Слушай душой, смотри сердцем (СИ) [Malenn] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1. Когда нет выбора ==========

Даркен Рал очнулся в небольшой, тёмной комнате, тускло освещённой двумя факелами, висящими на противоположных стенах.

Сначала он и сам не понял, что это уже не сон: он лежит на мягкой постели, а не на сырой земле, как последние две недели, на нём даже надета другая одежда — просторная, длинная туника из плотной ткани, вместо тех лохмотьев, в которые превратилась его одежда во время блужданий по лесу. Когда же сознание окончательно прояснилось, Магистр понял, что всё происходит наяву и внимательно огляделся.

Комната была без окон, вся её обстановка состояла из кровати, стула и небольшого сундука. Он попробовал встать, хотя ещё чувствовал, как тянет каждый мускул на теле. Дойдя до двери, король убедился, что она заперта.

Итак, неужели он всё же попал в Дворец Пророков? Но как? Этого он совсем не помнил.

Память вообще творила в последнее время странные вещи: он, например, с трудом мог вспомнить, сколько именно дней бродил в поисках тайного перехода между Новым и Древним миром, хотя раньше никогда на память не жаловался. Магистр подозревал, что на тайный вход было наложено какое-то древнее магическое заклятие, которое и заставляло путника бесконечно петлять, забывая о времени. Это было нужно Сёстрам Света для того, чтобы защитить проход от случайного обнаружения.

Даже сейчас Магистр ощущал, как трудно ему привести мысли в порядок, голова была тяжёлой, как после глубокого похмелья, и даже немного кружилась. Он никак не мог оказаться в таком плачевном состоянии, если бы просто долго бродил по лесу, нет, это точно было последствием магического воздействия.

Вдруг ключ в замочной скважине повернулся, и дверь отворилась, впуская в комнату одну из Сестёр Света. Посетительница была одета, как и подобает её Ордену — в светлые одежды, она была уже немолода, ибо на лице уже заметны были морщины, но серые глаза по-прежнему светились, словно у молодой девушки. В руках одна держала маленький поднос, на котором стояла миска с едой и большая кружка.

— Ну, вот ты и очнулся, наконец! — улыбнулась она. — Как ты себя чувствуешь, Магистр?

— Ты знаешь, кто я? — удивился Рал.

— Разумеется! — ещё шире улыбнулась сестра. — Даже за пределами Срединных земель знают о Магистре Д’Хары. Держи, — она протянула ему поднос, — тебе нужно подкрепить силы, ты долго был без сознания.

— Это ты нашла меня в лесу? — спросил король.

— Да, я и мои сёстры, — ответила она. — Я — сестра Имоджин, одна из помощниц Прелата.

— Скажи мне, когда я смогу поговорить с Прелатом? — нетерпеливо спросил король. — Это очень срочно!

— Я сообщу ей, что ты пришёл в себя, — кивнула сестра Имоджин. — Но тебе придётся набраться терпения, у Прелата много дел.

— Интересно, каких? — пробормотал Рал, помешивая густую похлёбку в миске. — Вы же не выходите из своего дворца годами!

— Жди! — снисходительно улыбнулась сестра Имоджин и исчезла за дверью, снова заперев её на ключ.

И Даркен Рал ждал. Он ждал целый день, за который успел почувствовать себя пленником или зверем, попавшим в клетку. Не привыкший терпеть в принципе, он чувствовал, что уже готов бросаться на стены от вынужденного бездействия.

Вечером, наконец, Прелат приняла его. Но, узнав, что Магистр разыскивает ту, что именует себя Создателем, была вынуждена разочаровать его.

— Всё правильно, Создатель долго была с нами, но теперь её здесь нет! — ответила она. – Она иногда радует нас своими посещениями, но, когда это будет в следующий раз, я сказать не могу.

— И что же мне теперь делать? — с трудом сдерживая гнев, спросил Магистр. — Выходит, я проделал этот путь напрасно?

— Тебе просто нужно подождать, Магистр, — ответила Прелат. — Рано или поздно, Создатель снова появится здесь, и ты сможешь поговорить с ней.

— И сколько мне ждать? — нахмурился Рал. — Я прекрасно знаю, что один день, проведённый здесь, равен десяти дням в Новом мире.

— Верно! — кивнула Прелат. — Между прочим, ты здесь уже два дня. Ничего не поделаешь, тебе придётся набраться терпения.

— Пожалуй, я лучше вернусь обратно, — покачал головой Магистр. — Я не могу терять столько времени.

— Боюсь, я не могу позволить тебе покинуть Дворец Пророков, Даркен Рал, — спокойно ответила Прелат. — После того, как Искателю удалось бежать отсюда, сама Создатель наложила чары на дворец и теперь никто не может покинуть его без ведома Создателя, кроме Сестёр Света.

— Ты хочешь сказать, что я стал твоим пленником? — возмутился Рал, осознавая, что оказался в ловушке.

— Мы не звали тебя сюда, Магистр, — возразила Прелат. — Ты пришёл сам! Я думаю, что тебя привело к нам важное дело, так неужели ты не в состоянии потерпеть ради того, чтобы добиться своего?

— Но это может занять месяцы, а в Новом мире в это время пройдут годы! — резко возразил Рал. — Моя дочь успеет вырасти за это время, а мой народ забудет обо мне.

— А вдруг это сама Создатель испытывает тебя, проверяя, достоин ли ты обратиться к ней за помощью? — предположила Прелат. — Может, это твоё испытание?

Король задумался над словами Прелата и вынужден был согласиться, тем более, что выбора у него не было.

Так прошло около месяца, когда каждый день казался ему длиной в год. Король беспрестанно бродил по огромному Дворцу Пророков, слушая бесконечные, монотонные молебны Сестёр, переходя из зала в зал, в безуспешных попытках найти тайный выход из него. С каждым днём терпение его иссякало. Дворец больше напоминал огромный лабиринт, из которого не было выхода вообще. Однажды король набрёл на небольшое хранилище старинных книг и фолиантов, в котором теперь и проводил большую часть времени с разрешения Прелата.

Чтение помогало хоть как-то отвлечься от одних и тех же мыслей, что преследовали его день ото дня: как живут без него жена и дочь? не забыли ли о нём? что творится в Д’Харе? как Эгримонт объяснил народу отсутствие короля?

Ответов на эти вопросы не было, а тревога и напряжение в душе всё нарастали. Наконец, когда прошёл почти месяц с того дня, как Магистр пришёл в себя во дворце пророков, Создатель явилась в обитель Сестёр Света.

Разговор с самим Создателем мог напугать или, по крайней мере, взволновать кого угодно, только не Даркена Рала. Он явился пред её очи спокойным и самоуверенным, как всегда.

— Не ожидала увидеть здесь тебя, Даркен Рал! — сказала Создатель, окидывая самую заблудшую овцу из своего стада внимательным взглядом. — Не помню, чтобы когда-нибудь слышала твои молитвы. Что привело тебя ко мне?

— Мне нужна помощь, которую можешь оказать только ты, — ответил Рал, почувствовав себя весьма неуютно под пристальным взглядом этой простой, хрупкой на вид девушки, чьё тело вместило в себя мощь и свет Создателя.

— Что ж, думаю, что я знаю о твоём заветном желании, — сказала она. — Ты хочешь вернуть своё тело и магию, чтобы обрести былое могущество и власть, не так ли? Но с подобной просьбой тебе лучше было обратиться не ко мне, а к Хранителю. Я могу помочь людям в стремлении к благу, а низменные желания — это по части Хранителя.

— Нет, не из жажды власти я хочу вернуть свою душу в родное тело, — возразил Рал. — Если я вновь обрету магию своего рода, моя жена поверит в то, что я не желал причинять вред нашей дочери.

— А разве это правда? — взгляд Создателя снова впился в лицо Магистра. — Ты не можешь солгать мне, Даркен Рал, не забывай об этом. Ты ведь действительно допускал мысль о принесении своего ребёнка в жертву властолюбию.

— Допускал… вначале, — понуро опустил голову Рал. — Но это было до того, как я понял, что люблю свою жену и ребёнка больше, чем власть.

— Значит, сюда тебя привела любовь, не так ли? — задумчиво спросила Создатель. — Ты хочешь снова заслужить доверие жены. А на что ты готов ради этого?

— На всё! — с жаром воскликнул король. — Я готов выполнить любые твои условия ради этого.

Какое-то время Создатель молчала, размышляя, а Даркен Рал ждал её решения. Он затаил дыхание, впервые осознав, что сейчас решается его судьба. Наконец, Создатель вздохнула и заговорила вновь.

— Я могу сделать так, что твоё тело восстановится из праха, — тихо сказала она. — Но цена, которую ты должен будешь заплатить за это, высока. Ты готов к этому?

— Готов! — твёрдо ответил Рал. — Что я должен сделать?

— Я соглашусь дать тебе последний шанс лишь потому, что тобою движет любовь, — сказала Создатель. — Любовь и станет твоим спасением. А теперь слушай мои условия, Даркен Рал.

— Говори, я согласен заранее! — нетерпеливо ответил Магистр.

— Не торопись! — печально улыбнулась Создатель. — Ты должен понимать, Магистр, что совершённые тобой преступления требуют самой строгой кары, и я не могу оставить их безнаказанными. Но то, что ты полюбил и решил пожертвовать всем, чтобы исправить былые ошибки, достойно смягчения твоей участи. Итак, я могу предложить тебе следующее: я позволю тебе покинуть Дворец Пророков и вернуться обратно в Новый мир, в Д’Хару, но вернёшься ты туда не в этом теле. Я дам тебе ровно один год срока для того, чтобы твоя жена узнала тебя. Если ваша взаимная любовь действительно так велика, то её сердце почувствует твоё присутствие. Если же она не узнает тебя, ты навсегда останешься в том теле, куда я помещу твой дух, и это станет твоей платой за грехи. Итак, ты согласен?

Даркен Рал задумался лишь на миг, прежде чем поспешно выпалить:

— Согласен!

— Да будет так! — услышал он в ответ торжественный голос Создателя.

Затем внезапно полыхнула яркая вспышка света, больно полоснувшая по глазам Рала, а в ушах раздался шум, равный звону сотен колоколов. Несколько мгновений он приходил в себя, не в силах даже разлепить веки, а когда ему это удалось, наконец, он почувствовал себя очень странно.

Магистру понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что Создатель сыграла с ним неожиданную и злую шутку, поместив его душу в другое тело. Он наивно полагал, что сможет всё объяснить своей королеве, и она непременно поверит ему рано или поздно, но такого поворота он не ожидал.

Создатель поистине решила наказать кровавого тирана за грехи, когда максимально усложнила ему выполнение своего условия, поместив его душу в тело огромного чёрного волка…

========== Часть 2. Время пошло! ==========

Музыканты в одинаковых парадных ливреях играли негромкую спокойную мелодию, позволяющую гостям за длинным столом спокойно беседовать. В Народном дворце сегодня был праздничный пир. Вся Д‘Хара отмечала знаменательное событие — первый день рождения принцессы Мелинды.

Ради такого большого праздника в столицу Империи прибыли многочисленные именитые гости, которых пригласила королева. Все вассалы без исключения приняли приглашение и явились поздравить маленькую принцессу, привезя с собой дорогие подарки, которые уже заняли целый угол в комнате именинницы. Куклы, лошадки, золотые и серебряные погремушки, хитроумные механические игрушки с заводом и даже живой белоснежный пони с розовыми ленточками в гриве и хвосте — чего только не получила юная наследница трона в подарок!

Ева сидела во главе длинного стола и приветливо общалась с гостями. Несмотря на полное отсутствие опыта в государственных делах и управлении страной, она выглядела вполне уверенно по прошествии почти года своего регентства. Одетая в помпезное парадное платье, настолько расшитое золотом, что оно казалось тяжёлым, как кольчуга, с золотой короной на голове, Ева выглядела прекрасной и величественной. Она приветливо улыбалась гостям, однако большие голубые глаза её были печальны.

Рядом с ней сидели Кэлен и Ричард, которых молодая королева не видела давно и сильно соскучилась по ним. Она толком не успела спокойно с ними поговорить, поскольку целый день была занята приготовлениями к празднику, но точно знала, что после праздничного ужина они проболтают как минимум до утра.

Что касается самой виновницы торжества, сразу после торжественного разрезания огромного именинного торта, её унесли няньки и уложили спать, утомлённую, но довольную. Ещё бы: сегодня малышке уделяли столько внимания, каждый гость норовил дотронуться до неё, потрепать за розовые щёчки, взять на руки, от такого немудрено было и утомиться!

Ева с начала пира с обожанием наблюдала за своей малышкой. К празднику девочку нарядили в роскошные белые одежды, расшитые золотыми нитями, а на кудрявую тёмную головку даже возложили маленькую золотую корону, специально изготовленную ко дню рождения наследницы престола. Но Мелинде корона, видимо, не понравилась, поскольку она то и дело стягивала её с головы и тянула в рот, пока Ева не сдалась и не приказала нянькам убрать корону подальше.

Маленькая Мелинда с каждым днём становилась всё очаровательнее: у неё были густые и длинные для детей её возраста тёмные локоны, круглые румяные щёчки, а глаза… Ева уже сейчас видела, что глаза у дочери будут точно такими же, как у её отца: они были того же серо-голубого оттенка, обрамлённые длинными, загнутыми ресницами, как и у короля.

Ева постаралась сдержать тяжёлый вздох, как это часто бывало, когда она задумывалась о том, как сильно дочь напоминает ей своего отца. Сердце сделало привычный болезненный толчок о рёбра и сжалось. Вот уже год, как от него не было никаких известий — ни строчки, ни слова, ни слуха.

Точнее, слухов по Империи бродило много, особенно первое время: говорили, что король предательски убит, что его отравили придворные или сама королева, что он смертельно болен какой-то очень заразной болезнью, изуродовавшей его лицо, потому больше и не показывается на людях… Словом, сплетен и домыслов хватало.

Юной королеве пришлось столкнуться со многими трудностями с тех пор, как впервые прошёл слух об исчезновении Магистра Рала. В Народный дворец хлынули гонцы с письмами от королей союзных государств с одним и тем же вопросом: правда ли, что Магистр исчез или умер?

Ева в панике не знала, что ей делать, но дипломатичными ответами на письма вассалов занялся Эгримонт. Он заверил взволнованных союзников, что Лорд Рал в добром здравии, но большую часть времени проводит в башне Эдраана, где занимается важными магическими опытами вместе со своими придворными волшебниками.

Такой ответ отбил желание у слишком любопытных королей и герцогов впредь спрашивать о местонахождении своего сюзерена, поскольку они просто испугались. Раз Магистр проводит столько времени в башне Эдраана, значит, он готовится явить миру какую-то мощную магию, возможно, новое оружие, способное уничтожать огромное количество воинов разом. Рисковать собственной безопасностью никто не хотел.

Но, если торговые или военные переговоры вместо короля мог вести его первый советник (в присутствии королевы, разумеется), то с различными светскими мероприятиями дело обстояло куда сложнее. Народ должен был хотя бы периодически видеть своего Лорда на праздниках, совместных молениях, где он обычно появлялся, чтобы поприветствовать своих верных подданных.

И тут Еве пришла в голову мысль, что стоит снова попытаться найти двойника Магистра, человек, похожий на короля сейчас очень пригодился бы. Был немедленно подготовлен отряд воинов из Корпуса Дракона, которому было поручено тайно, не привлекая к себе внимания перерыть вверх дном всю Империю, но отыскать нового двойника короля.

Однако, второй раз подобной милости Создатель не явила, и отряд вернулся через пару месяцев ни с чем. Тогда Ева написала послание в Эйдиндрил и попросила о помощи Зедда. Она просила волшебника первого ранга придумать что-то, хоть куклу создать с лицом Магистра, чтобы её можно было показывать людям с балкона.

Но волшебник придумал гораздо лучший выход. С тайным гонцом он прислал Еве небольшую склянку с тёмно-красной жидкостью, по виду напоминающую кровь, и длинный свиток, в котором пояснял, что это за снадобье и как его использовать.

В склянке оказалось зелье, временно меняющее внешний облик человека. Теперь королева и советник могли любого воина превратить в Лорда Рала на короткое время — примерно, на пятнадцать-двадцать минут. Этого было вполне достаточно, чтобы помахать народу рукой с балкона или принять гонцов с письмами из соседних королевств. Словом, главное, чтобы люди периодически видели короля, нужно было создать иллюзию его присутствия во дворце.

Единственное, что усложняло задачу — фальшивый король не должен был произносить ни звука, ибо его голос не менялся вместе с внешним обликом, а оставался своим, родным. Однако, Ева и Эгримонт были довольны и этим.

Когда они провели такой эксперимент в первый раз, королева едва справилась с шоком. Ей так странно было видеть человека, похожего на её мужа как две капли воды, но осознавать при этом, что это не он, а лишь иллюзия.

С тех пор они использовали зелье, но лишь в крайних случаях, таких, как сегодня, например. Фальшивый король ограничился тем, что появился в самом начале праздника, встречая гостей вместе с Евой, а потом снова исчез. Никто из гостей не осмелился выразить недоумение поведением отца в день рождения дочери, все лишь осторожно переглянулись и удовольствовались обществом королевы. Мало ли, какие странности могут происходить в королевской семье!

Кэлен и Ричард были единственными, кто знал о том, что король ненастоящий, но умело делали вид, что перед ними действительно Даркен Рал. Еве же такое притворство давалось нелегко: ей приходилось улыбаться «Лорду Ралу», принимать его руку, словом, вести себя так, как и должна это делать королева по отношению к своему супругу.

Вынужденная играть свою роль, королева чувствовала себя дешёвой шарлатанкой и плохой актрисой, особенно в последнее время. Ей всё труднее удавалось скрывать возмущение неподобающим поведением фальшивого короля.

А дело было в том, что тот самый капитан из Корпуса Дракона, которого они и превращали в Рала по мере необходимости, стал вдруг чересчур вживаться в свою роль. Нет, он не пытался выходить за рамки необходимых действий, и не открывал рот лишний раз, но именно во время появления вместе с Евой на глазах подданных, он старался лишний раз дотронуться до неё, стать ближе, задержать её руку в своей немного дольше, словом, показать видимость счастливых супружеских отношений. И Еве приходилось улыбаться через силу и подыгрывать ему, несмотря на поднимающийся в душе гнев.

Капитана звали Дэниел Палмер, он был молод, горяч, хорош собой и излишне самоуверен. Видимо, Ева нравилась ему, а слишком долгое отсутствие Лорда Рала придало смелости. В открытую оказывать знаки внимания королеве он не посмел бы, поэтому и решил воспользоваться тем, что он нужен ей для того, чтобы играть роль короля на людях.

Вот и сегодня, прежде чем покинуть пир, «король» поцеловал Еве руку, нарочно задержав её ладонь в своей и глядя в глаза пламенным взором. Ева, которую и так передёргивало всякий раз, когда она наблюдала эту имитацию своего мужа, с трудом сдержалась, чтобы не вырвать свою ладонь. Пора было остановить эту сомнительную игру: сегодня вечером Дэниел Палмер получит такую взбучку, которую не скоро забудет!

— По-моему, «Рал» немного переигрывает, — прошептала Кэлен Еве, когда та вернулась за стол, проводив фальшивого супруга.

— И сильно рискует своей головой, — недовольно пробормотала Ева, бросив мрачный взгляд на дверь, за которой только что скрылся дерзкий капитан.

Поздним вечером, когда последние разгулявшиеся гости отправились спать в отведённые покои, королева велела позвать капитана Палмера в зал для приёмов. Когда воин явился, она нервно ходила туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки, что красноречиво выдавало её плохое настроение.

— Вы звали меня, миледи? — раздался в дверях голос капитана.

Ева резко обернулась и вгляделась в его лицо. Даже сейчас он выглядел самоуверенно и дерзко, абсолютно не обращая внимания на надменный взгляд королевы. Раздражённая девушка решила не тратить время на долгие разглагольствования и сразу начала с главного.

— Вам не кажется, что своим поведением сегодня Вы перешли все допустимые границы, капитан? — холодно спросила королева.

— Я лишь стараюсь добросовестно играть свою роль, ваше величество! — преувеличенно почтительно склонился перед нею воин, однако в глазах его читалось нечто прямо противоположное почтению перед королевой. Скорее, это была откровенная попытка раздеть её глазами.

— Ваше дело — всего лишь появляться на публике, а не строить из себя пылкого поклонника! — сердито возразила Ева.

— Но, если мы с Вами будем выглядеть так, словно прожили вместе не один десяток лет и изрядно надоели друг другу, народу это покажется подозрительным, не так ли, миледи? — игриво заметил капитан, делая пару неторопливых шагов навстречу королеве.

— Вы забываетесь, капитан! — высокомерно вздёрнула подбородок Ева. — Я не давала Вам право вести себя так дерзко!

— Но Вы выбрали меня, чтобы я играл роль Вашего мужа, моя госпожа! — вдруг понизил голос Дэниел Палмер, приближаясь ещё на один шаг к ней.

— Это не распространяется на наши личные отношения! — отрезала Ева, невольно отступая назад. — Если Вы не прекратите заниматься подобными вещами, я прикажу советнику Эгримонту заменить Вас.

— Вряд ли Вы сделаете это, моя королева! — нимало не смутился её угроз капитан. — Вам необходимо, чтобы как можно меньше людей знало о том, что Лорд Рал на самом деле исчез, так к чему лишняя огласка?

Ева даже задохнулась от возмущения: этот наглец пытается её шантажировать! Да кем он возомнил себя?! Ева знала, что Эгримонт выбрал капитана Палмера потому, что он приходился ему дальним родственником, но это не давало ему права вести себя с нею так нагло!

— А Вы не подумали о том, что я просто могу приказать отрубить Вам голову за дерзость? — спросила королева, гневно сверкнув голубыми глазами.

— Не думаю, что Вы вообще способны отправить человека на смерть, Ваше Величество! — белозубо улыбнулся ей капитан, приближаясь на опасное расстояние, которое Ева не могла увеличить, так как уже упёрлась спиной в стену. — Вы совсем не кровожадны и это известно всем Вашим подданным. Вы — наш ангел, добрый и милосердный, а ещё… Вы прекрасны, словно солнце. Это просто преступление — позволить такой красоте пропадать даром в стенах дворца!

Ева изумлённо глядела на него, не веря своим ушам. Этот дерзкий фат, похоже, решил, что она сделает его своим любовником? А капитан, тем временем уже протянул руки, намереваясь обнять её за талию, когда Ева внезапно влепила ему звонкую пощёчину.

На щеке наглеца сразу же проявился красный след от её ладони, а в глазах сверкнули гнев и досада. Этот записной красавчик явно не ожидал, что юная королева ему откажет. Похоже, что такое произошло с ним впервые.

Он медленно поднёс руку к щеке, потирая место удара, и нехотя отступил, не сводя при этом с девушки горящего, недовольного взгляда.

— Немедленно покиньте этот зал, капитан! — дрожащим от гнева голосом велела Ева. — Я буду требовать Вашей отставки, будьте уверены!

— Что ж, посмотрим, моя королева! — криво усмехнулся Дэниел Палмер. — Но я не сомневаюсь, что вскоре понадоблюсь Вам опять. И я, как всегда, буду готов служить моей госпоже! Я терпелив и умею ждать, миледи.

Это прозвучало, как угроза и Ева невольно вздрогнула. С этими словами дерзкий капитан поклонился и исчез за массивной дверью, а молодая королева в бессилии прислонилась к холодной каменной стене, переводя дух.

***

Шок постепенно сменился дикой, поистине звериной яростью. Даркен Рал окончательно осознал, что влип в крупные неприятности и как теперь выпутываться просто не представлял.

Когда он понял, что больше не является человеком, его охватило отчаяние и страх. Коварный замысел Создателя предстал перед ним во всей красе: он должен явиться к жене в теле волка, а она должна узнать его, если, конечно, действительно любит! Но как?!

Речью он теперь не обладает, а значит и объяснить Еве ничего не сможет. Что же ему делать — танцевать на задних лапках, как цирковому псу, или жалобно выть под её окнами? Да его моментально прикончат стражники из Народного дворца, если он только осмелится там показаться!

Рал хищно ощетинился, показывая зубы — по-другому он никак не мог высказать Создателю, что он думает о её гениальной задумке. Однако её ничуть не смутила такая реакция.

— Ты сделал выбор, Даркен Рал! — напомнила ему Создатель. — Отныне ты свободен — можешь покинуть Дворец Пророков, Сёстры покажут тебе выход из Древнего мира. Но не забывай — начался отсчёт времени, что я даю тебе. Ровно через год по летоисчислению Нового мира, если ты не будешь узнан своей женой, ты навсегда потеряешь шанс вернуться в своё тело. Удачи!

Вот и всё… ничего не поделаешь. Он растерянно остановился, оглядываясь по сторонам. Как только Сёстры Света исчезли из виду, бывший Магистр приуныл и устало лёг прямо на снег, опустив морду на массивные лапы. В густой шерсти было своё преимущество — он даже не почувствовал холода.

Что же ему делать? Бежать в Д‘Хару? Хорошо, допустим, но что потом? Как объяснить что-то Еве, как хотя бы приблизиться к ней?

Он теперь стал огромным, страшным зверем, она ведь испугается его! Неужели Создатель поставила перед ним заранее невыполнимую задачу в наказание за его кровавые деяния в прошлом? Видимо, это так…

Внезапно до него дошло, что он даже не знает, как сейчас выглядит. Нужно найти какую-нибудь незамёрзшую речку, чтобы хоть посмотреть на своё отражение.

Через полчаса небыстрого бега по лесу искомое было найдено: это была небольшая лесная речушка, которую мог легко перепрыгнуть человек, а уж зверь — тем более. Утолив заодно и жажду чистой ледяной водой, Рал вгляделся в своё отражение.

Из реки на него глядело огромное существо, почти вдвое превышающее своими размерами обычного волка, с густой, блестящей черной шерстью и пронзительными глазами, нетипичного для зверя цвета. Создатель милосердно дала маленькую подсказку для Евы, оставив волку серо-голубой цвет глаз, точно такой же, каким он был у Магистра, пока тот был человеком. Да и сам взгляд у зверя был удивительно осмысленным.

Да уж, замечательно! Именно по глазам королева и должна его узнать! Да она упадёт в обморок едва его увидит… От нахлынувшего отчаяния действительно хотелось протяжно взвыть, как это делали его теперешние собратья.

Однако, размышлять долго не входило в привычки Рала, он решил для начала добраться до Народного дворца, а потом уже действовать по обстоятельствам. Если Создатель решила, что он сдастся так легко, значит она плохо знает его!

========== Часть 3. Притаившийся зверь ==========

Оказывается, добраться до Народного дворца находясь в шкуре волка было весьма проблематично. Это Даркен Рал понял, когда в первый же день наткнулся в лесу на охотников. Увидев такого огромного зверя, каждый из них захотел приобрести ценный трофей в виде его шкуры.

Мужчин было всего трое и справиться с ними волк мог довольно легко, но они были вооружены арбалетами, да ещё и в сопровождении нескольких охотничьих собак. Но, бежать было поздно, да и силы свои Рал оценивал весьма высоко. Он решил напасть первым и сходу перекусил хребет самому большому псу, но дальше ему пришлось туго. В ход пошли и острые клыки, и мощные лапы, но и натасканные на зверя собаки не уступали волку в ловкости, хотя и были в два раза меньше. Их преимущество было в количестве, а волк вынужден был сражаться один против всех.

Пока волк дрался с собаками, охотники не рискнули вмешиваться, боясь случайно застрелить своих собак, но, увидев, что трупы их верных питомцев, один за одним, падают на снег, они разозлились и натянули арбалеты. Понимая, что его сейчас просто расстреляют в упор, волк из последних сил бросился в лес, слыша, как разъярённые охотники преследуют его, выпуская одну стрелу за другой. Стрелы свистели ему вслед, пролетая всё ближе и ближе, пока одна из них не попала в заднюю левую лапу.

Стиснув зубы от внезапной боли, волк лишь увеличил скорость, оставляя преследователей позади.

Пробежав ещё пару лиг и убедившись, что погоня безнадёжно отстала, он, наконец, остановился и устало повалился в снег. Петляя между деревьями, чтобы усложнить охотникам прицел, он обломал торчавшую из лапы стрелу, и теперь из раны торчал небольшой, острый обломок, причиняя острую, пульсирующую боль.

Да, ему бы сейчас руки вместо лап, тогда он быстро избавился бы от этого проклятого обломка, а вытащить стрелу зубами — это ещё уметь надо. Промучившись с этим достаточно долго, Рал всё же извлёк обломок из лапы и принялся зализывать рану, которая оставляла кровавый след на снегу.

Он совершил большую ошибку, понадеявшись только на свою силу, его гордыня опять сыграла с ним злую шутку. Похоже, до настоящей звериной осторожности ему ещё очень и очень далеко. Хорошо ещё, что ранение оказалось лёгким, а если бы стрела пронзила ему брюхо? Его освежеванная шкура уже висела бы в доме одного из этих охотников!

Уснув прямо на снегу, уставший и слабый, Рал видел во сне Еву. Он слышал её голос, касался её рук, смотрел в её голубые глаза и не видел в них страха и недоверия. Во сне она снова верила, снова любила… Как же отвратительно было просыпаться! В первое мгновение после пробуждения он подумал, что его волчья сущность ему лишь приснилась, но тупая боль в лапе заставила вернуться в реальность. Всё было по-прежнему: он до сих пор был волком, которому нужно было добраться до Народного дворца как можно скорее.

Вдобавок к слабости после погони и потери крови, вдруг заявил о себе голод. Найти пропитание в лесу зимой оказалось тоже непросто. Целый день он рыскал в лесу в поисках какого-нибудь заплутавшего зайца или другой живности, пока случайно не наткнулся на мирно разгуливающего под соснами упитанного тетерева. Слава Создателю, ужин был найден, а силы восстановлены.

Хорошо усвоив полученный горький урок, с того дня Рал предпочёл передвигаться исключительно ночью, благо острое зрение волка позволяло хорошо видеть в темноте, а дорогу в Д‘Хару он знал прекрасно. Да, с людьми ему пересекаться больше нежелательно.

Дальнейший путь несколько замедлился, хотя Рал старался бежать целую ночь, не останавливаясь, ибо отсчитывал каждый день, который был ему дан Создателем. Каждый день промедления грозил сокращением шансов на то, что любимая его узнает. Но вначале нужно хотя бы добраться до неё! А потому волк, стиснув зубы, мчался по ночным, заснеженным лесам и равнинам, навстречу той, что приходила к нему в каждом сне, улыбаясь и раскрывая ему свои нежные объятия.

***

— Миледи? — голос советника, казалось, звучал откуда-то издалека. — Вы слушаете меня?

Ева вздрогнула и вернулась с небес на землю, точнее мыслями к реальности. Она сегодня с самого утра была рассеянной и немного заторможенной, словно не сомкнула глаз всю ночь. И это было почти так, ведь они с Кэлен проболтали, словно две школьницы на каникулах почти до рассвета. Жаль, что сегодня утром Ричард, Кэлен и малышка Эйприл покинули Народный дворец и отправились домой. Ева уже скучала по ним.

Бросив виноватый взгляд на Эгримонта, губы которого были недовольно поджаты, королева поспешно пробормотала:

— Извини, Эгримонт, я… задумалась.

— Я хотел напомнить, миледи, что через неделю состоится праздник зимнего солнцестояния и Вам надлежит присутствовать на народных гуляниях в лесу.

— Разумеется, я буду там, — слабо улыбнулась Ева. — Надеюсь, морозы немного ослабнут, в последнее время я простужаюсь от каждого сквозняка.

— Может, стоит прислать придворных лекарей, чтобы они осмотрели вас, моя госпожа? — встревожился советник. — Вы же знаете, что Империи нужна здоровая королева.

— Не стоит тревожить лекарей, — покачала головой Ева. — Я попрошу Делию приготовить мне какой-нибудь укрепляющий настой. Это всё от недостатка сна, я думаю. Я высплюсь и всё пройдёт.

— Как Вам будет угодно, миледи! — склонил голову советник.

Он собирался уже покинуть кабинет, как вдруг Ева вспомнила о том, что хотела поговорить с ним о Палмере.

— Эгримонт, постой! — окликнула она советника уже почти в дверях. — Я совсем забыла, что у меня к тебе важный разговор. Это касается твоего племянника и, по совместительству, нашего псевдо-короля.

Эгримонт сразу же вернулся на место и приготовился внимательно слушать. Ева подробно передала ему свой разговор с обнаглевшим капитаном, отчего главный советник поменялся в лице. Его обычная невозмутимость сменилась яростью, а глаза буквально метали молнии.

— Вот недоносок… — еле слышно пробормотал Эгримонт, но Ева услышала его слова. — Прошу прощения, моя госпожа, я постараюсь решить эту проблему как можно скорее.

— Боюсь, что сделать это будет непросто, Эгримонт, — заметила королева. — Капитану известна наша тайна и он прекрасно этим пользуется. Чтобы заставить его замолчать, нам нужно придумать что-то… радикальное.

— Если мой племянник вздумает выдать государственную тайну, я лично возьму в руки нож поострее и отрежу ему язык! — твёрдо заявил советник и Ева вздрогнула от решимости в его голосе. Королева уже знала, что слов на ветер Эгримонт не бросает.

— Я всецело полагаюсь на тебя в этом деле, Эгримонт! — неуверенно улыбнулась королева. — Но… постарайся решить всё без крови, если можно.

— Не могу обещать этого, Миледи, но сделаю всё возможное! — снова склонился в поклоне главный советник, после чего покинул королевский кабинет.

Оставшись одна, Ева сразу же забыла и думать о дерзком капитане Палмере и опустилась в большое, мягкое кресло с высокой резной спинкой. Она любила бывать в кабинете мужа, а вот заставить себя зайти в его личные покои, так и не могла, хотя уже почти год, как вернулась с ребёнком в Народный дворец. Не могла и всё тут…

Даже здесь, в кабинете, казалось, незримо царило его присутствие. Иногда Еве казалось, что сейчас она обернётся и увидит Магистра, склонившегося над разложенной на большом дубовом столе картой Д‘Хары или читающего письмо, стоя у узкого окна.

Буквально каждый предмет в кабинете напоминал о нём: старинные, толстые книги в кожаных переплётах, чернильница, связка гусиных перьев, стопки карт каждого уголка огромной Империи, даже то самое кресло, в котором Ева сейчас свернулась, как котёнок, поджав под себя ноги.

Если уж в его кабинете королеве кажется, будто она сейчас увидит мужа снова, то что же будет с ней в его покоях? Там полно личных вещей короля, хранящих до сих пор его запах, тепло его пальцев…

Впрочем, была и ещё одна причина, по которой Ева не отваживалась зайти в покои короля. Она до сих пор не могла изгладить из памяти сцену, в которой её муж занимался любовью с одной из фрейлин. Стоило королеве закрыть глаза, как безжалостная память рисовала эту картину в её мозгу до мельчайших деталей, и снова боль пронзала сердце обманутой девушки, подобно острой бритве.

Поморщившись от болезненных воспоминаний, Ева медленно поднялась из кресла и отправилась к себе, чтобы попытаться немного поспать, пока она не начала натыкаться на углы и мебель. Глаза буквально закрывались сами собой.

Бредя по петляющим коридорам дворца, она мечтала, что сейчас ляжет в мягкую постель и выспится наконец, в первый раз за прошедшую неделю, которую в Народном дворце гостили Ричард и Кэлен. Они не виделись так долго, что просто не могли наговориться. И, если днём Эгримонт не позволял королеве отлынивать от государственных дел, то ночи они с друзьями проводили в долгих беседах. Правда, Ричард часто покидал девушек после полуночи, давая им возможность поболтать наедине о своих женских секретах.

Кэлен рассказывала, чем они с Ричардом и Зеддом занимались за этот год, что нового у них произошло. В Эйдиндриле жизнь текла, как обычно: тихо и спокойно. С тех пор, как Галея и Кельтон объединились в одно королевство, во главе которого встала Кэлен, там царили мир и благоденствие. Кэлен свято выполняла свой долг Матери-Исповедницы и старалась уделять больше внимания дочери, а государственными делами предоставила заниматься мужу.

Зедд набрал себе молодых учеников и целыми днями обучал их магии, надеясь отыскать среди юношей настоящего сильного волшебника, которому он мог бы передать свои знания. Каждый вечер он возвращался во дворец уставшим, но счастливым.

Тина и Кара, обе вышли замуж и превратились в преданных жён. Они по-прежнему жили в Эйдиндриле и помогали Кэлен и Ричарду.

Ева, в свою очередь, поведала о своей жизни в роли регента. За этот непростой для неё год, юной королеве пришлось учиться многому. Не только искусству управления страной, но и поначалу, банально умению отдавать приказы. Ева привыкла, что все во дворце подчиняются Магистру, а её слушают только потому, что она — его жена. Теперь же ей пришлось доказывать всем, что она не просто красивая кукла с короной на голове, но королева — самостоятельная личность, а не тень своего грозного супруга. Первым её приказом стало освобождение от должности всех своих фрейлин, коих осталось девять. О том, что Рал давным-давно изгнал из столицы ту девушку из-за которой и поссорился с женой, Ева узнала уже по прибытию в Народный дворец.

Впрочем, умение приказывать оказалось самым простым, уже через пару месяцев королева добилась от всех слуг и служанок дворца безоговорочного почтения и повиновения. С внешней политикой и отношениями с соседями было куда сложнее, как и с влиянием юной королевы в армии.

Каждый день верный Эгримонт изводил Еву нудными многочасовыми лекциями, которые должны были сделать из неё настоящую госпожу и правительницу. Девушке пришлось изучать историю страны, её торговые и военные связи, государственное устройство и многие другие вещи. Она снова почувствовала себя школьницей, измученной строгим учителем и огромным объёмом информации, которая безнадёжно путалась у неё в голове.

Если бы не помощь первого советника, который фактически тащил на себе все государственные дела, Ева, скорее, добровольно сложила бы с себя корону.

Кэлен была единственной, кто понимал Еву в полной мере и искренне сочувствовал.

— Ничего страшного, — она попробовала подбодрить юную королеву. — Я и сама постоянно кручусь, словно белка в колесе, даже поиграть с дочкой иногда некогда. Со временем ты привыкнешь и станет проще.

— Надеюсь, к тому времени моей дочери будет меньше шестнадцати, и она всё ещё будет помнить меня в лицо… — печально вздохнула Ева, улыбаясь.

— Мне кажется, ты напрашиваешься на комплимент! — лукаво заметила Кэлен. — Мне известно, какого уважения подданных ты успела добиться меньше, чем за год. А знания и опыт в государственных делах со временем приложатся!

Вспоминая этот разговор, Ева счастливо улыбнулась. Да, всё-таки хорошо иметь такую подругу, как Кэлен. А особенно, когда она понимает тебя с полуслова, иногда и говорить ничего не нужно.

Добравшись до своих покоев, Ева быстро избавилась от платья и со вздохом удовольствия скользнула под тёплое одеяло. Всё утро ей казалось, что стоит опустить голову на подушку, как она тут же уснёт, но не тут-то было.

Мысли Евы занимал разговор с Кэлен, который состоялся сегодня, когда королева провожала самых дорогих гостей. Целую неделю Кэлен старалась не затрагивать тему о сердечной ране подруги, но при прощании всё-таки воспользовалась своим умением читать в душах и, смерив её пронизывающим взглядом, вдруг сказала:

— Ты тоскуешь… И до сих пор ждёшь его. Значит, ты уже простила ему всё?

— Я не знаю… — честно ответила Ева, даже не пытаясь сдержать тяжёлый вздох. — Иногда я думаю, что самое главное — чтобы он вернулся обратно. Но я не представляю, что будет, когда он вернётся. Возможно, я так и не смогу ему снова доверять.

— А если он не вернётся? — спросила Кэлен. — Ты думала когда-нибудь о том, чтобы полюбить снова?

— Ты предлагаешь мне объявить себя вдовой? — удивилась Ева. — Эгримонт считает, что пока рано делать это, поскольку Мелинда ещё очень мала.

— А почему бы нет? — мягко спросила Кэлен. — Ева, ты ещё совсем молода и нуждаешься в защите и любви. Тебе нужна любовь, как бы ты не старалась цепляться за прошлое.

— Я не смогу больше никого полюбить, Кэлен, — медленно покачала головой Ева. — Это слишком тяжело. К тому же, я всё ещё замужем.

— Подумай сама - прошёл год с его исчезновения! — настаивала Кэлен. —Постарайся забыть о нём и живи дальше. Ты даже можешь снова выйти замуж, если захочешь. Наследница трона — твоя дочь, а ты лишь регент. Достаточно объявить о гибели Рала, и ты станешь свободна и не будешь зависеть от этого нахального капитана.

— Эгримонт считает, что в этом случае возрастает риск восстания, — вздохнула Ева. — Престол, на котором сидит младенец, никогда не будет прочным, сразу же найдутся желающие отнять его у моей девочки. Я обязана защитить её, хотя бы до совершеннолетия.

— Если бы рядом с тобой был сильный и любящий мужчина, он помог бы тебе воспитывать дочь и сохранять порядок в стране, — сказала Кэлен. — В словах Эгримонта есть доля истины, но, возможно, он просто перестраховывается или надеется на возвращение своего господина. Но он может надеяться на это ещё очень долго, Ева!

— Я тоже надеюсь на его возвращение, Кэлен, — смущённо вздохнула Ева, опуская длинные ресницы. — И буду надеяться до тех пор, пока не получу неоспоримое доказательство его гибели.

— Значит, ты тоже поверила в его невиновность… — пробормотала Кэлен. — Что ж, так тому и быть! Признаться, я до сих пор иногда вспоминаю вашу последнюю встречу во дворце Исповедниц. Тогда мне показалось, что Рал не лгал нам. Я не хотела говорить о своих сомнениях, чтобы не поддерживать в тебе ложной надежды. Но сейчас могу признаться — если окажется, что твой муж сможет полностью оправдаться, я буду только рада за вас обоих.

— О, спасибо тебе, Кэлен! — и растроганная королева бросилась в объятия подруги.

Итак, не у неё одной в голове засела бредовая мысль о том, что Даркен Рал мог сказать правду и действительно не имел намерения убивать своё дитя. То, что Кэлен на её стороне придавало Еве решимости ждать дальше, день за днём, до тех пор, пока Магистр не вернётся.

Засыпая в своей постели Ева улыбалась, радуясь, что у неё появился единомышленник, который поддержал её безумные надежды. А самым приятным было то, что Кэлен сказала, что будет рада за них обоих. После такого благословения, полученного от самой Матери-Исповедницы, Ева готова была ждать возвращения мужа хоть десять лет!

***

Эгримонт быстро спускался по узкой лестнице, ведущей к подземным казармам. Именно там, в отдельных помещениях, предназначенных для военачальников и был сейчас Дэниел Палмер, его несносный племянник.

Советник проклинал тот день и час, когда пообещал его матери пристроить юношу на службу во дворец. И надо признать, что до недавнего времени мальчишка служил достойно, приказы Лорда выполнял чётко и без лишних вопросов, в трусости замечен не был. Единственным, что всегда раздражало в племяннике самого Эгримонта, это его неуёмная страсть к хорошеньким девицам. В этой своей пагубной привычке Дэниел уступал разве что самому Даркену Ралу.

Но сейчас, в своей страсти охмурять всё, что движется и носит юбку, дерзкий мальчишка перешёл все границы. Он осмелился направить своё алчный взор на королеву! От подобной наглости у Эгримонта возникло непреодолимое желание вышвырнуть племянника из армии и из дворца немедленно. И, не владей Дэниел важной государственной тайной, советник так и сделал бы.

Но, увы… Если он заговорит, в народе пойдут слухи, которые способны поднять тлеющее знамя мятежа заново. А хуже, если такие слухи поползут в армии, тогда третий батальон корпуса Дракона, слепо преданный только самому Лорду Ралу, точно не упустит случай восстать против юной королевы и маленькой наследницы трона.

А этого допустить Эгримонт не мог, ибо пообещал Лорду Ралу хранить его жену и дочь до его возвращения. Зная силу, ум и хитрость своего господина, верный слуга ни на миг не сомневался, что Магистр обязательно вернётся в Д‘Хару.

