Никотин (СИ) [Escriba Simplement] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

За окном шёл дождь. Холодные капли падали с неба, так и норовя намочить прохожих. Люди прятались под разноцветными зонтами и спешили скрыться в месте более-менее тёплом и сухом. Зазвенел будильник.

Девушка, развалившаяся в постели, недовольно вздохнула и выключила прибор. Она встала с кровати и поплелась в ванную, попутно пытаясь собрать светлые волосы в подобие пучка. Прохладная вода помогла прогнать остатки сонливости и начать мыслить более трезво.

Лили с удовольствием потянулась и прошлёпала босыми ногами на кухню. Включила радио, достала из холодильника молоко и яйца, и задумалась.

Сегодня было шестое июня. Кажется, они собирались смотаться по магазинам с Тессой и Хлоей. Девушка нахмурилась, припоминая что-то, кажется, важное. Точно, сегодня должна приехать Камилла.

Камилла Мендес. Лили слегка улыбнулась, начиная готовить омлет. Она до сих пор не могла поверить в то, что прошла кастинг на роль Бетти Купер. В этой картине ей нравилось всё: актёрский состав, места съёмок, режиссёр, сам сюжет сериала, наконец. Хотя, если быть честной, не совсем всё. Был один огромный минус. Его звали Коул. Коул Спроус.

Ох уж этот Спроус… Они жили в соседних домах, учились в одной школе и по всем правилам должны были стать отличными друзьями. Как бы не так. Чёрт его знает, с чего это началось - она уже сейчас и не припомнит. То ли она выкинула в окно его коробку с сандвичами, то ли он испортил ей пенал… Но сейчас девушка могла сказать точно - они всегда терпеть друг друга не могли. А теперь они играли в одном и том же сериале. Ах, да, они играли счастливую влюблённую парочку.

Лили поморщилась, вспоминая о съёмках и перевернула немного подгоревшую яичницу.

В первый же день съёмок они решили - вражда никак не должна помешать сериалу. Скажут быть друзьями - будут смеяться, гулять и пить кофе в очередных кофейнях. Скажут быть врагами - будут плести интриги, ненавидеть друг друга и злословить. Скажут играть влюблённых - будут, лишь бы не потерять роли. И, нужно признать, у них это довольно неплохо получалось.

Звонок телефона, перекрывающий радио, заставил её броситься в комнату. Найдя таки телефон, она бегло взглянула на дисплей и, увидев высветившееся “Мама”, взяла трубку.

Лили совсем недавно начала жить отдельно от родителей. Впрочем, она и дальше бы продолжала жить в их уютном коттедже вместе с двумя сёстрами, но родители около месяца назад как-то слишком рьяно настояли на её отъезде. Они даже не поскупились и купили ей квартиру, сделали там ремонт. Ну и ладно.

- Да мам?

Девушка уселась на кровать и посмотрела за окно. Почему-то подумалось, что лучше сегодня отменить встречу с сёстрами и завалиться на диван, смотреть сериалы.

- Дорогая, ты можешь сегодня подъехать в Lucky’s Cafe*?

- Ну.. - кажется, её планы накрывались медным тазом. - Мы договаривались сегодня встретится с Хлоей и…

- Лили, это очень важно, - немного неуверенно отозвались на другом конце провода, перебив девушку. Блондинка пожала плечами, забывая, что собеседник её не видит.

- Ладно, во сколько?

- Через час.

Скривившись, она посмотрела на часы. Половина девятого.

- А чего так рано?

- Просто я хотела заехать туда до работы, - рассеяно объяснила женщина.

- Ладно, тогда встретимся там.

Девушка сбросила вызов и, почуяв запах горелого, кинулась на кухню. Омлет превратился во что-то чёрное и довольно-таки дурно пахнущее. Ворча, она выкинула неудавшийся завтрак в мусорный бак. Ну, если не удалось поесть дома - она позавтракает в этом кафе.

- Надеюсь, там нормально кормят, - пробурчала она, доставая из шкафа чёрные брюки и белый свитер крупной вязки.

Минут через сорок она уже стояла у входа в кафе и оглядывалась. Здание располагалось так, что если не знать, что здесь есть какое-то заведение - его попросту не найдёшь. Пожав плечами, она толкнула дверь и услышала звон колокольчика. В зале было почти пусто, если не считать влюблённой парочки за столиком у окна и группы людей в углу. Увидев свою мать, сидящую за столиком рядом с окном и мирно попивающую кофе, Лили уселась на диванчик напротив неё, оказавшись спиной к двери и вопросительно приподняла брови.

- Ну?

- И тебе привет, Лили.

Не сказать, что их отношения были прекрасными. Нет, она, бесспорно, любила своих родителей, но… не было какого-то доверия, что ли. Она росла слишком самостоятельной, ей просто не нужна была поддержка матери. Сейчас она даже жалела об этом.

“Она постарела,” - неожиданно подумала Лили, рассеяно подметив ещё пару седых прядок в светлых волосах матери.

- Сейчас, мы подождём ещё кое-кого и можем начинать, - спокойно сказала Эмилия и жестом подозвала официантку. - Ещё четыре чашки мокко, пожалуйста.

- Вафли с джемом из клубники, пожалуйста, - добавила Рейнхарт-младшая, глядя в окно.

Дождь всё никак не унимался.

- Странно, да? Обычно в Огайо прекрасная погода, - попыталась продолжить разговор мать.

- Да, странно.

Колокольчик звякнул ещё раз и к их столу подошла супружеская пара. Лили присмотрелась и приподняла брови. Она их раньше видела. Это - Спроусы, их соседи. Серьёзно, что им могло здесь понадобиться?

“Может просто подошли поздороваться,” - постаралась успокоить себя блондинка и приветливо улыбнулась.

- Здравствуйте, миссис Спроус. Как вы поживаете?

Они сели на диванчик, поддерживая разговор ни о чём. Мелани Спроус то и дело поглядывала за окно. В какой-то момент она довольно улыбнулась и повернулась к матери Лили, слегка качнув головой и поймав ответную улыбку.

Блондинка же рассеяно жевала вафли, думая о том, что в меню был джем из ревеня и о том, насколько он гадкий на вкус.

- Коул, дорогой, как ты? - приветливо сказала Эми Рейнхарт, привставая и протягивая кому-то руку. Девушка поперхнулась и подняла на пришедшего глаза.

- Какого чёрта он тут делает? - осипшим голосом поинтересовалась она, стараясь прокашляться.

- Не злословь, принцесса, - фыркнул брюнет, падая на диванчик рядом с блондинкой. - У меня такой же вопрос.

- Кхм… Ну, вот мы все и в сборе, - сказал мистер Спроус и неловко замолчал.

За столом воцарилась гнетущая тишина.

- Ну… Понимаете, - начала Эми, расправляя складки на своей юбке.

- Пока нет, - огрызнулась Лили. Присутствие давнего знакомого её нервировало.

- Не перебивай мать, - вставил Коул, помешивая кофе в своём стакане.

- А тебя не спрашивали, - взвилась Рейнхарт-младшая.

- Завались.

Лили набрала в лёгкие побольше воздуха, стараясь припомнить максимально обидное оскорбление.

- Замолчите оба! - прикрикнул мистер Спроус и тут же смутился своего неожиданного выпада. - Что ж вы как дети малые?..

Блондинка нервно повела плечами и посмотрела на мать.

- Ну?

- Как вы знаете, - продолжили Эми, не поднимая глаз, - у ваших отцов общий бизнес. И на твой, Лили, день рождение…

- Будучи в не особо трезвом состоянии, - проворчала миссис Спроус.

- Да, будучи в не особо трезвом состоянии, - согласилась женщина и продолжила, - они заключили своеобразную сделку… Короче говоря…

- … вы помолвлены, - закончила за неё Мелани.

- Дата вашей свадьбы назначена на пятнадцатое октября этого года, - дополнил, покраснев, мистер Спроус.

Лили так и сидела, задержав дыхание и не шевелясь. Замуж? В этом году?.. За Коула?!

Честно говоря, Лили семейным человеком не была. Вообще. Она могла неделю не ночевать дома просто потому, что увлеклась чем-то или кем-то. Она никогда не поддерживала дома порядок, не умела вкусно готовить, часто засыпала прямо в гостиной с включенным телевизором и тому подобное. Мало кто смог бы выдержать подобное.

- Ха-ха-ха, - холодно проронил Спроус-младший и откинулся на спинку дивана. - Очень смешно, я бы до такого не додумался. Итак, зачем вы нас сюда позвали?

- Мы не шутим, сынок, - мягко сказала Мелани и виновато улыбнулась.

- Неужели нет никаких способов разорвать помолвку? - тихо спросила Лили.

- Мы пытались, - виновато сказала Эми

За столом снова повисло молчание.

- Мне пора на работу, - посмотрев на часы, проронила миссис Рейнхарт и поднялась. - До встречи, дорогая.

- Тебя подбросить? - оживилась Мелани.

- Да, если можно. Погода гадкая.

Женщины направились к выходу, а мистер Спроус, виновато посмотрев на сына, сказал:

- Коул, будет лучше, если вы начнёте жить вместе.

- Ладно, - безразлично ответил парень.

- Твои вещи… перевези их сегодня, - попросил мужчина и выскочил из кафе.

Блондинка взвыла и уронила голову на руки.

- Боже, ну почему я? Почему не чёртова Хлоя? Или Тесса? Почему я ?!

- Замолчи, а? - устало попросил Коул. - И без тебя тошно.

Девушка притихла и, подняв голову, скосила глаза на парня.

“Кажется, он сам этому не рад,” - хмыкнула девушка и поёжилась. Семейная жизнь с Коулом. Сидеть с ним за одним столом, смотреть вместе телевизор, спать, наконец, в одной постели. Блондинка поёжилась. Похоже на её персональный ад.

- Что будем делать? Со всем этим, - уточнил Спроус и Лили уловила в его голосе нотки обречённости.

- Играть, - твёрдо сказала девушка. - Пусть родители думают, что мы счастливы.

Коул поморщился на последнем слове, но, подумав, кивнул. Это уж они смогут. Наверное…

Комментарий к Пролог

* Действительно существующее кафе в Кливленде.

Поддержите автора лайком и комментарием. Я надеюсь, что вам понравится~

========== Глава 1. “Семейная” жизнь ==========

Прошло несколько дней. Десятое июня начиналось хорошо. Лили нежилась в кровати, слушая стук дождя, и думала о фильме, который посмотрела этим вечером. «Два плюс один» выбил из неё столько соплей и слёз, что хватило бы полторашки на две точно. Играть так, как играл Омар Си было её самой большой мечтой. Большой и, как она амбициозно рассуждала, вполне достижимой.

От раздумий её отвлёк звонок в дверь. Она поморщилась, вспоминая о том, кто мог пожаловать к ней в десять часов утра. Девушка вылезла из постели и, стараясь пригладить волосы, побрела к входной двери.

Распахнув её, она увидела не менее хмурого Коула. Отойдя от двери, она двинула плечом по направлению к коридору.

— Входи.

— Милая пижамка, принцесса, — язвительно заметил он, внося в квартиру чемодан.

— Я, к твоему сведению, только встала, — фыркнула девушка. — Это всё?

— Нет, ещё одна сумка и гитара.

Девушка, не удостоив парня ответом, продефилировала на кухню, к кофеварке. Она не собирается позволить испоганить себе утро.

Она услышала, как хлопнула входная дверь. Пришёл значит. Девушка хмыкнула и поставила на стол две чашки с кофе, грохнув ими об стол так, будто только они были виноваты во всех её бедах.

— Не пью, — оповестил Спроус, усаживаясь на стул.

— Значит начнёшь, если не хочешь сдохнуть от обезвоживания, — оповестила Лили, довольно улыбаясь и отпивая из своей кружки.

— Нет, ты не поняла. Я не пью твой кофе — он у тебя горелый, — невинно улыбаясь, пояснил парень. Девушка нахмурилась.

— Пошёл к чёрту.

— Принцесса, спешу заверить — я уже в аду.

— Перестань меня так называть! — вспылила она.

— А как тогда?

Девушка задумалась. Они же вроде парочка, так?

— Ну… — задумчиво протянула она. — Ты можешь звать меня Лилс, например. А я тебя… мм… Кол? Колли? — Лили изо всех сил старалась сдержать смех.

— Коул, — хмуро поправил её парень. — Меня зовут Коул.

— Я поняла, Колли, — усмехнулась она, залпом допивая кофе и вставая. — Что сегодня будем делать? Может попробуем узнать друг друга получше? Вдруг найдём то, что поможет мне начать хотя бы переносить твоё присутствие?

— Да пошла ты, — хмыкнул он, вставая.

— Пошла я, пошла, — прокомментировала девушка уже из коридора. — Только не туда, куда ты хотел меня послать, а в душ.

Воспользовавшись отсутствием девушки, парень огляделся. Кухня, как кухня, самая обычная. Даже посудомойки нет. Коридор без фотографий, картин и ещё чего-то такого, что обычно обитало в коттедже его родителей. Только полки с книгами. Есть ещё гостиная, ванная, ныне оккупированная белобрысой стервой, лоджия и её спальня. Толкнув дверь в спальное помещение, он с интересом огляделся. Большое окно без штор, белый шкаф, платяной кажется, стол с ноутбуком, кровать и две тумбы.

— Как-то пустовато, — протянул он. — Рейнхарт, как ты живёшь в такой дыре? — проорал он, надеясь, что его слова достигли девушки.

— Пошёл на хер, Спроус, — завопила она, стараясь перекричать звук льющейся воды. — Если хочешь — обитай на лестничной площадке.

Проворчав что-то под нос, парень подошёл к окну и выглянул на улицу. Как же задолбал этот дождь.

— А где я буду спать? — спросил парень, затылком чувствуя буравящий его спину взгляд.

— Тебе в рифму или по факту? — уточнила девушка, вытирая полотенцем волосы. Взгляд парня бегло скользнул по её фигуре, скрытой под махровым полотенцем.

— Лучше по факту, конечно, но в рифму тоже не плохо, — рассеяно ответил он.

— Не раздевай меня глазами, — буркнула блондинка, о чём-то размышляя. — Со мной, наверное.

— Что?!

— Что? Нам ведь когда-то и переспать придётся, — притворно-грустно вздохнула она, мысленно истеря и изо всех сил сдерживая смех, смотря на его перекосившееся лицо.

— Ладно, ладно не истери — пошутила она. Диван не очень-то удобный, я тут о тебе вообще-то переживаю.

Здесь есть подвох. Очевидно, здесь есть подвох. Спроус приподнял брови и покосился на кровать. Ладно, не накачала же она чем-то противозаконным ровно половину спального места. Это же невозможно, правда? Хотя, как знать, как знать…

— И почему мне кажется, что ты получаешь удовольствие от всей этой ситуации?..

— Я просто пытаюсь не впадать в истерику, придурок, — сказала девушка, подходя к шкафу.

Коул закатил глаза и снова повернулся к окну.

— Ты не думала повесить шторы?

— Нет. А теперь съебись — я переоденусь.

— Точнее, оденешься? — невинно улыбаясь, поинтересовался он.

— Да без разницы. Свали с глаз моих.

Закатив глаза так, что невооружённым глазом это можно было принять за эпилептический удар, он вышел из комнаты, хлопнув дверью. Бедные соседи.

Дойдя до кухни и открыв холодильник, он цокнул языком. Она либо на диете, либо хочет заморить его голодом. Хотя возможно и то, и другое.

— Что ты здесь делаешь? — уже как-то слабо возмутилась она, стараясь заглянуть за его плечо.

— Стою, как видишь, — огрызнулся он. — Ты чем питаешься?

— Я ем в кафе, — пожала плечами девушка.

— Транжира, — фыркнул он. — Теперь будешь есть дома.

— Бебебе…

И ушла.

— Серьёзно? Ты куда?!

— С балкона прыгать. Жизнь мне больше не мила, — крикнула она откуда-то из глубины квартиры.

— Ты сдурела? — спохватился он, рывком бросаясь за ней.

— В туалет я, придурок, — рявкнула она, хлопнув очередной дверью.

Ну… семейная жизнь проходила, мягко сказать, не гладко.

«Семейная жизнь», — хмыкнула девушка. Она просто дожила с ним до вечера, а уже хочется случайно уронить ему в ванную включенный фен. Началось всё с приготовленного ей салата. Ладно, началось всё с похода в продуктовый и его нежелания покупать только батон и йогурт. Просто у неё где-то там завалялась ореховая паста и бутерброды из неё — единственное, что она умела делать. К сожалению, он набрал тележку продуктов. Что можно готовить из авокадо она ещё могла понять, но как авокадо связан с латуком — с трудом.

Придя домой, она пнула его на кухню, отговариваясь звонком сестры. Карма настигла её тогда, когда Тесса не взяла трубку. И Хлоя. Пришлось идти мыть латук… и чистить картошку.

Они готовили цыплёнка в духовке, прерываясь на ругань Лили и смешки Коула.

— Ну, что дальше?

— Я посыпаю это перцем, ложу лавровый лист и отправляю в духовку…

— Не «ложу», а кладу. Давай сначала.

