Snowbound (ЛП) [KreweOfImp] (fb2) читать онлайн

========== Тараканы и чизбургеры ==========

Наверное, они должны были обращать больше внимания на прогнозы погоды, но на этот раз в их чертовой жизни воцарилось что-то вроде затишья между Армагеддонами. Нет, серьезно, прошло целых четыре дня с того момента, как Дин вынужден был убить что-то, и этим чем-то оказался таракан. Нормальный, скучный, ничем не примечательный таракан. Факт, что тараканы смогли пробраться в бункер, выстоявший против самого сильного адова воинства, казался Дину еще одним доказательством, что в один прекрасный день тараканы окажутся достойными противниками. Когда он высказал это Сэму, который относился к тараканам с несколько меньшей тревогой, чем к клоунам, тот заметно дернулся.

Кастиэль, что неудивительно, хотел оставить это насекомое:

— Кас, ты не можешь завести в качестве домашнего питомца таракана.

— Почему? Мне кажется, его устойчивость к низким температурам обнадеживает человечество. Будет несправедливо убивать его. Кто знает, какие испытания и невзгоды он преодолел, чтобы оказаться здесь посреди зимы.

— Потому что тогда Сэм съедет с катушек. Посмотри, он в ужасе! — Дин ткнул пальцем в сторону Сэма, который забился в угол.

— Я не в ужасе, — настоял Сэм, не отрывая взгляд от трехсантиметрового насекомого, стремительно бежавшего вдоль холодильника, — я просто не хочу, чтобы этот маленький ползающий ублюдок был там, где я ем. Или сплю. Или… Знаете что? Идите нахрен.

— Видишь? У него сейчас начнется паническая атака. Ты не можешь завести себе таракана. Мы купим тебе котенка или кого-нибудь другого.

— Сэм, — искренне заверил Кас, — обещаю, что буду держать Кёртиса подальше от кухни и твоей спальни.

— Ох, ради всего свя… Ты назвал его? — Дин глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, — Я должен пресечь это на корню, пока ты не построил ему дом.

Кас открыл рот, чтобы, без сомнения, начать рассказывать Дину о том, как будет выглядеть дом мечты Кёртиса, но тот пересек кухню и раздавил таракана ботинком.

Сэм был трогательно благодарен, а Кас два дня дулся, прячась в темных углах и бормоча что-то на енохианском, пока Сэм не показал ему сайт я-могу-получить-чизбургер-точка-ком.*

Именно Сэм обычно форсил интернет, в том числе следил за прогнозами погоды, и, как он сказал с порога кухни — он отказался туда входить после появления Кёртиса и его преждевременной кончины — Дину, делающему себе сэндвич, не видел свой ноутбук уже сорок восемь часов.

— В следующий раз, когда ты его травмируешь, мы покажем ему перегрузку-милоты-точка-ком** на твоем ноутбуке, — сказал Сэм, лишь наполовину шутя, — это будет помилованием для твоего браузера, который воспримет передышку от порно со слезами благодарности.

Дин чуть не наступил на крошечный памятник, воздвигнутый Касом в честь Кёртиса. Это произведение искусства увенчивалось звездой Давида, сделанной из палочки от эскимо (Дин не мог понять, почему, но Кас настаивал, что Кёртис был евреем), и было окружено маленькими голубыми цветочками, которые Кас достал бог весть откуда. Наверное, выбрался из бункера и совершил специальную поездку в ботанический сад Ватикана.

— Не моя вина, что он становится таким странно чувствительным. Ты бы предпочел, чтобы я позволил ему оставить Кёртиса? Сейчас Кас бы уже нашел ему друга, и через месяц у нас бы копошились десять тысяч маленьких тараканчиков, — Сэм заметно побледнел и спешно ретировался. Дин закончил делать свой сэндвич — помидоры, салат и бекон — и осторожно обошел мемориал Кёртиса. Кас и так не появлялся в спальне последние три ночи, не говоря уже о занятиях кое-чем другим, и Дин не стремился к еще одной неделе без секса.

Кас, вероятно, был слишком занят мемами с котиками, чтобы волноваться о чем-нибудь еще вроде прогнозов погоды. Дин же был на четвертом с половиной сезоне «Короля Кондитеров» и не думал останавливаться, так что у него просто не было времени на местные новости.

Тем не менее, для парней, гордившихся тем, что сохраняют этот мир, было немного досадно не заметить, о чем говорят все в радиусе ста миль.

К тому времени, как они выяснили, что происходит, было слишком поздно.

Направляясь за едой в перерыве между эпизодами (король кондитеров собирался сделать реально работающий лифт-пирог!), Дин заметил, что на улице идет снег. Так себе новость. В конце концов, в Канзасе январь. Когда Дин вернулся на кухню четырьмя часами позже — Сэм, всё еще бойкотирующий это “тараканье гнездо”, убедил брата сделать себе сэндвич, подкупив его обещанием съездить в его любимую пекарню за пирогом — было уже слишком темно, чтобы увидеть что-то за массивными окнами.

Комментарий к Тараканы и чизбургеры

*я-могу-получить-чизбургер-точка-ком - icanhascheezburger.com – популярный англоязычный сайт, где выкладываются видео и фотографии животных

**перегрузка-милоты-точка-ком - cuteoverload.com – аналогичный сайт

“Король кондитеров” - телешоу о работе пекарни Carlo’s Bake Shop в Нью-Джерси

========== В знак протеста ==========

В три часа ночи Дин наконец-то добрался до постели, но спустя едва ли четыре часа проснулся из-за изумленного вскрика, раздавшегося из библиотеки. Винчестер вскочил с мачете в одной руке и пистолетом в другой и только на полпути окончательно проснулся. Он прижался к стене около двери в библиотеку, готовый уничтожить любую угрозу. Но вместо одного из бессчетного количества кошмарных сценариев он обнаружил Каса и Сэма, стоящих бок о бок и смотрящих в окно. У Сэма отвисла челюсть, а Кас пытливо наклонил голову. Опустив оружие, но не убрав его, Дин тоже повернулся к окну. Его челюсть повторила путешествие челюсти брата.

Нижняя половина окон не пропускала свет. Она была полностью закрыта… чем-то. Сердце Дина пропустило удар, и он на секунду поверил, что это были демоны без сосудов, окружившие бункер. Но он почти сразу отбросил эту мысль — барьер бы не пропустил их. Секундой позже мозг наконец-то обработал полученную картинку, и до него дошло:

— Срань господня, это…

— Снег, — подтвердил Сэм.

— Так… Так не может быть! Словно выпало… 3 метра снега, — Дин услышал в своем голосе такой же тупой шок, как у Сэма.

— Два с половиной, — наконец высказался Кастиэль, а затем поправился, — и еще около 17 сантиметров, — даже он звучал ошарашенно.

— О да, семнадцать сантиметров всё значительно изменили, — усмехнулся Сэм, в ошеломленном оцепенении всё же не отрывая взгляд от окна.

Это было слишком легко, Дин не мог поверить, что не поддался. Сэм бросил вызов, но старший Винчестер был слишком занят, пытаясь объяснить себе, что за окном действительно были два с половиной метра и еще около семнадцати сантиметров снега, и упустил возможность ответить.

Кас мужественно принял эстафету:

— Мне кажется, — сказал он задумчиво, — что несколько раз семнадцать сантиметров значительно меняли мир для меня и твоего брата.

— О боже, — искорка веселья вспыхнула в глазах Сэма, когда он повернулся к брату, — смотри, что ты наделал! — он ткнул пальцем в ангела, — ты его сломал!

— Нет, — поправил Дин с нескрываемой гордостью, — я его очешуенно обучил. Это было… Это было чертовски прекрасно, Кас. Ты никогда не был еще сексуальнее.

Кастиэль скромно отмахнулся от похвалы, а Сэм демонстративно заткнул уши. На несколько секунд все трое замолчали, пристально глядя наверх.

— Так.

— Да.

— Как… То есть… Мы не услышали о…

— Когда хоть один из вас в последний раз проверял погоду? — Дин прервал попытки брата сказать что-то связное.

— Кас два дня не подпускал меня к моему ноутбуку.

— Кас?

— Я вообще не обращаю внимания на земные погодные условия, кроме тех, которые являются признаками появления демонов.

Или, мысленно добавил Дин, внутренне содрогаясь, когда ты изучаешь игру в снежки.

Кас посмотрел на него, ухмыляясь, словно знал, о чем думает Дин. Наверное, он действительно знал. Сэм отвлек его от размышлений, раздраженно продолжив:

— А ты был до задницы занят своей «Капкейк-мафией» или чем там еще, так что…

— Сериал называется «Король кондитеров», и он очешуенен, ясно?

— Так что, — продолжил Сэм, словно Дин ничего и не говорил, — ты, конечно, не озаботился вопросом погоды.

— Это твоя работа!

— Если бы кое-кто не травмировал Каса, у меня бы, возможно, был доступ к ноутбуку, и…

— Может быть, — мягко прервал Кас, — сейчас мы должны исправить наше упущение? Мне кажется, я окончательно определился, что они не могут получить чизбургер. Можешь забрать свой ноутбук, Сэм.

Дин подавил смешок, когда Кас через несколько секунд вернулся с ноутбуком. Сэм поставил многострадальный компьютер на овальный стол и нагнулся над клавиатурой. Он хмыкнул, и Дин узнал в этом звуке смесь тревоги и удовольствия. Дин обошел вокруг стола и подвинул Сэма в сторону, чтобы тоже увидеть, что было на экране. Сэм еще даже не зашел на сайт с прогнозом погоды. Вместо этого он открыл первую страницу Нью-Йорк Таймс, которую пересекали огромные буквы, складывающиеся в фразу «БЬЮЩЕЕ ВСЕ РЕКОРДЫ СНЕЖНОЕ ПОКРЫВАЛО НА СРЕДНЕМ ЗАПАДЕ».

Дин не сдержался и фыркнул. По-видимому, они были единственными, кто еще об этом не знал. Кликнув на статью, Сэм просмотрел её и начал читать вслух:

— Прогнозы оправдались — более полутора метров снега выпало в нескольких штатах на среднем западе. Третий мощный шторм этой зимой, названный Кёртисом, — Дин с большим трудом заставил себя никак не реагировать на изумление на лице Каса, — оправдал все ожидания, принеся больше двух метров мокрого плотного снега в некоторых районах на севере Канзаса и юге Небраски. Губернаторы шести штатов объявили упреждающее чрезвычайное положение днем в среду и рекомендовали жителям несколько дней не покидать свои дома. В связи с тем, что в ближайшие двадцать четыре часа прогнозируется падение температуры, в тысячах государственных и частных школ были отменены занятия, колледжи опустели, так как весь персонал, не проживающий в кампусе, был отправлен домой. Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях опубликовала заявление… — Сэм умолк, дочитал статью про себя, затем встал и с тревогой посмотрел в окно.

Дин был уверен, что тревога Сэма отразилась на его собственном лице. Он любил снег, но, несмотря на собственные геодонистские мысли, должен был признать, что всё вышло как-то слишком. Ничуть не обеспокоенный, Кастиэль (который, честно говоря, никогда не пытался пережить жестокую метель в дерьмовой комнате мотеля с плохим отоплением) посмотрел вверх и беспечно спросил:

— Тогда снежная битва?

Сэм хмыкнул. Он до сих пор не простил Каса или Дина — что было вообще несправедливо, потому что Дин-то тут вообще не при чем — за импровизированное путешествие в Манхэттэн, штат Канзас, несколько недель назад. Дин, у которого еще остались разнообразные воспоминания, попытался отговорить ангела:

— Не думаю, что у нас получится, Кас.

— Еще правила, с которыми я не знаком?

— Не совсем. Более логичная причина.

— Не понимаю.

— Окей, пойдем со мной, — поставив пистолет на предохранитель, Дин положил оружие на стол и, схватив ангела за руку, потащил его вверх по лестнице. Через мгновение к ним присоединился Сэм. Когда они дошли до выхода из бункера, Дин отключил охранную систему и толкнул дверь одной рукой. Обычно, этого было более чем достаточно, чтобы открыть её. Но в этот раз ничего не произошло.

Сэм встал рядом и со всей силы нажал на дверь двумя руками. Дверь сдвинулась буквально на два миллиметра, а затем снова закрылась. Прищурив глаза и начиная понимать, Кас отодвинул Сэма, положил ладонь на центр двери и толкнул, прилагая максимум усилий. Дверь задрожала и приоткрылась на пару сантиметров, снег тут же проник в бункер через маленький зазор, выдавившись словно зубная паста из тюбика.

— Она не откроется, — доложил Кас. Дин воспротивился желанию сказать «конечно, Шерлок», потому что эта фраза все еще озадачивала ангела, и кивнул в знак согласия. Умник-йети, стоящий рядом, заговорил:

— Это из-за веса, Кас. Такое количество снега много весит, а ожидался еще и мокрый снег, очень плотный, и за дверью его почти что три метра. Возможно, больше, раз уж дверь так тяжело открыть. Должно быть, примерно семьдесят два килограмма на квадратный дюйм, и давление только увеличилось после твоих попыток открыть дверь, потому что ты уплотнил снег.

Дин прервал объяснение Сэма, взяв немного снега, попавшего в бункер через щель.

— Господи, какой твёрдый. Помнишь тот раз в Беркшире, когда я почти нокаутировал тебя снежком, потому что снег был очень мокрым и плотным? Сейчас всё еще хуже, — Сэм потянулся, чтобы тоже взять немного снега, и присвистнул:

— О да. Никуда мы отсюда не денемся.

— Всё нормально, — заверил его Дин, — если нам что-то понадобится, Кас сможет… Ох. Вот дерьмо!

— Попался, да?

Несколько месяцев назад в библиотеке чуть не случилась осечка, когда один из враждебно настроенных ангелов смог выведать расположение бункера у парня, привозившего пиццу — Дин был опустошен, когда понял, что придется прекратить заказывать еду прямо сюда — и появился в библиотеке. С тех пор, потратив немало сил, Сэм и Кас пытались сделать так, чтобы бункер был одновременно и скрыт от ангелов, и являлся тем, что Сэм называл «трансгрессионным барьером», потому что был чертовым ботаником. То есть, ангелы не могли ни появиться, ни исчезнуть отсюда.

Пару недель назад они наконец нашли нужную комбинацию печатей и заклинаний. Кас протестировал её, пытаясь телепортироваться из библиотеки. Эти полевые испытания прошли удачно. На радостях Сэм попытался научить Каса секретному рукопожатию, что привело к двум разбитым фонарям и резким скачкам напряжения на всем восточном побережье. Получив от Сэма обещание никогда не пытаться учить Каса чему-нибудь и уверив Каса, что такое могло случиться с каждым, Дин совершенно забыл о новой системе защиты. Жизнь шла своим чередом, за исключением того, что когда Кас хотел уйти, он выходил из бункера, а появлялся ровно перед дверью. Сэм счастливо называл эти обновления «фиделиус»*. После этого Дин в недвусмысленных выражениях объяснил, что если тот не прекратит брать названия из Гарри Поттера, то он засунет коллекционную палочку Дамблдора, принадлежащую Сэму, тому в задницу.

— Это значит, — неуверенно сказал Кас, — что мы в ловушке?

Дин оказался в такой ситуации не в первый раз и определенно не сходил с ума — по крайней мере, он был в тепле, в безопасности, рядом с людьми, которым он доверял. А вот для Каса это должно было стать новым и неприятным опытом. Он не привык быть ограниченным в передвижении, особенно на земле, когда его благодать была в целости и сохранности.

Сэм заговорил первым, с несвойственным ему отсутствием такта:

— Ага. На некоторое время. Минусовая температура продержится как минимум неделю, и не похоже, что кто-то собирается пригнать снегоочиститель и расчистить нам выход.

— И нет никакого плана на случай непредвиденных ситуаций?

— Думаю, мы должны проверить записи Хранителей Знаний, — с сомнением сказал Сэм, — но я не помню там ничего про действия в случае снежного ЧП. Думаю, они считали, что люди смогут продержаться здесь какое-то время, не испытывая никакой нужды. На наше счастье, так и есть. У нас достаточно энергии…

Пока, подумал Дин, ты не решишь научить Каса черлидингу или еще чему-нибудь в таком духе.

— … И даже если у нас закончится всё, что есть в холодильнике, то мы сможем воспользоваться запасом еды на случай экстренных ситуаций.

— Я уверен, что смогу растопить снег прямо через дверь, — с надеждой предложил Кас.

— Не думаю, что это хорошая идея, — осторожно ответил Сэм, начиная чувствовать, как ангелу некомфортно, — ты можешь повредить защитные символы на двери, но даже если у тебя получится обойти их, вода тут же замерзнет обратно, и нас заблокируют три метра льда.

Кас обдумывал это в тишине около тридцати секунд, но всё же уступил:

— Я не смогу гарантировать, что то количество тепла, которое понадобится, не повредит защиту, к тому же, она намного уязвимее с этой стороны. Хранители Знаний не собирались держать кого-то внутри.

— Да, думаю, мы будем сидеть здесь, пока всё не растает, — согласился Дин, положил руку Касу на спину и начал успокаивающе поглаживать, — но у нас есть два ноутбука, целый интернет, включая Нетфликс, сауна, теплые вещи, много еды, и — добавил он почти машинально, — чертовски много книг. Думаю, у нас где-то есть даже коллекция настольных игр. Мы в лучшем месте, где только можно застрять из-за снега. Назовем это каникулами. Мы тут заперлись в знак какого-нибудь протеста. Будет весело.

Кас выглядел озадаченно:

— Но Дин, мы же не запирались, проблема в количестве снега…

— Нет, Кас, я понимаю, я имел в виду, что… А впрочем, ничего важного. Главное, что мы в безопасности и тепле, и мы будем в порядке.

— Да, — подал голос Сэм, до которого постепенно доходило, — мы получили настоящую передышку и даже не должны чувствовать себя виноватыми.

— Видишь? — Дин сжал плечо Каса, — всё будет нормально. Ничего страшного, разве что Сэм получил отсрочку и привезет мне пирог чуть позже. Но как только всё растает, у тебя не будет выбора, Сэм. На самом деле, черт, ты просто можешь испечь мне пирог.

— Никогда, — мрачно сказал Сэм, — я не появлюсь на этой кухне.

— Ох, господи… Они длиной два сантиметра, Сэм, что они, черт возьми, могут тебе сделать, а? И я больше не видел ни одного со временем Кёр… со времен последнего, — поспешно поправился Дин. При упоминании Кёртиса Кас до сих пор выглядел так, словно кто-то пнул его щенка.

— Дело не в том, — возразил Сэм, — Я просто не хочу быть рядом с… знаешь что? Просто иди нахрен.

Дин ничего не ответил, потому что глаза Каса подозрительно заблестели от подступающих слез.

Комментарий к В знак протеста

*фиделиус, иначе «заклинание доверия» – особое заклинание из вселенной Гарри Поттера, скрывающее местонахождение какого-либо места от всех нежелательных лиц.

Мне показалось, что первой главы недостаточно, так что опубликовала сразу две :) В дальнейшем обновления будут выходить регулярно, раз в неделю, предположительно по пятницам.

========== Дамиана ==========

Дин наконец-то возвратился в постель, притащив с собой Каса, дабы отвлечь того от излишних раздумий и паники. К тому времени, как они встали, на часах было больше одиннадцати, и Сэм недовольно жевал откопанный где-то батончик мюсли. В порыве великодушия Дин отправился на кухню — “в муравейник”, как утверждал Сэм — и приготовил гору яичницы и картофельных оладий. Съев две полные тарелки, Сэм быстро развеселился. Дину даже удалось убедить Каса съесть немного яичницы. Ангел печально заметил, что на вкус она слишком похожа на молекулы, чтобы принести удовольствие.

Дин уговорил Каса посмотреть с ним несколько эпизодов «Короля кондитеров», и вечером ангел вернулся в библиотеку, взволнованно описывая Сэму торт, который кондитеры сделали в виде Московского собора Василия Блаженного. Сэм закатил глаза так демонстративно, что Дин подумал, что есть неплохие шансы, что сейчас глазные яблоки выкатятся из головы брата и покатятся по библиотеке. Но Кас был неустрашим.

Столкнувшись с необходимостью сидеть в бункере с двумя людьми, озабоченными «капкейк-мафией», Сэм погрузился в исследования. Дин как раз проходил через библиотеку, чтобы сделать попкорн, когда услышал ликующий вскрик, означавший, что Сэма озарило. Он остановился и повернулся к брату, вопросительно изогнув брови.

— Не могу поверить, что мы не додумались до этого раньше! Мы можем просто сломать блокировку, не позволяющую ангелам появляться. Теперь, когда мы знаем, как именно это сделать, потребуется не так много времени, как на установку защиты. У нас должны были еще остаться все ингредиенты… — Дин поморщился, стараясь игнорировать внезапную слабость в области живота, и Сэм, не заметив, продолжил, — и это довольно простой ритуал. Мы проведем его, уничтожим один или парочку символов, и Кас сможет убраться отсюда. Даже прихватить нас с собой.

— Э-э, не думаю, что это хорошая идея, Сэмми. Мы должны оставить защиту ради безопасности. Мы поставили её не просто так, и снимать её только из-за того, что нам так захотелось, довольно рискованно.

Сэм усмехнулся:

— Слушай, у нас был только один неприятный инцидент, и мы, возможно, найдем способ убрать защиту только из одной комнаты, а все остальные будут в целости.

— Я действительно считаю, что это безрассудно, и не могу согласиться, — Дин очень старался, чтобы его голос звучал обеспокоенно и только, но Сэм знал его слишком хорошо.

— С каких это пор ты осторожничаешь? Я не собираюсь делать ничего, что бы подвергло опасности все наши… Постой-ка. Ты что-то скрываешь.

— Что? Не будь идиотом, я просто думаю, что это плохая идея. Не хочу впутывать нас в неприятности.

— Нет, ты определенно что-то скрываешь. Выкладывай, — Дин собрался было продолжить всё отрицать, но у Сэма был взгляд пса, который вцепился в кость и ни при каких обстоятельствах не собирается её отпускать. Кас выбрал именно этот неподходящий момент, чтобы просунуть голову в дверной проем, намереваясь узнать, что так задержало Дина. Аудитория удвоилась.

— Ладно, хорошо… Ты, э-э, помнишь ту сушеную траву, которую ты использовал для завершения ритуала? Ту, которая выглядит, как…

— Дин, ты не мог! — Сэм выглядел так, словно разрывался между ужасом и неконтролируемым весельем.

— Она даже пахла как табак, какого черта ты ожидал? И… Ты закончил с ритуалом, и я слышал, как ты сказал, что больше не знаешь ни одного заклинания, где бы использовалась эта трава, — Дин пытался привести какие-то аргументы, но это всё равно было похоже лишь на плаксивые оправдания.

— Не могу поверить, что ты скурил наш ингредиент!

— Я никак не мог знать, что он потребуется снова. Мне было скучно! — попытался защититься Дин.

— Никто, — перебил Кас, — не хочет мне объяснить, что здесь происходит?

— Дин, — Сэм обвиняюще ткнул в брата пальцем, — скурил наш последний шанс выбраться отсюда до того, как снег растает.

— Боже мой, ну откуда я мог знать, что мы окажемся в ловушке, и нам понадобится именно… как там она называлась? Ты говорил, что её легко найти!

— Тёрнера раскидистая. По-другому — Дамиана, и если бы ты удосужился посмотреть, то узнал бы, какими психотропными свойствами она облада… Ох. Ты посмотрел, — обвинил его Сэм.

— Да брось, ты ожидал, что я буду сдерживаться, когда она пахнет как табак, а на деле оказывается афродизиаком?

Взгляд Каса метался туда-сюда, словно ангел смотрел особенно интересный теннисный матч.

— Значит, тебе официально запрещено входить в комнату, где хранятся ингредиенты.

— Это нечестно! — запротестовал Дин, — ну каковы были шансы, что всё это вообще когда-нибудь произойдет?