Обнаружив Палмера в компании двух друзей за бутылкой вина и игрой в кости, советник без лишних слов выволок племянника из-за игрального стола и велел следовать за ним.

Втолкнув Дэниела в первое попавшееся пустое помещение, Эгримонт сразу же схватил его за шиворот и отбросил к стене, угрожая кинжалом.

— Эй, дядюшка, какая это муха тебя укусила? — пьяным, испуганным голосом пролепетал капитан. — У меня сегодня свободный день и потому я имею полное право расслабиться в компании друзей!

— У воина корпуса Дракона не может быть свободных дней! — прорычал советник. — Ты в любой момент должен быть готов к исполнению срочного приказа! Посмотри на себя — ты пьян, как свинья! Ты сейчас и в тренировочную мишень в упор не попадёшь, не то что во врага!

— Чьи приказы я должен выполнять? — нагло осклабился Палмер. — Лорда Рала? Так его нет! Его уже год как нет здесь, дядя!

— Заткнись, недоносок, пока я не отрезал твой язык и не скормил его голодным собакам! — яростно тряхнул племянника Эгримонт, багровея от ярости. — Ты что забыл, что давал присягу Лорду Ралу и обязан хранить верность своей клятве? А ты болтаешь невесть что направо и налево, точно старая торговка требухой на рыночной площади!

— А что ты мне сделаешь? — злобно сощурился капитан. — Убьёшь? А как ты объяснишь в армии такой поступок? Начнутся вопросы и далеко идущие предположения, я ведь твой единственный и горячо любимый племянник! Или выберешь другого, кто будет играть роль тирана на пирушках и приёмах? Так, скоро во дворце все узнают вашу с королевой маленькую тайну! Ты ведь выбрал меня именно потому, что мы — родня, и ты мог доверять мне.

— Ни разу в жизни я так не ошибался! — холодно процедил Эгримонт, всё ещё держа племянника за шиворот. — Мне стыдно, что мой племянник оказался таким мерзавцем!

— Ой, дядя, к чему эти истерики? Из-за чего? Из-за обыкновенной деревенской девки, которой повезло оказаться под Ралом и родить? Ну, понравилась мне её кукольная мордашка и соблазнительные формы, что такого? Для неё же самой было бы лучше просто раздвинуть ноги, а не строить из себя недотрогу. В конце концов, кому будет хуже, если я затащу её в койку? Правильно, никому! Если ей так привычнее, я могу даже сначала выпить это мерзкое зелье и принять облик её дражайшего супруга, хотя, мне кажется, что я куда привлекательнее него!

— Ты говоришь о королеве Д‘Хары, подлец! — прогремел Эгримонт, прижав племянника к холодной, сырой стене. — Если ты не заткнёшься, точно окажешься без языка!

Увидев лезвия кинжала в опасной близости от своего горла, капитан разом протрезвел. Пожалуй, он немного перегнул палку, ибо никогда прежде он не видел дядю в такой ярости.

— Хорошо-хорошо! — поспешно воскликнул он, поднимая обе руки вверх. — Я всё понял, дядя… Больше этого не повторится, я обещаю! В конце концов, во дворце девок более, чем достаточно.

— Не смей никому и никогда говорить что-нибудь о твоих превращениях в Лорда и о том, что Его Светлость исчез! Иначе, я сам прикончу тебя, Создатель мне свидетель!

— Я понял, понял… — торопливо повторил Палмер, испуганно глядя в красное лицо главного советника. — Прости, я просто перебрал немного, вот и наговорил лишнего. Этого больше не повторится, обещаю.

Но провести умудрённого опытом Эгримонта было не так легко, как казалось наивному и самовлюблённому юнцу.

— С этого дня ты находишься под моим пристальным наблюдением! — предупредил Эгримонт, прежде, чем покинуть казармы Корпуса Дракона.

В след удаляющемуся главному советнику полетели сдавленные проклятия и горящий ненавистью взгляд капитана Дэниела Палмера.

— Что ж, дядя, я надеялся на твою помощь, но сегодня ты сам подписал себе приговор! — злобно прошипел капитан. — Когда я, наконец, получу то, о чём мечтаю, твоя голова первой слетит с эшафота!

========== Часть 4. Глаза в глаза ==========

День зимнего солнцестояния выдался солнечным и безветренным. Даже на огромной лесной поляне, где и проводился праздник, было тихо.

За день до гуляния здесь поставили две большие карусели и длинные торговые ряды для благотворительной ярмарки.

Это было давней традицией: устраивать благотворительный базар в преддверии наступления нового года. Собранные средства шли на детские приюты и больницы.

Правда, традиция долгие годы была забыта и возродила её молодая королева лишь в прошлом году. Ева организовала в городе большой детский приют, за которым присматривала лично. Сегодня дети из приюта должны были показать маленький спектакль, который они подготовили специально для своей королевы и жителей города.

С полудня, когда солнце уже вовсю светило в небе, отражаясь от сверкающего, пушистого снега, на поляне начали собираться люди. Хоть день был морозным, но яркое солнце и отсутствие ветра смягчали холод, а веселые песни и танцы горожан делали его и вовсе тёплым. Люди радовались, что могут, не опасаясь гнева Магистра и его солдат, снова впустить в сердце праздник.

Торговцы и ремесленники быстро заняли длинные ряды прилавков и разложили свой товар. Будоражащая атмосфера ярмарки захватила людей: они смеялись, шутили, торговались, совершали даже ненужные им покупки, чтобы поддержать детский приют. Посреди поляны стоял большой бочонок для добровольных пожертвований горожан в пользу нуждающихся и детей-сирот.

Самый большой взнос сделала, разумеется, королева, а за ней этот жест доброй воли повторили все самые именитые придворные сановники. Когда, в прошлом году, это случилось впервые, жители города долго не могли прийти в себя от удивления. Теперь же они радовались и хлопали в ладоши, когда в пузатый бочонок опускался очередной мешочек с золотыми монетами от советников и генералов Империи.

Ева появилась на празднике вместе с дочкой, которую несла на руках Делия, и главным советником Эгримонтом. Об отсутствии Магистра королева сообщила народу сама, сказав, что Лорд Рал вчера вечером покинул столицу, но велел передать своим подданным пожелания добра и процветания. В ответ раздался новый взрыв одобрительных выкриков и аплодисментов. Скользнув смущённым взглядом по толпе, Ева оглянулась на Эгримонта, словно спрашивая у него, достаточно ли убедительна она была. Верный советник лишь прикрыл глаза на мгновение, подбадривая свою госпожу.

Вскоре Ева забыла о своей неловкости, которая преследовала её всякий раз, когда ей приходилось лгать придворным, горожанам или воинам. Она быстро влилась в атмосферу праздника, от всей души радуясь за жителей.

Посмотрев детский спектакль, который был оценен целым шквалом аплодисментов, королева вместе с маленькой принцессой смешалась с толпой подданных, сильно обеспокоив этим Эгримонта и два квода воинов, взятых из дворца в качестве охраны.

Королева прокатилась на большой карусели, покружилась в хороводе с детьми из приюта, отведала горячего медового настоя с корнем имбиря, поднесённого молоденьким пажом, раскрасневшимся от улыбки своей госпожи, словом, она полностью разделила праздник с народом. Такие шумные гуляния напоминали ей родную деревню, мать и отца, проказника-брата, с которым они каждую зиму устраивали ожесточённые баталии в снежки. Иногда Еве очень хотелось снова почувствовать себя обычной девушкой, а не королевой.

Но, увы, это было невозможно. Появляться на людях без короны она не могла, это было бы грубым нарушением придворного этикета. И вообще, Делия сегодня нарядила свою госпожу истинно по–королевски, несмотря на слабые протесты Евы.

Девушка надела платье из тяжёлого тёмно-алого бархата, расшитого витой золотой нитью, специальные сапожки для снега и ярко-синий бархатный плащ с широким капюшоном, подбитый мехом серой белки. Её прелестное личико, в обрамлении мехового капюшона плаща, выглядело просто очаровательно, а глаза стали казаться похожими на лесные фиалки. Щёки королевы разрумянились на морозе, а губы после пары стаканов медового настоя заалели, как спелые вишни.

Она была так прекрасна, что легко затмевала всех присутствующих на гулянии девушек и женщин, и подданные гордились тем, что у них такая прекрасная и юная королева. Правда, народу хотелось бы чаще видеть королевскую чету вместе, люди искренне недоумевали, как Лорд Рал может так часто оставлять свою молодую жену одну в замке. Пренебрегать такой красавицей было очень глупо со стороны короля.

Ещё больше Ева радовалась, когда видела, как улыбается маленькая Мелинда, укутанная в роскошные меха так, что было видно только её серо-голубые глазки и маленький носик. Делия то и дело проверяла, не замерзли ли у девочки руки или нос. После пары часов гуляния на свежем воздухе маленькая принцесса уснула, сжимая в ручке сладкий леденец, и Делия поспешила унести сомлевшее дитя во дворец.

Ева же хотела побыть на празднике ещё немного. Так не хотелось уходить и снова закрываться в четырёх стенах замка! Там её ждала лишь тоска по давно ушедшим дням, а здесь перед её глазами жизнь била ключом, согревая душу. Устав немного от хороводов и каруселей, Ева осторожно, стараясь не попадаться на глаза охране, отошла от веселящейся толпы и направилась в сторону леса. От громких голосов и смеха у неё уже звенело в ушах и вдруг страстно захотелось побыть несколько минут в тишине. Заходить далеко она не собиралась, она и отсюда прекрасно видела веселящихся горожан.

Ева всегда любила зимний лес, особенно такой, как сейчас. Полчаса назад начался слабый снегопад и крупные снежинки медленно кружились, опускаясь на землю и толстые ветви деревьев, покрывая их пушистым, сверкающим убранством. Это выглядело так сказочно, волшебно, таинственно…

Ева сняла с руки перчатки и подставила тёплые ладони, позволяя снежинкам падать на них и тут же таять. А потом она подняла голову вверх, закрыла глаза и застыла, пытаясь поймать снежинки открытым ртом. В детстве они с Дэвидом частенько ели снег и сосульки, когда хотели прогулять занятия в школе. Это было так глупо, но сейчас Ева чувствовала себя совсем как в детстве, даже казалось, что сейчас она услышит сердитый голос матушки, распекающий её!

Внезапно Ева услышала хруст снега и сломавшейся ветки под чьими-то ногами. Наверное, это капитан квода направился за ней в лес. Сейчас ей придётся снова выслушать лекцию от Эгримонта о безрассудном поведении в общественном месте!

Ева быстро обернулась, готовая оправдываться и следовать за охраной обратно на поляну, но вместо воинов увидела, что буквально в пяти шагах от неё стоит огромный волк и смотрит на неё пристальным, немигающим взглядом!

Королева замерла на месте, чувствуя, как сердце от страха резко трепыхнулось и устремилось куда-то в горло, перекрыв свободный доступ воздуха. Никогда в жизни она не видела такого огромного зверя!

Ростом он доходил ей до пояса, а, стоя на задних лапах, наверное, оказался бы и выше неё. Его чёрная, как адская смола, шерсть блестела и отливала синевой, каждая лапа была почти равна по размеру её ладони, но самыми невероятными в его облике были глаза.

В детстве Ева видела волков в лесу, когда отец брал их с братом за дровами, но те волки были серыми, а глаза у них — ярко-жёлтыми, это девушка помнила очень хорошо. У зверя, что внимательно изучал её, глаза были серо-голубыми, прозрачными, а на фоне смоляной шерсти они казались ещё ярче, они словно горели каким-то таинственным светом, парализующим волю девушки и не позволяющим отвести взгляд. По спине у Евы пробежал холодок от ужаса, который прочно сковал каждую мышцу, не давая двинуть даже рукой, не то, чтобы позвать на помощь.

Да и успеет ли она? Ева знала, что громкий звук может спровоцировать зверя на нападение, а судя по его пугающим размерам, ему хватит один раз сомкнуть челюсти на её горле, и она будет мертва.

И что же делать? Главное, попытаться успокоиться. Девушка, наконец, смогла сделать осторожный вздох, выпуская изо рта облачко пара. Пока зверь не делает попыток напасть, нужно попытаться отступить обратно, на поляну. Волки неохотно идут на прямой контакт с людьми и пугаются громких звуков, а на поляне очень шумно, так что вряд ли это чудовище отважится отправиться за ней. Главное — не поворачиваться к нему спиной.

Ева сделала маленький шажок назад, не сводя глаз с огромного зверя, но волк тут же сделал тоже самое. Ещё шаг назад — и снова зверь идёт за ней. Странно, он даже ни разу не оскалился на неё, просто смотрел и медленно продвигался по направлению к ней. Что же ему нужно, если не перегрызть ей горло?

— Уходи, — тихо сказала Ева, стараясь говорить уверенно. — Ты пришёл туда, где тебя могут убить. Ты же не хочешь причинить мне вред, правда? Дома меня ждёт маленькая дочка… у тебя ведь тоже есть волчата? Иди лучше к ним!

Волк смотрел на неё так, словно понял каждое слово. Никогда прежде Ева не видела такого осмысленного взгляда у зверя, ей даже стало ещё страшнее. А вдруг, это не волк, а оборотень? Может, этим и объясняются его огромные размеры? Или какой-нибудь колдун, умеющий превращаться в животных?

Она продолжала осторожно двигаться назад, но, как назло, наступила на полы собственного плаща и подвернула ногу. С громким вскриком, не столько от боли, сколько от неожиданности и страха, королева упала на снег, в ужасе ожидая, что зверь сейчас прыгнет на неё. Она закрыла лицо руками и сжалась в комок, пытаясь прикрыть горло. Но… нападения не последовало.

Она слышала, как хрустит снег, подминаясь под мощными лапами волка, когда он приближался к ней. Но, злобного рычания дикого зверя не последовало, напротив, внезапно Ева почувствовала прикосновение горячего шершавого языка к своим ладоням, плотно прижатым к лицу.

От неожиданности Ева вздрогнула всем телом и медленно отняла руки от лица, широко распахнув голубые глаза в изумлении. Зверь стоял совсем рядом с нею, и глядел на неё, словно ручной пёс. Он был таким красивым и смирным, что рука девушки поневоле потянулась к нему и осторожно погладила густую блестящую шерсть.

— Какой ты красивый… — ошарашенно и восхищённо выдохнула Ева, глядя в его умные глаза. — Ты не хотел меня пугать, так ведь?

«За тебя я отдам жизнь, душа моя! Только бы ты узнала меня, только бы почувствовала, что я рядом!» — про себя взмолился Рал.

Неужели он дошёл, наконец? Неужели снова смотрит ей в глаза, не во сне, а наяву? Его королева была всё также прекрасна, как и в тот день, что он видел её в последний раз.

Всё на свете Рал отдал бы сейчас за то, чтобы хоть на пять минут снова оказаться в своём теле. Чтобы снова сжать её в объятиях, ощутить вкус её губ, услышать, как она произносит его имя, а потом… пусть Создатель карает его, как угодно, пусть отправляет в подземный мир на расправу Хранителю! Только бы у него были эти пять минут!

Но, увы… это невозможно! Такова его кара — смотреть в любимые глаза, чувствовать её запах, слышать голос, но не иметь возможности обнять, сказать хоть слово… До этого момента он и не представлял, что это так трудно!

Но, отчаиваться рано, главное, что он добрался! И Ева поняла, что он не причинит ей вреда! Это уже было маленькой победой. По крайней мере, он будет рядом с ней, будет видеть её, а возможно, сможет увидеть и свою дочь. Он не видел своё дитя ещё ни разу, а ведь здесь, в Новом мире прошёл уже год!

Внезапно послышались встревоженные голоса, окликающие королеву и топот сапог охраны, приближающийся к ним.

— Не двигайтесь, моя госпожа! — закричал капитан квода. — Я попытаюсь убить его, не задев Вас!

— Нет! — выкрикнула Ева, пытаясь быстрее встать на ноги. — Не стреляйте, прошу вас! Опустите арбалеты!

Подбежавшие воины растерянно опустили оружие и недоумённо поглядели на королеву.

— Он не опасен, — с уверенностью сказала Ева. — Я даже погладила его.

— Но, Миледи… это же дикий зверь! — неуверенно пробормотал капитан, у которого волосы встали дыбом от размеров чудовища, которого язык не поворачивался назвать волком. — Откуда Вы знаете, что у него на уме?

— Я чувствую, что он не опасен! — упрямо повторила девушка. — Мне кажется, что он болен или слаб, и поэтому пришёл к людям. Его нельзя убивать. Мы возьмём его с собой в замок, накормим хорошенько и дадим тёплый кров. А после разберёмся.

— Поселить такого громадного волка в замке?! — не поверил своим ушам капитан. — При всём уважении, моя королева, это невозможно! Да к нему и близко никто не сможет подойти, чтобы покормить. Не лучше ли будет убить его, пока он не влез в чью-нибудь овчарню и не перегрыз всех овец?

— Я запрещаю! — голос королевы зазвенел от гнева, а глаза сверкнули, словно два аквамарина. — Вы меня поняли, капитан? Накиньте ремень ему на шею и отведите в замок! Или Вы боитесь?

— Как прикажет моя королева! — покорно пробормотал капитан, слыша, как за его спиной раздаются сдавленные смешки подчинённых.

Осторожно, мелкими шажками, капитан приблизился к волку и попытался трясущимися руками надеть ему на шею ремень. Однако зверь не сделал ни единой попытки сопротивления, он даже опустил голову, помогая быстрее надеть ремень.

— Странный зверь… — пробормотал воин. — Ну что ж, идём во дворец, чудовище, и надеюсь, к утру наш гарнизон будет цел и невредим!

Едва увидев, что воины ведут на поводке страшного чёрного волка, размером с телёнка, люди на поляне в ужасе застыли, а через несколько мгновений бросились врассыпную.

— Успокойтесь! — крикнул капитан. — Зверь сейчас не опасен, мы поймали его и ведём в замок. Продолжайте веселиться!

Мало помалу, люди успокоились, но слух, что королева нашла в лесу огромного зверя, который пошёл за ней, словно ручной щенок, быстро разлетелась по городу. Все недоумевали: как вообще возможно приручить такое чудовище и для чего это понадобилось королеве? Может, она тоже обладает какими-то магическими способностями? Словом, людям было о чём поговорить в этот вечер.

Когда главный советник Эгримонт увидел, что за подарочек королева привела с собой из леса, он чуть не лишился дара речи. Он попытался было возразить такому странному желанию королевы, но его постигла участь капитана квода. Ева была тверда — зверь останется во дворце и точка.

— Посмотри на него Эгримонт! — сказал она. — Он так красив и необычен, ну как можно убить такого редкого зверя? К тому же, он не причинил мне никакого вреда! Пусть остаётся здесь, прикажи, чтобы ему подыскали тёплое место и накормили. А завтра я придумаю ему кличку.

— Миледи, нельзя вот так просто приручить дикого зверя! — возмутился Эгримонт. — Каким бы смирным он Вам не казался, в любой момент его инстинкты могут проявиться и тогда он растерзает половину гарнизона прежде, чем мы успеем застрелить его!

— Посмотрим! — настырно возразила Ева и резко развернувшись, удалилась, оставляя верного советника в крайне плохом настроении.

— О, Мой Лорд, когда Вы приказывали мне хранить Вашу жену и дочь, Вы не говорили, что мне придётся взять на себя обязанность няньки! — сокрушённо пробормотал Эгримонт, не подозревая, что позади него стоит его король и внутренне усмехается, видя, как его юная супруга запросто построила его гвардию, во главе с первым советником.

— Ладно, — сурово взглянул на воинов советник. — Найдите ему место для тёплого вольера и принесите каких-нибудь костей и мяса из кухни. И храни нас всех Создатель!

Вечером, когда на небе уже светили звёзды и луна, Рал мирно растянулся в своём новом доме, точнее просторном вольере, который пока обустроили в старой конюшне для молодняка, временно пустовавшей. Здесь было тепло и сухо, на пол ему бросили чистой соломы, а на ужин принесли целую гору костей из кухни. Объедками кормить нового питомца королева не велела.

Сытый и довольный, Рал мирно задремал, в первый раз поблагодарив мысленно Создателя за то, что его же собственная гвардия не встретила своего Магистра парочкой длинных стрел при первой встрече.

Сбылось одно из самых его заветных желаний — он снова увидел любимую. И даже облизал ей руки! Это, конечно, не поцелуй, но лучше, чем ничего!

Возможно, что скоро ему удастся увидеть и дочь. Как же ему хочется посмотреть, какое чудо явила миру их любовь! Их дитя должно быть определённо самым прекрасным в мире!

Сон наваливался всё сильнее и перед тем, как уснуть, Магистр успел подумать лишь об одном — каким же именем наградит его завтра жена?

========== Часть 5. Что-то назревает ==========

На следующее утро Ева первым делом навестила своего нового питомца, чтобы проверить, как его устроили, и прихватила с собой Делию.

Увидев королеву, волк сразу поднялся на ноги и внимательно посмотрел на свою новую хозяйку, внутренне ликуя от того, что снова видит её.

— Спаси меня Создатель! — в ужасе выдохнула Делия, едва взглянув на огромного зверя. — Вот это чудовище и есть твой новый питомец?!

— Да, — широко улыбнулась Ева. — Смотри, какой он красивый! Ты когда-нибудь видела такого великолепного зверя?

— Хвала духам, не имела такого удовольствия! — вздрогнула служанка, продолжая со страхом рассматривать волка. — Повстречай я его в лесу, наверное, умерла бы со страху.

— Я тоже испугалась вначале, — смеясь, созналась Ева. — Но он повёл себя так спокойно, даже руки мне облизал, словно и не дикий зверь вовсе.

— Может, он вырос среди людей? — предположила Делия. — Судя по всему, так и есть, раз он не боится человека. Обычные волки очень осторожны и стараются избегать людей.

— Да, я тоже так подумала, — согласилась девушка. — Я думаю, что его нашли ещё щенком и вырастили люди, вот он и привык к ним.

— Но это не отменяет его звериной сущности! — заметила Делия. — Воспитание воспитанием, но инстинкты всегда оказываются сильнее для зверя. Ты не боишься, что он сожрёт тебя в один прекрасный день?

— Ты знаешь, я не могу объяснить этого, но почему-то мне кажется, что он не причинит мне вреда, — задумчиво ответила Ева, глядя в прозрачные, умные глаза волка. — Может, он послан мне духами для защиты?

— Ты хочешь сказать, что это необычный волк? — Делия бросила на госпожу встревоженный взгляд.

— Не знаю… — пробормотала девушка и присела на корточки перед клеткой. Волк тут же подошёл к ней ближе и вытянул морду вперёд, стараясь коснуться её рук.

Ева осторожно коснулась кончиками пальцев его холодного, влажного носа, и легонько погладила. Зверь блаженно прикрыл глаза и прижал уши в ответ на её ласку.

— Осторожнее! — встревожилась Делия. — Вдруг укусит?

— Нет, думаю, он станет моим другом, — улыбнулась Ева, просовывая руку между прутьями решётки и почёсывая зверя за ушами.

— Хорош друг, клацнет зубами один раз — и шея перекушена, — со страхом пробормотала служанка. — Будь осторожна, моя голубка! Я волнуюсь за тебя. И даже не думай подпускать этого зверя к Мелинде.

— Пока не стану, — пообещала Ева, всё смелее поглаживая огромную голову волка, который растянулся у её ног, блаженно прикрыв глаза, чуть ли не поскуливая от удовольствия. — Знаешь, — вдруг вспомнила девушка, — когда я была маленькой, у отца был большой пёс, кстати, тоже чёрной масти. Он был не таким громадным, конечно, но самым добрым и ласковым, по крайней мере, с нами. Я помню, как отец сажал меня ему на спину и катал, а я смеялась и вцеплялась ему в загривок. Его звали Рой. Пусть и этот зверь носит такое же имя! Что скажешь, а? Тебе нравится? — и девушка склонилась ближе к волку, который внимательно слушал её, словно понимал человеческую речь.

— Какой странный у него взгляд… — невольно вздрогнула Делия. — Смотрит, как… человек.

— Я тоже заметила, — обернулась к ней Ева. — Даже страшно, верно?

— А вдруг… это оборотень? — тихо предположила Делия, в страхе делая шаг назад.

— В таком случае, дождёмся полнолуния и проверим, — беспечно улыбнулась Ева, поглаживая уши Роя.

— Ты наивна и безрассудна, как ребёнок! — сердито заметила Делия.

— А вы с Эгримонтом — два старых ворчуна! — улыбаясь, парировала Ева, бросая на горничную полный лукавого озорства взгляд.

Служанка испустила тоскливый вздох и улыбнулась, предаваясь тем же мыслям, что вчера главный советник, когда сокрушался о том, что королеве всё ещё необходима нянька. Хоть ей и исполнилось двадцать лет, и она сама уже стала матерью, в душе Ева всё ещё оставалась ребёнком, нуждающимся в защите и любви. Может, поэтому она и старалась обрести друга и защитника.

«Лучше бы ты нашла себе достойного мужчину, девочка!» — подумала служанка, но озвучить свои мысли госпоже не отважилась.

— Рой… — задумалась Делия, снова переводя взгляд на волка, который лежал у ног Евы, словно ручной пёс. — Это значит «король». Что ж, если учесть его размеры, он вполне достоин стать королём среди волков.

— А ведь и правда, — удивилась Ева. — Как я раньше не подумала? Король… да, именно! Ты — мой король, Рой, правда?

«Ты даже не представляешь, насколько права сейчас, моя любовь!» — с тоской подумал Рал.

От прикосновения её нежных рук он чувствовал, как его дух едва не отделяется от тела волка. Он так мечтал об этом! Конечно, было бы куда приятнее ощутить касание её пальцев, будучи в своём теле, но даже сейчас Рал был так счастлив, как уже долго не был.

Видеть её, ощущать прикосновения, слышать нежный голос — это было сладкой, но изощрённой пыткой. Тактильные ощущения у зверей острее, чем у людей, раньше Магистр об этом не задумывался. А учитывая то, что он безумно истосковался по ней как мужчина, каждое её касание дарило ему одновременно блаженство, ни с чем несравнимое, и жестокие муки неутолённого желания.

Вдруг в конюшне послышались приближающиеся шаги, и Ева с Делией разом обернулись. К ним горделивой поступью шёл капитан Дэниел Палмер, купаясь в лучах собственной значимости, что хорошо читалось на его лице. Подойдя ближе, он величаво поклонился королеве, не сводя с её лица пламенного взгляда.

— Моя королева! — поприветствовал Еву капитан.

— Капитан Палмер! — холодно кивнула Ева, выпрямляясь. — Чем обязана?

— Я хотел посмотреть на зверя, что пал перед чарами моей госпожи! — губы капитана растянулись в улыбке, которую Ева могла бы характеризовать, как «оскал тигра перед броском». — Весь город говорит об этом. Вижу, что молва была правдива: волк действительно огромный! — добавил он, разглядывая зверя.

— Любопытство не порок, капитан, но оно в большей степени должно быть присуще женщинам! — небрежно заметила Ева, выразительно приподнимая брови и смеривая капитана прохладным взглядом. — Что-то подсказывает мне, что едва ли Вы пришли бы сюда лишь ради любопытства.

— Каюсь в обмане, Ваше Величество, — покорно склонил голову капитан, тряхнув пшеничными кудрями. — Я узнал у прислуги, что Вы направились сюда, и пришёл, чтобы испросить аудиенции.

— Вот как? И с какой целью Вам так срочно понадобилась аудиенция? — спросила королева, не имея ни малейшего желания выслушивать этого наглеца.

— Позвольте мне настаивать на приватном разговоре, Миледи! — тоном раскаявшегося грешника попросил Палмер.

Делия вопросительно взглянула на Еву, и девушка нехотя кивнула ей, позволяя удалиться. Ей претило оставаться наедине с капитаном, но и показать ему, что она его опасается, тоже не хотелось. В конце концов, охрана находится во дворе и дерзкий капитан вряд ли осмелится повторить свою попытку распускать руки.

— С разрешения Вашего Величества, я пойду кормить принцессу Мелинду! — присела в реверансе Делия.

— Хорошо, — согласно кивнула Ева и жестом отпустила служанку. При посторонних они с Делией всегда соблюдали придворную субординацию, и лишь наедине обращались друг к другу на «ты».

Когда служанка исчезла за дверью, ведущей на улицу, Дэниел Палмер медленно приблизился к королеве и вдруг грациозно опустился на одно колено и прижал правую руку к сердцу.

— Я униженно молю Вас о прощении, моя королева! — пылко выдохнул он, глядя на неё снизу вверх, обращая весь пыл своего взгляда, перед которым девушки обычно не могли устоять.

Но в голубых глазах Евы не было и тени того, что она купилась на горящие взгляды и гротескные заявления капитана. Несмотря на то, что Палмер был привлекательным мужчиной, и даже весьма, он решительно не нравился королеве.

— Поднимитесь, капитан! — бросила она, поворачиваясь к нему вполоборота. — Это лишнее.

— Я встану только тогда, когда Ваше Величество простит меня и соизволит одарить милостивой улыбкой! — продолжал настаивать капитан.

— Вам вполне должно хватать моих улыбок на официальных мероприятиях! — заметила Ева, бросая на капитана колкий взгляд. — Если Вы поклянётесь мне впредь не повторять своего дерзкого поведения, я постараюсь забыть об этом.

— Я клянусь вести себя достойно на людях, Миледи, — пообещал Палмер, поднимаясь с колен. — Но, не требуйте от меня вырвать собственное сердце, ибо оно принадлежит Вам!

Внимательно слушающий этот разговор Рал сразу же напрягся, услышав лживое признание капитана. Едва этот человек вошёл в конюшню, как у волка непроизвольно поднялась шерсть на загривке. Магистр сразу же вспомнил и узнал племянника Эгримонта, которого раньше считал абсолютно лояльным и преданным короне. Но сейчас, обладая внутренним чутьём зверя, Рал буквально шкурой почувствовал, как этот человек переполнен чёрными мыслями, похотью и гордыней. Палмер был опасен, и Магистр почувствовал себя беспомощным и неспособным защитить Еву, поскольку сидел в клетке.

— Вы снова переходите границы дозволенного, капитан Палмер, — холодно заметила Ева. — К чему тогда была Ваша клятва вести себя прилично?

— Я пал жертвой Вашей красоты, Миледи… — понижая голос, ответил капитан, снова приближаясь к ней. — Это чувство сильнее меня!

— Ну, вот, мы и вернулись к тому, с чего начали! — недовольно заметила Ева. — Лучше оставить эту тему и никогда больше к ней не возвращаться. Вы можете быть свободны, капитан!

Внезапно Палмер шагнул к девушке и резко обхватил её за талию обеими руками, привлекая к себе.

— О, да, освободите меня, моя королева, верните мне моё сердце, моё самообладание, мою гордость… — страстно выдохнул он.

— Вы… как Вы смеете! — вспыхнула Ева, пытаясь вырваться, но её слова внезапно были прерваны капитаном, который припал к мягким губам королевы в жарком поцелуе.

Его наглость настолько ошеломила девушку, что на пару мгновений она оцепенела. Когда же самообладание вернулось к ней, королева сделала отчаянную попытку вырваться, ударив капитана обоими кулачками в грудь. И тут внезапно раздался громкий и страшный рык волка, который изо всех сил бросился на клетку, вцепившись зубами в стальные прутья решётки.

Капитан вздрогнул от неожиданности и отшатнулся от клетки, выпуская девушку из своих рук. И снова в тишине прозвучал звонкий хлопок пощёчины, которую раскрасневшаяся от гнева королева влепила своему назойливому поклоннику.

— Убирайтесь немедленно! — возмущённо крикнула она, — Я думала, что Вы искренне хотели извиниться, а Вы лишь использовали предлог, чтобы снова повторить свою нелепую попытку!

— Кто знает, моя королева, возможно, скоро Вы отнесётесь к моим попыткам благосклонно! — загадочно улыбнулся Дэниел Палмер, всё ещё потирая щёку. — Вы молоды и красивы, а значит, Вам нужен мужчина, который заставит кровь в Ваших жилах бежать быстрее. Несмотря на гнев, который, кстати, делает Вас ещё прекраснее, поцелуй Вам понравился, Ваше Величество! Я буду терпеливо ожидать, когда Вы устанете бороться со своей природой и подарите мне вожделенную награду за преданность!

Ответом на эту тираду послужила новая попытка Рала разодрать зубами стальную клетку и хриплый, грозный волчий рык. Он ощетинился, чёрная шерсть встала дыбом, а глаза горели жаждой крови этого наглеца, осмелившегося прикоснуться к его жене.

— Кажется, Ваш зверь всё-таки безнадёжно дикий, Миледи! — презрительно заметил капитан, опасливо покосившись на волка и на всякий случай делая ещё один шаг назад. — На Вашем месте я приказал бы избавиться от него, пока он не напал на кого-нибудь, и не пролилась невинная кровь.

— Прикоснётесь ко мне ещё хоть раз, и я выпущу Роя из клетки! — пообещала Ева, сверкнув глазами.

— Вы уже дали ему кличку, словно ручной собачонке? Наивно надеяться, что Вы действительно сможете приручить дикого зверя! — насмешливо хмыкнул Палмер. — Что да Ваших угроз, я не думаю, что Вы способны на убийство, моя госпожа. Что ж, я в Вашей власти — открывайте клетку.

Ева растерялась от такой внезапной бравады, не зная, как реагировать, а волк продолжал рычать и бросаться на своего врага. Видя её замешательство, капитан ухмыльнулся.

— Что и требовалось доказать! — победно заключил он. — Не злитесь на меня, моя королева, лучше подумайте над моими словами. Вы уже много месяцев одна, Вам нужна защита от придворных интриг, сильное плечо, на которое можно опереться, а преданнее меня Вам никого не найти.

— Мне вполне хватает защиты Вашего дядюшки! — отрезала Ева, вздёргивая подбородок.

— Да, но ведь этого недостаточно! — ответил Палмер. — Главный советник незаменим в государственных делах, но Вашего одиночества он не скрасит. Вам нужен мужчина, который снова пробудит в Вас женщину, растопит тот лёд, в который Вы себя добровольно заковали. И я — вполне подходящая для этого кандидатура. Я молод, здоров, привлекателен и… знаю, чем пленить женщину.

— Аудиенция окончена, капитан Палмер! — твёрдо сказала Ева, чувствуя, как её щёки заливаются румянцем от его намёков. — Не вынуждайте меня звать стражу.

Нехорошая улыбка тронула губы капитана Палмера, улыбка охотника, знающего, что его добыча в ловушке и никуда не денется, или кота, играющего с мышкой. Многообещающе взглянув на девушку, он снова медленно склонился в поклоне.

— Благодарю Вас за оказанную честь, моя королева! Я не забуду этого никогда.

Что именно он имел ввиду под оказанной честью, догадаться было нетрудно. Речь шла о навязанном королеве поцелуе, от которого до сих пор пылали щёки и губы девушки. Она была в ярости, что капитан так бесстыдно добивается её, так открыто заявляет, что хочет затащить её в постель. Но… самое странное, что её тело неожиданным образом отреагировало на этот поцелуй.

Как объяснить тот факт, что в её теле появилась дрожь, а дыхание вдруг сбилось, когда капитан властно притянул её к себе и поцеловал? Возможно, это было лишь возмущение с её стороны? Но, элементарная честность перед самой собой говорила Еве, что в чём-то дерзкий и коварный обольститель был прав: она слишком долго была одна, почти два года ложилась в холодную постель, пренебрегая страстными желаниями. Её юное тело требовало мужских объятий, ласк и поцелуев, этого требовала её молодость и красота, и плевала природа на то, что сердце Евы было разбито и она до сих пор любила мужа, несмотря на его предательство!

Сделав такое странное открытие о самой себе, Ева отчаянно смутилась и расстроилась, почувствовав себя продажной девкой. Она прижала холодные ладони к пылающим щекам и в бессилии опустилась на колени возле клетки, виновато глядя на своего друга, который не сводил с неё настороженных голубых глаз.

— О, Рой, как я презираю этого человека! — простонала она, качая головой. — Ты ведь тоже сразу почувствовал, что он плохой? Спасибо тебе, что пытался защитить меня! — и девушка снова ласково потрепала волка за уши.

— Знаешь, Рой… мне так стыдно! — тихо призналась королева, продолжая гладить его. — Что творится со мной, кто мне объяснит? Этот человек — дерзкий фат, которому хочется лишь затащить меня в постель и этим потешить своё самолюбие, но я… сама почти позволила ему себя поцеловать! Я же знала, что он снова попробует сделать это, но всё равно осталась с ним наедине. Значит, сама хотела этого… о, это ужасно и непростительно!

Рассуждая вполголоса, скорее сама с собой, чем с волком, Ева глядела куда-то сквозь питомца, вглубь себя. Она даже не подозревала, что творится в душе того, кого она считала только зверем.

Каждое её слово как будто вырезалось острым кинжалом на его сердце. Рал чувствовал, как ревность яростно пожирает его, выжигая внутренности пламенем, сравнимым разве что с огнём подземного мира. Он не ведал прежде такой боли…

Мало того, что он видел своими глазами, как руки чужого мужчины обвились вокруг её талии, как его губы накрыли её нежный рот, как тяжело и сбивчиво дышали они оба — красавчик-капитан и его королева — так теперь он ещё и вынужден был выслушать её исповедь… Она только что призналась, что сама желала этого поцелуя!

Нет, Даркен знал, что Ева не любит этого выскочку-капитана, но он недооценил тот факт, что оставил юную супругу одну так надолго. Глупо было надеяться, что молодая девушка, красивая и физически здоровая, станет хоронить себя, коротая ночи в одиночестве долгие годы, ожидая блудного супруга. Нет, этот проклятый наглец прав: скоро она перестанет противиться своиместественным желаниям и заведёт любовника, хотя бы для того, чтобы не чувствовать себя так одиноко! И похоже, что начало её прозрению о силе женской природы положено…

Но… как ему пережить это? Неужели он, её законный муж, который страстно любит её и ревнует, как безумец, вынужден будет наблюдать, как она по своей собственной воле упадёт в объятия другого мужчины?!

***

Дэниел Палмер бродил по казарме кругами, нагло игнорируя занятия по стрельбе из арбалета, проходившие в это время на тренировочной площадке на заднем дворе замка. Мысли и идеи переполняли его голову, их было так много, что капитан боялся, как бы она не лопнула.

Несмотря на предостережения своего дяди, Дэниел ничуть не думал отказываться от притязаний на королеву. Напротив, он был уверен, что вскоре овладеет ею, это лишь вопрос времени, особенно после сегодняшнего поцелуя.

Пусть игривая кошечка показывает острые коготки, Дэниел имел слишком богатый опыт в общении с женщинами, чтобы не разглядеть в женских глазах призыв и желание. Призыва в глазах Евы пока не было, а вот отголоски желания он точно увидел! Значит, скоро она сдастся.

Но юная красавица-королева была не единственной целью Дэниела. С каждым днём его всё сильнее искушала мысль о том, что в его руках может оказаться вся Д‘Харианская Империя. Беда лишь в том, что он может принимать облик короля лишь на короткое время… Если бы продлить действие зелья и научиться в точности копировать голос и манеры Рала, он мог бы постепенно прибрать Империю к рукам, а заодно и Еву.

А потом можно было бы объявить о смерти короля и жениться на его вдове, объявив себя королём-консортом! Ели бы Ева родила от него сына, они могли бы создать новую королевскую династию, сбросив с трона кровавый род Ралов.

Принцессу Мелинду можно будет выдать замуж лет в пятнадцать, и желательно за правителя какого-нибудь из самых дальних королевств в Срединных землях, чтобы она и помышлять не смела о престоле своего отца, а может… и вовсе избавиться от наследницы Рала, чтобы не опасаться её магического дара.

Обуреваемый своими грандиозными планами, Дэниел даже со второго раза не услышал, что его окликают по имени.

— Палмер! Капитан Палмер! Да ты никак оглох? — раздался прямо над ухом голос его ближайшего друга и соучастника всех тёмных делишек, лейтенанта Марка Райли.

— Марк? — капитан непонимающе уставился на товарища, недоумевая, откуда он взялся и зачем кричит так громко прямо ему в уши.

— Ты уснул или стал слаб на ухо? — спросил Марк. — Кстати, твоё отсутствие на стрельбище заметил генерал. Так что, жди взбучки от него и своего дядюшки.

— Забудь о стрельбище, у меня есть одна идея, которую нужно крепко обмозговать, — перебил его Дэниел, глядя на друга взбудораженным взглядом.

— Вот как? А что за идея? — сразу загорелся любопытством Марк.

Лейтенант знал не понаслышке неуёмную фантазию друга и его тягу к приключениям. А особенно — его способность выходить сухим из воды, в какие бы переделки капитан не попадал. Марк Райли считал для себя удачей, дружить с таким любимцем фортуны, как Дэниел Палмер.

— Скажи мне, друг мой, ты всё ещё спишь со своей Морд сит… как её имя? — спросил Дэниел.

— Зара, — подсказал Марк. — Разумеется, сплю, а что?

— Возможно, нам понадобятся сообщники в Ордене Морд-сит… — задумчиво протянул Палмер. — Нужно посоветоваться, где можно найти сильного волшебника…

— Может, объяснишь о чём идёт речь? — нетерпеливо повторил вопрос Марк. — Я уже умираю от любопытства!

— Не умирай, дорогой мой Райли, ты понадобишься мне живым! — лучезарно улыбнулся Дэниел. — Скажи-ка мне, ты никогда не мечтал стать… главным советником Лорда Рала, например?

— Я? Советником? — вытаращил глаза лейтенант. — Не мечтал! И… как же твой дядя?

— Позже, мой друг, я всё объясню тебе, но позже… — пробормотал Палмер, поглаживая подбородок. — А пока скажи мне, твоя подружка достаточно сильно привязана к тебе? Ей можно доверить тайну?

— Какую тайну? — удивился Марк.

— Отвечай на вопрос! — оборвал его Дэниел.

— Ну…думаю, да, она достаточно привязана ко мне, точнее, к моему… — усмехнулся лейтенант.

— Избавь меня от подробностей своей личной жизни, — снова перебил его друг. — Если так, приведи её сегодня ночью в казармы, скажи, что есть серьёзное дело. Если она согласится, её ждёт большая награда.

— Скажу, конечно, но… она будет требовать подробностей! — разочарованно протянул Марк. — И я бы не отказался их услышать.

— Ты можешь потерпеть до полуночи? — спросил Палмер, издевательски улыбаясь. — Клянусь, ты не пожалеешь об этом ожидании. Если всё получится, наша жизнь изменится в корне!

========== часть 6. Вынужденный риск ==========

Магистр спал очень чутко, эта волчья способность не раз спасала его от неприятностей по пути в Д‘Хару, а этой ночью и вовсе оказалась спасительной.

Чуткое ухо волка уловило едва слышные, приглушённые голоса. Рал поднял голову, навострил уши и прислушался. Он явно услышал осторожные шаги и голоса нескольких человек. Странно, для чего охране, дежурившей ночью, понадобилось заходить в пустующую конюшню?

Долго ответа ждать не пришлось: дверь с тихим скрипом отворилась, и вошли двое мужчин в форме офицеров Корпуса Дракона и одна Морд-сит.

— Тьфу ты, пропасть! — вполголоса выругался один, — я совсем забыл, что здесь сидит этот зверюга!

Рал сразу узнал этот голос — тот самый наглый капитан, что днём дерзнул поцеловать Еву. При звуках этого голоса шерсть у волка тут же встала дыбом, а клыки обнажились в хищном оскале.

— Что, помнишь меня, безмозглая скотина? — злобно усмехнулся капитан Палмер. — Ничего, скоро я избавлюсь от тебя и всажу тебе в глотку кинжал!

Волк зарычал ещё громче и бросился на стену клетки. Другой офицер и Морд-сит отшатнулись и отошли подальше.

— Может, поговорим в другом месте? — спросила девушка. — Как-то неуютно рядом с этим чудовищем.

— Не волнуйся, этот зверь никому ничего не расскажет! — хмыкнул Палмер. — А здесь у нас меньше шансов быть подслушанными.

— Итак? — нетерпеливо вставил Марк Райли. — Рассказывай, для чего ты нас позвал.

— Я предлагаю вам участие в дворцовом перевороте, — спокойно ответил Палмер.

