Антон Карновски и Месть Стеклянного Бога (СИ) [Рыжий Викинг] (fb2) читать онлайн

Солнце уже опускалось за горизонт, когда Сэкера достигла края утёса и оказалась прямо над равниной. Перед глазами юной девушки открылась волшебная панорама: мягкий янтарный свет скользил по едва заметным далеко внизу глиняным строениям Запретного города, окрашивая их в цвета алых лепестков. Бело-розовые плоскости стен чередовались с голубоватыми тенями, создавая настоящую феерию оттенков.

Ветер принёс запахи вечернего леса. На фиолетовом шёлке небес начали появляться первые звёзды, и мысли Сэкеры невольно вернулись к прошлому.

Девушка прекрасно знала, что поступает против воли отца, но это место было единственным способом забыть обо всех проблемах. Только здесь и сейчас, любуясь закатом, она чувствовала себя по-настоящему свободной. Даже риск того, что её обнаружат, вызывал лишь лёгкое волнение, приятно покалывающее в затылке.

С тех пор как много лет назад в Запретном городе исчез сын старшего сановника, пребывание на утёсе стало строжайше запрещено. Того, кто вопреки запрету, всё же решался на это, навсегда изгоняли из деревни. Но такого ещё никогда не случалось. Безумцев, желающих добровольно спуститься вниз по каменному карнизу и исследовать проклятое место, среди местных жителей не находилось. Тем более, что живущие там духи предков превращают всякого, кто осмелиться приблизиться к их обиталищу, в камень.

Сэкера считала всё это вздором. Люди просто боятся неизвестного и ищут оправдание своим пустым страхам. Вся эта история наверняка выдумана надменными жрецами из храма. Сегодня она узнает истину.

Ей уже исполнилось четырнадцать, она была второй дочерью кузнеца. В обществе, где ей приходилось жить, Сэкера находилась на самой низкой ступени — даже ниже, чем её старшая сестра. А ведь та была просто пустышкой и не интересовалась ничем, кроме собственной красоты. Наверняка не от большого ума она хвастала всем, что в один прекрасный день выйдет замуж за сына деревенского старосты.

Сэкера считала это несправедливым.

Едва научившись думать, она почувствовала себя совсем другой. В деревне её считали чудаковатой. И не только потому, что по ночам она пела звёздам и разговаривала с животными.

Её истинным даром были сны о том, что грядёт в будущем. И совсем недавно ей приснился такой сон.

Она видела мальчика с фиолетовыми глазами, который спасал её от чего-то ужасного, намного более ужасного, чем смерть. Но мать, как и всегда, отвесила ей основательный подзатыльник и проворчала, что в неё вселился злой дух.

Другие дети тоже её дразнили, но Сэкере это было безразлично. Она избегала их и предпочитала проводить время в зарослях кустарников. Девушка любила тишину и уединение, когда никто не мешает думать. И, между прочим, никогда не оставалась одна, ведь рядом всегда был Нами.

Нами — помесь лесного кота и тигра, которого Сэкера нашла ещё котёнком. Целую неделю ей пришлось выхаживать раненое животное. Нами остался хромым навсегда, но это не имело никакого значения. Он был лучшим другом и защитником, которого только можно было пожелать — отважным как лев и тихим как змея. Другие дети не жаловали Нами из-за его безобразия и обидчивости, но Сэкера его просто обожала, и кот отвечал ей взаимностью. Похоже, он чувствовал, что эта девушка — такая же отверженная, как и он сам.

Сэкера храбро ступила на узкий каменный карниз. Она бы охотно делала шаги пошире, но мешало длинное платье. Девочка остановилась и подвязала подол одеяния к поясу, а затем сунула в рот два пальца и отрывисто свистнула.

Из кустарника появился Нами. Он хромал, зорко обозревая окрестности своими изумрудными глазами.

— Где ты пропадал? — Сэкера погладила друга по спине и почесала за ушами. Ответом послужило довольное урчание. — Снова охотился на мышей? Ты же знаешь — эта мелюзга слишком проворна для тебя. Но не огорчайся: у меня всегда найдётся кусочек вяленого мяса, — девушка похлопала по сумке, висевшей на её плече. — Но тебе придётся его заслужить. Я хочу сходить в Запретный город. Ты со мной?

Нами удивлённо поднял глаза.

— Это недалеко. Он начинается за теми кустами. Идём!

Кот негромко мурлыкнул и захромал к карнизу. Сэкера подхватила сумку и поспешила за ним.

10 минут спустя

Новый фон

https://steamuserimages-a.akamaihd.net/ugc/493519450183038521/E33D3F8150AC6F7E77ACD6C72C753CD4B2AFB8BC/

Новая музыка

https://youtu.be/xNDiPhVVrZ8

Девушка наконец вступила в пределы Запретного города. Вокруг высились одни руины. Тёмные, покрытые пятнами лишайников глинобитные постройки, крыши которых, казалось, тянулись к фиолетовым небесам. В тёмных оконных проёмах зияла пустота. Словно ослепшие глаза, они следили, как одинокая путница в сопровождении искалеченного кота шагает по некогда оживлённым улицам.

Сделав ещё несколько шагов, девушка остановилась. Здесь поверхность почвы была покрыта довольно толстым слоем пыли, и на ней явственно виднелись какие-то следы.

Сэкера присела, чтобы рассмотреть их поближе. Следы были размером с ладонь взрослого мужчины и группировались необычным образом: две параллельные строчки когтистых двенадцатипалых отпечатков, а между ними непрерывная полоса, словно здесь протащили увесистое бревно или другой тяжёлый предмет.

Но что же это? Кажется, два довольно сильных, но не очень больших животных тащили здесь свою добычу. Как странно… Поднявшись, девушка продолжила путь.

Чем дальше она продвигалась, тем яснее понимала, что своё имя это место получило не без причины. В мёртвом городе царила невероятная тишина. Везде чувствовалось дыхание смерти. Кроме шагов девушки и фырканья Нами, не доносилось ни звука. Ни стрекотания сверчков, ни щебета птиц, ни шелеста травы. Как будто духи жизни навсегда покинули эти руины.

Она остановилась и положила ладонь на ствол растущей в центре площади сакуры. У каждого живого существа, будь то человек, животное или дерево, есть свой голос. И если люди обычно слышат и понимают только людей, Сэкера понимала всех без исключения. Она всегда знала, что хочет рассказать растение, едва коснувшись его пальцами.

И теперь ей тоже это удалось. Дерево было старым, кора толстой и потрескавшейся, но она услышала его голос. «Уходи отсюда, — говорило оно. — Возвращайся. Это место не для таких, как ты. Возвращайся и больше никогда не приходи сюда».

Сэкера вздрогнула. Слова были произнесены намного громче, чем обычный шёпот деревьев. Это был почти крик. Что же могло так взволновать сакуру? Нами испуганно шипел, поджимая хвост.

— Не бойся, — шепнула Сэкера. — Дерево тревожится, но теперь всё снова в порядке. Идём дальше, — успокаивая, она погладила своего верного спутника, но в её голосе уже не было прежней уверенности.

Она всё ещё размышляла над загадочным посланием, когда до её слуха донёсся негромкий звук. Словно две сухие ветви трутся одна о другую.

Девушка остановилась, напрягая слух. Вот оно! Сперва едва слышно, потом всё громче и громче. Нами вновь зашипел и попятился.

Сэкера оглянулась — никого. Карниз пуст. На тропе, змеящейся вверху, ничего подозрительного. Может всё-таки почудилось?

Она выждала несколько секунд и уже готовилась продолжить путь, как звук раздался снова.

— Тики-тики-тики, — едва слышный хруст и щёлканье раздалось из-за соседнего строения. Сердце бешено заколотилось. Едва сдерживая вопль ужаса, Сэкера повернула голову. Вновь ничего. Изо всех сил она попыталась пронзить взглядом туманную пелену впереди, и внезапно заметила в её глубине смутное движение. Там шевелилось что-то огромное.

Странный запах ударил в ноздри девушки. Смесь протухшего чеснока и вонючих носков. Она услышала звук чужого дыхания, которое сменилось шипением, внезапно почувствовала ожог между лопаток и попыталась дотянуться до того места, где горела боль.

Снова раздался скрежет.

— Тики-тики-тики, — повторило существо, на этот раз гораздо громче.

Сэкеру что-то кольнуло в плечо. Девушка повернула голову — в руке торчала игла, длинная и тонкая, похожая на палочку для еды.

Её мысли начали путаться. Заросли, находившиеся рядом, стали уплывать вдаль. Чудилось, что земля под ногами пружинит, словно сделана из мягкой резины.

В следующее мгновение чьи-то сильные руки подхватили девушку и кота. Теряя сознание, Сэкера успела заметить дрожащие, словно расплывающиеся, голубые огни далеко впереди.

Новый фон

http://www.wallpapermaiden.com/image/2017/06/06/moonlight-lake-field-clouds-artwork-reeds-fantasy-16208.jpg

Новая музыка

https://youtu.be/bpADC14YIM0

Сквозь неясную дымку вырисовывались настороженные синие глаза. Рядом трещал костёр, левый бок приятно обвевало теплом. Девушка ощутила на себе тёплую накидку. Она попробовала приподняться, но тело будто налилось свинцом.

Кто-то бережно приподнял её голову и утёр горячий лоб прохладной льняной тканью.

Сэкера закашлялась. Взгляд прояснялся, проступали очертания высоких деревьев вокруг, улыбающееся лицо незнакомого мальчишки на фоне сумеречного неба. Лёгкие вдохнули живительный ночной воздух.

— Ты очнулась, — радостно воскликнул юноша. — Погоди, я сейчас.

Девушка помотала головой. Ну вот, теперь ей точно влетит дома! И как она могла быть такой легкомысленной?

Спустя несколько минут её спаситель вернулся с пиалой, наполненной странной коричневой жидкостью.

— Кто ты? — Сэкера со стоном попыталась приподняться.

Мальчишка подхватил её под руки.

— Осторожнее, — шепнул он. — Яд всё ещё в твоём теле.

Сэкера взглянула с недоумением.

— Я-яд? Какой яд? Что со мной случилось? И где Нами?

Девушка обхватила голову руками и снова застонала. Юноша тут же протянул ей пиалу с лекарством.

— Обещаю, я отвечу на все вопросы. Но вначале выпей это.

Сэкера обхватила пиалу двумя руками и с трудом поднесла к губам. Сделала несколько глотков и остановилась. Дышать стало намного легче, а чувство тревоги постепенно исчезало. Во всяком случае, она смогла двигать руками и ногами и даже самостоятельно сесть.

— У тебя очень храбрый кот! — произнёс незнакомец, поглаживая Нами по голове, отчего тот довольно урчал и тёрся о руки юноши. — Как тебя зовут?

— Сэкера, — обессилено прошептала девушка, пытаясь вспомнить, где же видела это лицо. Густые волосы цвета вороного крыла, курносый нос и добрые синие глаза напомнили ей об отце. А ведь этот мальчишка ненамного старше её самой.

— Красивое имя, — улыбнулся тот. — А я…

Вдруг, далеко позади снова раздалось щёлканье. Среди деревьев засветились рубиновые огоньки глаз. Охотники нашли их!

Беспокойство снова отразилось на лице юноши. Поднявшись с колен, он опасливо осмотрелся.

— О нет, они приближаются, — произнёс он, — придётся отвести тебя к моему господину. Яд этих тварей намного сильнее, чем я ожидал.

— Нет-нет, мне нужно попасть… попасть домой, — Сэкера вновь закашлялась и умоляюще посмотрела на юношу. — Прошу, отнеси меня к отцу.

— Ты не понимаешь! — произнёс незнакомец. — Если ты сейчас не получишь помощь, то умрёшь в мучениях. В вашей деревне нет лекаря, который смог бы излечить тебя. Прошу, доверься мне хоть немного. Я понимаю как странно это звучит, но ты сейчас куда в большей опасности, чем думаешь.

Тошнота подступила к горлу, перед глазами поплыли разноцветные круги. Знакомое жужжание раздалось совсем близко, и из тьмы вылетело несколько длинных и тонких снарядов, которые тут же вонзились в почву слева и справа. Кем бы ни был таинственный стрелок, он не отличался особой меткостью.

Но это уже не имело значения, потому что в следующую секунду в круг, освещённый огнём костра, издавая душераздирающий свист, вползло существо из тех, которые являются в самых страшных кошмарах.

Сэкера вскрикнула, а юноша испустил сдавленный стон.

Это было насекомое. Но насекомое, которое наверняка никто и никогда не видел. Оно достигало двух метров в длину, а его продолговатое тело было полупрозрачным, и девушка смогла разглядеть внутренние органы — сердце, лёгкие, кишечник и прочее. Шесть длинных ног сочленялись шиповатыми суставами, а на концах были острые и крючковатые подобия пальцев. При движении существо издавало тот самый скрежещущий звук, который привлёк внимание Сэкеры.

Но хуже всего выглядела голова: созвездия бесчисленных фасетчатых глаз словно нависали над пастью, из которой торчали острые, словно ножи, трёхгранные зубы. Спинной щиток был покрыт целым лесом беспрестанно шевелящихся колючек — именно эти хитиновые стрелы неслись в их сторону из темноты перед появлением жуткой твари. Челюсти насекомого окружали шипы и усики, которые энергично подёргивались и извивались, словно чуя добычу.

Ужас парализовал девушку и лишил её способности рассуждать и действовать. Она уже закрыла глаза, и тотчас раздался звук разбиваемого стекла, ввысь взметнулся целый сноп искр. Пламя охватило левый бок насекомого. Пронзительно визжа и свистя оно отпрянуло в тень. Ещё мгновение — и существо-призрак оказалось полностью охваченным пламенем. Издавая скрежет и вопли, оно покатилось по земле, а затем затихло. Вокруг распространился невыносимый смрад, и Сэкере пришлось закрыть лицо и нос рукавом.

Из темноты послышались новые вопли.

— Скорее, — прошептал юноша и подхватил девушку на руки, — нужно бежать. Мы лишь отсрочили неизбежное.

Нами, удобно устроившись на руках у хозяйки, задремал. Похоже, его уже не волновали скрежет хелицер и шелест хитиновых оболочек монстров.

Сэкера лишь смущённо пробормотала что-то в знак благодарности и посмотрела на благородное лицо юноши. В лунном свете оно казалось особенно одухотворённым, словно высеченным из камня самым искусным скульптором.

— Тебе, наверное, тяжело нести меня. Возможно, я могла бы…

— Нет, — мягко ответил мальчишка, лукаво улыбаясь. — Ты лёгкая, как пёрышко. А ещё очень красивая, — мечтательно добавил он. — Словно богиня Идзанами.

Сэкера лишь вздохнула от удовольствия. Ей ещё никто и никогда не делал таких комплиментов.

— Спасибо, — прошептала она. Только теперь она поняла свою ошибку: глаза юноши, в слабом свете костра казавшиеся синими, вблизи оказались глубокого фиолетового цвета, похожими на вечерние сумерки. Это был мальчик из её сна!

— Знаешь, а я тебя видела во сне… — начала было Сэкера, но тут же запнулась. Зачем она рассказывает всякие глупости?

— Ух ты, — удивился её спаситель, — и что там произошло?

Сэкера задумалась о том, стоит ли рассказывать ему всю правду.

Мальчик воспринял её молчание по-своему.

— Если не хочешь, можешь не говорить. Я пойму, — в его мягком голосе звучала уверенность и спокойствие, — сегодня ночью ты многое пережила и тебе нужно отдохнуть.

— Ты спас меня, как и было предсказано в видении. Не подумай, что я странная или что-то в этом роде, просто я родилась… не такой как все. У меня есть некий дар и я совершенно не знаю, как его использовать, — сбивчивая речь Сэкеры, вопреки её ожиданиям не удивила юношу.

— Я верю тебе, — искренне ответил он, покрепче сжимая девушку в объятиях.

У Сэкеры сбилось дыхание, но не из-за смущения, а прилива благодарности. Она подняла взгляд к тёмным небесам. Истина была где-то там, далеко среди звёзд, несущаяся сквозь океан времени. Она почувствовала, что забыла об одной очень главной сейчас вещи. Настолько главной, что сам страх перед призраками ночи оставался далеко позади.

— Как тебя зовут? - дрожащими губами спросила Сэкера.

Юноша улыбнулся и с нежностью посмотрел на девушку. В жилах заструилось жидкое пламя, разум растворился в потоках видений прошлого и будущего.

— Шан’тара, — произнёс он нараспев своё необычное имя. — Меня зовут Шан’тара.

========== Часть I: Тэн’сил; Глава 1 ==========

Париж, Франция

25 июня 2019 года

Погода была такой, о какой только можно мечтать в воскресенье после полудня. Люди толпами устремились на бульвары и в парки, заполнили кафе. Повсюду на бульварах можно было видеть художников — стоя перед мольбертами, они наносили мазок за мазком на свои холсты.

Ичиро Ватанабэ остановился, разглядывая одну из будущих картин. Полотно, выполненное в модной нынче манере, буквально кипело красками. Цветной свет, цветные тени, пестрые дома и деревья, окрашенные в разные цвета облака.

Вблизи это казалось бессмысленной мазней, и лишь когда ты отходил назад и слегка прикрывал глаза, краски соединялись, и картина становилась отчетливее, чем сама реальность. Сюжеты большинства подобных картин были совершенно заурядны: бульвары, улицы, два-три дома, цветы, группы деревьев. Лаки попыталась растолковать Ичиро, что дело здесь не в сюжете, а в изображении взаимодействия света и предметов, но японец и слушать не стал. Его больше интересовали атрибуты художественного ремесла — масляные краски в тюбиках, кисти, мольберты и этюдники. Воздух здесь был буквально пропитан запахом красок, льняного масла и скипидара. Если бы только картины были поинтереснее…

— До чего же нудная работа, — проворчал черноволосый Ватанабэ, следя за тем, как художник наносит на холст одну цветную точку за другой. Все его творение казалось полностью состоящим из тысяч точек.

Лаки ткнула его локтем в бок.

— Ну ты и невежда! — набросилась она на японца. — Эта манера живописи называется «пуантилизм». Сегодня она в большой моде. Посмотри, как отдельные чистые цвета сливаются в пейзаж, если сделать всего шаг назад. Как великолепно сияет свет!

— Лучше бы этот парень изображал вещи такими, как они есть, вместо всяких оптических фокусов, — заявил Ичиро. — Действительность не состоит из точек.

— Так ведь это не действительность, а живопись, бестолочь! Ведь ты же не задумываешься, правдивы или нет твои обожаемые древние свитки…

Ватанабэ возмущенно развернулся и зашагал прочь.

Лаки помедлила секунду и бросилась следом за юношей.

— Извини меня! Я вовсе не считаю тебя дураком. Но говорить с тобой о современном искусстве — просто мука. Ты не способен отказаться от своих замшелых представлений! Художник всегда должен создавать нечто новое и раздвигать горизонты познания, а не думать лишь о куске хлеба. Это касается и ученых, между прочим.

— Кстати, о хлебе… — у Ичиро заурчало в животе. — Я бы не отказался чего-нибудь перекусить. Мне кажется, что я ничего не ел целую вечность, а здесь повсюду так вкусно пахнет!

Лаки ухмыльнулась.

— Мы можем заглянуть в бистро «Шантолье», — предложила девушка. — Карновски и остальные назначили нам встречу там через час. Честно признаться, я тоже проголодалась. Одной живописью и свежим воздухом сыт не будешь. — Она лукаво подмигнула Ичиро.

Спустя четверть часа оба уже сидели за столиком под зонтиком на площади Клемансо, с любопытством наблюдая за оживленным движением на Елисейских Полях. А заодно уплетая аппетитные багеты с помидорами, ветчиной и сыром, политые сверху чесночным соусом. Здоровяк Густав Гурмано болтал с официантом, а Ватанабэ наконец получил возможность с наслаждением вытянуть гудящие ноги. Он никогда еще столько не ходил пешком, как в последние три дня. Ничего удивительного: Париж — словно доверху набитый мешок с рождественскими подарками. Музеев, храмов, парков и дворцов, сосредоточенных здесь, намного больше, чем в любой европейской столице. Здесь можно побывать на выставках, посвященных чему угодно: любой отрасли науки и техники, военному делу, истории, археологии, живописи, скульптуре, декоративному искусству. Как здорово, что они решили провести лето именно в этом чудесном городе!

В одном Лувре можно провести несколько месяцев подряд. В его восточном разделе Ичиро особенно пришлись по душе древнеегипетские статуи, обелиски и саркофаги. Пока девушки восторгались золотыми украшениями венгерских королей, Ватанабэ в компании Рафаэля, Антона и Густава отправлялись на свидание к мумиям фараонов, на чьих впалых щеках, обтянутых пергаментной кожей, все еще лежал отблеск былого величия и славы.

После сытного обеда все вместе они отправились на экскурсию в Эйфелеву башню.

Антон прикрыл глаза ладонью, защищаясь от лучей низкого солнца. Это сооружение было видно почти из любой точки Парижа, но вблизи оно производило совершенно необычное впечатление. Эйфелева башня была не только самым высоким зданием в мире, но и высочайшим достижением инженерной мысли, настоящим математическим чудом. Карновски не знал ни одного архитектурного сооружения, которое бы столь полно отображало дух девятнадцатого столетия — века пара, электричества и железа, промышленности и торговли.

Такси остановилось с восточной стороны подножия башни. Неподалеку располагалась Французская высшая военная школа, в которой учился Наполеон Бонапарт.

— Друзья мои, мы прибыли, — сказал Рафаэль, распахнув дверь перед Айрин, отчего на губах девушки промелькнула улыбка. Обменявшись несколькими словами с водителем, он направился к северной опоре могучей конструкции. Спустя некоторое время путешественники уже ехали в лифте.

В кабине оказалось тесно и душновато. Они стояли, стиснутые, как овцы в загоне, среди множества взволнованных и потеющих от волнения людей, пока стальные тросы со скрипом волокли массивную металлическую конструкцию наверх. Подъем продолжался несколько минут. И вот, наконец, они на первом уровне. Стример с облегчением вздохнул, когда дверцы кабины распахнулись. Ему никогда не нравились тесные замкнутые помещения.

Лифтер проводил пассажиров, отсалютовав им на прощание ладонью, приложенной к околышу форменной фуражки, и захлопнул двери кабины. Группа направилась к парапету, чтобы без спешки окинуть взглядом панораму города. Вид отсюда и в самом деле открывался великолепный. Лениво ползущие по небу облака отбрасывали на Париж пестрый узор, состоящий из света и тени. Карновски даже на мгновение почудилось, что он и сам может летать — без всяких летательных аппаратов.

— Я могу воспользоваться подзорной трубой? — спросил он у Рафаэля, заметив, что служитель предлагает публике на площадке эту услугу.

— Ну конечно, — ответил рыжеволосый юноша. — Вот, держи пять евро — ровно столько это и стоит.

Он заглянул в кошелек, чтобы отыскать там купюру, и внезапно застыл. Губы Морренсьора посерели, а на лице появилось такое выражение, словно он только что увидел привидение. Карновски с удивлением вздохнул.

