Попаданка по имени Счастье (СИ) [Алена Нехищная] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (19) »
Новый Год
Елена была уверена, что замерзнет. Наверное, поддайся она искушению хоть на минуточку присесть отдохнуть — так и случилось бы. Не нашла бы сил встать снова. Иди, повторяла девушка про себя. Просто иди. Это твой единственный, пусть и маленький, шанс. Вначале она думала, что каким-то непостижимым образом оказалась в парке. Новогодней ночью вместо праздничного застолья оказаться в пустынном заснеженном парке — чрезвычайно неприятно, знаете ли! Лена безуспешно искала на снегу свой рюкзак с вещами, судорожно бегала кругами в поисках выхода на улицу или хоть на дорогу какую-то, очень боялась опоздать на бой курантов и маньяка. Потом обратила внимание на горные вершины вдали. Уж такого в их городе точно не могло быть! Прошло неизвестно сколько, очень много времени, лес окутали сумерки, и теперь-то Лена была бы рада встрече даже с маньяком. Волки, знаете ли, страшнее, а в этом проклятом лесу они очень даже возможны. К маньяку Елена бы сейчас с распростертыми обьятиями! О теплую маньячью шейку ручки погреть, одежку маньячью содрать и всю на себя, носочки бы маньячьи тепленькие, свитеро-оочек, маньчьим телом нагретый… Черта с два маньяк бы отбился. Жажда жить — великая сила. Только она заставляет сделать шаг и еще один, и следующий, когда голова уже ничего не соображает от усталости, а замерзшие, негнущиеся ноги вообще перестали ощущаться, и никакой надежды впереди, ни малейших гарантий куда-то дойти хотя бы даже через много часов. Очередное падение. Снег неглубокий, но успел покрыться ледяной коркой, режет незащищенные перчатками ладони до крови. Не больно. Руки уже тоже ничего не чувствуют. В памяти крутятся какие-то обрывки прочитанного в детстве, кажется, из Джека Лондона, что-то про Аляску, замерзших путешественников и волков. Елена не выдержала — разревелась. Родители, должно быть, сходят с ума от ужаса и успели мысленно ее похоронить. Новый Год у них в семье было принято встречать только дома, известная ведь примета — с кем год встретишь, с теми и проведешь. Лена-подросток мечтала вырваться на вечеринку к друзьям, скандалила, но с возрастом смирилась. Бабушка все реже поднимается с кровати, да и у папы сердце пошаливает. Нельзя пренебречь такой важной приметой. Запах куры-гриль навязчивой галлюцинацией лез в нос, сводил с ума. Маминой бесподобной куры в золотой хрустящей корочке… С рассыпчатой горячей картошечкой, с крохотными маринованными помидорчиками, чья тонкая шкурка при малейшем прикосновении взрывается сладким красным соком… Челюсти сводило от голода. Родным сейчас тоже, должно быть, кусок в горло не лезет. Уткнуться бы носом в теплое бабушкино плечо, потереться о папину колючую щеку, благоухающую табаком. Брат-пироман радостно потирает руки, выгоняя всех во двор, а мама петард боится, поэтому нервничает. Голоса родных звучат так отчетливо, будто вьяви, они уже рядом, бабушкино плечо пахнет осенью и домом… «Нельзя спать! Я же замерзну!» Хрустальную зимнюю тишь прорезает какой-то негромкий звук. Только бы это не волки, только не волки… Кажется, ржание? Лошади? — А-аа-гкх… кх… — как же страшно, когда жизненно важно орать, а из горла вырывается только тихий хрип. — Лю-юди-иии! Люди… Оказывается, в лесу еще было неплохо. Саднит разбитая губа. Девушку грубо вталкивают в какое-то помещение, она падает на пол, больно ударяясь коленями. — Думала, удастся пробраться незамеченной, тварь? — За что?! Не надо! За что?! — кричит Елена, пытаясь уклониться от очередного удара. — Стоять! Что происходит?! Новый голос. Сапоги, расшитые серебром, останавливаются у лица. — Поймали тварь. Шла лесом. Думала, удастся пройти мимо нас! — Ну если точно, она зачем-то нас сама позвала, — другой голос. — Я не хотеть… никуда пройти. Я не знать, где я! Как я здесь оказаться! — выкрикнула Елена. Мужчина в шитых серебром сапогах приседает на корточки. Берет в руки лицо Елены, вглядывается в глаза. Несмотря на шок и боль, девушка не смогла не изумиться — нечеловечности? — его лица. Ослепительная, снежная белизна кожи, глаза круглые, желтый ободок, зелень радужки вокруг зрачка переходит в густую бирюзу, нижняя губа прикушена блестящими крепкими клычками. — Метка на теле свежая? — спрашивает мужчина Лениных мучителей. — Еще не смотрели, — отвечает главарь бандитов. — Она не из продавшихся, — говорит клыкастый уверенно, поднимаясь с корточек. — Развяжите ей руки. — Я что, слепой?! Или ты?! У нее темный дар! — Я вижу. Но она не из продавшихся. История знает такие случаи. Не спорь, брат, я видел слишком много продавшихся, чтобы ошибаться. — И кто она, по твоему? — Это мы сейчас узнаем. Развяжите ей руки. Все странно. Елена только что поняла, что эти существа общаются не на русском, не на английском, и даже не на чуточку знакомом ей испанском. Совсем другой язык, со множеством рычащих,- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (19) »
Последние комментарии
4 часов 19 минут назад
8 часов 34 минут назад
8 часов 44 минут назад
8 часов 49 минут назад
9 часов 10 минут назад
9 часов 18 минут назад