Восток в борьбе за религиозное влияние на Руси [Анатолий Петрович Новосельцев] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

деле же Саманиды были независимы. На протяжении почти всего X века им подчинялся Хорезм — страна, центр которой находился в устье Амударьи. Позже Хорезм освободился от опеки бухарских правителей. На южном берегу Каспия существовало несколько небольших феодальных владений, находившихся в сложных отношениях с Багдадом, Саманидами, а также с наместниками халифа в Азербайджане[11]. Наконец, в западных областях арабского мира, преимущественно в Сирии, властвовали местные правители, Хамданиды, которые вели почти непрерывную борьбу с Византией.

Сама Византийская империя после тяжких для нее VII‑VIII веков при Македонской династии (866-1057) вновь набрала силу и стремилась проводить активную политику на границах с арабами, в Закавказье и на Балканах. Русь первой половины X в. — еще феодализирующееся государство, верховный правитель которого, великий князь киевский, властвовал над постоянно расширявшимся объединением славянских княжеств. В системе взаимоотношений великого князя и его ближайшего окружения с основной массой подвластного населения большую роль играл сбор дани. Он назывался полюдье. Описание полюдья есть в русских (Повесть временных лет), византийских (Константин Багрянородный) и восточных (Ибн Русте, Гардизи и др.) памятниках.

Одним из средств существования, источников доходов социальной верхушки Руси были походы в соседние и отдаленные страны и связанные с этими походами торговые мероприятия, в которых активное участие принимала центральная и местная знать. Однако было бы неверно сводить такие походы только к захвату добычи и торговле в тех странах, куда ходили русские дружины. Киевская Русь тех времен — государство (хотя и раннеклассовое), и ему присущи все внешнеполитические функции, которые свойственны государству такого типа. Эти походы вызывались государственными интересами, приводившими к союзу с одними странами и к войне с другими. Одним словом, уже существовали древнерусская внешняя политика и дипломатия. Оба этих явления государственной жизни лучше всего нам известны на примере русско–византийских отношений X в. Однако внимательное изучение связей с Востоком убеждает в том, что они складывались отнюдь не стихийно; точка зрения историков прошлого столетия, рассматривавших походы на Восток X в. как подобие позднейших казачьих экспедиций по Черному и Каспийскому морям[12], разумеется, должна быть отвергнута.

Киевская Русь и вообще восточнославянские земли были издавна связаны со странами Востока обширными торговыми интересами. Арабские географы IX‑X вв. описывают торговые пути, ведшие из мусульманских стран через владения хазар или Черное море в Восточную Европу, на Русь[13]. Существование этих связей подтверждается находками кладов серебряных дирхемов на Руси, в Прибалтике и других странах, что свидетельствует о развитии транзитной торговли через русские земли. Восточные источники говорят о том, что арабские и другие восточные купцы, как правило, ездили в X в. в Хазарию (до ее крушения) и Волжскую Булгарию. Поездки их в русские земли в то время были, по–видимому, более редкими. С другой стороны, мы знаем о появлении русских купцов в Багдаде уже в IX в.[14] Из "Рисале" Ибн Фадлана следует, что русские воины-торговцы были в 20–е годы X в. обычными гостями у булгар[15]. В хазарской столице Атиле, в устье Волги, образовалась русская колония, обладавшая известной внутренней автономией, в том числе и правом судиться по своим законам, которые ал–Мас'уди (ум. 956 г.) называл обычаями "по велению разума"[16]. Торговые интересы отразились как в договорах русских князей первой половины X в. с Византией, так и в политике на Востоке. Но неверно было бы сводить отношения Руси с Востоком лишь к торговле.

Арабские, персидские, армянские, сирийские писатели сообщают о нескольких военных походах древних русов в прикаспийские области. Что касается самого раннего из этих рассказов, приведенного лишь у историка XIII в. Ибн Исфендийара в связи с событиями 60-80–х годов IX в., то в его реальности нет уверенности. Дело в том, что современник следующего похода русов в прикаспийские земли ал–Мас'уди, не только пользовавшийся местными историческими сочинениями, но и сам посетивший прикаспийские области, опираясь на сообщения местных жителей, заметил, что прежде никаких походов сюда с моря не было[17].

Впрочем, и относительно следующего похода русов на Каспийское море в историографии идут споры. Ибн Исфендийар называет совершенно точную дату этого похода — 297 от хиджры (909-10 г.)[18]. Между тем ал–Мас'уди отмечает, что поход русов имел место после 300 г. х. (912 г.), и в то же время указывает, что точная дата ускользнула из его памяти[19]. Да и в самих