До недавних пор Рафаэль считался потомком славного рода Морренсьоров, пока в ином мире вампир Шан’тара не раскрыл истину — юноша был реинкарнацией знаменитого воина-спасителя, которого породила пустыня. Теперь он постепенно учился владеть новообретёнными способностями, постепенно раскрывая талант и обучаясь новым трюкам. Но не обходилось и без неприятностей: однажды Морренсьор случайно превратил Антона в змею прямо на стриме, в другой раз под Карновски взорвался стул, отчего мужчина вылетел из окна второго этажа в густые заросли крапивы и полдня ходил с опухшим носом, оглушительно чихая. А с недавних пор рыжеволосый учёный и вовсе начал видеть видения… Похоже, это одно из них!

Новый фон:

http://www.desktopimages.org/pictures/2012/1106/1/orig_502654.jpg

Новая музыка:

https://youtu.be/ysvKHxTVw24

— У Рафи снова видение? — обеспокоенно спросила Айрин.

— Думаю, да. Друг, ты меня слышишь?

Вместо ответа юноша только едва заметно кивнул.

— Что ты видишь?

Губы Морренсьор шевельнулись, но глаза по-прежнему оставались как бы незрячими.

— Это снова она, — прошептала она. — Черноволосая девушка из моих снов. От неё исходит опасность…

— Что это значит? — Карновски встряхнул Морренсьора за плечо. Остальные столпились вокруг. Густав рассеянно вертел в руках сувенирную цепочку. — Где эта девушка?

— Я… пока еще не знаю.

— Я никого не вижу, — сказал Антон. — Ты можешь сказать хоть что-нибудь еще?

Рафаэль крепко зажмурился.

— Картины… — наконец прошептал он.

— Картины? — стример ничего не понимал.

Юноша кивнул.

— Яркие, на них деревья и дома… Красный и белый цвета!

Красный и белый? Картины? Что он имеет в виду?

Антон взобрался на выступ стальной фермы и принялся шарить взглядом по площадке, но сколько ни всматривался, не видел никаких цветов. Здесь, на башне, все было серым — именно так были окрашены металлические конструкции, а большинство посетителей носили серые плащи и пиджаки.

А если… Внезапно ему пришла в голову одна идея. Он бросился к подзорной трубе и сунул служителю купюру, которую ему успел дать рыжеволосый. А затем принялся внимательно осматривать площадь у подножия башни.

Вскоре он обнаружил несколько художников, расположившихся со своими мольбертами на Марсовом поле. Вокруг толпились туристы и зеваки. Сначала он обращал внимание лишь на окружение художников, но когда слегка повернул подзорную трубу и подправил фокус, в поле зрения оказался продавец мороженого.

Его тележка располагалась в тени большого зонта. Шелкового, с красными и белыми полосами!

Стример затаил дыхание. Его лоб взмок от напряжения. Рядом с зонтом стояла девушка. Её одежда словно чёрное полотно покрывало тело, казалось, сплетённое из эфемерной сущности. Заметив, что за ней наблюдают сверху, девушка мгновенно опустила голову, а Антон, в свою очередь, испуганно отпрянул назад, вцепившись пальцами в поручень.

И в ту же секунду ощутил: что-то произошло. Что-то с ветром… Карновски взглянул на восток. Горизонт окрасился в мрачные тона. Высотные слои облаков приобрели оттенок горючего сланца и продолжали темнеть. Там, где кончались облака, небо было тусклого зеленовато-бирюзового цвета, а дальше становилось почти черным.

Беда приближалась со скоростью железнодорожного состава. Темная полоса на востоке вскоре превратилась в мрачную стену. Антон наблюдал за этими изменениями с затаенным страхом. Казалось, что над городом катился гигантский вал, постепенно поглощающий дневной свет. В недрах облачной стены все кипело и клокотало. Там сверкали молнии, доносилось глухое урчание грома.

Карновски хотел было закричать, но обнаружил, что всё вокруг застыло. Время словно остановилось. Даже ноги с места не сдвинуть! Да что за чертовщина?

Стримера окутала тьма. Песок забил глаза и уши. Крохотные песчинки, несущиеся с огромной скоростью, впивались в кожу, словно жала. Но откуда здесь, в Париже, песок? Что вообще происходит?

Антон закрыл глаза и разжал пальцы. Ветер засвистел в ушах. Желудок сжался, словно его изо всех сил ударили кулаком в живот. А затем он отчётливо осознал, что падает вниз.

Песок и пыль запорошили глаза. Он ничего не видел и не понимал, где верх, а где низ. Все на свете поменялось местами. Карновски чувствовал лишь острую боль в груди, толчки и удары.

А затем всё вокруг исчезло в водовороте песка и пыли.

========== Глава 2 ==========

Комментарий к Глава 2

Фон: http://www.4usky.com/data/out/79/164712764-sahara-wallpapers.jpg

Музыка: https://youtu.be/4PaTY9ZXxl4

Антон Карновски открыл глаза. Золотой шар солнца уже поднялся над горизонтом. Его лучи залили саванну теплым светом, подчеркивая сдержанную красоту ландшафта: несколько скал, в тени которых прятались чахлые кустарники и трава, огромные песчаные плеши и бескрайнее небо, в западной части которого еще мерцали последние звезды.

Некоторое время мужчина лежал неподвижно, потом поднялся и сел. Буря миновала. Над саванной дул легкий утренний ветерок. Его густая борода оказалась мокрой и тяжелой, кожу покрывал слой песка. Дрожа от холода, Антон ощупал себя. Голова была тяжелой и словно набитой ватой, но все остальное как будто в порядке, не считая нескольких синяков на бедрах и здоровенной шишки на голове.

Что произошло? Куда он попал и как здесь очутился?

Стример попытался собрать воедино обрывки воспоминаний, но думать было трудно. Наконец он сдался и стал прислушиваться к звукам саванны.

Слева в траве послышалось негромкое стрекотание, затем позади прозвучал хриплый лай. Когда он умолк, ему ответило отдаленное уханье совы. Справа что-то шелестело в кустах. А тем временем к нему начала возвращаться память.

Карновски оглянулся — позади грозно вздымались отвесные склоны гор. Окрашенные утренним светом, они поднимались высоко к небу, словно огромные атланты, подпирая его своими каменными плечами.

Бородач неуверенно поднялся на дрожащие ноги. Он принялся оглядывать окрестности. Где теперь искать друзей? Может, они скрываются в каком-нибудь убежище и ждут его возвращения? Столовые горы были здесь единственным ориентиром, и спустя некоторое время ему удалось примерно определить направление, куда могло выбросить его друзей.

Мужчина с трудом двинулся вдоль крутого склона, но с каждым следующим шагом силы возвращались к нему. А немного позже и мысли пришли в порядок.

Сейчас самое главное — вода. С тех пор, как он пообедал в «Шантолье», во рту у него не было ни капли. Он наклонился и подобрал гладкий камешек. Вытер о бороду и сунул за щеку. Вскоре жжение в горле исчезло. Этот фокус он перенял от главного героя игры «Принц Персии», которую заказал на сабдэй Каришок. Эх, вот сейчас бы пригодилась его снайперская винтовка.

— Отлично, чувак, — сказал он сам себе. — А теперь еще раз осмотримся!

Продолжая спускаться по каменистому склону, Антон наконец добрался до места, откуда можно было подняться на одну из отдельно стоящих скал. Воздух был еще прохладным, подъем дался ему без труда, и вскоре он оказался на плоской вершине.

У подножия столовых гор простиралась сухая равнина. Ни реки, ни озера. И ни малейших признаков жилья. Не считая нескольких кривых акаций и колючих кустарников, местность была абсолютно пустынной. На горизонте воздух уже начинал дрожать, разогреваясь. Солнце поднялось заметно выше. Все цвета поблекли, зато очертания предметов стали отчетливее.

Что же это за место такое? И совсем не похоже на ту пустыню, куда они в прошлом году попали с Рафаэлем и встретили Айрин…

Друзья понятия не имеют, куда его унесло, а он не может подать им сигнал, так как у него нет ни спичек, ни увеличительного стекла, чтобы развести костер. Костер?

Глаза мужчины обшарили горизонт. Это обман зрения, или он действительно видит дым? Точно! Посреди пустынной саванны к небу поднималась тонкая струйка дыма. Кто-то пытался подать ему знак.

Антон почувствовал, как жизнь возвращается к нему.

— Нужно добавить зелени — что-то дыма становится все меньше, — Рафаэль подтащил к огню ветку, которую только что с большим трудом выломал в кроне баобаба. Несколькими ударами скрытого в трости клинка он отделил от нее сочные побеги и бросил в огонь. Костер затрещал, дым повалил с новой силой.

— Думаешь, этого достаточно, чтобы указать Антону дорогу сюда? — спросила Харуми.

— Надеюсь. Вероятность довольно велика. Небо ясное, дым поднимается почти вертикально. Его должно быть видно на большом расстоянии.

«Конечно, если он остался в живых», — промелькнуло у него в голове.

Никогда еще юный ученый не чувствовал себя таким беспомощным и бессильным. И почему он не почувствовал приближение опасности раньше? Но теперь уже поздно. Антон затерян посреди саванны, совершенно один в этом диком краю.

— Рафаэль, дрюк мой?

Морренсьор вздрогнул от неожиданности.

— Я слушаю.

Рядом стоял Густав Гурмано, опираясь на палку. Кожа повара блестела от пота.

— У меня вопрёс. Есльи мы найдьйом Аньтона, то что делать даллше? Ты дьюмал об этом?

Юноша потёр подбородок.

— Разумеется, — ответил он. — Учитывая, насколько ограничены наши запасы воды и продовольствия, остается всего один вариант. Нам необходимо найти более надежное убежище и воду. — Морренсьор подбросил в огонь еще одну ветку. — А затем и местных жителей. Если повезет, мы их найдем.

Харуми сорвала с ветки несколько побегов и бросила их в костер. Повалил едкий белый дым.

— Отличная мысль! А вдруг мы раздобудем там и воду, и продовольствие!

Все согласно закивали.

Время шло к полудню, и температура в тени достигла тридцати градусов. Солнце беспощадно жгло пыльную землю. Цикады наполняли воздух оглушительным стрекотом. И где-то там, на раскаленной равнине, находился стример, который мог рассчитывать только на себя.

Внезапно Морренсьор принял решение. Направившись к рюкзакам, он отыскал и прикрепил к поясу свою флягу с водой.

— Что ты задумал? — спросил Ичиро.

— А ты как полагаешь? — он проверил, при нем ли карта и компас, и наклонился за своей тростью. — Я отправляюсь на поиски.

— Но ведь ты сам говорил, что это опасно!

— Да, но сидеть здесь сложа руки я больше не могу. Мне необходимо действовать. Кроме того, сейчас светло, а я хорошо ориентируюсь на местности, — он похлопал по сумке, где лежали компас и карта.

Лаки кивнула:

— Только обещай быть осторожным. Обойдись без лишнего риска, ладно?

— Обещаю! А вы ни при каких обстоятельствах не двигайтесь с места. Я скоро вернусь, и если повезет — вместе с Антоном.

Обняв всех на прощание, он круто повернулся и направился на юг, к горам.

Антон с трудом продвигался вперед. Шаг за шагом — все дальше и дальше на север. Вокруг расстилался все тот же унылый пейзаж. Песок, камень, глина, чахлые кустарники, иногда — баобаб. А в промежутках — ничего. Далеко впереди виднелись заснеженные пики. Где сейчас находится замеченный им со скалы столб дыма, он мог только догадываться. Конечно, можно было бы взобраться на дерево и осмотреться, но на это у него уже не было сил.

Сейчас, должно быть, часов одиннадцать. Жара просто невыносимая. Она не только раскалила саванну, но и лишила его ощущения времени. Ни ручья, ни лужи, — только трещины, сетью покрывающие почву. Некоторые из них достигали полуметра в глубину, и нужно было постоянно следить за тем, чтобы не оступиться и не угодить в одну из них ногой. И вдобавок этот оглушительный стрекот насекомых! С каждой минутой цикады и кобылки распевали все громче и громче, мешая сосредоточиться и выбрать верное направление.

Может, он движется по кругу? По крайней мере, некоторые кусты казались Карновски очень знакомыми. Стример взглянул на небо. Солнце стояло почти в зените. Его собственная тень превратилась в небольшое темное пятно у ног. Еще час-другой, и он просто сгорит, как саванна вокруг.

Усталый и обессиленный, мужчина поплёлся дальше, не обращая внимания на странный шум — сначала едва слышимый, но становящийся все более явственным. Поначалу бородач решил, что это все те же цикады, но затем обнаружил, что незнакомые звуки складываются в странную мелодию. Это был голос, и он пел.

Антон остановился, вслушиваясь.

Вот опять — но теперь уже совсем ясно и отчетливо. Причем кажется, что голос не доносился извне, а звучит прямо у него в голове.

Он потер виски. В этой мелодии было что-то неуловимо прекрасное и прозрачное, словно ее издавали стеклянные голосовые связки.

«Сосредоточься! — приказал он себе. — У тебя уже начинаются галлюцинации. Музыка в голове, стеклянные голоса… Так ты вскоре увидишь танцующих маленьких человечков. Думай только о дыме, который указывает тебе цель!»

С огромным трудом ему удалось разорвать гипнотические чары стеклянного голоса и двинуться дальше. Спустя какое-то время голос начал затихать. Еще несколько минут — и он окончательно умолк. Карновски взглянул вперед.

Перед ним были заросли баобабов. Серая кора и толстые, причудливо искривленные стволы делали их похожими на каких-то доисторических существ из тех времен, когда люди еще считали животных своими предками. По собственной воле в такое место он ни за что не сунулся бы, но тут выбирать не приходилось. Густобородый стример вступил под своды таинственного леса, с трудом преодолев внутреннее сопротивление.

Огромные деревья отбрасывали жидкую тень, но не позволяли сориентироваться. Ему снова и снова приходилось обходить исполинские морщинистые стволы и змеящиеся корни, то и дело меняя направление. Прошло всего несколько минут, а Карновски уже не понимал, где находится.

Преодолев внезапно нахлынувшее отчаяние, мужчина всё-таки продолжал идти. Все баобабы были похожи друг на друга. Их голые ветви, напоминавшие костлявые руки драугров из Скайрима, смыкались над его головой, жидкая листва трепетала на горячем ветру.

Антона охватила паника. Надо немедленно выбираться отсюда. Интуиция подсказывала: что-то подстерегало его среди этих стволов. Карновски споткнулся о корень и остановился.

Впереди, шагах в двадцати от него, возникло небольшое животное. Четыре лапы, широкий череп, уши торчком. Похоже на собаку. Шерсть клочковатая, желтая с темными полосами. На боках у зверя имелись проплешины, сквозь которые сквозила черная кожа, а в нижней челюсти угрожающе поблескивали сахарно-белые зубы. Вытянутая морда устремлена к бородачу, а из пасти доносится злобное рычание.

Хотя животное было невелико — не выше колена мужчины, вид у него был весьма грозный. Неподалеку Антон заметил высохший сук и уже собрался было его схватить, когда заметил еще одну желто-полосатую тварь. Она пряталась за деревом, следя за ним крупными, непроницаемо черными глазами.

Стример подхватил сук и торопливо обломал мелкие веточки. Древесина оказалась прочной, и он повертел своим оружием в воздухе, прикидывая вес. Оставалось надеяться, что его дубинка внушит страх этим дворняжкам.

Он собрался было продолжать путь, но заметил еще одну собаку, слева, и еще одну — позади, и похолодел. Среди стволов возникали все новые черные морды.

В общей сложности их было не меньше восьми. И все твари смотрели на него так, словно он был привидением, и располагались в зарослях так, что ему просто некуда было бежать.

Он окружен!

Странная собака, которую он заметил первой, была, вероятно, вожаком стаи. Она была заметно крупнее других, а в ее глазах светились ум и хитрость.

Не успела эта мысль промелькнуть в сознании Антона, как существо подняло голову и испустило короткий гортанный вой.

Охота началась.

========== Глава 3 ==========

Сверившись с компасом, Морренсьор зашагал дальше. Голову он повязал носовым платком и засучил рукава рубахи. То, что его ботинки изготовлены из самой грубой кожи, только радовало юного учёного — здесь то и дело попадались змеи и крупные скорпионы.

В эти минуты он не анализировал, что же в конце концов толкнуло его отправиться на поиски Антона. Скорее всего — слепая надежда в сочетании с нечистой совестью. Но здесь, в безграничной саванне, попытка отыскать друга выглядела чистым безумием.

Вдали тянулись к небу грозные скалы, за которыми стеной возвышался горный массив, на склонах которого, вероятно, кто-то обитал. Кто они, по каким законам живут? Не отнесутся ли враждебно к людям, оказавшимся в беде? И как они вообще сюда попали? Скоро все это станет известно, а сейчас главное — выяснить, что же случилось с Карновски.

Полный решимости, Рафаэль продолжал идти, пока не услышал странные звуки — что-то отдаленно напоминающее перезвон колоколов.

Колокола? Это немыслимо. Звук мог принадлежать только животному, но какое животное способно издавать такие звуки?

Он порылся в памяти и внезапно застыл, охваченный ужасом.

Теперь Морренсьор знал, что это такое, и его сердце стиснула ледяная рука.

Собаки, похожие на небольших гиен, обступали стримера все теснее, и ближе всех теперь находилось чудище с угловатым черепом и торчащими ушами — вожак. Морда его хищно тянулась вперед, с отвислых губ капала слюна, за ними белел ряд клыков, способных в два счета разгрызть бычью лопатку.

Карновски с силой рассек воздух своей дубинкой. Ближайшие собаки вздрогнули и слегка отступили, но этого оказалось недостаточно, чтобы их прогнать.

— Назад! — крикнул Антон. — Убирайтесь прочь, ш-ш-шакалы!

Он сделал шаг и снова взмахнул дубинкой.

Никакой реакции. Наоборот: одна из тварей решилась атаковать и цапнула его сзади за икру. Бородач потерял равновесие и едва не упал.

— Проклятая зверюга! — импровизированная дубинка снова просвистела в воздухе и обрушилась на морду нахальной собаки. Раздался глухой удар, ушастая тварь заскулила, метнулась прочь и исчезла между деревьями. Ее место тотчас заняла пара других.

От них не отделаться, нечего и думать.

«Успокойся, дитя! — твердил голос в его голове. — Возьми себя в руки. Не происходит ничего такого, чего следовало бы бояться».

— Легко тебе советовать, — произнес Антонгромко, словно возражая реальному собеседнику. — Эти дворняги жутко настырные. И, кажется, не ели целую вечность.

Антон смахнул пот со лба. От жары и напряжения мысли путались. Предплечье горело огнем.

Снова одна из собак попыталась схватить его за лодыжку, но Карновски нанес еще один меткий удар, и животное с визгом скрылось. Но долго такого напряжения ему не вынести. Каждый шаг давался с трудом, движения становились все медленнее. Но, как ни странно, страха он совершенно не чувствовал. Голос в его голове звучал успокаивающе, но говорил странные вещи. «Прекрати сопротивляться, — говорил он. — Это бессмысленно. Ты только заставляешь их нервничать».

— А как же я? Что тогда будет со мной?

«Чертовщина, — подумал бородач. — Я беседую сам с собой. Похоже, я просто схожу с ума!»

«Перестань с собой бороться, — без конца гнул свое голос. — С тобой ничего не случится, поверь, прошу тебя!»

— Вранье! — не сдавался Карновски. — У нормальных людей никаких голосов в голове не бывает. Исчезни!

Голос умолк.

И сразу же вожак изготовился к нападению. Не обращая внимания на дубинку, он бросился на мужчину. Его зубы впились в ботинок и оторвали кусок подошвы. Антон потерял равновесие и упал на пыльную землю. И тут же вокруг него сомкнулось кольцо ушастых тварей. Две собаки вцепились в его ботинки, челюсти остальных сомкнулись на брюках и рубашке. Вожак, самый сильный в стае, схватил его за воротник рубахи и поволок по земле.

Карновски барахтался, отбивался и пытался встать на ноги, но ничего не выходило. Наконец, отчаянно вскрикнув, он взмахнул дубинкой и опустил ее на угловатый череп вожака. Животное отпрыгнуло, но уже через секунду его зубы щелкнули у самой шеи стримера. Острые, как лезвия, они всего лишь на несколько миллиметров не достигли цели. Пес застыл над бородачом, уставившись ему прямо в глаза. С его губ падали клочья пены, а в глазах горела жажда убийства.

Мысли Антона спутались. Боль и жара стали почти невыносимыми. Он понимал, что сопротивление бессмысленно, и ему все равно предстоит умереть. Стоит ли защищаться? Но если уж умирать, то так, чтобы противник знал, с кем имеет дело.

Карновски поднял руку, выставив вперед локоть, чтобы защитить лицо.

И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Вожак вздрогнул и подался назад, словно получил удар электрического тока. Его испуганный взгляд не отрывался от руки Антона. Другие собаки тоже отступили, опустив головы и поджав хвосты. Кажется, у него появился какой-то шанс!

В голове мужчины снова зазвучал голос.

«Подними руку, — проговорил он. — Если поднимешь руку, станешь свободным».

Антон с трудом верил происходящему. Словно видишь страшный сон и не можешь проснуться. Собаки, которые минуту назад были готовы разорвать его в клочья, все до единой с визгом прижались к земле. Что случилось? Рука… Ах да, рука…

«Все будет хорошо, вот увидишь».

Медленно, превозмогая боль, Карновски поднял руку. Длинноухие псы завизжали и заскулили. Извиваясь от ярости и страха, они жались друг к другу. Стример подполз к вожаку. Тот сначала глухо зарычал, а затем отрывисто залаял, донельзя испуганный. Когда же мужчина приблизился к животному на расстояние вытянутой руки, пес стремительно развернулся и бросился прочь. Стая последовала за ним.

Мужчина некоторое время провожал их помутневшим взглядом, а затем ничком рухнул на пыльную землю.

Морренсьор остановился. Доносившееся издали агрессивное тявканье сменилось трусливым воем. В нем звучал панический страх. В чаще послышался шум и треск ветвей, потом все стихло. Ученый увидел, как из зарослей баобабов выскочила смутная тень. За ней другая, потом еще и еще.

То, от чего убегали животные, очевидно, находилось в гуще зарослей. Рафаэль прикинул, стоит ли рискнуть и взглянуть на это собственными глазами, но решил воздержаться. Столкновение с неизвестной опасностью не входило в его планы.

Юноша уже собрался повернуть, когда до него донесся новый звук. Его источник находился где-то поблизости.

Человеческий стон!

Ученый выхватил шпагу из ножен. На отполированном клинке сверкнул луч солнца. Крепко сжимая оружие, он осторожно вошел под лесной свод. Деревья здесь росли так тесно, что продвигаться вперед Морренсьору приходилось очень медленно. Сердце бешено стучало. Он был готов к тому, что в любую секунду на него может броситься гиеновая собака — однако ничего такого не произошло. Вокруг стояла тишина, не было слышно сверчков и цикад, умолк птичий щебет.

Внезапно он увидел нечто, лежащее в пыльной сухой траве. С первого взгляда ученый решил, что это труп мертвого животного, но подойдя поближе понял, что перед ним человек. Убитый или тяжело раненный.

У него перехватило дыхание.