Лейтенант корпуса Дракона и его подружка сначала замерли, а потом недоуменно переглянулись. Заявление капитана звучало странно, если не сказать больше.

— Ты с ума сошёл, Дэниел? — недоверчиво спросил Марк. — Какой переворот?

— Ты собираешься сбросить с престола Лорда Рала? Может у тебя тяжёлое похмелье после вчерашнего? — презрительно усмехнулась Морд-сит.

— Если выслушаете до конца, поймёте сами, — ответил Палмер. — Но, сначала клянитесь держать всё, что я скажу в тайне.

— Ты и так знаешь, что я тебя не предам, — обиженно заявил Марк. — А Зара, надеюсь, придерживается моих взглядов.

— Я давала клятву служить только Лорду Ралу, — заявила Зара, окидывая своего любовника сердитым взглядом. — А вы предлагаете мне способствовать его гибели?

— Ты должна служить Лорду Ралу только до тех пор, пока он жив! — напомнил Дэниел. — А тайна заключается в том, что короля уже год как нет в живых.

— Ты точно ненормальный! — усмехнулась Зара. — Я видела Лорда всего неделю назад, на дне рождения принцессы.

— А вот и вторая тайна, — улыбнулся Палмер. — Ты видела не его, а меня!

— Я не жалуюсь на зрение! — отрезала Зара. — А вот тебе не помешало бы сходить к придворному лекарю и попросить что-нибудь от головы.

— Уже почти год, как я изображаю Рала на официальных мероприятиях, — сказал Палмер. — Волшебник Зорандер специально для этой цели прислал королеве магическое зелье, которое позволяет принимать облик другого человека на короткое время. Таким образом, я и становлюсь Магистром при острой необходимости.

Воцарилась тишина, настолько плотная, что было слышно лишь частое дыхание волка, сидящего в клетке. Для него эта новость оказалась не менее шокирующей, чем для сообщников капитана. Марк и Зара вытаращили глаза, изо всех сил стараясь переварить услышанное.

— Это бред! — спустя несколько мгновений сердито воскликнула Зара. — Ты всё выдумал.

— Разве? — белые зубы капитана блеснули в полутьме. — А ты вспомни, когда в последний раз Лорд говорил с тобой или твоими сёстрами? Он появляется буквально на пятнадцать минут, а потом неизменно исчезает, оставляя королеву и советника общаться с народом или послами. Вам не кажется это странным?

Морд-сит растерянно замолчала — возразить на это было нечего. Она действительно уже забыла, когда слышала какой-либо приказ, отданный лично Магистром.

— Ну, и как ты объяснишь это? — спросил Марк.

— Очень просто — зелье меняет только внешность, а голос остаётся своим, — пояснил капитан. — Именно поэтому я и помалкиваю на официальных встречах или праздниках.

— Что ж… это похоже на правду… — задумалась Зара. — Но где же тогда настоящий Лорд Рал? Ты сказал, что его нет в живых.

— Он исчез почти год назад, — ответил капитан. — Какое-то время Эгримонту и королеве удавалось водить народ за нос, утверждая, что король заперся в башне Эдраана и занимается магическим экспериментами, но долго это продолжаться не могло. Соседи начали подозревать неладное и королеве пришлось обратиться за помощью к волшебнику. Тогда дядя и возложил на меня обязанность изображать Магистра.

— Но, почему они не говорят народу правду? — удивился Марк. — Или ты всю жизнь будешь играть роль Лорда Рала?

— Мне и самому это изрядно надоело, именно поэтому я и позвал вас сюда, — сказал Палмер. — Люди имеют право знать правду. Мы можем изменить свою жизнь в лучшую сторону и открыть глаза людям, со временем, конечно.

— И как ты планируешь изменить нашу жизнь? — спросила Зара.

— Да, рассказывай! — с жаром подхватил Райли.

— Для начала, нам нужно найти сильного колдуна, который сможет усовершенствовать зелье. Желательно, чтобы оно позволяло изображать Рала подольше. Тогда мы сможем избавиться от Эгримонта и заставить королеву поверить в то, что её муж вернулся.

— Ты собираешься убить родного дядю? — удивился Марк. — Для чего?

— Старик уже слишком долго служит главным советником, пора бы и уступить дорогу молодым, например, тебе, Марк, — улыбнулся Дэниел.

— А мне какой прок от твоей затеи? — вставила своё слово Зара.

— А ты разве не хочешь возглавить свой орден? — спросил капитан. — Я вполне могу это устроить.

— А в чём твоя выгода? — спросила Зара. — Решил стать королём?

— Именно! — торжественно подтвердил Дэниел. — Сначала я стану Ралом и избавлюсь от всех самых верных его приверженцев, вроде моего дядюшки, а потом объявлю о его внезапной, горестной кончине и женюсь на его вдове, став королём-консортом.

— Так тебе нужна королева? — усмехнулась Морд-сит. — Это всё из-за неё?

— Нет, не из-за неё, — ответил капитан. — Королева, конечно, красотка, но мне нужна власть, потому что я её достоин. Я достаточно служил Ралу, но теперь хватит! Мне надоело вечно ходить в капитанах и сидеть на вторых ролях. Я могу основать новую династию. Имя Ралов до сих пор вызывает у народа ненависть. Я напомню людям о жестокости Магистра, а потом, когда они снова взвоют от его бесчинств, моё появление на троне рядом с королевой покажется народу благословением Создателя.

— А если королева раскусит тебя? Или не согласится потом выйти за тебя замуж? Не забывай, что есть ещё принцесса, как ты поступишь с ней? — спросил Марк.

— Это уже мои личные проблемы, как убедить королеву, — отмахнулся капитан. — Что же до принцессы, я ещё не решил, как с ней поступить. Это будет зависеть от королевы и её покладистости.

— Решил шантажировать её ребёнком? Умно, беспроигрышный вариант! — похвалила Зара. — А если ничего не выйдет, ты задумывался о последствиях?

— Зара права, — поддакнул Марк. — Если ничего не получится, наши головы украсят пики на крепостной стене замка.

— Вот поэтому нам нужна тщательная и длительная подготовка! — ответил Палмер. — Мы с Марком послушаем, что говорят в казармах, постараемся понять, так ли предана армия Лорду Ралу, как и раньше. А тебе, Зара, я хочу поручить найти для нас колдуна, который поможет с зельем, а заодно и с хорошим, сильным ядом для моего дядюшки.

— И где я его найду? — удивилась Морд-сит. — Все самые сильные волшебники служат Ралу и находятся в башне Эдраана. И я не уверена, что кто-то из них решится на предательство.

Палмер задумался на какое-то время. Он прошёлся по конюшне, сопровождаемый пристальным взглядом волка и нетерпеливыми взглядами сообщников.

— Кажется, я знаю, кто сможет помочь нам… — пробормотал капитан. — Есть лишь один человек в Срединных землях, сила которого сравнится с силой Зорандера, и, на наше счастье, у этого человека тоже нет причин благоволить Ралу.

— Шота! — сразу догадалась Зара. — Но её невозможно заставить помогать нам, если ей самой это невыгодно.

— Браво, девочка, ты очень неглупа! — похвалил её Палмер. — Я сам поговорю с ведьмой, если понадобится. Если она выдвинет какие-то условия в обмен на свою помощь, я обдумаю её предложение. В любом случае, надо настроиться на длительную подготовку. Чем тщательнее подготовлен заговор, тем больше шансов на удачу.

— Так что нам пока делать? — спросил Марк.

— Наблюдать! — развёл руками капитан, — Нужно тщательно разведать обстановку в армии и в народе: какие ходят слухи, настроения. Думаю, что повстанческое движение никуда не исчезло, можно найти их лидеров и переманить на свою сторону. А когда мы поймём, что за нами пойдёт много народу, вот тогда и начнём действовать.

— Я согласен! — с жаром поддержал друга Марк. — Ты как, Зара?

Девушка какое-то время переводила взгляд с одного мужчины на другого, размышляя. Наконец, она вздохнула и сказала:

— Если Лорд Рал и вправду умер, я не хочу служить ни королеве, ни принцессе. Если бы у Лорда был сын, тогда другое дело, но девчонку я не считаю способной осилить бремя власти. Едва ей исполнится пятнадцать-шестнадцать лет, она влюбится в какого-нибудь красавчика-принца и покинет королевство. Пусть уж лучше сменится династия, но на троне будет сильный правитель.

— Вот и договорились, партнёры! — довольно улыбнулся Палмер. — Скрепим договор рукопожатием?

И капитан протянул руку своим сообщникам. Пожав друг другу руки, опасные интриганы и предатели покинули конюшню, оставляя Рала в состоянии крайней тревоги и растерянности.

Магистр не ожидал, что в Народном дворце может созреть заговор в его отсутствие. Большая удача, что он всё слышал!

Но… что толку? Как он сможет рассказать обо всём Эгримонту и Еве? Что он сможет сделать?! Если бы Создатель вернула ему человеческий облик хоть на пять минут!

Волк заметался по клетке, в отчаянии не зная, как поступить. Только что, на его глазах трое предателей задумали уничтожить его династию, а это значит, что его дочери угрожает опасность, заговорщики наверняка избавятся от наследницы рода Ралов. А Ева может стать обычной наложницей в руках этого мерзавца-Палмера до тех пор, пока не надоест ему и он от неё не избавится.

И как же ему спасти свою семью, если он сейчас в шкуре волка, да ещё и заперт на замок?!

Внезапно в голову короля пришла спасительная идея, и он принялся яростно рыть подкоп, чтобы выбраться из клетки. Для начала ему нужно обрести свободу передвижения по дворцу, а потом придётся действовать по обстоятельствам. Лучше Рала Народный дворец не знал никто, особенно сеть потайных коридоров, которыми он был опутан. Ему не составит труда пробраться туда, а из этих коридоров он сумеет проникнуть в любую комнату дворца, даже в спальню Евы.

Король сильно рисковал, разумеется: если стража увидит волка, освободившегося из клетки, это вполне может стоить ему жизни. Но бездействовать и ждать милости от судьбы Рал не мог.

Его сильные лапы работали без устали и незадолго до рассвета он смог, наконец, прорыть достаточно большой лаз и выбраться из клетки. Дальше всё было проще: король прекрасно знал в котором часу меняют караул и сумел беспрепятственно прошмыгнуть мимо охраны и войти во дворец. Найдя одну их потайных дверей прямо в стене длинного коридора первого этажа, он скользнул внутрь, благо, что видел в темноте прекрасно и факел ему не требовался.

Безошибочно и быстро он оказался у комнаты Евы и толкнул лапами дверь, скрытую в стене, бесшумно проникая внутрь.

В комнате было тихо, лишь треск поленьев в камине нарушал тишину. Осторожно приблизившись к большой кровати под бордовым бархатным балдахином, Рал остановился и внимательно поглядел на спящую девушку.

Она спала беспокойно, видимо ей снилось что-то тревожное. Сбросив во сне одеяла, Ева спала в тонкой ночной сорочке, сквозь которую её тело было видно также хорошо, как если бы она спала обнажённой. Увидев столь эротичное зрелище, Рал застыл словно изваяние. Пусть сейчас он волк, но внутри он оставался таким же мужчиной, как и прежде, и вид прекрасной полуобнажённой женщины не мог не вызвать в нём желания.

Ева крутилась, бормоча что-то во сне, длинные волосы её разметались, свесившись с края постели, тонкие руки комкали простыню, мягкие розовые губы приоткрылись, словно прося поцелуя, а напрягшиеся соски торчали сквозь тонкий шёлк сорочки. Король поспешно отвернулся, снова ощущая слепую ярость от собственного бессилия.

Будь он сейчас человеком, он уже держал бы её в объятиях, покрывая поцелуями, и они оба задыхались бы от страсти, отдаваясь друг другу. О, как он дико желал этого!

Целый год без женщины… такого Рал прежде не испытывал. Нет, не совсем правильно. Два года без любимой… вот что мучило сильнее всего. Тоска по ней не оставляла ни на мгновение, а сейчас усилилась многократно, ведь он видел её, слышал, а прикоснуться, поцеловать, овладеть ею не мог.

Если Создатель придумала ему такую изощрённую пытку именно в качестве искупления всего того зла, что он совершил, то она явно не ошиблась! Больнее, чем сейчас, королю точно не было в своей жизни.

«Как же мне спасти тебя, любовь моя? Как вырвать тебя и нашу дочь из рук этих подлых предателей?» — с тоской подумал Рал.

Внезапно ему в голову пришла мысль, что сейчас, ночью, самое время посмотреть на своё дитя. Надавив лапами на выступ в стене, волк снова скользнул в коридор и задумался о том, в какой из спален могли оборудовать детскую. Скорее всего, недалеко от спальни королевы.

Через несколько минут его поиски увенчались успехом и вскоре король стоял у кроватки своей дочери, замирая от нежности и восторга.

Темноволосая, кудрявая малышка мирно спала, подложив кулачок под пухлую щёчку. Её длинные, загнутые ресницы, лежали на щеках, губки приоткрылись во сне, она выглядела прелестной, словно была неземным созданием.

«Моё дитя… моя плоть и кровь!» — потрясённо думал Рал, от всей души желая взять девочку на руки и прижать к себе, покрывая поцелуями круглый лобик.

Это невинное создание было зачато им и его возлюбленной в порыве страстных объятий, во время одной из их безумных ночей, полных нежности и любви. Вспоминая, как они принадлежали друг другу без остатка, Магистр почувствовал, что в глазах у него как-то странно покалывает, а сердце всё больнее и чаще трепещется в груди, ударяясь о рёбра.

Нежность, ранящая боль воспоминаний, тоска по ушедшему счастью, сожаление о том, сколько он пропустил уже в жизни жены и дочери, и сколько пропустит ещё, эти чувства мучили и изводили его хуже, чем это мог бы сделать Хранитель, попади Даркен Рал снова к нему в руки.

Внезапно дверь в комнату принцессы отворилась и вошла Делия, которая сразу заметила у кроватки огромного зверя, и немедленно подняла истошный крик. Напуганная Мелинда проснулась и сразу начала плакать.

Рал сначала хотел исчезнуть тем путём, которым появился, но передумал, не желая открывать секрет потайных коридоров.

Он спокойно сел у кроватки дочери и внимательно глядел на служанку, которая продолжала верещать, точно заведённая. Ему нужно дождаться Еву и положиться на удачу или милость Создателя, если стража пристрелит его прежде, чем появится королева.

Это его единственный шанс доказать, что он не опасен, и приобрести возможность спокойно передвигаться по дворцу. Он должен сделать всё, чтобы спасти свою семью!

========== Часть 7. Снова рядом… ==========

Ева вбежала в комнату дочери босиком, даже не накинув халат поверх тонкой ночной сорочки. По её лицу было заметно, что она толком не успела проснуться, зато успела испугаться истошных воплей, поднятых Делией.

— Что здесь происходит?! — встревоженно воскликнула королева, на миг остановившись на пороге.

— Я вышла на пять минут, а когда вернулась, застала у кроватки этого монстра! — возмущённо и испуганно ответила Делия, указывая пальцем на волка.

Ева ошарашенно взглянула на зверя, явно не понимая, каким образом он здесь оказался. Внезапно снова раздался крик принцессы, и Ева бросилась к дочери.

Она промелькнула мимо волка, выхватила плачущую девочку из кроватки и прижала к себе.

— Тише-тише, моя сладкая, мама с тобой, — ласково успокаивала она малышку, гладя по тёмным кудряшкам.

Рал наблюдал за женой, не сводя с неё и ребёнка внимательных, умных глаз. Внезапно Ева повернулась к нему и тихо спросила:

— Рой, как ты очутился здесь? Кто выпустил тебя из клетки?

— Мне больше интересно, как он забрался в спальню Мелинды! — подала голос Делия, всё ещё стоявшая у входа из страха подойти ближе.

Маленькая принцесса успокоилась почти сразу, как только оказалась на руках у матери. Вытерев личико дочки, Ева аккуратно передала её Делии и присела на корточки перед волком, глядя на него непонимающим взглядом.

— Кто мог впустить тебя сюда? — пробормотала королева. — Сам ты не мог открыть дверь.

Волк подошёл ближе и улёгся прямо у ног королевы, продолжая неотрывно глядеть на неё немигающим взглядом. Словно желая показать, что не хотел никого пугать, он осторожно облизал ей руки, ткнувшись в её тёплые ладони мокрым, прохладным носом.

— Его нужно убрать отсюда немедленно! — раздался строгий голос Делии, которая укачивала на руках Мелинду. — Этот зверюга может напугать ребёнка до заикания.

— Я думаю, что он не хотел ничего плохого, — тихо ответила Ева, касаясь мягких, бархатистых ушей волка, почёсывая и поглаживая. — Я только не понимаю, как он проник сюда. Здесь есть какая-то загадка.

— Неужели кто-то осмелился открыть клетку? — недоверчиво спросила горничная. — Невероятно!

— Зверь не смог бы сам открыть тяжёлую дубовую дверь, Делия, — раздумчиво заметила Ева. — Почему-то мне кажется, что он попал в комнату не через неё.

— И как же тогда? В окно влетел? — нервно хмыкнула Делия. — Говорила я тебе, что с ним хлопот не оберёшься!

— Во дворце есть целая сеть потайных галерей, мы с Тиной воспользовались ими, когда бежали отсюда, — сказала Ева, поднимаясь на ноги.

— Ты думаешь, волк нашёл вход в эти коридоры?! — открыла рот от удивления служанка. — Но как?! Даже я не знаю, как в них попасть, а я здесь служу больше двадцати лет!

— В том-то и заключается загадка, — пробормотала девушка, глядя на волка, свернувшегося у её ног, словно послушный пёс. — Кроме самого Магистра и его преданных слуг никто не знает об этих галереях.

— Ох, чует моё сердце, что это не волк, а оборотень! — встревоженно заметила Делия. — Как ты не боишься его?!

— Не могу объяснить этого, — пожала плечами девушка. — Я не верю, что он хочет мне зла. Если бы он хотел убить нас, уже давно сделал бы это. Меня он легко мог растерзать ещё в лесу, а Мелинду — сейчас.

— Типун тебе на язык! К тому же, я помешала ему, когда вошла, — не унималась служанка.

— Тогда почему он не бросился на тебя сразу? — обернулась к ней Ева. — Нет, он пришёл сюда не для этого. Узнать бы, для чего…

— На твоём месте я бы обратилась за помощью к волшебникам, девочка, — обеспокоенно сказала Делия. — Они уж точно смогут определить, волк ли он на самом деле или оборотень.

— Единственный волшебник, которому я могу доверять, это Зедд, а он сейчас далеко! — как-то неопределённо отмахнулась Ева. — Да и не хочется мне тревожить его такими пустяками, как родословная моего нового питомца.

— Питомец — это кошка или комнатная болонка, а не здоровенный дикий зверь! Впрочем, делай, как знаешь, в последнее время ты стала упряма, как мул, — сердито буркнула Делия. — Только убери эту зверюгу от ребёнка!

— Я всегда была упрямой, Делия! — лучезарно улыбнулась ей королева. — Я постоянно слышала этот комплимент ото всех, начиная с матушки, сколько себя помню.

— Вот-вот, неплохо бы и прислушаться к другим, наконец, — поддакнула служанка, — Упрямство редко доводит до добра! А теперь возвращайся к себе, Мелинда снова уснула. Я уложу её и теперь уж никуда не уйду, а то бродят здесь всякие… любимчики королевы!

Ева тихо рассмеялась над ворчанием служанки. Чувство юмора Делии не раз спасало её от отчаяния и позволяло не терять надежду на лучшее. Скорчив хитрую рожицу своей верной наперснице, королева осторожно поцеловала влажный лобик дочери, а затем направилась к двери, поманив за собой волка.

— Идём, Рой, — тихо сказала она, и волк сразу же послушно направился за ней. Стража у двери испуганно вытаращила глаза, увидев зверя, который должен быть заперт в клетке, рядом с королевой.

— Направляйтесь в конюшню и проверьте, открыта ли клетка, — приказала Ева. — И выясните, кто выпустил его.

Один из стражников тут же исчез, склонившись в поклоне, а Ева направилась обратно в свою комнату, сопровождаемая своим огромным питомцем. Желание спать уже пропало, да и до утра оставалось совсем немного времени, поэтому Ева расположилась на большой медвежьей шкуре, брошенной у пылающего камина.

Едва девушка опустилась на пол, Рал тут же примостился рядом, положив свою большую голову ей на колени. Ева улыбнулась и с удовольствием погрузила пальцы в его густую, блестящую шерсть, а волк блаженно закрыл глаза, наслаждаясь её прикосновениями.

— Ты такой ласковый, словно и правда ручной, — тихо сказала она. — И всё же я чувствую, что ты мне послан не просто так. Может, ты должен что-то передать мне… от моего короля?

Рал тут же резко вскинул голову и внимательно заглянул ей в глаза, боясь даже дышать от радости. Знала бы она, как недалека сейчас от истины! Неужели это и есть то самое предчувствие, о котором говорила Создатель? Ева чувствует, что он рядом, пусть пока и принимает его лишь за посланца, а не за него самого.

«Посмотри мне в глаза, любовь моя! Почувствуй, что я рядом с тобой!» — мысленно молил он.

— Где он сейчас? — снова погрузилась в свои мысли девушка, глядя на огонь в камине, — Жив ли он ещё? Если бы я только могла знать наверняка…

Рал не мог больше выносить этого, особенно, когда ему на нос упала солёная капля. Он поднялся на ноги и приблизился к жене вплотную. Осторожно, чтобы не напугать её, он принялся слизывать слёзы с её щёк.

— Ты мой хороший! — сквозь слёзы прошептала королева, обнимая огромного друга, словно человека. — Только тебе одному я и могу рассказать, как мне плохо.

Сердце Рала разрывалось от переживаний за любимую. О, духи, всего два года назад он и подумать не мог, что в его сердце найдётся место для любви! Как же он хотел сейчас просто обнять её, утешить, вытереть заплаканные глаза, прижать к себе, а главное — защитить от грозящей беды! Как ему рассказать ей, что она сама и их ребёнок теперь в опасности? Как дать понять, что он действительно не зверь, а человек? Если бы она сейчас догадалась, что рядом с нею муж, весь этот кошмар закончился бы! Но, видимо Создатель считала, что Рал ещё недостаточно заплатил за свои прегрешения…

— Знаешь, Рой, я ведь вовсе не мечтала о том, чтобы стать королевой, — печально улыбнулась Ева. — Больше того, сначала я ненавидела своего мужа так сильно, что мечтала избавиться от него любой ценой! — девушка вздохнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Он ведь был в то время жестоким тираном, по его приказу начинались войны, захватывались огромные территории, люди боролись с его кровавой властью, отдавая за это жизни. Поэтому я знала о нём лишь то, что слышала от других. Когда меня похитили из родной деревни и заставили выйти за него замуж, я возненавидела его ещё сильнее. А потом…

Рал взволнованно замер, слушая её рассказ. Он понимал, что будь он сейчас самим собой, Ева не стала бы ему исповедоваться. Он одновременно и хотел услышать её версию зарождения их любви, и боялся этого.

— Если ты меня спросишь, как моя ненависть превратилась в любовь, Рой, я не смогу тебе ответить, — девушка потупила свои голубые глаза, — Я и сама не заметила, как увидела и поняла его истинную сущность… Моё сочувствие уничтожило ненависть, а потом обратилось любовью. А потом… потом была наша первая ночь, а за ней ещё… и ещё.

Воспоминания о том, как они впервые любили друг друга, там, во дворце Исповедниц, одновременно всколыхнулись в душе у них обоих. Вспоминать об этой ночи было сладко и больно одновременно. Взгляни Ева в этот момент в глаза волка, она точно что-то заподозрила бы, настолько явно не звериным было их выражение, но девушка всё глядела на огонь, заглядывая в своё прошлое.

— Знаешь, я часто вспоминаю нашу последнюю встречу и меня мучает совесть, — совсем тихо пробормотала она. — Он сказал тогда, что не желал зла мне и ребёнку, но я не поверила ему, хотя в его глазах была такая боль… Только много позже я поняла, что он говорил тогда правду, но было уже поздно. А теперь я, возможно, никогда не смогу сказать ему, что больше не сомневаюсь в правдивости его слов.

«О, Создатель, спасибо, что позволила мне услышать эти слова!» — мысленно ликовал Рал.

Теперь, даже если Ева не узнает его, он будет знать, что она его простила и поверила в чистоту его помыслов. Одним тяжким грузом на душе Магистра стало меньше.

Внезапно раздался стук в дверь, и Ева поспешно поднялась на ноги, чтобы открыть её. На пороге стоял стражник, которого королева отправила в конюшню.

— Я всё проверил, Миледи, — поклонился воин. — Клетка надёжно заперта, но волк вырыл большой лаз и выбрался наружу через него. Прикажете снова запереть его, моя госпожа?

Ева обернулась и внимательно поглядела на абсолютно спокойно лежавшего у камина волка. Он выглядел безобиднее ручного пса, но в его присутствии ей было как-то спокойнее. При одной мысли, что её везде будет сопровождать Рой, девушка чувствовала себя в полной безопасности. Особенно такому повороту событий не обрадуется дерзкий капитан Палмер. Главное, чтобы волк сразу же не вцепился ему в горло при встрече, но зато капитан впредь поостережётся распускать руки.

— Нет, не стоит, — подумав, ответила она, — С сегодняшнего дня он будет жить во дворце.

— Вы… уверены, Миледи? — неуверенно спросил стражник. — А вдруг он бросится на кого-нибудь?

— На этот случай у каждой двери и стоит караул, — отрезала Ева, своим прохладным тоном давая понять, что воин перешёл границы его компетенции. — Вы свободны!

— Да, моя королева! — послушно отчеканил стражник и исчез за закрывающейся дверью.

— Значит, ты сам выбрался и даже сделал для этого подкоп? — улыбнулась Ева, снова опускаясь на колени возле камина и поглаживая волка за ушами. — Что ж, позволю-ка я тебе пожить во дворце, Рой… Хотя и знаю, что Делия и Эгримонт одолеют меня своими причитаниями, но в твоей компании мне спокойнее. Ты же защитишь меня от врагов, правда, друг мой?

«За тебя и нашу дочь я перегрызу глотку самому Хранителю, любовь моя!» — мысленно пообещал Рал.

Итак, он получил такое необходимое ему свободное перемещение по дворцу. Теперь он будет наблюдать за заговорщиками и в любой момент защитит свою семью.

***

Прошло два месяца с тех пор, как Рал снова поселился в своём собственном дворце. Он был дома, наконец, и даже чувствовал себя снова хозяином, иногда забывая, что в данный момент он является волком, а не Магистром Ралом.

Он даже спал в комнате своей жены, жаль только, что не в её объятиях… Каждый раз наблюдая, как королева ложится в постель, он мучительно страдал от того, что не является человеком. Магистр мог лишь наблюдать за ней и тешить себя надеждой, что скоро всё изменится, любимая узнает его и они снова разделят супружеское ложе. А пока он послушно сворачивался клубком у её постели, находя утешение в ярких снах, где он был самим собой и мог позволить себе любить её, как прежде.

Самой изощрённой пыткой Создателя было то, что часто они видели одни и те же сны, в которых снова были вместе. Чуткое ухо зверя часто улавливало, что королева разговаривает во сне. Иногда она просто шептала его имя, иногда, когда сны становились слишком горячими, Рал слышал её учащённое дыхание или слабые вздохи, вызванные возбуждением. И от этого ему становилось ещё больнее… Они так стремились друг к другу, так тосковали… И ничего с этим нельзя было поделать!

Немного облегчало участь Рала то, что он теперь часто видел свою дочь и даже играл с ней. Несмотря на вящее негодование Делии и остальных нянек, Ева позволила ему быть рядом, когда в комнату приносили Мелинду.

Маленькая принцесса играла со своими игрушками на большом пушистом ковре, а Ева наблюдала за ней, вышивая наволочку для диванной подушки. В последнее время это занятие приносило королеве умиротворение, позволяя хоть на время забыть о тревогах.

Сначала Рал осторожно наблюдал, опасаясь приближаться, чтобы не напугать ребёнка, но внезапно малышка сама подошла к нему на пока ещё нетвёрдых ножках, с любопытством рассматривая и ничуть не пугаясь его размеров. Затаив дыхание, король наблюдал, как его юная наследница внимательно разглядывает его страшную звериную морду и гордился, что девочка совсем не боится. Настоящая представительница рода Ралов!

Ева тоже взволнованно наблюдала за дочкой, опасаясь, что она испугается, но Мелинда внезапно вцепилась всей своей маленькой ладошкой прямо в морду зверя. Ева успела только охнуть от страха, когда крохотные пальчики оказались в волчьей пасти, однако зверь застыл на месте, изо всех сил пытаясь даже не шевелиться, лишь бы не причинить вреда малышке.

Мелинда сладко улыбнулась Ралу, показав все свои четыре зуба и прошлёпала обратно к игрушкам, где выбрала маленький мячик, который бросила новому другу. Ева тихо прыснула со смеху, когда волк носом осторожно подтолкнул мячик обратно к ребёнку, вызвав у Мелинды счастливый возглас. Таким образом Магистр и подружился со своей дочкой, и с того дня постоянно и с удовольствием играл с ней. И пусть ему приходилось вести себя, как цирковому псу, таская мячик маленькой озорнице, но слышать её смех было высшим счастьем для короля.

***

Как ни странно, заговорщики ни разу не проявили себя за эти два месяца, во всяком случае, никаких явных шагов они не сделали. Но… лишь на первый взгляд.

Главный советник Эгримонт, который держал своего опасного племянника под особым наблюдением, день ото дня становился мрачнее. Дэниел оказался не таким простым, и вёл себя тише воды, ниже травы, действуя очень осторожно.

Всё это время он собирал информацию через Марка Райли и его подружку Зару. Марк периодически спаивал и пытался разговорить своих товарищей по оружию, выводя их на откровенные разговоры. Он задавал пространные вопросы о смысле верной службы королю, которому нет дела до нужд его верных солдат, которого вечно нет во дворце и который погряз лишь в непонятных магических экспериментах.

Воины соскучились по битвам, их мечи чуть ли не заржавели в ножнах, а король не стремился к новым завоеваниям. Корпус Дракона привык сражаться, а не сидеть без дела, и простые воины были недовольны нынешней спокойной жизнью. Офицеры, в отличие от рядовых воинов, были менее многословны и делали вид, что не понимают намёков лейтенанта Райли, а некоторые прямо советовали ему закрыть рот и не повторять подобных речей.

Зара таким же образом пыталась посеять смуту в Ордене Морд-сит. К её удивлению, многие из «сестёр по эйджилу» разделяли мнение Дэниела, считая, что Магистр оставил своё королевство на произвол судьбы, доверив дела Эгримонту и королеве. Такое поведение было нетипично для Рала, и его верные воительницы тоже были недовольны. Морд-сит разделились на два лагеря, один из которых полностью и слепо поддерживал Лорда Рала, как и прежде, а другой жаждал перемен и не желал подчиняться главному советнику и юной королеве.

День ото дня сомнения и ложь, которые сообщники Палмера пустили по казармам дворца, давали всходы: недовольных становилось всё больше и больше, а доверие к королю таяло, как снег под весенним солнцем. До Эгримонта доходили слухи, что в казармах ходят нехорошие разговоры, но он никак не мог выявить зачинщиков.

С самого начала советник подозревал племянника, у которого были все основания стать вдохновителем назревающего бунта, но Дэниел вёл себя примерно и глядел на дядю чистыми, незамутнёнными серыми глазами. Не имея доказательств, Эгримонт не хотел тревожить королеву понапрасну, вместо этого он усилил охрану Народного дворца, а особенно — личных покоев королевы и принцессы.

Старый, опытный воин, прошедший вместе со своим господином не одну войну, Эгримонт остро чувствовал надвигающуюся опасность и старался принять меры предосторожности. Каждую ночь он тревожно вглядывался в звёздное небо, гадая, когда же возвратится Его Светлость. Как бы не старался Эгримонт выполнить приказ своего Лорда, но лишь самому Магистру было под силу спасти непростую ситуацию в королевстве и не допустить бунта.

========== Часть 8. Бунт ==========

Земля уже вовсю пахла весной, пробуждалась ото сна, пьянила ароматами леса, молодой хвои, первых цветов и зелёной травки. Лес приветливо шелестел ветвями деревьев и голосами первых вернувшихся птиц. Ярко светило апрельское солнце, вызывая непреодолимое желание скинуть с плеч плащ и, подобрав длинные юбки, побежать через лесную поляну, широко раскинув руки, подставляя лицо свежему ветерку… И Ева, несомненно сделала бы это, не будь с ней рядом дочери, а позади — неотрывно следящего за каждым движением королевы, квода.

Хрупкий голубовато-белый подснежник лёг в маленькую, пухлую ладошку принцессы Мелинды и был тут же безжалостно зажат в кулачок. Уничтожив прекрасное творение Создателя, малышка издала счастливый и удовлетворённый возглас и протянула остатки цветка матери.

— Нет, милая, цветочки нужно нюхать, а не ломать, — нежно улыбнулась Ева, подхватывая дочку на руки. — Они приятно пахнут и доставляют нам радость своим цветением.

Серо-голубые глазки принцессы внимательно поглядели на мать, словно девочка понимала каждое слово. Она и правда уже многое понимала и даже научилась лопотать несколько простых слов. Мелинда была главным источником радости для Евы, и всю свою любовь королева отдавала дочери. Делия же и вовсе души не чаяла в малышке, оберегая её иногда с усиленным рвением.

Этим апрельским утром Делия направилась в лес, чтобы собрать первоцвет, который планировала использовать для приготовления разных снадобий — горничная королевы так и не оставила своё увлечение травами и врачеванием. Ева решила прогуляться вместе со своей верной наперсницей и захватила с собой дочку, ну и, разумеется, своего преданного телохранителя, Роя, ставшего за последний месяц её тенью.

Итак, все наслаждались утренней прогулкой: Делия собирала первоцвет, Ева, с Мелиндой на руках, просто гуляла и показывала дочери цветы, а волк неотступно следовал за ними.

Внезапно один из воинов квода отделился от своих товарищей и приблизился к королеве.

— Ваше Величество! — услышала она знакомый голос.

Ева удивленно обернулась, а Рой сразу же грозно оскалился. Переодетый в форму обычного воина корпуса Дракона, к ней подошёл Дэниел Палмер.

— Капитан Палмер? — голубые глаза Евы изумлённо округлились. — Что за маскарад? Или Вас понизили в звании?

— У меня не было другого выхода, кроме как переодеться, чтобы приблизиться к Вам, моя госпожа, — голос капитана звучал обиженно, а серые глаза глядели на королеву с щенячьей преданностью. — В последнее время Вы избегаете меня, словно прокажённого!

— Вы льстите себе, капитан, — холодно ответила Ева,поджимая губы, — Моя жизнь вовсе не сосредоточена лишь на том, чтобы избегать Вас.

— Мне нужно поговорить с Вами, Миледи, — понизил вдруг голос Дэниел, — Прошу, уделите мне несколько минут. Это очень важно для меня.

— О чём же? — с неохотой поинтересовалась Ева, безрадостно понимая, что разговора не избежать.

В это время волк приблизился и занял место справа от королевы, угрожающе глядя на своего врага. Он готов был в любой момент броситься на капитана и вцепиться ему в глотку.

Услышав угрожающий рык зверя, Ева успокаивающе потрепала его за ушами и скомандовала:

— Тише, Рой, всё в порядке!

Дэниел с неприязнью скользнул взглядом по ощетинившемуся зверю и мысленно поклялся избавиться от него первым делом, как только власть окажется в его руках. Это огромное чудовище не давало ему приблизиться к королеве уже месяц! Куда бы не пошла Ева, волк следовал за ней, словно привязанный. Постепенно вся дворцовая прислуга привыкла, что зверь сопровождает королеву везде и всюду, и даже спит на коврике у её постели.

Поначалу люди испуганно шарахались от огромного зверя, но вёл он себя достаточно спокойно, никого не трогал, и со временем все смирились с его присутствием, даже Делия и первый советник Эгримонт.

— Так о чём же идёт речь, капитан? — нетерпеливо повторила свой вопрос Ева, которой хотелось как можно скорее закончить эту беседу.

— Я предлагаю Вам свою руку и сердце, моя госпожа! — немного пафосно ответил Дэниел, опускаясь на одно колено.

На мгновение Еве показалось, что она ослышалась, а волк вдруг угрожающе зарычал и подался вперёд, не в силах сдержать ярость. Шерсть на его загривке встала дыбом, а глаза вспыхнули непримиримой злобой. Ева и Палмер одновременно бросили недоумённые взгляды на зверя — слишком уж странная была у него реакция, словно он понял человеческую речь до последнего слова. Но Магистр никак не смог сдержаться — ревность мгновенно затмила ему разум, будь его воля, он прямо сейчас убил бы соперника. Как смеет этот недоносок предлагать такое его жене? Рал совсем позабыл, что находится в шкуре волка и единственное, что может сделать — это рычать на своего врага.

— Поднимитесь, капитан! Вы… понимаете, о чём говорите? — потрясённо переспросила Ева. — Я замужем, или Вы забыли об этом? Как Вы можете предлагать мне брак?!

— Короля нет уже больше года, моя госпожа! — горячо возразил Палмер, вставая на ноги. — Не стоит отрицать очевидное — если бы он был жив, наверняка уже вернулся бы в Д’Хару!

— Это Вас не касается, капитан! — гневно возразила королева, повышая голос.

— Касается, моя королева, потому, что я люблю Вас! — воскликнул Дэниел, попытавшись было приблизиться к Еве, однако новый свирепый рык волка остановил его на полпути. Снова эта проклятая скотина мешает ему!

Желваки на скулах капитана нервно заходили, а рука непроизвольно сжала рукоять меча. Зверь и человек смерили друг друга одинаково горящими, ненавидящими взглядами.

— Я не желаю даже слышать об этом! — холодно отрезала Ева. — Я — замужняя женщина и Ваша королева, капитан! А потому, я приказываю Вам оставить подобные мысли и никогда больше не подходить ко мне с такими предложениями.

— Вы можете отдать мне любой приказ, Миледи, — с видом оскорблённого достоинства ответил капитан, — и я обязан буду выполнить его, но повелевать моим сердцем Вы не властны! Если я решился подойти к Вам с признанием в любви, это не означает, что я тут же забуду о своих чувствах лишь по Вашему желанию. Я уже давно не восторженный и наивный юноша, моя госпожа, и моя любовь к Вам — не прихоть или шутка.

— В таком случае, мне очень жаль, что Вы влюбились в замужнюю женщину, капитан, — сдержанно-холодно ответила Ева, немного сбавив тон. — Больше мне нечего сказать.

С этими словами Ева повернулась к нему спиной и с достоинством направилась навстречу Делии, которая уже возвращалась с наполненной цветами корзинкой. Дэниел проводил королеву мрачным взглядом.

В принципе, он и не надеялся, что она с восторгом упадёт в его объятия, как только он заговорит о любви. Но этот разговор был необходим, чтобы развеять последние сомнения. Итак, Её Величеству он не угоден… Что ж, так тому и быть, она сама избрала свою судьбу. Не захочет по-хорошему, всё равно будет принадлежать ему, но уже по-плохому.

— Что ты там так долго обсуждала с воином? — спросила Делия, видя, как на лицо Евы набежала тень. — И почему он падал на колени?

— Это был не солдат, а переодетый капитан Палмер, — недовольно ответила Ева. — Представляешь, он признался мне в любви и предложил выйти за него замуж!

— О, духи! — изумлённо выдохнула служанка. — Да он, никак рехнулся! Сказать такое королеве!

— Ещё немного, и Рой бросился бы на него, — сказала Ева и вдруг осеклась, вспомнив странную, необъяснимую реакцию волка на предложение капитана.

Зверь отреагировал слишком… по-человечески. Это было странно, очень странно!

Впрочем… он мог просто почувствовать недобрую интонацию Палмера и поэтому хотел защитить её, звери ведь обладают обострённым чутьём. Этот вопрос сильно взволновал девушку, но делиться этими мыслями с Делией она не спешила, ибо служанка сразу же начала бы изводить её предложениями избавиться от Роя. Делия так и не отказалась от подозрений, что он вовсе не волк, а оборотень. Уж слишком умным он был для зверя.

Капитан Палмер вернулся в Народный дворец в испорченном настроением и с непреодолимым желанием начать действовать прямо завтра. Тем более, что его недавнее возвращение из владений Шоты с усовершенствованным зельем обещало скорое начало переворота. Но… ему предстояло ещё немного подождать, ибо подготовка не была завершена.

Этим же вечером капитан решил собрать своих сообщников, чтобы сообщить им о том, что скоро они перейдут к активной стадии своего плана.

— Значит, это и есть новое зелье? — недоверчиво спросил Марк, вертя в руках большую склянку с бурой жидкостью. — А ты уверен, что оно работает?

— Уверен! — самодовольно улыбнулся Дэниел, осторожно отбирая пузырёк у друга. — Шота держит слово. Она до сих пор зла на Рала за то, что его брак с её дочерью не состоялся. Сдаётся мне, она предпочла бы видеть на престоле Империи кого угодно, кроме Его Светлости! Стоило мне только заикнуться о перевороте, она тут же согласилась помочь с зельем. Правда, велела никому не говорить о её участии.

— Страхуется на случай нашего провала, — презрительно скривилась Зара. — Шота славится своей осторожностью и умением выходить сухой из воды.

— А ты уже пробовал новое зелье? — спросил Марк.

— Разумеется! — ответил Палмер. — Я выпил его прямо при Шоте и оставался в облике Рала больше часа.

— А голос? — напомнила Зара. — Как быть с этим? Или скажем народу, что Лорд Рал внезапно онемел?

— Придётся тренироваться и научиться подражать его голосу, — ответил Дэниел. — Будешь мне помогать в этом, Зара, ты ведь всё ещё помнишь голос своего господина?

— Надеюсь, за пару лет управимся, — саркастически усмехнулась Зара. — Если будешь очень стараться!

— С таким энтузиазмом победы не одержать, — заметил Палмер. — Выше нос, дорогие сообщники и у нас всё обязательно получится! Я предупреждал вас, что дворцовые перевороты быстро не делаются, так что советую набраться терпения и продолжать делать своё дело, то есть распускать слухи и наводить смуту среди собратьев по оружию.

— Да половина воинов и так уже на нашей стороне! — нетерпеливо воскликнул Марк. — А мы всё тянем…

— Терпение, мой друг! — положил руку на плечо друга капитан, — Не следует спешить, чтобы не оказаться потом в пыточных камерах.

— Объясни мне, для чего тебе превращаться в Рала, если мы хотим сбросить его с престола? — спросил Марк. — Не проще ли объявить о его смерти или сделать вид, что мы убили кровавого тирана и освободили от него народ?

— И тогда он мигом превратится из тирана в мученика, не говоря уже о том, что нам понадобится его убедительный труп, — ответил Палмер. — К тому же, есть «узы» дома Ралов, не забывайте об этом.

— «Узы» действуют до тех пор, пока живы представители рода — Магистр и его дочь. Если они умрут, чары рассеются и можно будет образовать новую династию, — напомнила Морд-сит.

— Верно, и мы сделаем именно это, но немного позже, — согласно кивнул капитан. — Сначала мы вернём Рала в Народный дворец и избавимся от его ближайших приспешников, чтобы они не смогли помешать нам в дальнейшем. Начнём с моего дражайшего дядюшки и самых преданных генералов, армия должна остаться обезглавленной, тогда войска пойдут за нами без колебаний.

— А основания? — спросил Марк. — Как мы объясним их казнь?

— Обвиним в подготовке тайного заговора против Магистра, — предложил Дэниел. — Никто не посмеет спрашивать у Лорда Рала, по каким причинам он решил казнить своих слуг.

— А королева и принцесса? — спросила Зара. — Как с ними?

— Принцесса мне пока нужна живой, чтобы заставить королеву выйти за меня замуж, — ответил капитан, — А после я избавлюсь от девчонки.

— Ты сможешь убить ребёнка? — невольно содрогнулся Марк.

— О, избавь меня от своих сентиментальных соплей, друг мой, — брезгливо скривился Палмер. — Маленькие дети умирают очень легко, мало ли болезней их подстерегает. Я сделаю всё так осторожно, что на меня не падёт и малейшее подозрение.