— Ну Колли…

— Не называй меня так, — устало попросил он, вытаскивая нечто немного подгоревшее из духовки. — Садись есть.

Она уселась на стул и уставилась в тарелку, недоверчиво потыкав в кусок цыплёнка вилкой. Попробовав, она оценила. Действительно оценила.

— Знаешь, мысль о женитьбе на тебе уже не кажется такой странной, — промычала она с набитым ртом. — Ради такой еды я готова на всё.

— О замужестве, — автоматически поправил её парень. — Стоп, ты серьёзно?

— Нет конечно. Хотя… если бы я не ненавидела тебя, я бы замутила с тобой… ты красивый, ты знаешь об этом?

— Знаю, — автоматически согласился он.

— Зазнавшийся ублюдок, — промычала она с такой интонацией, что если бы не знать смысла слов — можно было бы принять за комплимент.

Минут десять они молчали.

— Что ты обычно делаешь, когда идёт дождь? — спросила Лили.

— Тебя это не касается, — меланхолично ответил он, вставая. — Посуду сама помоешь.

Выйти из кухни, не взирая на её ругань, хлопнуть входной дверью, спуститься пешком вниз, до двери подъезда. Выйти на улицу, подставив лицо холодным каплям. И успокоиться.

Бесспорно, дождь он не любил. Но капли, стучащие по асфальту и отдающие тихим звоном в ушах, успокаивали. Пойти по совершенно незнакомой улице, свернуть направо, налево, ещё раз направо. Набрести на полузаброшенный парк, без сил опуститься на мокрую от дождя и росы траву, вдохнуть прохладный воздух всей грудью и постараться забыть об истеричке, наверняка бьющей сейчас в их квартире посуду и пытающейся до него дозвониться. А, ещё желательно забить на Лили и не вспоминать о ней ещё хотя бы несколько часов.

Аманда, наверное, выкинула остатки его вещей из окна. Правда, всё, что ему было нужно, он уже собрал, но неприятное чувство осталось.

Она была полной противоположностью Рейнхарт. Грейсток была высокой, худой девушкой с веснушками на носу и ярко-рыжими волосами. Она, так же как и Коул, носила очки, любила вязаные шарфы и загадывала желание на падающую звезду, скрещивая пальцы. Ему казалось, что эта спокойная девушка просто не способна на истерики. Так глубоко он ещё никогда не ошибался. Парень усмехнулся, вспоминая её крики и брошенные ему в лицо книги. Да, как будто он виноват в том, что оказался помолвлен. Шикарно, блядь.

Он тихо рассмеялся, вставая и отряхиваясь. Небо начало краснеть и облака, которые несколько минут назад были грязно-серыми, медленно, но верно окрашивались в алый.

— Лето какое-то не лето, — неопределённо буркнул он, заворачивая на знакомую улочку. Сейчас бы бутылочку бренди, а не вот это всё.

Парень добрёл до маленького кабака, надеясь, что там его не узнают и дадут напиться. Толкнув дверь он слегка сморщился от витавшего в помещении запаха дешёвого алкоголя. Народа почти не было и воздух пока что был близок к прохладе, царившей на улицах. Он уселся в углу барной стойки, бегло посмотрев на бармена.

— Двойной виски.

Когда он ушёл, девушка с минуту ещё сидела за столом, держа в руках вилку и смотря на то место, где недавно сидел парень. Ооо, она была зла. Безумно зла.

— Пусть только попробует явиться сюда ещё раз, — сказала девушка, собирая грязную посуду и выкидывая недоеденную птицу с тарелки Коула.

Хотя, спать же ему где-то нужно будет? Значит явится… и уж тогда она ему всё выговорит. Да, определённо, она подождёт, пока он вернётся и выговорит ему всё.

Лили, в принципе, была довольно эгоистична. Хотела всё и сразу, и для себя, разумеется. Ей уже в детстве хотелось иметь хорошую работу, любящего мужа и милых детей. Карьера у неё идёт неплохо, что до остального… ну, муж у неё почти есть. О Боги, да она скорее вышла бы замуж за Камиллу, чем за этого мудака.

Блондинка взяла с собой пачку печенья и перешла в гостиную, к телевизору. Пока что можно посмотреть сериалы.

Ближе к полуночи она начала волноваться. Спроус так и не пришёл и девушка уже беспокоилась. Нет, разумеется, она не побежит искать его. Хотя… можно позвонить пару раз.

«Если сдох где-нибудь в канаве — так ему и надо, » — мстительно решила она, выключая телевизор и отряхивая халат от крошек. Сейчас она просто пойдёт и примет ванную с этой новой пеной, которую ей купила Хлоя, а потом ляжет спать. И совершенно ей плевать где он там пропадает.

Утром она проснулась из-за ощущения тяжести на своём животе. С трудом разлепив глаза, она возмущённо выдохнула. Ну, допустим, Спроус вернулся. Он даже лёг спать… с ней. Точнее, на ней.

— Вот чёрт, — прошипела она, пытаясь столкнуть с себя брюнета. — Спроус, мудак ты редкостный, вставай! Просыпайся, ээй!

Брюнет сморщился и обнял её, стараясь скрыться от назойливого голоса блондинки.

— Коул, блять, перестань меня лапать, — взвизгнула она, отвешивая ему подзатыльник.

— Сука… — прошипел Спроус, вскакивая и потирая ушибленное место. — Принцесса, ты охерела?

Она набрала в лёгкие побольше воздуха, но, взяв в себя в руки, выдохнула.

— Шёл бы ты отсюда, Спроус. От тебя перегаром за версту тянет.

— Да пошла ты, — уже тише и менее внятно пробормотал парень, падая на подушки и зарываясь в одеяло.

Лили фыркнула и пошла на кухню. Открыв холодильник, она налила себе стакан сока и залпом выпила. Как же он её бесит…

Комментарий к Глава 1. “Семейная” жизнь

Вот и первая глава. Ребят, дальше главы будут больше - просто я решила пораньше порадовать вас продой))

Оставляйте комментарии - мне очень важно ваше мнение :3

========== Глава 2. Cry Baby ==========

Он сидел с ноутбуком на коленях и пытался сосредоточиться. Этому несказанно мешало пение, доносящееся из душа. После того памятного утра прошли всего сутки, а он уже готов был хвататься за голову. Лили ясно дала понять, что не будет с ним разговаривать пока он не попросит прощения. «Благодать, » — подумал он. «Пытка, » — сказали обстоятельства. Кто же знал, что она будет петь.

Она уже сутки пародировала какую-то Милену, подвывая её песням и преподносила их в своём исполнении будучи в душе. Вот и сейчас его перепонки готовы были разорваться.

— You seem to replace

Your brain with your heart,

You take things so hard

And then you fall apart! * — монотонно доносилось из душа и он уже готов был выть и покупать первые предложенные ему бируши, только бы это закончилось.

Коул с громким хлопком закрыл ноутбук и пошёл на кухню. Глянул на часы. Восемь вечера.

— They call you cry baby

Cry baby

But you don’t fucking care

Cry baby, cry baby

So you laugh through your tears**! — Лили, кажется, разошлась и теперь уже дошла до припева.

Парень заварил себе растворимый кофе — использовать турку просто не было настроения. Он уселся на широкий подоконник и прислонился щекой к прохладному стеклу. Лето погодой не радовало. Дождь, сильные ветры, люди в плащах… не так он представлял себе это лето, ох не так.

— Да заткнись ты уже, плакса! *** — взвыл он, залпом допивая кофе и направляясь к двери душа.

— They call you cry baby

Cry baby

But you don’t fucking care

Cry baby, cry baby

So you laugh through your tears

Cry baby, cry baby

Cause you don’t fucking care

Tears fall to the ground

You just let them!..**** — прозвучало из-за двери менее уверенно и он усмехнулся. Она постоянно запиналась где-то на этих строчках.

Парень принялся колотить в дверь, всё ещё держа в руках пустую кружку. Через некоторое время его кулак врезался в пустоту — дверь открылась.

— Чего тебе? — холодно спросила блондинка, придерживая за край полотенце.

— Перестань орать, — скрестив руки на груди и усмехаясь, попросил он, — а то соседи подумают, что я тебя здесь насилую. И вообще, ты же со мной не разговариваешь?

Девушка зло посмотрела на него и усмехнулась. В её зелёных глазах плясали чёртики.

— They call you cry baby, Cry baby, — выкрикнула она ему в лицо и, смеясь, захлопнула дверь, продолжая петь. Коул бессильно зарычал и хлопнул рукой по двери. Голос из душевой стал громче.

Когда она вышла, довольная, и с лицом, как у кота, объевшегося сметаны, из душа, он уже сидел на кровати и бездумно смотрел в окно; его очки лежали рядом, на правой тумбе.

— Милая пижамка, Колли, — покровительственным тоном заключила девушка, прыгая на кровать и смотря на парня.

— Пошла к чёрту, — заключил он, потягиваясь. — Ты же со мной не говоришь.

— О, точно! — она коварно улыбнулась и набрала в лёгкие больше воздуха, приоткрыв

рот. — Cry…

Парень, уже порядком доведённый этой привязывающейся песней, наклонился к девушке и, приподняв её лицо за подбородок, осторожно дотронулся до её губ своими, заставляя подавиться воздухом. В глазах Рейнхарт полыхнула злость.

— Никогда… не смей… целовать меня! — выкрикнула она, вскакивая. Он примирительно поднял руки, стараясь поймать ладонь девушки и заставить её таки лечь спать. — Не трогай меня, — взвизгнула она, отходя от кровати и вырывая свою ладонь. — Я сплю на диване… и не смей заходить в гостиную!

— Серьёзно? — устало поинтересовался Спроус. — Сдалась ты мне.

— Да пошёл ты, — бросила она, хлопая дверью и оставляя парня одного в комнате.

Он фыркнул и накрылся одеялом с головой, поёжившись. Да, кажется, в этот раз он действительно перегнул палку.

Утро выдалось пасмурным. Рейнхарт, не желая оставаться в квартире, нацепила на себя первые попавшиеся вещи и, захватив с собой обувь, выскочила на лестничную площадку. Наручные часы показывали половину шестого. С трудом обув кеды на босу ногу, она пешком спустилась по лестнице, считая ступени.

— Плохая была идея, — пытаясь отдышаться, пробормотала она, опираясь о подъездную дверь. — Ну почему не второй, не десятый, а именно двадцать первый этаж?..

Она пошла, глядя на небо, затянутое тучами, к полузаброшенному парку. Это, наверное, было её любимое место. Высокая трава, скрипящие качели, запущенные дорожки, покрытые щебёнкой, заросшие клумбы и много-много деревьев. Прекрасное место… оно будто создано для того, чтобы остаться одному, побыть наедине со своими мыслями.

Лили уселась под деревом, потягиваясь и ёжась, и откинула голову назад, смотря на серые облака, которые так и грозили дождём.

— Это ведь был даже не поцелуй, — упрямо повторяла она, обнимая себя за плечи и морщась. Она терпеть его не могла. И что в нём находили девушки? Ну да, он красивый, никто не спорит. Но ведь внешность — не главное. Он резкий, невоспитанный, вечно хмурый… Ну ладно, при других он часто улыбается и Камилла даже говорила, что у него очень приятный смех…

— К чёрту всё, — фыркнула она, тряхнув головой и прикрыла глаза, вслушиваясь в вой ветра и не обращая внимание на начинающийся дождь.

Коул проснулся поздно. Ну, по его рамкам, время было довольно позднее. Обычно он был на ногах уже часам к семи, а стрелки часов, висевших в спальне, показывали начало десятого. Он встал, потирая шею и направился в душ. Холодные струи помогали прийти в себя и согнать остатки сонливости.

Рейнхарт в квартире не было, решил он, и, подумав, пошёл на кухню. Молоко, хлопья, включенный телевизор — и жизнь, пожалуй, постепенно налаживалась.

Входная дверь хлопнула и в квартиру завалилась Лили — мокрая, злая и растрёпанная. Она, не говоря ни слова, скрылась в ванной. Парень пожал плечами. Правда, через несколько минут она появилась на кухне и, взяв в руки кружку, плеснула в неё кипятка, морщась от чувства горячего фарфора на своих руках.

— А ручка у чашки для слабаков, да? — язвительно поинтересовался брюнет.

— Для таких, как ты, Спроус, — зло бросила она, кидая в кружку чайный пакетик и косясь на его кружку с кофе, которую он поставил на стол минутой ранее. — Знаешь, если будешь пить столько кофе, однажды к тебе заявится сердце и уточнит: «Ничего, что я без стука?».

— Ха-ха-ха, — раздельно, по слогам ответил он и отставил от себя уже пустую тарелку с хлопьями. — Тебе так нравится меня доставать, Лилс? — он сделал акцент на сокращении её имени, заставляя поморщиться.

— Так же, как и тебе.

— Ох, вот здесь ты не права, — он очаровательно улыбнулся. — Я просто ненавижу тебя.

— Да пошёл ты, — вспылила она и вскочила из-за стола, опрокидывая на пол недопитый чай. — Ты здесь никто и…

Спроус оказался рядом с ней в мгновение ока и Рейнхарт оказалась прижатой к стене.

— Не думай, что можешь управлять мной, сука, — прошипел он, сжимая запястья. — Это ты здесь никто.

— Пусти, — прохрипела она, стараясь вернуть во взгляд злость.

Он отошёл так же резко, как и оказался рядом. Через мгновение его уже не было на кухне, через минуту — в квартире.

Девушка осела на пол и перестала сдерживать слёзы. Она так устала от всего этого. Было несказанно тяжело обнимать, целовать его на камеру, придавать взгляду участие и сочувствие.

— Да мне за это… Оскар нужно дать, — нервно рассмеялась она, стараясь утереть слёзы, которые так и текли по щекам.

Звонок в дверь заставил её подняться и, шатаясь, добрести до двери. Она распахнула её и тут же оказалась в крепких объятиях.

— Камилла? Ты же должна быть сейчас в Лондоне?.. — сдерживая рыдания, несмело задала вопрос блондинка и, не сдержавшись, разрыдалась.

— Я убью этого мудака, — прошипела брюнетка, скрещивая на груди руки и смотря в окно.

На улице вечерело, а Спроус так и не вернулся. Лили успокоилась ещё несколько часов назад и теперь они устроились в гостиной перед включенным телевизором.

— Это трудно признать, но я сама виновата, — более спокойно заключила Рейнхарт и пожала плечами. — Я довела его, вот и получила.

— Ты не должна позволять так вести себя с тобой, — упорствовала Мендес. — Если не дашь ему отпор — это повторится. И не раз.

Девушка от подобных перспектив поёжилась. Как-то не очень хотелось видеть этого парня в бешенстве. Страшновато.

— Ещё колы? — между тем спросила Камилла, крутя перед ней наполовину пустой бутылкой.

Она покачала головой и, подперев подбородок руками, задумалась. Она была рада, что Камилла приехала, надавала ей подзатыльников и заставила задуматься о примирении с Коулом, но… она ведь не может каждый раз приходить на помощь во время их ссор. А, как показывал печальный опыт, таких будет куча.

— А почему ты тогда взбеленилась так? — вдруг задала вопрос брюнетка и налила себе ещё лимонада. — Ты же не раз целовалась с ним на камеру. При чём невинностью в ваших поцелуях и не пахло. А тут он просто прикоснулся к…

— Это было слишком по-настоящему, — перебила её Лили. — Понимаешь, там, на съёмочной площадке, я перестаю быть Лили Рейнхарт. Когда мы снимали «Ривердэйл» — я была Бетти Купер. Я переживала за Джагхеда и Веронику, я любила миссис Купер и воспринимала её как свою мать, я училась в школе и заведовала газетой…

— Тебе страшно потому, что в жизни нет сценария, — догадалась Камилла и кинула на девушку беглый взгляд.

— Наверное. Здесь я не знаю чем всё закончится. Да я даже не знаю, заявится он сегодня или нет! — неожиданно для себя выкрикнула она и развела руками.

— Знаешь, нормальные люди так и живут, — раздался голос из прохода.

Девушки, обернувшиеся одновременно, уставились на брюнета. Одна — с ненавистью, другая — с немым вопросом.

— Какого чёрта, Коул? — вспылила Камилла, вставая с дивана и подходя к парню. — Какого чёрта я, приезжая к подруге, застаю её в слезах и с синяками на запястьях?!

Парень метнул быстрый взгляд на руки Лили, где действительно остались синяки от неосторожных прикосновений. Девушка, заметив его взгляд, убрала руки за спину и осторожно подошла к говорившим.

— Кам, не стоит…

— Не стоит?! Этот подонок…

— Это наше с ней дело, — холодно оборвал её брюнет. — Меня и моей невесты.

Моей

Блондинка вздрогнула и подняла непонимающий взгляд на Спроуса. Тот молчал.

— Ну почему вы не можете по-нормальному? Как все?! — снова вспылила Мендес и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. — Так, Спроус, вот скажи мне: она красивая?

Он кинул на неё ещё один не читаемый взгляд и, вздохнув, ответил:

— Да.

— Умная?

— Да.

— Милая?

— Да.

— Начитанная?

— Да.

— У неё есть чувство юмора?