— О нет! — только и смог прошептать он, поняв, кто перед ним. — Антон…

========== Глава 4 ==========

Три дня спустя

Поздним вечером вся группа сидела вокруг костра. Долину мало-помалу заполняла густая тьма. На небе, затянутом облаками, не было ни звезд, ни луны. В пустынных окрестностях стоянки не было даже деревьев — только колючие мелколистные кустарники, прижимающиеся к земле. Густой туман, сползающий с горных склонов, словно вата, окутывал весь этот унылый ландшафт и поглощал любые звуки.

Наконец последние отблески заката померкли, и единственным источником света осталось пламя костра. Огонь, потрескивая, пожирал сухие кактусовые стебли и хворост, языки пламени то взмывали ввысь, то прижимались к самой земле.

Лаки угрюмо смотрела в темноту ночи, грея руки у костра. Вероятно, эта местность казалась ей не слишком живописной и гостеприимной, и Антон полностью её в этом поддерживал. Ему тоже не нравилась эта долина.

Несколько дней назад они наткнулись на лошадей, нагруженных провизией и водой, но хозяев рядом не оказалось. За три дня путешествия Антон и его друзья не встретили ни одного человека. Эти земли были пустынны, словно что-то в один миг заставило жителей долины покинуть место жительства.

Ночь дышала пронзительным холодом вечных снегов, и все вместе они жались поближе к костру, стараясь получше согреться. У огня царило молчание — каждый был погружен в собственные мысли, вдобавок сказывалась усталость после дневного перехода.

— Значит, ты полагаешь, что мы действительно попали в прошлое? — неожиданно проговорил Ичиро, чьё лицо в отблесках пламени казалось высеченным из камня.

— Хм, — Рафаэль задумчиво поворошил подёрнувшиеся пеплом угли. — Да, я почти уверен в этом.

— И кем была та девушка в Париже? — спросил Антон. — Мне показалось, что ты её узнал…

— Я могу лишь догадываться, — ответил Морренсьор. — Если я был точен в описании своего видения, нас ждут серьезные неприятности. Я видел её лицо. Оно пылало гневом. Ей известно, что мы здесь, и она сделает всё, чтобы нас настичь.

— Но зачем ей нас преследовать? — спросила Айрин.

Рыжеволосый юноша внимательно посмотрел на девушку.

— Она жаждет возмездия, хочет отомстить нам за убийство Шан’тары. Старейшина Торрого упоминал о ней, когда мы были в пустыне. Безо всяких сомнений — она носитель проклятия и невероятно умна. Любая сломанная травинка, любой камешек, лежащий не на своем месте, подскажут ей, где нас искать. Поэтому наш единственный шанс — оказаться быстрее нее. Мы должны первыми отыскать портал в наш мир либо убежище, скрытое от людских глаз. Только тогда мы окажемся в безопасности.

Юноша поднялся, расправляя плечи.

— Советую всем отдохнуть — мы выступаем еще до восхода солнца.

— Не нравится мне это место, — неожиданно проговорил Антон. — Что-то здесь не так. Вокруг нет ни птиц, ни насекомых, ни грызунов. Просто не по себе становится.

— Можьет, нам как-то укрепьить лагерь? — предложил Густав. — Нарьежем кольючих вьеток куста-арника и соорудим что-то вроде оборонитьельного вала. Я чьитал, что так иногда поступали индейцы, чтобы защититься от врагов. Есльи ношшью на них нападали, оньи просто поджигали кустарник, и кольючий вал вмиг превращался в огненный.

Морренсьор рассмеялся.

— Вокруг на много километров нет ни людей, ни крупных хищников. Но чтобы ты чувствовал себя спокойнее, друг, сегодня ночью мы с тобой будем поочередно дежурить — каждому достанутся две смены по два часа. Тебе заступать первым! — Юноша подмигнул повару-французу и растянулся на попоне, укрывшись пестрым пончо. — А теперь — спать. Я устал как собака…

На следующий день окрестные вершины поднимались уже на четыре тысячи метров и более.

Голые пики угрожающе вздымались в небо, над головами путников кружили грифы. Дорога превратилась в настолько узкую тропу, что по ней мог передвигаться только одна лошадь. Окруженная густыми зарослями, тропа извивалась между скалами, все круче забираясь вверх.

Еще на рассвете путники начали отдаляться от русла горной реки и около девяти часов утра вступили в ущелье, тянущееся между двумя горными грядами на десятки километров. Стены ущелья были так высоки, а само оно настолько узким, что временами не было видно неба. Перестук копыт и звуки шагов подхватывало эхо, многократно отражая и искажая звуки до неузнаваемости.

С каждым поворотом маршрута ландшафт менялся. На тропе начали попадаться гигантские каменные глыбы, сильно затруднявшие продвижение вперед. Скрюченные деревца, росшие из расщелин скал, порой образовывали настоящие туннели, в которые почти не проникал свет. Воздух был прохладным и напитанным влагой.

Антон почувствовал, что начинает мерзнуть. Сказывалось огромное физическое напряжение последних дней. Мышцы, скованные усталостью, мучительно ныли, сил хватало только на то, чтобы держаться в седле. Вдобавок, все время не хватало воздуха. Чем выше они поднимались, тем меньше кислорода в нем содержалось, а это могло привести к возникновению горной болезни, хорошо известной всем альпинистам.

Но Морренсьор был неумолим: он сократил время на ночевки до минимума и, стремясь избежать встречи с Сэкерой, упорно вел свою маленькую команду вперёд. «Живее, пошевеливайтесь! — то и дело слышалось оттуда, где ехал юноша. — Не отставать! Антон, дружище, что ты плетешься, как старая кляча?»

— Сущая пытка! — пробормотал стример, обводя своего коня по краю обрыва вокруг громадного валуна, преграждавшего тропу. Животное упрямилось и через каждые сто метров останавливалось и тянулось к чахлой траве. От необходимости постоянно тащить лошадь за поводья немели руки, а ноги гудели от напряжения. Неужели Рафаэль не чувствует усталости? И сколько еще может продолжаться этот бесконечный переход?

Он спросил об этом Полину, и женщина ответила:

— До тех пор, пока мы не наткнемся на тот самый портал или убежище. А вообще, держись, борода! Ты уже попадал в передряги, а это моё первое приключение…

Полина чувствовала себя такой же измученной, как и Антон, но держалась молодцом. В ущелье она сменила легкую одежду на грубую шерстяную куртку, холщовые штаны и кожаные ботинки с рубчатыми подошвами, которые не скользили на мокрых камнях.

Около десяти утра путники остановились на первый привал. На земле были расстелены войлочные попоны, и Айрин вместе с Полиной в считанные минуты подали простой завтрак.

Карновски с беспокойством заметил, что припасов в чересседельных мешках становится все меньше, а пополнить их неоткуда. В ущелье не было ни намека на человеческое жилье, а в зарослях не попадались ни плоды, ни съедобные клубни. Зато воды было более чем достаточно. Единственное растение выглядело съедобным — крупные пестрые бобы в длинных стручках, но проверить на себе их свойства ни у кого не возникло особого желания.

— Сколько можно карабкаться вверх и вверх? — ворчал бородач, пытаясь откромсать ножом кусок зачерствевшего, как камень, хлеба.

— Ровно столько, сколько понадобится, чтобы найти выход, — сердито обронил Рафаэль. — Или ты уже хочешь сдаться и позволить мести свершится?

— Нет, но дело в том…

Юноша, не слушая его, прихватил ломоть хлеба и кусок овечьего сыра и направился на ближайшую возвышенность. Там он уселся и стал всматриваться в оставшуюся позади теснину ущелья.

— Не обращай внимания, — шепнула Айрин. — С тех пор, как выяснилось, что по пятам за нами следует Сэкера, Рафи сам не свой. Вероятно, он всё ещё винит себя в гибели чудовища, которое веками терзало мой народ.

Карновски вспомнил, каким образом они победили вампира в пустыне. Помощь Гюнтера О’Дима пришлась как-никак кстати. А вдруг, он и есть тот самый Стеклянный Бог? Ведь даже его прозвище будто намекало: Господин Зеркало, Стеклянный Человек. Подумав об этом, стример содрогнулся и порезал ножом палец. Ранка оказалась неглубокой, но обильно кровоточила.

— Чертовщина! — пробормотал бородач, пытаясь остановить кровь. Нет, пожалуй, если бы Гюнтер захотел их убить и обратить в своих слуг, он бы давно это сделал…

— Постой, я сейчас помогу тебе.

Полина достала платок, обернула им рану и затянула узлом.

— Вот и готово, — сказала она. — У тебя настоящий талант навлекать на себя неприятности. Дай-ка сюда нож, я справлюсь сама.

Антон ласково взглянул на жену и уже собрался поблагодарить, когда его взгляд упал на Морренсьор, который больше не стоял на возвышении, а сидел в неподвижной позе.

— Рафаэль! — окликнул друга бородатый стример.

Ответа не последовало.

Рыжеволосый юноша сидел на камне чуть поодаль, крепко зажмурившись.

========== Глава 5 ==========

Рафаэль Морренсьор очнулся, словно вынырнув на поверхность из глубокого омута.

И первое, что она увидел, были лица Айрин и Карновски. Бородач прикладывал платок, смоченный ледяной водой к его лбу, а девушка держала юношу за руку в своих и бережно поглаживала.

— Вход… — обессиленно прошептал рыжеволосый. — Теперь я знаю, где находится вход.

— О чем ты говоришь, друг? — с удивлением уставился на него Антон.

Мужчина произнёс, слегка задыхаясь: «Я нашёл путь в…» — однако закончить фразу ему не удалось: её прервал резкий крик Ичиро.

Все лица одновременно повернулись к японцу. Ичиро Ватанабэ, во весь рост возвышавшийся на плоской вершине, махал рукой, одновременно крича:

— Она уже рядом!.. Скорее! Собирайте имущество, мы должны немедленно убраться отсюда!

Сэкера никак не могла справиться с волнением.

Используя магический взор, она смотрела на восток. Человек из команды Морренсьора медленно отвернулся, взмахнул рукой, что-то крикнул и начал торопливо спускаться со своей наблюдательной площадки.

Девушка почувствовала, как в груди у нее закипает гнев. Она вскочила в седло, поймала поводья своей лошади, и пустила животное вскачь. Убийце не уйти от возмездия!

— Мы должны немедленно покинуть это место. У вас все готово? Быстрее, быстрее же, друзья!

Ватанабэ лихорадочно рассовывал по сумкам и тюкам все, что попадалось под руку.

— Что ты там увидел? — В голосе Лаки слышался неприкрытый испуг.

— Это та самая девушка, — ответил воин. — Она меньше чем в двух милях отсюда и тоже заметила нас. Ей известно, что здесь, в этом ущелье, мы как мыши в мышеловке. Бежать нам некуда, остается одно — защищаться…

— Рафаэль знает, где начинается дорога в убежище, — выпалил Антон. — У него только что снова было видение!

Рука Ичиро застыла в воздухе.

— Ты серьезно?

— Это где-то совсем рядом.

— Где именно?

— Я узнаю, как только мы окажемся поблизости, — проговорил юноша.

Ичиро какое-то время колебался, принимая решение, затем коротко бросил:

— Хорошо. По крайней мере, стоит попробовать. Вперед!

Рафаэль вновь скакал во главе кавалькады — только он мог распознать скрытые знаки, по которым можно обнаружить вход на тропу. Все остальные следовали за ним, а Ичиро прикрывал спутников сзади.

Дорога по-прежнему шла вверх, а местность вокруг становилась все более дикой и непроходимой. Собственно, и дорогой это уже нельзя было назвать. Повсюду громоздились покрытые трещинами глыбы горной породы, которые приходилось объезжать, чтобы лошади не поранились.

Они не проехали и километра, как путь им преградила громадная скала — словно добрая половина соседней горы рухнула прямо в ущелье. Приблизившись, беглецы обнаружили у подножия скалы узкую расщелину, из которой вытекала быстрая река. Слева от потока виднелось некое подобие карниза, и всем пришлось спешиться, чтобы провести животных через опасный участок.

Расщелина оказалась глубокой пещерой. Здесь стоял сильный шум — воды реки с грохотом тащили в русле множество мелких камней. Со сводов свисали космы влаголюбивого мха, а воздух был насыщен мельчайшими каплями воды, от которых карниз, по которому двигались путники, становился невероятно скользким.

К счастью через полсотни метров показался выход. Расщелина осталась позади, и перед ними открылась широкая котловина около полукилометра в диаметре. Река пересекала ее посередине, а все остальное пространство было покрыто нагромождениями каменных глыб всех размеров. Удивительно, но многие из них имели правильную форму и казались созданными рукой человека.

Все четверо уселись в седла и продолжали путь, но как только они оказались в центре котловины, Рафаэль остановил лошадь и вскинул руку.

— Здесь, — произнёс юноша. — Это место показало мне видение.

— Значит, отсюда начинается тропа, ведущая к верхнему краю ущелья? — с сомнением спросила Лаки, оглядывая окрестности.

Со всех сторон котловина была окружена отвесными скалами, вздымавшимися в заоблачную высь. Нигде поблизости не было видно ни уступов, ни ступеней, ни вырубленных в камне желобов. Ничего такого, что могло бы помочь подъему. А карабкаться по вертикальным стенам было равносильно самоубийству.

— Сюда, — проговорил Морренсьор, указывая налево. — Идите за мной!

Он спешился, сошёл с тропы и торопливо зашагал между каменными нагромождениями. Вскоре рыжеволосый учёный скрылся из виду, и всем остальным ничего не оставалось, как последовать за ним.

Пройдя с полсотни метров, путники остановились перед узкой расщелиной, у края которой возвышался валун, испещренный странными значками.

— Может, нам удастся это выяснить с помощью других знаков? — сказала Айрин. — Смотрите, на этих камнях тоже есть надписи. И здесь, и вот еще…

— По-моему, — заметил бородач Карновски, — тут на каждом булыжнике полно всякой писанины. Как, ради всего святого, мы найдем правильный путь?

— Попробуем рассуждать логически, — вмешалась Лаки. — Существует путь, который можно найти по неким ориентирам. Может быть, нам поможет вот что: существует только один камень, на который нанесено множество знаков. Зато на других их всего один или несколько. Здесь, например, — она указала на крохотный рисунок у самого основания одного из валунов, — символ, означающий «три». Причем используется такой знак не для счета, а только для измерения длины.

— Трьи… — буркнул Густав. — Это можжет быть всьё, что угодно: трьи шага, трьи локтя, трьи метра, трьи мили. А время, между тем, уходит. Всьё это просто бессмысленно…

Антон, который до сих пор безучастно стоял поодаль, приблизился к камню и провел кончиком пальца по высеченным знакам, повторяя их очертания. В компьютерных играх мужчину всегда привлекали загадки, а здесь перед ним оказалась такая, с какой никто никогда еще не сталкивался. Внезапно у него возникла смутная мысль. А что, если эти знаки не так сложны, как кажутся? Может быть, разгадка находится на самом виду?

Он прошел около пяти метров от камня с множественными знаками, остановился и спросил у Лаки:

— Ты не знаешь, что означают четыре прямые линии с двумя узелками посередине?

Девушка на секунду задумалась, затем ответила:

— Шар. Или просто — круглый.

Круглый? Карновски осмотрелся. Чуть подальше располагалась глыба с явно округлой верхушкой, напоминающей лысину. Он подошел к ней вплотную и принялся изучать.

Округлый камень был заметно меньше всех прочих, и ему быстро удалось отыскать на нем знак, хоть тот и располагался у самой земли. Антон присел, внимательно рассмотрел его и крикнул:

— Две линии, одна короткая, другая длинная. На обеих по пять узелков в верхней части.

Лаки подбежала к нему.

— Скажи, что ты придумал? — спросила она. — У тебя есть какая-то идея?

— Еще не знаю. Всего лишь предположение. Быстрее говори, что это значит?

Девушка уставилась на рисунок.

— Точно не могу сказать. Отдаленно похоже на символ ножа, но я не уверена.

— Нож, — пробормотал стример, лихорадочно озираясь, — нож…

— Или меч. Возможно, также клинок.

— А может это обозначать острие?

— Наверно. А что ты имеешь в виду?

— Иди за мной, — проговорил он и бросился направо — туда, где рядом с вертикально взмывающей скалой возвышался заостренный камень высотой в несколько метров, похожий на обелиск или остро отточенный карандаш.

Отыскать следующий знак оказалось труднее. Он находился на задней стороне обелиска под слоем мха. Антон попросил у Густава перочинный ножик и начал осторожно срезать зеленый покров.

— Ну-ка, что тут у нас?

Лаки наклонилась к нему, и улыбка осветила ее лицо.

— Это совсем просто, — воскликнула она. — Вода!

Внезапно рядом с ними возникли Рафаэль и Айрин. Юноша явно нервничал.

— Чем вы тут занимаетесь? — взволнованно проговорил он. — Неужели…

— Тс-с-с! — Антон приложил палец к губам. — Слышите?

Лаки прислушалась и кивнула.

— Вода, — сказала она. — Все верно! Это вода…

========== Глава 6 ==========

Антон пробежал с полсотни метров вдоль подножия отвесной скалы и остановился. Плеск воды раздавался совсем рядом, и вскоре он обнаружил маленький ручеек, вытекающий, как казалось на первый взгляд, прямо из трещины в камне. Но, подойдя ближе, он увидел, что ручей не вытекает из скалы, а течет, огибая ее. Огромную каменную глыбу под углом примерно в сорок пять градусов рассекала широкая трещина, при этом вся ее нижняя часть была смещена примерно на метр вперед. В этой выступающей части виднелось полутораметровое углубление, своего рода желоб, ведущий вверх, в дне которого были вырублены ступени… Ступени!

Карновски затаил дыхание. Справа от желоба тянулся каменный барьер, который можно было использовать в качестве поручней. И ручеек, на который бородач наткнулся у подножья, бойко сбегал по этим ступеням откуда-то сверху — оттуда, куда вела эта высеченная неведомо кем и неведомо когда лестница. На высоте около двадцати метров желоб круто поворачивал и исчезал за выступом скалы, словно приглашая взглянуть — что там, за поворотом.

И как они раньше не заметили эту каменную лестницу?

Мужчина сделал несколько шагов в сторону — и желоб вместе со ступенями исчез. Вернулся — он снова был тут. При малейшем изменении угла зрения картина так менялась, что скала казалась сплошным монолитом, отвесной и неприступной твердыней. Потрясающая иллюзия!

Антон набрал побольше воздуха и закричал: «Он здесь! Идите сюда! Я нашел путь наверх!»

В эту минуту он позабыл обо всем — наконец-то ему удалось совершить что-то необыкновенное. Однако пока члены маленькой экспедиции, собравшиеся у скалы, нахваливали смекалку Карновски и любовались ступенями, высеченными в твердом базальте, их внимание привлек необычный шум. Он исходил из отверстия расщелины, через которое они проникли в котловину, и, подхваченный эхом, далеко разносился среди нагромождений скал. Не узнать его было невозможно — это был стук подков!

— Убийца уже рядом! — воскликнул Рафаэль. — Скорее к лошадям! Хватайте мешки с провиантом, сумки — все, что сможете унести в руках, и мигом возвращайтесь к ступеням!

— Что ты задумал? — озадаченно спросила Харуми. — Ты хочешь бросить животных?

— Возможно, нам все-таки удастся обмануть преследователей… — ответил юноша уже на бегу. — И как бы там ни было, тропа все равно не предназначена для движения с вьючными животными.

Буквально в считанные мгновения самый необходимый груз был распределен между спутниками. Каждый взял ровно столько, сколько мог унести, и понадобилось еще несколько минут, чтобы вернуться к подножию скалы, у которой начинался подъём. Ичиро, взваливший на себя весь провиант, напоследок огрел каждую из лошадей хлыстом, и животные, не привыкшие к такому обращению, с испуганным ржанием поскакали вглубь котловины, где катила свои воды река.

Добравшись до начала тайной тропы, восемь путников поспешно поднялись вверх по ступеням на пару десятков метров — до того места, где желоб, в котором пряталась тропа, поворачивал. Укрывшись за выступом скалы, они затаились и стали прислушиваться.

Отдаленный стук копыт, который до сих пор звучал над котловиной вполне отчетливо, внезапно умолк.

В ущелье повисла напряженная тишина.

Сэкера остановила коня, спешилась и вынула из ножен японский клинок дайто.

Впереди тропа ныряла в расщелину скалы, перегородившей в этом месте ущелье. Река проложила себе путь сквозь основание скального массива, и, судя по всему, тем же путем предстояло воспользоваться и ей.

Привязав животное к сухому дереву, девушка начала подниматься вверх. Добравшись до относительно плоской вершины скалы, она распласталась на камнях и поползла вперед, вскоре достигнув места, откуда открывался отличный вид на котловину, расположенную по ту сторону.

Это была странная, совершенно безжизненная местность. Из скудной почвы, кое-где поросшей высохшими злаками, в огромном количестве торчали скальные обломки всевозможных форм и размеров, словно расколотые надгробные плиты. Посреди котловины, подобно змее, извивалась горная река, образующая здесь ряд небольших порогов. Однако никаких следов Морренсьора и его свиты не было видно.

Она замерла и несколько минут пристально наблюдала за котловиной, пытаясь обнаружить хоть какое-нибудь движение. Тщетно — даже лошадей не было видно. Но при этом она могла бы поклясться, что еще совсем недавно сквозь шум реки слышала звонкий цокот их копыт и испуганное ржание.

Ясно только одно — в непосредственной близости к выходу из расщелины, через которую ей предстояло пробраться, засады нет. Выждав еще немного, Сэкера стремительно соскользнула по склону, отвязала своего скакуна и повела к проходу в скале. В двух шагах от нее пенилась и бурлила река. Последние метры она преодолела с крайней осторожностью — на ее месте так поступил бы любой профессионал.

Сэкера присела, всматриваясь в следы в пыли. Вот они — отпечатки копыт!

Антон только сейчас отважился выглянуть из укрытия. Сердце бешено колотилось. Затаив дыхание, он осторожно выдвинулся из-за выступа и окинул взглядом котловину. По тропе, которая привела их сюда, ехала девушка на угольно-чёрном коне. Ее волосы цвета вороного крыла развевались на ходу. На спине в перевязи висел меч в ножнах.

Сэкера то и дело обшаривала глазами долину, и от ее взгляда ничего не укрывалось. Наконец она повернула голову, и взгляд ее устремился чуть ли не прямо на стримера.

Мужчина почувствовал, как чья-то рука схватила его за шиворот и рванула назад.

— Немедленно в укрытие!

Морренсьор выглядел крайне взволнованным. Чуть погодя, юноша снова выглянул. Внимательно осмотрев котловину, он вполголоса произнес:

— Кажется, повезло. Она не заметила нас, а следы копыт сбили её с толку!

Карновски снова высунулся из-за выступа. Убийца находилась уже у дальнего края котловины. Когда лошади и всадники окончательно скрылись за скалами, Рафаэль проговорил:

— Сработало! Теперь другой дороги у нас нет — только вверх.

— А как же быть с животными? — спросила Айрин.

— Сэкера обнаружит их очень скоро. И если поймет, в чем дело, то сразу вернется. До этого времени нам нужно убраться отсюда, и как можно дальше. Итак, вперед и вверх!

— А если она наткнется на тайную тропу?

Рыжеволосый промолчал. Вопрос не требовал ответа, потому что ответ был заключен в нем самом…

========== Глава 7 ==========

Тропа и в самом деле устремлялась прямо в небо.

