Во благо Ордена Феникса (ЛП) [Desert_Sea] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Кто-то погиб.

Другого объяснения просто быть не могло. Она никогда не видела никого из них таким огорчённым и подавленным — как будто кто-то высосал из них троих все краски радости, оставив их печальными и опустошёнными. Как только Гермиона вошла в комнату, профессор МакГонагалл попыталась ей улыбнуться, но у неё получилось лишь сухо поджать сморщенные губы, что сделало и без того строгий образ ещё более мрачным. Проницательные глаза Дамблдора также были лишены привычного блеска, под ними появились тёмные мешки, выдававшие утомление пожилого волшебника.

Новости явно были плохими.

«Неужели это про моих родителей?»

Она не общалась ни с кем из Ордена уже более двух недель.

«Что-то случилось?»

Последней фигурой в комнате, такой же тёмной и строгой, как оловянный бюст, стоявший у окна, был профессор Снейп, чьи чёрные глаза вспыхнули и устремились в сторону, как только встретились с её собственными, сосредоточившись вместо этого на сером небе за окном.

— Что случилось? — она настороженно переводила взгляд между ними тремя, задаваясь вопросом, кому было поручено объявить скверные новости.

Последовала неловкая пауза, в течение которой профессор МакГонагалл и профессор Дамблдор обменялись многозначительными взглядами, в то время как Снейп продолжал смотреть на ранее утреннее небо, которое было столь же непритягательным, как и его бесстрастный взгляд.

— Будет лучше, если вы присядете, — профессор МакГонагалл кивнула на стул перед столом Дамблдора, нервно сцепив пальцы.

Когда Гермиона опустилась на стул, скрестив руки в попытке отгородиться от надвигавшихся проблем, она отметила, что никто из них не захотел к ней присоединиться и не прерывал гнетущей тишины, которая только усугубляла страх.

— Мисс Грейнджер, — тон Дамблдора, когда он наконец обратился к ней, был сдержанным и серьёзным, как будто каждое слово давалось ему с трудом. Гермиона мысленно вздохнула. Она не могла избавиться от чувства, что с их стороны было несправедливо так долго со всем этим тянуть. — Никто ещё не погиб.

Её плечи расслабились, когда девушка закрыла глаза с явным облегчением. Должно быть, Дамблдор всё прочитал по выражению её лица.

— Что же тогда произошло?

На его собственном лице сохранялось непреклонно-суровое выражение.

— Орден желает с вами кое-что обсудить. Кое-что чрезвычайно серьёзное и… — он мельком взглянул в сторону Снейпа, — …И крайне… деликатное.

Судя по тому, как профессор МакГонагалл уставилась на ковёр отрешённым, немигающим взглядом, Гермиона поняла, что слова Дамблдора не были преувеличением.

— Как вы знаете, последние действия Ордена смогли повысить уровень разногласий среди сторонников Тёмного Лорда. И это заставило Волдеморта пойти на крайние меры, чтобы убедиться в преданности своих последователей. Самые последние его требования… стали тревожащими… если не сказать больше.

Он остановился и тяжко вдохнул, его блуждающий взгляд не нашёл поддержки ни у МакГонагалл, ни у Снейпа, которые продолжали внимательно рассматривать выбранные ими фрагменты ковра и пейзажа.

— Мисс Грейнджер, — вздохнул Дамблдор, опираясь обеими руками на стол, — Вы уже знаете, что Волдеморт совершил несколько отвратительных преступлений против магглов, последние из них — серия нападений на маггловских женщин, о которых печаталось в газетах.

Гермиона нерешительно кивнула.

— Оказывается, всё это было частью Маггловского Указа, который был издан Риддлом в попытке расширить своё влияние и отсеять предателей в рядах Пожирателей, — на этот раз его взгляд задержался на Снейпе, а затем директор ещё раз вздохнул: — Теперь по факту — на прошлой неделе за невыполнение Волдеморт убил одного из своих самых верных последователей.

— Невыполнение чего именно, профессор? — Гермиона заёрзала на месте, изо всех сил пытаясь понять, какое отношение этот разговор имел к ней.

Дамблдор с трудом сглотнул. Она никогда не видела директора таким сконфуженным.

— Волдеморт приказал, чтобы все Пожиратели Смерти вступали в незащищённый половой акт с таким количеством маггловских женщин, с каким будет возможно, в попытке разбавить магические родословные.

Гермиона опешила.

— Но разве это не противоречит всему, что он презирает?

В знак подтверждения Дамблдор кивнул и приподнял одну косматую бровь.

— Кажется, он осознал, что в скрещивании с магглами больше преимуществ, чем в попытке сохранить чистоту волшебной крови.

Гермиона слышала ужасающие истории о том, что Пожиратели Смерти делали с магглами. Она боялась за свою семью и друзей и, надо признать, также боялась и за себя.

— Вы имеете в виду изнасилование, не так ли? — смело спросила она. — Они насилуют магглов?

— Да, — вмешалась профессор МакГонагалл, и в её глазах вспыхнул гнев. — Они насилуют магглов.

— И вы что-то от меня хотите? — взгляд Гермионы пробежался по комнате, ища подтверждения. — Предупредить их? Защитить их?

Дамблдор сжал пальцами переносицу в знакомой манере. Гермиона задалась вопросом, не от него ли Снейп приобрёл эту привычку.

— Профессор Снейп — наша единственная возможность получать доступ к планам Волдеморта, — тихо заговорил Дамблдор из-под ладони. — Он — причина, по которой Гарри всё ещё жив. Он — причина, по которой мы все ещё живы. И… — он опустил руку и посмотрел прямо на Гермиону. — В настоящее время профессор подвергается огромному риску из-за последнего Указа Волдеморта.

Взгляд Гермионы задержался на Снейпе. Он не отошёл от окна — его бледное лицо так ярко освещалось, что казалось лишённым всех черт, кроме глубоких морщин вокруг рта и отстранённых угольно-чёрных глаз. На самом деле она едва знала этого человека. Он был чрезвычайно скрытным и разговаривал таким образом, что его речи всегда сочтали в себе насмешку и сарказм, что лишало возможности завязать с ним какой-либо нормальный разговор.

«Значит, Снейп в опасности. Но как это случилось?»

— Возможно, лучше тебе самому всё объяснить, Северус? — вежливо обратился к нему Дамблдор.

Профессор Снейп не ответил. Со стороны выглядело так, будто он ничего не слышал или его сознание плавало где-то в другом месте. После затянувшегося молчания он медленно моргнул и повернулся к ней лицом. Если бы она не знала его лучше, то подумала бы, что на его лице отразилось крайне сильное презрение. Он скрестил руки на груди и сделал шаг вперёд.

— Я тоже обязан исполнять этот обряд и следовать Указу. От нас требуют обязательных соитий. С одной магглой в неделю, — эти слова были произнесены монотонно, в неторопливой сухой манере; трудно было поверить, что они обсуждали его сексуальную жизнь, если это можно было считать таковым. — Каждый раз магия обряда требует новую магглу. Если я не смогу это выполнить… то буду… устранён.

Его слова были холодными и пугающими, но от их смысла волна ледяного страха пробрала её до костей. Смерть Снейпа была синонимом гибели величайшего врага Волдеморта, её лучшего друга — Гарри Поттера. Одна только мысль об этом уже внушала ужас.

— Но ведь наверняка есть множество маггловских женщин… проституток, которых можно было бы… привлечь? — Гермиона пыталась выражаться осторожно, но ей слишком трудно было подобрать подходящие слова.

— Тёмный Лорд запрещает посещать подобные заведения. Мужчины склонны болтать, когда они… — Снейп запнулся. — Публичные дома не являются безопасной средой для конфиденциальной информации. У Тёмного Лорда есть шпионы, следящие за тем, чтобы мы не развлекались в таких местах.

Гермиона смущённо заёрзала. Она не привыкла разговаривать с профессором Снейпом так долго и, конечно же, на такие темы.

— Ну, я бы вряд ли могла знать о таких деталях, — пренебрежительно ответила она. И сразу же пожалела об этом.

Одна чёрная бровь изумлённо изогнулась, после чего его пристальный взгляд стал ещё жёстче. Он свирепо посмотрел на Дамблдора.

— Я думаю, что наш разговор окончен, — сказал он, а затем просто повернулся к ней спиной.

Дамблдор примирительно поднял руку.

— Подожди, подожди, Северус, сейчас мы приведём эту дискуссию к логическому заключению. Как бы там ни было, важно, чтобы мисс Грейнджер была осведомлена об этом предложении.

— Это… не… предложение, — Снейп продолжал стоять к ней спиной, выплёвывая каждое слово, как острые осколки льда.

— Не хочу показаться вам бестактным, мисс Грейнджер, — щёки Дамблдора слегка покраснели, когда он оценивающе посмотрел на её поверх очков-половинок, — Но… когда вы намекнули, что «вряд ли могли бы знать о таких деталях»… вы подразумевали, что, видимо, всё ещё являетесь девственницей?

— Что вы имеете в виду под «всё ещё»? — пылко возразила Гермиона, глядя на профессора МакГонагалл в поисках поддержки. На лице Минервы отражалось столько сочувствия, что Гермиона подскочила со своего места. — Сейчас же скажите мне, что происходит! — потребовала она, её голос задрожал от сочетания страха и смущения. — Или боюсь, что мне придётся уйти. Мне не нравится, что состояние моей… моей девственной плевы… обсуждается так открыто. И… и… что за намёк на то, что быть девственницей — это как-то… неправильно.

— Отпустите девочку, — прошипел Снейп.

Дамблдор приблизился к нему, крепко схватив зельевара за локоть.

— Северус! Другого выхода нет! Ты и сам это знаешь. Мы исчерпали все варианты. Она должна быть проинформирована.

— Проинформирована о чём? — голос Гермионы на октаву поднялся вверх.

— Мисс Грейнджер, — профессор МакГонагалл шагнула вперёд, протягивая к ней руку, — Есть одно решение этой… проблемы, — её губы дёрнулись, когда она запнулась, явно не зная, как сформулировать своё следующее предложение. — Магглорождённая ведьма — ведьма с двумя родителями-магглами — удовлетворит всем условиям обряда, — Гермиона широко распахнула глаза, следом за чем крепко сцепила зубы от обрушившегося на неё осознания. — Но такая ведьма также наделена врождённой способностью изменять себя с помощью магии, тем самым — обманывать идентификационную составляющую магии обряда.

Гермиона открывала и закрывала рот, так как не смогла заставить себя издать хоть какой-то звук.

— Что именно вы хотите сказать? Что я могу быть единственной, с кем… — она впилась взглядом в Снейпа, безучастно стоявшего к ней спиной. — И поскольку я могу магически выдавать себя за разных людей, это каждый… раз… могла бы быть я?

Профессор МакГонагалл, словно извиняясь, расстроенно покачала головой.

— Вы единственный член Ордена с такой уникальной… характеристикой.

— Характеристикой?!

— Вы единственная, кому можно доверить такую важную роль, — профессор МакГонагалл акцентировала внимание на слове «доверить». — Нам очень жаль просить тебя об этом, Гермиона, — она действительно выглядела доведённой до отчаяния.

Гермиона попятилась от неё.

— Почему вы не можете просто подцепить кого-нибудь в клубе и трахнуть, как делают все остальные? — негодовала девушка, у неё перехватило дыхание, когда она крепко обхватила себя руками. Профессор МакГонагалл окончательно «уронила» собственное достоинство, когда её щёки задрожали от с трудом сдерживаемых слёз.

— Наибольший риск представляет «незащищённая» часть. Если они не согласятся, ему придётся применить к ним Obliviate.

— И что?

— И то… Это было бы изнасилованием, Гермиона. Наверняка вы можете это понять, — умоляла её МакГонагалл. — И чем больше профессор Снейп вовлекает во всё это посторонних, особенно магглов или кого-то вне Ордена, тем больше риска для всех нас.

— Но для меня это нормально? — задохнулась Гермиона. — Чтобы меня изнасиловали?

— Это не то, о чём мы вас просим, — профессор МакГонагалл сделала несколько быстрых шагов вперёд и схватила её за руку. — Это никогда не случится против вашего желания.

— Но я не…

— Я найду другое… решение, — Снейп соизволил повернуться к ним лицом. — Это моя проблема.

— Северус. Другого решения нет, — Дамблдор устремил на Снейпа тяжёлый взгляд. — Я верю, что ты предпочёл бы страдать от рук Волдеморта… вместо того, чтобы навязывать такое безнравственное решение мисс Грейнджер, но, боюсь, дело не в наших предпочтениях. Твоя жизнь слишком ценна для Ордена. Жизнь Гарри — это будущее волшебного мира — и оно требует того, чтобы ты выжил. К тому же, ты сам нуждаешься в защите.

Гермиона увидела на лице Дамблдора напряжённость и бескомпромиссность. Он многое знал о Снейпе и, очевидно, чувствовал определённую степень ответственности за опасность, которой его подвергал, — и за его нынешнее затруднительное положение.

Она также подумала о Гарри, об опасности, с которой её друг сталкивался ежедневно, и о том, сколько ещё это будет продолжаться, если Орден больше не будет получать жизненно важную информацию о местонахождении Волдеморта и его планах через Снейпа.

«Смогу ли я жить с этим на своей совести? Зная, что я ответственна за всё это? Разве мои чувства того стоят?»

В тот момент отказ показался ей эгоистичным решением. И хотя девушка уже была на пределе, она знала, что должна сделать то, что будет лучше для Гарри.

— Я сделаю это, — прошептала Гермиона.

Все трое повернулись к ней лицом.

— Простите, мисс Грейнджер? — Дамблдор чуть наклонил голову.

— Я сказала, что сделаю это, — она вскинула свой дрожащий подбородок. Затем, когда начали капать слёзы, она указала пальцем прямо на директора: — Но никто… не должен знать!

Развернувшись, она вылетела из комнаты, отчётливо чувствуя, что кое-кто всё-таки погиб — это была Гермиона Грейнджер, она потеряла детскую наивность в своей душе.

========== Глава 1. Трудная задача ==========

— Всё в порядке? — Гарри сидел напротив неё за гриффиндорским столом, поливая хлопья молоком, затем лизнул свою ладонь и попытался усмирить волну взъерошенных после сна волос, которые как всегда отказывались хорошо себя вести.

Рассеянно взмахнув своей палочкой, Гермиона произнесла разглаживающее заклинание, мгновенно приглаживая его тёмные пряди.

— Спасибо, — он ответил ей застенчивой улыбкой, прежде чем набить рот едой. — После сна они всегда такие, — объяснил парень, разбрызгивая капли молока в её сторону.

Одна капелька упала на её руку, и Гермиона задумчиво уставилась на неё. Девушка не спала несколько часов. Она проснулась ещё до того, как прилетела сова Дамблдора, настойчиво заклёвывая окно её спальни, и лежала в кровати, преследуемая воспоминаниями об их вчерашней «дискуссии». Конечно, после вскрытия письма вероятность уснуть стала нулевой.

— Выглядит аппетитно, — Гарри кивнул на овсянку в её тарелке, которую ей удалось перемешать в густую массу, не съев почти ни одной ложки.

Она вяло улыбнулась.

— Можешь взять себе, если хочешь.

— Не могу, — он отрицательно покачал головой. — У нас Зельеварение через пять минут. Я думал, что ты уже ушла в класс.

Её плечи сразу же напряглись, но она сделала вид, что расслабленно потянулась.

— Я хотела подождать тебя, — ответила Грейнджер, пока Поттер продолжал лопать свой завтрак. — А где Рон? — она взглянула в сторону двери, через которую теперь толпами выходили студенты.

— У вратаря сегодня тренировка, — он поднял свою миску и выпил остатки молока. — Играем с говнюками в воскресенье.

— Я думала, вы играли со Слизерином в прошлое воскресенье?

— Это был тренировочный матч.

Гермиона утомлённо моргнула. Ей трудно было идти в ногу с различными и постоянно меняющимися перестановками в мероприятиях, связанных с квиддичем. Она наблюдала, как Гарри наклонился и собрал остатки молока двумя ломтиками тостов, затем с помощью Accio призвал банку с джемом и начал намазывать его на хлеб. Он рассеянно слизывал с пальцев сладкие капли, покрывая каждый кусочек тостов щедрым слоем варенья.

«Он даже понятия не имеет, — подумала она. — И зачем мне это понадобилось?»

В своём письме Дамблдор вежливо проинформировал её, что «к полуночи этого вечера» обряд должен быть «выполнен». Она была в ярости от того, как смехотворно невинно это прозвучало. Выполнен? Он говорил о её девственности, а не о каком-то сраном тесте на профпригодность! Теперь она поняла, почему они все выглядели такими угрюмыми. По какой-то причине они сочли нужным дотянуть до последнего дня, прежде чем выдвинули своё «предложение».

«Что бы случилось, если бы я сказала «Нет»? И почему Снейп не мог сам со мной об этом поговорить?»

Ситуация казалась ещё более извращённой и неестественной от того, что Дамблдор явно собирался управлять намечавшимся «актом», что приводило её в ярость.

«Должна ли я послать ему сову, когда дело будет сделано? Отправить ему своё окровавленное бельё в качестве доказательства?»

И в довершение всего, сейчас у неё начнётся сдвоенный урок Зельеварения — два часа ада с мужчиной, который претендует на получение её девственности в конце дня. Это было абсолютно немыслимо. И невероятно пугающе. Словно ожидание предстоящей казни. Даже в преддверии смерти Клювокрыла ей не было так плохо, потому что рядом с ней были друзья, с которыми она могла поделиться. Теперь это было её личной проблемой. Она осталась совсем одна.

— Веселее, Миона! Может быть, ничего плохого не случится.

Гермиона переключила внимание на Гарри, который смотрел на неё, когда откусывал второй кусочек своего тоста. Он улыбался, но в зелёных глазах читалось беспокойство.

— К сожалению, — вздохнула она. — Я абсолютно уверена, что случится.

— Всё в порядке?

Она наклонилась, чтобы забрать со стула свою сумку.

— Я почти не спала, думала о выпускных экзаменах. Ты же меня знаешь. Даже если не о чем беспокоиться, я что-нибудь придумаю.

— Верно, — Гарри засунул в рот последний кусок хлеба и встал. — Я рад, что ты не Избранная, — пробормотал он. — Ты бы точно облажалась.

Она отбросила с лица свои пышные кудрявые волосы.

— Может быть, я - Избранная. Просто не в том смысле, как ты.

Он остановился и бросил на неё испытующий взгляд.

— Есть что-то, о чём я не знаю? Я ведь не забыл опять про твой день рождения?

Она развернулась и направилась к двери.

— Я просто пытаюсь сказать, что ты не настолько важен, как ты думаешь.

— Я думаю, ты ещё поймёшь, что это не так.

Её губы изогнулись в кислой улыбке, затем Гермиона ещё раз взмахнула своей волшебной палочкой, вновь приводя в беспорядок его аккуратные пряди.

***

Они пришли последними. Даже Рон уже сидел на своём месте, листая учебник вместе с остальным классом.

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер, будьте добры, займите свои места.

Бровь Гарри удивлённо приподнялась, но затем он быстро направился к своему столу. Гермиона последовала за ним, чувствуя, что другие студенты с подозрением на них посматривали: умудриться опоздать на урок Зелий без вычета баллов с факультета или даже отработки — чушь какая-то.

— Список ингредиентов вы найдёте на странице сто пять.

Гермиона подняла глаза и увидела, как Снейп смотрел прямо на неё. Она догадалась, что он пытался ей помочь, продолжая раздавать указания остальным ученикам. «Особенное отношение. Как мило». Саркастический мысленный голос теперь постоянно подкидывал ей подходящие комментарии, начиная с того момента, как она покинула кабинет Дамблдора. Сарказм был совершенно бесполезен, но у неё оставался выбор только между ним и приступом истеричного гнева. Она посчитала сарказм немного менее драматичным.

Вытащив свой учебник, Гермиона вернулась к нужной странице и просмотрела список ингредиентов. Её мозг мгновенно переключился в режим вычисления и планирования. На всё про всё у неё было два часа. Если она поддастся волне эмоций, которые угрожали затопить её с головой, то никогда не сможет через всё это пройти. Ей придётся относиться к этому как к очередной задаче, которую нужно выполнить — как можно скорее покончить со всем этим и двигаться дальше. Только такой подход казался единственной верной дорогой вперёд.

Внезапно Драко пнул ногой ножку её стула. Гермиона попыталась проигнорировать его, склонившись ещё ниже над учебником, как будто глубоко сосредоточилась. Мгновение спустя её стул снова затрясся.

— Грейнджер, — прошипел Малфой.

— Что?! — зарычала она, резко поворачиваясь и гневно глядя на него.

— Сегодня утром… ты выглядишь особенно… привлекательно… — нагло ухмыльнулся он, и его взгляд опустился на её грудь. Она сделала ошибку, посмотрев вниз, на случай, если пропустила и не застегнула какую-нибудь пуговицу. Всё оказалось в порядке. Там не на что было смотреть.

— Отвали, — изрекла она, не желая, чтобы их пререкательство долетело до Снейпа. Когда она обернулась назад, Драко прошептал: — У меня такое чувство, что скоро ты станешь очень-очень популярной.

Гермиона застыла.

«Неужели ему что-то известно?»

В глубине души невольно вспыхнуло смущение, а щёки незамедлительно запылали румянцем. Естественно, ведь Драко и его отец были Пожирателями Смерти.

«Связано ли это с Маггловским Указом? Они обсуждали меня?»

От тревожных мыслей сильно скрутило желудок, и к горлу поднялась тошнота. По какой-то причине она не подумала о том, что маггловский статус может подвергнуть её дальнейшему риску.

«Будет ли Дамблдор меня защищать? Или его волнует только забота о Снейпе?»

Её захватил новый всплеск гнева, пока Гермиона наблюдала, как Снейп выводил что-то на классной доске, делая стремительные взмахи и росчерки своей волшебной палочкой. Должно быть, он чрезвычайно важен — намного важнее, чем она сама. Но она не заслуживала, чтобы её просто использовали и выбросили. Если она будет делать это для Ордена, то взамен должна потребовать защиты. Нельзя было допустить, чтобы ей пришлось мириться с угрозами Пожирателей Смерти и такими хорьками, как Драко Малфой, — она должна чувствовать себя в безопасности.

Однако когда Снейп повернулся к классу, и его чёрные глаза снова встретились с ней, девушка осознала всю иронию безвыходного положения, в котором она оказалась. С довольно высокой вероятностью, он возьмёт её прямо здесь, в этом кабинете. Да, скорее всего, дело будет сделано именно здесь — в месте, где она обучалась с самых детских лет, где она боролась с трудностями, училась, сопротивлялась и в основном преуспела, теперь оно станет местом её осквернения, где она должна будет потерять не только свою невинность, но и самоуважение. «Я должна сделать это для Ордена, чтобы защитить всех, кого люблю».

Снейп быстро отвёл взгляд и начал вышагивать между рядами, наблюдая за работой учеников, которые уже нарезали ингредиенты. Гермиона пыталась сосредоточиться на странице учебника, но её глаза наполнились слезами.

«Нет! — упрямо напутствовала она сама себя. — Я сама согласилась».

Никто не заставлял её. Она приняла это решение, надо признать, трудное решение, но перед этим взвесила все плюсы и минусы и пришла к выводу, что так было правильно. «Мне действительно нужно взять себя в руки». Она в очередной раз напомнила себе, что наступила война. И не было времени оплакивать своё потерянное детство. Или тосковать по какому-нибудь сказочному принцу, который ухаживал бы за ней должным образом, очаровывал её, носил бы на руках, дарил ей этот сладкий, романтический период ради долгожданного первого поцелуя.

Нет. Ничего такого не будет. Её слезящиеся глаза проследили за высокой, тёмной фигурой мужчины, который неторопливо расхаживал по комнате. Она была для него практически дыркой. Хоть и полезным отверстием, но всё равно всего лишь отверстием. И всё же эта процедура необходима. Предоставление необходимых услуг. Как стрижка, только быстрее (во всяком случае, она на это надеялась), и интимнее, и неприятнее… и больнее.

Сделав глубокий вдох, Гермиона сморгнула слёзы и вытерла нос тыльной стороной ладони. Предоставление услуг. Она сможет это сделать. Но лучше профессору не ждать улыбок во время обслуживания.

***

— У меня есть пятнадцать минут, — к удивлению Гермионы, она смогла приготовить вполне приемлемое зелье, а также достаточно медленно собрать вещи, чтобы оказаться последней оставшейся ученицей в классе.

Грейнджер нашла профессора Снейпа в его кладовой, когда мастер зелий пересыпал из стеклянной банки в маленький флакон чёрные глаза жуков. Его голова резко повернулась от её слов, и один крошечный глаз упал на пол.

— Простите?!

Гермиона взглянула на свои часы.

— У меня четырнадцать минут.

Он продолжал держать банку, глаза жуков опасно балансировали на самом краю.

— Четырнадцать минут… для чего?

От нетерпения Гермиона нервно теребила ремешок своей сумки.

— Я хочу покончить с этим как можно быстрее.

С каждой секундой Снейп всё больше хмурился и, в конечном итоге, посмотрел на неё как на сумасшедшую.

— Вы — девственница, мисс Грейнджер.

— На самом деле, я об этом знаю, — лаконично ответила она. — Тем не менее, до конца дня я буду занята. Сейчас у меня небольшое «окно» и это единственное время, которое я могу вам предоставить.

Он продолжал оценивающе разглядывать её с таким же выражением на лице.

— Вы можете предоставить… мне?

— Да. Весь день у меня будут занятия. Затем у нас начнётся собрание в общей гриффиндорской гостиной, на котором мне нужно присутствовать. Ещё мне нужно закончить домашнее задание на завтра. Сейчас — единственное свободное время, — Снейп осторожно поставил флакон на полку, а затем повернулся к ней лицом.

— Мисс Грейнджер, я ценю, что вы согласились… помочь мне в этом вопросе. Но это не то, что можно сделать между уроками. Нам потребуется больше времени. Я предлагаю вам пропустить собрание. Я сообщу профессору МакГонагалл, что вы не придёте.

— Но я хочу присутствовать! — возразила Гермиона.

— Боюсь, что это будет невозможно.

У неё буквально отвисла челюсть: она совершенно не могла поверить, что ей даже не позволят выбрать подходящее время для этого ужасного события. Но она ничего не смогла придумать в своё оправдание. Захлопнув рот, девушка резко развернулась на каблуках и стремительно помчалась прочь.

— Мисс Грейнджер?.. — она остановилась и повернулась к нему лицом, оборонительно скрестив руки на груди. Снейп стоял у двери кладовой. — Когда мы встретимся вновь, вы можете стать немного более… расслабленной?

— Расслабленной?! — она задохнулась от негодования, как будто её ударили в живот. — И как вы предлагаете мне это сделать, профессор? — Снейп вздохнул, крепко сжав губы. — Понимая, что моей девственности меня вот-вот лишит мужчина, которого я практически не знаю, который мне даже не нравится и который вдвое старше меня? — она свирепо посмотрела на него ещё раз, прежде чем вновь направиться к двери. — … В грёбаном подземелье! — девушка перекинула сумку через плечо, а затем выбила дверь ногой.

Снейп дождался, пока его пульс успокоится, затем развернулся и яростно швырнул банку обратно в кладовую, разбив вдребезги её и целую полку стеклянных флаконов.

«Почему именно она? Почему не кто-то более покладистый?»

Тяжело дыша, Снейп рассеянно провёл обеими руками по волосам. Ею манипулировали и просили сделать нечто крайне неподобающее, что так же выводило его из себя.

Но она была слишком неудачным выбором Ордена. Слишком умной — естественно, Грейнджер станет всё обдумывать, — чрезмерно принципиальной, о чём свидетельствовало её нелепое участие в судьбе домашних эльфов, обладающей раздражающим гриффиндорским безрассудством, которое чаще всего проявлялось в самое неподходящее время, и опасной: её работа волшебной палочкой была непревзойдённой и девчонка легко могла проклясть его во время одной из таких встреч, если бы захотела. Может быть она и стала совершеннолетней, но всё равно была вдвое младше него, о чём только что любезно напомнила. И, наконец, она согласилась на это не ради Ордена, она пошла на это ради блага чёртова Гарри Поттера, что взбесило его окончательно. Им постоянно приходится жертвовать собой ради так называемых «благородных целей».

Снейп взволнованно расхаживал туда-сюда, сцепив пальцы за головой. Может быть Дамблдор действительно гениальный волшебник, но он слишком сосредоточен на «более широкой картине» событий. Директор не мог обращать внимание на мелочи, иначе Орден не смог бы работать как единое целое. Тем не менее, Северус чувствовал, что с трудом переживал такие критические моменты, каждый из которых был мучительнее предыдущего. Без сомнения, как и мисс Грейнджер. И какой вообще был смысл сосредотачиваться на «широкой картине», если каждый из её элементов сам по себе медленно разрушался?

========== Глава 2. Получение обещанного ==========

«И что — никакого настраивающего на нужное настроение освещения? Никакого Барри Уайта*?»

Гермиона стояла в дверях класса Зелий. Она провела весь день как на иголках и теперь была вне себя от усталости. Девушка не успела толком поесть, кроме выпитой во время обеда чашки чая, и сейчас чувствовала себя настолько слабой и раздражённой, что голос в её голове отчётливо читал саркастические строчки, как опытный стендапер.

Несмотря на то, что она не постучалась, перед тем как войти, Снейп неожиданно появился из двери в дальней части класса. Возможно, он ждал её. Или, может быть, она слишком громко споткнулась. Как бы то ни было, результат был один и тот же: они столкнулись лицом к лицу, выходя с разных концов его холодного тёмного кабинета, и всё, чего Гермионе сейчас хотелось — это выбраться отсюда к чёртовой матери.

— Мисс Грейнджер, — его слова были не столько приветствием, сколько признанием безвыходности их положения.

Несмотря на это, она не хотела обмениваться любезностями. Ничего приятного в этом не было.

— Где вы меня хотите? — девушка неспешно вошла в комнату, сложила руки на груди и позволила двери позади себя захлопнуться.

Он продолжал стоять неподвижно, словно столб. Однако Гермиона обратила внимание, как большой палец его руки скрутился и плавно заскользил по кутикуле безымянного. Он размышлял. Что ж, по крайней мере, оказывается, профессор обладал какими-то базовыми человеческими эмоциями. В остальном ситуация казалась беспросветной.

— Я подумал, возможно, мои покои будут более уместны, — его глаза сверкнули по направлению к двери позади себя.

«Его покои? Его кровать?»

Едва ли это можно назвать нейтральной территорией. Ведь между ними не было никаких отношений или даже интрижки. Нет… это непременно нужно сделать в манере, которая отражала бы холодный, бесчувственный подход, благодаря которому всё и было спланировано.

— Я предпочла бы остаться здесь.

Ранее она жаловалась на потерю девственности в подземелье, но сейчас это казалось ей целесообразным. Чтобы всё случилось бесстрастно и отстранённо.

Его пальцы успокоились, но даже с такого далёкого расстояния она смогла увидеть, как грудь профессора взволнованно поднималась и опускалась. Гермиона осознавала, что пока она владела какими-то правами в этой ситуации, но не было никакой гарантии, что он действительно ей не навредит. В конце концов, он был бывшим Пожирателем Смерти — то есть человеком, способным творить всевозможные ужасные вещи с другими людьми. На самом деле он может сделать с ней абсолютно всё, что пожелает, а потом просто применить Obliviate.

Это был её худший страх. Девушка окаменела, как под заклятием забвения — довольно нестабильным заклинанием, которое могло вызывать различные виды расщепления памяти. Она предпочла бы скорее помнить что-то травмирующее, чем разрушить своё сознание из-за Obliviate. А чтобы Гермиона не оказалась под заклятием, она должна показать, что способна принять всё, что он сможет ей предложить. Однако девушка не намеревалась во всём ему подчиняться. Это её тело, и она будет выбирать ту манеру, в которой он станет с ней этим заниматься, — желательно, как можно меньше физически.

Он расстёгивал свой сюртук. И медленно приближался к ней. Пока его пальцы ловко порхали по груди, с каждым неторопливым шагом глаза профессора угрожающе сверкали, освещённые тусклым светом факелов.

Достигнув своего письменного стола, Снейп быстро потянул за каждый рукав, затем скинул с плеч чёрное одеяние и швырнул его на деревянную поверхность. Стремительно взмахнув над ним рукой, он трансфигурировал материал во что-то мягкое и более уютное, после чего повернулся к девушке и начал расстёгивать пуговицы на манжетах рубашки.

— Может быть, тогда начнём? — пробормотал он.

Гермиона засомневалась.

«Должна ли я тоже раздеться?»

Кажется, в этом не было смысла. Она не стала снимать свою школьную форму, так что он может всего лишь поднять её юбку, избегая неловкой церемонии снятия брюк. Нет. Она останется полностью одетой. Возможно, он даже сможет просто сдвинуть её трусики в сторону и проникнуть внутрь таким способом. Тогда после всего она могла бы попросту поправить юбку и выйти за дверь, даже не оглянувшись.

Девушка прошагала прямо к столу настолько непринуждённо, насколько это было возможно, но почувствовала, что не в состоянии опустить на него руки и фактически подставить себя. И к тому времени, когда Гермиона наконец добралась до него, она осознала, что со стороны выглядела высокомерной и дерзкой, но ничего не могла с собой поделать.

Его глаза несколько секунд изучали лицо гриффиндорки, прежде чем он потянулся к ней рукой. Стоило ему коснуться её рукава кончиками пальцев, как она отступила назад, отвернулась и склонилась над столом. Протянув руки назад, девушка задрала юбку кверху, демонстрируя свои трусики, а затем легла, опираясь локтями на его трансфигурированный сюртук.

— Просто сделайте это быстро, — огрызнулась она, не глядя на него.

Он напряжённо выдохнул через нос. Затем наступила тишина.

Она балансировала на грани безумия. Он мог это предвидеть. Независимо от того, как это преподнести, она явно не хотела близости. Ради Мерлина, она же была девственницей! Но, к сожалению, на данный момент у него было слишком мало других вариантов, если таковые вообще имелись. Если он сделает то, что она хочет, то причинит ей крайне сильную боль. Но она явно не желала, чтобы к ней прикасались. Он мог понять её состояние, ведь она была вовлечена в неизбежное, но ему нужно было хотя бы дотронуться до неё, если он хотел, чтобы у них хоть что-нибудь получилось.

Обойдя вокруг стола, Северус встал позади неё, слегка наклонился, протянул руку и прикоснулся подушечками пальцев к её обнажённой голени, а затем легко провёл ими снизу вверх. Всё её тело напряглось. Профессор осторожно положил руку на её бедро. Пока девушка находилась в таком состоянии, ему было очень трудно с ней что-нибудь сделать, но он определённо не совершит ещё одной ошибки и не попросит её расслабиться ещё раз.

— Мисс Грейнджер…

Гермиона склонила голову на уровне предплечий, готовя себя к худшему.

— М-м-м?.. — хмыкнула она.

— Вероятно, у вас есть воспоминания о каком-нибудь приятном месте? Где мирно и спокойно. Необязательно любимом, но таком, где вы чувствовали бы себя… в безопасности?

Она ничего не ответила. Он продолжал, медленно проговаривая каждое слово.

— Могу я попросить, чтобы сейчас вы представили себя в этом месте? Представьте, что вы стоите там, слушая звуки, которые слышали в прошлом. Возможно, дует лёгкий, тёплый морской бриз. Подумайте о том, как бы ваше тело ощущало себя там, как бы вы дышали, вспомните приятные ощущения на своей коже.

Он позволил себе помедлить несколько минут, чтобы она погрузилась в эти фантазии, а затем начал. На этот раз Северус наклонился и положил обе ладони на внешние стороны её бёдер, плавно обводя их руками снизу вверх, а затем скользя вокруг них, позволяя большим пальцам изогнуться и обвить бёдра с внутренней стороны. Она снова напряглась, но на сей раз волнение поднялось и утихло, словно волна.

Её бедра практически приросли к краю стола, поэтому он скользнул ладонями по талии девушки, затем переместил их вперёд и соединил на передней части её рубашки, обхватывая обе груди. Она наклонила голову вперёд, но не противостояла, и он продолжил, слегка очерчивая большими пальцами её соски. Северус почувствовал, как они затвердели спустя всего несколько движений. Возможно, не всё было так безнадёжно. Нежно захватив каждый из них большим и указательным пальцами, он прокатывал и потягивал за них, пока не услышал лёгкий стон.

Проводя одним пальцем вниз по лицевой стороне её рубашки, он с помощью беспалочковой магии расстегнул все пуговицы, после чего расцепил застёжку бюстгальтера. Теперь её груди высвободились, и Северус смог почувствовать их вес — напряжённые камешки сосков приятно щекотали центр каждой ладони. И тогда это случилось! Спереди ощутился энергичный прилив крови, наполнивший член. Он нервно вздохнул. Достаточно, подготовка мисс Грейнджер была не единственной его заботой. Сложившиеся вследствие Указа обстоятельства были настолько неэротичными, насколько он мог себе представить. Профессор даже сомневался, что сможет исполнить всё, как требовалось.

Но, пока Северус исследовал её упругие холмики своими пальцами и возбуждённые пики ещё более затвердевших сосков, он должен был признать, что Орден мог предложить намного худший вариант, чем мисс Грейнджер. Желание явно не было взаимным, но она реагировала на его прикосновение, а это всё, о чём он мог просить. Приглушённый хрип её неглубоких вздохов и сильное сердцебиение под его ладонями подсказали ему, что они добились прогресса. Он лишь надеялся, что это распространилось на самое необходимое местечко. С некоторой неохотой убрав руки с её груди, он отстранился и просунул пальцы под резинку её трусиков.

Тогда она наклонила голову вперёд и издала негромкий, хрипловатый стон. После этого ничего больше не произошло, поэтому он продолжил. Профессор проворно стянул трусики вниз по бёдрам, а затем удалил их, используя заклинание разрезания швов, и затолкал в карман своих брюк. Вероятно, было бы лучше просто отбросить их в сторону, но сейчас определённо нельзя было проявлять небрежность любого рода.

Потирая и массируя руками её гладкие, мягкие, округлые ягодицы, он сделал ошибку, взглянув вниз, так как увидел, как его пальцы вонзались в податливую плоть. Северус немедленно почувствовал, как его член становится твёрдым. В своё время он видел множество задниц, но её была невероятной — гладкой и круглой как персик, тугой, упругой и сливочной…

«Вот дерьмо!»

Ему нужно проявлять осторожность. Она пришла к нему, чтобы оказать услугу Ордену. Сексуальную услугу, но всё же услугу. Больше ему нечем было себя предостерегать, и он вопреки желанию оторвался от её ягодиц.

Сделав успокаивающий вдох, профессор заставил себя сосредоточиться на поставленной задаче. Он проскользнул пальцем между её ног, плавно двигаясь им вдоль нижних губ. И наконец позволил себе немного расслабиться. Она стала мокрой. Не потоп, конечно, но уже на пути к этому. Северус был уверен, что его заключительный замысел приведёт девушку к тому состоянию, которое ему требовалось.

— Я бы попросил, чтобы сейчас вы легли на стол, мисс Грейнджер.

Она приподняла голову, но не повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Зачем?

— Таким образом я смогу… — он откашлялся. — Таким образом я смогу помочь вам… подготовиться к дальнейшему.

Гермиона покачала головой.

— Я останусь стоять. Просто используйте руки или что-нибудь ещё.

— Или… что-нибудь ещё?

— Используйте руки.

Что ж, это тоже может сработать.

— Не могли бы вы… пожалуйста… пошире расставить ноги?

Гермиона фыркнула и раздвинула ноги шире.

Стоя сзади, он наклонился и осторожно просунул руку ей между ног. Продолжая исследовать, Северус нашёл распухшую сердцевину клитора и начал ласкать его, массируя кончиками пальцев, пока снова не услышал её неровное дыхание. Затем он погрузил пальцы в само отверстие, собирая смазку вокруг него, прежде чем вновь вернулся к стимулированию клитора. Она начала слегка покачивать бёдрами — ещё один многообещающий знак.

Он предпочел бы не брать её сзади, так у него было меньше контроля над глубиной проникновения, но, казалось, Грейнджер не оставляла ему другого выбора. Убрав руку, мастер зелий взмахом пальцев расстегнул ширинку и потянулся, чтобы высвободить свой напряжённый член. Сделав несколько быстрых поглаживаний по стволу, чтобы распределить кровь,скопившуюся из-за перетягивания плоти неудобными брюками, он понял, что ему придётся немного приподнять её, чтобы расположить на нужной высоте.

— Мисс Грейнджер.

Она вздохнула, прежде чем ответить:

— Да?

— Я собираюсь… войти в вас. Это может причинить боль…

— Я в курсе.

— И… возможно, мне придётся вас приподнять.

— Мне всё равно, — резко ответила она.

Он вскинул брови, а затем коротко кивнул, утверждаясь в собственном решении. Она явно не планировала облегчить ему задачу. Подцепив девушку одной рукой под бёдрами, он наклонил её, поводив головкой члена между нежными складками, покрывая его соками возбуждения. Расположившись напротив маленькой щёлочки, он постарался выбросить из головы все дурные мысли и предчувствия, которые в данный момент обрушивала на него его совесть. Никто из них этого не хотел. Они оба были жертвами. Хотя, похоже, это утверждение было слегка неискренним, судя по тому, как его предэякулят самозабвенно сочился из головки пениса.

«У тебя нет выбора. Просто, твою мать, сделай это!»

Придерживая член у самого основания, он протолкнул его на небольшое расстояние и почувствовал, как её бёдра застыли в ответ. Снейп остановился, пока не ощутил, что она расслабилась, и только затем продолжил. Несмотря на значительное сопротивление, он постепенно мало-помалу проталкивался внутрь, но сразу же замер, когда услышал её участившиеся, нервные вдохи. Затем он снова начал продвигаться и растягивать её, пока не почувствовал, как прорывается через преграду и входит дальше в скользкое, гладкое влагалище.

Гермиона не издавала громких стонов, но Снейп заметил, что девушка уткнулась лицом в сгиб собственной руки, и заподозрил, что она сдерживается изо всех сих, скрывая дискомфорт. Он продолжил, но решил не торопиться, помогая себе рукой при каждом толчке, потому что она всё ещё была невероятно узкой и тугой. В конце концов он смог убрать руку и начал входить глубже при каждой фрикции. В какой-то момент Снейп осознал, что почти полностью погрузился в неё, и от ощущений того, как в глубине лона его член обхватывали горячие влажные стенки, начал чувствовать явное наслаждение.

Ему захотелось вновь простимулировать клитор, и он переместил свою руку вперёд. Профессор только собрался поласкать его, как поверх мужской руки опустились девичьи пальцы, рывком сдёргивая её.

— Не надо, — прорычала Гермиона из-под подмышки.

Глубоко внутри его тела начал собираться сгусток напряжения, заставляя его вторгаться ещё жёстче, до тех пор, пока он ритмично не зашлёпал бёдрами.

— Блядь! — прошипела она, но он был слишком близок к оргазму, чтобы остановиться.

Из уст Снейпа вырвался удовлетворённый стон, когда его яйца взорвались и семя выстрелило в неё. Воздействие магии обряда внезапно дало о себе знать: электрический импульс заискрился, и разряд пробежал волной через его член, указывая на то, что чары были исполнены. От этого они вдвоём почувствовали такое облегчение, что профессор поймал себя на мысли, как поглаживает её бёдро и массирует ягодицы, когда последние подёргивания пробегали через его член.

Именно поэтому он был особенно шокирован, когда Гермиона внезапно резко оттолкнулась от края стола, чуть не сбив его с ног, и после чего бросилась прочь, судорожно сводя вместе края рубашки на своей вздымавшейся груди. Её лицо было заплаканным, а губы сильно дрожали.

— Скажите профессору Дамблдору, что ваш обряд был «выполнен», — её голос стал грубым и сиплым. Затем она развернулась и быстро зашагала прочь по направлению к двери.

— Мисс Грейнджер… — настоятельно позвал Снейп.

Она не остановилась, пока не схватилась за ручку двери, и только тогда наконец взглянула на него.

— Вам нужно принять противозачаточное зелье, — он держал в своей руке маленькую бутылочку со снадобьем.

— Я думала, что соитие должно быть «незащищённым», — презрительно усмехнулась она, вцепившись в переднюю часть рубашки настолько сильно, что побелели костяшки пальцев.

— Зелье успеет выйти из вашего организма перед следующим разом.

— Следующим разом? — гриффиндорка с отвращением покачала головой. — Не могу, блядь, дождаться! Уведомите заранее совой, — прорычала она. И ушла.

________________________________________________________________________

Примечание переводчика:

Барри Уайт* — американский певец в стиле ритм-энд-блюз, пик популярности которого пришёлся на середину 70-х годов.

========== Глава 3. Несправедливое поручение ==========

Гермиона не могла подняться с кровати. Её разум настолько сильно закипал и взрывался от мыслей, вытягивая слишком много сил из и так скудных энергетических запасов, что физически девушка чувствовала себя совершенно истощённой.

Она смогла поспать. Несмотря на события прошедшего вечера, ей удалось отпустить ситуацию, простояв как можно дольше под обжигающе горячим душем, и, в конечном итоге, позволить себе просто плыть по течению.

Теперь её захватил круговорот мыслей. Она яростно отмечала некоторые детали. Пыталась понять. В конце концов, Гермиона осознала, что металась между воспоминаниями, фиксировалась на определённых моментах, как будто снова и снова перематывала старый фильм, и её возрастающее беспокойство было совсем не связано с тем, что произошло в классе Зелий. Всё началось ещё со встречи в кабинете Дамблдора. Что-то нервировало её, словно подёргивающееся насекомое, пойманное в ловушку сознания, но только сейчас девушка наконец осознала, в чём была причина.

Это была не первая неделя. Дамблдор упомянул, что один из сторонников Волдеморта был убит за неделю до этого за «невыполнение обряда», а значит Маггловский Указ должен был действовать по крайней мере ещё две недели, если не дольше.

«И каким же образом Снейп справлялся раньше?»

Должно быть, он нашёл кого-то другого — альтернативный вариант. Поэтому предположение, что она была «единственным решением», явно попахивало ложью.

От осознания того, что ей не рассказали всю историю целиком или что её, возможно, даже умышленно ввели в заблуждение, гнев на Орден только усилился. Для организации, которая заявляла, что она сплачивала и защищала своих членов, Орден постоянно осуществлял планы, ради которых, в конечном итоге, приходилось просто использовать людей. Мнимый «выбор», который был ей предоставлен, на самом деле таковым не являлся. Никто и никогда не шёл против воли Ордена. В этом и заключался весь смысл: если человек становился его членом, то должен был с готовностью пожертвовать собой ради высшего блага — и, конечно, она была не единственной, кто стал мучеником за общее дело. Профессор Снейп ежедневно рисковал своей жизнью.

В действительности, Гермиона не злилась на Снейпа за содеянное, понимая незавидное, затруднительное положение, в котором он находился. Но она злилась на него за то, что он не противостоял Дамблдору. Она догадывалась, что просто не знала обо всех тонкостях их отношений, но для человека, который, как ей казалось, получал удовольствие от унижения и подавления учеников — всего лишь детей — он почему-то был совершенно неспособен отстоять перед директором свою точку зрения или просто самоустраниться со службы Дамблдора. Также она злилась на Снейпа за попытку манипулировать ей и заставить вернуться назад. Этот Указ и сопровождающий его обряд, который применялся принудительно, были сродни средневековому Droit du Seigneur — праву мужчин с титулом заниматься сексом с женщинами неблагородного происхождения. Ведь именно так к магглам относились многие чистокровные члены магического мира — как к низшим, даже неразумным созданиям. Фактически, Указ законно разрешал изнасилования.

«И после этого я должна была кончать от радости? Облагораживать его гнусные намерения, выказывая своё удовольствие? Неужели он ждал, что я ознаменую такой первый раз грёбаным оргазмом, не испытывая после этого чувства вины?»

Перевернувшись, гриффиндорка уткнулась лицом в подушку. Она всё ещё чувствовала недомогание и тошноту от ощущения, что занималась чем-то противным и неприличным.

Снейп. Она практически ничего о нём не знала. Несмотря на то, что видела его почти каждый день на протяжении последних шести лет, наблюдая за его загадочным характером. Однако професор оставался вечно невозмутимой и отстранённой фигурой, парящей за гранью её понимания, — такой образ порождался в её сознании главным образом из-за страха и самосохранения, поскольку мастер зелий всегда мог наброситься, оскорбить или унизить её и мальчиков за какие-нибудь предполагаемые проступки.

И вдруг огромная дистанция между ними резко исчезла, амортизатор был устранён — его бесцеремонно выдернули, заставив их обоих на огромной скорости рухнуть вместе в пропасть событий, которых она никогда бы не захотела. Они были ученицей и преподавателем, практически двумя незнакомцами, но она была вынуждена абсолютно без подготовки позволить ему прижиматься к ней своим телом, позволить вторгнуться в неё, чего она никогда бы не разрешила никому другому — даже самым близким друзьям.

И важнее всего было то, что он ей даже не нравился. Она уважала его как учителя, но это была всего лишь оценка его интеллектуальных способностей — превосходных знаний и высокой квалификации. Но она бы не назвала его приятным человеком. Он никогда не говорил ей ничего доброго. И даже ни разу не улыбнулся за те шесть лет, что она его знала. Одна только мысль о том, чтобы неоднократно встречаться с мужчиной, который был практически ровесником её отца, позволить ему лишить её девственности, даже не узнав друг друга перед сексом, приносила страдания. И даже несмотря на то, что Снейп не причинил ей вреда, те необычные, приятные ощущения, которые она испытала под его руками, казались ещё более неправильными. Её тело не должно было реагировать так на кого-то, с кем у неё не было абсолютно никакой эмоциональной связи.

И после того, когда он кончил внутрь, Гермиона чувствовала, как его семя сочилось из неё, пока она пыталась побыстрее вернуться в свою комнату. Тёплая, густая, белая жидкость. Естественное выделение организма, которое бывало и у неё — нечто, производимое её собственным телом. Но не в этот раз.

Это была всего лишь его сперма, вложенная в неё практически насильно, которую девушка попыталась как можно скорее с себя смыть. Совсем не этого она когда-то с нетерпением ждала. Своего первого раза. Неделю за неделей, Мерлин знает, как долго. И в результате оказалась всего лишь вместилищем для его эякулята.

«Как после такого я могу не чувствовать себя использованной? Не испытывать отвращение?»

Тук-тук.

Гриффиндорка рывком подскочила. За окном парила сова, настойчиво стучась и ожидая, когда попадёт внутрь. Скатившись с постели, Гермиона потянула вниз свою ночную рубашку, тщательно разглаживая её по всему телу, затем прошла через всю комнату и открыть окно. Сова взмахнула крыльями, пролетев в спальню, и приземлилась на стол, протягивая лапку, чтобы девушка смогла отвязать с неё маленькую корзинку. Внутри находилась небольшая бутылочка противозачаточного зелья. И записка.

«Мисс Грейнджер! Пожалуйста, примите мои извинения».

Её горло внезапно сжалось. Эта деталь тоже её беспокоила. Вряд ли Снейп в глубине души был хищником. Судя по всему, на самом деле, он мог быть вежливым и тактичным, а совсем не таким, как она ожидала. Это смутило её ещё больше. Уж лучше бы профессор оказался грубым и чёрствым. Всё это слишком не соответствовало той напускной строгости, которую она всегда чувствовала от него все прошедшие годы. Возможно, он включил обаяние, потому что нуждался в ней. Или, может быть, действительно испытывал угрызения совести. Определённо, она никогда раньше не слышала, чтобы Снейп извинялся. Вздохнув, девушка закрыла окно, прежде чем сова успела улететь, затем полезла в ящик своего стола и вытащила листок пергамента вместе с пером.

***

Снейп не спал несколько часов, он всё ещё был взволнован. Она оказалась неправильным выбором. Но ещё более неправильно с её стороны было на это согласиться. Девчонка откровенно ненавидела его и явно не могла переступить через себя. Именно это тревожило его с самого начала — её вспыльчивость не появилась из ниоткуда, она пришла из глубоких чувств и сильнейшей, многолетней неприязни. Не самая лучшая смесь для совершения сделки, которая требовала определённого уровня бесстрастности.

Он думал, что, если сможет сделать её первый раз приятным, девочка станет менее агрессивной, и это уменьшит её очевидное отвращение. Но, поразмыслив, профессор осознал свою ошибку. Именно доверие являлось основным ключом для получения нового положительного опыта и взаимного удовольствия, а Грейнджер абсолютно ему не доверяла. И не доверяла Ордену — возможно, не без оснований.

Он должен срочно встретиться с Дамблдором. Они обсуждали и обдумывали его затруднительное положение в течение нескольких недель, но придумали очень мало вариантов, и каждый из них предполагал довольно большой риск для всех участников. Но, начиная с этого момента и в дальнейшем, у неё не останется другого выбора.

Взмахи крыльев и царапание когтей ознаменовали возвращение его совы, теперь уже сидевшей на подоконнике, распушив перья и зажав в лапах рулон пергамента. Снейп подошёл и взял записку, быстро её развернув.

«Профессор. Спасибо за зелье. Я бы хотела поговорить с вами. Я буду в кафе «Мадам Паддифут» сегодня в два часа дня. Гермиона».

Он перечитал письмо дважды, после чего сложил пергамент пополам и засунул в свой карман. Вот тогда он их и нашёл. Вытащив руку, Снейп обнаружил, что до сих пор случайно хранил её трусики — нежно-розовая ткань, гладкая и шелковистая теперь перетекала между его пальцами. Но основная проблема заключалась в запахе. У профессора было безупречное обоняние, и он сразу почуял даже с такого расстояния, что они пахли ею. Одна из первых вещей, которые он заметил накануне вечером, что её волосы пахли ванилью и персиком, а кожа — бергамотом, все эти ароматы соединились, настоялись и теперь превратились в сладковатый, мускусный запах её возбуждения. Хоть это и было необъяснимо при данных обстоятельствах, но он почувствовал, как его член мгновенно шевельнулся. Снейп быстро затолкал трусики в кулак, желая погасить внезапную вспышку вожделения, — всё это было ни к чему, во всех смыслах.

Он подумал вернуть ей нижнее бельё через сову, но понял, что это стало бы очередным бестактным поступком. Тяжко вздохнув, мастер зелий бросил трусики в верхний ящик своего комода. Он собирался отменить все свои планы на середину дня. Хотя их предыдущие встречи были не особенно приятными, но он, по крайней мере, задолжал ей возможность всё обсудить. Однако это было рискованно. Они не могли себе позволить просто увидеться в публичном месте, чтобы «поболтать», придётся взять с собой книги и встретиться с Грейнджер под видом дополнительных занятий. По крайней мере, хотя бы с учёбой и обучением они оба прекрасно справлялись.

========== Глава 4. Порядок вещей ==========

Гермиона только успела заказать чайничек с чаем, когда в кафе «Мадам Паддифут» вошёл Снейп вместе с порывом ледяного ветра, сопровождающим его прибытие. Она наблюдала, как он тихо закрыл за собой дверь, как всегда, высокомерный и самоуверенный, и взгляд его чёрных глаз прошёлся по комнате.

Заканчивая быстрый осмотр других посетителей, в основном влюблённых парочек, он подошёл и, не говоря ни слова, вытащил стул напротив неё, присаживаясь и доставая книгу из закоулков своей мантии, после чего расположил её на столе между ними. Это был оригинальный экземпляр их учебника по Расширенному курсу зельеварения. Быстрый взмах его руки вместе с тихо произнесённым заклинанием — и она распознала изменения в акустике, означающие, что они оказались под заглушающими чарами.

Профессор вёл себя очень осторожно. И так понятно, что опасность оказаться замеченными вместе была вполне реальной. Впрочем, она не собиралась уделять этому слишком много внимания, — хотя, вероятно, следовало бы. Тем не менее, сейчас они всё-таки встретились, и ей нужны были ответы.

— Спасибо, что пришли, профессор, — обратилась к нему Гермиона. Несмотря на их предыдущее неловкое общение, девушка решила не отвлекаться от намеченной цели. В ответ он слегка склонил голову, ничего не выражая. — У меня есть несколько вопросов, на которые, как я надеюсь, вы сможете мне ответить.

— Разумеется, — его тон и краткость указывали на то, что он хотел покончить со всем этим как можно скорее.

— Я уже заказала чай и домашних пирожных. Вы ещё что-нибудь…

Он грубо отмахнулся, молчаливо отказываясь. Гермиона сделала успокаивающие вдох и выдох. Её сердце бешено колотилось. Она твёрдо верила, что заслуживает ответов на свои вопросы, но воздух между ними уже был полон напряжения от того, что произошло накануне вечером. Не было никаких сомнений, вся ситуация казалась крайне неловкой.

— Профессор, скажите, как долго действует Маггловский Указ? — спросила она, сумев наполнить свой голос спокойствием, которого определённо не чувствовала.

Он выдержал паузу, очевидно, обдумывая свой ответ и то, сколько информации должен ей приоткрыть. И когда Снейп изучающе взглянул на девушку, она заметила, что на его лице не было той раздражающей насмешки, с которой он обычно на неё смотрел. В данный момент оно было настороженным, но она почувствовала, что он оценивал её как взрослую. От осознания этого гриффиндорка немного расслабилась.

— Три недели, — заявил он, наклонившись вперёд, взял книгу и открыл её примерно посередине. — Сегодня начало четвёртой недели, — Снейп повернул книгу к лицу девушки.

Посмотрев вниз на открытую страницу — это оказался рецепт зелья временной слепоты, — она снова перевела глаза на его невозмутимое лицо, а затем в растерянности покачала головой. Губы Снейпа едва шевельнулись, когда он ответил:

— Учитывая текущие обстоятельства, вы выбрали самое неподходящее место для встречи, а значит, вы будете вести себя так, будто я занимаюсь с вами дополнительно.

Прежде чем девушка смогла себя остановить, её глаза забегали вокруг, проверяя, смотрят ли на них другие посетители.

— Смотрите в книгу… — приказал он, и интонация его голоса опустилась до низкого рычания.

Медленно кивая, как будто она обдумывала его слова, Гермиона сделала вид, что читает страницу. Не смотря на профессора, девушка заговорила:

— Три недели. Это означает, что, должно быть, вы находили альтернативные варианты, подходящие к магии обряда, до нашего…

— Спасибо за заказ!

Гермиона посмотрела вверх, когда обнаружилось, что их заказ прибыл. Очевидно, Снейп быстро отменил заклинание тишины, чтобы можно было обратиться к официантке, когда та начала переставлять чайник, молоко, чашки и сахарницу на их столик со своего подноса, следом за этим она поставила тарелку ягодных пирожных. Гермиона заставила себя улыбнуться, когда официантка ушла, и Снейп восстановил заглушающие чары.

— Да, — он взял чайник и наполнил обе чашки. — Было ещё два случая.

— С двумя другими женщинами?

Профессор раздражённо вздохнул:

— Очевидно… — он умышленно растягивал в слове каждый слог.

Гермиона позволила оставшемуся без ответа вопросу повиснуть в воздухе, но когда Снейп ничего не добавил, решила сама на него надавить:

— Кем они были?

— Я едва ли считаю, что это ваше дело, — лаконично ответил он, мельком взглянув на неё, затем положил в свой чай ложку сахара и добавил немного молока. Гермиона сделала то же самое.

— Я хочу знать, почему вы не можете использовать тот же метод, чтобы найти других подходящих женщин.

Он довольно долго сурово всматривался в девушку из-под сведённых к переносице бровей, затем сделал большой глоток чая, прежде чем наконец неохотно ответил:

— Одна была подругой детства — школьной подругой с начальных классов маггловской школы ещё до Хогвартса. Это была случайная, неожиданная встреча. Теперь этот вариант уже исчерпан. Второй был по договорённости с… ещё одной женщиной. Всё закончилось менее успешно. Мне пришлось применить Obliviate.

Его слова были резкими и хладнокровными, без каких-либо эмоций, но едва заметное частое моргание, сопровождавшее рассказ, подсказало девушке, что для него это было в каком-то смысле болезненным воспоминанием.

— Дамблдор… — пробормотала Гермиона в свой чай.

— Прошу прощения?

— Это был Дамблдор. Ведь это он договорился о вашей встрече с той женщиной, не так ли?

Снейп не ответил, но отвёл глаза в сторону, и когда он сделал ещё один глоток чая, гриффиндорка поняла, что оказалась права.

— А как насчёт ведьм из других волшебных Орденов? Должен же быть кто-то, похожий на меня? Этим вы интересовались?

Он поставил чашку на блюдце.

— Было несколько подходящих кандидатур, но очевидно, наибольший риск представляло собой вынесение всей этой информации за пределы Ордена Феникса. Было более предпочтительно искать кого-то внутри нашего Ордена. И должен ли я напоминать ещё раз, что вы уже согласились?

Гермиона почувствовала себя неловко, и потому снова опустила глаза в книгу.

— Нет, вам не нужно напоминать мне об этом, профессор, — она перевернула несколько страниц. — Также мне интересно, возможно, вы могли бы разместить частное объявление в одной из маггловских газет в поисках кого-нибудь… ну вы меня поняли, — искоса взглянув на него, она почувствовала, что начала краснеть. — Или, может быть, вы могли бы преподнести себя в качестве… мужчины, оказывающего интимные услуги, или типа того?

— И оба этих очаровательных предложения, без сомнения, возникли у вас из глубокой заботы о моём затруднительном положении, — в привычной растягивающей манере ответил Снейп, каждое слово которого теперь просто сочилось сарказмом. — Однако наибольший риск представляет требование «незащищённого полового акта». И это не всегда можно гарантировать. Любой намёк на контрацепцию не только не выполняет обряд, но и заставляет обоих партнёров испытывать такую мучительную боль, нацеленную полностью на гениталии, что Cruciatus по сравнению с этим показался бы лёгким уколом.

Гермиона подняла на него глаза. Она вспомнила мощный электрический выброс, который чувствовала внутри себя после того, как Снейп кончил, теперь понимая, что, должно быть, это как раз было связано с магией обряда.

— Не говоря уже о риске заражения венерическими болезнями, — закончил он.

— Предполагаю, что я не подвергалась подобному риску? — поинтересовалась она.

— Это… крайне маловероятно, — Снейп сделал ещё один щедрый глоток чая, и его кадык подпрыгнул, в чём она быстро расценила скрытое беспокойство.

«Что ж, твою мать, об этом нужно было думать раньше».

Значит, они знали, что у него недавно был незащищённый секс с, по крайней мере, двумя другими женщинами, и даже не потрудились ей об этом сказать. Девушка почувствовала, что её гнев возрастал всё сильнее.

— А как насчёт других рисков, о которых вы почему-то не упомянули? — требовательно спросила она.

Он нахмурился:

— Не уверен, что понимаю, что вы имеете в виду.

— Я говорю о Драко Малфое.

Его чашка остановилась на полпути к губам, после чего профессор осторожно поставил её на блюдце.

— Что насчёт него?

— Он предположил, что скоро я стану «очень-очень популярной», — на скулах Снейпа заиграли желваки. — Это была явная угроза, не так ли? Он говорил об Указе, — Гермиона наклонилась к мастеру зелий одновременно с тем, как тот откинулся назад.

— Не буду притворяться, что читаю мысли мистера Малфоя. Но это… вероятно.

Гермиона уставилась на него во все глаза.

— И почему никто не счёл нужным поднять этот вопрос на нашей встрече? Тот факт, что теперь я стала мишенью?

— Потому что… — фыркнул он, сосредоточившись на своей чашке. — …У нас была надежда, что наше… соглашение… позволило бы мне лучше следить за вашим местонахождением и вмешаться, если потребуется. Мы не хотели тревожить вас без необходимости.

— Без необходимости?! — Гермиона повысила голос. — Итак, я находилась бы в безопасности в течение пятнадцати минут, пока бы мы… занимались сексом. А в остальное время была бы уязвима перед любым нападением, будучи совершенно к этому не готова?

Снейп сверкнул глазами в сторону парочки, радостно болтающей за соседним столиком. Они явно не знали о разыгравшейся рядом с ними буре.

— У нас не было никаких оснований подозревать, что мистер Малфой окажется достаточно глуп, чтобы предпринять что-либо на территории Хогвартса.

— Таким образом, я не должна никуда уходить? — Гермиона почувствовала, как пылало её лицо. — Но я всё равно буду оставаться в опасности? — она внезапно хлопнула ладонью по поверхности стола, на которую он сосредоточенно смотрел. — Скажите мне правду!

Снейп наконец-то посмотрел ей в глаза, и она почувствовала, как волосы на её голове зашевелились от серьёзности и напряжённости его слов:

— Да. Они знают о вашем статусе.

— Но почему они интересуются именно мной? — Гермиона пыталась вцепиться хоть в какие-то шансы на успех. — Они ведь Пожиратели Смерти! Сомневаюсь, что они являются образцом морали. Почему они просто не делают то, что требует от них Указ?

— Есть и другие… дополнительные ограничения, налагаемые магией обряда, — Снейп неловко заёрзал на стуле, заставляя Гермиону задаться вопросом, какие ещё могли быть дополнительные ограничения.

— Например?

Его губы сжались в тонкую линию.

— Я заслужила знать обо всех деталях обряда, если иду на риск, — она интуитивно почувствовала, что профессор вот-вот собирался замолчать. — И я отказываюсь участвовать в дальнейшем, если вы не расскажете мне, что это за собой влечёт.

Он прищурился. Она подождала, пока он взял чайную ложку и покатал её между пальцами, затем уронил назад в чашку и положил руки перед собой на стол.

— Если кто-нибудь из Пожирателей достигнет оргазма… в любое время, кроме того, когда будет исполнен обряд, они будут испытывать ту же невыносимую боль, как было указано раньше.