— Да.

— Так какого чёрта? Лили, — она повернулась к девушке и смерила её недовольным взглядом. — Он не тупой?

— Нет.

— Не страшный?

— Нет.

— Милый?

— Относительно…

— Милый? — более настойчиво спросила подруга.

— Даа, — вздохнула она. — Иногда он действительно бывает милым.

— Начитанный?

— Да.

— Ну так в чём дело? Ребят, вы при желании могли бы прекрасно общаться, не говоря о том, что вы шикарно смотритесь вместе. Так что мешает вам, по крайней мере, перестать ненавидеть друг друга?

Оба неопределённо пожали плечами. Оба злились. Чертовски.

— Извиняйтесь, — безапелляционно объявила она.

— Ну это уже слишком, — заявила девушка, разворачиваясь, чтобы уйти на кухню. Её остановила рука, ловко поймавшая её за запястье и заставившая поморщиться. Кровоподтёки приносили довольно неприятные ощущения.

— Прости меня, — стараясь произнести это более-менее спокойно, попросил Коул. — Я действительно позволил себе лишнего.

Удивлённая его порывом девушка не спешила вырывать свою ладонь. Она пытливо заглянула ему в лицо. Заколебалась. И сдалась.

— И ты меня… я не должна была бесить тебя сутки напролёт, — немного скованно ответила девушка.

— Отлично. А теперь обнимайтесь, — скомандовала Мендес.

Вздохнув, девушка поняла, что теперь её очередь делать первый шаг. Проклиная Камиллу, родителей и весь мир, она осторожно подошла к парню чуть ближе и неуверенно обняла его, заставляя тем самым Коула вздрогнуть.

— Видишь, я не кусаюсь, — прошептал он ей на ухо, осторожно обнимая.

— Чёрт, вы так мило смотритесь со стороны, — задумчиво проронила брюнетка, отходя на шаг и смотря на… друзей? — Лилс, проводи меня?

— А ты не останешься? — отстраняясь от парня, спросила блондинка.

— Нет, я переночую у своей школьной подруги, — бросила из коридора брюнетка.

Уже у двери, обнимая подругу, она прошептала:

— Не вздумай из-за него плакать.

И ушла.

Это было странно. Странно было пытаться говорить о чём-то с Коулом, не переругиваясь, не сквернословя и не стараясь задеть как можно больнее. Они приготовили вместе печенье с шоколадной крошкой и он пошутил, что если они будут питаться так и дальше, то потолстеют до конца месяца на несколько фунтов. И было странно смеяться над его шутками и встречать ответный смех.

Было странно сидеть с ним, вот так, на кровати и пересматривать Игру Престолов. Он смеялся над ней, когда она закрывала глаза на моментах кровопролития, а она не обижалась и лишь толкала его куда-то под рёбра, заставляя ойкнуть. А она улыбалась, когда парень завороженно наблюдал за раскрывающимися перед ними пейзажами и рассказывал о своём увлечении фотографией. Он смеялся, когда она плакала над смертью Нэда Старка и не возражал, когда она прижималась к его плечу. Казалось, что сейчас они понимают друг друга без слов.

— Прости меня, — прошептал парень, невесомо проводя подушечками пальцев по синякам на запястьях.

Она косо посмотрела на него, усмехнулась… и укусила за шею.

— Ты охерела? — взвыл он, держась за место укуса.

— Теперь мы квиты, — миролюбиво заключила она и приобняла его. — Ладно, давай смотреть дальше… смотри, она сейчас выйдет из погорелища с тремя драконами…

Лили уснула намного раньше брюнета и он ещё какое-то время смотрел на её лицо, сейчас примостившееся на его груди. Он недолго играл с длинными светлыми волосами, прикрывающими её лицо и грустно улыбался. Да, возможно, они будут хорошо ладить… но он не полюбит её. Никогда.

Комментарий к Глава 2. Cry Baby

*Кажется тобой стало управлять сердце,

А не твой разум.

Ты принимаешь всё близко к сердцу,

Поэтому ты разбита.

(с) Мелани Мартинез “Плакса”/ Melanie Martinez “Cry Baby”

**Они зовут тебя плаксой,

Плаксой.

Но тебе плевать.

Плакса, плакса,

А ты смеёшься сквозь слёзы.

*** Он назвал её так из-за часто повторяемого в песне слова, да и из-за самого названия песни “Cry Baby”, что переводится как “Плакса”.

****Они зовут тебя плаксой,

Плаксой.

Но тебе плевать.

Плакса, плакса,

А ты смеёшься сквозь слёзы.

Плакса, плакса,

Потому что тебе плевать.

Слёзы капают напал,

Ты не можешь их сдержать.

========== Глава 3. Неожиданности ==========

Просыпаться, обнимая парня, стало уже привычкой. Они просыпались примерно в одно и то же время, угорали над сегодняшними позами и он шёл в ванную, пока она ещё валялась в постели. А потом, когда она была в душе, он варил восхитительный кофе и они завтракали вдвоём.

Потом девушка посвящала себя, как она не раз говорила, «неотложным делам»: каждый день она занималась актёрским мастерством, записавшись на курсы у какого-то актёришки местного разлива, продумывала возможные вопросы касательно их отношений (она постоянно переживала на этот счёт, говоря, что людям не стоит знать о природе их помолвки), отвечала на письма фанатов и активно лезла в его жизнь. Почему-то ей вдруг начало казаться, что ему одиноко.

Коул вздыхал, ёрничал и отнекивался, но чай с ромашкой, который она неизменно заваривала ему во время его работы, плед, накинутый вечером на плечи, приготовленный более-менее съедобный ужин и музыка, сделанная чуть тише, приятно успокаивали и дарили ощущение какого-то домашнего уюта.

Лили ёжилась, думая, что это лишь затишье перед бурей. А затишье было уж слишком долгим и «идеальным», как с картинки про счастливую семью. Она морщилась от этого сравнения и добавляла Спроусу лишнюю ложку сахара в чай — пусть жизнь мёдом не кажется.

Через какое-то время к ней осторожно заявилась мать. Рейнхарт-младшая тогда была в чудесном настроении: она, видите ли, решила пойти на курсы игры на клавишных и, после очень продолжительных споров с Коулом, он согласился на фортепиано. В тот момент, когда женщина осторожно нажала на дверной звонок, Лили просматривала каталог клавишных; у неё, честно говоря, разбегались глаза.

Они тогда довольно мило поговорили и она даже напоила мать чаем с мелиссой, угостив печеньем, которое они вместе с Коулом приготовили вчера.

«Вместе со Спроусом, » — мысленно отвесила она себе подзатыльник.

Эми с плохо скрываемым интересом спросила, как у них дела. Она отвечала сдержанно, по сценарию. «У нас всё, вроде бы, наладилось», «мы делим обязанности на двоих», «мы решили…» «мы подумали…» и всё в таком духе. Главное, как уже просекла Лили, почаще употреблять не «я» и «он», а «мы». Создавалась видимость того, что они жили душа в душу и решали всё вместе. Когда женщина, недоверчиво косясь в сторону Спроуса, ушла, парень рассмеялся, глядя на уставшее лицо девушки.

— Знаешь, я думаю, ты — прирождённая актриса, но она не поверила, — смеясь, выдал Коул, но поднял вверх руки в примирительном жесте. — Не в обиду тебе, но… она всё-таки твоя мать.

— Знаю я, знаю, — буркнула девушка, потягиваясь.

Сейчас она вспомнила их разговор и, по-правде говоря, жалела, что проявила слабость и не отвесила этому придурку подзатыльник. Но, как говорится, сделанного не воротишь. Она стояла в отеле Нью-Йорка и рассматривала своё отражение. На ней было милое розоватое платье, больше переходящее в кремовый с рукавами до локтя. Она ненавидела платья, а эта куча ткани была верхом её страданий. Волны ткани, держащиеся на корсете, ниспадали вниз, доходя до пола, рукава были исключительно из кружев, которые обтягивали и корсет. Поскольку девушка была низкой, Камилла, перетерпев истерики и битые стаканы, заставила её обуть туфли на каблуке. Они, так же как и платье, переходили от кремового в розовый (сколько Лили не старалась, она так и не смогла определить их оттенок) и были украшены массивными, даже несколько аляповатыми узорами,напоминающими ковку. В них было жутко неудобно, но она должна была признать смотрелось эффектно.

— Так, Лили, успокойся, это всего лишь интервью, — тихо сказала она себе, выдыхая и ойкая. — Чёртов корсет…

— Ты готова? — в номер вошёл взъерошенный Коул. — Вау. А ты не задохнёшься?

Девушка истерически хихикнула и, уперев руки в бока, покрутилась перед зеркалом, ловя его взгляд в зеркальной глади.

— Знаешь, я была уверенна, что всё будет нормально вплоть до этого момента. А теперь мне кажется, что я либо умру от недостатка кислорода, либо меня убьют по дороге твои фанатки…

Коул тихо рассмеялся и, приобняв подругу со спины, прошёлся пальцами по корсету.

— Нет, так ты определённо выглядишь не такой толстой, как обычно.

— Да пошёл ты, — фыркнула девушка, изворачиваясь в его руках и оказываясь лицом к брюнету. — Спроус, представляешь, люди изобрели такую чудесную вещь, как расчёска… ты о ней случайно не слышал?

Парень фыркнул и попытался пригладить растрёпанные волосы.

— Знаешь, у тебя очень специфический юмор.

Девушка поймала его руку и, отведя её от головы, сама растрепала тёмные пряди.

— Оставь, мне так больше нравится, — лукаво улыбнулась она и, освободившись от объятий, продефилировала к двери. — Идём, нам ещё добираться до этого чёртового офиса.

И вышла, оставив парня наедине со своими мыслями.

Она очень волновалась. Девушка мяла подол своего платья, нервно хихикала над комментариями гримёрши и старалась абстрагироваться.

— В конце концов, — буркнула она, когда Элис отошла за водой, — это продолжится максимум минут двадцать, не больше.

— Ты что-то сказала? — поинтересовалась Элис, закрывая бутылку крышкой.

— Нет-нет, ничего такого, — поспешила заверить её девушка.

В зале было душно и Коул неспешно расстегнул две верхних пуговиц на рубашке, поморщившись. Он терпеть не мог жару, а здесь, в конце июня, погода вдруг решила «порадовать» людей солнцем, жарой и тучами мух. Несколько вентиляторов и кондиционеров пытались более-менее охладить воздух, но, в чём Спроус уже убедился, это действовало плоховато. Точнее, почти не действовало.

Вошла Лили, переговариваясь с молоденькой журналисткой. Она усадила их в кремовые кресла и сама опустилась напротив.

— Значит так, — сказала она, обмахиваясь бумагами. — Я задаю вопросы, отвечаем предельно быстро, честно и полно. Кто из вас будет ведущим определим по ходу — получится более естественней. Готовы? Отлично, — она, получив их кивки, отдала ассистенту; махнула в сторону оператора. — Поехали, Джорджи, всё по плану.

Через мгновение женский голос гаркнул «начали» и девушка, сидящая напротив них, расплылась в улыбке.

— Здравствуйте, дамы и господа, — поприветствовала она, улыбаясь в камеру. — Меня зовут Жаклин О’Дейр и это новости Нью-Йорка! Как вы уже заметили, к нам в гости зашли известные американские актёры: Коул Спроус и Лили Рейнхарт, известные сериаломанам как Джагхед Джонс и Бетти Купер. Все, да, что скрывать, и я тоже, с придыханием следили за развитием романтической линии между персонажами сериала «Ривердейл». Но как же получилось, что чувства на съёмочной площадке переросли в нечто большее? Лили? — она перевела дыхание и заискивающе посмотрела на блондинку.

— Спасибо, Жаклин, — девушка улыбнулась и перевела взгляд на парня, сидящего рядом с ней, ловя ободряющий взгляд. Вздохнув, она повернулась к ведущей. — Вы же не против, если я буду называть вас так?

— Нет, разумеется, нет, — обворожительно улыбнулась О’Дейр.

— Прекрасно, — протянула девушка. — Я не знаю, знали ли об этом другие, но мы долгое время жили в соседних домах и учились в одной школе.

— Вы ладили с самого начала?

— Ооо, — протянула девушка, пряча улыбку. — Нет, мы ненавидели друг друга. Я помню, как он однажды специально вылил на меня стакан сока, а я… что я тогда сделала, Коул? — её глаза задорно блестели.

— Она выкинула в окно моё эссе по английской литературе, — усмехнулся парень.

— И едва не последовала за ним, — уточнила девушка, лукаво улыбаясь. — Я думаю, мы — яркий пример того, что от ненависти до любви — один шаг.

— На каком уровне сейчас находятся ваши отношения? — задала следующий вопрос ведущая.

Коул осторожно переплёл их пальцы, показывая руку девушки. На безымянном пальце блестело кольцо.

— Мы помолвлены, — ответил Спроус.

Ведущая, не ожидавшая такого ответа, подалась вперёд.

— Ооо… Это неожиданно! Вы поделитесь с нами подробностями?

— Разумеется, — натянуто улыбнулась блондинка.

— Где он сделал вам предложение?

— В одном из милых кафе Кливленда. Я позволю себе маленькую вольность и скрою его название, если вы не против, — любезно ответила Лили.

— Разумеется, разумеется! А когда вы планируете свадьбу?

— В октябре. Скорее всего, пятнадцатое число.

— Почему именно эта дата?

— Видите ли, — осторожно начал Спроус, — наши семьи довольно скрупулёзно относятся к сохранению традиций. Эта дата выбрана бабушкой Лили исходя из какого-то календаря, кажется, Кельтского… точно не знаю.

— Вы будете венчаться в церкви?

— Нет! — быстро проговорила девушка, слегка сжимая руку парня.

— Это тоже является традицией? — едко поинтересовалась ведущая.

— Да, — сухо ответил Коул. — Мы пригласим священника в место торжества. Видите ли, не очень хочется, чтобы церковь осаждали репортёры.

— Самонадеянно, — пробормотала О’Дейр, но тут же переключилась на Лили. — Скажите, а как к вашему будущему браку относятся ваши сёстры. Например, Хлоя?

— Сёстры? — Лили, казалось, была удивлена вопросом. — Вполне нормально.

— Хм… Коул, а вы состояли с кем-то в отношениях до помолвки?

— Да, — напряжённо ответил парень. — Однако, всё закончилось довольно быстро.

— Что это была за девушка? Расскажите о ней?

— Её зовут Аманда. Простите, но фамилию я оставлю при себе. Она младше меня на год. Рыжая, — бросил он, считая, что тема закрыта.

— Насколько серьёзными были ваши отношения?

— Поверхностные, — хмуро бросил он. — Я увлёкся ей полтора года назад — встретил на вечеринке друга. Красивая, умная, она притягивала взгляды. Мы познакомились, обменялись номерами. Всё закрутилось довольно быстро и через месяц мы начали встречаться. Ещё через месяца два мы съехались. Через какое-то время я понял, что совершил ошибку — меня тянуло, как ни странно, на съёмочную площадку. Только там я чувствовал себя комфортно. Позже я понял, что меня тянуло к Лили, — он тепло улыбнулся сидящей рядом блондинке. — Начинать отношения с Амандой — было, наверное, моим самым глупым поступком.

— Вы любите её?

— Нет.

— А любили?

Парень задумался.

— Нет, я не думаю, что это подходящее определение. Она привлекала меня, но любовь? Мне кажется, я не испытывал её до появления Лили.

Дальше Рейнхарт не слушала. Ведущая задала ещё несколько ничего не значащих вопросов по поводу свадьбы, родителей, друзей. В конце, перед прощанием с зрителями, парень осторожно притянул к себе девушку и мягко поцеловал, чем заставил Жаклин улыбнуться.

— А теперь я передаю слово своему коллеге, Питеру Граммеру с его сводкой новостей. До скорых встреч, дорогие друзья.

Щёлкнул затвор, оператор крикнул «снято» и пара облегчённо выдохнула.

— Когда выйдет этот выпуск? — спросил Коул, нервно теребя манжет.

— Когда выйдет? Мистер Спроус, это был прямой эфир, — самодовольно сказала девушка и подозвала какого-то парня. — Герберт, проводи их до такси.

Она пожала руку Коулу, обняла Лили и исчезла в гримёрке.

Когда они сели на пассажирское сиденье такси, Лили слегка усмехнулась, освобождая свою руку. Оба молчали, пока парень не заговорил снова. Водитель уже парковался.

— Хорошо сыграла, — меланхолично сказал Спроус.

— Спасибо, ты тоже был ничего.

— Почти поверил в поцелуй, — бросил он и первым вышел из машины.

Девушка фыркнула и развела руками. Как же он бесит иногда. Расплатившись за такси, она вылезла из салона и удивлённо выдохнула. Рядом с Коулом стояла рыжая девчонка. На ней была болотного цвета футболка, песочные шорты и рюкзак цвета хаки. Очки, которые сидели у неё на носу, были чёрными и очень большими, в грубой оправе.

— Невеста, да?! — кричала она. — Ничего не чувствовал? Рвался к своей Лили?!