Восьмеро путников шаг за шагом поднимались по стертым ступеням и выщербленным плитам все выше и выше. Вверху, над их головами дорога терялась в тумане. Кое-где она была засыпана обломками — следами давних камнепадов; здесь приходилось двигаться с величайшей осторожностью, камни «дышали» под ногами, и любое неосторожное движение могло обернуться падением вниз.

Еще большего труда требовало преодоление участков, успевших зарасти низкорослым, но невероятно колючим кустарником, ветви которого невозможно было отодрать от брюк и сапог.

Кое-где из расщелин торчали узловатые корневища, за которые можно было ухватиться, да и каменный выступ, все время тянувшийся по правую руку, тоже приходился весьма кстати. К счастью, поверхность скалы под ногами была шероховатой, с массой неровностей, благодаря чему подошвы не слишком скользили.

Хоть в этом им повезло, потому что оступиться здесь означало только одно — верную смерть.

Через несколько сотен шагов тропа свернула прочь от котловины, которая теперь виднелась далеко внизу, увела путников в тесное ущелье, склоны которого были покрыты цветущими кактусами, странными растениями с крупными цветами и плодами размером с теннисный мяч. Кое-где попадались деревья с узловатыми стволами, с которых свисали седые бороды лишайников.

Они продолжали подъем еще в течение получаса, и лишь после этого решились сделать небольшой привал. Напряжение дало себя знать — Рафаэль и его спутники задыхались, их лица блестели от пота, а руки и ноги были изодраны колючками. Тяжело дыша, они повалились на небольшую скальную площадку, и рыжеволосый юноша пустил по кругу свою флягу.

Морренсьор наклонился, чтобы разделаться с плетью какого-то невероятно цепкого растения, обвившегося вокруг голенища его сапога, но колючки слишком глубоко проникли в пропыленную кожу. После нескольких безуспешных попыток, учёный обратился к Антону:

— Кажется, я видел у тебя перочинный ножик. Не одолжишь ли его на минуту?

— Конечно, — стример сунул руку в карман брюк, но ничего там не обнаружил. В других карманах тоже было пусто.

— Черт, — огорченно произнес Карновски. — Похоже, я где-то его потерял!

Сэкера наклонилась и быстрым движением подняла с земли небольшой предмет — перочинный нож, старенький, основательно послуживший на своем веку, но вполне еще пригодный. Она открыла его и провела большим пальцем по лезвию, а затем выпрямилась и вдруг начала прислушиваться. Где-то неподалёку текла вода.

Не прошло и двух минут, как девушка обнаружили источник. Словно из ниоткуда возник желоб-расселина, а в нем — ступени, вырубленные в скале. Стертые за много столетий, они уносились ввысь и исчезали в облаках. А на самой нижней площадке было полным-полно совершенно свежих следов.

— Вот ты куда ускользнул, — пробормотала она. — И, должно быть, до сих пор думаешь, что оставил меня в дураках.

Девушка со щелчком закрыла лезвие перочинного ножа. Даже этот безобидный инструмент выглядел в руках Сэкеры оружием.

Видимость упала до нуля. Ледяной туман оседал мельчайшими каплями на коже, одежде, обуви, постепенно пропитывая их сыростью.

Лаки подняла воротник куртки. Она продвигалась медленно, глядя прямо себе под ноги, так как могла видеть лишь крохотный участок пути. Каменные ступени давным-давно исчезли, сменившись узкой тропкой, постепенно поворачивавшей на запад.

По обе стороны тропы здесь росли незнакомые раскидистые деревья, сплошь покрытые лишайниками. Их узловатые скрюченные ветви тянулись к путникам, словно лапы горных троллей. И хотя идти по тропинке было гораздо легче, чем по лестнице, где не было двух одинаковых по высоте ступеней, девушка чувствовала, что ее силы находятся на последнем пределе. Ноги казались чужими и невероятно тяжелыми, каждый шаг давался с огромным трудом.

Хуже всего было то, что они по-прежнему продвигались в сплошном слое облачности, а следующий привал — только после того, как они выберутся из облаков. Такое решение принял Рафаэль, и, зная друга детства, она могла быть уверена, что он скорее взвалит ее на плечо и понесет сам, чем изменит свое решение.

Погруженная в свои мысли, она заметила эти две огромные фигуры, тенями проступившие сквозь сырую мглу, только тогда, когда до них оставалось десятка два метров. Девушка резко остановилась, словно наткнувшись на препятствие.

— Рафаэль! — негромко окликнула она.

— Я вижу, — не оборачиваясь, чтобы не потерять опасность из виду, шепотом отозвался Морренсьор.

В тумане абсолютно неподвижно высились два неведомых существа гигантского роста в боевом облачении.

— Не двигайтесь! — бросил юноша своим спутникам, начиная медленно и осторожно приближаться к исполинам.

Лаки охватил ужас. Рогатые четырехметровые фигуры, сжимающие в руках копья толщиной со среднее бревно, по-прежнему не шевелились, но в них чувствовалась такая мощь, что, казалось, им хватит одного движения, чтобы раздавить Рафаэля. А он уже стоял прямо перед ними.

Какое-то время ученый всматривался в великанов, затем обернулся и взмахнул рукой.

— Идите сюда, — крикнул он. — Никакой опасности нет!

Лаки обменялась взглядами с Харуми и Антоном, собралась с духом и сделала первый неуверенный шаг. И чем ближе она подходила к загадочным существам, тем яснее становилось, что перед ними — не что иное, как могучие тотемные изваяния, чье единственное назначение — вселять ужас в чужаков.

Глаза изваяний, устремленные вдаль, были изготовлены из отшлифованной бирюзы и малахита. Тела состояли из стволов сухих деревьев, сучьев и тростника, искусно задрапированных шкурами животных. Длинноносые лица, вырезанные в камне, чем-то напоминали невиданных птиц.

— У меня нет сомнений, — произнес Рафаэль, жестом прочерчивая невидимую линию поперек тропы. — Здесь — граница. Мы вступаем во владения местных жителей. Думаю, у нас еще есть возможность повернуть обратно. Возможно, последняя. Кто-нибудь хочет остаться?

Ответа не последовало.

В то же мгновение заросли вокруг тропы зашевелились, и весь окрестный лес пришел в движение. Антон услышал странные звуки, которые резко прервались, и внезапно увидел их.

Призрачные существа с широкими плечами и невероятно крупными головами стремительно возникали из тумана со всех сторон. Их становилось все больше. Что это — ему чудится, или на головах у них и в самом деле рога, а лица так же похожи на птичьи, как и лица изваяний-стражников?

Не в силах больше сдерживаться, стример закричал…

Сэкера остановилась, напряженно вслушиваясь.

Гибким движением она извлекла меч из ножен. Это был японский дайто — лучшее холодное оружие в мире. Закаленный и отточенный клинок издал почти хрустальный звон — казалось, при первом же столкновении с другим оружием он разлетится вдребезги. Но это было далеко не так — прочность этой стали не знала себе равных.

При такой видимости невозможно полагаться на магические способности. Зато меч не подведет в любых условиях.

Размашисто шагая, Сэкера едва не летела вверх по тропе. Оказавшись на лесистой вершине горы, она остановилась как вкопанная. Два чудовищных существа преградили ей дорогу. Исполинского роста, широкоплечие и могучие, они выглядели несокрушимыми и совершенно спокойными.

Девушка колебалась всего мгновение. Выхватив один из сюрикенов из наплечной кобуры, она неуловимым движением метнула его во врагов. Раздалось жужжание, за ним последовал приглушенный удар. Звук был пустым, словно оружие вонзилось во что-то неживое, а чудища не отступили ни на шаг.

Тогда, обхватив рукоять меча обеими руками, она приняла боевую стойку и двинулась навстречу великанам. Ей хватило двух-трех шагов, чтобы понять, что перед ней — муляж, предназначенный для устрашения незваных гостей.

Приблизившись вплотную, она выдернула сюрикен, глубоко вонзившийся в изъеденную влагой и насекомыми древесину. Почва вокруг была покрыта множеством следов, а в одном месте виднелись темные пятна. Она наклонилась и пропустила влажный песок между пальцами, на которых остались следы крови.

Сэкера явилась слишком поздно. Снова она опоздала! Но девушка не собиралась терять времени, погоня еще не была завершена.

Однако спустя полчаса она была вынуждена остановиться и признать, что проигрывает состязание. Морренсьора и тех, кто, по всей видимости, его захватил, ей уже не догнать.

Впереди тропа обрывалась, и под её ногами разверзлась чудовищная пропасть, затянутая пеленой облаков. Стоя на ее краю, девушка не могла оценить, насколько она широка и глубока. У края мощного выступа скалы, на котором она оказалась, возвышались две каменные несущие опоры, к которым крепились сплетенные из растительных волокон тросы подвесного моста. Мост тянулся прямо через пропасть, а его противоположный конец прятался в тумане.

Сэкера присела и приложила ладонь к деревянному настилу моста.

«Они прошли здесь совсем недавно, — подумала она. — Мост еще покачивается».

Девушка продолжала напряженно вслушиваться в звуки, доносящиеся из тумана.

Внезапно послышались торопливые шаги. Они приближались, и мост снова начал раскачиваться. Воительница стремительно огляделась: совсем рядом с мостом едва заметная тропка вилась вдоль края пропасти, постепенно уходя вниз.

Пора узнать, в какой мир она перенесла себя и команду Рафаэля!

========== Глава 8 ==========

Антон открыл глаза.

Тьма!

Где он? Что с ними случилось?

Карновски приподнял голову и попробовал сориентироваться.

Но почему он ничего не видит? Он что, ослеп? Как будто, нет, — просто его лицо закрыто плотной тканью. Кажется, ему накинули на голову мешок…

Стример попытался избавиться от мешка, но ничего не вышло. Руки и ноги что-то удерживало. Солнечные лучи едва проникали через ткань, воздух внутри мешка был затхлым, дышалось с трудом. Он чувствовал, как теплый ветер обдувает его тело, но никак не мог определить его положение в пространстве. Соленые струйки пота стекали по его лицу.

Медленно, как струится песок в песочных часах, возвращалась память. На него напали собаки… Началась схватка… Он отогнал их, а потом… пустота. Должно быть, их похитили местные жители.

Антон попытался заговорить, позвать на помощь, но чьи-то руки мгновенно засунули ему в рот кляп. Плечевые и коленные суставы были все время напряжены, он чувствовал, как покачивается из стороны в сторону, словно маятник.

Внезапно Карновски догадался, что с ним происходит: он висел лицом вверх на длинной жерди, словно убитая охотниками косуля, и его несли, причем довольно быстро.

Где все остальные? Их тоже захватили в плен?

Мужчина попытался пошевелить руками, но грубые веревки из растительных волокон болезненно впились в запястья. Кончики пальцев онемели, он их давно уже не чувствовал.

Звуки, долетавшие до его ушей, были незнакомыми и сбивали с толку. Антон слышал шаги босых ног, шлепающих по пружинящим доскам. Поскрипывал шест, натягивались и ослабевали веревки, а его похитители двигались неровным шагом, словно все время перебегали по каким-то настилам или балкам.

Похитители большую часть пути молчали, лишь изредка роняя два-три слова. Их голоса звучали странно: словно порывы ветра, шевелящие сухой бурьян. Ничего знакомого, но звучание их речи напомнило ему язык индейцев.

По мере того, как длился их путь, звуковой фон менялся. Приятное жужжание наполнило воздух, напомнив о пчелином улье. Поначалу оно было едва слышимым, но постепенно начало нарастать, и вдруг Карновски понял, что это голоса, множество разных голосов: высоких и низких, глухих и звонких, сильных и послабее. От ударов металла о металл вздрагивала почва, воздух наполнял приглушенный гул каких-то мощных машин.

Затем в нос ему ударил запах горящего дерева, пряностей, трав, жареного на углях мяса. Жужжание голосов становилось все громче. И хотя бородач ничего не видел вокруг, он легко представил, как жители заоблачного города толпятся вокруг, глазея на пленника, как они расступаются, пропуская носильщиков и образуя проход перед ними. До его ушей доносилось сдержанное бормотание, а иногда даже мелодичный смех. Он почти понимал, о чем говорят эти люди. Наверняка, о странныхпришельцах, о том, чего зачем они явились сюда, и как осмелились вторгнуться в их владения.

Внезапно голоса начали нарастать, стали заметно громче, в них послышалась злоба, и так продолжалось до тех пор, пока один из тех, кто сопровождал носильщиков, не подал короткую команду, после чего все стихло. Но были ли эти существа на самом деле людьми?

Тем временем гул голосов постепенно затих, исчезли звуки работы мастерских. Должно быть, центр города остался позади, а значит, сам город был не так уж велик. Судить трудно, тем более, что Карновски во время движения «вслепую» совершенно утратил ощущение времени. Единственное, чего он сейчас хотел, — чтобы мучения поскорее закончились, и он смог бы наконец хоть немного поспать. Схватка с дикими собаками изрядно измотала бородача.

Словно услышав его мысли, носильщики остановились.

Антон почувствовал, что его освобождают от пут, затем кто-то подхватил его на руки. Со скрипом открылась невидимая дверь, его подтащили к ней и толкнули вперед. Споткнувшись, он плюхнулся ничком на пружинистый пол. Дверь захлопнулась, снаружи загремел засов…

Первым делом мужчина попытался избавиться от мешка на голове. Он ослабил завязки на затылке, после чего стащил с себя мешок и отшвырнул подальше. Прохладный воздух охладил разгоряченное лицо, но самое главное — теперь он мог свободно дышать и видеть окружающий мир.

Он находился в шарообразном помещении диаметром около трех метров. Стены его были сплетены из упругих стеблей какого-то растения, каркасом служили более толстые жерди, изогнутые дугой, и в целом все выглядело так, как если бы он оказался внутри гигантской тыквы. Пол, слегка вогнутый, был изготовлен из того же материала. Никаких окон — только запертая дверь, через которую его втолкнули сюда, и небольшая дыра в полу, которой, очевидно, пользовались в качестве отхожего места. Сколоченная из тонких дощечек узкая кушетка, покрытая грубошерстной тканью, завершала скудную обстановку. В углу в полутьме виднелись глиняный кувшин с водой и тарелка с лепешками.

Наконец-то он сможет хоть немного поесть!

Как изголодавшееся животное Карновски накинулся на свежеиспечённые лепешки, запивая их водой, и в два счета прикончил все до единой. Никогда раньше ему не приходилось пробовать ничего вкуснее.

Затем он дополз до кушетки, натянул на себя покрывало и со вздохом закрыл глаза.

Спустя минуту мужчина уже спал глубоким сном.

Рафаэлю Морренсьору понадобилось немало времени, чтобы понять, где он оказался.

Постепенно глаза привыкли к темноте. Слабые отблески света отражались от влажных каменных стен. Какая-то пещера или грот. Звуки от падения капель отдавались гулким многократным эхом. Время от времени из глубины пещеры налетал холодный сквозняк, принося с собой запах дыма или гари.

Оглянувшись, юноша понял, что свет падает сверху, проникая через отверстие в скале. Бледный луч выхватывал из сумрака некое подобие алтаря, окруженного множеством заостренных сталагмитов. На алтаре дымилось несколько курильниц. Порывы сквозняка подхватывали белесый дым, свивали его в жгуты, которые образовывали причудливые узоры и фигуры.

— Эге-ге-гей!

Его голос гулко прокатился по пещере и затих вдали.

— Есть тут кто-нибудь?

— …Нибудь… нибудь… нибудь, — подхватило эхо.

Учёный попытался пошевелиться, но из этого ничего не вышло. Он стоял совершенно прямо, спиной к столбу, который каким-то образом был вмурован в каменный пол пещеры. Его руки и ноги стягивали тонкие и невероятно прочные сыромятные ремешки, врезавшиеся в кожу запястий и щиколоток. О том, чтобы освободиться, не могло быть и речи.

Должно быть, его похитители имеют особые планы насчет него.

В дыму курильниц Морренсьору удалось различить смутные очертания одинокой фигуры. Она медленно раскачивалась, словно в трансе, и издавала низкие, гудящие и переливающиеся звуки. Это существо пело.

Рафаэль прищурился, чтобы лучше видеть. Оно было одного роста с ним, и имело чрезвычайно длинные конечности. На широких плечах сидела крупная голова с длинным клювом. Ритмичные движения фигуры немного рассеяли завесу дыма, после чего существо сделало несколько танцующих движений и приблизилось.

Теперь рыжеволосый смог убедиться, что тело этого невероятного создания полностью покрыто иссиня-черными перьями. Оно походило на гигантского ворона, с той разницей, что глаза у него были не вороньи, а круглые и янтарные, как у совы. В желто-оранжевой, размером с блюдце, радужной оболочке отражалась пещера со всем ее содержимым.

При виде этих глаз у юноши непроизвольно вырвался крик ужаса. Существо резко повернуло клювастую голову к нему. Застыло на мгновение, затем расправило широкие крылья и, двигаясь короткими прыжками по спирали, начало приближаться.

Существо несколько раз пронеслось совсем рядом, издавая хриплые каркающие звуки, и наконец остановилось. Оперение его, пропитанное дымом, слегка курилось, словно оно прибыло прямиком из преисподней.

— Что тебе нужно от меня? — спросил Рафаэль, изо всех сил стараясь не поддаться панике.

Существо промолчало, потянулось к своему бедру, а затем вскинуло руку, в которой внезапно оказался кинжал.

— Что? Постой!.. Что ты хочешь сделать?!

Рафаэль рванулся, пытаясь разорвать путы. Но тонкие ремешки глубоко врезались в тело, не уступая ни на миллиметр.

— Послушай, ведь я не сделал тебе ничего плохого.

Кинжал блеснул, и Рафаэль почувствовал короткую резкую боль. Он взглянул вниз — и увидел, что острие рассекло подушечку его пальца. Из ранки выступила капля крови, соскользнула по пальцу, за ней другая, третья… Существо подставило под его руку глиняный сосуд, что-то вроде плошки, и стало собирать кровь в него. Затем сосуд сменился другим, но длилось это недолго — ровно столько, сколько требовалось, чтобы дно плошек покрылось тонким слоем алой жидкости.

Когда кровь остановилась сама по себе, существо выразило удовлетворение. Оно приблизилось к учёному на расстояние вытянутой руки, при этом его клюв почти коснулся кончика носа юноши. Горящие янтарные глаза проникли прямо в мозг Рафаэля.

А затем всё вокруг поглотила тьма.

========== Глава 9 ==========

Ранним утром Антона бесцеремонно разбудили. В полутьме своей тюрьмы он различил пять или шесть фигур, столпившихся вокруг. Сильные руки схватили стримера, подняли с топчана, натянули ему на голову мешок и связали запястья.

— Отпустите меня, я же ничего вам не сделал! — завопил Карновски, пытаясь вырваться.

Бесполезно — его снова схватили и вытащили наружу из плетеной каморки. Затем повалили на землю, связали дополнительными ремнями руки и ноги и снова подвесили к шесту. И вот он опять болтается, как дохлый кролик.

Но что это? Справа и слева слышатся знакомые голоса: это его друзья!

— Рафаэль! Айрин! Густав! Вы здесь? — закричал Антон.

— Слишишь мьеня? Я здес!.. — донесся ответ, сопровождаемый стонами и бранью. — Шьёрт побьери, развье так обрашшаются с гостями? Вьедь ми пришли к вам с миром!

У Антона немного отлегло от сердца. По крайней мере, теперь он не один.

Раздался резкий гортанный выкрик, и вся процессия пришла в движение. Их вновь поспешно несли через весь город, но на этот раз дорога оказалась короче. Не прошло и пяти минут, как носильщики остановились.

Вокруг зашептались голоса, донесся скрип дверных петель, и Карновски со смутной тревогой понял, что их внесли в помещение. В воздухе запахло дымом горящих ароматических смол. Запах был настолько густым, что бородач закашлялся, и только спустя некоторое время его легкие немного привыкли к удушливой атмосфере. Их опустили на землю, освободили руки и ноги и ослабили петли мешков на головах. Затем шаги удалились.

Антон выждал минуту-другую, а затем сбросил с головы мешок и огляделся.

— Мы одни, — прошептал стример, обращаясь к друзьям. — Можно снять мешки!

Он помог им освободиться от «головных уборов». На затылке Рафаэля красовалась внушительная шишка, но девушки оказались целы и невредимы. Однако все их имущество пропало — осталась только та одежда, что была на них.

Зал, в котором они находились, казался огромным. Свет факелов отбрасывал на стены причудливые тени. Через отверстия в крыше в помещение проникали столбы солнечных лучей, в них синими прядями клубился дым курильниц. Высоту куполообразного свода, опиравшегося на множество резных колонн, определить было невозможно. Пол состоял из сложного переплетения стеблей бамбука, окрашенных в различные цвета, его покрывали пестрые ковры, сотканные из шерсти ламы или альпаки.

В центре зала находилось внушительное возвышение в виде ступенчатой пирамиды. На ее вершине располагались два небольших, но очень древнего вида обелиска, покрытых вязью таинственных символов.

В то же мгновение из тени показалась девушка, облаченная во все чёрное. Её одежда мерцала и переливалась в полутьме, подобно эфемерному полотну. Пышные иссиня-чёрные локоны были стянуты в конский хвост, а фиалковые глаза сияли, как раскаленные огни. В одной руке она сжимала меч, по виду азиатский, а другую сжимала в кулаке. Это была девушка из видения Рафаэля!

— Ты… убил его… убил Шан’тару… — В её голосе звучала скорбь и отчаяние, переплетавшиеся с мрачной решимостью. — Я отомщу за свою любовь!

Морренсьор удрученно взглянул на трость с золотым набалдашником в виде головы льва, затем потянул к себе золотую рукоятку. Из трости, как из ножен, показался тонкий и острый клинок рапиры.

— Я не хочу нанести тебе вред, но ты не оставляешь мне выбора, — Рафаэль встал в боевую стойку и приготовился защищаться. — Мне жаль, хоть я и не знаю твоего имени.

— Ты недостоин его знать, — выкрикнула девушка, и прежде чем Антон и остальные успели опомниться, резко прыгнула, сделав молниеносный выпад. Рафаэлю с трудом удалось отразить этот удар. Их клинки скрестились.

С первой секунды стало очевидно, что это битва не на жизнь, а на смерть. Ичиро, которому доводилось бывать на состязаниях фехтовальщиков, сразу отметил одержимость и быстроту обоих противников. Рапира Морренсьора безнадежно уступала японскому мечу и в весе, и в боевых качествах. Исследователь, отлично знавший это, сжимал левой рукой трость прочнейшего черного дерева, используя ее для защиты. Он отразил изящным приемом еще один грозный выпад противницы и следом нанес столь же опасный ответный удар. Рапира просвистела в сантиметре от лица черноволосой девушки.

Она мгновенно обернулась вокруг собственной оси, со свистом рассекая воздух. Кончик клинка оставил кровавую полосу на плече Рафаэля. Рыжеволосый ответил выпадом, за ним последовал удар по мечу, который она сумела отразить, лишь приложив все свои силы. Однако это не помешало юноше одновременно нанести ей хлесткий удар тростью по голени.

Раздался резкий щелчок, но девушка даже не поморщилась от боли. Невероятно!

