Автомобиль Иоанна Крестителя [Елена Басманова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (84) »
Елена Басманова Автомобиль Иоанна Крестителя
Глава 1
Судебный следователь Карл Иванович Вирхов отвел мрачный взор от иконы Иоанна Крестителя, висевшей в красном углу рядом с образами Спасителя и Николы Морского, и обернулся к распростертому посреди гостиной трупу. Мертвец лежал навзничь, на спине, ногами к столу, верхней частью туловища к дверям. Безвольные руки слегка раскинуты. Массивная голова запрокинута, отчего седоватая лопатообразная борода неуместно задорно торчала вверх. Окруженное ореолом кудрявых волос лицо: крупный нос, широкий, с развитыми надбровными дугами лоб, сомкнутые веки, слипшиеся мокрые ресницы – все было залито черными чернилами. Одежду несчастного – домашний бархатный сюртук и мягкие серые панталоны – покрывали разорванные и скомканные книжные страницы. Следователь застал на месте происшествия и товарища прокурора, и помощника пристава, и полицейского врача, и фотографа. Безмолвные понятые жались к стенке. Околоточный с городовыми охраняли лестничную площадку. Вирхов поморщился, недовольный, как всегда, скоплением народа, способного смести самые нужные, выразительные следы. Из сыскной еще не прибыли, впрочем, если имеет место несчастный случай, а не убийство, то вполне можно обойтись без сыскной. Карл Иванович еще раз обежал светлыми цепкими глазками место трагедии, освещенное неярким дневным светом, поступавшим сквозь хорошо промытые окна, – просторная комната, темно-коричневые плюшевые портьеры, подержанная мебель, обитые потертым синим бархатом диван и пара кресел, столики, стулья с резными ножками. В простенках – тусклые пейзажи в золоченых багетах. Между окнами – массивный прямоугольный стол, загроможденный безделушками, фотографиями в резных деревянных рамках и сосудами непонятного назначения. Над всей этой мешаниной возвышалась настольная лампа: абажур из разноцветного стекляруса на мраморной подставке в виде танцующей Саломеи. Ничто не указывало на то, что смерти предшествовала борьба. Правда, чуть в стороне, слева от хладного тела, валялось одно из кресел, с резной деревянной спинкой, – к его ножке и откатился пузырек из-под чернил, на безнадежно испорченном голубом ковре растекалось безобразное темное пятно… Карл Иванович на мгновение прикрыл глаза и представил себе картину: солидный господин, зажав в левой руке пузырек с чернилами, а в правой безжалостно раздраконенную в приступе гнева книжку, сраженный внезапным сердечным приступом, замертво падает на ковер. При падении задевает и опрокидывает кресло, черная жидкость из пузырька проливается на его лицо, от удара об пол левая рука несчастного откидывается вбок, из нее выкатывается склянка. А из правой руки, безвольно разжавшейся, на костюм мертвеца сыплются бумажные обрывки книги, вызвавшей первоначальную ярость… – Кто обнаружил труп? – спросил Вирхов, размыкая глаза. Коренастая смазливая молодка с поджатыми губами, затихшая у дверной портьеры, шагнула вперед. – Кухарка, я, Манефа, – хрипло произнесла девица, весь вид которой свидетельствовал о том, что смерть хозяина ее вовсе не огорчает: глаза враждебно поблескивали из-под широких бесцветных бровей. – В полдень, ваше превосходительство, по ее просьбе примчался ко мне дворник, Спиридон, сразу же оповестили кого положено, – вытянувшись во фрунт, доложил показавшийся в дверном проеме околоточный. – Почему тело обнаружено так поздно? – Вирхов обратился к Манефе с неприязнью: если б прислуга пораньше с утра глаза продирала, может, человека удалось бы спасти, оказать медицинскую помощь. – Так ведь барин не велели будить до полудня, – ответила кухарка, едва ли не перебив следователя. – И не знала я, что они в спальню и не попали. Мое дело кухня, ежели куда и хожу по утрам, на черную лестницу, помойную… – Давно служишь у барина? – С наглой кухаркой разговаривать не хотелось, и Вирхов непроизвольно отвернулся. – Две недели, – буркнула ему в спину Манефа. – Да и сами они здесь живут столько же. – Как это? – встрепенулся Вирхов, наблюдая за работой своего помощника Павла Мироновича, который, пристроившись за шахматный столик, старательно вел протокол, поглядывая на полицейского врача и фотографа. Из-за спины кухарки выступил кряжистый человек средних лет, благообразный, осанистый, с аккуратной рыжеватой бородой. – Позвольте представиться, – сказал он вполголоса, – домовладелец, купец второй гильдии Иван Трофимович Рымша. Две недели тому будет, как этот господин снял в моем доме квартиру. Оплатил вперед. На три месяца. Карточку визитную презентовал. Человек достойный. – Карточка при вас? – угрюмо произнес Вирхов, подходя ближе к трупу и желая самолично убедиться, что насильственной раны на затылке покойника, около которого все еще хлопотал врач, нет. Рымша осторожно шагнул следом за суровым следователем и протянул ему глянцевый прямоугольник. Вирхов- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (84) »
Последние комментарии
11 минут 10 секунд назад
15 минут 40 секунд назад
17 минут 47 секунд назад
1 час 39 минут назад
7 часов 29 минут назад
7 часов 37 минут назад