Блондинка покачала головой. Если всё это будет продолжаться дальше, то скоро сюда нагрянут репортёры и тогда… впрочем, о разгоравшемся, как лесной пожар, скандале, думать совершенно не хотелось. Она тихо подошла к девушке и осторожно прикрыла её рот рукой.

— Пойдём, мы всё объясним тебе в номере, — шепнула она. Аманда, не сопротивляясь, позволила утянуть себя в отель.

— О Боже, — смеялась рыжая, вытирая выступившие слёзы. — Так значит Колли… КОЛЛИ!

После краткого экскурса в «безоблачную» семейную жизнь пары, девушка уже несколько минут не могла успокоиться. — А тебя он как называет?

— Принцесса, — фыркнула блондинка, поджимая под себя ноги. Она уже переоделась в широкие спортивные штаны и свободную футболку, Аманда помогла снять макияж.

— Дааа… Ну, Колли, не завидую тебе, — рыжая кинула взгляд на хмурого брюнета, закрывающего лицо книгой.

— Ты не обижаешься на нас? — тихо спросила Лили.

— Обижаюсь? Боже, нет. Меня рассердили заявления этого придурка, — она зло зыркнула на Спроуса глазами. — Он ведь сказал, что спал с тобой пока мы ещё встречались.

— Чего?!

— Я, пожалуй, принесу нам кофе, — пробормотал парень, вставая.

— Спроус, — елейным тоном поинтересовалась девушка, — ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Да, я понял, тебе латте, — кивнул брюнет, выбегая из номера и, смеясь, захлопывая за собой дверь.

— КОУЛ!

После ухода парня в комнате повисло молчание. Аманда хмурилась и косо поглядывала в сторону блондинки, Лили же старалась занять себя телефоном. Как назло, ни одна знакомая не отвечала. Прокашлявшись, она подняла глаза на притихшую рыжую.

— Знаешь… для меня стало большой неожиданностью то, что мы не поскандалили, — тихо сказала Рейнхарт, увлечённо колупая чехол своего телефона.

— Для меня тоже, — призналась рыжая. — Честно говоря, я хотела закатить истерику, желательно на публике, желательно при тебе. Просто в этом интервью… всё было слишком сладко. Коул всегда был довольно скупым на чувства, а тут он рассыпался в улыбках, держал тебя за руку и смотрел так, будто ты — единственное, что держит его здесь.

— Он прекрасный актёр, — перебила её блондинка.

— Не сомневаюсь, — девушка кивнула и вздрогнула. — Просто мне хотелось бы верить, что то, что происходило между нами было настоящим.

— Как бы я хотела разорвать эту помолвку, — прошептала Лили, жмурясь.

Нет, не то чтобы ей был противен Спроус или у неё на примете был кто-то другой, но знать, что за тебя уже всё давно решили, было мерзко. Очень.

— Я тебя понимаю, — задумчиво согласилась Грейсток и замолчала.

Часы, висевшие на стене номера, медленно тикали; из распахнутого окна доносились звуки города, живого и пульсирующего, подобно огромному организму.

— Возможно, — медленно сказала Аманда, хмурясь. — Возможно, я смогу помочь с разрывом помолвки. У меня мама сведуща в юриспруденции, так чем чёрт не шутит? Будем считать, что я извлекаю из этого собственную выгоду, — предупредила она, останавливая благодарности Лили. — Коул умный, симпатичный мальчик и мне он нравится.

Блондинка хмыкнула, но возражать не стала. Они посидели ещё какое-то время вместе, обсуждая житейские мелочи, но вскоре Аманда засобиралась. Обмотав вокруг шеи извлечённый из рюкзака зелёно-белый шарф, она остановилась у двери и пытливо посмотрела на новую знакомую.

— Лили, прошу, не думай, что мы подруги. Я должна ненавидеть тебя, но ты мне попросту безразлична, так что пожалуйста, не заблуждайся на этот счёт.

Они скомкано попрощались и рыжая девушка скрылась за дверью, оставляя за собой удивлённую и совершенно растерянную Рейнхарт. Определённо, день закончился неожиданно…

Комментарий к Глава 3. Неожиданности

Глава, по-моему, слегка суховата, но мне понравилось: получилось именно то, что я и задумала изначально (правда, какое-то время я хотела описать скандал между Лили и Амандой, но подумала, что если девочки хотят играть в одной песочнице - им придётся делиться). Жду ваших отзывов и лайков - посмотрим, что думают о работе читатели, ведь ваша активность влияет на дату выхода проды. Всё, так сказать, в ваших руках :*

С любовью,

Эскрибка ^^

========== Глава 4. Откровения Ады ==========

Комментарий к Глава 4. Откровения Ады

По комментариям я поняла, что почти никому не понравилась Аманда. А вот я считаю её одним из самых интересных персонажей в истории, мне её безумно жалко. Эту главу я выпустила специально для того, чтобы немного более подробно познакомить вас с этой милой девочкой. Вот она (в смысле Аманда, глава внизу): http://sf.co.ua/12/09/wallpaper-2160616.jpg

Надеюсь, мне удалось изменить ваше мнение о ней))

Это началось в октябре. Промозглый ветер пронизывал до костей, прохожие жались под зонтами, надеясь, что холодные капли косого дождя каким-то чудом не достанут до них. В такую погоду людей особенно манят маленькие кофейни, широкие подоконники, тёплые клетчатые пледы и интересная книга, сериал или хорошая подборка музыки. К счастью или к сожалению, подобное себе могли позволить немногие. Вот и Аманда, кутаясь в толстый длинный шарф и шмыгая носом, пробиралась по улице до ближайшей аптеки.

Голова ныла нещадно, нос заложило, а саму девушку довольно сильно знобило, отчего она постоянно ёжилась и старалась запахнуть полы кардигана плотнее. Дождь, как и любой дождь в эту пору, начался неожиданно. Конечно, можно было предположить, что он начнётся по свинцовым облакам, так некстати нависших над городом, но Аманда как-то разучилась выглядывать в окно за неделю болезни.

Она безумно злилась на свою слабость, на погоду, на противный шарф, который колол подбородок. Можно было сказать, что в данный момент её бесило всё.

— Ну правильно, почему бы сейчас не загореться красному? — буркнула она, останавливаясь перед светофором и недовольно морщась.

Она прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться, и собралась считать до десяти. Досчитала до шести, далее её планам помешал неожиданно закончившийся дождь. Она приоткрыла глаза и обнаружила себя под зонтом, который держал довольно симпатичный молодой человек.

— С чего такая любезность? — прошипела она, стараясь выйти из-под зонта.

— Заболеешь, дура, — просто сказал он и усмехнулся, глядя на светофор.

— И так уже болею, — она шмыгнула носом и, рассудив, что за пределами зонта находиться ещё более неприятно, чем в них, девушка скосила глаза на брюнета.

— А зачем тогда вышла в такую погоду?

— Пф, как будто тебя это интересует, — она снова поёжилась из-за неожиданно налетевшего порыва ветра. Ну, как никак, скоро ноябрь, а он обычно погодой не радовал.

— Если бы не волновало, я бы не предложил тебе зонт, — рассудил он.

— Ты мне его не предлагал, — возмутилась Аманда. — Ты просто подошёл и встал рядом со мной.

— Почти одно и то же, — отмахнулся парень. Несколько секунд они молчали. — Тебе куда?

— На Калькутту, блин, — фыркнула она. — В аптеку, конечно же. У меня закончилось антивирусное.

— А что, принести некому?

— Как видишь, — Грейсток развела руками.

Загорелся зелёный.

— Идём.

— Куда?

— В аптеку.

В тот вечер он проводил её до дома, заварил чай и оставил в постели, укутанную, с обещанием навестить завтра.

***

На следующий день он застал её с альбомом в руках. Она что-то вырисовывала, сердито бубня.

— Ты как в квартиру попал, маньяк доморощенный? — поинтересовалась она, не отрываясь от своего занятия.

— Взял твои ключи.

Девушка хмыкнула и похлопала по кровати.

— Садись, Коул, я не могу вспомнить цвет твоих глаз.

Если он и удивился, то виду не подал. Осторожно усевшись на край кровати, он выхватил у неё из рук альбом.

— Эй, верни сейчас же! — взвизгнула она, стараясь схватить вещь, только что нагло приватизированную.

Коул улыбался одним уголком губы, рассматривая себя. Пока что это была лишь зарисовка. Он стоял, держа в руках тот треклятый зонтик. Черты лица были не прорисованы, но сходство определённо присутствовало.

— Зачем?

— Надо, — буркнула она, отобрав альбом и, взяв его лицо в свои руки, придирчиво посмотрела в глаза. — Какой, однако, цвет бредовый, — посетовала она. — То ли каре-зелёный, то ли серо-зелёный…

Спроус сидел, не двигаясь, завороженно всматриваясь в серо-зелёные глаза девушки.

— Так, ладно, — она отпустила парня и упала на подушки, смотря в потолок. — Я дорисую пастелью и тогда смогу передать цвет твоих глаз в точности… наверное.

Он тихо рассмеялся.

— Ад, ты всегда рисуешь первых встречных?

— Ад? — в глазах девушки заблестели смешинки. — Мне нравится. Хм… ну, раз ты уже так фамильярничаешь, то это значит, что мы друзья. Логично? Логично. Тогда я буду звать тебя… — она задумалась и убрала рыжую прядь со лба.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком настенных часов и дыханием двух людей.

— Олень! — воскликнула девушка и села в постели так резко, что чуть не столкнулась с парнем носом.

— Олень?..

— Ага, — она довольно улыбнулась. — Бэмби местного разлива.

Парень фыркнул и поднял брови, намекая на продолжение предложения.

— У тебя глаза большие, как в том диснеевском мультфильме про оленя, — объяснила девушка и усмехнулась. — И, тем более, только олень может сидеть в одной комнате с девушкой, которая болеет гриппом, не боясь заразиться.

Через несколько секунд они хохотали уже вместе.

***

Она, да и он, не знали, когда их отношения переросли в нечто большее, чем дружба. Просто в какой-то момент он предложил встретить Рождество вместе, а она, не думая, согласилась.

Тогда он пришёл в её двухкомнатную квартиру с ёлкой и бутылкой вина. А она, смеясь, снова назвала его оленем и кивнула на почти такую же ёлку, стоящую посреди гостиной.

— Поставим на кухне, — распорядилась она.

Они едва не перебили как минимум половину ёлочных игрушек, пока пытались украсить хвойное деревце к Рождеству.

— Хочешь повесить ангела? — поинтересовался он, подразумевая собой ёлочную верхушку в виде фарфоровой девочки с нимбом и крыльями, держащую свечку.

— Ало, Бэмби, во мне ровно метр шестьдесят, а ёлочка как минимум метр восемьдесят.

Фыркнув, он всучил ей в руки ангела и, обхватив за талию, поднял.

— Пусти, придурок, уронишь! — визжала она, периодически хлопая его по спине и смеясь. В итоге ангел был приговорён к повешению, что несказанно порадовало обоих. Ближе к восьми-девяти вечера они уселись за стол с твёрдым намерением много съесть и мало выпить. Как и ожидалось, получилось наоборот.

Ближе к полуночи они перебрались в гостиную — смотреть тот самый диснеевский мультфильм про оленя и допивать третью бутылку вина. По ходу опустошения бутылки тормоза слетали напрочь.

— А что ты сделаешь, если я тебя поцелую? — поинтересовался Коул, лениво следя за передвижениями большеглазого оленя на экране.

— Ммм… Ну, тут два варианта. Первый: я разобью о твою голову бутылку, — пробормотала девушка, борясь с сонливостью.

— А второй?

— Я тебя изнасилую.

Стоит ли говорить, что дело закончилось постелью?

***

С утра Аманда стояла на кухне, прислоняясь боком к открытой дверце холодильника и пробегаясь взглядом по полкам. Вроде много всего, а вроде и ничего нет. Решив ограничиться недоеденным салатом, она достала контейнер с полки и, захлопнув дверцу, тихо взвизгнула.

— Спроус, ты бы меня так больше не пугал, а то я барышня нервная, немного истеричная, и инфаркт могу словить, — поставив контейнер на стол, объяснила она. — Сейчас дам таблетку от головы.

— От головной боли, — поправил её парень, морщась от громких звуков.

— Не важно, — отмахнулась она, кидая ему коробку с анальгетиком.

— Как я понял, футболку я назад не получу? — поинтересовался он скорее для проформы. Оба ведь знали ответ.

— Неа, она удобная, — девушка потянулась, обнажая бёдра и сладко зевнула.

— Какого чёрта ты вообще такая бодрая? — немного завистливо поинтересовался он, скользя взглядом по девичьей фигуре.

— Нуу, — протянула она, вновь потягиваясь. — Быстрый обмен веществ, большее количество пищи в желудке при приёме алкоголя, наследственность…

— Ведьма?

— Ведьма.

Несколько секунд они сохраняли деланно серьёзное выражение лица, а потом маски сдали и хохот уже в который раз разнёсся по некогда тихой квартире.

***

— Мы встречаемся?

Рыжая, собирающая вещи по периметру своей спальни и чертыхавшаяся, удивлённо подняла на него глаза.

— Вообще-то, мистер Олень, по закону жанра всех сопливых мелодрам, это я должна спрашивать.

Парень задумался и, потянувшись на кровати, зевнул.

— Куда ты собираешься?

— У тебя во время секса мозг атрофируется? — елейным тоном поинтересовалась она. — В институт, придурок. Я ещё учусь.

Он неопределённо пожал плечами и снова посмотрел на девушку, которая уже застёгивала на себе джинсы, стоя при этом босиком и в лифчике.

— Так мы встречаемся?

Она задумалась, натягивая на себя свитер.

— Скорее да, чем нет.

— А более определённо?

— Да встречаемся, встречаемся, олень ты мой, — она засунула в рюкзак альбом и несколько тетрадей. — Буду часам к четырём, не раньше.

Бегло чмокнув парня в щёку, она вылетела из комнаты. Через несколько мгновений хлопнула дверь.

***

— Ты ненормальная.

— Это ещё почему?

— Только ты можешь принести в кинотеатр плед.

Аманда, приподняв брови, перестала вытаскивать из своего рюкзака плед и посмотрела на Коула.

— Спроус, ты взял два ведра попкорна, пачку чипсов, умудрился пронести сюда конфеты и бутылку колы в два с половиной литра. Кто из нас здесь умом тронулся?

— Я ни разу не видел человека, идущего в кинотеатр с пледом, — развёл руками брюнет, из-за чего пакет с конфетами упал на пол, едва слышно хлопнув.

— Я ни разу не видела человека, жрущего в таких количествах, — передразнила парня рыжая, заворачиваясь в плед. — И вообще, мы пошли не на детектив, как планировали сначала, а на ужастик, а дома я смотрю их только так.

— Боишься? — усмехнулся парень.

— Одеяло зубами зажимаю, чтобы не орать громко, — пояснила девушка, кутаясь.

Через двадцать минут просмотра фильма правая часть пледа перекочевала к сидящему рядом Спроусу.

***

— А теперь объясни мне, олень, зачем мы сюда идём? Ай. — девушка споткнулась об очередной камень и нахмурилась.

— Извини, — парень осторожно сжал её запястья. — Мы почти пришли.

— Если ты увёз меня куда-то на Кудыкины горы, я предупреждаю сразу…

— Знаю-знаю, ты меня четвертуешь, — пробормотал брюнет, придерживая Аманду за талию.

В какой-то момент он остановился и кивнул, забывая, что она его не видит.

— Снимай повязку.

— Говорила мне мама, не ходи с чужими дядями… — ворчала Грейсток пытаясь справиться с ленточкой, о цвете и истинном предназначении которой она могла только догадываться

Выругавшись, она сорвала с себя ленточку и замерла. Это было то самое место. Чёрт, она не могла даже ему объяснить, как оно выглядит. Она рисовала его в своих мечтах, рисовала его на бумаге, но и подумать не могла, что когда-то найдёт что-то настолько схожее.

— Восхитительно, — шепнула она, озираясь.

— Почему шёпотом? — так же тихо поинтересовался Коул.

— Я боюсь спугнуть тишину. Здесь есть волшебство, я просто чувствую это…

Он тихо засмеялся и обнял её со спины, раскачиваясь. Ради её улыбки и этого слегка фанатичного блеска в глазах он готов был на всё. Спроус уткнулся носом в мягкие рыжие волосы, вдыхая знакомый аромат жасмина и миндаля.

— Выходи за меня? — прошептал он.

Девушка застыла и через мгновение повернулась к нему.

— Ты серьёзно?

— Ну да. Прости, что без кольца, но когда я его выбирал, то почему-то подумал, что если оно тебе не понравится, то…

— Какой же ты всё-таки олень, Спроус, — мягко сказала она, прикрывая ладошкой его рот.

Коул осторожно взял её руку и прикоснулся к безымянному пальцу губами.

— Это да?

— Скорее да, чем нет, — хитро сказала она, улыбаясь.

— У меня дежавю, — выдохнул он ей в губы. Девушка, не дожидаясь действий парня, легко коснулась его губ, попав куда-то в уголок рта.

— Я люблю тебя. Но об этом никто не должен знать. Обещаешь сохранить мою тайну? — таинственным шёпотом спросила девушка.