— В таком случае, тебе нужно будет перебить всех Морд-сит, чтобы никто не смог дать принцессе «дыхание жизни», — заметила Зара.

— Я и так хотел расформировать Орден Морд-сит полностью, — заявил Палмер. — Он мне не нужен. Вместо него мы образуем новый и ты станешь его Настоятельницей.

— Что ж… делай, как знаешь, ты ведь у нас главный, — покорно пробормотал Марк, отводя глаза.

— Вот именно, а потому, положитесь на меня и будьте наготове, — сказал капитан. — И действуйте осторожно, ибо Эгримонт следит за мной, как ястреб. Если он заподозрит вас, все усилия пропадут даром.

В это же время Эгримонт решился нарушить покой королевы и лично явился к ней в покои. Ева сидела у камина, читая книгу, а у её ног дремал волк. Как только дверь открылась, впуская охрану, он тут же поднял голову и навострил уши.

— Советник Эгримонт просит немедленной аудиенции, моя королева, — склонил голову страж.

— Впустите его, — кивнула Ева, поднимаясь на ноги. Странно, для визитов уже довольно поздно, что могло случиться? Ева была уверена, что просто так советник не решился бы потревожить её.

Войдя в покои королевы, Эгримонт склонился в поклоне. Его лицо выражало крайнюю степень тревоги.

— Миледи, — почтительно поприветствовал он королеву.

— Что случилось, Эгримонт? — сразу встревожилась Ева.

— Боюсь, во дворце творится неладное, моя госпожа, и Вам пора узнать об этом, — заявил советник. — Признаться, я надеялся на то, что мне удастся самому уладить неприятности, не беспокоя Вас, но увы… Ситуация накаляется.

— О чём это ты? Какая ситуация? — удивилась Ева, чувствуя, как тело невольно пронзила дрожь.

— В казармах творится что-то нехорошее, я подозреваю, что долгое и частое отсутствие короля действует на воинов расслабляюще. Солдаты уже не так беспрекословно слушают приказы командиров, они уже долго не видели своего Магистра и начали сомневаться в том, что должны верно служить тому, кто оставил своё королевство.

— А «узы» разве больше не действуют на подданных? — спросила королева.

— «Узы» должны подкрепляться присутствием короля, моя госпожа, — сокрушённо вздохнул Эгримонт. — Я не предполагал, что отсутствие Его Светлости продлится так долго, боюсь, что вот-вот может вспыхнуть дворцовый переворот. Принцесса Мелинда слишком мала, чтобы армия и народ беспрекословно признали её своей правительницей.

— И… что же будет, Эгримонт? — побледнела от страха Ева.

— Я посоветовал бы Вам приготовиться к отъезду, Миледи, — ответил советник. — И, возможно, экстренному. Мы должны спасти жизнь принцессы любой ценой.

— Ты полагаешь, что заговорщики осмелятся посягнуть на жизнь моей дочери? — прошептала королева побелевшими губами.

— Обычно дворцовые перевороты именно этим и заканчиваются, моя госпожа, — ответил Эгримонт. — Поэтому прикажите Делии тайно подготовить всё в дорогу. Я тоже отдам распоряжение своим самым верным воинам, которым предстоит сопровождать Вас.

— И куда нам идти? Снова в Эйдиндрил? — упавшим голосом спросила Ева.

— Там безопаснее всего, госпожа, хоть путь туда и неблизкий. Возможно, лучше будет уехать тайно, чтобы не возбудить подозрений у бунтовщиков, а когда они обнаружат, что Вы исчезли, будет уже поздно.

— Но кто стоит во главе заговора? — спросила Ева. — Удалось выяснить это?

— У меня есть некие подозрения, но пока ни одного доказательства, — покачал головой советник. — Боюсь, что зачинщиком может оказаться мой племянник.

— Дэниел? — брови Евы удивлённо поползли вверх. — Сегодня утром, в лесу он признался мне в любви и предложил руку и сердце.

Эгримонт буквально побагровел от гнева. Значит, он подозревал племянника не напрасно.

— Вот и доказательство, госпожа… — пробормотал он. — Немедленно вызывайте Делию и собирайтесь. Я отдам приказ своим людям готовиться в дорогу. Боюсь, что даже Корпус Дракона теперь далеко не так предан дому Ралов, как прежде.

— А как ты собираешься предотвратить заговор? — спросила королева. — Что будет с Д’Харой?

— Для начала велю арестовать Дэниела, тогда сразу станет ясно, сколько воинов стоит за ним, — ответил Эгримонт. — В любом случае, кровопролития не избежать, и я не хочу, чтобы Ваша жизнь и жизнь принцессы подвергалась опасности.

— А если… их окажется больше? Вдруг они победят? — испуганно воскликнула королева.

— Я сделаю всё, чтобы не допустить этого, моя королева, — заверил первый советник. — Мой долг — служить дому Ралов до последнего вздоха. Клянусь Вам, я сделаю всё, чтобы сохранить трон Д’Хары для своего короля, если он ещё жив, либо для его наследницы.

Магистр, всё это время внимательно слушавший разговор жены и советника, почувствовал вновь возрастающее ощущение ярости и бессилия. Он ничем не мог повлиять на развитие событий, разве что перегрызть глотку Палмеру. Правда, едва ли он сможет так легко подобраться к капитану. О том, что Эгримонт сделал правильные выводы относительно своего племянника, Рал знал уже больше месяца, и теперь радовался, что его верный советник сам обо всём догадался. Невозможность предупредить об опасности Еву и Эгримонта постоянно сводила Магистра с ума, а теперь, возможно, появился шанс подавить восстание в зародыше. Он гордился сейчас Эгримонтом, который остался верен своему долгу.

Делия не стала охать и удивляться приказу королевы внезапно собираться в дорогу. Проведя в Народном дворце без малого двадцать лет, она привыкла не удивляться ничему.

Пока служанка отправилась укладывать вещи Мелинды, Ева самостоятельно собрала собственный узел.

Брать с собой тяжёлые церемониальные платья смысла не было, потому Ева сложила самые простые наряды, добавила немного белья, пару плащей и увесистый кошель с золотом. Также в узелок была положена государственная печать и немного драгоценностей, на всякий случай.

Рал внимательно наблюдал за женой, от всей души сожалея, что не в состоянии предотвратить это бегство из собственного дворца. Эгримонт прав, во время восстания Еве и Мелинде лучше находиться подальше.

Прошло около часа, когда Ева внезапно услышала какой-то шум в глубине коридора. Она уже была полностью одета и причёсана, и теперь ожидала Делию с Мелиндой.

Подойдя к двери, королева прислушалась: где-то, на нижних этажах ей послышались крики и звуки сражения, словно кто-то бился на мечах. Потом в коридоре раздался быстрый топот и в комнату внезапно влетела белая со страху Делия, державшая на руках одетую Мелинду. Узелка с вещами в её руках не было.

— Запри скорее дверь! — крикнула она, и Ева поспешно заперлась на все засовы.

— Что там? — испугалась девушка.

— Они ворвались в покои Мелинды и пытались похитить её! — выдохнула служанка. — Но подоспели люди советника и начали сражаться с бунтовщиками, а мы тем временем улизнули.

— Но они сейчас прибегут сюда! — воскликнула Ева. — Теперь мы в ловушке!

— Ты говорила, что есть потайные галереи, — напомнила Делия. — Ты не помнишь, где дверь, что в них ведёт?

— Она где-то в коридоре, — ответила Ева. — Но тогда меня вела Тина, я почти ничего не видела и не вспомню теперь, куда нужно идти…

— Так… из окна с ребёнком не спуститься… — лихорадочно заметалась по комнате Делия, — Значит, нам остаётся надеяться на то, что советнику и его людям удастся подавить восстание. Иначе, мы погибли.

Ева выхватила дочку из рук Делии и порывисто прижала к себе, задыхаясь от страха. Сердце королевы отчаянно колотилось о рёбра, а слёзы предательски набежали на глаза. Она присела на кровать с малышкой на руках, сжавшись в комок, а волк тут же подошёл ближе и принялся вылизывать её руки, словно старался успокоить.

Не прошло и пяти минут, как шум боя в коридоре усилился и раздался ожесточённый стук, грозивший разнести дверь в щепки.

— Открывайте немедленно! — услышали женщины грубый приказ. — Или мы выломаем эту дверь!

Поскольку ответа не последовало, они услышали, как кто-то велел:

— Ломайте дверь, принцесса наверняка здесь! Капитан Палмер велел доставить девчонку живой.

Крепкая дубовая дверь содрогнулась от первого же удара, но выстояла. Но, рано или поздно, она будет выбита и тогда они окажутся либо немедленно убитыми, либо пленницами Дэниела Палмера. Ева и Делия испуганно прижались друг к другу, а маленькая принцесса тихонько захныкала, чувствуя страх своей матери. Этот момент, полный отчаяния, был поистине страшен.

«О, Создатель, спаси мою девочку, умоляю тебя!» — мысленно молилась Ева.

Внезапно, ответ на её молитву пришёл в виде Роя, который вцепился её юбку и потащил куда-то.

— Что с тобой, Рой? — прошептала девушка, вынужденная проследовать за ним куда-то в дальний угол комнаты. — Куда ты меня тащишь?

Встав на задние лапы, волк упёрся ими в стену, и вдруг прямо в стене медленно открылась потайная дверь. Ева и Делия открыли рты от удивления.

— Как… откуда ты узнал? — пробормотала Ева, переводя растерянный взгляд на волка.

— Не время сейчас думать об этом, пошли скорее! — торопливо подтолкнула её Делия, хватая узелок, подготовленный королевой. — Они вот-вот сломают дверь!

Волк уже стоял в потайной галерее, когда Ева и Делия поспешно скользнули туда за ним. Дверь снова медленно закрылась и в коридоре воцарилась кромешная тьма и тишина, нарушаемая лишь взволнованным дыханием беглецов.

— И как нам идти, на ощупь? — прошептала Делия. — Хорошо твоему Рою, он-то в темноте видит, в отличие от нас.

Словно они только и ждали этого вопроса, на стенах узкой галереи одновременно вспыхнули факелы, вызвав испуганные возгласы и Евы и Делии.

— Что это, великий Создатель? — вздрогнула Ева, крепче прижимая к себе дочку.

— Говорила я тебе, что это оборотень! — снова завела свою песню Делия.

— Кем бы он ни был, он спасает наши жизни! — отрезала девушка. — Будем надеяться, что он знает, как выйти из дворца. Идём скорее!

И двум напуганным женщинам не осталось ничего другого, как осторожно продвигаться за уверенно следующим по тайной галерее волком.

========== Часть 9. Прибежище ==========

— Что значит — пропали? — взревел Дэниел. — Вы всё обыскали?!

— Да, капитан! — тяжело дыша, ответил воин корпуса Дракона, державший в руках окровавленный меч.

— Обыщите ещё раз весь дворец! — велел капитан, и воин тут же исчез, уводя за собой нескольких солдат.

— И что нам теперь делать? — испуганно спросил Марк, подходя ближе к другу. — Принцесса и королева исчезли, а без них наш план провалился!

Дэниел взволнованно метался по церемониальному залу, словно зверь по клетке. Итак, всё пошло абсолютно не так, как он рассчитывал: внезапно в казарму ворвались воины, преданные его дяде и заявили, что капитан Палмер арестован именем Лорда Рала. Пришлось оказать сопротивление и в казармах завязалась потасовка.

Воины, «накормленные» обещаниями Марка, встали на защиту Дэниела, и верные советнику люди разбежались под натиском превосходящей силы. Вскоре и сам главный советник был схвачен и препровождён в тюремную камеру. Он пытался что-то кричать о том, что предатели нарушили свою присягу, о бесчестии, верности своему королю, но крепкий удар в челюсть надолго оглушил его и сразу заставил замолчать.

Теперь превращаться в Рала не имело никакого смысла, раз королева сбежала. Должно быть, она знала тайный выход из дворца. Нужно было срочно, на ходу придумать новый план…

И Дэниел не замедлил сделать это, в минуту опасности его мозги всегда работали усиленно.

— Так… мы сделаем вот что, — начал он, пытливо взглянув на Марка. — Объявим моего дядю заговорщиком, скажем, что он убил Магистра и собирался сам сесть на трон.

— А где мы возьмём труп Рала? — спросила Зара.

— Приведите сюда любого слугу, мы напоим его зельем и сразу убьём, — нетерпеливо пояснил Палмер. — Это как раз не проблема. А потом скажем, что обнаружили тело короля, когда уже нечем было помочь, — добавил он прежде, чем Зара напомнила о «дыхании жизни».

— Если труп короля не проблема, то в чём же тогда проблема? — спросил Марк.

— Королева и принцесса! — процедил Дэниел. — Мне вовсе не хочется, чтобы через несколько недель у ворот Народного дворца появились повстанцы, желающие вернуть престол законной наследнице дома Ралов. Их нужно отыскать и уничтожить, тайно, разумеется. А народу объявим, что королева и принцесса исчезли, и будем усиленно делать вид, что пытаемся отыскать их.

— А пока… ты объявишь себя временным правителем? — насмешливо сузила глаза Морд-сит. — Интересно, что скажут люди?

— Придётся пойти на риск, мой полоумный дядюшка не оставил мне выбора! — мрачно отозвался Палмер. — А народ смирится рано или поздно. И потом, чем плох из меня король?

— Ничем, кроме того, что ты не принадлежишь к роду Ралов, — ответила Зара. — И у тебя нет магических способностей.

— Можно вполне успешно править, пользуясь только лишь собственной головой, — наставительно заметил капитан. — Я достаточно умён и смел, чтобы объявить себя правителем, к тому же, в глазах народа я стану тем, кто покарал заговорщиков, хоть и не успел спасти королевскую семью. А со временем мы найдём королеву и принцессу и избавимся от них, тогда я объявлю себя настоящим королём.

— Что ж… спаси Создатель наши души, если люди не поверят нам, — осторожно заметил Марк. — Нужно сделать заявление и объявить, что король мёртв.

— Для начала притащите сюда какого-нибудь слугу или воина, сделаем из него Рала, — приказал Дэниел, и Марк с Зарой тут же скрылись за дверью.

Дэниел Палмер сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Пусть так произошло, что из-за вмешательства Эгримонта он потерял возможность сделать королеву своей пленницей и затащить, наконец, в постель, зато он облегчил племяннику восхождение на трон. В конце концов, женщин на свете много, а престол Д’Хары — один. Что же до королевы, он обязательно отыщет её и принцессу, где бы они не прятались!

***

— Бежим скорее, пока за нами не отправили погоню! — Делия взяла принцессу из рук Евы и потянула девушку за собой.

— Но… куда? — в отчаянии выкрикнула запыхавшаяся королева. — Пешком в Эйдиндрил?

Делия остановилась и посмотрела на Еву, задумавшись на мгновение. А ведь действительно — куда им бежать? И далеко ли смогут они уйти с ребёнком на руках? Без лошадей им не добраться до Эйдиндрила. Если бунтовщики одержат победу, их станут разыскивать, чтобы убить.

— Нет, пока не в Эйдиндрил, — наконец ответила Делия. — Есть у меня одна идея.

— Какая? — Ева с надеждой заглянула в глаза служанки.

— Недалеко отсюда находится городок, в котором я выросла, — объяснила Делия. — Там до сих пор живут сыновья того аптекаря, который вырастил меня и обучил основам своего ремесла. Туда-то мы и направимся. Думаю, что они не откажутся спрятать нас.

— А это не слишком опасно и близко от Народного дворца? — испуганно заметила Ева.

— Пока выбора у нас нет, — ответила Делия. — Будем действовать по обстоятельствам. А сейчас, идём быстрее, нам и так предстоит идти до самого утра. И храни нас Создатель от погони.

— Но с нами Рой! — улыбнулась Ева. — Он сумеет защитить нас! Ведь он сумел вывести нас из замка.

— То-то и странно… — пробормотала Делия, бросая встревоженный взгляд на волка, мирно трусившего рядом с Евой. — Откуда ему стало известно о тайной галерее? И факелы в коридоре… ты помнишь, как они загорелись сами по себе? Вот чую я, что он точно оборотень!

Ева ничего не ответила, лишь ускорила шаг, сосредоточившись на том, чтобы не переломать ноги в темноте — луны сегодня в небе не наблюдалось, и тропинка была едва видна. Апрельские ночи были ещё холодными, и Ева чувствовала, как начинает дрожать, то ли от холода, то ли от внезапно свалившихся на неё испытаний. Зубы девушки отбивали какой-то бешеный ритм, а мысли летели со скоростью дикой лошади. Она и сама была обескуражена тем, как быстро и безошибочно Рой вывел их из дворца, ни разу не заплутав в петляющих коридорах.

То, как легко волк нашёл вход в потайную галерею, как при его приближении загорались сами по себе факелы, как он странно реагировал на слова Палмера, говорило о том, что Делия недалека от истины. Зверь не мог быть настолько умён. Но, если Рой — оборотень, то для чего ему помогать Еве? Какую цель он преследует? Оборотни — это существа, умеющие превращаться в волка в полнолуние, в остальное время они остаются людьми. Рой же постоянно находился подле неё и ни разу не превращался в человека.

Как же разгадать эту загадку? Ева всё думала и думала об этом, нервно кусая губы и периодически подозрительно поглядывая на Роя, бегущего рядом с ней. Волк выглядел вполне спокойным, но чутко реагировал на каждый необычный шум, сразу навострив уши.

Рал действительно был сильно встревожен: он то и дело напряжённо прислушивался, опасаясь услышать топот лошадиных копыт. Он подозревал, что Эгримонт и его люди, должно быть, оказались в меньшинстве, а это означало, что Ева и Мелинда были в смертельной опасности. Сейчас они могли надеяться лишь на него, и Рал без колебаний готов был защитить свою семью. Но против острых мечей и метких стрел заговорщиков он мог оказаться бессилен! Вот это и угнетало…

На счастье беглецов, битва в Народном дворце длилась почти до рассвета и Палмеру некогда было думать о том, чтобы послать за ними погоню. Они без хлопот смогли добраться до маленького городка, где выросла верная наперсница королевы, так и не повстречав никого из преследователей на пути.

Делия без труда отыскала добротный каменный дом, принадлежавший старому аптекарю Престону. Дом был двухэтажным: на первом этаже располагалась собственно аптека, а на втором жила семья аптекаря. Разумеется, старый аптекарь давно умер и теперь его дело продолжал один из его сыновей.

Тихонько приоткрыв дверь, Делия скользнула внутрь и поманила за собой Еву и Роя. Было раннее утро и в аптеке ещё никого не было. Но колокольчик на двери призывно прозвенел, как только дверь открылась, и буквально тут же послышался скрип ступеней — кто-то спускался со второго этажа.

Вскоре отворилась дверь, ведущая из дома в аптеку, и на пороге показался миловидный темноволосый мужчина лет тридцати — тридцати пяти, с добрым, внимательным взглядом карих глаз.

— Чем могу служить? — вежливо осведомился он. — Простите, мы ещё не открылись.

— Шон? — удивилась Делия, изумлённо разглядывая самого младшего сына своего благодетеля и учителя. — Это ты? Вот уж не ожидала! Я — Делия, ты помнишь, я жила здесь раньше, когда твой отец ещё был жив.

Аптекарь сосредоточенно вгляделся в улыбающееся лицо Делии и растерянно скользнул взглядом по притихшей Еве, на руках которой спала Мелинда. Наконец, его глаза остановились на огромном чёрном волке, сидящем подле молодой девушки.

— Делия? — переспросил он и вдруг лицо его просияло. — Ну, конечно, я помню тебя! Ты вечно выгораживала нас перед отцом, когда мы разбивали очередную склянку в лавке и брала нашу вину на себя. Я так рад тебе! Проходи же.

— Не ожидала, что дело отца продолжишь именно ты, — призналась Делия, сердечно обнимая Шона. — Мне казалось, ты больше хотел стать художником, вечно рисовал на всём, на чём только можно.

Шон смутился немного и улыбнулся старой знакомой, пожимая её руки.

— Мои братья давно покинули Д’Хару и переселились подальше, — ответил он. — Они иногда пишут мне, у каждого уже большие семьи и собственные аптеки.

— Ну, кто бы сомневался, — удовлетворённо закивала Делия. — Джон и Майк всегда хотели стать великими врачевателями.

— Но… что привело тебя в мой дом, Делия? Что-то случилось? — спросил Шон. — Последнее, что мы слышали о тебе, было то, что ты служишь в Народном дворце.

Делия сразу изменилась в лице, вспомнив, что она здесь не одна. Она обернулась к измученной Еве и осторожно взяла ребёнка из её рук.

— До вчерашней ночи так и было, — сказала она. — Я пришла к тебе с просьбой о помощи, Шон. И в память о нашей старой дружбе с твоим отцом и братьями, надеюсь, ты не откажешь нам.

— Разумеется, — поспешно закивал мужчина. — Идёмте, не нужно стоять на пороге. Потом расскажешь, что произошло, а пока я накормлю вас.

Беглецы проследовали за радушным хозяином в жилую часть первого этажа, где располагалась просторная и уютная кухня с огромным очагом. Шон быстро организовал завтрак, состоящий из холодной оленины с зеленью и овощами, горячего чая и пирога с черникой. Не позабыл он и о Рое, найдя для него большую миску и наполнив её тёплой мясной похлёбкой.

— Итак, может, познакомишь меня со своими спутниками? — осторожно спросил Шон, когда они сели за стол.

— Конечно! — улыбнулась Делия. — Это — Ева, а малышку зовут Мелинда. Это наши королева и принцесса, Шон. Мы бежали сегодня ночью из Народного дворца, где нас чуть не убили.

От неожиданности молодой аптекарь вскочил со стула, едва не опрокинув его. Его карие глаза изумлённо округлились и остановились на лице Евы.

— Королева?! — пробормотал он. — О, простите мне такой приём, Миледи… я ведь не мог предположить…

— Да успокойся ты, Шон! — успокаивающе пожала его руку Делия. — Ну, королева, так что ж теперь? Она из той же плоти и крови, что и мы с тобой. Присядь.

— Я очень благодарна Вам за гостеприимство, мастер Престон, — мягко улыбнулась Ева. — Поверьте, я не забуду этого.

Шон неловко поклонился и медленно опустился обратно на стул. Он явно был шокирован тем, что принимал у себя столь высокую гостью.

— Но… кто мог угрожать жизни королевы и принцессы? — он бросил испуганный взгляд на Мелинду, которая сладко спала в большом кресле у окна.

— Во дворце произошёл бунт, — коротко ответила Делия. — Мы даже не знаем, чем там всё закончилось.

— А Лорд Рал? — осторожно уточнил Шон, переводя взгляд с Евы на Делию. — Он жив?

— Мы откроем тебе одну тайну, Шон, — серьёзно сказала Делия, — Но ты должен пообещать сохранить её. От твоего молчания будет зависеть безопасность королевы и принцессы.

— Клянусь своей бессмертной душой, что Ваша тайна умрёт вместе со мной, моя госпожа! – пылко пообещал Шон, вызвав на губах Евы слабую улыбку.

Она верила в его искренность, которая читалась в больших карих глазах, видела, что Шон — человек добрый и честный, и ему можно было довериться без опаски. Хвала духам, что у Делии есть такой друг!

И Делия поведала Шону Престону всю правду об исчезновении Магистра, случившемся больше года назад, о махинациях по превращению одного из капитанов в Лорда Рала и о том, как этот самый капитан задумал сам сесть на трон Д’Хары. Во время рассказа Шон ни разу не перебил Делию, лишь внимательно слушал и периодически бросал взгляды на утомлённое личико юной королевы.

После целой ночи, проведённой на ногах, девушка буквально засыпала, особенно после сытного завтрака. Тихий голос Делии звучал успокаивающе, несмотря на то, что говорила она о важных и тревожных вещах. Когда служанка закончила, Ева в третий раз почувствовала, что почти отключилась, погружаясь в сон.

— Вам нужно отдохнуть, — сказал вдруг Шон, наблюдая за сонной королевой. — Идёмте, я покажу вам, где можно вымыться с дороги и поспать. Вы останетесь у меня, разумеется. Для начала выспитесь, а потом уже будем думать, как быть дальше. Волк может спать здесь, у очага.

Проводив своих гостей наверх и открыв перед ними дверь большой спальни, Шон тихо сказал:

— Это комната моей покойной жены, она умерла два года назад… не перенесла роды.

— О, дорогой, мне так жаль… — пробормотала Делия, обнимая его.

— Ничего, я постепенно смирился, — молодой аптекарь смущённо отвернулся, пряча слёзы, которые выдавали его боль и неуклюжую ложь. — Располагайтесь здесь, а я к вечеру попробую добыть колыбель для принцессы.

Вскоре в комнате появилась большая лохань с горячей водой, а также душистое мыло, мочалка и несколько чистых полотенец. Вымыв сонную Мелинду, Делия уложила девочку на широкую кровать, застеленную чистым бельём. Затем вымылись Ева и Делия, едва передвигая ногами от непреодолимого желания спать, а потом мертвецки уснули рядом с маленькой принцессой. Измученные, напуганные грядущей неизвестностью и опасностью, грозившей им, беглянки были рады отдохнуть и расслабиться, наконец.

А внизу, у горящего очага, также безмятежно дремал Магистр, который тоже мог позволить себе отдохнуть. Этот уютный, тёплый дом стал для беглецов островком надежды. Неизвестно, что ждёт их завтра, главное, что сейчас его жена и дочь были в безопасности. Завтра он будет думать о том, как ему спасти своё королевство от заговорщиков, как вернуть престол своей дочери, а пока… нужно восстановить силы и ясность мыслей и поблагодарить Создателя за оказанную милость.

Тем временем Шон Престон спустился с аптеку и повесил на дверь табличку «Открыто». Он привычными движениями протёр от пыли стойку, прошёлся по полкам и склянкам разного размера, содержащими жидкости и порошки, полил комнатные цветы на подоконниках и, наконец, сел за рабочее бюро. Аптекарь открыл книгу заказов и попытался вчитаться в то, что вчера сам записывал в ней. Итак, сегодня ему нужно приготовить новую порцию болеутоляющих капель для престарелой матушки наместника, затем… настойку валерианы для жены своего соседа, которая была на сносях, ещё…. Но мысли бессовестно путались, как бы Шон ни пытался собрать их воедино.

Привыкший за два года к одиночеству, Шон с радостным волнением думал о том, что в его доме, на втором этаже спят нежданные гости, которые сегодня внезапно свалились ему на голову. Их присутствие придавало ему ощущение умиротворения. Пусть и на время, но в его жизни появились те, о ком нужно заботиться, словно опять вернулась семья.

Делию он помнил со времён своего детства и был несказанно рад встретиться с ней снова, маленькие дети вообще были его слабостью, а потому появление Мелинды Шон воспринял с восторгом, что же до Евы… Молодая, красивая женщина странно подействовала на аптекаря.

Он уже давно поставил крест на своём сердце и не обращал никакого внимания на женщин со дня смерти Патриции, его жены, и их новорожденного сына. Сколько ни старались молодые девушки и женщины, пытаясь очаровать вдовца-аптекаря, Шон упорно сторонился их, словно чумы. Постепенно дамы сочли его бесчувственным сухарём и оставили в покое. Сам Шон искренне считал, что похоронил свою любовь в одном гробу с Патрицией, но внезапное появление молодой красавицы, нуждающейся в его помощи, вдруг всколыхнуло в глубине души что-то такое… тёплое, трепетное, совсем было позабытое. И думать об этом было приятно и очень волнительно.

========== Часть 10. Клевета ==========

Измученная усталостью и переживаниями, Ева проспала почти сутки. Когда девушка открыла глаза, солнце уже окрасило небосвод всеми оттенками розового, с каждой минутой становилось всё светлее, предметы приобретали чёткие очертания, а Ева, хлопая сонными ресницами, пыталась собрать мысли воедино.

Столь быстро и бесповоротно снова изменилась её жизнь, что в первый миг после пробуждения королева не могла понять, где она находится. Она растерянно огляделась вокруг, рассматривая просторную комнату с занавешенными плотными шторами окнами, добротной дубовой мебелью и высоким, резным потолком. Рядом с матерью мирно посапывала Мелинда, одетая в белую ночную сорочку с вышивкой.

И тут Ева вспомнила всё: как они в спешке покидали Народный дворец, спасаясь от бунтовщиков, как крались по тайной галерее, а затем пробирались через холодный, ночной лес. Значит, ей не приснилось, они всё-таки в безопасности, хотя бы пока. О, как хорошо!

Ева осторожно поднялась с постели, с удовольствием потягиваясь и разминая затекшие ноги и руки, затем подошла к окну и отдёрнула тяжелую бархатную штору. Её глазам открылась узкая городская улочка, вымощенная камнем, за долгие годы ставшим гладким под ногами многочисленных прохожих. Соседний дом был настолько близко, что девушка испугалась и сразу вернула штору на место. Как она могла забыть об осторожности? Что, если соседи увидят незнакомку в доме аптекаря?

Наверняка их уже ищут по всей Д‘Харе. Если бунт подавлен, то их разыскивает Эгримонт, но, если победили бунтовщики, тогда их будут искать, чтобы убить! При мысли о том, что её малышке грозит смерть, Ева с трудом подавила желание схватить её на руки, но девочка так сладко спала, что королева не решилась будить её. Обложив дочь подушками, чтобы она не упала с кровати, Ева поискала глазами свой узелок, собранный во дворце.

На небольшом столике стоял таз и большой кувшин с водой для умывания, видимо, оставленный Делией. Наверное, служанка встала ещё до рассвета, как она привыкла делать каждый день.

Ева с удовольствием умылась прохладной водой и отыскала чистое платье среди развешанной на кресле одежды, которую Делия извлекла из пожитков своей госпожи.

Платье было из гладкого бархата насыщенного синего цвета, довольно простого покроя, без шлейфа и длинных, до пола, рукавов, украшенное широкой серебряной вышивкой по подолу и декольте. Ева специально не взяла с собой придворных платьев, в которых и ходить-то было неудобно, да и весили они, как боевая кольчуга за счёт богатого шитья и драгоценных камней. В этом же платье она могла чувствовать себя свободно и дышать полной грудью. Под него даже не обязательно было надевать корсет, поскольку ткань была достаточно плотная, а потому девушка решительно отложила его в сторону: всё равно сделать это без помощи Делии ей не удастся. Единственное, что немного смутило Еву — слишком глубокое декольте. Для королевского двора такой вырез на платье был вполне обычным делом (некоторые из придворных дам надевали платья и пооткровеннее), но сейчас, в доме такого человека, как Шон — одинокого мужчины, скромного и спокойного — Еве хотелось выглядеть незаметнее. Несколько раз девушка пыталась приподнять вырез чуть повыше, но, в конце концов сдалась, признавая поражение.

Тщательно расчесав свои густые, длинные локоны, спутавшиеся после сна, Ева заплела их в толстую косу, которую с помощью шпилек закрепила на затылке. Взглянув в небольшое зеркало, висевшее на стене, она нашла себя красивой и улыбнулась своему отражению. Оставив дверь приоткрытой, чтобы можно было услышать, когда проснётся Мелинда, Ева осторожно спустилась вниз, стараясь не шуметь, ведь об их присутствии в доме Шона не должен был узнать никто из его клиентов, хотя в столь ранний час едва ли можно было ожидать посетителей.

На полпути вниз Ева услышала негромкие голоса Делии и Шона. Судя по звукам и запахам, Делия готовила завтрак, поскольку Ева отчётливо услышала звук быстро шинкуемой капусты и густой аромат мясного бульона.

— Она в самом деле дочь мельника? — раздался недоверчивый голос Шона. — Никогда бы не подумал.

— А разве из вашего города не собирали красивых девушек пару лет назад, когда король выбирал себе жену? — спросилаДелия.

— Да, что-то такое было, — задумчиво ответил аптекарь. — Но я тогда мало обращал внимания на такие вещи, хотя и помню, что люди были очень злы на солдат и проклинали Магистра. Так значит, он тогда выбрал Еву?

— Да, только не он, а один старый оракул, который заявил, что Ева — судьба Лорда Рала, — недовольно хмыкнула Делия и снова усиленно заработала ножом, превращая большой кочан капусты в мелкую стружку.

— Значит, её принудили к браку с тираном… Бедная девочка! — сокрушённо пробормотал Шон, качая головой. — Сколько же она должна была вынести в руках этого чудовища!

Услыхав такие слова, Рал сразу поднял голову и злобно сощурился на аптекаря. Опять этот ярлык, который ему вечно навешивают — кровожадный тиран, чудовище, монстр. Откуда этому увальню может быть что-то известно о жизни во дворце? Что он может знать о своём Магистре, кроме сплетен и досужих домыслов?

— Поначалу она убивалась, конечно, — печально вздохнула Делия, — но наш король умеет обольщать женщин, особенно когда захочет. И вскоре наша бедная овечка влюбилась в него без памяти. Да и он, надо признать, изменился в лучшую сторону. Были моменты, когда я думала, что и он влюблён в неё.

Моменты, значит?! Рал готов был яростно зарычать на болтливую служанку, которая осмелилась обсуждать личную жизнь своего короля с посторонними. Эх, не будь он сейчас волком, он быстро укоротил бы ей язык!

Но, внезапно его сердце кольнула одна мысль — если никто не верит в то, что он способен на любовь, может, не верит и Ева? Может, всё напрасно, и она никогда его не узнает в этом обличие? Хоть она совсем недавно и говорила ему о любви, о своей боли в разлуке, но кто разгадает до конца женское сердце?! Сегодня ей может показаться одно, а завтра — другое. Голова волка снова уныло опустилась на сложенные лапы, а серо-голубые глаза уставились в одну точку. Будь они прокляты, эти сомнения!

— Любовь никогда не спрашивает у нас разрешения и не оставляет выбора, — глухо пробормотал Шон, вздыхая и думая о своём.

Со вчерашнего утра Шона не оставляло двоякое ощущение: с одной стороны, он был счастлив оказаться полезным своим гостям, а особенно Еве, если уж быть до конца откровенным, а с другой — его мучила совесть по отношению к умершей жене. Он всё думал: не слишком ли быстро память о Патриции, об их любви, которую он поклялся хранить до самой своей смерти, отошла на второй план, уступив место необъяснимому, трепетному волнению, которое ощущал Шон глядя на прелестную голубоглазую девушку, которую так внезапно занесло в его дом?

— Да уж, любовь бывает зла, в этом я уже неоднократно убеждалась, — согласилась Делия. — Кстати, Шон, я хочу попросить тебя по возможности не заводить с Евой разговор о её отношениях с мужем. Она до сих пор переживает и не любит признаваться в этом. Не нужно бередить её раны, договорились?

— Конечно, я не стану, — смущённо опустил глаза аптекарь, обернувшись в сторону лестницы, по которой как раз спускалась Ева.

Увидев вместо измученной и сонной беглянки бодрую и улыбающуюся девушку, Шон застыл на мгновение, любуясь ею, в его карих глазах вспыхнула неприкрытая радость, которую заметили Ева и Делия. Синее бархатное платье подчёркивало белизну её кожи и золото волос, которые казались короной, венчавшей точёную головку, большие голубые глаза сверкали, словно драгоценные аквамарины, каждое движение, взмах длинных ресниц становились поэмой… Во всяком случае, такой — сказочно прекрасной феей — она казалась Шону. С таким же обожанием на королеву смотрели и глаза Рала, но девушка сейчас не заметила этого, смутившись восхищённого взгляда аптекаря.

— Доброе утро всем! — поздоровалась она. — Простите, я заспалась немного. Делия, тебе стоило разбудить меня.

— Наш лекарь запретил мне делать это, — лукаво подмигнула Делия, скосив глаза на Шона. — Он заявил, что изнеженной королеве, не привыкшей к таким долгим ночным походам пешком, нужно хорошенько отдохнуть.

— Напрасно Вы считаете меня такой уж неженкой, мастер Престон, — смутилась Ева. — Я выросла в деревне и многое умею делать, не сомневайтесь! Конечно, дворцовая жизнь избаловала меня, но я быстро всё вспомню. Мне хотелось бы отплатить Вам за гостеприимство, так позвольте нам с Делией заняться хозяйством в Вашем доме, пока мы здесь.

— Но… Ваше Величество… — пробормотал обескураженный аптекарь. — Я и сам в состоянии управиться с делами, к тому же мне неловко…

— Прошу Вас, не обращайтесь ко мне так, словно мы с Вами в церемониальном зале Народного дворца, — попросила Ева. — Я буду очень рада, если Вы будете называть меня просто по имени, а ещё лучше, говорите мне «ты», как это делает Делия.

— В таком случае, и я отныне просто Шон… для тебя! — счастливо улыбнулся радушный хозяин.

Открытая, широкая улыбка ему очень шла, делая из вечно печального вдовца довольно привлекательного мужчину, и Ева не могла не заметить этого.

— Договорились, Шон! — вернула ему улыбку Ева, протягивая маленькую ручку, которая тут же утонула в ладони аптекаря.

Делия наблюдала за Шоном и Евой, не скрывая своего удовольствия, а вот Рал не сводил с них пристального взгляда. Он уже давно почувствовал, что аптекарь смотрит на его жену с вожделением, а теперь заметил, что Еве нравится это. Она улыбалась, смущалась под его взглядами, то и дело опуская ресницы, а сердце её несчастного мужа, запертого в теле зверя, беспомощно сжималось всякий раз, как он замечал эту зарождающуюся взаимную симпатию.

Ева, не подозревая о драме в душе своего верного питомца, подключилась к приготовлению завтрака: она повязала вокруг тонкой талии большой белый передник и занялась блинчиками, довольно быстро освоившись на большой кухне Шона. Наблюдая за тем, как она быстро и умело замешивала тесто, аптекарь думал о том, что простая жизнь, без дворцовых излишеств и слуг, была куда больше по душе молодой королеве. Должно быть девушке, выросшей вдали от города и дворцовой роскоши, трудно было привыкнуть к тому, что её постоянно окружает целый сонм слуг и служанок, готовых предупредить любое желание. На месте Евы он на второй день почувствовал бы себя, как в темнице.

Когда Ева закончила печь блинчики, она аккуратно взяла сверху один, подула на него, остужая, и склонилась к очагу, протягивая угощение своему верному Рою, который тихо лежал, внимательно наблюдая за происходящим на кухне.

— Держи, наш храбрый спаситель! — ласково потрепала его за уши девушка. — Что-то ты сегодня какой-то притихший.

Рал взглянул на неё преданными глазами, угощение тут же исчезло в волчьей пасти, а шершавый язык облизал руки девушки. Хвала духам, она вспомнила сегодня о его существовании! Хмурое утро впервые блеснуло яркими красками для волка.

— Итак, какие у нас планы? — спросила Делия, когда все сели завтракать.

— Думаю, что надо как-то выяснить, что произошло во дворце и кто победил — Эгримонт или Палмер, — ответила Ева, аккуратно засовывая ложку с манной кашей в ротик Мелинды. — Если Эгримонту удалось подавить восстание, значит нам ничего не грозит, и мы сможем вернуться домой, а если нет…

— В таком случае, нам придётся скрываться, чтобы спасти жизнь Мелинды и твою, — грустно продолжила за неё Делия.

— Неужели Империя окажется во власти этого мерзкого капитана Палмера? — горестно пробормотала королева. — И я ничего не могу поделать с этим!

— А что ты можешь сделать против армии, девочка? — пожала плечами Делия. — Самое разумное сейчас — затаиться, хотя бы на время. А уж потом искать тех, кто остался верен Лорду Ралу и его наследнице. Если такие найдутся, конечно.

— Как они могли, все эти воины? — вдруг гневно выкрикнула Ева, непроизвольно прижимая к себе малышку-принцессу, — они ведь давали присягу! Почему они так легко предали своего короля?!

— Думаю, Делия права, — осторожно вставил своё слово Шон. — Если позволите мне высказать своё мнение, думаю, что о событиях в Народном дворце следует узнать Матери-Исповеднице, в конце концов, она — главный гарант справедливости в Новом Мире.

— Я тоже хотела бы сообщить Кэлен, но Эйдиндрил очень далеко, а мы сейчас вынуждены скрываться, — вздохнула Ева, глядя на Шона потухшими глазами. — Боюсь, и правда придётся затаиться на время. Но со временем, я должна вернуть своей дочери престол, это мой долг, как матери и королевы!

Её маленький, упрямый подбородок воинственно поднялся, а голубые глаза гордо сверкнули. Вот сейчас она снова была королевой Д‘Хары, а не простой деревенской девушкой. Глаза Рала горделиво блеснули, когда он услышал её заявление. Всё-таки его жена успела стать настоящей королевой за эти полтора года, что она была регентом.

— Я мог бы съездить в столицу и разузнать подробности восстания, — вдруг предложил Шон. — В городе у меня есть несколько поставщиков лекарственных трав и настоек, я и так периодически наношу им визит, так что моё появление никого не удивит.

— А ведь и правда! — всплеснула руками Делия. — До столицы рукой подать, и уже завтра ты сможешь привезти нам новости.

— Это было бы отлично! — просияла Ева и в порыве благодарности положила свою маленькую ручку на руку Шона, вызвав у того смущённое покашливание.

— Тогда нечего откладывать, я немедленно отправлюсь в путь и уже ночью вернусь обратно, — поспешно закивал аптекарь, стараясь не выдать своего смущения.

Сразу после завтрака Шон запер аптеку, повесив табличку «закрыто» и быстро собрался в дорогу. Делия и Ева провожали его, заранее волнуясь из-за неизвестности и предстоящего томительного ожидания вестей.

— Никуда не выходите из дома, прошу вас, — обратился к ним обеим Шон. — И волка не выпускайте, он такой необычный и большой, что может выдать вас не хуже боевого знамени. Если будут стучать в дверь, не открывайте.

— Конечно, не волнуйся, — пообещала Делия. — Мы и сами не горим желанием попасть в руки проклятого Палмера.

Едва дверь за Шоном закрылась, а ключ провернулся в замочной скважине три раза, Ева нервно вздохнула, сжимая ладони в кулаки, словно на удачу.

— О, Создатель, пусть он принесёт нам добрые вести! — прошептала королева, ещё лелея в душе безумную надежду.

***

— Добрые жители Д‘Хары! — громко и пафосно возвестил Дэниел с главной башни Народного дворца. — Позапрошлой ночью в нашей благословенной столице произошло ужасное горе! Я, капитан Дэниел Палмер из корпуса Дракона, взял на себя бремя принести вам дурные известия. Во дворце произошла попытка государственного переворота! Бунтовщики, во главе которых стоял первый советник Эгримонт, убили Лорда Рала!

В ответ по огромной толпе прокатился ропот голосов, с каждой секундой становившийся всё громче, пока не превратился в оглушительный гвалт. Люди не могли поверить в услышанное — неужели король мёртв?! Как такое возможно?!

Палмер поднял руку вверх, призывая народ к тишине, и крики постепенно стихли. Люди жаждали подробностей.

— К сожалению, когда мы пробились в покои короля, помочь ему было уже нечем… — с притворной горечью опустил голову капитан. — Но, хвала духам, мы смогли отомстить за его смерть и схватили главного виновника — бывшего советника Эгримонта, этого предателя, нарушившего присягу Лорду Ралу! Но даже не это самое страшное. Под пытками он выдал своих сообщников, и оказалось, что заговором руководила королева!

На этот раз гул возмущённых голосов перерос в рёв. Толпа разделилась на две части — одни верили в виновность королевы, другие — яростно отрицали подобную мысль. Всё-таки за время своего регентства королева сделала немало добра народу и поверить в её предательство было сложно.

— Королева предала нашего Лорда дважды! — ещё громче выкрикнул Палмер. — Она не просто замышляла убить его, но и нарушила свои брачные обеты. После смерти короля она собиралась сочетаться браком с Эгримонтом и посадить его на трон Д‘Хары!

Новый всплеск гневных криков всколыхнул толпу и Дэниел с опаской поглядывал на людей, лица которых покраснели от ярости. Эта идея с самого начала не понравилась ни Марку, ни Заре, они оба пытались убедить Дэниела, что в такую откровенную ложь люди не поверят, но это было единственным, что пришло в голову капитану в обстановке, когда размышлять было некогда.

