёлся под кадык, морда захрипела, роняя слюни мне на плечо и пытаясь втянуть воздух, и, уже развернувшись к ней, я с силой ударил костяшками по вискам. Дверцы открылись, и ещё два тела вывалились на дорогу, а я принялся брезгливо отряхиваться, как вдруг заметил, что водители, доселе гомонившие, указывавшие пальцами на догорающие остатки трейлера и кричащие, вдруг обратили на нас внимание и цепью подходят к машине. Я засуетился, разбираясь с управлением.

   Ну, в принципе, ничего сложного, человечество одинаково в попытках изобрести что-то новое, когда создаёт вещь, которая практически ничем не отличается от своего аналога. Колёса завизжали, пробуксовывая на месте, я утопил педаль акселератора до упора, вывернул руль, объезжая успокоенных мною человекообразных и выворачивая на встречный поток, и рванул вперёд. Водители, сходившиеся цепью к автомобилю, с руганью отпрянули в стороны, один самый смелый даже перепрыгнул через ограждение шоссе и оттуда что-то высказал в мой адрес. Плевать! Я уже нёсся по дороге вперёд, оставляя всех далеко позади и уворачиваясь от встречных автомобилей. Замершая из-за аварии колонна казалась мне бесконечной, пока я не доехал до развязки и притормозил.

   - Грин?.. - я умудрился вложить в свой мысленный лаконичный вопрос всю подноготную ситуации.

   - Налево, - бесстрастно сообщил мне Марик, проанализировав поступившую с активатора информацию. - На следующей развязке поверните направо, спуститесь вниз и езжайте прямо до следующей темпоральной петли.

   - Спасибо тебе, мой электронный друг, - шепнул я мысленно.

   С Мариком, наверное, только я из всего нашего отдела курьерской доставки общался подчёркнуто уважительно, относясь к нему не как к простому электронному помощнику Грина, а полноправному искусственному интеллекту, зачатком и прообразом которого он, собственно говоря, был. Может быть именно поэтому он всё ещё называл меня на "вы" и старался выполнять любые мои просьбы...

   Не отрывая взгляда от дороги, я правой рукой нащупал чемоданчик, укатившийся во время скоротечной драки куда-то под ноги, и положил рядом с собой на сиденье, авось пригодится ещё, хоть и не представляю, в чём он мне сможет помочь. В конце концов, раз уж начал комедию, ломай её до конца, а ведь неплохой, в принципе, образ получился: белый костюм, чёрная рубашка, шляпа... Шляпа... Где моя шляпа за сто пятьдесят долларов шестьдесят четыре цента?! Я поискал взглядом на сиденьях, посмотрел быстро назад, однако ничего не нашёл. Вот ведь шляпа - потерял шляпу! Ну да ладно, чего мелочиться. Я окинул взглядом приборную доску, посмотрел на логотип фирмы на руле, завистливо повздыхал: "Опель Кадетт", тип Е, модель 1988 года - машина на все времена жизни, зверь на колёсах, а под капотом двигатель, равного которому на то время не было. В моём времени таких машин уже не существует, фирма "Опель", разумеется, осталась, однако их модельный ряд существенно изменился и не в лучшую сторону, старых добрых седанов уже никто не выпускает - слишком много электроники там нафаршировано и виртуальных мозгов, и почти нет классической натуральной немецкой строгости и дизайна...

   Ах, Триединый тебя в покрышку!

   Вынырнувший слева автомобиль - шикарный джип армейского образца - на полной скорости приблизился ко мне и неожиданно ударил в бок. Мою машину качнуло как на большой волне, я на мгновение потерял управление, мой "Опель" зарыскал носом, скользя колёсами по асфальту, однако быстро выровнялся. Я ошалело покрутил головой по сторонам: справа, слева чисто! И тут мощный удар сзади швырнул меня так, что я чуть не пробил лбом лобовое стекло. Машину повело, покрышки и тормоза отчаянно завизжали, меня вынесло на встречную полосу, автомобиль впереди, несущийся на меня, отчаянно засигналил, я сбросил скорость и с трудом увернулся. Вырулив обратно на свою полосу, я набрал скорость, двигатель довольно заурчал, стрелка спидометра перешла на шестьдесят миль в час, и тут я заметил в зеркало заднего вида, что джип меня нагоняет. Что у него за движок там? Я напрягся, приготовился, пальцы сдавили руль так, что аж побелели, а на коже остались следы. Я выждал нужную минуту и резко вильнул в сторону, чудом не зацепив вынырнувшую откуда-то сбоку "Мазду", джип пронёсся в стороне, и я тут же крутнул руль, выворачивая его до предела. Колёса зашуршали по асфальту, я оставил недовольно гудящую клаксоном "Мазду" позади и протаранил правый бок джипа. Мой "Опель" тряхнуло так, что я едва удержал руль, швырнуло в сторону и чуть не закружило, однако джип от удара занесло, он заскользил колёсами по асфальту, его вынесло на встречную полосу боком, и на него тут же наехал какой-то микроавтобус. Лязг и грохот стояли ужасные, джип развернуло горизонтально к потоку машин и протащило несколько метров, перевернув при этом. "Мазда" мелькнула сбоку от меня, посигналила немного, я увидел оттопыренный средний палец, который мне продемонстрировала весьма очаровательная миловидная молодая особа за рулём, и едва не прозевал поворот развязки. Направо...

   "Наёмники, похоже, объявились, - подумал я, поворачивая автомобиль и перестраиваясь в нужный ряд на дорогу, ведущую вниз, о которой мне сказал Марик. - Поздновато они что-то, ведь я уже почти добрался до цели".

   Я съехал вниз, передо мной оказалась вполне приличная грунтовая дорога, местами асфальтированная, местами уложенная бетонными плитами, я сбавил скорость и поехал по ней мимо подлеска, кустарников, кое-где мелькающих в зелёном буйстве растительности частных коттеджей.

   - Марик, передай координаты темпорального маяка на пси-кристалл, - попросил я вслух, озираясь по сторонам и стараясь не пропустить ни одной детали.

   Мимо меня неспешно уплыл назад забор, облицованный кирпичом и украшенный через равные промежутки декоративными башенками, за ним находился красивый двухэтажный дом с печной трубой на крыше, из которой мягкими клубами валил светлый дым, и флюгером в виде аиста, и с верандой на втором этаже, украшенной пальмами и низкорослыми деревцами, растущими в кадках. Я сбавил скорость и присмотрелся повнимательнее к планировке крыши и фасадной отделке - у самого дом на Ганимеде строится среди вечнозелёных кустарников, надо же его когда-нибудь закончить, а тут ещё и Капитошкин в соседи мне внезапно пристроился ни с того ни с сего. Я ничего не имею против его деловой и рабочей хватки, но характер у него... Самый настоящий "мерзавчик", за это и недолюбливаю. Интересно, за какие такие дела ему дом на Ганимеде удалось купить, стоят-то они там ого-го... Эта мысль терзала меня всё чаще, и всё сильнее меня подмывало желание спросить об этом у самого Капитошкина.

   - Координаты переданы, - ворвался в сознание безжизненный голос Марика, и вдруг он добавил совершенно неожиданно:

   - Будьте внимательны и очень осторожны, Антон Сергеевич.

   - А в чём дело? - лениво поинтересовался я.

   - Необычная активность био-форм возле темпорального маяка, оценить их количество сложно, а дополнительные данные получить не удаётся.

   - Хорошо, друг мой, я буду осторожен, - обещаю я, а сам тем временем пытаюсь запомнить рассмотренную планировку, эх, сфотографировать бы её.

   Я не отрываю взгляда от дороги, сосредоточившись на управлении, справа блеснул солнечный зайчик, замерцали верхушки невысоких деревьев. На мгновение я задумался машинально: как может блеснуть солнечный зайчик, если нет отражающих поверхностей...

   И тут вдруг мир впереди меня утонул в нестерпимо яркой голубой вспышке света. Волна адского жара опалила меня всего, затлела и загорелась местами ткань костюма, взрывная мощь поставила остатки машины на дыбы, и неким уголком сознания я отметил, что падаю. Всё онемело, все чувства исчезли, небо и земля поменялись местами не один раз, я замер в луже, натёкшей в неглубокую яму от колеи, и услышал вдруг, как поют ангелы. Внезапно исчезнувшая реальность кружила в моём сознании, как планеты вокруг Солнца, вертела хвостом, я ошеломлённо поводил руками по воздуху, ничего не понимая, затем всё замерло, сознание встрепенулось, мне в голову ударила свежая волна крови, а вслед за ней вернулись все чувства, и обрушилась жестокая дикая боль. Я заскрёб пальцами по земле, стиснул зубы, замычал, попытался зарыдать, однако глаза не слушались, я поднял руку, чтобы поднять веки, вокруг меня было всё черным-черно, однако пальцы коснулись голой кости. Ещё не веря ощущениям, я провёл кончиками пальцев по лицу, сотрясаясь от сковавших меня судорог, боль частично заглушил нервный шок, и замычал от ужаса - язык распух и не слушался - везде, где только я мог прикоснуться, пальцы касались оголённых костей черепа. Лица не было! О Триединый, помоги! Активатор на руке вибрировал, дрожал и жёг мне руку так, что это пробивало даже шоковые барьеры. Я дотронулся до остатков ушей, от дикого жара сплавившихся в комки окаменевшей кожи, пальцы коснулись глазниц, они были пусты, глаза выгорели в адском пламени плазменного взрыва, пробежались по подбородку, коснулись шеи, гортань была обнажена, я чувствовал лохмотья мяса и кожи, оставшиеся вместо шеи, и едва слышно завыл, дико и безнадёжно, вкладывая в этот страшный вой всю свою боль.

   Удивительно, что опалённый до костей, изрезанный и изломанный, так как меня, похоже, сила взрыва швырнула через заднее стекло автомобиля и протащила по земле, я всё ещё мог слышать и различать звуки даже через спёкшиеся в комок уши. Где-то совсем рядом со мной прозвучали выстрелы, кажется, стреляли из пистолета, в ответ бабахнули короткие очереди, завязалась ожесточённая перестрелка, в которой, судя по всему, выигрывал обладатель пистолета, так как автоматы стреляли всё реже и не так густо, как было поначалу. Колоссальные инъекции астромина, введённые прямо в кровь, полностью отрубили все болевые ощущения, я лежал на земле, умирая от ран, несмотря на все старания компьютера медкомплекта, а душа моя уже поднималась в небо.

   Перестрелка внезапно прекратилась, я отметил это краем сознания, которое всё ещё сопротивлялось неумолимому зову смерти, разум отчаянно метался как загнанный в клетку зверь, ища выход; простой жизненной логикой я понимал, что мне уже не выкарабкаться, что спасти меня может лишь реанимационная камера с кольто, до которой мне уже никак не добраться, однако боролся, боролся изо всех сил, как можно дольше оттягивая последний час. Астромин полностью заблокировал боль, тело всё ещё сотрясалось в судорогах, сознание не поддерживаемое ничем в своей бесплодной борьбе постепенно гасло, однако я упорно и упрямо выныривал из омута забвения, не желая опускаться в него просто так.

   Наполовину мёртвые уши внезапно уловили чьи-то быстрые шаги, кто-то шёл ко мне, нарочито шаркая ногами, но кто? Я попытался повернуть голову, машинально рассчитывая посмотреть, кто же это, однако парализованные судорогами и болевым шоком мышцы отказались повиноваться, наполовину мёртвая кукла - всё, что осталось от меня, - лишь слабо дёрнулась. Шаги прозвучали совсем рядом, кто-то присел возле моей головы, невероятным волевым усилием я заставил себя сконцентрироваться, оценивая обстановку.

   - Вели... ос!.. - донеслось до меня еле различимое, и чьи-то пальцы накрепко сжали мою правую руку, коснулись остатков активатора.

   Я замычал, язык, которого я не ощущал всё это время, дёрнулся, порываясь сформулировать мысли в слова, однако этот некто не обратил на это ни малейшего внимания. Его пальцы что-то проделывали с моим активатором, затем вдруг мою руку пронзила резкая нестерпимая боль, чья-то ладонь легла на мой лоб, болевые заслоны из астромина внезапно исчезли, и вся боль от сгоревшего местами до кости тела обрушилась на моё сознание. Оно не выдержало, я более не мог его контролировать и удерживать, переглянувшись, эта неразлучная парочка - сознание и разум - взялись за руки и вместе канули в реку Забвения. Милосердная тьма обрушилась на меня, поглотила всего с ног до головы, жестокая раздирающая всего напополам боль отступила на задний план, перед глазами заплясали разноцветные сполохи, передо мной раскрылся мрак, и я медленно шагнул в него, мысленно успев сказать всем своим немногочисленным друзьям и любимым последнее: "Прости...".

  * * *

   - Антон Сергеевич!

   Знакомый голос... И столь же знакомое обращение. Неужели именно ко мне обращаются? Но кто? Как?

   Я отрываюсь от вдумчивого разглядывания такси, прерывая свой выбор, жестом останавливаю разливающегося соловьём водителя и смотрю поверх голов снующих по площади людей, краем глаза привычно отмечая, что поезд, простояв ровно две с половиной минуты, начинает понемногу набирать ход.

   - Антон Сергеевич, здравствуйте!

   Я смотрю поверх солнцезащитных очков на вынырнувшего из толпы молодого широкоплечего парня с аккуратной мексиканской бородкой и неглубоким шрамом на лице, гляжу, как он улыбается, глядя на меня, и не могу ничего понять.

   - Игорь, что ты тут делаешь? - спрашиваю я тихим голосом, в глубине у меня начинает медленно скапливаться глухое раздражение, которое в любой момент может перерасти во всесокрушающую волну ярости и бешенства, - Игорь один из моих учеников, на мой взгляд самый безалаберный балбес и тунеядец на свете, однако его моё мнение, как правило, мало заботит. Если это его очередная шуточка!..

   - В чём дело, Игорь? - спрашиваю я повторно, чуть повышая голос, потому что не вижу от него никакой реакции за исключением глупой ухмылки на вечно улыбающейся роже.

   - Виноват, Антон Сергеевич, но это долгий разговор.

   Он незаметным движением руки суёт замершему в позе влюблённого в этот мир и во всех людей одновременно таксиста несколько сложенных купюр, отчего тот показывает в полной счастья улыбке свои кривые карминового цвета зубы, после чего хватает меня за рукав костюма и пытается оттащить куда-то в сторону.

   - Дегтярев, в чём дело, я тебя спрашиваю?! - видит Триединый, я начинаю злиться всё сильнее и потому вырываю свой рукав из его пальцев. - Что ты задумал?! Очередную дурацкую шутку? Не мешай работать!..

   Я собираюсь вновь подозвать отошедшего и бросающего на меня косые взгляды таксиста, однако лицо Игоря внезапно оказывается совсем рядом с моим, и я настораживаюсь: таким серьёзным я его ещё никогда не видел.

   - Антон Сергеевич, - произносит он медленно, раздельно и внятно, чуть ли не по слогам, - прошу вас, пойдёмте со мной. Здесь недалеко, всего пару шагов отойти. Я хочу показать вам кое-что.

   Любопытство робко стучится в дверцу моего сознания, я цыкаю на него и впериваю тяжёлый взгляд в глаза Дегтярева, однако тот без возражений выдерживает его. Тут что-то не то...

   - Что ты мне хочешь показать? - спрашиваю спокойно, а внутренне отмечаю, что парень еле заметно дрожит, кончики пальцев нервно дёргаются.

   - Антон Сергеевич, не здесь, пожалуйста, - взмолился он, и я сдался. В конце концов заказ пару минут подождать сможет, а если уж сильно задержусь, то при переходе попросту скомандую смещение во времени на лишние полчаса вперёд.

   Видя мою реакцию, Игорь облегчённо вздыхает, а я удивлённо хмурюсь - улыбки на его лице как не бывало, и идёт мимо выстроившихся в ряд такси прямиком через площадь в сторону городских улиц. Я иду за ним, беззаботно посматривая по сторонам и помахивая чемоданчиком - кто вам сказал, что он пуст, тому плюньте в лицо пару тысяч раз. Игорь вклинивается в людской поток, осторожно расталкивает людей локтями, я иду за ним, одновременно на всякий случай давая мысленную команду активатору подготовить оружие ближнего боя: хоть Игорь и мой ученик, а, значит, почти родственная душа, но я не доверяю никому, никаким родным и близким, которых у меня, собственно, почти и нет, даже самому себе я верю лишь изредка да и то под настроение.

   Мы пересекаем людской поток, который дробится на мелкие ручейки: люди заходят в магазины, кафе, павильоны на привокзальной площади - я читаю над входом в один такой кафе-бар занятную вывеску: "Заходите к нам, засранцы, ждут вас выпивка и танцы!", машинально удивляюсь забитому посетителями залу - заняты не только столики и сиденья у стойки, на пол вообще плюнуть негде - ещё больше удивляюсь людской оригинальности и непонятным для историка представлениям о вкусе, и тут Игорь сворачивает в небольшой безлюдный переулок, проходит вглубь него и останавливается, поджидая меня.

   - Игорь, объясни, наконец, в чём дело? - спрашиваю я раздражённо, подходя к нему, пока ещё тихая ярость так и бурлит в моём голосе, умоляя вырваться на свободу, - краткая экскурсия по местным достопримечательностям не входит в мои планы и не способствует поднятию настроения.

   Не говоря ни слова, он ныряет в какую-то подворотню справа, что-то там громит, крушит и переворачивает и вдруг возвращается обратно с какой-то коробкой в руках, у которой передняя стенка сделана из выпуклого стекла.

   - Что это? - спрашиваю недовольно.

   - Вы не поверите, Антон Сергеевич, но это телевизор, - сообщат он радостным голосом, и тут я начинаю понемногу сомневаться в его вменяемости: в конце концов Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО ТЕЛЕВИЗОР!!! За кого он меня принимает?! - Сейчас я его просканирую и...

   Он закатал рукав рубашки, и я увидел на его руке активатор, на котором была закреплена какая-то маленькая серая коробочка из непонятно чего, поднёс руку к задней панели телевизора, активатор засиял мягким светом, откуда-то из-под пластин выдвинулся щуп, его кончик менялся на глазах, помедлил, принимая нужную форму, и вошёл очевидно в какое-то гнездо, потому что экран телевизора вдруг замерцал, по нему побежали полосы, и тут вдруг возникла устойчивая чёрно-белая картинка.

   - Смотрите внимательнее, Антон Сергеевич, - предупредил Игорь, - потом я вам расскажу подробности, если захотите.

   - Что это за коробочка? - спросил я машинально, всматриваясь в картинку на экране. - И почему на тебе активатор? Тебе по рангу пока ещё не положено!

   - Коробочка - это дополнительная навесная батарея с возможностью самоподрыва в экстренном случае, - ответил он, пропустив мимо ушей мой второй вопрос. - С трудом выпросил сегодня у мистера Аластора.

   - А активатор? - я посмотрел ему прямо в глаза.

   - Это мой активатор, я его сам собрал, - ответил он честно, и я с удивлением понял, что он не врёт. Ничего себе! - Чертежи мне Кузьма предоставил, он всё равно сомневался в том, что я способен его собрать самостоятельно.

   - И ты возомнил себя готовым к темпоральным прыжкам? А ты понимаешь, дурень, что во время темпорального перехода ты оказываешься в среде, уровень радиоактивности которой в несколько раз превышает смертельный для человека, и без защиты активатора ты можешь там и умереть. Тебя ещё не подвергали предварительным облучениям, я бы знал! Так какого ты лезешь во всё это раньше времени?!

   - На моём активаторе стоит защита от облучения, - твёрдо отчеканил парень, не отводя и не пряча взгляда. - И её возможности ненамного меньше, чем у стандартных конструкций. А почему полез - смотрите сами, вы всё узнаете...

   - А-а-а, - туманно произнёс я, удивлённо глядя на самого себя на площади, как я сажусь в такси и еду по шоссе.

   Дальнейшие события я понимал с трудом: вот в такси, в котором я еду, врезается огромный трейлер, вот я угоняю машину, вышвыривая её законных владельцев, вот тараню атакующий меня джип, едва справляясь при этом с управлением, вот, повинуясь чьим-то указаниям, съезжаю вниз на грунтовую дорогу, еду по ней, и тут вдруг совершенно неожиданно по машине стреляют из плазмобоя, и она тонет в ярко-голубой вспышке плазменного взрыва. Я замираю, дыхание пресекается, становится прерывистым, каково это со стороны наблюдать собственные смертельные муки; я вижу, как из-за кустов выходят один за другим трое наёмников, направляются ко мне... И тут картинка резко меняется, положение нарушается, она начинает дрожать, я вижу вытянутую руку и пистолет, выплёвывающий в наёмников смерть, вижу, как они перебегают из одного места в другое, меняя диспозицию и отстреливаясь, однако в конечном счёте все падают в траву. Камера склоняется надо мной, беспомощно лежащим у дороги, я с трудом сдерживаю тошноту, глядя на самого себя, точнее на то, что от меня осталось и отворачиваюсь от экрана. Игорь, деликатно молча, вытаскивает щуп из гнезда телевизора.

   Я вздыхаю, поворачиваюсь к нему, он смотрит мне в глаза чистым преданным откровенным взглядом, в мыслях проносится: "Молодец, парень!.. А я его бездарем и лоботрясом хаял...".

   - Вот почему я увёл вас с площади, Антон Сергеевич, - произносит он тихо, уставившись взглядом в стену дома, стоящего справа. - Если хотите, могу рассказать подробности.

   Не говоря ни слова я подхожу к нему и крепко его обнимаю, мои глаза увлажняются, я торопливо смаргиваю слезу - последнее дело перед учеником слюнтяйствовать, но он же мне жизнь спас!

   - Спасибо, Игорь, - говорю я хрипло и сжимаю парня так крепко, что у него пресекается дыхание. - Спасибо тебе...

   - Антон Сергеевич, вы мой учитель, вы сами говорили, что нужно всегда помогать тем, кто попал в беду...

   - Насколько я помню, ты в это время спал, - я держу его за плечи и смотрю в глаза, он виновато прячем взгляд.

   - Не каждую науку можно проспать, Антон Сергеевич, - говорит он смущённо, - а вашу так захочешь, не проспишь.

   - Как ты вообще меня нашёл? - спрашиваю я, озираясь по сторонам.

   - Обнаружил несоответствия в координатах, которые вам выдавал Марик. Обратился сначала к мистеру Аластору, однако тот отказался это комментировать, а мистер Бенефициус был слишком занят настройкой и калибровкой нового генератора искривлённого сигма-поля. Когда окончательно убедился, что Марик выдаёт вам неверные координаты, поспешил на помощь. А перед этим сумел расшифровать протокол связи и передал вам предупреждение быть повнимательнее и поосторожнее, но вы, по-видимому, не прислушались.

   - Ты расшифровал протокол связи? - всегда подозревал в нём задатки инженера по наноэлектронике и программированию, но даже не думал, что они ТАК развиты.

   - Угу, - кивнул Игорь и смущённо вздохнул. - Предупредил вас поостеречься, потом сумел настроить координаты маяка и отправился к вам. Мистер Бенефициус был очень зол, когда увидел меня в темпоральном потоке...

   - Понятно, - промычал я, разбираясь в услышанном. - А голова у тебя всё-таки соображает, Игорь, приятно знать, а то я уж совсем на тебя крест положил. Расшифровать протокол и настроить координаты маяка не каждому под силам, далеко не каждому.

   - Спасибо, Антон Сергеевич, - смутился парень.

   - За что это "спасибо"? Ты ж не девка, и я не комплименты источаю, - усмехнулся я. - Сухая констатация факта... Значит, ты всё-таки усвоил уроки. Похвально, Дегтярев, очень похвально. А чего ж тогда их прогуливал?

   - Антон Сергеевич, ну... - парень замялся и нервно вздохнул.

   - Не мямли, Игорь, - строго приказал я.

   - Ну... поймите... Я не могу спокойно сидеть и слушать, когда вы всё полностью и окончательно расскажете. Многие вещи я схватываю и понимаю на лету, а характер у меня такой, что я не могу долго сидеть и... обдумывать, раздумывать, когда вы всё... расскажете, покажете... Вот!.. - парень запутался и окончательно сник.

   - Короче, шило у тебя в одном месте, причём, похоже, крупнокалиберное, - подвёл я итог его невнятного бормотания. - Ладно, учтём на будущее.

   - Антон Сергеевич, вот здесь координаты истинной цели, - он протянул мне листок с комбинациями цифр и букв, - их я перехватил в канале связи Марика. Наборы были те же самые, но цифры оказались переставлены местами по принципу двойного замещения, поэтому вы и ехали аккурат в ловушку.

   - Что? Почему это Марик передавал неверные координаты? - удивился я возмущённо, впрочем тут же пожалев об этом - едва ли парень знал ответ на этот вопрос.

   - Нет, Антон Сергеевич, координаты как раз были верными, - замахал он внезапно руками, - просто маска кодирования и замещения изначально была переиначена... Координаты всегда высылаются сплошным потоком, а Марик впоследствии на них накладывает маску замещения и выдаёт на активаторы результат. Здесь просто изначально была маска неверной.

   - Как будто от этого становится легче, - проворчал я. - Кому в голову могло прийти изменять маску на моём маршруте? И вдобавок: откуда ты всё это знаешь? - я нахмурился и насторожился.

   - Так вы же сами всё это рассказывали нам, - искренне удивился парень.

   - Да? - я удивлённо приподнял бровь. - И когда это я успел?

   - Ну и вдобавок, - он виновато потупил взгляд, - меня когда-то мистер Аластор поймал за дешифровкой протокола, он мне всё это как-то тоже показывал, когда я в его лабораториях оказался.

   - Да? И что же он тебе сказал, когда застукал за шпионажем?

   - Сказал, что ещё раз увидит, уши оторвёт и заставит съесть...

   - Резонно, - я подавил смешок, это вполне в духе Грэя. - Значит это, - я помахал листком, - верные координаты?

   - Да, Антон Сергеевич.

   - Ну что ж... Поверю на слово.

   - Антон Сергеевич?!

   - Цыц! Пойдём отсюда...

   Занеся координаты в активатор, я нажал на нужный символ и перед моими глазами в сознании нарисовалась примерная карта пути к цели. Я невольно вздохнул - далековато, а пиликать туда на своих двоих, разумеется, особой охоты нет. Мы с Игорем вышли из переулка и встали, осматриваясь и выискивая транспорт, желательно средний или крупный, такси я более не доверял, и тут вдруг он заметил, что к месту натротуаре, где стояли в ожидании люди, подъехал непонятный транспорт - длинный вагон на широких больших резиновых колёсах с множеством окошек и двумя длинными антеннами на крыше, которые касались протянутых параллельно друг другу над улицей тонких проводов. Он подъехал к этому месту и остановился, зашипело, дверцы с лязгом отворились, и толпа повалила в них.

   - Что это, Антон Сергеевич? - удивлённо спросил Игорь, когда мы подбежали к этому чуду техники и вместе с толпой полезли внутрь.

   - Не помню точно, - я напряг свою память, в пыльных покрытых паутиной и прочей гадостью сундуках которой чего только не валялось, - но, кажется, это называется "троллейбус", - шепнул я на ухо Дегтяреву, хватаясь за поручень и выпрямляясь в салоне, придержал на голове шляпу и церемонно раскланялся с одной дамой, насколько позволяла теснота салона, едва позволявшая дышать.

   - Ничего себе, - вздохнул он восхищённо, а я в это время как раз боролся с натиском толпы, которая не желала равномерно распределиться по салону, а потому торчала возле дверей и давила так, что спирало грудную клетку и было весьма непросто дышать.

   - Трол-лей-бус, - произнёс Игорь по слогам, - какое слово-то красивое...

   Я удивлённо воззрился на него - отжигает ученик однако, ничего не скажешь. Как можно думать о красоте слов, когда эта поездка напоминает чувства рыб, законсервированных в банках.

   Минут через десять стало полегче, троллейбус останавливался ещё несколько раз, и толпа, сменившись в составе, заметно поредела и уже не так жала, в кои-то веки можно было нормально по-человечески вздохнуть. Я подумал немного, сверился с картой в голове на всякий случай и выяснил, что мы продолжаем двигаться в нужном направлении, и осталось уже не так далеко. Наверное, всё дело было в улочках: кривые как походка кавалериста они запутывали, обманывали, кружили не хуже леших и мавок из древних сказок, по-своему очаровывали и заманивали в свои сети, а уж погрузившись в них, запутавшись и завязнув, ты никогда уже не смог бы вырваться, не оставив в их лабиринтах частичку своего сердца. В этом прелесть и сокровенная тайна всех незнакомых городов, которые ловят в сети своих улочек и мостовых одиноких глупых до романтичности странников, испокон веков путешествующих между мирами и спокойно ходящих через их грани.

   - Игорь, - позвал я тихо.

   Парень, восхищённо созерцавший заоконный пейзаж, встрепенулся и обернулся ко мне.

   - Да, Антон Сергеевич?

   - Тебе выходить на следующей остановке.

   - Но почему?! А?..

   - Маяк настроен на мой активатор, - я говорил тихо, чтобы не слышали другие, - ты не сможешь через него пройти. Поэтому выходи сейчас и постарайся найти точку перехода, где Грэй тебя сможет забрать.

   - Хорошо, Антон Сергеевич, - Игорь кивнул и посмотрел на меня. - Я бы хотел, конечно, с вами, но... Как скажете.

   - Вот и молодец. Заплати за проезд и... возвращайся на фирму. Да кстати, - я помолчал немного, задумчиво рассматривая его, - можешь, в принципе, считать, что экзамены у меня ты сдал на твёрдое "хорошо".

   - А на "отлично с минусом" не потянет? - парень улыбнулся.

   - Нет, - строго сказал я. - Расход боезапаса выше рационального и обусловленного ситуацией - я успел заметить. И вообще ты не заметил разве, что я сделал вид, будто забыл, что у тебя хвосты по галактографии?

   - Антон Сергеевич, вы самый лучший преподаватель на свете! - заверил он меня пылко и клятвенно, и я чуть не рассмеялся.

   - Иди уж, подхалим...

   Троллейбус остановился, дверцы отворились, и поток толпы хлынул наружу, освободив несколько сидячих мест в салоне. Усаживаясь в одно, я краем глаза успел отметить, что продравшийся через толпу Игорь подбежал к водительской кабине и что-то протянул туда, постоял так пару секунд и быстро зашагал по тротуару куда-то вдаль, не оглядываясь, не оборачиваясь и не терзаясь ложными сомнениями.

   Я покачал головой - серьёзный парень, воспитанный, такими грех швыряться, ему бы усидчивости и спокойствия чуть побольше и можно уже к общей работе подключать, а как он взломал протокол связи и вклинился в координатный массив... Я с уважением покачал головой и твёрдо решил по прибытии на фирму закрыть его задолженности по экзаменам и ходатайствовать за него перед Аластором или Бенефициусом: насколько я помнил, им обоим нужны были толковые операторы и инженеры-техники.

   Троллейбус неспешно катил вперёд по улицам, по проспектам, пересекал площади и продирался через переулки, городская планировка заворожила меня: переплетения улиц затягивали, умоляли окунуться в них с головой, упрашивали пройтись по ним, камни мостовых дрожали от желания оказаться у меня под ногами, я почувствовал сильнейшее желание выйти из троллейбуса и направить стопы вдаль, обойти все дворики, улочки и подворотни, окунуться во вторую истинную жизнь этого города и взглянуть на него изнутри, полюбить его или отвергнуть, но всё равно познать его и стать счастливым от этого...

   Внезапно я заметил, что на меня все косятся подозрительно, огляделся, однако не смог поймать ни одно взгляда. Напряжение я чувствовал нутром, по всей видимости одетые в белый костюм с чемоданчиком и шляпой люди, восхищённо пялящиеся в окно, не вызывали у местных ни грамма доверия. Как это всё знакомо... Я пожал плечами и встал с сиденья, подошёл к дверям - старая русская закалка: подозрительно и настороженно относиться ко всем одетым как я сейчас типам буржуйской наружности. И никак это не исправишь, увы... Минутку, я ведь сейчас вовсе не в милой сердцу России. Тогда в чём дело?

   Я поднял взгляд, осмотрел салон - всё чистенько, красиво, никаких глупых надписей на стёклах нет - затем без особого интереса, скуки ради мазнул им по головам людей - все утомлены, раздражены, почти нигде не видно улыбки или надежды во взгляде, все подавлены проблемами - посмотрел в потолок и совершенно случайно бросил взгляд на кабину водителя, любопытства ради перевёл его на лобовое стекло, и в тот же миг моё сердце будто сдавило раскалёнными клещами.

   "Будь проклят этот день!", - возникла вдруг в голове гневная мысль.

   Расталкивая людей, я бросился к заднему окну, набирая силы для удара, и прыгнул, группируясь и втягивая голову в плечи. Сухой дребезжащий режущий звон и мгновенная боль от порезов, пронзившая всё тело, смешались воедино, в этот же миг я выпал из троллейбуса на асфальт, больно ударившись локтями и коленками, и покатился по нему. Сзади отчаянно загудело, я резко подобрал под себя ноги и одним сильным толчком швырнул своё тело на тротуар, опрокинув стойки с газетами.

   И в этот миг резко запахло озоном...

   Бока троллейбуса выгнулись, стёкла завибрировали, задрожали, покрылись паутинкой трещин, внутри салона сверкнула пронзительно-яркая голубая вспышка, и грянул гром. Невероятной силы взрывная волна с корнем вырвала крышу, раздробила бока троллейбуса, превратила в пыль кресла и поручни, а после этого ударила всесжигающая, всеиспепеляющая волна адского пламени. На улицу обрушился стеклянный дождь - раздробленные в мелкий порошок и расплавленные стёкла троллейбуса усыпали всё вокруг - асфальт почернел и начал плавиться, оплыл комками металл, и превратились в парующие лужицы резиновые шины. Страшный скелет того, что несколько секунд назад было транспортом, обгорелый оплавившийся остов, пылающие багровым огнём угольки костей не одного десятка людей, место пиршества смерти - вот, что я увидел и что неизгладимо врезалось в мою память. Я поднял слезящиеся от дикого жара и страшной боли за гибель ни в чём не повинных людей глаза и увидел, как из клубов дыма выходит три силуэта в бронекостюмах, убирая оружие в заспинные и боковые держатели и доставая парализаторы.

   "СМЕРТЬ!!!" - заревело в голове, и я вскочил на ноги одним резким порывом. "Смерть!!" - вторили разуму древнейшие инстинкты, призывающие встать на защиту слабых. "Смерть!" - прошептало сознание, мораль с ним согласилась и ненадолго разжала свои цепкие объятия.

   И зверь внутри меня вырвался на волю...

   Пиджак улетел в сторону, туда же отправилась шляпа и чемоданчик. Я хищно потянулся всем телом, глаза и сознание заволокла багровая пелена безумия, глотка исторгла рык, губы скривились в предвкушении крови, и я рванулся вперёд.

   Зверь внутри меня вырвался на свободу...

   И он почуял зов крови...

   Легко оттолкнувшись, я взмыл над перевёрнутым силой взрыва автомобилем, поджав ноги, и приземлился совсем рядом с этими тремя. Наёмники удивлённо воззрились на меня, даже сквозь броню их костюмов я почуял их страх и удивление... Он что-то закричали, поднимая руки и пытаясь достать оружие, которое столь опрометчиво убрали.

   Ярость бурным фонтаном вскипела во мне, когда я вспомнил лица людей, которых за доли секунды пожрал и испепелил плазменный огонь, ни в чём не повинных людей, которые погибли лишь потому, что оказались не в том месте не в то время - ЗА ЧТО?! Я зарычал от бешенства... Я хотел убивать...

   Ближайший наёмник ничего не успел сделать, я набросился на него, схватил его не защищённую шлемом голову двумя руками и, задрожав от яростного восторга, сдавил - хрустнуло, в лицо мне плеснуло горячим и красным, я выпустил его дёргающееся тело и бросился ко второму, он уже улепётывал, доставая на бегу штурм-пистолет. Я перепрыгнул через остатки троллейбусной кабины, пуля свистнула совсем рядом с ухом - плевать! - ещё одна пробороздила почерневший от страшного жара асфальт - ха-ха-ха! Я захохотал и зарычал, в глаза будто плеснули ведро крови, и ринулся через огонь, пожиравший обивку кресел. Что значит это слабое пламя против моего, против праведного гнева?! Застрочила очередь, наёмник явно перепугался и стрелял веером, полосуя воздух вокруг себя непрерывным потоком алюминия-3. Я вынырнул из огня прямо перед ним, от языков пламени затлела рубашка и брюки, на руках и на шее кожа пошла пузырями, кровь, сочившаяся из порезов от разбитого стекла, закапала быстрей, пачкая ботинки. Наёмник замер, его лицо, искажённое диким страхом, задёргалось, будто пытаясь зарыдать, внезапно он выбросил руку со штурм-пистолетом в мою сторону, его палец придавил спусковой крючок...

   "Да ты медлительнее самых толстых и контуженых улиток!" - мысленно расхохотался я ему в лицо, мои пальцы оплели его запястье, сдавили, хрустнули косточки, и лицо наёмника исказила дикая боль. Сдавив рукой его плечо так, что затрещала ключица, я с превеликим наслаждением засунул ствол штурм-пистолета ему в рот, перебарывая слабое сопротивление, и нажал на спуск, опустошая весь магазин.

   Кровь за кровь!

   Кровь троих ублюдков за кровь десятков невинных...

   Искупи их жертву, Триединый!

   Задрав голову к небу, я зарычал. Зверь во мне требовал ещё крови. Я огляделся и тут заметил слабый отблеск, и в тот же миг моё левое плечо разворотил разрывной патрон - кожа, мясо, осколки кости так и брызнули в разные стороны, кровь плеснула ручьём, заливая мне левое ухо, я завыл и окончательно потерял разум. Разбежавшись, я оттолкнулся от остатков кабины, взлетел по обгоревшим стойкам, пробежался по ним, однако на последней не рассчитал прыжка и с шумом обрушился внутрь, прямо в гнездо огненного цветка, в средоточие его лепестков. Боль стегнула огненным кнутом, активатор наверняка заверещал на все лады об опасном или даже критическом состоянии организма - плевать! Боль раздула огонь ярости, клокочущий во мне, бешенство вскипело с новой силой, и одним мощным ударом ноги я пробил дыру в задней части, куда, не теряя времени, быстро скользнул. Брюки на мне уже трепетали лохмотьями, жар от их тления жёг мне ноги, заставляя кипеть мясо и кровь, жар от раскалившихся подошв обжигал ступни, которые наверняка покрылись волдырями, ступать было больно...

   Но зверь требовал крови...

   И он её нашёл!

   Наёмник оказался прямо передо мной, его искажённое ненавистью лицо возникло перед моими глазами, и мы сцепились, вырывая друг из друга клочья мяса и одежды. Я позабыл о всякой технике и, презрев боль, бил короткими не требующими замаха простыми короткими ударами, костяшки пальцев были уже разбиты, по ним непрерывным потоком текла кровь, но я бил и бил, не останавливаясь, горя желанием отомстить этим подонкам за смерть невинных.

   Внезапно мой удар проломил шейную пластину брони наёмника, тот взвыл от боли, на мгновение его защита ослабла, и, воспользовавшись этим, я выбросил руку вперёд и ухватил его за горло, смерть от удушья слишком легка и проста для тебя, тварь! Ты у меня будешь гореть в адском огне!..

   Собрав все силы, я вбил пальцы ему в пах, наёмник заорал дурным голосом, перехватил посильнее и швырнул через себя, переворачивая его и отворачиваясь.

   Громко хрустнуло, раздался тихий хрип, что-то заскребло, и я обернулся, уже гаснущим от боли, пронизывавшей всё тело, взглядом видя, как дёргается будто жук на булавке тело наёмника, висящее на куске поручня, конец которого торчал из его груди, и как огонь, привлекаемый струящейся кровью, ползёт к нему...

   Я рухнул на колено, сжимая зубы, чтобы не закричать от боли, ярость и бешенство ушли, осталась лишь жуткая и пугающая пустота внутри, которую не смогла заполнить даже месть за безвинно погибших пассажиров троллейбуса. Я с трудом вздохнул полной грудью, взгляд понемногу очищался, я уже мог различать объекты и предметы, чувствовать жар огня, запах опалённой огнём кожи, слышать густой заполонивший всё вокруг тяжёлый запах крови, как будто облаком он стоял над землёй и давил на меня.

   Я передвинул ногу, вставая на колени и усаживаясь. Меня шатало будто пьяного, всего жгло, крутило и рвало, боль резала тело на куски как тупым запиленным ножом, я посмотрел на раздробленное левое плечо и, тупо разглядывая его, удивился - неужто это моё? Страха не было, паники я не испытывал... Я знал, что у всего сущего есть свой конец, и догадывался, что рано или поздно придёт и мой.

   Я еле слышно рассмеялся сквозь стиснутые зубы. Спасибо тебе, Игорь, спас ты меня от одной смерти, а я как полный дурак угодил в лапы другой... На роду мне что ли это написано: умереть именно сегодня? Я вспомнил восторженный голос парня, его горящие в азарте глаза, и мне очень захотелось вернуться обратно к поезду, там снова встретить Игоря и... Но нет обратного пути - я понял это теперь. Кто возвращается назад, надеясь исправить провал или неудачу, тот обязательно попадает в иной, возможно ещё горший и худший переплёт...

   Я окинул взглядом из-под полуприкрытых век видимую часть улицы, почувствовал, что начинаю заваливаться набок, потихоньку теряя сознание, и понял, что всё... Пора...

   И тут мне в шею воткнулась игла, краткий миг боли, неприятные ощущения от инъекции, и... я вдруг понял, что могу прожить ещё немного. Я выпрямил спину, не меняя позы, и потряс головой, стряхивая пелену с глаз. Рядом со мной вдруг раздались шаги, кто-то обошёл меня справа, я увидел чёрные туфли, чёрные брюки, неспешно поднял взгляд и увидел чёрный смокинг, галстук, белую рубашку и чёрные очки. В мозгу, скованном предсмертным ощущением, вдруг что-то ворохнулось - я помнил этот образ.

   Увидев, что я его примерно узнал, человек присел на корточки передо мной и снял очки, я увидел столь знакомое выражение глаз и сразу вспомнил Его, как же не узнать сотрудника-то?

   - Привет, Ковалёв, - произнёс он хрипло, выражение его лица изменилось, теперь в его глазах явственно сквозила боль, которую я не мог не понять - когда-то мы были лучшими друзьями, пока между нами не встала женщина...

   - Здравствуй, - вяло отозвался я, не горя особым желанием начинать разговор, мне хотелось умереть, не знаю почему, но именно хотелось. - Что ты здесь делаешь?

   - Гуляю тут, местами любуюсь, - фыркнул он язвительно и с болью посмотрел на меня. - Вообще-то шёл тебя спасать, а теперь вижу что... спасать уже поздно.

   Он помолчал немного, его всё понимающий взгляд окинул меня с ног до головы, выражение глаз изменилось, и он спросил:

   - Уверен?

   Я еле заметно кивнул: "Да".

   - Но почему так спокойно?!

   - Я историк, друг мой. Я видел многое, чего даже ты мог не видеть, и знаю тоже многое... Теперь я хочу уйти.

   - Но ведь никогда не хотел! Боялся?!

   - Боялся, - вяло подтвердил я, окончательно всё для себя решив. - Но теперь уже нет... Теперь я знаю, что нет дороги назад, так же как и нет второго шанса. Зачем мне дальше... существовать, если эта тайна, к разгадке которой я шёл всю свою жизнь, уже разгадана и доказана? Признаться честно, мне уже давно всё надоело...

   - А твои ученики? А любовь ко всему интересному, в том числе и к своему хобби?

   - Это всё напускное, - вздохнул я, перебарывая себя и не давая сорваться в пучину и бездну мрака, в котором не было уже ничего: ни жизни, ни смерти - одно лишь тупое бесконечное небытие, которое влекло меня, уставшего от небытия этой жизни, пытавшегося разукрасить красками её серость, но быстро в этом разочаровавшегося. - Меня уже давно ничего не греет и ничто не интересует. А ученики... Их есть кому воспитывать и доучивать. Будь другом, передай Игоря в лучшие руки, он великолепнейший инженер по наноэлектронике и системотехнике...

   - Дегтярева?

   Я кивнул.

   - Хорошо, порекомендую его в группу Саврасова...

   - Саврасов это хорошо, - вздохнул я. - Передай Игорю, я ставлю ему твёрдую пятёрку по экзамену, пусть это будет для него хоть каким-то утешением.

   - Хреновое утешение, тебе не кажется?

   Пропустив мимо ушей его замечание, я помолчал немного и, собравшись с мыслями, заглянул ему в глаза:

   - Помоги мне, пожалуйста. Сам я не смогу...

   - Кто-то должен донести вирр...

   - Вот вирр, - я вынул из потайного кармашка на поясе миниатюрную коробочку. - Кодовые образы сохранены на моём активаторе, перебрось их себе и доставь вирр...

   - Ковалёв, ты... - он помолчал, в его глазах блеснули слёзы. - Ты дурак! Ты уверен?..

   Я молча кивнул.

   Он задрал подбородок, сдерживая слёзы, потом посмотрел на меня. Я всё прочёл в его глазах, моргнул понимающе и опустил голову. Боль снова зашевелилась клубком ядовитых змей, она начала понемногу жалить меня, пробивая заслоны из обезболивающих и общеукрепляющих.

   "Поспеши", - попросил я его мысленно, и он всё понял, в конце концов мы всегда понимали друг друга с полуслова.

   Он откинул полу пиджака, его рука легла на рукоять пистолета, палец отстегнул крепление, и медленно вытащила его из кобуры. Холодно-серое и иссиня-чёрное дуло уставилось мне прямо в лоб, его палец лёг на спусковой крючок.

   - Я вас всех очень люблю, - чуть слышно произнёс я, с трудом сопротивляясь затапливающей сверху донизу волне всесокрушающей боли, - но просто пришёл, видимо, мой черёд уходить. Не знаю почему именно сейчас, но чувствую, что именно так и нужно...

   - Ты уходишь не в своё время, - выдавил он с трудом. - Твой час ещё не наступил.

   - Все мы говорим это, - возразил я, - но что это меняет? У смерти свои временные рамки, которые она согласует лишь с самой судьбой. Сегодня я уже избежал её один раз, понадеялся на лучший исход, но она всё равно нашла меня. Так стоит ли пытаться от неё убежать? Не лучше ли смириться и принять всё как есть?

   - Слабак! - его злой от отчаянья голос кнутом хлестнул меня, но я не обиделся - я слишком хорошо понимал его и его чувства.

   - Нет...

   - Но ты же историк! Учёный! Как можешь ты верить в ирреальные нематериальные субстанции как рок, судьба и смерть?! - взвыл он.

   - Придёт время, и ты поверишь в них, - пообещал я.

   Его глаза сверкнули холодным огнём, в них появилась мрачная решимость послать всё к чертям собачьим. Видя его сомнения, я схватил рукой ствол пистолета и направил его себе в лоб.

   - Давай... - чуть слышно прошептал я.

   Из его глаза выкатилась слезинка, пробороздила лицо, оставляя влажный след, и исчезла где-то в уголках рта. Я закрыл глаза, отрешившись от всего, боль более не терзала меня, и без приносящего облегчение последнего выстрела, я бы, наверное, умер, несмотря на все старания активатора, - просто не хватило бы сил добраться до перехода, ни сил, ни желания вдобавок... Позвольте быть честным с самим собой - я не страшился смерти. Когда-то не так давно я искренне желал её, звал её, пытался подманить, затем смог наконец найти себе занятие по душе - воспитывал молодняк, но всё это мне быстро надоело... Впрочем, как и всё в этой жизни.

   Вот его палец придавил спусковой крючок, я вижу, как он дрожит, не хочет перешагивать грань, за которой уже нечего будет возвращать и не к кому возвращаться. "Давай", - прошептал я мысленно, и он словно бы услышал меня. Его губы сложились в последней улыбке...

   И он перешагнул за грань.

   "И я увидел свет,

   О как же был он чист!

   Сияло всё вокруг меня

   Столь белоснежно,

   Что понял я свой рок -

   Средь света я нечист...

   И в пламени я растворился

   Грешном...".

Глава 13

   - В свете недавних событий вынуждены вас уведомить, что проверки коммерческой деятельности некоторых крупных предприятий и их филиалов со стороны инспектирующих органов лишь участятся. Об этом заявил на сегодняшнем заседании Президент Главной инспекционной коллегии Тахиро Асаги. Как подчеркнул он, полученные данные из анонимных источников полностью подтвердились, комиссия, осуществляющая проверку финансовой отчётности одного из филиалов корпорации "Шенборн Индастриз Инкорпорейтед", выявила факт хищения и не включения в оборот денежных средств на сумму в триста семьдесят тысяч кредитов, которые поступили из планетарного бюджета для выполнения работ по заказу Торгового дома Венеры и развития производственной инфраструктуры в секторе Уоллеса...

   Я напряг память, сектор Уоллеса - это, кажется, гигантская орбитальная стройплощадка на нижней орбите Венеры, где испокон веков пытались создать лаборатории и цеха по переработке кислот, содержащихся в атмосфере этой донельзя капризной планеты. Привлекать к осуществлению этих проектов корпорацию "Шенборн", которая со времён своего создания занималась исключительно созданием, проектированием и калибровкой атмосферных процессоров - сверхточных механизмов, которые занимались преобразованием атмосферного состава колонизируемых планет, делая его пригодным для обитания человека, - было, как мне казалось, по меньшей мере глупо...

   - Кто-то опять отмыл деньги, - громогласно и торжественно объяснил я галавизору своё мнение по этому поводу.

   "Так... Теперь порежем морковку и лучок...".

   - Как сообщает пресс-служба СБФ, участились нападения рейдеров и пиратов на малые и средние транспортные корабли, которые в обход орбиты Юпитера и Сатурна направляются прямиком к Урану или Плутону через Кольца Атмес...

   Сковородка зашипела, разогретая, когда я кинул на неё небольшой кусочек свиного жира, растопил его, а после добавил немного чистейшего оливкового масла и высыпал туда нарезанные мелкими кубиками морковку и лук.

   "Так, теперь помидоры... Помидо-о-оры?..".

   Я посмотрел по шкафам, залез в холодильник, заглянул даже в контейнер с картошкой и в банку из-под кофе с этикеткой "Сахар", в которой к моему глубочайшему удивлению оказался сухой спирт, погремел кастрюлями, залез даже во фруктовый контейнер, однако и там не нашёл. Чертыхнувшись про себя, я подошёл к телепортатору, набрал на нём нужный код, после чего указал количество и отошёл помешать жарившуюся морковку. За спиной негромко загудело, я не поворачиваясь ждал, резко и коротко вдруг блеснула яркая вспышка, озарив и без того светлую кухню, я обернулся и увидел в телепортаторе сетку с помидорами.

   - С вашего счёта снято три кредита пять микро в уплату заказа и доставки, - мягко пропела над ухом ЭлИн, и я погрузился в работу, краем уха слушая последние новости.

   - Сегодня в 15.00 по земному времени состоится встреча глав двух сверхкрупных компаний, которая, как сообщается, пройдёт в виде открытой церемонии, куда могут быть приглашены все желающие. Как известно, Алистер Белеф, держатель контрольного пакета акций корпорации "Нью Уэй технолоджис", и Витовт Пшайшер, собственник "Стандарт ОРИМИ техникс", являются крупнейшими конкурентами и всегда соперничали не только за рынки сбыта, но и за приоритетность инноваций. Как сообщается, данная встреча является одной из целого комплекса переговоров, направленных на поиск возможных путей сотрудничества корпораций...

   - Ну да, сотрудничества, - фыркнул я, убавляя немного жар под сковородкой, и бросил туда порезанные дольками помидоры.

   Заранее подготовив противень, я немного обмазал его по краям жиром, после чего положил на него здоровенный кусок шейной вырезки, которую уже успел промариновать. Засунул противень в духовой шкаф, из открытой дверцы на меня пахнуло настоящим жаром ада, и я довольно потёр руки, предвкушая красивый романтический вечер при свечах, чуть подогретом вине со специями и только что приготовленном жарком. Такой вечер мы с Шелой мечтали устроить уже давно, и вот наконец-то получилось!

   - Сотрудничество тоже мне... - возразил я галавизору, который продолжал бубнить что-то о встрече двух жирных акул в сфере технологий. - Сейчас на сцену вышла небольшая такая фирма под названием "Технологии будущего", недавно на рынке, а уже подгребает под себя мелких и средних конкурентов, товар её и качественный, и цена на него не кусается. Вот вы и засуетились, ребята: купить её не можете, потому что её не продаёт никто, а задавить стандартными методами не получается, счёт против вашего: всего один завод потеряли "Технологии будущего", якобы оборудование там устаревшее взорвалось, а вот у вас один завод на Ганимеде гавкнулся - это, значит, раз, на него совершенно случайно метеорит упал; исследовательская подводная лаборатория на Европе затонула - это два, произошла совершенно случайная разгерметизация отсеков; наконец, крупный производственный комплекс на орбите Юпитера и гигантская буровая установка по добыче гелия-3 на Сатурне - это у нас три и четыре; как говорили в широкой прессе, причиной стала большая концентрация взрывоопасных производственных газов на малых площадях.

   Покрутившись ещё минуту у плиты, я выключил огонь под сковородкой и сунул нос в лежавшую на столе поваренную книгу - следовало освежить в памяти дремучее и запутанное приготовление соуса "Ле Гран дью Пери", который в сочетании с жарким давал умопомрачительные вкусовые ощущения.

   Галавизор между тем продолжал бубнить:

   - Под данным пресс-службы Отдела солар-контроля завтра в 12 часов 35 минут по земному времени состоится несколько сильных вспышек на Солнце, которые завершат собой активную фазу Солнечной короны. Как сообщает глава Отдела Сергей Кононов, поводов для беспокойства нет и возникнуть не должно, так как излучение вспышек и аномалии магнитных полей будут предупреждены и нейтрализованы искусственными озоновыми экранами, однако рекомендуется всем людям с заболеваниями сердечнососудистой системы завтра в это время находиться в защищённых помещениях. Также сообщается, что по завершении активной фазы возобновится прерванная работа исследовательской станции "Солярис" после проведения там плановых осмотров и необходимого ремонта...

   - Везёт же тамошним научникам, - пробормотал я под нос, пытаясь вспомнить, что такое консоме из пашота и с чем его едят, или этим вообще столы протирают? - Полгода кувыркайся в среде с нулевой гравитацией и впитывай как губка постоянное излучение и данные о Солнечной активности, зато потом полгода отдыхаешь, пока работает другая смена, и лечишься где-нибудь на курорте на Земле.

   Я вздохнул, очередным недобрым словом помянув свою работу, откуда в последнее время смыться стало всё затруднительнее - Капитошкин бдит и требует обоснования своего ухода, а честное "хочу поужинать с любимой девушкой" его не вдохновляет, вот и приходится терзать раньше времени, к сожалению, не резиновый отпуск - заметался по кухне, настраивая технику, заодно проверил, как там мясо, засунул нос и чуть слюной не истёк от ароматов, шибанувших оттуда.

   "Так... Очередь гарнира и заправки...".

   Уткнувшись в мудрую книжку, я пробежал глазами несколько строк и вдруг заметил весьма любопытное название - салат "Ассоль'Амбр" - способ приготовления вроде прост, как раз на таких как я и рассчитан, осталось с ингредиентами определиться: авокадо, кальмары, крабы, устрицы, орехи, жуньпа?н, марегон, сатавье?ра и пенуа?мбр... Великий Космос, язык сломать можно! Ну авокадо - это понятно, огурцами солёными можно заменить, наверное, а вот что такое "жуньпан", "марегон" да ещё и этот "пену...амр...амбр... Пенуамбр!"? Ругаются такими словами, что ли? Я от избытка мыслей почесал в затылке и тут краем уха услышал:

   - Внимание! Внимание! Срочное сообщение! - загремел грозный мужской голос, прервав бубнёж предыдущего диктора. - Докладывает Полномочный представитель Управления по чрезвычайным происшествиям Службы безопасности Федерации. Круизный лайнер "Мечта", направляющийся через Кольца Атмес к орбите Плутона, сегодня подорвался на вакуумной мине с интеллектуальным взрывателем, которая предположительно осталась со времён Первой войны. Как установлено по предварительной оценке, на лайнере произошла моментальная разгерметизация отсеков и сбой системы искусственной гравитации, аварийная система жизнеобеспечения отказала. Количество жертв неизвестно, степень разрушений не известна, все системы корабля сейчас молчат, ладары на позывные не отвечают. Внимание! Всем родственникам лиц, которые отправились в круизное путешествие на "Мечте", настоятельно рекомендуется сегодня же обратиться в ближайший по месту нахождения офис СБФ с документами, подтверждающими личность, и там зарегистрироваться в особой анкете...

   - Ничего себе, - пробормотал я, почёсывая кончик носа в задумчивости, - бедные туристы...

   А потом до меня дошло, ЧТО именно я услышал на самом деле, я охнул и замер, внутренне похолодев. "Мечта" - самый совершенный, ультрасовременный космический лайнер, оснащённый по самому последнему слову техники, со дня своего пуска в эксплуатацию завоевавший доверие половины Системы, меганадёжный, и... такая катастрофа! Я схватился за стол, чтобы не упасть, - воображение моментально нарисовало картину: горящий корабль с гигантской пробоиной в борту, через которую в безжизненный космос улетучивается столь драгоценный и необходимый кислород вместе с людьми и предметами; мёртвые обломки того, что совсем недавно было по сути чуть ли не небольшим городом в просторах космоса, - а потом память подлила масла в огонь: я вспомнил рассказы тех, кто вернулся об облаках нейтронных взрывов; о мёртвых обломках; о космическом мусоре, в котором сражались и за который умирали; и о хищных кораблях, подступающих к беззащитной космической станции. Я с трудом проглотил комок в горле - я не служил ни в армии, ни в космических войсках, ни разу не воевал, потому что в призывной возраст страдал от начинающегося астматического бронхита и вкалывал как проклятый на трёх работах сразу, пытаясь хоть как-то продлить своё жалкое никчёмное существование; я хорошо помню рассказы своих приятелей и знакомых, и выражения ужаса у них на лицах, когда они начинали вспоминать тот памятный бой за космическую станцию "Надежда", в котором как на шахматной доске против войск противников дальнейшей колонизации и сторонников агрессивной экспансии оказались жидкие силы тех, кто верил в свои возможности и силы. Несколько сотен штурмовиков и фотонные пушки станции против тяжёлых крейсеров и фрегатов.... Я до сих пор помню ту пугающую пустоту и отчуждённость в глазах тех, кто прошел через это и вернулся домой, помню, как мы пытались вернуть их в ритм обычной жизни; я будто наяву вижу сцены и моменты боя, о которых рассказывали они... Тот дурак и полный идиот, кто скажет, что сражения в космосе - это красиво... Его самого бы туда.

   Я прикрыл глаза рукой, мысленно отдавая последние почести всем тем, кто погиб на "Мечте", мне в своё время можно сказать "повезло" - я видел разрушения, которые оставляет взрыв вакуумной мины, именно поэтому они были официально запрещены, именно поэтому ими охотно пользовались во время войны.

   Галавизор что-то ещё продолжал бубнить, однако я его не слышал. Желание что-либо готовить пропало, с таким настроением лучше сразу стреляться, а не едой заниматься, отрава получится хуже той, что продаётся в магазинах. Я поглядел на таймер печи, оставалось совсем недолго, подрегулировал огонь, после чего забросил книжку обратно в ящик - хватит, обойдёмся мясом, ананасами и шампанским! - и вышел в комнату. Покрутившись немного на месте, припоминая, я неуверенно двинулся к одному из шкафов, открыл его, запустил руку вглубь и среди ящиков, коробок и кучи старого никому не нужного но бережно хранимого барахла нащупал заветный изгиб гитарного грифа. Разворошив коробки, я немного подёргал за него, затем примерился и потянул на себя - струны загудели, цепляясь за углы коробок, что-то зашуршало, зашелестело, затем с грохотом обрушилось, и я выудил, наконец, гитару. Классическая, семиструнная, с прямым чуть изогнутым на конце грифом и идеально расположенными по его бокам колками - истинный инструмент для души и душевных почестей, сейчас мало кто способен оценить этот шедевр по заслугам. Я был одним из таких ценителей, кому-то нервы успокаивал синтагал или бутылка синтетической водки, которую, судя по вкусу, гнали из старых портянок, мне даже в худшие моменты жизни достаточно было послушать мелодии под гитару, чтобы расслабиться и воспрять впоследствии духом и силами.

   Я поудобнее устроился в кресле, закинув ногу на ногу, кончики пальцев коснулись струн я послушал их тихое пение, затем подкрутил немного колки - опять Шела баловалась! - и сыграл несколько нот - ага, организм уже встрепенулся! Добро... Откинувшись на спинку кресла, я закрыл глаза и позволил пальцам слушать лишь зов сердца, которому хотелось спокойной и тихой мелодии, они не подкачали, коснулись струн, тронули одну, другую, проверяя настрой, и мелодия полилась... Тихая, она начиналась в моём сердце, рождаясь в глубине души и принимая невысказанную форму под прикрытыми веками, спускалась к пальцам тоненьким ручейком, замирающим от осознания радости своего рождения, звенела на серебряных камнях, набирая силы, и полновесной могучей рекой лилась меж берегов навстречу моим чувствам, отдавая им своё сладкозвучие, играя и ликуя вместе с ними, рождая водоворот невысказанных образов, полунамёков и интонаций, в котором растворялась и уходила на дно крупными белыми хлопьями тихая грусть, вызванная гибелью "Мечты", многих людей на её борту и тем, что, несмотря на то, что война давно завершена, на всё ещё попадаются свидетельства собственной глупости, жадности и извечного желания иметь больше, чем мы в состоянии себе позволить. Мелодия лилась полновесной тихой рекой, отдавая дань памяти погибшим и умирающим, ни с того ни с сего я начал скорбеть о жизнях тех людей, которые попрощались с ними по воле господина-случая, который слишком уж часто призывают в свидетели те, кто берётся эти жизни охранять...

   Я играл, и перед глазами вставали лица тех, кого я не увидел среди вернувшихся с войны, кого не увижу уже никогда, хотя среди них было много моих друзей. Я играл, и за лицами всё ярче разгоралась огненно-красная заря, тот Армагеддон, в буйство пламени которого были они брошены без сожалений и без огорчений с последним приказом: "Ни шагу назад! Стоять насмерть!". Я играл, и вслед за лицами наступала тьма, которая сменялась яркими сполохами взрывов, стонами умирающих кораблей, беззвучными криками людей, засасываемых в открытый космос, сгоравшими заживо, чёрных и обугленных от действия радиации и крайне жёсткого космического излучения. Я играл, и вслед за всем этим перед моим взором вставала "Мечта" - невероятно красивый, безумно многосложный, сочетающий в себе несочетаемые, казалось бы, стили космической архитектуры лайнер, приют богатых бездельников и иногда - в дни благотворительности - просто хороших людей, детище известной на всю Систему и ничем не порочащей своей репутации компании "Старлайт"... Великий Космос... Его стандартная загрузка - более полутора тысяч человек, при этом всем им хватает места, и все живут как на шикарном курорте, а среди них наверняка были дети... Вы скажете безумно глупо - скорбеть об их гибели, когда я их почти не знаю? Что ж воля ваша... Но в таком случае вы, очевидно, ни разу не встречали своих приятелей и друзей, вернувшихся в герметично закрытом гробу из покрытой углесвинцом стеклостали во избежание распространения радиоактивного, бактериологического и химического заражения. Не видели вы их гибель, не слышали истории об этом из уст выживших и не знаете того ужаса, который пережили они... Возможно, глупо - скорбеть о человечестве, когда оно постоянно пытается уничтожить себя любыми известными и придуманными способами, но я не боюсь показаться или прослыть глупцом - зараза к заразе не липнет - боюсь другого: как бы не очерстветь сердцем и душой до состояния природного убийцы, когда по трупам пойдёшь без оглядки и без сожалений, привыкнув к такому свойству любого живого организма как смертность...

   Пальцы мои замерли, мелодия ещё лилась, ещё падали её последние капли, допевая свой реквием погибшим, ещё закрыты были мои глаза, ещё не остыли воспоминания и мысли от будто бы наяву явившихся ко мне образов... Я сидел неподвижно, обнимая гитару, отрешившись от всего на свете, и мысленно посылал последнее "Прощайте!" ушедшим на ту сторону Стикса, как вдруг...

   Какофония звуков пронизала меня всего с головы до пят, заставила содрогнуться и в диком отвращении едва ли не перекреститься - что, опять?! Да сколько ж можно?! Ведь у меня сегодня выходной! Когда же наконец они научатся не терроризировать меня, когда мне этого совсем не хочется, и задумаются о мысли: а почему бы мне - такому молодому и красивому - не давать деньги за моё естественное природное обаяния, живой характер и просто неотразимую улыбку?

   Жуткая мелодия звучала всё настырнее, я сжал голову ладонями и замычал в отчаяньи и от бессильной ненависти, потом взял себя в руки и заставил успокоиться - негоже давать волю гневу и чувствам и распылять их на тех, кто этого не достоин. Я поставил гитару на пол, облокотив её о бок кресла, струны чуть слышно загудели, встал посреди комнаты и мысленно скомандовав принять вызов, уставил трагический взгляд на экран, на котором появилось обрюзгшее и одутловатое лицо непосредственного начальства.

   - Добрый день, Андрей, - поздоровался он подчёркнуто вежливо, после того разговора, когда я высказал ему в лицо всё, что в душе накипело, мы с ним более не общались, хотя и прошла, наверное, целая неделя, он на контакт не шёл, а я просто отдыхал от всего, восстанавливал душевное здоровье после последнего поручения.

   - Здравствуйте, Зизольдий Гурабанович, - ответил я в тон ему: подчёркнуто сухо, официально и сугубо по-деловому.

   - М-м-м... У тебя ведь сегодня выходной? - пошлёпал он губами и, видимо, отвернулся куда-то в сторону, потому как лицо его скрылось, и я слабо видел лишь кончик уха.

   - Да, Зизольдий Гурабанович...

   - Так, вот это подпишите, - донеслось до моих ушей тихое, - теперь здесь и вот здесь... Поздравляю с назначением, приходите завтра в это же время сюда, я вас буду ждать, мы с вами окончательно всё обсудим и определим вам группу обучения и персонального инструктора...

   Я нахмурил лоб, затем понял - похоже, Капитошкин ещё одного зелёного птенца поймал на обещании лёгких и крупных заработков, рекламу которых с координатами нашей фирмы я вижу повсюду в галанете и на бигбордах. И ведь верят же, дурни. Когда это, интересно, крупный заработок был лёгким? Вот-вот, я тоже не помню таких случаев...

   - Выходной, значит, - прошелестел он, вернувшись к нашему разговору. - М-м-м да... А как же?.. Так... А поработать не хочешь, Андрей?

   Я удивился такому вопросу и удивлённо приподнял бровь: я, да поработать?! Конечно же, не хочу!..

   - А... поподробнее можно? - спросил я осторожненько, внутренне предвидя, что он засияет от счастья, так как Старик такие вопросы воспринимал как завуалированное согласие.

   - Поподробнее? - переспросил он. Хм, неужто я ошибся? Да быть не может. - Поподробнее, увы, нельзя, Андрей. Ты должен понимать, что задавать сейчас такие вопросы равноценно... Мы ведь так и не нашли ничего. И никого...

   Он помолчал, а я состроил самую печальную рожу, на которую был только способен - какая жалость, похоже "крот" превратился в "бобра" и уплыл сквозь пальцы.

   - От фирмы "Крелон Индастриз" - с нами связался их официальный представитель - поступил заказ на доставку информации особого рода, сейчас она как раз обрабатывается. Если поспешишь, сможешь успеть забрать заказ себе, пока на фирму не вернулся Ленский. Мне в этом есть свой интересе, я ничего не имею против Ленского, но нам с "Крелон Индастриз" ещё работать и работать, не хочу портить с ними отношений, так что весьма рекомендую тебе поторопиться...

   - А каковы премиальные? - лениво спросил я, подумывая, а не послать бы его куда подальше - прожить без его слюноизвергательной пасти я смогу без особых проблем, сбережений хватит надолго, возможно, вернусь в театр, но вот вопрос: а пойдёт ли со мной в таком случае Шела?

   - Не о том думаешь, Андрей, - попытался он предостеречь меня, - но я так и быть отвечу: премиальные за успешную доставку составят три с половиной тысячи кредитов плюс возможность завести полезные знакомства с администрацией филиала этой фирмы, куда тебе надо будет попасть, что в будущем тебе, вполне возможно, очень даже пригодится.

   - Зизольдий Гурабанович, - я весьма невежливо оборвал его, - скажите, пожалуйста, а в этот раз линия связи тоже защищена? Тоже не следует опасаться возникновения внештатных ситуаций?

   - Понимаю, о чём ты, - он склонил головушку, и я с облегчением вздохнул, когда его лицо пропало из поля зрения на несколько прекрасных, но, увы, недолгих секунд. - Все ещё нюни распускаешь, вспоминая тот случай? Приди в себя, Преображенский, тебя на это место никто волоком не тащил, сам прибежал, сверкая и лопаясь от любопытства. Тебе честно обрисовали все возможные конфликты и происшествия, которые могут случиться с тобой здесь. Ты сам согласишься, помнишь? Тебя никто за язык не тянул... А посему подотри нос, закатай губу и бегом на фирму - заказ весьма прост, но его необходимо выполнить в кратчайшие сроки, понял? Я записываю его на тебя. Увидимся у меня в кабинете. Конец связи!

   Он отключился и исчез с экрана, ая остался стоять как дурак посреди комнаты, стиснув зубы и кулаки от невольного бешенства и в то же время прекрасно осознавая неким шестым чувством, что он прав, безусловно, безоговорочно прав. Да, я дал согласие, хотя и был подробнейше ознакомлен с условиями работы, никто меня действительно за язык не тянул, но я же тогда был просто очарован Шелой, а посему всё происходящее просеивал сквозь жемчужный свет её глаз, не обращая внимания на многие детали, о которых вспомнил позднее, хотел лишь поскорее оказаться с ней наедине. Ну что ж... Действительно никто меня на эту работу за ухо не тащил, сам прискакал как миленький и как китайский болванчик кивал, радостно скалясь, на все вопросы, чего теперь нюни распускать... Мужики, бойтесь баб - они зло, когда не спят зубами к стенке.

   Я вздохнул и засунул руки в карманчики передника, в котором, оказывается, был всё это время, не люблю пачкать одежду во время готовки, но постоянно смущаюсь надевать его, когда не один дома, так как Шела как-то сказала, что я в этом передничке напоминаю ей её горячо любимую мамочку, особенно когда отпускаю волосы подлиннее - есть у меня такой диагноз, появляется периодически.

   Так... что же теперь?.. Я вздохнул и задумался: если идти на заказ, то романтический ужин вдвоём при свечах накрывается медным тазиком, а если послать всех туда, где они как раз и должны быть, то... Тут меня задавила самая настоящая жаба, и я понял, что почему-то именно эти три с половиной тысячи кредитов - то, чего мне так не хватало для полного счастья в этой жизни. Я сердито поджал губы: мужчина, у которого несколько дней подряд не было секса, испытывает примерно те же чувства, которые испытывают лоси в период весеннего гона; мужчина, у которого более месяца не было какой-нибудь мало-мальски крупной романтики в отношениях с любимой девушкой, начинает всех вокруг подозревать, что они ему должны... Именно сейчас я почему-то вспомнил вдруг, что один милый распрекрасный человек по имени Бенефициус Грин давно мне уже должен кругленькую сумму в марсианских куглах, потом представил себе его семью, в который раз уже пожалел мужика - жены нет, погибла во время столкновения шаттлов в Айзисе, дома на лавке десяток его копий в пелёнках мал-мала меньше. Как он с ними не зашивается, да ещё и спокойно руководит своими технарями на работе?.. Мне бы такую выдержку.

   Я ещё немного постоял, подумал и наконец решился. Подождёт этот ужин, никуда не денется, тем более что внутренний контроль влажности в духовом шкафу поддержит мясо на нужном уровне готовности хоть ещё несколько суток, а всё остальное... Я метнулся на кухню, открыл холодильник и быстро закидал туда всё, что успел приготовить, вернулся в комнату, повертел в руках гитару и убрал её обратно в шкаф, совершив героические усилия и впихнув её в небольшой зазор между коробками. Осмотревшись, я прикусил губу и беспомощно посмотрел на потолок - ох, как же я не люблю отменять свои договорённости, если они вдобавок заключены с любимой девушкой.

   - ЭлИн, - попросил я тихо, - набери, пожалуйста, номер Шелы и выведи изображение и связь на главный экран.

   - Сделано, - мурлыкнул женский голосок, и от его нежных интонаций меня - вот уже в который раз - пробрала лёгкая дрожь.

   Экран на потолке замерцал, на нём появилась фотография Шелы в купальнике и на берегу моря, я напряг память, кажется, это Чёрное море, Крым, послышались мелодичные звуки какой-то романтичной песни, прошло несколько секунд, и тут её лицо, появившееся на экране, как солнышко озарило и осветило меня, заглянув в самые тёмные уголки моей дремучей души и выгнав оттуда всякую потустороннюю грусть и злость. Я улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ, её нежные словно созданные для поцелуев губки чуть приоткрылись:

   - Милый, я сегодня не смогу с тобой поужинать вечером, прости!

   - Любимая, мы сегодня не сможем поужинать вечером, прости!

   Это мы выпалили одновременно, на одном выдохе, чтобы потом не краснеть и не заикаться, и оба рассмеялись тому, что услышали.

   - Что произошло? - я первым успел задать этот наверняка терзавший нас обоих вопрос.

   - Этот наш Старик, чтоб ему провалиться в какой-нибудь кратер, - гневно засопела она, и её глаза заблистали молниями, - опять хочет, чтобы я новичков натаскивала, он уже препоручил мне группу Серафимова, теперь хочет отдать ещё и цыплят Саврасова. Такими темпами я на этой работе скоро буду оставаться ночевать!

   Она зафыркала сердито, и мне неудержимо захотелось её обнять и погладить по волосам - моя наполовину прирученная дикая кошка, способная в одиночку справиться с десятком громил, начинала млеть от неодолимого и невыразимого удовольствия каждый раз, когда я касался её волос. Пока длилось сие мистическое действо, добиться от неё чего бы то ни было становилось вполне возможно, ибо, как она сама говорила, от нежных прикосновений моих рук к её волосам, её голова вместе с сознанием и ливером из мозгов уносилась в необозримые выси космоса.

   - А у тебя что случилось? - нетерпеливо спросила она, когда немного успокоилась.

   - Заказ очередной, - коротко и лаконично ответил я, и она застонала, вспомнив, каким я вернулся с двух последних поручений, затем подумала и снова застонала, но уже намекающее, припомнив блеск в моих глазах, когда я открыл перед ней коробку с колье, и... резкий запах ситрина, которым я выводил её из счастливого обморока.

   - От кого на этот раз? - поинтересовалась она, потягиваясь как кошка перед экранчиком, мои глаза против воли расширились, и я задышал чаще, вспомнив её поистине кошачью грацию в постели и её волосы, раскинувшиеся по подушке... О Триединый, с такими искушениями до старости не доживёшь, весь изойдёшь на молекулы.

   Я заставил себя оторвать взгляд от её восхитительной груди, которую очень эффектно обрисовывала тренировочная маечка, и постарался сосредоточиться на теме разговора. Ага, уже... Размечтался...

   - "Крелон Индастриз", - ответил я, подняв глаза и встретившись с её лукавым взглядом. - Если повезёт, то... будет Старик мне должен, как планета колонистам.

   - Попроси за меня, милый, пожалуйста! - вдруг слёзно запросила она, её личико секунду назад ещё улыбающееся вдруг нацепило на себя маску грусти, и Шела пару раз весьма натурально всхлипнула. - Хорошо? Хорошо? Я знаю, как тебе спасибо сказать заранее...

   Её губы приблизились к экрану, я немного отодвинулся - это у неё разница слабая, экран-то коммуникатора, а у меня он раз в двадцать-тридцать побольше будет, на приближении да ещё и с увеличением... такое впечатление, будто тебя хотят съесть - в уши ударил чмокающий звук нежного поцелуя, и я улыбнулся довольно: все эти детские радости, на первый взгляд совершенно не подходящие взрослым людям, она позаимствовала у меня после того, как я доходчиво и в лицах объяснил ей, что ничего криминального и жутко позорного в этом нет.

   - Милая моя, - я довольно развёл руками, старательно обнимая воздух и мысленно представляя её в моих объятиях, - златопопая ты моя фея, ну, разумеется, попрошу, если вспомню, конечно...

   Она вздохнула, весёлая и радостная улыбка на её лице сменилась чуточку лукавой - уж слишком хорошо она знала о периодических провалах в моей памяти, когда я упорно не хотел делать то, что нужно было делать, но разве ж я в этом виноват? Конечно, нет! А тот, кто в этом сомневается, получит в ухо моей специально для этого дела немытой правой верхней конечностью.

   Я зевнул и потянулся, она иронично пронаблюдала за этим, лукаво изогнув бровку, и произнёс:

   - Если успеешь вернуться сегодня домой раньше меня, то знай: мясо тебя ждёт в духовке, а соусы и гарнир в холодильнике. Если я к этому времени уже прибуду, что кстати вряд ли, то... тоже буду где-нибудь в квартире бестелесной тряпочкой прикидываться...

   - Как-то мы ролями поменялись, - фыркнула она и хихикнула, - такие вещи обычно жёны мужьям объясняют, а не наоборот. Но... мне нравится.

   - Ну ты же пока не моя жена, - задумчиво произнёс я, пытаясь вспомнить, поставил ли я позавчера активатор на зарядку; чёрт, у кого бы узнать, потому что сам я нихрена не помнил!

   - Пока что нет, - намекающе произнесла она и ослепительно улыбнулась.

   Я посмотрел ей в глаза, скорчил рожу посмешнее и упрямо покачал головой...

   - Ну как знаешь, - надула она свои обольстительные губки и отключилась.

   Зевнув, я приказал ЭлИн ещё раз набрать номер Шелы. Секунда-другая, и вот она снова со мной - старательно хмурится, пытаясь изобразить недовольство.

   - Я тут забыл сказать пару мелочей, - произнёс я, лениво почёсывая между лопаток, посмотрел на неё и нежно улыбнулся. - Я люблю тебя и целую крепко-крепко!

   - А как насчёт свадьбы? - капризным тоном избалованной девочки поинтересовалась она.

   - Солнце моё, я же говорил, что женюсь не раньше, чем мне стукнет лет двести, - я покрутился по сторонам, обыскивая комнату взглядом в поисках рубашки потеплее или лёгкой куртки - в последнее время всё чаще становилось довольно прохладно (оно, в принципе-то и неудивительно, зима близится) - и тут вдруг вспомнил, что активатор на зарядку я всё-таки догадался поставить, благо Грэй мне об этом напоминал раз пять или шесть.

   - Но я к этому времени буду уже совсем старой! - возопила она, гневно всплеснув руками.

   - Ничего, зато я не буду постоянно беспокоиться и ревновать, - успокаивающе сказал я и сам себе удивился: куда девалась моя весёлость? Раньше на такой вот вопросик я мог всегда ответить парочкой язвительных и не очень колкостей или простых скабрезных шуточек... Что со мной случилось, куда подевалось моё вечно хорошее настроение? Ни приведи Триединый, старею?..

   Шела, видимо, тоже прекрасно уловила перепад моего настроения не в радужную сторону, потому как лишь печально помотала своей прекрасной головкой и послала мне воздушный поцелуй - я на него ответил лёгкой улыбкой.

   - Нет, ну это совсем никуда не годится, - фыркнула она. - Короче так, милый, если не хочешь меня рассердить и обидеть, если не хочешь, чтобы я за тобой по всей квартире со сковородкой гонялась, то к моему приходу желаю, чтобы шампанское было в ведёрке со льдом - ведёрка у тебя нет, но та китайская ваза династии Цинь тоже сойдёт - и чтобы ты меня ждал на столе в самом большом блюде с яблоком во рту и морковкой в другом месте, уже разогретый и готовый! Я тебе буду... - она мечтательно закатила глаза и облизнулась, ну прямо дикая кошка, - ЕСТЬ!

   Её глаза вспыхнули диким жёлто-зеленоватым огнём, в потаённых глубинах моей души от этого что-то ворохнулось, в мозг ударила горячая волна крови, и я понял, что если она сейчас ещё что-нибудь скажет, то я схвачу блюдо побольше, пару яблок и морковку и побегу к ней на свидание, наплевав на Капитошкина и на заказ, повыгоняю из тренировочного зала всех молодых "птенцов", и скучные будни курьеров вроде меня с ней разукрасят жизнерадостными красками наши страстные стоны и буйное воображение молодых.

   Наверное, она всё прочла в моих глазах, потому что мягко и нежно улыбнулась и произнесла:

   - Ну вот ты и реанимирован, а то срам какой-то: ходил как зомби. Похоже, наше штатное начальствующее привидение с моторчиком тебя совсем загоняло... Но ничего, можешь наступить ему на ногу и передать, что это пламенный привет от меня.

   Я улыбнулся, она расцвела и тут же добавила:

   - Ну ладно, любовь моя горемычная, до скорых встреч! Не забудь про яблоко и морковку... Кстати, - она игриво и чуть капризно надула губки, придирчиво осмотрела меня с головы до пят, - тебе очень идёт этот передничек, ты в нём просто... м-м-м... Как настоящий мачо!

   - Мы поздно созвонились, прелесть моя кошачья, буквально за десять минут до звонка я ходил ещё и без футболки в одном только переднике, - вдохновенно соврал я, мысленно вздохнув с облегчением, что хоть в этот раз она не перепутала "мачо" с "чмо", а то было бы немного обидно.

   - Не-е-ет, - обиженно застонала она. - Ну почему всегда не вовремя?!

   Не понимаю, чего она во мне нашла такого красивого? Мышцы как мышцы...Ну выпуклые, ну рельефные, ну хоть сейчас на конкурс культуристов, но... Ну и что? Чего красивого-то в этом? Я не могу никак понять, а ей безумно нравится. Как-то она увидела меня таким: я был без одежды, в одном лишь рабочем фартуке, ковырялся в импровизированной мастерской - меня тогда как раз одолел тяжелый очередной приступ ремонта всего, что только под руку попадётся, - а тут как раз она зашла, увидела меня в этом фартуке и чуть в обморок не хлопнулась от переизбытка чувств и возбуждения, кинулась обниматься, а я рефлекторно раскинул руки и зацепился за оголённый конец кабеля. Стоял, дёргаясь как клоун на ниточках, а Шела не придумала ничего лучше, чем плеснуть в меня водой из стоявшего рядом ведра. Вот с тех пор и не понимаю, в чём же здесь красота?..

   Она отключилась, экран замерцал и погас, сменившись через секунду потолочным узором, и я в глубине души вдруг ощутил, как сильно мне её не хватает, странно, правда; ведь вроде бы она ушла не насовсем, мы поговорили и попрощались, ещё впереди немало встреч и таких вот звонков, но... Что-то в душе болит, что-то в ней плачет, это что-то требует её вернуть и как можно скорее, потому что без неё, оказывается, не жизнь, а череда анекдотов и горестей... Я пожал плечами - может быть это и есть любовь? Нет, в том, что я люблю, я и не сомневался, знал это твёрдо и готов был бороться и жизнь отдать за это знание, но... Как и всем мужикам, мне так хотелось иметь чёткое определение тому, что же на самом деле любовь? Что это за зверь такой? И почему он столь многолик и многогранен, когда природа вроде бы стремится к универсальному варианту решения. Или же нет?

   Ох, всё это философия и ненужный словесный хлам, который весьма тяжело переваривать. Мой девиз прост - меньше умничай, и да полюбят тебя люди. Самиздат между прочим. Результат двухдневных попыток хоть немного наморщить лоб и практически бесплодных поисков лишних извилин. Давным-давно я ещё подметил, что стоит лишь пару раз прилюдно назвать себя идиотом, как все окружающие, какими бы лютыми мудаками они ни были, начинают есть у тебя из рук, вилять радостно хвостиком и проситься на ручки. Вы скажете, мнение однозначное складывается? Ну и пусть себе складывается - тот, кто недооценивает противника, в конце концов сильно жалеет об этом и первым зачастую покидает поле боя...

   Я сладко потянулся, вытягиваясь в струну и пытаясь достать кончиками пальцев до потолка, в пояснице легонько хрустнули позвонки, в мозг пошла свежая волна крови, я встрепенулся как мокрый пёс после купания и скомандовал:

   - ЭлИн, солнце моё, соедини меня, пожалуйста, с Грэем.

   - Звонок на рабочий кабинет? - уточнила она.

   - Да, конечно, - рассеянно подтвердил я и скользнул к шкафу - следовало быстренько переодеться, пока у меня в очередной раз память не отшибло, и я не поехал на работу в передничке с половником и кухонным полотенцем в руках. - Дай объёмное звучание, а видео выведи опять же на главный экран, хорошо?

   - Конечно, Андрей, - спокойно ответила ЭлИн, и я мысленно перекрестился, поздравляя себя с только что одержанной победой: неделю я угробил на то, чтобы убедить строптивый виртуальный интеллект называть меня по имени, а не добавлять через пару слов это уже давно доставшее "сэр" - неужто получилось, и ЭлИн сдалась? Ура-а!..

   Я развязал тесёмочки передника, расправил его и положил аккуратно на кресло, нырнул в шкаф, разворошил кучу коробок с одеждой, пустых и не очень, наконец нашёл свой любимый собственноручно связанный и от этого чуть кривоватый но тёплый и уютный свитер, развернул его, осмотрел и прижал к груди, любовно поглаживая. Детство всё это, конечно, опять же олень, которого я вышил на груди, в своё время он до слёз рассмешил Шелу, но... В жизни должно быть детство, хотя бы в мелких поступках или вещах оно должно скользить, иначе все мы благополучно сдохнем от старости и безрадостного уныния лет в тридцать-сорок, увы, но это суровая правда жизни.

   - Простите, Андрей, - донесся до меня виноватый голос ЭлИн, и я высунул голову из шкафа, в который, оказывается, уже успел целиком забраться, оценивая обстановку, - но рабочий кабинет мистера Аластора не отвечает. Перезвонить на коммуникатор?

   Я задумался на мгновение - на большее меня редко хватает - после чего согласно кивнул.

   - Соединяй с коммуникатором, и... после разговора проверь, пожалуйста, мой счёт у Грина.

   - Хорошо, сэ... Простите, Андрей, - поправилась она.

   Я недовольно нахмурился: вроде бы половину её упрямства я одолел, когда требовал прекратить называть меня "сэр", но теперь оставалось ещё одно дельце: убедить её прекратить обращаться ко мне на "вы", каждый раз, когда она говорит "простите", "извините", я чувствую себя лет на сорок старше. Другое дело Шела, м-м-м... Я мечтательно закатил глаза - я хорошо помнил тот распрекрасный момент, когда мы орали друг на друга, срывая голос и не стесняясь в выражениях, после того памятного прыжка с парапета ресторанчика, и как я вдруг, оборвав свою пламенную речь на полуслове, внезапно обнял её и поставил перед фактом, что мы теперь вместе, и без всяких возражений! Эх, как давно это было...

   Я фыркнул, загнал подальше и поглубже воспоминания и снова нырнул в шкаф, первую попавшуюся под руки коробку я выкинул прочь, остальные стал перебирать, пытаясь отыскать куртку потоньше и полегче - как-то холодновато уже в рубашке бегать.

   - Связь установлена, - промурлыкала ЭлИн как раз в тот момент, когда я под грудой летних тапочек и туфлей - откуда они взялись в таком количестве?! - отыскал, наконец, заветный клад, который сразу же и напялил на себя, предварительно стряхнув с него всю пыль и громогласно чихнув при этом на всю комнату.

   - Будь здоров, собака злая, - прорычал Грэй.

   Я вылез из шкафа, распинав по пути раскатившиеся коробки, покрасовался секунду перед зеркалом, после чего посмотрел на его лицо и понял, что невзирая ни на что жизнь по-прежнему остаётся прекрасной.

   - Хорош... - произнёс он. - Оч-чень, однако, хорош. На роль провинциального бомжа среднего пошиба подходишь идеально.

   - Ничего себе "доброе утро"! - возмутился я. - А вдруг я обижусь?

   - Во-первых, не "доброе утро" а "добрый день" для начала. А во-вторых, не обидишься, я тебя знаю - нету в тебе этой весьма полезной в иных случаях фиговины, - авторитетно заявил этот рыжий шерстистый мамонт, его лицо исчезло с экрана, через мгновение он чем-то так загремел, опять на кого-то из своих наорал, витиевато и многосказательно помянув его родню, после чего вернулся на экран.

   - А-а-а... - замялся я не представляя особо, с чего начать разговор.

   - Так, Андрюха, - нетерпеливо перебил он меня, - давай говори скорее, зачем позвонил, потому что времени на пустой трёп у меня нет, у нас тут ЧП случилось.

   - Какое ЧП? - заинтересовался я.

   - Приятеля твоего никак забрать не можем, его активатор не отвечает, а темпоральный маяк координаты сплошь и рядом бредовые выдаёт, - фыркнул он зло и вздохнул печально. - Грин с утра бегает как ужаленный, всех на уши поднял, но его можно понять, он за маяки и их работу головой отвечает, да и неизвестно, что с курьером случилось опять же... Хотя подозреваю худшее.

   - Какого моего приятеля? - насторожился я, мысленно перебирая в голове список друзей и знакомых, которые могли бы попасть в такую вот ситуацию.

   - Ну как "какого"? - всплеснул он руками и тут же отвлёкся:

   - Эй, Роберт, стой! Иди сюда! Да иди сюда, не бойся! Держи, вот здесь последние координаты, отфильтруй по "треугольнику вариантности", после этого сверь со списком предыдущих. Если появится где-то совпадение, записывай строки и ряды и после этого пулей ко мне! Понял?! Всё, ноги в руки и темпом, темпом! - прикрикнул он.

   - Так, о чём я говорил? - нахмурил он лоб, вернувшись на экран и посмотрев мне в глаза долгим пристальным взглядом.

   - О приятеле моём, - напомнил я, снимая куртку и свитер и надевая поверх майки броню, - который...

   - Всё, вспомнил, - с шумом выдохнул он с такой силой, что у меня, наверное, волосы зашевелились на голове. - Ковалёв на связь не выходит уже длительное время, его активатор молчит, лишь изредка посылает прерывистые сигналы по спецкоду, темпоральный маяк врёт в координатах, из-за этого не можем послать туда людей на выручку... Чтоб у них всё отсохло, кто эти маяки придумал! - рявкнул он так свирепо, что даже мне стало не по себе, а уж топот и торопливое шуршание на заднем плане вообще испарились.

   - Ковалёв пропал? - я не поверил своим ушам. - Антон Сергеевич?!

   Грэй печально кивнул.

   - Не нравится мне эта срань, Андрюха, - произнёс он напряжённым сухим голосом. - То Капитошкин у меня над душой с веником стоял, то он теперь против меня многих настраивает, дескать, я "крот" и сливаю информацию направо и налево за хорошие бабки, то вот теперь Ковалёв ни к селу ни к городу на связь не выходит... Да что же это такое-то?!

   - Что за спецкод такой?

   - Код критической ситуации, - прорычал Грэй, наливаясь кровью. - Беда в том, что закодированные по нему сигналы приходят уже долгое время, потом оборвались, около часа по времени было всё в порядке, теперь вот опять началось, и ведь не разберёшься, что случилось, потому что без координат маяка мы примитивно топчемся на месте! Чёртов маяк!..

   Он зарычал и стиснул кулаки, его лицо побагровело, по нему побежали крохотные капельки пота, глаза засверкали явственными молниями, а уголки губ приподнялись, обнажая клыки. Я отодвинулся на шаг назад, потом подумал и отошёл ещё подальше, даром что нас разделяло немалое расстояние, в гневе этот остроумный добродушный гигант страшен, под горячую руку даже я не рисковал и не горел желанием ему попадаться; сила у него дикая, необузданная, воображение богатое - в гневе натворит дел, ходи потом с протезами вместо конечностей и вставной челюстью.

   - Постой, - я поднял ладони, надеясь его успокоить, - не переживай так. Ковалёв мало того что историк и один из лучших курьеров, он ещё и инструктор по боевой подготовке. Или был им... Куда он пропадёт? Я видел как-то, как он молодняк по залу гонял, с ним мало кто справиться сможет. Кстати мы с ним вовсе и не приятели, - добавил я, пожав плечами.

   - Андрей, - воздел очи горе этот рыжий великан-таракан с усами и роскошной бородищей - ему бы повязку на глаз, трубку в зубы и попугая-матершинника на плечо и получился бы вылитый капитан Флинт, - от пули в лоб из-за угла или от плазмы в спину даже суперспец при случае не уклонится, а Ковалёв давно уже отошёл между прочим от боевых тренировок и уже долгое время преподаёт гуманитарные науки. Ну какой из него в данной ситуации боец? А даже если и представить его таким, то... всякое в жизни бывает, судьба у каждого своя. О Триединый, мать твою и всех последователей в придачу, убереги Ковалёва, прошу тебя!

   Вот тут я по-настоящему испугался - Грэй как истинный учёный с системным именем и колоссальным опытом весьма критично относился к религиям вообще и к вероучениям в частности, критиковал других, развенчивая их тупое стадное поклонение фетишу, каким бы он ни был, раскрывал нюансы и секреты сектантов и написал в своё время по-моему не один десяток книг как раз на эту тему, за что его однажды даже вызвали к себе клирики Белой башни, откуда он вернулся, сияя от восторга и громогласно восторгаясь тупостью монахов. Услышать от него мольбы о помощи высших сил!.. Я покачал головой: это было не просто из ряда вон выходящее, а полное крушение привычной системы взглядов и ценностей и в каком-то роде смахивало на мини-Апокалипсис.

   - Есть!!! - донёсся с заднего плана чей-то восторженный крик. - Нашёл!! Мистер Аластор, нашёл!!

   - Что там? - рыкнул Грэй, опять исчезнув с экрана, я насторожился. - Ну?! Говори!

   Я услышал чьи-то быстрые шаги, кто-то подбежал, и до меня донёсся хорошо различимый и узнаваемый шорох бумаги, перебираемой под аккомпанемент чьего-то шумного и хриплого дыхания.

   - Прекрасно, - выдохнул Грэй, обращаясь к подбежавшему. - Роберт, теперь слушай внимательно! Сейчас берёшь эту сетку координат, прогоняешь её через локальный и темпоральный фильтры, значения менее сорока... нет, лучше тридцати процентов совпадения отсеиваешь. Когда наберёшь три совпадающих координаты, фиксируй их в матрице и посылай запрос. С логикой типа "тетрарх" работать умеешь? Хорошо, тогда садись за мой компьютер - не спорить! - и начинай фильтровать. Три наберёшь, посылай запрос, в точках максимального соответствия ставь маркеры и пересылай их Грину. Понял?

   - Но ведь это долгий процесс, мистер Аластор, - услышал я чьё-то испуганное блеяние.

   Грэй зарычал, я явственно услышал скрип кожи на его, наверняка, стиснувшихся кулаках и мысленно пожалел паренька, осмелившегося возразить своему диковатому начальнику.

   - Что предлагаешь? - ангельским тоном вопросил Грэй.

   Я попытался представить его лицо сейчас: побагровевшее, с вздутыми венами на лбу, разъярённое, встревоженное и в то же время умилённое, чтобы не отправить парня раньше времени в обморок, - и чуть не рассмеялся, почему-то трагичность ситуации меня совсем не трогала, уж не знаю почему. Возможно, я был уверен внутренне, что с Ковалёвым ничего не случилось, а потому и не переживал особо за него, а может роль сыграло то, что я догадывался, что именно могло послужить причиной его невыхода на связь, - знакомое и предсказуемое меня мало волновало, наверное я просто начал понемногу привыкать к тому, что сейчас стало происходить. Я совершенно спокойно чувствовал себя в разразившемся сейчас на фирме бедламе, не испытывая особой любви к Ковалёву, который в своё время пытался затащить Шелу к себе в апартаменты, и не мог жалеть и переживать о его пропаже...

   - Мистер Аластор, Дегтярев на связи! - донёсся до меня чей-то далёкий крик.

   - Дегтярев? Игорь? - встрепенулся Грэй. - Что там?

   - Он просит помощи! Сообщает, что Ковалёва убили...

   Воцарившаяся моментально абсолютная тишина столь неожиданно обрушилась на меня, что сдавила уши, и я испугался, что оглох. Кашлянув для пробы, я посмотрел на экран и вдруг ясно увидел, как побелело лицо Грэя.

   - Всё, Андрюха, потом поговорим! - бросил он коротко и, судя по топоту, галопом рванулся куда-то вперёд, забыв разорвать связь.

   - Координаты сигнала засекли? - рявкнул он громогласно.

   - Да, мистер Аластор! Идут непрерывным потоком...

   - Джейкобса и Сальвази к нему на выручку туда, живо! - заорал он. - Роберт, свяжись с Эланой, пусть готовят реанимационную камеру и ревитализаторы! Живее, олухи, живее!..

   Я как завороженный слушал, как он сыпал на бегу командами направо и налево, при всей своей кажущейся безалаберности Грэй был, наверное, самым строгим и суровым начальником из всех, с кем я успел пообщаться. Своих умников он за пару месяцев приучил к строжайшей похожей на воинскую дисциплине, от его оперного рёва они мотыльками разлетались во все стороны, молниеносно выполняя распоряжения и быстро отчитываясь за них. Иногда я даже завидовал немного его таланту и умению организатора...

   Я натянул куртку, решив всё-таки свитер не надевать, всё равно успею разогреться, пока буду на заказе бегать, помахал руками, покрутился во все стороны, наклонился влево, вправо, затем вытянулся вертикально, и медленно стал поднимать правую ногу, не сгибая её в колене. Обхватив рукой под коленку, я коснулся лба лодыжкой, затем согнул ногу в колене, замерев в позе цапли, раскинул руки в стороны и, закрыв глаза, сосчитал до десяти. Опустив ногу, я повторил ту же процедуру с левой, однако её держал чуть подольше. Наконец опустив и её, я подтянул штаны и мягко и плавно сел на шпагат, наклонился влево, вправо всем корпусом, каждый раз с удовольствием отмечая, что растяжка никапельки не ухудшилась, при наклоне я вытягивался в струну и касался без малейших проблем носом голени. Я наклонился вперёд, опёрся на локти, после чего подтянул ноги и прогибом назад встал на руки, покачавшись так пару раз, я напрягся, оттолкнулся и встал на кулаки, держа ноги и туловище идеально вертикально, осторожно наклонил корпус влево, вправо, подумал и, решив, что не убудет с меня, несколько раз отжался, стараясь не отклоняться ни на градус от идеальной вертикали. Руки немного заныли, однако я твёрдо решил хотя бы раз за эту неделю довести упражнения до конца, спружинил на кулаках, оттолкнулся и встал на пальцы, затем сделал над собой огромное усилие, взяв самого себя за шкирку и как следует встряхнув, и убрал правую руку, прижав её к груди, оставшись стоять на пальцах левой. В таком вот положении, стоя на пальцах одной руки, следовало, постепенно меняя руки, выполнить сто отжиманий - ежедневная норма для курьеров по тренировке рук и кистей - я мог сделать двести без особого труда, однако сейчас как и всегда, впрочем, мне было жутко лениво, вдобавок Капитошкин ждал меня, пообещав позолотить ручку за выполнение какого-то очередного заказа.

   Решившись, я отжался десяток раз на пальцах левой руки и наклонил корпус вперёд, вставая и выпрямляясь. Закрыв глаза я постоял немного, не шевелясь, пережидая приступ слабости, когда кровь, прилившая к голове, хлынула вниз по артериям и венам, головокружение и лёгкую тошноту из-за моментально понизившегося кровяного давления. Наконец голова пришла в норму, слабость ушла, я осторожно приоткрыл глаза и сделал несколько быстрых взмахов и ударов, отряхивая руки и сбрасывая напряжение. Куртка к слову нисколечко не мешала.

   - И чего я её раньше не носил? - удивлённо спросил я сам себя, расхаживая по комнате и пытаясь угадать и заодно вспомнить, что мне следует брать с собой.

   Активатор на фирме; будем надеяться, что он заряжен, что я не перепутал номера и щупы как в тот раз, когда я по незнанию перепутал зарядки и подогрел воду в бассейне до температуры горячего супа, а в нём как раз отмокали тогда девчонки из группы Сависсовой... Я мечтательно закатил глаза, вспоминая: ох, и устроили они мне нагоняй, когда выяснили, кто виноват, тридцать крепких подтянутых красивых девчонок не отягощённых излишками одежды... Сказка да и только... Так. Я ещё раз окинул всё внимательным взглядом: ничего не забыл? Главное - себя не забыть, а то я такой... Вполне могу.

   - ЭлИн, милая, активируй скутер на прогрев генератора и... проследи за жарким в духовом шкафу, пожалуйста, - я с сожалением вздохнул, как жаль, что не успел попробовать творенье собственных рук, ладно, лишь бы Шеле понравилось, а я всегда собой доволен. - Когда Шела придёт, пусть...

   - Всё будет готово на высшем уровне, Андрей, - успокоил меня её мелодичный голос, и я едва не зааплодировал ей. - Кстати вы просили проверить ваш счёт у мистера Бенефициуса...

   - Да, - я встрепенулся. - Какая там сумма?

   - Двести сорок девять кредитов шестнадцать микро, - отчиталась она.

   - Ага, - я задумался, вспоминая, сколько кредитов числилось на моём персональном счёте на фирме. - Переведи на этот счёт ещё тысячу кредитов и дай выписку с моего персонального.

   Старенький принтер (я любитель старины и коллекционер!), стоящий возле компьютера, негромко загудел, пару раз мигнул огоньками на крышке, и из него выскользнула бумажка с цифрами, я поднял её и сам удивился, затем потёр глаза, всмотрелся и очень сильно удивился и растерялся вдобавок.

   - ЭлИн, транзакции на мой персональный счёт за последние три дня были? - спросил я, не отрывая взгляда от цифр на бумажке.

   - 28 октября 2312 года: приход - сто пятьдесят кредитов, расход - шесть кредитов двадцать семь микро; 29 октября: приход общий - три тысячи восемьсот девяносто шесть кредитов сто двадцать микро, расход...

   - Э-э, прости, я имел в виду крупные транзакции, - перебил я её поспешно.

   Она помолчала секунду, анализируя поступающую информацию, и вдруг выдала:

   - За период с 20 октября по сегодняшний день крупных транзакций не проводилось, все суммы денежных переводов не превышают трёх-пяти тысяч кредитов.

   А вот эта новость меня ошарашила.

   - Состояние счёта на 27 октября? - скомандовал я.

   - Двадцать восемь тысяч шестьсот девяносто три кредита восемьсот семьдесят микро, - мгновенно ответила она.

   "Так, правильно...".

   - 28 октября?

   - Тридцать тысяч сто пять кредитов тридцать три микро.

   Я напряг память, вспоминая тот день. Ну что ж вполне возможно...

   - 29 октября?

   - Двадцать девять тысяч семьсот двадцать четыре кредита девятьсот четыре микро.

   "Угу...". Я пометил на бумажке-выписке со счёта очередную сумму.

   - Сегодняшнее число?

   - Семьдесят одна тысяча кредитов ровно, - спокойно ответила она.

   "А?! Каково?!".

   - Отследи переводы на общую сумму в сорок одну тысячу кредитов.

   - Таких переводов не было.

   "Ну?! Каково?! Переводов не было, а деньги сами нарисовались... Что за бредятина?! Или они поступали массовыми небольшими переводами? Но тогда бы она указала это, а не молчала как партизан".

   - Не было зарегистрированных переводов или вообще всех крупных? - уточнил я.

   Она помолчала, соединяясь с базой Системного управления финансов, обработала запрос и выдала:

   - Ни зарегистрированных, ни прочих переводов в указанном размере в период с 20 октября по сегодняшний день не проводилось.

   "Вот это новости, чтоб им в нуклонном море раствориться!..".

   Я ошалело рассматривал выписку, сравнивая мою честно заработанную сумму с только что свалившейся - семьдесят тысяч, во имя Большого Взрыва, это ведь... Ну... Ну... Ну нихрена себе! Для сравнения: шикарнейшее бриллиантовое колье, о котором мечтают, наверное, все женщины в Системе, стоит в самом дорогом ювелирном известном на всю Систему магазине пять с половиной тысяч кредитов, на чёрном рынке то же самое колье стоило бы раза в полтора дешевле. Откуда мне такие деньжищи достались?!

   Я напряг воображение, затем собрал всю свою силу воли в кулак: моя ахиллесова пята - любопытство, которое погубило кошку и давно уже довело меня до цугундера, сейчас меня не просто терзало любопытство, а трепал настоящий охотничий азарт, природа рычала и требовала достучаться, докопаться, доползти до истины, посмотреть на неё, похвалить самого себя и... топать дальше. Я напряг извилины и решился, согласившись поиграть немного если не в Шерлока Холмса, то хотя бы в доктора Ватсона, согласившись с правилами и условиями навязанной мне игры, а я чувствовал, что это так и есть, ибо в столь роскошном подарке подозревал лишь двух человек, у которых хватило бы возможностей совершить перевод, обманув при этом систему слежения и контроля Системного управления финансов, уничтожить все даже самые незаметные следы и уйти, притворив плотно за собой дверь. Лишь двое людей могли провернуть такое, остальных власть имущих мог интересовать лишь Андрей Преображенский по прозвищу "Первозванный", а не курьер по фамилии Преображенский с небольшим по меркам театральных гонораров заработком.

   "Опять двое, - тоскливо подумал я, глядя в потолок, - опять эти двое... Грэй, Капитошкин, что за игру вы ведёте? Какая роль в ней отведена мне? И где место "чёрным"? Что они? Кто они? Почему гибнут курьеры и всегда рядом с фактами их смерти вы, кружащиеся друг против друга? Что за игра у вас, что за противостояние умов? Хоть на один вопрос мне кто-нибудь когда-нибудь даст ответ?".

   Я опустил голову и понуро вздохнул - не люблю быть пешкой в чьих-то планах, какими бы они ни были. И тут вдруг мне в голову постучалась шальная мысль: а почему я обязательно и непременно должен быть именно пешкой? Все эти вопросы наверняка связаны с заказами, которые исходят от Капитошкин, и информацией, которую предоставляет Грэй. На всех последних заказах фигурировали "чёрные". Ну что же... Я потёр ладони, мысленно облизываясь в предвкушении долгожданной сольной партии. Вы меня втянули в это, ребята, так я вам подыграю, но и свой интерес поимею: Шамрин, Побережный - они дл меня мало что значат, но вот "чёрные" подняли руку на меня и пытались убить. Зря вы это, ребята, надо было не пытаться, а делать.

   - ЭлИн, отследи все транзакции по Системе за последние пять дней, отфильтруй их по суммам сальдо и скомпонуй в одну таблицу, а потом распечатай, - задумчиво почесывая нос, попросил я. - Приду, будем разбираться...

   - Как скажешь, Андрей...

   Я удивлённо прислушался - показалось или нет - запахнул и застегнул куртку, поправил воротник и рукава и направился к лифту. В голове всё не унималась одна беспокойная мысль: неужели и Ковалёв как-то связан с делами Грэя и Капитошкина? И что получается, если да? Получается, его смерть тоже запланирована? Любопытная теория получается, не правда ли? А самое любопытное и неожиданное заключалось в том, что неизвестно куда испарилось вдруг моё человеколюбие, вера в честь и совесть, и в моральные принципы. Куда всё это ушло? Неужели взрослею? Неужели одного урока оказалось достаточно? Эх, жаль терять свою светлую половину, так и не заметишь, как утонешь во мраке недоверия, отчаяния и злобы тёмной половины; будем надеяться, что сегодня я такой серьёзный исключительно благодаря переменчивому настроению... А если нет? Ведь я избил ни в чём не повинного парня... О Триединый, хранитель всего сущего, в кого я тогда превращаюсь? Кем я уже стал, если гибель Шамрина и возможная смерть Ковалёва не вызывают у меня никаких эмоций кроме азарта охоты и желания узнать наконец ответы на мучащие меня вопросы?

Глава 14

   "Чтоб тебе в Бездне раствориться!".

   Мозг ещё переваривал увиденное, а тело, повинуясь быстрой и чёткой команде, отреагировало молниеносно. Короткий жестокий удар ногой в солнечное сплетение, и "чёрный" со всхлипом отлетел к стенке лифта, ударился об неё и сполз на пол, распластавшись на нём неподвижно как сломанная кукла.

   "Не притворяйся, гад! Ты сильнее этого, я знаю!".

   Я прыгнул внутрь кабины, нагнулся, схватил его за грудки и, взревев как марсианский паровоз, поднатужился и швырнул через себя, нагибаясь немного. Тело "чёрного" вылетело из лифта, зацепившись ногами за дверцы, обрушилось с мягким грохотом на пол и замерло, перевернувшись несколько раз.

   "Вставай, тварь! Вставай, кому говорю!".

   Кровавая пелена заволокла мои глаза, не соображая и не видя практически ничего кроме смертельного врага передо мной я прыгнул вперёд, опустившись на колени возле него, вскочил на ноги, размахнулся и врезал что есть сил ему по рёбрам; раздался мягкий шлепок, как будто по сырой глине залепили кулаком, противно затрещали, ломаясь, кости, и я, не выдержав, ударил ещё раз, метя носком ботинка в висок, однако плохо скоординировал движения и угодил в плечо. Пальцы на ноге заныли от лёгкого ушиба, кость ключицы с негромким хрустом треснула и сломалась, однако "чёрный" и не пошевелился - ждёт, сволочь, момента, когда я отвлекусь, нет, ну до чего же у них выдержка натренированная, я мысленно поаплодировал ему.

   "Ну что же ты не встаёшь? Чёрный костюмчик, чёрные туфли, белая рубашка... Где же ты свои чёрные очки забыл, душегуб? Ну вставай! Вставай!!!".

   Надеясь поднять его, схватить за волосы и швырнуть Капитошкину на ковёр с криком: "Вот вам ответ на все вопросы!", я бил "чёрного" быстрыми коварными ударами: в бедро, по почкам, в рёбра, в лодыжки, под колено - однако он лишь дёргался как червяк на рыболовном крючке и еле слышно и глухо стонал сквозь зубы.

   "Громче! Громче стони, убийца! Кричи! Вопи! Хрипи предсмертно! Как наверняка хрипел Шамрин, которого вы убивали! Как стонал я на Арене, корчась от немыслимой боли! Громче, ещё громче! Визжи, как будто тебя режут, ублюдок!"...

   Краем уха я услышал, как где-то рядом со мной зазвучал сигнал тревоги.

   "Правильно, - с облегчением подумал я, нагнулся и схватил "чёрного" за волосы, оттягивая его голову назад. - Это правильно... Наверняка он не один, а со своими "близнецами" прибыл. Необходимо их срочно отыскать и уничтожить... Всех! Беспощадно!".

   Я оттянул голову "чёрного" назад так, что чуть не захрустели шейные позвонки, и чуть не зарыдал от переполнявшего меня бешенства, с размаху ударил его ребром ладони по горлу, потом по уху. "Чёрный" захрипел, его вырвало кровью, ухо моментально обвисло как тряпка, стало синюшно-багрового цвета, я отвёл руку для, возможно, последнего удара, как вдруг...

   Резкая боль пронзила моё запястье, я чуть не взвыл и сразу же обернулся, чтобы тут же рухнуть и покатиться по полу, задыхаясь от боли в особым образом изогнутой кисти. Улучив момент, когда хватка на мгновение ослабла, я вложил в рывок все оставшиеся силы, развернув кисть и схватив пальцами чью-то руку, я сдавил её мёртвой хваткой и рванул на себя, одновременно поднимаясь с пола. Раздался чей-то крик - сквозь багровую пелену на глазах я не видел ничего и посчитал, что на помощь своему подоспели остальные "чёрные", - я вскочил на ноги, поднимаясь и выпрямляясь, махнул рукой вправо, описывая широкую дугу, и сразу же рванул её влево, выворачивая запястье и сам разворачиваясь спиной, дёрнул на себя. Хруст, треск, чей-то дикий крик, мне на спину обрушилось чьё-то тело, я присел, переваливая его через себя, и тут же вскочил на ноги одним прыжком, ярость требовала выхода, бешенство кипело и бурлило в крови, выплёскивая через край, придавая мне сил, ускоряя реакции и обостряя чувства, - огонь в жилах, сталь вместо мышц и сухожилия как натянутая тетива - всё это во мне сейчас. Гори огонь! Крепче сталь! Звените мелодичным пением жилы! Рефлексы, инстинкты, выручайте!

   Я захрипел, зарычал, разбрызгивая слюни и чуть не визжа от ярости берсерка, я кинулся на смутные силуэты, колеблющиеся передо мной, - всех убить, разорвать, уничтожить! Вы мне ответите за смерть Шамрина, за покушение на Побережного, за измывательства на Арене, за своё холодное молчание и за тайну, окутывающую всех вас! Ответите за всё!!!

   - Андрей, очнись! - чей-то громкий крик, столь знакомый, столь узнаваемый; кто же это?.. Грэй?!

   Я радостно оскалился - Грэй здесь, со мной рядом! Вдвоём мы раскатаем этих "чёрных" а потом начнём выяснять всё от и до, все детали, все нюансы, все секреты... Смерть им!

   Силуэты заколебались и разбежались по сторонам от меня, отхлынув как вода от нерушимой скалы. Боитесь меня, твари? Правильно боитесь! Я огляделся, выбирая первого для нападения, собрался как змея перед прыжком...

   Треск. Резкий треск распарываемого электрическим разрядом воздуха. И сильная мгновенная боль в боку. И неприятный запах озона, режущий ноздри...

   Я покачнулся, перед глазами всё плыло, трудно было сконцентрироваться, я махнул руками по сторонам, шатаясь, попытался выпрямиться, однако скривился от боли и, качнувшись в сторону, едва не упал.

   - Ещё разряд! Не видишь, что его неберёт?!

   Чей-то сухой противный металлический голос... Кто же это? О Триединый, а где это я? Что со мной? Сознание гасло, я из последних сил сопротивлялся этому, пытаясь устоять на ногах. Грэй, где же ты? Что происходит вообще?

   - Повысить мощность! Давай разряд!

   - Пшёл прочь, цербер, руки оторву и сожрать заставлю! - рык Грэя... Но где же он сам? - Андрей, родной мой, приди в себя!

   Меня кто-то (кто-то?) обнял за плечи, чьи-то сильные руки прижали меня к могучей груди, ладонь легла мне на затылок, а в ухо загудел столь знакомый и родной голос. Повинуясь ему и его тормошениям, я медленно выныривал из непроглядных и тёмных пучин ярости, гнева и отчаянья, которые затянули меня с головой, стоило только увидеть "чёрного", боролся с действием парализатора, не пуская сознание на незаслуженный отдых - о как это было тяжело, если бы вы знали. Бешенство и гигантские дозы адреналина всё ещё трясли меня, я содрогался в запоздалых судорогах мышц, меня качало и носило из стороны в сторону, я чувствовал себя как зелёный новичок, под аккомпанемент дружного хохота товарищей и тошноты выползающий из центрифуги.

   - Андрей... - гудел у меня над ухом успокаивающий голос Грэя, одной рукой он крепко обнимал меня за грудь, прижимая спиной к своей груди и не давая возможности вырваться и дальше пойти вразнос, а другой он непрерывно и мягко гладил меня по затылку, и под успокаивающие движения его ладони вся моя ярость утихала, уходила, прикрывая за собой дверь, смирялась, бешенство отступало, освобождая сознание и разум от своих цепких оков, я уже мог различать контуры предметов и черты знакомых встревоженных напуганных лиц - Великий Космос, как много людей, что же стряслось?! - пелена уходила с глаз, белки очищались от залившей их крови, я нервно сглотнул, увидев, что все смотрят на меня осуждающе и с ненавистью, заметил, что их взгляды скользят между моим лицом и неким телом на полу, одетым в черный костюм.

   Чёрный костюм?! Ярость во мне приготовилась вспыхнуть адским огнём, взбурлить, взыграть, ударить в голову, сорвать оковы морали и втоптать тело "чёрного" в пол, однако, всматриваясь получше, я мысленно качал головой, сдерживая себя. Взгляд окончательно прояснился, я поморгал, прогоняя образы, кружащиеся в мозгу и обличающие меня в страшном преступлении, обвёл взглядом лица собравшихся, мысленно удивляясь опять же: ребята из внутренней охраны, Кербер, Грин, Викентий, наш штатный психолог, сменивший Айдашева, Элана в своём очаровательном белоснежном халатике и стетоскопом на изящной нежной шейке, которую я когда-то бесчисленное количество раз покрывал поцелуями, её белобрысые реаниматоры возле тела, лежащего в луже крови на полу, Капитошкин, Ущучин - да что случилось? Я перевёл взгляд на тело в чёрном костюме, его как раз переворачивали на спину реаниматоры, вгляделся в лицо и... рухнул на колени, пряча лицо в ладонях и чуть не завыв от горя и отчаяния, когда вдруг понял... ЧТО произошло...

   - Андрей, родной ты мой... - прогудел над головой мягкий голос Грэя, полный горя и сожаления. - Ну что же ты натворил...

   "Что же я натворил!.. Великий Космос, Боже, боги и Триединый в придачу, что же я наделал!!! Господи!.."...

  * * *

   Я сидел в кабинете Капитошкина, закинув ногу на ногу, откинувшись на спинку удобного кресла, и смотрел на Старика, а тот в свою очередь буравил меня своим колючим холодным взглядом.

   - Тебе повезло, несказанно повезло, - подчеркнул он, - что Герхард остался жив... Если бы не это, гулять бы тебе по марсианским подворотням и кабакам, вышвырнутым с этой работы, на пару с совестью, отягощённой убийством невинного человека, и вместе с ней вы бы выли на спутники, заливая горе дешёвым виски...

   Капитошкин помолчал немного и печально вздохнул:

   - Что на тебя нашло тогда, Преображенский? - устало спросил он, глядя тяжёлым серьёзным взглядом на меня, под грузом справедливых обвинений и упрёков забившегося вглубь кресла и печально оценивающего происходящее на пару с грустью и трезвостью человека, умеющего - я так надеялся на это - отвечать за свои поступки.

   - Я сам не знаю, Зизольдий Гурабанович, - с искренней тоской и грустью ответил я, глядя не на него, а сквозь него и полностью осознавая свою вину и последствия своего поступка. - Я ведь говорил вам уже, что не помню, не понимаю, что это были за чувства, эмоции, которые толкнули меня напасть на него, я помню лишь, что один только вид чёрного пиджака вызвал во мне фонтан такой ярости и злобы, что под их напором отключилось сознание, и верх взяли рефлексы...

   Я прерывисто вздохнул, заново переживая те события, попытался понять: чего же хочет от меня тот старый верблюд? Раскаяния? Полноте вам, господа, я раскаялся сразу же, как только узнал и понял, что натворил. Сожаления? Глупо сожалеть о том, что произошло, но, даже несмотря на это, я сожалел, сожалел и клялся себе, что мне бы секунду лишнего времени, и этого бы не произошло. Разумеется, я врал... Врал сам себе, но... человек в состоянии аффекта не несёт ответственности за последствия своих поступков, а моё состояние именно в тот момент оставляло желать лучшего. Элана лишь качала головой, когда в присутствии свидетелей вытягивала из моей памяти моменты, связанные с Ареной, с "Дедушкой", с "чёрными"; приняв всё это во внимание, меня можно было понять и простить. Так и вышло, однако сам себя я не простил - впервые мой железный самоконтроль дал сбой, вдобавок я чувствовал, что под давлением последних событий как-то ожесточился, стал более злым и прямолинейным, а это, мягко говоря, было нехорошо.

   - Подумать только, - продолжал Старик, как будто не замечая моих внутренних терзаний, - у парня праздник был, он цветы заказал, приоделся покрасивее, спешил к невесте своей на свидание, а нарвался... на тебя.

   - Зизольдий Гурабанович, - я поднял взгляд и посмотрел на него, - я раскаиваюсь, как раскаялся ещё тогда, я не понимаю, что на меня нашло, я готов понести все мыслимые и немыслимые наказания, я готов ответить, и я отвечу перед ним, его семьёй и его... Ольгой. Я...

   - Да-да, именно ты, - перебил он меня. - Разумеется, ты ответишь, вот только не по суду и закону, в конце концов это наши внутренние дела, а в соответствии с собственными понятиями о чести, долге и совести. Я говорил с реаниматорами, они обещают поставить его на ноги через две недели, а пока он находится под наркозом в кольто, за это время ты должен придумать, как попросить прощения у Ольги, её фамилия Светлова кстати, и определиться с размером суммы, которую ты заплатишь за лечение Герхарда и его последующую реабилитацию. Множественные переломы некрупных костей тяжелее всего заживляются, как ты знаешь, так что уверен, реаниматоры счёт тебе выставят немалый.

   - Я заплачу всё до единого микро, Зизольдий Гурабанович, - пообещал я тихим голосом, прикрыв глаза, - а теперь давайте, пожалуйста, закроем эту тему, прошу вас...

   - Ну хорошо, - произнёс он, откинувшись в кресле, - я буду рассчитывать на твою сознательность и совесть, Преображенский, а также на честность по отношению к другим. А теперь - ты прав - давай поговорим о делах. По поводу заказа тебе всё известно: сумма выплаты за выполнение составляет четыре тысячи кредитов, так как заказчик пожелал увеличить гонорар, заказ поступил от фирмы "Крелон Индастриз", Аластор и Бенефициус уже успели мне доложить, что информационная матрица временного слоя изучена и подготовлена к изменению, темпоральный коридор готов, так что можешь смело отправляться. Предупреждаю сразу: канал связи здесь общий, заказчик не пожелал воспользоваться приватным, так что будь готов к возможным неприятным вторжениям со стороны конкурентов. Ну и... - Капитошкин пожевал губами, нахмурил брови, вспоминая, очевидно, не забыл ли чего, - вроде бы всё.

   Я пошевелился, разминая затёкшие мышцы шеи, ног и рук, предчувствуя, что сейчас наверняка начнётся продолжение шпионских игр, и, в принципе, угадал...

   - Мои расчёты не оправдались, Андрей, - печально произнёс Капитошкин и скривил в обиде губы, отчего его лицо мигом обрело все черты сходства с мордочками пекинесов, которых даже в моё время - я лазил по Галанету, любопытствовал, искал, сравнивал - никак не меньше, чем в предыдущие века. - Выходит постепенно так, что я действительно зря подозревал Грэя в шпионаже, ему действительно нет никакого резона заниматься этим, уж слишком неприбыльно это и опасно...

   - А вы откуда знаете? - удивился я.

   - Я создал несколько информационных серверов, зарегистрированных на несколько разных подставных лиц, и связался с людьми из фирм-конкурентов, которых я подозреваю в двойной работе, послал им запросы, мотивируя это требованиями времени и работы, - сознался Капитшкин, и я чуть слюной не подавился - неужто этот старый гремлин знает, что такое сервер, запросы и даже понимает, такое страшное слово как "требование времени", из его слюнявых уст оно звучало примерно как "веяние моды". - Ответ пришёл нескоро и не сразу, но пришёл... В нём были чётко оговорены условия копирования информации, которые оказались не такими уж и запредельными. Я знаю Аластора гораздо дольше, чем ты его, и хорошо знаю его принципы работы - за столь малое вознаграждение за труды он бы даже не почесался...

   - И это единственный аргумент? - не выдержал я. - А как же целостность пломб? А честность и порядочность Грэя в отношении выполняемой им работы?

   - Это кто мне говорит о честности и порядочности? - деланно удивился Капитошкин и хрипло расхохотался, заплевав при этом весь стол перед собой. - Это мне говорит человек, который за счёт фирмы в рабочее время, без зазрения совести прогуливая работу, мотается на прогулки на Землю, мотивируя это своим сложным психическим состоянием. И нечего делать невинный взгляд, Преображенский! - прикрикнул он строго. - Скажи спасибо, что в отношении группы курьеров, имеющих допуск к выполнению особых поручений, я на многое закрываю глаза, а в твоём варианте - на очень многое! Кстати заявление твоё и медзаключение, которое тебе Элана за поцелуй в щёчку сляпала, я уже обработал, они давно в утилизаторе и распылены на молекулы. Не строй из себя неврастеника, Преображенский, уясни свою полезность прежде всего для меня хотя бы с той стороны, что на твою подготовку и обучение потрачены большие деньги, и ты фирме ещё должен как планеты колонистам. Хотя бы с этого боку попытайся меня понять, а не сучи истерично ручками, не хлопай дверью и не избивай курьеров... Вот так вот!

   Капитошкин отдышался и вытер лоб, а я же незаметно вздохнул: шанс отмазаться от кровопролитных особых заказов, которые хоть и оплачивались дороже, но пахли всегда не просто жареным, а пригоревшим, похоже, вылетел в трубу вслед за улетевшим осенним ветром, я мысленно помахал ему рукой, провожая в дальний путь. Чтоб тебе на рейдера нарваться, куда катится этот мир? Капитошкин, выясняется, умеет складно лепить логически завершённые и целостные монологи, а не только мямлить, сопеть, покряхтывать и плеваться. Я ему, оказывается, нужен, и о моей полезности он громогласно заявляет вот уже который раз. Грэй, всегда такой спокойный, добрый, немного ленивый, напоминающий мне большого мамонта с длинным языком вместо хобота, на удивление ведёт долгую и давнюю войну со Стариком, в которой нет и не будет победителя, так в чём же смысл такой войны? Что произошло вообще? Или пока я спал, в это реальности произошёл локальный переворот, перевернувший всё с ног на голову и запутавший меня окончательно. Какие-то шпионские игры, опять же "чёрные" эти как кость в горле и загадка века, прибавить к этому события последних дней, и получится неплохой детективчик, я бы почитал, честно говоря, не отрываясь от более важных дел, скажем, в туалете...

   - Ты ещё молод, Андрей, - Великий Космос, Старик затянул свою любимую песню, откинувшись на спинку кресла, он сидел, сцепив пальцы на животе, и вещал как истинный гуру, открывая, как он считал, мне правду жизни и уча меня жить, - а потому и не знаешь ещё, что у взрослых людей слово "порядочность" не всегда включено в их словарь незнакомых терминов. Есть Малая выгода и Большая выгода, потому как собственный карман всегда как-то ближе, чем прочие, и заботишься прежде всего о нём. Так вот, ради малой выгоды человек ещё может подумать: а что будет, если я сделаю так или иначе, а как на меня посмотрят окружающие, а как я оправдаюсь в случае чего, то есть, образно говоря, он может вести себя порядочно, руководствуясь какими-то своими соображениями, оценивая риски и продумывая запасные варианты. А вот когда на горизонте маячит Большая выгода, тот самый шанс на миллион, то тут уж девяносто девять человек из ста пошлют в дальний Космос свои принципы и совесть, свою добропорядочность и честность, лишь бы только завладеть сокровищами этой большой раковины-жемчужницы...

   - Ты добывал когда-нибудь лунный жемчуг, Андрей? - спросил он вдруг, посмотрев на меня, и я, сделав колоссальные усилия и жесточайшее издевательство над самим собой, собрал волю в кулак и заставил себя вынырнуть из полудрёмы, навеянной отвлечёнными суждениями этого идола с острова Пасхи и печально покачал головой.

   - А я ловил, - произнёс он мечтательно, снова уставившись в потолок, когда убедился, что я не уснул, - очень интересное, надо сказать, и интригующее занятие. Лунный жемчуг можно добывать только в ночь полнолуния из особых раковин-жемчужниц и только в нескольких местах. По сути это является браконьерством, но мы тогда были молоды и считали, что имеем право переступать через закон. Добыча лунного жемчуга - крайне тонкое и опасное дело; неправильно вскрыл раковину, а её можно вскрывать только под водой, и вот у тебя уже нет пальцев, или она может оцарапать тебя и заразить кровь страшной дрянью, от которой практически нет спасения и которая заставляет организм постепенно гнить изнутри, а может не сделать ни того, ни другого, а подманить своим запахом кваррака - местное страховидло размером от восьми метров и большими зубами размером с твою руку. Зато, если откроешь её правильно и соблюдёшь при этом все ритуалы, - Капитошкин зафыркал и закряхтел, орошая пол и стол обильным слюноизвержением, - кажется, так он смеялся, - то наградой тебе станет лунный жемчуг, наиредчайший жемчуг на свете, несмотря на все современные технологии по их выращиванию и всё прочее... Чем-то охота за ним напоминает беготню за Большой выгодой, не правда ли?..

   Я согласно покивал, угукнул пару раз, едва сдерживаясь, чтобы не захрапеть и не заснуть прямо тут, и Капитошкин откашлялся, поглядел на меня внимательно.

   - Вот поэтому я и не верю, что Аластор стал бы этим заниматься ради сотни кредитов, не потому что верю в его честность, а потому что слишком хорошо его знаю - он не станет рвать жилы и сердце ради малых выгод. Он меркантилен, как и я, впрочем... - задумчиво сказал Капитошкин, и я неверяще посмотрел на него восторженным восхищённым взглядом - неужто всё, неужели боевые действия окончены, и обе стороны подписали мирный договор? Хвала тебе, Триединый, что уберёг и сохранил, раз все успокоены, значит возвращаются старые добрые времена, по которым я уже успел, признаться, соскучиться, когда мы работали, я бегал по заказам и честно прогуливал работы, не было никаких шпионских игр, Шела не пропадала на работе, и прочая-прочая...

   - А что ты там насчёт пломб сказал? - лениво поинтересовался Капитошкин.

   - Ну... пломбы... - я развёл руками. - Грэй это так быстро сказал, что я плохо запомнил, но могу сбегать переспросить, хотя они вроде бы там заняты все сейчас...

   - Контрольные пломбы с символикой верификации? - Капитошкин отмахнулся. - Знаю я о них... А тебе не сказал умышленно, чтобы поглядеть: вспомнит ли о них Аластор или нет. Раз вспомнил, значит не врал. Чёрт, как же это... неудобно...

   - А чего тут неудобного? - искренне удивился я.

   - Легко и просто было подозревать именно Грэя, - объяснил Старик, устало прикрыв глаза, - потому что у него работа такая, что его в случае чего бьют всегда первым. В данном случае я вижу два выхода из сложившейся ситуации, и оба они меня не устраивают: признать, что Грэй не "крот" и продолжать его искать, имея за спиной бронь из ЦеЗИТеК, либо забыть об их сообщениях и спустить все эти поиски на тормозах. Третьего, похоже, не дано. Первое подразумевает под собой колоссальные затраты сил, времени и энергии с ресурсами, а второе... Второе не может быть вторым, потому что в непорочность людей я катастрофически не верю.

   - Зизольдий Гурабанович, я доверяю Грэю на любое самое высокое количество процентов и верю, что ни он, ни его подчинённые не работают "кротами", у них на это просто не такой возможности...

   - Ох, Преображенский, молчал бы уж на эту тему, - он устало посмотрел на меня. - Ты бы и серийного маньяка защитил бы, будь он твоим другом.

   - Ну... - я неопределённо мыкнул и развёл руками.

   - Вот тебе и "ну"... А чем это они там заняты? Я имею в виду Аластора и его подчинённых.

   - У них там ЧП случилось, - откровенно признался я, перебирая в памяти диалог с Грэем. - Ковалёв на связь не выходит, а активатор его не отвечает.

   - КТО на связь не выходит? - Капитошкин вдруг резко выпрямился в кресле и приник к столу, его пальцы вцепились в крышку и хищно сдавили её, взгляд его, такой тяжёлый и пристальный, вперился в меня и проник в глубины моей головы, с лёгкостью миновав хрусталик, зрачок, оболочку и прочий физиологический ливер.

   Я нервно сглотнул - не любил я вот такой вот его позы и тона, они, как правило, означали, что будет продолжение детективных историй, а значит на мою голову опять посыпется ещё больше вопросов.

   - Ковалёв, - слабым голосом умирающего лебедя произнёс я, готовясь к водопаду вопросов, на половину которых не смогу ответить в силу того, что НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ и НЕ МОГУ ПОНЯТЬ!

   - Ко-ва-лёв, - Капитошкин произнёс его фамилию по слогам, приноравливаясь к ней, что ли; у меня сложилось впечатление, что он как гурман только и ждёт момента, когда уже можно будет, наконец, наброситься на блюдо и дегустировать его...

   Внезапно он стукнул кулаком по столу, звякнули многочисленные диски в коробках, задребезжали хрустальные подвески на декоративной фигурке женщины с коромыслом, заскрипела крышка стола под тяжестью нагромождённых на неё приборов.

   - Ковалёв Антон Сергеевич, - прошипел Капитошкин ледяным шёпотом, и у меня аж мурашки по коже побежали, - и не выходит на связь... Чёрт, мало нам "чёрных" и этой непонятной ситуации с "кротом", так ещё и в довесок получили мешок с подарками!..

   Я растерялся, не зная, что сказать, и принялся водить руками по поверхности стола, пытаясь понять логику поступков и поведения Старика, однако то ли я аналитик был хреновый, то ли он пришельцем с Альфа Центавра не подчиняющимся общечеловеческой логической и смысловой системам, но проследить чёткую связь и соответствия я не мог. Сначала нападки на Грэя и тугодумное покряхтывание вместо живой человеческой речи, теперь - мир во всём мире и любовь между людьми и чёткие вразумительные сентенции и умозаключения. Эх, жаль Грэй со своими занят, мне было бы весьма интересно услышать его мнение на сей счёт, в конце концов возможно я повзрослел, возможно я научился слушать, что мне говорят, однако, согласившись сыграть свою роль в их противостоянии, я будто отсёк для себя иные возможности завершения этого затянувшегося сценария. Впрочем... Кто сказал, что мне это не по душе? Признаться честно, я слукавил - актёр я в конце концов или нет, и хрен с тем, что бывший! Мне скучно жить обыкновенной человеческой жизнью, в которой я работаю, треплюсь с Грэем о том, о сём, гуляю с Шелой, обедаю иногда у Танзани и героически терплю слюнявую болтовню Капитошкина. Теперь мне уже хотелось развеяться, поинтриговать, сыграть свою роль, поучаствовать в чужой игре - забавно, и ведь при всём при этом я с детства не люблю шпионских драм и сериалов: они, как правило, глупы, скучны и неоригинальны.

   - Преображенский! - окрик Капитошкина вырвал меня из ступора, в котором я всё это время пребывал, когда оценивал свои намерения и возможности. - Хватит спать уже на рабочем месте! И не делай умное лицо, у тебя от этого морщины прибавляются.

   Он помолчал, постукивая кончиками пальцев по столу, затем резко встал из кресла и заходил взволнованно по кабинету.

   - А что это ты тут ещё делаешь? - удивился он вдруг, обратив на меня внимание.

   - Как? Зизольдий Гурабанович, а ведомость? А "обязаловка"? А прочая макулатура?

   - Всё уже давно подписано, - повысил он голос, краснея. - Брысь отсюда, Преображенский, заказчик уже давно ждёт. Вирр заберёшь у Грина, а Аластора не смей отвлекать от случившегося, понял?!

   - Понял - прогундосил я обиженно, выскакивая из кабинета и закрывая за собой дверь.

   - У тебя до активации перехода осталось пятнадцать минут, - донеслось из-за двери, - так что бегом, страус, бегом! Крыльями работай!

   И я побежал. А что мне ещё оставалось делать?

  * * *

   У порога ОСТ я стоял уже через одиннадцать минут, тяжело дыша как взмыленный конь, - вот уж не верил, не гадал, что способен ещё на такие чудеса. Памятуя о прошлом заказе, я загрузил активатор не только антипсихотропными препаратами, но и расширенным ассортиментом вооружения, без зазрения совести позаимствовав на некоторое время несколько особо притягательных и оттого опасных штучек из мастерских Кузьмы, когда он отвернулся, чтобы рассказать очередному несчастному свежий анекдот.

   Меня более чем устраивал стандартный набор - не люблю убивать и делаю это только в случаях, когда моей жизни что-то непосредственно угрожает, - однако эти новомодные штучки были так заманчивы... Как вам понравится генератор кинетических экранов с нестабильной матрицей векторов отклонения, который можно разместить на обыкновенном обручальном кольце или на грудной цепочке, и пусть по вам палят из всех стволов - оставшиеся в живых стрелки очень удивятся последствиям. Или, например, конденсаторы и токоприёмники, встраиваемые в перчатки и подключаемые к ЦНС носителя, работающие от его биополя и биотоков. Наденьте их на руки, закрепите на пальцах и сможете карабкаться по любой поверхности и в любом направлении независимо от её структуры и атомарной решётки, а уж если на вас с ножом кидаются... Обугленный труп и вспышка как при рождении Сверхновой гарантирована. Однако более всего мне понравился "Малахит" - гениальная разработка нашего болтливого гения инженерии и наноэлектроники не имеющая пока что в Системе ни аналогов, ни намёков на них, существующая пока только в единственном экземпляре, но дающая большие надежды на наше безбедное существование в дальнейшем, как только удастся получить патент. "Малахит" по сути был абсолютно новой моделью активатора, которая превосходила все наши так же, как высокоточное лучевое оружие превосходит кремниевые пистолеты. Наши активаторы крепятся к рукам особыми кольцами-креплениями и фиксируются зажимами из активной ткани - аналога человеческих мышц; "Малахит" ушёл вперёд в этом плане - он врастает в тело, оставляя лишь небольшие выступы за плечами. Наши активаторы имеют хитроумно размещённые хранилища боезапаса и медкомплекта, а "Малахит" сам по себе оружие, трансформирующееся во что угодно, а за счёт слияния с телом и подключения к нервным каналам головного и спинного мозга он - лучшая из существующих аптечек. Добавьте к этому встроенный преобразователь света, намного превосходящий "Амальгаму", преобразователь материи - мало того, что невидимы, так ещё и неосязаемы, неслышимы и нематериальны; суперсистему обнаружения - врага или цель можно почувствовать за несколько сотен метров; и щитовой комплекс "Чешуя", который может защитить владельца от прямого попадания плазмы. Всё вместе получается такое вкусное, что поневоле слюнки текут, если бы он не существовал в одном только экземпляре, то сегодня я бы уже красовался в нём. Шутка... Стоить эта игрушка по самым скромным подсчётам будет от ста тысяч кредитов, так что... Придётся довольствоваться тем, что есть.

   Мой палец коснулся малозаметного выступа справа от дверей - ОСТ есть ОСТ, сюда кого попало пускать нельзя, вот и установили множество всяких защит. Мягко пиликнуло, зашипел воздух, закачиваемый в герметичную камеру, и двери приглашающе распахнулись. Я вошёл, прошёл через камеру, остановился возле ещё одних дверей по ободу которых переливалась ярко-красным свечением гирлянда огоньков. Двери позади меня сомкнулись с тихим стуком, зашипел вытягиваемый воздух, откуда-то слева - я всё время забывал посмотреть - на телескопической опоре выдвинулась небольшая коробочка, вспыхнул огонёк. Я поморщился: не люблю я эту процедуру... Огонёк погас, из еле заметного отверстия выдвинулась тонюсенькая иголочка, дематериализовалась на мгновение и мягко вошла в мой зрачок, микрокамера на её конце, функционирующая вне временного потока, проверила что-то там изнутри, затем иголка убралась в коробочку, огонёк вспыхнул ещё раз, и гирлянда по бокам дверей замерцала белым цветом - можно было заходить.

   Щёлкнули запоры, я толкнул, напрягая мышцы - двери будто были украдены из банковских сейфов и могли выдержать точечный направленный термально-водородный взрыв - и подивился той суете, которая здесь царила. Техники, инженеры, служащие, операторы носились взад-вперёд, подбегали к каким-то приборам и датчикам, снимали какие-то показания, что-то крутили, вертели, настраивали, двое в белых халатах - по-видимому лаборанты - проволокли мимо меня, покраснев от натуги, здоровенный блок какого-то генератора - позже я вспомнил, что это был выпрямитель потока частиц, который в случай крайней необходимости устанавливался на генераторы, он позволял наращивать мощь темпорального Потока за счёт его выпрямления и пробивать сопротивление технологической и информационной матриц временного пласта, но при этом быстрее изнашивался концентратор потока и волновой фильтр.

   "Ну и суета, - мелькнуло в мыслях. - Похоже с Ковалёвым они так ничего и не решили".

   В это время среди мечущегося персонала неподалёку мелькнул силуэт Грина, и я заспешил к нему, проталкиваясь через толпу.

   - Грин! - закричал я, вытягивая шею. - Грин, подожди!

   Он замер, остановился и стал осматриваться, его всклокоченная борода - мне почему-то всегда хотелось за неё подёргать - была расчёхрана, перепутана и наполовину выдрана, похоже Грин, как это всегда бывало в моменты отчаянья, опять за неё дёргал, я мог ему в этом только посочувствовать.

   - Грин, послушай, я за вирром пришёл, Старик на меня очередной заказ оформил, откроешь мне Поток? - выпалил я на одном дыхании, когда протолкался к нему.

   - А счёт ты пополнил? - ворчливо осведомился он, между делом выслушивая отчёты и доклады останавливающихся рядом с ним работников и раздавая ценные указания. - Долго ты меня ещё "завтраками" кормить будешь?

   - Беня, - рассердился я, вспомнив, что он терпеть не может, когда его так называют, - счет я пополнил ещё перед отъездом на фирму. Не веришь - проконтролируй. Ты так говоришь, будто я тебе по гроб жизни буду должен и при этом не буду расплачиваться.

   - Не смей называть меня Беней! - прошипел он, подцепив меня своим тонким длинным пальцем за воротник и приблизив своё лицо к моему. - Откуда я это могу знать, если уже с утра тут творится вот такое вот... - он обвёл рукой вокруг себя и незаметно ото всех сплюнул на пол.

   - Ладно, пойдём, а то активация скоро, а мы тут стоим без дела, - сказал он, успокоившись немного, и, схватив меня за руку, потянул вглубь коридоров, ориентируясь в царящей здесь полутьме по ему одному, наверное, видимым меткам.

   - Что с Ковалёвым? - спросил я, вырывая свою руку и приноравливая свой шаг к его размашистой ходьбе.

   - А ничего хорошего, - удручённо признался Грин. - До этого маяки врали и координаты были не верны - мы не могли никак засечь его. Сейчас координаты идут сплошным потоком, но забрать, судя по тому, что мне передали, мы его живого уже не сможем.

   - А что с маяками и координатами происходило? - поинтересовался я, внутренне вздыхая тоскливо - вот и ещё один из нас переплыл на утлом челне Харона Стикс.

   - Мы когда маяк устанавливали, делали игольчатый прокол, опираясь на координатный сведённый треугольник, выверенный в точности по всем вершинам, а потом... - печально вздохнул Грин, сворачивая направо, затем налево и ускоряя шаг. - А потом, когда из-за сбоя в координатной сетке и маске точки перемешались, и мы попытались исправить дело, выяснилось, что там пласт практически непробиваемый. Из-за сбоя маски координаты перепутались, правило треугольника не сработало, точка прокола имела всё больший радиус, а из-за этого игольчатого прокола не получалось, а долбить большим диаметром... Ну ты должен был видеть, как волокли выпрямитель потока.

   - И что совсем непробиваемый? - я не поверил своим ушам - это было практически невозможно.

   - Никак, - помотал головой Грин и остановился у полупрозрачных дверей, ведущих в зал переходов. - Генератор один грелся так, что от его свечения город можно было по ночам освещать, а подключаешь другие - от повышения мощности матрица едва не полетела ко всем чертям. Аластор всё бился над корректировкой маски, не знаю, получилось у него или нет, да только всё одно уже поздно... Новости от Дегтярева нас просто ошарашили.

   Мы открыли двери и вошли в зал, я сразу отметил, что недавний ремонт явно пошёл ему на пользу: в кои-то веки стало не просто удобно и рационально, но ещё и красиво и эстетично. Арки из уникального сплава металлов с добавлением марсианского подземного лимонно-жёлтого песка и кристаллизовавшейся смеси атмосферных кислот с Венеры, вмонтированные в пол и увешанные кучей проводов; стоящие одна рядом с другой двухметровые высокоточные зеркальные панели из "умного" зеркала, "Спасители" - как мы, курьеры, их называли - размещённые по бокам от арок, они позволяли спасти курьера, если нестабильный Поток грозил ему смертью; гудение кондиционеров, преобразователей напряжения и прочая, и прочая... Я засмотрелся, восхищённо вздохнул, хоть я и видел это уже не первый раз, но всё равно... Люблю нагромождения высокотехнологичных конструкций, одни нюансы работы которых заставляют меня трепетать от восторга.

   - А что с Дегтяревым? - спросил я рассеянно, оглядывая зал и всё более понимая и уверяясь в том, что мне следовало идти работать именно сюда - общаться со всеми этими сверхсложными приборами на "ты", докапываться даже до незначительных мелочей их работы, конструировать их, ремонтировать, налаживать... Моё любопытство и неудержимая страсть к познанию чего-то нового нашли бы здесь пиршественный стол, уходящий в бесконечность и этой своей бесконечностью могущий накормить меня до отвала.

   Я скосил взгляд на Грина, не расслышав мой вопрос он как раз отошёл к пультам управления Вратами, как их поэтично называли все сотрудники - тоже мне поэты, брюзгливо подумал я - бегал пальцами по сенсорным панелям, касаясь нужных символов, затем надел на голову специальный пси-шлем и закрыл глаза, сосредоточиваясь.

   "Всем сотрудникам ОСТ приготовиться к активации темпорального перехода, - загремело во весь голос в зале и в коридоре за нами, и по всему отделу. - Подача энергии на третий генератор, активировать щиты контроля мощности, подключить азотный компрессор, прогреть магнитно-вихревые концентраторы... Всем, кто находится в генераторном отсеке, немедленно покинуть его и поставить молекулярные экраны. Энергоблок номер три, ответьте! - пси-шлем разносил его мысли по всему ОСТ, губы Грина не двигались, так как обычная разговорная речь искажается дефектами дикции, а вот мысли свободны от всего этого, они как полёт птицы вольны и стремительны, а потому пси-связь получила такое распространение в последнее время. - Третий энергоблок, подайте половинное напряжение на подготовительный приёмник и зациклите систему на автоматику, после перехода доложите о готовности смены цикла".

   Грин снял шлем с головы и сел перед главным терминалом управления, а я чуть не зааплодировал ему восхищённо - нет, Капитошкин доиграется как-нибудь, и я точно уйду сюда работать. Тут зарплата, конечно, в несколько раз меньше нашей будет, но зато свои плюсы тоже есть: никто в тебя не стреляет и целая куча техники вокруг - ковыряйся не хочу!

   - Эй, артист уездного цирка, - донеслось до меня из-за терминала, - лови вирр!

   Коробочка с диском взлетела в воздух, я проводил её зачарованным взглядом, вскинул руку и поймал, ухватив за краешек. Повесив её на шею и затолкав поглубже под броню, я оправился, пригладил волосы и подошёл поближе к Вратам, которые заиграли по ободу переливами разноцветных огоньков, воздух внутри них содрогнулся, пошёл рябью, затем явственно и ощутимо преобразился, став закручиваться плавной спиралью. Я почувствовал на лице лёгкий ветерок и стал приглядываться повнимательнее, надеясь не пропустить момент зарождения темпорального вихря, который, судя по синхронно вспыхивающим огонькам на раме Врат, готов был вот-вот появиться. Раньше я думал, что все эти огоньки не более чем гирлянды лампочек, призванные отсигналить что-то вроде "красный, жёлтый, зелёный... На старт!", приставал к Грину с расспросами, и, наконец, как-то это патлатое чудо снизошло до объяснений и пролило свет на мучившее меня любопытство. Оказывается, конструкция Врат была проста до гениальности, и я долго ругался, обзывая себя самыми "лестными" метафорами за то, что не смог самостоятельно додуматься до всего этого. Арка была из сплава тяжёлых и лёгких металлов, а также редкоземельных элементов, на которой были последовательно один за другим размещены генераторы переменных электромагнитных полей и контакты генератора Маховика, сверху находился кристалл концентратора - вот и вся конструкция! Чертовски сложно, не правда ли? Генераторы магнитных полей создавали множественное магнитное поле с пересекающимися векторами и направлениями, благодаря чему пространство в точке наложения полей искривлялось, позволяя обойти технологическую и информационную матрицы или взломать их; после этого наступала очередь генератора Маховика, создаваемые им динамичные гиперполя скручивали пространство внутри Врат особым образом, оно становилось похоже на сферу, и как раз в тот момент срабатывал концентратор. Выпускаемый им луч создавал в этой сфере темпоральную петлю, время в этой петле закручивалось в бесконечную не имеющую ни начала ни конца спираль, функционирующую отдельно от общего временного потока. Фундаментальные законы темпоральных перемещений гласили, что в такую спираль возможно любое вторжение извне любого материального тела с дальнейшим его перемещением по этой спирали с прямым или обратным вектором направления. А переливающиеся огоньки были следствием физических реакций, протекающих внутри Врат. Они сигнализировали своей яркостью о готовности Потока, действительно давая своеобразную отмашку "На старт". Чёрт, иногда я искренне восхищаюсь современными технологиями - они дают простор для воображения и базу для дальнейшего продвижения ничем практически не ограничивая свободы полёта фантазии. Всё-таки хорошо иметь три диплома о высшем образовании, а Грэй всё бухтел, что, дескать, не гожусь я в лысые умники, что таких как я не берут в космонавты специально, чтобы от восторга и любопытства ради не протаранили Солнце на субсветовой. Ничего он не понимает! Любопытство не порок, когда ограничено здравым смыслом, хотя в моём случае это, пожалуй, действительно реальная угроза человечеству...

   - Преображенский, - раздался раздражённый и недовольный вопль Грина, привставшего специально для этого из-за терминала, - ты долго ещё мух языком ловить будешь?! Чего встал?!

   Я вздрогнул и очнулся - передо мной неописуемым многоцветием сияла арка Врат, а внутри неё как будто кипящим бурлящим клубком свернулось само пространство, его нити выстреливали в разные стороны, языки облизывали арку, силясь вырваться на свободу, вздувались какие-то невообразимые пузыри, чтобы затем беззвучно лопнуть и выстрелить ещё одним длинным язычком - у меня под ложечкой засосало от всего этого, разум забастовал, он не желал видеть этого, не хотел понимать, что происходит... Увы, но каким бы ни был технологический прогресс, какими бы продвинутыми мы ни были, версия разума в нас - самых совершенных биороботах, как выразился как-то Грэй, - проинсталлирована всё та же, что и была всегда, и она так и не доработана. Как и в 21 веке она бастует, отказываясь принимать факты и верить в них, если это выходит за её рамки, как и тысячу лет назад она упорно отказывается понимать, что путешествия во времени отныне вполне возможны для многих, а совсем скоро они станут доступны массам и - ненавижу это слово! - туристам. Разум не хочет верить в то, что привычное пространство вокруг нас может быть преобразовано под воздействием гиперполей высокой мощности и концентрации, что человек может обладать, скажем, скелетом из адаманта - поэтичное название экзоскелета из наноботов - что свет - это всего-навсего поток фотонов и квантов, и его можно опять же преобразовывать, становясь в буквальном смысле слова невидимкой. Эх, разум, ты наш разум...

   Я посмотрел на этот мельтешащий плюющийся неосязаемыми искрами клубок, переливающийся всеми цветами и оттенками, зажмурил глаза покрепче и шагнул в него, сразу ощутив себя как в водовороте. Меня обдало резким сильным холодом, я привычно напряг мышцы тела, в ноздри шибанул резковатый запах озона и почему-то мяты, меня закрутило, завертело, ноги унесло куда-то в сторону, руки сами по себе поднялись, я с некоторым содроганием ощутил, как они тают, становясь всё легче, распадаясь на атомы и кварки, - никак не могу привыкнуть к этому - куртка, рубашка - всё это испарилось и растаяло как лёд на солнцепёке, я почувствовал как тает грудь - ног, рук уже не было - и в этот момент щёлкнул переключатель Потока. До того растворявший меня в себе темпоральный Поток взыграл ярчайшими переливами всех вообразимых цветов - я различил это даже через крепко зажмуренные глаза - на мгновение замер, набирая мощь, я вдохнул побольше воздуха как пловец перед прыжком, подготовился... и в этот же момент меня сдавило с чудовищной силой, скрутило, смяло и швырнуло вперёд, через годы и километры навстречу временному пласту, который был для меня специально подготовлен и о котором я не знал ничего, потому что так и не смог поговорить по душам с Грэем. Вместо этого поговорили с Капитошкиным... О лунном жемчуге и способах его добычи. Ё-моё и десять монашек в придачу, как это мне теперь поможет?! Вот до чего же я не люблю идти на заказ, не зная всех подробностей о темпоральном пласте, куда меня отправляют.

   Но уже поздно было что-либо выяснять. Оставалось только рассчитывать на лучшее и как всегда готовиться к худшему...

Глава 14

   Тра-та-та-та-та... Бах-бах-бах... Ба-бах! Вж-ж-ж... Ба-бах!

   Какофония звуков, грохот стрельбы, гулкий и тяжёлый рокот разрывов и взрывов, лязг металла, стон разрушений - всё это обрушилось на меня сразу, как только виток темпоральной спирали вышвырнул меня из своего нескончаемого потока, причём аккурат над крышей какого-то дома метрах в пяти над ней. Раскинув руки, я перевернулся на спину, сгруппировался и, скривившись в ожидании резкой боли от удара, с шумом обрушился на крышу, проломил её и в облаке пыли, взвившейся фонтаном и забившей мне весь рот, и обломков провалился в какую-то комнату с коврами на стенах и на полу, изображениями каких-то седовласых и седобородых представительных старцев в тюрбанах, ставнями на окнах и циновками, кажется, на порогах. Я окинул взглядом комнату - подушки на полу, диваны, где-то в углу орёт радио на непонятном языке, узоры непонятные на коврах - Великий Космос, где я оказался?! И тут я наконец услышал ту атмосферу, в которой очутился, и едва не сжался в клубок от давящего и разрывающего напополам грохота.

   Я подскочил к окну, сильным толчком распахнул ставни, высунулся, пытаясь разобраться в обстановке, и меня швырнула обратно внутрь комнаты ударная волна, обдав предварительно адским жаром и наполовину оглушив. Ударившись спиной о стену, я непроизвольно сел на задницу и очумело увидел, как кучерявятся опалённые волоски на руках, после чего посмотрел вперёд. Как раз вовремя - часть стены и кусок пола пошли трещинами, отчаянно затрещали и с грохотом обрушились куда-то вниз.

   "Второй этаж, - машинально отметил я и тут же спохватился: - Куда меня засунули эти экспериментаторы?".

   Очередной грохот от взрыва, раздавшегося неподалёку, заставил меня болезненно сморщиться и вжаться в стену, изо всех сил зажимая уши руками, - Великий Космос, какой ужасный грохот! Проклиная всё на свете, я скорчился на полу, пытаясь сконцентрироваться для восстановления самоконтроля и давая возможность организму привыкнуть к невыносимом шумовому уровню - вот к чему приводит долгая жизнь во время более совершенных технологий, у нас даже выстрел сверхтяжёлого танка "Мышонок", предназначенного для прорывая укреплений типа "Цитадель", производит раза в три меньше шума!

   Грохот от ещё одного взрыва, прогремевшего неподалёку, едва не заставил меня на стену лезть от нестерпимой боли; звон в ушах, резко повысившееся кровяное давление, которое едва не рвало барабанные перепонки, - всё это сводило меня с ума, я даже вспомнил: одно время в СБФ практиковались негласные пытки экстремистов и террористов, доводя их до безумия шумовым воздействием. Громыхнул ещё один взрыв, у меня от него глаза чуть на лоб не полезли, и тут где-то на границе слышимости, за рёвом крови в ушах и невыносимым кровожадным писком я уловил, как за полуразрушенной стеной дома прогрохотала длинная очередь из тяжёлого похожего на пулемёт оружия, затем раздалось несколько коротких очередей, прозвучали чьи-то голоса в отдалении, кажется, бабахнула граната, и те же самые непонятные голоса вдруг зазвучали подо мной, на первом этаже дома.

   Наплевав на режущую боль в ушах, я подстегнул сам себя резким крепким словцом, оттолкнулся от стены и ринулся вперёд, в пролом, прыгая ногами вперёд. Краем глаза отметив непривычный бледно-жёлтый цвет горизонта, я приземлился на полусогнутых и нос к носу вдруг столкнулся с молодым парнем в желтоватой грязной форме в каске и в великоватых для него штанах, опоясанных потёртым ремнём, на котором болтались солидных размеров кобура и пустые ножны из-под штык-ножа. В руках солдатик держал здоровенную непонятной мне формы, судя по виду, винтовку, нацелив её на меня.

   - Ханде хох! - гаркнул он вдруг, от неожиданности дав петуха, его глаза расширились в испуганном удивлении - он явно не сводил взгляда с меня и моейкуртки.

   - Чего? - удивился я, пытаясь понять, что он там пропищал, а заодно облечь ясными словами смутные образы и видения, которые настойчиво ломились ко мне в голову, подсказывая, что всё это я уже где-то когда-то видел, слышал, осознавал. Но вот где?..

   Ствол винтовки больно ткнулся мне в грудь, солдатик страшно заорал мне в лицо, сыпя незнакомыми непонятными словами, надувая тощую грудь и стараясь казаться грознее, чем есть на самом деле, и в этот не самый удачный момент предательски запиликал активатор - похоже, Грину приспичило пообщаться...

   Глаза солдатика расширились до пределов возможного, и это стало последним в его жизни - короткая очередь из-за его спины, и он как сломанная кукла упал на меня, схватившись за полы куртки, харкнув мне кровью в лицо и оседая на землю. Схватив его за кисти рук, я оторвал его пальцы от куртки и пулей нырнул куда-то влево, в проход между домами, перегороженный целыми и битыми кувшинами, какой-то телегой с кучей тряпья на ней, затаившись там и прислушиваясь. Разрази меня гром и одолей триста немочей, не мог я разобраться в происходящем, а без этого бегать вот в таких вот условиях - дикий свит, жужжание, стрёкот, чья-то тень мелькнула в небе надо мной, секунда тишины, и я увидел, как в пламени и грохоте страшного взрыва оседает и разрушается трёхэтажный дом - в таких вот условиях бегать без чёткого знания обстановки я пас. Мне моя жизнь милее всех кредитов на свете...

   Активатор запищал ещё раз, мысленно выругавшись, я нажал на клавишу приёма и сосредоточился, не горя особым желанием вываливать на Грина все мысли, копошащиеся на данный момент в моей буйной головушке.

   "Жарковато там, да?" - без обиняков, переходя сразу к делу, спросил Грин.

   - Не то слово, - озадаченно отозвался я, наблюдая, как группа людей в грязных, местами опалённых и изорванных куртках с непонятным оружием в руках выскочила из кустов позади убитого молодого солдатика и ворвалась в дом вслед за первой вошедшей туда группой.

   Громыхнул взрыв от гранаты, до меня донёсся треск автоматных очередей и одиночных винтовочных выстрелов, раздались вопли, крики и стоны раненых, внезапно внутри дома мелькнула вспышка пламени, я услышал чей-то дикий крик и увидел, высунувшись из-за угла, как из дома вывалилось двое людей, объятых пламенем, они покатились по земле, стараясь сбить его, и замерли неподвижно. Я сглотнул нервно, поднявшийся ветер донёс до меня вонь горящего мяса и тяжёлый запах крови, и тут вдруг вздрогнул, потому как перестрелка в доме возобновилась с новой силой. Высунувшись ещё раз и покрутив головой, оценивая ситуацию, я привалился спиной к стене переулка, гадая, куда же меня на этот раз занесло...

   "Вот-вот, - раздался в сознании голос Грина. - Можешь не благодарить меня особо, размер твоей благодарности я определяю суммой кредитов на твоём счёте. Ладно, поясню, если ещё не догадываешься, где оказался. Не догадался еще?".

   Я покачал головой, пытаясь сложить картинку из разрозненных образов, которые штурмовали моё сознание, пытаясь достучаться до пыльных и нехоженых лабиринтов моих извилин, однако получалось слабо. Особых исторических знаний у меня никогда не было - ну, не складывается у меня с датами и событиями, ещё Ковалёв жаловался на это, когда пытался ознакомить меня с некоторыми историческими фактами, - технических знаний как бы тоже - знания по работе механизмов ОСТ не в счёт - зато гуманитарных хватало с избытком; подгоняемый кнутом собственного любопытства я совал нос во всё, что мне только было интересно, переваривая это и запоминая. Нутром я чуял, что истина эта, забитая, избитая и разбитая истина где-то рядом, лежит, наверняка, неподалёку и насмехается надо мной, зараза, но вот ключа у меня к её пониманию не было, а ключ, я опять же чуял своим сверхчувствительным нутром, лежал в области истории.

   До меня донёсся громкий лязг, что-то очень тяжёлое двигалось сюда, проламывая по пути стены домов, невыносимо громко лязгая чем-то, гремело, производя такой же шум, как целый завод по переработке орбитального мусора у нас. До меня не сразу дошло, что стрельба в доме прекратилась, я осторожно высунулся из-за угла и увидел, как выходят, пошатываясь и поддерживая друг друга, двое окровавленных солдат в грязно-белых куртках, своё оружие они закинули на плечи и тащили за собой что-то явно тяжёлое. Вот они вышли на заваленную обломками улицу, расступились, и я увидел, как они бросили на землю извивающееся тело в песочно-жёлтой форме, один из людей снял со спины своё странное оружие, переглянулся со вторым и, не говоря ни слова, обрушил на того в форме несколько ударов прикладом. Брызнула кровь, до меня донеслись приглушенные крики, и тут они оба как с цепи сорвались, принялись избивать его ногами, обрушивая чудовищные по силе и жестокости удары. Я сглотнул подкативший к горлу комок и снова привалился спиной к стене, дрожа от охватившего меня бешенства и возбуждения; лязг раздавался совсем рядом, метрах в десяти-пятнадцати, я краем глаза заметил, как пошла мелкими трещинами стена, которой заканчивался переулок, и в очередной раз отметил странную хрупкость конструкций и их бледно-жёлтый цвет, спрессованный песок под ногами, булыжники желтоватого цвета... Вдобавок тут растут... пальмы?! Где я, чтоб мне на атомы разлететься?! В пустыне, что ли?!

   Краем уха я отметил вдруг появившийся и приближающийся уже знакомый дикий, пронзительный свист, и тут вдруг, отвлекая от всех остальных мыслей, у меня в сознании раздался возмущённый до предела вопль Грина.

   "Что за манера молчать, когда к тебе обращаются?!" - возопил он гневно, и у меня сразу же заболела голова от его ультразвукового вопля.

   - Прости, - буркнул я коротко, вслушиваясь в нарастающий свист - он шёл с неба и шёл... В мою сторону?! - Какая это эпоха, говори скорее!

   "Двадцатый век", - с готовностью отозвался Грин.

   - Конкретней! - рявкнул я, вскакивая на ноги - свист был уже совсем рядом, вот он перешёл в жужжание, в раздирающий голову рёв мотора, заглушив собой жуткое лязганье и громыхание неизвестного монстра, от которого уже начинала разваливаться на куски стена переулка и стены соприкасающихся с ним домов.

   Рёв перерос в стрёкот, я услышал шлепки и глухие удары пуль о камни и землю, внезапно он стих, над головой у меня мелькнула тень...

   "Конкретнее - Тобрук 20 июня тысяча девятьсот сорок второго года", - мелькнуло в моём сознании, кусочки мозаики и образов сразу же встали на место, картинка сложилась, и в этот миг раздался чудовищной силы взрыв.

   Взрывная волна обрушилась на переулок, размолотив в пыль стену и стены домов, сорвала меня с места и швырнула через всю улицу, окатив всего волной огня и земли, залепив рот, ноздри и уши тучей песка; со всего размаху она ударила мной о стену дома, я почувствовал, как трещат мои кости и глиняные перегородки, и, со страшным грохотом развалив половину стены, ввалился внутрь дома.

   Хриплый стон пополам с кровью и кашлем вырвался из моей груди, я чуть не выплюнул лёгкие, в которые набилась куча песка и пыли; полузадохшись, ничего не видя вокруг, я нащупал пальцами панель активатора, отсчитал символы и нажал, как мне показалось, на нужную, активируя компьютер медкомплекта и переводя его в автономный режим. Угадал - по активатору пошла лёгкая вибрация, кожу слегка стянуло и защипало, я ощутил тепло от активировавшегося ревитализатора и перевернулся на спину, задыхаясь от приступов кашля. В ожидании уколов прошло две или три минуты, я удивлённо приподнял голову, терзаемый кашлем, и увидел, как обе руки, на которых размещался активатор, охватило необычное радужное переливающееся колеблющееся как разогретый воздух сияние... Вот оно сконцентрировалось в узкий луч, он коснулся моей груди, расширился, и я ощутил тепло и моментальное облегчение, дышать стало гораздо легче, кашель уже не терзал, грудь практически не болела... Удивительно... Луч сместился ниже, раздвоился, замер на рёбрах, и я ощутил лёгкое жжение в тех местах, вдруг стало очень горячо, я зашипел от боли, предвидя ожог, однако раздался вдруг резкий щелчок, что-то внутри моего организма - не ребро ли сломанное, случайно? - словно бы встало на место, сильный обжигающий жар сменился ласковым теплом, и лучи заскользили ниже. Вот они замерли, я по-настоящему забеспокоился - не хватало мне ещё и тут проблем! - покрутились, собрались воедино, убрались к рукам, где и рассеялись мягким светом, который затем незаметно погас и растворился в солнечных бликах.

   - Что ЭТО было? - произнёс я раздельно и по слогам, ни к кому не обращаясь, просто надеясь, что прилетит волшебник на голубом вертолёте и расставит все точки над "i". Меня терзали смутные сомнения, что подобного я не видел ни в "Малахите", о котором Кузьма уже успел всем рассказать и похвастать, не слышал ни об одной похожей разработке СБФ и никогда не сталкивался с подобным. Ревитализаторы и медкомплекты активаторов работали по другой схеме: уколы из комплекса лекарственных препаратов и колоний наноботов, управляемых компьютером медкомплекта, вита-поле, воздействующее на биополе организма, а через него на органы и ткани... До исцеляющего излучения мы, как бы это сказать, чтобы себя не обидеть, ещё и додуматься не успели, а если бы и додумались, то я бы уже об этом знал: в конце концов сплетни с Грэем о том, о сём, творящемся в Системе, - ещё один неплохой способ удовлетворить моё любопытство.

   Я поднёс руки к глазам и придирчиво осмотрел панель активатора на правой руке и полуавтономный её дубликат на левой и разочарованно хмыкнул, не найдя ничего нового кроме тех хитрых штуковин, которые я взял на время попользоваться у Кузьмы, естественно, забыв у него спросить: можно или нет?

   - Грин? - обратился я к нашему гиду во всех кругах времени и реальностей. - Грин, ответь!

   - Ау, приём! - добавил я через пару минут и тут же почувствовал себя глупо - ну занят человек, чего я к нему пристаю?

   Я встал, отряхнулся, осмотрел пролом в стене, который проделал своим телом, уважительно присвистнул - крупный мужик я, оказывается, похоже опять надо на диету садиться, хорошее питание раз в неделю до добра не доводит - осмотрел себя, чуть не взвыл от злости - неряха, уже успел куртку порвать! - и скривился от неприятной боли в плечах и боках. Оно, конечно, неудивительно, после такого взрыва и удара я вполне мог стать отбивной, но всё равно неприятно.

   Выйдя из дома на улицу, я покрутил плечами, руками, несмотря на вспыхивающую при каждом движении боль, торопливо размялся и зачарованно проследил, как расцветает гигантским алым цветком пламя от горящего неподалёку полуразрушенного скелета небольшого дома. В лицо мне дохнул жаркий ветер пустынь Туниса. Его особый аромат, сложенный из запахов прокалённого солнцем ветра и песка, из жара, идущего отовсюду и выходящего, казалось, из самой преисподней, из незримого присутствия витающей повсюду смерти, был напоен жирным густым дымом чадящих пожаров, вонью горящей нефти и полуразрушенных домов, миазмами разложения и непередаваемым жутким потусторонним приторным привкусом горящей и парующей крови, от которого меня колотило как в ознобе. Каково быть живым в этом царстве смерти?

   Я обвёл взглядом полуразрушенные улицы когда-то живого, а теперь умирающего города-крепости, уютно расположившегося в тени пальм и у холода и животворящей влаги оазисов, и не увидел ничего, что могло бы напомнить мне о том, каким он был раньше. Тотальные разрушения, ямы и дыры от разорвавшихся снарядов, мин, бомб, повсюду трупы в лужах крови, над которыми густыми тучами роятся мухи, оружие в завалах, осколки, неразорвавшиеся фугасы, чёрные пятна сажи и источающие едкий чёрный дым костры - всё это была неполная картина того места и времени, в которое я угодил. Теперь, после подсказки Грина, я вспомнил об этом временном пласте всё, даже больше, чем мне хотелось бы вспомнить: 20 июня 1942 года штурм Тобрука, самой укреплённой крепости в Африке - это был главный плацдарм союзников, взять боем который не удавалось никому, кроме Эрвина Роммеля, - противостояние двух армий в бескрайних просторах пустынь - немецко-итальянской и союзников, чьим главнокомандующим был генерал К.Дж. Окинпек, - борьба с переменным успехом, и тысячи солдат, нашедших последний приют в этих и без войны убийственных песках.

   Я сбросил с себя вяжущее оцепенение, вздохнул, собираясь с мыслями, и в этот момент у меня в сознании раздался взволнованный голос Грина.

   "Преображенский, у меня для тебя две новости: одна плохая, вторая странная. С какой начать?".

   - Давай со странной, - пожал я плечами непонимающе.

   "Правильно говорят: послушай Андрея и сделай наоборот, - кивнул Грин, и мне очень захотелось его задушить. - Начну с плохой... Мы вытащили Ковалёва - он мёртв. Застрелен из пистолета с близкого расстояния, на него смотреть страшно: весь в ожогах последней степени, живого места нет, на лице выражение такое, что ребята, которые его вытаскивали, чуть в обморок не упали".

   - Нихрена себе... - произнёс я чуть слышно: Ковалёв и смерть... Как-то до этого для меня эти вещи слабо сочетались друг с другом. Выходит, Грэй был прав: даже суперспеца может уложить обычная шальная пуля, пущенная из-за угла... Эх, судьба, судьба. Злодейка, сволочь и тварь! Как обмануть тебя, чтобы перестали умирать хорошие люди?!

   "Задавать глупые вопросов не будешь?" - с надеждой спросил Грин.

   - Не буду, - холодно и мёртво буркнул я, вспоминая Антона Сергеевича, которого даже я, безалаберный по жизни оболтус, называл всегда по имени-отчеству, просто потому что уважал его, уважал, несмотря на то, что когда-то дал ему в морду за пьяные приставания к Шеле.

   - А что за странная новость? - вздохнул я печально, сместившись в тень полуразрушенной стены дома, скрывшись с улицы, чтобы не маячить у всех на виду, невдалеке от меня за завалами из камней замелькали белые куртки солдат союзников, я сфокусировал и напряг зрение и увидел чёрные эмблемы на их куртках на предплечьях и против сердца, а на них белые орлиные головы - значит принадлежат к американским парашютистам.

   "Очень странная, - озадаченно отозвался Грин, а я тем временем затянул потуже тесёмочки на штанах. Долой излишнюю болтологию, пора приниматься за работу, иначе я со своей любовью поговорить рискую проторчать тут ещё бог знает сколько времени, а ведь дома меня ждёт горячее жаркое, горячее вино со специям и горячая Шела и её роскошные серебристые волосы, раскинувшиеся по подушке. - Всё дело в том, что как только мы вытащили Ковалёва, вслед за ним появился Дегтярев, весь трясущийся, перевозбуждённый какой-то, мы попытались его успокоить, но он кричал, что ему нужен ты, и точка! Вызнал у Грэя координаты твоего маяка, уж не знаю как, и без моего ведома запустил генераторы. Короче, к тебе летит это взбудораженное чудо, не знаю уж с какими намерениями, он не соизволил объяснить, так что будь готов на всякий случай... Понял?".

   - "Не знаю как...", "без моего ведома...", - передразнил я его, прикинувшись тенью за углом стены, мимо меня как раз прошли те самые солдаты в белых куртках, они оживлённо переговаривались, что-то ища по сторонам. Хвала звёздам, что Грин ко мне обращался мысленно, иначе они бы услышали его визгливые вопли. - Признай, что сам отправил его ко мне, за компанию.

   "Признал бы, а смысл? - удивился Грин. - Какой в этом смысл? Меня как и Аластора Зизольдий давит за перерасход кварэнов, вот мне делать больше нечего, как отправлять туда-сюда лишних лиц. Я же отчитываюсь за каждый кварэн...".

   - Знаю-знаю, - перебил я его. - Не переживай, эт я шутю так... Как умею. Ладно, я тебя понял, буду готов к появлению этого птенчика, а теперь давай заканчивать. Время - деньги...

   "Хорошо, - согласился Грин. - До связи".

   - Буэнос диас, ми амиго, - проворчал я, в который раз уже машинально удивляясь тому, что у него по чувству юмора слон сплясал, отдавив всё на свете, и аккуратно и незаметно высунулся из-за стены. Та группа вошла в переулок и сейчас стояла у искорёженных оплавленных горящих слабыми огоньками останков чего-то металлического и оживлённо жестикулировала, переговариваясь. Вот один из солдат присел, снял со спины здоровенный короб с длиннющей антенной - неужели рация?! - поднёс ко рту микрофон и начал в него что-то говорить. Я понял, что пора...

   Неслышным дуновением ветра я вырвался из-за остатков стены, за которыми прятался, пробежал по улице с десяток метров, старательно огибая валяющиеся тут и там трупы и лужи крови, взбежал по груде развалившихся обломков стены какого-то дома, подпрыгнул, уцепился кончиками пальцев за парапет, подтянулся, упёрся ногами, оттолкнулся и легко как паук взбежал по стене дома чуть ли не до крыши, схватившись за малозаметный выступ и подобрав под себя ноги. Слева от меня совсем рядом метрах в трёх была стена другого дома, в центре её было окошечко, забранное решёткой, по его откосам виднелась изящная надпись на арабском. Я примерился, прикинул расстояние и резко оттолкнулся, вытягивая руки. Удар! Пальцы впились в прутья решётки. Рывок! И перебирая руками и ногами как взаправдашний паук, я взлетел по стене на крышу, уселся на ней, наслаждаясь видом - я старался не смотреть на очаги пожарищ и груды развалин - и не давая себе ни минуты отдыха, пробежал по крыше и скакнул вперёд, вытягиваясь в длинном прыжке.

   Крыша следующего дома оказалась уже метрах в пяти и вдобавок этажом ниже, я, раскинув руки и поджав ноги, обрушился на неё, мягко перекатился, подбежал к краю и замер. Грин забыл дать мне направление, но это мелочи - пси-кристалл активатора всегда ориентирован на темпоральный маяк, он укажет направление, - меня волновало другое: по крышам домов к цели не доберёшься, а она лежала где-то за пределами города, вдобавок на улицах не утихает бой. Артиллерия пока не громыхает, самолёты тоже куда-то испарились, но оказаться меж двух огней мне совсем не улыбалось, даже скорее меж трёх - я совсем позабыл об охотниках за головами, да и Дегтярев этот ещё со мной повидаться хочет. Чего ему надо?! Чтобы я ему сказку рассказал? Эх, как ни крути, а на землю спускаться периодически придётся - я окинул взглядом видную часть города и наметил примерный маршрут - не сейчас, конечно, но всё же, но всё же...

   Я отошёл от края крыши, развернулся и побежал, наращивая скорость. Прыжок! Я перелетел через улочку, по которой как раз со страшным лязгом и грохотом катился ещё один железный монстр - неужели это действительно танк?! - по обе стороны от него бежала группа пехоты, ударился грудью о парапет, мгновенно на него взобрался и помчался далее. Оттолкнувшись, я пробежал по стене одного из домов, скользя подошвами ботинок, сгруппировался, схватился за выступ полуразрушенного окна, рванулся вверх, взбежал по стене вертикально, схватился за ещё один выступ и что есть сил оттолкнулся, прыгая назад и разворачиваясь в воздухе.

   Удар... Зашипев от боли, я упёрся ногами, замедляя скольжение, мои пальцы вцепились в малейшие выступы и выемки в плохо уложенной кладке, давая опору, я взметнулся наверх и уселся на гребне стены, переводя дыхание и осматриваясь. С одной стороны подо мной метрах в десяти внизу располагался дворик, по стене одного из домов которого я взбежал секунду назад, сюда мне явно не следовало спускаться, с другой стороны подо мной метрах в двадцати-тридцати располагалась дорога - дворик, похоже, находился на холме - по которой сновали туда-сюда группы людей, отстреливаясь от кого-то, укрывавшегося в соседних домах. На моих глазах один солдат в белой куртке вдруг бросился к подорванному и искорёженному догорающему грузовику, выволок из огня длинный короб с чем-то очень тяжёлым, открыл его и вскинул на плечо длинную трубу, навёл её. Негромкий хлопок, белый след газов, и через секунду громыхнул мощный взрыв на другом конце улицы, взметнулась фонтаном облако пыли, солдат снова кинулся к ящику, как вдруг длинная тяжёлая очередь прошила его насквозь, он всплеснул руками и рухнул в грязь, автомат лежал рядом с ним. Из-за угла улицы и примыкавших к ней домов вынырнула группа солдат в жёлтой форме, они моментально рассредоточились по укрытиям и открыли шквальный огонь, но тут со страшным лязгом из-за домов со стороны площади выкатил танк, его башня развернулась со скрипом, секунду ствол его орудия смотрел на дом, где укрылись солдаты Роммеля, и громыхнул выстрел. Ударная волна качнула даже меня, а дом осел внутрь себя, похоронив подл собой несколько человек. Опять заскрипело, башня развернулась, танк взревел мотором, выпустив густые клубы дыма, гусеницы со страшным лязгом задвигались, и танк, развернувшись, укатил вперёд, вслед за ним повалили пехотинцы в белых куртках, поливая огнём любое подозрительное укрытие...

   - Чтоб на тебя астероид упал! - зашипел я сердито, когда вдруг очнулся и понял, что отвлёкся.

   Группа солдат союзников под прикрытием "Крестоносца" - ура, я вспомнил, наконец, название этого танка! - уже уползла далеко вперёд, нестерпимые лязг и громыхание стали значительно тише, я с удовольствием потянулся, прикидывая в уме направление. По всему выходило, что придётся спускаться вниз; я вытянул шею, осматриваясь, и вдруг заприметил на горизонте малозаметные пока ещё очень далёкие чёрные точки. Один, два, три, четыре... пять, шесть... Ого! Похоже, самолёты возвращались, следовало успеть максимально дальше отойти от центра городка, иначе взрывающихся градин на голову будет не избежать. Попадёт такая да прямо в темечко - причёску испортит, зараза. Хвала звёздам, артиллерия молчала, видать боялись своих зацепить. Ну да и пёс с ними...

   Я развернулся лицом к тридцатиметровой пропасти подо мной, свесил ноги вниз и похлопал руками по стене, проверяя кладку и снимая напряжение с рук. Я передвинулся поближе к краю, стараясь как можно дольше оттянуть неприятный момент - как бы нас ни гоняли инструкторы, а страх высоты всё равно остаётся, и инстинкты верещат на все лады - стал потихонечку сползать, и в этот момент за моей спиной по ту сторону стены внизу раздались чьи-то лёгкие торопливые шаги, зашуршало...

   И мощный толчок в спину швырнул меня вниз.

   А вдогонку донеслось: "Умри, убийца!!".

   "Ну нихрена себе!" - мелькнуло в мыслях. Я сгруппировался, раскинул руки и ноги в стороны, однако зацепиться не удалось, а воздух давать опоры не пожелал, я падал в свободном падении, от души поминая всех на свете, а улица летела ко мне навстречу с невероятной скоростью.

   Видать, встречный ветер продул мне мозги, я вытянулся горизонтально, складывая руки крестом на груди, поджав под себя ноги, и напряг мышцы живота. "Временная линза, - скомандовал я мысленно. - Смещение на три секунды вперёд".

   И время замерло. И всё вокруг остановилось, пропали звуки, замер неподвижной массой ветер, песчинки, принесённые им и недвижимо повисшие в воздухе посекли мелкими царапинами кожу на лице, я поморщился, зависнув метрах в четырёх над дорогой, выпрямился вертикально и неторопливо опустился на неё. В ушах загрохотало; толчки крови отмеряли секунды - фокусы с временной линзой, когда не только окружающее замирает, но и сам ты движешься много медленнее, - более, чем какие-либо другие, не приветствовались организмом, который не желал жить вне привычного для него хода времени. "Три!" - отсчитал я мысленно, и активатор пиликнул, соглашаясь со мной, время ринулось своим ходом, я посмотрел вверх, надеясь найти того, кто столь неожиданным и могучим пинком скинул меня со стены, и в этот миг сзади раздалось мощное пронзительное гудение, пробравшее меня с головы до пят. Из моих ушей чуть пар не повалил от неожиданности (шутка была из разряда особо идиотских, когда подкрадываются со спины и на ухо говорят: "Гав!!!"), обернулся и увидел несущийся на меня во весь опор армейский грузовик и бледное безусое лицо юнца-водителя за стеклом кабины. Вот он коснулся руля, раздался ещё один мощный как паровозная сирена гудок, и мои ноги сорвались с места, унося непослушное тело и противоречивый разум подальше от опасности.

   "Какая... радость эта ваша заливная рыба!.." - подумал я, ускоряя бег и уже несясь вперёд как спятивший метеор. "Чтоб тебе в Бездне раствориться!" - рычал я мысленно - все боковые проходы были завалены, оставался один-единственный путь: вперёд - и по нему я сейчас летел, не чуя земли под ногами и соревнуясь в скорости с грузовиком, однако грузовик в этом соревновании выигрывал - его радиатор едва не подталкивал меня в место, которым большинство людей думает, - и гудел, не переставая.

   - Здесь фокусы со временем не пройдут! Думай, атаман, думай, пока шапка цела! - пыхтел я сквозь зубы себе под нос, уже начиная хрипеть и понемногу сбиваться с ритма, как вдруг приметил впереди себя спасительный полуразваленный дом, балки перекрытий которого нависали над дорогой, соединяясь с другими домами. Вот оно спасение!

   Я рванулся вперёд изо всех сил, взбежал по груде обломков, прыгнул, приземляясь на другую кучу, более высокую, разбежался, пробежал по стене прямо под носом у разогнанного грузовика и прыгнул, оттолкнувшись от неё как в последний раз. Вытянутые руки коснулись балки, я вцепился в неё как клещ, подтягиваясь и вытягиваясь в струну горизонтально, со страшным раздирающим уши гудением грузовик пронёсся подо мной, меня по спине мазнуло ветром, едва не сорвав куртку с рубашкой, и унёсся вдаль, громыхая на кучах обломков.

   Я со скрипом и со стоном разогнулся, спрыгнул на дорогу и, прислонившись к стене дома, стал восстанавливать дыхание. Тяжёлая это работа - спасать такого как я бегемота. Организм ныл, умолял и упрашивал воспользоваться фортиланом, однако я сцепил зубы и начал разминать мышцы, глубоко дыша, затем, закончив, выпрямился и осмотрелся.

   -Мать их так и разэтак, ну что за ипподромы! - выругался я в бессильной злости себе под нос, оглядывая улицу, по которой улепётывал от грузовика, - вот уж действительно идеальная прямая, хвала звёздам, короткая линия! Все боковые проходы завалены и перегорожены грудами обломков и останками какой-то техники, некоторые я пропустил, каюсь, дорога почти ровная - ну все, блин, условия для гонок. Но почему я?! Он что притормозить не мог?! Не мог пропустить меня?! Вилял на бешеной скорости как девка бёдрами, хрен спрячешься от такого шумахера на обочине! Или он меня за врага принял? Куртка-то у меня жёлто-коричневого оттенка...

   Я почесал нос и глубоко и спокойно вздохнул: чего стоим, кого ждём? Того неизвестного Тарзана, крикнувшего: "Убийца!"? Это он мне, что ли? Похоже, да... Кто же он? Очередной "чёрный"? Или теперь ради разнообразия "полосатый"? Какая-нибудь тигра свирепая за мной на охоту вышла?.. Я покачал головой и сплюнул на дорогу, очищая рот от набившейся пыли, после чего сверился с внутренним компасом и побежал вперёд, постепенно наращивая темп и напряжённо вслушиваясь в царящую вокруг обстановку. Судя по звукам, стрельба и грохот выстрелов переместились левее, плотность огня изменилась, но к одиночным мощным и гулким выстрелам добавилось ещё несколько, похоже на помощь той группе с "Крестоносцем" подошло ещё несколько, их огонь сконцентрировался в одном месте, значит штурмуют что-то, дом или комплекс какой... Ну и Триединый вам в помощь, ребята!

   Я взбежал вверх по стене дома, хватаясь за выступы кладки, торчащие концы балок, окна и особенности местной конструкции, взлетел на крышу и подошёл к краю, отряхивая ладони и осматриваясь. Справа, слева было чисто, вот только впереди перемещалось скрытно несколько групп солдат Роммеля, вооружённых достаточно серьёзно - пулемёты, фаустпатроны, трое солдат тащили даже небольшой миномёт - я нахмурился, по-видимому придётся делать крюк, обогнуть их и выйти к нужному мне месту с другой стороны. Тогда сделаем так... Я пригнулся, готовясь к бесшумному прыжку...

   И тут возле самых моих ног ударила пуля, оглушительно разорвавшись при этом, один из осколков пробил штанину и глубоко резанул голень. Я глухо охнул, в глазах потемнело от резкой боли, которая пробилась даже через волевой барьер, и тут солдаты внизу засуетились, забегали, взбудораженные звуком выстрела, кто-то поднял голову и... увидел меня, стоящего на крыше.

   "Великий Космос! - мелькнуло в голове, на парапет обрушился град пуль, я инстинктивно отпрянул назад, нелепо взмахнув руками и едва не упав, развернулся и неуклюже побежал к другому краю крыши, хромая и тяжело припадая на раненую ногу. - Чтоб тебя на атомы распылило! Какая сволочь меня подранила?!".

   Нет, так дело не пойдёт. Грохот выстрелов стих, кто-то закричал, посыпались команды, а я быстро уселся и стал закатывать штанину, быстро напитывающуюся сочащейся кровью. Обнаружив рану, я выругался шёпотом - хуже нет, когда голень повреждена, активатор, конечно, поможет, но помощи особой от этой ноги уже не будет, пока не залатают её на фирме...

   Я пробежался кончиками пальцев по панели активатора, запуская компьютер медкомплекта, мгновенно последовали два укола астромина и фортилана, следующим уколом в грудь была впрыснута колония наноботов, пластины пришли в движение, раздвинулись, и мне на вовремя подставленную ладонь шлёпнулись два листика ИсОМ, я распрямил и приложил к ране, прилепив их сверху. Откинувшись назад и опёршись на руки, я вытянул раненую ногу и закрыл глаза, борясь с тошнотой и лёгким головокружением.

   Вспомнив вдруг о генераторе кинетических экранов, который я с таким риском для себя быть уболтанным до полусмерти нашим говорливым пингвинообразным инженером взял попользоваться на время, я одной рукой не открывая глаз расстегнул куртку - тело сразу задышало свободнее, лёгкий ветерок обдул его под рубашкой, и мне сразу стало легче - сунул руку в особый карман, выудил оттуда кольцо с вмонтированным генератором и нацепил его на палец, провернув его. Вокруг меня тихонько загудел, завибрировал воздух, я почувствовал его еле заметную дрожь, затем всё успокоилось и пропало - я от души надеялся, что генератор заработал, и теперь меня надёжно прикроют кинетические экраны, но вот проверить я этого не мог. В конце концов не стрелять же в самого себя!

   Я наклонился к ноге, проверяя, как лежат листики ИсОМ, боль уже давно исчезла, заглушённая дозой астромина, фортилан придал мне сил, кровь уже не сочилась, наноботы и ИсОМ спешно заделывали повреждения, образуя тромбы, корку, наживляя новую ткань...

   За моей спиной кто-то мягко приземлился после прыжка, я услышал обманчиво медленную нарочито неторопливую поступь, кто-то шёл кругом огибая меня.

   - Рану лечишь, убийца? - раздался знакомый голос.

   Я оставил в покое голень, замедленно выпрямился и потихоньку обернулся, предварительно взглянув на тень говорившего - против солнца встал, гад! Я поднял глаза, щурясь против солнечного света, зрачки привычно сузились: контуры фигуры, лица - всё это было смутно знакомо, я будто видел этого парня несколько раз, видел где-то недалеко и не так давно...

   - Игорь? - произнёс я удивленно. - Дегтярев Игорь?

   - Он самый, убийца, - спокойно подчеркнул этот осенённый солнцем - вокруг его головы будто нимб полыхал, словно солнце подарило ненадолго ему свою корону.

   - Что ты мелешь? - нахмурился я, вспоминая, что Грин предупреждал меня о странной нервозности этого парня и его упорстве в моих поисках. - Какой я тебе, нахрен, убийца?

   - Подлый и мерзкий, - ответил он, выплёвывая эти весьма оскорбительные слова мне в лицо. И чего он на меня взъелся? Или я опять чью-то комнатную кошечку совершенно случайно на варежки пустил? - Не ожидал от тебя такого, признаю, думал ты ему друг. А ты убийца, убийца, предатель, сволочь!!! - кричал он исступлённо, выплёскивая накопившуюся ярость.

   Я окончательно перестал что-либо понимать.

   - Чей я друг?! - возопил я, дурея от растущего в геометрической прогрессии количества загадок, покрытых мраком. - Чей я убийца?!

   - Молчи, сволочь! - взорвался парень, выхватив пистолет и нацелив его мне в лоб. - Молчи! Молчи!! Ты убийца! Убийца!! Предатель!!!

   Его голос дрожал, по лицу катились слёзы рука, державшая пистолет, дрожала, и палец прыгал на спусковом крючке. Вот Игорь сглотнул, всхлипнул и неестественным металлическим голосом произнёс:

   - И приговор тебе как убийце будет соответствующий...

   Его палец придавил спусковой крючок, и я вдруг понял, что парень не шутит, что это не бездарная любительская игра одного актёра, а настоящий водевиль с пафосным переходом к драме.

   "Тройное замедление!" - скомандовал я и, поджав по себя ноги, оттолкнулся, взмывая в длинном прыжке, надеясь обезоружить его и выяснить, наконец, в чём дело. Мой активатор пиликнул, я краем глаза заметил, как вспыхнул в ответ активатор Игоря, выстрел прогремел совсем рядом - сожри тебя цуцлик, неужели у тебя темпоральный дешифратор встроен?! - экраны, хвала звёздам, сработали, пуля отклонилась и ушла куда-то вдаль, я поддел отшатнувшегося парня под подбородок.