Гермиона изумлённо вскинула брови, когда до неё дошёл смысл его слов.

— Значит, они не могут заниматься сексом ни с кем, кроме магглов? Или даже… мастурбировать?

Он сухо кивнул.

— Предполагаю, что те Пожиратели, которые находится в отношениях или браке, испытывают ещё больше проблем? Такие, как Люциус Малфой?

Снейп откашлялся.

— Среди прочего.

— И поэтому они становятся ещё более отчаявшимися? Более агрессивными?

— Вроде того.

Между ними воцарилось молчание. Гермиона пролистала ещё несколько страниц учебника, пока её разум крутился вокруг их разговора. Она начала понимать, почему вызывала так много интереса. Безопасный и надёжный вариант, чистый, свободный от рисков — кроме, конечно, того факта, что она прокляла бы их чёртовы яйца, если бы они приблизились к ней. Потом её поразила одна мысль:

— Это довольно удивительно, не так ли? — гриффиндорка медленно проговорила каждое слово.

— Что именно? — он нетерпеливо вздохнул.

— Весь этот магический обряд. Это довольно… гениальное решение. Кажется, оно было разработано, чтобы охватить все возможные условия, — оно идентифицирует магглов, обнаруживает контрацепцию, каждую неделю требует находить новую женщину, обеспечивает ужасное наказание для тех, кто пытается решить проблему другими способами.

— Полагаю, вы специально говорите загадками? — ехидно усмехнулся Снейп.

— Это ваших рук дело, не так ли? — Гермиона впилась в него взглядом.

— У меня действительно нет времени…

— Вы — создатель этого проклятия! — перебила его девушка, одним движением пальцев захлопывая книгу.

Профессор ответил ей с пренебрежительной усмешкой:

— Вы всегда были в высшей степени очарованы собственным интеллектом. Но, боюсь, на этот раз вы случайно… промахнулись.

— Кто ещё мог создать нечто подобное?! — продолжала она, всё больше укрепляясь в своих убеждениях. — Кто ещё настолько педантичен, чтобы продумать каждый элемент и довести его до совершенства? Кроме, конечно, самого Дамблдора? — Снейп мотнул головой в опровержении, но продолжал чувствовать себя явно не в своей тарелке. — Вы думали, что вас пощадят?! — её голос звучал более резко, а выражение его глаз становилось более угрожающим. — Вы думали, что если бы сами создали его, то смогли бы избежать обряда? Вы действительно настолько наивны? — она заметила, как на его виске запульсировала толстая вена, по белкам глаз было видно, что он медленно закипал, всё его тело напряглось, а сам Снейп готов был взорваться. — Кто ещё об этом знает? — невозмутимо продолжала она. — Дамблдор? Так вот почему он не хочет, чтобы участвовал кто-то ещё, почему он избегает вовлечения людей из других Орденов? На случай, если это выдаст вас? Если они догадаются, что кто-то, кто предположительно должен защищать магглов, несёт ответственность за их мучения.

— Это не тот случай! — прорычал мастер зелий, обнажив зубы в уродливом оскале.

«Так значит он облажался…»

Неудивительно, что Снейп так необыкновенно раскаивался. Это была его вина. И его ответственность. Дамблдор так на этом настаивал, потому что существовал слишком большой риск выхода информации за пределы Ордена. Вот почему она была так нужна ему. Они все в ней нуждались.

— Вы больше не понадобитесь, — злобно прошипел Снейп, после чего схватил книгу.

— Подождите! — она хлопнула своей ладонью сверху по его руке.

Она была им необходима. У Снейпа было слишком мало вариантов и, конечно, все они предполагали гораздо больший риск. А всё, что случилось бы со Снейпом, немедленно подвергло бы опасности Гарри. Не говоря уже о том, что у неё в голове появилась своя грандиозная цель:

— Вы будете обучать меня дополнительно.

Его рот искривился в едкой усмешке.

— Обучать чему? Вежливости? Как выражать благодарность тому, кто ежедневно рискует собой ради обеспечения вашей безопасности?

Она проигнорировала его сарказм.

— Мы станем регулярно встречаться, но каждый раз в разное время. И наши встречи не будут секретными. Я хочу, чтобы люди видели, что мы проводим время вместе, — это сделает их более осторожными в отношении меня. И тогда, в свою очередь, я соглашусь помогать вам. Я буду… исполнять с вами этот чёртов обряд.

Он был в ярости. Но она знала, что у него не было выбора. Вырвав свою руку из-под её ладони, Снейп встал, выпрямился во весь рост и с презрением взглянул вниз на девушку. Он явно готовился к последней атаке, она почувствовала это и проговорила:

— И я хочу, чтобы вы поняли, что между нами исключительно деловое соглашение. В этом нет никакого личного подтекста, — она откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

Интенсивность его свирепого взгляда больно ужалила, но девушка не дрогнула. Проведя своей рукой по воздуху сверху вниз, он моментально снял заглушающие чары.

— Я не возлагаю больших надежд на ваше будущее, мисс Грейнджер, если вы добиваетесь своих личных целей с таким вопиющим пренебрежением к… естественному порядку вещей.

Другие парочки повернулись и посмотрели на них с неожиданным интересом. Гермиона подхватила одно из домашних пирожных и откусила крупный кусочек, позволяя крошкам упасть на подбородок, в то же время она продолжала упрямо смотреть глаза в глаза. Гриффиндорка осознавала неприкрытую угрозу в его словах. Но её уже было не запугать. В конце концов, это была война. Со злобным шипением Снейп резко развернулся на каблуках и стремительно вышел из кафе.

========== Глава 5. Обратный отсчёт ==========

Комментарий к Глава 5. Обратный отсчёт

Работа находится в стадии беты.

— Давайте сделаем это по-быстрому, — Снейп плюхнулся в кресло рядом с Гермионой, скрестив руки на груди и поджав губы, не скрывая своего неодобрения. Он явно пребывал в плохом настроении. По крайней мере, это был Снейп, которого она знала. Гермиона схватила книгу с самой вершины стоящей рядом с ней стопки и пролистала, открывая на нужной странице, после чего подсунула её профессору.

— Вы могли хотя бы притвориться, что заинтересованы, — пробормотала она. Гермиона обвела взглядом полупустую библиотеку, и заметила, что многие студенты тайком за ними наблюдали. Хорошо. Чем быстрее эта новость распространится по школе — что она и Снейп дополнительно занимаются вне уроков, — тем в большей безопасности она себя почувствует. Снейп умел устрашать и внушать ужас. Все об этом знали. Так что Гермиона была довольна этой частью соглашения.

Часть, которой девушка была менее довольна, заключалась в том, что профессор не очень хорошо выполнял свою половину сделки, в данный момент, например, рассматривая собственные ногти и демонстративно её игнорируя. Она повернулась к нему и начала наклоняться вперёд до тех пор, пока расстояние между ними не сократилось до нескольких сантиметров.

— Если вы ожидаете, что я буду охотно помогать вам исполнять условия вашего волшебного обряда… — прошептала она, пододвигая между ними листок пергамента и проводя по нему пальцем, как будто задавала вопрос. — То вам придётся постараться намного лучше, чем сейчас.

Снейп шумно и оскорблённо вздохнул.

— О чём бы вы хотели поговорить? — его слова с трудом выскальзывали через едва приоткрытые губы, хотя профессор всё ещё отказывался смотреть на студентку.

— Об Оборотном зелье.

После этого он взглянул на неё.

— Для каких целей?

— Для того, чтобы изменить свою личность. Разве не в этом заключаются его свойства?

Он покачал головой.

— В зелье нет необходимости.

— Что значит «нет необходимости»? Как ещё я смогу удовлетворять условия обряда?

— Histomalleus.

— Histo… что?

— Ткани организма.

— Манипуляция тканями? — Гермиона почувствовала, как от негодования у неё перехватило дыхание. — Итак, теперь я должна манипулировать своими тканями, не так ли?

«Ещё одна чёртова нелепая оговорка».

Каждый раз, когда девушка думала, что ей удалось мысленно подготовить себя к тому, что должно будет произойти, что-то новое подбрасывалось в общий котёл.

«Сколько ещё причудливых особенностей обряда они ей не раскрыли?»

На неё ещё никогда в жизни не накладывали Histomalleus. На самом деле она даже не слышала о таком заклинании.

— Если это просто вопрос изменения тканей, почему я не могу использовать Engorgio или Reducio?

— Это раздувающее и сжимающее заклинания, — Снейп медленно произносил каждое слово, как будто она была идиоткой.

— Я знаю, что это такое, — огрызнулась Гермиона.

Профессор наклонил голову в такой покровительственно-высокомерной манере, что ей захотелось дать ему пощёчину.

— Магия обряда воспринимает физические телесные признаки как основной метод определения личности. Engorgio и Reducio изменяют жидкую составляющую тканей и их объём, но клетчатая структура остаётся той же самой. Histomalleus изменяет клеточную структуру. Как раз с помощью этого можно обманывать обряд.

— В самом деле? — она откинулась на спинку стула с выражением притворного изумления на лице. — Ещё одна удивительная и блестяще спланированная особенность. Судя по всему, этот волшебный обряд был создан кем-то с глубокими знаниями цитологии. Возможно… я не знаю… учителем… или даже профессором?

Снейп презрительно фыркнул и раздражённо запрокинул голову.

— Мы закончили?

— Любопытно… — продолжала она, делая вид, что просматривает лежащую перед ним книгу. Гермиона всё ещё была крайне раздражена тем, что он не признавался в своём участии и намеревалась рано или поздно вывести его на чистую воду.

— Что ж, если вы ещё не закончили насмехаться над одним из ужаснейших проклятий волшебного и маггловского миров, то меня ждут более важные дела, — он отодвинул свой стул от стола.

— А как насчёт заклинания? — требовательно спросила Гермиона.

Вздохнув, мастер зелий поднял руку и поманил указательным пальцем книгу, лежащую в стопке рядом с ней. Мгновение спустя третья книга снизу была вытолкнута другими и приземлилась прямо перед девушкой, а остальные упали обратно в аккуратную стопку.

— Страница двести двенадцать, — указал он головой.

«Он ведь не может знать содержание всей книги, включая номера страниц? Или может?!»

Гермиона просто не смогла устоять. Схватив книгу, она быстро пролистала до страницы двести двенадцать и нашла слово «Histomalleus», напечатанное в верхней части листа. Девушка безразлично отбросила её на стол, пока Снейп рассматривал гриффиндорку со скучающим выражением лица, намекающим: «Я же говорил».

— Полагаю, мне придётся потратить часть своего драгоценного учебного времени на изучение всего этого, — вздохнула она.

— Вы переживёте… — услышала Гермиона тихое бормотание профессора, когда тот от неё отвернулся.

— Напрашивается вопрос, почему вы сами не можете его на меня наложить? — она буравила гневным взглядом затылок Снейпа, пока тот не повернулся к ней лицом с недовольным вздохом.

— Ещё одна особенность магии обряда… — растягивал слова он. — …Заключается в том, что она обнаруживает магический след, оставленный произносящим заклинание. Любая попытка, направленная на то, чтобы чья-то личность была волшебным образом изменена другим человеком, будет раскрыта. Если вы сами произнесёте заклинание — нечего будет обнаруживать.

«Ну конечно. Ещё одна грёбаная особенность».

Гермиона была так раздражена, что даже не потрудилась бросить ему какую-нибудь колкость в ответ.

— Так когда же состоится наша следующая «долгожданная» встреча? — вместо этого спросила она, притягивая к себе листок пергамента и перо.

— В пятницу.

Она подняла глаза на профессора.

— Опять в последний день, когда можно выполнить обряд?

— Это наиболее удобно.

«Серьёзно? Для кого?»

Тем не менее, ей понадобится дополнительное время, чтобы морально подготовиться. И выучить это чёртово заклинание. Она аккуратно записала день и дату на верхушке пергамента. Когда гриффиндорка подняла взгляд, Снейп сосредоточенно всматривался в неё.

— Это не домашнее задание, мисс Грейнджер.

— Ну, на самом деле для меня это почти как домашка, — огрызнулась она. — Во сколько?

Профессор закатил глаза.

— Полагаю, в любое время, когда вам удастся вписать это в свой чрезвычайно напряжённый график.

— Тогда после ужина. В восемь вечера.

— Хорошо, — он поднялся из-за стола.

— Где?

— В моих покоях.

Она с тревогой посмотрела на него.

— Почему там?

— Потому что там удобно.

Гермиона вскочила со своего места, оттолкнувшись от стола с такой силой, что отдавила себе все локти, стремясь хоть как-то компенсировать разницу в их росте.

— Хорошо!

— Хорошо.

Девушка наблюдала, как он уходил, после чего яростно отбросила в сторону перо и пергамент. Они сражались в каком-то глупом поединке — без особых усилий выявляя друг в друге всё самое худшее. Скорее всего в пятницу всё будет уже не настолько больно, она знала об этом, но не была уверена насчёт психологической и эмоциональной травмы.

«Я должна войти в режим выживания. А Снейпу просто придётся с этим смириться».

***

— Конь на С5.

Рон откинулся на спинку одного из стульев в общей гостиной, пока Гарри склонялся над шахматной доской, явно воспринимая игру более серьёзно, чем рыжий, который держал на коленях квиддичный шлем и втирал в его покрытие какой-то крем.

— О, смотри, кто это здесь! — саркастически объявил Рон, когда нагруженная книгами Гермиона ввалилась в дверной проём. — Где ты пропадала?

— Занималась в библиотеке.

— Так вот как это называется, — пробормотал он, продолжая энергично тереть шлем грязной тряпкой.

Гермиона была слишком вымотана и не в настроении для ехидных замечаний любого рода.

— Если вам так нужно знать, меня индивидуально обучал профессор Снейп, — огрызнулась она, сбрасывая книги в ближайшее кресло, прежде чем они выскользнули бы из её рук.

Гарри и Рон обменялись многозначительными взглядами.

— Да, мы слышали, — ответил Гарри. — Ферзь на Е3.

Наступила минута молчания, прежде чем Гермиона решила обратиться к проблеме лоб в лоб.

— Он любезно предложил мне помочь подготовиться к экзаменам, — она посмотрела поочерёдно на каждого из мальчиков.

— Ну… тебе ведьнужна любая помощь… — согласился Рон. — Я имею в виду, что ты просто из кожи вон лезешь. Неудивительно, что Снейп захотел помочь.

— Некоторые из нас действительно беспокоятся о своих оценках, — она отбросила с лица несколько непослушных локонов. — Без сомнения, полировка квиддичного снаряжения обеспечит вам блестящее будущее, когда вы покинете школу.

Рон начал натирать ещё сильнее.

— Абсолютно верно. Я стану самым знаменитым вратарём в Британии.

— И ещё это хорошая практика дрочки, — подчеркнул Гарри.

— Да, но у меня секса и так уже предостаточно.

— Очаровательно, — фыркнула Гермиона.

Рон поднял голову и взглянул на доску:

— Пешка на В6. Но, честное слово, Миона… Снейп?! Я бы не смог выдержать с ним и пяти минут. Даже если бы он был лучшим квиддичным игроком в мире.

Гермиона нахмурилась:

— В твоих словах нет никакого смысла. И перестань говорить о чёртовом квиддиче.

— Ты не должна нас осуждать, Миона, — Гарри сканировал доску. — Это звучит немного шокирующе. Я имею в виду, что существует миллион способов провести вечер лучше, чем с этим старым мерзавцем.

— Он — преподаватель. И он преподаёт. И знает о зельях больше, чем кто-либо другой. Почему вас так шокирует, что я попросила его о дополнительных занятиях?

— Потому что он скользкий ублюдок, — сказал Рон. — Я бы не доверял ему, даже если бы он начал помогать и подсказывать тебе. Он никогда не хотел, чтобы у тебя всё было хорошо.

— Он нам не враг, — Гермиона услышала странную неуверенность в собственном голосе.

— Ты насчёт этого уверена? — Гарри многозначительно на неё посмотрел. — Он играет за обе стороны — это же очевидно!

— Но зачем ему это понадобилось? Какой в этом смысл?

— Получить лучшее с обеих сторон. Он настраивает обе стороны друг против друга. И явно получает удовольствие от пыток людей — только посмотри на все эти отработки, которые он раздаёт направо и налево. И ещё, Снейп ведёт себя так, как будто благородно жертвует собой, хотя сам защищён Орденом и Дамблдором, — Гермиона смотрела на него с сомнением. — Он подстраховывает свои ставки на случай, если что-то пойдёт не так. В любом случае он будет сверху. Снейп — это Снейп. Всё это он делает только для того, чтобы несмотря ни на что обеспечить собственное благополучие.

«Несмотря ни на что?»

Создание чего-то столь же гнусного, как Маггловский Указ и этот волшебный обряд, с надеждой на собственное спасение как раз доказывало, что профессор готов на всё во имя самосохранения. Другая проблема заключалась в том, что все просто верили ему на слово о природе волшебного обряда.

«Какова гарантия того, что он честен, а не умудряется продвигать свои собственные интересы? И могу ли я поверить в то, что он будет меня защищать? Не попросил ли меня Орден переспать с собственным врагом?»

Она уставилась на шахматную доску, когда одна фигурка отрубила голову другой. В её сознании пятница теперь становилась всё более угрожающей, словно тёмная буря, собирающаяся на горизонте.

***

«Она просто невыносима и чертовски раздражает!»

Он пытался. Он приложил все усилия, чтобы понять и сопереживать ей в том, что явно не походило на нормальное соглашение. Но, проклятые Мерлиновы яйца, она всё настолько невероятно усложняла, что он не чувствовал ничего, кроме острого раздражения. Она была грубой, требовательной, хладнокровной и могла проявлять разумность, но только в свойственной ей самодовольной и неприятно-самонадеянной манере. На самом деле от Северуса не скрылось, что между ними были некоторые сходства, но это только распаляло его ещё сильнее.

Ещё одной проблемой было то, что она держала его за яйца. И девчонка прекрасно об этом знала. Она действительно была ему нужна. Условия обряда были настолько ограничивающими, что нашлось очень мало подходящих вариантов — и все они подразумевали значительно больший риск. Он также сделал бы всё возможное, чтобы избежать повторения более раннего фиаско с Альбусом… и его «знакомством» — та маггловская женщина отказалась от незащищённого секса, и, в конечном итоге, ему пришлось её изнасиловать. После чего применить к ней Obliviate.

«Твою мать…»

Снейп неподвижно стоял рядом со своей кроватью.

«Какого хрена я делаю? Подготавливаю официальный приём?»

Северус ещё с ужина чувствовал охватывающее его беспокойство. «Золотое трио» — Грейнджер, Уизли и Поттер — сплетничало о нём, профессор чувствовал это, ощущая их неоднозначные взгляды в свою сторону.

«Что она им рассказала?»

Если бы она раскрыла какой-либо пункт Указа, ему пришлось бы настаивать на том, чтобы Дамблдор принял дисциплинарные меры. Это могло бы поставить Орден под угрозу и даже жизнь этого заносчивого маленького говнюка — Гарри Поттера. Но она бы не сделала что-то настолько глупое. В конце концов, она была гриффиндоркой.

— Здравствуйте, — где-то вдалеке Гермиона толкнула входную дверь. — Кто-нибудь… дома…?

«О, это прозвучало довольно мило».

Девушка вошла в комнату, выпуская сдерживаемое от напряжения дыхание. Тёплый гостеприимный огонь, потрескивающий и искрящийся в обрамлённом красивым тёмным деревом камине, роскошный — в слизеринском стиле — зелёный ковёр и два элегантных кресла, располагавшихся по обе стороны от него. Она почти могла себе представить…

— Видимо, я зря ожидал, что изначально вы постучите.

— Я стучала! — она обратилась к высокому сердитому мужчине, стоящему в дальнем дверном проёме. — Возможно, у вас просто проблемы со слухом… — девушка притихла, понимая, что, вероятно, не стоит снова упоминать его возраст в самом начале их встречи. Он иронично фыркнул, затем прошёл через всю комнату к красивому шкафу из орехового дерева.

— Выпьете что-нибудь?

«Как я могу отказать такому очаровательному хозяину?»

— Почему бы и нет.

Снейп не потрудился спросить, чего бы она хотела, но спустя несколько минут появился из-за шкафа с двумя бокалами красного вина.

— Могу я здесь расположиться? — спросила она, когда взяла бокал из его руки.

— Да, — кивнул он, указывая на одно из кресел у камина. — Возможно, вы захотите присесть.

Её прежнее восприятие интерьера полностью растворилось с его появлением. И желание сидеть напротив камина окончательно исчезло.

— Нет, спасибо, — ответила Гермиона сдержанным, резким тоном, который в его присутствии появлялся естественным образом. — Я бы предпочла постоять.

Мастер зелий стремительно прошёл к двери позади неё и закрыл её, следом за этим он обошёл Гермиону и также останавливаясь перед огнём. Сделав глоток, девушка позволила взгляду побродить по комнате. Гостиная показалась ей стильной и комфортной, совсем не такой, какую она ожидала увидеть. Она представляла себе что-нибудь столь же мрачное, как и этот мужчина, наподобие спартанской пещеры, украшенной стеклянными банками со всякой гадостью. Ничего подобного в поле зрения не наблюдалось… Но зато были книги. Сотни книг, громоздившиеся на полках от пола до потолка и закрывавшие собой целых две стены.

Друзья — вот как она всегда расценивала книги. Они были её друзьями всю её сознательную жизнь. Ей стало интересно, чувствует ли Снейп то же самое. Но когда её взгляд снова вернулся к профессору, тот смотрел на неё как на неприятную незваную гостью, от которой хотел избавиться как можно скорее. «Скорее всего, у него всегда были только книги вместо друзей».

— Я надеюсь, что вы сохранили детали просьбы Ордена и нашего «соглашения» при себе?

— Конечно.

Выражение его лица не изменилось. Снейп просто не поверил ей. «Очень плохо». Она сделала ещё один глоток.

— Может, тогда покончим с этим? — спросил он, посмотрев на часы, как будто у него была назначена ещё какая-то встреча.

— Я бы хотела допить свой напиток.

«Фан-чёртова-тастика!»

Снейп раздражённо пригубил вино и слегка пополоскал им рот, прежде чем проглотить. Она продолжала стоять посреди комнаты, глазея на его жилище. После пяти мучительных минут молчания, нарушаемых лишь редкими глотками, она протянула ему бокал.

— Благодарю вас, профессор.

Стараясь не закатывать глаза, Снейп забрал бокал из её пальцев, вернув оба фужера в шкаф, после чего сделал глубокий вдох.

— Вы готовы сопроводить меня в соседнюю комнату?

«Это прозвучало уже немного лучше».

— Как никогда, — произнесла Гермиона с улыбкой, которая получилась скорее саркастичной, чем искренней, но так как девушка вообще никогда ему не улыбалась, мастер зелий не мог ожидать большего.

Гермиона послушно последовала за ним.

А спальня оказалась как раз просто… великолепной. В ней не было ничего женственного, но определённо она была роскошной.

«Интересно, чем он здесь занимается?!»

Для человека, который казался во всём практичным, спальня, безусловно, была гораздо более изысканной, чем она ожидала.

И когда взгляд гриффиндорки вернулся к профессору, она начала задаваться вопросом: «Может быть, у Снейпа, на самом деле, двойственная натура?» В их предыдущую встречу девушка определённо видела его с другой стороны. Но в данный момент её главной заботой являлось выяснить, каков же настоящий Снейп — тот, кто подлизывался к этому больному ублюдку Волдеморту… или тот, кто сейчас стоял перед ней… медленно… снимая… свой… сюртук…

========== Глава 6. Пиковая точка ==========

Гермиона с трудом сглотнула.

«Неужели я действительно об этом подумала? И что за странная приторная сладость на задней стенке горла?»

— Что было в этом вине? — требовательно спросила девушка, прищурившись и непроизвольно отступив назад.

Снейп раздражённо закатил глаза. Казалось, её боевая стойка с волшебной палочкой в руке ничуть его не беспокоила.

— Это было всего лишь вино, — сухо ответил он, продолжая расстёгивать сюртук.

«Что-то явно не так. Или я просто выпила его слишком быстро, и оно ударило мне в голову?»

Однако время как будто начало растягиваться, каждый момент удлинялся, словно липкая и вязкая тягучая ириска, а все её ощущения искажались. Маленькие элементы комнаты начали увеличиваться, угрожающе наступая на неё до тех пор, пока не показались непропорционально большими. Его руки привлекали к себе особое внимание. Как эти длинные пальцы скользили по сюртуку, расстёгивая каждую пуговицу — движения были такими лёгкими и плавными… что девушка почему-то сразу продумала про ловкость этих рук. Гермиона пристально рассматривала Снейпа. «Если бы я была достаточно внимательной, то смогла бы уловить, когда он успел подлить что-то в вино».

— Вас что-то заинтересовало? — усмехнулся профессор, его пальцы задержались над последней пуговицей.

В любом случае, она ничего не заметила, но её продолжали терзать сомнения — странные ощущения, что что-то всё-таки было не так. Наконец девушка слегка покачала головой.

Снейп всё сильнее хмурился до тех пор, пока морщина практически не рассекла его лоб пополам, затем он расстегнул последнюю пуговицу и снял сюртук. Его пальцы принялись за рубашку.

— Я… я не уверена, что мы обсудили приемлемую… форму одежды для этой… деятельности, — Гермиона наполовину отвернулась от него. Она не хотела наблюдать, как он раздевался.

Его голос стал жёстче:

— Мы будем в одной постели. Под одеялом. Думаю, одежда не будет способствовать достижению удовлетворительного… результата.

Он был прав. Но она всё равно не хотела смотреть, как он раздевался. И опредёленно не хотела, чтобы он следил за ней.

— Я лягу первой, — объявила Гермиона. Мысль о том, что профессор будет лежать в постели полностью обнажённым и ждать её, казалась слишком неправильной и пошлой. Противоположный сценарий был лишь незначительно лучше, но всё же… лучше. — Не могли бы вы отвернуться? — его руки опустились по швам. — Пожалуйста!

Снейп свирепо сверкнул на неё глазами, но отвернулся.

Гермиона быстро разделась, сложив свою одежду аккуратной стопкой в ближайшем кресле. Время от времени она посматривала на него, просто чтобы убедиться, что он стоял спиной.

— Я не смотрю, — пробормотал профессор.

«Что это значит? Как тогда он видит, что я делаю?»

Девушка обвела взглядом комнату в поисках отражающих поверхностей, которые могли бы её выдать. В конце концов она пришла к выводу, что Снейп просто был невыносимым ублюдком. Но инцидент с вином не выходил у неё из головы. После этого она только убедилась, что не доверяет ему, или что подсознательное недоверие просто нашло ещё одну зацепку. В любом случае, она не оценила его последнюю фразу, после которой почувствовала себя ещё более неловко.

— Я закончила.

Гермиона нырнула под одеяло и отвернулась лицом к стене. Молчание… В комнате воцарилась колючая, сковывающая тишина.

«Надеюсь он раздевается?»

Тогда профессор делал это слишком тихо. В спальне не было слышно никаких звуков, даже шороха ткани. Потребовалась каждая капля её самообладания, чтобы не заглянуть через плечо — хотя она сомневалась, что Снейп предоставил ей такую же уединённость. Стиснув зубы, она натянула одеяло практически до ушей. Несмотря на мёртвую хватку, девушка ощущала шелковистость постельного белья. Оно было почти атласным.

«Неужели он всегда спит в такой постели? Или специально постелил его ради меня?»

Гермиона не поняла, помогает ли ей эта мысль чувствовать себя лучше или хуже. Затем её захлестнуло игривое настроение, и она заскользила голыми ногами по шелковистой простыни. Или всё это было из-за вина. И от лёгкого опьянения она почувствовала себя особенно… чувственной.

— Подвиньтесь, — хрипло потребовал он.

Она немедленно рванула в сторону, пока не оказалась практически на краю кровати. Почувствовав движение позади себя, Гермиона затаила дыхание. Снейп лёг в постель.

«И что дальше?»

— Вы выучили заклинание?

Вытащив из-под одеяла свою волшебную палочку, она неловко перекатилась на другой бок и столкнулась с ним лицом к лицу. В отличии от её скованной позы в постели, (в чём-то она была похожа на черепашонка, вытягивающего голову из своего панциря) профессор свободно расположился, небрежно опираясь на один локоть.

Он оказался поджарым, но на удивление мускулистым — его руки пересекали бледно-голубые вены, от чего мышцы были ещё заметнее. Редкие тонкие волоски распространялись от ключицы и ниже, образуя тёмную поросль вокруг контуров груди. Каким-то образом от этого она почувствовала себя ещё более взволнованной. Едва ли она ожидала чего-то подобного. Вероятно, нужно было подумать, что это не важно. Раньше она вообще не позволяла себе ни о чём задумываться, низведя подобные мысли до маленького чёрного ящика в своей голове с наклейкой «не открывать, пока не будешь абсолютно готова». К сожалению, она не продумала такой момент, как сейчас.

— Конечно, — фыркнула гриффиндорка.

Гермиона не собиралась позволить ему почувствовать, как сильно она нервничала.

Снейп внимательно рассматривал её, а затем приподнял одну бровь, как бы выражая: «Что ж, приступайте».

Девушка заготовила в уме несколько возможных преобразований, но ввиду того, как она себя чувствовала прямо сейчас, подходило только одно изменение, которое дало бы ей то, в чём она нуждалась — защищённость. Подняв волшебную палочку, она провела кончиком между своих глаз, а затем спустилась вниз — вдоль носа:

— Histomalleus, — решительно заявила Гермиона и немедленно почувствовала изменение. Успешность её заклинания также подтвердила его незамедлительная и выразительная реакция.

— Что это, чёрт возьми, такое?

— А на что похоже? — её голос теперь звучал глубже и более гнусаво.

— Не могли придумать что-то другое? — раздражённо рявкнул он.

Она подняла руку и ощупала рельефный гребень носа, проводя пальцами вниз по крючковатому изгибу.

— Почему? У вас проблемы с большими носами? — Гермиона многозначительно посмотрела на Снейпа и он, вспыхнув румянцем, отвёл взгляд в сторону.

Надменно скривив губы, мастер зелий вытащил руку из-под одеяла и взмахнул ей, призывая с другого конца комнаты маленькую бутылочку, а затем бросил её девушке.

— Что это такое?

— Смазочное зелье.

Она старалась никогда не принимать зелья, если могла этого избежать. Гермиона всегда сводила к минимуму даже маггловские лекарства. И ей всё ещё не удалось избавиться от тревоги по поводу вина.

— Не думаю, что оно потребуется. В прошлый раз я справилась самостоятельно.

— Возможно, вы вспомните, что у вас возникли проблемы, когда я прикасался к вам в прошлый раз? — сухо заметил он.

Гермиона ничего не забыла. У неё действительно были проблемы, но она не собиралась принимать зелье.

— Просто… просто сделайте всё необходимое, чтобы мне не нужно было его принимать.

Снейп нахмурился, но удивился. Она позволила ему максимум, к которому была готова на данном этапе.

— Вы хотите, чтобы я снова сделал это сзади или?..

Профессор поджал губы. Очевидно, эти слова давались ему нелегко. И она действительно ему сочувствовала. Он, как и она, был недоволен ситуацией, но у него была другая цель и совершенно другая мотивация. Их нельзя было сравнивать.

Правда заключалась в том, что Гермиону не устраивал никакой вариант — она бы предпочла, чтобы он вообще этого не делал ни с какой стороны, но вспомнила, как в прошлый раз ему удавалось простимулировать её клитор. Если бы он оказался сверху, то смог бы опять туда добраться. И эта позиция казалась ей наименее пугающей.

— Вы можете… лечь… на меня… сверху?

— Прекрасно, — он резко прервал её.

Гермиона заметила, как его чёрные глаза постоянно возвращались к её крупногабаритному носу. Снейпа явно он смущал.

«Ну это уж слишком!»

Если теперь она вынуждена изменять ради него своё тело, то ему придётся смириться с такой ерундой.

— Итак? — девушка выжидающе на него посмотрела.

— Вы можете придвинуться немного ближе? — пробормотал он.

Вздохнув, Грейнджер подтянулась, уронив волшебную палочку на пол рядом с кроватью, и подползла к нему поближе, всё ещё удерживая одеяло на уровне шеи. Её тело словно превратилось в камень, а глаза, в которых плескалось вопиющее нежелание, стали размером с два блюдца. И ещё этот грёбаный нос — он выглядел совершенно нелепо. Северус с трудом мог на него смотреть.

Внезапно в его голове проскользнули мысли, стоило ли вообще проходить через всё это, и мужчину просто парализовало от нерешительности. Однако затем Грейнджер накрыла его руку своей маленькой ручкой и нежно сжала, после чего притянула профессора к себе и положила его ладонь на свою грудь. Она была такой мягкой и тёплой. И отзывчивой — её плоть моментально возбуждалась от его прикосновений. Северус напряжённо вздохнул. Её карие глаза смотрели всё ещё недоверчиво, но в них горела яростная решительность. Грейнджер явно себя заставляла. Так же, как и он. У него было всего несколько часов, чтобы выполнить обряд — выбор буквально между жизнью и смертью. И несмотря на обвинение, отвращение и страх, которые он видел в её глазах, Северус выбрал для себя жизнь.

Он обхватил рукой одну её грудь, и девушка сразу же закрыла глаза. Очевидно, у неё практически не было сексуального опыта. Он мог попытаться снова возбудить её пальцами. Без сомнения, она бы откликнулась, но тогда ему пришлось бы смотреть на её лицо, а этот чёртов нос пиздец как отталкивал. Также Северус подозревал, что у неё возникло бы отвращение к близости, если бы она наблюдала за ним. Таким образом он принял решение. В конце концов, она предложила ему сделать всё необходимое. Он приподнялся над постелью и начал спускаться вниз, пока его рот не оказался на уровне её груди. Несмотря на то, что девичья грудь быстро поднималась и опускалась, ему удалось поймать губами сосок и втянуть его в рот, проводя по нему кончиком языка единожды, дважды и далее, нежно щекоча и кружась вокруг напрягшегося пика.

— Ох-х-х! — протяжно застонала Гермиона.

Тогда он приоткрыл рот и вобрал всю ареолу, засасывая её губами и дразня языком, пока проводил ладонью вниз по её животу.

Дыхание девушки стало прерывистым, мышцы напрягались и трепетали под его ладонью. Спустившись ещё ниже, он зарылся пальцами в её лобковые волосы и с нежным давлением принудил раздвинуть ноги достаточно широко, чтобы проскользнуть между влажных складок. Как только Северус начал слегка поглаживать клитор, бёдра девушки задрожали, и он почувствовал, как её рука коснулась его затылка. А потом она тут же исчезла. Грейнджер явно старалась к нему не прикасаться. Скорее всего он был ей неприятен.

По какой-то причине эта мысль его оскорбила, и поэтому Северус немного сильнее потянул за сосок, и быстрее начал массировать клитор. Тогда она вернулась, пальчики запутались в его волосах, а из глубины её груди вырвался стон. Сдвинув один палец назад, он погрузился в её отверстие, обнаружив, что оно уже щедро покрыто естественной смазкой. Вероятно, ей всё же не нужно было зелье. Проскальзывая пальцем глубже во влагалище, он накрыл большим пальцем набухший клитор, обводя вокруг него и повторяя те же движения на её соске своим языком.

— Боже! — сдавленно пробормотала она.

Гермиона смутно осознала, что у неё болят костяшки пальцев. Должно быть, она неосознанно их прикусила, но это ощущение отошло на второй план по сравнению с тем, что происходило у неё между ног. И что его рот вытворял с её грудью. Снейп уже переключился на другую грудь, и она буквально изнывала от желания. Сама боль без болевых ощущений была для неё совсем не новой — в своей жизни она уже испытывала достаточно сильные эмоции, но сейчас всё происходило чисто на физиологическом уровне и оказалось поистине… мучительно.

Гермиона мастурбировала относительно редко. Обычно, она делала это когда ей было скучно или она ни о чём не думала, что само по себе случалось нечасто. Но в процессе этого она редко обращала внимание на свою грудь, полностью сосредоточившись на клиторе. Теперь она внезапно обнаружила сверхвысокую чувственную связь между своими сосками и глубинами женской сущности. Она ощущала, как раскалённое пламя прожигало её изнутри. И тогда он дотронулся до неё там — в том самом местечке на внутренней стенке влагалища, пока сам не отрывался от сосков. Снейп играл с её телом. Вот на что это было похоже.

«Как он может знать о моём теле больше, чем я сама?»

В конце концов оно принадлежало ей. Она должна знать его лучше, чем кто-либо другой. Внезапно Гермиона испытала раздражение и подавленность от собственной неопытности и наивности. А также она чувствовала, что хочет кончить.

— Нет… Стоп! — простонала девушка.

«Не останавливаться?»

— Остановитесь! — выпалила она.

Он приостановился, но его пальцы всё ещё находились внутри неё.

— Я… я, видимо, уже готова. Вы можете… просто сделать это?

Оторвавшись от её груди и вытащив палец из киски, он выбрался из-под одеяла. Волосы Снейпа растрепались, лицо разрумянилось, губы покраснели и припухли, от чего в целом он как-то помолодел.

Профессор ничего не ответил и даже не посмотрел на неё, но потом Гермиона почувствовала, как он раздвинул ей ноги рукой, а на другой согнутой руке удерживал свой вес. Несколько мгновений спустя он был уже у входа и на сей раз проскользнул в неё с лёгкостью, потому что, вероятно, она уже стала абсолютно мокрой. Он продолжал растягивать её, проталкиваясь внутрь. Острая боль в напряжённых внутренних мышцах стала меньше, чем в предыдущий раз, но он всё равно каким-то образом оказывался в курсе её пределов, останавливаясь несколько раз, прежде чем продолжить проникать дальше.

К тому времени, когда его член оказался полностью внутри, она ощущала себя крайне заполненной, но не в неудобном смысле. Фактически, таким образом Гермиона наконец начала понимать в чём была вся суть близости. А ведь до тех пор она считала, что секс слишком переоценивают. Её друзья уже спали с другими девушками, и когда они рассказывали детали, она слушала их с насмешкой, гордясь собой и чувствуя себя выше всего этого. Несколько минут извивания друг на друге ради мимолётных секунд удовольствия, казалось, того не стоили. Но сейчас всё было по-другому. Это было… мощно. Она чувствовала всё гораздо глубже, чем ожидала, даже за рамками физического восприятия. Но она не хотела испытывать новые удивительные ощущения именно с этим мужчиной — с её профессором, её учителем. Гермиона постаралась вернуться к идее, что в этом не было ничего личного. Просто соглашение. Но внезапно её поразила странная мысль. Ведь она получала удовольствие не только из-за соглашения… или все эти мысли возникали из-за вина, бьющего ей в голову.

«Интересно, а что он чувствует?»

Конечно, Снейп не мог чувствовать всё, как она, когда каждый раз погружался внутрь — ведь профессор же был «наполняющим», а не «принимающим». Возможно, для него это было как приятное засасывание вовнутрь. Как он делал с её сосками. Ощущение чего-то, настойчиво втягивающего в себя его член.

Потом она удивилась, почему её вообще это заинтересовало. Может быть, она пыталась понять, насколько он был близок к оргазму, поскольку всё становилось определённо… сложнее…

Несмотря на то, что он практически не касался её клитора, напряжение внутри снова начало нарастать. Девушку захватывало восхитительное ощущение, когда он проталкивался во влагалище, всё сильнее растягивая его с каждым вторжением, от чего даже перехватило дыхание. Всё складывалось совсем не так, как она рассчитывала. Из уважения к собственным взглядам на ситуацию Гермиона собиралась оставаться принципиальной во всём, цепляясь за тонкую нить самообладания и приличий.

— Вы можете… — она подняла глаза и увидела, что её руки лежали на его плечах.

«Когда я успела их туда положить?»

Девушка быстро сбросила руки.

— Вы можете немного меньше меня… возбуждать?

«Меньше возбуждать? Твою мать, в сексе это должно быть в первую очередь!»

Снейп замедлился, но вскоре она снова покачала головой.

— Ещё меньше… — судорожно вздохнула Гермиона.

Он остановился на середине фрикции.

«На что она рассчитывает? На мгновенную эякуляцию?»

Постепенно её дыхание успокоилось, после чего она робко кивнула. Профессор начал снова, но это не продлилось долго, так как она опять начала хвататься за постельное бельё.

— Не могли бы вы действовать не так… резко?

«Резко? Какого хрена она говорит?» Грейнджер была самым парадоксальным человеком, с которым он когда-либо сталкивался. Приводящей в ярость невоспитанной девчонкой.

— Я предполагаю, что вы имеете в виду угол проникновения? — сорвался он.

— Да… просто… так мне кажется, что он достает мне до… — она застонала, когда Снейп снова вошёл в неё, крепко сжимая за бёдра.

Вздохнув, он немного отстранился назад, не так уж далеко, но достаточно, чтобы немного выйти из влагалища. Приподнял одну ногу девушки, он одним движением перевернул её тело на бок; ноги Гермионы оказались прижаты друг к другу, вместе с его членом, всё ещё находящимся внутри. Положив одну руку ей на плечо, а другую на бедро, он прижал Грейнджер к матрасу и продолжил.

— На самом деле мне совсем не удобно… — она уткнулась лицом в подушку, и оттуда послышалось её приглушённое бормотание.

— Я сделал это намеренно, — ответил Снейп. — Вам нужно отвлечься.

Конечно, это чертовски отвлекало… когда приходилось пытаться дышать между погружениями в подушку… К тому же новый угол оказался ненамного лучше.

— Почему это длится так долго?

— Потому что вы всё время говорите мне остановиться, — прошипел он сквозь зубы.

Она крепко схватила подушку, надеясь, что это поможет ей сдержаться. Но вес тяжёлого мужского тела давил на бедро, от чего её ноги крепко сомкнулись вместе, а его член был зажат так плотно внутри неё, что она могла чувствовать абсолютно всё — каждую вену, каждый выступ, и, что было ещё хуже, её возбуждённый набухший клитор беспощадно сдавливался между всем этим.

— Это не работает, — захныкала она.

Северус сосредоточился. Вид её тела, которое содрогалось и встряхивалось с каждым толчком, вид его собственных рук, крепко удерживающих её на месте… всё это выглядело удивительно возбуждающе в сочетании с невероятно скользкой, горячей и тесной киской вокруг его члена. Наконец-то этого стало достаточно…

— М-м-м, — промычал он, когда его член взорвался.

— Стоп! — вскрикнула она.

Он рухнул на неё сверху, притягивая к себе девушку и таким образом удерживая её под собой. Его яйца продолжали сокращаться, пока он кончал в неё, оставаясь неподвижным, как и она. Даже когда через него пробежало волшебное электрическое шипение, профессор продолжал лежать, тяжело дыша в её волосы. Через некоторое время Гермиона заговорила:

— Простите, но я так больше не могу!

Снейп вышел из неё и откатился в сторону.

Он тоже больше так не мог.

========== Глава 7. Нарушение обряда ==========

Гермиона аккуратно закрыла за собой дверь и вернулась в пронизывающий холодом класс Зелий. По сравнению с ним, гостиная и спальня Снейпа были комфортными и тёплыми, согретыми весело потрескивающим в каминах огнём. Однако, к сожалению, тепло не распространялось на хладнокровное поведение хозяина комнат.

Очевидно профессор испытывал сильное желание, чтобы она ушла, так как не проронил ни слова с того момента, когда быстро поднялся с кровати и направился к двери, которая (как предположила Гермиона) вела в ванную, оставив девушку одеваться в одиночестве. Он вернулся, чтобы указать ей на дверь, и ограничился только сухим кивком, когда она предложила встретиться для дальнейшего обучения в следующий вторник. Снейп даже не ответил на её прощание. Теперь она стояла, дрожа от холода и повернувшись лицом к длинному коридору, ведущему в сторону гриффиндорской башни, с зажатой в руке бутылочкой противозачаточного зелья.

«Разве я могла действительно ожидать чего-то большего?»

Они уже дважды занимались сексом, но правда заключалась в том, что она всё ещё едва его знала. Иногда ей казалось, что им удавалось прорваться через эту стену, и между ними зарождалась тонкая нить понимания, но большую часть времени было ясно, что они жили в разных мирах. Снейп уважал её желание не доходить до оргазма и даже помогал ей предотвратить это, но неприкрыто выражал своё неудовольствие по этому поводу. И вообще, от всего, что происходило между ними, она чувствовала себя не в своей тарелке. Хотя Гермиона понимала, что ему тоже было с ней нелегко.

«Но разве моя работа заключается в том, чтобы облегчать ему жизнь? Каким образом я вообще могу ему помочь?»

Всякий раз, когда она думала о затруднительном положении профессора, то задавалась вопросом: «Как он справлялся, когда сталкивался с полным одиночеством — с абсолютной пустотой в своей жизни?» Она не могла себе даже представить его жизнь, обстановку, интересы. Если доверять суждениям Гарри, то Снейп постоянно что-то замышлял и маневрировал ради достижения наилучшего для него результата, по пути удовлетворяя некоторые довольно грязные пристрастия. И потом, был ещё Орден, который изображал его каким-то благородным мучеником, самоотверженно жертвующим собой ради общего блага. Возникал резонный вопрос — зачем?

«Зачем ему ставить себя в такое положение?»

Если её инстинкты были верны, то Снейп презирал своё затруднительное положение. «Тогда почему он это делал? Что он с этого получал? Возможно, это было, своего рода, его наказанием — искуплением за прошлые ошибки? Или он был чем-то обязан Ордену? Или даже самому Дамблдору?» Тогда Гермиона внезапно осознала, что пока она не увидит в Снейпе кого-то ещё, кроме представителя Ордена, их постоянные проблемы не прекратятся. Им нужно было нормально поговорить. Но атмосфера, окружавшая их вынужденную близость, казалась настолько агрессивной, что трудно было представить обстоятельства, при которых они могли бы внезапно завязать какую-нибудь приятную светскую беседу — до сих пор для этого не было никакой плодородной почвы. Возможно, она попытается начать что-то похожее на нормальный разговор, когда они снова встретятся во вторник. Вот только, что на самом деле означало «нормальный», особенно в нынешней ситуации, девушка уже не знала.

Тихо следуя по коридорам, Гермиона прижималась к затемнённым стенам и закоулкам, пытаясь избегать случайных встреч — хотя и была уверена, особенно теперь, что Дамбдлор в любом случае обеспечил бы ей алиби. Девушка поспешила вверх по каменной лестнице, когда внезапный шум заставил её обернуться.

«Меня преследуют?»

— Грейнджер! — прошипел голос ей на ухо.

Она вскрикнула, обернулась и наткнулась на сильную руку, преграждающую ей путь. Тонкий луч лунного света осветил в темноте светло-серые глаза и ухмылку на губах нападавшего.

— Малфой! — выплюнула она, и её сердце бешено застучало. — Убирайся с моей дороги!

— Или что?

— Просто уйди к чёрту с моего пути! — она ударила кулаком по его руке. Он перехватил её руку и крепко зажал в своих пальцах.

— Теперь уже гораздо больнее, не так ли? Я всего лишь хотел передать приглашение.

— Что? Ты наконец-то уезжаешь из школы?

— По сути дела, да, — его губы надменно скривились. — Но только сегодня вечером. Я надеялся, что ты захочешь присоединиться ко мне.

— Ха! — бросила она ему в лицо. — С каких это пор тебе разрешено покидать замок ночью?

— С тех пор, как мой отец организовал для меня определённое времяпровождение в своём частном клубе. Каждую пятницу по вечерам мы проводим эксклюзивные собрания. Допускаются только специальные гости. V…I…P персоны, — он процедил последние буквы прямо у её щеки.

Она медленно и тихо прощупывала пол ногой, пока не почувствовала край лестницы.

— Неожиданно, с чего это я — VIP персона? — усмехнулась она.

— О, да, — выдохнул он с похотливым блеском в глазах. — Ты — горячая штучка.

«Блядский ублюдок!»

Гермиона молниеносно выхватила свою волшебную палочку и вонзила её наконечник ему между ног.

— А сейчас ты позволишь мне пройти или потеряешь… их.

Драко приоткрыл рот от удивления, а затем оскалился.

— Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, грязнокровка! Ты и понятия не имеешь, с чем вскоре столкнёшься! Это только вопрос времени, когда ты получишь то… что получишь… больше, чем ты, мать твою, сможешь сосчитать!

Убрав руку со стены, он неожиданно наклонился вперёд и бесцеремонно провёл ладонью снизу вверх по её ноге, болезненно сжимая внутреннюю поверхность бёдер, а потом грубо оттолкнул девушку. И когда его шаги уже эхом отскакивали от каменных ступеней, Гермиона пришла в себя и обнаружила, что цепляется за холодную стену, судорожно сжимая в руке противозачаточное зелье, будучи неспособной ни двигаться вперёд, ни вернуться назад.

***

«Должно быть, девчонка тоже это почувствовала».

Приблизив свои чувствительные ноздри к открытой бутылке, Снейп глубоко вдохнул аромат. Ничего. Снадобье невозможно было обнаружить. И всё же присутствовала явная отдушка. Вероятнее всего — яд. Он пропитал всю свою стеклянную и фаянсовую посуду, так же как столовые приборы порошком из безоара, чтобы защититься от отравления. И такое врождённое недоверие не единожды спасло его жизнь. Однако на сей раз детоксификация оказалась неполной. Он ощутил это в виде искажённого восприятия пространства. Разумеется, Грейнджер пострадала ещё сильнее, так как она выпила целый бокал вина в сочетании с гораздо более слабым организмом.

Это был чей-то в высшей степени рискованный манёвр — доставить отравленную бутылку вина мастеру зелий. Только кто-то чрезвычайно высокомерный попытался бы сделать нечто подобное. Естественно, он вспомнил ухмылку на лице Люциуса Малфоя, когда тот появился без предупреждения и бросил эту самую бутылку ему на колени. Белокурый волшебник имел привычку делать такие подарки, бесконечно раздражающие Северуса, и требовать от него лучшее огневиски взамен своего собственного дешёвого пойла, так что это не вызвало никаких особых причин для подозрений. Но также Малфой прекрасно знал, что единственный человек, с которым Снейп разделил бы этот напиток, был Дамблдор. Без сомнения, они видели в этом прекрасную возможность избавиться от великого волшебника раз и навсегда. И Северус не льстил себе, что его собственная кончина представляла бы собой что-то большее, чем неизбежный побочный момент.

Как бы то ни было, прошедшим вечером он разделил это вино кое с кем другим — с дерзкой девчонкой, которая сопротивлялась ему, но в то же время покорно позволяла закончить всё как можно скорее. Если бы этим вечером не оказалось его мер предосторожности, мисс Грейнджер могла бы погибнуть.

***

— И что ты хочешь этим сказать, Северус? — Дамблдор отвернулся от одного из шкафчиков в своём кабинете; над его ладонью парила небольшая стеклянная пирамида. — Что Пожиратели Смерти теперь нацелились на Хогвартс? Что они хотят сюда проникнуть?

— В том числе я подразумевал и это, директор, — Снейп поставил бутылку вина на письменный стол Дамблдора. — Я заметил признаки того, что они ищут пути проникновения.

Дамблдор посмотрел вниз на пирамиду, когда та начала вращаться, отбрасывая на стены веер из всех цветов радуги.

— И всё же пока они стремятся к пассивному вторжению. Через… подарки?

— Я был не первым, потерявшим бдительность из-за подобных вещей, — Снейп с тревогой взглянул на руку Дамблдора.

— Ах да, — директор поднял почерневшие пальцы, выглядящие ещё более иссохшими, чем когда Снейп присутствовал на собрании Ордена всего несколько недель назад. — Никто из нас не застрахован от соблазна безделушек или, разумеется, более коварного соблазна в виде… собственного любопытства.

Дамблдор поймал пирамиду прямо в воздухе, прожигая Снейпа своим пристальным взглядом.

— Как идут дела с мисс Грейнджер?

«Она чуть не погибла».

По какой-то причине он не хотел делиться этой информацией. Вместо этого профессор медленно прошёлся по кабинету и отвернулся к окну.

— То, что требовалось, действительно случилось. Два раза. И это всё, что пока можно сказать.

— Она очень смелая юная леди, — кивнул Дамблдор.

— Она подозревает о моей причастности к обряду.

Дамблдор притих. Когда он наконец заговорил, то незаметно оказался уже рядом со Снейпом, успев пересечь комнату в мгновение ока.

— А ты пытался отговорить её от этих мыслей?

Снейп повернулся к нему.

— Когда мисс Грейнджер вообще можно было переубедить?

Дамблдор задержал на нём взгляд.

— Не злись на неё за это. Возможно, другие пришли бы к такому же выводу об обряде.

— Вы действительно в это верите?

Вздохнув, Дамблдор опустил глаза вниз.

— Наверное, мисс Грейнджер — наиболее сообразительная ведьма, но она — всё равно самый лучший вариант. Ты и сам это знаешь.

— С чьей точки зрения?

— Ты — тоже жертва во всей этой войне, Северус, никогда не забывай об этом! — Дамблдор вцепился в руку зельевара почерневшими пальцами.

— Этим понятием крайне часто злоупотребляют, вам так не кажется? — горько заметил Снейп.

— Мы все сожалеем о содеянном, — Дамблдор размял свою поражённую кисть. — Это не значит, что мы — безнравственны. Это просто значит, что мы — несовершенны. И совершаем ошибки. В конце концов, мы — всего лишь люди.

— Я смог бы жить дальше со своими грехами, — тихо пробормотал Северус.

— Тебе в любом случае придётся с ними жить.

***

Он вновь был внутри неё. Профессор изменил время их дополнительных занятий — прислал короткую записку с совой в самый последний момент. Между ними не состоялось никакой беседы или оттаивания льда. Он всего лишь снова механически вколачивался в неё, а она изо всех сил пыталась не кончить.

Снейп снова взял её сзади, и ей опять пришлось непросто. Она предполагала, что, возможно, это было из-за его размеров. Его член казался очень большим, но ей не с чем было сравнивать. Или, возможно, ощущения были настолько для неё новыми, что она никак не могла расслабиться. В любом случае Гермиона чувствовала, как каждый всплеск возбуждения разгорался, накапливался, усиливался и словно натягивал всё внутри неё. Все мышцы в глубине её лона настолько напряглись, что было практически больно.

Она мастурбировала несколько разв неделю. Отчасти потому, что пыталась избежать вот такой тяжёлой ситуации, но также в связи с тем, что на прошлой неделе Гермиона покинула спальню профессора настолько возбуждённой и неудовлетворённой, что такое состояние мешало ей сосредоточиться на чем-либо, включая учёбу. Когда он ускорился, девушка прижала подбородок к груди и крепко зажмурилась. Сейчас это было слишком трудно. Она балансировала на грани оргазма…

— Стойте! Я сейчас кончу! — прошептала она.

— Я уже близко… — с трудом выдохнул он.

Она была ещё ближе… Внезапно её руки и ноги не выдержали, и она упала вперёд на кровать, а затем услышала позади себя знакомый мужской стон. Струи тёплой спермы забрызгали её ягодицы, сопровождаемые мучительными стонами и громким звуком падения. Снейп лежал на полу.

«Почему он оказался на полу? Ох, святой Мерлин!»

— Мне так жаль! Простите… Простите меня! — слова лились из неё рекой, когда она спустилась с кровати, чтобы встать рядом с ним на колени. Он корчился в агонии, закрывая руками гениталии. Волшебный обряд не был исполнен. Поскольку он кончил на неё, а не вовнутрь, наказание не заставило себя ждать.

«Что он тогда говорил об этом?!»

Болезненное наказание было настолько жестоким, что Cruciatus просто бледнел по сравнению с ним. Положив руку на плечо Снейпа, она наклонилась к нему, от безысходности качая головой.

— Профессор, мне так жаль… Я… Я не хотела…

— Оставьте! — в его голосе прозвучало столько страданий, что у неё на глазах выступили слезы.

— Я могу вам помочь! Пожалуйста… пожалуйста, скажи мне, что я могу сделать!

Он тяжело дышал, лежа на полу, и, кажется, использовал свои последние силы, чтобы поднять голову и посмотреть на неё.

— Убирайтесь! — прорычал Снейп.

Гермиона встала, на дрожащих ногах добралась до своей одежды и попятилась к двери, наблюдая, как профессор продолжал корчиться на полу, затем она отвернулась и попыталась спастись бегством.

========== Глава 8. Возвращение долгов ==========

Добежав до его гостиной так быстро, как только смогла, Гермиона остановилась, восстанавливая дыхание. Волшебный обряд не был исполнен.

«Мерлинова борода, мы его… не выполнили!»

Внезапно её пронзила здравая мысль: «Я не могу просто бросить Снейпа». В конце концов, она сама допустила ошибку. Она так сильно сосредоточилась на том, чтобы остановить себя от оргазма, что отстранилась от профессора в самый последний момент. Это было непреднамеренное, импульсивное действие, но в результате она неумышленно поставила под угрозу жизнь мастера зелий. Фактически, в течение нескольких ближайших часов он может быть казнён из-за этого проступка. «И всё благодаря мне». Девушка почувствовала, как сильно сжалось её сердце от осознания собственной глупости. «Нет… Нет… Я должна всё исправить! Несмотря ни на что, я должна всё исправить!»

Сбросив на пол все свои вещи, кроме волшебной палочки, Гермиона неуверенно двинулась по направлению к спальне. Профессор всё так же не шевелился и лежал на полу. Должно быть проклятие обладало разрушительной мощью, если смогло сразить настолько сильного волшебника, как Снейп. Её затошнило при одной только мысли о том, через что она заставила его пройти.

«Интересно, он в сознании?»

Опустившись рядом с ним на колени, гриффиндорка наклонялась до тех пор, пока не смогла лучше рассмотреть профессора. Несмотря на то, что глаза мастера зелий оставались закрыты, а черты лица больше не искажались от боли, его дыхание всё ещё было затруднено. Разум подсказывал ей, что она должна хотя бы попытаться переложить его в более подходящее место.

— Leviosa, — прошептала девушка, направляя на него свою палочку. Она подняла тело профессора с пола и осторожно опустила его на кровать.

Глаза Снейпа были расфокусированны, но на мгновение открылись, после чего вновь закрылись. Со стороны было заметно, что болевой шок сильно оглушил его и значительно ослабил. Гермиона нервно закусила нижнюю губу, пока рассматривала его обнажённое тело.

«Сможет ли он снова это сделать?»

Даже без учёта огромной порции боли, мужчине потребовалось бы некоторое время, чтобы восстановиться, и только тогда он был бы готов ко второму оргазму. Мысленно вздохнув, Гермиона ощутила собственную беспомощность и поняла, что не имела ни малейшего понятия обо всех этих вещах.

«Святой Мерлин! Я ведь знаю так много всего на разные темы, но секс — явно не одна из них. Может быть, спросить кого-то? Но кого? И как?»

Вероятно, Гарри и Рон рассказали бы ей обо всём, но она скорее сгорела бы со стыда, чем решилась спросить их об этом. И ещё Гермиона действительно не хотела оставлять Снейпа одного в таком состоянии. Она могла бы использовать Исцеляющее зелье, но сомневалась, что оно произведёт сильный эффект. Скорее всего, профессору всё равно потребовалось бы время, чтобы восстановиться. Но, к сожалению, как раз времени у них было катастрофически мало.

Благодаря горящему в спальне камину, в комнате было совсем не холодно, но Снейп всё равно смотрелся так… беззащитно. Не желая снова левитировать его, Гермиона направилась к стоявшему в углу большому шкафу и открыла его. Внутри него с одной стороны висело множество в основном чёрной одежды. На другой половине располагались постельные принадлежности. Она выбрала большое мягкое одеяло, снова подспудно ожидая, что кто-то вроде Снейпа скорее обзавёлся бы чем-то более грубым и колючим. Вернувшись с ним к кровати, девушка встала на колени рядом с профессором и разложила одеяло так, чтобы оно прикрывало его до груди.

«Так-то лучше. Но что дальше?»

Гермионе оставалось только подождать — вероятно, недолго — и позволить ему восстановиться, чтобы сделать всё то, что требовалось правилами обряда. Настороженно присматривая за ним, девушка прилегла на соседнюю подушку. Его глаза оставались закрытыми, благодаря чему Снейп казался почти безмятежным, за исключением постоянно нахмуренных бровей. На самом деле она никогда не рассматривала его так открыто, в большинстве других ситуаций Гермиона предпочитала отводить взгляд в сторону, особенно в случаях, когда профессор снимал баллы с её факультета за рассеянность или неповиновение, или зевоту, или ещё Мерлин знает за какие проступки, которые только он сам мог придумать.

Она отметила, что у Снейпа действительно был большой нос, но не чрезмерно огромный. На самом деле все черты его лица были выразительными и волевыми. Теперь, когда она смогла изучить его должным образом — это показалось ей довольно привлекательным сочетанием. Вероятно, особенности его уникальной внешности также способствовали страху, который мастер зелий внушал ей и любому другому студенту, начиная с самых первых курсов. Снейп всегда казался поразительно суровым, мрачным и… смертельно опасным. Он был самым пугающим человеком и / или существом в Хогвартсе.

Но сейчас, лежа рядом с ним, Гермиона прекрасно понимала, что сама ему навредила. И узнав его за последние недели с другой — более деликатной и… тактичной стороны, она подумала, что, кажется, начала к нему привыкать. Ей стало с ним комфортно. Конечно, иногда он всё ещё огрызался, как делал это буквально недавно, но это скорее напоминало защитный рефлекс, а не настоящую злость. Тем не менее, у неё не было никакой гарантии, что он не попытается снова на неё напасть за то, что Гермиона собиралась сделать. «Это будет очень рискованный эксперимент». И, к сожалению, у неё не было никаких подсказок. Однако девушка уже успела кое-чему научиться, а если было что-то, чем она особенно гордилась, — так это своими способностями к обучению. Она постарается использовать всё: свою интуицию, логику, а также столько гриффиндорской смелости, сколько сможет в себе найти.

Подняв волшебную палочку, Гермиона произнесла заклинание Histomalleus и изменила кожу на локтях. Раньше девушке всегда казалось, что локти — это самая безобидная часть тела, и хотя у неё был соблазн обвинить в недавнем провале свои слабые руки — это явно было не так. Правда заключалась в том, что она вела себя эгоистично и облажалась. Тогда, поддавшись желанию загладить вину, Гермиона решила преобразить ещё и грудь, сначала одну — сделав круговой взмах волшебной палочкой, а затем и другую.

«Неплохо смотрится».

В целом Гермиона всегда была довольна размером своей груди и не хотела больше, но теперь, когда девушка щеголяла увеличенной парой, она была совершенно ими очарована, и даже захотела слегка покачать соблазнительными, пышными формами. Ему нравилось трогать и посасывать её грудь — уж в этом она точно не сомневалась. Её глаза вернулись к окаменевшему лицу профессора. В этот раз определённо не будет никаких ласк, судя по тому, в каком состоянии он находился, но зато Снейп мог бы к ним прикоснуться.

Сделав глубокий вдох, Гермиона настроилась на то, что (как она ожидала) станет одним из самых трудных испытаний в её жизни. Дело в том, что девушка никогда не бралась за что-нибудь, будучи недостаточно подготовленной, поскольку сразу же начинала нервничать и волноваться почти до носового кровотечения. Но на этот раз у гриффиндорки не было выбора. Она собиралась продемонстрировать всю свою позорную неопытность, словно на шоу… и под яркими прожекторами. «Мне будет невыносимо стыдно». И к тому же оставался высокий шанс, что этот способ может даже не сработать… и что ему будет всё равно. Она немедленно пресекла пессимистические размышления. «Ни к чему усложнять и без того серьёзную проблему».

Наклонившись сверху, Гермиона откинула одеяло и осторожно отбросила его в сторону, так, чтобы снова видеть всё тело профессора. Как выяснилось, в таком состоянии его член выглядел довольно печально и не таким уж большим.«Или, может быть, это нормально, что пенисы так выглядят». Опять же, ей не с чем было сравнивать. Она быстро наложила Очищающее заклинание, от которого член немного пошевелился, но глаза Снейпа оставались закрытыми. Очистка мужского достоинства, вероятно, не была так уж необходима, поскольку она точно знала, где он недавно побывал, но у неё было слишком много смелых идей предстоящего сценария, которые казались чересчур интимными. Поэтому ради сохранения собственной психики — это действительно требовалось сделать. Протянув дрожащую руку, она коснулась его члена кончиками пальцев, чтобы оценить реакцию, пока её глаза мерцали в полумраке.

«И ничего… А вот это уже очень плохо…»

В конце концов, в какой-то момент он должен был отреагировать. Скользнув пальцами вперёд, чтобы лучше почувствовать плоть, она размышляла о том, что на самом деле до этого никогда не касалась его пениса. По крайней мере, не руками. Он оказался намного мягче, чем она ожидала — вероятно, это была самая нежная кожа, которую она когда-либо трогала, даже нежнее, чем мочка уха или губы. Внезапно Гермиона обнаружила, что ласкает его, как маленького крольчонка. Она сомневалась, что это могло сильно его возбудить, но ей нужно было время, чтобы привыкнуть к новым ощущениям. Затем она набралась смелости и обхватила его пальцами. И слегка сжала. «Довольно гибкий…» Но с профессором всё равно ничего не происходило.

«Неужели проклятие настолько его травмировало?»

Это предположение её испугало. Так же испугало, как и мысль о том, что ей придётся сделать намного больше, чем просто поглаживать и сжимать его пенис. Набрав воздуха, она медленно выдохнула его, стараясь успокоиться.

«Тебе нужно просто сделать это, Миона!»