Антону казалось, что он понял суть боевой техники каждого противника. Рафаэль действовал классически, строго по правилам. Стиль неизвестной девушки, напротив, отличался скоростью и отточенным изяществом. Она избегала классических выпадов и парировала удары необычной техникой вращения клинка. Ее движения были столь быстрыми, что мерцающий серебром меч словно растворялся в воздухе.

У обоих были сильные и слабые стороны, но Карновски был просто поражен, насколько хорошо держался Морренсьор. Стример и не подозревал, что тот такой опытный и тренированный боец. Он отражал удары, бил и колол, словно всю жизнь не занимался ничем другим. Однако вскоре стало ясно, что долго юноше не продержаться. Девушка же словно только-только начала разогреваться, и ее выпады были не менее агрессивными, чем в самом начале боя. К тому же она действовала теперь более трезво и осмотрительно.

Прошло около десяти минут, и Рафаэль, после превосходно выполненного скользящего бокового удара, поскользнулся на бамбуковых досках, потерял равновесие и упал, сильно ударившись спиной о напольное покрытие. В следующее мгновение девушка была рядом.

— Приготовься умереть! — воскликнула черноволосая воительница, приставив острие меча к его груди.

Лаки в ужасе спрятала лицо в ладонях.

Рафаэль мысленно уже приготовился умереть с честью, как вдруг из дальнего конца зала раздался возглас.

— Довольно, Сэкера, он ни в чём не виновен!

Раздражённо зашипев, незнакомая девушка отпрянула и спрятала клинок в ножны. А затем повернулась к трону, от которого доносились слова.

Только сейчас Антон понял, до чего изощренно устроено освещение в этом помещении. Отверстия в своде располагались так, что восседавший на троне человек все время находился в тени, но теперь, когда солнце встало прямо над их головами, оказался под прицелом солнечных лучей. От этого возникало впечатление, что его фигура мерцает и как бы растворяется в потоках света. В то же время все остальное пространство зала утопало во мраке. Всякий, кто впервые попал сюда, неизбежно должен был увидеть в существе, восседающем на троне, посланника небес, ангела или нечто в том же роде.

Но теперь человек шёл вниз, медленно и неторопливо, воздев руки в приветственном жесте. Длинный шлейф из перьев тянулся позади него, когда он спускался по ступеням возвышения. Черноволосая девушка отступила в тень, опустив голову. Было видно, что ей стыдно за резкое проявление ненависти к гостям, хоть она всеми силами и пыталась скрыть это за маской безразличия.

Жрец развязал тесемки на подбородке и снял свою маску. Под ней обнаружилось лицо очень пожилого и умудренного жизнью человека с курносым, слегка приплюснутым носом и живыми темно-карими глазами. Широкий рот индейца с тонкими губами сложился в легкую улыбку. Это лицо являло собой полную противоположность внушающей ужас маске.

— Моё имя Мэкья, что на вашем языке означает «Орёл, чьи крылья разрезают горизонт». Ваше прибытие сюда было предсказано много-много лет назад — вот почему я считаю высокой честью первым приветствовать вас в своем храме.

— Предсказано? — Рафаэль собрал лоб в складки и со щелчком вернул рапиру в ножны. — Что вы имеете в виду?

— Давнее пророчество, — ответил жрец. — Оно заставило несколько поколений наших предков ломать головы над этой загадкой. В нем с поразительной точностью описано ваше прибытие… — Заметив недоумевающие взгляды гостей, он спохватился: — Я не хотел бы сейчас обременять вас столь серьезными и сложными вещами. Поэтому прошу принять мои извинения за несколько грубое обхождение со стороны нашей… пограничной стражи. Эти люди не были осведомлены о том, кто вы и каковы ваши намерения. Рубежи наших владений незримы, но они существуют, и никто не вправе переступить их без нашей воли.

— Но что же вам нужно от нас? — произнесла Лаки, пытаясь сохранить самообладание. Девушка по-прежнему не доверяла жрецу и таинственной Сэкере, которая преследовала их, а затем напала на Рафаэля.

В следующее мгновение в храме послышались взволнованные голоса. Множество воинов принялись открывать громадные, окованные медью створки парадного входа в храм. Мэкья поклонился.

— Нам пора, — произнёс жрец-птица, — все жители города собрались, чтобы приветствовать вас. Не желаете ли последовать за мной? Немного позже я расскажу вам, как и зачем вы попали сюда.

— Не желаем ли мы? — едва не подпрыгнул Рафаэль, опережая гневное возражение Лаки, которая очень хотела получить ответ на свой вопрос. — Еще как желаем! Ни за что на свете я не соглашусь пропустить такое зрелище. Идемте же, друзья мои! Для рассказов у нас еще найдется время.

Парадные врата храма пришли в движение. Понадобилось не меньше трех воинов на каждую створку, чтобы справиться с такой тяжестью. Наконец врата отворились, и дневной свет ворвался в зал и озарил лица путешественников.

Рафаэль бросил взгляд на своих спутников.

Лаки и Харуми, верные друзья, сопровождавшие его повсюду. Ичиро Ватанабэ, в чьих жилах течет такая же склонная к авантюрам кровь, как и в его собственных. Айрин, девушка из далёкой пустыни айшуу, чей народ они спасли от проклятия вампира. Повар-француз, Густав Гурмано, с которым Морренсьор познакомился ещё ребёнком. Антон, обнимавший свою жену Полину, который однажды зашёл в лавку по случайности и стал частью невероятных приключений.

Только благодаря их поддержке и мужеству им удалось победить в лесу Аокигахара ровно год назад. И если настал час помочь народу индейцев, этим великодушным воинам, защитникам справедливости, чьи сердца бились в унисон с горными реками и ветрами, то они сделают это. Все вместе. Сейчас юношу переполняли самые глубокие чувства.

Жрец-птица Мэкья выступил вперед, величественно раскинул руки и провозгласил:

— Желанные гости, добро пожаловать в Тэн’сил!

Рафаэль ободряюще кивнул друзьям и последовал за жрецом туда, откуда уже доносился слитный гул голосов.

Перед его взором открылась просторная площадь, до отказа заполненная людьми. Тысячи глаз были устремлены на него, на старых и молодых лицах запечатлелись мудрость и красота высокоразвитой древней цивилизации. Большинство из тех, кто собрался на площади, украсили свои лица праздничной раскраской, а их одежда была традиционной для индейцев Южной Америки. Просторные одеяния из льна и хлопка, искусно сотканные и расшитые. На головах многих горожан красовались птичьи перья, а у некоторых были прикреплены к лопаткам целые крылья. Несомненно, образ птицы был центральным символом этой неведомой культуры, что совсем не удивительно для народа, построившего свой город, подобно гнезду кондора, на неприступной скале.

Юный исследователь скользил взглядом по толпе. Должно быть, весть о чужеземцах распространилась со скоростью степного пожара, и на площадь продолжали прибывать женщины, мужчины, дети и подростки, пышно разодетая знать и ремесленники, крестьяне, воины… Необозримое скопление людей!

С появлением жреца, толпа расступилась, образовав проход. Рафаэль наконец-то смог взглянуть на панораму, открывавшуюся со ступеней храма, и у него захватило дух.

Над площадью словно парили десятки платформ, покоящихся на мощных опорах, встроенных в отвесную стену ущелья. Бесчисленные распорки, деревянные фермы и толстые тросы из растительных волокон надежно удерживали эти конструкции от падения в пропасть. Храм находился как бы в центре сложнейшей паутины зданий, площадей, храмов и садов, соединенных между собой сложной системой воздушных путей сообщения. Здесь были узкие висячие тропки, ведущие через расщелины, широкие великолепные улицы-мосты, лестницы и пандусы. Между ними сверкали золотом купола и шпили башенок, напоминающих очертаниями кегли, голубели крытые изразцовой черепицей скаты крыш.

Прямо в скальном массиве были высечены несколько ступенчатых пирамид, не уступающих совершенством формы Пирамиде Солнца близ Мехико или Пирамиде Кетцалькоатля в окрестностях Чолулы. Величественные ступени уходили высоко вверх, завершаясь площадками, на которых располагались алтари.

В равнинной части высокогорное плато было разбито на террасы. Здесь, в условиях относительно высокой температуры, этот народ выращивал рис, маниок, сахарный тростник и даже кофе. Между плантациями рядами тянулись посадки бананов, апельсиновых и лимонных деревьев. Все это великолепие обеспечивала влагой сложная оросительная система. Ничего прекраснее Рафаэлю Шарлю Луи де Морренсьору не доводилось видеть ни в одном из его путешествий.

Он шагнул к краю площадки, опоясывавшей храм. Отсюда открывался еще более фантастический вид. Казалось, стоит раскинуть руки — и воспаришь над синеющей бездной и горами.

========== Глава 10 ==========

Полчаса спустя

Антону пришлось ненадолго остановиться, чтобы перевести дух.

Верховный жрец Мэкья уже добрался до последних ступеней лестницы — последней из бесконечной череды оставшихся позади, и махал им оттуда рукой. Еще несколько метров — и вершина. Да, уж если твой дом расположен в вертикальной плоскости, изволь поддерживать хорошую физическую форму.

Солнце всходило, но на скале, открывшейся перед ними, все еще лежали синие тени.

На верхней площадке лестницы в гранитной стене чернел проем. По обе стороны от него располагались массивные пилоны, и в таком обрамлении проем походил на чей-то рот, застывший в беззвучном крике.

— Что это за место? — спросил Карновски, пытаясь восстановить дыхание. Его никогда не привлекали всякие там пещеры и гроты, особенно после прохождения Скайрима.

— Это Пещера знаний, — ответил жрец. — Место, где мы храним историю нашего народа. Ничего не опасайтесь — просто следуйте за мной.

Слегка склонив голову, индеец вошел первым. Перья его головного убора почти касались потолка, всем остальным тоже приходилось втягивать головы в плечи, чтобы не набить шишек о каменный свод.

Но через несколько десятков шагов потолок туннеля поднялся выше, а гнетущее чувство, что огромная масса горы давит прямо на макушку, отступило. Проход в толще скал был освещен масляными лампами в нишах, и когда они проходили мимо, пламя светильников начинало колебаться, а тени на стенах причудливо плясать.

Жрец, шествовавший впереди, остановился, а затем потянул какой-то рычаг, выступавший из стены. Массивная дверь со скрежетом распахнулась, подняв целое облако сухой пыли. Антон едва удержался, чтобы не чихнуть. Затем все гуськом потянулись в помещение, располагавшееся за дверью.

Это оказалась круглая пещера с куполообразным потолком. Так же, как и туннель, ее освещали масляные лампы, но, несмотря на это, Карновски понадобилось некоторое время, чтобы разглядеть, что каждый квадратный сантиметр стен помещения покрыт рисунками и рельефами. Сложные изображения располагались в несколько рядов, переплетаясь и кое-где сливаясь между собой.

— Добро пожаловать в Пещеру знаний, — с важностью проговорил Мэкья, повернувшись к гостям. — Для нашего народа это одно из самых священных мест. Лишь немногие посвященные могут получить сюда доступ.

— Но ведь мы не прошли никакого посвящения! — удивилась Айрин, которая держала Рафаэля за руку. Её глаза блеснули, отразив пламя светильников.

— Оно вам и не требуется, — ответил жрец, словно речь шла о вещах само собой разумеющихся. — Ведь вы — избранные, и весь этот подземный зал возведен в вашу честь.

Карновски не слишком хорошо понял, о чем говорит индеец, однако отчетливо почувствовал, что почести, которыми их здесь окружили, связаны с какими-то вполне определенными обязательствами. Рано или поздно им придется сыграть какую-то роль, о которой они сейчас даже не подозревают. И куда подевалась та девушка, Сэкера?

Повествование об истории своего народа Мэкья начал с древности и довел его до сегодняшнего дня. Рассказ был долгим, но того, что стример услышал, было достаточно, чтобы заставить его проникнуться глубоким почтением.

Тэн’сил, по словам жреца, был последним оплотом исчезнувшей цивилизации, которая возникла столетия назад. И тому, что хотя бы ее небольшая частица уцелела до наших дней, она была обязана исключительному умению этого народа хранить тайны и скрываться от глаз чужаков.

— Не желаете ли ознакомиться с пророчеством, которое имеет прямое отношение к вам? Мы отправимся к месту назначения уже сегодня.

Рафаэль недоуменно вскинул брови.

— К месту назначения? Что вы имеете в виду?

Мэкья, казался немного удивлённым.

— Но разве вы не хотите узнать, почему я оказываю вам, чужеземцам, такое доверие? Будьте же готовы сделать шаг навстречу своей судьбе!

«Ну, вот, — подумал Карновски — Именно это я и предчувствовал…»

— И где же находится это место? — спросил Гумбольдт.

— Это достаточно далеко отсюда, на острове, — ответил жрец. — Там где всё началось. Но для начала нам нужно пересечь пустыню.

— Что вы задумали, Мэкья? — впервые за всё время подал голос Ичиро. — Что у вас на уме?

— Вы — единственные, кто может помочь нам одолеть великое зло… То существо, что терзает наш народ веками, проклятие, прибывшее с небес.

И прежде, чем ужасная догадка пришла к Морренсьору, позади раздался взволнованный голос Сэкеры.

— Мы хотим, чтобы вы помогли нам уничтожить моего учителя. Того, кто сделал меня чудовищем. Того, кто по-настоящему виноват в смерти Шан’тары и гибели народа айшуу. Того, с кем вы столкнулись в Японии. Мы хотим убить Стеклянного Бога…

Трость с набалдашником в виде льва выскользнула из рук Рафаэля. Его губы дрожали, а лоб покрылся испариной.

— Значит… значит, он жив… — потрясённо пробормотал юноша, пытаясь сохранить ясность разума и представить опасность нависшей угрозы. — Но мы ведь… разрушили проклятый камень.

— Камень был лишь его инструментом в этом мире, — последовал ответ. — Так он и создавал армию стеклянных чудовищ. Но теперь миру грозит куда большая опасность…

— Постой… ты сказала, своего учителя? Откуда нам знать, что это не ловушка и ты больше не служишь ему? — подозрительно прищурилась Харуми. В её глазах читалась откровенная неприязнь к черноволосой девушке. - Да и к тому же, ты преследовала нас, переместив в этот мир…

Сэкера опустила голову. Было видно, что она вот-вот заплачет.

— Прошу вас, поверьте мне! Жажда мести ослепила меня, но Мэкья открыл мне правду.

В полной тишине Густав Гурмано подошёл к девушке и приобнял её за плечи. Такое доверие француза к бывшему врагу не оставляло сомнений: доброе сердце повара видело лишь раненую душу, которая некогда была затронута порчей, но очистилась в огне раскаяния. Даже Лаки вздохнула, пожав плечами, невольно признавая правоту друга.

— Мьи объязателно остановьим его, нье переживай. Этот гад успьел натворьить дел, но мы покажьем ему, — несмотря на забавный акцент Густава, в его словах звучала решимость. Остальные тоже выразили бурное согласие, вызвав у жреца улыбку надежды. Мольбы его народа были услышаны.

— Спасибо, — произнесла Сэкера и слабо улыбнулась. После долгих лет она наконец вновь обрела равновесие и целостность души.

— Но прежде, чем мы отправимся в путешествие, — воскликнул Мэкья, и все головы повернулись к нему, — я думаю, нам следует устроить почётный ужин в честь наших гостей!

Ликованию Карновски не было предела.

На главную площадь высыпали жители домов, зазвучала музыка, полилось вино. Минут через десять появились слуги с деревянными коромыслами на плечах. К коромыслам были подвешены вместительные емкости, закрытые тканью. Расстелив на широких ступенях ткань, индейцы начал вынимать из емкостей глиняные судки и сосуды и расставлять их на низких деревянных скамеечках, которые принес следом один из воинов.

Когда путешественники одну за другой приподняли крышки судков, оттуда повалил ароматный пар. В одном оказались тонкие кукурузные лепешки, в другом — густой мясной соус с морковью и перцем чили. Были там также жареные сладкие перцы и андский картофель.

Антону сразу вспомнился прошлогодний пир в оазисе Айшуу.

— Выглядит очень симпатично! — Карновски мигом начерпал густого супа в плошку. — Как это называется?

— Тот парень говорит, что это их традиционная еда. Она не слишком острая, так что можно есть без опаски, — подмигнул Рафаэль другу.

Антон огляделся в поисках ложки или вилки, но не обнаружив их, решил не усложнять себе жизнь и попросту обмакнул лепешку в соус. Слуга одобрительно улыбнулся ему, и стример решил, что все делает правильно.

— M-м, вкусно! — промычал он с набитым ртом. — Напоминает кролика.

— Это куви, морская свинка, — пояснил Мэкья. — Жрец снял большую часть своего облачения, и теперь с не меньшим жаром поедал замечательно приготовленный ужин.

— Вот уж не думал, что их едят, — заметил Антон, отправляя за щеку следующий кусок лепешки с соусом. — И вовсе не похоже на свинину — просто тает во рту!

В животе громко заурчало, но Карновски удалось сдержать газы. При стример скорчил такое лицо, что Полина, сидевшая рядом чуть не пролила острый соус на штаны от смеха.

— Кажется, дрюк мой Антон, кто-то здорьово проголодался! — засмеялся повар-француз своим фирменным смехом, отчего все вокруг подхватили его. Смех Густава и впрямь был потрясающе заразительным: большая часть индейцев за столом смеялась с такой громкостью, что горное эхо подхватило их голоса, испугав белоголового орлана, который вот-вот собирался заснуть в уютном гнезде.

Даже Сэкера, стоявшая в тени скалы, улыбалась. Мэкья поступил правильно, доверившись пророчеству. Видения из прошлого вновь нахлынули на воительницу, и одинокая слезинка скатилась по её щеке, когда она подумала о Шан’таре. Всё это время она винила в смерти любимого Рафаэля и его команду, но теперь ей открылась горькая истина. Столетия, проведённые во лжи и обмане, бездушных убийствах и вере в идею своего повелителя никогда не исчезнут из книги памяти. Как бы сильно она не старалась забыть их. Как и тот убийца, Ирландец, которого они с Джозефом встретили в лесу Аокигахара. Вспомнив чудовище, созданное по приказу Стеклянного Бога, девушка содрогнулась.

Что же я натворила?

========== Часть II: Призрачные пески; Глава 11 ==========

10 дней спустя

Эта незнакомая пустыня была так похожа на её родной мир…

Айрин откинула с лица шелковый шарф и сбросила капюшон дорожного плаща. В лиге от нее вырастал из пустыни красноватый утес, сложенный из песчаника, — Масквапакутча, как назвал его жрец Мэкья, одинокий гигант, замерший в песке, словно большой корабль. Его отвесные склоны отражали солнечный свет, вкрапления кварца сияли, словно драгоценные камни. Нужен был зоркий глаз, чтобы различить замок, спрятанный в самом сердце выветренной скалы. С песчаной гряды она четко видела узкие щели, больше похожие на разломы, по всей высоте откосов — окна и амбразуры. Девушка ясно представила глаза, наблюдающие за ней, готовые поднять тревогу при виде незнакомого каравана.

Вздохнув, девушка глянула через плечо. Её спутники преодолевали последний крутой подъем, чтобы присоединиться к ней. Она переступила с ноги на ногу, дрожа от нетерпения. Этот оплот индейцев пустыни был единственным местом, где они могли бы восстановить силы и подготовиться к последнему бою с учителем Сэкеры.

Вздохнув, Айрин снова повернулась к индейскому каравану и её спутникам, которые наконец-то вскарабкались на вершину дюны. Антон вместе с Мэкья обсуждали песчаную крепость. Похоже, эти двое быстро сдружились между собой.

— Какой он большой! — говорил стример, вытягивая шею, чтобы рассмотреть замок получше. Его лицо было мокрым от пота, который струился вниз по бороде.

— Там живут, — пояснил Мэкья, — более двухсот воинов, лазутчиков и мастеров.

— А по виду не скажешь, что там вообще хоть кто-то обитает, — изумился Карновски.

Неторопливо и размеренно оставшаяся часть каравана проползла мимо неё. Лаки и Ичиро ненадолго задержались, чтобы выпить по глотку воды из бурдюка. При этом японцу пришлось покрепче сжать мешок из шкуры альпаки, чтобы выдавить последние капли.

Следом за влюблённой парочкой в долину, ведущую к замку, спустились груженые лошади и их погонщики. Зверям, как обычно, не досаждал дальний переход. Они размеренно шагали, а их наездники-индейцы дремали в седлах. Одно из животных наклонило голову и с шумом потянуло воздух носом, проверяя — нет ли у Айрин чего-нибудь съедобного. Девушка мягко, но настойчиво оттолкнула его голову, а затем повернула голову к крепости.

Утес казался таким же безлюдным, каким и с верхушки дюны. Голова каравана приблизилась к трещине, ведущей в глубь скалы. Рыжеволосая девушка прислушалась, но не услышала, звука рожка или другого сигнала, возвещающего об их появлении. Никто не появился на наблюдательных площадках. Она щурилась и напрягала зрение, пытаясь выискать на скальных уступах затаившихся стражей. Но они или слишком хорошо спрятались, или покинули свои посты.

Нехорошее предчувствие царапнуло ее душу, как паучьи лапки в темноте скребут по коже, но последняя из лошадей уже скрылась в разломе. Паника захлестнула ее. Айрин взволнованно глянула на высокую скалу. Сползающее за утесы солнце окрашивало стены в кроваво-красный цвет. Вне себя от испуга и беспокойства, девушка помчалась вперед. Но, стремительно летя по пескам, она уже не нуждалась в убеждении, чтобы понять — слишком поздно.

Рафаэль первым вошёл в железные ворота Масквапакутча. Юношу сразу же поразили две вещи.

Прежде всего, красота замка. Когда он ступил на центральный двор, всё великолепие раскрылось перед ним. Немыслимо тонкие башни устремляли к небу острые шпили. Изящные статуи, вырезанные из того же самого песчаника, украшали отвесный склон утеса. Твердыня походила на маленький город, помещенный в каменную раковину. Архитектура была явно не индейского происхождения.

Но как только подошли остальные, первоначальное восхищение было вытеснено вторым впечатлением. Его высказала Сэкера, спускаясь с лошади на землю.

— А где все?

Крепость казалась брошенной. Никто не охранял ворота. Никто не приветствовал их. Хотя Морренсьор и не знал местных обычаев, но предполагал, что оставлять вход без стражи, по меньшей мере, неосторожно.

Ичиро, как всегда вместе с Лаки, подошел к юноше.

— Не нравится мне это, — проворчал друг.

Словно в подтверждение его слов, железная решетка позади них упала, перекрывая вход в Масквапакутча. Зазубренные штыри врезались в камень. Их лязг прозвучал как приговор.

Рафаэль резко обернулся. Толстые прутья теперь отделяли их от остальных спутников из числа индейцев. Те выглядели такими же напуганными, как и он. Только Абукчич, высокий бронзовокожий дикарь, стоял по эту сторону ворот вместе с двумя помощниками.

— Что-то не так, — сказал он, поворачиваясь и распахивая плащ. Острый каменный томагавк вспыхнул в ярком солнечном свете, заливавшем открытый двор.

— Это ловушка! — охнула Харуми.

Рафаэль уже обнажил рапиру. Индейцы вытащили из-под накидок луки и стрелы. Карновски решительно укрыл Полину за своей спиной и выхватил из-за пояса короткий топор.