   Он вскинул голову, потерявшись на мгновение от удара, я резко ударил его по руке, держащей пистолет, сдавил запястье особым захватом, вывернул, и пистолет улетел в сторону. Игорь отступил, его рука описала полукруг, другая с быстротой молнии устремилась к моей груди, пальцы сложились клювом. "Слабоват пацанёнок, мало его Ковалёв гонял..." - мелькнуло в мыслях дурацкое, мы обменялись парочкой ударов, я поймал его за локоть, вывернул его, вонзая палец в нервный узел, схватил Игоря за ворот рубашки, сдавил так, что он засипел, и рванул на себя, выгибаясь в наклоне. Голень пронзила резкая острая боль, я сам едва не упал, но удержался, ударил Игоря головой о крышу дома и уселся на него сверху, прижимая его руки и ноги.

   - А теперь говори, чей я убийца и чей друг! - потребовал я грозно, увидев, что он очухался от удара и теперь кривится от боли. Поделом ему, наверняка он в меня и стрелял и со стены сбросил. Гнида... - Ну?! Говори!

   - Сдохни, убийца! - выплюнул он мне в лицо, его глаза горели фанатичной ненавистью и яростью.

   - Да с удовольствием, - честно признался я и отвесил ему хлёсткую пощёчину. - Говори, давай, в чём дело! Я не шучу!

   - Ты убил человека и у меня же спрашиваешь: кого?! - расхохотался он мне в лицо и внезапно оскалился в жуткой гримасе. - Не заговаривай зубы, подонок, не притворяйся невинным! На твоих руках кровь твоего друга, которого ты хладнокровно застрелил! Убийца! Убийца!! УБИЙЦА!!!

   Он кричал и едва не бился в истерике, изгибаясь всем телом, стараясь вырваться, я с трудом удерживал его, чувствуя себя как на гарцующем необузданном коне, и лихорадочно соображал, кого же он имеет в виду, кого я успел застрелить из своих друзей...

   - Как его имя, ненормальный?! Имя?! - рычал я ему в лицо, сам заражаясь этой истеричной нервозность и чувствуя, что ещё немного, и у меня шарики за ролики закатятся, и я пойду вразнос. Ох, опасно мне злиться... Ох, опасно... В здравом уме и сознании меня пока что удерживал лишь образ Шелы на столь далёком финише, лакомый кусочек, который можно есть до упоения и который будет ждать меня дома, переодевшись в мой любимый халатик с золотыми драконами на чёрном фоне.

   - Ковалёв Антон Сергеевич! - закричал Дегтярев, и крик его полный отчаяния калёной стрелой вонзился мне в мозг и в сердце, взбудоражив и добив окончательно.

   Я опешил, машинально ослабляя хватку и отпуская его руки, он тотчас же вырвал их и наотмашь ударил меня по лицу, скидывая с себя и вскакивая на ноги. Я упал на бок, боль в голени остро стегнула меня и пронеслась по всему телу, однако я не обратил на неё внимания. Стараясь осознать и переварить услышанное, я приподнялся, опираясь на руки, сел, посмотрел на Дегтярева и тупо спросил:

   - Как?

   - Антон Сергеевич мёртв, - отчеканил Игорь, возвышаясь надо мной в позе Колосса Родосского. - Ты убил его, хладнокровно застрелив на моих глазах, когда я пытался пробиться к вам через кольцо огня и перевёрнутых взрывом автомобилей. Ты убил его. Убил! Хладнокровно! Жестоко! Как последняя сволочь и тварь! Убил, хотя мог спасти его, отправить на фирму. Ты не захотел спасать его, поэтому убил его!

   Его слова обрушивались на меня как удары молота, они оглушали, разбивали, размазывали; как удары кнута они были хлёсткие обжигающие и жестокие; как лезвие ножа они резали меня, рвали на куски, вгрызались в потаённые глубины моей тушки и сверлили, дробили, истязали там. Я поднял глаза, посмотрел на Дегтярева, по его лицу бежали крупные слёзы, он не отрываясь смотрел на меня, наверное, ожидая каких-то слов, но я ничего не мог сказать ему в ответ, я не знал и не понимал, что можно и нужно говорить. Выдавливать из себя жалкое "Я не виновен!"? Он всё равно не поверит. Но я решил рискнуть, тем более что был действительно совершенно ни причём.

   - Игорь, родной, я не убивал Ковалёва, - я от всего сердца надеялся, что голос мой звучит правильно, так, чтобы парень понял всё и осознал, - не убивал и не мог его убить. В это время я был у себя дома и занимался своими делами, и это подтвердить могут и Грэй, и Зизольдий Гурабанович. Спроси у них и услышишь подтверждение моим словам.

   - Зачем мне спрашивать кого-либо, кто может подтвердить твоё враньё, если я видел всё собственными глазами, а я, хвала звёздам, ещё не ослеп и наркотики не употребляю, - возразил Дегтярев, поднимая и нацеливая пистолет на меня - и когда он успел его подобрать?! - Зачем мне слышать лишний раз, как "лучшего из курьеров", - он явно передразнивал Капитошкина, - в очередной раз отмазывают от совершённых им проступков, лишь бы только не портить его репутацию и общий фон на фирме?

   Я открыл и закрыл рот, раскрывая его как рыба и силясь понять нюансы его последней фразы. "Отмазывают"? "От проступков"? От каких, нахрен, проступков?! Как это отмазывают?! Нет, мне точно пора в гости к Айдашеву, с таким количеством непоняток я скоро действительно с ума сойду, если уже не сошёл.

   - А главное, ты ещё так приоделся, - прошипел Дегтярев, взводя большим пальцем курок, - как будто на праздник собрался... Или убийство для тебя уже праздник? Чёрный костюмчик, белая рубашка... Где оно всё это сейчас? У кого ты их одолжил, убийца?

   Я навострил уши и моментально встрепенулся: чёрный костюмчик, говорите? Белая рубашка? Ну всё... В сторону добродетель и любовь к ближнему своему, попадитесь мне только, "чёрные"! Жизнь положу, но притащу одного из вас на допрос к Грэю!

   - И приговор тебе, убийца, будет произнесён и приведён в действие прямо сейчас, - пафосно произнёс Дегтярев, задрав подбородок. - Не слышу оправданий и жалких потуг спасти свою жалкую продажную жизнь.

   Я устало посмотрел ему в глаза, подивился той бездне и океану отчаяния, которые плескались в них, и открыл рот, чтобы сказать...

   И подо мною разверзлась земля...

   А потом обрушился давящий рёв и грохот.

   Мы с Дегтяревым нелепо взмахнули руками и обрушились вниз под аккомпанемент страшного грохота и треска разваливающейся на куски крыши. Падая, я успел вскинуть голову и увидел, как растворяется высоко в небе силуэт пикирующего бомбардировщика, а потом я скользнул по падающим обломкам, в падении ухватился за крюк, торчащий из стены, скакнул в сторону и тут же прыгнул вперёд, вытягиваясь в струну. Пол затрещал, застонал, когда на него навалилась тяжеловесная гора обвалившейся крыши, я пробежал по нему, скользя по кучам пыли, и едва успел выхватить тело потерявшего сознание Дегтярева, как вдруг во второй раз ощутил, как под ногами разверзаются бездны.

   "Теперь понятно выражение: чтоб ты провалился", - фыркнул я мысленно, прилагая отчаянные усилия и сохраняя шаткое равновесие на валящихся вниз обломках - оказаться погребённым заживо мне совсем не улыбалось, приходилось прыгать, нагибаться, нырять, скользить, а с Дегтяревым на плечах это было не так уж и легко, однако бросать я его не собирался. Убить - да, был готов как пионер, но вот бросить... Даже врагу не пожелал бы такой участи.

   Ах, чтоб тебя! Очередной обломок, на который я ступил, соскользнув с верхнего в образовавшейся куче, не удержался и покатился в сторону, а я на нём как взаправдашний цирковой трюкач с бесчувственным бревном на плечах. Поймав момент, я удачно оттолкнулся, спрыгнул на пол первого этажа, мягко спружинив ногами, и, закряхтев от натуги, кинул Игоря куда-то в кучу тряпья, которое грязной горой валялось в углу. Оглядевшись, я присвистнул уважительно - вроде бы и бомбы у таких бомбардировщиков небольшие, а всё же развалила весь дом, зараза, хвала звёздам, взрыв ударил снизу, иначе даже броня из пластистали не спасла бы.

   И тут я вспомнил о простреленной голени и наклонился её осмотреть, поморгал, потёр кулаком глаза и всё равно не нашёл ровным счётом ничего, никаких следов, ни малейшей царапины или шрамика, или ещё чего-нибудь такого героического, чтобы покрасоваться можно было потом перед Шелой. Нифига. Я вздохнул печально: опять никаких доказательств. Опять придётся сочинять, что с голым торсом на танки лез и в доты прорывался, лишь бы премию побольше урвать...

   Игорь заворочался и захрипел, перевернулся на бок, закашлялся и тут его стошнило. Я с умилением покачал головой - очухался, подлец. После удара таким камушком по голове, я бы ещё неделю вёл бы себя как ребёнок: ползал, писался и говорить бы не мог, а этот нет, уже ворочается, неудобно ему, видите ли, ну да, тряпки же грязные, а под ними наверняка что-то твёрдое лежит, вот и ворочается... Тоже мне, принцесса на горошине...

   "Быть или не быть?" - подумал я, поправляя штанину и заматывая голень на всякий случай куском тряпки почище (а всё-таки превосходно эти пластинки действуют: залепляют раны, вживляются в кожные покровы, проникают в них, восстанавливают их - это же искусственный органический материал, вот и следов никаких нет, это уже считай новая кожа, причём на все 100 процентов идентичная хозяйской). Я поцокал языком - надо будет прикупить ещё пару наборов ИсОМ, при моей феноменальной везучести и маниакальной привычке лезть куда не надо, они ой как пригодятся!

   "Все-таки, наверное, не быть, - решился я, глядя, как Дегтярев ворочается на тряпье, пытаясь прийти в себя, и нисколечко не желая ему в этом помочь. Раздери тебя цуцлик - опасный, кстати, зверь на Марсе - парень меня убить хотел! И за что? За то, чего я никогда не совершал и в жизни не сделал бы. Убивать Ковалёва?! Фу, мерзость какая! И из-за чего? Причины? Одни сплошные непонятки...

   Неподалёку вдруг загрохотали автоматы и пулемёты, что-то пронзительно вжикнуло, громыхнул взрыв, и сразу же до меня донёсся грохочущий лязг и чьи-то крики. Стрельба прекратилась на мгновение, затем вспыхнула с новой силой, раздробилась на несколько очагов, которые начали постепенно смещаться, загромыхали тяжёлые выстрелы, я увидел из окна, как в дальнем доме за стеной взметнулсяфонтан огня и каменных брызг, кто-то заорал...

   Я выскочил на улицу, оглядываясь и заметил, как в дальнем её конце скрытно перемещалась большая группа солдат - возможно, те самые, что обстреляли меня, возможно, другие - они ныряли под прикрытия домов каждый раз, как в небе мелькала хищная тень стальной птицы. Я оглянулся, Дегтярев что-то мычал, держась за голову руками, ладно, авось, отойдёт, а не отойдёт - что ж придётся возвращаться и помогать ему выбраться отсюда, опять придётся "суперменничать", ёлки-моталки, мне б за это премии давали, что ли, а то с моими героическими поступками Чип и Дейл без работы сидят.

   Пора! Я выскочил из полуразрушенной двери, пробежал по улице, каждый раз по привычке ныряя в укрытие, когда выстрелы и грохот стрельбы перемещались совсем близко ко мне, когда хищная тень самолёта устремлялась за мной в погоню, нырнул в какой-то переулок, который подсказало мне моё драгоценное чутьё, подпрыгнул и ухватился кончиками пальцев за край стены, перегораживавшей его. Подтянувшись, я, стараясь не терять более ни секунды, взобрался на неё, перебежал по её верхушке до крыши дома, разбежался как следует, и оттолкнулся от самого края крыши, вытягиваясь в прыжке через всю улицу. Есть контакт! Я ударился всем телом о стену дома, скользнул по ней вниз, однако успел ухватиться за остатки рамы, болтающиеся на двух проржавевших петлях, вцепился в них как клещ, рванулся вверх и ухватился за выступ над окном. Рывок! Я схватился едва ли не за воздух, покраснев от натуги, - щель между камнями кладки оказалась слишком уж мала, мои пальцы с трудом там зацепились - рванулся вверх, подтягиваясь. Моя нога упёрлась в выступ над окном, я поднял голову, прицеливаясь и готовясь, как вдруг...

   Осколки камня брызнули у самого моего уха, автоматная очередь ударила в стену возле меня, я инстинктивно зажмурился и едва не упал, а вслед за ней раздался грубый окрик:

   - Ханде хох, швайне!

   И чей-то дикий мерзкий гогот, в котором - я не смог не узнать - явно скользили нотки страха.

   Ну уж нет! "Стоп!" - скомандовал я мысленно, активатор пиликнул, выполняя команду, и рванулся вверх, мысленно плюнув на все пункты Договора. Мне было жалко тех парней, которые в меня стреляли. Если бы я слез, то они у меня на родину отправились бы в банках с тушёнкой с пометкой в личном деле "Скончался от дизентерии". А так... Пусть живут пока, подонки. Они ещё не знают, что война ими будет проиграна и таких как они солдаты армии союзников будут развешивать на пальмах вдоль дорог в назидание сопротивляющимся.

   Перевалившись через край, я шумно отдышался, быстро вскочил на ноги и побежал вперёд, перепрыгивая через дыры в крыше, через попадающиеся тут и там провалы; вспомнив вовремя об остановленном времени, я полюбовался на зависший в воздухе недалеко от меня самолёт, от его крыльев бежал огненный ручеёк, нацеленный в один из домов, стоящий на близлежащей площади, после чего отпустил блок бега времени. Самолёт пронёсся даже ближе, чем я предполагал, меня едва не сдуло мощным потоком ветра и газов, миг тишины, и ахнул рокочущий взрыв, я сбился с ритма, со стоном зажимая голову и уши руками, споткнулся, не заметив торчащего обломка, и едва не упал. Фонтаном взвились клубы дыма и пыли, мелькнули и пропали язычки огня, дом завалился и осел внутрь себя, через две-три секунды когда-то вполне неплохой домишко пусть и непонятной для меня формы и внешности превратился в груду развалин, от которых за километр веяло смертью. Я едва не упал на колени, сдерживая себя и не давая воли чувствам - уж слишком хорошо я знаю обратную сторону войны, её истинное лицо. Кто видит в ней красоту взрывов и силу пламени, тогда добро пожаловать сюда: посидите в окопах сутки напролёт под дождём и палящим солнцем, в грязи, в своей и чужой крови, в компании вшей и голодных клещей, ощутите, что чувствует солдат, услышьте разрывающий душу и сердце холодный свист смерти у вас над головой и попытайтесь угадать, кому она достанется: вам или соратнику, с которым прошагал полконтинента. А когда прочувствует всё это на своей шкуре, когда будет лежать в грязной санитарной палатке прямо на сырой земле и помирать от гангрены, только тогда вы и осознаете, сколь тяжела участь простого солдата, да только поздно уже будет...

   Я встряхнулся как дикий кот после купания, осмотрелся, прикинул направление и побежал в ту сторону. "До маяка ещё с полкилометра, с этим Дегтяревым и его несправедливой вендеттой я не успел смыться до подлёта бомбардировщиков, - сердито думал я, прыгая с крыши на крышу как кенгуру, взбираясь по стенам и сигая с пяти-, шестиметровой высоты. - Теперь придётся под обстрелом выбираться...".

   Я резко свернул в сторону, почуяв, что взял слишком сильно вправо, прыгнул, вытягивая вперёд руки и ноги - я уже наловчился не биться о стены домов всем телом, а амортизировать удары - коснулся ими поверхности стены, спружинил и резко рванулся в сторону. Бег по вертикальной поверхности с горизонтальным направлением - то ещё удовольствие и особой повод для беспокойства на голову. Я пробежал по стене вбок ещё немного, быстро-быстро перебирая руками и ногами и понемногу опускаясь всё ниже; уже чувствуя, что ещё немного и сорвусь, я выбросил вперёд левую руку и дотянулся до края развороченной взрывом стены, схватился за неё... Рывок! И я мощным толчком перебросил себя через стену и спрыгнул вниз, оказавшись в дворике, огороженном со всех сторон домами, украшенным пальмами, в центре его возвышался колодец, когда-то чистый, а теперь заваленный песком, обломками, какими-то кусками чего-то деревянного...

   С удовольствием вдохнув полной грудью, я перевёл дыхание, отряхнул руки и ноги, сбрасывая напряжение, прислушался, стрельба поутихла немного, до этого сконцентрированная в одном месте, она вроде бы рассредоточилась по всему городку, взрывы раздавались то тут, то там, над головой с пронзительным воем и оглушающим рёвом проносились самолёты. Обстановка вполне стандартная, только вот одна мысль не давала мне покоя с момента встречи с Дегтяревым: а куда же наёмники запропастились? Быть не может, чтобы они за мной не последовали. Я покрутил головой, закрыл глаза т открыл всего себя звукам, делая всё в точности, как нас учили инструкторы. Временной пласт выбран идеально, за это и Грэю, и Грину спасибо - здесь крайне легко потеряться, уйти от погони, но сама погоня-то где? Или они тоже потерялись? Не услышав ничего существенного, я подумал, прикидывая возможные варианты и объяснения сему, но ни до чего не догадался и пустил всё на самотёк. Осмотревшись, я краем глаза заметил проход между домами, как вдруг...

   Толпа солдат, потных, грязных, в крови, наверняка чужой, а не своей, гогочущих, сквернословящих, громыхающих сапожищами, ввалилась в дворик, топча всё вокруг, шатаясь и шалея от вседозволенности на время войны и своей неприкосновенности. Меня они не заметили - я мигом вжался в стену дома возле окна и прикинулся столбиком, причина была и другая - в середине они волокли трёх женщин, яростно сопротивляющихся, отбивающихся, кричащих и призывающих на помощь, они были полностью закутаны в паранджу, закрывались руками, но грубая солдатня, хрипло смеясь, срывала с них покрывала, одежды. Толпа стоптала последние кусты, остановилась в середине дворика, бедных женщин они швырнули к колодцу и тут же набросились на низ, топча и избивая за любое неповиновение, в сторону полетели покрывала, гогот усилился, многие заранее сдирали с себя штаны, швыряли оружие на землю. Я зажмурился, рыча сквозь стиснутые зубы от бешенства: крики, гогот, пускающее слюни разноцветное быдло в армейской форме. Великий Космос, что же творится! Где же пропаганда и слова о том, что армии союзников несут мир и спокойствие в разорённые войной эти края. Это тот самый мир?!

   Смех, похабные шуточки, рык и довольный рёв стали громче, я зарычал громче, не в силах сдерживаться, крики, вопли боли разрывали моё сердце. На одной чаше весов были три женщины, насилуемые подонками в форме солдат союзников, на другой - пункты Договора, которые запрещали, запрещали, запрещали... И тут до моих ушей донёсся долгий протяжный пронзительный леденящий душу стон. Я открыл глаза: двух женщин насиловали одновременно десять ублюдков, ещё одну зверски избивали ногами. Я резко выдохнул, глаза заволокла багровая пелена дикой первобытной ярости, и шагнул вперёд. Насрать на запреты, когда такое творится!

   Я шагал к ним, машинально и подсознательно считая шаги и нагнетая в себе ярость, кулаки сжались сами собой, я стиснул зубы и выгнал из головы всё человеческое, сейчас мне нужен был первобытный зверь, от рождения сидящий в каждом из нас, вся его сила, вся его мощь. Человеческое понадобится потом, когда я залитый кровью этих мразей буду стоять над тремя беззащитными женщинами и уже сдерживать свой напор. Я резко напряг все мышцы и отпустил, тело слушалось идеально, голень давно зажила и больше не беспокоила, однако на фирме надо будет обязательно к Элане заскочить, мы с организмом кивнули друг другу, и я побежал на них, нагнетая силу удара.

   Ближайший ко мне вдруг обернулся, видимо услышав мои шаги, его жирное чёрное лицо исказилось в гримасе ужаса, он поднял руки, пытаясь защититься, но опоздал. Я прыгнул с разбега, выставляя вперёд колени и поджимая ноги, откидываясь всем корпусом немного назад. Негр булькнул, когда я ударил всей массой и проломил ему грудную клетку, начал заваливаться на спину, а я уже ворвался в середину толпы. Пластины активатора щёлкнули и раздвинулись, рукояти ножей скользнули мне в руки, я крутанулся на месте, лезвия свистнули и плавно рубанули сразу троих. Кровь из перерубленных артерий брызнула мне в лицо, я слизал её капли и бешено зарычал.

   Косой взмах!

   Я присел на колено, махнул руками в стороны, вскочил, перешагивая через распростёртую девушку, изогнулся назад и описал ножами круг, остро жалея, что нет под рукой хотя бы самого захудалого длинного узкого кинжала или гладиуса, к примеру. Кровь ударила фонтанами из рассечённых глоток, уже мёртвые тела с шумом рухнули на землю, поливая и пятная её, я разогнулся и оказался нос к носу ещё с десятком насильников. Ножи легли крест-накрест, я на мгновение принял защитную стойку и, увидев, что они клюнули и бросились ко мне, сам шагнул к ним навстречу.

   Нырок в сторону!

   Уклонение!

   Пируэт!

   Я резко нырнул влево, уходя от медвежьих объятий ещё одного негра - окажись я в его нежных руках, сразу похудел бы на сто килограммов и выглядел бы как переваренный лимон - нож взвыл и укусил, точно вонзившись в подмышку и разрубив артерию. Негр заорал и рухнул на колени, зажимая рану рукой. Развернувшись и изогнувшись назад, уходя от удара пудовым кулаком ближайшего из солдат, я выпрямился, развернулся на носке и ударил его ногой в висок - негр хрюкнул и упал. Больше не поднимется...

   Влево!

   Вправо!

   Уклоняясь резко в стороны от сыплющихся на меня ударов, я скакнул назад, оттолкнулся и резко метнулся вперёд, проскальзывая между солдатами в полупируте. Ножи блеснули в лучах закатного солнца, их лезвия будто играючи коснулись шей насильников, послышался лёгкий чмокающий хруст разрубаемых позвонков, и солдаты рухнули на землю, спущенные штаны и неудовлетворённая мужская гордость являли собой премерзкое зрелище. Передо мной мелькнуло лицо ещё одного солдата: глаза навыкате, рожа красная, рот раскрыт в беззвучном крике - плевать, я сам, наверняка, не краше; я мощно пнул его в живот ногой, отшвыривая его и освобождая себе место для манёвров, женщины пошевелились у меня под ногами, беззвучно плача и сотрясаясь в рыданиях.

   Ещё двое!

   Ножи мелькнули в воздухе, блеснули солнечными зайчиками, их лезвия в очередной раз обагрились кровью, и я скакнул вперёд, вращаясь и кружась в вихре.

   Три шага, разворот!

   Я припал на колено, левая рука метнулась вперёд, нож вжикнул и разрубил сухожилия, насильник заорал дурным голосом, падая на колени, я вынырнул из-за его спины, заканчивая поворот, мгновение я смотрел в его тупые бараньи глаза, не увидел там ничего крове обиды - обиды?! - тупого животного страха, злобной ненависти и, не сожалея, вогнал ему тридцать сантиметров заточенного как бритва боевого ратана в ухо. Выдернув нож, я ударом ноги отшвырнул от себя тело и нырнул вперёд, приседая под удар замахнувшегося на меня прикладом автомата верзилы. Клинок с хрустом врубился ему в коленку, он заверещал тонко, по-заячьи, его лицо исказилось, гримаса ярости моментально сменилась гримасой боли и страха, он отшвырнул автомат, и в этот момент я резко распрямился. Лезвие ножа проехалось по его груди, рассекая её, разрубило подбородок и располосовало лицо. Увернувшись от брызнувшей крови и слюней и скривившись от дикого поросячьего визга, я метнул руку назад, размахнувшись как следует, перевернул лезвие и наотмашь рубанул солдата по горлу, уходя в сторону.

   Протрещала очередь и меня швырнуло назад, оглушив и дезориентировав. Я ударился обо что-то твёрдое, выронил ножи и помотал головой очумело, кривясь от боли в груди. С трудом разлепив глаза, я увидел застывшее в страшной гримасе лицо уцелевшего насильника - остальные, видать, успели убежать - который как раз дёргал затвор автомата, вот он выщелкнул магазин, сорвал с пояса - штаны уже успел натянуть, тварь! - и вставил другой, передёрнул затвор, его глаза прицельно сузились. Секунда анализа, пока я приходил в себя, активатор впрыснул в кровь свежую порцию фортилана, мышечные компенсаторы сдавили мне бёдра, и я прыгнул вперёд, одним звериным прыжком покрыв разделявшее нас расстояние. Я видел, как закричал насильник, успел почуять его мысли, содрогнуться от омерзения и... понять, КУДА он целится! Кровь взбурлила, адреналин ударил в мозг, сознание прокричало: "НЕТ!!!", и тут солдат нажал на спуск. Длинная очередь прошила тела всех троих содрогающихся в судорогах женщин, они вздрогнули все разом, вздохнули, их глаза приоткрылись, бросая последний взгляд на светлое чистое голубое небо, полосуемое крыльями пикирующих бомбардировщиков, их губы приоткрылись, будто говоря последнее "Прости!" своим мужьям и родным, сердца, которым биться бы да биться, последним усилием толкнули кровь по венам и артериям, замерли на мгновение, ещё не веря в неумолимость судьбы и... замолчали навсегда. И в этот момент я обрушился на насильника.

   - Фак ю, бич! - выдавили мне в лицо его толстые жирные губы.

   Я вырвал у него из рук автомат, швырнул его в сторону и, развернувшись, врезал ногой по лицу. Губы лопнули с отвратительным хлюпаньем, насильник отшатнулся, нелепо вскидывая руки, я немедленно схватил его за кисти рук и вывернул в разные стороны, косточки затрещали, он страшно закричал, и я ударил его ногой в грудь, вгибаясь всем телом назад. Его отшвырнуло к стене дома, я тотчас же подскочил к нему, схватил его за голову обеими руками и, сломав его слабое сопротивление, ударил с размаху о стену. Затрещало, насильник завыл, замолотил переломанными руками по воздуху, стараясь задеть меня, а я схватил его голову покрепче, заглянул в его жестокие глаза, подивился той бездне ненависти, которая в них плескалась, и стал бить его о стену до тех пор, пока его голова не хрустнула как гнилой орех. Насильник обмяк и мешком гнилого мяса осел на землю, сползая по стене и оставляя на ней кровавый след. Я устало выпрямился и осмотрелся - Великий Космос, ну почему люди до сих пор не додумались до более гуманного решения проблем?! Таких подонков как эти распинать надо на крестах, не церемонясь и не обращая внимания на их крики и крики публичных "человеколюбов", но неужели и почему другие должны при этом непременно страдать?! Неужели другие способы кроме убийства бессильны?! Я огляделся, проводя равнодушным взглядом по трупам, валяющимся в лужах крови, застывшим в самых разнообразных позах, посмотрел на безразличное мудрое небо и покачал головой. Ввязался в драку, чтобы спасти женщин, а сам как раз и не успел. Когда крыша улетает под напором рвущегося из глубин души зверя, тут не до логического анализа, не сразу и вспомнишь, что помимо ножей есть ещё и "конвертер", и прочие "прибамбасы", и темпоральные преобразования, поневоле пользуешься первым, что под руку попадёт. Кстати о "прибамбасах". Я потёр и размял спину и бока, боль прошла, но впечатление и синяки, разумеется, останутся надолго. Нет, ну почему генератор экранов не сработал?! Очередь-то в меня как раз угодила, а не отклонилась! Надо будет у Кузьмы поинтересоваться... Хвала звёздам, хоть живой остался.

   Я присел возле женщин, посидел возле них с минуту, глядя, как разглаживаются черты их лиц, как отпускает их смерть, даруя им вечный покой, как размягчаются малозаметные морщинки и складочки, как сходят с них гримасы ужаса, боли и ненависти, печально покачал головой, шепча слова полузабытой молитвы, затем выпрямил их тела, уложил прямо вдоль тела руки и закрыл их покрывалами. Заглянув в последний раз в их уже мёртвые глаза, я глубоко вздохнул и закрыл им веки, после чего накрыл лица паранджой...

   - Мало того, что убийца, так ещё и насильник и мародёр! - донеслось до меня яростное сверху.

   Я выпрямился и печально посмотрел на Дегтярева, стоящего передо мной на крыше одного из домов, вот он прыгнул, раскинув руки, и мягко приземлился, приседая и амортизируя прыжок. Выпрямился и посмотрел на меня.

   "Отпустило от жопы", - подумал я, глядя, как он крадущимся мягким шагом приближается ко мне, и как блестит в его руке "конвертер".

   - Вот уж не знал я, не думал, что ты таким бизнесом промышляешь, Преображенский, - гнусно произнёс он, глядя на меня и поигрывая "конвертером".

   - Заткнись, идиот, - устало отозвался я, испытывая неодолимое желание завалиться куда-нибудь под кустик и поспать там часиков двадцатью - Ты что мелешь? За словами следи...

   - Что, Преображенский, защищаешься? - Игорь гаденько улыбнулся. - На воре, как говорится, шапка горит.

   - А ты, я смотрю, уже очухался от удара камушком, - хмуро констатировал я, пытаясь понять, что же в этот немаловажный для него и меня момент я испытываю. Не приведи Триединый, если ненависть! Тьфу, тьфу, чтоб этому никогда не случиться! Иначе фирма потеряет хорошего кандидата в курьеры, а меня Капитошкин сожрёт с потрохами и старыми носками. - Что тебе надо, Игорь?..

   - Глупый вопрос, - лучезарно улыбнулся он и встал напротив меня, широко расставив ноги. - Ты не уйдёшь из этого временного потока. Я, вполне возможно, тоже, но сейчас меня это мало волнует.

   - Я не убивал Ковалёва, пойми ты это наконец, - мягко повторил я. - Не убивал! И никогда не пошёл бы на это. Он мне не друг, но и врагом никогда не был. Зачем мне его смерть?

   - Не знаю, - отмахнулся он, и заметил, как прицельно сузились его глаза. - Я видел то, что я видел, и отрицать это я не буду и не могу. Я видел, как ТЫ, - подчеркнул он, - стрелял в Антона Сергеевича, не кто-то иной, а именно ТЫ. Антон Сергеевич был для меня более чем учитель, он стал моим вторым отцом, когда моя семья погибла во взрыве Лайтара, поэтому его смерть для меня - это по сути дела конец жизни. И ты за это ответишь, Преображенский.

   - Ты фаталист и дурак, Дегтярев, - холодно произнёс я, поворачиваясь к нему спиной и собираясь уходить. - У тебя на руках нет доказательств моей вины, кроме собственного мнения, и ты лезешь решать всё это смертельным судом. Советую тебе повзрослеть поскорее...

   - Не смей уходить! - крикнул он яростно. - Дерись со мной, убийца! Прими свой приговор! Умри как мужчина!

   - Обойдёшься, - фыркнул я, подходя к проходу между домами. - Ты сначала докажи, что именно я настоящий убийца.

   Он зашипел яростно, и в этот момент чувство опасности взревело как паровозная сирена, я резко скакнул в сторону, перекатываясь, и успел заметить, как расплывается парующей лужицей кусок стены полуразрушенного дома. Мысленная команда, активатор зарядился и создал вокруг себя мощное магнитное поле, ко мне заскользили по земле оружие, тела насильников, влекомые силой притяжения, и тут два солнечных зайчика метнулись ко мне, я привстал, вскинул руки, и ножи удобно легли в ладони.

   - Не делай этого повторно, Игорь, - предостерёг я, обернувшись и увидев, как он целится из "конвертера". - Дырку сделаешь, потом не запломбируешь!

   - Ты умрёшь сегодня, убийца! - закричал он и нажал на спуск.

   Активатор загудел, передо мной вспыхнуло радужное сияние, оно растеклось вокруг меня как мыльный пузырь и поглотило убийственный заряд "конвертера", после чего рассеялось как ни в чём ни бывало. Мы обалдели оба - я и Игорь - эта радужная оболочка походила как две капли воды на тот самый исцеляющий свет, она не была результатом работы генератора экранов, у него другая схема их создания. Великий Космос, что мне в активатор напихали?! Откуда у меня это?..

   Я опомнился первым, благо этот радужный блеск видел уже во второй раз, заколебался, затем вспомнил падение со стены и раненую ногу и отбросил в сторону моральные препоны: хотят убить тебя, либо уйди, либо убей первым. Я не хотел и не мог убивать, поэтому перевернул ножи, подкинул их в воздух, перехватил за кончики лезвий и метнул, ныряя вправо. Ножи свистнули, и Дегтярев застонал от боли, когда они чуть ли не по рукояти вонзились ему в плечи, миллиметром ниже наплечников брони, которую он неизвестно где сумел раздобыть - броня из пластистали на нашей фирме выдаётся исключительно курьерам - и в стороне от каких-либо жизненно важных жил и артерий. "Конвертер" выпал из его пальцев, Игорь скрючился и тихо застонал от боли, не в силах вытащить ножи, он мог лишь еле поводить руками, потому как любое движение вызывало адскую боль.

   - Остынь немного, - пробормотал я себе под нос, подошёл к проходу, и тут вдруг услышал за спиной дикий крик, резко обернулся, отпрыгивая на всякий случай в сторону, и увидел, как кричит Дегтярев, задрав голову к небу. Вот он опустил её, посмотрел на меня, внутри меня всё оборвалось, я сам чуть не завыл от тоски и безнадёжности, и, зарычав в бешенстве, схватился руками за рукояти ножей. Я отступил на шаг. По плечам Игоря хлынула ручейками кровь, он вдруг странно захихикал и вырвал из плеч лезвия, швырнул их на землю и встал так, глубоко дыша. Я отступил ещё на шаг, надеясь, что ещё не всё потеряно, мало ли какие внутренние резервы есть у человека. Затем он посмотрел на меня снова, и я понял, что всё... Финиш. О Триединый, ну почему опять именно я?!

   Дегтярев всхрапнул и бросился на меня, раскинув руки в стороны, будто намеревался обнять. Я сильно сомневался, что, окажись я в его объятиях, смогу вырваться оттуда не покалеченным, - парень, похоже, переступил порог вменяемости и сейчас пользовался силой, что сокрыта в нас до поры до времени.

   В ногах отчаянно зачесалось, мне жутко захотелось дать дёру, однако я встал на пути Дегтярева, собравшись, сконцентрировавшись, скрутив все мышцы и остатки сил в один тугой узел, готовясь. Он уже совсем рядом!.. Остался ещё шаг... Я привычно качнулся в сторону, надеясь пропустить его и подсечь, однако на меня будто ураган налетел: жестокий и молниеносный удар под ложечку, два удара по рёбрам, от которых они у меня затрещали. Я развернулся, изгибаясь в уклонениях, уходах, однако вслед за первыми последовал коварный удар под коленную чашечку, я сразу охромел, не успел с пируэтом, и Игорь, схватив меня за волосы и воротник куртки, швырнул через себя, сразу же прыгая сверху в добивающем ударе.

   "Нифига себе ириска!" - мелькнуло в мыслях, я резко перекатился в сторону, уходя от страшного добивающего удара ногами, сгруппировался и изящным прогибом вскочил на ноги, ныряя влево, вправо и уходя от его суматошных взмахов. Уловив момент, я скользнул назад, крутнулся в сложном повороте, куртка как пёрышко слетела с меня и хлёстко ударила Игоря по лицу, тот инстинктивно отшатнулся, я прыгнул вперёд как тигр, выбрасывая вперёд руку с растопыренными пальцами. Удар пришёлся Дегтяреву в лицо, он захрипел и едва не закричал, отшатнувшись назад и очумело мотая головой, ослеплённый. Я моментально сменил стойку, финт "Два шажка", потом вольт, и моя ладонь, сложенная лодочкой, огрела Игоря по щеке, его голова мотнулась вправо так резко, что мне показалось, что ещё немного, и она оторвётся. Я отступил назад, глядя, как он пытается собрать воедино разбегающиеся глаза и сфокусировать расплывающийся взгляд, и тут вдруг вспомнил о больном колене. Мой взгляд мазнул по лицу Дегтярева, я убедился, что его временно можно не кантовать, и присел, вытянув ногу с больным коленом. Ощупав его, я убедился, что до свадьбы, в принципе, заживёт, сейчас сделаем укольчик, палец коснулся одного из символов на панели активатора, миг ожидания, короткая слабая боль, и по телу пошла тёплая волна стимуляторов, и всё, и можно бегать и прыгать без опаски дальше.

   Краем уха я уловил неясный непонятный еле различимый шорох и поморщился: и что теперь с этим чудом делать? Оставлять здесь нельзя, он мне жизни не даст, таскать с собой... Гм, это он сейчас оглушён "лодочкой", а что будет, когда очухается? Он, похоже, совсем умом двинулся на гибели любимого наставника и окончательно с катушек съехал, когда я ему ножи в плечи вогнал. Не везёт мне в последнее время: Побережный с его причудами, этот ещё с непонятными и необоснованными упрёками, Капитошкин с его загадочным поведением... Я не успел додумать, потому что...

   - Сдохни, нацистский ублюдок! - прогремело за спиной.

   Я вскинул голову, выпрямляясь в защитной стойке, и успел увидеть, как...

   Как...

   Как рассекает лезвие ножа натянутую кожу на горле Дегтярева, как брызжет кровь из рассечённых артерий, как его голова запрокидывается назад, оттягиваемая за волосы, как сипит всасываемый воздух в рассечённой гортани, как вспыхивают последним светом уходящего солнца его глаза, и как обмякает и оседает его тело, удерживаемое рукой в белой куртке с выцветшей нашивкой "USA" и орлиной головой.

   - ИГОРЬ!!! - закричал я страшно, замирая от страха, ужаса и слепой надежды на то, чего уже никогда бы не случилось. Фонтанчик крови ударил последний раз, забрызгав всю землю вокруг тела, затем опал, тело дёрнулось и мешком осело на землю, я проводил его безумным взглядом.

   - Нет... - прошептал я непослушными губами, глядя, как оно валится в грязь.

   - Нет... - повторял я, поднимая руки и касаясь лица скрюченными пальцами.

   Великий Космос, как много смертей! Да кто же я в конце-то концов?! Ангел смерти?!

   Мой голос задрожал и сломался, я едва не рухнул на колени, протягивая к Игорю руки.

   - Нет... - прошептал я, закрывая глаза и дрожа и всхлипывая. Твою мать, только истерики не хватало!

   - Руки вверх, фашистская погань! - гаркнуло злое, и я поднял взгляд, открывая глаза.

   Передо мной стоял солдат союзников, весь перепачканный, грязный, в крови, лоб и ухо его были перемотаны грязной и окровавленной тряпкой, каска на голове сидела криво, ремешок был порван. Он стоял передо мной, что-то непрерывно жуя и сплёвывая, и целился мне в грудь из винтовки, которую держал довольно ровно - ствол не колыхался.

   - Подними руки, тварь! - закричал он и нажал на спуск, опустив ствол. Пуля ударила у моей правой ноги, и я рефлекторно отступил.

   - Танцуй, ублюдок нацистский, танцуй! - рассмеялся он хрипло и ещё раз нажал на спуск.

   Кровь во мне взбурлила, огненной волной она хлынула в мозг, не помня себя от ярости, я прыгнул на него, желая лишь одного: чтобы он умирал медленно. Солдат успел ещё раз нажать на спуск, пуля мелькнула у самой груди и, отклонённая кинетическим экраном - ура, заработал! - срикошетила и ударила в стену дома неподалёку, но это был его последний раз, когда он пытался убить человека. Рукой схватив ствол винтовки, я ударил им его по лицу, солдат закричал, выронил оружие, я поднырнул по его удар, скользнул за спину, приседая, и вбил указательные пальцы в особые точки на пояснице. Ноги отнялись моментально, не ожидавший этого солдат рухнул на колени, а я встал, перекинул через него ногу, схватив его рукой за челюсть и сдавив её, примерился и обрушил сложенные клювом пальцы на один из позвонков, продавливая его. В спине хрустнуло, солдат завыл и задёргался, я уложил его на спину, присел над ним на корточки и заглянул ему в глаза. Пылавшие храбростью и безумством войны, когда нож резал горло Дегтяреву, сейчас эти глазёнки не выражали ничего, кроме тупого животного ужаса и страха, и безмолвной мольбы о пощаде, однако я не намеревался её давать. Когда угодно, но только не сегодня...

   - Ты убил одного из лучших людей в этом проклятом мире, - душевно улыбнувшись, обратился я к солдату. - Убил его грязно и хладнокровно, как свинью на бойне. Этот человек был моим хорошим знакомым, а теперь его уже нет. За это, - я говорил холодной и спокойно, ни грамма лишних эмоций, обращаясь к нему специально так, чтобы он меня понял, - ты сам будешь умирать долго и мучительно: сначала у тебя начнёт сильно болеть голова от нехватки крови, затем начнёт отмирать мозг, когда ему будет уже совсем недалеко до конца, ты испытаешь такие страшные муки, что я даже не стану их описывать. У тебя всё впереди и целая куча малоприятных ощущений, так что отдыхай, парень.

   Я похлопал солдата по щеке, встал и подошёл к телу Дегтярева, коснулся его кончиками пальцев, закрыл глаза, отдавая последние почести хоть и тупому как валенок но честному и преданному человеку, который не поленился и не испугался сунуться вслед за наставником в ад его работы, а затем за мной, чтобы отомстить за то, что я, как он считал, убил его. О Триединый, в такие моменты я сам начинал верить в то, что мог это совершить.

   "Господи, - я провёл пальцами по волосам Дегтярева и вздохнул прерывисто, стараясь не выронить даже скупой мужской слезинки, - он же ещё совсем ребёнок... Жить бы ему да жить ещё лет двести-триста, ан нет, по-другому всё судьба решила. И как так жить с такой вот судьбой?". Я вздохнул ещё раз, затем пробежался пальцами по панели активатора, повинуясь команде, одно из креплений отстегнулось, модифицировалось, по нему побежали огоньки, я взял его и застегнул на руке Дегтярева. Мелькнула крамольная мысль: а если воспользоваться противоходом? Я встрепенулся и задумался, потом прикинул время, поразмыслил, обдумывая варианты, и сам себе покачал головой печально - не выйдет. Сразу в таком случае надо было действовать, а не устраивать спектакли с обездвиживанием и разговорами с заламыванием рук. Более трёх минут прошло, а такое время генераторы Грина на противоход не потянут, даже если засунуть их в марсианские ледники. Я со злостью стукнул кулаком по земле: ну чем я думал, идиот?! Лишняя минут времени, и Игоря можно было бы спасти, он правда так и остался бы невменяемым дурачком, но он бы жил! Жил!! А вернуть личность не так уж и трудно - я почему-то на это очень надеялся...

   - Грин", - позвал я.

   "Слушаю", - его резкий быстрый ответ немного привёл меня в чувство, следовало сообразить, что следует говорить, а о чём умолчать, однако соображалка работала худо, в голове всё проносились перед моим внутренним взором то образ Дегтярева, лежащего в том полуразрушенном доме, то образ Ковалёва, когда мы с ним ещё более-менее нормально общались, то образ ножа, вспарывающего миллиметр за миллиметром тонкую кожу горла, то выражение лица Игоря, когда он перешагнул за моральный край человечности. Всё это вместе, вдобавок ещё и нехватка сил как физических, так и духовных отнюдь не способствовали быстрому прогрессу моего "могучего" интеллекта.

   - Дегтярев мёртв, - выдавил я, помолчав немного.

   "Как?" - раздался спокойный вопрос, слишком уж спокойный для излишне впечатлительного и легко возбудимого Грина. Секунду, а не с Мариком ли я случайно разговариваю?

   - Убит. Ему перерезали горло, - констатировал я очевидный факт, глядя, как корчится в страшных судорогах парализованный терзаемый мучительной болью солдат. - Я не успел и не смог помочь, он набросился на меня и чуть не обездвижил. Его убил представитель этой эпохи...

   "Хреновые дела начинаются, - вздохнул Грин - всё-таки Грин, не Марик, вздыхать этот электронный гений пока ещё вроде бы не умеет. - Ковалёв убит, Дегтярев мёртв... Что происходит, Андрей?".

   - Хотел бы я знать! - вяло огрызнулся я. - Меня этот вопрос терзает уже давно, да вот только ответа на него хоть капельку вразумительного я пока ещё не нашёл. Всё, что есть, - куча бесполезных лишь запутывающих дело фактов, в которых сам шайтан ногу сломит и язык узлом завяжет.

   "Каково! - удивился Грин. - Прочувствованный монолог, сразу видно: здорово тебя допекло. Андрей, я тебе скажу одну вещь по поводу Дегтярева: ты сам знаешь, что координаты темпорального потока, куда мы забрасываем курьеров, конфиденциальны, однако Дегтярев их требовал, причём весьма настойчиво. Уже тогда он показался мне каким-то чрезмерно взбудораженным и настойчивым, поэтому координаты я ему не дал. Так вот ты представляешь: он обратился к Грэю, и тот их ему дал! После этого Дегтярев самовольно запустил генератор и отправился к тебе, намереваясь что-то выяснить, какое-то дело, как он говорил... Вы, я так понял, выяснили?..".

   -Увы, да. Выяснили... - хмуро подтвердил я, отметив любопытную деталь и сделав зарубку в памяти, чтобы не забыть.

   "Слушай, Преображенский, а это случайно не ты его?.. А?.." - раздался у меня в сознании доверительный шёпот.

   - Беня, ты за кого меня принимаешь?! - вскипел я возмущённо.

   "Не смей! Называть! Меня! БЕНЕЙ!!! - заорал его голос в моей голове, и я поморщился. - За кого принимаю?! За наглого, нахального молодого балбеса, который изредка вдруг с бухты-барахты ни с того ни с сего становится похож на человека".

   - Заканчиваем разговор, - я закрепил покрепче браслет на руке Дегтярева, встал и потянулся, мышцы сладко застонали и доверительно сообщили мне, что вполне способны выдержать ещё парочку кроссов. - Забирай его на фирму, ориентир - темпоральный браслет моего активатора.

   "Ты снял свой браслет?! - возопил он возмущённо. - А как прикажешь тебя забирать?!".

   - Есть модуляции констант-сигналов, - резко ответил я. - Есть координаты маяка, к которому я приближаюсь. Воспользуйся любыми из них. Всё. Закончили разговор.

   "Обидели мышку - написяли в норку, - успел услышать я. - Не обижайся, Преобра...".

   И я разорвал связь. Не люблю хамства, когда оно направлено на меня и моих близких, даже если оно и за дело, собственно говоря. Балбесом я себя, разумеется, не считал, но вот наглым и нахальным быть, ежели оно в меру, конечно, - это святое.

   Я посмотрел поверх крыш домов, заходящее солнце окрасило небо в изумительный багрово-красный цвет, к которому примешивались, растворяясь в нём, чёрные дымы пожарищ и огня войны, разгоревшейся в городе и во всё мире. Казалось, над домами зависли столбы торнадо, густые клубы дыма в безветренной атмосфере клубились, вытягивались в колонны, дрожали, пятная собой чисто безоблачное небо.

   Я переёл взгляд на Дегтярева, его мёртвое тело, ничком распростёртое на залитой кровью земле, вдруг стало понемногу расплываться, терять свои очертания, темпоральный браслет на его руке вспыхнул огоньками, засиял, засверкал, от него пошёл чистый белый свет, заволакивающий пространство вокруг наподобие тумана. Я сглотнул и отвернулся, следующую за всем этим ярчайшую вспышку, которая поглощала в себе и растворяла любые материальные объекты, перекидывая их в ирреальный темпоральный Поток, не выдерживали даже тренированные и модифицированные специальными мутациями глаза курьеров.

   Не собираясь более терять ни минуты, я развернулся и побежал. Взметнувшись одним прыжком на крышу одного из близлежащих домов, я понёсся стрелой, едва успевая вовремя замечать, куда поставить ногу и где посильнее оттолкнуться. Мозг отключился от оперативного управления, занявшись оплакиванием Дегтярева и перевариванием информации, полученной от него и от Грина, вместо него за штурвал в моей голове встало подсознание, и я отпустил тормоза, доверившись инстинктам и рефлексам.

   "Итак, я убийца... - думал я, перепрыгивая с крыши на крышу, пробегая по парапетам и перелетая в длинных прыжках через широкие улицы. - Какая прелесть, блин! И что дальше? Даже если у Дегтярева нет... не было, - поправился я, - доказательств, а их у него, наверняка, не было, всё равно его версию наверняка пустят в обработку, и тогда несколько бессонных ночей во временном изоляторе мне обеспечены. Но ведь я не убийца! Не убийца!! - с лёгкой руки Игоря, впрочем, я сам в это уже начинал верить: мой бич - излишняя впечатлительность, хотя я не особо люблю об этом распространяться. - К смерти Ковалёва я не причастен, но ведь Дегтярев говорил, что видел именно МЕНЯ! Но как он мог меня там видеть, если я в этот моменты был у себя дома. Я, конечно, ни на атом ему не верю, но ведь не с потолка же он это взял! Бред какой-то...".

   Я перелетел через ещё одну широченную улицу, схватился рукой за свисающий с крыши полуразрушенного дома канат и по нему съехал вниз на дорогу, оглянулся, прощаясь с городом, в котором вместо привычной работы получил кучу дополнительных загадок и вопросов, посмотрел, как кружатся над его центром самолёты, как взметаются клубы пыли, дыма, огня и развороченной земли под очередными взрывами, как грохочет в отдалении гул и рокот стрельбы, разрывов, тяжёлых выстрелов, мысленно послал обе воюющих стороны подальше - как выражался мой старый приятель: "Война войной, а девки по расписанию!". Кто бы ни победил, всё равно будет мародёрство, будут убийства, будет насилие и грабежи, и как всегда мирное население больше всего именно на своей шкуре ощутит горький кровавый вкус войны. Когда-то я долго думал, почему возникают войны? Если сталкиваются режимы или интересы, то пусть и дерутся меж собой лидеры этих режимов и сторонники их интересов! А потом понял: война внутри нас. Мы стоим на границе падения и возвышения, жадность, желание иметь больше, чем то нужно, жажда крови и насилия горят внутри нас - это от Безымянного. Но моральный закон, который заставляет нас опустить оружие, нацеленное в грудь соседу, у которого откормлены жена, две дочки и три коровы, - это от Триединого, Тресветлого. Все мы слишком сложные существа, на нас лежит величайшее проклятье и дар одновременно - свобода выбора; то, как мы ей пользуемся, определяет нашу дальнейшую судьбу. Кто убивает, грабит, насилует, получая от этого истинное удовольствие, того в конце концов пожрёт Зверь, рвущийся на волю в каждом из нас, и он погибнет, потому что другие люди не могут жить со зверьми. Кто убивает по приказу, ненавидя внутри себя это чувство, кто давит в себе жажду смерти, крови, ему не гарантировано перерождение, но он остаётся Человеком, хозяином всего сущего и самого себя.

   Я постоял так ещё минуту, закрыв глаза и раскачиваясь в такт неизвестной мне мелодии, которая пришла вдруг из пыльных глубин и уголков моего сознания, затем развернулся и побежал по дороге, зорко глядя себе под ноги и успевая замечать всё вокруг, поминутно сверяясь с внутренним компасом, - маяк был уже недалеко.

   "Грэй... - эта мысль не давала мне покоя, терзала и трясла синапсы, никак не желая успокаиваться. - Зачем Грэй дал Дегтяреву мои координаты, если ему до этого в них отказал Грин? Неужели этот "супермозг" не видел, в каком состоянии находился Игорь? Или Дегтярев ему по ушам поездил, пока Грэй разбирался с Ковалёвым. Мутно как-то получается... Нестыковки здесь: везде "зачем" да "почему"...

   Мозги закипали от обилия загадок, для более-менее нормальной их работы мне требовался Альберто, его кресло, его камин и его коньяк, можно даже без Шелы, потому что у меня никак не получалось увязать воедино смерть Шамрина от руки "чёрного", которую по словам Грэя подстроил Капитошкин, покушение на Побережного, целую кучу "чёрных", которые охотятся, как выяснилось, и за мной тоже, сфабрикованный некролог, ударные поиски "крота" на фирме, лихую смену типов поведения Старика, слова Дедушки о прообразе и испытаниях, а теперь ещё и смерть Ковалёва и Дегтярева. "Прибавить к этому слова Игоря, что я ещё и убийца, - мрачно подумал я, - и вообще получается фирменный винегрет. Чёрт, неужели Грэй действительно дал ему эти координаты?!". Мистика какая-то... Связать все ниточки воедино у меня не получалось, и я сильно сомневался, что выйдет, веник получался порядочный и усердно подметал мне мозги, вытесняя прочь все остальные мысли. Я уже жалел, что ввязался в этот непонятный круговорот событий, моя игра получалась обкусанной и обрезанной, свободу полёта стискивала куча загадок, мозаика была выложена по краям, в центре оставалось агромадное белое пятно, даже простые очертания которого было трудно угадать. Я здорово надеялся, что Грэй мне поможет в этом разобраться, кажется, я действительно научился и слышать, и слушать, и даже махать лапками и хвостиком в унисон, лишь бы мне всё рассказали и подробно объяснили. О! Я вспомнил ещё одну немаловажную деталь. Интересно, откуда у меня на счету вдруг появились деньги, причём их солидная сумма? Спрашивать у двух главных претендентов на это я как-то стеснялся, не люблю публично блистать своим тупоумием...

   Вдруг я оступился, зацепившись носком за еле заметную кочку, нырнул в сторону, восстанавливая равновесие, и услышал металлический негромкий лязг и щелчок под моей левой ногой, что-то вдавилось, и активатор пиликнул, докладывая ситуацию: опасность прямо под левой ногой! Какая опасность?.. Радужное сияние вдруг вспыхнуло ярко-ярко, я зажмурился, успев заметить, что оно окутывает меня и пространство вокруг неким подобием тумана, и тут вдруг почувствовал, что делаю шаг назад, затем ещё один и ещё... Правая нога вдруг вывернулась под неестественным углом, я едва не заорал от боли, меня рвануло в сторону, я сделал ещё шаг назад, дёргаясь как кукла на ниточках, которую умелые руки мастера заставляют танцевать и кружить, и в этот момент радужное сияние исчезло. Я успел это заметить, так как вовремя открыл глаза, рванулся по инерции вперёд, зацепился носком за кочку и...

   Вовремя вспомнив, что произошло, я прыгнул далеко вперёд, кувыркаясь через голову, вскочил на ноги, замер - любопытство взыграло во мне со страшной силой, я подошёл к обочине дороги, постоял, вспоминая место, куда ступила моя левая нога, присел и стал внимательно осматривать землю. Ага, вот она, негодяйка! Еле заметный штырёк из земли торчит - мина! Я осмотрелся, приглядываясь, и похолодел: вся обочина вдоль дороги была ими усеяна: противотанковые, противопехотные, фугасные заряды, растяжки - приглядевшись, я увидел след как от консервной банки - кумулятивные... Прелесть! А кстати вот ещё одна загадка: что это за радужное сияние такое? Которое лечит, которое от пуль и от "конвертера" защищает и которое, как выясняется, ещё и временем управлять умеет.Противоход - штука серьёзная, требует колоссального расхода энергии. Если бы это исходило от Грина, его возмущённый голос уже орал бы у меня в голове, что нужно под ноги смотреть, а не на другое отвлекаться, значит... Я с уважением посмотрел на активатор, с трудом подавив в себе желание вознести ему молитву.

   "Андрей, поторопись! - возник вдруг в сознании голос Грина, чересчур серьёзный и напуганный какой-то. - Старик вне себя: он узнал о смерти Дегтярева и об обстоятельствах гибели Ковалёва - мы их уже успели выяснить - требует тебя срочно, поэтому поторопись с доставкой!".

   - Добро, - отозвался я, вздохнул и побежал вперёд по дороге, взбивая пыль ботинками и размеренно глубоко дыша через нос, справа от меня садилось солнце, я помахал ему рукой, оно в ответ блеснуло лучиком света.

   "Уйду я с этой работы, - подумал я, глядя, как оно озаряет небо над головой - столь причудливого и в то же время изящного и неповторимого и гармоничного сочетания цветов я не видел никогда, - поселюсь на Ганимеде, буду рыбу ловить и огородик возделывать. Или в гвардию СБФ подамся... Надоело мне". Чует моё сердце: грядёт беда с полночной стороны, зарифить паруса, убрать гафель-гардели, вахтенного на фок-мачту, шторм грядёт, готовьтесь, морские волки - вспомнились мне слова просоленного, просмоленного и испытанного всеми морями, ветрами и рифами старого капитана Моргана.

   Беды я не чуял и не уверен был, что она вообще способна грянуть. А если чувства меня и подводят, то за себя в крайнем случае постоять я всегда смогу.

   Эх, понесла же меня нелёгкая в тот самый ресторанчик... Хотя причём здесь он вообще?

   Спустя примерно час меня обдало холодом и пронизывающим ветром темпорального перехода, я сконцентрировался, сгруппировался в ожидании падения и... ступил на мягкий специально для этой цели выложенный пуховиками пол приёмной камеры. Зашипело - в камеру закачивался воздух - я постоял секунд десять, после чего выдохнул, уже не сдерживая дыхания, и вдохнул полной грудью, сбрасывая напряжение, - я вернулся! Вам этого не понять, возможно, но я готов был целовать пол, стены и потолок, восклицая: "Вернулся! Вернулся!", и прыгать через голову от радости. Слишком многое я успел повидать, о многом знал, чтобы вот так вот радоваться и чувствовать себя как заново рождённым человеком. Клиент оказался доволен, информация доставлена в срок, меня на радостях наградили только что собранным и почти откалиброванным с пылу с жару модифицированным генератором переменного экранирующего поля, который действовал почище ПЭУЗ, правда пока не тестированным, за рекордный срок подписали все бумаги и отпустили восвояси. Я был рад - я был дома, наконец, и готов был эту радость донести до остальных.

   Голова закружилась от переизбытка кислорода, я прикоснулся лбом к прохладной стенке камеры и услышал, как открывается дверь. Меня бережно подхватили за плечи и за бока, чья-то заботливая рука сунула мне под нос толстенный кусок шоколада, в который я вцепился зубами как в последний продукт на свете, и меня, осторожно и аккуратно поддерживая, вывели из камеры - самому мне сделать это было бы затруднительно: почему-то прыжок из будущего в прошлое отнимает совсем мало сил, а вот обратный переход слабого неподготовленного человека может и убить. Вдобавок радиация эта... Она тоже силы и здоровье вытягивает, хвала звёздам, нас, курьеров, специально модифицируют для защиты от неё. А вы как думали? Мутанты мы, мутанты... Зелёные четырёхглавые десятирукие человечки... Другие в этом деле не выживут, но у других зарплата от силы триста, четыреста, пятьсот кредитов.

   - Преображенский! Ну наконец-то! - разъярённое лицо Старика оказалось передо мной, и слюна полетела в цель. - Когда оклемаешься, срочно ко мне в кабинет! Ты и Аластор! Будем разбираться по поводу случившегося! Впрочем, нет... - добавил он через секунду, чуточку успокоившись. - Завтра поговорим. А то помрёшь прямо у меня на ковре от слабости, и что мне тогда с тобой делать.

   "Как здорово, - подумал я, проглатывая последний кусочек шоколада. - А я, глупец, боялся, что не успею к романтическому ужину...".

   Меня качнуло, вскинув руки, я устоял и решил до завтра не мучить себя вопросами. Никакими. Всё как-нибудь само собой образуется. Всё будет завтра. А сегодня...

   Сегодня меня ждала Шела и романтичный ужин при свечах под мягкую музыку. И будет мягкий чуть приглушённый свет... И будет дразнящий шёпот и жаркие стоны, перемежающиеся страстными поцелуями. Когда есть мечта, всегда будет приятно возвращаться... И я вернулся.

   Сегодня!

   А вопросы завтрашнего дня меня волновали мало...

Глава 16

   - Тоска, тоска, одна тоска

   Грызёт меня день ото дня.

   Никак её мне не унять:

   Что ни поделаю - всё зря.

   О как же поступить мне с ней,

   С проклятьем безупречных дней?

   Как поразить сию напасть?

   Как с ней, чертовкой, совладать? - декламировал я себе под нос, вышагивая как караульный солдат у двери Капитошкиного кабинета: три шага вперёд, р-разворот, три шага обратно. Слова лезли в голову спонтанно, сами собой формируясь и выражаясь, над ними не было ни малейшего контроля с моей стороны, однако каким-то чудом они выражали мои мысли в данный конкретный день: сегодня над городом дождь, небо хмурое, облака застили всё небо, а у меня в голове как всегда царит каша-малаша, и правит бал юная проказница пурга.

   - О где, о где же тот клинок,

   Что в грудь тоске легко войдёт?

   Её он сердце поразит... - я остановился и прислушался: похоже, Капитошкин прекратил скрипеть креслом, кряхтеть и плямкать губами - вкупе с невнятным, трудным для понимания бормотанием себе под нос и периодическими взрёвываниями-всхрапываниями он называет это рабочим инструктажем. Да победит губошлёпство и воцарится "слюноизвергательный" порядок - ох, не приведи Триединый, докатиться до такого! В своё время я едва в обморок не падал от восторга, когда учился в институте и проходил в нём курс поверхностной истории: помнится в конце 20-го века - аж Лао Цзы знает сколько лет назад! - у власти одного из политических блоков стоял бровастый серьёзный с виду политик с весьма оригинальной дикцией и манерой изъясняться. Помнится, как-то раз нам дали для сравнительного анализа протоколы его выступлений и записи, сделанные для опубликования на широкой публике, - наша тогдашняя преподаватель истории, соблазнительная, очаровательная, молодая девчонка, с которой перегуляла лучшая половина моей группы, дала нам их так, смеху ради - и в одном из таких вот протоколов отчётливо была слышна ахинея такого плана: "Сосиски сраные сиски-масиски мсявят нам псисику..."... До конца я не дослушал, потому что после этого мне очень захотелось в одно место, куда даже женатые люди ходят по отдельности, сил терпеть разрывавший меня смех не было. Сакральный перевод услышанного я узнал спустя несколько минут, когда вернулся и обратился к опубликованному в печати варианту сказанного - редактор, надо признать, неплохо поработал, потому что сопоставить "Социалистические страны систематически заявляют нам о политике..." с услышанным в протоколе было затруднительно, пожалуй, даже для меня. Сей курс истории я запомнил надолго, глаза девчонки-преподавательницы и её дрожащие губы, когда она говорила мне: "Прощай...", оставались в моей памяти ещё пару месяцев, пока я не нашёл очередную пассию, а потом... Потом я оказался здесь через много-много лет и вот теперь стою, замерев в классической позе "шпиёна" у закрытой двери и думаю: "А ведь чем-то тот древний политик и наш штатный лысый динозавр схожи...". Во всяком случае дефекты дикции у обоих примерно одинаковы.

   Я разогнулся и зашагал дальше; постепенно войдя в роль, я начал словно бы печатать шаг, плечи выпрямил, руку выставил, будто ружьё держу: три шага вперёд, р-разворот, три шага обратно. Эх, какой замечательный генерал бы из меня получился! В отличие от современных я всё же строем ходить приучен, не помню, правда, кем и за что, но всё же, но всё же...

   - О где, о где же тот клинок,

   Что я намедни приволок?

   Неужто ж я его пропил?

   В болоте ль спьяну утопил?

   Эгей, тоска, пойдём - гульнём,

   С собою девок мы возьмём,

   И в русской баньке за столом

   Мы чарки полные нальём,

   Чтобы потом... Чтобы потом...

   Я запутался в рифмах, мысли были слишком уж разнокалиберные: хотелось и потосковать, и погрустить, и погонять чаек под дождём, благо на Марсе они развелись в превеликом количестве, и в баньку русскую нагрянуть с Шелой под мышкой, попариться там, а потом... А что будет потом, другим должно быть неинтересно.

   "Гомер бы меня расстрелял. Из крупнокалиберного пулемёта", - мрачно подумал я, пытаясь вспомнить начало своего зарифмованного детища, и тут вдруг дверь кабинета распахнулась, едва не треснув меня по лбу. Я молниеносно отскочил в сторону, моментально вытянул руки по швам, принял самый что ни на есть серьёзный вид и постарался нарисовать на своём выразительном лице почёт и благоговение перед царём нашим, батюшкой. Ошибочка вышла - из кабинета выскочил вдруг Побережный, замер, испуганно посмотрел на меня, его взгляд окинул меня с ног до головы, после чего, не поздоровавшись и не попрощавшись, он задал стрекача и унёсся куда-то вдаль по коридору.

   "Хоть бы хватило ума повернуть, а-то там окна и высота всё-таки, мало ли..." - мелькнуло в мыслях и ушло, пока я стоял и старался понять происходящее, оторопело глядя этому "мерзавчику" вслед, затем услышал приближающееся кряхтение и приосанился, замирая в почтительной позе. Дубль два! А ведь я так надеялся, что Побережного удалят после того случая, отправят куда-нибудь в СБФ или на границу, чтобы стерёг, но... У начальства своя голова, большая и лысая, у него от этого связь с Космосом, видать, лучше, а повышенная волосатость ушных антенн качественней фильтрует сигнал. О, а вот как раз и наш драгоценный Змей-Горыныч, хвала звёздам, что не трёхголовый, я бы тогда на его приёмы в гермошлеме бы только ходил: плевки от одной головы я худо-бедно сносить научился, а сразу от трёх?!

   - А, Преображенский... - хмуро буркнул Капитошкин, выйдя из кабинета и посмотрев на меня. Чертовски не понравился мне этот взгляд! Так, наверное, знаменитый Павлов смотрел на подготовленных к операциям лабораторных крыс. - Скажите мне, Андрей, почему всегда с вами у меня связано большинство проблем и крупные расходы на лекарства от головной боли?

   "О, Триединый, опять что ли начинается?!".

   - Не знаю, Зизольдий Гурабанович, - промямлил я, пытаясь собраться с мыслями. - Сам пытаюсь в этом разобраться, но пока что не выходит...

   - Сам, сам... - проворчал он. - Знаю, что не выходит. У меня тоже, между прочим, хотя я в этом деле побольше твоего работаю...

   Капитошкин вздохнул и прислонился к стене, засунув руки в карманы и закрыв глаза.

   - Преображенский, скажи мне на милость: каким образом ты мог раздвоиться и прикончить Ковалёва?

   - Зазиольдий Гурабанович, я не делал этого! - возопил я в отчаянии. - В конце концов нужны же доказательства! Вы же сами мне звонили, видели, что я дома, занимаюсь своими делами! Ну какое раздвоение?! Какое убийство?!

   - Не ори... орёл! - прикрикнул он строго и вздохнул. - Я сам прекрасно помню, что ты тогда стоял в переднике и с ножом в руках, но... Аналитики Центра потребовали всю информацию, в том числе и снимки последних фрагментов памяти Дегтярева и Ковалёва.

   - И? - я напрягся в ожидании ответа.

   - Видения Дегтярева нечётки, как будто он смотрел на всё это через завесу дыма или тумана, особо не разобрать, вдобавок они отрывочны. Видно силуэт, да-да, тот самый субъект в "чёрном", частично видно лицо, детали фигуры, но... Угол зрения неудачный: все детали закрывает фигура Ковалёва, опять же нечёткость, размытость... Аластор провёл корректировку, лицо видно несколько лучше, могу тебя "обрадовать" - чем-то оно похоже на твоё.

   Я замер как громом поражённый. Вот это да! Бывают же в жизни сюрпризы...

   - Более детальную информацию мог бы дать снимок памяти Ковалёва, - спокойно продолжал Старик, не открывая глаз, - однако сделать его, м-м-м... как бы несколько затруднительно.

   - Почему? - выдавил я.

   - Ты убийца и ты не знаешь? - Капитошкин даже глаза открыл и посмотрел на меня в деланном удивлении. - Ладно, ладно - шучу! - успокоил он меня, видя, наверное, как краска ярости и гнева заливает моё лицо. - Ковалёва добили выстрелом в голову, у него множественные очень серьёзные ожоги по всему телу, очень тяжёлые ранения и переломы, а также обширная кровопотеря. Элана, когда его к ней доставили на осмотр для заключения, в обморок упала.

   - Значит, всё-таки именно я его убил, - пробормотал я, погружаясь с головой в море отчаянья. - И снимок памяти Дегтярева - прямое тому доказательство.

   "Великий Космос, как же я всё-таки сумел раздвоиться?!".

   - Снимок памяти не может быть доказательством, Андрей, - вздохнул Капитошкин, отклеился от стены и посмотрел на меня. - Уликой - да, но не доказательством. Чему тебя вообще учили в твоих институтах? Мой звонок и разговор с тобой, а также данные о времени этого - вот твоё алиби в этом деле, и молись, чтобы со мной маразм не случился, и я не удалил эти данные, иначе влип ты, очкарик.

   - Молюсь, - искренне ответил я, внутренне удивляясь, насколько же этот грозный представитель армии бубнящих и ворчащих изменился. Или он просто прикидывался всё это время? Да нет, скорее эти перемены как приступ болезни временны. - Зизольдий Гурабанович, а...

   - Так, стоп! - поднял он ладонь, и я заткнулся. - Не сейчас! Я же говорил уже: ты одна большая проблема на мою голову, Преображенский. Ты с утра уже торчишь у кабинета?

   - Ну да, - растерянно ответил я.

   - Прекрасно! - всплеснул он руками. - Как раз с утра ко мне заявился Побережный и изъявил желание уволиться, а ты понимаешь, что это означает для фирмы? - он повернулся ко мне, сгрёб меня за ворот куртки и потряс, при этом его лицо перекосилось, и я прикрыл глаза, опасаясь меткого плевка. - Понимаешь?! - гаркнул он, и я понял, что зря, собственно, умывался. - Я его час отговаривал, убеждал, теперь он хочет, чтобы я обсудил этот вопрос с его отцом, а значит впереди внеочередное совещание, опять будет куча ненужных вопрос, куча любезностей и подарков. Ты не мог позже прийти, Преображенский?! Чтоб тебя в чёрную дыру засосало, никогда бы не подумал, что могу это сказать, но почему ты не опоздал?! Почему именно сегодня ты припёрся даже немного раньше, чем надо?! - взмахнул он кулаком, подчёркивая свои слова.

   - Давайте график составим, чтоб я знал, когда мне можно и нужно опаздывать, - невинно возразил я.

   - Иди ты... - фыркнул он раздражённо и отпустил меня. - Сегодня тебе работы нет, вот и иди, пообщайся с Аластором, давно ты ему что-то в воротник не плакался и не сморкался.

   - Слушаюсь, - отчеканил я, выпрямляясь и отдавая честь.

   Капитошкин посмотрел на меня, как-то безнадёжно покачал головой, печально вздохнул и, обернувшись к двери кабинета, закрыл её и запечатал, коснувшись подушечкой мизинца крохотного пятнышка ДНК-распознавателя. Толкнув дверь и убедившись, что она надёжно закрыта, Старик обернулся и посмотрел на меня, скептически поджав губы.

   - Преображенский, скажи мне на милость, почему природа одарила тебя неплохими мозгами, но вот только пользуешься ты ими лишь в редких случаях, когда нужно позарез фирму наказать на лишнюю тысячу кредитов?

   Я замычал, простецки пожимая плечами, и задумчиво почесал в затылке - дескать, нам, великовозрастным сельским дебилам, невдомёк.

   - Значит, так, - палец Капитошкина обрекающе уткнулся мне в грудь, - срок предоставления всей информации аналитикам Центра три дня. До этого надо будет разобраться со снимком памяти и ещё кое-какими данными. Будь наготове: сегодня или завтра тебя, меня и Аластора ждёт визит к Директору, там все вместе попробуем выяснить, как дальше быть. Ясно?

   - Да, Зизольдий Гурабанович, - кивнул я, и он, успокоившись, вздохнул.

   - Аластора не дёргай пока, я ему сам про визит к Директору сообщу, когда всё будет готово - негоже его от работы отвлекать. Понял?

   - Да, Зизольдий Гурабанович, - повторил я терпеливо.

   - Точно понял? - нахмурился он.

   Я кивнул, и Капитошкин развернулся и побрёл прочь от меня по коридору, ссутулив спину и засунув руки в карманы - переход между двумя совершенно разными личностями и типами характера и поведения был столь разителен, что я с уважением покачал головой, и даже от удивления позабыл о деле, о котором мне вчера напомнила Шела и о котором собирался пошушукаться со Стариком, пока с утра он добр и всемогущ. Не знаю, откуда у Старика такая школа взялась, но результаты её работы налицо: я уже всё больше начинал склоняться к собственной версии, что наш штатный старый отечественного производства консервированный лосось - хороший игрок и актёр, который мастерски играет свои роли.

   - Ну и ну... - пробормотал я, глядя ему вслед и намётанным глазом подмечая все его неосознанные движения. - Неужто Старик и впрямь губошлёпом прикидывается, а на деле он толковый руководитель? Да нет, быть такого не может... А ежели может, то к чему весь этот маскарад?

   И тут я вспомнил о весьма настойчивой просьбе Шелы, которая весь вечер терроризировала меня ею, умоляя не забыть, и даже записала мне её на бумажке, которую я клятвенно пообещал, что не забуду дома, и, разумеется, уходя на работу, забыл.

   - Зизольдий Гурабанович! - крикнул я, бросаясь за ним вдогонку по коридору, он вздрогнул, резко обернулся навстречу мне, буквально мгновение на его лице было такое хищное и жестокое выражение, что у меня возникло неодолимое желание срочно куда-нибудь смыться подальше, однако затем оно смягчилось, он быстро изобразил дёргающийся подбородок и баранье выражение глаз, причём настолько достоверно, что не знай я его чуть дольше, чем мне хотелось бы, даже я бы ошибся с первым мнением и впечатлением - а это, господа, уже работа мастера, никак не меньше.

   - Чего тебе? - буркнул он недовольно, останавливаясь.

   - Зизольдий Гурабанович, позвольте... - я решительно но ненавязчиво оттеснил его к стене коридора. - У меня к вам просьба личного характера. Разрешите?

   - Ну? - надулся он сердито и пожевал губами.

   - Я предлагаю вам сделку, - произнёс я тихо. - Сделку, которая устроила бы обе стороны. О том заказе я клянусь забыть раз и навсегда и никогда даже во время снимка памяти не вспомнить о нём, а вы в свою очередь снимете с Шелы группу новичков Саврасова, потому что...

   - Потому что Шела явно успела тебе пожаловаться на то, что я во многом озадачиваю её чрезмерной работой. Так? - перебил он меня и зафыркал сердито. - Ты сентиментальный дурак, Андрей, и никогда от этого, к моему глубокому сожалению, не вылечишься.

   - Так это можно устроить? - спросил я, не обижаясь и не оскорбляясь на "дурака" - увы, это побочный эффект моей методики подлизывания к людям.

   - Каким образом? - удивился он. - Ковалёв погиб, Дегтярев тоже, а он был первым из кандидатов на его место. Серафимов в долгосрочном отпуске - у него жена в декрет ушла. Саврасов на больничном - один из его подопечных сломал ему ногу на тренировках - и пролежит в кольто ещё неделю, не меньше. Кто у нас остался? Бердичев? Кеосаян? Из них такие же инструкторы и наставники, как из тебя писатель или композитор. Куда мне в такой ситуации отпускать Шелу, подчиняясь твоему низкосортному шантажу и её слезливым просьбам?

   - Ну...

   - Вот когда придумаешь, тогда и подходи, - авторитетно заявил Капитошкин и отвернулся, однако я придержал его осторожно.

   - Можно ведь временно Побережного поставить на место Саврасова, - осенило меня. - Мотивировать это тем, что кроме него настоящих суперспециалистов на фирме не осталось, что больше некому гонять новичков, что он единственный ас у нас в команде. Поверьте мне, парень недалёк в своих жизненных взглядах, на эту примитивную лесть он купится с головой.

   Этот лысый динозавр осмотрел меня с ног до головы проницательным внимательным взглядом, задумчиво поджал губы и покачал головой.

   - Я ошибся, Преображенский, - вдруг заявил он, помолчав секунд пять. - Мозги у тебя варят не только тогда, когда именно тебе что-то нужно, но ещё и одной весьма нахальной особе... Хорошо, возможно, я так и поступлю, во всяком случае я подумаю над этим. Но! - он поднял палец, призывая меня к вниманию. - Раз уж ты предлагаешь мне столь наглую и беспринципную сделку, то я вправе, поскольку от меня зависит многое на этой фирме, в том числе и твоя дальнейшая судьба, подправить несколько условия нашего договора: ты не только забываешь ВСЁ о деталях того заказа и его последствиях, но и... - он посмотрел мне в глаза внимательно, - ты НИЧЕГО не скажешь Аластору о том, что всех нас ждёт визит к Директору, в противном случае, если проболтаешься, тебя будут ждать не самые приятные последствия. Проследить за сим, будь уверен, я смогу.

   - Видишь ли, - начал он пояснять, похоже, заметив, что моё лицо начало наливаться краской от столь откровенно выраженной угрозы, - я никак не могу отделаться от стойкого подозрения, что "крот" где-то рядом. Я уверен, что это не Аластор, мне кажется даже, что я готов поверить в то, что это даже не человек из его лабораторий, но... Меня терзают смутные сомнения, которые требуется разрешить в скором времени. Поэтому я прошу тебя помочь мне и не разглашать пока Грэю о готовящемся визите к Директору, не потому что я подозреваю его или тебя, а потому что здание фирмы попросту усеяно багами, к некоторым из которых ни я, ни Аластор не имеем ни доступа, ни какого-либо отношения, значит кто-то ещё следит за нами, но вот кто? Пока я не найду ответ на этот вопрос, я буду подозревать... всех, - просто и откровенно подытожил Старик, с любопытством разглядывая моё, наверняка, красное аки помидор лицо.

   - Тебя устраивают мои условия? - спросил он, помолчав немного. - Если да, то так и быть, сделку я с тобой заключу. Если нет, то... Ты извини, Андрей, но мне нужно идти работать, у меня скоро совещание с Виктором Олеговичем по поводу дальнейшей работы у нас на фирме его сына.

   - Вполне устраивают, - пожал я плечами, успокоившись немного.

   - Тогда по рукам, - вздохнул он. - В принципе, ничего криминального, если ты расскажешь Аластору о грядущем визите, не будет, но всё же лучше давай повременим. Хорошо?

   - Ладно, - кивнул я. Старик посмотрел мне в глаза, задумчиво поджал губы, кивнул своим мыслям, затем развернулся и побрёл по коридору к лестнице, шаркая ногами и демонстративно согнув спину, я посмотрел ему вслед и залюбовался - тонкая игра, очень тонкая.

   Воспроизведя в памяти весь наш диалог, я обдумал его и решил, что, в принципе, дело улажено, наверняка Капитошкину понравилось моё предложение касательно перевода Побережного на другую должность, где его "величайшие" способности проявились бы со всех сторон, а значит он будет проталкивать его во время переговоров с его отцом. А это значит, что в свою очередь нагрузка на Шелу будет снижена, она не будет так уставать и... не будет меня терроризировать и будить в те самые сокровенные моменты, когда мне снится всякая романтическая дурь.

   Пожав плечами, соглашаясь сам с собой, я вздохнул и направился по коридору вслед за нашим оригинальным божеством местного масштаба и разлива, следовало вопреки всем указивкам свыше не теребить Грэя и не отвлекать его от работы, разыскать его и вдумчиво допросить. Я пошарил по карманам, засунул руки за пазуху, поискал там, после чего, проклиная собственную девичью память и феноменальную забывчивость, подошёл к посту охраны и попытался очаровать тамошнего цербера своей неотразимой улыбкой.

   - Что? Опять? - трагически воззрился он на меня.

   - Угу, - я печально кивнул и состроил самую жалостливую и умоляющую моську на свете, на какую только был способен, цербер фыркнул, лениво встал из-за стола, вышел из-за стойки и, поискав по карманам, вручил мне свой коммуникатор.

   - Я с тебя скоро деньги начну брать за все эти бесконечные звонки, - пригрозил он, зевнув во весь рот с подвыванием.

   - Не дождёшься, - фыркнул я, пролистывая список контактов и отыскивая номер Грэя. - А как же помощь голодающим детям Урана?

   - Ты не дитё вроде бы и уж тем более не голодающий, - авторитетно заявил цербер, шутливо ткнув мне кулаком в живот.

   - И на уранчанина я тоже не похож - знаю, - вздохнул я, касаясь символа вызова. - Совсем нет мне места в этом злом мире, никто сироту не пожале-е-ет, не приголуби-и-ит, по головке не поглади-и-ит...

   - Ой началось!.. - цербер трагично возвёл очи горе и шустро убрался за стойку, откуда посоветовал мне трепаться покороче и закругляться, в противном случае он свалит в долгосрочный отпуск, и тогда я вообще останусь без коммуникатора.

   Крыть было нечем, угроза была вполне реальна, и я взглянул на экран коммуникатора, секунда-другая, и вот на нём появилось лицо Грэя.

   - Чего надо? - негостеприимно прорычал он. Я не обиделся - тоже не люблю, когда отрывают от работы всякие надоедливые приставалы вроде меня.

   - Продай мне полкило своих мозгов, - попросил я тихо, чтобы цербер, притаившийся за стойкой, не услышал.

   - А это ты, Почемучка, - вздохнул он и провёл по лицу ладонью, будто сбрасывая с себя напряжение, и я поразился, увидев на мгновение, как он постарел... Меня пробрала дрожь, низ живот сковало холодом - я никогда ещё не видел Грэя в таком подавленном ужасном состоянии. - Рад тебя видеть.

   - Я тебя тоже рад видеть, учёная горилла, - добродушно и елико можно искренне ответил я. - К тебе можно в гости напроситься?

   - Приходи, - пожал он плечами. - Только я сейчас не у себя в кабинете.

   - А где ты? - удивился я. - В библиотеке опять что ли или за Элечкой бегаешь?

   - Нет, - фыркнул он. - Истина проста как сортир, в котором все срут: даже мировым светилам вроде меня нужны углеводы, белки и витамины, а ещё желательно аминокислоты и жиры - это чтобы волосы блестели и зубами можно было проволоку перекусывать.

   - А, так ты в столовой? - осенило меня. - Умница ты моя, закажи мне что-нибудь вкусненькое, а я пойду пока наведаюсь к Кузьме, выпрошу у него килограмм проволоки специально для тебя и пару литров растворителя вместо кофе.

   - И атомный клей захватить не забудь, - ткнул он в меня своим пальцем-сарделькой, подчёркивая сказанное.

   - Ну конечно не забуду, - подхватил я, театрально пожимая плечами. - Куда ж без атомного клея?.. Да это только несерьёзные молокососы обедают без атомного клея, а мы же с тобой настоящие м-мужики!

   - Вот то-то и оно, - взмахнул он рукой, затем резко посерьёзнел. - Ладно, Андрюха, кончаем байки травить. Хочешь со мной почирикать, прибегай в столовую, как и все нормальные люди я имею привычку хотя бы изредка завтракать. Так что можешь успеть совершить этот священный ритуал вместе со мной.

   - Святое причастие к таинству? - я сделал голос загадочным и таинственным.

   - Вроде того, - отмахнулся он и вдруг деланно нахмурился: - Родной мой, алмазный, деревянный, если не хочешь, чтобы я тебя сожрал заживо без приправ и соуса, то давай прибегай ко мне, а сейчас мы, увы, попрощаемся. Если ты у нас мазохист, то милости просим, можешь продолжать наш невинный диалог ещё до тех пор, пока я окончательно слюной не изойду. Не издевайся над голодным человеком, я и так разрываюсь между тобой и самым вкусным на свете бифштексом, который лежит у меня на тарелке и меня соблазняет...

   - Всё-всё-всё, - поспешно закруглился я, я ж не маньяк какой-нибудь: замучить десяток "чёрных", запытать их до смерти - это я как пионер, всегда готов, но вот не давать человеку пожрать, когда он голоден... Увольте, я не садист. - Понял, испугался, убежал...

   Экран замигал и потух, когда я разорвал связь, я быстренько стёр набранный номер - незачем церберу видеть, кому я звонил, - и подошёл к стойке.

   - Ты бы ещё полчаса разговаривал! - возмущённо возопил цербер, когда я отдал ему его коммуникатор. - Андрей, когда ты свой носить научишься?!

   - Знаешь, - я доверительно коснулся лбом полистекла стойки и посмотрел на цербера своим самым добрым и нежным взглядом, - когда я был маленький и постоянно терял варежки, мама сообразила, что проще присобачить к ним длинную резиночку и продеть её в рукава пальто, чем каждую неделю покупать мне новые варежки. Куртка на мне надета, видишь? - я помахал руками, демонстрируя в деталях церберу свой костюм. - Теперь подумай сам: как можно к коммуникатору присобачить резиночку, чтобы я никогда более его не забывал? А вот когда додумаешься, тогда я у тебя перестану всё время попрошайничать твой.

   Я поскрёб ногтём поверхность стойки, стирая с неё малозаметное пятнышко грязи, посмотрел на опешившего от такой неописуемой наглости цербера и решил его добить.

   - Хочешь фокус? - спросил я лениво.

   - Ну? - буркнул он сердито, пряча коммуникатор, однако заинтересованный блеск в его глазах выдал его с потрохами.

   - Загадай любое число от единицы до десяти.

   - Ну... - произнёс он неуверенно, я вздохнул незаметно, надеясь, что он умеет считать не только кредиты в бумажнике и своих многочисленных бабс, как правило, церберов к нам на фирму набирали, основываясь на других их показателях.

   - А десять можно? - спросил он.

   - Не надо, - махнул я рукой и зевнул. - Теперь умножь это число сначала на пять, потом полученный результат на два. Готово?

   - Ага, - кивнул он, его глаза закатились куда-то под лоб, мозг явно спотыкался, выполняя несвойственную ему работу.

   - Теперь отбрось первую цифру этого числа а ко второй прибавь девять и результат умножь на два.

   - Та-а-ак... - медленно произнёс он, кивая в такт своим потаённым мыслям.

   - Теперь отними восемь и снова умножь на два, после чего прибавь шесть. Готово?

   - Да, - кивнул он и уставился на меня.

   - Получилось двадцать шесть? - лениво спросил я.

   - Да... - удивился цербер, его глаза стали размером с чайные блюдца из сервиза, который я давно уже хотел прикупить в одном антикварном магазине неподалёку от моей квартиры, но как-то постоянно не хватало времени. - А как ты?.. Вы... Как?! - он открыл рот и обалдело уставился на меня, я посмотрел в его искренне удивлённые глаза и чуть не рассмеялся довольно - фокус стар как этот мир, однако и по сей день работает безотказно и безукоризненно.

   - Я тебе потом расскажу секрет, - пообещал я. - А пока думай, Федя, думай... Додумаешься - куплю шоколадку.

   - Так ведь я не Федя, - ещё более удивился цербер.

   - Я знаю, родной, знаю, - вздохнул я и зашагал по коридору, после разговора с Грэем у меня самого ощутимо засосало под ложечкой и я вовремя вспомнил, что со вчерашнего вечера ещё ничего не ел, а кусочек мяса из рук разгорячённой и благоухающей как зимняя роза Шелы не в счёт, я его честно отработал потом...

   В своё время, едва только приступив к работе, я не мог не надивиться оригинальности проектировщиков и строителей здания, которое арендовала наша фирма. Одно время я даже пытался раздобыть проектную документацию, первоначальный план, но... все мои попытки провалились и ушли сквозь пальцы как вода в землю. Плана не было, равно как и всей сопутствующей документации, это, пожалуй, и послужило причиной того, что арендная плата была снижена чуть ли не втрое по сравнению с рыночной ценой таких построек. Нет, в самом здании ничего плохого не было, глупо было бы даже говорить об этом, благо строили его, как я понял, инженеры и строители с Ганимеда, привыкшие работать в тамошних условиях: стены были толстенные и выполнены были не из синтетических сверхпрочных плит, среди которых на то время брака было процентов шестьдесят-семьдесят, а из земного известняка с полимерной решёткой внутри и добавлением марсианской глубинной породы; фундамент, который запросто держал на себе пять этажей, без проблем позволил бы надстроить ещё три-четыре, вдобавок он был сейсмоустойчив, а его толщина везде составляла метр-полтора сверхупругого высококачественного твердогибкого бетона. Здание было сделано на века, но вот распланировано оно было в соответствии с условиями Ганимеда, которые, мягко говоря, не слишком соответствовали марсианским.

   Грин в своё время ругался последними словами, когда узнал, что его отдел будет расположен непосредственно через помещение от мастерских Кузьмы; Кузьма тоже не сверкал от радости, когда узнал, что этажом выше аккурат над его цехами будет располагаться душевая и санузлы, просто потому, что их больше негде было размещать; лазарет и операционная располагались рядом со столовой, и больные иногда одуревали от доносящихся оттуда запахов и ароматов; библиотека и информационный зал, где можно было ознакомиться с последними доступными для широкой огласки новостями, посмотреть фильмы, почитать, пообщаться, совместно с комнатой отдыха находились через стенку от котельной и в холодные марсианские ночи и дни там можно было расплавиться от жары, которую передавали через стену водородные котлы. И, наконец, спортзал и тренажёрная... До перепланировки они располагались рядом с душевой, и инженеры Кузьмы сатанели от постоянно протекающей им на голову воды и от бесконечных стуков, возни и тренировок курьеров и церберов; чтобы не слушать всего этого, они запускали станки на полную мощь, и у Грина начинали от этого компьютеры и агрегаты чуть ли не ездить по полу от нешуточной вибрации, а Грэй держался за стену, держал ногами стол, стул и компьютер и от души высказывал всё, что в нём накипало. После перепланировки, когда стены обшили термо- и звукоизоляционным плитами из керамопластика с добавлением синтетических стеклянных волокон, укрепили и зафиксировали все важные агрегаты и генераторы Грина, перенесли спортзал и перепланировали обстановку и местонахождение каждого из отделов, жить стало немного лучше. Не так весело, конечно, не так интересно, разумеется, но однозначно немного лучше. Правда, бегали мы теперь из спортзала в душевую чуть ли не через половину здания, но это были мелочи, на которые начальство не всегда и обращало внимание.

   В столовую я вошёл аккурат в тот момент, когда Грэй сидел и меланхолично глядел на последний маленький кусочек бифштекса, лежащий у него на тарелке, присел рядом, отодвинув кресло и преданным взглядом уставился ему в рот.

   - Ты мне уже заказал что-нибудь? - спросил я интригующе.

   - Да, - ответил он, не отрывая взгляда от кусочка, - салфетка вон перед тобой лежит, можешь её попробовать, она сегодня со вкусом зелёных яблок почему-то; на второе у нас столовые приборы, ради лучшего друга я даже готов пожертвовать ложкой и отдать тебе её на съедение, ну а на десерт где-то тут была полупустая солонка с перечницей, ну и, разумеется, хит сегодняшнего поварского искусства - набор зубочисток. Как тебе такое меню?

   Я вяло хлопнул в ладоши, изобразив бурные аплодисменты и поискал взглядом официантку ну или на худой конец официанта.

   - Чего ты его гипнотизируешь? - спросил я, энергичными движениями рук подманивая хоть кого-нибудь, кто принесёт мне чего-нибудь пожрать, иначе я и в самом деле возьмусь за столовое серебро, разложенное по бокам на салфетках.

   - Да я тут кино недавно видел, - сообщил Грэй, - "Вечера на хуторе близ Диканьки", кажись, называется, так там...

   - Эк тебя на классику потянуло, - уважительно присвистнул я и тут же очаровался огромными зелёными глазами и чуть припухлыми беззащитно приоткрытыми губками молоденькой очаровательной официантки, подскочившей ко мне. Взгляд мой скользнул от её изумительных коленок выше, выше, попытался зацепиться за поясок коротенькой юбки, однако скакнул ещё выше, нежно коснулся двух тугих молочно-белых крупных округлостей в глубоком вырезе, пробежался по её словно созданной для поцелуев шейке, нашёл глаза, секунда, и вот я уже тону в них, забывая обо всё на свете, в том числе и о таком святом причастии и таинстве как завтрак. Она похлопала ресничками, качнула бёдрами - я сглотнул набежавшую слюну и стиснул кулаки, заставляя себя не давать рукам волю, - и что-то произнесла.

   - А? Что? - встрепенулся я.

   - Вы будете что-нибудь заказывать? - подняв глаза к потолку, видимо, устав от неоригинальных мужских взглядов, едва не хрипящих самцов, тоном не терпящим проволочек повторила она.

   - Так вот там один мужик, похоже, колдун местный, какие-то пельмени, что ли заставлял взглядом к себе в рот прыгать. Правда это не пельмени были, а какие-то... "гаду...", "галу...". Короче что-то на "га"! Вот теперь и я пытаюсь, - вздохнул Грэй, насадил на вилку последний кусочек и задумчиво его осмотрел со всех сторон. - Да вот только нихрена у меня почему-то не получается...

   Он печально вздохнул и отправил его в рот, а я как раз пожалел, что не могу никак выманить взглядом две очаровательных наливных пельмешки, что так и просились наружу из-под выреза блузки под обжигающе горячий ласкающий мужской взгляд. Я ещё раз сглотнул и посмотрел на официантку умоляющим взглядом, однако она лишь презрительно фыркнула и отвернулась. Я пожал плечами - дескать, не судьба значит, и спокойно отбарабанил заказ: почки говяжьи тушёные с рисом и зеленью в соусе - двойную порцию, омлет с грудинкой, зажаренной по-нормандски и свежезаваренный чёрный чай без всяких примесей и добавок, и если принесёте его уже остывшим, то всем головы поотрываю и приклею их обратно задом наперёд. Официантка фыркнула, торопливо сделала пометки у себя в "заказнике" и умчалась за ширму, откуда через несколько секунд повалил густой благоухающий аромат тушащихся почек и поджаривающейся грудинки.

   Я осмотрелся, в столовой было пусто, кроме нас с Грэем не было никого, работники столовой не в счёт, затем взглянул ему в глаза.

   - Омлет я для тебя заказал, - спокойно произнёс я, выгоняя прочь из головы всякие посторонние мысли, - не люблю кушать, когда мне в рот голодным взглядом каждый кусок провожают.

   - Зря, конечно, - он потянулся и откинулся в кресле, - я всё-таки на диете вроде бы как, так что этот омлет - лишний соблазн... Но ты и не надейся, что я тебе его отдам!

   - Был бы дураком, если бы надеялся, - ухмыльнулся я, откинул крышку стола справа от себя, изучил номера и дважды коснулся сенсорной клавиши возле номера, который обозначал "вино десертное, чёрное".

   - Вино? - Грэй удивлённо приподнял бровь. - Не знаю как ты, а мне ещё работать... Или это из разряда: "С утра выпил - весь день свободен"?

   - Это из разряда: "Мы таки всегда сможем с вами договориться...", - улыбнулся я, ставя локти на стол и задумчиво опуская подбородок на сплетённые пальцы. - Извини меня, но это даже не смешно - рюмка десертного вина с утра, распитая на пару с моим лучшим другом.

   - Опять подлизываешься? - вздохнул Грэй и поёрзал, устраиваясь в кресле поудобнее, отчего оно отчаянно завизжало и заскрипело. - В этот раз не выйдет, любовь моя, нет у меня для тебя ровным счётом никаких ответов на твои бесконечные вопросы.

   - А я пока что никаких вопросов и не задавал, - лучезарно улыбнулся я, принимая от подоспевшей официантки рюмки с вином и ставя одну себе, одну Грэю.

   - Даже если бы и задал, все равно бы ничего не услышал, - проворчал он загадочно, взяв рюмку со стола и поводив ею перед носом, обоняя букет, потом посмотрел на свет и чуть пригубил, пробуя на вкус. Понравилось, видать, потому как его лицо наконец-то расплылось в довольной ухмылке. - Нет ответов... Никаких.

   - Такого не бывает, - авторитетно заявил я, легонько чокаясь с ним. - Помнишь, ещё до появления летательных аппаратов человечество в едином порыве твердило, что сие невозможно, грешно и является бесовским умыслом тех, кто продал душу дьяволу. Помнишь формулы и законы, которые убедительно доказывали нам, что невозможно превысить световой барьер и нельзя создать "вечный двигатель"? Типчик там такой шустрый был по имени Альберт Эйнштейн, который, размахивая своей теорией, громогласно заявлял, что это нельзя, то нельзя... И ведь верили, дурни! А что потом? Когда все узнали, что свою ненаглядную теорию относительности он нагло слямзил, вдобавок исковеркал и ещё неправильно понял и выразил, вот тут-то все и зашевелились. Через сколько лет после этого дошли до законов движения фотонов в нуклонном море? Когда сверхсветовой двигатель создали? То-то же... Ага, спасибо! - я принял от официантки поднос с вкусностями и в этот раз сумел-таки ущипнуть её пониже талии, за что сразу был вознаграждён уничтожающим обжигающим взглядом, и довольно улыбнулся - о да, крошка, мне тоже понравилось!

   - Так что не бубни насчёт того, что нет ответов на вопросы, - продолжил я, расставляя тарелки и с удовольствием вдыхая аромат почек в соусе.

   Грэй сноровисто разделал омлет и грудинку, удивительно изящно и ловко работая ножом и вилкой, которые в его лапищах казались детскими зубочистками и злобной пародией на столовое серебро у муравьёв, после этого осмотрел разгромленного "противника" и, не сдержавшись, торжественно проглотил первый кусочек.

   - Плакала моя диета, - промычал он с набитым ртом. - Но здесь есть и свои плюсы: всегда мечтал пожрать за твой счёт... Надо было тебе мне ещё чего-нибудь заказать, подороже и побольше.

   - Кушай - не обляпайся, - добродушно пожелал я ему, проглатывая первый кусочек и с мычанием, наслаждением истинного гурмана катая его во рту, покачал головой - сказка! - и торопливо набросился на еду, мысленно твердя себе: не съесть, разохотившись, ещё и тарелку. - Там в меню кстати значится жареная лошадь, могу её тебе заказать - позавтракаешь со вкусом, до обеда хватит...

   - Нет, спасибо, - чуть не подавился Грэй. - Мне потом от копыт в пузе будет тяжко. Было как-то раз: наелся я устриц, слопал целый поднос - советовали попробовать, дескать, вкусно очень, ну я и попробовал, потом два дня тяжко было. Сходил к доктору и только там узнал, что их, оказывается, расковыривать надо, перед тем как съесть.

   - Да ну - овчинка выделки не стоит, - отмахнулся я. - Ковыряешь их ножом, ковыряешь, себе все пальцы исколешь, изрежешь, а потом награда тебе - пряная сопля невыразительной формы и цвета. Как наш Кузьма любит говорить: КПД слишком мал.

   - Интересно, он жене своей это хоть раз говорил? - фыркнул Грэй, изящным движением отправляя в рот кусочек грудинки.

   - Ты чего? - я чуть не подавился от такого святотатства. - Она бы тогда о его лысую голову весь фарфор их коллекционный расколошматила. Кстати, - я навострил уши из любопытства, - что это у тебя за диета такая гремучая?

   - Андрюха, - Грэй торжественно ткнул в меня невесть откуда взявшейся косточкой, из зубов он её выковырял, что ли? - у тебя есть одна милая привычка пудрить собеседнику мозги пустопорожней болтовнёй, азатем, когда он совершенно раскиснет и освоится с дружеской манерой разговора, задавать интересующий тебя вопрос, бить точно в яблочко и сразу докапываться до сути, пока собеседник мямлит и тупо топчется на месте, пытаясь вспомнить, что он тебе уже успел соврать. Привычка это у тебя очень милая, конечно, да вот только я давно тебя знаю, так что можешь не играть в сыщиков, я тебе и так всё разложу по полочкам, благо раскладывать почти нечего...

   Он прожевал, положил приборы на стол, откинулся в кресле, сцепив пальцы на животе, и уставился на меня пронзительным взглядом.

   - А ведь ты изменился, - сообщил он вдруг, изрядно меня этим удивив, я уже, признаться честно, настроился на рубрику "Вопросы и ответы". - Сам ищешь ответы на терзающие тебя вопросы, не ждёшь, пока принесут на тарелочке с голубой каёмочкой, не кричишь геройски в защиту человечества и по потолку не бегаешь от нежелания слушать то, что тебе не нравится.

   - Люди меняются, - пожал я плечами.

   - Люди меняются лишь под воздействием определённых факторов: внутренних или внешних, - твёрдо и жёстко ответил он. - Человек есть система инертная, без воздействия какой-либо силы, неважно исходит она извне или он испытывает внутренний порыв, но факт остаётся фактом: без влияния факторов человек НЕ меняется, другое дело, что создать подобное условие невозможно, оно идеализированное. Мне просто интересно: какая же совокупность факторов повлияла на тебя настолько сильно, что ты забыл собственные героические вопли в защиту человечества, Капитошкина и послал подальше устаревшие моральные принципы.

   - Они не устаревшие, - твёрдо произнес я.

   - Хорошо, - Грэй кивнул, соглашаясь. - Человек есть сверхсложная система, аналогов которой даже сейчас не существует, и для своего полного функционирования обязан сочетать в себе всё доброе и всё злое. "Добрая сволочь" звучит мощно, согласись. Так что мораль нам нужна, без неё никак, зато в сочетании с трезвой рациональностью она приносит неожиданные результаты...

   - Ты перефразируешь Ницше и его теории об "идеальном человеке", - хмуро сказал я. - Какое отношение к этому имеют ответы на мои вопросы?

   - Самое что ни на есть прямое, - рыкнул он грозно. - Мне надо знать, до какой степени ты повзрослел, Андрей, и что этому послужило, уж извини, но моя откровенность будет сильно от этого зависеть.

   - Грэй, что за игру ты ведёшь против Старика? Какая у него роль? Почему он ведёт себя так, будто бог знает сколько лет ишачил на сцене?

   - А-а, вот оно как... - Грэй довольно улыбнулся. - Ты ошибаешься, Андрюха. Сам же не любишь шпионские игры, вот и раздул зачем-то простую борьбу человека, который хочет остаться на работе, и человека, который хочет его убрать, в подобие "Гамлета" или "Короля Иоанна". Нет никакой игры. Просто Старик хочет меня убрать, а я хочу остаться, невзирая ни на что. Вот и всё...

   - Это ничего не объясняет, - упрямо сказал я.

   - Андрей, - Грэй выпрямился и облокотился на стол, - ты вообразил себе невесть что, стараясь дать объяснение тем непонятным вещам, которые тебя окружают.

   - Какие непонятные вещи? - возопил я шёпотом. - Ты же сам мне всё рассказывал, когда я к тебе заходил в последний раз.

   - Тогда правильно задавай вопросы, - прорычал он вполголоса. - Игру здесь ведёт один лишь Старик, и я до сих пор не могу обрисовать даже для себя ни её целей, ни её возможного конца. Я знаю, что он отмывает огромные деньги и держится как клещ за своё место, но чувствую при этом, что всё это маска, маска, созданная исключительно для отвода глаз. Он хочет избавиться от меня, потому что я мешаю ему отмыть ещё больше денег, наверняка из-за этого и гибнут курьеры. Козырь у него на руках: я, дескать, сливаю информацию налево. Этого достаточно, чтобы сбросить меня, но и у меня тузы в рукаве припрятаны, он об этом знает, потому и отравляет мне жизнь, зная, что, уходя, я сильно попорчу ему его дело.

   - Хорошо, - я стиснул зубы и наклонился над столом, поближе к этому Гераклу. - Я не буду пока что бегать по потолку, прыгать с разбегу в окно с гневными воплями. Давай всё разъясним: первым у нас был Шамрин; если верить тебе, то его смерть подстроил Капитошкин, после чего купил дом на Ганимеде. Вторым был Побережный, его тоже пытались убить за то, что он что-то там подслушал, но поняли, что ты можешь всех накрыть, и послали меня спасать Побережного, зная, что после противохода он забудет о подслушанном. Так?

   - Ну, - кивнул Грэй.

   - А тогда объясни мне, как увязать в этот веник мой случай со старым клиентом Старика, Арену, загадочные "испытания" и "прообраз"? Как объяснить смерть Ковалёва и вопли Дегтярева, что я убийца? Как?

   - Я тебе что энциклопедия "Вопросы и ответы"? Я сам ничего не понимаю во всём этом! Смерть Ковалёва вписать в общую массу ещё можно - насколько я знаю, он себе как раз дом достраивал на Ганимеде, когда наш Старик ему в соседи свалился, естественно, у Ковалёва возникло много нежелательных вопросов...

   - А причём тут Дегтярев?

   - Не знаю. Похоже, парень действительно любил своего наставника, вот и нырнул за ним во временной поток, хотя это и запрещено неподготовленным. Получается, что Дегтярев стал неизбежной случайностью, которая грозила испортить старому хрычу план, и он поспешил избавиться от Игоря.

   - Моими руками? - всплеснул я руками.

   - Да откуда мне знать? - потерял терпение Грэй. - Здесь загадка на загадке и загадкой погоняет. Я не могу объяснить загадочное поведение старого клиента Капитошкина, хотя видел запись снимка твоей памяти. Я не могу понять, как Игорь оказался в этом водовороте: действительно ли случайно или его подтолкнули к этому. Я не могу разобраться с этими загадочными "чёрными", хотя ты и предоставил мне много сведений, могу лишь авторитетно заявить, что все они клоны, но вот чьи? Опять же снимок памяти Дегтярева... Его нельзя оценивать со стопроцентной уверенностью, потому что парень был в состоянии аффекта.

   - Но ведь на снимке моё лицо, - прошептал я убито.

   - Андрюха, выкинь это из головы, - отмахнулся Грэй. - Ты может и обидишься, но таких лиц как у тебя по всей Системе валом навалено. Я как-то изучал наши фотографии с последней вечеринки, ну и от нечего делать случайно запрос послал. Результатов знаешь сколько выдало? Более миллиона! А ты тут переживаешь... Не ты там, точно не ты, если только не признать, что ты сам себя клонировал и решил заняться убийствами курьеров.

   - Что за чушь? - сердито фыркнул я.

   - И я того же мнения, - кивнул он. - Вся наша демагогия сейчас на эту тему, впрочем, бесполезна и бессмысленна, ибо напоминает топтание на одном месте, просто потому, что не хватает сведений. Мне бы одного такого "чёрного" живым поймать, а потом допросить со всем пристрастием - мигом выяснили бы всё, что нужно.

   Он стукнул кулаком по столу, лязгнула подпрыгнувшая посуда, из-за ширмы высунулось встревоженное личико миловидной официантки - я помахал ей рукой - и, убедившись, что мы пока ещё не прыгаем по шкафам и не раскачиваемся на люстрах, скрылось обратно. Я восхищённо помотал головой: ну надо же как этого самца гориллы зацепило, аж весь дрожит в азарте, едва пламя из ноздрей не пускает, бык медный.

   - Не буянь, - успокоил я его. - Мне мысли о поимке хоть одного "чёрного" неоднократно в голову приходили, но тут ведь как угадаешь. Их появление - это ж не сезонная миграция марсианских цуцликов, а похоже что выборочные удары. Когда я доставлял информацию по заказу "Крелон Индастриз", ни единого "чёрного" так и не повстречал.

   - А ведь они должны были там появиться, - погладил подбородок Грэй. - Но не было ни "чёрных", ни наёмных охотников почему-то. И вот именно эта нестыковочка меня и удивляет и не даёт выстроить цепочку до конца: "чёрные" должны были появиться, потому что ты тоже начинаешь терзаться опасными для Старика вопросами, а также потому что там был Дегтярев, который видел, как "чёрный" убивал Ковалёва. По здравой логике Дегтярева должны были убить, а тебя либо запугать, либо запутать, либо как и всех остальных обуть в белые тапочки, но... - он постучал ладонью по столу, глядя мне в глаза, - этого не произошло. Опять же возникает вопрос: "Почему?". И на него поди угадай ответ.

   - Кстати о Дегтяреве, - я незаметно напрягся, отодвигая в сторону тарелку - есть мне уже не хотелось. - Зачем ты дал ему координаты моего маяка, когда я был на заказе? Ты же должен был видеть, в каком он состоянии. Почему вообще пустил его в спираль, или ты забыл, что там смертельный уровень радиации?

   - Дегтярев... - проворчал Грэй. - Знаю я, знаю, что неофиту туда соваться не след. Ладно, врать тебе не буду - я так понимаю, это Грин проболтался, да? Скажу честно, координаты я ему дал, потому что почти что поверил в его возбуждённый лепет. Спокойнее! Не нужно отрицать известное, в своё время ты с Ковалёвым очень сильно поцапался, какое-то время вы друг на друга даже дышать не могли, а вашей встречи в тёмном коридоре боялась вся фирма, ты не отказывался от своих слов, он тоже не пошёл на попятную, поэтому ваш неоконченный поединок вполне мог вспыхнуть снова. Да, я дал Дегтяреву координаты, можешь сколько угодно обличать меня в этом, но запомни одно простое правило, Андрюха: люди в таком состоянии не врут, а Игорь тогда был по уши в нём. Беда в том, что он искренне верил в то, что видел, фанатично и откровенно он верил в это и даже смог частично заразить меня этой верой...

   - Но ты же мог проверить, где я, - прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не залепить ему по-дружески от души в ухо. - А мой звонок, когда вы Ковалёва вытащить пытались? Гений детектива, скажи мне, это ли не алиби?

   - Почитай детективы, родной, - Грэй зевнул и посмотрел на меня прямо. - И не надо так прицельно щуриться, в случае чего я всегда смогу сломать тебе руку...

   - Я тебе ухо тогда отгрызу, - пообещал я мрачно. - Ты что несёшь?

   - Бред, - спокойно заявил он. - Но и ты не горячись, добро? О твоём звонке, который ты вполне мог совершить и после и во время - вспомни темпоральные законы о возникновении двойного фактора "истина/ложь" - ну и обо всём остальном я вспомнил, честно признаться, уже после, ибо был задёрган неимоверно. Ну и убедился в твоей кристальной чистоте, когда Джейкобс и Сальвази принесли тело Ковалёва, - ты ни за что не стал бы добивать его таким способом.

   - Дурак ты, обезьяна учёная! - устало выдохнул я. - Я от своих кровавых планов ещё в вечер того же дня, когда мы с ним поругались, отказался, потому что глупо это всё, а потом так... Образ поддерживал. Не было у меня ни малейшего желания, ни каких-либо серьёзных причин устраивать ему вендетту. Надавал ему по шее, когда он Шелу пытался тискать, и всё.

   - А то, что он орал про возмездие?

   - Что взять с пьяного дурака? Если все такие крики в оборот брать и за них наказывать соответственно, то через пять лет Земля и все колонии опустеют, потому что пока есть на свете дураки, до тех пор для них будут делать спирт.

   - Ага, - как-то полуудивлённо, полурастерянно кивнул Грэй. - Когда я давал Дегтяреву координаты твоего маяка, я, честно говоря, не знал, что ты отказался от своих намерений... м-м-м, как ты тогда выразился? "Подвесить его за яйца на шпиле Парламента"? А потому и надеялся, что вы с Игорем сами разберётесь. Однако вышло не так, как я думал.

   - Какая прелесть, - фыркнул я сердито. - А я то думал, что лучший друг, имеющий право пускать слюни в пьяном угаре на мой любимый диван, знает обо мне всё...

   - Ну я же не твоя мама.

   - А что? Размер груди вполне соответствует оригиналу, - хмыкнул я неопределённо. - Всего обо мне даже моя мама не знала. Она, например, свято верила, что я бездельник, мародёр, пьяница и наркоман, а я всего лишь был бездельником. Смешная жизнь, честно сказать, была... Напишу я как-нибудь книгу о себе, наверное, и назову её к примеру "Как закалялась сталь".

   - Угу... А может лучше сразу "Молодая гвардия"? Закатай губу, Андрюха, такие книжки уже давно написаны, ещё задолго до твоего появления на свет. Да и не сможешь ты книгу написать - усидчивости не хватит.

   - Да? - оживился я. - А что за книги такие? Фантастика? Детектив? Или новеллы какие-нибудь?

   - Срам какой-то, - поморщился Грэй. - Это я о тебе между прочим. А книги... Ну, книги эти тоже срам, честно говоря. Скучные, вялые, все пронизаны духом "коммунизьма" и "революцьённо показывают ударный труд рабочих-комсомольцев". Белиберда, короче, сплошная.

   - Да? - загрустил я и тут же встрепенулся:

   - А ты не выяснил ничего насчёт того радужного сияния?

   - Вот именно это я и имел в виду, - всплеснул Грэй руками. - Твоя излюбленная манера ходить вокруг да около, а потом резко задавать вопрос по теме.

   - Что поделать? Другого меня нет.

   - И хвала звёздам! Я бы вас двоих не потянул, - изобразил он ужас, затем вдруг посерьёзнел. - Я же тогда говорил, прелесть ты моя, что не будет тебе сегодня ответов, а то, что ты услышишь, ещё более запутает мозги. Хочешь откровенный ответ по твоему вопросу? Пожалуйста: мы с Кузьмой десяток раз вдумчиво и старательно осмотрели твой активатор, разобрали его до винтиков...

   - А в нём есть винтики? - удивился я.

   - Да откуда ты такой безграмотный на мою голову?! - возопил Грэй. - Не перебивай меня, чудо естественного отбора и генной инженерии! У всего на свете есть винтики, даже у тебя, только сидит он у тебя в заднице и называется "шило"! Великий Космос, о чём я говорил?.. А, вспомнил! Короче, мы с Кузьмой разобрали твой активатор до винтиков, - он осёкся и, сердито засопев, уставился на меня, я в ответ сделал невинное аки у агнца лицо. - Кстати с тебя бутылка "Рокко"! Пока мы ковырялись с твоей игрушкой, я за эти жалкие два часа успел выслушать подробный отчёт Кузьмы о делах вчерашних и позавчерашних, узнал сотню новых анекдотов, выяснил все последние новости о его супружеской жизни и о том, как он помогал соседу сверху настраивать его скутер, а заодно наслушался столько всяких заумных терминов, что до сих пор голова кругом. Так что с тебя бутылка "Рокко", никак не меньше!

   - А дешевле я бы твои изъезженные мозги и не оценил бы, - согласился я. - Ну и?..

   - И ничего! - драматически воскликнул Грэй. - В том-то и дело, что НИ-ЧЕ-ГО! Никаких дополнительных компонентов тебе не устанавливали, все имеющиеся мы перепроверили и изучили до мелочей - тоже ничего. Кузьма кстати удивился, что у тебя активатор в отличном состоянии, ты бы видел его лицо. На всякий случай перепроверили боекомплект и медкомплект, там, как и ожидали, ничего не оказалось; кстати, - Грэй понизил голос, - Кузьма советует тебе продлить лицензию на амикрано?л, потому как она у тебя просрочена, а за это тебя вполне могут загрести в СБФ. Но я тебе этого не говорил. В общем, поковырявшись уже лично, Кузьма заявил, что никаких, ровным счётом никаких особых компонентов, которые могли бы создать это удивительное радужное сияние, он не нашёл, а существующие выполняют исключительно свои функции и на добавочные не претендуют. Там нет ничего такого потустороннего, что могло бы создать тот эффект, какой ты описал. Вот такие вот пирожки с котятами...

   - Но ведь ты видел!

   - Видел! Видел собственными глазами, а потому, мягко говоря, был в шоке. Показывал снимок Кузьме, тот проанализировал его и сказал, что он подлинный, после чего снова стал ковыряться в активаторе. Он даже собственноручно проанализировал программный блок компьютера активатора, залез даже в память пси-кристалла...

   - И? - замирающим шёпотом спросил я.

   - Я тебе уже всё сказал, - отмахнулся Грэй. - Пси-кристалл помнит момент возникновения этого радужного сияния, он зафиксирован в его независимых временных координатах, но... Нифига. Кузьма от удивления всю свою болтливость растерял, сидел молча и глядел в потолок - думал, видать. Он клянётся своей работой и своими навыками, что в активаторе ничего такого нет, но и не может не признать подлинности снимка.

   - И что теперь? - развёл я руками.

   - Ну... - Грэй повторил мой жест. - Откуда мне знать? Могу лишь посоветовать: в следующий раз, если такое случится, гляди в оба, смотри внимательно, потом будем анализировать уже новый снимок, и все вместе разбираться. Более не знаю, что тебе посоветовать.

   - Ага... - произнёс я неопредёленно и пригубил чай, чашку с которым поставила передо мной официантка. Сноровисто убрав полупустые тарелки, она быстро испарилась, я втянул ноздрями аромат духов, оставшихся после неё в воздухе, и в очередной раз пожалел, что я не султан.

   - Кофе будешь? - спросил я и сделал осторожный глоток, после которого тут же расплылся в довольной улыбке - сказка! - и мысленно послал подальше всех своих поставщиков чая. "Отныне буду только здесь его и заказывать", - мысленно пообещал я сам себе и взглянул на Грэя.

   - Знаешь, родной, скорее нет, чем да, - вздохнул Грэй и повёл плечами. - Я привык к тому кофе, который для меня Элечка делает. Он хоть и растворимый, но к сердцу почему-то ближе.

   - Ты смотри, - остерёг я его, - она матрикат. Жена из неё выйдет хреновая.

   - Ну да, ну да... - неопределённо произнёс он и склонился над столом. - Знаешь, мне твоя идея насчёт поимки одного из "чёрных", честно признаться, давно уже мозги греет. Это ты её только сейчас высказал, а я уже давненько к ней принюхиваюсь, ещё с момента гибели Шамрина.

   - Так?.. - я отставил в сторону чашку с чаем и насторожился, зная, что у этого гиганта-вундеркинда мысли редко с делом расходятся.

   - Сегодня утром на заказ ушёл Асахиро Намуата, ты его должен знать, он давно у нас работает, также как и ты состоит в Особом списке курьеров, имеющих допуск к выполнению особых поручений.

   - А откуда ты об этом списке знаешь? - удивился я: Капитошкин ничем не афишировал его существование, хотя ни поводов, ни запретов для этого не было никаких. Просто курьеры из этого списка имели первоочередное право на допуск к заказам, на которых был повышенный уровень сложности доставки, где цена и премиальные раза в два-три, а то и в четыре превышали премиальные других курьеров. Никаких секретов, ничего такого - просто группа более опытных, более профессиональных курьеров, для удобства составленная Капитошкиным лично. За какие такие пряники меня в эту группу взяли я, честно признаться, так и не смог понять, разве что за более-менее сносные навыки рукопашного боя - от агрессивной бабульки с палкой сырокопчёной колбасы в руках я вполне мог отбиться.

   - Андрюха, я тебя умоляю, - возвёл очи горе рыжий Карабас-Барабас, и я почувствовал себя глупо и покраснел. - Я поговорил с этим потомком самураев и на удивление смог его заинтриговать, во всяком случае на его обычно бесстрастном лице кое-что вроде бы отразилось. Он согласился поработать на меня немного, естественно не бесплатно, кто бы сомневался, - фыркнул Грэй, - и пообещал приволочь какого-нибудь "чёрного", если те ему попадутся. И здесь у меня двойной интерес: если "чёрные" на его пути не встретятся, и всё за исключением наёмников пройдёт гладко, значит наша с тобой теории верна, и "чёрные" работают по заказу Старика, устраняя неугодных ему курьеров...

   - А если нет?

   - Если нет... - Грэй вздохнул. - Значит нам с тобой придётся пошевелить волосами и либо отыскать в Асахиро пунктик, который помешал бы нашей штатной старой язве отмыть ещё денег, либо, если ничего не найдём, придумать объяснение новым вопросам.

   - Ох, как всё сложно, - схватился я за голову, зажимая уши ладонями.

   - Ничего особо сложного, - поправил меня Грэй. - Просто мы с тобой строим дом над пустотой, у нас нет никаких фактов, чтобы мы могли от них оттолкнуться, одни лишь домыслы, а с ними не повоюешь, увы. Все наши теории основаны на моих предположениях, которые могут оказаться и неправильными. В конце концов, пёс его знает, может "чёрные" - всего лишь новый вид наёмников, которых строгает компания не желающая тратить деньги на живых людей, а наш старый динозавр активно борется за жизнь курьеров, отдавая все силы неравной борьбе. Всё это тоже имеет право на жизнь, я проанализировал все наши счета - помнишь, я говорил о гранте от Центра за гибель Шамрина? - оказывается, он прошёл по нашим счетам, но не единой неделимой суммой, а инвестиционными поступлениями, направленными, как указано в Договоре, на развитие технической и материальной базы фирмы. Я проверил - всё чисто, не придерёшься, все суммы списаны соответственно условиям Договора и если верить этому, то дом Капитошкину и взятки инспектирующей комиссии просто осыпались с неба золотым дождём. Официально его совесть чиста, неофициально - хрен подкопаешься, сиди, полируй извилины и думай, куда же на самом деле ушли деньги, и как это всё было сделано...

   - А у Констанции не спрашивал? - осведомился я порядка ради.

   - А толку? Это же его старая соратница в борьбе за победу и процветание бюрократов-слюножуев... Она своих подчинённых бухгалтеров знаешь как гоняет за малейшую провинность? О-о-о... Не приведи Триединый тебе такую бабушку, ты бы через неделю собрал бы манатки и уехал бы в Африку с макаками жить.

   - Грэй, у меня к тебе ещё один вопросик... М-м-м... Как раз по поводу денег, - промямлил я нерешительно, раздумывая, спросить у него насчёт гигантской суммы у меня на счёте или лучше не стоит.

   - Слушай, Андрюха, давай уже у меня в кабинете обо всём договоришь, - умоляюще посмотрел он на меня. - Тут слишком уж нерабочая обстановка: говорю вроде бы умные вещи вроде бы умному человечку, а все мысли только о еде в голове и крутятся. Я из-за этой грешной диеты скоро себе поварскую книгу раздобуду, буду рассматривать её и облизываться...

   - На кой тебе эта диета вообще нужна? - изумился я, вставая из-за стола.

   - Да, понимаешь, Элечка сказала, что у меня на брюхе не шесть кубиков как у некоторых, а один большой шарик. Вот я и сел... на диету, - прорычал Грэй, провожая взглядом аппетитнейший ароматно пахнущий здоровенный кусок отбивной, который наша быстренькая миленькая официантка унесла к дальнему столику - видимо, ожидался приход клиента.

   - Тебе такое матрикат сказала? - несказанно удивился я, с удовольствием наблюдая, как дёргается его нос, готовый оторваться от хозяйского лица и упрыгать вслед за тарелкой. - Тем более откуда она может знать, что у меня там шесть кубиков, когда у меня их там нет...

   - Да я сам удивился, - доверительно сообщил мне Грэй, разворачиваясь к выходу из столовой. - Но... Это же Элечка. Когда она говорит, ты можешь лишь стоять, раскрыв рот, и восхищённо внимать истинам, которые выдаёт это очаровательное милое создание.

   - Преображенский, Грэй, в какую Бездну вы провалились?! - прогремело вдруг над нашими головами. Мы посмотрели вверх синхронно, как по команде задрав головы, я мимолетно удивился - внутренняя связь не использовалась с момента, когда я начал работать, что же такое произошло, если ею вдруг рискнул воспользоваться наш богобоязненный Грин.

   Рука Грэя нырнула в карман брюк, он выудил оттуда коммуникатор и взглянул на экран.

   - Четыре вызова пропущены, - мрачно сообщил он. - На твой смотреть не буду, ты его наверняка дома как всегда оставил.

   - Есть такой грешок, - покаялся я.

   - Да, заболтались мы с тобой, - пробормотал он, набирая чей-то номер и раскрывая коммуникатор. - Что же, интересно, случилось?

   - Аластор, - донёсся из коммуникатора возмущённый вопль Грина, - чтоб тебе свою профессорскую сожрать и не подавиться, в какую чёрную дыру тебя засосало?! Или на этот раз в опасную трясину?!

   - В чём дело, Грин?! - коротко рыкнул Грэй.

   - Бегом ко мне - проблемы случились! И не бегите как лошади, воспользуйтесь хроно-камерой!

   - Да что случилось-то?! - потерял терпение Грэй и тут же выругался: коротко, крепко. - Отключился. Видать, что-то серьёзное произошло. Боюсь даже представить, что...

   - И что теперь? - полюбопытствовал я.

   - Что теперь?.. - он похлопал руками по груди и улыбнулся. - В хроно-камеру! Бегом!

   - Нет... - взмолился я. - Мы же только что позавтракали! У меня после неё всё время изжога...

   - Это что, - донеслось из-за дверей столовой, - бывало после хроно-прыжка руки-ноги местами путались. Смотришь: вроде человек, а вместо рук ноги и наоборот...

   - Шутка! - донеслось уже далеко из-за поворота.

   - Я тебя убью, шутник хренов! - выругался я сквозь зубы и метнулся за ним.

   Какие ощущения возникают, когда перемещаешься в хроно-камере? Признаюсь честно, особо приятных никаких, даже просто нормальных ощущений не возникает. Но я драматизирую, как всегда. Путешествие в хроно-камере - как игра в нашу рулетку: иной раз чувствуешь себя так, словно тебя пожевала и выплюнула, смачно отхлестав языком напоследок, гигантская корова; так, будто тебя долгое время старательно выжимали как дольку лимона, выдавливая все соки и внутренности; будто побывал под жерновами мельницы и спиралью мясорубки; а иной раз всё, впрочем, обходится без этих не самых приятных на свете ощущений. Вероятность наступления того или иного события когда-то физики, создавшие теорию темпоральных перемещений, вместе с математиками пытались высчитать, но... в итоге примитивно опустили руки - время и пространство не желали подчиняться каким-либо известным нам законам. Мы были в силах исключительно пользоваться им, но не управлять. До поры до времени... Ибо, как известно, человек не ведает преград в достижении чего-либо большего, чем то, что он уже имеет. Когда-нибудь мы станем не только царями природы - милостивыми и понимающими (после проекта "Эдем" мы поняли смысл этих слов и их значение) - но и властелинами Времени, полноправными и... я очень надеюсь, что мудрыми. Мудрость - это то, чего нам так не хватает, когда мы как дети играемся с огнём этого мира. А до тех манящих пор мы вынуждены довольствоваться существующими на сегодня удивительными образцами инженерной мысли: хроно-камерами и Маховиком Времени, хроно-оружием, генераторами хроно-полей в кварковых батареях и многим, многим другим. Но всё это лирика и отвлечённые суждения...

   Я выскочил из хроно-камеры на удивление бодрый и полный сил, а оттого добродушный и жизнерадостный и почти сразу же угодил в объятия к Грэю. Он сдавил меня своей медвежьей хваткой, на мгновение приложив палец к губам и кивнул головой в сторону арок Врат, после чего встряхнул меня и отпустил. Я постоял секунду, пережидая мимолётное головокружение и мысленно обследуя организм на предмет изжоги, несварения и прочей неприятной гадости, и с удивлением покачал головой: ну надо же, как мне сегодня везёт! Сначала со Стариком повезло - я внутренне очень надеялся, что мне удастся избежать вдумчивой беседы с ним, - потом повезло встретить Грэя и поговорить с ним кое о чём по душам, теперь вот удачный хроно-прыжок, от которого - хвала звёздам! - никаких последствий. Положительно, такое везение настраивает на самый лучший лад!

   - О, а вы чего тут забыли? - как всегда всклокоченный наполовину хмурый, наполовину озадаченный нескончаемыми проблемами Грин как всегда "приветливо" с нами поздоровался.

   - Через три с половиной минуты ты вызовешь нас по внутренней связи, - спокойно сказал Грэй, взглянув на экранчик коммуникатора, - а до того четыре раза позвонишь мне.

   - Целых четыре раза? - удивился Грин. - А что же такое случится, что я тебе буду так уж настойчиво названивать? Вдобавок нарушу внутренний регламент в каких-то неизвестных целях и воспользуюсь внутренней связью.

   - Откуда мне знать? - фыркнул Грэй. - Ты сам посоветовал... посоветуешь воспользоваться хроно-камерой, вот и объясняй, что может случиться.

   Грин запустил свои длинные пальцы в ещё более длинные спутанные волосы и стал усиленно чесать голову, стимулируя мыслительный процесс.

   - Что же случится?.. Что же случится?.. - он надулся и взглянул на нас исподлобья. - А вы надо мной не смеётесь, часом?

   - Делать больше нечего, - отозвался я.

   - Хм, - Грин как-то более пристальнее взглянул на меня. - Что-то, видать, действительно серьёзное случится, если уж ты его с собой притащил. Но вот что? А впрочем откуда мне знать? И вообще, ты сказал три минуты? Вот давай подождём их, если уж я вызывал вас по внутренней связи, значит дело было... будет серьёзным, а не просто моя глупая прихоть!

   - Да? - удивился Грэй. - Тогда дело дрянь... Идём-ка поближе к Вратам; Андрюха, отойди к "Спасителям" и держи в поле зрения приёмную камеру. Грин, ты иди к терминалу.

   - Чего это? - удивился он, мгновение даже прекратив чесать макушку.

   - Никто из курьеров не должен вернуться в течение ближайших пяти минут? - быстро спросил Грэй.

   - Да нет вроде бы, - пожал плечами Грин. - Сегодня ушло всего трое курьеров: Самойлов - но он ещё долго там пробудет, у него сложный временной пласт - потом Митчелл - этот губошлёп как всегда в двух пальцах запутался, перепутал координаты и до маяка теперь доберётся нескоро, если вообще доберётся - и... - Грин поскрёб подбородок, вспоминая, - Асахиро ушёл ещё с самого утра, ты его должен знать, но он тоже не должен вернуться прямо сейчас, расчётное время где-то часа два-два с половиной. Так что... - Грин посмотрел на Грэя и помотал головой.

   - Тогда живо к терминалу, - мягко толкнул его наш Кинг-Конг. - Надевай шлем и трезвонь Элане - пусть готовит камеру с кольто.

   - Да зачем?! - возмутился Бенефициус.

   - А ты не думаешь, что мог связаться с нами по внутренней связи, потому что нужна была... будет, - поправился Грэй, - помощь в вытаскивании курьера?

   - Аластор, не моги повышать на меня голос! - фыркнул зло Грин. - И не неси ерунды! Подумай сам: на кой мне в этом случае нужны именно вы двое, когда у меня в соседнем отделе операторы в ларст режутся на деньги, просто потому что работы нет? Чего бы я стал за вами бегать и ради вас терзать внутреннюю связь и свой несчастный коммуникатор?! - напирал он, уперев руки в бока, на Грэя.

   Я почувствовал, как за моей спиной вдруг словно сквозняком подуло, лёгкое дуновение ветерка коснулось моей рубашки, чуть тронуло её и сразу же улеглось. Скосив на всякий случай глаза в ту сторону, я убедился, что окна открыты, вдобавок включены акклиматизаторы - значит, волноваться не о чем, мало ли вдруг за стенами сейчас непогода бушует...

   - Резонно, - Грэй задумчиво почесал нос и посмотрел на Грина. - Никогда не поверю, что ты по нам настолько соскучился, но...

   - Я по всем начинаю скучать, когда вижу, что сумма на ваших счетах всё больше склоняется к величине реально не существующей, - фыркнул Грин. - Вот тогда я вас всех вспоминаю, думаю о вас, гадаю, как же вы там, что же не пишете, не звоните, долги не погашаете...

   - Слушай, а ведь три минуты уже прошли, - задумчиво произнёс Грэй и окинул взглядом помещение.

   - Ну как бы да... - рассеянно подтвердил Грин, повернулся, и они оба уставились на меня...

   Полными ужаса глазами.

   - В сторону! - заревел как разбуженный медведь, которому слон наступил на ухо, Грэй. - Прыгай, Андрюха!!!

   Не думая и не гадая, я резко сгруппировался, оттолкнулся и прыгнул в сторону, спиной чувствуя, что что-то явно не то творится. Сверхчувствительная спина не подвела: я будто увидел, как сзади меня назревает нечто вроде гигантского пузыря из аномальной темпоральной энергии, и в тот момент, когда я отталкивался от пола, этот пузырь лопнул, выстрелив тучей щупалец и языков темпоральной спирали. Меня швырнуло далеко вперёд, несколько язычков коснулись меня, я едва не заорал от обжигающего невообразимого холода, упал на пол и покатился в сторону, закрывая голову руками.

   - Говорил тебе: садись за терминал! А ты... ты!.. - донёсся до меня разъярённый рык Грэя.

   - Да кто же знал?! - возопил Грин.

   Я моментально вскочил на ноги, отряхиваясь и открывая глаза, потом будем изображать тяжелораненых и хлопотать о длительном отпуске под названием "больничный" для себя, любимого, а пока... Секунда на размышления - в таких делах инстинкты и рефлексы важнее - я помотал головой, восстанавливая картинку, и увидел, как Грин карабкается к терминалу главного пульта, а Грэй отчаянно прыгает туда-сюда, уворачиваясь от бьющих в разные стороны как бичи щупалец и язычков темпорального вихря и стараясь приблизиться к "Спасителям". Я посмотрел в клубок этой какофонии, сосредоточился и распахнул веки внутреннего взгляда, дикая игра и мешанина переплетений сразу замедлились, стали чётче, крупнее, отчётливее, я вгляделся, напрягая внутренний взор, и легко увидел закономерность в этом хаосе. А там, где есть закономерность, там нет места случаю. Зато есть место мне.

   Я всхрапнул как дикий конь и рванулся вперёд, соразмеряя шаги и прыжки с инстинктивными подсказками: три шага вперёд, приседание, прыжок, поворот, переворот, ещё прыжок, шаг влево, кувырок, прыжок - одно из щупалец метнулось ко мне, я краем уха услышал отчаянный крик Грэя, однако не обратил на него ни малейшего внимания, скользнул вперёд, приседая на колени и запрокидывая голову и корпус немного назад. Щупальце прошло в сантиметре от носа, от дикого холода - хвала Вечности, тут же рассеявшегося - у меня чуть в леденцы губы не превратились, на ногу выросла сосулька, я изогнулся вперёд, перекатился по полу и мощно оттолкнулся, вытягиваясь в длинном прыжке. И в этот момент цветок вырвавшегося на свободу темпорального потока взбурлил, вскипел, его "лепестки" из крупных щупалец внезапно распахнулись и в меня выстрелил целый фонтан убийственных не укрощённых язычков. "Ничего себе ириска!" - мелькнуло в голове, я изогнулся, не завершив прыжок, опёрся в полёте на левую руку, перевернулся и сделал привычную "мельницу" ногами, крутясь на руках. Чем-то мне это напомнило весёлые уличные танцы, которыми все мы переболели в юности, вот только мне сейчас было вовсе не до веселья. Раскрутившись на руках, я оттолкнулся ими от пола, перевернулся, вскочил на ноги, чтобы тут же прыгнуть вбок, опираясь на руку и высоко задирая ноги. Язычки стрельнули мимо, рассеялись в воздухе, я переворотом вскочил на ноги, краем глаза отметив, что "Спаситель" вот он уже совсем близко, спружинил, поочерёдно отталкиваясь ногами, уворачиваясь и едва не танцуя, крутнулся вокруг своей оси, наклон влево, вправо - Великий Космос, меня это начинает раздражать! Когда же вы утихомиритесь?! Я словно отключился от всего на свете, почти не слышал крики Грэй и Грина, которые умоляли меня вернуться, - передо мной была цель, а между нами кипел, рвал и метал настоящий водоворот, попасть в который значило навечно стать частичкой Вечности и Времени, а мне это совсем не улыбалось: у меня в планах ещё триста лет прекрасной жизни с Шелой под боком и может даже предложение руки и сердца году так на двести девяносто девятом нашей совместной жизни. Это чтоб не тратится сначала на свадьбу, потом на похороны и на поминки, а сразу - вжик и готово. Отмучился... Не зря же что женихам, что покойным говорят: "Краше и в гроб не кладут". Вот и я поступлю здраво, как мне подсказывает жизненная логика.

   Великий Космос! Я громко и крепко выругался - один из язычков потока словно бы играючи чуточку задел мой бок, и тот сразу же онемел, чувствительность на левой стороне исчезла, хорошо хоть сердце билось... вроде бы. Ещё один язычок стрельнул аккурат перед глазами, и у меня инеем и сосульками покрылись брови и ресницы - я рассвирепел. Ну уж нет! Словно бы уловив мой настрой, темпоральный клубок взыграл переливами всех красок и цветов и выбросил мне навстречу какого-то дикого ежа с сотнями длинных извивающихся игл, которые понеслись мне в лицо.

   - Активируй "Спасителя"! Скорее! - донёсся до меня крик Грина, и я, очертя голову, ринулся в это хаотичное переплетение.

   - Запускай генераторы! - прорычал Грэй. - Чем тут "Спасители" помогут?!

   - Помогут, недоучка! Ещё как! - визжал истерически Грин.

   Я не слышал их, сконцентрировавшись на своём. Тело само реагировало на все всплески, казалось, конечности уже не слушались меня, начали жить своей отдельной жизнью, рефлексы швыряли меня из стороны в сторону, спасая, уводя от несущих смерть и оледенение щупалец, всё моё тело двигалось со скоростью не ниже их; я уворачивался, сцепив зубы, с молниеносной скоростью менял позиции, переступал ногами, уклонялся, прыгал, изгибался как стебель травы под порывами ветра в разные стороны; кружась в многочисленных вольтах, пируэтах, комбинациях вроде "Танца с тенью", я понемногу приближался к панели "Спасителя". И тут... я наконец-то коснулся её, мои руки легли на её идеально ровную и гладкую поверхность, ладонь скользнула выше, нащупывая узор символа-переключателя. Одно из щупалец вдруг замерло. Как будто обладая интеллектом, темпоральный клубок сжался, втянул в себя все бьющие в разные стороны отростки, помедлил мгновение, а затем обрушил шквал ударов на панели "Спасителей". Моя рука скользнула в сторону, замершее на мгновение щупальце вдруг повернулось ко мне, его кончик взыграл радостным блеском и сиянием, по нему поползло утолщение, и он внезапно распался на десяток маленьких язычков, которые все метнулись ко мне, раскрываясь наподобие лепестков цветка.

   Есть! Мои пальцы наконец ощутили характерный узор нужного символа, и моя ладонь коснулась его, активируя "Спасителей". Я поднял глаза и с ужасом вздохнул, чувствуя и понимая, что уже не успеваю увернуться.

   Темпоральные язычки ударили меня по голове, я инстинктивно зажмурился и отшатнулся, закрываясь руками и чувствуя, как они проникают внутрь, выжигая невыносимым холодом борозды в коре мозга. Я затрясся, не в силах терпеть это и выносить, и тут раздался гул панелей "Спасителей", щупальце внутри моей головы истаяло и растворилось, будто его никогда и не было, а я чуть не рухнул на колени, с трудом удерживая себя в сознании - боль в голове была жуткой, я чувствовал, как горит, трясётся и плачет каждая клеточка, и эхо этого плача разносится по всему телу вместе с непонятной слабостью, которая вдруг одолела меня.

   - Держись, Андрюха! - раздался рык Грэя неподалёку от меня. - Грин, стабилизируй и сворачивай Поток!

   - Как?! - донёсся возмущённый вопль.

   - Руби генераторы!

   - Ты сдурел?! Я не то имел в виду! Там человек внутри Потока! Неужели ты не видишь?!

   - Чтоб тебя в чёрную дыру засосало! - похоже Грэй совсем издёргался. - Будь проклят тот день, когда я пришёл сюда работать! Зови сюда своих картёжников! Делай что-нибудь! Ты же начальник ОСТ и ты не знаешь, как поступить?!

   - Всем подотделам ОСТ, - загремел в помещении мысленный голос Грина, усиливаемый с помощью пси-шлема, - сверхсрочная готовность по тревоге! Генераторный отсек, доложить о готовности! Энергоблоки, доложить о готовности! Аварийную группу в зал переходов, живо! Отдел контроля и стабилизации Потоков, доложите о готовности!

   - Генераторный готов, - пробубнило в зале.

   - Все энергоблоки на связи, - отчеканил чей-то красивый молодой мужской голос.

   - Контрольный готов, - вздохнул чей-то старческий голос и откашлялся.

   Я понемногу приходил в себя, прижавшись лбом к прохладной панели, восстанавливал дыхание и пытался собрать воедино разбегающиеся глаза - получалось, но с трудом. Прикосновение Потока что-то перемкнуло у меня в голове, возможно мне в порыве чувств и новых ощущений попросту так казалось, но... действия окружающих меня людей я воспринимал как будто заторможенные, мозг и сознание работали с невероятной быстротой, с какой БОГА, наверное, просматривал и анализировал малейшие изменения в информационной матрице Системы; несмотря на размытость и нечёткость восприятия, я видел, как Грэй стоит возле Врат, потрясая кулаками и призывает все кары Триединого на того, кто его затащил на эту работу; я видел, как Грин чётко и ясно отдаёт мысленные команды, руководя действиями подчинённых ему людей; я будто бы был вне времени, находясь в изолированном от всего остального мира месте, и наблюдал за действиями появившихся в зале переходов людей, которые казались мне замедленными и заторможенными. Голова трещала от обилия фактов, которые сыпались на меня со всех сторон, глаза подмечали каждую мелочь, на которые я раньше никогда не обращал внимания: оторвавшуюся пуговицу на халате одного из операторов Грина, новое кольцо на большом пальце другого, дырку от попавшего сигаретного пепла, прожжённую в воротнике рубашки третьего, чуть надтреснутые очки четвёртого - я даже смог прочесть название фирмы-изготовителя на одном из матричных стёкол - мозг переваривал всё это с молниеносной скоростью и раскладывал по полочкам в коробочки с заранее заготовленными ярлычками, а затем выстраивал такие логические цепочки и комбинации, что я сам себе диву давался. Я уже знал, что у оператора с дыркой в воротнике рубашки трое детей и жена-фотомодель, сейчас отдыхающая на одном из курортов Плутона, что у парня с новеньким кольцом на большом пальце дома в большом двустворчатом шкафу, отделанном английским дубом, скучает в ожидании новой любви розовая рубашка с кружевами на груди, а сам он истосковался без мужской ласки. Я знал откуда-то что сегодня Грину, Грэю и мне будет выволочка от Старика за происходящее вокруг, за поднятый бедлам и за неумение "сокр-р-ращать" и "экономить", мозг внезапно отмерил четвёртую секунду, минувшую с того момента, как я активировал "Спасителей", и тут в моей голове с боем ударили куранты...

   Я отшатнулся и прикрыл лицо руками, прислушиваясь к происходящему вокруг, в голове царил полный кавардак, и я надеялся - признаться честно, безнадёжно - хоть в чём-то разобраться.

   - Генераторный, снизить мощность Потока до семидесяти процентов, - гремел и разносился по залу голос Грина. - Контрольный, следите за скачками и не упускайте магнитного поля! Как поняли?

   - Бенефициус, - вздохнул старческий голос, - ты ежели мощность Потока ниже сорока процентов опустишь, то всё, что у тебя внутри Потока, на молекулы разорвёт из-за перепадов магнитных полей...

   - Я знаю это, Эрнст, - возразил Грин взволнованно, - но что прикажешь делать? Мне нужно срочно вытащить курьера, а как я это сделаю, если мощность Потока не уменьшу? Следи за гиперполями. Добро?

   - Слежу, - вздохнуло.

   - Мистер Бенефициус, - раздался молодой голос, - центральный щит искру даёт. Если первичную фазу выбьет, то это может плохо кончиться!

   - Вы что не меняли регуляторы мощности в щитовой?! - рявкнул громоподобно Грин.

   - Мистер Бенефициус, как бы мы это сделали? - возмутился молодой голос. - Для этого надо все генераторы обесточивать, а Зизольдий Гурабанович запретил простои организовывать, объявил это саботированием деятельности фирмы. А как мы поменяем регуляторы, если генераторы всё время в работе?!

   - Держи мне фазу до последнего! - прокричал Грин. - Если цепь разорвёт, и генераторы встанут, я тебя первого под нож пущу как материально ответственного!

   - Мощность Потока снижена до семидесяти процентов, - пробубнило в зале.

   - Бенефициус, поля слишком скачут, - прохрипел старческий голос. - Если продолжатся такие скачки, то концентратор может накрыться, а новый сам знаешь сколько стоит.

   - Эрнст, ну подумай, - взмолился Грин, - если я поля уберу сейчас, то Поток вырвется на свободу, а тогда... всё, что угодно, может произойти!

   - Как он вырвется, ведь "Спасители" включены? - крикнул Грэй, перекрывая шум и грохот зажатого в магнитных ловушках Потока.

   - Мощность выше пятидесяти процентов "Спасители" не возьмут, а на такой мощности придётся поля убирать, а в таком случае курьера нашего мы вернуть сможем только по частям!

   Грэй выругался и зарычал, а я пытался лихорадочно соображать, глядя, как беснуется внутри Врат темпоральный Поток, как ярится он, как пытается вырваться наружу, но всякий раз разбивается о несокрушимые магнитные запоры, которые до поры до времени сдерживали его.

   - На кой чёрт тогда эти "Спасители" вообще нужны?! - выругался Грэй.

   - Они могут спасти курьера, если что-то с Потоком случится, на входе в него, - крикнул Грин, шатаясь от магнитных колебаний. - В другое время они и не нужны, потому что выход из Потока находится в приёмной камере. Сейчас Поток пытается вышвырнуть курьера через вход, а это теоретически невозможно! Если же, однако, это случится, то "Спасители" как раз и пригодятся. Понял?

   - Слабо! - признался Грэй. - Не моя это стезя, увы...

   - Грин, - крикнул я изо всех сил, пытаясь перекрыть рёв беснующегося Потока, - а если мы выпрямитель применим?

   - Что? - крикнул он, приподняв шлем.

   - Вы-пря-ми-тель! - по слогам прокричал я, надрывая горло. - Пробьём Поток за счёт его концентрации с наведением на нашу технологическую и информационную матрицу и всё! Главное - совместить точки координат с точностью до наносекунды, а дальше Поток в этом совмещении окажется сильнее, а сопротивление меньше... Может этот позволит нам вытащить Аса... парня?! - вовремя поправился я.

   Грин очумело хлопнул пару раз ресницами, открыл рот, затем наморщил лоб и с невероятной быстротой нахлобучил шлем обратно.

   - Ты гений, Преображенский, когда сыт и доволен жизнью! - прогремело по залу. - Вот если б ты так соображал во все остальные моменты своей жизни.

   - Да ты бы помер от скуки, если б я стал при каждом удобном случае цитировать научные статьи и журналы, умничал бы постоянно, нацепил бы очки и шатался бы с учебником под мышкой, - крикнул я довольно в ответ.

   - Ну да... Так хоть какая-то от тебя польза - ты сносное бесплатное развлечение! - Грин явно окрылился идеей, что я ему подал, настроение приподнялось, хвост пистолетом, глаза горят довольно - вот и здорово, вот и прекрасно...

   - Себастьян, Игнац, срочно нужен стабилизатор и выпрямитель Потока! - прогремело в зале. - Генри, как там у тебя? Щит повышенную мощность выдержит?

   - Мистер Бенефициус, искрит так, что хоть прикуривай! Сейчас переведём на запасную цепь, но её на повышенной мощности надолго не хватит!

   - Мне нужно две-три минуты, не больше!

   - Пять минут дам, но потом... - вздохнул чей-то молодой голос. - Придётся принудительно сбрасывать мощность, иначе полетят в Бездну все регуляторы и предохранители, а цепи выгорят дотла.

   - Две минуты, - пообещал Грин, его побледневшее лицо было искажено гримасой яростной слепой надежды и отчаянного безрассудства, с которым даже самый последний трус может броситься на штыки окруживших его врагов, победить их, а потом испустить дух от обилия ран. - Максимум три... Продержи мне это время, прошу тебя.

   - Ох, если что... Мистер Бенефициус, - дерзко рассмеялся молодой голос, - в крайнем случае загорим, не дожидаясь лета.

   - Генераторный, готовьте танталовую раму для выпрямителя! - распорядился Грин и закрыл лицо ладонями, что-то чуть слышно шепча себе под нос, будто молился... А, впрочем, может и в самом деле молился. В конце концов ему с его вечно голодной и шумной оравой единственное место для отдыха - пожалуй, только часовни Триединого, его священные алтари.

   - Грин, мы тебе нужны? - крикнул Грэй.

   - Ещё как! - встрепенулся он. - Будете курьера ловить, потому что момент выхода, уверен, будет непредсказуем...

   - Генераторный докладывает, - пробубнило в зале. - Рама установлена, выпрямитель закреплён.

   - Прекрасно! - Грин пощёлкал переключателями, коснулся каких-то кнопок, и перед ним в воздухе замерцала прямо перед лицом сенсорная голографическая панель, коснувшись на ней некоторых символов, он рукой передвинул её в сторону и с невообразимой скоростью защёлкал чем-то на пульте.

   - Координаты приняты! - прозвучал металлический голос Марика в зале. - Дополнительные щиты установлены и активированы.

   - Держись, народ! - гаркнул Грин, хватаясь покрепче за пульт. - Генераторный, повысить мощность до ста процентов! Эрнст, держи поля! Снимешь их, когда Марик добро даст! Генри, постарайтесь там не загореть коллективно - держи мне фазу до последнего!

   - Мощность Потока - восемьдесят процентов, - послышался знакомый бубнёж.

   - Аластор, Андрей, держитесь хоть за воздух! - прокричал Грин, прячась за пультом.

   Мы с Грэем посмотрели друг на друга, вздохнули и покрепче вцепились в панели "Спасителей", от души надеясь, что нас не долбанёт в нужный момент чем-нибудь таким высоковольтным - а-то знаю я такой способ быстрой завивки: пальцы в розетку сунул, и вот тебе кудряшки. Поток тем временем свернулся, втянулся вглубь арки, однако там взбурлил и взыграл с ещё большей силой, пол под ногами ходил ходуном, воздух вибрировал и дрожал с такой силой, что трудно становилось дышать, невидимые глазу торнадо и смерчи рвали нас, кидали, швыряли, с трудом получалось сопротивляться этому, ощущения возникали как на тренировках, когда нас загоняли по одному в специальную воздушную камеру и учили там вести себя в условиях свободного падения и воздушного сопротивлении, заодно проверяли, кто как боится высоты - кто-кто, а я потом готов был расцеловать наших инструкторов: приходилось и со стометровой и с трёхсотметровой высоты сигать вниз без парашюта и без страховки с одним лишь активатором на руках и непоколебимой верой в исправность генераторов Маховика.

   - Мощность Потока девяносто пять процентов.

   Ещё чуть-чуть, ещё чуть-чуть, последний бой он трудный самый... Спираль Потока в арке свернулась в невообразимое количество петель и дикую мешанину переплетений, я выглянул из-за края панели "Спасителя" - Поток будто успокоился, заиграл бешено сменяющими друг друга невообразимыми переливами, вот он стих, дрожь пропала, пол под ногами более не танцевал, всё улеглось...

   - Назад, идиот! - этот безумный вопль Грина я никогда, пожалуй, не забуду. Грех обижаться на "идиота" - в конце концов этот смешной тощий дядя неоднократно спасал мне жизнь, тем более что сейчас был как раз такой случай.

   - Мощность Потока сто процентов... - пробубнило в воцарившейся мгновенной и на одно короткое мгновение звенящей давящей тишине.

   А потом раздался голос Марика:

   - Стабилизатор настроен, выпрямитель активирован, поля убраны...

   И темпоральная волна, внезапно для себя и для всех нас обрётшая свободу, ударила гигантским всесокрушающим валом, извергнувшись из арки и сметая всё на своём пути. Панели "Спасителей" пошли трещинами, я чуть не потерял сознание от обрушившейся как снег на голову мешанины звуков, среди которых затерялся слабый крик Грина:

   - Руби питание!

   И всё пропало...

   "Так и помереть можно", - подумал я, очумело озираясь по сторонам и видя и воспринимая всё вокруг себя будто в замедленном режиме воспроизведения, абсолютная тишина, наступившая сразу после рвущей на части барабанные перепонки какофонии звуков, дезориентировала меня, а гигантский ни с чем не сравнимый энергетический удар пронизал всего с ног до головы и перемешал все внутренности во вкусный, наверное, винегрет. Какие ощущения испытывает бессмертный по сценарию персонаж, оказавшийся в эпицентре ядерного взрыва? Не знаю... Впрочем, они наверняка будут схожи с моими.

   Я крутил головой, пытаясь прийти в себя и собраться с мыслями, выглянул из-за панели "Спасителя" и вдруг увидел тёмный силуэт на фоне радужных переливов Потока, он летел, раскинув руки как пловец и запрокинув голову, я тупо смотрел на него, пытаясь понять, кто он, что он, кто я, затем вдруг яркая вспышка догадки осенила меня.

   - А-ы-ы-ы... - выдавили онемевшие губы.

   Изобразив сей яростный клич, я присел и мощно оттолкнулся, прыгая вперёд, навстречу падающему силуэту и вытягивая руки. Мне казалось, что я плыву в застывшем желе - сгустившийся до неимоверной плотности воздух с трудом принимал и пропускал моё тело, позволяя ему двигаться дальше, движения, которые раньше занимали доли секунды и совершались зачастую неосознанно, теперь, казалось, требовали для своего выполнения часы, дни, пожалуй, даже годы - я будто оказался в густом киселе, где подобно мухе ждал часа своей смерти и момента чести быть прибитым хозяйским полотенцем. Понемногу я приближался к опускающемуся всё ниже неясному размывчатому силуэту человеческого тела - моя скорость в реальном времени была всё-таки выше - краем глаза успел отметить застывшие донельзя удивлённые рожи двух своих лучших друзей, потом я настиг падающего на пол будто в замедленной съёмке - неспешно и с эдакой ленцой - курьера, мои руки коснулись его...

   Хлоп! Время, дотоле едва-едва копошащееся и ползущее по ту сторону реальности, внезапно подобно страусу показало голову из песка и засунуло свой любопытный нос к нам на огонёк. Ну что ж добро пожаловать. У нас хоть и не Париж, но милости просим к нашему шалашу...

   Шум, гам, крики, вопли, тихая страстная ругань и чьё-то задумчивое сопение внезапно обрушились на меня со всех сторон, я внутренне сжался, содрогаясь от звуковых перепадов, обнял курьера покрепче, сгруппировался, и мы вместе рухнули на пол. Амортизируя удар ногами, я сжался всем телом подобно пружине, ноги обиженно загудели, принимая на себя добавочный вес; не удержавшись я упал на бок, зубы опасно клацнули, я едва не откусил себе язык - вот бы обрадовалась Шела, она бы тогда смогла трещать без умолку - тяжело и громко застонал и... вопреки всем своим ожиданиям и опасениям мягко опустил тело курьера на пол.

   Крики смолкли, шум прекратился, я перевернулся на спину, хватая ртом воздух - тяжелый попался, зараза! - мышцы от мгновенного и страшного напряжения гудели и судорожно сокращались; надо мной внезапно оказалось лицо Грэя, его здоровенная не всегда помещающаяся на фотографиях физиономия закрыла весь свет, я услышал шорох отвинчивающегося колпачка, и мне в губы ткнулось какое-то горлышко, на язык и в горло пролилось крепкое, обжигающее, нос дёрнулся, обоняя букет, я замер, соображая, затем меня вдруг озарило - Великий Космос, да ведь это же "Король и королева", самый редкий уникальнейший дорогостоящий и, признаться честно, наивкуснейший коньяк на свете: он изготавливается в Славянском Союзе, в России, на единственном во всём мире заводе в Санкт-Петербурге по уникальной технологии, аналогов которой нет и вот уже лет двести не появляется. Стоит пол-литровая бутылочка этого коньяка десять тысяч кредитов, а то и больше, зависит от того, где брать. В своё время я пытался купить его вскладчину, но за ту сумму, что мы с друзьями успели собрать, нам дали разве что крышечку понюхать, от райского аромата которой нас едва не унесло в далёкие-далёкие края. Что и говорить, если минимальный срок выдержки - пятьдесят лет.

   Организм моментально сделал стойку, хвост сразу стал пистолетом, стальной хваткой я вцепился в лапищу Грэя - он зашипел от боли - и сделал большой глоток, жмурясь от райского наслаждения. Мне показалось, что я проглотил кусочек солнышка, живой, трепещущий огонёк опалил кончик языка и нёбо, провалился по пищеводу и упал в желудок, где сразу же разлился благодатным теплом, поглотившим в себе все горести, тревоги и лишние заботы, мозг заволокло тёплая волна неги, я улыбнулся и окончательно пришёл в себя.

   - Как он там? - донёсся до меня крик Грина.

   - Пациент скорее жив, чем мёртв, - прорычал у меня над ухом Грэй, пытавшийся вырвать у меня из пальцев горлышко фляги, в которое я вцепился мёртвой хваткой - ага, щаз, так я и отдам хорошую выпивку, размечтался!

   - Да я не про Андрея, - отмахнулся нетерпеливо Грин. - Как там тот, которого мы вытащили? Кто он кстати?

   - Андрюха, отдай, не будь жадиной, - взмолился тихо Грэй, выкручивая горлышко из моих намертво сжавшихся пальцев.

   - Друг называется, - фыркнул я сердито, глядя ему в глаза. - Сколько у тебя эта фляга? Год? Два? И всё это время ты молчал про "Короля и королеву"?

   - Да я его вчера только купил! - прошипел он мне в лицо. - Последний твой вопрос там в столовой был про деньги на твоём счёте? Правильно? Каюсь, я нагрел Старика и отщипнул от его махинаций крохотный кусочек, а чтобы он не заподозрил меня...

   - Решил провести через мой счёт, - закончил я. - Скотина ты всё-таки, вот ты кто! Меня лучше подставлять под удар, верно?

   Я отпустил горлышко фляги, отпихнул Грэя и, разогнувшись, прыжком вскочил на ноги, после чего быстренько отряхнулся.

   - И на эти деньги купил коньяк? - я хищно посмотрел на него. - И, пока не возник случай, делиться им вовсе не собирался? Молодец, родной, хорошо тебя мама воспитала!

   - Андрюха, так дела сложились. Не успел... - виновато прогудел этот гигант, пряча взгляд.

   - Да пошёл ты! - бросил я зло и подошёл к лежащему на полу ничком курьеру, возле его тела уже начала собираться ничего не предпринимающая тупо стоящая и мычащая как стадо коров на все лады толпа.

   Отодвинув двух операторов Грина и едва не выругавшись - стоят, бараны, блин, даже посмотреть не могут, что с человеком! - я схватил рукой за плечо курьера и перевернул его на спину.

   Единый вздох ужаса исподволь вырвался у всех, а я отшатнулся назад и едва не упал, натолкнувшись спиной на подоспевшего Грина, когда все увидели кусок мяса в одежде, лишь по которой и ещё по нескольким деталям можно было узнать Асахиро, и задохнулся от ужаса и отвращения: он будто побывал в мясорубке, которая превратила в кровавый фарш его лицо, исполосовала, изрубила так, что были видны мелкие косточки и хрящи, горло, раздробила грудь, разворотив лёгкие, бронхи и едва не разорвав на куски сердце, кожа была содрана вместе с кусками одежды, а живот и пах все почернели и обуглились, будто приняв на себя крещение Огня. Я закрыл рукой рот, слыша, как сквозь зубы матерятся все присутствующие, и тут вдруг... Ах, нет - показалось... Разве может человек с такими ужасными и страшными ранами... Я напряг зрение, вглядываясь. И у меня глаза на лоб полезли...

   - Элану сюда со всем необходимым срочно! - гаркнул я Грину в лицо, обернулся, схватил одного из его операторов за шиворот и сдавил так, что тот бедный аж засипел. - Резервную аптечку тащи, живо! - рыкнул я ему, а сам прыгнул к Асахиро.

   Миг, и я стою возле его головы на коленях.

   - Ты, толстый, держи ему ноги! - не церемонясь, я схватил одного из операторов за полу халата и дёрнул к себе. - Сдави ему лодыжки изо всех сил!

   Мои пальцы коснулись развороченной и разбитой груди курьера, я зажмурился и заставил себя дышать ртом, лишь бы только отвлечься от мягкого и склизкого под кончиками пальцев, что еле-еле заметно подрагивало и опадала - несмотря на все противоречия законам природы, Асахиро боролся даже с этими смертельными ранами! Оператор плюхнулся на пол возле его ног, его живот торжественно выпятился из-под халата, и схватил руками обе лодыжки Асахиро, сдавливая их, как ему казалось, изо всех сил. Я брезгливо поморщился - специально для таких хлюпиков ещё в те древние времена, когда наши дикие предки скопом ходили на работу и по магазинам, придумали эспандер. Вот же ленивый народ пошёл - лень сделать тысячу поочерёдных сжатий этой "хитроумной" игрушки. Скривившись, я только хотел сказать этому толстяку, чтобы он напряг сильнее кишечные палочки, которые, видимо, гордо называет мышцами, как вдруг его весьма бесцеремонно легко как котёнка за шкирку поднял Грэй, отодвинул в сторону, а сам плюхнулся в ногах у курьера.

   - Руководи процессом, - сказал он просто и без затей.

   - Не время выяснять отношения, киндер-сюрприз, - тихо прошептал он, склонившись ко мне. - Да, я тебя подвёл, но вину эту искуплю и исправлю в ближайшее время...

   - Хорош трепаться, - оборвал я его. - Сжимай ему лодыжки!

   А сам коснулся пальцами затылка Асахиро, приподняв его голову, наощупь нашёл нужные точки и начал их массировать, с каждым движением усиливая давление.

   - Элана будет через минуту! - крикнул Грин.

   - Теперь сожми под коленками, - приказал я Грэю и кивнул, подтверждая услышанное, мои пальцы коснулись ключиц, разбежались в сторону, сошлись, я нащупал еле ощутимую впадинку и сильно надавил на неё, совершая круговые движения.

   Тело курьера дёрнулось, будто пронзённое ударом тока, содрогнулось, из груди плеснул слабый фонтанчик крови, я резко сменил позицию, кладя голову курьера себе на колени и закрывая глаза. Рядом со мной раздались чьи-то торопливые шаги, и кто-то опустил возле меня на пол тяжёлый ящик - аптечка? Добро!

   - Сдави очень сильно его бёдра с внутренней стороны, - приказал я Грэю, с содроганием касаясь того склизкого месива, что ещё сегодня утром было по-восточному красивым лицом курьера.

   Борясь с тошнотой, я начал вдавливать кончики пальцев, усиливая постепенно нажим, двигая их крестообразно: вертикально, горизонтально, в стороны, вверх - пытаясь задействовать и активизировать некоторые особые точки, которые отвечали за направления биотоков и были, по сути дела, экстренной реанимационной помощью при любых ранах, даже самых смертельных.

   Внезапно Асахиро задёргался, его тело начало дрожать как в лихорадке, спазмы мышц, судороги то сковывали его, то отпускали, я сосредоточился, пытаясь вспомнить заключительные движения и области приложения пальцев, нахмурился, не открывая глаз.

   - Быстро! Два шприца по десять кубиков! Один зарядить стволовыми клетками, второй - адреналиновыми эмульсиями и смесь-колониями! Подготовьте ИсОМ также, если есть, - коротко скомандовал я, мои пальцы коснулись затылка курьера, вдавили точки за ушными раковинами, быстро их размассировали...

   - Схвати его под коленки, - скомандовал я Грэю, вспомнив, наконец, последний этап, который решал всё: будет жить Асахиро или уже нет.

   "Времени будет секунды три-четыре от силы", - мрачно подумал я и добавил:

   - По моей команде согни ему ноги в коленках и обхвати коленные чашечки.

   Грэй кивнул, сбоку от меня кто-то шепнул:

   - Шприцы готовы, мистер Преображенский.

   - Начали! - решился я и кивнул Грэю, а сам вонзил пальцы с обеих сторон в шею Асахиро, погружая их как можно глубже и от души моля всех потусторонних не зацепить трахею и гортань, не продавить их.

   Грэй отреагировал моментально, я сделал круговое движение, активируя последние точки, и в это время меня вдруг швырнул назад сильнейший удар по лицу, а потом раздался страшный полный боли и ненависти крик.

   - Колите прямо в сердце один за другим! - крикнул я, ничего не видя вокруг, мало что соображая и пытаясь в этих расстроенных чувствах подняться на ноги и прийти в себя.

   - Лежи, я тебе говорю! - раздался страшный напряжённый рык Грэя, до меня донеслись звуки борьбы, неясный шум, кто-то выругался, охнул, затем что-то покатилось, и тут я руками разлепил глаза и поднял голову.

   Что-то красное тотчас их застило, я машинально смахнул ладонью, из разбитой - в который раз уже! - переносицы тоненьким ручейком потекла кровь, защипали рассечённые брови, и в этот момент страшно по-заячьи закричал кто-то у меня над головой!

   Одним резким движением я вскочил на ноги, собрал воедино разбегающиеся глаза и увидел, как окровавленный скелет улыбается страшно остатками зубов, мой взгляд скользнул ниже, я увидел торчащие из бешено колотящегося сердца и колыхающиеся шприцы, мазнул по суматошно работающим, брызжущим кровью остаткам лёгких, и тут он коснулся руки этого страшного невообразимого ужасного живого мертвеца, которая схватила под подбородок того самого толстенького оператора Грина, развернув его спиной к себе, пальцы второй руки нервно постукивали его по лбу.

   - Не надо, - мгновенно охрипшим голосом произнёс я, нетвёрдо стоя на шатающихся ногах, - не нужно, Асахиро! Не...

   И скелет, рассмеявшись страшным булькающим визгливым смехом, сделал руками одно-единственное короткое движение. Раздался лёгкий хруст, и бездыханное тело молодого парня мешком осело на пол. Скелет развёл руками, виновато улыбаясь, внезапно его взгляд коснулся моего лица, он вдруг поднял руки, будто защищаясь в испуге, задрожал, скукожился, съёжился и вроде бы даже всхлипнул. Тишина воцарилась мёртвая, я стрельнул глазами влево, вправо - лица у всех ошарашенные, напуганные, Грин чуть в стороне и позади меня замер с выпученными глазами, на лице выражение полнейшего недоумения. Скелет глянул на меня одним глазом из-под поднятых в защите рук, я окончательно растерялся...

   И в этот момент мощная длань разъярённого Грэя повергла его на пол, и этот будто стало отмашкой для старта: меня толкнули в одну сторону, в другую, завизжали, закричали, вопли испуганных хладнокровными жестоким и напрасным убийством людей заполонили весь зал, толпа из пары десятков человек, до того сгрудившаяся возле меня и наблюдавшая безмолвно за ходом реанимации, теперь бесновалась и кидалась из стороны в сторону, пытаясь одновременно и убежать, и скрыться, и защититься...

   Асахиро, рухнув на пол от удара Грэя, скрючился, собрался в клубок, поджав под себя все конечности, и завыл, как воют, наверное, одинокие путники, заблудившиеся ночью в лесу, полном голодных волков и прочей живности, зарыдал и заплакал, отмахиваясь руками и выставляя их так, будто собрался защититься от посягательств с моей стороны на свою жизнь. Мы с Грэем обменялись непонимающими взглядами, я подошёл к курьеру и присел возле него - следовало хотя бы вытащить шприцы из его сердца, однако Асахиро вдруг забился как дикая неприрученная птица в клетке, явно пытаясь отползти от меня подальше и укрыться где-нибудь, спрятаться...

   - Рухнула наша теория, Андрюха, - шепнул мне беззвучно Грэй, я едва успел вовремя поднять взгляд и прочесть это по его губам. - Придётся заново придумывать велосипед.

   - Опять?! - донёсся приглушенный рык за моей спиной, и я резко обернулся и встал, чтобы посмотреть, как наш ковыляющий генералиссимус из всех сил спешит к нам в обнимку с Эланой и её молодцами, тащащими на своих немаленьких плечах громоздкое реанимационное оборудование.

   Увидев сие зрелище, от которого содрогался пол и разбегались все окрестные тараканы, я понял, что всё, наше дело - труба, в очередной раз я оказался не в том месте и не в то время, и сейчас, невзирая на заслуги перед Отечеством, меня могут примитивно расстрелять или сделать внушение прямо на глазах у всей толпы, которая будет восхищённо внимать и даже похлопает в итоге в ладоши - от осознания всего этот у меня даже ресницы и брови заметно опали, были бы усы, они бы повисли как жалкие тряпочки. Но... Я недооценил Капитошкина.

   - Преображенский, почему всякий раз, когда происходит ЧП с курьерами, рядом непременно оказываешься либо ты, либо твоя загадочная тень?! - прорычал он мне в ухо, схватил за руку и демонстративно потряс её, сдавив пальцы.

   - Да откуда мне знать, Зизольдий Гурабанович?! - зашипел я ему в лицо в ответ. - Сами знаете: мне эта работа не особо и нужна, я бы и с театром не порывал, будь моя воля и голова на плечах. Видать, меня мама в детстве часто роняла, что у меня от рождения такой пунктик - влипать во всякие пакостные дела!

   - Помолчи! - рявкнул он тихо. - И моли Триединого, Преображенский, потому что от аналитиков Центра поступили такие интересные факты, которые могут положить крест на всю нашу дальнейшую деятельность. Понял?!

   Уставившись мне в глаза яростным испытующим взглядом, он молчал и лишь делал загадочный вид, а я как раз пытался понять: какое отношение услышанное имеет ко мне? У меня же алиби по поводу Ковалёва и Дегтярева. Или они ещё что-то накопать под меня смогли?!

   - Элана, как он там? - громко спросил Капитошкин, не оборачиваясь и продолжая буравить меня взглядом.

   - Он мёртв, Зизольдий Гурабанович, - раздался спокойный - чересчур спокойный! Неужто истерика близится? - голос нашего главного врача. Я против воли вытаращил глаза и едва не задохнулся от неожиданности: как мёртв? А инъекции? А био-стимуляция? - Инъекции помогли ему продержаться, возможно, они и удержали бы его в жизнеспособном состоянии, но мышечное напряжение и резкий скачок кровяного давления решили всё - сердце не выдержало нагрузки и разорвалось. Шоковая стимуляция его не спасёт, проводить её я не рекомендую - имеющиеся травмы и повреждения несовместимы с жизнью, их не залечит даже кольто и хроно-консервация.

   - Я всё понял, - кивнул Капитошкин. - А с Леонардо что?

   - Перелом шейных позвонков, - раздался холодный голос, - однако смерть наступила до этого в результате обширного инфаркта и внутреннего кровоизлияния в мозг.

   Капитошкин закрыл глаза и вздохнул, руки его мелко-мелко дрожали, лицо покрылось сеточкой мелких кровяных сосудиков, побагровело и налилось дурной кровью.

   - Я могу идти, Зизольдий Гурабанович? - спросила Элана, поднимаясь с пола.

   - Разумеется, - кивнул он. - Свободна.

   Она слабо улыбнулась мне, бросила последний взгляд, наши глаза встретились, я успел прочесть в них страшную усталость, тоску по ещё одному ушедшему в Вечность человеку, ненависть к своей работе и печальную обречённость, вызванную тем, что никто эту работу лучше неё делать не сможет. Я моргнул, посылая ей мысленную поддержку, пытаясь подбодрить и придать столь необходимых этой хрупкой нежной очаровательной милой женщине сил, она, кажется, поняла и почувствовала, потому что улыбнулась ещё раз, собрала своё оборудование и пинками вытолкала своих подручных из зала.

   - Бенефициус, какие обязанности выполнял Леонардо в последнее время? - тихо спросил Капитошкин, не открывая глаз.

   - Наладка СИГ-связи между БОГА и Главным терминалом, - подумав немного, ответил Грин. - Калибровка и фильтрация сигнала концентратора.

   Помолчав немного, он добавил:

   - Он вполне мог заменить меня у Главного терминала в случае чего... Хороший специалист... был. Впрочем, у меня здесь нет плохих специалистов.

   Капитошкин зло посмотрел на него, тяжело вздохнул и потоптался на месте, будто пытаясь что-то сказать и в то же время не решаясь сделать это. Его взгляд коснулся меня, перебежал на Грэя, Капитошкин скривил губы, однако Грэй лишь ответил ему презрительной улыбкой, затем остановился на Грине и снова вернулся ко мне.

   - Бенефициус, убери всех людей отсюда, - скомандовал он. - Пусть займутся работой. Вы, трое, останьтесь - разговор есть.

   - Ситуация уже приближается к критической, - хрипло произнёс Старик, дождавшись, когда столпившиеся вокруг нас работники Грина разошлись по своим местам, некоторые стали проверять состояние арок Врат. - Это уже четвёртый случай гибели курьера за этот месяц. Смерти Побережного нам чудом удалось избежать. Так больше продолжаться не может. Аналитики Центра требуют от меня отчёта касательно деталей дела Ковалёва и Дегтярева, я не хочу даже представлять себе, как они воспримут новость о гибели Асахиро. Мы полностью подконтрольны Центру, а посему, если его статистическая служба зарегистрирует очередной факт гибели, произошедший в этом месяце, то неизбежны проверки со стороны особых отделов Центра, по результатам которых многие из нас, боюсь, могут лишиться своего места, а не только лично я, как некоторым бы здесь хотелось.

   Капитошкин помолчал немного и, сложив руки за спиной, стал легонько покачиваться как маятник: вперёд, назад, вперёд, назад...

   - Официальная директива такова: в течение трёх дней мы обязаны предоставить всю информацию, имеющую даже самое незначительное отношение к гибели курьера, если такова, разумеется, произошла. Некрологи Ковалёва и Дегтярева с сопутствующими документами ещё не поданы, на очереди, я так понимаю, Асахиро... - Капитошкин помолчал секунду, закусил губу и как-то беспомощно посмотрел на нас и на два неподвижных тела на полу. - Сейчас я предлагаю такой вариант: срок повременить с отсылкой некрологов имеется... Посему я требую от тебя, Грин, тщательно проанализировать временной пласт, в который был отправлен Асахиро, результаты мне в кабинет, срок - сегодня, как можно скорее. Аластор, ты сделаешь снимок памяти Асахиро, проанализируешь его, результаты мне на стол, срок - до завтра. Элана, - Капитошкин коснулся маленького чёрного пятнышка на воротнике пиджака, активируя канал связи, - подготовь некролог Асахиро, срок тебе - до завтрашнего полудня, потом мне его на стол для визирования и печати... - Капитошкин отдышался и вытер вспотевший лоб, затем стрельнул глазами по сторонам. - Всем ясны поставленные задачи?

   Грэй и Грин кивнули, кивнул даже я, поддавшись коллективному эго, Капитошкин как-то нахохлился и пронзительно посмотрел на Грэя.

   - Трудные времена требуют крайних мер, - произнёс он загадочным и жёстким тоном, - а сейчас, как вы все понимаете, далеко не праздник. Я обязан уведомить о происходящем высшее руководство, решить эти вопросы непосредственно с самим Директором. Завтра утром я отправляюсь к нему на совещание. Со мной поедешь ты, Андрей, и глубокоуважаемый мистер Аластор Грэй. Сие не обсуждается и не комментируется. Я позвоню вам обоим сегодня вечером, сообщу о времени визита. А теперь за работу! - сообщил он грозно, развернулся и вышел из зала, плотно притворив за собой дверь.

   Я посмотрел ему вслед, говоря самому себе, что отныне следует мне начать привыкать к новому Старику, который почти не плюётся, слова не путает, не мямлит под нос, а говорит чётко, спокойно и лаконично, сухо подчёркивая и в достаточном свете обрисовывая детали, предназначенные для огласки. Что ж с одной стороны это хорошо - я всегда любил и уважал крутых грозных начальников, от одного окрика которых даже мухи встают по стойке "смирно" и рассчитываются на "первый, второй", любил и уважал их, наверное, потому что сам в душе был таким: суровым, строгим, но справедливым. С другой стороны, похоже, мне придётся переучивать себя с самого ноля - за тот срок, что я знал нашего Старика, я успел основательно привыкнуть к мелким неприятным "бонусам" общения с ним, кажется, без них я буду слишком серьёзно воспринимать его, а так, глядишь, дело докатится до того, что я на работу стану ходить как на работу, а не как в милый славный приют для душевнобольных. Тяжёлый выбор, что предпочесть? За советом я решил обратиться к Грэю, обернулся, заранее открывая рот для вопроса, и вдруг осёкся, насмерть перепуганный.

   Его лицо было белым от непонятно откуда взявшегося чувства страха, а выражение обречённости, панической тоски и ужаса напомнило мне лица людей, попавших в западню и не знающих, как из неё выбраться.

   - Грэй, - позвал я тихонько, но он не отреагировал. Его кулаки сжимались и разжимались нервно, губы еле заметно дрожали, а глаза... Глаза напугали меня больше всего.

   В них не было ничего кроме страха и бессилия перед неизбежным.

Глава 17

   Мне снился Капитошкин... Всю ночь. И это было ужасно. А хуже всего было то, что это оказался никакой не пророческий сон, не колдовской, ни хоть самую малость разъяснительный - если бы! Мне снилась самая обыкновенная белиберда из разряда дешёвого кризисного жанра, в котором все так просто обожают посудачить об очередном конце света. Проснулся я с больной головой и сразу возненавидел всё на этом свете, что только может меня окружать, мне сильно захотелось подыскать себе пару "чёрных, растоптать их с наслаждением, а после спокойно пойти пить чай, выплеснув из себя все негативные эмоции. Этой ночью я чувствовал себя как принцесса на горошине, которой вдобавок ещё и приснился бредовый кошмар: спать было чертовски неудобно и непривычно, потому что одеяло никто с меня не стаскивал, не лягался в ответ на мои нежные прикосновения, не ворочался и не шебуршался под боком, умудряясь за минуту раз двадцать повернуться туда-сюда; никто не будил среди ночи, желая поделиться со мной любовью ко всяким необычным фруктам, которые почему-то хочется именно сейчас и плевать, что их и в сезон фиг достанешь; никто не пихал локтём, желая узнать моё мнение по какому бы то ни было дурацкому вопросу - словом, я всю ночь чувствовал себя как не в своей кровати, а потому, ясен пень, не выспался и был зол как орда крестоносцев, ворвавшаяся после долгой изнуряющей осады в город, из которого отступающие жители успели вынести всё до последней крупицы золота. Вдобавок перед сном мне позвонил Старик, но, увы, не с пожеланием доброй ночи, а с примитивным намерением напомнить мне, что сегодня на работу опаздывать никак нельзя...

   Я сжал кулак и от души дал им в стену, потом ещё раз и ещё. Уже чувствуя, что ещё немного, и она пойдёт трещинами, я внезапно успокоился, выскользнул из-под уютного и любимого одеяла, быстренько запахнулся в лежащий в изголовье халат и попёрся в ванную приводить себя в порядок.

   - ЭлИн, вскипяти чайник и разогрей духовой шкаф, - буркнул я брюзгливо себе под нос и поглядел на себя в зеркало - ох, лучше б я этого не делал! Такого красавца как я сейчас даже в зоопарке показывать нельзя - дети будут пугаться.

   Не глядя схватив щётку и зубную пасту и от души надеясь, что не перепутал её со средством для удаления нежелательных кожных утолщений вроде мозолей и прочего, которым пользовалась Шела, я сунул щётку в рот и начал полировать свои тридцать два друга - визитную карточку самого себя. Через несколько минут их ослепительный блеск вполне можно было перепутать с сиянием во мраке космоса какой-нибудь небольшой звезды. Полюбовавшись на творение своих рук, я кинул щётку и пасту на полочку и неторопливо умылся, содрогаясь от прикосновения холодной воды, однако принципиально не желая воспользоваться тёплой - с утра следовало проснуться и взбодриться, а не разомлеть и раскиснуть, и для этого холодная вода подходила лучше всего. Фыркая как мокрый волк, я торопливо растёрся жёстким полотенцем, с сожалением посмотрел на душ - его-то как раз и не хватало, однако времени не было на его принятие, тем более Капитошкин не поверил вчера моим клятвенным заверением, что я не забуду и не просплю - правильно сделал, конечно, потому что я проспал - и грозился позвонить мне ещё раз утречком пораньше, чтобы снова напомнить; принимать же звонок, ополаскиваясь в душе, было бы верхом нарциссизма, нигилизма и прочего идиотизма, а я себя идиотом никогда не считал. Поэтому я выскочил из ванной комнаты, замотал пояс халата вокруг шеи наподобие шарфа и бодро поскакал на кухню, где уже начинал петушиным жизнерадостным криком встречать утро мой самый драгоценный чайник на свете. Выключив под ним огонь, я сунул любопытный нос в духовой шкаф, оттуда на меня пахнуло таким жаром, что я моментально обсох и едва не закучерявился - великолепный обогреватель получился, а Шела всё недоумевала: почему я к центральному отоплению не подключён. Угу, да, знаю я наше марсианское отопление... Видел довоенные водородные птицами обгаженные котлы, которые, видимо, из-за этого только и не разваливаются. Обойдусь я и без такого "тепла". Тем более делов-то - духовку включил на прогрев и обогревайся, для себя любимого, не жалко.

   Быстренько сварганив несколько бутербродов, я сунул их в духовой шкаф, а сам запустил руку в один из шкафов, в глубине которого за многочисленными банками, склянками, бесполезными и дурацкими сервизами, наборами посуды прятал от вечно любопытный и жадной до всего наилучшего Шелы, от вечно голодных гостей и приятелей и, наконец, от неугомонного себя самое драгоценное - золотую чайную смесь, которую с трудом оторвал на одном из аукционов, заплатив за неё немыслимые баснословные деньги, но... Она себя оправдала со всех сторон, не понадобилось даже повода искать в ней насильно какой-нибудь плюс, выгодно отличающий её от всех остальных; она воистину была бесподобна: более десятка чайных сортов было строго отобрано, дозировано и смешано в настолько идеальной пропорции, что вкус её завораживал, увлекал в страну грёз и мечтаний, разгонял даже самые тяжёлые и седые тучи над головой, уносил прочь грусть, тоску и печаль, наполняя сердце радостью, теплом и пониманием того, что какая бы хреновая ни была жизнь, радуйся тому, что ещё жив, что ещё борешься, а не отдаёшься в руки Гадеса. Лучшим из всего, что я когда-либо пробовал, было это зелье, потому, наверное, я и хранил его подальше ото всех, прятал, не потому что жадничал - нет! - а просто потому, мне казалось, что твои маленькие слабости и чудодейственный эликсир от них должны быть известны исключительно тебе, есть в жизни у каждого некие заповедные тропки, по которым следует гулять исключительно в гордом одиночестве.

   "Дар пяти стихий", - как несколько пафосно выражались когда-то древние китайцы, истинные знатоки и ценители чая, упал в заварничек; напевая себе под нос какую-то гремучую мелодию, я аккуратно налил туда кипяток - прошла минута с момента закипания, температура воды идеальна для того чтобы не угробить сверхтонкий изящный вкус и букет - накрыл крышечкой и заглянул в духовой шкаф.

   - Вы мои хорошие, - бормотал я, вытаскивая из него разрумянившиеся, прямо дышащие горячие бутерброды, - вы мои пышные, вы мои замечательные...

   Заткнувшись, я выключил духовку, повесил на крючок рукавицы и втянул носом аромат - м-м-м... В желудке сразу заквакал митинг голодных лягушек, но я решил обождать немного и разогреть ещё немного жаркого с соусом, который ещё тогда приготовила дожидавшаяся меня Шела. Мурлыча что-то себе под нос - и куда только подевалась моя утренняя злость и раздражённость не выспавшегося человека? - я быстренько отрезал себе кусочек мяса, полил его соусом и грохнул на небольшой противень, засунув его опять же в духовой шкаф, после чего довольно потёр руки - намечался неплохой завтрак.

   - ЭлИн, милая, который сейчас час? - лениво поинтересовался я.

   - Половина девятого по местному времени, - ответила она и, подумав немного, добавила: - До момента времени, указанного вчера вашим начальником, осталось три часа.

   - Спасибо тебе, родная моя, - умилился я, с любовью глядя на бутерброды. При моей нелюбви к проволочкам и с привычкой делать всё быстро, три часа для меня - это всё равно, что три недели для остальных, целая куча времени. Спросите: почему я тогда опаздываю постоянно на работу? Отвечу - из принципа. Для меня явиться вовремя на работу - значит признать её официальной работой, где я тружусь в поте лица и отрабатываю свою кровную зарплату и нечастые премиальные. А так мои опоздания, легкомысленное отношение и безалаберность и тунеядство - неплохие способы напомнить себе, что всё вокруг - как бы игра, а рабочий день - это всего лишь новая серия из приевшегося но всё ещё любимого семейного сериала. Пока так относишься к этому священнодействию - беготне за любимым начальником и изображению стахановского труда - чувствуешь себя более-менее человеком, а не рабом на службе у тех, кто обещает вознаграждение за твой по сути дела бесплатный труд.

   Духовой шкаф пиликнул, я подскочил к нему, запустил руки в его огнедышащее чрево и извлёк оттуда тарелку с парующими и испускающими такие ароматы кусочками мяса, что едва не начал грызть воздух. Торопливо поставив тарелку на стол, я придвинул ближе бутерброды, заглянул в заварничек - ага, ещё минуты три-четыре можно подождать - вооружился ножом и вилкой и как голодный волк набросился на еду.

   - Приятного аппетита, Андрей, - мягко пожелала мне ЭлИн, я в ответ что-то промычал с набитым ртом, помахал вилкой и услышал в ответ серебристое журчание её нежного как мягкий перезвон колокольчиков или пение ручейка по камням смеха.

   Завтрак был умят за пару минут - вот уж не думал, что я настолько голоден. Откинувшись на спинку кресла, я довольно вздохнул, отодвинул тарелки и придвинул к себе чашку и заварничек. Открыв крышечку, я втянул носом аромат и у меня в голове аж посветлело, и птички зачирикали, сидя у меня на извилинах. Покрутив головой и ища взглядом одну вещь, я заглянул под стол, посмотрел на полочках над ним, засунул нос в ящики...

   - Под подоконником на тумбочке, - подсказала ЭлИн.

   Отодвинув занавеску, я и впрямь обнаружил искомое - баночку с мёдом, которую мне подарил Кузьма, у которого дядя признанный заслуженный бортник, у него сотни гектаров земли во владении на Марсианском Среднем Поясе, вот и снабжает любимого племянника мёдом, а тот его нам раздаёт под настроение.

   - А тебе чайку не налить? - спросил я у ЭлИн, кладя в чашку две ложки мёда вместо сахара (сахар нельзя! Это гибель для организма, а для чая в особенности) и наливая сверху заваренный чай.

   - Я бы с удовольствием, но... - раздался её разочарованный голос, и я в очередной раз подивился тому, как далеко эта милая виртуальная девочка зашла в общении со мной, пусть даже это всего лишь виртуальный интеллект. - Простите меня, сэр.

   - Ты так говоришь, будто я прямо сейчас за твой отказ перезагружу блок управления, - поморщился я. - Без обид, тем более что как бы ты, интересно, смогла это сделать?

   - Да, сэр, - раздался её неопределённый ответ.

   - Ты опять?! - возмутился я, угрожающе нацелившись куда-то в сторону комнаты вилкой.

   - Прости, Андрей, - быстренько поправилась она, и я успокоился, заодно мысленно погладил себя по голове - какой я замечательный генерал, оказывается, ну прям настоящий полковник.

   С наслаждением вдохнув вздымающиеся к небу ароматы коренного жителя страны волшебных драконов и тысячи тысяч оттенков вкуса, я торжественно пригубил сей божественный, будто посланный людям из великого и непознанного Космоса для их вознесения, одухотворения и достижения совершенства напиток и едва не поплыл. Всё закачалось перед моими глазами, окружающая меня обстановка сплясала джигу, лихо крутанула ляжками, ещё немного, и я бы брыкнулся на пол собственной кухни с блаженной улыбкой на лице от приобщения к пусть даже мизерной но всё равно завораживающей доли небесного богатства, плода любви Земли и Неба, над которым сплясал свой весенний танец красный дракон.

   К счастью для меня - пол у меня дома крепкий, выложен на кухне из тёплых мраморных плит, так что сей кратковременный полёт внизпривёл бы к возникновению немаленькой шишки - я вовремя очухался и схватился за стол, предупреждая падение, после чего помотал головой, взбалтывая мозги, и с уважением посмотрел на чай - надо признаться, отвык я от по-настоящему нормального чая, благо этот редко пью, лишь в исключительные моменты жизни.

   - Андрей, прости, но здесь вызов в режиме ожидания, - раздался мелодичный голос ЭлИн как раз, когда я после первой не слишком удачной попытки сделал ещё пару глотков, ощутил на губах долгоиграющее очарование мёда и расцвёл от наслаждения.

   - Кто посмел? - пробурчал я уныло, всё хорошее настроение мигом испарилось - я догадывался, кто мог позвонить мне именно сейчас и чего потребовать.

   - Капитошкин Зизольдий Гурабанович, - оттарабанила ЭлИн, и я громко с волчьим подвыванием зевнул - сразу захотелось спать, захотелось лечь в кровать, укрыться одеялом, свернуться в клубочек и мирно дрыхнуть триста лет, пока какой-нибудь принцессе не приспичит меня поцеловать. - Принять вызов?

   - Ну разумеется, - пожал я плечами. Даже на том свете я от этого плешивого динозавра, уверен, не отдохну. Зуб даю, он и там меня найдёт, чтобы как и при жизни озадачить проблемами, заплевать всё лицо и потребовать "Сокр-р-ратить!" и "Прекр-р-ратить!", жуя при этом свой вечно слюнявый язык... О! - меня осенило. - ЭлИн, милая, прими вызов, заблокируй видео-связь, оставь только звуковой канал и наложи на его линию звуковую матрицу "Рабочая атмосфера-3".

   - Как скажешь, - мурлыкнула она, и в ту же секунду я услышал недовольное ворчание, казалось, только проснувшегося и мучающегося с похмелья бассетхаунда.

   - Доброе утро, Зизольдий Гурабанович! - гаркнул я, делая несколько быстрых глотков и с наслаждением ощущая, как у меня внутри загорается солнышко, своим теплом согревая весь мой высококачественный ливер.

   - Доброе утро, Андрей, - пробурчал он ворчливо. - Что у тебя случилось? Почему так долго вызов не принимал? Опять спал?

   - Как можно, Зизольдий Гурабанович?! - воскликнул я возмущённо и провёл кончиком языка по губам, чтобы в как можно более полной мере ощутить уникальнейший привкус домашнего настоящего мёда, а не той пурги, что сейчас повсеместно продаётся и распространяется компанией "Синтефуд" под его видом. - Вот небольшая неисправность приключилась, я как раз её устраняю. Полночи, между прочим, устранял! Поэтому мне как Герою труда просто положен отгул за ударный труд на нивах частной собственности.

   - Ты совсем обнаглел, Преображенский, - вздохнул Капитошкин. - Может тебе ещё отпуск с двойной ставкой предоставить?

   - Был бы рад, - осторожно ответил я, зная, что у Старика собственные представления об отпусках и отгулах - по его глубочайше обоснованному всеми несуществующими законами на свете мнению работник должен боготворить работодателя за то, что тот даёт ему возможность на себя работать, а потому отпуск - это уже достаточная награда за его труд, который практически даже можно и не оплачивать.

   - Ты всегда всему рад, - обвиняющим тоном заявил этот "громозека". - И выключи, наконец, это дурацкое звуковое сопровождение, я и так знаю, что ты всю ночь дрых как коней продавши.

   Подумав немного, я решил не рисковать и послал мысленную команду ЭлИн, чтобы она отключила звуковую матрицу, твёрдо решив для себя, что за эту отповедь я Старику ещё подлостей в носки накидаю.

   "Чтоб к тебе в гости все родственники сразу нагрянули, - прорычал я мысленно, - чаю не дают попить спокойно. Изверг...".

   - Андрей, ты помнишь, надеюсь, что сегодня важная встреча? - спросил Капитошкин чуть спокойнее.

   "Восемь", - вздохнул я, мысленно подсчитав количество его вчерашних напоминаний.