— А каковы были шансы, что 90% того дерьма, которое с нами случилось, вообще произойдет?

Дин с трудом мог справиться с логикой Сэма.

— Мне кажется, — мягко сказал Кас, — что мы как ничего не получили, так ничего и не потеряли? Мы всё там же, где были сегодня утром, да?

— Да, — буркнул Дин, — Сэм просто ведет себя как сучка.

— Можешь забыть о своем пироге, — сурово ответил Сэм.

— Это несправедливо!

— Дин, — терпеливо сказал Кас, — получишь ты свой пирог. Сэм, — он повернулся к раздраженному снежному человеку, — мы добудем Дамиану, как только стает снег. Как ты сам сказал, сейчас мы здесь в безопасности.

— Ладно, — проворчал Сэм, — но больше никакой «Капкейк-мафии».

— Ладно, — пробурчад Дин, — но когда Сэм переживет свой сучий период, то все еще будет должен мне пирог.

Просто чтобы побыть мудаком, Дин остаток вечера смотрел «Капкейк-войны»* на максимальной громкости.

Комментарий к Дамиана

* «Капкейк-войны» – американское реалити-шоу, участники которого соревнуются в искусстве готовить капкейки.

========== Пробуждение ==========

Вообще, если нигде поблизости не скрывалась опасность, Дин любил просыпаться медленно. Ему нравилось ощущение неспешного дрейфа в сторону пробуждения, и он всегда злился, если какая-то угроза — да и вообще всё, что угодно, — выдергивала его из сна.

Но были, однако, некоторые исключения.

Как, например, этим утром. Дин лежал на левом боку, согнув правую ногу. Первое, что он почувствовал — как к его заднице прижимается что-то горячее и твердое. К его голой заднице. Кас, должно быть, как-то умудрился снять с него боксеры, пока тот спал. До Дина постепенно дошло, что теплое тело Каса прижато к его спине, и ангел целует его в затылок. Кас, должно быть, уловил изменение ритма дыхания Винчестера, потому что несколько секунд спустя спокойно и властно пробормотал:

— На живот. Молча.

Дин не был уверен, что вообще может сказать что-то связное, но и проверить не рвался. Он перекатился на живот, и Кас сдвинулся, провел носом от шеи к позвоночнику, затем - к правой лопатке. Когда Кас внезапно прикусил кожу, Дин только резко вдохнул. Последовала тихая команда, сопровождавшаяся укусом в другую лопатку:

— Руки наверх. Если ты их сдвинешь, я буду недоволен.

Дин немедленно подчинился. Видимо, это были не просто утренние нежности… Он слабо дернулся, чтобы почувствовать, как член трется о простыню. Кас тихо засмеялся, прекрасно понимая, что делает Дин:

— Сейчас я собираюсь тебя трахнуть. Можешь кончить, когда захочешь, но тебе придется справиться без моих прикосновений. Не сможешь — не кончишь вообще.

Господи. Дин резко выдохнул, в паху пульсировало тепло. Адский способ проснуться.

На мгновение Кас оторвался от него. Дин захныкал в знак протеста, и ангел усмехнулся:

— Такой нетерпеливый. Не искушай меня, или я возьму тебя без смазки.

Это быстро заставило Дина замолчать. В общем и целом, он не возражал против грубого жесткого секса, но сейчас для подобных вещей было еще слишком рано.

Звук открывающейся бутылочки смазки заставил член Дина дернуться в ожидании. Винчестер вцепился пальцами в простыню, чтобы обрести хоть какую-то точку опоры. Из-за нескольких вещей (Кёртис и я-могу-получить-чизбургер-точка-ком) они не занимались сексом почти неделю, но тихий всхлип, который издал Дин, почувствовав, что головка члена Каса уже толкается в колечко мышц между ягодицами, не нёс никакого протеста из-за отсутствия подготовки.

Кас никогда не входил на всю длину сразу, но и никогда не растягивал процесс. Он непрерывно и плавно давил бедрами.

Касу было тесновато, и к тому моменту, как ангел прижался бедрами к ягодицам Дина, тот уже задыхался. Хотя смазки было достаточно, чтобы Кас двигался без проблем, анус горел от проникновения, глубокая боль, смешанная с удовольствием, импульсами расходилась по телу Дина.

Кас дал Дину всего несколько секунд, чтобы привыкнуть к ощущениям, и начал двигаться, медленно и ровно, проходясь языком между лопаток Винчестера, иногда останавливаясь для очередного укуса. С каждым толчком член Дина терся о простыню — хорошо, но недостаточно. Охотник пытался понять, делал ли Кас это нарочно — давал ровно столько, сколько нужно для возбуждения, но недостаточно для удовлетворения. Это был бы не первый раз, когда Кас получал удовольствие сам, не допуская, чтобы Дин кончил. И хотя это было мучительно, потом следовал такой умопомрачительный секс, что Дин был вынужден признать — оно того стоит. Но это, конечно, не означало, что сейчас он не сходил с ума.

Открыв рот, чтобы требовать или, может, умолять о большем, Дин в последнюю секунду вспомнил о приказе молчать и издал бессловесный стон, чем опять насмешил Каса.

— Что-то хотел, Дин? — Дин был уверен, что вопрос был риторическим, особенно после выданной ему инструкции.

— Я тут подумал, — размышлял Кас, продолжая двигаться в стабильном, но слишком медленном темпе, — ты курил Дамиану и даже не сказал мне об этом. Какое ужасное упущение, не использовать то, что афродизиак так возбуждает, — что-то в молчании Дина натолкнуло ангела на мысль, и он удивленно рассмеялся, — Это так? Ты пользовался этим, просто не говорил мне, — несколько секунд Кас озадаченно молчал, — А, та ночь, когда ты утащил меня в Импалу. Ты казался таким отчаянным, — Кас начал двигаться грубее, и Дин подумал, что ему наконец-то дадут достаточно, чтобы кончить… Но Кас тут же замедлился, вернувшись к своему предыдущему, устойчивому темпу.

— Такой непослушный, Дин. Хранил секреты от меня, — Дин знал, что последует дальше, и не смог подавить стон: десять процентов протеста, девяносто — предвкушения.

— Думаю, ты должен быть наказан, — Дин повернул голову, не отрицая, а отчаянно прося больше. Наказанием могли являться сотни разных вещей, одной из которых являлась отмена разрешения кончить, — но это может подождать.

Дин испустил облегченный вздох и охнул, когда Кас изменил угол толчков. Но сила осталась неизменной, так что головка члена каждый раз слишком слабо касалась простаты.

Дин задыхался и хныкал, но Кас растягивал всё на целую вечность, словно проходили часы, хотя на деле — не больше десяти минут. Ангел был ошеломляюще вынослив и часто использовал это для того, чтобы впечатлить Дина.

Наконец, когда Дин почувствовал, что сейчас действительно заплачет от разочарования (хорошо-но-недостаточно), темп Каса немного возрос. Дин отвёл бедра назад, прося большего, и Кастиэль прикусил кожу на его шее, молча предупреждая. Винчестер протестующе застонал, но прижался к кровати. Кас вознаградил его, слегка изменяя темп, чуть жестче двигаясь вперед. Дин чувствовал влажное пятно под своим членом каждый раз, когда очередная порция смазки выходила наружу. Он слышал, как рвано дышал ангел, и боялся, что тот кончит, даже недостаточно возбудив его.

Но волноваться не имело смысла. Хотя иногда Кас веселился, отказывая Дину, было непохоже, что он припас такой прием на утро. Темп и сила толчков продолжали расти, и Дин уткнулся лицом в подушку, вцепился зубами в ткань, чтобы заглушить крики.

— Я так люблю это, Дин. Ты, распростертый подо мной, насаженный на мой член, отчаянно желающий говорить, двигаться, умолять, кончить, но знающий, что получишь только то, что я тебе дам, — Кас хорошо знал, как его грязные слова влияли на Дина. Это был подарок. Его непристойный голос, рычащий прямо в ухо, не один раз переворачивал всё с ног на голову, толкая Дина в пропасть. И сегодня всё было точно так же.

— Знаешь, что это со мной делает, когда я тебя так бужу? Стягиваю с тебя боксеры, прижимаюсь к тебе. Этот вздох, когда ты просыпаешься и понимаешь, что происходит, что произойдет.

Дин был уверен, что перестал дышать, просто забыл, как использовать легкие. Всё, каждая его частичка была сосредоточена на вбивающемся в него члене.

— Потом я положу тебя к себе на колени и отшлепаю так, что твоя попа будет полыхать алым. А затем трахну тебя, начиная наказание с самого начала, потому что мои бедра будут ударяться о твои ягодицы…

Это подействовало. Мышцы ануса сжались, возбуждение достигло пика. Дин кончил прямо на простыни. Кас сдержался, проводя Дина через кульминацию, услышал, как его стоны стали более хриплыми, и только потом продолжил.

У Сэма было замечательное чувство времени, потому что когда Кас был на грани, в дверь постучали — скорее формальности ради. Раздался голос Сэма и скрип петель открывающейся двери:

— Дин, ты собираешься вставать в ближайшее время? Я умираю от голода и подумал, что, может, ты приготовишь блинчи… Мать твою господи налево! — Дин не мог этого видеть, но предполагал, что Сэм несколько секунд пятился. Потом хлопнула дверь — так сильно, что задрожала стена, и было слышно, как Сэм на полной скорости удаляется от комнаты.

Кас кончил несколькими секундами позже и отодвинулся от Дина, который наконец-то позволил ноющим рукам отпустить простыни и фыркнул.

— Поделом ему, нечего заходить, не дождавшись разрешения. Он должен был подумать.

Кас издал звук, который в теории должен был выражать согласие, и легко прикоснулся губами к плечу Дина:

— Доброе утро, Дин.

— И тебе, Кас.

Комментарий к Пробуждение

Я уже обещала, что буду выкладывать главы по пятницам, да? Так вот, у меня есть обещание получше :D Главы будут выходить два раза в неделю, по вторникам и пятницам.

========== Домашние правила ==========

Дин и Кас наконец-то пришли в библиотеку примерно через час. Ангел настаивал, чтобы они приняли душ, потому что иначе «будут пахнуть сексом и только добавят соль на рану», и Дин был вынужден согласиться. Когда они вошли, Сэм был погружен в чтение, явно не в состоянии даже посмотреть на них. Кас слегка подтолкнул Дина локтем и бросил на него взгляд из серии «исправь всё». Это было просто нечестно, потому что, по мнению Дина, Сэм сам нарвался. Нечего так упорно игнорировать правило «сначала постучи в дверь чужой спальни и дождись разрешения войти». Кас пихнул Дина сильнее, и тот наконец прокашлялся и хлопнул в ладоши:

— Так! Ты, э-э, говорил что-то о блинчиках?

Сэм слегка поморщился:

— Думаю, я потерял аппе… — Дин даже не потрудился дать ему закончить:

— Ты не терял аппетит с тех пор, как почти закрыл врата ада. Так как я уверен, что за последний час тебе не удалось опять это проделать, я всё же займусь блинчиками. И если ты перестанешь дуться, даже добавлю шоколадную крошку.

К тому времени, как Сэм уничтожил три гигантские кучи блинчиков с шоколадом, он стал намного менее ворчливым и даже был готов позволить этому утру кануть в лету. Кас помог, заставив всех троих изучать коллекцию настольных игр, которая была в бункере, и требуя короткого рассказа о правилах каждой игры. К большому удовольствию Дина, ангел тут же решил, что хочет играть в «Candyland», и так загорелся этой идеей, что ни Сэм, ни Дин не смогли заставить себя объяснить ангелу, что на самом деле он читает правила к «Sorry» (по-видимому, за годы использования буклеты перепутали местами).

В итоге, Дин все-таки попытался. К середине дня они отказались от попыток понять официальные правила, решив разработать собственные. На идею Каса совместить игру с алкоголем было наложено вето, потому что понадобилось бы больше спиртного, чем было в радиусе шестидесяти миль, не говоря уже о запасах бункера, чтобы напоить ангела. Кас на некоторое время надулся — было ясно, что он собирался использовать неизбежное опьянение Винчестеров, чтобы выиграть, — но Дин напомнил ему, что Дин-под-чем-нибудь отличался от покорного-Дина-вовремя-секса. Во время этого обсуждения Сэм демонстративно заткнул уши и категорически отказывался убирать руки, пока Дин с помощью целого ряда сложных жестов не пригрозил, что в ином случае время секса наступит прямо сейчас.

Они остановились на 26 правилах, включавших необходимость насыпать круг из соли и стоять в нем один кон и возможность облить себя святой водой вместо того, чтобы идти более чем на четыре клетки назад. Через пару часов Сэм и Кас стали вести себя довольно агрессивно, и после раунда особенно жестоких препирательств, включавших угрозы использовать святое машинное масло (Сэм) и обещания применения силы (Кас), Дин «случайно» перевернул игровое поле, чтобы предотвратить невосполнимые потери.

По единогласному решению игра была заброшена в пользу обеда, и Дин направился на кухню («в муравейник», буркнул Сэм), чтобы на скорую руку приготовить свои фирменные бургеры с беконом и сыром («на вкус все еще как молекулы», печально заметил Кас). Съев столько, что могло бы хватить на поддержание сил маленькой нетребовательной армии, Сэм отправился в спальню, чтобы переобуться — в ходе игры он необъяснимым образом потерял один ботинок, — и Дин с Касом оказались предоставлены сами себе. Дин боролся с Нетфликс на своем ноутбуке, пытаясь понять, как выкинуть из списка рекомендаций «иностранные драмы пятидесятых годов» (Сэм как-то ухитрился засунуть их туда этим утром, наверное, мстя за «Капкейк-войны»). Кас подошел к охотнику, держа руки в карманах плаща, и положил подбородок ему на плечо. Дин повернул голову настолько, чтобы уткнуться губами Касу в висок и одновременно не потерять из вида экран ноутбука, и улыбнулся, когда Кас довольно мурлыкнул.

Ангел несколько минут смотрел, как Дин пытался бороться со списком рекомендаций, пока охотник наконец не закрыл браузер, разочарованно вздыхая и угрожая заставить Сэма всё исправить:

— Думаю, Нетфликс пролетает — не будем же мы взламывать аккаунт Сэма. Всё равно увидим там такие же рекомендации, раз уж он действительно смотрит это дерьмо, — проворчал Дин. Секундой спустя Кас вынул руки из карманов, обнял Дина за талию и, повернув голову, уткнул носом в изгиб его шеи. Дин чуть откинулся назад, ласково улыбнувшись. Кас повернул голову и прижался губами к его щеке… И тут Дин понял, что всё это было не просто так.

— Знаешь, — пробормотал ангел низким голосом, — я собирался дать тебе передышку на сегодня, раз уж у нас вышло такое загруженное утро, но нам все еще нужно обсудить твое плохое поведение.

Дин скорее услышал свой резкий выдох, чем почувствовал его, и замер, словно ангел мог внезапно потерять его из вида.

— Моя острота зрения не зависит от того, двигаешься ты или нет, Дин, — Кас со спокойным удовольствием наблюдал за ним, — я не велоцираптор.

Знал же, что показывать ему «Парк Юрского периода» было ошибкой, мысленно проворчал Дин.

— Кажется, тебе было обещано наказание, — размышлял вслух Кас, — что ты заслужил, согласно моим словам?

Дин был уверен, что Кас слышит грохотание его сердца, и ответил с содроганием, которое вот совсем, ни капельки не имело общего с заиканием:

— Я, э-э, не помню.

— Лжец, — тут же ответил Кас, — разве в первую очередь не за ложь ты и должен был быть наказан?

— Нет, это была действительно моя ошибка — не говорить тебе об использовании Дамианы прежде, чем мы… — Дин вдруг замолчал, слишком поздно поняв, что попался в ловушку. Он практически услышал, как Кас триумфально улыбнулся:

— Да, верно. Я знал, что у тебя не настолько плохая память, как ты пытаешься меня убедить. Почему бы тебе не сказать, что я обещал, прежде чем я решу, что мой приговор был слишком мягок?

Задышав быстрее и чувствуя знакомое пульсирующее тепло в паху, Дин неохотно сдался. Он чувствовал, что краснеет — сначала шея, потом щеки, — и не был уверен, вызвано ли это унижением или возбуждением. Сейчас он испытывал достаточно и того, и другого:

— Ты… сказал, что положишь меня к себе на колени и отшлепаешь, пока моя задница не запылает, а потом трахнешь, — выдавил он.

— Ох, да, именно так я и сказал, правда? — последовала тишина, словно бы Кас ждал ответа. Несколько секунд спустя ангел убрал руки. Из-за внезапной потери контакта с теплым телом по спине Дина пробежал холодок. Когда Кас заговорил, его голос был ниже, тихий, но с командными нотками:

— Котельная. Сейчас. Марш, — обычно Дин хорошо держал язык за зубами, но тут забылся:

— Котельная, Кас?

— Ты пытаешься ухудшить своё положение, Дин? — голос Каса был обманчиво спокойным. Дин понял намек и пошел.

Кас шел сзади, слишком близко, чтобы это было комфортным, и у Дина появилось ощущение, что его загоняют в хлев, словно овцу. Пройдя половину второго лестничного пролета, Дин понял, каким мудрым был выбор места — расположение комнаты должно было оградить Сэма от звуков происходящего. Член дернулся в нервном ожидании, когда Дин осознал, что Кас посчитал, что звуки ударов плоти о плоть будут настолько долгими и громкими, что для их приглушения потребуются целых два этажа и лабиринт коридоров.

Подойдя к котельной, Дин начал двигаться медленнее. Мыслям о наказании всегда удавалось вызвать у него противоречивые чувства и эмоции, сплетающиеся в клубок из страха и желания. Но тут зазвучал голос Каса, смутным эхом отдающийся в коридоре:

— То, что ты волочишь ноги, не облегчит твою участь. Это только заставит меня думать, что тебе еще больше, чем мне казалось, нужен урок, — видимо, его промедление оказалось очень даже заметным. Дин заставил себя шагать в прежнем темпе, содрогнувшись от тихих слов, произнесенных ему в спину, слов, всегда оставляющих его в смятении:

— Хороший мальчик.

Секундой спустя перед Дином замаячила дверь в котельную. Руки Винчестера дрожали. Дин шагнул внутрь, его глаза расширились, когда он понял, что в какой-то момент Кас приходил сюда, чтобы подготовиться. Один из галстуков Винчестера висел на прямой спинке стула, установленного ровно в центре огромной пустой комнаты. Этот стул своим видом словно обещал, что то, должно произойти, обязательно произойдет, и Дин запнулся, не в силах двигаться дальше без инструкций. Кас был более чем рад указать, что нужно

делать дальше:

— Раздевайся. Полностью. И не забудь аккуратно всё сложить, — это были не просто слова. Заставить Дина аккуратно складывать вещи — просто еще один способ увеличить напряжение, растянуть ожидание. Иногда Кас даже решал, что Дин проделал недостаточно хорошую работу, и заставлял его повторять всё снова. Дин не смог промолчать:

— Садист.

Кас усмехнулся и пообещал:

— М-м-м, да, немного. Планирую доказать это в ближайшее время, — должно быть, дрожь, сотрясшая Дина, была очень заметна, потому что Кас опять усмехнулся. Ангел стянул с себя плащ, сложил его вдвое и отложил в сторону. Дин снял рубашку, свернул её так аккуратно, как только смог, положил на пол и начал снимать футболку.

Воздух в котельной был на несколько градусов теплее, чем наверху. Дин воспользовался моментом, чтобы мысленно поблагодарить Каса за выбор именно этой комнаты, а не любой другой, где бы его уже пробрал озноб. Положив сложенную футболку на рубашку и сняв сапоги, Дин заметил, что Кас тоже сбросил пиджак и теперь закатывал рукава с точностью, никак не вязавшейся с обычным небрежным внешним видом ангела. Кас всегда делал это перед тем, как наказать Дина, и всегда добивался желаемого эффекта.

Сердцебиение опять ускорилось. Дин стянул джинсы и положил их рядом с рубашкой и аккуратно поставленными сапогами. Потом снял носки, свернул их и засунул в один из сапогов. Пол оказался холодным, по коже побежали мурашки. Кас уже закатал рукава и, заложив руки за спину, смотрел на Дина, как строгий профессор. Тому оставалось только снять боксеры.

— Не думай, — заметил Кас, — что там есть что-то, что я еще не видел и не использовал, Дин, — тот едва ли мог бы с ним не согласиться, — снимай их, живо, пока я не решил, что ты просишь выпороть тебя ремнем, — Дин был уверен, что это пустая угроза. Они использовали ремень крайне редко, и только после добровольного согласия Дина. Порка ремнем была немного жестче, чем их обычные сессии, а Кас с самого начала говорил, что не хочет делать ничего, что не понравилось бы Дину (несмотря на то, что у того часто возникали противоречивые чувства по отношению к тому, чем они занимались). Тем не менее, угроза всё равно возымела эффект.

Дин дернул боксеры вниз, позволив им упасть на пол. Глаза Каса жадно блеснули, когда Дина наклонился, чтобы поднять белье, сложить его, а потом снова наклонился, чтобы положить трусы на джинсы. Ангел начал двигаться как чертов ниндзя, потому что внезапно, прежде чем Дин успел выпрямиться, он оказался сзади, его бедра — вернее, ткань брюк, в которые он был одет — прижались к голой заднице Дина. Винчестер чувствовал стояк Каса, и понимание того, что он делает с ангелом, странно успокаивало. Кас не толкнулся вперед, просто положил руку Дину на бедро и на несколько секунд заставил охотника замереть прямо в таком положении, словно напоминая, чего следует ожидать.

Огрубевшая ладонь легла Дину между лопаток и плавно заскользила по его спине. Каким-то образом это была и угроза, и утешение, и Дин никак не мог понять, как Касу удается передать две таких разных вещи при помощи одного жеста. Затем, так же быстро, как и раньше, ангел исчез, и Дин услышал, как заскрипел стул. Дыша медленно и успокаивая самого себя (удавалось только наполовину), Дин выпрямился и повернулся к Касу. Любая попытка заявить, что он не наслаждался этим и не желал того, что произойдет дальше, была обречена на провал: стояк выдавал Винчестера с головой.

Дин на мгновение замер в нерешительности, нуждаясь в приказе, в команде продолжать. Кас был только рад:

— Ты знаешь, чего я хочу. Не заставляй меня повторять, Дин.

Комментарий к Домашние правила

А у вас тоже после этой главы осталось впечатление из серии “возбудили, но не дали”? хд

========== Точка кипения ==========

Дин сделал несколько шагов и оказался справа от Каса. Однажды он попытался зайти слева, полагая, что тогда Касу придется использовать левую руку, и он вряд ли сможет вкладывать в удары достаточно силы. Кас мгновенно понял, что происходит, благодаря своей жутковатой я-не-читаю-мысли способности понимать причины поступков Дина (чаще даже быстрее, чем сам Дин). В ответ он так сильно отшлепал Винчестера, что тому пришлось придумать по меньшей мере 20 оправданий, одно другого страннее, чтобы отказываться от долгих поездок на Импале.

Кас кивком сказал Дину продолжать, и тот, не найдя никаких причин, чтобы задержаться, медленно вытянулся на коленях ангела. На полпути Кас положил руку ему на затылок, направляя. Через несколько секунд Дин устроился более-менее комфортно (насколько вообще было возможно комфортно устроиться, перегнувшись через чьи-то колени). Когда они оба заняли свои позиции, Кас спокойно спросил:

— Итак. Мне нужно связать тебе запястья, или ты будешь хорошим мальчиком? Я буду счастлив облегчить тебе наказание. Выбирай с умом, ты ведь отлично знаешь, что если попытаешься прикрыть попу руками, я буду крайне недоволен.

