Солдат Луны. Истинная сущность космологии Джордано Бруно [Олег Владимирович Ермаков] (pdf) читать онлайн

Олег Ермаков

Солдат Луны
Истинная сущность
космологии Джордано Бруно
Оleg V. Yermakov. – Soldier of the Moon.
The true essence of the cosmology of Giordano Bruno

Мысль Джордано о многости Жизни
в мирах — зов к Единому, Корню семян
сих, Злом скрытому в наших очах.
Giordano's thought about the multiplicity of Life in the worlds
is a call to the One, the Root of these seeds, hidden by Evil in our eyes.

Киев – 2019

In vino veritas
Истина — в вине (лат.)

Все открытья мои — плоды
Вакхова метода жома, давящего
Истину, Я Мира, как сок из я’God,
из Слова, которое есть ее дом и сосуд*.
Сок Ра — Бога, Огня всех живущих,
она Глубь сердец наших, кою
познать звал Сок-Ра-т.
_____________________________________________________
* В мире нашем лик Истины — Иисус Христос, Бог Слово, Логос (греч.),
Себя зовущий «Лозой Виноградной». О том сообщается:
Спас Лоза Истинная — редкий иконографический тип, изображающий Христа в соответствии с евангельскими словами:
«Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь» (Ин. 15:1), «Аз есмь лоза, вы же гроздие» (Ин. 15:5). В ранних
вариантах (XV век) Христос окружѐн лозой, в ветвях которой изображены Богородица, Иоанн Предтеча и апостолы (то есть
евангельская фраза передаѐтся буквально). В более поздних (XVII – XVIII века) вариантах усиливается евхаристическое
содержание, на лозе, вырастающей в руках или из прободѐнного ребра Спасителя, виноградная гроздь, которую Христос
отжимает в потир. Из символико-аллегорической композиция превращается в дидактически-назидательную.
В греческом варианте икона подписывается «Αμπελος», что, собственно, и означает «виноградная лоза».

URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Православная_иконография_Иисуса_Христа

…ЛОГОСЛОГОСЛОГОС…

2

Luna * Oleg * Vladimirovich * Ermakovv

In the beginning was the Word, and the Word
was with God, and the Word was God.
John 1 : 1

Get to the root of all!
Kozma Prootkov
(https://ru.wikipedia.org/wiki/Козьма_Прутков)

Dear Friends!
My name is Oleg Yermakov. I was born in Russia, graduated from Kyiv National University
of T. Shevchenko (Ukraine), I live in Ukraine. In April 2009 I created the Unified Field
Theory which I would like to offer to your attention. The work is written in Russian.
Its meaning is that Einstein, creating his theory, was mistaken: he created
this work as a physical theory, but it is a LINGUISTIC theory,
because the Word is the Root of everything.

Your sincerely,

Oleg Yermakov
e-mail: nartin1961@gmail.com
Все тайны Мира и Луны. Книга «Планета Любовь. Основы Единой теории Поля», скачать:
All mysteries of the Universe and the Moon. The book «Planet Love. The basics of the Unified Field theory», download:
https://www.academia.edu/2475366/Planet_Love._The_basics_of_the Unitary_Field_theory_in_Russian

3

В наши дни, когда Истина
скрыта очам, а наука победно
трубит «знаю как» не ища
ПОЧЕМУ, мир не зрит, за что
жил и пал мудрый Джордано.
Мнят главным: он пел ЖИЗНЬ КАК
МНОГОСТЬ миров сущих. А он весь век
свой боролся со Злом — с Аристотелем,
выкравшим БОГА, ЕДИНОГО, из Колеса
Мира, Ось чья Бог как в оке бренном Луна.

4

Проблема нашей космологии

Бог, Единый царил в очах древних;
взор новый — попрал Сатана Аристотелем,
слугой своим, поселившим рознь в нем.
Пленник оной, Коперник ошибся:
Центр Целого, Мира сменил центром
части: огнем вторым, Со|лн|цем — Луну,
первый Огнь, жизнью бренной —
Мечту, в Рай стезю.

5

Сома, божество Луны, в индийской мифологии есть господин всему.
Звезды в небесах, растения на Земле, жрецы и их обряды, благочестивые
обеты, даваемые в святилищах — вот сфера, за которую ответствен
этот бог. Он в одночасье есть и творец неба, и сын его. Притом,
что он правит Луной, он заставляет светиться и Солнце.

М

Сакральная справка

удрый знает, что Бог, АвТОр Сущего — Ось Колеса
сего: бренным — Луна, МЕНА Греков. С тем, мир наш,
гЛАЗ данность, СЕЛЕНОЦЕНТРИЧЕН.

Таков есть взгляд Вед, Луну зрящий В|РАтами в То как дырой в
Бога, центРАльной очам: Ц’ENTER — Вход. Таков взгляд
Пифагора — хор сфер, где Луна есть Огнь в центре Земли, очага
ему (ГЕСТия) и центра сфер мировых. Но трудом ARES’тотеля,
гения Зла, Луна в оке пропала: ПОТУХ БОГ, ОГНЬ. С тем,
Птолемею Земля в «АЛЬ|МА|ГЕСТе» — очаг без Огня, и Мир,
Шар Божий — прах, ставши плоским в «Началах» Евклида (плод
Зла, труда оба — тринадцатикнижия); а без Луны, Оси
мира, в очах пустых сталась ПОД|МЕНА ЕЕ: огнь как Солнце
как Ум вместо Сердца, Причины — Коперника тьма.
Здесь–то БрУНО свершил подвиг свой: явил Солнце не Огнем
огней — звездой рядною Мира как искрою малой, низведши тем
Ложь, Ум как многость, на МЕСТО СВОЕ.
Не сокрытье Творца, а служенье Ему — ДОЛг ее! Так слуга Бога,
ИСТ|ИНы (SAT) — САТ|А|НА, САТеллит Его: тень при Огне. Хор
миров, Жизни хор — песнь Служения. Так сферы сущие служат
ЛУНе: НОЛю — чúсла как Автору их.
Так НОЛанец, ДжорДАно был Истины мужем.
СолДАтом Луны.
В том заслуга пред миром его*.
______________________________________________________________

* Основанья работы даны в Приложениях.
6

Приложения

7

Человек в сути — Мир.
Речь людская — речь Мира,
устами рекущего нашими.
Речь свою людям познать —
познать Мир как Себя.

Все мои труды:
https://univ-kiev.academia.edu/OlegYermakov

8

Приложение 1

AB SLOVO
САКРАЛЬНАЯ ЛИНГВИСТИКА, МОЙ МЕТОД
Ab Slovo. The sacral linguistics, my method1
Сакральная лингвистика — наука о верном делении словa, стоящая на двух столпах.
Первый: Слово как Сущность тождественно Богу и Миру (В|селен|ной). Речет
Евангелие: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1), —
т.е., сущее прежде всего, Слово есть Бог, Родитель, и Мир, Дитя: ведь кроме Мира у
Господа нет ничего. Столп второй: Слово, сущих Оплот, не несет корень как часть свою,
как мнят ныне, — корнь есть оно всѐ 2. С тем, деление слова к Познанью вершимо не от
части к Целому, но встречь — от Целого к части: в Глубь слова, сирéчь Сверху вниз. Так,
AB OVO, течет от ис|то|ка река: Мир — от Бога. Так, Богом творим, в себе делится Мир
без разъ|я|тья; так в лоне вз|Ра|стает дитя: тело — из гол’OV’ы, его корня. Деля так, мы,
с Богом идя, зрим чрез сл’OVO всѐ сущее Мира и дверь в Мира Цельность, L’уну3.

WORD IS WORLD
Суть познать — от нее ступать нам: от Причины к Причине воз|в|Ра|тным путем
кольцевым. Так ступает душа, коя — мы, ис|к|Ра Божья, вершащая По|ис|к: от Бога ко
Богу, из – к – Ра. В том — са|к|Ра|льной L’IN’гвистики суть. Луна, Речь (Вак (инд.)) —
Корнь сей науки, частиц ее Вакуум; датель ее людям — Вакх: Слово, Сок Луны,
Я’God’ы вакантной4; автор в мирý ей — Сок|Ра|т, в|ино|чер|пий его5; глас забытой ее —
я, восшедший от физики, ложного взора (Природа6, греч. фюзис, как явь Ares’тотеля —
Мир безголовый: без Неба Земля, Дол без Выси), к линг’VIS’тике, науке Слова как Мира,
Сосуда и Поля всего.
Труд сакральной лингвистики, Вакха стези:
выжать из речи Мир как из ягоды сок, чтоб испить его нам.
_______________________________________________________________________________
1 Met-hod — к Метé, Цели ход, суть наука Ид|ти-Дос|ти|гать. От поры Аристотеля, Землю разъ|я|вшего с Небом, Главой ее, слово Полета «метá»
переводят как плоское «после», «за», чтя имманентность, тогда как Цель — «над»: Трансцендентное, Высь, коей мудрый крылат.
2 Корень, Целое, мнят ныне частью, деля слово, корнь себя, на корень, суффикс, приставку и окончание. Слóва как корня единого явь —
Сан|скрит (Дева|нага|ри), где буквы слов сущих с’VIS’ают с опоры единой, как смертные люди с Небес, бренье с Вечности: संस्कृता.
Планка планок, Опора-Выс|ь, Ось (VIS’ь (укр.)) — Речь, слов Душа: Луна, Дева, змея (нага (санскр.)) кольцевая.
3 «Все те, кто поистине уходит из этого мира, идут к Луне. (...) Поистине Луна — это врата небесного мира», — рекут о том Веды

(Кау|шитаки-упа|ниша|да, I, 2). Поистине Небо, Высь — Мир как Ед|ин|ство, каким и есть он; Земля, Дол — Мир как Рознь, коею он не есть.
4 Согласно открытию NASA, Луна — пустотелый сосуд: Полность, тайная смертным очам, что навыворот зрят.
5 Бич дней сих, Стагиритова дочка наука не знает: искусство Сок|Ра|та ма|й|ев|тика, данное в помощь беременным Истиной, людям, родить Ее — есть жом, да|вление
Ее из Слова как сок|а из Я’God’ы-Тьмы, В|ино|града (Лозы — по Христу): царь умов Дионисов процесс, чьим посредством Мир, в Ягоде сей Иноград, извлекается из
древ|них речи корней, Луны в ней, ради знанья его. Выжать из речи нашей, вок|ала, Мир — я|вит|ь Луну как Сосуд его: Вак, Речь как Мать всего, Мен|у-Латон|у у
Г|рек|ов (сын коей П|латон — муж реч|истый от|мен|но; Луну звать — лягушкою к-вак-ать в ночь л|ун|ну: П|рич|ину петь дольне), Любовь как s|lové|s Суть, от бед всех
Вак|ц|и|н|у (с тем, первой вакциной в миру нас — корова снабдила: Ть|ма, Ма|ть). Посему без бок|ала, рекут, нет вок|ала: без Вак|ха, ме|н|ад вожака и царя Э|лев|син|ий,
аккадского Син|а, владыки Луны (Вакх есть Бык, Сын Коровы сей, Бок, он же Рог, ее верный как Два при Нол|е, А|пол|лон как пол-Лон|а при Лон|е, Лун|е) — нет и речи
людей как рек|и от Ис|то|ка сего.
6 При Род|е (Бог (стар.)) — плод Его и подобье: Мир, Божье Дитя.