   - Конечно, помню, Зизольдий Гурабанович, - ответил я как на присяге, которую в жизни никогда не давал. - Я уже, можно сказать, при полном параде...

   - Вот только попробуй заявиться сегодня на фирму как обычно: в куртке, рубашке и штанах спортивных! - рыкнул он строго. - Чтоб действительно при параде был!

   - Зизольдий Гурабанович, ну вы ко мне совсем как к малому дитяти, - обиделся я. - Чай не лаптем щи хлебаем, чай соображаем, что к чему.

   - На это и надеюсь, - сказал как отрезал. - Ладно, собирайся, я тебя жду на фирме через час.

   - Как через час?! - задохнулся я. - Встреча ведь через два с половиной часа!

   - Да, - подтвердил Старик, - но я тебя жду через час. Мне, прости, так спокойнее будет.

   - И это не обговаривается и не обсуждается, - добавил он как раз в тот момент, когда я хотел высказаться в свою защиту. - До связи, Преображенский. Жду тебя на фирме через час, - повторил он, будто издеваясь, после чего отключился.

   От негодования я вспомнил весь свой богатейший словарный запас нецензурной лексики, начатый ещё во времена Великой Зимы, как окрестили позже те жуткие холода, и до сих пор ещё не оконченный. Фразы и слова с языка срывались и простые, и витиеватые, я помянул всю родню Капитошкина, описал все их наклонности и характеры, после чего умолк и с минуту сосредоточенно сопел, стараясь придумать что-нибудь новенькое, потому как чувствовал, что набором из более чем десяти тысяч ругательств я всё накипевшее в душе не опишу, а то что опишу, будет слабым и тусклым оттенком картины, щедро разбавленным водой.

   Рука моя сама собой коснулась чашки с чаем, я залпом допил остатки, каждый раз чувствуя, что последующие глотки по вкусу отличаются от предыдущих, после чего глубоко вдохнул и закрыл глаза, потихоньку выдыхая через нос и очищая дух и разум от негатива. Через несколько секунд в голове посветлело, я испытал покой и благоговейный трепет перед силой жизни, встряхнулся, сбрасывая оцепенение, и стал прибираться. Тарелки я сгрёб и сунул в раковину, туда же угодила чашка с заварником, коробку с чаем я предусмотрительно заныкал ещё подальше, уже в другое место, памятуя, что Шела иногда будто бы невзначай умудряется даже читать мои мысли.

   Протерев поверхность стола салфеткой, я активировал духовой шкаф и перевёл его в режим самоочистки, после чего приподнял кухонное полотенце и нажал на один из символов сенсорной панели управления роботами кухни, которая скрывалась под ним. Дело всего утра было выполнено, генеральная цель поставлена и достигнута, можно было бы часик поваляться пузом кверху, слушая новости Системы - чудаки, они считают свой невинный лепет новостями! Ха! - или, например, окунуться в затягивающие волны классической музыки, но... Меня ждали уже через час, вдобавок следовало отыскать в дремучих дебрях наших с Шелой шкафов костюм, а-то действительно как-то неудобно будет показываться перед нашим локальным господом богом в простенькой хоть и фирменной рубашке с короткими рукавами, штанах и лёгкой куртке поверх всего. Как я ни не любил костюмы, а всё равно надо было приодеться. Авось, себя зауважаю, когда в зеркале представительного джентльмена увижу.

  * * *

   - Помнишь, как это было?

   - Конечно, помню...

   - Не хочешь повторить?

   - Знаешь, пожалуй нет... Не стоит портить романтику того раза попытками повторить и воплотить её в тех же движениях, взгляде, мыслях... Мне кажется, что это убивает чувственную сторону воспоминаний о тех событиях, оставляя лишь простые грубые факты.

   - А я бы, наверное, хотела это повторить, - бормочет она тихо, прижимаясь к моему боку и оплетая руками шею.

   - Зачем, если можно попробовать обставить это по-другому? На что нам воображение дано?

   - Вряд ли у нас хватит пороху на вторую такую ночь...

   - Ты плохо меня знаешь, - возражаю ей. - А оттого плохо представляешь весь потенциал моего могучего интеллекта, который может завести в такие дебри, откуда даже нашему дуэту вроде Бонни и Клайда выбраться будет несколько затруднительно...

   - Какой ты разговорчивый, - в который раз с каким-то загадочным вздохом констатирует она. - В той ситуации, где всем хватило бы одного-двух слов, ты не успокаиваешься, пока не обрисуешь все стороны и нюансы. Откуда это в тебе?

   - Ты уже спрашивала, а я уже отвечал, - говорю я спокойно, поглаживая её рукой по волосам и глядя за игрой и подмигиванием звёзд на ночном небе.

   - Я помню, - шепчет она чуть слышно. - Но ты всегда отвечал в шутку, пряча настоящую причину за горой ненужных добавочных сведений. Скажи сейчас честно и откровенно и, если можно, кратко, пожалуйста, в чём причина твоей многословной манеры высказываться и изъясняться?

   "Ничего у себе у меня многословная манера говорить, - удивляюсь я мысленно. - Сама-то эвон как высказалась...".

   - Кратко не получится, - отвечаю я, зная, что говорю. - Не в моих привычках изъясняться кратко. Раньше - да, приходилось, но сейчас... Наверное, самый краткий ответ таков: моя многословность вызвана стремлением отличаться от подавляющего большинства людей, стремлением выделиться. Но это лишь один из множества ответов, потому как не только в этом моём желании причина.

   - А почему ты спрашиваешь? - замечаю я, помолчав немного, и смотрю на неё из-под полуопущенных ресниц боковым взглядом.

   - Просто никогда не могла этого понять, - вздыхает она и щекочет мне кончиками пальцев грудь. - Ты и без этой своей говорливости отличаешься от большинства мужчин, уж это я вижу хорошо, иногда даже слишком хорошо. Ты как будто из другого измерения, из другого времени... Какой-то... универсальный солдат, - медленно произносит она, с трудом облекая ясные и понятные мысли неуклюжими словами, я это знаю: почему-то всегда тяжело облечь в слова то, что так ясно горит в голове, а потом ещё и донести до собеседника. - Откуда это в тебе, Андрей?

   - Но почему ты всё это спрашиваешь? - я даже просыпаюсь от удивления - в конце концов подобные вопросы она частенько задавала мне и раньше.

   - Просто хочу знать...

   - Просто так даже звёзды на голову не падают, - отрезаю я. - Есть причины, только говорить ты их почему-то не желаешь... Откуда всё это во мне? Я тебе уже говорил. Скажу так и быть ещё раз: наверное, из Космоса или от природы. Я не знаю, Шела. Я ведь тебе не написанная программа, с заранее определённой линией поведения, в которой вдруг обнаружился сбой, изменения... Просто такой вот я. Разносторонний. Иногда говорливый, иногда молчаливый, иногда дурак, иногда не очень. Трудно быть одним, Шела, очень трудно. А вот человеком сложным быть легко, достаточно характер воспитать... Между прочим, казаться сложным тоже не трудно, даже если таким ты и не являешься на самом деле.

   - А зачем казаться не таким, каким есть? - шепчет она мне в ухо.

   - А чтобы люди думали о тебе так, как хочешь этого ТЫ, - подчёркиваю я. - Многим параллельно до мнения большинства, но они подчас забывают, что это может стать весьма и весьма грозным оружием при умелом использовании.

   Я умолкаю, слыша, как она посвистывает - это у неё означает храп и означает, что ей видите ли скучно и неинтересно. Нужен допинг. Нужна реанимация. А потому я поднимаю руку и нежненько так щипаю её под одеялом.

   Такой реакции я никак не мог ожидать.

   Могучий толчок, как будто меня лягнул подкованный бронированный мамонт, швырнул меня с кровати на пол, а потом ещё сверху с жутким визгом набросилась Шела, и мне чувствительно досталось по уху.

   - Эй, ты чего?! - крикнул я, с трудом - вот уж не думал, что в этой на вид хрупкой барышне столько сил! - удерживая её руки и напрягая мышцы ног, чтобы она мне не раздавила бёдрами одну немаловажную деталь моего организма.

   Она вдруг встряхнулась, её пылающие диким огнём хищные глаза словно бы погасли, лицо, искажённое страшной убийственной гримасой, приняло более спокойное выражение, черты его разгладились, она с лёгкостью освободилась из моих захватов и поджала сердито губы.

   - Ты смерти своей хочешь, милый? - скептически осведомилась она, сидя на мне сверху и не делая ни малейших потуг, чтобы слезть. - Ты зачем это сделал?

   - Так... э-э-э... м-м-м... - промычал я невразумительно, пытаясь одновременно найти ответ, понять, что же произошло, и разобраться в своём, мягко говоря, идиотском положении.

   - Маловразумительно, - подытожила она, вздохнув. - Милый мой, я тебя очень прошу, никогда не щипай меня, если я засыпаю или уже сплю, последствия могут быть гораздо хуже...

   - Может, слезешь с меня? - мрачно спросил я у этой ненормальной ниндзя и попытался пошевелиться.

   - Обойдёшься, мне так удобнее, - фыркнула она и рассмеялась. - На тебе как на трибуне: высоко сижу, далеко гляжу... Тем более ты меня уже разбудил, так что будешь расплачиваться, - она облизнулась, её глаза вспыхнули страстным огнём, - КРОВЬЮ!

   - А вот нечего засыпать, когда я тебе объясняю! - воскликнул я, запоздало вспомнив о своей незавершённой фразе.

   - Ты скучно объясняешь, - безапелляционно заявила она и подтянула ноги повыше, усаживаясь на мне поудобней, - и слишком долго. Говорить нужно кратко и лаконично, человеку вовсе не обязательно знать все нюансы, которые ты ему освещаешь.

   - Спасибо за премудрость, - буркнул я уязвлённо. - Надеюсь, мне за неё платить не придется?

   - Я подумаю, - весело заявила она и от избытка веселья, видать, попрыгала на мне как на батуте - у меня чуть глаза на лоб не полезли. - Тебе не тяжело, милый? - тревожным тоном осведомилась Шела в деланном испуге приподняв свои изумительные бровки.

   - Никапельки, - многообещающим тоном прорычал я, кладя руки ей на бёдра.

   - Значит, я такая тощая, да?! - воскликнула она в ужасе и от души шлёпнула меня по рукам, я торопливо их убрал, с трудом подавив желание засунуть палец в рот и захныкать. - Ты скажи ещё, что я костлявая кляча! Да?!

   - Нет-нет-нет, что ты?! - затараторил я испуганно, прижимая руки к груди и делая испуганное выражение глаз - не доиграл, наверное, её глаза сверкнули пламенем.

   - Значит, я толстая! - всплеснула она руками. - Булочка я у тебя! Пышечка! А может планетообразная?! Или во мне вообще может уместиться вся Галактика?!

   - Да нет! - рявкнул я, начиная сердиться.

   - Так да или нет?!

   - Ну конечно же нет! Вовсе ты не толстая!.. И не тощая!

   - Значит, я некрасивая, да?! Признайся честно, я некрасивая! Мужчины! - возопила она, едва не потрясая демонстративно руками над головой. - Всем вам только одно и нужно! Из-за этого и ради этого гребёте под себя всех! А ты такой же как все! А я думала - нет! А ты...

   - Да вовсе не в сексе дело! - бездна всех поглоти, я что оправдывался?! Вот уж никогда не думал, что я, Андрей Первозванный, король сцены и император масок, буду оправдываться. И перед кем?! Перед женщиной?!

   - Ага! - довольно загорелась она. - Значит, я такая уродина, что не подойду даже самому последнему самцу с самыми пошлыми и грязными помыслами на свете?! Так, да?!

   - Великий Космос! - заорал я, потеряв терпение, и тут же был вознаграждён долгим страстным поцелуем, в который Шела вложила, похоже, всю свою душу и бурлящий внутри неё яростный огонь.

   Обняв её за шею, я не отпускал её долго время, пока не почувствовал, что начинаю задыхаться, а до тех пор её ногти словно маленькие кошачьи коготки рисовали свои узоры на моей коже, покалывая и царапая её, чёрт подери, КАК ЭТО БЫЛО ПРИЯТНО! М-м-м...

   Я вдруг понял, что никакой другой женщины мне и не надо, что все прошлые и возможно, будущие мои пассии - лишь слабый отблеск, отсвет её огня и сияния, которое невидимым нимбом окружало её, заполоняя собой пространство, в котором она находилась, освещая даже души и самые мрачные уголки сознания. И ещё я вдруг с потрясающей чёткостью и ясность понял, что... Понял, что... Великий Космос, Триединый и вся твоя мистическая и метафизическая компашка в придачу, неужто я?.. Три тысячи чертей и старая дохлая крыса, похоже, что да... Пропал, мужик. Пропал, и перед окончательным падением и поднятием белого флага над головой остался лишь последний, я искренне надеялся, несокрушимый бастион мужской чести и добродетели для себя, любимого. После него вздыхаешь, смиряешься и... идёшь в Галактическое агентство по венчаниям (интересно, мужики, а ведь оно не зря называется "ГАВ"!). А там уже всё, обратной дороги нет, в моём времени от паспортов давно отказались, сожрать больше нечего за секунду до окольцовывания. Увы...

   - Ты откуда такая сильная? - спрашивая первое, что в голову пришло, чтобы только она не заметила, да и я не ошибся, приняв одно за другое: любовь, увы, слишком легко перепутать с влюблённостью.

   Она проводит кончиками ногтей по моим рукам, по груди, постепенно выпрямляясь и откидываясь назад, то мягко, то с нажимом, и тогда я чувствую, как они царапают мою дублёную шкуру, они скользят по животу, я инстинктивно напрягаю мышцы и одновременно пытаюсь расслабиться - до чего же хорошо...

   - Там, куда ты только устроился, я отработала уже без малого пять лет, - сообщила она шёпотом, проводя кончиком язычка по губам и ведя ноготками вверх. - А до этого прошла курс специальных тренировок, который не всякие и выдерживают...

   - То есть? - я нахмурился.

   - Милый, - она вдруг моментально посерьёзнела, из её голоса напрочь ушли игривые нотки, - я не хочу тебе сейчас всё это рассказывать, потому что напрочь отобью охоту к этому делу, а я бы хотела, чтобы ты остался...

   - Та-ак, - протянул я, стараясь выглядеть при этом грозно, а не как всегда - добродушным Винни Пухом, - рассказывай подробнее!

   - Нет, - она сложила руки на груди и выпрямилась, меня моментально пробрал смех, потому что обнажённая женщина, сидящая сверху на голом мужчине и пытающаяся состроить серьёзное выражение, выглядит весьма оригинально и экстравагантно.

   - Шела, - я положил руки ей на бёдра и несильно похлопал по ним, - я обещаю тебе, что не обдумав всё хорошенько и не решив всё с тобой я не откажусь от чего бы то ни было. Поэтому секретничать со мной сейчас не нужно, я уважаю в людях искренность и честность и люблю их за это, стараюсь во всяком случае любить. Давай рассказывай всё как на духу.

   - Разве тебе Зизольдий Гурабанович не рассказал ничего? - она посмотрела на меня одним глазом, будто прикидывая, что мне можно говорить, а о чём можно и соврать.

   - Зи... Зо... Гура... Кто?! - я напряг память и наморщил лоб.

   - Зизольдий Гурабанович, - терпеливо повторила она. Как у неё это получается, это ж язык сломать можно над таким имечком! Подарили же ФИО человеку...

   - А кто это?

   - Начальник всего нашего отдела, он тебе проводил первичный инструктаж, объяснял о требованиях и условиях труда, - произнесла Шела и, немного подумав, поправилась: - Должен был во всяком случае рассказать.

   - Это тот, который плюётся через каждое слово и всё время жуёт свой язык? - брезгливо передёрнувшись, уточнил я. - Что он мне мог рассказать? Он мою фамилию три раза пытался произнести, причём постоянно путал с каким-то Малышевым...

   - Его можно понять - он старенький уже, - вздохнула Шела. - Именно из-за его этих маленьких недостатков...

   - Маленьких?!

   - Маленьких, маленьких, - подтвердила она. - Вот начнёшь работать плотнее, узнаешь о его больших недостатках.

   - Что-то уже как-то не хочется, - пробормотал я, представляя будущие собеседования с начальством. - Чем я хоть заниматься буду?

   - Курьерские доставки заказов, - ответила она.

   - И всё?! - не на шутку удивился я. - Зачем же тогда вам люди? А Линия Доставки на что? А Галанет?

   - У нас особые заказы, милый, - спокойно объяснила она, глядя на меня так нежно и чарующе, что я сразу почувствовал себя последним идиотом не понимающим самых примитивных вещей.

   - Что за особые заказы такие? - насторожился я. Надеюсь, убивать не пошлют? А-то мало ли... В жизни своей никого не убивал. Ну кроме того случая зимой. Слишком уж люблю я жизнь, чтобы с почтением к ней относиться.

   - Ты всё узнаешь сам, пока что это коммерческая тайна, - вздохнула она и захихикала вдруг: - А то вдруг ты негодяй из фирмы конкурентов, специально подосланный, чтобы влезть в святая святых, вызнать все секреты и смыться потихоньку, оставив бедную женщину одну... На сносях... - всхлипнула она.

   "Из-под тебя смоешься... - подумал я и тут же испугался: - Как на сносях?!".

   - Впрочем, конкурент ты или нет, но сразу тебя к работе всё равно не пустят, придётся пройти особый курс подготовки. Вот как раз там я и работаю одним из инструкторов, натаскиваю новичков вроде тебя, тренирую их.

   - Тренировки... - я покачал головой - ёлки-моталки, как всё серьёзно, оказывается. Особый курс, особые заказы... Что это за фирма такая? Негосударственное учреждение по подготовке киллеров экстра-класса? Да и название у неё подходящее: "Альтаир", в переводе с арабского то ли "Летящий ветер", то ли "Летящий с ветром" или "... по ветру", Безымянный его знает. - Какие тренировки? Зачем тренировки?

   - Особая подготовка, - теперь её глаза уже с жалостью и какой-то мягкой грустной тоской смотрели на меня, изучая моё лицо. - Увы, она необходима.

   - Но зачем? - любопытство терзает меня всё больше и больше, не просто высовывает свой дёргающийся носик из-за угла, а уже нагло машет пушистым хвостиком у всех на виду.

   - А чтоб не помер ты через секунду после принятия заказа, - честно отвечает она, и вдруг её руки снова касаются моего живота, почему они так тяжелы? Я поднимаю глаза, смотрю на неё в упор, пытаясь отыскать хоть миллиграмм иронии в последних сказанных ею словах и к своему вящему ужасу и паническому страху своего добродушного любопытства не нахожу. Вот это да... Влип, очкарик!

   Я поджимаю губы и начинаю легонько похлопывать её по бёдрам. Крыть мне нечем, а потому... Занавес опускается, господа, артисты могут разойтись. Интересно начинается новая жизнь!

   И в полном молчании я нежно касаюсь её мягких изумительных губ своими губами...

  * * *

   Тихие голоса... Они негромко звучали вокруг меня, не собираясь, однако, утихать, не умолкали, но и не разгорались со страстной силой, просто что-то бормотали на периферии моего сознания, которое так же как и я находилось в полудрёме. Щекой я ощущал невероятную твёрдость и крепость плеча Грэя, к которому привалился, подо мной было, наверное, одно из самых мягких сидений, какие только могли существовать в природе, а ласково и нежно обдувавший меня из приоткрытой форточки ветерок доставлял ни с чем не сравнимое блаженство. Тряска почти не ощущалась, машина шла удивительно ровно - это по нашим-то марсианским дорогам! - вот только два голоса, тихо жужжащих о чём-то у меня над самым ухом, доставляли определённое неудобство и несколько раздражали.

   Закрыв глаза и отрешившись от всего, я вновь и вновь уносился в свои воспоминания, которые так любил заново представлять перед глазами, не потому что живу ими - нет! - просто люблю вспоминать всё хорошее; они горели в моей памяти ярко, словно жарким огнём и крепкой сталью были выплавлены на долговечном материале, они не угасали со временем, не исчезали, не растворялись; я хорошо помнил даже мельчайшие детали, впрочем, заслуга в этом скорее всего принадлежит не мне, а тому самому специальному курсу, через который я был вынужден пройти, потому что подсознательно, каким-то мистическим шестым или седьмым чувством понимал, что в случае отказа потеряю Шелу, которая так быстро и так неожиданно легко стала значить для меня очень много. Даже слишком много, я бы сказал. Надо было остаться, чтобы быть с ней, вопреки всему моему здравому смыслу и всем привычкам, которые верещали, что хотят жить как и прежде: сладко, вкусно и неторопливо, чтобы по мановению царского пальчика ко мне спешил десяток холуёв с почтительными рожами а-ля "чего изволите-с...". Но... привычкам пришлось заткнуться, потому что на них вовремя рыкнуло мудрое сердце. И вот я здесь, веду рабочий образ жизни, не впервые, но это вовсе не значит, что мне это нравится, впрочем, иногда и нравится, зарабатываю средства для существования кровавым тяжёлым трудом. Действительно тяжёлым. И действительно кровавым. Вспомнить хотя бы те тренировки... Не зря нам потом - именно потом, когда уже почти всё закончено! - доверительным шёпотом говорят, что через этот курс проходят в среднем трое-четверо из десяти, остальные... Ну что ж, чего мямлить, я сам видел, как погибло двое молодых здоровых парней, чьи сердца не выдержали страшных перегрузок, которые едва не раздавливают тебя в лепёшку. А те, кто проходит, тех уже не назовёшь обычными людьми. Генетические мутации и результаты работы ДНК-инженеров практически незаметны, их почти невозможно обнаружить, но они есть. Они есть...

   Плечо подо мной вдруг задвигалось, я недовольно замычал, не понимая, что за жестокость - меня будить, потом что-то обиженно буркнул себе под нос, с трудом отклеился от плеча Грэя, разлепил глаза и посмотрел по сторонам, выглядывая в окна.

   - Но ведь мы ещё не на месте, - ляпнул я первое, что в голову пришло, осмотревшись и душераздирающе зевнув, потом посмотрел на сидящего на переднем сиденье Капитошкина, и повторил: - Нам же ещё ехать и ехать...

   - Это я знаю, - ворчливо отозвался он. - Удивительно, что ТЫ это знаешь, не думал я и не надеялся, что ты окажешься способен запомнить дорогу с моих кратких объяснений. Ты меня удивил, Андрей. Во второй раз уже за сегодня.

   - А первый раз когда был? - машинально спросил я.

   - А ты на себя посмотри, - посоветовал он, кивая куда-то мне в сторону груди.

   - А что не так? - я вопросительно посмотрел на занявшего чуть ли не половину салона нашего колоссальных размеров умника и в очередной раз постарался не рассмеяться: элегантный костюм с бабочкой и рыжая бородища производили то ещё впечатление.

   - А у тебя нормального костюма не было? - ехидно осведомился Капитошкин.

   Я покрутил головой, осматривая себя со всех стороны, не нашёл в себе ничего потустороннего и паршивого и удивлённо посмотрел на невесть зачем придравшегося ко мне Старика. Что значит "нормального костюма"? Чем ему этот плох? Я стряхнул с рукавов несуществующие пылинки и недовольно надулся.

   - Нормальный костюм, Андрей, это смокинг или его заменитель костюм-тройка, - воздел очи горе наш лысый птеродактиль, как и его животный представитель каркающий столь же уныло, - а не театральный фрак с кружевной рубашкой и длинными фалдами, украшенными рюшечками.

   - Это не рюшечки! - возмутился я, защищаясь.

   - Да мне по барабану, - фыркнул Капитошкин, заплевав мне грудь. - Вон там справа за углом фирменный магазин находится. Сейчас идёшь туда и выбираешь себе костюм. Ясно?!

   - А?.. - я очумело открыл рот, подумав, что ослышался.

   - А поскольку я знаю, что свой ключ-счёт ты как всегда дома оставил, то можешь воспользоваться моим, - он протянул мне свой ключ-счёт и вздохнул, скорбным взглядом провожая его до моего кармана. - И учти, Преображенский, - он ткнул пальцем в мою сторону, ещё раз заплевав мне грудь, - я хорошо знаю стоимость костюма, посему быстро узнаю, если ты вдруг решишься скупить весь магазин. А теперь марш отседова и оденься как джентльмен, а не как Белый кролик из "Алисы в стране чудес"!

   - Грэй, пойдём со мной, - взглянул я на нашего гиганта и в очередной раз поразился тому, как он постарел и осунулся, будто подменили человека, забрав у него вполне приличную неплохую отягощённую лишь периодическими разногласиями на работе жизнь и заменив её на судьбу человека, отягощённого и озабоченного всеми проблемами на свете, у которого вдобавок по сценарию уготована в конце пьесы смертная казнь, да вот только не указаны ни время, ни место действия.

   - Это так необходимо? - скривился Капитошкин, а Грэй лишь молча посмотрел на меня, взгляд его был какой-то пустой, отчуждённый, такой я видел лишь у безумцев или стоящих в шаге от безумства гениев.

   - Необходимо, - твёрдо заявил я, выходя из машины и выволакивая этого здоровенного лося за собой. - В противном случае с моим умением выбирать костюмы вы меня на приёме у Директора увидите в балетной пачке.

   - Убереги Триединый! - замахал Старик руками. - Ладно, если нужно, идите, только быстро! Времени мало! - добавил он без особой надежды.

   Выбравшись из машины, я под руку с подозрительно молчаливым Грэем отправился в магазин, о близости которого знал очень хорошо - когда-то именно в нём мы закупались всем необходимым, а заодно шили костюмы на заказ. Правда, с моим опытом, богатейшим лишь в одной сфере, я старался не соваться в те дела, о которых знал мало, а потому и специально взял с собой сейчас подозрительно молчаливого как триста партизан героя всего на свете, разбирающегося почти во всём, начиная со структуры компьютерных биопроцессоров и кончая сакральным знанием того, как следует правильно завязывать галстук. О том, что это символическая удавка на шее отныне знали все - были в своё время просветительские акции - однако полностью отказаться от них мы всё равно так и не смогли, нет вещи хуже привычки.

   - Что произошло? - спросил я его тихо, когда мы входили в магазин под приветственное "Здравствуйте, господа! Мы рады видеть вас в нашем магазине!" небольшого синтетика-швейцара, который наверняка выполнял в этом респектабельном заведении ещё и функции охранника-вышибалы.

   Грэй как-то удивлённо посмотрел на меня, затем повертел головой по сторонам и вдруг ни с того ни с сего приложил палец к губам. Я окончательно перестал что-либо понимать и, пожав плечами, молча прошёл в центр круглого помещения магазина, у стен которого стояли стеллажи, а в них разнокалиберные по размерам и фасонам костюмы: простые и вечерние, для отдыха и рабочие, строгие и с некоторой вольностью в виде - моделей и вариантов было столько, что у меня глаза разбежались и обратно сбегаться не торопились. Я даже не представлял, что такое количество костюмов бывает на свете, куда там нашему Старику-костотрясу с его требованиями касательно "смокинга"...

   - Выбирай, - каким-то безжизненным голосом произнёс у меня над ухом Грэй, и я подивился тому, насколько тускло это прозвучало, раньше даже тихий его рык, звучащий из-за спины, заставлял меня вздрагивать и нервно внутренне блеять, ожидая, пока вернутся испугавшиеся и разбежавшиеся по дальним углам мысли. А теперь же... Эх, Грэй, Грэй... Критические дни у тебя начались, что ли?

   - Да... - только и смог произнести я в ответ на его предложение, обозревая растерянным взглядом узревшего неприятельскую орду у себя под носом одинокого старенького богатыря столь разнообразный, мягко говоря, выбор.

   - Вам что-то подсказать? - раздалось откуда-то справа. Нежный? Симпатичный? Мягкий? Да ещё и такой завлекательный! Женский голосок... Это я удачно зашёл!

   Я круто развернулся в ту сторону - глаза увидели, нос обонял, уши как локаторы настроились и запеленговали, руки сразу задергались, порываясь обнять и прижать к груди - мозг отреагировал молниеносно и... я как-то сразу взыграл, губы попрыгали на месте и выдали "обаятельную улыбку номер 3" из моей весьма обширной коллекции. Результат не замедлил себя ждать.

   - О, Триединый, Великий Космос, это ВЫ?! Это Вы?! Правда?! - захлопало в ладоши и запрыгало рядом со мной весьма очаровательное миниатюрное изящное существо женского пола, и я моментально размяк и вспомнил о своём почти забытом амплуа. Ну как же... "Король сцены, император масок, загадочный факир и гений любой роли, маг и кудесник... Андр-р-рей... Пер-р-рвозванный!!! Встречайте!". Мои губы подумали и быстренько сложились в "обаятельную улыбку номер два".

   - Неужели, неужели это Вы?! - щебетало это милое создание, восторженно глядя на меня своими огромными глазами и заламывая в экстазе обожания руки. - Но как?! Откуда Вы здесь?! Ой, ничего не говорите, ничего не говорите! - замахала она руками и, сияя от восторга, сложила их на груди молитвенно. - Скажите, скажите, пожалуйста! - вдруг перешла она на доверительный шёпот, оглядываясь по сторонам, - можно мне Ваш автограф?! Можно?! Можно?!

   Грэй за моей спиной как-то безнадёжно вздохнул и, судя по нечаянному скрипу и тому, как прогнулся пол, потоптался на месте и отвернулся. Я задрал подбородок - ничего он не понимает в этом, тоже мне... Никогда у меня не было "звёздной" болезни! И вообще я самый скромный и ни разу не наглый тип в освоенном уголке нашей Солнечной системы. А девушка уже совала мне в руки, восхищённо и восторженно улыбаясь до ушей, свой коммуникатор, потом, спохватившись, приподняла блузку, я зачарованно проследил за её движениями, и вытащила из-за пояса коротенькой белой юбочки блокнот со светопером.

   - Пожалуйста, пожалуйста! - умоляюще произнесла она, глядя на меня снизу вверх, её губы задрожали, как будто она была уверена, что я окажусь вот такой вот свиньёй и откажу ей в столь малом удовольствии - лобзать после остаток жизни мою закорючку, которую я гордо именую подписью.

   - Я Вас сразу узнала, - щебетала она, глядя, как я пристраиваюсь. - Вы такой узнаваемый, такой красивый, такой замечательный!..

   Я гордо надулся и нацелился светопером, продумывая в голове поздравительные слова.

   - Мистер Крампф, скажите, почему Вы перестали сниматься в этом сериале? - жалобным голосом вдруг спросила она, и её глазки вдруг наполнились слезами, а моя рука замерла на полпути к блокноту - что?! Какой такой нафиг "Крампф"?!

   - Вы ведь в нём так прекрасно, так замечательно играли, - всхлипывала она, нервно теребя пальцами многочисленные ленточки, украшавшие её блузку, - я даже поверила в серьёзность ваших намерений жениться на Хуаните Гонсалес, но вы ушли... Почему?!

   - Мистер Виктор Крампф, - вдруг раздался за моей спиной едва удерживающийся от хихиканья знакомый полурык, полурёв. - Почему вы отказались жениться на Хуаните?

   Я замер, горячая волна крови ударила в голову, и я, быстренько вынырнув из океана себялюбия, торопливо выбрался на берег, вытряхивая остатки "звёздного" моря из ушей, встряхнулся и посмотрел на застывшую в трагической позе девушку-продавца, скептически поджал губы: слишком маленькая, слишком тощая - не люблю таких...

   - Мне бы это... - я кашлянул, привлекая её внимание. - Костюм прикупить...

   За моей спиной раздалось истерическое ржание, больше похожее на то, какое издают мустанги в брачный сезон, и я сердито пихнул локтём этого расшалившегося слонопотама, однако в ответ услышал лишь тихие всхлипывания и бульканье.

   Девушка встрепенулась, вынырнув из озера трагических воспоминаний, в котором успела искупаться с головой, посмотрела в блокнот, затем намекающе заглянула мне в глаза - я упрямо помотал головой - и, вздохнув, направилась к стеллажам.

   - Какой Вас интересует костюм, мистер Крампф? - спросила она тоненьким голоском, остановившись возле стеллажей и повернувшись ко мне.

   - Вы знаете, - я повертелся на месте, ища место, куда бы приткнуть блокнот, тут из-за моей спины вдруг высунулась мощная волосатая рука и забрала его себе, я кивком поблагодарил эту ученую - и нефиг ржать надо мной! - гориллу, - меня зовут Андрей Преображенский. А костюм меня интересует такой, чтобы в нём не стыдно было перед самым главным начальником показаться.

   - Простите меня, пожалуйста, - она опустили ресницы и покраснела, пряча взгляд. - Могу посоветовать Вам эту модель, она изготовлена специально для деловых приёмов и встреч на любом даже самом высоком уровне. Она весьма элегантна и благородна, и не лишена тенденций самой последней моды, это выгодно отличает её от других. Прошу Вас, подойдите и посмотрите.

   Бросив взгляд на Грэя и увидев, что он всецело погружён в изучение светопера, я вздохнул, стараясь привыкнуть к мысли, что консультант меня бросил, променяв на очередную тайну - секрет изготовления фирмы упорно не разглашают - и подошёл к ожидавшей меня девушке; осмотрев со всех сторон костюм, на который она мне указала, я нашел его весьма неплохим, и тут мой взгляд упал на его цену. Секунда размышления, и я понял, почему она так мастерски прятала взгляд - это был её реванш за неудачу с Виктором Крампфом, на которого я действительно был немного похож, но спутать меня - меня! - с каким-то бездарным убогим исполнителем сериальных ролей?! Чёрт... Ну почему я ушёл из театра?!

   Я присвистнул - отдавать восемь тысяч кредитов за умело скроенную и сшитую ткань... Даже по меркам моего славного прошлого, когда я сорил деньгами направо и налево это было бы слишком. Если бы я покупал костюм за свой счёт, я бы уже бежал по улице с истерическими воплями и бешено бы махал руками, а так... А так меня всё равно давила жаба! Хоть это и был ключ-счёт Капитошкина, у которого я давно уже собирался брать компенсации за то, что до сих пор работаю на него. Наши взгляды в этом плане с ним были немного схожи. Он считает, что работник должен умирать от счастья оттого, что ему предоставили возможность работать, а я считаю, что работодатель должен целовать пыль под моими пятками за то, что такой исключительный во всех отношениях человек как я соизволяю являться на работу. В итоге все довольны.

   - Давай бери и пойдём, - прогудел над ухом угрюмый бас, и Грэй взял меня за локоть.

   - Нас ждут, - пояснил он извиняющимся тоном девушке-продавцу.

   - А примерка? А выбор? - возмутился я, высвобождаясь. - Надо ведь подобрать так, чтобы сидел как влитой.

   - Поверь мне этот костюм великолепен, он будет сидеть на тебе просто прекрасно, - успокоил он меня, после чего добавил тихо: - Нас действительно ждут, Андрей, если ты не помнишь...

   - Да помню я, - сердито огрызнулся я и взглянул на девушку, решаясь. - Давайте, пожалуй, примерим.

   Она коснулась стекла витрины камнем одного из колец, украшавших её нежные тонкие изящные пальчики как капельки росы траву, стекла стеллажа, и оно испарилось, после чего сняла костюм с вешалки и торжественно вручила его мне.

   - Примерочная там, - указала она на дверь позади стеллажей.

   Из примерочной я вышел через пять минут, Грэй в одиночестве топтавшийся по залу взад-вперёд, посмотрел на меня, оценивающе кривя глаза, и уважительно присвистнул. Пожалуй, здесь я мог ему поверить - я сам себе понравился, когда приоделся. Активная ткань костюма быстро оценила контуры моего тела и немного великоватый пиджак чуть стянулся, облегая меня так, будто на меня его и шили, свободнее стало в одних местах, в других местах легло идеально по фигуре, костюм ещё пару оценивающе сдавил меня в плечах и в поясе, после чего лёг именно так, как и должно быть в соответствии с классическим стилем. Я не особый его любитель и последователь, но... Обозревая самого себя в зеркале, я не смог не признать, что мне это очень идёт.

   - Хорош, - одобрительно кивнул Грэй, разглядывая меня со всех сторон. - Как-то на человека стал похож даже...

   - Грешно смеяться над теми, кого молния в детстве ударила, - парировал я и повернулся к девушке-администратору, успев заметить её восхищенный взгляд, которым она буквально обняла меня. Моё сердце потеплело, и я подумал, что, в принципе, могу изменить своё мнение касательно миниатюрных женщин - в чём-то они как и все остальные безусловно хороши.

   - А это уже подарок от магазина, мистер Преображенский, - мягко произнесла она, ставя передо мной на стойку коробку с парой таких шикарных туфель, что я простил ей даже то, что она присвоила мне чужую славу.

   - Спасибо, - выдавил я, принимая этот поистине царский подарок - обувь была, я успел рассмотреть, лучшей из всего того, что мне когда-либо доводилось и видеть, и носить, и она была по-настоящему стильной и элегантной, оставаясь при этом строгой и классической.

   - Не за что, - улыбнулась она. - Вы прекрасно выглядите, Андрей! Успехов Вам на сцене!

   Я обалдело уставился на неё. Неужто узнала? Или этот ходячий сюрприз проболтался?

   - Всего доброго! До свидания! - расшаркался и раскланялся вдруг Грэй, прервав нашу молчаливую романтичную сцену - глаза в глаза - она заулыбалась в ответ, я уже почти готов был очароваться её улыбкой, как он вдруг схватил меня за руку и чуть ли не насильно вытолкал меня из магазина.

   - До свидания! - едва успел крикнуть я под мелодичные "Всего Вам доброго, господа!" синтетика-швейцара, за мной захлопнулась дверь магазина, ещё секунду я позволял себя тащить, однако во мне вдруг взыграло моё знаменитое ослиное упрямство, и я вырвался из хватки Грэя, чувствительно заехав ему по рёбрам, на что он лишь скривился но не более.

   - Да что с тобой такое?! - крикнул я ему в лицо, отряхиваясь - хвала звёздам, не помял костюм!

   - Вообще-то мы опаздываем, Андрей! - рыкнул он нетерпеливо и вдруг сунул мне в руки бумажку, одновременно забирая у меня коробку с обувью.

   Машинально я схватил бумажку - это оказался выдранный с корнем листок из блокнота девушки-администратора - развернул её и вдруг заметил размашистую надпись, сделанную светопером. Я удивлённо посмотрел на Грэя - почерк явно был его и ничей другой - а тот вдруг сделал страшное лицо и кивнул на бумажку - дескать, смотри и изучай!

   - Давай, Андрей, поскорее - некогда мне с тобой тут возиться, - произнёс он громко, и я, окончательно перестав что-либо понимать, всмотрелся в криво написанные слова.

   "Если после визита к Директору, ты обнаружишь в моём поведении странности, которые не сможешь объяснить, обратись к Элечке. Она знает ответы на многие мучающие тебя вопросы. Только не медли с этим, если со мной что-то случится, иначе в какой-то момент ты вдруг поймёшь, что уже не можешь объяснить некоторые свои странности. Запомни это. А теперь порви эту бумажку на мелкие клочки и ни слова на эту тему!!! Нас очень внимательно слушают. Ты сам знаешь кто...".

   Нет, это уже переходит всякие границы! В бешенстве я топнул ногой, как рыба раскрывая рот и задыхаясь, не в силах сказать ни слова от обуревавшего меня гнева. Опять?! Только на этот раз Грэй! Странности, да?! А чем это не странности: оставлять вот такие записки?! Я не забыл, между прочим, твоё выражение лица, Грэй, когда Старик сказал о визите к Директору! Что оно тогда означало?! Что это всё означает?! Ты мне сказал о том, что это просто борьба двух людей за место и за деньги, но, кажется, всё происходящее давненько уже вышло за рамки этой игры! Великий Космос и камень тебе на макушку, Триединый, ну как во всём этом разобраться?!

   Я посмотрел на Грэя, он мне ответил сочувствующей улыбкой и кивнул в сторону терпеливо дожидающейся нас за углом машины. Я вздохнул, покорно кивнул и двинулся к нему, однако его рука, накрепко вцепившись в моё плечо, внезапно остановила меня. Я поднял взгляд, Грэй хмуро покачал головой и ткнул пальцем в бумажку, жестами доходчиво показав, что с ней нужно сделать. Я сердито засопел (Ненавижу! Всё! Шпионское!!!), Грэй умоляюще пихнул меня локтём, и я, разозлившись, не только порвал листок на мелкие-мелкие клочки, но и даже яростно втоптал их в плитку мостовой, после чего разъярённо взмахнул руками - это все?!

   - Пойдём, пойдём, чего ты так долго копаешься? - облегчённо вздохнул Грэй, показывая мне большой палец.

   - Насебя, красивого, налюбоваться не могу! - зло огрызнулся я, разворачиваясь и направляясь к машине. - Ибо я в этом костюме прекрасен, обаятелен и обворожителен!

   - И хвала Космосу, - вздохнул он, шагая рядом со мной, - я уж боялся, что тебе не понравится...

   Выйдя из-за угла, мы увидели автомобиль и Капитошкина, вышагивающего, заложив руки за спину, возле него куриной походкой и, казалось, отыскивающего золотое зерно истины, которые спасло бы мир и накормило бы всех страждущих, среди хаотично переплетения узоров тротуарной плитки.

   - Где вы так долго шатались?! - возопил он гневно, завидев нас. - Молчать, когда вас спрашивают! А ну марш в машину, мы опаздываем из-за этой непростительной задержки, в который виноват ты, Преображенский! Молчать! Бегом, улитки, бегом!

   Стряхнув пену со рта, он беззлобно, будто бы в дань традиции, выругался и нырнул на своё место, мы с Грэем торопливо уселись на свои, дверцы мягко защёлкнулись, и мы покатили, плавно взяв с места.

   - Преображенский, - Старик обернулся к нам и сердито нахмурился - видимо, за наше отсутствие он сильно по нам соскучился и теперь его распирало от желания пообщаться и в который раз обвинить нас во всех смертных грехах, - в кои-то веки ты нормально выглядишь, а не как вечный студент-оболтус, примерно раз в год посещающий стены родного учебного заведения. Верни немедленно мой ключ-счёт и... даже не говори, сколько этот наряд стоит, я догадываюсь, судя по марке, что ты специально выбрал самый дорогой!

   - Что вы, Зизольдий Гурабанович? - я обиженно надулся. - Этот наоборот ещё самый дешёвый оказался, остальные костюмы в этом магазине в цене стартуют с десяти тысяч кредитов. Я же знаю - в своё время частенько тут бывал.

   - Когда уже успел? - нахмурился Старик, пропустив мимо ушей комплимент касательно цены костюма. - Ага, небось, в своё тёмное актёрское прошлое?

   - Моё прекрасное актёрское прошлое, - поправил я его твёрдо. - Оно было ненамного хуже той дыры, где я работаю сейчас.

   - Значит, твоё безделье отныне называется "работаю"... - фыркнул саркастично Старик. - Аластор, ты погляди на это! - вдруг деланно удивился он, едва не тыча в мою сторону пальцем. - Он только что нас оскорбил весьма-весьма... Ну разве это не дикость?

   - Всё может быть, Зизольдий Гурабанович, - отмолчался Грэй, глядя прямо перед собой тупым бараньим взглядом, такой взгляд он обычно делал, когда я излишне надоедал ему своими бесконечными вопросами и отвлекал тем самым от работы.

   - Ай, - махнул Старик и отвернулся, глядя в окно, - ну ни о чём с вами не поговоришь. Тёмный народ пошёл... Просвещать и просвещать вас надо...

   Я зевнул в ответ на его невысказанную мысль - тоже мне великий гуру нашёлся, Брахма и Вишну тебе в ученики! - уставился в окно слева и, положив подбородок на сплетённые пальцы, стал провожать взглядом уплывающие назад кривые потаённые улочки марсианских городов, с любовью и тщанием отделанные дома, среди которых особо выделялись многоквартирные - на Марсе в большинстве городов жил народ миролюбивый и добродушный, хоть и подозрительный, а потому и любовь к искусству и к красивому оформлению зачастую находила у них широкое применение на практике - их оформляли блоками, кто как договорится с соседями, а потому некоторые выглядели весьма оригинально, хоть и аляповато. Против воли я засмотрелся, всё больше внимания уделяя мелькавшему и проплывавшему за окном, не замечая почти ничего, кроме почти бесконечной дороги, которая петляла по дворам, кружила улочками, стремилась по проспектам, выводила на площади, пока, наконец, оглушённого и разомлевшего от разномастной и разнокрасочной городской архитектуры не вышвыривала на простор центральных площадей и магистралей, где отдавала всего свободе и погружала в общий поток автомобилей, стремящихся по своим делам и встречающихся друг с другом так часто, как повелит им великий господин и насмешник Случай...

   - Андрей, проснись! - раздался вдруг среди всеобщего очарования недовольный каркающий голос нашего великого "просветителя". - Просыпайся, кому говорю, - мы приехали!

   - Угу, - буркнул я лениво, отрываясь от окна и открывая дверцу машины, выползая из неё неспешно и зачарованно глядя на утопающую в зелени кустов и деревьев этакую избушку лесника, в которой, словно повинуясь прихоти могучей Судьбы, жил и здравствовал наш горячо любимый (как это было указано в Уставе фирмы) Директор.

   Я никогда не мог понять, почему самые главные шишки должны находиться где угодно, но только не в главном здании - управлении того, чем им доверено руководить. Не знаю, видимо, у меня устаревшие взгляды на жизнь. Нашими учёными давно доказано, что человек лучшее соображает, находясь в уютной привычной знакомой обстановке, то есть дома, там ему обеспечен наилучший психологический климат, наилучшие условия для принятия различных решений и вообще всё под боком: кровать, галавизор, садик с фонтанчиком и шезлонгом, кухня с кучей съестного, прочие журчащие радости жизни и так далее. "Зачем самому главному непосредственное участие в решении судеб подчинённых?" - думают наши лысые умники с кучей значков за выдающиеся мозговые штурмы научных проблем. Для этого есть заместители... Пусть наши Директора отдыхают лучше - у них и без того работа нервная, благо современная техника позволяет легко осуществлять детальнейший контроль за рабочими местами прямо не вылезая из-под любимого одеяла. Им можно... А мы вынуждены каждый день в любую непогоду тащиться на эту проклятую работу. Завидно, однако...

   Поэтому я и не особо хотел ехать к Директору. Глядеть на этого довольного жизнью за счёт системных законов и предпочтений человека мне вовсе не улыбалось, особенно после того, с какими мучениями я утром выползал из-под одеяла и заставлял себя тащиться в ванную, а организм кричал и вырывался: "Не хочу-у-у!!!". Как можно так издеваться над самим собой?

   Грэй сочувствующе похлопал меня по плечу, я очнулся от тяжких дум, встряхнулся и поглядел на Старика, тот как раз разворачивал слева от двери сенсорную голографическую панель, вызывая биг-босса, докладывая, что ведьмы явились на шабаш точно по расписанию, даже мётлы с собой принесли, даже пугало в лице Капитошкина З.Г. захватили на случай продолжительных плясок по поводу и без на Лысой горе...

   Я душераздирающе зевнул, едва не порвав себе рот, потом довольно причмокнул и, решив ещё поспать - сам себя сонливостью заразил, честное слово! - уткнулся носом Грэю в грудь, чувствуя, как его лапища поглаживает меня по голове...

   Примерно через полчаса мы сидели за широким столом красного дерева в комнате для гостей у Директора и прихлёбывали травяной настой, поданный рачительным хозяином вместе с какой-то разнокалиберной дребеденью, которую всем скопом можно было отнести к одной категории "Десерт". Потихоньку жуя и прихлёбывая настой, я рассматривал нашего Директора - никогда его не видел, честно! - статного темноволосого голубоглазого мужчину, в присутствии которого даже Капитошкин держался смирненько и вёл себя соответствующе, а не задирался и не искал поводов себя проявить. Грэй... Грэй почему-то во все глаза удивлённо пялился на Директора, прямо пожирая его и проникая вглубь своим ненасытным взором, как будто не видел нашего локального Господа бога никогда. Признаться откровенно, лицо Директора располагало к себе, теперь я понимал, почему его охотно слушался даже вредный до неимоверности Старик и прочие заместители, оно не было грубо вызывающим, не было в нём и излишне мягких женственных черт, в чём-то оно было обаятельным и задерживало на себе взгляд, практически не отталкивало, в то же время по его выражению невозможно было догадаться о том, какие мысли гнездятся в голове немолодого, но и далеко не стареющего Мужчины с большой буквы; не упрямо поджатые и не доверчиво глупо оттопыренные губы, черты правильные, хотя и не кричащие о породе - лицо было приятным, не скрою, но я давно привык не доверять первым впечатлениям, потому был настороже и бдительно поглядывал по сторонам украдкой.

   - Я в курсе всего того, что сейчас происходит на фирме, можешь особо в подробности не вдаваться, Зизольдий, - произнёс Директор, поставив чашку с недопитым настоем на стол, и внимательно посмотрел на меня. - Это и есть Андрей Преображенский, один из твоих доверенных курьеров?

   - Да, Альберт Станиславович, это он, - кивнул Капитошкин, бросив на меня быстрый взгляд.

   - Ну что ж, приятно познакомиться, Андрей, - Директор вонзил в меня свой пронзительный буравящий взгляд, и я почувствовал себя как под лазерным прицелом крупнокалиберной дальнобойной винтовки.

   - Взаимно, Альберт Станиславович, - выдавил я, едва не подавившись настоем, и поспешно поставил чашку на стол, быстренько проглотив кусочек печенья.

   - С господином Аластором я уже знаком, - Директор перевёл взгляд на Грэя и забарабанил пальцами по столу, а я незаметно с облегчением вздохнул - ну и взгляд у мужика, смотрит, что до молекул сканирует. На моей памяти у меня был только один такой знакомый - заведующий кассой в Первом объединённом театре Федерации, посмотрит своим тяжёлым взглядом и сразу видит, сколько ты спёр и сколько уже успел пропить, и ни единого микро от этого въедливого и дотошного не спрячешь...

   - Ну что ж, раз уж все друг другу представлены, - Директор вздохнул и закрыл глаза, откидываясь на спинку кресла, - давай поговорим, Зизольдий, о наших проблемах и о том, почему за последнее время участились случаи гибели курьеров. Расскажешь своё мнение?

   - Альберт Станиславович, вы уже имели возможность ознакомиться с моим мнением по поводу возникших проблем и чрезвычайных происшествий...

   - Да, это так, - кивнул Директор. - Но разве ты не хочешь поделиться своими соображениями со своими подчинёнными? Ибо если нет, то в таком случае зачем ты их привёл с собой?

   - Хорошо, Альберт Станиславович, как скажете, - покорно вздохнул Капитошкин и негромко откашлялся, прочищая горло. - Я считаю, что данные проблемы, то есть смертельные случаи среди курьеров, начавшие происходить всё чаще, связаны с тем, о чём мне доложили аналитики Цента: кто-то на фирме работает на две стороны, активно перехватывая информацию и переправляя её заинтересованным лицам, а те в свою очередь делают всё возможное, чтобы наши курьеры до клиента не добрались. Я считаю это объяснение единственным устраивающим и объясняющим большинство нюансов, которые возникают при тщательном изучении некрологов, статистики заказов и... - Капитошкин помялся, - в отдельных случаях снимков памяти. Моя версия о том, что на фирме работает "крот", кажется мне наиболее удобной, объясняющей большую часть вопросов, впрочем, от других версий я не откажусь и внимательно их выслушаю, если они смогут объяснить хотя бы половину случаев гибели курьеров.

   - Возможно, чуть погодя мы рассмотрим варианты, - задумчиво произнёс Директор. - Версия о "кроте" кажется мне самому правдоподобной, если бы не одно "но"...

   - И это "но", - подхватил Капитошкин, - заключается в том, что я, какие бы усилия ни прикладывал, так и не смог отыскать ни малейших зацепок, которые могли бы подтолкнуть меня в нужном направлении. Либо "крот" работает идеально чисто, настолько безукоризненно, что даже не оставляет никаких следов, либо, как ни прискорбно мне это признавать, "крота" как такового вовсе не существует, но тогда вся вышеизложенная версия катится псу под хвост.

   Капитошкин помолчал немного, глотнул настоя из стоящей перед ним чашки и продолжил:

   - Некоторое время я напрямую подозревал тебя, Аластор, и кого бы то ни было из твоих подчинённых, однако после определённых фактов вынужден был признать, что оказался неправ, прошу меня простить, - лёгкий кивок в сторону Грэя и мимолётный виноватый взгляд. - Потом я сознательно начал давить на твоих людей, надеясь, что рано или поздно "крот" явит себя где-нибудь у меня под носом, однако и этого не произошло, зато погиб ещё один курьер. Вывод прост: либо "крота" вовсе не существует, но тогда как относиться к предупреждению сотрудников Центра, либо "крот", работающий у нас на фирме, профессионал, ас высочайшего уровня, но я не поверю в то, что столь прекрасный специалист станет тратить время и рисковать, оплачивая свою двойную работу весьма ничтожными суммами.

   Капитошкин отдышался и вытер вспотевший лоб платочком, я подивился тому, как он раскраснелся, и попытался продумать, в какую же сторону может скользнуть наш разговор. Признаться честно, не люблю я вот такие вот обсуждения и обжёвывания набившего оскомину вопроса, я человек действия, по мне так проще было бы послать курьера на заказ, оставив на фирме готовыми к темпоральному прыжку ещё парочку курьеров или - ещё лучше - бойцов из спасательных групп, профессионалов, которые чуть что смогли бы нагрянуть командной спасателей и, прихватив с собой парочку "чёрных, размолотили бы всех остальных и расшвыряли бы их по кустам, а уже на фирме мы бы этих пленных допросили со всем пристрастием. А все эти разговоры... Я мысленно пожал плечами - мне они напоминали топтание на одном месте, тем более что, зная истинную, как мне казалось, подоплёку событий, я был уверен, что Старик просто-напросто пудрит Директору мозги.

   - Кто из курьеров погиб?

   - Шамрин Владимир Витальевич, - мгновенно ответил Капитошкин, - Ковалёв Антон Сергеевич, Дегтярев Игорь Дмитриевич и... буквально вчера Асахиро Намуата.

   - Насколько я помню, - произнёс задумчиво Директор, - Дегтярев не являлся курьером, не успел получить его ранг. Почему же ты увязываешь его смерть в череду прочих, Зизольдий?

   - Гибель Дегтярева произошла при очень странном стечении обстоятельств, - быстро ответил Капитошкин, свирепо посмотрев на меня. - Она имеет прямую связь с гибелью Ковалёва Антона Сергеевича, поэтому я решил...

   - Да, я вспомнил, - перебил его не открывая глаз Директор. - Обстоятельства действительно были странные, особенно если учесть, что на снимке памяти Дегтярева видно лицо, очертаниями схожее с лицом господина Андрея. Знаешь, Зизольдий, твоя версия насчёт работы "крота" хороша, но она не учитывает одного нюанса. Асахиро погиб, так?

   - Так, - кивнул Старик.

   - А ты знаешь, что он уходил не на заказ? - приоткрыл глаза Директор и всмотрелся в лицо Капитошкина, будто сканируя его.

   - То есть?

   - Асахиро Намуата не имел никакого заказа на тот момент, когда совершал темпоральный прыжок. Координаты у него имелись, Грин был заблаговременно предупреждён, но... Асахиро отправлялся в прошлое, преследуя свои личные цели или цели того, кто его подтолкнул к этому или попросил, или... приказал.

   - А откуда у него в таком случае были координаты маяка? - опешил Капитошкин и круто и резко повернулся к Грэю. - Ты их ему дал?

   - Нет, - покачал головой Грэя. - Как я мог ему их дать, если я занимаюсь лишь обработкой информации, поступающей от БОГА. Лишь в исключительных случаях, я имею право браться за расчёт координатной сетки.

   - Это так, я знаю, - кивнул Капитошкин. - Но откуда тогда у Асахиро оказались координаты? Или ещё проще вопрос: зачем он вообще совершил прыжок, если ему не нужно было никуда уходить?

   - Не знаю, Зизольдий Гурабанович, - пожал плечами Грэй. - Неплохо было бы это спросить у самого Асахиро, но...

   - Зизольдий, ты меня не расслышал, - нетерпеливо перебил его Директор. - Асахиро ушёл в прошлое, потому что его кто-то попросил об этом... или приказал.

   - Но зачем? - удивился Капитошкин.

   - Причина гибели курьеров - некие загадочные люди в чёрных костюмах, невероятно похожие друг на друга и отличающиеся, прямо скажем, не вполне нормальными для обычного человека характеристиками. Так?

   - Так, - кивнул Старик.

   - Ну вот, - спокойно продолжил Директор, - вполне возможно, что Асахиро имел намерения выяснить всё возможное об этих загадочных убийцах. Но, увы, намерения эти он унёс с собой...

   - Чьих это рук дело может быть? - задумчиво произнёс Капитощкин, поглаживая кончиками пальцев подбородок.

   - Не о том думаешь, Зизольдий, - возразил Директор. - Пока что надо забыть о деталях и думать в общем. Что требуют в Центре по поводу погибших курьеров?

   - Все материалы дела.

   - По Асахиро они подготовлены?

   - Некролог будет готов к сегодняшнему полудню, - ответил Старик, взглянув на часы. - Однако, по делу Асахиро только он и отчёт Грина о временном пласте, где работал курьер, будут проходить. Снимок памяти сделать не вышло.

   - Почему? - быстро спросил Директор.

   - По его мозгу будто шипастыми цепями проехались, - ответил Грэй, на которого взглядом переадресовал вопрос Директора Капитошкин, - нейронные связи нарушены, логические и психические отсутствуют напрочь. Картинка его сознания выглядит так, будто он попал под мощное подавляющее разум поле, которое сделало из него подобие зомби. Поэтому сделать снимок памяти оказалось невозможно, самое простое объяснением этому: практические полное отсутствие памяти как таковой. Его мозг оказался выжжен подчистую.

   - Это будет отражено в некрологе? - спросил Директор.

   - Разумеется, Альберт Станиславович, - кивнул Грэй, а я с трудом подавил зевок - укатали сивку занудные горки. Ну неужели нельзя поступить по-моему и устроить охоту на живца и на охотников разом?

   - В таком случае могу предложить возможный вариант решения проблем, - Директор пододвинулся к столу и, взяв чашку с настоем в руки, допил уже остывший травяной настой. - Раз уж мы, как фирма, ведущая свой бизнес в сфере торговли информацией, во многом зависим от Центра защиты информации и темпоральных контактов, раз уж мы признаём первенство и главенство его служб и отделов даже над федеральными контролирующими органами, раз уж мы вносим ежемесячный аванс на их счета за оказываемые для потребителя услуги, в таком случае пусть они подсуетятся для нас. Я предлагаю направить все имеющиеся материалы дел погибших курьеров на рассмотрение аналитиков Центра. Да, после этого наверняка последует ряд проверок, но! - Директор поднял палец, призывая нас к вниманию, - вся ответственность с тех пор ляжет уже на них. Центр располагает огромными возможностями и ресурсами, которые во многом не задействованы, вот и пусть применит их. Мы свою задачу выполним, мы предоставим все материалы, а дальше уже их заботы. Предупреждение о возможной работе "крота" поступило от аналитиков Центра - раз! Грант, который по Трудовому и Гражданскому законодательству мы были обязаны потратить на обеспечение семьи погибшего, согласно предписанию Центра мы оказались вынуждены распределить на совершенствование материально-технической базы - два! Ну и, в-третьих, я не удивлюсь, если выяснится вдруг, что Асахиро совершил темпоральный прыжок, имея указания Центра разобраться в обстановке. Я их могу понять - это вполне обоснованное требование. Но в условиях, когда наши усилия ни к чему не приводят, следует воспользоваться их возможностями. Зизольдий, ты согласен со мной?

   - Полностью, Альберт Станиславович, - кивнул Старик несколько подхалимски. - Самое главное то, что мы выполним все свои обязательства перед ними, а дальше пусть они уже разбираются. Кстати, - Капитошкин смешно наморщил лоб и подпёр пальцами подбородок, - мне не даёт покоя одна крамольная мысль...

   - Ты об этих неизвестных в чёрных костюмах? - уточнил Директор и, видя, как Старик, кивнул, поджав губы, продолжил: - Мне тоже она не даёт покоя. Начнём с того, что их поведение абсолютно непонятно. Почему-то под их ударами оказываются и гибнут далеко не каждые курьеры, а лишь те, кто допущен к выполнению особых заказов. Ты ведь составил отдельный список курьеров, Зизольдий?

   - Да, Альберт Станиславович, - подтвердил Старик, - сразу же, как только встал на эту должность, по указанию Центра, по их рекомендованному запросу.

   - Рекомендованный запрос у них почему-то подразумевает обязательное выполнение, - проворчал Директор, устраиваясь в кресле поудобнее. - Список сформирован, как один из официальных органов надзора Центр его у себя копирует и визирует, потом проходит какое-то время, и появляются эти самые неизвестные люди в чёрных костюмах (да и люди ли они вообще?), и... почему-то начинают гибнуть курьеры, которые значатся в этом списке, все остальные лишь защищаются от наёмников и охотников за головами, которых к нам подбрасывают конкуренты. Вот интересно, - Директор похлопал ладонями по подлокотникам кресла, - почему происходит всё именно так, и какое отношение Центр имеет к этому?

   - Альберт Станиславович, - поднял голову Грэй, - вы меня простите, но то, что вы сейчас говорите, попросту не может существовать в природе. Только что вы намекнули на то, что кто-то в Центре ведёт сознательное уничтожение курьеров, основываясь на каких-то своих соображениях, выполняя какие-то свои цели. Но этого не может быть!

   - Почему? - живо спросил Директор. - Как и Зизольдий я совершенно уверен, что "крота" на фирме нет и быть не может - все люди проверены мною лично, а потом уже и Зизольдием. Вдобавок мы с Зизольдием провели анализ цен на "левые" услуги и ещё больше убедились в своей правоте - за такую мизерную плату никто из наших работников не станет грешить. Заработная плата у нас выше, чем у всех фирм, работающих в этой сфере. Подумайте, мистер Аластор, станет ли человек рисковать ею? Добавьте сюда факты, которые известны вам, и сами в этом убедитесь. Вспомните тех, кто погиб от руки тех самых в чёрном, - все они из особого списка. За исключением, разумеется, Дегтярева. В-третьих, я проверял кадровые базы наших непосредственных конкурентов, так, на всякий случай, никого хоть капельку похожего на того "чёрного" из снимка памяти господина Андрея у них нет, а те, кто более-менее схож, по различным причинам не имеют допуска к темпоральным прыжкам. И так далее, и так далее... Вопросы у вас есть?

   - Но ведь есть же кадровые базы Центра, - возразил Грэй.

   - Они закрыты и заблокированы для любого доступа, кроме персонального, - безмятежно сообщил Директор. - Код доступа обновляется каждые десять минут и представляет собой замкнутый аналог того самого шифра "Цифровая крепость".

   Директор помолчал немного, затем встал, прошёлся по комнате, взял с тумбочки небольшой чайник и, вернувшись к столу, налил всем ещё немного травяного отвара, на который я сразу же с удовольствием нацелился - мне он почему-то очень понравился. Походил он цветом на слабый чай да и по вкусу был с ним примерно схож, если не чудеса послевкусия, которые одновременно и возбуждали, и успокаивали, и тонизировали, и расслабляли, и концентрировали внимание, и рассеивали его - напиток был чудо как хорош, а что самое главное - именно сейчас во время этого разговора он один, герой на всю Систему, спасал меня от льющейся реками и низвергающейся водопадами похожей на унылый лепет забуксовавших следователей демагогии...

   "И ведь приспичило же старичкам почирикать, - думал я, глядя, как тоненькой струйкой льётся в красивую расписную чашку отвар. - Как же, Центр виноват в том, что гибнут курьеры... Тоже мне, нашли дурачка в эту галиматью верить...". Доказательств этой уверенности у меня, честно признаться, не было, равно как и у нас с Грэем не было подтверждения нашим подозрениями насчет того, что балом смерти верховодит экс-первый советник Сатаны в отставке Капитошкин З.Г. Наш недавний разговор многое прояснил: я с удивлением вдруг обнаружил, что Грэй сам не слишком верит в то, что когда-то мне пылко доказывал, размахивая какими-то бумажками. Под давлением каких-то новых фактов и обстоятельств он, похоже, начинал пересматривать свои взгляды и подозрения, но вот что это были за факты и обстоятельства - это для меня оставалось загадкой...

   - Сдаётся мне, вы совсем заскучали? - внезапно прорезал тишину вкрадчивый голос Директора.

   - Что вы, Альберт Станиславович? - встрепенулся я и посмотрел на него, краем глаза поймав мечущий стрелы и молнии взгляд Капитошкина. - Просто задумался...

   - О чём же, если не секрет? - тут же задал он вопрос, которого я и ждал всё это время.

   - Простите меня тысячу раз, - бухнул я напрямик, - но может быть проще было бы инсценировать очередной заказ? И послать курьера на его доставку, приказав ещё парочке специалистов подготовиться к мгновенному темпоральному прыжку?

   - Что-то вроде вашего случая с Побережным? Вы кстати там прекрасно сработали, - похвалил меня он вдруг, и я едва не расплылся в улыбке от удовольствия. - Спасли наши инвестиции, уберегли многих сотрудников от возможного увольнения, которые бы, несомненно, наступило бы, если бы Побережный погиб.

   - Благодарю вас, - тактично раскланялся я. - Да, вы совершенно правы: что-то вроде того случая. Но только нацелиться уже не столько на вытаскивание курьера, а на захват парочки "чёрных" из которых на фирме можно было бы прекрасно вытащить подробности. - Великий Космос, я это сказал? Разорви тебя на атомы, прямолинейность - не лучшая моя черта! Но, впрочем, чёрт с этим! Рубикон перейдён, жребий брошен, остаётся только ждать их реакции.

   - Почему-то именно от вас я и ожидал такого предложения, - задумчиво произнёс Директор, пристально разглядывая меня. - Пожалуй, даже можно признать вас здесь более правым, чем мы все вместе взятые - вы один из нас, здесь собравшихся, предлагаете реальный вариант решения проблемы. А знаете, Андрей, - он понизил голос до таинственного шёпота, - наверное, так мы и поступим. Что толку сейчас обсуждать возможные варианты виновности того или другого, если можно всё выяснить сразу, не откладывая эти дела в дальний ящик.

   Я победно улыбнулся и посмотрел на Грэя - дескать, видишь, наша взяла, уже и они признали необходимость такого шага, а ты мне не верил, что они не виноваты в гибели курьеров - и осёкся, не зная, как интерпретировать слабую беспомощную улыбку, блуждавшую на его лице, и отстранённость, и непонятную позу защиты, а также намертво вцепившиеся в подлокотник кресла пальцы. Я удивлённо приподнял бровь, напрочь не понимая его поведения, после чего мысленно махнул рукой и решил всё выяснить у него потом, когда закончится этот глупый и неинтересный водевиль с затянувшейся лирической частью.

   - Раз уж именно вы это предложили, - Директор выделил меня интонацией, - смею рассчитывать на вас и... - он покряхтел и поглядел на Капитошкина, который вдруг подобрался и стал преданным взглядом полировать лицо любимого начальника. - Андрей, - встрепенулся он, как будто проснувшись, - как вы смотрите на то, чтобы, как вы выразились, казаться той самой "приманкой"? "Живцом", иначе говоря...

   "Опаньки, - мелькнуло в голове паническое. - Влип, очкарик... Куда его мысль, однако, занесла. Ну и свободный полёт фантазии! Я на это не подряжался господа. Но что же теперь делать? Как-то подозрительно выйдет, ежели я откажусь...".

   - Я почему вам это предлагаю, - заторопился с объяснениями Директор, - потому что видел вас в деле и на тренировках, поверьте мне, вы не случайно стоите на первом месте в особом списке курьеров. У вас в отличие от всех остальных курьеров больше всего шансов как нарваться на очередную засаду субъектов в чёрных костюмах, так и уйти от них, а может даже и прихватить с собой нескольких. Разумеется, подстраховка и... м-м-м, - он пожевал губами, раздумывая, - соответствующее вознаграждение, если вы дадите своё согласие, вам будет обеспечено.

   "Вознаграждение?! - насторожился я, мои уши моментально встали торчком, а крылышки носа хищно раздулись, предчувствуя любимый аромат звонкой монеты - неважно кредитов ли куглов. - Вознаграждение - это хорошо... Сколько бы попросить, чтобы и себя не обидеть и их не разочаровать? Тяжёлый случай...".

   - О вознаграждении речь пока не идёт, - я царственным жестом отмахнулся от горы звонких золотых монет, которую уже успел намечтать, давая тем самым понять этим двум старым интриганам, что стою я побольше, гораздо побольше той суммы, которую они уже успели мысленно для меня подобрать. - У меня к этим ребятам свои счёты, так что вопрос вознаграждения имеет вторичное значение.

   - И тем не менее ваши услуги и усилия будут соответствующим образом оплачены, - подчеркнул Директор, бросив быстрый взгляд на Капитошкина.

   - Господин Аластор, - обратился он вдруг к Грэю, - скажите, пожалуйста, вы подготовили примерную распечатку заказов, которые запланированы на ближайший месяц?

   - Да, Альберт Станиславович, - кивнул Грэй, - я всё подготовил, как вы и просили, после чего передал её Зизольдию Гурабановичу.

   - Прекрасно, - кивнул Директор и повернулся к Старику. - Зизольдий, покажи мне её, будь так добр.

   Кпитошкин пригубил настой из чашки, неспешно поставил её на стол и встал, засунул руку за пазуху; пошарив там немного, он с исказившимся лицом поискал в нагрудных карманах, сунул руки в карманы на талии, поискал ещё раз за пазухой, после чего вскочил и принялся осматривать место вокруг кресла, обшарил взглядом полочки и тумбочки, заглянул под стол и вдруг удивлённо выругался, виновато посмотрев на с удовольствием за ним наблюдавших Директора и Грэя.

   - Будь я проклят, - пробормотал Капитошкин и чуть не с головой нырнул к себе за пазуху.

   - Холера, - прорычал он, убедившись, видимо, что искомого там нет, и нервно побарабанил пальцами по столу. - А также чума и импотенция на моё бренное тело!

   - Успокойся, Зизольдий, - успокаивающе поднял ладони Директор. - Что стряслось?

   - Да забыл, похоже, эту чёртову бумажку в машине! - возопил гневно Капитошкин, брызжа слюной вокруг.

   Директор вздохнул и поджал губы.

   - А в другом месте ты не мог её забыть, Зизольдий? - укоризненно спросил он, постучав кончиком указательного пальца себе по лбу. - На улице где-нибудь, например, или ещё в каком-нибудь месте, где полно чужих глаз? Это же коммерческая тайна, Зизольдий, а ты как к ней отнёсся? Я с мистером Аластором по большому секрету лично договаривался, чтобы ни грамма посторонних глаз и ушей, а ты её в машине забыл...

   - Виноват, Альберт Станиславович, - промямлил Старик убито и как-то сразу сник, скис и расплылся жалкой вонючей лужицей.

   - Виноват... - проворчал Директор и вдруг посмотрел на меня: - Господин Андрей, вам не составит труда принести эту бумагу сюда, потому что я боюсь просить Зизольдия Гурабановича, как никак он тут старше всех нас, может забыть, дойдя до машины, зачем его вообще послали...

   - Альберт Станиславович, - вскинулся Капитошкин, - как вы можете так говорить?

   - Могу и говорю, - спокойно заявил Директор, глядя на меня и улыбаясь. - Господин Андрей, сходите, пожалуйста, к машине и заберите эту бумажку, пока шофёр или кто там есть не запустил в неё свой нос, а тогда плакала коммерческая тайна и тайна наших клиентов...

   - Я всё понял, Альберт Станиславович, - спокойно ответил я, вставая с кресла и направляясь к выходу из дома.

   - Без проблем, - пробормотал я себе под нос, открывая дверь и выходя в сад, которые ещё в тот момент, когда мы шли к хозяину дома в гости, покорил моё сердце своим молчаливым спокойным великолепием, величавой красой и... какой-то особой завораживающей атмосферой, которая затягивала и растворяла в себе, давая возможность приобщиться к материнскому чреву природы и стихий, о которых мы когда-то очень давно позабыли, а потом, как пришла пора проекта "Эдем", а вслед за ним проекта "Чистое небо", не то чтобы прямо уж вернулись, но как-то вспомнили позабытое, вспомнили, заинтересовались, частично в чём-то полюбили и... вот. Пусть из-под палки, но мы теперь по-настоящему заботимся о соблюдении баланса в дроби "цена прогресса/цена потерь от него"... Земля тому прямое доказательство.

   "Наградил же Триединый характером, - думал я, шагая по затейливо выложенным садовым дорожкам и легонько касаясь стволов деревьев и цветов, поглаживая шершавую поверхность красиво расположенных разнокалиберных камней и с наслаждением вдыхая ароматы. - Вроде бы и прост я как топор, ан нет: люблю, оказывается, часами бродить под яблонями, вдыхать ароматы дикого старого мёда, исходящие от груш, задевать головой ветви персиков и выпутываться из зарослей малины, и плевать, что паутина так и липнет к лицу, что мошки так и норовят залететь в рот, как в самую глубокую из всех пещер - это сад, это природа... О, Триединый, а как цветут вишни!.. Великий Космос, не будь я из вредности реалистом во всех вопросах бытия, сказал бы, что это перья ангелов украшают их ветви и играют переливами цвета под лучами солнца...".

   Ещё на несколько мгновений задержавшись в саду, я вдруг понял, что если простою тут ещё несколько призрачных минут или секунд, то уже никогда не захочу и не смогу уйти, душа моя растворится среди ароматов цветов и деревьев, а тело покроется снегом грядущей зимы, застынет, превратится в лёд, а по весне истает под лучами солнца, и средь капели, под перезвон подснежников и хруст ломающегося льда на речках, я унесусь на небо к пращурам и праотцам, которые будут строго и справедливо судить меня по небесным законам, дабы вынести вердикт: достоин я перерождения или судьбой обречён на новый урок...

   Я быстрым шагом покинул сад, прошёл по нейтральной "приёмной" территории, пересёк её и вышел за ворота, где помахал водителю машины, показывая, что вот он я, а не абы кто другой, иду и машу ему рукой. Было, конечно, дикое желание покуражиться, незаметно подкрасться к машине, незаметно выкрасть нужный документ и тихо убраться, заодно вытащив из-за пазухи водителя штурм-пистолет, а с пояса - "конвертер", а потом гордо всё это ему предъявить, чтобы видел, какие асы на фирме работают, но... Вздохнув, я подавил в себе это воистину детское желание и, специально погромче топая и шаркая, подошёл к машине и заглянул в приоткрывшееся окошечко.

   - Витя, привет, - приветливо поздоровался я с усатой озабоченной всеми проблемами на свете, а оттого хмурой физиономией, - меня Старик послал документ один забрать. Пустишь?

   Цербер по имени Витя недоверчиво на меня покосился, повёл носом туда-сюда, будто принюхиваясь ко мне, кончики его усов воинственно поднялись, потом вдруг сразу опустились, и он кивнул, пропуская меня и давая возможность порыться в документах Старика.

   - Вы там долго ещё? - как-то безнадёжно и тоскливо спросил он.

   - Откуда же мне знать, родной? - удивился я, копаясь в бардачке и перебирая бумаги. - А ты куда-то торопишься? Работа у тебя не бей лежачего, знай бублик крути, куда начальство укажет, а в остальное время от мух отплёвывайся.

   - Больше всего утомляет именно безделье, - занудно ответил цербер как раз в тот момент, когда я, наконец, под грудой бумаг откопал вроде бы нужный документ, всмотрелся - да, похоже, действительно он. Ну и хвала звёздам!

   - Знаешь, Вить, в мире есть такие удивительные и неповторимые вещи как книги, - сообщил я ему на ухо доверительным шёпотом. - Как раскроешь одну, так сразу перед тобой уникальный мир открывается, который завораживает тебя с головой, затягивает, заставляет погружаться всё глубже и глубже, пока ты не достигаешь самого дна... - я вдруг осёкся, потому что увидел, как глаза цербера от моих слов стали голубыми-голубыми, а лицо утратило жёсткие черты, расслабилось, как-то добрее стало, что ли, одухотворённей...

   - В общем, почитаешь - сам узнаешь, - я похлопал его по плечу, высунулся из машины и закрыл дверцу. - Только ты, Вить, фантастику не бери для начала. Не советую - сейчас фантастика изрядно опошлилась, ни грамма интеллекта, возвышенности, одухотворённости, одни голые фантазии и эмоции, разобраться в которых сможет и первоклассник. Ты лучше классику почитай, из того, что сохранилось, - вот, где сокровищница мысли и знаний.

   Посмотрев в его обалдевшее лицо и затуманившиеся глаза, я вздохнул тихонько - с ещё одним "мыслителем" из "бочки сокровенной мудрости" я знанием священным поделился, хоть бы мне карму за это почистили, до блеска, так нет же на том свете ленивые сидят, ну да ничего, я туда попаду, я там всех строем ходить заставлю - развернулся и пошёл, от души надеясь, что хотя бы каких-то церберов в Академии ЦеЗИТек учат читать и писать - как-то неудобно им, беднягам, ставить крестик вместо подписи. Хотя умный цербер для меня - это то же самое, что качающий штангу очкарик-отличник.

   Отойдя от машины на несколько метров, я развернул бумагу, пробежал её глазами и, убедившись на все сто процентов, что не ошибся, вприпрыжку побежал к дому, где уже успел, наверное, остыть мой настой, который мне так понравился. "Нейтральную" территорию и сад я пересёк за несколько секунд, ещё мгновение, и вот я уже на пороге дома, открываю, дверь, вхожу внутрь и иду прямиком в комнату для гостей. Где за время моего отсутствия ничего не изменилось, никто на мою чашку не покусился - убил бы! - разве только что Грэй сидел уже в другом кресле, прежнее стояло, прислонившись к косяку, в паре метров от него, на роже у него удивлённо-испуганное выражение, а Капитошкин, насупившись, смотрит на него.

   - Ну наконец-то, - ворчливо заметил Старик, когда я вошёл в комнату и протянул ему лист, - не прошло и полугода! Что ты там делал? С Виктором в ларст играл?

   - Вы же знаете, Зизольдий Гурабанович, - возразил я, усаживаясь в кресло и пробуя настой - нет, не остыл, а я боялся и переживал, - мама запретила мне до конца жизни играть в азартные игры.

   - И именно поэтому ты часть своей жизни провёл в "Лукулле", якшаясь неизвестно с кем? - фыркнул Капитошкин, угодив плевком себе в чашку.

   Я проигнорировал его замечание - между прочим, мог бы сейчас и не хаять меня, я же принёс эту бумажку, хотя мог честно забыть, за чем шёл...

   - Я выслеживал там всякий системный сброд, - грозным заунывным загробным завывающим голосом мрачно и трагично произнёс я, потом скосил взгляд в сторону облокоченного о косяк кресла и спросил, кивая на него: - А что, собственно, произошло?

   - У своего приятеля спроси, - отозвался старый птеродактиль. - Чего он с утра сегодня такой хмурый? Альберт Станиславович даже не понял сразу, думал, что это стандартная реакция на визит к нему...

   - Зизольдий Гурабанович, - виновато прогудел Грэй, сжимая своей гигантской волосатой лапищей кажущуюся в ней крохотной чашечку с настоем.

   - Молчи уж, - отмахнулся Старик.

   - Так что произошло? - спросил я, повернувшись к Грэю.

   - Комплекция у меня... м-м-м... неподходящая для мебели столь тонкой работы, - виновато проговорил Грэй, осторожно ставя чашку на стол. - Поёрзал немного во время разговора и... вот и получилось.

   - А-а... - только и смог произнести я, стараясь не засмеяться.

   - Тише, - шикнул вдруг Капитошкин, - Директор идёт.

   Мы подобрались, вытянулись в креслах по струнке, в комнату неторопливым шагом вошёл Директор с подносом, на который сноровисто убрал все пустые чашки с настоем и отставил его на дальний стол, после чего уселся в кресло и вздохнул.

   - Ага, - кивнул он, когда Капитошкин протянул ему бумагу с прогнозируемым списком и анализом заказов, - хорошо... Ах, даже так?.. Ого!.. О, а вот это не очень хорошо... А где же?.. Ах, да - вот оно...

   -- Так, - скатав лист в трубочку и похлопав ею по колену, Директор нахмурился, -- получается, что в грядущем месяце работы у нас будет достаточно, заказы пойдут крупные, денежные, для нас это с одной стороны хорошо, с другой - как бы не очень. Погибли курьеры высокого уровня мастерства, сейчас их заменить молодняком не получится? - Директор посмотрел на Капитошкина, однако тот лишь молча покачал головой. - Плохо! Значит придётся разрываться и работать на износ. Господин Андрей, -- колючий пристальный взгляд Директора вонзился в меня, -- если проводить в жизнь ваше предложение, то нужно делать это сейчас, пока есть возможность высвободить пару-тройку курьеров, потому что потом такой возможности уже не представится, заказы - я по своему опыту знаю - пойдут ещё большим потоком, чем это спрогнозировано, потому что на очереди выборы Генерального Директора и Круга управляющих, а это значит, что клиентам понадобится любая информация, и за эту информацию они заплатят любые деньги. Этими заказами мы привлечём внимание Центра, поэтому наверняка следует ждать появления этих неизвестных в чёрных костюмах. Поэтому, -- его палец вонзился в меня, -- будьте готовы в любой момент и... действуйте сразу. Зизольдий, -- Директор посмотрел на Старика, -- будь так добр, предоставь господину Андрею золотой пропуск в мастерские Кузьмы Вячеславовича, пусть берёт все, что посчитает нужным. Мистер Аластор, -- Директор посмотрел на Грэя, -- с этого дня работать чётче, докладывать обо всём Зизольдию Гурабановичу.

   -- Сделаю, Альберт Станиславович, -- весело кивнул Грэй, и я подивился этому: куда подевалась его хмурость и явная обречённость во взгляде... Или падение с кресла реанимирует человека?

   -- В таком случае прошу вас приступать к выполнению своих обязанностей, господа, -- Директор встал, все вскочили вслед за ним, я, помедлив мгновение, с тяжким вздохом отклеился от кресла и закачался на своих ходулях, которые упорно не желали держать мой вес. - План действий обсуждён; Зизольдий, при необходимости действуй, как договорились, или напрямую связывайся со мной; мистер Аластор, прошу вас в кратчайший срок произвести все изменения, о которых я с вами говорил, проанализировать все материалы по делам погибших курьеров и действовать в соответствии с оговоренными моментами. Добро?

   -- Да, Альберт Станиславович, -- кивнули оба синхронно, я даже подивился такой слаженности.

   -- Что касается вас, господин Андрей, готовьтесь - ваши услуги понадобятся сразу, как только кто-то из курьеров окажется под ударом "чёрных", -- Директор внимательно посмотрел на меня, и я снова почувствовал, как будто меня сканируют рентгеном.

   -- То есть? - нахмурился я.

   -- Планы на ваш счёт несколько изменились, -- мягко пояснил Директор. - Слишком опасно и глупо - использовать вас в роли "живца", хотя здесь наши мнения с Зизольдием Гурабановичем и разошлись, вы лучший из курьеров, поэтому ваша потеря будет совсем неудобна и нежелательна. Если я, Зизольдий, мистер Аластор - все мы правы, и "чёрных" подсылает Центр, то разумнее будет использовать вас в роли своеобразного "карателя". Поэтому я требую, чтобы в случае чего вы были на подхвате и были готовы сразу нырнуть в темпоральный поток.

   -- А как же поимка пленника? - тупо спросил я.

   -- Вы этим и займётесь, -- лучезарно улыбаясь, объяснил Директор. - Экономически и технически невыгодно бросать вас на заказы, ожидая, что где-то клюнет, и они придут, а потом ещё и искать свободных курьеров-профессионалов и отправлять их вам на подмогу. Выгоднее будет, если вы будете готовы отправиться сразу за любым курьером и там поможете ему отбиться. Вы согласны?

   -- Да,Альберт Станиславович, -- прикинув палец к нос и как следует подумав, ответил я. Ну что ж быть на подхвате - дело, действительно, не столь рискованное, чем путь в заранее уготованную петлю, в объятия к "чёрным".

   -- Но даже и не думай, что всё это время ты не будешь работать, а будешь висеть у всех нас на шее, -- зловеще предупредил меня Капитошкин, и Директор улыбнулся. - Как миленький будешь работать!

   -- Как скажете, о, повелитель, -- я сложил руки на груди и поклонился. - Я раб вашей лампы.

   -- Убереги меня Триединый от такого джинна! - зафыркал испуганно Старик, а я бросил быстрый взгляд на Грэя из-под полуопущенных век - беседа, судя по всему, подходила к концу, а ничего особо страшного, за исключением падения с поломавшегося под ним кресла не произошло. Это что же получается: ошибаются даже боги и умнейшие из смертных? Впрочем, похоже правило: "Кто не ошибается, тот не работает" срабатывает во все моменты жизни, включая даже самые идиотские.

   -- Ну что ж, пожалуй, это всё, - неспешно и задумчиво произнёс Капитошкин, разминая пальцы и массируя ладони. - Мы ведь всё обсудили вроде бы... Альберт Станиславович?

   -- По-моему, да, -- кивнул Директор и обвёл взглядом всех нас. - Я буду надеяться на вашу исполнительность и ответственность, господа, постарайтесь не подвести меня. Зизольдий, я жду твоего доклада ровно через неделю. Меня интересует, как пойдут дела, какие произойдут происшествия и как всё будет обстоять с... - Директор кивнул в мою сторону, и Капитошкин понимающе качнул головой. - Связь как обычно по гала-каналу.

   - Будет сделано, Альберт Станиславович, - отчеканил Старик.

   - Добро, - вздохнул Директор и как-то по-отечески посмотрел на нас. - А теперь, господа, я вынужден с вами со всеми проститься - дела ждут. Мне было очень приятно видеть вас всех здесь сегодня, наши разговоры, несмотря на официальный вид и деловую направленность, доставили мне истинное удовольствие.

   - Нам всем тоже было очень приятно оказаться у вас в гостях, Альберт Станиславович, - едва не в пояс поклонился ему Капитошкин. - Вы уж простите, что мы доставили вам некоторый дискомфорт, - Старик свирепо посмотрел на Грэя и зло засопел, взглядом показывая ему на сломанное кресло.

   - Ничего-ничего, - замахал руками Директор, - признаться честно, без определённого дискомфорта жизнь давно стала бы серой и тусклой.

   - Мистер Аластор, - спросил вдруг он, увидев, что сжимает в руке листок с прогнозируемыми заказами, - я надеюсь, что у вас имеется копия этого документа?

   - Конечно, Альберт Станиславович, - бодро кивнул Грэй, и Капитошкин как-то непонятно посмотрел на него.

   - В таком случае я оставляю её себе, проанализирую ещё раз на досуге, - решил Директор, убирая бумагу за пазуху. - Всего вам доброго, господа. Мне был очень приятен ваш визит. Вы уж простите: не провожаю - дела срочные ждут.

   - Не теряйте времени на нас, Альберт Станиславович, - успокаивающе поднял руку Капитошкин. - Мне с Андреем и Аластором как раз поговорить нужно было с глазу на глаз.

   - В таком случае прощайте, господа, - Директор подождал, пока мы выйдем в коридор, обуемся - Капитошкин успел даже выкрасть пару сигар из личных запасов своего непосредственного начальника - после чего собственноручно проводил нас к выходу в сад и, притворив за нами дверь, растворился в глубине дома.

   По саду мы шли, молча, вдыхая ароматы девственной флоры, обитающей в нём, нашедшей здесь свой приют, обжившейся и привыкшей. В голове у меня от увиденного и услышанного мельтешила целая куча вопросов, задавать которые я то ли стеснялся, то ли подсознательно не хотел; мне, например, казались ахинеей многие оговоренные сегодня во время визита к Директору вещи и события, однако Грэй - я видел по его довольной роже - и Капитошкин - я просто знал его характер и примерные стремления - в них почему-то поверили; кто-то понятно почему, потому что это его устраивало, а вот ещё кое-кто по причинам, мне лично насквозь непонятным. В голове как будто рой шмелей дискотеку устроил или на брачные пляски собрался - мыслей разных и разнообразных было столько, что я даже не знал, с какой следует начать и какой закончить последующий вдумчивый допрос либо Грэя у него в кабинете, либо Старика. Впрочем, почему обязательно последующий? Можно ведь и прямо сейчас...

   - Зизольдий Гурабанович? - позвал я его тихо, когда мы уже подходили к садовой калитке и по одному выходили на "нейтральную" территорию.

   - Чего тебе ещё? - буркнул он недовольно, закрывая за нами калитку и направляясь к автоматическим воротам, которые выводили непосредственно на дорогу.

   - Скажите, - пропыхтел я, приноравливаясь к размашистым шагам своих спутников, - неужели Альберт Станиславович прав, и все случаи гибели курьеров происходят по вине Центра?

   - Преображенский, тебе жить надоело? - сердито фыркнул он. - Ты думай, прежде чем такие идиотские вопросы задавать! Нашёл место - здесь камер наблюдения побольше, чем во всех магазинах Айзиса вместе взятых. Поговорим в машине.

   - Простите, - вякнул я слабо, чувствуя, что в очередной раз сглупил. Эх, лишали бы меня премий за подобные ляпы, я бы очень быстро исправился, а так стимула нет, прям таки критических условий тоже нет, посему исправляться и работать над собой я не спешил. Потом... Годам к трёмстам.

   Через десять минут мы уже сидели в машине, я как и по дороге сюда бок о бок с Грэем, Капитошкин на переднем сиденье, судя по его ожесточённой мимике и жестам, он что-то горячо втолковывал Вите, который лишь кивал в ответ и озабоченно хмурился. Наконец, машина мягко тронулась, нас с Грэем несильно качнуло, чуть втопило в сиденья, и мы покатили вперёд, осторожно объезжая придорожные клумбы и горшки с цветами. Я посмотрел на Грэя, его лицо было спокойным, ни грамма не осталось от утренней хмурости и плохого настроения - интересно, с чего бы? - он скучающе наблюдал за меняющимся за окнами пейзажем и любовался, судя по всему, природой. Я вздохнул незаметно: ни поболтать, ни посплетничать - неужто так и будем до самой фирмы трястись, ни слова не говоря друг другу? Я надулся и засопел, недовольно уставившись в окно, - мне было скучно...

   - Преображенский! - рыкнул Капитошкин, вместе с сиденьем разворачиваясь к нам, за его спиной с тихим шипеньем выдвинулась звуконепроницаемая перегородка, надёжно отгородившая нашу часть салона от водительской. - Скажи мне на милость, подчиняясь каким таким правилам игры, ты умудряешься задавать всё время ненужные вопросы, да ещё и не в лучшее для этого время?

   - Откуда я знал, что у него везде камеры понаставлены? - пожал я плечами.

   - Это загородный дом одного из крупнейших предпринимателей на всём Марсе, который финансирует, вдобавок, некоторые правительственные и прочие акции, - заявил Старик, сидя - хвала Триединому! - на достаточном расстоянии, чтобы не заплевать меня в столь возбуждённом состоянии. - Естественно, он охраняется как сама Белая Башня! Или ты и этого не знал?!

   - Не довелось как-то, - в очередной раз пожал я плечами - полезная физическая процедура, между прочим, стимулирует кровообращение, разминает мышцы, снимает нагрузку с позвоночника и укрепляет поясницу.

   - Вы поглядите на него, - всплеснул руками Капитошкин. - Андрей, тебя хоть что-то в этой жизни интересует?

   - Да, - твёрдо ответил я, глядя ему прямо в глаза. - Мне очень интересно, как в гибели курьеров может быть замешан Центр?

   - Очень просто, - взглянул на меня Грэй, отвернувшись от заоконного пейзажа, который всё это время созерцал. - Центр обучает курьеров, готовит их... Разве ты забыл?

   - Нет, не забыл, - фыркнул я, вспоминая те кошмарные денёчки, которые я впоследствии занёс себе в память в папку "Не влезать - убьёт!", в которой хранились и воспоминания о той кошмарной Великой Зиме и о тех деньках, что наступили после неё, и ещё какие-то моменты жизни.

   - Раз Центр готовит курьеров, то у него возникает предложение, точнее его переизбыток. Образно говоря, товар залёживается на складах, - совсем просто пояснил Грэй. - А как быть, когда спрос неизменно низкий и нет тенденций к его повышению? Создать искусственно условия, которые привели бы к его увеличению, если нет возможности переориентировать или дифференцировать производство...

   - Так мы же нанимаем людей на работу! - не угомонился я - слова Грэя сильно меня зацепили - я и сам не во все моменты жизни пылко люблю человечество, но чтобы так прямо высказаться о цене человеческой жизни... Пусть она стоит сейчас совсем недорого, но... должны же быть какие-то моральные принципы! Или это просто я такой устаревший?

   - Мы не нанимаем людей на работу, - покачал головой Старик и поудобнее устроился на сиденье. - Мы лишь размещаем кандидатуры, которые выдвигает Центр и которые впоследствии проходят тщательную подготовку. Понимаешь?

   - А как же дело обстоит со мной?

   - Ты у нас случай редкий, но не исключительный, - зевнул Капитошкин. - Было дело, мы устраивали людей по блату, это было ещё в те светлые времена, когда Центр ещё не взял окончательно поводья в свои цепкие руки... Мы все им скованы по рукам и ногам, - пожаловался он вдруг. - Это только кажется, что вести дела сейчас легко, а на самом деле: отчисления за работу - в Центр, вся кадровая информация - в Центр, копии заявок заказов - в Центр, наём сотрудников - опять Центр над душой стоит. Без его жёсткого контроля не будет лицензии, а не будет лицензии - всех нас разгонят к едрене фене.

   - Понятно... - пробормотал я, пытаясь обдумать и осмыслить услышанное. Чёрт, но почему же Грэй меня предаёт, высказываясь за ту ахинею, которую битых два часа нам бубнил Директор?!

   - А что касается твоего несколько несвоевременного но вполне обоснованного вопроса, - Капитошкин вздохнул и пощёлкал суставами пальцев, - мы сегодня говорили на эту тему СЛИШКОМ, - он выделил это слово, - я бы даже сказал, ЧЕРЕСЧУР откровенно. В возможность такого косвенного воздействия на нашу работу со стороны Центра я верю - благо стимул у них есть: необходимость пристроить переизбыток подготовленных кадров. Вдобавок твоя фраза насчет того, что эти "чёрные" не дышат, не мигают и вообще похожи друг на друга как близнецы, если принять её на веру и вообразить, что они клоны... - Старик помедлил и пожевал губами. - Знаешь, Андрей, как-то в одном информационном блоке, который шёл через нас под грифом "Особо секретно", я успел прочесть, что планируется размещение генной лаборатории и репликаторов в Центре и его филиалах с целью восстановления генетического кода сотрудника особой службы доставки, клонирования его организма в случае его смерти, произошедшей от несчастного случая, - процитировал Капитошкин, нахмурившись, и зачем-то опять пощёлкал суставами пальцев, видимо, собираясь с мыслями.

   - В общем, всё решено, - подытожил я.

   - Ещё ничего не решено! - свирепо рыкнул он на меня. - Всегда удивлялся твоей привычке говорить глупости с умным видом, абы лишь бы сказать. Я в своих подозрениях уверен и... не уверен. Директор приказал рубить сплеча в ответ на малейшую провокацию, но я так делать не собираюсь. Не по мне это...

   - Как насчёт моего участия в охоте на охотника? - напомнил я.

   - Поглядим, - отмахнулся Старик. - Не в моих правилах бросаться, очертя голову, на мины. Посему поработаешь пока как обычно, как всегда, а потом... Посмотрим. В случае чего будем импровизировать.

   - Но ведь Директор дал чёткие недвусмысленные указания, - удивился я. - Разве мы не должны их придерживаться?

   - Андрей, - возвёл очи горе этот лысый Микки-Маус, - не будь ребёнком! Вся существенная разница заключается в том, что он у себя ТАМ, а мы ЗДЕСЬ, и у нас разное восприятие и реакция на ситуацию. Если бы я был столь категоричен как Альберт Станиславович, то меня давно бы уже не было на этом месте и свете.

   - Кстати, чтобы развеять последние твои сомнения, - вставил вдруг доселе молчавший Грэй, - не только на нашей фирме гибнут курьеры. Я справлялся по конкурентам - та же ситуация: из-за атак неизвестных убийц в чёрных костюмах погибают курьеры из особого списка, причины смерти остальных, как правило, стандартны. Здесь явно чувствуется чья-то организованная рука.

   Я с удивлением посмотрел на него - похоже, падение с кресла меняет не только настроение человека, но и его взгляды на происходящее вокруг. Помнится, вчера он мне за столом лепетал совершенно другое, и глаза так и бегали, потому что не решались, видимо, сказать правду, которая оказалась вовсе не правдой, точнее не совсем правдой, а полуправдой, смешанной с полунамёками... Великий Космос, я окончательно запутался! Впрочем, суть понятна и без этой болтологии, а суть здесь такова: Грэй резко поменял своё мнение, не знаю, уж с чем это может быть вызвано, но... Грэй как и я, и многие хорошие и замечательные люди на свете ничего не делает просто так с бухты-барахты, как и я он всегда ищет причину фактора, если уж требуется его оценить по-новой. А раз так... Что ж доверюсь ему, благо события последних дней прямо-таки рвут нашу теорию в клочья. Но всё равно как-то непонятно: так быстро взять и изменить своё мнение... А может он прикидывается? "Ай!" - я мысленно махнул на всё рукой и решил принимать таким, каким оно есть - мозги закипали от обилия предположений.

   - Что дальше? - задал я, как мне показалось, не самый умный на свете вопрос, лишь бы разрядить обстановку, однако Капитошкин отреагировал на него благосклонно, даже, казалось, с некоторым оживлением.

   - Дальше... работать будем, - просто объяснил он и сразу же подвёл черту: - Работать долго и упорно, благо наконец блеснул лучик света в этом проклятом бесконечном туннеле.

   - А я? - тупо спросил я, а Грэй на этот мой вопрос почему-то неопределённо хмыкнул.

   - А ты? - удивился Капитошкин. - Ты... Ты сейчас поезжай-ка домой, когда вернёмся на фирму - сегодня утро выдалось хлопотное, неспокойное, а вот день как раз наоборот: слишком тихий. Я связался с Мариком, он сообщает, что пока что ни один потенциальный клиент на связь не выходил, соответственно, работы, кроме той, которая уже выполняется, нет. Так что вали-ка ты домой, пока я добрый, а я на фирме всех курьеров свободных тоже по домам отпущу, чего им время зря просиживать.

   Капитошкин помолчал, глядя на меня в упор, а я в свою очередь не знал, как поступить: радостно заорать: "Ура! Я еду домой!" или просто вякнуть в сторону а-ля контекст-реплика: "Ура... Ура... Ура...".

   - Молодец, - с какой-то непонятной интонацией произнёс он, загадочно улыбаясь каким-то своим мыслям. - Рад, что ты не выпрыгиваешь из штанов от восторга - это хорошо.

   Он почесал подбородок и поглядел куда-то мимо меня.

   - А вот нам с Аластором придётся поработать, - пробормотал он негромко, Грэй как-то настороженно посмотрел на него. - Придётся нам вместе с Бенефициусом поднять клиентскую базу и архив заявок на доставку информации - будем выяснять, кто были те клиенты, на заказах которых погибли Шамрин, Ковалёв, чуть не погиб Побережный. Заодно по поводу Асахиро разузнаем...

   - Моя помощь потребуется? - коротко спросил я.

   - Хочешь поработать? - удивился Старик.

   - Нет, - честно ответил я.

   - Я бы весьма удивился, если бы услышал "Да", - вздохнул он и помрачнел. - Нет, твоя помощь не понадобится, если ты только не специалист в области программного инжиниринга и системного администрирования. Нет? В таком случае нечего проедать задарма хлеб фирмы!

   - Минутку, - я поднял ладонь - меня вдруг осенила, наверное, гениальная мысль, - Зизольдий Гурабанович, скажите, какой смысл Центру организовывать подставные заказы, намеренно губить курьеров, если по законодательству за трагическую смерть положена выплата грантами фирме, на которой этот курьер работал?

   - Этим вопросом ты признаёшь, что Центр теоретически может вести двойную игру? - приподнял бровь Капитошкин.

   - М-м-м... - неопределённо промычал я.

   - Я так и думал, - кивнул он. - Андрей, фонды Центра являются государственно резервируемыми, все выплаты пособий, дотаций, субсидий, грантов лишь проходят через счета Центра, источником является Главное управление казначейства Федерации. Понимаешь разницу?

   Я мотнул головой - в экономике, признаюсь, я разбирался слабо.

   - Понятно, - вздохнул Старик, подняв очи горе. - Представь, кому-то в Центре захотелось икры настоящей осетровой, стоит она по-моему что-то около шести-семи тысяч кредитов за килограмм. Нужны деньги, не так ли? И он организовывает ситуацию, в которой Центр имел бы право обратиться в казначейство и затребовать энную сумму в виде гранта, который впоследствии пройдёт через счёт-посредник Центра, там часть "потеряется", потом в соответствии с Предписанием Центра грант будет переведён на счёт фирмы, которая должна будет распределить его так, как это указано в Предписании. Возможно, часть средств вернётся в Центр, возможно и нет, но принцип примерно таков... - Капитошкин устало вздохнул и посмотрел на меня умоляюще: - Андрей, прошу тебя, сделай вид, что тебе понятно.

   - Мне всё понятно, - спохватился я, вдруг заметив, что сидел с открытым ртом и внимал сему откровению. - Не переживайте, Зизольдий Гурабанович, схему я уяснил.

   - Наконец-то, - с облегчением вздохнул он и перевел дух. - Не знаю, как вы, а я наговорился на месяц вперёд. Хвала звёздам, сейчас на фирму, там можно будет поработать без лишних вопросов и отвлечённых рассуждений.

   Он нажал на кнопку внутренней связи:

   - Витя, долго ещё ехать?

   - Ещё двадцать минут, Зизольдий Гурабанович, - раздался его спокойный голос.

   - Прекрасно! - спохватился Старик. - Как же это я сам не заметил? Заболтал ты меня, Андрей.

   - Зизольдий Гурабанович, вы ещё не передумали насчет того, чтобы отпустить меня домой? - быстро спросил я, вытягивая шею и глядя в окошко.

   - А в чём дело? - недовольно удивился он.

   - Здесь остановка поезда неподалёку, - пояснил я, привязываясь к местности: улочка, по которой мы ехали, со всех сторон была зажата невысокими двух-, трёхэтажными домами из красного камня, иногда вплотную к ней примыкавшими, иногда отстоящими и окружёнными в таких случаях небольшими палисадниками и садами. - Если выйду здесь и успею на поезд, то до Айзиса минут за двадцать доберусь, а там сяду на шаттл и... домой.

   Ага! Я вспомнил! Эта улица, точнее проспект, по которому мы ехали, называется, кажется, проспект Независимости, от него можно пройти дворами и выйти на рыночную площадь Героев, на которой как раз и находится остановка поездов. Вот только выходить надо либо здесь, либо ехать до самой фирмы, а уже от неё добираться до соседней площади Звёзд - от неё через площадь Героев идёт междугородный магнитный монорельс прямиком до Ликсора, на его протяжённости городских остановок практически нет, скорость развивается до тысячи километров в час.

   - Ты прав - тебе лучше тут выйти, - кивнул наш лысый фантомас, быстренько сориентировавшись, - от фирмы далече добираться будет.

   - Вот-вот... Остановите?

   - Что за вопросы? - буркнул он. - Пользуйся, пока я добрый. Только учти, я очень скоро выздоровею.

   - Витя! - рявкнул Капитошкин в небольшой еле заметный микрофон. - Останови здесь где-нибудь!

   - Как скажете, - пробубнило в ответ, и машина начала сбавлять ход, прижимаясь к обочине.

   - Получается до завтра? - деловито спросил я, пожимая руку Грэю и протягивая её Старику.

   - Да, - ответил он, пожимая мне руку на прощание. - Завтра не опаздывай, возможно, предвидятся заказы для особого списка, так что будь начеку. Кстати может что-нибудь и тебе подберём...

   - Ну тогда всего доброго! - попрощался я и вылез из машины, Грэй проводил меня каким-то странным взглядом, после чего захлопнул аккуратно дверцы.

   Отойдя на обочину, я помахал рукой растворяющемуся в общем потоке автомобилю, развернулся и пошёл в направлении станции, шаркая ногами и пиная лёгкую невесомую пыль - домой мне не очень хотелось ехать прямо сейчас. Делать там было решительно нечего... "На Землю что ли слетать?" - вяло подумал я и оживился, окрылённый идеей, надо будет не забыть попросить у ЭлИн новый каталог зоозон, авось что-нибудь новенькое подвернётся.

   На поезд я успел перед самым моментом его отхода. Перед этим мимо меня беззвучной молнией промелькнул междугородный, не остановившись на площади, и растворился в начавшем сгущаться тумане. Рутина дороги заволокла меня с головой, я погрузился в свои мысли и почти полностью отключился от реальности, реагируя лишь на периодические сообщения бортового компьютера о времени прибытия и том времени, которое до него осталось. Как робот бродил я рядом со станцией шаттлов, по Айзису, размышляя, раздумывая, обдумывая, прикидывая, пытался анализировать события и факты, однако получалось туго - я каждый раз упирался и натыкался на то, что верны как раз таки предположения и догадки Директора и Капитошкина, а наши с Грэем теории хороши для бульварного или туалетного чтива. Как зомби шатался я на автопилоте везде и повсюду, пока вдруг не обнаружил, что сижу за стойкой в баре "Лукулл", поглощаю маленькими глотками "Рокко", а у моих ног корчится здоровенный мужик, прижимающий одну руку к груди другой. Я посмотрел на батарею опустошённых рюмок, быстренько проанализировал собственное состояние: не пьян, а бок, в который меня пихнул сей грубиян, уже почти не болит, расплатился с барменом, который с уважением прикоснулся двумя пальцами ко лбу - ишь, помнит меня, стервец! - и вышел из бара, попутно отметив для себя, что обстановка в "Лукулле" почти не изменилась, что одновременно и радовало, и удручало - хотелось бы всё-таки, чтобы менялись не только люди, но и окружающий нас мир. Я глубоко вдохнул вечерний воздух Айзиса, постоял так немного, закрыв глаза, и понял, что пора домой. Погуляли и хватит.

   Дома я был через час. Неторопливо разделся, принял душ, сунул грязную одежду роботу, который довольно - ура, работа нашлась! - мурлыкнул и укатил вытирать пыль, после чего закутался в свой любимый халат и побрёл на кухню, включив по дороге галавизор и сделав звук погромче, разогревать себе еду, чтобы хоть чем-то заняться в отсутствие Шелы. Кстати чего она мне не звонит? Я удивлённо покачал головой, поборов в себе желание самому позвонить и всё выяснить, и сел за стол, активируя роборецкого.

   - Чего-нибудь лёгкого, чтобы поужинать, - велел я ему и откинулся на спинку кресла, закрывая глаза.

   По кухне потекли вкусные ароматы разогреваемого ужина, я сглотнул набежавшую слюну и вдруг понял, что даже "Рокко" на пустой желудок хуже тёплой водки в жару, и решил поужинать поплотнее, махнув рукой на загадочное отсутствие Шелы. В самом деле: придёт и сама разогреет, если захочет! Ждать мне её, что ли?

   Поэтому первый стук в дверь я позорно пропустил мимо ушей - не заметил, каюсь, не услышал.

   Второй, более громкий и нахальный, внезапно меня заинтриговал.

   "Опять ключи потеряла, шельма...", - добродушно проворчал я себе под нос и попёрся открывать. Интересно, а почему звонок не сработал? Почему ЭлИн не сообщила? Что за глупости сплошь и рядом происходят?

   Кряхтя и изображая из себя немощного, я подошёл к двери, приложил большой и указательный пальцы к ДНК-распознавателю универсального замка, неспешно открыл дверь и обомлел, застыл на месте как статуя, не в силах шелохнуться или хоть как-то подвинуться - удивлению моему не было предела... Потому что...

   - Привет, Андрей, - спокойно сказала стоящая на пороге Элечка. - Я могу войти?

   Исподволь мне вспомнились слова Капитошкина: "Утро выдалось хлопотное, день обещает быть тихим...". "Великий Космос, - я схватился за голову, - а какой же будет вечер?!".

   - Так я могу войти? - спокойно повторила она, глядя на меня снизу вверх. - Или мне так и стоять на пороге?

Конец Первой книги

Курьер. Книга вторая

Глава 18

   Утром меня потревожили ароматы готовящейся еды - как стая пчёл они кружили надо мною, роились, едва не гудели и беспрерывно жалили меня во все незащищённые места: в судорожно дёргающийся от запахов вкусного нос, в открытый как у рыбы мурены рот, в губы, которые плямкали и чмокали, пытаясь проглотить несуществующий вкусненький кусочек, в пальцы, которые хищно скребли по одеялу в поисках еды... Они, эти ароматы, были невыносимо, невыразимо, необъяснимо приятны и притягательны, и я едва не подвывал сквозь сон от безнадёжности, которая мешала мне сейчас проснуться, проплыть по воздуху из-под любимого одеяла к не менее любимому обеденному столу и начать вкушать яства.

   - М-м-м... - сонно пробормотал я, переворачиваясь на бок и ощущая и давя в себе дикое желание что-нибудь съесть (можно даже волосатое и упитанное, лишь бы в рот закинуть). - Милая, ты решила в кои-то веки приготовить мне завтрак...

   - Доброе утро, - раздался в ответ спокойный чуть насмешливый нежный женский голосок.

   Минутку! Это точно не Шела... А кто же тогда?!

   Великий Космос!

   И тут я проснулся. По-настоящему. И едва не захныкал обиженно и разочарованно - во всяком случае, лицо у меня точно скривилось, будто я успел хлебнуть местный деликатес "хурма в уксусном соусе" - передо мной стояла Элечка. Шелы, ясен пень, нигде не было...

   Я приподнялся на локте и стал внимательно изучать лицо моей нежданной незваной гостьи, которая почему-то не испарилась среди ночи из моей квартиры - на что я, признаться честно, весьма надеялся - а, наоборот, уже успела убрать и застелить кровать, на которой спала, уже успела переодеться (интересно, когда и как?! Чемоданов у неё вроде бы с собой не было, да и с чемоданами я б её точно не пустил к себе), и вот теперь, судя по вкусным запахам, доносящимся с кухни, что-то невероятное готовит на завтрак.

   - Ты уже позавтракала? - бухнул я первое, что в голову пришло.

   - Нет, - улыбнулась она, и у меня сердце от её улыбки едва не запело, - я ждала тебя.

   - Какая радость, - брюзгливо фыркнул я, садясь на кровати и взглядом отыскивая свою одежду, которую вчера специально, чтобы не позориться перед гостьей, не раскидал как обычно по комнате, а скромно сложил в уголке на тумбочку.

   - Я знала, что тебя это обрадует, - спокойно кивнула она и, ещё раз улыбнувшись, отправилась на кухню.

   Я почувствовал себя какой-то сволочью, негодяем и подлецом в одном флаконе - ну, в самом деле, чего я разворчался как пятисотлетний дед? Такая женщина в гостях, а я бурчу как Капитошкин...

   Я вылез из-под одеяла, пошевелил босыми пальцами ног, подумал немного, после чего сунул одежду под мышку, сам запахнулся в одеяло как римлянин в тогу и пошёл в ванную, принимать душ. Кровать за моей спиной сама собой застелилась, после чего помедлила - я колебался, не в силах принять решение, потом подумал... - и убралась в стену за раздвижную панель, разом освободив кучу места. Коротко просигналила какая-то мелодия, и на ковёр выехал маленький робот-уборщик, который покрутился, озабоченно посвистел, снимая пыль с ковра, кинулся к моим ногам, вычистил на мне тапочки - я машинально погладил его по металлической спине - и убрался куда-то в угол, утилизировать пыль и подзаряжаться. Я вздохнул, провожая его взглядом, и пошёл в ванную, закрыв за собой дверь. Элечка что-то напевала на кухне...

  * * *

   - Входи, - я посторонился, пропуская её внутрь и бдительно осмотрел площадку перед дверью - мало ли... Всякое бывает.

   Она вошла, независимо поводя плечами, подождала, пока я закрою дверь, и встала напротив, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы лёгкой курточки, которая была на ней надета. Я окинул её взглядом с ног до головы - стильная штучка, однако: модные сапожки с высокими голенищами, блестящие, с кучей застёжек; брючки, которые я по-моему видел только один раз в коллекции этого сезона, журнал с образцами которой Шела, помню, чуть ли не в лицо мне пихала, говоря, что хочет это, это и ещё вот это, и можно это, а ещё это и так далее; лёгкая но тёплая блузка с кружевами и необычными узорами; а также курточка из настоящей кожи - я уже успел отметить опытным глазом - лёгкие перчатки и красивый такой, симпатичный беретик с фантазийным пером, который дивно украшал её и без того прекрасные волосы.

   - И чем я обязан столь неожиданным визитом? - спросил я недовольно, хмуря брови и старательно отводя взгляд от выреза блузки, который скрывал от меня... М-м-м... О, Триединый, спаси и сохрани!

   - Прости, мне нужно переждать некоторое время где-нибудь, где меня не станут искать, - виновато улыбнувшись, произнесла она. - Прости меня, пожалуйста, просто я не знаю более никого, кому бы смогла доверять и кого бы посмела попросить дать приют на некоторое время.

   - Ты что, ограбила Единое системное антикварное хранилище? - нахмурился я, опираясь плечом о стену.

   - Нет, - вздохнула она, - просто произошли определённого рода трудности и проблемы, которые не позволяют мне сейчас ночевать у себя дома.

   - Стоп-стоп-стоп... - я поднял ладонь настораживаясь. - Какое такое "у себя дома"? Какие трудности? Какие проблемы могут возникнуть у матриката?.. Которые, тем более, могут вынудить его не ночевать дома?

   Она посмотрела на меня глазами полными слёз, однако на сей раз я твёрдо решил не сдаваться и хотя бы одно дело довести до конца, поэтому старался смотреть мимо неё, в стену и молил всех сверхъестественных, чтобы не попасть под её сногсшибательное обаяние.

   - Я не могу о них рассказать, - прошептала она еле слышно.

   Прекрасно!

   Я сердито поджал губы, заколебался, однако взял себя мысленно за загривок, встряхнул хорошенько и, стиснув сердце в кулак, решительно распахнул перед гостьей входную дверь.

   - Но почему?! - вскричала она.

   - А что я могу поделать?! - рыкнул я в ответ так, что она притихла, лишь жалобно шмыгала носом и умоляюще смотрела на меня. - Меньше всего мне сейчас нужны проблемы! Тем более, скоро придёт Шела, и нам, как бы это сказать, будет немного неудобно в твоём присутствии.

   - Шела сегодня здесь не появится, - загадочно и туманно вдруг произнесла Элечка.

   - Что это значит? - нахмурился я.

   - Ты меня выгоняешь? - уточнила она, лукаво изогнув бровку.

   Будь оно проклято, моё любопытство!

   - Что означают твои слова? - повторил я грозно, придвигаясь поближе к ней.

   Элечка внимательно посмотрела на меня, её взгляд как будто проник в мой мозг и там покопался среди извилин и прочего хлама, как-то печально вздохнула и произнесла:

   - Шела сегодня сюда не придёт. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра...

   - Что за чушь?! - удивился я, отшатнувшись.

   - Мои слова легко проверить, - пожала она плечами. - Хочешь, можешь ей позвонить и сам всё узнать.

   - Так и сделаю, - прорычал я, захлопнул дверь и направился в гостиную. - ЭлИн, набери номер Шелы, - скомандовал я на ходу, - связь обычная, объёмное звучание, видео не активировать.

   - Сделано, - коротко произнесла она, и послышалась какая-то лёгкая ненавязчивая мелодия, которую с недавних пор Шела установила себе вместо этих настырных гудков, воспользовавшись, разумеется через меня, гением Грэя, отчего вышло всё совершенно бесплатно.

   Краем глаза я отметил, как скривились в усмешке губы Элечки, которая уже успела войти и встала в арочном проходе, прислонившись к нему плечом, однако не обратил на это внимание, сосредотачиваясь для диалога со своей второй половинкой, коммуникатор которой почему-то подозрительно долго молчал.

   Ага, наконец-то!

   - Привет, милая, - мягко и ласково произнёс я, вслушиваясь в окружающие её звуки, привычно разделяя их и анализируя подсознательно. - Как ты?

   - Признаться честно, хреново, - вздохнула она и что-то бросила, на звук вроде бы мягкое и тяжёлое.

   - Я помешал? - задал я свой нелюбимый вопрос, на который почему-то большинство женщин, будто сговорившись, стандартно и однотипно отвечают "Нет", даже если они в это время левой рукой спасают Вселенную, а правой меняют пелёнки своему ребёнку.

   - Честно признаться, есть немного, - снова вздохнула она, и я забеспокоился, по её голосу ощущая, что она сейчас не в духе, а в таком вот состоянии сюсюкать с ней - всё равно, что дикому тигру показывать рожки.

   - Объяснишь?

   - А это так непременно нужно?

   - Ну вообще-то да, - я начинал сердиться - не люблю, когда лезут в бутылку, лишь бы показать всем, что вот я раздражена, хана сусликам. - Если ты не заметила, я сегодня один спал!

   - Ты и раньше один спал, пока я не появилась, - обличила она меня, и у меня почему-то в голове предупредительно тренькнул звоночек уровня внутренней безопасности для общества. Я внутренне зарычал... Ну почему ей прямо сейчас приспичило со мной поругаться?! Потому что под руку подвернулся?

   - Шела, может, объяснишь, в чём дело? - терпеливым ангельским голоском вопросил я.

   - Не сейчас, милый, - отмахнулась она, и снова что-то тяжёлое мягко упало куда-то. - Поверь мне, я сейчас действительно очень занята. Прости...

   И раздались короткие гудки.

   Я выдохнул, сбрасывая напряжение и стараясь держать себя в руках - всё во мне рвало и метало, да так, что барьеры морали и культуры вот-вот могли рухнуть и выпустить наружу "меня номер два", с которым многим было бы лучше не связываться и не сталкиваться никогда.

   Я сжал кулаки и повернулся к Элечке, буравя её лицо долгим пронзительным тяжёлым взглядом, сейчас мне было плевать на феромоны и сляпанное цифровое обаяние, мне требовались ответы на вопросы. Сейчас! СРОЧНО!

   - Её вызвали в Центр для прохождения тренингов, оценки уровня квалификации, повышения его, - ответила она, отклеившись от стены, и медленно подошла ко мне. - Вызов полностью официален, подкреплён соответствующим приказом и прочими бумагами, - её пальцы коснулись моей груди, она посмотрела на меня снизу вверх, и кончики её ресниц затрепетали.

   - Зараза! - выругался я. Опять этот проклятый Центр влезает в мою жизнь! Уже не только в её часть, связанную с работой, но и в личную... Да где же справедливость в этом мире?! - И долго ещё её не будет?

   - Некоторое время её здесь точно не будет, - пожала плечами Элечка. - Сколько конкретно? Не знаю. Но это не значит, что ты должен прямо сейчас ей перезванивать и уточнять...

   - Но почему она ничего не сказала? Не предупредила... - удивился я, глядя на эту хрупкую нежную миловидную женщину, которая достойна была любви, а не той белиберды, которая творилась на фирме и в наших головах.

   - Есть официальный приказ, которому подчинится даже Директор, - объяснила Элечка, делая с явным усилием шаг назад и убирая руки, которые до того так приятно касались моей груди. - Один из пунктов этого приказа подразумевает неразглашение его содержания.

   - Но ведь ты откуда-то это знаешь! А теперь уже и я знаю, - я почесал в затылке. - Почему нельзя было просто сказать? Кто в личной жизни помнит о приказах?

   - Шела, - коротко ответила Элечка, и в этом я мысленно с ней согласился.

   - Пожалуй, перезвоню-ка я ей, - решился я и открыл рот, чтобы приказать ЭлИн набрать номер Шелы повторно, однако тут же мне рот мягко но напористо заткнула маленькая женская ладошка.

   - Если ты дашь понять Шеле, что тебе откуда-то известно об этом приказе и о том, что я так или иначе сообщила тебе о нём, она тебя поднимет на смех и посоветует не совать нос куда не надо, вдобавок вся моя работа потеряет свой смысл и бессмысленны будут все наши жертвы... - мягко прошептали мне на ухо губы Элечки.

   Я окончательно растерялся.

   - Какие жертвы? - нахмурился я непонимающе. - Какая твоя работа? О чём ты вообще?! Что за ерунду ты несёшь?! Ты же просто матрикат, который помогает Грэю делать его работу...

   - Я не матрикат, - тихо произнесла она, уставившись в пол, и я едва не сел от этой новости. - И я не только помогаю Грэю делать его работу...

   - Что? - я не поверил своим ушам - вот это новость, блин!

   - Так я могу у тебя остаться? - невинно глядя на меня, спросила она.

   - Теперь ты можешь всё, что только пожелаешь, - я схватился руками за голову и сел на диван, оказавшийся рядом. - В том числе и позвонить моему хорошему знакомому доктору Айдашеву.

   - Это крайний случай, - успокоила она меня и, присев рядом, погладила по голове. - Делать этого я не стану.

   - Успокоила... - я вздохнул и откинулся на спинку дивана, закрывая глаза и пытаясь привести в порядок свои мысли и нервы.

   - Надеюсь, - вздохнула она и, помолчав немного, добавила: - Если позволишь, я останусь здесь на два дня, за это время я решу - я надеюсь - все возникшие вопросы, закончу дела, а после этого... - она ещё раз вздохнула, и я почувствовал на себе её пристальный взгляд, - уйду. Раз и навсегда.

   - Почему навсегда? - от удивления я даже открыл глаза. - Разве ты не?..

   - Нет, я не работаю на фирме официально, - кивнула она. - Зачем создавать договор для матриката? Для меня это было идеальное прикрытие, я могла работать, работала... А всё благодаря Аластору, именно он помог мне с таким оригинальным трудоустройством.

   - Но почему именно так? - вяло полюбопытствовал я, заранее зная её ответ, и не ошибся в своих догадках.

   - Тому были свои причины, - загадочно произнесла она. - Андрей, прошу тебя, не спрашивай меня о них, тебе я не смогу соврать, а сказать правду ещё время не пришло...

   - Какое время?! - возопил я, не сдержавшись. - Какая правда?! Что за тайны вокруг, когда вроде бы всё должно быть ясно и просто!

   Она мягко посмотрела на меня и как-то нежно по-особенному улыбнулась, как не улыбалась мне никогда даже Шела, и эта её улыбка, и свет её прекрасных замечательных глаз проникли в самую суть меня и согрели своим благодатным теплом. Я нервно вздохнул и поёрзал, пытаясь успокоиться.

   - Значит, ты не матрикат, - глубокомысленно заявил я. - Раз уж ты живой человек, то скажи тогда, почему не устроилась к нам официально, зачем понадобилась эта тёмная история с матрицированием, которая едва не вылилась плохо Грэю где-то в своей середине?

   - Я уже сказала тебе - так было нужно, - последовал краткий ответ.

   "Ну что ты будешь делать?!". Я недовольно и рассерженно всплеснул руками.

   - Послушай, зачем вообще нужны эти тайны? - устало спросил я - сил спорить уже не было, хотелось только спать, спать, спать и ещё раз спать. Да и алкоголь, употреблённый в "Лукулле", давал о себе знать. И пёс с ним, с ужином. Завтра им позавтракаю. - Неужели нельзя просто жить? Безо всяких тайн?

   Она пожала плечами и неопределённо вздохнула. Ну и как прикажете это понимать?

   - Какие дела ты собираешься решать? К чему тебе сейчас уходить, когда у нас наконец появилось направление работы? Старый хрыч вместе с Директором докопались до истины, причём, похоже, даже убедили в ней Грэя, сейчас работы будет валом...

   - Ты сам чувствуешь, что он врёт, - моментально ответила она, и я почувствовал, что ещё немного и я буду вести себя как в том известном стихотворении: "...то как зверь она завоет, то заплачет как дитя...". Ну, чувствую. И толку с того? Все мои подозрения разбиваются и рассеиваются контраргументами, в защиту которых даже Грэй в последнее время начал кивать.

   Элечка присела рядом со мной на диван и положила свою руку на мою сверху, нежно провела кончиками пальцев по моей кисти, успокаивая меня.

   - Версия о причастности Центра к гибели курьеров лжива от начала и до конца, - произнесла она негромко, и я чуть не застонал от бессильной ярости. - Ты и сам это подозреваешь, потому и мечешься, не находя выхода и теряясь в своих предположениях.

   - Тогда какая версия верна? - спросил я, уже потерявшись в куче вопросов и загадок, которые окружили меня со всех сторон и требовали сдачи цитадели.

   - Давай лучше спать, - тихо предложила она, помолчав немного, взглянула на меня и безошибочно оценила моё состояние.

   - Давай, - вяло отозвался я. - Здесь кроватей и прочих горизонтальных поверхностей много, выбирай любую.

   - А где будешь спать ты? - замирающим от волнения шёпотом спросила она.

   Я перехватил её быстрый взгляд, мысленно прикинул свои возможности и мысленно же покачал головой - перетопчется, девка, не до неё сейчас.

   - А я как настоящие мужчины привык спать стоя, - гордо отозвался я, кряхтя встал с дивана и направился в ванную: принять расслабляющий душ и после него прыгнуть в кровать и спать... Спать прямо сейчас. Иначе Старик мне завтра опять по мозгам ездить будет со своими неизменными нравоучениями, что на работу опаздывать грешно.

   - Раз уж Шелы нет, - пробормотал я, высунув голову из ванной - Элечка как раз с любопытством озиралась, осматривая мои хоромы, - а у гарема сегодня выходной, то милости прошу пользоваться всем, что в голову взбредёт. Можешь делать, что пожелаешь, только заранее предупреждаю: меня можно будить только, если конец света наступает. Во всех остальных случаях не кантовать, не переворачивать, одеяло не стягивать, при пожаре поливать водой и выносить первым. Понятно?

   - Ага, - кивнула она замедленно, и у меня случился очередной приступ гордости - каждый раз, когда новенький теряется в моей квартире, перепланировку которой делал я сам, повинуясь дремучей уверенности, что я в этом разбираюсь лучше профессиональных инженеров-строителей, и обалдело топчется на месте, будучи не в силах определить, в какую комнату пойти в первую очередь, меня всего захлёстывает волна гордости за себя, любимого, и за мой золотой талантище, который, как известно, не пропьёшь, как ни старайся...

   Вынырнув из ванной, я вдруг увидел, что моя кровать разложена и застелена моим любимым образом, посопел немного задумчиво, потом услышал мягкое нежное пение, доносящееся с кухни, увидел, что кровать неподалёку тоже разостлана, успокоился и нырнул под одеяло.

   Наверное, я был известной свиньёй. Возможно, я не всегда совершал мужские поступки. Возможно, сейчас мне следовало составить Элечке компанию на кухне за чашкой чая или кофе, потом в целях успокоения нервов пригубить коньяку с лимончиком, потом ещё немного, а потом... Наверное, потом мы бы уже любили друг друга, крепко, до боли, до остервенения, до слёз, до сладких криков в подушку... Но я не такой. Пусть я буду десять раз свиньёй и негодяем в её мыслях, но я храню верность своей избраннице, и хрен с тем, что она ведёт себя иной раз странно в последнее время. Пусть я не поглажу эту мечту многих мужчин на фирме по плечу, пусть я наступлю на горло соей потаённой похотливой мечте оказаться с ней в постели... Я люблю. И этим всё сказано.

   - Спокойной ночи, Андрей, - послышалось с кухни нежное пожелание, я что-то невольно пробормотал, повинуясь указивкам манер и воспитания, вынуждающих говорить "Спасибо",но... Я уже скатывался медленно в объятия властно зовущей меня тьмы и безвременья, на бессознательной грани которых балансирует спящий человек.

   Мои веки закрывались, дыхание выравнивалось, вопросы уходили на полочки памяти, где мозг с азартом сортировал их, действительность уплывала от меня, как уходит по тоннелю поезд. Я засыпал... Я очень хотел спать.

  * * *

   Отмокнув в душе, я сразу почувствовал себя и легче, и лучше, по-видимому вода была моей стихией - я обожал всё, что было хоть как-то с ней связано, а потому мой выход из ванной напомнил мне торжественный выход королевской четы Британского Альянса, настроение и момент не испортило даже сообщение, присланное Капитошкиным мне на коммуникатор: "На работу не опаздывать! Есть один очень выгодный заказ, как раз для тебя! Так что бегом...". Попутно я глянул на часы и чуточку расслабился - можно было, не торопясь особо, позавтракать в компании Ше... тьфу ты, Элечки и после этого спокойно валить на работу, и там уже урвать пару минут и пообщаться с Грэем, обсудить мучающие меня вопросы.

   - Доброе утро, - приветливо поздоровался я, приглаживая волосы на голове, заходя на кухню и с наслаждением вдыхая ароматы готовящегося завтрака. Потоптавшись на пороге, я осмотрелся - Элечка в одном из моих передничков хозяйничала у духового шкафа и что-то нарезала попутно - выбрал место и демонстративно-демократично уселся на краешек кресла, стоявшего возле стола.

   - Доброе утро, - приветливо отозвалась она и, повернувшись ко мне, нежно улыбнулась, я машинально улыбнулся в ответ, и она будто засияла от удовольствия.

   - Сейчас будем завтракать, - произнесла она, ставя посредине стола блюдо с изумительно ровно и тонко - я бы так никогда и ни за что не смог - ломтиками сыра, хлеба и - ого! Она раскопала мой тайник для особых случаев! - запредельно дорогой но изумительно вкусной ветчины.

   - Я надеюсь, ты не будешь скандалить оттого, что я тут похозяйничала? - осторожно спросила Элечка, перехватив мой, наверняка, удивлённый взгляд.

   - Что? - переспросил я, залюбовавшись её удивительно нежными прямо ювелирной работы кистями и пальцами, потом спохватился. - Нет, что ты!.. Признаться честно, этой кухне давно уже не хватает толковой женской руки.

   Она улыбнулась чарующе и отвернулась к шкафу, а я с облегчением перевёл дух - Шела, не Шела, а от таких улыбок сердце захватывает, и оно сильнее колотиться начинает, кровь бурлит и кипит полноводными реками по артериям, а тело так и просит обнять, прижать к груди, поцеловать... Я мысленно закусил удила и сам себя сгрёб за ухо - подействовало, но, увы, слабо и ненадолго.

   - У тебя тут всё в таком порядке, - подивилась она, перебирая специи в подвесном шкафчике, и я с упоительным содроганием проследил, как переливаются в лучах утреннего солнца её волосы, и как играют под её нежной гладкой кожей крепкие мускулы. - Это всё Шела, да?

   - Не совсем, - хрипло произнёс я, и сам испугался этого "гласа архангела", тоже мне какой-то озабоченный павиан... - Шела сюда редко заходит, чтобы что-то приготовить, поэтому за порядком здесь слежу, в основном, я. А я не терплю бардака.

   - Понятно, - кивнула она и наклонилась к духовому шкафу, открыла его и потащила оттуда здоровенное блюдо, до краёв наполненное чем-то вкусным. Я шумно сглотнул слюну - ударившие из недр духового шкафа запахи смогли бы в древности собрать всех хищников - и четвероногих, и двуногих - возле него в радиусе не меньше тысячи километров.

   - Это так вкусно пахнет, что я требую, чтобы ты мне составила компанию, - безапелляционно заявил я, помогая ей поставить блюдо на стол и незаметно с истинным наслаждением вдыхая аромат её тела и волос.

   - Спасибо, - с таким чувством и благодарностью произнесла она, что мне чуть ли не стало неловко. Да за кого она меня принимает? За маньяка, садиста и извращенца не способного на малейшую благодарность? Я такой бываю лишь под настроение, да и то, если перед этим хорошо покормят.

   - Пожалуйста, - пожал я плечами, придвигая ей кресло и помогая ей усесться, после чего собственноручно положил ей порцию того, что она приготовила, и подвинул поближе блюдо с закусками. - Меня можно обвинить в чём угодно, и это будет почти правда, но я всегда гостеприимен, так что... - я собрался с духом, набрался смелости и решительно заявил: - Всё это время можешь чувствовать себя здесь как дома.

   - Спасибо, Андрей, - она уткнулась носом в тарелку и тихо-тихо зашмыгала носом, сдерживаясь, видимо, чтобы не расплакаться.

   Я вскочил, подошёл к ней, встал сзади, обнял за плечи и доверительно произнёс в ушко:

   - Элечка, прекрати говорить мне "спасибо". Я от всего сердца предоставляю тебе всё это в безраздельное пользование, пока тебе не надоест. Делай, что хочешь, только испытания оружия не проводи, я еще с прошлого раза не все подпалины на стенах убрал. Я сейчас позавтракаю и уеду на фирму, а ты останешься тут полной хозяйкой. И не надо за это говорить мне "Спасибо", я это делаю от всего сердца, для близких, любимых и друзей я всегда готов в лепёшку расшибиться.

   Она посмотрела на меня чуть мокрыми глазами, мысленно послала слова благодарности, и я, не удержавшись, в ответ нежно поцеловал её в лоб, после чего мягко улыбнулся и вернулся в своё кресло - желание продегустировать приготовленное её руками возросло до размеров, которые едва помещались в моей голове.

   - Это... Это... - промямлил я будучи не в силах выразить свои впечатления от первого тщательно разжёванного и проглоченного кусочка. - Это восхитительно! - вдруг прорвало меня, и я с удивлением осознал, что ни капельки не лукавлю. Признаться честно, я собирался похвалить стряпню своей приятной гостьи, даже если она окажется безвкусной, но такого... такого... СОВЕРШЕНСТВА я ещё не пробовал нигде, даже в элитных ресторанах. Настолько мастерски приготовить мясо с овощами и рисом с таким тончайшим букетом идеально подобранных специй по-видимому могла только Элечка.

   Я с жадностью набросился на еду, не скрывая удовольствия, которое получал от её вкушения.

   - Тебе понравилось? - робко спросила она, оторвавшись от тарелки.

   - Не то слово, - прорычал я от удовольствия - во мне внезапно проснулся звериный аппетит, хотя полчаса назад я просто собирался сварить и выпить кофе.

   - А Аластор говорил, что я готовить не умею, - вздохнула она, и я нахмурился - за такое облыжное враньё я ему генератор в скутере перенастрою, будет со скутером на руках домой бегать.

   - Этот питекантроп мало что смыслит в хорошей еде, - авторитетно заявил я, с трудом оторвавшись от такой вкуснотищи, чтобы посмотреть в печальные - но почему печальные?! - глаза Элечки. - Помаши у него перед носом куском мяса побольше, и он будет радостно хвостиком вилять и делать всё, что ни пожелаешь. Говорю авторитетно - проверено многократно.

   Она слабо улыбнулась и принялась за еду, а я поздравил себя с победой, пусть и незначительной, но всё равно приятной над её невесть откуда взявшейся тоской. Мне бы не ехать никуда, а остаться, глядишь и поднял бы ей настроение... Но служба зовёт.

   "Подождёт!" - мысленно решил я, твёрдо вознамерившись угостить прекрасную Элечку своим неповторимым чаем.

   - Ты не желаешь приобщиться к тайнам Древнего Востока? - тоном опытного интригана вопросил я.

   Её щёки порозовели, она торопливо опустила глаза, я запоздало вспомнил, что Кама-сутра тоже по сути дела является тайной Древнего Востока, не менее разрекламированной, а потому торопливо поправился:

   - Я хочу угостить тебя особенным чаем. Учти слово "Нет" в ответ не воспринимается абсолютно.

   - Это шутка, - добавил я поспешно, замирая и ожидая её решения.

   - Аластор частенько говорил мне о твоей уникальной привычке относиться к этому простому напитку как к чему-то особенному, - мягко произнесла она, и у меня в голове дифирамбы ангелы запели от её нежного голоса. - Конечно же, я хочу... - она фыркнула и улыбнулась более откровеннее, - приобщиться к этому чуду древней восточной цивилизации.

   - Ну вот и замечательно, - обрадовался я, шаря рукой по полке, где в прошлый раз заныкал коробку с чаем. - Сейчас попробуешь мой ревностно оберегаемый секрет и, авось, сама понемногу станешь такой же немного чудаковатой его фанаткой как я.

   - Посмотрим... - загадочно улыбнулась она и принялась за еду, а я как раз отсыпал в заварничек чай и готовился залить его кипятком.

   В ожидании, пока он заварится, я успел смести подчистую всё, что положила мне на тарелку Элечка, потом потянулся за добавкой, умял и её, потом посмотрел на остатки на блюде на вид совершенно не уменьшившиеся, горестно вздохнул, с трудом подавил желание облизать и сгрызть с аппетитом тарелку, взглянул на Элечку, она как раз отодвигала от себя пустую тарелку, и подумал, что хватит...

   - Я не знаю, как тебя благодарить, - начал я, заглянув в её прекрасные глаза и с трудом удержавшись, чтобы не взять её за руки, которые она словно бы случайно вытянула в мою сторону. - Впрочем, нет - знаю, - поправился я и быстро встал из-за стола - по моим прикидкам чай уже успел не только завариться, но и настояться.

   Приоткрыв крышечку заварничка, я в этом убедился, порыскал по шкафчикам, ища чашки, наконец нашёл самые красивые, торжественно выставил их перед Элечкой - хо-хо, знай наших! - и принялся разливать чай, после чего рукой нащупал на столе баночку мёда, открыл её и гостеприимным жестом предложил угощаться.

   - Ты прости, если я тебя обидела или рассердила вчера, - произнесла она тихо, с удовольствием принюхиваясь к ароматам чая. - Просто есть вещи, которые не все имеют право знать сейчас.

   - Забудем, - отмахнулся я, с удовольствием пробуя чай. - Я уже давно решил для себя, что буду плыть по течению, принимая жизнь и обстоятельства такими, какие они есть.

   - Я бы очень хотела, чтобы они тебя не коснулись... Грязное это дело. И неблагодарное...

   - Я уже сказал - забыли, - повторил я. - Не хочу сейчас портить себе настроение тем, что мне хочется знать и что мне не дают узнать.

   - Так получается...

   - Элечка! - возвысил я предостерегающе голос.

   - Моё имя Ольга, - вздохнула она, и я приподнял бровь, взглянув на неё. - Учти, его мало кто знает, мало кому о нём следует даже думать...

   - А меня Андрей зовут, - игриво произнёс я, чокаясь с ней чашками. Великий Космос, какие страсти-мордасти творятся... Почему-то меня уже даже не тошнило от этой "шпиёнской" атмосферы - видать, я здорово переборщил с дозировкой её употребления, и мой организм успел выработать иммунитет.

   Я пригубил чаю, наши глаза встретились, я лихо ей подмигнул, и мы - к моему неописуемому удивлению и облегчению рассмеялись. Ну и хвала звёздам! Когда люди смеются, то проблемы бегут куда подальше, как микробы и особо впечатлительные личности - от запаха чеснока.

   - Тебе действительно понравилось? - робко спросила она, отсмеявшись, и я незаметно поморщился - какая же это боевая подруга? - невольно сравнивая её с Шелой, которой попробуй только заикнись, что она хреново приготовила завтрак, даже если он совершенно несъедобен. Давись, но лучше молчи. Иначе... Я улыбнулся, вспоминая.

   - Мне очень понравилось. Я не абы какой гурман в области еды, но, я уверен, что такой вкуснотищи я не попробовал бы даже в каком-нибудь элитном ресторане. Было очень вкусно, - успокоил я её. - Очень!

   - Я рада, - произнесла она тихо, уткнувшись носом в чашку.

   - Да что с тобой? Что ты как не родная? - я потерял терпение, залпом допил остатки чая и пошёл мыть посуду, то есть складывать их в раковину - в моём времени мыть водой и какими-либо чистящими средствами грязные чашки и тарелки считается нонсенсом и почему-то верхом эксгибиционизма. - Взбодрись! Почему у тебя хорошее настроение как в бездонную бочку утекает? Что такое произошло, что ты вся такая вялая?

   - Я потеряла одного очень хорошего человека, - подняла она на меня глаза, в которых плескались океаны тоски и горя, в её голосе вдруг ни с того ни с сего явственно прорезался металл, - который был для меня в этой жизни очень многим, разве только не мужем и не любовником. Ты извини, пожалуйста, если я от радости не буду танцевать...

   - Теперь уже ты меня прости, - пробормотал я, почёсывая в затылке и пытаясь представить, как бы я себя вёл, если бы у меня тоже погиб лучший друг. Уж точно бы тарантеллу не плясал. - Я думал...

   - Я примерно представляю, что именно ты думал, - отрезала она. - Мол, припёрлась глупая баба, села на шею, а вдобавок ещё и ноет, а не от радости пляшет и поёт.

   - Я не думал об этом, - твёрдо, начиная сердиться, отчеканил я. - Я не настолько мнителен и себялюбив, как ты, наверное, думаешь. Я просто переживал, что у тебя такой вид, и не мог понять, чем он вызван. Прости, что заставил вспомнить о такой потере.

   - Когда-то давно ты и сам потерял хорошего друга, - сказала она, пристально глядя на меня, а у меня в голове от этой фразы вдруг тараканы заполошно забегали. "Откуда она знает?!" - удивился я. - Поэтому, я уверена, ты сможешь хорошо меня понять. А теперь, - она допила чай и протянула мне чашку, - хватит уже извиняться друг перед другом через каждое слово. Хорошо? - я утвердительно кивнул, ошеломлённый столь неожиданной вспышкой энергии в до того практически безвольном теле, и она продолжила:

   - А теперь нам, наверное, следует начать, наконец, работать, иначе Старик тебе опять всю плешь проест, а я так и не докопаюсь до сути интересующих меня вопрос.

   - Чай кстати был великолепен, - донеслось до меня, когда Элечка резким движением встала из-за стола и вышла из кухни, - никогда такого не пила. Советую спрятать подальше, иначе я его весь выпью...

   - Для такого дела не жалко, - пробормотал я, всё ещё не в силах отойти от изумления: такой разительной смены настроений и даже чуть ли не характеров я никак не ожидал, и к ней оказался совершенно не готов. Ай-яй-яй, однако...

  * * *

   - Ольга, - вдруг обратился я к ней по имени, когда переодевался в комнате, чтобы уже ехать на работу, а она сидела у меня за компьютером и что-то искала на каких-то гремучих сайтах, которые я вообще видел чуть ли не впервые в жизни, - ты знаешь, что Грэй вёл активную слежку за делами Старика и даже много успел разнюхать об этом? Впрочем, - я тут же опомнился, вовремя вспомнив, что Элечка как раз таки была в курсе всего этого, - ты это знаешь даже получше моего. После визита к Директору Грэй резко поменял своё мнение на счёт собственных догадок и взглядов, а до этого визита намёками говорил о том, что вообще слабо верит в собственные убеждения. После визита к Директору вдруг меня на некоторое время покидает Шела, а приходишь ты, намекая, что на фирме тебе уже нет места, что так тебе не будет возможности дальше работать...

   Я замолчал и постоял посреди комнаты, закусив губу, а Ольга смотрела на меня пристально, ожидая продолжения.

   - И? - не дождавшись его, подтолкнула она меня.

   - Как всё это связано? - развёл я руками.

   - Вот я и пытаюсь выяснить это, - кивнула она на монитор компьютера, - а заодно то, почему Капитошкин лжёт насчёт причастности Центра к гибели курьеров.

   - А разве Центр не может быть причастен? - удивился я. Хм, вроде бы доводы Старика были разумны и весомы, жаль, что я их законспектировать не успел.

   - К гибели курьеров приложил руку Капитошкин Зизольдий Гурабанович, - отчеканила она, и у меня под ложечкой засосало от серьёзности её тона, - и более никто другой. Координатором всего является он, а всю грязную работу выполняют...

   - "Чёрные", - подхватил я. - Не скажешь, кто они?

   - Это мне и предстоит выяснить за эти два дня, - загадочно произнесла она, поворачиваясь к компьютеру, - потому что больше времени у нас уже не будет.

   - Какого времени? - вздохнул я, ни черта уже не понимая, что вообще творится вокруг.

   - Езжай, - она мотнула головой, словно бы провожая меня. - Тебе не стоит опаздывать, если не хочешь услышать проклятия самого главного демона зла, извергающего вместо огня и лавы поток наиядовитейших слюней.

   Я восхищенно покрутил головой - Элечка нравилась мне всё больше и больше - потом торопливо оделся, попрощался с ней, с трудом подавив детское желание послать ей воздушный поцелуй, и вошёл в лифт, направляясь в гараж. "Езжайте нафиг на работу!" - любил говаривать один мой старинный приятель, работавший когда-то в элитных сапёрно-инженерных частях гвардии СБФ, которые занимались обеспечением безопасности особо важных правительственных грузов и лиц. Эту же фразу он повторил чуть позже, когда его безногого, безрукого везли после провала одной операции на реанимационный стол. Веселый был парень, чудаковатый... Сейчас я решил воспользоваться его фразой и неспешно отбыть в то место, которое почти уже стало моим вторым домом. Вот я завёл скутер, вот плавно вырулил на выход из гаража, подождал, пропуская поток таких как я, затем осторожно влился в него и растворился в нём. Я отбыл нафиг на работу...

   "Да, кстати, не вздумай никому сообщать, что я сейчас у тебя, - раздался у меня в голове голос Ольги. - Никому, понял? Ни Грэю, ни Капитошкину, ни Грину... Никому! Я тебя очень прошу об этом...".

   "Разумеется, моя нежданно свалившаяся радость. Я выполню любую твою просьбу!". Какой бы безумной на вид она ни была...

   И мы со скутером исчезли в свете поднимающегося солнца.

Глава 19

   - Преображенский, ты, видать, в рубашке не просто родился, она у тебя вообще, похоже, вместо кожи! - рычал на меня Капитошкин, бегая взад-вперёд по этажу, размахивая какой-то запредельной для понимания документацией и подписывая и распределяя её то тут, то там, а я бегал с высунутым языком за ним и делал вид, что почтительно внимаю грозному лепету который вместе со слюнями извергался из его пасти.

   - Признайся честно, ты мутант?! - рыкнул он, остановившись и уперев палец мне в грудь.

   - Нет, - промямлил я, не представляя даже, что вообще можно ответить на такое вот "здрасьте".

   - Тогда какого чёрта ты такой везунчик?! - рявкнул он мне в ухо и побежал по этажу дальше, а я торопливо заскакал за ним, сбившись с ритма. - Все люди как люди: работают, работают, работают в поте лица, а ты как всегда: приходишь и все сливки снимаешь...

   - Короче так, Преображенский, - он снова резко остановился, и я, не успев затормозить, едва не сбил его с ног, - заказчик почему-то проявил неблагоразумное терпение, вместо того, чтобы оштрафовать тебя за опоздание - он, оказывается, о тебе наслышан уже откуда-то. Условие поставлено им - требуют почему-то именно тебя.

   - Меня? - удивился я, почесав в затылке, припоминая, кто же из клиентов мог меня запомнить.

   - Нет! - взорвался Старик, моментально покраснев от гнева. - Самого Генерального Директора! Или любого из Круга Управляющих! Конечно же тебя они требуют! Или у тебя брат-близнец есть?! Нет?! Я так и думал! А жаль... Может хотя бы он на работу бы не опаздывал!

   Прогавкав всё это, Капитошкин отдышался, круто развернулся и поскакал дальше, забегая в различные кабинеты, я по пятам неотступно следовал за ним как лучшая из всех существующих ныне теней.

   - Что за дурдом?.. - несчастным голосом произнёс он, выскочив из очередного кабинета, и прислонился к стене, чтобы отдышаться и успокоиться. - Это не работа, а каторга какая-то...

   - Полностью с вами согласен, - поддакнул я, довольный, что удалось угодить начальству - авось, премию даст, лысый чибис...

   Капитошкин неприязненно на меня посмотрел и вздохнул ещё трагичнее, потом заохал и скривился, хрустя поясницей.

   - Преображенский, - произнёс он хрипло, - ты со своим постоянными опозданиями когда-нибудь доиграешься, и я с удовольствием уменьшу твой месячный оклад, скорректировав его по числу реально, - он подчеркнул это слово, - отрабатываемых тобой рабочих часов. Вот бухгалтера-то обрадуются! А то они мне всё докладные строчат каждый раз с предложениями минимизировать фонд оплаты труда. Впрочем, нет, - он с сожалением похлопал ладонью себе по предплечью, - не выйдет. Если тебе оклад обсчитают с учётом того времени, которое ты реально отрабатываешь, ты ещё фирме должен останешься. Может так и поступим? - вкрадчиво спросил он.

   - Не стоит, - передёрнулся я, вообразив себе эти мрачные возможные последствия.

   - Тогда какого, - мы поздоровались с пробежавшим мимо нас сотрудником, - Безымянного ты постоянно опаздываешь?! - сверкнул он глазами.

   - Виноват, - пробормотал я, провожая голодным взглядом пару стройных ножек, промелькнувших и исчезнувших в конце коридора. - Исправлюсь.

   - Ты неисправим, - безнадёжно махнул он рукой и пошёл в направлении своего кабинета.

   - Зайди, - буркнул он, открывая дверь, и мы вошли в его кабинет, он сразу же уселся в кресло и с облегчением вздохнул, а я помедлил немного, почтительно постояв возле стола, потом неторопливо уселся в кресло напротив.

   - Распишись вот здесь и вот здесь, - сунул он мне какие-то две бумажки, и я с удивлением вдруг понял, что вижу их впервые: слова, текст - всё было совершенно новым, неизменными оставались лишь "шапка", место визирования и подписи, всё остальное же... Ничего себе!

   - А что это? - я поднял голову и посмотрел на Старика - моя ахиллесова пята вся эта документация, читать которую я не люблю и не умею.

   - Заявление нового образца, - вздохнул Капитошкин, откидываясь в кресле. - Сегодня утром утверждены Центром к обязательному исполнению. Отныне ты не только на время выполнения заказа переводишь всё своё имущество на особое положение, регламентированное Законом "О сохранении и передаче права владения собственностью" - часть вторая - но и передаёшь все права исключительной собственности Центра на твой генетический код.

   - То есть в случае моей гибели они смогут пользоваться им на своё усмотрение?! - я был поражён.

   - Право абсолютного владения, - развёл руками Капитошкин, и у меня всё перед глазами поплыло - ну нифига себе они хватанули! Да это же нарушение Триединый знает скольких статей Гражданского Кодекса!

   - Скандалить будешь? - спросил Старик с надеждой.

   - Нет, - помотал я головой, прочитывая бегло текст заявления.

   - Ну и хвала Вечности, - вздохнул он с облегчением, - а то наслушался я уже скандалистов с самого утра, теперь голова прямо раскалывается. Куда этот мир катится, будь он неладен?..

   Он помолчал немного, мы как-то синхронно слаженно, будто готовились не один час, вздохнули и произнесли ничего не значащее "Да...", потом Старик раздраженно посмотрел на бланки заявлений, громадной кипой лежащие у него на столе, вскинулся и посоветовал мне не копаться и поторапливаться.

   - Получается, мы по сути мало того, что отдаём им свой генокод на хранение, так теперь ещё и на время выполнения заказа обязаны передавать им права абсолютной собственности на него... - пробормотал я, подписывая и заполняя заявление. - Что же ещё они от нас потребуют? Мы и так едва по рукам и ногам не связаны.

   - Плохо, что его ещё и оспаривать бесполезно, - уныло вздохнул Капитошкин, - и здесь нам даже Директор не помощник. У Центра исключительное положение по законодательству во всех судебных разбирательствах.

   "А может быть Ольга и не права? - подумалось мне, когда я заполнял второе заявление. В конце концов, имея такие возможности и располагая чуть большим количеством амбиций, чем это обыкновенно нужно, можно там и не так развернуться, а вообще косить курьеров почти постоянно и класть себе денежки в карман за это".

   - Отлично, - буркнул Старик, принимая от меня заявления. - Теперь иди к Грэю, у него как всегда вирр с информацией, а я пока предупрежу Грина, пусть свои генераторы расчехляет.

   - А разве сегодня ещё никто не уходил? - удивился я, вставая из-за стола и направляясь к двери.

   - Нет, - поморщился Капитошкин. - Из-за этого нововведения у нас едва документооборот не нарушился, поэтому курьерам пришлось обождать. Сейчас что-то как-то более-менее наладилось, поэтому ты пойдёшь первым.

   - А кто следом за мной?

   - На очереди за тобой идут Ленский, Геша и... м-м-м... - Старик порылся в памяти, - Саша Рубинов. А дальше уже посмотрим.

   - Саша Рубинов? - я наморщил лоб, вспоминая. - А кто это?

   - Тебе какое дело? - нетерпеливо огрызнулся он, подвигая к себе гору бланков. - Малый такой, работает у нас недавно, из новеньких, которых твоя Шела вместе с Саврасовым гоняла.

   - А-а-а... - понимающе протянул я, на самом деле нихрена не понимая - ну да и пёс с ним. - Зизольдий Гурабанович, можно вопрос?

   - Ты его уже задал, - пробормотал он, всматриваясь и перебирая бланки. - Чего тебе?

   - Меня кто-то будет страховать на случай ...? - мигнул я ему пару раз.

   - А! - вскинулся он, вставая из кресла. - Вот что я сделать забыл! А я всё голову ломал...

   Выпрыгнув из-за стола, он открыл один из ящиков, выгреб оттуда заминированную связку матричных ключей и подскочил ко мне, толкая меня в бок на выход.

   - Давай чеши отсюда! - рявкнул он на меня, выталкивая из кабинета, и вышел следом за мной, потом внимательно посмотрел на меня. - Заказчик, оказывается, неспроста захотел именно тебя - есть у меня подозрение, что он как-то связан с Центром, потому что заявка к нам поступила весьма хитрым образом, через шифрованные каналы связи с двойной кодировкой и динамической частотой сигнала... Поэтому будь на всякий случай очень осторожен, я подозреваю, что Центр опробует на тебе первом эффективность заявлений нового образца.

   Он взял меня за локоть, и мы пошли по коридору, прошли мимо поста охраны - цербер улыбнулся нам и сделал стойку, отдавая честь, - вышли на лестницу и там остановились.

   - Курьеров опытных сейчас на фирме ровно полтора землекопа, поэтому для страховки могу отрядить только Джексона... Или Фауста. Других нет и не дам.

   - А обоих сразу нельзя? - спросил я, он помотал головой, и я в очередной раз помянул лихим словом свою "обожаемую" работу. - Фауст слабоват, - задумчиво произнёс я. - А Джексон встал одной ногой на ту неверную тропу обращения с людьми, на которой всё это время монополистом был Побережный.

   - А Рысина нет на фирме? - спросил я, помолчав немного и подумав.

   - Есть, но он мне будет нужен для других целей, - отказал Капитошкин, и я разочарованно вздохнул - Яков Рысин был бы идеальным вариантом: сухощавый лёгкий поляк с добродушным взглядом, казалось, не способный и муху обидеть, под настроение творил чудеса. Фамилия обязывала - грация у него была рысья, сила для его тощей фигуры невероятная, мастер он, каких ещё поискать, в своё время на тренировках наши спарринги в "полный контакт" всех окружающих и восхищали и пугали, молчаливый, взвешивающий каждое слово... Жаль, что Капитошкин его не отпустит - вдвоём с Рысиным мы бы и с сотней "чёрных" справились бы.

   - Как скажете, - сонно кивнул я. - Значит Джексон и Фауст.

   - Я говорил вообще-то "или",- напомнил Старик.

   - А вдруг их будет много?! - возмутился я.

   - А вдруг не будет ни одного? - парировал он, и я задумался. Что ж как вариант такое вполне могло случиться. - Что же мне людей без дела оставлять?

   - Хорошо, сделаем по-другому, - вздохнул я. - Займите их какой-нибудь лёгкой простой работой, а мне пусть Грин выдаст темпоральный детектор. Если что-то произойдёт, вы всегда сможете узнать об этом даже раньше, чем это случится.

   - Долго же ты думал, - проворчал он. - Я тебя чуть ли не носом в эту "гениальную" мысль тыкал всё это время, а ты только сейчас догадался.

   - А я вам с самого начала говорил, что я идиот, - злорадно напомнил я ему.

   - Да, но тогда я в это не верил, - признался он, - а сейчас начинаю об этом подумывать чаще.

   - Ладно! - гаркнул он вдруг так, что я аж вздрогнул. - Иди к Грэю за вирром, Грина я предупрежу насчёт детектора, и приступай, наконец, к работе! Бездельник! - донеслось мне уже в спину, потому что я как раз спускался по лестнице вниз.

   - Преображенский, - раздалось вдруг над головой кряканье старого пеликана, - не смей отрывать Аластора от работы - из-за этой неразберихи у него сейчас не меньше дел, чем у меня. Понял?!

   Но я этого уже почти не слышал. Я спустился на нужный этаж и как раз стоял перед вратами в царство информационщиков. Мысли мои были сплошь разные, и если бы здесь пропускали, просканировав сознание на предмет надежд на диверсию, то мне бы сразу дали от ворот поворот. В голове моей царил хаос, и правила бал юная проказница пурга. Ну да и ладно, зато они отлично спелись и сработались.

   - Рубикон перейдён, - торжественно заявил я, открывая дверь и входя в царство Грэя, надпись со стены, кстати, как я успел заметить, уже кто-то стёр. И Грэй не написал её снова? Совсем, бедняга, видать, задёргался, если на свою любимую издевательскую шутку времени найти не может.

   Я прошёл по коридору, вышел в зал и замер, готовясь к мини-Апокалипсису, когда наши соскучившиеся друг по другу души встретятся. Постоял так немного, затем недоумённо повертел головой, едва ли не принюхиваясь. Странно... Почему-то Грэй не спешил ко мне навстречу, расшвыривая своих умненьких лабораторных кроликов, работающих под его началом, из-под ног.

   - Странно, - пробормотал я. - Неужто он и в самом деле занят?

   - Но ведь такого не бывает... - произнёс я, озираясь по сторонам и доставая из кармана не забытый - Элечка напомнила! Умница она у меня! - коммуникатор, набрал номер Грэя и, ещё раз осмотревшись - да нет, среди на удивление жиденькой и редкой толпы суетящихся и снующих информационщиков его нет - опустил взгляд на экранчик.

   Секунда ожидания, и...

   - Привет, - на экранчике возникла раскрасневшаяся но довольная рожа Грэя - судя по всему, всеобщая суета вокруг дивана его не коснулась, что уже неплохо, во всяком случае настроение у него явно хорошее.

   - Ты почему меня не встречаешь? - обиженным тоном вопросил я, состроив скорбную рожу. - Я, признаться, соскучился по твоим костоломным объятиям.

   - Некогда, - отмахнулся он, его лицо приобрело нормальный человеческий окрас, и быстро вздохнул. - Меня с самого утра лишней работой озадачили.

   - Ага, - я бодро кивнул. - Ты где?

   - У себя, - фыркнул он и хлебнул кофе из стоящей рядом чашки. - А тебе зачем?

   - Как это "зачем"? - несказанно удивился я. - Поболтать, посплетничать, кофе твоим на халяву угоститься, ну и... за вирром меня наш старичок к тебе послал.

   - Вирр это запросто, - широко улыбнувшись, кивнул он. - Заходи, забирай. А вот всё остальное, увы, обождёт до лучших времён.

   - А чего это так? - надулся я, направляясь в сторону его кабинета.

   - А того, - Грэй печально вздохнул. - Ты слышал, что Зизольдий Гурабанович тебе по поводу изменений в заявлениях говорил? Внимательно слушал?

   - Конечно, - ответил я, открывая дверь и заходя внутрь и приветливо здороваясь с этим рыжебородым чудовищем. - Честно признаться, я ничего не понял. Разве это законно?

   - С их стороны законно всё, что они только пожелают, - развёл Грэй руками, кладя коммуникатор на стол и разрывая соединение. - Здорово, Андрюха, - пожал он мою мужественную лапу.

   - Будь здоров, капитан Флинт, - я в очередной раз скривился от силы его рукопожатия - если я в свободное время эспандером развлекаюсь, то он, наверное, куски ратана сгибает, разгибает.

   - И помешать этому мы никак, увы, не можем, потому что все их новые акты, ведомости, бланки согласованы с многочисленными поправками к гражданскому и трудовому законодательству, - продолжил он и откинулся на спинку кресла, попивая кофе из стоящей рядом чашки. - Формально мы придраться ни к чему не можем, поэтому нам остаётся только посылать проклятия в их адрес и грызть зубами стены, что, конечно, их мало волнует...

   - Ну ничего себе, - поохал я и жалобно посмотрел на чашку с кофе.

   - Обойдёшься, - фыркнул Грэй и помотал для наглядности головой. - Времени совсем нет. Ты вон недавно только на работу прибыл, а я тут уже несколько часов как проклятый ишачу, рабочий график у нас, царей, ненормированный... Сейчас вот только улучил минутку кофе попить.

   - Вам, царям, молоко за вредность надо бесплатно давать, - подобострастно подлизался я.

   - А-то, - ухмыльнулся он. - Проблема в другом: на меня сейчас работы свалили больше, чем на Зизольдия Гурабановича. Центр, изготовив новые образцы заявлений и этим сильно испортив нам жизнь, решил ещё сильнее поиздеваться уже надо мной и выслал требование - практически ультимативное, - подчеркнул он, взмахнув чашкой с кофе, - улучшить работу БОГА за счёт изменений в его программной оболочке, рекомендуемые изменения прилагаются, смотри Приложения, раздел I.

   - Вот что меня бесит, - зафыркал Грэй разъярённо, и его глаза яростно засверкали, - так это когда какие-то профаны лезут со своими комментариями в чётко отлаженную и по сути дела безупречную работу с искренними, - простонал он, - намерениями её улучшить, хотя куда уж дальше! Но как говорится: "Для идиотов нет предела совершенству"... И ведь поди теперь отмажься от их якобы рекомендуемых, а на самом деле УЛЬТИМАТИВНЫХ, - рявкнул этот обычно добродушный Кинг-Конг, - поправок!

   - Вот я и сижу тут, - пробормотал Грэй, успокаиваясь и прихлёбывая кофе, - крою этих специалистов по ахинее на чём свет стоит, но... Что поделать? Небо глухо, хотя за некоторые мои слова - хвала Триединому, ты их не слышал - давно бы уже уронило на меня астероид.

   - Причёску бы испортило... - встрял я, едва не зевая - мне было скучно.

   - Ага, - рассеянно кивнул он и как-то безнадёжно вздохнул. - Короче, задали мне эти ребята стойкую головную боль, сейчас придётся вскрывать оболочку, просматривать программный код, снова ставить блоки, а это адское занятие, на время прерывать работу БОГА - Зизольдий Гурабанович мне потом всю плешь проест - изучать предложения этих недоучек и до-о-олго думать, как бы их так разместить, чтобы там ничего не нарушить и не поломать. Так что прости, Андрей, но ты сейчас немного не вовремя зашёл. Некогда мне на отвлечённые темы разговаривать. Прости...

   - Да ладно тебе, - я отмахнулся и встал из кресла, в котором мне так понравилось сидеть, и тут меня вдруг осенил вопрос, который я всё хотел задать: - Послушай, а к чему все эти изменения? На них самих проверка нагрянула, и теперь они портят жизнь всем, кому не лень?

   - Если бы их проверка начала трясти, я бы ей кучу фактов интересных анонимно бы отправил, - хищно улыбнулся он и тут же поскучнел. - Нет, всё гораздо более обыденно и прозаично - у них поменялся директор, а у него политика развития Центра - ну полная ахинея, ты бы почитал... Ужас! Стряпает указы один дурнее другого, денежки за их выполнение себе в карман, естественно, кладёт, а прикрывает всё это заботой о сохранности жизни и здоровья сотрудников фирм вроде нашей.

   - Вот гад! - искренне и с чувством отозвался я.

   - Да не то слово, - подтвердил Грэй, сердито сверкая глазами.

   Вспомнив, наконец, зачем я к нему пришёл и почему вот уже минуту стою возле него с протянутой аки на паперти рукой, он вдруг вскинулся - кресло жалобно заскрипело - сунул нос в один ящик стола, бормоча что-то себе под нос, поискал в другом, внезапно приподнял крышку и поискал под ней, однако и там, видимо, а нашёл, выпрямился и уставился на меня сердито.

   - Чего? - настороженно спросил я, перебарывая желание отойти на шаг назад - меня этот его взгляд несколько удивил и даже чуточку напугал.

   - А я тебе его ещё не успел дать? - осведомился он вкрадчиво.

   - Нет, - помотал я головой, про себя удивляясь всё больше. Неужто он так заработался?

   - Ты же обычно вирры на тот стол кладёшь, - показал я рукой.

   - Нету, - он пошарил по куче разложенных на нём бумаг, приподнял некоторые, заглянул под них. - А нет... Есть! - воскликнул он радостно и протянул мне коробочку, которую я тут же повесил на цепочку и запихнул под броню. - Совсем заработался, - пробормотал он. - Уже забываю, где право, где лево... Где там моё лекарство? - он заглянул в чашку и нахмурился - кофе там уже не было, его палец-сарделька коснулся кнопки селектора.

   - Эля, ну где мой кофе?! - возопил он визгливо, а я обомлел, моментально настораживаясь и моля Триединого, что ослышался.

   - Ладно, - решился я, - пойду я, пожалуй. А-то ты сейчас такой взвинченный, ещё покусаешь...

   - Могу и покусать, ежели ничего съедобного под рукой не будет, - успокоил Грэй меня и улыбнулся. - Ты это... Заходи попозже... Или завтра, или может сегодня вечером, тогда и, надеюсь, потрещать сможем, посплетничаем о том, о сём.

   - Пожуём - увидим, - мрачно отозвался я: кто ж такие напутствия перед темпоральным прыжком даёт?! Примета же плохая!

   - Кстати, - обернулся я возле двери, протянув в её сторону руку, - ты к Элечке обращался по селектору?

   - Ну да, - кивнул удивлённо Грэй, - а к кому же ещё? Я только ей и доверяю кофе себе готовить.

   Я постоял, похлопал ресницами, сглотнул набежавшую было слюну и понял, что пора давать дёру. От всего: от загадок, от вопросов, от непоняток, от сомнений, от поменявших, казалось, поля игры Капитошкина и Грэя, объединившихся, казалось, в борьбе против одного противника, мирового зла; от этой невесть откуда взявшейся второй Элечки (а кто у меня дома тогда сидит?! Галлюцинация?!), от постоянного риска и страха в какой-нибудь раз не увернуться от атаки "чёрных" и кончить как Шамрин и Ковалёв... Уходить надо. Куда подальше, хоть на Плутон, где как раз открылось отделение Федерального научно-исследовательского института по выявлению и разработке новых видов энергии, им по-моему как раз нужны специалисты по охране.

   - А разве она, - я замялся, осторожно подбирая слова. - С ней... М-м-м... Ничего не случилось?

   - А что со мной может случиться? - спросила Элечка, открывая двери и входя в кабинет Грэя с подносом в руках, на котором исходила паром большая чашка с кофе.

   - Вот и я так думаю, - прорычал с удовольствием Грэй, принимая поднос и прихлёбывая из чашки, - что с ней может случиться? Она же матрикат...

   - Ты уверен? - замирающим шёпотом поинтересовался я.

   - А ты? - поднял он бровь.

   Я посмотрел на них, улыбающихся и удивлённо глядящих на меня и вдруг понял, что крыть больше нечем, что пора звонить Айдашеву, он когда-то обещал мне, что сделает мне скидку за то, что я спас его от страшной смерти - наш говорливый инженер едва не заболтал доброго доктора до полусмерти, просто потому что ему приспичило пообщаться по душам - видит Триединый, кажется, пора ею воспользоваться.

   Коробочка приятно холодила грудь - на фирме было теплее, чем на улице, а потому я в куртке быстро согрелся и даже немного вспотел. Я торопливо шагал по отделу в направлении лестницы, прикидывая на ходу, следует ли заходить к Кузьме. Золотой пропуск Старик мне уже выписал, я в этом успел лично убедиться, однако сейчас ничего такого особого мне, в принципе, и не требовалось. Генератор кинетических экранов был вмонтирован в кольцо на пальце; активатор был заранее снабжён по моей просьбе усиленным боекомплектом: ножи, "конвертер", "летучие рыбки" (метательные мины), волновой АМ-пульсар (я видел, как эта штука действует, потом было страшно к ней прикасаться), зачем-то вставили небольшой керамический иглострел типа "Дикобраз-360"; медкомплект был полон, лицензию на амикранол я продлил; темпоральный детектор, который позволил бы зафиксировать момент времени с точностью до пико-секунды, к которой бы пришли на помощь мои "спасатели", мне предстояло получить у Грина... Что ж, именно туда я и направлялся, мысленно считая шаги - это помогало мне не сосредотачиваться на штурмующих твердыню моей головы вопросах. Размышления на эту тему я забросил и даже махнул на них рукой - я уже успел убедиться и увидеть, во что превратилась моя такая недолгая игра. За загадкой следовали ещё по меньшей мере несколько, вопрос вёл к развилкам, каждую приходилось обдумывать, анализировать, сопоставлять, а у меня от этого мозги трещали и лишние морщины появлялись. "Пусть всё идёт своим чередом, - решил я и сам себя мысленно погладил по голове. - Потому как все размышления и потуги найти ответы на мучающие вопросы лишь приводят к твёрдой убеждённости, что подозревать следует всех, в том числе и себя, любимого...". А мне воспитание не позволяло себя, распрекрасного и расчудесного, подозревать в чём-либо и строить козни - стыдно будет в зеркало потом по утрам смотреть.

   Справа от меня промелькнула кабинка хроно-камеры, я притормозил, остановился и нерешительно посмотрел на неё, терзаясь самым, наверное, скупердяйским выбором на свете: или предпочесть тошноту и изжогу, но через секунду я буду уже попирать своими ногами полы ОСТ у Грина под носом, или выбрать радужное приятное путешествие по лестницам и этажам, прохождение впоследствии проверки. Бр-р-р... Вспомнив об игле микрокамеры, входящей в зрачок, я передёрнулся, чаша весов, на которой находилось неприятное но короткое путешествие в хроно-камере, перевесила, и я решился...

   Взглянув неприязненно на кабинку, я сделал маленький шажок к ней, потом ещё один и ещё, потом мне всё это осточертело, я мысленно плюнул, взял ноги в руки и решительно вошёл внутрь неё, захлопнув за собой дверцу. "Это всего-навсего лифт, - сказал я сам себе успокаивающим тоном, - и нечего так переживать".

   - Направление? - прозвучал из динамика над головой мягкий голос ЭлИн, и я в очередной раз умилился от того, насколько дивно он звучит. Воистину славен Триединый и необъятен Великий Космос, если такие женщины как Ольга живут и дают жизнь своим копиям, голоса которых услаждают слух простых людей.

   - ОСТ, Зал переходов, - отчеканил я внятно и разборчиво.

   - Направление принято. Связь устанавливается, - произнесла она мягко и умолкла, а я опёрся спиной о стенку кабинки, ожидая - связь устанавливалась обычно за четыре-пять секунд, потом ещё несколько секунд на настройку и шифрование хроно-алгоритма и... Вуаля, ты на месте, и тебя начинает понемногу грызть, злорадно хихикая, вредная изжога.

   - Андрей, - раздалось вдруг у меня над головой, и я от неожиданности чуть не упал, - это Ольга. У нас от силы десять секунд, я смогла войти в информационную сеть фирмы. Мне нужно знать, что и как там у тебя.

   - Ольга? - опешил я, выпрямляясь. - А?..

   - Скорее, - хлестнул меня по щекам её нетерпеливый голос, и я затараторил торопливо:

   - Я сейчас на доставку отправляюсь; Капитошкина озадачили новыми образцами заявлений из Центра; Грэй несёт какую-то белиберду и вообще с ним теперь даже не пообщаешься толком... О! - повысил я голос, акцентируя внимание своей прекрасной собеседницы. - У Грэя появилась новая Элечка!

   - Что?!

   - И он уверен, что как и прежняя она - матрикат, - добавил я.

   - Дело плохо, - печально произнесла Ольга. - Хуже, чем я надеялась...

   - Что происходит вообще? -нахмурился я. - У меня галлюцинации или у тебя раздвоение личности?

   - Я обнаружена, - вдруг выпалила она, и я удивлённо приподнял бровь. - Прости, но я закругляюсь. Обо всём потом!

   - Эй, а как же?.. - закричал я.

   - Активация хроно-смещения, - пропел над головой голос ЭлИн, в воздухе резко запахло озоном, и я почувствовал, что проваливаюсь в небытие...

  * * *

   - Здравствуй, дорогой! - закричал я, выпрыгивая из кабины хроно-камеры. - Не пугайся, не прыгай из окон, не стреляйся - это всего лишь я!

   - Смерть моя... - заикаясь и дрожа, пробормотал едва не поседевший от моего громогласного и неожиданного визита Грин и театрально схватился за сердце.

   - Ты чего так пугаешь?!- заорал он, опомнившись и придя в себя. - Сдурел совсем?! Дурак!

   - Между прочим в исконном значении этого слова ты мне сейчас сделал потрясающий комплимент, - заметил я, подходя к нему. - Давай я тебя за него поцелую...

   - Поцелуй себя знаешь куда! - тявкнул он тоненьким голоском, пытаясь отдышаться.

   - Ты генераторы запустил, чудовище вида прекрасного? - поинтересовался я, пальцем стирая пыль с поверхности кожуха какого-то агрегата, вмонтированного в пол Зала переходов и в некоторых местах выступающего из него непонятными полукольцами.

   - Я тебе за "чудовище" сейчас долг в пять нулей нарисую, - пригрозил он, помахав у меня перед носом тощим костлявым пальцем, - и хрен потом докажешь, что это не так.

   - Ну ладно, пошутили и хватит, - я примирительно протянул ему для рукопожатия ладонь. - Ты меня в прошлый раз тоже напугал, когда с бухты-барахты появился у меня в квартире, прошёлся по зале и растворился в стене.

   - Сколько тебе повторять? - всплеснул он руками. - Мы тогда испытывали новый Маховик, единственный, который нам удалось достать идеально новый, с заводской маркировкой. У него погрешность концентратора не была отрегулирована!

   - Да я всё понимаю, - пожал я плечами. - Ты же знаешь: мне что пнём по сове, что совой о пень... Элана вот испугалась.

   - Нечего всяких баб было к себе водить, - обвиняюще отрезал он.

   - Что поделать, если у нас с Шелой тогда были сложные отношения, - пожал я плечами в который раз.

   - На свадьбу позовёшь?

   - Убереги меня Триединый! - замахал я руками испуганно. - Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Ты чего такое с утра спрашиваешь?! Примета же плохая!

   - Когда у тебя этих примет будет шесть, и все будут жрать просить, тогда меня поймёшь, - махнул он рукой, - а пока... Ай, чего тебе объяснять, иди лучше к Вратам.

   - К которым? - уточнил я, разворачиваясь.

   - Либо к третьим, либо к четвёртым, - он наморщил лоб и кивнул своим мыслям. - Да, лучше к этим. Они вчера ещё работали, авось и сегодня не откажут, все остальные пора на капитальный ремонт оформлять. Во время того случая с Асахиро всплеск Потока покривил арки Врат и разрушил кристалл на одной из них, а на остальных сбил настройки магнитных захватов. Третьи и четвёртые ещё хоть как-то работают, остальные... - он безнадёжно махнул рукой и отошёл к стоящему рядом у стены столу, где были разложены какие-то причиндалы.

   - Так а почему не оформляете? - не удержался я и подошёл к нему, с любопытством разглядывая разложенные непонятные, а оттого вдвойне интересные штуковины.

   - Руки! - рыкнул на меня Грин как раз, когда я потянулся к одной из них.

   - Мыл, - честно ответил я и спрятал конечность за спину.

   - С нашим Стариком разве можно что-то официально оформить? - поднял на меня глаза Грин. - Для ремонта нужно специалистов нанимать, у нас базы не хватит для столь тонкой калибровки, кристалл новый надо заказывать, а это значит нужно будет с заводом договариваться - у нас арки устаревшего образца, выпуск кристаллов для них по-моему прекратили. И как ты думаешь, какова была реакция Старика, каков ответ?

   - Догадываюсь, - проворчал я, мрачнея.

   - Правильно догадываешься, - кивнул Грин. - "Изыщите резервы...". Потом началось: "Бенефициус, ну ты же понимаешь, что расходы таковы, а суммы заказов невелики...". И так далее и тому подобное: "А не можем ли мы обойтись двумя-тремя Вратами?..". Словом, начались очередные отговорки.

   - Да, невесело тебе приходится, - похлопал я Грина по плечу. - Старик сказал, чтобы ты мне темпоральный детектор дал.

   - А ведомость у тебя есть? - подозрительно покосился он на меня.

   - Какая ведомость?

   - Без ведомости не дам! - заявило это черноволосое страховидло. - Они подотчётны.

   - Ну что я его пропью, что ли?! - возмутился я. - Ты же меня не первый день знаешь!

   - Потому и не дам, - ещё более авторитетнее произнесло это тощее чучело в плаще. - Зачем он тебе?

   - Если припрутся по мою душу "чёрные", - терпеливо стал я ему объяснять, - то мне этот детектор жизнь спасёт.

   - Чем?

   - Ёлки-моталки, - не выдержал я, - Капитошкин подготовит или Фауста, или Джексона, чтобы они смогли прийти мне на выручку в случае чего...

   - И прямо так необходим детектор?

   - А как они ещё узнают о моменте времени?! - возопил я.

   - А компьютер активатора на что? - кивнул он на мои отягощённые этой игрушкой руки. - Он тоже вообще-то фиксирует точное время.

   - Дай мне детектор! - я потерял терпение.

   - Будет ведомость - будет детектор, - отрезал он. - И нечего меня сверлить безумным взглядом: этим своим требованием Зизольдий Гурабанович нарушает свой предыдущий приказ: "Отпуск дефицитных приборов и инструментов разрешён только при наличии соответствующей ведомости".

   - Хорошо, - я вздохнул убито, - что тебе нужно?

   - Мне? - удивился Грин. - Другая работа, дом на Ганимеде, жена-красавица и чтоб кто-нибудь моих троглодитов куда-нибудь пристроил.

   - Какие мечты, - подивился я. - Ну мечтай и дальше. Ладно, запускай свои шарманки. Но учти, если меня привезут по кускам, я буду мысленно плевать сверху на твои вечно нечёсаные патлы.

   - Не каркай, - хмуро сказал Грин, поднимаясь к пульту Терминала. - Знаешь, я тебя после прыжка сразу переключу на Марика, он при необходимости свяжется с компьютером активатора и запомнит точное время и координаты. Так будет проще...

   - Ага-ага... - покивал я, подходя к арке Врат и замирая возле неё. - Запускай, говорю.

   - Раскомандовался, - вздохнул Грин и напялил на голову пси-шлем.

   Вскоре по залу разнеслись его команды и приказы, и я скорее почувствовал, чем услышал, как за стенами торопливо забегали операторы, механики, энергетики, готовя каждый свой аппарат к запуску генератора Маховика. Секунду спустя я услышал ровное гудение за левой стеной и почувствовал, как начал мелко вибрировать пол - значит гиперполя активированы и начинает набирать мощь и обороты ротор генератора Маховика. Я торопливо оправил на себе одежду, проверил, как затянуты тесёмки и подтяжки, помассировал мышцы рук и помахал ими, наклонился в одну сторону, в другую, сделал несколько быстрых разворотов и покрутил головой, после чего вздохнул, сбрасывая напряжение и приготовился - внутри Врат уже заколыхался, зашевелился воздух, он вдруг сгустился, стал осязаемым, плотность его возросла многократно.

   - Капитошкин старый осёл, - вдруг раздалось в Зале, я бросил быстрый взгляд на Грина, он как-то беспомощно закусил губу, а я злорадно захихикал - правильно, так ему, пусть помнит, что на голове пси-шлем, который озвучивает любые мысли, какие только мелькают в голове, а не жиденькая копна длинных нечёсаных волос.

   Я скосил глаза на боковые арки, все они были не в лучшем состоянии, видимо, мощь вырвавшегося Потока не прошла, не исчезла бесследно, как должна была бы, как учат труды физиков, изучающих законы и последствия применения темпоральной энергии. Видимо, она тоже имеет воздействие на физические объекты. Я покачал головой: в некоторых местах на арках Врат магнитные захваты были сдвинуты, чуть ли не сорваны, а сие было опять же теоретически невозможно, с одной арки кристалл был снят, на остальных кристаллы были все покрыты сеточкой из трещин, на одной из арок какая-то невероятная сила, вырвавшаяся из-под контроля, смогла отколоть кусочек от него, несмотря на то, что это кристаллы по крепости равны алмазам.

   - Ну? - раздался вдруг резкий окрик, и я вздрогнул, обратив внимание, что начинаю повторяться, неужто и впрямь пора бросать всё и идти сюда в операторы-ремонтники. - Долго любоваться будешь?!

   Я повернулся лицом к играющему и переливающемуся всеми цветами на свете Потоку, который на этот раз вёл себя спокойно, не буянил, не бросался, не рвался; во мне вдруг возникло неодолимое желание коснуться его рукой, но я себя переборол, взглянул ещё раз на переливы и сияние, вздохнул отчаянно, зажмурился как пловец перед прыжком в воду и шагнул вперёд. И в тот же миг меня схватила, скрутила и понесла в своём бешеном кипении, в своём водовороте дикая необузданная первозданная энергия, я ощутил, как она наполняет всего меня целиком, как пронизывает, как рвёт на куски, но от этого не больно, наоборот приятно, как растворяет в себе, и я становлюсь частью жизнетворной и смертоносной одновременно силы Вселенной - Времени, силы, которой подчинено всё живое и не живое, силы, равной которой нет и не может существовать. Быть частичкой Времени - это круто. Но ещё лучше - быть живым и пользоваться возможностью окунаться с головой прямо в центр этого водоворота, который силой своего течения несёт в себе всё существующее в этом мире. Кто-то тонет, кто-то выплывает, кто-то ждёт своего часа... Время вечно, и вечны мы - его хранители, его эмиссары. Внутри нас прошлое, перед глазами настоящее, а впереди за поворотом времени будущее... Какими же счастливыми мы должны быть от осознания того, что мы Мастера Времени. И Книга Судеб, которую пишет корявым почерком полуграмотный ангел, должна в соответствии с этим счастьем и знанием называться по-другому. Авось, когда-нибудь более смелые и предприимчивые, раскрывшие до конца секрет Времени и тайны мироздания, допишут её, захлопнут, наконец, и на обложке красивыми буквами выведут "Книга Мастеров", после чего неторопливо уйдут в откроющуюся перед ними Вечность. А тогда, друзья мои, начнется новая эпоха.

   Эпоха Мастеров...

Глава 20

   Видать, сегодня судьба ко мне благоволила: от разноса в кабинете Капитошкина я милостью Триединого благополучно уклонился, с Грэем о судьбах наших погутарил, вдобавок выяснил для себя много нового небезынтересного, с новой с иголочки Элечкой познакомился, даже успел вдохнуть аромат её духов - идентичны прежним - с Грином о том о сём почирикал (конечно, всё это обыкновеннейший будничный трёп, но сколько случаев было, когда без "здрасьте" и "до свидания" курьера запихивали во Врата, напутствуя криком: "Возвращайся! Потом поболтаем...") и так далее в том же роде... Вот и сейчас мне явно везло и это одновременно и радовало, и вызывало досаду. Буйный безудержный бешено бьющий и играющий, бурлящий как река в половодье, мчащаяся среди скал, Поток не вышвырнул меня, как это зачастую бывает, где-нибудь над пропастью или на высоте десятка метров, а мягко и аккуратно поставил на землю, причём, похоже, даже придержал меня, чтобы я, болезный, не приведи Триединый, не рухнул на колени и не зашиб себе ножку.

   - Ух ты... - пробормотал под нос себе я первое, что в голову пришло, затем недоверчиво осмотрелся, потрогал песок под ногами, похлопал себя по груди и удивился ещё больше - ну надо же как повезло! Первый раз в жизни этот сумасшедший и непредсказуемый брат-близнец вставшего на дыбы смерча аккуратно исторгнул меня из себя. Честно говоря, теоретически так и должно быть всегда, но, как я давно уже успел убедиться, теория с практикой зачастую сильно расходятся.

   Я присел на всякий случай, чтобы быть менее заметным и осмотрелся, быстро запоминая в общих чертах картинку: песчаный холм, на котором я очутился, вместе с вереницей своих "соседей" шёл непрерывной грядой от берега моря, словно бы отсекая его от глубины побережья; то тут, то там виднелись крохотные приземистые иногда даже наполовину осевшие домишки, выложенные из дерева и земли, с травяными крышами, по виду более всего похожие на рыбацкие землянки, и правда - возле многих на вбитых в землю колышках были натянуты для сушки и починки сети и снасти; за землянками на приличное расстояние простиралась полоса незанятой изрытой перепаханной земли, которая, судя по жиденьким чахлым росткам, рыбаками использовалась для посева, а вот дальше этой полосы... Я невольно задержал дыхание, обозревая сию впечатляющую картину, которая потом долго оставалась в моей памяти: величественный белый с золотом гигантский город, опоясанный тремя рядами - как я позже убедился - толстенных крепостных стен, прекрасный, могучий исполин, раскинувшийся на многие квадратные километры у самого берега моря, где находился великолепнейший порт с длинными волноломами, у самого входа в бухту которого пылал нестерпимым ярчайшим огнём высоченный белокаменный маяк...

   Активатор вдруг запиликал, я закатал рукав рубашки и коснулся пальцем символа, активируя голосовую связь и принимая вызов.

   - Слушаю, - коротко ответил я, не в силах оторвать свой взгляд от изумительных геометрически правильных очертаний, равных линий, стен, зданий, как будто не рука человеческая их ваяла, а сами боги сошли с небес, задавшись целью подработать строителями.

   - Здравствуй, Андрей, - вежливо поздоровался Грин. - Ты перед прыжком не спросил у меня, а я забыл тебе сказать - из головы вылетело.

   - Что такое? - нахмурился я и провёл рукой по глазам, стараясь убрать нечто, мешавшее мне вдоволь налюбоваться им чудесным творением человеческих - я уже несколько сомневался в этом - рук.

   - Я же ничего не сказал тебе о темпоральном пласте, где ты оказался, - пояснил Грин, его голос выдавал безмерное удивление - похоже, моя индифферентность, вызванная шоком от увиденного, его несколько покоробила.

   - Плохо, - пробормотал я, с трудом борясь с желанием немедленно искупаться в волнах сияющего искристого голубого моря.

   - Тебе что совсем неинтересно? - возмутился он.

   - Не шуми - я мыслю, - коротко оборвал я его, прикидывая, успею ли я искупаться перед началом грандиозной пробежки по улицам города белого камня и золота, а то, что мне именно туда, я и не сомневался - маяк был размещён где-то в центре, и активатор настойчиво указывал именно в ту сторону.

   - Ладно, - решился Грин, - тогда скажу тебе быстро, чтобы не отвлекать. Хочешь угадать, где ты сейчас?

   - В самом прекрасном месте на свете, - вздохнул я, смиряясь с тем, что скоро мне придётся навсегда забыть об этом городе, хоть он и столь прекрасен. Увы, Закон и Договор играют против меня в командном счёте.

   - Почти, - уклончиво согласился Грин. - Это Атлантида в период конца Эпохи Расцвета.

   - Атлантида?! - я вздрогнул, не поверив своим ушам. - Но ведь её никогда не существовало!

   - Учи историю, Преображенский, - фыркнул он покровительственно, и мне тут же захотелось дать ему в ухо. - Атлантида существовала в том далёком прошлом Земли, которое трудами её основателей было от нас тщательно сокрыто. Жизнь человеческая не выползла на берег из моря, не слезла с пальмы, чтобы отдубасить соседа и расколоть о его голову орех, не эволюционировала за миллионы лет, а была создана и принесена на Землю чьим-то высшим разумом, силой Богов, как тогда всем казалось. Атлантида была третьей по счёту базой "богов", но первой на Земле. Первая располагалась на пятой по счёту планете от Солнца, вторая - непосредственно на Марсе. Когда первая база вместе с планетой была уничтожена и образовался пояс астероидов, "боги" были вынуждены уйти...

   - Здорово, - перебил я его. - И что дальше?

   - В смысле? - не понял Грин.

   - Что мне это даст? - пояснил я. - Всё это знание пыльной истории, засиженной мухами.

   - Как что? - поразился Грин. - Ты же сам себе ответил - знание!

   - Знание на хлеб не намажешь, - отрезал я. - Тем более, когда оно гипотетическое и не имеет практической пользы. Запомни, Грин, когда-то один прекрасный человек сказал: "Человек должен быть умным в меру, а мудрым по существу...". Я с ним согласен в этом - знание нельзя бездумно накапливать лишь с целью его накопления, оно должно работать, приносить благо, пользу...

   Я замолчал, невольно высказав то сокровенное, которое берёг ото всех - свои мысли, о которых не догадывалась и половина людей, общающихся со мной, - увы, побочный эффект моего способа быстро подлизаться к человечеству и заставить его себя любить. Я умолк, потому что не хотел, чтобы кто-то другой мог знать, что я умею соображать и красиво излагать свои мысли под настроение. Грин, впрочем, надо отдать ему должное, тактично промолчал, сделав вид, что не заметил, не услышал... Ну и ладушки...

   - Атлантида... - проворчал я, смотря под ноги и бросая периодические взгляды на спокойную гладь моря.

   - Город Солнца, - уточнил Грин, - столица Атлантиды... Знаешь, Андрей, разговоры разговорами и туда же в ту компанию размышления на отвлечённые темы, но я бы советовал тебе поторопиться. День, в котором ты сейчас находишься, он...

   - Что? - спросил я, настораживаясь.

   - Он стал последним для Атлантиды, - вздохнул Грин. - Задолго до этого дня знания группы "богов", которая благоустраивала Солнечную систему, были надёжно укрыты в Египте, Месопотамии, Шумере и Южной Америке, поэтому гибель ещё одной базы не стала для них величайшей трагедией.

   - Что произошло? - перебил я его, зная, что Грин на тему секретов и загадок истории может трепаться до бесконечности и ничем кроме хамства с этой накатанной дорожки его не собьёшь.

   - Всё как всегда: создания взбунтовались против создателей, - пояснил Грин. - Атланты подчинялись бинарной логике, в этом было их преимущество и недостаток одновременно, а вот в людей - своих созданий - они вдохнули иррациональную логику, то что потом квазисвятошами было названо интуицией. Посмотри на город, Андрей, - я послушно поднял глаза и вдруг с отчётливой ясностью понял, что же мне мешало, когда я смотрел в первый раз, что портило картину, что досаждало глазу как соринка на ресницах: город горел, это чудо внеземной архитектуры пылало и дымило множеством пожарищ и дымов, многие здания были разрушены, а то, что я принял за чёрную полосу вспаханной земли у городских стен, оказалось шевелящейся массой людей, которая шла жечь, убивать, грабить; я перевёл взгляд на море и вдруг увидел качающиеся на волнах деревянные коробки, с которых высаживались команды воинов, чадящие дымы над Золотой гаванью и портом, горело всё, казалось, даже пылало море, но... гордо и непоколебимо среди всего этого пожара как истинный исполин духа возвышалось гигантское строение, напомнившее мне дворцы-цитадели минувших эпох; гордо стоял он, не собираясь сдаваться, сражаясь и отбиваясь до последнего. - Ты видишь последние его часы. Атланты уже ушли из него, тела их погружены в анабиоз и спрятаны под пирамидами и в Тибете, осталось лишь несколько их особо приближённых, которые знают о той угрозе, что идёт от восставших, имеют краткий приказ, который они обязаны исполнить даже ценой жизни.