На противоположном конце двора с грохотом распахнулись двустворчатые двери. Удар, превышающий силу человеческих рук, сорвал створки с петель и бросил на камни кучу обломков. Два человека шагнули из полумрака замка на солнечный двор.

Первый — высокий и прямой — был одет в красный плащ. Его бледное лицо и белые волосы казались удивительными в этих краях, населенных смуглокожими людьми. Но внимание притягивали налитые кровью и яростью глаза индейца. Он посмотрел на гостей.

— Я вижу нашу погибель. Вижу мальчишку, который принес погибель этому миру.

— Вождь Лайз? — сказал Абукчич, выходя вперед и опуская томагавк. — Вы неправы. Они не хотят вреда никому. Жрец Мэкья говорит…

— Тихо! — рявкнул высокий человек.

Сэкера заметила, что гнев индейца потряс молодого воина. Что же тут происходит?

Второй человек, чьи очертания полностью скрывала одежда, вышел из-за спины Лайза.

— Не слушай молодого глупца, — прошелестела закутанная фигура. — Он околдован ужасной магией рыжеволосого демона.

Когда его негромкие слова достигли ушей Сэкеры, девушка похолодела, кровь в её жилах застыла. Она узнала этот голос, звучавший в голове. Забыть его она не смогла бы никогда. Теперь девушка знала, кто стоит по правую руку от вождя: тот, кто прежде был её младшим наставником. Тот, кто был дланью Стеклянного Бога в лесу Аокигахара.

Приор Джозеф Рэдкоун скользнул ладонью по посоху. Горящие глаза вождя Лайза на миг вспыхнули еще ярче, безумным, лихорадочным блеском. Сэкера узнала заклинание подчинения — любимое чародейство этого чудовища. Но Лайз, похоже, боролся с магическим воздействием, пытаясь пробиться сквозь туманящую сознание ложь.

Взгляд Джозефа хлестнул по Сэкере, словно плеть. Фиолетовые глаза на смотрели на девушку с удивлением и торжеством. Из дверного проема позади приора выбрался ещё один человек. Широкополая шляпа-стетсон, глубоко надвинутая на лоб, чёлка светлых волос, прямой нос и тонкие губы… Карновски позади сдавленно охнул. Этого не может быть! Совершенно невозможно! Прямо перед ним — убийца, который год назад преследовал их в Афинах по заказу Хитоши Мидзуно, Ирландец Лиам О’Канна. Но как он попал сюда?

— Вот уж не думал увидеть тебя вновь, Сэкера…

Прежде чем девушка сообразила, что ответить, приор взмахнул посохом и прикоснулся к плечу индейского вождя.

Рука Лайза поднялась, будто его, как марионетку, дернули за нить. Сигнал. В тот же миг из окон и балконных дверей высунулись вооруженные мужчины и женщины. Они держали наизготовку луки и самострелы, томагавки и палицы. Лиам поднял руку: из его ладони появились стеклянные щупальца, извивавшиеся подобно слепым змеям.

Рафаэль шагнул назад, к друзьям.

Посох вновь дернулся, и рука вождя упала, словно топор, раскалывающий полено.

— Убейте их! — заорал Лайз. — Убейте всех до единого!

========== Глава 12 ==========

Айрин добралась до разлома, ведущего в сердце, как раз вовремя, чтобы услышать приказ, эхом отразившийся от скал. Она застыла. Что же случилось?

Из мрака ущелья вырвался конь, закативший от ужаса глаза. Рыжеволосая девушка отшатнулась, чтобы не быть втоптанной в песок, а животное поскакало в пустыню, теряя сумки и свертки, притороченные к седлу. Всадник бежал следом, крича и размахивая руками. По лбу человека стекала кровь. Должно быть, конь сбросил его.

— Что случилось? — Айрин схватила его за рукав.

Но из глубины разлома уже доносился звон стали и выкрики сражающихся людей.

— Засада! — крикнул молодой индеец. — Вождь Лайз сошел с ума! Он закрыл ворота и хочет убить пришельцев!

— Почему?

Человек отмахнулся и побежал следом за конём, оставив Айрин у входа в ущелье. Она попыталась осмыслить услышанное. Но в его словах не было никакого смысла.

Повернувшись, девушка помчалась обратно в пустыню и побежала вдоль подножия огромной скалы. В оазисе Айшуу её учили бесшумно красться и пробираться где угодно, поэтому она могла вскарабкаться по любой стене. Миновав осыпь из огромных валунов, Айрин оказалась лицом к лицу с отвесной скалой.

Она скинула плащ и резко дернула кистью руки. С запястья сорвалась стрелка с бечевой и застряла в трещине высоко наверху. Рывком закрепив зубья крюка, девушка принялась взбираться по тонкой веревке, свитой из паутины. Ее ноги в сапогах с мягкой подошвой легко находили самые маленькие трещины. Оказавшись достаточно высоко, она качнулась, используя свой вес, и пробежала вдоль стены к небольшому выступу. Держась за веревку одной рукой, девушка другой схватилась за край скального карниза, на миг зависнув над пропастью. Она зацепила веревку петлей за лодыжку и стремительным движением забросила себя на узкую каменную полку. Перекувыркнулась, ослабила веревку, чтобы освободить застрявшие крючья, а потом смотала ее, закрепив на бедре.

Дважды она повторила свои действия, пока не взобралась по отвесной стене на достаточную высоту. Ее целью был наблюдательный пост, давно заброшенный и, возможно, забытый. Запрыгнув на каменную площадку, она забралась в узкий туннель, ведущий внутрь твердыни. Он скорее походил на лаз. Опустившись на четвереньки, она поспешила по проходу вниз.

Здесь, в тесном пространстве, ее захлестнула паника. Почему жители крепости напали на её друзей?

Вся в пыли и ссадинах, Айрин наконец-то достигла выхода. С помощью зеркальца вначале оглядела маленький склад. Никого. Только корзины и старый, скатанный коврик в углу. Она выбралась, напрягая все чувства, чтобы вовремя обнаружить присутствие чужих. Проскользнула к двери, приложила к ней ухо и проверила петли. Послышался едва уловимый скрип, когда девушка отодвинула засов и распахнула створку.

Впереди лежало безлюдное служебное помещение. Воздух оставался неподвижным, пыль покрывала пол толстым слоем. Девушка не колебалась. Шаман Торрого научил её, когда нужно терпеливо ждать, а когда спешить.

В несколько шагов она достигла лестницы, ведущей к нижним уровням замка. По мере того как она спускалась по ступеням, звуки сражения делались громче. Крики, стоны, лязг стали.

Добравшись до пятого этажа крепости, девушка покинула лестницу и побежала к окнам и балконам, которые выходили на центральный двор. Она должна увидеть, что же происходит.

Завернув за угол, она окунулась в ослепительно яркий солнечный свет, льющийся из распахнутых настежь и брошенных без охраны окон и дверей. Выйдя на свет, она оперлась об ограждение балкона. Звуки боя становились громче. Перегнувшись черезперила, девушка заглянула во двор. Там, внизу, царила полная неразбериха. Кровь заливала вымощенный булыжниками двор. Повсюду лежали неподвижные тела. Сталь билась о сталь. Слышались крики ярости и боли.

Рыжеволосая девушка легко отыскала взглядом сражающихся друзей. Антон и Густав рубились, сжимая в одной руке меч, а в другой топор. Они защищали Полину и Лаки и не позволяли никому даже подступиться к ним.

Неподалеку, в самой гуще схватки крутился Ичиро Ватанабэ, неся смерть, будто стремительная змея. Он выписывал клинком сложные узоры, в то время как двое индейцев прикрывали японца с боков. Даже со своей высоты Айрин видела гримасу страдания, исказившую лицо Ичиро.

Мужчины и женщины падали. А схватка продолжалась. Справа неподалеку кто-то вскрикнул и рухнул с балкона прямо на песок, обагрив его кровью.

Смерть и в самом деле прибыла в Масквапакутча. Но не месть и не вражда стала причиной сражения, а обман. Кто-то стравил между собой двух союзников. Зачем? Кому это было необходимо?

Айрин оглядела залитый кровью двор. Перегнувшись через перила, она увидела ответ на невысказанный вопрос прямо под собой.

Вождь Лайз стоял у главного входа в крепость. Благодаря красной накидке и белым волосам он отличался от остальных бойцов. А рядом с ним стоял, опираясь на длинный посох, человек, похожий на священника или отца-настоятеля. Должно быть, это тот самый Джозеф, о котором рассказывал Рафаэль.

Приор указал на что-то рукой. Лайз шагнул в сторону, и девушка увидела, куда указывал Джозеф. У подножия лестницы кого-то поставили на колени. Стрела торчала из плеча пленника. Двое крепких на вид воина-индейца удерживали его.

Вождь взмахнул рукой, и с человека сорвали капюшон. Схваченный гордо посмотрел на стоящих перед ним людей.

Айрин охнула, сжимая горло.

Она узнала Рафаэля.

Юноша с ненавистью смотрел на Джозефа, а потом метко плюнул во врага.

Рэдкоун усмехнулся и даже не потрудился стереть слюну, стекающую по щеке и капающую с подбородка.

Но ответ стражей оказался куда жестче. Голова юноши дернулась и запрокинулась от безжалостного рывка за волосы. Один из индейцев наклонился к его уху:

— Не смей оскорблять гостя Масквапакутча!

Стоящий с другой стороны мужчина вцепился в стрелу, торчащую в плече Морренсьора, и с силой крутанул ее. Рана вспыхнула жарким пламенем. Рафаэль пытался сдержаться, но боль оказалась слишком сильной и неожиданной. Стон вырвался из его горла. На глаза навернулись слезы.

Стрела воткнулась в него совсем недавно. Юноша упал, на миг потеряв сознание, и не смог отползти, когда сражение переместилось дальше. Отрезанный от спутников, он стал легкой добычей пары воинов.

Пятерня в волосах разжалась, и Рафаэль осел на булыжники. Крики и гам позади него отодвинулись далеко, заглушенные болью, от которой мутилось сознание.

— Хватайте мальчишку, — сурово повелел Джозеф, — и тащите его в замок!

Индейцы, державшие Морренсьора, переминались в нерешительности. Юноша повернул голову. Приор шагнул к высокому бледному человеку, простоявшему все время неподвижно, словно статуя. Тот, послушно, будто кукла, которую дернули за веревочку, приказал:

— Взять мальчишку!

— Да, вождь Лайз!

Воины схватили рыжеволосого юношу, подняли и поволокли. Рэдкоун шагнул следом за ними через разбитые двери в полумрак замка.

Рафаэль вывернул шею, оборачиваясь, и успел заметить, как Ичиро, разбрасывая защитников крепости, мчится ему на выручку.

Но японец опоздал. Безвольное тело Рафаэля тащили всё дальше и дальше. Приор поднял над головой засиявший в темноте посох. Разбитые двери замка позади них вернулись на место и, неотвратимо, будто крышка гроба, захлопнулись.

Сэкере до сих пор удавалось отбивать атаки благодаря магии и отточенному столетиями владению клинком, но её союзники начинали слабеть. В сражении против такого числа врагов гибель являлась лишь вопросом времени. Теперь уже не осталось никакой надежды завоевать доверие Масквапакутча. Нужно было прорываться обратно в пустыню. Наступило временное затишье, во время которого противоборствующие стороны пытались восстановить силы для решающего сражения. Но пришельцы решили уходить.

Карновски стирал с лезвия топора прозрачную жидкость окровавленной рукой. Неподалёку от бородатого стримера лежал Ирландец. Антон видел, что, по мере того как подступала смерть, искаженные болью черты начали разглаживаться. Лиам пошевелил губами, но с них не слетело ни единого звука. Однако Карновски понял, что пытался сказать убийца. «Мне очень жаль». По крайней мере, свой последний вздох он испустил свободным человеком.

Слабый голос донесся с дальнего конца двора. Прищурившись, Антон обнаружил Айрин, стоявшую на балконе высоко над его головой. Как она туда забралась?

— Рафаэля схватили и затащили внутрь! — Голос девушки был пронзителен, словно орлиный клёкот. — Я попытаюсь разыскать его, но здесь опасно. Отступайте в пустыню! Найдите жреца Мэкья! Я вернусь к вам с Рафаэлем, если смогу!

Стример помахал рукой, показывая, что услышал.

Один из защитников крепости воспользовался тем, что Карновски отвлёкся, и кинулся на него с занесенным томагавком. Ичиро прыгнул вперёд и отразил удар. Сталь зазвенела о сталь. Оба мужчины мастерски владели оружием, но Ватанабэ уже устал. Поскользнувшись в луже крови, он пропустил повторный выпад. Обух топора врезался в лицо японца. Ичиро рухнул навзничь.

Противник прыгнул к нему, занося топор для смертельного удара.

— Сэкера! — отчаянно закричала Лаки.

— Вижу…

Черноволосая девушка послала магический импульс, отбрасывая нападавшего. Карновски слышал треск ломаемых ребер, когда человек кубарем покатился по двору. Оглушенный Ичиро с трудом поднялся, вытирая кровь с разбитой губы. Выплюнув на камни зуб, он хмуро уставился на обитателей Масквапакутча, приготовившись к новой атаке.

Но они не спешили. Похоже, даже обрадовались, что пришельцы убираются прочь.

Взмахом руки Сэкера направила своих спутников в открытый проход. Они с Густавом прикрывали отступление.

За стенами крепости их встретили индейцы, сопровождавшие чужеземцев на пути из Тэн’сила. Они перевязали раненых. Один из них вышел вперед и, с опаской поглядывая на Сэкеру, сказал:

— Жрец Мэкья ждёт вас в пустыне.

Девушка кивнула.

— Поспешим! — обратилась она к друзьям.

Молодой Абукчич поддержал раненого Ичиро, а Карновски взял на руки Полину. Хромая, изнуренные и окровавленные люди потянулись прочь от негостеприимной скалы.

Сэкера посмотрела на неразбериху, царившую во дворе. Алая кровь пятнала чёрные камни. Даже воздух пропитался запахом смерти. Девушка глянула на замок. Хотя битва, казалось, окончена, в мрачных потаённых залах Масквапакутча она будет продолжаться. Двоим из ее спутников еще предстояло выбраться на свободу. Магия Джозефа наглухо запечатала проход в подземелья, и Сэкера не смогла преодолеть барьер.

Девушка искренне пожелала Айрин и Рафаэлю удачи.

— Возвращайтесь скорее, — пронёсся её голос над бесконечными песками.

========== Глава 13 ==========

Держась настороже, Айрин бежала по внутренним покоям Масквапакутча. Она хотела узнать, куда же утащили Рафаэля, но знала, что нужно соблюдать осторожность. Приор владел мощной магией.

Спустившись по лестнице и неслышно проскользнув по коридорам, девушка добралась до первого этажа замка. Выскочив в обширный зал для торжественных приемов, она натянула капюшон, пряча лицо. Внимательно осмотрелась. Здесь толпились люди — кто-то помогал раненым, кто-то бродил, не находя себе места. Все были уставшими и потрясенными до мозга костей, слуги суетились, поднося теплую воду, ткань для повязок, лечебные настои и целительные мази.

Пряча лицо, Айрин решительно пересекла зал. Звучавшие вокруг крики боли и стоны заставляли её ёжиться.

Уже оказавшись в дальнем конце, она замедлила шаг.

— Я не понимаю, почему вождь Лайз даже не попытался расспросить этих чужеземцев? — говорил индеец, который отличался от прочих кряжистой фигурой и могучими руками. — Это на него не похоже - нападать без предупреждения!

— И тот пришелец из пустыни, с чёрными волосами… Джозеф… — Айрин услышала голос собеседницы воина. Индианка вытерла руки о крахмальный передник. — Он прошел мимо, когда я подавала завтрак. У меня вся кожа мурашками пошла. Непростой он человек…

— Согласен. Вождь чересчур легко повелся на уговоры незнакомца. Я наблюдал за схваткой и видел, что юный Абукчич бьётся на стороне чужеземцев. А когда пришельцы убирались прочь, один из воинов крикнул, что их ждет жрец Мэкья. — Мужчина фыркнул, напомнив рассерженного коня. — Ничего не понимаю.

Девушка остановилась, услышав в словах индейца отголоски собственных чувств. Может ли она довериться этим двоим?

Помощь союзников даст надежду спасти Рафаэля. Айрин подошла ближе.

— Чего тебе, дитя? — повернулась к ней женщина.

Когда Айрин слегка сдвинула капюшон, показав лицо, индианка выпучила глаза.

— Мне нужна ваша помощь, — прошептала девушка.

Индейцы застыли от удивления. Девушка не знала, чем закончится дело. Ее глаза умоляли о помощи. Наконец женщина сграбастала ее толстой рукой и втянула между ними.

Айрин зашептала:

— Я знаю, что за ложь поселилась здесь и даже пустила корни в душу Лайза. Жрец Мэкья благословил нас. Мы очень сильные союзники и хотим вам помочь, а не навредить.

— Я знал это! — Могучий индеец воскликнул, пожалуй, излишне громко.

В их сторону повернулись несколько лиц. Женщина прикрыла Айрин широкой спиной и поправила капюшон девушки.

— Ваш вождь попал под действие тёмного колдовства, — сказала Айрин. — Он и этот Джозеф захватили в плен моего… друга. Я должна отыскать, куда они его поволокли. Если верить жрецу, то он один способен одолеть Стеклянного Бога. Его нужно освободить.

— Я видел того, о ком ты говоришь, — прошептал мужчина. — Он серьезно ранен. Нужно скорее показать его целителям. Даже преступник заслуживает, чтобы его рану перевязали. Одна лишь эта жестокость заставляет задуматься — не сошел ли вождь Лайз с ума?

— Вы знаете, куда его отвели? — воскликнула Айрин.

— Я подслушала Кохкэхикьюмста и Маскауэкуэна, когда они спустились выпить огненной воды, — ответила женщина. — Юношу связали и оставили в покоях вождя.

— Я должна пробраться туда!

— Чем мы можем помочь? — напрямую заявил воин.

Айрин обучалась мастерству скрытности в оазисе Айшуу: оставаться невидимой, проникать в тайники, стремительно атаковать. Но сейчас она нуждалась в помощи. Девушка благодарно посмотрела на новых друзей.

— Это будет опасно.

Опираясь на посох, Джозеф придирчиво разглядывал Рафаэля, раздетого догола и привязанного к кровати. От усталости и кровопотери юноша побледнел. Он удивленно моргал, то проваливаясь в забытье, то возвращаясь. Приор нахмурился и подошел к Морренсьору. Мальчишка не должен умереть, иначе повелитель будет в ярости. Вспомнив какому наказанию подвергал неугодных Стеклянный Бог, Рэдкоун поёжился.

Он поднял посох с аметистовым навершием и коснулся им юноши. Быстро прошептал заклинание. Вскоре глубокие порезы на ноге и шее исчезли, сменившись гладкой кожей. Довольный результатом, Джозеф столь же легко излечил рану в плече.

Напряженные мышцы Рафаэля расслабились, дыхание стало спокойнее. В ближайшее время смерть ему не грозила.

Взгляд юноши стал более осмысленным.

«Хорошо».

Приор отошел. Теперь можно продолжить прерванное занятие. Прислонив посох к спинке кровати, он протянул руку ко второму человеку, находившемуся в комнате.

Лайз вложил в ладонь Рэдкоуна длинный, кривой кинжал.

Пальцы настоятеля сомкнулись на рукоятке. Есть еще один способ подчинить мальчишку. Но он требовал несколько больших усилий.

Рафаэль стоял голым под беззвездным небом. Пятна крови отмечали на песке его путь. Он дрожал от слабости. И вдруг прохлада окатила его тело с ног до головы. Будто он вновь нырнул в освежающие воды Айшуу. Сила вошла в его тело, распространилась до горящей огнём шеи и пылающего плеча, смыла боль. Он вздохнул с облегчением и поднял руки.

— Магия… — пробормотал юноша, обращаясь к пустыне.

— Тёмная магия, — ответила пустыня. — Ты можешь отличить ее от светлой?

Рафаэль повернулся и неподалеку заметил знакомую фигуру.

— Старейшина Торрого? Но… что вы здесь делаете?

Старик кутался в обычный красный плащ пустынников, но капюшон отбросил за спину. Глаза его ярко сияли.

— Пришла пора принять свое предназначение.

— Что вы хотите сказать?

— Ты — творец иллюзий. Если хочешь жить, то смирись со своим даром.

— Я не знаю… — Морренсьор охнул, скорчившись, поскольку боль вновь пронзила его тело, вгрызаясь в грудь.

Торрого, не вмешиваясь, молча стоял рядом. Юноша отнял руку от груди. С пальцев капала кровь. На голой коже одна за другой проступали болезненные глубокие царапины, складывающиеся в руну. Оглядевшись, он заметил, что на образ пустыни наложилась картина настоящего мира. Размытая, будто призрачная, перед его глазами возникла тесная комнатушка. В этом туманном мире его тело было привязано к кровати. А Джозеф склонился над ним, рисуя острием кинжала руну на груди.

Приор, словно почувствовав его взгляд, пробормотал:

— Ах, ты проснулся, Рафаэль? Замечательно. Я хочу, чтобы ты все видел.

В пустыне юноша повернулся к старейшине Торрого. Местность позади него дрожала, как отражение в воде.

— Что происходит?

— Ты сплел сновидение и реальность, Рафаэль. Так можешь сделать лишь ты. Я не в силах последовать за тобой туда.

Рэдкоун, похоже, также услышал вопрос.

— Ты спрашиваешь, что происходит, дитя моё? Неужели ты еще не догадался? — Он поднял окровавленный клинок. — Я дарую силой то, что ты не хочешь принять добровольно.

С этими словами настоятель возвратился к прерванному занятию, а юноша посмотрел на Торрого.

— Помоги мне, — взмолился он.

— Рафаэль, я не могу следовать за тобой по твоему пути, — отвечал старик, указывая на кровавые следы на песке. — Только ты способен пройти его.

Юноша уставился на яркое пятно.

— В мире иллюзий, — продолжал Торрого, — ты способен сделать вещественным всё, что является порождением вымысла. Используй свое знание. Обратись к помощи магии своего сердца.

— Но я не умею…

— Пустыня призвала тебя. Пришла пора ответить ей. — Фигура старейшины медленно растаяла в воздухе. — Иди туда, куда я не могу последовать за тобой.

Рыжеволосый юноша внимательно огляделся по сторонам. Казалось, пустыня стала ярче. Одновременно комната из другого мира начала выглядеть менее призрачной. Там Джозеф передал кинжал высокому бледнокожему индейцу по имени Лайз.

Два мира смешивались даже в его носу: сухой воздух пылающей пустыни и копоть масла из зажженных светильников. Но один запах оставались общим — терпкий аромат пролитой крови.

И еще окровавленный песок… Алый след виднелся в обоих мирах — и на каменном полу комнаты, и на песчаной ряби пустыни. Будто тонкая связь между ними. Юноша помнил слова Торрого, хотя и не до конца понял услышанное. Сосредоточившись на красных пятнах, он попытался представить их как можно четче. Добившись результата, направил часть своей души и магической силы в кровь. Пятна стали еще ярче и достовернее, укрепляя связь между мирами. Рафаэль уже ощущал потоки силы. Он почти видел тонкие струйки магии, перетекающие из его крови в песок. И чем пристальнее он вглядывался, тем толще становились их первоначально тонкие пучки. Но как это использовать?