Несколько секунд Дин в тишине боролся сам с собой. Ангел был прав, иногда связывание было подарком — Дину не приходилось сосредотачиваться на том, чтобы держать руки подальше от задницы. Проблема была в том, что обычно, если Дин хотел, чтобы его связали, ему приходилось просить. Как и в этот раз.

— Я… — Дин изо всех сил старался выдавить слова, но наконец в отчаянии скрестил руки на пояснице в ясной бессловесной просьбе. В этот раз Кас сжалился и не стал его заставлять.

— Очень хорошо, — через несколько секунд его собственный галстук три раза обернули вокруг запястий и завязали, так что теперь ладони плотно прилегали друг к другу. Кас слегка подвинул Дина — из-за связанных рук он уже не мог сделать этого сам. Ангел заговорил с мягкостью, граничащей с благоговением, и это напомнило Дину о ценности данного ему подарка — быть настолько обожаемым, быть в безопасности с тем, кто не просто позволяет, но еще и жаждет.

— Красивый. До невозможности красивый, — рука ангела словно бы парила над Дином, как перо художника — над чистым холстом. Дин заерзал. Он мог справиться. Он хотел этого. И Кастиэль это знал. Когда ангел заговорил, его голос изменился, он почти рычал:

— Когда мы закончим, ты будешь умолять меня трахнуть тебя, Дин, — у того не было ни тени сомнений.

Следующие тридцать секунд показались вечностью. Дин затаил дыхание, ожидая неизбежного шлепка. Но ничего не произошло. В конце концов, когда голова начала тяжелеть, Дин вынужден был снова задышать в нормальном ритме. Это послужило своеобразным сигналом, и Кас звонко шлепнул Дина по правой ягодице. Винчестер слабо дернулся, вжимаясь в колени ангела, размазывая смазку по его брюкам. Кас подождал несколько секунд и начал уже всерьез, шлепая быстро, но от этого не менее точно. Дин, как и всегда, даже не пытался вести счет, но был уверен, что получил по крайней мере двадцать сильных шлепков, прежде чем Кас остановился. Дин был не настолько глуп, чтобы подумать, что они уже близки к завершению. Ангел просто дал ему передышку, чтобы восстановить дыхание, и замер, слегка царапая ногтями покрасневшую кожу.

Дин почувствовал, что его член пульсирует в одном ритме с задницей, и понял, что трется о колени ангела. Он чувствовал, как стоящий член Каса упирается ему в живот, и ощущал тяжесть взгляда Каса. Дин осознавал, что разминка закончена, и знал, что будет дальше.

Следующий этап включал в себя обсуждение его проступков, приведших к наказанию. Конечно, иногда Винчестер оказывался в таком положении и не из-за плохого поведения, и тогда Кас веселился, придумывая Дину по-настоящему абсурдные проступки. Охотнику особенно понравился тот раз, когда Кас сделал ему выговор за то, что он не сказал «аминь» после того, как прочитал экзорцизм. Дин не понимал, как Касу тогда удалось сохранять невозмутимость, но тот всё же с достоинством справился.

— Знаешь, — начал Кас, — мне пришло на ум, что ты специально не сообщил мне о том, что собираешься выкурить, — на этот раз шлепок оказался для Дина неожиданностью, и он немного подпрыгнул, туже затягивая галстук, — наши с Сэмом ингредиенты, — он сопроводил эту фразу еще одним шлепком.

— Думаю, ты прекрасно знал, что я поставлю под сомнение безопасность твоих действий. Употреблять практически неизвестное вещество, у которого могли бы быть, — каждое следующее слово сопровождалось быстрым ударом, чтобы подчеркнуть значение, — непредвиденные побочные эффекты, — Дин вдохнул и заговорил, пытаясь оправдаться:

— Нет, Кас, я сперва проверил, и… — пять сильных шлепков по чувствительному месту, где ягодицы переходили в ноги, заставили Дина задохнуться и замолчать.

— Разве я просил у тебя объяснения, Дин? То, что ты продолжаешь пытаться оправдаться, говорит мне, что ты явно не можешь усвоить урок. Придержи язык, — упс. Дин понял свою оплошность и похолодел. Конечно, ангел знал, что Дин проверил — иначе как бы тот узнал, что это был афродизиак. Кас не оценил попытку опровергнуть его слова. Дин моментально заплатил за эту ошибку: ангел вернулся к своей работе, его рука опускалась и поднималась с регулярностью метронома, и ни один миллиметр задницы Дина не избежал пристального внимания. Через, должно быть, еще двадцать шлепков он опять остановился, поглаживая покрасневшие ягодицы, пока Дин задыхался и пытался прекратить извиваться.

— На чем я остановился? — Кас продолжал водить ладонями по горячей коже, усмиряя острую боль, оставляя место для глубокой, той, которая будет долго напоминать о произошедшем.

— Ах, да. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к твоей склонности игнорировать собственную безопасность ради выполнения любых безрассудных планов, — его рука спустилась вниз, чтобы раздвинуть ноги Дина. Когда тот понял, что происходит, то издал низкий стон.

— Скажи ты мне о своей идее раньше, я бы остановил тебя. Но ты веришь, как уже много раз говорил, что проще просить прощения, — его ладонь опустилась дважды, по одному разу на чувствительную кожу с внутренней стороны бедер, и с губ Дина сорвался первый настоящий стон, что-то между ворчанием и хныканьем, — чем разрешения.

На мгновение он оставил руку между бедер Дина, скользя пальцами по яйцам, прежде чем переместил её выше, к промежности, исследуя щель между ягодицами и слабо нажимая на колечко мышц ануса, которое скоро, как они оба знали, будет достаточно растянуто, чтобы принять нечто большее. Дин содрогнулся, не в силах удержаться от трения о колени Каса, ища большего взаимодействия с болезненно твердым членом. Кас остановил его, надавив на покрасневшую кожу, после чего задумчиво продолжил:

— Мне кажется, что я просто обязан доказать, что заслужить прощение гораздо больнее, — за этим последовала особенно суровая серия шлепков по тому месту, где ягодицы переходили в ноги, — чем просто спросить разрешения, — заключил Кас.

После того, как Дин отдышался, ему потребовалась секунда, чтобы воспринять слова Каса. Он инстинктивно сжал ягодицы.

— Ай-яй-яй, — предостерег ангел с улыбкой в голосе, — прекрати. Сейчас же.

Дин даже не стал притворяться, что не понимает, о чем Кас говорит. Он просто заставил мышцы расслабиться, свободно повис на коленях ангела в ожидании следующего этапа наказания. Левой рукой Кас нежно погладил его по затылку. Это успокоило Дина, помогло вспомнить, почему они это делали, насколько сильно он доверял ангелу.

Винчестер почувствовал, что словно бы переносится в другое место, туда, где все чувства просты и понятны, где он просто существует, свободный от постоянных мыслей, сомнений и догадок. Кас, как всегда, уловил это. Он немного опустил левую руку, передвинув её поближе к связанным запястьям Дина, чтобы удерживать того в нужном положении. Правая рука вернулась к работе. Кас шлепал снова и снова, обрабатывал задницу Дина, двигаясь снизу вверх и обратно.

Ангел предпочитал длительность силе, так что его удары никогда не были такими мощными, как теоретически могли бы быть. Шлепки, конечно, вовсе не были легкими: просто длительная порка не оставляла кровоподтеков. В хороший день (или, в зависимости от точки зрения, плохой) Кас мог дать Дину несколько сотен шлепков, каким-то образом точно зная, какую силу надо прикладывать, чтобы попа стала ярко-красной, но не в синяках, чтобы глубокая ноющая боль не уходила еще несколько дней. На самом деле, это было своеобразной проблемой, потому что член Дина вставал всякий раз, когда тот садился или прислонялся к чему-нибудь. Охотник чувствовал себя подростком, который постоянно носит ненужные книги или сумки для того, чтобы скрыть доказательства своего нежелательного возбуждения. Кас всегда получал удовольствие, глядя на то, как Дин дергается, и с регулярностью «случайно» задевал его задницу, когда проходил мимо. Обычно Сэм ничего не замечал, но иногда всё же бросал на них подозрительные взгляды, словно пытался разобраться, что упускает.

Выбросив эти мысли из головы (главным образом потому, что Сэм был самым последним, о ком он хотел бы думать во время возбуждающей порки), Дин закрыл глаза и полностью погрузился в ощущения. Легкое напряжение мышц из-за того, под каким углом связаны запястья. Прикосновения ткани брюк Каса к животу и члену. Прохладная плитка на полу под пальцами ног (единственная часть тела, касающаяся земли). Холодный воздух, резко втянутый в легкие. И, конечно, все более интенсивное жжение в местах ударов, переходящее в пульсацию. Кас всё продолжал и продолжал.

Это длилось вечно, и Дин плавал в ощущениях. Он не знал, когда это началось, но в какой-то момент понял, что его бедра поднимались навстречу руке Каса и что из его уст непрерывно лился глубокий чувственный стон. Шлепки не прекратились, но заметно замедлились, словно Кас знал, что Дин приближается к краю. Винчестер опять погрузился в ощущения, но вынырнул, пораженный своим отчаянно всхлипывающим голосом:

— Пожалуйста, Кас, господи, пожалуйста, пожалуйста, Кас… — он понял, что его больше не шлепают, и рука Каса просто лежит на опухших, безупречно красных ягодицах. Кас начал поглаживать их, успокаивая жжение и усиливая пульсацию. Дин любил и то, и то, но именно пульсация сплеталась в своеобразную мелодию. Бедра охотника подрагивали, толкаясь в колени Каса, мокрые от смазки. Эта мысль — их смазки смешиваются, одна под тканью, другая над ней, и пропитывают её — практически сломала Дина. Его мольбы сорвались на бессловесный стон, и голос Каса поплыл к нему, невероятно нежный, но твердый:

— Пожалуйста что, Дин? — Дин не продумывал и не планировал свои слова. Он даже не принимал никакого сознательного решения, что нужно говорить, — просто услышал, как с его губ сорвалась фраза:

— Пожалуйста, трахни меня, — после того, как он наконец сдавался и просил об этом, Кас никогда не заставлял его ждать, и сегодняшний раз не был исключением. Дин почувствовал, что его поставили на ноги, и с удивлением обнаружил, что без особых проблем стоит. Кас на несколько секунд отошел, а потом вернулся, отбросив свой свернутый плащ в сторону. Ангел подтолкнул Дина, заставив его сделать несколько шагов к стулу, а затем положил ладонь — правую ладонь, которая, как понял Дин, была такой же красной и опухшей, как и его задница — на шею Винчестера, мягко опуская того на колени, а затем заставляя нагнуться вперед, ложась на еще теплое сиденье. Внезапно галстук, держащий руки за спиной, исчез, и Кас, взяв ладони Дина в свои, аккуратно поднял их, чтобы охотник смог взяться за вертикальные рейки в спинке стула. Дин нетерпеливо ухватился за них, благодарный, что ему дали точку опоры. Секунду спустя галстук возник прямо перед ртом Винчестера. Кас мягко прошептал:

— Да или нет, детка?

Иногда Дину нравилась идея с кляпом, но Кас бы никогда не позволил себе использовать её без заранее данного согласия. Дин тяжело кивнул. Да. Ему было нужно. Галстук немедленно опустился, давя на губы, пока Дин не вцепился в ткань зубами. Он почувствовал, что Кас завязывает галстук на затылке, а потом услышал шепот:

— Если тебе будет нужно, чтобы я остановился, просто отпусти спинку стула, — Дин принял это к сведению. Это было не просто невербальное стоп-слово, а приказ сжимать рейки, если он не хочет, чтобы Кас останавливался. И Дин уже знал, что не захочет.

Кас подождал, пока Дин кивнул, а затем отстранился. Винчестер услышал шорох ткани, означавший, что Кас раздевается. Он понял, что расставил колени, прогнул спину так сильно, как только мог, выставив задницу.

С тех пор, как они в последний раз занимались сексом, прошло чуть больше шести часов, и Кас воспользовался тем, что Дину не нужна подготовка. Звук открывающегося тюбика со смазкой, и вот член Каса уже прижался к анусу. Дин мягко застонал в кляп, и Кас, двигаясь ровно, но настойчиво, вошел на несколько сантиметров, а потом отвел бедра назад. Приглушенное протестующее хныканье Дина заставило Каса усмехнуться, он снова вошел, на этот раз на пару сантиметров дальше.

Еще несколько раз он мучил Дина такими проникновениями, недостаточно жесткими и глубокими. Только на пятый раз ангел дал Дину того, чего тот желал: вошел на всю длину. Его бедра прижались к заднице Винчестера, и охотник застонал. Собственные стоны и то, как кляп заглушал их, завели Дина еще сильнее. Он без тени сомнения знал, что Кас тоже не продержится долго.

В этот раз секс не был чем-то главным. Он был запоздалым отзвуком музыки, которую они сочиняли вместе, кодой*.

Кас дал Дину 15 секунд на то, чтобы привыкнуть, а потом начал двигаться. Он знал, что с каждым толчком его бедра соприкасаются с задницей Дина, возвращая жжение. Ангел наклонился, и его грудь — теперь обнаженная, заметил Дин: Кас расстегнул рубашку, и её края щекотали кожу — прижалась к спине Дина:

— Чувствуешь, детка? Как я вхожу в твою задницу? Вот что я тебе обещал. Твоя вторая порка, толчки моих бедер, член в твоей заднице… Вот о чем ты умолял. Всё для тебя.

Больше ничего и не требовалось. Мысленно нарисованная картинка, как Дин с саднящей красной задницей насаживается на член Каса, покачиваясь вперед-назад при каждом толчке… Если честно, Дин был почти благодарен, что Кас не касался его члена. Иначе это просто был бы перебор.

Дин настолько потерялся во времени, приближаясь к кульминации, что не услышал звук, доносящийся из коридора. Кас, должно быть, оказался более внимательным, потому что замер.

Позднее Дин придумал по меньшей мере сто способов, как можно было бы избежать произошедшего. Если бы не кляп, стоны Дина, конечно, послужили бы предупреждением. Если бы Кас каким-то образом не умудрился выключить бойлер, когда спускался сюда, чтобы приготовиться. Если бы Сэм просто решил принять душ на десять минут позже. Если бы. Если бы. Если бы. Но это уже не имело значения, потому что метель, бушевавшая снаружи, явно была не единственным стихийным бедствием.

В любом случае, ворчание Сэма и скрип отворяющейся двери раздались именно в тот момент, когда анус Дина сжался вокруг внезапно замершего члена, и Винчестер кончил.

— Чертов… древний бойлер! Если мы останемся здесь без горячей во… ОХ ГОСПОДИ ТЫ БОЖЕ МОЙ НЕТ НЕТ НЕТ НЕТ ТОЛЬКО НЕ ОПЯТЬ!

Второй раз за день за звуком захлопывающейся двери послышался топот Сэма, стремительно несущегося прочь. Дин был уверен, что в этот раз на бегу Сэм всё еще повторял «нет-нет-нет». Винчестер практически почувствовал, как Кас пожал плечами, решив, что травма уже получена и ни к чему отказываться от продолжения такого хорошего секса. Три толчка спустя Кас кончил. Его хватило только на то, чтобы развязать галстук, после чего он положил голову Дину на спину, пытаясь перевести дыхание.

Дин был уверен, что слышит откуда-то сверху ругательства Сэма.

Упс.

Комментарий к Точка кипения

*кода в музыке – дополнительный раздел, возможный в конце музыкального произведения и не принимающийся в расчёт при определении его строения.

========== Важные последние слова ==========

Когда Дин с Касом поднялись наверх, Сэм уже исчез в своей комнате и врубил что-то похожее на Энию. Дин был уверен, что это было необычным и жестоким наказанием, но Кас категорически запретил Винчестеру потребовать, чтобы Сэм включил что-то “нормальное”.

— Я считаю, — задумчиво сказал Кас, глядя на закрытую дверь, — что твоему брату просто нужно личное пространство.

Голос, раздавшийся из комнаты, переорал музыку:

— Я убью любого, кто близко подойдет к моей двери! Я уже насмотрелся на вас, мудаки, на всю оставшуюся жизнь!

— Ты, наверное, прав, — согласился Дин и, как только Сэм начал подпевать вокалистке, позволил отвести себя на кухню.

Кас налил Дину стакан сока и настоял, чтобы тот выпил всё до последней капли, бдительно следя за происходящим. Он был чертовски хорош в области вывода из сессии.

Дин позволил Касу сделать ему бутерброд с арахисовым маслом (как будто у него бы получилось отказаться) и съел его под пристальным взглядом ангела. Кас отвел охотника обратно в спальню, где уселся на кровать и взял его на руки. Ангел был осторожен, чтобы не задеть задницу Дина, которая пульсировала и саднила. Дин чисто символически поворчал о том, что Кас с ним нянчится (должен же он был как-то вернуть свою мужскую брутальность, особенно после того, как его отшлепали и трахнули). Но Кас позволил этим словам просто исчезнуть, не потрудившись отреагировать. Одной рукой он крепко обнимал Дина, другой гладил его по затылку. Это подействовало: Дин растворился в Касе и через пару минут вырубился.

Проснулся он через несколько часов, все еще в объятиях Каса. Ангел прижимался щекой к его макушке. Уловив изменение ритма дыхания Дина, Кас нежно поцеловал его в лоб. Дин и так всегда чувствовал себя горячо любимым, а осознание того, что Кас приглядывал за ним, держа на руках, всё то время, пока он спал, вообще сводило с ума. Всё еще достаточно сонный, чтобы забыть о мужественности и поведении «настоящего мужика», Дин уткнулся в плечо ангела, крепче сжал руки и замер на несколько минут, пока не проснулся окончательно. Кас прижал его к себе, а потом позволил перебраться на кровать.

Дин опять почувствовал острую пульсирующую боль только тогда, когда ягодицы коснулись матраса. Он поспешно перевернулся, дополз до края кровати и встал, пытаясь сделать вид, что так и было задумано. Судя по понимающей улыбке Каса и его самодовольному взгляду, обман не удался, так что Дин отказался от тщетных попыток притвориться, что всё нормально, и потер задницу. Кас улыбнулся чуть шире:

— Дай мне посмотреть.

— Да ладно, Кас, я…

— Сейчас же, Дин, — голос ангела стал командным, и Дин просто не смог сопротивляться. Пытаясь сохранить жалкие остатки гордости, Дин с достоинством ответил:

— Ладно, но только потому, что я хочу надеть штаны, — это, по крайней мере, было правдой. Как только действие выработавшихся за время сессии эндорфинов сошло на нет, парням пришлось снова вернуться в рамки дозволенного, что означало, что Дину нужно было каким-то образом переодеться. То ли по одной причине (Сэм), то ли по другой (глубокое изматывающее удовлетворение после хорошей сессии), Дин не потрудился раздеться перед тем, как растекся в лужицу на груди у Каса. Теперь он исправил оплошность: стиснув зубы, расстегнул джинсы, стащил их вниз вместе с боксерами и повернулся спиной к Касу, чтобы тот смог посмотреть. Ангел провел ладонью по спине охотника, так что тот прогнулся, чтобы Касу было удобнее изучать творение рук своих.

Не то чтобы Дин был удивлен, когда Кас ногтем надавил на воспаленную кожу, но всё равно резко втянул воздух. Он знал, что Кас не пытается ничего начать, просто оценивает уровень чувствительности, и сосредоточился на отголосках сессии, рождаемых прикосновениями. Через несколько секунд его окутал удовлетворенный голос Каса:

— Так досадно, что ты не можешь этого видеть. Такой насыщенный красный… Мы должны проверить перед сном, держу пари, твоя попа все еще будет розовой. Одна из моих лучших работ, если можно так выразиться, — Кас был так горд, что Дин постарался спрятать усмешку.

Легким прикосновением к плечу ангел разрешил Дину выпрямиться, а затем достал из ящика комода боксеры и штаны, настолько мягкие, насколько это вообще возможно.

Благодарно кивнув, Винчестер стал одеваться:

— Как ты думаешь, Сэм всё еще сидит в своей комнате? Он же должен когда-нибудь проголодаться, а так как на кухню он ни ногой, ему придется или взаимодействовать с нами, или голодать.

— Полагаю, — ответил Кас, — что сейчас не худшим вариантом будет просто оставить поднос у его двери. Мы пока не возглавляем список людей, которых Сэм хотел бы видеть.

Дину не улыбалось нянчиться с братом, когда тот был не ранен или не болен, но в конце концов он вынужден был признать, что Кас прав. Если бы сам Дин дважды за день наткнулся на Сэма, которого трахал бы какой-то парень, то — ох, господи, охотник содрогнулся от одной мысли и начал сочувствовать брату, — ему бы потребовались дни, чтобы стереть эту картинку из памяти.

— Да, наверное, это хорошая идея. Я разогрею макароны с беконом и сыром. Может быть, даже приготовлю чесночный хлеб в знак примирения.

— Печенье тоже не повредит. Он, насколько я знаю, неравнодушен к твоему, с шоколадной крошкой.

Дин тяжело вздохнул и кивнул, успокаивая себя тем, что, по крайней мере, ему тоже достанется печенье. Парни отправились на кухню через библиотеку, и Дин отметил, что Сэм по-прежнему сидит в своей комнате. На смену Энии пришло что-то еще, видимо, успокаивающее Сэма, но вот Дину эта музыка действовала на нервы, так что сыр на терке он тер более чем злобно.

Отправив печенье в духовку, охотник перешел к чесночному хлебу. Закончив с готовкой, он подогрел небольшую горку макарон с беконом, добавил сыр, положил на тарелку три толстых ломтика чесночного хлеба и построил башню из печенья. Просто чтобы показать, что он все-таки хороший брат, Дин добавил стакан газировки и виски на три пальца (после чего долил еще столько же, полагая, что Сэм не будет против легкого опьянения). Он отправил ангела отнести поднос, а сам прибрался на кухне.

Вернувшись, Кас сообщил, что Сэм отказался напрямую взаимодействовать с ним, но когда ангел уже почти дошел до кухни, дверь в комнату охотника отворилась ровно настолько, чтобы можно было протащить внутрь поднос, а потом сразу захлопнулась.

Попытка помириться была предпринята. Дин вытащил из духовки вторую партию печенья и поставил выпекаться следующую. Он удовлетворенно напевал, размышляя, сможет ли исправить-таки список предлагаемых шоу на Netflix, чтобы они с Касом смогли посмотреть фильм.

Выяснилось, что все-таки не сможет. Однако, Кас с энтузиазмом отреагировал на предложнение посмотреть иностранную драму пятидесятых годов, так что Дин сдался и позволил ему выбрать. Они устроились на кровати, прижимаясь друг к другу. Спустя половину фильма Дин признал, что кино оказалось не таким уж и ужасным, несмотря на необходимость читать субтитры (это всегда раздражало охотника, так как он слишком погружался в чтение и не успевал следить за мимикой актеров). Когда они решили посмотреть еще один фильм, Дин заставил Каса принести страшную клятву, что тот сохранит в секрете, что Винчестер не просто смотрел что-то подобное, но еще и получал от этого удовольствие.

К концу второй драмы Дин снова захотел есть, так что Кас проводил его на кухню. Дин заметил, что количество печенья, тарелку с которым он оставил на библиотечном столе на случай, если Сэм выйдет, уменьшилось по меньшей мере на треть. Кас казался воодушевленным тем, что Сэм покинул свое убежище, пусть и на короткое время.

После еды Дин почистил зубы и вернулся в спальню. Кас настоял на том, чтобы снова изучить состояние задницы Дина. В этот раз он рассматривал её с не меньшим самодовольством, чем до этого.

Винчестера хватило только на то, чтобы прижаться щекой к груди Каса и закрыть глаза.