Убедившись, что глаза профессора всё ещё закрыты, она наклонялась всё ниже, пока её лицо не оказалось прямо над рукой, сжимавшей его член. Гермиона внимательно рассматривала внушительный орган. Удивительно, но он не выглядел таким уж неаппетитным. По крайней мере, он был чистым. Скорее у неё была чисто психологическая проблема, заключавшаяся в том, что он принадлежал её учителю. Проглотив слюну, она закрыла глаза, чтобы ей не пришлось сосредотачиваться на нескольких вещах одновременно, а затем высунула язык и быстро лизнула член. Только с одной стороны. На вкус он был как кожа, но немного солоноватая. «Не так уж и плохо». Она сделала это снова, на сей раз лизнув немного больше. «Похоже на леденец, только не такой сладкий и намного теплее, и мягче, и… одним словом, в нём ничего не было от леденца». Но она сможет это сделать. Должна.

Девушка продолжала лизать ствол, прокладывая себе путь по всей длине до самого основания, пока в той области ей не начали мешать чёрные волоски. Подняв голову, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов. Она никогда не сдавалась, и ей всегда нравилось бросать вызов сложным задачам. Просто нужно было относиться к этому, как к новому заданию, и подходить с тем же уровнем энтузиазма, который необходим для успеха. Однако также от неё не ускользнуло, что это определённо нужно было делать… с удовольствием. Ей нужно было доставить ему наслаждение, и внезапно она обнаружила, что совсем не против. В конце концов, она ведь была ему обязана. И всё это казалось подходящей возможностью попросить прощения.

Придя к таким смелым выводам, девушка отмела идею, что могла бы зализать член профессора до оргазма, и немедленно взяла в рот головку. Его бёдра слегка напряглись, но, не собираясь отвлекаться, Гермиона увлечённо начала поглаживать член по всей длине сжатыми в кулак пальцами, оттягивая крайнюю плоть вверх и вниз, пока сама нежно его посасывала.

«Интересно, ему приятно?»

Посмотрев вверх, пока сама продолжала работать ртом, она успела мельком взглянуть на лицо мастера зелий. Подбородок Снейпа немного приподнялся, и даже слегка выгнулась одна бровь. С ним явно что-то происходило. Втянув член в рот немного сильнее, она попыталась взять его ещё глубже, но почувствовала, что начинает давиться. Девушка поняла, что должна соблюдать пределы, несмотря на то, что, возможно, даже сама захотела большего.

«Может быть, можно сделать что-то ещё с помощью языка?»

Она начала исследовать на нём различные выпуклости, скользя язычком повсюду, так как в её сексуальном опыте этот орган ещё никогда не находился в столь вялом состоянии. Затем Гермиона почувствовала, как плоть в её ладони стала медленно твердеть. Он явно начал возбуждаться. Она улыбнулась, проводя языком вокруг головки. Это настолько воодушевило девушку, что она рискнула проскользнуть язычком в небольшую щель на самом кончике, после чего поняла, что из неё что-то сочится. Предпочитая слишком много об этом не думать, она успокоила себя мыслью, что, видимо, это ествественный процесс, и в целом всё идёт в правильном направлении.

Внезапно его грудь приподнялась и опустилась, а губы приоткрылись, втягивая больше воздуха. Гермиона испытала невероятное облегчение. Пока что, процесс шёл гораздо лучше, чем она надеялась. Теперь вопрос был в другом.

«Сможет ли он в меня войти?»

Всё-таки оставался риск, что профессор мог кончить ей в рот и погрузиться в ещё одну пучину боли. Отстранившись от члена, она оценила ситуацию и поняла, что может ещё немного над ним поработать.

«Что ещё я могу с ним сделать?»

Девушка перевела глаза вниз на яички. Насколько она знала, мужчины, безусловно, реагировали, когда их пинали в это место; тогда, без сомнения, они могли оказаться чувствительными и в другом смысле. Отважившись опустить руку вниз, она нежно погладила пальцами его удивительно увесистые шарики. И, всё ещё продолжая поглаживать их, вновь взяла член в рот. Он застонал, а она чуть не укусила его от радости. Его пенис становился всё твёрже в объятиях её губ.

«Может быть, пришло время перейти к следующей и столь же пугающей части плана?»

Она решила, что ждать больше не было смысла. Поднявшись, девушка обнаружила, что её челюсть болит от приложенных усилий. Тем не менее это того стоило — немного потрудиться и получить шанс искупить свою вину. Гермиона переместилась к нему на колени, затем перекинула одну ногу и оседлала профессора в районе талии. Глаза мастера зелий так и оставались закрытыми. Потянувшись назад, она схватила рукой его эрекцию и поняла, что эта часть будет гораздо сложнее, чем она предполагала. Ей нужно было выровнять его более-менее прямо, но угол казался совсем неудобным. Подавшись вперёд всем телом, девушка начала осторожно направлять пенис в свою щёлочку, пока не почувствовала, что он оказался достаточно близко к её отверстию.

Откидываясь назад, она ощутила некоторое давление, но тут же поняла, что не смогла ввести его в себя. Вновь наклоняясь вперёд, Гермиона переместилась и заняла более удобное положение, потёршись о член ягодицами. Прошло ещё некоторое время, прежде чем наконец, преодолев сопротивление, у неё получилось почувствовать его внутри себя. Всё ещё мокрая от предыдущего раунда, девушка обнаружила, что плавные покачивания бёдрами вперёд и назад помогали ей лучше подстроиться под ощущение внутренней наполненности. И к тому времени, когда он оказался уже до основания в неё погружён, она задыхалась от собственных стараний. Откинув волосы с потного лба, гриффиндорка приостановилась, собираясь с силами.

«Я чуть не забыла про свою грудь…»

Новая грудь ощущалась весьма тяжелой и непривычно объёмной. Соски также выглядели немного крупнее. Обеими руками Гермиона схватила Снейпа за запястья и подняла его руки, плотно прижимая их ладонями к груди. Он слабо пошевелил длинными пальцами, будто пытаясь ей ответить. Поддерживая его руки своими, она работала бёдрами, приподнимая себя и неспеша опускаясь вниз. Её природное чутьё подсказывало двигаться так, как будто она ехала рысью на лошади, но направлять своё тело более диагонально. Плавно приподнимаясь вверх, она чуть отклонялась тазом назад, опускаясь вниз. Стало получаться намного лучше. Как будто она и член внутри неё дополняли друг друга. Ритмично покачиваясь, Гермиона начала сжимать свои внутренние мышцы. Даже если это не было для него особо возбуждающей деталью, девушка хотела добавить что-то новое к своим собственным ощущениям. Сосредоточенно насупившись, она пыталась найти подходящий ритм, но это было удивительно сложно из-за неподвижности и напряжённости профессора. И тогда Гермиона начала уставать. На самом деле она бы уже давно опустила руки на матрас, чтобы поддержать своё вымотанное тело, если бы не удерживала их вместе с руками Снейпа на своей груди.

— Ну давай же … — прошептала она. — Отреагируй как-нибудь…

И вдруг её мольба была услышана. Неожиданно его руки сильнее сжались вокруг пышных полушарий груди, а пальцы пошевелились и начали ласкать её, выискивая соски. Через секунду кончики мужских пальцев уже смыкались у основания каждого пика, и он потягивал за них так, как она привыкла. Низ её живота тут же приятно сжался в ответ, и она почувствовала, что начинает двигаться на нём более естественно и ритмично. Он массировал и стискивал их между пальцами до тех пор, пока она не начала отзывчиво постанывать. Затем одна из его рук схватила девушку за кисть, вслепую направляя её вниз.

«Что он делает?»

Она изучала лицо Снейпа. Оно ничего не выражало, но когда Гермиона посмотрела вниз, то обнаружила, что профессор положил пальцы на её лобок и удерживал их там. Гермиона прикрыла глаза. Если это то, что ему нужно — хорошо, она это сделает. Девушка медленно заскользила пальцами вниз, пока не достигла клитора. Она начала неторопливо массировать этот чувствительный, возбуждённый бугорок, обнаруживая, что её движения автоматически ускоряются. Пока она потирала и поглаживала себя, его рука вернулась к её груди и продолжила дразнить соски. Гермиона услышала хриплое жалобное хныканье, и поняла, что оно исходит из её собственных губ.

Гриффиндорка открыла глаза, и обнаружила, что Снейп смотрит на неё: его чёрные глаза так пристально и сосредоточенно вглядывались в девушку, что она чуть не свалилась с него. Под его пронзительным взглядом Гермиона всё ближе подбиралась к оргазму, чувствуя, что и он не отставал от неё.

— Ох-х-х… — простонала она, голова девушки непроизвольно наклонилась вперёд, а он ещё более жадно обхватил её грудь, издав в ответ глубокий стон.

Её утомлённые бёдра уже отчаянно дрожали, но она продолжала покачиваться, сжимая его внутри себя, пока вагинальные мышцы напрягались всё сильнее. Одна рука Снейпа опустилась на бедро девушки, безжалостно вцепившись в него, когда он начал отвечать, резко толкаясь в неё снизу.

— Боже… — ахнула она.

Затем она заскулила, и удовольствие наконец подтолкнуло её через край. Цепляясь руками и извиваясь на нём, она услышала, как он зарычал, и его пальцы сильнее сжали её кожу. Вздрагивая от наслаждения, Гермиона почувствовала вспыхнувшую глубоко внутри искру магии, которая проносилась по волнам её оргазма, тем самым усиливая его. Он пришёл к кульминации сразу же после неё. «Я сделала это, я смогла!»

На её глазах выступили слёзы облегчения, и переполненная эмоциями девушка просто рухнула вперёд. Но прежде чем Гермиона вновь смогла выпрямиться, она ощутила на себе его руки, крепко обнимавшие её за плечи. Гриффиндорка так и осталась лежать сверху, прижимаясь щекой к его груди, прислушиваясь к его оглушительно стучащему сердцу и осознавая, что Снейп теперь в безопасности по крайней мере ещё на одну неделю.

========== Глава 9. Не то, на что он рассчитывал ==========

— Теперь всё началось раньше времени, — Гермиона робко присела на стул и быстренько проверила, что их никто не подслушивает.

— На самом деле вы опоздали на целых восемь минут, — сурово ответил Снейп, просматривая стопку книг, которые Грейнджер только что бросила перед ним на стол.

— Нет, — она виновато заморгала, встретившись с ним глазами, а затем и вовсе отвела их в сторону. — Я имею в виду… У меня всё началось раньше срока. Мой цикл… Он пришёл раньше времени… раньше, чем я ожидала, — профессор уставился на неё, осмысливая услышанное. Вспыхнув от стыда и гнева, она попыталась защититься: — Это потому что вы входили туда, и…

— Да, верно, — перебил он, поднимая ладонь. Снейп знал, что их близость может сбить месячные, тем более, что это был её первый раз. И хотя после самой последней встречи Грейнджер сообщила, что выбранное время для следующего раза не должно создавать проблем, не трудно было догадаться, что лучше было бы встретиться в начале недели. Что ж, это была его ошибка. Он должен был заранее поднять этот вопрос и перестраховаться, чтобы избежать подобных накладок. — Это не ваша забота, мисс Грейнджер, — сухо заявил Снейп, устремив на неё свой мрачный взгляд. — Я приму альтернативные меры.

Несмотря на его непрошибаемую самоуверенность, Гермиона знала, что у него практически нет подходящих вариантов. На самом деле, она вообще сомневалась, что у профессора существуют другие возможные альтернативы. И именно поэтому сегодня она чуть-чуть опоздала на их встречу. Они с Джинни были немного… заняты.

— Я составила список, — сообщила она, потянувшись вниз и вытащив из сумки свиток пергамента. — Выписку из маггловских газет. Здесь десяток адресов, где будут проводиться «Встречи для одиночек» в эту пятницу. Я считаю, что в вашей ситуации это наилучший вариант для… поиска подходящего… партнёра.

«Мерлин, ну почему мне так трудно с ним об этом говорить?! Мы занимались сексом уже четыре раза!»

На его лице отразилось очевидное недовольство, но в конце концов профессор всё-таки взял пергамент из её рук и лишний раз подтвердил, что действительно находится в затруднительном положении. Бегло просмотрев страницу, Снейп коротко кивнул и снова свернул лист в тугую трубку.

— Я ценю… ваше внимание к вопросу.

Гермиона сдержала рвущийся наружу раздражённый вздох. Он вёл себя ничуть не лучше, чем она сама.

— Я могу помочь вам подготовиться… если хотите?

Выражение его лица стало настороженным.

— Подготовиться?

— Да, ну знаете… продумать что надеть, как подойти…

— В этом нет необходимости, — он отрицательно мотнул головой и вытащил из общей стопки книгу, которой будто бы внезапно заинтересовался. Снейп только притворялся равнодушным, и Гермиона была в этом уверена. Тогда, в кафе «Мадам Паддифут», он рассказал, что одна из двух его предыдущих встреч прошла довольно плохо. Без сомнения, этот неприятный случай отпечатался в его памяти. В самом деле, если бы профессор был настолько хорош в «быстром съёме», он вообще не нуждался бы в ней, и определённо не нуждался бы в «знакомствах от Дамблдора».

— Что вы собираетесь надеть?

Он поднял глаза от книги.

— Думаю, я ясно дал понять, что больше не нуждаюсь в вашей помощи.

— Потому что, если пойдёте туда в том, что на вас надето сейчас — у вас не будет никаких шансов.

Снейп нахмурился, невольно оглядев своё одеяние.

— Я не собираюсь надевать мантию, — раздражённо ответил он.

— Дело не только в мантии, — Гермиона предусмотрительно понизила голос, пока мимо них проходила группка студентов. — Вы выглядите слишком официально. Обычно это отпугивает людей.

Он сверкнул глазами и слегка покраснел. Она явно его смутила. Оказывается, Снейп был гораздо чувствительнее, чем она ожидала.

— У вас есть чёрная рубашка? — без особого смущения продолжила Гермиона. — Я считаю, что вы могли бы соединить её с обычными чёрными брюками, но не застёгивать на все пуговицы. Вам нужно смотреться неформально. И маггловские мужчины вашего возраста обычно не носят такие длинные волосы, если они не художники или музыканты или… — он нахмурился настолько грозно, что при обычных обстоятельствах гриффиндорка давно бы заткнулась от страха, но сейчас они были не на уроке, и ей хотелось закончить мысль. — В любом случае, я рекомендую вам завязать их в свободный низкий хвост. И… и наконец вы должны закрыть один глаз чёрной повязкой.

— Что?! — зарычал Снейп.

Гермиона огляделась вокруг, убедившись, что поблизости случайно не оказался какой-нибудь студент, которого могла бы встревожить внезапная вспышка гнева профессора. К счастью, время было уже достаточно позднее, и большинство учеников вернулись в свои гостиные, так что библиотека пустовала.

— Полагаю, это тоже должно помочь мне меньше «отпугивать людей»?! — иронично усмехнулся он.

— Послушайте, — решительно заявила Гермиона, — вы никогда не улыбаетесь. Вы только свирепо испепеляете всех взглядом. Я не уверена, что вы в курсе как это работает, но чёрная повязка поможет вам выглядеть более… таинственным. Люди посчитают, что вы хмуритесь из-за каких-то загадочных или героических обстоятельств, а не потому, что вы… просто злобный мерзавец.

Последнее вылетело у Гермионы случайно, прежде чем она сообразила, что пора бы остановиться. Она слишком часто обсуждала Снейпа вместе с Гарри и Роном, называя профессора ещё более нелестными словами, и в данный момент просто забыла, что ему совсем не нужно было об этом знать… и уж тем более слышать из её уст.

— Хотя я нахожу ваш совет мудрым и не оставляющим никаких сомнений в вашем обширном опыте в подобных вопросах, — ехидно прошептал он, вплотную наклоняясь к девушке, — но буду премного благодарен, если вы не станете вмешиваться в мою личную жизнь.

«Его личную жизнь?!»

Её брови невольно взлетели вверх, и она инстинктивно подалась назад, понимая, что внезапно оказалась на неудобно близком расстоянии от него.

— Совершенно ясно, что вы считаете меня безнадежно наивной и абсолютно неопытной, сэр, — отрезала она. — Тем не менее я — представительница женского пола. И действительно кое-что знаю о влечении, — Гермиона почувствовала, что ей внезапно стало жарко, и ещё немножко отодвинулась назад. — Вы выглядите слишком угрожающим. Маггловские женщины не приблизятся к вам, пока вы излучаете столько агрессии. Пусть это останется на ваше усмотрение, хотите ли вы, чтобы всё прошло успешно или нет, — его недобро прищуренные глаза отвлекали её внимание, но она продолжала: — И я бы поспорила с вашими последними словами! На данный момент я и так уже чертовски сильно втянута в вашу личную жизнь! Если бы вы только любезно сообщили мне, что мои услуги больше не потребуются, я бы с радостью сняла с себя всю ответственность!

Теперь Снейп рассматривал её с явным интересом.

«С ней всегда так чертовски сложно! Но настолько…»

Он устало вздохнул.

— Я не принимаю ваше самопожертвование как должное, мисс Грейнджер, несмотря на то, что вы, возможно, так думаете. В самом деле, наверное, мне следовало чуть раньше выразить вам свою признательность, — его взгляд упал на лежащую перед ним книгу, словно он надеялся найти там подсказку. — Я бы никогда не выбрал для себя подобное решение проблемы, не говоря уже о ком-то другом, особенно о студенте, — она наблюдала, как он терялся в словах, но затем собрался с мыслями и обратился к ней напрямую. — Тем не менее вы должны понять, что вынужденная связь не подразумевают обсуждение наших предпочтений во внешности. Также вы не имеете права давать мне советы в отношениях, неважно насколько полезными вы их находите.

Гермиона резко встала и начала собирать книги.

— При всем уважении, профессор Снейп, я считаю, что это не так! Я вложила значительные моральные и физические усилия, чтобы на сегодняшний день вы оставались живы, и теперь ожидаю, что вы сделаете всё, что будет в ваших силах, для того, чтобы мои усилия, направленные на соблюдение ваших интересов, окупились стараниями с вашей стороны!

— Вы считаете, что я не стараюсь?! — в его глазах вспыхнул опасный огонь.

— Ничего такого я не говорила! Я всего лишь хочу, чтобы ваши попытки найти кого-нибудь увенчались успехом, — она подхватила свою сумку и тут же скрылась между книжными стеллажами.

«Серьёзно? Чёртова повязка на глаз?!»

Она была единственным человеком, который давал ему советы таким образом, что Северус чувствовал одновременно раздражение, скептицизм и… благодарность. Но в этом была вся Гермиона Грейнджер. Он постоянно колебался между желанием задушить её и желанием… Он нервно провёл пальцами по волосам. Обычно Северус не делал так в окружении студентов, поскольку это могло подчеркнуть его излишнюю взволнованность. Но такой жест всегда помогал ему собраться с мыслями. «Да, Грейнджер не всегда бывает покорной. Но иногда она может быть очень тихой и нежной». Однажды она просто лежала, положив голову ему на грудь, а он поглаживал её по вьющимся волосам, слушая размеренное дыхание.

«Но почему мне этого хотелось? Какой в этом смысл?»

От таких желаний не было никакой пользы, и всё же ему требовалось прилагать максимум усилий, чтобы оставаться самим собой. Если он почувствует искреннюю благодарность, то никогда больше не сможет ею воспользоваться. «В конце концов девочка подходит к делу очень серьёзно. И, несомненно, ей приходится очень нелегко». Ему вспомнился тот вечера, когда ей пришлось впервые быть сверху. Очевидно это противоречило природной скромности девушки, но зато помогло ей наконец-то раскрепоститься, и тогда всё прошло… просто изумительно. «Дамблдор был прав — она действительно очень смелая». Но в ней было что-то ещё, помимо храбрости, то, что Грейнджер носила с гордостью, словно знак отличия. Временами это выражалось в её невероятном упрямстве. Она готова была противостоять до конца, когда иногда разумнее было отступить, отвернуться или даже бежать…

***

— Что случилось с твоим глазом, милый?

Она была хороша. Американка, судя по акценту. Но Северус уже заказал коктейль для другой девушки, которой нужно было «отлучиться в туалет». Итак, сегодня ему оказалось достаточно просто подмигнуть. Правда, это едва ли можно было назвать подмигиванием, так как второй глаз закрывала чёрная повязка, но она улыбнулась ему в ответ. Значит, если ему не повезёт с той, другой, он сможет уйти с этой.

На самом деле эта повязка чертовски хорошо работала. И не только потому что привлекала к себе внимание, а также вызывала к нему симпатию. С ней Северус чувствовал себя почти также уверенно, как под маскировкой. Небольшая защита повлияла на него до такой степени, что сегодня он откровенно заигрывал с дамами — то, к чему в прошлом никогда не имел склонности. Чёрная рубашка также оказалась отличным советом и приобретением. Он купил её в дорогом маггловском магазине, где консультантка заверила его, что «эта приталенная модель сидит на нём просто идеально», пока сама беспричинно поглаживала руками по его груди. У него проскользнула мимолётная мысль соблазнить её прямо в примерочной и избежать траты времени в баре для одиночек, но обстановка была неподходящей. И вот теперь он стоял в переполненном баре, приглушённый свет мерцал в такт музыке. Северус уже опрокинул в себя несколько напитков и не сомневался в удачном завершении вечера.

— Спасибо! — подскочила девушка, наконец-то вернувшись из «туалета»: макияж был явно подправлен, грудь в декольте подпрыгнула чуть выше, вырез опустился немного ниже.

Он протянул ей бокал, и она сжала свои ярко-красные губы вокруг соломинки, неспешно потягивая напиток.

— Я тут подумала, — громко заговорила она, перекрикивая звуки музыки. — Ты не хочешь поехать ко мне? Моя соседка уехала, и мы могли бы… ну ты понимаешь?

Он положил руку ей на талию и наклонился ближе.

— Звучит заманчиво, — Северус провёл большим пальцем сверху вниз по изгибу её фигуры, а затем начал массировать впадинку рядом с лобком. Она прижалась к нему ещё сильнее. — Однако я должен кое в чём признаться…

— М-м-м? — она снова начала потягивать коктейль.

— Всё, чем бы мы с тобой ни занимались должно быть… незащищённым… потому что у меня есть определённые проблемы со здоровьем из-за моего… — он поднял палец и постучал по повязке на глазу.

Она нахмурилась и по понятным причинам растерялась. «Это, должно быть, самая бредовая чушь, которую мне доводилось нести в своей жизни». Тем не менее она всего лишь равнодушно пожала плечами.

— Я просто приму таблетки на следующее утро. Ты ведь ничем не болеешь?

— Только это, — Северус снова постучал по повязке. — И это не заразно.

Похоже, девушка сделала вид, что поверила во весь этот бред, не желая портить приятное продолжение вечера. В любом случае, вскоре она вытащила соломинку из бокала и выпила залпом оставшуюся часть напитка.

— Я очень надеюсь, что у тебя большой член! — прошептала она ему на ухо, затем соблазнительно приподняла бровь и потащила его за руку к выходу.

***

— Это из-за твоих проблем со здоровьем?

Северус нервно проводил пальцем по нижней губе, совершенно не в силах поверить в происходящее.

— Возможно…

— Хочешь ещё раз потрогать мои сиськи? — она покачала пышной грудью перед его лицом.

«О, нет». Он уже догадался, что это вряд ли ему поможет. «Неужели проклятие нанесло мне какую-то необратимую травму?»

Маловероятно, так как с тех пор у него уже возникала эрекция, после которой он даже получал оргазм.

— Может быть, мне просто пососать его ещё немного? — она схватила в кулак вялый член, поглаживая его рукой.

— Нет, — резко ответил он. — Думаю это… это несомненно из-за моего здоровья. Прости, что зря потратил твоё время.

— Ты всё ещё можешь поласкать мою киску, — нахмурилась она. — Ты ведь не собираешься думать только о себе!

— На самом деле, боюсь, что только о себе я и думаю, — Северус скатился с кровати и потянулся к сброшенному на пол чёрному пальто, доставая из кармана свою волшебную палочку.

— Что ты делаешь?! — требовательно спросила она, в её голосе зазвучала паника.

— Obliviate!

Он оставил её в спальне, абсолютно ошеломлённой. Если бы он только мог применить Obliviate и к себе, чтобы удалить те воспоминания о гриффиндорской девчонке, которая каким-то чудесным образом приковывали к себе всё его внимание. Он вообще не понимал причину своего желания — особенно учитывая манеру и специфику их регулярных встреч. Но факт оставался фактом, и к тому же теперь появилась серьёзная проблема. Ведь в конечном итоге он потерял удобную возможность и… драгоценное время.

У него не оставалось иного выбора, кроме как вернуться в Хогвартс и провести в одиночестве оставшиеся часы своей жизни. По крайней мере теперь он мог сказать Грейнджер — по сути, даже признаться самому себе — что попытался.

========== Глава 10. Не то, что она предполагала ==========

«Ну вот, уже без пятнадцати одиннадцать вечера»

Гермиона перевернулась в постели, засунув руки под подушку, чтобы у неё не возникло соблазна снова взглянуть на часы.

«Интересно, удалось ли ему найти кого-то?»

Она попыталась закрыть глаза, но в воображении замелькали ужасные образы о профессоре, в которых он мучительно сгибается и катается по полу от боли. Ведь было так много условий, из-за которых что-то могло пойти не так с этим чёртовым волшебным обрядом.

«А что если это снова случится?»

Может быть, он уже лежит где-то без сознания. Возможно, даже не сможет вернуться назад в школу. Вздыхая, она перевернулась на спину и уставилась на падающие лунные блики, бледно мерцающие на потолке. Оставалось только одно возможное решение — она должна сама всё проверить. Гермиона размышляла над этой ситуацией, переворачивая её в голове снова и снова, пока уровень тревожности не стал настолько высоким, что сон оказался полностью невозможен.

Подскочив в постели, девушка откинула одеяло, затем вытянула ноги во тьму, пытаясь найти свои тапочки. Наконец, сумев натянуть их, она облачилась в домашний халатик, поверх которого накинула мантию, и тихо наколдовав Lumos, вышла за дверь. После того неприятного столкновения с Драко на лестничном пролёте она стала избегать прямого пути в подземелья, и поэтому потребовалось гораздо больше времени, чем ей хотелось бы, чтобы добраться до класса Зелий. К тому моменту, когда она прибыла к покоям профессора, её голые ноги окончательно замёрзли. Подняв кулак, она решительно постучала. Ничего. Тишина. Постучав ещё громче, Гермиона прижала ухо к двери.

«Интересно, он вообще внутри?»

При нормальных обстоятельствах мысль о взломе преподавательских апартаментов, особенно принадлежащих Снейпу, привела бы её в ужас. Но сейчас она не могла уйти, не узнав правды и не удовлетворив любопытство любой ценой.

— Alohomora, — прошептала Гермиона.

Раздался металлический скрежет, и дверь распахнулась, через приоткрытую щель просочился тонкий лучик янтарного света. Она выпрямилась, ощутив, как её накрыл всплеск адреналина. Он должен быть где-то здесь. Надавив кончиками пальцев на холодную поверхность двери, девушка толкнула её вперед…

— Что вы хотите?

Гермиона испуганно заморгала.

— Что вы здесь делаете?

— Я бы сказал, что это очевидно, — он повернул своё затемнённое полумраком лицо обратно к огню. Опустошённая бутылка Огневиски безжизненно валялась рядом с камином.

— Вы пьяны?

— Вы как всегда так проницательны… — пробормотал он, поднимая другую бутылку и делая большой глоток.

Гермиона шагнула вперёд и закрыла за собой дверь, после чего засунула волшебную палочку и замерзшие руки в карманы халата.

— Обряд исполнился? — тревожно спросила она.

Снейп лишь иронично фыркнул в ответ, делая ещё один глоток.

— И поэтому вы так легко сдаётесь? — в напряжённой тишине было слышно лишь как угли в камине начали потрескивать ещё громче. — Я ожидала от вас большего…

Он слегка покачнулся и поднял голову, чтобы посмотреть на неё.

— Вы в этом не первая… — её передёрнуло от его мрачной, ожесточённой усмешки. — Я всегда получал высшие баллы в способностях разочаровывать.

Она шагнула по направлению к нему.

— Я бы никогда не подумала, что вы можете быть таким снисходительным к себе.

Излом морщины от его нахмуренных бровей стал ещё глубже, а глаза задумчиво сузились.

— Я сомневаюсь, что вы вообще когда-нибудь обо мне думали.

Уклончивая, печальная пустота, прозвучавшая в его словах потрясла её, но она заподозрила, что их истинный смысл был намного глубже, чем девушка могла бы сейчас понять.

— И всё же я нахожусь здесь.

— Что возвращает меня назад к первоначальному вопросу. Что вы хотите?

Сердце и разум Гермионы работали с бешеной скоростью, её желудок внезапно потяжелел из-за странного чувства вины и обязательств — перед ним, перед Орденом, перед собой и перед Гарри. Если бы она стремилась выполнять обязательства лишь перед собой, то давно бы уже ушла — вернулась в свою спальню, залезла под одеяло, и, будучи обычной девочкой, позволила бы всей этой проблеме ускользнуть от неё назад под руководство «взрослых», которым она и принадлежала. Она бы сосредоточилась на завершении учебы в меру своих возможностей, и планировании того, что хотела бы сделать с остальной частью своей жизни.

И всё же она осталась стоять здесь, в его гостиной. Гермиона уже оказалась вовлечена в эту игру, независимо от того, нравилось ей это или нет. Или даже несмотря на тот факт, что всё это было похоже на использование с почти беспристрастным расчётом, и что её, как ученицу или даже как девочку, настойчиво подтолкнули к почти насильному взрослению. Хотя в еёмыслях не проносилось ничего хорошего, было ясно, что Снейп чувствовал то же самое.

«Ради Мерлина! Да он готов был умереть!»

— Где ваши Отрезвляющие зелья?

Потребовалось несколько минут, чтобы смысл её слов дошёл до профессора.

— Уже достаточно, вам не кажется? –он отрицательно покачал головой. — Это зашло слишком далеко… Всё это.

Гермиона приближалась к мастеру зелий до тех пор, пока не остановилась от него на расстоянии шага.

— Нет. Достаточно станет, когда будет некого или нечего защищать. Вы взяли на себя обязательства. Так же, как и я. Есть много людей, у которых нет выбора. Но у нас он был. Так скажите мне, где хранятся зелья.

Он долго изучающе смотрел на неё, после чего закрыл глаза со вздохом.

— Комод в спальне. Зелёная бутылка.

Взмахнув палочкой, она зажгла светильники в обеих комнатах, определяя местонахождение нужных ящиков. Быстро найдя необходимое зелье, девушка вернулась с маленькой зелёной бутылочкой в руке. Когда она передавала пузырёк профессору, тот посмотрел на неё так пронзительно, что ей пришлось отвернуться. Сосредоточившись на дрожащем пламени в камине, гриффиндорка услышала, как он выпил содержимое флакона. Несколько мгновений спустя Снейп откашлялся. Гермиона подняла глаза и увидела, что мастер зелий уже стоит уверенно и прямо, а его чёрные глаза стали ясными и сосредоточенными.

— У вас есть душ в ванной комнате?

— Да.

Гермиона кивнула, развернулась, и, опережая его, отправилась прямиком в ванную. Он молча последовал за ней. Ванная комната и душевая кабинка оказались удивительно просторными. Она не отважилась побывать здесь ни в один из предыдущих визитов. Это казалось ей слишком личным… Немного нелепо, учитывая реальные обстоятельства их встреч.

— Мне нужно… подготовиться, — она повернулась к нему. — Наверное, вы зайдёте первым?

Он всё ещё выглядел весьма смущённым.

— Вы уверены?

Гермиона выдержала его пристальный взгляд, затем внезапно потянулась вверх и осторожно стащила эластичную ленту, собирающую волосы профессора сзади, после чего отбросила её на пол.

— Я действительно думала, что это сработает, — тихо прошептала она сама себе, посматривая на его чёрную рубашку. Грудь Снейпа напряглась, и он отвёл от неё взгляд. — Только поторопитесь. Мне холодно, — сказала она, отворачиваясь, чтобы предоставить ему немного уединения.

Опять нелепость, но, с другой стороны, разве было хоть что-то нормальное в их чёртовых встречах?

Шум от разбрызгивающейся и текущей воды достиг её ушей, а затем последовал звук закрывающейся дверцы душевой. Взглянув в сторону наполняющейся паром кабинки, она села на унитаз и извлекла тампон, аккуратно завернув его и положив в карман своего халата, прежде чем полностью раздеться. В последний момент девушка вспомнила ещё кое о чём. Вытащив палочку из кармана, она наложила Histomalleus на свои уши, изменяя кончики на более острые, как у эльфов. Это было следующим в списке изменений, который она мысленно составляла. После первого раза Гермиона поняла, что ей нужно следить за преображениями, так как она не могла сделать себе одно и то же изменение дважды.

Швырнув палочку обратно на сложенную стопку одежды, она медленно подошла к душу. Если бы ей пришлось задумываться дольше обо всём этом, по всей вероятности, Гермиона капитулировала бы перед своими страхами — в конце концов это казалось ужасно грязной ситуацией, даже ещё неприятнее, чем когда-либо раньше. Для них обоих. Тем не менее если он был готов посмотреть сквозь пальцы на жуткую неловкость, она также должна попытаться преодолеть это. Глубоко вздохнув, девушка отодвинула дверь душевой кабинки.

Горячие струи воды падали на его лицо и волосы, и профессор почувствовал удивительное умиротворение после событий этого вечера. Но когда Снейп повернулся и увидел её, стоящую обнажённой в открытой двери, паническое беспокойство, отражающееся на её лице, вызвало свежую волну его отвращения к себе, накрывшую мастера зелий с головой. Если бы он смог выполнить всё, как требовалось, ей бы не пришлось проходить через всё это. Но этого не произошло. Даже близко ничего подобного. Его трезвый рассудок был намного более взволнован, чем пьяный. Особенно тем фактом, что он не смог сделать это, даже чтобы спасти свою собственную жизнь. Это было необъяснимо.

Но затем она смело шагнула под брызги воды, настороженно глядя на него проницательными, умными глазами, после чего положила свою маленькую ручку ему на грудь, и он сразу почувствовал, что член шевельнулся. Моментальная, необъяснимая реакция именно на неё. Тревожащие его эмоции, окружающие всю эту ситуацию, были гораздо глубже, чем Снейп мог сам себе признаться. Но в то же время профессор почувствовал облегчение и благодарность — она явно пыталась упростить ему задачу, её вторая рука скользнула по его бедру, молчаливо давая ему разрешение сделать то же самое.

Но вместо этого он потянулся к её лицу, его пальцы скользнули по изящной линии скул девушки, а затем большой палец остановился у мягкой подушечки её нижней губы. Небольшое давление, и он слегка раздвинул их, позволяя воде просочиться в рот. Её губы казались прекрасными — естественно розовыми и четко очерченными, а не безвкусно красными, обрамлёнными грубой подводкой, как у той, другой девушки из бара. И желание поцеловать их стало настолько огромным, что Снейпу пришлось закрыть глаза, отчаянно стараясь не вести себя так, как будто между ними было что-то большее. Она делала это для Поттера. И девчонка призналась, что делала это для своей же безопасности. Не ради него. Но она и не должна была.

С тихим вздохом он наклонился и обхватил её за бедра, приподнимая так, чтобы её грудь оказалась на одном уровне с его лицом. Прислонив девушку спиной к стеклу кабинки, он взял в рот один сосок и начал нежно посасывать его, зная, как ей это обычно нравится. Её руки немедленно обвились вокруг его головы, и он уловил её возрастающие стоны, перекрывающие звуки несущейся воды. Кружась языком вокруг соска, он потягивал его губами, пока гриффиндорка снова не застонала, разводя ноги шире и обхватывая ими его за талию. Поддерживая девушку одной рукой на месте, профессор скользнул другой между их влажными телами. Проникая вниз, он вскоре обнаружил припухшую головку её клитора. Ласково массируя твёрдый бутон большим пальцем, Снейп выпустил один сосок, переключая всё внимание на второй. Её ноги сжались вокруг него ещё крепче, и она начала неосознанно покачивать бёдрами так, что её киска тёрлась о его живот всё более и более интенсивно.

Снейп не был уверен, но, возможно, это происходило из-за того, что она сама диктовала условия всю их предыдущую встречу. В любом случае, сейчас девушка казалась гораздо менее сдержанной. Ощущение её крепкого, молодого тела, извивающегося между его торсом и стеклом, было настолько возбуждающим, что его жёсткий, каменный член теперь вонзался в расщелину между её ягодиц каждый раз, когда она двигалась и терлась об него. На самом деле, он почувствовал, что ему срочно нужно было проникнуть в неё. Иначе… Снейп точно знал, какие будут последствия. И он больше никогда в своей жизни не хотел бы испытать это снова.

Оторвавшись от её груди, он позволил ей чуть сползти вниз по стеклу. Ноги девушки проскользили вниз по его бёдрам, пока киска не оказалась на идеальной для него высоте, чтобы направить головку в увлажнённое отверстие. Когда он легко вошел внутрь, она перевела взгляд наверх, явно не желая видеть, что происходило внизу.

И Снейп решил, что лучше всего будет отвлечь её внимание. Покачивая бёдрами, он плавно вторгался в её тугое влагалище, внутри которого было жарче, чем под горячими струями душа, которые продолжали литься на них сверху. Затем его большой палец вернулся к клитору, настойчиво массируя его, пока профессор погружался в неё уже твёрдыми глубокими толчками, прижимая девушку к стеклу. Дыхание Гермионы стало поверхностным, и он предположил, что она уже близка к кульминации. Девушка никогда раньше не позволяла ему довести себя до оргазма, поэтому он ожидал, что Грейнджер уберёт его руку, но она этого не сделала. Напротив, её голова откинулась на стекло, а рот приоткрылся от наслаждения, пока он яростно толкался внутрь неё и поглаживал клитор.

Как только Снейп услышал, что она начала всхлипывать и хныкать, вперемешку с полными желания стонами, означающими её неизбежное скорое освобождение, он почувствовал, как его яйца сжались, подбираясь к собственному извержению. Пальцы Гермионы запутались в его мокрых волосах, она начала подрагивать в руках профессора, потеряв контроль над своими мышцами. Он почувствовал, как всё её тело обвилось вокруг его талии, пальцы вцепились в него, царапая за плечи, а из губ вырвался потрясённый вскрик, пока внутренние стенки влагалища снова и снова душили его член. Захваченный этим ощущением, Снейп наконец сдался, взорвавшись одним из самых мощных оргазмов из всех, которые у него были за последние годы. Он продолжал резко и сильно погружаться в неё, следуя за собственным наслаждением, и чувствуя, как член празднует радостное освобождение от накопившегося за неделю эякулята, переходящее в удовлетворенное облегчение.

Когда он вышел из неё, на пенисе остался лишь мазок крови, смытый водой за считанные секунды. Тогда Снейп задался вопросом, почему он готов был рисковать своей жизнью, только чтобы избежать этого. Когда профессор взглянул в лицо Гермионы, раскрасневшееся и удовлетворённо обессиленное, то осознал, что между ними существует целая связь. Его связь с ней, благодаря которой он не справился на сегодняшнем свидании с другой. И которая подразумевала дальнейшие опасные трудности. Всё это было крайне непросто. Теперь его задача состояла в том, чтобы спасти их обоих от полного разрушения.

========== Глава 11. Череда событий ==========

— Нет… Нет, пожалуйста… Они заставили меня… Они заставили меня сделать это…

— Гермиона! — лицо Лаванды Браун близко маячило, пока Грейнджер ощущала, как её грубо трясут за плечо.

— Что?! — вздохнула она, резко поднимаясь и едва сумев избежать столкновения с носом Лаванды.

— Ты снова кричала…

— Снова?!

— Да, снова, — Лаванда потопала обратно в кровать, а затем свалилась на неё и уткнулась лицом в подушку.

Сквозь небольшой просвет между занавесками в общей спальне, Гермиона увидела, как зарождается серебристо-серый рассвет. Лаванда никогда не одобряла, когда её будили так рано, а значит, без сомнения, будет сердитой и обиженной до конца дня.

Погрузившись обратно в подушку, Гермиона закрыла глаза. Обрывки из её сна кружились в водовороте памяти и закручивались, соединяясь в образ, от которого желудок девушки внезапно сжался. Её накрыло настолько сильным внутренним отвращением, что она почувствовала тошноту. И когда гриффиндорка перевернулась лицом к матрасу, на её глазах навернулись слезы. Она вспомнила, что именно кричала во сне… и почему.

Ей снилось, что она была дома, где жила с родителями, в своей спальне. Внезапно, вся комната начала затапливаться, постепенно наполняясь водой. Гермиона стояла на коленях на своей кровати. На которой лежала ещё одна девушка её возраста, с чёрной повязкой, закрывающей её глаза. Гермиона мастурбировала этой девушке большим чёрным фаллоимитатором, и девочка плакала, пока из неё вытекала кровь, пропитывающая кровать. Гермиона продолжала говорить ей, что она сожалеет, но ей нужно это сделать. Что это единственный способ остановить подъем воды, иначе они обе утонут и погибнут. Девушка стонала и повторяла, будто не верит ей. Что всё это не имеет смысла. Наконец, она сорвала повязку и закричала на неё. Она обвиняла, что Гермиона получает от этого наслаждение — от своих пыток и действий. Грейнджер качала головой, но, посмотрев вниз, увидела, что потирает собственный клитор и почувствовала, что хочет кончить. Она пыталась объяснить девушке, что, несмотря на то, как это выглядело, это была не её идея и она не хотела этого делать, что Они сделали это с ней… Они заставили её сделать это.

***

Он не хотел смотреть на неё.

Гермиона продолжала бросать тайные взгляды на преподавательский стол, но Снейп был внимательно и, казалось, довольно подчёркнуто, сосредоточен на своей тарелке. Он ни с кем не разговаривал. Она уже отправила ему двух сов с просьбой встретиться с ней, но ответа так и не получила. Ей нужно было срочно с ним поговорить. Мучительные образы из сна продолжали преследовать девушку в течение дня. И их значение было совершенно ясным. Она обвиняла себя. Она чувствовала ответственность за пробуждение порочности и испорченности в себе. И всё благодаря этому Маггловскому Указу.

Не так давно она сама попыталась организовать сексуальную связь профессора с какой-то другой неизвестной молодой маггловской женщиной и ей практически пришлось заставить его заняться с ней сексом накануне вечером — в то время, когда у неё были месячные, ради Мерлина! И… и самое страшное, что ей это понравилось! В тот раз она абсолютно не сдерживала себя. Её мозг отчаянно перемалывал мысленные образы, провоцируя очередную волну тошноты в желудке.

Она не хотела становиться такой, но её заставляли делать эти чёртовы вещи. И право выбора ей давно уже не принадлежало. Однако, когда упрямая и настойчивая всезнайка Грейнджер видит проблему, она должна её решить. Девушка так больше не хотела и не могла. И не в её характере было отступать.

Снейп, с громким скрежетом, отодвинул свой стул от преподавательского стола и прошествовал прочь из Большого зала, следом за ним эффектно развевалась чёрная мантия.

***

Прижимая руку к груди, Северус приближался к аппарационному барьеру. Его Тёмная Метка пульсировала и горела с бешеной силой. И он подозревал, что Тёмный Лорд планирует ещё одну казнь. Те, кто не смогли выполнить обряд — были убиты. Таким же образом, как обходились с предателями — самой мучительной смертью из всех возможных. И когда он вспомнил судьбу последнего Пожирателя, его знакомого, у которого остался маленький ребёнок, желудок мастера зелий сжался от отвращения, заставив его на мгновение остановиться. Глубоко вздохнув, профессор прищурился, взглянув наверх, на тёмное, мрачное, затянутое тучами небо. Настраивая себя на худшее, он шагнул вперёд, в неизвестность…

***

«Профессор Снейп. Если вы не ответите на мою просьбу встретиться сегодня вечером, боюсь, что мне придется отказаться от своей роли в оказании услуг Ордену. С наилучшими пожеланиями. Гермиона Грейнджер.»

Ей нужно было услышать хоть от кого-нибудь, что она поступает правильно. Гермионе больше не с кем было поговорить. В глубине души она чувствовала, что Снейп потерял к ней уважение — ведь он, как и та девушка во сне, видел, что она получала удовольствие от всего этого. Наслаждалась грязью. Проклятье, ей просто необходимо поговорить с ним! Когда сова вылетела из её окна, сжимая в лапке пергамент, Гермиона легла на кровать, свернувшись клубочком и прижимая колени к груди. И начала ждать…

***

Сгорбленная, облачённая во всё чёрное, фигура почти бесшумно материализовалась из тумана. Когда Дамблдор подошёл, то увидел, что ущерб оказался гораздо серьёзнее, чем он предполагал. Один глаз Снейпа заплыл и полностью закрылся, его рубашка была полностью пропитана кровью. Мастер зелий попыталась сделать ещё один шаг вперёд, но оступился. Дамблдор появился рядом с ним, подхватывая под руки, прежде чем профессор упал бы на землю.

— Что они с тобой сделали, Северус? — пробормотал Альбус, голос директора был напряжённым и тяжёлым от волнения.

Темноволосый волшебник попытался сфокусировать взгляд на директоре.

— Альбус? — это был всего лишь шёпот, жалкая тень его обычно непреклонного баритона.

— Теперь ты в безопасности, мальчик мой — успокоил его Дамблдор, усиливая свою хватку вокруг его плеч. — Они пытались получить ещё какие-нибудь ответы?

Кивок Снейпа был почти незаметным.

— Я не сказал им… ничего.

Дамблдор печально улыбнулся разбитому лицу мужчины.

— Молодец, Северус, — прохрипел он. После этого, Альбус провёл кончиками пальцев по векам Снейпа, лишая профессора сознания и погружая в сон. Взмахнув рукой, директор поднял бледное, обмякшее тело мастера зелий в воздух и начал левитировать его обратно в замок.

***

— А где Снейп? — прошептал Гарри, случайно налетев на спину Гермионы. Девушка не отреагировала. На месте Снейпа стоял пожилой мужчина и что-то писал на доске.

— Моё имя — Гораций Слизнорт, — проговорил мужчина через плечо, обращаясь к классу. — Сегодня я буду замещать профессора Снейпа. Я — бывший преподаватель зельеварения в Хогвартсе, как многие из вас знают. И профессор Дамблдор уверил меня, что в этом классе много талантов, так что я буду ждать от вас великих свершений.

Чувствуя своей спиной, как Гарри острым локтём проталкивает её вперёд, Гермиона продолжила путь в класс. Но когда она подошла к своему столу, её сердце упало. На прошлой неделе Снейп пересадил Драко за самый дальний стол в противоположной от неё стороне класса под видом «реорганизации». Но теперь, когда Снейп отсутствовал, Малфой явно решил, что изменения больше не действуют.

— Грейнджер, — ухмыльнулся он, когда она уронила сумку на соседний стул.

Не отвечая, девушка отвернулась и села.

Слизнорт начал давать инструкции, но она почти ничего не слышала. Снейп не ответил. У неё был ещё один подобный сон, но на этот раз личность на её кровати была ещё младше — ребёнок. Она проснулась, чувствуя себя настолько плохо, что ей тут же пришлось бежать в ванную. Боясь спать, девушка проводила большинство вечеров, пытаясь придумать альтернативные варианты, но ей казалось, что их просто не существовало — ничего, кроме того, что они уже обсуждали в Ордене.

Недостаток сна также сказывался. Она была взбудоражена и не сдержана со всеми, даже со своими друзьями. Вообще-то, в основном с друзьями. Услышав, как Рон шепчет Гарри что-то об «особом времени месяца», она принялась устно кастрировать его. Не говоря уже о постоянном недомогании от чувства вины, кипящем в её желудке.

— Мисс… эм… Грейнджер, верно?

Слизнорт остановился перед её столом.

— Ох… гм… да, профессор.

— Вы выглядите слегка измождённой, вы хорошо себя чувствуете?

— Ну… на самом деле… нет, — Гермиона почувствовала, как её голос напрягся. От перенапряжения она была настолько смущена, что его вежливый тон чуть не заставил её разрыдаться. — У меня… очень болит голова.

— О, понимаю. Я принесу вам стакан воды. По моему опыту, это всегда помогает.

Промелькнул быстрый взмах его волшебной палочки, и полный стакан воды внезапно материализовался на её столе.

— Надеюсь, это сработает. Если нет, дайте мне знать, и мы посмотрим, что ещё можно сделать.

— Спасибо, профессор, — Гермиона благодарно кивнула, прежде чем поднять стакан и сделать глоток.

— Грейнджер, — прошипел Драко, когда Слизнорт отошёл. — Я знаю хорошее средство от головной боли — только для грязнокровок. Настоящий чистокровный член. Или два, если боль действительно сильная.

С рычанием Гермиона повернулась и плеснула водой ему в лицо.

— Сука! — отплевывался Драко, выхватывая свою палочку.

Гермиона моментально наставила на него свою — прямо на уровне горла Хорька.

— Что происходит?! — Слизнорт поспешно вернулся, вставая между ними. — На моих занятиях не будет ничего подобного! Ваши факультеты теряют по пятьдесят баллов! А теперь — уберите палочки! — тяжело дыша, Гермиона опустила свою руку. — Очевидно, вы недостаточно здоровы, чтобы посещать сегодня занятия, мисс Грейнджер, — Слизнорт нахмурился на неё. — Я предлагаю вам проинформировать других своих преподавателей и при необходимости посетить Больничное крыло.

— Да, профессор, — пробормотала Гермиона, схватила сумку и выбежала из класса.

***

— Поиграем в «бутылочку»?

Гермиона приподняла голову.

— Что?

— Та-дам! — Лаванда помахала перед её лицом полной бутылкой Огневиски.

— Откуда ты взяла это?

— Было бы желание, а способы найдём, — ухмыльнулась Лаванда. — Теперь приходи и присоединяйся к нам. Мы играем внизу. Это будет весело.

Гермиона посмотрела на часы — десять вечера.

Гриффиндорка не слышала вестей о профессоре всю неделю. Но она не собиралась его преследовать. Не в этот раз. Скатившись с кровати, девушка заметила своё отражение в зеркале. Она выглядела ужасно: лицо осунулось, а под глазами обрисовались тёмные круги.

«Проклятье!»

Она отчаянно нуждалась во сне. Но ей также нужно было отвлечься. Дурацкая игра в «бутылочку», казалось, подходила для этого, как никогда.

Общая гостиная Гриффиндора была пуста, за исключением небольшой группы старшекурсников, сидящих кругом на полу. Когда Гермиона подошла, они переместились так, чтобы она могла присоединиться.

— Каждый должен выпить «на один палец», прежде чем мы начнём, — проинструктировала Лаванда. Она обхватила бутылку рукой, отмеряя нужное количество спиртного, и выпила, замерив указательным пальцем.

После чего Огневиски перешли к Парвати Патил, а потом и вовсе отправились по кругу: к Рону, Гарри, Джинни, Симусу Финнигану и, наконец, Гермионе. Пламенный огонь виски, в сочетании со смехом и добродушным стёбом, который сопровождал употребление согревающего напитка, пока студенты задыхались и брызгались, пытаясь выпить как можно быстрее, мгновенно поднял Гермионе настроение.

— Хорошо, я начну первой, так как это моя бутылка, — объявила Лаванда.

Она оглядела группу сокурсников с хитрой усмешкой, но Грейнджер заметила, как взгляд Браун задержался на Роне, затем та схватила бутылку и быстро крутанула её. Огневиски энергично закрутились, затем замедлились и указали на… Рона. Взорвались подбадривающие аплодисменты, пока Лаванда наиграно притворялась удивлённой, хотя Гермиона явно заметила волшебную палочку, скрывающуюся под её свитером. Она явно задействовала заклинание и даже не потрудилась скрыть это. Рон выглядел так, как будто все Рождественские подарки пришли к нему разом. Даже удивительно, что в прошлом у неё были к нему чувства. За последние пару месяцев они уменьшились до такой степени, что она даже не могла вспомнить, почему вообще когда-то была влюблена в него.

Лаванда медленно перемещалась вперёд на коленях, пока не добралась до парня. Глупая усмешка на лице Рона не изменилась вплоть до того момента, когда Лаванда нетерпеливо обняла его руками и прижалась своими губами к его. Наконец она отпустила Уизли со звуком, который был похож на разочарованный вздох. Гермиона решила, что рада была перерасти всё это. Они действительно ещё такие дети…

— Отлично, теперь моя очередь, — Рон столкнул Лаванду с дороги. Он излишне сильно закрутил бутылку и гриффиндорцы с нетерпением ожидали, пока её вращение остановится. Выбор бутылочки вызвал всеобщий смех. — А вот хрен вам, я не стану целовать мою чёртову сестру! — проворчал Рон. В конце концов все согласились, что это было достаточно справедливое замечание, особенно Джинни.

На втором вращении Рона она остановилась на Парвати. Брюнетка слегка снисходительно улыбнулась. Гермионе сразу было ясно, что она ни капельки не заинтересована в молодом Уизли, но глупая усмешка вернулась к лицу парня. Он подполз к ней и обхватил одной рукой за затылок. После чего с удовольствием передал то, что выглядело скорее, как переливание слюны из одного рта в другой. Всё остальные засмеялись, когда Парвати побыстрее отстранилась, тут же вытирая рот о свой рукав. Рон, казалось, был очень доволен собой, так как сделал ещё один глоток виски, возвращаясь на своё место в круге.

— Твоя очередь, Парвати, — лаконично приказала Лаванда. Её раздражение читалось более чем очевидно.

Парвати наклонилась вперёд и вращение бутылочки указало на Гермиону. Между студентами прошёл всплеск бурного одобрения, особенно со стороны мальчиков.

— Хм… кажется у меня сегодня… удачный день, — прошептала Парвати с шаловливой усмешкой, провоцируя тем самым всех захлопать ещё сильнее. Гермиона улыбнулась.

«Что ж, возможно, это будет интересно…»

Парвати принялась подползать в её сторону, двигаясь с кошачьей грацией, медленно приближаясь и явно играя на публику. Когда она оказалась перед Гермионой, то протянула руку и аккуратно провела пальцами по изгибу скул девушки, после чего наклонилась вперёд и прижалась губами. Её губы ощущались намного мягче и нежнее, чем у кого-либо, с кем Гермиона целовалась до этого. Это действительно было довольно приятно и мило. Когда Грейнджер уже подумала, что брюнетка собирается отступить, то почувствовала, как губы Парвати открылись шире, и между губ Гермионы настойчиво и требовательно проскользнул её язычок. Грейнджер почувствовала, как покраснела, когда Парвати отодвинулась, и смотря ей в глаза соблазнительно приподняла бровь.

— Гермиона? — Симус воодушевлённо кивнул на бутылку.

Разгорячённая алкоголем и занятно-сексуальным поцелуем с Парвати, Гермиона почувствовала себя намного лучше. Наклонившись вперёд, гриффиндорка решительно крутанула её. Бутылочка крутилась… медленнее и медленнее пока… не указала на Гарри. Прозвучало ещё больше хлопков и смеха. Гермиона сразу же взглянула на Джинни, которую вроде бы не смущала вся эта ситуация. На самом деле, она, так же как и другие, с энтузиазмом хлопала, и даже жаждала, чтобы это произошло. Джинни знала, что Гарри и Гермиона были практически братом и сестрой. Их поцелуй был бы неправильным, но таким забавным.

Гермиона понимающе приподняла бровь, глядя на Гарри, который одарил её одной из своих фирменных застенчивых улыбок, а затем снял очки.

— Давай уже покончим с этим, — вздохнула она.

Подползая к Поттеру, она встала на колени, Гарри тоже поднялся ей навстречу. Ухмыляясь, Гермиона неловко придерживалась одной рукой за его плечо, в ответ парень положил руку на её бёдро. Откуда-то сзади, из толпы гриффиндорцев послышались тихие пошлые шуточки и возбуждённый волчий присвист, намеренно накаляющие обстановку. Прислонившись к Гарри, Гермиона слегка приоткрыла губы, устремляясь к нему. И Поттер легонько коснулся её губ своим поцелуем. Конечно, она ничего не почувствовала, кроме…

— Мисс Грейнджер. Я полагал, у нас была назначена… встреча?!

От волны накатившего ужаса, они оба рывком повернулись в сторону дверного проёма.

Там стоял профессор Снейп. И он был крайне недоволен…

========== Глава 12. То, что доктор прописал ==========

— Какого Мерлина, вы там делали?! — прорычал Снейп, как только за ними закрылась дверь в гостиную.

— Я могла бы задать вам тот же вопрос, — сердито прошипела Гермиона. — Почему вы не отвечали мне?! На мои письма с совами.

— Я был занят, — он подчеркнул интонацией последнее слово.

— Ну, у вас, кажется, легко получается прерывать меня, когда занята я.

— Так вот как это называется? — брови Снейпа взлетели вверх. — Быть «занятой» с Поттером?

Гермиона захлопнула рот. Это было вообще не его дело.

— А вы не думали, что ваш очаровательный флирт мог бы подождать ещё один вечер?! — сорвался он.

— Это не моя вина, что вы всегда оставляете наши встречи на самую последнюю минуту. Вы не отвечали. Мне нужно было поговорить с вами.

— Разумеется. Так вот почему вы отказались от нашей встречи и предпочли провести это время в «близком разговоре» с Поттером.

— В чём проблема?! — Гермиона повысила голос от негодования. — Я не принадлежу вам!

Осмотревшись вокруг, Снейп схватил её за локоть и широкими шагами прошествовал дальше по коридору.

— Вы ожидаете, что я прибегу, как только вам понадоблюсь! — тяжело дыша, шипела она, стараясь не отставать от него. — Или ещё хуже, что я сделаю абсолютно всё, что бы вам ни понадобилось! Вы должны сами контролировать происходящие события! Вы! — он ничего не отвечал. — А ещё вам пора бы уже отрастить яйца!

— Вы хотите, чтобы я всё взял под контроль?

С трудом сглотнув под его невероятно мрачным, неоднозначным взглядом, она наконец кивнула.

— Скажите это! — приказал он.

— Я… я хочу, чтобы вы всё взяли под контроль, — прошептала она.

— Не… забывайте… это, — каждое слово прозвучало как твёрдый удар, безоговорочно подразумевающий, что профессор сам не позволит ей забыть.

Сжимая хватку вокруг её руки ещё сильнее, он потянул девушку к ближайшей двери. Отперев её беспалочковым заклинанием, Снейп втолкнул Грейнджер в затемнённый класс.

— Что мы…?

Его рука зажала ей рот.

— Когда я беру всё под контроль… вы делаете… а не говорите.

Сердцебиение Гермионы ускорилось, когда его дыхание спустилось вниз по её затылку.

«Святой Мерлин, что я только что разрешила ему делать?»

Схватив за плечи, он развернул девушку, дезориентируя её в темноте. Она потянулась, чтобы удержаться на месте, но её руки мгновенно оказались прижаты к бокам.

«Бежать! Срочно бежать!»

Пытаясь вырваться из его крепкого захвата, она неожиданно почувствовала горячее, влажное дыхание у основания своей шеи. Его рот. Гермиона замерла. Это трепещущее ощущение напротив её чувствительной плоти усиливалось темнотой, и по коже девушки побежали мурашки. Поднимаясь чуть выше, профессор с удовольствием коснулся губами её дрожащей плоти, засасывая кожу прямо над пульсирующей артерией, дико стучащей на шее девушки. Гермиона ощутила, как мышцы начали медленно плавиться, а голова неосознанно откидываться назад, несмотря на угрозу того, что его зубы скользили в опасной близости от её жизненно важного местечка.

— Ах-х… — застонала она, бессловесно умоляя о помиловании.

Но у неё появилось странное предчувствие, что она его не получит. Мастер зелий выразился предельно ясно, о том, что собирался делать. Честно говоря, Гермиона была почти уверена, что он уже это делал, а она изо всех сил старалась не забывать дышать. Но когда Снейп стал произносить одно заклинание Расщепления швов за другим, заставляя слой за слоем её одежды сползать и падать, девушка поняла, что он только начал. Холод просачивался внутрь. Всё тело гриффиндорки напряглось. Она быстро замёрзла.

— Вы не могли бы набросить на меня…?

Что-то грубо втолкнули ей в рот. Это оказался его большой палец. Захватывающий в ловушку её язык. Слова Гермионы превратились в невнятное мычание, а затем в молчание. Тогда профессор полностью отстранился от неё. Она так и осталась стоять в одиночестве, дрожа от холода, и только очертания его силуэта виднелись в почти непроглядной темноте.

«Неужели он собирается оставить меня вот так? Или заставит вернуться голой в общую гостиную?»

Но потом она почувствовала это — лёгкое, как пёрышко, прикосновение, скользящее по обоим замёрзшим соскам. Девушка затряслась, сжимая руки в кулаки. И пока она с нетерпением ждала возвращения ощущений, произошло кое-что ещё более неожиданное. Внезапное тепло затрепетало вокруг её губ. Дыхание. Его дыхание. А затем его губы мимолётно прикоснулись к её, единожды, дважды, после чего задержались, оставляя на губах Гермионы лёгкую, едва ощутимую влажность. Тем временем кончики его пальцев вернулись к её соскам, прикасаясь к ним так же легко, как и его губы к груди. Всё её тело мгновенно пришло в полную готовность — нервные окончания вспыхивали как безумные, пытаясь схватить каждый божественный поток ощущений. Это был одновременно манящий соблазн и мучительная агония. И она почувствовала себя настолько… контролируемой им.

Это напряжение постепенно возрастало, превращаясь в накапливающееся возбуждение, которое заставляло воздух застревать где-то в её лёгких, и оставаться там неподвижным до тех пор, пока прикосновение Снейпа к следующей чувствительной точке не высвобождало его. Это было похоже на работу какого-то чувственного, волшебного иглотерапевта.

Её соски уже затвердели и стали рельефными со всех сторон. Каждый из них он деликатно и нежно ласкал до такой степени, что Гермиона сама смогла ощутить их структурность и возбуждённое набухание, превращающиеся в податливость его рукам. Затем он раскрывал её для себя, молчаливо уговаривая с помощью кратких, нежных прикосновений губ до тех пор, пока она не обнаружила, что её рот приоткрылся, издавая трепещущие судорожные вздохи прямо из горла. И начала задаваться вопросом, какая из частей его тела прикоснётся к ней следующей.

Его язык безжалостно дразнил, доставляя только самые короткие и лёгкие ласки. Как только она устремлялась ему навстречу, так, в тот же момент, он отступал. Оставался только вибрирующий след его мощной энергии, к которой Гермиона легко могла пристраститься. Её губы трепетали, дрожали и покалывали, наливаясь в ожидании соединения с ним, в надежде на конец этих мучений, которыми он так изысканно наказывал её. Даже предполагаемая возможность того, что он может не захотеть поцеловать её, вырвала непроизвольный всхлип из ноющего горла девушки.

— Скажи мне, что ты хочешь… — его шелковистый голос растекался в темноте тёплым мёдом, заставляя её судорожно сглотнуть в бесполезной попытке сохранить хоть какую-то часть рассудка.

— Я хочу тебя… — её голос звучал жалким, хныкающим, нуждающимся. Но это было всё, что она смогла сказать: — Я хочу, чтобы ты… поцеловал меня.

Он ничего не ответил. И убрал свои руки. Всё её тело просто кричало, умоляя о большем, несмотря на полную темноту.

«Что он хочет получить от меня?»

Без предупреждения, его горячий рот поглотил её. Рука сгребла волосы Гермионы, собирая в кулак, затем Снейп рывком дернул её голову назад, так, чтобы челюсть девушки опустилась, максимально открываясь для него. Пока его губы пожирали её, язык глубоко проникал в рот, и она чувствовала, что отдаётся его грубости с таким уровнем отчаяния и наслаждения, что оно потрясло её саму до глубины души. Она упивалась его поцелуями, как умирающая от жажды женщина, добравшаяся до холодной воды. И лишь, когда девушка начала осознавать свои неистовые стоны, то поразилась, в кого она превратилась. Такие звуки она никогда в своей жизни не издавала.

И Гермиона бы списала это на случайное помутнение рассудка, но Снейп внезапно отпустил её, и они продолжили поглощать друг друга так же яростно. Получается, что она сама хотела его. Как никого другого, когда-либо раньше.

— Где твоя волшебная палочка?

— Прости? — задыхаясь, прошептала она.

— Твоя палочка…

— Она… М-м-м… В моём кармане… в кармане моей рубашки.

— Accio!

Мгновение спустя Гермиона почувствовала, как гладкую древесину палочки вложили в её руку. Затем Снейп приподнял девушку, пронёс несколько шагов и посадил голой задницей на твёрдую поверхность — на письменный стол. В темноте она ощутила под собой мягкую ткань и последовавшее решительное надавливание его руки на её грудь. Профессор настойчиво подталкивал её, укладывая вниз, пока она не легла на материю, в которой узнала его мантию.

Его тёплые ладони удовлетворённо пробежались вниз по её обнаженному животу, затем скользнули по бёдрам и жёстко вцепились в них с внутренней стороны. Грубо раздвинув ноги девушки в стороны, он схватил кончик палочки и направил его вниз между её ног. Холодное дерево коснулось клитора Гермионы.

— Накладывай Histomalleus, — приказал он.

Её рот шокировано открывался и закрывался несколько раз, пока она моргала в окружающую вокруг темноту.

«Что он собирается со мной сделать?»

— Накладывай… своё… заклинание, — угрожающе прорычал он.

Гермиона закрыла глаза.

— Histomalleus.

Она немедленно почувствовала это — небольшой комочек клитора теперь стал распухшим и тяжёлым между её нижних губ. Палочка выскользнула из пальцев гриффиндорки и упала на пол. Снейп небрежно отодвинул её ногой.

Всё началось с ощущений его уверенных пальцев, раскрывающих складочки плоти её половых губ, подставляя тем самым, всю увлажнённую киску прохладному воздуху. Гермиона, лежа с широко разведёнными ногами, итак чувствовала себя очень откровенно. Но новое ощущение, когда раскрылась её самая интимная область, как будто её плоть была безболезненно рассечена искусным хирургом, оказалось мучительным. По крайней мере эти мысли гуляли в её голове до тех пор, пока не произошло кое-что ещё, и пока её детальный анализ ситуации внезапно не стал… гораздо… менее… важным…

— О, Боже…!