9

Приложение 2
МИФ
Древнее народное сказание о легендарных
героях, богах, о явлениях природы. М. о Прометее.
2. перен. Недостоверный рассказ, выдумка. М. о пришельцах.
3. То же, что вымысел (в 1 знач.).
Вечная любовь – миф. || прил. мифический, -ая, -ое.

Толковый словарь Ожегова

МЕТОД ЕСТЬ МИФ ● METHOD IS MYTH
С|то|лп труда сего — Миф. Только он, Сердце наше — у|ма|м Аргумент, тайный
тленной науке1 как Всѐ ничему. Миф есть Сущее: Мир в очах зрячих как
Целое в части согласной своей2. Миф есть Жизнь: ибо Сущее — Жизнь;
чуждость Мифа — безжизненность: смерть, Жизни нуль. Миф —
Любовь: Жизнь — она; не любить — есть не жить. А|в|то|р Мифа есть Бог,
его Сердце; Мир — тело при нем: Миф как плоть. Мифа взор — очи зрячие: Вечности
вз|ор и причастных ей; очи слепые — взор бренья и всех сущих им, коим Мир есть
мираж. Тленным нам, бреньем бодрым, Миф — Сон: То как с|мер|тных Основа, дом
П|ра|щу|ров, кои в нем есть корни наши: не сущие в Сем как несущие нас. Мира части,
мы есть части Мифа: он есть Со|с|та|в наш, капль своих Ок|е|ан3. С тем, Миф — сам
че’LOVE’к, человечность — мифичность; Moon’house’н — дух наш:
Луна, летал к коей барон — наш Ис|то|к, Дом наш как СОЛНЦЕ МИФА;
познáть Миф — познать Я свое. С тем, душú (ба (египт.)) нашей иск|ра как мы
самое — Миф как Мир, Огонь-Я. Мир как Суть д|ок|а|з|ать — Миф стяжать ок|о|м
чистым, с|тез|ей к|очевой4 (ибо в|идет|ь — идти, очи — ноги-к|рыл|á5): до Caús’ы,
Причины дойти: в Том — до Господа, в Сем — до Луны, Мены, трона Его и ларца.
_____________________________________________________________________________________
1 Дитя Ares’тотеля, Розни посла, очи наши разъявшего: Сердце, Единое — в Ум пустой, Два.
2 Мир — Творение Бога, Тьма-Свет, Лоно сущих, в Селене В|селенная их. О Реальности сей о|севой пишет Лосев в своей «Диалектике мифа»:
Разумеется, мифология есть выдумка, если применить к ней точку зрения науки, да и то не всякой, но лишь той, которая характерна для узкого круга ученых
новоевропейской историй последних двух-трех столетий. С какой-то произвольно взятой, совершенно условной точки зрения миф действительно есть вымысел. Однако мы
условились рассматривать миф не с точки зрения какого-нибудь научного, религиозного, художественного, общественного и пр. мировоззрения, но исключительно лишь с
точки зрения самого же мифа, глазами самого мифа, мифическими глазами. Этот вот мифический взгляд на миф нас тут и интересует. А с точки зрения самого
мифического сознания ни в каком случае нельзя сказать, что миф есть фикция и игра фантазии. Когда грек не в эпоху скептицизма и упадка религии,
а в эпоху расцвета религии и мифа говорил о своих многочисленных Зевсах или Аполлонах; когда некоторые племена имеют обычай надевать на себя ожерелье из зубов
крокодила для избежания опасности утонуть при переплытии больших рек; когда религиозный фанатизм доходит до самоистязания и даже до самосожжения; — то весьма
невежественно было бы утверждать, что действующие тут мифические возбудители есть не больше, как только выдумка, чистый вымысел для данных мифических
субъектов. Нужно быть до последней степени близоруким в науке, даже просто слепым, чтобы не заметить, что миф есть (для мифического сознания, конечно) наивысшая
по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей мере напряженная реальность. Это не выдумка, но — наиболее яркая и самая подлинная
действительность. Это — совершенно необходимая категория мысли и жизни, далекая от всякой случайности и произвола. Заметим, что для науки XVIIXIX столетий ее собственные категории отнюдь не в такой мере реальны, как реальны для мифического сознания его собственные категории. Так, например, Кант
объективность науки связал с субъективностью пространства, времени и всех категорий. И даже больше того. Как раз на этом субъективизме он и пытается обосновать
«реализм» науки. Конечно, эта попытка — вздорная. Но пример Канта прекрасно показывает, как мало европейская наука дорожила реальностью и объективностью своих
категорий. Некоторые представители науки даже любили и любят щеголять таким рассуждением: я вам даю учение о жидкостях, а существуют эти последние или нет —
это не мое дело; или: я доказал вот эту теорему, а соответствует ли ей что-нибудь реальное, или она есть порождение моего субъекта или мозга — это меня не касается.
Совершенно противоположна этому точка зрения мифического сознания. Миф — необходимейшая — прямо нужно сказать, трансцендентально-необходимая — категория
мысли и жизни; и в нем нет ровно ничего случайного, ненужного, произвольного, выдуманного или фантастического. Это — подлинная и максимально конкретная
реальность. // … // Миф не есть бытие идеальное, но — жизненно ощущаемая и творимая, вещественная реальность и телесная, до животности
телесная действительность.

3 Осознанье себя частью Мифа, т.е. единородной частью Вселенной — отличие мага от о|быч|ного человека (так зрит Кастанеда). Маг (мах|а — великий
(санскр.)) — во|ин: во Глубь, Мир идущий, Тропы сей ан|трóп; сила мага — очей Сила, Миф как Сел|ена, Мах (авест.), силен коей всяк как Мах|анием
к|рыл.
4 Так стяжал его Скиф, Пра|щур наш.
5 Ибо оптика — птица: душа, суть идущая.

10

Приложение 3

АРИСТОТЕЛЬ:
СОКРЫВШИЙ ОГОНЬ
Мрачный вклад Стагирита в Познание

Тяжкий грех совершил Аристотель: Луну, мира
Ось, скрыл от нас. И мир стал мертв и пуст.

11

Мир славит мужей философии, реки святой,
за их жажду возвысить нас. Но есть меж
них муж, схвативший Познанья стрелу,
стезю в Высь, и воткнувший во прах нам
на гóре*. Им есть гений зла Аристотель:
ум-меч, подменивший Единство, огнь
душ, розни тьмой, смертью — Жизнь.
_________________________________
* Преломив тем хребет свой в горб: Феба (египетски —
Гора) клеймо и Луны, сын чей он.

12

Между тем черт крался потихоньку к месяцу и уже протянул
было руку схватить его, но вдруг отдернул ее назад, как бы обжегшись,
пососал пальцы, заболтал ногою и забежал с другой стороны, и снова
отскочил и отдернул руку. Однако ж, несмотря на все неудачи, хитрый
черт не оставил своих проказ. Подбежавши, вдруг схватил он обеими
руками месяц, кривляясь и дуя, перекидывал его из одной руки в другую,
как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки; наконец
поспешно спрятал в карман и, как будто ни в чем не бывал, побежал далее.

Николай Васильевич Гоголь. Ночь перед Рождеством

13

Всех народов умы признают: философии гвоздь,
боль ее как стези в Мудрость нашей — Платона разлад
с Аристотелем волей второго. Но чтó натворил
Стагирит рознью сей с нами — зрит редкий ум.
Он как вор скрыл от нас огнь Причины — Луну, Мену
(греч.), под|мен|ив со|лн|цем бренного дня, мнимым им без пятн:
Сердце — Умом пустым; и на дыре сей возвел дом науки, губящей
мир наш знаньем Как в тайне Чтó*. Сняв Селену с небес, Бога
он подменил Сатаною, дырой от Него: Корень — древом
бескорним как нулем Одно, — тем познанье лишивши
Морали, Основы своей. А|морально, оно с той поры —
казнь живым. Так черт Гоголев ночью святой спрятал
Мать, чтобы Сын не пришел спасти нас**.
Укравший Мать — украл тем Сына,
КАНуть Ей — пропасть ДВОИМ.
От|селе — дом ДВУХ БЕД ДИ-КАН-ька.
Платон, дав Аристотелю Огнь как Сократов дар, тяжко
ошибся: не Сердце — Ум, хладный расчетом, стоял пред ним.
Взяв Огонь в руки, его он с ухмылкой упрятал в мешок (табл. 1, 2).
__________________________________________________
* Персонаж Лема (мужа К|онт|акта, миров К|лем|мы) Снаут в «Солярисе»
рек о том: «Ты должен знать, что наука занимается только тем,
как что-то делается, а не тем, по|чему это делается».

** Го|го|л|ь — гонец Луны: Тьмы, Причины, всему Го|л|овы,

горней Матери
сущих, у Древних — Коровы, go (санскр.), коей мир сей из|го|й. ГОГОль —
Мать как ОГОнь, ЛОГОс: Слово живое в мешке князя мира сего. Стагирит,
Мать укравший — с тем Сына, Христа враг: анти|христ, в плоти Сатана.

