Два Дьюрана (СИ) [Кира Алиевна Измайлова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (23) »
Кира Измайлова Два Дьюрана
1.
Солнце поднялось уже высоко и пригревало даже сквозь кроны деревьев, сомкнувшиеся над дорогой. Когда-то давно их приказал посадить мой прапрадед, а его сосед поддержал начинание, и с тех пор дорога эта считалась лучшей в окрестных землях: на ней не было жарко летом, путников не беспокоил дождь (конечно, если не лило, как из ведра), а зимой ее заметало не так уж сильно. — Может быть, ты все-таки сядешь в карету? — в который раз спросила мама, а я ответила: — Право, в этом нет никакой необходимости. — Ты приедешь совершенно разбитая! — Вовсе нет, матушка, я ничуть не устала, — заверила я. В самом деле, как можно устать от такой неспешной прогулки? Лошади шли то шагом, то небыстрой рысью, а до соседского замка было рукой подать — всего-то несколько часов пути. Если выехать затемно, как это сделали мы, и не устраивать долгих привалов, то окажешься на месте еще до того, как начнет смеркаться. — Ну смотри, не сможешь танцевать — пеняй на себя, — вздохнула мама, откинулась на спинку сиденья и опустила кисейную занавеску. Думаю, она мне завидовала: не в ее годы носиться верхом! Конечно, она еще совсем не старая и вполне может сесть в седло, но полагает, что для замужней дамы, матери троих детей такое поведение неприлично. По-моему, это очень глупо: самой устанавливать для себя правила... Отец говорил мне, что вовсе не возражает против совместных конных прогулок, но разве маму переубедишь? Пускай кругом на много часов пути только леса и поля, а крестьянам и мимоезжим торговцам дела нет до того, как развлекается госпожа, но мама всегда повторяет: даже наедине с собой знатная дама должна вести себя так, будто находится на королевском балу. Меня этому тоже учили, но, боюсь, мне далеко до маминых высот. Она уверяет, что со временем я остепенюсь, но, надеюсь, это случится еще не скоро... — Скоро будем на месте, — сказал мне отец, когда я подъехала поближе. — Помнишь этот столб? — Неужели не помню, — улыбнулась я, глядя на толстый, в два обхвата межевой знак. Сколько раз мы проезжали мимо него! Когда-то на нем были вырезаны охранительные знаки, но время почти стерло их со струганой древесины, а мох и вьюнки превратили столб в причудливого лесного великана. На макушке у него вырос раскидистый куст, и издалека казалось, будто у дороги стоит человек в зеленом кафтане и причудливой шляпе. Зимой, особенно в сумерках, его можно испугаться, это я знаю наверняка. Что ж, межевой знак мы миновали, а значит, до цели осталось всего ничего — мы уже въехали на земли Дан-Дьюран. — Волнуешься? — спросил отец. Этот вопрос тоже звучал не первый раз за последние несколько дней, и я привычно ответила: — Конечно, волнуюсь! Вдруг я не понравлюсь жениху? Или он мне? — Это вряд ли, — улыбнулся он и подкрутил седеющий ус. — Ты выросла в настоящую красавицу, а он так возмужал, что не удивлюсь, если вы друг друга не узнаете. — Как же не узнаем, если известно, кто должен прибыть в гости? Не он ли прислал нам приглашение? — Вьенна, иногда ты рассуждаешь в точности, как твоя матушка, — укоризненно произнес он. — Не то чтобы это нечто плохое... — Я все слышу, — раздалось из кареты, и слуги на запятках зафыркали. — Но ты ведь юная девушка, — продолжал отец, не давая сбить себя с толку, — почему я не вижу пылкого румянца? Почему твое сердце не колотится и не замирает от страха и ожидания? — У меня нет лихорадки, — заверила я и коснулась щеки тыльной стороной кисти. — А румянец, кажется, есть. — Во всю щеку, как у крестьянки, — недовольно отметила мама, снова выглянув в окошко. — Говорю тебе, сядь в карету, остынь! Неприлично являться в гости в таком виде! — Ты так говоришь, будто Вьенна едет туда раздетой, — не остался в долгу отец. — Когда я была в ее возрасте... — мама выдержала паузу, — наряжаться в мужское платье считалось недопустимым! — Матушка, если бы я была в юбке, то она бы задралась, а это ведь куда более неприлично, верно? — Если бы ты ехала в карете, как подобает девушке твоего рода и воспитания, или хотя бы в дамском седле, не пришлось бы ничего выдумывать. — Оно неудобное, — вздохнула я. — Я уже с него падала, больше не хочется. А в карете душно. — Готвиг, если я умру прежде времени, знай: в этом повинны выходки твоей дочери! — заявила мама и снова скрылась за занавеской. — Нашей, — поправил отец и ухмыльнулся. Разговор этот велся не в первый раз, и, по-моему, все получали от него удовольствие. В самом деле, если бы мама действительно хотела мне что-то запретить, то сделала бы это, и отец бы ее поддержал, а ослушаться родителей я не могла. Но нет, она ворчала, однако позволяла мне некоторые вольности. Может быть, потому что соскучилась после долгой разлуки и готовилась к новой, а потому стремилась меня побаловать? — Альрик сильно изменился? —- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (23) »
Последние комментарии
5 минут 26 секунд назад
6 минут 52 секунд назад
2 часов 6 минут назад
8 часов 12 минут назад
8 часов 23 минут назад
8 часов 25 минут назад