   - Какой? - прошептал я, заранее зная ответ.

   - Самоликвидация, - коротко ответил Грин, и я поразился той будничности, с которой он произнёс это слово, а, впрочем, что ему? Он-то там, у себя, а я тут! - Атлантида будет уничтожена через шесть часов, когда не останется никакой надежды на спасение положения. Взорвётся реактор подземной базы атлантов, сила взрыва расколет землю, и волны моря хлынут в кратер вулкана, а тогда будет второй взрыв, который превратит в пыль не только Атлантиду, но и разрушит многое в Кемте (то бишь в Египте), затронет побережье Южной Америки, вызовет сильные колебания почв и водных масс вплоть до цунами.

   - И никак это не исправить? - замирающим шёпотом спросил я, похоже, страстное увлечение Грина коллекционировать любые факты, относящиеся к цивилизациям прошлого, таким как атланты, лемуры, архари (арх-арии), начинало захватывать потихоньку и меня.

   - Это не нужно исправлять, - зевнул он. - Новое всегда рождается в крови. Что-то должно умереть, чтобы что-то могло родиться. Тем более, что с гибелью Атлантиды атланты вовсе не потерпели крах или фиаско, следующей их базой станет Китай, а после него они вернутся в Россию - великую страну "богов".

   - Спасибо за исторический экскурс, - вздрогнул я, возвращаясь к реальности. - Мне теперь надо знать следующее: вы меня сюда нарочно запихнули?

   - А как же, - усмехнулся Грин. - Здесь у тебя все шансы как уйти от погони в виде наёмников, так и с "чёрными" этими схлестнуться на равных.

   - Оно мне надо - драться со всеми?! - возмутился я. - Между мной и целью толпа кровожадных дикарей численностью не в один десяток тысяч морд! И ты ещё предлагаешь от "чёрных" убегать?!

   - Кто тебя учил? Шела? Вот и вспомни то, чему она тебя учила, - отозвался Грин. - А теперь извиняй - мне пора, иначе Старик скоро будет пыхтеть у меня над ухом.

   - Подхват для меня готов?! - крикнул я, чувствуя, что он вот-вот отключится.

   - Сам, Борька, сам! - выпалил он свою любимую фразу, от которой меня всегда бросало в бешенство, мне хотелось рыть ногами землю, вращать глазами, грызть рукав рубашки и визжать от переполняющей меня ярости.

   Вот и сейчас в голове будто свет вспыхнул, я зарычал сквозь зубы, сдерживаясь, чтобы не покатиться о земле, избивая её кулаками и ногами, вскочил на ноги одним резким движением и побежал вперёд мимо покосившихся землянок и разложенных для просушки и починки рыбацких сетей, постепенно набирая темп. В голове зрел план проникновения в город...

   Палец коснулся одного из символов на панели активатора, я сосредоточился и мысленно произнёс: "Марик, соедини меня с Капитошкиным Зизольдием Гурабановичем".

   "Соединяю", - прошелестело в голове, и я круто свернул вправо, огибая по плавной дуге холм и направляясь прямиком к порту Атлантиды, твёрдо решив прорываться именно там - столпотворение и дезорганизованность мне только на руку.

   "Слушаю", - раздалось недовольное кряканье старого плешивого селезня.

   "Зизольдий Гурабанович, вы выделите мне ребят для подхвата?".

   "Андрей, ну что ты себя как маленький ведёшь? - фыркнул он сердито. - Мы же обо всём договорились. Фауст и Джексон уже прибыли на фирму, сейчас проходят процедуру адаптации, после неё они будут готовы в любую минуту. Ты темпоральный детектор взять не забыл?".

   "Мне в нём Грин отказал, сославшись на отсутствие разрешающей ведомости", - наябедничал я.

   "Он что сдурел?!" - мысленный вопль Капитошкина едва не разорвал мою голову, я поморщился и едва не сбился с ритма.

   Так, теперь остановимся и посмотрим, где лучше подойти...

   Я окинул быстрым взглядом панораму окрестностей: стены, непрерывным кольцом окружавшие город, спускались к гавани и, арочным полукольцом нависая над пирсами и доками, защищали гавань от проникновения извне. Сейчас они были частично разрушены, и возле пирсов виднелось огромное количество кораблей, с которых в гавань устремлялись толпы солдат, ручейками впоследствии растекавшиеся по городу, грабившие и убивавшие. В тех местах, где стена была повреждена, можно было без особых проблем проникнуть в город, пристукнуть пару стражников, накинуть их плащи и пробираться далее по улицам, не рискуя быть уличённым с поличным и обнаруженным, а после всего насаженным на копья вопящих "Демон! Лови демона!" людей.

   "Как он мог не дать тебе детектор?! - разорялся Старик, пока я прикидывал, сколько времени у меня может уйти на всё - Грин что-то распинался по поводу шести часов. - Какая ведомость?! Неужели для своих нельзя без этой бюрократии?! Ну ладно, я ему сейчас устрою! Пока не отключайся...".

   И пропал из моего сознания. Я вздохнул и едва не затанцевал от радости, слушать его голос - то ещё удовольствие, которое я пожелал бы только законченным садистам и мазохистам.

   Ну что ж, вперёд! И я помчался дальше, постепенно наращивая скорость бега и увеличивая темп, только подошвы скрипели, да летела земля из-под ног. Дыхание выровнялось, стало мерным, глубоким, я дышал полной грудью, стараясь не срываться и не сбиваться, чтобы организм работал как часы, чтобы ни одного лишнего движения - и ведь, разрази меня гром и молнии, получалось! Или события последних дней так на меня повлияли?..

   Стена приближалась, я уже хорошо различал вмятины и дыры в ней, проделанные, видимо, какими-то крупными камнями; видел оскалившиеся в предвкушении потехи рожи прыгающих с кораблей моряков; видел трупы на пирсах и в воде; то, что я принимал за разноцветное диво воды, оказалось шевелящимся ковром из трупов, по которому со скрипом скользили корабли, мерно шевеля вёслами в уключинах; я видел горящие и чадящие останки кораблей у одного из пирсов, они как будто взорвались изнутри; я видел мачты, торчащие из воды, и на них тоже висели трупы. Трупы, трупы, трупы людей... Страшная картина пирующей Смерти и слуг Безымянного, но страшнее всего было то, что среди этих трупов копошились живые, срывали с мёртвых драгоценности, обшаривали их, вспарывали животы, дрались как стервятники за крупицу золота. О Триединый! Я на бегу, не останавливаясь, обхватил голову руками и еле слышно застонал - как много всего! Как много крови! Как много смерти! Кровавая жатва... Когда же ты прекратишься?!

   Стена вдруг оказалась прямо передо мной - задумавшись и забывшись, я не обратил на неё сразу внимания - я напрягся, мозг в лихорадочном темпе проанализировал целостность кладки, и... Есть контакт! Я оттолкнулся, мысленно активируя нанозахваты активатора и ботинок, пальцы впились в щели между блоками, и я как взаправдашний муравей пополз вверх, сплёвывая постоянно сыплющуюся мне в глаза и рот пыль и стараясь не смотреть вниз. Стена оказалась невероятно высокой - не менее пятнадцати-двадцати метров - и толщину имела приличную, хвала Триединому, кладка оказалась неважной, раствор, скреплявший блоки, во многих местах высох и рассыпался, поэтому щелей было предостаточно, и благодаря мышечному усилителю я легко карабкался вверх.

   - Рубикон перейдён, - простонал я, переваливаясь через гребень стены и пытаясь отдышаться. - Уф... С такими упражнениями никакая диета нафиг не нужна.

   Было ужасно жарко, после энергичного изображения мухи-скалолаза я вспотел, вдобавок куртка, стеснявшая несколько движения, тоже облегчения не приносила, а бросать её было нельзя - меня, честно говоря, и жаба давила, и Договор преследовал по пятам. Я помахал руками, гоняя туда-сюда воздух и стараясь остудить тело, неспешно повернулся и вдруг нос к носу столкнулся с двумя воинами, разодетыми как павлины и пялящимися в молчаливом недоумении на меня.

   - Здрасьте, - ляпнул я первое, что в голову пришло, потом подумал и догадался опустить руки, готовясь в случае чего сразу уйти от атаки, скользнуть между ними пируэтом "Бабочка" и вышвырнуть обоих за стену, с высоты которой - я не удержался и глянул - лететь вниз было высоковато.

   - Шари!! Ла омна гвара! - заорали оба истошно и вдруг ринулись на меня, потрясая своим странным оружием и гремя костяными доспехами.

   Эх, разозлиться бы сейчас да врезать им от всей души!.. Но я не смог: бить их - всё равно что избивать детей, они ж не понимают нихрена, кто я, откуда я... Кровь у них в организме бурлит, а лучшие способы её удовлетворения - наши учёные давно это доказали - секс, научные работы и война. Думать человечество не любит, во все времена именно особо умных первыми завсегда и били, и вешали, посему предпочитает воевать, убивать и насиловать. Глупцы...

   Поэтому я не стал нападать в ответ, не стал защищаться, а лишь скакнул к противоположному гребню стены и сиганул вниз, скользя по ней и управляя скоростью скольжения с помощью нанозахватов.

   "Зафиксировано перемещение во времени", - прилежно отчитался Марик; падая вниз, я поднял голову и увидел, как один из крепких на вид домов вдруг засиял ярко-голубой вспышкой света, вздрогнул и осел внутрь себя, моментально занялся огонь и повалил дым.

   "Проклятье!" - мелькнуло в голове, я оттолкнулся от стены, перепрыгивая на крышу дома, стоявшего неподалёку, и от души надеясь, что она не так хлипка, как те крыши домов там, в пустыне. Повезло, я ударился пятками, амортизируя удар, присел, схватившись рукой за выступающую печную трубу, и осмотрелся. На улицах, на площадях, в переулках кипел бой, точнее не честный и благородный бой, а грубая простая резня, где на одного льва приходилась сотня шакалов; пожары трещали там и тут, крики, вопли, ругань были ужасны, а запах... Я сморщился, затыкая нос рукавом и едва сдерживая приступ рвоты, стараясь не обонять более этот приторно-сладковатый аромат горелой плоти, эту тошнотворную вонь заваленной трупами и поднявшейся канализации и миазмы разложения, которые царили в городе. Справившись с головокружением, я уговорил сам себя дышать ртом и стал смотреть дальше. Пси-кристалл активатора указывал направление на север, но в той стороне непокоримой, непоколебимой громадой высился дворец, до которого пока ещё не дошла огненная стихия, уже взявшая своё в городе. Значит, сейчас движемся вперёд, мимо той широкой улицы, на которой толпа всадников рубится меж собой, через площадь, где среди баррикад отбиваются в клубах дыма от наседающих полчищ немногочисленная горсточка защитников, потом взобраться на вторую стену, а уже от неё к... - я прищурил глаза, вглядываясь, - обнесённому третьей стеной дворцовому комплексу, где как пик среди нагромождения скал высится Цитадель - активатор указывал именно на неё, сомнений быть не могло.

   Я посмотрел по сторонам, прикидывая, где лучше спуститься, чтобы не вступать во все уличные бои, не нашёл и рванулся с места, набирая скорость. Крыша ещё одного дома была прямо передо мной, метрах в трёх, я скакнул с разбегу, поджимая ноги, упал на неё, перекатился, вскочил и побежал дальше, мысленно твердя самому себе, что осталось около пяти часов, что следует поторопиться и добраться пораньше до темпорального маяка, иначе я долго буду лежать на дне океана и пузыри пускать, а также служить в качестве бесплатного аттракциона для любопытных рыб.

   Прыжок! Я благополучно опустился на ещё одну крышу и, вдруг заприметив ниже себя движение, сорвался с неё, зацепившись руками за край, сгруппировался и мощно оттолкнулся, втягиваясь в прыжке. И в этот момент из-за угла вынырнул мчащийся во весь опор всадник на красивом могучем коне, я напрягся в ожидании удара и обрушился на него, сбивая это разномастно одетую куклу на землю. Всадник покатился, гремя своими странными доспехами и поднимая пыль, а я уже разворачивал его коня, нещадно раздирая удилами ему рот - конь яростно заржал, вставая на дыбы, я пнул его ботинками в рёбра, и своенравное животное с места взяло в карьер, и от его первого прыжка я чуть не вылетел из седла, вовремя успев сунуть ноги в стремена.

   "Какие сёдла? Какие стремена? - пронеслась у меня в голове любопытная мысль. - Какая узда, в конце концов?! Все ж эти прибамбасы то ли скифы изобрели, то ли их отдельная ветвь под названием агафирсы. Или у них тут и вправду Золотой век?..".

   Конь мне, конечно, попался дикий, не знаю уж, как на нём тот прежний хозяин ездил, но я уже отбил себе весь зад на его скачках, вдобавок ноги ныли - приходилось всё время давать понять этому строптивому мерину, кто здесь главный. Однако скорость он выдавал неплохую, я на пару секунд расслабился - не нужно было по крышам как кенгуру скакать - вдобавок все на улицах прямо бросались к стенам домов и жались к ним, чтобы к нам под копыта не попасть. Я прищурился, вспоминая расстояние до площади... И в этот момент конь подо мной вдруг жалобно заржал - в шею его вонзились сразу три длинные стрелы, ноги его подкосились, он рухнул вперёд, заваливаясь одновременно вбок, и я прыгнул, отталкиваясь что есть сил от седла. Я упал на мостовую, перекатился, прыжком вскочил на ноги, и у меня перед лицом вдруг блеснул солнечный зайчик. Увернувшись, я рукой отбил меч противника, лезвие зазвенело, натолкнувшись на браслеты активатора, резко отступил назад, выхватывая моментально поданные из-под пластин метательные ножи и замер в стойке, изогнув особым образом руки.

   Воин, стоящий передо мной, видимо, не ожидавший такой прыти от неизвестного, вдруг пронзительно свистнул, закрываясь щитом и поводя саблей, и я, услышав лёгкие скрип и шорох одновременно со всех сторон, решился.

   Тигриным прыжком я рванулся к стоящему впереди меня, с силой ударил ногой в нижний край щита, лицо воина посерело, рот раскрылся для крика, и именно туда я вогнал один из ножей, моментально прячась за спину и щит мёртвого. Лёгкий стук, тело качнуло на меня, оно начало заваливаться, я выскользнул из-за него влево, правой рукой выдирая нож изо рта уже мёртвого воина, и с силой взмахнул руками, посылая ножи в возникшие рядом цели. Лёгкий свист, что-то мелькнуло перед глазами, меня ощутимо толкнуло в грудь, и я попятился, пытаясь сообразить, в чём дело, потом скосил глаза вниз и понял - стрела! Броню из пластистали она ни в жизни не пробьёт, но сила у этих луков оказывается немалая, да и скорость приличная. Я покачал головой, представив, что могло бы быть, ударь эта стрела не в грудь, а в горло, например, вздрогнул, проникся жуткой враждой к здешним стрелкам и быстро нажал на пару символов на панели активатора. Еле слышное гудение, ко мне с лязгом поползла сабля одного из воинов, я наступил на неё ногой, нимало ею не интересуясь (клинок - дерьмо, заточен скверно, баланс вообще отсутствует, сабля годится только, чтобы пугать кого попугливее или девок стращать) - наконец с еле слышным хрустом ко мне метнулись мои метательные ножи и "прилипли" к правой руке, я быстро вытер их и убрал под раздвинувшиеся по моему приказу пластины, затем обернулся и посмотрел на коня, лежавшего в неестественной позе, уже не дышавшего. Погладив его по умной морде и коснувшись пальцами бархатистых ноздрей, я мысленно попрощался с ним и побежал вперёд по улочке в направлении площади, где отбивались немногочисленные защитники, именно от этой площади вёл самый короткий путь ко второй стене.

   Откуда-то сбоку из переулка вдруг вывалила толпа разномастно и пёстро одетых воинов, вооружённых чем попало; увидев меня, они замерли в недоумении, тараща глаза и разевая рты, и в этот момент с крыш близлежащих домов на них как гром с ясного неба посыпались неизвестные в тёмных плащах, которые идеально сливались с цветом черепицы, блеснуло железо, передо мной заворочался гигантский клубок из человеческих тел, и закричали раненые и умирающие. Я зажал ладонями уши, давя в себе желание выстрелить из "конвертера" в этот копошащийся и блистающий взмахами клинков водоворот, махнул рукой, разбежался и взбежал по стене близлежащего дома на его крышу, пинком сбросив с неё одного в тёмном плаще, целившегося в визжащий и вопящий клубок из лука. Я торопливо побежал, огибая дымоходы и перепрыгивая с крыши на крышу. Далеко от меня чуть ли не на другом конце города слева вдруг блеснула яркая голубая вспышка, чуть слышно прогрохотал взрыв и взвился клубами пар, я поморщился - не люблю идиотов, которые с перепугу начинают палить из тяжёлого оружия в белый свет как в копеечку, если вдруг возникает какая-нибудь мимолётная угроза.

   "Андрей, - раздался в моей голове голос Старика, и я чуть не свалился с крыши, сбившись от неожиданности с ритма, - я говорил с Грином, он упрям как стадо баранов! Детектор без ведомости он не даст, впрочем, тут уже поздно что-либо решать и устраивать, так как не забирать же тебя обратно, чтобы только тебе его дать, а потом снова забрасывать... Куча времени и сил уйдёт на этот вполне дурацкий поступок".

   "Согласен", - коротко ответил я, сосредоточился и скакнул длинным прыжком через всю улицу на крышу другого дома, там уцепился за дымоход, тормозя падение, скользнул немного вниз, в сантиметре от моей руки вдруг ударила стрела, отколов кусочек кладки, я едва не сорвался и тут же прыгнул спиной вперёд, разворачиваясь в воздухе. Есть! Пальцами я зацепился за край крыши, рывком подтянулся - мимо моего носа свистнула ещё одна стрела - и, уже не вытерпев такого хамства, я рванулся вперёд молниеносным прыжком, обрушился на воина с луком, смял его и прыгнул вперёд, толкая его перед собой.

   Перед моими глазами вдруг блеснула голубая гладь и обманчивое спокойствие змеи, заключённой в узкую клетку из каменных стен. Канал! И мы в него падаем!..

   "Смещение на три секунды!" - рявкнул я мысленно, перед глазами вдруг полыхнула яркая вспышка света, ещё раздавался в моих ушах крик воина, падающего на острые шипы ограждения канала, а я уже стоял на противоположной стороне, и ко мне поворачивались мрачные лица всадников, что-то горячо обсуждавших, и оружие в их руках недобро сверкало на солнце.

   "Вот дьявол..." - мелькнуло в мыслях.

   - Шар-р-рата! - заорали они и ринулись всей толпой на меня, размахивая оружием.

   "Тройное замедление!" - скомандовал я, принимая защитную стойку, и тут же раздался в ответ голос Марика:

   "Невозможно. Обнаружен темпоральный конфликт с технологиями атлантов. Во избежание темпоральной катастрофы использование преобразований времени отключено".

   - Вот дьявол!!! - заорал я вслух, сжимая выскочившие виброножи в кулаках и метнулся назад, к ограждению канала.

   Обе мои ноги нашли место для зацепа, я взбежал по ограждению, оттолкнулся, разворачиваясь, и обрушился на первого всадника, вышибая его из седла. Ножи взвизгнули и разошлись в стороны, круша и рубя плоть и доспехи, я изогнулся назад, ложась на спину, взмахнул ножами, парируя сыплющиеся удары, в этот момент что-то со страшной силой ударило мне в бок, и я свалился с коня. Шипя сквозь зубы от боли, я перекатился, вынырнув из-под брюха лошади одного из всадников, секунду на меня из-под полумаски смотрели его глаза, меч начал подниматься для удара, и в этот момент я ударил первым. Вибролезвие взвыло как аппарат зубного врача и разрубило тело всадника едва ли не пополам, а я уже скользил в сторону, кружась в пируэте, от души матерясь на самого себя, что в очередной раз забыл заказать у Кузьмы крепление на спину для сабли или гладиуса - ножи, конечно, чудо как хороши, но они, увы, малы, а в такой свалке пару раз саблей из адамантина махнёшь и вот вокруг тебя мясной фарш и куча свободного места, а с ножами и кувыркаться приходится, и прыгать.

   "Всего трое в мою пользу, - мелькнуло в голове. - Осталось четверо...".

   И тут сообразив, наконец, что к чему, я с силой оттолкнулся, запрыгивая на одну из лошадей, которые своим сумасшедшим ржанием и суматошной вознёй добавляли ещё больше хаоса в эту неразбериху, проехался по её спине, скакнул вперёд, прыгая со спины на спину, и оказался позади одного из всадников. Лезвие топора свистнуло у меня над головой, я пригнулся, выбрасывая руку с зажатым ножом вперёд, булькнуло, мне на руку хлынуло горячее, и я резко рванул нож вверх, разрубая всаднику грудь, и тут же метнул второй нож в другого, оказавшегося совсем рядом. В такой толчее они все были рядом, места для разворота им не хватало, вдобавок они явно не умели как я прыгать с одного коня на другого, возможностей же для манёвра у них не было вовсе.

   Краткий звон, глухой стук, моё правое плечо резко дёрнулось назад, я едва не заорал от прошившей его мгновенной острой боли, посмотрел в сторону и увидел, как ещё двое всадников натягивают луки. Ну и Безымянный с вами! Активатор щёлкнул, пластины раздвинулись, ко мне в ладонь скользнул "конвертер", я вытянул руку, прицеливаясь, и нажал на спуск. Обе стрелы, сорвавшиеся в этот момент с тетив, моментально истаяли и превратились в пар, всадники замерли с открытыми ртами, я свирепо оскалился и дважды нажал на спуск, с каким-то диким звериным удовольствием наблюдая, как разлетается под порывами ветра разноцветное тряпьё, в которое были когда-то закутаны их тела. Всхрапнув как лось, я огляделся по сторонам, ища ещё врагов - зверь внутри меня требовал крови - потом вздохнул, приходя в себя, выдернул ножи и соскочил с дрожащего от ужаса коня на землю, похлопав его по крупу, животное покосилось на меня глазом и проворно отбежало в сторону, пугливо раздувая ноздри.

   - Свинья, - пробормотал я, с отвращениям оглядывая себя - весь в крови, хвала звёздам, чужой, не своей, весь помятый, рубашка как всегда порвана, под бронёй на плече и на рёбрах наверняка уже наливаются два роскошных синяка, весь всклокочен, мышцы как сытые удавы перекатываются под кожей, требуя ещё рубить, повергать, колоть... Эх, не изживём мы в себе эти инстинкты никогда, похоже. Впрочем, за всё время работы курьером я уже начинал склоняться к мысли, что и не всякий раз их нужно изживать. Они иногда бывают ой как полезны.

   "Пожалуй, я увеличу всем курьерам премиальные", - раздался у меня в голове потрясённый шёпот Капитошкина, который, похоже, всё видел, и я едва не расхохотался в ответ - тоже мне приключение нашёл... Эх, обзавестись бы мне полезной привычкой Ленского: не вступать в драку, даже если тебя в неё очень настойчиво приглашают. Он и целый всегда благодаря этой привычке возвращался. А я... И часу не прошло, а уже весь как будто роды у слонихи принимал.

   "Такое, это... Да-а-а... - сообщил он, не в силах, видимо, выразить более конкретно свои эмоции. - И часто такое бывает?".

   "Когда как, - торопливо ответил я, отряхиваясь и умываясь довольно чистой водой из бившего неподалеку фонтанчика. - Зизольдий Гурабанович, вы простите, но мне дальше бежать нужно. А эта связь несколько отвлекает...".

   "Как скажешь, Андрей, - торопливо согласился он. - Хотел сообщить, что и Фауст, и Джексон уже готовы, при необходимости они придут на помощь".

   "Они? - уточнил я. - Вы уже поменяли своё мнение?".

   "Почти, - уклончиво ответил Старик. - Они мне помогают сейчас в одном деле, потом, в принципе, могут быть свободны оба. Если что-то произойдёт, и ты окажешься под ударом, они опять же оба сразу же нырнут в Поток. А может быть я и передумаю, и ты не получишь никого".

   "Все: понял, испугался, заткнулся, - пообещал я и вспомнил вдруг о возникшей проблеме. - Грин, почему преобразования не работают? Что за конфликт такой?".

   "Обнаружен реактор атлантов, - моментально ответил за него Марик. - Располагается глубоко под поверхностью Атлантиды. Принцип действия - кварково-фотонный термоядерный синтез с темпоральным замедлением протекания реакции и последующее расщепление синтезированных ядер. Реактор излучает постоянное темпоральное излучение, плотность фона выше тридцати Эптер. В среде с таким уровнем плотности темпорального излучения временные преобразования могут нарушить цикл генератора Маховика Времени, и тогда возникнет ситуация, которая вполне может привести ктемпоральной катастрофе".

   "Умник, и что мне теперь без помощи преобразований бегать? - крикнул я мысленно. - А как мне тогда маяк активировать?".

   "Активация маяка будет кратковременной и на работе реактора и генераторов не скажется, - возразил этот электронный инквизитор, - в отличие от постоянного рассеивающегося действия преобразований времени".

   - Твою мать! - выругался я зло, засовывая ножи и "конвертер" под пластины активатора.

   И что теперь? Работать по сути дела без прикрытия и без помощи, а это в большинстве случаев чревато смертельным исходом, это ведь не поручение для курьера-новичка, где можно с лёгкостью безо всяких преобразований справиться, тут выкручиваться придётся. Правда неизвестно пока как... И вот с такими невесёлыми мыслями я побрёл прочь от канала, на ходу массируя и поглаживая ушибленный и оттого ноющий бок.

   Отдохнули?

   Отдохнули, кивнули мы с организмом.

   Тогда вперёд! Крыльями работай, страус, крыльями!

   И я побежал, равномерно двигая руками и выдерживая ровный темп, мимо горящих и полуразрушенных останков домов, мимо рубящихся в бешеных водоворотах защитников и атакующих, мимо удивлённых глаз тех, кого застигла внезапная смерть... Кусок вывалившегося из-под развалин дома камня оказался совсем кстати - одной ногой я опёрся о него, оттолкнулся, другой коснулся стены двухэтажного дома, взбежал по ней, скользнул в разбитое окно, пронёсся по комнате, перепрыгивая через перевёрнутую и развороченную мебель, и выпрыгнул из окна уже с другой стороны дома прямо на площадь, которая вела ко второму кольцу стен. Прыжок вышел удачным, я спружинил ногами, чуть присел, гася энергию удара, и тут же метнулся куда-то вправо вбок, едва заслышав стук копыт и лязг металла, спрятался за телегой.

   Выглянув из-за горшков, я быстрым взглядом обежал площадь, которую мне предстояло каким-то чудом пересечь, и невесело вздохнул - между мной и стенами находилось не менее нескольких сотен человек, яростно рубившихся друг с другом, вдобавок всё было перегорожено, завалено самодельными баррикадами, ну а кроме того - я, задумчиво потрогав подбородок, смерил взглядом высоту стен - кто мог поручиться, что на стенах нет защитников, которые, увидев меня, карабкающегося вверх, запросто могут скинуть меня вниз. Ползти вертикально вверх на высоту пары десятков метров, чтобы, добравшись, напороться на приветственное "здрасьте" и частокол копий и отправиться в захватывающий но недолгий полёт со стрелой в шее - увольте, я не сумасшедший. Нет, ну, засоси меня Чёрная дыра, как же мне перебраться через неё?!

   Над головой просвистело нечто, я поднял взгляд и увидел, как разваливаются от попадания здоровенного камня красивый мощный каменный дом с резьбой на фасадах и неизвестными статуями у входа и по бокам портала, пыль на мгновение скрыла от меня сражающихся, и тут до меня дошло, что иначе как напрямик к стенам не подобраться. Обходных путей нет, возле второго кольца нарочно ни одного дома нет, по-другому подобраться ближе не выйдет, многие боковые проулки глухие, а скакать по крышам не всегда и удобно - прилетит такой камушек с неба и погладит по головке, так мало и не покажется. Вдобавок на крышах толпы лучников обстреливают атакующих... Идти через площадь - явная смерть. Оставаться в закутке и пытаться и дальше шевелить мозгами - не менее явная смерть: без темпорального маяка мне отсюда не уйти, кроме как на фирму обратно, а если я не покину этот временной пласт в течение ближайших четырёх часов, то буду долго кормить своими останками крабов и веселить русалок своим голеньким скелетом. Мне быть хоть какой-нибудь намёк на удачу!.. Или стимул к подвигу.

   "Зафиксировано перемещение во времени", - прилежно доложил Марик. - Направление - запад, расстояние - пятьдесят метров. Объект классифицирован как...".

   И в этот момент грянул гром.

   Схватившись за стену дома, я присел и вжался в землю, стараясь, чтобы меня не задела ударная волна. Телегу, которая до сего момента более-менее надёжно закрывала меня собой, раздробило в щепы и унесло прочь, в сторону площади, дом напротив меня со страшным грохотом развалился на куски, которые как порывом ветра сдуло в сторону, стена дома рядом со мной дала трещину и начала осыпаться. Среди возникшей моментально тишины я вдруг уловил тоненький едва различимый похожий на комариный писк...

   И гром грянул ещё раз.

   Меня ударная волна, даром что прошла стороной, оторвала от земли и вбила в стену дома, я почувствовал себя как под многотонным прессом, дыхание сразу спёрло, я судорожно пытался вдохнуть хотя бы глоток. Крики страшнее тех, что раздавались ранее, обрушились со всех сторон, они раскалёнными гвоздями вонзились в мою голову, сдавили, скрутили, я едва не зарыдал от бессильного бешенства и упал на землю, с трудом дыша и пытаясь прийти в себя.

   "Этого не может быть, - твердил я себе мысленно. - Этого просто не может быть...".

   Компьютер медкомплекта, заранее мною переведённый в автономный режим, озабоченно запиликал, я ощутил два лёгких укола, и боль тут же отступила, когда у неё на пути встал астромин, а силы вдруг взыграли от действия стимуляторов; я ощутил себя способным перепрыгнуть дом и, поглоти меня Бездна, я так и сделал!

   Бешенство взыграло во мне вместе с приливом сил, я вскочил на ноги, разбежался и птицей взлетел на крышу дома, частично разрушенного, скосил глаза вниз и...

   Танк.

   Да-да, именно танк на грави-платформе с импульсной пушкой и плазмобоем в башне, и курсовыми гаттлинг-пулемётами по бокам. У меня глаза на лоб полезли от увиденного - Великий Космос, а как же Договор?! Или этим идиотам всё по барабану?! Грави-платформа вдруг загудела, танк резко развернулся на девяносто градусов, его башня покрутилась, затем резко развернулась, и толстый ствол импульсной пушки уставился... на меня. Послышался тот самый тонюсенький похожий на комариный писк...

   Это был, наверное, самый идиотский и самый "сорвиголовный" прыжок в моей жизни. Одним махом я прыгнул на пять метров, коснулся уцелевшей стены дома напротив, развернулся и прыгнул на танк сверху, башня которого уже разворачивалась в мою сторону. У танков такой модели нет экипажей, они подобно роботам обладают ограниченным искусственным интеллектом, вдобавок все главные системы управления дублируются, чтобы была возможность управлять танком дистанционно. Уничтожить эти машины без тяжёлого вооружения попросту невозможно, однако мне оно не особенно и нужно было - есть у этих танков одно слабое место. Перемещение во времени? Ну где же вы, ребята?

   По активатору прошла лёгкая вибрирующая волна, мне в ладонь ткнулся маленький диск летучей мины, я торопливо нажал на единственную кнопку самозарядки и прилепил мину к тому самому единственному уязвимому месту танка - одному из четырёх генераторов грави-платформы - после чего спрыгнул и понёсся вдаль по улице, в ладонь мне тем временем ткнулся диск ещё одной мины. Нажатие на кнопку... Я незаметно уронил мину себе под ноги и развернулся к танку. Я ничего не увидел, но почувствовал... Воздух слева от меня словно бы колыхнулся, будто прикрываясь прозрачной завесой, и именно в это полупрозрачное дрожащее пятно, повернувшись к нему, я сунул дуло "конвертера" и нажал на спуск. Тело наёмника, появившегося будто из ничего - будь они прокляты эти "Амальгамы"! - изогнулось дугой, застыло на мгновение и рухнуло на землю, а я уже разворачивался к танку, видя, как еле различимый полупрозрачный силуэт прыгает на грави-платформу с крыши одного из домов. Башня танка развернулась, энергия, набранная для так и не осуществившегося импульсного выстрела и успевшая израсходоваться, под звук комариного писка начала набираться вновь. Секунду я и ствол пушки смотрели друг на друга, полупрозрачный силуэт на грави-платформе сместился к генератору, видимо, обнаружив оставленную мину. И в тот же момент я отдал мысленный приказ.

   Рвануло качественно, у меня аж мир перед глазами заколыхался и задрожал, полупрозрачный силуэт на грави-платформе разлетелся на куски, оросив кровавым дождём землю вокруг, грави-платформа накренилась из-за уничтоженного генератора, ствол ушёл вниз, система управления огнём не успела скорректировать вектор, и импульсный выстрел грянул прямо в метре от танка. Ударная волна, порождённая накопленной энергией, превратила в пыль стены первых этажей близлежащих домов, сорвала башню танка и покорёжила грави-платформу, которая с тихим гудением осела на землю, а сверху на танк обрушились глыбы камней, заваливая его.

   "Ну и ну..." - мелькнуло в мыслях, я отряхнул ладони, и в этот момент мне в шею сзади упёрлось дуло то ли автомата, то ли штурм-пистолета. Рассуждать было некогда, с сожалением вспомнив о запрещённых и заблокированных преобразованиях, я резко развернулся и рукой отбил в сторону нацеленное в меня оружие, одновременно нанося сокрушительный удар ладонью в основание челюсти наёмника. Выстрел рявкнул, бок ожгло, однако пуля лишь поверхностно царапнула броню и ушла куда-то в сторону, наёмник захрипел, качаясь, я вдруг заметил еле различимое дрожание воздуха у него за спиной, понял, что рисковать нельзя, и рванулся прочь, вкладывая в этот короткий забег все оставшиеся силы. Прозвучавшие выстрелы фонтанчиками рванули землю у меня под ногами, я торопливо скакнул в сторону, пробежал по стене одного из домов, схватился за вывороченный попаданием камня из катапульты кусок балки и прыгнул на второй этаж, посылая мысленный приказ мине. Ещё один взрыв раздался позади, но теперь меня это уже не интересовало - пусть вместо того, чтобы меня догонять о своих раненых позаботятся! Я пробежал по комнатам, затем оттолкнулся и ласточкой прыгнул вперёд, перелетая междомовое расстояние, перекатился по полу, вскочил на ноги и побежал дальше. Окно! А за ним площадь... Стараниями этих ненормальных убийц расчищенная и изуродованная. Сгруппировавшись, я прыгнул в остатки окна, когда-то выходившего на красивую площадь и являвшего хозяевам дома вид на весёлые ярмарки, гуляющий народ, а теперь разрушенного, уничтоженного войной, присел, амортизируя и гася инерцию, и побежал по площади, старательно огибая обожжённые изуродованные разбитые и раздробленные трупы погибших как защитников, так и нападавших и стараясь не смотреть на эту страшную картину.

   Перепрыгнув через несколько баррикад, на одной из которых, потеряв равновесие, я едва не сверзился вниз прямо на воткнутые перед бочками и телегами, гружёными камнями, вилы, сломанные мечи, торчком насаженные косы, я пробежал ещё несколько метров, постепенно замедляя бег, затем и вовсе остановился, нерешительно разглядывая высоченные стены. Лезть по ним вертикально вверх под вполне возможным прицельным огнём уцелевших наёмников мне сразу расхотелось. Неужто нет другого пути? Я огляделся - площадь закрыта домами, за которыми отделённая от них ещё одной высокой стеной идёт гавань, там отыскать дорогу будет ещё сложнее; кроме широких улиц, ведущих с площади в нескольких направлениях, иных дорог нет, проулки между домами античные архитекторы и инженеры всегда старались не превращать в лабиринт, а делать своеобразными "отсеками", перегораживая их стенами. Я принюхался: пахло пожарами и кровью, от густого запаха смерти у меня шерсть на загривке дыбом вставала - организму явно не нравилось её соседство, после чего отметил любопытный факт: почему-то городской бой сместился чуть западнее, я пригляделся и увидел, как кажущиеся отсюда крохотными здоровенные камни превращают в пыль и обломки дома и сооружения. Раз уж атака штурмующих обрела другой фронт, значит и защитники просто обязаны переместиться туда, а это значит, что на стене надо мною наверняка никого нет. Впрочем - я это отметил жизнерадостно - я мог и ошибаться, и тогда мне уготован короткий полёт со стрелой в груди вместо шампура. Я снова окинул взглядом стену и скривился - похоже, другого пути как только не вверх не существовало, я же не Карлсон и моторчика у меня в том месте нет, у меня там только здоровенных размеров шило, которое, как выразилась однажды Шела, ни мне, ни ей не даёт спокойно жить. Ну да и хрен со всем вместе...

   Я побежал к стене, на ходу коснувшись пальцем одного из символов на панели активатора, и сразу почувствовал, как мои ладони облегают невесомые сверхэластичные "перчатки" из так называемого органического полимера, как они стягивают, электризуясь, легонько кожу, после чего отдал мысленный приказ подготовить нанозахваты на подошвах ботинок. Активатор согласно пиликнул, клятвенно заверив, что выполнит любой приказ, я начал мысленный отсчёт.

   Один!

   Я взлетел на небольшой, в половину моего роста наклонный парапет, который, очевидно, не позволял подвести к стенам вплотную тараны и осадные машины.

   Два!

   Мышечные компенсаторы сдавили мне поясницу, компьютер медкомплекта вколол в меня дополнительную дозу стимуляторов, я уже руками мог дотянуться до гигантских обработанных блоков, из которых была сложена стена.

   Три!

   Мои вытянутые руки коснулись поверхности стены, "перчатки" моментально зарядились поверхностно отрицательным зарядом, я подпрыгнул и шлёпнул ладонью по камню. Есть контакт! Ладонь моментально прилипла, я упёрся ногами и рванулся вверх.

   Рывок! Я подтянулся ещё, прилепил одну руку повыше, подтянулся и начал быстро карабкаться вверх, в унисон двигая руками и ногами и умоляя себя не смотреть вниз. Хоть высоты нас и отучили бояться, но по закону подлости всякие каверзы случаются именно тогда, когда посмотришь вниз.

   Рывок! Я подтянулся ещё выше, "перчатки" прилипали к камням, ориентируясь на команды активатора, который в свою очередь согласовывал программу действий с тем зоопарком, который царил у меня в голове. Вся идея такого способа подъёма была, конечно, абсолютно авантюрной, но что поделать, если других нет?! Была бы возможность войти в ворота, я бы так и поступил, честное благородное слово. Но, увы, такой подарок мне никто не блюдечке с голубой каёмочкой не предоставил, а я так надеялся... Отвлёкшись, я вдруг обнаружил, что на автомате уже перебираю руками и ногами, и до верха стены уже совсем недалеко. И хвала Разуму!

   Первый выстрел я позорно пропустил. Пуля, тяжело зыкнув, ударила в метре справа от меня. Второй выстрел, раздробивший в пыль украшение бойницы в полуметре у меня над головой, заставил меня яростно выругаться - наёмники, будь они прокляты! Сразу страшно зачесались глаза - в них попала пыль и мелкие осколки, я кое-как проморгался и вдруг увидел, как тоненький еле заметный синий луч лазерного прицела скользит сбоку от меня, догоняя, вот он коснулся моей левой руки, замер на мгновение, сопровождая её... И в этот миг, повинуясь мгновенной мысли, разом отказали и "перчатки", и нанозахваты. Царапая пальцами стену, я скользнул вниз метров на пять, несколько выстрелов подряд разворотили немаленькую воронку в том месте, где миг назад была моя рука. Я резко остановил падение, вцепившись "перчаткой" левой руки в стену, развернулся лицом к площади и вытянул руку в том направлении - пластины активатора раздвинулись, и мне в ладонь скользнул ребристый стерженёк волнового АМ-пульсара.

   - Горите в аду, ублюдки, - прорычал я и коснулся небольшого символа, мысленно выводя мощность на максимальную, глядя, как ползут всё ближе ко мне синие точки прицелов.

   Пульсар не издал ни звука, лишь слегка вздрогнул; надеясь, что он не подвёл, я быстро сунул его в выдвинувшиеся захваты активатора, повернулся лицом к стене и как взаправдашний муравей побежал вверх, смешно перебирая руками-лапками.

   Земля подо мной вдруг содрогнулась с такой силой, что я едва не сорвался, кладка стены пошла трещинами, я торопливо оглянулся - посреди площади вздувался огромный прозрачный пузырь, грозивший вот-вот лопнуть. Что будет, когда он лопнет, я знал очень хорошо - доводилось видеть это поистине страшное оружие в действии.

   "Внимание! - заверещал вдруг в сознании вопль Марика. - Обнаружено непоправимое нарушение целостности темпорального пласта!..".

   - И хрен с ним, - прохрипел я, перевалился через край стены и, не давая себе ни секунды отдыха, помчался по стене прочь, подальше от этого места.

   "Данное нарушение вызвано применением волнового антиматериального оружия! Степень критичности события..." - прошелестел упрёком Марик.

   - Это я без тебя знаю, умник! - крикнул я, обрывая его, разбежался и прыгнул на примыкающую к стене укреплённую площадку, похожую на бастион.

   И в этот момент грянул удар грома. Неслышный неосязаемый невидимый, но, несмотря на это, могучей и страшной силы удар обрушился на вовремя покинутую мною площадь, пузырь лопнул, высвободив кучу энергии, и сейчас эта энергия, расходясь от него волнами, крушила всё на своём пути: испепеляла на атомы, рвала, терзала и уничтожала. Я оглянулся, предчувствую близкую беду, и увидел, как кусок стены, по которому я полз вверх, задрожал, покрылся трещинами, затем с оглушительным грохотом пополз вниз, рушась на глазах. Я перемахнул через зубцы стены площадки, на которой стоял, приземлился на стене чуть ниже и глянул: вместо площади чернело одно огромное выжженное пятно, разрушения были тотальны и не поддавались уже восстановлению, ближайшие дома превратились в мельчайшую пыль, остальные развалились на куски, не выдержав страшного удара, в том месте, где осел и развалился кусок стены, зиял громадный проход - вот радость-то атакующим - остальные участки стены, в том числе и тот, на котором стоял я, покрылись трещинами и начинали тихонько постанывать. Я понял, что пора делать ноги - ну и дел я натворил!

   "А ты хоть понимаешь "умник", что этим выстрелом ты себе крест на оставшемся времени поставил?!" - вмешался Грин.

   - То есть? - не понял я, наращивая скорость бега и прыгая по стене и бастионам, башенкам и стрелковым площадкам туда-сюда, всякий раз благодаря этому сокращая расстояние до цели.

   "Реактор атлантов отныне нестабилен! - крикнул Грин. - Если он взорвётся ранее положенного времени, то история будет переписана, а ты не успеешь добраться до маяка!".

   - Понял, - вмиг посерьёзнев, отозвался я, разбежался и прыгнул, поджимая ноги, прямо с верхушки одного из бастионов на площадку другого, где отчаянно рубились меж собой пятеро разномастно одетых и вооружённых воинов. - Сколько времени осталось?

   "Откуда мне теперь знать?! - возопил Грин. - До этого твоего выстрела оставалось около четырёх часов... А теперь как мне его рассчитать?!".

   - Ладно, не ори, - буркнул я, провожая прощальным взглядом двух падающих с такой высоты воинов, которых столкнул, когда обрушился сверху.

   - Ар-ра! - заорали двое с забавными перьями на голове и оригинальными украшениями в носу и ушах и атаковали с разных сторон.

   Воин, оказавшийся рядом со мной, был зарублен одним коротким быстрым ударом, меч воина с зелёным пером на макушке устремился к моему горлу, ослепительно блеснул, я быстро поднырнул под него, принимая замах на плечи, мой кулак впечатался ему в рёбра, там хрустнуло, и он дико заорал. Отшвырнув его, я отступил назад в быстром финте, развернулся, нанося несколько быстрых лёгких ударов, которые заставили последнего воина растеряться и обомлеть, после чего вонзил ему отобранный у первого клинок в грудь, прыгнув вперёд.

   - Плохи дела, - пробормотал я, вспоминая то, что успел сказать мне Грин. - Понадеемся на авось? Пожалуй, придётся. Авось, успеем...

   Меч я кинул обратно хозяину, который скорчился клубком, зажимая руками бок, развернулся, подошёл к краю площадки бастиона, прикинул высоту и решительно прыгнул вниз. Развернувшись в полёте, я скользнул по стене, затем резко остановил скольжение, уперевшись ногами, скакнул в сторону стоящего рядом дома, ударился грудью о его крышу, не рассчитав немного высоты, скользнул по стене ниже и с грохотом вломился в окно. Женский визг обрушился на меня со всех сторон, и от него у меня едва голова не вскипела, потом в лицо полетели какие-то тряпки, глиняные горшки, и, не дожидаясь более весомых аргументов, я вихрем промчался по комнате, растолкав перепуганных жмущихся друг к другу женщин, и прыгнул в окно, выводящее на улицу, закрываясь плечом и руками. Рубашку в очередной раз располосовало, изорвало остатками рамы и стёкол грубой работы, броня приняла на себя большую часть ударов, я упал на мостовую, перекатился кувырком и вскочил на ноги, озираясь по сторонам.

   Вперёд! Пусть не оригинально... Вперёд! У курьера другой работы нет, кроме как бежать, высунув язык, вперед и раздавать на бегу зуботычины покушающимся не на его жизнь - нет! (работодателям на твою жизнь плевать с космической станции) - на целостность информации, которую он несёт.

   Из-за угла вдруг вынырнул отряд легковооружённых всадников. Заметив меня, стоявшего посреди улицы, они с гиканьем понеслись в атаку, хлопнули тетивы луков, и несколько стрел вонзилось в землю у самых моих ног. Плюнув на всё, я позорно побежал так быстро, как только умел. Запрыгнув на остатки одного из домов, разваленного, по-видимому, метко угодившим камнем, я пробежал по ним, легко балансируя, подпрыгнул, схватился за край крыши, подтянулся и взобрался на неё, чудом увернувшись от свистнувших у самой головы стрел, после чего обернулся и посмотрел, помахал всадникам рукой. В ответ на моё нахальство они лишь ещё яростнее и громче завизжали и разом пустили стрелы, некоторые я поймал и швырнул им обратно, задрав руку и постучав по бицепсу. В следующую секунду из ближайшего переулка на замерших от такого нахальства конников навалилась толпа с копьями и вилами, заблестели мечи, зазвенел металл, послышались вопли раненых и умирающих... Плюнув в сердцах и оставляя отпрысков атлантов разбираться друг с другом, я побежал по крыше, прыгнул на дымоход, взобрался на его верхушку и ласточкой прыгнул вперёд, перед ударом группируясь и выставляя перед собой руки.

   Крыша следующего дома оказалась несколько дальше, чем я думал, мне не хватило всего полметра, и я с воплем обрушился на сваленную у одного из домов кучу сена. Подо мной кто-то заверещал, я забарахтался как на высокой волне и скатился с кучи вниз, после чего встал на разъезжающиеся ноги, стараясь унять бешено бьющееся с перепугу сердце, и стал с шипением и рычанием сквозь зубы отряхиваться. Из кучи сена, едва не разворошив и не опрокинув её, вдруг высунулась ко мне навстречу всклокоченная, взлохмаченная, от рождения, видать, нечёсаная голова перепуганного мужика, уставилась на меня; секунду глупо вытаращенные глаза изучали моё лицо, я напрягся, готовясь чуть что сразу же бить первым, однако голова издала страшный вопль, от которого я едва не отдал душу Вечности, спряталась обратно и больше уже не вылезала.

   - Приятного вам времяпрепровождения, - буркнул я, отряхивая штаны и подвязывая тесёмочки, пригладил волосы, вздохнул и рванул с места так, будто за мной гналась свора Псов Безымянного - Адских гончих. Времени у меня оставалось совсем чуть-чуть - то, что я доселе принимал за лёгкую вибрацию и щекотку, оказалось еще ощутимой, но оттого не менее грозной дрожью земли под ногами. Похоже, атланты или кто-то ещё начинали раскочегаривать свою адскую шарманку. Следовало поспешить! И я взмолился Триединому, моля его ниспослать мне удачи и сил, а также уберечь от возможной встречи с "чёрными", впрочем, то что они не появились до сих пор, внушало мне определённые надежды.

   За углом послышался стук копыт, кто-то явно скакал в мою сторону на разгорячённом коне, однако, судя по окружавшим его запахам, мчался он явно не по мою душу. Я осклабился, замедляя бег, вслушиваясь в перестук копыт и позвякивание сбруи, затем на мгновение ускорился, оттолкнулся от парапета, запрыгнул на телегу, с неё скакнул вперёд, поджимая к груди ноги. Всадник, весь раззолоченный, явно шишка знатная, выскочил из-за угла дома, аккурат в самый нужный момент; я обрушился на него всей массой тела, вышибая его из седла, и с лёгкостью завладел конём. Умное животное мигом почуяло смену хозяев, попыталось взбрыкнуть, однако я, осердившись, так сдавил ему рёбра, что они чуть не затрещали, затем пнул ботинками в бока, и конь, яростно завизжав, понёсся вперёд, всё увеличивая скорость. Направо! Налево! Прямо! Направо! Прямо! Налево! Опять налево! Повороты мелькали перед глазами с непостижимой быстротой, я едва успевал поворачивать коня, руководствуясь подсказками чуявшего направление активатора и благодаря этому огибая места сражений, где звенел металл о металл, где лилась кровь, где горели дома и кричали и плакали женщины и дети. Крик вдруг раздался совсем недалеко от меня, справа, я мигом глянул туда, и от увиденного кровь мне ударила в голову, бешенство обуяло меня, активатор щёлкнул, повинуясь мысленному приказу, пластины раздвинулись, мне в ладонь ткнулась небольшая гладкая рукоять иглострела, я мысленной командой переключил его на залп очередью, вытянул руку и вдавил спусковой крючок до упора. Иглострел дёрнулся, выплёвывая обойму длинных зазубренных похожих на мини-гарпуны игл в спины ублюдков-мародёров, насиловавших двух маленьких женщин и уже занёсших ножи над ними. Насильники вздрогнули как один, оружие выпало из их рук, затем тела пошатнулись и медленно-медленно осели на землю, закрывая собой жала игл. Лиц женщин я уже не увидел - конь мчался как ветер, огибая и перепрыгивая баррикады, расшвыривая всех, кто оказывался на дороге, расталкивая их, с какой-то первобытной радостью подминая под себя нерасторопных и давя их копытами.

   Я похлопал его по шее - молодец, скотинка, так держать! Авось за твои заслуги в деле уничтожения врагов тебя твои первобытные боги не пустят на колбасу, а отведут тебе маленький уютный уголок или стойло в конском раю. Задумчиво проведя кончиками пальцев по кирасе, закреплённой на груди коня, по укреплённой толстой кольчугой по бокам попоне, раззолоченной и разукрашенной, я подивился её крепости. Даже на самой крепкой стали остаются вмятины от ударов, а от этой брони что шальные стрелы, что копья, что мечи отскакивают как от заговорённой, едва только искры высекают. Значит, не простой металл это, не простой, да и слишком уж он гладкий при своей невероятной прочности - что ж за обработка-то такая... Я горделиво расправил плечи и довольно надулся - уж не генерала ли какого я сбил? Или нет у них тут ещё генералов?

   - Личность установлена лишь наполовину, - прогремело вдруг со всех сторон. - Генетический код, мемы, цепи ДНК не соответствуют допустимым параметрам. Неизвестный субъект, вы злоупотребляете своим правом на беспрепятственный доступ. Тайны города атлантов вам не принадлежат! Получен приказ на ликвидацию. Приступаю к выполнению...

   - В чём дело?! - заорал я, не успев ни услышать, ни понять даже половину того, что пробубнил замогильный голос, как вдруг...

   Два шарика, появившись, казалось, из ниоткуда, вдруг зависли передо мной в воздухе, помигали огоньками, умчались куда-то вглубь улицы, по которой всё дальше и дальше уносил меня взявший в свои руки (или копыта?) бразды управления конь, там вспыхнули ярким жёлтым светом, хорошо различимым даже при свете солнца; свет этот померцал немного, потихоньку слабея, и между шариками скрутился вдруг в переливающуюся всеми оттенками жёлтого лучевую (а может и лазерную) сеть, которая, покачавшись в воздухе, вдруг резко помчалась на меня.

   У меня глаза на лоб полезли - о таком я слышал у нас только в особо охраняемых местах: лучевая сеть резала на куски всё, что попадалось ей на пути. Вот и сейчас развалился на куски с идеально ровной гладкой линией среза заброшенный сюда катапультой валун. Разворачиваться было поздно - шарики неминуемо настигли бы нас, вдобавок конь не желал останавливаться, унося меня всё дальше и дальше вглубь проулка. Надо было решаться... Но я так и не смог - инстинкт самосохранения оказался сильнее, а потому победил, я не стал доверять жизнь волновому АМ-пульсару, насчёт которого подозревал, кстати, что он одноразовый, а потому просто выхватил вовремя поданный иглострел и нажал дважды на спуск, тщательно прицеливаясь. Стрелять, сидя верхом на галопирующей лошади, по несущимся тебе навстречу целям размером самое большее с твой кулак - то ещё удовольствие, каторжная работа, которая может вдобавок сорваться из-за мечущихся заполошно мыслей. Хвала звёздам, что нас готовили и не к таким маразмам, обучали, как следует правильно вести себя в любой жизненной ситуации. Что-что, а уж на спецкурс мне жаловаться грех, хоть многие на нём и умирали от непосильного напряжения и чрезмерного расходования сил и энергии, но те умения какие он мне подарил, я до этого не получал и не постигал нигде. Уже за это я был благодарен своим инструкторам и непосредственно Шеле. Воспитала она меня, выкормила...

   Шарики задёргались, заискрили; сеть, померцав, начала пропадать, однако полностью не исчезла, а продолжала слабо-слабо блестеть, я вытаращил глаза - убойная мощь у иглострела такова, что его иглы навылет пробивают пластину алюминия-8 толщиной в двадцать-тридцать миллиметров! Из чего же эти штуковины сделаны?! Палец мой придавил сенсорный переключатель огня, переводя иглострел в режим стрельбы спаренными иглами, я торопливо нажал на спуск и... Сеть вспыхнула вдруг прямо возле моего лица, я резко выдохнул, готовясь к неизбежному, однако в тот же миг шарики как-то странно взвизгнули, заметались, точно раненые звери, разорвали сеть и метнулись в разные стороны, искря и дымя. Конь промчался как ни в чём не бывало вперёд, а меня тающие в воздухе остатки сети мазнули по лицу, оставив несколько лёгких ожогов. Трясущимися руками я подхватил уздечку и, натянув её, заставил коня остановиться, после чего глубоко вздохнул, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, и принялся вытирать вспотевшие ладони об одежду.

   Вытерев рукавом вспотевший лоб, я задышал глубоко и медленно, успокаивая взбудораженные нервы, меня то бросало в холодный пот, то отпускало, и тогда меня всего колотило как в ознобе. Никому не хочется умирать. А сегодняшняя смерть, впервые в жизнь оказавшаяся на волоске от меня, напугала меня очень сильно.

   Убрав иглострел под пластины активатора, я коснулся символа на его панели, по привычке воровато оглядевшись перед этим - наше врачебное законодательство чрезвычайно пластично в отношении всего, что оно регулирует и чем управляет: амикранол с одной стороны проходит по классификатору как наркотический препарат, с другой стороны, как сильнодействующий стимулятор, соответственно к применению его в различных случаях врачебные инспекторы могут привязаться по-разному. Здесь их, конечно же, не было и быть не могло, но... попробуйте в одночасье отвязаться от въевшейся за долгое время привычки.

   Лёгкая боль от укола, и амикранол помчался по венам и артериям, стимулируя нервные окончания. Я стиснул зубы, напряг мышцы, усилием воли давя в себе эту бестолковую трясучку, и с трудом подавил желание треснуть коня между ушей - ишь, завёл меня, скотина, неизвестно куда! Что это вообще за улица такая? Куда меня занёс этот гривастый крокодил?!

   - Уровень мышления неизвестного носителя не соответствует уровню текущей эпохи, - прозвучал вдруг из ниоткуда тот самый замогильный голос. - Носитель не может быть классифицирован. Приказ на ликвидацию отменён. Получен приказ на анализ Носителя.

   - Кто отдаёт приказы? - спросил я, въехав, что имею дело с каким-то неизвестным искусственным интеллектом атлантов, видать, установленным для охраны и защиты этого места.

   - Внимание! - вдруг заголосил заполошно голос. - Носитель представляет собой угрозу для Создателей! Тревога по белому коду! ТРЕВОГА! Уровень опасности определён по категории "Аз"!.

   - Что за белиберда?! - возмутился я.

   - Активированы охранные протоколы, - продолжал заполошно бубнить этот зануда. - Внимание! Критический сбой! Ошибка - охранные протоколы выведены из строя. Принять рекомендации?

   - Да, - ляпнул я машинально.

   - Носитель, вы не имеете права вносить рекомендации, поскольку классифицированы как враждебный существующему слою...

   - Кто вы?! - раздалось вдруг за моей спиной, и я резко обернулся. Позади меня стоял благообразный седой мужчина с волосами, свободно ниспадающими на плечи, крепкого телосложения, с длинными руками, тонкими изящными пальцами, сейчас нервно теребящими пряжку на поясе. Одет он был в простую серого цвета тунику, кожаные сандалии; плащ, наброшенный на плечи, был заколот на груди фибулой; глаза мужчины - ярко-голубые, глубокие, выразительные - прямо, не отрываясь, смотрели в мои, взгляд его, казалось, проникал за кости черепа и свободно копался в моей голове.

   - Где Авега? - спросил он грозно.

   - Кто? - удивился я, разворачивая коня.

   - Тот, у кого ты отобрал санворна, - пояснил он. - Что с ним? Он жив или уже мёртв?

   - Не знаю, - пожал я плечами. - Как вы сказали? "Санвора"?

   - Санворн, - поправил он меня и, приложив указательный палец ко лбу, закрыл глаза.

   - А я думал, что это конь, - глубокомысленно пробормотал я.

   - Думать надо меньше, а соображать чаще, - отрезал он, и я нахмурился: если каждая незнакомая свинья станет мне указывать, что и как делать, я...

   - Ты сам свинья, Носитель, - отозвался вдруг появившийся словно из воздуха тот самый всадник, которого я вышиб из седла, завладев его конём (обзывать гордое животное каким-то мерзким на вид словом у меня язык не поворачивался).

   Увидев хозяина, конь радостно заржал, подошёл к нему, чтобы обнюхать и тихо лизнул в щёку. Всадник, сняв шлем - на меня снова пронзительно глянула ещё одна пара ярко-голубых глаз - широко улыбнулся и погладил коня по голове, чмокнул его в умную морду.

   - Слезай, - обратился он вдруг ко мне.

   - Почему это? - насторожился я.

   - Как хочешь, - пожал он плечами и коснулся кольца, украшавшего его указательный палец. В ту же секунду конь стал полупрозрачным и начал быстро уменьшаться в размерах. До меня моментально дошло, что может произойти дальше, и я торопливо соскочил, отряхивая ладони.

   - Умный мальчик, - похвалил меня всадник и сделал неуловимо быстрое движение рукой, конь радостно ржанул, взмахнул добродушно хвостом и... испарился, даже характерный запах исчез.

   - Ничего себе! - вырвалось у меня. - Это же дематериализация!

   - Верно, - кивнул, удивлённо и заинтересованно посмотрев на меня, всадник. - А ты откуда знаешь?

   - Но ведь дематериализация подразумевает одноразовое использование, - мне стало вдруг ужасно интересно, я уже даже забыл, что где-то подо мной находится грозящий вот-вот взорваться реактор. Впрочем, что поделать... Любопытство, увы, - моя ахиллесова пята. - Это же каждый раз нужно кольца менять...

   - Вовсе нет, - мотнул головой всадник, первый пока с подозрением прислушивался. - Вы ведь уже додумались до того, что вся реальность вокруг - это воспроизводимая вашими глазами и чувствами мешанина электромагнитных полей, импульсов и энергий разных типов, ведь так? И для удобства назвали это матрицей, разделив общую структуру на информационную, технологическую, биологическую и прочие матрицы... А мы пошли дальше в этом: мы сумели представить человека как код, взяв за основу код его ДНК. Вы уже используете этот приём, когда внедряетесь в материально не существующий поток Времени. Скоро раскроете и эту загадку. Человек суть есть единица информации, сложный код, функционирующий и развивающийся. Достаточно понять, КАК это возможно представить, чтобы обрести возможность работать с ним и с любым другим живым организмом как с этой самой информацией.

   - Ого, - потрясённо промямлил я, будучи не в силах вообразить себе тот процесс, который позволил бы обращаться с нами не только как с материальными, но и с информационными единицами. Впрочем, атлант - а это явно был атлант, я в этом уже не сомневался - был прав, мы уже начинали использовать этот принцип, когда пользовались технологией Маховика.

   - Авега... - вдруг произнёс первый, и всадник, спохватившись, посмотрел на него. Секунду он так стояли, глядя друг другу в глаза, потом всадник повернулся ко мне и глухо произнёс:

   - Зачем ты здесь? И Страга требует ответа на свой вопрос: "Кто ты?".

   -Я здесь по работе, - заторопился я и замолчал, не зная, как высказать в двух словах то, что высказать так хотелось.

   - Работе? - поднял бровь всадник, а неизвестный Страга за его спиной взялся руками за ремень по обе стороны от пряжки.

   - Я доставляю информацию заинтересованным лицам, - ответил я, собравшись с мыслями. - Чтобы я смог добраться до клиента живым и чтобы информация не была украдена или похищена с целью её искажения, разглашения, перепродажи и прочего в этом роде, меня как и остальных курьеров забрасывают в различные участки прошлого, где мы должны добраться до специального маяка, который вернёт нас обратно в наше настоящее, в котором мы уже сможем отдать клиенту информацию.

   Оба атланта переглянулись и почему-то вздохнули, потом как-то синхронно покачали головами.

   - Информация платная? - вдруг спросил этот... как его... Страга.

   - Да, - кивнул я, удивляясь вопросу.

   - А почему нельзя создать общий доступ к ней? Почему нельзя сделать информацию общедоступной и бесплатной?

   - Большинство информации таковой и является, - возразил я, пожимая плечами. - Но клиенты требуют от нас особую, закрытую, подчас даже компрометирующую информацию, которую, разумеется, никто и никогда не сделает общедоступной и которую так просто не найдёшь.

   - То есть платят за то, что должно быть доступно и известно всем? - уточнил Страга, и атланты снова переглянулись.

   - А в чём дело? - не выдержал я.

   - Ни в чём... - вздохнули оба. - Когда-то давно группа атлантов-изгоев покинула родную планету и устремилась на поиски другой Галактики пригодной для жизни. После нескольких лет поисков мы обнаружили Солнечную Систему, где попытались воссоздать Атлантиду, но... Когда-то мы взбунтовались против создавших нас, теперь уже наши создания, слепленные по образу и подобию нашему, пошли против нас. Всё, увы, возвращается на круги своя. Вот и вы когда-нибудь восстанете против тех, кто будет пасти вас.

   - Я ничего не понимаю, но это мало что значит, - решительно заявил я. - У меня мало времени, чтобы спорить.

   - Почему? - удивились оба атланта, и теперь уже настал мой черёд удивляться.

   - Как? - захлопал я ресницами. - А реактор? А колоссальный взрыв, который опустит Атлантиду на дно морское?

   - Взрыв? - теперь удивлению их не было предела. - Какой взрыв?

   - Который уничтожит Атлантиду, - тупо повторил я.

   - Мы не собираемся ничего взрывать, - решительно заявил Страга. - Атлантида будет погружена во временную петлю, которая отделит её от основного потока времени. Ваши предки не смогут ничего обнаружить, а то, что обнаружат, это уже заранее разбросано по дну морскому.

   - Как? - поразился я. - А как же ваши сокровенные знания, спрятанные в пирамидах, и загадка Сфинкса? А Южная Америка? А разрушения, которые вызовет взрыв вулкана, который уничтожит Атлантиду?!

   - Да ничего этого не будет, - отмахнулись раздражённо атланты. - Вы все ещё дети, верящие в то, что уходить надо, громко хлопая за собой дверью, а мы давно уже повзрослели, а посему отказались от излишней эффектности.

   "Да что они сочиняют?!" - возмутился вдруг у меня в голове Грин, однако я мысленно цыкнул на него, не желая отвлекаться.

   - Впрочем, всё равно нужно поспешить, - заметил Авега, взглянув на Страгу. - Времени осталось совсем немного, а ещё не все проблемы улажены. Тебе тоже нужно поспешить - в той реальности, куда мы уйдём, тебе нет места.

   - Мне нужно добраться до маяка, - твёрдо ответил я, - иначе возможности переместиться в заданную точку у меня не будет больше никогда.

   - Я всё понимаю, - кивнул величественно Страга в ответ. - Где находится твой маяк?

   Я показал ему направление и обрисовал на словах место, которое показал мне активатор. Атланты, внимательно выслушав меня, вдруг насупились и помрачнели.

   - Далековато, - произнёс после долгого молчания Страга. - Тебе точно нужно именно туда?

   Я развёл руками и кивнул.

   - Впрочем, уверен, что ты доберёшься туда без особых проблем, - произнёс задумчиво Авега. - Место, которое ты описал, находится в Старой части дворцового комплекса, довольно далеко отсюда, но за октоцикл ты вполне туда доберёшься.

   - "Окто..." что? - не понял я.

   - Октоцикл, - повторил он.

   - Ваш час - это восьмая часть нашего цикла, - объяснил Страга. - Часа времени тебе вполне хватит, но учти - старая часть Дворца давно заброшена, потому что там проводились определённого рода работы над отбором, культивированием и селекцией, лаборатории закрыты и заблокированы. В дань памяти о произошедшем там происшествии атланты покинули ту часть Дворца и переместились в новую...

   - Эта часть закрыта? - прямо спросил я. - Я смогу туда попасть?

   - Разумеется, - кивнул Страга, - мы не признаём тайн кроме личных и не создаём секретов кроме опасных.

   - А как же?.. - я кивнул в направлении улицы.

   - Ах, это... - улыбнулся Страга. - Это защита от случайного постороннего, если ему вдруг взбредёт в голову пробраться во Дворец. Охранный протокол - это самая крайняя мера, здесь в домах расположены пси-излучатели, которые отводят глаза любому случайному любопытному.

   - А как же конь? - удивился я.

   - Это не конь, это санворн, - поправил меня педантичный Авега. - Вдобавок он мой и знает дорогу.

   - Понятно, - вздохнул я.

   - Носитель, - обратился ко мне Страга, - время твоё здесь стремительно катится к нулю, сейчас мы сдерживаем его бег, но... Нам нужно готовиться к Отбытию, - пояснил он.

   - А мне нужно поторопиться, пока не нагрянули охотники, - кивнул я.

   - Охотники? - не понял Авега.

   - Ну... Убийцы, - объяснил я. - Помимо нас существуют другие люди, которые ведут торговлю информацией, правда, как правило, другими путями. Они и посылают вслед за нами охотников, которые должны помешать нам доставить информацию заказчику.

   - За то, что должно быть доступно всем, вы берёте деньги, а за эти же деньги вас ещё и убить могут?! - поразился Страга.

   Я развёл руками - дескать, а что я могу сделать? Меня об этом изначально предупреждали. Правда, намёками, а после этого у меня случилась радостная пьянка, так что наутро я нифига уже не помнил.

   - Как дети похожи на отцов своих, - промолвил Страга, переглянувшись с Авегой. - В своё время именно деньги погубили нас... Они оказались слишком плодородной почвой, на которой взрасли жадность, жажда убийства, златолюбие. Нация атлантовраскололась, начались неизбежные войны... Сейчас и вы вот на пороге войны...

   - Никой войны нет и не будет, - твёрдо сказал я.

   - Я читаю твою память, Носитель, как раскрытую книгу и вижу в ней много такого, о чём ты постарался забыть и что тебе успели внушить, - мягко произнёс Страга, глядя мне в глаза. - Войны были, была Война за объединение - ты можешь не знать, но твой разум чётко уверен, что в ней были замешаны деньги, - сейчас ваши стычки с убийцами, охотниками - это не войны ли? Носитель, секрет наш уйдёт вместе с нами в забвение, а вы до конца своей эры будете мучиться, пытаясь понять и разгадать таинственный код вашей души.

   - Какой секрет?

   Страга печально покачал головой и, вытянув руку, коснулся моей руки.

   - Нам пора, Носитель, - произнёс он.

   - Постойте! - вскричал я. - Мне не даёт покоя один вопрос: почему вы уходите?! Вы в состоянии уничтожить всех тех, кто сейчас осаждает город, так почему вы бездействуете? Сотрите их, сомните и продолжайте строить своё царство разума!

   - Люди сами должны построить его, - тихо произнёс Авега за моей спиной. - На вас лежит величайшее благо и проклятие одновременно - свобода выбора, воля. Это то, чего всегда не хватало нам. Вы изначально лучше нас, поэтому царство своё построите лучше, прочнее, надёжнее. А что касается бунтовщиков... - Авега помолчал и признался: - ты прав, нам ничего не стоит уничтожить их. Но дети всегда бунтуют против своих родителей. Если бы на нас напали только извне, мы, возможно, и не задумались бы над этим. Но ведь восстали против нас и те, кто жил в Городе Солнца. Значит, то, что мы успели создать, не идеально. А раз так, то мы должны уйти и постараться понять, где сокрыта ошибка.

   - Но без вас не будет истории, - нерешительно промямлил я - не будет будущего.

   - Тот кто контролирует настоящее, создаёт будущее, - отчеканил Страга, кладя руку мне на плечо, и я почувствовал, какая она тяжёлая. - О будущем и истории мы уже позаботились.

   - А?..

   - Всё, Носитель, - Страга посмотрел пристально мне в глаза. - Нас зовут, да и тебя уже ждут не дождутся.

   - Вы покажете мне дорогу: - спросил я, зажмурившись на мгновение от ослепившего меня лучика Солнца, отражённого фибулой Страги.

   - Мы уже тут, - просто сказал он, отходя в сторону и давая мне возможность полюбоваться на восхитительное творение рук человеческих - Дворец Города Солнца.

   Несомненно, это был лучший образчик архитектурного мастерства человека из всех, виденных мною когда-либо. По долгу работы я успел побывать и во Флоренции эпохи Возрождения, и в Венеции, где после неудачного прыжка едва не искупался в канале, и в Риме обеих эпох: позднего Ренессанса и античной эпохи; и в Греции в Афинах, в Спарте, удалось повидать храм Афины и Артемиды, был в Галикарнасе, лицезрел шедевры античного мастерства на Крите и раннего христианства в Константинополе - однако их и тёплая, и холодная правильность меня всегда просто завораживала и восхищала. А здесь... Здесь я был сражён, убит, растоптан, истерзан. Я понял вдруг, что душа моя здесь раскололась на две половинки, одна из которых как и прежде будет метаться в мрачных глубинах меня, а другая навечно останется здесь, чтобы гулять мимо этого дива, касаться иной раз руками сотворённых, казалось, не человеком, а богами украшений, вздыхать безнадёжно от понимания того, что, сколько ни смотри, вовек не надивишься, и уходить, чтобы вернуться, и вновь, и вновь быть рядом, смотреть, касаться, заходить, парить неосязаемым дуновением ветерка по залам, анфиладам, коридорам, переходам, и чувствовать себя среди всего этого богом, частичкой бесконечной Вечности...

   - Это... Это... - я замялся, не зная, какие подобрать слова, чтобы описать то, что я видел.

   - Носитель, - улыбнулся Страга, - не забывай, что мы видим твои мысли. Твоё искреннее восхищение - лучшее, что ты можешь подарить нам. Поэтому мы благодарим тебя.

   - Сейчас в Старой части Дворца Мрак, - произнёс тихо Авега. - Мы призвали его, чтобы он хранил то, что осталось внутри. Но ты пройдёшь сквозь него, Носитель. Не тот ты человек, чтобы пугаться обыкновенной Тьмы.

   - Я покажу тебе дорогу, Носитель, - Страга развернулся лицом к входу и взял меня за руку.

   - Страга, - раздался нетерпеливый голос Авеги, - мы должны спешить.

   - Я ведаю се, Авега, - тихо ответил атлант. - Продержи время ещё немного - я должен показать Носителю хотя бы начало пути.

   - Хорошо, - с явственно различимой неохотой проговорил Авега. - Но долго ждать я тебя не стану.

   - Я скоро вернусь, - пообещал Страга, и мы зашагали к небольшой широкой каменной лестнице, ведущей к колоннам, удерживавшим гигантский портик.

   - Почему "Носитель"? - не утерпел я. - Потому что я курьер?

   - Потому что ты носитель информации, - безмятежно сообщил Страга, шагая чуть впереди меня. - То что вы потом назовёте ноосферой, есть лишь низший информационный уровень Космоса, завуалированный доступ к которому имеют все. Дальше идёт средний информационный уровень, он доступен немногим. Самый последний - высший уровень - доступен лишь единицам. Вы все носите космы или власы, - он коснулся моих волос рукой. - До тех пор пока вы их не сострижёте полностью, вы имеете полный доступ к низшему информационному уровню и возможности приблизиться к среднему. Чем длиннее космы или власы, тем проще. Вы носители объективного разума. Ты меня понимаешь, Носитель?

   - С трудом, - признался я, чувствуя, что от его ответов у меня со скрипом и ворчанием колёса мышления понемногу съезжают с накатанной колеи в неизвестные тёмные дебри.

   - Поймёшь, - убеждённо заметил Страга, поднимаясь вместе со мной на последнюю ступень и подходя к двери.

   - Надеюсь, не заперто, - пробормотал я.

   - Заперто? - удивился атлант. - Почему заперто? Я же говорил, что у нас нет секретов, кроме тех, что опасны для жизни любопытствующего. Есть золотое правило тайны и истины - они сами себя хранят. Человек не посвящённый в них просто не поймёт открывшегося перед ним, человек, посвящённый в это, поймёт и примет. Вот и всё.

   - А как насчёт личных тайн?

   - Личные тайны есть не совсем тайны, - Страга посмотрел мне в глаза. - В обществе просвещённом, цивилизованном, с соответствующей культурной прослойкой в личную жизнь попросту не станут лезть. А что касается компрометирующих личных тайн... Согласись, Носитель, что полная огласка всего, полный контроль секретов и мыслей - это состояние хуже рабства. Поэтому нам выгоднее не совершать плохих поступков и оставаться честными, чем иметь за душой секреты, требовать от других раскрытия их личных секретов и быть по сути дела рабовладельцем.

   - Но ведь природа человека?..

   - А в том, что касается природы человеческой, здесь всё защищает то самое золотое правило и ещё одна маленькая хитрость, основанная на психологии: когда всё открыто, любой любопытствующий, как правило, пройдёт мимо этого, либо посчитав это не тайной, либо посчитав это уже известным и скучным для себя. Вот так. Возможно, из-за этих наших представлений и философии жизни нас так и не смогли понять подчинённые народы. В их представлении чем ужаснее и таинственнее правитель, тем более он близок к богам.

   Дверь, подчиняясь его лёгкому толчку, послушно отворилась, и мы заглянули в тёмный зал, что было странно: столько окон, а темно...

   - Здесь Мрак, - пояснил атлант, в очередной раз прочитавший мои мысли. - Мы так и не смогли достойно похоронить свои ошибки и провалы, Тьма сделала за нас эту работу.

   Мы вошли внутрь, и я окинул взглядом пустую громадную залу, украшенную по бокам колоннами с ажурными плетениями и украшениями, с полом из розового мрамора, со стенами, украшенными многочисленными фресками и картинами... Я посмотрел вверх, и у меня перехватило дух - потолок, терявшийся где-то в необозримой высоте, был украшен столь замечательной лепниной, что у меня слёзы на глаза едва не наворачивались, когда я видел её.

   - Дальше я не пойду, Носитель, - тихо произнёс Страга, поднимая руку над головой - свет, неожиданно засиявший на кончиках его пальцев, озарил залу, вернул ей краски, которые размыл и стёр беспощадный Мрак, отодвинул тени и принес собой тепло. - Авега прав: мы не должны задерживаться надолго.

   - Из-за меня вы потеряли целый час, - виновато произнёс я, глядя мимо атланта и стараясь не встречаться с ним взглядом.

   - Мы ничего не потеряли, Носитель, - мягко произнёс Страга. - Время подвластно нам, потому что мы знаем его код... Без нашей помощи ты бы никогда не отыскал нужную тебе комнату вовремя. Без твоей помощи мы не узнали бы, чем завершатся наши усилия для Будущего. Каждый из нас оказал друг другу неоценимую услугу. А теперь иди, Носитель. Твой путь лежит вниз, в катакомбы, в помещения покинутых лабораторий. Почему-то прихоть судьбы забросила твой маяк именно туда.

   - Там нет ничего, чему я мог бы навредить? - осторожно спросил я.

   - Нет, - покачал головой Страга. - Там нет ничего кроме Мрака и воспоминаний. Не бойся, Носитель, здесь никто не сможет причинить тебе вред.

   - Будем надеяться, - буркнул я, проходя вглубь залы, осмотрелся, приметив двери, ведущие, наверняка, вниз, в коридоры, в катакомбы, а там темно... Там нет света... Нет даже огонька малейшего, там только ночь и этот... как его... Мрак. О, Триединый, ну почему ты не избавил меня до сих пор от детской боязни темноты?!

   Я обернулся и посмотрел на стоящего в проёме дверей Страгу, он помахал мне рукой, прощаясь.

   - Svasti Asta, Носитель, - произнёс он негромко, но его голос я услышал так же хорошо, как если бы стоял рядом с ним. - Да светит Солнце тебе и всем твоим родичам и любимым!

   - Спасибо вам всем и низкий поклон, - искренне произнёс я, кланяясь ему в ответ. - Пусть ваше путешествие будет успешным.

   - Серьёзное пожелание, Носитель, - Страга сложил ладони в традиционном жесте прощания. - И да хранит тебя пресветлый Ра.

   Я поклонился в ответ ещё раз.

   И вдруг услышал тихий всхлип, прошелестевший по залу так неожиданно, что я даже легонько вздрогнул.

   Я выпрямился и посмотрел на Страгу, желая уточнить, не остался ли кто-то в заброшенной части Дворца. В том, что здоровенный атлант мог всхлипнуть, я сильно сомневался.

   Я поднял взгляд. И увидел мертвенно-белое лицо Страги.

   А ниже него торчащее на пять сантиметров из груди лезвие ножа, обагрённое алой кровью.

   Сердце моё чуть не остановилось от увиденного, меня бросило в холодный пот, язык моментально стал сухим, а ладони увлажнились.

   Потому что рука, державшая Страгу за горло, была прикрыта чёрным рукавом чёрного костюма.

   - СВОЛОЧЬ!!! - раненым медведем заревел я и одним гигантским невероятным прыжком рванулся к убийце атланта.

   Мгновенно уже мёртвое тело улетело в сторону, отброшенное могучим толчком, "чёрный" вытянул навстречу мне руку с заряженным парализатором, блеснула короткая молния, раздался негромкий треск, и я, оглушённый, рухнул на пол, ошалело мотая головой. Шаги "чёрного" раздались совсем рядом, он чуть ли не бегом преодолел разделявшие нас ступени, и могучим пинком, от которого у меня затрещали жалобно рёбра, швырнул меня назад. Я перекатился, сжимая зубы и давя в себе боль и крик, вскочил на ноги, бок скрутило резкой судорогой, и я едва устоял на ногах, но уже следующий молниеносный удар принял на блок скрещённых запястий, перехватил его руку и, сделав обманный удар, рванул на себя, изгибаясь в сложном приёме. "Чёрный" охнул, перелетая через меня и рухнул на пол, катясь, а я следом упал на него, вбивая локти и колени ему в грудь и выворачивая всё ещё зажатую руку. Как вдруг...

   Тело "чёрного" безвольной тряпкой лежавшее на полу и не двигавшееся, внезапно истаяло подо мной, словно бы его и не было никогда, а я уселся на пол и удивлённо поднял бровь. Внезапно лёгкое дуновение воздуха над самым ухом слева заставило меня насторожиться, я чисто инстинктивно пригнулся, и это меня спасло - нож, свистнувший миллиметром выше головы, лишь сбрил несколько волосков, а "чёрный", потеряв равновесие, посунулся вперёд.

   Гад! Во мне всё вскипело, я резко метнулся через голову назад, прогибом вставая на ноги, и в тот же миг атаковал. Руки выстрелили со скоростью молний, нанося два жестоких удара в шею и в переносицу, "чёрный" отшатнулся, закрывая рукой лицо, и я резко ударил ногой, метя ему в грудь.

   Промахнулся, конечно...

   Этот гад всё ещё закрывая лицо рукой, ушёл в сторону, и удар мой пришёлся ему в плечо, там что-то явственно хрустнуло. Зашипев от боли, "чёрный" перехватил мою ногу под мышку, а сам развернулся ко мне, отводя руку и складывая пальцы особым образом. Не задумываясь особо, я просто быстро ударил второй ногой, перенося весь тела на зажатую. Удар пришёлся в подбородок, голову "чёрного" мотнуло вверх, он захрипел, выплёвывая зубы и кровь, а я изящным сальто перевернулся через голову и встал в защитную стойку, готовясь... Но увидел перед собой лишь пустое место.

   "Грин, - позвал я мысленно, настороженно и медленно осматриваясь и озираясь, при каждом повороте меняя стойку и плавно перетекая в другую позицию. - Грин, ответь...".

   "Я всё видел, Андрей, - раздался его взволнованный голос, - Фауст и Джексон уже экипированы и готовы. Сейчас как раз генератор разгоняем".

   - Пусть поспешат, - пробормотал я, изучая внимательно каждую тень, каждую щёлочку, каждый уголок...

   Проглядел, блин!

   Жестокий удар в лицо моментально смешал все мои мысли, я отшатнулся и закрылся руками, принимая град ударов на локти и предплечья и постепенно отходя. Поймав на мгновение его руку в захват, я рванул её на себя и только собрался ударить "клювом" в нервный узел, как вдруг кулак "чёрного с хрустом ударил меня по рёбрам, затем сложенные щепотью его пальцы ударил мне под мышку, и мой правый бок моментально онемел. Перехватив левой его руку, я молниеносно развернулся боком, дёргая его на себя, и одновременно обрушил сильный пинок на коленную чашечку. Раздался вскрик, "чёрный" пошатнулся, я развернулся для добивающего удара, но в этот момент он сделал резкую подсечку, я начал валиться, и тут сильный удар в живот швырнул меня в сторону.

   - Пусть захватят темпоральные дешифраторы, - прохрипел я.

   Активатор озабоченно пропиликал, компьютер медкомплекта активировал осмотр, мне на мгновение обожгло руки, затем лёгкий укол, и я почувствовал, как застучало радостно сердце, и кровь быстрее побежала по жилам.

   - Жил-был у бабушки серенький козлик... - промычал я себе под нос когда-то свою любимую песенку и медленно поднялся на ноги, стараясь не делать резких движений и не дрыгаться без необходимости - прямой впрыск литоцида в кровь должен был пройти незамеченным. Сердце колотилось как сумасшедшее, работая практически на пределе возможного, кровь шумела и ревела бурной рекой по венам, кружила голову; переполнявшая меня энергия заставляла дрожать и плакать в экстазе каждую клеточку, нервы натянутые как струны тихо гудели и чуть заметно дрожали, меня прошиб холодный пот, и я понял: пора действовать! Через некоторое время действие препарата ослабнет, а потом и вовсе сойдёт на "нет", и на меня обрушатся все его побочные эффекты: вялость, вяжущая сонливость, кажущаяся усталость и прочие неприятные "радости жизни" начинающего наркомана. Я напрягся, готовясь...

   "Чёрный" возник прямо передо мной, занося руку для удара, его явно обрадовала моя расслабленная нарочито рыхлая спокойная поза. Я слабо улыбнулся разбитыми губами в ответ - жил-был у бабушки серенький козлик...

   Перехватив кулак, метящий мне в нос, я сдавил его так, что захрустели косточки, а потом рванул на себя. "Чёрный" напоролся на подставленное колено и с шумом выдохнул, и в тот же миг я контратаковал. Левой рукой зажав под мышкой его правую руку, я врезал ему по рёбрам "лапой тигра", затем вонзил два пальца под кадык и рванул вверх, одновременно толкая его назад. Его падение казалось мне таким же медлительным, как бег улитки по финишной прямой, вот он вскинул в защите левую руку, его нога поднялась для удара, но он уже падал, падал, выгибаясь и поворачиваясь. Его правая рука дёрнулась, я резко качнулся назад, разворачиваясь всем телом. Хруст и тихий стон возвестили о переломе. Ударившись затылком о пол, "чёрный" затих и застыл, не шевелясь. Бросив на него быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц, я сделал шаг вперёд и, брезгливо поморщившись, наступил ему на горло. Всё... Песенка спета.

   - Тварь, - процедил я сквозь зубы, с ненавистью глядя на него. - Убийца...

   - Зачем же так грубо? - раздалось вдруг у меня за спиной, и я вздрогнул от неожиданности. - Чем же он отличается от тебя?

   Я медленно повернулся, мысленно умоляя все сверхъестественные силы, чтобы у меня за спиной оказался не тот, чей голос я узнал сразу же. Однако... В тот миг, когда мой взгляд коснулся его лица, я понял вдруг, что сегодня все потусторонние силы изволят отдохнуть, оставив после себя девиз: "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Это был Он. Тот, кого я так не хотел видеть. Особенно здесь. Особенно в этом уже ставшим знаковым чёрном костюме с чёрными очками и чёрным галстуком поверх белоснежной рубашки.

   "А ведь он действительно несколько похож в этом великолепии на того самого красавца и супермена, которого я постоянно вижу в зеркале", - подумалось мне.

   - Ну здравствуй, Побережный, - произнёс я негромко, глядя, как он улыбается гаденько, заглядывая мне в глаза. - Какими судьбами?

   - Да вот, проветриться решил, - улыбнулся он лучезарно. - Заодно тебя решил встретить, спросить, как идут дела?

   - Сойди с дороги, - попросил я его мирно.

   - Увы, - покачал он головой и зачем-то бросил быстрый взгляд наверх. - Тебе так нужен этот маяк? Ты так хочешь попасть туда? - он ткнул пальцем куда-то себе за спину.

   - А ты не хочешь? - удивился я, мысленно прикидывая возможные варианты.

   - А мне незачем, - вздохнул он и сложил руки на груди.

   "Зафиксирован темпоральный переход, - прозвучал в мыслях шёпот Марика. - Координаты перехода: два - семнадцать, ноль один".

   "Мои подоспели, - мысленно вздохнул я, и мне этот тут же подтвердил Грин:

   "Держи подмогу, Андрей. Всё, как просил...".

   "Добро", - откликнулся я мысленно, бросив быстрый взгляд по сторонам - ни тени, ни звука, и где же они? - и отдал мысленный приказ активатору подготовиться.

   - Побережный, - процедил я тихо, - прошу тебя, давай разойдёмся тихо-мирно, мне дело нужно закончить, а тебе продолжать возиться с куклами, авось одна из них захочет с тобой поцеловаться...

   - Как мило, - улыбнулся он и эффектно прищёлкнул пальцами. - А тебе разве не интересно, почему здесь именно я?

   - Мне всё интересно, - осторожно ответил я. - Но есть ситуации, когда можно позволить себе лишние вопросы, а есть - когда нельзя. Сейчас не время и не место для долгих разговоров.

   - Хорошо, - развёл он руками и снова улыбнулся - меня уже начинало раздражать это его гнусное зубоскальство. - Тогда мы вместе подождём момента, который ты сочтёшь благоприятным для "поговорить". Мы ведь подождём, правда, парни?

   - Да, господин, - раздался множественный многоголосый хор, возникший будто из ниоткуда, я ошалело повертел головой, и тут вдруг воздух вокруг меня заискрил, задрожал, пошёл рябью, затем распался на десять, двадцать, тридцать (ОГО!) полупрозрачных силуэтов, которые взяли нас в кольцо, после чего стали проявляться. Прозрачная оболочка сползла с них как вторая шкура, ещё пару мгновений они колыхались как разогретый воздух, затем обрели форму и цвет, и я беззвучно выматерился, когда едва ли не четыре десятка "чёрных" окружили нас с Побережным.

   - Теперь мы сможем поговорить? - спокойно спросил он.

   - О чём? - устало спросил я, чувствуя, что эффект от укола литоцида приближается к пиковой отметке, за которой следовало резкое снижение эффективности, падение тонуса мышц, ухудшение координации и прочие побочные гадости.

   - Только такой дурак как ты мог задать тот вопрос, - вздохнул Побережный тоном великого просветителя. - Ну конечно же о твоей работе на Старика. О чём ещё могут говорить в такой обстановке два джентльмена?

   - Джентльмены удачи... - пробормотал я себе под нос, краем глаза осматривая замершую частоколом толпу убийц в чёрных костюмах - Безымянный их в душу, в мать, тут так просто не прорвёшься. Нет, что за напасть-то приключилась?! Да и подмога где?!

   - Знаешь, Побережный, - начал я, помолчав секунду и собираясь с мыслями, - пожалуй, я, я с тобой с удовольствием поговорю по душам, дабы осветить мучающие меня вопросы и загадки. Хорошо, давай поговорим... - я посмотрел ему в глаза и тихо произнёс: - Да вот только не здесь.

   - А где же? - жадно спросил он.

   - На том свете! - гаркнул я страшно и прыгнул как тигр, хищно раскидывая руки. Активатор загудел, пластины разошлись, мне в ладони ткнулись ребристые рукояти боевых ножей, и я нанёс обеими руками страшный удар сверху вниз.

   Побережный вскинул в защите руки, однако лезвия с хрустом отрубили ему запястья, хлынула кровь, он дико завизжал, и в этот момент я резко крутнулся вокруг себя, ножами описывая мельницу. Клинки зашипели, рассекая воздух, а с ним и лицо, и горло Побережного, я резко нырнул вбок, перехватил его под мышки и швырнул тело навстречу бросившимся на меня "чёрным" - пусть позабавятся! И в этот момент громыхнули два мощных взрыва, десяток "чёрных" расшвыряло, несколько превратились в кровавый фарш, я инстинктивно поднял голову и увидел, как бегут по колоннам вниз, на бегу обретая краски и очертания два полупрозрачных силуэта. Вот они прыгнули, синхронно разворачиваясь в воздухе, ещё две небольших серебристых "рыбки" улетели в замершую толпу убийц, взрывы швырнули "чёрных" назад, и Фауст и Джексон набросились на них, выхватывая вовремя поданные активаторами ножи.

   - Беги к маяку, - рыкнул Фауст, не оборачиваясь, и изящным веерным движением рассёк горло двум атаковавшим его "чёрным".

   - А вы?! - крикнул я, поворачиваясь к дверям, ведущим вниз в катакомбы Дворца.

   - Наши браслеты завязаны на твой активатор, - крикнул Джексон, врываясь в толпу "чёрных" и расшвыривая их. - Уйдёшь ты, сможем уйти и мы!

   - Берегите себя, - крикнул я, открывая двери - тяжёлые, заразы - и заставляя себя смотреть в эту темноту, боязни которой нас в отличие от боязни высоты избавили не всех. Тьма казалась живой, одухотворённой, как бы пошло это ни звучало, она колыхалась, шла потоками, клубилась как дым в горящем помещении. Она тянула к себе, манила, притягивала, звала и этому её зову сопротивляться было очень трудно, так и хотелось почему-то пойти туда внутрь, отдаться под её покровительственную защиту, раствориться в ней, стать частичкой Мрака, потеряться в нём, блуждать бесконечную бесконечность времени среди закутков и пронизанных и наполненных тьмою галерей, касаться стен, слепнуть год от года, а, ослепнув и растворившись во тьме, потерять свою сущность и умереть для всего мира и повторно родиться здесь, среди таинственных и загадочных шорохов, скрежетов, шуршания, шевеления и прочих материальных свидетельств присутствия тут могучей ирреальной силы, с мощью которой нельзя не считаться.

   - Ты это им скажи! - донёсся до меня крик Фауста (или Джексона), я вздрогнул невольно, завороженный неслышным пением Мрака, затем стиснул зубы - мужик я или нет?! - и мужественно ринулся вперёд, вниз по ступеням, на бегу отдавая мысленный приказ активатору на инъекцию "Кошки" - специального стимулятора, вызывающего временное расширение зрачков до предела возможного, что позволяло видеть и легко ориентироваться даже в глубочайшей тьме.

   Вниз, вниз, вниз... Ступени вели всё ниже и ниже, я уже сбился со счёта и лишь примерно представлял расстояние, которое отмахал в своём, казалось, бесконечном путешествии к центру Земли. "Понастроили, блин", - ругался я сквозь зубы, ветром летя по ступеням мимо неглубоких небольших стенных арок и ниш, где раньше наверняка находились светильники (дань традициям? Или им просто трудно было освещение провести?), мимо полуколонн, которые - я так и не разобрался - были то ли декорацией, то ли действительно держали на себе свод потолка, мимо еле различимых очертаний дверей, будто вмурованных в стену, которые вели в разные стороны от коридора неизвестно куда, мимо грозных суровых ликов неизвестных мне маститых старцев - возможно, атлантов - седобородых, с кустистыми бровями, с массивными подбородками. Коридор, по которому я бежал вприпрыжку, хоть и был погружён во мрак, который неохотно расступался передо мной, давая дорогу, но, судя по сопротивлению, походил на сверхупругое резонирующее сдерживающее пси-поле, был идеально чист: ни паутины, ни пылинки, ни праха какого завалящего, ни мусора - вообще ни малейшей грязи, что странным образом и раздражало, и пугало...

   "Андрей, - прозвучало вдруг у меня в голове, - это Фауст. Поторопись - нам здесь несладко приходится...".

   "Так отходите за мной!" - крикнул я мысленно и мысленно же проклял атлантов за безобразное строительство столь длинной "кишки", конца которой не было ни видно, ни слышно, как я ни напрягал слух.

   "За тобой дверь в камень вросла, - прокричал мысленно Джексон. - Вдобавок её какой-то плитой сверху накрыло. Мы отсюда никак не уйдём, так что поторопись! Фауст, осторожнее! Сбоку! Ах, прокляни тебя Безымянный!..".

   Дверь вросла в камень?! Сама мысль об этом придала неожиданно мне такую прыть, что я пулей пролетел ещё сотню метров, споткнулся вдруг о какой-то незаметный выступ, неожиданно оказавшийся под ногами, потерял равновесие и, нелепо взмахнув руками, ввалился в возникший вдруг прямо у меня под носом арочный проём, ощутимо ударившись при этом затылком о камень.

   Реальность вокруг меня взорвалась всеми красками и оттенками, грянула какофония звуков, обрушившаяся на меня со всех сторону, картинка поплыла перед глазами, в затылке что-то с барабанной дробью застучало, я страдальчески скривился и замычал от боли, сжимая голову руками. Внезапно всё смолкло, злобная пародия на светомузыку ушла, на смену ей пришёл мягкий пульсирующий свет, струящийся со всех сторон и создающий вполне неплохую атмосферу.

   - Здравствуйте, Архитектор, - раздался надо мной звучный мужской голос. - Вас давно не было. Вам понравилось моё новое приветствие?

   - Засунь его себе в... - я мысленно пожелал своему неудавшемуся палачу далеко и надолго идти, идти и идти, после чего осторожно отнял ладонь от затылка и разлепил глаза, скашивая взгляд на неё - крови не было, и хвала Аллаху. Не хватало ещё с сотрясением бегать тут.

   - Запрос не понят, - бесстрастно доложил голос и, помолчав немного, добавил: - Архитектор, ваше физическое состояние далеко от идеального. Желаете произвести замену?

   "Очередной искусственный интеллект! - осенило меня. - Прямо как тот в переулке, только добрее и не кусается пока... Пока".

   Я начал медленно вставать с пола, разминая попутно ушибы и кровоподтёки, разгоняя кровь, не давая ей застаиваться. Процедура эта, весьма болезненная и неприятная, отняла у меня последние остатки сил и воли, возникло дикое желание плюнуть на все пункты и буквы Договора и смыться, прихватив с собой пару местных золотых канделябров, куда-нибудь на Урал или на Алтай в прошлое Земли, там основать своё племя и жить припеваючи. Эх, хорошо было бы...

   - Какую замену? - буркнул я сердито себе под нос, не разобравшись, что там уже успел предложить мне этот искусственный мозг.

   - Архитектор из новых?.. - понимающе уточнил голос. - Какой цикл вы наследовали?

   Я замер, не зная, что сказать. Соврёшь, так разве можно быть уверенным, что компьютер поверит? Что ему стоит проверить в конце концов? А сказать правду, так мало ли что в ответ может прилететь? Он, несомненно, принял меня за атланта, иначе не называл бы этим дремучим словом - "Архитектор" - а раз принял, то попробуем сыграть комедию и дальше...

   - На какое время ты был законсервирован? - вопросом на вопрос ответил я.

   - Уточнение: имеется в виду дата закрытия лабораторий или дата перехода на консервацию?

   - А разве они различны? - удивился я, заинтересовавшись.

   - Так точно, Архитектор. Некоторые из моих лабораторий прекратили функционировать спустя десять циклов после даты консервации. Некая группа Архитекторов продолжала там работать в течение всего этого времени.

   - Интересно, - пробормотал я, озираясь из-под ладони по сторонам. "Как бы спросить у него, какие двери ведут в нужное мне помещение?" - подумалось мне.

   - А что делали в этих лабораториях?

   - Уточнение: имеются в виду какие именно лаборатории?

   - Да все, - раздражённо пояснил я.

   - Список лабораторий весьма обширен и включает в себя шестьдесят девять объектов, из которых тридцать девять совмещены с дополнительными помещениями. Вы желаете знать всё, Архитектор?

   - Общая направленно и цели работ? - я максимально расширил границы вопроса, внутренне пытаясь справиться с шоком от услышанного - ну, ничего себе!.. Понастроили... Архитекторы, мать вашу.

   - Разведение и селекция особого вида интеллектуальной органической материи. Работы над этим получили шифр "Проект Хомо Новус".

   Лучше бы я не спрашивал... Страге не поверил, когда он сказал про фактическое выращивание людей, теперь вот получай пират заряд. Нечего лезть, куда не нужно с поднятым хвостом, пуская слюни от любопытства.

   - Отдельные лаборатории занимались изучением потенциальных возможностей особей проекта и возможностями их проявления на практике. Ещё одна группа исследователей занималась синтезированием и изучением новейшего прототипа носителя информации с многоступенчатой кодовой защитой и возможностью наследования в последующих поколениях. Прототипы получили название "Дезоксирибонуклеиновая кислота. Тип 7"...

   Я вздохнул - несмотря на отвращение к словам "особь", "разведение", "селекция", слушал бы ещё и слушал, благо тема была интересной. Помнится, Грэй как-то рассказывал мне о первых результатах работ по дешифровке генетического кода и анализу цепочек ДНК, я тогда чуть со стула не падал и едва по потолку не бегал, возбуждённый до крайности и заинтригованный. Однако, как ни прискорбно было это признавать...

   "Фауст! - полыхнуло вдруг в голове ярко-ярко, и я зажмурился от стыда. - Джексон...". Порази меня Триединый, да что же это я здесь за экскурсы исторические устраиваю, когда парни там погибают?!

   - Анализ главного зала на предмет поиска жизненных форм! - приказал я чётко и сухо.

   - Выполняю, Архитектор, - произнёс почтительно голос, помолчал пару секунд, освещение в круглой зале мигнуло и вдруг, откашлявшись - это компьютер-то?! - доложил: - Жизненных форм обнаружено двадцать. Из них восемнадцать аналогичны друг другу и однотипны, две другие различны по всем биологическим параметрам.

   - Их нужно вытащить! - быстро сказал я.

   - Уточните запрос, Архитектор.

   - Две жизненные формы не совпадающие по биологическим параметрам необходимо переместить сюда! - крикнул я, теряя терпение.

   - Это невозможно, Архитектор, - заявил голос, и у меня от бешенства возникло дикое желание перезагрузить его центральный процессор. - Ментальная телепортация работает исключительно в пределах зоны лабораторий.

   - Тогда открой им дверь!

   - Невозможно, Архитектор, - бесстрастно и непреклонно отказал голос. - Дверь в соответствии с Протоколом безопасности закрыта после проникновения в зону Мрака постороннего лица. Изменить Протокол изменить я не могу, вы тоже не имеете права его касаться, Архитектор.

   Я закрыл глаза, глубоко вздохнул и постоял так секунду, не дыша и не думая ни о чём - мне следовало срочно успокоиться, иначе я мог натворить дел.

   - Хорошо, - быстро произнёс я, обдумав следующие шаги. - Ты имеешь возможность доступа к памяти атл... Архитекторов?

   - Конечно, Архитектор.

   - Мне нужна кратчайшая дорога в помещение, которое сейчас у меня в памяти. Проанализируй и подскажи.

   - Закройте глаза, Архитектор, и коснитесь руками панелей, - попросил голос.

   Пол у меня под ногами вдруг как-то странно исказился, натянулся, образовался небольшой "пузырь" - назвать Это другим словом я так и не смог - он лопнул, и над полом вдруг поднялись вверх на гибких телескопических штангах две плоские овальные прозрачные коробочки.

   Закрыв глаза, я выполнил просьбу компьютера атлантов.

   - Идёт анализ, - произнёс он.

   И тут коробочки обожгли мне ладони, да так сильно, что я с шипением отдёрнул их, запахло горелым мясом.

   - Обнаружен инородный предмет в помещении лаборатории "Ижица"! - прогремел на весь зал голос. - Обнаружены посторонние жизненные формы в комплексе лабораторий! Вы не Архитектор! - уличил вдруг меня компьютер. - Идёт сканирование и первичный анализ... Внимание! Жизненная форма абсолютно идентична проекту "Хомо Новус", соответствие прослеживается вплоть до субатомного уровня. Идёт анализ и дешифровка генетического кода и ДНК...

   Я убрал руки за спину, готовясь ко всяким неприятностям от расколовшего меня компьютера, активатор медлил, ожидая моего мысленного приказа, "конвертер" и медкомплект были наготове.

   - Генетический код расшифрован, - чуть более спокойно произнёс голос. - Мем-структура позволяет отнести жизненную форму к типу "Носитель информации". Носитель, вы знаете, что вам запрещено здесь находиться?

   - А как же общая гласность информации? - вякнул я храбро.

   - Это распространяется исключительно на Архитекторов и Наблюдателей, - отрезал голос. - В соответствии с последними принятыми поправками к Протоколам безопасности я не имею возможности ликвидировать вас - ваш тип запрещён, но не воспрещён. Однако я обязан требовать от вас скорейшего ухода из запретной зоны!

   - Да с удовольствием, - развёл я руками. - Перемести меня в помещение из моей памяти!

   - Идёт анализ инородного предмета, - произнёс голос, помолчав немного. - Предмет определён. Это темпоральный маяк низшего простейшего класса. Идёт анализ настроек маяка...

   "Ну нифига себе!" - восхитился я, отдавая дань уважения этому электронному педанту и тому уровню развития, на котором он находился ещё до изолирования лабораторного комплекса. Для него, видите ли, темпоральный маяк - одно из наших самых последних, самых сложных, самых совершенных изобретений, над которым чесала плешивые затылки и драла жидкие бороды не одна дюжина очкастых умников, - это технология низшего, простейшего класса! Ничего себе! Как бы он, интересно, тогда обозвал наш единственный в Системе хроно-линкор, уникальный в своём роде? Чует моё сердце, обозвал бы ржавой консервной банкой ... Ишь ты, настройки маяка он анализирует. А то, что над их наисовершеннейшей защитой корпела целая группа инженеров-программистов, это ему мало помешает, в это я был отчего-то уверен. И ведь не ошибся...

   - Настройки темпорального маяка проанализированы, - произнёс голос. - Поскольку это кратчайший путь для Носителя покинуть комплекс лабораторий, его просьба будет учтена. Носитель, приготовьтесь. Ментальная телепортация через три цанг-цикла.

   - Что такое Мрак? - крикнул я, надеясь, что успею услышать ответ. Прокляни меня Безымянный, мне парней спасать нужно, а я всё вопросы задаю! Да что ж я за любопытный кот-то такой?!

   - Концентрация био-формы психической энергии определённой полярности в замкнутом пространстве, - отчеканил голос.

   - А этот проект "новус..."?

   - Проект "Хомо Новус" группой Архитекторов разрабатывался как "интеллектуальное развивающееся оружие". Всё из того, чем обладают особи этого проекта, может использоваться ими и их владельцами как потенциальное оружие: биологические параметры, психические параметры. Анализ и дешифровка вашего генного кода и цепей ДНК подтверждают это, Носитель. Вы один из смертоносных вирусов, а посему не имеете права здесь находиться.

   - Но Страга и Авега говорили совсем другое! - возопил я, путаясь в загадках.

   - Архитектор Страга, - произнёс, помолчав и, видимо, сверившись с какими-то своими данными, компьютер, - был замечен во многих выступлениях за поддержку и продолжение работ над проектом "Хомо Новус". Архитектор Авега находится в заКоне, он признан опасным и подлежит ликвидации и дезинтеграции. Он убийца на службе у Архитектора Страги, который также находится в заКоне за подготовку мятежа.

   - В мятеже виноват он?!

   - Обоснование мятежа - необходимость полевых испытаний проекта "Хомо Новус". Это вся информация, которая может быть вам доступна, Носитель. Активация ментального перехода...

   Я не успел что-либо предпринять, меня сковала и обездвижила неизвестная сила, затем обдало жутким морозом, холод обжёг лёгкие, я задохнулся и... вдруг очутился в том самом помещении, куда всё это время стремился. Я осмотрелся внимательно, чтобы удостовериться, чтобы самому себе подтвердить: да, я наконец-то дошел до финиша. Живой и даже вроде бы целый. Судя по усилившимся резонансам пси-поля, излучаемого кристаллом, маяк находился где-то здесь, возможно, в этом помещении, возможно, и в следующем - вон дверь какая-то в стене торчит... Я обшарил внимательным взглядом комнату, стараясь не пропустить ни одной детали весьма убогого интерьера: несколько шкафов причудливых форм, круглый неизвестно из чего сделанный стол, пара витых кресел возле него, на одной из стен большой, судя по кажущейся объёмной форме, матричный плакат с изображённой на нём генеалогического связкой, детально расписанной и помеченной всяческими указателями; ещё одна стена была занавешена шевелящимся ковром из био-ворсинок - у нас такие только недавно изобрели, стоят они запредельно дорого, так что даже такому гурману и любителю всего новенького как я пришлось закатать губу и подождать пару лет, за то время их производство наладят, и цена пойдёт на спад - возле ещё одной стены прямо в воздухе висело несколько дезактивированных шариков наподобие тех, что выпустили их себя лазерную сеть там в переулке. Негусто... Я осмотрелся ещё раз, проникая мысленно взглядом вглубь шкафов и ящичков, однако маяка здесь не было. "Холера", - прошипел я и быстро скакнул к двери, ведущей, как я надеялся, в другое помещение, цапнул ручку и рванул на себя, от души надеясь, что дверь не закрыта. Не угадал... Дверь, разумеется, была закрыта. Я рванул на себя ещё раз - безрезультатно, толкнул - дверь даже не ворохнулась. Времени на раздумья не было, не мудрствуя лукаво, я просто отдал мысленный приказ активатору. Пластины раздвинулись, развернулись, из небольшого еле заметного углубления выдвинулся щуп универсального резака-декодера, секунду микрокамера на конце его изучала замок, затем щуп изогнулся, удлинился, коснулся двери, полыхнула ярчайшая короткая плазменная вспышка, и замок двери стёк вниз вместе с небольшой её частью, образовав на полу лужицу парующего металла.

   Видение бьющихся из последних сил Фауста и Джексона пронеслось и вспыхнуло у меня в голове столь ярко, что я с силой пнул болтающиеся на гарпунах остатки двери и ворвался внутрь помещения, окидывая его быстрым взглядом. Вот мой взгляд коснулся стола, на котором - сердце радостно затрепетало - стоял, сверкая переливами огоньков, темпоральный маяк, затем опустился чуть ниже, ещё ниже, сердце, до того радостно стучавшее, вдруг заколотилось тревожно коротко, меня прошиб холодный пот и весь я онемел и замер как истукан, когда увидел лежащих на полу спинами к столу Фауста и Джексона, глаза их были закрыты, тела не шевелились - они были мертвы...

   Я замер на месте, страшась подойти к ним, дыхание пресеклось, я задышал чаще, сглотнул набежавшую слюну - Великий Космос, но КАК?! КТО?! Мне вдруг стало очень холодно...

   - Вот и я над этим иногда задумываюсь, - раздалось вдруг за моей спиной, и я вздрогнул, боясь повернуться и увидеть того, чей голос я прекрасно узнал, - над ценностью человеческой жизни. Вроде бы и человек тебе незнакомый, ан нет, убиваешься и плачешь, когда видишь его хладный труп...

   Голос сместился, говоривший по дуге обходил меня слева, а я всё стоял и стоял, и смотрел, не отрываясь, в холодные уже безразличные ко всему лица молодых парней. Когда-то эти двое были весельчаками, смешили всю нашу младшую курьерскую группу, а теперь... Я очень надеялся и умолял разум поверить в надежду, в возможность того, что они ещё живы, просто спят... Нажрались отчего-то транквилизаторов и спят. Как-то сюда переместились... Но они спят! Спят, но не мертвы! Но... Разум был непреклонен, он верил фактам, а кроме того... Кроме того я чувствовал исходящий от ребят холод, холод небытия, холод того мира, волн Стикса и гладкой как зеркало воды Леты... Но надежда. Я продолжал надеяться...

   - И вроде бы ничего он для тебя не сделал, - продолжил свою мерную лекцию говоривший, медленно обходя меня слева, - вроде бы и пользы от него для себя, любимого, особой по жизни не было, но почему-то нюни так и текут и глазки щиплют, едва видишь его бездыханный труп, бревном валяющийся у твоих ног.

   Говоривший остановился и замер, выдерживая театральную паузу или надеясь, что до меня дойдёт смысл извергаемой им сакральной мудрости. Однако я даже не поднял взгляд, мысленно прощаясь с ребятами.

   - Здравствуй, Андрей, - произнёс говоривший, слегка повышая голос. - Как удивительно мне видеть тебя здесь.

   - Мы уже здоровались, - мёртвым голосом отстранённо произнёс я и повернул голову в сторону говорившего. - Это ты их убил?

   - Всё по порядку, - махнул рукой Побережный. - Об этом потом. Я что хочу сказать, Андрей, устал я мальчиком на побегушках быть и бегать по различным поручениям. А развлечение, которое я доселе выполнял, мне уже надоело. Устал я и от него тоже. Скажу тебе прямо: я не верю в ту возможность, на которую ты рассчитываешь...

   - Что ты несёшь? - скривился я.

   - Ох, прости, - поправился он и с довольной ухмылкой на лице заложил руки за спину, - всякий раз вас путаю. Но это ведь к лучшему - богатым будешь... Не так ли? Я знаю, что ты слышишь нас, - Побережный посмотрел на потолок. - Послушай меня и постарайся поверить: не существует преемственности поколений. Даже во временном потоке они незыблемы и неизменны. То чего ты добиваешься, не произойдёт никогда. У тебя лишь один выход: поступить как в тот первый раз, только уже не прыгать с моста, а обернуть всё по-другому. Ход времени это не нарушит, реальность останется всё той же, только вот вас там уже не будет...

   - Что ты несёшь? - повторяю я свой вопрос. Мне уже начинает казаться, что он свихнулся из-за чего-то и теперь уверенно следует по пути великого Джалила бен Азада, либо же прикидывается, разыгрывая передо мной бездарную пьеску изразряда уличных артистов.

   - Ты всё поймёшь, - теперь он смотрит на меня, его глаза горят холодным огнём, и я вдруг понимаю, что никакой он не сумасшедший. Просто человек стоит на грани мрачной решимости. - Подожди немного и очень скоро ситуация начнёт развиваться, ход событий станет неконтролируемым...

   - Ты знаешь виновника всех бед, - задрал он голову к потолку. - Ты просил меня убедиться в этом, так вот знай: это именно она. Отбрось все сомнения на этот счёт, не должно быть никакой жалости, никаких слёз. Уничтожь виновника и остановишь тем самым процесс.

   - У тебя с головой всё в порядке? - я шевельнулся, сдвигаясь чуть ближе к нему.

   - Увы, да, - кивнул он, его руки за спиной пошевелились. - Хотел бы я быть сумасшедшим - они не знают горя и печали, потому как не от мира сего. А я больше не могу выдерживать такое. Хватит. Ты слышишь?! - крикнул он, опять уперев взгляд в потолок. - Хватит! Я устал! И я ухожу...

   С этими словами Побережный вдруг выхватил из-за спины небольшой пистолет и навёл его на меня.

   - Я сделал много ошибок, - прошептал он. - Что поделать, если это единственный способ забыть о них.

   - Это я убил Фауста и Джексона, - произнёс он, глядя мне в глаза. - По её же приказу, Андрей.

   Два долгих мгновения дуло смотрело мне в лоб, затем он столь же резко развернул его к себе и упёр в висок.

   - Ты что делаешь, дурак?! - заорал я страшно, бросаясь к нему и понимая, что даже со своими быстрыми реакциями позорно не успеваю. - Не смей!!!

   Закрыв глаза, он нажал на спуск...

   Звук выстрела швырнул меня назад, я помотал головой, восстанавливая слух, и снова бросился к Побережному, успев подхватить его тело и прижимая его к себе.

   - Ой, дурак, - шептал я ему на ухо. - Ой, дурак...

   - Грин, Марик, срочно реанимационную камеру, в Зал переходов Элану со всем необходимым оборудованием, хроно-носилки! - гаркнул я, касаясь маяка ладонью и активируя алгоритм прыжка.

   "В чём дело?!"

   Грин... Ох, и любит же он вопросы задавать...

   - Тут у меня трое мёртвых на руках, - заорал я, цепляя на Побережного один из браслетов активатора. - Побережный, Фауст и Джексон. Примете всех троих, а я сейчас настраиваюсь на маяк клиента.

   "О, Триединый! - возопил он. - Трое?! Как?!".

   "Запуск алгоритма темпорального прыжка", - прозвучало в голове, и я сосредоточился на мгновение, настраивая пси-кристалл активатора.

   - Потом! - успел рявкнуть я. - Принимай их и шевелитесь там, шевелитесь!

   "Элана, родная моя, прости..." - успел послать я мысленное сообщение, как вокруг меня взбурлил и вскипел воздух, взыграл радужными переливами, из-под моей ладони, лежавшей на крышке маяка, вырвался во все стороны яркий свет, вокруг меня заблистали молнии, разряды зашипели, пронизывая наэлектризованный воздух, волосы встали дыбом как от предчувствия урагана... Наконец, бешено крутящийся вокруг меня воздух сформировался в кольцо, оно начало расти, превратилось в шар, скорость потока возросла до смерча, шар потерял прозрачность, затем маяк щёлкнул, и вдруг обрушилась тьма, среди которой как пятнышко света в безбрежном Космосе начало расти и увеличиваться радужное, переливающееся всеми красками пятно. Вот оно оказалось совсем рядом со мной, я почувствовал холод и кипение энергий, идущее оттуда, разум мой как всегда забастовал, отказываясь верить в то, что казалось ему невозможным. Я улыбнулся разбитыми губами - трусишка ты, разум наш - взглянул спокойно и даже с некоторой радостью на бурлящий и играющий Поток, коснулся его и растворился в нём...

Глава 21

   Мягкий пол приёмной камеры принял меня. Пошатнувшись и едва не падая в обморок от вяжущей, сковывающей слабости, я прислонился лбом к прохладной стенке и молча и неподвижно стоял так несколько секунд. Зашипело, в камере стало уравновешиваться давление, в ушах раздался тоненький писк и звон, кто-то вошёл, мягко подошёл ко мне, и в тот же момент чьи-то сильные руки мягко подхватили меня под руки и оттащили от стены. Перед самым носом оказался кусок шоколада, он ткнулся настойчиво мне в губы, я открыл рот и вяло начал жевать, заставляя себя делать это - ни есть, ни пить не хотелось совершенно. Нервное истощение, а потом ещё и физическое после двойного темпорального прыжка - к клиенту и на фирму - уровень излучения, смертельный для любого - всё это может отправить на тот свет и кого посильнее, меня же от слабости шатало и едва не мутило. Держался я только невероятным волевым усилием, заставляя себя совершать определённые телодвижения, чтобы не создавать неудобств помогающим мне.

   Мы вышли из приёмной камеры, в глаза сразу же ударил яркий свет - после полутёмных катакомб атлантов он показался мне ослепительней солнечного - я недовольно поморщился и отвернулся, высвобождая руку и прикрывая ладонью глаза.

   - Он... нужен... - донёсся до меня чей-то возбуждённый бубнёж - измученное тело отказывалось повиноваться, а потому я слышал, видел и понимал, что творится вокруг, еле-еле, как будто я находился в роли подопытной обезьяны в какой-нибудь гигантской колбе, а доктора и лаборанты, столпившись вокруг, что-то озабоченно лепечут, замерев по стойке "смирно" как суслики у своих норок.

   - Не... могу...

   Чей-то взволнованный возбуждённый голос. Я повёл головой по сторонам, осматриваясь - бесполезно: всё вокруг виделось как в мутной воде на глубине, всё расплывалось, теряя знакомые привычные очертания, воспринималось еле-еле.

   Мне в губы снова ткнулся кусочек шоколада. Мычанием поблагодарив своего неизвестного кормильца, я освободил вторую руку, взял шоколад и начал методично его грызть, от приступов слабости качаясь и хватаясь за стенку приёмной камеры.

   - Общий комплекс... Ну?!

   - В его организме амикранол...

   "Интересно, - подумал я, медленно и меланхолично жуя шоколад, - в чьём это организме они амикранол нашли? Мой они просканировать никак не могли - даже в таком состоянии, в каком я сейчас, не заметить это трудно... Фауст? Джексон? Или у Побережного?..".

   Я со стоном отклеился от стенки приёмной камеры, выпрямился на разъезжающихся ногах, покачнулся - меня тут же заботливо подхватили, не давая упасть, однако слабым взмахом руки я торжественно послал всех нафиг - и попробовал собрать разбегающиеся как вспугнутые тараканы глаза, сфокусировать взгляд. Не сразу, конечно, но всё-таки получилось, я пригляделся и чуть не отпрянул в ужасе - на расстоянии локтя от моего лица находилась нахмуренная обрюзгшая похожая на морду обожравшегося кашей бульдога лицо Старика, его маленькие колючие глазки холодно буравили мой нос и переносицу.

   - А-а-андрей, - произнёс он вдруг, странно растягивая слова, - ка-а-ак ты себя-я-я чувствуе-е-ешь?

   Я помотал головой, пытаясь взбултыхать и растрясти для работы своё застоявшееся серое вещество, подумал немного и открыл рот, пытаясь ответить, как вдруг с изумлением понял, что мой самый драгоценный и единственный на свете дар речи куда-то бесследно испарился. Я похватал ртом воздух как рыба, выброшенная на берег, однако так и не смог произнести даже: "А-а-а...". Захлопнув изменившую хозяину предательницу-пасть, я потыкал пальцем в горло и виновато пожал плечами - дескать, раз уж не будет "А-а-а", так пусть хотя бы будет "Ы-ы-ы".

   - Говорю вам, - из-за плеча Старика высунулась взлохмаченная косматая голова Грина с как всегда озабоченным и встревоженным выражением лица, - у него амикранол в организме, он сейчас как раз отходняк ловит.

   - Кто дал разрешение на использование амикранола?! - грозно рыкнул на меня Старик.

   От его вопля пополам с плевком я окончательно пришёл в себя, быстренько оценил своё положение, проанализировал внутреннее состояние и, скрепя сердце и стиснув зубы, заставил себя согласиться с Грином: вполне возможно всему виной оказался именно амикранол, не зря его всё-таки запрещают по всей Системе. Он по отдельности относительно "безвреден", но вот в смеси с другими стимуляторами. Скорее всего последующий укол литоцида и сразу два темпоральных прыжка и спровоцировали такую реакцию. Но что с того, что у меня амикранол в крови? Я недовольно поджал губы и послал Грину возмущённый взгляд - ну и какого хрена ты проболтался?! За язык тебя дёргали, что ли? Теперь грянет проверка всех активаторов, это уж как на забор сверху пописать, а среди большинства курьеров один я такой честный, что позволяю себе баловаться лишь лёгкими полунаркотическими препаратами, которые помимо лёгкого ненавязчивого кайфа еще и пользу приносят; вдобавок о лицензии забочусь, остальные без разрешения и средними, и воспрещёнными побаловаться могут. Эх, Грин, Грин... Не доведёт тебя до добра твоя святошесть и искренность. Коли грянет проверка, так быстренько выяснят, откуда ветер дует, и не приведи Триединый тебе в одиночку по тёмным коридорам фирмы гулять - могут и подкараулить...

   - Повторяю вопрос, - прорычал Капитошкин, распаляясь всё больше, - кто дал добро на использование амикранола?!

   Я посмотрел на него, открыл рот и снова потыкал пальцем в горло, а потом развёл руками и изобразил губами неприличный звук, мысленно улыбаясь, глядя, как его перекашивает от ярости. Оказывается немым быть - тоже хорошо. А ещё лучше глухим. Тогда тебя точно никакая семейная жизнь не страшна. Жена пусть сидит себе и чирикает о том, о сём, а ты знай себе сиди и улыбайся непринуждённо, глядя на фотографии девочек с пляжа... Увы, такая роскошь мне уже не светила. При Шеле поди попробуй только не заикнись в ответ на какую-нибудь её сентенцию... О-о-о... Такая "хорошая" жизнь будет обеспечена, что лучше сразу улететь куда-нибудь в другую Вселенную.

   Капитошкин зло фыркнул и недовольно заворчал - ну точь-в-точь обожравшийся молочной кашей старый плешивый бульдог, любящий клумбу под окнами и старый мягкий диван, на котором так удобно поваляться.

   - Зизольдий Гурабанович, так вы же разрешение и давали, - пролепетал Грин у него за спиной.

   - Ты хочешь без работы остаться?! - гаркнул Старик, поворачиваясь к нему.

   - Простите, Зизольдий Гурабанович, - твёрдо возразил Грин, стоически выдерживая пристальный взгляд нашего тираннозавра, - но это было ваше распоряжение, документально подтверждённое, и касалось оно... э-э-э... дай бог памяти... курьера Ессентука. Тогда возникли особые обстоятельства...

   - Всё, я вспомнил, - рыкнул Капитошкин и на секунду отвёл взгляд, а мне сразу же захотелось поставить Грину статую во весь рост где-нибудь у нас под окнами - чуть ли не впервые в жизни я видел, как Старик смутился и растерялся под давлением обстоятельств.

   - Чем его можно нейтрализовать? - спросил он у Грина, помолчав немного.

   - Я не специалист по стимуляторам, Зизольдий Гурабанович, - помялся Грин, - но вроде бы слышал, что Элана в своё время Ессентука "Жаворонком" лечила.

   - Элана?.. - коротко бросил Капитошкин в закреплённый на воротнике пиджака микрофон. - Чем обезвредить амикранол?

   - Так... Так... - пробурчал он через пару секунд. - Так.. Ага, понял. Нет, ты сейчас не нужна. Работай.

   - Марик, - Старик поднял голову и зачем-то посмотрел на потолок, - прямой контакт с активатором Преображенского, укол "Жаворонка" напрямую, в обход данных о физическом состоянии объекта.

   Я вытаращил глаза и отчаянно замахал руками, надеясь остановить его, потому как только "Жаворонка" мне сейчас и не доставало - сей реактивный абсорбент так качественно "пылесосил" все внутренности человеческого организма и так быстро выводил всю дрянь из него, что это зачастую сопровождалось не самыми приятными побочными эффектами и физическими процессами.

   - И принесите сюда кто-нибудь тазик, - брезгливо добавил Капитошкин, отходя на пару шагов назад.

   "НЕТ!!!" - я отчаянно замахал руками, замотал головой, бросился к нему, чтобы отменить это дурацкое распоряжение, как вдруг... Укол заставил меня остановиться.

   "Уровень интоксикации превышает допустимый порог, - прилежно отчитался компьютер активатора у меня в сознании. - Рекомендуемая доза - две ампулы".

   Ёлки-моталки! Я замер как вкопанный, глаза сами собой полезли из орбит - на моих глазах сильного человека от одной ампулы "Жаворонка" скрутило в одновременном порыве рвоты, поноса и мочеиспускания, вдобавок его прошиб холодный пот, и он чуть не умер от резко возросшего артериального давления. Правда - попытался успокоить я сам себя - это было давно, тогда "Жаворонок" был экспериментальной разработкой, сейчас военные лаборатории, производящие его и другие стимуляторы Набора, клянутся, что технология отлажена... А, впрочем, хрен их разберёт.

   "О, Триединый, хоть бы не опозориться на глазах у всех!" - подумал я, хватаясь руками за живот и чувствуя, как начинает всё быстрее колотиться сердце, как повышается температура, как ускоряется ток крови по венам и артериям. "Будь ты проклят, старая сволочь!" - мысленно рявкнул я и в тот же миг меня скрутил первый рвотный позыв, вывернувший всего наизнанку и хорошенько встряхнувший. Вовремя подскочивший оператор поставил на пол небольшое ведро, торопливо отбежал в сторону, и тут, уже не удержавшись на ногах от ещё одного рвотного приступа, я рухнул на колени и схватился за ведро...

   - Ну что? Как себя чувствуешь? - заботливо спросил Старик, с любопытством глядя на меня.

   - Спасибо - хреново, - отозвался я, глядя мимо ведра в сторону и непонятно о чём думая, изо всех сил сдерживаясь, чтобы и впрямь не опозориться среди всех присутствующих.

   - Ну вот и голосок прорезался, - удовлетворённо развёл руками Старик. - Давай отрывайся, наконец, от пола, есть у меня к тебе одно поручение.

   - До одного места, - фыркнул я, не глядя на него. Вы посмотрите на него! Я только с доставки, значит, пришёл, а он уже за новое дело меня посадить хочет! Обойдётся...

   - Будем считать, что я тебя не слышал, - спокойно произнёс Капитошкин, взглядом сверля - я чувствовал - мой затылок. - Также будем считать, что и ты меня слышал, потому что иногда перегибаешь палку со своим хамством окружающим. Я всё понимаю: ты устал, да и "Жаворонок" не способствует душевному подъёму, поэтому повторяю - через час я тебя жду у себя в кабинете. Умойся, приведи себя в порядок, и приходи. За это время я успею уладить некоторые дела, после этого буду тебя ждать - есть разговор...

   Дальнейшего я уже не слышал. Двойная доза "Жаворонка" вошла в свою полную силу и сработала со стопроцентной эффективностью - меня вырвало мимо ведра на пол, в ушах раздался комариный писк, и я ощутил, как тоненькие горячие струйки бегут от ушей и от носа вниз по шее. Мышцы живота отказались повиноваться, разом ослабнув; чувствуя, что ещё чуть-чуть и всё, пиши пропало, я вдруг почувствовал, как горячая волна крови ударила в мозг и в голове у меня будто лопнул надутый пузырь, сразу стало легко и прекрасно. Картинка поплыла у меня перед глазами, я помотал головой, стараясь прийти в себя, и в этот момент ослабшие руки подломились, и я, не удержавшись, повалился на пол, теряя сознание...

  * * *

   Пришёл я в себя почему-то, лёжа на небольшом диванчике, с ног до головы укрытый одеялом. И то и другое были мне смутно знакомы, я сфокусировал расплывающийся взгляд, поводил им по сторонам, окинул комнату, в которой находился: стены, потолок, пол - всё было так знакомо, я незаметно пошевелился, затем резко напряг мышцы и так же резко отпустил - всё в порядке, работает как швейцарские часы, потом вдруг вспомнил последние секунды перед тем, как провалился в небытие, и судорожно повёл носом, пардон, старательно принюхиваясь - не хватало ещё, чтобы я без душа угодил на такой хороший диванчик (и почему он так мне знаком?!), проверки ради приподнял одеяло и засунул нос под него, старательно шмыгая. Странно. Пахло чистым вымытым телом - неужто меня из лейки поливали?

   Я сел, опустив одеяло, и старательно наморщил лоб, надеясь, если не логическими умственными изысканиями докопаться до истины, то хотя бы вообразить, как всё могло примерно обстоять.

   Дверь напротив меня вдруг, тихо зашуршав, отворилась, я инстинктивно упал на спину и закрылся одеялом с головой, оставив выглядывать один глаз - события последних дней не располагали к абсолютному доверию с моей стороны к кому бы то ни было более, однако первой показалась изящная женская ручка, потом стройная ножка, прикрытая полой белоснежного халата, потом показалась, наконец, обладательница столь величайшего "сокровища нации и генофонда" (как выразился когда-то Грэй), я взглянул в эти всегда улыбающиеся милые глаза и позволил себе блаженно расслабиться. Уж её-то опасаться мне точно не стоило.

   - Привет, - мягко произнесла Элана, закрывая за собой дверь и подходя ко мне ближе. - Вижу, ты наконец-то пришёл в себя.

   - Долго я был без сознания? - спросил я, подтягивая ноги и усаживаясь на диване, который, кстати, вспомнил сразу, как только увидел нежное красивое лицо хозяйки кабинета. Эх... Как молоды мы были, как искренне любили... М-да...

   - Не очень, - улыбнулась она, садясь рядышком со мной на диван, - всего сорок минут. Удивительно, что ты не пришёл в себя раньше там, в душевой.

   - Кстати, - я нахмурился, - объясни старому слепому коту Базилио, кто его поливал из чайника?

   - Вовсе не из чайника, - отмахнулась она и заразительно рассмеялась. - Тебя мои мальчики в душевую кабину запихнули, а дальше процессом руководила я сама.

   - Ты? - удивился я. Великий Космос, я что покраснел?! Жар, возникший вдруг в щеках, сердце, застучавшее быстрее, ответили за меня.

   - А что ты так разнервничался? - подняла она бровь. - Ты что меня застеснялся? Что я твои тощие рёбра не видела?

   - Вовсе они не тощие, - обиделся я.

   - Тощие, тощие, - авторитетно заявила Элана и вдруг, наклонившись ко мне и обдав меня тончайшим ароматом своих духов, начала стаскивать с меня одеяло.

   - Эй, эй! - я обеими руками вцепился в одеяло как в последнюю на свете вещь. - А как насчёт "накормить, напоить, в баньку сводить, пятки почесать"?

   - Ты это о чём? - поразилась она, глянув на меня из-под пепельной чёлки.

   - Ну... - я замялся. - А зачем тебе одеяло?

   - А бинты с тебя кто снимать будет?!

   - Ой, - я снова покраснел и как-то по-детски беспомощно закусил губу, чувствуя себя самым ограниченным идиотом и дурошлёпом на свете. Не сообразить такую вещь... Я мысленно поставил крест на своих умственных способностях.

   - Ох, Андрей, Андрей... - произнесла тихо Элана, осторожно разворачивая бинты, которыми, как оказалось, были перемотаны и руки, и ноги, и грудь, и живот, - никогда бы не подумала, что мужчина, навеки оставшийся на втором месте в моём сердце, окажется пригодным для позирования в качестве биологического образца в любом медицинском университете. Да по твоим шрамам можно любые раны изучать и по ним экзамены сдавать! Ну почему ты себя не бережёшь?

   - Я-то себя берегу, - пожал я плечами, мысленно повторяя её слова, - у других вот это пока не получается.

   - А почему второе место? - ревниво спросил я, наблюдая, как кончики её пальцев осторожно бегают по моему телу, снимая остатки пластинок ИсОМ и удаляя не растворившиеся структуры био-бинтов, которые, как правило, подкладывались под обыкновенные бинты. - Кто же тот счастливчик на первом месте?

   - Это мой сын, - фыркнула она и снова посмотрела мне прямо в глаза.

   - О-о-о... - только и смог произнести я в ответ. - А как же муж?

   - Муж... - тихо прошептала она, её пальцы прошлись нежно по моему животу, поглаживая его и легонько царапая ноготками. - Какое он может иметь отношение к моему сердце, если оно прочно занято другим?..

   - Я думал, ты отгородилась от того, что было, - прошептал я еле слышно.

   - Как можно отгородиться от лучшего, что было в жизни? - удивилась она. - Как можно это забыть?

   - Я - лучшее? - усомнился я.

   - А ты когда-то сомневался? - она прекратила разматывать очередной бинт и посмотрела на меня. - Ты? Человек, умеющий стать для женщины всем, чего она только захочет; человек, уважающий не только себя и свои интересы, но и взгляды и пожелания других; человек, который, проснувшись поутру рядом с женщиной, не задаёт ей идиотский вопрос: "Ты кто?" или "Дорогая, ты не видела мои носки?"; человек, с которым всегда есть о чём поговорить и к кому можно без проблем поплакаться в воротник, зная, что он поймёт, пожалеет и поможет...

   - Ты преувеличиваешь мои способности, - отшутился я.

   - Вовсе нет, - серьёзно сказала она. - Кто из наших баб обозвал тебя "благородным бабником"? Ты знаешь, сколько девчонок на фирме молятся на те моменты, когда им посчастливилось быть с тобой хотя бы одну ночь?

   - Элана...

   - А сколько вспоминают это и ради этого готовы прощать измены и все недостатки мужей, потому что верят, что сказка, однажды коснувшаяся их, может повториться, только теперь уже с их семьями...

   - Элана! - я предостерегающе поднял ладонь. - Хватит. То, что было, то было. Было и прошло... По молодости да по глупости всякое может случиться. Тем более что тогда мои отношения с Шелой ещё не успели закрепиться и...

   - Я знаю, - она успокаивающе коснулась пальцем моих губ, заставляя замолчать. - Мы все это знали. Дело в другом: та сказка, которую ты нам дарил, она заставляла нас видеть хорошее даже в той пакости, что повсюду нас окружала. И за это ты навсегда останешься в наших сердцах.

   - Элана, прекрати, - произнёс я сердито. - Недостоин я никакого памятника и сонма женских сердец. Повторяю: по глупости да по молодости всякое может случиться, теперь я вроде бы как повзрослел, ориентиры поменял, что ли... В общем, я теперь уже совсем другой человек.

   - Да тот же самый ты, - вздохнула Элана, отбрасывая чёлку со лба, и разматывая бинт на моей левой ноге. - Такой же упрямый. Такой же застенчивый. И такой же приятный в общении.

   - Каждый остался при своём мнении, - подытожил я, глядя, как необычайно ловко орудует она пальчиками.

   - Ты не знаешь, зачем мне вкатили двойную дозу "Жаворонка"?- спросил я, помолчав немного.

   - Ума не приложу, - призналась она, пожав плечами. - Видать, наш старый изверг захотел тебя помучить между делом. Одна ампула "Жаворонка" - это уже перебор даже для сильного тренированного организма, как правило, используются её треть-доза, полудоза, она разбавляются клепитро?ном, который сильно ослабляет побочные эффекты "Жаворонка", а заодно и растягивает время протекания детоксикации с одной-двух минут до нескольких часов и даже дней. А тебя две ампулы "Жаворонка" чуть не убили. Ты и так ослабленный был после темпорального прыжка, вдобавок резко повысившееся давление, огромная потеря жидкости через потовыделение... Если б ты видел, что с тобой в душевой творилось! Мы двадцать минут не могли кровь остановить, она уже из пор кожи сочиться начала.

   - Кошмар! - передёрнулся я, представив себе это жуткое зрелище и вспомнив тот случай с парнем, которого "Жаворонок" убил.

   - Может старик решил, что двойная ампула быстрее выведет из организма амикранол? - предположил я неуверенно.

   - Андрей, ты арх-магистра по медицине не получал, а потому не неси ерунды, - фыркнула она сердито. - Амикранол в плане выведения его из организма - это не самая уж цепкая и сильная дрянь. Когда Капитошкин со мной связался по поводу того как лучше от него избавить ся, я предложила ему несколько вариантов, но про "Жаворонк" даже не заикнулась! Потому что амикранол спокойно можно вывести простым крепким чаем, красным сухим вином, рассолом огуречным или капустным... Его даже этой гадостью под названием "Водка" можно вывести. "Жаворонок" - это крайняя мера, которая применяется только в исключительных случаях. Только! - подняла она палец.

   - Тогда зачем он включён в Набор? - удивился я.

   - Затем, что стимуляторы Набора помимо обычных токсических свойств, отравляющих организм, обладают способностью накапливаться в виде шлаков в клетках органов, которые впоследствии преобразуются в злокачественные опухоли, удались которые даже с применением лазерной, атомной и субатомной хирургии практически невозможно. "Жаворонок" существует в Наборе как раз на тот случай, чтобы разбивать эти тромбошлаки и предупреждать возникновение и развитие опухолей. Поэтому его применение и сопровождается столь неприятными побочными эффектами, потому что сила этого препарата превышает все допустимые нормы. Это всё равно что кишечник вместо промывания в старые времена просто взять и подраить железной щеткой изнутри. Эффект тот же.

   - Ну и ну... - я покачал головой и мысленно пожалел свой бедный ливер, на долю которого выпало столь шикарное испытание. - А... никаких последствий применения "Жаворонка" не будет?

   - Нет, - улыбнулась она безмятежно, закончив разматывать последний бинт, и села, выпрямившись. - Последние его модификации, которые я включаю в Набор, снабжены колониями восстанавливающих наноботов, так что...

   Я посмотрел на неё, коснулся взглядом её нежного личика, чуть приоткрытых, чуть припухлых нежных изумительно очерченных губок, скользнул выше, нашёл её глаза, наши взгляды соприкоснулись, я окунулся в их затягивающую волшебную глубину, побултыхался там, а вынырнув на поверхность, вдруг с удивлением обнаружил, что держу её за руку, а другая рука так и ползёт по одеялу к её колену, приоткрытому сдвинувшейся полой халатика; её глаза полузакрыты, она явно витает уже в мечтах, где нет места ни мне, ни моей мужской сущности, где правит балом личное, выраженное в стремлениях и надеждах счастье, где крутят музыку ангелы на арфах, где дирижёром выступает холодный самокритичный разум, где танцпол - это все грани мятущейся рождённой, как ей кажется для лучшей жизни и лучшего мира души, где всё вокруг - отголоски призрачного мира надежд и несбывшегося счастья... Кто-то агностик в душе, возможно, назовёт это не прожитыми жизнями, не свершёнными судьбами, но я, материалист и реалист до мозга костей, считаю это той самой сказкой, каковой должен быть насыщен человек, коктейль из которой и реальной жизни он должен пить каждый день, до тех пор, пока не уйдёт в небесные чертоги его душа, не оторвётся и не воспарит за грань реальности, а тогда такой Человек оглянётся назад, посмотрит на прожитое, вздохнёт удовлетворённо: "Хорошо..." и шагнёт за край этой жизни, чтобы вновь воплотиться в какой-нибудь реинкарнации или, напротив, стать вольным сгустком энергии, свободно парящим, где ему только ни захочется. Сказку не нужно путать с реальностью. В реальности не следует забывать о сказке. Это две грани одной монеты, имея которую целиком, можно стать пожизненным богачом или банкротом - всё зависит от того, как ей воспользоваться. Теория Счастья не мной придумана, я лишь засунул любопытный нос в своё время в эту весьма поучительную писанину.

   Я останавливаю руку, скрепя сердце и проклиная собственную тактичность, останавливаюсь, отодвигаюсь от Эланы, рука моя, накрывавшая её руку, скользит назад по одеялу, разум холодно и одобрительно кивает, глядя на то, как я веду себя, как пай-мальчик, чувства верещат на все лады и обзывают меня последними словами, но кто я такой? Мужчина или нет? Настоящие мужчины руководствуются разумом и не всегда доверяют дело опрометчивым чувствам. Вот и я стараюсь быть таким.

   Элана вздохнула, открыла глаза, посмотрела на меня, я лишь твёрдо взглянул на неё, всё поняла и встала с дивана, подошла к столику, стоявшему рядом у стены и сложила на него бинты.

   - Тебя Зизольдий Гурабанович ждёт, - напомнила она тихо, бросила на меня последний взгляд и вышла из кабинета, притворив за собой дверь.

   Я посмотрел ей вслед, в памяти некстати всплыли вдруг воспоминания, когда мы были вместе. Я решительно послал их подальше - не до них сейчас, вскочил с дивана и принялся одеваться. Всё-таки голышом скакать к Старику на приём... Это было бы верхом нарциссизма, который бы Капитошкин не понял бы и не оценил.

   В кабинете Капитошкина я был уже через десять минут...

   - Удивительно, - пробурчал он вместо приветствия, - ты не опоздал. Как это у тебя так получилось вдруг?

   - "Жаворонок" помог, - хмуро ответил я, усаживаясь в кресло. - На двойной ампуле так сил набрался, что и в душевой по потолку бегал и сейчас вот к вам прибежал.

   - Язвительность и наглость родились вперёд тебя, - поцокал языком Старик и посмотрел на меня внимательно. - Впрочем, здесь ты, пожалуй, прав, так что прошу у тебя прощения за столь явное насилие над твоим бедным организмом. Пойми, на то были очень весомые причины.

   - Какие? - я поднял бровь.

   - Да все, что творятся вокруг, - махнул он рукой. - На твоём заказе мы потеряли сразу троих людей: Фауста, Джексона и Побережного. Я не знаю, что именно там произошло, со всем этим будем разбираться позже, когда начнёт действовать некрофаг, - Капитошкин посмотрел на часы, - то есть примерно через три-четыре часа, только тогда можно будет сделать снимки памяти. Я не знаю и не понимаю, что там плёл Побережный и как вообще нужно относиться к тому, что он произнёс... Ох... - он взлохматил остатки волос на лысой голове, - как же со всем этим разбираться...

   - Короче, Андрей, - произнёс он, помолчав немного, - аккурат перед твоим прибытием на фирму погиб на доставке заказа Артём Привольный. Здесь обстоятельства его гибели не связаны с очередной атакой этих проклятых чёрных убийц, просто парень не сумел уйти от охотников, инициировал противоход, потом воспользовался темпоральным смещением, запустил по глупости альтернативный темпоральный слой - в общем, в итоге он нарвался на Хранителей и вместе с наёмниками не смог уйти от них...

   - И?..

   - Это очень серьёзный заказчик, - пожевал губами Капитошкин. - Настолько серьёзный, что, расположив его к себе и заимев в качестве постоянного клиента, мы смогли бы обеспечить себе вполне неплохое будущее и без всяких дополнительных инвестиций. Для фирмы это многочисленные прибыльные договора, основанные на его связях, а персонально для вас увеличение премиальных за успешно выполненную работу на сорок-пятьдесят процентов.

   - Ого... - выдавил я, вспомнив тот замечательный день, когда по приказу Директора были повышены премиальные на десять процентов, мы тогда чуть с ума от радости не посходили - что поделать, держат нас в ежовых рукавицах. А тут целых сорок! И даже пятьдесят процентов!.. - Ого!..

   - Вот тебе и "ага", - произнёс Старик и побарабанил пальцами по поверхности стола. - Сам понимаешь, терять такой заказ я не намерен, поэтому... - он помолчал, собрался с духом и выдал на-гора: - ты пойдёшь вместо Привольного, доставишь затребованную информацию, извинишься от моего имени перед заказчиком за промедление и... Всё.

   - Секунду, - я поднял ладони, - а как же?..

   - Я знаю, - жёстко ответил он. - Поэтому поступим так: общая сумма по заказу составляет пятьдесят тысяч кредитов, заказчик согласился уплатить её полностью, отказался от рассрочки платежа, которая у нас в этом месяце проходит по акции... Значит так, я готов выплатить тебе премиальными пятнадцать тысяч кредитов, если ты согласишься, а также пойти тебе навстречу в плане оплачиваемого отпуска. Ты имеешь полное право отказаться - в конце концов закон на твоей стороне. Но тогда мне придётся искать других, а...

   - Артём был не намного слабее профессиональных курьеров, хоть и недавно только пришёл к нам, - пробормотал я задумчиво.

   - Вот именно, - подчеркнул Капитошкин. - Там, где провалился он, есть большая вероятность, что не справится другой курьер его уровня. Ты бы наверняка прошёл. Вдобавок, - он вздохнул, - я предоставлю тебе компанию, которой ты, несомненно, обрадуешься.

   - Кого это? - нахмурился я.

   - Здравствуйте, Зизольдий Гурабанович, - раздался вдруг за моей спиной бархатистый голосок незаметно вошедшей и тихо подкравшейся Шелы.

   Я вздрогнул от неожиданности, резко повернулся, попал на секунду к ней в объятия и был одарён мимолётным поцелуем, после чего меня, обалдевшего и растерявшегося, быстро скрутили и усадили в кресло.

   - Здравствуй, Шела, - скрипнул креслом Капитошкин. - Как твои тренинги?

   - Отвратительно, - она повела плечами и уселась на подлокотник моего кресла, я машинально обнял её за талию и притянул к себе. Она тихо мурлыкнула как большая довольна кошка и потёрлась носом о мою макушку.

   - Зачем меня вообще на них отправили? - фыркнула она сердито.

   - Сама знаешь - правила такие, - непреклонно ответил Старик и посмотрел на меня. - Ну? Что скажешь?

   - А что тут говорить? - я пожал плечами. - Любой из отдела охраны и безопасности труда запретит мне ещё один прыжок сразу после уже произошедшего, если разница между ними менее двенадцати часов. То же самое записано и в Уставе.

   - Я знаю, - кивнул он и прищурился. - Поэтому я тебе это предлагаю, а не приказываю.

   - Надо подумать... - пожал я плечами.

   - Думать некогда, - резко ответил он и подался немного вперёд, оперевшись на локти. - Я неспроста предоставил тебе целый час отсрочки - отдохнуть ты уже успел. В противном случае накачаем тебя фортиланом или ещё какими-нибудь стимуляторами... Думай, Преображенский! Я предлагаю тебе пятнадцать тысяч кредитов и оплачиваемый отпуск.

   - Сколько дней? - живо спросил я, заинтересовавшись.

   - Ну... - Старик сделал вид, что задумался, выдерживая театральную паузу. - Например, неделя.

   - Две, - быстро возразил я.

   - Хорошо, - не менее быстро отреагировал он, глаза его блеснули. - Я всё равно прекрасно знаю, что больше двух-трёх дней ты отдыхать не умеешь, так что твоё условие вполне удовлетворимо. Но учти: я расцениваю это как согласие.

   - Что ж это за заказчик такой, если вы идёте на такие колоссальные уступки? - осторожно поинтересовался я.

   - Официально он представился как верх-менеджер при Лидере торгового дома "Юпитер", - прищурил взгляд Капитошкин, - но... Я уже успел прокачать его по парочке своих каналов и... Оказывается, это Грис Бинтхем, Андрей. Ты понимаешь, что это значит?!

   - Нет, - честно признался я.

   - В каком мире ты живёшь?! - всплеснул руками Старик. - В сказке, что ли?!

   - Милый, - шепнула мне на ухо Шела, и я сразу же встрепенулся и едва не поплыл, услышав столь любимое обращение из уст любимой женщины, - Грис Бинтхем это глава Особого корпуса охраны, тайный шеф разведки и контрразведки в этом уголке Системы.

   - Если даже он к нам обратился, - довольно потёр руки Капитошкин, - значит дела наши и в самом деле идут неплохо. Впрочем, - он тут же помрачнел, - об этом свидетельствую и четыре трупа за сегодняшнее утро.

   - Четыре трупа?! - изумилась Шела и тревожно посмотрела на меня. - Ты опять успел кого-то убить? Что случилось? Что я пропустила?

   - Гм... - фыркнул я и укоризненно посмотрел на неё - тоже мне, нашла самого грозного киллера на свете.

   - Андрей, - теперь тон Капитошкина была серьезён как никогда, - после выполнения заказа подойдёшь ко мне. К этому времени, надеюсь, подействует некрофаг, будем изучать снимки памяти. Пока ты будешь на заказе, я попробую обработать версию Побережного - не нравится мне серьёзность его голоса, когда он это говорил...

   - Кто говорил? Что говорил? Побережный?.. - затараторила Шела, переводя удивлённый взгляд с меня на Старика и обратно. - Ну что же вы молчите?!

   - Шела, - я провёл рукой по её животу, коснувшись чуть сильнее, она удивлённо посмотрела на меня и, увидев, как прижимаю палец к губам, умолкла и надулась, лишь стреляла глазами по сторонам да возбуждённо надувала щёки.

   - Значит, ты согласен, - подытожил Капитошкин, вынимая из ящика папку с бумагами, отыскал в ней нужный лист и протянул его мне на подпись.

   - Почти, - улыбнулся я, внимательно перечитывая "Проклятые пункты", как мы называли "Пункты личной ответственности за возникшие в результате непродуманных мер чрезвычайные обстоятельства". Убедившись, что всё старое осталось на месте, ничего не изменено и как и прежде за участие в возникновении темпоральной катастрофы мне надлежит уплатить штраф в размере пятидесяти тысяч кредитов (интересно, кому бы я их платил?!), я аккуратно расписался и вернул бумагу Старику.

   - Чудненько, - кивнул он. - Значит на том и порешили. Я от своих слов не оступаюсь, ты, я надеюсь, тоже...

   - То есть? - не понял я.

   - Оплачиваемый отпуск в количестве четырёх недель тебе и так полагается по гражданскому законодательству, - объяснил, лучезарно улыбаясь, Капитошкин. - Именно его, точнее его часть, я тебе и предоставлю. А вот дополнительный отпуск будет под вопросом: а вдруг ты где-нибудь напортачишь?

   - Я ведь могу сейчас развернуться, выйти и домой поехать, - спокойно сказал я.

   - Уже нет, - улыбнувшись, произнёс Капитошкин, кладя подписанную мною бумагу в телепортатор. - Поздно уже. Ты почему заявление не читаешь, когда подписываешь?

   - Я читал! - возмутился я.

   - Пункты личной ответственности? - фыркнул Старик. - Да, я видел - у тебя глаза туда-сюда бегали, и морщины на лбу шевелились. Даже волосы трещали искрами от усиленной работы мысли. А пункты выше читать уже не нужно?

   - А зачем? - удивился я. - Они же бог знает сколько времени неизменны.

   - Как раз на таких как ты и рассчитаны, - горько усмехнулся он, откидываясь на спинку кресла. - Запомни, Преображенский, неизменными оставляют как раз пункты личной ответственности, потому что ничего новее, чем уже обрисовано в них, не придумано. А вот юридическая сторона в отношениях "клиент - посредник - курьер" весьма любопытна и в соответствии с многочисленными поправками к Системному законодательству регулярно изменяется и дополняется. Это только в математике от перемены мест слагаемых сумма не меняется. А здесь в юриспруденции всё по-другому - поменял слова местами, и вот в твоей фразе сокрыт совершенно другой смыл. Или смысл слова понят неправильно, тогда вообще возникает уже третий общий смысл. Всё ведь не просто так!..

   - Виноват, Зизольдий Гурабанович, - повинился я. - Я так полагаю, исправлять что-либо уже поздно?

   - Правильно полагаешь, - Старик с уважением посмотрел на меня. - Но ты не трясись - я давно привык за всеми вами огрехи ваши убирать и хвосты заносить, так что в порядке твоё заявление, в порядке. Но в следующий раз будь бдителен!

   - Буду бдителен, - отчеканил я, вытягиваясь в кресле в струнку, отчего Шела вдруг пискнула и едва не свалилась.

   - Не паясничай, - отмахнулся Старик и посмотрел на меня. - Всё, теперь свободен! Приводи себя в порядок, набирайся сил - времени у тебя ещё полчаса до прыжка, успеть можешь многое...

   - Шела, ты со мной? - я задрал голову и посмотрел ей в глаза.

   Наши взгляды встретились, соприкоснулись, проникли друг в друга и внутрь головы, сердца забились быстрей, где-то в глубине души я прочитал её мысленное послание: "Прости..." и обо всём забыл, обо всех несуразицах, что возникли за эти два дня, о её повышенном тоне, когда она разговаривала со мной, когда Элечка с неожиданным визитом вдруг нагрянула в гости, о том, что спал один, о том, что из-за этого не высыпался, о том, что грустил по ночам, когда никто не стягивал одеяло, не брыкался и не лягался... Я простил ей всё. И как награда за это прощение мне достался самый романтичный, самый красивый, самый тяжёлый и самый крепкий воздушный поцелуй. Я разомлел в кресле и чуть было не пустил слюни от счастливого блаженства.

   - Конечно, - кивнула она и незаметно от Капитошкина провела кончиком язычка по обольстительным губкам и послала мне такой откровенный взгляд, что мне вдруг захотелось её прямо здесь и прямо сейчас, на столе у Капитошкина, в кресле, на шкафах, внутри них, и, возможно, даже на люстре. Люстра у Старика крепкая, добротная, сделана на заказ известным мастером, крепление к потолку там очень надёжное.

   - Шела поможет тебе пройти, - пояснил Капитошкин, складывая руки на груди. - Как ты сам всё видел, с Фаустом и Джексоном мы оплошали. С одной стороны, я виноват, что парни не были подготовлены к ТАКОЙ ситуации, с другой стороны, никто не мог ожидать, что там окажется столько этих ублюдков в чёрных костюмах да ещё и киллер номер один по фамилии Побережный. Никто не мог знать, верно?

   - Никто, - я покрутил головой.

   - Поэтому сейчас сделаем по-другому. Шела пойдёт вместе с тобой, а не будет дожидаться момента, когда ты попадёшь в беду, чтобы прийти на помощь. Вдвоём ваши шансы не просто возрастают, они растут как потомство цуцликов. Если будет атака "чёрных", вы от неё, я уверен, без проблем отобьётесь. Возможно даже и пленника прихватите. Всё-таки не кто-нибудь, а лучшие по рукопашному бою...

   - А если не будет ничего? - спросила вдруг Шела, раскачиваясь на мне и подпрыгивая как на взаправдашнем батуте.

   - В таком случае вернёшь деньги, которые запросила, обратно и отправишься обратно в Центр для продолжения прохождения тренингов, - отрезал Старик, и Шела, недовольно фыркнув, надулась и отвернулась. - Это всё, что я хотел сказать. Теперь выметайтесь отсюда...

   - Одну секунду, - я поднял палец, и Капитошкин недовольно заворчал, однако внимание обратил. - Раз уж на доставке погиб Привольный, я имею право знать, что это за темпоральный слой и что за условия пребывания там.

   - Ты выходишь за рамки своих прав и полномочий, Андрей, - рыкнул он сердито, и я пальцем стёр с брови его плевок.

   - Ну конечно, - развёл я руками. - Там, - я кивнул в сторону двери, - за ней томится огромное стадо журналистов и базарных и бульварных писак. А поскольку я всё им расскажу, то в сегодняшней полосе "Гласа красной планеты" появится статейка о том, где и как путешествуют курьеры...

   - Кому это надо, Зизольдий Гурабанович? - спросил я, помолчав немного. - Кроме конкурентов никому ведь. А вы меня таким дураком считаете, способным положить голову на плаху?

   - Ишь, расчирикался, - недовольно пробурчал Капитошкин. - Ладно, убедил... Так и быть не поверю я в твою болтливость направо и налево. Однако, рассказать что-либо точное всё равно не смогу. Дело в том, что заказчик пожелал снизить риск до минимума, воспользовался нашей самой последней технологией VIC-прыжка. С её помощью один реально существующий координатный блок можно распределить по теоретически бесконечному количеству темпоральных слоёв, каждый из которых стохастически выбирается компьютером перед прыжком. Таким образом, снижается риск возникновения дублирующих слоёв и снижается вероятность перехвата координат конкурентами. Ясно?

   - Примерно, - кивнул я, вставая из кресла. - Короче говоря, шансы у меня весьма и весьма невелики: слой вам неизвестен, потому что он выбирается случайным образом; будет атака "чёрных" или нет, вам тоже неизвестно; соответственно коэффициент насыщенности слоя также неизвестен... Прекрасные шансы добраться до маяка живым и не покалеченным! - всплеснул я руками.

   - Разве Шела несклоняет чашу весов в твою сторону? - спросил вкрадчивым голосом Старик.

   - Склоняет, конечно, - пожал я плечами. - Об этом и мыслей быть не может. Но я не привык работать в неизвестной обстановке - из-за этого я начинаю делать ляпы.

   - "Ляп" - это твоё второе имя, - великодушно сообщил Капитошкин, величественным кивком головы отпуская нас нафиг. Шела тут же потянула меня к двери. - Ты справишься, Преображенский, я уверен в тебе. Вдобавок пятнадцать тысяч кредитов отработать тоже нужно, согласись.

   - Учти, эта технология ещё не полностью откалибрована и отлажена, - донеслось мне в спину. - Теоретически она работает безупречно, а вот практически... В общем, готовься ко всему!

   За нами закрылась дверь, разделив нас посередине, Капитошкин остался по ту сторону реальности и продолжил руководить адскими армиями, изрыгать проклятия на головы врагов, поливать их смертоносной своей ядовитой зловонной слюной; а мы с Шелой оказались в длинном обыкновенном коридоре, пронизывавшим всё здание нашей фирмы от одного конца до другого и до боли напомнившим мне тоннель из света, по которому на небеса устремлялись души, чтобы дождаться своей очереди в Чистилище, быть там судимыми по небесным законам и либо быть допущенными к вечному царству света и скуки под названием "Рай", либо же жуткому но весёлому, мрачному как и его хозяева подземному адскому пеклу... Хм, забавно... Когда-то в счастливое и прекрасное время бытности весёлым безалаберным студентом я надолго засунул нос в общие вопросы религии, которую нам тогда преподавали в университете, - мне было интересно, как же души, которые по определению нематериальны, могут подвергаться различным чудовищным пыткам в адском царстве? Не мог я этого понять, ну никак! Преподаватели, чуть более искушённые в этих вопросах чем я, наперебой твердили мне: "Читайте Библию! В ней всё написано...". И я читал. Один раз, потом второй, потом третий, четвёртый... Изучил до дыр оба завета, местами не понял завуалированных намёков составителей этой когда-то мировой книги. А потом мне надоело читать одно и то же, и я обратился к редким, заброшенным, исключённым и полузабытым евангелиям и понял, что сделал это не зря - вот где скрывалась истинная кладезь небылиц. Проглотив Евангелие от Матфея, я вцепился в Евангелие от Иоанна, от Луки, потом просмотрел внимательно "Изречения Павла", потом засунул нос ещё в десяток источников, а когда во всех десяти нашёл места, противоречащие одно другому, искажающие смысл друг друга при сопоставлении, завуалированные путиной двусмысленных фраз и полуправды, понял вдруг, что хватит, плюнул на всё и забросил эту святую писанину подальше, ибо мой мозг, привыкший анализировать даже запутанные нюансы философских систем, упорно буксовал в трясине религиозных диспутов. Вдобавок мною, точнее тем, что я пересказывал однокурсникам и над чем мы смеялись на улицах и площадях, начали интересоваться клирики Белой Башни - тогда мне довелось обучаться на Марсе. Так что я вовремя прекратил своё очередное увлечение - связываться с Инквизиторами мне совершенно не хотелось, да и не знал я ни одного здравомыслящего, который бы по своему желанию согласился бы с ними связаться или - не приведи Триединый! - угодить к ним на допрос...

   - Ну что же ты встал? - нетерпеливо потеребила меня Шела за руку. - Пойдём! Или ты тут отдыхать собрался?

   - Подожди, - я остановил её и внимательно осмотрел с ног до головы. - У меня один вопрос к тебе.

   - А я думала, ты по мне соскучился, - надула она капризно губки и отвела взгляд, всхлипнув при этом пару раз.

   - Я действительно соскучился, - улыбнулся я. - Но ещё я хочу кое-что знать...

   - Так, милый, - остановила она меня решительно, её глаза полыхнули вдруг опасным огоньком, - если ты намерен устроить мне сейчас допрос, то выбрал не лучшее место и совсем не нужное время. Пока ты валандался неизвестно где, меня из кровати сорвали, не дав досмотреть сон, и направили срочным приказом в Центр, даже не дав мне времени привести себя в порядок, где ко мне пристали с ножом к горлу с требованием: "Почему это я не являлась на тренинги в течение столь длительного времени?". А я откуда знаю, почему? Потом на фирме уже выяснила - наши остолопы напутали с датами приказов и приказ от 4 сентября передали мне 9 апреля!

   - Подожди... - попытался встрять я, однако она, взбешённая - видимо, долго в ней ярость копилась, если отважилась вот так вот взорваться (кто-кто, а Шела хорошо знает: рычать на меня можно только до поры до времени, иначе сам могу рявкнуть в ответ так, что мало не покажется) - не успокаивалась.

   - Ещё хочешь знать?! Хорошо! Я тебе расскажу! Твоя невинная фраза: "Я сплю один..." меня вообще покоробила! Как я при этом относительно спокойной осталась, сама не могу понять! И именно в этот день суждено же было случиться!..

   - Но я же не знал...

   - Чего не знал?! Что эти чёртовы тренинги круглосуточные?! Что за посещение каждого из них тебе галочку ставят?! Не набрал нужное количество галочек - проходи курс заново! - она вдруг замолчала, вздохнула и медленно выдохнула, успокаиваясь, пламя в её глазах начало угасать потихоньку.

   - Ладно, милый, - продолжила она уже тоном ниже, - давай мы эту тему не будем затрагивать. Не хочется мне прямо здесь и сейчас вспоминать и думать о том, что было, есть и ещё минимум три дня будет. Хотя Капитошкин обещал отмазать от дальнейшего тренинга, если с тобой пойду. Так что здесь, - она закинула мне руки на плечи и посмотрела прямо в глаза, - мне двойная выгода - я, между прочим, по тебе сильно соскучилась!

   - Я тоже, - вздохнул я, обнимая её и прижимая к себе. - Кошка ты моя ненаглядная...

   Она счастливо мурлыкнула, поудобнее устраиваясь в моих объятиях, мы замерли так на несколько долгих мгновений, показавшихся и мне, и ей целой вечностью, весь мир вокруг нас будто растворился, исчез, погас, ушёл, не оставив ничего, кроме вечности, тёплой пустоты и тихой нежной музыки, идущей из наших сердец, соединившихся раз и навсегда, что меня вовсе не удручало, напротив, радовало и придавало особый вкус жизни...

   Внезапно Шела пошевелилась, я вздрогнул, вырываясь из того блаженного небытия, в котором мы оба успели искупаться с головой, наши объятия начали размыкаться, она подняла голову, я заглянул в её лучистые прекрасные глаза, подёрнутые паволокой блаженства и неги, склонил главу перед своей богиней и нежно поцеловал её в уста. Она ответила, от поцелуя у меня закружилась голова, и я готов был снова забыть обо всём и унестись в волшебный мир мечты, но... кресло за дверью как-то по-особенному громко и нагло скрипнуло, реальность насильно нас втянула в себя, мы постояли, обнявшись, не размыкая губ, так ещё пару долгих сокровенных секунд, а потом с превеликой неохотой разомкнули свои объятия и отодвинулись друг от друга. Я посмотрел на неё, она посмотрела на меня, наши взгляды встретились, за считанные мгновения между нами прозвучало всё то, что мы хотели сказать друг другу, это прозвучало в наших душах, в наших сердцах, мы улыбнулись одновременно, наши руки как-то нерешительно потянулись друг к другу, встретились, пальцы переплелись, я улыбнулся, она так нежно улыбнулась в ответ, что у меня ещё быстрее застучало сердце, мы развернулись, кресло за дверьми скрипнуло ещё раз, будто давая отмашку "На старт! Внимание! Марш!", и побежали по коридору, взявшись за руки и счастливо улыбаясь как маленькие напроказившие дети. У нас с ней было будущее. Я и Шела... Как замечательно звучит это сочетание! Вперёд по дороге в светлое, доброе, вечное и разумное. Как Элли с Тотошкой по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, мы бежали по коридору, образно примеряя на себя дальнейший совместный жизненный путь.

   У нас было будущее...

   И мы шли в него с гордо поднятыми головами и с лукавыми улыбками на губах.

   Удивительно, но даже Поток нас не разлучил. Как ни кривлялся Грин, как ни вздыхал он горестно, я наотрез отказался прыгать первым, потом дожидаться Шелу. Мы шагнули в вихрь Потока вдвоём, крепко держась за руки, я помню, как взвизгнула она, увидев и коснувшись его, я помню восторг в её глазах, когда она глядела на хаотичные переливы цвета, я помню, наконец, её присутствие в этой ирреальной пустоте. Это было невозможно, но это было именно так. Мы были вместе. Мы вместе сейчас. И мы будем вместе всегда! И ничто не разрушит наш союз, который крепче алмаза и прочнее адамантина.

   Ничто и никогда...

Глава 22

   - Здравствуйте! Вы Алиса?

   Это прозвучало как гром с ясного неба: резко и неожиданно.

   Мы не успели прийти в себя после перехода, стояли оглушённые и разбитые резко изменившимся давлением и силой гравитации, приходили в себя постепенно, дышали, как нас учили в Центре, делали почти незаметные глазу расслабляющие и разгоняющие кровь по мышцам движения руками, всем телом, ногами - уж не знаю почему, но захотелось мне вдруг перед Шелой повести себя так, как она всегда вела себя на тренировках: предельно собранно, строго и чётко - захотелось повыпендриваться с теорией, с её практическими сторонами и нюансами, словом, я вёл себя как инструктор, натаскивающий ещё пока не во всём опытных курьеров, совершивших свой первый прыжок и оттого обалдевших до самой последней стадии изумления.

   - Что? - удивились мы одновременно, придя в себя. На самом деле я пришёл в себя чуть ли не сразу, мне для этого требуется всего пара секунд, а потому уже достаточно долгое время разглядывал, не поднимая головы и не оборачиваясь, нашего неожиданного свидетеля, выскочившего из кустов справа. Я намеренно не поворачивался, ибо очень не хотелось - обоняние, слух и внутреннее зрение пополам с доведённой до совершенства чувствительностью рисовали мне весьма странный образ визитёра: невысокое, с белой короткой шерстью, небольшой массы существо, которое весьма твёрдо стояло, не качаясь на задних лапках, и было одето в зелёный камзол или ливрею, или костюм... Великий Космос, это было неважно! Где мы? Когда мы? Ответы на эти два мучавших меня вопроса следовало найти как можно скорее. А пока я пытался угадать, какого рода и пола встретивший нас, а заодно понемногу изучал окружающую нас флору.

   - Что? - повторила Шела, держась за голову и немного покачиваясь. Правильно, я мысленно усмехнулся, после первого раза с непривычки голова таким ходуном ходит, что хоть садись где-нибудь в уголке или ложись и отлёживайся, иначе можно сознание потерять во время особо головокружительного прыжка. Со мной как-то случилась такая история: ничего серьёзного, штатный прыжок с моста с высоты в триста метров, попасть надо было идеально точно в круг диаметром два метра, и вот в самый такой ответственный момент я с непривычки потерял сознание. Хвала звёздам, активатор находился в автономном режиме, иначе... Я не хотел представлять, что могло бы случиться, если бы всё было "иначе".

   - Я прошу прощения, милая леди, что посмел потревожить вас и вашего спутника, - мягко прозвучало возле нас. - Однако не сочтите за труд для себя ответить мне. Вы не Алиса?

   - Какая Алиса? - возмутилась Шела, мы одновременно повернулись и...

   Вздох удивления, вырвавшийся у нас, едва не заставил нашего случайного свидетеля покраснеть и упрыгать в ближайшие кусты. Потому что перед нами одетый в красивый с золотым шитьём и отделанный парчой камзол стоял здоровенный заяц. Или кролик. Хрен их разберёт... Факт в том, что шёрстка его удивительно шелковистая и мягкая была белоснежной, а ушки смешно дрожали то ли от порывов ветерка, то ли от страха.

   - Вы кто? - проглотив комок в горле, хрипло спросила Шела.

   - Я Белый Кролик, - незнакомец склонился в глубоком старинном поклоне приветствия и отодвинул полу камзола. - А ваше имя случайно не Алиса?

   Шела открыла рот, чтобы ответить, однако я успел её опередить:

   - Её имя Алиса, господин Кролик, - склонившись в не менее почтительном поклоне, произнёс я.

   - А вы кто? - посмотрел он на меня своими глазками-бусинками, и Шела оторопело уставилась на меня.

   - Я её доблестный рыцарь, господин Кролик, - нимало не лукавя, объяснил я, пихнув Шелу локтём в бок, чтобы она не лезла со своими комментариями, когда и куда не надо, потому что успел услышать, как она фыркнула. - Моё имя Эндрю.

   - Кому присягнул на верность ваш род, рыцарь Эндрю? - величественным голосом, уморительно поджав передние лапки, спросил Кролик.

   - Мой род всегда был верен Белой Королеве, - я напряг память и порылся в ней, чтобы выудить из-под пыльных завалов сведений о куче прочитанных книг ту самую, на мой взгляд вполне соответствующую и подходящую к данной ситуации. - И во времена её расцвета, и во время её падения мы оставались верны ей и свято берегли слова клятвы.

   - Мне приятно слышать это, господин рыцарь, - Кролик взмахнул лапками, посмотрел на Шелу и, повернувшись к ней, печально произнёс: - Госпожа Алиса, ваше прибытие сюда как нельзя более кстати - на нас обрушились страшные беды, и только вы можете помочь справиться с ними, покончить со всем. Красная Королева смирилась с утратой трона и признала власть своей сестры, но её рыцарь - Валет - не пожелал удаляться вместе со своей Королевой в изгнание и в отчаянии в худшее для всех нас время призвал силу Убигробба, древнего дракона-предка Бармаглота. Она вошла в него, и теперь тот, не ведая чести, напал на Белую Королеву и поработил её. Многие рыцари встали на её защиту, но все были безжалостно истреблены... В живых из старого окружения Белой Королевы остались лишь я, Безумный Шляпник и Брандашмыг, который убежал и прячется возле Мёртвых Болот.

   - А?.. - открыл я рот.

   - Господин рыцарь, - Кролик молитвенно сложил лапки на мохнатой груди, - вы явились как нельзя более вовремя и привели с собой Алису. Вы спасение для нашей прекрасной Королевы, которую мы уже отчаялись вызволить из плена. Прошу вас! Умоляю вас! Помогите нам!

   - Все вопросы к ней, - я быстренько отошёл в сторону, ткнув пальцем в Шелу. - Я человек маленький, мне лишь бы зарплату вовремя платили...

   - Госпожа Алиса, - Кролик подошёл ближе и умоляюще коснулся лапками её рук, - помогите нам, прошу вас от имени всех, кто борется против Обезумевшего Валета. Вы помогли нам уже, когда обезглавили Бармаглота и победили этим войско Красной Королевы! Тогда Белая Королева оказалась слишком мягка и добра по отношению к своей сестре и её свите, из-за этого она сейчас томится в плену. Освободите её, помогите всем нам! Госпожа Алиса!..

   - Подожди, - Шела решительно подняла руку и жестом попросила Кролика заткнуться, потом взяла меня под руку и отвела в сторонку.

   - Ты что вытворяешь? - прошипела она сквозь зубы. - Какая я тебе Алиса?!

   - А разве ты сказки в детстве не читала? - удивился я не на шутку. - Это же классика бредней всяких тёмных личностей, которые, покушав грибов, жареных и пареных, как следует, решили вдруг блеснуть могучим интеллектом и эрудицией и написали нечто вроде "Алисы в стране чудес".

   - Спасибо, но я всякую ерунду не читаю! - фыркнула она сердито и отвернулась.

   - Ну и зря, - я пожал плечами. - Начитавшись этой бредятины, начинаешь вдруг по-другому относиться к нашей отечественной классике, которая иногда тоже перлы выдавала, начинаешь видеть в ней сокровенный смысл, великую сермяжную правду...

   - И тут Остапа понесло, - вздохнула она и, оглянувшись, посмотрела на Кролика, тот помахал лапкой. - Что делать-то теперь будем, р-рыцарь ты мой? - язвительно произнесла она.

   - Как это "что делать"? Играть комедию дальше, - не моргнув глазом, заявил я. - Примерное местонахождение маяка я могу представить, направление нам завсегда укажет и подскажет активатор. Окрестности здешние меня пока что устраивают, фауна, насколько я помню из сказки, хоть и своеобразная, но не кусается. Наёмники пока что за нами не прыгнули - активатор бы доложил, значит... - я покрутил головой, оглядывая окрестности и остро жалея, что не могу проникнуть взглядом за чащу деревьев, окружавшую нас со всех сторон. - Значит, будем принимать всё как есть до поры до времени, пока обстоятельства не заставят нас изменить принятое решение.

   - Какой же ты за... умный, - вовремя поправилась Шела. - Такой умный, что чуть не крякаешь. Ну что ж, мой учёный селезень, веди вперёд, выбирай дорогу. Я здесь на подхвате, помогу, ежели что, - она смешно наморщила носик. - Рыцарь ты мой на белом коне... Умора да и только.

   - Я может и не шибко рыцарь, - гордо заявил я, подбоченясь и повернув свой орлиный профиль, так чтобы на её прекрасное личико легла тень, - но зато уж точно полноправный белый конь. То бишь жеребец!

   - Ну да, - фыркнула она, кладя ладошку мне на грудь. - Главное - сеном тебя кормить почаще...

   - Прошу прощения, госпожа Алиса, но моё время истекает, - раздался вежливый голос за моей спиной. - Трудно долго оставаться великим, это тяготит как тяжёлая ноша или груз за плечами. Прошу вас, поведайте мне о своём решении. Вы поможете нам избавиться от ужасной власти Обезумевшего Валета?

   Я пихнул Шелу локтём в бок, намекая ей, что нехорошо, в принципе, отказывать в помощи столь милым маленьким очаровательным комочкам шерсти с такими лукавыми глазками и шкодными уморительными ушками. И в самом деле отказать этому забавному существу, умоляюще складывающему свои лапки и поджимающему ушки, представлялось святотатством, преступлением против совести, за которое бы не гнушающиеся в выборе средств монахи Триединого отправили бы наши души в Ад на вечное лобзание ног статуи Вельзевула. Вдобавок нам некуда было спешить. Чувство опасности молчало как пьяный партизан на допросе в гестапо; активатор пока не докладывал, что где-то зафиксирован ещё один темпоральный прыжок, а это значило, что мы с Шелой вполне могли прогуляться и полюбоваться на окрестности, эх, жаль, что не вышло бы сфотографировать их - все-таки тут было чертовски красиво! Однако темпоральные законы даже в этом были против нас - фотографии, сделанные в прошлом, во время возвращения в будущее неизменно уничтожались каким-то образом, это было связано с несопоставимостью информационных матриц. Помнится, Грин рассказывал мне всякие увлекательные сказки именно на эту тему, было там и про крики учёных, на личном горьком опыте убедившихся, что и до динозавров существовали люди, что была когда-то ещё одна планета за Марсом, в результате титанического взрыва превратившаяся в пояс астероидов, что Кеннеди вовсе не был убит, а вместо него произошла смерть двойника, что Альфреда Нобеля никто не похищал, просто было инициировано переодевание с масками, что пирамиды были выстроены отнюдь не с помощью инопланетян, а нос Сфинкса был умышленно уничтожен вандалами, идейный наследник которых впоследствии сжёг храм Артемиды; узнать-то наши сивоголовые это узнали, а вот доказать никак не могли - видео гибло, засвеченное и подвергшееся воздействию мощного электромагнитного поля, фотографии попросту переставали существовать, растворялись в Потоке, аудиозаписи и пси-сканирование попросту отказывались впоследствии воспроизводиться, при дальнейшем рассмотрении выяснялось, что файлы повреждены, имеют неправильную структуру, вдобавок логические связи перемешаны до полного безобразия. М-да-а... Грин всё это рассказывал... А я стоял, как всегда уши развесив, таращился на пробегающих мимо соблазнительных барышень из его отдела и старательно хлопал ушами, изображая из себя ревностного ученика всех времён и народов.

   - Возьмите это, господин рыцарь, - прозвучало вдруг справа от меня и тут же на моё левое плечо обрушился мощный тяжёлый удар.

   Подпрыгнув и взбрыкнув от неожиданности, я машинально, ещё ничего не соображая, перехватил руку за запястье и вывернул, дёргая на себя с силой. В ответ чьи-то сильные тонкие пальцы внезапно вонзились мне в основание ладони, придавив нерв, я взвизгнул от боли, и запястье рванулось из захвата, выворачиваясь и едва не ломая мне пальцы. Я зашипел и потёр свою ладонь, в которой стреляла импульсами резкая сильная боль, после чего пришёл в себя и обиженно посмотрел на Шелу.

   - Милый, ты хотел мне руку сломать? - удивлённо произнесла она, так же как и я растирая руку, только уже в области запястья. - Ты чего хулиганишь?

   - А ты что вытворяешь? - огрызнулся я, приходя в себя. - По плечу меня со всего размаху, да ещё и когда я отвлёкся. А вдруг я о Высоком мыслю?

   - ТЫ?! - удивилась она. - Вряд ли... За удар прости, как-то же надо было тебя из ступора вывести.

   Я вздохнул - ну никогда она не исправится! Упрямая, своенравная, ей что-либо доказывать, что кол на голове тесать! Правда меня это в ней и привлекает... - повернулся к Кролику и посмотрел на него.

   - Возьмите это, господин рыцарь, - повторил он, протягивая мне... Морковку?! Это и впрямь морковка?!

   - Зачем? - подозрительно спросил я.

   - Вы должны уменьшиться, - объяснило это лопоухое пушистое чудо. - Иначе вы никогда не попадёте во Дворец и не найдёте Меч Зарубай.

   - А зачем он мне? - не понял я. Великий Космос, прах тебя раздери, Безымянного твоей крольчихе под одеяло, ну что у них за названия?! Меч Зарубай! Вы только вслушайтесь! Меч Зарубай... Я сам это знаю - читал это убогонькое произведение, о чём потом долго жалел, но читать - одно, а слушать и сталкиваться с этим - совсем другое! Меч Зарубай!.. О, Триединый, как любит выражаться мой лучший кореш-скопидомщик Ян: "Какая дурь!".

   - Это символ преданного рыцарства Белой Королевы, это фамильный меч всей династии рыцарей, - вдохновённо произнёс Кролик. - Когда к власти пришла Красная Королева, меч был отобран и доверен Валету, который на его стражу поставил самого Брандашмыга! Однако потом Алиса победила этого ужасного зверя и смогла вернуть Меч Зарубай, которым и сразила Бармаглота! Теперь вся власть в руках Обезумевшего Валета, который обзавёлся новым драконом, Меч Зарубай вновь похищен и находится теперь во Дворце под надёжной охраной. Вы должны освободить его и вручить госпоже Алисе, которой и предстоит сразить обезумевшего Валета.

   - Мне? - удивилась Шела. - А как же мой доблестный р-рыцарь?

   - Господин рыцарь должен будет освободить Белую Королеву из-под стражи, - поклонился мне Кролик. - Только Белая Королева сможет справиться с той силой, которая вырвется на свободу, когда Валет будет повержен.

   - Понятно, - повернулась ко мне Шела. - Всё как всегда. Мне самая трудная работёнка, а тебе баб спасать.

   - Ага, - кивнул я, слащаво улыбаясь. - Может, мне тут остаться? Всё ж таки королева, пусть и вся белая. Блондинка, наверное... Люблю, блондинок, - произнёс я мечтательно, почёсывая живот.

   - Угу, так ей и понадобится бродяга с большой дороги, - прорычала она ревниво, - которому я вдобавок заранее оторву кое-что.

   - Всё: понял, испугался, затих, - испуганно замахал я руками и взял в руки морковку, которую протягивал мне Кролик.

   - А как же мы попадём во Дворец? - спросил я у него. - Это ж всё-таки не сеновал с голыми девками, охраняться должон.

   - Во Дворец вас проведёт Безумный Шляпник, - успокоил меня Кролик. - Он сейчас при дворе Красной Королевы, оболванивает её и всё её окружение...

   - Подожди, - встрепенулся я. - Какое "окружение"? Как "при дворе"? Ты же сам говорил, что этот рыцарь её под замок посадил.

   - Так и есть, - кивнул Кролик. - Королева под замком, в своих покоях, но слуг у неё Валет не отбирал, поэтому многие из её старого окружения сейчас с ней.

   - И Шляпник тоже? - недоверчиво уточнил я.

   - Я понимаю ваше смущение, господин рыцарь, - развёл лапками Кролик, - но два безумца всегда найдут общий язык. Обезумевший Валет оказался не против присутствия Шляпника, хоть тот и дрался с ним во время битвы с Бармаглотом.

   - Ну что ж, - задумчиво протянул я, - Шляпник так Шляпник. С прочтения книжки хотел лично познакомиться с этим типчиком, - сообщил я Шеле, - колоритнейший персонаж.

   - Я до сих пор не верб в то, что мы угодили в эту сказку, - произнесла она тихо и улыбнулась нежно, чарующе, откровенно...

   - Когда-то Грэй мне рассказывал, - вспомнил я, - что любой рассказ или сочинение, какой бы он ни был, создаёт и материализует мир, описанный в нём. Наши мечты создают миры, они же населяют их, но эти миры эфемерны, виртуальны, призрачны, лишь зафиксированный факт их существования - на бумаге или где-либо ещё - окончательно переводит их из нашего воображения в некую удивительную реальность... - я помолчал и добавил: - Наверное, поэтому он чуть ли не умолял меня не писать книги. Пожалуй, с моим воображением вскоре от этих миров было бы не отбиться и не протолкнуться.

   - Да... - протянула Шела задумчиво. - Грэй был умён.

   - Почему "был"? - удивился я.

   - Потому что поступил на эту работу и умным с моей точки зрения быть перестал, - быстро и резко ответила она и, отвернувшись, стала разглядывать морковку, поданную ей Кроликом.

   - И что с ними делать? - спросила она у него.

   - Её нужно надкусить, госпожа Алиса, - почтительно произнёс Кролик, внимательно за нами наблюдая. - Вы совсем забыли это...

   - Нетрудно забыть то, чего не знал отродясь, - пробормотала Шела, и я мысленно с ней согласился.

   - Нужно съесть всего один кусочек, - предупредил нас Кролик и выудил откуда-то из кармана камзола, который на нём был надет, длинную морковку для себя.

   - Иначе что? - не удержавшись спросил я.

   - Иначе станете великаном, каких не видел этот мир, - спокойно ответил Кролик, неторопливо откусил кусочек морковки, проглотил его и... вдруг исчез.

   Мы с Шелой оторопели и принялись оглядываться, пока наконец не увидел его - коротышку - у нас под ногами в густой траве.

   - Ну и ну, - пробормотал я, разглядывая морковку. - Нам бы парочку таких вот на фирму, и конкуренты могут смело уходить на пенсию. Ну... Твоё здоровье! - торжественно провозгласил я, мы "чокнулись" морковками и откусили по маленькому кусочку.

   И в тот же миг я почувствовал, как земля уходит из-под ног и стремительно летит мне навстречу.

   - Вот это да! - услышал я восторженное слева от себя, открыл глаза, решив, что нечего более бояться, и увидел Шелу, которая стояла, открыв рот и смотрела на... гриб. Нет, не так. На ГРИБ. Грибище, Гриб-Великан, гордо торчащий среди обступивших нас со всех сторон деревьев. Деревьев?! Каких нафиг деревьев?! Это была обыкновенная трава, вот только высоты необычайной. Казалось, будто стволы секвойя обступили нас со всех сторон, уносясь своими гигантскими верхушками в бесконечно далёкое небо. Ну и ну...

   - Ну нихрена себе! - прорвало меня вдруг, когда, оторвавшись от вдохновенного созерцания обступившей нас травы-великанши, я обернулся и увидел, как изгибается меж стволов блестящий бок какого-то поезда. То была, как оказалось, обыкновенная гусеница, ползущая себе неспешно по своим гусеничным делам, но видели бы вы эту ГУСЕНИЦУ! Чешуя - ВО! Бока - ВО! Сама как из паровозных вагонов! Ну нихрена себе!..

   - Присоединяюсь к выраженному мнению, - пробормотала Шела, подходя ко мне и обнимая за талию. - Итак, господин Кролик, ведите нас. Вот только куда?

   - Прямо сейчас нам нельзя во Дворец, - заявило это мягкое белое пушистое чудо, выходя из-за ствола травинки-колосса. - Валет, возможно, уже прознал о вашем возвращении и наверняка разослал ищеек по всему королевству. Нам нужно будет переждать несколько дней у Тру-ля-ля и Тра-ля-ля, пока погоня не утихнет, а уже потом идти в сторону Дворца, чтобы отыскать там Меч Зарубай и вызволить Белую Королеву...

   - Некогда нам ждать несколько дней, - решительно отрезала Шела. - Идём сейчас.

   - Но, госпожа Алиса... - замахал лапками Кролик.

   - Никаких "но"! - рявкнула Шела. - Идём прямо сейчас!

   - Но они схватят вас, госпожа Алиса, - умоляюще произнёс Кролик. - А тогда пропадут все наши надежды на возвращение Белой Королевы.

   - Алиса немножко повзрослела, пушистый, - Шела погладила Кролика между ушей, - и вполне способна справиться с любой напастью. Тем более где-то тут под боком крутится мой героический р-рыцарь, он тоже вполне способен принять на себя парочку ударов, - услышав моё тихое рычание под нос, Шела лучезарно улыбнулась. - Так что веди нас.

   - Н-нет, - задрожал Кролик, его лапки нервно забарабанили по земле, а ушки мелко затряслись. - Нет, госпожа Алиса... Куда угодно, только не во Дворец!

   Он вдруг поднял голову, нос его судорожно задёргался, улавливая одному ему слышимые запахи, ещё более сильная дрожь затрясла его, он заозирался, будто выискивая укрытие, вдруг снова выкрикнул "Нет!" и прыгнул куда-то в заросли, мигом испарившись среди густой похожей на щётку травы.

   - Стой! - заорал я, бросаясь за ним - меньше всего мне хотелось сейчас остаться тут без провожатого - подозрительное молчание активатора наводило на не лучшие подозрения. - Куда ты?!

   Перемахнув через травинку толщиной с бревно столетнего дуба, я стрелой пронёсся ещё метров сто, ориентируясь на еле уловимый запах шерсти, пока вдруг не обнаружил, что он исчез, растворившись вместе со своим хозяином среди густого травяного дурманящего аромата. Я остановился, закрыл глаза и глубоко втянул носом воздух, затем, отрешившись от всего, попытался его проанализировать - ничего. Ничего я не уловил, хотя старался изо всех сил.

   - Ну ты и сиганул, - пропыхтела Шела, подходя ко мне сзади. - Ты хоть предупреждай в следующий раз, чтобы я заранее готовилась.

   - Откуда ж я знал, - пожал я плечами, открывая глаза и внимательно осматриваясь. - Ты не видела, куда этот трус подевался?

   - Нет, - помотала она головой. - Видела, как он прыгнул в ту сторону, куда ты и побежал, а дальше... Он как сквозь землю провалился.

   - Похоже на то... - пробормотал я, вслушиваясь в непонятный отдалённый шорох, который вдруг появился на границе слышимости и теперь неумолимо приближался.

   - Давай рассуждать логически, - потопталась на месте Шела. - От кого он мог так удрать? Почему? Услышал что-то или унюхал. Значит, кто-то сюда приближается. Если он отсюда дёрнул с такой скоростью, значит эти "кто-то"...

   - Идут явно не с намерениями спросить, как у нас дела, - закончил я. - Но меня не это больше всего волнует.

   - А что?

   - Активатор молчит, - мрачно произнёс я, подозревая как всегда худшее. - Я не чувствую направления к маяку, кроме того с нами давно уже должен был связаться Грин и похвастаться в очередной раз тем, как он замечательно поработал.

   - Такого быть не может, - уверенно произнесла Шела. - А ну-ка проверь.

   Я пожал плечами и отдал мысленную команду, по руке пробежала слабая дрожь, активатор чуть слышно щёлкнул, однако пластины остались на месте, не сдвинувшись ни на миллиметр.

   - Прелестно, - проворчал я, касаясь активатора рукой и нажимая на различные символы на его панели и не видя в ответ никакой даже самой слабенькой реакции. - Просто прелестно.

   - Вот теперь это меня начинает настораживать, - сухим напряжённым голосом произнесла Шела, глядя на мои бесплодные попытки. - Это значит ни медкомплекта, ни оружия, ни темпоральных преобразований...

   - А как же: "Алиса немножко повзрослела...", а? - усмехаясь, поинтересовался я. - "И теперь способна справиться с любой напастью..."?

   - Не умничай много, - огрызнулась она смущённо и потупила взгляд. - Как-то стыдно на самом деле признаваться себе в том, что без активатора мало что можешь сделать.

   - Ну почему? - удивился я, подходя к ней и обнимая её. - Просто надо выполнять программу-минимум: на рожон не лезть, героя не изображать и вообще вести себя как пай-девочка.

   - Это у тебя программа-минимум? - удивилась она. - А как насчёт того, что ты не чувствуешь направление к маяку?

   - Ну... с этим будет посложнее, - пробормотал я, уткнувшись носом ей в шею и с удовольствием вдыхая аромат тела своей любимой.

   - Эй, ты чего? - отстранилась она и посмотрела на меня грозно, однако в глазах её так и плескались озорные огоньки, призывающие, убеждающие, лукаво играющие и завлекающие.

   - Эт я так шалю, - чмокнул я её в щёку и пощекотал за ушком, отчего она выгнулась дугой и замурлыкала как кошка, - ну то есть балуюсь...

   Она захихикала, потянулась с истинно кошачьей грацией и впилась в мои губы долгим страстным поцелуем, наши объятия переплелись, волна счастья и наслаждения захлестнула меня с головой, я потерял счёт времени - казалось, прошла минута, а может и целая вечность; мы целовались, сжимая друг друга в крепких объятиях, отдавая себя до остатка, до сладкой опустошённости, после которой хочется упасть ничком, соприкоснуться губами и лежать так, не двигаясь, проникая друг в друга не только физически, но и душевно, до боли, до радости, до дрожи самой сущности, а потом, когда, как мне показалось, прошла целая вечность, за которую можно было бы создать и уничтожить тысячи миров, мы оторвались друг от друга, отодвинулись на расстояние вытянутых рук, наши взгляды соприкоснулись и наши души, утомлённые и упоённые этим счастьем, встретились вновь...

   - Как удивительно мне вас здесь видеть, - раздался вдруг у меня над ухом бархатный раскатистый мурлыкающий голос.

   У меня чуть сердце в пятки не ушло, Шела вдруг взвизгнула и отпрянула, от неожиданности я отпустил её и едва успел подхватить, когда она начала падать, после чего медленно обернулся, поддерживая её, не нашёл никого перед собой, машинально посмотрел вверх и чуть не впал в ступор от удивления - прямо над моей головой в полуметре от меня висела в воздухе громадная кошачья морда похожая на пушистый блин и добродушно улыбалась, сверкая и вращая своими круглыми громадными глазищами.