Обжигающий рот Снейпа сомкнулся на её гигантском клиторе, кончик его языка поглаживал вдоль него, посылая удары удовольствия в самые глубины её сущности. Голова Гермионы напряжённо приподнялась вперёд, чтобы посмотреть на происходящее — как будто она могла лучше познать все ощущения, если бы увидела его. Но везде была почти абсолютная тьма и профессор казался просто тёмной фигурой между её ног. Чёрная, опасная, настойчивая фигура, возбуждающая её до уровня, который был почти за пределами понимания Гермионы.

Его язык был мягким, но упругим, как и член, и он двигался с вполне сознательными намерениями. Эти намерения требовали её, утверждали и заявляли на неё свои права, окончательно затуманивая рассудок девушки. Казалось, не существовало никаких границ для его исследований. После взмахов и поглаживаний языка, превративших клитор в пульсирующего монстра, он спустился вниз и начал омывать её изнывающую от желания киску. Должно быть, она уже истекала от влажности. Но, казалось, это не было ему неприятно. Снейп попеременно чередовал щекочущие ласки и ритмичные погружения языка внутрь.

Тогда она обнаружила, что её бёдра рефлексивно покачиваются ему навстречу. Во многом это было похоже на секс. Но приятное щекотание волос профессора между её бёдер, не давало забыть, что на самом деле там происходило. Казалось, язык в её киске доводил девушку до пределов. Но когда он вернул всё своё внимание к клитору, одновременно с этим проскальзывая в её разгорячённое отверстие чем-то похожим на два довольно больших пальца, Гермиона потеряла всё представление о том, что было и не было до этого.

— Ох мой… Ох… Да…! — всхлипывая, застонала она, схватившись одной рукой за стол, а другой сжимая в кулак его волосы. — М-м-м…

Её голова металась из стороны в сторону, пока скорость проталкивания его пальцев постепенно увеличивалась, а язык сражался один на один с клитором — и явно побеждал. Она чувствовала, как его голова ритмично покачивается под её кулаком, безжалостно терзая пульсирующий комочек, и ещё профессор начал массировать какое-то особенное местечко глубоко внутри неё, отчего девушке странно хотелось помочиться.

Не существовало таких слов восторга или ругательств, которые объяснили бы, что происходило. Иногда даже дыхание казалось невозможным. Рыдания оказались единственным естественным выходом эмоций для Гермионы. Это было так инстинктивно, так всепоглощающе…

Трение пальцев профессора напротив её стенок, стук костяшек его пальцев о её промежность, когда они снова и снова резко вторгались внутрь… Внезапно Гермиона почувствовали себя слишком хорошо… предельно хорошо… и ей оставалось только выпустить из себя всё это.

Сжимая пальцы в его волосах, бёдра девушки содрогнулись, а после она исступлённо пришла к кульминации. Хриплый крик слетел с губ Гермионы, в то же время она почувствовала, как что-то жидкое брызнуло из её внутренних каналов под давлением его пальцев. Судороги были экстремальными и выглядели скорее, как сильные рывки и конвульсии по всему телу. А его пальцы продолжали погружаться и поглаживать внутри неё, пока она окончательно на затихла.

«Как он может так чувствовать меня?!»

Гермиона разрыдалась, когда последние мощные сокращения прокатились по её тазу, Снейп выпустил клитор, всё ещё пульсирующий от притока крови, и вышел пальцами из киски, которая продолжала судорожно вздрагивать с ощутимыми повторными волнами. Её мысли были буквально разбросаны везде. Теперь, когда отвлекающее возбуждение осталось позади, гриффиндорка попыталась осознать, что только что произошло. И почему. Но прежде, чем она вышла за рамки интереса к демонстрации его сексуального мастерства, профессор одним рывком перевернул её.

— Я не думаю, что… — начала она, но внезапно её грубо толкнули вперед, и твёрдая рука сжала затылок. — Что ты…?!

В тишине прозвучал резкий, тяжёлый шлепок.

Она ударилась лбом о стол. Гермиона могла почувствовать, как мастер зелий опустился на колени на столе позади неё. Девушка стояла на четвереньках, а он прижимал её голову своей рукой вниз и насильно удерживал в таком положении.

— Для того, чтобы я всё взял под контроль, ты сама должна отказаться от него.

— Но я не…!

Последовал ещё один сильный шлепок…

Голова Гермионы вновь оказалась крепко прижата к столу. На самом деле это не было так уж болезненно, скорее очень шокировало. И его доминирование, которое она на себе испытывала, определённо казалось для Гермионы ввысшей степени некомфортным. Несколько мгновений спустя, девушка ощутила напористое давление у входа, а затем он до основания загнал себя в неё. От перевозбуждения она была слишком сильно припухшей изнутри. Его член воспринимался из-за этого крупнее, чем обычно. Размер и вес профессора, которыми он налегал на неё, казались подавляющими. И когда Снейп начал вонзаться, сопровождая каждый толчок прижатием её головы к столу, она сжимала вагинальные мышцы и сокращалась внутри.

Сейчас она испытывала то, с чем боролась годами. Как магглорождённая — как грязнокровка, считающаяся второсортным членом Волшебного мира. Низшим звеном. И это лежало в основе всей её неуверенности.

«Почему люди думали, что я всегда так отчаянно пыталась себя проявить? Почему я была такой «невыносимой всезнайкой»?»

Потому что быть чем-то казалось для Гермионы намного лучше, чем быть ничем. Лучше, чем быть отвергнутой из-за своего происхождения — это было что-то подсознательное, то, что она абсолютно не контролировала. И сейчас он стремился сделать с ней это снова, чтобы она почувствовала себя меньше, ничтожнее… подавленной… Внутренний жар от гнева, унижения и чистого физического давления слились в ней воедино. Потянувшись руками назад, Гермиона постаралась оторвать его пальцы, но он вцепился ими ещё сильнее.

— Остановитесь! — всхлипывая, девушка яростно царапала его.

— Отпусти это… — хладнокровно приказал Снейп.

И она разрыдалась.

«О чём вообще он говорит?»

Он продолжал погружаться в неё: ритмично, уверенно, безостановочно… Она чувствовала себя беспомощной, мужчина был слишком силен. В какой-то момент девушка перестала бороться и просто сдалась — она должна была позволить этому случиться.

И вот тогда это произошло. Странная лёгкость внезапно захватила Гермиону, прокатываясь волнами по всему телу. И она начала дышать: правильно, нормально, глубоко. Гриффиндорка почувствовала освобождение, как будто всю свою жизнь она находилась в ловушке, под давлением невероятной тяжести и, наконец, освободилась от неё.

И вес этой тяжести, как она подозревала, был её чувством ответственности. Её потребностью управлять и контролировать каждый момент своей жизни, чтобы держать в узде скрытую тревогу о неудачах. Но сейчас, в этом беспомощном состоянии, ей принудительно пришлось отказаться от самоконтроля, и передать всё ему. Хотя Гермиона чувствовала, как её тело снова реагирует и откликается на него, девушку охватила убедительная идея, что оно больше не принадлежит ей. Её плоть стала просто вещью — безвольным проводником его желаний. И главным желанием Снейпа было остановить её от саморазрушения. Но для этого ей требовалось довериться его действиям. Это было совершенно чуждо Гермионе, но это оказалось… огромным… твою мать… облегчением! Достаточным, чтобы вызвать слёзы на глазах.

Она начала дрожать и давление постепенно ослабло, приподнимаясь с её шеи. Вместо этого рука профессора погрузилась в волосы гриффиндорки, успокаивающе поглаживая кожу головы. Другая его рука скользнула вниз, массируя всё ещё огромный клитор, который был более чем готов принять стимуляцию.

Когда ритм его толчков ускорился, Гермиона вновь ощутила напряжённость в самой глубине своей женской сущности — в отличие от остального тела, которое стало уже практически бескостным. Она слегка повернула голову и мокрым от слёз лицом прижалась к его ладони, потираясь о неё, как кошка, в поисках его ласки.

— Превосходная работа, мисс Грейнджер, — его голос казался возбуждённым и напряжённым.

Затем сила трения о клитор увеличилась, и, наконец, она потеряла себя… Прижимая голову к столу, Гермиона задыхалась, когда её тело взрывалось вторым грандиозным оргазмом. Профессор отстал всего на несколько секунд. Простонав что-то, прозвучавшее, как аналогичное облегчение, он кончил внутрь неё. Электрическое шипение магии, проходившей через его член, одновременно наэлектризовывало её стенки, делая наслаждение от оргазма ещё ярче. Затем его ладони оказались на её спине: сильные, длинные пальцы растирали её утомлённые мышцы, после чего они оба обрушились на стол.

Аккуратно выйдя из неё, он поднялся со стола, помогая девушке сойти на пол. И когда они оба уже стояли на холодном полу, Гермиона посмотрела вверх на теряющееся во тьме лицо Снейпа.

— Я не забуду, профессор, — благодарно прошептала она.

_____________________________________________________________________________

«A Dangerous Mind» by Within Temptation.

========== Глава 13. Непристойное предложение ==========

Северусу неохотно пришлось признать, что пора прекращать спать на животе. Так как участившееся утреннее пробуждение с каменным стояком, раздавленным о матрас, создавало профессору плохое настроение на весь день. Тем более, что он ничего не мог с этим поделать.

Это утро оказалось особенно болезненным. Сны про определённую дерзкую гриффиндорку, со знакомой парой сладких губ, отсасывающих ему под рабочим столом прямо в классе, вызывали у мастера зелий такую степень эрекции, что всё уже казалось не так уж смешно, а по правде говоря — не лезло ни в какие ворота. В процессе этого мучительного сновидения, боль от неудовлетворённого возбуждения подавлялась фантазией об её энергичных оральных ласках. И Северус был готов по очевидным причинам не обращать внимание на растущий физический дискомфорт, даже когда ноющая жажда приблизила его к оргазму. К счастью, он проснулся вовремя, но с пульсирующим от боли членом, страдания которого мог облегчить только холодный душ, раздражающий профессора ещё сильнее.

Однако, он не обращал на Грейнджер внимания. С самого вечера последней пятницы. Северус решил принимать пищу в своих покоях, так как не был уверен, как общее помещение, такое как Большой зал, подействовало бы на них обоих, учитывая последствия последней встречи. Профессор был абсолютно уверен, что девчонка будет размышлять над этим пикантным инцидентом и, без сомнения, последующим отсутствием его внимания к её персоне.

На самом деле, существовала довольно высокая вероятность того, что, несмотря на её очевидное согласие в тот раз, Грейнджер уже переосмыслила своё поведение обратно в непокорную позицию. И это также было одной из причин, почему Снейп был ещё менее, чем обычно, полон энтузиазма, перед первым утренним уроком по Зельям. Наверно она уже была в классе, и когда он войдёт, её объёмная копна волос как всегда тут же обратит на себя внимание.

Когда Северус одевался, то морщился от боли в виске. Почти целая неделя, проведённая в Больничном крыле значительно улучшила его состояние, но события пятничной ночи значительно потрепали силы. Он чувствовал себя не в лучшей физической форме делая то, что делал, и всё же по-прежнему считал, что это было правильно и необходимо. Девчонка была близка к тому, чтобы развалиться на части под гнётом морального напряжения. И хотя, было рискованно так быстро и радикально знакомить её с собственными комплексами неуверенности, Северус оставался убеждён в целительной силе такого подхода.

Она справилась с этой проблемой. И вопреки тому, что Грейнджер могла думать, это было достойно уважения — уважения за то, что она оказалась достаточно стойкой, чтобы преодолеть, довольно проницательной, чтобы понять и достаточно честной, чтобы отпустить всё это.

Мастер зелий застегнул последние пуговицы, плотно закрывая воротником горло. К сожалению, он не мог приписать себе такой же уровень честности.

***

Девчонка не смотрела на него.

Её взгляд почти достигал профессора в ряде ситуаций, но ускользал, прежде чем они могли бы вступить в зрительный контакт. И волосы сегодня были собраны в высокий пучок на затылке, больше не являясь безошибочным барометром, выделяющим девушку из всех других.

«Малообещающее начало…»

Снейп поймал себя на том, что пристально всматривается в Малфоя. Драко также бросал вполне красноречивые взгляды в сторону Грейнджер. Снейп присматривал за мальчиком и был в курсе того, что произошло на лестничном пролёте, и о взрывной ситуации на уроке Слизнорта. Пока мастер зелий вновь пересадил Драко в противоположную часть классной комнаты, но всё ещё был крайне встревожен. Понятное дело, мальчик был в отчаянии из-за обряда. Как и все они.

«Собрания» по пятницам в клубе Люциуса Малфоя были продуманы до мелочей. Они позволяли нескольким Пожирателям Смерти исполнить свои обряды с помощью одной похищенной магглы. Северусу, к счастью, до сих пор удавалось избегать этого места, хотя он чувствовал на себе всё большее давление со стороны других.

Впрочем, у Тёмного Лорда возникали подозрения, что обряды не выполнялись его слугами, как требовалось. И существовала постоянная угроза того, что повелитель прибудет без предупреждения, которая держала присутствующих таких «собраний» в сильнейшем напряжении. Если бы их обнаружили… едва ли кому-нибудь повезло сбежать живым.

Северус был всего лишь более удачливым мерзавцем. Ему везло. Но, по сути, как долго ещё продлится его везение… Профессор мрачно размышлял об этом, наблюдая как гриффиндорка усердно переписывала инструкции очередного зелья с этой чёртовой классной доски за его плечом… и совсем на него не смотрела… Он внутренне вздохнул, прежде чем продолжить проверять эссе.

«Судя по всему, мы вернулись к тому, с чего начинали…»

По окончании урока между студентами раздавались шумный разговоры, ученики начали собираться и покидать класс. Обычно мастер зелий требовал, чтобы они уходили тихо, но сейчас ему было всё равно. Северус хотел, чтобы они просто исчезли отсюда поскорее.

Она явно отставала от остальных. И вполне умышленно.

«И что это значит? Ещё одна проблемная хрень?»

Когда последний студент выскользнул за дверь, Грейнджер нерешительно направилась к его столу. Её робкие перемещения ушли из поля его зрения, и Снейп сосредоточился на пергаменте перед собой, нацарапывая исправление красными заострёнными росчерками своего пера.

Она ничего не говорила, медленно продвигаясь вперёд, пока её фигурка не зависла критически близко к его локтю.

— Профессор…

Он поднял глаза вверх, слегка изогнув бровь, как будто не замечал её присутствия до этого.

— Мисс Грейнджер…

— Я… Я подумала, может быть, мы могли бы встретиться… в начале недели? У меня есть кое-какие важные дела… на пятницу.

— Тогда в четверг?

— В среду, — скорость её требовательного ответа и внезапный жар во взгляде заставили Северуса прикрыть рот ладонью, чтобы спрятать распространяющуюся по губам ухмылку.

— Значит в среду, — соглашаясь, он слегка наклонил голову.

— Я очень признательна за это.

Это прозвучало слишком подчеркнуто. Как будто она имела ввиду нечто большее. Отступив на один шаг, а затем ещё на один, девушка повернулась, чтобы уйти, но затем внезапно остановилась.

— Ой… я почти забыла кое о чём.

— Да? — он нахмуренно смотрел ей в спину.

Обернувшись, гриффиндорка приблизилась к нему с выражением страха и решительности на лице.

— Мне нужно передать вам вот это…

Упираясь коленом о его стул, она стремительно обняла мастера зелий за плечи и устремилась к нему, захватывая его рот своими приоткрытыми губами. Северус незамедлительно потянул её к себе на колени, крепко сжимая пальцами за ягодицы. Одна из её рук скользнула по затылку профессора, требовательно прижимая к себе, пока девушка стонала, сладко упиваясь поцелуем. Он тяжело дышал, посасывая её губы и язык, смакуя вкус, который уже нашёл для себя довольно опьяняющим.

Шум поворачивающейся дверной ручки заставил Грейнджер мгновенно катапультироваться с его коленей, за долю секунды до того, как первый студент прибыл на свой следующий урок. Она провела дрожащими руками по юбке, разглаживая её. Его брюки оказались в более плачевном состоянии, так как слишком заметно стояли колом в определённом месте, так, что профессору пришлось поплотнее прикрыть это своей мантией. Снейп откашлялся.

— Мы продолжим ваши дополнительные занятия в среду, мисс Грейнджер.

— Да, профессор, — на одном дыхании ответила она, затем опустила голову, повернулась и поспешила прочь из класса.

Северус пристально смотрел ей вслед, делая глубокие вдохи через нос. В их отношениях произошёл явный прогресс. Её негодование уменьшилось, кажется девчонка смягчилась. Но характер, присущий Грейнджер — пламенный и требовательный — всё равно остался, и вот это выступление, только что у него на коленях, сейчас это доказало. Однако, вместо того, чтобы использовать свою энергию против него, похоже, она, наконец, готова работать с ним заодно. Эта мысль вызвала дополнительную нагрузку на и так натянутые швы его брюк.

«Может ли всё это, на самом деле, обернуться к лучшему?»

***

Прозвучал внезапный стук в дверь.

Снейп поднял глаза, удивлённый непривычным всплеском в груди. Он никого не ждал в это время ночи, но, с другой стороны, возможно, это была… Профессор открыл дверь и увидел серебряную змеиную голову, парящую у него перед носом.

— А я уже подумал, что ты, вероятно, в постели, Северус, — ухмыльнулся Люциус Малфой. — Получаешь немного удовольствия во имя Тёмного Лорда…

— Что тебе нужно, Люциус?

— Разве ты не пригласишь меня войти?

Сверкнув глазами на блондина, Снейп всё-таки неохотно сделал шаг назад.

— У тебя пять минут.

— Конечно. Не хотелось бы отнимать у тебя слишком много драгоценного времени, — Малфой пронёсся мимо него, затем скинул с плеч свою мантию и небрежно швырнул её через всю гостиную на кресло. — Цель моего визита, по сути, состоит в том, чтобы убедиться, что после нашей небольшой «ссоры» в тот вечер нет никаких обид, — он прогуливался около книжных полок.

Снейп фыркнул, сильнее закутываясь в мантию.

— Тёмный Лорд иногда наслаждается небольшими гладиаторскими боями. Ты же понимаешь, в этом нет ничего личного, — продолжал Малфой.

— Гладиаторскими? Я не припоминаю таких испытаний: с участием только одного бойца, связанного и с кляпом во рту.

Люциус повернулся к нему лицом.

— Я и не говорил, что это было справедливо, Северус. Но поскольку такие небольшие представления «хлеба и зрелищ» занимают Тёмного Лорда, мы обязаны участвовать.

Снейп попросту свирепо смотрел в одну точку, оранжевое пламя танцевало в его чёрных глазах.

— И я хочу дать тебе небольшой совет. Ты, действительно, должен лучше изображать по крайней мере иллюзию искренности. В противном случае ты вряд ли переживёшь следующий раунд допроса.

— А ты, конечно же, эксперт в искренности, — иронизировал Северус.

— В эту игру обычно играешь ты, — Люциус сделал шаг ему навстречу. — Сталкиваешь одну сторону с другой, наш открыто-скрытный шпион, предоставляющий неполные, выгодные для тебя ответы обоим хозяевам, использующий Окклюменцию. Согласись, всё это выглядит не очень хорошо.

— Я ожидал тщательной проверки от Тёмного Лорда. Но не рассчитывал, что мои знакомые будут получать такое удовольствие, пока я медленно разрушался под его пытками.

Люциус постукивал тростью по своей ладони.

— Не все желали идти по этой тонкой грани, Северус. Но некоторые из нас хотят однозначно продемонстрировать, на чьей они стороне.

Снейп с отвращением отвернулся.

— Я не враг тебе, — проговорил Малфой за его спиной.

— Закончились бутылки с вином, Люциус?

Молчание.

Наконец Малфой вздохнул.

— Тебе действительно нужно перестать воспринимать жизнь так серьёзно, Северус. Это был просто эксперимент — проверка, экзамен… Ты явно сдал его. Должно быть ты принимаешь… меры предосторожности.

Снейп повернулся к нему.

— А что, если бы я этого не делал?

— Тогда ты был бы не достоин своего звания Мастера зелий, не так ли?

— Я хочу, чтобы ты ушёл.

— Есть ещё кое-что, — Малфой невозмутимо вновь повернулся к полкам. — Вторая цель моего визита — пригласить тебя на нашу «встречу» в пятницу вечером. К нам присоединится одна вкусная молодая особа — определённо чистая. Я даже позволю тебе провести с ней второе выступление. Как ты можешь себе представить, для тех, кто пойдёт дальше по очереди, всё будет ощущаться немного… сыровато, так сказать.

— Звучит очаровательно, — лаконично ответил Снейп. — Но мне это не требуется.

— Не требуется? — холодно усмехнулся Малфой. — Но разве это не увлекательно? Я размышлял о заметной лёгкости, с которой ты выполняешь эти… требования, — Он отошёл на несколько шагов, постукивая набалдашником трости вдоль ряда книг. — Я мог бы понять, если бы у тебя был случайный, нерегулярный и полный угрызений совести трах — даже у магглов имеются такие маленькие грехи. Но, должен признать, ты выглядишь просто замечательно… Ты был разорван в клочья чуть больше недели назад и прибавим напряжение от одного из самых ограничивающих и безжалостных Указов, висящий над твоей головой, и, всё же, сейчас ты выглядишь необычайно… расслабленным.

Снейп выдержал его серебристо-серый взгляд.

Белокурый волшебник внезапно приподнял нос и глубоко вдохнул. Продвинувшись на пару шагов вперёд, он снова принюхался, затем сделал ещё один шаг и, протягивая наконечник трости в виде змеиной головы, резким движением зацепил и потащил на себя одну из ручек комода Снейпа. Затем Люциус наклонился вперёд и открыл ящик. Мгновение спустя открыл ещё один.

— Так-так-так… и что у нас здесь?

Порывшись в ящике Малфой вытащил бледно-розовый кусочек ткани.

«Ох… твою ж мать.»

— Трусики? — Люциус поднёс ткань к лицу и глубоко вдохнул. — У меня всегда был самый выдающийся нюх на киски, — изумился он. — И эта… весьма особенная. Он повернулся к Снейпу с усмешкой. — Юная… чистая… очень чистая, на самом деле… девственница?

Снейп крепко сжал челюсть.

— Ах… верно! — Малфой поднял бровь, посмеиваясь от удивления. — По крайней мере — была. Разве ты не счастливчик? — он снова непростительно обнюхал их, задержавшись на ластовице. — И тоже была очень возбуждена. Интересно, как тебе это удалось? Ты немного поработал у неё внизу?

Снейп шагнул вперёд и вырвал трусики у него из руки.

— С меня достаточно твоей чуши, Малфой. Убирайся!

Глаза Люциуса расширились, пальцы, которые только что держали трусики, сжались в кулак вокруг набалдашника трости.

— Покровительство… — он сузил свои глаза, оценивая темноволосого волшебника, затем сделал шаг к нему навстречу. — Даже… собственнический инстинкт. Кто она? В самом деле? И ещё, вероятно, это кто-то из самого замка. Или кто-то, кого ты посчитал нужным сюда привести.

— Может быть ты будешь удивлён, обнаружив, что нижнее бельё на самом деле может быть снято с человека и странствовать отдельно от него, — сообщил ему Снейп, направляясь к двери, чтобы открыть её.

— Ты намекаешь, что принёс их с собой с одной из своих… прогулок? — ухмыльнулся Малфой. — Просто это звучит немного извращённо, ты так не думаешь?

— Не в пример твоему исключительно благородному обонятельному выступлению, которое было только что.

— Да, но разница в том, что я — Пожиратель Смерти, Северус, такое поведение у меня в крови. Ты же, с другой стороны, никогда не обладал такими… наклонностями.

Северус схватился за ручку двери.

— Когда тебя только наградили Тёмной Меткой, ты был так же безжалостен, как и все мы, — Малфой всматривался в Снейпа, медленно приближаясь к нему. — Но с возрастом, ты стал мягким и, я чувствую, немного… брезгливым и привередливым. Как будто ты больше не одобряешь методы Тёмного Лорда. И, время от времени, я ощущаю твою склонность к, скажем так, «сентиментальной привязанности» и даже таким причудливым понятиям, как… романтика. Представь, если бы Тёмный Лорд узнал то, что знаем мы оба? Как бы он решил использовать эту информацию, чтобы удержать тебя… при себе.

— Убирайся отсюда нахуй! — рявкнул Северус, рывком открывая дверь.

— Хочешь доказать, что я не прав? — Люциус приблизился, и, когда он оказался всего в нескольких сантиметрах от Снейпа, его серебристые глаза вспыхнули. — Тогда поделись ею со мной.

========== Глава 14. Правильное использование книг ==========

Она ворвалась в его покои. Без приглашения. И даже без стука. Северус должен был разозлиться, но, вскоре, понял, почему она так торопилась. Тяжело дыша, девушка прислонилась к двери с тенью улыбки на лице. Руками она крепко обхватывала себя спереди, стягивая вместе края мантии. Нижняя губа Грейнджер была закусана между зубами в нервном жесте, который он тысячу раз замечал за ней в классе. Она начала медленно распахивать свои одежды, чтобы показать…

«Мерлиновы яйца!»

Комплект определённо очень ей подходил — атласная ткань или что-то вроде того, цвета красного бургундского вина, с глубоким декольте, соблазнительно подчёркивающим грудь и… корсетом, едва прикрывающим лобок…

Рука в кармане его брюк сжалась в кулак от смеси шока и накипающего негодования.

«Неужели она вообще не понимает, в каком опасном положении может оказаться?»

Он был волшебником, более могущественным, чем большинство его современников, в самом сексуальном расцвете, которому разрешалось эякулировать только один раз в неделю в течение нескольких месяцев. И каким-то чудесным образом девчонка чувствовала себя в безопасности, входя в его покои… без разрешения… и смотря на него дерзко, как…

Он оказался на ней в мгновение ока. И было ясно, что на это она и рассчитывала: глаза Гермионы блестели и сверкали, когда мастер зелий устремился вниз, встречаясь с её уже налившимися и восхитительно раскрасневшимися губами. Когда Северус прижал её тело к двери, пробуя рот на вкус — очевидно недавно почищенный — то проводил ловкие манипуляции, снимая нижнее бельё. Как бы привлекательно оно ни выглядело — это была всего лишь упаковка, красивая обёртка той, к которой он всё более отчаянно желал прикоснуться в последние дни — потереться о неё, ощутить, поглотить, вонзиться в неё…

И, казалось, ею завладел точно такой же уровень вожделения. Непокорная на словах, но покладистая его рукам. На самом деле, это было бы прекрасно, если бы они были любовниками. Но они не были — такой уровень глубины и насыщенности отношений определённо не подразумевался Орденом, разрешающим или даже одобряющим их союз.

«Но, ради Мерлина, мы оба достаточно сексуальны! Или на какие события рассчитывал Орден? Что мы будем настойчиво продолжать придерживаться только необходимого минимума, чтобы исполнять условия обряда?»

Возможно. Без сомнений, они ожидали, что он, как её преподаватель, будет сдерживать себя и руководить процессом таким образом, чтобы всё излишне не обострилось… или не разрушилось. Поэтому, когда Гермиона схватила мастера зелий за руку и нетерпеливо направила её вниз между своих ног, Северус не вонзился так глубоко и решительно в это восхитительное тугое отверстие, как хотел бы, а продолжал жаждущими пальцами грубо подёргивать соски девушки, засасывая её язык, пока она чуть не падала, пытаясь устоять на дрожащих ногах.

Их обоюдная страсть могла быть неуместной и неприемлемой, но с его точки зрения правда заключалась лишь в том, что сейчас его не смогло бы отвлечь от неё даже стадо диких соплохвостов. Только не от неё — соблазнительницы, прижатой к двери, дерзкие груди которой потирались о его теперь уже обнажённый торс, благодаря усилиям её требовательных пальчиков, стоящей с широко раздвинутыми ногами, приглашающими его расположиться между ними, и нежно надавливающей на его плечи, поощряя Северуса опуститься вниз.

Он бы спустился вниз — не вопрос. Но сначала Снейп хотел, чтобы девушка расстегнула его брюки. Член профессора слишком много пережил за последнюю неделю, и он не должен был оставаться заключённым в таком крайне мучительном, возбуждённом состоянии. Его долгожданное высвобождение в её мягкие, тёплые руки, заставило мастера зелий содрогнуться и, одновременно, облегчённо вздохнуть.

Заскользив своими ладонями вниз по её разгорячённому телу, Северус решил, что ему нужно улучшить к ней доступ — раскрыть девушку настолько, чтобы он смог дать ей то, в чём она так откровенно нуждалась. Потянувшись в сторону, Снейп вытащил с ближайшей полки книгу — здоровенный, древний фолиант — и наклонился, размещая корешок книги под задней частью её коленки. Затем, установив книгу боком, профессор использовал Приклеивающее заклинание, чтобы прилепить всё это к закрытой двери. Теперь Грейнджер неловко стояла на одной ноге, другая же была приподнята, согнута и перекинута через достаточно огромный том. Пока что, этого было достаточно.

«Слава Мерлину, она не сопротивляется…»

Гермиона очень переживала, что Снейп не собирается делать этого снова и, что тогда, возможно, могла быть единственная демонстрация его доминирования. Но профессор уже прокладывал себе путь вниз по её телу. И даже это небольшое путешествие было… восхитительным! Его рот внимательно заботился о таких частях её тела, о которых гриффиндорка даже не вспоминала, и вряд ли когда-либо сама их касалась…

Его тёплые, влажные поцелуи приятно горели согревающей дорожкой вдоль её ключицы, дыхание профессора парило над впадинкой чуть выше. После того, как к его ласкам присоединился язык, трепещущий и воспламеняющий её, Гермиона окончательно почувствовала себя съедобной, вкусной и даже изысканной. Она автоматически прижалась к нему бёдрами, в бессознательном, примитивном призыве к проникновению, но не получила с его стороны какой-либо реакции — ничего не попыталось войти в неё, по крайней мере, пока.

Ещё одним откровением стало его пребывание у её груди. Обе сильные руки оказали напротив плеч Гермионы, удерживая их на месте, пока Снейп поймал и втянул один сосок между своим языком и нёбом, остальная часть её груди подрагивала и натягивалась с каждым его движением и волной набегающего возбуждения. Обработав точно также второй сосок, профессор оставил их очаровательно покрасневшими и лоснящимися, как ягодки глазированной клубники. Даже она находила это зрелище, на фоне кремовой бледности своей плоти, весьма соблазнительным. Гермионе было почти жаль, что она сама не могла до них дотронуться.

Затем её сознание окончательно затуманилось, когда Северус, ласково дразня, прошёлся губами по гребням её рёбер и начал прокладывать дорожку из мягких поцелуев вниз по напряжённому животу.

— Ох-х-х, — это всё, что она смогла произнести, когда его язык внезапно вонзился в пупок.

«Кто бы мог подумать, что это может быть так сексуально?»

Но чёрт… с таким же успехом его умелый язык мог быть внутри её киски, Гермиона чувствовала, что это ей уже просто необходимо.

И, наконец, он оказался там. Этот язык, который так безжалостно хлестал её в классе, теперь делал тоже самое с клитором — и, вместо гнева и унижения, она чувствовала всепоглощающий восторг. Гермиона не могла отрицать — эта часть запомнилась ей наиболее ярко с прошлого раза. То чувство, что она могла ощутить одновременно как ласково вознаграждал и жестоко разграблял, бескомпромиссно забирая своё, его рот, казалось в самом деле умопомрачительным. И теперь, когда девушка перестала сопротивляться ему, несдержанность, которую она позволяла себе, была пугающей и освобождающей.

Когда Снейп расплющил свой язык и принялся наносить длинные, медленные, облизывающие движения от её заднего прохода вплоть до клитора, Гермиона одной рукой схватилась за корешок книги, а вторую погрузила в его волосы, безрассудно ощутив в себе достаточно храбрости, чтобы даже применить небольшое давление, когда профессор проходился по местечкам, требовавшим наибольшего внимания.

Он молчаливо, без колебаний, соглашался. Когда она крепче сжимала пальцы в его волосах, Северус делал то же самое с её киской, скручиваясь и извиваясь языком внутри неё, пока она не начала хрипеть, задыхаться и пыхтеть, как Хогвартс-Экспресс. И даже без его пальцев внутри, Гермиона обнаружила, что уже близка к кульминации. Оральных ласк Северуса оказалось более чем достаточно, чтобы довести её до этого.

Но, несмотря на перспективу нового грандиозного оргазма, девушка неожиданно осознала, что ей просто необходимо заполучить его член. Она привыкла к подсознательному чувству безопасности, когда он до основания плотно погружался в неё. Правда, первоначально её напугал его пенис — он казался Гермионе огромным, грубым орудием, способным поработить и добиться её подчинения. Но теперь она верила, что он не причинит ей вреда. И после их предыдущей встречи она больше не боялась передавать ему контроль. У гриффиндорки осталось чувство, что профессор лучше знает о её потребностях, скорее всего, даже проницательнее, чем она сама.

Таким образом, это осмысление подогрело в ней странный собственнический инстинкт — как будто его член обязательно должен быть внутри неё, даже помимо её обязательств перед ним… Совершенно нелепое чувство, учитывая истинную природу их отношений. Но слова уже сами выскользнули из её губ, прежде, чем Гермиона смогла их остановить:

— Пожалуйста, трахни меня.

Он прекратил ублажать её и посмотрел вверх.

Если бы кто-то утверждал, что в мире существовало более соблазнительное зрелище, то он ещё просто не видел того, что открылось взгляду Северуса: каждая часть её юного тела была раскрасневшейся, созревшей, лоснящейся, вздымающейся и трепещущей. Она была изысканно возбуждена — прекрасно готовая, для него.

Поднявшись, Снейп протянул руку к ещё одному огромному фолианту, опустил его вниз и расположил под её второй подколенной ямкой. Одновременно взявшись за оба приклеенных тома, профессор принялся скользить ими вверх по двери до тех пор, пока её киска не оказалась на высоте его паха, наравне с головкой покачивающегося члена. Обе ноги девушки теперь были подцеплены огромными фолиантами, широко разводящими их в стороны. Гермиона поддерживала равновесие, крепко схватившись руками за каждую книгу.

Обхватив основание своего члена и неспешно поглаживая по нему рукой, Северус наконец почувствовал предвкушение от обещания получить долгожданное облегчение. Неожиданно Грейнджер протянула руку и похлопала по его пенису, как по непослушному питомцу.

— Заклинание Histomalleus, — напомнила она профессору. — Палочка лежит в моей мантии.

Он внутренне ахнул. По крайней мере, хоть кто-то помнил о цели их встречи, а не только о том, чтобы снять напряжение.

Присев на корточки, Снейп нашёл её палочку, и Гермиона использовала её, создав шестой маленький пальчик рядом с мизинцем. Он решил ничего не спрашивать. Лишь, ухмыльнувшись, подумал, что возможно это поможет ей крепче держаться. Как бы там ни было, несмотря на шлепок по пенису, мастер зелий был благодарен, что девчонка вспомнила о цели своего визита.

Без лишних слов, запустив одну руку в волосы гриффиндорки, он захватил их гостью в кулак, пока водил набухшей головкой вверх и вниз по нижним складкам и покрывал шелковистой смазкой её возбуждения. Затем, когда Северус проник внутрь самым кончиком, его рот сомкнулся на её губах, а язык нырнул и погрузился в рот девушки, проталкиваясь в такой же исследовательской, властной манере. Его бёдра постепенно начали двигаться, мягко покачиваясь — в то же время, пока он сам упивался губами Гермионы наверху. Она жалобно и соблазнительно поскуливала ему в рот.

Конечно, можно было и не медлить так сильно. Грейнджер уже была настолько мокрой, насколько это было возможно. Но её откровенное, неприкрытое выражение желания являлось опьяняющим доказательством того, что кто-то в нём всё-таки нуждался. И, благодаря этому, Северус чувствовал нечто особенное… что-то, чего он не испытывал уже долгое время — чувство, что тебя хотят и нуждаются в тебе ни по какой другой причине, кроме чистого желания. Возможно, было несправедливо использовать девчонку, чтобы успокоить его старые, глубокие психологические раны… Но мастер зелий понимал, что люди в течение жизни постоянно излечиваются от неуверенности, сознательно или бессознательно, лишь путём взаимодействий с другими людьми.

И, похоже, Грейнджер также наслаждалась этим. Её киска уже билась в конвульсиях вокруг него, ритмично сжимаясь, когда он засасывал её язык в свой рот. И звуки, которые она издавала — гортанные вздохи, хриплый шёпот и нуждающиеся стоны — были непрерывной и приятной симфонией для его души. Её нарастающее выражение грубого, естественного желания до такой степени врезалось прямо в его собственное, что Северус обнаружил, абсолютную невозможность сдерживать себя. Вскоре его толчки уже входили до самого основания внутрь неё, жёстко прибивая девушку к твёрдой поверхности деревянной двери. Но, вместо того, чтобы демонстрировать дискомфорт, голова Гермионы в экстазе откинулась назад, рот в исступлении приоткрылся, бёдра яростно отвечали каждому его вторжению, и профессор чувствовал, как её тело стало полностью покорным его желаниям.

Затем он изменил свой ритм, замедляясь в конце каждого толчка, чтобы растирать и массировать её клитор своей лобковой костью. Дыхание девушки стало более прерывистым. В какой-то момент она, должно быть, выпустила книги, потому что теперь её руки были тесно переплетены вокруг его шеи, пока она стонала в его грудную клетку. Даже это ощущение — её горячего дыхания, трепещущего напротив его влажной от пота кожи, казалось Северусу предельно эротичным. И впервые он почувствовал, что может даже опередить её — желание освободиться было слишком велико.

Но потом вздохи Гермионы стали короткими и гортанными, подсказывая профессору, что девушка уже балансировала на самом краю. Её пальцы поджались, оставляя острые, болезненные отметины на его шее. Но Снейп, не замечая этого, самозабвенно вколачивался в её глубины, разрушая тишину глухими ударами тела девушки о дверь, и всё ближе, планомерно подталкивал её к надвигающемуся извержению.

— О Боже… Ох-х-х… Северус… — задохнулась она, когда первая волна оргазма накрыла её.

И, в тот же момент, Снейп также излился, извергаясь внутрь её судорожно сокращающегося канала снова и снова. Всё тело девушки трепетало, пока она сама цеплялась руками и бёдрами, обвиваясь вокруг профессора, как змея. Северус продолжал своё ритмичное вторжение, пока появлялись свежие струи семени и, её стенки, чувствуя это, продолжали вздрагивать, выжимая его яйца досуха. Осознание, что это будет единственная возможность истощить себя ещё по крайней мере на одну неделю, также подстёгивало профессора. Чары, проходившие через его член, зашипели и затихли. Долгожданное, граничащее с эмоциональным истощением, облегчение нахлынуло на них обоих.

«Она назвала меня по имени…»

Почему-то это было первое, что пришло ему в голову после оргазма. На самом деле, этот момент завис в мыслях Северуса, сверкая, как неоновая вывеска и указывая на что-то, что, вероятнее всего, не являлось ничем особенным. Профессор внимательно смотрел на неё: как голова девушки прислонилась к двери, растрёпанные пряди волос цеплялись за её лицо, и она глубоко втягивала воздух, пытаясь совладать с собой… Наконец Грейнджер открыла глаза, пресыщено прищуриваясь, затем улыбнулась ему с застенчивым весельем и прошептала:

— Я всегда любила книги…

И Снейп засмеялся. Девчонка застала его врасплох, когда эмоциональные барьеры Северуса были предельно ослаблены, купаясь в волнах облегчения. Эта шутка внезапно показалась ему очень забавной — наверное, даже более забавной, чем являлась в действительности. Когда профессор откинул голову и позволил себе насладиться глубоким, раскатистым смехом, он почувствовал, как она также сотрясается от хохота напротив него. Очевидно, Гермиона была тоже поражена нахлынувшим весельем.

И это был вовсе не вежливый смешок или привычная мастеру зелий усмешка. Между ними звучал необыкновенно открытый, искренний смех, который в конце концов заставил их обоих задыхаться, с выступившими на глазах слезами. Когда они оба, наконец, пришли в себя, Гермиона серьёзно взглянула на него.

— Как вы думаете, я могу остаться? Всего на несколько минут… восстановить силы. Я действительно не уверена, что смогу сейчас стоять.

Северус всё ещё продолжал улыбаться. Это было совсем непривычное для его лица состояние, но профессор просто ничего не мог с собой поделать. Подхватив её под ягодицы, он поднял и отнес девушку, всё ещё цепляющуюся за него, как ленивец, в спальню, а затем осторожно опустился на кровать.

Одним движением он откинулся назад, натягивая одеяло сразу на них обоих. Таким образом, теперь Гермиона лежала на нём, в похожем положении, как когда впервые оказалась сверху и дошла вместе с Северусом до кульминации. Свою челюсть девушка расположила напротив его солнечного сплетения, а ухо рядом с сердцем.

Скоро она поднимется… Как только восстановится… Но биение его сердца постепенно замедлялось, как и её дыхание. Изящная, маленькая ладонь Гермионы покоилась на его груди. Она слегка сгибала пальцы, смутно наблюдая, как временный шестой маленький пальчик переплетался с тонкими волосками на его груди. Несмотря на усталость, девушка лениво размышляла об этой вновь приобретённой аномалии и о том, насколько для неё это было уместно. Ещё одно проявление странности, которая постоянно в ней присутствовала, и благодаря которой, она постоянно не соответствовала обоим, Маггловскому и Волшебному, мирам.

Но Гермиону больше всего поразил тот факт, что её внешняя и внутренняя неординарность были выставлены перед Снейпом напоказ. Она продемонстрировала практически всё этому мужчине, лежавшему и спокойно дышавшему сейчас под ней, и, всё же, он так крепко сжимал её в руках, как будто не желал отпускать.

Казалось, профессор принимал её полностью, даря ей покой и утешение. Как бы то ни было, что-то глубоко внутри неё внезапно освободилось — это было похоже на распутывание плотного шара напряжения, связанного с её постоянной потребностью проявлять себя. И нахлынувшие эмоции были такими глубокими, кардинальными и удовлетворительными, что Гермиона незаметно почувствовала, будто её веки сделаны из свинца.

Она ведь просто прикроет их на долю секунды, ничего же страшного не случится… И просто поплывёт по течению этого приятного тепла, до тех пор, пока сможет… пока будет… просто… спать…

_____________________________________________________________________________

«Let Us Burn» by Within Temptation.

========== Глава 15. Желания и приказы ==========

«Волосы… Прямо на моём лице… Волосы?!»

Приподняв голову, Гермиона сонно заморгала в полумрачном освещении.

«Вот дерьмо!»

Она была всё ещё здесь — лежала на нём. Северус, очевидно, был тут же — лежал под ней. И серо-жёлтый зарождающийся рассвет, пробивающийся сквозь высокие окна его комнаты, подсказал ей, что они провели в таком положении почти всю ночь.

Профессор, казалось, крепко спал, отвернувшись лицом в сторону, и пряди его тёмных волос небрежно раскинулись на одной бледной щеке. Так как руки мастера зелий ночью соскользнули с её тела, Гермиона обнаружила, что выпутаться из его объятий оказалось не так уж и сложно. Действуя очень осторожно, девушка отодвинулась от Снейпа и поползла назад по кровати, аккуратно откидывая одеяло. После чего тихонько ретировалась.

Все её суставы, особенно колени, затекли и ноюще болели, после нагрузки, связаной с удерживанием собственного веса напротив двери в прошедший вечер. Но эти воспоминания также принесли с собой множество других гораздо более приятных эмоций.

Медленно прокравшись в гостиную, Гермиона заметила в углу своё нижнее бельё, куда оно незамедлительно было отброшено сразу после её прибытия в покои профессора, а затем накинула на себя мантию. Замёрзшей гриффиндорке больше всего сейчас хотелось ощутить на себе тёплое пламя камина, но ей казалось немного бесцеремонно вести себя так вольготно в личных апартаментах мастера зелий. Поэтому, немного подумав, она уговорила себя наколдовать Согревающее заклинание.

Два огромных фолианта всё ещё были приклеены к двери. При свете дня они выглядели скорее немного странно, и ничем не выдавали своих двусмысленных, распутных целей. Она вспомнила, как недавно располагалась на них, судорожно цепляясь за корешки, полностью открытая для него… В самом деле, это была чертовски креативная идея. Гермиона определённо не ожидала таких смелых решений от своего профессора Зельеварения.

«Но разве кто-нибудь внезапно становится асексуальным, только потому, что достигает определённого уровня интеллекта и профессиональных навыков?»

Конечно же нет! И, хотя уровень и объем знаний, навыков и обязательств Снейпа был выше и шире, чем у большинства других, профессор явно не страдал консервативностью в сексе. По крайней мере, она могла с уверенностью так сказать. Возможно, её собственный предыдущий опыт был нулевым, но Грейнджер была абсолютно уверена, что мастер зелий мог считаться достаточно искусным и в этой области тоже. Определённо это были не те мысли, на которых она хотела бы долгозадерживаться, но внутри неё моментально вспыхивали искорки желания, пока Гермиона размышляла о том, как легко Северус заставлял её возбуждаться. Этого оказалось достаточно, чтобы девушка пришла к мысли, как же она всё-таки благодарна за то, что именно его её попросили обслуживать. Всё могло бы быть и хуже. Она вздрогнула. Гораздо хуже.

Набросив на себя второе Согревающее заклинание, Гермиона решила осмотреть комнату, чтобы отвлечься от мыслей. Полка, с которой он снял два тома, теперь смотрелась неаккуратно по сравнению со стройными рядами книг, идущими вдоль остальных стен. Опустившись на колени, чтобы подобрать фолианты, девушка прочитала название одного из них — «Откупоренные Зелья». Раскрыв её, Грейнджер перевернула страницы и сразу же оказалась поражена тем, что нашла внутри — его рукописные заметки — везде! Поля были просто переполнены изящным чёрным почерком, а также заголовки и нижние сноски. Кое-что из первоначального текста было решительно зачёркнуто, а другое — наоборот подчёркнуто. А также, ещё было множество текста, обведённого в круги, отмеченного стрелками, вопросительными знаками, и того, что казалось исправлениями — эмоциональными пометками, вроде «Не в этом случае!» и «Зависит от температуры» или «Только, если было собрано под светом Луны».

Пока она листала страницы, то обнаружила, что аннотации тоже были переполнены — его мыслями, идеями, вдохновением, и даже именами людей. Для неё это казалось пленительно увлекательным. Взглянув вверх, Гермиона посмотрела на книги перед собой и вытащила ещё две. В них нашлось то же самое — они были полностью заполнены его уверенными, чёрными строчками.

Гриффиндорка вспомнила свои собственные книги, сложенные везде, где она только могла найти для них место на своей половине общей спальни для девочек. И что являлось постоянным источником раздражения для соседок по факультету. Хотя она никогда не мечтала писать в них, её собственные учебные заметки были такими же — богатыми вдохновением, мыслями, идеями, вопросами, исправлениями, именами и датами. Это было, как если бы они жили параллельной жизнью, изливая себя на страницах, постоянно обращаясь к своему сложному внутреннему миру. И, когда она взглянула на множество представленных книг, у Гермионы появилось чувство, как будто она могла увидеть развёрнутую жизнь Северуса, детально разложенную повсюду. Внезапно, ей захотелось прочитать их все! Но только его личные записи — крохотные подсказки к пониманию души и мыслей мастера зелий…

— Я бы предпочёл, чтобы вы их не читали.

Гермиона ахнула. Он стоял в дверном проёме, одетый в чёрный халат, невозмутимо засунув руки в карманы.

— Ох… простите. Я не хотела… — наклонившись вперёд, она быстро задвинула каждую книгу назад в свою секцию.

— У меня есть переписанные чистые копии большинства. Если вы интересуетесь, — заявил он.

Она с трудом поднялась, внезапно осознав, что уже слишком долго просидела неудобной позе.

— На самом деле… меня больше интересуют заметки. Те, что вы написали, — призналась она.

На его лице проскользнуло мимолётное, едва различимое проявление эмоций, но это произошло слишком быстро, для того, чтобы она смогла распознать их точный смысл.

«Гнев? Страх? Печаль?»

— Дайте мне знать, если какой-то конкретный текст вас заинтересует, и я постараюсь предоставить его.

Это прозвучало так официально… Дистанция снова вернулась. Возможно, он посчитал это слишком личным — чтобы она читала его глубинные мысли. Тем не менее, это ведь не выглядело так, как если бы она просматривала его личный дневник или что-то вроде того.

— Мне очень жаль, я не хотела подглядывать…

Он вздохнул и скользнул взглядом по полкам.

— Некоторые мои работы были потеряны… украдены. Много лет назад, у меня забрали несколько книг… а они были практически незаменимы.

Она понимала его.

— Если бы мои записи были украдены, я была бы опустошена и подавлена.

То же самое выражение вернулось на его лицо — быстрая вспышка, которая прошлась рябью по всем его чертам…

«Боль?»

Быстро шагнув вперёд, Гермиона постучала пальцем по корешку «Откупоренных Зелий».

— Возможно у вас есть копия вот этой книги? Тогда мы могли бы обсудить её на нашем следующем дополнительном занятии.

Он скрестил руки на груди и слегка наклонил голову.

— Я отправлю её вам с совой.

Гермиона пристально рассматривала Снейпа. Она заснула в его объятиях, вдыхая аромат его кожи, чувствуя, как он дышит рядом с ней. И всё же сейчас он был таким… отстранённым. Они опять стали почти незнакомцами. От таких подавляющих мыслей девушка сильнее закуталась в мантию, а он просто неподвижно стоял у двери, закрывшись непробиваемой ментальной стеной. Всё было так запутано. Профессор, казалось бы, был настолько закрытым в некоторых вещах, но удивительно открытым в других. Даже если это выражалось в основном в действиях, а не в словах.

«Куда же ушёл тот самый Северус…»

Где тот мужчина, который недавно открыто смеялся вместе с ней, и не мог совладать с собственным весельем. Которого она видела в высшей степени возбуждённым и страстным, а также застигнутым в моменты трепетной нежности. Несмотря на его суровое лицо и оборонительную позицию, у Гермионы всё равно оставалась надежда, что Северус всё ещё был где-то там — за маской профессора Снейпа.

— Значит мы встретимся для дополнительных уроков в понедельник? В библиотеке? — спросила она, неуверенно шагнув к двери.

«И как я после всего этого должна уйти? После целого вечера глубоко чувственного секса у его двери и ночного сна у него на груди? Достаточно ли просто вернуться в свою гостиную, как будто ничего не произошло? Как будто это ничего не значило? Как я вообще должна с ним прощаться?»

— Не в библиотеке.

Она остановилась.

— Где же тогда?

— Здесь, в моих покоях.

— Я думала, весь смысл был в том, чтобы нас видели вместе, — нахмурилась она.

— Больше — нет.

— Почему? Что-то случилось?

«Да уж, чёрт возьми! Люциус Малфой случился!»

Северусу вспомнился недавно произошедший момент, когда он достал из кармана её трусики и сунул их назад Люциусу. «Возьми их. Мне они больше не нужны». Малфой раздражённо стиснул челюсть, но казался гораздо менее уверенным в себе. С надменной насмешкой на губах, он выхватил розовую ткань и сжал её в кулаке, прежде чем уйти, взмахнув светлыми волосами и дорогой мантией.

— Не перемещайтесь никуда в одиночку, если в этом не будет абсолютной необходимости, — сказал ей Северус. — Вы всё ещё ходите длинной дорогой до подземелий?

Она кивнула, чувствуя себя всё более обеспокоенной.

— Есть что-то, о чём мне нужно знать?

— Где вы купили это нижнее бельё?

— Простите?

— Нижнее бельё… которое было на вас прошлой ночью. Вы покидали Хогвартс, чтобы купить его?

— Нет… оно уже было у меня, — ответила она. — Я покупала его раньше специально для… — девушка замолкла, чувствуя, как румянец распространяется по щекам.

— Мне абсолютно не обязательно знать такие подробности, — казалось, ему стало также неудобно. — Сейчас вам нельзя покидать замок без сопровождения.

— Может быть, вы объясните почему?

— Предосторожность, — просто изложил он. — В настоящее время Орден отдаёт приоритет вашей защите.

Что-то случилось. Это было очевидно. Но у неё появилось чувство, что она не получит от него больше никаких ответов.

— Так… теперь я могу вернуться в свою гостиную? — спросила она.

— Да.

А он последует за ней. Как делал всегда.

Она подняла бровь, явно неудовлетворённая их разговором, и повернулась к двери.

— Так что насчёт пятницы?

— О чём вы? — обиженно буркнула она.

— Вы упоминали о планах.

«Правда? Я уже даже не могу вспомнить, чтобы планировала что-то… Ох… Вот дерьмо!»

Она же сама это придумала. И притворилась, что будет сильно занята лишь бы только увидеть его раньше. Он нетерпеливо нахмурился, испытующе рассматривая её чёрными глазами. Глубоко вздохнув, Гермиона вскинула голову и посмотрела на него с таким достоинством, с каким только могла.

— Я сказала это, потому что хотела вас увидеть. Извините за то, что сделала это, прикрываясь ложным предлогом.

Его рот дёрнулся, пока он задумчиво проводил указательным пальцем по нижней губе.

— В следующий раз, — мрачно произнёс мастер зелий. — Просто… попросите.

Девушка едва уловила стремительный взмах краёв чёрного халата и его руки окружили её, а жадные губы непреклонно захватили в плен. И когда она уже растаяла, а её разум превратился в кашу, Гермиона цеплялась за одну единственную мысль — он всё-таки был там! Северус никуда не уходил!

***

— Я ожидала, что вы придёте раньше, мисс Грейнджер, — профессор МакГонагалл наполнила чашку Гермионы горячим чаем. — Совы, которых я вам отправляла, не были риторическими, хотя ваше молчание подразумевало, что вы интерпретировали их именно так. Надеюсь, вы понимаете, что я не хотела просто любопытствовать… или вмешиваться в такой деликатный процесс. Директор постоянно держал меня в курсе своих разговоров с профессором Снейпом. Но я очень беспокоилась за вас. Скажите, пожалуйста, как вы справляетесь?

Гермиона попыталась выглядеть подавленной под пронзительным взглядом профессора. Правда, она справилась бы с этой ролью гораздо лучше, если бы её вызвали на встречу неделю или две назад.

— Я… я справляюсь, — пробормотала она, добавляя молоко в чай.

Профессор МакГонагалл кивнула, сделав маленький, как будто птичий, глоточек.

— Я боялась, что мы слишком многого от вас просим. Это действительно немыслимые обстоятельства. Я задавалась вопросом, навсегда ли это очернит ваше восприятие Ордена и ваше доверие к нашим благим намерениям?

— У меня пока нет возражений, — честно призналась Гермиона.

— Хорошо, — профессор МакГонагалл быстро заморгала, выглядя очень обеспокоенной. После чего задала вопрос, который, очевидно, давался ей с трудом. — Он… профессор Снейп… вежлив с вами?

«Ну… на самом деле не всегда.»

Гермиона вернулась мыслями к тому, как Северус прижимал её голову к рабочему столу или недавно страстно вдавливал в дверь. Она почувствовала, что начинает вспыхивать — и снаружи, и изнутри.

— Он был… достаточно тактичным.

Едва ли это можно было назвать полностью честным ответом.

«Но что я могу сказать? Что я не могу думать ни о чём другом с тех пор, как покинула его покои двумя днями ранее. Что я действительно хочу заняться с ним сексом? Что хочу ещё больше… больше, чем требуется для исполнения обряда?»

Профессор МакГонагалл пристально смотрела на неё, её губы поджались от неудовольствия. Очевидно, она подумала, будто Гермиона подразумевает, но недоговаривает, что мастер зелий навредил ей.

— Должна ли я поговорить с профессором? — спросила она, поставив свою чашку обратно на блюдце.

— Нет, — слишком быстро ответила Гермиона. — Всё… всё нормально. В самом деле! Я понимаю, что это необходимо. И я верю, что профессор Снейп ценит то, что я делаю… для Ордена.

Минерва продолжала проницательно оценивать её и немного смягчилась.

— Он хороший человек. Под всей его внешней… строгостью и суровостью. Может быть в это трудно поверить, но он действительно был очень чувствительным мальчиком, когда приехал в Хогвартс много лет назад. Я поистине поражаюсь, как он справляется. А иногда… даже для него это оказывается слишком тяжело, — она посмотрела вниз на дно своей чашки. — Это Альбус настоял, чтобы он остался. Северус не единожды хотел уйти. Он так рыдал и безумствовал тогда в кабинете директора… Помню, как стояла снаружи, не зная, стоит ли мне вмешиваться. Я не могла помочь, но чувствовала, что должна защитить его. Северус действительно понимал, что ему здесь не место. Но Альбус взял его под свою опеку. Он бросил ему вызов и помог развить способности величайшего Окклюмента. И, конечно же, обнаружил, что в Северусе скрывается множество действительно гениальных талантов, — выражение её лица стало отстранённым — Гениальный, но раненый до глубины души… — затем Минерва выпрямилась и, казалось, пришла в себя. — Я… Мне не стоило делиться такими подробностями. Я просто не хочу, чтобы вы обижались на него.

«Обижаться на него?»

Гермиона больше не испытывала к мастеру зелий негодования. Наиболее близким чувством являлось — притяжение. Возрастающий уровень притяжения, который заставлял её задаваться вопросом, почему она никогда не видела в нём этого раньше. Возможно, это было из-за его вечной раздражительности. И того факта, что профессор, казалось, ненавидел её. Но теперь, когда она мельком увидела его за пределами банальной строгости, то нашла Северуса скорее поразительным, остроумным и… удивительно сексуальным. На самом деле, она не могла спокойно смотреть на любую часть своего тела, без воспоминаний, где он уже успел побывать. Его длинные, опытные пальцы внутри неё, её волосы захвачены его руками, его губы… повсюду… Она неловко поёрзала в своём кресле.

— Я не обижаюсь на профессора Снейпа, — сообщила она пожилой женщине. — Он делает то, что требуется, чтобы обезопасить всех нас.

Профессор МакГонагалл медленно кивнула.

— И, судя по всему, Северусу повезло пережить прошлую неделю. Мадам Помфри говорит, что на сей раз его раны оказались чрезвычайно тяжелыми.

— Раны?

— Да, моя дорогая. Он провёл почти всю неделю в Больничном крыле после возвращения от Тёмного Лорда. Вы не знали?

Гермиона вспомнила о своей панике на прошлой неделе: как она была зла на него за то, что Снейп игнорировал её письма, за то, что он оказался недоступен, когда был ей так нужен.

«Чёрт, Северус просто проинформировал меня, что был «занят» — а не о том, что чуть не погиб!»

Гермиона испытала острую боль. И почувствовала себя эгоистичной сукой. Да она и повела себя, как эгоистичная сука. И сейчас девушка сильно хотела снова увидеть его. Чтобы сказать профессору, как сильно она сожалеет. А затем поцеловать и показать Северусу всем своим телом, что ей не всё равно. И никогда не будет всё равно, что бы с ним ни случилось. А после этого просто продолжит спасать его дальше. Но девушка не хотела останавливаться на достигнутом. Гермиона хотела большего.

«А что, если бы он тоже хотел? Наверное, это подвергло бы его ещё большему риску? Если бы Орден узнал, что между ними возникло сексуальное притяжение, помимо необходимости исполнять обряд, они приостановили бы их встречи друг с другом? Ведь, в конце концов, они всё ещё были ученицей и преподавателем. И тогда… куда его это приведёт?»

Она поднялась на дрожащих ногах.

— Мне нужно идти…

Профессор МакГонагалл встала, но Гермиона быстро кивнула головой и бросилась к двери, прежде чем Минерва смогла сказать хоть слово.

«Это несправедливо!»

Она поспешила дальше по коридору, смаргивая набегающие слёзы. Это действительно было чертовски несправедливо…

========== Глава 16. Работа в удовольствие ==========

Копия «Откупоренных Зелий», которая, как и пообещал Северус, была доставлена совой, конечно оказалась абсолютно чистой. Гермиона сомневалась, что её вообще когда-либо открывали. И читать книгу стало гораздо менее интересно, чем её первоначальный оригинал. В этой копии не было никаких заметок, никаких смелых замечаний, отражающих внезапную вспышку вдохновения профессора, никаких озарений и открытий, чтобы заинтересовать её. Тем не менее, Грейнджер крепко прижимала книгу к себе, когда спешила вниз по подземельям и задавалась вопросом — что, чёрт возьми, она собиралась дальше со всем этим делать.

На сегодняшний день их «дополнительные занятия» действительно не подразумевали никакого другого смысла. Они оба в последнее время уделяли слишком мало времени работе и учёбе. И теперь, когда место их встречи переместилось в его апартаменты, Гермиона спрашивала себя, сможет ли атмосфера их занятий плавно перетечь в иное русло.

«Или он действительно собирается меня чему-то научить?»

Девушка была совсем не против этой идеи, поскольку в последние месяцы она на самом деле почувствовала, что уровень её академических знаний падает. Однако Грейнджер также питала определённые опасения, так как больше не была уверена в своих способностях. А точнее — в возможности спокойно сидеть рядом с ним, не чувствуя постоянного отвлечения. Не удивительно, ведь характер их последних встреч не оставлял никаких шансов для любых образовательных мыслей.

Гермиона также воздержалась от попыток увидеть мастера зелий, несмотря на отчаянное желание сделать это. Она быстро догадалась, что не смогла бы толком извиниться, так как тут же вызвала бы подозрения со стороны профессора, о том, что его обсуждали за спиной. И тот факт, что Северус практически ничем с ней не делился, до сегодняшнего дня, подразумевал, что его увечья от рук Тёмного Лорда, вероятно, были чем-то, что он предпочёл бы сохранить в тайне.

Однако, им нужно было поговорить. Даже если для них это всегда казалось в высшей степени трудно. Между ними возникло хрупкое, сдержанное чувство чего-то большего, основанное на искреннем взаимном притяжении, которое соединило их в сексуальном смысле. Хотя это и приветствовалось с её стороны, но всё же не могло полностью удовлетворить девушку. Ей действительно нужны были ответы. И, без сомнения, ему тоже. Она стряхнула с себя набежавшее нервное напряжение, повернулась к его двери, и решительно постучала. Через несколько мгновений Северус открыл её и вежливо кивнул. Что ж, они встретились… почти нормально.

— Здравствуйте, сэр.

— Добрый вечер, мисс Грейнджер.

«Чёрт. Я должна преодолеть себя и просто попросить об этом…»

— Пожалуйста, зовите меня — Гермиона.

Казалось, девчонка балансировала на грани нервного срыва, прося об этом. Северус мог определить это просто глядя на неё. Объём, и без того пышной копны волос, увеличился почти вдвое. Брови напряжённо нахмурились. Плечи неестественно застыли. А интонация была абсолютно лишена притворства. Грейнджер явно пришла сюда, чтобы поговорить с ним. Снейп даже был несколько удивлен, что она вытерпела и не заявилась сюда раньше.

— Могу я предложить вам выпить?

— Только не вино.

«Неужели она догадалась?»

Выражение её лица выглядело настороженным, но мастер зелий сомневался, что Дамблдор стал бы обсуждать с ней отравленную бутылку.

— Чай?

— Да. С удовольствием… Северус.

Он задержал на ней взгляд. Профессор и не предполагал, что девушка начнёт настойчиво сокращать дистанцию.

— Конечно…

«Кажется, всё уже начало выходить за рамки одного лишь секса. На это так повлияла наша последняя встреча? И теперь у неё появилось желание углубить отношения?»

Конечно, какая-то его часть искренне хотела этого, но другая была совершенно не уверена, что Северус сможет хоть что-то предложить ей взамен её чувств. Пока что, для Грейнджер будет достаточно и чашки чая…

Взмахнув рукой, Снейп призвал поднос с чайником, кувшином с молоком, чашками, блюдцами и сахарницей с нижней полки своего шкафчика с напитками, расположив всё это на столике рядом с двумя креслами, которые также переместились на середину комнаты. Гермиона была несколько удивлена тем, что профессор не обратился к услугам домашних эльфов, но ей было приятно всё чаще замечать его предпочтения к независимости и самообслуживанию. Вероятно, это сослужило ему хорошую службу, как двойному агенту.

Указав на соседнее кресло, профессор занял своё место совсем недалеко от неё. Гермиона положила «Откупоренные Зелья» на столик.

— И что вы о ней думаете? — он кивнул в сторону книги.

— Ну… главы, которые я прочитала, были слегка… пресными, — её глаза сверкали и смотрели прямо на него, пока она аккуратно присаживалась.

«Ваш оригинал был намного лучше!»

— Соглашусь…

«Конечно, ведь вы же практически сами переписали её.»

— Так вы вернули те украденные книги назад?

Его рот превратился в тонкую полоску.

— Нет.

Прозвучало всего одно слово, но Гермиона уже знала, что не стоит подталкивать его к дальнейшим ответам. Он протянул ей чашку чая, и она сосредоточилась взглядом на его руках — очень впечатляющих руках — как в профессиональном, так и… в личном смысле.

Как бы бессмысленно это ни было, девушка внезапно почувствовала назревающее возбуждение глубоко внутри. И чувство безнадёжности, сопровождавшее это, врезалось в неё как бладжер в живот. Она хотела его! Что уже, на самом деле, превратилось в её собственную проблему. Многие люди хотели тех, кого они не могли заполучить. Проблема заключалась в том, что она могла быть с ним, чувствовать его, получить Северуса… Но только на условиях Тёмного Лорда. Только на условиях проклятого Ордена. И Гермиона боялась, что если Северус так же сильно захочет её, то они будут загнаны в ещё более мучительную ловушку, если такое вообще возможно.