— Определённо, да, — усмехнулся парень, втягивая её в очередной поцелуй.

***

— Как?.. — её побелевшие губы с трудом произносят одно слово и она оседает на пол, давясь слезами.

Коул всё так же стоит у дверного косяка, стараясь унять боль в груди и не смея подойти ближе.

— Скажи, что ты пошутил, — жалобно просит она, не обращая внимания на солёные капли, бегущие по её щекам. — Скажи, что ты, чёрт возьми, пошутил! — кричит она, впиваясь ногтями в ладони.

— Прости, — тихо просит он, не в силах выдавить ни слова. Только сейчас он понял, насколько сильно любит её. Только сейчас он понял, что готов отдать за неё весь мир.

— Да как?! — кричит она, раскачиваясь из стороны в сторону; очки слетают с её макушки, где она обычно их носит дома и падают на линолеум с глухим, будто мёртвым звуком. — Как мне простить, забыть, забить? Спроус, как?!

— Не знаю.

Вот так всегда. Скупо, кратко, лаконично. Ни слова больше. Но ей казалось, что она понимает его без слов. Аманда тешила себя мыслью, что между ними есть что-то большее, чем привязанность, даже большее, чем любовь. Что-то ещё более личное, к чему обычно идут годами. А теперь он просто рушил всё двумя словами.

Я помолвлен

Ей было даже не интересно на ком, почему, как так вообще? Он ведь сделал предложение ей, ей, там, у озера. Глаза вновь наполняются слезами, но она смахивает их и встаёт, слегка шатаясь. Снова одурачили, растоптали, превратили в ничто. Поигрались, использовали и выкинули. Как вещь. Она не замечает, как произносит мысль в слух.

— Ну не говори так, — просит он, подходя к ней ближе на один шаг, а она шарахается от него, как от зачумленного.

— Уходи, — глухо просит она, растирая туш по лицу. — Забирай вещи и просто уходи.

— Аманда…

— Уходи, Спроус. Сейчас.

Он молча начинает собирать какие-то вещи, какие — она не смотрит. Аманда стоит, прислонившись затылком к стене, и старается выровнять дыхание. От сборов Спроуса отрывает хриплый, жутковатый смех. Сейчас она, со спутанными волосами и блестящими нездоровым оживлением глазами, похожа на сумасшедшую.

— Я ведь в тебе целый космос видела, — отчётливо говорит она и поднимает на него глаза, взгляд которых режет точнее ножа, — а ты во мне, сука, ни одной звёздочки.

Аманда ждёт, пока он не выносит в подъезд свою гитару, к сумкам, уже стоящим на лестничной площадке. Она захлопывает дверь перед его носом, идёт на негнущихся ногах в спальню, не в силах смотреть по сторонам. Падает на кровать и беззвучно плачет. Даже постельное бельё пропахло тем, кого она больше никогда не сможет увидеть. Кого она никогда не сможет обнять.

========== Глава 5. Затмение ==========

Жестокость. Боль. Разочарование. Что правит людьми, когда они, в порыве чувств, случайно отпускают ехидный комментарий, строят презрительную мину или, например, повторяют в очередной раз приевшуюся сплетню? Наверное, над этим вопросом бились многие философы, а Лили, как она самокритично признавала, от философии была далеко. В квартире было неимоверно жарко, всё-таки конец июля. Она лежала в кресле, положив ноги на его спинку и свесив руки вниз. Она пыталась абстрагироваться от реальности. Она старалась не думать.

А любит ли Коул Аманду? А любит ли Аманда Коула? Первые ли это отношения для Аманды? Насколько у них всё было серьёзно? Рейнхарт не знала, а потому старалась не загоняться. Не получалось. Она поймала свой взгляд в отражении и нахмурилась.

Девушка никогда не считала себя страшной, некрасивой и тому подобное. Нет, она, конечно, не мисс Вселенная, но симпатичной её назвать определённо можно, а если с натяжкой — то и красивой. Но они с Амандой так различались… Лили помотала головой и посмотрела на потолок. Она не должна сравнивать себя и эту рыжую стерву. Кому какое до неё дело?

Обидно. Печально, досадно, неприятно, мерзко. В принципе, у Рейнхарт был довольно большой словарный запас, так что своё состояние она могла оценить трезво. Наверное.

Ей тоскливо. Она кинула взгляд на часы и, зависнув на секунду, сообразила, что сейчас половина одиннадцатого. Через полчаса за ней должен зайти Коул. Они вроде как собирались куда-то там поехать.

Хлопнула входная дверь. После разговора с рыжей стервой, как Лили быстренько окрестила немощную истеричку, которую по прошествии двух дней уже терпеть не могла, они практически полностью игнорировали друг друга. Снова. Как же её это достало. То хрупкое равновесие и взаимопонимание, которое они обрели после встречи с Камиллой, Аманда как рукой смахнула.

Лили села в кресле, как нормальный среднестатистический человек и крикнула:

— Спроус, это ты?

В ответ раздался грохот со стороны спальни. Через несколько мгновений снова воцарилась тишина. Вот же гад.

— Get down and dirty

(Отрывайся изо всех сил,)

Get down and dirty

(Отрывайся изо всех сил,)

I knooooooow yooooou heeeeaaard meeee — проорала она в пустоту квартиры.

(Я знаю, ты слышишь меня,)

Get down and dirty…

— Тебя сейчас разве что в Лондоне не слышат, — тихо сказал Спроус, выходя в гостиную.

На нём лица не было. У Лили даже совесть запротестовала. Ладно, не будем врать, совесть довольно потирала руки.

— Я могу погромче, — сардонически усмехаясь, Лили задумалась. — Как насчёт Мелани Мартинез?

— Избавь меня от своего присутствия и от песен этой сумасшедшей, — попросил брюнет, опускаясь на диван. — Ты заебала своими сольными концертами в душе, так ещё и сейчас решила на нервах поиграть?

— I don’t ask the mirror, I know I’m the fairest

(Я не мучаю зеркало расспросами, я и так знаю, что я на свете всех милее,)

I’m bringin’ the fire, so call me Daenerys

(Я могу зажечь здесь все, зови меня Дейенерис*)

They wanna know who I’m sneakin’ into my place

(Люди хотят знать, кого я привожу к себе домой,)

They don’t need to know, no one’s business how I play, — пропела Рейнхарт, блаженно прикрывая глаза.

(Но я ничего не скажу, никого не касается, в какие игры я играю.)

— Ты занималась вокалом? — поинтересовался Спроус, скептически выгнув бровь на просьбу девушки.

— Несколько лет. Я даже хотела стать певицей, но потом как-то не зашло, — с удовольствием рассказала девушка, но, спохватившись, нахмурилась. — А тебе это зачем?

— Да так, мне действительно жаль тех, кому приходилось тебя слушать, — язвительно заметил Коул, потягиваясь.

— Ну так катись к своей шлюшке, — тут же вскипела Лили.

Глаза Спроуса сузились.

— Кого ты имеешь ввиду?

— Твою ненаглядную рыжеволосую шлюху, — выплюнула блондинка, вскакивая. — Катись к ней, она с удовольствием споёт тебе пару серенад. Или она привыкла стонать их тебе?

Звук пощёчины прервал её. Какое-то время Лили не двигалась. Что-то в ней, что-то, что съедало её изнутри долгие годы, заставило её расправить плечи и отложить слёзы до момента, когда она останется одна.

— Не смей прикасаться ко мне, мразь, — прошипела она, хватая брюнета за ворот. — Ты можешь унижать меня, говорить другим про меня гадости, но такая сука, как ты, никогда не посмеет тронуть меня.

Он первый раз видел её такой. Возможно, он действительно сейчас переборщил… но сейчас поздно уступать. Коул резко перехватил её запястья и припечатал к стене так же, как несколько недель назад.

— Ты не достойна даже произносить её имя, — рявкнул он, глядя в зелёные глаза девушки, затопленные холодной яростью.

— Пошёл на хуй, — выплюнула она, резко ударяя своим лбом о его голову.

Как и ожидалось, парень потерял на миг равновесия и этого хватило чтобы вырваться.

— Ещё раз подойдёшь ко мне ближе, чем на два метра — въебу с ноги, — прошипела девушка, скрываясь в ванной.

Чертыхаясь, Спроус приложил руку ко лбу. Вот стерва.

***

— Кто? — голос, такой знакомый и родной, пронизывал до костей.

— Я.

— Уходи, Коул, — голос, доносящийся из-за двери чуть дрожит.

— Впусти меня? — тихо просит брюнет, усаживаясь перед дверью, прямо на пороге.

Слышится звук поворачиваемого ключа и через несколько секунд перед ним стоит Аманда. Стоит в его футболке.

Он вскакивает, но, сдерживая себя, выжидающе смотрит на неё. Мгновение. Вдох. Мгновение. Выдох. И она, не сдержав слёз, кидается ему на шею.

— Я так скучала, — шепчет рыжая, прижимаясь к любимому человеку.

Он приподнимает своё маленькое сокровище и заносит в квартиру — такую знакомую, такую родную, до щемящей в груди нежности. Покрывая её лицо бесчисленными поцелуями, сцеловывая текущие по щекам слёзы, он будто вымаливает прощение. Вымаливает прощение за то, что нельзя простить.

— Прости, прости, прости меня, — шепчет он, будто в бреду. Она ласково смеётся и проводит большим пальцем по его скуле, чувствуя, что зверь в груди сворачивается клубком и утихает.

— Я давно тебя простила, — шепчет Ада ему в губы и осторожно целует. Боже, она уже и забыла, каково это: целовать Коула. В глаза тут же хлынул новый поток слёз.

— И как давно? — сдавленно спрашивает он, усаживая её на спинку кровати и утыкаясь носом в шею, вдыхая столь знакомый запах.

— Шшшш… слишком много разговоров, — она медленно, будто опасаясь чего-то, целует его в шею, находя губами знакомую вену. — Поговорить мы сможем и потом…

***

— Какая же он мразь, — шепчет девушка, ударяясь головой о дверь ванной и стирая дорожки слёз.

Унижена. Растоптана. Он медленно, но верно превращает её в ничто. Просто в пустое место. Она ёжится, будто от холода, и медленно снимает с себя одежду. Душ. Сейчас ей просто нужен холодный душ. Лили включает ледяную воду и бездумно встаёт под поток воды, всё ещё погружённая в свои мысли. Холодно.

Кажется, она потеряла счёт времени. Фыркает и подставляет лицо холодной воде. Ужасно. Такое ощущение, что место удара до сих пор горит. Девушка снова заходится в рыданиях, оседая на дно ванной.

— На дно, — вымученно хихикает она.

Да уж, истина. Она на полном дне. Но почему она так скучает по тому Коулу? Не этой бездушной скотине, которая несколько минут назад едва не прибила её. Нет, по тому милому, доброму парню, с которым можно готовить пончики, смотреть сериалы, спать в обнимку?

Было обидно. Очень. Лили уже не замечает холода, просто не хочет замечать. Там, в груди, пустота. Так было после развода родителей. Больно, страшно, обидно. И вот эта неуверенность, что, может быть, именно она виновата во всём?

— You’ve seemed to replace your brain with your heart

(Такое чувство, будто ты заменила разум сердцем.)

You take things so hard and then you fall apart

(Ты принимаешь всё близко к сердцу, а потом разрываешься на части.)

You try to explain but before you can start

(Ты пытаешься всё объяснить, но едва успеваешь начать,)

Those cry baby tears come out of the dark

(Как эти детские слезы появляются из ниоткуда…), — осипшим от температуры голосом прошептала она.

Точно. Она не красавица, как Аманда, не хохотушка, как Камилла, не хитрая лисица, как Меделин. Она просто плакса. И всегда ей была.

На ум почему-то пришли слова из её интервью.

От ненависти до любви один шаг

Она усмехается и со всей силы впивается ногтями в мягкую ткань ладоней. Нет, между любовью и ненавистью не один шаг. На самом деле, между любовью и ненавистью Великая Китайская Стена, и каждые двадцать шагов стоят охранники с оружием в руках. Если не каждые десять.

Отвратно. Зачем она вообще об этом думает? Да и когда в последнее время у неё появлялись подобные мысли? Ооо, она отлично помнила свою депрессию. Она не могла даже выйти из квартиры — ничего не хотелось делать, никого не хотелось видеть или, тем более, слушать. Хотелось просто медленно умереть. По капле, по частице. Просто исчезнуть из этого мира. Так, будто её и не было. Так, будто она никогда не существовала.

Тогда, после депрессии, выкарабкавшись с помощью сестёр и друзей, она сделала себе татуировку. Надо же было додуматься. Она усмехается и проводит посиневшими кончиками пальцев по стреле. Тогда она объясняла это тем, что стрела, хоть она и оттягивается назад, она всегда мчится вперёд. Мол, чем сильнее давят обстоятельства, тем сильнее будет человек.

Наивная. Думала, что справиться с депрессией ещё раз. А депрессия показала фак и пожелала удачи, обещая скоро заглянуть. На похороны.

Глухо рассмеявшись, девушка упёрлась мокрой головой в бортик ванны и прикрыла глаза. Ноги сводило от холода, зубы стучали о фарфор. Ей было всё равно. Сейчас просто хотелось лечь спать и не проснуться.

Лили снова в мыслях вернулась к Коулу. Красивый, обаятельный, он был милым, когда этого хотел, он мог бы быть прекрасным собеседником. Спроус хорошо готовил, никогда не капал ей на нервы (в отличии от неё), убирал свои вещи на места. Он, чёрт возьми, был практически идеальным. А ещё у него красивый смех. Он так мило щурится, когда смеётся и эти морщинки, собирающиеся при прищуре, лучиками расходящиеся от его глаз, выглядят как-то особенно по-домашнему.

Блондинка замирает, широко распахнув глаза, и вцепляется обеими руками в бортик ванной до посинения. Нет, такого же просто не может быть.

Ну не могла же она…

Вдох

Выдох

…влюбиться в Коула?

***

Звонок телефона вырвал Спроуса из дремоты. Под боком посапывала Ада, измотанная и довольная. На дисплее высветилось имя Камиллы, их общей с Лили знакомой. Камилла, наверное, была единственным человеком, с кем Рейнхарт поладила сразу. Даже странно как-то. Будто вжилась в роль своего персонажа настолько, что начала испытывать его привязанности. Жутковатые перспективы.

— Алло?

— Спроус, твою мать, вы дома?!

Брюнет морщится от резких звуков и шипит сквозь зубы едва различимые ругательства.

— Кто «мы», Мендес? Эта стерва осталась в квартире, а я… — «у Аманды» хотел добавить парень, но в последний момент передумал.

— Я не могу до неё дозвониться, — тихо сказала Камилла, стараясь скрыть в голосе панику.

— И что с того? Может просто пошла в ванную и…

— Вы с ней ругались?

— Что?

— Перед твоим эпическим уходом из квартиры вы с ней ругались? — более требовательно спрашивает Камилла.

— Ну, мы немного повздорили…

— Насколько немного?

— Я ударил её.

Боже. Как же это безжизненно, как пусто прозвучало. На другом конце провода долго молчали.

— Твою ж мать, Спроус, если она что-нибудь с собой сделала — я ушатаю тебя сама, — рявкнула Камилла, кажется, куда-то собираясь.

— Да что случилось-то? Ну повздорили, ну…

— Рецидив, блять, наверняка случился, — выкрикнула Камилла и Коул потрясённо замолчал. Нет, Мендес не была пай-девочкой, но мата он от неё ещё не слышал. Вообще не разу.

— Реце… что?

— Ре-ци-див, — по слогам повторила Мендес. — Возобновление болезни после кажущегося полного выздоровления или, как это ещё называют, ремиссии. У Лили была затяжная депрессия. Психолог предупредил, что ещё около полугода она будет эмоционально неустойчива, так чтолюбое потрясение…

— Твою мать, — выругался брюнет, вскакивая с постели и собирая одежду.

— А я на другом конце Америки, — в голосе Мендес слышалась истерика.

— Так, спокойно… Как долго ты не можешь до неё дозвониться?

— Где-то полтора часа, поэтому я решила позвонить тебе, — голос прозвучал немного неуверенно, но всё же прибавил. — Ты далеко от неё?

— В паре кварталов, не дальше, — буркнул он, сбросив трубку. Ещё ему истерики Камиллы не хватало.

На ходу натягивая футболку, парень кинулся в прихожую, к обуви. Обувшись, он, не дожидаясь лифта, ломанулся по лестнице.

***

Входная дверь хлопнула о стену с такой силой, что, вполне возможно, на штукатурке останутся трещины. Лили лениво приподняла голову и тут же безжизненно уронила её на руки. Все достали. Просто пусть не трогают её.

Через несколько мгновений в ванную влетает взъерошенный Коул. Лили, ничуть не смущаясь присутствия постороннего, продолжает ронять слёзы на кафель, сидя под ледяным душем.

— Ты совсем охерела?! — орёт Спроус, выключая душ и хватая махровое полотенце. — Тебе, идиотке, жить перехотелось?