14

Опоры Познания
● БОГ, РА, есть ИСТ|ИНа, чИСТое Я наше:
ДА без Нет, ЦЕЛь, коей ЦЕЛы мы;
● МИР — Бога Плод и СубстРА|Т как В|ИНо,
СОК РА: МудРОСТь-Мать, РОСТа ВО|ДА;
● ЛУНА есть БОга трон и Вина Его БОчка, из коей
пил Мудрость СОК|РА|Т, Вакха РАТник — Незнайка
Луны, БУР|РА|Т|ИНО ее как в ВИНо, ТАЙНу ВИНт;
с ним — ДА ВИ|Нчи, Иного искатель: Луну БУРить
нам — ДАВИть Сок ее, рек Λунит V’акх.

Три любви — как одна, всех их
Суть — нами движут:
● РЕЛИГИЯ есть люБОвь к Богу, Вселенной Творцу;
● ФИЛОСОФИЯ есть любовь к Миру (Вселенной)
как Мудрости — бренных Вину, Соку Бога;
● НАУКА — к БЕЗ|МИРью любовь: МИРажу, тени
Неба (= Луны, В|РА|Т его) на Земле сей: не к Господу,
Благу — КО ЗЛУ, Сатане как без Сердца Уму.
Любовь эта пустая — Вражды суть: Вражда есть
любовь к миражу, вера в зло и надежда на ложь.

15

Дьявол и Аристотель: отец и дитя
The Devil and Aristotle: father and child
Бог есть Солнце людей, Благо их; САТ|АН|а1,
DEVil (англ.) — тень его, Благо-Зло2. Благо —
он наш УЧИТЕЛЬ, Ум; Зло — ИЗ-ДЕВА-тель,
М|УЧИТЕЛЬ: лишающий Мира нас, ЛОНа
как Матери-ДЕВы — ЛУНы, царства СИНа.
Таков Аристотель, НЕ|БЕС, HEAVеn (англ.),
лишивший нас, спрятав Луну: Сердце, Истину —
в Ум как мешок, где она грех, SIN3, нам.
Бог и Мир — ПаРА Главных: Творец
и Дитя. Мир без Бога — Второй без
Причины его, тень как Солнце: без SAT
SATana, Ум без Сердца. Ум, Нус Богом мня,
ARES’тотель лишил Мир Начала — Истока
реку, — тем убив его в наших очах.
____________________________________
1 Неотдельный от Истины, SAT, коя Бог: от огня — тень его.
2 Двоесущный, ДИ|А|ВОЛ: о двух рогах бык.
3 Sin — грех (англ.).

16

Ослепивший Сову
Аристотель как Мудрости враг

Сова, символ Афин — птица-очи: взор Истины,
Сердца всего как Луны в ночи. Ночью бодра,
бренным днем спит она, безучастна к нему как Уму.
Философия — совья наука: к Софии, Сове
как Премудрости Божьей любовь; соф,
мудрец есть очами сова.
Умом Сердце, Огнь наш, подменив, Благо Злом,
Аристотель смежúл Сове очи, предав тем
науку ее и Афины, Совы стольный град.

17

Философии смерть –
смерть Любви
И я всегда утверждаю, что, как говорится, я полный неуч во всем, кроме разве одной совсем
небольшой науки — науки любви. В этой же науке я заявляю себя более искусным,
чем кто бы то ни было из людей — как прошлых времен, так и нынешних.

Сократ
Я оберегаю ту, что обрела себя во внутреннем дворике своего дома, ведь и кедр
набирается сил, вырастая из семени, и расцветает, не переступив границ ствола.
Не ту, что рада весне, берегу я, — ту, что послушна цветку, который
и есть весна. Не ту, что любит любить, — ту, которая полюбила.

Антуан де Сент-Экзюпери
Исследуя последовательность, изучая отличия, что узнаешь ты о человеке?
О дереве? Семечко, росток, гибкий ствол, твѐрдая древесина — это ли дерево?
Чтобы понять, не члени. Сила, мало-помалу сливающаяся с небом,
вот что такое дерево. Таков и ты, дитя моѐ, человек.

Он же

Философия как любомудрье — Любви жаркий труд:
Мудрость сущих — Любовь. Из столпов стези этой
Сократ был Любовью самóй, Сердцем сущих; Платон,
ему верный — любившим: Ум Сердца сего; Аристотель,
преемник — любившим любить: Ум Ума, не любил —
занимался любовью он, Любовь — была секс ему,
труп безглав*. В ходе этом — коллапс философии
всей: смерть Любви как Предмета ее.
________________________________________________
* Сердце есть Суть; Ум Сердца — от Сути шаг первый, единый с ней: им и теряем ее,
и стяжаем, шагнувши назад; Ум Ума — шаг от Сути второй, первым с нею разъятый:
провал, безвозвратный путь в нуль — в прах ничто, бесконечность дурну.

18

ФИЗИКА:
СЛЕПОЕ ДИТЯ АРИСТОТЕЛЯ
Имя Физика главной из сущих наук происходит
от «фюзис» — При|рода (греч.): Мир Божий, при Роде,
Боге (стар.) дитя Его. Но сутью этой науки гордец
Аристотель, отец ее, взял, оскопив здравый смысл,
не Природу как Целое, а дольний круг, часть ее:
бренье, чуждое Вечности — Мира, Вселенной — как
без Солнца тень, Ум без Сердца. И часть объявил
Целым он1. Отъяв физики Корнь, Ares’тотель2
лишил ее трона науки наук, поместив рядовой
в ряд наук безначальный: как голову тела, отъяв,
внутрь его, — сделав Путь наш, чей перст она,
ходом бесцельным, стезей в никуда3.
___________________________________________________________________
1 Впав в конфуз тем. Деяние это точь-в-точь повторил чрез столетья адепт его Альберт Эйнштейн,

создав вместо теории Абсолютности, Мира, теорию относительности — брения, тени его.
2 Как Арес — бог-резатель, Рознь, из какого возрос в умах наших Диавол, дух Зла.
3 Явь бесцельности сей — геометрия Аристотелева раба Евклида, Мир в розни:

в ней векторы на параллельных прямых, не сходимых согласно ей в точку, зовут
сонаправленными, сиречь к цели единой стремимыми, а óной — нет.

19

Таблица 1 ● Table 1

Сократ, Платон и Аристотель:
Огонь, его хранитель и гаситель
Socrates, Plato and Aristotle:
Fire, its keeper and its quencher

Философ

Сущностный статус

Philosopher

Substantial status

Сократ

Сердце: Истина, Логос,
Учитель как Знание

Socrates

Платон
Plato

Аристотель
Aristotle

Heart: Truth, Logos,
Teacher as Knowledge

Ум Сердца: преданный
ученик, альтруист
Heart's Mind: a devoted disciple, altruist

Ум Ума: эгоист
как предатель обоих
и Истины, Сущности их
Mind's Mind: egoist as traitor of both
аnd of Truth, the Essence of them

20

Таблица 2

Как Аристотель скрыл Огонь
Личность

Божество,
ей согласное

Принцип ее

Вклад ее
в Познание

Моральный
лик ее

Сократ

Дионис

Сердце, Суть

К познанию Истины дал
людям метод Луны,
Слова слов

Простота самой
Истины, Огня очей

Платон

А|пол|лон

Ум Сердца, Слуга:
деление первое
от Сути — единство
с ней

Изложил метод сей
в «Диалогах»

Верность Огню

Арес

Ум Ума, себялюбец:
от Сути деленье
второе — отход
в бесконечность
дурную: дом Зла,
тленья ров

Трактовкой своею
его подменил пустотой:
Сердце — Умом пустым,
Сердце им взяв под арéст

Страх пред Огнем
и сокрытье его
в очах наших

Ares|to|tle

Гашение Истины, Светоча всех — Стагиритово зло:
Нус, царь гнусный взамен. Черен им, в философии:
1) Луну сокрыв, под|мен|ил он Ед|ин|ое — Общим (лат. communis): К|а|мен|ь —
обломками, С|ер|дце* — бессердным Умом, тенью С|часть|я сего («чистым
разумом» (Кант): солнцем, мнимым без пятн, ведь пятно — оно всѐ; жизнь под
ним — от Ума горе), тьмою — Огонь, Вечность — бреньем, корой ее, Истину —
слухами (смысл ее точный, прямой — подменив переносным, им созданным), душу
— пустой плотью, гробом ее** (табл. 3). С тем муж сей — корнь коммунизма,
тропы пустоты Маркса, Ареса, огнь чей — к|лип|пот, мир скорлуп (иуд.): ад, Н|из
Всего. Нас о Благе уча — Злу служа, был сей муж ф’ares’ей;
2) он разделил Учителя и Ист|ин|у, низведши его в друга («Платон мне друг…»),
разъяв тем Знанья цепь — чреду умов от Истины, Причины;
3) Учителя в очах людей темнила этот скрыл, писавши мутно: «Некоторые (т.е.
Платон — Авт.) утверждают...», «Учение об идеях ввели люди нам близкие» (молчит
— кто именно) и проч.;
4) ревнуя Истину, труды других он снес своей трактовкой: Огнь — во прах.
О стремлении Аристотеля свергнуть Учителя (= Истину) и занять трон его сказано:
Однажды, когда Ксенократ на некоторое время, чтобы посетить свой родной город, покинул Афины,
Аристотель в сопровождении учеников, фокейца Мнасона и других, подошѐл к Платону и стал его теснить.
Спевсипп в этот день был болен и не мог сопровождать учителя, восьмидесятилетнего старца с уже
ослабевшей от возраста памятью. Аристотель напал на него в злобе и с заносчивостью стал задавать вопросы,

21

желая как-то изобличить, и держал себя дерзко и весьма непочтительно. С этого времени Платон перестал
выходить за пределы своего сада и прогуливался с учениками только в его ограде. По прошествии трѐх месяцев
вернулся Ксенократ и застал Аристотеля прохаживающимся там, где обычно гулял Платон. Заметив, что он со
своими спутниками после прогулки направляется не к дому Платона, а в город, он спросил одного из собеседников
Аристотеля, где Платон, ибо подумал, что тот не выходит из-за недомогания. «Он здоров, — был ответ, — но,
так как Аристотель нанес ему обиду, перестал здесь гулять и ведѐт беседы с учениками в своѐм саду». Услышав
это, Ксенократ сейчас же направился к Платону и застал его в кругу слушателей (их было очень много, и все
люди достойные и известные). По окончании беседы Платон с обычной сердечностью приветствовал
Ксенократа, а тот с неменьшей его; при этой встрече оба ни словом не обмолвились о случившемся. Затем
Ксенократ собрал Платоновых учеников и стал сердито выговаривать Спевсиппу за то, что он уступил их
обычное место прогулок, потом напал на Аристотеля и действовал столь решительно, что прогнал его и
возвратил Платону место, где он привык учить.
Элиан. Пѐстрые рассказы. III, 19