***

Дин проспал целых девять часов, всё еще удивляясь, что может позволить себе такую роскошь, а проснувшись, почувствовал запах свежесваренного кофе. Обнаружив, что за ночь боль почти утихла, Дин направился на кухню, пытаясь понять, что заставило Сэма не только выйти из своей комнаты, но и набраться храбрости и войти на кухню после появления там Кёртиса. Сэм сидел в библиотеке, потягивая кофе и читая новости на ноутбуке. Решив, что Сэм скорее всего не хочет обсуждать вчерашние инциденты, Дин просто прошел мимо и налил себе кофе. Но в библиотеку всё же пришлось вернуться.

— Происходит что-то, заслуживающее внимания?

— Никаких особых вспышек сверхъестественного, насколько я могу судить, но из-за этой метели у всех сейчас чертовски тяжелое время. Под тяжестью снега рушатся крыши, а люди то тут, то там зарабатывают сердечные приступы, пока машут лопатами. Говорят, что особо пострадавшие районы вернутся к жизни недели через две, а в нормальное русло всё войдет только тогда, когда растает снег.

— Есть предположения, когда это случится?

— По крайней мере, не в ближайшие десять дней. Еще четыре или пять суток температура будет держаться ниже нуля, и только потом начнет подниматься.

Дин присвистнул, качая головой:

— Стоит ли нам волноваться, что эта метель возникла не просто так?

— Нет, если ты не думаешь, что чрезмерное использование природного топлива — дело рук демонов, — Дину не хотелось, чтобы Сэм начал рассуждать об изменениях климата (а уж он-то мог, да еще как), так что Винчестер быстро сменил тему:

— Эй, а где Кас?

— Не знаю. Он приготовил мне кофе и куда-то исчез, — Дин с трудом поборол желание закатить глаза. Это объясняло, как отказ Сэма появляться на кухне сочетался с наличием кофе у него в руках.

— Чувак, ты же понимаешь, что в какой-то момент тебе придется или зайти туда, или голодать.

— У этих… штук есть со мной соглашение, — с достоинством сказал Сэм, — я отдаю им кухню, а они держатся подальше от остальных мест. И меньшее, что ты можешь сделать — это кормить меня, учитывая, что я пережил за последние сутки.

Дин позволил последней фразе повиснуть в воздухе, но не смог не пошутить по поводу первой:

— Ты что, созвал конклав? Отправил дипломатов? Заключил договор? — Дин знал, что ему следует притормозить, учитывая то, что Сэм всё же начал с ним разговаривать, но просто не мог.

— Очень смешно, придурок, — проворчал Сэм.

— Знаешь, на самом деле мы не видели ни одного таракана со времен Кертиса. Возможно, он был просто…

— Разведчиком, — угрюмо сказал Сэм, — и однажды, когда он не вернется, тараканы отправят сюда кавалерию.

— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя гиперактивное воображение?

— А тебе кто-нибудь говорил, что ты мудак?

— Много кто, — весело ответил Дин, — но мне кажется, что у них просто отвратительный вкус. Думаешь, уже стоит волноваться, что Кас где-то застрял?

— Откровенно говоря, пока это где-то, где он застрял — не ты, он может делать всё, что ему угодно.

Дин фыркнул и вскочил, расплескивая кофе:

— Пойду займусь завтраком. Должен же я поддерживать силы, чтобы травмировать тебя еще раз!

Сэм фыркнул, и Дин поразился, как много ему удалось передать одним звуком. Например, в этом смешке было ты-вовсе-не-такой-смешной-как-сам-считаешь, если-ты-не-заткнешься-я-тебя-пошлю и неужели-не-видно-что-я-пытаюсь-здесь-работать.

Дин усмехнулся, заметив, что мемориал Кёртиса растет. Последним дополнением был крошечный плюшевый мишка, которого Кас откопал черт знает где. Каким-то образом Винчестеру удалось управиться с яйцами, беконом и стопкой тостов и при этом не разрушить этот памятник.

Они с Сэмом уже заканчивали есть, когда появился взволнованный Кас, держа в руках несколько плоских видавших виды коробок.

— Я подумал, что мы, возможно, могли бы начать день с настольной игры или головоломки, — счастливо сказал он. Дин спрятал улыбку в чашке с кофе, а Сэм оторвался от монитора:

— Мне в голову приходят способы похуже провести время, — мрачновато сказал он.

— Ой, да брось! — ответил Дин, — как, черт возьми, кто-то мог догадаться, что из всех мест тебя понесет именно в гребанную котельную?

— Ну, если бы вы не отключили бойлер…

— Так! Я принес три игры, — перебил Кас, ставя коробки на стол, — и два пазла.

— Никаких пазлов, — немедленно отказался Дин, — от них болят глаза, а детали вечно куда-то деваются.

Сэм выглядел немного удрученным — конечно, этот задрот любил пазлы — но явно больше не дулся.

— Так, между какими настольными играми мы выбираем, Кас?

— Я подумал, что «Sorry» будет излишней, учитывая, что Дин уже достаточно извинился прошл…

— Ладно, — торопливо перебил Сэм, — так что же ты взял?

— Одна называется «Парчиси», другая — «Скрэббл»…

— Определенно нет, — вставил Дин, — опять начнется драка. Я уже знаю, что Сэм победит, сам процесс игры мы можем пропустить.

Сэм печально вздохнул, а Кас продолжил, будто его и не перебивали:

— И последняя, — он замолчал, щурясь, — должно быть, очень старая, текст на коробке сложно разобрать, но здесь написано что-то про риск.

— Риск! — воскликнул Сэм, — я слышал о ней, но никогда не играл. Это как та стратегия, где вы пыта…

— Думаю, — перебил Дин, повернувшись к Касу, — мы будем играть в Риск. Иначе Сэм заплачет.

Кас отложил остальные коробки, открыл нужную и начал собирать игровое поле. Осторожно развернув буклет с правилами, настолько древний, что углы уже истлели, ангел начал читать вслух:

— Кажется, каждый из нас получает фишки, которые перемещает по доске согласно броскам, — он замолчал, пошарил в коробке, а затем триумфально достал деревянный кубик, — этого, — он сделал паузу, — это называется смертью*?

— Да, слово пришло из староанглийского, — пояснил Сэм, — ничего страшного.

Успокоенный, Кас продолжил:

— И исходя из того, на какую клетку мы встанем, мы тянем, — он достал колоду пожелтевших карт и положил её в центр поля, — карту. Первый, кто дойдет до финиша, выигрывает.

— Звучит довольно просто, — кивнул Дин, — своеобразная формула, по которой работает большинство настольных игр.

Сэм нахмурился, и Дин поднял бровь:

— Что с тобой, Сэмми? Я думал, ты хотел играть.

— Не думаю, что это на самом деле похоже на Риск.

— Но ты сказал, что никогда не играл, так? — возразил Дин.

— Ну, нет, но…

— И это явно очень старая версия, так?

— Ну, да, но…

— Наверное, после того, как её придумали, игра много раз изменялась, а это просто одна из самых первых версий.

— Возможно, но…

— Слушай, мы можем попробовать, и если игра окажется отстойной, мы без проблем выберем что-то другое. Не Скрэббл, — поспешно добавил Дин. Сэм все еще сомневался, так что Дин ткнул пальцем в Каса, чуть ли не подпрыгивающего от восторга:

— Хочешь сказать ему, что передумал?

Сэм посмотрел на Каса и неохотно улыбнулся. Дин, возможно, был не совсем объективен, но ему казалось, что очень трудно сопротивляться ангелу, который смотрит на тебя с таким предвкушением.

— Ладно, мы попробуем. Но если игра все-таки окажется отстойной, я скажу «я же говорил».

Позднее Дин хмуро отметил, что всё же нужно было послушать Сэма.

Комментарий к Важные последние слова

*в староанглийском языке кубик называется «die», что сейчас переводится как “смерть”. Именно это и смутило Каса.

========== (На свой) риск ==========

Сэм и Дин уселись по бокам от игрового поля, Кас — во главе стола.

— Кто начнет? — радостно спросил он.

Сэм, не советуясь с Дином, подтолкнул кубик к ангелу:

— Почему бы тебе не начать, раз уж ты выбрал эту игру.

Кас просиял, взял кубик и бросил его на поле. Этот удар заставил стол немного затрястись, а свет пару раз мигнуть. Дин почувствовал, что у него заложило уши. Они с Касом подскочили и начали оглядываться. Сэм же выглядел абсолютно спокойным:

— Успокойтесь, парни, это должно было когда-нибудь произойти.

Дин, все еще осматривающий комнату, замер, перевел взгляд на Сэма и поднял брови.

— У нас на крыше два с половиной метра снега, никто не думал, что рано или поздно он начнет оттуда падать?

— Должно быть, сейчас упал чертовски большой сугроб, — пробормотал Дин, пытаясь расслабиться. Никаких признаков опасности больше не наблюдалось.

— Да хоть весь — мы всё равно не можем быть заперты сильнее, чем сейчас, — философски отметил Сэм.

Дин и Кас медленно вернулись на свои места, ангел посмотрел на кубик:

— Я перемещаю свою фишку, — он поднял крошечную фигурку. Дин покосился на неё с удивлением. Это был маленький человечек, который, казалось, испытывал дикую боль и одной рукой придерживал свои кишки, — на три клетки.

— Господи, — пробормотал Дин, поднимая свою фишку. Это оказалась женщина, у которой из глаз текла кровь, — впечатляет. А твоя на что похожа, Сэмми?

Сэм поднес фигурку к глазам, внимательно рассматривая:

— На ребенка, которому оторвали руки. Очаровательно.

Кас невозмутимо передвинул свою фишку на три клетки вперед. Следующим ходил Дин. Он выбросил пять. Кас указал на колоду карт:

— Символ на поле означает, что ты тянешь карту.

Дин так и сделал. Прищурясь, он прочитал стихотворение, служившее описанием:

— Охотники — моя любимая еда, с собой я уведу вас навсегда. Считаете, что нет меня совсем? Проверим, есть ли я, когда вас съем.

Моргнув, он снова посмотрел на карту, затем в замешательстве перевел взгляд на Сэма с Касом:

— Это что, загадка? Мне нужно, э-э, типа отгадать её или что?

Сэм неодобрительно покосился на карточку:

— Это, — твердо сказал он, — определенно не Риск. Что это всё вообще значит?

— Эм, — сказал Кас, — не то чтобы я хотел вас пугать, но у нас, кажется, гости.

Винчестеры повернулись, уставившись туда, куда смотрел ангел. Дин заморгал и потер глаза, не веря тому, что видит.

— Это что… курица? — у Сэма глаза на лоб полезли. Неведомое создание медленно повернулось к ним. Его глаза полыхали алым.

— Срань господня, — выдохнул Дин, — думаю, это явно злобная курица.

— Откуда, — спросил Кас, — оно вообще могло появиться?

Стараясь не терять из вида мягко кудахтающую курицу, все трое посмотрели на игровое поле.

— Я же говорил, что это плохая идея, — пожаловался Сэм.

— И что нам с этим делать? — недоуменно спросил Кас.

— Оно… ничего не делает. Может просто, э-э, оставить его там? — предположил Дин.

— Возможно, мы должны тщательнее прочитать правила, — предположил Кас, поднимая древний буклет и изучая его. Дин попытался смахнуть с коробки пыль, копившуюся там лет пятьдесят:

— Эм. Парни.

Кас всё еще косился на правила, а Сэм с опаской наблюдал за курицей, которая, казалось, пыталась привлечь внимание, квохча еще громче.

— Парни, — настоял Дин, — здесь написано не «риск». Здесь написано «Опасно! Играйте на свой страх и риск».

Сэм закрыл глаза, потер виски, а потом очень сдержанно заговорил:

— Ладно, хорошо, мы просто… прекратим играть. Уберем игру, а лучше закроем её где-нибудь в кладовке и убедимся, что даже рядом с ней больше не окажемся. И, ну, найдем способ избавиться от этой курицы.

Дин кивнул, одобряя план, но почему-то был не очень удивлен, когда Кас решил уничтожить их надежды предотвратить катастрофу:

— Кажется, мы не сможем так сделать, — мрачно сказал он, — в правилах написано, что игра должна быть доведена до конца, то есть мы не можем прекратить, пока один из нас не выиграет.

— Или? — спросил Дин, поворачиваясь на стуле, чтобы посмотреть на курицу, которая, он мог поклясться, манила его взглядом.

— Или мы умрем, — ровно сказал Кас, — судя по всему, после начала игры на игроков ложится своеобразное проклятье, которое можно снять, только закончив игру. Иначе через 24 часа все они умрут.

Дин открыл рот, чтобы что-то сказать, но так ничего и не придумал. Сэм тоже молчал. Посмотрев на них, Кас глубоко вздохнул и продолжил:

— Кажется, — заметил он, — у нас на самом деле нет выбора. Мы должны доиграть.

— Очешуенно, — хмуро ответил Дин, — давай, Сэм, скажи уже.

— Я же тебе говорил.

— Теперь, когда мы с этим закончили, — сказал Дин, поворачиваясь к Касу, — почему бы тебе не найти в правилах что-то еще, что нам нужно знать?

— Кажется, карты определяют, какие, м-м, препятствия возникнут в этот раз. Иногда это существа, — ангел кивнул в сторону курицы, которая казалась разочарованной, — а иногда… трудности.

— Трудности? Вроде… Какие именно трудности? — обеспокоенно уточнил Сэм.

— Это не совсем понятно, но, наверное, мы скоро выясним, — вздохнул Кас.

— Значит… Оружие? — предложил Дин.

— Оружие, — подтвердил Сэм.

Оставив Каса наблюдать за курицей, Винчестеры направились в оружейную, раздумывая, что именно нужно взять с собой в

библиотеку.

— По крайней мере, — сказал Дин, — пока не произошло ничего очень уж ужасного. Ну, то есть, это же курица, да? Что может сделать кури…

Из библиотеки раздался вопль боли. Дин с Сэмом тут же бросились обратно и наткнулись на Каса, прижимающего к груди кровоточащую руку и с опаской смотрящего на курицу, парящую между книжными полками.

— Она клюнула меня! — пояснил он, хотя в этом не было необходимости, — она пошла к полкам, я последовал за ней, а потом она выпрыгнула оттуда и клюнула меня.

— Подожди-ка, — сказал Сэм, — внимательно следи за ней. И не подходи слишком близко.

Он направился к стеллажу с книгами, пробежался взглядом по надписям на корешках, затем достал один из томов и начал быстро его листать. Остановившись на одной из страниц, Сэм кивнул:

— Да, как я и думал. Это полло малинго.

— Что?

— Полло Малинго, дословно переводится как злобная курица…

— Ну вот, — сказал Дин, — я был абсолютно прав.

— …И это колумбийский дух леса. Он заводит охотников глубоко в лес и там пожирает.

Кас метнулся к столу, взял карточку, которую отложил Дин, и перечитал загадку.

— Ладно, значит, карточка действительно дает нам полезную информацию, — заметил Сэм, — если мы, конечно, сможем её расшифровать. Кас, твоя рука.

— Ох, да, — Кастиэль положил здоровую ладонь на рану, и та тут же исцелилась.

— В книге что-нибудь говорится о том, как убить эту тварь, — Дин увернулся от курицы, бросившейся на него с жаждой смерти в алых глазах, — или мы сами по себе?

— Мы сами по себе.

— Ладно, — сказал Дин, — давайте попробуем что-нибудь простое, типа…

Курица взорвалась душем крови и перьев. Сэм и Дин повернулись к Касу, который держал в руке пистолет. Ангел пожал плечами:

— Что? Это было просто.

— Уже могу сказать, что уборка предстоит тяжелая, — вздохнул Дин, — Ну, если мы выживем и всё такое.

Сэм опять потер виски, потом раздал оружие:

— Ладно, мы готовы продолжать? Дин? Кас? Хорошо. Будьте настороже.

Сэм взял кубик, выбросил три и хотел было встать на одну клетку с Касом, но когда он поднес фигурку ближе, стул Каса внезапно дернулся и вылетел из-под своего хозяина, так что тот упал на пол.

— Вот дерьмо, — простонал Сэм, вставая с кресла, чтобы помочь Касу подняться, — мне так жаль, я и понятия не имел, что…

— Давай просто продолжать, — сказал Кас, поморщившись, — и не будем принимать что-то за должное просто потому, что это логично.

Кас выбросил шесть и нахмурился — маленький символ на нужной клетке говорил, что ему нужно вытянуть карту.

— Продолжай в том же духе, ты дойдешь до финиша в мгновение ока, и всё закончится, — подбодрил его Дин, вставая, берясь за рукоять мачете и приседая, чтобы быть в полной готовности. Кас перевернул карточку и громко прочитал:

— Исчезнет дьявольский мой глаз — я другом стану в тот же час. Но шанс другой имеется вполне: могу вернуться я на утренней заре.

— Сэм? — позвал Дин, — есть варианты?

— Возможно, — задумчиво ответил тот, — но сперва мне нужно посмотреть… ох, — Дин повернул голову, и теперь глаза на лоб полезли уже у него.

— Это что… быть того не может. Быть того, мать твою, не может.

— Оно выглядит, как кот в шляпе, — сказал Кас. Дин, потеряв дар речи, просто смотрел на существо, которое действительно выглядело как серый полосатый кот со шляпой на голове. Кот направился под стол, и все трое поспешно попятились, но это существо моментально показалось с другой стороны. По крайней мере, Дин думал, что это было то же самое существо. Оно носило шляпу, которая была идентична предыдущей, но теперь выглядело как свинья.

— Это — самая странная хрень, которая когда-либо с нами случалась, — пробормотал Дин, — и это уже что-то да говорит.

Пока они с Касом продолжали внимательно следить за животным, направив на него пистолеты, Сэм подошел к книжному шкафу, достал книгу, пролистал, расстроенно хмыкнул и начал искать на другой полке.

— Не торопись, Сэмми, — сказал Дин, держа на мушке существо в шляпе, внезапно превратившееся в напоминающую лабрадора собаку.

— Окей, понял, — сказал Сэм, — это Альп.

— Оно вряд ли походит на Европейские горы, Сэм, — серьезно сказал Кас, — думаю, ты ошибся.

— Да нет же, Кас… Смотри, это создание из немецкой мифологии. Может менять облик, но всегда носит одну и ту же шляпу.

— Должно быть, оно. Сколько может существовать перевертышей, носящих шляпу? Кас, прочти пожалуйста еще раз.

— Исчезнет дьявольский мой глаз — я другом стану в тот же час. Но шанс другой имеется вполне: могу вернуться я на утренней заре.

— Да! — взволнованно сказал Сэм, — окей, вот как это работает: вы можете избежать его злых намерений, уничтожив «дьявольский глаз», а если он приходит ночью, то можно заставить его уйти, пригласив вернуться утром и выпить с вами кофе.

— Ты же несерьезно? — сказал Дин, чуть не разрядив всю обойму в собаку, резко превратившуюся в маленькую белую бабочку в шляпе.

— Абсолютно серьезно, — заверил Сэм.

— Он не выглядит особенно угрожающим, — размышлял Кас, — что он делает?

— Предпочитает охотиться на женщин, но иногда, как известно, пьет кровь из сосков маленьких детей и мужчин.

— Что за херня?

— Да уж. Кажется, они атакуют в основном по ночам. Садятся на грудь к спящему и контролируют их сны. А еще они любят делать из длинных волос эльфийские узлы, — Сэм встревоженно провел рукой по своим волосам.

— Что еще за эльфийские узлы? — спросил Дин.

— Без понятия, и не думаю, что хочу это выяснить, — ответил Сэм, так что давайте просто найдем этот «дьявольский глаз».

— А не проще ли будет убить его? — уточнил Кас, с некоторым сожалением глядя на бабочку, летающую по комнате.

— Наверное, проще, если не принимать в расчет тот факт, что это практически невозможно. Думаю, избегание его злых намерений — лучший вариант. Мы уничтожим «дьявольский глаз», а потом… пусть просто сидит тут, пока мы не закончим игру.

— Как, черт возьми, ты предлагаешь найти крохотный «дьявольский глаз» на бабочке? Оу. Так гораздо лучше, — существо приземлилось на пол и превратилось в змею.

— Видишь ту красную штуку у него в центре лба? Думаю, она-то нам и нужна.

— Почему всё, что связано с дьяволом, всегда красное? — поинтересовался Дин, — и как ты предлагаешь уничтожить этот глаз без того, чтобы, э-э, вырезать его?

Сэм пробежался по тексту и кивнул:

— Тут сказано, что Альп любит молоко. Кас, не мог бы ты принести бутылку? Мы отвлечем его, а затем просто… нейтрализуем глаз.

Когда Кас вернулся, существо уже превратилось в кота в чертовой шляпе, и их жизнь стала походить на книжку доктора Сьюза*. Дин готов был поклясться, что Альп с жадностью смотрел на его грудь.

— Если ты приблизишься к моим соскам, — угрожающе сказал Винчестер, — у тебя будут серьезные проблемы. Я даже с ним в такие игры не играю, — он ткнул пальцем в Каса, и Сэм поморщился:

— Да ладно, неужели всё на свете должно сводиться к твоей сексуальной жизни? — Кас открыл рот, чтобы ответить, и Сэм поспешно добавил, — не отвечай!

Кас приблизился к существу, держа в руке миску с молоком, и Дин предостерег:

— Полегче, Кас, не вспугни его, кто знает, в кого он превратится.

Кас кивнул, поставил миску на пол и остался на коленях, так, чтобы у него была возможность управлять ситуацией, при этом как можно меньше пугая Альпа. Тот принюхался и двинулся к молоку. Альп предупреждающе зашипел на Каса, но все-таки подошел достаточно близко, чтобы начать лакать. Кас сузил глаза и таким быстрым движением, что Дин мог бы пропустить его, если бы моргнул, выбросил одну руку вперед, пронзая маленький красный глаз, а затем резко дернулся назад, надеясь увернуться от взбесившегося создания

Однако, третий глаз канул в небытие, а эта тварь невозмутимо продолжила лакать молоко.

— Что теперь? — спросил Кас, стоя где-то в двух метрах от Альпа.

— Не знаю. По-видимому, злого умысла у него больше нет, — с надеждой сказал Дин, — Может быть, он просто будет зде… Кас, осторожно!

Альпу, видимо, надоело молоко, и он с какой-то без сомнения великой целью бросился к Касу. Дин вскинул пистолет, Кас выхватил ангельский клинок, но тут же убрал его. Дин фыркнул, а Сэм только покачал головой. Кот-Альп боднул Каса, раздалось низкое мурлыканье. Несколько секунд ангел тупо смотрел на это создание, а потом потянулся, чтобы почесать ему под подбородком. Альп закрыл глаза и в блаженстве задрал мордочку.

— Ну, хорошо, — сказал Сэм, — Кас, давай обратно к столу, думаю, нам нужно продолжать.

— Но это же…

— Кас, — сказал Дин, — если тебе так нужно, ты можешь взять с собой эту чертову кошку.

Выглядя заметно счастливее, Кас взял Альпа и вернулся за стол. Тот устроился у него на коленях и продолжил мурлыкать.

— Ты ведь понимаешь, что нам придется от него избавиться? — Сэм посмотрел на Дина, который только вздохнул.

— Ты сам сказал, что мы можем завести котенка, — невинно сказал Кас.

— Это, — Дин ткнул пальцем в существо в шляпе, — не котенок. Это кошмарная тварь из немецкой мифологии!

— Но я ему нравлюсь!

— Ты всем нравишься! Ладно, давайте подумаем о том, что мы будем делать с…

— Алом. Его зовут Ал.

— Черт возьми, Кас, ты не можешь его назвать… А, забудь. Давайте подумаем о том, что мы будем делать с Алом, позже. Мы должны закончить игру. И, — предупредил он, — если он окажется неподалеку от моих сосков, то я буду не виноват.

Дин бросил кубик, всё еще подозрительно косясь на Ала. Когда выяснилось, что карту тянуть не надо, все трое облегченно вздохнули. А вот фишка Сэма встала на нужный символ. Достав карту, он начал читать, его глаза расширились — сначала от осознания, потом — от ужаса.

— Античный зверь со множеством голов, но отруби одну — две новые увидеть будь готов, огонь — единственный твой друг, коль выжить ты захочешь вдруг.