Палмер внутренне сжался, уже представляя, как толпа растерзает его за наглую ложь, как вдруг, откуда-то из середины людского моря, раздался гневный рёв:

— Смерть безродной блуднице! Отомстим за Лорда Рала!

Капитан заметил затесавшегося в толпу народа воина из корпуса Дракона, сменившего форму на обычную одежду горожанина. Толпа на миг затихла, а потом сразу с нескольких сторон послышались вторящие крики:

— На эшафот её!

— Отрубить ей голову!

— Отомстим за короля!

Вздох облегчения вырвался у капитана против воли, а глаза скользнули по Марку и Заре, которые стояли справа от него. Он снова поднял руку, призывая к молчанию.

— К сожалению, преступница сбежала из дворца, прихватив с собой принцессу Мелинду! — выкрикнул он. — Наш долг — найти наследницу престола и покарать неверную королеву! Я — капитан Палмер, объявляю себя временным правителем Д‘Хары до тех пор, пока не найдётся принцесса. Я обещаю вам всем, что не успокоюсь, пока священная месть не будет совершена и кровь Лорда Рала не будет смыта кровью его убийц, а также, пока законная наследница не займёт престол! Клянусь вам, жители Д‘Хары!

Под одобрительные крики толпы Дэниел Палмер вернулся во дворец, ощущая себя подлинным героем, но внутренне до сих пор трясясь от страха.

После бегства королевы и принцессы во дворце ещё долго продолжалась кровавая резня. Казармы разделились на два лагеря — сторонников первого советника и королевы и их противников. Те, кого успели переманить на свою сторону Марк и Зара, радовались смерти «короля», ибо не желали больше служить дому Ралов. Другие же, преданные действующей власти, отчаянно сражались и погибали, оказавшись в меньшинстве. На самом деле, яростных приверженцев с обеих противоборствующих сторон было не так много, просто остальные воины примкнули к большинству, как это часто и бывает.

Больше всего жертв оказалось среди Морд-сит. Девы-воительницы отчаянно бились друг с другом, ибо острый язычок Зары был куда убедительнее пьяного блеяния Марка. Одни были готовы защищать Лорда Рала и его власть до последнего вздоха, другие же свято уверовали в то, что Лорд бросил страну на произвол судьбы, что королева завладела его разумом и только вредит ему. А поскольку Морд-сит не привыкли сомневаться, если истинно верили во что-то, они не видели другого способа доказать свою правоту, кроме как убить всех несогласных. В итоге, из Ордена осталось в живых лишь с десяток Морд-сит, все преданные сторонницы Лорда Рала погибли.

Шон Престон, прибывший в разгорячённую столицу после полудня, не слышал выступления Палмера своими ушами, зато увидел, как по городу спешно расклеивают объявления, где за выдачу королевы временный правитель обещает награду в десять тысяч золотых монет.

========== Часть 11. Мольбы в пустоту… ==========

Чтобы скоротать время тревожного ожидания, Ева решила заняться уборкой дома Шона. Аптекарь был достаточно аккуратным и в его доме было вполне чисто, но девушке нужно было чем-то занять руки, пока она не сошла с ума от беспокойства.

В комнате, которую Шон выделил под спальню для своих гостей, Ева с Делией обнаружили большой сундук с одеждой, принадлежавшей покойной жене аптекаря. Там было много разных платьев из добротной, плотной ткани, домашние чепцы разных фасонов, и даже несколько платьев на выход — из бархата и шёлка. Но в нарядной одежде Ева сейчас не нуждалась, гораздо больше ей была необходима как раз простая, домашняя одежда, в которой она могла бы легко слиться с толпой горожанок, не привлекая излишнего внимания.

— Шон сказал мне, что ты можешь пользоваться этой одеждой по своему желанию, — сказала Делия, откидывая перед Евой крышку сундука.

Девушка изумлённо взглянула на свою горничную и сразу же бросилась перебирать содержимое.

— О, Делия, это определённо то, что нужно! — восхитилась королева. — В этих платьях меня точно никто не узнает, даже если я окажусь в городе.

— Нечего тебе там делать! — сразу же отрезала Делия. — Не смей даже думать о том, чтобы выйти из дому.

— Я пока и не собираюсь, — заверила её Ева. — Помоги мне расстегнуть платье и переодеться, я хочу сделать уборку в доме, пока нет Шона, а заниматься этим в моём платье будет неудобно.

— Уборку? — удивилась Делия, — с чего это вдруг? Здесь вполне чисто.

— Я просто не могу сидеть сложа руки, — призналась девушка. — А так, время пойдёт быстрее.

— Ладно уж, — проворчала служанка, помогая ей расстегнуть крючки на спине. — Тогда я пока займусь тем, что подумаю, из чего бы нам перешить пару платьиц для Мелинды и сообразить что-нибудь для себя. С этой проклятой спешкой во время бегства, я совсем позабыла про нашу одежду.

— Можешь взять это платье, — кивнула Ева на груду синего бархата, которую только что стащила через голову. — Едва ли оно мне понадобится в ближайшее время, слишком оно роскошное для аптекарской лавки.

Служанка подняла платье и с сожалением вздохнула — ей жаль было портить такую красоту, но малышка нуждалась в одежде, а значит, выбора не было. Выйти в город, чтобы купить пару детских платьев, было пока опасно — городок был слишком маленький и новые лица в нём сразу же бросались в глаза.

Ева надела тёмно-зелёное платье из плотного сукна и снова повязала передник, свои белокурые волосы она полностью спрятала под белый кружевной чепец. Теперь в ней едва ли можно было узнать королеву Д‘Хары. Делии тоже удалось отыскать в сундуке платье, почти подходящее ей по размеру, разве что пришлось немного распустить швы в талии.

Делия спустилась вниз и расположилась за большим столом, распарывая платье Евы и занимаясь раскроем, Мелинда копошилась на толстом ковре, лежавшем у очага, а Рой лежал рядом с ней и неотрывно следил за малышкой не хуже заправской няньки. Ева и Делия уже привыкли доверять ему ребёнка. Закончив с переодеванием, королева спустилась в кухню.

— Как я тебе? — по-детски улыбнулась Ева, покрутившись в новом наряде перед Делией.

— Как не стыдно так беззастенчиво напрашиваться на комплимент? Ты даже в монашеской рясе способна соблазнить любого мужчину, и тебе это прекрасно известно, — усмехнулась Делия, глаза которой сверкнули гордостью за свою красавицу-госпожу. — Жаль только, что твоя красота и молодость пропадают даром.

— Я вовсе так не считаю, — возразила смущённая, но довольная похвалой девушка. — Моя красота и молодость отныне принадлежат лишь моей дочери.

— И зря! — наставительно подняла указательный палец Делия. — Не будь ты упряма, как сто ослов, вместе взятых, ты давно прислушалась бы к моим словам. В наше время девушка, особенно такая, как ты, не должна быть одинока.

— А я и не одинока! — вступила в схватку Ева. — У меня есть ты и Мелинда. В конце концов, есть родители и брат. Правда, поехать к ним мы сейчас не можем, там нас будут искать в первую очередь…

— Но тебе нужен мужчина! — не отступала Делия. — Кстати, ты заметила, как Шон глядит на тебя? Готова поклясться чем угодно, ты произвела на него ошеломляющее впечатление!

— Заметила… — сразу погрустнела девушка, — и мне это очень не нравится. Я чувствую себя неловко.

— Глупости! — отмахнулась Делия. — Шон — прекрасный человек: честный, добрый и довольно привлекательный, между прочим! К тому же, он вдовец.

— Ты, кажется, пытаешься сосватать мне своего давнего друга? — возмутилась Ева, уперев руки в бока. — Как тебе не совестно, Делия? Ты не забыла, что я замужем?

— Что-то слишком долго я не видела твоего мужа, девочка! — спокойно парировала горничная, продолжая с невозмутимым видом кроить детское платьице. — А одни лишь воспоминания о нём не согреют твою постель холодными, одинокими ночами.

— Делия! — возмущенно воскликнула королева, невольно краснея. — Прекрати! Почему-то предложение капитана Палмера ввергло тебя в шок своей наглостью, и однако ты же готова выдать меня за Шона, не моргнув и глазом! И как это называется?!

— Ну и сравнила же ты, глупенькая! — хмыкнула Делия. — Как можно сравнивать благородного и честного человека с наглым выскочкой, на уме которого только пирушки и разврат! Ты уже вышла однажды за такого, или уже забыла? Много ли счастья тебе принёс этот брак?

— Я любила его! — запальчиво выкрикнула Ева, чувствуя, как к горлу предательски подкатывает комок, грозящий разразиться слезами в любой момент. — Он подарил мне дочь! И я никогда его не забуду, — уже тише добавила девушка и вдруг натолкнулась на пристальный взгляд волка, которым он буквально буравил её лицо.

Ева невольно вздрогнула и осеклась на полуслове, настороженно глядя на Роя. Иногда он вёл себя настолько странно для зверя, что девушка терялась, не зная, что и думать. Моментально все сомнения относительно его истинной сущности возродились в её душе.

— Что это с тобой? — насторожилась Делия и проследила взглядом за глазами Евы.

— Рой… — прошептала Ева. — Смотри, какой у него странный взгляд. Словно… у человека. Когда он так смотрит, мне становится страшно!

Делия посмотрела на волка и тоже ощутила, как по спине у неё пробежал холодок. Она никогда до конца не верила, что Рой — обычный волк. Что-то странное было в нём, определённо!

Ева медленно, как под гипнозом, приблизилась к очагу, где лежал волк и играла Мелинда, чей восторженный лепет так резко контрастировал с накалившейся в кухне обстановкой. Девушка осторожно опустилась на колени, не сводя глаз с Роя.

— Что с тобой, друг мой? — тихо спросила она. — Почему ты так странно смотришь на меня порою? Будто хочешь что-то сказать.

«Услышь мой зов, любовь моя!», — отчаянно взмолился Рал, пытаясь вложить в горящий взгляд всю силу своей любви к жене, — «Загляни в мои глаза, прочти в них мою тоску по тебе! Где же твоя любовь, о которой ты только что говорила? Я дал тебе уже столько подсказок!»

— Отойди от него, от греха подальше! — раздался голос Делии, которая подошла и с опаской взяла на руки Мелинду. — Какой-то он странный сегодня.

Ева снова вздрогнула, возвращаясь из транса, в который ввёл её взгляд волка. На короткое мгновение Ралу показалось, что она сейчас догадается, но…момент был упущен. Королева растерянно поднялась на ноги и попыталась снова собраться с мыслями, отбросив глупые предчувствия. А предчувствия эти заключались в том, что пристальный взгляд Роя иногда ей напоминал чей-то другой взгляд… только Ева не могла понять — чей именно.

Осторожно выскользнув на крытый задний двор и убедившись, что он не просматривается с улицы, девушка обнаружила там вёдра, метлу, тряпки и тазы. Набрав воды в колодце, Ева принялась за дело.

Она начисто вымыла окна, стёрла пыль с мебели, протрясла половики, подмела и вымыла полы, полила комнатные цветы и даже немного передвинула тяжёлую мебель с помощью Делии. Словом, Ева придала холостяцкому жилищу Шона тот неповторимый уют, какой умеют придавать только женщины.

День уже давно погас, уступив место вечеру, когда Ева и Делия закончили все домашние дела. Согрев воды, они выкупали Мелинду и вымылись сами, смыв с себя следы дневных трудов. Ева переоделась в тонкую ночную сорочку, захваченную ею из дворца и длинный бархатный халат. Её влажные после мытья волосы свободно рассыпались по плечам и спине, и Делия медленно расчёсывала их втирая масло лаванды, нежный запах которой Ева обожала. Они обе сидели на кухне, дожидаясь возвращения Шона, несмотря на усталость, даже и мысли о сне у них не возникало.

Шон вернулся немного за полночь, когда часы на городской башне уже пробили двенадцать раз. Услышав, как ключ снова поворачивается в замке, Ева и Делия взволнованно вскочили.

Аптекарь выглядел так, словно гнал коня от самой столицы, не сделав ни одного привала. Его лицо было взволнованным.

— Что ты узнал? — встревоженно спросила Делия, поскольку Ева от дурного предчувствия просто проглотила язык.

— О, очень много… всякого… — пробормотал Шон, буквально падая на стул, придвинутый к очагу. — Новости плохие, мне очень жаль.

— Что стряслось? Мятежники победили? — испуганно воскликнула Делия, а глаза Евы в страхе распахнулись ещё сильнее.

Взглянув на девушку сочувственным взглядом, Шон тяжело вздохнул, собираясь с духом.

— В столице объявили о смерти Лорда Рала, — глухо сказал он, опуская глаза. — Сказали, что его убили по приказу королевы, которая организовала заговор вместе с главным советником. Ещё говорят, что королева и советник были… любовниками.

— Что?! — в один голос воскликнули Ева и Делия, а Рал за их спиной сразу же вскочил на ноги и злобно зарычал.

Шон бросил настороженный взгляд на ощетинившегося волка, но внимание аптекаря тут же было отвлечено стремительно побледневшей Евой. Он едва успел среагировать и подхватить упавшую в обморок девушку. Весть о смерти короля ударила по её и без того натянутым нервам.

Тут же поднялась суматоха, вызванная испуганным квохтаньем Делии, суетящейся вокруг своей госпожи. Шон осторожно опустил Еву в большое кресло, стоявшее у окна и быстро сбегал в лавку, принеся нюхательные соли.

Рал встревоженно крутился вокруг своей любимой, облизывая её холодные руки, но, что он мог сделать? Разве что жалобно поскуливать от собственного бессилия?

Мысли в голове Магистра летели, словно стая испуганных птиц. Неужели всё то, что сказал аптекарь — правда? Эгримонта и Еву обвинили в такой гнусности? И народ поверил?! Неужели во дворце не осталось здравомыслящих людей? Как этому подонку Палмеру удалось провернуть такое дело?

Через несколько минут Ева пришла в себя, обводя мутным взглядом склонившиеся над ней лица Делии и Шона. Она чувствовала себя слабой и беспомощной, мысли разбегались, как тараканы, ей никак не удавалось сконцентрироваться. В первые несколько мгновений она даже не понимала, что случилось с нею. Но внезапно память нанесла свой жестокий удар, и Ева вспомнила…

— Он действительно умер? Это правда? — едва слышно выдохнула она, впиваясь отчаянным взглядом в лицо Шона.

— Да… — потупился мужчина, не в силах вынести её слёзы, которых сама девушка не замечала. — Завтра должны состояться торжественные похороны на виду у всего города.

— Нет… это неправда, — отчаянно покачала головой девушка, словно от её отрицания могла зависеть истина. — Он пропал… но не умер!

В этот момент раздался отчаянный, жалобный рык волка, именно отчаянный, а не устрашающий. Он крутился вокруг Евы, словно заведённый, будь он собакой, наверное, лаял бы без умолку, но волки могут лишь выть, а завывать в доме, стоящем посреди густо населённого города было опасно. Делия, Шон и Ева с удивлением наблюдали за странной реакцией зверя. Королева даже на миг забыла о своём горе.

— Что с ним? — пробормотал Шон. — Странный зверь… Словно хочет что-то сказать, но не может.

— Да он вообще какой-то непонятный, — ответила Делия, недовольно хмурясь. — Успокойся, Рой!

А волк всё крутился под ногами у людей, заглядывая им в глаза, подпрыгивая в нетерпении. Неужели они поверят в такую невероятную ложь? Ведь ясно, как день, что Палмер использовал зелье, превратив какого-то несчастного воина в короля, чтобы показать труп народу! Должна же Ева догадаться, что вся эта «смерть» — обычный фарс!

— Почему похороны будут завтра? — вдруг спросила Ева, снова переводя взгляд с волка на Шона. — Разве траурные мероприятия не должны длиться минимум неделю?

— Это и правда странно, — согласилась Делия. — Палмер будто спешит похоронить короля, чтобы никто не сомневался в его смерти.

— Думаю, это не Магистр, — решительно покачала головой королева. — Если зелье сейчас у Палмера, он может каждые пятнадцать минут заготавливать новый труп «Лорда Рала». Зелье действует краткосрочно, потому он и торопится.

— Хорошо, допустим, что смерть короля — не более, чем фикция, — попробовал рассуждать Шон, — но люди поверят в неё, когда придут на похороны. Как и в существование заговора под твоим руководством, Ева! За твою поимку Палмер назначил награду — десять тысяч золотых монет.

— О, духи! — в ужасе всплеснула руками Делия, — да на тебя же буквально объявили охоту, моя девочка!

— Мерзавец! — сквозь зубы процедила Ева, поджимая губы от гнева. — С каким удовольствием я вонзила бы ему кинжал прямо в сердце!

— Успокойся, — попросил Шон, накрывая холодные ладони девушки своими руками. — Сейчас нужно просто собраться с мыслями и решить, что делать дальше. А лучше, сначала хорошо выспаться, утро вечера мудренее.

— А что с Эгримонтом? — вдруг вспомнила Ева. — Его убили?

— Пока советник в темнице, как я слышал, — ответил Шон. — Но его уже приговорили к смерти. Говорят, казнь будет всенародной.

— Значит, ему отрубят голову… — пробормотала Ева. — Бедный Эгримонт! Он — самый преданный слуга короля и теперь заплатит за это жизнью! А следующей на эшафот взойду я…

— Этого не будет! — вдруг повысил голос Шон, схватив королеву за плечи и слегка встряхнув. — Я не допущу этого, клянусь тебе!

В его голосе и взгляде пылал жар, вызванный не просто преданностью друзьям или чувством природного благородства. Когда Шон увидел листовки с объявлением о награде за поимку беглой королевы, он ощутил такой прилив ярости, какого никогда прежде не испытывал. Он был мягким, степенным человеком по натуре, сильные эмоции и необдуманные порывы были не в его характере, однако сегодня он почувствовал, что готов защищать эту девушку ценой своей жизни. Своим внезапным появлением в его жизни, Ева перевернула в ней всё. Буквально в считанные дни она стала для него не только королевой, которой он обязан служить, как верный подданный, но той, кто пробудил в нём чувство, назвать которое вслух Шон до сих пор малодушно боялся.

Королева с благодарностью взглянула на разволновавшегося мужчину и осторожно пожала его руки. Она снова увидела то, о чём говорила днём Делия — в карих, бархатных глазах аптекаря разгоралось пламя, контролировать которое ей не удастся. Она с грустью поняла, что рано или поздно ей придётся отказать ему и причинить боль. Как не жаль ей было ранить этого доброго и искреннего человека, но ответить на его чувства она не сможет никогда…

— Спасибо, Шон, — тихо поблагодарила она. — Я очень ценю твою преданность и доброту.

— Ладно, уже действительно поздно, — решилась вмешаться Делия, видя, как неловкость Евы возрастает с каждым мгновением.

А тут ещё и Рой как-то напрягся, поглядывая на аптекаря и Еву, которые всё ещё держались за руки. Служанка всегда была на чеку, когда зверь приближался к Еве на близкое расстояние. Делия уже давно поняла, что питомец ревнует свою хозяйку к любому приблизившемуся к ней мужчине, словно она принадлежит ему одному. Может быть, волк, подобно собаке, признаёт только одного хозяина? Правда, до сих пор прирученных волков Делия не встречала, это противоречило свободолюбивой природе зверя. И было ещё одной странностью, объяснить которую служанка была не в силах.

Шон очнулся и вдруг устыдился собственной смелости. Он поспешно поднялся на ноги и, пробормотав извинения, поспешил подняться наверх, в свою спальню, чтобы поскорее спрятать пылающее от смущения лицо. Он проклинал себя за несдержанность и мысленно клялся впредь держать почтительную дистанцию с королевой.

Вскоре первый этаж опустел и внизу остался один Рал. Его сердце всё ещё билось тревожно. Эгримонту грозит смерть, на Еву объявлена охота, словно на преступницу… Надо что-то делать!

Но что он может, находясь в шкуре волка? Пробраться в Народный дворец? Сделать это он, конечно, сможет, но освободить советника в одиночку не получится.

Если бы он мог воспользоваться магией! С тоской Магистр вспомнил те времена, когда он мог переместиться практически в любую точку своих владений, используя свою силу. Сейчас бы ему прежние способности, и он освободил бы Эгримонта!

Заклинание он помнил, разумеется, но для его использования нужно было уметь говорить! О, ну почему Создатель сделала его именно волком? Пусть он стал бы скрюченным старикашкой или каким-нибудь уродцем, карликом, да кем угодно, но только не бессловесным зверем!

Может, всё же попытаться проникнуть во дворец? Рал не верил в то, что преданных ему людей в замке не осталось, скорее всего, они просто примкнули к большинству и затаились, поскольку считают его мёртвым. Вот если убить Палмера и его ближайших сообщников — этого лейтенанта и Зару, тогда мятежники остались бы без идейного вдохновителя. А вообще, стань он снова самим собой, и все проблемы исчезли бы!

Пусть даже без «уз», будь они прокляты! Одно его появление во дворце сразу же поставило бы на место мозги всем смутьянам. Увы, Рал вынужден был признать, что ему необходима помощь брата. Снова придётся бежать в Эйдиндрил… Только вот как внушить Еве, чтобы она написала письмо Ричарду и всё рассказала?

Магистр не сомневался в том, что его брат немедленно снарядит отряд и направится в Д‘Хару, чтобы покарать Палмера. В конце концов, Ричард тоже Рал, хоть он и отверг добровольно свой хан.

Да, жаль, что невозможно управлять мыслями Евы или послать ей вещий сон, в котором сообщить о том, что он томится в шкуре зверя! И неважно, что в этом случае условие Создателя будет нарушено, ведь Ева должна догадаться сама. Магистр очень надеялся, что жена хотя бы заподозрит что-то, когда показал тайную галерею во время бегства из дворца, но Ева была или слишком напугана тогда или просто недогадлива.

Сейчас, когда его дочери и жене грозила реальная опасность, Рал готов был без колебаний пожертвовать надеждой на возвращение в своё тело ради их спасения. Лучше провести остаток дней рядом с любимой, пусть и в шкуре волка, чем увидеть, как она и Мелинда погибнут от рук предателей.

«Услышь мою мольбу, Создатель! Я никогда не молился, мои руки обагрены кровью многих жертв, я последний, чьи молитвы ты станешь слушать, но всё же услышь меня! Я готов пожертвовать своим счастьем ради жизней тех, кто мне дорог. Пусть моя жена догадается, что я скрываюсь в обличье волка, даже если мы с ней и не сможем больше быть вместе! Или хотя бы напишет письмо с просьбой о помощи, я сам отнесу его в Эйдиндрил! Я всё ещё король Д‘Хары, и должен спасти своё королевство и семью!»

Эта первая в его жизни молитва была полна горечи и безысходности. Печально глядя на белый блин луны, висящий в ночном небе, Рал как никогда был готов на всё. Только бы Создатель его услышала!

========== Часть 12. Борьба с собой - дело сложное ==========

Дэниел Палмер с особым удовольствием вживался в роль правителя Империи, пусть и временного, но на полноте его власти этот факт никак не отражался. С дерзкой самоуверенностью он поселился в покоях короля, приказав переделать в них всё по своему вкусу — от мебели до гобеленов.

Власть быстро отравила его разум своим терпким ядом, и Дэниел упивался этим ощущением, всё сильнее теряя голову. Он чувствовал себя великим стратегом и храбрым завоевателем, достойным исключительно поклонения своих подданных. Недаром у него получилось провернуть такое опасное дело, как дворцовый переворот, и не где-нибудь, а в Д‘Харе!

Отнять трон у самого Даркена Рала! Ослеплённый осознанием собственной значимости, бывший капитан корпуса Дракона совсем забыл, что короля уже больше года как не было во дворце, а будь он здесь, у Палмера не хватило бы духу даже замышлять что-то против него.

Первым делом, Дэниел добрался до королевской сокровищницы и, увидев многочисленные сундуки, полные золота, жемчуга и драгоценностей, стал рабом своей алчности, которая вырвалась наружу из тёмных закоулков его души. Временщик начал устраивать пышные пирушки, на которые спускал огромные средства, дворец наводнили красивые женщины, не обременённые высокой моралью, с которыми Палмер проводил жаркие ночи, щедро награждая их за услуги драгоценностями из королевской казны. Словом, что ни день — то праздник. Как раз тот образ жизни, о котором мечтал Палмер!

Советники Лорда Рала, предавшие своего короля и присягнувшие на верность Дэниелу Палмеру, как временному правителю, уже начинали проявлять недовольство его разгульным образом жизни. Прошёл лишь месяц его правления, а в народе уже пошли разговоры о том, что король из Палмера никудышный, а Народный дворец превратился в подобие дома терпимости. Дела государственные мало интересовали правителя, он каждый день откладывал важные вопросы на завтра, обещая себе, что займётся ими позже.

Увы, в тонкостях политики Дэниел мало что понимал, и талантами мудрого правителя не обладал. Он привык всю жизнь слушать приказы и решать все проблемы с помощью силы, но не дипломатии.

Пока Дэниелу удавалось держать недовольных сановников в узде под страхом оружия, но количество их росло и в огромной армии. Марк и Зара видели ситуацию яснее, чем их зарвавшийся сообщник, но не хотели потерять те высокие должности и прибыли, которые он им предоставил. На каждое их замечание Палмер отвечал злобой и агрессией, срываясь всё чаще и чаще.

Однако, дальнейшее бездействие Палмера в государственных делах могло плохо закончиться для них всех. С каждым днём бывшие организаторы переворота понимали, что им необходим опыт Эгримонта, который всё ещё томился в подземельях Народного дворца, ожидая казни.

Дэниел в глубине души был согласен с друзьями, которые все уши прожужжали ему о том, что он зря так скоропалительно обвинил Эгримонта в связи с королевой и приговорил к смерти. Никто во всей Империи не знал искусство правления страной лучше бывшего главного советника, но идти к нему на поклон и просить о помощи Дэниелу мешала сумасшедшая гордость.

Как-то раз, после очередной пирушки, растянувшейся на два дня, в подземную тюрьму явились Марк и Зара, всерьёз обеспокоенные поведением Палмера. С каждым днём он больше и больше походил на безумца, дорвавшегося до власти и богатства, но недавний подписанный им указ грозил разозлить народ окончательно. Наблюдая за тем, как деньги из казны неумолимо утекают на праздники и развлечения, Палмер не придумал ничего лучше, как поднять налоги для населения в два раза! А вдобавок к этому, он возродил упразднённый Ричардом Орден Крови — лучших мясников Рала, которые когда-то убивали по его приказу, выполняя самую грязную работу. В этот Орден Палмер велел набрать самых отъявленных по своей жестокости воинов, которым предстояло разбираться со всеми недовольными указами временного правителя.

Друзья Дэниела попытались договориться с Эгримонтом о сотрудничестве, пообещав сохранить ему жизнь, но бывший советник презрительно отверг их предложение.

— Я не собираюсь продавать свою честь в обмен на помилование! — резко ответил он. — Я верю в то, что Лорд Рал скоро вернётся в свои владения, и тогда все вы дорого заплатите за своё предательство!

— И всё-таки, подумайте, советник, — сказал Марк. — Неужели Вы хотите сложить голову на плахе?

— Мне в любом случае одна дорога — на эшафот, — хладнокровно усмехнулся Эгримонт. — Особенно после той гнусности, которую вы, вместе с моим племянником измыслили обо мне и королеве! Надеюсь, вы никогда не найдёте её и принцессу, и власть ваша скоро рухнет, как карточный домик.

Разозлённые упрямством Эгримонта, Марк и Зара удалились. Они сильно беспокоились за своё будущее и будущее Империи в целом, если Дэниел продолжит править в том же духе.

Сам же Дэниел каждый день ждал известий о том, что королева и принцесса найдены, но увы… Он наивно полагал, что обещанное большое вознаграждение позволит ему быстро отыскать Еву, однако, либо она успела покинуть королевство, либо он недооценил преданность народа вдове Рала.

Вот странные люди — они же сами кричали: «смерть блуднице!», а теперь укрывают её от правосудия! Потеряв терпение через месяц, Дэниел издал новый указ: тот, кто укрывает беглую королеву, немедленно отправится на виселицу. Однако, и это не испугало тех, кто скрывал беглянок, и каждый новый день приносил разочарование Палмеру.

— Ищите в близлежащих деревнях и городах! — злобно бросил он капитанам Ордена Крови. — Она не могла уйти далеко с маленьким ребёнком. Обыщите каждый дом, амбар, конюшню! Переверните всё вверх дном, но найдите её! Возмездие должно настичь предательницу нашего Лорда!

***

Прошёл уже почти месяц, как Ева, вместе с маленькой дочкой и верной Делией, прожили у Шона. Необходимость постоянно скрываться ипрятаться действовала на нервы девушке, а желание выйти на улицу и подставить лицо солнцу и ветру с каждым днём усиливалось, становясь непреодолимым.

Однако, выходить она могла лишь во внутренний дворик, да и то, глубокой ночью, когда никто из соседей не мог её видеть. Мелинда, привыкшая раньше часто гулять вместе с матерью, тоже капризничала от недостатка солнца и свежего воздуха.

Обстановка в королевстве накалялась день ото дня, люди становились злее и всё чаще поминали временного правителя недобрым словом.

Слухи о его разгульной жизни медленно, но верно расползались по Д‘Харе, а жестокие нововведения, вроде повышения налогов и новых рекрутских рейдов, всё сильнее подогревали народное недовольство. Сложно было поверить в это, но простые люди всё чаще вспоминали правление Рала, считая его хоть и жёстким, но хотя бы благоразумным и стремящимся к порядку.

Для защиты собственной шкуры Палмеру понадобилось пополнение в армии. Он вовсе не был глупцом, и прекрасно понимал, что люди недовольны им, однако алчность и властолюбие слишком сильно овладели им. Он знал, что укрепить свою власть он может только с позиции силы — кроваво и жестоко, чтобы все вокруг боялись его. А потому, он вдвойне ужесточил поиски королевы, дабы избавиться от неё поскорее.

Именно поэтому Шон так настойчиво запрещал Еве покидать его дом в дневное время. Постепенно Ева, Делия и Шон придумали план, который понемногу начали воплощать в жизнь.

Шон, который, в силу своей профессии, достаточно хорошо знал всех в городе, выбрал самых честных и порядочных людей и предложил создать подпольное сопротивление власти Палмера. Предлагая такое в первый раз, аптекарь очень нервничал, но люди, как ни странно, охотно поддержали его идею, и постепенно тайное сообщество ширилось и развивалось, готовясь поднять знамя мятежа в скором времени.

Почти все самые зажиточные жители городка присоединились к повстанцам, участвуя в сборе средств на вооружение. Ева с радостью пожертвовала для этой цели своими драгоценностями, чудом захваченными ею во время бегства из Народного дворца. Люди быстро поняли, что необоснованно завышенные налоги могут уничтожить их капиталы, и решили, что при регентстве королевы им жилось куда лучше. Если королева заботилась о бедных и несчастных, строя для них приюты и больницы, то Палмер только разорял казну, устраивая бесконечные пиры и вооружая и без того хорошо укомплектованную армию.

На жителей ему было плевать, они стали лишь инструментом для его личного обогащения и должны были слепо повиноваться новому господину, теша его раздутое самолюбие. А потому, всё больше народу мечтало о его свержении и возвращении на трон королевы. Поначалу люди поверили было в ту ложь, что сочинил Палмер о Еве и Эгримонте, но с каждым днём эта версия казалась всё более лживой и неправдоподобной.

Ева давно написала письмо в Эйдиндрил, но отправить его пока таки не решалась. Как ни старался Рал намекнуть ей (если так можно назвать его акробатические трюки), что письмо следует вручить ему, она не понимала или не хотела понять. Видя успех Шона в организации сопротивления, она всё больше надеялась на то, что скоро им удастся свергнуть наглого выскочку, посмевшего занять трон Д‘Хары, и помощь Ричарда не понадобится.

Верные члены тайного сообщества часто вечерами собирались в большой кухне Шона, чтобы побеседовать с Евой и посоветоваться о дальнейших планах. Ева очень полюбила такие собрания, где она могла видеть одухотворённые лица людей, всё ещё верных своей королеве и присяге, данной сюзерену, хоть его и считали мёртвым.

Пышные похороны «Лорда Рала» прошли слишком быстро, вопреки всем традициям правящего дома, однако Палмер спешил, боясь разоблачения со стороны волшебников, что обретались в башне Эдраана. Они могли испортить ему всё представление, и он не придумал ничего лучше, чем попытаться купить их огромным вознаграждением за измену своей присяге. Многие приняли щедрое предложение временщика, однако, нашлись и те, кто предпочёл бесчестью эшафот.

Кровавая машина Палмера набирала обороты: одна за другой слетали головы тех, кто отказался присягать новому правителю. Генералы, советники, придворные, состоятельные и влиятельные купцы — сотни людей были казнены. Страх уже начал делать своё чёрное дело — люди быстро вспомнили, что значит дрожать за жизнь своих детей, бояться высказать своё мнение, лишний раз выйти на улицу, чтобы не попасть на глаза воинам в форме корпуса Дракона или Ордена крови.

Рал внимательно наблюдал за тем, как тайное сообщество разрастается, но его мучило собственное бездействие. Он с сожалением понимал, что может не успеть спасти Эгримонта, который до сих пор ждал казни в темнице. Почему казнь до сих пор не состоялась, король догадался без труда.

Видимо, новоявленный правитель и его сподручные оказались не так сведущи в государственных делах, как наивно предполагали. Эгримонт нужен был им живым, а потому они не спешили расправиться с ним. Ещё одной причиной было то, что старик мог знать, где скрывается королева, по мнению Палмера.

В принципе, проникнуть во дворец через тайный проход, было вполне выполнимо, но что дальше? Как освободить Эгримонта? На одни только клыки и когти Рал рассчитывать не мог, даже учитывая свои внушительные размеры. Воины в замке вооружены до зубов, они всадят с десяток стрел ему в брюхо прежде, чем он успеет броситься на них…

А время неумолимо шло, приближая срок, после которого Магистр навсегда вынужден будет оставаться в шкуре волка. Но, как ни странно, не этот вопрос волновал Рала сильнее всего. Хуже было то, что Палмер каждый день разрушал то, что Даркен Рал создавал многие годы с таким упорством — его огромную Империю, отлаженную машину власти, и мирное население, в конце концов. А беспомощный король, запертый в теле зверя, был бессилен что-либо сделать!

Но, был у Рала ещё один повод для волнений, и тоже очень болезненный. Каждый день он вынужден был наблюдать, как Шон глядит на его жену, как он ловит каждый её взгляд и жест, старается лишний раз побыть рядом, коснуться, будто случайно, рукава её платья… А Ева никак не пресекает этих робких проявлений симпатии, словно молча одобряет их!

С каждым днём Ева всё сильнее чувствовала в себе уверенность, которой ей раньше так не хватало, когда всё за неё решал Эгримонт. Она пылко высказывала своё мнение на собраниях и люди слушали её, проникаясь уважением и почтением к своей юной королеве. В такие моменты Рал гордился ею безмерно, видя большой потенциал у своей супруги, как у правительницы Империи, в случае, если ему не удастся вернуться в своё тело.

А потом, поздно вечером, когда повстанцы расходились по домам, а Делия отправлялась спать вместе с Мелиндой, Ева и Шон оставались какое-то время внизу и беседовали. Рал не сводил с них внимательных глаз, чувствуя, как его душа рвётся из тела от жгучей ревности и бессилия. Шон пока не переходил границ приличия, но, сам будучи мужчиной, король прекрасно видел, что аптекарь сдерживает свои порывы из последних сил. Ещё немного, и он даст волю чувствам, и как тогда отреагирует Ева?

Даркену страшно было ответить на этот вопрос самому себе. Он пару раз поймал пристальный взгляд Евы, направленный на Шона, когда тот не мог этого видеть. Девушка явно изучала аптекаря, приглядывалась к нему, как к мужчине. А тут ещё Делия подливала масла в огонь своими ежедневными нотациями и хвалебными одами в честь Шона.

Считала ли Ева его привлекательным? Это было ведомо только ей, но Рал видел, что, во всяком случае, аптекарь не противен ей, а это уже много для возникновения симпатии. Ревность сводила его с ума…

***

Однажды в городок внезапно прибыл большой отряд воинов из Ордена крови, который Палмер послал для того, чтобы произвести срочный обыск каждого дома. Его верные марионетки по-прежнему искали королеву и принцессу.

По счастью, в старом доме Шона имелось несколько маленьких потайных помещений. Видимо, его предки были не настолько лояльны по отношению к дому Ралов, как того требовали «узы».

Сосед из ближайшего дома, также участник сопротивления, успел предупредить Шона и Еву едва ли не с последний момент. Он сообщил, что в городе идут обыски и королеву следует немедленно спрятать.

Делия в это время находилась наверху, с Мелиндой. Шон буквально молниеносно взлетел наверх, открыл маленькую комнатку, дверь в которую была ловко замаскирована в стене длинного коридора, и втолкнул туда Делию и Мелинду, испуганно притихшую на руках своей няньки. Вместе с ними аптекарь закрыл и Роя, несмотря на то, что места было мало. Волк был слишком приметным и мог выдать их своим присутствием. Необходимость трусливо прятаться, поджав хвост, выводила Рала из себя, но он понимал, что в одиночку ему не справиться.

— А как же Ева? — испуганно вскрикнула Делия перед тем, как Шон закрыл дверь перед её лицом.

— Не волнуйся, внизу есть ещё одно скрытое помещение. Сидите тихо, пока я сам не приду за вами! — скомандовал Шон.

Схватив Еву за руку, он бросился вниз по лестнице и вбежал вместе с нею в помещение аптеки, точнее маленького подсобного помещения, где обычно занимался приготовлением своих настоек и мазей. Комната и без того была маленькой, но из неё тоже выходила дверь в потайную каморку, настолько узкую, что в ней едва могли поместиться два человека.

В аптеке остался только юный ученик аптекаря — Малькольм, который помогал ему, принимая посетителей и разнося заказы. Юноша напряжённо застыл за длинной стойкой, делая вид, что поглощён записями в книге учёта.

Шон и Ева едва успели закрыть дверь в своё тайное убежище, как послышался звон дверного колокольчика и в аптеку вошли два воина в форме Ордена Крови.

— Приказ лорда Палмера! — провозгласил капитан. — Все дома в городе должны быть обысканы, есть информация, что королева скрывается в ваших местах. Где хозяин аптеки?

— Мастер Престон отправился в столицу, вернётся только завтра, — вежливо поклонился Малькольм, сохраняя на лице выражение непробиваемого спокойствия. — Можете осмотреть дом и аптеку, прошу вас! Однако, уверяю, что кроме меня здесь никого нет, мастер Престон живёт один.

— Когда мне будет нужна от тебя какая-то информация, парень, я спрошу сам! –высокомерно отозвался капитан и сделал знак своим людям, которые быстро рассредоточились по дому, открывая каждую дверь и шкаф.

Сердце Евы настолько сильно колотилось в груди, ударяясь о рёбра, что она опасалась, как бы его не услышали ищейки Палмера. Девушка волновалась прежде всего за дочь — а вдруг Мелинда заплачет и воины услышат её и обнаружат?! Если её девочка попадёт в грязные руки капитана, ей не прожить и дня!

Ева мысленно молила духов, прося сохранить её дочь в целости. «Пусть лучше найдут меня, чем Мелинду!» — крутилась в её голове одна и та же мысль.

Поглощённая своим страхом, Ева не сразу обратила внимание на то, что они с Шоном стоят, тесно прижавшись друг к другу. Каморка была настолько узкой, что по-другому расположиться в ней не получилось бы.

Испуганная и взволнованная, Ева уткнулась лбом в плечо Шона, непроизвольно обвивая руками его за плечи. В этот момент она как никогда нуждалась в сильном мужском плече, в друге, который сможет поддержать и защитить.

Но Шон нуждался вовсе не в её дружбе, ему нужно было нечто совсем другое… Её постоянное нахождение рядом и без того сводило мужчину с ума, а сейчас, когда Ева фактически находилась в его объятиях, чувства достойного мастера Престона требовательно вырвались из узды, в которой он старался их держать.

В каморку не проникал ни единый луч света, и Шон не мог видеть её лица, но ему вполне достаточно было чувствовать, как беспомощно и доверчиво Ева прижалась к его груди, часто дыша от страха. Его руки против воли обвились вокруг тоненькой талии девушки, привлекая к себе ещё теснее, хотя теснее было уже некуда.

Ева не сразу осознала, что Шон обнимает её не просто как друг и защитник, его руки медленно привлекают её к твёрдой мужской груди, и она оказывается в его крепких объятиях, которые уже отнюдь не дружеские. Возразить что-то Ева не могла, боясь, что их обнаружат, она лишь смущенно подняла голову и вдруг случайно мазнула губами по щеке Шона. Это невольное, случайное движение окончательно сломило волю Шона — внезапно его горячие губы нашли в темноте мягкие губы Евы, а руки стиснули её ещё крепче, так, что хрустнули кости.

Девушка едва не задохнулась от неожиданности. Она никак не ожидала, что Шон отважится поцеловать её, но вырваться просто не представлялось возможным. Она не могла издать ни звука, из страха выдать их местоположение.

Как ни странно, спустя несколько мгновений Ева поняла, что поцелуй Шона успокаивает дрожь в её теле. Он целовал её почти робко, несмело, словно безмолвно спрашивая позволения, и этот поцелуй совсем не походил на поцелуи её мужа, бывшие всегда властными, даже тогда, когда прикосновения его губ были нежнее шёлка.

Постепенно Ева немного расслабилась, приоткрывая губы и впуская его язык к себе в рот. И тут же характер поцелуя поменялся — из нежного и робкого он стал глубоким и жадным. Шону казалось, что он уже совсем забыл, как это — целовать женщину, держать в объятиях хрупкое, нежное создание, касаться бархатистой кожи, сжимать, ласкать… До этого момента он мог позволить себе касаться Евы лишь в своих откровенных эротических снах, которые заставляли его по утрам краснеть от смущения.

А теперь она оказалась в его руках наяву, и изголодавшееся по женской ласке тело мужчины сразу отреагировало весьма бурно. Смущенная Ева почувствовала, как ей в живот упирается твёрдое средоточие его желания, когда Шон прижался к ней бёдрами, стискивая ещё крепче.

О, как же безумно он желал её! Прямо сейчас, здесь, в тесной и тёмной каморке! Он жаждал ворваться в её горячее лоно, упиваясь его волнующей теснотой, слышать, как она прерывисто дышит ему в лицо, всё чаще и чаще, как обвивает руками его шею, запуская тонкие пальчики в его густую шевелюру… Шон желал её судорожных стонов, страстного шёпота, жарких поцелуев… Эти желания сводили его с ума, лишая разума и остатков самообладания.

Ева чувствовала себя скованно и странно, но её тело тоже отреагировало на прикосновения Шона, что стало для неё ещё одним поводом для смущения. С ней уже было подобное, когда наглец Палмер поцеловал её против воли. Тогда её тело тоже предательски задрожало, реагируя на прикосновения привлекательного мужчины.

Она долго корила себя потом, называя бесстыжей. Она не понимала, как может так реагировать на прикосновения мужчины, который ей даже не нравится? Делия, видимо права, ей действительно нужен мужчина… слишком долго она уже одна.

Как бы странно это ни было для Евы, она вынуждена была признать это. Да, она по-прежнему любила только мужа, но её молодое тело, так долго лишённое мужчины, жаждало любовных объятий, поцелуев и ласк.

— Я люблю тебя! — внезапно жарко выдохнул Шон прямо ей в ухо, отрываясь от её губ и обжигая нежную кожу горячим дыханием. — Будь моей женой, Ева…

========== Часть 13. Жертва ==========

Когда дверной колокольчик снова звякнул, что означало, что воины Ордена Крови покинули аптеку, Ева и Шон услышали осторожные шаги Малькольма, который вошёл в подсобное помещение и негромко позвал:

— Выходите, мастер, они ушли!

Выждав несколько мгновений, Шон аккуратно открыл дверь, и они с Евой выбрались из своего тайного убежища.

— Не волнуйтесь, они уже осматривают следующий дом, — сказал Малькольм, осторожно наблюдая за солдатами через окно аптеки.

— Они ничего не обнаружили? — спросила испуганная девушка.