Профессор почувствовал, как в девушке что-то назревает. Она молча наблюдала, как он кладёт сахар в её чашку, затем в свою, и добавляет немного молока.

— Вы запомнили!

— Простите?

— Вы запомнили, как я люблю пить чай, наверное, из кафе «Мадам Паддифут».

Да, он знал о ней очень много. Намного больше, чем хотел показывать.

— В этом смысле, у нас похожие вкусы. Несложно было запомнить.

Она снова притихла.

— Не возражаете, если я буду звать вас по имени? — наконец-то спросила она.

— Нет.

— Я бы не стала обращаться к вам так в классе, — поспешно добавила она.

— Конечно.

— А вы будете называть меня Гермионой?

— Если хотите.

— Да, хочу!

Он смотрел на неё поверх края своей чашки. Ещё больше размышляя.

— Можно ли выполнять обряд чаще одного раза в неделю?

«Вот оно… Грейнджер перешла прямо к делу.»

Северус ощутил внутреннее напряжение.

— Это уже произошло.

— Что вы имеете ввиду?

— Мы встречались в пятницу, а затем в следующую среду.

Её глаза беспокойно забегали. Она вспоминала. Затем Гермиона сделала глоток чая. Снейп почувствовал себя трусливым ублюдком, позволяя ей форсировать разговор. Но он просто не мог вести себя по-другому, по многим причинам.

— Я бы с удовольствием, — смущённо пробормотала она в свою чашку так тихо, что профессор едва расслышал это.

Он мог бы попросить её повторить и Грейнджер, вероятно, хитростью пыталась к этому склонить. Но это бы просто продлило и без того довольно сложный разговор. Мастер зелий не попросил её объясниться. Северус уже и так обо всём догадался.

— Как и я.

Девушка подняла глаза, выражение её лица казалось полным надежды. Что-то в глубине его груди почему-то сжалось ещё сильнее.

— Но я действительно не думаю, что было бы разумно продолжать всё это таким образом.

Она заморгала. Слишком быстро. Чёрт, девчонка едва сдерживала слёзы.

— Однако, мы можем продолжать встречаться… как сейчас.

— На дополнительных занятиях? — она поставила свою чашку и отодвинула её в сторону.

Кажется, Грейнджер уже готова была подскочить и уйти.

— Своего рода…

Девушка внимательно разглядывала его.

— Accio!

С одной из полок слетела книга и шлёпнулась прямо в поднятую ладонь Снейпа.

— Читайте, — он бросил её на стол перед гриффиндоркой. — Вслух.

Это была копия учебника по Зельям для третьего курса. И конечно, Гермиона уже знала его от начала до конца.

— Но мне не нужно…

— Читайте! — потребовал он.

Раздражённо фыркнув, она перевернула страницы книги, раскрыв её примерно посередине. Первый рецепт зелья, на который она случайно наткнулась, оказался для снятия напряжения. Но на самом деле такое зелье не так уж хорошо работало, по крайней мере не для того типа напряжения, которое было у неё. Да, Гермиона уже успела это попробовать. Подперев подбородок рукой, она начала читать скучающим тоном:

— Ингредиенты для зелья Снятия Напряжения получаются из тех, которые использовались для приготовления зелья Сна-Без-Сновидений, но они обладают более слабыми свойствами из-за…

У неё перехватило дыхание. Когда она подняла глаза, то заметила, что Северус незаметно придвинулся к ней совсем близко. Кончики его пальцев легко и неторопливо заскользили по её бедру. На ней была её школьная юбка… Это уже становилось интереснее…

— Читайте… — растягивая по слогам, прошептал он.

Она невольно взглянула вверх и увидела возбуждение, угадывающееся на его губах. Они находились так близко и соблазнительно приоткрылись… Как же ей сейчас хотелось…

— … Из-за уменьшения природных эффектов, ввиду переработки первоначальных ингредиентов, — быстро продолжила она, когда заметила, что профессор снова собирается её отругать. Девушка сглотнула. — Употребившим это зелье будет предоставлено почти мгновенное… — она застонала. Его пальцы продолжали двигаться и теперь ласково дразнили, проходя вверх и вниз по ткани трусиков, поглаживая между нежными складочками. Гермиона выпрямилась и слегка раздвинула ноги. — … Мгновенное облегчение напряжения, которое в настоящее время их беспокоит, — тяжело вздохнув, она продолжила: — Это зелье противопоказано для тех, кто уже принимает зелья для борьбы с бессонницей…

Он сдвинул трусики в сторону и просунул один палец между складок, прислонившись к клитору.

Глаза Гермионы возбуждённо раскрылись, но ей всё же удалось сосредоточиться на тексте перед собой, внезапно осознав, почему профессор дал ей уже знакомую книгу.

Пока она выдавливала из себя каждое слово, его палец параллельно ласкал её до тех пор, пока не достиг увлажнённого отверстия. Ещё один стон внезапно прервал её, когда профессор проскользнул им внутрь. В конце концов ей удалось вернуться к своему медленному чтению. Сейчас уже два пальца поглаживали её изнутри, уверенно углубляясь вперёд и томительно отступая назад.

Уверенность в её голосе уменьшалась пропорционально каждому движению его пальцев, пока девушка не была вынуждена полностью остановиться. Она рискнула взглянуть на него. И это оказалось большой ошибкой. Насыщенность его обжигающего взгляда, как два омута чёрного пламени, помогла её дрожащему телу ещё больше распалиться. Крепко придавив обе страницы ладонями, Гермиона упрямо продолжила. Тогда его большой палец опустился на клитор, потирая изнывающий от желания комочек, который, как она ощущала, уже невозможно припух, пока остальные пальцы продолжали одновременно погружаться во влагалище.

Её голос стал громче. Девушка наклонила голову ближе к странице, стараясь не отрывать от неё взгляд. Тогда она догадалась, что отвлечение внимания помогало её телу реагировать на удовольствие автоматически, без излишнего осмысления. Всё, что она сейчас ощущала, являлось чистым возбуждением и не зависело от её мыслей. И это делало получаемое наслаждение… крайне сильным. Тяжело дыша, она с трудом читала каждое слово, схватившись одной рукой за своё кресло и непроизвольно покачивая бёдрами, которые Гермиона уже не в состоянии была контролировать.

Однако, Грейнджер настойчиво продолжала, хотя это было заведомо проигрышной битвой. Каждое предложение прерывалось потребностью делать глубокие, частые вдохи. Профессор ускорился, а она слышала влажные звуки очевидного удовольствия своей киски, когда та ударялась о костяшки его пальцев. Из девушки вырвалось гортанное бормотание. Гриффиндорка упёрлась трясущимися руками о столик.

— Ах… М-м-м… Боже…

Её глаза закрылись, а рот приоткрылся, когда она растворилась в бурном оргазме, а кресло под ней покачивалось и царапалось ножками по полу, пока девушка была захвачена чередой сводящих с ума судорог. Порывисто задыхаясь, Грейнджер продолжала покачиваться на его пальцах, а на обивке кресла под ней распространялось влажное пятно. Сила оргазма, казалось, выжимала всё больше и больше из её тела, пока пальцы Северуса продолжали размеренно вторгаться, массируя её стенки.

Когда через неё прошло последнее сокращение, голова Гермионы безвольно откинулась назад и из губ вырвался стон облегчения. Она почувствовала, как профессор убрал руку. Через несколько минут ей удалось открыть глаза. И она обнаружила, что мастер зелий всё ещё пристально наблюдает за ней. Затем Снейп медленно поднес руку ко рту и облизал указательный палец до самого основания. Её вагинальные мышцы снова вздрогнули и сжались от одной лишь этой картины. Он пробовал её на вкус. Конечно, Северус делал это и раньше, гораздо ближе, чем сейчас, но по какой-то причине именно сейчас его действия выглядели невероятно эротично. Когда он погрузил свой палец в рот, его веки слегка прикрылись, создавая впечатление, что профессор наслаждался и смаковал каждую последнюю каплю — это изображение так сильно обожгло её изнутри, что она поняла…

«Я никогда этого не забуду…»

— Когда ты вернёшься, Гермиона? — его невероятно низкий, шёлковый голос и обращение к ней по имени растекались по девушке жидким желанием.

— В пятницу, — простонала она.

— В пятницу?

— В среду!

В знак согласия, он слегка склонил голову, как будто ожидал этого ответа. Она издала нетерпеливый вздох. Даже сейчас ей уже казалось, что время будет тянуться слишком долго.

========== Глава 17. Выражение благодарности ==========

«Заботливый…»

Это определение постоянно к ней возвращалось.

Гермиона просматривала свои конспекты по Нумерологии, но как только она начинала читать, представляла его тёплую, чувственную руку, проскальзывающую между её бёдер. Немного поёрзав на стуле, она повернулась, чтобы посмотреть, был ли рядом ещё кто-нибудь. Все, должно быть, либо на занятиях, либо в общей гостиной. Она вздохнула. Конечно, это было не лучшее место для мастурбации. По сути, здесь вообще было слишком мало места, если только она не сядет на самый краешек стула.

Но девушка чувствовала, что не устоит перед всё более возрастающими за последние дни потребностями. Это казалось нелогично, потому что в её жизни, несомненно, ещё никогда не было столько секса. И она ожидала, что будет пресыщена тем, что получала. Но, на самом деле, похоже, всё действовало наоборот — чем больше у неё было секса, тем сильнее она хотела ещё.

«Но только ли в сексе дело или это всё из-за него? Ведь он такой заботливый со мной…»

Это слово снова вернулось к ней. Северус действительно был исключительно внимательным. С тех пор, как она покинула его покои, Гермиона задавалась вопросом, сколько мальчиков её возраста умели делать то, что умел её профессор Зельеварения. Она в любом случае сомневалась, что кто-то додумался бы сделать что-то настолько книжное и эротичное, как было с ним. И тот факт, что Северус довёл её до оргазма и был удовлетворён лишь прощальным поцелуем — несмотря на то, что гигантская эрекция отчаянно пыталась прорваться через его брюки — казался таким… заботливым с его стороны.

И она хотела сделать что-то столь же приятное взамен. Гермиона «практиковалась». Даже сейчас, зевая, она разминала ноющую челюсть, которая всё ещё болела… возможно, она слишком много практиковалась. Тем не менее, девушка чувствовала, что профессор заслуживал это. А за свою усердную практику она тоже кое-что заслуживала…

Взглянув в последний раз через плечо, гриффиндорка задрала переднюю часть юбки и скользнула пальцами вниз по трусикам. Было бы намного проще, если бы она сняла их, но Гермиона предпочитала лишний раз иметь возможность привести себя в относительный порядок, если кто-то внезапно войдёт.

Её киска была уже мокрой. Когда девушка размазывала смазку вокруг клитора, она задумалась, насколько изменилось её отношение к Северусу. Ей в самом деле было на удивление трудно вспомнить, как сильно она презирала его в первый раз. И, вероятно, так получилось потому, что в глубине души она никогда не ненавидела его. Раньше на неё просто влияли определённые обстоятельства, и она ошибочно считала его слабовольным и слишком сговорчивым.

Но теперь Гермиона смогла осознать, что такое восприятие было во многом следствием её незнания и непонимания сложности того, с чем она имеет дело. Кроме того, гриффиндорка неосознанно сопротивлялась тому, что мысленно не могла совместить мерзкого ублюдка, которого наблюдала в качестве студентки, с этим нежным, внимательным мужчиной, который явно пытался сделать её сексуальный опыт максимально приятным.

Откровения профессора МакГонагалл внесли некоторые новые подсказки. И теперь она задавалась вопросом — может быть такое суровое, резкое, и вечно придирчивое поведение профессора Снейпа является только прикрытием для его высокой чувствительности, вдумчивости, тревожности или даже страха, что об этом кто-нибудь узнает. Очевидно, что любое проявление слабости в прошлом приносило Северусу лишь трудности. И он хорошо научился это скрывать.

Гермиона начала испытывать возрастающее чувство защищённости рядом с ним. Несомненно, он был способен доминировать и в сексе, и в жизни, но казалось, что даже такие сильные действия были сделаны «с» ней, а не «над» ней — как будто она являлась его равноправной партнёршей. Так и было. На самом деле, все эти мысли стали для Грейнджер настоящим открытием.

Мысли о его теле, решительно проникающем в неё сзади, с характерными влажными, хлюпающими звуками, о его прижимающихся и покачивающихся бёдрах, заставляли её пальцы двигаться быстрее над возбуждённым клитором. Затем она заметила, как другая рука неосознанно скользнула под рубашку перекатывая между пальцами и дёргая сосок так же, как обычно делал это Северус. Она закрыла глаза, вспоминая его лицо, когда профессор проникал в неё пальцами — такое напряжённое, внимательное, охваченное обжигающим желанием.

Поймав себя на стоне, она поспешно закусила губу. Гермиона была уже так близко… И тогда она мысленно вернулась к той картине, когда его язык скользил по пальцам, слизывая соки её возбуждения — язык, который также легко проникал внутрь, даря неземное блаженство. И внезапно девушка ощутила это.

— Ох-х-х… чёрт, — прошипела она, когда её подхватила волна оргазма, голова Гермиона наклонилась вперёд, глаза крепко закрылись, пока дрожь сотрясала её тело.

Она массировала клитор до последней судороги, и когда, наконец, открыла глаза, то на мгновение прищурилась от слишком яркого света, проходившего через окно перед её рабочим столом.

— Это выглядело очень соблазнительно…

Задохнувшись от неожиданности, Грейнджер рывком повернулась и увидела Парвати, которая бросила сумку с учебниками на пол рядом с кроватью.

— Он или она — кто-то, кого мы знаем? — усмехнулась она, после чего начала расстёгивать рубашку.

Гермиона быстро вытащила руку из трусиков и поправила юбку.

— Хотелось бы, чтобы это была я, но подозреваю, что это уже похоже на принятие желаемого за действительное, — Парвати набросила рубашку на стул и начала натягивать футболку.

— Здесь немного жарковато, тебе не кажется? — с трудом сглотнула Гермиона.

— Мы собираемся на прогулку в Хогсмид, хочешь пойти?

— Ну… — Гермиона взглянула на книгу на рабочем столе.

— Только пожалуйста, не говори мне, что тебе нужно заниматься.

— Мне… нужно заниматься.

Парвати подошла к ней.

— Я бы спросила всё ли с тобой в порядке, но, надеюсь, ты бы сама нам сказала, если бы что-то было не так.

— Я в порядке, — Гермиона легко улыбнулась. — Я просто… немного… заведена.

— Расскажи мне об этом, — Парвати рассматривала её какое-то время, а затем, не дождавшись ответа, отвернулась. — Что ж, по крайней мере я попыталась.

Она направилась к двери.

— Парвати?

Девушка повернулась.

— Спасибо, что волнуешься за меня и пожалуйста, не рассказывай никому.

— О том, что ты всё-таки человек? — Парвати иронично улыбнулась. — Конечно, не буду.

***

Несмотря на тепло, проникавшее в остальные части замка, Гермиона ощущала, как температура стремительно падала, чем ниже она спускалась в подземелья. Гриффиндорка не могла представить, как можно жить в таком месте. Неудивительно, что Северус вложился в такие мягкие одеяла и шелковистые простыни, и в его камине постоянно потрескивал огонь. Без сомнений, это была попытка смягчить суровость такой мрачной обители.

«Конечно, ведь каждый человек заслуживает капельку тепла в своей жизни… И возможно, немного света…»

Оказалось, что, видимо, Снейп был такого же мнения, потому что именно такая картина предстала перед её глазами, когда профессор открыл дверь. Позади него уютно горел камин с танцующими языками пламени. Пожалуй, сейчас это было единственное место в замке, по-настоящему нуждающееся в нём. Но жар, излучаемый камином, бледнел по сравнению с обжигающих взглядом мастера зелий, который тут же оставил свой голодный след на её теле. Северус явно был доведён до отчаяния — и неудивительно, после состояния, в котором она оставила его в прошлый раз.

Профессор не отошёл, чтобы пропустить её в свои покои, и Гермионе пришлось протискиваться между его торсом и дверным косяком. Конечно, сильные руки захватили её на полпути, и Северус наклонился, прикасаясь мягкими губами к её виску. Гермиона уже начала подумывать, что на этот раз не сможет даже преодолеть дверной проём, когда он, наконец, отпустил её.

Подняв руку, Грейнджер мягко закрыла ему рот своей ладонью, молчаливо подталкивая вперёд. Закрывая дверь ногой, она взяла его за руку и повела за собой. Гермиона решительно направила Снейпа к креслу у камина, и, с горящими от желания глазами, усадила его в него. На лице профессора нарисовалась многозначительная ухмылка, которую девушка находила чертовски сексуальной, а затем он изящно изогнул бровь в молчаливом вопросе.

Опустившись перед ним на колени, она плавно стянула сначала один кожаный ботинок, а затем и другой. После этого Грейнджер потянулась наверх к ширинке. Северус явно рад был её видеть и его член это подтверждал, поэтому Гермиона быстро расстегнула пуговицу и осторожно потянула молнию, стаскивая брюки с бёдер и отбрасывая их в сторону. Чёрные боксеры. Что ж, никаких сюрпризов. Подцепив пальцами резинку, она также спустила бельё вниз, освобождая член, и тот с массивным шлепком подпрыгнул к его животу.

Гермиона не оказывалась так близко к его пенису с тех пор, как Северус потерял сознание. И, по какой-то причине, то чувство, что она находилась рядом, пока он пристально смотрел на неё сверху, обостряло все ощущения и окрашивало их невероятной насыщенностью. Но сейчас девушка была полна решимости отплатить ему таким же удовольствием. Гермиона всегда гордилась тем, что была благодарной и никогда не воспринимала что-то как должное. И несмотря на то, что Грейнджер ещё чувствовала свою неопытность, она искренне хотела по крайней мере попробовать удовлетворить его.

Вытащив свою палочку из мантии, гриффиндорка направила её кончик чуть выше горла и наложила заклинание Histomalleus. Она тут же почувствовала, как расслабляются и расширяются изменившиеся мышцы — так же, как было, когда она «практиковалась» в своей комнате.

Нервно взглянув наверх, она не увидела на лице Северуса никаких эмоций, кроме чистого желания. Этого оказалось достаточно. Медленно скользя своими руками по его обнажённым бёдрам, девушка наблюдала, как челюсть профессора напряглась, голова приподнялась, а глаза полностью сосредоточились на ней. Её маленькая ручка сомкнулась вокруг основания члена, затем она наклонилась вперёд, стоя на коленях, и робко, как будто признательно, поцеловала его тёплую шелковистую кожу.

Северус закрыл глаза. Это уже слишком. Воздерживаться на этой неделе и так оказалось крайне трудно. Осознание того, что она хотела его, а он, в свою очередь, хотел её, держало мастера зелий в состоянии постоянного возбуждения. Уроки по Зельям давались особенно тяжело. Грейнджер продолжала притворяться, что игнорирует его, но даже её манеры: то, как она рассеянно накручивала прядь волос вокруг пальца, покачивала ногой из стороны в сторону, когда читала, жевала нижнюю губу, когда перемешивала своё зелье… Снейп почти маниакально замечал всё это.

А сейчас она была здесь, перемещалась по его поднявшейся эрекции своими сочными, нежными губами, по которым он так тосковал, проводила по нему влажным, розовым язычком, оставляя нежную чувственную дорожку, которая охлаждалась с каждым её поверхностным выдохом. Северусу безумно нравилось наблюдать, как онаобращалась с ним, все её действия просто покоряли своей нежностью. Пока одна рука Гермионы осторожно поглаживала по члену вверх и вниз, другая напряжённо лежала на бедре профессора, и её пальцы иногда поджимались в характерном жесте, подчёркивающем подсознательную неуверенность. Осознание того, что девушка продолжала увлечённо ласкать его пенис, продвигаясь к головке, но в то же время внутренне задыхалась от эмоционального напряжения, наполнило Северуса ещё большим восхищением.

И когда Гермиона наконец полностью взяла член в рот, мастер зелий содрогнулся от удовольствия. Его сверхчувствительная головка налилась и пульсировала в ответ на засасывание её горячих губ.

Запустив одну руку в её волосы, Снейп привычным жестом стянул их в кулак и отвёл от лица, чтобы видеть, как красиво работают тонкие изгибы её челюсти. В самом деле, это было весьма изысканное зрелище. И Северус знал, что наслаждался этим слишком сильно. Слишком сильно — для члена Ордена, который всего лишь пользовался её услугами. Слишком сильно — для мужчины, наблюдавшего за стараниями девушки, которая была вдвое младше его. Слишком сильно — для преподавателя, смотрящего сверху на свою ученицу, которая отчаянно стремилась его удовлетворить.

А ещё ирония заключалась в том, что последний раз, когда кто-нибудь так же пытался ему угодить, был опять же связан с ней — с Гермионой. Но только она делала это на его занятиях, прежде чем между ними всё началось.

И он был с ней жесток. Снейп негодовал, проводя свою жизнь в рабстве между двумя хозяевами. А также презирал многих, как только распознавал эту потребность в других.

Но сейчас, смотря на неё. Наблюдая, как она всё глубже погружала его член в себя, не забыв наложить заклинание Histomalleus, чтобы исполнить обряд, Северус осознал, что это было вовсе не рабство. Это было её искреннее желание. Её потребность отдавать. То же самое, которое лежало в основе его собственных порывов в плане неё.

Взгляд Северуса стал стеклянным, когда он очарованно смотрел на неё: как маленький кулачок Гермионы энергично и смело скользил по его стволу, пока её голова покачивалась в нежном ритме. Нет, он совершенно точно этого не заслуживал. Если бы она только всё про него знала, её бы давно уже здесь не было, и она точно не делала бы это для него… так преданно.

Орден точно так же использовал её — её решительность, желание помочь — в ещё одной своей манипуляции. Профессор крепко сцепил зубы и подавил набежавшие эмоции, от которых сжалось его горло. Надо взять себя в руки. Тем более, он собирался кончить.

— Гермиона, — прохрипел он, останавливая её. — Ты нужна мне…

Быстро подтянув девушку сильными руками наверх, Северус посадил её к себе на колени и сдвинул трусики в сторону, проскальзывая внутрь тёплого, приветливого отверстия.

Она была его спасением. Она пришла, как только он пожелал, готовая предоставить себя и краткое, но жизненно важное облегчение, быстро приближавшееся к нему. И хотя мысль об отношениях с ней была столь же нереалистична, сколь и неприлична, это не мешало Северусу хотеть её — его личный луч света среди окружающей тьмы.

Сложнее всего было то, что похоже, это происходило с ними двумя — они оба интенсивно стремились к большему и в результате всё время сближались. Снейп знал, что рано или поздно это неизбежно достигнет конечной точки. И Северус понимал, что у него больше не будет шансов снова почувствовать к кому-то нечто подобное. Конечно, он чувствовал замешательство.

«Но когда это успело случиться?»

И испытывал вину.

«И что будет, когда это закончится?»

Обнимая её ещё крепче, он вонзался в девушку, пока не кончил, и все его эмоции, наконец, вырвались на свободу.

Профессор казался таким измученным. Гермиона думала, что он почувствует облегчение, когда обряд наконец исполнится, но его сердце продолжало стучать как барабанная дробь напротив её груди. Она ждала, пока он постепенно успокоится.

— Тебе нравится заниматься со мной сексом, Северус? — прошептала она, прислонившись губами к его уху.

— Да — сдавленно выдохнул он.

— Ты хотел бы… делать это… с кем-то ещё?

— Нет.

Это прозвучало ясно, глубоко и выразительно. Она удовлетворённо вздохнула и опустила голову, прижимаясь к изгибу его шеи.

========== Глава 18. Всё началось с преступления ==========

Гермиона действительно хотела оставаться великодушной до конца. Ей даже удалось справиться с этой задачей всего за один день.Так что, когда Северус потянулся, чтобы поласкать её клитор после того, как кончил сам, она остановила его, заверив, что ей это не нужно.

Что ж, как выяснилось позже, на самом деле, ей это всё-таки было необходимо. Поэтому на следующий день девушка отправила мастеру зелий сову с вопросом, смогут ли они снова встретиться для «дополнительных занятий» в пятницу вечером. Это была бы их третья любовная связь за неделю.

«Во имя Мерлина, что я творю?!»

Он не был её мужчиной — вообще то он был её профессором. И она должна была выполнять свои обязанности с ним всего раз в неделю в качестве члена Ордена, не более того.

Но всё давно уже вышло за рамки дозволенного и ощущалось намного сильнее. Когда они остались в кресле и целовались перед камином, она сидела у него на коленях, пока он всё ещё находился внутри неё. Гермиона запустила пальцы в волосы Северуса и с наслаждением пробовала его на вкус… Она в самом деле упиваясь этим процессом. Впервые между ними всё происходило медленно и неторопливо, и девушка могла просто исследовать его, пробуя каждую часть, которая ей приглянулась. Как, например, его веки — она облизывала их языком, заставляя трепетать его длинные ресницы.

Гермиона и раньше целовалась с другими людьми — на самом деле довольно много раз. Но это каждый раз оказывался кто-то столь же неопытный, как и она. Северус же всегда был уверен в себе и непринуждён в сравнении с её предыдущим опытом. Но всё же профессор, казалось, не возражал против её неуклюжего странствования по его телу в поисках оральных и тактильных открытий. Она проследила кончиками пальцев контур его носа, после чего проложила дорожку из поцелуев вдоль его центра. Девушка сделала то же самое с его челюстью, облизывая и целуя её вплоть до виска и трепетно лаская языком местечко под мочкой уха. И, наконец, Гермиона добралась до губ Северуса, которые она на самом деле находила совершенно восхитительными и неотразимыми. Грейнджер постоянно возвращалась к ним, чтобы пройтись языком вдоль каждого уникального изгиба, под каждым выступом, прежде чем смаковать и посасывать их своими губами.

В конце концов, Гермиона действительно захотела, чтобы он снова как следует трахнул её, но она знала, что лучше об этом не просить. И поэтому, довольно неестественно притворяясь весёлой, наконец ушла. Всё тело девушки возненавидело её за это. Киска беззвучно стонала, требуя облегчения. Её нижние губы, уже распухли и промокли, желая большего. И руки хотели обнимать кого-то, пока она засыпала. В конечном итоге это оказалась подушка и девушка почувствовала себя расстроенной и удручённой.

Но Северус ответил на её просьбу почти незамедлительно, на следующий же день, и Гермиона стала чувствовать себя ещё более взволнованной. Сильнее, чем могла сама себе объяснить. Игнорируя сердитые удары Лаванды в дверь ванной комнаты, она потратила значительное количество времени на подготовку ко встрече — намного больше, чем в любой другой раз, когда они встречались. Растирая по своему телу обильное количество ароматного геля для душа, она даже пошла на некоторые изменения в зоне бикини, пока не добилась там «аккуратного минимализма».

В завершении всего, Гермиона оделась в красивую блузку и джинсы, уложила волосы, надела пару серебряных серёжек, которые мама подарила ей на семнадцатый День рождения, и почувствовала себя намного лучше, чем когда-либо за последние месяцы.

— Куда это ты собралась?

— Что? — обернулась она.

Рон лениво расположился на одном из кресел, одна нога была перекинута через подлокотник, пока он пролистывал журнал по квиддичу.

— Куда это ты так вырядилась?

— Я не вырядилась, — она застенчиво провела рукой по волосам. — Я просто ухожу заниматься.

— Только не говори, что снова с этим старым мерзавцем?

— Хм… нет. Кое с кем другим.

— Можно и мне пойти?

— Что? — нахмурилась она.

— Вы собираетесь писать эссе по Древним Рунам? Я его ещё даже не начинал, в понедельник была тренировка…

— Нет, мы не будем этим заниматься, — резко ответила она.

Уизли выглядел подавленным.

— Обычно ты помогала мне…

— Ну, может быть тебе пора начинать самому делать домашнюю работу. Для разнообразия.

Бросив на неё пренебрежительный взгляд, парень продолжил листать журнал.

— Не знаю, что с тобой произошло за последние несколько месяцев, но ты изменилась.

— Большое спасибо, — она повернулась, собираясь уходить.

— Это был не комплимент.

Обернувшись назад, девушка уставилась на него.

— Если слово «изменилась» подразумевает, что я больше не ношусь с твоими домашними заданиями, которые ты не способен сделать, потому что по сути вообще их не делаешь и не прикладываешь никаких усилий, то я рада таким «изменениям» в себе.

— Ты даже начинаешь разговаривать как он…

— Кто?

Рон задержал на ней взгляд.

Крепко сжав челюсть, Гермиона развернулась на каблуках и выскочила за дверь. Она кипела от злости, пока шла по коридорам.

«Конечно я, твою мать, изменилась!»

Она просто не могла рассказать ему как именно и почему.

«Я вообще не могу никому об этом рассказать!»

Может быть, поэтому она так сильно привязалась к волшебнику, который жил в подземельях. Она стала слишком отличаться от своих друзей. Снейп был единственным, кто понимал, через что она проходила, потому что сам проходил через то же самое.

Гермиона прекрасно понимала, что изменилась. Определённо, теперь она больше прислушивалась к своим эмоциям и желаниям. Последние месяцы были грёбаными эмоциональными американскими горками. И у неё появились чувства к нему — к Северусу. Всё ещё было так странно думать о нём в таком смысле. Само имя — Северус — подразумевало что-то холодное и суровое, абсолютно соответствовавшее поведению его обладателя. По крайней мере тому, что профессор изображал на своих уроках. Но настоящий Северус, которого она успела узнать, оказался совсем не таким. Он был нежным и заботливым и… она даже начала думать, что у него могут быть чувства к ней.

«Так что же означало его поведение? Есть ли они на самом деле…?»

Что-то плотно обвилось вокруг её горла. Девушка попыталась закричать, но чужая рука закрыла ей рот, и Гермиону потащили назад через какую-то дверь в темноту.

— Если ты закричишь, я сломаю тебе шею.

Палочка вонзилась ей в подбородок, когда Грейнджер упёрлась спиной в холодную кафельную плитку. Один из школьных туалетов. Факелы были погашены, и единственный источник освещения исходил от полумесяца, проникавшего тусклым, рассеянным светом через грязное окно.

— Отпусти меня, Малфой, — задыхалась она.

— Не в этот раз, — усмехнулся он. — Кого ты так торопилась повидать?

— Никого.

— Никого? Значит, теперь его зовут «профессор Никто»?

— Я не знаю… о ком ты говоришь…

— Я знаю, что ты шлюха Снейпа, — прошептал он напротив её щеки.

Она попыталась отвернуться, но он схватил её за челюсть и откинул голову девушки назад.

— Кто бы мог подумать? Гриффиндорская принцесса… теперь превратилась в Слизеринскую подстилку, — последнее слово он выплюнул ей в лицо.

Вырываясь с пронзительным криком, Гермиона потянулась к своей палочке в кармане, но та исчезла.

— Это ищешь? — Драко лениво прокручивал её палочку между пальцев.

— Что ты хочешь? — зарычала она, прижимаясь спиной к плитке и задаваясь вопросом, каковы были её шансы добраться до двери, прежде чем он нападёт.

— Ты точно знаешь, чего я хочу, — мрачно пробормотал он. — То, что ты давала Снейпу месяцами, чтобы защитить его скользкую ёбаную шкуру.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — она слышала дрожь в своём голосе.

— В самом деле? — он сделал шаг ей навстречу. — Возможно, мне стоит освежить твою память…

Вытащив свою палочку, он прислонил её наконечник к верхней пуговице на блузке Гермионы, та внезапно отскочила в сторону и откатилась с единственным звуком, нарушающим тишину. Он сделал то же самое со следующей пуговицей и следующей, пока её блузка не распахнулась, открывая верхнюю часть алого бюстгальтера.

— Ты всегда носишь такое бельё, не так ли? — он распахнул обе стороны блузки ещё шире и отрезал одну бретельку бюстгальтера Разрезающим заклинанием, после чего избавился и от второй, освобождая грудь Гермионы.

Она попыталась прикрыться, но вдруг почувствовала, что её руки прикованы к стене какими-то чарами.

— Может, ты и грёбаная заносчивая сучка, но всё равно горячая, — придвинулся он поближе. — И это радует, так как в последнее время мне приходилось трахать довольно уродливых маггловских шлюх.

Он протянул руку и схватил её грудь своими холодными пальцами.

— Такие тёплые и мягкие, — пробормотал он. — Я действительно с нетерпением жду, когда, наконец, смогу попасть внутрь этой киски. Мне не нравится мысль — быть там, где уже побывал Снейп, но похоже придётся выебать своё собственное место.

— Убери от меня свои грязные руки, — выплюнула Гермиона.

— Вот только не притворяйся такой разборчивой… — он разрывал оставшуюся часть её блузки руками. — Ты позволяла этому старому извращенцу трахать тебя неделями, а значит твои требования не так уж высоки. Может быть у него большой член, но я сомневаюсь, что он имеет представление, что с ним делать.

Протянув руку, он схватил её за промежность, грубо вонзив пальцы в джинсовую ткань между ног.

— Теперь тебя будет трахать чистокровный. И, как грязнокровка, ты должна быть чертовски благодарна.

Схватив джинсы Гермионы обеими руками, он рванул молнию, и одним рывком стащил их вниз по бёдрам. Её сердце громыхало, пока она панически смотрела на затемнённые туалетные кабинки в поисках чего-угодно, что могло бы помочь ей, но, как на зло, ничего не находилось.

— Ты действительно рассчитываешь, что тебе сойдёт это с рук?

Драко потянулся вниз к собственной молнии.

— Небольшое Исцеляющее заклинание, чары Забвения и ты будешь как новенькая, никто не узнает.

— Я никому не расскажу! — резко ответила она. — Только… не применяй ко мне Obliviate!

Он усмехнулся, когда схватился за свою ширинку и расстегнул её.

— Ты думаешь, я собираюсь проебать твой разум? Повредить твоё самое ценное имущество?

Она смотрела на него, но ничего не отвечала.

— Сейчас ты должна понимать, что именно в тебе представляет самую большую ценность, — он скользнул пальцами другой руки вниз по её шелковистым трусикам. — Это всё, на что ты годишься. Даже Снейп это знает.

Гермиона почувствовала, как перехватило дыхание, а лицо начало гореть.

— Держу пари ему понравилось рвать твою девственность, — выдохнул Драко, его лицо находилось так близко, что она не могла ни на чём сосредоточиться. — Он причинял тебе боль… или пытался заставить кончить?

Закрыв глаза, она попыталась отгородиться от него, но губы Малфоя оказались у её уха.

— У этого старого хрена такая унылая фантазия, бьюсь об заклад, он пытался сделать тебе…

Неожиданно кто-то высокий и чёрный ворвался в дверь и прижал Драко к стене. Его руку с волшебной палочкой болезненно скрутили за спиной.

— Блять… — задыхался парень, уткнувшись лицом в плитку.

Гермиона уловила один быстрый взмах палочки и почувствовала, что её путы освободились. Судорожно дрожа, гриффиндорка натянула свои джинсы и стянула остатки блузки вместе.

Драко развернулся и прижал руку к груди.

— Ты! — зарычал блондин. — Какого чёрта ты делаешь?! Ты должен защищать меня! Разве ты не помнишь? Ты дал ёбаный Непреложный обет!

В тусклом полумраке Гермиона могла разглядеть вспышку гнева в чёрных глазах Снейпа.

— Я защищаю тебя, — его голос был низким и хладнокровным. — Тебе нельзя делать это на территории школы.

— Но Повелитель может быть там, — в голосе Драко прозвучали панические ноты. — Тёмный Лорд появляется на собраниях. Мы не можем… не находим способов исполнять обряд. Я должен сделать это!

— Не на территории школы! — прорычал Снейп.

— Я вытащу её отсюда. Я свяжу её и заберу с собой!

Гермиона видела стеклянный блеск в глазах Драко, он явно был доведён до предела.

— Ты обещал, — всхлипнул Малфой. — Ты не можешь остановить меня… Что, как ты думаешь, мой отец тогда сделает с тобой?

— Идите, мисс Грейнджер. Возвращайтесь в свою гостиную, — Снейп не смотрел на неё, когда жёстко процедил это сквозь зубы.

— Но… — начала она.

— Сейчас же! — рявкнул профессор.

Сжимая одежду вокруг себя, она бросилась к двери и распахнула её. Гермиона с быстротой молнии бежала по коридору, не оглядываясь назад.

========== Глава 19. Бросая вызов опасности ==========

Гермиона уже почти успела провалиться в сон, когда услышала резкий стук в окно. Её сердце мгновенно начало подпрыгивать в бешеном ритме… а затем провалилось — не оставалось никаких надежд, что это мог быть он. Разве только, что Снейп прилетел бы на метле.

«Да и зачем бы ему это понадобилось?»

Она всё равно выпрыгнула из постели, чтобы проверить, побежала к окну, спотыкаясь в темноте о кучи сложенных книг и получая сердитое фырканье от Лаванды.

У окна парила сова. Открыв его, девушка позволила птице влететь, запустив в спальню порыв холодного воздуха. Когда сова приземлилась, Гермиона заметила, что она держала что-то в когтях — её волшебную палочку. Должно быть, Северус отправил её. Ни записки — ничего больше. По-видимому, он забрал её у Драко.

«Но что произошло после того, как я сбежала?»

Драко упомянул обет.

«Неужели Северус действительно должен защищать его? Или это ещё одна, неизвестная мне, часть обета?»

Её облегчение от того, что она оказалась спасена в последний момент, было омрачено глубоким дурным предчувствием — она не могла избавиться от ощущений, что с профессором случилось что-то плохое, даже хуже, чем-то, от чего он пытался её защитить.

Гермиона сделала так, как ей сказали, и вернулась в свою гостиную, стараясь выглядеть настолько нормальной, насколько могла в данных обстоятельствах. Но девушка отчаянно хотела увидеть его, чтобы убедиться, что мастер зелий благополучно вернулся в свои покои. Взяв в руки палочку, она наколдовала Lumos и использовала его, чтобы быстро найти кусок пергамента и перо. Гермиона нацарапала записку:

«С.С. Могу я увидеть вас? Г.Г.»

Пока Грейнджер наблюдала, как сова исчезает в ночи, её пальцы крепко сжимали подоконник, и она страстно желала быстрее получить ответ… несмотря на то, что в глубине души девушка чувствовала, что ничего не получит.

***

Это было невозможно! Она перепробовала все известные ей Открывающие заклинания, но так и не смогла проникнуть в апартаменты Северуса. Либо его там не было, либо он никого не хотел видеть. Оба сценария казались крайне тревожащими, так как это был четвёртый раз, когда она пыталась посетить его за последние два дня.

На её сову не пришло никакого ответа, и профессор не посещал Большой зал для приёма пищи. Тяжелое чувство страха поселилось в глубине её желудка — что-то определённо было не так.

Она даст ему ещё один день. Утром у них будет Зельеварение. Тогда она разработает план, как поговорить с ним.

***

— Мисс… Э-э… Грейнджер? — профессор Слизнорт всматривался в неё, стоя рядом с классной доской. — Не могли бы вы присесть?

Она неосознанно остановилась в дверях классной комнаты, а оставшиеся студенты пытались протиснуться мимо. Гермиона осматривала комнату. Драко пропал.

— Я… Я просто вспомнила, что кое-что забыла. Простите, профессор, — пробормотала она, прежде чем повернуться и выбежать за дверь.

***

— Профессор МакГонагалл! — Гермиона ворвалась в кабинет пожилой волшебницы. — Мне очень жаль, что я так врываюсь, но мне нужно поговорить с вами — срочно!

Декан Гриффиндора поджала губы, затем всё-таки сняла очки и положила их на стол. Серьёзно глядя на девушку, она, наконец, вздохнула:

— Мы ждали тебя, Гермиона, — вставая, она обогнула рабочий стол и направилась к двери. — Следуйте за мной.

Гермиона быстро последовала за ней в кабинет профессора Дамблдора. Директор открыл дверь прежде, чем они постучали, пропуская их внутрь.

— Где профессор Снейп? — спросила Гермиона, как только дверь оказалась закрыта, с тревогой смотря поочерёдно на каждого из них.

Профессор МакГонагалл перевела взгляд на Дамблдора, который склонил голову, а затем подошёл к окну. Он поднял слезящиеся глаза на серое утреннее небо.

— Профессор Снейп в тяжёлом состоянии.

Гермиона обхватила себя за живот, ошеломлённо качая головой. Она чувствовала это.

— Что произошло? — выдохнула она, пытаясь подавить набегающие слёзы.

— Он был вызван… Тёмным Лордом.

Её накрыла волна тошноты.

— Похоже, Люциус Малфой обвинил его в том, что он подверг жизнь Драко опасности. Он также утверждал, что Северус находится под защитой Ордена… и, что определённый член Ордена обеспечивает для него выполнение обряда, способом, не соответствующим Маггловскому Указу.

«Определённый член Ордена?»

— Что сказал профессор? — прошептала она.

— Он отрицал это… под пытками.

«Ну конечно, он сделал это…»

Она быстро смахнула слезу.

— Можно мне его увидеть?

Дамблдор повернулся, чтобы взглянуть на неё, обеспокоенно нахмурив брови.

— Не думаю, что сейчас это было бы мудрым решением.

«Что они с ним сделали?!»

Она вытерла дрожащей ладонью рот.

— А Драко?

— Насколько я понимаю, о нём заботятся в поместье Малфоев. После невыполнения обряда он получил серьёзные увечья… но был избавлен от смерти. Ему дали последний шанс проявить себя.

Гермиона молча уставилась в пол.

— Прости, Гермиона, ты так много сделала для безопасности профессора. Я уверен, он был бы безмерно благодарен.

Смысл слов дошёл до неё, как будто преодолев огромное расстояние.

«Что он имел ввиду?!»

— Так что же происходит сейчас? — она обратилась к директору напрямую, обеспокоенная своими домыслами.

— Мадам Помфри делает всё возможное, чтобы помочь ему восстановиться.

— Да, но что потом?! Они закончили с ним? Они собираются оставить его в покое?

Дамблдор глубоко вздохнул, а затем зафиксировал на ней взгляд своих голубых глаз.

— Тёмный Лорд настоял, чтобы профессор Снейп присутствовал на следующем собрании… чтобы доказать, что он не был вовлечён в такой обман.

Её желудок начал скручиваться.

— Какие доказательства им нужны?

— Они требуют, чтобы он привёл названного члена Ордена.

Ноги Гермионы подкосились, и девушка непроизвольно присела на ближайший стул, спрятав лицо в ладонях. Она почувствовала руку профессора МакГонагалл на своём плече.

— Я в порядке, — прохрипела она.

После нескольких глубоких вдохов, Грейнджер подняла глаза.

— И каким образом они думали, что он сможет убедить этого члена присутствовать?

— Я полагаю, ему было приказано использовать зелье Покорности.

Гермиона сглотнула, пытаясь говорить ровным голосом.

— Каков был его ответ?

Дамблдор остановился, чтобы ещё раз выглянуть за окно.

— Он решил присутствовать один.

— Один? В смысле…? — взгляд Гермионы метался между профессорами. — Это значит, что он будет казнён?

Дамблдор поглаживал бороду, продолжая смотреть в окно.

— В жизни человека рано или поздно наступает момент, когда он должен руководствоваться благородством, чтобы сделать определённый выбор…

— Благородство?! — Гермиона вскочила, сжимая руки в кулаки. — Так вот как вы это называете?! Вы готовы просто отправить его на бойню?

— Северус не примет альтернативу скрываться. Это не та жизнь, которую он будет готов прожить.

«Интересно, он сделал бы это, если бы скрывался со мной?»

Гермиона сжала челюсть с вызывающим неповиновением.

— И всё же есть ещё один вариант, который, похоже, был проигнорирован.

Дамблдор посмотрел на профессора МакГонагалл, выразив мимикой мнение, что именно поэтому они и не сообщали Гермионе о том, что произошло.

Гриффиндорка скрестила руки на груди.

— Я могла бы присутствовать вместе с ним… как требовалось.

— Но Гермиона, — профессор МакГонагалл подошла к ней. — Вы понимаете, что происходит на этих «собраниях»?

— Да.

Минерва взглянула на Дамблдора, ища поддержки.

— Вы не будете защищены. Кто знает, что они сделают с вами.

— Профессор Снейп будет со мной.

— Но он мало что сможет сделать. Он будет находиться под самым пристальным вниманием.

— Именно поэтому я и пойду. Всё внимание будет приковано к нему.

Профессор МакГонагалл вздохнула, качая головой.

— Они будут ожидать, что вы приняли зелье Покорности. Вы действительно готовы это сделать?

— Нет, я притворюсь.

— Притворитесь?

— Притворюсь, будучи сговорчивой и покладистой.

Брови МакГонагалл со скептицизмом подскочили.

— Как бы я ни уважала вашу решительность и смелость, Гермиона, покорность — не самая сильная черта гриффиндорцев.

— Я практиковалась.

Пожилая женщина в замешательстве нахмурилась.

— Профессор Снейп… помогал мне в этом…

Проблески домыслов отразились на морщинистых чертах Минервы, а затем она быстро и смущённо заморгала.

— Я действительно не знаю, что об этом думать. Альбус?

Профессор Дамблдор, похоже, тоже был в равной степени встревожен.

— Гермиона, ты подвергнешь себя серьёзной опасности.

— А разве Волшебный мир этого не стоит? Гарри? Орден? Профессор Снейп?

— В мои обязанности входит забота о тебе и я на самом деле не думаю, что могу позволить этому случиться.

— Вы далеко не всегда так заботились о моём благополучии, профессор Дамблдор! И вы, как никто другой, должны понимать, что это будет сделано для всеобщего блага!

Альбус безропотно смотрел на неё, глубокая печаль исказила его черты.

— Я хочу знать, где состоится это собрание, — твёрдо заявила Гермиона. — И вы не должны сообщать профессору Снейпу о моих намерениях. Иначе это подвергнет риску нас обоих, — она сосредоточилась на каждом из профессоров с непоколебимой решительностью. — Информация нужна мне до пятницы.

И мисс Грейнджер ушла.

========== Глава 20. Судебное решение ==========

«Итак, как я должна буду себя вести? Как взрослая? Как школьница? Или как будто я слегка не в себе? Быть загадочной? Как ведьма? Как маггла? Как глупая шлюха?»

На самом деле она и понятия не имела, как должна будет себя вести под чёртовым зельем Покорности. Всякий раз, когда Гермиона представляла себя притворяющейся, то ей в основном виделись насмешливые выражения окружающих лиц и саркастические колкие замечания. Очевидно, приоритетом было бы — держать рот на замке. Если, конечно, её не заставят его открыть… И тут она перестала вообще что-либо представлять. Это было уже слишком… И поэтому Грейнджер не стала направлять мысли в эту сторону.

Ещё одной проблемой оказался её наряд. Она вообразила, что сначала приняла бы зелье Покорности, а затем ей было бы приказано одеться для вечера. Это означало, что выбор её одежды фактически определял бы Снейп. Что бы выбрал двойной агент, притворяющийся тёмным магом, и пытающийся сделать её вожделенной для кучки озабоченных Пожирателей Смерти, который сам всегда предпочитал одеваться в чёрное?

Это казалось совершенно невыполнимой задачей.

И ей очень нужен был совет, причём совет от девушки. Обычно, Джинни была человеком, к которому Гермиона чаще всего обращалась, если назревала какая-нибудь дилемма — рыженькая была очень сообразительной для шестнадцатилетней, намного смышлёнее, чем её старший брат. Но сейчас ей нужен был кто-то постарше и с большим опытом.

— Парвати?

Гермиона присела на край кровати Парвати, пока та лежала и читала книгу.

— М-м-м?

— Мне нужна твоя помощь.

Парвати тут же села, отшвырнув книгу на пол.

— Я знала, что что-то не так!

Гермиона покачала головой.

— Нет… не то чтобы что-то случилось… ну, на самом деле ты почти угадала… Одним словом, мне нужно сексуально одеться.

Парвати раскрыла рот, как будто не знала, что ответить.

— Ты думаешь, что сейчас выглядишь недостаточно сексуально?

— Мне нужно выглядеть… развратно.

— Опять же… Я не вижу, чтобы у тебя были с этим проблемы.

— Сегодня вечером я отправляюсь кое-куда… и хочу…

— Быстро соблазнить кого-то?

Гермиона неохотно кивнула. Парвати с подозрением приподняла бровь.

— Кого ты пытаешься привлечь? Мужчину или женщину?

— А мне надо было бы одеваться по разному?

— Да, — Парвати моргнула, как будто не совсем веря, что Гермиона спросила такую очевидную вещь.

Это был хороший вопрос.

«Сколько женщин — Пожирательниц Смерти вообще было? И как на них влиял Маггловский Указ? Мне придётся иметь дело и с ними тоже?»

— Я думаю… в основном — мужчины.

Брюнетка сузила глаза.

— Ты действительно знаешь, кого пытаешься привлечь?

Гермиона кивнула. Парвати была явно не убеждена, но продолжила.

— Взрослые или молодые?

— Хм… и те, и другие.

— Магглы или волшебники?

— Волшебники.

— Тёмные или светлые?

— Эм… в основном… на тёмной… стороне.

— Почему ты вообще пытаешься…?

— Пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о чём! — быстро вставила Гермиона.

Парвати фыркнула, а затем скатилась с кровати.

— Вставай.

Гермиона встала. Парвати смерила её взглядом.

— Ты примерно моего роста. Хорошие, большие сиськи — с этим проблем не будет.

Открыв шкаф, она достала чёрное платье.

— У тебя есть чёрные туфли на каблуках?

— Да.

— Надень это и покажись мне.

Гермиона отнесла платье на свою половину комнаты и быстро переоделась. Когда она вернулась, Парвати одобрительно подняла брови.

— И что ты думаешь? — Гермиона взглянула вниз на полупрозрачный, облегающий, шелковистый материал.

— Думаю, что хотела бы тебя трахнуть.

Гермиона ухмыльнулась.

— Я серьёзно…

Парвати отвернулась, но Гермиона поймала её тихое бормотание.

— Я тоже…

Быстро повернувшись назад, темноволосая девушка подняла руки.

— Мы закончили?

— Хм-м…

Гермиона слегка жевала нижнюю губу.

— Давай уже покончим с этим. Что ещё?

— Ещё мне нужно будет что-то… чтобы расслабиться.

— Какую именно твою часть надо расслабить?

— Мою голову.

— Лаванда хранит Огневиски в сумке с рунами.

Гермиона кивнула.

— Спасибо, думаю это подойдёт.

Она продолжала смущённо смотреть на другую девушку, прежде чем продолжить.

— И ещё кое-что, чтобы расслабить мою…

Парвати слегка насмешило вопросительно наклонила голову на бок, а потом улыбнулась.

— Ты спрашиваешь, есть ли у меня фаллоимитатор?

Взгляд Гермионы упал в пол, когда её щёки начали гореть.

— Я понимаю, что это на самом деле не то, чем можно делиться. Но… Я просто подумала…

Качая головой, Парвати присела рядом с кроватью и открыла нижний ящик прикроватной тумбочки. Достав небольшой мешочек, она бросила его Гермионе.

— Всё чисто.

Гермиона тяжело вздохнула.

— Я… действительно тебе очень признательна.

Парвати встала.

— Это не проблема, правда. Я просто надеюсь, что задуманное тобой того стоит.

Гермиона почувствовала, как её горло сжалось, когда она подошла к брюнетке.

— Я тоже очень на это надеюсь. Спасибо, Парвати!

Обняв её руками, Гермиона поцеловала девушку в щёчку. Неожиданно, руки Парвати оказались с обеих сторон её лица, нежно удерживая на месте, она слегка повернула голову Грейнджер, и её губы встретились с губами Гермионы. Она задержалась так на мгновение, прежде чем отпустить её.

— Всегда пожалуйста… — прошептала Парвати, жадно спускаясь взглядом вниз по телу Гермионы, затем отступила назад и начала искать свою книгу.

Гермиона постаралась выровнять дыхание. Ей действительно нужен были чёртов огневиски.

***

Гермиона не стала напиваться — по крайней мере, не так сильно, как хотела бы. Грейнджер прекрасно понимала, что ей понадобятся все способности её ума, если она собиралась пережить этот вечер. И если намеревалась чем-то помочь Северусу.

Высокие каблуки стучали по шероховатым, неровным, каменным плиткам узкого переулка, остановившись, девушка приподняла капюшон, чтобы сориентироваться на местности. Согласно инструкциям, которые она получила, вход в клуб должен находиться где-то поблизости. Затем она заметила впереди тускло мерцающую жёлтую лампу над невзрачной железной дверью.

Пока Гермиона наблюдала, ко входу со стороны переулка приблизились две мужские фигуры. Один из них провёл рукой по двери, та открылась, и они исчезли внутри. Ещё одна фигура внезапно появилась прямо перед ней — высокая, непреклонная и явно хромающая. Она мельком увидела его лицо, когда он попал под желтоватое освещение.

«Северус?»

Ускоряя шаги, девушка направилась прямо за ним, а затем схватила профессора за руку. Несмотря на то, что здоровье Снейпа явно оставляло желать лучшего, рефлексы мастера зелий оказались молниеносными. Схватив Гермиону за запястье, он повернул её и резко сдёрнул капюшон назад. Взгляд Снейпа наполнился беззащитным отчаянием и ужасом, который отразился на его чертах и заставил Гермиону отшатнуться.

— Что вы…?!

— Ах, Северус, я вижу ты привёл с собой нашу почётную гостью, — в дверном проёме эффектно появился серебристо-чёрный силуэт Люциуса Малфоя. — Мисс Грейнджер… — он слегка склонил голову.

— Мистер Малфой, — Гермиона кивнула ему в ответ.

— Я не ожидал, что нашей гостье всё ещё требуется такое… твёрдое руководство, — он сверкнул глазами на Северуса, и многозначительно посмотрел туда, где запястье Гермионы была крепко зажато в кулак мастера зелий.

Осознав, что профессор не в состоянии что-либо ответить, Гермиона печально улыбнулась и проговорила:

— Ох, я такая неловкая. Никак не привыкну к этим туфлям. К счастью профессор Снейп поймал меня, прежде чем я бы упала, — она вытащила своё запястье из его хватки.

Малфой надменно выпрямился.

— Разумеется, Северус как всегда джентльмен, — усмехнулся он.

Отважившись бросить взгляд на мертвенно бледное лицо Снейпа, Гермиона вновь задалась вопросом, должна ли она была попытаться предупредить его. Нет, наконец решила девушка, это было ни к чему. Судя по его реакции, было более чем понятно, что профессор не позволил бы ей присутствовать. Он мог бы принять это, как свою собственную судьбу, но не принял бы, как её выбор.

— Давайте не будем задерживаться, — Малфой протянул ей руку. — Здесь много тех, кто безумно сильно хочет с вами познакомиться.

Когда она прикоснулась к Люциусу, волосы Гермионы зашевелились, а по коже от отвращения поползли мурашки, но гриффиндорка решила, что лучшей тактикой будет отсутствие с её стороны лишних вопросов — она должна подчиняться… как бы трудно это ни было.

Сразу за дверью располагалась прихожая, в которой стояли два мускулистых оборотня со сложенными руками.

— Обыщите этих двоих, — приказал Малфой. — Заберите все вещи, включая волшебные палочки.

С зубастым оскалом один из оборотней приблизился к Грейнджер, грубо стянул с неё плащ с капюшоном, и распустил свои лапы, обследуя каждый сантиметр её тела, в процессе этого забрав сумочку и палочку девушки. Палочка Северуса также была конфискована. Гермиона даже не могла представить, что кто-то из них должен будет сдать палочки. События принимали иное развитие и поворачивались против них.

— Следуйте за мной, — Малфой насмешливо поклонился и повёл их к закрытой двери.

Гермиона воспользовалась возможностью, чтобы коснуться рукой пальцев Северуса. Она хотела, чтобы профессор знал, что она рядом с ним. Его чёрные глаза встретились с ней, и отражавшееся в них страдание заставило девушку задуматься, возможно это действительно окажется за её пределами — возможно даже за пределами для них двоих.

Люциус повернул ручку и толкнул дверь, открывая взгляду большую комнату, в центре которой располагался длинный стол. За столом сидело несколько волшебников и ведьм, некоторые из которых были знакомы Гермионе, но большинство из них казались неизвестными. Все присутствующие повернулись, чтобы посмотреть на вошедших.

В самом дальнем конце, во главе стола, восседал сам Тёмный Лорд, бледный как призрак, но, к сожалению, чертовски реальный. Его когтистая рука уверенно лежала на плече сидящего справа от него, и ещё более бледного Драко Малфоя, под глазами которого залегли глубокие синяки.

— Люциус. Возможно, ты хотел бы представить нашу гостью, — сказал Волдеморт.

— Разумеется, Милорд, это очаровательная Гермиона Грейнджер, в сопровождении, хорошо известного нам, Северуса Снейпа.

Насмешки и похотливые ухмылки на лицах сидящих перед ней людей заставили внутренности Гермионы скрутиться.

— Её покорность была обеспечена? — прорези ноздрей на лице Волдеморта расширялись и сжимались, когда он говорил.

— Полагаю, что да.

— Было бы разумно… это проверить.

Малфой склонил голову.

— Мисс Грейнджер, снимите ваше платье, сейчас же.

Без колебаний Гермиона скинула с плеч бретельки, позволяя наряду соскользнуть на пол. Пока она стояла в нижнем белье, пытаясь сдерживать дрожь, которая отчаянно хотела взять верх, девушка заметила, как руки Северуса сжались в кулаки.

Потрескавшиеся губы Волдеморта растянулись в хищном оскале.

— Должны ли мы понимать, что она, по сути, является названной персоной, которую ты считаешь ответственной за вредительство Указу? — прохрипел со свистом Волдеморт.

— Да, Милорд. Я уверен, что она использовалась для исполнения обряда несколько раз.

— И всё же Северус отрицает это?

— Безусловно, — Малфой с ненавистью посмотрел на Снейпа, который тихо продолжал закипать.

— Хотя предполагаемый проступок относится к Маггловскому Указу в его нынешнем виде, я признал личный характер этого обвинения, Люциус, — рука Волдеморта крепче сжалась на плече Драко. — И, следовательно, позволяю тебе предоставить доказательства, какие посчитаешь нужными.

— Благодарю вас, Милорд.

Белокурый волшебник подошёл к Гермионе и полез в карман своей мантии. Одним взмахом, он вытащил кусочек розовой ткани, который казался странно… знакомым. Подняв материал к носу, Малфой глубоко вдохнул. Его веки прикрылись, когда он сосредоточился на запахе.

— Раздвинь ноги, — приказал он.

Сердцебиение Гермионы ускорилось.

«Что он собирается сделать?»

Что бы это ни было, оно, скорее всего, побледнеет по сравнению с тем, во что она ввязалась. Девушка вспомнила, как Северус прижимал её голову к рабочему столу, пока трахал в темноте. Она должна была отпустить себя и подчиниться ему. В тот раз это казалось освобождением, просто отказаться от самоконтроля. На сей раз ей нужно будет сделать это для выживания.

Приподняв одну ногу, Гермионапереставила её отдельно от другой, твёрдо расположившись на полу с показным спокойствием и молчаливым согласием, которого она в себе не чувствовала.

Впившись своими поразительными серебристо-серыми глазами в её собственные, Малфой потянулся вперёд, скользнув пальцами вниз по трусикам девушки. Когда она ощутила, как он погружается ими между складками, ноги Гермионы начали слабеть и дрожать, на границе с обмороком. Грейнджер собралась. Она не должна упускать из виду свою цель. И была полна решимости покинуть это омерзительное место с Северусом, даже если это будет последнее, что она сделает.

Малфой медленно убрал кисть, слегка проведя большим пальцем вверх по её животу, затем поднёс руку к носу и снова вдохнуть.

— Та же самая… — он растягивал каждый стог, после чего небрежно бросил розовую ткань на стол. Один из ближайших волшебников схватил материю и поднял к своему лицу. — Я нашёл их в покоях Снейпа. Они принадлежат ей. Я считаю, что ему также посчастливилось лишить её девственности.

Пристальный взгляд Волдеморта остановился на Драко.

— Это характерное для неё поведение? Или потребовалась бы определённая степень принуждения?

— Да она — фригидная стерва! — выплюнул Драко. — Он явно накачал её каким-то наркотическим зельем!

Волдеморт кивнул.

— Продолжай, Люциус.

— Окончательное доказательство мы сможем получить, заставив их исполнить обряд. Это единственный способ, которым они смогут наглядно продемонстрировать отсутствие предварительных встреч. Обряд успешно выполнится, если они не использовали ранее каких-либо телесных манипуляций в виде Оборотного зелья.

— А если он не исполнится успешно?

— Тогда это продемонстрирует нам одно из двух обстоятельств. Либо, что всё это — подлинная ложь. Или, что присутствует контрацептив. Воздействие контрацептива остановит оставшихся членов собрания, которым было даровано разрешение выполнить с ней свои собственные обряды этим вечером. Для окончательной проверки контрацептива потребуется принудительный второй раунд выполнения чар под воздействием Оборотного зелья с частицами магглы. Провал при этих обстоятельствах будет свидетельствовать о точном наличии контрацептива. Успех при таких обстоятельствах вновь продемонстрирует их обман.

Волдеморт усмехнулся.

— Ты очень тщательно всё продумал, Люциус. Ты определённо заслуживаешь похвалы.

Малфой слегка поклонился.

— Я всего лишь яростно стремлюсь добиться… справедливости.

Снейп громко фыркнул.

— Да. Возможно, теперь мы должны выслушать какие-либо вопросы от самого Северуса? — Волдеморт, наконец, убрал руку с плеча Драко и сцепил их вместе перед собой на столе. — Северус, что ты можешь сказать по этому поводу?

— Это не что иное, как попытка отвлечь ваше внимание от обмана, который происходит в этих самых стенах еженедельно, — раздался глубокий голос Северуса, заставляя ухмылки и насмешки быстро сползти с лиц всех присутствующих.

Волдеморт поднял подбородок.

— Объяснись.

— Практика использования одной магглы для выполнения одновременно нескольких обрядов и систематического несоблюдения Указа была организована не кем иным, как Люциусом Малфоем. Возможно, его личные мотивы во всей этой «охоте на ведьм» должны получить этим вечером более пристальное внимание?

— Ты сомневаешься в мудрости моих методов, Северус?

— Вовсе нет, Милорд, — выражение лица Северуса оставалось нечитаемым. — Я просто предполагаю, что упорство, с которым один стремится обвинить другого, может фактически указывать на стремление защищать свои собственные интересы.

— Спасибо за твою, безусловно, ценную лекцию по психологии. Впрочем, возможно ты забыл, что я не одна из твоих студенток, — зашипел Волдеморт. — Ты можешь производить на них достаточно сильное впечатление, ожидая в ответ определённой степени заинтересованности, — его красные глаза скользнули к Гермионе, которая продолжала стоять неподвижно, несмотря на холод в комнате. — Однако я предпочёл бы полагаться на доказательства для обоснования твоих суждений.

— Если вам будет угодно, Милорд, — ворвался масляный голос Малфоя. — В случае обнаружения обмана, я прошу разрешения разобраться с ней лично… самым надлежащим образом.

— Нет, — прозвучал резкий ответ Волдеморта. — Если обман вскроется, я сам назначу наказание для них обоих.

========== Глава 21. Выступление по программе ==========

— Тогда давайте покончим с этим, — Люциус бросил презрительный взгляд в сторону Северуса. — И, если мой Повелитель позволит, я прошу разрешения наблюдать за исполнением обряда в частном порядке.

За столом вспыхнуло громкое обсуждение.

— Я не для этого сюда явилась! — крикнула Беллатрикс.

Внимательный взгляд Волдеморта остановился на белокуром волшебнике, когда гомон немного утих.

— Это очень необычная просьба, Люциус. По какой причине?

— Как вы отмечали ранее, Милорд. Это… личное.

После очередной затяжной паузы Волдеморт кивнул.

— У остальных присутствующих будет возможность встретиться с нашей гостьей на своих условиях. Я также воспользуюсь нашим собранием, чтобы прояснить, что любые дальнейшие попытки исполнить обряд в массовом порядке будут… сурово караться.

Наступило неловкое молчание.

— Мы будем ждать окончательного заключения, Люциус, — Волдеморт взмахнул бледной рукой, показывая, что они свободны.

Малфой схватил Гермиону за плечо, но прежде чем они успели двинуться, Беллатрикс шагнула перед ними, загородив дорогу.

— Позволь мне вылизать её, — прорычала она, хищные чёрные глаза, опустились на промежность Гермионы.

— Нет, Белла, — Люциус сделал шаг и обошёл её. — Ты сможешь забрать её позже.

Беллатрикс вцепилась чёрными ногтями в его мантию.

— Но я хочу, чтобы она была чистой, а не после того, что вы, грязные ублюдки, с ней сделаете.

— Раньше тебя это не останавливало, — холодно сказал Люциус. — Теперь убирайся с моей дороги.

Беллатрикс зашипела на него, но всё же отшатнулась в сторону. Не ослабляя своей хватки, Малфой потащил Гермиону по направлению к одной из трех дверей главного зала.

— Приведи Снейпа, — кинул он оборотню, который стоял у выхода.

Гермиона позволила втолкнуть себя в ещё одну, более маленькую, комнату, которая освещалась лишь несколькими волшебными факелами, располагавшимися в канделябрах на стенах. В середине комнаты стояла широкая кровать с балдахином, а возле камина был столик с двумя креслами.

— Раздевайся, — бросил он через плечо Северусу, пока сам направился с Гермионой к одному из кресел рядом со столиком.

Неожиданно присев в него, Малфой потянул девушку к себе на колени.

— А теперь, посмотрим, что у нас тут, — пробормотал он, раздвигая ей бёдра так широко, что, когда она села сверху прямо над его пахом, он смог свободно закинуть ногу на ногу.