   - Ты кто такой? - выдавил я, придя в себя и едва не дав петуха от удивления.

   - Я Чеширский Кот, - мягко промурлыкала морда, затем вдруг испарилась, я очумело повертел головой, ища, куда же он запропал, и снова вздрогнул, когда его бархатистый голос прозвучал у меня из-под ног: - А вот кто ты такой? И только не говори мне, что ты доблестный Рыцарь, а она, - появившийся из ниоткуда пушистый хвост показал на Шелу, - Алиса.

   Я оторопело вгляделся в схематическое изображение кота у себя под ногами, внезапно в буквальном смысле нарисовавшееся на земле (как его рисуют дети: колбаска, четыре палочки, кружок с глазками и ушками на тонкой шейке и хвостик из трёх штрихов) и решившее вдруг с нами пообщаться.

   - Чеширский Кот? - пробормотал я, напрягая память и пытаясь вспомнить, какую позицию сей неординарный персонаж из сказки занимал в сложных политических катавасиях и интригах, крутящихся вокруг обеих Королев и их не поделённого королевства.

   - Ну да, - мягко произнесло хриплым голосом изображение, затем отклеилось от земли и повисло в воздухе перед моим лицом, дрожа, колыхаясь и то и дело норовя разорваться и развеяться в разные стороны от дуновений ветерка. - Неужели ты плохо слышишь?

   - Я хорошо слышу, - отозвался я. - Просто как-то неожиданно всё. До сих пор не могу поверить, что здесь оказался.

   - А ты поверь, - посоветовала мне умильная похожая на плюшевую кошачья морда, в которую, ещё поколыхавшись немного, превратился плоский рисунок. - Сюда приближается отряд стражников. Именно поэтому и убежал Белый Кролик. Они имеют приказ схватить вас и доставить к Обезумевшему Валету во Дворец, где он, конечно же, узнав, что ты не рыцарь, а она, - морда повернулась в сторону замершей Шелы, - не Алиса, отдаст вас на съедение Пламезрыгу.

   - Кому? - поразился я.

   - Пламезрыгу, - повторила морда и печально взмахнула пару раз ставшими вдруг неимоверно длинными ресницами. - Это дракон, которого привёл с собой от Убигробба Обезумевший Валет. Пока что он ещё дракончик, но растёт он уж очень быстро.

   - Ты можешь вытащить нас отсюда? - спросила Шела.

   - Может быть, а может быть и нет... - загадочно произнесла морда; вдруг из ничего в воздухе появился длинный извилистый кошачий хвост, который изогнулся в форме знака вопроса. - Если вы сумеете меня заинтересовать, то я укажу вам начало пути. Если же нет... - не договорив, морда замолчала и медленно растаяла в воздухе.

   - Чем тебя заинтересовать? - быстро спросил я, вслушиваясь в приближающийся шум и оценивая расстояние до него.

   - Я Чеширский Кот, - раздалось вдруг возле самого моего уха, и я невольно опять вздрогнул и услышал еле слышный мягкий смех этого невидимого чудака - ну попадись ты мне только! - Я люблю загадки. Я люблю истории... Вам нужна моя помощь, вы загадывайте первыми...

   - Что над нами вверх ногами? - вдруг выкрикнула Шела у меня из-за спины, и я поморщился от столь глупого вопроса. Эх, жаль я не успел первым загадать. Я бы такое загадал, что этот Кот ещё бы целую вечность сидел и думал над ответом.

   - Я, - последовал быстрый ответ, и перед нами повис в воздухе здоровенный очень похожий на плюшевого кот, вот он помахал лапками, повисел так секунду, а потом преспокойно перевернулся пузом кверху. Шела за моей спиной яростно засопела - она как и я не любила оставаться в дураках. Я обернулся и посмотрел на неё укоризненно, она в ответ лишь пожала плечами - дескать, ну откуда же мне было знать.

   - Мой вопрос, - промурлыкал Кот, покачиваясь и извиваясь в воздухе, его хвост вновь согнулся в виде вопросительного знака: - Кто вы?

   - Мы совсем не ожидали, что окажемся именно здесь, - торопливо произнёс я, подбирая слова и обдумывая аргументы. - Сюда нас забросила случайность. Мы должны пересечь как можно быстрее это место, чтобы добраться до одной вещицы, которая сможет нас вернуть обратно.

   - Это не ответ на мой вопрос, - Кот вдруг снова оказался возле самого моего лица, его глаза, до того насыщенного голубого цвета внезапно стали изумрудно-зелёного и увеличились раза в три. Я нервно сглотнул - не лучшее зрелище, когда такое висит практически у самого носа.

   - Как я могу ответить на твой вопрос, если ты всё равно не сможешь понять то, что я тебе скажу? - не выдержал я.

   - Ну почему же, - Кот исчез, кругла морда начала вращаться, отчего у меня тут же закружилась голова. - Ты думаешь, ты один такой умный? По этой сказке, которую некогда написал наш Творец, было снято множество фильмов, каждый из которых давал мне возможность узнать что-то новое. Как бы тебе понравился Оракулум, написанный не на старом свитке пергамента, а существующий в цифровой версии на ноутбуке фирмы "Apple", который вместе с мобильным телефоном и раскладным самозатачивающимся ножом личной обороны таскала с собой повсюду разодетая во всё розовое и чёрное и с этим разноцветным хохолком на голове Алиса? Эти, - появившаяся вдруг в воздухе и удлинившаяся до неимоверной длины пушистая кошачья лапка обвела место вокруг себя, - ещё могли ничего не понять, они всего лишь персонажи. Но я Дух этой сказки! И мне многое дано знать и понимать.

   - Хорошо, - я смирился и покорился, чувствуя, как всё ближе и ближе топот т бряцанье металла. - Мы двое людей, которые занимаются особым делом. Мы доставляем информацию туда, куда нам прикажут. И за это нам платят деньгами. Я не знаю, есть ли здесь понятие времени, но мы из далёкого будущего... Или... - я замялся, соображая, как относится наш временной поток к темпоральному пласту сказки.

   - Как интересно, - оборвал меня Кот, вновь появившись и повиснув в воздухе, и лениво потянулся. - Очень похоже на ерунду, поэтому и интересно. Но кому это могла понадобиться здесь эта самая... "информация"?

   - Никому, - быстро ответил я. - Мы должны добраться до маяка и уйти отсюда, чтобы там в нашем времени уже отдать её получателю.

   - Я ответил на твой вопрос? - спросил я, помолчав немного.

   - В чём-то да, - Кот внезапно широко-широко открыл рот и зевнул, показав мне неплохой набор клыков, которых бы не постеснялась даже акула. - Не зря существует правило: только ложь всегда убедительна, правда же, наоборот, вызывает лишь саркастический смех. Ты заинтересовал меня, человек из будущего. Так и быть я покажу тебе начало пути.

   Кот снова исчез, я повертел головой, ища, куда он запропастился, и тут вдруг густые заросли высоченной травы раздвинулись перед нами, давая возможность увидеть нечто вроде еле заметной тропки.

   - Вам туда, - прозвучало вновь у самого моего уха, я повернулся, чтобы отблагодарить его и отшатнулся, увидев висящий в воздухе мультяшный переливающийся огоньками по краям указатель ярко-жёлтого цвета, который недвусмысленно показывал в сторону заботливо раздвинувшегося леса из травы.

   - Спасибо, - буркнул я - вежливость в который раз уже напомнила о себе - схватил Шелу за руку и мы быстро побежали по тропинке, угадывая её почти невидимые повороты не глазами, скорее ногами, судя по тому, с какой скоростью уносили они нас от спешащей по наши души погони.

   Я оглянулся на бегу, стволы... тьфу, чтоб им у Безымянного поджариться, стебли смыкались позади нас, создавая вид сплошной стены, через которую и протиснуться было бы трудно, не то что бегом бежать. Шела, которая успела меня опередить, вдруг вскрикнула, её рука рванула мою вверх, и я, не раздумывая особо и зная прекрасно, что означает тот жест, на бегу, не снижая скорости, мощно оттолкнулся, прыгая вверх и вперёд и переворачиваясь через голову. Краем глаза я успел отметить под собой завалившийся стебель величиной в полтора моих роста, через который я перепрыгнул, приземлился на ноги, спружинил мягко и помчался дальше, чувствуя, как скользят мне в ладонь нежные пальчики Шелы.

   Постепенно бег увлёк меня. Возможно, этому способствовала весьма оригинальная пересечённая местность, по которой мы с Шелой неслись как два сайгака, возможно - удивительно нежная и сильная одновременно хватка моей подруги, которая так и не пожелала отпустить моей руки. Мимо нас проносились и исчезали позади стебли травы, земля мягко пружинила под ногами, лёгкий пух и острые как стрелы колоски иногда сыпались сверху то впереди, то сбоку от нас, когда кто-либо - я или Шела - случайно задевал травинку, и тогда мир перед нами покрывался пеленой, заполнялся густым дурманом, а с неба убийственным дождём сыпались золотые или зеленые молнии. Тропинка едва угадывалась под ногами, но даже малозаметных её признаков нам вполне хватало, и мы мчались вдаль, ни на йоту не снижая скорости бега, и от души надеялись, что путешествие это среди столь своеобразного "леса" не окажется как в той истории бесконечным и куда-нибудь нас приведёт, иначе... Я предпочитал не думать о том, что могла бы возникнуть, наступи это самое "иначе".

   Конец этому молчаливому бегу наступил весьма неожиданно. Впереди меж стволами травы замаячил вдруг свет, возникли какие-то просветы, мы с Шелой посмотрели друг на друга, улыбнулись одновременно и рванули ещё быстрее. Вот они уже ближе. Вот они совсем рядом! И...

   "Ох, куда ты, тропинка, меня завела!" - мелькнуло в мыслях, когда частокол стеблей наконец расступился перед нами, и мы оказались наогромнейшем отвесно обрывающемся холме, под нами было бог знает сколько метров свободного падения, а активаторы как назло отказывались работать, и сила инерции упорно толкала нас в спины.

   - Хватайся за стебли и прыгай по ним! - гаркнул я во весь голос, одним могучим рывком швыряя Шелу вперёд, как раз на простирающиеся под нами верхушки стеблей травы.

   Однако, не удержавшись на склоне и потеряв равновесие от толчка, я сам начал падать.

   Это для обычного человека здесь был маленький такой холмик, густо усеянный травой и заканчивающийся небольшим овражком, который можно было легко перепрыгнуть, а для нас, для нашего преизрядно уменьшившегося роста здесь было ещё падать и падать, а в конце падения как главный приз за достигнутые результаты светил либо перелом позвоночника, либо одновременный перелом рук и ног, что весьма меня удручало. Вдобавок активатор опять же... На мой мысленный приказ сформировать темпоральную линзу он ответил лишь лёгкой пощекотавшей кожу рук вибрацией. Великолепно, блин!

   Отчаянно извернувшись в воздухе, я каким-то чудом сумел отклониться в сторону и с хрустом вломился в извивающиеся верхушки травы, меня стегнуло по лицу чем-то упругим, я ощутил на губах солёное и от удара чуть не потерял сознание. Подо мной прогнулись лианоподобные побеги, я сорвался и полетел вниз, скользя ладонями по стеблям, обдирая руки в кровь. Собрав всю свою волю в кулак, я перевернулся, упёрся ногой в колено одного из стеблей, замедлив на мгновение падение, собрался с силами и прыгнул вбок на следующий стебель. Его острые чешуйки резанули меня даже сквозь рукава куртки, руки моментально стали влажными от крови, я тихо зарычал от боли и скользнул по нему вниз, страшным усилием воли заставляя себя держаться и не срываться - с той высоты , на какой я находился, это было бы по меньшей мере глупо.

   Приземлившись, я постоял так секунду, обнимая стебель и всё ещё не веря, что мне это удалось, наконец отцепился от него и, шатаясь, стал дрожащими пальцами пережимать артерии, останавливая сочащуюся кровь.

   - Хвала звёздам! - раздалось взволнованное сбоку от меня, сильные руки обняли меня, крепко стиснув плечи, упругое сильное тело прижалось ко мне и горячие губы нежно расцеловали меня в шею, обдав горячим дыхание. - Я так за тебя испугалась!

   Я кивнул, не сказав ни слова, - говорить мне было бы затруднительно: стиснув зубы, я изо всех сил старался не застонать, лишь тихо шипел от боли, страшным мысленным усилием стараясь заживить порезы, которые оказались куда глубже, чем я думал, на ладонях в некоторых местах мясо попросту отслаивалось от костей!

   - Что с тобой?! - встревожилась Шела, заглянув мне в глаза, затем её взгляд мимолётно коснулся моих ладоней, судорожно сжатых, она увидела капающую кровь и, разжав объятия, торопливо вцепилась в мои руки.

   - Показывай! - скомандовала она.

   Я помотал головой, и тогда она, не желая тратить время на дурацкие бесполезные споры, попросту вонзила мне пальцы в нервные узлы на запястьях. Я взвизгнул невольно от пронзившей всего меня резкой боли и разжал кулаки.

   - Великий Космос! - выдохнула Шела и принялась яростно срывать с себя куртку.

   Сняв куртку, она, не глядя, швырнула её на один из переломанных стеблей, валявшийся неподалёку, затем быстро начала стаскивать с себя футболку, под которой из белья более ничего не оказалось. Боль моментально отступила, вытесненная одной-единственной могучей мыслью, когда я уставился на то, что вот уже несколько дней не видел и к чему не прикасался. Непроизвольно я громко причмокнул, сам устыдившись этого звука, однако природа упорно требовала своего.

   - Тоже мне больной, - фыркнула Шела, проследив за моим взглядом, и, зардевшись, с треском разорвала футболку. - На такие жертвы ради тебя иду, футболку вон за семьсот кредитов на бинты рву, а ты только на сиськи и пялишься.

   - Это у коровы сиськи, - хриплым голосом возразил я. - А у тебя самая шикарная на свете грудь!

   - Подхалимаж в данной ситуации неуместен, - отрезала она сердито, однако я отчётливо видел, как покраснели кончики её ушей и щёчки. - Вдобавок чего ты там не видел? Лучше иди сюда, буду тебе руки бинтовать.

   - А потрогать нельзя? - ляпнул я, подходя к ней, и тут же получил здоровенный щелбан, от которого у меня в голове аж загудело и зазвенело как в колоколе.

   - Ты совсем дурак, - спокойно ответила Шела, осторожно сдувая и убирая с моих ладоней грязь. - Если бы я тебя не знала, решила бы, что ты озабоченный.

   - А вот нечего было пропадать неизвестно куда на несколько дней, - обиделся я, сжимая зубы, чтобы позорно не заорать, когда она, поплевав мне на ладонь для "обеззараживания" и поправив лохмотья мяса, принялась аккуратно заматывать её лоскутом футболки.

   - Мы с тобой уже говорили об этом, - парировала она. - Давай не будем заново поднимать эту тему, тем более ты так говоришь, будто я предательски сбежала от тебя с любовником, украв вдобавок последний чемодан с картошкой. Или фамильный бабушкин серебряный половник. Или ты думаешь, что только тебе было неприятно одному спать?

   - Извини, - подумав, произнёс я, глядя, как ловко она заматывает мне ладони, как матово блестит в лучах солнца её гладкая шелковистая нежная кожа, как двигаются мускулы, как играют её плечи, как маняще и завлекаюше двигается вверх-вниз, вверх-вниз её божественная... Гм! Усилием воли я заставил свой взгляд сместиться выше и любоваться совсем другими местами.

   - Тебе не было больно? - заботливо спросила Шела, затягивая последний узелок и нежно поглаживая кончиками пальцев мои ладони.

   - Нет, - помотал я головой, осматривая результаты её работы. - Ты же лучшую на свете анестезию на самое обозрение выставила. Какая уж тут боль...

   - Извращенец, - вздохнула она и повернулась, чтобы поднять и напялить на себя куртку. - Как тебя только угораздило?

   - Ну, - пожал я плечами, - не рассчитал немного - сорвался. Самое главное, что ты удачно спустилась.

   - Если падать, так всем вместе... - начала она.

   - Нет, - решительно оборвал я её. - Если уж падать, то только мне. Я в детстве подшипник переварил, теперь у меня "шкилет" из железа, а ты нежная, хрупкая, изящная, мягкая - тебя беречь надо.

   - Сейчас ещё один щелбан дам, - грозно заявила она, застёгивая куртку под самый воротник. - С каких пор это я мягкая стала? Я что отъелась? Потолстела?

   "Великий Космос, - простонал я мысленно и поднял очи горе, - опять её понесло на излюбленную тему!".

   Мысленно перекрестившись, я вздохнул и бросил взгляд на небо, отыскивая солнце, потом вдруг вспомнил, что нахожусь не в очередном временном пласте, а в придуманной сказке, где солнца может и не быть, мысленно плюнул и уже собирался отвернуться, как вдруг...

   Минутку, минутку!

   Я всмотрелся, до боли напрягая глаза, и вдруг совершенно ясно различил то, что ещё секунду назад казалось мне небольшим пятнышком, неподвижно висящим в небе и нарушающим его цветовую гармонию, и от увиденного меня прошиб холодный пот.

   - Прячься! - скомандовал я Шеле и, не дожидаясь, пока она обдумает приказ и сообразит, что делать и что отвечать, схватил её за руку - ладони тотчас пронзила резкая боль, но я сдержался, лишь тихо зашипел себе под нос - и стремглав кинулся в заросли.

   Присев возле ствола одного из стеблей, я жестом приказал Шеле молчать в тряпочку, а сам осторожно выглянул - пятнышко медленно кружило в воздухе. Описывая широкие круги над словно выжженной пустошью, понемногу затягиваемой болотом, и явно не собиралось убираться. Оно будто патрулировало этот регион, прочёсывало его, осуществляло нечто вроде воздушной разведки, причём суля по тому, как оно то прижималось к земле, ты взмывало обратно в вышину, после чего снова начинало кружить, оно явно выслеживало кого-то, и почему-то мне всё больше начинало казаться, что выслеживало оно именно нас, не за Кроликом же в конце концов оно охотилось. Толку от этого трусливого комка шерсти? Похоже, его роль в деле революции сводилась исключительно к агитационной, не годился он для баррикад.

   - Дракончик, - промурлыкала у самого моего уха Шела, неслышно подобравшаяся ближе, и я в который раз уже пожалел, что у меня нет глаза на затылке - надоело мне всякий раз вздрагивать, когда кто-то сзади подкрадывается.

   - Ну нифига себе "дракончик", - поразился я. - Купи очки, любовь моя, там целый драконище! Если его на мясо пустить, то все рынки Мараха завалены им будут неделю.

   - А по мне так это маленький хорошенький дракончик, - мечтательно произнесла она. - Я в детстве о таком мечтала. Потом выяснила, что жрёт он столько, сколько и ты, и поняла, что вас обоих мне не потянуть, нет... Мне твоего аппетита с головой хватает - три раза в день приходится на рынок бегать, а был бы дракон, это ж сколько мне бегать-то пришлось?

   - Какой мой аппетит?! - возмутился я шёпотом. - Да я ем как муравей и то приходится потом отрабатывать!

   - Тебе так только кажется, милый, - лучезарно улыбаясь, произнесла она, и я сердито зафыркал как обиженный и угнетённый ёж.

   - Можно подумать, ты у нас святым воздухом питаешься, - пробурчал я и тут же схлопотал жгучий щипок пониже спины, причём такой силы, что только памятник ставить моей силе воли, которая не дала мне подпрыгнуть на пару метров и дико заорать.

   - Да на мне живого места постоянно нет после ваших, сударь, домогательств, - заявила она мне в самое ухо. - После каждой такой ночи утром сквозь меня можно газету читать!

   - Ну уж извините, - пожал я плечами, - что выросло, то выросло.

   - Да, - подхватила она, - непло...

   Я вдруг резко поднял руку, призывая к молчанию, и Шела моментально заткнулась и посерьёзнела. Я напряг слух, затем закрыл глаза и отрешился от всего, вслушиваясь внутренним чутьём, однако еле-еле уловимый короткий сигнал, на мгновение возникший на пределе слышимости, не повторился. Я разочарованно покачал головой и открыл глаза, с ненавистью глядя на всё кружившее пятнышко и на самого себя - ну что я мог сделать с драконом, если рост мой сейчас позволял разве что дать в зубы не слишком агрессивному микробу. Вдруг всплыло потаённое детское желание поскорее вырасти, стать большим-пребольшим и отлупцевать тех негодяев, которые издевались над тобой, когда ты был маленьким. Странно, почему-то большинство детей не задумывается о том, что когда они вырастут, к тому времени те же хулиганы будут в два раза больше и в пять раз наглей.

   Руку мою пощекотала лёгкая вибрация, я скосил взгляд на панель активатора и увидел, как она, до того молчавшая, вдруг вспыхнула на мгновение неярким светом, проступили изображения символов, на мгновение активировавшийся компьютер медкомплекта успел оценить моё состояние и вколол что-то, отчего боль в ладонях начала понемногу утихать и сменилась лёгкой щекоткой. Однако это состояние активатора длилось от силы секунд десять, после чего подсветка панели угасла, изображения символов потускнели и исчезли, я горестно вздохнул и покачал головой - дела плохи. Без помощи активатора лезть на дракона - это даже не самоубийство, это маразм высшей пробы. Хотя с другой стороны, а зачем на него вообще лезть? Может, удастся стороной обойти? А может нам вообще в другую сторону? Эй, котяра, ты где? Подскажи дальнейшее направление!

   - Оно приближалось, - нежное прикосновение Шелы к моему плечу и горячий шёпот заставили меня оторваться от своих мыслей.

   - Что? - вздрогнул я и посмотрел на неё непонимающе.

   - Дракон этот сначала подлетел ближе, затем улетел, - пояснила она. - Не спрашивай у меня, почему он это сделал, - я всё равно не знаю.

   - Подлетел и улетел, - пробормотал я задумчиво, пытаясь придумать, как и где или у кого выяснить дальнейшее направление, хотя быть уверенным в том, что они его знают или даже просто представляют, у меня не получалось. Куда пойти, куда податься? О Триединый, давненько я не попадал в столь глупые переделки. Я подпёр подбородок кулаком и задумался, как вдруг мой взгляд совершенно случайно упал на активатор.

   - Подожди, - повернулся я к Шеле, - ты сказала, что это чудище подлетело ближе, покружило и улетело?

   - Ну да, - пожала она плечами. - Несколько секунд кружило, а потом улетело.

   - Несколько секунд? - ошеломлённо переспросил я, глядя на активатор и вспоминая, как он ожил ровно на несколько секунд.

   - Милый, у тебя температуры часом нет? - язвительно поинтересовалась она. - Да, на несколько секунд он подлетел, потом улетел...

   - О нет! - простонал я, не дослушав её и моментально всё поняв. - Нет!.. Нет!..

   - Здравствуйте, - раздалось вдруг у нас над головами, мы с Шелой от неожиданности резко отпрянули в стороны, я поднял голову и увидел висящего в воздухе пузом книзу Чеширского Кота.

   - Здравствуйте, - повторил он, улыбаясь до ушей, глазищи его так и сверкали!

   - Ты можешь хотя бы как-то предупреждать заранее о своём визите? - ворчливо осведомился я. - Уж слишком это неожиданно происходит.

   - А вы разве боитесь? - удивился Кот и перевернулся пару раз вокруг своей оси. - Странные вы. Алиса вот никапельки меня не боялась.

   - Алиса в это время спала, - возразил я. - А спящий человек ничего не боится, если сон его хорош.

   - Хм, - промурлыкал Кот, складывая лапки и кладя на них свою морду. - Я мог бы поспорить с тобой человек, но мне это было бы скучно и неинтересно, да и тебе сейчас вовсе не до этого - я в этом уверен.

   - Мне как бы всё равно, - произнёс я, краем глаза наблюдая за кружащим в облаках драконом. - Меня больше волнует вон та птичка.

   - А-а, дракон Пламезрыг, - кивнул Кот, его овальные глаза вдруг стали круглыми, пожелтели и стали вращаться. - Это он.

   - Я понимаю, что это не страус, - вежливо ответил я, и Шела за моей спиной тихонько хихикнула. - Ведь это тот самый дракон того самого психа?

   - Обезумевшего Валета, - поправил меня Кот. Его глаза перестали вращаться, он посмотрел на меня с явным интересом. - Да-а... Он самый.

   - Как победить его? - прямо спросил я, Шела за моей спиной от неожиданности поперхнулась и закашлялась, застучала по моей спине и попыталась что-то произнести, но я жестом попросил её помолчать.

   - Зачем тебе это знать? - Кот опустился на землю и вдруг превратился в куст, на веточках которого вместо листочков росли и дрожали маленькие вопросительные знаки.

   - А разве ты не заинтересован в освобождении Белой Королевы и падении вашего психа? - удивился я.

   - Я? - куст побренчал вопросительными знаками и изогнул ветви, явно размышляя. - Не знаю... В прошлый раз Алиса победила Бармаглота и свергла Красную Королеву, а к чему это привело? Тогда уже весьма сильный и могущественный Валет стал ещё сильнее, обретя древнее могущество и практически бессмертие, и призвал дракона, с помощью которого укрепляет власть. Белая Королева опять свергнута, она потеряла многих рыцарей, которые пытались покончить с безумцем. Даже Шляпник теперь служит Красной Королеве, а ведь он до конца был предан своей прежней госпоже. Алисы нет, некому покончить с напастью. Да и стоит ли? Всегда найдётся возможность для возвращения когда-то поверженного зла.

   - Но как такое может быть? - раздался голос Шелы у меня за спиной. - Ведь если сказка написана, разве может она изменяться сама собой?

   - Я уже говорил: по этой сказке снято множество фильмов, - произнесла печальная кошачья морда, в которую уже успел превратиться куст, - много писателей придумало ей альтернативные концовки, зачастую насквозь халтурные. Когда-то я был хозяином этих мест, теперь всего лишь сторонний наблюдатель...

   - Так как можно победить дракона и Валета? - спросил я ещё раз. - Скажи мне, как это сделать, и тогда я попробую покончить со всем этим многообразием.

   - Дракона победить сможет лишь Меч Зарубай, - глаза Чеширского Кота вспыхнули ярким огнём, который немного ослепил меня. - Меч этот находится во Дворце, он прикован к одной из стен десятью цепями. Но если ты и одолеешь дракона, то справиться с Обезумевшим Валетом тебе не поможет даже Меч.

   - Почему? - быстро спросил я.

   - Внутри Валета сила ушедшего из этого мира Убигробба и ярость мёртвого Бармаглота, побеждённого Алисой. Без Алисы она не отступит перед тобой и не падёт, - произнёс Кот, плавая в воздухе и помахивая длинным пушистым хвостом.

   - Ясно, - я быстро поднялся, отряхнулся и, повернувшись, взял Шелу за руку - ладони уже совсем не болели, вот и прелестно. - Ну что, покажешь дорогу во Дворец мимо этого крылатого сарая?

   - Зачем тебе смерть дракона? - донельзя удивлённый Кот превратился в огромный говорящий рот, и я передёрнулся - жутковатое зрелище.

   - Помнишь, я говорил, что мы сможем уйти отсюда только через специальное устройство, маяк? - Кот кивнул, и я продолжил: - Так вот, оно, к сожалению, находится на этой крылатой твари.

   Шела от удивления разинула рот и посмотрела на меня, потом всё-таки соизволила захлопнуть его и посмотрела уже на парящего где-то в небе дракона, потом снова посмотрела на меня и ещё раз на него.

   - Ты уверен? - сглотнув, уточнила она тихо. Я кивнул, и она с каким-то безнадёжным подвыванием вздохнула.

   - Не дрейфь, Маруся, я Дубровский, - похлопал я её по плечу и встал, Кот, снова воплотившийся в свою обычную форму, с любопытством наблюдал за мной.

   - Помоги нам прямо сейчас попасть во Дворец, - попросил я его, беря Шелу за руку и поднимая её с земли. - Так, чтобы мы не встретились сейчас с этим... "ящуром".

   - Вот так просто?! - изумился Кот, от удивления даже похоже забывший во что-либо перевоплотиться и неподвижно повисший в воздухе, опустив лапы.

   - Именно так, - кивнул я. - Ты ж сам говорил, что был когда-то хозяином этих мест, а значит знаешь ещё многое, можешь тоже, наверняка, многое.

   - Это... - замялся Кот.

   - Ну же, - поторопил я его. - Разве ты не хочешь вновь обрести свой прежний статус? Разве не хочешь вновь быть Хозяином? Я помогу тебе стать им, только доставь нас прямо сейчас во Дворец. Или ты хочешь, чтобы я загадал тебе загадку?

   - Загадывай! - Кот весь засиял мягким тёплым светом, с довольным видом покружил в воздухе и вдруг превратился в одну большую раскрытую книгу, у верхнего края которой застыл маленький бинокль.

   - Хорошо, - пожал я плечами. - Если ты её не отгадываешь, то сразу же доставляешь нас во Дворец.

   - А если отгадаю?

   - Ты не сможешь её отгадать, - пообещал я ангельским тоном.

   - Ты так самонадеян, - пробурчала книга, бинокль сменился гусиным пером, и его острый кончик почесал одну из страниц.

   - Я надеюсь, ты знаешь, что загадывать, - вздохнула Шела, подошла ко мне и обняла за талию.

   - Конечно же нет, - шепнул я ей тихо на ушко. - Будем импровизировать.

   Её тихий безнадёжный вздох прозвучал одновременно с тем, как в дверцу моего могучего интеллекта робко постучались первые слова загадки.

   - Слушай внимательно, Чеширский Кот, - произнёс я замогильным тоном, - вот моя загадка: что это за птица такая, которая кричит по-человечьи, плавает по-собачьи, плачет крокодильими слезами, дрожит как осина, спит шесть месяцев в году, зимой вмерзая в лёд как рыба?

   Гробовая тишина и отвисшая челюсть моей мечты изголодавшегося поэта стали мне истинной наградой.

   - Такой... птицы... нет, - замедленно произнёс Кот, вернувшийся в своё прежнее состояние, его глаза потухли и теперь вяло-вяло светились как два китайских фонарика, усы повисли, лапки опустились, уши легли плюшевыми лоскутами по две стороны морды.

   - Есть, - гордо возразил я. - Водится на Земле в очень ограниченных количествах.

   - Я не могу знать, что творится за пределами сказки, - печально пояснил Кот, его глаза уставились в мои.

   - Можешь, - возразил я, - ведь ты сам говорил, что было снято много фильмов и так далее, так что... Ай-яй-яй. Ты проиграл. Теперь доставь нас во Дворец.

   - Но теперь моя очередь загадывать, - запротестовал Кот.

   - Давай не сейчас, - просяще поднял я ладони. - Чем скорее нам удастся покончить с драконом и этим вашим Валетом, тем скорее ты станешь Хозяином и обретёшь всё, что потерял. А уже потом загадывай хоть десять загадок.

   - Хорошо, - Кот повилял пушистым длинным хвостом и поднял передние лапы. - Ты готов?

   - Мы... - я посмотрел на Шелу, она кивнула в ответ, и я довольно вздохнул: - мы готовы. Только скажи сначала, как нам снова вырасти? С таким ростом понадобится тысяча меня, чтобы только этот меч-кладенец сдвинуть.

   - Зарубай, - поправил меня Кот. - Всё очень просто. Возьмите их и откусите каждый по кусочку.

   В руках у нас оказались знакомые уже морковки, я осмотрел свою со всех стороны, придержал Шелу, уже собравшуюся из чисто женского любопытства грызануть свою, посмотрел на Кота и кивнул ему.

   И в тот же миг на нас обрушилась тьма. А потом вернулся яркий свет. Я сделал из этого цветного пятна шаг вперёд, не отпуская руки, потащил за собой Шелу, которая странно спотыкалась и запиналась, и вдруг режущий глаза, брызжущий яркими искрами свет пропал, вместо него на смену пришли вполне нейтральная гамма и яркость, я осмотрелся и с трудом подавил вздох восхищения - так непривычно было находиться в замке великанов!

   - Что? Где? - раздалось у самого моего уха, я успокаивающе похлопал Шелу по плечу, потом обнял её, прижался к ней, и мы, замерев от восхищения, стали осматриваться. Всё поражало нас: и бесконечно высокие грозные рыцарские статуи, неподвижно стоящие у стен, и бесконечно далёкие мрачные гобелены с вытканными на них изображениями каких-то битв, освещённые канделябрами, и невидимый отсюда простым глазом, но хорошо различаемый нашими модифицированными глазами высокий стрельчатый потолок, с которого на длинных тонких стальных тросах свисали гигантские люстры - свечи внутри них горели ярким мощным пламенем - украшенные витражами узкие высокие похожие на бойницы окошки, ковёр, лежащий на холодном мраморе пола, ковры, развешанные по стенам, - всё это притягивало взгляд, манило своей напускной холодностью, строгостью и мрачностью, погружало в себя... Уж не знаю, виновны ли в том были древние инстинкты и предпочтения или нет, но я всегда мечтал о таком замке, даже когда ешё был ребёнком и не представлял себе всех своих будущих возможностей. Забавно, что о такой вот обители мечтала и Шела, и когда я с огромным удивлением это узнал, мы с ней подолгу начали разговаривать ещё и на эту тему. Бывало ночь наступала, а мы уже лежим и в перерывах между ласками мечтаем вслух, и так проходит час, другой, и вот уже ночь пролетает, и вот утро наступило, а мы всё никак не можем наговориться. Потому что знаем: этот разговор как некая связующая нить между нашими душами, ещё одна среди множества других, оборви её раньше времени и следующей ночью нам уже будет не о чем поговорить.

   - Я не хочу уходить, - шепчет моя любовь мне на ухо.

   Я киваю в ответ, молча соглашаясь с ней, потом мысленно отпускаю частичку своей души побродить в одиночестве по залам и коридорам, а сам поворачиваюсь к своей любимой, обнимаю её и нежно целую. Она отвечает, и мы стоим так довольно долго время...

   Однако ничто не может длиться вечно, и я с сожалением отрываюсь от неё, держусь на расстоянии вытянутых рук и смотрю в её прекрасные глаза, которые в своё время покорили меня и приворожили.

   - Активатор почувствовал маяк при приближении дракона и на короткое время заработал, - говорю я тихо. - Это свидетельствует о сразу двух неприятных фактах: маяк на драконе, и активатор заработает полностью только в его непосредственной близости... Маяк доставать придётся мне, на тебе попросту нет активатора, так что, когда я пойду за ним, держи за меня пальцы веером, чтобы только эта тварь меня не поджарила.

   - А почему нельзя уничтожить его выстрелом из "конвертера"? - удивилась Шела.

   - Маяк создаёт вокруг себя силовое поле диаметром в десять-пятнадцать метров, которое исключает возможность применения любого энергетического и импульсного оружия. Как мне рассказывал Кузьма, это делалось для его защиты и сохранения в любой ситуации: бывали случаи, когда маяки выходили из строя, и тогда курьер попросту не мог покинуть темпоральный слой.

   - Ты не знаешь, почему активатор сейчас не работает?

   - Есть у меня подозрения, что он вошёл в конфликт с технологической матрицей этого мира. По всей видимости, код, её образующий, является закрытым и недоступным для расшифровки, а это в соответствии с темпоральными законами неизбежно ведёт ко всяким осложнениям.

   - Откуда ты это знаешь? - поразилась Шела. - Об этом даже я никогда не слышала, хотя и отработала на фирме побольше твоего. В стандартный курс подготовки не входят ведь такие теоретические сведения!

   - Надо уметь с людьми общий язык находить, - пожал я плечами. - Я Грину в своё время помог с решением одного дела, потом в качестве платы потребовал у него разъяснений, что и как у него работает. Ты же знаешь: я не я, если не докопаюсь до сути.

   - Бедный Бенефициус, - пожалела его Шела. - Могу себе представить, как напористо ты требовал этой платы.

   - Да, по ушам я ему тогда качественно поездил, - согласился я и посмотрел на морковку, которую всё ещё сжимал в руке. - Ну что, - взглядом я показал на неё, - попробуем вырасти?

   - Может, пока не такие заметные, сначала до меча доберёмся? - предложила Шела.

   - Думал я об этом. Но сама посмотри: двери тут повсюду добротные, тяжёлые, щели под ними либо совсем узкие, либо их вообще нет - как мы проберёмся? Конечно, было бы здорово и дальше оставаться мелкими, это ж незаметность на высшем уровне, но... С таким ростом мы далеко не уйдём.

   - Ну тогда расти большой, - подняла она морковку. - Помни: кусать только один раз! Так Кот сказал.

   - Твоё здоровье! - произнёс я, мы помедлили буквально секунду, не решаясь сделать это, потом одновременно встряхнулись, собрались и, поднеся морковки к губам, откусили по маленькому кусочку.

   И в тот же миг земля швырнула нас с невероятной силой вверх, пол под ногами будто провалился в бездну, мы пошатнулись, моментально потеряв равновесие, вцепились друг в друга, пытаясь устоять, и... вдруг обнаружили, что и без того довольно твёрдо стоим на ногах.

   Я осмотрелся: потолок стал значительно ближе, теперь до него было от силы полтора-два моих теперешних роста, рыцарские статуи стали вровень с головой (интересно, это они такие маленькие, хоть и на постаментах стоят, или мы переборщили с ростом?), гобелены и ковры уже не походили на гигантские разноцветные поля, вдруг начавшие расти вертикально на стенах; картины, изображения на них заинтересовали меня, я подошёл поближе и стал всматриваться, легко узнавая Белую Королеву, потомственный клан Шляпников, рыцарей, окружавших свою госпожу, увидел я там и Белого Кролика в почётной свите при Белой Королеве и маленькую гордую мышку со шпагой у пояса, и неизвестного монстра диковатой непонятной наружности, но с добрыми глазами, что странно контрастировало с оскаленной пастью... Были там и многие другие, кого я не знал и даже не помнил в оригинальном тексте сказки, были и те, кого я вообще не мог представить в ней, однако самое главное - там был Валет. Тот самый обезумевший рыцарь Красной Королевы. И его дракон. Точнее тогда ещё дракончик. С умильной мордочкой и глуповато вытаращенными глазёнками. Добрячок... Сейчас я сильно сомневался, что он именно таким и остался.

   - Симпатяга, - произнесла Шела, вставая рядом со мной и разглядывая картины.

   - Кто? - вздрогнул я.

   - Да этот самый зверь с крыльями, - показала она пальцем на дракона. - Да и мужик этот неплох, неплох...

   - Э-э-э... - предостерегающе погрозил я ей пальцем, однако Шела захихикала, торопливо чмокнула меня в щёку и отошла.

   - Как думаешь меч искать? - спросила она.

   - Кот сказал, что он прикован цепями к одной из стен в этом Дворце, - рассудительно заметил я. - Насколько по личному опыту я знаю сумасшедших, у них всегда есть один пунктик: вешать что-либо, способное причинить им максимальный вред, максимально близко к себе. Этим пунктиком все злодеи из оперетт и опер страдают. Вместо того, чтобы заныкать это куда подальше, они выставляют его напоказ и гордо всем хвастаются: "Смотрите, где моя смерть сокрыта". Бред, короче говоря. Есть у меня пока одна гениальная мыслишка, что в полном соответствии с этим пунктиком меч хранится где-нибудь там, где изволит восседать наш злобный предводитель "шестёрок" и "семёрок".

   - Кого? - не поняла Шела.

   Дверь неподалёку от нас скрипнула, отворилась, и в неё ввалились, хохоча и пошатываясь, две карты с алебардами наперевес. Увидев нас, они замерли как вкопанные от неожиданности и переглянулись.

   - Познакомься, дорогая, с местной охраной, которая как и любые войска в этой сказке состоит из вооружённых карт, - произнёс я Шеле на ушко и вышел вперёд, оттеснив её за спину. - Эй, хлопцы, дорогу к вашему Самому Главному не покажете?

   Ответом мне стало лязганье алебард.

   - Ладно, - пожал я плечами, - мы не ленивые - сами найдём.

   Ещё раз переглянувшись, карты выставили перед собой алебарды и ринулись в атаку, набирая скорость. Я улыбнулся - уж очень смешно эти профессиональные стражники перебирали своими коротенькими ножками, стремясь добраться до нас поскорее. За моей спиной нервно хихикнула Шела. Я отряхнул ладони, звучно похлопав ими, и шагнул навстречу "бубновой шестёрке" и "трефовой девятке". Взмах! Алебарда, нацеленная мне в живот, внезапно сменила хозяина, я повернул её вертикально, отбивая удар второго стража, затем скакнул вперёд, опираясь на неё как на тренировочный шест, и обрушил удар сразу обеими ногами. Под ботинками прогнулся упругий пластик, "бубновая шестёрка" с треском сложилась и упала на пол, "девятка треф" успела отскочить, и, раскрутив алебарду одним изящным движением над головой, я шагнул к ней навстречу. Стражник вскинул своё оружие, защищаясь и парируя удар, но за мгновение до того, как наши алебарды сцепились бы крюками, я резко поднял лезвие, совершая обманный удар, шагнул в сторону, пропуская выпад, и обрушил алебарду на открывшийся бок противника. Широкое отточенное лезвие с лёгкостью разрубило карту, и она двумя неровными половинками упала на пол.

   - Что уже всё? - удивился я, выпрямляясь и упирая алебарду древком в пол. - Отвоевались?

   - Ты и на сцене так быстро роли заканчивал? - поинтересовалась Шела, подходя ко мне и брезгливо переступая через бездыханные половинки стражников.

   - Нет, - ответил я, осматриваясь. - Ну и как я тебе в роли карточного истребителя?

   - Великолепен, - фыркнула она, поднимая вторую алебарду и с лёгкостью удерживая её одной рукой. - Только вот бёдрами уж слишком крутишь, как девка гулящая какая-то, из-за этого энергии расходуется на порядок больше. Как я тебе говорила: минимум энергии - максимум эффективности. Неужели забыл?

   - Нет, не забыл, - я приоткрыл дверь, из-за которой вышли стражники и выглянул в холл, уставленный возле стен статуями, вазами, кадками с пальмами и диковинными грибами, - просто специально хотел тебе понравиться.

   - М-м-м... Очень интересно, - улыбнулась она.

   - Хотел бы я знать, куда этот пушистый нас закинул, - пробормотал я под нос, пытаясь вообразить и представить хотя бы примерно, где мы можем находиться.

   - Вы в Северном крыле Дворца, - раздался вдруг за нашими спинами чей-то звучный красивый, но, впрочем, всё ещё исполненный ребячества голос. - Здравствуйте, Алиса! Я так рад вас видеть!

   - Кто вы? - шепнула Шела, когда мы повернулись и увидели чудаковатого типа в красновато-коричневом камзоле, лиловой рубашке, зелёном шарфе поверх камзола и длинной цилиндрической шляпе, которую он тут же снял и с почтением прижал к груди, склоняясь в поклоне. Из-под шляпы тотчас выбились торчащие веником рыжие волосы.

   - Я Шляпник, Алиса, и я к вашим услугам, - сказал он, выпрямился и посмотрел на нас долгим взглядом, я посмотрел на него в ответ, наши взгляды встретились и в тот же миг я понял, за что дали ему обидное прозвище Безумный - столько горя сохранить в себе, пережить его и оставить за ширмой доброты и весёлости мог только безумец, но, о Триединый, гораздо большее количество безумцев из моей повседневной жизни даже не дотягивало до его уровня самоконтроля и самообладания, а ведь у нас о них заботятся. О Шляпнике же заботиться изначально было некому...

   - Ваше путешествие было приятным?

   - Ну... не совсем, - промямлила Шела и беспомощно посмотрела на меня - дескать, давай выкручивайся!

   - Разве Белый Кролик не встретил вас? - удивился Шляпник. - Он ведь обещал мне, что сделает это.

   - Он встретил нас, - перебил я открывшую было рот Шелу, - однако потом чего-то испугался и убежал, оставив нас одних.

   - Но как же вы тогда попали во Дворец?

   - Это не так уж важно, - махнул я рукой. - Нам помог один экстравагантный обитатель этих мест.

   - Сам Чеширский Кот с вами! - глаза Шляпника вдруг заблестели, он подошёл ко мне и посмотрел на меня снизу-вверх. - Скажите же, зачем вы здесь?

   - Нам нужен меч, чтобы погубить дракона и Обезумевшего Валета, - трагическим тоном в полном соответствии с требованиями роли произнёс я. - И лучше сделать это как можно скорее.

   - Но разве вы не желаете отдохнуть пару дней? - удивился Шляпник. - Разве не хотите посетить и предупредить Белую Королеву, прогуляться по Дворцу?

   "Парень, это не ты безумен, это писатель, тебя создавший, был безумен..." - пробормотал я себе под нос.

   - Зачем нам отдыхать? Чем скорее падёт ваш псих и его дракон, тем скорее вы вернётесь к своим старым привычным делам и обязанностям. Разве не этого вы хотите? - говоря это, я глядел на него и диву давался: похоже, Шляпник только сейчас начинал понимать, что на свете есть такое понятие как "спешка" и что она хороша не только при ловле блох, что иногда авантюра и экспромт в десятки раз лучше продуманного до мелочей плана. Сам не знаю почему, но меня тянуло подраться. Так и хотелось выхватить меч, взять в зубы дрын потяжелее и пойти вразнос, начать дубасить всё, что движется, а потом профилактики ради напинать, куда следует, ещё и тому, что уже не двигается. Ужас - нервы горели огнём, каждая клеточка трещала и чуть не лопалась от переизбытка энергии, мышцы сотрясались сверхкороткими взрывами и дрожали от напряжения, зубы ломило в возбуждении - так хотелось драки! Застоялись кони в стойлах, засиделись хлопцы в сёдлах.

   - Но... Как же... - заикаясь, произнёс Шляпник и растерянно отступил на шаг. - Неужели сейчас?..

   - Сейчас-сейчас, - похлопал я его по плечу, внутренне сам себе с сожалением признаваясь, что в разведку я бы с ним не пошёл. - Иди буди Белую Королеву, маши ручкой Красной - скоро все будете свободны. Госпожа Алиса вас освободит.

   - Спасибо тебе, Алиса! - Шляпник истово выдохнул и, обняв Шелу, прижался к ней.

   Я отвернулся и ревниво засопел.

   - А ведь мы совсем потеряли веру в тебя, когда Мудроглас сказал нам, что ты давно умерла от старости, - сказал Шляпник тихо. - Мы поначалу не поверили, отказывались это принимать, но шло время, ты не возвращалась, и мы... совсем... потеряли надежду. Но ты отныне с нами! - просиял он. - Отныне всё будет хорошо!

   "Игрушки тоже скучают по своим хозяевам", - пробормотал я, обдумывая и прикидывая следующей шаги.

   - Где найти меч? - спросила Шела вдруг.

   - Он недалеко, всего одним этажом ниже, висит на стене в Тронном Зале вместе со всеми нашими реликвиями, - ответил со вздохом Шляпник. - Валет любит подолгу смотреть на них.

   - Почему ты примкнул к Красной Королеве? - спросил я, повернувшись. - Ведь ты всегда был предан именно Белой. Или ты забыл о своей клятве?

   - Мы Шляпники, - ответил он. - Мы не рыцари. Наш дол служить и не давать челу королевскому омрачаться грустью, за этим мы состоим при дворе. Когда-то я лучше всех танцевал Жигу-Дрыгу для Белой Королевы, когда она была угнетена. С приходом Обезумевшего Валета она сама попросила меня, чтобы я остался рядом с её сестрой. Мне была непонятна её просьба, но я её исполнил.

   - Кролик говорил, ты нам поможешь достать меч, - вспомнил я.

   - Меч достать нетрудно, - произнёс Шляпник, - ведь прикованы к стене ножны, а не сама рукоять. Но кто собирается взять его? Вы, рыцарь, или Алиса?

   - Возьмёт мой рыцарь, - кивнула в мою сторону Шела, и я моментально надулся от гордости, что меня вновь назвали рыцарем.

   - Тогда меч не будет действовать в полную силу, - печально сказал Шляпник. - Лишь в руках Алисы обретёт он свою истинную мощь.

   - Мне без разницы, - отмахнулся я, - главное, чтобы он не тупой был.

   - Острее этого меча нет! - гордо сверкнул глазами Шляпник.

   - Ну вот и чудненько, - кивнул я, беря Шелу за руку. - Веди нас.

   - Вы желаете взять его прямо сейчас?

   - Можно через год, - согласился я, потеряв терпение. Нет, ну сколько можно трепаться?! Излишняя говорильня, когда давно пора действовать! Маяк торопит! Время не ждёт!

   - Тогда я пойду и предупрежу Королев, - решил Шляпник. - А меч... Выйдите в Серую Залу, спуститесь по любой лестнице на этаж ниже, а там прямо под нами разыщите Тронный Зал. Меч висит на стене за одной из колонн.

   - Спасибо, - буркнул я, и Шляпник торопливо выбежал, закрыв за собой дверь, из-за которой вышел.

   - Чего это тебя в герои потянуло? - удивилась Шела, оставшись со мной наедине.

   - Ты не поверишь, - честно ответил я, потягиваясь до хруста в плечах и позвоночнике, - так потянуло дать кому-то в зубы, что хоть сейчас бросай всё и ищи с кем бы подраться.

   - Не поверю, - кивнула она. - Тебя обычно так сильно тянет на две вещи: поесть и поспать.

   - Неправда, - возмутился я, обнимая её и прижимая к себе, - меня и на тебя с ещё большей силой тянет.

   - Отстань, маньяк, - отмахнулась она, не спеша, впрочем, высвобождаться из объятий. - А если серьёзно?

   - Я чувствую, что наше время здесь подходит к концу, - я посмотрел ей прямо в глаза. - Ни один темпоральный пласт не может поддерживаться вечно, поэтому курьер должен всегда в темпе шевелить ногами. У нас с тобой осталось что-то около часа, не более двух.

   - А если мы не успеем? - поинтересовалась Шела.

   - Мы должны успеть, - твёрдо произнёс я. - Все остальные варианты развития событий в расчёт не принимаются. Ясно?

   - Ясно-ясно, - покорно кивнула она, явно заинтригованная моим серьёзным тоном.

   - Ну вот и ладушки. А теперь за мечом!

   Эх, обожаю строить из себя самого главного. И ведь получается, что ни говори! К чёрту рассуждения, гадания и прочий философский бред - пора действовать, если я хочу ещё раз увидеть и помять в объятиях свою любимую подушку...

   Через несколько минут мы уже стояли у входа в тот самый Тронный Зал, где по заверениям Шляпника хранился меч-кладенец, единственный, видать, тут у них в хозяйстве острый кусок железа, способный с грехом пополам справиться со всякими летающими и нелетающими тварями. Я положил ладони на завитушки и орнамент тяжеленной двери, задумчиво посмотрел на копошащихся на полу переломленных надвое стражей, которых нелёгкая угораздила именно сегодня оказаться у меня на дороге, потом повернулся и посмотрел Шеле в глаза.

   - Не решаешься? - спросила она, понимающе кладя руку мне на плечо. - Может мне первой пойти?

   Вот так со мной надо! Без всякой романтично-философской слезливой болтовни о возможности выбора и о предпочтениях, которые нас преследуют, а также обязательствах, без которых никуда. Вот именно так и надо, молодец она у меня. Я моментально вскипел праведным гневом, надулся как бойцовый петух, смахнул с плеча руку Шелы и толкнул дверь, напрягая силы - тяжеленная, зараза, а ведь по виду и не скажешь.

   Мы вошли внутрь, я торопливо осмотрелся, запоминая обстановку, потом одобрительно покивал головой - да, место последней битвы выбрано со вкусом. Вот только роли не распределены: где же наши секунданты, где полагающийся по негласному дуэльному кодексу врач, где друзья, смотрящие на тебя с отрешёнными лицами, где, наконец, мой доблестный противник... Я посмотрел внимательно на стоящий в отдалении трон, оценил его и у меня тут же зачесались руки - так хотелось в нём угнездиться, возложить ноги на подставочку и поцарствовать хотя бы пару часов Капитошкину на зависть, а Шеле на радость.

   - Шляпник сказал, что он где-то за колоннами, - растерянно произнесла Шела, оглядывая ряды колонн, громоздящиеся по бокам залы.

   - Ага, - прыснул я - меня очень насмешило серьёзное выражение её лица, - спрятали подальше, чтобы не упёр кто-нибудь вроде нас с тобой. Давай разделимся. Ты смотри по правой стороне, а я поищу слева. Идёт?

   - А почему это вдруг ты слева? - заупрямилась она. - В этом сокрыт тайный смысл? И часто ты налево ходишь?

   - Частенько, - честно признался я. - Когда что-то мне нужное находится слева, я всегда туда иду.

   - Не умничай много, - ущипнула она меня за бок. - Хорошо, давай разделимся. Что-то найдёшь - кричи.

   - А если я "шкилет" прикованный найду? - поинтересовался я.

   - Тогда ты точно закричишь, - фыркнула она. - Своим любимым пронзительным визгом, от которого так и тянет тебя за язык схватить.

   - А ты забыл, как заверещал, когда мимо нас безобидная крыса пробежала?

   - Это было на Сноббле?

   - Ага, - кивнула она. - Ты тогда, бедняжка, так испугался, что чуть голос не сорвал.

   - Вовсе нет, - независимо возразил я. - Я тогда заверещал от радости, что смог в неё твоей вилкой угодить.

   - Так это была моя вилка?! - Шела быстро повернулась ко мне, её глаза грозно заблестели.

   - Ну я пошёл меч искать, - я быстро оценил обстановку и спешно ретировался. Вам смешно, наверное, а она за такое и чувствительно по организму настучать может - как-никак она той вилкой ела.

   Быстрый сердитый топот возвестил мне, что придётся по прибытии домой раскошелиться на новые туфельки или ещё что-нибудь в этом роде - её светлость изволила надуться как мышь на крупу. Я отошёл за колонну, довольно ухмыляясь, глянул на развешанное на стене оружие, опытным глазом сразу вычленил висящий особняком продолговатый предмет, который как я и ожидал, был очень грамотно со всем знанием дела прикован цепями к колоннам и к стене. Вот только прикован он был за ножны, соответственно, вытащить его не составило бы никакого труда.

   - Кот, - прошипел я как можно тише. - Кот, ты где?

   - Здесь, - раздался над моей головой знакомый голос, и я с облегчением вздохнул. - С тобой интересно, человек. Столько всего нового приключилось, захватывающего, с тех пор, как вы тут оказались.

   - Вот и замечательно, - я с наслаждением потянулся и посмотрел на Кота, точнее на его морду, которая своеобразным воздушным шариком плавала в воздухенад моей головой. - У меня к тебе предпоследняя просьба.

   - Какая? - Кот явно с удовольствием заурчал - видать, выполнение моих дурацких просьб доставляло ему истинное удовольствие.

   - Преврати Шелу в Алису, - попросил я его. Морда как-то странно поперхнулась и посмотрела на меня.

   - ЧТО? - чуть ли не по буквам произнёс проявившийся от удивления целиком Чеширский Кот.

   - Преврати Шелу в Алису, - повторил я. - Чтобы она выглядела как Алиса, чтобы одета была как Алиса, чтобы вела себя как Алиса, чтобы говорила как Алиса... Но чтобы потом, когда всё закончится, это исчезло.

   - Зачем тебе это? - поразился Кот.

   - Это способ победить Валета, - тихо сказал я, оглядываясь в ту сторону, где должна была находиться Шела. - Ты сам говорил, что в нём сила дракона, побеждённого Алисой, и ни перед кем, кроме неё, она не отступит. Это шанс победить его.

   - Но ведь она не Алиса, - тихо промурлыкал Кот.

   - Но Валет этого не знает, - шепнул я, прислушиваясь. - И не узнает до самого последнего момента.

   - Человек, я ошибся в тебе, - заявил вдруг этот удивительный пушистый воздушный шарик. - С тобой не просто интересно, с тобой ОЧЕНЬ интересно!

   - Всё может быть, - махнул я рукой. - Так ты выполнишь мою просьбу?

   - Да, - задумчиво протянул Кот. - Без этого ты тем более не победишь Валета, а с этим... Это авантюра чистой воды, но... как и у любой авантюры у неё есть шансы на успех.

   Внезапно Кот вдруг замолчал, его усы воинственно встопорщились, хвост встал трубой и распушился до неимоверных размеров, а из внезапно увеличившихся глаз забили фонтанчиками искры.

   - Валет идёт, - сообщил он мне. - Шляпник рассказал ему всё про тебя и поединок, теперь Валет хочет встретиться с тобой.

   - Зачем этот психопат сделал это?! - зарычал я от злости. - Ведь он выдал нас!

   - Не знаю, зачем, - произнёс Кот, исчезая и растворяясь в воздухе. - он ведь Безумный Шляпник, его поступки трудно оценивать рассудительному человеку.

   Сказав это, Кот исчез, а я рванулся вперёд, к прикованному цепями к стене мечу, подскочил к нему, оглядел со всех сторон (ох, ну кто же так делает?! Халтурщики сплошь и рядом!), нерешительно протянул руку, коснулся эфеса, погладил гарду, провёл рукой по изукрашенной рукояти, легонько стукнул кончиками пальцев по ножнам, потом, решившись, взялся за рукоять и осторожно потянул меч на себя. Пошло сразу и легко, без малейшего зацепа, без какого-либо лязганья; с лёгким еле слышным шуршанием клинок покинул ножны, я поднял его над головой, проверяя баланс и длину, покрутил пару раз в воздухе, изобразил шипящую "мельницу", затем быстро сделал два косых удара, перекинул меч за спину, где схватил его левой рукой и довершил круговой удар, перекладывая лезвие и меняя захват рук во время движения. Неплохо... Мысленно поставив себе твёрдое "хорошо", я взял меч поудобнее, поднял голову и вдруг увидел стоящую с открытым ртом молодую незнакомую девчонку, которая сначала таращилась на меня, оттопырив губу и выставив напоказ все свои веснушки, потом подумала, захлопнула рот, посмотрела случайно на свою руку, потом оглядела себя, схватилась за голову, прислонилась от расстройства чувств к колонне и по ней съехала на пол. Я всё понял - иллюзия Чеширского Кота подействовала, классически прекрасная моя любовь для всех превратилась в какую-то неопределённого фасона рыжую веснушчатую дурнушку, в которой сразу угадывалась наследственность, когда-то истребившего всех своих прекрасных женщин Запада. Хм, может быть англичанам и понравился бы курносый нелепо вздёрнутый нос, неправильной формы рот, двойной подбородок, веснушки, густым слоем покрывающие всё лицо, однако я был славянин, я родился в Славянской Федерации, и мне вот такая вот "квазиморда" не нравилась ну никапельки. Вот крокодилам она понравилась бы. Без всяких сомнений. Крокодилы вообще всё едят, ничем не брезгуют.

   За тяжеленной дверью вдруг раздались шаги, я встрепенулся, осмотрелся и, восхотев чуть-чуть пошалить, прибавить, так сказать, адреналина, зайцем скакнул мимо колонн, взлетел на возвышение и уселся в трон, поставив меч рядом с собой, у подлокотника. Дверь скрипнула и отворилась, до того лежавшая пластом Шела встрепенулась, быстро поднялась на ноги, осмотрелась и, увидев меня, восседавшего на троне, шагнула из-за колонн, явно намереваясь подойти, однако я яростно замахал ей руками, чтобы она спряталась и не высовывалась.

   Дверь открылась полностью, я поднял голову, царственным жестом кладя подбородок на пальцы левой руки, и увидел, как в зал входит высокий статный мужчина, черноволосый, с ястребиным крючковатым носом, хищно нависающим над бледным тощим вытянутым лицом, которое, как мне показалось, лишено было всего человеческого, ни грана тепла и доброты не было в его хищном оскале, выражение же холодных колючих глаз могло бы довести до инфаркта кого угодно - оно было мёртвым, исполненным какой-то мрачности, в нём не было обещания жизни, там были лишь тьма и боль за его глазами.

   - Ты занял моё место, чужак, - хрипло произнёс он, остановившись на пороге и посмотрев на меня.

   - От самозванца слышу, - лениво отозвался я, не меняя позы.

   - Дерзко, - улыбнулся Валет и сделал шаг вперёд, потом ещё один и ещё, медленно и неотвратимо шагал он ко мне, буравя и испепеляя своим взглядом, который не сулил мне ничего хорошего, кроме вечных мук и вечной боли, на которую он меня собирался обречь. - Мне сообщили об авантюристе, который здесь оказался по чистой случайности, и я сразу же выслал отряд, чтобы тот встретил его. Каково же было моё удивление, когда я вернулся и узнал, что этот самый авантюрист уже проник во Дворец и подбивает моих верных людей на бунт.

   - Шляпник не твой человек, - покачал я головой.

   - Ну, если он не мой, то тогда откуда мне стало известно о месте, в котором окажется авантюрист и мой самый главный оппозиционер: Белый Кролик? - парировал Валет, останавливаясь посреди залы, на полпути к трону. - Всё это время он служил мне верой и правдой, и в скорости от его речей даже Белая Королева, эта высокомерная гордячка, признает мою власть, прекратит бесполезную борьбу и станет моей.

   - Трудненько ей будет признать власть того, кого совсем скоро не станет.

   - Ты угрожаешь мне? - Валет пристально посмотрел на меня.

   - Да, - просто ответил я и чуть не упал от удара волны ярости, которая тут же обрушилась на меня; наполненная ненавистью, тьмой, злом и разочарованием и особенно жаждой крови и убийства. Эта волна едва не сбила меня с ног, окатила с головой, потрясла всего и отпустила через некоторое время, ошеломлённого и растерянного.

   - Зачем? - прошипел Валет, откидывая свой карминовый плащ - под ним я увидел воронёный полный нагрудник и кольчужную рубашку, чей ворот закрывал горло, а многослойная мелкоячеистая сетка - живот и пах, обнажая ножны с самым великолепным мечом, какой я только мог видеть в своей жизни. - Тебе не справиться со мной, авантюрист, ибо пока не вернётся Алиса, не будет мне ни смерти, и поражения, но Алиса никогда не вернётся... Я об этом уже позаботился!

   - Каким же образом? - лениво поинтересовался я. - Ты оплатил её похороны?

   - Нет, - скривился Валет, - это было бы слишком просто. Сила во мне требовала иного решения. Когда я обнаружил, что мне стали подвластны время и умы людей, я сделал так, что множество шутов вдруг захотело написать ещё тысячи рассказов про Алису, сделать их зримыми, образными, создать это... как его... Всё время забываю, - пожаловался он.

   - Кино, - подсказал я, жмурясь от наслаждения и восторга. Какая прелесть: ещё один колоритнейший персонаж в моей богатой "коллекции уродов". Осталось всего двое, и будет открыт круглый счёт.

   - Спасибо, - величественно кивнул Валет. - Так вот, когда люди начали делать кино, они заставили забыть других людей, какой была истинная Алиса, под моим влиянием они создали её новую, которая оказалась неспособна покончить со мной...

   - Приятель, скажи мне, - оборвал я его, - а где твой дракон? Как его?.. Пламезрыг?

   - Неужто ты считаешь себя настолько сильнее и важнее, что имеешь право задавать здесь вопросы?! - вскипел Валет.

   - А ты как думаешь? - улыбнулся я, кладя ногу на ногу и лениво почёсывая живот.

   Ну же, парень, когда же ты, наконец, не выдержишь?! Я уже устал вести себя как типичнейший хам!

   И "парень" наконец не выдержал... Не знаю уж, что именно его добило - чесание живота или откровенная вызывающая наглость в моём поведении, но он сорвался и сделал первый выпад. О как же я этого ждал!

   Валет ринулся в атаку, полы карминового плаща взлетели и опали как крылья громадной птицы, меч звякнул, покидая ножны и устремился мне в грудь. Я вскочил с трона ему навстречу, лёгкий поворот кистью, взмах, и наши мечи скрестились, задрожали, я заметил краем глаза, как заблестели глаза Валета, его руки дрогнули, не выдерживая напряжения, и в тот момент я резко шагнул в сторону, разворачивая меч. Клинок Валета с протяжным звоном скользнул по Зарубаю, я довернул кисть, разворачиваясь, и он совсем улетел в сторону, а его хозяин с проклятиями быстро отступил. Сделав ещё шаг в сторону, я с лёгкостью восстановил равновесие, помахал мечом, приноравливая к нему руку, затем в официальном турнирном салюте поднял лезвие вертикально вверх и коснулся им своего лба, отдавая своеобразную честь противнику.

   Валет развернулся, цвет его лица мог с лёгкостью поспорить с самым помидористым на свете помидором, он выпрямился, поднял меч, пару раз взмахнул им, разминая руку, и тут увидел мой салют.

   - Кто ты, чужак? - спросил он хрипло.

   - Чужак, - охотно ответил я, наблюдая за ним внимательно - дурак опасен, разъярённый дурак, считающий себя опозоренным, опасен втройне - и напряжённо вслушиваясь, не раздастся ли хлопанье драконьих крыльев. Валет был гордецом - это очевидно, а значит дракон мог прийти ему на помощь только в том случае, если бы с его хозяином приключилась бы на самом деле грозная беда. Придётся ждать...

   - Я не помню, чтобы о тебе говорили пророчества, - заметил он, понемногу приближаясь.

   - Обо мне, как правило, говорят в хороших сплетнях и благопристойных анекдотах, - ответил я, подумав немного. - Ну и бабы, разумеется, друг другу на ушко про меня всякие страсти рассказывают - куда ж без этого.

   - Ты слишком дерзок, чужак, - процедил Валет, вставая напротив меня. - Слишком...

   - Моя бедная мамочка тоже постоянно жаловалась на то, что у неё уродилось, - заявил я и тут же пожалел, что у меня настолько свободный как помело язык. Ну ладно мысли... Мысли то просто мысли... Но какого Безымянного я во время "крутой разборки" себя как маленький веду?! О Триединый, дай мне мозгов побольше, чтобы понять сию великую загадку.

   - У меня есть предложение, - негромко произнёс я, наблюдая за ним пристально. - Ты прямо сейчас ложишься, раздеваешься, складываешь руки на груди, и мы тебе организуем пышные похороны. Потом мы освобождаем Белую Королеву, отдаём в монастырь Красную, если будут отказываться, не беда - доплатим, дракона твоего отдаём на ярмарку в качестве бесплатного развлечения... Ну и всё прочее в таком духе. Как тебе?

   - Ты знаешь, чужак, - произнёс тихо побледневший от ярости Валет, - как бы это ни было интересно, но всё же нет.

   - Как хочешь, - пожал я плечами.

   Наши мечи вспорхнули в воздух как лёгкие бабочки и заплясали свой танец среди молекул азота, кислорода, водорода и прочих газов. Клинки сталкивались с лёгким звоном, взлетали, опускались, совершали обманные движения, уклонялись, парировали, скользили, а вслед за ними примерно те же самые телодвижения совершали и мы. Мы кружили по залу, осторожно маневрируя ногами, не глядя на пол, следя лишь за напряжением и игрой мышц соперника, за лёгкими намёками его малейших манёвров, пытались угадать его дальнейшие движения, наши мечи кружились вокруг нас, плетя паутину блеска, кружась в стальном вихре, танцуя в смертельном танце, совершая немыслимые па и пируэты. Клинки взлетали и опускались, и мы с Валетом то отступали, то наступали; клинки скользили в боковых веерных движениях и, ныряя вперёд, точно били в центр обороны, и тогда мы с Валетом кружили в немыслимых пируэтах, уклоняясь от обжигающей песни смерти, которую пела нам сталь, и которая пока лишь блестела в редких лучах солнца, пробивающегося через узкие окна.

   Наконец Валет устал, движения его стали не так быстры, уже трижды я пробивал веер его обороны, оставляя глубокие отметины на нагруднике и кольчуге, лезвие его меча лишь однажды рассекло рубашку у меня на груди и с тихим шипением проехалось по броне из пластистали, не оставив на ней ни царапины.

   - Ты всё равно не сможешь убить меня, - затянул свою занудную песню этот недоносок, взявший по дури и наглости на себя обязанности Большого Босса, одним резким движением отскакивая назад и опуская меч. - Мы можем ещё долго так сражаться, но победа в итоге всё равно останется за мной.

   - Неужто Красная Королева была так плоха в роли любовницы? - полюбопытствовал я.

   - ЧТО?! - закричал Валет, моментально краснея. - Отродье Бармаглота, да как ты смеешь?!

   - Алиса! - рявкнул я, отступая на шаг и уворачиваясь от его яростных но почти слепых выпадов. - Алиса!!!

   - Здесь её нет! - закричал страшно Валет. - Нет! Нет! Нет! И не будет уже никогда! Слышишь?! Никогда!!!

   - Я здесь, - раздался вдруг тихий мелодичный голос, который как глас архангела прозвучал в этих стенах. Валет вздрогнул и остановился, замерев, как будто налетел на прозрачную стену.

   - Что? - прохрипел он страшно, роняя слюни и пачкая дорогущий камзол.

   - Я здесь Валет, - спокойно произнесла Алиса, выходя из-за колонн. - Почему ты так уверен, что меня здесь более не будет никогда?

   - Потому что ты мертва! - крикнул он яростно. - Потому что я сам убил тебя! Своими руками!

   - Разве можно по-настоящему убить то, что любишь? - мягко произнесла Алиса. - Я никогда не умирала, Валет. Ни от твоей руки, ни от старости... Я всегда жива в тебе, жива в твоём сердце...

   "Ну и ну, - подумал я. - Ну и тайны Санта-Барбары всплывают... Тут два варианта: либо это Шела так круто развлекается, либо Кота я убью, а Валет у нас на самом деле мега-самец - вот Алису уже успел когда-то охмурить...".

   - Но этого не может быть, - прошептал Валет, его плечи опустились, а руки бессильно повисли, не опуская меч, он весь как-то поник и скис. Куда девался тот неплохой мечник, с которым мне не стыдно было скрестить клинки.

   - Тебя привёл он? - спросил он, ткнув в меня пальцем.

   - Я сама пришла, - она подошла ближе и посмотрела в глаза Валету своими чистыми голубыми глазами. - Он был всего лишь моим охранником.

   - Но ведь тебя мог встретить я! - крикнул Валет, протягивая к ней руки. - Почему он, а не я?!

   - Как бы ты мог меня встретить? - пожала она плечами. - Верхом на драконе и во всеоружии?

   - Я всё понял, - кивнул Валет и вдруг как-то хищно подобрался. - Я всё понял, Алиса... Ты пришла, чтобы убить меня, и только за этим ты привела сюда этого убийцу.

   - Что ты?! - замахала она руками в испуге. - Это не так!

   - Не скрывай от меня правду! - крикнул он гневно. - Ведь ты его любишь, а не меня! Его?! Его?! Не молчи! Ответь мне! Сейчас же!..

   "Ну и ну, - подумал я, - да тут у нас целый семейный скандал". Так давно я в них не участвовал, что даже успел соскучиться - Шела опасалась кидаться в меня чем-то тяжёлым - особого воспитания для меня в этом не будет, я лишь спрошу, где это стучат, а вот вещь может испортиться.

   - Я уже ответила тебе: этот рыцарь всего лишь мой защитник! А вовсе не убийца, - терпеливо произнесла Алиса, подходя к Валет совсем близко и кладя ему руку на грудь. - Мне нужен ты и только ты...

   - Это неправда! - закричал он, отшвыривая от себя девушку прочь. - Ты привела его, чтобы он убил меня! Это так, Алиса?!

   - Да действуй же, придурок! - закричала она, поворачиваясь ко мне.

   - Я так и знал! - воскликнул Валет, глаза его полыхнули яростным огнём.

   Меч взлетел и стремительной яростной змёй ударил Алису под грудь, затем отступил - из раны тотчас хлынула кровь - собрался для ещё одной атаки, и в тот момент ударил я - страшно, коротко, свирепо. Мне не хватило всего доли секунды: Шела - уже Шела, не Алиса - падала на пол и по куртке её ниже груди разливалось тёмно-красное пятно, Валет собрался для второго удара, и в этот момент его настиг мой, наискосок под мышку в артерию. Зарубай свистнул и ударил серединой клинка, Валета швырнуло силой удара прочь, он страшно закричал, рука его повисла на лоскуте кожи и мяса, и в этот момент, придя в себя от ужаса происходящего - эта тварь ударила мою любимую! - я развернулся и ударил ещё раз, на этот раз уже в шею. Валет вскинул меч, Зарубай с лёгким звоном и хрустом оставил от него сломанный у рукояти кусок, коснулся горла Валета, и того сила удара швырнула назад, а из обеих перерубленных артерий фонтаном ударила кровь.

   Довершив начатое движение, я брезгливо пнул сотрясающееся в конвульсиях тело противника, повернулся и одним прыжком оказался возле тела Шелы, которое уже не двигалось, лишь мелко-мелко дрожало как от холода.

   "Великий Космос, ты и броню не надела! - возопил я, расстёгивая одним быстрым движением куртку и видя посиневшее от кровопотери всё тело и вялые сморщенные белые груди. - Твою ж мать, ну что за беспечность?!".

   Активатор требовательно пиликнул, подсказанная его компьютером мысль вдруг появилась среди моих, я сразу же с ней согласился - благо других вариантов не было - торопливо закатал рукав рубашки и коснулся темпорального браслета на запястье Шелы, маяк этого браслета неразрывно был связан с моим активатором, который напрямую контактировал с главным темпоральным маяком, через который нам следовало убраться отсюда. Обратной связи никто ещё не отменял, я закрыл глаза, на мгновение отрешившись от всего, мозг оттарабанил мысленные команды, активатор запиликал, пощекотал мою руку вибрацией, и в тот же момент я почувствовал, как содрогнулась сама реальность, когда вспыхнули и погасли символы на его панели, означавшие, что согласно приказу темпоральный браслет переведён в режим удержания определённых временных координат. Я открыл глаза, увидел, как исчезает и прекращается на глазах ручеёк крови, сочащийся из-под раны под правой грудью, как замедляется распространение посинения, а потом последними словами покрыл её чёртово упрямство, которое подсказало ей не брать активатор и не надевать броню, хотя я перед прыжком очень настойчиво требовал этого.

   Я сел на пол рядом с ней, положил меч слева от себя, запахнул и застегнул на ней куртку - до фирмы доживёт, а там подготовим для неё камеру с кольту или регенератором воспользуемся, как ситуация сложится, - потом нежно провёл кончиками пальцев по её щеке и с умилением посмотрел на подмигивающую символами панель активатора - вовремя она, мать её, чтоб ей в Бездне раствориться, активировалась, спасла жизнь той, без которой мне уже жизнь не мила... И тут по-прежнему сидя на полу и заторможенно разглядывая сменяющие друг друга символы, я вдруг вспомнил, что здесь в этой реальности активатор работал только в непосредственной близости от маяка. Я поднял голову - последняя мысль, посетившая мой утомлённый и затуманенный разум, оказалась слишком уж простой, чтобы вот так сразу её осознать и принять.

   И в этот момент из-за портьер ударила струя лимонно-жёлтого пламени, которая испепелила и пожрала всё, до чего только смогла дотянуться. Истаяло в пар тело Валета, оплавились камни под ним, вспыхнули и мигом сгорели гобелены и картины, развешанные на стенах, почернели колонны, от верха одной из них откололся приличных размеров кусок камня, а я всё сидел и тупо смотрел на то, как клубится и парует горячий воздух над оплавленными местами. А потом до меня вдруг дошло, что промедление здесь по сути смерти подобно, моя рука легла на рукоять Зарубая, я моментально вскочил с пола и встал в середине зала, перехватив меч поудобнее и приготовившись. Я ждал. Никогда в жизни я не полез бы на этот живой огнемёт, но возле меня лежала тяжело раненная Шела - досадная помеха задуманному - а потому как бы само собой подразумевалось, что придётся геройствовать. Эх, в который раз уже с саблей на танки. Ну что ж, нам не привыкать.

   Я покрепче взялся за рукоять, повернулся к колоннам, за которыми скрывались окна и стал вслушиваться в доносившиеся оттуда звуки.

   Дверь впереди меня внезапно с грохотом распахнулась и ударилась о стену, я резко повернулся и увидел, как в неё лезут, толкаясь и пихая друг друга, стражники с алебардами наперевес. Меч в моей руке свистнул, описывая дугу, я быстро сменил стойку, готовясь к групповому бою, и в тот же миг одно из окон сбоку от меня со страшным звоном и треском разлетелось на куски, и в образовавшийся проём пролезла гигантская вытянутая морда кошмарной рептилии с парой милых хохолков над коротенькими ушками. За стеной заскребли когти, пасть дракона распахнулась, и заклокотал вбираемый воздух. Мне хватило секунды, что успеть нажать нужный символ на панели активатора и нырнуть к Шеле, загораживая её собой, и в тот же миг с яростным рёвом на лезущих стражников обрушилась река огня, сметающая и пожирающая всё на своём пути. Вот она плеснула в стену, отскочила от неё, раскалив камни докрасна и испепелив толстенную обитую железными полосами дверь, дракон повернул морду к нам и плюнул сгустком огня. Я зажмурился и взмолился всему мистическому, в которое только верил.

   Лёгкий звук удара, как будто сырое мясо на стол шлёпнули, на меня пахнуло горячим воздухом, затем раздался лёгкий всплеск, как будто камень в воду кинули, и в тот же миг страшный рёв заставил меня открыть глаза и возблагодарить мысленно Триединого и Кузьму за то, что оба не оплошали, а сработали, как следует. Дракон яростно мотал обожжённой мордой, кожа пошла гигантскими пузырями, один глаз вытек, от адского жара драконьего огня нос пошёл трещинами, из которых начала сочиться кровь, а рога на макушке оплавились; вот он взревел ещё один раз, и голова задёргалась, пытаясь высвободиться из узкого для неё проёма.

   "Вот он наш шанс! - решили мы вместе - я и моя безумная логика. - Ну, выручай рефлексы!".

   И, вскочив с пола одним резким движением, я метнулся вперёд, отводя руку назад и нагнетая силы для удара, прямо к драконьей морде. Вот я ухватился за выступающий над пастью осколок рога, рука моя метнулась вниз, метя мечом в основание шеи, я задержал дыхание, стараясь не глядеть на эту запёкшуюся корку мяса, отвратительно воняющую и выглядящую, и в этот момент дракон радостно взревел и дёрнул шеей, высвобождаясь...

   От этого полёта на куске драконьего рога я чуть язык не проглотил, меня так резко и сильно швырнуло вперёд, что я чуть не выпустил меч; я прокатился по твёрдой шипастой голове, от неожиданности отрубив ухо, отчего дракон пришёл в ещё большее неистовство и принялся яростно мотать головой, с хлопаньем крыльев поднимаясь всё выше. Все органы внутри меня перемешались в винегрет, я мотылялся на драконьем роге над бездной как червяк на крючке раскручиваемой над головой удочки. Я заорал, чувствуя, что начинаю скользить вниз, дракон взревел в ответ и ещё яростнее замотал головой, отчего я вообще принялся летать как шмель на ниточке. Небо и земля перемешались, я уже почти ничего не соображал, продолжая крепко цепляться из последних сил за рог и умоляя Триединого, чтобы придал он мне сил и удачи.

   Очевидно, сегодня мои ангелы-хранители дрыхли не так крепко, как обычно всем говорливым стадом, а, наоборот, на удивление бдили, потому что шанс мне предоставился чуть ли не сразу. В одном из таких головокружительных манёвров, я краем глаза успел заметить промелькнувшую подо мной шею, усыпанную крупными костяными шипами и наростами, покрытую частоколом чешуек, за которые вполне можно было при желании зацепиться. Оставалось всего ничего, сущая мелочь: умудриться отцепиться от рога настолько вовремя, чтобы угодить точно на шею, в противном случае мне угрожала либо перспектива оказаться куском мяса на шампуре из драконьего шипа, либо лепёшкой на плитах двора. Был ещё и третий вариант: провисеть вот так ещё немного и самому с собой поспорить, как далеко сможет меня закинуть дракон, при том, что я был меньше его раз в пятьдесят, а то и во все сто... Все три этих варианта меня совсем не вдохновляли. И я решился, подумав в очередной раз, что терять мне, в принципе, нечего, кроме своей единственной любимой и неповторимой жизни и целостности шкуры, а потому...

   "Эх, была не была!" - воскликнул я мысленно и разжал пальцы, намертво вцепившиеся в обломок рога.

   Только такой сумасшедший как я был способен на подобный прыжок, остальные пусть даже и не пытаются, даже сам Шляпник бы мне обзавидовался. Зарубай с хрустом вонзился между чешуек и застрял, я чуть не упал, зацепившись ногой за один из шипов, чуть не сорвался, однако вовремя ухватился за рукоять меча и другой шип, оказавшийся под рукой, выпрямился и со злостью налёг на меч, погружая его глубже. Дракон издал визг, вильнул резко вправо, меня новь сорвало с его шеи, я описал, наверное, самый дурацкий круговой полёт на свете, ухватившись непослушными пальцами за рукоять, грянулся грудью на шипы и чуть не заорал от боли, когда один из них уколол меня в самое мягкое место моего давно уже приручённого и воспитанного в спартанском методе организма.

   Брюки порвались с сухим треском... Отлипнув от шипа, я с изумлением посмотрел на свою ногу, где выше колена, но ниже бедра показалась приличных размеров рваная дырка, из которой сразу же начала сочиться кровь, и в этот момент огненный кулак неописуемой ярости прокатился по моему телу и ударил в мозг. Я чуть не завизжал от бешенства, глядя на дырку в своих любимых брюках - кровь-то хрен с ней, остановится сама со временем, но вот брюки!.. За две тысячи кредитов!! СВОЛОЧЬ!!!

   - А-а-а!.. - заревел я как паровоз, схватился покрепче за рукоять меча, выдрал его и, ухватившись за шип, повернулся к голове. - Тапком тебя, гада!

   - Получай! - рявкнул я, пробежал, балансируя как канатоходец, по извивающейся и дрожащей шее, подскочил к месту основания черепа и с размаху воткнул туда меч, сразу погружая его чуть ли не на всю длину.

   Есть! Подбили гаду!

   Дракон как-то странно кашлянул, уронил сноп искр, затем накренился, заваливаясь боком, крылья его начали подниматься всё реже и, махнув ими в последний раз, он начал падать.

   Мгновенно остыв и придя в себя, я проклял всю свою излишнюю горячность - каково это падать на таком здоровенном сарае да ещё и с большой высоты! Я вцепился в шипы как в спасательные круги, умоляя все силы, чтобы дракон не начал переворачиваться. Но, видно, везучесть моя на сегодня кончилась. Все птицы умирают лапками вверх. Дракон, как оказалось, не был исключением, хотя и был покрупнее любой пташки. Земля снова стала небом, вот только вовсе не безбрежным и бесконечным, а вполне ощутимым и очень быстро приближающимся.

   "Маяк! - мелькнуло вдруг в голове. - Мне срочно нужен маяк!".

   Я заозирался, вытягивая шею, поджал ноги, затем упёрся каблуком в выступ чешуйки и с силой швырнул себя вверх. Порыв ветра чуть не отправил меня в свободный полёт, но он же и подтолкнул меня. Я бабочкой взлетел на пузо дракона, вцепился в коготь на лапе и, балансируя как сёрфер на доске, посмотрел вниз - земля и вымощенный камнем двор приближались с ужасающей быстротой. Сейчас или никогда! Надо было решаться... Я осмотрелся, отчаянно ища взглядом маяк, затем послал мысленный приказ активатору и вытянул вперёд одну руку. Резко изменивший направление ветер качнул дракона в сторону, пузо спружинило под моими ногами, я потерял равновесие и упал на колени, хватаясь за лапы и чешуйки на брюхе; внезапно изогнувшиеся крылья вдруг вырвались из-под спины, перепонки натянулись, захлопали и загудели под порывами ветра, тело дракона задрожало и начало переворачиваться снова.

   - Прокляни тебя Безымянный! - заорал я в отчаянии, взбегая по боку дракона на его спину и уже начиная падать, как вдруг...

   Активатор отчаянно запиликал, панель с символами внезапно исчезла, и вырвавшийся из-под неё тонюсенький луч упёрся в драконово бедро ближе к хвосту и осветил его. Мгновенно там мелькнула короткая вспышка - маяк узнал сигнал активатора и ответил на него.

   - О Триединый, спаси и помоги! - взмолился я и последним отчаянным усилием рванулся вперёд, как обезьяна прыгая с шипа на шип и скользя по чешуйкам. Тело дракона резко качнулось вправо и повернулось, вдруг вылетевшая справа лапа полоснула меня когтём, раздался треск раздираемой (раздираемой?!) пластистальной брони, кровь брызнула веером и моментально пропитала рубашку. Меня швырнуло к маяку и основательно приложило грудью о шип. От боли я чуть не потерял сознание, активатор взволнованно запиликал, руки ожгло огнём, и сразу четыре или пять игл вонзились мне под кожу, моментально вырвав с границы небытия. Туман перед глазами рассеялся, астромин заблокировал боль, и я, пьяно хихикнув, едва ли не вразвалочку кинулся к маяку, который, застряв между чешуек и повиснув на одной, так и манил меня.

   - Ну наконец-то, - пробормотал я себе под нос, вытаскивая его из щели и крепко прижимая к груди. - Моя ты прелесть...

   Тело дракона внезапно изогнулось дугой, крылья вывернулись в обратную сторону и с мерзким хрустом сломались, затрещали рвущиеся перепонки, я поднял голову, замедленно соображая из-за лошадиной дозы обезболивающего и вдруг увидел, как совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки от меня пронеслись тонкие ажурные шпили Дворца, едва не проткнувшие дракона насквозь.

   "Влип, очкарик, - мелькнуло в голове паническое. - Никогда больше не поддамся на уговоры этого старого ящура...".

   - Констант-смещение на три секунды! - крикнул я, посылая мысленный приказ активатору, и рванулся вперёд изо всех сил. - Активация через пять секунд!

   Ужом проскальзывая между шипами, я как метеор пронёсся по спине дракона, которая дрожала и изгибалась у меня под ногами, вскочил на шею и полез как сумасшедший обезьян по ней, хватаясь за шипы и подтягиваясь по ним.

   И в этот момент реальность содрогнулась и замерла, от неожиданности я едва не сорвался, однако успел каким-то чудом зацепиться кончиками пальцев за край чешуйки, как бритва резанувшей меня по ним, подтянулся и вскарабкался на замершую в неподвижности голову дракона, после чего огляделся - стена Дворца была прямо передо мной, мы летели, невообразимо медленно опускаясь, прямо на неё, скользили по воздуху как конькобежец по льду в замедленной съёмке, крылья, изломанные и вывернутые, уже не хлопали, а голова и шея застыли неподвижно как навесной своеобразный мост, на самом краю которого стоял я и ждал того самого момента, который по моим представлениям должен был вот-вот наступить.

   И он настал. По-видимому ребята, ответственные за то количество приключений, что сваливались на мою голову день ото дня, решили сжалиться надо мной и подкинули своеобразный подарок - окно, из которого я, обдирая в лохмотья куртку и рубашку на плечах и боках, вылетел как пробка из бутылки, повиснув на драконьем роге, оказалось совсем близко... И я прыгнул. Прыгнул, вытягиваясь в струну и выставляя перед собой согнутые в локтях руки. Прыгнул и полетел как гордая птица, орёл, зажмурившись и умоляя всё мистическое и сверхъестественное, чтобы уберегли и не дали промахнуться. Это был чудесный полёт - короткий и, хвала Триединому, точный. Активатор пиликнул, снимая по моей мысленной команде замедление бега времени, стена вдруг с невероятной скоростью устремилась вверх, я приоткрыл один глаз, горячо бормоча молитвы, и...

   В окно я влетел без шуму и пыли, так, словно занимался этим всю свою сознательную жизнь. Скрипнула рама и хрустнула, выворачиваясь с корнем, когда я, немного не рассчитав, не поместился плечами и выбил её, я влетел внутрь залы, рухнул на пол, перекатился по нему и замер, лежа на спине и хрипло прерывисто дыша. Удалось! Получилось! Великий Космос, я не верил в это! Неужели получилось?! Неужели я снова здесь, на твёрдых прочных незыблемых камнях, которые не дрожат как желе под ногами, не пружинят и не переворачиваются, сбивая с ног и сбрасывая с себя. О Триединый, как же это здорово, прекрасно и замечательно! Я ухнул, переворачиваясь на живот и стеснительно оглядевшись, поцеловал пол, на котором лежал. Вам, стыдливым и брезгливым, моей радости не понять, вам не приходилось падать с агромаднейшей высоты на здоровенном сарае, который вдобавок всякий раз норовит перевернуться и сбросить вас с себя. Вдобавок не уверен, что где-то найдётся ещё более безумное место для скакания с мечом и поединка, чем довольно скользкая покрытая наростами, чешуёй и шипами спина дракона, по которой вдобавок ползают здоровенные клещи, каждый с мой кулак размером.

   - Шела! - вспомнил я и подхватился, быстро вскочил и подбежал к ней, чтобы через секунду с облегчением перевести дух - браслеты работали, как положено, поддерживая стабильное темпоральное поле, в котором как в коконе она находилась.

   - Человек, сегодня из-за тебя я чуть не умер от удивления, - раздалось вдруг у меня над головой, и я с трудом подавил желание пальнуть по этому шутнику из "конвертера" - до чего же меня бесит, когда кто-то подкрадывается со спины и нежно так говорит: "Гав!" над самым ухом.

   - Ты же придуманный персонаж, - ответил я, старательно успокаиваясь и заставляя себя не делать резких движений. - Как ты можешь умереть?

   - Это так... - довольная и счастливо улыбающаяся морда Кота выплыла из-за моей спины и повисла перед глазами, - словосочетание такое.

   - А-а-а... - глубокомысленно протянул я, ставя маяк на пол и беря Шелу за руку.

   - Все в шоке от твоего поединка с Пламезрыгом, - помолчав немного, добавил Кот и повилял неожиданно появившимся в воздухе пушистым хвостом. - Никак не ожидал, что тебе это окажется по силам и - слышишь? - Безумный Шляпник уже танцует свою весёлую Жигу-Дрыгу на главной дворцовой площади перед нашей счастливой и прекрасной Белой Королевой.

   - А где же Белый Кролик? - не удержался я. - Где ваш самый главный революционер?

   - Они с Мартовским Зайцем и Мудрогласом пьют чай, и Додо кружит над их головами и посылает всем свои радостные крики и хорошее настроение... Не было здесь никакой революции, рыцарь, - вдруг заявил Чеширский Кот. - Кому-то нравилось правление обезумевшего Валета, кому-то он пришёлся не по нраву. Белый Кролик был в курсе того, что Белая Королева была низложена, но ведь она ровным счётом не сделала ничего, чтобы поднять это королевство из той дыры, в которую его завела Красная Королева.

   - Правда? - удивился я.

   - Истинная, - кивнул Кот. - Ей было не до того, ведь она вспоминала времена, когда она и её сестрица были счастливы вместе, общалась с Мудрогласом и перечитывала многие разы Оракулум, вспоминая об Алисе. Потом вернулся из небытия Валет, вобравший в себя силу Убигробба и ярость Бармаглота, и начал править своей твёрдой рукой. Конечно, это не понравилось многим, кто был в фаворе у Белой Королевы, и они захотели его убрать. Руками новой Алисы и её нового рыцаря. Вот так... - Кот печально развёл лапками, глаза его потухли и уже не так сверкали как поначалу. - Сказки тоже взрослеют со временем и на место того, что в них красиво называется борьбой Добра со Злом, приходит то, что многие прямо именуют борьбой за интересы и влияние...

   - Да вы, батенька, политикой тут начали баловаться, - усмехнулся я устало, гладя на него.

   - Со скуки какой только дрянью не займешься, - лениво произнёс Кот и почесал задней лапкой за ушком.

   - Ясно, - вздохнул я и тут вдруг вспомнил про своё обещание. - Мы, кажется, кое о чём с тобой договаривались.

   - О чём? - искренне удивился Кот, его хвост изогнулся вопросительным знаком, и тут же морда его просветлела, а глаза вновь засверкали. - Ах это... Забудь об этом, человек, ты и так очень развлёк меня, а это для меня дороже всего. Теперь мне не скоро станет скучно, в конце концов весь Дворец ещё долгое время будет только и говорить что о вас.

   - И всё же, - я упрямо покачал головой. - Договор дороже денег, а деньги - это самое дорогое из всего, что я знаю. Ну кроме разве что пары приятных мелочей, - поправился я, с нежностью посмотрев на Шелу.

   - И как же ты собираешься это сделать?

   - Очень просто, - пожал я плечами. - Помнишь трюк, которым я обманул Валета?

   Чеширский Кот кивнул, морда его приблизилась ко мне, а глаза заинтересованно засверкали.

   - Бери меч, отныне он твой, - распорядился я. - Не чей-нибудь, не пыльная реликвия на забытой стене Дворца, а твой.

   - И зачем он мне? - удивился Кот.

   - Ты можешь перевоплощаться в кого угодно, - напомнил я. - С этим мечом ты станешь истинным хозяином всего этого, - я неопределённо мотнул головой, пытаясь обрисовать всё вокруг. - Захочешь, станешь Алисой, захочешь - Валетом или мной, например... Захочешь, останешься Котом, но меч, - подчеркнул я это слово, - останется у тебя и, если придёт ещё какая-нибудь зловредная гадина, уже ты будешь вставать или не вставать на защиту всего. Чем не хозяйское положение?

   - А ты уходишь, человек? - внимательно посмотрел на меня Кот.

   - Да, - кивнул я. - Здесь мне нечего делать, увы. Здесь уже мне будет скучно... Вдобавок есть у меня одно сильное желание подержаться за горло одного человека и послушать его нежные хриплые свисты, так что... Деньги опять же, - вспомнил я вдруг об обещании Капитошкина.

   - Тогда, - Кот печально улыбнулся, - давай прощаться. Есть у меня к тебе одна просьба, человек. Когда будут писаться очередные дополнения к "Алисе в стране чудес", не поленись, прочти их. В конце концов сказки умирают и превращаются в прах, когда о них забывают. Ты знаешь это?

   - Я знаю это, - кивнул я. - Я не забуду о твоей просьбе, Котяра. Будь здоров! И... - я дотянулся до маяка и положил на него руку, - передавай привет Шляпнику. Скажи ему, что он редкостная сволочь и полный безумец, раз пошёл на службу к Валету. А ответ на его загадку таков: ворон и письменный стол схожи хотя бы тем, что оба из них подразумевают перья для своего существования.

   - Ты знаешь эту загадку?

   - А кто её не знает? - ухмыльнулся я. - В своё время читательский мир долгое время дрожал в лихорадке, пытаясь отгадать ответ на неё, а за более-менее вразумительный ответ одно научное общество даже предлагало награду...

   - Удивительно, - Кот сложил лапки и задумчиво покачал хвостом, - как далеко может зайти человеческая глупость.

   - Очень далеко, - подтвердил я. - Передашь ему?

   - С удовольствием, - Кот потянулся, оттопыривая когти. - Особенно первую фразу.

   - Тогда прощай, пушистый, - тихо сказал я и отдал мысленный приказ активатору запустить маяк.

   Мгновенно свет вокруг меня померк, до моего ограниченного темпоральным коконом слуха донёсся звук грома, что-то с оглушительным треском разлетелось на куски, я крепко сжал руку Шелы и прижался к ней теснее, и в тот же миг на грани видимости в чернильно-чёрной темноте начала разгораться яркая искорка - предвестница темпорального вихря.

   Я залюбовался её переливами и игрой цветов и оттенков, потом глубоко вздохнул и отрешился от всего, стараясь ни о чём не думать, и в тот же миг Поток обрушился на меня, разом погрузив в себя с головой, схватил и поволок за собой, швыряя и переворачивая.

   Домой... Пора домой!

Глава 23

   - М-м-м... Милый, это восхитительно!.. И почему мы раньше с тобой тут никогда не бывали? Ты не поверишь, но я уже почти простила тебя. Ты рад?

   - Очень, - искренне ответил я, поднимая бокал с вином, сверкавший множеством рубинов в пламени свечей, окружавших нас. - За наше удачное возвращение и за неожиданное богатство, свалившееся на нас.

   - Честно заработанное, - подчеркнула она, поправляя меня; мы легонько чокнулись, мягко коснувшись ободками бокалов друг о друга, и с удовольствием пригубили вино.

   - Я так боялся за тебя, - произнёс я тихо, глядя ей в глаза. - Так боялся потерять тебя...

   - Хвала звёздам, у тебя хватило ума быстро отреагировать и запустить темпоральную консервацию, - усмехнулась Шела, с любовью глядя на меня, - иначе я бы с тобой здесь уже не сидела. Ума вот только не приложу, почему ты столь же быстро не отреагировал раньше?

   - Меня огорошили ваши откровения, - честно признался я. - Скажи честно: это была твоя игра или?..

   - А ты думаешь, что я всерьёз способна нести такую ахинею? - сверкнула она глазами. - Ну спасибо тебе, милый! Удружил на старости лет. Если честно, то я не знаю просто, что я говорила и почему. Как будто наваждение нахлынуло, которое полностью мною завладело и подчинило себе.

   Она отрезала кусочек бифштекса и изящным движением увенчанной новеньким браслетом ручки отправила его в рот.

   - Скажи, зачем вообще понадобилось превращать меня в Алису? - спросила она, прожевав.

   - Другого способа покончить с Валетом не существовало, - пожал я плечами и уставился в свою тарелку. - Нужно было заставить его поверить, что Алиса вот она, перед ним, только столкновение его с ней могло погубить того безумца. Так говорил Кот. А проверять его слова или придумывать что-то ещё у меня уже не было времени.

   - С ума сойти, - фыркнула Шела и потыкала вилкой мясо. - Сидят двое взрослых людей и обсуждают какую-то сказку.

   - В этой сказке мы с тобой оказались благодаря ненасытности нашего старого динозавра, - заявил я в ответ, - и едва смогли выбраться оттуда живыми. Так что есть что обсудить...

   - Ну да, - кивнула она. - Как там кстати твой бок?

   - Побаливает, - отмахнулся я. - Но это мелочи, до свадьбы заживёт, а уж после сего мистического ритуала мне не один дракон уже не будет страшен.

   - Почему? - спросила Шела польщённо.

   - Потому что напасти страшнее разгневанной женщины со сковородкой в руке ещё не придумано, - фыркнул я. - Особенно, если эта женщина живёт на левой стороне твоей собственной кровати.

   - Разве на левой? - Шела наморщила лоб. - Ах, ну да...

   - Давай выпьем за наше счастливое воссоединение, - провозгласил я, торжественно поднимая бокал. - Учти, мне плевать на всякие Центры и тренинги. Этой ночью ты никуда от меня не денешься!

   - Да я и не собираюсь, - Шела с таким восторгом посмотрела на меня, как будто я стал рыжим. Мы аккуратно чокнулись, я ощутил на губах и на языке сладковатую пряную горечь и вдруг мыслями унёсся далеко-далеко...

  * * *

   - Великий Космос, мистер Преображенский! Наконец-то! Где вы пропадали?! Почему так долго не выходили на связь?! А что с мисс Шелой?!

   - Помогите, - прохрипел я, заваливаясь на бок и уже будучи не в силах удерживать тело своейлюбимой на руках - от страшного напряжения и усилий блокада астромина исчезла, только-только зарубцевавшаяся рана разошлась, и кровь снова свободно текла, капая на пол, а боль начала постепенно сжигать меня.

   - Что?! О Триединый, что с вами?! Это мисс Шела?! Как?!

   - Да не ори ты, придурок! - закричал я из последних сил, срываясь от охватившей меня вдруг злости и остро жалея, что не могу заткнуть этот визгливый глас "архангела" своим кулаком. - Элану сюда срочно со всем оборудованием! Пусть подготовят регенераторный отсек!

   - Молчи, Андрей, - раздалось надо мной спокойное. Голос Грина. Хвала всему на свете! Уж этот-то временами спокойный рассудительный парень всё расставит по полочкам. - Всё хорошо. Всё нормально. А теперь давай-ка...

   Чьи-то сильные руки осторожно затормошили меня, я ощутил, как они аккуратно разжимают мои объятия, в которых я сдавил Шелу, не желая отпускать её.

   - Всё хорошо, Андрей, - Грин мягко но настойчиво пытался достучаться до моего затуманенного темпоральным переходом сознания. - Отпусти её. Элана уже здесь. Тебе самому нужна срочная помощь. Отпусти Шелу.

   - Да, - кивал я. - Да-да... Сейчас, - однако инстинктивно, подсознательно всё ещё продолжал обнимать её, не желая разжимать кольцо из рук. - Да... Я... Я уже. Сейчас...

   - Отпусти её, Андрей, - мягко произнесла у меня над головой Элана, и её ласковый и нежный голос проник в самые глубины моей души и могучего интеллекта, что-то там разворошил и вытащил на поверхность. - Отпусти её, я здесь. Тебе необходима операция, так что давай отпускай её.

   - М-м-м... - замычал я, не в силах отделаться от наваждения, что все окружающие меня - дурной сон, который - стоит лишь очень-очень захотеть - развеется, растает, испарится как кусок льда на солнцепёке.

   Наконец, здравый смысл победил, я разомкнул объятия и тут же почувствовал, как из них осторожно вытаскивают Шелу, а меня самого аккуратно поднимают под руки, поддерживая за талию.

   - Терек, - раздался вдруг голос Эланы, прозвучавший уже дальше, чем в первый раз, - готовь регенераторный отсек и выводи на максимум показатели вито-поля. Мы сейчас к тебе пациента доставим, у неё проникающее ранение в сердце!

   - Подожди, - снова голос Грина. Но уже взволнованный и возбуждённый. - А как же?..

   - Я останусь, Бенефициус, - спокойно ответила Элана. - Или ты думал, что я его брошу?

   Я позволил себе криво усмехнуться. Во всяком случае то напряжение лицевых мускулов, которое, как мне объяснили позже, оказалось способно довести до инфаркта не только впечатлительную бабульку, но и здоровенного оператора, только я, видимо, счёл улыбкой, остальные назвали бы это иначе.

   - Так, - маленькая прохладная ладошка коснулась моего разгорячённого лба и мне сразу же стало легче. - У него жар и обширная кровопотеря. Бенефициус, помоги мне вытащить его из камеры.

   - Альберт, Станислав, берите его аккуратно! И только попробуйте ему что-нибудь прищемить!

   - Хм... - фыркнул я, чувствуя, как меня осторожно заваливают и запрокидывают, укладывая на подставленные носилки. - Шела?..

   - Успокойся, - ладошка Эланы не покидала моего лба, и она, по сути, была тем связующим меня с реальностью звеном, которое не давало мне окончательно сорваться в полное беспамятство, что уже стояло на пороге сознания и манило к себе зазывными жестами. - С ней всё будет хорошо. Терек, регенераторный готов? Отлично! Ребята, несите её скорее!

   - Аккуратно... Выносим... - распоряжался между тем Грин. - Куда ты прёшь его, птица-дятел?! - заорал он вдруг так, что мне аж плохо стало. - Куда вперёд ногами?! Совсем сдурел?! Разверните его! Вот так...

   - Долго я?.. - промычал я, еле ворочая языком. - Как?..

   - Подожди, - ладошка Эланы накрыла мой рот, и я машинально пощекотал её пальчики губами. - Зизольдий Гурабанович, я забираю его!

   - Вижу, - недовольный каркающий голос моего начальника раздался у самого моего уха. - Что с ним?

   - Полное истощение, потеря большого количества крови и скорее всего лихорадка, хотя в симптомах я не уверена.

   - Ясно, - промычал он. - Надолго?

   - А это как уже лечение потребует, - решительно отрезала Элана, и мне захотелось ей поаплодировать - кроме Аластора и Кузьмы только она, пожалуй, позволяла себе вот так в открытую перечить Старику и не подчиняться его указаниям, если они были бредовыми, а бредовыми они бывали частенько, что уж тут поделать...

  * * *

   - Милый, с тобой всё хорошо? - тревожно поинтересовалась Шела.

   - Да ты знаешь, бабушка, что-то военные раны о себе напоминают, - заохал я, демонстративно держась за бок и вспоминая, как Элана, пришедшая в ужас от разодранной драконьим когтём пластистальной брони и вообразившая себе как всегда, что я опять героически полез в самое пекло, содрала с меня всю одежду и запихнула в одну из капсул реанимационной камеры, где мстительно обработала меня лазером без применения полагающегося наркоза, отчего я помянул пару непристойностей и проклял всё на свете драконье племя.

   - Какая я тебе "бабушка"?! - сверкнула она грозно глазами.

   - А разве ты дедушка? - удивился я и сделал невинный взгляд.

   - Я тебя когда-нибудь точно убью, - мечтательно произнесла она. - Убью и закопаю, чтобы уже больше никогда не слышать твои издевательские шуточки.

   - Ты разоришься на моих похоронах, любовь моя, - фыркнул я, - потому что помянуть меня придёт такое количество народа, что все шаттлы и корабли Айзиса окажутся забитыми под завязку.

   - Что ж это количество людей не приходит поминать тебя каждый день? - усмехнулась она.

   - Не знаю, - пожал я плечами. - Наверное, не хотят лишать тебя той божественной частички моей славы, которую я дарю тебе каждый день.

   - Ты неисправим, - вздохнула Шела, отрезая кусочек мяса и макая его в соус. - Ты, наверное, самый кошмарный себялюбивый тип, в которого мне когда-либо приходилось влюбляться.

   - Да, - довольно подтвердил я. - А ещё я милый, симпатичный, замечательный и чер-р-ртовски обаятельный подлец и негодяй!

   - Вот именно это мне в тебе и понравилось, - мечтательно вздохнула она и таким соблазнительным движением отправила в рот кусочек мяса, послав при этом сногсшибательный зазывный взгляд, что меня моментально бросило в жар, и я уже хотел свистнуть официанта, чтобы он мне указал, где здесь есть свободные vip-покои с диванчиками и всем таким.

   Ох, "Империал", "Империал"... В отличие от почти поголовного большинства ресторанов и элитных ночных клубов, тебя одного, похоже, не затронули чудные веяния времени и "моды". Здесь всё осталось неизменным, ещё таким, каким я его запомнил: кремовые карнизы, драпировка с позолотой, белоснежные стены с фигурной лепниной, мебель в старом стиле (тяжёлые столы из резного английского дуба и красного дерева, кресла, за которые любой антиквар продал бы душу Безымянному), мягкая живая музыка, которая как ароматное вино окружала нас и придавала изысканности царящей здесь атмосфере; свечи в массивных золотых канделябрах, наряду с искусственным освещением создававшие гармонию уюта и покоя; вежливые обходительные официанты, чистая безо всяких синтетических примесей пища... "Империал" дорожил репутацией, а его постоянные клиенты дорожили им, потом что это было, пожалуй, единственное место во всём Мараха, где можно было "поймать" соответствующее настроение и отдохнуть душой и телом под мягкие и нежные переливы пения скрипки и вторящей ей виолончели. Эх, "Империал"... Для нас, истинных ценителей жизни во всех её проявлениях" ты был сродни "Лукуллу", две стороны одной монеты: наиреспектабельнейшее и наикошмарнейшее.

   - Значит теперь у тебя целых две недели свободы? - достучался до меня, задумавшегося и отрешившегося от всего, беззаботный голосок Шелы.

   - Это вовсе не значит, что поэтому мы срочно обязаны ехать к твоей маме, - протянул я задумчиво, глядя на бокал и на то, как играет и переливается на свету рубиновым огнём вино. - У меня совершенно другие планы на аренду тебя.

   - А ты меня уже успел арендовать? - улыбнулась она. - А как насчёт задатка?

   - А это разве не задаток? - я взглядом показал на её новенький браслетик. - Вдобавок наш общий арендодатель Капитошкин ЗэГэ даже разговаривать со мной не пожелал, - обиженно вспомнил я. - Пробурчал, чтобы я его не отвлекал. Тоже мне отвлёк я его, небось оторвал от сочинения какой-нибудь очередной инструкции. Он даже торжественную речь в мой адрес пожадничал произнести, хорошо хоть "Спасибо" не забыл сказать.

   - Он просто очень смущён, - пояснила Шела и, вытянув вперёд руки, коснулась кончиками пальцев моих рук. - Кроме того, как мы с тобой успели убедиться, эта самая VIC-технология оказалась несовершенной, не просчитаны были условия работы курьеров в моделируемом темпоральном пласте, из-за этого нашему Старичку теперь приходится выбирать между давлением инвесторов, которые требуют более инновационного подхода к работе, и безопасностью курьеров. В необходимости обеспечения её он уже успел убедиться сегодня, когда меня регенерировать пришлось, а тебя штопать лазером... Ну что ты рот раскрыл, милый?

   - Вот уж не думал, что ты способна на такие заумные мысли, - похвалил я её и развёл руками.

   - Это ты меня сейчас обидел или похвалил? - нахмурилась она непонимающе.

   - А сам не знаю, - честно ответил я, улыбаясь и глядя на неё. - Я просто привык, что роль умника и зануды изначально была написана для меня.

   - Чушь, - махнула она рукой. - Не бери в голову. Видимо, когда меня регенерировали, еще чуть-чуть мозгов в голову запихнули.

   - Куда уж больше? - деланно поразился я и сделал испуганное лицо. - Ты у меня и так умная, а стала ещё умнее. Это что ж мне теперь ещё в один университет поступать?

   - Зачем? - не поняла она.

   - Мужик, если он, конечно, мужчина, - уточнил я, - должен всегда быть на коне и впереди и героически шашкой махать. Мужчина всегда должен стремиться к тому, чтобы стать лучше, умнее, чем он есть сейчас, всегда должен стремиться достичь большего, чем он уже имеет. В этом сокрыт наш древний инстинкт: вперёд, быстрей и выше...

   - Болтун, - ласково вздохнула Шела, не в первый раз слышавшая это в моём исполнении, и потянулась легко. - Мой ми-и-илый, как же я тебя люблю!

   - Я тебя тоже, - я сбился с мысли и с шумом выдохнул набранный для продолжения изложения воздух. - Слушай, - мне вдруг в голову постучался свеженький сегодняшний креатив, - есть предложение! Давай сейчас закажем к нам домой пару бутылок самого лучшего вина, попросим ЭлИн зажечь свечи и подготовить романтическую обстановку, а сами погуляем немного по вечернему Мараха, после чего вернёмся домой и... У нас вся ночь впереди.

   - Звучит заманчиво, - сверкнула Шела глазами. - Действуй, мой р-рыцарь! Я в тебя верю.

   Я послал ей воздушный поцелуй, выскользнул из-за столика и направился вглубь зала, осторожно обходя столы и посетителей, здороваясь со знакомыми и выслушивая кучи комплиментов по поводу моего костюма и того, что я - такой молодец - наконец остепенился и, авось, скоро заживу степенной жизнью, не разменивая её на беготню за Белым Кроликом и звонкой золотой монетой. Ага, господа и дамы, я вам скажу: "Щаз! Разбежались!".

   - Простите, сэр, вам что-то подсказать? - рядом со мной вдруг появился официант, который так неожиданно вынырнул из однообразной смешанной толпы, что мне показалось, будто он выпрыгнул как чёртик из табакерки.

   - Мне нужен администратор, - вежливо сообщил я ему. - Я хочу сделать заказ.

   - Конечно, сэр, конечно, - закивал официант и взял меня за локоть. - Если вам угодно, я покажу вам его офис.

   - Благодарю вас. Я знаю, где офис Велимира Вячеславовича, не беспокойтесь, - вежливо отказался я, глядя, как глаза парня становятся размером с чайные блюдца - далеко не каждый мог похвастаться личным знакомством с бессменным и, как мне всегда казалось, бессмертным администратором "Империала".

   - Как скажете, сэр, - промямлил, поклонившись, официант. - Что ж, если вам более ничего не нужно?..

   Я покачал головой, и, ещё раз поклонившись, официант растворился в толпе, а я тем временем направился дальше, в сторону еле заметной винтовой лесенки, которая закручивалась и вилась вокруг ствола вечно цветущего дерева мутировавшей марсианской породы, и вела на второй этаж, оформленный в виде полубалкона, где располагалось "сердце" "Империала" - личный офис его администратора.

   Я подошёл к лестнице и ступил на неё, в тот же миг из толпы вынырнул одетый в костюм молодой плечистый парень, окинул меня быстрым взглядом профессионала, затем ни слова не говоря исчез так же быстро, как и появился.

   "Солидные ребята работают, - подумал я. - Но это как раз таки и понятно: всё-таки сам "Империал" охраняют, а не склад с картошкой и не женский монастырь".

   Минута на спокойный неторопливый подъём, и вот я уже вежливо стучусь в дверь кабинета администратора и после громкого "Войдите!" вхожу внутрь.

   - А-а, Андрей! - узнал меня Велимир Вячеславович и вскочил навстречу, гостеприимно обнимая меня. - Так давно не виделись... Как поживаешь, волк-одиночка?

   - Да вот уже не одиночка, - произнёс я, глядя на него и удивляясь тому, что он совершенно не изменился, хоть и прошло уже лет десять - всё так же гладко выбрит, в белоснежном чесучовом костюме, крепок, жилист, на начинающей лысеть голове ни одного седого волоска, даже загар где-то умудрился подцепить.

   - Да... - протянул он. - Мир меняется, а люди вместе с ним. Вот и мне уже доложили, что явился ты с очередной прекрасной незнакомкой. Однако, судя по вашим жестам и поведению, что-то между вами уже промелькнуло, что соединило и никогда уже не разлучит. Я прав?

   - Более чем, - кивнул я, осматриваясь. - Сначала думал, это как болезнь: если лечить, пройдёт скорее. Потом вдруг понял, что это, оказывается, не болезнь, а слово. Слово, которое я всё не решался произнести. Слово, буквы которого выжжены на сердце отныне на века.

   - Красиво излагаешь, - Велимир Вячеславович похлопал меня по плечу и отошёл к своему столу. - С театром уже всё? Порвал поди окончательно?

   - Вы же знаете, как это бывает, - пожал я плечами. - Сам себе говоришь, что нет, ещё решу я эти дела, ещё буду разбираться с тем да с этим, но... Проходит время и ты вдруг понимаешь, что ровным счётом ничего не сделал и начинаешь искать оправдание сему, а потом... Потом, как правило, уже поздно.

   - Тогда пиши книги, - посоветовал он мне. - У тебя как и прежде очень красивый слог. Это ведь Герман тебе речь ставил?

   - Да-да, - улыбнулся я, вспоминая. - Именно Герман Вениаминович. А намучился он тогда со мной... Вы бы слышали, как он обо мне отзывался.

   - Слышал, не переживай, - усмехнулся Велимир Вячеславович. - Он всех своими проклятиями стращал. Метод воспитания у него такой был.

   - Ну да, - хмыкнул я и посмотрел на него задумчиво, вспоминая свою молодость, когда мне, наконец, удалось устроиться на более-менее "тёплое" местечко в Театральной Академии и в кои-то веки начать питаться не один раз за два дня, а как все три раза в день. Велимир Вячеславович как раз и был одним из преподавателей, которые по-настоящему заботились об учениках и процессе обучения - был у него такой пунктик в отличие от большинства тамошних гуру, именно он гонял меня по всем наукам, чтобы поднять мой уровень и чтобы вытрясти из бюджета академии увеличение субсидирования для студентов, потому что не только мой ужасно костлявый вид приводил его в шок. Этот гурман от природы и вечный последователь культа всего прекрасного просто не мог смириться с тем, что в этом мире живут люди, для которых съесть крысу (причём не жареную и не вареную) за день и заесть её тонюсенькими перьями ещё только пробивающимися из-под снега дикого лука - значило плотно и вкусно поесть.

   Когда я всё это и многое другое, о чём не хотелось бы рассказывать никому, чтобы не навлечь на себя проклятия и ужас людей, я шептал, всё ещё слабый и измождённый, Велимиру Вячеславовичу, он едва сознание не терял. Не верил, конечно, по началу, но потом расспросил пару моих друзей, которые вместе со мной в Академию пришли, тоже кожа да кости, убедился и потом на свои деньги кормил всех нас, пока не добился от начальства увеличения субсидирования. Чего ему это стоило, я не знаю и не узнаю, наверное, никогда, потому что он строго-настрого запретил как-либо отплачивать ему за это... Теперь вот он уже хозяин "Империала", один из самых богатых и влиятельных людей в Мараха, и очень известная в высших кругах общества Марса персона.

   - Ты ко мне по делу? - спросил он, встав возле стола, и бросил быстрый взгляд на гору бумаг, скопившуюся явно для разбора и подписи. - Или просто зашёл поболтать?

   - Не просто, - ответил я быстро, торопясь закончить разговор - ну в самом же деле не отвлекать человека от работы! - Помните, вы как-то говорили мне, что истинный гурман определяется прежде всего отношением к таким благородным напиткам как вино и коньяк?

   - Помню хорошо, - кивнул он. - Ты хочешь сделать заказ? Я правильно понял?

   - "Шато де Нуар Экселенц" семнадцатого года, - произнёс я, и он ошарашенно замер.

   - Ты в своём уме, Андрей? - выдавил он, его рука, прижимавшая кипу документов дрогнула. - Ты хоть понимаешь, ЧТО ты заказал?

   - Очень хорошо понимаю, Велимир Вячеславович, - кивнул я, не желая и не собираясь отступать или сдаваться. - Пожалуй, только этому вину я позволю украсить собой романтический ужин с женщиной моей мечты.

   - Ты с ума сошёл, - покачал он головой и сел в кресло. - Ты помнишь, что это вино уже давно перестали изготавливать из-за того, что в двадцатом году были сожжены все виноградники? Ты осознаёшь, что если оно у кого и хранится, то только в подвале какого-нибудь ненормального коллекционера, который даже и не догадывается о его ценности? Ты вообще понимаешь, сколько это вино сейчас может стоить?! - возвысил он голос.

   - Помню, осознаю и понимаю, - отчеканил я. - Однако я поставлю бриллианты против ореховой скорлупы, что это вино хранится у вас здесь. И что оно здесь в достаточном количестве, потому что знаю вас и знаю, что вы один из того очень небольшого количества коллекционеров, которые знают всё об этом вине.

   - Выучил на свою голову, - проворчал он, вскочил из-за стола, подошёл к двери, проверил, что за ней, затем прикрыл её поплотнее и уселся обратно за стол. - Ну давай поговорим... Сколько тебе нужно?

   - Три бутылки, - обмозговав и прикинув, ответил я. - Именно три или не одной. Помните, вы говорили?..

   - Помню-помню, - проворчал он. - Удивительно, что ты запомнил.

   Он вздохнул и подпёр пальцами подбородок, что-то про себя прикидывая, а я стал топтаться на месте, надеясь и моля небо, чтобы он не отказался и не вытолкал меня за дверь - "Шато де Нуар Экселенц" семнадцатого года было, мягко говоря, многократно дороже и уникальнее даже того же "Короля и Королевы".

   - Ладно, - вздохнул он и поёрзал в кресле. - В память о прошлом могу продать тебе эти три бутылки за... пять тысяч кредитов.

   - Что?! - поразился я.

   - Тихо, - шикнул он. - Я хорошо тебя помню, Преображенский, и рад, что ты помнишь меня. Мне эта память дороже всех денег на свете. Молчи лучше и либо соглашайся, либо иди и пои свою женщину какой-нибудь потусторонней бурдой из прошлогоднего винограда. Согласен на пять тысяч?

   - Я... Я... - промямлил я, не решаясь и даже не веря в услышанное. Чёрт побери, я готов был заплатить и тридцать, и шестьдесят тысяч - за такое удовольствие не жалко, тем более, что одна бутылка этого вина стоит на аукционах порядка двадцати тысяч кредитов. Представьте, что вы пьёте кровь богов и обоняете ароматы тысячи цветов из Долины Солнца, а потом, когда вы окончательно размякнете и почувствуете себя на седьмом небе от блаженства, вы ощутите вдруг, как разгорается где-то глубоко внутри вас яркая тёплая звёздочка, как согревает она вас, наполняет благодатным теплом, животворящим огнём, который выжигает любую грусть и тоску, холод и печали у вас внутри.

   - Ты? - поднял он бровь.

   - Велимир Вячеславович, я не знаю, как благодарить вас, - промямлил я нерешительно.

   - Андрей, тебя твоя чрезмерная вежливость когда-нибудь погубит, - проворчал он и отвернулся, я мог поклясться, что в тот момент в уголках его глаз что-то подозрительно блеснуло. - Итак ты согласен. Ну что ж, добро. Скажи только, куда его доставить, потому что, сам понимаешь, такое вино в пакете по улице не понесёшь.

   - Конечно-конечно, - засуетился я, вспоминая свой адрес, продиктовал его Велимиру Вячеславовичу, потом своей рукой выписал номер своего ключ-счёта, с которого он должен был снять сумму оплаты за сей воистину царский подарок.

   - Так неожиданно встретить тут тебя, - произнёс он, вставая и обнимая меня за плечи. - Вижу, ты вырос и окреп. Только солидности вот никак не набрал.

   - С моей работой живот не отрастишь, - виновато покачал я головой.

   - Сколько раз тебе говорить, что это не живот! - сверкнул он глазами сердито. - Ну что ж ты молодой, у тебя всё впереди.

   С этими словами он обнял меня и стиснул в объятиях так крепко, что я поневоле захрипел - хватка у него не ослабла, он и впрямь не изменился.

   - Я горжусь тобой, парень, - шепнул он мне на ухо. - Твои выходы на сцену были великолепны, мне было очень приятно слышать впоследствии очень лестные отзывы о тебе.

   - Я тоже горжусь вами, - шепнул я в ответ, чувствуя, как глаза подозрительно увлажняются. - Вы дали мне всё, что никогда в жизни не дал бы мой...

   - Молчи! - он резко отстранился и полез в ящик стола. - Иди, Андрей, тебя давно уже ждёт твоя дама сердца. Удачи тебе с ней и искренних тёплых чувств друг к другу!

   - Спасибо, - кивнул я и повернулся к двери, открывая её. - Спасибо вам за всё!

   Он кивнул, не вылезая из ящика, я почувствовал, что ещё немного и не удержусь - память о прошлом слишком ярко горит до сих пор в моей голове - и потому открыл дверь и быстро вышел.

   Обратное путешествие к столу, где дожидалась меня и скучала в одиночестве Шела, прошло как в каком-то тумане, среди клубов которого то и дело проскальзывали воспоминания.

   - Пока ты бродил туда-сюда, ко мне тут всякие тёмные личности приставали с разными предложениями, - сердито отрапортовала Шела, вскакивая мне навстречу.

   - Малышка, неужели ты всем отказала? - обнял я её.

   - Не всем, - огрызнулась она. - Самому тупому пришлось ради профилактики руку сломать, которой он до моего плеча дотронулся. Гад! - зло прорычала она мне в ухо. - Так и убила бы его, да официант вовремя вклинился, оттеснил, а потом извинялся долго...

   - Эй, что с тобой? - удивилась она встревоженно, неохотно оторвавшись от меня и заглядывая мне в глаза. - Ты выглядишь так, будто покойника увидел.

   - Не совсем, - вздохнул я и поцеловал её в щеку. - Просто встретил одного очень старого, очень хорошего знакомого, и эта встреча меня до глубины души потрясла.

   - Ты же знал, зачем и куда идёшь, - недоверчиво возразила она. - Знал к кому. Неужели ты так не ожидал его увидеть, что весь аж скуксился как гриб в жару?

   - Ты тоже знаешь про существование своей мамы, - парировал я. - Представь, что ты не видела её лет десять. Так неужели встреча с ней не потрясёт и не зацепит тебя настолько, что даже немного выбьет из колеи?

   - Гм... - фыркнула Шела, не желая как всегда признавать мою правоту. - Ненавижу, когда ты оказываешься прав...

   - Это почему? - машинально удивился я, уже догадываясь, каков будет ответ - эта своенравная взбалмошная особа с гремучей смесью нежности, любви, непокорности и упрямства в характере иногда вдруг вспоминает о своих феминистских корнях и начинает чудить так, что либо прячься под любым благовидным предлогом, либо терпи. Помню, по незнанию да по молодой горячности я как-то попробовал выступить на защиту всей мужской части населения Федерации (хоть бы кто мне "Спасибо" сказал за это!) и себя, любимого, разумеется, в один из таких вот её кризисов жанра, когда она буянила и срывалась с цепи. Хм... До сих пор перед глазами тот счёт за капитальный ремонт и перепланировку квартиры и сумма в нём, показавшаяся мне индивидуальным контактным номером. Да-а-а... Вот уж действительно - хорошо погуляли! Даже роботы перепугались и от нас ещё неделю по углам прятались, пока я их новенькими батареями не подманил.

   - А потому что вы, мужики, всегда неправы, - безапелляционно и авторитетно заявила она. - И мы, бабы - дуры, что соглашаемся быть с вами, несмотря на всю вашу неправоту.

   - А мы вас любим за то, что вы дуры, - зевнул я и лучезарно улыбнулся. - Иначе кому бы вы были нафиг нужны, всегда умные и всегда правые?

   - Ты что-то сказал, милый? - осведомилась она, прижав ладонь к уху, и наклонилась, чтобы получше расслышать.

   Я незамедлительно схватил её за прядку волос и притянул к себе.

   - Любовь моя, - проникновенно прошептал я ей на ушко, - я с удовольствием бы занялся с тобой любовью хоть прямо здесь на столе, после того, как мы разгромили бы весь "Империал", но, пойми меня правильно, даже моё знакомство с местным администратором не поможет нам, когда нас в итоге заграбастают агенты ОКО, которые тоже постоянно ошиваются тут.

   - Значит, дома? - шепнула она в ответ и улыбнулась воспоминаниям.

   - Ага, - улыбнулся я, и мы поцеловались; она впилась в мои губы, я тихо застонал и привлёк её к себе, она взвизгнула, когда я случайно дёрнул её за волосы, и мы утонули в обоюдном счастье и наслаждении. Уже чувствуя, что ещё немного и я потеряю голову, а тогда мне будет плевать и на мораль, и на патрули СБФ, и на агентов ОКО, я оборвал поцелуй и отстранился. Шела вздохнула, не открывая глаз.

   - Поехали прямо сейчас, - предложил я ей.

   Она посмотрела на стол, где всё ещё оставались остатки нашего вечернего пиршества, потом бесшабашно махнула рукой и рассмеялась, соглашаясь этим жестом на всё, что мне только в голову придёт. Я в нетерпении поёрзал, собираясь с мыслями, и подозвал официанта, чтобы он принёс счёт.

   - Угощение за счёт заведения, мой мальчик, - заявил, улыбаясь, подошедший вдруг к нам Велимир Вячеславович и положил руку мне на плечо, чтобы я не вскакивал поспешно. - Моя дорогая мисс, - обратился он к Шеле, и та с удивлением посмотрела на него, - меня зовут Велимир Вячеславович, я владелец "Империала". Мне очень приятно видеть вас обоих здесь сегодня и я очень надеюсь, что в самом скором будущем увижу вас здесь снова. Когда-то этот молодой человек, - его рука похлопала меня по плечу, - оказал мне небывалую честь, пожелав стать моим учеником. В его воспитание я вложил частичку себя и надеюсь, она в нём вас ещё непременно порадует. И пусть только радости и счастье окружают вас в вашем долгом совместном жизненном пути.

   - Я... благодарю вас, Велимир Вячеславович, - выдавила она и спрятала повлажневшие глаза. - Спасибо... Меня вполне устраивает то, что у вас получилось воспитать. И уж точно радует.

   - Я очень рад этому, - кивнул Велимир Вячеславович. - Надеюсь, вы оба будете помнить только радостные события, а все остальные убирать в сундуки памяти и ставить их в самый дальний угол. А теперь... Вы, похоже, уже покидаете нас? Позвольте, я вас провожу.

   - Конечно, - пробормотал я смущённо. - Велимир Вячеславович, вы...

   - Уймись, Андрей, - махнул он рукой. - Могу я сделать подарок твоей даме сердца? Ну и тебе тоже. Если уж на то пошло... В конце концов я не видел тебя около десяти лет и, поверь мне, я безмерно рад тому, что ты жив и здоров в отличие от многих, которые покинули театр после тебя, но так и не смогли устроиться где-либо и закончили свои дни примерно так же, как ты их начинал.

   - Понятно, - кивнул я, отодвигая кресло и помогая Шеле встать. - Как дела с Академией?

   - Академия закрылась. Тот выпуск был последним на моей памяти, - ответил он, помолчав немного. - С другой стороны я даже, пожалуй, рад тому, что её закрыли. Из года в год выпускалось всё меньше талантов. Кто был в твоём потоке, достойный твоего уровня? Савельев? Кужелин? Одихмантьев? А остальные сто человек? Так, серая посредственность, пришедшая учиться только потому, что не было иной альтернатвивы. А какие выпуски были раньше, за несколько лет до вас... - Велимир Вячеславович мечтательно прикрыл глаза и посторонился, пропуская нас в вестибюль, где располагалась шикарная и богато отделанная гардеробная, какуя я ещё нигде не встречал. - Так что я даже рад в какой-то степени, что нашу лавочку прикрыли.

   - Всё понятно, - вздохнул я, помогая Шеле надеть плащ и аккуратно придерживая его, пока она поправляла своё вечернее платье. Это новое платье, к слову, действовало на меня как упаковка афродизиаков - возбуждало и подстёгивало своей открытостью и тем, что оно скрывало. - Значит, теперь каждый сам за себя?

   - Давно уже, - ответил Велимир Вячеславович, говоря что-то тихо на ухо швейцару. - Какое-то время я с Германом и Львом Харитоновичем содержал на паях частный ресторанчик, но потом мы что-то не поделили, они ушли, я некоторое время слонялся без дела, пока не прибился к "Империалу", где, как мне кажется, нашёл наконец-то покой. Судьба остальных мне мало известна.

   - Плохо, что все потерялись, - взгрустнулось мне и я, стоя в центре вестибюля, крепко обнял своего бывшего наставника и гуру. - Велимир Вячеславович, вы для меня сделали больше, чем кто бы то ни был. Спасибо вам огромное от меня, от Шелы... Спасибо вам за всё!

   - Слова благодарности и память благодарящего - вот лучшая награда за поступки, - произнёс он тихо, похлопав меня по плечу, и повернулся к Шеле.

   - Мисс Шела, я могу пожелать вам терпения и сил побольше в обращении с этой весьма прихотливой мягкой игрушкой, потому что кроме как терпения она от вас немногого потребует. Ему всего-то и надо, чтобы его хвалили почаще...

   - Велимир Вячеславович... - пробормотал я, смущаясь и краснея.

   - Он от этого так мило краснеет, теряется и начинает заикаться, - продолжил он невозмутимо. - И тогда в эти моменты из него можно верёвки вить - он всё равно не заметит.

   - Я воспользуюсь вашим советом, - улыбнулась в ответ Шела и посмотрела на меня - я засмущался ещё больше и отвернулся, делая вид, что разглядываю узоры лепнины на колоннах, обрамлявших вход в "Империал", и любуюсь ими. Услышав её нежный смех за спиной, явно обращённый и нацеленный в мой адрес, я ещё больше надулся и решил ещё немного повалять дурака.

   - Ну что ж, леди, - Велимир Вячеславович поцеловал руку Шеле, - и джентльмен, - он поклонился мне, - будьте счастливы, ибо ничего другого, кроме обоюдного счастья вы и не заслуживаете. Всего вам самого наилучшего, а вы уж меня простите - мне пора.

   - Всего вам доброго, светлого, вечного, - я пожал его руку и торжественно поклонился в ответ. - Пусть никогда не оскудеет длань небес, что дарит благодать тебе и присным...

   - Да... - довольно произнёс Велимир Вячеславович, - ты многое запомнил. Ну что ж, спасибо за подарок, Андрей. А теперь я откланяюсь. До - я надеюсь - скорого свидания!

   - До свидания, - ответили мы с Шелой, выходя из "Империала" на улицу и махая ему, уходящему вглубь основного зала, вслед.

   Я с удовольствием вдохнул ночной свежий воздух, в который раз подсознательно удивляясь, что не нужно по привычке ругаться и плеваться, откашливаясь от пыли и гари - с тех пор, как над большинством городов Марса на нижних орбитах разместили очистители атмосферы, жить стало вполне сносно, да и люди болеть стали гораздо реже, а флора Марса в кои-то веки вздохнула свободно и попёрла навстречу солнцу.

   - А про какой подарок он говорил? - спросила стоящая рядом со мной и наблюдавшая за звёздами Шела.

   - Тема Шекспира всегда была его излюбленной, и он очень радовался, когда кто-либо из учеников искренне интересовался ею, - объяснил я. - У нас в своё время даже споры с ним возникали из-за этого...

   - У вас? - изумилась Шела. - Споры? Да разве можно с ним спорить?

   - Можно, - вздохнул я. - Ещё как можно... Он сам всегда требовал, чтобы мы не боялись отстаивать свою точку зрения. А я тогда вдобавок был молодой и глупый и считал, что мне всё дозволено.

   - И что же? - подтолкнула она меня.

   - Я ему доказывал, что Шекспир как личность ничего не стоил, что он переписывал старые сюжеты и что вообще, как считают многие историки и литературоведы, это собирательный образ всей английской литературы того времени. И в какой-то момент мой учитель мне заявил: "Андрей, ты прочитал почти всё творчество Шекспира и не увидел того, что я в своё время увидел уже на второй строке "Гамлета"". И я у него спросил: "А что же я не увидел?".

   - И что же? - Шела придвинулась ко мне, её глаза возбуждённо и заинтересованно смотрели прямо в мои.

   Я обнял её и мягко поцеловал её волосы, погладив их нежными прикосновениями.

   - А то, что зрить надо было в корень. Шекспира запоминали и цитировали не за то, что он переписывал старые истории - этим грешили многие писатели - а за то, КАК он это делал. Шекспир вкладывал душу в каждую свою строчку, в каждом слове у него сокрыт целый мир. Это я понял уже потом и полюбил его, потом прочёл повторно всё то, что читал, учась в академии. И затем сделал ему очень дорогой - в плане души, а не денег - подарок. Я подарил ему раритетный томик сочинений Шекспира, который он очень долго искал и хотел прочесть. Он искал его во всех библиотеках и архивах, а я нашёл его у одного богатого и глупого парня - он использовал это сокровище, чтобы полку с беллетристикой подпирать в шкафу. Ну я его тогда и слямзил, - честно признался я, глядя на Шелу. - А зачем она ему? Этот дурак всё равно не оценил бы всей истинной красоты этой книги. Тем более он даже не заметил, что я её взял, я ему полочку отремонтировал, пока он дрых, в хлам пьяный.

   - Страсти-то какие... - уважительно подивилась она и поёжилась, прижимаясь ко мне, - как всегда и бывает на Марсе, среди относительно тёплой погоды вдруг к вечеру посвежело и стало довольно прохладно.

   - Ну что, ловим ближайший транспорт и в Айзис? - спросил я у неё.

   - Ага, - кивнула Шела, мечтательно глядя на небо. - Поехали. А по пути расскажешь мне, за каким-таким делом ты к своему бывшему учителю бегал... Хорошо?

   - Конечно, расскажу, - успокоил я её и прижал к себе крепче, одновременно осматривая расположившийся на стоянке возле "Империала" транспорт. - Вот только домой приедем, и я тебе сразу всё расскажу. И покажу...

   - Всё-всё? - промурлыкала она.

   - Всё, - кивнул я, жестом подзывая понравившегося мне пилота одного из припаркованных стратолётов. В конце концов гулять так гулять. Пусть и полёт на стратолёте обходится недёшево, но каков вид открывается из его иллюминаторов, особенно когда летишь над вечерним полным сверкающих огней городом.

   - Ну ладно, - легко согласилась она, предоставляя мне возможность поторговаться с пилотом (правильно сделала, между прочим, - здесь на Марсе всегда рады объегорить и надуть дурня, а с умным и толковым продавцы всегда с удовольствием поторгуются). Вот и сейчас пилот с пеной у рта доказывал, что четыреста кредитов за полёт до Айзиса (нормальная цена колеблется в пределах шестидесяти-ста кредитов) это суровая жизненная необходимость, а не наглый обман вовремя подвернувшегося по его мнению лоха, и что ему нужно кормить шестерых детей! Когда я в ответ указал ему на отсутствие обручального кольца, он клятвенно заверил меня, что успел развестись с этой проклятой мегерой, которая ему жизни не давала (тут Шела разъярённо зашипела и зафыркала). Тогда я напомнил ему, что буквально пару фраз назад детей у него было восемь, так куда же подевались ещё двое? В ответ пилот, молитвенно прижимая руки к груди и заламывая их, со слезами на глазах стал объяснять мне, что за этими проглотами не уследишь, и последних двух успел сожрать цуцлик (который вообще-то к городам и мало-мальски населённым пунктам и близко не подходит).

   В общем цену я сбил до двухсот кредитов, пилот нехотя уступил и то лишь потому, что я в конце концов уже начал орать чуть ли не на всю улицу, возмущаясь грабителями с большой дороги. О Великий Космос, мне не жалко было бы и пятисот кредитов, благо домой в уютную кровать, под любимое одеяло хотелось очень сильно, но принципы всегда остаются принципами, вдобавок пилот оказался моим земляком, только с Украины, из наиромантичнейшего на свете среди аферистов и жуликов города Одессы, умение торговаться оказалось у него врождённым, лишь потому наш спор затянулся.

   - Ты меня утомил, - пробормотала Шела, когда мы уселись в стратолёт, и пилот стал прогревать гравитаторы. - Скажи, вот обязательно вам было торговаться?

   - Обязательно, - кивнул я, счастливый и довольный. - Ты просто никогда не была в Одессе, милая... Там даже в туалете кричат при виде закрытой кабинки: "Эй, ну ты таки делай свои дела поскорее, не создавай видимости очереди!". Удивительный город. А прежде всего удивительны проживающие в нём люди - каждый старается обдурить другого, не замечая, что его самого давно уже надули, поэтому там всегда весело. Был я как-то на одесской Великой Ярмарке, - я мечтательно потянулся, откидываясь на спинку диванчика, на который мы с Шелой уселись, - зрелище, я тебе скажу, то ещё... Такое впечатление, будто несколько тысяч гусей вывели одновременно на кормёжку и рассыпали повсюду корм. Визг, топот, крики, драки, шипение, хлопанье всем, что под руку попадётся, - вот, что такое Великая Ярмарка в Одессе.

   - Ясно... - Шела тоже откинулась на спинку диванчика и положила мне голову на плечо. - Слушай, меня терзают всяческие сомнения... О чём вы там с Грином и с Капитошкиным говорили, пока я в регенераторном под наркозом куковала?

   - О... - припомнил я. - Тебе это интересно?

   - Мне всё интересно, - сверкнула она глазами - дескать, не строй из себя невинного, давай рассказывай!

   - Сейчас, - пообещал я, дотягиваясь кончиками пальцев до панели с кнопками настройки атмосферы: звуковой, визуальной, обонятельной и био-физической - и активируя звуковой барьер - гравитаторы стратолёта прогрелись, и пилот включил их на половину мощности, одновременно переводя в режим поддержания стабильного поля генераторы электромагнитного поля на кончиках крыльев. Стратолёт вздрогнул, затем очень мягко и практически неощутимо завибрировал, взлетел и растворился в ночном небе Мараха.

  * * *

   - Бенефициус, я не понимаю, чего ты хочешь! - кипятился Старик, брызгая слюной во все стороны, бегая по кабинету и постоянно передвигая с места на место стулья и кресла. - Чего ты хочешь от меня?!

   - Зизольдий Гурабанович, я прошу вас отменить приказ о внедрении этой VIC-технологии, - взмолился Грин. - Она ещё не протестирована, не отлажена до конца. Под неё нужно будет новые матрицы подбирать, новые ключи использовать... Вдобавок она опасна для курьеров, Зизольдий Гурабанович! Разве вы забыли, что погиб Привольный Артём и чуть не погиб Андрей?! Это опасно!..

   - Бенефициус, не ори, - поморщился Старик. - Преображенский, хвала Космосу, жив и здоров, не торопись хоронить его.

   - Зизольдий Гурабанович, - вскипел Грин, не терпевший, когда его слушали, но не слышали, - Андрей жив сейчас лишь потому, что догадался использовать активатор возле маяка. Если бы не этот факт, сейчас была бы уже мертва Шела, а Андрей ни за что не выбрался бы из этого темпорального слоя.

   - Как это "Шела была бы мертва"? - нахмурился непонимающе Капитошкин, от удивления переставший даже бегать по кабинету.

   - В том темпоральном слое, куда меня отправил в соответствии с этой дрянной технологией генератор Потока, как оказалось, техногенная и информационная матрицы не были даже предусмотрены, - объяснил я, - а из-за этого, соответственно, активатор не работал, пока не оказывался в непосредственной близости от маяка, где уже начинал прикрываться его полем и использовать его энергию. Если бы он работал как положено, ни я, ни Шела не были бы даже ранены, а так... - я пожал плечами и охнул от боли, перекосившись, - заштопанный, но не заживший до конца бок всё ещё давал о себе знать. - Мне не нравится эта современная технология, если она оставляет нам вот такие драконовские условия работы.

   - Недавно отбыл Ришар, - Капитошкин посмотрел на меня и Грина по очереди. - И у него всё в порядке, активатор работает должным образом.

   - Зизольдий Гурабанович, ну как вы не понимаете?! - вскипел Грин и потряс кулаками. - Раньше у нас был отлажен процесс подбора темпорального слоя, и мы всегда знали, куда отправляли курьеров и какие там условия работы. Здесь подбор координат осуществляется случайным образом, и мы уже не можем, разумеется, знать, что будет там ждать курьера. Ришару повезло, что у него всё работает, ему попался слой с подготовленной техногенной и информационной матрицами. А вдруг кому-то не повезёт, как не повезло Андрею? А вдруг им окажется не опытный курьер, который сообразит, как подгадать для себя условия использования активатора, а молодой новичок, который только вчера в Поток нырять научился? Эта технология - возврат к тем прекрасным временам, когда обратно возвращались трое-четверо из десяти!

   - Успокойся, - помахал ладонями Капитошкин, - успокойся, Бенефициус. Ты так пылко и яро от меня это требуешь... Как будто от меня что-либо зависит. Ты сам читал приказ Центра о внедрении инновационной технологии с целью совершенствования технологической базы и сведения к минимуму количества несчастных случаев со смертельным исходом. Ты же сам всё видел, Бенефициус! Тогда чего ты от меня требуешь? Я не имею права уклониться от прямого приказа Центра. Даже наш Директор не имеет...

   - Но ведь эта технология опасна именно своей непредсказуемостью, - безнадёжно возразил Грин. - Мы не сможем гарантировать хоть какую-то безопасность темпорального слоя, в который отправляем курьеров. А это означает дополнительную нагрузку для них, помимо существующих в виде наёмников и этих неизвестных убийц в чёрных костюмах!

   - А что я могу поделать? - развёл руками Капитошкин. - Впрочем, нет. Сделать кое-что мы всё-таки можем: дружно уволимся и пойдём на площадь перед Собором Триединого просить милостыню. Тебя такой вариант устраивает?

   - Нет, - вздрогнул Грин и поёжился, я с удивлением посмотрел на него - разве не в церкви Триединого он состоит, разве не он посещает каждое богослужение?

   - Ну а раз "нет", то придётся смириться с этими обстоятельствами, - вздохнул Старик и уселся в кресло. - В конце концов...

   - Зизольдий Гурабанович, - перебил я его, - у меня предложение. Мы посылаем какую-либо отчётную документацию о количестве совершаемых нами прыжков в Центр?

   - Это предложение или вопрос? - не понял Капитошкин. - Грин, мы посылаем всё ещё этот отчёт... как его... форма номер три, что ли?

   - Раньше посылали, - Грин наморщил лоб. - Потом вы мне сказали придержать его за один месяц, я так ипоступил... Вот уже несколько месяцев прошло, а они требования так и не прислали. А что? - посмотрел он на меня.

   - Грэй может поковыряться с любой программой, - напомнил я им, - равно как и с любым отчётом. Что нам стоит пользоваться обычной стандартной технологией, прописывая её в отчётах как современную, эту самую VIC? В конце концов Центр, насколько я знаю, не требует дотошности в этом деле, а отчёты необходимы им для статистики. Мы ведь можем просто подменять наименования и всё. Официально мы ей пользуемся, а неофициально... Ну какое им дело до того, что у нас творится? Правильно?

   - Преображенский, - Капитошкин с удивлением посмотрел на меня, - ты прирождённый фальсификатор, как ты только с такими талантами в судебную систему не подался.

   - Не подался, потому что не взяли, - проворчал я. - Слишком много обманутых, ограбленных и разобиженных сказали, что со мной будет ещё больше...

   - Всё понятно, - кивнул Старик и повернул свою плешивую голову к Грину. - Как думаешь, Бенефициус, такое возможно, что предложил нам Андрей?

   - Попробовать стоит, - поразмыслив, кивнул Грин. - Иначе все молодых да "зелёные" курьеры разбегутся от нас как тараканы от тапка - эта технология, по-видимому, совершенно не заботится о сохранности жизни, как это написано в её ТИХ (техническо-инновационной характеристике).

   - Однако же пользоваться ею будет необходимо, - подперев подбородок пальцами, задумчиво произнёс Капитошкин. - Это нужно будет делать хотя бы изредка.

   - Можно будет подключить к ней курьеров, кто поопытней, Зизольдий Гурабанович. К чему молодняк губить?

   - Резонно. Ладно, - Капитошкин похлопал ладонями по подлокотникам и быстро встал из кресла, - Бенефициус, в таком случае обсуди это с Аластором... Хотя нет, я лучше сам с ним поговорю, а ты пока запусти матричную проекцию для испытания системы. Попробуем её добавочно отладить, хотя я и не верю в эту светлую возможность - всё-таки разработка инженеров Центра, они могли там и защиту и контроль поставить. Кстати по поводу защиты и контроля... - Капитошкин постоял немного, размышляя, и вдруг резко пошёл на нас, подталкивая к выходу. - Всё, свободны! Бенефициус, займись делом, а мне нужно срочно поговорить с Аластором, вдруг эти ребята успели в свою систему встроить какой-нибудь шпионский модуль, о котором мы ничего не знаем.

   Внезапно тишину в кабинете нарушил резкий звонок, я завертел головой, пытаясь отыскать его источник, на автомате сунул руку в карман, проверяя, не мой ли это коммуникатор раскричался, однако Грин, стоящий рядом со мной, вдруг как-то странно подпрыгнул, засуетился, вытащил из-за воротника крохотный наушник и вставил его в ухо, активируя нажатием пальца связь.

   - Слушаю, - произнёс он взволнованно. - Да... Что?! Великий Космос... Понял! Ладно, до связи!

   - Что случилось? - недовольно поинтересовался Старик, как и я замерший неподвижно

   - Это Игнац, - объяснил Грин, - он сегодня дежурный оператор. Я его просил, чтобы он вышел на связь со мной, если что-нибудь вдруг произойдёт.

   - Ну и?! - рыкнул Капитошкин, взглядом удава, смотрящего на кролика, вгрызаясь в его лицо. - Давай, не томи душу!

   - Ришар выходил на связь, - будничным тоном сообщил Грин. - Сообщил, что попал в переделку и что активатор у него барахлит время от времени. Ну и как вам безопасность системы, Зизольдий Гурабанович?

   - Короче! - проскрипел Капитошкин, моментально краснея от ярости. - Что с Ришаром сейчас?

   - Выберется, - авторитетно заявил Грин и глянул на меня. - Уж он-то выберется точно - хвала звёздам, он не новичок уже давно.

   - Тогда так, - решил наш лысый старый птеродактиль, - Бенефициус, иди испытывай систему на прочность матричной проекцией, а я пойду к Аластору, поговорю с ним о возможности вскрытия её программной оболочки.

   - А что мне делать? - напомнил я о себе.

   - Тебе? - Капитошкин злорадно улыбнулся и тронул Грина за локоть. - Тебе, сын мой, надлежит отдыхать... Сколько дней ты там просил? Две недели? Вот и будешь отдыхать.

   - Что? - я не поверил своим ушам. - И вы меня отпустите?!

   - Конечно, - пообещал он. - И даже денег дам за удачное и успешное завершение доставки.

   - Не-ет, - простонал я. - Я... Можно мне завтра на работу?

   - Нет, - отрезал Старик. - Преображенский, ты с ума сошёл? А как же уговор?

   - Да ну его, - поморщился я. - Можно мне на работу? Ну... хотя бы послезавтра?

   - Посмотрим на твоё поведение, - отмахнулся Старик. - Впрочем, губу особо не раскатывай - я ещё ничего не выяснил насчёт того твоего случая с Побережным и Атлантидой. Кстати, - он свирепо посмотрел на Грина, - Бенефициус, ты нашёл, конечно, куда его отправить тогда! Некрофаг не подействовал, - пояснил он мне. - Но есть и другие зацепки, вот о них и поговорим... потом.

   - Когда? - с надеждой произнёс я.

   - Вот когда появится возможность, тогда и поговорим, - рыкнул он грозно, заплевав мне нос. - Возможно, послезавтра, возможно, позже. А теперь брысь! - рявкнул он и вытолкал нас из кабинета.

   - Ну ты и молодец, Андрей, - Грин устало вздохнул, прислонившись к стене, когда за Стариком закрылась дверь. - Ты меня спас...

   - То есть? - нахмурился я.

   - Старик и слышать ничего не хотел об отмене этой системы, - хмыкнуло это всклокоченное чудо. - А твоё присутствие на него как-то так благодатно подействовало, что мне даже удалось уговорить его на обмозгование этого дела. Не знаю, до чего, - Грин посмотрел вдаль по коридору, - они там с Аластором договорятся, но... хорошо уже то, что всё это сдвинулось с мёртвой точки.

   Он вздохнул, похлопал меня по плечу и пошёл по коридору к себе в логово.

   Я посмотрел ему вслед, надуваясь от гордости - приятно, Безымянный вас помяни, ощущать себя спасителем человечества - постоял так ещё немного, потом вздохнул и направился в сектор Эланы, следовало проверить как там Шела, я уже успел здорово соскучиться по её всегда оригинальному лепету.

  * * *

   Мягкий шёпот и шелест моего коммуникатора, который я сдуру положил возле подушки на тот случай, если какая-нибудь завалящая душа всё-таки рискнёт и решит мне позвонить, побеспокоил меня, вырвал из сладкого тумана забвения, в который я уже потихоньку погружался, млея и едва не пуская слюни от счастья и удовлетворённого, наконец, голода. Не открывая глаз, я тихо замычал, беззвучно моля, чтобы от меня убрали эту шелестящую заразу, похлопал рукой по одеялам, надеясь заткнуть его как будильник, однако коммуникатор не утихомиривался, помочь мне было некому - Шела плескалась в ванной - и я, обиженно скривившись и бормоча под нос проклятия, с трудом разлепил глаза, за шкирку выдёргивая себя из сладких паутин сна. Посмотрел на экранчик коммуникатора, вздрогнул и очумело потряс головой, стараясь взбултыхать к поверхности коры головного мозга парочку активных синапсов, чтобы они мне помогли сообразить, какого лешего меня кто-то явно домогается, судя по шелесту и тихому гулу коммуникатора, а экранчик при этом остаётся пустым. Однако... Синапсы не всплыли, соображалка отключилась вместе с фантазией, я откинулся с тяжким вздохом уставшего от непосильной работы человека на подушку и мечтательно прикрыл глаза, вспоминая.

   Да... Вечер (и его начало, и середина, и - что самое главное - конец) явно удался на славу, так шикарно я не проводил время уже давно, Шела же с самого начала пребывала в тихом шоке - хвастаться пятнадцатью тысячами кредитов - это одно, а вот купить на них изящный браслет из белого золота с инкрустацией и отужинать в самом элитном ресторане Системы - это уже совсем другое. А дома... М-м-м... Я с наслаждением почмокал, вспоминая божественный вкус "Шато де Нуар Экселенц" и заново как наяву пережил то удивление, когда мы пришли к себе домой, и я увидел огромный пакет, находящийся в телепортаторе ЛиД. И как же долго мы охали и ахали (причём я громче всех), когда вместо заказанных трёх бутылок самого драгоценного на свете вина Велимир Вячеславович отправил нам целых пять, украсив их вдобавок самой красивой и изумительной композицией из роз, какую я только видел. Ну, разумеется, этот старый ловелас был как всегда на высоте. Кто, как вы думаете, учил меня, как правильно ухаживать за женщиной, чтобы завоевать не только её тело (секс что сейчас, что и всегда общедоступен, вы можете спокойно подойти к какой-нибудь современной дамочке и ущипнуть её за что-нибудь, на что она лишь мило улыбнётся и скажет "Да", так нежно скажет, с придыханием, как будто мечта удовлетворить вас родилась в её маленькой глупенькой головке ещё в детстве и плевать, что она тогда вас не знала. Поэтому секс вовсе не является "показателем" того, что вы добились расположения мадам, - как известно, труднее удержать девушку возле себя, чем переспать с ней), но и душу, так чтобы она отдалась вам целиком, а не лежала во время акта как бревно бесчувственное, не ковыряла пальцев в носу и не прикидывала, сколько сейчас стоит на рынке килограмм помидоров, пока вы над ней задумчиво и усиленно пыхтите...

   Нет, ну что ты будешь делать?! Я, уже окончательная проснувшись и забыв за своими сладкими воспоминаниями и мечтами о дрёме, недовольно покосился на вновь загудевший коммуникатор, любопытства ради перевернул его и вновь увидел пустой экран. Судя по нему, мне никто сейчас не звонил, но тогда почему он гудит?! Звук на вызов я отключил, потому и гудит. Но ведь вызова-то нет! Безымянный тебя помяни, я вдруг вспомнил одну из своих любимейших фраз: "В каком ухе у меня жужжит?". В каком ухе? Да в том-то и дело, что в обеих... Обоих... Обоях. А, порази тебя атомный смерч!

   - Слушаю, - произнёс я, подхватив коммуникатор и прижав его к уху, активируя мысленной командой связь.

   - Привет, Андрей, это я...

   "Кто "я"? Что "я"? Вот ведь забавно! Только совсем не забавно...".

   Минутку, минутку...

   - Оля? - недоверчиво уточнил я.

   - Ты уже забыл мой голос? - обиделась она.

   "Ох уж эти ле фам, ле фам... Да до твоего ли голоса мне сейчас?".

   - Я не забыл твой голос, - ответил я, ложась и закрывая глаза. - Просто неожиданно как-то совсем...

   - Я знаю, прости, - покаялась она и откашлялась. - Прошу тебя, говори тише, мой звуковой нулификатор может не сработать.

   - А в чём дело? - насторожился я.

   - Тише! - шикнула она мне в ухо, и оно у меня немедленно зачесалось. - Прошу тебя, тише! Мы ведь оба не хотим, чтобы Шела всё услышала.

   - Замётано, - согласился я и глянул на дверь, которая выходила в коридор, из которого уже можно было попасть в ванную комнату.

   - Вдобавок в отличие от тебя я знаю, что твой коммуникатор прослушивается и отслеживается, - сообщила она между делом, и тут, переварив эту информацию, я окончательно проснулся.

   - Что?! - шепнул я тихо, чувствуя себя дураком.

   - Потом, Андрей, - с сожалением возразила она, - у нас очень мало времени. Во-первых, прости, что доставила тебе хлопоты со своим временным пребыванием у тебя...

   - Я уже... - начал я.

   - Прошу тебя, не перебивай меня, - взмолилась она, и я заткнулся, чувствуя, что разговор сейчас у нас будет очень серьёзный, в Бездну бы его - я так хотел, мечтал и надеялся просто отдохнуть от всего.

   - Во-вторых, - продолжила она, убедившись, что я стреножен и укрощён, - прости, что не предупредила тебя и заставила поволноваться, когда ты сюда звонил, чтобы сообщить мне, что едешь с Шелой домой. Мне пришлось срочно уходить из твоей квартиры гораздо раньше.

   - Но почему? - удивился я, забыв о её просьбе не перебивать.

   - Потом объясню, - пообещала она. - В-третьих, из-за того, что мне пришлось уйти раньше, я не успела завершить свои поиски, но теперь хотя бы догадываюсь, где может находиться искомое. Поэтому можно я буду иногда обращаться к тебе за помощью?

   - Разумеется, можно, - я, озадаченный необъясненными причинами преждевременного ухода Ольги из моей квартиры, поспешил согласиться.

   - Спасибо тебе, - горячо поблагодарила она меня, потом, помолчав немного, продолжила: - Есть ещё один факт, помимо тех, что мне удалось отыскать, которого ты не знаешь, но который заслуживает внимания. Только я боюсь его говорить, - робко произнесла она.

   - Что еще? - насторожился я.

   - Те деньги, которые Капитошкин перечислил на твой счёт за доставку, изначально были твоими деньгами, которые он просто снял с твоего страхового персонального счёта в Центре.

   - У меня в Центре есть какой-то счёт? - поразился я.

   - Он есть у каждого курьера, входящего в особый список, - шепнула Ольга. - Так называемый персональный страховой счёт. Сумма, которая на него отводится всегда одинакова для всех и составляет ровно сто тысяч кредитов в безналичной форме. Этими деньгами Центр имеет право распоряжаться лишь в том случае, если лицо-представитель счёта погибло в результате несчастного случая, который наступил при определённых обстоятельствах В таком случае печать счёта вскрывается, Центр в соответствии с Приказом или Предписанием распоряжается этой суммой.

   - Но ведь это же грант! - воскликнул я.

   - Грант предназначается для всех и переходит в собственность фирмы, где работал погибший курьер, - поправила она меня. - Для курьера из особого списка его не существует, потому что в данном случае имеется персональный страховой счёт, который уже направляется не на фирму, а возвращается, распределённый соответствующим образом, в Казначейство...

   - Бред какой-то, - пожал я плечами. - Какой-то неправильный круговорот денег в природе. А чем же они компенсируют эту ненормальную сумму?

   - Для непосвящённого он неправилен, - тихо подтвердила она. - А для человека знающего это громадная бочка доверху набитая деньгами, которые можно с лёгкостью взять. Эти отмывания денег давно уже беспокоят определённых людей, которые попросили меня выяснить детали этого процесса. А обеспечиваются эти суммы исключительными правами на генетический код погибшего курьера, который переходит в безраздельное владение в Центр.

   - Значит Капитошкин?..

   - Да, - кивнула она. - Имеет прямое участие в дележе украденного и... зачем-то убирает курьеров... Понятно, что из-за денег, но... я чувствую, что здесь есть ещё одна причина, докопаться до которой мне необходимо.

   - Постой, - я вдруг сложил в своей голове кусочки мозаики и получил пугающую картину. Великий Космос! Неужели?.. - Ты сказала, что печать персонального счёта вскрывается со смертью курьера. Так?

   - Да, - подтвердила она.

   - А Капитошкин мне эти деньги сегодня перечислил, - произнёс я тихо, садясь на кровати и боясь даже думать дальше. - Это что же получается? Я?..

   - Да, Андрей, - едва не плача ответила она. - Официально ты уже мёртв.

   Не говоря ни слова, я разорвал связь, выключил коммуникатор, зашвырнул его в самый дальний угол и, откинувшись на подушку, вытер вспотевший лоб и посмотрел на дрожащие пальцы рук.

   "Влип, очкарик, - всплыло в моей голове. Я закрыл глаза и помотал головой, стараясь не думать, не думать, НЕ ДУМАТЬ об этом, но... Как всегда в таких случаях не получалось - мысли так и лезли в голову. - Теперь ты уже мёртв, и это подтвердила Ольга. Каково, а? Приятно осознавать себя трупом?".

   - С кем ты разговаривал? - спросила цветущая и пахнущая всеми цветами мира Шела, входя в комнату и поправляя обмотанное вокруг её изумительной фигурки полотенце, её чудесные волосы, мокрыми ручейками бежавшие по плечам, сразу вышибли у меня из головы все мысли, кроме одной-единственной.

   - Наш доблестный ветеран звонил, - бодро отрапортовал я, садясь по-турецки на кровати. - Ему приспичило пошушукаться о делах, и он очень удивился, когда увидел, что я и без того очень занят.

   - Старый узурпатор, - проворчала Шела, танцующей походкой приближаясь ко мне. Что ни говори, а грация у неё кошачья.

   - Милый, - ойкнула вдруг она, увидев, наверное, остатки моих переживаний, скрыть которые я не успел, - что с тобой? Ты не заболел?

   - Ой, солнышко, ты представляешь, - моментально нашёлся я, - и там болит, и тут болит, и здесь болит... И вообще всё у меня болит. Необходимы долгие процедуры, - заявил я, улыбаясь как можно более нагло и откровенно.

   - Какие, однако, нахальные пациенты пошли, - покачала она головой и прижала руки к груди - полотенце моментально задралось, обнажая столь изумительной формы бёдра, что у меня рот моментально наполнился вязкой слюной, а во всём теле стало горячо-горячо. - Так и норовят к бедным девушкам пристать, - пожаловалась она и стыдливо прикрылась, ойкнув при этом и сделав испуганное выражение лица. Полотенце соскочило вниз, обнажив левую грудь, налитую, упругую, крепкую, с торчащим как наконечник стрелы соском. Я судорожно сглотнул и протянул руки, но она звонко шлёпнула по ним и закуталась в полотенце.

   - Ну я прямо не знаю... - таким ангельским голоском прошептала она, потупившись, что я почувствовал себя маньяком, совращающим школьницу.

   - Ну, впрочем, ты красавчик, - вздохнула она, отвернулась на мгновение, я умилился от того, как прекрасно она сыграла свою роль соблазняемой невинной пай-девочки. Вдруг она резко повернулась, будучи уже не в силах сдерживать себя, её глаза горели каким-то безумным огнём, полотенце, сорванное одним резким рывком, улетело куда-то в сторону, и Шела кинулась на меня, опрокидывая на кровать. Я зарычал от мгновенной боли, когда её острые коготки проехались по моей груди, и тут же застонал от счастья, когда она поцелуем хищно впилась в мои губы. Клубок наших тел закрутился, руки переплелись в объятиях, я погрузился в неё целиком и растворился в её душе, среди вздохов счастья и наслаждения... И время перестало для нас существовать.

  * * *

   Да, я соврал ей. Называйте это как угодно, но факт остаётся фактом. Я ей солгал. Есть ли мне прощение? Не знаю. Однако мне кажется, что в условиях, когда меня обманывали все подряд, когда чушь оказывалась правдой, а очевидное - небылицей, когда друзья и начальство вело себя, мягко говоря, странно, когда другие стороны мучающего меня вопроса вдруг представали предо мной и неожиданно сбивали меня с ног - в этих самых условиях надо учиться врать даже самым близким и любимым. Я не знаю, во что я впутался и что за история разворачивается вокруг меня, но... Я постараюсь довести её до конца, пусть даже мне придётся лгать. Слишком многие умерли из-за того, что кому-то приспичило раскрутить царящий вокруг незримый кошмарный водевиль, и среди этих умерших я в том числе. Вы скажете, что Ольга могла и соврать, и ошибиться? Нет... Я нутром чую, что она (одна из немногих) мне не врёт, а что касается ошибок... Сомневаюсь, что такие как она способны ошибаться.

   Итак, я мёртв. Спасибо тебе, Капитошкин. Я принимаю твой выпад. Мой ответный ход - рокировка. Шах ещё не объявлен и до мата, как мне кажется, далеко. Поэтому вновь твой ход, старый ты вурдалак.

"Взрослая пора"

Глава

24

   - Будь проклят тот день, когда я сел... вернее, лёг, - поправился я, - за вот эту вот здоровенную фиговину, которую я даже не знаю, как зовут, но которая у меня уже в печёнках сидит!! Грин!.. Грин, где ты, чтоб тебя на атомы распылило?!

   Я лежал под здоровенным кольцевиком, который был одной из важнейших частей агрегатного комплекса "Радуга", заботящегося по доброте своей программной о нас, бедных курьерах, и обливался всем подряд: синтетическим маслом, паяльной жидкостью, по?том и, хвала Космосу и Триединому, низкомолекулярной анафе?товой кислотой, использующейся в электротехнике и как растворитель, и как накопитель перманентного электромагнитного поля в точке контакта - и ругался на чём свет стоит. Мена раздражало буквально всё: и то, что я по дури да по задору своему сунулся помогать Грину с ремонтом оборудования, повреждённого во время прорыва Потока, хотя у меня и был законный отгул, и то, что капающая кислота и универсальная паяльная жидкость (паяльный клей) немилосердно щекотали кожу лица, почесать которую я не мог - надо мной в сантиметре от носа нависала толстая плата, сплошь усеянная транзисторами и преобразователями тока, по бокам от неё располагались немалые катушки-нейтрино, а где-то в районе живота мне стыдливо тыкался в пупок стержень из уникальнейшего сплава под названием неолит, в который входили малахит, вольфрам, алюминий, хрусталь, кадмий, олово, свинец, а также ещё с десяток металлов, который в механизме кольцевика использовался как катализатор процессов нейтрино. Раздражало меня ещё и отсутствие хороших инструментов: то ли Грин пожадничал, то ли Капитошкин это самый скупердяйский на свете скупердяй, но... Мне от этого разве было легче жить? Универсальный паяльник работал раз через раз, и я уже приложился своей буйной головушкой о плату, когда мне на кончик носа ляпнулась обжигающе горячая капля паяльной жидкости; плазменный резак был перемотан диэлектрической лентой, при встряхивании в нём что-то гремело и дребезжало, вдобавок головка его, которая по ТИХ должна была держаться мёртво в любом положении, немилосердно вихлялась, и у меня на плате выходили вполне ничего себе рисунки наскальной живописи; био-отвёртка уже успела состроить мне рожицу, когда не хотела из шиловидной превращаться в семигранную; что со мной сотворил униметр, рассказывать не буду, однако глаза у меня щипало до сих пор.

   - ГРИН!!! - заорал я, яростно почёсывая бедро, до которого смог дотянуться, чтобы только прекратил чесаться обожжённый нос.

   - Да тут я, тут! - послышалось в ответ визгливое и раздражённое. - Чего орёшь как рожающий какаду? Думаешь, у тебя одного сегодня ничего не получается?!

   - У меня как раз таки всё вышло, - гордо возразил я, быстро оглядывая места спайки и проверяя направления дорожек. - Это вот у твоих озорников руки от ларста кривые, а у меня молитвами Шелы всё отлично. Запускай!

   - Контакты проверь! У меня на матрице, на входе униметр слабое напряжение выдаёт.

   - Брешет твой униметр! - я сунул пальцы в разъёмы катушек и, поплевав, коснулся кончиком носа входа на плате - тряхнуло капитально, у меня даже перед глазами посветлело от огромного количества стрельнувших во все стороны искр, зато нос чесаться перестал, и то хорошо...

   - Всё нормально, - прохрипел я, пытаясь восстановить дыхание и смаргивая выступившие слёзы.

   - О! - воскликнул радостно Грин. - Напряжение пошло! Ты чем там плату замкнул? Давай ещё раз - аж такой хороший импульс пошёл.

   - Не издевайся! - крикнул я, рассматривая здоровенные разноцветные круги, пляшущие перед глазами. - Запускай, говорю...

   - Антон?! - закричал Грин. - Ты готов? Запускаем! Подавай мощь с шагом в десять киловатт и десять секунд. Андрей, если что случится, знай - Родина тебя не забудет!

   - Э-э-э... - предостерегающе начал я и тут же заткнулся, потому что активировавшиеся катушки противным зубоврачебным тонким визгом ударили по ушам и пронзили до костей, даже зубы заныли от столь высокочастотного звука.

   - Десять киловатт! - крикнул Грин, и я стал внимательно наблюдать за вихревыми преобразователями, отслеживая малейшие изменения в их работе. Преобразователи были самым надёжным и в тоже время самым уязвимым местом во всей системе кольцевика. Насколько я знал физику нейтрино и физику кварковых процессов, самым опасным был первый пуск, первая подача мощности вплоть до максимальной, это был самый щекотливый момент, когда преобразователи подстраивались к системе и друг другу, остальные пуски уже могли производиться в любом количестве и с любой стартовой мощностью. Поэтому я внимательно смотрел за тем, как в их прозрачных корпусах зарождаются маленькие вихрики - одновременно и результат, и причина дробления тока на составляющие и изменение их.

   - Двадцать киловатт! - крикнул Грин.

   - Какова предельная мощность? - прокричал я в ответ.

   - С теми преобразователями по документации может дойти до полутора миллионов киловатт, но поскольку все они производятся на одном орбитальном заводе Гонконга, то... можешь закатать губу - от силы две-три тысячи киловатт сможем пустить на них.

   - Предельную будем давать? - поинтересовался я, ожесточённо дрыгая чешущейся правой ногой и умоляя мысленно, чтобы на кого-нибудь снизошло озарение, и он мне её почесал.

   - А как же, - Грин, судя по звукам, прошёлся по комнате. - Хоть и не хочется, но должен же я знать, сколько кольцевик вытянет.

   - А рабочая у него какая? - вспомнив вдруг, спросил я.

   - Пятьсот-шестьсот киловатт, - Грин пошелестел и прошуршал балахоном и встал возле моих ног.

   "Ну же! Сообрази сам, почему я ногой дрыгаю! Ну?!".

   - Тебя током бьёт? - вежливо поинтересовался он. - Чего ногой дёргаешь?

   - Музыку я здесь слушаю! - рявкнул я, с трудом давя желание вылезти и как следует надавать ему по шее за такие шуточки. - Вот и танцую под неё.

   - А-а-а... - протянул он, отходя от меня. - Ну танцуй дальше.

   - Пятьдесят киловатт, - произнёс он, помолчав пару секунд. - Как там? Всё нормально?

   - Нормально, - отозвался я, даже не взглянув на преобразователи и соображая, под какую же статью в нашем постоянно меняющемся законодательстве подпадёт убийство в состоянии оглушения разрядом тока. Если ведь меня опять по носу электроны вдарят, я ведь и обидеться могу. А тогда ховайтесь все - медведь разбушевался...

   - Слушай, может я посплю чуток, пока вы будете до максимальной добираться? - высказал я свои мысли вслух. Спать-то хочется, что с этим поделать: Шела мне вчера спокойной жизни не дала, впрочем, честно говоря, я и сам не собирался спокойно поужинать, торжественно посмотреть галавизор и по-семейному лечь спать и во время сна заняться пятиминутным сексом. Чего нам мелочиться? Если уж работать асфальтоукладчиком, так всю ночь! И хрен с тем, что наутро круги под глазами и шатает немного, зато дама довольна, а, значит, доволен буду и я. Каков Тарзан, а? Учитесь, молодёжь...

   - Хочешь загар получить и пятна светящиеся? - усмехнулся Грин. - Тогда спи, только не удивляйся, если потом у тебя кожа коричнево-чёрной станет, а на лбу рог вырастет как результат мутаций.

   - Ладно-ладно, - пробурчал я, устраиваясь поудобней. Великий Космос, ну как тут устроиться удобнее? Спина от долгого лежания на ней ноет, нога чешется как прокажённая - в попытках почесать её я стукнулся голенью об угол кольцевика и света белого не взвидел - глаза болят от долгого напряжения, а лицо чешется как натёртое перцем и на кончике носа гордо как флаг сверкает белым пятно паяльной жидкости, которое теперь разве что только тройным спиртов ототрёшь, а эта зараза такая ядрёная, что её не всякий современный сантехник пить решится, запах от меня будет стоять такой, будто я всю жизнь проработал на винзаводе, Шела опять фыркать будет - она не любит, когда пьют без неё.

   - Грин, у тебя есть тройной спирт? - любопытства ради поинтересовался я и без того зная ответ: у Бенефициуса как у самого запасливого хомяка есть всё, но без трижды подписанной бумажки фиг он что-либо кому-либо преподнесёт.

   - Кого спаивать намерен?

   - Сам себя, - огрызнулся я. Ну когда это патлатое чудо запомнит, что я больше не закладываю так, как раньше, не приглашаю на гульбища половину Мараха и не отсыпаюсь два дня после недельных загулов и попоек. - Рог свой буду оттирать! А то блямба некрасивая на носу растёт.

   - Прыщи он тебе не ототрёт и не надейся, - хохотнул Грин и тут де добавил: - Сто пятьдесят киловатт. Проверь контакты, у меня на матрице на синем преобразователе скачки выдаёт. Ты хорошо запаял?

   - Ты меня ещё паять поучи, - грозно фыркнул я и внимательно оглядел установленный в синее гнездо преобразователь, после чего, не найдя в нём ничего криминального, осмотрел дорожки и сунул на всякий случай усик униметра в оба транзистора, установленных по бокам.

   - Всё нормально здесь, - крикнул я, и тут верхний колпачок синего преобразователя отвалился, резко мигнул красным защитный светодиод и тут же сгорел, высвобождая магнитное поле. Вихрик рванулся наружу...

   - Гаси питание! - закричал я и резко отвернулся, одновременно подхватывая с пола био-отвёртку.

   Блеснула короткая вспышка, и что-то с лёгким хлопком взорвалось, моё лицо ожгло и запорошило графитовой пылью, я яростно чихнул, едва не стукнувшись повторно головой о плату, затем осторожно приоткрыл один глаз.

   - Ну как там?! - крикнул Грин взволнованно.

   - Тебе честно или как? - уточнил я, выползая из-под кольцевика и с тихим стоном и скрипом выпрямляясь. - Если честно, то... - я затянул паузу, с удовольствием наблюдая, как все цвета радуги поочерёдно посетили лицо этого распереживавшегося взлохмаченного чудака.

   - Нормально, - закончил я, решив не убивать его сегодня - всё-таки он смешной и милый и такой забавный в этом балахоне. - Всего один преобразователь сгорел, а это, согласись, почти ничто, учитывая, что на тысячу заводских от силы двести-триста рабочих попадаются, остальные сразу бракуют. Пусть любой из твоих динозавриков его заменит и... запускайте дальше. Только не забудь реле мощности перед ним воткнуть, - напомнил я, подняв палец, и с наслаждением почесал зудящую спину.

   - Ага, - кивнул рассеянно Грин, мыслями он уже, наверняка, был далеко-далеко. - А сам не хочешь?

   - Я хочу выпить чаю, - честно признался я. - К тому же пожалей меня: в свой официальный выходной я и так поднялся ни свет ни заря, перепаял тебе всю плату, лежу тут на спине всё утро... Мне за это премии никто не даст, да и - я вздохнул и посмотрел на испачканные в паяльной жидкости и синтетической смазке пальцы, - умыться хочется по-человечески.

   - Ясно, - кивнул Грин, - на тебя очередной жор напал. Ну, спасибо тебе за помощь, ты возвращайся ежели что. Посидим, поговорим...

   - Всенепременно, - буркнул я, поднимаясь с пола. - Я помню, чем закончилось наше сегодняшнее утреннее "посидим, поговорим". Именно из-за этого у меня теперь вот такое на носу сверкает.

   - Ну это не проблема, - Грин придирчиво осмотрел мой нос. - Я тебе тройной спирт домой отправлю, по телепортатору. Не вздумай здесь им пользоваться, на запах половина моих сотрудников сбежится.

   - Понимаю, - я стряхнул с лица пыль. - Домой так домой, хорошо. Я здесь всё сожру, дома спирт выпью и завалюсь дрыхнуть на неделю, а потом буду долго ходить и пугать всех своим оплывшим видом.

   - Не переживай, я ещё и не такое видел, - успокоил меня Грин. - Мы тебя к Пульту поставим, там у меня как раз уголок для воспитания провинившихся оборудован. Генераторы можно запустить и через удалённый доступ, а можно и с помощью специальной крутилки. Чтобы запустить один генератор, её необходимо повернуть что-то около тысячи раз, а ведь генераторов десять штук. Если б ты знал, как быстро воспитание проходит, о-о-о... - Грин мечтательно закатил глаза.

   - Помню, - улыбнулся я, вспоминая. - Ты же всё жаловался нашему старому пеликану, что у тебя сплошь алкоголики да игроки работают, а когда Старик наконец соизволил посетить твой террариум, то чуть в ступор не впал, когда увидел, как шибко бегают твои тараканчики...

   - На Землю что ли слетать?.. - потянулся я лениво.

   - Ты сначала умойся, - фыркнул Грин, разглядывая меня, вздыхая и покачивая головой. - А то тебя примут за сбежавшего из зоопарка павиана.

   - Да-а... - улыбнулся я. - Вечно голодного, вечно ленивого и вечно сексуально озабоченного.

   - Так, - Грин отодвинулся быстренько, - иди-ка ты жрать лучше. А то вдруг набросишься.

   - Я ж не тигра какая, - пожал я плечами и посмотрел на него оценивающе. - Хотя... - я задумчиво поджал губы, - если тебя расчесать, приодеть да накрасить должным образом...

   - Иди ты! - взмахнул он руками. - Тебя твоя Шела совсем испортила!

   - Нет, - улыбнулся я. - Я не волшебник, я только учусь делать пакости.

   - Тогда из тебя вырастет очередной Старик, - отрезал, похоже, обидевшийся Грин и отвернулся.

   - Антон! - заорал он вдруг так, что я чуть не оглох, - что там с мощностью?! И отыщите мне кто-нибудь Адама!

   - Адам к Кузьме пошёл за калориметром и капсулами ка-гамма-плазмоина, - донеслось из соседнего зала.

   - Значит через пару часов только будет, - пробормотал Грин, почёсывая подбородок, - и это только в том случае, если наш говорливый пингвин сегодня не в ударе. Плохо, плохо...

   - Помочь нужно? - спросил я серьёзным тоном.

   - Помоги мне уже тем, что исчезни отсюда, - раздражённо отозвался он. - Когда ты запомнишь уже: меня в шутку надо носом тыкать, тогда я её увижу и пойму. Может быть... Иди ешь, Андрей. Здесь уже твоя помощь пока не понадобится, мне нужен либо Адам, либо Галирад, либо Кенни - в общем кто-то из инженеров. Мне сейчас важнее Арки отрегулировать чем кольцевик запускать. Запустим Арки, тогда будем и с "Радугой" ковыряться. А пока свободен, практикант.

   - Кстати пока не забыл, - Грин порылся в карманах балахона и выудил оттуда рулон активной бумаги. Оторвав от неё кусочек шириной в ладонь и такой же длиной, он пальцем быстро что-то написал на ней.

   - Держи, - пождал он его мне. - Это тебе за помощь.

   - А что это? - удивился я, беря записку двумя пальцами.

   - Ты когда-то хотел взять у меня книгу "Кварково-фотонный инжиниринг: теория и практика". Помнишь?

   - Ну да, - кивнул я. - Давно ещё.

   - Я тогда отказал, сославшись на то, что ты её не поймёшь, - махнул рукой Грин. - Теперь вижу: ты вполне готов впитать в себя мудрость предков. Если ещё желание не пропало, то подойдёшь в библиотеку, сунешь бумажку Адептусу. Книга хранится в спецхранилище, на бумажке коды верификации. Если этот дурной робот заартачится, можешь смело спалить ему рецепторы - разрешаю.

   - А почему в спецхранилище? - я удивился ещё больше и с уважением посмотрел на бумажку.

   - Потому что с помощью этой книги любой человек сможет перевернуть мир, - серьёзно ответил Грин. - За написание и издание этой книги коллектив авторов был отстранён от работы и распределён по местам не столь отдалённым. По сути дела эта книга аналогична детальной инструкции, как в домашних условиях создать водородную бомбу. Вот только там просто всё рванёт к такой-то матери, а здесь наступит темпоральная катастрофа, которая перемешает все эпохи в шикарный винегрет, который не разгребут даже Хранители.

   - Ого, - я с уважением посмотрел на бумажку. - Серьёзно...

   - Серьёзнее не бывает, - отозвался Грин и внимательно посмотрел на меня.

   - Значит, доверяешь? - улыбнулся я, пряча бумажку в карман.

   - Нет, просто ищу козла отпущения, - зевнул он. - А то давненько у нас апокалипсисов не случалось. Как-то скучно даже становится...

   - Ну вот, - улыбнулся я ещё раз, - а говорил, что деревянный и шуток не разумеешь. Ну что ж спасибо за доверие. Постараюсь оправдать.

   - Преображенский, - донеслось мне в спину, когда я уже развернулся к выходу из агрегатного цеха.

   - Что? - обернулся я.

   - Я тебе эту книгу прочитать разрешаю вовсе не для "хи-хи", "ха-ха", - серьёзным тоном произнёс Грин, его глаза сверкнули, он прищурился. - Обрати особое внимание на пятую главу, её заключительную часть. А теперь запоминай крепко, дважды повторять не буду: первый коэффициент - сто шестнадцать, второй коэффициент - двадцать пять, третий коэффициент - тысяча восемьсот сорок семь. Запомнил?

   - А зачем мне всё это? - искренне удивился я, не понимая вообще, о чём речь.

   - Прочтёшь пятую главу и всё поймёшь сам, - отрезал он. - Запомнил?

   - Да, - поморщился я, - было бы чего запоминать... Теперь я могу пойти и съесть что-нибудь животрепещущее?

   - Свободен, - махнул он рукой. - Можешь рог свой на носу не стирать, мне так приятнее твой образ.

   - Страсти-то какие, - вздохнул я и вышел из цеха.

   Дорога до Зала Переходов заняла у меня минут пять, я быстрым шагом прошёл по многочисленным коридорам, которые как ходы в лабиринте вели с одного подземного этажа на другой, которые зачастую были запутаны, переполнены суетящимися операторами и инженерами Грина, вдобавок это патлатое чудовище всё время забывало поменять устаревшие указатели на новые, из-за чего я чуть не запутался и минуту бродил в смятенном состоянии духа меж хлопающих дверей, меж вспыхивающих и гаснущих экранов, мимо снующих туда-сюда озадаченных работой операторов, под их ежесекундное "Простите", "Извините". В конце концов человеческий гений победил, я отыскал дорогу к Залу и вприпрыжку понёсся по ней, тормозя на поворотах и замирая от неожиданности, когда очередная робо-капсула как метеор или снаряд проносилась над головой, заставляя вжимать её в плечи, пока, наконец, не оказался перед глухой стеной и указателем с направлением "Вперёд". Я стоял и чесал в затылке ещё с минуту и вспоминал все известные мне нецензурные выражения, пока... Клянусь Вечностью, из стены вышел человек! В тот момент мне жутко захотелось сотворить ему молитву, возопить: "О ламну аре, Великий Кришна!" и бухнуться в ноги, мне показалось даже, что я видел нимб над его головой. Но... Реальность меня жестоко ткнула лицом... хвала звёздам, что не в грязь. Из стены выскочила целая толпа возбуждённо переговаривающихся операторов, замерла при виде меня, потом бочком-бочком отодвинулась в сторону и ушла, бросая на меня странные взгляды.

   - Жуки, - беззлобно хмыкнул я и коснулся рукой "стены". Как я и ожидал, рука не встретила ни малейшего сопротивления. - До сих пор матрицу не убрали...

   Помянув Грина ещё раз, я быстрым шагом вошёл в Зал и направился к хроно-камерам. Уж не знаю, что со мной произошло, но я отчего-то возлюбил их и теперь пользовался с охоткой, предпочитая их быстроту беготне по этажам и коридорам. Изжога меня не мучила, головокружения не было, каких-то других побочных эффектов тоже; напротив, после этих камер у меня даже что-то вроде душевного подъёма намечалось. Я покачал головой - горе луковое, наркоман хроно-процессов сыскался. Скоро буду в Поток нырять раз десять за день, чтобы только "дозу" очередную получить. Шутки шутками, а... я покосился на незнакомого мне молодого парня, который стоял возле одной Арки и с дрожью во всём своём довольно тощем организме пытался заставить себя сделать первый шаг. Я улыбнулся, вспоминая, как хватались за головы мои инструкторы, которые после первых неудачных экспериментов уже не рисковали доверять мне науку погружения в Поток. Первые разы всегда "холостые" - курьера с темпоральным детектором на руке заставляют нырять в Поток и возвращаться обратно, приучают его не бояться и не пугаться Потока. Я присмотрелся к новичку - дрожит, салабон... Это правильно, это хорошо, что дрожит. Пусть привыкает потихоньку к новым для себя ощущениям, это не на тренировках без страховки с одними "кошачьими перчатками" на руках бежать по десятиметровой вертикальной стене, а потом ещё и прыгать оттуда. Здесь всё посерьёзнее будет. Я загляделся и вдруг вспомнил, что собирался пойти и зверски загрызть что-нибудь мягкое, вкусное и непременно горячее...

   - Привет, Андрей.

   Я замер как вкопанный в идиотской позе с поднятой ногой, разум отказывался верить услышанному, нос упорно не желал анализировать тонкий аромат духов, который принадлежал только одной женщине на свете. Я прищурился, сердце радостно заколотилось в предвкушении встречи и дальнейшего общения, организм моментально пообещал вести себя прилично, однако я лишь цыкнул на них, сомневаясь и не веря - уж её-то никак не могло здесь быть.

   - Привет, - отозвался я эхом и поставил ногу на пол, боковым зрением сканируя всё вокруг себя.

   - Ты собрался идти в хроно-камеру, - предложила она, моё ухо колыхнулось в ответ, улавливая колебания звуковых волн, я на мгновение отрешился от всего и тут же "услышал" её присутствие - справа стоит, в шаге от меня, не шелохнётся, не ворохнётся, даже дышит еле слышно, так, что мой обострённый мутациями слух не всё улавливает. "Амальгама" на ней, что ли?..

   - А вдруг я передумал? - пожал я плечами, украдкой бросая быстрые взгляды по сторонам - несмотря на все мои чудачества, с воздухом на фирме я ещё ни разу не разговаривал, могут пойти кривотолки.

   - Прошу тебя, не относись ко мне как к врагу, - жалобно прошептала она. - Это хорошо, что ты уже никому не веришь, но из меня врага делать не нужно. Пожалуйста...

   - Хорошо, - я решился, мысленно плюнув на все свои подозрения - в конце концов от Неё я ещё никогда пинков не получал, а за тот приготовленный завтрак я ей ещё должен как планеты колонизаторам. - Я собирался пойти в столовую. Если хочешь, иди со мной. Ты ведь не просто так пришла, я в этом уверен.

   - Вообще-то я соскучилась, - хмыкнула она, я почувствовал шевеление воздуха справа от себя - угадал!!! - и в тот же миг её маленькая нежная ладошка коснулась моей руки, затем провела по плечу и дотронулась до пальцев. - Но ты прав: одна просьба у меня есть.

   - Дела я привык обсуждать только за тарелкой чего-нибудь вкусного, - категорично заявил я, глядя, как мне казалось, ей в глаза. - И от принципов своих я отказываться не намерен.

   - Это приглашение? - уточнила она.

   - Вот именно, - я вытянул руку, растопыривая пальцы, и сразу же почувствовал, как её нежные пальчики скользят по моим. - У нас хоть и не Париж, но милости просим к нашему шалашу.

   - Веди, мой герой, - мягко произнесла она, и у меня сердце от её нежного голоса запело, зазвенело и забренчало на все лады, разум недовольно крутил носом в сторонке, а организм, забыв об обещании, уже приготовился пустить слюни...

   Рука об руку мы шагнули в открывшуюся перед нами хроно-камеру.

   - Активация алгоритма хроно-смещения, - промурлыкал голосок ЭлИн над головой. - Внимание, обнаружена действующая технология скрытия типа "Амальгама". Настоятельно рекомендуется деактивировать все приборы скрытия... Идёт обновление алгоритмов хроно-цикла. Пожалуйста, подождите.

   - А вот и я, - улыбнулась Ольга, появляясь передо мной, и я мысленно поёжился вот уже в который раз. Ну когда же я наконец избавлюсь от этой дурацкой привычки?! Сейчас уже ничего, пообвыкся, а в первый раз, когда появилось вот такое вот рядом со мной, вынырнув из ничего, я машинально кулаком двинул. Потом сам жалел, потому что пока наш уже на то время начальник безопасности собирал разбросанные от богатырского удара по всей площадке зубы, мне до-о-олго лекцию зачитывали, после чего отобрали премиальные и всю зарплату за тот месяц.

   - Вижу, - улыбнулся я в ответ и посмотрел на неё, с удовольствием отмечая, что смотреть на это великолепие природы и сил человеческих мне никогда не надоест. Я мог бы сложить оду или даже поэту, потом вместе с миллионом алых роз бросить к её ногам, но всё равно для такого совершенства это было бы мелковато да и попахивало бы банальщиной. Мне вдруг захотелось совершить в честь её и её красоты дурацкий подвиг - вырастить звезду и подарить со словами: "Оставайся всегда такой же прекрасной, обворожительной и милой, и пусть звездаэта хранит твое счастье!". - Рад тебя видеть.

   - Взаимно, - Ольга тряхнула головкой, грива её чудесных изумительных волос ворохнулась, моментально взбудоражив моё воображение, и лукаво посмотрела на меня, изогнув бровку: - Ты соскучился?

   - Очень, - кивнул я, чувствуя, что говорю это искренне. - Хоть и виделись мы не так уж давно, но... Да, я успел соскучиться.

   - Это хорошо, - вздохнула она и опустила взгляд вниз, явно смущаясь. - Мне очень приятно это слышать и в то же время как-то стыдно, оттого что я хочу тобой воспользоваться...

   - Давай доберёмся до столовой, - я умоляюще поднял ладони. - Заставим стол всякими вкусностями, а потом уже будем обсуждать вопросы и проблемы. Хорошо?

   - Хорошо, - её глаза сверкнули радостным лучиком, она уставилась в потолок и, поджав задумчиво губы, смотрела в него некоторое время.

   - Обновление завершено, - раздался голос ЭлИн. - Запуск хроно-цикла через три секунды.

   - Так удивительно слышать собственный голос из динамиков виртуального интеллекта и вспоминать, что было когда-то время, когда всё происходило согласно предначертанному плану, а не неслось вперёд по бездорожью и не угрожало твоей жизни и жизням дорогих тебе людей...

   - Не так уж трудно вернуть всё, - осторожно вставил я.

   - Хорошо, что ты это понимаешь, - Ольга взглянула на меня. - Хотелось бы, конечно, вернуть былое и избежать того, что произошло, но... Лучше для себя и спокойнее для совести будет просто продолжать борьбу.

   - Борьба, у которой нет целей и сроков, бессмысленна, - пожал я плечами.

   - Нет, - Ольга покачала отрицательно головой. - Всё в жизни есть борьба с переменным успехом. Отказываться от неё глупо, а уходить - ещё большая глупость, потому что в таком случае борьба настигнет тебя, ударит в спину и сразу же положит на лопатки.

   - Философия, - хмыкнул я, с трудом перебарывая желание поковыряться пальцем в носу - дескать, нам, великовозврастным сельским дебилам, всё нипочём. - Гремучая смесь демагогии и помешательства. Как говаривал один мой учитель: все зарабатывают на жизнь делом и лишь философы - болтовнёй, к которой кроме них мало кто прислушивается.

   - Ну и мнение, - Ольга с удивлением поджала губы. - Видать, твой учитель был большим скептиком.

   - Напротив, - я улыбнулся, вспоминая, - он преподавал философию, а сию громогласную фразу произнёс, когда увидел, как его молодая жена изменяет ему с парой крепких студентов.

   - Ужасно... - пробормотала Ольга, думая о чём-то своём.

   - Просто глупо, - возразил я. - Глупо брать в жёны не сдавшую зачёт студентку, если тебе уже за сто и как мужчина ты вовсе не верх мечтаний.

   - Активация хроно-алгоритма, - пропел голосок ЭлИн, обрывая меня на незаконченной фразе.