Таблица 3

Ключевые подмены, свершенные
Стагиритом в Познании
Понятие
По Истине

По Аристотелю

Единое

Общее

Сердце

бессердный (пустой) Ум

Огонь

тьма

Вечность

бренье, облатка его

Трансцендентность

имманентность

душа наша как чистое Я

плоть бездушная: корка без сути ее

_________________________________________________________
* Имя это являет нам 10, Дехаду («дце» — «дец» — «деци»), Мира (Вселенной) число: Свет-и-Тьму, С|ер|ый шар.
** Мир не знать нам в незнании Истины, смысла прямого. Свершенная Аристотелем под|мена его переносным
смыслом, метафорой ложной, который есть перенос Истины в несуществование, Всего в ничто, — воровство, с коим
бьется дитя, глас Луны, в речах взрослых зря ложь как раскол, рознь с собой. О том сказано:
…период языкового развития, когда дети начинают примиряться с метафоричностью наших «взрослых» речей (…), насколько
мне удалось заметить, у нормальных детей начинается на шестом году жизни (Шесть — число в|ремен|и, брения — Авт.) и
заканчивается на восьмом или девятом. А у трехлетних и четырехлетних детей такой привычки нет и в зародыше. Логика этих
рационалистов всегда беспощадна. Их правила не знают исключений. Всякая словесная вольность кажется им своеволием.
Скажешь, например, в разговоре:

22

— Я этому дó смерти рад.
И услышишь укоризненный вопрос:
— Почему же ты не умираешь?
(…………….)
Бабушка сказала при внучке:
— А дождь так и жарит с утра.
Внучка, четырехлетняя Таня, тотчас же стала внушать ей учительным голосом:
— Дождь не жарит, а просто падает с неба. А ты жаришь котлету мне.
Дети вообще буквалисты. Каждое слово имеет для них лишь один-единственный, прямой и отчетливый смысл — и не
только слово, но порою целая фраза, и, когда, например, отец говорит угрожающе: «Покричи у меня еще!» — сын принимает
эту угрозу за просьбу и добросовестно усиливает крик.
— Черт знает что творится у нас в магазине, — сказала продавщица, вернувшись с работы.
— Что же там творится? — спросил я.
Ее сын, лет пяти, ответил наставительно:
— Вам же сказали, что черт знает, а мама разве черт? Она не знает.
(…………….)
Свежесть реакций ребенка на взрослую речь сказывается именно в том, что каждую нашу идиому дети воспринимают
буквально.
— С тобой голову потеряешь, ей-богу! — говорит, например, сердитая мать.
— Со мною не потеряешь: найду — подниму.
Про какого-то доктора большие говорили в присутствии Мити, что денег у него куры не клюют. Когда Митю привели к этому
богатому доктору, он, конечно, сейчас же спросил:
— А где у тебя твои куры?
Для взрослых всякая такая реализация метафоры является, конечно, сюрпризом. Тот, кто сказал про старуху, будто она
«собаку съела», даже не заметил, что упомянул о собаке. Тот, кто сказал о сварливых супругах, будто они «живут на
ножах», не заметил в своей речи ножей. Тот, кто говорил про богатого доктора, будто куры не клюют его денег, ни на
минуту не подумал о курах. В том и заключается огромная экономия наших умственных сил, что, оперируя готовыми
штампами речи, мы почти никогда не вникаем в их изначальный смысл. Но там, где для нас — привычные комбинации
примелькавшихся слов, стертых от многолетнего вращения в мозгу и потому уже не ощущаемых нами, для ребенка —
первозданная речь, где каждое слово еще ощутимо.

Корней Чуковский. От двух до пяти (выделено мной)
Подмена Истины, смысла прямого, подо|бьем ее, каков смысл переносный, есть то, о чем Воланд в романе
Булгакова рек как о свежести истинной, первой в подмене второй. Здесь читаем:
Ошеломленный буфетчик неожиданно услышал тяжелый бас:
— Ну-с, чем я вам могу быть полезен?
Тут буфетчик и обнаружил в тени того, кто был ему нужен.
Черный маг раскинулся на каком-то необъятном диване, низком, с разбросанными на нем подушками. Как показалось
буфетчику, на артисте было только черное белье и черные же остроносые туфли.
— Я, — горько заговорил буфетчик, — являюсь заведующим буфетом театра Варьете...
Артист вытянул вперед руку, на пальцах которой сверкали камни, как бы заграждая уста буфетчику, и заговорил с большим
жаром:
— Нет, нет, нет! Ни слова больше! Ни в каком случае и никогда! В рот ничего не возьму в вашем буфете! Я, почтеннейший,
проходил вчера мимо вашей стойки и до сих пор не могу забыть ни осетрины, ни брынзы. Драгоценный мой! Брынза не бывает
зеленого цвета, это вас кто-то обманул. Ей полагается быть белой. Да, а чай? Ведь это же помои! Я своими глазами видел,
как какая-то неопрятная девушка подливала из ведра в ваш громадный самовар сырую воду, а чай между тем продолжали
разливать. Нет, милейший, так невозможно!
— Я извиняюсь, — заговорил ошеломленный этим внезапным нападением Андрей Фокич, — я не по этому делу, и осетрина здесь
ни при чем.
— То есть как это ни при чем, если она испорчена!

23

— Осетрину прислали второй свежести, — сообщил буфетчик.
— Голубчик, это вздор!
— Чего вздор?
— Вторая свежесть — вот что вздор! Свежесть бывает только одна — первая, она же и последняя. А если осетрина
второй свежести, то это означает, что она тухлая!

Мастер и Маргарита (выделено мной)

24

Приложение 4

КОСМОМЕТРИЯ
Истинная геометрия Вселенной,
которую украл у нас Аристотель

ФУНДАМЕНТ ВИДЯЩИХ ОЧЕЙ
THE FOUNDATION OF THE SEEING EYES
Геометрия Мира сферична; един, он — Гармония
сфер. Факт сей мы, люди шара Земли, утеряли,
когда Аристотель от нас скрыл Центр Мира —
Луну. Без него Мир-Шар канул в очах, сдувшись
в плоскость — Евклидову прорву ничто.

25

ОТ АВТОРА
Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь
Господу, прямыми сделайте стези Ему.

Мк. 1 : 3
Ценность Мира нам, сущим —
познанье его: странствье глаз в Шаре
этом как Глуби их. Но геометрия, Мира лик,
как дар Евклида — очей плоских стол:
каземат без Стези. В нем гнием ныне мы.
Строки краткие эти вернут очам Сердце,
сокрытое тьмой — Цель и Путь.

26

ПРОСТОЙ ФАКТ ПОЗНАНИЯ
СЛОВО О ВЗОРЕ СТАТЬИ
Не нужно смотреть на Бога через обстоятельства —
смотрите на обстоятельства сквозь призму Бога.

Джон Мейсон

Известно, что распознавание
и изучение объектов зрение наше ведет
от целого к части. Так, в распознании
человека взор схватывает сначала его
фигуру, потом лицо, потом очи на нем и т.д.
Так как подход этот универсален, уместно
считать, что в основе Бог дал его нам
постичь Тело всех тел — Мир,
Храм Божий: от Целого — в части;
и Мир как дитя — чрез Родителя зрить.

27

Д

ревний зов наших Пращуров «Разделяй и властвуй» (Divide et impera
(лат.)) глубже, чем мнится многим: речь в нем — о самом созерцаньи
людей как делении и, чрез него, различении. Зря Мир, исконные люди
Земли разделяли от Целого, каков он, к части, с тем — ведали Мир и
царили очьми: власть над сущим — очей власть; Vis,
Сила (лат.) — Vision, вúденье; видящий — маг:
сильный вз|ор|ом своим; на очах мир сей, зримый, с|то|ит как
с|то|лпе: зриться — быть1. Но с пришествием Ares’тотеля, отсекшего ум
наш от Вечности — Неба, Причины — деленье (= познание) Сверху пропало в очах
как Вершина сама2. С тем, наука о свойствах Всего и его отношений, рожденная как
система Евклидом в Александрии Египетской, граде Меча и секущих, основанном
воспитанником (с тем — учеником как преемником жизни самой)
Аристотеля Александром Македонским, и нареклась геометрией — знаньем Земли
как Начала, а должное имя ее — КОСМОМÉТРИЯ, способ зрить Мир
вглубь: от Целого — в часть.

В ходе этом исконном да зрим:
1. Космометрия, иль геометрия Мира как Целого и Земли как части его, есть поле
не длин, а с|трем|лений. Ведь Мир — Колесо на Оси его, Боге, и сущее льнет
к Ней, СТОлпу своему, ЦЕЛью ЦЕЛое сей, трон и лик чей в сем мире — Луна.
2. Длин нет без направлений: отрезок любой — векТОр: к Цели с|тез|я, с|тре|ла в
То; метр — от слова Метá, Цель (стар.): Ист|ин|а, Мать, Бога лик. Протяженности
суть, ее по|длинность — рост: к Со|лн|цу этому ход, ost’рый Им как ан|ТРÓПА
ТРОПÁ, кою знал П|ра|щу|р наш. V|rem’я, тьма3 как без роста П|рост|ра|нство,
корилось ему в знаньи сем как царю.
3. Все стези Мира к БОгу идут и к Нему ведут нас; не зрить Цель эту — в ничто
ступать. Посему па|ра|ллельность как суть есть ЛюБОвь — ход
совместный прямых как путей к Цели этой, Два в коей Одно:
стЯжка Им4. Параллельность прямых есть рознь их в мире сем,
сущем Рознью, Двумя, и едИНство в IN’ом, его Глуби свЯтой
(Лоне, ИНь): в ТОчке-Боге, Оси этих спиц5. С тем, знать Мир, Колесо,
нам — стяжать очи полные, зрящие ЭТО и ТО, чье единство есть он, Богом
ЦЕЛЬный как Клеем своим6.