— Нет, долго копались, но ушли ни с чем! — довольно улыбнулся ученик аптекаря. — Только уборку придётся делать заново — они сильно всё разбросали.

И действительно, в каждой комнате был полный бардак — ящики столов и шкафов были выдвинуты, а их содержимое вывернуто на пол.

— Спасибо тебе, Малькольм, ты был очень убедителен в разговоре с капитаном, — похвалил юношу Шон. — Ты очень храбрый!

— Что Вы, мастер, мне это было не сложно, — смутился Малькольм. — Вы позволите мне сбегать домой и проверить родителей?

— Конечно, беги, на сегодня я отпускаю тебя, — Шон с благодарностью похлопал юношу по плечу. — Увидимся завтра!

Когда мальчик, попрощавшись, исчез за дверью, Ева и Шон остро почувствовали, как между ними нарастает напряжение. Оно буквально витало в воздухе, заставляя Еву краснеть и нервничать. Шон поднял было руку, чтобы коснуться её щеки, но девушка поспешно подалась в сторону, и рука мужчины безвольно опустилась.

— Нужно выпустить Делию и Мелинду! — вдруг опомнилась Ева, бросаясь в жилую половину дома.

Шон последовал за ней. Он прекрасно понимал, что девушка смущена тем, что они только что целовались в каморке, но он сам не жалел о содеянном ни секунды. С каждым днём он всё сильнее привязывался к ней, и теперь уже не сомневался в своих чувствах. А реакция Евы на его поцелуй дала ему надежду на то, что и она сможет полюбить его. В конце концов, она — вдова, ведь короля уже больше полутора лет никто не видел живым, а значит, Ева вполне может снова выйти замуж.

Единственное, что стояло между ними — её титул. Она — королева Д‘Хары, а он — простой аптекарь, ей не ровня… Впрочем, в стране произошёл переворот, и неизвестно, когда повстанцы смогут свергнуть узурпатора с престола. Избавиться от Даркена Рала, например, отрядам сопротивления не удавалось больше двадцати лет, пока не появился Искатель!

Распахнув двери потайной комнаты наверху, Ева выхватила дочку из рук Делии и, бормоча благодарности Создателю, крепко прижала к себе.

— О, радость моя, ты цела, хвала духам! — прошептала королева.

— Испугались? — спросил Шон у Делии, ласково погладив маленькую принцессу по кудрявой головке.

— Хвала Создателю, Мелинда не заплакала, — облегчённо выдохнула служанка. — Я ещё никогда не задерживала дыхание так надолго! Чтоб им пусто было, проклятым ищейкам и их пресловутому хозяину!

— Как ты, Рой? — ласково спросила Ева, почесав волка за ушами. — Ты один не испугался, я знаю! Ты готов был сражаться, не так ли?

Но, обычно нежащийся под её прикосновениями, волк на сей раз повёл себя странно. Вместо того, чтобы улечься у ног девушки, блаженно прикрыв глаза, и позволить гладить себя, он нагнул голову и злобно уставился на Шона и Еву.

Королева изумлённо взглянула на питомца, не понимая его реакции. Делия тоже заметила, что с волком что-то не так и метнула на него подозрительный взгляд.

— Что с тобой, друг мой? Отчего ты так встревожен? — спросила Ева, передавая дочь обратно Делии и опускаясь на колени перед волком.

Она протянула руку, чтобы снова погладить его, но Рой вдруг бросился мимо неё, вниз по лестнице, где и улёгся на своё место у очага.

— С каких это пор Рой не ластится к тебе? — удивилась Делия.

— Сама не пойму… — пробормотала озадаченная Ева, медленно поднимаясь с колен.

— Идёмте вниз, нам всем нужно успокоиться, я сейчас заварю травяной чай, он неплохо успокаивает нервы, — предложил Шон, снова протягивая руку Еве, но девушка сделала вид, что не заметила этого. Зато заметила зоркая Делия.

Спустившись вниз, Ева увидела, что Рой спокойно дремлет у очага и даже ухом не ведёт, заслышав её шаги, в то время, как раньше неизменно вскакивал, стоило ей зайти в комнату. Зверь вёл себя так, словно… сердился на неё за что-то! Впрочем, у неё, наверное, разыгралось воображение от пережитого страха и нежданного поцелуя Шона.

А причина злобы Рала была как раз в этом проклятом поцелуе! Обладая звериным чутьём и обострённым обонянием волка, он сразу почувствовал, что запах, исходивший от Евы, изменился. От неё пахло аптекарем, а значит, они находились либо очень близко друг к другу долгое время, либо… по крайней мере, целовались! Рал не мог ошибаться, он был уверен в своих подозрениях! Он злился на жену и ревновал, мечтая вцепиться в горло сопернику. Но… аптекарь снова спас их всех сегодня, а значит, причинить ему вред Магистр не мог! Не мог он убить человека, который скрывал в своём доме его жену и ребёнка, рискуя собственной жизнью!

Тупик… будь он проклят!

Ева почему-то чувствовала себя так, словно её только что уличили в измене мужу. Ей казалось, что губы Шона оставили видимый след на её губах, который могли заметить Делия и Малькольм. Да и Рой повёл себя странно, словно мог читать её мысли и ревновал к Шону. О, духи, что за бред приходит ей в голову порою? Как может зверь ревновать?

Но чувство неловкости не проходило, Ева чувствовала, что Шон захочет обсудить с нею то, что произошло между ними в каморке. И самое главное — его предложение. Как бы ни хотелось ей оставить их отношения дружескими, это уже невозможно — они перешли черту. Ей придётся отказать Шону и причинить ему боль, но другого выхода у неё нет. Она всё ещё королева и замужняя женщина. А главное — она любит своего мужа, а к Шону испытывает лишь привязанность и — как показала практика — физическое влечение, и только.

До конца дня Еве удавалось избегать разговора с Шоном наедине, поскольку они с Делией занялись уборкой в доме, возвращая разбросанные вещи на свои места, да и сам Шон отправился на своё рабочее место и занялся приготовлением очередного лекарства для заказчика. Тем временем, приближался вечер, и вероятность того, что Шон попытается выяснить с ней отношения, возрастала.

— Что-то случилось? — Делия не выдержала долгого молчания королевы.

— О чём ты? — не поняла девушка, пытаясь сосредоточиться на нарезке овощей для салата.

— О том, что ты будто воды в рот набрала с тех пор, как дом покинули солдаты Палмера. Между тобой и Шоном явно что-то произошло, поэтому я и спрашиваю, — пояснила невозмутимо Делия.

— Он… предложил мне выйти за него замуж, — тихо ответила девушка, решив не ломаться и сразу сказать правду. — А ещё… поцеловал меня.

Услышав её слова, волк сразу поднял голову и посмотрел в их сторону, но Ева и Делия продолжали разговаривать, не обращая внимания на него. Человеческое сердце в звериной груди болезненно сжалось. Значит, он не ошибся…

— Когда он успел? — застыла служанка с ножом в руке, открыв рот от удивления.

— Когда мы прятались от солдат внизу, в каморке, — вздохнула Ева.

— И что ты ему ответила? — с любопытством спросила Делия.

— Пока ничего, но боюсь, что сегодня мне придётся отказать ему, — хмуро отозвалась девушка, обрушивая свою досаду на ни в чём не повинную капусту, кромсая её в мелкую стружку.

— А может, ещё подумаешь? — с надеждой спросила служанка. — Шон любит тебя, он может стать отличным мужем, будет заботиться о тебе всю жизнь…

— Делия! — сердито сверкнула глазами Ева. — Сколько раз мне повторять тебе? Я замужем!

— И сколько лет ещё ты будешь считать себя замужней женщиной? Десять? Двадцать? Пока не поседеешь и не покроешься морщинами? — вдруг разозлилась Делия. — Неужели ты хочешь повторить мою судьбу и состариться в одиночестве?

— У меня есть Мелинда! — пылко возразила Ева. — Я не останусь одна.

— Твоя дочь ещё и наследница престола, — напомнила Делия. — Даже если ты сможешь вернуть ей трон, рано или поздно она отдалится от тебя ради управления страной, у неё появится своя семья, муж, дети. А что тогда будет с тобой? Вспомни, часто ли ты видишься со своими родителями?

Ева вдруг замолчала, понимая, что возразить Делии ей нечего. В чём-то верная служанка была права: однажды Мелинда вырастет и станет королевой, ей будет не до матери… И тогда Еву ждёт одиночество и отчаяние. Может, и правда стоит подумать над предложением Шона?

Делия чувствовала, как её молодая госпожа колеблется, мечется между долгом перед своим народом и желанием быть просто счастливой женщиной, рядом с сильным, надёжным мужчиной.

— Послушай моего совета, дай себе время подумать, — посоветовала Делия. — Мы не знаем, сколько ещё нам скрываться от Палмера. Не знаем, когда вести о перевороте дойдут до Ричарда Рала и Волшебника. Война за освобождение Д‘Хары может затянуться. Ты готова ждать долгие месяцы? Разве ты ещё не устала от одиночества? Молодая, красивая…

— Остановись, Делия, прошу тебя! — сквозь слёзы взмолилась девушка. — Мне и так тяжело, не дави на меня!

«Ну, старая сводня, я тебе это ещё припомню!» — кровожадно подумал Рал, не пропуская ни одного слова из разговора Евы и Делии. Его жутко бесило то, с какой настойчивостью Делия пытается свести Еву с Шоном, хоть он и понимал, что служанка действует из благих побуждений и хочет защитить его жену.

— Ладно, извини, моя голубка, я не хотела давить на тебя, — виновато пробормотала служанка, обнимая девушку за плечи. –Давай-ка займёмся лучше ужином.

За вечерней трапезой разговоры не клеились — то ли все слишком переволновались из-за дневного набега солдат, то ли напряжение между Евой и Шоном сказывалось, но в тишине был слышен только стук ложек и ножей по тарелкам, да невинный лепет Мелинды.

Покончив с едой, Шон поблагодарил женщин за ужин и направился в свой маленький кабинет, засев за свою тайную бухгалтерию: ему нужно было подсчитать, сколько куплено оружия для повстанческой армии и сколько ещё потребуется.

Ева и Делия убрали со стола, затем искупали Мелинду и Делия отнесла её спать. Перед тем, как подняться наверх, служанка обернулась к Еве.

— Я приготовила тебе купальню, искупайся, пока вода горячая, глядишь, и мысли приведёшь в порядок, — улыбнулась Делия. — Мелинда уже спит, не волнуйся. Кстати, я там приготовила тебе масло шалфея, добавь в воду и головная боль пройдёт.

Внизу, рядом с кухней имелась небольшая купальня, которой Шон раньше пользовался редко, предпочитая мыться в большой лохани прямо на кухне, но теперь Делия привела купальню в надлежащий вид.

— Я не говорила, что у меня болит голова, — устало заметила девушка. — Но всё равно — спасибо, Делия.

— Тебе и не нужно говорить, у тебя всё написано на лице, девочка, — заметила Делия, поднимаясь по лестнице. — Смотри только, не усни ненароком в горячей воде.

Ева вошла в купальню и увидела, что Делия уже приготовила ей чистую сорочку и халат, которые висели на спинке стула. Быстро освободившись от платья, девушка шагнула в горячую воду и издала слабый вздох удовольствия.

Вода всегда её успокаивала и расслабляла не только мышцы, но и притупляла печаль в сердце. Вымыв начисто волосы, Ева намылила мочалку и принялась медленно растирать своё тело, наслаждаясь тонким ароматом масла вербены и шалфея, которые были добавлены в воду.

Смывая мыло с себя, Ева настолько сосредоточилась на этом занятии, что не заметила, как в купальню бесшумно проскользнул Шон. Аптекарь слышал, как Ева отправилась мыться, и долго пытался сопротивляться желанию хоть раз увидеть её обнажённой, вожделение, нахлынувшее на него днём, когда он целовал её, вспыхнуло с новой силой. Он долго топтался под дверью, слушая всплески воды и тихий голос Евы, напевающей себе что-то, а потом внезапно не выдержал и толкнул дверь.

Когда Ева опомнилась, Шон уже опустился на колени перед купелью, жадно глядя на её обнажённое тело, отлично видимое в воде. Девушка вздрогнула от неожиданности и с трудом подавила испуганный возглас.

— Шон! Что ты здесь делаешь? Отвернись немедленно! — негромко, но твёрдо потребовала она, заливаясь краской смущения.

Но мужчина молча глядел на неё, жадно пожирая глазами, горящими страстью и желанием. Ева почувствовала себя, словно в ловушке под его обезумевшим взглядом.

— Шон! — снова позвала она. — Уходи, пожалуйста!

— Нет… — пробормотал он, протягивая руку к её лицу, но Ева тут же отшатнулась к противоположному краю маленькой купели.

Тогда Шон начал торопливо раздеваться, не сводя глаз со смущённой девушки. Ева поняла, что он не владеет сейчас собой, а это уже было опасно.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила она, когда увидела, с какой скоростью он избавляется от одежды.

— Не бойся, я не стану принуждать тебя, — выдохнул Шон, сражаясь с пуговицами на рубашке.

Выскочить из купели Ева не могла, поскольку Шон стоял у неё на пути, а помещение было маленьким. И что же делать? Закричать? Ева опасалась, что на её крик примчится Рой, и тогда уж точно бросится на Шона. Одного укуса хватит, чтобы волк перегрыз аптекарю горло, а смерти своего храброго спасителя королева не хотела. Получается, она действительно в ловушке! Нужно как-то образумить Шона и побыстрее!

Когда девушка увидела, как аптекарь освобождается от последней детали одежды, она стремительно отвернулась, через мгновение услышав, как он торопливо скользнул в купель. Прежде, чем Ева успела что-то сказать или сделать, Шон обхватил её сзади дрожащими руками, настойчиво притягивая к себе. Его дыхание стало тяжёлым и частым, а руки сжали её мокрое тело и потянулись к груди.

— Как ты прекрасна! — выдохнул Шон, припадая губами к её шее и жадно целуя.

Ева отчаянно пыталась вырваться из его пугающих объятий, но вода не способствовала этому. Взять её в воде, даже силой, Шону намного проще, чем если бы он попытался сделать это в спальне.

— Шон, пожалуйста, перестань! — испуганно попросила она, вцепляясь в его ладони, которые настойчиво гладили её грудь. — Я не хочу этого!

— Неправда, — жарко шепнул он ей прямо в ухо, — ты хочешь меня так же, как и я тебя! Ты ответила на мой поцелуй сегодня, ты дрожала от страсти в моих руках! Я хочу лишь сделать тебя счастливой, любовь моя… Не противься, умоляю… Поцелуй меня!

Шон вдруг резко развернул её к себе лицом, впиваясь в полураскрытые губы настойчивым поцелуем. Ева успела только глухо застонать, когда почувствовала во рту его язык, а своё тело — крепко прижатым к краю купели. Шон прижимался к ней всё теснее, а его затвердевшее мужское достоинство упиралось ей в живот. Ева испугалась, что не сможет усмирить его, и мужчина попросту возьмёт её силой.

— Остановись, прошу тебя! — она упёрлась ладонями в его грудь, умоляюще заглядывая в карие глаза, горящие необузданной страстью. — Я не хочу так… Ты ведь не станешь принуждать меня?

Слёзы в её голосе внезапно отрезвили Шона. Он замер, словно только сейчас понял, что творит. Его глаза расширились в шоке, он закрыл лицо руками, стараясь прийти в себя. Как он мог так поступить? Что вдруг нашло на него?

— Прости меня… — прошептал он, глядя на дрожащую Еву виноватыми глазами. — Я не знаю, что за зло в меня вселилось! О, мне так стыдно!

Его голос звучал так горестно и смущённо, что Ева сразу почувствовала, как её страх уходит. Это снова был тот Шон, которого она знала и к которому привыкла. Она непроизвольно коснулась его щеки в попытке успокоить, а Шон тут же поймал её ладонь и прижал к губам.

Внезапно дверь в купальню отворилась, впуская волка. Вернувшись в дом с заднего двора, Рал никого не обнаружил в кухне, но услышал приглушённые голоса из купальни. Голоса Евы и Шона…

Стоя на пороге он буквально прожигал глазами свою жену и её любовника, которые имели наглость предаваться прелюбодеянию прямо здесь, в одном доме с безмятежно спящей Мелиндой.

Ева и Шон стояли рядом, тяжело дыша, глядя друг на друга, аптекарь целовал ей руки… Зубы зверя обнажились в грозном оскале, шерсть на загривке встала дыбом, и любовники испуганно застыли.

— Рой, что ты здесь делаешь? — пробормотала Ева.

Это было именно то, чего она опасалась: волк может броситься на Шона и убить его! В его серо-голубых глазах пылала такая ярость, что Ева испугалась питомца сильнее, чем воинов Палмера сегодня днём.

Она впервые испугалась Роя с тех пор, как он появился в её жизни. Ей казалось, ещё секунда — и последует резкий прыжок волка, несущий смерть Шону, а может и ей тоже… Она ясно чувствовала угрозу, исходившую от огромного волка. Ева попыталась сжаться в комок, закрыла лицо руками и, крепко зажмурила глаза от страха. Зажмурившись, она почему-то увидела перед собой красивое, гордое лицо мужа, увидела таким, каким он бывал, когда им владел гнев… Девушка до сих пор помнила, как король в один миг превращался из спокойного, рассудительного человека в дикого зверя, чьи глаза пылали огнём ненависти, совсем как сейчас глаза Роя… О, духи… почему… почему ей так показалось? Почему она сравнила волка и Даркена Рала?

Ева снова открыла глаза и увидела, как волк внезапно бросается прочь из купальни. Девушка тяжело дышала от страха, она отчаянно дрожала, пытаясь понять, что с ней только что произошло. Шон выбрался из купели и помог Еве сделать то же самое, вежливо отвернувшись, пока она торопливо вытиралась и натягивала сорочку и халат.

Выскочив из купальни, Ева бросилась разыскивать Роя. Она обежала все комнаты, обыскала каждый уголок дома, все сараи и кладовки, аптеку, и даже потайные помещения, где они прятались днём. Затем она побежала на задний двор, но и там тоже было пусто. Рой ушёл, он покинул её… И Ева опасалась, что навсегда.

Вернувшись в дом с понуро опущенной головой, Ева внезапно расплакалась, горько и безнадёжно. Она плакала так, словно потеряла кого-то близкого, кого будет очень не хватать. Шон ожидал её на кухне и попытался успокоить, но Ева поспешно отвергла его объятия и поспешила наверх, к дочери, стирая крупные слёзы, капающие с ресниц.

Шон был в недоумении. Он понимал, что Ева привязана к своему огромному питомцу, но не настолько же, чтобы убиваться по нему, как по человеку? Он всего лишь зверь, в конце концов.

Всю ночь Ева просидела у окна, глядя в ночное небо, где луна периодически выныривала из-за туч, летящих по чёрному небосводу. Она решительно не понимала, что произошло, но игнорировать все странности, связанные с Роем, больше не могла.

Он повёл себя так, как повёл бы человек. Он впал в ярость, когда увидел её в объятиях Шона, будто мог понимать что-то, чувствовать ревность, как человек… Эта странность, как и многие другие до неё, наводила на подозрения, что Рой действительно вовсе не волк.

Внезапно Ева вспомнила, как легко Рой вывел их из Народного дворца через тайную галерею, как при его появлении сами по себе вспыхивали факелы на стенах… Вдруг у неё в голове всплыла фраза, брошенная когда-то Тиной: «Секреты потайных коридоров Народного дворца известны лишь самому Лорду Ралу и его самым верным слугам». Самому Лорду Ралу… самому…

Ева вдруг вскочила на ноги, зажав руками рот, чтобы не вскрикнуть и не разбудить Мелинду и Делию.

О, духи, этого не может быть!!! Как же она не догадалась раньше?! Но… так не бывает! Ева побледнела, словно полотно и вдруг почувствовала отчаянную слабость в ногах, заставившую её снова опуститься на стул.

Неужели же волк — это и есть сам Даркен Рал?! Неужели Магистр превратился в волка и вернулся в Д‘Хару? Но… почему тогда он снова не стал самим собой?

Еву трясло словно в лихорадке, когда она вспоминала, сколько всего видел и слышал Рой, пока находился подле неё и Мелинды. Она говорила с ним, как с близким другом, рассказывала, как скучает по мужу, признавалась, что всё ещё любит его… Если волк — это и есть король, почему он не воспрепятствовал восстанию?

Может… он попал в ловушку и по каким-то причинам не может снова вернуть себе человеческий облик? Как же ей помочь ему тогда? И где его сейчас искать?

О, как же ей разобраться во всём этом? С кем поделиться своими подозрениями? У кого попросить помощи и совета?

Ева опасалась, что, расскажи она обо всём Делии и Шону, они сочтут её сумасшедшей. Вот бы Зедда сейчас сюда, волшебника первого ранга уж точно ничто не может удивить в этой жизни!

О, духи, но… Магистр видел её рядом с Шоном своими глазами… обнажённую, в одной купели! Он считает, что она изменила своей брачной клятве… Ярость зверя, едва не закончившаяся убийством, ещё раз доказала Еве, что её подозрения имеют под собой основание.

Как же она теперь сможет оправдаться перед королём? Как убедить его, что между нею и Шоном ничего не было? А вдруг он покинул её навсегда? Почему, о, почему она не догадалась раньше?! Лишь бы он вернулся к ней, чтобы она могла проверить свою безумную гипотезу и убедиться, что не лишилась рассудка на почве слишком долгой разлуки с любимым человеком!

К утру, измученная бессонницей и муками совести, Ева приняла решение. Она давно написала письмо Ричарду, настало время доставить это письмо в Эйдиндрил. Она сама отправится в Галею и поговорит с Зеддом, Ричардом и Кэлен. Им она может рассказать всё, они поймут и помогут. А Мелинда пока останется здесь, под присмотром Шона и Делии.

Как только солнце встало, девушка спустилась вниз, чтобы взять письмо из небольшого тайника, куда спрятала его. Однако, в большой жестяной банке с мукой, где она прятала футляр с письмом, его не оказалось, зато банка была перевернута, а мука рассыпалась по полу. Видимо ночью, они с Шоном не заметили этого, взволнованные тем, что произошло в купальне.

Итак, кто мог взять письмо? Ответ был очевиден — на рассыпанной муке чётко отпечатались волчьи следы.

Значит… Магистр решил сам отнести письмо своему брату… Ева в изнеможении села прямо на пол, прислонившись головой к стене. Теперь ей оставалось лишь одно — ждать и верить, что король доберётся до Ричарда живым и сможет как-то передать ему письмо. Лишь бы только его не убили воины, защищающие Искателя и Мать-Исповедницу!

И снова Ева мысленно взмолилась о спасении мужа, лелея в глубине души хрупкую, безумную надежду на счастье.

========== Часть 14. Возвращение ==========

Ночь была тёмной и тихой — ни луны, ни звёзд на небе, ни одна ветка на дереве не шевелилась от порыва ветерка. Впрочем, даже если бы бушевал ураган, едва ли Даркен Рал почувствовал это.

В его душе зияла чёрная дыра, пустота, мёртвая пустыня. Его словно выжгли изнутри, оставив лишь внешнюю оболочку.

Со всей скоростью, на которую были способны сильные волчьи лапы, он буквально летел сквозь ночной лес, спеша навстречу своему брату. Кто бы мог подумать, что судьба сведёт их настолько близко в последние три года? Уже не в первый раз они обращаются за помощью друг к другу. Неужели зов крови оказался сильнее, чем противоположные взгляды на жизнь и диаметрально разные характеры?

Футляр с письмом, написанным рукой Евы, волк держал в зубах, и временами он несказанно мешал ему свободно дышать, особенно при таком быстром передвижении. Хвала духам, что волчье зрение помогает ему бежать в темноте, не натыкаясь на препятствия. Он старался не думать о том, каким образом он приблизится к брату, чтобы вручить послание, решив действовать по обстоятельствам.

Магистр спешил, как мог, перепрыгивая через поваленные деревья, ямы, кусты, стремясь до рассвета сделать как можно больше лиг. Передвигаться при свете белого дня было по-прежнему небезопасно: он слишком приметен, да и с охотниками снова встретиться ему не хотелось.

Он должен спасти своё королевство, и для этого привести помощь из Эйдиндрила, и он сделает всё, что сможет. Сейчас он должен думать только об этом, и ни о чём другом.

Но рана в сердце короля была слишком глубока, чтобы не думать о предательстве любимой, свидетелем которой он стал. Он никогда не сможет изгладить из памяти Еву, резвившуюся в купальне с Шоном. Её взгляд, обращённый на аптекаря, такой мягкий и смущённый, её рука, нежно задержавшаяся на щеке любовника…

Эта картина постоянно всплывала перед глазами Рала, сколько бы он ни гнал её из памяти, заставляя бежать ещё быстрее, словно от горьких воспоминаний и боли можно было убежать! Но, чем сильнее он ускорялся, тем крепче боль запускала острые когти в его сердце, душила своей железной хваткой горло, перехватывая дыхание и делая каждый вздох болезненным.

Только испытав муки ревности сам, Магистр понял, что в своё время испытала Ева, застав его в постели с другой. В такие моменты накатывает такой клубок эмоций, что даже ему — мужчине — трудно с ними справиться, а что уж говорить о хрупкой женщине? Теперь Рал уже не был удивлён тому, что тогда жена сбежала от него, ища защиты у Ричарда и Кэлен.

Впрочем, хоть он и понимал, что Ева считала его мёртвым, он никак не мог простить ей измену. Ну почему она так и не догадалась, что он скрывается в шкуре волка? Он ведь всё сделал, чтобы подсказать ей! Создатель говорила, что его может спасти лишь любовь Евы… А может, её и не было вовсе, этой любви? Или Ева просто разлюбила его и полюбила Шона?

Эта горькая мысль только усугубила боль, доводя её до апогея. Он и так не был избалован любовью в своей жизни, а теперь, единственная, кому удалось тронуть его сердце, потеряна для него. От безысходности Ралу хотелось буквально выть, и он сделал бы это, не будь у него в зубах футляра с письмом.

Несмотря на то, что Магистр старался сконцентрироваться лишь натом, чтобы уничтожить Палмера и вернуть свой трон дочери, он не мог не думать о том, что ему придётся покинуть Д’Хару после победы над узурпатором. Он точно знал, что не сможет спокойно наблюдать, как его жена счастлива с новым мужем. В том, что Ева выйдет за Шона король уже не сомневался: раз она отдалась ему, это может означать лишь то, что она влюблена, а аптекарь с радостью воспользуется этим, чтобы заключить с ней брак.

Нет, он не выдержит такого зрелища! Как только Д’Хара будет освобождена, он вернётся в Древний мир, чтобы никогда больше не возвращаться. И пусть Ева будет счастлива с этим проклятым аптекарем, раз уж он сумел пленить её сердце!

Раз Создатель посчитала, что он должен быть наказан за свои грехи таким способом, пусть будет так!

С рассветом волк буквально рухнул на землю, обессиленный. Он нашёл укромное место в густых зарослях терна, где он сможет спокойно отоспаться до наступления ночи, а после продолжит свой путь.

Глаза закрылись почти сразу же, как только голова устало упала на сложенные лапы. Сон, что ему снился, был до странности реален. Он снова оказался во Дворце пророков, перед лицом Создателя.

— Ты прошёл испытание, Магистр, но не до конца, — послышался тихий голос Создателя. — Кровь тысяч убитых людей сможет смыть лишь спасение твоего народа от нового тирана.

— Что я могу сделать, я ведь всё ещё зверь? — горько спросил он. — Если бы ты позволила мне хотя бы пользоваться магией и менять облик по своему желанию, когда это необходимо! Тогда я смог бы доставить письмо Ричарду быстрее.

— Ты ничего не понял, Даркен Рал? — лицо Создателя осветила слабая улыбка. — Ты снова стал самим собой, как я и обещала. Твоя душа вернулась в собственное тело, которое я восстановила из праха.

— Значит… я снова могу пользоваться магией? — осторожно спросил Рал, поднеся к глазам свои руки и с удивлением сознавая, что он снова стал человеком.

— Да, твоя магия вернулась к тебе в полной мере, но впредь остерегайся использовать её во зло! Помни урок, что был тебе преподан! — ответила Создатель, и в этот момент снова ярко вспыхнул свет, слепя глаза Рала, совсем как тогда, когда он превратился в волка.

Просыпаясь, Рал вздрогнул всем телом. О… так это был только сон? Горькое разочарование накатило на него мгновенно. Как было бы чудесно снова стать человеком, да ещё и обладать магией! Он сразу же взмыл бы в небо быстрокрылым соколом и очень быстро добрался до Ричарда!

Но внезапно взгляд его упал на собственные руки и магистр сделал то же движение, что и во сне — поднял их и медленно поднёс к глазам. У него снова были человеческие руки, а не звериные лапы, покрытые густой шерстью! Несколько мгновений Рал вглядывался в свои ладони, сжимая и разжимая их, вертя перед глазами, а потом вдруг вскочил на ноги.

Нет, это не сон… он снова стал самим собой! Но как?! Создатель говорила, что для этого Ева должна узнать его в обличии волка! Неужели она догадалась? Не может быть!!!

Некоторое время понадобилось Магистру, чтобы окончательно прийти в себя и осознать, что он снова человек. Эйфория охватила его существо, разливаясь по венам с лихорадочной быстротой. Значит, это был вовсе не сон! Создатель явила свою милость и освободила его от звериной шкуры!

Ралу вдруг нестерпимо захотелось попробовать воспользоваться магией. Нужное заклинание пришло на ум мгновенно. Произнеся его, король в один миг обратился соколом и взмыл в небеса, прихватив письмо с собою.

О, как приятно снова почувствовать в себе прежнюю силу! Знать, что он может менять свой облик по своему усмотрению и перемещаться на огромные расстояния силой заклинания! «Узы» Ралов восстановлены, и он может призвать своих подданных и свергнуть Палмера с трона дома Ралов.

Уверенность в победе над Палмером крепла в сознании короля с каждой минутой. Теперь он точно сможет наказать проклятого узурпатора и даже спасти верного Эгримонта, если тот ещё жив.

Пока Магистр спешно добирался до Эйдиндрила, Ричард готовился с рассветом выступить в Д’Хару. Лишь неделю назад до Дворца исповедниц дошли вести о перевороте в Народном дворце, и Ричард Рал собирался в поход, чтобы свергнуть власть бунтовщика-Палмера и отыскать пропавших королеву и принцессу.

Кэлен, Ричард и Зедд очень переживали за Еву и Мелинду, прекрасно понимая, какая опасность им грозит.

— Только бы успеть вовремя! — в очередной раз всплеснула руками Кэлен, нервно расхаживая туда-сюда по церемониальному залу. — Если бы знать наверняка, что они живы!

— Если королева и принцесса попадут в руки Палмера, их участь будет плачевна, — сказал Зедд.

— Еву он казнит сразу, над ней уже висит смертный приговор, а Мелинду отправит в подземный мир позже, подстроив какой-нибудь несчастный случай, — гневно сжал кулаки Ричард. — Как жаль, что ты не можешь перенести нас с отрядом в Д’Хару с помощью магии, Зедд! Пока мы будем добираться, может стать поздно!

— Но переворот произошёл месяц назад, однако королева до сих пор не найдена, — заметил волшебник. — Значит, она скрывается где-то. Думаю, у неё есть союзники, а значит, у нас есть шанс успеть вовремя.

— Почему вы не хотите взять меня с собой? — в очередной раз спросила Кэлен. — Я могла бы быть полезной.

— Нет, ты останешься здесь вместе с Эйприл, и хватит это обсуждать! — сурово возразил Ричард, сверкнув глазами. — Мать-Исповедница не должна рисковать жизнью без острой необходимости. Мы с Зеддом вполне управимся, к тому же, с нами будут Кара и Тина, со своими эйджилами. Не волнуйся, всё будет хорошо!

— А что ты станешь делать, если Ева и Мелинда не найдутся? — со страхом спросила Кэлен.

— Тогда Ричарду придётся заявить свои права на трон, по крайней мере, до тех пор, пока не найдётся принцесса Мелинда, — ответил волшебник за своего внука.

— Я вовсе не желаю править д’харианской Империей… — пробормотал Ричард, — но Зедд прав: у меня может не остаться выбора.

Внезапно раздался громкий стук в окно. Кэлен вздрогнула и обернулась, а затем поспешно распахнула створки окна, впуская большого сокола, в клюве которого висел футляр с письмом.

— О, духи, что за послание? — удивилась Мать-Исповедница.

— Про почтовых голубей я слыхал, но сокола с посланием в клюве вижу впервые! — заметил Зедд.

Ричард даже не успел высказать никаких предположений, как сокол вдруг обратился человеком. Увидев перед собой живого и невредимого Даркена Рала, все присутствующие застыли на месте, округлив глаза от удивления.

— Приветствую, дорогой брат! — первым нарушил молчание Магистр. –Можешь выдохнуть, это действительно я!

— Но… как? — пробормотал Ричард, растерянно промаргиваясь. — Где ты был всё это время?

— Это долгая история, Ричард, и я непременно поведаю её вам, но сейчас у нас нет времени, — ответил Рал. — Я принёс письмо от Евы, но, как вижу, вам уже известно о перевороте в Д’Харе.

— Да, мы с Зеддом как раз собирались на рассвете выступать в Д’Хару, — подтвердил Ричард.

— Я пришёл просить вашей помощи, чтобы убить Палмера и освободить Народный дворец, — сказал Магистр. — Но добираться туда вместе с воинами Эйдиндрила будет слишком долго. Мы могли бы попасть в Народный дворец быстрее.

— Как? — спросил Ричард.

— Мы можем переместиться в Сад Жизни с помощью магии, — ответил король. — Если мы с Зеддом объединим усилия, силы заклинания хватит, чтобы перенести тебя, меня и волшебника. Можно и Кару с собой захватить, её эйджил не помешает.

— Значит, ты снова обладаешь магией? — с любопытством поинтересовался Зедд.

— Создатель вернула мне моё тело, воссоздав его из праха, и вся моя сила, в полном объёме, снова принадлежит мне! — горделиво вздёрнул подбородок Рал.

— Что же ты такого совершил, что Создатель смилостивилась над тобой? — искренне удивилась Кэлен. — Я впервые слышу, чтобы кому-то из живущих была оказана подобная милость!

— Намекаешь на моё тёмное прошлое, Кэлен? — усмехнулся Рал. — Я ведь сказал — это длинная история, и я поведаю её позже, обещаю. Сейчас мы должны спешить, пока Палмер не отыскал мою семью.

— Тебе известно, где они? — спросил Ричард.

— Да, я знаю, пока они в безопасности, но этот мерзавец объявил на Еву охоту, назначив за её поимку огромную награду, — злобно сверкнул глазами король. — Я опасаюсь, что кто-нибудь может не устоять перед искушением легко разбогатеть.

— Тогда, полагаю, нам не стоит медлить, — сказал Зедд. — Идём за Карой и Тиной, и отправляемся в Народный дворец.

— Тина? — недовольно переспросил Рал. — А её зачем брать?

— Если верить слухам, почти все Морд-сит погибли во время восстания, — ответил Ричард. — Лишний эйджил нам точно не помешает, а ты на время можешь и забыть о предательстве Тины, тем более, что она уже давно искупила свою вину.

Даркен Рал вынужден был проглотить своё недовольство, признавая правоту брата. В конце концов, они собираются свергнуть Палмера впятером против целого гарнизона воинов, так что хорошо обученная Морд-сит не будет лишней.

Итак, отряды воинов Эйдиндрила направились своим ходом в Д’Хару, а Ричард, Зедд, Рал и Морд-сит воспользовались магией. Они перенеслись точно в Сад Жизни, в усыпальницу дома Ралов, где с древних времен все Лорды проводили свои магические обряды.

Усыпальница всегда тщательно охранялась тремя кводами воинов, которые немедленно обнажили мечи, увидев посторонних. Узнав своего Магистра, которого они считали умершим и похороненным здесь же, в усыпальнице, воины растерянно застыли с поднятым оружием, чем и воспользовался Зедд, набросив на них магическую сеть.

— Кэлен не хватает, — заметила Кара. — Стоило ей исповедать их, и эти воины сражались бы за нас.

— Нет необходимости, — бросил Рал. — «Узы» снова действуют. Зедд, сними с них сеть, я побеседую со своими воинами.

— Уверен? — спросил волшебник и, получив утвердительный кивок от короля, сделал движение рукой, снимая чары.

— Я — ваш Магистр, Даркен Рал! — возвысил голос король. — Известие о моей смерти — ложь, которую распространил Палмер, чтобы подчинить народ своей воле. Вы должны исполнять только мои приказы и подчиниться воле своего короля!

Ошарашенные воины, все как один, опустились на одно колено и склонили головы, услышав голос Магистра. Рал оказался прав — «узы» подействовали на дхарианцев, заставляя подчиняться ему.

Дальше всё было проще. Войдя во дворец, Рал со своими союзниками переходили из зала в зал, сражаясь с воинами Палмера. Однако, большинство сторонников узурпатора быстро складывали оружие, узнав, что истинный Магистр жив, так что много крови проливать не пришлось. Осталась лишь жалкая горстка приверженцев Палмера, которая забаррикадировалась наверху, в башне, где находились покои короля.

— Где Палмер? — спросил Рал у одного их капитанов корпуса Дракона.

— Наверху, мой Лорд! — ответил воин, падая на колени. — С ним ещё около сотни воинов из Ордена Крови.

— Мы пройдём тайной галереей, — быстро решил Рал. — Идёмте!

— Осторожнее, мой Лорд! — крикнул вдогонку воин. — Капитан Палмер этой ночью захватил королеву и принцессу Мелинду. Он наверняка объявит их заложниками!

Даркен Рал застыл у входа в потайной коридор, на лице его не дрогнул ни один мускул, только глаза опасно сузились и потемнели от ярости. Этот подонок всё-таки добрался до Евы и Мелинды! О, с каким наслаждением он собственноручно вырезал бы ему сердце!

— Где он держит их? — тихо спросил король.

— Они заперты наверху, в своих покоях, мой Лорд, — ответил капитан. — Но там охрана под каждой дверью.

— Не предпринимайте никаких действий, пока не получите моего приказа! — велел король. — И запомните: королева и принцесса не должны пострадать!

— Да, мой Лорд! — склонился в поклоне капитан.

— Нам нужно разделиться, — предложил Ричард. — Тайная галерея выходит в покои Евы и Мелинды?

Рал только кивнул в ответ, напряжённо обдумывая ситуацию. Первой его реакцией было броситься наверх и перерезать глотку Палмеру, но при этом могла пострадать его семья. Этого допустить король не мог.

— Хорошо, — кивнул он, соглашаясь с братом. — Вы с Зеддом идите в покои Мелинды и разберитесь там с охраной. А я отправлюсь к Еве… что-то мне подсказывает, что Палмер именно там.

Кара и Тина, сопровождаемые воинами корпуса Дракона, отправились проверять нижние этажи и подземелья, чтобы освободить Эгримонта и других, преданных Ралу людей, а заодно выяснить, не спрятались ли там бунтовщики.

Пробираясь по узкому тайному коридору, король и его союзники напряжённо молчали, лишь их сбивчивое дыхание нарушало тишину. В голову каждому из них лезли тревожные мысли об участи Евы и Мелинды, оказавшихся во власти жестокого узурпатора. А если они уже погибли?

В одном месте коридор разделился, и Рал шёпотом указал брату и волшебнику путь, ведущий в комнату маленькой принцессы. За дочь он волновался особенно сильно, поскольку она была совершенно беззащитна. Если Ева хоть как-то может сопротивляться, то невинный ребёнок не может и этого. Мелинда точно не нужна Палмеру живой, ведь она — наследница дома Ралов, именно поэтому сердце короля сжималось от страха за своё дитя.

Что же касается Евы… Рал был уверен, что Палмер непременно захочет устроить публичную казнь королевы на глазах всего города, так что, Ева, скорее всего, ещё жива. Но, помимо смерти, ей могло грозить и ещё кое-что, похуже… Насилие… Даркен прекрасно помнил, как капитан постоянно домогался его жены, однажды даже поцеловал её против воли.

«Если он коснулся её хоть пальцем, я сожгу его живьём!» — билась мысль в голове Магистра, в то время, как рука крепко сжимала рукоять меча.

Король остался один в коридоре, осторожно приближаясь к двери, ведущей в покои королевы. Он старался двигаться бесшумно, одновременно прислушиваясь. Сначала за стеной было тихо, но вдруг он явственно услышал какую-то возню, затем звук пощёчины, грязные ругательства и, наконец, приглушённый женский крик.

========== Часть 15. Когда надежда почти умерла ==========

Днём ранее…

Ева с раннего утра не находила себе места — мысль о том, что её муж несколько месяцев находился рядом с нею в зверином обличии не давала ей покоя. Радостное волнение боролось в ней с тревогой за его жизнь, ведь он в одиночку отправился в Эйдиндрил. А вдруг ему не удастся добраться туда невредимым? Волк, конечно, в состоянии постоять за себя, но против мечей и стрел воинов Палмера он может оказаться бессилен. Неужели Создатель не сжалится над ней и снова отнимет надежду? Ведь она почти обрела любимого человека снова!

«Сохрани ему жизнь, прошу тебя! Пусть даже он навсегда останется зверем, только бы мы были рядом!» — молилась Ева про себя.

Ей не терпелось поделиться своими догадками с Делией, но пришлось ждать, когда они останутся со служанкой вдвоём.

Сразу после завтрака, прошедшего в напряжённой обстановке, Шон попросил Еву поговорить с ним наедине. Девушка взглянула на него с плохо скрытой досадой: ей сейчас было совсем не до аптекаря, она жаждала поговорить со своей верной наперсницей. К тому же, она и так знала, о чём будет говорить Шон.

Однако отказать ему было бы невежливо, поэтому Ева прошла вместе с Шоном в его маленький кабинет. Аптекарь выглядел не лучшим образом: тёмные тени залегли у него под глазами, угрюмые морщинки собрались на лбу, он выглядел уставшим и подавленным, словно не сомкнул глаз всю ночь.

— Присядь, прошу тебя! — попросил он девушку, указывая на кресло, стоящее у его рабочего стола.

Ева, с трудом сдерживая вздох нетерпения, опустилась в предложенное кресло и нервно сцепила руки в замок. Она вдруг снова ощутила неловкость, оставшись наедине с Шоном. Погрузившись этой ночью в мысли о муже, она отодвинула на второй план то, что произошло между нею и аптекарем вчера ночью.

Страсть, толкнувшая Шона на отчаянный шаг, никуда не исчезла, но природное благородство заставило его извиниться ещё раз. На лице аптекаря очень хорошо читались мучившие его сомнения и стыд.

— Я должен ещё раз извиниться перед тобой, — тихо сказал Шон, бросая на Еву смущённый взгляд. — До сих пор не пойму, как я осмелился вчера…

— Я ведь уже простила тебя, Шон, — мягко ответила Ева. — Как я могу злиться, ведь над своими чувствами мы не властны!

— Значит, ты не сердишься? — взволнованно спросил аптекарь. — Честно говоря, я боялся даже взглянуть в твои глаза сегодня утром. Раньше со мной такого не бывало, я всегда мог контролировать свои желания и поведение, но рядом с тобой я совершенно теряю голову.

Ева с сожалением взглянула в его лицо: она поняла, что надежда на её взаимность до сих пор жива в его сердце, и это очень опечалило девушку. Ей не хотелось опять причинять ему боль, но другого выхода не было. Она поднялась со своего места, подошла ближе к Шону и взяла его за руку.

— Шон… — виновато пробормотала она, — поверь, я была бы счастлива ответить на твоё чувство, но… я не смогу полюбить никого другого, кроме моего короля. Пойми меня, пожалуйста!

— Но Делия рассказывала, что он часто причинял тебе боль! — пылко возразил аптекарь. — Я же никогда не обижу тебя и Мелинду!

Упоминание о дочери только подстегнуло боль Евы и её отчаянное стремление поскорее найти и увидеть мужа снова. Она глубоко вздохнула и зажмурилась на миг.

— Ты прав, наши отношения с королём не всегда были гладкими, сначала я тоже ненавидела его, — сказала она, — но потом моя ненависть превратилась в любовь. Я знаю, что он был жестоким тираном, все его ненавидели и боялись, но… мне кажется, что он стал таким именно от недостатка любви! Его с самого детства никто не любил, понимаешь?