Гриффиндорка почувствовала себя книгой, которую он собирался прочесть. Вместо этого Малфой положил одну руку на живот Гермионы, его пальцы теперь упирались в нижнюю часть грудной клетки девушки. Постепенно, он подтягивал ладонь выше, чувствуя, как она медленно вдыхает и выдыхает под его рукой. Его большой палец скользнули под бюстгальтер без бретелек, и Люциус начал медленно массировать грудь, пристально наблюдая за ней.

— Не знаю, как они убедили тебя подложить себя, чтобы защищать Снейпа, — тихо заговорил он, скользнув пальцами по её спине и незаметно расстегнув застежку. — Но я считаю его очень… удачливым… мужчиной, — с последним словом, он позволил бюстгальтеру свободно упасть. Малфой пробежался опытным взглядом по её груди, возвращаясь руками к увиденному, и погладил кончиком большого пальца один из сосков. Она судорожно вздохнула, когда тот напрягся и сморщился. Его серебристые глаза вспыхнули, и Люциус облизнулся, увлажняя губы. — Такая отзывчивая… — тихо прошептал он, а затем опустил свой нос к её груди, глубоко вдохнув. — Я забрал твой запах с собой, — пробормотал Малфой, щекоча кожу Гермионы своим дыханием. — Я мучил себя им, задаваясь вопросом, когда у меня появится шанс наконец-то встретиться с его обладательницей. И попробовать её на вкус… — промелькнул его язык, и Гермиона почувствовала влажный след, появляющийся вокруг плавных окружностей её груди. — После всего этого. После того, как попробуешь нас обоих. Я рекомендую тебе переосмыслить, кому бы ты всё-таки хотела служить. Потому что я смогу дать тебе… намного… больше. Но пока что, никто не должен об этом знать. Пусть это будет нашим маленьким секретом…

— Кажется, теперь моя очередь, — Северус обхватил Гермиону за талию, резко поднял на руки, развернулся, и понёс её к кровати, после чего бросил на неё девушку.

— Ты — жалкий ублюдок! — Люциус вскочил и бросился за ним. — Ты не в том положении, чтобы диктовать условия! Существует довольно высокий шанс, что ты сдохнешь ещё до конца вечера!

Северус повернулся к нему с бесстрастным и леденящим выражением лица. Несмотря на полную обнажённость, мастер зелий по-прежнему выглядел внушительно и угрожающе.

— И как долго ты проживёшь после этого? Или твой сын, если на то пошло?

Глаза Люциуса расширились, после чего он ткнул в сторону Снейпа дрожащим пальцем.

— Не смей говорить со мной о Драко! Ты должен был, твою мать, защищать его! Но вместо этого ты защищал её — грязнокровку. Ты нарушил Непреложный Обет!

— Очевидно, что я этого не сделал, и именно поэтому всё ещё жив, — Северус скрестил руки на груди. — Я сделал то, что было лучше для него же. За всё остальное ты можешь поблагодарить Тёмного Лорда.

Тем временем, Гермиона заползла под покрывало.

— Когда-нибудь твоё грёбаное высокомерие погубит тебя, Снейп — прорычал Малфой.

Северус пренебрежительно фыркнул.

— Люциус Малфой читает лекции о высокомерии, что же будет дальше?

— Что будет дальше?! После того, как ты сдохнешь — мы порвём её… на части, — он посмотрел на Гермиону, которая переползала к дальнему краю кровати. — Выбирайся поверх покрывала! Быстро! — приказал он ей. Затем Малфой наклонился ближе к Северусу. — Трахни её, — выплюнул он, после чего развернулся и направился в другой конец комнаты, раздраженно усаживаясь в кресло.

Северус обернулся и посмотрел на обнажённую Гермиону, подползающую на середину кровати. Он был так сильно зол на неё, что зубы ныли от напряжения. Но тот факт, что она оказалась здесь, подвергая себя опасности в ещё одном проявлении безрассудной гриффиндорской храбрости, заставило его сердце биться сильнее, пульсирующей болью, как от физической раны. Она решила сделать это для Ордена. И, без сомнения, делала это для Поттера. Но Северус не мог избавиться от чувства, что Грейнджер делала это и для него тоже. И нахлынувшее на него чувство вины было ужасающим, особенно учитывая то, что не оставалось практически никаких шансов, что они выберутся отсюда живыми и невредимыми.

— Возьми её сзади. И никаких разговоров. Никакой Легилименции, — рявкнул Малфой через всю комнату.

«Как ей, при всём этом, удаётся вселять в меня надежду?»

Когда Снейп приблизился, её карие глаза испуганно переместился на Люциуса, который нервно поглаживал свою мантию, затем взгляд девушки вернулся и уставился на Северуса, даря ему крошечную, несмелую улыбку.

«Разве она не знала, на что способны эти люди?»

Он хотел накричать на неё, встряхнуть, наказать. Но в то же время жаждал спрятать, обнять и сбежать вместе. Прочь. Куда угодно.

Вместо этого Северус кивком указал ей встать на четвереньки, и она повиновалась. Это открыло в нём новую кровоточащую рану. Грейнджер всегда была одной из наименее сговорчивых людей, которых он когда-либо встречал. И вот, она здесь, беспрекословно делает всё, что от неё требуется. Профессор знал, как это, должно быть, трудно для неё. И таких эмоций, которые сейчас переполняли его, он не чувствовал уже очень давно. Снейп только что признался себе в этом. Но, к сожалению, теперь это было совершенно бесполезно. Когда Северус осторожно положил руку ей на спину и снова заскользил по её мягкой, тёплой коже, он почувствовал, как слёзы собираются в уголках его глаз.

— Продолжайте в том же духе! — поддразнивал Люциус.

Северус быстро сморгнул эту туманную пелену, и вместе с ней спрятал все чувства, которые он испытывал к девушке. Снейп ощущал исходящее от неё терпеливое спокойствие. Её храброе ожидание. Им больше ничего не оставалось — нужно было просто сделать это. Забравшись на кровать позади неё, он скользнул своими руками вперёд и легко пробежался вниз по её талии, пока знакомая тяжелая грудь не расположилась в его ладонях. Это было почти как в их первый раз. За исключением того, что теперь он в буквальном смысле знал её изнутри. И вот, он принялся за её соски. Они были мягкими и перетекали под его пальцами, вскоре она возбуждённо вздохнула, несмотря на отвратительные обстоятельства.

И даже пронзительного внимания от скрывающегося в полумраке Люциуса, оказалось недостаточно, чтобы остановить его тело от ответной реакции. Член стал твёрдым всего через несколько коротких мгновений. Она ещё с самого начала легко могла это с ним сделать, на самом деле, даже когда другие не были на такое способны.

Снейп не хотел слишком фокусироваться на этом — на своей сверхчувствительности к Гермионе — так как в данный момент было более важно сосредоточиться на том, как они собирались выбраться из компании Люциуса и всего этого грязного сборища. Конечно, существовало множество боевых беспалочковых заклинаний, которые профессор мог бы применить, но у Малфоя в руках была палочка. И потом за дверью сидело полчище Пожирателей Смерти, во главе с самим Волдемортом. Северус также не смог бы добиться приличного уровня невидимости без подходящего зелья. И не мог сам наложить на неё чары Histomalleus, потому что магия обряда могла обнаружить, что заклинание пришло из чужого источника. Если его и можно было применить, то исходить оно должно было только от неё. Несомненно, Пожиратели Смерти имели личный запас Оборотных зелий, но он понятия не имел, где они хранятся, и было бы совершенно очевидно, если бы она приняла одно из них.

Его сердце провалилось ещё ниже. К сожалению, казалось, что их судьба была предрешена — как только он достигнет кульминации, они будут подвергнуты наказанию магией обряда. Боль от проклятия выведет его из строя, а последствия для неё станут крайне суровыми. Каким-то образом, после всего этого, Пожиратели Смерти планируют заставить их сделать это ещё раз под действием на неё Оборотного зелья, чтобы опровергнуть наличие контрацептива и, таким образом, продемонстрировать, что всё это время он был лжецом.

Конечно, он был лжецом. Он так долго обманывал, что уже перестал задаваться вопросами на такие темы. Но существовала ещё одна ложь, которая разъедала Северуса изнутри. И у него не было никаких решений насчёт этого. Хотя, видимо, решения ему уже не понадобятся. Возможно, через несколько минут всё будет кончено.

Несмотря на моральное отчаяние, профессор почувствовал, что возбудился ещё сильнее, когда скользнул пальцем во влагалище девушки. Она была уже более чем готова. Невзирая на окружающий кошмар, она хотела принять его. На самом деле, каким-то чудом, на протяжении всего этого тяжёлого испытания, им всегда удавалось оставаться сексуально совместимыми. Но, судя по их последним встречам, они также пришли к эмоциональной близости… Для которой, к сожалению, уже было слишком поздно.

Направив головку к её входу, он положил одну руку на плечо Гермионы, собираясь с духом, и затем постепенно начал пробираться внутрь. Она раздвинула ноги немного шире, чтобы удобнее вместить его. Встряхнув головой, Снейп попытался очистить разум от печали, которая затуманивала его мысли. Как будто он уже начал сдаваться… Ловушка, в которую она попала, казалась просто безвыходной.

Профессор всё ещё был ранен, колено просто кричало от боли. Он пролежал в Больничном крыле почти неделю, принимая надвигающиеся обстоятельства и готовясь к неизбежной судьбе. Бездействие, от её молчаливого согласия, казалось, тянуло его вниз ещё сильнее. Если бы он только мог пощадить её, создать какую-нибудь отвлекающую провокацию, чтобы девчонка смогла сбежать…

Пока он вонзался в неё, то наблюдал, как напрягаются мышцы её спины, поигрывая нежными волнами под кожей. Она выглядела настолько восхитительно, что ему хотел поглаживать её руками, но он не мог себе этого позволить. Малфой наблюдал за ними, как злобный ястреб-альбинос.

Снейп чувствовал, как горячие ножны её внутренних мышц сжимаются вокруг его члена, подбадривая ритмичными волнообразными движениями. Она пыталась помочь ему. Но это только приближало их к концу. Северус отчаянно желал, чтобы их близости не было конца, но он не мог трахать её вечно. Даже если в данный момент это казалось единственным спасительным решением.

Когда Снейп поймал себя на ощущениях, что уже близок переступить через край, морально готовясь подчиниться адской боли, которая неизбежно их ожидала, то заметил, как Гермиона протянула руку между ног и, казалось, потирала клитор.

— Что это такое? — Малфой неспешно подошёл к ним с ухмылкой на губах. — Маленькая шалунья тоже пытается оторваться? Это эффект действия зелья Покорности или она просто похотливая шлюшка?

— Возможно, она просто по достоинству ценит большой член, — в тон ему протянул Северус, покачиваясь в более жёстком ритме.

Малфой сверкнул глазами вниз, фыркнул с отвращением и отвернулся.

Гермиона продолжала ласкать себя и Северус, честно говоря, даже не понимал зачем она это делает.

«Возможно она думает, что это её последний раз?»

В любом случае, это было довольно смело при данных обстоятельствах.

Но затем Снейп обратил кое на что внимание… На её прекрасные округлые ягодицы, которыми он восхищался с самого начала. Вот только сейчас они стали выглядеть ещё аппетитнее и пышнее, чем обычно. Создавалось впечатление, что они явно немного увеличились и сейчас смотрелись как два упругих, нежных воздушных шарика. И потом понимание настигло его… Это было воздействие Histomalleus, которое Гермиона смогла тихо наколдовать без применения палочки.

«Твою мать, девочка, да ты же — просто умница!»

И она сделала это именно в том месте, которое профессор в любом случае должен был заметить. Тогда Снейп просто отпустил ситуацию. Схватившись обеими руками за эти чувственные окружности, он начал с удовольствием вторгаться в неё, и девушка застонала в экстазе.

Люциус раздражённо зарычал, явно недовольный тем, что они наслаждались процессом.

Вонзившись пальцами в податливую плоть, Северус непрерывно погружался в неё, а пальцы Гермионы безостановочно массировали клитор. По её частым, прерывистым вздохам Снейп понял, что она близка к финишу. И когда девушка закричала и начала судорожно вздрагивать, он кончил вслед за ней, с удовольствием изливаясь во влагалище, сладостно празднуя найденное решение, которое, в буквальном смысле, спасло их жизни. Это помогло Северусу почувствовать себя к ней ближе, чем к кому-либо в его жизни.

Он отчаянно хотел повернуться и поцеловать Гермиону, но вместо этого вытащил всё ещё влажный член и усмехнулся Люциусу.

— Как я и говорил — никогда не делал с ней этого раньше. Но теперь, абсолютно уверен, что повторю.

Люциус вскипел.

Скрывая гримасу боли, когда пришлось сгибать травмированное колено, Северус встал с кровати.

— А теперь, я заберу её обратно в Хогвартс, пока девчонку не начали искать.

— О нет, ублюдок, никого ты не заберёшь…

Схватив Гермиону за запястье, Люциус волоком стащил её с кровати и направился к двери. Услышав с грохотом распахнувшуюся дверь, весь зал быстро погрузился в тишину, и все повернулись, чтобы посмотреть на них. Гермиона отчаянно хотела прикрыть наготу, но, к счастью, ей хватило ума вовремя остановиться.

— Мой Лорд, — лицо Малфоя пылало от смеси ярости и непонимания. — Похоже, им двоим каким-то образом удалось обмануть магию этого чёртова обряда!

— Чёртова… обряда…? — голос Волдеморта начал искриться гневом от негодования. — Того самого обряда, магию которого, как ты уверял, невозможно обмануть?

— Да… Э-э… Нет… Точнее… просто нет другого способа объяснить этот результат!

— За исключением того, что Северус действительно говорил правду.

— Он скользкий лжец! — выкрикнул Люциус.

Гермиона почувствовала, как напряжённая тишина заполняет комнату. Даже дыхание всех присутствующих, казалось, сдерживалось и стало почти неслышным.

— Как бы то ни было, — продолжил Волдеморт. — Он прошёл твоё испытание. Ты должен отпустить его.

Малфой не смог сдержать свирепого взгляда.

— А что насчёт девчонки?

Его железная хватка усилилась на её руке.

— Делай с ней, что пожелаешь.

Северус влетел в общий зал в вихре развивающейся мантии. Он уже оделся и явно готов был как можно скорее покинуть это сборище.

— Милорд, она должна вернуться в школу! Если её отсутствие будет связано со мной, вряд ли мне станут доверять и позволят находиться рядом с Поттером в ближайшем будущем. Или с теми, кто хорошо осведомлён о его местонахождении и намерениях. Это снизит качество информации, которую я смогу вам предоставить.

Щели ноздрей Волдеморта расширились.

— Уровень отчаяния, который я улавливаю в твоём голосе, настораживает меня, Северус, — прошипел он. — Ты должен продемонстрировать свою преданность общему делу, позволив другим попользоваться ею, по мере необходимости.

— Она — моя ученица. И я осознаю необходимость соблюдать осторожность и следить за ней.

— Вместо твоей «необходимости соблюдать осторожность», ты всегда можешь создать видимость «заботы» о ней. Твоё превосходное знание человеческой психологии, которое ты демонстрировал мне ранее, Северус, должно гарантировать, что ты предоставишь безупречное и убедительное прикрытие во всей этой ситуации.

Северус взглянул на Гермиону. Ответ уже застыл на его губах. Слова, которыми хотелось послать их всех к чёрту. Но тогда они сами будут уничтожены. И ни один из них не выживет.

Именно тогда он заметил это особенное выражение в её глазах. И мысленно, на удачу, «скрестил пальцы». Либо она была невероятно бесстрашной, либо у неё был план. Хотя, зная её, профессор подозревал, что это — и то, и другое.

========== Глава 22. Тайный план ==========

— Следующим по очереди будет Драко, — сообщил Люциус, свирепо обводя взглядом остальных присутствующих в комнате, словно провоцируя их бросить ему вызов.

Гермиона заметила, что Драко не поднимал глаз, вместо этого направляя взгляд в одну точку на столе.

Резко развернув девушку за запястье, Люциус толкнул Гермиону обратно в спальню, последовал за ней и захлопнул за собой дверь.

— Почему бы тебе не присесть рядом со мной, Сев? — слащаво проговорила Беллатрикс, похлопывая по свободному месту рядом с собой. — Расскажи мне, каким непослушным мальчишкой ты был…

— Я лучше постою, — пробормотал Северус, скрестив руки на груди и стараясь не таращиться на закрывшуюся дверь.

Профессор внимательно слушал. Напряжённо прислушивался к подогретым алкоголем разговорам, которые разгорались по всей комнате. Если только он услышит её крик или вообще что-нибудь настораживающее, то окажется за дверью в мгновение ока, и запихнёт яйца Люциуса в его же собственный чистокровный рот.

***

Гермиона бдительно наблюдала за Люциусом, настроение которого определённо успело испортиться, когда Северус попытался забрал у него долгожданную игрушку. Очевидно, Малфой совсем не привык быть лишённым того, что хотел.

— Полагаю, ты считаешь, что ловко всё провернула? — усмехнулся Люциус, расстёгивая украшенную драгоценными камнями пуговицу у горла.

— Я не уверена, что понимаю, о чём вы говорите, — невинно ответила Гермиона, стоя на месте, несмотря на отчаянное желание сбежать от его наступления.

— Ты выставила меня идиотом, — выплюнул он в её сторону.

«Ты и сам неплохо с этим справился.»

— Простите, но я не собиралась этого делать.

— Не собиралась? — он чуть наклонил голову, внимательно и слишком близко осматривая её тело. — И что ты собираешься делать теперь… здесь и сейчас? — спросил он, продолжая расстёгивать пуговицы на рубашке.

— Я была приглашена.

— Это было не так уж легко, не так ли? — он скинул свою мантию с плеч и левитировал её беспалочковым заклинанием на кресло в другой конец комнаты. — Я предполагаю, что Драко уже приглашал тебя раньше. Почему же ты не решалась посетить наши мероприятия?

— Я не была к этому… расположена.

Его ледяной взгляд остановился на ней.

— А сейчас внезапно стала? Как… удачно… для нас, — протянув руку, он схватил её за горло, не настолько сильно, чтобы придушить, но достаточно, чтобы заставить сердце девушки подпрыгнуть к гортани. — Мне интересно посмотреть, насколько покладистым может быть моё новое приобретение.

Она с трудом сглотнула.

Применяя давление на шею, он силой заставил её опуститься на колени. Гермиона схватилась за его кисть обеими руками, пытаясь не упасть в темноту, которая уже начала захватывать её. Он продолжал опускать девушку, пока она не упала на пол, после чего, наконец, освободил её от захвата.

Задыхаясь, Гермиона держалась за своё горло и свирепо смотрела вверх на него. Сейчас ей уже стало всё равно. Даже покорный человек не смирился бы с таким дерьмом.

Малфой неожиданно ухмыльнулся.

— И вот оно, пожалуйста — намёк на разгорающийся пожар. Возможно, мы всё-таки не такие покорные, как притворяемся?

Гермиона разминала шею, поворачивая её в одну сторону, а затем в другую.

— Вы всегда так обращаетесь со своими гостями?

— Только с… особенными, — он продолжал ухмыляться ей, снимая рубашку и отбрасывая её в сторону, обнажая мускулистый торс. Затем Люциус схватился за серебряную пряжку, одним рывком расстёгивая её и быстро вытаскивая чёрный кожаный ремень. — Как насчёт того, чтобы немного остудить этот пожар? Укусом моей пряжки по этой горячей… киске?

Он взмахнул кожаным изделием между её ног и удивительно точно попал по её клитору.

«Твою мать!»

Этот ублюдок оказался ещё более извращённым, чем она себе представляла. Ей срочно нужно что-то придумать, иначе не известно до чего всё это дойдёт. Заставляя себя улыбнуться ему самой соблазнительной улыбкой, с которой Гермиона едва справилась без рвотного рефлекса, она с полунамёком приподняла бровь.

— Возможно… позже… но сначала я бы хотела сделать вот это…

Подползая на коленях, девушка потянулась наверх к ширинке его брюк. Ухмылка Люциуса стала ещё шире, когда Грейнджер расстегнула молнию и погрузила руку внутрь, высвобождая его член. Он был уже наполовину возбуждён. Второй пенис в опыте Гермионы, с которым она соприкасалась так близко. Но ей это едва ли могло понравится. Наверное, и из-за того, к кому девушка мысленно была привязана, тоже.

— Очевидно, тебе нравится то, что ты видишь, — он самовлюблённо смотрел сверху, чуть склонив голову.

«На самом деле — нет.»

— М-м-м, — она знала, что это прозвучало неубедительно, поэтому преувеличенно быстро закивала, что могло обмануть только такого полного эгоцентриста, как Малфой.

Он усмехнулся, хватаясь за основание члена.

— Разумеется. Есть вещи, которые важнее, чем размер.

«Святой Мерлин, только мужчина с откровенной завистью к чужому члену может говорить такие вещи!»

Гермиона исчерпала свой запас лицемерных комплиментов по поводу его мужского достоинства и поэтому решила просто покончить с этим.

Но сделать это оказалось намного сложнее. По очень многим причинам. Даже если не учитывать тот факт, что Люциус был высокомерным, извращённым подонком, склонным делать ужасные вещи, когда она была в таком беззащитном положении, Гермиона также просто чувствовала себя виноватой перед Снейпом. Два раза, когда она уже делала это раньше, были с мужчиной, который сейчас ожидал её за дверью. Профессор был так близок к тому, чтобы потерять над собой контроль всего несколько минут назад. И она это видела. И всё же, Северус сдержался, доверившись ей.

«И таким образом я собираюсь отплатить ему за доверие? Отсосав Люциусу Малфою?»

Конечно, это было бы исключительно ради собственного выживания, но всё равно оставило бы о себе воспоминания. В последний раз она была с ним, с Северусом, перед камином, и делала это, чтобы показать ему свою признательность, чтобы отплатить за его внимательность и деликатность. Это представляло собой глубоко эмоциональный обмен. И ещё, это было просто…

— Ты собираешься отсасывать мне или нет?

Сфокусировавшись взглядом на полу, она сделала глубокий вдох — вероятно, ей всё-таки придётся узнать Люциуса поближе.

Протянув руку, Гермиона схватила его за ствол, сделав всего несколько коротких движений, прежде чем взяла в рот головку. Она не собиралась целовать, облизывать или умоляюще смотреть на него — это была всего лишь лишённая эмоций стимуляция. И девушка была уверена, что сможет бесстрастно сделать это.

Малфой крепко схватил её за волосы и, как она и предполагала, попытался протолкнуть член поглубже в горло.

«Ну что за придурок…»

Поднимая свои пальцы к горлу, как будто стараясь не задохнуться — что было довольно близко к истине — она наколдовала Histomalleus и почувствовала, как расслабляются внутренние мышцы. Гермиона безостановочно практиковала использование этого заклинание без применения палочки с тех пор, как придумала свой план. У неё, конечно, ещё не всегда получалось идеально — ягодицы оказались слишком уж большими — но, в целом, вполне удовлетворительно.

— Тебе нравится вкус чистокровного члена, не так ли? — хмыкнул Люциус, толкаясь в неё.

Ох, она предпочла бы ощутить вкус крови чистокровного члена. И хотя идея оторвать его пенис зубами казалась крайне привлекательной, в тот момент у Гермионы были другие планы… Планы, для осуществления которых, она отчаянно надеялась найти возможность.

***

«Что он делает с ней так долго?»

Северус прохаживался по комнате, как тигр по клетке, пытаясь казаться бесстрастным и непринуждённым. Настенные часы над каминной полкой пробили десять вечера. В общем зале находилось ещё восемь волшебников. И через пятнадцать минут присоединится ещё один, если Люциус уже закончит с ней… Или ещё раньше, если сделает всё в своей типичной грязной манере…

«Проклятье!»

— Сядь, Северус! — прошипел Волдеморт. — Твоё хождение становится утомительным!

— Если она каким-нибудь образом пострадает, Милорд, это закончится для меня очень плохо.

— После применения Obliviate она не будет знать и помнить о причине своих травм.

— Но девочка будет искать объяснения. И, вероятно, осознает, что кто-то использовал Obliviate.

Красные глаза Волдеморта сузились.

— Ты приписываешь грязнокровке чрезмерное количество способностей, учитывая отсутствие ваших предварительных встреч.

— Девчонка была моей студенткой много лет. Она — невыносимая всезнайка: самоуверенная, требовательная, упрямая… безрассудная.

Ему срочно нужно было остановиться или он рисковал, что хрипота в его голосе сдаст его с потрохами. Все черты Гермионы, которые он упомянул, как недостатки характера, на самом деле были теми, которые делали её настолько необыкновенной, что она казалась способной справиться с происходящим сегодняшним вечером. Грейнджер была одной из самых храбрых людей, которых он когда-либо знал.

— Она — настоящая заноза в заднице, — согласился Драко.

Волдеморт вздохнул, явно балансируя на грани потери терпения.

— Ты можешь покинуть нас, Северус, если тебе это причиняет такие душевные страдания. Драко вернёт её.

«Ну да, только через мой труп.»

Северус выдвинул стул и резко присел.

— Я подожду.

***

Несомненно, Люциус думал, что она испугается его силы, но с помощью заклинания Histomalleus Гермиона была способна принять всё, что он готов был в неё погрузить. Вскоре Малфой уже стонал и задыхался над ней, как вдруг она почувствовала, что он выходит из её горла, сжимая рукой член и отступая назад.

— Дерьмо… мне просто нужно… это было просто — нечто! Дай мне минуту.

Он отошёл и опёрся руками о столик, делая глубокие вдохи. Гермиона поднялась на негнущихся ногах, и пошатывая, двинулась к кровати.

Люциусу нужно было взять себя в руки. Он не должен был подходить к оргазму так близко. Не после того, что случилось, когда он попытался заняться любовью с Нарциссой. Наказание магией обряда оказалось одним из самых худших событий в его жизни, и Малфой поклялся никогда не допустить этого снова. Тем более с ней — с грязнокровкой.

Через несколько минут он почувствовал себя достаточно успокоившимся, чтобы продолжить. Она лежала на кровати и выжидающе на него смотрела. По крайней мере, казалось, девчонка понимала, что от неё потребуется.

Малфой сделал несколько поглаживаний по члену, пока неспешно приближался к кровати, убеждаясь, что был уже достаточно возбуждён. Как правило, на этом этапе Люциус брал своих жертв сзади, прямо у стены. В конце концов они были всего лишь магглами. Но в этой ситуации он испытывал иные желания. Он хотел смотреть ей в лицо. И это не было связано с потребностью видеть её боль, у него было предчувствие, что она не покажет её, даже если будет мучиться. Но девчонка чем-то смогла его увлечь. Было в ней что-то особенное… Люциус даже мысленно признавал тот факт, что во многом она была… удивительной.

Не говоря ни слова, он откинул Гермиону на спину и притянул за бёдра к краю постели. Поставив рядом с ней колено, Люциус приподнял одну из её ног и потянул её наверх, чтобы перекинуть через плечо. Она, оказывается, ещё и гибкая. Приятное маленькое дополнение.

Ему не всегда нравилась эта часть, особенно после того, когда Люциус следовал по очереди после кого-то ещё. Тогда он неизбежно чувствовал чужое присутствие. Отгоняя подальше такие мысли, он ухватился за основание своего члена, скользнул головкой между её влажных складок, почувствовал долгожданный вход и напористо толкнулся внутрь. Проникнув, Люциус мгновенно расслабился. Жаркие, сжимающиеся вокруг его члена мышцы, казались облегчением, поскольку это означало конец ещё одной недели пыток. Теперь ему оставалось только наслаждаться…

Порывисто дыша, Малфой ритмично входил в неё, наблюдая, как грудь девушки вздрагивала каждый раз, когда он с размаху погружался до самого основания.

— Ты действительно очень привлекательная…

«Ты бы тоже мог быть, если бы не был таким грёбаным засранцем.»

Гермиона выдавила из себя небольшую улыбку.

Наклонившись к ней, он прижал её ногу к груди и начал всаживать член ещё жёстче. Люциус рассеяно принюхался, пока поглаживал её.

— Ты что-нибудь выпила?

Гермиона смущённо покачала головой, затаив дыхание.

Он нахмурился, но продолжал трахать её. Она сжала свои вагинальные мышцы так сильно, как только могла. Гермиона хотела покончить с этим… как можно… быстрее…

Малфой застонал, увеличивая скорость.

— Как хорошо… — пробормотал он, а затем дыхание Люциуса стало прерывистым. Погружаясь сильнее, быстрее и глубже, он властно вцепился пальцами в её плечи. — Да…! — кончил он со страстным шипением. — … НЕТ! –послышалось тут же, и Малфой пронзительно закричал.

Гермиона почувствовала, как в глубину её влагалища вонзилась раскалённая молния. Крик её агонии смешался с его безумными воплями. Северус ворвался в комнату первым. Судя по их ужасным, мучительным страданиям стало очевидно, что они были поражены наказанием обряда.

«Но как она это сделала?!»

Беллатрикс оттолкнула Снейпа со своего пути, запрыгнула на кровать и начала разбрасывать в стороны подушки, одну за другой.

— Я так и знала! — торжествующе воскликнула она, поднимая над головой маленькую стеклянную бутылочку. — Контрацептивное зелье! Кто-нибудь обыскивал её?

Два оборотня у двери ошарашенно посмотрели друг на друга и энергично закивали.

— А как насчёт обыска внутри неё?! — завизжала Беллатрикс. — Вы заглянули внутрь неё?!

Ответом ей стало неловкое молчание.

— Проклятая мужская тупость и ебучие оборотни! — прорычала Белла. — Не имеют ни грамма грёбаных мозгов! Всё нужно делать самой!

В комнату гневно прошествовал Волдеморт.

— Теперь грязнокровка испорчена! Уведите её отсюда! — вскипел он. — У остальных есть девяносто минут, чтобы выполнить свои обряды. И я советую… вам… пошевеливаться!

Беллатрикс подняла палочку и попыталась помочь Люциусу, который продолжал стонать и кататься по полу с искажённым от боли лицом.

Северус завернул Гермиону в мантию и поднял на руки, трепетно прижимая к своей груди.

— Зачем ты это сделала? — послышался тихий шёпот профессора напротив её щеки.

— Чтобы послать их всех… нахуй, вот зачем, — слабо прохрипела она.

Снейп печально покачал головой, всматриваясь в её постепенно угасающие глаза, Гермиона почти потеряла сознание.

«В самом деле, что может сделать полчище Пожирателей Смерти против одной неукротимой гриффиндорки?»

— А ещё… — она протянула дрожащую руку к его лицу. — Потому что я… твоя.

_____________________________________________________________________________

Paradise (What about Us) by Within Temptation.

========== Глава 23. Возродиться к жизни ==========

Северус направлялся со стороны аппарационного барьера на окутанную туманом дорогу, крепко держа в руках безвольное тело Гермионы. Он взглянул вниз на её лицо: закрытые глаза, чуть приоткрытые губы, молочное сияние лунного света сделало её бледную кожу почти прозрачной. Каждый раз, когда его взгляд опускался вниз, профессора трясло от очередного всплеска гнева и вины. Она сделала это для него. Он был ответственным. И, всё же, её бы там не оказалось, если бы события развивались по плану. Все эти мучения должны были достаться ему — в таком же виде или ещё хуже.

Стиснув зубы, Снейп ускорил шаг, несмотря на боль в колене. Гермиону нужно было как можно скорее доставить в тёплое и безопасное место. Когда мастер зелий приблизился к показавшемуся на горизонте замку, в центре дороги из тумана, плечом к плечу, материализовались две ожидающие их фигуры.

— Слава Мерлину! — голос Минервы достиг его прежде, чем она сделала несколько неуверенных шагов вперёд, поднимая руку, чтобы коснуться его плеча.

Но Снейп пронёсся мимо, продолжая двигаться по направлению к освещённому вдалеке замку.

— Северус! — поспешил догнать его Дамблдор. — Как она?

— Едва жива, — прорычал профессор. — И во многом благодаря вам.

— Ты должен понять, — запыхался Альбус, изо всех сил стараясь успеть за шагами Северуса. — Её было не переубедить.

Снейп резко остановился.

— Она — семнадцатилетняя девчонка! — рявкнул он, и из его рта вырвалась волна морозного пара. — Студентка! Под нашей опекой! Разве вы забыли?! — он свирепо смотрел на Дамблдора, чьи усталые черты лица казались мрачными и напряжёнными. — А не грёбаный расходный материал, как большинство людей, для вас, — выплюнув эту фразу, профессор развернулся и продолжил путь к замку.

— Поппи уже предупредили, Северус, — уныло крикнул Дамблдор ему вслед.

— Она будет поправляться в моих покоях. Под моим контролем.

Пока Снейп стремительно удалялся, Минерва подошла и положила свою руку на плечо директора.

— Оставь его…

Альбус вздохнул.

— Слишком легко судить о решениях по результатам, а не по намерениям.

— И в чём заключалось намерение? — спросила Минерва. — Сохранить его жизнь? И в качестве результат — рискнуть её жизнью?

Директор, продолжая наблюдать за удаляющимися фигурами, ответил:

— Или позволить силе любви спасти их обоих…

— Возможно, — кивнула Минерва в знак согласия. — И, пожалуй, теперь мы должны быть благодарны, что у нас всё ещё есть они оба.

***

Он лежал рядом, нежно поглаживая и убирая её волосы со лба. Снейп наколдовал несколько Исцеляющих заклинаний, но, поскольку Гермиона всё ещё была без сознания, он мало что мог сделать, кроме как дать знать, что находится рядом. Как раз это помогло ему больше всего, когда Гермиона осталась с ним после наказания магией обряда — её прикосновения помогли вернуться назад.

Но она уже так долго пробыла без сознания… Он вновь кинул взгляд на часы над камином — три часа ночи. Сползая ниже под покрывало, Северус положил голову на подушку рядом с Гермионой, наблюдая, как легко трепещут её ноздри, при каждом вдохе и выдохе.

Он неимоверно устал, но хотел находиться здесь, бодрствовать и присутствовать, когда она откроет глаза. В некотором смысле, профессор также хотел быть первым, кого она увидит, но не потому что воображал себя способным обеспечить какое-то особенное утешение, просто он был с ней, когда Гермиона потеряла сознание и считал, что целостность и непрерывность событий может помочь ей быстрее восстановить память.

А ещё Северус открыл для себя, что наблюдение за её сном приятно успокаивает. Уже несколько часов он просто рассматривал её, вглядываясь в утончённые контуры черт лица, изящные линии и мягкие оттенки, а также в каждое лёгкое вздрагивание, вздохи и трепет.

Снейп знал, что, на каком-то уровне, это было самовнушением — подтверждением того, что они двое всё ещё живы. Но ещё одним мощным положительным эффектом от наблюдения за Гермионой стало постепенное ослабление его фаталистического мышления, которое мастер зелий уже успел приобрести, лежа в Больничном крыле. Он не ожидал, что переживёт этот вечер. Профессор успел всё организовать с этой обречённой мыслью. Северус убедился, что все его дела оставались в порядке, обсудил вопрос о преемнике в своей преподавательской деятельности, на что Дамблдор заверил его, якобы Слизнорт сможет со всем справиться (каким-то «чудесным» образом опуская некоторую другую жизненно важную информацию), и смирился с мыслью, что никогда больше её не увидит.

Однако, однажды он поддался искушению. Вопреки возражениям Поппи, Северус покинул Больничное крыло, направился на одну из самых высоких башен замка и наблюдал, как она гуляла у озера, разговаривала и смеялась со своими друзьями. Он знал, что она разозлится из-за того, что он даже не попрощался. Тем не менее, Северус никогда бы не смог принять условие, по которому Гермиона должна была присутствовать на собрании Пожирателей Смерти. Ему даже в голову не пришло спросить её об этом. Сама идея была немыслима. И, всё же, она появилась из ниоткуда — как удар ножом в живот.

И она спасла его… снова. Как спасала каждую неделю до этого.

В некотором смысле он мог простить Дамблдора за то, что директор забыл о её юном возрасте, ведь старик в последние годы вообще часто забывал многие вещи. Гермиона не только обладала острым, как бритва, умом, но и демонстрировала необычайный уровень эмоциональной стойкости, непоколебимого упорства и исключительной душевной порядочности — настолько трогательной, что её последние слова просто убили его…

«Потому что я твоя.»

Это воспоминание всё ещё заставляло его сердце вздрагивать, на грани падения в пропасть. Схватив её маленькую ручку, Северус медленно провёл большим пальцем по центру её ладони. Бровь Гермионы слегка дёрнулась, а затем он почувствовал, как её пальцы едва заметно сжались в его руке. Продолжая поглаживания, профессор наблюдал, как её голова дернулась и немного повернулась в его сторону. После чего глаза девушки дрогнули и открылись.

Она прищурилась, глядя на него, прежде чем её лицо поморщилось от боли.

— Чёрт, как больно, — захныкала она.

Северус произнёс ещё одно Исцеляющее заклинание, без использования палочки, и начал массировать чувствительные точки на её голове, пока гримаса на лице Грейнджер не смягчилась. Мастер зелий позволил себе лёгкую улыбку, после чего её глаза снова начали закрываться.

— Гермиона, не засыпай снова, — прошептал он.

— Ох-х, — простонала она, слабо двигая конечностями между простынями. — Тогда мне нужно… лечь на тебя.

Вторая улыбка коснулась его губ, когда он осторожно перекатил девушку на свою грудь. Её конечности удобно расположились между его ногами, а голова опустилась на сердце. Дыхание Гермионы тут же начало замедляться.

— Тебе нужно бодрствовать, Гермиона, — он приподнял свою голову, чтобы посмотреть на неё.

— Я не могу… — застонала она. — Помоги мне…

Его живот напрягся, пытаясь подавить смешок. У Северуса было чувство, что в данный момент его веселье может быть неправильно расценено.

— Как ты хочешь, чтобы я помог? — спросил он, всё ещё выдавая свою весёлость интонацией, пока сам запустил пальцы в её волосы и поглаживал кончиками пальцев по голове Гермионы.

— Спой мне что-нибудь.

Тогда ему пришлось фыркнуть.

— Я не пою.

Она замолчала. Он слышал, как её дыхание урегулировалось и стало нормальным.

— Гермиона?

— Тогда просто напевай что-нибудь… — раздался приглушённый ответ.

Северус поднял обе брови. Он не мог вспомнить, когда в последний раз напевал. Это требовало определённой степени беззаботности, которую профессор не чувствовал в течение двух или трех десятилетий. Но если это поможет ей не заснуть…

Первая песня, которая пришла ему в голову, была «Сарабанда» Генделя. На самом деле его мать всегда пела её, когда Северус был ребёнком. Наблюдая, как Гермиона приподнималась, когда он делал глубокие вдохи, профессор начал напевать. Он был удивлён, как легко эта мелодия вернулась к нему, как будто и не прошло столько лет.

Пока она лежала на нём, Северус видел, как её глаза оставались открытыми — Гермиона внимательно слушала. Хотя, по правде говоря, это было для неё непросто, так как девушка в буквальном смысле лежала на источнике звуков. Когда он закончил, она на мгновение замолчала.

— Ещё… — прошептала она.

Её ответ был похож на требование капризной маленькой девочки. Но Северус полагал, что она сполна заслужила право быть такой детской и непосредственной, как ей нравилось. И это вновь заставило его улыбнуться.

Поэтому он начал напевать ещё что-нибудь: части песен, которые запомнились ему со школьных времён, какие-то мелодии из его дома, некоторые он просто случайно слышал когда-то по радио, когда временами наведывался в свой дом в Паучьем тупике.

А она лежала, поднимаясь и опускаясь на его грудь, и постукивала пальцами по его плечу. Постепенно постукивание начало ослабевать.

— Гермиона?

Ответа не прозвучало. Девушка крепко спала. И не было смысла будить её снова. Обняв Гермиону за плечи, Северус наклонился и поцеловал её в макушку. Устроившись поудобнее, профессор глубоко вздохнул, понимая, что, несмотря ни на что, главной эмоцией, которую он сейчас испытывал, было счастье. Это чувство казалось хрупким и возможно недолговечным, но также являлось подарком, который Снейп никогда не ожидал получить в своей жизни.

***

Её влагалище болело — ноющей, пульсирующей болью. Должно быть, он слишком жёстко трахал её прошлой ночью. Но она ничего не могла вспомнить.

«Неужели это опять случилось у двери? Или он просто сделал это пальцами?»

Тогда у него должны быть чертовски огромные пальцы. Ну, а то, что у него был большой член, она и так знала. Но обычно после секса Гермиона никогда не чувствовала себя так плохо.

«Может быть я наколдовала на него Histomalleus? И увеличила член до невероятных размеров?»

— Чему ты улыбаешься?

Её глаза широко раскрылись. Она снова лежала на нём.

«Как мы здесь оказались? Он уже вернулся из Больничного крыла?»

И когда она посмотрела в его лицо и в эти великолепные чёрные глаза, все воспоминания нахлынули на неё, накрывая сверху, как набегающая волна.

— Всё в порядке! — прошептал он, схватив её за плечо.

Но это было не так. Она слишком долго пыталась быть храброй. И Гермиона начала плакать. Её слёзы непроизвольно текли и текли… Тогда профессор обнял её, вытер заплаканное лицо краем простыни, поглаживая по спине, и наколдовал стакан воды, после чего помог ей дойти до туалета, что было чертовски больно, а затем стоял возле душа, пока Гермиона мылась и плакала одновременно. И наконец, когда у девушки закончились слёзы, и она едва могла дышать через заложенный нос, Северус сделал ей чашку чая с тостами и принёс всё это в постель.

Он как всегда был одет в своё чёрное одеяние и просто сидел на краю кровати, нежно сжимая рукой её колено, пока Гермиона ела. За всё это время она не проронила ни слова. Но оказалось, что она действительно чертовски голодна. Когда Грейнджер допила остатки чая, она сказала ему:

— Я ни о чём не сожалею.

Он на мгновение задумался.

— Не сожалеешь о чём?

— О том, что сделала.

Он смотрел вниз на пол. Северус хотел бы, чтобы она этого не делала, из-за того, через что ей пришлось пройти. Но, сидя здесь с ней в одной постели, он не мог не испытывать благодарности.

Вернув на неё взгляд, мастер зелий кивнул.

— И ещё… мы можем никогда больше об этом не говорить? Если только, это будет крайне необходимо…

Он вновь кивнул.

— А у тебя есть какая-нибудь мазь для моей вагины? Мне на самом деле очень больно…

— Конечно.

Он встал и подошёл к шкафу, где моментально нашёл стеклянную бутылочку. Когда Северус вернулся, Гермиона уже поставила поднос с завтраком на пол, после чего посмотрела на него.

— Ты сам собираешься наносить её?

— Ты под моей опекой. Так будет более уместно.

Её губы изогнулись в улыбке, но Гермиона всё же схватила его за руку, когда Снейп сел рядом с ней.

— Будь осторожен.

— Я всегда осторожен.

Уголки его губ приподнялись в сексуальной усмешке.

— Не… всегда, — вздохнула она и внезапно захотела поцеловать его.

Зацепившись рукой за его шею, она притянула Северуса к себе, и они поцеловались — тепло, чувственно и вкусно.

Ещё раз глубоко вздохнув, Гермиона прислонилась к спинке кровати и откинула покрывало, разводя ноги. Она была обнажена и, насколько могла судить по отсутствию одежды где-либо поблизости, вероятно никогда больше не увидит то самое прекрасное чёрное платье Парвати, также как свою сумочку и туфли. Ну, по крайней мере, ей вернули волшебную палочку, которая лежала рядом на прикроватной тумбочке.

Зачерпнув одним пальцем немного крема, Северус внимательно наблюдал за Гермионой на предмет проявления болевых ощущений, когда начал наносить мазь, слегка проникая во вход. Девушка поморщилась, но кивнула ему продолжать. Постепенно он проскользнул пальцем вовнутрь, и она резко втянула воздух носом, стягивая ткань простыни в кулаки. Ожидая, когда взгляд Гермионы вернётся к нему, Снейп продолжал наносить бальзам массажными движениями пальца ещё глубже внутри влагалища. Постепенно девушка начала расслабляться, раздвигая ноги шире и разворачивая скрюченные пальцы.

К тому времени, когда он закончил, её веки опустились, а линия рта расслабилась, Гермиона выглядела почти одурманенной. Ленивая улыбка тронула её губы.

— Кажется я чувствую себя намного лучше.

Он тихонько усмехнулся, когда закрывал крышкой бутылочку с мазью, беспалочковым заклинанием Снейп левитировал её назад в шкаф.

Потянувшись вперёд, Гермиона схватила его за руку.

— Ты можешь войти туда?

Было совершенно ясно, о чём она спрашивала. Северус отрицательно покачал головой.

— Контрацептив будет в твоём организме в течение ещё одного дня или около того.

Она не могла выглядеть ещё более разочарованной.

— Но я всегда могу… импровизировать.

Её взгляд загорелся.

— Пожалуйста…

Чёрные глаза засверкали от удовольствия, он придвинулся ближе и наклонился, захватывая её губы своими. Руки девушки обвились вокруг его шеи, и она застонала, когда его палец скользнул в неё. Другая рука Северуса расположилась на её груди, массируя и лаская её, прежде чем его пальцы наконец сомкнулись вокруг одного соска, ласково потягивая за него.

— Два? — прошептал он у её губ.

Она быстро закивала.

Войдя вторым пальцем рядом с первым, он почувствовал, как её бёдра качнулись навстречу, чтобы встретить его толчок. Должно быть, ей действительно стало лучше.

Он был таким… восхитительным. Она никогда не устанет исследовать его черты губами, пробовать на вкус, при помощи своего языка, каждый участок кожи. И сейчас, ритм его гибких пальцев в её глубинах был просто великолепен, даже несмотря на остаточный дискомфорт. Гермиона вновь задалась вопросом, как ему удалось в тот раз эякулировать так быстро после получения магического наказания. Это, на самом деле, было экстремально больно. Или, возможно, её первые неловкие попытки возбудить его оказались не такими уж плохими. Может быть у неё есть… врождённые способности. Она улыбнулась про себя от таких мыслей. Конечно же, не такие способности, как у него, но всё же…

А потом, она почувствовала, как Снейп выскользнул из её объятий, направляясь вниз. Горячие поцелуи оставляли обжигающую дорожку от мочки её уха до основания шеи, затем, сладкими и мучительными движениями языка вдоль ключицы, Северус продолжал своё путешествие по груди Гермионы, пока, наконец, не добрался до её соска. Поглощая его, он с силой всасывал чувствительную вершину в рот, пока его пальцы проникали в её влагалище, играли, растягивали изнутри, прижимаясь к чувствительным стенкам.

Она задыхалась и извивалась под ним, запустив обе руки в волосы профессора. Тогда он продолжил, скользнув губами вниз, вдоль живота, по дороге сделал несколько возбуждающих взмахов языком, проникая в пупок. После чего опустился ещё ниже, устроился между её складками, и начал нежно ласкать клитор влажным кончиком языка.

Гермиона просто должна была посмотреть на это. Немного приподняв голову, она мельком увидела, как его восхитительный розовый язык омывает и щекочет её пульсирующий от желания комочек, пока пальцы продолжали ритмично проталкиваться внутрь. Сейчас она думала, что у него самый прекрасный рот из всех ей известных. И когда Гермиона увидела, как эти чувственные губы полностью обхватили её клитор, она ощутила, как глубоко внутри всё сжалось от переполняющего желания.

Она не собиралась предаваться сравнениям, но когда Грейнджер подумала, что некоторые мужчины (или скорее жуткие мудаки) думают только о себе и даже не задумываются как доставить женщине удовольствие, то осознала насколько ей повезло. К счастью, она встретила кого-то, кто был настолько созвучен её желаниям, что с ним она чувствовала себя на грани взрыва не только от физических потребностей. Внутри неё накапливался интенсивный шар эмоциональной энергии, который, как она чувствовала, мог пронзить её не хуже, чем магия проклятого обряда. Но эта энергия не была бы наполнена грязью и ненавистью. Она была бы полна… любовью.

— Боже… Северус! — вскрикнула она, когда взорвалась, и ошеломляющий всплеск ощущений выплеснулся из неё, как до этого выходили рыдания.

Когда внутренние мышцы начали пульсировать, она чувствовала, что Северус всё ещё находился внутри, и Гермиона наслаждалась ощущениями от своего оргазма вокруг его пальцев. Прижимая голову профессора к себе, она извивалась, а его восхитительный язык продолжал упиваться, пока не завершились её последние вздрагивания.

Неохотно вытащив из неё пальцы, Снейп попытался сесть, но прежде чем он успел двинуться с места, Гермиона обхватила его за плечи и притянула к себе, чтобы поцеловать эти удивительные, внимательные губы и, ощутив на них собственный вкус, обнаружила, что ей это нравится. Затем она прижала Северуса к своей груди, и он остался лежать в таком положении, с обеих сторон обнимая руками её тело. Наслаждаясь его тяжестью, она играла с волосами мастера зелий, обвивая мягкие чёрные пряди вокруг пальцев, точно также, как иногда играла со своими собственными кудряшками.

— Мне, наверное, нужно вернуться в гриффиндорскую спальню, прежде чем меня хватятся, — наконец сказала она, смиренно посматривая на часы над камином.

— Нет, если тебе не нужно там что-то конкретное. Директор знает, что ты останешься со мной, — прошептал он где-то в районе её груди.

Брови Гермионы удивлённо взлетели вверх.

— И он согласился на это?

Северус осторожно выпрямился и сел, рассматривая её тёмным, глубоким взглядом.

— Разумеется. Ты моя.

_____________________________________________________________________________

«I must be dreaming» by Evanescence

========== Глава 24. И открыться друг другу ==========

Гермиона то засыпала, то просыпалась в течение дня. Она не могла точно сказать, возможно это было иллюзией, вызванной слегка эйфорическим состоянием её рассудка, но в кровати Северуса девушка чувствовала себя намного удобнее, чем в своей собственной. И всякий раз, когда она открывала глаза, улыбка автоматически подкрадывалась к её губам. Иногда мастер зелий дремал рядом с ней, сложив руки на животе. Иной раз, читал или что-то писал у камина. Однажды, она проснулась и обнаружила, что Северус просто лежит на боку и смотрит на неё. Он улыбнулся в ответ, после чего, она поцеловала его.

Должно быть, в какой-то момент профессор всё-таки ушёл, потому что Гермиона проснулась от звука закрывающейся двери и ароматов, которые заставили её желудок заурчать.

Через несколько мгновений Северус вошёл в спальню, он выглядел энергичным и решительным в своём обычном безупречном чёрном одеянии.

— Тебе нужно поесть.

Выкарабкавшись из постели, Гермиона натянула на себя халат — единственный доступный ей предмет одежды — и устремилась в гостиную, обнаружив там красиво накрытый стол, в центре которого стоял ароматный пастуший пирог с гарниром из моркови и зелёной фасоли.

Северус отодвинул для неё стул, положил девушке на колени белоснежную салфетку и сел рядом. Она действительно начала чувствовать себя принцессой. Определённо, Гермиона никогда к этому не стремилась, но решила, что легко сможет к такому привыкнуть.

Взяв в руки бутылку красного вина, он слегка наклонил голову, глядя ей в глаза.

— Проверенное и чистое.

— Да, пожалуйста, — улыбнулась она.

Снейп принялся наполнять оба бокала, пока Гермиона раскладывала еду. Она уже собиралась приступить к аппетитному куску пирога, когда заметила, что он поднял бокал. Девушка быстро положила столовые приборы и взяла свой.

— За твоё выздоровление, — они чокнулись бокалами, и по выражению лица профессора было ясно, что это признание имело для него гораздо более глубокий смысл.

Она кивнула с подобающим уровнем серьёзности. В конце концов, он проделал исключительную работу, ухаживая за ней. Сделав глоток вина, Гермиона поставила бокал на изящную кружевную скатерть.

— Я вспомнила кое-что… как ты пел мне чуть раньше.

— Напевал.

— Это было очень мелодично.

— По-видимому, это не самое точное твоё воспоминание.

Она улыбнулась его способностям осуждать одновременно их обоих.

— Мне понравилось… Ты сделаешь это снова?

— Возможно.

Его чёрные глаза замерцали, и у неё закралось милое чувство, что Северус может немного стесняться своих способностей. Она начала есть, но её взгляд постоянно возвращался к нему. Казалось, каждая его черта стала более выраженной, каждое движение — более изящным. То, как он держал столовые приборы, как жевал, проглатывал, потягивал вино и вытирал рот салфеткой. Всё это казалось таким притягательным для неё. Внезапно Гермиону охватила необходимость сказать ему об этом.

— Ты ведь знаешь, что я… привязана и доверяю тебе, правда?

Он перестал жевать, слабый свет загорелся в глубине его тёмных глаз.

— По крайней мере, больше, чем раньше.

— Намного больше, — она воткнула вилку в зелёную фасоль. — Я совсем тебя не знала.

Он фыркнул.

— Большинству людей я нравлюсь ещё меньше, когда они узнают меня.

— Я была бы удивлена…

Он приподнял бровь, но продолжил есть.

— Я была бы удивлена, если бы ты позволил многим людям хорошо себя узнать, — продолжила она.

Его жевание замедлилось, и Снейп взглянул на неё поверх бокала. Сделав глубокий глоток, он прищурился.

— Не все чувствуют потребность быть открытой книгой.

— Ты думаешь, что я открытая книга?

— Ты слишком… прямолинейная и открытая в своих выражениях.

— И, всё же, мне ведь удалось обмануть целую комнату, напичканную недоверчивыми Пожирателями Смерти? Я бы сказала, у меня припасено несколько козырей в рукаве.

Он ухмыльнулся, прислоняясь под столом ногой к её ноге.

— А если приподнять рукав?

Она смущённо улыбнулась.

— Мы сейчас говорим не об этом.

— Ты сама подняла этот вопрос.

— И я буду той, кто его закроет.

Он почти незаметно пожал плечами, прежде чем сделать ещё один глоток вина.

— Итак, теперь твоя очередь, — она рассеянно покручивала вилку между пальцами. — Поделиться своими… чувствами.

Снейп поставил бокал на стол. И Гермиона мгновенно почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом.

— Чувствами?

— Да… Я обнаружила, что ты всё-таки способен их испытывать.

Он наклонился к ней.

— Сейчас я чувствую себя счастливее, чем когда-либо в жизни.

Гермиона поперхнулась. Это было гораздо больше, чем она рассчитывала. Прижимая салфетку ко рту, девушка сделала всё возможное, чтобы прийти в себя.

— Прости меня… Я просто не ожидала…

— Честности?

— Нет… В смысле… Да.

Он продолжил есть. А вот Гермиона не могла больше вернуться к ужину. Она совсем потеряла аппетит… к еде. Голод был заменён всепоглощающим аппетитом к нему. Она хотела съесть его, прямо здесь и сейчас.

Осушив свой бокал с вином, Гермиона отодвинула стул и подошла к мастеру зелий. Северус замер со столовыми приборами в руках, после чего она, не раздумывая, перекинула ногу и села сверху к нему на колени, прижимаясь к паху.

— Ты — один из самых прекрасных людей, которых я когда-либо встречала, — прошептала она, смотря в его удивительные чёрные глаза. — Я так благодарна, что нахожусь сейчас здесь, рядом с тобой!

Целуя его, она услышала, как стучат по тарелке выпавшие из его рук столовые приборы, прежде чем Северус обхватил её руками, одна вцепилась в волосы на затылке Гермионы, а другая притягивала её к себе за бёдра. Его поцелуй был властным и страстным с примесью оттенков красного вина — опьяняющее сочетание. Она выгнулась и приподнялась, сидя на нём, чтобы получить более глубокий доступ к его открытому рту, её язык исследовал и переплетался с его в молчаливой битве их общих возрастающих желаний.

Когда Гермиона вновь уселась к нему на колени, то ощутила, как в неё упирается его член, заставляя девушку одновременно чувствовать возбуждение и испытывать вину. Она хотела бы поиграть с ним немного, но это могло только усугубить его мучения. И конечно, она даже не предполагала, что он будет ублажать её, ничего не получая взамен.

Когда она проводила пальцами по его волосам, её посетило внезапное вдохновение. Она могла бы сделать ему массаж, чтобы подарить немного облегчения.

Гермиона немного отодвинулась и, тяжело дыша, спросила:

— У тебя есть масло?

— Ты спрашиваешь мастера зелий, есть ли у него масло?

— Массажное масло?

— Разумеется.

— Я бы хотела сделать массаж… чтобы немного снять напряжение.

Он приподнял одну бровь.

— Ты ожидаешь, что массаж торса снимет напряжение?

— Кто сказал, что это будет торс?

— Я сказал… — загадочно прошептал он, срывая халат с её обнаженного тела и проявляя очередное впечатляющее владение беспалочковой магией.

Её глубины переполнились приятным возбуждением. Она так сильно хотела его. Наклонив голову к её груди, Снейп ласкал языком, увлажняя один из сосков.

— Северус, нет. Речь идет не обо мне. Я хочу сделать это для тебя, — простонала она.

— Это как раз для меня… — пробормотал он, засасывая в рот всю ареолу.

Она уже чувствовала, как её киска выделяет нешуточное количество смазки.

«Боже! Я уже полностью готова для него!»

Он настойчиво прижимал её за бёдра к своему паху до тех пор, пока она не начала тереться о внушительную выпуклость в брюках. Должно быть, это было для него чертовски неудобно. Но для неё — потираться своим набухшим клитором о его напряжённый член, прикрытый шерстяной тканью брюк, казалось до предела восхитительно…

— Если ты будешь продолжать в том же духе, то заставишь меня кончить, — заскулила она.

— Мне нравится заставлять тебя кончать, — ответил он, подчеркивая интонацией последние слова и вызывая тем самым эротичный румянец, окрасивший щёки Гермионы.

— Но я сделаю твои… — она ахнула, когда он сильнее ущипнул пальцами её сосок. — … Твои брюки мокрыми.

— Я в курсе… уже чувствую это… своим членом, — ещё одна фраза, пронзившая её до самых глубин.

— Ох, Боже! — воскликнула она, когда он начал покачивать бёдрами и одновременно ритмично проникать в неё свободной рукой.

Гермиона совершила ошибку, в очередной раз поцеловав его — в ответ произошло почти насильственное проникновение его языка в её рот, что приблизило девушку ещё ближе к краю.

Её пальцы впивались в его плечи, пока она балансировала на грани, неумолимо приближаясь к кульминации. Голова Гермионы непроизвольно откинулась назад, но он схватил её за волосы, принудительно наклоняя вперёд, и неотрывно смотрел ей в глаза. Северус плавно и последовательно потирался вверх и вниз по клитору, томительно дразня его, и наблюдал, как её губы приоткрывались, а ресницы подрагивали. Она почти перестала дышать. Ему нравилось держать её на самом краю…. Одну секунду… Две… Перед тем как сделать жёсткий толчок, и вырвать из неё весь воздух вместе с яростным взрывом.

— М-м-м… — каждая судорога тела, казалось, выталкивала очередной стон из её груди.

Бёдра девушки дергались и вздрагивали в его руках, захвативших и крепко удерживающих их на месте, тем самым добавляя ещё больше выделяемых соков к уже пропитавшейся ткани, покрывающей его член. Гермиона никогда раньше не испытывала такого оргазма — просто потираясь о что-то, даже если это было то, что она очень любила. В этом угадывалось нечто примитивное, природное, в каком-то смысле даже инстинктивное или что-то наподобие того.

Когда она немного успокоилась, и изо всех сил старалась выглядеть смущённой и возмущённой, он ответил ей дерзким, порочным взглядом, а затем просто усмехнулся и поцеловал, что, конечно же, заставило всё её притворное негодование растаять. Затем Снейп снял её со своих колен и встал, совершенно не заботясь о мокром пятне на брюках.

— Так я всё-таки получу этот массаж или нет? — бесцеремонно спросил он.

Рот Гермионы открылся, но игривая искра в его глазах выдавала тот факт, что профессор явно пытался намеренно спровоцировать её. Не обращая внимания на наживку, она взяла его за руку и повела в спальню.

— Масло?

Он призвал бутылку из шкафа и протянул ей.

— Не мог бы ты просто лечь на кровать, пожалуйста?

— Лицом вниз?

— Да.

Он взглянул вниз на массивную выпуклость на передней части брюк.

— Ну… может быть, я бы смогла трансфигурировать этот матрас в два маленьких. Тогда можно было бы лечь и просунуть между ними твой…

— Я не собираюсь совать свой член между двумя матрасами.

— Вообще-то я хотела сказать «нос», — ответила она.

Теперь настала его очередь стоять с открытым ртом.

— Я просто пошутила! — она потянулась рукой, чтобы коснуться его щеки. — Я люблю его… Я имею ввиду, он мне действительно нравится… Он подходит тебе.

Она знала, что уже начинает болтать глупости, но никогда не отваживалась раньше на такое наглое оскорбление профессора и употребление слово «любовь» в столь быстрой последовательности, от чего очень сильно разволновалась.

— Что ж, зато он не подходил тебе, — парировал Снейп, начиная расстёгивать пуговицы на сюртуке и моментом позже отбрасывая его на кресло.

Очевидно, он имел ввиду её первое использование заклинания Histomalleus, когда Гермиона намеренно попыталась разозлить его своим огромным носом. На самом деле, это казалось довольно мило, что Северус припомнил тот момент, который явно запечатлелся в его памяти.

— Так ты предпочитаешь мой нос таким, каков он есть?

— Я предпочитаю в тебе всё, как есть.

Это прозвучало очень приятно.

— А когда я увеличивала свою грудь?

Кажется, Гермиона смогла бросить ему вызов. Северус так долго и пристально рассматривал её грудь, что девушка не удержалась и решила принять пару более соблазнительных поз.

— Я всё ещё думаю, что предпочитаю нынешние.

— А как насчёт моих улучшенных ягодиц?

Он глубоко вздохнул, а затем спешно проговорил:

— Давай уже займёмся делом, хорошо?

Ему действительно нравилась её большая попка. И Гермиона не смогла сдержать ухмылку, распространяющуюся по её лицу, но Снейп проигнорировал это, быстро избавляясь от рубашки, ботинок, брюк и белья, затем забрался на кровать и осторожно опустился лицом вниз. Ей нравилась его спина, особенно её форма — мускулистая и гибкая. Предстоящая ситуация обещала предоставить сладостную возможность прикоснуться к ней. Но она никак не могла выбрать наилучшую для себя позицию. Гермиона хотела встать рядом с ним на колени, но это казалось не совсем правильно, не самый удобный угол. Поэтому Грейнджер решила вместо этого сесть на него сверху. Её киска всё ещё оставалась влажной, и хотя она легко могла наложить Очищающее заклинание, состояние, в котором он оставил свои брюки, подсказало, что Северус не будет возражать, если она сядет на него в таком виде, как была.

Наклонившись вперёд, Гермиона схватила свою волшебную палочку и наложила Согревающее заклинание на бутылочку с маслом, после чего аккуратно заползла на кровать и оседлала его. Когда она села на поясницу профессора, тот издал преувеличенно недовольное ворчание.

— Я не настолько тяжёлая! — она шутливо шлёпнула его пониже спины, хотя его лицо было скрыто в сложенных руках, она подозревала, что он ухмыляется.

Набрав немного масла в ладонь, Гермиона расположила большой палец у основания позвоночника и позволила маслу свободно стекать по его коже, после чего прижалась и надавила мягкой частью ладони, плавно поглаживая ею вверх по упругим мышцам вдоль всей спины. Он издал неподдельный, удовлетворённый стон. Теперь настала её очередь ухмыляться.

Она подозревала, что член был не единственной частью тела, которая казалась твёрдой как дерево и нуждалась в расслаблении. Наливая больше масла на обе руки, девушка потёрла их друг о друга, а затем приступила к работе, приподнимаясь на коленях, чтобы удобнее было надавливать, пока она разминала все группы мышц.

— Не забывай дышать, — подсказала она.

И почувствовала, как он выпустил воздух, который неосознанно задерживал. В его теле накопилось слишком много напряжения, что явно было для него мучительно. Немного расслабившись, Гермиона использовала большие пальцы и добралась до шеи и плеч, убирая его волосы с помощью Связывающего заклинания. Он не выразил недовольства. Перемещаясь дальше, девушка проработала мышцы ниже, до бицепсов и трицепсов, наслаждаясь ощущением крупных, податливых мускулов, расслабляющихся под её пальцами. Она захватила его предплечье и уже собиралась начать, как вдруг он напрягся и отстранился.

— Не трогай… её.

Гермиона была ошеломлена. До этого он вёл себя так спокойно.

— Твою руку?

— Мою… — он немного перевернул руку, показывая Тёмную Метку.

— Просто, я не… Она причиняет боль?

Неожиданно, Снейп резко перевернулся и схватил её, притягивая к себе.

— Не так сильно, как ты, — прошептал он в её волосы.

Она так и не поняла, что он подразумевал, возможно её слегка жёсткую технику массажа или что-то ещё, но была абсолютно уверена, что ей нравилось находиться в его объятиях и чувствовать поцелуи. И, медленно, но верно, Северус целовал её до тех пор, пока Гермиона снова не провалилась в сон.

***

Гермиона проснулась от раздражающего гудения и рёва. Первые мгновения после сна она была полностью дезориентирована, а затем перевернулась и заметила Северуса, проходящего мимо с полотенцем вокруг бёдер.

— Что это за звук?

— Матч по квиддичу.

Грейнджер приподнялась и села.

— О, чёрт, уже?! Должно быть, я потеряла счёт дням. Тебе нужно присутствовать?

— Я должен.

Она вздохнула. Гермиона обещала Гарри и Рону, что придёт посмотреть на игру, но, на самом деле, не была к этому готова.

— Я могла бы вернуться в гриффиндорскую гостиную, пока замок почти пустой, — сказала она.

Он поднял глаза от того места, где застёгивал рубашку.

— Пожалуй, это было бы правильно.