Мир есть Это-и-То. Бренье — Это: Рознь, ДВОЙка;
То — Вечность: ЕдИНОЕ, Корнь. ПАРАллельность —
согласие им: в Этом — Два, в Том — ОДНО.
28

О двух сущих геометриях
В мире сем нам, взыскующим Мир, есть лишь две
геометрии — Бога и Дьявола: Истина глаз и Ложь их,
майя (санскр.). В первой Мир — Шар, Центр чей —
Бог-Создатель, Луна ж — врата в Них и Они сами:
Сл’OVO, имен сущих Суть*. Во второй, что Евклид
людям дал — Шар сник в плоскость: Мир падший,
беЗЛУние, уст NEMO’ту как бессилье Познать.
Геометрии прочие все — звук пустой.

_____________________________
* Ибо Слово есть Бог и «у Бога» — Мир Божий, Творенье Его
(Ин. 1 : 1, 3, 4); вход в Них, Луна людям есть оба Они.

Таблица

Две геометрии и свойства их
Род геометрии

Сакральный
центр

Принцип

Цель

Число

Божество

Творецчеловек

Космометрия,
геометрия Бога

Благо:
Сердце с Умом
его верным

Трансцендентализм,
«Я есть То»

Луна

7

Аполлон

Пифагор

Геометрия
Дьявола

Зло:
Ум Ума, эгоист

Имманентизм,
«Я есть Это»

Цели нет

6

Арес

Евклид

Число 7: спектр без розни как Бог-Пифагор
Г

О

С

П

О

Д

Ь

П

И

Ф

А

Г

О

Р

29

Число 6: рознь глаз как Диавол-Евклид
Д

И

А

В

О

Л

Е

В

К

Л

И

Д

Число 13, поле бренных глаз: Бог, Единый, разъятый Диаволом,
духом деления, как Пифагор Евклидом, Шестью Семь

Сакральная суть поля ока
(рисунок с таблицами)
Бог, Царь
на троне
Небес

Небеса,
Внутрилунье

Луна,
грань зрачка

Бренный
мир:
ока
периферия

ГЛАЗ наш есть зРАчок, центр, в облатке тьмы. ЦЕНтр — суть ЛуНа, хРАм ЛЮбви
как Я, ЦЕЛь че’LOVE’ка; ОКО|ЛьН|ость — мир сей: поле жизни анТРÓПА сего
и стезЯ его в Цель. Число Центра, зрачка — Семь, Жизнь сущих; окольности —
ШЕСТь: день приШЕСТвия к ШЕСТвью нас, Целью прЯМЫх. Семь пЛЮс Шесть
есть 13: число цветов сПЕКтра и тьмы розни их (см.), да с тем ПИфаГОРова
сумма рецепторов глаза в единстве двух — ПАЛ|ОЧЕ|к (1) и КОЛ|б|ОЧЕ|к (3).

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

30

Цель и Путь наши — в нас от рожденья: на «камо грядеши?», вопрос главный
наш — гл|áз ответ, Бога глас. Прав мудрец: всѐ своѐ — с собой носим; наука
мирская же, плод Ares’тотеля — без Цели путь, шкаф пустой. Не ее
вопрошать дóлжно нам, но, во Глубь свою вперясь, изведать себЯ,
как Оракул велел: Мир, Любви, Камы Камень как оку со|глас|ную Суть.

Колодец уровней зрачка
Сущность

Чтó есть она

Бог, Единый

Тайна тайн сущих, Сердце зрачка

Небеса

Тайна Луны: Бога трон, Лоно сущего, Мир как Жена

Луна как явь глаз

Явь Небес как врата их: зрачок, зримый нам

Коренной порок
геометрии Евклида
Геометрия злая сия — Аристотелев плод,
отрицающий Вечность. Мир бренный
она мнит за весь: часть — за Целое,
Два — за Одно, утверждая
взор наш на дыре.

31

Внутренняя противоречивость
Евклидовой геометрии
как плод ее лживости
Притом, что параллельность прямых в ней
есть их несходимость, лежащие на них
одинаково обращенные векторы зовутся
со(= едино)направленными: к Цели одной
устремленными. С тем, паралельные
сходятся в Точке: как в Боге — Мир, Дитя Его.
Векторы называются сонаправленными, если они
коллинеарны и их направления совпадают (рис. 1).

Векторы называются коллинеарными, если они лежат
на одной прямой или на параллельных прямых.
См.: http://ru.solverbook.com/spravochnik/vektory/sonapravlennye-vektora/

32

4. В Мире, данном антропным очам, всѐ — суть Люди; корпускула Мира — Антрóп,
а длина как волна — рост его. С тем, очам нашим приданный
корпускулярно-волновой дуализм есть дуализм антропноростовой. От него — строй ростóв (длин) Антропов Вселенной, из коих один —
Человек Земли сей.
Наука Евклидова — дух Розни: плоские очи, разъятый в нуль Мир; космометрия —
дух Божий: очи объемные, Мир, Богом цельный. Узрим же его!

___________________________________________________
1 Esse — percipi (лат.).
2 Приложение 3.
3 Ткань вещей, rem (лат.), в мире сем бренном.
4 «Любить — это не значит смотреть друг на друга. Любить — значит смотреть вместе в одном направлении», — рек о

том Экзюпери: в Бога зрить, единясь Им, Любовью. Зрить вместе — любить, врозь глядеть — ненавидеть: Вражда —
Любви тень. Пары сей явь — Амперов закон взаимодействия линейных токов, гласящий: «Два параллельных
проводника, по которым проходит ток, притягиваются, если токи в них одинаково направлены, и отталкиваются, если
токи направлены в противоположные стороны».
5 По Евклиду, Мир чей безголов, параллельность прямых — рознь их лишь: не Одно — Два. Но явь совпадения их как

Единства (не пересечения, Розни, дом чей — бренный мир сей) — Евклид же с его теоремою равенства суммы углов
треугольника двум прямым углам (180°): два восставленных к одной прямой перпендикуляра, параллельные по
определению, дают треугольник с сей суммой: 90° + 90° + 0° = 180°.
6 Мир есть Три — Тьма и Свет, Богом цельные, Третьим меж них.

Статья по теме главы
https://ru.wikipedia.org/wiki/Геометрия

33

Приложение 5

Не видим Вечность —
значит, не живем

Незнание истинного устройства
Вселенной — главная беда человечества,
которую оно должно одолеть.

34

Высшие проводники — жизненное тело, тело желаний и разум — могут быть увидены,
когда они покидают плотное тело, двигаясь по спирали и забирая с собой «душу» одного
плотного атома. Не сам атом, а силы, которые через него действовали. Результаты опыта,
накопленного в плотном теле в течение только что закончившейся жизни, запечатлены
на этом именно атоме. В то время как все остальные атомы плотного тела периодически
обновляются, этот остается постоянным. Он остается стабильным и не только в течение
одной жизни, но является частью каждого плотного тела, когда-либо использовавшегося
данным Эго. Он уходит в момент смерти лишь для того, чтобы вновь проснуться на рассвете
новой физической жизни и служить ядром, вокруг которого строится новое плотное
тело, пользоваться которым будет то же самое Эго. Этот атом
называется поэтому «Семенным Атомом».

Макс Гендель. Космогоническая концепция Розенкрейцеров

Как из всех составляющих тело корпускул
единственно истинен атом души, непричастный
ему как Иное, — так в хоре тел зримой
Вселенной одно лишь реально — Луна. Ею,
Центром всему, цел мир этот как тело душой.

35

Все те, кто поистине уходит из этого мира, идут к Луне. (...)
Поистине Луна — это в|ра|та небесного мира.
Каушитаки-упанишада, I, 2

Космос, SPACE (англ.) — SPACÉ’ние наше: ведь Целым
крепка часть. Так рек Константин Циолковский (Целковский
(польск.)1), зривший в освоении Вселенной не только
заглавную цель человечества, но и единственный шанс его
выжить, вырвавшись на волю из котла тленной Земли. Увы,
все наши пробы внять его завету — смерть нам, в слепоте
глаз не зрящим ни как устроен Мир, ни Кем он сотворен. Так
считает космолог Олег ЕРМАКОВ. Сегодня он наш
собеседник.

Корр.: Неужто обстановка столь критична?
Олег Ермаков: Да. Картина бездонной дыры, тьмы-могилы, какой мним мы
Космос, противна Реальности, вéдомой Пра|щурам. В Ведах В|селен|ная —
«в|ось|мер|ка»: единство циклов Вечности и бренного (преходящего) мира чрез
скрепу — Луну как порог трансценденции (рис.) 2. Поэтому Луна по Ин|дий|цам —
центр зримой Вселенной, очей смертных яви, и вход в горний край — Вечность,
Бога престол. Вечность — это Огонь: царство Истины, Солнца всех глаз; бренье
— тень его: мир лжи, санскр. «ма|й|я» — «не-Я»; Луна, Мен|а (греч.), скрепа —
пор|тал их. Поэтому в Ведах Луна — царь Сансары, кольца воплощений, Китаем
зовущегося Колесом Пере|мен, рáвно и приводящий его во в|ра|щение, и
подающий плененным плотью душам шанс взлета в их вечную Родину, где они
есть «минующие семя»: Дух без иного ему как Огонь в чистоте.
Грань Луны

Внелуние:
цикл-бренье,
Сила как Рознь

Внутрилуние:
цикл-Вечность,
Сила-Единство

Рис. Циклы Силы с Луной, скрепой их

36

Вечность — Истина, бренье — ложь: мать и дитя, огнь и тень. Слитность их как
причины и следствия чрез грань Луны означает, что время, субстрат сего мира,
возникло из Вечности — и с тем Луна как врата в нее стоит сверх вре|мен|и:
возраст ее — Вечность. В том — смысл старинного изречения «Ничто не
вечно под Луной»: мир наш тленный — подлуние, Вечность — Луна 3.

Корр.: Существует ли в нынешней, ложной картине мироустройства знак
истинного Мира?
О.Е.: Да: это число Пи, столп сущих констант. То — лик Мира: в нем Тройка,
часть целая — Вечность: Мир истинный, К’AMEN’ь; часть дробная — бренье, Мир
ложный: пещеристый (пенистый) фалл, твердый Вечностью, кровьюсвоей;
запятая меж ними, «плюс» в сути — Луна, скрепа их.

Корр.: Есть ли в картине реального Мира и его космогенезиса место так
называемому Большому Взрыву?
О.Е.: То, что мнят им сегодня, на деле — исход очезримого мира из точки Лунной
Сингулярности как ис|то|ржение Реальностью иллюзии, или рождение
тени огнем: Ума — Сердцем. Не взрыв — роды, вот что есть он: ДревоЖизнь, Два — от Корня, Единства. Таков есть мир сей — цельный плод, мнимый
глупыми порванным в клочья (плод взрыва — труп), Корнь чей — Луна, бог
аккадский чей — С|ин.