— Это гребаная гидра!

Дин, уже слышавший об этих существах, вытащил из кучи оружия газовую горелку, а в правую руку взял мачете.

— У нас только одна горелка. Кас, как быстро ты сможешь добраться до оружейной и принести еще две… Вот дерьмо. Поздно.

В трех метрах от стола разверзлась бездна, и оттуда вылезло существо, которое макушками касалось потолка. Оно было покрыто зеленой чешуей и выглядело как дракон, за исключением того, что вместо одной головы у него было целых три. Гидра громко зашипела, и Винчестеры вздрогнули.

— Нам нужен план действий, — заорал Сэм, пытаясь перекричать громкое сопение гидры, — Кас, мы с тобой будем пытаться отрубить головы, а ты, Дин, будешь прижигать раны!

Кас с Сэмом взяли длинные клинки и начали кружить вокруг гидры. Как быстро выяснилось, проблема была в том, что следить за всеми головами одновременно было практически невозможно: из-за того, что Дин немного припозднился с горелкой, их стало четыре.

Через двадцать минут в луже крови на полу лежали четыре головы, но у гидры всё еще остались две. Сэм держался за кровоточащее плечо, Дин прихрамывал и был уверен, что растянул лодыжку, а волосы Каса слабо дымились (они слишком поздно заметили огонь). Три книжных шкафа были опрокинуты, по полу разбросаны книги (в которых, с горечью заметил Сэм, вполне могла содержаться информация о следующих пятнадцати созданиях, с которыми им придется столкнуться). К изумлению Винчестеров, Ал оказался полезен. Казалось, уничтожение «дьявольского глаза» не просто лишило его злого умысла, а привязало к Касу, как маленького утенка к первому, кого тот увидит, так что теперь Альп пытался защитить ангела. Хотя кот в шляпе не был особо сильным союзником, он успешно отвлекал гидру, и две головы были отрублены именно благодаря этому.

— Думаю, — сказал Сэм, уворачиваясь от левой головы, пока Дин отвлекал на себя огнедышащую правую, — может быть, если мы отрубим огнедышащую, то всё существо тоже умрет?

— Тебе не пришло в голову сказать об этом на двадцать минут раньше?! — рявкнул Дин, отскакивая от потока пламени, оставившего на полу черную полосу.

— Я только что вспомнил! Да и вообще, чего ты хотел, я был немного занят!

— Окей, а теперь все… — Дин замолчал, так как Ал превратился в бабочку, порхнул мимо гидры, отвлекая на себя внимание и языки пламени. Все-таки попав в огонь, бабочка вспыхнула, но Дин тут же отвлекся на Сэма, который с силой нанес рубящий удар по шее гидры. Голова медленно упала на пол.

— Нет! Ал! — взвыл Кас.

Дин рванул вперед с горелкой, морщась от запаха горелого мяса. Через секунду была отрублена и последняя голова — видимо, чисто из предосторожности. Дин прижег рану, и все трое замерли, тяжело дыша. Кас пару раз всхлипнул.

— Ладно, — наконец заговорил Дин, — все в порядке? Сэм? Как плечо?

— Нормально, но, если Кас не против…

— Конечно, Сэм, — Кас положил ладонь ему на плечо. Кровотечение тут же прекратилось. Затем ангел провел рукой по лодыжке Дина, и тот снова смог перенести вес на раненую ногу. Морщась, Кас дотронулся до собственных волос. Вздохнув, он подошел к столу и задохнулся от ужаса.

Все фишки разлетелись.

— Как, черт возьми, мы закончим игру, если… Подождите, вы же не думаете, что нам придется начать всё с начала, правда?

— Интересно… — задумчиво пробормотал Дин. Он подошел к столу, поправил поле, вновь поставил фишки на клетку «старт», а колоду карт — в центр доски, и выжидающе уставился на игру. Сэм с Касом выжидающе уставились на Дина. Через десять секунд ничего не произошло, и Винчестер разочарованно вздохнул:

— Я просто подумал, что… Эй, смотрите!

Все фишки поднялись в воздух и медленно переместились туда, где стояли до появления гидры. Сэм с Касом изумленно посмотрели на Дина.

— Что? Всё по-честному. Если игра требует, чтобы мы дошли до финиша, а каждый ход кто-то собирается нас убить, то она хотя бы должна следить, где мы остановились, так?

Сэм пожал плечами, соглашаясь, а Кас, вздыхая, опустился на стул:

— Хотел бы я, чтобы Ал не… Чтобы Алу не пришлось жертвовать собой, — скорбно сказал он.

— Э-э, Кас?

— Нет, Дин, хоть ты и высмеиваешь меня за мою заботу о других живых существах, но…

— Да нет же, Кас, оглянись!

— Ал! — обернувшись, радостно воскликнул ангел. Пепел, оставшийся от бабочки, самым странным образом увеличился в размере, а потом внезапно превратился в кота. Поля его шляпы немного подгорели, но в общем и целом он казался невредимым.

— Я же говорил вам, — сказал совершенно не впечатленный Сэм, — практически невозможно убить.

Кас поднял Альпа и усадил его к себе на колени, воркуя и почесывая его между ушей.

— Думаю, нам придется позволить ему завести котенка, — прошептал Дин, — иначе он так и будет привязываться к существам, которых мы не можем держать как домашних питомцев.

— Мне кажется, он в любом случае продолжит привязываться к существам, которых не сможет оставить, — тихо сказал Сэм, — но если ему можно будет завести котенка, я возьму себе собаку.

— Не превращай это место в проклятый зверинец.

— Кажется, мы должны продолжить игру, — перебил Кас, — кто-нибудь помнит, чей сейчас ход?

— На самом деле, как раз твой, Сэм ведь вытащил ту карточку с гидрой.

Кас со вздохом бросил кубик.

***

Появившийся следом сквонк** просто патетически рыдал и фактически растворился в луже слез, когда они подошли ближе. Правда, карта, которую вытянул Дин, ввела их в замешательство (По кругу всё идет: двойной сюрприз вас ждет), но всё стало понятно, когда Сэм вытянул следующую карту, и вместо одной кумихо появилось сразу две. Через пятнадцать минут, когда запыхавшаяся троица рухнула на стулья, вытирая с лиц кровь корейских девятихвостых лисиц, Дин мрачно заметил, что восемнадцать хвостов — это уж слишком.

— В следующий раз, — ругался Сэм, — когда появится создание, способное принимать форму прекрасной девушки, не пытайся показать ей, что она тебя заводит, хорошо?

— Я пытался отвлечь её! — защищался Дин, вздрагивая: взгляд Каса не предвещал ничего хорошего.

Следующее существо заставило Сэма чуть ли не описаться от восторга («боже мой, это же гиппогриф! Клювокрыл, ты ли это?!»). Хотя гиппогриф выглядел внушительно, он не был агрессивным — просто лежал на полу, вежливо смотря на окружающих его людей и периодически моргая. Всё было хорошо, пока Кас не прочитал загадку на своей карточке:

— Посмотрим, как умеете сражаться: сумейте темноты не испугаться. Врага последнего должны вы победить, чтобы тем самым свет ваш возвратить.

— Думаю, это означает, что… Твою ж мать, парни, вы еще здесь? — Охнул Дин. Библиотека погрузилась в непроглядную тьму.

— Да, я тут, — успокоил брата Сэм, — Кас?

— Тоже, — последовала небольшая пауза, — Как и Ал.

— Ладно, чтобы тьма отступила, мы должны победить нашего последнего врага, но ведь… Вот дерьмо!

Оказалось, что гиппогриф просто ждал шанса проявить себя. По крайней мере, Дин был уверен, что когти, оставившие глубокие царапины на его груди, не принадлежали коту в шляпе. Сэм быстро понял, что они могли бы запросто поубивать друг друга, и настоял, чтобы Дин с Касом залезли под стол, чтобы он мог застрелить гиппогрифа без риска попасть в одного из них. Через три кошмарных минуты свет вновь зажегся. Сэм стоял над телом монстра и вынимал из своей шевелюры перья.

— Я понял, — проворчал Кас, вытаскивая Дина из-под стола и исцеляя его кровоточащую грудь, — что мне намного больше нравятся появляющиеся существа, чем эти трудности.

— А я понял, — сказал Сэм, отмахиваясь от Каса, пытающегося исцелить его щеку, — просто царапина, Кас побереги силы… Так вот, я понял, что если эта игра не закончится в самое ближайшее время, мы умрем.

— Очень вероятно, — согласился Кас, доставая Ала из-под стола.

— Как думаете, мы можем прерваться на еду? — тоскливо спросил Дин, — мы завтракали три часа назад, и нам явно нужно восстановить силы.

— Ага, у нас есть двадцать четыре часа, прежде чем проклятье подействует, — ответил Сэм, — а вообще, насколько мы уже продвинулись?

Дин вздохнул:

— Примерно две трети пути. Ну так что, сэндвичи?

— И еще миска молока для Ала, — напомнил Кас.

— Пусть пьет столько молока, сколько захочет, пока его не заинтересуют…

— Успокойся, Дин, твои соски интересуют его куда меньше, чем ме…

— Ради всего святого, вы двое, я клянусь…

— Окей! — рявкнул Дин, пока все не начали говорить одновременно, — время ланча.

Час и шесть сэндвичей спустя все трое (и, конечно же, Ал) с мрачной решимостью вернулись к игре. Еще через два часа пол устилал тонкий слой меха и перьев, а семь странных тел лежали в самых неожиданных местах. Дин развалился на полу, пытаясь отдышаться после последней схватки, Сэм упал в кресло, а Кас устало оперся о стол. Дин провернул голову, чтобы оценить последствия бойни, и ужаснулся:

— А что мы, черт возьми, будем делать с трупами, когда всё это закончится? — требовательно спросил он, садясь, — особенно если учесть, что мы застряли здесь на две недели. Просто будем ходить мимо гниющих монстров?

— Возможно, — нерешительно заметил Сэм, — мы не должны были убивать Эвринома***. Он — падальщик, и мог бы решить эту проблему.

— Вам не кажется, что каждой проблеме своё время, а? — поинтересовался Кас, — Если мы не доиграем, то не придется беспокоиться об уборке. Не думаю, что смогу еще кого-нибудь излечить, мне нужен отдых, так что имеет смысл соблюдать осторожность. Сэм, твой ход.

Сэм взял кубик и просто уронил его на стол. Он взял фишку, посмотрел на выпавшую цифру и внезапно расплылся в улыбке:

— О господи! Дин! Кас! Смотрите! — Дин заставил себя подняться с пола и наклониться над столом вместе с Касом.

— Быть того не может. Просто быть того не может. Серьезно? Это последний ход?

Выпало четыре, а фишка Сэма стояла как раз в четырех клетках от финиша.

— Думаешь, здесь какой-то подвох? — с сомнением спросил Дин.

— Закрой свой поганый рот, — разгорячился было Сэм, но потом взял себя в руки, — но просто на всякий случай не выпускайте из рук оружие.

Взяв свою фишку, Сэм передвинул её на четыре клетки. Как и в первый раз, всё затряслось, а потом комната вспыхнула ослепительно белым светом. Дин закрыл глаза руками, а когда свет пропал, несколько минут отчаянно моргал, пытаясь избавиться от плавающих пятен. Все трупы, перья и шерсть исчезли, как и следы сажи и огня на столе и полу. Вообще, всё в библиотеке выглядело так, как утром, кроме них самих — вымотанные, покрытые сажей, копотью, кровью и другими протухшими субстанциями. Кубик, фишки, колода карт и игровое поле уже лежали в коробке. Сэм поспешно закрыл её и рухнул в кресло.

— Я первый в душ, — слабо сказал Сэм, — в основном потому, что я вам двоим не доверяю — вы вполне можете на что-то отвлечься и израсходовать всю горячую воду.

— С ума сошел? — спросил Дин, опускаясь обратно на пол, — да если я не засну в душе, это будет гребанным чудом.

С другого конца стола раздался голос, такой тонкий, что Винчестеры сразу же обернулись:

— Ал пропал, — сказал Кас.

— О господи, — пробормотал Дин, жестами предлагая Сэму идти уже в душ, — Мне так жаль, Кас, — он был искренен. Он вроде как привязался к Альпу. Да и нечасто можно встретить живую кошку, добровольно носящую шляпу.

— Всё нормально, — с глубоким вздохом ответил Кас, — Я бы всё равно не смог вечно защищать твои соски.

Комментарий к (На свой) риск

*доктор Сьюз – американский писатель и мультипликатор, автор знаменитой книги «Кот в шляпе»

**сквонк – мифическое существо, обитающее в лесах Пенсильвании. Его кожа покрыта бородавками, язвами, висит мешком. Сквонк очень стыдится своего внешнего вида и почти всегда плачет.

***Эврином – «демон» Аида, пожирающий мясо с трупов

========== Между нами ==========

Как выяснилось, Дин не солгал. Он бодрствовал восемь часов, но шесть из них почти без остановки сражался с монстрами, так что позволил себе побыть глубоко уставшим. На самом деле, Дин рассматривал такой вариант: прямо сейчас отправиться в постель, особенно если учесть, что Сэм, видимо, решил побить рекорд по длительности пребывания в душе (Дин мог только предположить, что он с любовью моет шампунем и кондиционером каждую прядь отдельно. Дважды). Дин бы так и сделал, если бы не похожее на гной вещество, которым в него плюнуло одно из существ. Теперь охотник пах как зловонное болото.

От идеи лечь на чистые, теплые, недавно выстиранные простыни — их вообще приходилось часто стирать из-за кое-какого ангела — и принести в постель этот жуткий запах просто тошнило. Так что Дин позволил Касу наполовину привести, наполовину принести себя в общий душ, поставить под струи горячей воды и вымыть. Даже обычно ненасытный Кас понимал, что сейчас охотник хочет заняться сексом в душе настолько, насколько надеть шляпу Ала и станцевать чарльстон.

Горячая вода усыпила Дина еще быстрее, так что когда Кас натянул на него халат, он подумал, что с удовольствием проспит пару часов прямо на полу. Правда, ангел такой поворот событий не оценил и отвел Дина спальню, где тот упал на кровать и не двигался несколько часов. Он проснулся примерно в 10:30, тяжело дыша после кошмара, в котором Ал, увеличившийся до размеров гидры, гнался за ним вокруг бункера, чтобы съесть его соски, которые внезапно размножились и теперь покрывали почти всё тело.

Убедившись, что количество сосков снова вернулась к своему нормальному значению (только два, спасибо), Дин скатился с кровати и встал, пошатываясь и морщась: все мышцы ныли. Несмотря на то, что Кас исцелял его на протяжении схватки, три мышцы — а, если честно, то где-то двенадцать — адски болели, и к собственному неудовольствию Дину пришлось признать, что он уже не так молод.

Надев штаны и любимую старую футболку с AC/DC, Дин побрел в библиотеку, где наткнулся на Каса и Сэма. Волосы Сэма торчали во все стороны — видимо, он решил не тратить время на то, чтобы окончательно их высушить. Глубоко зевнув, Дин поцеловал Каса в макушку (волосы ангела все еще отдавали горелым) и пошел на кухню:

— Милая прическа, Сэмми, — напоследок сказал он.

Всё еще сонный, Дин минуты две пялился на продукты в холодильнике, пока не понял, что не сможет приготовить ничего более-менее сложного, и остановился на горячих бутербродах с сыром.

Вернувшись в библиотеку с двумя тарелками и парой бутылок пива, Дин уселся за стол, отдал брату его порцию и предложил половину своего бутерброда Касу. Тот только отмахнулся.

Минут через десять Дин отодвинул тарелку, с сожалением думая, что кусок пирога из его любимой кондитерской пришелся бы сейчас как нельзя более кстати. Он решил, что будет доставать Сэма, пока тот не пообещает съездить за пирогом сразу же, как растает снег. Положив босые ноги на стол, Дин откинулся назад, еще раз до хруста зевнув. Он был уверен, что сможет проспать еще часов восемь, но помнил об одном деле, с которым нужно было разобраться в первую очередь. Сэм уже доел и теперь жалобно смотрел на пустую тарелку, словно там магическим образом могли возникнуть новые бутерброды.

— Я сделаю тебе еще парочку, если ты уберешь вот это в один из пустых сейфов и запрячешь его так далеко, что за ним придется организовывать спелеологическую экспедицию, — сказал он, показывая на обманчиво безобидную игру, лежащую на другом конце стола. Сэм помрачнел, но встал и потянулся, поморщившись. Видимо, их утренняя разминка потрепала не только Дина.

— Заметано, — Сэм взял коробку и понес её на вытянутых руках, словно боясь испачкаться. Дин поймал тоскливый взгляд Каса и положил руку на плечо ангела.

— Понимаю, что ты чувствуешь, Кас, и если бы мы могли вернуть Ала, при этом не подвергаясь риску быть проклятыми или не сражаясь с двадцатью монстрами подряд, я бы был только за, но не думаю, что это возможно.

— Знаю, — вздохнул тот, — Хотел бы я, чтобы всё было по-другому… Он был прекрасным… — Кас замялся, подбирая нужное слово, — существом из немецкой мифологии.

В противоположном углу библиотеки Дин заметил очередной монумент. Этот состоял из маленького крестика (видимо, Ал, в отличие от Кёртиса, не был евреем), на который была надета крохотная шляпа, сделанная из фольги. Дин с трудом удержался от улыбки, вместо этого нежно погладив ангела по волосам. Кас обнял его за талию… Они простояли так несколько минут, дыша в одном ритме, прежде чем Дин неохотно отстранился, чтобы сделать бутерброды для Сэма.

— Мне действительно жаль, — повторил Дин. Он не привязался к Кёртису, но чувства Каса к Алу были ему понятны. Ал действительно был великолепным союзником и с ума сходил от ангела. Дин ничего не мог с собой поделать: он был неравнодушен к любому живому существу, которое обожало Каса настолько же сильно, как и он сам.

Кас слабо улыбнулся и подтолкнул Винчестера в сторону кухни.

— Раз ты не собираешься есть бутерброды, получается, что ты только что невербально меня послал, — усмехнувшись, заметил Дин. Кас, что неудивительно, выглядел озадаченным, а Дин слишком устал, чтобы что-либо объяснять, так что просто махнул рукой.

Когда Дин вернулся в библиотеку, Сэм, весь покрытый пылью, уже был там. Он охотно взял бутерброд и откусил примерно половину. Дин только головой покачал:

— Теперь она надежно заперта?

— О да. Я мог бы поставить на коробку дополнительную защиту, но не думаю, что кто-то наткнется на чулан, где я её спрятал, в ближайшую сотню лет, а тем более решит в него залезть. А еще я написал… очень эмоциональное письмо, которое положил в сейф вместе с игрой. Так что если кто-то все-таки вскроет сейф, он поймет, что сначала нужно внимательно изучить правила, и только потом начинать играть.

— Ага, ага, — пробормотал Дин, взглянул на Сэма и вздохнул, — окей, вперед, можешь повторить это еще раз.

— Я же вам говорил!

— Да, говорил, — Дин даже не попытался оправдаться. Это как раз был тот случай, когда брат был прав. Однако…

— Каковы шансы, что ты перестанешь нам об этом напоминать?

— Почти нулевые.

— Кровь демона, Сэмми. Кровь. Демона, — Дин старался не поднимать эту тему чаще необходимого, но иногда это было просто неизбежно.

— Одержимость ангелом, Дин. Одержимость. Ангелом.

О, ну конечно. Дин не особо хотел снова возвращаться к этому вопросу. Особенно если учесть, что эта проблема была намного более… свежей. Дин проворчал что-то себе под нос, и Сэм, улыбнувшись, скрестил руки за головой:

— Вот и поговорили.

Абсолютно уверенный, что Сэм до конца жизни будет напоминать об этом (к месту и не очень, то есть несколько раз в день), Дин взял тарелки и пошел на кухню.

— Эй, принеси мне еще пива, ладно? — крикнул вслед Сэм. Дин заскрипел зубами. С трудом удержавшись от того, чтобы запустить бутылкой брату в голову, он вернулся и сел рядом с Касом. Сэм потянулся к пиву, но Дин быстро отдернул руку:

— Я отдам тебе пиво только тогда, когда ты починишь мой ноутбук, и ни минутой раньше.

Сэм открыл рот (видимо, чтобы сказать, что он и сам может принести себе это чертово пиво), потом закрыл его (видимо, понял, что раз он до сих пор отказывается войти на кухню, то и принести себе это чертово пиво он не сможет) и вздохнул.

— Ладно, неси сюда ноутбук.

Выйдя из библиотеки, Дин услышал слова ангела:

— Знаешь, мы на самом деле посмотрели несколько иностранных драм. Они оказались на удивление хороши, даже Дин оценил.

— Предатель! — заорал Дин. Дружба Каса и Сэма была то подарком судьбы, то каким-то проклятьем. Когда Дин вернулся с ноутбуком, парни обсуждали переплетение метафизических тем с событиями одного из фильмов. Дин метнулся к столу, схватил бутылку, открыл её и сделал глоток — принесет Сэму новую, но только тогда, когда убедится, что Netflix опять в порядке.

Через тридцать секунд Сэм кивнул и протянул ноутбук обратно. Дин обновил страницу и одобрительно хмыкнул, увидев, что чертовы драмы канули в ту же бездну, из которой и появились. Он приподнял воображаемую шляпу в знак благодарности, но тут же пожалел об этом: Кас вспомнил об Але и опять загрустил. Смотавшись на кухню и отдав Сэму пиво, Дин уселся ангелу на колени.

Тот с готовностью обнял его, и Дин (хотя он бы ни за что в этом не признался) прижался к нему. Сэм улыбнулся, и Дин предупреждающе поднял палец:

— Прекрати!

— Прекратить что? — невинно уточнил Сэм.

— Прекрати думать, какие мы милые!

— …прекратите быть милыми?

— Серьезно, я мог бы просто напомнить, что ты увидел…

— Богом клянусь, Дин, если ты…

— Прекратите пререкаться, или я всерьез задумаюсь о том, чтобы вставить вам кляпы, — голос Каса был тихим, но властным, и этот тон, наряду с воспоминаниями о вчерашнем вечере, заставил Дина взять себя в руки. Винчестер осознал, что испуганно дернулся, только когда Кас мягко засмеялся ему в плечо, и приложил определенные усилия, чтобы остаться спокойным. Сэм, который, видимо, не всегда пропускал всё мимо ушей, поморщился:

— Слушайте, вы вдвоем можете творить настолько странную хрень, насколько хотите, но знайте, что я абсолютно не хочу в этом участвовать.

Ох. Неужели. Дин повернулся к Сэму с выражением ужаса и отвращения.

— Эй, это он предложил вставить мне кляп, — Сэм ткнул пальцем в Каса, — не я начал этот разговор.

Дин практически услышал, как Кас закатил глаза. Этот жест пришел к ангелу сам собою, без каких-либо подсказок со стороны. Кто знает, может, Джимми Новак только этим и занимался?

— Сэм, ты можешь расслабиться, у меня нет ни малейшего желания пригласить тебя присоединиться к тому, чем мы с Дином занимаемся ночью, — заверил Кас, и Дин мог поклясться, что уловил тонкую нотку сарказма.

— Успокоил, — усмехнулся Сэм, — но было бы еще лучше, если бы вы действительно занимались этим ночью.

— Теоретически это правильно, но лишь теоретически, — не согласился Кас, сжав Дина так, что тот пискнул:

— Определенно только теоретически, потому что вероятность того, что мы дождемся темноты, которая, кстати…

— Сейчас длится тринадцать часов, — сухо заметил Сэм, — так что это никак не нарушит ваши привычки.

— Если ты не хочешь, чтобы я в мельчайших подробностях рассказал о наших привычках, то тебе лучше закрыть тему, — доброжелательно посоветовал Дин.

Сэм вскочил:

— Намек понял, я пойду, пока ты не травмировал мои девственные ушки.