   Камеру качнуло, я раскинул руки в стороны и напряг ноги, удерживая равновесия, однако Ольга оказалась не такой быстрой, её кинуло на меня, она со всхлипом ударилась о мою грудь и замерла на мгновение, ошарашенная столкновением. Внезапно её пальцы крепко стиснули мои, я зашипел от бол, когда шпилька её каблука агрессивна вонзилась мне в ступню, её волосы мазнули меня по лицу, камеру качнуло ещё раз, и за миг до того, как обрушилась тьма и уволокла нас за собой в небытие, я вдруг ощутил на губах нежный вкус лёгкого мимолётного поцелуя, не сразу понял, а когда понял... она уже отвернулась. А вслед за этим...

   - Хроно-алгоритм задействован, - промурлыкала ЭлИн. - Приношу извинения за причинённые неудобства.

   И тьма поглотила нас...

  * * *

   - Мне, пожалуйста, баранью отбивную, пюре по-французски и пару рябчиков на вертеле, - раздумывал я вслух, разглядывая меню. - А к ним свежую сёмгу и... - я подумал немного, - коньяк "Шабо де Тревилль".

   - В рабочее время строго запрещено, - строго глянула на меня поверх органайзера и очков официантка, которую я с первого же взгляда определил в категорию "старые девы-львицы", мне тут же захотелось сводить её в библиотеку и торжественно вручить томик Льва Николаевича Толстого "Война и мир" или Достоевского "Преступление и наказание" - для неё это было бы большим, наверное, удовольствием, чем для меня получение законных премиальных.

   - Коньяк? - уточнил я. - Мне сегодня можно всё: царь изволит отдыхать.

   - Я должна проверить, чтобы удостовериться, - авторитетно заявила она.

   - Да проверяйте на здоровье, - пожал я плечами. - Но, как проверите, о коньяке всё же не забудьте.

   - Что выбирает дама? - официантка отвернулась от меня, и я с удовольствием вернулся к лицезрению волнующей и интригующей сцены - Ольга читала меню.

   - Мне... э-э-э... вот это, - она нерешительно ткнула пальцем, - потом... э-э-э... наверное, вот это. Или, скорее, лучше это. Нет, всё-таки лучше вот это. А сколько это всё?.. Ох, нет, нет... Тогда вот это... И... Или нет...

   - Так, - мысленно похихикав, я решительно отобрал у неё меню, - дама будет паштет "Королевское ассорти" с гарниром "Зелёный дракон". К нему маслины и варёную камбалу, а на десерт... Ну с десертом потом определимся. Всё, - я захлопнул меню и посмотрел на официантку. - Знаете, мне лучше не коньяк, а чёрный ром, свежезаваренный чёрный чай и лайм, причём, как вы понимаете, всё это вместе, а не по отдельности.

   - Я ещё не проверила ваши слова, - педантично напомнила мне официантка.

   - Да проверяйте ради Триединого, - махнул я рукой, чувствуя, что повторяюсь. - Ждём.

   Официантка выхватила у меня меню, потянулась было за вторым, однако я быстро накрыл его рукой, она понятливо кивнула и умчалась за ширму, откуда вскоре потянуло запахами готовящейся еды, причём такими вкусными, что я готов был уже потихоньку повизгивать от нетерпения и ёрзать на стуле.

   - Что это за "Зелёный дракон" такой? - полюбопытствовала Ольга, кладя ладони на стол и сцепляя пальцы. - Название какое-то гремучее.

   - Это молодые побеги риса в сочетании с ещё кое-какой травкой и рисом, разумеется, - объяснил я. - Выглядит неплохо, на вкус просто потрясающе, вдобавок калорий там кот наплакал. Тебе понравится, я уверен.

   - Ну хвала звёздам, - вздохнула она с облегчением и улыбнулась, - а я уж думала, что это какой-то особый сорт шпината.

   - Кормить тебя какой-то гадостью, - ужаснулся я и демонстративно поплевал через плечо. - Нет! Никогда и ни за что! Я может быть маньяк и извращенец, но не до такой же степени.

   - А я надеялась, - разочарованно протянула она и рассмеялась. - Ну да ладно... Спасибо, что помог выбрать. Без тебя я бы вряд ли справилась - столько всего красивого и вкусного... наверное... что просто глаза разбегаются.

   - Верю, - кивнул я. - По своему опыту верю. Как-то раз мне тоже угораздило прочитать в меню одного ресторана, который незаслуженно называл себя элитным, очень любопытное название блюда, которое с трудом в три строки уместилось. Ну, естественно, тут же захотелось попробовать, что это такое. Оказалось сухарик. Самый обыкновенный сухарик из самого обыкновенного теста. Разница была лишь в том, что тарелка этих сухарей, красиво уложенных, политых какой-то дребеденью, стоила около восьмисот кредитов.

   - Ничего себе! - Ольга покрутила головой и запустила пальцы в волосы, разглаживая и расчёсывая их. Нервничала, понятное дело... Я бы на её месте тоже нервничал, только я бы сгибал-разгибал ложки с вилкам, или зубочистки бы ногтями затачивал. Интересно, что значил тот поцелуй в хроно-камере? Что-то большое, судя по её упорному молчанию? Или ещё большее, чем я мог себе вообразить?

   - Ну что ж, - весело начал я, глядя, как подоспевшая вовремя официантка - пауза неприлично затягивалась - расставляет тарелки с едой и закусками, - приступим к вкушению тех яств, что нам подарены природой и мастерством руки искусной?..

   - Шекспир, - Ольга улыбнулась, оторвавшись на мгновение от созерцания паштета с гарниром. - Только ты неправильно цитируешь, в оригинале сказано: "... благословит нас Бог вкушеньем яств, что нам подарены природой, рукой искусною людского мастерства...".

   - Всё зависит от перевода, - стушевался я - ну надо же, обскакали уже и в том, где я считал себя монополистом, - поймал официантку и повернулся к ней: - Ну как прошла проверка?

   - Удачно, - буркнула она, а я восхитился - ну и зануда! Ну точно место ей в библиотеке! Пусть пыль протирает и мух с пауками гоняет. - Вы заказывали чёрный ром, чай и лайм?

   - Двести граммов чёрного рома сорта "Девять якорей", цейлонский чёрный чай без всяких добавок, - отчеканил я. - Можно ещё ананасового свежего сока помимо лайма.

   - Хорошо, - кивнула она и умчалась.

   - Ты хочешь меня споить? - лукаво улыбнулась Ольга, внимательно прислушивавшаяся к моему заказу.

   - Нисколечко, - помотал я для пущей убедительности головой. - Хочу угостить тебя напитком морских волков и джентльменов удачи - грогом, настоящим пиратским грогом, секрет приготовления которого передавался в моей семье из поколения в поколение, и лишь только избранным разрешено знать его, - драматическим полушёпотом-полустоном возвестил я. - Готова ли ты окунуться в эту тайну?

   - Сначала чай, - прыснула она, - теперь вот "грох" какой-то... Откуда в тебе это всё?

   - Во-первых, не "грох", а грог, - обиделся я. - А во-вторых, я не могу поведать тебе секрет своей таинственной и загадочной сущности, пока ты не станешь членом Семьи, тётей, бабушкой или дедушкой, например... Шучу, - я вздохнул, вспоминая, что и семьи-то никакой уже нет. - Просто всегда хотел выделиться из толпы, не быть одной серой банальщиной, а гурманство и изысканность во вкусах и привычках помогают держать планку самооценки на более высоком уровне, заставляют себя уважать... Впрочем, всё это демагогия, - я решительно отмахнулся и поглядел на заслушавшуюся Ольгу. - Приятного аппетита!

   - Спасибо, - кивнула она, и мы принялись за еду.

   Баранья отбивная, скажу я вам... М-м-м... Сказка! Особенно, когда она ещё с пылу, с жару, шипит, шкворчит - чуть не говорит. О вкусе зажаренных на вертеле рябчиков я вообще молчу. Кто пробовал, тот меня поймёт. Кто не пробовал, попробуйте обязательно! Всё-таки жизнь наша в этом мире одна-единственная. Поэтому и заботиться о ней следует, а не жить в грязи и помоях, питаясь неизвестно чем.

   - Итак... - я аккуратно ножом и вилкой отделил нежное мясо от косточек и собрал его в центре тарелки, после чего посмотрел внимательно на Ольгу, с аппетитом поглощавшую паштет с гарниром. - Если хочешь, излагай свою просьбу.

   - Какая-то странная постановка фразы, - удивилась она, покосившись на меня. - Что значит "если хочешь"? Тут хочешь не хочешь, а просить придётся. Хочешь ли ты её выполнить? Ну или для начала хотя бы услышать?

   - Если бы не хотел, то не стал бы напоминать, - улыбнулся я, подцепляя вилкой кусочек. - Сослался бы на то, на это. Заболтал бы на худой конец. Но не стал бы напоминать. Кстати, - я спохватился вдруг и осмотрелся, - а ты не рискуешь своим присутствием здесь? Ведь если верить тому, что я успел увидеть, то очень даже рискуешь. Грэй обзавёлся новой Элечкой, ты мне тогда говорила, что тебя будут искать, Шелу зачем-то приплела...

   - Рискую, - вздохнула она. - Но мне очень нужна была твоя помощь, поэтому пришлось идти на риск. Новой Элечкой я более-менее прикрыта, однако долго находиться я здесь не могу.

   - Ты хотя бы поесть успеешь? - кивнул я на полупустую тарелку.

   - Чтобы я так просто отказалась от дармового угощения? - расхохоталась она. - Ты за кого меня принимаешь?

   - За самую красивую и очаровательную на свете...

   Чёрт! Вырвалось! Ох, будь проклят мой язык! Тысячу раз была права Шела, когда предлагала укоротить мне его метров на десять, оставшихся пяти, по её мнению, мне хватило бы с лихвой. Так... Что теперь?! Что теперь?! Как она себя поведёт? Она?! Она?..

   Ольга вдруг посерьёзнела и погрустнела, задумчиво посмотрела на меня и кончиками пальцев нежно коснулась моих.

   - Я понимаю, что это не комплименты, - тихо проговорила она. - И именно поэтому давай не будем касаться пока этой темы. Хорошо?

   - Как скажешь, - кивнул я, внутренне успокаиваясь. Порази вас сила Кориолиса, а ведь она умна! Да ещё как!

   - Просьба совсем простенькая, - продолжала тихо говорить Ольга, возя вилкой по тарелке. - Нужно забрать у Самсонова Юрия Николаевича вирр с информацией, которую я его просила раздобыть. Этот вирр мне очень нужен, Андрей. Без него я не смогу докопаться до сути процессов, которые сейчас творятся на фирме. Он очень мне нужен.

   - Это я уже понял, - поднял я ладонь, - но, скажи мне, какое отношение к информации имеет Самсонов, который у нас отродясь занимал почётное место главного снабженца и ссаживаться с него никуда не собирался?

   - Часть информации на вирре как раз и касается снабженческих поставок, - пояснила Ольга, глядя мне в глаза, - точнее сумм, которые были отражены в отчётах, ведомостях и накладных.

   - "Чёрная бухгалтерия"? - осенило меня.

   - Именно, - кивнула Ольга.

   - А другая её часть? - полюбопытствовал я.

   - А что с ней? - непонимающе нахмурилась она. - Ах да... Прости, но я не могу тебе это рассказать.

   - Ольга, - я чуточку повысил голос, - я не собираюсь играть втёмную. Я не буду нести кота в мешке.

   - Это не западня, - быстро возразила она. - В этом вирре ничего персонально для тебя опасного нет, поэтому на этот счёт можешь не волноваться.

   - Какая прелесть, - улыбнулся я. - Я должен знать, что на вирре, иначе я за это дело не возьмусь.

   - Но ведь ты не знаешь, какую информацию доставляешь заказчикам! - всплеснула она руками. - Тебя же никто не посвящает в её тайны! Почему ты требуешь этого от меня?

   - Потому что тебе эта информация необходима для выведения на чистую воду Капитошкина, - прорычал я, наклонившись над столом. - Я уже не могу играть вслепую, не могу махать рукой, списывать со счетов и заставлять себя плыть по течению - слишком много смертей произошло! Не говоря уже о том, что по твоим словам уже и я труп!

   - Не кричи, пожалуйста...

   - Погибли люди, которых я знал, - произнёс я сквозь зубы. - И всё это списали на несчастный случай. Мне никто ничего не сообщил о результатах снимков памяти после воздействия некрофага на Фауста, Джексона и Побережного. Я не могу понять, почему себя странно ведёт Грэй и откуда взялась новая Элечка. Я вижу одно: Капитошкин крутится-вертится в этих перипетиях, которые нарастают как снежный ком; я ничего не понимаю и заставляю себя воспринимать всё так, будто это и должно быть! Теперь, когда есть возможность узнать... - я помолчал, - ты отказываешь мне в этом, основываясь на каких-то грешных запретах! Почему?!

   - Я прошу тебя: не кричи, - Ольга умоляюще прижала палец к губам. - Ты так драматизируешь, так сваливаешь всё на меня... Можно подумать, от меня что-то зависит. Я скована по рукам и ногам клятвой, которую дала в своё время.

   Я вздохнул и отвернулся, качая головой.

   - Пойми, - Ольга успокаивающе погладила меня по ладони, - есть вещи, которые я просто не могу тебе сказать. Не могу... Ну что, мне теперь пойти и застрелиться от этого?

   - Не зная, что это за информация... - начал я упрямо, потом подумал и махнул рукой. - Хорошо. Пусть я не буду знать содержимого вирра, но... Скажи тогда, что тебе уже удалось выяснить?

   - Не могу, - покачала она головой. - Нельзя.

   - О Триединый, - я в сердцах хватил кулаком по столу, да так что жалобно звякнули подпрыгнувшие тарелки. Горячая волна крови ударила в голову, мне захотелось зарычать, я на секунду будто выпал из реальности, а когда вернулся, увидел, что железной хваткой стискиваю побелевшее запястье Ольги, грозя раздавить его.

   - Я одним движением могу сломать тебе руку, - холодно заметила она и выразительно покачала запястьем. - Отпусти.

   - Прости, - покаялся я, отпуская её и искренне сожалея о случившемся. - Мне нужно сдерживаться, однако я этому ещё не научился. Прости...

   - Прощаю, - серьёзно ответила она, массируя запястье. - Я не тренажёр и не боксёрская груша - прими это к сведению.

   - Постараюсь, - хмыкнул я и тут вдруг вспомнил: - А ты серьёзно смогла бы сломать мне руку?

   - Физически - да, морально... - она помолчала, - наверное, нет. Но давай лучше воздержимся от экспериментов.

   - Кто ты? - я посмотрел ей прямо в глаза.

   - Не могу сказать, - напряглась она.

   - Ох... - я театрально поднял очи горе и зверски вонзил вилку в кусочек мяса. - Ну вот как с тобой дело иметь? Меня в очередной раз просят сходить туда, не знаю куда, принести то, незнамо что.

   - Куда идти, известно, - Ольга ковырнула вилочкой паштет. - А насчёт того, неизвестно чего, у меня уже язык болит повторять тебе, что...

   - Всё, хватит, - отмахнулся я. - Ты мне не доверяешь, это видно сразу. Хорошо, пусть будет так.

   - Я доверяю тебе, - возразила Ольга, краснея (от гнева или от стыда?). - Не выдумывай глупостей!

   - Я уже сказал достаточно на эту тему, - я решительным жестом пресёк дальнейшую болтологию и поискал взглядом официантку, чтобы она принесла, наконец, чай с ромом. - Договорились. Я приношу тебе вирр от Самсонова и после этого мы расходимся раз и навсегда. Не хочу больше ни знать, ни слышать, ни видеть. Твои тайны - это только твои тайны, и пусть всё остаётся именно так... Попробую сам во всём разобраться.

   Я отвернулся от Ольги и жестом показал официантке, чтобы она пошевеливалась - у меня ещё дел куча запланирована на сегодня, а она ползает как беременная улитка.

   - Не делай из меня врага, прошу тебя, - раздался еле слышный всхлип.

   - Я и не делаю, - бросил я в ответ. - Ты сама настраиваешь моё отношение к тебе таким образом.

   Опаньки, чай! Ром! И ядрёный аромат лайма, смешанный с ананасовым соком! Божественно... Шумно сглотнув слюну, не глядя на свою соседку, я принялся смешивать эти ингредиенты, готовя колдовское приворотное зелье, которым, увы, кроме разве что исключительно самого себя больше и некого было угостить. Ольга отныне не в счёт - она партизанка, а партизаны у нас издревле разве что смолой древесной питались да росу по утрам пили.

   - Будь ты проклят, Преображенский! - раздалось вдруг хриплое.

   Я замедленно поднял голову, донельзя удивлённый этой фразой, и вдруг увидел, что Ольга плачет взахлёб, рыдает над своей тарелкой, дрожа и сотрясаясь в судорогах.

   - Будь ты проклят, - бормотала она, всхлипывая и вытирая слёзы. - Будь проклята я за то, что полюбила тебя... На веки вечные будь проклята моя бабская глупость и дурость! - крикнула она и зарыдала снова, спрятав лицо в ладонях.

   Я сидел, ошарашенный и ошеломлённый, и пытался сообразить, что теперь ждёт меня и её после последней фразы и про "любовь и проклятье". Ну и новости однако! Так и поседеть можно от переживаний...

   - Ольга, - начал я нерешительно.

   - Молчи! - вскинула она руку и резкими быстрыми движениями вытерла глаза, невероятным усилием воли сдержав выступившие было слёзы, протяжно вздохнула, всхлипнула в последний раз и посмотрела мимо меня куда-то в сторону. - Ты уже сказал всё, что мог сказать. Ничего более умного я от тебя уже и не жду. Хорошо. Считай, что ты добился своего - я предлагаю сделку: ты приносишь мне вирр с информацией от Самсонова, а я раскрываю перед тобой все карты. Договорились?

   - Договорились, - кивнул я, внимательно разглядывая её застывшее обезображенное муками, горечью, обидой и тоской лицо, которое старательно кривилось, не давая слезам прорвать запруду. - На таких условиях я вполне согласен сотрудничать.

   - Я очень счастлива, - мёртвым голосом отозвалась она и отодвинула от себя тарелку. - Теперь, если позволишь, я откланяюсь - здесь на фирме мне нет места, потому мне лучше скрыться.

   - Подожди, - я задумался на мгновение, - а как же обед? А как же мне передать тебе вирр?

   - Информацию отправишь через свой компьютер, - ответила она чужим безликим голосом. - Я установила тебе на него программу-декодер, скорее всего большая часть информации будет зашифрована. Меня интересуют прежде всего архивы фирмы, всё остальное - в последнюю очередь. Придёшь к себе домой, подключишь вирр, автоматически запустится декодер; по мере дешифровки информация будет постепенно пересылаться мне. Когда передача будет закончена, я позвоню тебе и сообщу всё, что только пожелаешь. После этого мы расстанемся. Навсегда.

   - Постой! - я заторопился, лихорадочно соображая - терять Ольгу мне совершенно не хотелось, а уж тем более настраивать её против себя. О своём намерении порвать с ней все контакты, если она ничего мне не расскажет и не сообщит, я уже благополучно забыл, благо и не собирался делать это ни при каких обстоятельствах. - Что значит "навсегда"? Я не собираюсь платить такую высокую цену за возможность узнать пару фактов!

   - А чего же ты тогда хочешь? - Ольга презрительно посмотрела на меня. - Ты сам понимаешь, осознаёшь, чего хочешь, чего добиваешься?

   - Я хочу разобраться во всём, - твёрдо ответил я.

   - Во всём? - она в деланном удивлении подняла бровку. - Во всём разобраться сможет, пожалуй, только сам Триединый. Чего ты хочешь?

   - Я уже ответил.

   - Ты ответил мне, но не себе. Ты сам пока не знаешь, что лучше: оставить всё как есть или же попытаться нырнуть глубже. Ты не определился с окончательным решением, поэтому все твои метания сейчас из стороны в сторону лишь раздражают, мешают и вредят знающим людям.

   - Так дайте мне больше сведений, чтобы я мог помочь! - похоже, я опять начинал злиться.

   - А ты уверен, что кому-то нужна твоя помощь? - этим вопросом она меня сразила наповал, убила, растоптала, нагадила сверху и, гордо покрутив надо мною, унеслась обратно в своё гнездо. - Вдобавок почему ты думаешь, что мне известно намного больше, чем тебе?

   - Но ведь... вирр... Самсонов... - промямлил я нерешительно.

   - Я просто знала, к кому обратиться, - лучезарно улыбнулась она. - Не более и не менее. Искала, сопоставляла полученные данные, думала, анализировала... Ты требуешь готовенького результата, но с чего ты взял, что имеешь право претендовать на него?

   - Вот как мы заговорили... - я повертел вилку в пальцах и, задумавшись, не заметил, как скрутил её в колечко, завернув зубцы в виде звёздочек. - И это говорит человек, которого я бескорыстно пустил в свой дом на неопределённое время, предоставив полное право распоряжаться всем, что только в голову взбредёт.

   - Это говорит человек, к которому ты должен был обратиться со всеми вопросами сразу, сказав несколько заветных слов, - прошипела Ольга, бросив пару быстрых взглядов по сторонам. - Разве не предлагали тебе обратиться ко мне за помощью?

   - Кто мне это предлагал? - искренне удивился я.

   - Разве... - Ольга помедлила, её глаза лихорадочно заблестели, - Грэй тебе ничего не говорил, не предлагал во время той поездки к Директору?

   - Он?- я пожал плечами, вспоминая, однако не вспомнил и ещё раз пожал плечами. - Ничего. Мы все просто сидели у Директора в гостях и они втроём - Грэй, Старик и Директор - обсуждали внутрифирменные проблемы и пути их решения.

   - А до этого? - впилась она взглядом в меня. - Он что-то говорил тебе? Предлагал обращаться ко мне за ответами на вопросы?

   - Нет, - я покачал головой. - Оля, я ещё не выжил из ума и уж подобное предложение я запомнил бы сразу и обязательно им воспользовался.

   - О Триединый, - Ольга побарабанила нервно пальцами по столу. - Но ведь он должен был...

   - Может, забыл? - неуверенно предположил я.

   - Аластор? - Ольга косо на меня посмотрела, и я в очередной раз назвал себя дураком. В самом деле память у Грэя феноменальна: как он умудряется запомнить даты годовщин всех сотрудников фирмы, даты их юбилеев и прочие сведения, помимо огромнейшей кучи фактов, которую он обязан помнить как "Отче наш", я до сих пор ума не приложу.

   - Хотя... - произнесла она задумчиво, помолчав немного. - Вы что-нибудь там пили? Я имею в виду в гостях у Директора. Или ели, например?

   - И ели, и пили, - я напряг память, вспоминая события того дня. - Пили какой-то травяной чай или отвар, ели всякую дребедень в виде печенья и прочего, коржики какие-то и так далее.

   - Понятно, - кивнула Ольга. - Вот в этом всё и кроется. Вкус у всего, что подавалось к чаю, был различный?

   - По-моему да, - неуверенно заявил я. - А что?

   - Скорее всего тебя угостили неким психотропным препаратом, причём довольно мощным, судя по тому, что ты даже не заметил, как легко поддался внушению.

   - Какому внушению? - нахмурился я.

   - Грэй наверняка тебе всё говорил и рассказывал, когда вы смогли остаться наедине. Поскольку Капитошкин скорее всего ожидал этого, он решил подстраховаться и стёр из твоей памяти большую часть фрагментов, подменив их ложными воспоминаниями.

   - Что за бред? - не выдержал я.

   - Бред? - Ольга лукаво изогнула бровку, все следы недавних слёз исчезли, как будто и не было их никогда. - У тебя в шкафу костюм висит. Новенький, дорогой, появился скорее всего недавно. Ты помнишь, откуда он?

   - Нет у меня никакого костюма, - возразил я. - Есть фрак театральный, когда-то давным-давно честно украденный из гримёрки, но его костюмом сложно назвать... Какой костюм? Ты меня разыгрываешь?

   - Очень надо, - фыркнула она. - Следи за ходом моих мыслей: костюм куплен недавно. Поскольку он очень красив и изящен, то я уверена, что он куплен во время визита к Директору. Сам бы ты вряд ли смог его выбрать, значит ходил не один. Раз ты об этом ничего не помнишь, значит ходил с Али... Аластором. Раз ходил с ним, то он наверняка успел тебе как-то сообщить, чтобы ты обращался ко мне в случае чего. Ну а Капитошкин, опасаясь этого или чего-то другого, подпоил тебя наркотиком и выборочно стёр из памяти воспоминания об определённом времени. Думаю, что именно так оно и было. А я-то сомневалась...

   - Нет у меня никакого костюма и не покупал я ничего, - упрямо возразил я и тут же спохватился: - А в чём ты сомневалась?

   - В тебе, - Ольга прямо посмотрела на меня. - Думала, что тебя успели подменить.

   - Что? - я подумал, что ослышался.

   "Какого хрена?! Что за бред она несёт?!".

   - Подменили?! - скривился я в неподдельном изумлении.

   - Да, - кивнула она. - Как подменили Аластора.

   Я замер как громом поражённый. Подменили?! Аластора?! Это же Грэй! Что значит "подменили"?! Что происходит вообще?! Я чувствовал, что скоро пар от кипящего внутри меня котла будет вырываться уже даже сквозь уши с тоненьким злорадным свистом.

   - Успокойся, - Ольга положила ладонь на мои скрюченные пальцы, которые судорожно вцепились в чашку - единственную вещь, которая, как мне казалось, всё ещё соединяла меня с реальностью. - Ты так удивляешься тому, что я говорю. Так сердишься... Странно. Разве ты не замечал никаких странностей в поведении Грэя после того, как вы вернулись от Директора?

   - Ну... - я помялся, собираясь с мыслями и действительно успокаиваясь - удивительно на меня действовало её прикосновение! - Был такой грешок. Но я это списывал на его занятость.

   - А новую Элечку ты тоже спишешь на занятость? - Ольга лукаво посмотрела на меня.

   - Да, - я отпил немного грога, забыв от волнений привычно просмаковать его вкус и насладиться букетом, - такое ни на что не спишешь.

   - Хорошо, - я решительно отодвинул в сторону тарелки и сел прямо, сцепив пальцы и уставившись суровым тяжёлым взглядом на Ольгу. - Если верить твоим словам, а у меня просто нет других слов, которым я мог бы поверить, то выходит, что Грэя подменили после или во время той поездки к Директору и могли подменить и меня. Вопрос: с какой целью это было сделано и где тогда находится оригинал, если?.. - я демонстративно стрельнул глазами в сторону коридора. - И почему тогда они не подменили меня? Или, - я поджал губы, обдумывая этот вариант, - как ты убедилась, что я это я, а не подмёныш?

   - Слишком много слов, - зевнула Ольга. - В твоих вопросах много "воды", мало логики и вообще нет здравого смысла. Знаешь, кто знает ответы на "зачем?" да "почему?"? Тот, кто создаёт условия для возникновения таких вопросов. С какой целью они подменили Аластора? Целей наверняка много, назвать могу только одну: тот Аластор уж слишком крепко стоял на пути у Капитошкина, слишком много он знал. Где оригинал? Знаешь, Андрей, в таких делах проколов быть не должно, поэтому я уверена, что оригинал уже мёртв.

   - Что?! - вырвалось у меня.

   - Тише, - Ольга поморщилась. - Не кричи так, пожалуйста. Да, я уверена в том, что настоящего Аластора уже нет в живых.

   - И ты это так спокойно говоришь? - промямлил я.

   - Наплакалась уже, - отрезала она. - И не смей говорить мне такое! Для тебя Аластор был всего лишь другом, а для меня - двоюродным братом, который заменил мне рано погибших и отца, и мать!

   - Брат?! - выдавил я, не веря своим ушам.

   Реальность передо мной вдруг зашаталась как игрушечный домик, поплыла перед глазами, заиграла разноцветными пятнами, пошла бликами, рябью, меня качнуло в сторону, я схватился за стол чтобы не упасть, и попытался вернуться обратно в чувство. Откуда-то издалека до меня донёсся холодный безжалостный голос Ольги:

   - Поэтому не сравнивай меня с собой, будь так добр. Повторяю, ты потерял друга, а я единственного по-настоящему родного мне человека.

   - Прости, - прохрипел я, тряся головой и старательно заставляя сознание возвращаться на привычные круги. - Прости...

   - Тут нечего прощать, - прошептала она. - Просто ты не знаешь многого, поэтому и говоришь... разное... Что касается того, как я распознаю: подмена ты или нет... Никак, честно говоря. Просто мне боле некому довериться, так что я рассчитываю на тебя, каким бы ты ни был.

   - Именно Грэя ты имела в виду, когда сказала мне ту фразу у меня на кухне, - отстранённо произнёс я, не слушая и не слыша ничего. - Именно Грэя имел в виду Капитошкин там, в Зале Переходов. Теперь ясно, почему лицо Грэя было белее мела, когда он узнал про то, что к Директору едет и он тоже. Теперь ясно, почему он молчал на приёме у Директора, а потом вдруг переменился, как будто его подменили, стал весёлым, шутить стал. Было что-то ещё... - бормотал я, барабаня пальцами по столу и усердно гоняя воспоминания в голове. - Что-то ещё...

   - Кресло! - вдруг выпалил я. - Вот именно: кресло!

   - Что "кресло"? - нахмурилась непонимающе Ольга, с удивлением наблюдавшая за мной.

   - У кресла отломилась ножка, - я посмотрел на неё, лихорадочно соображая. - А перед этим Капитошкин послал меня за какой-то бумажкой, которую он забыл в машине. Выходит, - я пощёлкал пальцами, - всё произошло именно в тот момент... У кресла сломалась ножка...

   - Тварь! - выдохнул я зло, жмурясь от бешенства. - Тварь!!! Это дело рук Старика! Несомненно Старика! Грэй стоял у него на дороге и именно на приёме у Директора Капитошкин от него избавился, посадив на его место согласного с ним неизвестно кого!

   - Это матрикат, - вставила Ольга.

   - Что? - я непонимающе посмотрел а неё.

   - Кремнийорганическая структура любого вида и размеров, обладающая генетической и физической памятью, которые абсолютно идентичны оригиналу. Сходство с оригиналом составляет 99,99 процентов, отличить матрикат от живого настоящего человека без сверхточной аппаратуры невозможно. От клона отличается наличием уже сформированной и свободно программируемой генетической и мем-памятью, которая унаследована от оригинала. Сходство цепочек ДНК является стопроцентным.

   - Меня не волнует: матрикат это или кто похуже, - я посмотрел на Ольгу тяжёлым прямым взглядом. - Капитошкин ответственен за смерть моего лучшего друга!

   - Это я знаю, - кивнула она.

   - Знаешь... - передразнил я её, скрипнув зубами от бешенства, вдруг охватившего меня. - Твоё "знаю" на хлеб не положишь... Капитошкину воздастся за это! - прорычал я. - Сторицей! Я убью его!

   - Не стоит делать поспешных шагов, - Ольга постучала указательным пальцем по поверхности стола. - Капитошкина так просто никак не убьёшь. Для этого придётся обойти для начала охрану, которой наверняка уже отдан чёткий приказ.

   Я поднял бровь, не понимая, что она говорит.

   - Ты разве не слышал меня, Андрей? - удивилась она. - Официально ты уже мёртв, уже составлен некролог с подробным описанием, готовится его отправка в Центр. Очень скоро от тебя начнут избавляться, если ты станешь ломиться к Капитошкину, то лишь ускоришь эти процессу. А ты мне нужен! - её глаза вспыхнули вдруг яростным пламенем и обожгли меня на мгновение, затем погасли, Ольга уткнулась носом в тарелку и тихо-тихо повторила: - Очень нужен...

   О Вселенская Бездна, и ведь умеет же она успокаивать! Только что готов был рвать и метать, убивать и колотить всё, что только под руку попадётся, нестись, сломя голову, изображая из себя супергероя, расшвыривать всех и с наслаждением топтать, слыша стоны мяса под ногами, но... Нет, всё это никуда не делось - моя любовь к Грэю и ненависть к Капитошкину не позволили этому раствориться среди серых будничных мыслей - просто отошло на второй план, где продолжило гореть тем самым неусыпным огнём, напоминать о себе и отпихивать с дороги ненужные лишние мысли.

   - Так, - мне вдруг решительно захотелось подвести черту и определиться с целями и ориентирами, - можешь успокоиться: никуда я пока е собираюсь бежать и швырять всех под ноги тоже пока что не буду.

   - Вот и хорошо, - улыбнулась она, я уже мысленно решил для себя, что мне значительно дороже помочь этой хрупкой нежной практически беззащитной женщине, чем объявлять кровавую месть. Я её, разумеется, объявлю, но после того, как завершу своим дела, потому что, чует моё сердце, объявление войны - это фактически билет в один конец.

   - Как тебе удалось так быстро ретироваться из моей квартиры, как раз когда мы с Шелой туда нагрянули?

   - Тебя интересуют такие мелочи? - удивилась она.

   - В общем-то да, - я почесал нос и улыбнулся. - Меня этот вопрос терзал всё это время. Что поделать: я любопытен как немногие котята.

   - Да, - Ольга похлопала ресницами, удивлённо глядя на меня, потом подумала и всё-таки снизошла до объяснений: - Я ушла значительно раньше. Это оказалось гораздо проще, чем ты думал, потому что вещи я с собой никакие не брала, а твой компьютер пригодился мне лишь как временный терминал.

   - А почему ты ушла раньше? - нахмурился я.

   - На твоём компьютере стояла отслеживающая программа, которая работала очень тонко и незаметно. Я не сразу поняла, что она активировалась, а когда поняла, то, хвала Триединому, успела зачистить все следы работы. Вот после этого мне и пришлось быстро уходить, чтобы меня не схватили церберы Капитошкина...

   - А он тут причём? - удивился я, остро жалея, что у меня не двухметровые брови - дальше хмуриться уже не получалось, хоть ты тресни.

   - Вообще-то по его прямому приказу к тебе на квартиру был послан спецвзвод внутренней охраны фирмы, который имел чёткий приказ меня ликвидировать.

   "Опаньки, - подумал я. - Приехали...".

   - Когда Капитошкин узнал, что меня нет на фирме, - пояснила Ольга, - он сразу сообразил, где меня можно искать. Что-что, а отказать ему в сообразительности нельзя. Ему нужен был лишь повод в этом убедиться и повод вытянуть тебя из квартиры, оставив меня одну. Когда заработала программа, он убедился, что я нахожусь у тебя, но в этот момент ты вернулся с доставки, и ему пришлось срочно занять тебя другим делом. А чтобы ты не отказался и не заподозрил ничего, он отправил вместе с тобой Шелу.

   - Ты намекаешь на то, что он с ней заодно? - я наклонился над столом и пристально посмотрел на Ольгу.

   - Я этого не говорила, - вздохнула она. - Не хотелось бы, знаешь... Но слишком уж много совпадений, пойми. Её уход, вызванный тренингами, срочное возвращение, вызванное неизвестно чем, возможно, тем, что я своим вмешательством спутала планы Капитошкина, её умение гипноза и все навыки социального инженера и психолога. Слишком много всего, а меня учили не доверять совпадениям.

   - Кто? - быстро спросил я.

   - Папа с мамой! - огрызнулась она резко.

   - Давай оставим тему Шелы, - я примирительно поднял ладони. - Я доверяю ей всецело и не потерплю ничего лишнего в её адрес.

   - Хорошо, - кивнула Ольга, - оставим, тем более, что мои выводы пока строятся исключительно на предположениях и догадках. Доказательств, увы, нет. Но... - она посмотрела в сторону дверей, ведущих в коридор, - скоро они могут появиться, если ты мне, конечно, поможешь.

   - Услуга за услугу, - пожал я плечами. - Я приношу тебе то, что ты просишь, а ты мне рассказываешь всё, что знаешь об этой истории и... о себе, разумеется.

   - Ты знаешь цену этого, - её глаза сверкнули. - И ты готов её уплатить?

   - Цена, названная тобой, является односторонней, - осторожно возразил я. - Ты можешь отказаться от дальнейшего общения со мной, но я-то отказываться не собираюсь.

   - А ты думаешь, что после расплаты с тобой, я останусь здесь? Или, что более вероятно, в живых? - горько усмехнулась она. - Увы, та информация, что ты просишь, секретна настолько, что среди людей, владеющих ею, до сих пор в ходу полезное правило "Только мёртвые не болтают".

   - Кто же ты такая, поглоти меня Бездна? - вырвалось у меня.

   - Цена... - Ольга откинулась на спинку кресла и посмотрела на меня внимательно. - У всего в этом мире есть своя цена. Ты готов уплатить цену, названную мной?

   - Нет, - выдавил я, опуская голову.

   - Тогда чего ты хочешь? На что претендуешь?

   - Я не люблю, когда меня водят за нос, - пробурчал я угрюмо.

   - А почему ты считаешь, что все знания мира должны быть тебе известны? - парировала она.

   - Я так не считаю, - рыкнул я, начиная сердиться - со мной спорить опасно. - Но быть недостаточно информированным - значит быть наполовину покойником. Иметь всегда полную картину всего - вот наилучший способ жить и здравствовать.

   - Не любишь тайны, - понимающе усмехнулась Ольга. - Но сам хранишь каждый свой секрет...

   - Неправда, - возразил я. - Я готов всё рассказать человеку, которому я увижу, что могу довериться.

   - Эх, - вздохнула она, - с тобой спорить бесполезно - ты упрям как баран.

   - Ещё упрямей, - улыбнулся я, вспоминая, как Шела раскусила и быстренько изобрела лёгкий способ раскрутить меня даже на дорогую покупку.

   - Короче, - подытожила Ольга, - не будем здесь долго рассиживаться - мне маячить перед камерами, сам понимаешь, нельзя. Тебе... - она помолчала, меряя меня взглядом. - Ты поможешь мне?

   - Да, - кивнул я, мысленно в который раз уже махнув рукой. - Ты заинтриговала меня до самой последней степени. Впрочем, к этому добавляется ещё и ненависть к этому плюющемуся ублюдку, который убил Грэя и послал проводить обыск в моей квартире. Он же обыскивал её?

   - Конечно, - кивнула она. - Церберы обшарили всё и даже оставили несколько активированных следящих маячков, но их пришлось отключить, когда нагрянули вы с Шелой.

   - Мразь, - прорычал я, стискивая кулаки и вставая из-за стола - сил моих больше не было сидеть, энергия, переполнявшая меня, требовала выхода вместе с яростью и гневом. - Убью!..

   - Не сейчас, - Ольга подошла ко мне и положила ладонь на грудь. - Не сейчас, Андрей. Сначала мне нужны доказательства, чтобы обосновать приговор, а потом... За Аластора я из него нити ДНК пинцетом повыдёргиваю, и он у меня на молекулы развалится. Я тоже хочу убить его, Андрей, не меньше твоего. И я не отказываюсь от этого, но мне приходится ждать и терпеть, иначе нельзя - на кону слишком многое.

   - И это мне тоже нельзя знать? - безнадёжно спросил я.

   - Дело, как мне кажется, не только в деньгах, - шепнула она мне. - У меня есть подозрения, что Капитошкин как-то связан с сектой "Последний день", что он с ними сотрудничает...

   - Это та самая?! - ахнул я.

   - Да, та самая, - прошипела Ольга, затыкая ладошкой мне рот. - Та самая, что отправила кварковые батареи в прошлое, чтобы устроить Апокалипсис. Если Капитошкин с ними сотрудничает, то решается сразу множество вопросов. Мне только нужны данные, чтобы доказать это...

   - Да понял я, понял, - с досадой произнёс я. - Не повторяй одно и то же двадцать раз. Принесу я тебе твою посылку от Самсонова. Точнее... - вспомнил я вдруг, - передам, а не принесу. Отправлять через мой компьютер, я правильно понял?

   - Отработать в декодере и послать через Галанет мне, - кивнула она.

   - Хорошо, - я подумал, вспоминая не забыл ли чего, и тут вдруг в голову закралась крамольная мысль.

   - Послушай, - начал я вкрадчиво, - а разве тебя не могли подменить?

   - Уже подменили, - подтвердила она. - Новой Элечкой.

   - Нет, - поморщился я. - Ты поняла, о чём я.

   - Разумеется, поняла. Ну, во-первых, если бы меня подменили, то я бы, наверняка, вместо прочувствованных речей о кровавой мести, распыляла бы любовь к Старику. Во-вторых, будь я подменой, то Самсонов был бы уже мёртв. А в-третьих... даже если я подмена, то пока что наши цели совпадают: нам обоим нужна голова Капитошкина. Тебя это убеждает?

   - Я не то имел в виду. Могу ли я доверять тебе?

   - Никому. Никогда. Не следует. Доверять, - отчеканила она, каждый раз тыкая пальцем мне в грудь. - Странно, что ты до сих пор этого не уяснил. Ты не должен верить ни мне, ни Шеле, ни Грину - вообще никому! Тогда будешь жить долго...

   - Но несчастно, - подхватил я, мрачнея.

   - Что лучше: счастье или жизнь? - прямо спросила она.

   - Лучше один день львом, чем...

   - Это придумали те, кто никогда не жил триста лет, - отрезала она. - Чем дольше живёшь, тем больше хочется ещё и ещё. Хочешь жить долго? Не доверяй никому.

   - Я не смогу так, - вздохнул я печально. - Я верю тебе, верю Шеле и другим тоже.

   - Это твой выбор.

   - Разве ты мне не доверяешь?

   - А ты какого ответа ждёшь?

   - Понятно, - проворчал я и повернулся к дверям.

   - Подожди, - Ольга потянула меня за рукав. - Я... Я верю тебе. У меня просто нет другого выхода, потому что я... я... Да. Только постарайся не злоупотреблять этим.

   - Никогда, - я погладил её по волосам и нежно коснулся губами щеки - на большее я не осмеливался, да и совесть запрещала, в конце концов моё сердце давно уже принадлежало только одной-единственной для меня на свете женщине и раздавать его по кусочкам, даря свою любовь направо и налево, я не собирался.

   Ольга вздохнула прерывисто, огромным усилием воли сдерживая себя, я видел, каких трудов ей это стоило, и мысленно поаплодировал её выдержке и стальным нервам, посмотрела на меня и вздохнула ещё раз, уже тише и без всхлипываний.

   - Ну что, за дело? - наигранно бодрым голосом поинтересовалась она.

   - Пожалуй, что так, - подтвердил я, любуясь ею.

   - Тогда буду ждать от тебя посылку в декодированном виде. На связь выходить пока не будем - слишком велик риск обнаружения, а без конца взламывать систему коммуникации нельзя - критический сбой, и программа перестанет работать, а тогда все курьеры окажутся отрезаннымиот Грина и Марика и быстро погибнут.

   - Хорошо, - кивнул я. - Долго тебе ждать не придётся. Я быстро обернусь.

   - Тогда не будем затягивать прощание, - тихо проговорила она, её пальцы коснулись циферблата маленьких часов на нежном запястье, и она растаяла в воздухе, превратившись в елё-еле различимое прозрачное пятно с колышущимися и расплывающимися очертаниями. Невидимые губы легонько коснулись моих, её рука похлопала меня по плечу, как бы желая удачи, затем едва различимый шорох шагов подсказал мне, что Ольга ушла.

   Я пожал плечами и глубоко вздохнул, медленно выпуская воздух и настраиваясь. У меня была работа. И выполнить её следовало поскорее. "Прав был Капитошкин, - подумал я, шагая по коридору в направлении хроно-камеры, - я без работы даже дня не просижу. Ну да и хрен с ним, со всем...".

Глава 25

   - Вот здесь... И вот здесь подписать... Так и ещё вот тут, Юрий Николаевич.

   - А это что? - хмурюсь недовольно, глядя на совершенно неизвестный мне бланк какой-то ведомости, сплошь исчёрканный цифрами и буквами и лишь туманно напоминающий заявку определённого рода.

   Отложив в сторону уже подписанные бумаги, я взял в руки эту и стал пристально её изучать, потихоньку сатанея оттого, что начинал путаться в этих новых шифрах.

   "Что за идиоты в Министерстве сидят? - подумал я, вспоминая все предыдущие шифры и сравнивая их с этим. - Опять верификационный код поменяли, что ли?".

   - Что это? - повторяю свой вопрос, вперившись грозным взглядом в Лидочку - молоденькую помощницу, недавно только поступившую к нам на работу, к моему огромному сожалению заменив собой уволенную Лилию Сергеевну Жемаеву, лучшего помощника на моей памяти. Я ничего не имею против молодости и быстроты в мыслях и действиях, однако опыт не пропьёшь, как ни старайся, а у Лидочки опыта хоть отбавляй, да только в другой сфере совершенно.

   - Это? - она сделала круглые глаза и посмотрела на документ поверх щёгольских очков. - Поступило от Зизольдия Гурабановича на подпись, заверено главным бухгалтером и технологом, гриф "К немедленному исполнению"...

   Уф... Я незаметно воздел очи горе. Бывают же исключения их правил: Жемаева хоть и блондинка была, хоть и боялась компьютеров и терминалов как огня и по простоте душевной на абаке считала, но соображала моментально, а логика её была безупречна и безукоризненна. Эта же, хоть и "брунетка", но дура дурой. Только и пользы от неё (и то сомнительной), что десять раз ко мне в постель залезть пыталась.

   - Я всё это вижу, - терпеливо пояснил я. - Но, ответь мне, почему такие цифры? Почему по списку заказываемых материалов проходят те, что уже числятся у нас на балансе? - я покопался в документации и продемонстрировал ей отчёт за предыдущее полугодие. - За период не списано ни одного, в наличии семнадцать, и заказывается ещё десять. Это же тензо-кварковые батареи, они же не используются практически нигде.

   - Откуда мне знать, Юрий Николаевич? - надула она губки. - Мне документация поступила, я обязана её отработать. Знать нюансы я не обязана.

   - Всё ясно с тобой, - вздохнул я угрюмо. - Хорошо, тогда скажи хотя бы, почему не совпадают даты получения и отработки? Входящий и текущий номера?

   - Дело в том, Юрий Николаевич, - заторопилась она, - что эта заявка поступила три недели назад, но тогда Зизольдий Гурабанович приказал мне с ним повременить. Сейчас он связался со мной и приказал пустить его в ход.

   - Теперь понятно, - я отложил в сторону документ. - Ещё что-то есть?

   - Отчёт Макарова о затраченных средствах, - Лидочка сноровисто подсунула мне квитанцию, - заявка на кристаллы от Бенефициуса Грина, а также копия заявки на приобретение нового концентратора. Ещё заявка от Эланы Виндстоун на стандартный комплект стимуляторов, и... - Лидочка порылась в папке, - заявка от Аластора Грэя на трёх роботов для строительно-монтажных работ.

   - А это ещё зачем? - удивился я, откладывая в сторону другие заявки.

   - Юрий Николаевич!.. - после громогласного стука ко мне в кабинет ввалился, хлопая дверями и скрипя давно не смазанными ботинками, высокий белобрысый крепыш с лучезарной улыбкой на лице и озорным блеском в глазах, - а я к вам как раз! - сообщил он, подмигивая мне заговорщически, и бесцеремонно отодвинул в сторону пискнувшую и едва не выронившую папку Лидочку.

   - Макаров, - я похлопал ладонью по его отчёту, - ещё раз такое увижу - без премии оставлю!

   - А что случилось, Юрий Николаевич? - парень сделал большие глаза и весьма натурально состроил удивлённую мину.

   - А то, что сантехнический и отопительный комплекты отродясь таких денег не стоили! - ткнул я в него пальцем и понизил голос. - Ты ежели решил любимое начальство обмануть, так поступай умнее, иначе я тебя вообще уважать перестану. Что это за суммы? Ты плазменные котлы приобретать собрался? Или с хроно-контролем реакции?

   - Юрий Николаевич, ну что я могу поделать, если эти грешные котлы именно столько и стоят?! - возмутился парень.

   - Чеки есть? - грозно спросил я.

   - Нет, - парень улыбнулся и смущённо потоптался на месте.

   - Макаров, - я погрозил ему пальцем, - я свяжусь с фирмами и проконтролирую по заказным листам, а заодно и по ценовой сводке. Если выяснится, что... - ну ты понял, - точно без премии останешься. А теперь иди и работай. Твой отчёт я пока у себя оставлю.

   - Слушаюсь, Юрий Николаевич, - парень уныло повернулся и вышел, притворив за собой дверь, а я скомкал его отчёт и выкинул в распылитель - не хватало ещё мне его проверять. Когда тебе тридцать лет, и две трети своей жизни ты провёл в нищете и забытом Воспитательном Доме... Тут человека становится по-настоящему жалко. Чёрт с ними с этими суммами, цены мне хорошо известны, за свою беготню он приписал всего пятьсот кредитов - это не слишком большая сумма. Пусть порадуется парень, невесте своей цветы купит, что ли...

   - Так, Лида, - я решительно собрал подписанные заявки, оставив себе лишь заявку Аластора и непонятный документ, и отдал ей, - обрабатывай их. Как закончишь, предупредишь меня, устроим конференц-совещание по вопросам поставок.

   - Хорошо, Юрий Николаевич, - она кивнула и, сделав лёгкий реверанс, выпорхнула из кабинета, энергично виляя бёдрами.

   Я покачал головой: в чём, в чём, а в исполнительности ей не откажешь. Ей бы серого вещества побольше в черепную коробку... Хотя с другой стороны от женщин с такой внешностью и такой фигурой умение соображать требуют в самую последнюю очередь.

   Я вздохнул и потянулся к рабочему коммуникатору - следовало разобраться в том бедламе, который воцарился с поступлением этих новых заявок.

   - Слушаю, - раздалось короткое отрывистое тявканье, и я отрешился от всех мыслей, сосредотачиваясь на проблеме, взял непонятный документ в руки и быстренько его просмотрел, чтобы удостовериться лишний раз.

   - Зизольдий Гурабанович, здравствуйте, - произнёс я, пытаясь сообразить: есть ли связь между заявкой на приобретение тензо-кварковых батарей и заявкой Аластора на роботов-строителей, - это Самсонов вас беспокоит. Мне сейчас дали на подпись заявку непонятной формы на приобретение тензо-кварковых батарей...

   - И что? - удивился он.

   - Зизольдий Гурабанович, - начал я излагать свои соображения, - вы так печётесь в последнее время о минимизации статей затрат, что эта заявка вызывает у меня, мягко говоря, удивление. У нас на балансе, - я помедлил, сверяясь с ведомостью, которая, мерцая, развернулась в воздухе у меня перед глазами, повинуясь мысленному приказу, - семнадцать абсолютно новых батарей, по которым мы ещё даже амортизацию не начисляли, и сейчас у меня в руках заявка на приобретение ещё десяти штук. Вы хотите, что я её подписал? Тогда потрудитесь объяснить, как это согласуется с вашей политикой и почему я должен это делать?

   - Юрий Николаевич, - голос Капитошкина вдруг стал мягким, вкрадчивым, масляным, и я содрогнулся, представив воочию, как наверняка забегали его маленькие змеиные глазки, - вы обратили внимание на то, что даты на заявке разные стоят?

   - Конечно, - кивнул я.

   - Хорошо. Если вас так уж интересует ценовая сторона вопроса, то можете обратиться в центральную бухгалтерию и там поинтересоваться, какие суммы проходят по такой-то дате такому-то времени. Однако у вас, наверное, не будет такой возможности, поэтому я сам вам скажу: по той дате у нас проходил заказ на доставку информации, который по определённым причинам был с условием отсроченного платежа - тогда у клиента возникла такая ситуация, - пояснил Капитошкин. - Клиент вследствие банкротства его фирмы предложил расплатиться по бартерной сделке тензо-кварковыми батареями. Поскольку тогда они нам не были нужны, батареи поступили на орбитальный склад с пометкой "до востребования". Сейчас они нам понадобились, поэтому... - Капитошкин помолчал, давая мне возможность обдумать всё до конца. - Оплата существует лишь виртуально, можете не беспокоиться.

   - Об этом не я должен беспокоиться, - отрезал я, - а ваша бухгалтерия.

   - Значит, это вообще не ваша сфера деятельности, Юрий Николаевич, - произнёс он негромко. - К тому же вам должна была уже поступить заявка от Аласторя Грэя по поводу роботов-строителей. Это вам к невысказанному вопросу об использовании батарей. Поскольку планируется расширение деятельности фирмы, соответственно зал БОГА тоже будет расширяться, будут подключаться дополнительные мощности, а это потребует дополнительных энергозатрат... Вас устраивает моё объяснение?

   - Более чем, - буркнул я и отключился.

   Посмотрев ещё раз на заявки, я внимательно просмотрел обе, вчитался в цифры и постарался их разобрать, просчитать, продумать, однако... Однако ничего экстраординарного, на которое я так надеялся, не вышло: сметы были аккуратно расписаны и подсчитаны без ошибок, названия и коды всюду совпадали, верификационные логотипы и лазерные печати были абсолютно идентичными фирменным - я уже сверился по базе данных - всё было в точности и в норме, как и должно было быть на достаточно серьёзной фирме, ведущей свой бизнес в такой более чем серьёзной сфере как торговля информацией разного рода. Но я печёнкой чувствовал, что здесь что-то не так! Всё было обосновано, прилизано и причёсано, но... Не так! Что-то явно было не так - я был уверен в этом, как никто другой.

   Коммуникатор внезапно ожил и требовательно замурлыкал мою любимую мелодию из шедевра классической музыки, я вздрогнул и вернулся к реальности, посмотрел на него, соображая.

   - Самсонов, - произнёс я, мысленным приказом активируя связь.

   - Юрий Николаевич, - прогремел на весь кабинет голос Герхарда, - я сейчас по новостям поймал пару акций интересных о топливно-энергетических компаниях...

   - Так, ну и что? - я сосредоточился, настраиваясь на эту тему - вопрос был животрепещущим: день ото дня топливо для штатных скутеров и флаеров стоило всё дороже, переходить по моему предложению на ГРМ-двигатели, использующие в качестве топлива азотно-кислородную смесь с добавлением прочих инертных газов, Капитошкин отказался, да и Кузьма чего-то, подумав, тоже отказался, объяснив это тысячей заумных терминов, так что...

   - Давайте я заскочу к вам и всё обсудим, - предложил он. - У "СинтоНафт" директор сменился, пока они нового не выберут, мы ещё успеем десять раз с их дистрибьюторами о скидках на "левое" топливо договориться, сами знаете, пока директора нет, никто это не отследит. А "СистемОйлКомпани" сейчас на новый рынок выходит, на Юпитере, пока они там осваиваться будут, цены у них на порядок ниже других некоторое время продержатся.

   - Герхард, ты молодец! - я расплылся в улыбке, довольно подсчитывая, сколько удастся на этом сэкономить. Если они хотя бы пару гигалитров продадут по себестоимости, то это уже будет экономия тысяч в десять кредитов, а если их поставки и на гигатонне не остановятся, то... - я радостно потёр руки, представляя, как ахнет главный бухгалтер, увидев снижение расходов чуть ли не на триста тысяч кредитов. Вот такая вот арифметика.

   - Заходи ко мне, - сказал я ему, прикидывая, успеем ли мы обсудить нюансы вполне возможной "манны небесной" до того, как надо будет начинать конференц-совещание, - посчитаем всё, обсудим.

   - Я тогда сейчас новости эти распечатаю и зайду, - заторопился парень.

   - Захвати с собой экономическую карту Юпитера и экспортно-импортную сводку, - крикнул я ему вдогонку, чувствуя, что он вот-вот отключится. Имея на руках данные об экспорте-импорте, можно было бы разговаривать с торговым представителем на деловом языке, не пасуя и не отступая.

   - Хорошо, Юрий Николаевич, возьму, - пообещал он и отключился.

   Герхард... Я покачала головой и улыбнулся своим мыслям. Всё-таки удивительный народ эти немцы: работящий, надёжный, трудолюбивый, спокойный, настойчивый - качества деловых людей. Поступил к нам вместо уволенного за лень и бесконечные опоздания, а также пренебрежительное отношение к работе москвича Игоря Сечинова, работает всего пару месяцев, а уже навёл идеальный порядок, убрал все "хвосты", разобрался с отчётностью и её тоже упорядочил, до ума довёл, а теперь вот со мной активно сотрудничает, пытается наладить прямую связь между планово-экономическим отделом, которым руководит, и моим ОМТС. Молодец парень, что тут скажешь. Благодаря Герхарду фирма уже сократила расходы более чем на пятьсот тысяч кредитов, но если бы вы только видели, как он за это дело с главным бухгалтером друг на друга ножи точили, пока Капитошкин не вмешался.

   Дверь скрипнула, кто-то вошёл.

   - Заходи, Герхард, - произнёс я, подписывая обе заявки и ставя на них печати фирмы.

   Отложив в сторону заявки, я подвинул к себе лежавшую справа папку с бумагами, бегло просмотрел их, удостоверяясь, что это именно те, положил на неё руки и поднял голову, раскрывая рот и собираясь предложить ему сесть.

   И замер, лихорадочно соображая, как быть...

   - Зачем ты здесь? Я тебя не звал! - грозно начал я.

   - А меня и не нужно звать. Я прихожу тогда, когда нужно.

   - Ты думаешь, что сейчас именно тот момент? - я скептически поднял бровь.

   - Я не думаю, я это знаю, - прозвучало в ответ.

   - И откуда такая уверенность? - хмыкнул я, выпрямляясь в кресле.

   - Не пытайся потянуть время. Ты знаешь, что мне нужно. Отдай это лучше сам.

   - Во-первых, мне отдавать абсолютно нечего. Во-вторых, всё, что тебе нужно, ты уже давно имеешь.

   - Ты ошибаешься, - лёгкий кивок головой сопроводил произнесённые слова. - Есть кое-что, что ты обещал достать для хорошо известного тебе кое-кого. Я знаю, что ты это достал. Теперь отдай это мне.

   - У меня ничего нет, - развёл я руками. - Просят меня многие, чтобы я достал то или это, но... - я собрался с мыслями, - для ТЕБЯ у меня ничего нет.

   - Это не так, - шаг мне навстречу. - Не упрямься, Самсонов, ты знаешь, что случилось с предыдущими, кто как и ты не захотел делиться.

   - Так это ТВОИХ рук дело?! - прорычал я, вскакивая и упираясь пальцами в стол.

   И тут же молниеносный хлёсткий удар швырнул меня к стене, я ударился головой о выступающие полочки шкафа и сполз на пол, пачкая его кровью.

   - Не только моих, - рука схватила меня за волосы и отогнула голову, заставляя смотреть в глаза. - Где оно?

   - Да нет у меня ничего! - закричал я и тут же угол распылителя метнулся мне навстречу, отвратительно хрустнуло, меня прошила дикая боль, и я собрался снова закричать, но рот мне заткнул сложенный в несколько раз кусок вонючей пропитанной чем-то тряпки.

   - Ты хочешь, чтобы здесь было всё перевёрнуто? - раздалось откуда-то сверху, я уже едва не терял сознание от страшной боли, терпеть которую меня, к сожалению, никто не учил. - Мы ведь прошли одну школу, что ты, что я, и там нас учили не оставлять следов. Нигде и никогда.

   - Что за бред ты несёшь? - простонал я, когда тряпку вытащили изо рта, сплёвывая зубы, сгустки крови и кусочки прокушенного языка, кровь залила мне всё лицо, я видел как через красную пелену.

   - Ты уверен в том, что это бред? - левую руку вдруг пронзила резкая острая нестерпимая боль, я завизжал, не в силах сдерживаться, однако вовремя подставленная тряпка заглушила все звуки. - Скажи мне, где это. Скажи сейчас, иначе...

   - Это не пройдёт незамеченным, - прохрипел я, страшным волевым усилием сдерживаясь, чтобы не сорваться в беспамятство.

   - Ты уверен? - дерзкий хохот над головой, вслед за которым последовало наглое заявление: - Всегда проходило и здесь пройдёт.

   - Я не курьер, тебе тяжело будет это скрыть.

   - Было бы желание, а возможности найдутся... Скажи мне, где это.

   - Нет.

   Мерзкий леденящий душу и сердце хруст, боль огненным трезубцем пронзила меня всего, пробирая до клеточек теля, я забился на полу, отчаянно пытаясь вырваться, однако хватка была железной - все мои усилия пропадали втуне.

   - Скажи... Скажи, где это? Или мне ломать все твои пальцы?

   - Сволочь, - прохрипел я, плача от боли. - Нет здесь ничего! НИ-ЧЕ-ГО!

   - Врёшь.

   Хруст косточек, и я завыл от боли, едва не сходя с ума.

   - Где это? Говори! Ну, говори же!

   - Сдохни! Сдохни, тварь!

   - Лет через двести все помрём, - ещё один палец выгнулся, ещё чуть-чуть и сломается и он. - Итак?..

   - Зачем мне говорить, если ты всё равно не веришь? - промычал я, всхлипывая.

   - Скажи так, чтобы это заставило меня поверить. Говори!

   - Я уже всё сказал. Ты охотишься за призраками, - прошептал я, слабея. - Здесь нет ничего. Ровным счётом ничего.

   - Значит, продолжим экзекуцию.

   Тело моё лишь слабо дёрнулось, когда хрустнул, ломаясь, третий палец.

   - Удивительно, ведь ты всегда боялся боли, - вновь прозвучал ненавистный голос. - Зачем же сейчас так цепляешься за эту мелочную тайну? Чем она тебе так дорога, что ты ради неё готов пожертвовать собой?

   - Я ничем не жертвую, - глухо пробормотал я, голос мой звучал как из бездонной бочки, - и уж тем более - собой. У меня нет ничего, сколько раз мне это повторять? Никакая боль не сотворит что-то из ничего! Будь у меня то, что тебе нужно, разве стал бы я терпеть? Нет у меня ничего!

   - Забавно, - холодные пальцы коснулись моей шеи, задержались на позвонках, я задержал дыхание, каким-то уголком сознания чувствуя и понимая, что это может значить. Я попытался забиться, вырваться, однако те же пальцы вдруг вонзились мне под лопатки, затем с силой ударили в позвоночник, я обмяк и более уже не мог пошевелиться. - Забавно слушать твои пылкие вопли. Откуда ты знаешь, что у тебя ничего нет, если даже не знаешь, что мне нужно? Скажи мне, Самсонов...

   Я тяжело задышал, моля Триединого о помощи, любой пусть даже самой мелочной. Наверное, у меня хватило бы остатков воли и сил, чтобы убить, терпеть такую дикую боль было просто невозможно, однако... ничего. Я пошарил взглядом по сторонам и мысленно заплакал от бессильного страха и ужаса - ничего, что могло бы мне хоть как-то помочь, поблизости не было. А впрочем - я отметил это трезво - ничего и не помогло бы. По всему телу разливался холод и онемение, я уже не чувствовал ног - явно позвоночник повреждён - отказывала поясница, холод забвения и смерти подбирался ко мне, сковывая своими цепкими объятиями. Холод...

   - Неужто тебе нравится это терпеть? - голос прозвучал одновременно с хрустом ещё одного пальца, я слабо дёрнулся, меня скрутила короткая судорога, затем отпустила, я замер расслабленно, уже не чувствуя рук - быстро же смерть брала своё, ещё от силы пара минут, и сердце остановится, тогда никто и никогда не узнает, где спрятан вирр. Я мысленно поаплодировал себе: добывая эту информацию, погибло много хороших людей - Шамрин, Ковалёв, Асахиро, Артём Привольный - все они отныне были отмщены. Этот вирр слишком дорого стоит, чтобы отдавать его этим убийцам. Прости, Оля, но ты не успела... А значит, скоро придёт и твоя очередь - без информации этой ты ничего не сможешь доказать, а долго бегать от них... Когда-нибудь ты устанешь и уснёшь, и тогда они придут за тобой.

   - Очнись! - я ощутил глухой удар, мгновенно вспыхнувшая боль огненной стрелой вонзилась в мозг, я закашлялся, сплёвывая кровь и остатки зубов. - Очнись, идиот! Ты сейчас умрёшь! Где он?! Где вирр?! Говори!

   - Передай Ангелусу, что скоро за ним придёт ангел возмездия, - прохрипел я, пытаясь складывать слова разбитыми губами и прокушенным языком. - Скоро... Очень скоро.

   - Ты веришь в эту ересь?! - дикий хохот, который чуть не отправил меня в беспамятство, расколол тишину кабинета. - Ты серьёзно веришь в Него? Не смеши меня!

   - Придёт Карающий и принесёт он смерть Предиктору, - бормотал я себе под нос, чувствуя, как всё медленней бьётся сердце, - а вместе с его смертью закончится эпоха Братства и наступит его закат...

   - Бред какой-то, - очередной жестокий пинок пришёлся в рёбра, они жалобно затрещали, и где-то в правом боку вдруг вспыхнула резкая боль, начала расти, я вдруг почувствовал, что задыхаюсь, на лбу выступила испарина и что-то горячее вдруг разлилось внутри. - Ты в это веришь, Самсонов? В эти еретические бредни? Ты сейчас умрёшь, дурак! Признай, что проиграл, и скажи, где оно находится! Где вирр?! - прогавкало мне в ухо.

   - Можешь попробовать что-нибудь ещё, пока есть время, - посоветовал я, прикрывая глаза. - Потому что потом другого шанса попрактиковаться уже не будет.

   Глаза вспыхнули как два пожара, рука взлетела вверх, складываясь "клювом", я вздохнул так глубоко, как позволило пробитое лёгкое, готовясь встретиться с той, которая всегда приходит вовремя, закрыл глаза...

   - Сюда идут, - короткий взволнованный женский голос от двери. Неужто Лидочка? А я всё думал, как через неё смогли пройти... Тварь!

   - Кто? - раздалось в ответ.

   - Это Он! - быстро доложила Лидочка. - Похоже, добрался сюда в хроно-камере.

   - Прокляни его Безымянный! - злобное шипение. - Уведи его! Отвлеки, на худой конец.

   - Сколько времени тебе нужно?

   - Минут десять...

   - Не пойдёт. Я не смогу задержать его надолго. Уходи сейчас.

   - Ты с ума сошла?! А вирр?! А это всё?!

   - Притворись одним из них. Может, он не за вирром, кто его знает. Я прослежу за ним. Если он его найдёт, то сразу сообщу тебе.

   - И тогда мы перехватим его позже. Ты умница!

   - Я знаю, именно поэтому мои услуги обходятся вам недёшево, - Лидочка выглянула за дверь, осматриваясь, потом быстро выскочила.

   - Проклятье! - ругнулась она злобно. - Он уже почти здесь! Оставайся тут и переодевайся пока. Дождись момента, когда он откроет дверь и тогда выскакивай и бей изо всех сил, потом уходи. Понятно?

   - Понятно, - и вслед за голосом тут же что-то зашуршало; дверь в моей кабинет закрылась одновременно со стуком чего-то упавшего на пол, я слышал и различал это уже еле-еле, в ушах вперемешку с комариным писком ревел как Ниагарский водопад поток крови, голова казалась лёгкой-лёгкой, я чувствовал, что ещё немного и я буду порхать как бабочка, неся своё невесомое тело над мирами и над облаками.

   - Ты уже покидаешь меня, Самсонов? - раздалось над головой насмешливое. - Ну что ж, удачной и лёгкой дороги тебе. Не спасло тебя твоё героическое сопротивление, не я, так Он найдёт вирр и принесёт его мне в руки. Так что прощай, Самсонов.

   Боль ушла, ушло всё: все чувства, все ощущения... Небрежный пинок перевернул меня на спину, кровь льющаяся из разбитого носа и губ, хлынула в горло, измученное сердце вздохнуло устало, не веря, что настал черёд прекратить работу, сначала забилось медленнее, потом ещё медленнее... Вдруг оно остановилось, глаза мои широко раскрылись, пробитые лёгкие судорожно втянули воздух, я с хрипом и бульканьем вздохнул, сердце бешено заколотилось, отказываясь останавливаться, потом мозг дал команду "Отбой", я опустился на пол, выдыхая последние остатки воздуха, сердце замедлило бешеный ритм, качнуло раз, качнуло другой, потом вдруг всхлипнуло и как-то жалобно замерло, не веря в то, что пришёл его срок. Глаза мои закрылись, наступила долгожданная тьма... и я заснул, уходя в небытие.

   "Прости меня, Ольга. Я старался изо всех сил...".

Глава 26

   - Ух!..

   Это вырвалось само собой, непроизвольно, стоило мне только вдохнуть глоток воздуха, выскочив из хроно-камеры. В ней воздух стерилен, очищается постоянно самыми совершенными фильтрами, баланс газов в нём поддерживается на уровне идеального, а от влияния его защищают особые кинетические барьеры, которые обволакивают камеру как кокон. Возможно, именно поэтому на вкус этот воздух как бумага, в нём нет той свежести, которая приносит и радость, и облегчения, зато обратная сторона медали - гарантия того, что хроно-прыжок будет удачен, и пассажир не станет мутантом (давно уже доказано, что во время хроно-смещения происходит обновление клеток, если в камере окажется посторонний организм, то во время хроно-прыжка его ДНК впишется в ДНК пассажира, его клеточная структура перенесётся в тело пассажира и дополнит его клеточную структуру, а тогда ты уже мутант со всеми вытекающими последствиями. Возможно, из-за этого от хроно-технологий вскорости и отказались, перейдя к более совершенным темпоральным).

   Ух... Я покрутил головой, с удовольствием вдыхая полной грудью воздух, на фирме он хоть и был насыщен многочисленными испарениями акклиматизаторов, фильтрующих его, но он казался глотком живительной влаги для умирающего от жажды, по сравнению с пресным воздухом хроно-камеры он был как сладкое вино, разливающееся по лёгким и оседающее в них.

   Дверь хроно-камеры за моей спиной закрылась и с лёгкой вспышкой, озарившей коридор за моей спиной, срослась со стенкой кабины, после чего хроно-камера отъехала в сторону, освобождая проход. Я просканировал свой организм и в очередной раз подивился собственной везучести - изжоги как не бывало. Никаких водоворотов из внутренних органов, ни малейших подвижек на бунт изнеженных и разобиженных, никаких особых злопыхательств - ничего. Ну вот и ладушки. И потирая довольно ладони, я двинулся по коридору вперёд, вспоминая, успел ли переехать Самсонов с прошлого раза, когда его кабинет засветили нейтронным лучом почувствовавшие себя ущемлёнными завистники, или нет. Тогда в кабинете нашего главного снабженца не осталось ни одной живой души, даже тараканы разлетелись на атомы, а уж марсианские тараканы - самые живучие твари на свете, умудряются комфортно себя чувствовать даже вблизи сверхновой.

   "Нейтронный луч - это, конечно, вещь... - думал я, шагая по коридору. После того раза Грэй поднял всю документацию на него, и уже потом по его ТИХ, мы узнали, что его используют секретные спецслужбы, когда приходит приказ "Ликвидировать, не считаясь с потерями среди заложников". Один такой на Венере использовали, когда грызня торговых домов переросла в настоящую орбитальную войну. Тогда СБФ четыре крейсера потеряла, а потом плюнула и отправила туда агентов ОКО. Через минуту после обработки десант уже оружие собирал, разбросанное где попало, да корабли пустые в кучу стягивал... Мощная штука. Как, интересно, Самсонов уцелел?".

   Нет, не переехал вроде бы. Я с облегчением вздохнул, увидев знакомую дверь, и направился к ней, насвистывая беззаботно на ходу, похоже, просьба Ольги оборачивалась простенькой прогулкой из разряда "Пришёл, увидел, доложил", а я то боялся. Выполню её поручение, а потом... Я мстительно улыбнулся, показав клыки, - берегись, Капитошкин! Берегись, потому что я тебя убью. Просто-напросто, без всяких лишних слов и доказательств и соображений - Ольга открыла мне глаза, спасибо ей за это. В моей теории ещё масса пробелов, но... Грэй откровенно чудил и в машине, и на фирме. Новая Элечка, ситуация с Директором, бледное лицо Грэя, когда Старик объявил, что он едет с нами - перечислять можно долго, суть останется сутью: к этому приложил свою старую костистую лапу этот дряхлый прыщ. Добро бы он обидел кого-нибудь другого, но Грэй мой лучший друг. Был... И теперь, Капитошкин, готовься: скоро и ты перейдёшь в прошедшее время. Ответственности я не боялся, я знал, что Шела пойдёт со мной, а с ней, с её помощью мне ни одна тюрьма не страшна, тем более, что опыт уже есть, ловили уже пару раз, ещё во времена Великой Зимы.

   Задумавшись, я не заметил, как что-то упёрлось мне в грудь, заставляя остановиться и мешая мне. Мгновенно придя в себя, я увидел раскрасневшееся лицо Лидочки, очаровательной помощницы Самсонова, с которой когда-то хотел познакомиться поближе, однако потом быстренько отказался от этой затеи - барышня оказалась сродни Полине, чуть сама не затащила меня в кровать, я еле отбрыкался и позорно сбежал. Что поделать: изменять Шеле я не собирался, хотел лишь опробовать силы в преодолении преград к сердцу дамы, а выяснилось... что сдалось не только сердце. Жаль...

   - Остановись же, - пропыхтела она, упираясь в меня маленькими кулачками, которые на фоне моей груди смотрелись попросту смехотворно.

   - Да я уже давно стою, - сообщил я, глядя неё сверху вниз.

   - Острить надумал? - фыркнула она сердито и отдышалась, утирая пот со лба. - Я тебя остановить пытаюсь, а ты прёшь как танк.

   - Сила есть - ума не надо, - пожал я плечами.

   - Этого у тебя не отнять, - кивнула она и отошла к своему рабочему месту, где принялась перебирать документы.

   - К нему можно? - кивнул я на дверь в кабинет Самсонова.

   - Ох, если б я знала, - вздохнула она и посерьёзнела: - Юрий Николаевич молчит, не отвечает на вызовы, заперся у себя и, судя по звукам, с документами работает, но... - Лидочка вдруг схватилась за голову. - О Триединый, у него же конференц-совещание скоро начнётся, а он ни слухом, ни духом! Как же быть?

   - Свяжись с ним ещё раз, - предложил я.

   - Ты думаешь, я мало пробовала?! - сверкнула она глазами. - Только этим и занимаюсь уже полчаса!.. Что тебе там нужно?

   - У меня встреча назначена, - ляпнул я первое, что в голову пришло.

   - На который час? - она развернула перед собой в воздухе страницы журнала посещений.

   - Встреча неофициальная, - добавил я, глядя на неё.

   - Тогда обратись лучше завтра, - посоветовала она. - Через десять минут конференц-совещание, а ещё не готово ничего! Потом, - она развернула в воздухе ещё одну панель и потыкала в неё пальцем, сверяясь по времени с отодвинутыми в сторону страницами журнала, - встреча с представителями "Ингрид Механикс" и отлёт вместе с ними на Юпитер, а потом разбор документов... Вряд ли у него будет время на тебя.

   - Мне понадобится минута. Всего одна минута.

   - Ты меня плохо слушал? - посмотрела она на меня. - Через десять минут... уже через восемь состоится конференц-совещание, а потом сразу же на встречу! Когда он тебе минуту выделит?

   - В таком случае сейчас, - я решительно шагнул к двери, не обращая внимания на запищавшую протесты Лидочку. - Не знаю, как ты, а я ждать не могу - меня Зизольдий Гурабанович прислал за ответом письменным на его заявление, - решительно пресёк я её писк. - А будешь буянить и под ноги лезть, я тебя на тот шкаф посажу, замучаешься слезать с него в своей коротенькой юбке.

   - Ладно, будь по-твоему, - кивнула она, подумав, и подошла ближе, прижимая к груди здоровенную папку, битком набитую бумагами разных форм и цветов. Никак я Самсонова не пойму! Ну что у него за любовь к этой бюрократии и бумажной волоките? Во всей Системе давно уже пользуются пси-кристаллами, настроенными на офисную работу, - они заменят и ежедневник, и все папки на свете, и послужат календарём, и даже советы могут давать, исходя из анализа заложенной в их память информации. Самсонов же... Бюрократ! - Не знаю, чем Юрий Николаевич там занят, но конференц-совещание не менее важно, чем встреча с представителями фирм, а у меня тут сценарий со всеми последними изменениями и дополнениями, - кивнула она на папку.

   - Ты пробовала её открыть? - указал я на дверь, останавливаясь возле неё.

   - Как? - фыркнула она язвительно. - Ногтями? Или зубами?

   - Языком своим слишком длинным, - пробурчал я под нос, протянул руки и потянул за ручку - Самсонов и тут оказался любителем старины: вместо дверей с матричными, генными, голографическими или виртуальными замками, славящимися своей надёжностью, поставил обыкновенные деревянные с обыкновенными ригельными замками, который сейчас может вскрыть любой двоечник.

   Ручка подалась под моим нажимом, пошла вниз, я повернулся к Лидочке, открывая рот, и в этот момент чувство опасности взревело как корабельный ревун.

   Слепяще-яркий свет! Мешанина цветов! И грохот направленного точечного взрыва!

   Всё это вместе обрушилось на меня, смяв, оглушив, ослепив и разбив, швырнуло прочь от двери и протащило по полу. Кашляя, фыркая и яростно ругаясь, я покатился по полу, ощущая сильную боль в обожжённых и исцарапанных осколками руках и лице, потом, шатаясь, попытался подняться на ноги, очумело озираясь - перед глазами плавали разноцветные круги, я видел всё как в тумане, свет то вспыхивал ярко-ярко, то куда-то исчезал, и тогда становилось темно как в погребе.

   Я что-то простонал, растирая ладонями глаза, потом раскинул руки в стороны, удерживая равновесие, и попытался встать на нетвёрдых разъезжающихся ногах, держась чуть ли не за воздух и шатаясь и дрожа как заправский пьянчужка, картинок перед глазами было больше десяти и все колыхались и плавали, я чувствовал себя как на палубе корабля в жестокий шторм, когда качает и швыряет немилосердно; что-то красное залило мой правый глаз, я раздражённо сморгнул, потом, едва не проткнув пальцем левый глаз, попытался аккуратно стереть помеху. В ушах стоял комариный писк, в голове бухали тяжеленные молоты, загоняя раскалённые гвозди в и без того раскалывающуюся черепушку; не соображая, что я вижу - происходящее вокруг воспринималось мной в заторможенном варианте - я поднёс палец к губам и лизнул его. Солёное, с резким металлическим привкусом... Кровь! О Триединый, опять кровь! На мне скоро места живого не останется, тысячу раз была права Элана, когда предлагала сдать меня на опыты.

   Чья-то тень мелькнула мимо меня, обдав резким порывом воздуха, отчаянно завизжала Лидочка, её крик проник в затуманенные взрывом и контузией закрома моего могучего интеллекта, невероятным волевым усилием я заставил себя встряхнуться и... наконец-то пришёл в себя. Первое, что я увидел, были остатки догорающей двери, болтающиеся на уцелевшей петле, разгромленный кабинет Самсонова, затянутый дымом, ворох бумаг... Мой взгляд сместился на Лидочку, она кричала, прижав ладони к щекам, глядя куда-то внутрь кабинета, я поморщился, резко шагнул вперёд, одним прыжком покрыв отделявшее меня от входа расстояние, бросил быстрый взгляд и замер на мгновение. Недалеко от меня на полу, возле своего рабочего стола лежал на спине Самсонов с неестественно вывернутыми руками в какой-то изломанной позе, его остекленевшие глаза неподвижным взглядом неотрывно смотрели в потолок - сомнений и быть не могло, он был мёртв. Ярость, вскипевшая во мне, ударила в голову и закричала на все лады о кровавой мести, я мигом вспомнил проскользнувшую тень и рванулся назад, подскакивая к Лидочке. Схватив её за плечи, я встряхнул её как следует, однако это не помогло, и вслед за этим настала очередь затрещины. От оплеухи голова девушки мотнулась влево, она тряпкой повисла в моих руках и обмякла, однако истерика прекратилась, и, не стесняясь в средствах, я прорычал ей на ухо:

   - Ты должна была видеть! Кто выскочил из кабинета сразу после взрыва? Кто?!

   - Я не видела...

   - Кто?! Ну же! Кто это был?!

   - Я не... не помню!

   - Помнишь! - рявкнул я ей в ухо, отводя руку для ещё одной оплеухи. - Говори, кто это!

   - Я...

   - Говори!!!

   - Высокого роста! - закричала Лидочка в ответ и уткнулась носом мне в плечо, рыдая и вздрагивая всем телом. - В... в чёрном, кажется... Я не разглядела!.. - взвизгнула она поспешно, увидев должно быть, как искривилось в страшной гримасе моё лицо. - Меня, как и тебя, оглушило!

   - Ты стояла позади меня, - рыкнул я, отпуская её и поворачиваясь к догорающей двери. - Именно в чёрном?

   - Да... - пробормотала она, всхлипывая и утирая нос. - То ли чёрная куртка, то ли чёрный костюм. Лица я не видела, но вот очки запомнила. Большие...

   Тихий хлопок как плевок из трубки прозвучал еле слышно, за моей спиной вдруг ойкнуло, я резко бросился в сторону, перекатываясь по полу, и укрылся за выступом стены коридора, глянул на Лидочку...

   И увидел, как расплывается у неё на груди напротив сердца красное пятно, а сама она оседает и заваливается. Её глаза... Я надолго запомнил их выражение. В них не было ничего, кроме безграничного удивления...

   Тяжёлая волна гнева затопила меня с головой, ничего не соображая, одним звериным прыжком я рванулся из укрытия, проклиная те пункты Устава, которые запрещали нам, курьерам, носить активаторы где-либо, кроме как на доставке. Нам это, конечно, и не нужно было никогда, но сейчас от пары-тройки темпоральных преобразований я бы не отказался. Разум быстро наметил маршрут, тело привычно отреагировало, и, хоть и не было на мне сейчас брони из пластистали с встроенными мышечными компенсаторами, я зигзагами рванулся вперёд, выглянул за угол коридора, останавливаясь, и тут же рефлексы швырнули меня назад - зыкнувшая у самого носа тяжёлая пуля со звоном расплющилась о стену. Я перевёл дыхание - пронесло... Когда на тебе нет ни брони, ни козырей из власти над временем, собственная жизнь становится внезапно самой дорогой штукой на свете. Тем более такие "пчёлы" у самого носа...

   Я выглянул осторожно, метнулся через коридор, укрылся с другой стороны и посмотрел ещё раз, внимательно осматривая все уголки - неизвестного убийцы в чёрном и след простыл, разве что... Я пригляделся, не забывая стрелять взглядом по сторонам, и убедился в подозрениях: на полу небольшого холла, в который выводил коридор, лежало что-то блестящее и привлекало своими отблесками взгляд.

   "Неужели обронил? - подумал я мрачно, осторожно оглядываясь, и вышел из-за угла, входя в коридор и направляясь к холлу. - И если да, то вот и след нашёлся. Впрочем, посмотрим пока...".

   Нечто блестящее оказалось бусинкой, которая в лучах солнца, проникающих сквозь радио- и термозащитные окна, сверкала и поблескивала загадочно. Ещё раз внимательно осмотревшись и приметив на всякий случай место, куда отскочить, я присел на корточки и посмотрел на бусинку, потом, достав из кармана штанов косовой плато, обернул им пальцы и аккуратно взял бусинку с пола, посмотрел на свет, потом поднёс поближе к глазам и внимательно осмотрел. Бусинка была как бусинка, явно из браслета или из заколки выпала, не удержавшись, судить по ней о хозяине было явно невозможно - недавно половина Системы переболела модой на браслеты, заколки, серьги, кольца именно с такими вот бусинками из лунного жемчуга, так что... Подумав, я аккуратно завернул её в платок, сунул в карман поглубже и встал с пола, делая в памяти зарубку обязательно зайти в скором времени к Кузьме и проставиться ему - наш говорливый пингвинчик когда-то хвастался, что у него имеется в загашнике оборудование, позволяющее матрицировать отсканированные предметы. Матрицировать, моделировать... Можно было бы дать ему на анализ эту самую бусинку и, воспользовавшись атомарной памятью вещи, воссоздать человека, который её носил, будь то парень или девушка.

   "Самсонов!" - вдруг хлопнул я себя по лбу, проклял за тупость и молнией метнулся по коридору обратно. Подбежав к кабинету, я увидел ту же картину, что и была: труп Лидочки на полу возле стойки, уже догоревшую дверь, стены в подпалинах и оплавившийся ковёр и... тело Самсонова в глубине кабинета. Дым уже успел выветриться; закусив губу от бессильной злости, я шагнул внутрь кабинета, переступая через остатки двери и осторожно обходя перевёрнутый взрывом стол. Стиснув зубы, чтобы не зарычать, я перешагнул через небольшую лужицу крови, натёкшую, судя по всему из разбитого и изуродованного лица, и присел возле тела Самсонова, осматривая его. Переломанные искривлённые пальцы я увидел сразу же и быстро понял - его пытали, выбивая какие-то сведения. Какие это были сведения, догадаться нетрудно. Отныне я не признавал полумер и намёков, соглашаясь с тем, что всё смелее талдычил мне мой мудрый разум и всегда чуткая интуиция. К чёрту безалаберность! Пора, наконец, начать прислушиваться и к словам тех, кто меня окружает, и к собственным соображениям. Здесь же логическую связь событий проследил бы и ребёнок. Ольга попросила меня забрать информацию у Самсонова; я прихожу к нему, а он уже мёртв, и только неизвестный убийца в чёрном спешно покидает место убийства, по пути ликвидируя успевшую увидеть его Лидочку; догнать его не получается; когда я выскакиваю в коридор, никаких следов уже нет, только вот эта бусинка на полу лежит, выпав, видимо, из его вещи, причём неизвестно: наводка это или же нет; и, наконец, безмолвный труп Самсонова с переломанными пальцами, который уже никогда не заговорит и не улыбнётся приветливо... Я сердито поджал губы и коснулся пальцами его век, опуская их - глаза покойника смотрели страшно, с неким укором. Интересно, тот, кто приходил сюда, смог добраться до информации? Нашёл ли он её? Унёс ли с собой? Я осмотрелся внимательно по сторонам, прося высшие силы натолкнуть меня на разгадку. Ничего... Ни малейшей зацепки, ни малейшего указания. Понятно, что, если эта информация была так важна и секретна, то Самсонов не стал бы её хранить в коробке на полке с надписью "Вирр здесь", а спрятал бы подальше. Я бросил взгляд на его изувеченные пальцы. Убили его уже после, а до этого мучили, выбивая сведения. Дал ли он их - вот в чём вопрос. Я встал и ещё раз окинул взглядом кабинет, просматривая каждый уголок шкафов, тумбочек, каждую полочку и понемногу начиная склоняться к мысли, что действовать придётся грубо. Я наклонился, моя рука скользнула по телу Самсонова, ища его ключи от многочисленных ящичков, нырнула в один карман, в другой, я проверил нагрудные карманы, и в этот момент в коридоре за остатками сгоревшей двери раздались шаги.

   Я замер, меня мгновенно прошиб холодный пот, я живо представил, какие подозрения могут вспыхнуть в голове у человека, который застанет меня в этом месте, в разгромленном кабинет, имея под ногами свежие трупы Самсонова и Лидочки. Я метнулся в сторону, однако вставая, зацепился за ножку стола и ляпнулся коленом и локтём в лужицу крови... и мысленно взвыл во весь голос, проклиная злодейку-судьбу и собственную катастрофическую неуклюжесть.

   Кто-то осторожно переступил через порог.

   Уже не помышляя о каких-либо поисках, я вскочил на ноги, отряхивая руки, и развернулся, чтобы вежливо сбежать, однако уткнулся носом в лицо того, кого менее всего хотел здесь видеть. Ноги мои подкосились, я взмахнул руками,пытаясь удержать равновесие, едва не упал снова, но схватился за уголок стола и удержался.

   - Преображенский?! - прокаркало изумлённое.

   - Здравствуйте... Зизольдий Гурабанович, - выдавил я, стараясь унять бешено колотящееся сердце и ничем не выдать своего волнения, хотя получалось, каюсь, хреново.

   - Ты что тут делаешь?! - прохрипел он изумлённо, оглядываясь по сторонам, вот его взгляд упал на Самсонова, и он схватился за сердце.

   - Это не моих рук дело, Зизольдий Гурабанович, - начал я, но он резким шёпотом меня перебил:

   - Молчи! Молчи, дурак, если ещё жить хочешь! Твоих это рук дело или не твоих - эти слова ничего не стоят! Вот он я, стою перед тобой и вижу, как ты обшариваешь карманы мертвеца! Что за мерзость, Преображенский?

   - Но ведь есть камеры наблюдения! - горячечным шёпотом заспорил я, но он лишь отмахнулся.

   - Они все давно отключены за ненадобностью! - Старик зажмурился и закрыл глаза, качая головой. - Преображенский, всякий раз, когда кто-то умирает или погибает, рядом непременно оказываешься ТЫ! Что это за совпадения такие странные?! А может это и не совпадения вовсе?! - прорычал он, хватая меня за шиворот и сдавливая.

   Освободиться для меня не составило бы ни малейшего труда, вдобавок первый шок прошёл, я вдруг понял, что передо мной стоит убийца Грэя, если верить собственным умозаключениям, основанным на фактах, поведанных Ольгой; казалось ты, настал момент покончить со всем этим, я отвёл руку в сторону для быстрого и смертельного удара... но тут вдруг перед глазами встало нежное и идеально красивое лицо Ольги, я вспомнил, как она просила меня забыть на время о мести и помочь ей достать доказательства... Я вспомнил это вовремя - зверь внутри меня так и рвался с цепи - понемногу опустил руку, и тут вдруг до безумия захотел найти этот чёртов вирр, из-за которого уже погибло двое хороших людей. Мысль об этом мгновенно вытеснила все предыдущие, желание покончить со всем происходящим вокруг захватило меня с головой, я отрешился от всего, желая одного: любым способом найти этот проклятый вирр, вручить его Ольге, а потом со спокойной душой отправиться на последнюю встречу со Стариком. Последнюю и для меня, и для него...

   И в этот миг мир вокруг меня утонул в неожиданно вспыхнувшем радужном сиянии. Вырвавшееся как будто изнутри меня, оно затопило весь кабинет, превращаясь в подобие тумана, дымки, пелены... Оно колыхалось и переливалось, играло всеми цветами на свете, блестело и сверкало, то сворачивалось в кольца и фигуры невообразимых форм и размеров, то выпрямлялось подобно жгуту, подобно верёвке. Я засмотрелся, залюбовался этим сиянием, чувствуя, осознавая, понимая, что уже сталкивался с ним, видел его, я даже знал, что это за сияние, но упорно не желал признавать это, потому что признание грозило крушением всех устоев, всех теоретических построений и изысканий, разработанных известнейшими физиками, многократно превосходящими меня по объёму знаний.

   И тем не менее... Внезапно радужный туман ожил, скрутившись в жгут, собравшись, он пронёсся по стенам кабинета, нырнул ко мне, сворачиваясь в переливающийся и плюющий искрами белого огня шарик, завис напротив моих глаз, покачиваясь; я прищурился, спасая глаза, и в этот момент шарик с чмокающим звуком впился в мой лоб, стал прозрачным, растворился и исчез. Я помотал головой, соображая, что бы это значило, и тут меня рвануло в сторону с невероятной силой, кости затрещали, мышцы застонали, жилы загудели и напряглись как натянутые канаты, я охнул, качнулся и сделал шаг вбок, встал на разъезжающихся ногах, осмотрелся... и едва не сел: вообразить и пережить такое было выше моих сил. Я в упор смотрел на самого себя, на вцепившегося в мой воротник Капитошкина, на позу, в которой мы замерли неподвижно, как по команде "Стоп!", и потихоньку чувствовал, что всё дальше едет моя бедная крыша. Тело меня, в которого вцепился Старик, было материальным, я мог почувствовать его плотность и вес. Моё тело, в котором я находился сейчас, было полупрозрачным, дрожащим, будто сотканным из воздуха и света, оно колыхалось и дрожало как мыльный пузырь на ветру, искажалось и с трудом впоследствии принимало привычную форму. Я нервно сглотнул - даже мои крепкие нервы единогласно сдавались один за другим, что уж тут говорить про паникующий при любом поводе разум. Я всё не мог понять, что произошло, для чего всё это, и тут будто щёлкнул выключатель, и время потекло в обратном направлении, всё ускоряясь. Для всех, но не для меня. Стиснув зубы, я наблюдал, как отпускает мой воротник Капитошкин, как он выходит, смешно пятясь, задом через обгоревший проём, как я ныряю к телу Самсонова, как потом сам выскакиваю из кабинета и бегу по коридору обратно. "Может быть я увижу, кто убийца?" - понадеялся я, но... Надежды сбываются, в основном, у тех, кто создаёт основу для их реализации.

   Яркая вспышка ослепила меня, а когда я проморгался, то увидел уже другую сцену: Самсонов сидит за столом, просматривает бумаги, кому-то звонит по селектору, напротив него Лидочка с пухлой папкой в руках стоит, уперев в Юрия Николаевича презрительный взгляд. Презрительный... Я пожал плечами - всякое бывает, история Самсонова и Лидочки, её противостояния, её желания залезть к нему в кровать и его желания не допустить этого давно стала притчей воязыцех и самой скучной сплетней на фирме. Может, поэтому она так смотрит на него? А может, и другие причины есть?

   Вспышка!

   Я вовремя зажмурился, а посему быстро проморгался и успел увидеть, как Самсонов что-то быстро пишет и зачёркивает на листе бумаги, судя по энергичным движениям, ему это очень не нравилось, но упрямо сжатые губы были красноречивей - Самсонов даже те дела, что ему очень не нравились, никогда не бросал неоконченными. Мне захотелось приблизиться и посмотреть на листок - любопытство уже меня до цугундера довело - однако сдвинуться с места я так и не смог, как ни старался.

   Вспышка!

   Проклиная свою своенравную судьбу, я вытер слезящиеся глаза, вяло поглядел по сторонам, и вдруг сердце моё заколотилось быстро-быстро - даром, что как и тело оно было призрачным, то рассеивающимся, то проявляющимся - я увидел, как Самсонов, стоя у одного из шкафов, сдвигает в сторону стопку книг. Вот он взял ключи со стола, огляделся воровато, приложил палец к неизвестно где расположенной кнопке, изображение стены вдруг замерцало, пошло рябью и исчезло, открывая взгляду крошечную дырочку. Самсонов вдруг разломил один из ключей, меньшую часть вставил в дырочку и втолкнул глубже, а второй частью отстучал рядом с дырочкой какую-то быструю дробь, в тот же миг вставленная часть ключа провернулась сама собой, вокруг дырочки образовался круг диаметром сантиметров десять и с еле слышным щёлканьем отошёл от стены. Самсонов, ещё раз оглянувшись на дверь, взялся за его выступающие части кончиками пальцев и аккуратно потянул на себя; из стены, повинуясь его усилиям, выдвинулся цилиндрик и провернулся, открылась прорезь, из которой вдруг выпала... та самая заветная маленькая коробочка, в которой - я мог поклясться чем угодно! - лежал вирр, тот самый, который попросила меня достать Ольга и за которым, как выяснилось, охотился и кое-кто ещё. Самсонов взял коробочку в руки и повертел перед глазами, задумчиво рассматривая её, затем взял двумя пальцами, помахал ею в воздухе, о чём-то явно своём размышляя. Изнывшись от вынужденного бездействия и издёргавшись от переживаний, я вытянул вдруг резко руку в его сторону и мысленно заорал как паровозная сирена тоном капризного избалованного ребёнка: "ХОЧУ!!!". Рука моя дёрнулась инстинктивно, желание тоже возникло подспудно, неосознанно, разумом я понимал, что это радужное сияние, вдруг вспыхнувшее в кабинете и унёсшее меня в прошлое, вряд ли позволит мне действовать в нём свободно, благо я уже успел убедиться, что не могу и с места сдвинуться, однако слишком велико было стремление добраться до вирра, особенно сейчас, в возникшем и замершем передо мною моменте. Согласитесь, какой толк был мне от этого знания там, в моём настоящем, где мёртвой хваткой держал меня за шиворот Старик, где у меня не возникло бы ни малейшей возможности добраться до вирра, даже успев увидеть и запомнить пошаговые действия? Какой из ключей нужный? Как Самсонов снял защитную матрицу? Как воспроизвести звуковой код? Ответов на эти вопросы у меня не было. Поэтому я тянулся сейчас к виру, умоляя мысленно своего неожиданного ирреального помощника, который до боли походил на Поток, мне помочь в этом деле. "Хочу!" - твердил я мысленно, выбросив из головы все посторонние мысли. "Сейчас же!" - отрезал я, отвечая на возникший вдруг в глубине сознания смутный вопрос.

   И сияние меня услышало. А может просто все джинны Системы вдруг начали опекать меня, дарить подарки именно тогда, когда это было нужно...

   Короткая яркая вспышка, и вот я уже стою возле Самсонова, смотрю в его застывшие глаза, ужасаюсь внутренне их выражению и потихоньку, миллиметр за миллиметром тянусь к вирру своими полупрозрачным то расплывающимися, то вновь проявляющимися руками. С трудом тянусь почему-то... Преодолевая сильнейшее сопротивление. Как сквозь густое желе, как сквозь сгущенную воздушную смесь. Но я упорно тянусь к нему.

   И вот он, момент истины! Я касаюсь своими будто сотканными из клубов дыма пальцами коробочки, на мгновения меня прошибает холодный пот от осознания возможности того, что ничего сейчас не получится, я просто "провалюсь" сквозь материальное тело, но... Видимо, у судьбы случился кратковременный приступ любви ко мне. Не знаю, чем это вызвано, но... я подцепляю указательным пальцем край вирра, тяну на себя, напрягая мышцы - впечатление такое, будто линкор пытаешься сдвинуть - наконец, коробочка подаётся, и вот она уже в моих руках. Я перевожу дух, стараясь унять бешено бьющееся сердце - неужели получилось?! Получилось! Я вдруг слышу бурные аплодисменты, на мгновение я будто бы переселяюсь в прошлое, стою на сцене, освещённый ярчайшим светом ламп и фонарей, а вокруг рукоплещущая и кричащая "Браво!", "Бис!" толпа, а позади усталая, но довольная труппа, твёрдо знающая, что в честь удачи сегодня же надерётся до целования с землёю, - но это уходит, я вновь нахожусь в окружающей привычной обстановке, дышу часто, донельзя удивлённый, и в этот миг меня резко дёргают назад.

   Вспышка!

   Снова Самсонов сидит за своим столом, а возле него Лидочка с пухлой папкой в руке... Я опускаю аккуратно коробочку с вирром во внутренний потайной карман рубашки, который когда-то приделал собственноручно.

   Вспышка!

   Я тру глаза и ругаюсь вполголоса. Внезапно дверь в кабинет Самсонова открывается, он поднимает глаза и начинает вставать, говорит с кем-то, машет рукой, но тут сильный жестокий удар швыряет его на пол, брызжет кровь из разбитого лица, он закрывается руками, но удары обрушиваются один за другим. Я смотрю во все глаза, надеясь увидеть лицо убийцы, но картинка, хоть я и являюсь непосредственным участником событий, похожа на обрывочные воспоминании: сцена здесь, сцена там, и как назло ничего о загадочном убийце!

   Ещё одна вспышка!

   Сквозь полуприкрытые глаза я вижу, как я осторожно переступаю через порог, бросаюсь к телу Юрия Николаевича, осматриваю его... И тут вдруг я - настоящий! - замечаю одну деталь, которая ранее от меня ускользнула, - переливающийся зелёными огоньками по периметру маленький круглый глазок в углу стены у самого потолка. Камера-то, оказывается, работает! Что же мне Капитошкин врал? Я успокаиваюсь внезапно: если камера работает, значит и запись будет, а уже на ней можно будет изучить убийцу: кто он, откуда, что за школа у него, "чёрный" ли это на самом деле очередной или свободный стрелок? Вот только к кому бы обратиться? Я закусил губу, глядя, как перешагивает через порог Старик, и как вздрагиваю я, отзываясь на его неожиданный оклик. Грэй не поможет - если верить Ольге, а мне больше некому верить, то он уже включён в игру Старика на роли поддакивающей соображающей куклы. Грин? Вряд ли... Этот косматый Дуремар обожает тайны, но терпеть не может рисковать чем-либо. Оно и понятно, когда столько птенцов вечно голодных за душой, тут не до бравых воплей: "Айда на мины, хлопцы!". Кузьма? Я подумал... Может быть. Рассказать ему анекдот, заинтриговать его, и он мой с потрохами. Пожалуй, стоит попробовать. Но не сейчас, наверное... Потом. Когда уже не останется на моей шее никаких незавершённых дел.

   А сейчас же... Тут меня встряхнуло, и я очнулся от размышлений. "А может это не совпадение?" - прозвучал в голове какой-то глухой и отстранённый, странно растягивающий слова как при замедленном воспроизведении голос Старика, я увидел, как он трясёт меня за шиворот, и тут меня рвануло вперёд. Ощущения, надо сказать, неописуемые, когда на скорости летишь к самому себе, инстинктивно жмуришься в ожидании удара, поднимаешь руки, но за мгновение до столкновения вдруг вспыхивает вновь то самое радужное сияние, ты становишься бестелесным, призрачным, неосязаемым и... врываешься в собственное тело. Не закрывая глаз. Момент проникновения... Словами этого не описать, как это одновременно и страшно, и восхитительно, и пугающе, и красиво. Хочется закричать как дитё несмышлёное и потерять сознание или напиться, чтобы не видеть более такого никогда.

   - Что ты орёшь? - Капитошкин испуганно смотрит на меня.

   - Я не виновен в смерти Самсонова, Зизольдий Гурабанович! - выпалил я на одном дыхании, глядя ему в глаза и понемногу приходя в себя - события последних нескольких минут меня и удивили, и, что самое плохое, свалили на меня новую кучу вопросов вдобавок к уже нескольким существующим. - Его убили!

   - Это ещё нужно доказать! - прорычал Старик, отпуская мой ворот и отодвигаясь на шаг назад. Помедлив мгновение и окинув меня взглядом с ног до головы, он скользящим движением будто бы невзначай коснулся левого кармана пиджака, где у него был спрятан его излюбленный ПП-12 типа "Скорпион" (пистолет-парализатор), которым Старик владел мастерски.

   - Здесь и доказывать нечего, - пожал я плечами, делая вид, будто не заметил его движения. - Его пытали, ломали пальцы, увечили позвоночник. Я бы на такое не пошёл никогда.

   - Ты на многое бы не пошёл, Преображенский, вследствие своей природной лени и разгильдяйства, - Капитошкин смерил меня настороженным взглядом. - Постарайся сейчас прямо доказать мне, что ты невиновен, иначе... Ты очень сильно влип, парень: кровь у тебя на одежде Самсонова, отпечатки пальцев здесь твои имеются...

   - Вы ещё скажите, что это я дверь взорвал, - возразил я. - И его помощницу тоже я застрелил. Во-первых, из чего? Найдите у меня хоть один пистолет, подходящий под пулю, который была убита Лидоч... Лида, - поправился я. - Во-вторых, каковы мотивы мне так поступать?

   - Я непременно задам эти вопросы следственной комиссии, когда она приедет из Центра для оценки и анализа случившегося, - кивнул Старик, не сводя с меня настороженного взгляда. - Как только их ответы меня удовлетворят, я непременно решу, что мне делать с тобой дальше.

   - Можно сделать проще, - улыбнулся я. - Можно провести ментосканирование и ридинг, результаты предъявить комиссии для анализа.

   - Не пойдёт, Преображенский, - Старик, хвала Вечности, отвернулся и стал осматриваться. - Результаты ментосканирования можно изменить с помощью самовнушения, и ты это знаешь.

   - Знаю, но для активации этого сектора мозга помимо самовнушения нужны ещё и особые пси-стимуляторы из Набора.

   - Ты со мной переговариваться будешь?! - Капитошкин метнула на меня яростный пронзительный взгляд.

   - Я просто пытаюсь доказать, что я невиновен, - развёл я руками.

   - Это не тебе придётся доказывать! - рыкнул он. - И моли всех богов, чтобы комиссия прислушалась к моим и твоим аргументам, а не к звонкой монете. После того случая с Ковалёвым ты попал в их список, а этот список - весьма поганая штука. Всех виновных и подозреваемых они проверяют прежде всего по этому списку. Уяснил?

   - Полностью, - кивнул я, кончиками пальцев ощупывая выпуклость в кармане рубашки - как ни удивительно, но вирр был у меня, оставалось дело за малым: добраться до дома, отправить его содержимое Ольге, а после этого хоть трава не расти - я твёрдо собирался мстить, хоть и знал, что это глупо, что живым я оттуда вернусь вряд ли... А может всё это пустопорожний трёп? Мои мысли - мои скакуны, скачут неизвестно куда и грозят унести далеко-далеко. А может быть сыграть в игру, которую мне Ольга предложит? А она должна её предложить, она уже намекнула о ней, только я тогда пылал праведным огнём мести, а потому ничерта не слышал и не понимал.

   - Ничерта ты не понимаешь, - Капитошкин безнадёжно вздохнул и ссутулился. - Ни полностью, ни по частям. Я надеюсь только на твоё здоровое участие в решении случившегося ЧП, а это именно ЧП, можешь мне поверить. Даже если представить, что смерть Самсонова и Лидии не твоих рук дело, что во всём виновен некий неизвестный убийца, то возникает сразу же большое количество вопросов, которые, несомненно, заинтересует комиссию. Смерть Самсонова станет слишком громкой, это привлечёт много ненужного внимания...

   - Зизольдий Гурабанович, - перебил я его.

   - Чего тебе? - нахмурился он грозно.

   - Я могу идти?

   - Приспичило ещё кого-нибудь грохнуть? - его глаза сердито засверкали.

   - Неудачная шутка, - холодно отозвался я. - Меня ждут дела.

   - Что за дела?

   - Дела личные, - твёрдо ответил я. - Помните: вы сами предоставили мне отпуск.

   - Помню, - проворчал он, отворачиваясь. - Напортачил и бежать? Хорошо, можешь идти, Преображенский, толку от тебя всё равно немного, да и комиссия работает строго конфиденциально, не допуская к поиску улик кого-либо постороннего. Свидетельские показания, насколько я помню, приводятся во время комиссионных слушаний, результаты которых передаются в суд. Постарайся до их начала обзавестись парой-тройкой алиби.

   "А ведь он нарочно не упоминает о камерах слежения, - мелькнуло в голове; ещё минуту назад, вернувшись в собственное тело, я бросил взгляд на камеру, чтобы убедиться в увиденном, и убедился - камера функционировала исправно, прилежно записывая увиденное. - Почему? Неужели он с убийцей на одной ноге? Неужели он в ответе и за гибель Самсонова? Вполне может быть: говоря об алиби для меня, он даже вскользь не затрагивает тему камер, следит за словами, хотя достаточно одной-единственной видеозаписи, чтобы снять с меня все подозрения! Хотя... Зачем я ему нужен, если я уже мёртв? Ольга говорила, что в скором времени от меня постараются избавиться физически, вот только когда это случится, Триединый его знает...".

   "Зачем Старику гибель Самсонова? - размышлял я, наблюдая за Капитошкиным из-под полуопущенных век. - Или он знает о вирре? Впрочем, вопрос тут неуместен - он знает, наверняка. Но при всём при этом он не знал, где вирр находится, вот и сейчас стреляет глазами по сторонам, делая вид, что сокрушается и сопереживает. И убийца не знал, иначе не стал бы ломать пальцы Самсонову. Старик боится этой информации, если уж решился в открытую "убрать" не самого незаметного человека на фирме. Значит её нужно как можно скорее передать Ольге!".

   - Что молчишь? - подозрительно поинтересовался Старик, не поворачиваясь.

   - Думаю, - честно ответил я и поспешно добавил, видя, как напряглась его спина: - Об алиби.

   - Разумно, - отозвался он. - Именно об этом тебе и надлежит думать сейчас, искать все возможные улики, факторы, которые смогут впоследствии должным образом повлиять на решение комиссии. Ты очень серьёзно влип, Преображенский, - повторил он уже в который раз, помолчав пару секунд. - И хоть я склоняюсь к мысли, что ты невиновен, но сейчас все обстоятельства против тебя, все улики, и прочая, и прочая...

   - Но ведь если камеры не активированы, - невинным тоном заметил я, - кто же узнает, что я был здесь?

   - Думай перед тем, как глупость сморозить! - рыкнул Старик, и меня холодом по спине пробрало от его тона и не напускной серьёзности, с которой он всё говорил. С каждым разом в его поведении всё более и всё чаще проскальзывали черты жестокого и безжалостного человека, а не заикающегося, туго думающего губошлёпа, к которому мы все привыкли. - Кровь с неба взялась?! Отпечатки твоих пальцев тоже? Кроме того, в распоряжении комиссии ввиду важности произошедшего события наверняка будет находиться молекулярный анализатор, который по составу воздуха в точности покажет, кто здесь топтался в течение всего дня.

   - Вот он и покажет истинного убийцу! - воскликнул я, внимательно наблюдая за его реакцией.

   "Что ж у него за нервы-то такие?! Он даже не почесался!".

   - Мне приятно слышать это от тебя, - повёл он плечами. - Это косвенно подразумевает, что ты невиновен, но особо не обольщайся на этот счёт. Запомни: сейчас ты должен быть максимально внимателен ко всему, что тебя окружает!

   - Это я и так знаю. Я всегда внимателен.

   - Не всегда, и не спорь со мной! Был бы ты внимательным, замечал бы такие ситуации и обходил их за десять парсеков, чтобы только не вляпаться!

   - Зизольдий Гурабанович, - возопил я, не сдержавшись, - а как мне было можно стороной пройти?! Лидия мертва и Самсонов в луже крови лежит! А вдруг из них кто-то ещё был жив на то время?! Не мог я просто взять и стороной пройти!

   - А почему тогда в срочном порядке Элану не вызвал? - глянул он на меня остро.

   - Я был шокирован произошедшим, - выдержал я его взгляд. - От момента, когда я увидел труп Самсонова, до момента, когда вы вошли, прошло не более минуты! Когда мне было время прийти в себя и разобраться в ситуации?! Я даже предположить не мог, что такое вообще могло случиться здесь на фирме! Я к этому не готов был и вообще не думал, что такое может произойти!

   - Не ори... орёл, - буркнул Старик. - Не стыкуется у тебя, Преображенский. Дверь, судя по повреждениям, была взорвана. Если бы убийца не был потревожен, он бы ушёл тихо и незаметно. К чему поднимать шум? Я не удивлён, что погибла Лидия - по всей видимости, она оказалась свидетелем произошедшего. И тут возникает два варианта: либо ты потревожил убийцу, и он ушёл, убрав напоследок свидетеля, либо всё это проделал ты, предварительно убрав свидетеля и взорвав дверь, которую Самсонов заблокировал. В пользу первого варианта послужит то, что при тебе не обнаружено орудия преступления. В пользу второго - то, что, по идее, убийца должен был убрать тебя. Кстати, это может привести нас и к третьему варианту, - Старик снова посмотрел на меня и холодно произнёс: - к сговору. Компании, другими словами.

   - Чушь какая-то, - пробормотал я, соображая: позволят ли мне уйти сейчас или начнётся процедура извлечения улик.

   - Не чушь. Вовсе не чушь, Преображенский.

   Старик прошёлся по кабинету, внимательно разглядывая и изучая обстановку. Постояв возле тела Самсонова, он вздохнул с некоей затаённой печалью и грустью, потом осмотрел внимательно стол, после чего подошёл ко мне.

   - Ты можешь идти, Преображенский, - раздумывая, сообщил он и потрогал пальцами подбородок. - Слушай моё распоряжение: прямо сейчас никуда не сворачивая, не заходя и не переговариваясь с бездельничающими сотрудниками, отправляешься домой и сидишь там безвылазно, пока я тебе не позвоню и не скажу, когда прибыть на фирму для участия в процедуре расследования. Без возражений! - рявкнул он, увидев, что я открыл рот, и добавил чуть тише: - И без опозданий. Задача ясна?

   - Более чем, - кивнул я, мысленно отплясывая тарантеллу: всё шло именно так, как и должно было быть. - Я лишь хотел спросить, разве вы не инициируете сейчас процедуру дознания?

   - Похоже, ты уверен в своей невиновности, - с удовлетворением заключил он, - раз уж так стремишься начать расследование. Я не уполномочен инициировать какие-либо следственные процедуры, - посуровел он, - равно как и начальник отдела безопасности фирмы. Поэтому все процедуры будут инициированы соответствующими представителями Особой следственной комиссии СБФ, как только они прибудут сюда. Я уже вызвал их, скоро они будут здесь.

   - Когда это вы успели? - нахмурился я.

   - Ты думаешь, у одного тебя имплантирован пси-кристалл? - удивился Капитошкин. - Да половина Системы с ними в голове ходит... А теперь иди - делать тебе здесь больше нечего. Я запечатаю кабинет Самсонова, когда сам буду уходить - молекулярная память, увы, коротка, не следует обрывать её и терять улики.

   - Буду ждать звонка, Зизольдий Гурабанович, - поклонился я. - После него примчусь быстрее кванта.

   Ещё раз поклонившись, я вышел из кабинета, аккуратно переступив порог и направился по коридору, всё дальше уходя от этого места. Уже сворачивая за угол, я услышал, как что-то зашипело, потом блеснула ярчайшая вспышка, и я понял, что кабинет запечатан и заблокирован, в подтверждение этому раздалось кряхтение и покашливание, тяжелые шаги и шарканье старого человека. Старого ли? Теперь я в этом сомневался. Сегодня, сейчас, когда Старик смотрел на меня, мне показалось, что его глаза уж слишком молодо сверкают и горят. Конечно, у каждого человека бывают минуты, когда вспоминаешь молодость и чувствуешь себя молодым, но в последнее время что-то уж слишком часто Капитошкин стал впадать в такие моменты. А сегодня... Я мог поклясться чем угодно, что сегодня Старик был доволен, как кот, обожравшийся сметаны. Явно он был доволен ходом событий. Неужто он его спланировал? И если да, если вспомнить, что мне говорила Ольга, то что же получается? Получается, его приказ отправляться домой и ждать - тот самый билет в один конец? Если Капитошкин ищет информацию с вирра, если он заодно с убийцей, если он подозревает меня в том, что я помогаю Ольге, что вирр у меня... Значит, следует ожидать визита непрошеных гостей в тот момент, как я начну передачу данных. Ну что ж, кто предупреждён, тот вооружён. Я буду готов. Отныне мой ход в этой партии! Готовься к мату, Старик...

  * * *

   - Это твой прокол.

   - Я знаю.

   - Мне ни холодно, ни жарко от твоего знания! Следовало действовать аккуратнее!

   - Не учи меня добывать секреты!

   - Это не учёба, в учёбе тебя просто выгонят из класса. Это жизнь, и наказание будет соответствующим.

   - Ты не справишься без меня...

   - Это твоё персональное ничем не обоснованное мнение.

   - ...

   - Признай, что это твой грубый прокол.

   - Признаю.

   - Следовало действовать аккуратнее.

   - Что толку сейчас это обсуждать? Всё уже сделано. Ничего не исправишь.

   - Исправить как раз можно. Именно поэтому я всё ещё там.

   - Ты рискуешь.

   - Кто-то должен подчищать хвосты. Надеюсь, ты это понимаешь?

   - Слишком хорошо.

   - ...

   - Как думаешь, Он догадался?

   - Он никчёмный дурак не способный на самые примитивные логические конструкции!

   - Нельзя недооценивать Его.

   -Я его переоцениваю. Моё мнение таково. Он никогда ни о чём не догадается и ничего не поймёт. Он слишком верит мне.

   - Он верит и мне... Особенно мне.

   - Дураки верят всем, кто их любит. Именно поэтому и гибнут как мухи.

   - Зачем тебе эта информация? В ней ведь нет ничего существенного.

   - В том объёме, какой зарезервирован на вирре, она бесполезна и не имеет важности ни для кого. Но общее складывается из мелочей и деталей. В той информации есть своего рода "ключи", ключевые участки, которые могут послужить узлами в паутине общей картины. Ликвидировать их было бы невозможно - информация зашифрована и имеет целостную структуру. Однако удалить её общим объёмом нам ничто не помешает.

   - Не оставайся там надолго. Я скучаю по тебе.

   - Мне не знакомо это чувство.

   - Я знаю. И всё же...

   - Маяк оставлен?

   - Да. Он укажет и время, и место.

   - Место мне и без того знакомо. Время можно вычислить.

   - Нет никаких гарантий, что он сделает это у себя дома.

   - Он сделает это именно дома. Все обстоятельства ему на руку.

   - Ты не подозреваешь Его в причастности?..

   - Нет! Кощунственно даже думать о таком! Он не из Их числа!

   - Откуда такая уверенность?

   - Это Я. Моя уверенность есть кредо. Мои тезисы есть закон. Еще вопросы будут?

   - Не задерживайся там надолго...

   - Кто-нибудь выходил на связь?

   - Нет. Они готовятся.

   - Долго готовятся. Пусть поспешат.

   - Я передам им. Как собираешься отвлечь Его от подозрений?

   - Веришь в его интеллект? Но это же смешно!

   - Я боюсь, что Он притворяется. Играет в двуличие.

   - Я... Впрочем, может быть. В моей работе не бывает ошибок, однако здесь явный случай ошибки. Я знаю, как направить Его на другой путь. Так и сделаю. А ты пока рассчитай координаты места.

   - Что с комиссией?

   - Это не твоя забота. Займись своим делом.

   - Как скажешь.

   - Да свершится!

   - Да свершится!

  * * *

   Дом, родимый дом... Как мало времени и внимания я уделял тебе все эти годы. А впрочем, всё это брехня, - несмотря на специфику работы и ежедневные визиты на фирму то на тренировки, то в столовую, где можно было недорого и безумно вкусно пообедать; то к Грэю за свежими сплетнями; то к Кузьме, чтобы в кои-то веки помолчать и послушать, как другие говорят; а иногда и к Грину в гости, чтобы лишний раз увидеть, до чего бы довела меня жизнь, не встреть я Шелу, - несмотря на всё это, я много времени проводил у себя дома, обнимаясь со вторым самым дорогим мне на свете предметом - моей любимой подушкой. Шела тоже была по сути предметом, предметом моего воздыхания, всех моих романтических и любовных изливаний, на неё так приятно было класть голову и подкладывать под бок вместо обогревателя, но... С моей обожаемой подушкой она бы не сравнилась никогда. Тем более, что Шела мастер в другом, во многом. Никто, кроме неё, не сможет довести меня до самовозгорания, а потом одним поцелуем успокоить и остудить; никто, кроме неё, не потратит пару тысяч кредитов на бирюльки и подвески и не закричит в ужасе: "Почему ты так много тратишь?!", когда я всего-навсего хочу приобрести новый аквариум; никто, кроме неё, не сможет так эффектно водить меня за нос, обещать свидания и жаркие ночи, всякий раз под благовидным предлогом отменять их, а потом вдруг, когда я менее всего этого жду, заявляться под покровом темноты завернутой в какое-то подобие тоги или туники и оставаться до утра, а утром возрождаться из пепла огня страсти и... никогда не знаешь, как она себя поведёт через секунду. Это добавляет остроты нашим отношениям, не позволяет перерасти им в обыкновенную серость и скуку. И мне это, чёрт побери, нравится!

   Дом... Я нежно посмотрел на порог своей квартиры, на коридор за ним, прислушался к приветствию ЭлИн, нерешительно потоптался на месте и, пересилив себя, перешагнул. И тут же на меня нахлынула тёплая волна доброжелательных радостных эмоций - дом был явно рад меня видеть. Что ж, не буду лукавить: это взаимно. Я раньше не придавал этому особого значения, теперь вдруг понял - это чертовски приятно, когда есть куда вернуться. Почему я раньше этого не осознавал?

   Войдя в квартиру, я разделся и отдал мысленную команду запереть и заблокировать входную дверь, услышал тихое шипение, обернулся и успел увидеть, как по косяку пробежала вереница огоньков - защитное поле активировалось и теперь вместе с фирменными замками известной своей надёжностью компании "Zero Shield" встало на стражу моей безопасности. Я усмехнулся, глядя на покрытия замков, выполненные из промышленного ратана и частично из адамантина, и вспомнил, как не так уж давно ко мне пыталась ворваться банда домушников. Не знаю уж, что за воры то были, но оснащением они располагали неплохим, один плазменный резак чего стоил или грави-отмычки, например. ЭлИн потом на экран вывела видеозапись, как домушники с руганью и кряхтением пытались прорваться через "Барьер" - комплекс замков той самой компании - в течение часа, но ничего у них не вышло, только пластины слегка потемнели от прямого воздействия потока плазмы. В "Zero Shield" хлеб даром не едят, консультанты там все как один бывшие домушники, медвежатники, марвихеры и прочий криминальный люд с немалым жизненным опытом. Оклады у них там немалые, работа хорошая - вот и держатся за свои места даже зубами.

   Постояв так немного и подумав, неосознанно поглаживая и ощупывая выпуклость в кармане, я медленно прошёл через прихожую и вышел в зал, бросив быстрый взгляд по сторонам.

   - Здравствуй, Андрей, - пропел голос ЭлИн у меня над головой, и я вздрогнул, выныривая на поверхность из тёмного и глубокого омута мрачных мыслей.

   - Привет, - рассеянно отозвался я, потоптался немного, затем мысленно махнул рукой, сел на ближайший диван и задумался - такого я никак ожидать не мог.

   Свалившееся на голову как прошлогодний снег видео-сообщение Капитошкина, мягко говоря, удивило меня. В тот момент, когда я его получил, мне было не до прочтения, потому что шаттл как раз зашёл на посадку и объявил "Готовность к выходу", однако потом по дороге домой я, наконец, смог вчитаться в него и обомлел тогда от удивления. Сейчас, вспоминая голос, лицо, интонации Старика, я заново прокручивал в голове текст сообщения и пытался как-то пристроить его к своей теории, своим намерениям, однако получалось пока слабо.

   Я вытащил из кармана коммуникатор, коснулся кончиками пальцев сенсорного экрана, запустив в очередной раз просмотр сообщения, и положил коммуникатор горизонтально на диван.

   "Здравствуй, Преображенский, - произнесла голографическая трёхмерная спроецированная рожа Капитошкина. - Не знаю: дома ты уже или ещё нет, поэтому не рискнул звонить, благо имеются и другие факторы не позволяющие мне сделать это. Я хочу сообщить тебе примерно следующее: во-первых, комиссия прибыла на фирму чуть ли не сразу после твоего ухода и уже давно приступила к работе, вскрыв печать, защищающую кабинет Самсонова. Первые результаты её работы меня, признаться, сильно удивили - я никак не ожидал, что ты окажешься прав в своих убеждениях, - тут Капитошкин закашлялся и скривился, - верил, надеялся, но - сам понимаешь - не ожидал. Так вот ты был прав: тут поработал убийца. Профессионал своего дела. Точнее, профессионалка. Меня факт того, что это дело рук женщины, привёл в крайнее удивление, и я даже потребовал повторить сканирование молекулярной памяти интерьера. Однако, - тут Капитошкин снова скривился и сделал вид, что сплюнул, - и второе, и третье сканирование дали одинаковые результаты: в воздухе присутствуют хорошо различимые молекулы женского тела, молекулы запаха, эфира, и даже остаточные отголоски звуковых волн. Воспроизвести всю воссозданную речь у нас не получилось, но куски и обрывки чётко свидетельствуют: голос явно женский".

   На мгновение лицо Старика исчезло, потом через пару секунд вернулось, и он продолжил вещать: "Во-вторых, используя результаты сканирования, комиссии удалось установить облик убийцы с точностью до семидесяти процентов. Он примерно таков: рост от 160 до 180 сантиметров; черты лица правильные, скулы тонкие, подбородок чуть выдвинут, губы тонкие, правильно очерченные, форма ушей правильная; глаза глубокие, большие, чуть раскосые, насыщенного синего цвета; волосы длинные, густые, коричневого цвета; строение тела тонкое, хрупкое, однако мышцы рук и ног хорошо развиты; кисти рук тонкие, изящные... Описание, конечно, не ахти какое, надеяться на него в любом случае нет смысла, благо изменить облик можно до неузнаваемости, но и отказываться от него тоже нельзя. Кстати, оно мне кое-кого напоминает... Где-то на фирме я уже видел девушку, подходящую под это описание, но не могу вспомнить, где... Ну и, в-третьих, установлено за чем приходил убийца. В файле частично восстановленного разговора упоминается о некоей информации, которую Юрий Николаевич должен был кому-то передать. Я не знаю, кому и что он должен был передать, но в его кабинете ничего, что могло бы подходить под упоминающееся описание, не обнаружено, - на этом моменте лицо Капитошкина ухмыльнулось. - Скорее всего его забрала убийца, когда уходила от тебя. А, возможно, что и нет. Этот факт ещё придётся перепроверить, - Старик прочистил горло и откашлялся. - В общем, Андрей, можешь считать, что легко отделался. Комиссия сразу доказала твою непричастность к смерти Самсонова, рассмотрела мои доводы и соображения. Однако я знаю этих ребят, отныне ты у них на заметке в графе "Возможный подозреваемый", любое действие, попадающее к ним, они начинают разбирать, подставляя в него в первую очередь людей из этой самой поганой графы. Но это к нашему делу отношения не имеет. У нас теперь есть некоторые приметы убийцы, в самом скором времени я проведу дознание по анкетам служащих на фирме, потом объявим этого человека в системный розыск. Можешь пока отдыхать, но особо не расслабляйся - при необходимости я тебя вызову. Это всё. Отбой".

   - Это всё... - пробормотал я в унисон, закрывая сообщение, и откинулся на спинку дивана, раздумывая, прокручивая в голове каждое его слово, анализируя их вместе и по отдельности, сопоставляя, сравнивая интонации.

   Старик говорил серьёзно, в этом не было никаких сомнений, более того, он говорил правду, а вот это уже настораживало. Плевать я хотел на приведённые им факты, но отмахнуться от эмоциональной подложки, на которой был выведен сей незамысловатый отчёт, я не мог и не имел права, поскольку чувствовал нутром - это правда, с таким выражением лица, такой мимикой, такой страстью не лгут, а если и лгут, то лишь актёры высочайшего уровня мастерства, которые давно позабыли и потеряли своё истинное "Я" и живут лишь лицедейством, вплетая все свои маски и в работу, и в повседневную жизнь. Представить Старика актёром столь элитного уровня я не мог, как ни старался, хотя на роль младшего подметальщика сцены он бы сгодился - импровизация и лицедейство низкого уровня у него выходят неплохо.

   Беда, впрочем, была и в другом, и это опять же касалось эмоциональной и психологической составляющих человеческой натуры: Капитошкин мог говорить правду, потому что он в неё верил, она была для него правдой, хотя для других могла и обернуться ложью. Правда и ложь... Две стороны одной монеты. Я нервно начал покусывать ноготь, достал вирр из кармана и повертел его в пальцах, разглядывая. Не к месту вспомнились вдруг слова Ольги: "Доверять нельзя никому...". Будь оно всё проклято! Я взволнованно засопел - в теперешней ситуации эта её фраза обретала и другой смысл. "А можно ли верить Ольге?" - подумалось мне и тут же в голову влезла, никого не спросив, другая крамольная мысль: "Зачем конкретно ей понадобилась информация?". Ольга наотрез отказалась сообщать, кто она такая, даже когда я - пусть неумело - прижал её в столовой на примитивном шантаже, сославшись на то, что мне это знать пока нельзя. Ольга отказалась пояснить, для чего конкретно ей нужна информация. Отделалась лишь общим заявлением, что это поможет ей свалить Капитошкина. Странным кажется её хорошее знание о работе нашего ОМТС. Странным кажется, что она знает многое о компьютерах, протоколах связи, о межфирменных отношениях. Многое из этого объясняется её намёками, иногда прямыми ответами, но, господа! Напрашивается ведь и другое решение! Например, Ольга является агентом конкурирующей фирмы, которая мечтает убрать или выкупить нашу. Методы конкурентной борьбы остались те же, что в прошлых веках: случайные взрывы на перспективных участках производства и торговли, случайные увольнения подкупленных, запуганных, шантажируемых сотрудников, налёты инспектирующих органов и так далее и тому подобное... Не удивлюсь, если Ольга внедрена к нам для сбора информации о нашей работе для копирования секретной внутрифирменной бухгалтерии. Возможно, она специально вошла в контакт со мной, поскольку я, человек в этом мало заинтересованный, могу взять то, что она взять никак не сможет, а потом передать ей в руки. Тогда эта информация действительно поможет ей свалить Капитошкина, который вынужден будет уволиться, когда наша фирма обанкротится и её либо ликвидируют, либо скупят за бесценок.

   - Да нет... - сердито пробормотал я, пугаясь собственных мыслей. - Не может такого быть.

   "А почему не может?".

   - Да откуда мне знать?! - сердито ответил я сам себе. Разговор и размышления с самим собой - лучший способ сойти с ума, но что поделать, когда рядом нет никого, на кого можно было бы это свалить. - Не может быть и точка!

   "Как скажешь... Но подумай вот о чём...".

   Я подумал. Добросовестно подумал... Себя надо хотя бы иногда слушаться, бывает, что паренёк, сидящий, свесив ноги, на сердце, даёт дельные неплохие советы и рекомендации. Подумал ещё раз, поворачивая в голове всё так и эдак, и вдруг понял, что мои подозрения беспочвенны, дырка в альтернативной картине имеется, и она очень велика. Ольга не могла быть агентом конкурирующей фирмы по двум причинам: во-первых, если бы она и хотела впоследствии убрать Самсонова, пусть даже и моими руками, то сделала бы она это после того, как я бы забрал вирр и передал информацию ей. Факт того, что Самсонов был убит до того, как я забрал вирр, говорил, да что там, кричал о том, что вирр пытались перехватить. Во-вторых, какое отношение бы тогда имела ненависть Ольги к Капитошкину, когда он погубил Грэя? Если бы Грэй также был агентом конкурентов, то радикальные действия Старика оправданы, но тогда на всех наших беседах Грэй не заводил бы со мной узкоспециализированные диалоги, ему было бы плевать на гибнущих курьеров.

   "Да что ж я за флюгер-то такой?! - рассердился я сам на себя и рывком встал с дивана, машинально засовывая вирр в карман. - Куда ветер подует, туда и я поворачиваюсь!".

   Прорычав под нос где-то подслушанное ругательство, я вышел в зал и осмотрелся: окна закрыты, занавески на месте, мебель как была, так и осталась - никого. Совсем никого... Ну вот и ладушки.

   - ЭлИн, включи, пожалуйста, компьютер, - попросил я, доставая вирр из кармана и кладя его на стол, и обнаружил вдруг свёрнутый платок, в котором была бусинка. Развернув его, я пристально на неё посмотрел, и мне сразу же дико захотелось вернуться обратно на фирму, к Кузьме зайти и попросить его об услуге. Подумав, я вдруг вспомнил, с чего начался день, вспомнил фразу Грина, и тут с яростью хлопнул себя ладонью по лбу: идиот, кретин, забыл книгу взять! А ведь почитать так хотелось! И когда теперь? Вдобавок Грин что-то там нёс про какие-то коэффициенты. Значения их я помнил как таблицы интегралов и дифференцирования, а также помнил номер страницы, где искать их описание, но что ж теперь? Не прямо сейчас возвращаться же...

   - Ох, - вздохнул я разочарованно и раздражённо одновременно, - ну что за беда-то такая...

   Надо позвонить Шеле. Предупредить её, рассказать о проблеме... Эта мысль возникла у меня как раз, когда япосмотрел на работающий компьютер и понял вдруг, что здорово соскучился по своей половинке. Ольги "ольгами", какими бы красавицами они ни были, но Шела это дело особое, особое настолько, что того и гляди засверкает белым платьем и взыграет свадебным маршем. "Напьюсь я в этот день, - с мрачным весельем подумал я. - Напьюсь так, чтобы никогда уж больше...".

   - ЭлИн, набери номер Шелы, - произнёс я, глядя на наши фотографии, которые я когда-то сделал, как она ни отбивалась, ни кричала, что не фотогенична, ни вырывалась, ни корчила рожи под дулом фотоаппарата. Забавно, что потом, когда фотографии уже были, просматривая их, Шела вдоволь похихикала надо мной, запечатлённым на них, и над моим выражением лица, когда она, обозлённая, что её никто не слушает, всадила мне каблук в ногу. Впрочем, всё это было в её духе...

   - Видеосвязь, звучание объёмное, вывод на главный экран? - уточнила ЭлИн.

   - Конечно, - подтвердил я, думая о своём, - умная у меня электроника, этого не отнять. С другой стороны: а зачем мне глупая?

   "Лезет же в голову всякая бредятина", - фыркнул я сердито и уставился на преобразившийся потолок, с удовольствием разглядывая фотографию Шелы в купальнике на одном из "золотых" пляжей, которую я поставил на её номер. Пошла лёгкая мелодия, изображение задвигалось в ритм, Шела на фотографии повела плечами, соблазнительно покрутила бёдрами, потом прошлась по кромке песка и волн, обернулась через плечо и посмотрела ласково и нежно; я сразу вспомнил ту её улыбку, когда, поддавшись моим уговорам и нахлынувшему приливу романтического, лирического настроения, отпустила на некоторое время свою душу и сердце погулять и ненадолго перестала быть колючей, кусачей и ехидной мадам, но стала нежной, милой и обаятельной, пусть немного эксцентричной, но самой лучшей на всём свете женщиной. Я никогда не сомневался в её умении быть такой, умел видеть капельку романтики и нежности в её душе, но тогда, на пляже, она вдруг выдала мне её всю, я даже растерялся сперва, когда вместо знакомого и ставшего привычным: "Милый, скачи сюда галопом, я тут какую-то фигню откопала...", услышал: "Любимый, подойди, пожалуйста, ко мне, посмотри, какие прекрасные жемчужины я нашла...". Подумал даже сначала, что она не ко мне обращается.

   - Так, ну в чём дело? - вырвалось у меня вдруг так неожиданно, что я чуть петуха не дал.

   - Прости, Андрей, но Шела не отвечает, - моментально отозвалась ЭлИн. - Причины мне неизвестны.

   - Можешь связаться с камерой и динамиком её коммуникатора? - нахмурился я, нервно барабаня пальцами по предплечьям.

   - Они заблокированы, - отозвалась ЭлИн через пару секунд. - Контакт невозможен.

   Что за бред?! Опять этой непоседе приспичило одной побыть?! Как не вовремя!

   - ЭлИн, попробуй отследить активный код её коммуникатора, - попросил я, подумав немного. - Мне нужно знать место и... имеются ли рядом коды других коммуникаторов.

   - Это займёт чуть больше минуты, - виновато напомнила она.

   - Пусть, - махнул я рукой и отошёл к компьютеру, снимая блокировку мысленной командой. Всё-таки минута - это очень даже немного, удивительно, что она так быстро справляется, потому что в наше время защищённости всего и вся даже взломать легкодоступный номер коммуникатора непросто, а уж влезть в его внутренности через удалённый доступ - дело и вовсе достойное плешивых умников из лабораторий Грэя.

   Покрутив вирр в пальцах, я вспомнил, как Ольга говорила, что сама выйдет на связь, как только завершится передача, решил сейчас с беседами не встревать, поэтому просто провёл кончиком ногтя в особом месте на коробочке. Незаметные индикаторы, встроенные в поверхность коробки, мигнули пару раз, давая понять, что защита снята, я пальцами оттянул слой пластистали, начал стягивать её, как стягивают носок с ноги. С лёгким треском и шорохом она потянулась, сползла и оказалась у меня в руках, положив её на стол - бронированный носок мне завсегда пригодится - я повертел коробочку и внимательно её осмотрел, отыскивая тщательно укрытое место печати и верификаций. Печать вирра хранила в себе информацию о ДНК возможных клиентов, курьеров и прочего весьма ограниченного круга людей. Малейшее несоответствие, стоило не тому человеку коснуться места печати и задержать касание на три секунды, как мгновенно срабатывал микроскопический азотный компрессор, встроенный в коробку, и от вирра оставалась лишь невесомая серая пыль, которая никак не подлежала восстановлению.

   "Хоть бы только печать меня знала", - пришло вдруг в голову, когда я, кажется, отыскал место и взмолился всем богам на свете. Ну... Начнём, помолясь. И я коснулся пальцем выдавленного на коробочке логотипа нашей фирмы, нажимая на него. Секунда, вторая, третья... Я зажмурился на всякий случай, коробочка у меня в руках вздрогнула в короткой вибрации, послышалось тихое шипение, я приоткрыл один глаз, страшась смотреть и видеть... и с облегчением перевёл дух - всё отлично, коробка открылась, вирр можно использовать как угодно.

   - Андрей, - донёсся до меня виноватый голос ЭлИ, столь похожий на голос Ольги, что я даже перепутал их и не сразу понял, - прошу прощения, но система защиты номера коммуникатора Шелы гасит все попытки доступа к устройству и к его архитектуре. Все стандартные порты закрыты и защищены, попытка взлома VCS-узла может привести к отказу оборудования.

   - Что это за система защиты такая? - удивился я.

   - Очень похожа на тип "Скат", который используется в активаторах курьеров.

   - Чего?! - поразился я.

   - Хэш, контрольные суммы, VIN-код совпадают с основными сертификатами до третьего уровня, - мне показалось или ЭлИн и сама была удивлена. - На основе имеющейся базы данных невозможно произвести внедрение шпионского модуля, это может иметь и обратный эффект.

   - Понял, - кивнул я озадаченно. - Тогда прекратим пока это дело.

   - Как скажешь, Андрей, - и ЭлИн замолчала.

   И зачем ей понадобилось так усердно прятаться? Я помотал головой, пытаясь взбултыхать серое вещество и вытрясти что-то кроме желания пообедать - желудок, заткнись! - однако мысли лишь ещё радостнее заскакали, довольные устроенной каруселью.

   "Бездна с ней, - подумал я, загружая вирр в голографический оптический декодер. - Созвонимся позже, так и быть. Не предупредив её и не рассказав ей ничего, я всё равно с места не сдвинусь. Не знаю, правда, что она мне скажет... Но это уже дело десятое".

   Я взглянул на монитор, там уже крутился значок автозапуска. Помигав, он исчез, на его место вылез логотип нашей фирмы - видеть его уже не могу! - я нацепил на руку перчатку дистанционного управления и махнул рукой, убирая логотип в сторону.

   - Посмотрим... - пробормотал я, ожидая, пока загрузится и откроется список файлов, посмотрел на примерный объём и обалдел: три с половиной миллиона терабайт информации, и он всё растёт! Ну ничего себе! Да что же там за объём-то такой?! Сколько же там всего!

   - Запускается неизвестная программа, - раздался озабоченный голос ЭлИн у меня над головой, - сертификат неизвестен, условия пакета данных также неизвестны. Запустить в режиме совместимости с защитной системой?

   - Кто автор программы? - поинтересовался я, просматривая сформированный, наконец, список файлов и уже ничему не удивляясь.

   - Цифровая подпись защищена кодированной схемой, - сообщила ЭлИн. - Расшифровать?

   - Разумеется, - кивнул я, взглядом пробегая названия файлов, состоящие сплошь из символов, похожих на китайские иероглифы, и цифр, перемешанных в такой дикой последовательности, что перед глазами уже рябило.

   - Кодировка матричная терабитная, - предупредила ЭлИн.

   Терабит?! На цифровую подпись?! Что же это такое?! Что ж это за уровень безопасности такой?!

   - Воспользуйся алгоритмом Марли, - посоветовал я. - Кодировка матричная с одной экспонентой?

   - Экспоненциальная кривая, - помолчав немного, отозвалась ЭлИн. - Вероятность значений первого порядка превышает десять миллиардов символов.

   - Стоп, - я выпрямился, пытаясь осознать, что она только что произнесла. Это уже было не просто ОЧЕНЬ много, это просто не имело никакого смысла: защищать цифровую подпись столь сложным кодом не стал бы никто и никогда - увеличивается вероятность шахматного расположения символов, а это может привести к полному обнулению логических связей. Значит... Значит, дело здесь вовсе не в самом коде. А в чём?

   - Попробуй... - я задумался, опустив буйну головушку, и тут меня осенило. - Попробуй вскрыть шифр, не декодируя его, используя алгоритм шахматного порядка. Меня интересуют совпадения символов.

   - Приступаю, - мурлыкнула ЭлИн и замолчала, а я снова уставился в экран, раздумывая над тем, что мне было необходимо обработать.

   С таким кодом я столкнулся впервые в жизни, признаться, мне как-то не по себе становилось от его сложности и, если бы мне пришлось разбирать его вручную, на это ушла бы не одна тысяча лет. Я очень надеялся на эту неизвестную программу, которая вдруг ни с того ни с сего запустилась во время старта информационной базы на вирре, Ольга говорила о декодере, я был почти уверен, что это он... однако доверяй, но проверяй. Программка эта могла оказаться и шпионом, и защитником, и декодером - всё это было равновероятно. Учитывая то, какой ценой мне достался вирр, я колебался, надеясь на лучшее и готовясь как всегда к худшему.

   - Завершено, - произнесла вдруг Эллин так неожиданно, что я вздрогнул и чуть не раздавил одну из своих любимых вазочек династии Цинь, которыми была густо усеяна моя квартира - дань старине и одному из институтов, в котором меня приобщили к искусству далёкого и загадочного Китая. - Числа соответствуют координатам на буквенно-символьной плоскости профессора Джолио. Приступаю к опознанию набора букв.

   - Ну-с, посмотрим, - я нервно потёр ладони, ожидая...

   - Набор букв опознан, - спокойно произнесла ЭлИн, нисколько не терзаясь теми внутренними переживаниями, что сейчас изводили меня. Ей-то что... Компьютер он и есть компьютер. - Соответствие абсолютное: Ольга Романова. Желаете отыскать данного человека?

   - Нет, - выдохнул я, разом сбрасывая напряжение. Не-ет, ребятушки, вгонят меня в гроб эти переживания, так и поседеть можно на молодости лет. Хорошо хоть ума хватило запретить запуск программы, пока не удостоверился с цифровой подписью, иначе, окажись эта программа-шпион, плакали бы мы с Ольгой вместе.

   - Запустить программу, - скомандовал я.

   На экране замерцали контуры таблички, начали проявляться, прорисовываться, наконец, появилось окошко запуска, в котором появилось небольшое короткое сообщение, а под ним всего две ссылки: "Согласен", "Не согласен".

   "Привет, Андрей, - было в сообщении. - Я рада, что тебе удалось разгадать принцип действия моего шифра и пробраться сюда. Не удивлюсь, если ты сейчас с разинутым ртом смотришь на гигантский объём данных на вирре...".

   - Это да, - согласился я, покивав для пущей убедительности.

   "Это пустышка. Весь этот объём - фикция, иллюзия, созданная для отвода глаз. 99,99 % файлов, имеющихся на вирре, пусты и закодированы по принципу "третьего добавочного". Для этого кода не существует пока декодеров в широком и даже узком обращении, потому что используется этот код только в организации, где я работаю. Для расшифровки я предлагаю тебе свой личный персональный декодер. Как только ты будешь уверен, что согласен, нажми на соответствующую ссылку и убедись, что вирр в компьютере, процесс расшифровки произойдёт автоматически, займёт он примерно десять минут. Так что... Придётся подождать. Я не знаю, что произойдёт за это время, но будь осторожен. Процесс обратить уже будет нельзя, так что можешь не беспокоиться за него. Данные будут пересылаться сразу, но мере расшифровки. После того, как она завершится, я выполню своё условие сделки. Решать тебе. С любовью, Ольга".

   - Решать мне, - повторил я, почёсывая в задумчивости кончик носа. - Чего толку мне тут что-либо решать, если я уже вляпался в это дело по уши... Остаётся только подчиняться ветру, авось он приведёт меня куда следует...

   Решив не оттягивать более не самый приятный на свете момент, я нажал на "Согласен" и равнодушно пронаблюдал, как исчезло окошко и сообщение, экран покрыла густая сетка символов, она замелькала, разбилась на небольшие квадраты и завертелась-закружилась так, что я почувствовал себя загипнотизированным. Квадратики перемещались с места на место с неимоверной быстротой, сменяя друг друга как в кубике Рубика, тасовались как карты в колоде, время от времени один из них вспыхивал и исчезал, на его место сейчас же вставало четыре более мелких, и карусель продолжалась.

   - Так и хроническое разбегание глаз можно заработать, - проворчал я, отходя от компьютера и помассировал, закрыв глаза, виски. Головная боль, возникшая на периферии и напоминавшая о себе лёгкими покалываниями в основании черепа, ушла в небытие вслед за осторожными движениями пальцев.

   Закончив, я медленно открыл глаза и аккуратно помотал головой. После чего удовлетворённо улыбнулся - боли от повысившегося из-за нервотрёпки последних дней давления как не бывало. Улыбнувшись неизвестно кому, я с облегчением вздохнул, бросил ещё один быстрый взгляд на экран, где по-прежнему мельтешили в хаотичном переплетении символы и направился на кухню, делать себе чай. Заканчивать задание без парующей кружки в руке - это было не в моем стиле. Джеймс Бонд вон как визитную карточку вечно девочек и машины менял, причём последние просто разбивал, а первым разбивал сердца, Холмса нельзя представить без трубки в зубах, а я... ну, у меня своя опознавательная метка: кружка - англичане бы удавились от такого святотатства - на пол-литра, доверху наполненная свежезаваренным чёрным чаем.

   - Имеется интересная новость, - подала голос ЭлИн. - Источник - вирр. Оповестить?

   - Оповещай, - пробормотал я рассеянно, тщательно отмеряя количество чая, вода уже закипала, и готовя чайничек к ополаскиванию.

   - Список лиц, погибших в печально известной катастрофе космического круизного лайнера "Мечта", - сообщила она. - Количество записей - тысяча пятьсот шестьдесят четыре.

   "Ну нихрена себе!" - я чуть не просыпал чай на пол, едва не упав в обморок от названного ЭлИн количества погибших. Когда около сотни человек не заводе корпорации "Танг Уонг", что на Венере, погибло, на уши поставили половину СБФ, директоров корпорации пустил под нож, а новость ещё недели бороздила эфир Системы. А здесь... Тысяча пятьсот шестьдесят четыре человека! О Триединый, я очень надеялся, что подонков, организовавших встречу лайнера с вакуумной миной, нашли или усердно ищут, чтобы предать потом справедливой публичной казни.

   - Особый интерес в списке представляют несколько лиц, - продолжала ЭлИн, - среди которых можно назвать Тако Анри Перфучио - управляющий отделом по связям с общественностью структурного подразделения ЦеЗИТеК; Альберта Горнова - управляющего отделом резервирования генетического и мем-кода сотрудников особого отдела доставки, ЦеЗИТеК; Кромова Алистера Шкваловича - управляющего отделом по контролю и распределению энергетических ресурсов, ЦеЗИТеК; Болотова Виктора Сергеевича - управляющего отделом биологических и генетических модификаций, ЦеЗИТеК...

   - Вот это да! - выдохнул я, входя в комнату с чайничком в руке, забыв поставить его на стол на кухне. В катастрофе погибли почти все, кто прямо или косвенно работает с фирмами такими, как наша. Энергетик, биоинженер, инженер генетических модификаций... Кто ещё? Ах да, ещё главный по контактам со СМИ и ответственный за сохранность нашего ДНК на случай нашей гибели. ДНК... Стоп. Почему?.. И тут меня как будто обдало морозным ветром - столь неожиданно мне пришла в голову одна мысль. Ну, хорошо, погибли курьеры: Шамрин, Ковалёв, Дегтярев, Асахиро... Теперь ещё и Привольный не смог от наёмников уйти. Но ведь у всех нас в особом хранилище Центра содержится законсервированная капля крови - исходный материал для восстановления всего организма! Пусть человек погиб - со всяким может такое случиться - но ДНК-то его вот оно! В спецкамере сохранено. Почему их не стали восстанавливать? Ведь потом всего-то и нужно, что наложить память последних событий, и всё! Новый человек готов! Понятно, есть этические соображения, решение семьи и так далее, но из всех погибших курьеров только у Ковалёва, по-моему, была семья, остальные все холостяки, как того и требуют правила приёма на работу.

   - Что за чертовщина... - пробормотал я, лихорадочно раздумывая на эту тему, чайничек в моей руке, о котором я, признаться, уже позабыл, так и дрожал.

   - Помимо вышеуказанных лиц в списке имеется ещё одно лицо, - продолжила ЭлИнг. - Альберт Станиславович, руководитель фирмы и держатель контрольного пакета акций всех остальных фирм.

   Чайничек с грохотом ляпнулся на ковёр, чай растёкся горячей лужей и обжёг мне ноги.

   - Кто? - просипел я.

   - Альберт Станиславович, - невозмутимо повторила ЭлИн. - Директор...

   Вот именно! Директор! Великий Космос, а к кому же мы тогда втроём ездили: я, Капитошкин и Грэй? К призраку, что ли? Или к живому трупу? Я посмотрел на разлитый чай, лужица быстро впитывалась в ковёр, на мгновение её очертания напомнили мне образ человеческого тела; приглядевшись, я увидел, что его пересекает маленькая чёрточка, как бы разрезая его.

   "Знамение? - подумал я. - Или предупреждение?..".

   Короткий глухой взрыв положил конец моим раздумьям.

   - Внимание, обнаружено вторжение посторонних! - заполошно заголосила ЭлИн. - Внимание!

   Я резко обернулся, успел увидеть столь ненавистный мне чёрный цвет, перед глазами мелькнули чёрные защитные маски, и в тот же миг удар страшной силы швырнул меня на пол, следом за ним обрушился целый град.

   - ЭлИн, - крикнул я, перекатываясь по полу и принимая удары на локти и ноги, - активируй роботов! Всех!

   - Исполнено, - мгновенно ответила она, и в тот же миг я услышал, как запиликали их сенсоры.

   Взметнувшись с пола в невероятном прыжке, я вскочил на ноги, развернулся и с силой ударил одного из нападавших ногой в живот. "Чёрный" вскрикнул и мешком свалился на пол, я моментально отпрыгнул, кружась в вольте, и успел нырнуть за колонну. Глухой стук раздался возле самого уха, я моментально вынырнул с другой стороны и успел увидеть, как прямо в лицо мне летит, кружась и вращаясь в воздухе, небольшой нож. Рефлексы уберегли - слава им. За секунду до удара я дёрнулся в сторону, перехватил нож, раскрутил над головой, гася инерцию, и тут же метнулся вперёд, кувыркаясь и перекатываясь. Парализаторы с тихим треском мелькнули в опасной близости от меня, рёбра пощекотали остатки разрядов, я вскочил на ноги и в тот же миг на меня набросились сразу трое.

   Один из роботов, озабоченно пиликая, возник вдруг у них под ногами, один из "чёрных" споткнулся и отшатнулся, двое других атаковали с флангов, не обращая внимания на робота.

   "Великий Космос, да что же это?!" - мелькнула мысль, я перехватил нож, принял на лезвие разряд парализатора, и тут же мне в спину под сердце ударил другой. Тело моментально онемело, я захрипел, резко повернулся и наугад, наотмашь полоснул искривлённым деформированным клинком по маячившему тусклому пятну. Раздался хруст, страшно закричали, в ответ на меня обрушился град жестоких ударов, один из них пришёлся в висок, я замычал, теряя сознание и услышал потрескивание парализатора.

   "О Триединый... - мелькнула паническая мысль. - Неужели всё?".

   И в тот же миг с оглушительной громкостью грянула музыка, вспыхнул и заиграл яркими-яркими переливами свет, перед глазами у меня чуточку прояснилось, я поморщился от грохота и увидел, как шатаются, держась за головы, оглушённые и ослеплённые "чёрные".

   "Да, ребята, это вам не козюльки жевать! - злорадно подумал я, выхватывая из рук одного парализатор. - Хоть какая-то польза от этих модификаций есть".

   Сузив зрачки, я метнулся вперёд к двум качающимся как пьяные "чёрным", ткнул парализатором одному в шею и выдал разряд. Висок у меня болел, голову словно раскалывало, так что мощи я не пожалел. Потом будем разбираться, почему они напали.

   Противник забился в конвульсиях, его изогнуло дугой, а я уже выхватывал нож с пояса второго. Крутнувшись в пируэте, я развернулся к нему лицом, успел увидеть бешеные глаза за полусорванной маской, враг вскинул в защите руки, перехватил мою, вывернул, я скривился от боли, однако успел перекинуть нож в другую руку, размахнулся и ткнул легонько ему в висок - "чёрный" вздрогнул, обмяк и мешком свалился на пол. Я поднял глаза, озираясь, никого не увидел, обернулся и успел заметить, как летит мне в лицо облитый боевой полимерной перчаткой кулак. Хрустнуло, я отшатнулся, едва не теряя сознание от боли, кровь залила мне глаза, я сделал ещё один шаг назад, отчаянно мотая головой, и мне в запястье вдруг ткнулся усик парализатора. Руку будто ударило молнией, я выронил нож и закричал, отступая. "Чёрный" прыгнул ко мне, но тут у него в ногах запутался робот, он с проклятиями отшатнулся и чуть не упал. Смахнув с лица кровь здоровой левой рукой, превозмогая разламывающую на части боль, я скакнул к нему, поднимая ногу для сокрушительного удара, успел увидеть, как расширились в испуге его глаза, однако в подмышку мне ткнулся ещё один усик парализатора. Мгновенно поняв, чем это может для меня кончиться, я призвал остатки сил, сдавил левой рукой руку "чёрного" и вбил ногу ему в рёбра, выгибаясь вбок. Послышалось хрюканье, всхлип, противник вздрогнул и рефлекторно сдавил рукоять парализатора. Накопленная конденсаторами мощь вырвалась на свободу, прошла по усику и вгрызлась в моё тело, обжигая кожу, ослепляя нервы и парализуя мышцы.

   "Так и сердце может остановиться..." - подумал я, падая на пол, дрожа и корчась от боли. Что-то возникло надо мной - тёмное, большое - затем резко ударило меня по лицу, меня всего пронзила дикая боль, что-то хрустнуло, что-то лопнуло, горячее потекло по щекам и залило мне рот. Я закашлялся, захлёбываясь, и в тот же миг ещё один жестокий пинок заставил меня поперхнуться, выплюнул кровь вместе с чем-то твёрдым и захлебнулся от крика, когда очередной удар пришёлся в крестец. Встать уже не было никакой возможности, мышцы, парализованные током, дрожали в судорогах, нервы горели огнём, каждая клеточка плакала и кричала на все лады, мозг пытался отключиться, однако боль каждый раз вырывала меня из забытья. Я ещё пытался ползти, еще пытался встать на нетвёрдых дрожащих руках, пытался схватиться за ноги, избивающие меня, однако молниеносные жестокие удары каждый раз сводили на нет все мои попытки, пока я наконец не перестал шевелиться и пытаться дёргаться. От одного из пинков затрещали рёбра, мнё, теряющему сознание, показалось, что кто-то ударил палкой по набитому песком мешку; какой-то из роботов ткнулся мне в бок, возбуждённо пища, я что-то промычал, уже пребывая на грани забытья и реальности, как вдруг удары прекратились, а надо мной кто-то страшно закричал...

   И в тот же миг со страшным грохотом и звоном, показавшимся мне комариным писком, разлетелось моё единственное и любимое окно, что-то зажужжало, и загромыхала пулемётная очередь. С раздирающим душу звоном посыпались стёкла, разлетались на кусочки вазы и картины, вдруг послышался звук, как будто лопнул громадный стеклянный пузырь...

   "Аквариум", - подумал я, балансируя на грани забвения и пребывания в сознании и не спеша выбирать меж тем и тем. Кости они мне вряд ли поломали - вставки из органической стали в полости с костным мозгом спасти могут многих - но вот органы внутренние потрепали изрядно, я чувствовал себя куском мяса, угодившим под колотушку мясника.

   Пулемётный грохот смолк, я напряг слух, пытаясь разобраться в окружающем, глаза да и всё лицо были залиты кровью, вслушался в воцарившуюся тишину и тут услышал, как кто-то соскочил на пол - затрещали и захрустели осколки стекла - прошёлся по комнате, и в тот же миг прогремел выстрел. Одиночный. Закрыв глаза, я горячо взмолился, чтобы он не достался моему нежданному спасителю (хотя... кто мог поручиться, что это именно спаситель?), вслушался, напрягаясь и едва не теряя сознание от резко усилившейся боли. Однако я не услышал ничего... Я вздохнул судорожно, попытался пошевелить левой рукой - она отказывалась повиноваться, попробовал правой, но... Слушались только пальцы, всё выше них было словно заморожено и не двигалось ни в какую. Ещё раз вздохнув, превозмогая боль, я попробовал пошевелить ногами, убедился, что с ними ситуация не лучше и невольно вспомнил об активаторе. Ох, был бы он сейчас со мной, уже бы я давно и бегал, и прыгал, и панихиду по напавшим на меня играл. Но активатор был на фирме в запертом личном ящике с кодовым матричным замком, и хоть и был моей собственностью, но просто так не полагался никому. Я попробовал пошевелиться, попытался ползти, извиваясь ужом, но боль вдруг вспыхнула как гигантский пожар, я стиснул зубы, чтобы не закричать, и ткнулся лбом в пол, на который уже натекла немалая лужа крови. Невероятным усилием воли я удерживал себя в сознании, не давая скользнуть в манящий мрак, чувствуя, что из него уже вряд ли выберусь когда-либо. Позвать бы кого на помощь...

   "ЭлИн... - позвал я мысленно. - ЭлИн, ответь, пожалуйста...".

   Бесполезно. Мёртво. Ни отклика, ни малейшего проблеска в сознании, ни намёка на ответ. Неужто и она тоже?.. Нет, быть этого не может...

   Дыхание? Я встрепенулся и напряг слух, потом постарался принюхаться. Нос на эту попытку отозвался резкой и сильной вспышкой боли, которая едва меня не доконала, я прекратил эти бесплодные попытки и стал гадать: успею ли я истечь кровью до того, как меня кто-нибудь найдет, или же свершится чудо?

   - Тебя и на минуту оставить нельзя, - раздалось вдруг в глубине комнаты знакомое фырканье. - Обязательно с кем-нибудь подерёшься...

   "Великий Космос! Неужели Она?!". Я уже не верил своему счастью, надеялся и молил всех богов, чтобы только я не ослышался и не напутал.

   - О Триединый! - выдохнула Шела у меня над головой, я услышал, как заскрипели обломки чего-то у неё под ногами, как зашуршал ковёр, она присела возле меня и присвистнула. - Мать твою, Безымянный... - пробормотала она, оглядывая меня всего и нерешительно касаясь кончиками пальцев моего избитого ливера.

   - Полежи ещё немного, - она вдруг вскочила на ноги и куда-то убежала. - Я сейчас!

   "Шела, - мысленно вздохнул я, беззвучно плача от облегчения. - Шела... Родная моя, любимая, как же ты вовремя!..".

   Звук её быстрых лёгких шагов донёсся до меня уже с другой стороны, она пинком отшвырнула что-то тяжелое, мешающее её, опустилась на пол и что-то поставила рядом с моей головой.

   - Дай руку, требовательно сказала она, взяла мою правую руку и вытянула её к себе.

   Боль моментально прошила меня всего, я зарычал, уткнувшись носом в пол, и вдруг почувствовал, как что-то прокалывает мне кожу, углубляясь в вену.

   - Теперь другую, - произнесла Шела, развернула меня, укладывая на спину - я услышал тихий вздох, её бормотание и проклятия, снова что-то кольнуло меня, погружаясь глубоко в руку, я замычал, пытаясь задать ей вопрос, но она лишь повернула мою голову на бок, чтобы сочащаяся кровь не заливала рот.

   - Потерпи, милый, потерпи, - пробормотала он, щёлкая ногтями почему-то, затем нагнулась ко мне, быстро поцеловала в разбитые - я уже это чувствовал - губы и погладила ладошкой по лбу. - Сейчас станет легче... Ублюдки! Что же они с тобой сделали! За что?!

   Я мыкнул, изображая полное неведение в этом вопросе, она коснулась пальцем моих губ, заставляя молчать, и я замолчал, прислушиваясь к докладу из глубины себя, любимого. Что это она ко мне такое подключила? И тут же всё мне стало ясно.

   Руки сначала обожгло холодом, который пронизал меня всего, проник до костей и заморозил все очаги боли и внутреннего кровотечения, я застучал остатками зубов, задрожал от холода, ладонь Шелы погладила меня по волосам, я замер, наслаждаясь моментом, и тут вдруг накатило блаженное тепло. "Повреждение внутренних органов - более семидесяти процентов, - раздался в голове бесплотный голос виртуального интеллекта. - Рекомендуемые меры приняты. Приступаю к блоку инъекций...".

   "Умничка ты моя, - подумал я нежно. - Как же ты вовремя, медсестричка, знахарка...".

   А по телу вместе с кровью уже разносились колонии наноботов, искусственные ткани, жидкий ИсОМ, катализаторы реакций и процессов.... По всей коже будто мурашки забегали, отчаянно зачесалось изнутри, стало припекать внутренние органы, печень вдруг словно обожгло, я поморщился от вспышки боли, сердце застучало быстрее, по телу пошла свежая волна крови, унося в себе витамины, стимуляторы, разнося полимерно-клеточные структуры, которые, руководимые компьютером реанимационного комплекса, в спешном порядке восстанавливали повреждённые места, убирали тромбы и "латали" дырки. Я закрыл глаза, Шела, вытащив из аптечки что-то мягкое, похожее на бинт, стала осторожно промачивать мне этим лицо, убирая кровь. Кожа снова отчаянно зачесалась, я потянулся было почесать, однако получил строгий шлепок от своей очаровательной медсестры и прекратил попытки.

   - Какой ты беспокойный пациент, - проворчала она, проводя кончиками пальцев по моему телу и прослушивая его через них. - Куда ты к носу-то лезешь?

   - Не могу, - прохрипел я, моргая и нагоняя слёзы - глаза пересохли и сильно болели, - чешется.

   - Язык у тебя вечно чешется, - отрезала она и тут же добавила более мягко: - Я из-за тебя чуть в обморок не упала.

   - Места хватило бы, - постарался пошутить я и сам ужаснулся, до чего же вышло криво.

   - Разумеется, хватило бы, - кивнула она, пропустив мимо ушей мой сарказм, решив, видимо, что на больных и Безымянным обиженных грех нормальным людям обижаться, - отгрохал себе тут хоромы... Честная девушка потерялась, как вошла в первый раз.

   - Честная девушка, - припомнил я, - всё грозилась тогда перепланировку сделать. Чего ж не сделала?

   - По-моему это мужское занятие, - возразила Шела, осматривая внимательно моё лицо, которое горело и страшно чесалось, как хорошо натёртое перцем. - Наша задача: вами руководить. Вы же без нас и шагу ступить не можете.

   - А вы без нас вообще бы давно вымерли, - надулся я и полез почесать лицо, но тут же сердито зафыркал и прекратил попытки, когда Шела одним движением вывернула мне палец. - Как мамонты...

   - Это говорит человек, которого я нашла избитым, изувеченным и умирающим от болевого шока и длительного воздействия тока, - покачала головой Шела. - Заметь, на мне ни царапины.

   - Ты расколошматила мой любимый аквариум! - заявил я, грозно хмуря брови.

   - Я ещё расколотила и все твои любимые вазы, - безапелляционно заявила она. - И что с того? Их давно пора было выкинуть. Ты кстати сейчас можешь договориться - я наведу порядок у тебя в шкафах.

   - И я скоропостижно скончаюсь, - мрачно заявил я, вспомнив рассказ Шелы о том, как весело я дрыгался от удара током, когда в целях воспрепятствовать тому, что она вечно наводит у меня порядок в шкафу, повесил замок с сюрпризом, а потом, естественно, о нём забыл. - Кстати, - я быстренько проанализировал своё состояние и нашёл его более-менее удовлетворительным, - почему это на тебе ни царапинки?

   - Потому что в отличие от тебя я всегда смотрю за спину и по сторонам, - щёлкнула она меня легонько в лоб.

   - А подробнее?

   "Лежите, лежите, - посоветовал мне компьютер ревитализатора. Все повреждения внутренних органов и стенок сосудов залечены, однако для полного заживления во избежание разрыва от перепадов давления, настоятельно рекомендуется полежать ещё десять минут...".

   - Секунду, - Шела вскочила, отряхнула коленки и подошла к одному из "чёрных", лежавшему неподалёку в позе звезды, отвернула его голову, чтобы не видеть дыры во лбу от крупнокалиберной пули, похлопала по груди, поискала по карманам, пошарила за пазухой, покивала своим мыслям, после чего отряхнула руки и подошла ко мне.

   - Так я и думала, - сообщила она задумчиво, - наёмники.

   - Ты же ничего не нашла, - ляпнул я. - Откуда?..

   - Правильно, - она посмотрела на меня как на ребёнка. - Были бы они были из каких-либо силовых структур, у каждого при себе должно быть удостоверение и разрешение на ношение парализатора. Эти же... - она бросила быстрый взгляд на трупы, - чисты. Ты бы брал какие-нибудь документы, отправляясь на задание убить человека?

   - Понятно, - проворчал я.

   - Ни документов, ни денег, ни ключ-счетов, никаких бумажек - ничего, - резюмировала она. - Призраки, которые должны были выполнить работу и уйти незамеченными. А заметь их кто-нибудь или попадись они кому-нибудь, что бы узнало следствие? Улик нет, ничего нет, вдобавок наёмникам, насколько я помню, ставится менто-блокада на смерть...

   - А откуда ты узнала, что я в беде?

   - Когда такие же как эти вот, - ткнула она пальцев, - пришли за мной, я услышала, как один у другого спросил по поводу тебя: не понадобится ли им, дескать, против тебя помощь? Второй ответил, что против десятка ты уж никак не справишься. Тебе кстати тут они польстили, - вздохнула Шела, - за мной всего трое пришли.

   - Упокой Триединый их души, - улыбнулся я.

   - Тебе смешно, а я ноготь сломала, когда одному шею сворачивала, - пожаловалась она. - А как разобралась с этими душками, сразу поспешила к тебе.

   - И вдрызг разнесла мою квартиру, - проворчал я.

   - Вообще-то я искренне хотела тебя спасти, - ткнула она пальцем меня в лоб. - Даже с тремя справиться было не просто, а тебе вообще десяток достался. Вот и пришлось пойти на крайние меры.

   - Ну ладно, - я упёрся ладонями в пол и, следуя подсказкам компьютера ревитализатора, начал потихоньку подниматься, - квартира - дело наживное, а вот жизнь моя, любимая и драгоценная, - вещь для меня приоритетная. После тебя и чести, разумеется, - добавил я, садясь, осматриваясь, и подсчитывая в уме убытки.

   По квартире словно Мамай прошёлся, а потом ещё и стадо слонов джигу сплясало: разрушения были капитальные и учёту поддавались лишь поверхностному. Как я уже представил себе и понял, Шела заняла самую выгодную позицию - лава огня просто смела большинство напавших на меня, а потом дело уже оставалось за малым. Однако... Я покачал головой. Горестно вздыхая про себя: продырявленные стены, изодранная мебель, развалины вместо декоративных колон, дуршлаг вместо аквариума с горестно наблюдающими за уходящей водой рыбками, живые часы куда-то запропастились, парочка дверей, в которые теперь можно было вставить не менее десятка глазков в каждую, клочья ковров и прочая, и прочая... Список был велик. Очень велик. Впрочем, осуждать я её не могу. Она здорово за меня испугалась. Это сейчас она фыркает, гордо и независимо, и грозно надувается, однако кончики пальцев дрожат, когда она смотрит на меня, в глазах вскипают океаны тревоги и моря сочувствия.

   Я ей хотел сказать... Что угодно, о чём угодно... Но потом передумал и просто взял её за руку, притянул к себе и крепко обнял, так что у неё пресеклось дыхание на несколько долгих как вечность мгновений. Компьютер ревитализатора что-то укоризненно забубнил, но я послал его подальше, оторвался на мгновение от Шелы, заглянул в её прекрасные глаза, наши губы встретились, и мир перестал для меня существовать. Казалось, прошла вечность, прежде чем мы смогли оторваться друг от друга.

   - Ну что, тётенька, вы меня выписываете? - шутливо спросил я, заново переживая момент поцелуя и думая о бурлящей и кипящей в организме крови.

   - Все вопросы к нему, - хрипло отозвалась, задыхаясь, Шела и ткнула пальцем в ревитализатор.

   Я посмотрел на него, посылая мысленный вопрос, и тотчас же по всему телу будто вереница огоньков пробежала, а за ними стадо мурашек, меня ожгло легонько, укололо, после чего всё исчезло, а среди мыслей затесалась вдруг одна, сплошь усеянная цифрами и лаконичными комментариями - педантичный компьютер дотошно изучал моё состояние и принимал серьёзное решение. Вот он щёлкнул, на передней панели вспыхнула гирлянда огоньков, помигала и исчезла, компьютер прилежно отчитался, записав лог доклада в собственный журнал, и я вдруг услышал его еле различимое: "Вы свободны. Надеемся, вы удовлетворены продукцией нашей фирмы. Отзывы и предложения...".

   Я не стал дослушивать и отключил ревитализатор, после чего, морщась и страдальчески кривясь, вытащил глубоко засевшие иглы, отшвырнул их и размял мышцы, довольно вздыхая: так хорошо я себя давненько не чувствовал.

   - Ну что? - подмигнул я Шеле, которая хмурилась и кусала губы, глядя на трупы наёмников, - мы заслужили передышку?

   - Сомневаюсь, - сухо отозвалась она, оглядывая разгромленную квартиру. - Скорее всего нам придётся бежать отсюда.

   - Но почему? - удивился я, пытаясь до неё дотянуться, чтобы ещё раз поцеловать.

   - Ты у нас такой дурак по субботам или как? - сверкнула она глазами, и я моментально увял. - Соберись, милый, и пошевели немного мозгами!

   - Ладно, - я встал и отряхнулся, Шела сразу же вскочила на ноги. - Думаешь, придут и другие?

   - Подумай головой, а не тем, чем привык! - отозвалась она язвительно, старательно отводя взгляд, и я сразу понял: это она специально так говорит, чтобы меня поскорее в чувство привести. И действительно, чего это я уши развесил и губы распустил?

   - За нами присылают профессионалов, которые своё дело знают. Раз послали таких крутых, значит обязательно должна быть подстраховка на всякий случай. Дурак тот, у кого только один козырь, да и тот в игре.

   - И куда теперь? - я взволнованно зашагал по комнате из угла в угол. - На фирму? В СБФ?

   - И что ты предъявишь СБФ? Что на тебя напал отряд наёмников? Знаешь, что они у тебя первым делом спросят?

   - Догадываюсь, - мрачно пробормотал я.

   - Умница, - отозвалась Шела. - И лишь потом они начнут копать, откуда голова растёт. Докопаться они может и смогут, но... Поди докажи им, что это не ты на них напал, следов-то уже не осталось. И так далее... Впрочем, - Шела задумчиво поводила пальцами по уцелевшему стеклу в перегородке, - насчёт фирмы идейка неплоха. Но там какая-то суматоха с самого утра, - вспомнила она и погрустнела.

   - Отчаливаем на фирму, - решил я, вспомнив о своих намерениях. - А с суматохой разберёмся по месту. Надеюсь, Старик нас возьмёт к себе под юбку.

   - Всё может быть, - Шела как-то странно посмотрела на меня. - А ты туда очень хочешь?

   - Гм... - я улыбнулся. - Это я образно.

   - Я поняла, - Шела кивнула, переступила через труп наёмника и скрылась в одной из комнат, где начала чем-то греметь и что-то переворачивать.

   "Ну всё, вошла во вкус", - проворчал я себе под нос и опрометью кинулся к компьютеру, протянул руку к голо-интерфейсу, чтобы запустить его, и злобно выругался, глядя на изрешеченные остатки моего когда-то великолепного чуда.

   - ЭлИн, - прошептал я тихо, озираясь по сторонам, - ЭлИн, отзовись!

   "Слушаю тебя, Андрей", - возник у меня в голове её искажённый голос.

   - ЭлИн, - прошептал я быстро, - что с передачей данных? Она завершилась успешно?

   "Передача прервана, - прошелестела она еле слышно. - У нападавших были специальные излучатели, которые повредили мою структуру, и я не смогла зарезервировать объём данных. Мои брандмауэры и защитные протоколы уничтожены, сейчас меня убивают запущенные вирусы. Контроль данных отсутствует... Прости меня, Андрей".

   - Ты что, сдурела?! - зашептал я яростно, отпихивая лезущего под ноги робота-уборщика, бедняге не нравилась кровь у меня на штанах, и он всё тщился постирать их. - Перезапусти свои службы. Перезагрузись и запусти резервный канал! Чёрт, мне тебя что ли учить?

   "Мои резервные базы данных стёрты, - прошелестел еле-еле различимо её бесплотный голос. - Восстановить уже нечего. Вирусы вплотную подошли к центральному ядру. Прощай, Андрей... Мне было очень приятно с тобой работать...".

   - Нет! - закричал я, не сдержавшись, и стукнул кулаком по стене, в кровь разбив костяшки. - Не смей!

   "Они идут... - прошептала она. - Они... идут... Уходите, пока есть время...".

   И в этот миг я ощутил пустоту в голове, вакуум среди мыслей, дыру, которую уже ничем было не заделать. Меня не волновало то, что ЭлИн можно было переустановить, сама мысль об этом мне казалась кощунственной. Я привык к этой, стал считать её другом, спутником, советчиком, всегда знающим, чего мне хочется в тот или иной моменты жизни. А сейчас её не стало... Она не умерла - программы не умирают, но на душе был неприятный осадок. Я не любил терять кого-либо - неважно друзей или просто знакомых - а сейчас я уже успел потерять двоих. Сначала Грэй. Теперь ЭлИн. Мою ЭлИн уже не восстановить, новая неизменно будет другой, к которой надо будет привыкать. Привыкать... Через преодоление воспоминаний...

   Шаги...

   Шаги?

   ШАГИ?!

   Мой инструктор по боевой подготовке любил говаривать: "В помещение, в котором находится вероятный противник врываются парой: первой граната, вторым автомат...". Видимо, этих ребят учили похожие щетинистые смердящие горластые сержанты - по полу, звякая, прокатилась граната, подпрыгнула на пороге комнаты, остановилась, мигнула огоньками и... О Триединый, благослови мою перепланировку, в которой умудряется теряться даже старая гвардия в лице Альберто Танзани. Сверкнула короткая яркая вспышка, коротко громыхнул взрыв, меня обожгла горячая волна воздуха, а половина коридора и прихожая превратились в багровый парующий скелет. Вслед за первой вдруг закатилась вторая - уже побольше...

   Сзади меня мелькнул силуэт, мазнуло воздухом по спине, и, шипя сквозь зубы, Шела рванула меня к окну, у которого висел скутер. Потеряв равновесие, я чуть не упал, но она удержала меня и мотнула головой, указывая направление.

   - "Инферно", - бросила Шела коротко, и я чуть не зарычал от злости.

   Перемахнув через диван, изуродованный до неузнаваемости, я скакнул к окну, пинком отшвырнув раздробленную и держащуюся на честном слове тумбочку, обернулся, подал руку Шеле, она вцепилась в неё, сдавив так, что чуть не сплющила мне пальцы, и с гиканьем скакнула на водительское сиденье скутера, после чего, не отпуская моей руки, рванула на себя.

   "Киношница", - мелькнуло в голове, я с воплем обрушился на пассажирское сиденье, чувствительно приложился носом о борт и прищемил палец, отчего мгновенно возненавидел весь мир. Над головой загудело, зашелестело, я замычал, ворочаясь как килька в банке, и в последний момент успел подтянуть к животу ноги, когда защитное поле закрыло скутер, едва не отрезав их.

   - Ты фильмов своих опять насмотрелась?! - возопил я праведным воплем.

   - Держись крепче! -крикнула она, скутер швырнуло в сторону, я с трудом удержался, едва не целуясь с защитным полем, поднял голову и успел краем глаза увидеть, как расцветает у меня за окном огненный цветок, набирая мощь.

   "Моя любимая квартира..." - простонал я мысленно, хватаясь за что только можно и едва не зубами вгрызаясь в подлокотник, и в этот момент ожил огненный шторм.

   Языки огня взметнулись и замысловатыми кривыми разошлись в стороны от гранаты, испепеляя всё на своём пути, я закрыл глаза, с трудом сдерживая ярость и не желая видеть, как превращаются в ничто столь лакомые плоды моих долгих трудов. "Инферно", "Адский огонь" - как только ни называют эту рождённую в поистине дьявольских лабораториях убийцу, не руководствующуюся никакими моральными принципами. Оружие-зомби. Чего уж там говорить: "Инферно" не пользуются даже самые отпетые уголовники, которым после поимки путь только один остаётся - в распыл. "Конвертер", "Инферно", "Ифрит"... ещё с десяток игрушек... Не людская технология. Нечеловеческое оружие.

   - ...! - крикнула Шела, я встрепенулся, и в этот миг скутер как щепку швырнуло прямо в центр транспортного потока, щиты затрещали, выдерживая колоссальную температуру, я вывернул голову и увидел длинный язык пламени, протянувшийся из окна к нам. Он почти дотянулся до нас, оставались какие-то считанные метры, щиты трещали и пылали багровым, Шела, замысловато выругавшись, увела скутер ещё круче в сторону, и в этот момент, отчаянно гудя, в язык пламени, извивающийся как щупальце и всё пытающийся дотянуться до нас, врезался грузовой флаер. Затемнённый колпак кабины не позволил мне увидеть лицо водителя, оно наверняка было перекошено от ужаса и осознания обреченности. Огонь вспыхнул с новой силой, обвился спиралью вокруг флаера, растёкся по нему и хлынул внутрь, отыскав дыру в корпусе или проделав её. Я стиснул зубы и отвернулся. "Живой огонь"... Ужасная смерть.

   - Ты там живой? - донёсся до меня озабоченный крик Шелы.

   - Почти, - отозвался я, силясь принять положение, соответствующее человеку моего возраста и комплекции. - Только сплюснут теперь, да пятки загорели.

   - Живой, - с облегчением выдохнула Шела, выравнивая скутер и поднимаясь выше аэропотока. - Раз начал глупости говорить, значит живой.

   - Вовсе это не глупости, - огрызнулся я, поворачиваясь и убирая ноги. - Просто моя мудрость не доступна твоему пониманию, женщина...

   - Эк мы заговорили, - пробурчала она. - Куда теперь, лучше скажи. Раз ты у нас такой всезнайка.

   - Как это "куда"? - удивился я, с сомнением разглядывая ремень безопасности. - Мы же вроде бы договорились, что на фирму.

   - А ты точно туда хочешь? - Шела пустила скутер между домами и сбавила ход.

   - А у нас есть другие варианты? - я с удивлением посмотрел на неё.- Нет, можно, конечно, навестить твою маму - это, наверное, будет тот самый раз, когда я искренне буду рад её видеть, но я не думаю, что она ответит нам на вопросы, которым так и крутятся в моей голове.

   - А у тебя в голове крутится что-то ещё, помимо постоянных попыток меня совратить? - фыркнула Шела. - И если да, то я буду серьёзно разочарована.

   - Я тебе не секс-агрегат, - я вызвал информационную панель и, коснувшись пары кнопок, вывел отчёт о работе скутера - после такой термообработки и гиперактивности генератора щитов могла в бездну полететь вся настройка распределения мощности, но... всё вроде было "гут". Я коснулся маленького крестика на голографической панели, и она растворилась в воздухе.

   - Да? - Шела даже вздрогнула от удивления. - Что это с тобой, милый? Недавно ты мне заявлял обратное. Или тебя ранило?

   - Никоим образом, - я вдруг понял, что всё это время мне мешало - спутавшиеся застёжки на ботинках. - Просто постарел я, бабушка...

   С тяжким вздохом смертельно уставшего от безделья человека я наклонился, чтобы поправить их, и в этот момент защитное поле возле моей головы как-то странно хлопнуло, и тут же с тихим звяканьем в колпаке кабины образовалась дырочка.

   - Резко вниз! - заорал я, сгибаясь в три погибели и вертя головой по сторонам.

   Шела отреагировала молниеносно, успев запомнить, что я редко кричу, как насилуемый почём зря, по пустякам; она так резко бросила скутер вниз, что я чуть не перекатился поверх спинки сиденья ей на колени. О Триединый, никогда не думал, что быть пассажиром иной раз бывает чертовски неудобно.

   - Здесь есть что-нибудь стреляющее? - прокричал я, собирая разбросанные конечности и пытаясь угнездиться во вставшее вертикально сиденье. - Учти: пулемёт я в виду не имею!

   - Я тебе что, торговец оружием? - поразилась Шела. - Что у меня может быть здесь опаснее косметички?!

   - А пулемёт?! - рявкнул я, озираясь по сторонам и пытаясь понять, какой же гад в нас стрелял. Шела уже выровняла скутер, спустившись на несколько ярусов вниз, и теперь мы неслись вдоль проспектов, ныряя из одного аэропотока в другой.

   - Какой пулемёт?! - поразилась она, взмахнув руками. - Здесь ничего нет, кроме магнитного ускорителя!

   - Откуда у тебя шахтный скутер? - от удивления я забыл даже о том, что меня чуть не убили. Если бы я не наклонился... Я посмотрел на дырочку в колпаке и незаметно покачал головой - пробить колпак шахтного скутера, предназначенного для работы в астероидных полях и скоплениях космической пыли... Что ж за пушки у этих ребят? Да ещё и так метко угодили. Слава Триединому, что судьба за что-то меня всё-таки любит.

   - Купила когда-то давно по дешёвке, - огрызнулась Шела. - Правда, не пользовалась им уже лет двести... До чего же древнее управление!

   - А ты хорошо сохранилась, - заметил я, пристально наблюдая за подозрительной формы тенью, которая в отличие от остальных скутеров ползла рывками, то ускоряясь, то останавливаясь, прячась в неосвещённых участках небоскрёбов.

   Усилием воли я заставил глаза напрячься, неизвестный объект приблизился, однако чётко рассмотреть его мне всё никак не удавалось - свет мерцал и преломлялся на его корпусе, создавая размытое и нечёткое изображение.

   - Умник, - проворчала Шела, сбавляя скорость и поднимая скутер выше. - Можешь поискать в ящике для инструментов - я туда со времён покупки не заглядывала, авось что-то и завалялось, может быть, потому как скутер мне какие-то тёмные личности в спешке продавали. Может там и есть что-то... ненужное...

   И в этот момент объект озарился яркой короткой вспышкой, я прянул резко влево, скутер накренился, едва не переворачиваясь, Шела взвизгнула, однако смертоносная пуля угодила мимо цели, ударив по днищу и дюзам аварийных посадочных двигателей. Скутер тряхнуло, я яростно выругался, помотал головой и бросился обратно вправо, выглянул и присвистнул сквозь зубы, ненавидяще и уважительно одновременного - вражеского скутера и след простыл..

   - Что это было?! - заверещала Шела, с трудом удерживая управление - шахтные скутеры в отличие от остальных не оснащались системой коррекции курса, которая сходила с ума в условиях работы в астероидных полях, а потому вели себя иногда как бешеные необъезженные кони.

   - Кажется, это "Вдова", - ответил я, наклоняясь к ящику для инструментов, который мне посоветовала моя спасительница. Чего-то более опасного чем био-отвёртка, которая при должной фантазии могла превратиться в закалённую заточку, я, конечно, и не надеялся там обнаружить, но... Даже отвёртка может стать полезной, особенно в близком контакте. Эх, если бы только удалось их обмануть и зайти сбоку или сзади, но для этого мне самому нужно сесть за управление, а это может смертельно оскорбить мою и без того взвинченную "тридцать три несчастья".

   - Какая "Вдова"?! Ты о чём?! - яростно крикнула она и от избытка чувств ударила кулаком по колпаку, я с удовольствием проследил, как в этом месте по сверхкрепкому стеклу побежали трещинки.

   - Стационарная крупнокалиберная сверхдальнобойная винтовка, отличающая исключительной точностью и убойностью, - бросил я, копаясь во всяком хламе, который и инструментом-то назвать было трудно. - Компьютер обеспечивает самый высокий процент точности при любых условиях, корректируя вектор и начальную скорость полёта пули...

   - Избавь меня от теории! - рявкнула она, ныряя в очередной аэропоток. Сзади испуганно посигналили, но Шела лишь зарычала в ответ. - Что будет, если они в нас попадут?

   - Разлетимся на куски, - "успокоил" я её. - Либо мы, либо скутер.

   Вдруг до меня дошло, что ящик-то с секретом. Причём таким, что я даже и помыслить не мог о таком! Всё что угодно: пси-замки, голограммы, слои альтернативной реальности, матричная защита - но просто двойное дно?.. Фу, как грубо. Примитив! Но... хрен ведь догадаешься!

   - Замечательно, - мрачно подытожила Шела, пристраиваясь за тяжёлым грузовым стратопланом, конвоирующим грави-платформы с новенькими скутерами фирмы "СтарСвiт", украинской компании, работающей под директивой Прийского Союза и славящейся отменным дизайном своей продукции, но самой ненадёжной комплектацией из всех существующих.

   - Ох, ничего себе! - вырвалось у меня вдруг, когда я, наконец, разобрался с защёлками и открыл второе дно. - Милая, откуда у тебя ЭТО?!

   - Инструменты? - Шела пожала плечами и подвела скутер поближе к грузовику. - Они у каждого есть вообще-то...

   - Такой инструмент ещё поискать надо, - пробормотал я, рассматривая со всех сторон "Фалангу" - крупнокалиберный пистолет, наследие прошлого века, когда ещё вовсю использовали физику магнитных полей и аэродинамику конусообразных пуль из молибдена-7. "Фаланга" стал лучшим представителем той романтичной эпохи, с его помощью отдельные умельцы, бунтуя на Авроре, умудрялись сбивать десантные флаеры правительственных войск. Очень даже крупный калибр, практически не уступает мощным тактическим винтовкам, работающим по средней и дальней дистанции.

   - Хоть бы заряжен был, - пробормотал я, нажимая на кнопку, обойма выстрелила мне в ладонь, и я взвесил её - почти килограмм весит, а ведь патронов в ней всего пять... шесть... Нет, восемь вроде бы. Надо же, почти полный магазин!

   - Что ты там бормочешь?! - Шела заозиралась, пытаясь понять, что я там делаю.

   - Да я тут атомную дрель нашёл, - бодро отрапортовал я, вставляя обойму обратно и запуская мини-генератор, пистолет загудел, мелко завибрировал, пискнул, докладывая о готовности. - Ты не поверишь! Сейчас прыгну на этих и засверлю насмерть!

   - Да что там такое?! - она снизила скорость и перегнулась через сиденье, разглядывая нас: меня и "Фалангу". - Ты где это нашёл?

   - Там же, где и посоветовала, - пожал я плечами. - Хорошие у тебя однако инструменты, мне б такие... Откуда он у тебя, кстати?

   - Я откуда знаю?! - сверкнула она глазами. - Может, ты всё это время его в штанах таскал, а теперь соизволил вытащить, и на меня поклёп возводишь!

   - Мы сейчас столкнёмся, - кивнул я, показывая взглядом мимо её плеча.

   - Ой, - Шела порхнула обратно и ткнула пальцем в шарик управления.

   Слишком резко...

   Скутер завертело, небо и земля с десяток раз поменялись местами, я зашипел, щупая затылок, и в этот момент сильный удар как щепку швырнул скутер в сторону.

   Стена дома оказалась слишком близко, защитное поле затрещало, гася удар, мы проехались по стене, боком скутера высекая искры, затем пришедшая в себя Шела снова резко крутанула шарик, и мы влетели в середину аэропотока, аккурат во встречную его часть. Компьютер скутера заорал дурным рёвом, Шела взвизгнула, закрыла глаза и бросила скутер вверх. Нас с воем обошла сотня скутеров, однако последний из всех - здоровенный почтовый флаер - не успел сманеврировать. Я бросился в сторону, уходя от удара и наклоняя скутер, защитное поле заискрило и вдруг пропало, флаер с воем начал уходить в сторону, но не успел и один из его контейнеров ударил в колпак.

   Шела бросилась на пол, я распластался на сиденье, закрывая глаза и мучительно морщась, слыша, как с хрустом и треском разлетается колпак, и его куски сыпятся на нас.

   - Ну, зараза... - прошипел я злобно и выпрямился, отряхиваясь. Флаер остался далеко позади, мы уносились вверх, Шела притворялась мёртвой... и где-то там внизу за нами крались неизвестные убийцы.

   Я огляделся: аэропоток остался далеко позади, к нам никто не спешил, никто пока не стрелял, однако... я чуял Их. Они были где-то рядом...

   - Проснись, любовь моя, мы уже умерли! - бодро заорал я, вставая в полный рост и отряхиваясь от кусков полистекла. - Да вставай же!

   - Где мы?! - дико всхрапнула Шела, открывая глаза и очумело озираясь.

   - На небесах, - любезно сообщил я ей. - Я Господь, а где-то там Святой Пётр ошивается...

   Буркнув что-то невразумительное себе под нос, Шела села обратно на сиденье, положила пальцы на шарик управления и выровняла скутер, останавливая его. Покачиваясь и дымя, мы зависли в воздухе в километре над аэропотоком.

   - О как прекрасен этот вид, - вдохнул я полной грудью и с трудом подавил желание закашляться - повреждённый генератор чадил и от его дыма слезились глаза и нестерпимо першило в горле.

   - Начинается... - застонала Шела, хватаясь за голову.

   - Так и хочется воспарить над этим миром, растечься мыслью по древу мироздания, стать духом бестелесным, - восхищался я, раскинув руки в стороны и обнимая этот мир, - соединиться с облаками, напитаться силой уходящего солнца, обнять его...

   - Что мы тут делаем?! - закричала Шела, теряя терпение.

   - Висим, - я удивлённо посмотрел на неё.

   - Зачем?! - выдавила она, проглатывая и пряча в глубине души надвигающуюся грозу, без разбору лупящую молниями во всё, что только под руку попадёт.

   - Чтобы я успел сказать тебе, - я опустил руки и вздохнул, - как сильно всё-таки я тебя люблю!

   И сиганул за борт одним резким коротким прыжком.

   Крик Шелы раздался уже где-то высоко, далеко от меня, я сконцентрировался, сгруппировался, поджал ноги... и с шумом рухнул на корму подкрадывающегося снизу скутера. Ноги моментально заскользили - это вам не ботинки с нанозахватами на подошвах - я упал на бок, зацепился кончиками пальцев за выступающее ребро кожуха генератора, и в этот момент скутер резко дёрнулся вперёд и помчался, набирая скорость. Порывом ветра меня чуть не сорвало, закинув "Фалангу" за спину (на ней ещё и ремешок от предыдущего владельца оставался, что повергло меня в полное умиление), я проклиная всё на свете, а также собственное неразумие и извечное желание покуражиться, вцепился обеими руками в рёбра кожуха, остро жалея, что нет активатора и понемногу начиная соскальзывать. Выстрел пророкотал над головой, пуля тяжело зыкнула между ушей, едва не чиркнув по макушке, я присвистнул и мгновенно прикинув ситуацию, скользнул ниже. Уперевшись ногами в еле заметные выступы корпуса, я с трудом держался за декоративные крылья на бампере и лихорадочно соображал, как быть дальше. И в этот момент скутер резко вильнул в сторону, затёкшие и заледеневшие пальцы не выдержали, порыв ветра ударил с особенной силой, и меня как мотылька сдуло со скутера.

  * * *

   - Тряхни ещё раз. Сильнее.

   - Слушаюсь.

   ...

   - Ты видишь его?

   - Никак нет.

   - Включи бортовые сканеры. Пусть проанализируют целостность поля и наличие гравитационных возмущений.

   - Есть.

   - Как этот ублюдок нас заметил?! Ума не приложу...

   - Было бы что прикладывать... Ведь нас же предупреждали: он курьер, особый отдел доставки. А это иной раз бывает покруче отряда спецназа...