— Ох, но я же скоро вернусь! — поспешно добавила она. — Если конечно… ты не будешь против.

— Придумай что-нибудь, чтобы ты смогла вернуться этим вечером, — заявил он как ни в чём не бывало, ловко застёгивая пуговицы на запястьях. — Для наших… дополнительных занятий.

Её лицо расплылось в улыбке. Ах, да. Их «дополнительные занятия». Гермиона уже ощутила, как опять начала возбуждаться. Она почему-то предчувствовала, что это будут самые длительные, жёсткие и изнурительные дополнительные занятия, которые у неё когда-либо были. И не могла дождаться.

***

Грейнджер поспешно шагала по коридорам Хогвартса в своём преображённом наряде. На самом деле, это была одна из чёрных мантий Северуса, немного трансфигурированная, но всё ещё достаточно длинная, и волочившаяся следом по полу. Собственно, под ней на девушке ничего больше не было. К счастью, по пути она столкнулась только с парой первокурсников и, как Гермиона и надеялась, гриффиндорская гостиная оказалась совершенно пустой, когда она наконец пробралась к себе.

Закрывая за собой дверь спальни для девочек, она вздохнула с облегчением.

— Посмотрите-ка, кто пришёл…

Гермиона обернулась и увидела Парвати, откинувшуюся на спинку стула напротив рабочего стола и покручивающую перо между двумя пальцами.

— Я думала, что все будут на матче, — воскликнула Гермиона, запахивая мантию плотнее.

— Ну уж нет, я решила написать несколько писем, — нахмурилась Парвати. — МакГонагалл сказала, что ты была больна, лежала в Больничном крыле и не принимала посетителей.

— О да, — смущённо улыбнулась Гермиона. — У меня был… вирус… или что-то подобное.

— «Или что-то подобное»?

— Да, они не были уверены.

Парвати отбросила перо и повернулась к ней лицом.

— Что ж, возможно мне придётся тоже подхватить немного этого вируса, потому что, как бы выразиться более подходящим словом… ты просто пылаешь и светишься.

Гермиона почувствовала, как тепло распространяется по щекам.

— В самом деле? Наверное, мне просто не хватало… нормального сна.

Тёмные глаза Парвати оценивающе изучали её, и Гермиона точно поняла, что ничуть не убедила девушку.

— Что случилось с платьем?

— О чёрт, мне так жаль, Парвати, ты не поверишь, но я… Вообще-то я его потеряла.

— Потеряла? Должно быть, это была хорошая ночь…

— Я могу заплатить за него. Это было очень великодушно с твоей стороны, и мне очень жаль, что я была такой беспечной, — порывисто сказала Гермиона.

Парвати покачала головой.

— Я не настолько люблю платья. Не беспокойся об этом.

— Нет, правда, я настаиваю, — Гермиона бросилась к своему столу и открыла ящик, вытаскивая кошелёк.

— Всё в порядке, — Парвати подняла руку. — Просто пригласи меня на ланч или ещё куда-нибудь.

— Но… это же не компенсирует оплату…

— Ну, тогда я много съем.

Гермиона виновато улыбнулась, возвращая деньги назад в кошелёк.

— Если ты настаиваешь. Но мне действительно очень жаль!

— Покажи мне как сильно ты сожалеешь — расскажи всю правду, — Парвати скрестила руки на груди, иронично ухмыляясь. — Ты подцепила кого-то?

Гермиона не смогла сдержать расползающуюся по губам улыбку.

— Собственно говоря, да. Я встретила удивительного мужчину.

Брови Парвати заметно поднялись при слове «мужчина».

— Он именно такой… непредсказуемый! Нежный и заботливый, в то же время, храбрый, и… он готов защищать меня! Я просто… Я совершенно потрясена тем, что чувствую к нему!

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой… — разочарованно пробормотала Парвати.

— Возможно.

— И ещё, он довольно вспыльчивый, не так ли?

— И да, и нет.

Парвати вздохнула.

— Ну, если всё-таки передумаешь, то ты знаешь, где меня искать.

Гермиона благодарно улыбнулась ей.

— Спасибо, но я действительно не могу представить, что когда-нибудь передумаю. Только не в этом случае!

========== Глава 25. Призвать к ответу ==========

Гермиона долго принимала расслабляющий горячий душ и поглаживала своё тело, представляя, что это были его ладони. Однако, ощущения и близко не напоминали те восхитительные ласки, которые доставляли его умелые руки. Но ей придётся подождать ещё несколько часов, до то момента, когда она сможет насладиться ими сполна.

«Он чувствует себя счастливее, чем когда-либо в жизни!»

Она всё ещё не могла поверить, что он сказал это. Глубокое откровение для такого болезненно скрытного человека, как Снейп. Гермиона, на самом деле, чуть не расплакалась. Но вместо этого, решила немного пофлиртовать. Конечно, ей бы хотелось достойнее принять его признание… Удушающий кашель в салфетку вряд ли смог достаточно передать глубину её чувств. И, всё же, Грейнджер надеялась, что Северус понял, как высоко она оценила его слова и как счастлива была просто находиться рядом с ним. Оказывается, она даже «пылала и светилась» после всего этого.

— Я уже подумала, что василиск утащил тебя в свою нору, — прокомментировала Парвати, когда Гермиона вернулась в спальню.

— Нет, я просто…

— Мастурбировала?

«На самом деле — почти угадала.»

— Нет. Не в этот раз.

Парвати фыркнула, продолжая что-то писать. Гермиона переоделась в чистую одежду, а затем принялась упаковывать сумку с запасными вещами, туалетными принадлежностями, книгами и пером.

— Это действительно не моё дело, — Парвати подняла глаза от пергамента. — Но ты случайно не собираешься «подцепить» ещё один «вирус»?

Выражение лица Гермионы моментально выдало её.

— Парвати, ты никому не должна об этом говорить, — она умоляюще посмотрела на брюнетку. — Я знаю, что уже просила тебя об этом раньше, но… никто не должен знать. Пожалуйста, ты сможешь сохранить это в секрете?

— Так значит он здесь? В Хогвартсе?

Гермиона пристально посмотрела на неё, отчаянно нуждаясь, наконец, в возможности поделиться с кем-нибудь. Ей было так трудно держать всё в себе столь долгое время. Она кивнула.

— Студент?

Гермиона поморщилась, её внутренний голос отчаянно пытался остановить девушку от ответа, но она всё-таки едва заметно покачала головой.

— Ну что ж, это немного сужает круг подозреваемых… — Парвати откинулась на спинку стула. — И я подозреваю, что это не мадам Хуч, что, кстати, довольно печально.

Гермиона утомлённо провела рукой по лицу.

«Мерлин, не надо было вообще начинать этот разговор!»

— Знаешь, о ком я думаю? — Парвати протяжно излагала мысли, сложив руки за головой. — Я думаю, что это мрачная, но довольно соблазнительная, саркастическая личность, обитающая в подземельях.

Гермиона неожиданно закашляла в ладонь.

— Ха! — Парвати подскочила со своего места. — Ты действительно откусила кусочек колбаски у этого старого, угрюмого слизеринца?

Гермиона фыркнула. Она должна была огорчиться, раскрывая кому-то такую опасную информацию, но выражение восторга на лице Парвати казалось бесценным.

— Я могла бы сделать так, если бы он захотел, — усмехнулась Грейнджер, прохаживаясь кругами по комнате.

— А если без шуток, ты не знаешь, насколько «широка» его постель? Возможно, я могла бы когда-нибудь спуститься в подземелья и навестить вас обоих?

— Я не уверена, что он был бы расположен к такому, — усмехнулась Гермиона.

— Ему и не обязательно располагаться ко мне. Меня больше интересуешь ты, — тёмные глаза Патил вспыхнули игривым огоньком.

class="book">— Парвати… Я не знаю, как тебе это объяснить… — Гермиона с сожалением покачала головой, наблюдая, как смиренная улыбка тронула губы Парвати. — Но ты, на самом деле, очень хорошо целуешься.

Парвати глубоко вздохнула.

— Я надеялась, что ты не разрушишь мечту, которая со мной уже три года.

— Три года?! — Гермиона недоверчиво посмотрела на неё. — Тебе определённо нужно придумать себе новую цель.

Парвати слегка прикусила нижнюю губу, пока оценивающе смотрела на Гермиону.

— Нет… Думаю, я поживу с этой ещё немного. Весь смысл мечты в том, чтобы она казалась чуточку… недосягаемой.

— Чуточку?

Парвати с улыбкой кивнула.

— Я ведь, на самом деле, хорошо целуюсь, помнишь?

***

Сердце Гермионы радостно подпрыгнуло, когда она услышала, как открывается дверь его апартаментов. Грейнджер уже дочитала свою книгу до конца и, из-за взволнованности, не хотела браться за новую. Она сделала себе целых две чашки чая и уже устала его пить, а ещё умудрилась сдержаться и не заглядывать на запрещённые книжные полки, чтобы не портить Северусу настроение.

Однако, как выяснилось, ей вообще не нужно было беспокоиться о его настроении, поскольку Снейп на ходу раздевался, пока следовал прямиком в спальню. Срывая, слой за слоем, своё одеяние, он опустился сверху, захватывая лежавшую под покрывалом в его постели девушку и набрасываясь на её горло. От внезапного нападения, Гермиона начала извиваться, безуспешно пытаясь освободиться, но в результате всё-таки сдалась, отдавшись на милость его власти.

Он жадно впился губами и сосал учащённо пульсирующую артерию на её шее. Девушка слышала его приглушённое дыхание, пробегающее по коже, а ещё восхитительное трение его подбородка, задевающего её ключицу.

— Северус… — простонала она, и её шея непроизвольно поворачивалась под каждым новым укусом его голодного рта.

Надвигающаяся буря усиливалась. Настойчиво вонзившись кончиком носа под её челюсть, он заставил Грейнджер повернуть и откинуть голову ещё выше, тут же прихватывая зубами мочку уха. От неожиданного ощущение царапин, оставляемых его зубами, Гермиона возбуждённо покрылась мурашками и её волосы встали дыбом. Она всё-таки смогла сдержать рвущийся крик, и вместо этого с её губ сорвалось хриплое бормотание.

Он полностью поглотил мочку уха, потягивая и посасывая её, после чего промелькнул его язык, соблазнительно и решительно проникая в самые сокровенные глубины ушной раковины. От этого скользкого, проталкивающегося нападения, вся её плоть возбуждённо разогрелась, а по позвоночнику прошлась сладостная дрожь.

- Ох-х-х… — застонала она, предпринимая дальнейшие бесполезные попытки освободиться и отчаянно желая прикоснуться к нему.

Но, похоже, у Снейпа были другие планы. Наконец, откинувшись назад и тяжело дыша, он сдёрнул покрывало с её обнажённого тела, поймав за запястья, когда Гермиона попыталась прикоснуться к нему. Беспалочковым заклинанием Северус связал их вместе, после чего наклонился вперёд и привязал её руки к изголовью кровати.

— О Боже… — от осознанного подчинения у неё вырвалось поскуливающее хныканье.

Сейчас она предчувствовала это. То, что Северус собирался показать ей что-то, чего она никогда не испытывала и отвести туда, где не бывала до сих пор. Гермиона была уверена, что до тех пор, пока она будет предана ему, добровольно последует за ним. Девушка действительно не знала, что была в…

— М-м-м… — слетел усиливающийся стон, когда профессор схватил пальцами оба её соска и прокручивал их до тех пор, пока она не выгнулась на кровати.

Обжигающая боль моментально пронзила до самых глубин, волшебным образом преображаясь в обжигающее, пульсирующее возбуждение.

«Откуда он это знает? Он что, читал руководство по эксплуатации Гермионы Грейнджер? Или сам находится в процессе его написания… прямо… сейчас…?»

Жадно захватив в руки обе груди, Снейп свёл их вместе и ненасытно поглощал одну ртом, потягивая за сосок, как за сладкую тягучую ириску, блуждая по нему длинными, дразнящими поглаживаниями своего языка. Отпустив одну грудь, Северус перешёл на другую, продолжая перемещаться между ними, пока её нервные окончания не запели, посылая сигналы в самые отдалённые части тела и вовлекая их в обжигающий водоворот. Вскоре уже каждый миллиметр тела девушки был на пределе чувствительности. Только тогда он остановился и спустился с неё.

Она была его вещью, глиной в его руках. А он был художником, создающим шедевр под воздействием неистовой вспышки. Выдалбливая и размазывая, вонзаясь и углубляясь, вытягивая всевозможные отклики из её тела, которые были необузданными, чувственными и заставляли её дрожать на грани освобождения снова и снова. Когда её голос стал хриплым, и Гермиона разрыдалась от сжигающей изнутри потребности, Северус остановился, его тело поблёскивало от пота.

— Не… сдерживай… себя, — прошептал он, прижимаясь к её губам, и, впервые за всё это время, оказываясь близок к тому, чтобы поцеловать девушку.

После чего, он одним рывком перевернул Гермиону на живот, раздвигая ей ноги. Снейп освободил только одну её руку, сомкнул на ней пальцы и потянул назад. Он осторожно сложил пальчики Гермионы так, чтобы указательный и средний пальцы оставались вытянутыми, а затем начала медленно проводить ими вверх и вниз по расщелине между ягодицами, наконец положив оба её пальчика на сморщенный вход.

Таким образом, крепко удерживая её руку, он наклонился и, лишь одним словом, шёпотом приказал ей на ухо:

— Histomalleus.

Гермиона лежала, упираясь лбом в матрас.

«Что, нахрен, он собирается делать?!»

Она не знала, почему вообще задавалась этим вопросом. Она сделает всё, что он захочет, потому что Северус знал её желания.

Прошептав беспалочковое заклинание, Гермиона ощутила, как её вход преобразился — расширился и расслабился. Профессор вновь приковал её руку к изголовью кровати, после чего удовлетворённо и неспешно провёл обеими ладонями вниз по спине девушки, и в этом жесте она почувствовала нечто, похожее на краткую интерлюдию — мгновенное затишье перед бурей. Задрожав, она попыталась расслабиться, но была так сильно возбуждена, что совладать с собой оказалось Гермионе не по силам.

А затем она ощутила это. Бархатистое прикосновение его члена к её ягодицам. Как тёплая, нежная головка прошлась по обеим ягодицам, вперёд и назад, после чего соскользнула вниз и устроилась у входа. Гермиона ожидала, что в какой-то момент он поставит её на колени для лучшего доступа, но Северус этого не сделал. Вместо этого, она абсолютно неожиданно ощутила, как его бёдра слегка отстранились, а затем профессор немедля, одним движение раздвинул вместе её нижние губы и ягодицы, и тут же глубоко вошёл между скользкими складками.

Она застонала, уткнувшись носом в матрас. Было так хорошо и правильно, что Северус наконец-то снова оказался внутри неё. И в этой позиции, с её ногами, придавленными весом его тела, киска чувствовала себя более сжатой, усиливая, и без того впечатляющую, объемность его члена. После нескольких неторопливых глубоких проникновений, он положил одну руку ей на затылок, а другую на нижнюю часть спины и начал раскачивать всё её тело в устойчивом ритме, который соответствовал его длинным, плавным толчкам внутри неё.

К счастью, руки были прикованы достаточно низко, чтобы Гермиона могла опереться на локти, поскольку из-за того, что она ритмично подпрыгивала на матрасе, позволяя своему телу ответные движения навстречу хлопающим ударам его бёдер, ей нужна была хоть какая-нибудь точка опоры.

Он ускорял ритм до тех пор, пока киска девушки не стала чувствовать себя так, словно приняла постоянную форму его члена. И когда её вагинальные мышцы уже сжались на пределе ощущений, Северус замедлился, не желая позволять ей кончить. Она обиженно фыркнула со смесью облегчения и разочарования. Все её тело жаждало освобождения.

До Гермионы дошёл звук удара чего-то о его ладонь, и через несколько мгновений она ощутила его палец у заднего входа, покрытый слоем какой-то холодной и скользкой мази. Произошло небольшое давление, и он прорвал плотное кольцо её изменённых мышц, проскальзывая внутрь.

Всё оказалось не так страшно, как она ожидала. Гермиона не знала, было ли это из-за применения заклинания Histomalleus, но ощущения от проникновения, а затем стимулирования снова и снова, с каждым постепенно углубляющимся толчком его пальца, казались скорее насыщенными и возбуждающими, а не болезненными. И когда Снейп возобновил ритмичные движения члена, она обнаружила, что совмещённые ощущения приносили совершенно новый уровень насыщенности.

Затем Северус поднялся на порядок выше. Его второй палец неожиданно присоединился к первому, и у Гермионы внезапно перехватило дыхание. Но именно тогда он начал погружаться во влагалище намного жёстче. Добавленная стимуляция, казалось, подавила все дискомфортные ощущения в прямой кишке до такой степени, что весь её таз, благодаря растягиванию повсюду, превратился в один громадный клубок напряжения.

Гермиона могла только стонать. Слишком много энергии сосредоточилось на столь маленькой части её тела таким образом, что девушка почувствовала себя готовой к большому взрыву. И эта вспышка обещала вскоре случиться. Он начал вращать пальцами, с каждым толчком, воспламеняя этот проход и заставляя её мышцы содрогаться, пока его член безостановочно входил внутрь, не отпуская Гермиону.

Наконец, она переполнилась этим. Зарывшись лицом в матрас, Грейнджер испустила крик, разрывающий горло, пока всё её тело забилось в конвульсиях. Мгновение спустя Северус присоединился к ней, гортанный возглас вырвался из него, пока он наполнял своим семенем её сокращающееся влагалище. Казалось, оргазм продолжался гораздо дольше, чем когда-либо, как будто её мышцы стали настолько гиперчувствительными, что продолжали захватывать самовоспроизводящиеся волны, заставляя её задыхаться, извиваться и дрожать. Когда руки Гермионы наконец были освобождены, она застонала от внезапно нахлынувшей боли.

Но потом всё изменилось. Северус произносил заклинание за заклинанием: очищая, исцеляя, охлаждая её, и, наконец, заключил девушку в своих объятиях.

— Я осознал слишком поздно, — прошептал он, нежно целуя её мокрые от слёз щеки. Она даже не заметила, когда успела заплакать.

— Осознал, что? — слабо прохрипела она.

— Что это было слишком для тебя.

— Нет… Нет, это не так! — она закачала головой так энергично, как только могла. — Это было невероятно! Я никогда не испытывала ничего подобного! Это было как раз то, что я хотела… бросить вызов… и найти свои пределы.

— Кажется, ты уже их нашла, — он проводил пальцем по её губам, всё ещё выглядя обеспокоенным.

— Я пока ещё к ним даже не приблизилась, — улыбнулась она, кончиком языка облизывая и посасывая его пальцы. — Я скажу тебе, когда с меня хватит… А пока, я ожидаю, что ты придумаешь ещё больше таких жёстких… маленьких… выходок.

Северус неопределённо покачал головой, и его внимательный взгляд сосредоточился на ней.

— Я нахожу тебя необыкновенной, — наконец прошептал он.

— А я нахожу тебя настолько необыкновенным, что не хочу больше принимать это дурацкое противозачаточное зелье!

Глаза профессор встревоженно расширились.

— Я имею ввиду… Я не хочу принимать его сразу же! Потому что, я бы хотела повторить… и возможно… Снова и снова повторять это с тобой. В любом случае, неужели нам нужно продолжать следовать ожиданиям Ордена, и выполнять обряд только один раз в неделю?

— Я думаю, что пришло время проинформировать Орден о новом режиме, — сказал он, заправляя прядь волос ей за ухо.

— О каком именно?

— Что мы будем заниматься этим в любое время, когда захотим, а все остальные — пусть катятся в чёрту! — пробормотал он, целуя её в шею, и заставляя девушку взвизгнуть и заливисто рассмеяться.

***

Северус сказал — дать ему пять минут. Гермиона однозначно не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как она покидает его личные покои, поэтому ждала, пока профессор подготовит класс Зелий перед уроком, чтобы, после этого, позволить ей незаметно выскользнуть, не привлекая лишних подозрений. Тем временем, она бродила по его апартаментам, не заостряя ни на чём внимание и думая лишь о том необыкновенном вечере, который они провели вместе.

Они занимались сексом ещё трижды. Но их самый последний раз был таким неторопливым, нежным и проникновенным… Она помнила, как его лоб прижимался к её лбу, их тела таяли и растворялись друг в друге, и, по её мнению, это был не секс — они занимались любовью. Новое, расцветающее чувство в её груди лишь подтверждало то, что Гермиона и так начала подозревать — она влюбилась в него. Нет… Она полюбила его!

Может быть Северус был не самым подходящим мужчиной, в которого легко было влюбиться, с реалистичной точки зрения она понимала это. Но не существовало никаких доводов, следуя которым её острый ум смог бы убедить её, что она ошибалась или что должна была подавить свои чувства. Она любит его, и ей просто необходимо сказать ему об этом! На самом деле — Гермиона взволнованно подпрыгнула — она сможет сказать ему сегодня!

***

— Эй, Миона, что с тобой случилось? — прошептал Гарри, присоединяясь к ней возле их общего котла.

Гермиона оглянулась вокруг, убеждаясь, что их никто не подслушивает.

— Ох, я просто подхватила один вирус, — она начала измельчать небольшую связку красных корней. — Это действительно было так странно… появилось просто из ниоткуда! Они не хотели, чтобы от меня ещё кто-нибудь его подцепил, поэтому я была, в каком-то смысле, изолирована.

— Мы могли бы навещать тебя, но просто не подходить слишком близко.

— Я знаю. Я сказала, что… Ты можешь взвесить те крылья жуков, пожалуйста? Я сказала, что это было бы излишней заботой. Как прошёл матч по квиддичу?

— Не так уж плохо, мы полностью разбили Хаффлпафф, как и ожидалось. Рон несколько раз блестяще спас ворота. Я поймал снитч, — он вытряхивал крылья жуков из банки на весы. — Было бы веселее, если бы ты была с нами!

— Я знаю. Мне действительно очень жаль, — Гермиона увидела разочарование на лице Гарри. Они действительно проводили очень мало времени вместе в последние пару месяцев. — Хочешь, поиграем в шахматы чуть позже?

Он фыркнул.

— Ты же ненавидишь шахматы.

— Тогда, как насчёт совместной прогулки?

— Да… ну… хорошо, — на его лице появилась неохотная ухмылка. — У меня такое чувство, будто тебе есть, что мне рассказать.

«Да неужели?!»

— Парвати рассказала, что ты была со Снейпом.

— ЧТО?!

— На отработке. Лаванда видела, как ты спускалась в подземелья, и Парвати сказала, что этот старый мерзавец назначил тебе отработку за то, что ты не выполняла последние домашние задания, несмотря на то, что ты болела.

Гермиона внутренне выдохнула.

— Да… Это было немного грубо и несправедливо с его стороны. Ну знаешь, теперь я просто пишу скучные строки и всё такое прочее…

— «И всё такое прочее?»

— Отмываю его котлы.

— Вот сволочь! — пробормотал Гарри, скользнув взглядом на Снейпа. — Вот сейчас он сидит и смотрит на тебя как ястреб. Должно быть, ты сильно его разозлила.

Она подняла глаза и увидела, что Северус до неприличия пристально пялится на неё, внутренности Грейнджер мгновенно сжались.

— Ну да… Это было очень суровое… наказание.

Заставляя себя отвести от него взгляд, Гермиона попыталась сосредоточиться на их зелье и сказала:

— Я начну помешивать зелье, а ты можешь добавить несколько крыльев за раз.

Пока Гарри опускал крылья в котёл, Гермиона с любопытством оглядывала класс и наблюдала, чем занимались остальные.

Её глаза остановились на Драко, который работал в одиночестве в самом дальнем углу кабинета. Малфой выглядел просто ужасно: кожа стала слишком бледной, почти серой, глаза налились кровью, а когда он пошевелился, она увидела, как судорожно дрожат его пальцы. Несмотря ни на что, ей вдруг стало жаль парня. Волшебный обряд явно требовал с него свою жестокую дань.

Она пыталась отгонять эти мысли прочь, но знала, что у оставшихся Пожирателей Смерти оставалось критически мало времени для выполнения своих обрядов после её встречи с Люциусом.

«Удалось ли Драко это сделать? Он всё ещё находится здесь… но какой ценой?»

Не в первый раз Гермиона ощутила смутное тошнотворное волнение, когда глубоко задумалась над тем, кто являлся самой лёгкой добычей для Пожирателей Смерти: девочки-подростки, пожилые женщины и дети. Ей было больно даже думать об этом, но она задавалась вопросом, стали ли они их мишенями.

«И могла ли я подтолкнуть их к таким отчаянным действиям после того, что сделала в пятницу на собрании?»

Тогда её посетила ещё одна мысль.

«Почему Люциус Малфой настаивал на том, что телесная трансформация может быть достигнута только с помощью Оборотного зелья? Почему не заклинание Histomalleus?»

Это было то, о чём она хотела спросить Северуса. В полдень они собирались пообедать в его покоях. Вот тогда она его и спросит…

***

— Что-то случилось? — Северус с беспокойством смотрел на неё, пока девушка сидела у огня и покусывала нижнюю губу.

Гермиона напряжённо вздохнула.

— Есть несколько вещей, которые я не понимаю… Об обряде.

Снейп нахмурился ещё сильнее, но не стал спрашивать, что она имела ввиду.

— Почему Малфой не предложил использовать заклинание Histomalleus, как способ телесной трансформации, а вместо него сказал об Оборотном зелье?

Гермиона заметила, как Северус постукивал пальцами по сложенным на груди рукам. Казалось, мастер зелий упрямо не хотел отвечать. Наконец, профессор пожал плечами.

— Возможно, они просто не знали о действии заклинания Histomalleus.

Гермиона в замешательстве посмотрела на него.

— Не знали? Почему же они не знали? Это ведь их проклятие. Они не понимают, как работает магия обряда?

Он пренебрежительно отмахнулся, но Гермиона заметила, что Снейп чувствовал себя явно некомфортно.

— Кто знает… Это сложное колдовство. И, вероятно, не все составляющие им полностью понятны.

— Но ты их понимаешь.

Он ничего не ответил. Потом она заметила, как его большой палец начал проводить по кутикуле безымянного. Тот же самый нервный жест, который девушка распознала в самом начале.

Затем осознание обрушилось на неё, и сердце Гермионы бешено заколотилось. Она всё время пыталась игнорировать эти предчувствия, отметать их, но они не отпускали её. Ей нужно было узнать правду — раз и навсегда, здесь и сейчас! Гермиона резко подскочила с кресла и на дрожащих ногах направилась в сторону профессора.

— Северус, я спрошу тебя об этом только один раз! Но, если я тебе не безразлична, ты ответишь мне честно! — она собралась с духом и глубоко вздохнула. — Ты сотворил это проклятие для Волдеморта?

— Нет.

Облегчение захлестнуло её, и она рухнула назад в кресло.

Тогда профессор устремил на неё взгляд, в котором отразились бесконечная вина, тоска и страдание.

— Я создал это проклятие… для себя.

_____________________________________________________________________________

«Dance with the Devil» by Breaking Benjamin.

========== Глава 26. И признать ошибки ==========

Гермиона судорожно хватала ртом воздух, но не могла выдавить из себя ни слова. Наконец, ей удалось хрипло спросить:

— Что?!

Северус стоял, мрачно уставившись в пол. Он ничего не ответил.

— Что ты сказал?! — Гермиона почувствовала себя окончательно опустошённой. — Ты создал это проклятие… для себя?

Губы Снейпа чуть приоткрылись, но профессор всё так же угрюмо молчал.

— Северус, скажи мне что-нибудь, — её интонация стали вымученной и умоляющей.

Он покачал головой, явно сражаясь с собой и продумывая дальнейшие слова.

— Всё началось из-за моих книг, — тихо проговорил он.

На её лице отразилось замешательство.

— Я не…

Наконец, Снейп посмотрел прямо на неё.

— Я создал Волшебный обряд очень давно. Подробные заметки о проклятии были написаны в одной из моих книг. Её украли, и всё оказалось в… неправильных руках.

— Так это ты придумал его? Это проклятие для Маггловского Указа… много лет назад? — слова Гермионы были полны недоверия.

— Да. В те времена я был ещё подростком.

От шока у неё буквально отвисла челюсть.

— Но почему?! Для чего подростку нужно было создавать что-то настолько… тёмное и пагубное?

— Я… — он вновь покачал головой. — Тогда я был очень… озлоблен.

— Ты был настолько сильно разозлён на жизнь, что придумал проклятие, заставляющее Пожирателей Смерти насиловать магглов?

Он нервно провёл рукой по губам.

— Должен признать… Я сам не до конца понимаю, каким человеком был в те времена.

Гермиона уставилась на него, внезапно осознав, как ничтожно мало она знала о Снейпе и его загадочном прошлом.

— Тогда ты уже стал Пожирателем Смерти?

— Да.

— Но ведь, в те времена Волдеморт был полон решимости защищать чистокровные волшебные родословные. Почему ты вообще посчитал нужным создать такую вещь?

— Как я уже сказал. Это было не для него! — голос Северуса внезапно повысился и стал жёстче. — Я не предполагал, что это проклятие вообще кто-нибудь увидит. Это была… всего лишь фантазия, написанная ревнивым и разъярённым молодым человеком. Вымышленное наказание, которое теперь мне в любом случае отвратительно. Но в то время я пытался смириться… с болью и предательством. Я просто…

Пытаясь выразить переполнявшие его эмоции, Северус поднял руки, а затем позволил им безвольно упасть, казалось, исчерпав все слова и силы.

Гермиона всё ещё обдумывала его признание. Но у неё было слишком много фрагментов, которые не складывались в единое целое.

— Но кого ты хотел наказать? Пожирателей Смерти или магглов? Насколько я могу судить, обряд — это проклятие для обеих сторон.

— В действительности, дело вообще было не в этом. Это было… — профессор задумчиво смотрел на огонь и глубоко вздохнул. — Это было личное.

— Личное?

Гермиона вцепилась в подлокотники кресла.

— Северус, так кого ты так стремился наказать? — её голос звучал тревожно и настойчиво.

Снейп продолжал смотреть в камин, языки пламени отражались и танцевали в его чёрных, бездонных глазах, но их выражение стало холодным, как лёд.

— В Хогвартсе были определённые личности, которые сделали мои школьные годы крайне мучительными. Мне потребовалось много времени, чтобы справиться с этим. Тогда я начал заниматься созданием собственных заклинаний и проклятий, и это приносило мне удовольствие. Некоторые получились чрезвычайно разрушительными, другие не подразумевали под собой ничего большего, чем просто мелкое, умышленное вредительство, — его интонация становилась всё более тихой и отстранённой, а сам Северус, казалось, погрузился в свои мысли.

— Но Волшебный обряд — это очень специфическое проклятие, — Гермиона попыталась вернуть его обратно к главной теме. — Каждая его часть была продумана для достижения конкретного результата. Кто был главной твоей целью? Какой-нибудь маггл?

Повернувшись, профессор посмотрел на неё, и его черты исказились от глубокой печали.

— Магглорождённая.

«Точно, он же упоминал ревность…»

— Магглорождённая… ведьма? — она наклонилась к нему, пытаясь поймать взгляд Северуса.

Ей просто необходимо было сейчас смотреть ему в глаза. Но мастер зелий закрыл их.

— Да.

Гермиона почувствовала себя так, словно её подстрелили пулей из чистого адреналина.

— Когда ты учился в Хогвартсе, была только одна такая ведьма, — её голос слегка дрожал. — Тогда, должно быть, это Лили Поттер… мама Гарри.

Ему не нужно было отвечать. Гермиона и так уже всё поняла.

— И ты так сильно ненавидел Лили, что придумал это проклятие, чтобы Пожиратели изнасиловали её?! — Гермиона смотрела на Снейпа, как будто увидела его впервые. — Да что, чёрт возьми, с тобой не так?! — её голос постепенно повышался до крика.

Северус поднял глаза, прищуриваясь от боли, которую ему доставляли её слова.

— Этого… никогда не было в моих намерениях.

— Тогда зачем?! Очевидно, что Лили стала бы потенциальной мишенью. Ведь её бы искали после этого… Они могли бы использовать её снова и снова… чтобы обслуживать их.

По судорожному жесту, когда Снейп мгновенно вскинул голову, как будто отшатываясь от какой-то ужасной правды, Гермиона поняла, что оказалась близка к цели. Ведь он уже был Пожирателем смерти, а значит, согласно такому Волшебному обряду, мог бы потенциально удерживать и использовать её против воли, наказывая за любые предполагаемые проступки. Но как Северус уже сказал — это не входило в его намерения.

— Сколько прошло времени, после создания проклятие, когда ты присоединился к Ордену? — тихо спросила она.

— Два года.

— Это Дамблдор обратился к тебе? Попытался убедить тебя вернуться?

Его глаза вновь опустились в пол.

— В основном, да.

— Но, на самом деле, ты заинтересовался этим по другой причине. Ведь Лили была там, она уже являлась членом Ордена. И она отвергла тебя, — его глаза гневно сверкнули в сторону Гермионы. — Однако, Дамблдор, без всяких сомнений, обещал защитить тебя, если ты вернёшься. И ты понял, что Орден позаботится о тебе… и даже поддержит, — она услышала, как его челюсть крепко сжалась, но мастер зелий не пытался защищаться. — Таким образом, если бы Маггловский Указ вступил в силу, когда ты уже сменил сторону, Орден начал бы упрашивать Лили содействовать тебе… Её бы даже умоляли… — голос Гермионы стал жёстким, а выражение лица непроницаемым. — Ей бы, так же, как и мне, сказали, что она — единственная с такими уникальными… характеристиками. Что ей можно доверять. Что она бы позаботилась о будущем всего Волшебного мира. И конечно, Лили сделала бы всё, что потребовалось, чтобы защитить тебя.

Гермионе пришлось остановиться. В горле застрял невидимый комок, который душил её. Но когда она посмотрела на Снейпа, новая волна гнева захлестнула девушку.

— Ты хотел этого несмотря на то, что она была замужем! Они были бы обязаны просить её. И… о да! Уж точно, она бы согласилась! Лили ведь была именно такой — храброй, решительной и хотела защитить всех любой ценой, — Гермиона добавила дрожащим голосом. — Она бы рискнула собой и своей жизнью, чтобы защитить сына!

Северус быстро моргал, глубоко и нервно вздыхая. Но она нещадно продолжала, и её голос повышался:

— Ты знал, что никогда не сможешь привлечь её как личность, ведь ты наверняка уже пробовал. Таким образом, ты решил использовать кое-какие другие методы, и нашёл способ чужими руками склонить её к этому, — от отчаяния девушка сжала руки в кулаки. — И ты думал, что если она займётся с тобой сексом, то ты, в конце концов, сможешь её завоевать. Что со временем она привыкнет и влюбится в тебя. Что ей просто понравится…

Гермиона закрыла рот рукой, пытаясь подавить рыдания. Северус мгновенно подскочил с кресла, чтобы обнять её, но она оттолкнула его.

— Не трогай меня, ублюдок! — сдавленные слова хрипло вырывались из её горла.

Лицо Снейпа исказилось от боли.

— Но всего этого не произошло! Это были просто… глупые мысли… фантазии… Они никогда не подразумевали…

— У меня тоже есть фантазии, и они, блять, так не выглядят! — выкрикнула Гермиона.

Она бы ничего не рассказала ему о своих фантазиях. Никогда больше. Её сердце этого не переживёт.

— Гермиона…

Её глаза мучительно закрылись, когда она слышала его голос.

— Я был глупцом… Незрелым… Безрассудным. Я был грёбаным ребёнком.

— Ты был старше меня! — процедила она сквозь зубы.

— Но я не был таким, как ты! — она открыла глаза и, поразившись, увидела слёзы, застывшие в его глазах. — Я никогда не смогу стать таким, как ты…

Грейнджер прикусила губу, отчаянно качая головой, пока её собственные слёзы ручьями стекали по щекам.

— Я не могу оправдаться перед тобой, и сказать о чём тогда думал, потому что я давно уже не тот глупый мальчишка. И никак не отождествляю себя с ним. Я бы не вернулся в Орден, если бы мои взгляды не изменились. Я повзрослел. Маггловский Указ и этот принудительный обряд мне отвратительны! Стыд, который я испытываю за то, что создал его — неописуем! И я провёл почти всю свою взрослую жизнь, пытаясь искупить вину за поступки на службе Волдеморта… Пожалуйста, поверь мне!

— И, всё же, несмотря на мнимую «отвратительность», у тебя никогда не возникало проблем с его «выполнением». Тебе всегда удавалось исполнить обряд, даже зная о природе его происхождения, несмотря на понимание, что мной, блять, просто манипулировали! Что меня подставили!

— Но я никогда не хотел, чтобы это была ты! Я говорил им. Я пытался убедить их, что это плохое решение — выбрать тебя. Ты была девственницей, чёрт возьми! — воскликнул он.

— И, всё же, я согласилась. И сделала это, — она поморщилась от эмоциональной боли. — И всё разыгралось именно так, как ты хотел, вот только не с той женщиной… а с гораздо более наивной, чем была Лили.

Снейп стоял, обречённо ссутулившись и закрыв лицо руками. Она сидела в кресле, напротив него, съежившись и обхватив себя, в попытке унять дрожь и страдания.

— Ты создал выход из всего этого? — нарушив тишину, прохрипела она. — Запасной выход… чтобы разрушить проклятие?

Северус нервно провёл руками по волосам, после чего почти незаметно кивнул.

— Тёмный Лорд знает об этом?

Он бессильно покачал головой.

— Так почему же ты не воспользовался им?

— Я не могу, — мучения в его голосе ощущались почти физически.

Она уставилась на его мертвенно побледневшее лицо.

— Почему? Что для этого требуется?

Внезапно Снейп отвернулся от неё, прислонившись руками к каминной полке, как будто искал опору, чтобы устоять на ногах.

— Скажи мне, как разрушить проклятие, Северус! — её голос стал резким. — Ты должен сказать мне правду!

— Этого никогда не должно было случиться, — прошептал он.

— Но это уже случилось! И всё происходит прямо сейчас! — она швыряла ему эти слова в спину. — Что это? Кровные узы? Чья кровь была использована для его создания?

Он надломлено застонал.

— Кровь Тёмного лорда.

— Тогда чья кровь может его разрушить?

Молчание.

— Чья кровь, Северус? — её голос повысился.

Наступила долгая пауза.

— Это требует жертвоприношения.

Ответ был похож на удар в живот. Комната перед её глазами начала вращаться. Гермиона с трудом дышала.

— Дай угадаю, — её грудь тяжело вздымалась. — И жертва — магглорождённая ведьма?

Профессор ничего не ответил.

— Что подразумевается под жертвой? Должна пролиться кровь?

Голос Снейпа звучал безжизненно и абсолютно безэмоционально, как будто он по привычке закрывался от боли.

— Нужен церемониальный кинжал.

— И каким образом должна быть принесена жертва? — голос Гермионы дрожал.

Он по-прежнему стоял, повернувшись к ней спиной.

— Удар этим же кинжалом… внизу живота…

Девушка посмотрела вниз на своё тело и побледнела.

— Её матка… — прошептала она, ужасаясь от осознания. — Если бы Лили отвергла тебя, единственным выходом избавиться от проклятия было бы — убить её. И это гарантировало бы, что, если бы она носила ребенка, он тоже был бы убит.

Гермиона оказалась на грани обморока. Снейп повернулся к ней и его лицо превратилось в непроницаемую маску.

— Этого никогда не должно было случиться, — безнадежно повторил он. — Всё это было просто злыми, иррациональными мыслями… Жалкая попытка отомстить, которая оставалась спрятанной в моих записях, чтобы успокоить жалкое, несчастное существо, которым я был. Я никогда, на самом деле, не хотел этого. Я даже не вспоминал о нём. Это был только один момент из ряда моих психологических проблем… Мнимое ощущение власти над кем-то, а по сути — моя бесправность, беспомощность и… одиночество.

— Ты заслуживаешь одиночества! — горько произнесла она.

— Я знаю.

Неожиданно, его губы задрожали и крепко сжались.

— И, всё же, впервые в жизни я позволил себе поверить, что это не так. Я никогда не думал, что смогу сбежать от этого — от моего отвратительного прошлого. Но все эти месяцы с тобой… За исключением обмана и лжи, они стали лучшими в моей жизни. Я этого не заслуживаю, как ты теперь знаешь, но я… благодарен тебе! Я не хотел, чтобы всё это случилось. Мне жаль, что ты считаешь, будто всё это было одной лишь подстроенной ложью. Но знай, мои чувства к тебе — настоящие! Гермиона, я люблю тебя…

Увидев выступившие на его глазах слезы, сопровождающие признание, Гермиона не смогла больше этого выносить.

— Я ухожу… И, пожалуйста, не преследуй меня, — прохрипела она. — Я не хочу тебя больше видеть!

_____________________________________________________________________________

«Addicted» by Kelly Clarkson.

========== Глава 27. Когда всё превращается в хаос ==========

Северус с трудом осознавал действительность, когда за ней закрылась дверь. Ему потребовалось некоторое время, чтобы зрение прояснилось, и он смог рассмотреть внезапно опустевшую комнату, которая теперь казалась профессору гораздо более пустой, чем когда-либо раньше. Взгляд Снейпа остановился на книгах, стоящих рядами на полках. Книги, являвшиеся когда-то его самыми близкими друзьями, теперь лишь подтверждали суровый приговор на дальнейшее аскетичное, жалкое существование.

Они представляли собой всё, что у него было, большую часть жизни. Книги становились источником его вдохновения, они бросали ему вызов и вовлекали в долгие односторонние разговоры. Северус задавал им вопросы, спорил с ними и часто мечтал о них.

Книги могли исцелить его душу. В определённый период жизни для мастера зелий это стало особенно важно. Без такого выхода для мыслей и эмоций он бы давно покончил с собой, в этом Северус даже не сомневался.

Но, однажды, они предали его.

И сейчас Снейп испытывал к ним только одно чувство — они забрали у него единственную крошечную искорку света, которая необъяснимо вспыхнула в его жизни. Его светлый лучик, среди вечно окружающей тьмы, нежный цветок, который чудом успел распуститься среди безжизненной пустоши — его последний шанс на счастье.

Медленно приближаясь к книжным полкам, он вспоминал, как впервые вошёл в эти комнаты. Первым делом, даже прежде, чем Северус обставил свою спальню, он обустроил именно эти полки для хранения своих литературных и научных сокровищ. Профессор хотел быть окружённым ими, его всегда умиротворяло их присутствие рядом.

«И что же теперь?»

Теперь эти скопления древних фолиантов стали лишь жалким напоминанием о его одиноком прошлом и неизбежном будущем.

Северус так старался создать себе новую жизнь. Ему было всего двадцать один, когда он начал преподавать — один из самых молодых учителей в истории Хогвартса. И несмотря на то, что в те времена молодой профессор был крайне застенчив, со временем ему удалось взрастить в себе грубую, нетерпеливую личность, постепенно проявляя и подпитывая саркастичное остроумие, которое всегда являлось частью специфического характера Снейпа. И, шаг за шагом, всё это дошло до такой степени, что люди стали просто бояться и избегать его. Он был одинок, но хорошо защищал свои чувства и эмоции.

И Снейп служил. Сразу двум хозяевам. Без конца искупляя вину. Северус принимал боль — столько физической и эмоциональной боли, сколько мог, в попытке исправить свои прошлые ошибки. Но этого никогда не было достаточно. И не могло быть. Невозможно начать всё с чистого листа, когда на нём оставалось так много горьких, бесчестных следов. Слишком много ран было вырезано на его прошлом, оставляя отметины даже на сердце и в сознании, в память о тех, кто когда-либо был дорог Северусу.

Внезапно, бросившись к книжным полкам, Снейп сорвал их, зачарованно наблюдая, как лавина из книг стремительно обрушивалась на пол. В охватившем профессора отчаянии, он неистово цеплялся за них, крича от душевной агонии, бездумно разрывал фолианты и швырял охапки страниц через всю комнату, кидал их в стены и забрасывал мебель до тех пор, пока уже нечего было уничтожать.

А затем его ноги подкосились, и Северус сам рухнул на пол, прижимая к груди истекающие кровью, исцарапанные страницами руки. Он чувствовал худшую боль из всей испытанной, и профессор знал, что ничего не сможет принести ему исцеление.

Тяжело дыша, Снейп прислонился спиной к одной из опустевших полок и закрыл глаза, удивляясь нелепости собственных мыслей. Всё, о чём он мог думать, пока Гермиона медленно разрушалась перед ним от мучившей её неопределённости, было — как сильно ему хотелось ей всё объяснить.

Некоторые из его книг действительно содержали древние тёмные знания. Заклинания и проклятия, придуманные им для Тёмного Лорда, наносили вред и причиняли страдания. К сожалению, большинство его личных записей было вложено в банальный учебник по «Защите от тёмных искусств», который у него и украли. Но ведь существовали ещё и другие вещи, созданные профессором. Многие из его заметок содержали гениальные открытия, необычные решения и новые разработки, которыми Гермиона непременно была бы очарована. Они могли бы обсуждать и оспаривать их вместе. Неожиданно, Северусу стало чертовски жаль, что он никогда не доверял ей настолько, чтобы полностью открыться и разделить с ней всё это.

Проклятие Волшебного обряда, лежащее в основе Маггловского Указа, было самым личным и горьким из всего, созданного Снейпом. Во времена юности Северуса, Тёмный Лорд заставлял вновь прибывших молодых последователей принимать зелья, гарантирующие их рабство и беспрекословное подчинение. Их обучали, внушая постоянную ненависть к магглам, магглорождённым и предателям чистой крови. Однако, Северус никогда не чувствовал себя более одиноким, чем среди других Пожирателей Смерти, которые скорее бы убили его, льстиво добиваясь благосклонности своего Лорда, чем попытались стать друзьями. Тогда в мыслях Снейпа воцарилась сильнейшая буря из отчаянных мыслей.

Но он смог выйти из положения. Ему хитростью удалось избежать принятия зелья, распознать и осмыслить недостатки идеологии Волдеморта, и приобрести больше мудрости, став более зрелым, в конечном итоге, вернувшись к свету.

У Северуса была почти целая книга, посвящённая детским болезням и лекарствам. Лили Поттер, к его удивлению и удовольствию, обратилась к Снейпу почти сразу после того, как родила слабого и болезненного ребёнка. Она была обеспокоена зельями, которые колдомедики назначали мальчику, и интересовалась, были ли они правильно подобраны для ребенка с таким хрупким здоровьем. Специально для мелкого Поттера профессор создал целый ряд лично разработанных Общеукрепляющих зелий. И они сработали. Гарри Поттер успешно рос и развивался. В то же самое время, Северус, узнав о пророчестве, начал ошибочно предполагать, что сможет помочь Лили, и спасти её от когтей Тёмного Лорда. Но конечно, когда дошло до дела, судьба сыграла злую шутку, и его попытки оказался абсолютно бессильными и безнадежно неэффективными.

Лили, как верно предположила Гермиона, храбро защищала своего сына до конца. И после её смерти он изо всех сил старался делать то же самое.

Вероятно, для Гермионы это больше не имело никакого значения…

«Но что, если всё-таки имело?!»

Возможно, она смогла бы даже полюбить его в ответ, если бы знала, что в Северусе есть нечто большее, чем тёмное прошлое и допущенные ошибки.

***

Гермиона бесконтрольно рыдала, и её подушка быстро превратилась в промокшее месиво. Потоп из слёз начался, как только она покинула покои Снейпа, и не утихал, даже после обеспокоенного допроса её друзей и соседей по факультету. Не существовало таких слов, которые могли бы объяснить произошедшее и передающих всю глубину её душевной боли.

— Гермиона, скажи мне, что случилось? — Лаванда склонилась над ней, растерянно сложив руки на коленях.

Грейнджер лишь продолжала реветь.

— Хочешь я кого-нибудь позову?

Прозвучало ещё больше рыданий.

— Если ты не скажешь мне, что случилось, то как я смогу тебе помочь?! — раздражённо фыркнула Браун.

— Что тут происходит? — в комнату вошлаПарвати и бросила сумку с книгами на пол.

Лаванда покачала головой.

— Кто знает, она рыдает, не переставая…

— Тогда дай ей немного побыть одной, — сказала Парвати.

— Я просто пытаюсь помочь! — огрызнулась Лаванда. — Мне нужно выяснить, что случилось.

— Ты не помогаешь. Она сама расскажет тебе, если захочет, и когда будет готова, — Парвати подошла с противоположной стороны кровати.

— И с чего это вдруг ты стала её официальным представителем? — Браун упрямо упёрлась руками в бёдра.

— С того, что у меня достаточно ума и знаний психологии, чтобы понять, что Гермионе нужно дать побыть одной и успокоиться.

— Она не будет «одной», если ты останешься здесь!

— Под «одной» я подразумевала — оставить её в зоне доступа, но не бомбардировать грёбаными тупыми вопросами!

— В самом деле? — Лаванда ухмыльнулась. — А я подумала, под оставить её «одной» ты имела ввиду — избавиться от всех остальных, чтобы ты снова могла попытаться залезть к ней в трусики… чёртова извращенка…

Одним махом, Парвати преодолела расстояние через всю кровать и отшвырнула Лаванду к ближайшей стене, схватив рукой за горло.

— Не лезь к ней, ты, жалкая двуличная сука! — прорычала Парвати. — Скорее уж ты сама хотела бы заполучить кого-то достаточно отчаявшегося, чтобы наполнить твою… Я промолчу. Хотя и так очевидно, что у тебя там всё также скудно, как и в пустом пространстве между ушами, где, по идее, должны быть мозги.

Браун свирепо уставилась на брюнетку.

— Будь ты проклята, чёртова лесбиянка, — наконец выплюнула она, после чего скинула с себя её руку и умчалась из комнаты.

Гермиона смутно слышала этот обмен гневными репликами, но была слишком погружена в собственные страдания и не желала вмешиваться. Она чувствовала себя просто отвратительно из-за чудовищного предательства, чувства использованности и постоянных манипуляций. А также глубоко униженной, благодаря уродливому разоблачению их фальшивых отношений и своей, надуманной, особенной роли в них.

А всё оказалось так корыстно и подло. Она не могла себе даже представить, какое же нужно иметь больное мышление, чтобы действовать как Снейп. Но, в то же время, мизерная часть её сознания понимала его. Гермиона не могла игнорировать описанное Минервой травмирующее прошлое профессора и собственный рассказ Снейпа о слабостях и недостатках в его противоречивой жизни. Но, точно также, девушка не могла оставить без внимания весь этот нездоровый и презренный сценарий, в который оказалась втянута. Это было его виной, независимо от того, хотел этого мастер зелий или нет!

Грейнджер плакала, а спорящие между собой мысли молчаливо продолжали бушевать в её голове и в сердце. Невзирая на всё случившееся, Гермиона испытывала в данный момент подавляющее чувство потери. Она не понимала, когда и как успела пустить чувства на самотёк и позволила Снейпу занять так много места в её душе. Северус уже просто внедрился во всю её жизнь: в окружающее настоящее и в надежды на будущее. Не подозревая об этом, профессор стал частью её самой, и сейчас она… потеряла всё это. Но, по многим причинам, ей придётся отпустить его.

Гермиона заплакала ещё сильнее, вспоминая своё волнение в то утро, когда она собиралась сказать ему о своих чувствах. Девушка с удовольствием мечтала увидеть его взгляд в тот момент, когда в глубине этих бездонных, чёрных глаз появятся слабые лучики надежды и конечно, когда Северус позволит себе открыться ей. Она уже видела в нём это раньше. И стала невольной свидетельницей не так давно, оставляя Снейпа полностью разбитым в его покоях… когда он сказал, что любит её.

Грейнджер свернулась клубочком и прижала колени в груди.

«Боже… это было так больно!»

Он предал её, но она всё равно поверила ему, когда услышала слова о любви! И самым ужасным казалось то, что, несмотря ни на что, Гермиона тоже не переставала любить его. Она солгала, её душа кричала, что Северус не заслуживал одиночества. Но тогда ей было слишком больно и, не сдержавшись, она сказала ему эти отвратительные слова. Одиночество как раз и являлось тем, что привело профессора к таким, полным ненависти, глубинам отчаяния, а чувство безнадёжности нашло выход в виде создания этого проклятого обряда. Ему никогда не позволяли полностью искупить свои грехи.

Однако, Северус показал, что несмотря на тёмное прошлое, он способен любить. Девушка вспомнила, как он заботился о ней в своих апартаментах: его нежную внимательность и обезоруживающую улыбку. Это разбивало ей сердце. Он заслуживал любви в ответ. Но проклятие обряда настолько покрыло грязью их отношения, что это никогда не сможет быть она. Гермиона не сможет быть той, кто скажет ему слова о любви, невзирая на противоречивые чувства, даже посреди глубочайшего отчаяния.

Грейнджер осознала, что не сможет больше выполнять с ним чары обряда. Не после этого отвратительного знания о происхождении проклятия, и для кого оно предназначалось. Если она больше не сможет делать это, значит им придётся найти кого-то другого. Одна только мысль о Северусе с другой женщиной вырвала ещё один кровоточащий кусок из её сердца. Он принадлежал только ей! А она принадлежала ему…

«Разве не это я ему когда-то сказала?»

После собрания Пожирателей, когда лежала в его объятиях, глядя в прекрасные чёрные глаза, полные непролитых слез.

«Нет. Это больше не повторится.»

Единственный способ, который освободит от проклятия их обоих, также, как и обезопасит всех остальных — только, если оно будет уничтожено раз и навсегда. Если Волдеморт создал Волшебный обряд, используя собственную кровь, то разрушение чар, без сомнения, сильно ослабит его, давая Гарри заслуженную отсрочку и возможность отомстить за всё, что было у него отнято. А ещё Гермиона думала о женщинах, маггловских женщинах: матерях, бабушках, а также их детях, которых можно было бы избавить от омерзительных нападений Пожирателей Смерти. И тогда девушку накрыла невыносимая боль… Она знала, что на это будет непросто решиться, но пытаться продолжать просто жить дальше, как будто ничего не произошло, казалось ей абсолютно невозможным.

Гермиона была единственной, кто мог сделать это. И она это сделает. Когда девушка читала истории о жертвах, которые приносили ведьмы и волшебники на протяжении двух Волшебных воин, и была свидетельницей храбрости окружающих её людей во время пребывания в Хогвартсе, она всегда спрашивала себя, готова ли она сделать то же самое, если потребуется. И её ответ всегда был «да». Гермиона не хотела становиться мученицей, но была полна гриффиндорской гордости и решительности. И хотя ей было невыразимо грустно и страшно размышлять о грядущем, теперь она поняла, что это единственное правильное решение.

И Гермиона точно знала человека, который поможет ей сделать это. Кто-то, доведённый до безумного отчаяния этим обрядом и, естественно, неустанно страдающий от жестокости Волдеморта и постоянно балансирующий на грани угрозы собственной жизни.

— Парвати? — сквозь затуманенную пелену собственных мыслей, Грейнджер прищурилась, глядя на брюнетку, тихо прислонившуюся неподалёку к стене.

— Ты что-то хотела, Миона?

Гермиона громко шмыгнула носом.

— Принеси мне пергамент и перо, пожалуйста. Мне нужно написать письмо.

_____________________________________________________________________________

«The Dark of You» by Breaking Benjamin.

========== Глава 28. Получить последний шанс ==========

Послышался настойчивый стук в дверь.

Рука Северуса ищуще скользнула на соседнюю половину кровати, ведь обычно, она любила спать справа…

Подскочив одним рывком, профессор сонно осмотрелся вокруг, и его встревоженный взгляд остановился на пустующем месте рядом с собой. И моральное потрошение на грани агонии началось снова. Она снилась ему. Гермиона лежала в его объятиях, читала, переплетая и накручивая свои кудри на маленькие пальчики. А он напевал что-то, и его грудная клетка вибрировала от издаваемых звуков за её спиной. Северус вспомнил, как чувствовал утешение и облегчение от приятного, умиротворяющего давления её тела на свою грудь. Гермиона всегда притупляла боль, постоянно бушевавшую внутри него…

В дверь вновь постучали ещё громче и нетерпеливее…

Северус застонал, когда вылезал из постели. Призывая беспалочковым заклинанием и на ходу накидывая на себя мантию, мастер зелий не сразу понял, обо что он споткнулся, когда проходил через гостиную. И замер на месте. Там были его книги. Повсюду. Разодранные в клочья. И в завершение всей картины — пустая бутылка Огневиски, валяющаяся примерно посередине.

«Твою ж мать…»

Перебираясь через кучи разбросанных страниц, Снейп одним движением рванул на себя дверь, открывая её с явным негодованием.

— Неужели?! Не прошло, блять, и года, Северус! — проталкиваясь в комнату, Люциус Малфой зацепил Снейпа плечом, и по дороге раздражённо отпихивал ногой книги со своего пути. — А теперь… где Драко?!

— Кто?

— Драко! Мой сын! Припоминаешь такого?! Студент твоего грёбаного факультета, который ты должен возглавлять! — зарычал Малфой.

Очевидно, Люциус ещё не до конца оправился после их последней встречи у Тёмного Лорда.

— Я не понимаю о чём ты говоришь, — пробормотал Северус, на ходу застёгивая рубашку и завязывая чёрный шёлковый платок под горлом.

— Он пропал, — Люциус процедил каждое слово сквозь стиснутые зубы. — Иначе, я бы не сидел здесь и не разговаривал с самым ненадёжным ублюдком, с которым когда-либо имел неудовольствие вести беседу.

— Пропал?

— Да. Пропал. Его невозможно найти. Северус, что за хуйня с тобой произошла?! Ты сам не свой!

Мастер зелий раздражённо фыркнул и проигнорировал вопрос.

— Объяснись. Когда он пропал? Каковы обстоятельства его исчезновения? — Снейп застёгивал сюртук, несмотря на возобновившееся кровотечение на ладонях.

Малфой вздохнул, рассеянно проводя пальцами по волосам.

— Он появился дома прошлой ночью и выглядел, как полный… — он ожесточённо сжал челюсть. — … Кажется Драко в последнее время очень плохо спал. Он был чем-то взволнован. Кричал на Нарциссу… Я сказал ему не возвращаться в Хогвартс и остаться на ночь в поместье. Сегодня утром я поднялся, чтобы проведать его, и обнаружил, что Драко исчез. В его кровати никто не спал.

— Возможно он передумал и всё равно вернулся в школу, — предположил Северус.

— Вероятно… Но тогда зачем он взял с собой чёртов церемониальный кинжал! — серебристые глаза Люциуса впились в Северуса.

Мастер зелий мгновенно перестал дышать.

— Итак… Теперь ты представляешь, почему мне нужно его найти, — Малфой наклонился к профессору, пряча от него подавленный взгляд. — Если только Тёмный Лорд обнаружит пропажу… после того, что он поручил Драко… — Люциус сглотнул, не в силах продолжать.

— Я найду его, — пробормотал Северус.

— Что?!

Но Снейп уже ушёл, ловко перемещаясь между раскиданными книгами обратно в спальню. Через несколько мгновений профессор появился уже полностью одетым.

— И где же ты будешь его искать?

— Понятия не имею.

— Куда ты направляешься? — Люциус схватил его за руку.

— Если этот кинжал не вернуть, можешь считать — Драко уже мёртв.

— Ты думаешь я этого не знаю?! — прошипел Малфой.

— Тогда позволь мне заняться поисками.

Люциус ещё крепче сжал его руку. Он явно был в замешательстве и внутренне справлялся с собой. Но затем Малфой, наконец-то, с недовольной гримасой отпустил Снейпа.

— Драко плохо себя чувствует! — крикнул он вслед профессору надломленным голосом.

***

«Гермиона…»

Северус почувствовал, как у него перехватило дыхание. Ужас, зарождающийся где-то глубоко внутри, быстро распространялся, поглощая мастера зелий и угрожая затянуть его в свою власть, как зыбучие пески.

«Она бы не решилась… Она бы не стала… Она бы не смогла… Это было бы… немыслимо! Только кто-то вконец тронутый мог бы пойти на такое… Дойти до таких бредовых мученических идей… Ёбаное гриффиндорское безрассудство, это же… чёрт возьми! Это полностью… полностью в её стиле… Гермиона… Только она могла пойти на такое!»

— Нет… — страдальческий стон вырвался у него, когда профессор перешёл с шага на бег. Поражённые таким зрелищем студенты отшатывались в стороны, когда их, обычно безупречный, хладнокровный и собранный, мастер зелий пролетал мимо по коридорам школы.

Через несколько минут, переводя дух, Северус добрался до Гриффиндорской башни. Скрытая портретом дверь в общую гостиную внезапно открылась. Поттер!

— Где она?!

Гарри поражённо уставился на Снейпа.

— Кто?

— Герм… Хм… Мисс Грейнджер, — вовремя поправился профессор. — Где же она?

Поттер скрестил руки на груди.

— Откуда мне знать?

— Мне нужно увидеться с ней.

— У вас назначены очередные «дополнительные занятия»? — усмехнулся Гарри.

Северус покачал головой.

— Нет… просто… — он нервно сглотнул, и с трудом произнёс: — Гарри… Пожалуйста!

Глаза Поттера неимоверно расширились. Он никогда не видел Снейпа таким. Умоляющим. И мастер зелий никогда раньше не называл мальчишку по имени.

— Зачем она вам?

— Это… это очень важно!

Снейп выглядел почти доведённым до не предела отчаяния.

Гарри тяжело вздохнул и покачал головой.

— Мне жаль, профессор, но она ушла.

— Когда?

— Не так давно.

— Она сказала, куда направлялась?

— Нет, она… Гермиона ничего не сказала, она только… — Северус кивнул ему, нетерпеливо подталкивая к продолжению.

— Она только обняла. В самом деле, Гермиона выглядела так странно… она очень-очень крепко меня обняла. И ушла.

Северус пристально посмотрел на Поттера.

— Спасибо, — буркнул он, разворачивая и направляясь назад, откуда пришёл.

Его взгляд незамедлительно устремился на ближайшие окна. Проходя мимо каждого из них, Снейп мельком просматривал территорию Хогвартса. А затем резко остановился. Он увидел её. Это, несомненно, была Гермиона, быстро пробегающая мимо хижины Хагрида. Она направлялась прямо в Запретный лес.

***

Его лёгкие горели, как в огне. Снейп промчался самым коротким путём, разнёс каждую закрытую дверь, сбил в дороги каждого, ничего не подозревающего, студента и даже некоторых преподавателей, но всё равно Северусу потребовалось слишком много времени, чтобы добраться до места, где он заметил Гермиону в последний раз. У профессора не было возможности определить в каком направлении она отправилась, и он ощущал, как будто медленно тонет, пока всматривался в неприступный лес, который и так уже отлично знал.

Пробегая между деревьями, Северус направился к древней дубовой роще, внутри которой находился каменный алтарь. В прошлом это, наполненное магией, место использовалось для различных ритуалов. А теперь было полностью покрыто мхом, поваленными деревьями и не применялось ни для каких целей. По крайней мере, мастер зелий отчаянно надеялся, что это всё ещё так.

Цепляясь за стволы вековых деревьев, чтобы удержаться на ногах, Снейп проскальзывал по лесным тропинкам, покрытым грязью и сыростью после ночного дождя. Следы! Лёгкая походка… Узкая ножка… Её следы…

— Гермиона! — крикнул он.

Но никакого ответа не прозвучало.

«Я не могу опоздать! Только не ещё раз!»

— Гермиона! Я уже иду! — Северус выругался, проклиная грязь, которая засасывала его ботинки, замедляя движение.

Произнося заклинание за заклинанием, профессор расчищал себе путь так быстро, как только мог. Наконец, он увидел её — рощу, окутанную туманом и глубоким полумраком. Кто-то не так давно произнёс заклинание Скрытности, которое было бы очень сложно распознать неопытному глазу. Приближаясь, Северус заметил промелькнувшее движение. Металлический блеск. Внезапно воздух разорвал пронзительный, но короткий крик. Он опоздал.

Пошатываясь на свинцовых ногах, Снейп метался между стволами повалившихся деревьев и огромными валунами.

— НЕТ! — его сдавленный крик прорезал тишину.

Драко поднял глаза, поражённо открыл рот, уставившись на профессора бешеным взглядом.

— Что ты натворил?!

Блондин попятился назад, когда Снейп, с явной угрозой, приближался к нему. На каменной плите алтаря лежала маленькая девичья фигурка, богато украшенный кинжал уже был вонзён в её живот.

Северус бросился на колени, зажимая рукой её рану.

— Я здесь Гермиона… — выдохнул он. — Я… рядом…

Глаза Гермионы расфокусировано двигались, тускло поблёскивая в темноте, когда она пыталась сосредоточиться на его лице. Кровь быстро распространялась, как пролитые алые чернила. Она так резко выделялась на фоне её белой рубашки… Потеряв рассудок, Северус начал накладывать одно Исцеляющее заклинание за другим, его слова сбивались и опережали друг друга, в тщетной попытке обратить вспять то, что уже оказалось загублено.

— Мне очень жаль, Северус… — слабо выдохнула она и болезненно нахмурилась. — Но это… было… слишком…

Она попыталась поднять к нему руку, но та упала на холодный камень. А затем Снейп почувствовал это. Вспышку магии глубоко внутри него. Поднявшийся всплеск волшебства, сопровождаемый электрической пульсацией, постепенно ослабевал и угасал до тех пор, пока полностью не истощился. Проклятие исчезло.

И она тоже.

Губы Северуса дрожали и судорожно глотали воздух, подняв глаза, он увидел Драко, который обессиленно рухнул на ближайшее лежавшее дерево и обхватил себя руками.

— Зачем…?! — воскликнул Снейп, спотыкаясь и направляясь к молодому Малфою. — ЗАЧЕМ?! — яростно закричал он, после чего набросился на мальчишку.

— Это было не только для меня! — пытался защититься Драко. — Я сделал это для всех нас!