— Всё равно я… никому… не нужна, — заикаясь от подступающих рыданий, произносит Лили и прижимает колени к груди, раскачиваясь.

Видеть её такой было пыткой. Брюнет, отвесив себе подзатыльник, осторожно набросил полотенце на плечи девушки и осторожно поднял её. А она, словно ребёнок, доверчиво прижималась к его футболке, уже насквозь мокрой из-за воды, стекающей с волос.

Осторожно уложив её в кровать, парень укрыл Лили одеялом и слегка истерично рассмеялся.

— Слушай, Рейнхарт, с тобой всегда так трудно или это только на первых парах?

Она словно не слышала и не слушала его. Но когда Коул поднялся, чтобы уйти, она осторожно поймала его за руку и слегка сжала его пальцы.

— Пообещай больше никуда не уходить, — тихо попросила она, безжизненным взглядом уставившись в окно.

Несколько секунд он стоял, раздумывая, но после покачал головой.

— Не могу. Прости.

— Тогда не уходи хотя бы сегодня, — жалобно попросила девушка, сворачиваясь клубком под одеялом.

И он сдался.

Комментарий к Глава 5. Затмение

Дорогие читатели, вы же у меня все взрослые, состоявшиеся личности и знаете, что распитие алкогольных напитков и курение вредит вашему здоровью.

*имеется ввиду героиня сериала Игра Престолов, Дейнерис Торгариен, матерь драконов.

Чёт немного пессимистично получилось. Кстати, у Лили действительно была глубокая депрессия, но вот на счёт рецидивов я не уверена. Принимайте как-то так (/- _-)/

========== Глава 6. Всё тайное станет явным ==========

Она проснулась совершенно разбитой. Такое ощущение, что вечером она выпила бутылки две, как минимум, причём в одно горло, не закусывая. А потом ещё и что-то себе вколола. Голова ужасно ныла, тело саднило, а горло болело так, будто какой-то общественный деятель активно водит по его поверхности лобзиком. Изнутри.

— Воды, — прохрипела она и тут же её приподняли, а губ коснулась живительная влага. Она приоткрыла глаза и огляделась.

Белые стены, белый потолок, капельница, катетер в вене. Перед ней сидит осунувшаяся Камилла.

— Кааам, — прохрипела она, закашлявшись.

— Тише, не пытайся говорить, идиотки кусок, — устало сказала подруга. — Кому ещё может прийти в голову несколько часов сидеть под ледяным душем?

— Что… слу… случилось?

— У тебя было воспаление лёгких, — мрачно заявила Хлоя, вошедшая в палату и услышавшая вопрос сестры. — Ты в бреду три дня провалялась. Слава Богу, температура сейчас спала.

— Лекарство подействовало, — удовлетворённо кивнула Камилла.

— Мама очень волновалась, — вставила Хлоя, протягивая Камилле стакан с кофе. Та осторожно взяла в руки стакан, но так и не отпила.

— Да что там мама, — усмехнулась Мендес. — Тут Коул у палаты каждый день шляется, как неприкаянный.

— Просто он винит себя в произошедшем, — мягко возразила Хлоя, отпивая из своего стакана и свободной рукой сжимая ладонь сестры.

— И правильно делает, — буркнула Мендес, передёрнув плечами.

— Рано или поздно она сорвалась бы, — задумчиво сказала Рейнхарт и, ойкнув, посмотрела на Лили. — Извини, я не подумала…

— Ты права, Хлоя, — устало признала Лили и снова тупо уставилась в потолок. — Рано или поздно это всё равно бы случилось.

В дверь палаты постучали и в проёме показалась голова человека в белом халате.

— Так, барышни, час приёма закончен — пациентка пришла в себя и не надо проводить ночи у её постели. А ну-ка, пошли вон, — мужчина шутливо погрозил им историей болезни. Девушки нехотя ушли.

Мистер Саммерс (а именно так звали её лечащего врача) проверил пульс, узнал об общем самочувствии, проверил капельницу и выразил надежду, что теперь девушка начнёт поправляться быстрее. К сожалению, она сама в этом не была уверена так же, как этот полный лысеющий мужчина.

Психиатра и психолога, к счастью, удалось избежать: при вызове скорой Коул сказал, что она поскользнулась в ванной, потеряла сознание и не смогла отрегулировать воду. Ну, и на том спасибо. Девушка невольно поёжилась, вспоминая брюнета. Чувства. Брр, нет, это просто бред. Распалённый бредом мозг лишь ухватился за идею существовать ради кого-то, жить ради кого-то, вот и выбрал так удачно вписавшуюся кандидатуру Спроуса. Через какое-то время в дверь опять постучали.

— Можно?

Тихий, слегка хриплый голос. «Наверняка, сволочь, курит, » — пронеслось в голове у девушки и она вежливо выразила своё согласие в устной форме. Вот в одноместную палату зашёл какой-то прибитый Коул. Лили закатила глаза. Да, комплекс героя — вещь страшная. Теперь будет винить во всём себя.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он, осторожно усаживаясь на край постели и рассматривая бледное лицо девушки.

— Как вышедшая из комы, — попыталась пошутить она, но, поймав испуганный взгляд, поспешила объяснить. — Как-то непонятно: вроде и хорошо, а сил нет. Так ладно я вся такая несчастная к постели прикована, так все ещё вокруг меня вертятся, как…

— Почему ты не сказала мне про депрессию?

Лили зло уставилась на парня и фыркнула:

— А почему ты не сказал мне сразу о ненаглядной Аманде?

— Это личное, — прошипел брюнет, щурясь.

— А тяжёлая депрессия — это ещё более личная вещь, чем подружка, — безапелляционно отрезала Рейнхарт и снова уставилась в потолок. Какое-то время они молчали.

— Пр…

— Если ты начнёшь извиняться за то, что ударил меня — обижусь. Если начнёшь извиняться за то, что бросил меня — обижусь вдвойне, — предупредила девушка, заставляя парня замолкнуть.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — бросил он, вставая и отряхивая джинсы от невидимых пылинок. — Я зайду завтра.

— Не утруждай себя.

— Хорошо.

— Прекрасно.

— Выздоравливай.

— Ага.

Когда дверь за парнем захлопнулась, Лили, впервые за прошедшее время, вздохнула спокойно. Кажется, он ничего не заподозрил.

***

Идя в сторону парковки, где Коул оставил свой мотоцикл, купленный два года назад и с тех пор заботливо оберегаемый, парень почувствовал вибрацию в заднем кармане джинсов. Он достал телефон и, разблокировав экран, хмыкнул. Аманда.

Ada <3

04.08.17 Встретимся в старом парке, на нашем месте.

16:36 Нужно поговорить. Это очень важно

— Ну важно, так важно, — пробурчал он и, решив прогуляться пешком, направился к парку.

Честно говоря, он совершенно не хотел с ней разговаривать. Нет, он любил её, она была дорога ему, но… тогда, когда позвонила Камилла, он собрался и вылетел из квартиры прежде, чем она хотя бы проснулась. С этого момента они не виделись, а, как говорят в народе «хороший нос за неделю кулак чует». В общем, я думаю, не стоит говорить, почему Коул на эту встречу, скажем так, не спешил.

Спроус не мог понять её. Совершенно. Сначала она его прогоняет, потом караулит у отеля в другом городе, а теперь сама назначает встречу. Плохое предчувствие никуда не уходило.

— Коул…

Он обернулся и тут же оказался в таких знакомых объятиях. Осторожно сжав девушку в ответ, парень улыбнулся. Она отстранилась от него и подняла бледное лицо к нему. Спроус вздрогнул.

— Привет, моя хорошая, — он улыбнулся и погладил её по волосам.

— И вам не хворать, мистер Олень, — глухо рассмеялась она. — Ты откуда?

— Ходил в больницу к Лили, — хмуро ответил парень. — Она запретила перед ней извиняться.

— Глупости, — прервала его девушка. — Принеси ей что-нибудь вкусное или, на худой конец, мягкую игрушку. Я уверена, это её порадует… А в какой больнице она лежит?

— Да вот, в районной, — он махнул рукой за спину.

— Да, понятно… — рассеяно согласилась она.

— Что случилось, Ад?

Она покачала головой и через силу улыбнулась.

— Ничего, всё…

— Я же вижу что что-то случилось, — запротестовал Спроус, проводя пальцами по её щеке.

Он нахмурился. Она будто повзрослела лет на десять с того момента когда он видел её в последний раз. Более чётко проступили скулы, исчез румянец, канул в лету тот блеск в зелёных глазах. Ада вздохнула и обняла его ещё раз.

— Нам нужно это прекратить, Коул. Нет, не перебивай. Я не могу так поступать с твоей будущей женой. Когда вы поженитесь ты тоже будешь ко мне прибегать? Мы ломаем своими руками наши судьбы, олень. Никто в этом не виноват, просто так получилось. Погоди, вот… — она порылась в сумке и достала большой белый конверт. — Прочитай, когда убедишься, что я исчезла из твоей жизни, ладно?

Она дождалась кивка, осторожно поцеловала его в приоткрытые губы и развернулась, чтобы уйти.

— Ад!

— Что? — плечи девушки поникли и она обернулась.

— Я лю…

— Шшш, — она мягко покачала головой. — Не говори о том, в чём не уверен. Не говори.

Рыжая развернулась в сторону больницы и ушла, оставив парня стоять с конвертом в руках.

Нет, он ожидал отнюдь не этого, собираясь идти на встречу. Он рассчитывал на крики, слёзы, сопли, но никак не на усталость, рассеянность, какую-то непонятную ему горечь. Он где-то видел подобную манеру поведения, определённо, но никак не мог вспомнить где… Паранойя внутри встрепенулась и подняла голову. Нет, что-то действительно было не так. Вздохнув, он побрёл в сторону кофейни. Лили, кажется, любила горячий шоколад.

***

Стук по двери отвлёк Лили от такого увлекательного дела, как самокопание. В палату зашла рыжая девушка в белом свитере и бирюзовых легинсах; за спиной, как обычно, висел рюкзак, а рыжие волосы были растрёпаны.

— Привет, Лили, — довольно прохладно поздоровалась Грейсток и уселась на стул возле кровати.

— Привет, — немного растерянно ответила девушка и подняла брови, намекая на озвучивание причины столь неожиданного появления.

— Я слышала, что с тобой случилось, — дрогнувшим голосом прошептала рыжая и подняла на неё свои огромные зелёные глаза. — Прости меня, пожалуйста… я… я не должна была лезть в вашу судьбу и…

— Это просто обстоятельства, — тихо ответила Лили и, поддавшись порыву, осторожно сжала в своих руках пальцы девушки. — Ты не виновата, правда.

— Ты меня не ненавидишь?

Рейнхарт задумалась.

— Нет, не ненавижу, но… мне жаль тебя.

Рыжая опустила голову и тихо рассмеялась. Жалость. Ужасное чувство. Самое худшее, наверное, что вообще может испытывать человек. Жалость толкает на необдуманные слова, необдуманные поступки, заставляет лгать и изворачиваться. Она всегда старалась никого не жалеть, потому что понимала, насколько опасен этот яд. Он убивает не столько того, на кого направлен, сколько на человека, жалеющего кого-то. Согласитесь, мы часто слышим что-то типа: «он был с ней из жалости». Или, например: «она не бросала его лишь из жалости». Именно этим чувством мы отравляем жизнь себе и другим, оказываем хаосу медвежью услугу, позволяем себе заниматься саморазрушением и погружаемся в пучину порока всё глубже. Жалость. Она не хотела, чтобы её жалели.

Кажется, её мысли просто были высечены на её лице, поэтому Лили осторожно погладила руку девушки и попросила прощения за необдуманные слова. Надо же, она тоже знает какого это, когда тебя жалеют. Ах да, у неё же была затяжная депрессия. Теперь понятно. Странно то, что она не рассказала об этом Спроусу.

— Мы в полной жопе, — истерично хохотнула рыжая и посмотрела в окно. — Мы любим одного и того же человека, но та, кого любит он… Хотя нет, иногда мне кажется, что он сам не понимает, кого любит.

— Что ты имеешь в виду? — похолодев, спросила Рейнхарт.

— Ну скажи, человек, который не любит тебя, ломанулся бы из-за одного звонка в вашу квартиру только потому, что подумал, что ты с собой можешь что-то сделать? Но с другой стороны, неужели бы человек, который любит тебя, ушёл бы спать со мной? Поэтому…

— Мы в полной жопе, — повторила блондинка, усмехаясь.

— Именно.

В комнате повисло напряжённое молчание.

— Он не любит меня, — вдруг упрямо заявила Лили и подавилась воздухом.

Она не собиралась произносить это вслух. Рыжая лишь усмехнулась.

— Милая моя, мужчина, нуждающийся в тебе, любящий тебя, на второй месяц отношений будет знать о тебе всё. Он сам начнет интересоваться, какие цветы ты любишь, какой твой любимый цвет, какие книги ты предпочитаешь и есть ли та, о которой ты обязательно расскажешь своим детям. Ему будет интересен каждый в твоем круге общения, и что особенного было в парнях, которые держали до него твою руку, но отпустили её. Он не оставит без ответа ни одного твоего сообщения, каждый вечер поинтересуется, как ты провела свой день и выпила ли свой любимый ореховый кофе утром. Он будет уважать тебя и никогда не посмеется, если ты будешь выглядеть нелепо или скажешь какую-то чепуху, не назовет тебя «глупой» или «дурой» даже безобидно шутя. Он точно будет знать, в котором часу ты выходишь с работы или курсов рисования и почему в 4 года назвала свою рыбку Гэвином, например. Он научит тебя нужным вещам, которых ты не умеешь. При встрече позаботится, чтобы была тепло одета, а не рассмотрит, насколько коротка твоя юбка, и как быстро под нее можно будет залезть. Он будет говорить об именах для ваших будущих детей и с уважением представит тебя своим друзьям. Не будет на публике проявлять собственничество, а оставит поцелуй на вечер, когда вы останетесь наедине. Распланирует ваше первое свидание и первый поцелуй, сделает эти мгновения запоминающимися, даты безвозвратно запечатлит в твоей памяти. Он привезет свой любимый свитер и польёт твои любимые фиалки, пока ты лежишь с температурой. Он не станет ждать твоего выздоровления, чтобы сходить в кино, а будет находиться рядом, оказывая заботу.

Все остальное — лишь мимолётное. Забудь их имена и жди того, кто в тебе нуждается, а не хочет тебя.

Я к чему всё это говорю? Коул думал, что любит меня. Он действительно любит, я не сомневаюсь в этом. Но тебя он любит больше и дольше, не признаваясь в этом даже самому себе. Он жестокий, я не спорю, и он небезосновательно думает, что рушит всё, к чему прикасается. Но ты нужна ему, Лили, и ты не можешь, не имеешь права отрицать это.

Какое-то время они молчали.

— Ты можешь мне пообещать две вещи? — неуверенно спросила девушка, теребя рыжую прядь.

— Смотря что…

— Не делай ему больно, — тихо попросила она.

Блондинка приподняла брови. Серьёзно? Этой сволочи только попробуй больно сделать — убьёт. Это обычно заканчивалось довольно плачевно. В первый раз синяками на руках, во второй — рецидивом и больничной койкой. Что будет дальше? Местечко на кладбище и слезливая эпитафия?

— А второе? — стараясь побороть смешок, спросила блондинка.

Девушка вместо ответа принялась рыться в рюкзаке и в итоге выудила оттуда большой белый конверт.

— Прочитай, когда убедишься, что я ушла из вашей жизни.

Рейнхарт дёргано кивнула и осторожно приняла из рук знакомой конверт. В палате повисло неловкое молчание.

— Я, пожалуй, пойду.

— Погоди!

Рыжая удивлённо обернулась.

— Спасибо тебе.

— Не благодари меня, — она покачала головой и грустно усмехнулась. — То, что я делаю сейчас, фигурально выражаясь, разбивает моё сердце. Только осознание того, что это правильно поддерживает меня.

— Теперь я поняла, почему он любит тебя, — пробормотала Лили, притягивая к себе колени и кладя на них голову.

— Рано или поздно всегда приходится делать выбор, — философски заключила девушка и вышла из палаты.

Почему-то в груди засело беспокойство. Лили старалась унять его, баюкая его, качаясь из стороны в сторону. Из головы всё никак не выходила мысль, что она видела живую Аманду в последний раз.

***

Он зашёл в её палату и осторожно опустился на стул, стоящий у кровати. Лили перевернулась на другой бок и приоткрыла один глаз.

— Коул?.. — сонно пробормотала она и парень, улыбнувшись, кивнул.

— Принёс тебе кофе. Ванильный мокко, не против?

В голове всплыли слова Аманды и она, покраснев, порадовалась тому, что в палате царили потёмки.

— Да, спасибо.

Она приняла у него из рук пластиковый стаканчик и отпила, прикрывая глаза от удовольствия. Лили обожала этот запах.

— Извинения приняты, — милостиво согласилась она, улыбаясь.

Какое-то время они уютно молчали и Коул почему-то подумал, что скучал по этой несносной блондинке. Зазвонил телефон и Рейнхарт поморщилась из-за неприятного звука вибрации, разрезавшего тишину. Он выудил из кармана телефон и удивлённо приподнял брови.

