Конец Дракона [Нисон Александрович Ходза] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Жорой.

- Товарищ полковник! - закричал Жора. - Арестуйте ее скорее!

- Чего он вцепился, оглашенный?! - завизжала старуха. - Видать, от страха ума лишился!

- Арестуйте ее скорее! Товарищ полковник! Сейчас я вам все расскажу!

- Рехнулся малый! Я же тетя Уля! Меня в Петергофе все знают! Дай бог здоровья советской власти!

- Почему оказались в запретной зоне? - строго спросил полковник.

- Это он меня затащил сюда, сбил, старую, с дороги! Уж вы мне, батюшка, помогите, прикажите солдатику проводить убогую в безопасное место.

- Не отпускайте ее! - кричал Жора. - Она, когда спит, по-немецки разговаривает! И конверт бросила в дупло!

Старуха трясущимися руками совала полковнику паспорт.

- Тетя Уля я! Из Петергофа! Врет он, окаянный! Глаза ему за это выколоть мало! Тупым ножом его! Чтобы на мелкие кусочки!

До сих пор полковник сомневался: не напутал ли чего-нибудь мальчишка? Этому народу всюду мерещатся шпионы и диверсанты. Уж очень не походила сухонькая старушонка на немецкого лазутчика. Но едва она выкрикнула злобные свои слова, как полковник насторожился:

- Вам, гражданка, о боге пора думать, а вы вон что говорите. Ступайте оба в штаб…

Жору допрашивал какой-то майор. Рядом с майором сидел полковник. Когда Жора кончил рассказывать, командир полка пообещал:

- Если слова твои подтвердятся, сегодня же будешь зачислен в разведку на все виды довольствия.

Жоре особенно понравилось это выражение: «На все виды довольствия».

Спустя час у дуба был задержан немецкий шпион. На нем была форма офицера Красной Армии. В конверте оказалась схема расположения наших зенитных батарей.

В этот день пионер Георгий Антоненко был зачислен в разведгруппу Огородникова.

В разведгруппе было пять разведчиков, все пять - морские пехотинцы. Это были отчаянные ребята, которых фашисты называли «черная смерть». Но все они довольно плохо знали местность. Вот тут на выручку им и пришел Антоненко. Он знал свою округу лучше, чем матрос свой корабль. Лесные тропки, овраги, болота, обходные пути, заброшенные, заросшие стежки - все здесь было исхожено. Для разведчиков такой парень оказался ценнее штабных карт.

В свободные минуты Огородников научил Жору бросать гранаты да еще кое-каким хитростям - есть у разведчиков разные свои секреты. А из карабина мальчишка бил не хуже любого солдата.

Вскорости Огородников взял Жору на одну высотку. Выбрал подходящее место, они залегли и стали следить в бинокли за немецкой передовой. И залив был перед ними тоже как на блюдечке. Ветер разогнал туман, и они увидели буксирчик. Работяга тянул за собой три тяжелых баржи: вез из Ленинграда в Ораниенбаум боеприпасы. Залив на заре был спокойный, ясный, хоть смотрись в него. Но где-то грохнуло орудие, одно, другое, и мгновенно вокруг барж завихрились водяные смерчи, заухали разрывы. Багровое пламя и черный дым - вот и все, что видели теперь разведчики. А когда ветер унес последние клочья дыма, не было больше ни буксира ни барж. Залив же по-прежнему казался чистым, ясным, как зеркало…

Огородников оторвался от бинокля и взглянул на Жору. Лицо парнишки было мертвенно бледным.

- Откуда они бьют, откуда они бьют? - спрашивал он. - Скажи мне, откуда они бьют?

Огородников молчал. Он и сам не знал, откуда бьют фашисты, где установлена их батарея. А Жора, не подымаясь с земли, шарил по горизонту биноклем и все повторял:

- Откуда они бьют? Откуда они бьют?

Над головами разведчиков просвистал новый снаряд, за ним - второй, третий, четвертый. Разрывов разведчики не слышали.

Жора опустил бинокль и поднял на Огородникова глаза. Командир понял его молчаливый вопрос.

- Теперь бьют по Ленинграду, - объяснил он. Потому и разрывов не слышно.

- Значит, в Ленинграде сейчас рвутся снаряды?

Огородников кивнул головой.

- А мы здесь сидим и ничего не делаем! Там людей убивают, а мы… а мы…

Огородников молчал. Что он мог сказать ему?

- Надо накрыть эту батарею!-Жора вскочил на ноги и заторопился. - Пойдем к полковнику! Надо ему сказать! Надо накрыть ее!

Он был еще мальчик и не умел ждать. Ему казалось все просто: он доложит командиру полка, командир прикажет накрыть фашистскую батарею - и готово дело! Но Огородников-то знал: подавить такую батарею - тяжкий солдатский труд.

Едва они вернулись в часть, как Огородникова потребовал к себе полковник. Надо же такое совпадение: именно его разведгруппе приказано было подорвать фашистскую батарею, ту самую, что потопила сегодня баржи и обстреляла Ленинград. Штабу стало известно: батарея расположена в районе деревни Троицкой.

Огородников сообщил приказ своим «браткам». А подобрались они один к одному - рисковые матросы.

Они задали только один вопрос:

- Когда выходим?

Огородников не спешил с ответом. Многое было еще неясным. Идти на такую операцию, не зная точно, где расположена батарея, как она охраняется, - это означало не просто погибнуть, а погибнуть глупо,