Прежде чем ему удалось решить головоломку, в двери громко постучали.

Приор, стоявший у изголовья кровати, махнул рукой, и Лайз резко спросил:

— Кто там? Чего надо?

Двери скрипнули, открываясь. На пороге возник невысокий коренастый человек.

— Спешу сообщить вам, что чужестранцев прогнали. Они отступили далеко в пустыню.

— Спасибо, — кивнул бледнолицый индеец.

Взгляд новоприбывшего остановился на привязанном Рафаэле, что не укрылось от внимания Джозефа.

— Убеждаем юношу открыть кое-какие тайны, — сказал он.

Индеец кивнул, поморщившись. Затем он шагнул в сторону, жестом приглашая войти полную женщину, которая внесла поднос, уставленный кружками с кукурузным пивом и тарелками с толстыми ломтями хлеба и мяса.

— Я тут подумал, — проговорил он, — может быть, вы с гостем проголодались? Мы собрали еды…

— Спасибо, входите… Только не надо бояться! — воскликнул Рэдкоун. — Здесь много крови.

Женщина повернулась к нему. Ее лицо из покорного стало внезапно насмешливым.

— А я и не боюсь!

Вылетевший из её пальцев кинжал воткнулся точно в левый глаз Джозефа.

В руке индейца появился длинное кожаное лассо. Когда приор запрокинул голову, получив в глаз сталь, человек щелкнул хлыстом, захватывая тонким концом магический посох. Рывок — и деревяшка покинула пальцы настоятеля. Пролетев через всю комнату, она ударилась о стену.

Всё закончилось в один миг. Вождь Лайз осел, будто марионетка, у которой обрезали ниточки.

— Что… Что произошло? — невнятно пробормотал он.

В сердце Рафаэля затеплилась надежда, но не надолго.

Рэдкоун выпрямился, поднял руку, и посох полетел обратно к нему. Волна силы пробежала вдоль аметистового посоха.

— Спасайтесь! — хрипло крикнул юноша, не в силах помочь тем, кто явился спасти его.

Приор нацелил посох, конец которого разгорался фиолетовым пламенем.

— Нет… — застонал Морренсьор.

Вдруг из-за занавеси позади настоятеля выскочила тонкая фигура. Настолько тихо, что ткань не дрогнула. Айрин! Он мельком увидел распахнутое окно позади занавески и болтающуюся веревку. В кулаках девушки мелькнули кинжалы. Прежде чем Джозеф что-либо сообразил, она воткнула клинки ему в шею. Белая кровь брызнула из ран.

С криком Айрин отпрыгнула. Там, где брызги крови попали на кожу, руки девушки дымились.

Прóклятый настоятель развернулся, направив посох, по которому волнами пробегала зловещая сила, на Айрин. Её спутник снова взмахнул лассо, но кожа вспыхнула, едва соприкоснувшись с древесиной. Заворчав, индеец отбросил оружие, сгоревшее дотла, еще не коснувшись пола.

Рафаэль с ужасом смотрел, как с посоха, словно цветок порчи, срывается колдовство. Кинжалы вывалились из ран, не причинив приору особого вреда.

— Ты заплатишь за это! — завизжал Рэдкоун.

Айрин отступила к стене, судорожно заслоняясь руками. Фиолетовый огонь сорвался с посоха.

— Нет!

Не рассуждая попусту, юноша напрягся, посылая приказ по нитям силы. Смоченные кровью пески сонной пустыни вздыбились, складываясь в огромный кулак, который легко проник в соседний мир.

Когда магическое пламя уже устремилось в полет, песчаные пальцы разжались, и широкая ладонь остановила извержение смертельной мощи, поглотила ее, став от этого только плотнее. Айрин, потрясенная и испуганная, но невредимая, оставалась под защитой изваянной руки. Поток силы сбил Джозефа с ног и швырнул его в дальний угол. Приор летел, пока его не встретила каминная решётка. Обломанная, заострённая верхушка железа вонзилась настоятелю прямо в грудь. Под своим весом он сполз ниже, разрывая тело изнутри, и неподвижно замер. Фиолетовый огонь посоха потух навсегда. Настоятель был мёртв.

Лишившись магической поддержки, Лайз осел на пол. Индейцы кинулись к нему, а Айрин, подобрав кинжал, разрезала путы Рафаэля.

Он ощутил прикосновение ее прохладных пальцев на своей разгоряченной щеке.

— Ты должна вывести паренька отсюда, — полуобернувшись, сказала женщина. — Разыщи в пустыне Мэкья и остальных.

— Что с ним? — спросила девушка, кивнув на бледнолицего вождя.

— Живой, но потерял много сил. Пройдет немало времени, прежде чем он придет в себя. А до тех пор вам с мальчиком лучше быть отсюда подальше.

Айрин взволнованно кивнула.

— Пойдем на конюшни. — Широкоплечий индеец поднялся, озирая песчаное изваяние. — Я оседлаю лошадь — с её помощью вы сможете передвигаться гораздо быстрее.

— Мне нужна помощь, — ответила девушка, осторожно укутывая Рафаэля в покрывало. — Он все еще в беспамятстве.

— Задерживаться нельзя. — Мужчина поднял Морренсьора на руки, как младенца.

Девушка бегло осмотрела раненого, поправив уголок покрывала, но, прежде чем закрыть ему лицо, быстро наклонилась и, шепнув: «Спасибо!» — поцеловала в щеку.

Прикосновение ее губ выбросило юношу из реального мира в мир иллюзий. Сознание померкло. Он проваливался все глубже и глубже. Пески засияли ярче. Фигура старейшины Торрого приблизилась к нему.

— У тебя получилось, Рафаэль, — сказал старик с легкой, но довольной улыбкой. — Теперь спи.

— Но…

— Спи. Впереди тебя ждёт сражение со Стеклянным Богом. Тебе нужно набраться сил.

Не найдя, что возразить старейшине, юноша расслабился. Пустыня и Торрого исчезли. Он впал в глубокое забытье, сон без сновидений. Лишь одно воспоминание летело вместе с ним в бесконечные глубины разума: нежное прикосновение мягких губ к коже.

========== Глава 14 ==========

Спустя десять дней

Стоя на борту «Покэхонтас», Антон Карновски в подзорную трубу смотрел на остров. Холодный морской ветер проник под шерстяной шарф, и мужчину пробрала дрожь. Их цель наконец близка — вот он, остров, где располагается твердыня Стеклянного Бога. Бородач рассматривал остров, но не чувствовал ни малейшей радости, более того, его не покидали тяжелые предчувствия. Как прóклятый остров мог казаться таким прекрасным в лучах полуденного солнца?

Формой остров напоминал конскую подкову, и над ним возвышались три пика. Стримеру казалось, что две половинки «подковы» тянутся к нему, словно две руки собирались заключить мужчину в объятия. Теперь он уже мог рассмотреть город, ощетинившийся башнями и шпилями, которые поднимались от моря по склонам холма к центральному пику. На его вершине, как корона на голове короля, высился массивный замок. Антон принялся изучать его башни — где-то за их стенами пряталось чудовище из космоса — там решится судьба всего мира.

Антон опустил подзорную трубу. Мир не падёт под властью тирана. Нет, он не позволит этому случиться.

«Покэхонтас» казалась совсем маленькой рядом с могучими боевыми кораблями индейцев. Ветер надувал паруса, носы кораблей украшали резные изображения воинов. Теперь, когда солнце зависло над головой, острова уже не казались туманными тенями, стали хорошо видны отвесные рыжие скалы и зеленые склоны высоких гор.

— Можно мне взглянуть? — спросила Полина, протягивая к нему руку.

— Конечно, дорогая!

Антон отдал жене подзорную трубу. На палубе собрались все его спутники. Вскоре «Покэхонтас» и флот разделятся. Они будут дрейфовать за последним кораблем индейцев, и как только флот обогнет левую сторону острова, «Покэхонтас» поплывет дальше, на запад. Сэкера знала тайный путь в крепость, магические врата, но подробности скрывала.

— Я вижу сигнальные костры на башнях, стоящих на берегу острова, — сказала Полина, оборачиваясь к стримеру. — Их не менее сотни. Враг знает, что мы приближаемся.

Сэкера взяла у неё подзорную трубу и поднесла к правому глазу.

— Им известно о нас всё с того самого момента, как мы вошли в эти воды, и сегодня мы воспользуемся этим. Флот будет отвлекать их внимание. А мы постараемся незаметно проскользнуть в город через чёрный ход.

Рафаэль стоял рядом с Айрин. После битвы в Масквапакутча он выглядел измученным, но в его глазах горел прежний огонь.

— Есльи ви закончьили наслаждаться видом острёвов и спорить, — сказал стоящий неподалёку Густав Гурмано, почесывая левое ухо, — то можьете покушать обьед, который я длья вас приготовил. Нам сльедует немного отдохнуть и приготовьиться к испытаниям.

Вождь Мэкья кивнул.

— Густав совершенно прав. Мои воины справятся с парусами и рулем. Скоро мы останемся одни и…

— Смотрите! — воскликнула Айрин, указывая в сторону острова.

Маленькие изящные корабли, уже опередили основной флот. Они мчались к городу на всех парусах, рассекая волны, но вдруг каскад пылающих углей обрушился на их палубы. Паруса нескольких кораблей тут же вспыхнули. Воины еще не начали тушить пожар, как попали под обстрел камнями, а вслед за ними полетели огненные стрелы — заработали установленные на башнях катапульты. Даже на таком значительном расстоянии были слышны звуки тяжелых ударов и треск дерева.

Лаки ахнула, увидев страшные разрушения. Однако нападение врага не осталось без ответа. Более крупные корабли индейцев устремились вперед, обходя остров с двух сторон. Море заполнилось их парусами.

Неожиданно, с каждого фланга, им навстречу помчался вражеский флот, состоящий из множества кораблей самых разных размеров.

Сэкера передала подзорную трубу Рафаэлю.

— Сражение не должно застигнуть нас врасплох.

Черноволосая девушка жестом подозвала к себе Густава, и они направились на корму к рулевому колесу.

Морренсьор продолжал наблюдать за сражением в подзорную трубу. Юноша видел, как мчатся пироги. Услышал, как заиграли боевые рожки флота индейцев. Море закипело под килями множества кораблей. Небо возле города потемнело от дыма горящих судов, стеклянные щупальца тянулись из воды, цепляясь за поручни и утаскивая людей с палуб. Воины взбирались на башни, стараясь выбить оттуда вражеских солдат. Многие получали тяжелые ранения и падали в море, но их место тут же занимали новые.

Неожиданно кто-то забрал у Рафаэля подзорную трубу. Он не противился. Увиденного было вполне достаточно. Теперь битва казалась далёкой, словно дурной сон. Однако звуки сражения далеко разносились над водой, и рыжеволосый учёный слышал отчаянные крики, зов труб и стоны раненых.

Айрин мягко потянула парня за собой. Подзорную трубу она отдал одному из воинов.

— Абукчич, возьми эту штуку и следи за сражением. Держи нас в курсе.

— Столько смертей, — прошептал Рафаэль. — И все из-за проклятия, прибывшего с небес.

Айрин попыталась его утешить.

— Дело не в проклятии, Рафи. Они умирают ради надежды на свободу — и не для себя, а для своих сыновей и дочерей. Они проливают кровь ради будущего рассвета — рассвета, который лишь ты способен принести.

Рафаэль посмотрел на любимую девушку.

— Но не слишком ли высока цена свободы?

— Не тебе об этом судить. Каждый человек решает для себя.

Морренсьор смотрел на сражение, развернувшееся вокруг одинокого острова, и пытался найти ответ в своём сердце. Какую цену он готов заплатить за свободу? Юноша представил себе родной дом, незнакомые равнины и южный ветер пустыни — это и был ответ.

Он повернулся спиной к смерти, бушующей над волнами.

За свободу некоторых людей он готов заплатить любую цену.

Рафаэль встретился со своими друзьями на палубе «Покэхонтас». Западную часть неба уже заполняли утесы, и солнце спряталось за двойные горные пики острова. В их тени казалось, что уже спустились сумерки. Море стало темно-синим, как ночью; ослепительная зелень острова угрожающе потемнела. Лишь лазурное небо над головой показывало, что до восхода луны еще много времени. Вечер приближался слишком быстро.

Морренсьор повернулся, чтобы оглядеть палубу. Сэкера и Густав были поглощены маневрированием между коварными рифами, окружавшими остров. Приказ следовал за приказом, «Покэхонтас» осторожно лавировала и медленно продвигалась вперёд.

В этот момент послышался крик с кормы:

— Вход в грот! — Стоявшая за рулем девушка указывала вперед. — Мы почти на месте! Собирайте вещи и будьте готовы сойти на берег!

Антон шагнул к носу корабля, чтобы получше рассмотреть приближающийся грот. Канал вёл к сердцу острова. Они свернули направо, захлопали паруса. Теперь нос корабля был направлен в узкий проход. Днище зацепилось за риф, палуба задрожала.

— Не беспокойтесь! — крикнула с кормы Сэкера. — Больше проблем не будет!

Она оказался права. Судно плавно скользило между отвесными каменными стенами. Зеленая листва украшала скалы с обеих сторон, воздух был наполнен сладким ароматом лаванды.

Пока корабль плыл между двумя пиками острова, все молчали. Канал сначала повернул влево, а потом описал пологую дугу вправо. Наконец они оказались в просторном заливе. Как только они вышли из канала, Сэкера приказала взять рифы на парусах. Корабль замедлил движение, и Карновски огляделся. Он нигде не увидел причала или песчаной отмели, где можно было бы высадиться. Повсюду высились скалы. И два пика продолжали наблюдать за кораблем сверху.

Стример повернулся и увидел, что двое индейцев освобождают от парусины пирогу у правого борта корабля. Вскоре бородач перекинул мешок через плечо и был готов перебраться в шлюпку. Весь отряд собрался вместе.

Пирогу спустили на воду, и она едва заметно покачивалась рядом с кораблем на спокойной воде. Через борт перебросили веревочную лестницу. Первым в лодку перебрался Густав и удерживал лестницу, чтобы по ней было легче спускаться. Ичиро помог девушкам перелезть через борт.

Вскоре все заняли свои места. Сэкера махнула рукой, и Абукчич втащил веревочную лестницу на борт. Трое индейцев махали им рукой, пока Мэкья и Густав возились с веслами. Очень скоро пирога, подгоняемая мощными гребками француза, устремилась прочь от корабля.

— Слева от водопада должен быть узкий пляж, — сказала Сэкера.

Мэкья и Густав кивнули и налегли на вёсла. Они приближались к водопаду, и рёв воды стал громче. Антон оглянулся и увидел, что «Покэхонтас» осталась далеко за спиной. Он сжал лежавшую в кармане руку, затем повернулся и стал смотреть, как шлюпка подплывает к водопаду.

Еще несколько ударов вёсел, и лодка ткнулась носом в песок. Рёв воды заглушал все остальные звуки.

Наконец все выбрались из лодки. Очень скоро брызги от водопада промочили их до нитки.

— Следуйте за мной! — приказала Сэкера. — Не отставайте! — И повела их вдоль узкой полоски пляжа.

Когда они подошли к водопаду вплотную, девушка показал рукой вперед.

Падающая вода закрывала вход в пещеру. Воительница жестом предложил всем следовать за ней.

Им пришлось по одному протискиваться между завесой воды и каменной стеной. Когда отряд вновь собрался вместе, Карновски с удивлением обнаружил, что они оказались в замкнутом пространстве. Он ожидал увидеть туннель или тайный ход.

— И куда теперь? — крикнул он так, чтобы его услышала Сэкера.

— Мы пойдем туда! Возьмитесь за руки и образуйте цепочку!

Девушка поднял правую руку, а левую протянула Антону. Он собралась сжать её ладонь, но она покачала головой.

— Кожа к коже. Нужно снять перчатки.

Стример кивнул и повиновался. В сумраке пещеры от обеих ладоней Сэкеры исходило ровное фиолетовое сияние. Карновски взял руку девушки и потянулся к Полине.

Он взял ладонь жены и обнаружил, что она холодная, словно сама луна. Бородач сжал её пальцы, чтобы подбодрить. Она улыбнулась в ответ, но улыбка Полины была такой же холодной, как её кожа.

Полина повернулась и протянула руку Мэкья. Вскоре они образовали цепь. Густав замыкал ее.

Сэкера оглядела свой маленький отряд и кивнула.

— Не разрывайте цепь, пока мы не окажемся внутри! Мне неизвестно, в какую часть острова мы попадем. Будьте готовы к любым неожиданностям!

Она ещё выше подняла руку, наполненную магией, и шагнула к водопаду. Когда вода коснулась Сэкеры, жидкость стала совсем прозрачной, но песчаный пляж и пирога исчезли. За потоками воды стали видны здания из белого кирпича и башни, которые тянулись к самым облакам.

Они увидели город!

Сэкера повела их через портал, как сквозь обычный дверной проем. Первым его миновала она сама, затем Антон и Полина. Стример ощутил лишь легкое покалывание кожи — и из пещеры попал на остров.

Как только Карновски преодолел портал, все сразу изменилось. Тишину взорвали крики и грохот сражения. Бородач сжался. Он ощутил сильный запах дыма, услышал отчаянный вой умирающих, эхом отражавшийся от выбеленных солнцем камней.

Один шаг — и он оказался в центре бури.

Мужчина оглянулся и увидел, как вслед за Харуми портал преодолевает Густав. И почти сразу проход за спиной повара исчез.

Они стояли посреди небольшой площади на одном из верхних уровней города. Немного выше Карновски заметил бастионы и башни, перед ними высилась цитадель Стеклянного Бога. Он почувствовал, как сжимается его сердце. Неужели Сэкера рассчитывает, что им удастся пробраться внутрь?

— До тайного входа в катакомбы довольно далеко, — сказала девушка — Нам необходимо подняться на верхний уровень и подобраться к самой цитадели. Боюсь, пройти осталось не меньше километра. Нужно торопиться.

Они начали быстро подниматься вверх по лестницам, часто сворачивая в узкие переулки. Много удивительного и печального встретилось им на пути. Повсюду высились громадные статуи. Некоторые сохранились хорошо, другие рухнули на мостовую. На одной из площадей им пришлось пройти под пальцами огромной руки, отбитой от статуи, стоявшей на вершине башни.

В некоторых местах под ногами бурлило море, целые районы города были затоплены. Когда они шагали по берегу одного из таких солёных прудов, какое-то огромное существо с бледной кожей проплыло по заросшей зеленью воде.

Однако по большей части вокруг стояли обычные заброшенные дома. Ветры свистели в башнях, от которых остались лишь остовы, казалось, они рыдают, как души древних призраков. Сейчас Антон не мог себе представить, что когда-то здесь жило множество людей.

Сэкера отвлекла мужчину от мыслей о прошлом.

— Мы уже совсем рядом, — сказал она. — За следующим поворотом…

Как только черноволосая девушка свернула за угол здания, формой напоминавшего тюльпан, она замерла на месте. Остальные не успели остановиться и чуть не сбили Сэкеру с ног.

На противоположной стороне улицы стоял отряд из двадцати приземистых существ, закованных в тёмные доспехи. Хотя все они уступали ростом Карновски, масса каждого была в три раза больше. Не приходилось сомневаться, что под доспехами бугрились твердые мышцы.

— Тай’дрены, — прошептала Сэкера.

Солдаты поджидали их — они уже опустили забрала своих шлемов, каждый сжимал в руках топор. Тай’дрены стояли на месте, соблюдая строй, дожидаясь, когда противник подойдет поближе. И ни один даже пальцем не шевельнул, словно это были не живые воины, а статуи из чёрной бронзы и стали. Спокойные холодные взгляды не оставляли сомнений — они будут сражаться до тех пор, пока хотя бы один из них сможет держать в руках оружие. А убить воина с двумя сердцами будет очень непросто.

Рафаэль шагнул вперёд, собираясь призвать на помощь магию, но Сэкера остановила его.

— Нет, на них доспехи, противостоящие магии. Видишь, как они сияют? Такая защита либо рассеивает волшебство, либо направляет заклинание на того, кто его сотворил.

Морренсьор присмотрелся внимательнее и заметил, что гладкая поверхность доспехов переливается всеми цветами радуги. Теперь, после слов девушки, он и сам почувствовал присутствие магии.

Рафаэль нахмурился и сделал еще один шаг вперёд, так и не приняв решения, что делать дальше.

— Где вход в катакомбы? — спросил он у Сэкеры.

— В конце улицы.

Даже не оборачиваясь, юноша чувствовал, что отряд ждёт его решения. Их было слишком мало, чтобы рассчитывать на победу в сражении с таким сильным и многочисленным врагом. Что же делать?

Рассматривая противника, Рафаэль вспомнил, как его приёмный отец говорил: иногда бой легче выиграть при помощи хитрости, чем кулаками. При таком соотношении сил ничего другого не оставалось.

У него был один шанс — ослабить решимость тай’дренов, и тогда его отряд выйдет победителем из схватки и не понесет потерь. После рассказа Айрин юноша узнал, что тай’дрены были благородным народом, могучими союзниками народа айшуу. Но магия Стеклянного Бога отравила их сердца, и они покорились его воле. Если его способности не смогут освободить их души, то ему на помощь может прийти совсем другая магия — память.

Морренсьор сделал ещё несколько шагов вперёд, и голос юноши разнёсся по всей площади: — Я приказываю вам сложить оружие! Неужели вы станете мешать собственному спасению?

Как и следовало ожидать, ответа не последовало.

— Что он творит, — прошептал Карновски. — Возможно…

— Тихо, — удержала его за рукав Сэкера. — Похоже, у Рафаэля есть план.

— Вы узнаете эту реликвию? Неужели вы забыли собственную историю? — Рафаэль поднял левую руку и солнце осветило покрытый искусной резьбой амулет.

Это был тот самый амулет, три части которого были найдены год назад. Одна принадлежала Морренсьору, другую Ичиро Ватанабэ вместо с Харуми Макацунаги добыли в “Мидзуно Фармасьютикалс”, а третью передал житель подводного города. Именно с помощью него путешественники открыли портал в мир Айрин и изгнали призрак Шан’тары обратно в мёртвое озеро.

Несколько тай’дренов зашевелилось, а один даже опустил топор. Рафаэль знал, что они не могут не узнать драгоценный символ великого прошлого их народа.

Вождь отступил назад, и в прорезь шлема Сэкера увидела, как широко раскрылись его глаза, глядящие на Рафаэля.

— Неужели вы до сих пор сомневаетесь в том, что перед вами реликвия ваших предков?

Несколько каменных воинов упали на колени, но остальные продолжали стоять, в том числе и командир.

— Но как?.. Как вы нашли амулет? Он пропал много веков назад.

Морренсьор почувствовал, что ему нужно убедить этого тай’дрена, и остальные пойдут за ним. Он понизил голос, стараясь пробиться к его жесткому сердцу.

— Он не был потерян, а лишь разбит на части. Я отыскал их, и амулет избрал меня! Я поклялся, что освобожу всех, кто был подвержен проклятию. Так я и сделаю!

— П-пророчество! — пробормотал вождь, немного опуская топор.