— Нет, это ты не понимаешь! — Шон схватил девушку за плечи и встряхнул, словно пытаясь привести в чувство. — Даркен Рал — безжалостный садист, он собственноручно замучил сотни людей, вырезая им внутренности живьём! По его приказу начинались войны, в которых гибли тысячи людей, как солдат, так и безвинных мирных жителей! На его руках столько крови, что он мог бы захлебнуться ею! Неужели ты и правда думаешь, что он изменился и стал невинным агнцем?

— Это всё в прошлом! — отчаянно воскликнула Ева, глаза которой сразу же наполнились слезами при упоминании о жестокости Рала. — Он действительно изменился, я верю в это!

— Значит, ты, не содрогаясь, ложилась в постель с убийцей и насильником? — резко спросил Шон. — И тебе не было противно?!

— Он никогда не был жесток со мной! — пыталась оправдаться Ева.

— О, женщины, как вы бываете порой наивны! — простонал Шон. — А ты не думала, что рано или поздно в нём проснутся старые привычки, и он снова начнёт убивать? Или ты наскучишь ему, и он попросту избавится от тебя, заменив другой красивой игрушкой? Он — маг, он может продлевать себе жизнь на столетия и легко переживёт тебя!

— Хватит, Шон! — вскрикнула Ева, словно раненое животное. — Перестань, прошу тебя! Каким бы он ни был, он — мой муж и отец моего ребёнка! Я люблю его и жду… и он вернётся ко мне!

— Он умер, Ева, давно уже умер! — Шон снова слегка встряхнул её, пытаясь достучаться до упрямой девушки. — Когда ты поймёшь это?

— Нет! — выкрикнула она. — Он жив, я знаю это!

— Откуда? — спросил уже тише аптекарь. — Как ты можешь быть уверена? Будь Рал жив, он давно уже появился бы и сбросил Палмера со своего престола!

— О, не спрашивай меня, Шон, я не могу объяснить тебе всего, — простонала Ева, заламывая руки. — Но я уверена в том, что говорю!

С этими словами девушка выскочила из комнаты и бросилась во внутренний двор, не желая пугать Делию своими непрошенными слезами. Она хотела успокоиться немного, прежде чем рассказывать Делии о том, что волк оказался пропавшим Магистром.

Ева подошла в небольшому колодцу, что находился в глубине двора и набрала ведёрко ледяной воды. Набрав пригоршню воды в ладони, она опустила в приятную прохладу своё пылающее лицо. Разговор с Шоном расстроил её сильнее, чем она предполагала.

Аптекарь вправе иметь собственное мнение о Магистре, но его нельзя назвать объективным. Во-первых, он не знал короля лично, и просто повторял то, что слышал из уст других людей, а Ева уже уяснила, что не все слухи о её муже были правдой. А во-вторых, Шон влюблён в неё, и ненавидит короля уже за то, что ему принадлежит сердце Евы.

О, ну почему Шону обязательно нужно было влюбиться в неё? Не случись этого, и ей не пришлось бы сейчас мучиться угрызениями совести, отказывая ему, да и король не увидел бы её в объятиях Шона!

При мысли о том, что мог подумать Магистр, увидев свою жену рядом с другим мужчиной, да ещё в одной купели, у Евы внутри всё холодело. Она слишком хорошо помнила, что такое ярость Даркена Рала и к чему она может привести!

Когда-то он чуть не убил Тину за то, что та помогла Еве сбежать из-под венца, а что же он тогда сделает с Шоном?! Впрочем, он ведь всё ещё волк, и может никогда не вернуть себе прежний облик, вот о чём сейчас нужно думать!

Ева так глубоко задумалась, что не услышала шума в доме. Когда же до неё явственно донёсся крик Делии, девушка вскочила на ноги в панике. О, духи, что там происходит?!

Ева бросилась в дом, где её глазам предстала страшная картина: кухня была полна д‘харианских солдат, на полу лежал оглушённый рукоятью меча Шон, а Делия отчаянно пыталась вырваться из рук двоих воинов в форме Ордена Крови, награждая их громкими проклятиями. На руках у капитана, который привёл своих воинов в дом аптекаря, плакала перепуганная Мелинда.

Не раздумывая ни мгновения, Ева бросилась к своему ребёнку, но воины мгновенно схватили её и скрутили руки за спиной.

— О, а вот и Её Величество! — насмешливо заявил капитан, окидывая Еву презрительным взглядом. — Точнее, бывшее Величество, ибо эшафот тебя уже заждался!

— Отдайте мне ребёнка! — гневно крикнула Ева, в бессилии наблюдая, как дочка тянет к ней ручки.

— Именем Лорда Палмера, ты арестована и будешь немедленно доставлена в тюрьму Народного дворца! — самодовольно изрёк капитан, радуясь тому, что выполнил приказ своего хозяина. — А девчонка отправится к Лорду Палмеру, так что забудь о ней! Больше ты её не увидишь!

— Подонки! — крикнула королева, злобно сощурившись. — Вы ещё поплатитесь за то, что предали своего короля!

— Мы верно служили Лорду Ралу! — вдруг вскипел капитан. — Если кто его и предал, так это ты, когда легла под старого Эгримонта! Интересно, член у него сам вставал или он пользовался магическими настойками?

Раздался оглушительный хохот солдат, а Ева вспыхнула от ярости и сделала очередную бесполезную попытку вырваться из рук мучителей.

— Мерзавец! — процедила она и вдруг плюнула капитану прямо в лицо.

Схватившись за щёку, он поспешно утёрся и внезапно отвесил королеве звонкую пощёчину, настолько сильную, что Еве показалось, что её голова сейчас оторвётся. В глазах потемнело на несколько мгновений, но она всё же удержалась на ногах усилием воли.

— Тащите всех в повозку, Лорд Палмер уже теряет терпение! — велел капитан. — И этого захватите! — он указал на Шона. — Впредь будет знать, как укрывать беглую преступницу.

Еве и Делии связали руки и запихнули в крытую повозку, зашвырнув туда же потерявшего сознание Шона. Королева глотала злые слёзы, слыша, как плачет Мелинда, которую капитан посадил с собой в седло. Её сердце, как и сердце Делии, разрывалось от боли и тревоги за малышку.

— Если он тронет её, я убью его! — пробормотала Ева.

— Она нужна ему живой, по крайней мере — пока… — неуверенно сказала Делия, печально глядя на свою госпожу.

— Как они нашли нас? — спросила Ева. — Неужели кто-то нас выдал?

— Похоже, что так, — согласилась Делия. — Они ворвались внезапно, Малькольм даже не успел предупредить нас. Надеюсь, бедный мальчик жив!

— А что с Шоном? Он дышит? — вдруг вспомнила Ева о бедном аптекаре.

Она попыталась дотянуться до Шона, который лежал у противоположного борта повозки, но связанные руки не позволили ей сделать это. Шон был бледным, а на затылке у него запеклась кровь от удара капитана квода. Прислушавшись, Ева поняла, что он дышит, хоть и прерывисто.

— Кажется, он жив, — сказала Делия, — я слышу его дыхание. Но его участь так же плачевна, как и наша. Если не произойдёт какое-нибудь чудо, нас всех казнят.

Чудо… И тут Ева вспомнила о волке, который понёс её письмо в Эйдиндрил. А вдруг Ричард успеет помочь им? Может, Палмер отложит казнь на несколько дней?

— Возможно, не всё ещё потеряно, — пробормотала она, вскидывая на Делию горящие безумной надеждой глаза.

— О чём ты? — шёпотом спросила служанка.

И Ева рассказала ей всё о произошедшем прошлой ночью. Она не упустила ни единой подробности, а Делия слушала, затаив дыхание.

— И тогда я вдруг поняла… я догадалась, чем именно Рой напоминал мне короля, — взахлёб рассказывала Ева. — Его глаза! Они остались прежними. Разве ты не замечала, какой умный у него взгляд, совсем не как у зверя?

— Но… ты уверена, что Рой и есть Лорд Рал? — недоверчиво спросила Делия, глядя на Еву, как на сумасшедшую.

— Уверена! — с жаром ответила девушка. — Я поражаюсь, как не догадалась раньше! Вспомни, как он вывел нас тайным ходом, о котором никому не было известно, как он понимал каждое моё слово, как бросался на Палмера, ревновал меня к Шону!

— Да, действительно… — задумалась Делия. — Думаю, что это может быть правдой. Надо же, я столько раз подозревала, что Рой не настоящий волк, но мне ни разу не пришло в голову, что в шкуре зверя может скрываться твой муж!

— Если это действительно так, он непременно вручит моё письмо Ричарду, и тогда у нас появится шанс на спасение! — загорелась надеждой Ева.

— Если успеет, — вдруг сникла Делия. — От Эйдиндрила путь неблизкий.

— Но Зедд может воспользоваться магией! — не желала сдаваться Ева. — Прошу тебя, Делия, не падай духом! Без твоей поддержки я этого не вынесу!

— Прости, моя голубка, — в глазах Делии сверкнули смущённые слёзы. — Конечно, мы должны надеяться на лучшее! Не может же Создатель допустить, чтобы у этого проклятого Палмера всё получилось.

Снова услышав плач ребёнка, они обе вздрогнули. Внезапно повозка остановилась, и воины открыли запертую дверцу.

— Заткни ей рот, у меня уже голова лопается от этих воплей! — сердито заявил капитан и сделал знак солдатам, чтобы они развязали руки пленницам.

Ева протянула дрожащие руки к дочери, и девочка мгновенно умолкла, оказавшись на руках матери. Ева прижала к себе ребёнка, заливаясь слезами облегчения. Слава Создателю, её девочка снова с ней, хотя бы на время! Делия обняла свою госпожу за плечи, мысленно воздавая молитвы духам об их спасении. Сейчас им только и оставалось, что молиться!

К вечеру пленники оказались в столице и их тут же доставили в Народный дворец. Делию и Мелинду сразу отвели наверх, в бывшие покои принцессы, и Ева выдохнула с облегчением. По крайней мере, Мелинда не с чужими людьми, а со своей нянькой, значит, плакать она не будет.

Шона отправили в подземелье и заперли в темнице. Он до сих пор не пришёл в себя, и королева очень волновалась за своего друга. Она винила себя в том, что случилось с ним. Неужели он заплатит жизнью за помощь ей? Это несправедливо, она и так причинила ему боль, внушив безответную любовь!

Ева ожидала, что она разделит участь Шона и отправится прямиком в камеру, однако солдаты подхватили её под руки и грубо поволокли наверх, где и заперли в её собственных покоях. Едва дверь в комнату закрылась, Ева тут же услышала, как ключ проворачивается в замочной скважине.

Итак, она в ловушке… Хорошо ещё, что её заперли в своей комнате, а не в пыточной камере. Ева рассеянно огляделась: всё было по-прежнему, все вещи лежали на своих местах, даже её одежда и драгоценности были там же, где она их оставила.

Девушку пробирала нервная дрожь: она знала, что скоро к ней пожалует Палмер и от его визита ей не приходится ждать ничего хорошего. Ева знала, что он обвинил её в гнусной любовной связи с Эгримонтом и приговорил к смерти. Но это вовсе не означало, что он велит казнить её сегодня же, скорее всего этот мерзавец хочет отплатить королеве за то, что она отвергла его домогательства. Ева вздрогнула, представляя, что он с ней сделает… Она стала его игрушкой и помочь ей некому!

Не прошло и четверти часа, как ключ в замке снова провернулся, и дверь отворилась, впуская Дэниела Палмера, одетого в длинный, парчовый халат.

Ева сидела на кровати, поджав ноги под себя, безуспешно пытаясь хоть немного успокоиться и не поддаваться отчаянию. Услышав звук открывающейся двери, она вздрогнула всем телом, изо всех сил стараясь унять охватившую её дрожь.

Дэниел Палмер заметно изменился за тот месяц, что прошёл с бегства Евы из замка. Разгульная жизнь, состоящая из пирушек и злоупотребления вином, оставила на его лице заметные следы в виде мешков под глазами, нездорового цвета лица и покрасневших глаз. В его взгляде читалась необузданная гордыня, которая многократно возросла с тех пор, как в его руках оказалась власть.

Остановившись в паре шагов от сжавшейся на кровати девушки, Палмер внимательно оглядел её. Его губы медленно растянулись в презрительной усмешке. Выглядел он, как лоснящийся кот, поймавший мышку и с удовольствием предвкушающий захватывающую игру.

— Так-так… — протянул он, и Ева вдруг с ужасом поняла, что Палмер пьян. — Наконец-то главная государственная преступница найдена!

— Если я государственная преступница, почему тогда ты не заточил меня в темницу? — спросила Ева, стараясь говорить твёрдым голосом.

— О, не переживай, пыточная камера всегда к твоим услугам! — кровожадно ухмыльнулся Палмер. — Но, прежде чем палач попортит твою нежную, белую кожу, я решил воспользоваться тобой. Думаю, одной ночи мне вполне хватит, чтобы удовлетворить своё желание. Кстати, никогда до этого я не спал с королевой! Нужно запомнить сегодняшнюю дату!

Ева вздрогнула от его слов, от мерзкого похотливого взгляда и пренебрежительного тона. Значит, она догадалась верно: Палмер явился, чтобы изнасиловать её… Паника нахлынула на королеву внезапно, делая руки и ноги непослушными и тяжёлыми, будто тело внезапно одеревенело.

Палмер нарочито медленно принялся раздеваться, с садистским удовольствием наблюдая, как глаза его жертвы всё сильнее переполняет ужас. Ева попыталась отползти на другой край кровати, но её реакция вызвала у Палмера только издевательский смех.

— Ты думаешь, что сможешь убежать от меня? — расхохотался он. — Двери заперты, ты в моей власти! Ты можешь кричать сколько угодно, никто не придёт тебе на помощь! А можешь покориться судьбе и тогда, возможно, я не буду жесток с тобой.

Ева соскочила с кровати и бросилась к дверям, но мучитель быстро настиг её и схватил сзади, заламывая руки. Девушка испуганно вскрикнула и попыталась высвободиться, однако, что она могла сделать против сильного мужчины? От безысходности она вцепилась зубами в его ладонь, которой он пытался запечатать ей рот, заглушая крики.

Коротко вскрикнув от боли, Палмер грязно выругался и вдруг ударил девушку по щеке наотмашь. Удар на время оглушил Еву, и насильник воспользовался этим, чтобы отнести её обратно на кровать, где он связал пленнице руки поясом от своего халата и привязал их к спинке кровати.

Рванув её платье у выреза на груди, Палмер легко разорвал его, обнажив грудь и живот пленницы, а затем избавился от обрывков платья полностью, оставив на ней лишь белую нижнюю юбку. Избавившись от остатков собственной одежды, он упал на неё, придавив собственным телом.

Почувствовав вес его тела и мерзкий запах винных паров, Ева пришла в себя и дёрнулась, в отчаянии понимая, что она связана. Огромные руки Палмера грубо двигались по её телу, хватая и сжимая нежную плоть, оставляя синяки на бёдрах, руках и груди.

Впившись в её губы отвратительным, мокрым поцелуем, он глубоко проник в её рот языком, так, что Ева почувствовала нарастающий приступ тошноты. Она беспомощно замотала головой, пытаясь освободиться, но Палмер, рассвирепев, ударил её ещё раз. Девушка отчаянно вскрикнула, а из разбитой губы потекла тоненькая струйка крови.

Губы насильника переместились на её грудь, оставляя новые багровые следы. Он ворчал, словно голодный кот, грубо стискивая упругую плоть, а Ева беспомощно закрыла глаза, чтобы только не видеть его отвратительного лица, искажённого похотью. По её лицу струились слёзы, стекая по вискам и впитываясь в подушку.

Она молилась только о том, чтобы потерять сознание и не почувствовать самого страшного… Внезапно Палмер укусил её за сосок, и Ева громко вскрикнула от боли, судорожно забившись под ним.

— Не нравится, крошка? — прошипел он, грубо хватая её за волосы и заставляя посмотреть на него. — А ведь ты могла избежать этого, если бы в своё время добровольно раздвинула ноги! Теперь ты ответишь мне за каждое унижение, что я вытерпел от тебя!

— Ты — грязное животное! — глаза Евы сверкнули от гнева и отвращения.

— Да ладно, я не думаю, что между мной и Ралом есть такая уж большая разница! — похабно рассмеялся Палмер. — Я прекрасно помню, как он любил измываться над Морд-сит, особенно над молоденькими, которые впервые делили с ним ложе! Ему нравилось причинять им боль! Я много раз видел, как они буквально согнувшись, выползали из его покоев!

Поскольку Ева молчала, отвернувшись от своего мучителя, он жёстко схватил её за подбородок и снова развернул к себе.

— Молчишь, да? Интересно, как у тебя с ним было в первый раз? Наверняка, так же! Значит, я не ошибся, и с тобой нужно обходиться жёстче! Тебе именно это нравится, да, маленькая шлюха? Вот чем тебя зацепил этот поганый извращенец!

Ева с ненавистью поглядела на него, с каждой минутой всё сильнее понимая, что никто уже не успеет её спасти. Этот подлый мерзавец изнасилует её, а потом безжалостно отправит на плаху. Неужели её жизнь так глупо оборвётся в двадцать лет? И что станет без неё с Мелиндой?

Отчаяние всё сильнее овладевало её сознанием, вызывая новые потоки бессильных слёз. Уж лучше бы Палмер убил её перед тем, как обесчестить… Вытерпеть такое было страшнее эшафота!

— Думаю, тебе понравится… — прохрипел тиран, снова наваливаясь на Еву. — Ты ещё будешь умолять меня не останавливаться, крошка…

Резко раздвинув ей ноги коленом, он потянул вверх нижнюю юбку, обнажая её бёдра, и подтянул жертву ближе к себе. Ева крепко зажмурилась и закусила нижнюю губу, вздрагивая от отвращения и в бессилии смиряясь со своей участью.

Но, в тот самый миг, когда надежда на чудо совсем уже покинула Еву, она чётко услышала звук открывающейся потайной двери. Она была уверена, что скрипнула именно потайная дверь, потому что через неё она бежала из дворца в прошлый раз. Неужели кто-то проник к ней в комнату, чтобы помочь?! О, хвала Создателю!

Услышал звук и Палмер. Он поспешно вскочил на ноги, вглядываясь в полумрак комнаты. Может, ему просто показалось? Кто мог проникнуть в покои королевы?

Внезапно он вспомнил, что Ева уже однажды таинственным способом исчезла из своих покоев. Палмер и раньше слышал, что Народный дворец опутан сетью потайных галерей, но где находятся входы в них, не знал. После исчезновения королевы он собственноручно перерыл всю комнату вверх дном, но так и не нашёл проклятый тайный вход!

Вдруг Палмер осознал, что ему даже нечем защищаться — спеша удовлетворить свою похоть, он совсем позабыл захватить с собой меч!

Из тёмного угла, где был скрыт потайной ход, внезапно на свет вынырнула мужская фигура с мечом в руках.

Глаза Палмера изумлённо округлились: перед ним стоял сам Даркен Рал… Он выглядел точно так же, как Палмер видел его в последний раз: в своих рубиново-красных одеждах, с выражением холодной ярости и презрения на лице.

— Вот мы и встретились, подлый негодяй! — тихо сказал Магистр, приставляя меч к горлу оцепеневшего капитана своей гвардии. — Сейчас ты ответишь мне за всё!

— Мой Лорд… — еле слышно пролепетал Палмер побелевшими губами.

— На колени! — скомандовал Рал.

Капитан медленно пал на колени, не сводя с короля перепуганных глаз. Он выглядел так, словно был под гипнозом. Ева с не меньшим изумлением наблюдала за Магистром и ставшим вдруг таким смирным Палмером. Она впервые видела, как муж использует силу «уз», заставляя предателя повиноваться. Это напоминало гипнотическую власть удава над кроликом, который сам бросается в пасть змеи, навстречу собственной гибели.

Скользнув взглядом по полуобнажённой, связанной Еве, Рал коротко спросил:

— Ты цела?

— Да… — прошептала она, до сих пор не веря своим глазам.

— Что он успел сделать с тобой?

— Ничего… — девушка отрицательно покачала головой и вздрогнула, осознав, насколько близка она была к бесчестию.

Рал с ненавистью поглядел на поверженного врага и чуть надавил на лезвие меча. Палмер глухо застонал, а по шее у него потекла горячая струйка крови.

— Нет, я не убью тебя прямо сейчас, — процедил Магистр, смерив капитана презрительным взглядом. — Это было бы слишком легко! Ты будешь мучиться долго, я обещаю! Ты ответишь кровавыми слезами за каждую слезинку моей семьи и моего народа!

Палмер так и не мог отвести испуганного взгляда от Магистра, он лишь молча трясся, распластавшись на полу, у его ног. Внезапно Рал плашмя ударил его рукоятью меча в голову, отчего предатель рухнул, как подкошенный.

Король даже не взглянул на поверженного врага, он лишь молча переступил через его бессознательное тело и подошёл к кровати, где лежала связанная и истерзанная Ева. Остановившись в шаге от неё, Рал потрясённо замер.

Ева выглядела такой напуганной, она дрожала, как загнанная лань, её голубые глаза были полны слёз и глядели на него недоверчиво, словно она до сих пор не верила, что он вернулся. Увидев, что руки её связаны, Рал нагнулся и быстро развязал путы.

Ева всё ещё не верила своим глазам. Неужели это действительно он? Её муж, её король, её любимый… Значит, она не ошиблась!

— Значит, это и вправду был ты? — прошептала она, блуждая изумлённым взглядом по его лицу.

— Да, я действительно был рядом с тобой, — тихо ответил он. — Жаль, что ты не догадалась раньше.

Даркен не знал, как вести себя с женой. Столько долгих месяцев он мечтал о том, что снова станет человеком и первое, что он сделает — крепко стиснет в объятиях свою любимую. Но теперь, когда он знал о её измене… Всё изменилось. Его душа отчаянно стремилась к ней, но холодный рассудок и разбитое сердце противились этому.

Ева отошла от шока раньше Рала, и тем самым избавила его от необходимости что-то говорить или делать первым: внезапно она, коротко всхлипнув, бросилась ему на шею и залилась слезами счастья, отчаянно прижимаясь к своему мужу.

========== Часть 16. Вкус разочарования ==========

Задыхаясь от переполнявших её эмоций, Ева крепко прижалась к мужу, обвивая руками его шею. Её залитое слезами личико коснулось его лица, и король едва заметно вздрогнул.

Ева даже не сразу осознала, что муж застыл, как изваяние, и даже не обнял её в ответ. Его сердце билось часто, она чувствовала это, но руки так и не поднялись, чтобы обнять её.

Даркен Рал чувствовал, как он отчаянно разрывается надвое. Он безумно желал прижать Еву к себе и осознать, наконец, что они снова вместе, но перед глазами сразу встала картина, свидетелем которой он стал в доме аптекаря: его жена, обнажённая, рядом со своим любовником…

Руки короля уже было поднялись, чтобы обнять жену… и тут же опустились. Он осторожно расцепил её дрожащие руки, цепляющиеся за него, и бесцветно заявил:

— Тебе нужно одеться. А я пойду за Мелиндой.

Ева растерянно замерла, глядя на него — такой реакции она точно не ожидала. После стольких месяцев разлуки, когда невыносимая тоска сжигала их обоих, король вдруг неожиданно стал холоден как лёд! Она так ждала от него нежности, искала его тепла, а он повёл себя, как чужой! Неужели это всё из-за сцены в купальне? Но ведь между нею и Шоном ничего не было!

Однако, если посмотреть на это глазами Рала, всё очень даже было! И как же теперь оправдаться?!

Напоминание о ребёнке заставило Еву оставить на потом объяснение с мужем. Она вскочила с кровати.

— Я иду с тобой!

— Жди здесь, япринесу её! — бросил Рал и, не оборачиваясь, направился к двери. — И оденься!

Прежде чем Ева успела что-либо возразить, дверь за Магистром закрылась, оставляя её в одиночестве. Девушка буквально впала в ступор. Несколько мгновений она пыталась прийти в себя, а затем взгляд её растерянно упал на своё отражение в зеркале. Обнажённая до пояса, в одной только изодранной нижней юбке, с растрепавшимися волосами, она выглядела ужасно. Может, король был прав, и ей стоит хотя бы одеться для начала? Ева бросилась в сторону гардеробной, чтобы найти какое-нибудь платье.

В коридоре она не слышала звуков борьбы и это пугало. Она ведь видела, сколько воинов охраняло каждую дверь в башне, так куда же они все подевались? Видимо, Рал снова использовал силу «уз», чтобы заставить бунтовщиков сложить оружие.

Лихорадочно натянув первое попавшееся платье, Ева принялась расчёсывать спутанные волосы. Прошло уже десять минут, а король всё не возвращался. Ева больше не могла ждать ни минуты, она очень волновалась за дочь. Что могло задержать короля? Вдруг случилось что-то непредвиденное?

Несмотря на приказ мужа оставаться у себя, королева направилась в комнату дочери. Осторожно выглянув в коридор, она с удивлением обнаружила, что он пуст! Быстро перебежав на другую сторону башни, Ева толкнула дверь в покои принцессы.

В комнате находились Даркен Рал, Ричард, Зедд и Делия. Зрелище, представшее глазам Евы, заставило её сердце забиться быстрее от радости и умиления.

Магистр держал на руках свою дочь, внимательно разглядывая её личико. Малышка ответила ему таким же изучающим взглядом, а потом вдруг доверчиво склонила кудрявую головку на плечо отца. Рал на миг закрыл глаза, задыхаясь от восторга, а на лицах всех присутствующих появились счастливые улыбки.

В глазах Евы сразу заблестели слёзы, настолько трогательно выглядела сцена знакомства отца и дочери. Мелинда словно почувствовала родную кровь, хотя обычно настороженно относилась к новым лицам. Взгляд Рала, направленный на ребёнка, стал тёплым и нежным, улыбка тронула его губы, таким его обычно видела лишь Ева, для остальных это стало сюрпризом.

Увидев стоящую в дверях жену, Рал сразу помрачнел. Его глаза мигом потухли, в них снова закрался холод, а подбородок воинственно поднялся.

— Ева! — Ричард протянул руки к королеве, и она с радостью и облегчением бросилась навстречу, утопая в его объятиях. — Слава Создателю, вы живы!

— Спасибо вам! — выдохнула Ева. — А я уже было совсем отчаялась!

— Если бы не твой муж, мы не успели вовремя! — заметил улыбающийся Зедд и, в свою очередь, по-отечески обнял девушку.

Глаза Евы снова с надеждой обратились к мужу, но Рал глядел на неё всё также — сдержанно и холодно. Ричард и Зедд в недоумении переглянулись, видно было, что они ожидали от короля немного больше радости от долгожданной встречи с женой. Ричарду моментально пришло на ум воспоминание о том, как его брат прощался с Евой во Дворце исповедниц: тогда его глаза горели любовью, а голос дрожал от боли предстоящей разлуки, а теперь его будто подменили. Зоркий взор Ричарда сразу отметил, каким отчаянием сверкнули глаза Евы, когда она посмотрела на мужа. Что же могло произойти между ними? Похоже, что было что-то, чего Рал не рассказал им.

Ева робко приблизилась к мужу и дочке, и малышка тут же протянула ручки к матери, улыбаясь. Рал неохотно вернул ребёнка жене и сразу же принял вид надменного Магистра, гордо вздёрнув подбородок.

— Нам необходимо осмотреть дворец и навести здесь порядок. Оставайтесь с Мелиндой, — обратился он к Еве и Делии. — Ричард, ты идёшь со мной?

— Конечно, — автоматически ответил Ричард, переводя настороженный взгляд с Евы на Рала. — Идём!

Когда мужчины вышли, Ева и Делия молча обнялись, выдыхая, наконец, с облегчением. Неужели все страхи позади и можно расслабиться?

— О, духи, мы снова дома… и в безопасности! — Делия воздела руки к небесам. — Я так испугалась, особенно за тебя! Этот мерзавец-Палмер ничего тебе не сделал?

— Он пытался… изнасиловать меня, — вздрогнув от страшных воспоминаний, ответила Ева. — Но король успел вовремя, чтобы меня спасти.

— Надеюсь, что этот предатель получит за всё по заслугам! — мстительно сверкнув глазами, сказала Делия. — Столько народу успел отправить на плаху, кровопийца!

— Его отправили в темницу, — тихо сказала королева, — кстати, а где Шон? Его уже освободили?

— Искатель сказал, что Тина и Кара отправились в темницу, чтобы освободить Эгримонта и других заключённых, наверное, они выпустят и Шона. — ответила служанка.

— Он был ранен, — забеспокоилась Ева. — Нужно, чтобы его осмотрел лекарь.

— Подожди немного, — посоветовала Делия. — Пока дворец полностью не зачищен от бунтовщиков, выходить из комнаты не следует. Пожалуй, лучше я запру двери, и мы подождём возвращения твоего мужа.

Ева растерянно кивнула, продолжая покачивать на руках дочь. Её потерянный вид, который Делия поначалу приняла за испуг от пережитого, внезапно предстал перед служанкой в другом свете. Делия заперла дверь на засов и подошла к Еве, осторожно разворачивая её за плечи.

— Что случилось, моя голубка? — тихо спросила она.

— Что? — непонимающе переспросила Ева, поневоле выныривая из своих мыслей, — ты о чём?

— Что произошло между тобой и Магистром? — повторила вопрос служанка. — Он выглядел как-то странно.

— Не знаю, он ведёт себя так с того момента, как спас меня от Палмера, — с горечью ответила девушка. — Он даже не коснулся меня ни разу, не сказал ни одного нежного слова! И смотрит так холодно, как будто я действительно предала его.

— Ты думаешь, что это из-за Шона? — встревоженно предположила Делия.

— Больше не из-за кого, — пожала плечами Ева. — Я боюсь, Делия… Мне страшно за Шона. А вдруг Магистр убьёт его?

— Кто знает, он ведь обязан Шону твоей жизнью и жизнью его дочери! — напомнила Делия. — Было бы чёрной неблагодарностью казнить твоего спасителя. Хотя… от Рала можно всего ожидать.

Делия озвучила страхи своей королевы слово в слово — Ева думала так же. Она от всей души хотела помочь Шону, но сначала нужно удостовериться, угрожает ли ему что-нибудь? Может, у них с Делией просто разыгралось воображение, и Рал не собирается мстить аптекарю? Должны же у короля быть понятия о чести и благодарности?

— Давай дождёмся каких-нибудь новостей, — Делия успокаивающе положила руку на плечо Евы. — Не тревожься раньше времени. Давай-ка лучше выкупаем Мелинду и уложим её спать.

И Ева согласно кивнула, отвлекаясь на заботы о дочери. Пока они с Делией купали и кормили малышку, она смогла не думать о Шоне, но, тем не менее, часто прислушивалась к звукам в коридоре, ожидая услышать шаги мужа и Ричарда.

Когда Мелинда уснула, Делия предложила Еве отправиться в купальню. Выглядела девушка неважно — бледная, взволнованная, с разбитой губой и синяками на запястьях.

— После горячей ванны тебе станет лучше, - пообещала Делия. — Тело расслабится, а мысли успокоятся.

Отыскав других служанок во дворце и оставив с ними уснувшую принцессу, Ева и Делия направились в купальни.

— О, всемогущий Создатель! — с ужасом выдохнула Делия, когда помогла королеве снять платье и увидела, в каком состоянии её тело.

Девушка вся была в синяках и кровоподтёках, оставленных грубыми руками насильника, на левом соске запеклась маленькая капелька крови, на шее виднелись багровые следы от пальцев. Ева снова почувствовала себя нечистой, осквернённой ненавистными прикосновениями Палмера, хотя он и не успел овладеть ею. Она принялась тщательно тереть своё тело жёсткой мочалкой, не обращая внимания на боль, если бы только водой можно было смыть и ужасные воспоминания!

— Ничего, милая, король избавит тебя от этих синяков! — попробовала успокоить её Делия, видя, как Ева брезгливо поёжилась, когда увидела своё отражение в зеркале.

— Жаль, что не в его силах избавить меня от воспоминаний… — сокрушённо пробормотала девушка.

А вдруг король решит отослать её из дворца, обвинив в измене? Вдруг он не поверит в её оправдания? Такая мысль до сих пор не приходила ей в голову! Нужно поговорить с ним как можно скорее, пока она не сошла с ума от беспокойства.

Ей бы сейчас только увидеть тепло в его серо-голубых глазах, услышать одно единственное ласковое слово, почувствовать, как его сильные руки крепко обнимают её! Она сразу успокоилась бы, забыла все невзгоды и почувствовала себя такой счастливой! Как это несправедливо — столько месяцев ждать его возвращения, страдать, мучиться, а в итоге получить, вместо нежного и любящего мужа, надменного и непробиваемого Магистра Рала, совсем такого же, каким она увидела его впервые!

— Я должна поговорить с ним! — решительно заявила Ева, когда они с Делией вернулись в комнату Мелинды. — И чем скорее, тем лучше.

— Если ты ослушаешься Лорда и покинешь покои, только опять вызовешь его гнев, — сказала Делия. — Потерпи немного, скоро он явится сюда, я уверена.

Однако, до самого вечера никто так и не появился. Ева бродила из угла в угол, занималась ребёнком, пытаясь отвлечься, но ничего не происходило. Ей стало казаться, что она снова стала пленницей в Народном дворце.

В конце концов, когда часы пробили семь часов вечера, терпение королевы лопнуло. Она решительно покинула покои дочери и направилась разыскивать мужа, несмотря на слабые возражения Делии.

Народный дворец по-прежнему был перевёрнут вверх дном — повсюду были следы сражений между бунтовщиками и сторонниками Лорда Рала. Опрокинутые столы и стулья, разбитые вазоны с цветами, сдернутые гобелены… Это выглядело ужасно! Впрочем, на верхних этажах уже вовсю трудилась прислуга, убирая мусор и осколки и приводя помещения в порядок.

Увидев королеву, горничные и лакеи поспешно склонялись в поклонах и бормотали почтительные приветствия. Ева выдохнула с облегчением — значит, во дворце её больше не считают предательницей! Разделяет ли мнение своих слуг сам Лорд Рал? Именно это Еве и предстояло выяснить.

Обойдя весь верхний этаж и заглянув в покои короля, Ева так никого и не обнаружила. Спустившись вниз, она наткнулась на группу воинов в форме корпуса Дракона и настороженно остановилась. Как понять, друзья они или враги?

Однако, воины поспешно склонились перед королевой и Ева сразу успокоилась. Она спросила капитана о местонахождении короля и узнала, что Лорд Рал отбыл в город вместе с Искателем и волшебником, преследуя горстку разбежавшихся в панике бунтовщиков.

— Советник Эгримонт освобождён? — спросила королева.

— Да, Миледи, он направился вместе с Лордом Ралом, — ответил капитан.

— А… где сейчас аптекарь? — неуверенно спросила Ева, невольно краснея. — Его зовут Шон Престон, нас вчера привезли из его дома.

— Аптекарь? — капитан задумчиво поскрёб затылок. — К сожалению, о нём я ничего не знаю, моя госпожа! Такая информация будет известна только тюремному надзирателю.

— Вы можете сопроводить меня в темницу? — встревоженно спросила Ева.

— Да, Миледи, — поклонился капитан. — Это будет честью для меня.

Спускаясь по узкой винтовой лестнице, ведущей в подземелье, Ева поняла, что снова поспешила. Когда Рал узнает, что она принимает такое живое участие в судьбе Шона, он будет в ярости, его ревность усилится многократно… Но она не могла поступить иначе! Она должна узнать, что случилось с Шоном и попытаться спасти его от королевского гнева, если ещё не поздно.

Сырые, холодные коридоры темницы, тускло освещённые факелами, сразу напомнили Еве, как они с Тиной попали сюда после побега. Леденящий душу ужас, который она испытала тогда, когда Тину стегали плетью, моментально напомнил о себе подступающей тошнотой. Никогда она не сможет изгладить из памяти вид окровавленного тела, исполосованного черными полосами и жуткий, чавкающий звук врезающейся в мясо плети! Только бы Шону не грозила подобная участь!

В своём воображении девушка уже нарисовала картину, в которой увидела Шона, прикованным цепями в пыточной камере, и Магистра, заставляющего её наблюдать за мучениями того, кого он считал её любовником. Ева вздрогнула всем телом, пугаясь собственных мыслей.

Тем временем, они дошли до каморки тюремного надзирателя — маленького, упитанного воина, который мирно дремал в своём кресле. Ева автоматически отметила про себя, что при такой дисциплине надзиратель рискует быстро вылететь из дворца или потерять свою голову, если подвернётся под горячую руку короля. Рал не терпел разгильдяйства в своей армии, но, видимо, за время незаконного правления Палмера, его воины расслабились.

— Аптекарь? — переспросил напуганный надсмотрщик, сонно моргая. — Он здесь, моя госпожа! Я провожу Вас!

Сердце Евы упало куда-то вниз и тревожно заныло: значит, Магистр так и не освободил Шона и её тревоги оказались не напрасными!

— Лорд Рал велел прислать к нему лекаря, — торопливо лепетал надзиратель, спеша по коридору и высоко держа факел, чтобы осветить путь королеве. — Лекарь уже приходил, он сказал, что аптекарь поправится, дал ему какое-то снадобье и заключённый заснул.

— Заключённый? — гневно переспросила Ева. — Этот человек спас жизнь мне и моей дочери!

— Моя госпожа… мы лишь исполняем приказ Лорда Рала, — осторожно заметил капитан корпуса Дракона.

Всё правильно… Воины должны выполнять приказы короля… Значит, ей придётся самой спасать Шона. Только бы получилось!

Наконец, надзиратель открыл перед королевой дверь в камеру Шона. Чтобы войти туда, Еве пришлось нагнуться, ибо дверь оказалась низкой. Войдя внутрь, Ева сначала ничего не увидела — всё освещение камеры состояло из маленькой, тусклой масляной лампы, стоящей на стуле у входа. Надсмотрщик прикрепил факел на стену и только тогда Ева разглядела лежащего на узкой железной кровати Шона.

Спал он или был без сознания, королева сначала не поняла, но выглядел по–прежнему неважно. Видимо тот капитан, что ударил его по голове, переусердствовал. Шон лежал на спине, он был бледен, а на голове была широкая белая повязка с проступившим сквозь неё кровавым пятном.

Ева осторожно опустилась на краешек кровати и легко прикоснулась ко лбу аптекаря. Лоб был влажным и прохладным, а дыхание мужчины стало не таким прерывистым, как тогда, когда их везли в повозке. Значит, после лекарства ему стало легче, хвала духам!

Внезапно Шон зашевелился и открыл глаза. Он несколько мгновений вглядывался в лицо своей посетительницы, а потом пробормотал:

— Ева… это ты? Ты пришла ко мне?

— Да, Шон, я здесь, — мягко ответила девушка, касаясь его щеки прохладной рукой.

— Ты пришла, любовь моя… Я знал, что ты придёшь… — снова пробормотал аптекарь, и Ева поняла, что он, должно быть, принимает её появление за свой сон. Видимо, так действовало на него лекарство.

Позади Евы вдруг образовалось странное, гробовое молчание, которое она не сразу заметила. Ей стало неловко, когда она услышала пылкие слова Шона, сказанные в присутствии капитана и тюремного надзирателя. Ещё одно подозрение в измене в её адрес! Только этого не хватало!

Внезапно звенящая тишина в камере достигла её сознания, и девушка резко обернулась. В дверном проёме стоял Даркен Рал, глядя на жену пылающим от ярости взглядом. Судя по выражению его лица, он слышал все слова Шона.

Ева вздрогнула всем телом и медленно поднялась навстречу мужу, замирая от страха. Она почувствовала себя преступницей, хотя опять не была ни в чём виновата. Ну почему он появился именно сейчас? Не раньше и не позже?! Что за злой рок её преследует?

Капитан и надзиратель, оба застыли у стены, вытянувшись по струнке, явно также напуганные внезапным появлением короля, как и Ева. Магистр перевёл свой убийственный взгляд с жены на лежащего на кровати узника. Тишина становилась уже просто зловещей, Еве казалось, что звук её частого дыхания слышен даже за пределами камеры. О, пусть король произнесёт хоть одно слово, вместо этого пугающего молчания!

— Идём! — вдруг бросил Рал, хватая жену за руку и таща за собою. Ева едва успела подхватить свободной рукой край платья, чтобы не упасть под ноги королю.

Он быстрыми шагами шёл по длинному, узкому коридору, крепко, до боли сжимая её ладонь, вынуждая буквально бежать, чтобы поспевать за ним.

— Милорд, остановитесь, прошу Вас! — вскрикнула Ева, в очередной раз запнувшись о своё платье.

Рал резко остановился и обернулся к ней, прожигая взглядом. Ева, задыхаясь, смотрела на него и не узнавала того, по кому пролила столько слёз за последние два года. Перед ней стоял Даркен Рал, правитель ДХарианской Империи, жёсткий, принципиальный, непреклонный… Где тот страстный и нежный супруг, который заставлял её забывать обо всём, стоило им оказаться в спальных покоях? Куда подевалась любовь в его глазах? Неужели ревность настолько затмила его разум?

— Милорд… я не могу бежать так быстро… — смущённо пробормотала девушка, не осмеливаясь обратиться к мужу на «ты».

Не произнеся ни слова, он снова схватил её за руку и продолжил свой путь, разве что, немного сбавил темп. Сердечко Евы в страхе ударялось о рёбра в бешеном ритме, она понимала, что сейчас последует ссора, которая может закончиться весьма плачевно, по крайней мере, для Шона.

Ей оставалось только беззвучно молить Создателя о милости к несчастному аптекарю, к ней самой, снова без вины виноватой, и даже к Даркену Ралу, который находился во власти пугающей, слепой ревности.

========== Часть 17. Есть ли путь обратно? ==========

Король, всё тем же быстрым шагом взлетел по лестнице на верхний этаж и буквально зашвырнул Еву в её покои, войдя следом и заперев дверь. Девушка, с трудом сохранив равновесие, всё-таки удержалась на ногах и испуганно обернулась к нему.

— Кажется, я велел тебе не покидать башню до моего возвращения! — прогремел король. — Может объяснишь, что ты делала в темнице?

Его глаза опасно сузились и метали молнии, красивое лицо побледнело от ярости, а руки гневно сжались в кулаки до побелевших суставов. Перед Евой стоял демон из Подземного мира… он внушал животный страх, а она-то, наивная дурочка, решила, что её любви хватило на то, чтобы исправить его натуру! Ей вдруг пришли на память слова Шона: «А вдруг к нему вернутся старые привычки, и он снова начнёт убивать?». Неужели её друг оказался прав, и кровожадная натура Магистра всегда будет брать верх над нежными чувствами? Но ведь она полюбила его именно таким: нежным, чувственным, способным к сопереживанию, но никак не хладнокровным монстром, каким он был когда-то! Неужели он снова стал таким?!

— Я хотела убедиться, что с Шоном всё в порядке, — тихо ответила Ева, стараясь не выдать дрожи в голосе. — Он был ранен, когда нас арестовали.

— И ты подумала, что я проявлю чёрную неблагодарность, и велю казнить его за то, что он спал с тобой? — холодно осведомился Рал, скрещивая руки на груди. — Я вовсе не настолько лишён понятия о благодарности, как ты думаешь.

Ева вздрогнула от грубого обвинения, брошенного, как плевок, ей в лицо. Как он может быть таким жестоким с нею? Он обвинил её заранее и даже не даёт возможности всё объяснить!

— Между мной и Шоном ничего не было! — возмущенно воскликнула она.

Она понимала, что одного её возмущения мало, чтобы убедить мужа в правдивости её слов. Против неё было то, что он видел своими глазами. Признаться, она и сама не поверила бы на его месте.

Услышав такое заявление из уст жены, Даркен Рал окончательно потерял терпение: такая откровенная, наглая ложь вывела его из себя и заставила потерять остатки самоконтроля.

— Не смей лгать мне! — хрипло прорычал он, хватая Еву за плечи и отшвыривая к стене. — Ты меня поняла?! Никогда. Не смей. Мне. Лгать!!!