Корр.: Куда же она подевалась в веках? Почему система планет, к
которой мы принадлежим, зовется солнечной — не лунной?
О.Е.: Подобно тому как у Гоголя в «Ночи перед Рождеством» черт снял с небес
месяц, Луну из глаз наших изъял ARES’тотель, отняв от них Причинный мир, а с
ним ее, врата в него. Ум, греч. Нус, вместо Сердца как смерть взамен Жизни —
вот что дал нам он, отец новой, безбожием г-НУС-ной науки, С|в|обод|ы ARÉS’т 4.
Рознь Небу, посеянная в людских сердцах Аристотелем — корень воинствующего атеизма, в
науке приведшего к бурному неприятию лучшими умами истории нових идей, возвращающих
Космос в очах на круги своя. В числе их — русский механик, родоначальник гидро- и аэродинамики
Н.Е. Жуковский, в своей речи «Старая механика в новой физике», произнесенной 3 марта 1918 года
в Московском математическом обществе, сказавший о Теории относительности Эйнштейна:
37

…Эйнштейн в 1905 г. встал на метафизическую точку зрения, которая решение
прилегающей к рассматриваемому вопросу идеальной математической проблемы возвела в
физическую реальность. …Я убежден, что проблемы громадных световых скоростей,
основные проблемы электромагнитной теории разрешатся с помощью старой механики
Галилея и Ньютона. …Мне сомнительна важность работ Эйнштейна в этой области,
которая обстоятельно была исследована Абрагамом на основании уравнений Максвелла и
классической механики.

Явь тьмы Аристотеля в очах людей — оскуденье картины Вселенной в ряду
Пифагор — Птолемей — Коперник (табл.). У Пифагора, творившего до
Аристотеля, строго по Ведам Луна — центр вселенской Гармонии сфер как огонь
в центре бренной Земли как его очага — Ума при этом Сердце5. А у Птолемея,
раба Стагирита, есть только Земля — как очаг без Огня, алтарь хладный.
Коперник вслед им, крах итожа, возжег ложный Огнь — Солнце вместо Луны: Ум
без Сердца как Божию тень — нуль очей, Сат|ан|у6.
Таблица

Этапность утраты Луны, Центра мира, в очах
Мыслитель

Картина Вселенной согласно ему

Пифагор

Истина как трансцендентная явь горних глаз:
зримый мир на Луне — на Оси колесо.

Птолемей

Шаг от Истины: мир
без Луны — без Оси колесо.

Коперник

Гибель Истины в шаге втором 7:
Со|лн|це вместо Луны как Огонь
ложный — ни колеса, ни Оси 8.
До|льн|ий взор, имманентная явь.

Вот отколь наши беды. Безлунный, Мир нам — беспросветность,
безвыходность: дом Им|ман|ентного, Это без шанса Того.
Прорву эту попрал Иисус — в Рождество чье украл месяц черт — Воскресеньем
38

своим. Пасть в нее зовет Маск, мнящий Целью землян не Луну — Марс. Откроем
же, люди, Луну как забытый Огнь наш: зрить его — значит жить!

…AMENAMENAMEN…
____________________________________________________________________________
1 Циолковский — по корню поляк; Луна — Лоно и Сень его: Ци, Сила сущих, Дух, Цикл мировой.
2 Кастанеда о них говорит как о двух кольцах Силы: кольце первом (брение, цикл составной) и втором
(Вечность, цикл-монолит).
3 О древности этой причинной Блаватская пишет:
Оккультно Луна является «родительницей» нашей планеты, она гораздо старше Земли (…). Наши духовные прародители
«питри» (предки) пришли с Луны и вошли в пустые земные оболочки, одушевив их, чтобы продолжить своѐ эволюционное
развитие на новой планете. Так учит Тайная Доктрина. Отсюда и культ почитания предков, которые являются духами,
вошедшими в наши физические тела. Таким образом, питри — это мы сами. Луна гораздо древнее Земли и даже Солнца.
Е.П. Блаватская. Тайная Доктрина. Космогенезис
http://demonhost.info/807-tajny-vselennoj.html

4 Приложение 3.
5 Высь-и-Глубь, Луна, Истина, Землю объемлет как S|UN’двича латки начинку: Ложь, сущую с тем меж
Луной и Луной. Рекут Веды:
Оно [слово «сатиям», истина] трехсложно: са-ти-ям. «Са» — один слог, «ти» — один слог, «ям» — один слог. Первый и
последний слоги — истина, в средине — ложь. Эта ложь охвачена с обеих сторон истиной: истина становится преобладающей.
Тому, кто знает это, ложь не причиняет вреда.
Каушитаки-упанишада, V, 5, 1

Такова Луна Грекам как Огнь двоеликий: Селена — вверху, Персефона — внизу.
6 «Неотдельный от Истины», Sat (санскр.) — как тень от Огня.
7 Шаг первый от Сути — возвратность утраты ее (им отпав — им вернемся), второй шаг — утрата навек:
пасть дурной бесконечности — без Сердца ум, без Огня пустота.
8 Солнце, местная ось, к Луне, Оси всего, относимо как брения князь Сатана к Богу, Мира царю, к Сердцу
Ум. Ось локальная без общей — нуль.

39

Приложение 6

Ноланец
Поэма о Землянине
и о его звездных Братьях

40

17

февраля 1600 года на Кампо деи Фьори (площади Цветов) в
Риме был сожжен по обвинению в ереси великий сын
человечества Джордано Бруно1. Приговор был подписан
Священной Конгрегацией, верховным органом Италии по
расследованию и пресечению преступлений против веры. В вину мыслителю
ставилось
нарушение
коренного
догмата
папской
церкви
—
материалистически истолкованной Птолемеем пифагорейской идеи о
центральности в миропорядке, «гармонии сфер», созерцателя-человека.
Место Духа, каков этот зритель по сути2, в доктрине церковной занял жалкий
в своем самовластии полый сосуд его, бренна Земля, и с ней плоть
земнородная наша. Зря истину, Бруно отрицал земные превосходство и
исключительность3. Миров, подобных Земле, мыслил он, — по дыханию
жизни, гармонии — множество, кое суть Воля Одна4.
Бог — во всем. Он сияет в вещах, меж каких нет презренных. Он светит
и в нас — и божественны мы, свет сей зная как Божий и свой.
Так утверждал Джордано, по-детски бескомпромиссно и жарко
веривший в Человека и его звездных Братьев. С верой сей он взошел на
костер.
Многие вещи, говаривал Кант, способны возбудить удивление и
восхищение, но подлинное уважение вызывает лишь человек, не
изменивший чувству должного. Таков есть навечно Джордано. Подвиг его,
нас волнуя поныне, пронзает века Простотой. Гений Света, явив Знанья луч
— как Христос, не с людьми он боролся, но с тьмой в них. Враг лжи, был он
Любящим в чистых очах. Он стремился с восторгом во Истину, и в храм ее
огнь костра стал вратами5.

41

Смерть в одном столетии дарует жизнь
во всех веках грядущих.
Джордано Бруно

1
Костер заложен честь по чести:
Вязанок хвороста, поди,
Хватило б человек на двести.
Но ожидается — один.
Час ранний. Кампо деи Фьори.
Мир слеп. До света два часа.
Людское цвета пепла море.
Рим ропщет. Немы Небеса.
Тень от распятия на лицах,
Ноздрей фигурный вырез вздут...
(голоса толпы)
«Сколь ждать еще?!» —
«Ужель свершится?» —
«Ах, сударь, скоро ль поведут?» —
«Великий Бог! Святая Дева!
Народ бунтует. Слышу звон
Точимых копий. Дети гнева
Идут, им имя — легион!
Знать, настает, по всем приметам,
Италии недобрый час.
Кровавым брезжит день рассветом...
За что караете вы нас?» —
«Довольно ныть! Не в храме, право!
Слов минул час — нужны дела,
Чтоб вольнодумия отрава
Не злей игристого была.
Оставить след сожженья б моду!
Ведь водам Тибра все равно:
Коль возжелал плебей свободу,
На шею камень — и на дно!
Запомни, чтоб не вторить дважды,
Будь ты купец иль духовник:
Свободолюбцев тьма, и каждый —
Всего лишь вшивый еретик!» —
«Да, чернь сегодня одурела,
Как от прокисшего вина:
Едва придушен Кампанелла6 —
Явился новый сатана!
И, верно, первого похлеще:
Твердит о множестве миров,
Мол, жизнь, она и в небе плещет,
Мол, Братья там нашли свой кров;
К мирянам руки простирают,
Хоть их призывы не слышны...» —
«Не суд — сам Бог его карает!» —
«В костер посланца Сатаны!» —
«Глупец! Обугленная туша
И из барана хороша.

42

Скажи мне, как изжарить душу —
Огнем не зыблема душа!» —
«Упрям. Как бился с ним Пинелли!»7 —
«Тот самый? Да неужто?» —
«Тот.
Рот раскрывает еле-еле,
Свое ж бормочет. Так-то вот...» —
«А говорят, ведь был священник,
Брат-проповедник, говорят?»8 —
«Был — что с того! Теперь — мошенник,
Теперь одна дорога — в ад!» —
«Эх, теснотища здесь, однако!
Со всех сторон клещами жмут!
Боюсь, когда пойдет, собака,
И плюнуть в рожу не дадут!» —
«Живьем, живьем его зажарить,
Греховный лопнет пусть живот!
Чем он — пусть лучше кучка гари,
Спокойней так...»
И вдруг — «Идет!»
«Идет!» Вмиг братия вскипела,
Темномантийный взвился спрут,
«Идет!» — в устах мирян гудело,
Но не кричал никто — «ведут!»
Толпы невидимые струны
До звона напряглись тотчас
И — лопнули:
Джордано Бруно
Шел по земле
В последний раз.