— Кто?

— Аманда.

Лили легко кивнула. Сейчас проблемы будто отступили на второй план и она, блаженно жмурясь, отпила ещё кофе.

— Алло?

По мере того, как невидимый собеседник говорил, Коул бледнел всё больше. Наконец он пробормотал что-то невразумительное и сбросил трубку, пустым взглядом вперившись в стену напротив.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила девушка, отставляя пустой стаканчик на тумбу и хмурясь.

Парень медленно покачал головой и едва слышно прошептал:

— Она умерла…

Комментарий к Глава 6. Всё тайное станет явным

Тадададам, неожиданный поворот.

Я посчитала эту главу очень важной для дальнейшего развития сюжета и, поговорив вчера с автором заявки, решила выпустить проду сегодня. Теперь беру законный перерыв)))

Не бечено~

Бечено

========== Глава 7. Сепия ==========

Лили любила фотографии. Любила фотографировать и возможно, если бы её судьба сложилась немного по-другому, она бы сейчас обреталась в каком-нибудь симпатичном райончике Франции, попивая кофе и фотографируя очередной пейзаж. Фото она любила даже больше, чем картины. Ей казалось, что умелый фотограф может вдохнуть в своё творение жизнь.

Сейчас она, стоя в квартире Аманды, смотрела на самую живую фотографию, какую она только видела. Она была снята на обычный поляроид в самый обычный солнечный день. Рыжая девушка обнимала за шею Коула и, подставляясь солнечным лучам, снимала их на вытянутую руку. Блондинка будто слышала их весёлый смех, видела маленькие морщинки в уголках глаз брюнета, смешинки в глазах девушки, игру света в её волосах. Ада была на ней даже более живой, чем в тот момент, когда она видела её в последний раз.

Девушка смахнула слёзы, выступившие на глазах, и положила фотографию в продолговатую песочного цвета коробку, уже наполовину заполненную. Она собирала вещи девушки с её съёмной квартиры. Одежда, пара игрушек, посуда, фотографии — всё это она переправляла сестре Ады — Софие — на Аляску. Кто бы подумал, милая Грейсток имела русские корни.

Лили нервно пожала плечами, закрывая очередную коробку. Коул отказался даже заходить в квартиру и сейчас сидел у них в квартире, допивая чёрт-знает-какую по счёту бутылку. Ну, по крайней мере, она так думала. Наверняка не знал никто.

Девушка вздохнула и закрыла последнюю коробку, бегло оглядев комнату. Ничего не осталось — половину она уже перевезла на почту и отправила, половину — отправит сейчас.

Она злилась на Коула, злилась на Аманду, злилась даже на себя. Чёрт возьми, как же так? Такая яркая, живая девушка мертва.

Как им объяснили в следственном комитете, Грейсток ехала на мотоцикле. Шёл дождь, дорога была мокрая, она плакала. Девушка врезалась в машину, выехавшую на обгон, на встречку. Легковушка улетела с моста, в воду, её так и не смогли достать, а Ада упала и «получила травмы, не совместимые с жизнью». Врачи сказали, что она ушла быстро и безболезненно. Лили усмехнулась. Конечно, безболезненно, это ведь не она на скорости врезалась в асфальт. Хотя миссис Коствен, патологоанатом, сказала, что её сердце не выдержало. Проблемы с сосудами, вроде.

Лили вдохнула как можно глубже и захлопнула дверь в квартиру, стараясь успокоиться. Было довольно трудно свыкнуться с мыслью о том, что ты побывала в квартире девушки, которую любит Коул.

Рейнхарт вышла из дома и медленно поплелась по улице. Внутри было как-то пугающе пусто. Не было никакой радости, грусти, возбуждения или, скажем, печали. Просто пустота.

Она зашла в пустую квартиру и огляделась. На полках уже покоился слой пыли, вещи Коула так и остались в том же положении, в каком они находились уже несколько дней. Он не приходил. Взгляд упал на письмо. Она ведь так и не открыла его, что поделать, честно говоря, не было ни времени, ни желания. Поэтому теперь, кинув сумку куда-то в угол комнаты, она взяла конверт и упала в одно из кресел, стоящих у окна. Распечатав конверт, девушка выцапала первый лист и принялась вчитываться в строчки.

Привет, Лили.

Я знаю, как никто другой, как начинать письма, хоть я и никогда не умела их писать. Ты и Коул не знаете, но у меня есть сестрёнка на Аляске — её зовут София. Мы с ней часто переписываемся, а в тумбочке у кровати я, как маленькая девчонка, храню пачки писем. И обязательно перевязываю их голубой ленточкой.

Да, что-то я отвлеклась. На самом деле, я пишу тебе совсем из-за другого. Скорее всего, когда ты читаешь эти строки, я уже далеко, на пути к лучшей жизни (можно даже сказать, к новому миру). До того, как мы с тобой навсегда попрощаемся, я хочу с тобой поговорить.

Лили, ты — уникальный человек. Ты милая, чистая, застенчивая. Порой немного вспыльчивая, кокетливая, иногда вредная. Да, ты сломана, в этом нет никаких сомнений. Но помни, что ты не сломлена. Это очень разные слова, на самом-то деле.

Никогда не заблуждайся, прошу тебя. Люди сперва не обращают внимания на твою личность. Они автоматически судят тебя по твоему внешнему виду и тогда уже пытаются узнать тебя поближе. Но в момент, когда им не понравится твоя внешность, они не захотят узнать тебя поближе. Такова реальность.

Иногда мне кажется, что ты — словно маленькая, запутавшаяся в себе девочка. И тебя хочется обнимать, утешать, тебе хочется советовать. Ну, я думаю, мне можно.

Помни, Лили, что школьные, институтские или, быть может, кастовые (или как вы их там называете?) друзья не останутся твоими друзьями навсегда. И ты хотя бы раз в жизни провалишь тест по тригонометрии или сделаешь дубль окончательно испорченным, заставляя их цокать языком или успокаивающе гладить тебя по плечам. Учителя не раз пересадят тебя на первую парту, а родители хоть раз посадят под домашний арест после крупной ссоры. Ты никогда не сможешь сделать всё домашнее задание на неделю вперёд, даже если захочешь. Ты будешь писать сочинение по книге, которую даже не открывал, но однажды ты найдёшь и ту, которая захватит тебя полностью. Ты обязательно напьёшься и скажешь то, о чём потом пожалеешь. Ты будешь помогать кому-то устоять на ногах в час ночи после большой вечеринки. Ты будешь делать фотографии, за которые тебе будет стыдно пять лет спустя. Кто-то будет осуждать твои музыкальные вкусы, а кто-то будет подпевать твоим любимым песням вместе с тобой. Ты не раз сделаешь неправильный выбор и будешь корить себя и мечтать все изменить. Ты обязательно будешь говорить плохо о своих друзьях за их спинами, когда они обидят тебя и они, скорее всего, сделают то же самое. Ты почувствуешь себя одиноким, и не раз. Ты будешь плакать из-за дорогого человека, имя которого не сможешь вспомнить спустя двадцать лет. Твое мнение о людях будет меняться, как только ты узнаешь их лучше. Ты будешь слушать любимую грустную песню снова и снова и подпевать, когда никто не сможет тебя услышать. Тебя не раз обманут, тебе изменят, на тебя накричат, над тобой посмеются, тебя предадут. Ты будешь плакать и проклинать жизнь, и, возможно, единственный человек, который окажется рядом, — твоя мама. Ты захочешь потеряться, ты убежишь из дома и будешь блуждать по незнакомому району, пока не найдёшь свой собственный путь. Ты будешь мечтать о том, как покинешь свой родной город, став старше, и будешь тосковать по нему, когда это произойдет. Ты не раз влюбишься и разлюбишь, прежде чем поймёшь, что значит любовь. Ты постоянно будешь искать себя. Но мы молоды. Поэтому перестань плакать и грустить так часто, винить всех и во всем, ждать слишком многого, говорить плохо о людях, которые просто чем-то тебе не угодили, или когда у тебя просто плохое настроение, перестань ругаться с родителями из-за мелочей, лучше просто промолчи. Просто живи, радуйся каждому дню, цени каждый миг, мгновение и секунду. Запоминай лица людей, которых вскоре может не быть в твоей жизни и события, которых вскоре может и не быть. Проснись, выйди на улицу и улыбайся.

Коул любит тебя, я уверена. Уверена почти на сто десять процентов. И, знаешь, что? Однажды он узнает тебя. Он будет знать твою дату рождения, твоё второе имя, где ты родилась, твой знак зодиака и имена твоих родителей. Он будет знать, во сколько ты научилась кататься на велосипеде, сколько питомцев у тебя было и как сильно ты ненавидишь ходить в школу. Он будет знать цвет твоих глаз, твои шрамы, твои веснушки, твои линии смеха и твои родинки. Он будет знать твою любимую книгу, фильм, сладость, еду, пару обуви, цвет и песню. Он будет знать, почему ты часто не спишь в 5 утра. Он будет знать твои фобии, мечты, страхи, желания и переживания. Он будет знать о твоём первом разрыве, свадьбе мечты и твоих проблемах с родителями. Он будет знать твою силу, слабость, лень, энергию и смешанные эмоции. Он будет знать твои плохие привычки, твою манерность, несговорчивость, выражения лица и твой смех, будто бы это его любимая песня. Он будет знать, как ты жуёшь, пьёшь, гуляешь, целуешься, спишь и волнуешься. Он будет знать, что ты уже выбрала цветы на свадьбу, имена для детей, плитку в ванную, платье подружек невесты и цвет стен в комнате. Он будет знать, раздражаться, а потом принимать, что ты разбрасываешь вещи по комнате, делаешь заказ в Старбакс двадцать минут, должна расставлять диски в алфавитном порядке и проверять свой гороскоп… просто на всякий случай. Он будет знать твой заказ в Макдоналдсе, сколько ложек сахара класть тебе в чай, как много шариков мороженого ты хочешь и что ты твои сандвичи нужно нарезать треугольниками. Он будет знать, как ты себя чувствуешь, даже когда ты не говоришь ему об этом. Будет знать, что ты плачешь, даже не видя слез. Он будет знать все это. Все. Будет знать тебя, от макушки до пяток, да ещё и внутри. Изучая, делясь, слушая, наблюдая. Он будет знать каждую мелочь, которую можно знать. И, знаешь, что ещё? Он все ещё будет тебя любить.

Мы молоды, очень молоды, Лили. Нам всего по двадцать, а жизнь обходится с нами так мерзко. Мы просто встретились не в том месте, не в то время и не при тех обстоятельствах. Я уверена, что если бы мы встретились на несколько лет раньше — мы были бы подругами, возможно, лучшими. Так грустно об этом думать, правда? Я составила для тебя небольшой путеводитель по жизни, не знаю, воспользуешься ли ты им, но я старалась. Вот же странные ощущения, я плачу и улыбаюсь. Как же так? Ладно, читай внимательно…

1. Люди будут обещать, что они никогда не бросят тебя. Они будут. И это нормально, быть грустным, когда они это сделают.

2. Всегда нормально плакать. Всегда. Сидя в ванной. Кладя свое лицо в подушку. Плакать в душе. Плакать в машине. Плакать, когда тебе это нужно.

3. Мальчики будут флиртовать с тобой некоторое время, а затем будут игнорировать. Потом они будут заигрывать с тобой еще немного. Но это будет заблуждение. Ты имеешь полное право закончить это.

4. Обращай внимание на то, что люди говорят, когда они злы. Когда ты вспоминаешь это, а они говорят, что ничего из этого не имели ввиду. Знай, что они имели. Также знай, что они могут жалеть о том, что сказали. Прости им это.

5. Никогда не притворяйся тем, кем ты не являешься. Если ты не любишь чай и классические романы, не притворяйся для того, чтобы впечатлить людей. Если ты не хочешь носить кожаную куртку и «военные» ботинки, не носи, чтобы угодить другому.

6. Люди будут подлыми по отношению к тебе: они будут распространять слухи, обзывать, и говорит о тебе за твоей спиной. В конце концов ты поймешь, что эти мелкие и глупые люди не стоят твоего времени. Ты будешь прав. Двигайся дальше своей жизнью.

7. Твои друзья не всегда будут с тобой. Когда тебе действительно нужно будет поговорить, они иногда не захотят слушать. Это нормально. Сделай глубокий вдох, и вспомни, что в предыдущий раз ты чувствовал то же самое. Выдохни.

8. Ты будешь ждать, и ждать, и ждать своего первого поцелуя, и своей первой даты, и своих первых отношений. Ожидание убьет тебя. Расслабься. В этом не нужна спешка. Незапланированные вещи — лучшие вещи.

9. Наслаждайся будучи молодым. Любовью, всем, что происходит спонтанно. Когда ты становишься старше, вещи становятся все более и более запланированными. Прими тот факт, что ты еще не в этом возрасте.

10. Скажи людям, что ты чувствуешь. В некоторых случаях это будет страшно, а в некоторых приятно. Это создает отношения, но и разрушает их. Но вырази свое мнение, даже если твой голос дрожит, потому что тогда твои мысли никогда не будут услышанными.

11. Спи. Если ты ложишься спать поздно, спи. Если ты все еще чувствуешь себя усталым, когда ты проснулся, возвращайся в кровать. Если ты не можешь бодрствовать в течении дня, вздремни. Сон-это безопасный способ избавиться от проблем на некоторое время. Используй это.

12. Разговаривай с людьми. Поговори со своей сестрой о парне, которого она любит. Поговори со своей мамой о ее детстве. Поговори со своим отцом о своих любимых книгах. Поговори со своими бабушкой и дедушкой о их семье. Поговори со своим друзьями, со своими домашними животными, поговори мило с официанткой в ресторане. Узнай что-нибудь от них. Будь вдохновленным.

13. Всегда бери с собой свитер, даже если ты думаешь, что будет не холодно.

14. Пробуй новые вещи. Ешь пиццу с новым вкусом, попробуй новый вкус сока, поменяй стиль одежды. Ибо без этого ты никогда не узнаешь, что ты в конечном итоге любишь. Жизнь может быть скучной. Встряхни ее немного.

15. Заботься о себе. Помой волосы со своим приятно пахнущем, любимым шампунем. Ешь фрукты и овощи. Пей много воды. Перейди на долгие прогулки в красивых парках.

16. Школа важна. Попробуй проявить усилия. Если у тебя что-то не получится, попроси о помощи. Делай свою домашнюю работу. Покажи своим учителям, что ты готова работать, и когда придет время обратиться в колледж, ты будешь рад, что все это сделал.

17. Всегда будет кто-то красивее, умнее, смешнее или более популярнее чем ты. Прелесть в том, что они тебе не конкуренция.

Я с очень многими моими друзьями никогда не виделась. Представляешь, а? Иногда так привыкаешь к людям, которых даже в лицо не видел. Просто проснувшись утром, сразу хочется узнать, как у них дела. А перед сном, хочется пожелать спокойной ночи. Общаешься некоторое время по сети, а потом привыкаешь. Уже никак без него. Хочется к нему. Увидеть его. А он где-то там, за сотни этих гребанных километров сидит и смотрит в монитор, дожидаясь от тебя сообщения. А ты пишешь ему о том, как тебе плохо без него, о том, что хочешь увидеть его. Да, это тяжело. Слёзы, боль, ревность. А ты так далеко и ничего не можешь сделать. Нас губит этот интернет. Вроде бы хочется завязать с этим, но не можешь покинуть того, кто стал тебе родным. Даже если по интернету. Ты привык к этому человеку. К его словам, к его музыке, ко всему, что связано с ним.Ты терпишь всё это. Тебе плохо. И душу рвёт изнутри. Хочется взять билет и уехать. Уехать к нему. Надо ждать. Ждать и верить. И знаешь что? Кое-какая мысль помогала мне просыпаться по утрам, работать, учится и жить. Просто я всегда знала, что этот человек меня ждёт. Мы обязательно увидимся.

Я бы хотела, чтобы и ты стала моим другом по переписке, но… я не смогу. Понимаешь, Лили, я… Боже, как же гадко о таком писать! Вроде вот стою сейчас перед тобой и рассказываю всё это. Ладно, чёрт с ним, с приличием. Я беременна. Да, вот так вот, я жду ребёнка от нашей общей болезни. Ничего не говори ему, слышишь?.. Я уеду, далеко, и вы никогда больше обо мне не услышите. Если это будет сын — я назову его Герман, а если дочь — Джетти. Вы же не против? Лили, возможно, сейчас ты плачешь. Поверь, я не стою твоих слёз. Всё это не стоит их. Просто живи дальше, ладно? Живи с ним.

Живи за нас обеих.

Навсегда твоя,

Аманда Д. Г.

Блондинка бессильно опустила руки и конверт выпал у неё из рук. Как же так? Такая яркая, молодая, такая… живая. Она умерла. Умерла, когда ждала… Лили сглотнула и прикрыла глаза… когда ждала ребёнка от любимого человека.

— Чёрт возьми, ну почему всё именно так?! — выкрикнула она в тишину квартиры и вскочила. Здесь она была такой искренней, незамутнённой, настоящей, что хотелось выть.