Фырканье Дина быстро переросло в кашель — Кас куда-то нажал, заставив охотника подавиться собственной слюной. Дин попытался как можно незаметнее прочистить горло и ткнул Каса локтем в живот. Раздалось тихое «о-ох».

— Ночи, Сэмми. Хорошо сражался.

— Да, вы с Касом тоже.

Сэм направился в свою комнату. Дин хотел было отругать Каса за неосмотрительность, но тот внезапно крепко схватил охотника за плечи и сжал пальцы. Дин замер, слегка наклонившись в сторону ангела, и задышал нарочито спокойно и медленно. Через секунду он почувствовал, как Кас уткнулся ему в шею. Дин содрогнулся и снова услышал мягкий смешок.

— Я считаю, — пробормотал Кас, — что нам нужно кое-что обсудить.

Дин резко втянул воздух. Кас никогда не использовал эту формулировку просто так. Странное чувство, уже успешно забытое, мгновенно охватило охотника. Эдакая смесь опасений и предвкушения. У него были неприятности? Из-за чего?

— Что мы вообще можем обсудить? — слабо запротестовал Дин, — мы весь день убивали всякую хрень, и… Ой.

— Ой, — тихо повторил Кас, — Именно что ой. Ты уже забыл о кумихо? Должен признать, они действительно превращаются в женщин необыкновенной красоты, но твоя попытка соблазнить их была не только глупой, но и безрассудной.

На этот раз у Дина было правдивое связное объяснение. Он пытался отвлечь их, и даже если они в каком-то плане тоже отвлекали его, всё равно он справился с одной из кумихо, пока Сэм и Кас занимались второй.

— Это была уловка, Кас, и она сработала. Мы же справились с ними, — возразил было Дин, но Кас предостерегающе… укусил его за плечо. Через секунду зубы разжались. Раздавшийся звук был похож на ровное и хриплое рычание (как, черт возьми, Касу это удавалось?).

— Конечно, она сработала, именно поэтому ты сейчас не стоишь со спущенными штанами и не считаешь удары ремня, — во рту у Дина пересохло быстрее, чем в пустыне Сахаре после дождя, и он громко сглотнул, слишком ярко представив описанную Касом сцену. Винчестер начал ерзать, пытаясь ослабить неприятное давление вставшего члена, но Кас предупреждающе сжал пальцы, и Дин замер.

— Теперь, когда ты достаточно сосредоточен, — продолжил Кас, — тебе нужно будет принять решение.

Ох, господи. Варианты, которые предлагал Кас, обычно были один другого хуже. Позволив Дину несколько секунд повариться в собственном соку, Кас подвинулся, усаживая охотника поудобнее. Тот вдруг почувствовал давление вставшего члена Каса и уже не в первый раз удивился, с какой легкостью ангел каждый раз находил нужную позу. Дин подозревал, что ангел использует свои специальные силы, но знал, что лучше не спрашивать. Вместо этого он сосредоточился на дыхании, стараясь выровнять его, насколько это было возможно; на вдохах и выдохах, на подсчете ударов сердца. Всё шло хорошо, пока Кас без зазрения совести не разрушил этот песочный замок. Поцелуй, словно удар в солнечное сплетение, заставил Дина задохнуться. Винчестеру не нужно было видеть лицо Каса, чтобы понять, что тот улыбался, как не нужно было видеть Эйфелеву башню, чтобы знать, что она есть.

Наконец, спустя несколько веков или даже тысячелетий, Кас снова заговорил. Его голос был таким обыденным, словно речь шла о чем-то банальном и привычном. Дин не мог придумать хорошее сравнение, особенно учитывая, что кровь сейчас приливала явно не к мозгу.

— Первое, что тебе нужно знать — я собираюсь трахнуть тебя в самое ближайшее время. И это не предложение. Это факт.

Ох. Ох. Если бы не интонация и не предупреждающее давление рук ангела, Дин бы начал ерзать. Вместо этого он замер. Дин не осознавал, что перестал даже дышать, пока Кас не засмеялся и не прервал свой монолог простой инструкцией:

— Дыши, Дин. Продолжать будет отнюдь не так весело, если ты отключишься из-за кислородного голодания, — в ответ Дин отрывисто задышал, сдерживая желание съязвить. Для этого было время и место. Не сейчас. Кас удовлетворенно кивнул.

— Итак. Я собираюсь заняться с тобой сексом. Что тебе нужно решить, так это будем ли мы использовать смазку и кончишь ли ты сегодня, — Кас замолчал, словно ожидая ответа, но Дин знал, что это была только первая часть предлагаемого выбора. Вскоре Кас продолжил:

— Мы можем забыть о подготовке, ты сможешь кончить, и тогда завтра ты с моим ремнем… или, возможно, твоим, — поправился Кас, как будто это все представляло для него лишь академический интерес, — познакомитесь немного поближе, скажем, на пятнадцать ударов, после которых я или разрешу, или не разрешу тебе кончить.

Ладно. Хорошо. Это был первый вариант. Никакой подготовки, хотя Кас и так будет достаточно груб, но возможность кончить, пока ангел будет трахать его, в обмен на пятнадцать ударов и возможный отказ в оргазме. Дин еще не мог знать, насколько это предложение хорошо. Кас еще не дал другой вариант.

Кас молчал, и в конце концов Дин вынужден был спросить:

— Или?

— Или я подготовлю тебя должным образом, ты не кончишь сегодня, а завтра мы остановимся на десяти ударах, после которых ты, конечно, сможешь кончить. С твоим членом в моём рту.

Ну, черт, это было про…

— И да, Дин… — голос Каса ворвался в мысли Дина и вернул охотника на землю, — тебе нельзя использовать кольцо. Если выберешь второй вариант, будешь сдерживаться сам. Наверное, уже не нужно напоминать, что если ты все-таки решишь не кончать сегодня и не сможешь сдержаться, я буду крайне недоволен.

— Это нечестно, — горячо запротестовал Дин, но тут же замолчал. Он знал, что в такие моменты лучше не позволять своему рту открываться. Теперь за это упущение придется заплатить.

Конечно же, Кас подождал, усугубит ли Дин своё плачевное положение, а потом заговорил снова, немного суровее и в то же время довольнее:

— М-м-м, согласен с твоим выводом. Я был слишком мягок. Так почему бы нам, независимо от того, какой вариант ты выберешь, не добавить еще пять ударов?

Ага. Вот так. Дин с трудом сглотнул. Винчестер знал, что лучше промолчать, чем пытаться повернуть время вспять своими мольбами. Те три необдуманных слова принесли ему еще пять ударов. Дин понимал, что если выберет второй вариант, то Кас не будет осторожничать. На самом деле он сделает всё, что в его силах, чтобы Дин облажался и кончил. Он мог с хирургической точностью разобрать Дина на части, и тот всегда оказывался беспомощным.

Но. Обещание минета. Кас, стоящий на коленях, отсасывающий Дину, запустивший два пальца в его саднящую исполосованную задницу. Как Дин мог от этого отказаться?

— Тик-так, Дин. Мы не можем потратить на раздумья всю ночь. Ты все еще измотан. Мне нужно отправить тебя в постель, чтобы завтра ты был хорошо отдохнувшим.

Нет. Это была ловушка. Дин знал, что это была ловушка. Кас намеревался вынудить его кончить сегодня, и единственное, что нужно было решить — насколько сильно Дин будет жалеть об этом завтра. Винчестер вздохнул, с сожалением глядя, как надежда на минет постепенно растворяется, и ответил:

— Я кончу сегодня.

Кас несколько секунд помолчал, а затем только подтвердил предположение Дина о том, что всё происходящее было хитроумно подстроенной ловушкой:

— Мудрый выбор, Дин.

Иногда Дин думал, что Кас предлагал ему выбор только для того, чтобы увидеть, насколько хорошо Винчестер мог читать его мысли, догадываться, какую именно игру тот затеял

У Дина была странная склонность к философским рассуждениям в те моменты, пока он ждал, когда Кас все-таки соберется и приступит к исполнению своих планов. Невозможно сосчитать, сколько раз его озаряло в секунды идеальной ясности между обещанием и действием. В этот раз озарение снизошло так же внезапно, как и всегда.

В последние несколько дней Кас действовал… особенно интенсивно, даже для себя. Чуть жестче, чуть более сосредоточенно. Буря, бушующая в его глазах, была опаснее, обещания — не говоря о действиях — суровее. Всё это — осознание ударило Дина, словно молния — результат того, что из-за погодных условий они заперты здесь, словно в

тюрьме. Дин не ошибся, когда подумал, что они застряли в бункере надолго. Где-то глубоко в душе Каса поселилась тревога. С полностью восстановившейся благодатью, ангел не был готов снова чувствовать себя бессильным. Он не мог овладеть ситуацией, так что отдавался тому, где у него был абсолютный контроль — контроль над собой и Дином.

Когда они впервые начали этим заниматься, Дин знал, что всё происходило лишь потому, что он сам нуждался в этом. Кас просто давал ему то, что было необходимо. С того момента, как ангел избавил Дина от вечных мук, собрал его заново, и тело, и душу, он стал не просто переговорщиком, как требовали небеса, он стал защитником. С этим нервирующим умением заглядывать в сердце Дина, ясно и безошибочно понимать то, в чем Винчестер вряд ли признался бы даже самому себе… Кас осознал, чего именно охотник так жаждет, и выяснил, что может сделать, чтобы удовлетворить эту потребность.

Дин подозревал, что Каса слегка удивило, как естественно всё получилось. Уже после их второй встречи Дин почувствовал, что скрывается в Касе. Он всё понял в тот самый момент, когда Кас пригвоздил его взглядом, прижал к шкафчику на кухне Бобби и прорычал «ты должен уважать меня. Я вытащил тебя из ада, но могу и обратно зашвырнуть». Дин был потрясен, обнаружив, что под пронзительной остротой страха скрывалось столь же острое похотливое желание. Он признал в Касе доминанта, одного из немногих, которые имели как физическую, так и духовную силу, которые могли дать Дину желаемое, как бы тот не сопротивлялся. Они подходили друг другу. Дин не переставал удивляться, что даже спустя годы, серьезно изменившие их, они всё так же оставались идеальными партнерами.

Да, Дин давно понял, что ангел от природы склонен к исполнению той роли, которую взял на себя будто бы только ради охотника. Кас быстро учился, понял, как не только выполнять свои обязанности, но и получать от этого удовольствие, не просто играть роль, а жить ею. Когда ангел не мог найти нужную информацию, он отдавался инстинктам. Контроль Каса подобно наждачной бумаге сгладил углы души Дина. Всё, что они делали, кормило зверя в душе ангела, зверя, о котором Кас и не подозревал, пока тот не замурчал от удовлетворения, когда беспомощный Дин заметался в ангельских руках.

Возможно, из-за того, как они сегодня начали, Дин понял, что Кас часто терял себя, пытаясь дать Дину то, чего он хотел. Он подозревал, что Кас еще сам до конца не понял, что сейчас он был не дающим, а берущим. Именно он жаждал, стремился овладеть Дином — не потому, что тот выказывал признаки неповиновения, а потому, что ему нужно было вернуть контроль. И сдаться, принести себя в жертву на алтарь желания Каса было честью. Дин понимал, что Кас будет чувствовать какую-то пустоту, и знал, как её заполнить.

Дин понял, что руки, сжимавшие его плечи, теперь находятся на бедрах. Он понял, что знает, и знает четко, что Касу нужно от него сейчас, что будет нужно в следующую секунду, а что — потом. Сейчас Касу нужно, чтобы он покорился, с легкостью подчинился, полностью доверился. Завтра ему будет нужно сопротивление, чтобы силой взять то, что Дин был готов отдать добровольно.

Всё это — осознание, понимание и принятие — произошло всего за несколько секунд. Кас, должно быть, что-то почувствовал, потому что пауза затянулась. Это было похоже на своеобразное колебание перед тем, как ангел толкнет их обоих в пропасть, в грядущий ураган. Несколько мгновений они неподвижно сидели, особенно остро осознавая свою особую связь. Кас наклонился вперед и поцеловал Дина в шею. Дин наклонил голову и вдруг обнаружил, что говорит, хоть и не планировал:

— Да. Весь твой. Всегда, — а потом слова, которые он так рьяно охранял, которые почти никогда не говорил, с поразительной легкостью вырвались наружу, — я люблю тебя.

Кас резко втянул воздух. Этот звук был музыкой для ушей Дина, он понимал, как Кас ценит эти слова, сказанные внезапно, без принуждения. Ангел спрячет их глубоко в душе, чтобы думать об этом, когда окружающий мир станет для него слишком.

Дин слегка повернул голову. Всего на мгновение Кас уткнулся лбом в его щеку, а потом всё закончилось, и они перешли к следующему этапу.

Пальцы Каса обхватили запястья Дина, охотник очутился на ногах, а через полсекунды ангел уже стоял сзади. С поразительной стремительностью Дин оказался раздет, и Кас надавил ему на плечи, ставя на колени. Пока Кас сбрасывал плащ и пытался справиться с рубашкой и галстуком, Дин на удивление послушными пальцами расстегнул ангельский ремень и плавным движением стянул с него брюки и трусы. Прошло чуть меньше двадцати секунд с того момента, как они были одетыми, а Дин уже стоял на коленях перед Касом, обнаженный во всех смыслах этого слова.

Дину было так легко, так естественно наклониться вперед, обхватывая головку стоящего члена Каса губами. Пальцы ангела скользнули Дину в волосы, направляя и придерживая, но не заставляя, потому что Дин и так добровольно давал то, что Кас мог бы взять силой. Дин расслабил горло, на несколько секунд уткнулся носом в завитки волос на лобке, вдыхая такой родной запах: аромат мыла, нотки меда и счастья.

Кас потянул Дина за волосы, задавая ритм. Винчестер с готовностью подстроился, обильно покрывая член слюной. Он не знал, входила ли смазка в понятие «без подготовки», но на всякий случай не сдерживался. Капающая на пол слюна была небольшой ценой за уменьшение неизбежной интенсивности ожога.

Обхватив Каса за бедра, Дин выгнулся и провел языком по нижней стороне члена, заставляя его слегка дернуться.

За несколько секунд до этого Дин уже знал, что сейчас пальцы Каса сожмутся у него в волосах, заставят его остановиться. Сверху раздался хриплый и властный шепот:

— На пол. На спину. Быстро.

Дин опустился на пол. Было приятно ощущать прохладу каждым миллиметром разгоряченной кожи. Не нуждаясь в командах, Дин согнул колени, широко развел ноги и уперся ступнями в пол.

На секунду в глазах Каса появилась нерешительность, чего почти никогда не происходило посреди сессии (хотя Дин не был уверен, можно ли было назвать происходящее сессией). Кас всего на мгновение отошел, но Дин всё равно низко и протестующе застонал. Ангел вернулся с небольшой бутылочкой в руке, и Дин понял, что тот все-таки решил использовать смазку, хотя планировал обойтись без неё. Кас хотел не просто трахнуть Дина, а показать ему свою любовь, и был единственным, кто мог делать это одновременно.

Кас все еще стоял над Дином, и свет ближайшей лампы заставлял его силуэт мягко светиться. Дин задержал дыхание, очарованный красотой ангела, изгибами его тела. Кас воспользовался паузой и быстро размазал по члену смазку, после чего опустился на колени. Бедра Дина были вскинуты, задница приподнята на несколько сантиметров. Предложение и мольба.

Кас вошел резко и внезапно. Секунду назад Дин еще задыхался в ожидании, и вот Кас уже был внутри. Мягкие лобковые волосы щекотали яйца Винчестера. Дин подавился воздухом, выгнул спину, потянулся к Касу в бессловесной просьбе. И Кас всё понял, обвил пальцами запястья Дина, твердо прижал их к полу. Дин лишь смутно понял это, сосредоточившись на огне, бушующем в теле, пытаясь приспособиться к члену внутри. На этот раз ангел дал ему привыкнуть, наблюдая за агонией Дина с жестокостью и нежностью.

Дин понял, что обхватил ногами Каса, лишь когда тот отодвинулся, почти полностью вынув член, а потом снова подался вперед.

Дин задыхался, не в силах издать хоть сколько-нибудь членораздельные звуки, но наконец прохрипел, одновременно требуя и умоляя:

— Поцелуй меня, — и в знак того, кем они были друг для друга, — Пожалуйста, Кас.

И ангел не отказал. Их губы столкнулись, языки сплелись. Они пожирали друг друга с одинаковым рвением, и Дин брал не меньше, чем давал. Бёдра Каса поднялись и снова опустились, из горла Дина вырвался стон, который Кас с жадностью сцеловал. Толчки становились жестче, Дин погрузился в это ощущение…

Только позже, уже лежа в постели и прижимаясь к Касу, он вспомнил, что слышал какие-то звуки, но не обратил на них внимания, сосредоточенный на члене Каса и его губах.

— Эй, кто-нибудь может принести мне стакан во…

Честно, даже если бы Дин уловил это, услышал бы или очень тихие шаги, или слова, после которых Сэм зашел в библиотеку, или вздох ужаса и изумления, то всё равно не пожалел бы «бедного Сэма, который опять натолкнулся на то, чему не хотел быть свидетелем». На этот раз Сэм даже не вскрикнул. Позже Дин смог собрать абсолютно бессмысленные для него звуки в связное предложение:

— Черт возьми, парни, — прежде чем шаги начали удаляться, гораздо быстрее, чем приближались.

Но в тот момент Дин не замечал ничего, кроме Каса. Все его существо было сосредоточенно в их точках соприкосновения — губы, запястья, пах. Кас без малейшего колебания продолжил трахать Дина, и когда он отпустил запястья охотника, чтобы переплести пальцы, толчки не стали мягче.

Дин кончил внезапно. Вот он еще насаживается на член Каса, уверенный, что это удовольствие будет тянуться вечно, а вот уже трясется в оргазме. Его член пульсировал, сперма запачкала живот, а Кас всё равно решил продолжить. Во всяком случае, сам Дин бы об этом не попросил. Он едва ли заметил, что всхлипывает, а Кас жадно целует его. Единственное смутное воспоминание, оставшееся с того времени - то, как через минуту кончил Кас.

Они медленно пришли в себя. Кас прижимался к Дину, их пальцы были переплетены, лбы соприкасались, рты находились всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Через несколько бесконечно долгих секунд Кас хрипло сказал:

— Я тоже тебя люблю.

========== Достаточно ==========

Следующим утром Дин не мог вспомнить, как очутился в своей комнате. В какой-то момент, когда Кас тщательно укутывал его в одеяло, он спросил, действительно ли Сэм опять прервал их. Получив подтверждение, Дин сонно заметил, что кому-то из них, вероятно, нужно всё же принести Сэму стакан воды. Кас послушно выскользнул из постели, обещая скоро вернуться.

Дин то погружался в дрёму, то выныривал обратно. Сон постепенно захватывал его, но когда Кас забрался под одеяло и прижался к Дину, тот всё еще с трудом цеплялся за сознание.

— Он ничего не сказал по поводу увиденного, — слегка озадаченно сообщил Кас, — Даже не выглядел расстроенным. Просто поблагодарил меня за стакан воды, сказал, что как раз хотел пить, и что с моей стороны было очень предусмотрительно об этом позаботиться, ибо сам он не собирался и не собирается приближаться к кухне.

Уже наполовину спящий, Дин практически не различал слов, улавливая только интонации. Кас нежно поцеловал Дина в плечо, возвращая охотника в темноту:

— Спи, детка.

И Дин уснул.

***

Намного позже, когда весь снег растает и груз ответственности за реальную жизнь снова ляжет команде свободной воли на плечи, Дин поймет, что никогда не спал так крепко, как на этих вынужденных каникулах, когда он был отрезан от окружающего мира. Если бы за несколько недель до случившегося его спросили, как он будет себя чувствовать, если окажется запертым в бункере из-за восьмифутовых сугробов, он бы ответил что-то вроде “связанным по рукам и ногам и встревоженным”. И он бы ошибся. Чувство загнанности в угол, обрушившееся на Каса, легло на Дина словно мягкое одеяло, скрывая его от давления чужих ожиданий и ответственности за безопасность окружающих. Пока он не был вынужден сделать перерыв в бесконечной работе (защищать-охотиться-спасать), чувство вины, спрятавшееся где-то глубоко внутри, не позволяло ему в полной мере оценить редкие моменты свободы.

Этим утром Дин просыпался медленно, долгие минуты ускользая из рук сна. Когда его мысли наконец перестали разбредаться, он почувствовал, что Кас легко и мягко целует его в шею. В этих поцелуях не было ни настойчивости, ни огня. Кас не пытался что-то начать, он просто давал выход своей глубокой любви. Дин издал сонный звук, одновременно выражающий и удовлетворенность, и приветствие, и наклонил голову, утыкаясь в Каса.

— Доброе утро, Дин.

Дин что-то промурлыкал в ответ, все еще не требуя от своего сонного мозга связных слов. Кас невозмутимо согласился принять этот низкий звук за адекватный ответ и продолжил:

— Я бы принес тебе завтрак в постель, но…

Но. После многочисленных несчастных случаев на кухне — после одного из них пришлось над плитой пришлось повесить огнетушитель — они с Касом пришли к единогласному решению о в сущности благородных попытках ангела накормить охотника. Дин сказал, что предпочтет хлопья с молоком или сэндвич (или просто обойдется) необходимости восстанавливать уничтоженную после очередного кулинарного эксперимента кухню. Кас принял это достойно, признав, что хотя он и обладает многими полезными навыками, кулинария для него чужда. В их маленькой неполной семейке Дин был признанным шеф-поваром и не возражал и дальше им оставаться. Ему нравилось готовить. Они так много разрушали и уничтожали, что иногда было здорово что-то создать. Плюс, составление их меню тоже лежало на нем. Если бы он позволил Сэму выбирать, то, скорее всего, они бы ели одни салаты (салат, как настаивал Дин, был лишь легкой закуской, а никак не полноценной едой). Абсолютно несъедобные салаты. Дин был мужчиной. Ему нужны были питательные вещества. Красное мясо. Крахмал. Между прочим, даже Сэм был вынужден признать, что готовит Дин от бога.

Кас дал Дину еще несколько минут на то, чтобы прийти в себя. Наконец Винчестер открыл глаза и повернулся к ангелу, требуя хорошего утреннего поцелуя. После всего, через что они прошли, несвежее утреннее дыхание вряд ли заставило бы их расстаться. Кас шутливо оттолкнул его, и Дин потянулся, разминая мышцы и проверяя, ушла ли боль. Всё было значительно лучше, чем вчера, хотя тело еще протестовало против неожиданно продолжительной схватки, не говоря уже о том, что последовало за ней. Посмотрев на часы, Дин понял, что проспал добрых девять часов. Сэм, наверное, уже давно проснулся и отправился на пробежку по коридорам бункера (каким нужно быть психом, чтобы бегать не потому, что за тобой кто-то гонится, а для развлечения?) и почти наверняка слонялся где-то неподалеку, с тревогой ожидая появления брата. К тому же, он, вероятно, уже сформулировал пару обвинительных реплик насчет того, чему стал свидетелем прошлой ночью.

Дин сел, спустил на пол ноги, нашел в ящике самые старые и мягкие джинсы и ремень Henley. Он ограничился теплыми шерстяными носками вместо обуви, решив воспользоваться тем, что сегодня они точно не будут никуда выходить. Повернувшись на звук открывающегося ящика, Дин увидел, что Кас отказался от своего обычного костюма в пользу штанов Дина и его толстовки. Улыбнувшись, охотник оперся о комод и скрестил руки, наблюдая, как Кас одевается:

— Вау, Кас, а ты действительно распоясался…

Смущенный и запутавшийся ангел потянулся было туда, где должен был быть ремень, но потом понял, что подразумевал Дин, и пожал плечами:

— Кажется, бессмысленно одеваться с меньшим комфортом, особенно если учесть, насколько мала вероятность, что нам придется выходить на улицу. Кроме того, я бы предпочел, чтобы этим вечером мои движения ничто не стесняло, — добавил он обманчиво будничным голосом. Его сверкнувшие глаза на мгновение приковали Дина к месту.