2
Он шел.
Поверх голов смотрящий,
Поверх — и каждому в лицо,
Тот самый Бруно,
Настоящий,
Один,
Пророк в плену лжецов.
Один —
но с Истиною вместе:
Так, верно, было решено,
Чтоб на жаровне фарисейства
Сожгли их нынче заодно.
Счастливец,
Баловень столетий
В халате стеганом рубцов.
Знаток премудрости и плети.
Друг всех друзей.
Враг всех врагов.
Для палачей непостижимый.
Предмет проклятий и любви.
Черним — но чище херувима,

43

В крови — но в собственной крови.
С душой загадочнее чащи,
Открытый, как морская гладь.
Прямой.
Ликующий.
Скорбящий.
Молчащий,
каменно молчащий.
Способный
многое
сказать.
Он шел
Средь факельного чада,
Шел в рубище,
но без заплат,
А вкруг него как будто ада
Вился нездешний маскарад,
Как будто именно сегодня
Вся демоническая грязь
Из подземелий преисподней
На эту казнь, шипя, стеклась.
Он шел,
а смерть в лицо дышала,
Огнем дышала,
но с оков,
С волос его лишь пыль сдувала,
Пыль казематов
иль веков.
Он шел.
Как будто без усилья,
Как на прогулку поутру,
И за спиной, незримы, крылья
Мятежно бились на ветру.
Толпа к лицу тянула пьяно
Рук-сучьев одичалый сад,
Но слышалось сквозь рев: «Джордано!»
И, словно эхо, тихо: «брат...»
Поóдаль от святейшей длани,
Живой, как ртуть, и свеж с лица,
Сын гончара, мальчишка Джанни
За локоть теребил отца.
«Жестоко дяди наказанье!
Злодей ли он?» — «Едва ль. Несхож!» —
«Что ж наказуют здесь?» — «Познанье.
Оно, мой сын, острей, чем нож!»
А день, заботлив и беспечен,
Небесноок, курчаво ал,
Вставал
И облачные плечи
Великой силой наливал.
Казалось, в солнца теплом ситце
Рос богатырь, учась ходить,
Креп, чтоб со злом и тьмой сразиться
Мечом Добра. И — победить.
Свет юный дивно занимался,

44

Земле и Мирозданью люб...
Джордано шел
и улыбался
чему-то
уголками губ.
Чему?
Быть может, в провиденьи
Себе он славу прорекал,
Ее овеян жаркой сенью?
О нет,
о славе он не знал!
Не знал:
шаги, что приближают
Его пути лихой конец,
По ветке лавровой вплетают
В терновый траурный венец.
Не знал он:
те, кто ныне, страхом
Обуреваемые, ждут
Его истерзанного праха —
Во прах Истории падут,
Что станет он героем Рима —
Того, чьим был сейчас рабом, —
Что, от случайностей хранимый
Людскою памятью,
потом,
когда-то
переплавлен будет
в костром не плавимую медь9.
Пускай о том никто не судит:
Он шел,
чтоб просто
умереть.
Из дум последних круговерти
Не отливал он пьедестал.
Не в том был смысл сей строгой смерти:
он
в простоте лишь
состоял.
Лишь в ней одной.
Как рук касанья,
Что материнскими зовем,
Как первого в любви признанья,
Как приглашенья в отчий дом.
Лишь в простоте.
Но эта малость
Была костра достойной тем,
Что не себе предназначалась —
Для всей планеты.
Людям.
Всем,
кто жизнь в мозолях рук лелеял,
Кто знал о нем
и кто не знал,
Кто сеял хлеб,
кто правду сеял

45

Иль, как клинки, ее ковал.
Всем,
кто из черных недр темницы
На небеса, дивясь, смотрел,
Кто к дню тому успел родиться
И кто родиться не успел.
Всем им.
Хоть, думой пламенея,
О том мечтать едва ль он мог,
По воле случая,
точнее —
По воле Божией
Пророк.
Не словом — подвигом предвидя
Звон дюз ракет и звон гитар,
Он шел,
блеск фальши ненавидя,
Как легкомысленный Икар.
Как он,
крылатый,
обретая
на камнях Вечности конец,
Как он,
в падении
взмывая
в высь человеческих сердец.
И — в высь иную:
ту, что Разум
В мерцаньи звездном перед ним
Открыл, необозриму глазом.
К грядущим дням.
К мирам иным.
Садились голуби на крыши,
Бриз каравеллы в море гнал...
А он
был с каждым шагом
выше,
хоть и Земли не покидал.
Согнулся горизонт дугою,
Метнулась вниз планеты грудь,
И говорящею рекою
Потек, сияя, Млечный Путь.
Полночным заревом акаций
Свет звездный в сердце разлился...
Он шел.
Средь волн цивилизаций.
С ним говорила Вечность вся.
«Кто ты, чей лик нам столь желанен,
Где, друг, отечество твое?
Чей ты посланник?» —
«Я Землянин.
Я к вам с Земли,
я сын ее.
Привет вам, солнечные Братья,

46

Благие Бога семена!
Сквозь смерть приемлю вас в объятья:
Идущим в Жизнь — страшна ль она!» —
«О да!
Путь прям,
взойди ж скорее
в хор солнц,
в круг Братский,
в дом Отца!»
Жжет пламя.
Кончено.
Слабею…
И все же Жизни нет конца!

3
Той ночью многие не спали,
Тревожил Рим неясный гул.
Жгли в плошках жир.
Чего-то ждали.
А Джанни не стерпел — заснул.
Укрывшись рванью, как парчою,
От бед на время отрешен,
Спал мальчуган.
И сам собою
Ему приснился дивный сон.

***
Фонарь луны.
Играют блики
На виноградных гроздьях звезд.
Но чу: веселый смех и крики,
А в небесах — хрустальный мост!
Что ж Джанни? Мальчик испугался:
Стрелою, бездну пополам
Расклинив, мост тот опускался,
А по мосту... шли люди там!
Шли, шли — несчетными рядами,
Бок о бок, рядом и вдали,
Над городами и садами,
К Земле — и дальше, от Земли.
Да люди ль? Пригляделся Джанни
(Ему был в помощь лунный свет):
Одни обличьем как земляне,
Другие — вовсе как и нет.
Но, разнолики, разнокожи,
Они — в том, верно, смысл был свой —
Между собою были схожи,
Как дети Матери одной.
Смеялись, а казалось — пели,
Сплетя мильоны крепких рук.
Куда б они ни посмотрели —

47

Иль друг на друга иль вокруг —
Глаза их, словно расцветая,
Цветами нежности цвели,
С любовью равной отражая
Цветенье Неба и Земли.
И чудилось, что раздавался
Легчайший шорох добрых крыл...
Нет, Джанни больше не боялся:
Средь них один — Джордано был.

***
Бывает так.
Костер пылает.
Ждет жертву огненный порог.
Все есть.
Лишь Бруно
не хватает,
что на него
подняться
мог.

КОММЕНТАРИИ
1. Бруно — уроженец города Нола, что на севере Италии.
2. Поистине, Дух, Центр гармонии сфер, — есть дух наш (и в сакральных трудах речено, что любой в Мире зрящий — центр полный его); земля,
Духа очаг — наша плоть, с ним согласная волей Творца; круг подлунный, Сансара — в нас бренье; путь к крайней из сфер — стезя нашего роста, в
каком преуспев, есть мы Мир.
3. Земля превосходит иные планеты лишь с тем, что центральному Солнцу, Огню есть покорный очаг (hestia); вне сего же она не выходит из ряда
планет.
4. О необходимости познанья единства Творца через множественность Его творений Бруно, в частности, пишет: «…величайших похвал
заслуживают те, кто стремится к познанию этого начала и причины для того, чтобы познать по мере возможности его величие, созерцая очами
размеренных чувств эти великолепные звезды и сияющие тела; и столько имеется обитаемых миров и великих живых тел и превосходнейших
божеств, сколь бесчисленными кажутся и являются миры, не многим отличные от того, к которому мы принадлежим; (…) они знают начало и
причину, а следовательно, и величие его бытия, жизни и действия: они показывают и проповедуют в бесконечном пространстве бесчисленными
голосами бесконечное превосходство и величие своего первого начала и причины».
5. «И долгая жизнь в бесславии, — рек Пьетро Помпонацци, — не предпочтительнее краткой похвальной жизни, так как жизнь человеческая, даже
самая краткая, предпочтительнее сколь угодно долгой жизни скота. Ведь Аристотель говорит в I книге «Этики»: «Долгую жизнь только при прочих
равных условиях следует предпочесть кратковременной жизни». // В таком случае оказывается предпочтение не смерти самой по себе, так как она
ничто, но праведному деянию, хотя за ним и следует смерть. Так что, отвергая порок, человек не отвергает жизни, которая сама по себе — благо,
но отвергает порок, следствием которого явилось бы сохранение жизни». Велик нам Ахилла пример, кто, при данном богами ему выборе меж
долгою, но пустой жизнью, и краткою, но полной славы — последнюю твердо избрал.
Впечатляющую панораму казни еретиков чрез сожжение, какой она была в Испании поры бесчинств инквизиции, энергичными красками рисует
Поль де Сен-Виктор в новелле, посвященной нравам двора Карла II. Аутодафе, пишет он в предварение этой картины, «при вступлении на
престол и свадьбах королей Испании заменяло фейерверк. (…) Инквизиция точно испытывала властителей, принуждая присутствовать их на
своих спектаклях; она короновала их пылающим углем Исайи. Прежде чем вступить на трон, они должны были пройти через ее пламя: это было
огненным крещением их царствования». Далее следует описание действа: «Огромный эшафот, над которым царила кафедра Великого
Инквизитора, был воздвигнут на Plaza-Major. В семь часов утра король, королева, гранды, посланники, придворные дамы, празднично разодетые,
заняли места на балконах, с которых был виден этот трагический театр. В восемь часов процессия началась. Сто угольщиков, вооруженных
пиками, шли во главе: это была привилегия поставщиков костра. За ними следовали доминиканцы, предшествуемые зеленым крестом, обвитым
крепом; герцог Медина Цели, наследственный хоругвеносец инквизиции, присные святейшей инквизиции в плащах, испещренных черными
крестами, и тридцать человек, несшие картонные изображения, из которых одни представляли бежавших приговоренных, другие — умерших в
тюрьме. Мятежные останки этих избежавших казни были влекомы в гробах, украшенных нарисованными языками пламени. За ними следовали
вереницей двенадцать осужденных с веревкой на шее и с факелом в руке; их картонные колпаки были расписаны шутовскими рисунками.
Инквизиция высмеивала своих жертв; она наряжала их как манекенов, прежде чем кинуть в свои потешные огни. За ними следовали пятьдесят
других приговоренных, одетые в желтые одежды с желтыми крестами. Это были евреи, которые, будучи взяты лишь в первый раз, подвергались
пока только бичеванию и темнице. Наконец появились morituri празднества, двадцать евреев и евреек, осужденных на костер. Они шли, одетые в
свое проклятие и в свою казнь. Их одежды и колпаки пылали. Те, которые раскаянием заслужили милость быть задушенными до костра, были