Девушка успела только испуганно вскрикнуть, как внезапно влетела в толстую каменную стену, ударившись об неё затылком. Не удержавшись на ногах, она оступилась и упала под ноги разгневанного короля. Из голубых глаз королевы тут же брызнули слёзы, не столько от физической боли, сколько от горького разочарования и страха. Какой странный парадокс: совсем недавно Даркен спас её от насилия, а теперь сам поступает с ней с такой же жестокостью! К чему тогда было спасать её честь? Чтобы на королевском доме не было пятна?

Но гордость вдруг резко подняла голову и буквально заставила Еву сопротивляться произволу мужа. Нет, она не позволит обращаться с собой, как с жалкой, бессловесной рабыней! Чем бы это ей не грозило, она будет защищаться! Она не изменяла своей брачной клятве, в отличие от него! Как быстро он позабыл о своих собственных изменах!

Подняв на короля горящий болью и гневом взгляд, девушка резко выкрикнула:

— Я не лгу! Я не нарушала брачных обетов, никогда и ни с кем! Вы можете убить меня, но это правды не изменит! Вы судите меня по себе, Милорд, поэтому и не верите моим словам!

— По себе?! — Рал побелел от ярости. — Как ты смеешь отрицать очевидное? Разве я не видел своими глазами, как вы резвились в купальне? Или этот аптекарь вдруг стал твоей горничной?! Я и не ждал, что у тебя хватит мужества сознаться, но я отучу тебя впредь лгать мне прямо в глаза!

Схватив жену за руки, король резко рванул её вверх, не обращая внимания на крик боли, который вырвался у Евы. Одним рывком поставив её на ноги, он вдавил девушку в стену и железной хваткой обхватил её горло, сжимая его. Упрямство в глазах Евы уступило место ужасу, а лицо покраснело от нехватки воздуха.

Даркен Рал больше не владел собой. Если раньше, находясь в теле зверя, он пытался благородно найти оправдания поведению жены, думал, что сможет понять её и простить, то теперь, обретя человеческий облик снова, он обрёл и былую гордыню, которая управляла сейчас его действиями. Простить то, что ему с таким бесстыдством наставили рога, король был не в силах.

Если бы изменница добровольно повинилась перед ним, умоляя о прощении, он, может быть, и нашёл в себе силы постараться забыть… но она осмелилась ему перечить! Стоило ему выйти за порог замка, как эта бесстыжая девчонка опрометью бросилась в темницу, чтобы вызволить своего любовника! Своим поведением она опозорила его имя, снова унизила его перед подданными! И этого простить он уже не мог!

— Я могу прямо сейчас приказать высечь тебя кнутом за супружескую измену! — процедил он ей в лицо, опаляя жаром своего дыхания. — Не будь ты королевой, давно уже висела бы в пыточной камере за свою ложь! Никто в моём королевстве не имеет права дурачить меня, а особенно — моя собственная жена!

Ева, у которой уже мелькали перед глазами разноцветные круги, поняла, что муж не слышит её… Он никогда не поверит ей. Значит, для них двоих всё кончено, их любви попросту не было, она лишь пригрезилась ей… Девушка понимала, что сейчас король просто задушит её и выбросит тело в ров, окружающий Народный дворец. Ей стало так страшно, так безумно страшно, что она попыталась было из последних сил расцепить его руки, но сил почти не осталось. Внезапно тьма навалилась на неё, и Ева потеряла сознание, повиснув, словно тряпичная кукла, в руках мужа.

Когда её тело безвольно обмякло и скользнуло вниз, демоны преисподней внезапно отпустили разум короля. Он вздрогнул и разжал руки, непонимающим взглядом наблюдая, как бессознательное тело его жены тихо опустилось на пол. О, духи, что он натворил?! Неужели он убил её?

Бросившись к Еве, он подхватил её на руки, со страхом прислушиваясь к дыханию. Поняв, что она жива, он смог, наконец, выдохнуть с облегчением. Он отнёс жену на постель и осторожно уложил на атласное покрывало. Присев рядом, он испуганно вгляделся в её лицо, всё ещё мокрое от слёз.

Его до сих пор трясло, как в лихорадке. Король со страхом посмотрел на свои дрожащие руки, которые чуть было не сделали его убийцей собственной жены. Как… как он мог сотворить такое?! Неужели безумие настолько сильно овладело им?

Он ведь любит её, любит безумно, он так тосковал по ней! Будь она проклята, эта ревность, она совсем лишила его разума! А вдруг… Ева сказала ему правду? Вдруг она действительно не изменяла ему? То, что он увидел, не обязательно могло быть изменой, что, если Ева всё-таки оттолкнула Шона?

Разглядывая лицо жены, её нежную шею, покрытую вздувшимися, синими следами от его пальцев, король застонал в отчаянии. Она никогда не простит ему этого! В её сердце снова поселится страх, который убьёт любовь. А ему без любви Евы не будет жизни…

Осторожно касаясь синяков на шее, он зашептал заклинание, излечивающее раны, и скоро следы исчезли, оставляя кожу такой же белой, как и раньше. Рал долго и методично исцелял синяки и кровоподтёки на теле жены. Для того, чтобы добраться до всех следов, что оставил на её теле ненавистный Палмер, королю пришлось раздеть её. Увидев её обнажённой, покрытой синяками и ссадинами, он снова ощутил непреодолимое желание прикончить Палмера собственноручно и немедленно.

А чем, собственно, он сам лучше этого мерзавца, который пытался изнасиловать Еву? Он был с ней также жесток, если не в большей степени, если учитывать, что он — её муж. Как же теперь вымолить её прощение? Даркен почувствовал, что один испуганный взгляд Евы способен его убить… Раскаяние обрушилось на него безудержной лавиной, сметая на своём пути все остатки гордыни.

Он упал на колени у её постели и спрятал лицо в ладонях, мысленно моля Создателя об очередной милости. Одна и та же мысль билась в голове: что он натворил?! Ева всё-таки узнала его в обличии зверя, она спасла его… и чем он отплатил ей?

Взяв жену за руку, он осторожно поднёс её ладошку к губам, покрывая нежную кожу быстрыми поцелуями. Вот, сейчас она очнётся и оттолкнёт его… Она его возненавидит…

Когда Ева пошевелилась, он затаил дыхание, глядя на неё полными надежды глазами. Слабо застонав, девушка медленно открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Увидев у своей постели короля, она резко отшатнулась, в то время, как сердце Рала разлетелось на мелкие осколки при виде её переполненных слезами глаз. Поняв, что она полностью раздета, Ева испуганно вскрикнула и потянула покрывало на себя, пытаясь прикрыть наготу. Этот жест, вкупе с ужасом в её глазах, поставил Рала на одну ступеньку с насильником-Палмером, отчего он возненавидел себя самого тысячекратно.

— Нет-нет, я не трогал тебя, — поспешно заверил он её. — Я лишь вылечил твои синяки.

Ева глядела на него, как на само исчадие ада. Он только что пытался убить её! Что произошло с ним опять? Он снова стал нежным и любящим? Может, он просто безумен? Разве может нормальный человек так быстро менять свои чувства от любви до ненависти? Как ей дальше вести себя с ним, если он и впрямь сошёл с ума?

— Не бойся, любовь моя… — прошептал Рал, осторожно придвигаясь ближе, однако Ева сразу же отпрянула от него снова. — Я не трону тебя, обещаю. Я… прости меня, если сможешь… Я не могу объяснить, что на меня нашло. Я так безумно ревновал тебя, что у меня помутился разум!

Ева молчала, глядя на него широко распахнутыми глазами. Она всё ещё ощущала мёртвую хватку его пальцев, сжимающихся на её горле. Она не могла так быстро перестраиваться, как Даркен.

— Я люблю тебя… — прошептал король, делая ещё одну попытку коснуться её руки. — Я безумно люблю тебя, Ева…

Она отрицательно покачала головой, натягивая покрывало ещё выше к подбородку.

— Нет… — пробормотала она, не сводя с него испуганных глаз. — Оставь меня! Уходи!

Даркен замер на мгновение и медленно опустил протянутые к ней руки. Хотя он сейчас безумно хотел схватить жену в охапку, покрыть поцелуями её лицо и вымолить прощение, но, сделав над собой титаническое усилие, он смирился, подчинившись её желанию.

Молча поднявшись с постели, он покинул комнату жены. Выйдя за дверь, король тяжело прислонился к стене, судорожно переводя дух. Он должен дать ей время успокоиться. Если только на свете существуют такие слова, которые помогут ему убедить Еву в его любви, он отыщет их, ибо без неё его жизнь станет пуста.

В конце этого длинного и наполненного событиями дня, Рал поведал брату свою историю, как и обещал. Убедившись, что все бунтовщики арестованы, а дворец и столица освобождены от их присутствия, Рал вместе с Ричардом и Зеддом устроил что-то вроде небольшого праздничного ужина.

Хоть на сердце у короля и была кровоточащая рана, он старался ничем не показывать этого. Всё больше проникаясь симпатией к младшему брату, и даже к Зедду, который всегда относился к Ралу враждебно и недоверчиво, Магистр без утайки поведал им всё, что с ним приключилось в Древнем мире.

Нельзя сказать, что Ричарда и Зедда сильно удивила история с превращением Рала в волка, однако они поразились, что Ева смогла догадаться об этом.

— Ты счастливчик… — пробормотал Ричард, выслушав брата до конца. — Надеюсь, ты понимаешь это? Мало того, что сама Создатель дала тебе второй шанс, несмотря на все твои… преступления, а тут ещё и Ева не подвела! Значит, она действительно любит тебя.

— Помнится, Кэлен как-то сказала, что меня никто никогда не любил и не полюбит, — горько усмехнулся Рал, отпивая глоток вина из кубка.

— Честно говоря, я долго не мог поверить, что Ева действительно в тебя влюбилась, — честно признался Ричард. — Но потом понял, что ваши чувства, оказывается, взаимны.

— Я даже знаю, когда ты понял это, — слабо улыбнулся Рал. — В Эйдиндриле, после того, как ты похитил её у меня из-под носа.

— Верно, — вернул ему улыбку Ричард. — До сих пор помню, как ты опрометчиво обнажил меч в присутствии охраны и угрожал прикончить меня за похищение твоей жены!

Даркен задумчиво усмехнулся, но промолчал. Воспоминания о том, как он вынужден был оставить жену, которая носила под сердцем их дитя, до сих пор были болезненны.

— А почему Евы нет с нами? — вдруг спросил Зедд.

— Она измучена сегодняшними событиями, — поспешно ответил Магистр, выдавая этим свою ложь. — Пусть отдохнёт.

Ричард и Зедд сделали вид, что поверили его словам, однако, когда через несколько дней они покидали Народный дворец, Ричард попробовал выяснить у Евы, что же произошло между нею и Ралом.

Девушка смутилась, но она была слишком привязана к Ричарду, чтобы оставить его вопрос без ответа.

— Магистр приревновал меня к Шону, и мы сильно поссорились, — уклончиво ответила она, не решаясь признаться Искателю, что его брат едва не задушил её.

— Надеюсь, что всё наладится вскоре, — Ричард сжал её руки и ободряюще улыбнулся. — Ты знаешь… что бы ни сделал мой брат, он любит тебя. Даже я, наконец, готов признать это!

— Я тоже долго не готов был признавать за Ралом способность любить! — вставил своё слово Зедд. — Однако, я согласен с Ричардом, дитя моё. Из чудовища твой муж, похоже, превратился в человека, и всё благодаря тебе!

— Он не признался нам в вашей ссоре, но выглядит он, словно побитая собака, — сказал Ричард. — И твои глаза опухли от слёз, я сразу заметил это. Помиритесь уже, ради Создателя, не то Кэлен прикончит меня, когда узнает, что я ничем не помог вам, прежде, чем уехать!

— Я… попробую, — неуверенно пробормотала Ева, выдавливая из себя слабую улыбку, но при этом сомневаясь в правдивости собственных слов.

Она и правда сомневалась, что всё можно вернуть обратно: их былые отношения, доверие, любовь. Даркен не зря опасался, что страх убьёт любовь в сердце Евы — именно это сейчас и происходило. Её любовь к мужу медленно, но верно умирала.

Разочарование и страх перед его необузданной яростью и жестокостью, подтачивали её былую нежность к нему с каждым днём. Ева старательно избегала мужа, не желая оставаться с ним наедине ни на минуту. Стоило ему войти в комнату, как она тут же исчезала под тем или иным предлогом, не замечая, каким тоскливым взглядом муж провожает её.

Она не могла превозмочь свой страх и это мучило её саму, ведь сердце не может разлюбить вот так запросто, по щелчку. Она до сих пор любила его, но боялась ещё больше.

Даркен чувствовал, как на его шее затягивается петля, с каждым днём всё сильнее. И название ей — тоска по любимой. Она душила его, словно огромная змея, не давая возможности вдохнуть полной грудью. Даже тогда, когда он был волком и не имел возможности поговорить с нею, коснуться её руки, поцеловать… ему не было так тоскливо, как теперь.

Самое горькое было то, что Ева жила с ним под одной крышей, но при этом будто находилась за чертой Древнего мира. Пропасть между ними росла и ширилась, и скоро её будет уже не преодолеть…

Спасало короля то, что бездарное, узурпаторское правление Палмера натворило в королевстве немало бед, которые теперь приходилось исправлять. Каждый день во дворец тянулись толпы обиженных: вдовы и сироты, обездоленные и искалеченные за неуплату налогов мужчины, одинокие старики, чьих сыновей угнали на рудники и каменоломни. И королю приходилось разбираться с этими проблемами и выслушивать свой народ.

С другой стороны, занятый государственными делами, Магистр хоть на время отвлекался от своей личной драмы. Каждый день он выезжал из дворца в сопровождении нескольких кводов, чтобы объезжать близлежащие города и деревни и выслушивать народ и там. Из казны выделялись огромные средства на поддержку пострадавших от Палмера людей. Народ, обрадованный такой неслыханной щедростью, готов был буквально молиться на Лорда Рала, а «узы» подкрепляли верность подданных своему королю. Пытаясь хоть как-то реабилитироваться перед женой, Магистр выпустил из темницы Шона и даже пытался щедро вознаградить его за помощь Еве и Мелинде, однако аптекарь гордо отказался принять награду. Глядя прямо в глаза Ралу, Шон честно признался, что любит Еву, а потому никогда не примет награду за её спасение. И королю пришлось проглотить свою ревность и отпустить аптекаря с миром, в конце концов, и его сердце было разбито её отказом, как и сердце самого Рала.

Ещё одной отдушиной, самой драгоценной, для Даркена стала его дочь. Он каждый день заходил к ней в комнату и очень радовался, когда заставал малышку бодрствующей. Она так настойчиво тянула к нему свои ручонки, что сердце короля сразу же оттаивало. Часто он думал, что Мелинда — единственное существо в этом мире, которое искренне любит его. В то, что жена однажды вернётся в его объятия, он верил всё меньше.

Ева вся сжималась, когда он появлялся в зоне её видимости, напрягаясь, словно натянутая струна, которая вот-вот лопнет. Она избегала его, как могла, а Рал не решался пойти против её воли и проявить настойчивость. Он знал, что ему нет прощения в глазах любимой и пытался мужественно принять этот факт.

========== Часть 18. Стихия ==========

Лето подошло к концу и наступил сентябрь. Зной летних дней постепенно отступил, уступая место прохладе и первым осенним дождям.

В Д‘Харе наступил праздник урожая, когда люди заканчивали полевые работы и радовались удачному летнему сезону. На главной площади столицы устроили огромную ярмарку, на которую съехались люди со всех концов королевства.

Разношёрстная толпа забила площадь до отказа, продавцы разложили свои товары, бодро зазывая покупателей, которые деловито сновали между длинными рядами. Для детишек поставили большую карусель, а на небольшом возвышении в центре площади выступали бродячие актёры, показывая чудеса акробатики. Отовсюду раздавались весёлые голоса, взрывы счастливого смеха — люди веселились, радовались удачному году, возвращению на трон своего Лорда и освобождению от проклятого узурпатора.

Буквально за неделю до праздника урожая Дэниел Палмер был казнён на дворцовой площади, на глазах всего города. Ему отрубили голову, которую потом насадили на пику и повесили на крепостной стене. Та же участь постигла и его ближайших соратников — Марка и Зару, остальных бунтовщиков, коих оказалось немногим больше сотни, отправили на рудники.

Король сделал всё, что от него зависело, чтобы люди как можно скорее забыли о ужасном периоде правления узурпатора и его шайки: он открыл дополнительные приюты и лечебницы, выделил средства на новое жильё для тех, кто лишился крова, отпустил домой всех, кого насильно угнали в каменоломни и рудники. Таким образом, Лорд Рал снова стал идолом для своего народа, и неизвестно, что сильнее повлияло на людей — «узы» или его милосердие и справедливость.

Вспоминая о том, каким жестоким правителем Рал был раньше, всего каких-то четыре года назад, люди не уставали удивляться переменам, которые произошли в нём. Они уже не боялись, что их могут казнить без суда и следствия или отнять всё имущество в уплату непомерных налогов, или похитить дочерей для служения Лорду Ралу. Теперь в Д‘Харе правили совсем другие законы — строгие, но одинаково справедливые ко всем жителям.

Рал провёл жёсткие реформы в своём королевстве, и начал со своих ближайших советников, быстро выявив среди них тех, кто непомерно обогатился за счёт казны и завышенных налогов. Следующей стала реформа в армии, где многие из генералов были понижены в звании за излишнюю жестокость и сребролюбие. Теперь в армию Рала никого не забирали насильно, напротив, солдатам повысили жалованье и таким образом, приток новобранцев увеличился вдвое.

Налоги снизили до разумных пределов, прежде, чем казнить преступников, их судили, и лишь если вина была доказана, отправляли на плаху. Словом, справедливость торжествовала в королевстве Рала.

Соседние правители были в шоке — они никак не ожидали от Рала таких поступков. Впервые услышав о его возвращении, многие из союзников не поверили в это, ведь Палмер на всю Империю объявил о гибели короля, и даже устроил пышные похороны. Узнав о том, что за перемены наступили в Д‘Харе, союзники снова усомнились в том, что на престол вернулся настоящий Даркен Рал: уж больно непохоже на него было подобное милосердие к простому народу.

На самом деле, Магистр всё очень хорошо просчитал, прежде чем действовать. Если править королевством действительно справедливо, его люди пойдут за ним на смерть, не раздумывая, и для этого не так уж сильно необходимы «узы», как он думал раньше. Яркий пример тому — Вестландия, где люди жили в спокойствии и были всегда преданы своему советнику. Рал решил, что преданность, основанная на истинной народной любви, куда крепче и надёжнее, чем магическая привязка. Он мечтал оставить своей дочери престол, который безоговорочно поддержат его подданные.

Конечно, он мечтал о сыне, наследнике… Взваливать на девочку бремя престолонаследия казалось ему жестоким. Он обожал Мелинду и желал ей счастья, но, если она станет когда-нибудь королевой, ей придётся большую часть своего времени отдавать государственным делам, забывая о себе и своей семье.

Однако, надежды обзавестись ещё одним ребёнком, для Рала были весьма и весьма призрачны. Королевская чета появлялась вместе лишь на официальных приёмах, да и то — ненадолго.

Ева полностью посвятила себя ребёнку и благотворительности. Она то и дело посещала детские приюты, школы для бедных, лечебницы, куда отвозила подарки, беседовала с людьми, утешала тех, кто был болен или при смерти. Часто она брала с собой дочь, желая научить Мелинду милосердию и сочувствию.

Король же с головой погрузился в дела государства: он разъезжал по стране, наводя порядок в отдалённых территориях или навещал волшебников в Эдраане, словом, делал всё, только бы отвлечься хоть как-нибудь. Однако, если днём он мог быть постоянно занят, читая донесения и подписывая новые указы, то ночь была к нему безжалостна, ибо в ней всегда была она… его королева.

Ева снилась ему почти каждую ночь, всегда в одном и том же сне. Она была рядом, снова глядела на него без страха, протягивала к нему руки… Но, как только он делал попытку поцеловать её, сон рассыпался вдребезги, принося боль разочарования.

Что же до самой Евы, она тоже страдала от той ситуации, в которой они оказались. Видя, как муж погрузился в дела, как он наводит порядок в стране, как люди идут к нему за справедливостью, она понимала, что всё это он делает и для неё тоже.

Она узнала, что Магистр освободил Шона и очень обрадовалась этому. Её так и подмывало увидеться с аптекарем, она даже измыслила способ для тайной встречи с ним, но в последний момент передумала. Шон влюблён в неё, и сердце его разбито, встретиться с ним ещё раз означало снова причинить ему боль, а этого королева не хотела. Она ограничилась тем, что написала Шону длинное письмо, где в очередной раз попросила прощения за всё, что сделала, пусть и не по своей воле. Делия передала письмо лично в руки своего друга, навестив его в родном городе.

Разумеется, со своей наперсницей Ева поделилась тем, что ей пришлось вытерпеть в руках мужа. Делия абсолютно не была удивлена жестокому поведениюкороля, это было очень похоже на него, а вот то, как он повёл себя в дальнейшем, было очень странно.

Ни разу Магистр не попытался принудить Еву хотя бы поговорить с ним ещё раз. После того, как она выставила его из своих покоев, он ни сделал ни одной новой попытки приблизиться к ней. Когда супруги пересекались на приёмах, они оба вели себя, как ни в чём ни бывало (Еве это даже чем-то напомнило спектакли с участием фальшивого короля), улыбаясь подданным и друг другу, но фальшь не скроешь от вездесущих придворных. Весь дворец знал, что король и королева не спят вместе, и встречаются лишь изредка, в покоях дочери и в столовой. Кстати, даже сидя за одним столом, они перекидывались лишь парой дежурных фраз — о погоде, либо о здоровье принцессы.

Самым сложным для них обоих было пересекаться в комнате Мелинды. Когда Даркен приходил и заставал Еву играющей с дочкой, он с большим трудом скрывал свои чувства. Глядя на жену и ребёнка, которого они зачали в любви и страсти, он остро чувствовал, как сильно его тянет к Еве, как он безумно истосковался по ней.

Будь он прежним, Даркен Рал давно бы нашёл ей замену в лице какой-нибудь хорошенькой служанки, благо, этого добра во дворце хватало с избытком, но сейчас так поступить он не мог, хотя его тело с маниакальной настойчивостью требовало женщины. Однако, король отказался идти на поводу у плотских желаний, предпочитая скрыться от себя самого в ворохе бумаг, донесений и указов.

Сегодня, на празднике урожая, король и королева посетили ненадолго ярмарку, причём, Мелинда была с ними и, радостно улыбаясь всем подряд, гордо восседала на руках отца. Вид короля, держащего на руках ребёнка, вызвал у людей улыбки умиления и только поднял рейтинг Магистра среди народа.

Даркен наблюдал, как искренне улыбается Ева, отвечая на приветствия людей, как она радуется, просто и чистосердечно. Ему она уже давно так не улыбалась… да она и не глядела на него почти совсем.

Неужели же у них нет пути назад, к счастью? Любовь к жене бушевала в сердце короля, словно шторм на море, однако волны его страсти в бессилии разбивались о камни её холодности. В глазах Даркена она превратилась в бесчувственную куклу, по крайней мере, по отношению к нему. Он понимал, что она до сих пор опасается его внезапно возникающей ярости. Видимо, этот страх уже убил в ней всю нежность к нему…

На самом деле, Магистр ошибался — Ева также тосковала по нему, как и прежде. Даже ещё сильнее… Но, чем больше проходило времени, тем сложнее ей было заставить себя сделать первый шаг навстречу мужу. Она не знала, простила ли она его или нет, но иногда в её сны приходила та ужасная сцена, когда Даркен пытался её задушить, его горящие ненавистью и жаждой убийства глаза… Страх до сих пор стоял между ними…

Единственной, кто видел страдания королевы, была Делия. Она старалась особо не вмешиваться в личную жизнь своей госпожи, но даже ей, несмотря на долгую неприязнь к Ралу, было невыносимо наблюдать, как король и королева тоскливо глядят друг на друга тайком. Не раз она слышала, как Ева плачет по ночам в подушку, разрываясь между своими страхами и любовью, которая так и не изжила себя. Она всё ещё любила мужа, но не была уверена в том, что он вернулся к ней прежним.

Вечером, после того, как зажглись огни, и толпа на площади изрядно поредела, вдруг разразилась настоящая гроза, с громом и молнией. Улицы вмиг опустели, а стихия с неистовством обрушилась на столицу. Люди говорили, что это хорошая примета — дождь в день праздника урожая.

Ева всегда боялась грома, и сейчас не понимала, как Делия может так спокойно стоять у окна и заворожённо наблюдать, как мощные потоки воды стекают по оконным стёклам, а молния сверкает так, что слепнут глаза. С каждым новым мощным раскатом грома девушка испуганно вздрагивала, чего, кстати, нельзя было сказать о маленькой Мелинде, которая продолжала спокойно играть со своими куклами, расположившись на большом, пушистом ковре у камина. Когда пробило девять часов вечера и Мелинда начала зевать и тереть свои глазки, Ева уложила дочку в кроватку и попросила Делию приготовить ей купальню.

— Я вымоталась за сегодняшний день, — устало улыбнулась она. — После горячей ванны я точно усну, как младенец.

— Я мигом, — пообещала Делия и тут же исчезла.

Спеша по коридору в сторону купальни, Делия вдруг ни с того, ни с сего наткнулась на короля, который как раз шёл оттуда же. Поспешно присев в реверансе, Делия застыла на месте.

— Королева уже легла спать? — спросил Рал, делая жест рукой, означающий, что Делия может выпрямиться.

— Нет, мой Лорд, она велела приготовить ей ванну, — ответила служанка.

Рал задумался на миг, словно хотел спросить ещё что-то, но… так ничего и не сказал, отпуская служанку небрежным жестом. Он уже направился дальше по коридору, как вдруг услышал позади тихий голос Делии:

— Мой Лорд!

Магистр удивлённо обернулся и взглянул на горничную королевы, которая, явно нервничая, потирала руки, переминаясь с ноги на ногу.

— Королева очень боится грозы, Милорд… — пробормотала Делия, опуская глаза. — Она будет плохо спать этой ночью…

Быстро присев в реверансе, Делия поспешила прочь от короля, который до сих пор смотрел ей вслед. Он понял намёк, который ему дала служанка, но сомневался, что Ева благосклонно отнесётся к его внезапному визиту. Как же ему поступить? Ещё одного отказа он просто не вынесет… Долгими вечерами он раздумывал, как ему решиться снова приблизиться к Еве, как завоевать её заново. Может… она всё же ждёт его?

Ева пробыла в купальне около получаса. Она нежилась в горячей воде, намыливая тело душистым мылом и наслаждаясь тонким ароматом масел, добавленных в воду Делией. Затем, Делия помогла ей выйти из воды, и укутала госпожу в длинное белое полотенце. Усадив королеву на стул, горничная медленными движениями расчесала её длинные белокурые волосы, потяжелевшие от воды, втирая в них масло фиалки, пока они не стали мягкими, как шёлк. Наконец, надев длинный парчовый халат, Ева вернулась к себе.

Увы, гроза к ночи лишь разыгралась, не желая сдавать своих позиций. Едва Ева вошла в свои покои, как оконное стекло сотряс новый громовой удар, настолько сильный, что девушка в страхе зажала руками уши и зажмурила глаза. Внезапно тёплые руки обняли её сзади за талию, вызвав у девушки испуганный возглас от неожиданности.

Ева резко обернулась и увидела стоящего за её спиной мужа. Её глаза изумлённо распахнулись: как он вошёл, что она его не услышала? Неужели воспользовался тайной галереей?

Даркен смотрел на неё внимательно и выжидающе. Он тоже был облачён в длинный халат, наверняка недавно вернулся из купальни, как и она, кончики его тёмных волос до сих пор были влажными.

Они смотрели друг на друга, жадно впитывая каждую мельчайшую деталь, ведь прошло столько времени с тех пор, как они оставались наедине. Еве казалось, что она чувствует запах ароматического масла, которым натирали тело короля, а Даркен явственно ощутил аромат фиалок, исходящий от её волос.

Их любовь была во взглядах, обращённых друг на друга. Они до сих пор молчали, но слова были и не нужны. Наконец, король решился и сделал робкий шаг навстречу жене, а Ева неосознанно отступила на шаг назад и упёрлась спиной в закрытую дверь. Руки мужа снова легли на её талию и медленно потянули её ближе к нему.

Когда их лица застыли друг от друга на расстоянии поцелуя, Даркен тихо прошептал:

— Я больше не могу без тебя…

Ева не могла поверить, что это не сон, что он прикасается к ней, она ощущает его дыхание на своей коже, а его губы находятся в такой опасной и волнующей близости от её губ…. Внезапно новый громовой раскат заставил Еву вздрогнуть всем телом и снова зажмуриться от страха.

— Т-ш-ш… — успокаивающе прошептал Даркен, нежно прижимая её к себе, — не бойся, милая… я с тобой.

Ева открыла глаза и взглянула на мужа. Его красивое лицо было так близко… глаза переполнены печалью и надеждой, что она его не оттолкнёт. И вдруг она поняла, что не хочет, чтобы он уходил, до её сознания вдруг дошло, как дико, безумно, до боли она желает его крепких объятий и поцелуев!

Прежде, чем она успела понять, что делает, Ева вдруг сама поцеловала мужа, робко коснувшись его губ. На секунду он застыл от неожиданности, но тут же опомнился и жадно припал к её губам, отвечая на поцелуй.

Он целовал её так, как никогда прежде, с такой щемящей нежностью и одновременно с необузданной страстью, что голова у Евы закружилась, словно она выпила слишком много вина. Почувствовав, что ноги у неё подкашиваются, Даркен легко подхватил жену на руки, крепко прижимая к широкой груди, и, не отрываясь от её губ, медленно понёс к постели.

Мягко опустив Еву на шёлковые простыни, он на миг остановился, любуясь ею и вгляделся в её лицо, взглядом прося разрешения продолжать. Он до сих пор боялся, что она оттолкнёт его, но Ева вдруг сама протянула к нему руки. Склонившись над женой, он снова припал к её податливым губам, на сей раз целуя медленно, легко, едва касаясь, будто дразня.

Желая большего, Ева нетерпеливо застонала и обвила его шею руками, притягивая к себе ближе, и тут же характер поцелуя изменился. Даркен обрушился на неё, подобно урагану, который бушевал за окном. Король властно накрыл её нежный рот своими губами, проникая языком, проводя им по её губам, втягивая их в себя, лаская и посасывая. И Ева отвечала ему тем же, задыхаясь от нахлынувших, почти забытых ощущений.

Руки короля медленно развязали пояс её халата и распахнули полы, обнажая разгорячённое желанием тело. Он замер на мгновение, пожирая её глазами, а Ева нетерпеливо потянулась к нему, помогая мужу снять одежду.

Опустившись рядом с женой на постель, Магистр снова торопливо прильнул к ней, с хриплым стоном наслаждения притягивая к себе, прижимаясь всем телом.

— Любимая… — выдохнул он, покрывая быстрыми поцелуями её лицо, лаская языком, словно стараясь выпить её дыхание без остатка.

Ева сладко выдохнула, подаваясь навстречу Даркену и обнимая его, её горячие ладошки скользнули по его плечам и спине, с удовольствием поглаживая гладкую кожу и напряжённые мышцы под ней. Губы короля накрыли её напрягшийся сосок и осторожно втянули нежную кожу внутрь, лаская языком, чуть прикусывая и снова лаская. Из груди Евы вырвался рваный вздох, а пальцы крепче сжали его плечи.

Его ладони скользили по её бёдрам, животу, прижимая к себе, а возбуждённая, горячая плоть прижалась к внутренней стороне бедра. Дыхание у них обоих стало частым и тяжёлым, в глазах полыхала страсть и вожделение. Не прекращая ласкать её грудь, король скользнул рукой вниз и мягко раздвинул ей ноги. Его пальцы быстро отыскали самую чувствительную точку и осторожно нажали, лаская и поглаживая. Ева закусила губу и не смогла сдержать сдавленный стон, впиваясь ногтями в спину мужа. Он снова вернулся к её губам и жарко поцеловал, погружаясь языком в её рот.

Не прерывая движений рукой, он целовал её всё крепче, глубже, наслаждаясь дрожью в её теле, чувствуя, как между ног у неё становится влажно и горячо в ответ на его нежные прикосновения. Его пальцы скользнули внутрь её тела, имитируя соитие, и Ева выгнулась в его руках, издав новый страстный стон, который только подхлестнул его желание, и без того сводившее с ума.

Кровь в висках короля уже стучала набатом, а тело требовало немедленной разрядки. Но он не мог думать лишь о себе. Он так истосковался без неё за два года, что боялся, что всё закончится, едва начавшись.

Голодные поцелуи сместились с губ на шею, плечи, грудь, оставляя влажные следы, вызывая сладкую дрожь. Наконец его губы скользнули по её животу, вызвав новый стон, и спустились ниже, туда, где его пальцы продолжали ласкать и гладить, раз за разом проникая в её жаркое лоно. Почувствовав, как его горячий язык проник внутрь неё, Ева вздрогнула всем телом и снова выгнулась, как натянутый лук. Она закрыла себе рот ладонями, стараясь сдержать громкие стоны, что рвались из груди, но это было уже не в её власти… Голова перестала что-то соображать, в ней билась лишь одна мысль — только бы он не останавливался… Только не сейчас…

А король и не думал останавливаться, он наслаждался её дрожью, тем, как сладко и грешно она стонала и вскрикивала в ответ на его ласки, комкая руками простыни, выгибаясь ему навстречу. Эта сладкая пытка мучила её, Еве хотелось большего, хотелось принять его в себя, снова почувствовать это острое единение, отдать ему всю себя без остатка, но муж сначала хотел доставить ей наслаждение. Волны удовольствия накатывали, одна за одной, пока, наконец, она не задрожала всем телом, издавая короткий крик наслаждения, и обмякла в его руках, тяжело дыша.

— Я люблю тебя… — выдохнул Даркен, тяжело дыша. — Не могу больше терпеть…

— Иди ко мне! — прошептала Ева, притягивая мужа к себе и шире разводя ноги.

Он ворвался в неё одним толчком, и они оба застонали, сливаясь воедино. Губы снова нашли друг друга, пальцы рук переплелись, а движения всё ускорялись и ускорялись. Ева уже не сдерживала стоны, которые становились всё громче. Она не чувствовала, как её ногти непроизвольно впиваются в спину мужа, всё, что она ощущала, это его резкие толчки внутри себя, которые сводили с ума.

Внезапно мир рассыпался на миллион осколков, радугой сверкающих перед глазами, и Ева снова вскрикнула и забилась в руках любимого. Насладясь сполна её реакцией, король дошёл до вершины сам, издавая долгий, грудной стон.

Они всё ещё были слиты воедино, мелко вздрагивая, пытаясь унять бешеный ритм сердца и дыхания. Внезапно Ева почувствовала, как из её глаз хлынули слёзы. Это было освобождение от слишком долгого ожидания, боли, страха, тревог.

Король сразу ощутил, как вздрагивают её плечи и встревоженно заглянул в её лицо.

— Что с тобой, любовь моя? — тихо спросил он.

— Я… не знаю, не могу объяснить… — всхлипнула она, силясь сдержать слёзы, но они всё текли и текли сплошным потоком.

— Тише, милая, тише… — король нежно стёр её слёзы пальцами, с любовью глядя на жену. — Если бы ты только знала, как я счастлив сейчас, когда ты снова моя! Я так безумно тосковал, так хотел тебя, что думал, будто сойду с ума! Каждую ночь мне снилось, что ты отдаёшь мне себя, совсем, как сейчас, а потом наступало утро, и ты проходила мимо меня, отводя глаза… Я боялся, что потерял тебя навсегда.

Его тихий голос дрожал от искренности и переполнявших его эмоций, и Ева потянулась к мужу, склоняя голову ему на грудь. Слушая быстрый стук его сердца, она почувствовала себя такой счастливой от того, что они снова вместе!

— Ты меня любишь? — вдруг тихо спросил король, не глядя на неё.

Она коротко кивнула, не поднимая головы, но этого ему было мало.

— Скажи мне это, я хочу услышать! — мягко, но настойчиво попросил он. — Ты никогда не говорила.

Ева медленно подняла голову и заглянула в его серо-голубые глаза, в которых была тревога. Его красивое лицо, которое могло быть жёстким и даже хищным, сейчас светилось любовью и надеждой. Она чувствовала, что он ждёт её ответа, знала, что он любит её. Ощущение острого, даже болезненного счастья вдруг заполнило всё её существо, до последней клеточки.

— Я люблю тебя, Даркен Рал! — нежно шепнула она, проведя рукой по его щеке и губам. — Разве я не вполне доказала это только что?

========== Эпилог ==========

Был первый день зимы. Ярко светило солнце, снег серебрился и переливался на каждой ветке и весело поскрипывал под копытами длинной кавалькады лошадей, на которых восседали воины в плащах корпуса Дракона, сопровождающие свою госпожу. Королева Д‘Хары возвращалась в Народный дворец после длительного визита в свою родную деревню.

Как не претило королю отпускать жену в такую даль, он был вынужден согласиться: Ева очень соскучилась по своим родителям и брату. Сопровождать её Рал не смог — не позволили государственные дела, к тому же, он не был уверен в том, что родные Евы воспримут его благосклонно. Для них он по-прежнему оставался тираном, похитившим их дочь и принудившим её к браку.

Три недели без неё… это было настоящей пыткой! С того дня, как супруги помирились, минуло два месяца, а они всё ещё были счастливы, словно обвенчались только вчера.

Та бурная грозовая ночь, когда они снова принадлежали друг другу, растянулась на добрые сутки, во время которых они почти не вылезали из постели, даже еду им приносили прямо в покои. Влюблённые говорили, говорили, и никак не могли наговориться. Даркен поведал Еве обо всех своих злоключениях, не слишком заостряя внимание на том, что ему пришлось выстрадать, находясь рядом с нею и не имея возможности даже поговорить. Впрочем, Ева и без того поняла, что ему довелось пережить, по его глазам и печальному голосу. Её сердце сжималось от сочувствия к мужу, она корила себя за то, что раньше не догадалась о том, что он скрывается в шкуре волка. Скольких бед удалось бы тогда избежать!

— Нет, любовь моя, — мягко возразил ей тогда Рал. — Создатель не даром выбрала мне именно такую кару: я должен был на собственной шкуре испытать, что такое боль и беспомощность перед непреодолимыми обстоятельствами. Я испытал дикую тоску по тебе, узнал, что такое ревность, которая готова была испепелить меня, готов был потерять всякую надежду на наше воссоединение и добровольно уступить тебя другому, лишь бы ты была счастлива. Преодолев всё это, я стал сильнее, а наша любовь — крепче.

— А ещё… ты убедился, что кроме тебя одного мне больше никто не нужен, — нежно улыбнулась Ева. — Ты — моя судьба, Даркен Рал, ведь именно так тогда сказал старик-оракул?

Дальнейший разговор был прерван внезапно проснувшейся страстью, спорить с которой они оба даже не пытались. До сих пор им казалось, что всё происходящее — только сон, который вот-вот прервётся.

А затем потекли мирные дни, полные гармонии и любви. Делия облегчённо вздохнула, когда увидела, каким счастьем светятся глаза её госпожи. Весть о том, что королевская чета преодолела разногласия и снова ночует в одних покоях, мгновенно распространилась по дворцу. Верные слуги довольно потирали руки, уверенные в том, что на будущий год в королевство придёт новая радость — долгожданное рождение наследника.

Через некоторое время Ева стала умолять мужа отпустить её погостить к родителям, чтобы позволить им немного побыть с внучкой. Терзаясь от тревоги за жену и дочь, Магистр согласился, выделив им огромную охрану и целую свиту сопровождающих. И вот, спустя почти месяц, они вернулись, наконец, домой, к великой радости короля.

Он встретил семью сам, и даже собственноручно снял жену с коня, крепко сжав в объятиях. Когда шумные приветствия улеглись, а спящую Мелинду отнесли в её комнату, супруги остались вдвоём.

Истосковавшись друг по другу, они не сдерживали своего страстного порыва, а потому ещё долго тишина в комнате королевы прерывалась лишь томными вздохами и нежными стонами, вперемешку с жарким шёпотом признаний в любви.

— Никогда больше не отпущу тебя так надолго, — пробормотал Даркен, сопровождая свои слова беглыми поцелуями, спускающимися с шеи жены к нежным округлостям груди. — Я едва не сошёл с ума!

— Я тоже скучала, — шепнула в ответ Ева, задыхаясь от счастья в его руках.

В порыве страсти король стиснул её сильнее, прижимая к себе, но Ева вдруг упёрлась ладонями в его грудь.

— Осторожнее, любовь моя, — улыбнулась она. — Ты слишком горяч!

— Раньше тебе это нравилось! — удивился Рал. — Что же произошло сейчас? Или ты уже отвыкла от меня?

— Раньше я не носила ребёнка, — тихо ответила Ева, в то время, как Даркен замер, будто поражённый громом.

— Ты уверена? — потрясённо переспросил он, глядя на жену горящими глазами.

Ева радостно кивнула, улыбаясь. Теперь она уже не сомневалась, что в ту самую ночь, когда гроза яростно обрушивалась на Народный дворец, они с любимым зачали ещё одно дитя. Их глубокая, взаимная любовь, так долго изнывающая в разлуке, снова явила им чудо новой жизни, пока крохотное, но уже настоящее.

— У нас будет сын! — счастливо улыбнулся Даркен, нежно взяв в ладони лицо жены, чтобы поцеловать её губы. — Я уверен! И на сей раз я не упущу ни одного дня, лишь бы только находиться рядом с тобой, наблюдать, как в твоём чреве подрастает наш наследник.

— При одном условии, — шутливо заметила Ева, возвращая мужу поцелуй.

— Каком же, душа моя? — спросил король.

— Ты будешь рядом со мной во время родов! — ответила она, склоняя голову на плечо Даркена.

— Я сделал бы это, даже если бы ты не попросила, — заверил он, осторожно прижимая жену к себе, словно она была хрустальной. — Кстати, совсем забыл: вчера голубиная почта доставила тебе письмо от Кэлен, вот оно.

И король протянул Еве письмо, запечатанное печатью Эйдиндрила, которое взял с прикроватного столика. Ева сразу же сломала печать и быстро пробежала строчки послания, в то время, как Даркен усиленно пытался ей помешать, отвлекая неспешными, ласковыми поглаживаниями спины и плеч. Когда вкрадчивые, горячие ладони короля добрались до её груди, Ева с притворным возмущением хлопнула его по рукам.

— Ну же, ты мешаешь мне читать!

— Ах, вот как? — Рал сделал вид, что обиделся. — Значит, письмо Кэлен тебе важнее меня?

— Нет, любовь моя, просто Кэлен сообщает важные известия, а ты не даёшь мне дочитать до конца, — ответила Ева.

— И что же там за важные известия, которые не могут подождать, пока мы занимаемся любовью? — спросил король, мягко отбирая письмо у жены и настойчиво укладывая её на подушки.

— Кэлен ждёт ребёнка! — выпалила Ева, прежде чем муж закрыл ей рот поцелуем. — И это ещё не всё.

— Вот как! — удивился Рал. — Что же ещё?

— Ты будешь смеяться, но обе твои бывшие Морд-сит тоже ожидают прибавление в семействе! Кэлен пишет, что рожать им всем примерно в одно и то же время! Это невероятно!

— Хм… — задумался Магистр. — Что-то здесь нечисто! Подозреваю здесь магический след!

— Не думаю, — мягко улыбнулась Ева. — Просто в Срединные земли пришли, наконец, мир и покой. А единственная магия, дарующая людям детей — это любовь.

— Да, душа моя, нет силы выше любви, — внезапно посерьёзнев, ответил Рал. — Нам ли с тобой сомневаться в этом? Лишь благодаря этой силе мы сейчас снова вместе и больше никогда не расстанемся!

— Никогда… — прошептала Ева за секунду до жаркого поцелуя, за секунду до того, как все мысли растворились и отошли на второй план.

Так и пришла, наконец, радость в Срединные земли. Прошло время постоянных войн за власть и могущество, а самый жестокий тиран за всю историю Нового мира полностью избавился от тьмы в своей душе, поддавшись силе любви, той самой, которой не может противостоять ни одна, даже самая сильная магия на свете.