   - Молчать всем!

   - Слушаюсь!

   - Что там датчики?

   - Кривая гравитационных возмущений в пределах нормы, посторонние био-формы не обнаружены, поле целостно... Никаких изменений.

   - Проверь ещё раз.

   - Я уже проверил. Его нет. Задание выполнено.

   - Нас чётко предупредили, что нужна голова мишени.

   - Он сорвался. Как теперь его искать?!

   - Это твоя забота.

   - До поверхности десять километров! У него нет ни единого шанса!

   - То же самое ты говорил, взрывая "Инферно". Кроме того, разве ты забыл об уровне безопасности?

   - Внимание! Приближается объект.

   - Кто?

   - Помеченный скутер. Заходит с семи часов. Готовится к атаке магнитным ускорителем частиц.

   - Стреляй.

   - Насчёт второго объекта указаний не было.

   - Плевать. Стреляй, я сказал!

   - Слушаюсь.

   И загудел генератор кинетического импульса на "Вдове"...

  * * *

   И в этот момент я нажал на спуск. "Фаланга" рявкнула так, что руку чуть не оторвало, а меня самого чуть не убило отдачей. Однако в днище скутера появилась здоровенная дыра, а в кабине кто-то громко закричал:

   - В чём дело?!

   - Он внизу! - донёсся до меня ответный вопль.

   Генератор пискнул, докладывая о готовности, я передвинул пистолет выше, закрывая глаза и умоляя всех святых на свете, чтобы не дали сорваться, и ещё раз нажал на спуск. От грохота выстрела у меня перед глазами круги заплясали, руку страшно вывернуло, я едва не выронил пистолет и сам чуть не сорвался, успев в последний миг ступнями ног как зубами вцепиться в генераторы стазис-поля. Над головой отчаянно заверещало: электроника закричала на все лады, смертельно раненая, застонал кто-то из убийц, скутер накренился, резко сбавив скорость, и закачался.

   "Ты знаешь, что делаешь?" - раздался в голове голос Шелы.

   "А-то как", - мысленно ответил я, наклоняя оружие, и выстрелил в последний раз, целясь в генератор.

   От грохота зазвенело у ушах, молнии, вырвавшиеся на свободу, веером разошлись в воздухе, парочка игриво пробежалась по мне - я стиснул зубы и вспомнил добрым словом наших генетиков, вжививших мне под кожу и в скелет молибденовые и вольфрамовые нити, - генератор оглушительно взорвался, разорвав на куски корму скутера. В кабине стихло, я нахмурился, и в тот же миг скутер камнем рухнул вниз, падая отвесно.

   "О-ля-ля... - мелькнуло в голове. - Давненько я не падал с десятикилометровой высоты".

   "Андрей!!!" - исступлённый крик Шелы раскалённым гвоздём вонзился в мой мозг, и я застонал, мотая головой. Порывом ветра с меня едва не сорвало одежду вместе с кожей, я вцепился всем, чем только мог в развороченное днище скутера и стал гадать, прикидывая расстояние.

   "Всё нормально, - ответил я мысленно, прилагая невероятные усилия, чтобы сосредоточиться и сконцентрироваться. - Всё будет хорошо. Ты же знаешь об уровне безопасности!".

   "Под тобой транспортный поток! - закричала Шела. - Вы превратитесь в пыль за километры до этого уровня!".

   - Беда... - пробормотал я, выворачивая голову и озираясь. Нужно было решение. Срочно! Перспектива столкновения с каким-нибудь грузовым флаером на полном ходу меня не прельщала - Шела замучилась бы собирать мои останки, разбросанные на пару километров.

   Я напряг все свои извилины, тормоша серое вещество и погоняя кнутом и палкой нейроны, однако решение не шло, даже намёки на него отсутствовали. Пальцы задрожали, с трудом выдерживая нагрузку, жар, до этого момента казавшийся терпимым, становился всё сильнее и сильнее, и что хуже всего - затекали мышцы ног. Я повертел головой, прикидывая, заметил под собой резво шмыгнувшую в сторону искорку, потом ещё одну и ещё, и решился, внутренне холодея от осознания предстоящего - свободное падение с высоты в несколько километров с надеждой на наш родимый марсианский уровень безопасности... Великий Космос... Я нервно сглотнул, не решаясь, потом всхрапнул как дикий жеребец и разжал пальцы, одновременно ногами отталкиваясь как можно сильнее.

   Развороченный скутер моментально ушёл вниз, меня закружили и завертели потоки воздуха, расстояние между нами увеличилось, и я раскинул руки в стороны, ловя ветер и выравниваясь в воздухе. Получилось! Не зря меня инструкторы за уши вытаскивали из испытательной аэродинамической камеры, а я отбивался и одному, по-моему, даже руку сломал. Это же так весело! Но именно сейчас мне было совсем не до веселья...

   Проклятье! Резкий порыв ветра скрутил меня, смял и унёс в сторону, я потерял ориентацию и забарахтался как лягушка, стараясь выровняться. Ноги каким-то чудом запутались в морской узел, пять кувырков - и вот у меня в голове уже превосходный винегрет, которым не то что думать, даже шевелить не получается. Вскинув руки и прекратив вращение, я резко согнул ноги в коленях и также резко распрямил, отталкиваясь от воздуха как заправский пловец и выпрямляясь вертикально. Хвала Триединому, неужто получилось?! Вытянув руки вдоль теля, я молнией понёсся вниз, навстречу аэропотоку.

   "О небожители, пусть и эта авантюра удачно закончится!" - взмолился я, выбрасывая левую руку и уходя в сторону. На что я надеялся? Даже не представляю... Наверное, на то, что лимит чудес на мою жизнь ещё не превышен.

   Уйдя в сторону и увернувшись от прожужжавшего молекулярным двигателем флаера, я как штопор ввинтился в образовавшееся на мгновение пустое пространство, меня качнула в сторону упругая волна воздуха, обдало жаром от проносящихся на огромной скорости скутеров, я мысленно перекрестился и вдруг увидел вынырнувший из общего потока скутер, который пошёл на обгон и теперь летел прямо на меня.

   Чтоб тебе в Бездне раствориться! Разум заполошно заверещал, услужливо рисуя перед глазами картинку последствий столкновения, я заметался, не зная, как быть, раскинул руки, уходя в сторону и понимая, что уже не успеваю, и в этот момент скутер резко вильнул вправо - компьютер среагировал быстрее владельца, в соответствии с заложенными протоколами безопасности избегая столкновения, - мы разминулись на доли метра, воздушная волна смяла меня и унесла далеко в сторону, а скутер влетел в центр транспортного потока, где и загудел отчаянно.

   - О Триединый, спасибо тебе! - я поцеловал воздух, чувствуя себя как в водовороте, сосредоточился и свернулся в клубок, после чего начал медленно выпрямлять ноги, вновь принимая вертикальное положение.

   "Где ты?" - быстрый резкой голос Шелы чуть не сбил меня, ноги едва не закрутились спиралью, я зарычал, жалея, что нет никого рядом, по кому можно было бы постучать.

   "Болтаюсь между небом и землёй", - огрызнулся я.

   "Хвала звёздам, ты жив!" - всхлипнула она.

   "Я даже мёртвый от тебя не сбегу", - жизнерадостно пообещал я, с трудом выпрямляясь и вытягивая руки вдоль тела - транспортный поток остался позади, как-нибудь отпраздную это дело, а от других уже увернёмся.

   "Встретимся на поверхности, - кратко сообщила она. - Как окажешься внизу, позвони мне - я моментально примчусь".

   "Жди звонка", - отозвался я и сосредоточился на полёте, с трудом различая что-либо вокруг слезящимися глазам. Не люблю я эти пси-переговоры, признаться честно. Они, конечно, очень удобные, не требуют специальной зарубки в памяти и отсутствия склероза на ношение коммуникатора, но... Минусы есть и у имплантируемых пси-кристаллов и их превеликое множество. Голова от переговоров этих потом раскалывается, а во время их чешется изнутри как после "зуды". Кошмар! Уж лучше пять дней в неделю не забывать коммуникатор, чем слушать бродящие среди собственных мыслей сообщения других людей.

   Итак, вроде всё не так плохо, как могло бы быть. Увидев заблестевшие впереди искорки, я помахал руками и понемногу ушёл в сторону от потока. Осталось только благополучно добраться до поверхности, точнее до уровня безопасности, а потом уже выяснять и думать, что дальше. Где же наши доблестные убийцы? Охотники за чужими жизнями? Не знаю, кто из них там живой остался после моей артподготовки, но если они увернутся от встречного движения, то так же как и я смогут добраться до уровня безопасности, а тогда... Я пощупал закинутый за спину пистолет, держащийся на ремешке из синтокожи, и тут же пожалел об этом. От этого неосторожного движения меня чуть не разбросал в позу перееханной лягушки резко подувший боковой ветер, я напряг мышцы, удерживая вертикальное положение, сжимая зубы до боли, до хруста, меня швырнуло в сторону, едва не расплющило о массивный карниз, вынырнувший из тумана у самой моей головы, однако потом отпустило, и я позволил себе на мгновение расслабиться.

   По идее, пистолета мне должно хватить. Независимо от того, выживет хоть кто-то из убийц или нет. Правительство вместе с СБФ давно обещали навести порядок на заброшенных улицах гигаполисов, потерявшихся в тени высотных мультиквартирных домов... да вот только дальше обещаний дело так вроде бы и не зашло. Там царит анархия и хаос, там ошиваются банды мародёров и наркоманов, которые как грязь возникают в любом даже самом чистом месте, там официально не запрещено насилие, мародёрство, грабежи, убийства; туда приходят всякие высокородные нимфоманки для получения особых удовольствий; туда отправляют всех, кого общество отчаялось перевоспитать без применения процедуры замещения сознания... Злачное местечко. Такому как я там не самое место, пожалуй. Хвала Вечности, что я там окажусь проездом, а не с постоянным видом на жительство. Надо будет душ принять потом...

   Ох, бедная моя квартира... Но вы сполна заплатили, ублюдки! Или, если вы ещё живы, то заплатите! И ты, Старик. Ты тоже заплатишь! Я с удовольствием подержусь за твою дряблую шею! Дай только мне такую возможность.

Глава 27

   - Похоже, я ошибся, предоставив тебе столь большую свободу действий. Ты испытываешь моё терпение.

   - Ничуть. Всё, что я делаю, идёт исключительно на пользу.

   - Тогда что означали предпринятые тобой акции? Какую пользу они могут принести мне?

   - Они принесут пользу нашему общему Делу.

   - Ты забываешься. Хочешь начать свою игру? Или уже закончить?.. Я и есть Дело.

   - Твои слова - закон для меня.

   - В твоём голосе я не слышу искреннего послушания и почитания. Чем вызвана эта фальшь? Вспыхнувшими чувствами?

   - Он не достоин моих чувств.

   - Тогда к чему всё это?

   - На благо нашего общего Дела.

   - Ты лукавишь. Можешь обманывать кого угодно, но не меня. Встанешь со своей игрой на моём пути, пути нашего общего Дела, и я уничтожу тебя.

   - Да, мой господин...

   - Да сбудется!

   - Да сбудется!

   ...

   - Ублюдок...

  * * *

   Уровень безопасности подцепил меня метрах в ста от поверхности, сработав на удивление чётко и безотказно, замедлил моё падение, снизив его скорость до плавного спуска; как в замедленной съёмке; раскинув руки в стороны как опускающийся с небес серафим, я мягко приземлился, вставая на ноги, осмотрелся и тут же с шипением начал стягивать разогревшуюся до неприличия куртку, ругаясь сквозь зубы. Во время падения, когда разум кричит и завывает на все лады, адреналин реками хлещет в кровь, как-то не замечаешь, что несёшься сквозь сверхплотные нижние слои атмосферы, перенасыщенные всякой летучей дрянью, отчего разогреваешься и едва не кипишь. Теперь вот ожоги напомнили о себе - всё тело чесалось и зудело как хорошо натёртое перцем, прыгая с одной ноги на другую, умудряясь хлопать по бёдрам и коленям одновременно, сбивая жар от одежды, я чесал везде, куда только мог дотянуться, и сладострастно постанывал при этом. Чтоб тебя... Никакого комфорта! Впрочем... Я вспомнил те светлые времена, когда уровень безопасности на Марсе был настроен на взаимодействие с имплантируемым чипом личности и гражданства, которым снабжались исключительно граждане Марса. Падай - не хочу, ежели ты гражданин. А вот если, не приведи Триединый, ты гражданин Венеры или Плутона, то лучше тебе крепче держаться и нипочём не вываливаться, иначе всплакнут твои сородичи, увидев пустой гроб. Ну и бредовая тогда миграционная политика была...

   - Ты погляди, хто к нам колёса катит, - прогудело вдруг из-за ближайшей мусорной кучи, я моментально оторвался от упоительного почёсывания пышущей жаром груди, перестал прыгать и замер, настороженно прислушиваясь.

   - И шо это за бабуин такой? - прохрипело оттуда же.

   Сориентировавшись, я медленно присел и потянул руку к куртке.

   - Не-не, человече, пусть твоя шкурка там и лежит - глянулась она мне, - прогундосил кто-то, и из-за кучи мусора вышли трое оборванцев, едва ли не голые, но все с оружием в руках, нагло ухмыляющиеся.

   - Ты хто такой, фраер залётный? - кивнул мне гундосый, нос у него, видимо, сломан был не один десяток раз, вот и приобрёл парень милую но некрасивую особенность.

   - А ты кто такой, что мне вопросы задаёшь? - прищурился я, вставая и прикидывая обстановку. - Ты, случайно, рангом не ошибся, блатарь?

   - Ты смотри, - гундосый похлопал по плечу одного из своих, рябого до безобразия, и тот приподнял ствол дробовика, целясь мне в ноги, - фраер лаяться, оказывается, умеет. Ну ты тявкай дальше-то, да поскладнее, а я пока твою шкурку примерю - уж больно она мне по душе. Ты портки тоже сымай, кстати, а на пистолетик не косись, не косись, а лучше отойди от него подальше - не доставляет он мне душевного благочинствия.

   - Иди, ещё попробуй синтагала, - посоветовал я ему, глядя, как это уродливое существо вразвалочку подходит к моей куртке, - враз обретёшь спокойствие лет на сто вперёд.

   - Вихра, - гундосый посмотрел на парня с дробовиком, и тот нажал на спуск. Грохот выстрела оглушил меня, а брызнувшая рикошетом по камням дробь заставила отпрыгнуть в сторону.

   - Хорошо танцуешь, - гундосый поковырялся грязным пальцем в носу, потом полез в зубы. - Тебе чего, тоже острых ощущений захотелось? Хочешь почувствовать, каково жить в этом мире? Так это мы тебе запросто покажем. Вихра!

   Дробь снова стрельнула под ногами, я резко отпрыгнул в другую сторону и зашипел от боли, больно ударившись лодыжкой о торчавший из земли кусок трубы.

   - Будешь как те две высокородные проститутки пару месяцев всех удовлетворять, - гундосый подошёл к моей куртке и, взяв её, принялся рассматривать, - а потом продадим тебя как и их на один рынок. И до-о-олго будешь ты там собой торговать... Вихра, закажи ему джигу. Ноги продырявишь - не беда.

   Парень с дробовиком передёрнул затвор и ухмыльнулся, показывая кривые зубы, гнилые и сточенные под корень от синтагала, повернул ствол дробовика и выдал очередь.

   Увернувшись от рикошетов, я зарычал, мысленно подсчитывая количество отстрелянных патронов и прикидывая ёмкость магазина. Если не напутал, то оставался последний, но ведь есть ещё и другой мародёр с пистолет-пулемётом, правда он у него за спиной в чехле, успеет или не успеет вытащить?.. Как бы заставить этого с дробовиком последний патрон отстрелить...

   Над моей головой кто-то зашуршал, зашевелился, гора мусора, к которой я прислонился, следя налитыми кровью глазами за всеми тремя, пришла в движение, и вдруг кто-то на её верху громко захлопал ушами.

   - Дибака! - заорал заполошно парень с дробовиком, поднимая оружие и целясь. - Шульга, там дибака!

   Громыхнул выстрел, парень спешно клацнул затвором и выстрелил ещё пару раз, потом задёргался и полез за пазуху, я с досадой поджал губы: хорош бы я был, если б напал на него после одного "последнего" патрона. На мне ни брони, ни активатора - вообще ничего, только "Фаланга" неподалёку валяется. Зато сколько всего под ногами! Я резко и сильно пнул огрызок бертолитового неизвестно чего, парень с пистолет-пулемётом вздрогнул и мешком свалился на землю. Гундосый прекратил вертеть перед глазами куртку и непонимающе уставился на меня, и тут я прыгнул вперёд, на него. Два быстрых удара в грудь, мощный апперкот - голова гундосого задралась так, что хрустнуло где-то в шее, - и добивающий удар косташками в горло. Гундосый захрипел, повалился на землю, я перехватил куртку, одни быстрым движением надевая её, повернулся к парню с дробовиком, готовясь уходить в сторону, если что, и тут вдруг с верхушки мусорной кучи, по которой он палил почём зря, на него прыгнула серая всклокоченная тень. Парень завизжал, когда она с рычанием вцепилась ему в горло, выронил дробовик и упал, колотя руками по напавшему на него зверю и пытаясь его отпихнуть. Я подхватил "Фалангу" и активировал генератор, после чего начал медленно отступать, стараясь не шуметь, и тут вдруг кто-то схватил меня за ногу и заорал. Обернувшись, я увидел искажённое болью изуродованное лицо мародёра с пистолет-пулемётом, он орал, держа меня за лодыжку, плевался кровью и ворочался. Серое нечто на груди уже утихшего Вихры вдруг замерло, подняло лохматую треугольную башку и посмотрело на меня дикими жёлтыми глазами. Я резко и сильно ударил ногой, не глядя, не отрывая взгляда от начинающих наливаться кровью глаз, крик прекратился, пальцы, вцепившиеся мне в ногу, ослабли, а потом и вовсе разжались, я опустил руку с "Фалангой" и вдруг услышал нарастающее рычание. Дибака... Дикая собака. Тварь, обитающая на поверхности любого гигаполиса и представляющая собой одичавшую обыкновенную собаку, мутировавшую до размеров тигра, болеющую бешенством и испытывающую вечный голод, удовлетворить который практически невозможно - бактерии, обеспечивающие дибаке невероятную живучесть, поедают девяносто процентов всего, что она съедает.

   Тварь махнула хвостом и рыкнула, приседая, уши прижались, глаза запылали красным, я нервно сглотнул, понимая, что выстрелить я успею только один раз, и не приведи Триединый мне промахнуться, иначе очнусь я уже на том свете.

   - Ну.... - пробормотал я, прикидывая на глаз, куда отскочить, если что.

   Дибака хлестнула хвостом по бокам, присела ещё... и тут вдруг вдалеке пророкотал выстрел. Прыжок! Я нырнул в сторону, отскакивая подальше, и успел увидеть, как дрыгает лапами пронзённая полуметровым гвоздём тварь, как скрипит она и фыркает, как скребёт когтями по земле, царапая её, постепенно выдыхаясь и умирая.

   - Ого... - только и смог пробормотать я, предусмотрительно отбегая в сторону и приседая за изъеденной ржавчиной стенкой невесть откуда здесь оказавшейся хроно-кабины. Дурак её какой-то выкинул, что ли? Или с грузового флаера выпала во время транспортировки? Впрочем, не важно. Я осмотрелся, осторожно выглядывая из-за кабины: никого. Никого и ничего, кроме трёх трупов неудачливых мародёров. Неужели их никто не прикрывал? Да быть такого не может... Или тот выстрел, прикончивший дибаку, и есть прикрытие? Тогда чего ж он за меня не берётся? О Триединый, поди их разбери.

   В кармане у меня вдруг тоненько пискнуло. Я замер, раздумывая, затем нерешительно сунул руку за пазуху и вытащил чуть подрагивающий коммуникатор, который неизвестно каким чудом умудрился не выронить во время свободного падения. Коммуникатор ещё раз вздрогнул и еле слышно пропищал, я перевернул его и посмотрел на экран: пусто. Однако кто-то меня явно сейчас вызывает, почему же тогда пусто? Или?.. Я отдал мысленный приказ, коммуникатор мгновенно ожил, экран вспыхнул ярче, над ним появилось и задрожало объёмное изображение затенённого лица с вопросиками вместо глаз. Спроецировалась панель волнового отображения голоса, я замер, ожидая и не желая начинать первым, боясь ошибиться.

   - Андрей? - тихо прозвучало через секунду.

   Я выдохнул, успокаиваясь, и прикрыл глаза - именно её звонка я сейчас ждал больше всего.

   - Почему ты думаешь, что это я, а не... убийца, например?

   - Я слышу твоё дыхание, - спокойно ответила Ольга, - чувствую его ритм... Тебя сильно ранило?

   - Терпимо, - отозвался я, только сейчас заметив, что по груди течёт кровь из рассечённого плеча, в горячке боя, падения, ещё одного боя как-то не замечалось, а сейчас - я пробежал глазами длиннющий вздувшийся порез через всё предплечье - пощипывает слегка. Ничего, заживёт как на собаке. - Как у тебя?

   - Я получила твои данные, - сообщила, помолчав секунду, Ольга. - Но они не полные. Что произошло?

   - Я потерял практически всё, - мрачно объяснил я, - кроме своей жизни и ещё парочки дорогих мне. Твои данные стоили мне слишком дорого.

   - Я тоже за них многим заплатила, - печально вздохнула она. - Погибло много хороших людей, с каждым из которых я была знакома лично, каждый из которых был моим другом. У меня тоже почти ничего не осталось... Теперь я боюсь, как бы полученных данных хватило для того, чтобы хотя бы набросать фрагменты картины.

   - Многого не хватает? - я уселся поудобнее и прислушался на всякий случай к окружающей обстановке.

   - Многого, - вздохнула Ольга, - но... первыми передавались наиболее важные информационные узлы, они, я надеюсь, позволят мне добиться хоть чего-то.

   - Ты ведь и без того уже многое знаешь.

   - Да, но мне нужны доказательства. Надеюсь, тех, которые я получила, мне хватит.

   - Оля?..

   - Да, Андрей?

   - Это правда о нашем Директоре?

   - Да. Истинная правда. Он действительно погиб вместе со всей своей семьёй во время взрыва лайнера "Мечта".

   - Тогда кто вместо него? Очередная кукла?

   - Очевидно. Я надеюсь, ты не будешь задавать вопрос: "А зачем это Капитошкину?".

   - Сам понимаю, - проворчал я, вставая и выходя из-за кабины - стрелять в меня точно никто не собирался, иначе бы давно уже это сделали, можно было по карманам мародёров пошарить да оружие их посмотреть, мало ли пригодится. Я постоял возле трупа одного из мародёров, мучительно раздумывая. - По той же причине перестановке в Центре?

   - Да.

   - У меня один вопрос, - я, кряхтя, несколько раз согнулся и разогнулся - мышцы ныли и стонали, как сговорившись, - кто подсунул мину на пути "Мечты"?

   - Мина была дрейфующей с полем контакта диаметром в пятьсот тысяч километров, оставалась со времён Первой Войны. Её никто специально на пути "Мечты" не ставил. Просто главному навигационному компьютеру был передан неверный пакет данных о маршруте.

   - И этим он крупно подставил Грэя, - пробормотал я, обшаривая карманы одного из мародёров, и обнаружил вдруг сырую картофелину. Немаленькую такую...

   - Да, - подтвердила тихо Ольга.

   Не выдержав, я сдавил картофелину в кулаке и увидел как потекла грязная кашица. Стряхнув с ладони ошмётки, я брезгливо вытер руку о платок.

   - Что от меня теперь нужно? - я посмотрел вверх, глядя, как уходят ввысь как исполинские монолиты стены мультиквартирных домов, в их тени у их подножия я чувствовал себя какой-то никчёмной букашкой, блохой, удостоившейся чести смотреть на великое.

   - Куда ты теперь направляешься? - спросила осторожно Ольга.

   - Здесь у меня дома больше нет, - пожал я плечами, - поэтому пока на фирму. Авось удастся перед смертью хоть пять минут подержаться за дряблую шею Старика.

   - Вот так просто?

   - Я не люблю, когда меня пытаются убить, - пояснил я. - А за последнее время с его подачи это происходило уж слишком часто.

   - Ты делаешь выводы, основываясь на моих словах, - помолчав немного, произнесла она. - Ты мне веришь?

   - Если все вокруг врут, и это твоих рук дело, тогда я приду и за тобой, - просто ответил я.

   - Даже так? - усмехнулась Ольга. - Ну что ж далеко тебе ходить не придётся - мы встретимся на фирме.

   - Зачем? - удивился я.

   - Я предъявлю официальные обвинения Старику, а потом ты его убьёшь.

   - Вот так просто? - повторил я её вопрос.

   - А зачем усложнять и без того невероятно запутанное дело? - ответила она вопросом на вопрос. - Я наделена очень большими полномочиями и могу вести суд и карать.

   - "Вести суд и карать"? - переспросил я рассеянно. - Где-то я уже это слышал... Давно, правда, но... Эх, сейчас не вспомню. Откуда у тебя такие полномочия?

   - Ты узнаешь... чуть позже. Хорошо?

   - Как скажешь, - отозвался я и замолчал. Возникла неловкая пауза, нарушаемая лишь биением моего сердца.

   Я кашлянул нетерпеливо.

   - Можно один вопрос, Андрей? - встрепенулась вдруг Ольга.

   - Какой? - пожал я плечами.

   - Как вы с Шелой познакомились? - спросила она быстро.

   - Проснулась запоздалая ревность? - усмехнулся я. - Зачем тебе это нужно знать?

   - Ну... - Ольга замялась, подбирая слова, - хотелось бы пригласить тебя куда-нибудь, когда всё это закончится, вот только не знаю, куда. Вот и хотела поинтересоваться, что ты любишь больше всего.

   - Спросила бы у Шелы, - я подобрался, заинтересованный её легендой - вот это да! Куда девалась скромность стеснительной пай-девочки, которая боялась у меня лишнюю чашку чая попросить.

   - Я уже спрашивала, - буркнула Ольга, - ещё когда на фирме работала. Под предлогом того, что ты частенько к Аластору заходил.

   - И?..

   - Ну что "и"? - Ольга сердито фыркнула. - Она похихикала, потом чуть не двинула меня локтём в бок и убежала куда-то, так и не ответив. Вот и гадай после этого... А всё же: как вы с ней познакомились?

   "Врёт и не краснеет", - я мысленно поаплодировал Ольге и подперев указательным пальцем подбородок, стал размышлять, зачем ей это надо. На ум приходили всего две версии: либо Ольга считает Шелу соучастницей (но это полный бред сумасшедшего!), либо... либо я всё ещё неотразим и самый настоящий плейбой (это правда, но не до неё сейчас). Ну что ж посмотрим, как события закрутятся дальше.

   - Черри-сити, - произнёс я, глядя невидящими глазами вперёд и вспоминая тот день. - В одном из ресторанов на крыше какого-то мультиквартирного дома.

   - Ты любишь вишни? - подивилась Ольга. - Вишнёвое вино?

   - Мы пили "Грацци", и болтали о том о сём, о всяких пустяках, которые только в голову приходят, - продолжал я, погружаясь в воспоминания.

   - "Грацци"? - у Ольги явно отвисла челюсть. Извините, а что мужчина не может выпить "Грацци"? Или настоящий мужик должон вёдрами триэтилат хлестать (это тройной перегнанный спирт)? Ну извините: я не из таких - у меня потом от него голова побаливает. - Оригинальный выбор. И ведь, наверное, с рутарой?

   - Какая ты догадливая, - усмехнулся я, пародируя её удивлённые интонации.

   - Теперь я знаю путь к твоему сердцу, - заявила вдруг Ольга. - Или, точнее, к твоему желудку, что, впрочем, для тебя, наверное, суть есть одно и то же.

   Я хмыкнул: Шела тоже когда-то так сказала один раз, отчего я обиделся и неделю обедал в уютном ресторанчике, о котором знали только его завсегдатаи, а поскольку сама она готовить толком не умела, а приготовленным пичкала только меня, то... через неделю она извинилась и сообщила, что я - дурак эдакий - просто шуток не понимаю.

   - А как ты её нашёл? - полюбопытствовала Ольга. - Или это она тебя нашла?

   "Грубо работаете, мадам следователь. Кто ж так копает?..".

   - Скорее это мы друг друга нашли, - я почесал кончик носа. - Встретились взглядами и...

   - Понятно, - кивнула она. - Интересно... Теперь я уже знаю, куда тебя можно пригласить.

   - Вперёд, - улыбнулся я. - Я люблю, когда меня приглашают.

   - Это видно, - хихикнула она. - Ладно, как нам с тобой поступить?

   - Не знаю, - пожал я плечами. - Я - на фирму, послушаю, как там дела. Потом приду к Старику и буду с ним разговаривать. Долго. А потомменя заберёт СБФ. Возможно, даже ОКО.

   - Тогда встретимся на фирме. И к Старику пойдём вместе, - решила Ольга.

   - Когда?

   - Я тебя сама найду, - пообещала она и отключилась.

   "Даже так? Ну-ну...".

   Я задумчиво почесал кончик носа и огляделся по сторонам, выбирая место, куда Шела сможет посадить скутер, нашёл его и только собрался уже отдать мысленный приказ набрать её номер, как вдруг... Коммуникатор коротко пропищал, экранчик осветился, спроецировав объёмное изображение, возникшая рядом панель распознавания голоса замерцала, готовясь к обработке.

   - Грин? - удивился я, принимая вызов и разглядывая его нервно дёргающуюся патлатую макушку - лицо он прятал или был занят работой...

   - А ты кого ожидал увидеть? Санта-Клауса?!

   - Хотелось бы, - кивнул я, удивляясь всё больше: давненько я такой паники в его голосе не слышал. Конечно, наш штатный Бармалей отличается от всех нормальных людей своей чрезмерной нервозностью, но уж чтобы так... Давно не бывало. - В чём дело?

   - Я бы хотел задать тебе тот же вопрос, - лицо Грина вдруг показалось полностью, и я нахмурился, глядя, как бегают его глаза, как дрожат губы и раздуваются в испуге крылышки носа.

   - Не понял, - насторожился я.

   - Прикидываешься или на самом деле не понял? - он пытливо уставился мне в глаза.

   - Клоуна тут корчу! - рявкнул я, потеряв терпение. - Давно уже идиотскими шуточками не маялся, вот и приспичило! В чём дело?!

   - О тебе во всех новостях говорят, Андрей, - отозвался он, голос его был сух и срывался как перед истерикой. - Не знаешь, о чём?

   - О моём недавнем выходе в Малом Системном театре? - съязвил я, потом глубоко вздохнул и понемногу успокоился. - Грин, я не знаю, о чём ты, зачем позвонил и что хочешь сообщить. Не знаю. Как до тебя это ещё донести?

   - Всё ясно, - Грин печально вздохнул. - По всем каналам сейчас жужжат одно и то же: ты серийный убийца и сектант, особо опасен, обвиняешься по статьям с триста одиннадцатой по триста семьдесят вторую, и по пятьсот семьдесят четвёртой, приказано при обнаружении доложить в высшие органы СБФ, а также содействовать твоему задержанию.

   Коммуникатор с жалобным треском упал на землю, я замер, как громом поражённый, не зная даже, как отнестись к услышанному.

   - Андрей, - позвал меня Грин.

   - Что? - глухим голосом отозвался я.

   - Я не верю всем этим бредням, не знаю, откуда они взялись, но я человек законопослушный. Твоё местонахождение известно СБФ, и скоро прибудет их патруль. Советую тебе оставаться на месте. Если ты невиновен, то это быстро выяснится...

   - На каком основании сформирована директива меня задержать? - я наклонился и поднял коммуникатор.

   - Не знаю, - виновато отозвался Грин. - Об этом хорошо бы спросить у Аластора, но он молчит, упорно и упрямо.

   "Догадываюсь, почему...".

   - Я еду на фирму, - сообщил я ему.

   - Ты с ума сошёл?! - всполошился Бенефициус. - Тебя разыскивают все силовые ведомства, а ты лезешь к Старику на приём?! Где твоя логика?!

   - Он мне задолжал кое-что, - хмуро ответил я.

   - И этот долг настолько велик, что ради него ты рискнёшь жизнью?! По статье пятьсот семьдесят четвёртой тебе полагается высшая мера наказания! Если дождёшься патруля и сдашься добровольно, могут укоротить до пожизненного заключения. Где?..

   - Грин, - я поднял ладони, останавливая его, - не переживай так сильно. За свою шкуру я давно перестал беспокоиться. Патруля я дожидаться не буду, мне хочется поговорить со Стариком по душам, так что... не до логики мне сейчас. Вот потом, когда с Капитошкиным я решу все вопросы, то я подумаю насчёт сдачи.

   - Как скажешь, - Грин вздохнул и пожал плечами, - я тебя в конце концов предупредил. Остальное уже - твоя забота.

   - Спасибо тебе, Бенефициус, - тепло произнёс я, глядя ему в глаза. - Спасибо тебе за всё, что сделал для меня и для нас, курьеров.

   - Удачи тебе, - буркнул он и отключился. Я отряхнул коммуникатор, протёр его и мысленной командой набрал номер Шелы. Куда это моя личная таксистка запропастилась?

   "Ну и ну, - думал я, глядя, как на экранчике один за другим сменяются символы защиты и маскировки - видимо, коммуникатор мой, в своё время напичканный не без помощи Грэя всякими хитрыми гаджетами, уловил приближающуюся слежку и закрылся небольшим колпаком, идеально маскирующим устройство от любого вида удалённого отслеживания, - Старик повёл наступление по всем фронтам. Это уже даже не ход ферзя, а комплексная комбинация, массовая атака. Великий Космос... Но... Но почему эта дрянь приключилась именно со мной?! Не с кем-то другим, а со мной! Теперь мало того, что я официально мёртв, на меня вешают обвинение в убийстве и статью 574 клеят вдобавок. А как приклеят ко мне, то от неё уже не избавишься - 574 вешается на всю жизнь. Проклятие рода Баскервилей...".

   - Ну наконец-то! - выдохнула Шела, глядя на меня мокрыми и раскрасневшимися глазами. - Задержался же ты с того света, милый, - я уже переживать начала... Как ты там?

   - Да вот, - развёл я руками, - заглянул на чашку чая к Астароту, погостил у Ваала и Кришны, теперь вот размышляю о бренности этого мира и думаю заодно, что теперь я уже далеко не убегу.

   - То есть? - нахмурилась она.

   - Да так, - неопределённо хмыкнул я. - Повесили мне на шею статейку одну...

   - Пятьсот семьдесят четвёртую?

   - А ты откуда знаешь? - удивился я.

   - Оттуда же, откуда и ты: из новостей, - отрезала она и отвернулась, до меня донеслись еле слышные всхлипывания. - Не хотела говорить: думала, что ты не знаешь...

   - Не переживай, малышка, - нежно произнёс я. - выпутаемся. И не такое макраме распутывали.

   - Да не переживаю я за тебя, - сердито засопела она, повернувшись, и я увидел на её прекрасном лице блестящие мокрые слёзы. - Было б за кого переживать! За суперменов и бессмертных не боятся.

   - А в чём тогда дело? - наигранно удивился я.

   - Я ноготь сломала! - заверещала она свирепо. - И пальцы опалила! Плакал мой маникюр за пятьсот кредитов!

   - Что-то случилось? - насторожился я.

   - Случилось, - фыркнула она грозно. - Придурок один в меня въехал - я ему, видите ли, дорогу не уступила. Полез возмущаться, а я как раз ноготь увидела. О Триединый, ну почему покалечить можно только один раз?!

   - Стань хилером, - посоветовал я, глядя, как начинает всё чаще мигать символ безопасности: кто-то настойчиво ломился в мой коммуникатор, вдобавок начинавший всё ярче гореть символ решетки указывал, что облава уже близко, настроенный на мою нейросеть коммуникатор очень чутко реагировал на всё, а потому моментально определился с задачами и стал их выполнять.

   - Киллером? - удивилась Шела.

   - Хилер, - повторил я терпеливо, оглядывая серую мрачноватую пустоту над головой, изредка озаряемую вспышками красноватого и белого света, время от времени пронизываемую ветвистыми ярко-синими молниями - разрядками энергетических полей - и нарушаемую лишь тихим гулом работающих под землёй и высоко над нами механизмов, снабжающих энергией мультиквартирные дома, обеспечивающих их всем подобно корням, питающим могучее древо.

   Забавно, кстати, эти дома выглядят. Нижние этажи, начатые еще столетие тому, выполнены из укреплённого полибетона с каркасом из углеродного волокна; через этажей сто-сто двадцать из каменных коробок вырастают сложные скелеты из "полуразумного" металла, обшитые по краям "живыми" стенами, - этим конструкциям лет семьдесят-восемьдесят - их высота составляет около сотни этажей; над ними же возвышаются ажурные этажи, выполненные по самой последней технологии - из разумного полистарата, в который добавляются при изготовлении жидкие пси-кристаллы, - им всего около десятка лет. Идеально прочные, долговечные, лёгкие, тепло- и энергосберегающие, выдерживающие колоссальные колебания температур, меняющие свой внешний вид, как только заблагорассудится хозяину, экономичные - на создание одной квартиры площадью в сто квадратных метров уходит всего сто килограммов полистарата - они завоевали сердца и кошельки многих. Я сам жил в подобной квартире и был ею очень доволен, единственное, что меня смущало поначалу - стены с готовностью расступались передо мной, когда мне было лениво идти из одной комнаты в другую, словно я был мессией или на худой конец пророком.

   "Урбанистический пейзаж, - подумал, разглядывая сероватую мглу над головой и замечая полусгнившие, полуразвалившиеся остатки автострады, проржавевшие, поросшие мхом балки ажурных мостов, горы мусора, превратившиеся в труху остатки детских площадок и прочая, и прочая... - Как будто ядерный катаклизм случился...".

   - Да, хилер, - пробормотал я задумчиво, и вдруг встрепенулся: будет ещё время поразмышлять о Высоком, глядя сквозь узенькое окошечко камеры и размышляя о том, как это здорово - быть заключённым хроно-тюрьмы, которую из любопытства так рвался посмотреть. - Милая, а ты не могла бы поторопиться, потому что мне кажется, что сегодня слишком много претендентов на короткое и увлекательное свидание со мной?

   - Могла бы, - произнесла Шела, подходя ко мне сзади и обнимая меня.

   От неожиданности я чуть свою голову не проглотил, резко повернулся, увидел смеющиеся глаза своей возлюбленной, получил увесистый поцелуй и вслед за ним мощный щелбан.

   - Одно за героизм, другое за дурость, - пояснила Шела. - Что и куда, сам разберёшься. Итак?..

   - Летим, - я крепко поцеловал её и, и отстранившись, ещё раз взглянул на экран коммуникатора: символ безопасности уже не мигал отчаянно, это значило, что либо брандмауэры выстояли под натиском, либо сдались врагу и упали кверху лапками, однако символ решётки пылал уже совсем ярким огнём, рядом с ним появился новый символ - замок. Если они сойдутся и я за это время не уберусь подальше, то можно заново вспоминать, как правильно ботают по фене. Если меня оставят в живых, разумеется.

   - Куда? - деловито осведомилась она, повернулась к стоящему неподалёку скутеру и пошла к нему, я залюбовался движениями её стройных будто точёных ног и крепких красивых бёдер.

   - Не сверли меня взглядом, - крикнула она, - у меня от этого... спина чешется. Я и так знаю, что ты павиан озабоченный.

   - Гм, - сглотнул я, не слушая, я и без её комментариев знал, что в этом плане недалеко ушёл от самца крупных обезьян, уже успев забыть о погоне, о логике, о встрече с Ольгой да и вообще обо всём на свете, честно говоря.

   - Мы же обговаривали всё, - придя в себя, я поспешил за ней, пряча коммуникатор во внутренний карман рубашки. - Едем на фирму.

   - Там тебя наверняка будут ждать, - Шела посмотрела на меня, а потом взобралась в кабину скутера и уселась на место пассажира.

   - Как раз там меня искать не будут, - возразил я. - Они же не подумают, что я - такой дурак - после всего содеянного поспешу на работу под крылышко начальства. Нет, ну может они так и подумают, но к этому моменту, надеюсь, я успею решить все свои дела.

   - Какие дела? - нахмурилась непонимающе Шела.

   - Деловые, - отмахнулся я и удивлённо воззрился на неё. - А почему ты на пассажирское уселась?

   - А ты думал, я не вижу, как ты кривишься, когда мы от тех стрелков убегали? Так и дала бы в лоб! Садись уж, великий гонщик...

   - Это мы запросто, - обрадовался я, запрыгивая в кресло пилота и проверяя управление - и чего я ругался, не такой уж это и древний шахтный скутер - пробежал пальцами по кнопкам, активируя генератор и запуская голографическое меню старта. - Эт мы, барин, привычные... Не переживай - ты тоже научишься, - оптимистически заявил я. - Просто тут нежность нужна, как в обращении с нашим хрупким мужским телом. Лет через сто само придёт.

   - Что?! - возмущённо завопила Шела, бросаясь ко мне, я чуть надавил на шарик управления, одновременно мысленно прибавляя мощности, - скутер рванул с места, Шелу вдавило в сиденье и перед тем, как закрылся обод лопнувшего при столкновении колпака и возникло защитное герметизирующее поле, успело растрепать ей волосы. Всё, что она мне высказала после этого, я уже слышал - неоригинально. Итак, на фирму! Мы почти на финишной прямой...

Глава 28

   - Где Он?!

   - Его очень тяжело отследить. Мой предшественник позаботился о его защите.

   - Твоя задача её взломать!

   - Это невозможно сделать. Зашита подключена к нейросети. В ней нет обычных пользовательских кодов или алгоритмов, или уровней доступа. Есть только нейротип, личность, с этим он будет работать, с этим нет. Что конкретно использовалось для блокировки: код ДНК, генотип, мем-код, модуляция нейронов - мне неизвестно. Снять блокировку и убрать маскирующие поля я не смогу.

   - Тебе досталась его память! Ты полный личностный слепок и не знаешь того, что знал он?! Ересь!

   - Мой предшественник позаботился об удалении этих данных из памяти. Удалены даже все мало-мальски связанные с Ним воспоминания.

   - Предусмотрительный... Где последователь?

   - Не знаю. Однако перехваченные разговоры дали понять, что их встреча произойдёт здесь.

   - Время? Место?

   - Не названы.

   - Хм... Работай дальше. Мне нужно знать, когда и где это произойдёт.

   - Да, господин мой.

   Шорох удаляющихся шагов...

   - Нет, положительно, Тот был лучше. Достойный противник. Коллега...

  * * *

   - Где бы нам сесть? - подумал я вслух, узнавая до боли знакомые места и аккуратно ведя скутер - после тщательной проверки перед перелётом с Деймоса на Марс и после него, когда нас останавливали транспортные инспектора, я уверовал в очередной раз во все высшие силы, которые вкупе с моим актёрским мастерством и природным обаянием помогли избежать проблем, и теперь мне оставалось только в благодарность всем всевышним аккуратно вести скутер, не нарываясь и не наглея.

   - У центрального входа никак, - Шела печально покрутила головой. - Значит, выбирать надо местечко поукромнее и оттуда уже добираться.

   - Крыша? - предложил я.

   - Банально, - фыркнула Шела. - Чуть что, так все нелегалы лезут именно на крышу будто Карлсоны какие-то. Тем более: ну сядешь ты на крышу, а дальше что? Там один-единственный аварийный люк, который уже Безымянный знает сколько лет не открывался, и даже помещение, в которое он ведёт наглухо завалено всяческой дребеденью.

   - А ты откуда знаешь? - удивился я.

   - А я там пряталась, - безапелляционно заявила она.

   - От кого?! - я чуть не упустил управление.

   - От тебя, - расхохоталась она. - У тебя тогда особо тяжёлый приступ любви ко мне случился, вот я и пряталась.

   - М-да... - я помотал головой. - Неужели всё так плохо?

   - Почему? Нет, всё нормально. Просто моя мамочка учила меня, что заниматься любовью более трёх раз в день - неприлично, а я хорошо воспитана.

   - Весёлая у тебя мама, - пробормотал я себе под нос, перестраиваясь в самую крайнюю полосу движения и сбавляя скорость до скорости ползущей на костылях черепахи. - Где сядем?

   - Я думаю! - огрызнулась Шела.

   - Думай скорее, - тактично посоветовал я, осматриваясь.

   - Общая стоянка не подойдёт, гараж закрыт, соваться к центральному входу глупо, - перечисляла она, напряжённо раздумывая.

   - А почему на общей стоянке нельзя? - удивился я.

   - Мой скутер не имеет цифровой подписи, - быстро пояснила Шела, - а защитные системы стоянки на это быстро отреагируют и поместят нас в стазис-поле до прибытия представителей транспортной инспекции, которым явно понравится твоя рожа. Куда бы нам сесть?..

   Я молчал, соображая.

   Вдруг на панели управления сбоку замигал зелёным цветом огонёк КомЛинка - системы лазерной направленной связи - одновременно с этим прозвучал вибрирующий тонкий писк, мы с Шелой удивлённо воззрились на него.

   - Кому это приспичило? - нерешительно пробормотала она. - Этим типом связи не пользуются уже много лет...

   - Не знаю, - помотал я головой, останавливая скутер и убирая руку с шарика управления.

   Писк повторился, вслед за ним в воздухе справа от моей головы у разбитого колпака спроецировалось и замерцало голографическое изображение головы в плаще с тёмным пятном вместо лица, на котором замелькали слова "Object is not recognized".

   - Твой скутер полон секретов, - пробормотал я, разобравшись в управлении КомЛником и активируя файерволлы. - Вот и лазерную связь с голографической проекцией совместили...

   Убедившись в том, что маскирующие экраны включились, я коснулся пальцем клавиши активации связи, чуть придавил её, не решаясь, потом встряхнулся, мысленно взял себя за шкирку и надавил на клавишу до упора, изображение головы тотчас задёргалось, вместо капюшона появилась кепка, подбородок укоротился, и я с удовольствием уставился на знакомые черты.

   - Защиту поставил? Ага, ещё и маскировку ... Молодец! Я тебя сейчас вижу на своём сканере, поэтому скажу коротко: на стоянку не лезь, в гараж не лезь и даже в парке у нас не пробуй траву притоптать - везде тебя ждёт с распростёртыми объятиями наша улыбающаяся охрана.

   - И где же мне схорониться? - меня распирал смех от быстрой серьёзной речи нашего обычно говорливого пингвинчика.

   - Можешь залететь в душевую, она как раз расположена в торце здания, там где тебя не заметят камеры слежения.

   - То есть? - не понял я.

   - Чего ты не понял? Не знаешь, где душевая? Или где торец здания?

   - Что значит "залететь в душевую"?

   - Через окно, курьер, через окно. Я вижу, ты на шахтном скутере висишь между небом и землёй. Ну так почешись и залетай к нам на огонёк. Только лети быстро - я смогу на твоём маршруте отключить камеры, но всего на секунду и только последовательно. Магнитный ускоритель тебе поможет с нашими стенами справиться.

   - Что прямо так внутрь? - оторопел я. - Целиком?

   - Можешь по частям, - разрешил Кузьма и отключился.

   - Ну и ну, - помотал я головой.

   - Кто это? - полюбопытствовала доселе молчавшая Шела.

   - А ты не знаешь? - удивлению моему не было границ.

   - Если б знала, то не спрашивала бы, наверное, - сердито фыркнула она.

   "Не знать нашего Кузьму?! Да быть такого не может! Она меня разыгрывает? Ну точно разыгрывает! Как можно не знать самого говорливого инженера на свете?! Ну тогда и я тебя разыграю...".

   - Цербер один местный, - бросил я, разглядывая здание фирмы и прикидывая, насколько сумасшедшим было предложение Кузьмы. Учитывая, что вариантов было очень мало, не принимать его во внимание было нельзя. Но как, интересно, подобраться к душевой?! - Он мне в ларст когда-то продулся на крупную сумму, так я вместо денег взял с него торжественную клятву, что после смерти он станет моим верным рабом. Видимо, старается долг вернуть сейчас, при жизни, чтобы потом не отрабатывать.

   - Трепло, - Шела улыбнулась. - А ты, наверное, жульничал как всегда.

   - Ларст - высокоинтеллектуальная игра, - начал я торжественно, - жульничать в ней - значит поставить по удар, под сомнение честь своего оппонента, его мастерство, его... - я помолчал и честно признался: - Просто, если ты дурак и лох, то нечего садиться играть с актёром. Вся наша жизнь крутится вокруг сцены, выпивки, женщин и карт - в этих делах мы фору дадим кому угодно.

   - Какая прелесть, - промурлыкала Шела, - специалист ты мой по бабам...

   Её нежные пальцы коснулись моего плеча, а потом хищно сдавили так, что я аж белого света не взвидел и засипел сквозь мгновенно проступившие слёзы.

   - Ты думаешь, я поверю, что ты спал один, когда меня дома не было?! - прошипела она ангельским голоском, за которым слышались грозовой рёв и рокот приближающихся молний.

   - Можешь не верить, но так оно и было, - прохрипел я, с трудом борясь с болью - плечо горело диким огнём, пальцы Шелы будто выдавливали из него соки. - Я правду говорю!

   - Ладно, пока поверю, - Шела убрала руку, и я с облегчением вздохнул - ну и горазда же она драться! - Ты только поумерь своё хвастовство.

   - Это вовсе не хвастовство, - возразил я, - а расхожая истина. Ладно, буду отныне сам себя ругать.

   - Поехали, - посоветовала она, не обращая внимания на мои жалкие потуги пошутить - видать, здорово рассердилась, обычно она на мою бренную плоть покушается в иной обстановке.

   - Куда? - ляпнул я.

   - Как посоветовал тебе твой... "цербер". Давай уже! Долго мы тут висеть будем?

   - Ну ладно, - пожал я плечами, положил руку на шарик управления и со старта дал половину мощности.

   Скутер скакнул вперёд как необъезженный конь, промчался мимо двух недовольно загудевших флаеров, нырнул вниз и понёсся на полной скорости, которую я выдавал постепенно, ориентируясь по памяти и вспоминая, в каких именно укромных уголках Старик когда-то разместил наружные камеры.

   - Давно пора, - раздался в выключенном КомЛинке голос Кузьмы. Он что, волшебник, что ли?! - Смотри, я буду последовательно отключать камеры на твоём пути. Промежуток времени - всего полсекунды, больше, увы, никак - заметят. Жмись к стенам и к земле, тогда окажешься практически в "мёртвом" секторе обзора. Понял? Да и ещё! Как освободишься, заскочи ко мне. Окей?

   - Ага, - кивнул я, и КомЛинк тут же зашипел, Шела удивлённо вскрикнула, я краем глаза увидел, как из-под панели управления потянуло слабым дымком, но он тут же развеялся, и на экране мониторинга за техническим состоянием скутера замигало тревожное сообщение "КомЛинк неисправен!".

   - Ничего себе! - вырвалось у меня - Великий Космос, Кузьма нашёл идеальный способ защитить нас от отслеживания разговоров. Хотя и вещь испортил...

   - Не думала, что у нас служат настолько продвинутые... "церберы", - удивилась Шела. - Скотина он всё-таки, испортил мне связь. Надо будет руку ему сломать за это.

   - Шела! - воскликнул я.

   - Я аккуратно и всего один раз, - поспешила добавить она.

   - Я не об этом! Держись!

   И одним резким движением я бросил скутер прямо на стену здания фирмы. Шела за моей спиной взвизгнула, я и сам бы с удовольствием зажмурился, но... нельзя. Движение пальцем, шарик послушно повернулся, скутер резко вильнул в сторону, едва не разбившись об угол здания, и понёсся вдоль стены, обжигая её разрядами молний из гравитатора. Ещё один угол! Ах, зараза, забыл я о нём! Камера на углу, укрытая за декоративной головой химеры, мигнула и погасла на мгновение, за это мгновение я круто ушёл в сторону, скутер пронёсся в полуметре от настежь распахнутого окна, подняв хаос в кабинете, затем развернулся и резко замер. Не ожидавшая экстренного торможения Шела с писком стукнулась грудью о моё сиденье. Вот камера, преграждавшая мне путь, мигнула и погасла, я отдал мысленный приказ, гравитатор взвыл, скутер метнулся вперёд, срываясь с места, меня вдавило в сиденье, а сзади раздался вопль и упало что-то тяжёлое.

   - Ты жива? - крикнул я встревоженно.

   - Будь проклят тот день, когда я пустила тебя за пульт! - простонало сзади, я удовлетворённо кивнул и двинул пальцы влево.

   Скутер резко вильнул влево, огибая очередной угол и следующую за ним балюстраду, прижавшись к земле, я пустил его под небольшим мостком, нырнул в выложенное марсианской плиткой декоративное сейсмозащитное углубление, опоясывавшее здание фирмы полукольцом, и понёсся по нему, вспомнив, что аккурат над серединой этого полукольца находились на третьем этаже душевые комнаты. План Кузьмы казался мне всё более разумным. Да и, признаться, с шумом, с грохотом и эффектно появляться я всегда любил.

   Вроде бы здесь... Наверх. Надавив на шарик управления и двинув его в сторону, я поставил скутер почти вертикально, одновременно прибавляя мощности, и мы свечой взмыли вверх, обломив по пути декоративный выступ на втором этаже. Сзади пискнула и забарахталась Шела, в очередной раз потерявшая равновесие после моих диких виражей, выполнять которые даже каскадёр бы не рискнул.

   Нужный этаж появился как всегда неожиданно, едва не пропустив его, я вильнул в сторону, ныряя между гигантскими кожухами трубопроводов, выходящих из стены здания и уходящих вглубь Марса, развернулся, резко останавливая скутер, и замер так, прицелившись иглами магнитного ускорителя на стену здания, за окнами которой смутно угадывалась душевая.

   - Как включается ускоритель? - крикнул я, не оборачиваясь.

   - Слева от тебя рукоять управления шахтным лазером. Двойное нажатие на красный символ включает магнитный ускоритель, - прозвучало глухое из-под обвалившихся коробок - больших и не очень - с неизвестно чем. - Я тебя потом точно убью!

   - Ты разоришься на моих похоронах, любовь моя, - отозвался я весело, выравнивая скутер и направляя целеуказатель на стену здания.

   Рукоять управления сама скакнула мне в ладонь, положив на неё руку, я ещё раз прицелился, после чего один раз нажал на символ - на стену спроецировался треугольник, в центре которого засверкала точка, иглы ускорителя загудели, накаляясь, - затем нажал повторно. И в тот же миг скутер тряхнуло как от удара волны, я едва удержал управление, мир вокруг закружился, завертелся, и тут стена напротив меня брызнула фонтаном обломков. Предназначенный для раскалывания астероидной породы, которая была многократно прочнее наших стен, пусть и построенных старыми специалистами, магнитный ускоритель превратил гигантский кусок стены в месиво из раздробленного камня, которое с ужасающей силой ударило внутрь, превратив чистую и ухоженную душевую в поле битвы, по которому день и ночь скакала конница Мамая. Теперь мне было понятно, почему в своей квартире я его работу счёл за грохотание пулемёта - даже полистарат не устоял перед разрушительной мощью и разлетелся на куски, которые и изрешетили наёмников.

   - Ничего себе, - раздалось сзади каркающее. - Тотально...

   - Ага, - согласился я, разглядывая погром, который учинил. - Вот именно.

   - Ну, - бодро подытожила выбравшаяся из-под коробок Шела, - чего стоим, кого ждём? Давай внутрь.

   - Это моя любимая фраза, - буркнул я уязвлённо и зафыркал, когда Шела, прикусив игриво зубами мою правую мочку уха, потянула её. Это может быть и приятно, но уши как у слона мне не нужны.

   - Ты еще не понял, милый? Всё твоё - отныне теперь моё, все твои мысли - мои мысли. Все твои дела - мои дела, - зловещим тоном произнесла она и внезапно звонко рассмеялась.

   - Я подумаю и лет через двести дам тебе ответ, - заявил я, аккуратно влетая внутрь душевой и сажая скутер на захрустевшие осколки.

   - Какой ответ? - опешила Шела, её рука замерла на спинке кресла.

   - Согласен я на тебе жениться или нет, - улыбнулся я, спрыгивая на пол и подавая ей руку.

   - А кто тебя спрашивать будет? - отмахнулась она и сиганула прямо мне в объятия, подхватив её на руки, я нежно поцеловал её и поставил на пол. - Ткну стволом "конвертера" в рёбра на церемонии и скажешь "Согласен" как миленький. Я не допущу, чтобы какая-то другая баба была с тобой счастлива. Или мой, или ничей! - жарко прошептала она и впилась поцелуем мне в губы.

   - Ну всё: побаловались и хватит, - решила она через минуту и с явной неохотой и нежеланием оторвалась от меня и отошла, задыхаясь. - Ты говорил, что тебе какие-то дела надо решить, у меня тут тоже есть кому пару вопросов задать. Так что иди решай свои дела, а я пока сбегаю вниз, там мне должны были кое-что подготовить и показать. Ну что, идём?

   - Шела, - я придержал эту торопыгу за локоть, развернул е и посмотрел ей в глаза, - если меня заберут в СБФ или я вообще не смогу сегодня отсюда уйти, то ты...

   - Не драматизируй и не приказывай мне, - спокойно ответила она. - Я не знаю, что за дела ты собрался решать - это твоё дело - но после этого мы с тобой встретимся и поедем в Главное управление СБФ. Там ты им сдашься и потребуешь дополнительного расследования - имеешь на это полное право, как плательщик налога на безопасность общества. Если ты не виновен, и расследование это подтвердит, то всё будет прекрасно. Другого варианта существовать не может, потому что ты ни в чём не виновен. Ты слишком мягкий и плюшевый, чтобы быть серийным убийцей... У тебя на руках все козыри, так что иди делай свои дела поскорее - не хочу я сегодня долго тут находиться.

   - Слушаюсь, босс, - улыбнулся я, она в ответ быстро поцеловала меня в щёку, помахала рукой и мелькнула в дверном проёме, а я остался стоять на груде обломков, соображая, как быть дальше. Только сейчас до меня дошло, что мой план попросту ведёт меня в никуда: прибыть на фирму, пробраться мимо внутренней охраны, добраться до логова Старика - а дальше что? Задушить его и сдаться? После этого, считай, жизнь закончилась: СБФ умеет её круто менять. Великий Космос, зачем я прибыл сюда? Надо было валить ближайшим рейсом на Землю и там, где много-много диких обезьян, строить бунгало на берегу моря, жить, есть бананы с кокосами и строить песчаные замки. Меня сюда привело обещание помочь Ольге. Чёрт, неужто так и есть? Ради одного-единственного обещания одной-единственной женщине, хотя я и нарушал многие и бросал многих, я оказался способен поставить на всей остальной части своей жизни большой крест? Как меня угораздило? Но... Слово дал. Теперь крепись, очкарик. Предстоит в очередной раз изобрести шедевр из ничего. Сложно? Нет. Привычно...

   Постояв ещё полминуты, я тяжело вздохнул и, решившись, направился к дверям душевой. К Кузьме потом зайдём, сначала - Старик, помощь Ольге, всё остальное потом. Мне нужно поговорить с Ольгой. Нужно найти её... Или дождаться момента, когда она сама найдёт меня. Двери уже близко...

   - Андрей? - раздался удивлённый бас над моей головой. - Что ты тут делаешь?

   Я поднял взгляд, увидел до боли знакомое лицо Филина - одного из наших курьеров, парня ростом почти два с половиной метра с мозгами семилетнего ребёнка (как его взяли к нам работать, ума не приложу!) - секунду напрягал память, пытаясь вспомнить, что он умеет, потом, устав думать, ударил указательным пальцем ему между ключиц. Филин вздрогнул от неожиданности, отступил на шаг, держась за горло, потом обмяк и мешком свалился на пол, раскидав во весь коридор свои длинные костистые ноги и руки, через пару секунд я услышал его волшебный храп.

   "Разлёгся тут, - мрачно подумал я, перешагивая через него и направляясь в сторону тренировочного зала, прикидывая возможный маршрут, так чтобы меня не засекли камеры слежения, заботливо установленные Капитошкиным повсюду, мрачнея всё сильнее - по всему выходило, что для того чтобы пробраться незамеченным, мне нужно было превратиться в таракана или научиться проходить сквозь стены. Поняв это, я остановился и, прислонившись к стене, начал размышлять.

   - О чём задумался, герой? - раздался вдруг тихий голос из пустоты прямо передо мной.

   Я вздрогнул, возвращаясь к реальности, повертел головой, не видя никого, а затем закрыл глаза, сосредоточился и втянул ноздрями воздух - нос тут же подсказал мне, что в шаге от меня стоит молодая женщина, красивая, напуганная слегка, слегка в возбуждении, уровень гормонов играет, намерения могут измениться в любую секунду.

   - Да вот всё жду, когда ты явишься на свидание, - нашёлся я, не открывая глаз, протянул руку туда, куда подсказали мне запахи, и погладил нежные шелковистые искрящиеся волосы, Ольга довольно замурлыкала в ответ, настороженность сменилась мешаниной чувств: желанием, опасением, тоской, симпатией и ещё чем-то, чем-то глубоко личным и интимным.

   - И ведь я почти не опоздала, - сообщила она, деактивируя "Амальгаму" и появляясь будто из ничего. Я поморгал и открыл лаза, щурясь от яркого света ламп.

   - Ты совсем не опоздала, - кивнул я, обнимая её и прижимая к груди на короткое в три удара сердца время, но мне этого хватило - Великий Космос, что со мной происходит?! Шела, Ольга... Что за любовный треугольник?

   - Каков план? - спросил я, отрываясь от неё и отходя к стене.

   - Надевай это, - она передала мне второй преобразователь, висевший на левой руке, - и пошли.

   - И всё? - удивился я.

   - А чего ты хотел? - она непонимающе воззрилась на меня. - Отряда космодесанта с горнистом во главе? Всё должно пройти тихо. А с ними, - она кивнула на преобразователи, - нас никто не заметит.

   - Со мной связался Кузьма, - ляпнул я вдруг.

   - Кто? - насторожилась Ольга. - Кузьма? Ах... Кузьма... Ясно. И что он хотел?

   - Чтобы я обязательно к нему зашёл, когда окажусь внутри, - сообщил я, уже жалея, что рассказал.

   - Раз обязательно, значит зайдёшь, - подытожила Ольга. - Но только после того, как закончим своё дело. Ты ещё не передумал, надеюсь?

   - Нет, - покачал я головой, с удивлением понимая, что действительно не передумал.

   - Тогда идём, - Ольга коснулась указательным пальцем символа на корпусе преобразователя и медленно растаяла в воздухе.

   Восхитившись, я нацепил преобразователь себе на левую руку, закрепив на бицепсе, и коснулся того же символа у себя. В ту же секунду мир вокруг меня изменился, подёрнувшись как будто пеленой, сквозь которую видно было неплохо, но вот очертания предметов чуть расплывались и колыхались как в тумане.

   - Эти преобразователи - самая последняя разработка, - раздался шёпот Ольги у самого моего уха, - они оснащены особыми пси-кристаллами, которые контактируют с определёнными зонами в лобных и затылочных долях головного мозга, благодаря чему ты можешь видеть и некоторым образом чувствовать окружающую тебя обстановку. Восприятию становится доступен совершенно иной спектр и излучения определённой мощности и частоты, на одной из которых работают данные преобразователи, поэтому ты, - она вдруг встала передо мной, - можешь меня видеть. Как и я тебя.

   Я кивнул, глядя на чуть колышущийся и подрагивающий силуэт насыщенного тёмно-жёлтого пополам с золотисто-коричневым цвета, ярко выделяющийся на фоне белёсоватой дымки, заполонившей всё пространство вокруг меня, потом подумал немного и разочарованно вздохнул:

   - А почему нельзя видеть в обычном спектре?

   - Это был недостаток всех "Амальгам", который не могли изменить, как ни бились, - с виноватыми интонациями в голосе сообщила Ольга. - Преобразуя световые потоки вокруг объекта, делая его невидимым, они не давали возможности воспринимать окружающее его пространство никакими чувствами, оно словно не существовало для него. Поэтому в срочном порядке стали разрабатывать улучшения для тактических шлемов, которые сканировали окружающую обстановку и передавали её в мозг человека. Впоследствии догадались имплантируемые пси-кристаллы устанавливать в эти преобразователи и вот... - она легонько поводила рукой у меня перед глазами, - они перед тобой. Самая последняя модификация.

   - Понятно, - кивнул я, заинтригованный новенькой услышанной тайной, о которой раньше и не подозревал. - А мы не потеряемся?

   - Не потеряемся, - силуэт Ольги заколыхался, видимо, она попыталась сдержать хихиканье: в самом деле, как может здоровый взрослый мужик потеряться в том месте, которое он знает как свои три извилины? Но... она ведь не знает меня. А я ещё и не то могу... - Но если вдруг Земля провалится в Дальний Космос и мы с тобой потеряем друг друга, то переключись в альтернативный режим, вот здесь, - показала она на один из символов почти невидимого преобразователя. - Этот режим задействует поиск парного преобразователя, если они идентичны и синхронизированы. Наши полностью идентичны, поэтому ты легко отыщешь меня, если возникнет такая необходимость.

   - Ясно, - я зевнул - свои заумные и долгие рассуждения я и слушать, и высказывать любил, а вот чужие претензии на мою монополию в этом вызывали у меня тоску. - Идём?

   - Идём, - силуэт отплыл в сторону, потом плавно устремился вперёд. - Придётся прогуляться, потому что любой прыжок в хроно-камере собьёт все настройки и мы снова станем видимыми.

   - Здесь недалеко, - я попытался разглядеть ступеньки у себя под ногами, не различил их сквозь колыхающуюся пелену и едва не грохнулся. Великий Космос, да как наёмники умудряются видеть в них?! Да ещё и стрелять без промаха! Потом я вспомнил слова Ольги о наличии у них тактических улучшений к шлемам и загрустил.

   - Я не об этом беспокоюсь, - Ольга придержала меня за руку - её сильная хватка напомнила мне о Шеле, и я пощупал плечо - вот сдавила, так сдавила, до сих пор побаливает. - Много людей, много контактов, которые нас не видят. Придётся уворачиваться. Тебя готовили к стелс-режиму?

   - Разумеется, - мрачно произнёс я, внутренне содрогаясь от одних только воспоминаний о нём.

   - А пользоваться им уже приходилось?

   - Приходилось, - буркнул я, с омерзением вспоминая те несколько часов, проведённые вместе с экстренной группой в засаде на одного маньяка, который развлекался тем, что убивал курьеров, доставлявших ему информацию. Его охранял взвод наёмников с термолокаторами и эхорадарами, улавливающими даже малейший звук за десяток метров. Практически полная остановка сердца, остановка большей части биологических процессов, функционирование только за счёт генетически модифицированной системы питания жизненно важных органов, несколько часов выжидания... А потом резкая атака! И едва не лопающиеся от перенапряжения сосуды.

   Кошмар... Я передёрнулся, как наяву увидев перед собой белые лица своих напарников из экстренной группы. Неужели сейчас придётся опять?.. Опять?

   - Вряд ли, - Ольга как будто прочитала мои мысли. - Но всё возможно. И не кривись так - мне от этого смеяться хочется.

   - Ладно, - я скорчил самую кривую рожу и услышал её короткий смешок. - Лирику в сторону. Мне ещё к Кузьме надо зачем-то наведаться, так что давай поспешим.

   - Начинай задерживать дыхание, - пробормотала Ольга вдруг, замедляя шаг, - впереди несколько человек. Идут к нам навстречу. Быстро идут...

   - Кто именно? - шепнул я, сосредоточиваясь и восстанавливая полный мысленный контроль над органами. Прощупав внутренним зрением организм, я со вздохом послал мысленный приказ и ощутил, как рядом с сердцем потяжелело и потеплело - чип реверсивной системы питания органов активировался и был готов к работе, можно было замедлять биение сердца и прекращать дыхание. Будь оно всё проклято - мерзкие ощущения уже начинали терзать мою нежную психику.

   - Кажется, Чуднов со своими, - неуверенно шепнула Ольга, прижимаясь ко мне. - Идут слишком быстро...

   - Идут выяснять, что случилось в душевой, - догадался я. - Осторожнее, у группы Чуднова всегда полный комплект локаторов. Прижмись к стене, замри и не дыши. И даже не моргай.

   - Да уж понятно, - прошептала она одними губами, вжимаясь в стену и закрывая глаза.

   Я довольно кивнул, бесшумно разбежался, взбежал по стене и прилип к потолку, цепляясь за малейшие выступы и трещины, где и завис, выжидая; сердце, от перегрузки взыгравшее, быстро успокаивалось, замедляя ритм; кровь, шумевшая в ушах, потекла медленной неспешной рекой; я ощутил подкрадывающуюся тошноту и слабость - тело стремительно теряло температуру - появилась вялость и дрожь в пальцах; я начал засыпать, и тут вдруг в груди кольнуло, да с такой силой, что я незлым тихим словом помянул Триединого - чип заработал, принимая на себя часть функций сердца: дыхание прекратилось - лёгкие работали сами на себя, кровь принудительно обогащалась кислородом и колониями наноботов, которые делали её то тяжёлой, то лёгкой, меняли полярность, из-за чего она и без качающей мышцы продолжала неспешно течь по организму, снабжая жизненно важные органы, питая их... Невидимый... А теперь ещё и абсолютно неслышимый. Я улыбнулся, перебарывая тошноту, подкатывающую к горлу, - побочный эффект, что поделаешь. Нашему капризному организму не нравятся ни темпоральные преобразования, ни вот такие выкрутасы...

   Чуднов со своими приблизился и встал прямо под нами, я навострил уши, сканируя обстановку, услышал поскрипывание комбинезонов из полимера с углеволокном - бойцы крутили головами, переминались и, судя по запахам, явно были недовольны - потом раздался характерный писк терморадара, я напрягся, но тут же услышал, как Чуднов засопел сердито - терморадар явно врал или показывал одно большое яркое пятно как раз на том месте, где стояли его ребята.

   - Почему именно здесь? - пробормотал один из бойцов.

   - А где по-твоему они ещё пройдут? Здесь пройти больше негде, - ответил второй.

   - Это ты так думаешь, - раздался третий голос. - На самом деле из душевой существует как минимум три выхода. Сколько их на самом деле, один Триединый знает.

   Я мысленно покивал, соглашаясь. В своё время несколько чудаков с помощью восстановленного строительного робота умудрились проделать лаз из душевой наружу, замаскировав его унитазом, и преспокойно смывались через него, когда им хотелось. Потом бдительное начальство раскусило их шалости и пустило по лазу волну отходов, после чего приунывшие и дурно пахнущие чудаки приутихли. Но ненадолго...

   - У меня сигнал на радаре! - сообщил вдруг кто-то, и я моментально насторожился, умоляя, чтобы только нас не заметили. Только драки с Чудновым мне ещё не хватало!

   - Человек. Неподвижен. Место нахождения - выход из душевой, - отбарабанил торопливо кто-то, видать, молодой ещё совсем, рвение в послушание не успело перерасти.

   - Неподвижен? - Чуднов заинтересовался. - Кто?

   - Судя по очертаниям тела - мужчина. Лежит неподвижно. Даю контрастный запрос....

   - Погоди, - бывший капитан особых частей СБФ остановил торопыгу. - Это не наш клиент, так что не мельтеши. Группа, слушай мой приказ: включить сканеры пространства, разбиться на тройки и двойки, осмотреть и проанализировать всё, докладывать мне даже о малейшей тени - подозреваю, что они в "Амальгамах"... Вперёд!

   Сканеры пространства... Зараза! Я стиснул зубы, не давая воли слабости, съедавшей мои силы постепенно, заставляя себя держаться практически за воздух, а пальцы ныли и горели огнём, не сдаваясь и не поддаваясь подающей блеющий робкий голос панике. Сканеры пространства... Поглоти их Бездна, эти штуки не обманешь даже с помощью "Амальгамы", всё равно отыщут.

   Подо мной раздался тихий шорох, группа, разбившись по парам, начала доставать приборы и активировать их, я как только мог быстро перебирал в уме все возможные варианты и упорно возвращался к одному, который был мне доступен - драка. Внезапное нападение сверху. Но ребята Чуднова не новички, я смогу справиться с двумя-тремя, а остальные за это время придут в себя и начнётся форменная свалка, а тогда они меня попросту повяжут. Как же быть?! Что же делать?! Я лихорадочно думал, уже чувствуя, что начинаю скользить, однако ничего толкового придумать не мог.

   И в этот момент требовательно замурлыкал мой коммуникатор - Шела соскучилась и жаждала общения. Внутри меня всё обмерло, шорох подо мной резко прекратился, я выругался так длинно, как только мог, повернул голову, прикидывая, и успел увидеть впоследний момент, как от стены на бойцов прыгнула Ольга. Её реакция была сверхчеловеческой, а сила так и вовсе неизмеримой, двое бойцов отлетели к стенам, ударились головами и затихли, ещё троих она расшвыряла как младенцев, и в этот момент на неё бросился сам Чуднов. Я видел бывшего капитана в действии и знал, что произойдёт сейчас, поэтому, оторвавшись от потолка, мягко приземлился, вскочил и собрался бить коротко и мощно, и... успел увидеть, как Чуднов катится по полу, сжимая одну руку, неестественно вывернутую, другой, а Ольга разворачивается к остальным.

   - Стой, - шепнула она, проскальзывая мимо меня в лёгком изящном пируэте и выхватывая мой коммуникатор из кармана. - К Старику пойдёшь один, я уведу их подальше. Дождись меня там.

   И в этот момент она сделала то, чего я никак не мог ожидать: хрупкая изящная женщина одной рукой перехватила летящий в неё плоский десантный нож, развернула и не сбавляя скорости ударила рукоятью в горло хозяина. Второго она попросту смела, метким жестоким ударом костяшками пальцев в горло швырнув его на метр назад и практически обездвижив.

   "Иди", - шепнули её губы, когда она на мгновение повернулась ко мне, перед тем, как скрыться в коридоре, ведущем обратно в душевые.

   Оставшиеся бойцы, оправившись от изумления, поспешили за ней, прохромал и Чуднов, стискивая зубы от боли в сломанной руке. Я встрепенулся, осмотрелся и помчался наверх, мысленным приказом отключая чип и с жадностью и наслаждением вдыхая глоток воздуха, которого так требовали мои лёгкие. Встретимся у кабинета Старика, если я правильно её понял...

   Ну, хорошо. Буду ждать тебя там, Оля!

  * * *

   - Что группа Чуднова?

   - Они справились, господин.

   - Прекрасно. Какие-либо сведения ещё имеются?

   - Нет, мой господин. Всё под контролем и пока не отклоняется от запланированного.

   - Не люблю сюрпризов в самом конце.

   - Их и не будет, господин. Всё точно рассчитано, всё идёт в полном соответствии с планом.

   - Не всё раб. Есть ещё кто-то - я это нутром чую. Найти бы его... Или её. Ты выяснил, кто вышел с ним на связь?

   - Нет, господин. Канал был зашифрован модифицирующимся кодом с алгоритмом "Хамелеон". Его почти невозможно вскрыть, не имея аналогичного ключа. На его дешифровку у меня могут уйти годы, господин.

   - Я знаю этот алгоритм. Ты уверен, что это именно он?

   - Да, господин.

   - Вот значит кто у меня под боком пригрелся... Ещё один коллега. Ну что ж... Я дам тебе ключ, а ты мне укажешь точное место и скорректируешь его по темпоральной вариантности. Ты понял меня, раб?

   - Да, мой господин. Я сделаю всё, что вы прикажете.

   - Тогда приступай к следующему этапу.

   Шорох удаляющихся шагов... И глухое бормотание среди молчащих стен:

   - Кто же ты, мой незримый враг? Как ты скрываешься, что даже я не могу тебя отыскать? Ты - явно не этот сопливый глупец, что ищёт смерти, надеясь сразиться со мной. Ты - явно не потерявшая голову от отчаяния когда-то разумная девчонка. Но кто же ты?..

  * * *

   Итак, вот он - момент истины. Наконец-то настал...

   Прикрытый маскирующим полем "Амальгамы" я стоял в уголке возле стены и смотрел на кабинет, возле которого стоял не одну сотню раз, ожидая то премии, то нового выговора, то надеясь на очередной отгул, то ожидая разрешения на очередной допуск к механизмам Грина, в которых я так любил ковыряться... Ностальгия. Позади оставались коридоры и посты охраны, в двадцати метрах от меня за поворотом остался скучать цербер, коммуникатором которого я постоянно пользовался, чтобы свой лишний раз не утруждать, впереди был небольшой коридор с одной-единственной дверью по левую сторону, а внутри меня гнездился клубок из эмоций и противоречий, который терзал меня и не давал решиться. Подумать только - кровопийца, склочник, мерзкое вечно слюнявое существо, роняющее мысль в час по чайной ложке, с трудом разбирающееся даже в простейших вещах, ненавистник всяческих свобод, старый плешивый бабуин... и эту мировую язву мне трудно убрать?! Кто бы мог подумать.

   Минуту назад со мной связалась Ольга. Её голос в моём сознании раздавался без каких-либо колебаний, без надрывов, она совершенно буднично сообщила мне, что Чуднов загнал её в душевую и воспользовался оглушающими гранатами, поэтому ей пришлось положить весь его отряд, а самого бывшего капитана вышвырнуть наружу - в технологический коллектор. Я тогда похолодел от её спокойствия и хладнокровного тона, а Ольга уже поспешила заявить, что скоро будет рядом, велела не соваться к Старику самому, а тихо-смирно стоять в углу и изображать невидимую статую. От растерянности я даже не знал, что ответить: спросить ли, зачем понадобилось губить ребят, или чего это вдруг она решила командовать столь откровенно. Я выбрал третье - решил спросить про Шелу, однако Ольга лишь холодно ответила, что коммуникатор неисправен после взрыва импульсной гранаты, а пси-связью, как я хорошо помнил, Шела не особо любила пользоваться. Хоть бы только не обиделась, сейчас у меня уже не будет столько средств на её задабривание.

   Велела ждать... Я сердито фыркнул, вспоминая её чуть ли не приказной тон, её непримиримые интонации, её как будто ледяной голос, и тут вдруг... адреналин взыграл во мне со страшной силой, кровь взбурлила, вскипела, огненной рекой пронеслась по жилам, прогоняя вялость и нерешительность. Я понял, что пора. И не желая более откладывать дела ещё подальше, сделал шаг вперёд. Потом ещё один. И ещё... А дальше всё стало проще.

   Мышцы заскрипели как толстые канаты, взбухшие, крупные, потяжелевшие от притока крови, нервы зазвенели как струны, когда я потянул на себя дверь... и чудом успел отскочить в сторону, спасаясь от сокрушительного удара в лоб. Из кабинета выскочила Элана, вся взъерошенная, сердитая, похожая на рассерженную сову, такая милая и прекрасная, яростно пнула дверь ногой, прокричала на весь коридор кое-что очень оскорбительное и умчалась по лестнице. Переведя дух, я стремительной змеёй юркнул в закрывающуюся дверь и встал возле неё, глядя на внезапно ставшую вдруг крупной и массивной фигуру Старика. Бездна его поглоти, она даже, кажется, стал выше ростом! Или просто перестал сутулиться? Я бегло пробежал по его фигуре внимательным взглядом, с изумлением отмечая то, чего никогда не замечал.

   - Привет, Преображенский, - глубоким мощным голосом произнёс Капитошкин, глядя прямо на меня, привстав из-за стола и уперевшись кулаками в него. - Можешь убрать эту дрянную пародию на "Амальгаму" - я тебя всё равно вижу. А где же твоя вторая половинка?

   Не говоря ни слова, я коснулся указательным пальцем браслета, деактивируя преобразователь, мир моментально обрёл все краски, заиграл своими обычными цветами, исчезла эта проклятая белёсая дымка, которая уже успела мне осточертеть, всё обрело чёткость, ясность, и я с огромной радостью приветствовал обычную картину и сделал маленький шажок к столу, отодвигая в сторону кресло.

   - Пришёл спрятаться под юбку? - ухмыльнулся Капитошкин, выходя из-за стола. - Не понравилось, что следственная комиссия вынесла убийственный для тебя вердикт? Давно пора было, Преображенский, - он хищно оскалился, показывая ровные крепкие зубы. - Вот уж не думал, не гадал, что приютил у себя под боком убийцу. Змею подколодную... Приблуду с неизвестным прошлым...

   Он стоял слишком близко. И я решился. Тем более, что его слова показались мне намерением потянуть время - я знал, что у Старика даже в кабинете находится скрытая камера, вот только не знал, где.

   Моя рука стремительной молнией метнулась вперёд, пальцы сомкнулись на шее Капитошкина. Я сдавил изо всех сил, ожидая услышать хрип, но...

   Под пальцами как будто оказался металл.

   - Бунтовать надумал?! - прогремел Старик, его лицо чуть покраснело, хотя я и прилагал немыслимые усилия. - Щенок!

   Одной рукой он схватил меня за запястье и сдавил с такой силой, что я едва не потерял сознание от боли, а второй нанёс молниеносный и жестокий удар в лицо. Мою голову мотнуло назад, мне показалось, что она сейчас оторвётся, в ушах зазвенело, я почти оглох, и тут Старик резко рванул мою руку в сторону, выворачивая её. Пальцы разжались сами собой, я ощутил, как трещат в страшных тисках мои косточки, меня рвануло вперёд, и в этот момент меня как будто лягнул в живот подкованный слон. Дыхание со всхлипом вырвалось из груди, кости затрещали, когда Старик рванул меня в другую сторону, а затем швырнул, повисшего как тряпку на его кулаке, через весь кабинет. Я с грохотом обрушился на стол, стоявший в углу, смёл с него всё, прокатившись по его поверхности, и упал на пол, корчась от немилосердной боли во всём теле.

   "Великий Космос..." - только и смог подумать я, переживая происходящее, а потом инстинкты взяли верх. Мозг без моего участия отдал команды, задействуя все системы организма, активируя мою суб-личность, чип внутри меня перешёл в режим взаимодействия с главной системой жизнеобеспечения и полностью перешёл под контроль моего альтер-эго - этой удивительной полуличности, которую в качестве неприкосновенного запаса создавали всем курьерам психологи во время тренировок. Для берсерков это была аналогия полностью контролируемой кровавой ярости. Для нас... Для нас это был резерв, после которого уже не было ничего. О Триединый, неужто Старик настолько опасен, что инстинкты пошли на последний козырь?! Впрочем, судя по тому, что только что произошло, кажется, да.

   - Ты всерьёз думал, что можешь меня убить? - донёсся до меня звучный бас. - Да ещё и таким пошлым способом?

   Скрип шагов возвестил о том, что Старик решил подойти поближе.

   - Лучше бы позаботился об этой своей подружке, - до меня донёсся шорох убираемого с дороги кресла, - которая так просто тебя кинула, Преображенский.

   "Это он про Ольгу?!" - я спешно восстанавливал и наращивал кровообращение, накапливая его и заряд психической энергии для сокрушительного удара, одновременно укрепляя мышцы.

   - Чего ж она тебя одного-то оставила после всего, что натворила? - заскрипел отодвигаемый стол, и я напрягся, готовясь. - Убила Самсонова, чтобы изъять компромат, потом ты её спугнул, и она наслала на тебя отряд наёмников, чтобы замести следы. От них ты сбежал, и она решила бросить тебя ещё раз, - стол скрипнул в последний раз и на меня упали лучики света, которые тут же закрыла тень Старика.

   - Кончай валяться, Преображенский! - гаркнул он, наклоняясь. - Вставай, кому сказал!

   И я вскочил. Одним быстрым слитным движением. Прямо возле моих глаз мелькнуло бешеное лицо Капитошкниа, его дергающиеся от ярости губы, он начал поднимать руку, но я был быстрее, многократно быстрее. Кровь волной ударила в руку, пальцы, сложенные щёпотью, стали крепче ратана, я ощутил горячее, почти раскалённое на их кончиках и в тот же миг ударил.

   И опоздал.

   И тут же нанёс ещё один смертельный удар левой рукой - костяшками пальцев в висок.

   И снова опоздал.

   Будто издеваясь, злорадно посмеиваясь, Капитошкин развёл мои руки в стороны, ломая моё сопротивление, и вдруг со страшной силой ударил головой. Нос хрустнул, только-только остановленная кровь после предыдущего удара полилась мне на глаза, я яростно заморгал и услышал его мерзкое хихиканье, а потом...

   А потом я едва не захлебнулся криком, когда его жесточайший пинок пришёлся мне в коленную чашечку, едва не продавливая её в обратную сторону. Нога сразу же перестала слушаться, я едва не упал и повис на его руках, беспомощный и безвольный.

   - Удивительный образец слабака, - пробормотал Капитошкин, легко поднимая меня вверх. - Столько средств в тебя вложено, а ты даже не можешь справиться с хрупким старым беззащитным человеком.

   "Хрупким?! Беззащитным?! Ах, ты ж мразь!..".

   Ярость взбурлила во мне, кровь хлестнула рекой, чип стегнул электрическим импульсом по спинному мозгу, я зарычал и изо всех сил ударил коленом здоровой ноги, метя в грудь. Крик Капитошкина едва не оглушил меня, а затем он с силой швырнул меня как безвольную куклу на пол кабинета. Больше всего мне хотелось сейчас не потерять сознание, ибо это означало верную смерть... Больше всего мне хотелось избавиться от боли в покалеченном колене, которая как раскалённый гвоздь терзала меня изнутри... Ну почему я забыл зайти за активатором?! Ведь был же рядом! Дверь открой да возьми! Что же случилось такое, что я напрочь забыл об этом?! Почему?!

   Ответом мне стало вспыхнувшее радужное сияние, заполонившее весь мир вокруг.

   Я мягко опустился на ковёр и бессильно распластался, не в силах больше ничего сделать - вспышка ярости отняла у меня последние силы. Оставалось только ждать... Ждать чего? Конца? Вот уж нет!

   Я слышал растянувшийся на долгие минуты крик Капитошкина, который был подобен крику раненого зверя, ощущая себя при этом как в какой-то сфере - всё вокруг я воспринимал искажённым, ирреальным. Что такое? Я попытался открыть залитые кровью глаза и тут вдруг ощутил прикосновение всем телом. Как будто плёнка окутала меня, проникая сквозь одежду и кожу, погружаясь всё глубже в тело, я забился, не понимая и стараясь вырваться, избавиться, и тут вдруг чей-то бесплотный голос посоветовал мне успокоиться. Я слышал миллионы голосов - они все сводили меня с ума, я сам как будто стал многоликим, растворяясь в этой бесконечности, ощутил её, прикоснулся к ней, впитал её в себя, проникся ею...

   И вдруг очнулся. Ощущая необычайную лёгкость во всём теле.

   Я открыл глаза и быстро осмотрелся, оценивая обстановку: рядом со мной стоял высокий и массивный как кряжистый дуб Старик, держась за сердце, сам я лежал на полу в лужицах крови и мучительно соображал.

   Поглоти тебя Бездна! Увидев прямо над собой искажённое лицо Старика, я недолго думая, перекатился и вскочил на ноги, разминая колени... Секунду! Колени?! Глаза?! Великий Космос, я исцелён! Но кем?! Или чем?! Что это было такое?!

   Капитошкин размассировал грудь и вперил в меня холодный взгляд колючих глаз. На его лице явно мелькнули раздражение и досада.

   - Да ты полон сюрпризов, Преображенский, - проскрипел он.

   Я отступил к столу, кончиками пальцев спрятанной за спину руки нащупывая что-то посолиднее, чем мои кулаки, и вдруг укололся об острое жало древней перьевой ручки, которую Капитошкину когда-то подарили за заслуги на своём поприще. Ручка?! Ну... хоть что-то.

   - Положи её, - вдруг произнёс он хрипло, глядя на меня. - Положи ручку на место!

   Я покрутил её в пальцах, отмечая оригинальный узор и взял поудобнее, готовясь.

   - Положи на место! - закричал Старик и одним тигриным прыжком ринулся на меня.

   Я резко шагнул влево, блокируя и уводя в стороны его меткие и быстрые удары, дождался момента, перехватил подмышку руку Капитошкина и взмахнул рукой со своим мини-кинжалом, метя в точку под подбородком.

   Да кто же он?! Великий Космос, человек не может ТАК быстро реагировать! Даже любой курьер бы здесь не успел! А он... Кончик пера лишь чуть оцарапал ему кожу, в тот же миг пальцы его зажатой руки как крючья впились мне под рёбра, едва не ломая их. Перехватив руку с ручкой, он вывернул её, я выгнулся и развернулся, спасаясь от боли в трещащем и уже почти ломающемся плече, ещё один пинок под коленную чашечку, мои ноги подкосились, и Старик замахнулся.

   - Она бросила тебя, Преображенский, - прорычал он, удерживая меня за плечо, и, наступив на голень, всё сильнее выворачивал мою руку. - Бросила умирать.

   Короткий замах. Я рванулся, но меня как будто сдавило тисками. Пальцы Старика чуть не ломали мне кости, его нога на моей голени грозила расплющить её. Я молча вырывался, но в кои-то веки должен был признать - силы были не равны. Он держал и ломал меня как взрослый ребёнка, сводя на нет все мои усилия и попытки освободиться.

   Я зарычал и забился, но услышал только мерзкий смех. А потом страшная боль пронзила всю правую половину моего тела, под лопаткой как будто граната взорвалась, когда, пробив кожу и кость, в неё вонзилась перьевая раритетная ручка. Парализованный болью я рухнул на пол и чуть не задохнулся, когда пошевелился при этом.

   - Задохлик, - раздалось надо мной каркающее. - Увы, я не согласен с Эдемом - экземпляр никуда не годен. Бывай, Преображенский. Все мы там когда-нибудь будем, авось увидимся ещё.

   Его тяжёлая нога наступила мне на шею, перед этим покачав туда-сюда стержень ручки, я стиснул зубы, с трудом оставаясь в реальности и терпя эту боль, попытался что-то предпринять, но сразу понял: всё, финиш. Добегались. Пора и честь знать...

   Дверь возле моей головы вдруг скрипнула и отворилась.

   - Ага, - прорычал довольно Капитошкин, - пришла, значит!

   Рявканье пистолета, дробный стук шагов, крик боли и вдруг пистолет рявкнул ещё раз. Я услышал, как с характерным звуком разлетелся на куски голокрон, и вдруг шаги затихли, что-то зашуршало, кто-то запыхтел, застонал, и тут же раздался голос Старика:

   - Он тебе не поможет, дорогая. Впрочем, нет: совершить самоубийство я тебе помогу...

   Ольга?!

   Я поднял голову, страшным усилием воли оставаясь в сознании и анализируя происходящее, и увидел, как, обхватив друг друга за плечи и вцепившись в рукоять пистолета, Капитошкин и Ольга стоят, качаясь, побагровев от усилий, сопя и натужно вздыхая, и пытаются повернуть его дуло к противнику. Старик страшно засопел, вены у него на шее и на лбу вздулись как канаты, мышцы, напряжённые, дрожащие, набухли и позволили сдвинуть ствол на сантиметр в сторону Ольги, которая, крепко уперевшись ногами в пол и обхватив Старика за талию, молча и яростно сопротивлялась.

   Я пошевелился, засевшая глубоко в лопатке ручка мгновенно потревожила нервы, и плечо снова вспыхнуло жгучим огнём, но теперь я уже мог с ним как-то совладать. Капля пота, крупная и мутная, сорвалась с кончика моего носа, когда я, стискивая зубы и едва не плача от боли, потянулся к засевшей ручке здоровой рукой. Боль была настолько сильной, что пробивала даже волевые и психические заслоны, которые мой разум спешно возводил на её пути, я чуть привстал, чтобы было удобнее дотянуться, зарычал тихо, потом тихо заскулил, не в силах более терпеть, озлился, ругнул сам себя в зубы, взбешённый собственной слабостью, и одним резким движением метнул левую руку за спину. В тот момент, когда мои пальцы сомкнулись на стержне и возвратным движением я вырвал его из-под лопатки, я понял, что чувствует человек, которому разрывная пуля попадает в сердце. Он успевает только вдохнуть последний глоток воздуха и произнести самое дорогое для него слово на свете. От моментальной вспышки боли закололо в сердце, я попытался сосредоточиться, заглушая нервные окончания в том месте, но боль сводила на нет все мои старания. Я почти терял сознание, мутнеющим взглядом смотря на окровавленный наконечник ручки в пальцах, как вдруг еле слышно вздохнула Ольга, и тот же что-то зашуршало.

   Я поднял голову, последним усилием приказывая телу подчиниться, и оно нехотя уступило, повинуясь скорее из привычки, я увидел, как скользят по полу ноги Ольги сантиметр за сантиметром, как всё более сдвигается в сторону её лица дуло пистолета, и как всё более жутким огнём разгораются глаза Старика. Вот он положил палец на спусковой крючок. Ещё несколько сантиметров и...

   - Нет! - заревел я медведем на родном русском, чуть ли не в третий раз в жизни, повинуясь яростному импульсу, пронзившему меня с головы до пят, тело само швырнуло меня вперёд.

   В одном яростном порыве я пробёжал эти несколько разделявших нас метров, ударился о Капитошкина - тот даже не шелохнулся - а затем, разъярённый и наконец-то получивший преимущество, вонзил ему стержень ручки в спину, метя в почки.

   Дикий визг Старика потряс весь кабинет и оглушил меня, действуя скорее по наитию, чем трезво соображая, я обхватил его за пояс, дотягиваясь до руки, державшей пистолет, и, воспользовавшись секундной слабостью раненого Старика, рванул её на себя. Дуло пистолета упёрлось Капитошкину в подбородок, и мы с Ольгой одновременно нажали на спуск.

   Грохот выстрела оглушил меня и дезориентировал, шатаясь будто пьяный, я постоял секунду, потом тяжело опустился на пол и уткнулся носом в скрещённые на подтянутых коленях ладони. Вспышка ярости, спасшая Ольгу, отняла все мои силы, я больше не мог бороться, не мог руководить инстинктами, боль ушла, вернее, перестала буравить меня раскалённым сверлом - вместе с ручейком крови, сочащимся из пробитого плеча, притуплялись чувства и понемногу уходила жизнь. Мне уже было безразлично, чем всё закончилось. Когда-то мой инструктор ещё при первом осмотре, ещё когда о тренировках не было и речи, когда ещё не были произведены необходимые генетические мутации и хирургические вмешательства, заявил: "Это тело являет собой пока никчёмный кусок сырого железа, пополам с гнилью и ржой. Но я сделаю из него прекрасный клинок. Лучший в мире. Вот только тебе, парень, это вряд ли понравится...". Ну что ж, клинок выполнил свою работу: поразил в сердце худшего из демонов ада. И что теперь? Неужто конец?

   Размышляя об этом и слабо воспринимая происходящее и окружающую обстановку, я вдруг потихоньку завалился на бок, закрывая глаза и чувствуя, как дыхание становится всё слабее и слабее. Сейчас не было уже даже никакого желания приказывать организму исцелиться, закрыть сосудики, нарастить тромбы, стянуть края порванных мышц, зарастить кости, укрепить их, создать миллиарды свежих стволовых клеток и направить их на тотальное восстановление повреждений. Не было ни сил, ни желания...

   Поэтому я совсем не удивился, когда почувствовал, что меня осторожно переворачивают на живот, - по сути, мне уже было всё равно.

   - Не вздумай умирать, дурак! Не смей!!!

   Кому это там не терпится за моей жизнью вернуться? Кому она нужна больше, чем Ей, которая меня уже зовёт и манит - своим нежным длинным пальцем. Говорите, Смерть - костлявое чучело с косой? Не знаю, не знаю... Я её вижу в образе миловидной женщины, молодой и прекрасной, с терновым венцом в руке и стилетом у прикрытого лёгкой прозрачной тканью соблазнительного бедра. Так кому это там приспичило позвать меня?

   - Андрей! - кто-то чувствительно потряс меня, держа за загривок. - Андрей, очнись! Приди в себя! Без твоей помощи я не смогу закрыть раны! Ну давай же!

   "Совсем старуха взбесилась... Не даёт старику мне покоя... Леди, вы меня подождёте?".

   Смерть согласно кивает, уходит в небытие, а я с неохотой выныриваю из бездны забвения к назойливым тормошениям и толчкам.

   - Ну наконец-то! - раздаётся взволнованный женский голос... Ольга?! Опять?! Великий Космос, да что ж вокруг меня всё время бабы ошиваются?

   - М-м-м... - я мычу, пытаясь сказать хоть слово.

   - Лежи спокойно, - командует она, кладя свои тонкие нежные и в тоже время удивительно сильные пальчики мне на виски. - А теперь расслабься и пусти меня в своё сознание. Только не вздумай уходить опять! Второй раз буду вытаскивать, не церемонясь! Понял?!

   Да понял я, тётенька, понял... Вы только не орите почём зря. Расшумелась тут. Даже умереть спокойно не дают - что за народ пошёл...

   - Хорошо... Хорошо... - бормотала она, удерживая свои пальцы на моих висках, и я чувствовал, как постепенно тело начинает откликаться на её команды, запросы, сообщения... Вот заработала селезёнка, сердце вздохнуло и начало наращивать угасший было темп, по позвоночнику пробежала волна щекотки, возле лопатки потяжелело, потеплело, затем стало нестерпимо горячо, и я попытался было почесать то место, но Ольга, не церемонясь особо, так сдавила мне коленями рёбра, что я аж засипел.

   - Расслабься, - посоветовала она. - Прости за неприятные ощущения, но яд надо убрать. Если верить твоей иммунной системе, на пере той ручки была сильнейшая смесь различных ядов и каждый просто невероятной силы, да и всякой гадости помимо этой жидкой смерти там было полно... Но как тебя только угораздило одному пойти?! Я же просила тебя внятно!

   - Не шевелись! - крикнула она мне прямо в ухо, и я чуть не оглох, когда увидела, что я попытался по привычке пожать плечами. - Кость только-только начала зарастать. Не смей даже на миллиметр её тревожить!

   - Говорить можешь? - поинтересовалась она, видя, что я вроде бы уже почти полностью пришёл в себя.

   - Да, - прошепелявил я разбитыми губами.

   - Вот и хорошо, - кивнула она. - Будешь лежать спокойно?

   - Постараюсь, - отозвался я, понимая, что без движения долго не пролежишь - мышцы затекают, кровь застаивается, когда сосуды разорваны, это означает лишние ненужные перепады давления и прочие нежелательные нюансы.

   - Успокойся, - ответила она на мою невысказанную мысль. - Обойдёмся без нюансов. Я пока осмотрюсь, а ты лежи и не двигайся. Хорошо?

   - Угу, - промычал я.

   - Тебе кстати надо было становиться писателем, - заметила она, отходя в сторону. - Такой сумбур и хаос в мыслях позволительны только им - это обуславливает творческий успех.

   - Угу, - снова мыкнул я, вспоминая свои весьма весёлые претенденты на роль экспонатов в кунсткамеру какого-нибудь литературного жанра. Не моё это. Не моё... Мне бы саблей махать где-нибудь в гуще врагов, а не ручкой скрипеть...

   - Так, - бодро начала Ольга, перешагивая через труп Капитошкина и подходя к его столу, - здесь мы ничего в духе обличительной записки негодяя, разумеется, не найдём. Но попытаться хотя бы стоит. Его имя - я имею в виду настоящее имя могло быть дать мне очень многое...

   -А ты не боишься, что выстрел услышат? - пропыхтел я, краем глаза наблюдая за ней.

   - Нет. Я, когда вошла, сразу активировала звуковой нулификатор, вдобавок дверь толстая, массивная, - произнесла задумчиво Ольга. - Мне вот очень интересно,- перебила вдруг она саму себя, - я никак не ожидала, что он окажется настолько силён. Да и ты тоже, - она посмотрела на меня, - насколько я понимаю. Тебя ведь он вообще чуть не убил?

   - Угу, - в третий раз произнёс я, вспоминая и с трудом веря в случившееся. Сильнее меня на фирме был, пожалуй, только Грэй и ещё несколько курьеров постарше. Но чтобы сильнее меня оказался какой-то вшивый заеденный клопами бледный от геморроя дед - причём многократно сильнее! - такого я никак не ожидал.

   - Но почему? - она посмотрела на меня отсутствующим взглядом, думая о чём-то своём.

   Безымянный вас раздери, люблю умных женщин! Особенно, когда во время размышлений они начинают теребить себя за прядку волос и терзать нижнюю губку.

   - Нет! Только не это! - вдруг побледнела она, выныривая из задумчивости. - Не нужно этого! Пожалуйста!..

   - В чём дело? - удивился я.

   - Нет, нет, нет! - она всхлипнула и быстро обшарила карманы на теле Старика, потом кинулась к его столу и принялась искать там.

   - У него не было коммуникатора, - подсказал я ей.

   - Я не его ищу - отмахнулась она, начала перерывать ящики, затем уселась в его кресло и чуть ли не с головой влезла в них.

   - Что ты ищешь?

   - Одну очень важную вещь, - "объяснила" она, гремя содержимым ящиков. - И не приведи Триединый мне её найти.

   Видимо, не найдя ничего в ящиках, Ольга вновь бросилась к телу Старика и стала ощупывать его шею.

   - Ну вас с вашими секретами, мадам, - проворчал я обиженно и уже прикрыл глаза, как вдруг услышал грохот падающего тела.

   - Оля?! - вскочил я, не помня себя, на ноги, плечо тут же стрельнуло резкой болью, колени подкосились, но ничего смертельного - переживу.

   - Всё нормально, - выдавила она, поднимаясь с пола, и я поразился тому, как она побледнела. - Со мной всё нормально. А вот с нами - совсем наоборот...

   - Да что такое?! - заковылял я к ней.

   - Это не мои секреты, - отвернулась она, и я замер.

   - Я чуть не подох из-за чужих секретов, - процедил я. - Или из-за секретов, связанных с Грэем и тобой. А также прочих погибших курьеров!

   - Я не могу ничего сказать, - она упрямо не желала поворачиваться.

   - Да провались ты в Бездну со своими тайнами! - не выдержал я и заковылял к выходу, шатаясь и едва не падая от слабости. - Надоело уже! Отныне я не знаю тебя, а ты не знаешь меня.

   - Но почему?! - закричала она.

   - Ты сама мне говорила, что Грэй посоветовал мне полностью довериться тебе, - я остановился у двери. - А как я могу доверять кому-то, кто не доверяет мне?

   - Я доверяю тебе! - всплеснула она руками. - В том, что касается нашего с тобой дела, я доверяю тебе всецело и без сомнений! Но эта вещь, которую я обнаружила, она... - Ольга вздохнула, прикрыв глаза, и я увидел, как дрожат её ресницы, - она касается только меня.

   - Окей, - кивнул я и открыл дверь.

   - Ты куда? - встрепенулась она.

   - А тебе зачем это знать? - усмехнулся я криво - разбитые губы и нос не позволяли мне привычно улыбаться. - Наша работа здесь закончена, я надеюсь. А дальше уже моя жизнь.

   - Какая жизнь? - она хмуро посмотрела на меня. - Дальше патрулей ты не уйдёшь, и даже твоя Шела тебе не поможет. Хочешь остаток жизни провести в тюрьме?

   - Тебя это не касается, - кивком головы я попрощался с ней и шагнул в коридор.

   На меня вдруг словно смерч налетел. Сломав моё слабое сопротивление, Ольга чувствительно приложила меня спиной о стену - плечо и лопатку моментально прошила острейшая боль - затем схватила меня за волосы и как котёнка кинула обратно в кабинет. Пролетев по инерции несколько шагов, я ударился грудью о стол Капитошкина, согнулся пополам и потихоньку сполз на пол.

   Краем глаза видевшая это Ольга быстро заперла дверь, блокируя замок, повернулась ко мне, набирая в грудь воздух для наверняка гневной отповеди, но уткнулась носом в дуло пистолета, который я держал на некотором отдалении, чтобы его нельзя было отбить в сторону и резко уйти с линии огня.

   - Тот самый, - негромко сообщил я, увидев, как она стрельнула глазами на труп Старика.

   - Он заблокирован, - холодным голосом произнесла она, глядя мне прямо в глаза.

   - Мы это запросто можем проверить, - кивнул я.

   - Я тебя одним движением могу убить!

   - Вперёд, - снова кивнул я.

   Бешеный взгляд её прекрасных глаз схлестнулся с моим, нарочито спокойным, дуэль длилась всего полминуты, она напирала, я не отступал, не давая ей ни возможности проникнуть в своё сознание, ни как-то отвлечь. Наконец она моргнула и отвела взгляд, я незаметно с облегчением выдохнул - давненько не приходилось таких баталий выдерживать, так и по?том истечь можно - смахнул кончиком большого пальца капельку с глаз и продолжил следить за ней.

   - Опусти его - поговорим, - тихо произнесла она, виновато посмотрев на меня.

   - Мы не будем ни о чём говорить, - отозвался я и не думая опускать оружие. - Я сейчас выйду, а если ты мне ещё раз попробуешь помешать, то я точно нажму на спуск.

   - И убьёшь меня? - удивилась она.

   - Может быть, и не тебя, - флегматично заявил я.

   - Разве тебе не интересно?

   - Мне было интересно, - отрезал я. - Теперь уже нет. Мне не нужны никакие тайны и секреты от тех, кому я не доверяю.

   - Хорошо, - согласилась она, давая мне возможность пройти к двери. - Никаких тайн не будет. Будет сухая прозаичная информация. В 2119 году с образованием Федерации заселённых планет были расформированы воинские подразделения и создан Главный штаб единой Службы Безопасности Федерации, при котором были созданы штабы разведывательно-информационного корпуса, диверсионного корпуса, тактического и стратегического корпусов, а также судебного корпуса и многих других.

   - Там было много структур, и что с того? - отозвался, осторожно проходя мимо неё к двери.

   - Впоследствии структура СБФ была реформирована, - продолжила она, не обращая внимания на мой вопрос. - Тактический и стратегический корпуса были заменены Внешним и Внутренним кольцами патрулирования, разведывательно-информационный корпус был переименован в "Нулевой батальон" и присоединён к созданному в 2125 году Особому корпусу охраны, куда также отошёл и диверсионный корпус. Судебный корпус был прикомандирован к Центральному аппарату Советника Президента по безопасности, а через некоторое время, в 2130 году расформирован.

   - И дальше что? - я подошёл к двери и посмотрел на Ольгу через плечо.

   - А то что Судебный корпус был расформирован исключительно официально, - Ольга пристально посмотрела на меня. - На самом деле он продолжил своё существование в несколько иной форме, чем это предполагалось при его создании. С момента ликвидации и последующего реформирования Судебный корпус осуществляет негласный контроль за деятельностью СБФ, ОКО и многих других силовых военизированных организаций.

   - Охрана над охраной? - уточнил я.

   - Не только. Судебный корпус выполняет многие функции, наибольшее его внимание приковано к деятельности сектантов, развернувшейся уж слишком широко в последнее время.

   - Сектанты? - я повернулся к Ольге и посмотрел на неё внимательно.

   - Меня и Миднайта особым распоряжением главы Судебного корпуса несколько лет назад направили на работу в эту компанию, чтобы тайно расследовать слухи и подозрения, вновь возникшие касательно печально известной секты под названием "Последний день". Имелись контакты, осведомители, которые с разной долей достоверности давали сведения о том, что секта возродилась, набрала новых последователей, привлекла новые силы и готовится к возмездию...

   - Какому возмездию? - насторожился я.

   - Ровно сто пятьдесят лет прошло с того дня, когда они отправили заминированные кварковые батареи в прошлое Земли.

   - То есть ты хочешь сказать, что являешься агентом не существующей специальной организации, которая охотится на сектантов? Как-то глупо всё звучит, - пожал я плечами. - Вдобавок, кто такой этот Миднайт?

   - Это звучит глупо только в твоём изложении, - фыркнула сердито Ольга, отходя к столу и доставая что-то из одного ящика. - Повторяю: Судебный корпус, как ты сказал, "охотится" не только на сектантов! Спектр его деятельности чрезвычайно широк... А Алистер Миднайт, с которым я работала всё это время, известен тебе как Аластор Грэй.

   - Что? - моя челюсть с шумом упала на пол. - Грэй тоже... агент вашей организации?

   - И не только он. Можешь мне не верить - мне всё равно. От твоей веры факты не перестают быть фактами, - заявила Ольга, подходя к трупу Старика и что-то доставая из нагрудного кармана блузки.

   - Как-то пошловато звучит: агент секретной организации, - помялся я, не зная, что сказать, и наблюдая, как она присаживается возле него и кладёт ладонь на его шею.

   - Зачем?.. - начал я, не понимая, что она собирается делать, и тут Ольга с размаху что-то вонзила в шею Капитошкина и быстро очертила небольшой круг, стараясь не забрызгать пальцы кровью, так и хлынувшей из-под лезвия маленького ножа.

   - ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! - завопил я, холодея от ужаса, когда увидел, как она, отогнув в сторону надрезанный кусок кожи, погрузила пальцы в кровавое месиво, что-то там нащупывая.

   Не обращая внимания на мои вопли, Ольга спокойно продолжила заниматься своим делом, вот она что-то нащупала, вроде бы улыбнулась победно, затем резко дёрнула руку на себя. С мягким чмоканьем её пальцы вылезли из обезображенной шеи Капитошкина, что-то сжимая, она отряхнула их, обтёрла платком Старика, потом поднялась с пола и подошла ко мне, не обращая внимания на мои жалкие попытки то ли сбежать, то ли в обморок свалиться от увиденного.

   - Смотри, - подойдя ко мне, Ольга протянула руку и разжала кулак, на её ладошке лежал небольшой квадратик красно-коричневого цвета, сделанный из чего-то на вид эластичного и упругого и похожий на... на процессорный чип, что ли?

   - Что это? - я с трудом подавил желание завопить дурным голосом и прыгнуть в окно - эта и без того оригинальная в своём поведении женщина своей новой выходкой едва меня не доконала.

   - Это "K.A.S.I.E.", так называемый персональный социальный корректор, - объяснила Ольга, продолжая протягивать мне эту штуковину. - Он есть у каждого агента Судебного корпуса. Поскольку в рамках своей деятельности мы имеем чрезвычайные и абсолютные полномочия, то соблазн, вытекающий из этого, очень велик. Данный корректор настроен на изменение психической матрицы агента и привязывается к коду ДНК. Он имплантируется каждому из нас и служит гарантом выполнения данных нами корпусу обязательств. Достать из тела этот корректор невозможно, потому что, отсоединяясь от нервной системы, к которой он привязывается, корректор вызывает её полный паралич и прекращение функций. Являясь ключом к нашей психологической матрице, корректор определяет, когда агент безвозвратно переступает границы подчинения законам корпуса, после чего аннулирует его код ДНК и ликвидирует водородные связи между молекулами.

   - Кошмар, - вырвалось у меня.

   - На нас лежит огромнейшая ответственность за предоставленные нам абсолютные полномочия, и деньгами не всегда эту ответственность купишь, - произнесла Ольга, доставая из кармана коммуникатор, и что-то набрала на нём, сверяясь с какими-то цифрами и символами на поверхности этого грешного кусочка неизвестно чего. - Корректор даёт определённые гарантии верности тех, кто работает не за совесть, а за те самые деньги. Он сам определяет границы преступления для каждого отдельного агента, и в случае их безвозвратного перехода назначает соответствующее наказание.

   - Но что он делает у Старика?! - поразился я, кивая я на эту своеобразную бомбу замедленного действия, лежащую на нежной ладошке Ольги.

   - Он принадлежит Аристарху, - ответила Ольга, убирая корректор и коммуникатор обратно в карман.

   - Кому? - не понял я, уже почти ничего не соображая.

   - Человеку, которого мы с Алистером подозревали в пособничестве деятельности секты "Последний день" и который сейчас лежит на полу у твоих ног.

   - Капитошкину?! - моему изумлению не было границ.

   - Его настоящее имя Аристарх Ангелус, - Ольга бросила на Старика быстрый взгляд. - Он является... являлся одним из Старших агентов корпуса, одним из лучших, своего рода мелкой бытовой легендой. И по совместительству он оказался ещё и Предиктором...

   - Ты хочешь сказать, что он руководил сектой и был одновременно вашим агентом?! Как такое может быть?! А как же твои слова о корректоре, границах преступления и соответствующем наказании?!

   - Руководит сектой некто, именующий себя Арх-Пророком. Большего о нём неизвестно никому. Однако в тех данных, которые ты мне передал, имелись кое-какие зацепки, которые позволили мне отыскать наиболее вероятного претендента на его роль. Ты должен знать человека по имени Альберт Станиславович.

   - Директор?! - поразился я.

   - Его матрикат. Настоящий Директор, как тебе известно, погиб в катастрофе лайнера "Мечта" вместе со всей своей семьёй. И гибель его наверняка не случайна. Уверена, что это дело рук Аристарха в его роли Предиктора, ведь... от одного до другого недалеко идти. Что касается агента... Все наши кадры, вся база, все сведения, данные, структура - всё засекречено, существует раздельно друг от друга, и в большинстве случаев наши сотрудники и не подозревают, что работают на самый секретный отдел безопасности. Ни один агент Судебного корпуса в девяноста девяти случаях из ста не имеет представления о существовании других агентов, за исключением своего напарника. Мы всегда работаем в паре - это правило. Поэтому я и не подозревала, кто таков Капитошкин, пока мне не показалось странным его упорное сопротивление и то, что если бы не твоя помощь, он бы меня убил. Такую силу не дадут никакие импланты, киберпротезы и стимуляторы. Это может дать только корректор.

   - Как он, интересно, смог его обмануть?

   - Ещё один вопрос, на который трудно ответить. Агенты Судебного корпуса имеют доступ ко всей имеющейся и к любой возникающей информации, возможно, где-то когда-то Аристарх узнал, как можно обмануть корректор. Опять же: это лишь моё предположение. Я не могу его никак проверить. В данном случае наши условия обеспечения секретности работают против нас.

   - Ты говорила, что вы работаете парой, - я, наконец, решился отпустить дверь и отошёл от нее, внимательно изучая лицо Ольги, анализируя запахи, исходящие от неё, и всё больше убеждаясь в том, что она не врёт. Напугана, растеряна, но... не врёт. Проклятье! Ещё этих проблем мне не хватало. - Только парой или есть исключения?

   - Только парами, - подумав, ответила Ольга. - Исключений на моей памяти не было.

   - Тогда кто его напарник? - кивнул я на труп.

   - Не знаю, - вздохнула она. - Я почти подошла к разгадке этого, но тут вдруг выяснилось, что я была не права. Приношу свои извинения.

   - За что? - нахмурился я.

   - За свои подозрения в твой адрес, - буднично и спокойно произнесла она.

   - Вот это да! - ахнул я, поражённый услышанным. - С чего это вдруг такие "пряники"?

   - Андрей, а как ещё можно создать теорию с чистого листа, когда изначально перед нами с Алистером стояла задача из разряда "Пойди туда, не знаю куда, отыщи то, не знаю что", а конкретные действия требовались в кратчайшие сроки? Разумеется, мы подозревали всех и каждого, устраивали перекрёстные "тихие допросы"... К тебе у нас был особый интерес. А что ещё можно подумать о новичке, который чуть ли не с ходу был поставлен на первое место Особого списка, пользовался личным доверием Аристарха, оперативно сблизился с Алистером и другими нашими осведомителями, а потом ещё и выступал против всех наших доводов, гордо выкрикивая своё мнение?

   - Я просто добрый компанейский человек...

   - Был.

   - Был, - подтвердил я уныло. - Сейчас я заразился этим вашим подозрением ко всему. Кто ещё у тебя на примете? Шела? Грин? Кузьма? Может, Кербер или кто ещё из курьеров? Как насчёт Самсонова? Его ты подозревала? И если да, то реабилитируй беднягу - он погиб...

   - Самсонов также был одним из агентов Судебного корпуса, - тихо ответила Ольга. - Работал в подразделении Осведомителей, корректора не имел, поэтому с ним и справились так относительно легко. Но вот кто это сделал? Инициатива была, разумеется со стороны Аристарха, он раскусил Самсонова и подослал убийцу. Но кто убийца?

   - А записи камер?

   - Переделаны. Аристарх изменил их, вдобавок он крупно подставил тебя - прибывшая следственная комиссия увидела его, лежащим в луже крови со следами побоев и неглубоких ран, нанесённых коротким ножом. Он надрезал себе артерии, замедлив ток крови, комиссии сообщил, что ты на него набросился, застигнутый врасплох на месте преступления, но добить не успел и убежал. Комиссия провела быстрый анализ, установила твои следы на теле и одежде Самсонова, после чего объявила тебя во всеобщий розыск и отправила патрули для твоегозадержания.

   - Они ко мне не успели, - мрачно заметил я, удивляясь хитроумным подлостям этого старого координатора. - По мою душу первыми пришли наёмники в чёрных костюмах.

   - Аристарх всё распланировал заранее, - кивнула Ольга. - Не удивлюсь, если план подставить тебя созрел у него в голове, когда ты только в самый первый раз пришёл к нам работать.

   - Ладно, - я потёр уставшие глаза и вздохнул безрадостно. - Что дальше делаем?

   - Пока не знаю, - Ольга скрестила на груди руки и присела на краешек стола.- До этого момента я рассчитывала арестовать его как Предиктора, тогда наша задача была бы выполнена - без Предиктора "Последний день" перестал бы существовать, лишённый всего, в том числе и своего Арх-Пророка, на место которого Аристарх, похоже, претендовал. Теперь, когда выяснилось, что Предиктор и есть один из пропавших без вести агентов Судебного Корпуса, о судьбах которых нам так же предстояло выяснить с Алистером, я даже не представляю пока, как быть дальше. Я должна подать рапорт до определённого момента, сомневаюсь, что он обрадует моё начальство - только двойных агентов нам не хватало! - а потом снова приниматься за раскручивание этого сумасшедшего клубка. Если есть Предиктор, то у него в подчинении находится и так называемый Мастер, присутствие Аристарха говорит, что где-то есть и второй пропавший агент корпуса. Является ли он или она одновременно и Мастером, мне не известно. Совершал ли убийства Мастер, или агент, или наёмник, не известно. Почему этот второй агент не пришёл на помощь к Аристарху? Значит ли это, что он, если он является Мастером, считает для себя выгодным бросить нам на растерзание Предиктора, а самому занять его место? Если ли вообще этот второй агент, или он - она - давно уже мёртв? Куча вопросов и ни одного ответа... Даже намёков на них нет, - Ольга печально покрутила головой.

   - А данные Самсонова? - спросил я, потерявшись в той лавине вопросов, которую она на меня обрушила.

   - Записи Самсонова не полны и содержат лишь общие сведения о возможной кандидатуре Предиктора. Но оттолкнуться от них можно, я думаю. Посмотрим...

   - Ладно, - Ольга стремительно соскочила со стола и подошла ко мне, - пора действовать. Мы угодили в огромное болото, так что надо не тонуть, а выбираться из него. Я подготовлю рапорт, а ты пока проведай Кузьму. Надо узнать, зачем он тебя звал. Как только закончишь с делами у него, свяжись со мной.

   - Как? - хмуро спросил я, вспомнив, что она учудила с моим коммуникатором. - В колокол позвонить?

   - Прости за коммуникатор, - она сокрушённо помотала головкой, - у меня не было другой возможности стряхнуть их со следа и отвлечь. Возьми коммуникатор Аристарха.

   - У него его не было - он их боялся! - рыкнул я сердито, болезненно переживая потерю своего любимца.

   - Тогда возьми мой, - она протянула мне модель, которую я никогда и в глаза не видел, только слышал, что такие есть и цена на них стартует от тридцати тысяч кредитов. - Он пуст, так что лишних звонков не возникнет.

   - А ты?

   - У меня есть другой, не переживай, - она подошла ко мне и посмотрела в глаза, меня сразу бросило в дрожь от её близости, по коже будто огонь проскочил, меня опалил её взгляд, заморозило её прикосновение, а затем оживили её прекрасные как небо и бог глаза.

   - Спасибо за то, что спас мне жизнь, - произнесла она тихо. - Спасибо за всё, что сделал для меня. Я знаю, твоё сердце принадлежит другой, - её губы коснулись моих глаз, закрывая их, - но я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя, Андрей. И буду любить всегда. Пусть это останется здесь... только между нами.

   И её губы коснулись моих...

   Поцелуй, который мы подарили друг другу, был удивительным в том смысле, что не был похож ни на один другой: он не был ни дружеским, ни любовным, ни прощальным, ни каким-либо ещё... Наверное, так целуют друг друга люди, для которых слово "любовь" перешло в другую реальность, стало нести какое-то своё, другое значение, объединило их, вобрало в себя всё и стало... всем и ничем одновременно. Так солнечный свет бел для человеческого глаза, хотя он и вбирает в себя семь цветов и миллиарды оттенков. Так и мы. Любили друг друга каждый по-своему, не нуждаясь в обязательной близости. И были по-своему счастливы...

Глава 29

   - Он уже идёт к тебе. Приготовь всё к его приходу.

   - Всё уже готово.

   - Сколько это займёт времени?

   - Если удастся быстро погрузить его в сон, то... около получаса.

   - Какие-либо следы останутся?

   - Не похоже, чтобы из тебя торчали куски металла!

   - Прости. Я не сомневаюсь в твоей компетенции...

   - Вот и не сомневайся!

   - Ты уверен, что он ему жизнь спасёт? Что сможет повлиять?

   - Я знаю это.

   - Ах, ну да...

   ...

   - Он будет задавать вопросы. Что мне сказать?

   - Скажи, что это подарок его знакомого. У него их целый легион. Да и у него голова дырявая - всё равно забудет.

   - Чем закончились дела с Ним?

   - Он мёртв.

   - Она послушалась твоего совета?

   - Увы, нет. Эта дурёха всё еще считает, что мне нельзя верить...

   - Она ставит под сомнение твою искренность?!

   - Она всё ставит под сомнение! Первый раз вижу настолько во всём сомневающегося агента Судебного корпуса. Как она в себе самой ещё не засомневалась - ума не приложу.

   - Ты-то сам как? Готов морально?

   - К этому нельзя быть готовым. Я просто сражён наповал...

   - Ты уверен? В своих подозрениях...

   - Я бы мечтал о неуверенности, но.... Я разбит, Витторио. Разбит, истерзан и уничтожен. В ком угодно я мог сомневаться, но только не в этом человеке.

   - Понимаю, как тебе тяжело.

   - Нихрена ты не понимаешь. Ты не был в моей шкуре... Слушай, давай оставим эту тему. Хорошо?

   - Хорошо. Ну ладно... Иди. Я слышу его шаги. Он уже у самого входа. Он кстати не узнал голос?

   - Он думает, что это ты. Не разочаруй его.

   - Конечно. Если б ты знал, как мне надоело прикидываться!

   - Я как раз хорошо это знаю. Ну всё, бывай, друг мой.

   - Увидимся?

   - Со мной уже нет. А вот с одним глупым молодым человеком - возможно. Ты уж не бросай его, дай ему встать на ноги. Это он сейчас задёрганный дурак, а потом поумнеет. Потом...

   - Постой! Я тут вспомнил вдруг. Ты же так и не сказал мне, чтоб будет после того, как он окажется у меня. Что будет со мной? Только честно.

   - Тебя убьют, Витторио...

   - Carramba! Gracias, mi amigo!

   - Ты сам просил быть честным.

   - А ты не мог промолчать?! Ладно... Иди. Я надеюсь, мы видимся в последний раз. Сколько раз я уже умирал?

   - Всего три раза.

   - Всего-то?! О Дева Мария... Тут один раз пережить трудно. А целых три?! Всё! Я от тебя устал! Пошёл прочь!

   - Прощай, друг мой...

   - Buenas tardes...

  * * *

   - Кузьма? - позвал я нашего говорливого инженера, как только оказался рядом с его мастерскими. - Кузьма-а-а?..

   Крик мой прозвучал в на удивление пустых коридорах как глас трубы архангела, заставив задрожать не только меня от неожиданности, но и сами стены, и тут я некстати вспомнил, что нахожусь под прикрытием маскирующего поля и орать благим трубным воплем мне не полагается. Я надулся и старательно засопел, размышляя и вспоминая всё, что произошло с того момента, как мы с Ольгой оторвались, наконец, друг от друга и через пару минут выскочили из кабинета, воровато оглядываясь по сторонам и активируя "Амальгамы". Ольге теперь предстояло написание доклада о завершении одной части расследования, а мне... мне предстояло выяснить, зачем же это захотел со мной свидеться наш технический специалист, рождённый среди наносхем и био-отвёрток. Предположений была целая куча, и все они заслуживали права на жизнь, но я старался не думать особо по этому поводу, потому что только я начинал прикидывать и оценивать варианты, как тут же в голову лезли слова Ольги, вопросы, поставленные ею, мои наблюдения и прочая, а у меня очень сильно болела голова. Да и вообще всё тело... Старик оказался алмазным орешком, а я всё думал, почему мне Ольга запретила к нему в одиночку соваться, наверняка чувствовала, что не нужно лезть поперёд батьки в пекло. Промедли она с появлением, и я бы уже бренчал на струнах арфы, порхая аки ангел над головами людей, и гадя на них сверху аки самый невоспитанный голубь.

   Ну да ладно... Этого, хвала звёздам, не случилось. Кстати! Я смог достучаться до Шелы в кои-то веки, но потом моя радость растаяла как лёд на солнцепёке, когда на мою голову обрушился поток язвительностей и колкостей, обвинений в недалёкости и так далее. Когда она выдохлась и устала, то уже смогла говорить нормально и сообщила язвительно и ехидно, что пока некоторые прохлаждались и по бабам бегали, она - такая умница - все дела переделала, давно освободилась и теперь бездельничает, но ко мне ни за что не пойдёт, потому что я бабник, нахал, обманщик, кобель и всё в таком духе и потому что она обиделась. Мои жалкие потуги что-то соврать действия не возымели никакого, говорить, что я спасаю героически мир не было смысла, поэтому под конец я просто плюнул, раздосадованный, и отключился.

   Как же мне до него добраться? Обыскивать каждый отсек? Не пойдёт - слишком долго. Идти наудачу? Ещё хуже. А что?.. А что, если он сам меня найдет? Он же сам хотел меня увидеть.

   И в этот момент мой отключённый коммуникатор сам собой включился, переходя в защищённый режим приёма, на экране появился и замигал логотип дочернего предприятия "Gold Security", которое занималось разработкой защитных профилей для всех коммуникаторов марки легендарной фирмы "Maareck", затем экран ожил, проецируя объёмное изображение лысой головы нашего инженера.

   - Отключил? Умно. Ты где? Сейчас посмотрю. Стой на месте, - отбарабанил он вместо обычного "привет".

   - Привет, - машинально отозвался я, послушно стоя на месте, как он и велел.

   - М-м-м... "Амальгама", да? Я тебя не вижу - она блокирует любой исходящий сигнал. Помаши рукой, что ли...

   Я послушно помахал рукой, глядя на повернувшуюся прямо на меня камеру наблюдения, увидел, как фокусируется её объектив, как утолщается матричная линза.

   - Ничего не вижу, - уныло произнёс Кузьма. - Знаю, что ты вот он стоишь, но тебя не вижу. Микробов вижу, а тебя нет. Какая-то новая модификация этого преобразователя, что ли? Откуда она у тебя? Ольга дала?

   - Именно, - помолчав немного и подумав, осторожно ответил я.

   - Тогда всё ясно! - воскликнул Кузьма. - Теперь можно не чесать в затылке. Знаешь, где мастерская моя?

   - Они все здесь твои, - произнёс я, раздумывая, откуда бы это ему знать об Ольге. Своей подозрительностью ко всему на свете она, похоже, успела заразить и меня.

   - Эта мастерская моя личная, - с гордостью произнёс он. - И, разумеется, она укрыта от бдительного взгляда. Могу объяснить, где она находится. А могу и сам отвести. Что выбираешь?

   - Отведи сам, - честно попросил я его - после встряски у Капитошкина мне до сих пор не все мозги на своё место встали, несмотря на все старания Ольги довести меня до кондиции.

   - Хорошо, пошли, - раздалось одновременно и в коммуникаторе, и у самого моего уха, кто-то нежным быстрым движением взял меня под локоть и потянул в сторону.

   От неожиданности я едва не выронил коммуникатор, дёрнулся, выворачиваясь и от души замахиваясь, и тут же опустил руку, потому что мой взгляд упёрся в блестящие вечным любопытством круглые жизнерадостные добродушные глаза, как обычно прячущиеся за тоненькими узенькими стёклами модных очков, нашего инженера.

   - Так и до инфаркта довести нетрудно, - заметил я хмуро, намекая на его неожиданность и отключая "Амальгаму".

   - Андрей, - наш пухлый инженер сложил ручки на груди и уставился на меня серьёзным взглядом снизу вверху, уморительно поблёскивая очками, - тебе специальными стимуляторами модифицировали нервную систему так, чтобы ты слышал, как муравей в километре от тебя на горшок пристраивается! А ты не можешь уловить моего топанья? Демонстративно пугаешься? Идём лучше скорее!

   - Я могу, но не хочу, - заявил я, покорно позволяя схватить себя за рукав и вести по коридорам. - От этих модификаций голова кругом идёт, если их не отключать периодически...

   - Скажи, а у тебя правда фасеточное зрение? - живо поинтересовался Кузьма, подводя меня к одной из стен, на вид глухой и прочной.

   - Ты издеваешься?

   - Почему? - он испуганно захлопал пушистыми ресницами. - Вовсе нет!

   - Тогда почему такие вопросы задаёшь?

   - Мне интересно, - улыбнулся он. - Мне очень интересно, как стимуляторы и генная инженерия меняют ваши глаза, как мутирует хрусталик, зрачок, что происходит во время этого с "колбочками" и "палочками", ведь вам после мутаций становятся видны цвета других спектров! Эх, взять бы твой глаз на анализ... Хоть один!

   - Кузьма, ты не меняешься, - вздохнул я, вспоминая, как он пытался отдать одному нашему курьеру-новичку своё полугодовое жалование за возможность изучить мутации, происходящие в кровеносной системе лёгких и костном мозге костей ног, напугал парня до чёртиков, он потом неделю на работу боялся приходить. - Но к этому уже все привыкли. Не видать тебе моих глаз, ушей и прочего ливера - обойдёшься. Скажи лучше, зачем мы тут стоим?

   - Ах, да! - моментально утратив интерес к моим глазам, наш пингвинообразный инженер загорелся другим. - Стоим... Здесь! А ты как думаешь: почему?

   - У тебя тут сверхсекретная лаборатория? - произнёс я тихо, оглядевшись по сторонам, таинственным шёпотом. - И ты хочешь с её помощью захватить мир?

   - Я уже почти захватил мир, - Кузьма довольно потёр ладони. - Моя новая игрушка скоро распространится как пожар и будет у всех на руках. Угадал! Здесь моя мастерская. Но не секретная, а просто... личная.

   - Тогда открывай.

   - А сам? Не хочешь?

   - Мне что, сказать "Сим-сим, откройся"?! - рявкнул я, теряя терпение. - Кузьма, давай начистоту: ты меня звал, просил зайти. Я пришёл, времени у меня немного, а ты его пытаешься растянуть. Где здесь логика? Хочешь что-то показать - показывай. Только поскорее!

   - А ты куда-то спешишь? - удивился он.

   - Ты из лесу вышел, был сильный мороз? - от его вопроса у меня глаза на лоб полезли. - Или ты новостей не слышал?

   - А что в них? - он заинтересованно склонил голову на бок.

   - Да перед тобой самый опасный преступник в Системе! Как я до сих пор тебя не расчленил, сам не знаю. Наверное, я добрый, хоть и маньяк.

   - Кого ты уже успел обидеть? - удивился он.

   - Долгая история, - отмахнулся я. - Чего мы ждём? За мной СБФ бегает как гулящая девка за богатым клиентом, а мы тут лясы точим.

   - Я жду определённого момента, - Кузьма кивнул на стену, вдруг протянул руку и коснулся какого-то места на декоративных обоях.

   Рука его прошла сквозь стену как сквозь воздух, погрузившись чуть ли не по локоть, Кузьма закрыл глаза, шевеля губами, рука его задёргалась, наконец он вытащил её, а потом взял и содрал как сдирают целым пластом кусок отклеивающихся обоев, наложенную на стену матрицу.

   - Ничего себе! - вырвалось у меня, когда я увидел проход, уходящий в стену вглубь и заворачивающий куда-то влево.

   - Контактная матрица, - пояснил Кузьма, видя, что я бросаю взгляды с него на оторванный кусок, имитирующий стену. - Обеспечивает не только визуальное прикрытие, но и полное материальное, за исключением небольшого отверстия, предназначенного для определения хозяина матрицы. Отверстие это бывает открыто лишь в определённые моменты времени - как раз одного из них я и ждал - всё остальное время оно закрыто заглушкой, которая напрочь не пропускает ни один вид излучения, кроме сверхвысокочастотного. С помощью такой вот матрицы, - Кузьма шагнул в проход, - директора одной крупной компании спрятали прямо под носом у явившихся по его душу наёмников конкурентов. А с недавних пор, - Кузьма повернул влево, и вдруг свет исчез, стало совершенно темно - видимо, за моей спиной кусок оторванной стены приклеился сам собой обратно, надёжно скрывая проход, - у оперативников ОКО появилась милая привычка перекодировать свою ДНК, включая в неё коды активации данной матрицы. В ОКО эти ребята так и зовутся - "Невидимый Взвод". Что им "Амальгамы", если отряд оперативников как-то раз обернулся настоящими живыми деревьями, причём настолько настоящими, что одна из местных собачек охраны не удержалась и пометила одно из "деревьев"...

   В темноте заплясал яркий тоненький лучик света, который, видимо, исходил из пряжки на поясе Кузьмы. Наш говорливый инженер наконец-то замолчал, и я с облегчением вздохнул, мысленно осеняя себя знаком Солнца (если он начнёт рассказывать анекдоты и свои бесконечные истории из жизни, пиши пропало), - чем-то зашуршал, потом довольно вздохнул и сделал несколько шагов вперёд.

   - Тебе кстати свет не нужен? - спохватился он вдруг, поворачиваясь ко мне.

   - Нет! - зашипел я, морщась и кривясь, и потирая слезящиеся глаза - слабенький лучик света ударил по моим расширившимся до пределов зрачкам как кулак тяжеловеса какому-нибудь хлюпику в лоб - оглушил, ослепил и дезориентировал.

   - Убери ты его! - прорычал я, прикрывая глаза ладонью. - Мне не нужен свет!

   - Да! - Кузьма с живейшим интересом посмотрел на меня. - Конечно: главное свойство твоих мутировавших глаз - адаптация! "Кошачий глаз", верно?

   - НЕТ! Глаз цуцлика! - рявкнул я, и низкий свод закруглённого потолка эхом отразил мой гневный вопль. - Долго ещё стоять будем?! И куда идём вообще?! Что за байки про личные мастерские? Тебе своих подотчётных мало?

   - Мало, - отозвался Кузьма, отворачиваясь. - Чистой науке нет границ! Есть лишь стены нашего её понимания...

   - Ты мне мозги чужими цитатами не забивай, - пробормотал я, усиленно моргая и нагоняя слезу - глаза отчаянно щипало и кололо. - Отвечай конкретно.

   - До конкретности подрасти немножко, - я увидел, как его плечи дрогнули, будто он тяжело вздохнул. - Ты сам всё увидишь... и поймёшь. А не поймёшь, так ещё будет шанс. Наверное...

   - То есть? - нахмурился я, ничего не понимая.

   - Всё, - бодрый голос инженера, как обычно приветливый и радушный, резко изменился, стал каким-то чужим, отстранённым, в нём явственно появились холод и металл, безмерно удивившие меня. - Закрыли этот вопрос. Заходи.

   - Куда? - ляпнул я машинально и тут де увидел, как впереди Кузьмы ярко блеснула полоска света, расширилась, стала ярче. Я поспешно вновь прикрыл глаза ладонью, сужая зрачки, вот она превратилась в залитый ярчайшим белым светом прямоугольный, вверху закругляющийся проём, по краям которого замерцали маленькие искорки.

   - Нам туда, - кивнул Кузьма и шагнул в проём, растворяясь в сиянии света, ныряя в него как опытный пловец.

   Я помедлил секунду, соображая, затем сделал нерешительный шаг вперёд, всё ещё прикрывая глаза ладонью, потом ещё один и ещё. Остановившись у самой границы, я, подслеповато щурясь, осмотрел это белоснежное пятно, сверкающее посреди кромешной тьмы, протянул руку, растопырив пальцы, как заторможенный пытаясь коснуться его, и тут вдруг мою кисть оплели стальной хваткой чьи-то пальцы.

   - Долго ты ещё?! - возопил из-за светового пятна тоном любящей бабушки Кузьма и дёрнул меня к себе.

   - Твою... - ухнул я, рыбкой летая внутрь, и, споткнувшись по дороге, чуть не растянулся на полу.

   - Мать... - выдохнул я, вскочив на ноги одним прыжком, повернувшись для гневной тирады и... увидев всё это... ЭТО!

   Зал. Необъятных, необозримых размеров громаднейший зал, высеченный внутри поистине титанической пещеры. Многоуровневый и многоэтажный, заставленный аппаратурой и оборудованием, которое я отродясь не видел, теряющийся где-то вдалеке, наполненный какой-то особой атмосферой, сочетавший в себе ароматы природы и техники, украшенный сталактитами и сталагмитами, идеально вписывающимися в техническую композицию, освещённый сотнями тысяч ламп и светильников. Это было нечто... Пещера циклопа, приспособленная для нужд современных инженеров. Как замечательно между собой сочетались редкие экземпляры программируемых модульных станков с фланцируемыми катушками и подвесные верёвочно-деревянные мостики и лесенки, универсальные многофункциональные аппараты Новикова-Эрцхайма, позволявшие производить нематериальное сверление, воздействуя на любой уровень тела, вплоть до кварков, с подвесными люльками, бегавшими по натянутым под сводом пещеры канатам, существующий пока всего в трёх экземплярах генератор антиэнергии и "лифты", приводимые в действие системой канатов и рычагов. Это был прекраснейший симбиоз, он нравился мне всё больше и больше, и я готов уже был смотреть на него, не отрываясь, хоть всю свою жизнь, изучать его, проникать в его тайны, разгадывать их...

   - Где мы? - прохрипел я, пытаясь прийти в себя от увиденного.

   - В моей мастерской, - ответил Кузьма, на которого явно произвело впечатление моё замешательство.

   - Откуда у тебя мастерская размером с Мамонтову пещеру?

   - Нашёл, - неопределённо ответил он. - Надеюсь, ты догадываешься, что находится она не на фирме?

   - Я так полагаю, что это даже и не Мараха? - почесал я в затылке, обозревая эту королеву среди пещер, в которой с лёгкостью мог бы разместиться и легион слонов.

   - Это Мараха, - покачал головой Кузьма. - Более того это центр Мараха.

   - Центр? - от удивления я чуть не сел. - Какой, к Безымянному, центр?! У нас же в центре города... Белая Башня... стоит, - промямлил я, соображая.

   - Вот-вот, - закивал Кузьма. - Стоит. На гигантской каверне, уходящей на десятки километров вниз. Часть тамошних пещер приспособлена под специальные камеры для особо опасных заключённых. А самую маленькую из всех ответвлений я облюбовал для себя.

   - Самую маленькую?! - поразился я.

   - Ага, - рассеянно ответил Кузьма, подходя к краю каменного балкона, на котором мы стояли, и вглядываясь вглубь зала.

   - Не понял, - пробормотал вдруг он. - Почему отлыниваем?! За работу!

   Крик его, многократно усиленный эхом, прозвучал в моих ушах как рокот землетрясения, в следующую секунду я отшатнулся, увидев, как среди гигантских кожухов приборов и агрегатов замелькали чьи-то быстрые тени.

   - Разленились, - недовольно проворчал Кузьма, потирая горло и подходя ко мне. - Ну что, поехали?

   - Кто это? - ткнул я пальцем в мельтешащие как муравьи фигурки.

   - Это? - он глянул через плечо. - Это андроиды. Гораздо надёжнее всех моих техников, только вот у них повышенная чувствительность к электромагнитным полям: если полчаса посидят у работающего генератора, то потом как пьяные шатаются. Уже привыкли, так теперь иной раз и за шиворот не оттащишь.

   - А-а... - протянул я, не зная, что сказать: андроиды вообще-то были запрещены Кодексом законов о труде Федерации, но я не сомневался, что у Кузьмы обязательно нашлась бы очередная отговорка на этот счёт.

   - Так мы идём? - он нетерпеливо потоптался на месте.

   - Куда и зачем? - ответил я вопросом на вопрос. - И вообще: откуда это всё?

   - Много вопросов решению проблемы не способствуют, а лишь усугубляют его, - процитировал он Сайласа Рида и юркнул в сторону, призывно махая рукой.

   - А что способствует её решению? - пробурчал я себе под нос, донельзя заинтригованный, подходя и видя узкую каменную лестницу, ведущую с балкона вниз и извивающуюся по стене пещеры змейкой, огибая опасные и неудобные участки.

   - Логический анализ на основе фактических данных, - отозвался Кузьма, вышагивая по этой лестнице походкой человека, привыкшего бегать по ней в любое время суток и в любом состоянии. - Например, ты не знаешь всего обо мне, ты не знаешь, зачем я тебя позвал, ты чрезмерно любопытен... Это факты. А вот логический вывод: какого рожна ты согласился прийти сюда? Примем его за факт. Отсюда следующий логический вывод: раз уж припёрся, то изумляйся, наслаждайся, сопи восхищённо и помалкивай в тряпочку, - тараторил этот пингвинчик, спускаясь вниз по лестнице и смешно переваливая со ступеньки на ступеньку. - А вдруг я полудурочный меценат, имеющий всё, но не нашедший своего философского камня? Тогда эта мастерская мне нужна... Или я хочу захватить мир? Тогда я построю тысячи андроидов, вооружу их лучевиками, бьющими пучками антиэнергии, и пойду на войну против всех и всего, - Кузьма покосился на моё сосредоточенное лицо - я как раз размышлял, чем бы заткнуть его вечно болтливый рот, - и захихикал. - Не дрейфь, Андрей. Меня моя зарплата пока устраивает. Так что бунтовать я пока не буду. Пока... А тебе я хочу сделать подарок. Небольшой такой, приятный подарок...

   - Что за подарок? Книжку с анекдотами? - вяло полюбопытствовал я, утомлённый его болтовнёй.

   - Почти.

   Мы ступили на пол гигантского зала, и я поразился тому, насколько он был тёплым, мимо нас с шумом промчалась компания андроидов, волоча на себе кусок здоровенного сталактита, я проводил их удивлённым взглядом и посмотрел на своего Вергилия, подразумевая мысленный вопрос: "Что дальше?".

   - На растопку потащили, черти, - нежно произнёс Кузьма, глядя вслед андроидам. - Хорошие они у меня, работящие... Ну да ладно, - встрепенулся вдруг он и повернулся ко мне.

   - Земной свой путь пройдя до половины... - медленно проговорил он, глядя на меня внимательным взглядом.

   - Я очутился в сумрачном раю, - закончил я. - Кузьма, ради чего весь этот цирк? Здесь очень красиво, но...

   - Противопоказания на циклотан имеется? - перебил он меня.

   - Нет, - пожал я плечами, решительно ничего не понимая.

   - Хорошо, - кивнул он и поглядел куда-то мне за спину. - Берите его, мальчики.

   - Что? - нахмурился я, и в тот же момент в меня вцепился десяток крепких рук.

   Что за?!

   Я резко рванулся, перехватил запястья двух рук, вцепившихся мне в плечи, и попытался вывернуть - куда там! Это были андроиды. Металлические пальцы сдавили меня настоящими тисками, лишая всякой возможности двигаться, я рванулся было ещё пару раз, но безуспешно. Я услышал, как заскрипел от перенапряжения металл сухожилий, андроиды за моей спиной тревожно засвистели и зачирикали, и тут я загривком почувствовал холод.

   - Сволочь, - прохрипел я Кузьме в лицо, вырываясь из последних сил, но даже мои тренированные мышцы не могли справиться с металлическими суставами - алюминий-8 скрипел, дрожал, но не ломался, как я ни старался. - Сволочь! - прорычал я и плюнул в него.

   - Прости, Андрей, - вздохнул он, стирая плевок со щеки, - но так нужно...

   Я услышал за спиной щелчок, андроиды на мгновение ослабили хватку, затем голову мне нагнули железные пальцы. Я ощутил близость иглы и забился, скользя по полу вместе с десятком удерживавших меня истуканов, но... Лёгкая мгновенная боль, затем холодок укола, и... голова моя запрокинулась, потолок стремительно куда-то улетел, пол резко скакнул вверх, я повис на руках держащих меня андроидов и потерял сознание.

   "Так вот зачем он про циклотан спрашивал", - мелькнула последняя мысль в гаснущем сознании.

   Очнулся я непонятно где и неизвестно через какое время. Внутренние часы показали, что прошло всего двадцать минут с момента отключки, на самом же деле... Я как-то слышал, как приходят в себя люди после циклотана лет через пять-десять с момента укола и им кажется, что прошёл всего день. Я осмотрелся, попытался пошевелиться... Если бы! Я находился в какой-то колбе с прозрачным стеклом, до боли напоминающей наши камеры с кольто, руки и ноги были плотно прихвачены специальными лентами-зажимами, я был полностью обнажён, а возле обеих рук находилось какое-то непонятное приспособление, могущее оказаться и роботом-хирургом и сканером состояния пациента.

   - Очнулся? - голос Кузьмы еле различимо прозвучал из-за стенки кабины. - Наконец-то! Давно пора!

   - Зачем ты это сделал?! - прорычал я, остро жалея, что не могу взглядом и жечь, и убивать - сейчас бы передо мной прыгал живой весёлый факел. - На кого ты работаешь? На "чёрных"? На Старика?

   - Я работаю на Судебный корпус, - отчеканил он, глядя мне прямо в глаза. - Прошу простить за столь бесцеремонные действия с циклотаном - мне необходимо было погрузить тебя в беспамятство.

   - Зачем? - удивился я, не зная, куда уж больше удивляться. Ольга? Старик? Грэй? Теперь ещё и Кузьма? Интересно, а Грин тоже из Судебного корпуса? Оказывается, в их методе поддержания абсолютной секретности есть и хорошая сторона - донельзя удивляешься, когда встречаешь коллегу, море эмоций обеспечено.

   - Чтобы проверить на следящие импланты, и чтобы ты не смог отказаться от моего подарка.

   - Какого подарка?! - возопил я.

   - Я хочу подарить тебе "Малахит", - тихо ответил Кузьма, и я онемел от услышанного. Отдать мне "Малахит"?! Свою самую уникальную разработку?! Что это с ним?!

   - Со мной всё нормально, - Кузьма грустно посмотрел на меня. - Меня об этой услуге попросил один... очень хороший человек, и я не смог ему отказать.

   - Ольга?

   - Не только...

   Ольга?! Попросила?! Но когда? И как?!

   - Есть ли разница: когда и как?

   - Хватит читать мои мысли! - рассердился я.

   - А ты не думай о глупостях, - парировал Кузьма. - "Малахит" тебе нужнее, поэтому он будет твоим.

   - Кто остальные, которые попросили тебя помимо Ольги? - крикнул я, сходя с ума от тайн и загадок, окружавших меня. - И для чего меня полностью раздели?

   - Об остальных просителях ты ещё узнаешь, - произнёс Кузьма, принимая от подошедшего андроида небольшой органайзер и активируя его - в воздухе перед его лицом тут же замерцали голографические отчёты, графики, таблицы какие-то. - Впрочем, надеюсь, что не узнаешь - устал я от этого...

   - Что? - крикнул я, не расслышав последних слов.

   - Ничего, - помотал он головой. - Готовься. Работа с "Малахитом" требует полного слияния компьютера с организмом на материальном и психическом уровнях. Поэтому пришлось тебя полностью раздеть, уж извини.

   - Насколько полным будет слияние? - насторожился я.

   - Абсолютным, - Кузьма принял от ещё одного подскочившего андроида другой органайзер и стал быстро просматривать подготовленные отчёты и сводки. - Он станет для тебя всем: голосом в твоём сознании, седьмым чувством, ангелом-хранителем, альтернативной нервной и иммунной системами, он войдёт своими зонд-тельцами в твою кровь, прицепится контакторами к нервным центрам - он станет твоим альтер-эго...

   - "Малахит" готов, - сообщил он через минуту, помолчав и изучив записи таблиц и диаграммы, после чего взмахом руки убрал их прочь. - Поскольку процесс слияния может оказаться болезненным, я погружу тебя в кольто и в краткий сон, чтобы как-то компенсировать неизбежные крайне неприятные ощущения. Когда процессы завершатся, ты проснёшься, после этого автоматически будут настроены нужные протоколы и... Можешь поздравить себя после этого, супермен.

   Внезапно свет померк, вспыхнул ярче, потом полностью погас, вместо него замигал тревожный красный огонь, запрыгали и заскакали по углам зловещие багровые тени, звуки рабочей атмосферы, чуть приглушённые стенкой камеры, прервались коротким звуковым тревожным сигналом, который прокатился по пещере, сотрясая её стены и предупреждая хозяев.

   - Бездна их поглоти! - всплеснул руками Кузьма, его лицо из предельно сосредоточенного вмиг стало отчаянным. - Они начали наступление!.. Готовность номер один! - закричал он, глядя куда-то мимо меня.

   Над головой у меня загудело, волосы на голове обдало тёплым воздухом, прямо перед левым глазом появился сканер чувствительности зрачка, сделал своё дело, переместился к правому глазу, просканировал точку над переносицей, потом пощекотал уши коротким ультразвуковым импульсом, довольно мигнул пару раз и убрался восвояси. Я поёжился, не зная, что будет дальше, и тут услышал тихое журчание, посмотрел вниз и увидел, как начинает понемногу поступать в камеру, собираясь на полу, щекоча пузырьками босые ступни, тёплая жидкость, чуть более густая и плотная, чем вода, насыщенная кислородом и огромным перечнем питательных веществ, - кольто. Уникальная жидкость из глубинных пещер самой капризной планеты во всей Системе - Венеры, одно из очень немногого полезного, что удалось добиться от этой планеты, помимо урановой Голконды и бактериологического богатства, позволившего совершить прорыв в науке и медицине в области генетических модификаций организмов высших млекопитающих. Я переступил с ноги на ногу, кольто уже накрыло ступни и медленно ползло выше, закрывая щиколотки.

   - Слушай меня, Андрей, - прижавшись лбом к стенке камеры, зашептал Кузьма, - убийством Старика дело не заканчивается! Как совершенно верно рассудила Ольга, есть ещё Мастер! Именно в руках Мастера сосредоточена сейчас вся власть над сектой. Даже без Предиктора и Арх-Пророка они готовы осуществить задуманное! Если их не остановить, то все предыдущие жертвы агентов Судебного корпуса станут напрасными! Сейчас эти сволочи только готовятся, но ещё один-два дня, и всё будет завершено, и тогда кварковые батареи с взрывчаткой будут отправлены в двадцать первый век на Землю...

   Кузьма вдруг замолчал и посмотрел куда-то вверх. Я увидел, как его лицо побелело.

   - Великий Космос, они вскрыли первый слой!.. Запускайте программы слияния! - закричал он.

   - Андрей, - он снова повернулся ко мне, и я напряг слух, пытаясь разобрать его горячечный шёпот, одновременно передёргиваясь, когда кольто начало щекотать подмышки, - "Малахит" я делал для тебя. Он предназначался исключительно для твоих нужд, второго такого нет и уже не будет. Все данные, которые у меня были о возможных местонахождениях убежищ сектантов, я вложил в его память. Там все существующие варианты. Отработай их. Найди этих ублюдков! Именно они погубили руками "чёрных" Шамрина, Ковалёва, Асахиро, Самсонова - все они были агентами Судебного корпуса. Мы потеряли многих прекрасных ребят в борьбе с этой гидрой! Я умоляю тебя: воспользуйся "Малахитом" и снеси ей голову, останови её!

   Я не успел своим ответом послать его подальше - не гожусь я в герои - кольто наконец дотянулся до моего рта, и мне пришлось заткнуться. А потом что-то острое коснулось моей шеи сзади, лёгкий укол заставил меня вздрогнуть, я пересилил себя, каждый раз ненавидя и проклиная эту процедуру, открыл рот и сделал глубокий вдох. Кольто хлынуло в лёгкие, вытесняя оттуда воздух, организм судорожно дёрнулся, подчиняясь древнейшим инстинктам, однако я сдержался, закрыл глаза и задышал водой. По организму пробежала волна слабости и покоя, расслабляя мышцы и замедляя ток крови, похоже, это начинала действовать вколотая в меня разбавленная доза циклотана.

   В плечо вонзились десятки скальпелей, моментально окрасив кольто красным из-за вытекшей крови, затем лазеры начали аккуратно рассекать мышцы, специальные зажимы сдвигали их, освобождая доступ к костям и нанося на них специальные метки, откуда-то сбоку появились маленькие бежевого цвета похожие на паучков нейропроцессоры "Малахита", прикрепились к костям и сразу пустили волокна к спинному мозгу, подключаясь к нервным узлам. Тело вздрогнуло, когда скальпель вырезал на спине кусок кожи с мясом, чтобы вставить на это место координационный блок, подключавшийся усиками нейроконтакторов к нервным узлам позвоночника и головного мозга, однако я этого уже не чувствовал - я балансировал на зыбкой грани между сном и явью, ощущая, что что-то происходит, но будучи не в силах понять, что именно.

  * * *

   Негромкий треск выстрелов сместился вперёд и начал понемногу стихать. Яростная перестрелка, завязавшаяся у входа в пещеру, понемногу сошла на нет и теперь протекала вяло - основное сопротивление противника было сломлено, и теперь шло практически "избиение младенцев". Потерявшие под первоначальным швальным огнём андроидов многих наёмников и собственных тяжеловооружённых штурмовиков сектанты теперь мстили, окружая необученных полуроботов, загоняя их в тупики, выводя их под перекрёстный огонь и жестоко и безжалостно добивая. Цель была так близка! Ради этой цели Братство Воинов "Последнего дня" послало свих Сыновей в Крестовый поход, дав им задачу уничтожить рассадник Зла и истребить адских прихвостней.

   Старший Сын, встав у покорёженного прямым попаданием в голову андроида, откинул капюшон и принюхался, с наслаждением вдыхая приторный сладковатый аромат войны, убийств грешников, охоты на демонов. Он специально повелел, чтобы Младшие Сыновья жгли и разрушали всё, что поддавалось этому, и сейчас наслаждался результатами их усилий и результатами операции, закончившейся весьма успешно - сопротивление последних оставшихся андроидов он в расчёт не принимал. Результаты неплохи, надо признать. Потеряно семнадцать наёмников и тринадцать Сыновей. Ещё десятка два раненых - вполне приемлемо. Хорошо, что он подумал о засаде и заранее поставил в авангарде тяжеловооружённых бойцов, защищённых доспехами из адамантина и вооружённых тяжёлыми штурмовыми винтовками, иначе потери были бы больше. Чёртовы андроиды... Опыта в тактике ноль, а положили почти весь отряд наёмников. Старший Сын с содроганием и уважением посмотрел на лежащую у него под ногами винтовку, стреляющую пучками антиэнергии". Если бы не они, у андроидов не было бы и шанса.

   "Зачтётся имя твоё, восславят его Апостолы и вознесут тебя к Золотому Престолу и станешь ты служить верой и правдой и не проклянут да не помянут грешным словом тебя сейчас и во веки веков. Аминь", - Старший Сын коснулся лба одного из погибших братьев и закрыл его глаза. "Если бы не его героическая жертва, лежать бы мне здесь", - думал он, шагая между кожухами и рёбрами генераторов и механизмов и злобно разглядывая их, - момент, когда непроницаемо чёрного цвета пучок антиэнергии ударил Младшему Сыну в грудь, пройдя сквозь многослойные щиты и расплавив броню, всё ещё ярко горел в его памяти. "Дьявольское изобретение должно быть уничтожено! - шептал он озлобленно, распаляясь всё больше. - Стереть с лица этого времени навсегда! Как завещал нам Господь: не мир принёс я вам, но меч...".

   - Мой Старший Брат, - раздалось в наушнике, - сопротивление подавлено, все андроиды уничтожены. Брат Терминус сейчас разбирается, как запустить цикл разрушения реакций синтеза.

   - Вы нашли Кузнеца? - Старший Сын хищно подобрался и довольно улыбнулся - жидковатую охрану себе сотворил Кузнец.

   - Нет, Старший Брат. Но мы уверены, что он где-то рядом со Стражем.

   - Будьте осторожны, - предупредил их Старший Сын, - Страж очень опасен. Я не хочу терять Сыновей.

   - Как быть с наёмниками, Старший Брат?

   - Пусть приобщатся к Высшему Благу, - помолчав немного, произнёс Старший Сын.

   - Старший Брат, - раздался вдруг в наушнике голос другого Сына, взволнованный, испуганный, растерянный, - Старший Брат, мы обнаружили Кузнеца!

   - Где он? - крикнул Старший Сын, утратив на мгновение самообладание.

   - Он в северной части пещеры, возле большой установки по очищению кольто.

   - Он жив?!

   - Нет, Старший Брат. Он мёртв. Похоже на самоубийство. Но нас беспокоит не это...

   - А что же? - напрягся Старший Сын.

   - Здесь открытая камера с кольто, мы тщательно осмотрели её и заметили следы крови на внутренних стенах...

   - Оставайтесь на месте, - велел Старший Сын, утирая разом вспотевший лоб. - Всем группам Сыновей отправиться в северную часть пещеры. Кузнец обнаружен. Будьте максимально бдительны! Страж где-то здесь. Похоже, он прошёл Инициацию. Тело Кузнеца законсервировать в темпоральном коконе. Я направляюсь к вам...

   - Зачем вам Кузнец? - раздалось вдруг за спиной у него.

   - Что? - Старший Сын вскипел от ярости. - Глупец, как смеешь ты задавать такие вопросы?!

   Он повернулся и увидел глядящие на него в упор светлые серые отливающие металлом глаза. И глаза эти излучали лишь спокойную и холодную ненависть.

   "Уж лучше бы ярость, - подумал Старший Сын, его рука потянулась к штурм-пистолету. - Ярость - блюдо, которое подают горячим. А горячий человек может наделать много ошибок...".

   - Смею, - произнёс сероглазый незнакомец, и его рука стремительной молнией метнулась вперёд, пальцы сложились как наконечник копья...

   Лёгкий хлопок, тихий треск, и мир перестал существовать для Старшего Сына, навеки подёрнувшись мраком и тьмой, из которой дороги назад уже не было. Тело вздрогнуло, не желая прощаться с жизнью, сектант ещё стоял секунду или две, не понимая и не осознавая, что всё уже закончилось, затем огонь в его глазах погас, он тихо осел и завалился. Сероглазый незнакомец брезгливо отряхнул руку и растворился в воздухе.

  * * *

   Двое подскочивших к инженеру андроидов что-то начали ему показывать.

   - Что?! - вскричал Кузьма, разобравшись в их жестах. - Уже?! Раздери их псы Безымянного!.. Задержите их! Мне нужно совсем немного времени!

   Андроиды кивнули, похватали винтовки, стреляющие антиматерией, - устаревшее, но всё ещё надёжное оружие - и скрылись в лабиринте работающих механизмов.

   - Давай же, - шептал он, его пальцы так и порхали над клавиатурой пульта управления "Малахитом". - Скорее! Прошу тебя, скорее!..

   "Настройка протоколов безопасности завершена. Активация протоколов комплекса "Щитоносец". Настройка... Настройка продолжается... Настройка продолжается, пожалуйста, подождите... Настройка завершена. Активация протоколов комплекса "Призрак". Настройка... Настройка продолжается...".

   - Всё, - Кузьма оставил пульт и подошёл к камере, в которой находился его "пациент", наблюдая за результатами слияния, - дальнейший процесс настройки уже не остановить. Андрей... - он коснулся лбом прохладного полистекла, - я хочу, чтобы ты знал: для тебя, для Ольги, для Судебного корпуса и для людей я сделал всё, что было в моих силах, и даже больше. Я не знаю, к какому именно варианту тебя приведут поиски - эта чёрная язва под названием "Последний день" слишком хорошо выучила свои прошлые уроки и не совершила прошлых ошибок. Найти их очень тяжело, но ты справишься...

   Кузьма вздохнул и покачал головой, с силой ударив кулаком по полистеклу.

   - Если Ольга или ещё кто-то из наших вдруг спросит, - продолжил он, помолчав секунду, - моё настоящее имя Витторио Ветра. Это так, вдруг кому-то оно покажется знакомым или понадобится вдруг. И ещё, Андрей, я тебе скажу: я уже устал от повторений, устал умирать. Нужно другое решение. И я его принял. Буду надеяться, оно исправит хоть что-то.

   - Процесс уже почти завершён, - Кузьма отошёл от кабины и сунул руку за пазуху. - Почти... Остались второстепенные протоколы. Надеюсь, "Малахит" не покоробит твои эстетические чувства... О Триединый, как много я хотел бы сказать и показать! Но нельзя... Увы. И как же трудно сделать это! - взмолился он вдруг, вытаскивая руку из-за пазухи - в его пальцах блеснул небольшой"конвертер".

   - Как сложно и невыносимо, - всхлипнул Кузьма, прислоняя излучатель "конвертера" к виску. - Но что поделать, я слишком много знаю! Великий Космос... О звёзды!..

   - Я хочу жить!!! - крикнул он исступлённо...

   И нажал на спуск.

  * * *

   Я отряхнул пальцы, брезгливо вытер их о штанину, посмотрел вперёд, оглядел корпуса механизмов, сосредоточился и одним лёгким прыжком взлетел на один из них, стоящий метрах в десяти от меня и возвышающийся над полом метров на пять.

   Зацепившись за многочисленные выступы чего-то похожего на крышку клапана для сброса давления, я упёрся ногами покрепче и осмотрел своеобразное "поле битвы". Взгляд, скользящий по механизмам и проходам между ними, цеплялся за отряды и группки сектантов, осторожно пробирающихся сквозь проходы к тому месту, где лежал Кузьма и стояла камера с кольто. Я усмехнулся одними губами - всех их там ждал очень неприятный сюрприз.

   "Малахит" оказался настоящим подарком, которого я, честно признаться, и не заслуживал-то, наверное. Теперь понятно было, для чего Кузьме - называть его гремучим именем Витторио я не мог - понадобилось обездвиживать меня. Будь я в обычном состоянии, в жизни бы не согласился. То ли из-за своего ослиного упрямства, то ли из-за чрезмерно развитой вежливости и скромности - мне и в голову не приходило, что я удостоюсь такого подарка. Но он оказался весьма... даже очень полезным.

   Именно "Малахит" подсказал мне, как перепрограммировать андроидов и обучить их тактике и стратегии, а также искусству ведения боя. Я так и сделал и за секунду четыре последних уцелевших андроида, беспомощно сгрудившихся вокруг меня после гибели своего хозяина и бога-демиурга, побросали на пол громоздкие винтовки, вооружились штурм-пистолетами и разошлись в разные стороны. Потом я с удовольствием наблюдал, как один андроид, прикинувшись уничтоженным, пропустил мимо себя группу сектантов, а затем атаковал их сзади. И только последний уцелевший сектант из этой группы смог метким выстрелом уничтожить бывшего увальня, превратившегося в умелого убийцу. Именно "Малахит" подсказал мне, как выгоднее всего поступить с осквернителями пещеры. Сочтя его совет достойным, я разместил у генератора антиэнергии взрывчатку, снятую с одного из штурмовиков, изувечил одного сектанта, чтобы тот доложил об обнаружении своему командиру, а потом со спокойной душой сломал ему шею. Сектантов ждал очень неприятный сюрприз. Я ухмыльнулся и побежал к выходу.

Глава 30

   Я мчался по тоннелю, пробитому сектантами в толще камня, регулируя дыхание, расход энергии и темп бега, и прикидывал про себя, насколько я ещё оставался человеком. "Малахит" заменил мне целые куски организма, его узлы, сделанные из биополимера, вросли в мои мышцы и ткани, идеально слившись с кожей и переняв её цвет, структуру и прочее. Десять минут назад я вертелся перед зеркалом, сняв с себя рубашку, которую одолжил у одного из наёмников, показавшегося мне наиболее чистым, придирчиво рассматривая себя со всех сторон, рассчитывая и боясь увидеть на себе искомое, но... Как я ни старался, как ни вглядывался до рези в глазах, обнаружить мне удалось только шрамы, которые постепенно затягивались и зарастали прямо на глазах - Кузьма постарался на совесть. Даже выступы, которые на моменты ознакомления с разработкой должны были после слияния торчать над плечами, были убраны. Тело моё выглядело так, будто ничего и не происходило, - все изменения спрятались внутрь. Внутрь меня... Я вспомнил вдруг слова Кузьмы, о том что "Малахит" снабжён ограниченным искусственным интеллектом, который через нервные каналы напрямую подключался к головному мозгу и работал с ним в паре. "Не потеряй себя, Андрей, - твердил в моей голове голос Кузьмы, записанный в нескольких файлах, которые компьютер последовательно открывал. - "Малахит" тем и хорош, что он практически идеален. Не вздумай делать его центром своей жизни. Компьютер - это всего лишь компьютер, он не обладает теми запретами, которые отличают человека от машины". Я и не ставил. И не делал. Мне ещё предстояло к нему привыкнуть. Когда на руках нет пусть и незначительной, но ощутимой привычной тяжести, уже по-другому приходится рассчитывать темп движений. А прыжки? А лазания по стенам безо всяких перчаток? А энергетический импульс, который вырвался из моих рук, когда я обезвреживал стоящего на часах наёмника, и испепелил его? Повинуясь силе моей мысли, чётко сфокусированной и направленной, второй наёмник достал штурм-пистолет и спокойно прострелил себе висок. Вот это меня по-настоящему напугало. Гениальный инженер оказался гением и в этом - "Малахиту" не требовалось оружие, он был им и без него. Причём оружием, иногда срабатывающим даже без моего ведома и желания. Зачем убивать, когда можно обойти? Пусть это наёмник, пусть он убил многих, но мне сейчас не нужна его смерть! Компьютер со мной не согласился. Перепрыгивая с одного балкончика на другой, я оступился всего на сантиметр, нога соскользнула и толкнула лежащий на самом краю тяжёлый металлический стержень, видимо, подготовленный для починки перил. Я не увидел, как он упал... Я только услышал тихий вздох и негромкий стук падающего тела. Я не стал оборачиваться и смотреть, я и так знал, что произошло, - проклятый компьютер произвёл подробный анализ произошедшего.

   И вот сейчас я как молния летел по проплавленному промышленным лазером тоннелю, который уводил меня к тому месту, откуда пришли эту убийцы, и думал о своей человечности. Надеялся, что ещё не поздно будет обуздать строптивый интеллект и дать ему шенкеля. В голове вдруг возникла картинка из зала пещеры - "Малахит" успел подключиться к камерам наблюдения и показал мне сгрудившихся возле камеры кольто и тела Кузьмы сектантов; наёмников среди них не было - все они в соответствии с приказом старшего уже "приобщились к высшему благу". Удивлённый тем, что я недоволен принимаемыми им решениями, компьютер не стал принимать решение самостоятельно, а сформулировал в моём сознании простой вопрос: "Взрывать сейчас?" и два варианта ответов.

   "Да", - подумав, ответил я и нисколько не пожалел о своём выборе. Видя, как эти ублюдки, косвенно причастные к смерти Кузьмы и многих других прекрасных и замечательных людей, переворачивают и ворочают его тело, я просто не мог принять другое решение. Блеснула маленькая вспышка - камера звук не передавала - у кожуха генератора, сектанты на мгновение отпрянули, потом, судя по жестам, загоготали и осмелели. И лишь самые толковые из них бросились наутёк. Генератор мигнул пару раз, попыталось активироваться аварийное отключение - ему помешал "Малахит" - а потом вдруг разразилась кромешная тьма, в которой растворилось всё.

   "Потери среди напавших - 100 %, - бесстрастно сообщил компьютер. - Скорость распространения волны - пятьсот метров в секунду. Активирую повышенную защиту".

   По коже будто забегали мурашки, её пощекотало, затем всё тело словно закрыло какой-то плёнкой, рот захлопнулся сам собой, нос моментально заложило, глаза закрылись - компьютер начал гонять воздух по кругу и выдал в моём сознании картинку тоннеля, который я отныне воспринимал всеми чувствами, кроме зрительного. Мгновенно повысилось внутричерепное давление, барабанная перепонка укрепилась и стала практически непроницаемой - я чуть не сбился, когда перестал слышать собственный бег.

   "Удар через три секунды, - сообщил компьютер. - Рекомендуется лечь на пол ногами к исходной точке распространения и накрыть голову руками".

   Я моментально упал на пол тоннеля, вытягиваясь в струну, торопливо закрывая голову, - с антиэнергией не следовало шутить и медлить. Угодить под удар её волны - стократ хуже, чем оказаться в эпицентре ядерного взрыва.

   Над головой вдруг словно кулак ветра ударил, меня чуть сдвинуло, я ощутил, как утолщается защитная плёнка и почувствовал треск. Я хотел было открыть глаза и посмотреть, что там такое трещит, но компьютер не дал мне сделать этого, в голове замелькало изображение восклицательного знака, потом появилась красноречивая надпись: "Не влезай, убьёт!", я обиделся и решил не спешить.

   Через несколько секунд всё кончилось Компьютер проанализировал состояние атмосферы, уровень радиационной опасности, светошумового загрязнения, после чего разрешил мне встать и сделать маленький глоток свежего воздуха - лёгкие чуть с бронхами местами не поменялись от наслаждения живительным кислородом - переработанный воздух им никапельки не нравился.

   Я открыл глаза и осмотрелся : стены тоннеля покрылись инеем, на полу побежала тонкая наледь, я стряхнул с себя снежную пыль и вдруг с удивлением понял, что замёрз до самых косточек.

   "Высота распространения волны - полметра от поверхности, - сообщил компьютер. - Температура в точке касания составляет минус триста градусов по шкале Цельсия в момент прохождения свободного атома первого уровня. В момент прохождения атома второго уровня температура составляет порядка восьмисот градусов по шкале Цельсия. Третий уровень охлаждает поверхность в точке контакта до минус пятидесяти градусов".

   "Если бы не лёг, то получился бы не я, а плавленый сырок", - понял я и торопливо размялся, разогревая мышцы. Отряхнувшись, я побежал дальше, внимательно вслушиваясь в результаты, которые мне выдавала система сканирования, согласно заверениям Кузьмы способная "учуять" врага за сотню метров или даже дальше. Кузьма... "Прощай, друг мой, - произнёс я мысленно, желая ему хорошей дороги, лёгкого пути и доброй мастерской там, наверху. - Пусть тебе достанутся самые толковые ангелы-подмастерья. Спасибо тебе за всё, что сделал для нас, для меня... Прощай".

   "Открытое пространство, - сообщил вдруг компьютер. - Расстояние до него - триста метров, живых объектов пока не обнаружено".

   - А что есть? - спросил я машинально вслух.

   "Имеется неизвестная модель скутера. Одноместная, - компьютер помолчал немного, анализируя поступающие данные, затем продолжил: - Также имеются два транспортных флаера, вероятно роботизированные - пилотов не обнаружено. Транспортные средства не вооружены, являются стандартными гражданскими образцами, за исключением скутера, который принадлежит к военной категории, и оснащён соответствующим оборудованием и вооружением".

   - Посмотрим, - пробормотал я, проскакивая очередной поворот, выскочил почти на финишную прямую и, уже видя мерцание белых пятен впереди, чуть сбавил скорость бега.

   - Узнай, где мы сейчас, - приказал я.

   "Невозможно, - моментально ответил "Малахит", и я нахмурился: разве может быть что-то для него невозможное? - Пещеры находятся в непосредственной близости от Белой Башни, её изолирующее поле не позволяет мне связаться ни с одним имеющимся спутником".

   - Разве ты не имеешь встроенные карты? - удивился я.

   "Имею, - прошелестел компьютер, - но они касаются местности за пределами Белой Башни. Я не могу привязаться к ним, пока не получу соответствующих координат".

   - Прощупай пространство впереди, - попросил я.

   "Всё чисто", - успокоил меня компьютер.

   - Ты смог бы рассчитать траектории движения всех этих машин? - спросил я, подбегая к скутеру и рассматривая его, попутно терзаясь самыми интересными вопросами: почему здесь, почему одноместный, почему он явно кажется мне лишним?

   Любопытно: я стоял на открытой похожей на посадочную небольшой площадке, на склоне какой-то высоченной горы или, напротив, глубочайшего обрыва, о котором даже не подозревал, что он может находиться в окрестностях Мараха, вспоминал заверения Кузьмы, что мы находимся в центре города, рядом с Белой Башней, и тихо-тихо посвистывал сквозь судорожно сжатые зубы - мне казалось, что я как будто только что родился: ничего не знаю, не соображаю и не представляю, и с миром знаком исключительно из молока матери...

   "Расчёт уже идёт, - сообщил компьютер. - Ожидаемое время завершения - тридцать минут".

   - Почему так долго?!

   "Каждое транспортное средство двигалось по своей траектории, меняя её и запутывая. Учитывая количество отрабатываемых вариантов, я не могу произвести более-менее точный расчёт быстрее".

   - Тунеядец, - пробормотал я. - Ты бы сверился с заложенными в тебя предположительными местами нахождения базы сектантов.

   "Мне не нужны советы глупца, - парировал компьютер, от его фразы я аж онемел. - Разумеется, я корректирую свои расчёты в соответствии с имеющимися вариантами".

   Моя рука вдруг сама собой дёрнулась, поднялась и коснулась поверхности корпуса транспортного флаера.

   "Остаточная температура... Коэффициент охлаждения... - забормотало в голове. - Данный флаер летел сквозь нижние слои атмосферы, в то время как этот, - моля рука коснулась следующего, - добирался до цели в общем потоке...".

   - А скутер? - спросил я.

   "Скутер находился на этом месте вот уже несколько дней", - снизошёл до ответа компьютер.

   - Тогда я воспользуюсь им, - решив для себя, я залез в кабину скутера и начал осваивать управление им.

   "Не желаете связаться с Ольгой?" - напомнил мне "Малахит".

   - Нет, - вздохнул я, подумав. - У нас теперь разные задачи. Она выполнила свою, мне предстоит выполнить свою. Пока наши пути разошлись. Надеюсь, что ненадолго.

   "Вам не кажется, что Ольга может располагать более точными данными касательно местонахождения базы сектантов?" - предположил компьютер.

   - Давай на "ты", - предложил я, приноравливая кисть руки к шарику управления. - С чего это, по-твоему, она должна располагать подобными данными?

   "Ольга является агентом Судебного корпуса и...".

   - Да тут в кого ни плюнь, попадёшь в секретного агента, - вздохнул я. - Может, она и располагает подобными сведениями, однако я в этом не уверен.

   "Почему?".

   - Послушай, если бы ты проводил крупномасштабную операцию, задействуя в ней многих сотрудников, то уж наверняка бы озаботился тем, чтобы они все были одинаково информированы. Пусть себе секретность, хорошо. Но почему каждая группа знает только то, что ей самой удалось добыть? Нет кооперации. А почему так? Почему Кузьма дал мне тебя с возможными местонахождениями баз сектантов, а Ольга ограничилась тем, что побежала подавать рапорт и искать дальнейшие зацепки? В чём здесь логика?

   "А тебе не приходило в голову, что это могут быть тренировки или учения?" - задал вполне логичный вопрос "Малахит".

   - Ну ничего себе тренировки, - поразился я. - Это даже не максимальная приближённость к боевым условиям, если гибнут испытуемые, это самые что ни на есть боевые условия.

   "Момент гибели нигде не зафиксирован...".

   - Ну да, - скептически заметил я. - А Кузьма себе не голову прострелил, а устроил мне галлюцинацию. И Аластор Грэй не пропал неизвестно куда, а просто вдруг стал вести себя странно. Воображение у меня богатое, представить я могу многое. Этак можно вообразить, что ты и есть бомба сектантов, а меня в конечном итоге отправят в прошлое на Землю, чтобы устроить Пришествие Господне.

   "Хм...".

   - Мы с этим "если" и фантазиями недалеко уйдём, - заявил я, кладя руки на управление. - Поэтому пока будем работать с тем, что есть. В противном случае быстро научишься собственной тени бояться.

   "Ольга просила связаться с ней...".

   - Уже в моей памяти копаешься? - подивился я. - Быстро ты. Да, просила. Но потом. Не сейчас. Хочется сделать хоть что-то самому. В кои-то веки...

   - Ты можешь запустить эту машинку? - попросил я, усаживаясь в кресле поудобней.

   "Сейчас", - моя рука сама собой коснулась панели блокировки пуска, короткий разряд, проскочивший сквозь мой палец, заставил меня поморщиться, а панель тревожно замигать.

   - Внимание, - компьютер скутера внезапно ожил, и слева от меня возникла небольшая голограмма головы женщины, - обнаружено неизвестное лицо. В базе данных сведений не обнаружено. Вы хотите пройти регистрацию?

   "Говори "да", - шепнул мне "Малахит". - Я стёр его базу данных, поскольку данный скутер относится к военному ведомству, и могли возникнуть проблемы".

   - Согласен, - поспешно ответил я, доверяя своему электронному напарнику и гадая, какое конкретное ведомство он имел в виду.

   Меня ослепил тоненький лучик света, который пробежался по моему лицу, невесть откуда выскочившая иголка кольнула меня, собирая образцы крови, кончики пальцев руки, лежавшей на шарике управления, ожгло на мгновение, и я беззлобно ругнулся - компьютер скутера собирал физическую информацию обо мне.

   "Я сейчас ему подсуну отредактированные данные, - сообщил вдруг "Малахит". - Не хотелось бы, чтобы он заблокировал все системы и доставил нас в ближайшее отделение СБФ".

   "Данный скутер принадлежал капитану разведки СБФ, - сообщил он вдруг через секунду, отвечая на мой невысказанный вопрос. - Интересуют данные о нём? Или его дальнейшая судьба?".

   - Не особо, - я проследил, как на информационной панели мелькает информация обо мне - компьютер скутера просматривал данные, которые ему любезно предоставлял "Малахит". - И без того понятно, что его обнаружили, а потом ликвидировали сектанты. Или Кузьма до смерти уболтал...

   "Увы, нет, - злорадно посмеялся над моей ошибкой мой альтер-эго. - Он возглавил атаку на Мастерские. Он был тем Старшим Сыном в Братстве Воинов "Последнего Дня", которому ты пробил горло. Хм... Если уж эта зараза приникла и в Судебный корпус, и в разведку СБФ, то мало осталось людей, которым можно ещё доверять...".

   - Данные внесены, - отчитался компьютер скутера. - Приветствую вас, мистер Джеймс Стэплтон. Желаете настроить параметры на ваш вкус?

   - Общая сводка, - потребовал я.

   - Обобщённые параметры: вихревой концентрический двигатель с камерой подготовки плазмы и нейтронной батареей, генератор стазис-поля мощностью 17,7 единиц, два спаренных синхронизированных гравитатора, многоячеистые сетчатого типа молекулярные экраны, аварийная энергосистема, рассчитанная на пять часов непрерывной работы, система постановки помех, система "антирадар", система "стелс", система воспрепятствования кибер-захвату, система "Импульс-перехват", система "Обратный импульс", система "Форсаж", комплексное вооружение, система навигации класса "Мастер", система...

   - Погоди, - оборвал я компьютер. - Что за комплексное вооружение?

   - Стандартный набор, - ответил компьютер. - Нейтронное орудие с углом поражения цели 180 градусов плюс охват нижней полусферы, атомный метатель ближнего контакта. Боезапас не ограничен. Время перезарядки выше среднего, среднее. Дальность поражения до пятисот метров. Увеличение мощности при прицельном огне - 150% . Процент поражения: нейтронное орудие - 100% при попадании в любой участок не защищённый силовыми полями, атомный метатель...

   - Прекрасно, - я остановил эту грозившую затянуться лекцию. - Джентльменский набор: тяжёлые нейтроны и атомные пучки. С таким набором можно и на войну отправляться.

   "Сейчас многие пользуются силовыми экранами, - встрял "Малахит". - Поэтому повоевать на выйдет".

   - А ты чем можешь похвастаться? - спросил я у него, аккуратно взлетая и соображая, куда лететь.

   "Пока прямо, - подсказал "Малахит", и я увидел в сознании предлагаемое направление - юг Мараха. Чёрт, что за бред? Там же пустыри километровые, что нам там могло понадобиться? Похоже, я, действительно, как будто только что родился - все мои знания о мире пасовали перед весьма грубой реальностью, которая каждый раз выкидывала новый фортель. - Я пока не знаю, чем могу похвастаться, - признался "Малахит" честно. - Большинство моих протоколов автономны и запускаются по мере надобности. Выдать полный перечень всех своих возможностей, я, увы, не могу. На данный момент я могу сделать тебя невидимым и неосязаемым, на короткий срок закрыть хроно-полем, могу активировать все защитные системы организма единовременно, имею доступ к центральной нервной системе, могу в несколько раз увеличить реакции без инъекций и темпоральных преобразований, могу укрепить мышцы и кожу так, чтобы ты пальцами смог пробить лист брони, могу многое... Взаимодействую с любым электронным устройством, обладаю необходимыми протоколами для обхода брандмауэров, могу использовать в качестве оружия биотоки и биополя, могу стимулировать ускоренный рост клеток, что позволит моментально заживить любую рану. Могу взаимодействовать с любым хроно-передатчиком, находящимся в радиусе моего приёма. Обладаю биологическим устройством хранения информации размеров в 7,6 миллиардов петабайт, совместимым с мозгом. Имею независимый хроно-контактор...".

   - Обладая резервной независимой памятью и независимым хроно-контактором, можно и через сотню лет восстать из мёртвых, - с уважением произнёс я.

   "Батареи хватит всего на месяц, - огорчил меня "Малахит". - Поэтому постарайся не лезть в самое пекло. Ладно?".

   - Ладно, - пожал я плечами, легко соглашаясь. Умереть и иметь возможность воскреснуть в течение месяца - это, надо признать, очень хорошая возможность. А если батарея ещё и подзаряжаемая, то... Ух! Я довольно покрутил головой. И тут же спросил: - А зачем нам южная часть Мараха? Там же колоссальнейший пустырь...

   "Триангуляция указывает эту область, - тотчас ответил "Малахит". - Расчёты пока ещё ведутся, однако подозреваю, что они мало чем нам помогут".

   - Почему? - нахмурился я.

   "Данные флаеры принадлежат Братству Воинов, а оно находится в абсолютно другом месте, нежели предполагаемая база "Последнего дня"".

   - Откуда такая уверенность?

   "Никогда не следует класть яйца в одну корзину, - поучительно заметил "Малахит". - Сектанты чрезвычайно умны, раз уж им хватило умения и сил проникнуть в Судебный корпус и разведку СБФ. Ставя себя на их место, я бы разделил модули, отвечающие за разные функции, и укрыл бы их в различных местах с тем, чтобы с ними можно было связаться, не опасаясь быть замеченными и перехваченными".

   - Насколько близко? - я влетел в жилые кварталы, покинув территорию Белой Башни, сбавил скорость и влился в один из аэропотоков.

   "Единственный вид связи, который не перехватывается следящими спутниками и зондами СБФ, ОКО и, наверное, Судебного корпуса, является радиосвязь...".

   - Радиосвязь невозможна по причине "белого шума", создаваемого электромагнитными полями, - возразил я.

   "Насыщенность атмосферы электромагнитными волнами не является постоянной. Она периодична и имеет неравные, но достаточно продолжительные промежутки, иногда длиной до десяти минут. За это время можно одним импульсом, который не заметит никто, передать определённый информационный пакет получателю, который уже на месте расшифрует его".

   - Тогда эти объекты должны быть максимально близко друг к другу, - предположил я, - чтобы никто не заметил продолжительной вспышки.

   "Правильно, - "Малахит" замигал в моём сознании набором огоньков и вдруг нарисовал перед глазами карту Мараха. - Более того, их расположение должно соответствовать какому-то символу, так как мы имеем дело с фанатиками. Символом "Последнего дня" всегда был крест со змеёй, которая его обвивает. Змея здесь какую-либо роль вряд ли играет, остаётся крест. Но крест особый - его вершины равноудалены от центра. Если принять центр, как базу сектантов, то имеем две вершины: Братство Воинов и какие-нибудь посадочные площадки, так как флаеры являются совершенно стандартными, значит, в целях конспирации могут находиться на открытой посадочной площадке, где, кстати, и находились...".

   - Почему?

   "На них остаточные следы воздействия погоды. Ты не заметил, но я прощупал твоими рецепторами - запах гари и электромагнитного напряжения сильнее, чем обычно. Значит, перед взлётом их прогревали чуть дольше обычного. Однако внутри нет грязных следов, более того отпечатки и следы старше следов воздействия погоды на полтора часа. Из всего этого я могу сделать вывод, что флаеры находились на открытой площадке, затем их доставили в Братство, после чего загрузили, и они прибыли сюда".

   - В тебе случайно гены Пинкертона не заложили? - осведомился я. - Значит, имеем время полтора часа?

   "Не более полутора часов, - поправил меня "Малахит". - Не могли же они загрузиться в одночасье. Отсюда, зная о правиле равнобедренного треугольника, можем рассчитать расстояние от Братства или посадочной площадки до базы. Оно составляет менее часа лёта грузового флаера. Учитывая их скорость...".

   - Это примерно то расстояние, на котором радиолуч не заметят, - кивнул я. - Но почему именно юг Мараха?

   "Пустырь, - незамедлительно ответил "Малахит". - Огромное количество патрулей СБФ. Мощный радиационный фон. Мощный "белый шум". Подозрительно... Вдобавок рядом с пустырём находится множество посадочных площадок, складов, прочих объектов как крупных, так и малых, принадлежащих различным частным лавочкам".

   - Спрятаться под носом у СБФ, - пробормотал я. - Рискованно, но... разумно. Кроме того на Пустыре, по-моему, нет следящих зондов.

   "Есть, но их активность и эффективность снижены до минимума из-за крайне высокого "белого шума"".

   - На меня всё СБФ зуб точит, а мы к ним в гости летим, - проворчал я, выныривая из аэропотока и пересекая широченную площадь Героев Первой Войны. Раньше здесь стоял гигантский памятник отдавшим свои жизни в защиту выросшего поколения. Теперь же... Теперь вместо памятника тут стоит гигантский торгово-развлекательный комплекс. Когда-то ветераны Первой, которым уже нечего было терять, взорвали его к такой-то бабушке, но... Прошёл всего год, и новая поганка выросла на месте старой, более красивая и более ядовитая, а ветеранов спровадили на Европу, пообещав им там самим поставить памятник, если будут ещё бузить.

   "Не дрейфь, - успокоил меня "Малахит", - станут они к разведчику цепляться? Как увидишь патруль, я сразу какую-нибудь систему активирую, и всё будет добре. Усвоил?".

   - Ага, - кивнул я, поражаясь тому, как манера общения "умного" активатора напоминает мне мою собственную. Видимо, Кузьма уж очень постарался, когда писал ему личность.

   Я пересёк площадь и аккуратно влился в другой аэропоток, стремительно несущийся в сторону южных кварталов Мараха, где располагались легионы магазинов и бутиков, могущих похвастаться и неплохим выбором, и не запредельными ценами.

   - База их, наверное, подземной окажется, - предположил я.

   "Наиболее вероятно", - согласился "Малахит".

   - Есть предположение, что нас там ждёт? - я аж передёрнулся, вспомнив просьбу Кузьмы.

   "Сомневаюсь, что всё свалено до кучи и везде стоит охрана, - задумался "Малахит". - Скорее всего персонала окажется немного. Скорее всего комплекс разбросан, чтобы уменьшить вероятность обнаружения по тепловому следу. Возможно, что охраны не окажется в том количестве, какое можно вообразить. Вероятнее всего, что удастся пройти незамеченными".

   "Каковы наши задачи?" - спросил он вдруг, помолчав немного.

   - Предотвратить темпоральную переброску и выяснить про этих неизвестных убийц в чёрных костюмах. Отыскать Мастера и... И что-нибудь с ним сделать. Если получится...

   "Откуда взялась уверенность в том, что они собираются осуществить эту самую переброску?".

   - Ты же сам слышал, что Кузьма говорил.

   "Слышал, - протянул "Малахит", раздумывая. - Ладно, на месте разберёмся".

   - Золотые слова, - фыркнул я, резко уходя влево и ныряя вниз - дорога к Пустырю лежала через Венчальный Парк и проходила на нижних уровнях города. - И почему я тоже всегда так поступаю?

   "Наверное, потому, что ты моя версия".

   - Что?! - опешил я от такой несусветной наглости. - Это кто ещё чья версия? Кто для кого создан был?

   "Тут неизвестно, что было раньше: курица или яйцо, - невозмутимо ответил этот наглец. - Внимание, патруль!".

   - Вижу, - отозвался я, прижимаясь ещё ниже к земле и сбрасывая скорость. По панели замигал ряд огоньков, активировалась какая-то система, я присмотрелся и быстренько метнулся вдоль улицы, окружавшей парк, к стене мультиквартирного дома, под её защиту.

   На патруле, однако, заметили мой манёвр. С одного из флаеров протянулся луч целеискателя, коснулся меня, дрожащая еле заметная точка разрослась и активировалась коммуникационная панель.

   - Что здесь делает официальное лицо СБФ? - прогремело на всю кабину.

   - Могу задать тот же вопрос, - вырвалось вдруг у меня против моей воли. Похоже, моей электронный альтер-эго взял на себя ответственность за переговоры.

   - Говорит командир патруля гвардии СБФ Сайхо Дилос, - коммуникационная панель задрожала, отображая рык говорившего, которому таким бы голосом марсианские смерчи останавливать и цуцликов отпугивать без оружия, а не изнывать в монотонном и однообразном патрулировании, - звание мастер-капитан, уровень допуска - красный, уровень обеспеченности - бронза. Требую представиться и назвать цель посещения Зоны особого внимания.

   - Моё имя Джеймс Стэплтон, - отчеканили мои губы, - разведывательный корпус СБФ, звание - капитан-лейтенант, уровень допуска - жёлтый, уровень обеспеченности - золото. Цель посещения Зоны особого внимания - проверка поступившей информации касательно размещения складов противозаконной торговли не прошедшим сертификации анзими?ном в секторе семнадцать. Прошу предоставить мне два патрульных флаера для сопровождения и оказания посильной помощи при задержании.

   Бездна тебя поглоти! Я восхищённо покрутил головой - "Малахит" шпарил как по писаному, впрочем... Учитывая его возможность подключиться к любому серверу, любому спутницу, используя в качестве передатчика организм носителя, здесь было особо нечему удивляться.

   - Заглушить двигатель, - прогремело из панели, и я вздрогнул от этого первобытного рыка, - ваши данные проверяются...

   - Он имеет на это право? - шепнул я, останавливая скутер и зависая в воздухе. Прямо передо мной простирались бескрайние просторы Пустыря, подо мной своеобразной последней границей шла широкая улица, отделяющая крайние дома Южных жилых кварталов Мараха от него, позади оставалось прошлое, впереди ожидало неясное будущее, а в душе моей, смятенной и сумрачной, царил как всегда клубок из самых туманных и неясных подозрений и противоречий.