***

— Ты пьёшь?

Она поднимает на парня мутный взгляд и фыркает. Рядом с ней лишь пачка салфеток и бутылка вина. Блондинка фыркает и поднимает бровь.

— Кто бы говорил, а?.. Спроус…

Брюнет окидывает её не читаемым взглядом и опускается рядом.

— Почему плакала? — немного равнодушно спрашивает он, а её будто прорывает. Она говорит о своих проблемах, о том, что винит себя в смерти Аманды, о разногласиях с родителями и о боязни потерять его. А он, не найдя ничего лучше, просто обнимал её и дышал куда-то в шею.

— Я скучаю по ней, — тихо прошептал он и слова отдались глухой болью в сердце. — Иногда мне кажется, что я никогда не любил её по-настоящему и от этого так мерзко…

— Шшш, — тихо шепчет она, беря его лицо в свои ладони. — Всё будет хорошо, слышишь?

Лёгкие поцелуи, осторожные касания и едва слышные стоны. Смятые простыни, выключенный свет и тайна, одна на двоих. Любовь с привкусом отчаяния.

Комментарий к Глава 7. Сепия

Предчувствую крики и пинки автора заявки, по совместительству - моей подруги-Йоды ладушек XD Не загоняйтесь

Мне стало лень описывать НЦ каждый раз, когда они переспят, поэтому я решила пустить подробную НЦуху где-то в середине работы - хорошего понемногу, мои дорогие ;3

Глава писалась ооочень долго и оооочень муторно, я выплакала литра два слёз пока писала письмо Аманды. Чёрт, это оказалось намного сложнее, чем я думала. Надеюсь, что вам понравилось. Жду ваших отзывов.

Не бечено❤️

Бечено❤️

========== Глава 8. Никотин ==========

Он проснулся намного раньше. Услышав тихое дыхание под боком, парень улыбнулся и по привычке уткнулся носом в рыжую макушку. Слушая размеренное дыхание Аманды, он тихо улыбался и был безмятежно счастлив.

Глупый сон. Это был просто глупый сон. Никакой Рейнхарт, никакой смерти его девочки, всё по-старому. Они поженятся в конце этого лета, купят тот симпатичный домик на соседней улице. Она закончит институт, будет путешествовать вместе с ним, зарисовывать виды, показанные им из окна поезда. Всё было и будет прекрасно… если бы только не запах.

Тяжёлые нотки жасмина заставили подобраться и судорожно вдохнуть. Ада всегда пахла мятой и, совсем немного, кофе. Никакого жасмина не было и в помине, так пахла… Лили.

Он в ужасе распахнул глаза и немигающим взглядом уставился в спящую под боком блондинку. Воспоминания калейдоскопом закружились в голове. Парень тихо застонал и снова зажмурил глаза. Ох, нельзя сказать, что он ничего не помнил. Он как раз таки помнил всё. И изгибы её тела, и едва слышное «Коул», и… осторожно сев в постели, парень побрёл в душ. Лучше не думать об этом. Ну переспали и переспали, всего то…

Брюнет нервно хмыкнул и подставил лицо холодным струям. Успокоиться. Главное — успокоиться. Как давно это началось? Как давно он вдруг понял, что Лили ему тоже не безразлична?.. Честно говоря, он не мог ответить даже себе самому.

Вернувшись в спальню чтобы одеться он застал сидящую в постели Рейнхарт. Девушка прижимала к груди тонкую простынь, под которой она обычно спала и зевала. Окинув его отнюдь не смущённым взглядом, она самодовольно ухмыльнулась.

— А в трезвом виде ты определённо нравишься мне больше, — бросила она, бесстыдно оглядывая торс парня. Впервые за несколько лет Коул покраснел. Он ухмыльнулся и, стараясь скрыть смущение, неловко тряхнул головой, разбрызгивая капли ещё не высохшей воды.

— Точно колли, — буркнула девушка, неловко улыбаясь и стирая со щеки холодные брызги.

Как-то всё с утра не заладилось, вдруг подумала она. Всё как-то слишком правильно, но в то же время… слишком неловко.

Парень между тем поднял с пола что-то, сомнительно напоминающее его рубашку и хмыкнул.

— Неловко.

— Точно.

И вновь повисло напряжённое молчание. Лили тихо рассмеялась и, перегнувшись через постель, ухватилась пальцами за однотонную, светло-голубую материю и потянула на себя.

— Боже, ведём себя, как дети, — она откинула простынь, обнажая своё тело и, совершенно не смущаясь, натянула на себя рубашку, застегнув несколько пуговиц. — Я иду готовить завтрак, что бы ты там не говорил, а блинчики я с грехом пополам замешу.

Девушка выскользнула из спальни, оставив его в комнате. Парень недоумённо приподнял брови и нахмурился. Что-то в её поведении отталкивало, заставляло ёжиться и недоумевать. Она как-то неуловимо изменилась и ему не хотелось верить, что всё, что произошло за одну ночь, является тому причиной.

В его понимании Лили была человеком нежным, домашним и каким-то даже ранимым. Он не мог представить себе её такой чёрствой, немного грубоватой и насмешливо-язвительной.

Он давно понял, что мечется меж двух огней. Ему было хорошо с Лили. Он любил готовить с ней, любил смотреть фильмы, любил ругаться и мириться, любил слушать её голос, хоть никогда и не признал бы это даже под дулом пистолета, направленным на него. Она нравилась ему, это стоило признать. Но Аманда… Аманду он просто любил. Любил за растянутые свитера, за тёплые вечера, за звонкий смех и мягкий голос. Любил за то, что она была самой собой. С ней было легко. Легко дышалось, легко чувствовалось.

Парень тряхнул головой и наконец начал одеваться. Да, как выразилась Лили, было действительно неловко. Коул потянулся и неуверенно толкнул дверь. В коридоре пахло чем-то горелым, а с кухни слышалось едва различимое бормотание. Облокотившись о косяк двери, парень усмехнулся.

— Что, всё так ужасно? — сконфуженно пробормотала Лили, поправляя выбившуюся прядь.

— Более чем, — заверил её парень и опустился на стул. Она поставила перед ним тарелку и едва заметно качнула головой, усаживаясь рядом.

— Кто-то говорил о том, что кофе пить вредно, — напомнил Спроус, принюхиваясь к субстанции, лежащей на блюде. Отдалённо напоминает блины, вроде есть можно.

Девушка поперхнулась и затравленно затрясла головой. Было видно, как тяжело ей даётся спокойствие. Коул, откинув вилку, притянул её к себе, обнимая.

— Тише, всё нормально, Лилс, — прошептал он, поглаживая золотистые волосы.

— Я такая тварь, — выдохнула блондинка. — Ты любил её, а я… — она пристыженно замолчала, заходясь в новых рыданиях. Беззвучно, оттого не менее страшно.

Он уложил её снова в кровать, укутал одеялом, напоил снотворным и сидел до того момента, пока она не уснула. Парень всё ещё невесомо поглаживал её костяшки, когда вдруг осознал.

Он боялся

Боялся нового рецидива, боялся новой депрессии, причиной которой мог стать он сам, боялся реакции Лили, боялся… за неё.

Что такое любовь? Страсть, буря, эмоции, похоть, желание? Огромный спектр эмоций, яркие ароматы и страстные ночи? Он не знал. Коул просто понимал, что для него любовь это вечное «Будь здоров» после чихания, тёплый плед, невесомо накинутый на плечи, подоткнутое одеяло, убранная на место книга, вязанный шарф, отданный в плохую погоду, канал, переключённый лишь потому, что он болел именно за эту сборную по регби, лекарства, принесённые в дождь, тихий голос в ночи, заставляющий закрывать крышку ноутбука и ложиться спать.

Оносторожно прикоснулся к её лицу, следя за пробегающей тенью от её ресниц. Он полюбил.

***

— Пикник? Серьёзно?..

Блондинка, накидывая себе на плечи куртку, саркастично хмыкнула. На улице снова барабанил дождь.

— Тез, это не лето, это бомба замедленного действия. Тут либо дождь, либо град, чем-то на русскую рулетку смахивает.

На другом конце провода что-то невнятно пробурчали и девушка вдруг почувствовала, как тёплые ладони ложатся на её плечи.

— Давай сходим, — прошептал он ей на ухо, обдавая горячим дыханием шею.

Девушка сглотнула и кивнула.

— Ладно, Тез, почему бы и нет… сходим, заезжайте за нами завтра в три… Да, давай, может и погода разгуляется… Всё, пока…

Она выключила телефон и неловко пожала плечами, стараясь выровнять дыхание. Да, Лили определённо не привыкла к бушующим внутри неё чувствам. Вообще она любила тишину, спокойствие и какую-то уверенность в завтрашнем дне, что ли. А с Коулом никогда такого не было… наверное.

— Прости, но я всегда путаюсь… Это твоя младшая или старшая сестра? — задумчиво спросил Коул, перебирая в руках кисточки её шарфа. Лили опустила глаза на его руки и едва заметно выдохнула. Такие длинные, ловкие пальцы. Девушка покраснела, вспоминая на что они способны в постели.

— Тесса младше меня, а вот Хлоя — старше, — вдруг осипшим голосом ответила она и закашлялась.

— Может никуда не пойдём? Тебе, кажется, плохо, — неожиданно сказал Коул.

Неожиданно

В её голове Спроус никак не мог быть… ну вот таким. Заботливым, улыбчивым, растрёпанным. Нет, ему было больно и это заметно. Где-то в глубине глаз до сих пор плескалась скорбь. Но почему ей теперь действительно кажется, что она ему… нравится? Девушка едва заметно усмехнулась. А, собственно, почему бы и нет? Он её жених, скоро станет её мужем. Они будут спать вместе, и просыпаться тоже вместе, готовить по утрам кофе, бежать на работу, встречать Рождество. И она имеет полное право его любить.

— Надо поговорить, — вдруг говорит парень и, вцепившись в её запястье, тянет в гостиную, на диван.

***

— Ну?

Брюнет пожимает плечами и внимательно следит за тем, как она медленно стягивает с себя куртку, дрожащими пальцами пытается справится с «молнией». Вот она стягивает с себя свитер и остаётся в тонкой футболке, через которую видны очертания лифчика. Внизу живота появляется приятное тягучее чувство, собирающееся в тугой комок и заставляющее внимательнее прослеживать линию её ключиц. А она краснеет, будто читает его мысли и прижимает к груди ноги. Коул медленно, будто поддаваясь какой-то непонятной сонливости, откидывается на спинку дивана и скучающе смотрит на циферблат.

— Ну? — менее уверенно повторяет она.

— Нам нужно что-то решить со свадьбой, — неуверенно тянет он, а она вздрагивает. Парень тщательно следить за её реакцией. Неужели он ей настолько противен?

— И ты против? — хрипло спрашивает она и прячет лицо в ладонях.

Против ли он? А против ли? Он любит её, это точно. Не так, как Аманду… не в смысле, слабее или сильнее, просто по-другому. Но он хочет, чтобы она была его. Хочет засыпать и просыпаться с ней рядом, хочет купить милый домик где-нибудь на Прайвет стрит, завести собаку, купить старенький пикап и срываться иногда за город, к озеру… Когда-нибудь отвести общих детей в школу, он уверен, что хочет от неё детей. Но как сказать это вслух? Когда сказано и надумано так много, всегда сложно закончить, закончить правильно. Мы так много всего говорим, что когда на языке остаются три последних неизрасходованных слова, мы поджимаем губы, смотрим в пол и молчим. А он не хочет, не хочет, чтобы было так. И наверное поэтому он сейчас встаёт на ноги, кажущиеся ему сейчас ватными, медленно подходит к ней, такой маленькой и беззащитной сейчас, и опускается перед этим беззащитным ребёнком на колени. Утыкается лицом в волосы и тихо шепчет:

— Я люблю тебя.

А она вздрагивает, будто от холода, и молчит.

— Сильно?

— Сильно.

Девушка будто расслабляется, напряжение отступает и она осторожно поднимает лицо, неуловимо касаясь его губ своими.

— Ну вы и засранец, Коул Спроус.

— А вы язва, милая, — смеётся парень и утягивает её на пол, на ковёр, втягивая в очередной поцелуй.

Да, наверное, так и должно быть. Наверное, так и будет правильно.

Комментарий к Глава 8. Никотин

Глава маленькая, но я честно старалась, котят)

Извините за огрооомнуую задержку :з

Моя группа в ВК: https://vk.com/escribsfiks

Заходите, пишите, буду рада пообщаться))))

Сроки проды не обозначаю :з

========== Глава 9. Квинтэссенция счастья ==========

Что такое счастье? Нечто эфемерное, неудержимое и совершенно непонятное, неуловимое, почти что мифическое. Нечто, утекающее сквозь пальцы. Мы всегда говорим о счастье в прошедшем времени. На самом деле, есть очень мало людей, которые могут вдруг вскинуть взгляд тебе на лицо, рассмеяться одними глазами и, тихо или громко, шёпотом или криком, сказать: «Я счастлива. Прямо здесь и сейчас». Лили была такой.

Сейчас, погожим летним днём, Коул задремал в кресле в беседке, плетёном и совершенно удобном. Он лениво приоткрыл глаза, но, увидев склонившуюся над ним женщину, улыбнулся.

— Опять уснул? — лукаво спросила она и с удовольствием устроилась у него на коленях, бесцеремонно откладывая его книгу.

— А ты всё так же полна энергии, — отшутился он, крепко держа её за талию.

Молчать с ней было уютно. Уютно, тепло, и счастливо. Да, сейчас был именно такой момент, абсолютного, дистиллированного счастья. Даже насморк, мучивший его последние несколько дней, не трогал.

— Знаешь, а я счастлив, — неожиданно заключил он, следя за выражением её лица, замечая маленькие морщинки вокруг глаз.

Она стала хирургом. Вот так вот, резко и неожиданно, подала документы в медицинский колледж, окончила его с отличием, а теперь уже с десяток лет вела практику в районной больнице. Он же, по её словам, был офисным планктоном. Тот злополучный бизнес, из-за которого их отцы заключили когда-то бредовый, но самый удачный контракт в их жизни, теперь он вёл напару с мужем Хлои. Предприятие оказалось выгодным, что позволяло откладывать их дочерям кое-какие деньги на дальнейшее образование. Вот только…

— Как же она оказалась рыжей, — пробормотала Лили, будто читая его мысли.

— Ты говорила, что твоя бабушка была рыжей… А у тебя зелёные глаза. Рецессивные хромосомы порой…

— Молчи, молчи, этого мне и на работе хватает, — рассмеялась она, обнимая его за шею и бегло целуя в щёку. Встав и отряхнув свои джинсы, она всё также лукаво улыбалась и блестела глазами. — Идём, скоро приедет Камилла и Аннет… и если ты ещё раз пошутишь про их ориентацию!..

— Ладно, ладно, — он поднял руки вверх и рассмеялся. — Но согласись, это…

-…было смешно в первый раз, но не в сто первый же! — послышался голос с дорожки. Взвизгнув, миссис Спроус кинулась обнимать миниатюрную блондинку.

— Нетти, не обижайся на него, — ворковала она, отстраняя от себя девушку и приветливо улыбаясь подошедшей Камилле. — Вы же знаете, он не со зла.

Со стороны дома послышался детский смех и через несколько минут темноволосая девочка уже висела на нём, обнимая.

— Папа, мамочка запретила будить тебя, сказала, что ты устал… Пойдём играть?

— Может немного позже, Джетти, мы же собирались жарить барбекю?

— Точно, — девочка широко улыбнулась. Обернувшись к дому, она помахала рукой девочке с тёмно-рыжими волосами, держащей в руках книгу; она медленно направлялась к ним. — Ада, скорей, папа сказал, что у нас будет пикник!

Сердце Коула на секунду пропустило удар. Аманда стояла перед ним, как живая. И он не сомневался, что его девочка теперь навсегда с ним… только теперь она не невеста, а дочь. Маленькая и любимая.

Лили погладила девочку по голове и притянула к себе, обнимая. Она смотрела на Аманду, названную в честь погибшей девушки, смотрела на Джетти… ведь именно так Ада хотела назвать свою дочь, да? И это лишь меньшее, что она могла ей предложить в расплату за своё счастье.

— Пойдёмте в дом? — предложила Камилла, утягивая за собой свою жену. Спроусы медленно последовали за ней.

Теперь у них будет много времени впереди. Тысячи дней и ночей для того, чтобы быть счастливыми.

Красота это не длинные волосы, худые ноги, загорелая кожа или идеальные зубы. Красота это лицо, которое плакало и теперь улыбается, красота это шрам на коленке, который остался у тебя от падения в детстве, красота в кругах под глазами, когда любовь не дает тебе спать, красота это выражение лица, когда звенит будильник, это потекший макияж, который у тебя после душа, это смех, когда ты шутишь, и ты единственная, кто поняла эту шутку, красота это твой взгляд, когда ты видишь его, когда ты плачешь над своими страхами, красота это морщины, которые приходят со временем. Красота это то, как мы ощущаем себя внутри, и как это проявляется снаружи. Красота это отметки жизни, все удары и заботы жизни. Красота это разрешение себе жить.