— Вспомни о своем прошлом. — Теперь юноша перешёл на шепот. — Вспомни, кем вы были когда-то. — Держа покрытый рунами амулет на вытянутых руках, Рафаэль подошёл к вождю тай’дренов. — Несмотря на то что ваши сердца почернели от тёмной милости Стеклянного Бога, а руки обагрены кровью невинных, этот амулет обладает силой, способной очистить вас от скверны.

Воин протянул руку в латной рукавице к оружию; его пальцы дрожали, и несколько мгновений он не мог заставить себя сделать последнее движение. Наконец он сорвал латную рукавицу и одним пальцем коснулся амулета. Но даже короткая связь со славным прошлым лишила его сил. Он упал на колени, и по улице прокатился грохот металла о камень. Сорвав с головы шлем, он обратил лицо к небу. Крик боли и скорби слетел с его губ, словно кто-то вырвал из груди его сердце.

Юноша отступил, давая возможность тай’дрену вспомнить утраченное прошлое. Он знал, что больше не нужно ничего говорить или делать. Тем не менее рыжеволосый продолжал держать перед собой реликвию.

— Вот ваше спасение, — прошептал он, обращаясь к остальным закованным в доспехи воинам.

Они молча опустились на колени за спиной своего вождя.

Морренсьор посмотрел в глаза вождю тай’дренов. Колодец боли был таким бездонным, что истинные его глубины он и не мог себе представить.

— Освободи мой народ, — едва слышно взмолился он.

Юноша кивнул.

— Обещаю. — И он повёл свой маленький отряд вперёд, продолжая держать амулет на вытянутых ладонях.

Рафаэль проходил мимо коленопреклоненных воинов, и топоры один за другим выпадали из их рук на каменную мостовую. Тай’дрены тянулись к последнему символу надежды их народа. Учёный позволял каждому воину коснуться древнего прошлого, вспомнить давно оставленный дом, звёздные ночи и бескрайние долины родных земель.

Когда он миновал последнего тай’дрена, перед ним расстилалась пустая улица. Жрец Мэкья ускорил шаг и оказался рядом с Рафаэлем, в его глазах застыло удивление.

— Кецалькоатль щедро одарил тебя. Ты прошёл через огонь, — произнес индеец почтительно, —использовав лишь силу слова.

Морренсьор отвернулся.

— Это не моё слово, а их прошлое.

Айрин приняла амулет из рук любимого, когда все остальные присоединились к нему и Сэкере.

— Куда теперь? — спросил Карновски.

Девушка указала вперёд.

— Сюда, мы уже совсем рядом. — Воительница повела их дальше, и вскоре группа свернула в незаметный переулок.

Справа высилась башня из кирпича цвета оранжевого заката. Башню венчали перила. Слева стояла одна из множества огромных статуй, украшавших город. Женщина в развевающихся одеяниях держала в руке пылающую головню. Сэкера жестом показала, что им следует подойти к стене из рыжего кирпича. Затем девушка принялась отсчитывать кирпичи от самой земли. Закончив свои подсчёты, она нажала на три выбранных кирпича. Каждый из них поддался и ушел в стену на толщину большого пальца. После того как Сэкера надавила на третий кирпич, раздался щелчок открывающегося засова.

Удовлетворенно кивнув, девушка отступила на шаг, уперлась двумя руками в стену и надавила. Треугольный участок повернулся на оси, и они увидели вход в темный туннель. Сэкера довольно улыбнулась и указала в сторону прохода.

— Катакомбы ведут в самое сердце пика, на котором расположена цитадель. Этот туннель ответвляется от четвертого уровня огромной спирали. Нам необходимо подняться на десятый уровень, чтобы добраться до тронного зала.

— Тогда поспешим, — предложил Рафаэль.

Войдя в проход первым, юноша слишком поздно заметил нажимную пластину. Огромные булыжники посыпались сверху, но Морренсьор успел отпрыгнуть вглубь туннеля. Непробиваемая каменная стена намертво запечатала выход, отрезав учёного от спутников.

Мир погрузился в тишину…

========== Глава 15 ==========

Рафаэль поднимался по каменной лестнице. Путь освещали редкие настенные факелы. Он старался думать лишь о том, с чем скоро предстоит встретиться, но всё же его не покидали мысли о друзьях, которые остались позади. Юноша вознёс краткую молитву, чтобы они остались живы и смогли найти путь в замок.

Когда юноша миновал один из факелов, приливы и отливы энергии, знакомые, как биение собственного сердца, наполнили его тело. Они казались скорее полузабытым сном. Наконец он достиг конца лестницы, остановился на нижней площадке и глубоко втянул в лёгкие воздух.

Перед ним была дверь. Она вела в маленькую гостиную, где вдоль стен стояли скамьи. С порога он внимательно осмотрел комнату, выискивая какую-нибудь ловушку. Дальняя дверь отличалась от входной и размерами, и величественной отделкой. Если верить словам Сэкеры, она и ведет в тронный зал.

Рафаэль подошел к двери с рапирой наготове.

Грянул раскат грома.

Он переждал грохот и прижался ухом к двери. Не услышал ничего, кроме шума ветра. Отступил на шаг, сжал покрепче клинок и потянулся к ручке. Одним движением он распахнул дверь и влетел в зал. А затем пригнулся и заскользил вдоль стены.

Перед ним лежал полуразрушенный зал.

От удивления Морренсьор открыл рот. Клёкот воды эхом гулял по помещению, поднимаясь из проломов в полу. Жидкий свет редких факелов выхватывал сломанные скамьи, перевернутые столы и разбитые в щепки стулья. Казалось, по залу пронесся смерч.

Что здесь произошло?

— Не мешкай у дверей, Дéймон.

Мягкий голос донесся из дальнего конца зала, где сохранилось несколько столов и стульев. Возвышение у стены освещали два факела в высоких напольных подставках. Факелы весело потрескивали и давали света больше, чем те, что висели на стенах. Отблески пламени плясали на девяти креслах, что стояли на возвышении. Одно, с высокой спинкой, из почерневшего от времени эбенового дерева, посредине и по четыре поменьше с каждой стороны от него.

Трон хозяина замка.

Пустой.

Со ступеней возвышения поднялся человек. Он поднимал поваленный горшок с карликовым кипарисовым деревом. Резная крона качнулась, когда горшок со стуком встал на пол.

Стеклянный Бог отступил на шаг и, уперев руки в бока, осмотрел дерево. Потом протянул руку и коснулся витого ствола. Спрятанные среди листвы маленькие бутоны распустились, раскрылись прозрачные лепестки.

Он удовлетворенно кивнул и махнул Рафаэлю:

— Сюда, дитя!

Бог взошел на помост, устроился поудобнее на троне и стал ждать.

Рафаэль с опаской двинулся через зал. Дойдя до одной из дыр, откуда доносился похожий на завывания ветра рокот, он заглянул вниз.

Глубоко в воде виднелось слабое сияние. Вероятно, светящаяся рыба плыла против течения. Почти сразу ее унесло водой.

- Откуда здесь вода? - произнёс Рафаэль.

Существо на троне не ответило.

Морренсьор миновал изуродованную часть зала и продолжал идти уже увереннее. Позади возвышения пол прорезал еще один пролом; оттуда поднимется фонтан брызг. В них дробился и плясал свет факелов. Зрелище было чересчур весёлым для такого мрачного момента.

В следующий миг юноше вдруг показалось, что он со всех сторон окружен людьми. У многих была темная кожа, они были совсем невелики ростом. Во всяком случае, не выше его самого. Все они носили пестрые штаны и рубашки. Призрачные люди обступили его и протягивали к нему руки, разглядывая юношу с острым любопытством.

«Должно быть, это гуар’ра, – подумал Рафаэль. – Народ, который когда-то доставил метеорит из мира Айрин в Лес Аокигахара».

Только сейчас он заметил, что среди темнокожих попадались и белые люди. Горделивые рослые мужчины и женщины в светлых одеждах. В руках у них были книги, они оживленно переговаривались между собой. Морренсьор узнал настоятеля миссии, Джозефа Рэдкоуна, и тот одобрительно кивнул ему.

Его внимание привлек ещё один мужчина. Дочерна загорелое лицо, куртка и брюки песочного цвета с огромным количеством карманов. На голове – широкополая шляпа, на носу очки, за которыми поблескивают умные, полные любопытства глаза. Именно так должен был выглядеть Джонатан Снэйкс по рассказам дедушки до своего превращения. При виде юноши он раскинул руки и крикнул:

– Иди к нам! Стань одним из нас!

Рафаэль помотал головой, и видение исчезло.

Стеклянный Бог ухмыльнулся. Его глаза не отрывались от юноши. За маской равнодушия Рафаэль прочитал на его лице мрачное предвкушение.

Мужчина указал ему на кресло у кипариса. Рыжеволосый учёный остался стоять.

Бог вздохнул — мягкий, приятный звук. Словно маленькие хрустальные колокольчики зазвенели на ветру.

— Я хочу кое-что предложить тебе. Нам очень пригодился бы кто-то с такими необычными талантами, как у тебя. Будет жаль растратить их впустую, но мы не помешкаем, если придется. Вступай в наши ряды по доброй воле, и мы пощадим твоих товарищей.

Рафаэль уставился на сидящего перед ним бога. С располагающей внешностью, одетый в непритязательные зеленые и коричневые тона. Но глубоко внутри, под юным обликом плескалась вечность. Здесь не приходилось ждать милости или сострадания.

Пальцы крепче стиснули рапиру.

Бог заметил, как он напрягся.

— Жаль.

— Кто ты на самом деле? — спросил Рафаэль.

Ему требовалось разузнать побольше. Судя по легкости, с которой его принял бог, где-то кроется ловушка. Он хотел выиграть время, чтобы разгадать ее, или дождаться, пока мужчина потеряет осторожность.

Юноша очень хотел получить ответы на многие вопросы.

— Правильно. Вы ведь так и не знаете правду. — Из его рта вырвался злобный смех. — Историю о том, как я появился на этой земле. Все произошло не так, как расписывают ваши красноречивые легенды и пророчества. Хочешь узнать, как все случилось в действительности?

Учёный заметил какое-то копошение за спиной бога.

— И что же произошло? — сухо спросил Морренсьор, но в то же время перехватил клинок, чтобы привлечь внимание лорда замка.

— Я пришёл в ваш мир в тёмные времена. Я был безумен. Люди вершили жуткие преступления. И я ничем не отличался от других, совершая ужасные вещи. В конце концов люди поймали меня и приковали цепями. Перерезали до кости горло, запястья и ноги. Они хотели убить демона, который погубил в их деревнях целую тысячу детей. Но моя кровь текла. Моё тело не умирало, а питало здешнюю землю. Мне удалось бежать при помощи своих верных учеников.

По коже Рафаэля побежали мурашки. Столетие в цепях…

- Только тогда безумие отступило. Я по-новому взглянул на мир и понял, что ему нужно обновление. В тот день я поклялся, что очищу его изнутри, как когда-то земля очистила меня. Я обратил своих учеников, даровал им силу и бессмертие, чтобы распространить своё влияние и в другие миры. Иногда мои обелиски оказывались слишком сильными, превращая цветущие луга и бескрайние равнины в бесплодные пустыни.

Рафаэль затряс головой. Он отказывался верить рассказу.

— А люди, которых ты убивал? Подумай, сколько семей ты оставил без отцов…

- Да. Горько осознавать, что твои действия приносят смерть, — Продолжил бог. — Но когда видишь, что твоё дело право, ты осознаёшь, что эти жертвы лишь меньшее зло, смирившись с которым, мир обретёт свободу. В прошлом мы поторопились. Даже я не понимал, что за путь мне предстоит пройти. — Блестящими глазами бог уставился на юношу. — Но сейчас я знаю. Как и прежде, мы провозгласим новую эру. Ваше время прошло. Вы станете глиной. Ваша кровь и плоть откроет путь для людей нового мира!

Стеклянный Бог наконец поднялся с трона. От его кожи шёл фиолетовый пар. Блеск вокруг него поедал свет и колыхался под ветром. Его очертания расплывались, как воздух над раскаленной пустыней.

— Я твоё отражение, Деймон, — хищно оскалился бог. — Я создал пустыню, а она создала тебя. Ты — вещь. Я — совершенство.

Он поднял руку. Сквозь плоть проступила его истинная форма.

— Взгляни в лицо своей погибели!

========== Глава 16 ==========

Рафаэль не мог оторвать глаз от бога, пока тот спускался по ступеням помоста. Его плоть пронзали твердые фиолетовые шипы. Глаза почернели, но по-прежнему горели внутренним огнем.

— Я больше не фантом, — пророкотало существо. В голосе его теперь прорывался высокий вой. — Я — обретший плоть бог.

Он вытянул перед собой руки. На пальцах шипы образовывали длинные когти. Когда он ступил на пол, коленные суставы с хрустом выгнулись назад. Блестящие аметистовые отростки вырастали на ногах. С них капало ядовитое масло, проедая камень.

Морренсьор отшатнулся, понимая, почему лорд так спокойно разговаривал с ним. Перед ним стоял не обычный стеклянный демон, но нечто гораздо более смертоносное.

Стеклянный Бог подбирался к нему. За ушами у него появилась пара завитых и изогнутых назад рогов. Он открыл рот, и стеклянные клыки заняли место зубов. Язык вспыхнул пламенем.

— Ты хочешь сопротивляться мне, дитя? — Смех его резал, как закаленная сталь. — Твоему мечу не одолеть меня.

Юноша загнал в ножны рапиру и поднял руку.

— Тогда я сам с тобой расправлюсь.

Он бросился на бога, выжигая всю магию иллюзий из своего сердца. И всю собранную мощь юноша вложил в правую руку.

— Сейчас! — крикнул он.

К тому времени извивающаяся масса водорослей успела взобраться на стену за троном и достигла потолка. Побеги карабкались беззвучно, на ходу разрастались и подставляли листья, чтобы поймать и направить вниз льющуюся с них воду. Ни одна капля не упала на пол и не потревожила бога.

Они росли не силой земли, а силой его магии снов.

Хозяин замка оставался слеп к их продвижению.

По выкрику Рафаэля стена водорослей, полная магии, рухнула на демона.

Побеги вязали и обматывались коконом, свивались и запутывали.

Отравленное прикосновение сжигало листья и стебли, но на их месте тут же вырастали новые. А самого бога сдерживала человеческая оболочка. Стебли зарывались корнями глубоко в камень.

И все же демон продолжал борьбу. Ни бог, ни водоросли не могли одержать верх.

Морренсьор ударил рапирой в плечо монстра. Сталь зазвенела, будто удар пришелся по камню. Клинок вырвался из рук. Но Стеклянный Бог на мгновение отвлекся, и толстый, как канат, стебель опутал его коготь.

Другой коготь полоснул по животу Рафаэля, и тот нырнул в сторону. Он приземлился на бок и тут же перекатился на ноги.

В обеих руках юноша держал кинжалы Айрин.

Он метнул один и следом другой. Первый воткнулся богу в горло. Второй в живот. Морренсьор выхватил следующую пару и послал один в руку, а другой в бедро.

К ним тут же потянулись лозы, крепко обвились вокруг вонзившихся кинжалов. Толстый ствол обхватил шею демона.

Из пасти вырвался режущий слух вой.

Тело бога за шею подняло над полом. Он брыкался, и ядовитые шипы резали опутывающие ноги водоросли.

Морренсьор бросился на извивающегося демона. Вытащил из ножен рапиру и двумя руками занес его высоко над головой.

Один удар. Другой возможности не будет. Изо всех сил юноша прыгнул на чудовище. Бог попытался отбросить его ногами, и Морренсьор извернулся в прыжке. Шип вонзился ему в бедро, но было уже поздно.

Он ударил демона в грудь с такой силой, что пробил его сердце насквозь.

Стеклянный Бог забился в судороге, отбросив юношу. Рафаэль тяжело приземлился и прокатился по полу. По залу пронесся вой. Факелы мигнули и погасли. Наступила кромешная тьма. Рыжеволосый торопился отползти подальше от монстра.

Из многочисленных проломов быстро поднимались круглые огоньки. Те самые, что юноша заметил в реке. Свет вернулся.

Демон по-прежнему висел в силках, туго обмотанный стеблями и тяжело дышавший. Он больше не вырывался. Рукоять рапиры торчала из его груди. Изо рта у него текла кровь.

Рафаэль поднялся на ноги, и, хотя левое бедро жгло, он стоял прямо.

Бог снова дернулся. Водоросли врезались в его тело еще глубже.

— Ты не убил меня. Твой клинок не может нанести мне вред.

— Но он разорвёт твою плоть, — произнес юноша. Тоненькая ветка стеблей, горящая магией снов, отделилась от общего клубка и переползла через плечо бога.

Его глаза распахнулись от страха.

Хрупкий отросток коснулся рукояти меча.

От вонзенного в грудь лезвия разбежались языки пламени. Плоть блекла и растекалась. Демон изогнулся, изо рта вместо крика вырывался звон. Его тело пылало фиолетовым огнём в путанице водорослей. А потом разлетелось на сотни алых осколков.

Там, где только что находился демон, скорчилось среди побегов бледное безволосое существо, похожее на скелет. Стеклянный Бог… Вернее, то, что от него осталось.

Рафаэль всё ещё стоял над измождённым существом и никак не мог понять, почему он не в силах уйти. То, что лежало перед ним, не заслуживало ни доброты, ни милосердия, ни жалости. Спина бога сгорбилась, ноги казались не толще прутиков. Кости черепа выпирали через полупрозрачную кожу.

И всё-таки Морренсьор опустился на колени. Большие глаза с измученного лица следили за ним.

И так они смотрели друг на друга — бог и человек. Их души были различались, как земля и небо. Ярость погасла в глазах существа. Даже самая могущественная магия не в силах удержать едва теплящуюся жизнь.

Костлявая рука слегка приподнялась, но ей не хватило сил, чтобы дотянуться до юноши.

Хотя никто его не просил, Рафаэль стиснул ладонь умирающего. Пальцы сжались, воздавая должное жизни в последний миг перед смертью.

Юноша вздохнул. Он понял, что влекло его к падшему богу. Ему самому необходимо было прощание. Не для того, чтобы отпустить душу лежавшего перед ним, а чтобы облегчить собственное сердце.

Пальцы бога вновь напряглись. Ослабевшее существо, должно быть, каким-то образом ощутило боль его сердца. С тонких губ слетели слова. Рафаэль удивился, что у Стеклянного Бога ещё есть силы говорить.

— Я… Я хотел сделать старый мир лучше, — едва слышно выдохнул он. Снова, с силой, удивительной в таком слабом теле, пальцы сжались.

— Тебе суждено создать новый…

Между их ладонями проскочил непонятный магический импульс, пронзая руку Рафаэля и добираясь до самого сердца. Ледяной и обжигающий одновременно. Он пробежал по телу, опускаясь в живот и распространяя тепло.

Он опустил взгляд на бога, застывшего неподвижно, теперь уже окончательно ушедшего. Подержал его ладонь в своей, понимая, что всё кончено.

«Тебе суждено создать новый…».

Через мгновение юноша осознал значение последнего дара умирающего. Это была не попытка оставить в Рафаэле семена порчи, но чистая магия, усилившая его способности. Юноша опустил тонкую руку мертвеца ему же на грудь. А затем встал, и направился прочь из разрушенного зала. Звуки битвы за окном постепенно становились тише. Факелы продолжали гореть, словно ничего не произошло.

«Покойся с миром».

Фон:

Музыка(Gregorian: Strong):https://youtu.be/oXcKy4MJ04g

========== Эпилог ==========

— Антон, не передашь мне масло?

Из-за планшета появилась рука Рафаэля, пошарила на столе и наткнулась на баночку с вареньем.

— Ах, чёрт…

Юноша опустил гаджет и облизал пальцы. Обвёл глазами накрытый к завтраку стол.

— Где это проклятое масло?

— Ньесу, — раздалось из кухни. — Жду, пока заварится чай. Ешшо мьинутка!

Раздались тяжёлые шаги, и из кухни появился Густав Гурмано. В одной руке он нёс маслёнку, в другой — кувшин с еловым чаем. Карновски отодвинул корзинку с круассанами и помог поставить кувшин. Рафаэль налил чаю, добавил в чашку сахар и молоко, а потом еще и своих любимых восточных пряностей. Сделав первый глоток, он с удовольствием причмокнул.

— Великолепно, — похвалил рыжеволосый. — А теперь, пожалуйста, булочку с вареньем.

Антон вздохнул. Как же хорошо вновь оказаться дома…

На прощание каждый из них получил особый подарок. Густаву достался кувшин со специями, Полине и Айрин — серьги из окаменевших кораллов, Лаки — астрономический инструмент для ориентирования по звездам, изготовленный местными мастерами, Рафаэлю — новый клинок, Ичиро и Харуми получили по охотничьему луку, а Сэкере была преподнесена прекрасная тиара. Для Антона Мэкья приготовил нечто особенное: шлем индейского воина-следопыта, украшенный ритуальными перьями и крошемными драгоценными камнями. Теперь будет, чем удивить чатик!

Тем временем, друзья потянулись к еде. Сэкера и Харуми взяли яйца, Лаки и Полина — грудинку, запеченную в куркуме, Айрин и Ичиро — варенье. Впереди — воскресный поход за покупками, поэтому, прежде чем идти в продуктовые магазины и к торговцам овощами и напитками, нужно как следует подкрепиться.

— Что пишут в новостях? — спросил Антон, кивая на планшет Морренсьора.

— Ничего особенного, — ответил Рафаэль с набитым ртом. — Внутриполитические перебранки, жалобы и всеобщее обсуждение предстоящего повышения налогов. Ах да, и еще открытие грандиозной выставки в Японском музее завтра утром. Должен признаться, эта выставка меня заинтересовала…

Карновски как раз приступал к четвёртому яйцу, когда с улицы послышался грохот. Из окна было видно, как во двор въехал мужчина в одном из новомодных автомобилей компании «Тесла».

— Ого, — присвистнул бородатый стример. — Мы ждем гостей?

— Вроде нет, но… — нахмурился.

— Я посмотрю, — предложил Ичиро.

Лаки вскочила:

— Я первая!

Они вместе бросились к двери и так быстро ее распахнули, что посетитель от неожиданности попятился.

Перед ними стоял элегантно одетый господин в маске. На нем были брюки со стрелками, отполированные до блеска ботинки, очень дорогие на вид. Под мышкой мужчина зажал портфель. Когда он пришел в себя, откашлялся и покосился на табличку с именем.

— Правильно ли я понимаю, что это поместье Рафаэля Шарля Луи де Морренсьора?

— Да, всё верно, — ответила Лаки. — Он как раз завтракает. Передать ему что-нибудь?

— Э-э, у меня для него срочная посылка. Лично в руки. Не могли бы вы пригласить его?

Ичиро повернулся и прокричал:

— Рафаэль, с тобой хотят поговорить!

Послышался звон блюдечка, потом звук передвигаемого стула, и лёгкие шаги приблизились к двери. За воротником у юноши была салфетка, вокруг рта еще остались крошки и капли варенья.

— Что угодно?

Человек снял маску, и Карновски чуть не подавившись яйцом от изумления, припал к оконному стеклу.

— Прошу вас, мне нужно срочно с вами поговорить, — восходящее солнце блестело в тёмных глазах мужчины. — Это касается будущего нашей планеты…

Прямо у входных дверей поместья Морренсьоров стоял Илон Маск.