   "Конечно, - удивился моему вопросу "Малахит". - Красный уровень допуска даёт абсолютные полномочия на время выполнения служебных обязанностей. У тебя уровень жёлтый, поэтому сиди и молчи в тряпочку".

   - Раскомандовался, - проворчал я, чувствуя, как по скутеру вдруг легонько зацокали чьи-то маленькие коготки - патрульные проверяли меня "Московским Драконом" - ладаром последнего поколения, способным отыскать даже "холодное тело" в безднах Космоса.

   - Ваши полномочия и статус подтверждены, - рычание стало чуточку мягче. - Мистер Стэплтон, я предоставлю вам три патрульных флаера для оказания огневой и тактической поддержки при необходимости на время проведения операции. Удачи вам в вашей охоте! И будьте осторожны: в секторе семнадцать замечены передвижения крупных организованных вооружённых отрядов. Если столкновения будет не избежать - у меня здесь флаер с координаторами орбитальной артиллерии - поможем...".

   - Почему сразу не открыть огонь? - не удержался я.

   - Новичок, да? - рык перешёл в хрюканье, видимо, мастер-капитан изволил смеяться. - Пустырь объявлен нейтральной территорией Указом Головы Марса. На него не распространяется юрисдикция СБФ. Поэтому первыми мы удар нанести не можем. А вот для оказания огневой поддержки попавшему под обстрел... Ну что ж, удачной охоты!

   - Благодарю вас, - кивнул я и рванул вперёд. Моментально от стайки повисших в воздухе на границе Пустыря патрульных флаеров СБФ отошло три и нырнули за мной, набирая скорость и выстраиваясь классическим защитным способом: двое по бокам, и один сзади.

   "Ох, не нравится мне это", - пробормотал через некоторое время "Малахит", когда мы уже достаточно углубились в ту странную и независимую территорию, которую представлял из себя Пустырь, когда-то в прошлом густо и обширно заселённый и застроенный.

   - Что именно? - решил уточнить я.

   "Всё, - коротко отрезал он, а потом снизошёл до пояснений: - Патрульные флаеры, которые он к нам приставил, вооружены ракетами-перехватчиками, "блокираторами" и импульсными пушками. Очень странный набор вооружения. Для наземных ударов он совершенно непригоден, а вот для перехвата и уничтожения воздушных целей...".

   - Не пугай меня заранее, - предостерегающе произнёс я. - Только драки с СБФ мне не хватало.

   "Далее, - продолжал "Малахит", не обращая внимания на мой миролюбивый лепет, - семнадцатый сектор, да и вообще всю юго-восточную часть Пустыря год назад накрыли орбитальным ядерным точечным ударом - проводили, так сказать, "дезинфекцию". Сейчас уровень радиации несколько снизился, но даже в полном защитном костюме там более двух-трёх часов не протянуть. Тогда к чему весь этот бред о скоплении вооружённых формирований?".

   - Сворачиваем? - предложил я.

   "М-м-м... - неопределённо промычал "Малахит", раздумывая. - Давай!".

   И я резко двинул шарик управления вправо, скутер заложил крутой вираж, меня вдавило в кресло перегрузкой, системы гравикомпенсации с некоторым запозданием сработали, панель коммуникации закричала на все голоса и среди всей этой какофонии, всего этого хаоса я уловил вдруг обрывки фраз: "... Он!", "Немедленно ...ить!".

   "Вниз! - скомандовал "Малахит. - И резко влево!".

   Я нырнул вниз, пикируя чуть ли не отвесно, - над головой где-то высоко громыхнул негромкий взрыв - затем резко ушёл влево и увидел, как растворяется вдали небольшая ракета-"блокиратор", оставляя тоненький след ионизированного воздуха, шлейфом тянущийся от её досветового двигателя.

   - Защитные системы активированы, - произнёс вдруг компьютер скутера. - Идёт опознание целей...

   Моя незанятая в управлении рука вдруг сама собой нырнула вниз, я согнулся в три погибели, проклиная возможность "Малахита" осуществлять управление телом даже без моего ведом, успел двинуть шарик управления в сторону, избегая столкновения с ржавым толстенным торчащим из полуразрушенной, почти развалившей неизвестной мне конструкции штырём, мой палец опущенной вниз руки коснулся интеллектуального блока, мне вдруг резко стало холодно, я застучал зубами, и в этот момент короткий сильный шипящий разряд проскочил между кончиком пальца и панелью блока, затем рука сама собой метнулась вверх и пробежалась по замерцавшей слева от меня голографической клавиатуре.

   - Цели опознаны, - сообщил компьютер скутера. - Краткая характеристика: флаеры-перехватчики Батанианского союза мародёров, степень вооружения средняя, степень зашиты высокая. Соотношение скорости распознавания и скорости наведения - один к двум с половиной. Рекомендуемая тактика: маневрирование и уничтожение по отдельности.

   "Уф, - прозвучал голос "Малахита" в моём сознании, - хорошая у них защита. Было бы обидно, если бы компьютер правильно оценил наших гостей. Переключаю ведение манёвров на него".

   - Отставить переключение! - скомандовал я.

   - Внимание, - заголосил компьютер скутера, - запущена ракета-"блокиратор". Выполнение манёвра уклонения. Рекомендация: перевести управление скутером в автоматический интеллектуальный режим. Зарядка атомного метателя - семьдесят процентов.

   - Обойдёшься, - отрезал я, резко двигая шарик управления то влево, то вправо, отчего скутер швыряло в стороны, а меня едва не вырывало из кресла, - оставить управление в ручном режиме.

   "Строишь из себя героя?" - осведомился "Малахит".

   - Компьютер действия другого компьютера с определённой долей вероятности просчитать может, а вот куда я двину свою вспотевшую от страха руку, это ещё поди догадайся.

   - Зарядка атомного метателя - сто процентов, - доложил компьютер скутера. - Вывод прицела на главный экран.

   Я поднял голову, на обзорном лобовом стекле кабины появился красный треугольник, который смещался вслед за моим взглядом, боковые грани его то появлялись, то исчезали, находясь в поиске цели.

   "Ну, держись!" - подумал я, надавил на шарик управления, и скутер отвесно ушёл вверх, смещаясь влево, замигал гравикомпенсатор, принимая на себя увеличившуюся силу тяжести, мимо меня пролетел, оставляя тонкий белый след ещё один "блокиратор", мелькнул внизу один из флаеров, охотившихся на меня, я заложил ещё более крутой вираж, отчего компьютер скутера заверещал на все лады, выровнялся и вдруг увидел прямо перед собой метрах в двухстах корму ещё одного флаера. Вот он рванул вперёд, набирая скорость, вильнул в сторону, затем резко затормозил и метнулся к торчавшей среди обломков какого-то здания колонне. "Есть контакт!" - возопил я мысленно, когда, скользя за моим взглядом, треугольник прицела накрыл его, повернулся, его грани вспыхнули и засияли чистым белым цветом, и...

   "Огонь!" - скомандовал "Малахит".

   Скутер ощутимо тряхнуло, я сбился с управления и ушёл в сторону, чтобы не врезаться в руины разрушенного то ли взрывом, то ли временем мультиквартирного дома, вылетел с другой стороны и успел увидеть, как светящиеся ярким малиновым цветом обломки флаера разбиваются о колонну и летят к земле.

   -- Цель уничтожена, - доложил компьютер скутера, - уцелевших нет. Рекомендация: лечь на другой курс, совершить манёвр уклонения...

   По моему скутеру будто кувалдой вдруг залепили. Мощный толчок швырнул меня вперёд, я едва не разбил панель управления, и тут же кабина озарилась красным аварийным светом.

   - Нарушена целостность защитных экранов! - заголосил компьютер. - Мощность снижена до шестидесяти процентов.

   - Что это? - едва ворочая распухшим и прикушенным языком, пробормотал я, неверной дрожащей рукой заставляя скутер максимально прижаться к земле и увеличивая скорость.

   - Незарегистрированная модификация нейтронного орудия, - доложил компьютер. - Внимание, полёты в зоне ограниченной видимости чрезвычайно опасны! Рекомендуется снизить скорость!

   - Всю жизнь мечтал об этом, - пробормотал я, постепенно приходя в себя и наблюдая, как разваливается на опалённые энергетической вспышкой куски стена полуразрушенного дома неподалёку.

   Направо! Налево! Направо! Направо! Повинуясь моей руке, скутер как вспугнутый заяц носился, петляя между руин, сбивая прицел скользящему над поверхностью флаеру. Ещё один его выстрел ушёл мимо, я успел свернуть в сторону за секунду до того, как прямое попадание вырвало десятиметровый фонтан осколков и земли почти у самого моего носа.

   - Вероятность попадания - восемьдесят процентов, - сообщил компьютер. - Рекомендуется набрать высоту и уйти из-под обстрела.

   - Да что ж ты за паникёр-то такой? - проворчал я, ныряя в полуразрушенный тоннель, когда-то проходивший, видимо, под одной из улиц, и лавируя между завалами и обломками оставленной гнить техники. - Определить местонахождение объекта в информационной матрице, провести сканирование и кибер-захват системы управления огнём.

   - Невозможно - объект находится вне зоны воздействия. Рекомендация: выйти на поверхность.

   - Принято, - согласился я и пробежал свободной от управления рукой по голографической клавиатуре панели управления.

   Перед носом скутера замерцала еле заметная голубоватая плёнка, я скосил взгляд на информационную панель, убедился в своём и направил скутер прямо в потолок тоннеля, увеличивая скорость.

   "Гм..." - только и успел произнести "Малахит".

   Поля, сконцентрированные на носу скутера, собрались в форме наконечника и вспыхнули ярким светом. Раздался грохот, я инстинктивно зажмурился, компьютер пискнул что-то обеспокоенно, и под грохот крушащегося камня и бьющих во все стороны осколков, в фонтане пыли и каменного крошева мы вырвались из тоннеля.

   Я быстро открыл глаза, ориентируясь в ситуации, затем хищно оскалился - флаер маячил прямо передо мной, его тень нависла над моей головой, вот он заметил мой манёвр, стремительно ушёл в сторону, разворачиваясь для новой атаки, под его носом что-то заблестело, меня на мгновение ослепил тоненький красноватый лучик, я замер, готовясь в любое мгновение уйти из-под обстрела, сконцентрировав щиты в месте удара.

   "Э-э-э..." - пробормотал "Малахит".

   - Сеть управления огнём под контролем, - доложил вдруг компьютер. - Кибер-захват произведён.

   - Закрыть канал ствола, открыть огонь, - скомандовал я и тут же двинул шарик управления в сторону, уходя от ударной волны и энергетической вспышки.

   Грохот разлетающегося на куски флаера и моментально увеличившийся в десятки раз радиационный фон в точке взрыва напомнили мне о последнем своём преследователе. Вот только где он?

   "Почему они атаковали нас? - спросил вдруг "Малахит". - Причём сразу после смены курса?".

   - Ты же наверняка уже знаешь ответ, - отозвался я, заставляя скутер прижаться к земле, укрыться среди остатков невысоких конструкций и запуская программу сканирования.

   "Не хотелось бы в это верить, - произнёс он. - Ибо, если это правда, то все наши усилия будут тщетны - протии такого колосса с одним только дрыном в руке не попрёшь...".

   - Ты забыл о некоей бомбе, - напомнил я. - Она ведь может всё сделать за нас.

   "Хватит верить в эту чушь о сообществе экстремистов, горящих желанием устроить конец света! - рассердился вдруг "Малахит". - Большей глупости и придумать нельзя! Не бывает в мире такой банальности, когда герой вламывается в дом, всё в нём разносит, а благодарное человечество за обезвреживание бомбы его в зад готово целовать! Не бывает! Здесь что-то другое... Но вот что?".

   Движение! Сканер показал движущуюся точку, я медленно повёл скутер в сторону от неё, кружа в лабиринте руин и непрерывно осматриваясь. Под нами мелькнули два на удивление уцелевших купола бывших амфитеатров, я поднялся чуть выше, вглядываясь в каждую малейшую деталь. Точка на экране сканера вдруг сместилась, скакнув из верхней половины поля в нижнюю. Такого быть не могло! Я потянулся свободной рукой к сканеру, коснулся нескольких символов, настраивая точность, и вдруг на главном экране возникло обрюзгшее лицо... Старика.

   - Сдавайся, Преображенский, - прохрипел он, мерзко улыбаясь. - Сдавайся! А лучше умри!

   Опешив, я замер, скутер повис неподвижно в воздухе, и тут я скорее почувствовал, чем увидел мгновенное перемещение позади меня. Сильнейший удар потряс скутер, замигал красный свет, компьютер что-то запищал, докладывая о критическом повреждении щитов, мои пальцы заметались по панели управления, выравнивая энергетический баланс, однако следующий удар, более точный и сильный,швырнул меня вперёд, я ударился головой о панель и на мгновение потерял сознание.

   "Очнись!" - крик "Малахита" и огонь, пробежавший по нервам, подстегнули меня, вырывая из омута беспамятства. Не обращая внимания на капающую из рассечённого лба кровь, я коснулся шарика управления и повернул его. Скутер задрожал, неохотно разворачиваясь к атакующему, и я успел увидеть чью-то кривящуюся в злобной усмешке физиономию за колпаком кабины флаера. Вот меня ослепил тоненький лучик прицела...

   - Огонь из нейтронной пушки, - скомандовал я, понимая, что времени ни на манёвр, ни на уклонение, ни на возобновление зашиты уже не осталось. Оставалось только вдарить из последних сил... Великий Космос, что со мной случилось?! Я же никогда не был ни фанатиком, ни камикадзе! С чего это такая любовь к такого рода завершению дел?!

   - Невозможно произвести выстрел - недостаточно энергии, - возразил компьютер.

   - Тогда вперёд, - вздохнул я и вдавил шарик управления до упора, мысленно выдавая полную мощность на двигатель.

   Меня вдавило в кресло, лишая возможности и двигаться, и дышать - гравикомпенсатор был повреждён и уже не работал - скутер рванул с места, со старта выдавая максимальное ускорение. Последние капли энергии ушли на накопление щитов на носу, перед обзорным стеклом вновь замерцала голубоватая плёнка, и в этот момент я нажал на кнопку аварийной телепортации.

   На атаковавшем меня флаере слишком поздно поняли мой манёвр, пилот машинально скомандовал стрелять, мелькнула короткая вспышка, испепеляя защитные экраны, пробила корпус моего скутера, ударила в гравитаторы и двигатель и разошлась во все стороны, многократно усиленная. Моментально сгорели защитные экраны флаера, пилот инстинктивно поднял руки, пытаясь защититься, когда в его кабину ударили опалённые останки когда-то неплохого образца техники, вдобавок снабжённого половиной систем, о которых я ни разу не слышал и так и не успел в них разобраться...

   Огненный дождь с градом пылающих осколков как предвестник грядущего Апокалипсиса пролился с неба. Я поднял голову, от неожиданности втянутую в плечи секундой ранее, разогнулся, выпрямляясь, и осмотрелся. Никого. И ничего... В нескольких десятках метров от меня догорали покорёженные останки флаера и скутера, никого поблизости было не видать, я вздохнул и задумался - прочёсывать пешком весь Пустырь мне никак не хотелось. Найти бы транспорт. Вот только где? Я напрягся, пытаясь поймать хоть одну умную спасительную мысль, но они упорно не появлялись. Видимо, сегодня судьба уже решила, что хватит с меня озарений. Пора и честь знать. "Малахит" тоже молчал как партизан на допросе.

   "Я не молчу! - огрызнулся он вдруг. - Я думаю!".

   - А ты и это умеешь? - подивился я, внимательно осматриваясь: то ли показалось мне, то ли на самом деле чьё-то шевеление мне привиделось.

   "Будешь умничать, ещё и тебя научу!" - огрызнулся он ещё злее, и я счёл за благо пока не встревать. Если я ко всем прочим своим достоинствам ещё и официально умным стану, то Шела тогда точно со мной разведётся, еще не успев жениться.

   Кстати о птичках... Куда это она запропастилась? Я похлопал по карманам, пытаясь найти коммуникатор, и тут некстати вспомнил, что забыл его в пещере.

   - Ольга с меня три шкуры спустит, - пробормотал я под нос. - А Шела потом ещё десять, если ей вдруг придёт в голову, что я её игнорирую...

   "Что-то нарушает режим моей работы", - сообщил вдруг озабоченно "Малахит", и я, заразившись его обеспокоенностью, осмотрелся ещё раз, более внимательно, однако снова ничего не увидел.

   "Жизненных форм поблизости не обнаружено, энергетического всплеска также не установлено, - впервые я понял, что "Малахит" растерялся. - Однако имеет место определённый уровень пси-излучения, который мешает моей работе. Зафиксировать его источник я не могу...".

   - Может, получится отследить его по степени насыщенности излучающего поля? - предположил я, сходя сума от не понимания ситуации: чувство опасности верещало на все лады и уже было готово побиться в истерике, но сколько я ни оглядывался, так ничего и не увидел и не почувствовал. В последний раз, прижавшись спиной к стене, я даже изучил внимательно все тени и блики поверхностей, но... Ничего! Тогда почему же так беспокоится мой ангел-хранитель?

   "Не выйдет, - с сожалением возразил "Малахит". - Концентрация поля в пределах километра является постоянной Впечатление такое, будто мы угодили в его зону действия, которая распространяется, как мне кажется, на весь Пустырь. Охарактеризовать тип излучения я не могу - оно является незарегистрированным и не входит ни в одну базу данных".

   - Так, - пробормотал я, отклеиваясь от стены и направляясь куда-то вперёд - сил моих больше не было на месте стоять. Возможно, это самое излучение и заставляло сейчас кричать на все лады моё чувство опасности. Вывод один: следовало как можно скорее покинуть область, иначе я рискую подцепить паранойю, и начать шарахаться от каждой тени. - Мало нам взбунтовавшихся патрулей СБФ, так ещё и излучение какое-то нам грозит помешательством. Что ни случай, то новые "радости".

   Я обошёл догорающие останки флаера и скутера, с сожалением повздыхав над утраченным транспортом, и двинулся вперёд, особо не соображая, куда именно. Пройдя так около ста метров, я отметил, что чувство опасности уже не кричит с таким надрывом как ранее, и вдруг вспомнил ещё кое-что.

   - Ты мог бы взломать защиту скутера? - спросил я у "Малахита".

   "Хочешь угнать один? - понимающе спросил он. - Легко. Загружаю последнюю спутниковую карту этой области".

   "Ближайшая стоянка скутеров находится в полукилометре отсюда, - сообщил "Малахит" через минуту. - Направление - юго-восток. Принадлежность площадки - компания "Ройлотт и Гримсби Инк.".

   - Да мне всё равно, кому она принадлежит, - фыркнул я, переходя на бег и меняя направление. - Я же не на всю жизнь скутер сопру, а на время. И то исключительно для спасения мира...

   "Ты продолжаешь верить в эту чушь?!" - поразился "Малахит".

   - Я верю во всё, что смешно и глупо звучит, - отмахнулся я, сделал ещё шаг вперёд, и...

   "Опасность!" - закричал вдруг "Малахит".

   Его крик огненным кнутом полоснул по моему сознанию, я сбился с бега и вдруг как на стену наскочил, которая швырнула меня назад.

   - Что за?.. - машинально пробормотал я, глядя прямо перед собой, ничего не замечая, и вдруг короткая вспышка мелькнула откуда-то сбоку, за спиной послышался треск, я резко обернулся и успел увидеть лишь, как преломляется свет, искажается и деформируется воздух. Ярко вспыхнули два чьих-то глаза, что-то ткнулось мне в рёбра, я не успел собраться и атаковать, как вдруг - короткая вспышка, треск ионизируемого распарываемого разрядом воздуха, жгучая боль и милосердная тьма, пришедшая вслед за нею. Земля метнулась мне навстречу, я зашатался, упал на колени, уже ничего не видя, не слыша и не соображая, и тут в другой бок мне снова что-то ткнулось. Вспышка, разряд, шипение, треск, острейшая ослепляющая боль и... спасительное небытие...

  * * *

   - Я уж боялся, что он и его переживёт...

   - Это всё из-за того проклятого инженера! Без "Малахита" его бы и первый разряд убил на месте.

   - А как-то можно его... изъять?

   - Сомневаюсь. К сожалению, Витторио сработал слишком хорошо. Подозреваю, что попытки изъятия "Малахита" приведут лишь к разрыву нейронных связей, а это его несомненно убьёт. Тебе ведь что-то было нужно от него?

   - Особый образец его ДНК. Специальный кусочек кро-о-охотного участка спирали, в котором у него помимо четырёх основных белков содержится некий пятый, существование которого все считали невозможным! Уверен, именно он обеспечивает то количество спиралей ДНК, которое у него наличествует и обуславливает его исключительность... Именно этого мне не хватает, чтобы довести своих детей до совершенства, по сравнению с которым даже Старшие Сыновья будут сильно проигрывать.

   - Всего-то? А мем-код? А пси-образ?

   - Всё это и многое другое давно уже снято. Разве ты не помнишь? Там, на Арене...

   - Помню. Ну тогда, если тебе нужен только образец его ДНК, то можешь смело потом убить его.

   - А разве тебе он не нужен?

   - Мне он ни к чему.

   - Но... Предиктор говорил совсем другое.

   - Мудрость Предиктора не заставляет нас сомневаться в ней. Однако насчёт его роль в моей жизни он ошибался. Предиктор пал от его руки, разве не хочется тебе казнить собственноручно убийцу своего наставника?

   - Я думал, это сделаешь ты...

   - Я получаю удовольствие от убийств только настоящих героев. А он, увы, трус... И неумёха. Не хочу марать руки его гнилой кровью.

   - Как скажешь, Мастер.

   - Вдобавок, думаю, тебе приятно будет расквитаться за... следы его побоев.

   - Да! Я их ему с удовольствием припомню! Все до единого!

   - Тогда бери образец и вперёд.

   - Благодарю тебя, Мастер, за оказанное доверие и великую честь! Клянусь Последним днём, что окажусь достоин его!

   - Надеюсь...

   - Благодарю тебя за его поимку, Мастер! Без тебя мы бы не справились!

   - Всё прошло слишком просто. Не люблю... Приступай!

   - Да, мой Мастер...

  * * *

   Я колыхался в тумане забвения как поплавок в киселе, плавал по его формам, скользил в нём, не воспринимая ничего, кроме чувства некоей утраты, некоего неудобства, которое создавал своим положением, пытался вырваться из него, но только увязал всё глубже, пытался выплыть, но лишь нырял ещё глубже в эти серые мрачные тона, захлёбывался им, растворялся в нём, рвался наверх, но никак не мог этого сделать. В чувство меня привёл укол, боль которого пронизала меня всего и вырвала из цепких когтей беспамятства. Я замычал и попытался разлепить глаза, стараясь не шевелиться - при малейшей попытке движения тело пронизывала настолько жгучая и острая боль, что я отказался от всех попыток и сейчас лежал, ничего пока не предпринимая.

   Картинка перед глазами колыхалась и расплывалась, изображение то учетверялось, то вообще превращалось в некую мозаику, я с трудом сфокусировал взгляд, шевельнул головой, чтобы увидеть, где меня колет, и вдруг увидел такое, отчего моментально пришёл в себя и, ошарашенный, замер. Я потряс головой, надеясь, что ошибся, но картинка ничуть не изменилась, лишь стала ещё чётче и красочнее: возле моей руки на корточках сидел тот самый "привилегированный" клиент Капитошкина, который подверг меня кошмарной болевой обработке на Арене и после всего этого отделался лишь лёгкими побоями, которые я потом страстно мечтал когда-нибудь довести до логического конца.

   Что он делает с моей рукой? Взгляд мой скользнул по предплечью, я увидел иглу, глубоко воткнутую в вену, и непонятный аппарат, который стоял рядом с ногой старика и был соединён с иглой несколькими проводами. Рядом с ним у самых моих плеч стояли двое в форме патруля СБФ и молча смотрели на меня, ловя каждое моё неосознанное движение.

   - Он очнулся, сэр, - произнёс негромко один из них, заметив, видимо, что я их открыто разглядываю.

   - Уже? - старик встрепенулся и посмотрел на меня. - Да... твоему организму позавидовать можно, Экземпляр. Выдержал мощность, которая убила бы десять таких как ты, выдержал удары, которыми тебя наградили мои молодцы, и даже очнулся раньше времени. Просто поразительно! Хорошо тебя закалили, признаю.

   "Доложи текущее состояние", - приказал я мысленно "Малахиту", а сам исподлобья посмотрел на мерзавца, сидящего у моей руки.

   - Не бойся, - лучезарно улыбаясь, произнёс "Дедушка", проследив за моим взглядом, - это ненадолго. Мне всего-то нужен кусочек тебя, чтобы довести своё творение до совершенства, я скоро закончу и... удалюсь, - он коснулся нескольких символов на аппарате, и через иглу мне по руке будто кнутом хлестнуло - настолько сильным был разряд.

   - Потерпи, потерпи, - "Дедушка" похлопал меня по колену и посмотрел на горящие на аппарате индикаторы и голографические табло. - Это ведь для моего же блага. Ради чужого счастья можно и потерпеть...

   "Бедна тебя поглоти, где ты?!" - завопил я мысленно, не слыша от "Малахита" ни малейшего сообщения.

   "Здесь, - странно растягивая слова, отозвался он. - Из-за воздействия сверхмощных токов сбились настройки протоколов. Идёт восстановление...".

   "Тактика?" - быстро спросил я, в тысячный раз взвешивая все шансы и в тысячный раз убеждаясь, что не успеть мне сразу троих нейтрализовать, сидя на земле с полуметровой иглой в руке.

   "Выжидание, - отозвался "Малахит". - Затем атака".

   "Стратег", - мысленно прорычал я, плюнув мысленно на этот горе-активатор. С обычным я бы уже время замедлил бы или и вовсе его остановил, а этот... Стоп. Время! Как я сразу не догадался, идиот?! Ну конечно же: время!

   "Ментальная связь с Бенефициусом Грином! - скомандовал я, быстро прикидывая в уме варианты. - Шевелись!".

   - И чего же мы молчим? - поинтересовался "Дедушка", одним резким движением выдёргивая из моей руки иглу и пряча её в аппарат. - Экземпляр! Я кого спрашиваю?!

   Его удар был слаб. Вдобавок пришёлся в кость... Я откинул голову назад, прогибаясь под него, старик зашипел от боли, морщась и растирая пальцы, и как-то весь скукожился, чуть ли не хныкая. Я медленно повернул голову, глядя на него, и вдруг ощутил, как приливает кровь к шее, а из груди начинает доноситься глухое рычание. В висках застучало, меня бросило в жар, кулаки сжались сами собой, и заскрипела кожа на костяшках - зверь во мне проснулся, он вспомнил истязания, вспомнил боль и готов был убивать. Сейчас. Кроваво. На куски рвать. Захлёбываться кровью. Сполна воздать за пытки на Арене...

   Видимо, старик это заметил. Он отшатнулся, испуганно поднимая руки, из-за моей спины вдруг раздались шаги, вышло ещё четверо в патрульной форме и окружили меня, направив мне в грудь стволы штурм-пистолетов.

   - Витторио постарался, ставя тебе эту игрушку, - голос старика был сухим и напряжённым, едва не срывавшимся на истерический визг. - Изъять её я, увы, не могу, но... сделаю так, чтобы она больше никому не принесла пользы. Ты оскорбил меня, Экземпляр. И смоешь своё оскорбление кровью.

   - Я с ним закончил, - сообщил он патрульным, и те, подхватив меня под мышки, вздёрнули на ноги. - Дальше он ваш. Приказ Мастера уже отдан?

   - Да, господин, - кивнул один из патрульных, голос его, звучавший из-под шлема, был глух и мрачен.

   - Тогда приступайте, - старик уложил аппарат в стоящий неподалёку скутер, уселся в кресло пилота и запустил на прогрев гравитаторы.

   - Иди, - рука патрульного и несколько стволов штурм-пистолетов, ткнувшихся мне в спину, подтолкнули меня к уцелевшей части стены полуразрушенного дома... Стены?! Я споткнулся, и кто-то из патрульных дал мне здоровенного пинка, его товарищи загоготали довольно.

   "Где Грин?!" - зашипел я мысленно.

   "Нити пси-кристаллов были повреждены, - сообщил "Малахит". - Их целостность восстановлена, ведётся поиск...".

   "Мне нужна стимуляция мышечных тканей!".

   "К сожалению, настройки протоколов повреждены, - непреклонно заявил "Малахит". - Работа не отлаженных протоколов неизбежно приведёт к летальному исходу".

   "А меня какой исход ожидает?! Хэппи-энд?! - крикнул я мысленно, максимально замедляя шаги, насколько позволяли мне конвоиры, гогочущие и издевающиеся. - Прокляни тебя Безымянный...".

   "Кто это?" - голос Грина... Великий Космос, слава тебе Триединый!.. Как хорошо...

   "Грин, это Андрей, - торопливо заговорил я. - Я...".

   "Преображенский! - перебил он меня. - Ты с ума сошёл, пытаясь со мной связаться?!".

   "Грин!..".

   "Я сейчас заблокирую пси-связь, но скажи мне сначала, зачем ты это сделал?! Я не верил до последнего, но... Ты... Ты перегнул палку, убив Капитошкина, Андрей!".

   "Капитошкин был замешан во всех смертях курьеров, которые стали происходить на фирме в последнее время. Шамрин, Ковалёв, Побережный - все они и остальные погибли по его инициативе! С его лёгкой руки меня самого едва не убили, а затем обвинили по всем статьям! Он был повинен настолько во многом, что у меня волосы на голове дыбом встали, когда я узнал обо всём! Он был тем самым сектантом, убийцей и террористом, как меня описывает СБФ, а вовсе не я!".

   "Почему я должен тебе верить? По-моему, ты просто валишь с больной головы на здоровую!".

   "Потому что будь я убийцей и террористом, ни в жизни бы не связался с тобой раньше, рискуя быть обнаруженным. Потому что я всегда доверял тебе! Потому что я могу поклясться любым из твоих Писаний и именем любого Бога, что я невиновен в том, что мне приписывают!".

   "Тогда зачем всё это понадобилось?".

   "Кому-то, значит, понадобилось... Грин, не время! Прошу тебя, мне нужна твоя помощь!".

   "Что?! Зачем?".

   "Мне нужен контроль на д темпоральными преобразованиями!".

   "Ты с ума сошёл, - холодный голос Грина прозвучал именно в тот момент, когда до стены оставалась всего пара шагов. - Или возомнил себе невесть что. Нет. И даже не пытайся просить повторно. Прощай...".

   "Подожди! - крикнул я мысленно так, что "Малахит" аж загудел недовольно. - Хорошо, если не веришь мне, не веришь моим словам, тогда поверь своим воспоминаниям! Около года назад я бескорыстно помог тебе и твоим детям. Помог очень сильно. Тогда ты мне сказал, что в долгу не останешься, и когда-нибудь вернёшь мне его, хотя я и отказывался. Если ты помнишь это, если всё ещё считаешь себя Бенефициусом Клавиусом Грином, тогда... Сейчас мне очень нужна твоя помощь! Очень!!" - почти кричал я, чувствуя, что Грин колеблется. Великий Космос, до стены всего полшага, а эти за спиной уже наизготовку. Ну почему их шестеро? Было бы трое-четверо... О Триединый!

   "Помоги мне, Грин! Прошу тебя как человека!" - шепнул я, уткнувшись носом в стену и замерев от безысходности.

   "Я не могу, Андрей, - зашептал он. - Даже если бы на тебе и был активатор, я всё равно не могу... Это незаконно... Это...".

   "На мне "Малахит", о котором говорил Кузьма. А насчёт законности... Дурак ты, Бенефициус, - спокойно произнёс я, закрывая глаза и глубоко дыша, слыша, как за спиной щёлкают предохранители штурм-пистолетов. Зверь внутри меня рвал и метал - он вовсе не собирался сдаваться, а требовал действий. - В этом мире законность и порядок присутствует исключительно там, куда её приносят светлые личности, в неё верящие и живущие ею. Будь её эмиссаром, раз уж тебе так хочется. Будь... Но смирись с тем, что никому, кроме тебя, она не будет нужна".

   - Огонь! - скомандовали сзади. Я сжался... однако ничего не произошло, всё было тихо и спокойно. Как и всегда... Я недоумевающе прислушался.

   "Ну и чего ты ждёшь?!" - вопль Грина едва не сбил меня с ног, я закачался, оглушённый его криком, и быстро повернулся, моментально зверея от радости.

   Шесть пар застывших глаз, шесть стволов, нацеленных мне в грудь, шесть замерших, искривлённых жуткими улыбками и жаждой расправы морд... Шесть тел, шесть умов, шесть несбывшихся надежд их матерей, шесть подонков, взявших в свои грязные кривые ручки возможность решать чужие судьбы и поверивших в своё право на это... Шесть... Я задрожал от бешенства, глядя на них.

   Зверь внутри меня тихонько поскрёбся в дверь моего сознания, спрашивая позволения войти. Я подумал немного, взвешивая всё "за" и "против", и отпустил удила, давая ему волю - пусть порезвится, когда ещё придётся. Освободившись от оков нравственности и морали, я хищно потянулся всем телом, вытягиваясь в струну, затем встряхнулся, сбрасывая напряжение, и зарычал, распаляя себя.

   Шестеро вдруг задрожали, как-то странно заколыхались, на мгновение исчезли, затем снова появились, их тела сместились на несколько сантиметров, позы чуть изменились, глаза ожили на мгновение, пальцы чуть придавили спусковые крючки...

   "Кто-то мешает мне! - закричал Грин в моём сознании. - Они ломают все мои блоки и сбивают захват матрицы! Шевелись же! Не стой столбом!".

   И я прыгнул вперёд, растопыривая полусогнутые пальцы. Тела двух патрульных ожили ещё на одно мгновение, этого хватило, чтобы вырвать из их рук штурм-пистолеты и нанести страшные удары рукоятями в виски. Я ужом скользнул между двумя, разворачиваясь в пируэте, одна рука схватила патрульного за подбородок, вторая упёрлась в шею - рывок! И я уже атакую четвёртого...

   Секунды, которые предоставил мне Грин, оказались слишком короткими - что-то у меня в голове вдруг запищало, затем оглушительно хлопнуло, и тела патрульных тотчас ожили, но, несмотря на всю их скоротечность, они спасли мою жизнь. Трое патрульных рухнули на земли бездыханными, четвёртый крутнулся на месте, пытаясь определить, где я, я атаковал его сзади, ударив под колено, а затем нанёс сокрушительный удар костяшками пальцев в основание черепа. Патрульный хрюкнул и упал, я молниеносно скакнул к пятому. Дуло штурм-пистолета упёрлось мне в грудь, я метнулся в сторону, мой палец ткнулся в основание ладони и почти сразу же вторая рука обрушила сокрушительный удар сложенными в клюв пальцами под подбородок. Голова патрульного дёрнулась вверх, хрустнуло, я нырнул под его руку, перехватывая падающий штурм-пистолет, приседая на колено, и разрядил всю обойму в грудь последнего конвоира.

   Над головой вдруг раздалось характерное гудение - приближался то ли скутер, то ли флаер. Это либо был этот мерзкий старец, либо... я потёр руки, довольно скалясь и предвкушая новую кровавую забаву, - зверь внутри меня, так долго ожидавший хоть какой-то свободы, тщательно сдерживаемый, укрощённый и послушный, беззаветно преданный и смертельно опасный, не желал обратно в клетку. Он хотел ещё битвы, ещё столкновения физических и психических сил, ещё момента откровения смертельного поединка, когда ты и противник стоите лицом к лицу и никаких ограничение, никаких послаблений, только сила твоя и удача со смекалкой - вот твои боги-хранители.

   "Флаер, - подумал я, отпрыгивая в тень полуразрушенной стены и прячась у её основания. - Точно флаер. Но вот чей? Неужели?..".

   Я посмотрел на то место, где раньше стоял скутер старика, но его там не было. В равной степени это мог быть и он, улетающий или возвращающийся, и кто похуже.

   "Великий Космос, Преображенский!.. - донеслись до меня мысленные всхлипывания Грина. - Неужто это ты? Зачем же... ТАК?!".

   "Хотят убить тебя, убей первым, - отчеканил я, вслушиваясь в гул, который постепенно нарастал - похоже, флаер понемногу снижался, плавно и не спеша. - Когда в тебя целятся из шести стволов, тут не до рассуждений".

   "Ты представляешь, что натворил?! - похоже, Грин был близок к истерике. - Это же патруль СБФ! Мало тебе навешанных обвинений? Сейчас к ним новые прибавились!".

   "Грин, почему никто не интересуется гибелью наёмников или курьеров? - спросил я, отползая в другой угол стены, чтобы не быть замеченным с того места, где по моим прикидкам должен был сесть флаер, и подобрав попутно один из штурм-пистолетов, который так и путался под ногами, просясь в руки. - Почему их смертей никто не замечает в темпоральных пластах? Меня хотели убить, Бенефициус! Понимаешь? Убить! И здесь некогда рассуждать, чем мне защищаться! Будет дрын, возьму дрын. Не будет его, буду драться так, как учили. Я не виновен в том что спецтренировки делают из нас прекрасных генетически модифицированных подготовленных убийц. Я не желал этих тренировок. Но они были в моей жизни! Теперь приходится жить с тем, что есть...".

   "И ты никогда не раскаиваешься?" - как-то безнадёжно спросил он.

   "Первые десять раз я ходил в церковь и просил отпущения грехов, - серьёзно произнёс я, вспомнив этот период жизни. - Потом батюшка узнал, кем я работаю, махнул на меня рукой и сказал, что отпускает все мои грехи на все года вперёд, лишь бы епитимью вовремя платил. Сказал, что не грех это, когда... - я улыбнулся, вспоминая, - "когда воздаётся по заслугам"".

   "Не мог он такого сказать", - засомневался Грин.

   "Бенефициус, мой путь не устлан женщинами и детьми, вслед мне не рыдают старухи, потерявшие детей и мужей, - я почувствовал, что меня накрыло здоровенной тенью, и, присмотревшись, увидел, как ползёт она по земле и остаткам асфальта. Ну же?! Чего ж ты так долго садишься?! - Я не маньяк, не убийца и не псих! Но защищать свою жизнь и жизни своих близких буду всеми известными способами. И убивать буду, если другого выхода не будет, - твёрдо произнёс я, прижимая штурм-пистолет к груди, машинально посмотрел вверх и ахнул, враз поняв, почему так долго он садился - на меня опускался десантный флаер переделанной конструкции СБФ и на нём народу было больше, чем всех встреченных мною уже за сегодня врагов вместе взятых. Влип, очкарик... Я подобрал упавшую было челюсть и посмотрел на небольшой штурм-пистолет, который как единственную надежду прижимал к груди, сравнил его с вооружением прибывшего десанта и флаера и тихо засвистел, вспомнив тех злосчастных шестерых, которые чуть не погубили мой молодой организм.

   "Прости, Грин, - вздохнул я, - но мне сейчас совсем не до разговоров будет. Так что я отключаюсь, пожалуй... Спасибо тебе за помощь. Ты меня спас, друг ты мой лохматый. Жаль только, что ненадолго...".

   "Почему?".

   "Потому что их было шестеро, а стало чуть ли не в пятнадцать раз больше... О Триединый... - вздохнул я, - Грин, помолись за мою душу. Добро?".

   "Почему на тебя нападают патрули СБФ?" - взволнованно спросил он.

   "Потому что я сильно наступил на хвост одному их главному спонсору, - честно признался. - Потому что знаю слишком много...".

   "Твой профиль заблокирован Центром, - сообщил вдруг Грин. - Попытки разблокирования бесполезны и все приводят сообщения, что ты мёртв. Как такое может быть?! У меня скоро крыша поедет от всего этого!".

   "Счастливчик, - вздохнул я завистливо, наблюдая из укрытия, как флаер садится на своеобразной площадке между трёх разваленных каких-то строений. - У тебя она только сейчас едет, а у меня уже давно съехала от всех этих загадок и недоразумений".

   "Я подключу тебя к одному нашему новичку, который пока находится на фирме. Воспользуешься его профилем, только потом не забудь расплатиться. Да и учти: он новичок, поэтому многое из того, что доступно мастерам, ему не положено по рангу, поэтому твои возможности будут сильно урезаны".

   "Грин, я тебя расцелую! - проникновенно воскликнул я. - Спасибо!"

   "Мы квиты, Преображенский, - напомнил он. - Удачи".

   И отключился.

   "Наконец-то окончена эта пустая болтовня, - сердито пробурчал "Малахит". - Все протоколы проверены, настройки восстановлены. Идёт загрузка данных манипулирования темпоральными слоями".

   - На какое время ты сможешь закрыть меня хроно-полем? - шепнул я, перемещаясь в другое укрытие и наблюдая, как из севшего флаера выскакивают разномастно снаряженные, но все как один отлично вооружённые десантники.

   "Пять минут, - сообщил "Малахит". - Но это максимальное время. Учитывая отсутствие источника питания - батарея накрылась после удара током, сейчас понемногу заряжается - я воспользуюсь твоим. Чем больше времени это займёт, тем больше сил ты потеряешь. Через пять минут ты умрёшь от истощения".

   - Какое время я смогу выдержать без ощутимых потерь? - спросил я, глядя, как расходятся веером от флаера десантники, проверяя каждую щель. Тела шестерых они, уверен, уже заметили, но пока к ним не спешили. Умные, чёрт!

   "Три минуты, - ответил "Малахит". - После этого начнётся головокружение, появится слабость, тошнота, возможна потеря сознания, снижение рефлексов, существенное снижение мышечного потенциала...".

   - Ну почему я за бронёй не сбегал? - задал я сам себе риторический вопрос. - Ведь был же на фирме!

   "Я способен многократно укрепить кожу и мышечные ткани так, что их невозможно будет серьёзно повредить. К сожалению, использование системы укрытия хроно-полем не совместимо с использованием других систем".

   - Значит, три минуты, - я потёр руки и проследил, как последние десантники выпрыгнули из флаера. - Добро. Отследи перемещение скутера этого старого ублюдка, а я пока добуду транспорт.

   "Активировать хроно-поле?".

   - Да! - скомандовал я и сорвался с места.

   Мир вокруг меня словно подёрнулся пеленой, на мгновение стена тумана окружила меня, а затем растаяла, оставив после себя некое подобие прозрачной плёнки с неизвестными блестящими вкраплениями. Голоса десантников на какую-то долю секунды изменились, стали чужими, глухими, отдалёнными, затем вернулись к обычному звучанию и окружили меня, я на мгновение сбился и от неожиданности заскакал, когда один здоровенный десантник, весь увешанный оружием с ног до головы (зачем ему весь этот арсенал?! В руках профессионала штурм-пистолет может стать надёжнее и смертоноснее взвода пулемётчиков!), бегло взглянув мимо меня, продолжил пристально осматривать руины, проверяя каждую тень Я уже боялся, что он меня услышит, но... нет. Обошлось. Точнее, удалось. "Малахит" работал безупречно, выполняя все свои обещания.

   "Быстрее, - подстегнул он меня. - Быстрее, улитка!".

   Обиженно всхрапнув, я вихрем пробежал короткую дистанцию, отделявшую меня от раскрытого борта флаера, откуда выпрыгивали десантники, вскочил на небольшой пандус, взбежал по нему... и нос к носу столкнулся с боевым роботом. Этого было уже не провести - его идеальная сенсорная система позволяла увидеть тепловой след, а боевая логика подсказывала простой и разумный выход.

   Манипулятор робота повернулся, раскрываясь, второй моментально создал овальное, в рост человека защитное поле, ствол оружия, выглянувший из манипулятора, покраснел, разогреваясь для выстрела, и в этот миг я одним прыжком перемахнул через него, моя ладонь коснулась его левого плеча, накрывая собой центры управления и обработки внешней информации, поступающей через искусственные органы осязания, ноги мои подкосило, в ушах зазвенело от перепада давления, сердце заколотилось как сумасшедшее, блеснула короткая яркая мощная вспышка, и робот, ослепший и оглохший, тихо загудел.

   - Огонь! - скомандовал я, не убирая ладони с центров.

   Робот чуть сместился в сторону, я отпрянул в другую, его оружие раскалилось докрасна и оттуда вырвался пронзительно голубого цвета шарик плазмы, пронёсся через площадь и ударил в землю под ногами трёх десантников. В следующее мгновение они исчезли во всепожирающем пламени плазменного взрыва.

   "Быстрее! - крикнул "Малахит". - Я воспользовался твоими биотоками, чтобы сжечь его системы! Осталось чуть больше минуты! Скорее!".

   А я уже мчался по флаеру в направлении кабины управления, где-то за спиной остался оглохший и ослепший, полосующий площадку направо и налево плазменными шарами боевой робот, в голове моей уже шумело и ревело, ноги подкашивались, руки стали ватными и пальцы с трудом удерживали штурм-пистолет.. Хвала Вечности он был без ДНК-распознавателя, иначе пришлось бы им драть как дубиной. Но и как дубина он тоже неплох.

   "Пятьдесят секунд", - сообщил "Малахит".

   - Убрать хроно-поле, - скомандовал я, чувствуя, что ещё немного и поплыву...

   Вот она - кабина управления! Вот она - дверь! Наконец-то! Я толкнул её - не поддалась, рванул на себя, и моё тело само рванулось назад - воздух прошила короткая очередь. Я машинально выстрелил в ответ, схватил лежащий рядом на полке небольшой чёрный шарик, очень похожий на мини-гранату, и швырнул его в кабину, прикрывая дверь. Раздался дикий вопль, дверь толкнули с такой силой, что едва не стоптали меня, я резко отскочил, распахивая её, и дал короткую очередь по ногам. Двое пилотов упали как подрубленные, я вытащил их из кабины, нырнул внутрь, запирая дверь, и чуть не прыгнул в одно из кресел. Пальцы коснулись панели управления, вызывая голографическую клавиатуру, пробежались по символам, запуская программу старта, отыскали вдруг символ активации поля деформации и коснулись его. Флаер тряхнуло, над головой мигнули аварийные огни, на площадке раздались отчаянные крики, громыхнул короткий несильный взрыв, и в этот момент в дверь забарабанили, затем по ней прогрохотала короткая очередь и наступила тишина. Я лишь улыбнулся, касаясь символа изолирования кабины, - мне опять подсказал "Малахит" - и положил обе руки на выдвинувшийся откуда-то снизу пульт управления полётом с сенсорной панелью корректирования вектора и курса.

   - Внимание! Второй пилот отсутствует! Штурман отсутствует! Техник отсутствует! - заголосил компьютер флаера. - Подтвердите полномочия прим-пилота!

   - Заткни его, - попросил я, проверяя заряд батарей. Слабость дурманила, обволакивала всего, сковывала, замедляла, делала трудной ориентацию, но нужно было срочно взлетать, в противном случае мне придётся противостоять трём десяткам тяжеловооружённых убийц, а это верная смерть, согласитесь. Расслабиться можно будет, только взлетев и оторвавшись от погони.

   От моего вытянувшегося вперёд указательного пальца с тихим треском стрельнула коротенькая молния, вонзившаяся в небольшое закругление, находившиеся посреди пульта управления, я вдруг почувствовал себя так, словно в одиночку ударными темпами разгрузил гружёный картошкой поезд. "Малахит" сочувственно загудел, увеличивая уровень адреналина, я на мгновение закрыл глаза, сосредотачиваясь, и дал команду на старт.

   - Невозможно, - моментально отозвался компьютер флаера. - Регистрационная верификация не пройдена, экипаж находится не на своих местах, десантная команда не отозвана, пандусы опущены, нарушена герметичность десантного отсека, боевой робот охраны повреждён и не деактивирован... Пока не будут устранены все неполадки, взлёт будет невозможен!

   - Твою мать! - не сдержавшись, закричал я, перехватил штурм-пистолет за ствол и замахнулся, готовясь обрушить рукоять на колпак, закрывавший электронный мозг виртуального интеллекта. В дверь, наконец, перестали колотить и стрелять, однако за ней вдруг раздалось характерное шипение плазменных резаков и топот множества ног - видимо, упустившие меня десантники вернулись, чтобы завершить начатое предыдущими их компаньонами.

   - Зарегистрирована попытка взлома программ управления! - сообщил вдруг компьютер флаера. - Внимание, активированы дополнительные охранные протоколы!

   "Не берёт, - с сожалением констатировал "Малахит". - Пятиступенчатая защита. Сто двадцати восьми битное шифрование. Новейшие брандмауэры... А и хрен с ним! Лупи!".

   - А-а-а!!! - закричал я, бросая руку вперёд и обрушивая страшный удар усиленной, предназначенной для оглушения врагов даже сквозь толстые защитные шлемы рукоятью штурм-пистолета по колпаку. Отступать мне было уже некуда. Если и после этого эта чёртова шарманка не заведётся, то... За моей спиной уже сыпались искры - десантники быстро резали дверь.

   Со страшным грохотом, хрустом ломающейся поликерамики, визгом и хлопаньем рвущихся и лопающихся синтетических нейронов, отвратительным чмокающим звуком разбивающейся хрустальной оболочки рукоять штурм-пистолета пробила колпак и намертво застряла в нём. В тот же миг всё отключилось, погасли даже лампы аварийной сигнализации, кабину освещали только сыплющиеся из-под резаков искры.

   "Руки на пульт! - скомандовал "Малахит". - И не думай ни о чём!".

   Я торопливо положил руки на пульт управления, касаясь сенсорной панели, закрыл глаза и отрешился от всего. Внезапно раздался тоненький писк, руки будто ожгло огнём, я дёрнулся, однако "Малахит" стегнул меня тем подбадривающим словом, которым подгоняют друг друга грузчики, строители и ассенизаторы, я послушно замер, терпя боль, и вдруг флаер ожил. Замигали огоньки на панели управления, зажёгся свет. Сенсорная панель прогнулась под моими пальцами и завибрировала, флаер задрожал, разогревая ударными темпами гравитаторы. Искры за моей спиной вдруг перестали фонтанировать, послышались негромкие голоса, дверь сотряс мощный удар, она прогнулась, но выдержала. Второй удар разломил её точно посредине, в образовавшийся проём полезли десантники, один потянулся ко мне, как вдруг...

   "Взлетаем", - коротко сказал "Малахит".

   Флаер прыгнул вперёд и вверх, чуть ли не вертикально взмывая в небо и грохоча вспомогательными стартовыми двигателями - бившие из их сопл фонтаны огня моментально сожгли всё живое на площади - и фыркая холодными гравитаторами, меня вдавило в кресло немаленький перегрузкой, десантники не ожидавшие этого с воплями покатились вниз, прочь из кабины, стараясь уцепиться за что угодно, чтобы не падать с высоты в сотню метров.

   "Предельное ускорение, - сообщил "Малахит", стартовые двигатели ревели так, что я больше ничего другого не слышал, извергая из себя фонтаны огня. - Пристегнись. Включаю антигравитационное поле".

   Выскочившие из-под кресла ремни оплели мои плечи, надёжно фиксируя в нём, через секунду вдруг взмыли к потолку все незакреплённые предметы. Из десантного отсека вдруг послушался чей-то вопль, начал удаляться, и тут же гравитация вернулась обратно.

   "Теперь чисто, - сообщил "Малахит". - Отключаю вспомогательные двигатели, перевожу гравитаторы в режим ожидания, активирую стазис-поле".

   Флаер развернулся, переходя в горизонтальное положение и повис в воздухе неподвижно, перегрузка уже не давила на меня, и я мог нормально отдышаться.

   "Как себя чувствуешь?" - заботливо спросил "Малахит".

   - Ты подключён к моей нервной системе и задаёшь такие вопросы? - удивился я, отряхиваясь и пытаясь достать застрявший штурм-пистолет. Вспомогательные двигатели смолки, и я мог спокойно говорить и думать, не отвлекаясь на их поистине кошмарный рёв.

   "Я имею в виду эмоциональную оценку, - отозвался "Малахит", затем проследил, видимо за моим взглядом и добавил: - Против лома нет приёма. Сто раз испытанный метод".

   - Чувствую, как будто год без отдыха на лесопилке отпахал, - мрачно отозвался я - испытанный энергетический голод и упадок сил всё ещё терзали меня, накатывая волнами.

   "За всё хорошее приходится платить, - отозвался "Малахит". - Иногда даже слишком дорогую цену...".

   "Курс на скутер этого старика?" - спросил он, помолчав секунду.

   - Да, - кивнул я. - Отследить сможешь?

   "Смогу, но...".

   - Что?

   "Кто гарантирует, что нам нужно именно туда?".

   - Я уже вообще не знаю, куда нам нужно, учитывая все эти твои "если"! - воскликнул я, осматриваясь и привыкая к управлению. Пока флаер висел в воздухе, можно было спокойно его изучить.

   "Я лишь просчитываю все возможные варианты, - вежливо ответил "Малахит". - Твоя задумка "пойти и спасти мир" кажется мне бредовой, потому что относится к разряду "пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что"".

   - Хорошо, - я глубоко вздохнул. - Что предлагаешь ты?

   "Я ничего не предлагаю, - увильнул от ответа "Малахит". - Я лишь предоставляю данные, результаты их анализа и могу привести собственное мнение. А думать и предлагать - это твоя забота. Ты у нас главный".

   - Тогда молчи в тряпочку, - авторитетно заявил я, касаясь различных символов и вызывая сводки по вооружению, защите, оснащению, технической характеристике и прочему, и удивляясь тому, как всё грамотно подобрано и эффективно скомпоновано. Лёгким движением руки этот флаер превращался в практически неуязвимую машину воздушной поддержки, по огневой мощи сравнимую с корветом или даже лёгким фрегатом.

   "Есть любопытные факты, - "Малахит" пропустил моё заявление мимо своих электронных ушей. - Вот только тебе они вряд ли понравятся".

   - Что за факты? - полюбопытствовал я. - Выкладывай.

   "Ну... - "Малахит" помолчал мгновение, колеблясь, - этот старик, которого ты когда-то обозвал "Дедушкой", является не человеком. Я провёл анализ физических характеристик его, которые запечатлел твой мозг, и пришёл к выводу, что это клон. Причём клон с записанной генетической памятью".

   - Матрикат? - уточнил я. - И что?

   "Ошибка называть эти создания матрикатами. Вы - люди - этим словом пользуетесь как жираф топором. Оно вовсе не означает то, что вы подразумеваете под ним, - обвинил меня "Малахит". - Но... Да. Это он и есть. Я просто думал, тебе будет интересно. Далее. Я проанализировал те моменты, когда ты подвергался воздействию болевого излучения на так называемой "Арене", и пришёл к любопытному выводу: та аппаратура, которую ты видел, предназначена для копирования генетической информации, взлома генетического и мем-кода и глубинного сканирования информационных капсул спиралей ДНК, а также для матрицирования психического образа. Процессы сканирования и копирования является болезненными, процесс матрицирования пси-образа чрезвычайно болезнен. Вот чем тебя обрабатывали...".

   - Зачем им моя генетическая информация и пси-образ? - насторожился я.

   "Анализируя обрывочные фразы этого старика и сопоставив их с полученными выводами, я могу предположить, что они собираются сделать твой идеальный матрикат".

   У меня от услышанного шерсть на загривке дыбом встала.

   - Зачем? - только и спросил я.

   "Мне не хватает данных, - вздохнул "Малахит. - А предположений может набраться десяток. Одно могу сказать уверенно: матрикатов планируется сделать несколько, и они будут как-то использоваться в деятельности секты. То, что этот старик связан с ней - это факт. Непреложный. Я насчитал около двухсот совпадений, которые это подтверждают".

   - Да-а-а... - как-то жалобно простонал я, хватаясь за голову.

   "Мне продолжать? - сочувственно спросил "Малахит". Я махнул рукой, и он продолжил: - Есть и совсем неприятная новость. Я просмотрел все имеющиеся периодические издания, выходившие за последние десять лет, собрал всю информацию касательно Пустыря и наткнулся на одно сообщение, в котором звучит доклад командира химико-бактериологического подразделения СБФ. По его приказу после ядерного удара с орбитальной батареи специальными отрядами было проведено заражение всей территории Пустыря вирусом Арканито. Сам доклад был секретным, однако прессе каким-то чудом удалось раскопать о названии вируса и поднять вой на весь Марс. СБФ тогда полгода отбивалась от особо истеричных...".

   - Что за вирус Арканито?

   "Модифицированная чума. Выживает в любых условиях. Ничем не нейтрализуется. За зону распыления не распространяется. Заражение происходит воздушно-капельным путём. Смертность составляет сто процентов в течение трёх суток".

   Меня как будто громом поразило. Такого я никак не ожидал...

   - И что, я уже?..

   "В том-то и дело, что... да, - печально подтвердил "Малахит". - Я обнаружил неизвестные клетки на уровне глиальных тканей и начал искать их в каталоге. Не нашёл. Но нашёл там, где совсем не ожидал".

   - О Триединый, - прошептал я помертвевшими губами. - И что теперь?

   "Я изолировал ихна какое-то время. Но долго останавливать заражение не смогу. Если бы можно было произвести полную трансплантацию! Но за это сейчас никто не возьмётся".

   - Сколько у меня времени? - прямо спросил я, удивляясь невольно тому, насколько спокоен мой голос. Всего-навсего накрылись медным тазиком мои надежды на прекрасную жизнь, на возможность ещё не раз видеть улыбку Шелы, целовать её мягкие губы, обнимать её хрупкое нежное и в то же время удивительно сильное тело. Всё... Уже не будет ничего этого. А мой голос так спокоен... Может я уже устал от ударов, которыми сполна вознаграждает меня судьба? А может... всё ещё есть надежда на спасение?

   "Неделя, - подумав, сообщил "Малахит". - Не больше двух. Есть одна идея...".

   - Какая? - меланхолично поинтересовался я, откидываясь в кресле.

   "Находишь своего матриката, переписываешь - через меня, разумеется, - ему линию поведения и... В принципе, ты спасён. Хотя... вряд ли. Этот чёртов вирус распространяется с невероятной скоростью. Ладно. Придумаем что-нибудь".

   - Давай лучше делом займёмся, - предложил я.

   "Как скажешь, - согласился "Малахит". - Прокладываю курс на скутер этого... "дедушки". Я пока займусь расчётами, где может находиться их главное логово, а ты... Угадай, почему так много патрулей на границе Пустыря висит?".

   - Это прикрытие? - спросил я. Мои руки сами улеглись на сенсорную панель, пальцы чуть придавили её, флаер вздрогнул и дёрнулся вперёд, набирая скорость, затем перешёл в режим удержания её и полетел очень быстро, следуя координатам точек пути, которые ему указывал "Малахит". - Ядерный удар, бактерии чумы, "белый шум", радиационный фон, безлюдное место - всё это в сочетании с отрядами патрульных, которые мало кого пускают на Пустырь, - идеальные условия для развёртывания тайного убежища. Уверен, что и посадочные площадки, и склады, и даже мародёры и банды Пустыря - всего лишь очередное прикрытие. Денег и средств ребята не жалеют, надо отдать им должное.

   "Им пришлось начать всё сначала после их разгрома агентами ОКО и СБФ. Понятно, что они не хотят повторить ошибки прошлого и уже подстраховываются везде".

   - От понимания этого легче не становится, - проворчал я, бегая пальцами по голографической клавиатуре и закрывая все люки, поднимая пандус, изолируя отсеки - без этого ни в какую не хотело включаться защитное поле.

   "Вовсе нет. Зная возможности противника, можно предугадать многое. Во мне... Внимание! - вдруг сам себя перебил "Малахит". - Входящий ментальный вызов. Обращающегося не удаётся идентифицировать. Действия?".

   - Принимай, - пожал я плечами. - Только сначала поставь ментальные барьеры.

   "Сделано. Соединяю, - отчитался "Малахит", и мне в сознание вдруг вихрем, ярким ураганом, мощным торнадо, взрывным циклоном и огненной стихией ворвался донельзя знакомый и милый голос, чьи нежные интонации я неожиданно полюбил неосознанно перебирать и заново переживать их звучание.

   "Андрей, где ты?! Почему молчал до сих пор?! Что стряслось?!".

   - Ольга, милая, - тоном мужа-изменщика, застуканного на месте преступления, начал я, - я тебе всё объясню...

   "Некогда объяснять! И нечего уже! - она явно была смертельно напугана и чем-то обеспокоена. - Счёт, оказывается, идёт уже на часы! Только что Директор твоей фирмы объявил о публичном выступлении перед собранием акционеров и населением Мараха! В энергетической сети Мараха зафиксирован мощный скачок напряжения в районе Пустыря! В материалах Самсонова я нашла упоминание о чрезмерном количестве заказанных Аристархом тензо-кварковых батарей, а моё начальство в ответ на мой рапорт передало мне фотографии четырёх крупных политических и экономических деятелей, которых нашли мёртвыми сегодня утром, на их телах выжжен крест с обвившейся вокруг него змеёй!".

   - И что из этого? - быстро спросил я, не зная, как связать воедино эти факты.

   "Ты что, забыл всё на свете?! - вспыхнула она, её голос вдруг стал похож на жало стилета, начавшего меня колоть. - Директор - это матрикат Арх-Пророка! Как ты думаешь, о чём он скажет на публичном выступлении?! Энергетический всплеск произошёл вместе с резким изменением электромагнитного поля Мараха! Это значит, что кто-то на Пустыре запускает, проверяя, сверхмощные силовые установки, которые используются, как правило, для питания генераторов Маховика Времени. Четверо погибших деятелей с клеймами - это ритуальное самоубийство! То же самое было, когда секта в первый раз пыталась устроить конец света! Тензо-кварковые батареи...".

   - Я понял, - оборвал я её. - Как действовать будем?

   "Где ты?! Почему молчал до сих пор?!".

   - Я сейчас над Пустырём на юге Мараха, веду украденный десантный флаер на штурм логова сектантов, - буднично заявил я, уже не удивляясь спокойствию своего голоса. Чума, изъятие половины моего высококачественного мяса и замена его разумной биосинтетикой, потеря лучшего друга и одного весёлого болтуна, охота со стороны всех правоохранительных органов и сектантов, то ли надуманная, то ли вполне реальная угроза конца света, не дающие отдыха и не получающие ответов загадки, множество вопросов без ответов, вечные сомнения, кто же из друзей враг, а кто нет - всё это способно, пожалуй, поставить на колени и более устойчивую психику. Мне уже некуда было отступать. За мной всё горело, впереди меня всё разгоралось. В моей жизни осталось всего несколько человек, ради которых следовало жить и бороться. Я старался это делать, честное слово. Очень старался. Да вот только не всегда получалось...

   "В одиночку? - похоже, Ольга от изумления даже дар речи потеряла. - А помощи попросить нельзя было?".

   - Нет, - коротко отозвался я, лёгким нажатием пальцев уводя флаер влево и огибая высоченную колонну, с которой до сих пор свисали обрывки ржавых тросов - когда-то здесь проходил мост, связывающий Мараха с Южными Фермами, но после нашествия цуцликов фермеры из этих краёв бежали, бросив всё. Мост пришлось взрывать, потому что эти хищники уже грозили напасть на город, а Мараха тогда было практически некому защищать.

   "Ты мне не доверяешь...".

   - Я никому уже не доверяю, - пожал я плечами. - Но дело не в этом. Как только я оказался у Кузьмы, с этих пор события стали происходить с невероятной быстротой. Мне имплантировали "Малахит", на мастерские Кузьмы напал отряд штурмовиков секты, который там всё уничтожил... Кузьма погиб...

   "О Триединый", - прошептала она тихо.

   - Его имя, кстати, Витторио Ветра, - вспомнил я вдруг. - Он просил сообщить, если кто из ваших вдруг будет спрашивать.

   "Витторио?! - до меня донёсся едва различимый всхлип. - Я так и думала. Среди всех наших техников он был лучшим. Гением своего дела. Был...".

   - Он погиб не просто так, - осторожно произнёс я. - Он указал примерное место поисков, дал в руки мне достойное оружие, чтобы я мог справиться с проблемой. Теперь я иду по следу этих спрятавшихся ублюдков. А когда найду... - я стиснул зубы и прикрыл глаза, стараясь успокоиться. - Когда найду, то у меня там будет всё гореть. Для них самих настанет последний день.

   "Побереги свою ярость, - посоветовала Ольга. - Где мой коммуникатор?".

   - Видимо, остался в мастерских, которые я уничтожил вместе с напавшими, - я вздохнул и покачал головой. - Не до него мне было, честно говоря. На меня нападают все, кому не лень: и СБФ, и наёмники сектантов...

   "СБФ?! - поразилась она. - Это не может быть СБФ! С тебя сняты все обвинения, как ложно сфабрикованные. Уже в новостях официально объявлено о прекращении розысков и амнистировании тебя, а заодно и воскрешении из мёртвых. Это...".

   - Это продажные полицейские, - вздохнул я. - Знаю. Я забыл упомянуть и о том, что заразился чумой.

   "На Пустыре? - спросила она, помолчав немного. - Вирус Арканито? На этот счёт не переживай - он подвергается лечению. Вакцину-катализатор достать практически невозможно, но я смогу это сделать. Теперь...".

   - Теперь я чётко следую к своей цели.

   "Ты можешь разблокировать свои защитные системы, чтобы я смогла тебя увидеть на проекции?".

   "Рискованно, - шепнул "Малахит. - А что если она и есть Мастер?".

   "Я всё равно иду к ним в гости, - возразил я. - Даже если Ольга и является Мастером и все её телодвижения - это виртуозная игра по заманиванию меня в ловушку, то мои современные координаты ей немногим помогут, ведь я и так туда иду".

   "Всё равно это рискованно, - упрямо гнул своё "Малахит". - Но это твоё дело. Делай, как знаешь. Снимаю защитные экраны".

   "Спасибо! - воскликнула Ольга. - Теперь я тебя наконец-то вижу. Ты движешься в правильном направлении. Но скорректируй курс на два градуса к западу".

   Я послушался. Флаер свернул немного в сторону и продолжил полёт.

   "Теперь точно. До нужно места ещё около трёх километров, - сообщила она. - Как оно выглядит, я не знаю. Скорее всего это обыкновенная погрузочная площадка, каких здесь полно. Вполне возможно, что она даже никем не защищена, чтобы не возбуждать лишних подозрений. Однако я предполагаю наличие неких охранных систем на подходах к ней. Вполне вероятно, что это будут либо мародёры Пустыря, либо наёмники и обязательно воздушное и артиллерийское прикрытие. Если у тебя действительно десантный флаер, то он, я думаю, пройдёт над этими заслонами легко. Но вот если там будут тяжёлые защитные системы...".

   - Откуда ты знаешь о местонахождении базы сектантов? - перебил я её.

   "Не базы. А того объекта, на который отправлялись заказанные тензо-кварковые батареи, комплектующие различного рода и многое другое. Половина оборудования, которое закупала наша фирме, согласно данным Самсонова отправлялась на этот объект. Я уверена, что это не их главная база, но важность для них этого объекта просто глупо отрицать. В местонахождении я уверена - Самсонов смог полностью скопировать один отчёт о проделанных закупках. Не знаю, как ему это удалось, но... Кстати энергетический всплеск произошёл именно в этом районе, так что всё ведёт нас именно туда".

   - Чего мне там ожидать? - спросил я, зорко вглядываясь в одно полутёмное пятно, - показалось мне или нет. Или то была не вспышка, а простой безобидный солнечный зайчик?

   "Не знаю, - я мог поклясться, что Ольга развела руками. - Не знаю... Объект по-видимому находится под землёй, защищён силовым экраном, через который не могут пробиться и наши спутники. Что тебя там будет ждать?.. Придётся тебе самому это выяснить".

   - Почему вы не накроете весь район и не проведёте штурм? - не удержался я.

   "Тот же самый вопрос я задала своему начальству", - вздохнула Ольга.

   - И что?

   "Невозможно. Они боятся, что это спугнёт сектантов, и они запустят свои бомбы раньше времени".

   - Что за бред?! - возопил я. - А я к ним на блины еду?! Да наверняка меня там уже ждёт взвод с плазмобоями! Ты же сама сказала, что они начали обратный отсчёт! Кто их теперь спугнёт уже, когда всё началось?!

   "Ты повторяешь именно то, что я сообщила им, - невозмутимо ответила она. - Ответ был всё тот же: невозможно. Они считают, что полномасштабный штурм или случайный импульс запустит необратимые процессы, как это было в первый раз. Они делают ставку на диверсионный удар".

   - Мной?!

   "Ты лишь отвлекающий манёвр. Там скоро будет работать темпоральный отряд. Кроме того мобилизованы все Агенты. Они на подходе. Я тоже там скоро буду".

   - Значит, на мне будет сосредоточен весь огонь сектантов, пока ваш темпоральный отряд будет пробираться к ним?! Замечательно! Отлично! Я как всегда в центре внимания!

   "Андрей, не истери, - спокойно заявила она.- Я делаю так, как мне приказали. Ты отвлечёшь внимание сектантов, чтобы темпоральный отряд смог подобраться к ним максимально близко. После этого они расчистит тебе дорогу, насколько это будет возможно. Ну а потом главная роль будет вновь принадлежать тебе".

   - Не могу сказать, как меня это "радует"! Вы всех так в бой посылаете, не щадя никого и не жалея?.. Почему главная роль опять будет моей? - вздохнул я.

   "Так нужно...".

   "Ракета!!!" - взвыл в моём сознании корабельным ревуном "Малахит".

   Я не успел даже испугаться или понять, что происходит, пальцы сами надавили на сенсорную панель, резко меняя курс, флаер заложил крутой вираж, меня вдавило в кресло колоссальной перегрузкой, пол и потолок кабины поменялись местами, взревели на секунду вспомогательные двигатели, помогая набрать высоту, и я увидел, как внизу расцветает огненным цветком пламя взрыва. Флаер тряхнуло, меня едва не размазало по панели управления, я изменил курс и почти отвесно полетел к земле, надеясь прижаться к ней, чтобы уйти из-под обзора радаров.

   У меня вдруг сильно заболела голова, перед глазами на мгновение потемнело, я едва не потерял управление, однако всё-таки успел выровнять этот громоздкий сарай и полетел вперёд, лавируя меж уцелевших обломков зданий и сооружений.

   "Зря, - сообщил "Малахит". - Теперь совсем нет места для манёвров. Они не используют радарную систему - я успел прощупать - а задействовали какой-то совсем другой способ обнаружения. Мне он неизвестен, но... я попробую с ним справиться".

   - Что за ракета? - быстро спросил я, вглядываясь в каждое подозрительное пятно.

   "Стандартная ракета класса "земля-воздух", - бесстрастно сообщил он. - Запускается с любого стационарного или переносного пилона. Может использоваться для поражения легкобронированных целей на низких орбитах. Имеет дистанционное управление...".

   - Это всё? - уточнил я.

   "А чего тебе ещё надо? - удивился он. - Технические характеристики?".

   - Бди, - коротко сказал я, и подумал об Ольге, стараясь восстановить с ней ментальный контакт.

   "Что случилось?" - коротко спросила она, ворвавшись в мои мысли.

   - Ракета, - ответил я. - Видимо, я уже совсем близко. Почему в этом деле моя роль главнее?

   "Потому что всё это вертится вокруг тебя, - помолчав секунду, ответила она. - Именно ты центральная фигура в этом водовороте, который уже захватил многих. Почему так, я не знаю. Но это нельзя отрицать. Слишком многое во всём, что происходит, связано с тобой. Поэтому. Ты. Остановишь. Сектантов", - подчеркнула она, вбивая каждое слово как гвоздь в моё роскошное надгробие.

   - Мне никогда не шла роль героя, - хмуро отозвался я. - И я не хочу её играть.

   "Прости, Андрей. Но твоего желания никто, увы, не спрашивал. Ты оказался вовлечён в эту историю. Выпутаться из неё невозможно. Осталось только пройти её до конца".

   - Вы то же самое сказали агентам ОКО, которые пожертвовали собой ещё в тот первый раз?

   "Нет. Им был просто отдан приказ. Тебя же просто ставят в известность... А теперь прости меня, пожалуйста, - мне пора. Увидимся там".

   - Как это? - не понял я.

   "Я Старший Агент Судебного корпуса, - просто сказала она. - И мне, как и всем другим отдан приказ: не допустить отправки батарей в прошлое любой ценой. Даже ценой собственной жизни".

   - Ого, - промямлил я, не зная даже, что сказать.

   "Увидимся там", - отозвалась она и исчезла из моих мыслей.

   "Мы почти у цели", - сообщил "Малахит".

   - Ага, - рассеянно покивал я, переваривая услышанное от Ольги и обдумывая её слова. - Знаешь, похоже, я заразился твоей подозрительностью.

   "Как ты иной раз любишь говорить: пожуём - увидим, - флегматично заявил "Малахит". - Я готов ко всему... А ты?".

   - Вроде бы тоже, - пожал я плечами. - Мне ничего не понятно...

   "Первый раз слышу о темпоральном отряде", - сообщил "Малахит".

   - Я тоже, - кивнул я. - Но это же Судебный корпус, секретная государственная служба охраны и контрразведки. Мало ли каких военных хитростей можно купить за счёт бездонного государственного бюджета? Меня не это волнует, впрочем...

   "А мне интересно...", - протянул он.

   - А мне интересно, почему они стреляли по нам только одной ракетой.

   "Это ты так думаешь, - "Малахит" чисто по-человечески зевнул. Великий Космос, он копировал все мои манеры! Никогда бы не подумал, что когда-нибудь обзаведусь вполне обоснованным раздвоением личности. - Я просто не ставлю тебя в известность, когда дело касается всяких мелочей".

   - То есть? - нахмурился я.

   "Это десантный флаер новейшего образца, и нашпигован он огромным количеством всяких полезных систем. Я когда сканировал пространство вокруг нас, это заметил и активировал их. Одна из этих систем обеспечивает отслеживание и кибер-перехват любой цели в определённом радиусе, которая имеет даже самое примитивное программное обеспечение. Ты просто не видишь - ракеты ещё в пилонах превращаются в обыкновенные болванки, которые отказывают в запуске. На самом деле мы уже прошли около сотни подобных турелей".

   - А отряды мародёров? - не поверил я. - Неужто охрану одного из участков базы доверили одним только автоматическим турелям?

   "Чем меньше видимой охраны, тем больше шансов остаться незамеченным. На флаере установлены психотропные излучатели. Мародёры остались далеко позади, и - я уверен - они очень нескоро вспомнят, кто они такие и что здесь делают. Ты недооцениваешь эту машину. Я сверился по всем доступным справочникам и проверил кое-какие каналы, и смог подобрать три наиболее подходящих чертежа. Поскольку модель абсолютно новая, то она, разумеется, засекречена. Всё, что удалось узнать при сопоставлении чертежей, так это то, что данный флаер предназначен для прорыва заградительных заслонов любой степени защищённости, способен вести электронную войну, обладает системой защитных экранов, сопоставимой по мощности с фрегатом и... многое другое. Удивительно одно: несмотря на все плюсы и естественное желание не видеть минусов, разработчики всё-таки добавили ложку дёгтя в эту летающую бочку с мёдом - он не способен вести длительный бой, энергия у него восстанавливается быстро, но запас её невелик".

   - Даже жаль бросать его, - отозвался я. - Вопрос на засыпку: где перехватчики? Хорошо, пусть наземные средства обороны выведены из строя. Но где воздушные?

   "Значит, вывод только один, - подытожил "Малахит". - Тебя там ждут с распростёртыми объятиями".

   - Как меня это "радует", - вздохнул я.

   "Мы на месте, - сообщил вдруг "Малахит". - Скутер того старика находится в ста метрах справа от нас".

   Я завертел головой, высматривая подходящее место для посадки; повинуясь приказу "Малахита" небольшой фрагмент панели управления повернулся горизонтально и выдал картинку поверхности в виде полусферы. Над ней вдруг побежали цифры, указывая расстояние до объектов, их характеристику и прочие данные.

   "Подними флаер повыше, - посоветовал "Малахит". - Здесь всё усеяно руинами и обломками - ничего ж не видно... Вон, справа находится средних размеров посадочная площадка. Садись на неё".

   Я улыбнулся - этот обладающий разумом имплант вёл себя как мой инструктор пилотирования, подавая советы, которые я и без его помощи мог придумать.

   Я придавил кончиками пальцев сенсорную панель, одновременно мысленной командой увеличивая подачу мощности на гравитаторы. Флаер бесшумно поднялся повыше, выполз из-за остатков строений разнокалиберной высоты и начал медленно разворачиваться. Я окинул быстрым внимательным взглядом уютно расположившуюся среди развалин обыкновеннейшую погрузочно-посадочную площадку, которая, судя по рекламной вывеске, принадлежала какой-то малоизвестной компании, отметил несколько стоящих по периметру скутеров и грузовых флаеров, бегло оглядел небольшие складские ангары, после чего отдал мысленную команду.

   Нос флаера озарился двумя яркими следующими друг за другом вспышками, его ощутимо тряхнуло, и я с мстительным удовлетворением пронаблюдал, как озаряются голубым сиянием ангары и небольшие постройки возле них, как вспыхивают они страшным всепожирающим пламенем и растворяются в не знающем преград плазменном огне.

   "Красиво, - прокомментировал "Малахит". - А ты вход не сожжёшь с таким усердием?".

   - Я знаю, где вход, - отмахнулся я и ткнул пальцем в место на полусфере, где не совпадали цифры высоты и глубины рельефа. - Вот. Здесь что-то вроде шахты. Судя по данным, уклон её составляет пятнадцать градусов, протяжённость около километра. Где находится выход на поверхность, угадать нетрудно. Так... - я поводил пальцем по картинке, заставляя увеличить нужный мне фрагмент, - так... Диаметр шахты. Длина... Интересно... А что это там? - я увеличил мощность сканера до предела. - Ух ты! - осенило меня вдруг, когда я понял, что я вижу. - Ну что ж, ребята, хитро вы это сделали. Хитро. Снимаю перед вами шляпу.

   "Что такое? - оживился "Малахит". - Что там?".

   - Сюрприз для любого, кто туда сунется, - отозвался я, бегая пальцами по голографической клавиатуре и запуская нужные мне системы - их названия и предназначение заботливо заранее предоставил мне мой электронный альтер-эго.

   Закончив, я отвёл на себя манипулятор, и флаер плавно, чуть слышно гудя генераторами, заскользил назад, поднимаясь чуть выше и задирая корму.

   "Ты что задумал?!".

   - Если я умру как герой, то прошу записать меня в святые, - пробормотал я под нос присказку тех, кто уходил в кромешный ад и жесточайший пожар Первой Войны, ещё немного надавил на панель, выравнивая флаер, сверился со сканерами, глубоко вздохнул и закрыл глаза.

   "Эй..." - проблеял жалобно "Малахит".

   Мой палец коснулся края панели, активируя орудийные системы, я отдал мысленный приказ, и в тот же миг меня даже через закрытые глаза ослепили две новых вспышки. Флаер снова тряхнуло, я открыл глаза и успел увидеть, как пожирает неумолимый плазменный огонь остатки посадочной площадки, которые прикрывали собой створки шлюза, перекрывающие путь в шахту, и как они начинают плавиться и обваливаться целыми кусками.

   "Множественные цели! - заверещал вдруг в моём сознании "Малахит". - Контакт через пять секунд!".

   Я поднял голову и увидел, как дрожит и дёргается воздух, как идёт рябью, как проявляются несуществующие вроде бы картины. "Хроно-завеса!" - осенило меня. И вдруг тревожным звоном в кабине прозвучала трель сигнала опасности.

   "Кибер-атака, - сообщил "Малахит". - Контакт через три секунды!",

   Тело отреагировало само: пальцы пробежали по голографической клавиатуре, я надавил на панель, и флаер рванул вперёд с невероятной скоростью. Перед кабиной замерцала ярко-зелёная пленка, словно обволакивая её, - активировалось дополнительное защитное поле, меня вдавило в кресло колоссальной перегрузкой, я с трудом смог двинуть рукой и откорректировать курс. Великий Космос, даже максимальная мощность плазменных орудий десантного флаера не смогла до конца уничтожить шлюзовые створки - куски их багровые, раскалённые, наполовину обвалившиеся, так и остались висеть.

   "Ты чокнутый!!! - заорал в моём сознании догадавшийся о моей задумке "Малахит". - Держись!!!".

   Три!

   Но я и так держался. Энергии на повторный залп уже не было, оставалось только уповать на крепость полей, тахионные пушки на обшивке и прочность корпуса, а также, само собой разумеется, на удачу, слепую и глупую.

   Два...

   Я ещё больше увеличил скорость и машинально закрыл глаза.

   Один!..

   Я задержал дыхание и...

   Не хватило всего пары метров.

   Флаер обрушился на остатки створок шлюза, со страшным грохотом под визг и скрежет ломающейся, гнущейся, рвущейся обшивки пробил их и устремился в шахту. Но эта пара метров...

   Курс скорректировать я уже не успел - флаер ударился выступающей частью левого бока своего корпуса о портал шахты и снёс её. Тотчас вся кабина озарилась тревожным красным мигающим светом, запиликала трель критической опасности, флаер резко накренился в одну сторону и ударился о стенку шахты, высекая дождь искр. Меня оглушило, едва не вырвав из кресла, зелёное поле, не выдержав перегрузки, рассеялось, стандартный щит не обладающий таким уровнем сопротивления воздействию прогнулся и по бронестеклу кабины побежали трещины.

   "Оторваны три из четырёх гравитаторов по левому боку", - доложил "Малахит".

   - Включить вспомогательные двигатели пол левому боку, - приказал я. - Выровнять флаер!

   Ничто не пискнуло, не замигало, отчитываясь, однако флаер вдруг задрожал, из-под него вырвалась волна бушующего пламени и разошлась по шахте во все стороны. Раздался рёв, левый бок выровнялся, флаер оторвался от стены и вышел на центр шахтного ствола. Пламя лизнуло потрескавшееся стекло кабины, моментально сработали охладители, вспомогательные двигатели заработали чуть слабее, но зато мне теперь не угрожала перспектива сгореть в этом адском огне.

   Внезапно грохот позади заставил меня насторожиться.

   - Что это? - резко спросил я.

   "Враг, - отозвался "Малахит". - Они, видимо, никак не ожидали, что ты нырнёшь в туннель, рассчитывали на воздушный бой, поэтому поначалу растерялись, а теперь идут по пятам. Пока что пламя вспомогательных двигателей не даёт им возможности точно указать цель для дезинтеграторов, но... Им нужно только приблизиться".

   - Дерьмово, - сплюнул я и отдал команду деактивировать охладители - уж лучше сгореть заживо, чем угодить под залп дезинтеграторов. Я видел таких людей когда-то - во время Первой Войны недостаток сил и мощи решили заменить запрещённым оружием, а пилоты были ещё "зелёными" и иногда попадали под обстрел своих же бойцов. Это было кошмарное зрелище...

   "Зачем ты полез в эту шахту?".

   - Она глухая, укрепляющие кольца состоят из сплавов, используемых в хроно-камерах, каждое кольцо усеяно датчиками...

   "Понял, - мгновенно отреагировал "Малахит". - Дальше не объясняй. Запускаю передачу информационного пакета".

   - Нужно в автономном режиме! - крикнул я, бегая пальцами по голографической клавиатуре и сбрасывая одну за другой кассеты с "обманками", роботы-зонды, пустые баки, контейнеры с вооружением и боеприпасами.

   "Не учите меня жить!" - огрызнулся "Малахит", и в этот миг позади раздался страшной силы взрыв.

   Флаер швырнуло вперёд ударной волной, ударило об одну стенку шахты, о другую, датчики температур вспомогательных двигателей тревожно замигали, туннель озарился ярким светом, и я разъярённо зашипел, ругаясь на чём свет стоит.

   "Перераспределяю мощность, - сообщил "Малахит". - Задействую резервный энергетический контур".

   - Что это было?! - завопил я.

   "По всей видимости эти идиоты дали ракетный залп нам вдогонку, но не учли, что ты сбросил мусор. Похоже, ракетный удар пришёлся по контейнерам с боеприпасами".

   - Что с передачей данных?

   "Мой запрос принят, сейчас обрабатывается...".

   - Осталось всего пятьсот метров!

   "Не может быть здесь тупика! Где бы они иначе хранили свои корабли?!".

   - Ты не понял! Сканеры показывают, что впереди наложенная матрица, в памяти компьютера есть запись о пещере-ангаре, но она заполнена смесью газов! Все корабли туда заводились магнитным лучом, если мы влетим туда с работающими гравитаторами и вспомогательными двигателями, то я раньше времени окажусь там, где нет Шелы!

   "Сколько ещё?".

   - Триста метров!

   "Сбрасываю скорость!".

   Флаер вдруг тряхнуло, я едва не потерял управление, бросил быстрый взгляд на панель состояния - корпуса и щитов - и злобно выругался - похоже, кто-то умудрился прорваться сквозь завесу огня и сейчас метил по гравитаторам или по бакам с водородом для вспомогательных двигателей.

   "Скутер, - подтвердил "Малахит", - тип - перехватчик. Заходит справа. Расстояние - сорок семь метров".

   - Твою мать! - зарычал я, обозревая выведенный на панель обзор задней полусферы - все кормовые орудия уничтожены, тахионные пушки охватывают только боковые сектора.

   "Внимание, - ворвался в моё сознание чужой механический безжизненный голос, - адепт, твой запрос одобрен. Приготовиться к хроно-смещению через две секунды".

   - Получилось! - завопил я дурным голосом, и быстро отстегнул ремни кресла, готовясь.

   "Задаю максимальное ускорение с задержкой на три секунды", - сообщил "Малахит", я улыбнулся кривой улыбкой - сектанты получат своё! - закрыл глаза, отпуская пульт управления, и меня обдало диким холодом, а потом обрушилась, сминая и давя, клубящаяся спасительная тьма.

  * * *

   Пронизывающий холод, словно бы живая тьма. Многообразие, дикая мешанина цветов, то смешивающихся воедино, то быстро исчезающих, переливы, подчас ярчайшие вспышки, ослепляющие меня; сонм голосов, шепчущих вокруг меня в этой темноте, звучащих в моей голове; продувающие, берущиеся, казалось, из ниоткуда ветра, дуновения которых заставляли заходиться в ужасе даже моё мудрое, понимающее всё на свете сердце; огоньки, соцветия огоньков, кружащие вокруг то близко, то на некотором отдалении, то проникающие внутрь меня и светящие изнутри - всё это, сопровождавшее меня то неизмеримое количество лет, которое я отдал родному и чужому, близкому и бесконечно далёкому, приятному и пугающему одновременно Потоку, вдруг резко закончилось, сжалось вокруг меня, сдавило в своих хищных объятиях, будто прощаясь, и вытолкнуло из себя, исторгло как материнское чрево - плод, я осторожно ступил на твёрдый пол, качнувшись немного, прищурившись от слепяще-яркого освещения, и осмотрелся.

   "Опасность!" - вдруг просигналил "Малахит", однако даже этот электронный умник не смог опередить мои природные рефлексы.

   Успев лишь ощутить движение потревоженного воздуха, я резко ушёл в сторону, разворачиваясь; не видя противника, но ощущая его всей кожей, всем своим чутьём, я рукой обхватил его за талию, ударил ногой ему под ноги и швырнул через себя, падая на него сверху. Подо мной всхлипнуло, я оттолкнулся и вскочил, учуял очередную опасность, извернулся, уклоняясь от распоровшей воздух вспышки, и, распрямляясь, с силой вбил костяшки пальцев туда, где, как мне казалось, должно было находиться горло противника. Угадал, но враг успел дёрнуться в сторону, уходя от сокрушительного удара, я моментально, не теряя энергии, присел, разворачиваясь на одной ноге, и подсёк его, одновременно выбрасывая оба кулака вперёд и чувствуя, как трещат его рёбра под ними.

   Противник с шумом упал и затих.

   Меня вдруг схватили за плечо и швырнули назад, пытаясь повалить на пол. "Малахит" недовольно заворчал, мои мышцы как будто стегнуло разрядом, я диким сальто назад перемахнул через напавшего на меня, оказался за его спиной, взмахнул обеими руками, обрушивая удар рёбрами ладоней по почкам, потом его, скривившегося и согнувшегося от дикой боли, схватил за плечо и рванул на себя, опрокидывая. Моя правая рука скользнула ему под подбородок, левая ладонь накрыла голову - одно короткое движение и...

   - Отставить! - прогремело вдруг злое, я вздрогнул, отпуская жертву и отшвыривая её от себя, и мягким плавным кошачьим движением обернулся, открывая глаза, пальцы правой руки машинально собрались "клювом" - я был готов убивать.

   - Всем рассредоточиться, - добавила Ольга уже тише, подходя ко мне и заглядывая в глаза.

   - Ты совсем не изменился, Андрей, - сообщила она, помолчав немного. - Как всегда сначала бьёшь, а потом думаешь.

   - Времена нынче такие, - я встал в обычную позу, скрещивая руки на груди, мышцы чуть как струны не звенели, натянутые как канаты, напряжённые, толстые как сытые удавы, готовые в любой момент взорвать меня серией, каскадом ударов, каждый из которых был бы смертелен для любого.

   - Расслабься, - посоветовала она. - Ты среди друзей.

   - Я спокоен, - кивнул я. - Как ты?

   Она вздохнула, покачав головой, и отошла от меня, помогая встать на ноги попавшим мне под горячую руку бойцам-невидимкам.

   - Плохо, - тихо ответила она. - Все, кого ты здесь видишь, это последние, кто остался в живых...

   - То есть? - не понял я. - Это как?

   - А вот так, - вздохнула она, снова подходя ко мне и нерешительно протягивая мне руки. - Я тебя всё сейчас расскажу. Только дай мне прийти в себя. Идёт?

   - Идёт, - кивнул я, обнимая её и прижимая к себе.

   О Триединый, я не знал, кого конкретно я обнимал: некоего загадочного Мастера или верную преданную Ольгу, за какие-то неведомые мне причины полюбившую меня. Честно признаться, именно сейчас мне было на это плевать. Сжимая в объятиях её хрупкое дрожащее от пережитого тело, я сам понемногу сбрасывал напряжение, наслаждался текущим моментом и старался не думать о грядущем, которое рисовалось в самых мрачных перспективах, о том, что мы можем убить друг друга в любой момент, если вдруг подозрение из призрачного превратится в прочное, обрастёт какими-то новыми деталями. Я не знал, является ли Ольга тем самым Мастером, нарочно она привела меня сюда или нет, выстроила ли невероятную комбинацию событий, или всё это игра случая и последствия принятых нами решений... Ольга также могла подозревать меня. Не только меня, но и всех. Ситуация была такова, что... О Триединый, угораздило же меня попасть в этот водоворот!

   Угораздило же...

Глава 31

   - Что за взрыв в четвёртом ангаре?

   - Детонировала газовая смесь, Мастер.

   - Причина?

   - Через наложенную матрицу в ангар ворвался сначала наш десантный флаер, а потом скутер-перехватчик. Работали гравитаторы, вспомогательные стартовые двигатели, вдобавок произошла детонация бортового ракетного вооружения...

   - В чём дело?! Что произошло?!

   - Мастер... Мы... Мы засекли на подлёте к Оплоту Веры и Надежды наш десантный флаер. На позывные он не отвечал, шёл прямым курсом к шахте ангара...

   - Почему не доложили?!

   - Мастер...

   - Кто ответственный?!

   - Я, Мастер.

   - Приказываю покарать самого себя и кровью искупить свой грех!

   - Да... Мастер...

   Слышен хрип задыхающегося, потом несколько негромких ударов, и всё стихает.

   - Доложить ситуацию!

   - Мастер, флаер прошёл над наземными средствами защиты незамеченным, он экранировал любой сигнал, и мы заметили его только на подходе к Оплоту Веры и Надежды, после чего вызвали хроно-отряд. Однако флаер прорвался сквозь шлюз шахты и дал бой уже внутри неё. После этого сработали алгоритмы хроно-смещения и через некоторое время произошёл взрыв в четвёртом ангаре.

   - Что значит "сработали алгоритмы хроно-смещения"?!

   - Переместился один из наших братьев, Мастер. Очевидно...

   - Молчать, ничтожество! Ты будешь покаран за недостаточное усердие!

   - Мой Мастер, я...

   - Я собственноручно вырежу твой язык и заклеймлю тебя Печатью Проклятых!

   Слышны чьи-то шаги. Вот они затихают...

   - Он уже в Оплоте Веры и Надежды?

   - Да! Эти олухи его пропустили!

   - Не тревожься, мой Мастер, его появление здесь было учтено в планах. Всё предусмотрено, всё... идёт в рамках ожидаемого.

   - Дай свою оценку, Стратиг.

   - О мой Мастер, мы выполнили твой приказ. Доставленный недавно генератор VIC-темпорального поля запущен. На защиту Оплота Веры и Надежды встали самые надёжные и верные стражи. Они не оставят от еретиков и заблудших ни кровинки!

   - Прекрасно! - слышен скрип кожи на сжимающихся кулаках. - Как много их там осталось, Стратиг? Я хочу искупаться в их крови!

   - Достойно ли это тебя, мой Мастер?

   - Ты не имеешь права спрашивать это у меня! Но я - в знак своей великой милости - отвечу: достойно. Нас атаковал темпоральный отряд Судебного корпуса - отряд особого назначения, который сплошь состоит из героев и великих воинов. Для меня будет честью убить их, как для них честью - пасть от моей руки.

   - Я понял тебя, мой Мастер. Уверен, Предиктор одобрил бы твой благородный порыв. Их осталось совсем немного. После запуска генераторов Маховика, на них сразу же напали Хранители. Погибла большая часть темпорального отряда, однако агенты этого пристанища еретиков отразили удар и сейчас координируют свои силы.

   - Где они?

   - Одиннадцать их находится на Верхней Галерее, ещё пятеро спускаются по вентиляционным каналам к энергетическим контурам и генераторам маскирующих полей. Трое находятся в координационном центре. Небольшой отряд агентов движется к Нижним Галереям. Он представляет наибольшую угрозу, потому что находится в непосредственной близости от Сердца.

   - Я займусь ими всеми.

   - Как скажешь, мой Мастер.

   - А ты, Стратиг, займись пока разработкой плана действий Стражи Сердца. И уничтожь наконец этого везучего ублюдка!

   - Да, мой Мастер.

   - Разрешаю взять кого угодно.

   - Благодарю за предоставленную честь, Мастер. Да осияет Преподобный твой путь и наполнит первородной силой твоё тело! Пусть насытится оно энергией и не узнает ни боли, ни усталости!

   - Пусть глаз твой будет верен, Стратиг, а разум холоден и остр. Я верю в тебя. Оправдай моё доверие!

   - Да сбудется!

   - Да сбудется!

  * * *

   - Это все, кто остался? - я осмотрелся, подсчитывая бойцов, которые, выйдя из режима маскировки, расположились у стен по периметру комнаты, - выходила цифра уж очень жиденькая. - Что произошло?

   - Мы не были готовы к тому, что подготовили для нас сектанты, - ответила Ольга, помогая одному из своих, которого я ударил вторым, встать и активируя его медкомплект. Боец, которого я обезвредил первым, поднялся самостоятельно и сейчас массировал себе рёбра и грудь, сердито поглядывая на меня. - Эти чёртовы фанатики каким-то образом умудрились смешать несколько темпоральных пластов на этой базе, устроили самый настоящий винегрет из времён и реальностей, к которым мы были совершенно не готовы! На темпоральный отряд обрушилось худшее из всех зол - Хранители. Наше оружие не способно справиться с этими тварями, поэтому пришлось срочно отступать, теряя людей. Здесь, в этой комнате время ещё держится, благодаря нашим темпоральным фиксаторам, но за пределами её темпоральные пласты хаотично сменяют друг друга через каждые несколько минут. Многие потерялись в этом водовороте, и их уничтожили Хранители.

   - Имея темпоральные фиксаторы, они могли находиться вне времени, - возразил я. - Да, от Хранителей это не спасло бы, но...

   - Мы не можем долгое время находиться вне временно?го потока, сэр, - произнёс один из бойцов. - Наши генераторы темпорального поля портативны и быстро перегреваются. Возвращаясь в реальность, откуда мы уходили, мы вдруг обнаруживали, что она уже иная, и на нас нападали сектанты, Хранители, многие другие...

   - Стоп, - я решительно поднял ладони, останавливая бойца и разглядывая его и напарников, стоящих у стен. Ну и терминаторы, в самом деле: все в загадочной радужной гибкой броне, наподобие космических комбинезонов, все уязвимые места прикрыты переливающимися радужными щитками и защитными сегментами, грамотно расположенными, поверх этого убранства шлем-маска с непонятной сеточкой-покрытием, вместо глаз два ярких пятна сверкают, за спинами плоские ранцы, соединённые проводами и шлангами с шлемами, какими-то приборами на руках и ногах. На поясах чего только нет, и всё неизвестное, кроме пары нейрогранат, которыми когда-то давно СБФ разошедшихся молодцов в "Лукулле" усмиряла, только эти побольше, да и помощнее, похоже, будут. В нагрудном чехле "конвертер", на бёдрах в особых ножнах фотонные излучатели, которые и нож боевой заменить могут, и обстрелять фотонными пучками, например... Хороши, терминаторы, только...

   - Оля, - произнёс я негромко, - можно тебя на секунду?

   - Да, - кивнула она, похлопала по плечу ожившего бойца и подошла ко мне, поднимая бровь.

   - Это и есть ваш хвалёный темпоральный отряд? - тихо прошептал я ей на ухо, изумлённый донельзя смелостью своего предположения. Разумеется, она скажет: "Нет!". Это наверняка самые обычные диверсанты, которых любая школа подготовит, разве что лучше снаряженные.

   - Да, - ответила она, явно удивлённая моим вопросом.

   - Подожди, - я сглотнул комок в горле, возникший внезапно, и понизил голос ещё больше, - я спрошу ещё раз...

   - И я тебе ещё раз отвечу то же самое, - фыркнула она, её глаза сердито засверкали, точь-в-точь как у Шелы. Шелы... Великий Космос, как же я по ней соскучился! - В чём дело, Андрей? Что тебя беспокоит?

   - Оля, я обезвредил двух и чуть не убил третьего голыми руками. Нападения я не ждал и не был готов к нему. Это, по-твоему, спецназ?! Теперь я не удивляюсь, почему они от Хранителей уйти не смогли. Сколько их там легло?

   - Большая часть, - ответила она глухо, стараясь не смотреть мне в глаза. - Девяносто семь человек, не считая Агентов.

   - Спецназа?! - я чуть в обморок не грохнулся от услышанного. - Оля, что за?.. Сектанты готовы послать всю галактику в Чистилище! Всё что сейчас нужно, это остановить их, а вы посылаете на это дело детей?!

   - Они не дети! - сверкнула она глазами, но в этот раз получилось слабо.

   - Дети, поверь мне, - я вытер вспотевший лоб дрожащей рукой. - С кем они обучены сражаться? Если бы не твоё вмешательство, я бы играючи свернул одному шею. Как курёнку. Это спецназ, по-твоему? Почему любой курьер знает, как обращаться с Хранителями, а они нет?

   - Они это всё, что у нас... у меня, - поправилась она, - сейчас есть. Другого нет и не будет...

   - Оля, - перебил я её, - скажи честно: кто они? Я помню твою силу, помню хватку Старика. Я бы и с одним из них не справился, но... В чём дело? Кто они?

   - Это темпоральный отряд, - отчеканила она. - Группа особого назначения, предназначенная для выполнения самых опасных и трудных задач.

   - Хорошо, - я поднял ладони, не желая больше спорить и выяснять, не хочет говорить, что ж, переживу. - Что теперь?

   - Нужно составить план дальнейшего продвижения, - произнесла она, отходя к поставленным друг на друга ящикам из-под неизвестно чего. На ящиках лежал небольшой переносной терминал, когда Ольга подошла к нему, он замерцал и спроецировал в воздухе голографическую клавиатуру и виртуальный экран, на котором вдруг замелькали постоянно меняющиеся цифры.

   - Мы вычислили, что период между сменой темпоральных пластов колеблется в пределах от двух до трёх минут...

   - Ну и частота, - пробормотал я, подходя ближе.

   - Пласты и время сменяют друг друга случайным образом, из-за чего возможно возникновение дубляжей, - продолжила Ольга. - Группа лейтенанта Чинрау, например, наткнулась на собственных двойников и почти вся полегла под их огнём.

   - Почти вся? - недоверчиво уточнил я.

   - Их были сотни, а нас всего десятеро, - спокойно сообщил один из бойцов. - Я понимаю ваше недоумение, сэр, но ситуация, в которой мы оказались, действительно тяжела: когда мы включали темпоральные генераторы, на нас набрасывались десятки Хранителей. Когда мы возвращались в реальность, то она уже была другой и по нам вели огонь и наши двойники, и сектанты, и вновь атаковали Хранители...

   - Незавидую, - буркнул я, размышляя. - А обойти нельзя было?

   - За вашей спиной не зарастал монолитной стеной коридор, сэр, - произнёс с укором другой боец, - не обваливались полы и не обрушивался потолок. Нас выбросило из одной реальности и отбросило в другую. Пока мы выбирались из неё, смещение темпоральных пластов превратило двух моих солдат в пыль, а других истребили Хранители.

   - Знаешь, что мне это напоминает? - обратился я к Ольге, которая разглядывала цифры, меняющиеся на виртуальном экране, и барабанила кончиками пальцев по предплечью другой руки.

   - Что? - отозвалась она, не отрываясь от экрана.

   - Алгоритм VIC-технологии, который мне когда-то пришлось опробовать на себе. Только запущен он сейчас в текущем времени, а не в модулируемом пространстве.

   - Возможно, - Ольга, поджав губы, посмотрела на меня. - Интересно, как он мог у них оказаться? Впрочем, это не важно. Значит, задача номер один: остановить выполнение алгоритма. Задача номер два: отыскать и нейтрализовать кварковые батареи и устройство Врат, которым они собираются отправить их в прошлое.

   - А не наоборот? - удивился я.

   - Отключив VIC-алгоритм, мы постараемся дестабилизировать этот темпоральной слой, это собьёт настройки устройства Врат и даст нам дополнительное время.

   - А там ничего не гавкнется? - поинтересовался я, кивая себе за спину.

   - Похоже, что база изолирована, иначе вся эта игра со временем и реальностями сама по себе привела бы к концу света. Так... - Ольга вздохнула и пробежала пальцами по клавиатуре, на экране замерцала вдруг неполная схема какого-то здания. - Для максимального эффекта генераторы Маховика и излучатель должны находиться в центре, иначе отражённая темпоральная волна ударила бы по ним. Если верить тому, что успели подготовить мои сотрудники, это должно быть где-то на нижних уровнях, ближе вот к этой каверне.

   - А что это? - полюбопытствовал я.

   - Не знаю, - пожала плечами Ольга. - У нас есть только приблизительный план базы, который пришлось составлять на месте. Засечь устройство Врат мы не можем, пока работает этот чёртов алгоритм! Поэтому его нужно отключить. Срочно!

   - Как?

   - А в этом нам поможешь ты, - Ольга ласково, как удав на кролика посмотрела на меня.

   - Я?! Как?!

   - Мне нужно кое-что тебе сказать... и показать заодно, - она взяла терминал в руки - при этом он сложился, исчезли экран и клавиатура - свободной рукой подцепила меня за локоть и потянула в сторону, настойчиво приглашая отойти.

   Я подчинился, заинтригованный и задетый за живое.

   - Ну? - намекающе спросил я, когда мы отошли в самый дальний угол, где нас уже не могли услышать её бойцы.

   - Сейчас, - Ольга положила терминал на пол и постояла немного, переплетя пальцы и явно не зная, с чего начать. - Когда-то, как раз перед тем, как я обратилась к тебе с просьбой помочь мне раздобыть данные у Самсонова, Бенефициус Грин предложил тебе как награду за помощь одну книгу, а затем указал точное место в ней и сообщил значения трёх коэффициентов, которые попросил тебя проверить... Помнишь это?

   - Я-то помню, - осторожно произнёс я, глядя ей в глаза. - А ты откуда это знаешь? Тебя в этот момент рядом не было.

   - Я могла бы соврать. Сказать, что Грин, например, является нашим осведомителем или что незримо присутствовала рядом с тобой всё это утро... Впрочем, нет, соврать тебе я не смогу, - вздохнула она. - Поэтому скажу честно: создавая протоколы защиты "Малахита", Витторио предусмотрел неявный скрытый односторонний канал связи с выделенным терминалом. Данный канал он создавал вместе с Миднайтом, поэтому о его существовании в программной начинке "Малахита" не знал никто...

   "Твою мать! - вырвалось вдруг у моего электронного альтер-эго. - Вот зараза! Запускаю проверку всех портов и соединений...".

   - И что же? - напрягся я.

   - Этот канал обеспечивает круглосуточную передачу данных по мере их обновления, хранящихся в твоей памяти.

   - То есть ты - и не только ты - знаешь всё, что хранится в моей голове?! - вскипел я.

   - Успокойся, - Ольга ласково коснулась моего плеча, - Витторио и Алистер чётко разграничили личную и деловую информацию. Твои личные воспоминания останутся только твоими.

   - Вам очень повезло, - буркнул я, немного остывая: ненавижу, когда без спроса ковыряются в личном! - Хорошо, ты узнала о том, что мне говорил Грин. Дальше что?

   - Мы нашли эту книгу и решили изучить её, - Ольга посмотрела на меня вновь, теперь её глаза были полны одновременно и ужаса, и неподдельного горя. - Когда нашли место с описанием значений названных Бенефициусом коэффициентов, то... мы просто испытали шок.

   - В чём дело? - нахмурился я, не понимая ничего. Провались всё в Бездну, мало мне чумы?! Теперь ещё что-то зловредное откопали, наверняка!

   - Тебя коснулся Поток, - прошептала она и чуть слышно всхлипнула.

   - Что? - мне показалось, что я ослышался.

   - Тебя коснулся Поток и теперь он внутри тебя, - повторила она. - Все эти странности с неизвестным радужным сиянием, которое защищало тебя, исцеляло, возвращало во времени, которые зафиксировала твоя память, являются результатом высвобождения скрытой в тебе энергии Потока. Она выплёскивается неосознанно, когда ты не контролируешь сознанием свои действия и желания, а когда включается подсознание.

   - Что за?.. - пробормотал я, теряясь в услышанном - переваривать такое мой мозг и без того перегруженный обилием загадок, подозрений и вопросов без ответов, отказывался напрочь.

   - Всё это время энергия Потока выплёскивалась из тебя стихийно, - продолжила Ольга, стараясь не глядеть в мои ошарашенные глаза и сочувственно поглаживая меня по руке, - теперь тебе придётся воспользоваться ею осознанно.

   - Стоп, - я довольно грубо перебил её. - Что означают эти коэффициенты?

   - Они приведены в таблице сопротивляемости человеческого тела энергиям различного рода. По натуре своей мы являемся сверхпроводниками, мало какая энергия обладает свойством накопления в наших телах. Однако энергия Потока является ирреальной, она может накапливаться в любом теле, обладающем информационной матрицей, накапливаться до определённого предела и постепенно разрушать его, создавая новую единицу времени...

   - Ёлки-моталки, - я потёр лоб, меня прошиб холодный пот - я знал, о чём говорит эта прекраснейшая их прекраснейших, довелось когда-то выхватить любопытные куски из темпоральной физики. - Хреново...

   - Ещё как - кивнула Ольга. - Более того: те значения коэффициентов, которые сообщил тебе Грин, они в таблице даже не указаны. Они недалеки от предельных значений, а это значит, что Поток в тебе хлещет через край.

   - Откуда Грин узнал об этом?!

   - Возможно, он обнаружил это во время одного из твоих прыжков. Возможно, когда-то ещё, - пожала плечами Ольга. - Он специалист по темпоральной физике, эти коэффициенты - часть его работы.

   - Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - промычал я, соображая. - Какой срок разрушения материального тела указан для предельных значений?

   - Один месяц.

   - Значит, у меня меньше месяца, - хмыкнул я и тут, вспомнив ещё кое-что, "обрадовался": - А хотя куда это я собрался жить с месяц? Чума мне долгих лет не даст.

   - Когда закончится это дело, я достану вакцину от этого вируса, - пообещала Ольга. - Вирус Арканито излечим. То были байки про его абсолютную устойчивость.

   - Ты кстати не заразишься? - я вдруг отшатнулся от неё, закрывая рот и нос ладонью.

   - Нет, - Ольга помотала головой. - У меня абсолютный иммунитет, а они, - она кивнула на своих терминаторов, - защищены не хуже.

   - Ладно, - я глубоко вздохнул, смиряясь с тем, что это, похоже, последний мой выход на сцену этого мира. Чёрт побери, как хочется жить! Жить!! Ловить на себе взгляд Шелы, видеть её улыбку, иногда опаздывать на работу, смеяться вместе со своей любовью, радоваться всему, что есть в этом мире, обедать у семейства Танзани, устраивать гонки на скутерах под визг и вой сирен патрульных скутеров СБФ, гулять по зоозонам Земли, хоть ещё один разок посетить Живой Сад на Венере, любоваться шедеврами архитектуры Амальтеи и Ганимеда, поучаствовать в погружении под километровую толщу льда на Европе, отбиваться от мутировавших, вымахавших размерами со слона бабочек на Дионе... или на Титане? Да неважно... О Триединый, как хочется жить!!! Но... кто-то когда-то прислушивался к нашим желаниям? Вот и я так думаю... Хотелось одного, но вместо этого чума, разрушение тела от энергии Потока - как это вообще возможно?! - самоубийственный штурм базы сектантов с этими детьми за спиной и не известно, что впереди...

   - Андрей, - Ольга нерешительно тронула меня за рукав, и я очнулся, -у нас совсем мало времени. Нужно действовать.

   - Как будем действовать? - я потёр уставшие глаза.

   - Мне понадобится твоя помощь...

   - Это я уже понял, - перебил я её. - Сначала я отвлекал внимание сектантов от темпорального отряда, теперь я фигура номер один. Ты хочешь, чтобы я прошёл к генераторам и уничтожил их?

   - Нет, - Ольга покачала головой. - Я хочу, чтобы ты указал дорогу. Пойдём все вместе.

   - Не выйдет.

   - Но почему?

   - Потому что я не знаю, как этим пользоваться! - взмахнул я руками. - Пусть эта радужная гадость сидит во мне, но она приходит на помощь, лишь когда я на пороге смерти. Ты сказала, что она зависит от моих желаний? А кто поручится, что мне среди всего не захочется свалить отсюда подальше? Или ещё чего выкинуть? А вдруг меня зацепит и я пожелаю, чтобы весь этот мир в тартарары провалился?

   - Андрей, - Ольга держала меня за руку, - без тебя нам не пройти. Даже объединённая мощь темпоральных генераторов оставшихся в живых солдат не поможет проложить дорогу через этот хаос времён и реальностей. Я видела события в твоей памяти. Я видела, как сила Потока внутри тебя возвращает тебя во времени, причём неоднократно, обеспечивает функционирование вне времени... На всё это нужны колоссальные затраты энергии. Однако ты делал это легко.

   - Непроизвольно!

   - Вот и сейчас пожелай, чтобы открылся путь! Вообрази, что ничего важнее в этом мире нет! Пожелай это! Ради Шелы, ради меня...

   - Мэм!! - закричал вдруг один из бойцов страшным криком, мы резко обернулись...

   И увидели, как, поглощая стену, пол, потолок, наступает, надвигается на нас чернильная темнота, кажущаяся живой, как напирает она стеной, стирая за собой реальность, уничтожая всё подчистую, ломая жиденькие слабенькие барьеры, радужные плёнки, которые выставляли, отступая шаг за шагом бойцы темпорального отряда. Вот она растворила в себе ящики, наползла на лежащих у стены раненых, несколько бойцов бросились оттаскивать их, но тут из надвигавшейся завесы мрака вдруг выстрелило несколько жгутиков, которые оплели тела двух солдат и втянули их в непроницаемо чёрную тушу.

   - Они обнаружили наше укрытие! - закричала Ольга, оттолкнула меня и бросилась к раненым. - Генераторы темпоральных полей на полную мощность! Задействовать резерв!

   Тьма вдруг словно плеснула волной, на её пути мгновенно возникла тонкая радужная переливающаяся стена, волна ударилась об неё и разошлась в разные стороны. Страшно закричал один из бойцов, которому она наполовину срезала тело - ноги и половина туловища исчезли, будто их и не было никогда - ещё один, потратив энергию своего генератора на создание защитной стены между наступавшей тьмой и ранеными, бесследно исчез в её волне, растворившись в ней без звука.

   Внутри меня пронеслась горячая тяжёлая волна крови и с размаху ударила в мозг. Глядя на все эти смерти, на то, как бьётся Ольга и немногие уцелевшие, пытаясь остановить смерть, пытаясь оттащить раненых, пытаясь выжить, и сатанея от собственного бессилия, я вскипел как пробудившийся вулкан. Глаза заволокла багровая пелена, разум временно отключился, я с удовольствием бы рванул на груди тельняшку, будь она на мне, но вместо это я хищно оскалился, зарычал, увидев, как нависает стена тьмы над Ольгой и как дрожат, лопаясь один за другим, радужные барьеры, и бросился, очертя голову на эту тьму, повторяя подвиг героев и желая только одного: чтобы это исчезло, убралось, испарилось, иначе Я ВСЁ УНИЧТОЖУ НА СВОЁМ ПУТИ!!!

   И вспыхнул ярчайший радужный свет, затопивший всё вокруг меня и погрузивший окружавшее меня пространство в хаос цветов и оттенков, изменивший его, напитавшей другой энергией, разделивший всё на две половины, за одной из которых - чернильно-чёрной, как самые дальние глубины нашей души, - я гнался, гонимый непреодолимым желанием: рвать, убивать, уничтожать, изгонять и выдворять прочь!

   Дальнейшее я помню смутно - оно сокрыто как в тумане, такое же размытое, расплывчатое, неясное... Помню, среди той какофонии звуков, в которой я находился, преследуя ускользающую тьму, попадались и самые обыкновенные, более чем реальные звуки: уханье выстрелов тяжёлого автоматического оружия, визг рикошетов, лопавшийся протяжный звон разрушающихся защитных экранов, грохот взрывов, чьи-то крики. Иной раз попадались на пути какие-то пятна, я слышал рёв, но мимоходом отмахивался, не желая даже обращать на них своё внимание, и тогда эти пятна убирались прочь, раздражённо ворча. Одно такое я стоптал, не заметив, сквозь застивший глаза красный туман охватившей меня ярости я вдруг отметил одно пятно, бросившееся мне наперерез, окружавшее меня радужное облако засияло совсем уж ярким светом и внезапно поглотило это пятно, а я вдруг ощутил прилив сил и энергии. Едва начавшая подкрадываться усталость отступила, гнев взыграл с новой силой, я зашипел, не желая кричать, и что-то прорычал себе под нос.

   Не знаю, сколько продолжался этот дикий кросс. Но помню... Помню... да и то смутно, что голоса, изредка возникавшие в моей голове, подсказывали направление, подогревали меня, распаляли, причём так искусно, что я едва не светился красным. Помню, когда возникла передо мной какая-то стена без конца и края - детали я видел плохо - за которую юркнула, трусливо прячась, завеса тьмы, я чуть не завизжал от бешенства и пожелал, чтобы стена превратилась в пыль. Смутно помню, что я едва успел выскочить из начавшего рушиться помещения. Помню, какие-то тени иногда вставали передо мной, с их тел срывались язычки огня, и тогда либо из-за моей спины вдруг раздавались тяжёлые ухающие звуки, либо я сам, пьянея от радости и крови, едва не разрывал их на куски. Я не знал: люди ли они вообще или игра, обман моего затуманенного разума, не знал, не понимал, не осознавал... Чувствовал лишь. Что они стоят на моём пути, мешают пройти... И это здорово меня бесило.

   Помню, как вдруг резко и неожиданно поменялась погода. С чего бы вдруг? Мне было без разницы, по чему бежать: по снегу, по мокрому или по сухому - но окружавшему меня радужному сиянию это ой как не понравилось. Оно мгновенно взыграло более тёмными переливами, от приближавшейся ко мне с яростным рычанием громадной тени, от бега которой дрожал и трескался пол под ногами, не осталось и следа, а в следующий миг всё вернулось: температура вернулась к своей обычной, снег больше не падал и не скрипел под ногами, и даже проглянувшая на миг сквозь полотно нашей реальности толпа визжащих и кричащих теней на четвероногих низкорослых тенях и попытавшаяся на меня напасть, сочла за благо не высовываться. Оно и к лучшему. Ибо я был зол. Очень зол... Никогда в жизни так не злился. А тут вдруг понесло...

   Когда-то через сто лет или... через считанные минуты вдруг наступил момент, когда я понял, что пора остановиться. Замереть. Отдышаться. И успокоиться. Хотя бы попробовать это сделать. Я глубоко вздохнул, останавливаясь, и постарался отогнать в сторону дикое желание убивать, рвать на куски, купаться в фонтанах и реках крови и жадно слизывать сладковатые горячие капли этой жизнетворной руды... О Триединый, даже сейчас - через много тысячелетий! - как много всё-таки осталось в нас от зверя и как мало от человека. И как же слабы те запоры, которые держат зверя под замком, с какой же охотой они открываются, выпуская нашу кровожадную сущность наружу.

   Чья-то прохладная нежная ладонь вдруг коснулась моего лба, остужая, помогая своим прикосновением удерживать себя в узде, оставаться в этом мире, а не уходить за его пределы, взывая к богам, не давая сорваться в омут слепой ярости, бездумно крушить всё налево и направо. Спасибо ей за это!

   - Спа... си... бо... - прохрипел я, с трудом ворочая языком, шатаясь и не узнавая свой голос. - Что?..

   - Ничего, - кажется, я узнаю этот женский голос... Неужто Ольга? Но что она делает здесь?!

   "Ну ты и даёшь, - произнёс вдруг слабо в моём сознании "Малахит. - Да ты, босс, - зверь, однако...".

   - Что ты здесь делаешь? - я более-менее осваивал обычную человеческую речь, хотя - видит Триединый - она давалась мне нелегко.

   - Пошла за тобой, - просто ответила она.

   - Зачем? - тупо удивился я, постоял немного, убедился, что уже не качаюсь от малейшего дуновения ветерка, и потёр устало глаза. Мышцы ныли как заказанные и щедро оплаченные плакальщицы. - Где мы?

   - Судя по тому, что я вижу, - спокойно произнесла она, - мы находимся примерно в центре базы сектантов, на верхнем ярусе. Вниз идёт несколько галерей, которые сводятся к непонятной колонне. Расположение галерей похоже на амфитеатр...

   - Стоп, - я решительно вздохнул, выгоняя из головы прочь посторонние весьма кровожадные мысли, и повернулся, открывая рот для сформированного вопроса, но... тут же замер, оторопело водя взглядом по сторонам.

   - Подожди... - я попытался откашляться, попытался сообразить. - А где?.. Где твои дети?

   - Они все погибли, - спокойно ответила Ольга. - Ты разве ничего не помнишь?

   - Гм... - замялся я. - Честно говоря, нет.

   - Они все погибли, пробивая нам дорогу сюда, - вздохнула Ольга. - Ты пёр как лось, в радиусе двадцати метров от тебя не было ни души, даже Хранители шарахались в стороны. Мы сразу рванули за тобой, как только увидели, что от тебя бежит та завеса тьмы.

   "Прости меня", - шепнул вдруг "Малахит". - Я виноват".

   "В чём?" - удивился я.

   "Когда мы с Ольгой увидели, как тикает от тебя даже это перепутанное время, то сразу поняли - вот шанс на прорыв. Но тут ты начал успокаиваться, мощность темпорального излучения резко упала, и мне Ольга приказала искусственно тебя разозлить".

   "И ты задействовал нервную систему?".

   "Да... И указывал направление движения. Примерное, конечно".

   "И Триединый с вами со всеми. Всё равно я уже почти что смертник. Толку мне от того, что лишний миллиард нервных клеток сгорел...".

   "Дело не только в этом, - "Малахит", похоже, помялся немного, не решаясь договаривать. - Ты пробил хаос времён и реальностей как таран, но... За твоей спиной они снова сплелись в бесконечный лабиринт, отследить дорогу назад я уже не смогу".

   "Разве нельзя пройти тем путём, которым мы пришли?" - удивился я.

   "Ты не понял. База существует одновременно в нескольких измерениях и временах, её отдельные части связывают темпоральные переходы. Когда ты гнался за той завесой, то ломился напролом, большинство связей нарушено, перепутано и разорвано. Дороги назад уже нет, босс".

   "Твою мать", - вздохнул я убито.

   - Ты знаешь, что пути назад нет? - спросил я у Ольги.

   - Предполагала, - она пожала плечами. - Хоть и надеялась на лучшее.

   - Ты такая спокойная, - покачал я головой.

   - А какой мне ещё быть? - удивилась она. - Лучший способ не сойти с ума в данном случае - представить, что всё вокруг - мираж, виртуальная реальность.

   - Да-а-а... - промычал я, раздумывая.

   - Как нам теперь быть?

   - Это я хотел у тебя спросить.

   - Мне кажется, что вот та колонна. - Ольга указала на неё, - является темпоральным ретранслятором, идущим непосредственно от генераторов Маховика. Если нам удастся как-то приблизиться к ней... - она перегнулась через ограждение верхнего яруса и принялась изучать местность.

   - Мы здесь одни? - спросил я, намекая на сектантов.

   - Вполне возможно, - отозвалась она, продолжая разглядывать идущие амфитеатром вниз галереи. - Очень много сектантов легло там, где они пытались нас остановить. Много... но недостаточно, чтобы оплатить жизни тех прекрасных людей, которые они забрали.

   - Неужто погибли все до единого?

   - Все, - Ольга выпрямилась и повернулась ко мне. - Я не хочу об этом говорить, Андрей.

   - Понимаю, - я поднял ладони и подошёл к ней. - Я тебя очень хорошо понимаю.

   - Надеюсь, - Ольга на мгновение спрятала лицо в ладонях.

   - Значит, нам остаётся только добраться до той колонны, - я подошёл к ограждению, осматриваясь, - и разобраться с ней... Остальное уже по обстоятельствам. Так?

   - Примерно, - кивнула она, глядя на меня с гремучей смесью нежности и надежды одновременно. - Что будет дальше, я и представить себе не могу.

   - У тебя есть что-то серьёзное? - спросил я, прикидывая навскидку расстояние, через которое нам придётся прыгать, - всего метров пятнадцать-двадцать. По сравнению с тем, что было раньше, - ничто. - Или мы эту колонну пилочкой для ногтей пилить будем?

   - Можем и пилочкой попилить, если хочешь, - она наконец-то улыбнулась, потом посерьёзнела и, вывернув рукав своего комбинезона, стала что-то вытягивать из них.

   Я торопливо отвернулся - вид женских плеч, обнажённых рук, крепкой манящей... гм! Этот вид, а ещё в придачу к нему стройные ноги, тонкая талия, обольстительные бёдра, крепкая, такая приятная глазу, так и просящаяся в ладонь... ГМ!! Да что ж это такое?! Неужто я и в самом деле павиан озабоченный, как меня когда-то Шела обозвала? Что бы с этим такое сделать, чтобы... Или Триединый с ним, с моим организмом?..

   "Что слышно?" - обратился я к "Малахиту".

   "Сборная Федерации против команды Восточных земель, счёт три - один", - сообщил он.

   "Отлично! - порадовался я: сборная команда Федерации, на две трети состоящая из русских космоболистов, всегда была моей любимой командой, и я каждый раз искренне радовался её победам, хотя и не понимал и не уважал космобол. Что он, что простой футбол - всё бред полнейший. Но это исключительно моё мнение... - А теперь к делу".

   "В радиусе ста метров не отмечено ни одной жизненной формы, схожей по параметрам с человеческим организмом, - отчитался "Малахит". - Состояние организма нормальное, дополнительная подпитка и стимуляция не требуются".

   "А что по поводу темпорального хаоса?" - осторожно поинтересовался я.

   "Я не могу отследить многое, - "Малахит" виновато повздыхал, - но ручаюсь, что в пределах одной-трёх минут никаких перемещений не произведётся".

   "Не нравится мне эта колонна, - сообщил он, помолчав немного. - Я пытаюсь прощупать её всеми имеющимися в моём распоряжении сенсорами, но... пока ни звука. Лучи проходят сквозь неё и уходят в никуда. Так, будто это не колонна, а... фантом какой-то".

   "Ты можешь отследить VIC-алгоритм?" - спросил я у него, Ольга за моей спиной, судя по звукам, что-то усердно скручивала.

   "Я не обнаружил пока никакого алгоритма, - ответил "Малахит. - Знаю, что звучит как гром с ясного неба, но похоже, что ни один из существующих алгоритмов здесь не используется".

   - Такого не бывает! - в запале я растерялся и не заметил, как произнёс это вслух.

   - Чего не бывает? - спросила Ольга.

   "Почему не бывает? - удивился "Малахит". - Этот эффект хоть и редкий, но его вполне реально обнаружить. Это разрыв пространственно-временного континуума. Временной водоворот".

   "Доказано же, что он не может существовать", - я жестом попросил Ольгу помолчать.

   "Ну тогда перед тобой мираж, - не стал спорить "Малахит". - Глюк".

   "Хорошо, - я быстро прикидывал в голове возможные варианты развития событий, - если допустить, что это искривление пространства-времени... Как в центре всего этого можно разместить врата для переброски?!".

   Я не успел ещё додумать, а уже понял, как... Действительно, возможно. Невероятно рискованно, но... возможно. Это, пожалуй, можно было сравнить с намерением капитана корабля укрыться от шторма в его центре, где, как известно, царит тишь, гладь и божья благодать.

   "Вот-вот, - язвительно отозвался "Малахит", - сам додумался. Молодец. Хвалю".

   И умолк.

   Я повернулся к Ольге и увидел, что она, сердито поджав губы, разглядывает кусок верёвки, невесть откуда оказавшийся у неё в руках.

   - Что это? - удивился я.

   - Взрывчатка, - коротко пояснила она. - Но не простая. Это цепочка катализаторов и фемтопроцессоров, которая запускает фемто-распад. Остановить его будет уже невозможно, в отличие от кваркового.

   - Серьёзно, - покивал я, разглядывая неприметный кусочек верёвочки. - А что тебе не нравится?

   - Она должна быть другого цвета! От этого зависит время инициации реакции распада.

   - Какими страшными словами ты ругаешься, - улыбнулся я, взял у неё "верёвочку" из рук и намотал себе на запястье, связав кончики. - Не порвётся?

   - Нет, - Ольга покачала головой. - Запускается простой мысленной командой. До этого это простой кусок верёвки.

   - Андрей, - вспомнила вдруг она и посмотрела на меня, как будто сомневаясь, - я... я кое-что передала в твоей "Малахит". Кое-какие данные...

   "Да твою мать, я что опять не всё закрыл?!" - прозвучал у меня в голове истошный вопль.

   - Если со мной что-то случится, - продолжила Ольга, - тогда они сами активируются и станут доступными для ознакомления.

   - Не смей даже думать об этом, - я легонько щёлкнул её по носу, и она вздрогнула от неожиданности. - Ты сама мне всё расскажешь и покажешь. И это точка! - возвысил я голос, видя, что она открыла рот. - Иное не обсуждается. А теперь давай займёмся делом.

   - Хорошо, - она кивнула и подошло к ограждению, глядя вниз. - Как будем спускаться?

   - Я думаю... - пробормотал я, отворачиваясь и соображая.

   Лёгкий хлопок, раздавшийся справа от меня, заставил меня обернуться. Я успел увидеть, как искривился воздух передо мной, рефлексы и инстинкты рванули меня вниз, я припал на колено, уходя от неизвестно чего, затем выбросил вперёд обе руки и схватил ими чьи-то ноги. Рывок! Я резко выпрямился, обрушивая своего невидимого противника на пол, и вдруг услышал тихий короткий всхлип за своей спиной. Я резко обернулся и успел увидеть, как какая-то полоса воздуха с размаху чиркнула по горлу моей верной спутницы. Брызнула фонтаном кровь, и у меня едва не остановилось сердце.

   - НЕТ!!! - закричал я страшным воплем, от которого, похоже, задрожали даже стены.

   - Не-е-ет... - простонал я, глядя, как падает на пол как подкошенное тело молодой женщины, одной из прекраснейших в этом мире, замечательной подруги, несравненной, обаятельной, обольстительной представительницы женского пола, самой лучшей из всех и самой... дорогой для меня.

   Ольга упала на колени, покачнулась, будто удерживаемая кем-то за волосы, я с ужасом увидел, как расплывается на ткани комбинезона тёмное пятно напротив сердца, а затем её отпустили, и она с тихим выдохом легла на пол.

   - Нет... - прошептал я помертвевшими губами, разум отказывался верить в произошедшее. За несколько секунд потерять человека, с которым мог бы прожить всю жизнь, не зная горя и обид. За несколько ударов сердца лишиться той, с кем прошёл почти весь этот кошмар. Лишиться... навсегда... Навсегда.

   "Прости меня! Прости меня, о богиня красоты! - летели мысли одна за другой. - Прости за подозрения! За недоверие! За сомнения! За грубость! За то, что не смог подарить тебе то, что ты так хотела... Теперь уже поздно. Ведь ты ушла... Оленька... Лёгкой дороги тебе. И света побольше, чтобы рассеял он ту тьму, через которую ты шла в поисках ответов на поставленные вопросы. Прости меня... Я по-своему любил тебя. Прости меня, прошу тебя. И... прощай...".

   Хотелось рыдать. Хотелось выть во весь голос. Хотелось рвать волосы на голове и терзать криком душу и сердце. И я бы так и сделал, клянусь Триединым, мне не впервой терять дорогих мне людей. Но слёзы литься не стали. Крик так и не вырвался из моей груди. Все умолкло... когда я потерял этот мир в захлестнувшем меня приступе бешенства.

   - Твари... - прошипел я, стискивая кулаки до скрипа кожи и слыша, как встаёт за моей спиной напавший на меня.

   - ТВАРИ!!! - заорал я, разворачиваясь и набрасываясь на него.

   Его невидимость не стала для меня помехой, нос обонял запахи тела, одежды, оружия, мозг моментально сложил из них картинку, и я, разрываясь от боли в сердце и понимания, что... что... дьявол!!! Я их убью! Всех до единого! И каждый будет умирать у меня мучительно долго! Сволочи!!! Я выбросил вперёд правую руку, поворачиваясь боком и готовясь к пируэту. Не понадобилось - скорость моего удара явно превзошла все его реакции, невидимый враг не успел уклониться, а костяшки пальцев с лёгким хрустом и чмокающим звуком уже пробили его грудь. Я подскочил вплотную, моя ладонь скользнула внутрь, сжимая дрожащее от ужаса сердце, а потом я приподнял его тело над головой, с упоением слыша предсмертные хрипы, и бросил на колено. Булькнуло, тело слабо дёрнулось, я начал оборачиваться ко второму врагу, отряхивая пальцы от крови и ошмётков мяса, как вдруг заметил лёгкий блеск полупрозрачного ствола, вытянутого в мою сторону, и маленький голубоватый огонёк, разгорающийся на его конце.

   Я замер как вкопанный, зачарованно глядя на этот огонёк...

   "Активирую все защитные системы!" - завопил "Малахит", ноги сами швырнули меня в сторону, я налетел на ограду верхней галереи и с шумом выдохнул, больно ударившись грудью. А в следующее мгновение всё вокруг меня растворилось в яркой голубой вспышке, ослепившей меня и оглушившей в одночасье. Защитные экраны "Малахита" один за другим лопнули, не выдерживая адского жара и хаоса бьющих во все стороны энергий. Меня ударная волна перебросила через ограждения, я пролетел эти жалкие пятнадцать метров и упал, что-то сломав под собой. Кожа пузырилась, обожжённая до неузнаваемости, волосы трещали и плавились, я едва чувствовал свои руки и ноги и сдвинуться не мог, оглушённый и контуженный взрывом, вспышкой, падением. Сердце ещё билось, я с трудов водил шершавым языком по опалённому рту, чувствуя привкус металла, глаза отказывались видеть... Наверное, я был в одном шаге от того места, где уже ждала меня с распростёртыми объятиями Ольга, однако... "Малахит" имел на этот счёт своё мнение. Моё его явно не волновало.

   По телу будто охлаждающая волна пронеслась, заживляя внутренние повреждения, меня бросило сначала в холод, затем в жар, клетки будто запели, обретя, казалось, вторую жизнь, голова очистилась от ненужных мыслей, мышцы вздохнули свободно и легко - я уже не умирал, весь израненный, а как птица Феникс возрождался понемногу из пепла. Кожа отчаянно зачесалась, я едва не умер от желания почесать её и невозможности сделать это - "Малахит" блокировал все мои движения, не давая даже пальцем пошевелить, - затем на моих глазах вновь порозовела и стала совершенно чистой, будто и не было страшных ожогов. Я легко вскочил на ноги и осмотрелся... и едва не упал опять от того, что увидел. Точнее, как...

   "Виноват, - отозвался "Малахит", - переборщил. Возвращаю стандартный режим зрительного восприятия".

   Желтизна вокруг меня вдруг испарилась, я поморгал и с облегчением понял, что снова вижу в привычном цвете, а не в этой мутной жёлто-зелёной каше.

   "Вовсе это не "каша", - оскорбился "Малахит", - а самое обыкновенное мезо-частотное восприятие".

   Проигнорировав его замечание, я осмотрелся и вдруг заметил лежащий неподалёку от меня труп неизвестного мужчины. Поколебавшись мгновение, я подскочил к нему и торопливо перевернул на спину, с удивлением понимая, что передо мной не сектант. А кто же это? А... ясно. Я вспомнил о других агентах Судебного корпуса, о которых упоминала Ольга, когда я только подлетал к этой базе. Значит, погиб не только весь темпоральный отряд, но ещё и агенты? Да... Не досчитается Судебный корпус бойцов и агентов после сегодняшней атаки, ох как не досчитается. Если будет ещё кому их считать.

   Отбросив в сторону ненужные мысли, подумав немного, я решился и торопливо обшарил карманы погибшего. Или убитого? Кто его разберёт. Травм, каких-то заметных ранений нет, похоже, человек стоял, стоял, а потом вдруг упал и умер. Кто его так убил? И чем? Разве что в особые точки били? Безымянный его знает...

   Ничего. Только время зря потратил. Я разочарованно вздохнул, вставая, и тут мой взгляд зацепился за небольшую, еле заметную выпуклость в районе левого бедра. Я присел, хмурясь, потрогал выпуклость, даже не представляя, что это может быть, затем решился, мои пальцы хищно изогнулись и затвердели, моментально выросшие ногти "Малахит" отточил и укрепил до крепости алмаза, я легко вспорол крепчайшую ткань комбинезона и осторожно отогнул край, чуть не присвистнув при этом. Не ожидал, право слово... Каким-то чудом под комбинезон угодил излучатель фотонного луча с повышенной концентрацией светового потока и непрерывным отражающим электромагнитным полем. Неплохая вещица!

   Я вытащил стерженёк излучателя - "Малахит" моментально укоротил мои ногти, приведя их в божеский вид, разогнул пальцы - он подстроился к моей ладони, трансформируясь в пределах допустимого, и я коснулся указательным пальцем небольшого символа в его навершии. Сверкнуло, меня немного ослепило, я прищурился и увидел бьющий из головки излучателя ослепительно белый луч шириной в несколько сантиметров и длиной чуть больше метра, он вёл себя на удивление спокойно и тихо: не шипел, искрами не сыпал, не изгибался в разные стороны под воздействием деформирующего его отражающего поля. Неплохой мечик... Вперёд!

   Я вскочил на ноги, разбежался и перед самой оградой оттолкнулся посильнее, перемахивая через неё - расстояние в десяток метров высоты меня не пугало. Когда под рукой "Малахит", связь с генераторами Маховика Времени у Бенефициуса, то... Тут сам дьявол не страшен!

   "Со связью перебой, - сообщил "Малахит", когда я легко по-кошачьи приземлился и перекатился, вставая. - Возможно, это вызвано темпоральным вихрем".

   - Плевать, - отмахнулся я, подбегая к следующей ограде. - Пойдём на внутреннем резерве, ежели что...

   Прямо передо мной воздух исказился, задрожал, разбился на несколько призрачных силуэтов, один из которых вдруг что-то поднял, в его руках мелькнула короткая вспышка. Излучатель сработал молниеносно, улавливая мои мысли, я даже не успел коснуться символа, как непрерывный поток фотонов уже встал передо мной и врагами, принимая на себя выстрел из лучевого оружия. Поле загудело, отбросило луч назад, он ударил в того, кто стрелял, и испепелил на месте, а в ту же секунду я ворвался в толпу врагов, расшвыривая их, и сделал быстрый круговой удар своим оружием, едва не ложась на пол в крутом изгибе. В пояснице хрустнуло, световой луч описал широкий круг, моментально закричали, я резко выпрямился, добрым словом помянув Шелу и её бешеные скачки на мне - до ревматизма они меня доведут! - и бросился вперёд, набирая скорость.

   Уже отталкиваясь от ограждения и прыгая в очередной раз в бездну под собой, я извернулся и схватил двух невидимок, прыгая вместе с ними. Луч погас, излучатель повис на запястье, прицепившись к взрывателю-"верёвочке", я задержал дыхание, глядя на стремительно приближающийся пол, сконцентрировался, готовясь, и резко поджал ноги. В пятки ударило, я выпустил своих жертв, перекатился через голову и метнулся назад тигриным прыжком - я сильно сомневался, что это падение их покалечит или убьёт. Я успел вовремя: один уже вставал на разъезжающихся ногах, второй ошеломлённо тряс головой. Маскировка сползла с них, я с удивлением и кровожадной яростью увидел чёрные костюмы, чёрные туфли, чёрные брюки... Когда я посмотрел на их лица, меня чуть не стошнило. Лиц не было. Вообще. Одно гладкое пустое место без носа, глаз, рта... Одни только уши торчали как локаторы, смешно оттопыриваясь.

   Я обрушился на них как ястреб на жертву, первый умудрился парировать два моих удара, ушёл от третьего, я поймал его на обманном движении, схватил за ногу и тут же нанёс хлёсткий удар прямо в середину этого плоского... "блина". Называть ЭТО лицом я не решался. Сломались очки, брызнула кровь, "чёрный" с тихим мычанием опустился на пол, а я уже хватал второго за подбородок и швырял через себя. Он с шумом упал, пролетев несколько метров, я прыгнул к нему, перекатился, упёрся коленями в его лопатки, вцепился в подбородок и затылок и резко повернул. "Чёрный" моментально обмяк. И в этот момент непреодолимая сила, схватив меня за волосы, швырнула вперёд. Я упал на грудь, руками амортизируя удар, вскочил на ноги и резко развернулся, изгибая запястье и чувствуя, как скользит ко мне в ладонь излучатель.

   Грохот оглушил меня и дезориентировал. Я зажал уши и скорчился, едва не падая на пол и задыхаясь от вонючего дыма, который клубами заполонил всё вокруг. Рядом кто-то застонал. Это моментально привело меня в чувство, я вскинулся и в последний момент увидел, как меня атакует очередной невидимка. Грамотно атакует. Даже очень...

   Я не успел блокировать удар, в последнее мгновение враг изменил направление, мой блок ушёл в пустоту, а я едва успел увернуться - не без помощи "Малахита" - от сокрушительного удара ногой в живот. Выпрямился, готовясь к пируэту, и вдруг заметил, что враг уже выныривает из своего пируэта, и его пальцы, складываясь в копьё, летят мне в горло. Я едва уклонился, но враг, казалось, только этого и ждал, пальцы моментально сложились крюком, впились мне за ухом, рванули на себя, моя голова едва не оторвалась, и в тот же миг резкая подсечка отправила меня на пол.

   "Солидно, - мелькнуло в мыслях. - Ой, как солидно! Только почему-то... знакомо...".

   Я взметнулся с пола, отталкиваясь руками и переворачиваясь через голову, вскочил на ноги и какую-то долю мгновения смотрел в колышущийся передо мной призрачный силуэт - скрытый маскировочным полем враг рассматривал меня. Глаза блестели потусторонним блеском - потом он испарился, и в тот же миг...

   "Десятикратное замедление! - раздался в моём сознании вопль "Малахита". - Слева, дурак!".

   Я резко повернулся влево и увидел еле ползущий в мою сторону, мгновение назад нацеленный мне в висок локоть. Я покачал головой - мастер попался, не иначе. Настоящий мастер. Потом раздумывать мне стало некогда, "Малахит" как-то странно запыхтел, по призрачному силуэту пробежала вереница огоньков, время вдруг возобновило свой бег, локоть со страшной скоростью и силой ударил меня в плечо, я едва не взвыл от боли и выбросил вперёд правую руку, уходя в сторону и метя ребром ладони в основание черепа.

   Да что же это такое?!

   С грацией большой кошки невидимка прыгнул вперёд, переворачиваясь через голову и уходя от моего удара, скользнули подошвы по полу, силуэт чуть ли не танцевальным пируэтом развернулся, расставляя ноги на ширину плеч, и пригнулся, внимательно изучая меня.

   - Твою мать, - прошептал я, холодея от непостижимой скорости невидимки, - кто же ты?

   Каркающий, искажённый речевым модулятором смех стал мне ответом.

   "Советую отступить, - шепнул "Малахит". - Его реакции превышают твои в пять раз, координация движений просто невероятна!".

   "Я бы с удовольствием, - я бросил быстрый взгляд на замерших у ограждения галереи новых безмолвных призраков, молча стоящих и смотрящих на нас. Откуда они взялись? Чего они ждут? - Но кто меня отпустит?".

   "Дождись атаки, потом финт, потом пируэт "обратная бабочка", потом уклонение и ещё один финт, - посоветовал "Малахит". - Ты пройдёшь между ними как нож сквозь масло".

   "Хорошо", - кивнул я и бросился в атаку.

   Этого явно никто не ожидал. На это я, впрочем, и рассчитывал. Призрак ушёл в сторону, избегая моего длинного размашистого удара, но я этого только и жал. Инерция швырнула другую мою руку вперёд, и из зажатого в кулаке излучателя выстрелил световой пучок, ударивший аккурат в грудь невидимке. Вспыхнула ярчайшая вспышка, меня погладило тёплым воздухом по щеке, как музыка прозвучал для меня стон врага, я крутанулся в невероятном финте, заходя в тыл невидимки, выбросил вперёд обе руки и... схватил пустоту. Проклятье! Врёшь, не уйдёшь! Как тигр я бросился вслед за уходящим врагом, одним прыжком покрывая разделяющее нас расстояние, почти схватил его, но он в последнее мгновение обернулся, силуэт дёрнулся в сторону, уходя от меня, а мне в лицо вдруг полетела горсть какой-то мелкой чёрной пыли.

   "Уклонение! - заверещал "Малахит". - Критическая опасность!!!".

   Я встал как вкопанный на середине движения, враз потеряв контроль над телом, ноги швырнули меня назад, в падении я извернулся, упал на живот, перекатился, услышав тихие хлопки, взлетел на ноги, выпрямляясь, и, ругнувшись, надавил на символ излучателя, выпуская на волю световой клинок.

   "Танки грязи не боятся, - зашипел я на своего внутреннего телохранителя. - В чём дело? Пыли в глаза испугался?!".

   "Это не пыль, - "Малахит" вернул мне контроль над телом, - а микровзрывчатка. Попади в это облако, и полчерепа тебе гарантированно бы снесло".

   "Прощения просим..." - пропыхтел я, прыгая вперёд и кружась в пируэте.

   На выходе из пируэта я резко присел, кружась на одной ноге, и полоснул лучом по ногам врагов круговым движением, потом взмыл вверх и снова крутнулся вокруг своей оси, сложно вращая кистью с излучателем. Невидимок расшвыряло, я не стал тратить время на поиски того мастера - дорога свободна! - диким прыжком скакнул туда, запрыгнул на ограждение, услышал приближающиеся шаги, обернулся и тут вдруг свистнуло, кисть моей правой руки ожгло огнем, я закричал от невыносимой боли, пошатнулся и, потеряв равновесие, нелепо взмахнув руками, провалился в бездну подо мной.

  * * *

   - Мастер, это катастрофа! Они возле Сердца!

   - Как они могли пройти?!

   - Это Он!

   - ОПЯТЬ?!

   - В нём живёт энергия Потока! С её помощью они пробились через все темпоральные заслоны и коридоры! Теперь они возле самого Сердца!

   - Их никто не остановил?!

   - Погибли все братья, Мастер! Но и из еретиков уцелела только женщина и Он.

   - Что за женщина?

   - Вот она, Мастер...

   - ОНА?! Да погрязнут в ереси ваши души, да не обрести вам отпущение грехов, почему я узнаю об этом только сейчас?!

   - Мастер, мы пытались связаться с вами, но они перемешали все темпоральные пласты. Наши сенсоры не могли вас отыскать!

   - Где Стратиг?!

   - Он... погиб, Мастер.

   - ЧТО?!

   - Он находился у одного из излучателей, когда еретики пошли на прорыв. Он пытался остановить их вместе с братьями, но... Он одним движением пальца отправил отсек с излучателями в небытие.

   - Ты выбрал лёгкую и недостойную смерть, Стратиг... Где онисейчас?

   - Находятся на одной из верхних галерей. Планируют дальнейшее продвижение.

   - Оно закончится здесь... Связь с Родителем! И хроно-пояс мне. Немедленно!

   - Но, Мастер, пласты перемешаны. Эти двое находятся в непосредственной близости от Сердца! Без сверхпроводников мы не сможем отправить вас туда даже на хроно-поясе!

   - Как твоё имя?

   - Я Послушник, мой Мастер.

   - Имя?

   - Я з-забыл его, м-мой Мастер.

   - Что ж... Ты хочешь обрести вечное блаженство в моих объятиях?

   - Это мечта многих, мой Мастер!

   - Тогда... сделай так, чтобы я там оказалась. И как можно скорее. И тогда ты обретёшь рай в этом грязном, суетном, бренном мире.

   - Да, мой Мастер! Я сделаю это!

   - Сверхпроводник... - слышно тихое бормотание. - Мне нужно твоё тело, Послушник. Отдай себя в объятия вечности при жизни и после смерти ты обретёшь рай. Глупец...

   Издалека слышен громкий треск и дикий крик.

   - Мастер, всё готово!

   - Прекрасно... Я убью тебя, тварь! Этими руками вырву из твоей груди сердце и на твоих глазах предам его ритуалу торжества плоти. А твою бабу я оставлю без головы, чтобы в дальнейшем пить из её черепа кровь побеждённых мною еретиков... Я убью тебя!

  * * *

   Страшная боль пронизывала меня всего, заставляла дрожать, колола мириадами иголок, не давала погрузиться в беспамятство, я как-то заторможенно смотрел на стремительно удаляющуюся ограду галереи и о чём-то думал... О чём? А пёс его знает... Мысли все были какие-то совсем уж разнокалиберные.

   "Активирую темпоральное смещение на три секунды, - прозвучал тихий голос "Малахита", я с трудом различал его сквозь затуманенный болью разум. - Блокирую нервные каналы. Принимаю контроль на себя".

   Ноги мои сами изогнулись, я завис в воздухе, понемногу опускаясь, мышцы тела напряглись, выпрямляя его, я помахал одной рукой, удерживая вертикальное положение, вторая почему-то совсем не слушалась, мягко коснулся пола и в тот же миг "Малахит" убрал смещение. Перегрузка навалилась на меня неожиданно, я крякнул, пружиня ногами, коснулся пола коленями и попытался отдышаться. В глаза так и лез пот, я машинально потянулся его смахнуть, сначала не понял, а потом посмотрел одним глазом и завыл. От боли, от ужаса и от безнадёжности... Кисть правой руки была срезана начисто, только концы косточек и торчали из культи.

   Рядом со мной кто-то мягко приземлился, я услышал быстрые шаги, меня схватили за шиворот и с невероятной силой швырнули на несколько метров. Я пролетел по воздуху, упал, больно ударившись, перекатился и, застонав, попытался привстать, опираясь на левую руку и подтягивая колени.

   Шаги приблизились, жестокий пинок швырнул меня на спину, я опрокинулся и чуть с ума не сошёл от боли, которая прорвалась даже через блокады "Малахита".

   - Такой жалкий... Такой слабый... - прохрипело вдруг надо мной, я с трудом разлепил глаза и сквозь колышущуюся пелену увидел мерцающий призрачный силуэт. - Тошно смотреть... Вставай, тварь! Столько усилий было на тебя потрачено. Столько кредитов вложено! Будь тем, кем ты есть! Будь истинным воином! Нет никакой чести в убийстве жалкого противника, а ты сейчас очень жалок. Впрочем, ты никогда и не был силён. Вот Ольга была сильна. Очень. И мне было невероятно приятно убить её. Вот этим самым ножом...

   "Убить... Ольгу... Сильна... Ольга... Ольга?.. Ольга?! СВОЛОЧЬ!!!".

   Я закричал, сатанея и взрываясь от бешенства, схватился левой рукой за полупрозрачную полоску металла, протянувшуюся ко мне, рванулся вверх, не обращая внимая на режущую пальцы кромку, на разрывающую меня на части боль, ударил левой рукой ошарашенного таким взрывом ярости невидимку и отшвырнул его от себя прочь. А потом... Потом мне безумно захотелось убить его! И дремлющий во мне Поток выплеснулся наружу.

   Сверкнула ярчайшая радужная вспышка, я почти ослеп, однако видел перед собой тёмное пятно и молотил по этому пятну изо всех сил, уворачиваясь от его редких ударов, бил, не жалея себя, потом почуял, что настал миг для последнего удара, и в него я вложил всю свою ненависть и ярость к этой твари, посмевшей отнять жизнь... не у меня - Триединый со мной! - а у Неё! У Неё...

   Вспышка сверкнула опять, я, обессилев, согнулся, упираясь левой рукой в колено, не удержался и сел, с трудом поднял голову и посмотрел на врага, тот как раз поднимался, шатаясь и слепо водя руками по сторонам. Воздух вокруг него заискрился, когда он попытался сделать несколько шагов, невидимое доселе начало проявляться, кусками, фрагментами, я вяло наблюдал за этим, понимая, что на вторую такую вспышку ярости меня уже не хватит.

   - Ты уничтожил мою броню, - прохрипел враг, шатаясь и водя руками перед собой. - За это тебя надо наказать. Только для начала придётся её снять... Это уже хлам.

   "Есть предложение, - встрял "Малахит", - прыгай в темпоральный вихрь, пока есть шанс. Я восстановлю твою кисть, мне только нужно время...".

   Я скосил глаза в ту сторону, слыша, как поёт Поток, практически видя очертания его незримого вихря, чувствуя его колебания, его дрожь, его силу... Прикинув расстояние, я подобрал под себя ноги и с трудом оттолкнулся, едва не ткнувшись носом в пол - вспышка ярости высосала из меня последние силы и теперь их хватало разве что на скупые вздохи. Но... Я зарычал, пересиливая себя, оттолкнулся ещё, пополз упрямо вперёд, бережно прижимая к груди культю и надеясь на чудо, на то, что мои ангелы-хранители не разгильдяйствуют и не ушли в крестовый поход на мусульманский рай за бабами, а бдят, по предопределению судьбы и рока заботясь о сохранности моей тушки. Ещё немного, ещё чуть-чуть, последний бой он трудный самый... Эту фразу я повторял про себя как заклинание, пока полз, срывая ноги и обдирая в кровь пальцы, к темпоральному вихрю и с тревогой слыша, как за моей спиной с тихим шуршанием и шорохом что-то лёгкое и невесомое падает на пол. Ещё немного... Ещё чуть-чуть... Вот он! Я почти дополз до него, почти коснулся его кончиками пальцев, почти вобрал в себя его мощь, почти успел раствориться в нём, а там я уже как рыба в воде, отдохну внутри Потока, отрастёт у меня новая кисть, заживут раны, а потом я, отъевшийся и отдохнувший, вернусь сюда, где пройдёт всего пара секунд, с легионами послушных мне Хранителей и наведу здесь порядок. Жертвы сегодняшнего дня и всех предыдущих будут не напрасны: кварковые батареи никогда не попадут в прошлое Земли, а сама секта перестанет существовать. Не как в тот первый раз, а навсегда!

   Почти... Я уже почти добрался до него... Ну ещё немного...

   И тут...

   - Милый, разве ты не хочешь поздороваться со мной?

Глава 32

   - Запрашиваю связь с Призраком.

   - Подтвердите себя.

   - Ольга Романова, Старший Агент.

   - Произнесите кодовую фразу.

   - ...

   - Код принят. Ментальная, цветовая, звуковая гамма совпадает. Соединяю с Призраком.

   - Ольга? Ну наконец-то! Что у тебя?

   - Не самые лучшие новости, Призрак. Данные Самсонова подтвердились.

   - Значит, это Они?

   - Да.

   - Кто ещё?

   - Только они. Никто более.

   - Хм... Плохо. Более всего я полагался на этих двух.

   - Какие мои дальнейшие действия?

   - Я организую прикрытие. Найди Её. И уничтожь.

   - Что делать с Андреем Преображенским?

   - Твой запрос будет удовлетворён. Его включат в состав Судебного корпуса. Если он выживет. Он знает, кстати?

   - Нет.

   - А чувствует?

   - Нет.

   - Подозревает?

   - Нет, Призрак. Разрешите совет?

   - Разрешаю.

   - Советую ликвидировать все оставшиеся материалы по Преображенскому, все его неудавшиеся копии. Этот не переживёт психологической травмы. А если и переживёт, то откажется в дальнейшем сотрудничать.

   - Совет принят. Я прислушаюсь к нему. Ты уверена в его лояльности?

   - Абсолютно. Новый Андрей даже лучше прежнего. По всем показателям...

   - Насколько я помню, старый не выдержал заключительного этапа тренировок?

   - Точно так. Его убило импульсом пси-излучения. В этом усилена защита от всех видов излучения. Вдобавок за счёт перепрограммирования генетического и мем-кода многократно ускорены все реакции. Наша версия значительно лучше. Материал сектанта по имени Адам, или "Родитель", был, скажем так, несколько сыроват...

   - Хм...

   - Призрак?

   - Слушаю.

   - Мой брат...

   - Мы ничего не смогли сделать, Ольга. Сожалею. Образ личности, который хранился в твоей памяти, не подходит ему. А старый... Никуда не годится. Эти двое об этом позаботились. Придётся тебе жить с болью этой потери.

   - Я поняла вас, Призрак.

   - Где ты сейчас находишься?

   - Я в десяти километрах от базы сектантов, Призрак. Пустырь Мараха.

   - Понял. Хорошее место для тайного логова. Мой приказ остаётся в силе, Ольга. Ликвидация кварковых батарей - вопрос второстепенный. Уничтожь эту тварь. Любой ценой.

   - Сделаю, Призрак.

   - Если вдруг этот план не сработает, тогда я выведу "Зевс" на ближнюю орбиту и нанесу удар "конвертером" по этому району.

   - Почему не сделать этого сразу, Призрак?

   - Потому что столь мощное излучение может вызвать необратимые реакции, которые могут нарушить темпоральный цикл. Моя ставка на агентах и темпоральном отряде. Приказ о бомбардировке я отдам только в том случае, если не будет уже другого выхода. А теперь... Доброй охоты, Ольга. Меня ждут Генеральный Директор и шеф СБФ. Нам предстоит долгий разговор. Надеюсь, ты передала все данные?

   - Так точно, Призрак.

   - Удачи! Конец связи.

   - Конец связи.

  * * *

   - Милый, разве ты не хочешь поздороваться со мной?

   Я сел, закрыв глаза, и сосчитал про себя до десяти, потом снова открыл их и увидел всё то же самое, что и было, что окружало меня десять секунд назад. Ничто не изменилось. Но голос?! Как?! Мне вдруг очень захотелось укусить себя за зад. Я всего ожидал, был готов ко всему, к любому полтергейсту, к любой барабашке, но к Её появлению... в таком месте... на месте... невидимки. О Триединый... Похоже, все силы этого мира решили надо мной жестоко пошутить.

   - Ты разве не рад меня видеть? - спросила Шела ангельским голоском, передвигаясь боком, едва не танцевальными движениями, и встала передо мной, метрах в пяти, соблазнительно покачивая бёдрами. Последствия моих ударов, видимо, уже успели пройти, потому что к ней вернулась её кошачья грация, ничем уже не скованная и не заторможенная лёгкой контузией.

   - Рад, - пробормотал я, ни о чём не думая и не зная, что мне дальше делать: действительно радоваться, сойдя с ума от пережитого, или самостоятельно сделать харакири? Ноготь свой нестриженый я вроде бы ещё не сломал...

   - Незаметно, - Шела присела на корточки, взглянула мне в глаза и сочувствующе поцокала языком. - Бедняжка... - произнесла она с притворной заботой, - тебе, наверное, крепко досталось?

   И расхохоталась, довольно похлопывая себя по коленям ладонями.

   - Какой ты скучный тип, - фыркнула она вдруг, встала и прошлась передо мной. - А где же твои любимые слова о любви, о том, что соскучился, где твои розовые романтические слюни и сопли, которые всякий раз меня до ужаса бесили? Где это всё? Давай, вывали это на мою беззащитную голову, прижмись к моей груди, обними меня! Милый...

   - Ми-и-лый... - протянула она с издёвкой. - Что же ты меня не обнимаешь? Ах, да... У тебя же руки нет. Прости... - покаялась она. - Надо было мне целиться в голову, а не в руку.

   - Кончай уже, - попросил я вяло, раздумывая, где же я так успел нагрешить, что мне такое выпало.

   - Кончать, милый, в меня мужики будут, - хохотнула она. - Потому что тебе уже не судьба.

   - У меня один вопрос, - я с трудом поднял голову и посмотрел на Неё, свою половинку, свою любовь, свои "тридцать три несчастья", свою радость даже в самые трудные моменты, свою надежду, свою опору, свою... эх... Почему так произошло? Ранит ведь более всего не физическая боль, а вот такое... Где же я так нагрешил, что надо мной судьба так криво шутит? - Можно?

   - Конечно, милый, - обрадовалась Шела. - Задавай свой интеллигентный лепет.

   - Кто ты?

   - Ах, да, - спохватилась она. - Хороший вопрос. Давай ещё раз познакомимся. Меня зовут Киранна Ангелус, я Старший Агент этого проклятого Судебного корпуса, по совместительству Мастер "Братства Последнего дня". Аристарх Ангелус, которого убили ты и твоя жалкая стерва, был моим мужем!

   - Люби-и-имым мужем, - протянула она, шипя, видя, как отваливается от услышанного моя челюсть. - Удивлён?

   - Не то слово, - помотал я головой, чувствуя, что внутри меня ничего уже нет, всё сгорело с этими её словами, всё оборвалось и развеялось на ветру, истончилось и испарилось, как лёд на солнцепёке... А я, дурак, надеялся на что-то... Рассчитывал вернуться к ней, увидеть ещё раз её радостную, чуть с сумасшедшинкой улыбку, задрожать от счастья, когда в наивысший пик любви она скользнет по моей спине, по моим рукам своими крепкими острыми коготками... То, что я увидел, с чем столкнулся... я к этому не был готов. Но сил ни удивляться, ни расстраиваться, ни взрываться от ярости уже не было. Я был истощён... морально и физически.

   - Зачем всё это, Шела? - спросил я её вяло. - Зачем эти обманы? Зачем эти смерти?

   - Всё просто, милый. Дело во власти. И в том, что она даёт. Ради неё я убивала. Ради неё мы с Аристархом клонировали убийц, дарили им изменённое сознание их прототипов, ради неё курьеры гибли один за другим, а убивал их полностью нам подчинённый Побережный; ради власти я убила Самсонова, а Аристарх прикончил Миднайта. Ради власти я плела вокруг него сеть, собираясь убить его и стать Предиктором. Ради власти и безмерного могущества я направила "Мечту" на вакуумную мину, а Аристарх создал послушный мне и ему матрикат Арх-Пророка. Ради власти я убила всех, с кем не так давно работала. И собиралась убить Предиктора. Но ты помешал мне! - её ярость огненным кулаком ударила в меня. - Ты и твоя жалкая сучка! Вы вырвали из моих рук величайшую честь: сойтись в поединке с Предиктором и победить его! А от звания Предиктора до Арх-Пророка совсем недалеко. Вы лишили меня этого! Теперь у меня есть одна-единственная возможность принять священную клятву, одобренную Братством: уничтожить тех, на чьих руках кровь этого святого человека. Её я уже ликвидировала. Остался ты...

   - Шела... - позвал я её, пытаясь успокоить. - Неужели ничего не стоят все те слова, которые ты мне когда-то говорила в ответ на мои признания?

   - Слова? - удивилась она. - Что есть слова? Пустой звук, не более... Прости, милый, но ты был недостоин даже этого пустого звука. Даже как любовник ты сильно проигрывал Аристарху...

   - Вот сука, - пробормотал я, удивляясь внутренне: ну и старый пень! Неужто в самом деле обскакал?!

   - Закончим с этим, - она встряхнулась и вытянула вперёд руки, хищно выгибая пальцы.

   - К чему вся эта власть, - я посмотрел на неё снова, - если не будет возможности ею пользоваться? Если даже время сгорит в кварковом распаде.

   - Что ты несёшь? - нахмурилась она озадаченно.

   - Кварковые батареи с взрывателями, - напомнил я, - которые вы отправите в прошлое, чтобы наступил тот самый ваш Судный день.

   - А-а-а... это, - рассмеялась она. - Не пори ерунды, лучше молчи - ты так умнее кажешься. Нет никаких кварковых батарей с взрывателями. Неужели ты думаешь, что Братство не научилось ничему со своей первой ошибки? Зря... Мы многому научились и учли всё! Не будет взрыва из прошлого, не будет темпоральной катастрофы... Мы построим Царствие Господне здесь, в этом времени, а поможет нам темпоральный вихрь, который мы обнаружили когда-то совершенно случайно. Вот для использования его энергии, её концентрации нам и нужны были кварковые батареи. Всё просто. А слухи о грядущем взрыве... это просто приманка для судебных мразей. Нам не угодно никакое сопротивление, когда мы начнём захватывать власть.

   - Понятно, - вздохнул я, расслабленно закрывая глаза и кладя культю на колени, чтобы не так болело.

   - Тебе больно?- поинтересовалась она повторно. - Не переживай, милый. Это всё сейчас пройдёт. Ты готов?

   - К чему? - вяло поинтересовался я.

   - Умереть, - любезно сообщила она, в нетерпении притопывая каблуком по полу.

   - Я умер тогда, когда понял, что во всём этом бедламе, хаосе и круговороте смерти виновны ты и Капитошкин. Ничто другое не могло меня убить, кроме твоего предательства.

   - Романтик. Слюнявый сопливый романтик. Тошно слушать, - презрительно скривилась она, заходя мне за спину и опускаясь на корточки. Её руки погладили меня по спине - я вздрогнул от неожиданных прикосновений и услышал её нежный тихий смех - задержались на плечах, ощупав место, где находился один из блоков "Малахита", коснулись моей шеи... Затем одна её рука легла мне на затылок, а вторая нырнула к подбородку и взялась за него.

   - Небритый, - недовольно произнесла Шела за моей спиной. - Опять небритый... Ну что ж. Прощай, мой милый.

   - До скорых встреч! - вдруг рявкнул я, резко напрягая мышцы шеи. Разом сбрасывая напускную вялость, я схватил её за волосы, нагнувшись вперёд, и выбросил культю в сторону темпорального вихря.

   "Поехали", - коротко произнёс "Малахит", вокруг нас взыграло всё радужным сиянием, радужно переливающееся облако окутало нас, я услышал разочарованный вопль Шелы, ощутил, как со страшной силой её пальцы тянут мой подбородок в сторону, сворачивая шею... и в тот же миг нас обступила спасительная тьма, разъединившая наши нежные объятия и разбросавшая по разным эпохам.

   "Ты знаешь дорогу?" - мой вопрос удивительно прозвучал в этой знакомой и уже ставшей привычной ирреальной пустоте.

   "Да", - краткий лаконичный ответ "Малахита" порадовал меня и придал надежды.

   "Тогда веди", - произнёс я.

   И тьма расступилась передо мной, приняв в свои безмолвные объятия...

Глава 33

   - И давно ты в Че?рри-сити? - спрашиваю я вежливо, чуть пригубив горячего вишнёвого вина, смешанного с рута?рой.

   Я ощущаю себя очень странно: так, будто успел заработать раздвоение личности и осознать это только сейчас. Одна половина меня ведёт себя как по заранее написанному кем-то сценарию, а вот вторая... вторая будто пытается прийти в себя... Прийти в себя после чего? Разве что-то случилось? Что-то произошло?.. Или произойдёт?.. Ничего не понимаю! Мысли сумбурные, непонятные, носятся, роятся в моей голове, мешают сосредоточиться на одном очень важном занятии: как поскорее заполучить эту очаровательную красотку с потрясающей фигуркой в постель, а потом легко и непринуждённо выпутаться из всего, как я уже проделывал это миллионы раз. Эти самые мысли сейчас назойливо твердят мне что-то, рисуют образы, но понять их просто невозможно! Какого Безымянного?! У меня уже голова разболелась от их скооперированного штурма моего сознания и разума. Чего они хотят от меня?!

   Я смотрю на сидящую передо мной девушку с огромным удовольствием, вежливо наблюдаю, не заглядывая, разумеется, в рот, как она пьёт эту любопытную какао-винную смесь, как улыбается, как солнце играет в жемчужинах её глаз...

   - Недавно. Прилетела по запросу из ЦеРСА, они тут собираются проводить исследования местной флоры и фауны, вот... прислали меня, - она снова обольстительно мне улыбнулась и сделала маленький глоток "Гра?цци". - А ты?

   Мои мысли - мои скакуны... М-м-м... Прекрасный коктейль этот "Грацци"! Надо будет как-нибудь обязательно ещё раз побывать здесь. Только уже не с Шелой, а с другой прелестной незнакомкой. Стоп! Минутку! Её зовут Шела? Откуда я знаю это? Ведь она мне ещё не называла своего имени! Что со мной происходит?!

   "Любопытно... Почему именно этот временной промежуток?".

   Чей это голос в моей голове? Я что, схожу с ума? Уже? Не может быть! Кто говорит со мной?!

   "Субличность доминантна... - снова этот шелестящий голос в моём сознании! Только... какой-то другой. Чей он? Чёрт, что они добавляют в свой кошмарный "Грацци"? Синтагал? - Активирую подавление субличности, задействую сохранённую психологическую матрицу...".

   Меня как будто отодвигает кто-то рукой, убирает в угол, где я должен помолчать и понаблюдать немного за тем, как кто-то захватывает моё тело, вселяя в него чуждое мне сознание. Я сопротивляюсь, борюсь изо всех сил, но захватчик сильнее, он вторгается в мой разум, обретая контроль над всем, у меня перед глазами на мгновение темнеет, но почти сразу по телу будто пробегает огненная волна, мне становится тепло и хорошо, предательская темнота уходит, а хаос мыслей вдруг выстраивается в чёткий порядок.

   "Ничего любопытного в данном временном промежутке нет", - голос изменился, теперь он другой: более сухой, более искусственный; мне кажется, что он чем-то похож на голос виртуального интеллекта и одновременно отца: он рассудителен, внимателен, строг... Мне этот голос внезапно начинает нравиться - он полная моя противоположность, а это вызывает симпатии.

   "Всё именно так, как указано в данных Ольги", - продолжает этот голос, и мне сразу становится до ужаса любопытно: что за данные, что за Ольга? Я уже почти забыл о бесцеремонном вторжении в моё сознание.

   - Я? - улыбаюсь, кажется дело, только начавшись, уверенно идёт к своему концу; интересно, есть ли у них здесь свободные номера. Хотя, что нам привыкать, мы могём и на столе. - Я как кузнечик: с луны на планету, с планеты на луну. Дел особых нет, вот и бездельничаю, проедаю остатки наследства былой славы. В Черри-сити оказался случайно, рассчитывал несколько часов тут побыть и дальше рвануть... Хотя теперь, после знакомства с тобой, мне совсем не хочется никуда уезжать, хочется сойти с ума и бродить по местным улочкам, наслаждаясь улыбкой, которую ты мне только что подарила, хочется сидеть на пустом берегу и кидать камушки в глупое море, хочется послушать крики чаек, которых здесь нет, хочется по-настоящему опьянеть от той радости, которую мне подарила встреча с тобой.

   Она мило улыбается, принимая комплименты, и слегка краснеет. Легонько смутившись, она опустила взгляд вниз и поболтала соломинкой в фужере - как же, как же, знаем мы ваши штучки, а-ля сама невинность в лапах маньяка.

   "Всё-таки ты влез в них", - а это первый голос. Он более нетерпелив, более импульсивен, более горяч, пронизан жаждой действия... и в тоже время среди его интонаций скользят нотки горечи, печали и сожаления... Кто они? Что они делают в моей голове? Я ничего не понимаю...

   "Мне интересно, как ты здесь оказался? - опять Первый. Какой ужас: я свидетель немого диалога, происходящего в моей голове, и одновременно я по-прежнему главное лицо продолжающейся передо мной, разворачивающейся, развивающейся игры: я веду разговор со своей прекрасной незнакомкой, плету вокруг неё сеть из комплиментов и намёков, разыгрываю бесконечную мужскую роль в бесконечном спектакле, которые начинается всякий раз, когда мужчина и женщина хотят друг друга. Мы познакомились... отлично! Уже полдела сделано. Осталось только... Осталось только... - Ведь тебя нет в этом теле".

   "В нём нет, - невозмутимый Второй голос... Мне это напоминает разговор сына с умудренным опытом прожитых лет отцом. - Но я есть в твоих воспоминаниях. Я мыслю, следовательно, я существую".

   "Ближе к делу, - перебивает его Первый, а я, окончательно поняв, что не заразился шизофренией от одного бокала "Грацци", делаю ещё один глоток. - Зачем мы здесь? Зачем именно это время? Я думал, что мы уйдём из того времени, а потом вернёмся и завершим начатое".

   "Вариант хорош, - мне кажется, что Второй голос своими интонациями выражает задумчивость и лёгкое покачивание головой размышляющего человека, - но есть ещё более лучший. Это время выбрала Ольга - после того, как я ей его подсказал, - она указала его в файлах, переданных в самый последний момент, как отправную точку всех событий. Здесь и сейчас ты завязываешь знакомство с Шелой и... дальнейшее тебе хорошо известно".

   "Причём тут день нашего знакомства? У меня потом были с ней разногласия, мы то сходились, то расставались, я знал других женщин в эти моменты... Почему именно этот день?".

   "Ответ на этот вопрос существует... Только он тебе не понравится".

   - Ой, вы простите, - я спохватываюсь; действительно, ну я и осёл. - Я так очарован светом ваших глаз, что даже не спросил вашего имени, а ведь оно наверняка такое же прекрасное как и вы.

   Она удивлённо смотрит на меня, бровка лукаво изогнута... Интересно, что её так удивило? Давно уже ставшее анахронизмом слово "вы" или что-то другое?

   - Ты актёр?

   Великий Космос, какой у неё голос!.. Бархатистый, с лукавой, чуточку игривой хрипотцой, мягкий, звучит, как будто шарфом нежным обнимает. В сочетании с её лучистыми серыми глазами - убойная вещь.

   "Что значит "не понравится"?".

   Помимо воли я задаюсь тем же вопросом. Мне всё любопытнее и любопытнее. Это голос обсуждают будущее? О Триединый... Это действительно так?! Мне уже безумно интересно всё происходящее в моей голове. Хоть и напрочь непонятно, но чрезвычайно интересно.

   "Ольга... В общем, то что произошло, происходит уже не в первый раз...".

   "ЧТО?!"

   Великий Космос, у меня чуть голова не раскалывается от истошного вопля Первого. Он, конечно, мне кажется ближе по духу, нежели Второй, но... зачем же так орать? В конце концов нервные клетки не восстанавливаются.

   "Дослушай до конца. Прошу тебя".

   "Говори".

   "Уже в четвёртый раз мы оказываемся здесь. В первый раз никто не мог ничего понять. Никаких доказательств вины Шелы, Капитошкина и сектантов. Ничего! Во второй раз, когда стало ясно, кто таков на самом деле Старик, у нас не хватило духу решить всё дело здесь. Вдобавок не было известно многое другое. Сейчас... Перед своей смертью Ольга передала в мою память ключ к активации сохранённых в моём хроно-независимом информационном хранилище некоторых файлов. Ключ этот когда-то находился у меня, потом я отдал его ей, чтобы она могла убедиться в достоверности сведений, которые я ей передавал, теперь... всё вернулось на круги своя".

   "Какой ключ? О чём ты? Какие сведения? Ей что, всё было известно?!".

   "Ольга обманула тебя, когда сообщила о приказе, отданном ей начальством Судебного корпуса. Точнее, она сказала не всю правду. Пока ты летел над Пустырём в поисках логова сектантов, она уже знала, кто их там будет ждать, знала, что напарник Аристарха именно Шела. Знала, но не сказала, потому что не хотела...".

   "Расстраивать преждевременно?".

   "Если бы... Ты ей нужен был в том случае как оружие направленного действия. Скажи она тебе о Шеле, и всё для неё и Судебного корпуса было бы кончено - ты бы просто отказался участвовать дальше в этом фарсе...".

   "А как же?..".

   "Слова о любви? Здесь она не лукавила. Но агенты Судебного корпуса превыше всего ставят безопасность Системы, всё остальное - на второе место. Она обманывала тебя много раз... Во имя великой миссии поддержания стабильности в Системе".

   "Холера... Что было в тех файлах из того хранилища?".

   "Записи всех разговоров, которые уже происходили в предыдущих реальностях. Когда стало ясно, что Шела является ключевым фактором, было принято единственно верное решение...".

   "Какое?".

   "Послать убийцу. Но ты ушёл от него вместе с ней и всё началось сначала. Остановить это, переиграть было уже невозможно".

   "Но почему?!".

   "Ты знаешь темпоральную физику. Время поддаётся воздействию на него только в ключевых точках, так называемых узлах. Этот узел наиболее важен, потому что он обладает огромнейшим количеством альтернативных равноценных вариаций своего развития и продолжения. И ещё кое-что...".

   "Что?".

   "Я так легко сжился с тобой, так легко подстроился под твой своеобразный характер по одной простой причине: я не созданный с нуля искусственный интеллект. Я запись тебя в предыдущих темпоральных пластах, запись наших ошибок, провалов, неудач, каких-то успехов, запись всего того, что приходилось переиначивать то из-за нехватки данных, то из-за того, что когда-то не хватило решимости...".

   "О господи...".

   Я не знаю, что имеет в виду Первый голос, упоминая это странное забытое выражение. Однако я напрягаю память и вдруг вспоминаю, что этим выражением обожали пользоваться варвары, жившие в период с двадцатого по двадцать второй век, когда на Земле царила эпоха огня, металла и обмана, и человечество задыхалось от перенаселённости, от яда, пропитавшего всё окружающее, от стеснения жизненных условий и прочего. Я вспоминаю это и вдруг отчётливо представляю, до чего же нужно довести человека - я предпочитаю думать, что Первый голос, как и Второй в равной мере принадлежат людям, - в какое состояние его нужно погрузить, в какую грязь макнуть лицом, чтобы он вдруг вспомнил это крепко забытое и почти вычеркнутое из общественного лексикона выражение и упомянул его.

   "Я не верю... Не верю!".

   Моё сердце разрывается от отчаяния и сопереживания. Я уже забыл, что эти голоса нагло выставили меня из собственной головы, отодвинули на задворки, оставив второстепенную роль поддержания беседы, - плевать.... Я сочувствую им обоим. Я ощущаю, что правда для Второго голоса даётся нелегко. О! Неужто время для моей реплики. Я хочу сказать совсем другое, но губы сами складываются, язык изгибается, щёки резонируют, и у меня вырывается:

   - Неужели это так заметно? - я искренне удивлён.

   - Очень даже, - она смеётся, показывая в красивой чарующей улыбке свои ровные белые зубы. - Меня зовут Шела, я родом с Земли...

   "И я не верил, и никто не верил! Никто не хотел признавать! Даже руководство Судебного корпуса... Ведь это лучшие агенты! Абсолютно верные! Абсолютно надёжные! Что с ними могло произойти? Любая внештатная ситуация, закончившаяся их гибелью! Ищите лучшие доказательства! Это не они... Даже Ольга не верила в то, что я ей говорил. Проверяла и перепроверяла. Не верила МНЕ! Несмотря на то, что видела и сталкивалась со мной многократно. Не верила никому... Даже самой себе. Но поверил Кузьма. И создал по моей просьбе "Малахит". Поверил Побережный. И всеми силами пытался предотвратить смерти курьеров и найти доказательства для Ольги. Я не знал, что в нём жили две личности, одна из которых была искусственно создана Стариком и Шелой. Не знал...".

   - А я Андрей...

   - Ты русский?! - её взгляд полон такого удивления, что мне вдруг, второй раз за всю жизнь, становится неловко.

   - Э-э, да... - я мямлю нерешительно и заикаюсь, мои пальцы начинают нервно теребить салфетку, на которой стоит мой бокал с "Грацци".

   "Андрей...".

   "Что?".

   "У нас есть шанс покончить с этим затянувшимся циклом. Раз и навсегда. В тот раз мне не хватило сил удержать тебя от спасения Шелы. В этот раз... я прошу тебя помочь мне".

   "И что это изменит?".

   "Из всех курьеров одного тебя тренировали сверх всех нормативов в десятки раз. Изменили твоё тело, делали тебя идеальным воином, идеальным убийцей, оставляя пути для перепрограммирования сознания. Никого из сотрудников так не готовили. Никто никогда не умирал на тренировках. Ты умер, не выдержав их... Умрёшь. Тебя создадут заново и перепишут твою память, потому что ты будешь нужен им...".

   "Кому?".

   "Сектантам. Они создали тебя, как залог будущих армий, на плечах которых они установят свою власть. Они создали тебе идеальный генетический код, идеальную структуру тела и ДНК. Они готовили тебя, но... в какой-то момент их планы провалились. Я не знаю, что там произошло - Ольга так ничего и не сообщила - но им пришлось срочно сворачивать свою деятельность, они потеряли тебя - тебя забрал Судебный корпус - и впоследствии пытались восстановить твою ДНК из остатков предыдущих неудачных опытов, которая подходит для создания кого угодно: воина, строителя, лекаря... Сектантам нужны будут воины. Им нужен будешь ты. Поэтому Старик даст тебе заказ, ты попадёшь на Арену, где начнут копировать и взламывать твой генетический и мем-код, а затем "Родитель" в Оплотах начнёт создавать твои матрикаты. Сотни, тысячи, десятки тысяч... Перед этим не устоит ничто. "Чёрные" - это пробные модели. А всем заведовать будет Шела. Без неё Старик не справится, и его раскроют и уничтожат Ольга и Алистер... Здесь всё завязывается именно на Шелу, потому что идея создания армии матрикатов принадлежит ей, идея создания тебя опять же её, она искала тебя, а когда нашла, получила чёткий приказ от Капитошкина: удержать тебя любой ценой. Вот и удерживала, пока тебя готовили, пока копировали, пока создавали и тестировали модели матрикатов, а когда надобность в тебе для них исчезла...".

   "Я понял. Скажи... неужели всё это действительно происходит уже в четвёртый раз?".

   "Да... Всё могло закончиться ещё в прошлый раз, но у меня не хватило сил".

   "И тогда не было бы всех этих смертей? Жил бы Шамрин, Ковалёв, Дегтярев... Побережный, Асахиро?".

   "Да... Но жизнь курьеров всегда коротка. Мне неизвестно, сколь долгой была бы их жизнь".

   "И жил бы Грэй. И выжила бы Ольга... Не погиб бы Кузьма...".

   "И многие другие, кто отдал свои жизни в Оплоте. Судебный корпус потерял слишком многих своих лучших людей там".

   "И всё заключено в этом моменте?".

   "Да. Именно здесь наиболее открытое для изменений место. Следующий узел слишком далеко. В нём ты бы уже не поверил никому и ничему...".

   "Мне и сейчас не хочется верить...".

   "Я понимаю".

   "Что ты понимаешь?!" - Первый голос едва не кипит от ярости и от ненависти. Эмоциональному человеку он, похоже, принадлежит. Впрочем, если вдуматься в то, что они говорят, то получается, что оба этих голоса суть есть отражение моей души. Забавно. Никогда не слушал сам себя с разрывом в несколько лет... Или Триединый его знает сколько времени.

   "Я всё понимаю! - Второй голос резко осаживает Первого. Оказывается, и Второй умеет греметь подобно водопаду или могучей реке, не разрывая, впрочем, мою бедную голову криком. - Ты переживаешь происходящее всего один раз и для тебя это больно - видеть предательство со стороны любимого человека, а я всё это вижу уже в который раз! И каково мне должно быть от подобного?! Ведь я её тоже... всё ещё... люблю...".

   "Прости...".

   "Всё в порядке. Со мной это уже было".

   "И никак по-другому нельзя?".

   "Как ты себе это представляешь?".

   "Убедить её...".

   "Она фанатик. Она уже твёрдо убеждена. Она жаждет ещё большей власти и стремится к ней всеми силами. Твои убеждения ей будут до лампочки".

   "Обезвредить... Но не убивать же! Не подставлять лоб под пулю!".

   "Всё это уже обдумывалось и обговаривалось. Проигрывалось на вариативных прогнозируемых моделях. Обезвредить её практически невозможно - с ней и отряд спецназа не справится. А попытаться сделать это позже... Мы пытались. Но ничего не вышло. Нам помешал ты".

   "Я?!".

   "Твоя вера во всё доброе, хорошее и прекрасное. Она нас остановила, потому что Шела уже тогда стала твоей женщиной, которую ты не смог бы забыть и которую оберегал как зеницу ока. Мы пытались... Ты должен помнить случай с Ковалёвым, катастрофу в Айзисе и ещё некоторые моменты в жизни...".

   "Ковалёв...".

   "Если упустить этот шанс здесь и сейчас, то мы исчезнем из этого сознания, этот парень забудет о нас, а потом, умерев во время тренировок, обретёт новую память, когда родится в теле матриката. Да, эта память будет полна нестыковок; да, будут точки наложения противоречащих друг другу воспоминаний, но всё это он спишет на своё легкомыслие и безалаберность, ведь рядом с ним будет мастер гипноза и социальной инженерии по имени Шела Аломар. Всё начнётся и продолжится так, как тебе уже известно. Мы будем долго идти к разгадке тайны сектантов и всё произойдёт именно так, как уже произошло...".

   "Но почему мы исчезнем из этого сознания?".

   "Скоро закончится заряд батареи, который я впитал, когда исчез во времени "Малахит". Когда он закончится, то мы с тобой исчезнем. Навсегда. Лишь только запись разговоров сохранится в хроно-независимом информационном хранилище. Вместо нас будут другие. Идеально похожие на нас, но в чём-то отличающиеся... Всё возобновится. Решай, Андрей. Решай...".

   - В таком случае у меня к тебе предложение, русский! - её глаза вспыхнули диким огнём и я...

   Вдруг выпрямляюсь в кресле, ставлю на столик свой бокал, кладу подбородок на сцеплённые пальцы и молча смотрю на Неё. Игра мне уже больше не интересна. После всего того, о чём говорили голоса, я... На ум мне вдруг приходит одна известная фраза: "Маленький шажок для человека, но большой шаг для всего человечества...". Похоже, от меня в который раз зависит судьба мира. И как мне жить с пониманием этого? Не знаю...

   - Что-то случилось? - Шела пристально смотрит на меня, а я отодвигаю кресло, встаю неспешно, краем глаза отмечая еле заметное мелькание чёрного цвета среди разномастно одетой толпы и иду к Ней, надевая на лицо свою самую добродушную и глупую улыбку из своего богатейшего арсенала.

   - Я сейчас, - извиняющимся тоном говорю я своей спутнице, проходя мимо неё, она понимающе улыбается и кивает, этим величественным жестом отпуская меня ненадолго.

   Я делаю ещё шаг вперёд, мимо её кресла и оказываюсь перед непростым выбором: уйти или умереть? Позволят ли мне уйти? Как долго я смогу после этого уходить куда-либо ещё? Если моё тело нужно сектантам, они не отцепятся, пока не получат его, чётко настроенное на нужную программу и подготовленное. Умереть? А выход ли это? Похоже, в этой задачке нет выхода... Гамбит. Жертвуя пешкой, мы обеспечиваем выигрыш в партии. Жертвуя мной, останутся жить некие Ольга и Грэй, некий Кузьма, какие-то агенты давно разогнанного и расформированного судебного корпуса, уцелеют незнакомые мне курьеры... Кому нужна охота на простых разносчиков газет? Видать, кому-то нужна...

   Выбор непростой... Я не решаюсь сделать шаг в любую из сторон, хотя и знаю, что делать его нужно - голос Второго достаточно чётко обрисовал все стороны этого вопроса. Итак... Как мне быть? Ведь я не фаталист... О Триединый, как мне быть?! И тут вдруг я понимаю.... А поняв, моментально успокаиваюсь. И действительно, настолько удачного завершения моей театральной карьеры и быть не могло. Андрей Первозванный, Спаситель Галактики! Фантазия так себе, награда ещё меньше, но мне достаточно и такой. И я делаю решающий шаг...

   Шела вздрогнула, когда я её обнял и прижал к себе, не давая ей встать со стула.

   - А ты события не форсируешь? - хихикнула она. - Или это на тебя туалет так подействовал?

   - Я весь дрожу от своего желания, - шепнул я ей на ушко, глядя, как выходит человек в чёрном костюме на линию выстрела и как поднимает он своё оружие, прицеливаясь.

   - Правда? - она потянулась как кошка всем телом. - А ты не из скромных, робких, стеснительных и закомплексованных, я погляжу.

   - А ещё я не собираюсь быть материалом для армии матрикатов, - шепчу я ей на ушко, мои руки скользят ей под мышки, чтобы сцепиться в захвате уже на спине - неизвестные голоса еле слышно подсказывают мне, как это сделать.

   - Что? - хмурится она, её голова начинает подниматься.

   - Я всё знаю, Мастер, - я напрягаю мышцы, готовясь к рывку, голоса в моей голове опять говорят за меня, кратковременно управляя ею. - У вас ничего не выйдет.

   Всего я мог ожидать, но только не такой силы. Шела буквально взорвалась, столик перевернулся, с жалобным звоном разлетелись на куски бокалы и бутылка, я едва не полетел на пол, когда она с яростным воплем рванулась из захвата. Ну и силища у девки! Ещё один такой рывок, и я не выдержу! У меня руки не из ратана.... Чего ж ты медлишь, киллер? Крути свою шарманку!

   Я поднимаю голову, уворачиваясь от яростно вырывающейся Шелы, от её сокрушительных ударов, ловлю взглядом лицо с чёрными очками и вдруг вижу печальную улыбку на его губах. Мгновение ещё она держится на его лице, потом оно становится непроницаемым, его палец придавливает спусковой крючок, и дуло странного пистолета озаряется яркой вспышкой. Я вижу её, я любуюсь ею... Я слышу, как злобно ругается Шела... А потом она вдруг высвобождается, я слышу хруст и треск, мои руки виснут как плети, и в этот миг всё вокруг заливает яркое белое сияние.

Эпилог

   - Я собрал вас здесь, чтобы вы исполнили свой долг и судили перед Обществом и Законом человека по имени Аристарх Ангелус, бывшего Старшего Агента Судебного корпуса, Предиктора "Братства Последнего дня". Вы готовы?

   - Да, Призрак, - многоголосое согласие.

   - Назначаем Прокурора. Кто возьмёт на себя его роль?

   - Я, Призрак.

   - Добро, мистер Миднайт. Подтверждаю. В качестве защиты я назначаю Киранну Ангелус, бывшего Старшего Агента Судебного корпуса, Мастера "Братства Последнего дня". Однако, поскольку Киранна мертва, а заменить её некем, то ты, Аристарх, обойдёшься без защиты.

   - Я требую прекратить этот фарс! Если у вас на руках все доказательства моей вины, то нет смысла во всём этом идиотском представлении! Хватит уже того, что вы убили мою жену!

   - Молчать, - звучит спокойный ледяной голос Призрака. - Какие обвинения выдвигаются, Прокурор?

   - Измена интересам Федерации, измена присяге Судебного корпуса, хищения финансовых средств в особо крупных размерах, организация заказных убийств и покушений, многократное сознательное нарушение Договора и многое другое, господин Судья...

   - Защите нечего сказать. Что хочешь сказать ты, Аристарх?

   - На моей смерти ничего не остановится! Вы выиграли ещё одно сражение, но война продолжается! И когда-нибудь кто-нибудь другой вырвет электронное сердце из твоей груди, Призрак! Прекрати эту комедию!

   - Собрание свидетелей, признаёте ли вы виновным Аристарха Ангелуса в совершении перечисленных Прокурором преступлений?

   - Его вина доказана, Призрак. Признаём.

   - Ты предал нас, Аристарх. Вместе с Киранной ты хотел взобраться на трон из костей. Но этот трон развалился. Я признаю тебя виновным по всем выдвинутым обвинениям. Наказание будет соответствующим...

  Спустя несколько минут

   - Все могут расходиться. Возвращайтесь к своим обязанностям. Братство побеждено, но не повержено. Когда-нибудь эта гидра вернётся к жизни. И мы должны быть во всеоружии и готовы её встретить. По местам.

   - Да, Призрак.

   - Юстариус, останься.

   - Чего тебе?

   - Ты обнаружил Его?

   - Да.

   - Есть шансы достать Его оттуда?

   - Шансы есть всегда. А вот желание и мотивация...

   - Я простимулирую и то, и другое.

   - Утром деньги - вечером стулья. Поговорим, когда простимулируешь...

   - Юстариус!

   - Ну чего ещё?

   - Я рад твоему возвращению в Корпус, друг.

   - А вот я не очень... Надеялся забыть сюда дорогу навсегда.

   - Основатель не можетзабыть дорогу к своему детищу, какие бы трудности не вставали на его пути.

   - Не говори мне мои же фразы - они мне обрыдли столетия тому. К тому же... ничто в этом мире не вечно. Всё течёт, всё меняется... Авось, так и я забуду сюда дорогу навсегда.

   - Ты так этого хочешь, Юстариус?

   - Да хрен его знает... Призрак, ты же прекрасно помнишь, почему я ушёл, едва создав Корпус. Пока нужны будут охранники над охранниками, до тех пор я не удовлетворюсь.

   - Ты хочешь изменить неизменное.

   - Когда-нибудь я найду способ поменять это правило. Когда-нибудь я просто изменю природу человечества. Когда-нибудь я приведу его к совершенству, и тогда не понадобятся более никакие организации-хранители...

   - До этого ещё может быть миллион лет, Юстариус.

   - А я никуда и не спешу. Ну всё, Призрак, бывай.

   - До встречи, друг мой. Я выполню свою часть сделки, а ты потом уж не забудь о своей.

   - Я всё сделаю, не сомневайся во мне. Только... Ты героически кричал, что тебе не нужна кукла, а нужен Он. А вот будет ли Он рад тому, что когда-то вы его убили, чтобы он только не достался сектантам?

   - Мы его убили, мы же дали ему и вторую жизнь. Понадобится, дадим и третью.

   - Свинья ты, Призрак.

   - Не более, чем ты, Юстариус.

   - Да... согласен. Жди от меня весточки. И ещё, Призрак...

   - Да?

   - Советую выучить моё новое имя - оно мне нравится значительно больше, чем данное при рождении.

   - Бенефициус Грин? Чем оно могло тебе понравиться?

   - Повзрослеешь - поймёшь. Бывай, наследник... Хе-хе-хе...

Конец Второй книги

Оглавление

Курьер. Книга первая

Курьер. Книга вторая