48

отмечены опрокинутыми языками пламени; но пламя тех, кого должны были сжечь живыми, стояло прямо, и нарисованные дьяволы, карабкаясь
по их одеждам, разрывали их. Рты наиболее упорных были заткнуты кляпами. // Зловещая толпа, влекомая веревками, проследовала под
королевским балконом, как гладиаторы перед ложей Цезаря. «Этих несчастных протащили так близко от короля, — говорит г-жа д’ Онуа
француженка, бывшая свидетельницею действа — Авт., — что он слышал их жалобы и стоны, потому что эшафот, на котором они стояли,
касался его балкона. Монахи, некоторые искусные, другие невежественные, с яростью вступали с ними в споры, чтобы убедить их в истинах
нашей веры. Среди них были евреи, весьма ученые в своей религии, которые с большим хладнокровием отвечали поразительные вещи». Была
отслужена заупокойная обедня; во время чтения Евангелия священник покинул алтарь и король Испании, с обнаженной головой, приблизился,
чтобы у колен великого инквизитора принести присягу святейшей инквизиции. В полдень началось чтение решений и приговоров, прерываемое
криками и мольбами осужденных. Между приговоренных к костру была семнадцатилетняя девушка «дивной красоты». Ребенок не хотел умирать;
она отбивалась, как бы уже чувствуя укусы пламени, и — обращаясь к королеве, молила о помиловании. «Великая королева, — говорила она ей,
— неужели ваше королевское присутствие ничего не изменит в моей несчастной судьбе? Взгляните на мою юность и подумайте, что дело идет о
религии, которую я впитала с молоком матери». «Королева отвратила взор, выражая сострадание, но она не посмела ничего сказать, чтобы спасти
ее». (Memoires de la Cour d’Espagne). Вероятно, она была уже очень порабощена страхом, если могла сдержать горькую жалость, переполнявшую
ее сердце. Кто знает? Быть может, одна из ее слез потушила бы пламя ужасного костра. // Чтение приговоров длилось до девяти часов;
прерванная месса возобновилась: тогда королю и королеве было дозволено удалиться. Но двор и народ сопровождали осужденных, привязанных
к ослам, за Фуенкаральские ворота, где был воздвигнут костер. Эта старая Испания была закалена в огнях инквизиции. Гидальго хорошего рода
бывал взволнован зрелищем еврея, жарящегося на костре в рубашке, пропитанной серой, не больше, чем римский патриций осмоленными
христианами, которых зажигал Нерон. В испанской Сицилии дамы во время аутодафе кушали щербеты, которые им подавали монахи, как туристы
пьют лакримакристи в траттории отшельника, глядя на дымящийся Везувий. // Казнь была ужасна. «Мужество, с которым приговоренные шли на
казнь, действительно необычайно, — говорит г-жа д’Онуа. — Многие сами кидались в огонь, другие сжигали себе руки, потом ноги, держа их над
огнем, сохраняя при этом такое спокойствие, что приходилось только жалеть, что души столь мужественные не были просвещены лучами веры. Я
туда не ездила; потому, что, не считая того, что было уже за полночь, я была так потрясена все виденным днем, что чувствовала себя дурно».

*
Путь в огонь Бруно зрит неотдельным от крестного в мире пути, коим Истина сходит от власти к безвластью, чтоб в пору свою вновь его осиять.
О сем — речь Трисмегиста к Асклепию в бруновском вещем труде «Изгнание торжествующего зверя»: «Видишь ли ты, о Асклепий, сии
одушевленные, полные чувства и духа статуи, кои творят множество столь славных деяний, эти статуи, говорю, предвещательницы будущего, кои
низводят, смотря по заслугам, болезнь и здоровье, горе и радость на души и тела людей? Разве ты не знаешь, о Асклепий, что Египет — подобие
неба или, лучше сказать, колония всех вещей, что правятся и делаются на небе? Воистину, наша земля — храм мира! Но увы! Придет время,
когда станут думать, будто Египет тщетно был верным поклонником божества: ибо божество, переселившись на небо, оставит Египет пустынным;
и это седалище божества пребудет вдовым, без всякой религии, лишенным присутствия богов, ибо сюда придут на смену племена чуждые и
варварские, без религии, без благочестия, без закона, без всякого культа. О Египет, Египет! только сказки останутся от твоей религии, сказки также
невероятные для грядущих поколений, у коих не будет ничего, что поведало бы им о твоих благочестивых деяниях, кроме письмен, высеченных на
камнях. И сии письмена будут рассказывать не богам и не людям; ибо люди умрут, а божество переселится на небо, но — скифам и индийцам или
прочим таким же диким народам. Тьма возобладает над светом, смерть станут считать полезнее жизни, никто не поднимет очей своих к небу, на
религиозного человека будут смотреть как на безумца, неблагочестивого станут считать благоразумным, необузданного — сильным, злейшего —
добрым. И — поверишь ли мне? — даже смертную казнь определят тому, кто будет исповедовать религию разума: ибо явится новая правда,
новые законы, не останется ничего святого, ничего религиозного, не раздастся ни одного слова, достойного неба или небожителей. Одни только
ангелы погибели пребудут и, смешавшись с людьми, толкнут несчастных на дерзость ко всякому злу, якобы к справедливости, и дадут тем самым
предлог для войн, для грабительства, обмана и всего прочего, противного душе и естественной справедливости: и то будет старость и безверие
мира! Но не сомневайся, Асклепий, ибо после того, как исполнится все это, Господь и Отец Бог, управитель мира, всемогущий Промыслитель,
водным или огненным потопом, болезнями или язвами, или прочими слугами своей милосердной справедливости, несомненно положит конец
этому позору и воззовет мир к древнему виду».
6. Томмазо Кампанелла (1568-1639) — итальянский философ, поэт, политический деятель; создатель коммунистической утопии; монахдоминиканец. В 1598 — 1599 г.г. возглавил в Калабрии заговор против испанского владычества, был схвачен, около 27 лет провел в тюрьмах, где
создал десятки сочинений по философии, политике, астрономии, медицине, в том числе — труд о Божьей земле «Город солнца».
7. Пинелли — кардинал, член руководства Священной конгрегации, один из палачей Джордано.
8. Бруно был монахом Доминиканского ордена.
9. 9 июня 1889 года на месте казни Дж. Бруно был открыт памятник.

49

Ермаков Олег Владимирович ● Oleg V. Yermakov
Биографическая справка ● Biographical information
Родился в 1961 году в г. Мичуринске Тамбовской области (Россия), там же окончил среднюю школу. В школьные годы —
победитель VII Всесоюзного конкурса школьных сочинений в жанре очерка (1975). Окончил Киевский государственный
университет им. Т.Г. Шевченко по специальности «химия» (1983). Около 10 лет работал в химической отрасли Украины,
далее — в журналистике, пройдя путь от репортера до главного редактора всеукраинского журнала. Автор ряда
изобретений и цикла трудов о Вселенной, работу над главным из которых, «Планета Любовь. Основы Единой теории
Поля», вел в течение 22 лет (1987–2009). Член авторского сообщества Википедии. Автор стихотворного сборника «Сила
Любви» (2001), профессиональный художник-карикатурист.
Исследование Вселенной — мое основное занятие. Предаюсь ему со студенческой скамьи и считаю его наследственным:
моя бабушка Надежда Зарецкая — конструктор антенного блока первого искусственного спутника Земли, запуск
которого ознаменовал начало космической эры человечества, автор ряда изобретений в области ракетно-космической
техники, а муж Надежды Георгиевны и мой дед Михаил Мамонтович — брат Нины Ивановны Королѐвой (урожденной
Котенковой), жены С.П. Королѐва, в КБ которого в подмосковных Подлипках работала бабушка, пришедшая по
рекомендации работавшей там Нины Ивановны, соседствовавшей с семьей Надежды Георгиевны в поселке Болшево
Московской области (ныне часть г. Королѐва). Покоряя Вселенную, в те нещедрые на житейские блага времена Надя
Зарецкая, бесконечно влюбленная в Землю, страстно мечтала обзавестись ее клочком, чтобы посадить на нем сад. Мечта
ее сбылась: хлопотами Сергея Павловича талантливая дочь России получила участок в Болшево, где вырастила
чудесный сад и построила дом для большого семейства.
Женат, отец взрослого сына и дед троих внуков. Сейчас живу в Киеве.
Born in 1961 in Michurinsk, a town near Tambov, Russia, where I finished school. During my school years, I won the 7th USSR National School Essay Competition
(1975). I graduated from the Kiev Taras Shevchenko State University with a Master’s degree in Chemistry (1983). After 10 years in chemical industry in Ukraine, I
decided to pursue a career in journalism, where I grew from a reporter to the editor-in-chief of a national magazine. I have a number of registered inventions. I am an
author of a series of works about the Universe. My most important work, Planet Love. The basics of the Unified Field theory, or the Introduction to sacral linguistics, took
me 22 years to write (1987 – 2009). Member of Wikipedia author community. Author of a published book of poetry Power of Love (2001). Professional caricaturist.
Researching the Universe is my primary occupation and a passion since college years. Passion for space runs in generations in my family: my grandmother Nadezhda
Zaretskaya designed the aerial assembly of the first man-made Earth satellite, the launch of which started the space era of the humankind, and holds credit for a number
of other space engineering inventions. Her husband, my grandfather Mikhail Zaretsky, is a brother of Nina Koroleva, wife of the great Sergey Korolev – it was in
Korolev’s Podlipki space design lab near Moscow that my grandmother worked all of her career until retirement. Despite her success conquering space, in those tough
Soviet times, her biggest dream on our planet was to own a piece of land to grow a garden. Her dream eventually came true: through Sergey Korolev’s patronage, the
talented space engineer received a piece of land where she was finally able to grow a beautiful garden and build a house for her big family.
I live in Kiev with my wife. I am a father to a grown son and a grandfather of three.

Мой телефон:
+ 38 (066) 561-21-20
Е-mail: hermakouti@ukr.net
Skype: martin196966
Личный сайт, посвященный работе «Планета Любовь»:
http://www.ivens61.narod.ru

50