Тот обеспокоенно дернулся. Он предпочел не думать о подтексте, который Кас вложил в свои слова, прочистил горло и сам удивился, насколько спокойно зазвучал его голос:

— Ну, тебе идёт.

Кас почти застенчиво улыбнулся, хищническая сила исчезла так же быстро, как и появилась. Дин протянул руку, они с Касом переплели пальцы:

— Как насчет того, чтобы позавтракать и посмотреть, насколько Сэм чувствует себя сучкой после вчерашнего?

На лице Каса появилось немного странное выражение, но он кивнул в знак согласия:

— Даже не знаю. Когда я принес ему воду, он казался странно спокойным.

Дин пожал плечами:

— Может, он еще не до конца осознал произошедшее? Ладно, пошли, я умираю от голода.

С Сэмом они столкнулись в библиотеке. Оторвавшись от ноутбука, тот приветливо улыбнулся:

— Утра! Что ты думаешь о вафлях на завтрак? Эта мысль скоро станет навязчивой, — весело сказал он, а потом виновато добавил, — я бы предложил помыть посуду, но мы с вами знаем, что я на кухню ни ногой.

Дин замер и пристально посмотрел на Сэма, немного озадаченный отсутствием возмущения или хотя бы простого понимания того, чему он невольно стал свидетелем.

— Ты в отвратительно хорошем настроении, — заметил Дин, и Сэм пожал плечами:

— Очень хорошо спал. Что неудивительно, после такого-то дня. На самом деле, я встал только полчаса назад.

— И ты не… расстроен? — осторожно поинтересовался Дин. Он не хотел злить брата, но полное отсутствие какой-либо реакции было просто странным. Сэм взглянул на него с выражением, которое в теории должно было означать удивление:

— А с чего это я должен быть расстроен? — он потянулся к волосам, — ты же не добавил средство для депиляции в мой шампунь, правда?

— Э-э, нет.

— О, ладно, — с облегчением сказал Сэм, — так как насчет вафель?

— … Конечно, вафли — это здорово. Пойду займусь. Кас, не хочешь мне помочь?

На самом деле, Дин, конечно же, мог справиться самостоятельно. Готовить вафли было просто. На самом деле, он хотел обсудить с ангелом безразличие Сэма. Тот, видимо, всё понял и с готовностью кивнул. Всё еще не отпуская руку Каса — Сэм заметил это и улыбнулся, прежде чем вернуться к ноутбуку — Дин дошел до кухни и обернулся к ангелу.

— Какого черта?!

— Не знаю. Прошлой ночью он выглядел абсолютно так же. Словно бы ничего не произошло. Думаешь, он одержим?

Пару минут Дин молчал, обдумывая это предположение:

— Нет, быть не может. Татуировки против одержимости работают, не говоря уже о том, что ничто не смогло бы пробраться в бункер. Может быть, у него просто стадия отрицания? Ладно, дарёному коню в зубы не смотрят.

Кас выглядел растерянным и открыл рот, явно намереваясь сказать что-то о предполагаемых зубах этого самого дарёного коня, но Дин сумел предотвратить катастрофу:

— Это выражение значит «давай не будем обсуждать и оценивать что-то, подаренное нам».

Кас понимающе кивнул:

— Да, теперь в этой фразе гораздо больше смысла. Ладно, какая помощь тебе нужна в выпечке вафель? — выжидающе спросил он. Дин улыбнулся:

— Просто держись подальше. Нам не нужен пожар.

Кас хотел было обидеться, но потом оставил эту затею — оба отлично знали, что Дин был прав. Пока охотник ходил вокруг, собирая ингредиенты и высыпая их в миску, Кас, прислонившись к одному из шкафчиков, с легкой улыбкой наблюдал за ним. Ему нравилось смотреть, как Дин готовит, что сам Дин находил очень милым.

Через двадцать минут (благодаря исключительно собственным усилиям!) у Дина уже были три великолепных бельгийских вафли. Положив одну из них на тарелку для Сэма, Дин добавил туда взбитые сливки и фрукты, надеясь поддержать хорошее настроение брата. Отправив Каса назад с двумя стаканами апельсинового сока, он выключил всю кухонную технику, поставил грязную посуду в раковину и тоже пошел в библиотеку. Сэм поднял голову и радостно улыбнулся:

— Спасибо, Дин, они выглядят великолепно, — тепло сказал он, принимая тарелку.

Дин мысленно пожал плечами и улыбнулся в ответ:

— Никаких проблем. На кухне осталась еще одна вафля, мы могли бы её разделить.

Сэм, уже откусивший кусок от своей вафли и издавший стон наслаждения, что-то промычал в знак согласия. Он оторвался от вафли ровно настолько, чтобы похвалить Дина:

— Это потрясающе. Ненавижу, что тебе пришлось повзрослеть так рано, но я никогда не буду сожалеть о том, что ты можешь вытворять на кухне, чувак.

В обычное утро Дин бы воспользовался этой возможностью поддеть Сэма несколькими замечаниями о том, что они с Касом действительно вытворяли на кухне, но если когда и нужно было сдержаться, так это сейчас. Наслаждаясь результатом своих кулинарных изысканий, Дин просто кивнул, принимая похвалу.

Кас оказался настолько добр, что принес оставшуюся вафлю. Половину Дин отложил на тарелку Сэму. Ангел даже согласился откусить кусочек с вилки Дина и печально улыбнулся, качая головой в знак того, что не может оценить вкус блюда так, как когда был человеком.

Дин виновато пожал плечами. Сэм встал и спросил:

— Думаю, я сегодня займусь стиркой. У вас, парни, есть что-нибудь, что нужно выстирать?

Дин вытаращился на брата, но, следуя своему же совету, решил не смотреть в зубы этому дарёному коню:

— Конечно, у меня есть несколько вещей. Дай мне доесть, и я их принесу. Заранее спасибо.

— Без проблем. Это меньшее, что я могу сделать, раз уж не помогаю вам на кухне.

Качая головой, Дин доел и пошел в спальню за бельем. Кас отнёс грязную посуду на кухню и принялся за её мытьё (единственное из кухонных занятий, которые Дин ему доверял, хотя Кас всё равно разбивал больше тарелок, чем любой, кого Винчестеры когда-либо знали). Вернувшись с небольшой стопкой одежды, которой явно не помешала бы стирка, Дин передал её Сэму, и тот пошел к себе… насвистывая. Дин посмотрел брату вслед, снова покачал головой и отправился на кухню, где Кас как раз домывал посуду (на этот раз ничего не разбив). Дин поцеловал его в знак благодарности, после чего присоединился к работе. Вымыв и убрав вафельницу, он посмотрел на Каса, который вытирал посуду, что-то напевая себе под нос. Вид ангела, погруженного в такую банальную работу по дому, наполнил Дина теплом.

Когда ты живешь в дороге, а твою жизнь можно описать как череду дрянных комнат в мотелях, много вещей проходит мимо. Мытье посуды, складывание простыней, заправка постели, наведение порядка в ящиках с вещами — всё это явно не делает счастливыми людей, каждую ночь засыпающих под одной и той же крышей. Действительно, те немногие, кто узнавал, как они живут, пока Дин еще был подростком и они с братом ездили с отцом, часто говорили, что завидуют парням, так как им не приходится заниматься этими надоедающими банальными вещами. Однако Дин многое бы отдал за возможность препираться, чья очередь мыть посуду или действительно ли ему необходимо заправить постель. В первые дни в бункере он пытался объяснить Сэму, что это значит — иметь место, которое можно назвать домом. Сэм не особо его понял, хотя, кажется, и видел в бункере нечто большее, чем просто рабочее место, где можно еще и поспать. Дин всё еще был благодарен за бункер, но это — чувство, наполняющее его, когда он смотрел, как Кас убирает посуду в шкафчик — было чем-то большим. Большим, чем просто “иметь место, куда можно было вернуться как домой”. Скорее “иметь кого-то, к кому можно было вернуться как домой”.

Сэм был семьей. Сэм всегда будет семьей. Сэм был клеем, связывающим кусочки жизни Дина воедино так долго, как тот себя помнил. Без преувеличения, Сэм действительно был настолько важен в его жизни и в его сердце. Сэм был стержнем, вокруг которого вращалась жизнь Дина, и вряд ли бы это когда-нибудь изменилось. Сэм был его ответственностью, его причиной продолжать двигаться вперед, даже когда хотелось сдаться, тем, что заставляло его оставаться в живых и бороться вот уже почти сорок лет.

Но.

Этого было недостаточно.

Дина было недостаточно для Сэма. Его никогда не было достаточно для Сэма. С того момента, как Сэм повзрослел настолько, чтобы отвечать за свои желания, он никогда не жаждал так сильно ничего, кроме как сбежать. Сбежать от такой жизни. Сбежать от отца. И, в конце концов, даже сбежать от Дина, потому что Дин жил той жизнью, которую Сэм не хотел. Сэм хотел большего, так что он ушел и получил это. Сэм хотел Стэнфорд, хотел Джессику, хотел Амелию, хотел сотни вещей от этой жизни. Что-то он получил, что-то — нет. Что-то он получил, а затем потерял. Но Сэм никогда не колебался даже на мгновение, не просто хотел большего, но и пытался этого достичь.

Годами, десятилетиями Дин даже и думать не смел о чем-то большем. Хороший сын, хороший солдат, он следовал приказам, жил той жизнью, которая была ему дана, и говорил, что этого достаточно. Отчаянно старался понять брата, который почему-то не мог сказать «да, сэр», выслушать и сделать как ему сказали. На самом деле, если быть честным, он даже злился на Сэма и его бесконечные поиски чего-то большего. Если этого — дороги, жизни, отца, брата — было достаточно для Дина, почему этого не могло быть достаточно и для Сэма?!

Может быть, в первый раз Дин начал понимать это, в первый раз ощутил тоску по чему-то большему, когда Бен обнял его после незапланированного урока самозащиты. Он почувствовал это снова, когда шел, чтобы стать сосудом Михаила, и посмел представить, какой бы могла быть иная жизнь. А затем он ощутил её. Когда Сэм прыгнул в яму прямо у него на глазах, а Кас исчез из машины, даже не попрощавшись. Дин отправился к Лизе, потому что больше идти было некуда, и получил свой шанс на что-то большее — но это было неправильно. Он не вписался. Он старался, господи, как он старался, но даже без отчаянного, разрывающего его на части горя, даже без намеков на алкоголизм, даже без ночных кошмаров он вряд ли бы вписался.

Когда Сэм вернулся, Дин снова начал охотиться с ним и просто сказал себе, что так и должно быть. Что он не мог жить нормальной жизнью с Лизой и Беном, и никогда бы не смог. Потому что он изначально был другим. Неправильным. Он не был предназначен для большего. Он был предназначен для того, чтобы стать хорошим сыном (хоть и осиротевшим), хорошим солдатом (независимо от того, была ли война), хорошим братом (и неважно, насколько Сэм на него обижался)… и всё. Он принял это, смирился, признал, что такой и будет его жизнь. Он будет путешествовать, будет охотиться и сражаться, и однажды умрет, и у него не будет этого «большего». Потому что, в конечном счете, он этого не заслуживает.

Он не был уверен, когда всё изменилось. Где-то между моментом, когда Дин и Кас впервые вместе легли спать и тем, когда он смотрел, как ангел пытается заправить постель. Его ожидания были нестандартными, но они были. После того, как Дин отказался не только от идеи иметь большее, но даже от возможности хотеть этого, это самое большее пришло к нему. Каким-то образом Дин так быстро к этому привык, что осознание приходило только в такие краткие, тихие моменты. Теперь он знал, что не мог жить с Беном и Лизой не потому, что не был предназначен для большего, а потому, что не был предназначен для них.

Правильное большее сейчас стояло перед Дином, напевая Led Zeppelin (чем Дин мог гордиться) и вешало полотенце на ручку духовки, чтобы то высохло. Кас был большим Дина. С Касом у Дина было всё. Он мог проводить половину своей жизни в пути, охотиться, сражаться и спасать, и всё равно иметь место и человека, к которому можно вернуться как к себе домой. Ему не приходилось волноваться, что Кас пострадает или будет осуждать его за (да, ладно, давайте назовем вещи своими именами) зависимость от Сэма. Кас знал Дина и понимал его. Всего. По сути, он возродил его из пепла, соединил кусочки его тела и души, видел всю вину, все неудачи, все недостатки, и всё равно желал Дина. Это было самым большим подарком, и Кас продолжал дарить его изо дня в день. Если кто-то, кто знал Дина так хорошо, как Кас, мог любить его — возможно, только возможно, после всего он всё еще достоин любви. Возможно, он заслуживает большего.

Кас повернулся к Дину и, заметив его взгляд, поднял брови. Дин с трудом мог представить, сколько разных эмоций сейчас отражалось на его лице, но Кас на удивление быстро всё понял. В ответ на лице ангела появилась мягкая улыбка, Кас пошел к Дину. Тот протянул ему навстречу руку. Руки Каса мягко обвились вокруг талии охотника, он нежно поцеловал протянутую ладонь и уткнулся в неё. Дину казалось, что от избытка чувств сердце сейчас перестанет биться. Он притянул Каса к себе, прислоняясь лбом к его лбу.

Они долго стояли в тишине, просто существуя в одном пространстве и дыша одним воздухом. Этого было достаточно.

***

Через тридцать минут Дин лежал на кровати, Кас прижимался к его груди, и они вместе смотрели фильм «Полтергейст»*. Совершенно случайно обнаружилось, что Кас никогда его не видел. Конечно, благодаря Метатрону ангел был знаком с современной поп-культурой, но Дин всё равно не мог смириться с мыслью, что его парень не испытал всё это на себе (или, как он красочно описал происходящее Касу, «не могу поверить, что тебе не вставило»).

Когда начались титры, Дин почувствовал, что Кас хмурится:

— Не думаю, что после всего случившегося позволил бы Кэрол Энн остаться в доме, пусть даже и для того, чтобы собрать вещи.

— Ну, только если тот никудышный медиум не заставила их думать, что всё закончи…

— Конечно, но всё равно, из излишней осторожности…

— Ты будешь чересчур заботливым родителем, — пошутил Дин. Кас проигнорировал эту фразу:

— Чувствуешь себя лучше, завершив этот этап моего культурного образования?

— Намного, — заверил Дин, — несмотря на то, что я уверен, что завтра ты опять ужаснешь меня каким-нибудь огромным пробелом в своём знании фильмов.

— То есть теперь, когда мне, как ты выразился, «вставило», тебе стало спокойнее? — перемена в голосе Каса была настолько неуловимой, что кто-то другой, наверное, даже не понял бы, что что-то произошло. Голос ангела все еще звучал игриво, но где-то там, в глубине, было спрятано обещание.

Дин несколько раз сглотнул, прежде чем смог ответить, пытаясь флиртовать в ответ:

— А тебе, как я погляжу, действительно вставило.

— Однако, — заметил Кас, и то, что раньше пряталось в глубине, выплыло на поверхность, — в таком случае, у нас, насколько я помню, кое-что запланировано.

Интересно, мог ли Кас, все еще лежащий на груди Дина, почувствовать, как дико ускорилось сердцебиение Винчестера? Не до конца доверяя себе, Дин просто молчал, чтобы не сболтнуть лишнего, пока Кас не встал и не протянул ему руку, помогая подняться.

Жест был лишним, но Дин принял помощь, желая хоть на мгновение прикоснуться к Касу. Ангел молча и успокаивающе сжал его ладонь. Дин медленно выдохнул и поднялся, готовый принять то, что его ждет.

— Сейчас, — голос Каса стал холодным и властным, и у охотника, как и всегда, перехватило дыхание, — ты пойдешь в подвал, разденешься и будешь ждать меня. И ты не будешь, — добавил он, — искать обходные пути, отвлекаться на другие дела и вообще задерживаться.

Это был не вопрос, но и не приказ. Это был простой факт, пересказ того, что произойдет дальше, единственно возможный вариант. Пытаясь сохранить некое подобие своей обычной развязности, Дин изогнул бровь:

— Подвал, Кас? Всё это становится немного стереотипным, не находишь? — Он был горд, что его голос прозвучал так спокойно, хотя и знал, что Кас отчетливо видел, каких усилий ему это стоило.

Вместо того, чтобы отчитать Дина за пререкания или попытку оттянуть всё разговорами, Кас просто усмехнулся:

— Иногда, — заметил он, — лучше вернуться к основам, — ангел изогнул брови так же, как Дин, для усиления эффекта.

Дин, поняв, что дальше оттягивать неизбежное просто бессмысленно, развернулся и вышел из комнаты.

Блуждая в своих мыслях, он шел на автомате и вдруг с удивлением обнаружил, что стоит на пороге склада, укрывавшего вход в подвал. Дин дважды с трудом сглотнул и почувствовал, что мочевой пузырь требует немедленного внимания. Винчестер свирепо посмотрел на свой живот, как будто упрек мог заставить физиологию заткнуться. Ничего, конечно же, не вышло.

Инструкции Каса были предельно ясны, и, хотя в разговоре эта тема не поднималась, Дин знал, что ангел будет очень недоволен, если он так нагло их нарушит. С другой стороны, у Дина не было ни малейшего желания сорвать сессию, так что в туалет все-таки нужно было идти сейчас. Если исходить из слов Каса, тот планировал прийти чуть позже, чтобы дать Дину немного повариться в собственном соку. Он просто, криво усмехнулся Дин, не догадался, что тот и сейчас уже вполне варится в собственном соку. Это полностью его вина: он не догадался попросить разрешения задержаться, чтобы восполнить естественные потребности.

Теперь уже поздно.

Слабо пожав плечами, Дин развернулся и пошел к редко использующейся уборной, решив как можно быстрее отлить и вернуться. Если Кас спросит, Дин скажет правду, ну а если не спросит, то он просто промолчит.

Закончив, Дин вымыл руки и направился в подвал. Увидев, что дверь на склад внезапно оказалась приоткрыта, охотник замер. Либо он неправильно всё понял, и Кас вовсе не хотел заставить его ждать, либо Кас что-то почувствовал и решил проверить, соблюдаются ли его инструкции. Желудок сжался от страха. Дин распахнул дверь и обогнул стену из коробок, закрывающую вход в подвал.

Конечно, Кас уже ждал его, прислонившись к металлическому столу и скрестив руки на груди. Вместо того, чтобы что-то сказать, ангел позволил тишине сгуститься, а затем поднял бровь, молча требуя ответ. В его глазах мелькнуло что-то темное, похожее на удовольствие от возможности наказать Дина за игнорирование приказов. Дин немедленно это почувствовал, и, как и вчера, понял, что было нужно Касу.

Касу нужна была драка.

Нельзя сказать, что ангел был бы недоволен, если бы Дин признался в своем непослушании и попросил прощения. Просто ему доставило бы больше удовольствия применить силу, заставить Дина подчиниться.

Дин обнаружил, что не так уж и против этого. Если Кас хотел, чтобы всё прошло жестко, Дин мог ему в этом помочь.

Он позволил той части себя, которую пугала необходимость полностью отдать контроль, взять верх. Эта часть моментально поняла, что нужно делать, и не стала терять времени. В мгновение ока Дин шагнул назад и развернулся. Он протиснулся между рядов коробок и через несколько секунд оказался в коридоре. Без раздумий он бросился вперед, случайно выбирая маршрут. Он думал, что Кас тут же окажется у него на хвосте, но ангел, судя по всему, решил дать ему пару секунд форы. Осознание того, что Кас не посчитал нужным немедленно догнать Дина, заставило сердце охотника биться чаще. Ангел словно держал его на невидимом поводке и играл в кошки-мышки, позволяя Дину растянуть цепь настолько, насколько это возможно, и вымотаться, прежде чем Кас методично притянет его обратно. Это заставило Дина почувствовать себя более связанным, чем когда-либо. И всё же, в этом была какая-то свобода — знать, что независимо от того, как яростно он будет сражаться, он всё равно не уйдет. Однако, был в этом и дикий, животный страх — хоть Дин и спасался бегством, он всё равно делал именно то, чего хотел Кас.

Он добежал до очередной развилки. Не успевая подумать о стратегии, Дин вслепую повернул налево и ускорился, насколько это было возможно. Он пролетал мимо дверей, периодически исчезая в тени — тусклые лампочки, освещающие коридор, не могли окончательно прогнать тьму.

Дин так и не смог понять, как ангел еще до самого Винчестера узнал, где тот окажется. Дин не принимал никаких решений, не придерживался какой-то тактики, и всё равно, когда он пробежал коридор и повернул направо, то столкнулся с ангелом, который блокировал коридор: ноги на ширине плеч, даже не запыхавшийся, терпеливо выжидающий, словно львица в разгар охоты. Дин практически врезался в него, с трудом затормозив в последнюю секунду. Прежде чем он успел подумать о том, чтобы развернуться и убежать, Кас уже держал его.

Одной рукой схватив Дина за плечо, Кас развернул его и толкнул вперед. Крепко прижав Винчестера к стене, он одной рукой завел руку Дина за спину. Дин без особой надежды дернулся, но всё, чего он добился — боль в плече, сигнализирующая о том, что так можно и вывих заработать. Кас не отреагировал на эту попытку — он продолжил стоять там, где стоял, прижимая Дина к стене. Ангел дышал тихо и спокойно, словно идеально владеющий собой хищник. Наконец Дин утих и обмяк. Это тоже был тест — ослабит ли Кас хватку, когда Дин перестанет бороться, и появится ли у того возможность вырваться и убежать.

Кас не купился на этот фокус. Его руки сжались только сильнее, он оказался еще ближе к Дину, прижался бедрами к его ягодицам. Ангел наклонил голову, положил подбородок Дину на плечо и слегка коснулся губами его скулы. Его шепот был мрачно-ликующим, и сердце Дина пропустило удар:

— Я буду так наслаждаться, — проговорил он, — когда буду выбивать эту небольшую попытку восстать из твоей задницы. Какой подарок. Правда.

Дин безоговорочно верил Касу. Полностью. И всё же, в определенные моменты Дин вспоминал, что тот был гребанным ангелом господним, древним существом, обладающим такой силой, что Дин не мог ни увидеть его истинный облик, ни услышать его истинный голос и при этом остаться невредимым. В эти моменты Дин понимал, как для Каса просто… уничтожить его. Не сложнее, чем для Дина — раздавить Кёртиса.

Как ни странно, это не столько ужасало, сколько успокаивало. Если Кас мог так легко уничтожить Дина, но сдерживался все эти годы, независимо от того, насколько Дин выводил ангела из себя — что ж, это явно что-то значило. Но все равно у Дина каждый раз перехватывало дыхание. Он замер. На него давило нечто большее, чем просто стена. Ровно в тот момент, когда Кас был готов вмешаться и напомнить Дину о необходимости дышать, легкие снова начали работать.

Запястья Дина были сведены за спиной, а Кас, развернув его, давил подбородком на плечо, вынуждая идти вперед. Казалось, что обратный путь был в разы короче, хотя они шли (очень быстро, но всё же шли), а не бежали. Кас провел его через склад и втолкнул в подвал. Дин споткнулся, потерял равновесие и упал на одно колено. Когда он с трудом встал, за спиной тут же раздался опасно мягкий голос:

— Если, — сказал Кас, — у тебя есть хоть какие-то чувства к этой толстовке, ты добровольно позволишь мне снять её. В ином случае я буду более чем счастлив сорвать её с тебя этими самыми руками.

Да уж. Вариантов было немного. Дин замер, чувствуя себя мышью, пойманной кошкой, и Кас усмехнулся:

— Мудрый выбор, Дин, — похвалил он, и вот его руки уже стянули с Дина толстовку. Охотника внезапно толкнули вперед, рука ангела прижала его к металлическому столу. Прежде чем Дин подумал о том, чтобы встать и попробовать смыться, вокруг его запястий уже были обернуты пристегнутые к столу манжеты.