Северус встряхивал его как тряпичную куклу, а затем, обезумев от боли, швырнул слизеринца на землю, выхватил свою волшебную палочку и направил её прямо ему в сердце.

— Мне пришлось, — всхлипывал Драко. — У меня не было выбора! Он бы убил всех нас!

Зрение Северуса затуманилось, пока он изо всех сил пытался просто дышать. Гермиона была права. Это было слишком. Внезапно его рука безнадёжно опустилась. Он больше не мог этого делать, не хотел, не после всего… Драко воспользовался моментом, чтобы отползти в сторону, а затем, пошатываясь на дрожащих ногах, скрылся в чаще леса.

Задыхаясь от горя, Северус всматривался в небо и на купол из переплетающихся ветвей древних деревьев над головой. Его тело начало бесконтрольно сотрясаться от сдерживаемых эмоций, и, в конце концов, было захвачено серией душераздирающих рыданий и вздрагиваний, окончательно взявших над ним контроль. Затем, когда Снейпу удалось более-менее совладать с этой дрожью, мастер зелий был готов вернуться к алтарю. Он медленно снял мантию, каждое его движение было проникнуто мрачным почтением, болезненным признанием того, что она сделала.

Раскинув свою чёрную мантию на земле рядом с девушкой, профессор опустился на колени и осторожно поднял её маленькое, хрупкое тело с холодной каменной плиты, после чего бережно опустил на тёмную шерстяную ткань и нежно убрал несколько прядей волос с лица. Гермиона была той, которая всегда предпочитала оставаться стойкой и бросать ему вызов, не важно, задумчиво ли она жевала губу на уроке, ломая голову над новой формулой, загадочно улыбалась над своей чашкой чая или смотрела ему в глаза, касаясь самой души, когда они занимались любовью.

Несмотря на синеву, которая уже покрыла её бледные губы, они всё ещё хранили остаточное тепло, когда он провел по ним пальцами. А потом Северус просто лег рядом с ней, прижавшись плечом к влажной, покрытой мхом земле.

Схватив одну из её маленьких ручек, он развернул пальчики девушки, положив ладонь на свою щёку. И закрыл глаза.

Северус хотел, чтобы время остановилось, и чтобы последний момент вместе с ней растянулся… до бесконечности. Чтобы они оба оставались такими, какими были в последние месяцы, проведенные вместе. Но горький холод смерти уже начал просачиваться в него. Они оба покинут этот проклятый мир — вместе…

Он не знал, как долго пролежал, но в какой-то момент проснулся от ноющей боли в замёрзших суставах. Вопреки всем его мольбам, время не остановилось. Он мог почувствовать это. Вампирические свойства ритуального кинжала взяли своё. Её тонкая ручка стала сморщенной, а кожа на его лице сухой, как пергамент.

Северус ощущал это, но не хотел открывать глаза и видеть, во что она превратилась. Он просто не в силах был смотреть на мёртвую, пустую скорлупу, вместо её прекрасного лица. Его сердце замерло и упало до невероятных глубин, когда профессор тихо застонал и открыл глаза. В ту же минуту, он отшатнулся и отскочил в сторону, уронив иссохшую мёртвую руку, с придушенным вздохом.

— Дамблдор?!

_____________________________________________________________________________

«Requiem 4.21» by Diary of Dreams.

========== Глава 29. Собрать все части в единое целое ==========

«Высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что многие люди обычно решаются лишь в присутствии свидетелей̆.» (Франсуа де Ларошфуко).

— Значит тебе удалось вернуть меня назад в целости и сохранности?

Северус вскинул голову при звуке знакомого голоса. Он выдохнул, когда понял, откуда тот появился — портрет Дамблдора, который теперь висел над рабочим столом в кабинете директора.

— Просто положи моё тело вон туда, — Дамблдор указал на свободное место перед портретом. — У меня хватило ума повесить его здесь перед тем, как покинуть вас, — объяснил он. — Как бы ты это назвал? Когда человек говорит в настоящем времени о своих действиях перед собственной смертью?

Северус ничего не ответил. Вместо этого он осторожно опустил тело Дамблдора на стол, после чего положил руки с обеих сторон бледного бородатого лица своего наставника и аккуратно повернул его. Профессор всё ещё не мог понять, что произошло.

— Не самое приятное зрелище, не так ли?

Северус удивлённо поднял глаза.

— Смерть… — Дамблдор на картине немного наклонился вперёд, качая головой и оценивая своё тело со стороны. — Тем не менее, это было правильно.

— Дирек… — Северус откашлялся. — Директор, боюсь, я в растерянности.

Альбус печально покачал головой.

— Конечно, так и есть. Почему бы тебе не устроиться поудобнее?

Дамблдор махнул рукой на своё директорское кресло с высокой спинкой, поощряя Северуса присесть.

— У меня есть бутылка виски в шкафу, если тебе…

Северус поднял руку.

— Нет, спасибо.

Снейпа и так тошнило от излишества алкоголя, который он, в порыве эмоций, употреблял прошлой ночью, в сочетании с утренними событиями.

— Полагаю, ты нашёл записку у меня в кармане?

Мастер зелий кивнул.

— И я вижу, ты также обнаружил мантию-невидимку, — Альбус указал на серебристую ткань, которая соскользнула на пол, когда Северус вошёл в кабинет.

— Да, — Снейп тяжело опустился в кресло, внезапная усталость полностью накрыла его.

— Полагаю, ты захочешь узнать, как всё это произошло?

— На самом деле, я…

— С ней всё в порядке.

Северус облегчённо выдохнул и едва заметно кивнул.

— Она спит… в заботливых руках мисс Патил.

Северус сонно подпёр голову рукой, энергия продолжала исчезать из него, как песчинки, просачивающиеся сквозь песочные часы.

— Конечно, я понимаю, что тебе очень хотелось бы увидеть мисс Грейнджер, возможно даже больше, чем разговаривать с портретом директора и сидеть рядом с его трупом, но… есть несколько вопросов, которые нам нужно обсудить.

Брови Северуса приподнялись в знак согласия.

— Безусловно.

— Она приходила ко мне вчера вечером.

Его сердце тут же сжалось.

— Мисс Грейнджер была в очень расстроенных чувствах, я бы сказал — почти безутешна.

— Мы…

Дамблдор поднял руку, прерывая его.

— Нет необходимости объяснять, мальчик мой. В конце концов, она пробыла здесь почти три часа. Излишне говорить, что девочка обрисовала ситуацию довольно подробно и вполне… откровенно.

Взгляд Снейпа устремился в пол.

— Похоже, твоё прошлое не хочет отпускать тебя, Северус. И… к счастью, мисс Грейнджер чувствует то же самое.

Профессор моргнул. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать слова Дамблдора.

— Вы предполагаете…?

— Не с самого начала, — признался Дамблдор. — Я предполагаю, что если бы ты оказался где-то поблизости, когда она только пришла сюда, то скорее всего лишился бы определённой, важной части тела. Однако, в ходе нашей дискуссии она задала ряд вопросов, на которые я решил ответить с такой же искренностью, — голубоглазый взгляд старого волшебника обострился. — Северус, боюсь, я нарушил свою клятву перед тобой. Я рассказал мисс Грейнджер вашу с Лили историю. Абсолютно всё. И я не прошу прощения.

Северус открыл рот, но не мог произнести ни слова.

— Она разрыдалась, а затем сказала, что никогда не представляла твою жизнь такой трагичной. Девочка плакала о том, что тебе пришлось пережить. Даже я прослезился.

Северус заставил себя проглотить мучительный комок, который, казалось, постоянно находился в его горле в течение последнего дня.

— И она передумала. Мисс Грейнджер призналась, что намеревалась принести себя в жертву, чтобы разрушить проклятие обряда. И что она уже уговорила Драко Малфоя встретиться с ней. Но, она также призналась, что была влюблена в тебя.

Мастер зелий резко вздохнул, стараясь держать себя в руках. Дамблдор серьёзно посмотрел на него.

— Как я уже сказал, она была очень откровенна.

Он предоставил истерзанному чувствами Северусу несколько минут на передышку.

— В конце концов, мисс Грейнджер осталась полна противоречивых мыслей. Она больше не хотела слепо следовать своему плану, но всё ещё пыталась найти решение, как разобраться с проклятием, нависшим над вами обоими. Было ясно, что девочка всё ещё сильно влюблена в тебя, и тогда я принял решение. И вот результат, — Альбус указал на своё мертвенно-бледное тело. Кинжал всё ещё был вонзён в него по самую рукоять.

Северус покачал головой.

— Неужели нельзя было придумать что-то другое?

— Конечно, можно было, — Дамблдор повысил голос. — Но ничего, что было бы столь эффективно, — директор задумчиво провёл рукой по бороде. — Должен признать, меня немного беспокоила мысль о принятии Оборотного зелья. Но, зная природу магии обряда и её глубокого проникновения в тело, я подозревал, что такой трансформации окажется достаточно, чтобы соответствовать требованиям церемониального кинжала. Полагаю, мне очень повезло, что, в конце концов, я оказался прав. В противном случае, это могло оказаться пустым расточительством… — он долго рассматривал своё тело, прежде чем вздохнуть. — Тем более, у нас уже была история, когда я импульсивно поддался собственной глупости, что принесло свои плоды.

Дамблдор печально посмотрел на почерневшую кисть, прижатую к телу.

— Я бы мог и дальше поддерживать ваше лечение, — серьёзно возразил Северус.

— В любом случае — конец был неизбежен, — нарисованная рука Дамблдора смиренно упала на подлокотник кресла, в котором он восседал. — Проклятие с каждым днём всё больше поглощало меня. Я не хотел оказаться полностью разрушенным им, как уже говорил с самого начала. И просить тебя помочь мне дойти до последней стадии было бы… бессовестно.

Северус отвёл взгляд. Он чувствовал, что директор мог попросить его об этом. Возможно он должен был даже добровольно предложить это — как последний долг перед своим близким другом и наставником. Но теперь профессор не был уверен, как бы он ответил, если бы Альбус действительно попросил его о такой помощи. Казалось, что мастер зелий в последние месяцы перенял от одной маленькой, кудрявой гриффиндорки излишне справедливую совесть, которая путала нормальную ясность принятия решений. Снейп вздохнул. В любом случае, размышлять над этим больше не имело смысла… Дамблдор был мёртв.

— И конечно же, — продолжил Альбус. — Мы не должны недооценивать влияние уничтожения этого проклятия на жизнеспособность Волдеморта. Том Реддл оказался достаточно глуп и излишне самоуверен, чтобы использовать собственную кровь, создавая чары, возможно, увеличивающие его магические силы, но, в то же время, делающие более уязвимым. И доверять утверждениям Люциуса, о том, что Волшебный обряд был неразрушим, конечно также было не совсем разумно… Ты всегда оставался стойким под его допросами, под пытками, Северус. Очевидно, они ничего не подозревали.

Лицо Снейпа оставалось мрачным.

— Похоже, что нет. Но я сомневаюсь, что Тёмный Лорд будет благодарен за мои усилия, когда обнаружит, что проклятие было разрушено. Особенно от руки Драко Малфоя.

— Возможно, — Альбус кивнул в знак согласия. — А может и нет. Как я полагаю, Драко мог либо сознательно разрушить чары, принеся в жертву магглорождённую подругу Гарри Поттера, самую умную ведьму своего поколения — Гермиону Грейнджер, либо неосознанно разрушить проклятие, убив Альбуса Дамблдора, что также завоевало бы благосклонность Волдеморта. Я только не уверен, какую версию мальчик выберет.

Северус начал понимать, что великий волшебник уделил гораздо больше времени, продумывая свой план, чем он намекал первоначально.

— Значит, Драко должны исключить?

— Нет. Его роль в моей смерти останется между нами и профессором МакГонагалл. Это не было сделано целенаправленно.

— И всё же, Малфой пытался убить другую студентку. Или это тоже не учитывается? — голос Северуса стал угрожающим.

— Северус… — Дамблдор грустно покачал головой. — Если бы ты видел мальчика, ты бы понял. Он был совершенно обезумевшим. Он постоянно сомневался и рыдал, повторяя, что не сможет пройти через всё это. Драко извинялся за поступки, которые сделал с мисс Грейнджер, о некоторых из которых я даже не знал. В конце концов мне пришлось его заставить.

Снейп вновь измученно обхватил голову руками. Ему трудно было представить момент её смерти, несмотря на то, что теперь профессор знал правду. Он также чувствовал себя крайне виноватым. Облегчение от осознания того, что Гермиона жива, заменилось внезапным чувством потери Альбуса — человека, ближе которого у Северуса никого не было.

«Или она тоже заняла это место в моём сердце?»

— Может быть ты сможешь представить себя на его месте, Северус? Молодой человек, которого постоянно учили ненавидеть магглорождённых, теперь живёт с сожалением о содеянном.

Северус продолжал смотреть в пол.

— Ты пригласишь Люциуса и Нарциссу Малфой осмотреть моё тело, чтобы они могли сообщить об этом Волдеморту. Несмотря на разрушение обряда, которое Том сочтёт каким-то образом связанным со мной, я убеждён, что он поверит Драко. И мальчик будет в безопасности.

— А я сам? Вы ожидаете того же? — Северус наконец перевёл взгляд на картину.

— Нет, Северус, ты больше не будешь в безопасности. Поэтому я считаю, что время пришло! — Дамблдор подался вперёд в своём художественном кресле. — Ты не должен возвращаться к Тому Реддлу!

— Но как мы будем получать необходимую информацию? Знание его планов имеет решающее значение для постоянного обеспечения нашей защиты.

— Преданность Драко тёмным силам была полностью подорвана. Держи для него дверь открытой. Доверься ему! И мальчик обязательно придёт к тебе! Но никогда не проси его о том, о чём я, в своё время, просил тебя. Это должен быть его собственный, осознанный выбор, а не скрытая манипуляция, о которой я сожалею каждый день.

Северус закрыл глаза.

— Перед смертью я сказал тебе, что «это было слишком». Я имел в виду себя. Я слишком много просил от тебя. И это стало главной причиной того, что я сделал. Ты заслуживаешь стать свободным, Северус — от ожиданий Ордена, от моих требований, от призраков твоего прошлого…

По щеке Северуса скатилась единственная слеза.

— Ты заслуживаешь счастья! И я знаю, что кое-кто желает для тебя того же! На самом деле, она выразила надежду на счастье для вас обоих… вместе.

Северус провёл рукой по лицу.

— Однако, события начали разворачиваться довольно безрадостно, и, конечно, я этого не хотел, — Дамблдор откинулся на спинку кресла. — Несмотря на то, что я мёртв, в самом деле, я чувствую себя вполне бодрым! Должен сказать, ты чуть не поймал меня за кражей твоих ингредиентов для Оборотного зелья, мальчик мой. Во всяком случае, был очень близок к этому. Ты подумал, что я студент и мчался за мной по коридору. Мне едва удалось от тебя ускользнуть, — Альбус усмехнулся.

Губы Северуса скривились в слабой улыбке.

— И вам удалось приготовить его самому?

— Теперь ты должен припомнить, что, на самом деле, это я научил тебя многому из твоих знаний. Конечно, ты быстро превзошёл меня, но у старика ещё остались несколько козырей в рукаве.

— Что наводит на логичный вопрос… как долго вы к этому готовились? — нахмурился Северус.

— К этому? — глаза Дамблдора задумчиво устремились вверх. — О, уже несколько месяцев. Я нашёл один волос мисс Грейнджер на её стуле после нашей самой первой встречи. У меня уже в то время появилось чувство, что возможно мне придётся вмешаться на каком-то этапе. На самом деле, я изначально допускал, что, возможно, мне нужно будет принимать Оборотное зелье, чтобы присутствовать на собрании Пожирателей Смерти.

— Пожалуйста, скажите мне, что вы этого не сделали?! — Северус закрыл лицо руками.

— Разумеется, нет.

Мастер зелий облегчённо выдохнул.

— Но я был там.

— ЧТО?!

— Ты действительно думаешь, что я отправил бы мисс Грейнджер на подобное задание одну?

— Но… где вы были?

— Ох, да поблизости!

— Поблизости? Вы не…?

Дамблдор пренебрежительно отмахнулся.

— Мальчик мой, да чего я там не видел?! Знаешь, я прожил очень долгую жизнь.

— Да, но… вы могли бы дать понять, что были там.

— И каким образом, Северус?! — Альбус раздражённо закатил глаза. — Ты хотел, чтобы я похлопал тебя по плечу и прошептал: «Продолжай, Северус, старина, вы почти сделали это»?

— Конечно нет! Но…

— Я просто убедился, что у вас есть план. Оказалось, что мисс Грейнджер, конечно же, придумала нечто гениальное, и я ушёл, как только убедился, что вы оба будете в безопасности.

Северус схватился за переносицу, не в силах поверить, что утренние события могут стать ещё более шокирующими.

— И что касается твоего невысказанного вопроса, не заменял ли я собой мисс Грейнджер… Ответ — нет. Не спорю, что ты привлекательный мужчина, Северус, но на некоторые жертвы я всё же не готов идти.

Снейп усмехнулся. И Альбус присоединился к нему. Вскоре они оба зашлись от смеха. Их общий хохот продолжалось несколько минут, а потом они оба обессиленно расслабились на своих местах. И даже после этого им потребовалось некоторое время, чтобы окончательно успокоиться.

Дамблдор удовлетворённо вздохнул и вытер глаза рукавом мантии.

— Святой Мерлин, мне это было нужно!

— Как и мне, — Северус одобрительно поглаживал подбородок.

Неожиданно, выпрямившись в кресле, Альбус обратил всё своё внимание на темноволосого волшебника.

— Я бы хотел, чтобы ты занял мой пост директора школы.

Лицо Северуса стало серьёзным.

— А как же Минерва?

— Она согласилась. Мы оба считаем, что ты больше всего подходишь для управления Хогвартсом в такие трудные времена. Минерва хорошо осведомлена обо всех действиях, которые я предпринял на сегодняшний день. Конечно, она пыталась отговорить меня, но я был непреклонен, что это самый правильный путь. Она будет рядом с тобой и проследит за тем, чтобы весь преподавательский состав оставался единым в своей поддержке. Минерва также согласна с тем, что ты должен назначить мисс Грейнджер представителем студенческого сообщества. Благодаря врождённому уму и благородству девочка сможет объединить вместе все факультеты, естественно, с твоей помощью. Вместе они создадут грозную силу и хорошее подспорье в войне с Томом Реддлом. Так ты принимаешь моё предложение?

Северус был совершенно ошеломлён.

— Конечно, Альбус. Это будет честью для меня.

— И наконец… Думаю, пришло время избавиться от Тёмной Метки.

Северус закатил рукав мантии, проводя большим пальцем по чернеющим на фоне бледной кожи линиям.

— Ты помнишь ритуал разрушения этого проклятия?

— Да.

— Очень хорошо. Это будет гарантировать, что ты сможешь покинуть ряды сторонников Волдеморта раз и навсегда. А так как он также наполнил это заклинание своей собственной кровью, уничтожение Тёмной Метки ещё сильнее ослабит его. Как только власть Тома Реддла над Пожирателями Смерти потеряет силу, их число заметно сократится, для вас настанет самый идеальный момент, чтобы предпринять окончательные шаги, и Гарри сможет нанести последний удар.

Северус рассматривал Метку. Она была ещё одним его глубочайшим сожалением. Чем-то, в чём он постоянно подсознательно раскаивался, но возможно это магическое клеймо ещё сможет сыграть свою положительную роль…

Дамблдор усмехнулся.

— Я очень сильно сомневаюсь, что когда Волдеморт украл книги вместе с личными записями у самого блестящего ученика Хогвартса, он осознавал, какой проблемой это когда-нибудь для него обернётся.

Северус посмотрел на него с понимающей ухмылкой.

— Так значит — «самый блестящий ученик Хогвартса»?

— Ну… Раньше я никогда не мог тебе этого сказать. Не хотел рисковать и непомерно раздувая твоё эго.

Северус фыркнул.

— И тебе лучше максимально насладиться этим титулом, мальчик мой, поскольку я сомневаюсь, что ты надолго его удержишь. Мисс Грейнджер готова побить твои рекорды, судя по её прошлым результатам.

Северус кивнул.

— Несомненно.

Между ними воцарилось дружеское молчание.

— Ох, да иди уже! — Дамблдор махнул в сторону двери. — Я знаю, что ты просто ублажаешь старика, предоставляя своё время, чтобы послушать про его последние желания. Тебе придётся отменить заклинание Глубокого Сна, которое я наложил на неё, — крикнул он вслед Северусу, который уже помчался к двери. — И если бы ты дал мне ещё секунду, то я бы сказал, что скоро должна прийти Минерва. И мы придумаем, как лучше предупредить остальную часть школы о моей безвременной кончине и изменениях в руководстве. Несомненно, …

Но остальные слова Альбуса уже не были услышаны, поскольку Северус закрыл за собой дверь и, как на крыльях, устремился к Гриффиндорской башне.

_____________________________________________________________________________

«Believer» by Imagine Dragons.

========== Глава 30. Отпустить прошлое ==========

Северус чуть не сбил с ног группу второкурсников, которые выходили из общей гриффиндорской гостиной. Они быстро расступились, ошалело таращась и пропуская своего профессора Зельеварения. Обходя студентов, Снейп игнорировал раскрытые от удивления рты и целеустремлённо направлялся к лестнице, ведущей в спальню для девочек. Когда он оказался перед дверью и уже поднял руку, чтобы постучать, в его груди что-то сжалось.

«Как она меня встретит? Как примет новость о смерти Дамблдора?»

Тем не менее, он сделал это. И через мгновение дверь открылась.

— Мисс Патил, — кивнул Северус.

— Профессор Снейп.

Он ожидал, что она пропустит его, и шагнул вперёд, но с удивлением обнаружил, что брюнетка преградила ему путь, скрестив руки на груди, и окинула преподавателя обвиняющим взглядом сверху-вниз.

Снейп отступил.

— Вы причинили ей боль, — тихо, но твёрдо проговорила она.

Северус посмотрел на спящую за её плечом Гермиону и смиренно вздохнул.

— Да.

— Вы ведь не сделаете этого снова, правда?

Это не прозвучало, как вопрос. Это было утверждение. И то, как её пальцы крепко сжимались на древке волшебной палочки, только доказывало, что эта девушка приготовила для него жестокую расплату, если бы Северус нарушил своё обещание. Снейп был немного ошеломлён таким напором, но вместе с этим испытал облегчение, что Гермиона нашла себе подругу, которая явно беспокоилась за неё. Честно говоря, он не слишком доверял Поттеру и Уизли, как иостальным друзьям мужского пола.

Он слегка покачал головой, подчёркнуто раскаиваясь.

— Тогда вас здесь не побеспокоят, — сказала она, проходя мимо него. Её чёрные глаза сверкнули, усиливая предыдущее предупреждение. — Профессор Дамблдор оставил письмо на её рабочем столе, — добавила она.

— Благодарю вас, мисс Патил.

Он вошёл, тихо закрыв за собой дверь.

Северус подошёл к кровати Гермионы и присел рядом с ней. Она выглядела такой умиротворённой и живой… Мягкие розовые оттенки её кожи контрастировали с мертвенной бледностью, которая всё ещё зафиксировалась образом в его воспоминаниях. Он ненадолго задумался о том, чтобы прилечь рядом и провести с ней несколько спокойных минут, прежде чем она проснётся, но это слишком напомнило бы ему то, что произошло в лесу. И она может не захотеть, чтобы он оказался так близко, сразу после пробуждения.

Проведя кончиками пальцев по её векам, он снял заклинание Глубокого Сна. Северус поймал себя на мысли, что задержал дыхание, когда её глаза открылись, а губы изогнулись в слабой улыбке.

— Северус?

Она тут же оказалась в его объятиях. Профессор закрыл глаза, когда девушка заползла к нему на колени, обвиваясь вокруг него. И когда Гермиона прижалась к нему, Северус просто вцепился в неё, чувствуя, как её тело прильнуло к его груди, мгновенно исцеляя от всех ран. Он вдыхал: её запах, её тепло, её живительное присутствие рядом. И она отпускала все свои страхи и тревоги с каждым выдохом, находясь рядом с ним. Долгое время они так и просидели — вместе, в своём молчаливом союзе. Снейп хотел перекрыть умиротворением и спокойствием этого момента всю безнадёжность, пронзившую его в лесу. И оставить в памяти только это мгновение. Наконец она отстранилась и глубокомысленно посмотрела на него.

— Мне очень жаль, — прошептал Северус.

Она внимательно вглядывалась в него, читая по лицу.

— Расскажи мне всё.

Подняв руку к свитку пергамента, лежащему на её столе, он призвал его и вложил в руку Грейнджер. Гермиона уставилась на печать Дамблдора, предназначенную для того, чтобы только она могла открыть письмо. Быстро вскрыв печать и развернув его, она прочитала, и её лицо исказилось от боли.

— Он покинул нас?!

Северус серьёзно кивнул, успокаиваю поглаживая её по спине.

— И проклятие разрушено?

Он снова кивнул. Она закрыла рот рукой и подавилась слезами.

— Он ведь сделал это ради… нас, правда?

Северус глубоко вздохнул.

— Да. Помимо прочего…

— А я была так зла на него, — Гермиона потерянно покачала головой. — Я всегда думала, что его волнует только Орден, что он хладнокровно просчитывает каждый свой шаг.

Северус продолжал поглаживать её плечо, когда Гермиона прижалась к нему.

— Его роль была чрезвычайно трудной. Я сам не всегда понимал его мотивы, — признался он. — Но ясно, что он по-своему заботился обо всех нас.

Она плакала тихими слезами, вздрагивая от его слов. Профессор поглаживал её по волосам.

— Мы разговаривали… последние несколько часов, — её голос звучал приглушённо.

— Я знаю. Уже пообщался с его портретом.

Гермиона притихла.

— Он рассказал, как я на тебя разозлилась? Как хотела проклясть твой…

— Да, — прервал он её.

Между ними повисла тишина.

— Он сказал тебе что-нибудь ещё?

Северус не ответил. Но когда она посмотрела в его лицо, то поняла ответ. Вытирая глаза тыльной стороной ладони, Гермиона протянула руку, осторожно обхватила пальцами его затылок, притянула к себе и нежно поцеловала в губы.

— Я люблю тебя, — прошептала она, и почувствовала, как сердце Северуса забилось быстрее. — Но я ещё не простила тебя… полностью.

— Скажи, что мне нужно сделать, — прошептал он.

— Не переживай… Время всё расставит на свои места…

Она снова поцеловала его, на этот раз с большей настойчивостью, проникая язычком в рот. Он ответил с таким же пылом, погружаясь в её тепло своим языком, пробуя на вкус, смакуя всё, что, как он думал, уже потерял. Тяжело дыша, она, наконец, оторвалась от него.

— И ещё кое-что… Я бы хотела больше руководить, когда мы будем… близки.

— Конечно.

Девушка выглядела немного смущённой, как будто оправдывалась за такое желание.

— Что ж… хорошо, — твёрдо заявила она, её глаза скользнули по его лицу, и Гермиона внезапно бросилась на Северуса, потянув его за собой на кровать и забираясь на него сверху.

Обхватывая ладонями лицо профессора, она поцеловала его — глубоко, жадно поглощая губы и язык, как будто наслаждалась спелым манго. Он застонал, наслаждаясь её инициативной, и с удовольствием готов был уступить такому руководству.

— Хотела бы я сейчас пойти в твои покои, — заявила она ему, после продолжительной дегустации его губ.

Он ухмыльнулся.

— Может быть нам нужно всего лишь зачаровать эти? — Северус проводил большим пальцем по её губам, которые покраснели и припухли от их страстных поцелуев.

— Есть определённые части тела, которым не поможет никакая маскировка — она многозначительно посмотрела на его промежность, которая производила внушительное впечатление.

Снейп фыркнул и произнёс беспалочковые Заглушающие и Запирающие чары.

— Но тогда у нас появится небольшая проблема, когда мы выйдем отсюда, проведя так много времени вместе в моей комнате.

— Директор школы может делать с представителем студенческого сообщества всё, что пожелает.

Гермиона нахмурилась на него.

— Директор…?

Снейп кивнул.

— А я — тот самый представитель…?

— Ты и есть тот самый представитель… студенческого… — он постепенно скользил руками вниз по её телу, проводя большими пальцами по груди. — … Сообщества…

— И я полагаю, теперь нам нужно будет часто встречаться? — она склонилась сверху.

— Да. Нам часто потребуется обсуждать определённые… детали, — его голос стал соблазнительно низким. — Такая трудная должность нуждается… в умелом руководстве… и, без сомнения, предусматривает максимально близкую взаимосвязь…

— Ты действительно думаешь, что я справлюсь? — Гермиона опустилась, чтобы облизнуть его губы.

— Я думаю, что так будет правильно, — Северус прикусил её нижнюю губу.

— Тогда, начнём… — прошептала она на одном дыхании.

***

— Какого лысого Мерлина здесь случилось?! — Гермиона уставилась на беспорядочные кучи из разбросанных страниц, покрывавшие пол его гостиной.

— Это была небольшая… реорганизация.

Она с подозрением взглянула на него.

— Как по мне, так больше похоже на истерику.

Северус лишь невозмутимо пожал плечами.

— Ничего страшного, ведь всё можно вернуть на свои места, — он незамедлительно достал волшебную палочку и начал произносить заклинание.

Гермиона схватилась за конец его древка.

— Вручную, пожалуйста… Я представляю, каким образом был создан этот беспорядок и сколько неуважения было проявлено к книгам!

Он вздохнул и засунул палочку обратно в карман.

— А так как я ненавижу видеть книги в таком состоянии, то добровольно помогу!

Они принялись собирать фолианты и возвращать их обратно на полки. Северус схватил полдюжины за раз, ловко задвигая их в нужные секции, пока Гермиона бродила мимо, проводя пальцами по корешкам. Время от времени, она открывала какой-нибудь приглянувшийся том, пролистывала его, любовно разглаживала пальцами страницы, а затем неохотно ставила на место.

Северус закончил приводить в порядок целую стенку, когда повернулся и увидел, что Гермиона, прислонившись в одной из полок, увлечённо что-то читает.

— Я предполагал, что под «помощью» ты, на самом деле, имела в виду размещение книг на полках, а не их чтение.

— Тс-с, — она подняла руку, продолжая читать.

Недовольно фыркнув, Снейп наклонился, собирая ещё одну стопку.

— Кто такой — Принц-полукровка?

Северус застыл и выпрямился, застигнутый этим вопросом врасплох.

— Это было… всего лишь прозвище.

— Чьё прозвище? Твоё?

— Просто игра слов… в юности, — пренебрежительно ответил он.

— Принц-полукровка… — прошептала она. — Мне это даже нравится.

Он мельком взглянул на неё, прежде чем продолжить собирать книги.

— Не возражаешь, если я воспользуюсь этой книгой?

— Я бы предпочёл, чтобы ты этого не делала.

— Принц-полукровка тоже будет против?

— Разумеется.

Он впихнул ещё одну кипу книг на полки.

— Но никто не узнает, что она принадлежит… — её взгляд упал на промежность профессора. — … Нашему директору.

Его пристальный взгляд проследовал за ней к своему члену, который всё ещё был наполовину возбуждён. Внезапно уголки губ Снейпа приподнялись в ухмылке, которую Гермиона считала неприлично сексуальной.

— Так всегда происходит, когда ты находишься в непосредственной близости от меня.

Её губы изогнулись в озорной улыбке, после чего она поставила книгу на полку.

— Так значит, я воздействую на вас таким образом… господин директор?

Он пристально смотрел прямо ей в глаза.

— Безусловно.

Приближаясь к нему медленными, соблазнительными движениями, Гермиона прикусила нижнюю губу поскольку знала, что Северус не может этому сопротивляться. Когда она подошла, то потёрлась животом о его пах, и Снейп застонал.

— Покажи мне, что я с тобой делаю, — прошептала она, наклоняясь и оказываясь в железном захвате его пальцев. — Прямо здесь…

— Но… книги…

— Да к чёрту книги! — она потянула его вниз на кучу из страниц.

Нетерпеливо целуя её, он произносил беспалочковые заклинания, срывая одежду с их тел, как опытный иллюзионист. Магия вибрировала и трепетала вокруг них, пока они вдвоем не оказались полностью обнажены. Гермиона сразу же развела бёдра, позволяя ему расположиться между ними.

— Мне так нравится чувствовать тебя внутри себя! — прошептала она в его губы, когда Северус схватился за основание члена, нетерпеливо прижимая его ко входу.

— Не так сильно, как мне нравится быть внутри тебя, — выдохнул он, уже на грани потери самоконтроля.

Одним сладким толчком он полностью погрузился во влагалище, заставляя её удовлетворённо застонать в своей постели из разорванных книг. Погрузив обе руки в его волосы, Гермиона цеплялась за них, прижимая Северуса к себе, и принимала каждый глубокий, впечатляющий удар, ответным движением бёдер.

Она с трудом могла поверить, что несколько месяцев назад была девственницей. Сейчас же, она плавно двигалась вместе с любимым мужчиной внутри неё, с восторгом поощряя каждое его проникновение, в естественном ритме то крепко сжимая, то выпуская твёрдый член, наполняющий опьяняющими ощущениями всё её тело, которые постепенно накапливались и требовали окончательного освобождения… вместе с ним…

— Я думал, что потерял тебя, — выдохнул он, когда его руки опустились и подхватили её под ягодицы, притягивая к себе, и вонзился ещё глубже.

— Я здесь, Северус, — она закрыла глаза от внезапно набежавших горячих, щипающих слёз, и ещё крепче обняла его. — Ты не заслуживаешь одиночества… Никогда не заслуживал…

Он содрогнулся в её объятиях, и она почувствовала, что любит его ещё сильнее, когда возрастающая привязанность слилась с всепоглощающей физической потребностью ощущать его внутри себя.

— Ты мой, Северус… — простонала она, когда он подвёл её к самому краю.

— Всегда… — прошептал он, рядом с её губами.

Затем они вдвоем растворились в блаженстве оргазма, и, на сей раз, это было только для них двоих — свободные от проклятия, от обязательств. Это были их сущности — пресыщенные и плавающие на длинных, вздымающихся волнах удовольствия, которые постепенно ослабевали. Они прижимались друг к другу, влажные от желания, в окружении ароматов, благоухающих их любовью. И два удовлетворённых хриплых дыхания сливались в единое целое.

========== Глава 31. И восстановить новый порядок ==========

— Профессор Дамблдор действительно был тронут до глубины души таким искренним проявлением любви и благодарности от вас, студентов и преподавателей Хогвартса! На самом деле, его портрет попросил меня вернуться к нему сразу же после этого собрания и в подробностях всё рассказать, — Минерва МакГонагалл тепло улыбнулась смотрящим на неё лицам. — Кто бы мог подумать, что Альбус станет более требовательным в виде портрета, чем он был в реальной жизни!

Со всех сторон Большого зала прозвучали волны распространяющегося смеха.

— Но Дамблдор заверил меня, что всегда готов смягчиться, подсказать советом и наставить тех, кто рискнёт заглянуть к нему поболтать.

В зале послышались перешёптывания, студенты обменивались одобрительными кивками.

— Итак, без дальнейших церемоний, я хотела бы поприветствовать человека, который был назначен преемником профессора Дамблдора, вашего нового директора Хогвартса — профессора Северуса Снейпа.

Раздались щедрые аплодисменты, даже от Гарри и Рона, за которыми Гермиона внимательно наблюдала со своего места на сцене.

— Благодарю, профессор МакГонагалл.

Северус вышел на сцену, и в образовавшейся мёртвой тишине его звучный голос не требовал усиления магией. Он долго рассматривал весь зал, полный настороженных, скептических, грустных или заинтригованных взглядов.

— Как можно соответствовать наследию Величайшего волшебника на свете? Человека, которого мы имели счастье называть директором школы чародейства и волшебства Хогвартса более тридцати лет. Он был мне великодушным наставником и близким другом, и я с уверенностью могу сказать за всех, что нам будет очень его не хватать, — слова Снейпа раскатывались над притихшим Большим залом. — Я надеюсь, что смогу руководить Хогвартсом с тем же предвидением, состраданием и мудростью, как и он. И не сомневаюсь, что Альбус в недвусмысленных выражениях укажет на мои ошибки, если я сделаю что-нибудь не так…

Послышались вспышки смеха.

— Мы живём и учимся в трудные времена. Вокруг нас собираются тёмные силы, которые хотели бы сорвать наши стремления к качественному образованию, магическому совершенству и, конечно же, превосходству в квиддиче.

Среди студентов вновь прозвучали одобрительные аплодисменты.

— Однако, больше всего они будут стремиться разрушить наше единство — поддержку друг другу, играя на страхе, амбициях и уникальных качествах каждого из наших факультетов. Но мы должны помнить, что сущность Хогвартса всегда заключалась во взаимопонимании и способности дополнять друг друга. Мы — одна школа с единственной целью — уважать, помогать и защищать каждого человека в этих стенах.

Снейп сделал паузу, и его бдительный взгляд задержался на лицах Гарри Поттера и Драко Малфоя.

— Насколько это может быть достигнуто мирными средствами — это будет сделано. Тем не менее, в будущем может возникнуть необходимость в том, чтобы мы использовали личные возможности студентов и сотрудников Хогвартса для защиты нашей школы. По этой причине профессор Дамблдор, МакГонагалл и я назначили представителя студенческого сообщества, который будет вашим связующим звеном по вопросам, связанным с повышением определённых магических навыков. Этот человек был выбран по академическим заслугам и за её стойкую преданность школьным ценностям. Я бы хотел, чтобы вы присоединились ко мне и поздравили мисс Гермиону Грейнджер!

Снейп повернулся и пригласил Гермиону выйти вперёд. Девушка покраснела, задаваясь вопросом, сколько человек на самом деле поверили, что это было единственным объяснением для назначения на новую должность. Конечно, профессор Дамблдор и МакГонагалл опирались на такие достоинства, но Северус подошёл к ней всего за несколько минут до начала собрания и произнёс самым низкий, сексуальным шёпотом на ухо, что «господин директор» очень надеется на скорейшую личную встречу с «представителем студенческого сообщества» в более интимной обстановке.

Откашлявшись, когда затихли массовые аплодисменты, Гермиона произнесла беспалочковое заклинание Sonorus, усиливая звук голоса.

— Большое вам всем спасибо! Не могу выразить, насколько я была удивлена и польщена, когда меня попросили взять на себя эту роль. Конечно, обязанностью этой должности является представление ваших интересов, поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне, если появится что-то конкретное, что вы захотите обсудить!

Она заметила, как Рон что-то тихо нашёптывал на ухо Гарри, без сомнения, вставляя своё веское слово.

— Как упомянул профессор Снейп, мы должны направить все свои силы на укрепление наших навыков в боевой и защитной магии. Поэтому, я предложила Парвати Патил близкое сотрудничество со мной, с целью помощи в выполнении этих нелёгких, двойственных обязанностей, и назначила её своим заместителем.

Прозвучала ещё одна волна аплодисментов, в основном от сокурсников-гриффиндорцев, а Парвати благодарно кивнула стоящей на сцене Гермионе.

— И наконец, я хотела бы сказать, что абсолютно уверена в том, что наш новый директор, профессор Снейп, будет использовать свои уникальные способности и возможности, чтобы подготовить Хогвартс к решению самых важных проблем грядущего тысячелетия. Я очень рассчитываю на наше плодотворное сотрудничество в ближайшем будущем! Спасибо за внимание!

Гермиона поспешила занять своё место, прежде чем кто-нибудь мог заметить, как быстро загорелись её щёки. По правде говоря, по школе уже начали распространяться нескромные слухи, и Грейнджер чувствовала потребность хоть немного оправдаться и объяснить столь близкие отношения с директором.

Профессор МакГонагалл завершила собрание заключительной речью о сохранении «главных будущих целей» школы, и все постепенно начали покидать Большой зал.

— Вы присоединитесь к нашей небольшой вечеринке в учительской? — Северус склонился над ней.

— Я приглашена?

— Вас пригласил я, — в глубинах его глаз промелькнула тёмная вспышка.

— Теперь я вряд ли смогу ослушаться приказа директора, не так ли? — она лукаво улыбнулась в ответ, прежде чем принять предложенную руку.

Когда началась неофициальная часть приветствия нового директора школы, в учительской то здесь, то там сновали домашние эльфы, держа над собой подносы с прохладительными напитками и аппетитными закусками. Но прежде чем Гермиона смогла что-нибудь съесть или выпить, она оказалась отделена от Северуса и загнана в угол профессором Слизнортом, который, с какого-то Мерлина, начал жаловаться на несовершенство маггловской почтовой связи и объяснять, почему совы намного эффективнее. Девушка изо всех сил пыталась понять его точку зрения и уже успела пожалеть, что вообще согласилась сюда прийти, когда вдруг услышала незнакомый звук. Глубокий… бархатистый… красивый… смех?

«Северус?»

Гермиона выглянула из-за плеча Слизнорта и увидела, что Снейп стоял среди группы окружавших его сотрудников, с поднятыми бокалами в руках, и с загадочной ухмылкой рассказывал что-то, без сомнения, увлекательное, провоцируя коллег смеяться ещё сильнее.

«С каких пор Северус начал смеяться? Да ещё и в компании?»

Извинившись перед Слизнортом, который понимающе закивал, всё ещё бормоча что-то себе под нос, Грейнджер направилась к Северусу. Выбрав момент, когда остальные отвлеклись, она поднялась на цыпочки и прошептала директору на ухо:

— Веселитесь, мистер Принц-полукровка?

Он фыркнул и повернулся к ней.

— Едва ли… Мне ещё преподавать сегодня днём.

— Я слышала, как ты смеёшься и предположила…

— Что я уже в стельку пьяный?

— Ну, хотя бы наполовину…

— Наполовину? — его взгляд сверкнул и обжёг, Северус наклонился к ней ещё ближе. — Поверь, меня интересуют только твои половинки, и что я могу между ними вставить.

Гермиона поперхнулась, когда у неё перехватило дыхание.

— Когда?

— В три часа дня.

— Я обязательно приду.

Гермиона почувствовала, как его рука одобрительно скользнула вниз по её бедру, она мгновенно вспыхнула желанием, мечтая поскорее захватить его в свой плен.

Но, вместо этого, ей придётся подождать… и кое-что придумать.

***

«Ровно без одной минуты три… Но я не могу больше ждать!»

Распахнув дверь классной комнаты, она с удовольствием обнаружила, что Снейп всё ещё сидел за рабочим столом, делая пометки в каких-то бумагах. Один взгляд на мужественные линии его профиля вновь накалил всё её чувства. Северус держался с непринуждённой самоуверенностью и горделивой осанкой — незаурядная внешность, на поверхности которой кипела мощная магическая сила. Гермиона всегда чувствовала, что Снейп относится к людям, готовым и способным на всё. И теперь, она больше всего надеялась, что он готов сделать всё ради неё.

Бросив перо, профессор немедленно встал.

— Нет, — быстро сказала она, закрывая дверь взмахом руки. — Останься прямо… там…

Он самодовольно ухмыльнулся, положив руки на подлокотники кресла, с интересом наблюдая за её неторопливым приближением.

— Мне не хотелось бы прерывать вас, когда вы так заняты, господин директор, — Гермиона коварно улыбнулась. — Так что я просто устроюсь… прямо… здесь…

Раздвинув шире ноги Северуса, она скользнула вниз и опустилась на колени между его бёдрами.

— Вам удобно, мисс Грейнджер?

— Вообще-то нет, я могу снять вашу мантию, сэр?

Снейп сумел избавиться от одеяния с помощью пары беспалочковых заклинаний и протянул к ней руки.

— Давай просто притворимся, что этого не произошло, ради непрерывности процесса, — пробормотала она, устраиваясь поудобнее.

Северус наклонил голову, ласково проводил указательным пальцем по её мягкой нижней губе и старался не смеяться, рискуя испортить интимный момент, который она пыталась создать.

Вновь обретя соблазнительное самообладание, Гермиона пристально посмотрела на него.

— Скажи ещё, что ты никогда не представлял меня стоящей на коленях под твоим рабочим столом, — прошептала она, проводя обеими руками по его мускулистым, тёплым бёдрам и чувствуя, как под её пальчиками напрягаются мышцы.

— Никогда не думал, что ты будешь стоять на коленях под моим столом, — он постарался произнести это максимально убедительно.

— Лжец…

На этот раз, хитрая улыбка расплылась на его лице.

— Я просто делаю то, что мне говорят.

— Вот, не надо! — возмущённо воскликнула она. — Ты редко делаешь то, что тебе говорят. Ты делаешь то, что хочешь, а потом притворяешься, что это была моя идея.

— Возможно, я просто знаю твой разум и твои желания лучше, чем ты сама, — он протянул руку и нежно провёл кончиками пальцев по чувствительному местечку за её ухом.

Конечно, Северус был абсолютно прав. И его дьявольски восхитительного голоса, ласкающего слова «твои желания», оказалось почти достаточно, чтобы растопить её решительность…, но не совсем.

— Однако на этот раз вы будете делать то, что вам говорят! Руки прочь! — она схватила его за запястья и положила их обратно на подлокотники кресла. — Как вы сказали раньше, должна заметить в самый неподходящий момент — «господин директор» с нетерпением хотел встретиться со своим «представителем». Что ж, я пришла сюда, не как представитель студенческого сообщества, а представляя саму себя. И я хочу, чтобы вы обратили внимание на то, что я должна… донести до вас.

Её губы раскрылись, а глаза загорелись в предвкушении.

Зрачки, как капельки чёрной туши, возбуждённо расширились в её карих глазах, которые казались озёрами, полными желания — соблазнительными и похотливыми. Тогда Северус понял, что его ждёт нечто особенное. Но, на самом деле, каждое мгновение рядом с ней всегда было особенным. Каждый вечер он ловил себя на мысли, что обладал восхитительным созданием, которое попало к нему в постель, как неожиданный подарок. И пережитый момент невыносимой агонии, когда он представил, что потерял Гермиону навсегда, заставил его испытывать искренне счастье от одного её присутствия.

К этому добавился тот факт, что Северус влюбился в неё. Очевидно, он находил её внешность привлекательной, но всё это сочеталось со смелостью, очаровательным нахальством, стойкостью и утончённым, воинственным остроумием… Профессор долго пытался убедить себя, насколько они целиком и полностью не подходили друг другу.

Но всё изменилось. Годы разницы между ними каким-то волшебным образом отошли на второй план. Благодаря присущей ей властности и врождённой мудрости девушка казалась намного старше своего истинного возраста, а он, рядом с ней, чувствовал себя значительно моложе. Его захватывала неудержимая игривость, как будто Гермиона каким-то образом могла воссоединить Северуса с невинностью юности, которую он практически пропустил.

А сейчас она использовала свой необыкновенный магнетизм, чтобы привлечь его ещё больше: соблазнительно выгибая одну бровь, коварно улыбалась безупречными губами, которыми начала… медленно… нападать на его член.

Из груди Северуса вырвался тихий хриплый стон, когда, расположив локти на его бёдрах, она осторожно наклонила пенис и запечатлела почти целомудренный поцелуй на самом основании. Это выглядело так нежно и благоговейно, что его пальцы мгновенно сжались на подлокотниках кресла, отчаянно желая прикоснуться к ней. Влажные поцелуи и охлаждающие вздохи порхали вдоль всей длины его ствола, её губы упоительно лакомились головкой члена, пока остальная плоть мучительно пульсировала в маленьком девичьем кулаке.

Когда она приоткрыла рот и повернула голову, чтобы поцеловать его сбоку, Северус наблюдал за изящной линией её челюсти, которая покачивалась вверх и вниз с каждым нежным всасыванием плоти. Когда он осторожно начал двигаться навстречу ей, его пальцы слегка задрожали. Вид самого красивого рта, с которым он когда-либо сталкивался, ублажающего его член, казался слишком совершенным, чтобы долго это выносить. И тогда, Гермиона взглянула на него, снизу-вверх, своими невероятными, блестящими от желания карими глазами, которые слились с его затуманенными, горящими от похоти, чёрными, после чего почти полностью поглотила пенис губами.

— Гермиона… — с мольбой пробормотал он, когда его глаза закрылись от наслаждения.

Он не должен был удивляться тому, как быстро она овладела этими навыками. Когда-то Гермиона почти ничего не умела, но всё равно заставляла его плавиться от желания и моментально возбуждаться. Сейчас же, ощущений, как его пульсирующая головка массируется и сжимается мышцами её горла, оказалось достаточно, чтобы рот профессора приоткрылся и из него вырвался безумный, исступлённый стон.

Он был слишком близок к оргазму.

И Северус знал, что Гермиона желала того же самого. Это был сладкий акт освобождения от проклятия, которое по иронии судьбы свело их вместе, но едва не разорвало на части. Теперь же, она могла доводить его до кульминации, когда ей того хотелось. Как сейчас… своими волшебными губами…

Он схватил Гермиону за волосы, его горящие яйца поджались на самом пике, а рваные стоны продолжали наполнять комнату. Когда начали извергаться первые струи семени, Северус захватил её, глубоко вонзился и не отпускал. Открыв глаза, он наблюдал, как девушка сглатывала, когда из него вырывалась каждая новая порция. Она продолжала поглаживать языком и нежно сжимать губами член, пока не проглотила последнюю каплю, после чего подняла глаза и посмотрела на него с удовлетворённой усмешкой.

— Думаю, нам обоим это понравилось, — Гермиона игриво приподняла бровь и облизнула нижнюю губу. — Должна ли я считать, что мое послание было… понято ясно?

— Кристально ясно… — выдохнул он.

Посадив девушку к себе на колени, профессор поцеловал её, страстно поблагодарив эти прекрасные губы и язык и за то, что она помогла ему почувствовать себя таким любимым. Он был безоглядно и бесповоротно влюблён в неё. Как будто, магически зачарован этой маленькой ведьмой. Обычно, Северус не открывал своего сердца другим, так как считал это крайне безрассудным и опасным поступком. И, всё же, сейчас он хотел, чтобы оно находилось в её хрупких, нежных руках.

Она любила его сильные руки, которые требовательно прижимали к себе её тело. Северус чрезвычайно демонстративно заявлял о своих правах и привязанностях, на самом деле он всегда был таким. Собственническая сила, с которой он держал её и сжимал в объятиях, отражала глубину его потребности, желания, и любви к ней. И Гермиона обожала его открытость — то, как он готов был показывать свою преданность и, иногда даже, признавать её власть над собой.

— Переместимся в мои покои? — прошептал он, рядом с её щекой.

— Нет… На самом деле, мне пора идти. Я договорилась встретиться с Гарри и Роном, — ответила она извиняющимся тоном.

Северус откинулся на спинку кресла и посмотрел на неё.

— Я просто надеялся, что смогу вернуть…

— Я знаю, — она поглаживала кончиками пальцев по его губам. — Но они — мои лучшие друзья, и я, с недавних пор, проводила с ними слишком мало времени.

— Ну конечно… — тихо пробормотал он.

— Северус? — она попыталась поймать его взгляд. — Я хочу, чтобы у нас всё получилось. И хочу, чтобы мы навсегда остались вместе. А это значит, что нам придётся строить отношения, опираясь на различия в наших жизнях и интересах, а не отказываться от прошлых привязанностей.

Он слегка кивнул ей в ответ. Гермиона понимала, что Северус с удовольствием изменил бы многое в её жизни, но также не готова была отказываться от давней дружбы. Они смогут найти баланс, важный для их общего совместного будущего.

— Я смогу прийти в пять вечера.

— Поужинаем?

— В твоих покоях?

Снейп кивнул.

— Тогда я принесу десерт, — Гермиона нежно поцеловала его.

— Ты сама будешь моим десертом, — прошептал он.

— Я надеялась, что ты это скажешь, — усмехнулась девушка.

Затем он заключил её в любящие объятия, которые передавали чувства намного больше, чем слова, и она ответила с такой же глубиной эмоций. Теперь же, его прикосновения, которых она отчаянно избегала в самом начале, значили для неё больше, чем можно было выразить. И, даже если она когда-нибудь поступит по-своему, Гермиона знала, что Северус никогда больше её не отпустит.

========== Эпилог ==========

— Дядя Джордж, и вся эта история — правда? — на рыжеволосого молодого человека широко распахнутыми глазами смотрела маленькая девчушка и играла со своей погремушкой.

— Ну, во всяком случае, так мне это запомнилось, — Джордж Уизли откинулся на спинку дивана и устремился мечтательным взглядом вверх.

— А папочка никогда не рассказывал таких историй, — буркнул её брат-близнец, засунув палец себе в нос.

— Это потому, что у вашего папы не очень хорошая память.

— Ну, как у вас тут дела? — в дверях детской комнаты показалась голова Фреда Уизли. — Дядя Джордж рассказал вам хорошую историю? — настороженно посмотрел он на своих немного шокированных малышей.

— Он рассказывал нам про Элену и Себастьяна, — заговорила его дочка.

— А это ещё кто? — нахмурился Фред.

— Ну… они были в Хогвартсе и были очень умными, и обманули Молдеворта! — радостно захихикала девочка.

— Ах… ну да… так и было, наверное, детки, вам двоим уже пора спать.

— Ну, папа! — закапризничали близнецы — Но ведь история ещё не закончилась!

— Так и есть, — подтвердил Джордж, посматривая на часы.

— У вас всего пять минут, — смирился Фред.

— Ура!

Джордж поочерёдно посмотрел на нетерпеливые личики детей.

— Итак… это действительно произошло, и всё закончилось хорошо. И ничего плохого больше не случалось.

— Но я хочу знать, что случилось с Эленой и Себастьяном. Они поженились?

— Ну… — вздохнул Джордж, поудобнее усаживаясь в своём кресле. — В конце концов — да!

— А вы были на их свадьбе?

— Э-э… ну да. Я был.

— А во что Элена была одета? — глаза малышки восторженно сияли.

— Кажется, на ней было платье.

— Какого цвета?

— Голубого.

— Голубого? — девочка нахмурилась. — Но свадебные платья не должны быть голубыми.

— А у неё было.

— Элена так сильно любит этот цвет?

— Должно быть, да. Она никогда не придерживалась традиционных вкусов.

Наступило молчание.

— А что случилось с Молдевортом? — мальчишка продолжал ковырять в носу.

— Ну, во-первых, он так часто ковырял в носу, что тот у него, в конце концов, просто отвалился, — Джордж строго посмотрел на племянника.

Мальчик мгновенно вытащил руку и спрятал её за спиной.

— А, во-вторых, слава Мерлину, он умёр.

— Как и Бамблдор? — грустно спросила девочка.

— Да, также, как и Дамблдор… Вот только по этому мерзавцу никто не скорбел.

— А мне грустно, — возразила племянница. — Он был забавным. И ты озвучивал его смешным голосом.

— Наверное только я могу сделать Волдеморта смешным…

— Это правильно! — маленький мальчик храбро посмотрел на своего дядю. — Ты сказал, что он был мерзким ублюдком! — конец последнего слова был заглушён, потому что Джордж закрыл мальчишке рот рукой.

— И откуда ты услышал такие слова! — возмутился Джордж. — Возможно, я и мог назвать его таким словом, но вам лучше за мной не повторять!

— Почему?

— Потому что! — Джордж оглянулся через плечо на закрытую дверь. — Иначе ваш папа больше не разрешит мне рассказывать вам всякие истории.

— Ой!

— А как всё-таки умер это Молдеворт? — палец мальчишки опять вернулся к носу.

— Ну, в конце концов, всё сложилось довольно удачно, — Джордж сложил руки за головой. — Элена и Себастьян придумали очень хитрый план и, однажды ночью, устроили ему сюрприз, вместе с кучей своих друзей.

— А ты там был?

— Да.

— И папочка?

— И он тоже.

— И дядя Рон с дядей Гарри?

— Куда же без них…

— А что стало с Драко? Он тоже был мерзким ублюдком?

— Эм-м… нет. В конце концов, Драко стал героем. И он обманывал Волдеморта ещё много-много раз, чтобы Элена и Себастьян смогли исполнить свой последний грандиозный план, который убил его.

— Так Драко твой друг?

— Да.

— Он твой парень?

— Что?! Нет! Мы просто… друзья. Где вы вообще этого нахватались?!

— Но ведь у Парвати же есть девушка?

— Думаю, что да.

— А разве Элена не её девушка?

— Конечно нет, она же вышла замуж за Себастьяна, помнишь?

— Но ты рассказывал, что она хотела…

— Всё дети, вам пора ложиться спать! — прервал этот допрос Джордж, снова оглядываясь на дверь.

— Я хочу узнать, что случилось с отцом Драко! — мальчик упрямо сложил ручки на груди. — Он точно был мерзким ублюдком!

— Да не повторяй ты постоянно это слово!

— Ладно, дядя Джордж…

— Да. Ну, на самом деле, он и правда им был… В конце концов, он немного повредил кое-какую важную часть тела, — глаза Джорджа красноречиво опустились на промежность. — В любом случае, после войны он стал довольно потрёпанным.

— Ой! А это Молдеворт с ним такое сделал?

— Нет… Насколько я помню, это сделала с ним группа разгневанных маггловских женщин.

— Так магглы опасны?

— Ну… эти точно были угрожающими, как мне рассказывали. Но ведь, и отец Драко был мерзким ублюдком, не забывайте об этом.

Малыши серьёзно закивали.

— А у Элены и Себастьяна есть дети? — личико девочки внезапно просияло.

— На самом деле, оказывается, что у Элены скоро будут дети.

— Правда?

— Правда.

— А у папиной подруги, Гермионы, тоже скоро будут дети!

— Какое совпадение! — усмехнулся Джордж.

— Да, у неё будут близнецы, как и мы, — с гордостью сказал мальчик. — Она уже очень круглая!

— Вы часто с ней видитесь? — с неожиданным интересом Джордж подался вперёд.

— Иногда она нянчится с нами, — девочка радостно захлопала в ладоши.

— С ней обычно приходит Северус и у него такой же большой нос, как у Себастьяна из твоей истории…

— Я даже не знал, что вы с ними видитесь, — Джордж взволнованно потёр руки о брюки. — Детки, наверное, вам не нужно делиться рассказами дядюшки Джорджа… вообще ни с кем.

— Но Гермиона любит истории. Она столько всего нам рассказывает!

Джордж почесал подбородок.

— Но они, вероятно, немного отличаются от моих.

— Ага… В её историях всегда больше правды, — задумчиво вздохнул племянник.

Джордж был ошеломлён.

— Почему это в моих словах нет правды?

— Да? А что такое — мастурб-ировать?

— Ох! Ну… это такое дело… Одним словом… Вы это узнаете, когда станете постарше.

— А киска это кошка? — с любопытством посмотрела на него девочка.

— Чаще всего — да!

— Тогда почему я что-то слышала про «полизать её киску»?

— Ох… вероятно, потому ей это нравится!

Джордж быстро вскочил на ноги.

— Всё дети! Пора дядюшке Джорджу уходить…

— Но ты пропустил кое-что, — пожаловался мальчик.

— Поверь, только самое скучное.

— Но мы ещё не устали, — заныла девочка.

— Зато я устал, — фыркнул Джордж. — Да я уже охренел от усталости!

— Джордж? — из-за двери неожиданно показалась жена Фреда. — Можно тебя на пару слов, пожалуйста?

— Конечно. А вы двое готовьтесь ко сну.

Перед уходом Джордж ласково потрепал племянников по волосам. Они немного прошлись по коридору, и она заговорщически наклонилась к нему.

— Мы ценим, что ты проводишь с детьми столько времени. И они очень скучают по тебе, когда ты пропадаешь в своих безумных путешествиях… Дети обожают твои истории, но…

— Но? — Джордж поднял брови.

— Но… Я думаю, что такие понятия, как «охренел от усталости», немного тяжеловаты для них в детском возрасте. Используй более подходящие выражения.

— Без проблем, — добродушно улыбнулся Джордж. — Больше никаких взрослых выражений рядом с их невинными ушками.

Сомневаясь, она нерешительно улыбнулась в ответ, слишком уж хорошо девушка знала этот насмешливый тон близнецов Уизли.

— Ну хорошо, мои маленькие флоббер-червячки, я надеюсь, вы уже готовы спать? — Фред направился в детскую комнату.

— Нет! — проворчал мальчик.

— Почему же?

— Потому что, папочка, я не могу найти мою ебучую пижамку!

— Твою… что?! Джордж, мерзавец ты этакий, иди-ка сюда!

— Ну, дорогая, мне пора! — выпалил Джордж, чмокнул жену Фреда в щёку и, на ходу хватая мантию, на всех парах умчался через входную дверь.

***

Гермиона обустраивала место на траве, пока Северус помогал близнецам снять обувь, носки и закатить штанишки.

— Не заходите слишком глубоко! — предупредила их Гермиона. — Просто держитесь у берега.

— Да, мамочка! — хором ответили они и побежали к берегу реки, подпрыгивая от радости.

Сбросив сандалии, Гермиона легла на коврик для пикника, пока Северус откупорил бутылку белого вина и наполнил два бокала для каждого из них.

— С Годовщиной! — они чокнулись, и он страстно всматривался в её глаза.

— С Годовщиной, господин директор! — улыбнулась она в ответ.

Он ухмыльнулся и сделал глоток.

— Не предполагал, что ты придумаешь для меня что-то ещё, помимо Принца-полукровки.

— О, не волнуйся, у меня для тебя много чего припасено, — она сделала большой глоток вина, повернулась, и с довольным вздохом, расположилась у него на груди.

Запустив пальцы в её волосы, Северус поглаживал мягкие локоны, Гермиона закрыла глаза и благодарно застонала.

— Папа, посмотри, что я нашёл! — темноволосый мальчик шлёпнул что-то мокрое в руку отца.

— Что это?

— Камень.

— Ты в этом уверен? — спросил Северус, рассматривая его на Солнце.

— Думаю, да.

class="book">Гермиона приоткрыла глаза, наслаждаясь зрелищем, как её сын взволнованно улыбался, а чёрные глаза мальчика сияли. Это была их любимая игра, и он знал, что произойдёт дальше.

— Ну смотри… — пробормотал Северус.

Держа серый камень в ладони, он постучал по нему пальцем, и тот незамедлительно превратился в прекрасную белоснежную ракушку.

— Что это? — маленький мальчик наклонился ближе, сложил руки на груди и забавно нахмурился.

— Мне кажется, внутри что-то есть, — Северус вернул находку ему назад.

Мальчишка осторожно раскрыл хрупкую раковину, из которой выпорхнула красивая голубая бабочка. Она пару раз взмахнула крыльями и села на руку ребёнка. Его рот приоткрылся от восторга. Малыш поворачивал свой маленький кулачок, наблюдая, как бабочка ползала по нему, и её крылья трепетали с каждым движением.

— Смотри, мамочка! — широко раскрытые тёмные глаза мальчишки сверкали от восторга.

— Она прекрасна… И, кажется, ты ей нравишься, — Гермиона улыбалась и поглаживала грудь Северуса кончиками пальцев.

Мальчик радостно кивнул и побрёл обратно к берегу.

— Они либо очень запутаются в этом мире, либо будут видеть магию во всём, — прошептала она.

— Этот мир постоянно сбивает с толку. Он пугающий и непредсказуемый, — Северус сделал ещё один глоток вина и продолжил массировать её голову — Но, также, он полон магии и волшебства. И… потрясающе красивый, — он посмотрел на неё тем взглядом, от которого её сердце хотело взорваться или выпрыгнуть из груди.

— Мама, папа — смотрите! — пошатываясь, к ним направлялась кудрявая, темноволосая девчушка, и упрямо тащила с собой что-то с самого берега.

— Это что, палка? — Гермиона протянула к ней руку.

— Нет! Это должен сделать папочка! — девочка передала палку Северусу, который усмехнулся над притворным негодованием Гермионы.

— Что бы ты хотела, милая? Волшебную палочку? — спросил он.

— Нет. Змею.

Он провёл рукой по губам, пытаясь скрыть улыбку, когда Гермиона напряжённо выпрямилась и села.

— Детка, ты ведь, на самом деле, не хочешь змею, правда?

— Но почему, мамочка? Мне они нравятся…

Гермиона посмотрела на Северуса.

— Мы уже решили, что это будет их выбор, — напомнил ей Северус. — И что мы, в любом случае, не будем на них давить.

— Да… но…

Северус медленно провёл пальцами вдоль палки, и под его прикосновением она начала извиваться, преображаясь в рептилию.

Девочка взволнованно захлопала в ладоши, когда создание переползло на её плечи и обвилось вокруг них. Змея зашипела, смотря девочке в глаза…

— Ш-ш-ш — прошипела малышка в ответ, нежно поглаживая рептилию пальцем, повернулась, взмахнув тёмными локонами, и направилась к брату.

Гермиона шокировано наблюдала за этой картиной, а затем сложила руки на груди.

— Ну тише-тише, — предчувствуя надвигающуюся бурю, Северус заключил её в объятия и коснулся губами щеки. — Она не первая упрямая, целеустремлённая девочка, влюбившаяся в змею.

Губы Гермионы предательски дрогнули от улыбки.

— Да, но змея, в которую я влюбилась, была намного больше этой, — её рука скользнула и погладила по его промежность, пока они упивались поцелуем.

Северус посадил её к себе на колени, они целовались, пили вино и смотрели, как их дети радостно играли у реки.

— Когда-то я переживала, что мне не хватит любви для них, потому что вся моя любовь принадлежит тебе, — Гермиона кивнула в сторону близнецов с лёгкой улыбкой. — Но вскоре я поняла, что любовь — это не количество, а бесконечность. Её невозможно измерить или остановить. Она неподвластна времени и длится… всегда.

Это было его слово. И сейчас она использовала его намеренно. Но только благодаря ей, благодаря их чудесным детям, Северус по-настоящему понял его значение. Нежно погладив её по щеке, он повернул лицо Гермионы, так чтобы бездонные чёрные глаза встретились золотисто-карими.

— Да… Всегда.