Кас быстро стянул с него штаны. Несколько секунд Дин просто ждал, пока ангел не появился в его поле зрения. Он медленно обошел вокруг стола и встал перед Дином, держа в руке сложенный вдвое ремень охотника. Мурашки, бегавшие по телу Дина, были вызваны вовсе не контрастом разгоряченной кожи и ледяной поверхности стола.

— Вчера мы сошлись, — сказал Кас, касаясь ремнем своего бедра (это выглядело как машинальный жест, но Дин знал, что это было сделано, чтобы привлечь его внимание к ремню и к тому, зачем он здесь), — на двадцати ударах. Их могло быть пятнадцать, но ты решил, что я был слишком мягок, — Кас, конечно, перевернул всё с ног на голову, но Дин был не в том положении, чтобы пытаться спорить, — так что мы остановились на двадцати. Теперь, конечно, я задумываюсь, что даже этого недостаточно.

Дин снова задержал дыхание. Секунды тянулись просто бесконечно.

— Я думаю, — протянул Кас, — Вместо того, чтобы добавить дополнительные удары, я забуду о разогреве, — ох. Боль от ударов ремнем была достаточно сильной, даже когда кожа была заранее разогрета ладонью, без разогрева каждый удар выбивал воздух из легких.

— И использую нечто нестандартное, чтобы убедиться, что ты точно усвоишь урок.

Подождите… Что? Нечто нестандартное — это… Что это, черт возьми, такое?!

Кас обошел стол и теперь стоял у Дина за спиной, заставляя того гадать, что произойдет дальше. Ответ нашелся довольно быстро. Кас коснулся задницы Дина, охотник подпрыгнул от неожиданности, а вдох превратился в сдавленный хрип, когда Дин почувствовал, как его ягодицы деловито раздвинули. Кас несколько секунд дразнил его прикосновениями силиконовой анальной пробки к анусу, после чего наконец приставил её к колечку мышц и плавно надавил. Диаметр был приличным — конечно, не такой большой, как у Каса, но все равно вызывающий острое жжение. Дин подозревал, что размер выбран неслучайно — так, чтобы охотник чувствовал боль сейчас, а не тогда, когда в него войдет Кас.

Кас быстро ввел пробку и пару раз шлепнул Дина по заднице, толкая пробку вперед и заставляя её касаться простаты. Дин не смог сдержать стон.

— Это, — удовлетворенно сказал Кас, — поможет тебе усвоить урок.

Дин не мог не согласиться.

— Мне кажется, — продолжил Кас, — что тебе это нужно. Тебе очень повезло, что я взял всё в свои руки и слежу, чтобы ты получал адекватную… реакцию… на своё поведение. На самом деле, — в голосе Каса сквозила улыбка Чеширского кота, — с твоей стороны будет очень невежливо не поблагодарить меня за это.

Нет. Ни за что. Кас не мог заставить его…

— И раз уж так, — голос был обманчиво ровным, но в нём чувствовалась угроза, — ты будешь считать удары и благодарить меня за каждый. С уважением, или я подумаю, что недостаточно стараюсь, и решу быть… жестче.

Хорошо, видимо, Кас все-таки мог заставить его.

Дин обеспокоенно дернул руками. Он не пытался сбежать или

проверить манжеты на прочность, просто хотел ощутить стабильность. Была причина, по которой они использовали ремень крайне редко. Это было… интенсивно, а Кас всегда работал в полную силу.

Повисла пауза — Кас доставал ремень откуда-то, куда отложил его, пока занимался пробкой. Размеренные шаги позади, прикосновение ремня к шее, ощущение холодной кожи, спускающейся вниз по позвоночнику прямо к ягодицам. Предвкушение, обещание и угроза. Дин понял, что дрожит как лист на ветру. Услышав свист ремня, он инстинктивно сжался.

Однако боли не последовало, и ремень так и завис в воздухе. Кас тихо засмеялся, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Дин с трудом заставил расслабиться сжавшиеся в кулак пальцы. Ангел обыденно сказал:

— Кажется, я готов начать. А ты?

Был только один правильный ответ, и Дин заскрипел зубами. Что может быть более унизительным, чем вежливо просить о том, что и так получишь? Не было ни единого шанса улизнуть, да и Дин не хотел вступать в битву, которую не мог выиграть. Его голос звучал не совсем почтительно, но слова были правильными. Дин знал, что иногда Касу нравилось слышать в его голосе нежелание и напряжение.

— Пожалуйста, накажи меня, Кас.

Ангел поцокал языком, и Дин понял, что этого оказалось недостаточно. Он уткнулся лбом в плечо.

— Пожалуйста… что? — помог ему Кас. Дин знал, что от него требовали — требовали не только сейчас, а на протяжении всего наказания — и был не удивлен.

— Пожалуйста… накажите меня. Сэр.

— Если ты настаиваешь, — Кас открыто издевался.

В этот раз звук рассекающего воздух ремня не был уловкой. Конечно, за ним последовала выбивающая воздух из легких и растекающаяся по всему телу боль. Дин напрягся, дернулся, цепочки манжетов зазвенели. Кас молча ждал, пока ему удастся восстановить дыхание и обрести способность говорить. Усилием воли Дин заставил голос не дрожать:

— Один. Спасибо, сэр.

— Очень хорошо, Дин, — похвалил Кас, и от его искренности Дину стало спокойнее. Ангел еще не закончил говорить, как гордится послушанием Дина, а ремень уже рассек воздух и приземлился параллельно первому, так близко, что Дин мог поклясться: между ними было меньше миллиметра. В этот раз охотник оправился немного быстрее, но подождал того момента, когда стал уверен, что голос не сломается:

— Два. Спасибо, сэр.

В этот раз Кас ничего не сказал, но одобрительно коснулся спины Дина. Следующий удар пришелся прямо под предыдущим, а звук был настолько резким, что отразился эхом от каменных стен подвала. Дин сжал зубы, цепочки опять зазвенели. Охотник схватился за край стола и впился в него пальцами. В этот раз его голос еле заметно дрогнул:

— Три. Спасибо, сэр.

Кас обошелся без физической или словесной похвалы. Ремень опустился на кожу буквально через секунду после того, как Дин договорил, и заставил того встать на цыпочки. Мышцы напряглись в агонии, которая теоретически не должна была приносить столько удовольствия. Дин прижался лбом к холодной поверхности стола. Его голос звучал слегка приглушенно, но Кас не возражал:

— Четыре. Спасибо, сэр.

Следующие четыре удара были быстрыми, и Дин считал их сквозь зубы. Он по собственному опыту знал, что попытка растянуть ответы с целью получить больше времени на отдых между ударами не приведет ни к чему хорошему. Дин чувствовал жжение каждой полосы в отдельности и был готов взорваться от переполняющих его ощущений. Ничто не могло быть более интенсив…

Следующий тщательно вымеренный удар упал прямо на основание пробки, заставляя её задеть простату ровно в тот момент, когда на Дина нахлынула боль.

Всё его тело дернулось, мышцы сократились. Легкие, лишившись воздуха, оказались неспособны вдохнуть еще раз, голова взметнулась вверх и упала обратно, лоб глухо стукнулся об металл. Кас позади посмеивался, садистский мудак. Несколько секунд Дин дергался, пока наконец не смог вдохнуть, о том, чтобы вспомнить, что от него требовалось, не шло и речи. Когда он наконец выдавил из себя нужные слова, его голос дрожал, как у тринадцатилетнего мальчишки:

— Де-девять. Спасибо, сэр.

Просто чтобы доказать, что он действительно садистский мудак, Кас позволил следующему удару упасть прямо поверх предыдущего, загоняя пробку еще глубже и заставляя жгучую боль усиливаться в геометрической прогрессии. В первый раз за эту сессию Дин сдавленно вскрикнул, не в силах сдержаться, и услышал, как Кас удовлетворенно хмыкнул. В какой-то момент ступни Дина оторвались от пола, и Дин медленно опустил их обратно, заставляя разжаться пальцы, судорожно вцепившиеся в край стола. Кас терпеливо ждал.

— Десять. Сп-спасибо, сэр.

Следующего удара не последовало. Дин задержал дыхание, отчаянно пытаясь подготовиться. Он тонул в агонии ожидания, пока Кас не заговорил, спокойно и без следа насмешки:

— Дыши, Дин. Отдохни, — и слова, которых Дин жаждал, но никогда бы в этом не признался, — ты так хорошо справляешься. Такой молодец.

Дин испустил облегченный вздох и позволил мышцам расслабиться. Стол оставался на удивление холодным. Дыша спокойно и ровно, Дин почувствовал, как с налитого кровью члена капает смазка. В последний раз, когда они использовали ремень, Дин кончил без прикосновений, просто от ударов.

Кас погладил его по спине, нежно успокаивая, и спросил:

— Ты помнишь своё стоп-слово?

Вопрос был бессмысленным: даже если бы Дин и забыл, он бы закричал «стоп-слово», и Кас бы мгновенно остановился. На всё происходящее Дин согласился добровольно, и, чёрт возьми, ему нравилось, несмотря на (или, скорее, благодаря) боль, каждый удар крадущую его дыхание. Дин кивнул, но Касу этого показалось недостаточно, и он спросил еще раз:

— Твой цвет, детка?

Голос Дина звучал немного ровнее, все-таки у него было время, чтобы прийти в себя:

— Зеленый, сэр.

Кас ответил незамедлительно, укутав Дина похвалой, словно одеялом:

— Такой молодец.

Момент был таким бесценным, таким потрясающе безупречным. Горячая пульсация рубцов на заднице Дина, давление руки Каса, с такой любовью поглаживающей спину Дина, эти слова, всё еще витающие в воздухе. Почему это всё должно было происходить именно тогда, когда человек с наихудшим чувством времени во всем мире решил заявиться в подвал?!

Дин услышал тяжелые шаги и звук распахивающейся двери. Он должен был бы выругаться, но Кас сделал это за него, пробормотав какое-то страшное проклятье в тот самый момент, когда Сэм открыл дверь:

— Вы в порядке? Я слышал кри… ох. ОХ.

Дин думал, что Сэм спешно ретируется. Он все еще не мог выносить столкновений с Дином и Касом, занимающимися «ночными» делами. Чего Дин не предполагал, так это того, что Сэм не только останется, но и переполнится такой ярости, что начнет швыряться выстиранным бельём. Каждый бросок Сэм сопровождал воплем:

— Вы! — пара носков пролетела над головой Дина и врезалась в стену перед ним.

— Абсолютные! — справа приземлилась его футболка с AC/DC.

— Мудаки! — штаны попали Дину на спину и съехали на стол.

— Я! — Дин не был уверен, что последовало за этим, но это что-то врезалось в Каса.

— Не могу! — трусы, скомканные на манер носков и имеющие такое же ускорение, тоже прилетели в стену перед Дином.

— Поверить! — Сэм был не единственным, кто не мог поверить. Дин не мог двигаться, потому что был прикован к столу, но даже если бы его ничего не держало, он, честно говоря, вряд ли смог бы что-то сделать. Происходящее явно забрало титул «самое странное, что с ними случалось» у того кошмарного немецкого кота в шляпе.

— Что! — джинсы едва не угодили Дину в голову.

— Вы! — видимо, белье закончилось, потому что в стену слева от Дина ударилась пустая корзина. Охотнику так и не удалось выяснить, во что же Сэм не мог поверить (вариантов-то было великое множество), так как Кас, ошеломленный и молча и неподвижно выдержавший пятнадцать секунд этой истерики, вдруг пришел в себя. Его рык заглушил слова Сэма. Дин похолодел и попытался представить, что сейчас творится за его спиной. Сэм, видимо, тоже замер.

— Сэмюэль Винчестер, да как ты смеешь выражать свой гнев, когда твой брат находится в таком уязвимом положении?! Совсем стыд потерял?!

Дин изумленно моргнул, его челюсть отвисла на несколько сантиметров. Срань господня. Кас превратился в льва, защищающего Дина и предупреждающе рычащего на потенциальную угрозу.

Секунду спустя звуки слишком поспешных и сложных движений, чтобы понять, что именно произошло, достигли ушей Дина. Он повернул шею, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, но всё происходящее все равно осталось вне его поля зрения. Звуки удалялись, дошли до полок с коробками, затем дальше — видимо, Кас вышвырнул Сэма за дверь и закрыл замок. До Дина внезапно дошло, что именно сказал Кас. Он действительно спросил, потерял ли Сэм стыд. После того, как четыре последних дня Сэм только и делал, что случайно сталкивался со своим братом, который находился в таких постыдных позах, что и представить сложно.

Когда Кас вернулся в подвал, то обнаружил, что Дин трясется, уткнувшись лбом в плечо. Голос ангела все еще был резким, но уже не от гнева, а от беспокойства:

— Дин?! Дин!

Дин услышал, как Кас бросился к нему, и понял, что тот мог подумать, что он рыдает. Он поднял голову, чтобы Кас увидел, что, хотя в его глазах и стояли слезы, это были слезы, рожденные смехом. Дин истерично смеялся, дрожа всем телом:

— О боже, — выдохнул Дин, немного отсмеявшись и с трудом выговаривая слова, — ты сказал Сэму, что это он потерял стыд! Господи, блять, это просто… это бесценно!

Он увидел, как тревога и напряжение покидают Каса, как уголки губ ангела неохотно ползут вверх:

— Он действительно потерял всякий стыд. Он не имел никакого права давать выход своему гневу, пока ты находился в такой позиции. Он мог бы наброситься на нас позже. Но у него должно было быть достаточно уважения, чтобы уйти сразу после того, как он убедился, что никто не пострадал, — он замолчал, усмехнулся и добавил, — без их на то воли.

Дину большего и не нужно было. Он снова начал неконтролируемо смеяться, по его щекам на самом деле стекли две или три слезинки. Кас наклонился над столом, прижался к Дину, и тот почувствовал, что ангел тоже смеется.

Прошло много времени, прежде чем Дин начал успокаиваться. Возможно, его истерику усилил адреналин от порки, от вмешательства Сэма, от ярости брата и гнева Каса. В конце концов Дин затих, все еще икая и задыхаясь, но больше не смеясь.

Кас поцеловал Дина в затылок, потом несколько раз — в лоб, потом выпрямился. Через несколько мгновений он вернулся с мокрой тканью, которой протер Дину лицо, и с бутылкой воды. Охотник благодарно кивнул, приподнимаясь, насколько позволяли цепочки манжетов. Кас прижал горлышко бутылки к губам Дина, позволяя ему сделать несколько глотков, и вопросительно поднял брови. Дин покачал головой. Кас закрыл бутылку, отложил её, нежно провел рукой по лицу Дина и спросил:

— Тебе нужно использовать стоп-слово? — не дожидаясь ответа, Кас продолжил, — прежде чем ты что-нибудь скажешь, знай, что я пойму, если это маленькое… происшествие выбило тебя из колеи. Мы можем сделать паузу или совсем остановиться. Если ты захочешь, я без вопросов развяжу тебя. Я не буду ни разочарован, ни зол на тебя, — честно говоря, можно было бы обойтись и без этого дополнения. Дин всего дважды использовал стоп-слово — оба раза не потому, что Кас зашел слишком далеко, а потому, что Дин улетал куда-то не туда, и это было неправильно, и нужно было закончить, пока он еще мог что-то решать. Оба раза Кас немедленно реагировал, сама забота и внимание.

Тем не менее, Кас знал Дина настолько хорошо, чтобы понять, что где-то в глубине все же таилось беспокойство, что если он прервет сессию, то разочарует ангела. Кас регулярно напоминал, что использование стоп-слова — жест храбрости и доверия. После того, как Дин останавливал сессию, Кас всегда говорил, что еще никогда так не гордился Дином, и тот ему верил. Кас — тот, кто в один момент мог бить с его с беспощадной силой и интенсивностью, в другой — защищать его. Ангел, который поимел его во всех возможных позах, который требовал дать ему всё, но всегда уверял, что что бы ни случилось, Дина всегда будет достаточно.

Дин уткнулся лицом в ладонь Каса, потом улыбнулся, расправил плечи, поднял голову и ответил:

— Нет. Я в порядке. Зеленый, сэр.

Кас наклонился вперед и поцеловал Дина. Его слова, Дин мог поклясться, были наполнены благоговением перед тем, как много Дин собирается дать:

— Мой хороший мальчик.

Кас встал и расправил плечи, неосознанно повторяя движение Дина. Он покачал головой и обошел стол. Дин слышал, как ангел несколько раз прошелся туда-сюда, и понял, что тот сосредотачивается, чтобы закончить сессию. Он воспользовался возможностью сделать то же самое, закрыв глаза и глубоко дыша. Он позволил чувствам вернуться и спрятать нелепость последних минут в дальний уголок сознания. Он позволил себе дышать в такт с пульсацией рубцов и понял, что это сработало. Он снова вернулся в то состояние, в котором был до того, как Сэм их прервал. Кас испустил низкий вздох, и Дин дернулся, почувствовав, как тот слабо коснулся ногтями самой вспухшей полосы, того места, куда пришлось два удара подряд. Кас игриво постучал пальцем по пробке, и охотник непроизвольно дернулся, заставляя ангела рассмеяться.

Это был абсолютно иной смех, чем несколькими минутами ранее. Более глубокий, более грубый, с оттенком самоудовлетворения. Насладившись своим артистизмом, Кас вернулся к работе. По спине Дина побежали мурашки. Кас отступил, видимо, доставая ремень. Его слова только подтвердили подозрения охотника:

— Ты будешь считать, и ты будешь благодарить меня, — да, это было и напоминание, и предупреждение. Ангел не стал дожидаться ответа. Знакомый свист рассек воздух, последовал удар. Дин вжался в стол, смазка, капающая с члена, размазалась по металлу. Слова были больше похожи на хрип:

— Одиннадцать. Спасибо, сэр.

Они вошли в ритм, и к семнадцатому удару Дин извивался на столе, не в силах справиться со своим телом. Вместо того, что упрекнуть его, Кас просто подошел, прижался к бедру Дина, левой рукой зафиксировал другое бедро, чтобы задница охотника была неподвижна. Следующий удар пришелся по самой чувствительной части, где ягодицы переходят в ноги — Дин понял это только тогда, когда вместо счета у него вырвался крик.

— Восемнадцать. Спасибо, сэр.

— Твой цвет, Дин? — голос оставался таким же твёрдым.

— Зеленый, сэр, — мгновенно ответил Дин. Он сможет справиться. Он сможет дойти до конца. Ему было не просто нормально. Черт, ему было великолепно. По крайней мере, его член определенно думал именно так. Ему не дали разрешения кончить — Дин был уверен, что только это его и удерживает. Он знал, как Кас им доволен. Знал, как хорошо справлялся. Он не испортит всё это, потеряв контроль и кончив без разрешения.

Кас не ответил, просто прижался к Дину чуть плотнее, сжимая пальцы на его бедре. Дин понял, что девятнадцатый удар принесет просто адскую боль, но, когда ремень упал на ягодицы, охотник уже был в сабспейсе. Он смутно услышал свой голос, как будто тот раздавался издалека:

— Девятнадцать. Спасибо, сэр.

— Хороший мальчик, — сказал Кас, — ты можешь кончить, Дин.

Слезы, скатывающиеся по щекам Дина, потекли еще быстрее. Кас дал ему несколько секунд, чтобы отдышаться, насладиться безопасностью и ощущением, что все вокруг исчезло — остались только анальная пробка в пульсирующей заднице и придерживающий его ангел. Ремень опустился в последний раз, снова попав по пробке.

Дин взвыл, все тело дернулось, жгучая боль от удара и толчок пробки в простату не столько толкнули, сколько вышвырнули его за грань. Член пульсировал, сперма забрызгала стол и пол. Каким-то образом (Дин так и не понял, как ему это удалось) охотник вспомнил, что где-то там он еще не закончил. Ему нужно было сделать еще кое-что, чтобы дать всё, что от него требовалось. Он слышал в своем голосе искренность и надеялся, что Кас тоже её уловит:

— Двадцать. Спасибо, что наказали меня, сэр.

Дин смутно услышал звук падающего на пол ремня.

Дин плавал, качался на волнах чистого ощущения, которое уже не было болью. Позже, конечно, оно опять станет ею, но не сейчас. Сейчас это нечто большее. Намного большее. Дин думал, что с удовольствием утонул бы в этом чувстве, но знал, что Кас всегда будет держать его голову на поверхности.

Как только он подумал о Касе, то услышал его низкий успокаивающий голос:

— Такой молодец, Дин, ты был таким хорошим для меня. Я так горжусь тобой, мой прекрасный мальчик. Ты храбрый. Ты был совершенен, — в этот раз Дин без проблем поверил в похвалу. Да. Он был хорошим. Он был хорошим мальчиком для Каса.

Дин позволил этим словам опять унести его, и в следующий раз, когда он пришел в себя, его руки уже не были прикованы к столу, слезы были вытерты, пробка вытащена, а его самого очень осторожно одевали. Когда мягкая ткань коснулась поврежденной кожи, Дин зашипел, и Кас сочувственно пробормотал:

— Я знаю, я знаю, что тебе больно. Нам просто нужно отвести тебя в твою комнату, а потом мы снимем халат.

Дин решил было запротестовать, но потом вспомнил о Сэме — если он столкнется с обнаженным братом в коридоре, то взбесится окончательно и расчленит их обоих. Дин пытался перетерпеть боль, позволяя Касу осторожно поднять его со стола. Он спросил себя, будут ли ноги вообще ему подчиняться, но необходимость в положительном ответе на вопрос отпала, потому что ангел взял его на руки. В любое другое время Дин, скорее всего, возмутился бы, но всё, что он сейчас знал — что он в безопасности и ему хорошо, и похвала Каса до сих пор отдавалась у него в голове. Глаза опять закрылись, и через несколько минут, показавшихся секундами, он почувствовал, как Кас осторожно опускает его на кровать и укладывает на живот. Халат был снят, и теперь на ноющую задницу ничего не давило.

Дин был готов погрузиться в сон, но Кас не допустил этого, уговорив охотника сначала выпить стакан апельсинового сока, а затем съесть немного шоколада. Дин пытался протестовать, издавая бессвязные звуки, которые должны были означать, что он не голоден, но Кас его не слушал, так что проще оказалось просто съесть шоколадку. На несколько секунд Кас исчез. Дин резко дернулся — к его заднице прикоснулось что-то холодное, вызывающее острую боль. Кас успокоил его, обещая, что скоро станет лучше. Ангел не солгал — боль прошла, оставив приятную прохладу. Дин слепо потянулся к ангелу, тот нежно взял его за руку, другой рукой поглаживая Винчестера по голове. Уже на полпути в страну грез Дин услышал шепот Каса:

— Спи, любовь моя. Я присмотрю за тобой.

Комментарий к Достаточно

*речь идет о фильме ужасов Тоуба Хупера (1982г)

========== Совершенство. Горжусь ==========

Ох.

Нет, действительно ох.

В этот раз медленным пробуждением и не пахло. Дин скользнул в сон, спрятавшись от боли у себя в голове (да, да, он знал, как это на самом деле называлось, но между теорией подчинения и, знаете ли, натуральным подчинением была разница, и Дин мог позволить себе пару психологических барьеров). Проснувшись, он понял, что полностью владеет собой, а значит, ничто не отделяет его от пульсирующей боли, напоминающей о ударах принадлежавшего Касу — нет, на самом деле, принадлежащего ему самому, что в каком-то смысле возбуждало — ремня.

Дин резко выдохнул. Кас, словно тоже проснувшись, начал нежно гладить его по волосам. Вместо того, чтобы попытаться найти слова, Дин просто застонал. Ангел издал смешок, выражающий и любовь, и самоудовлетворение:

— Болит, да? — спросил Кас, без особого успеха пытаясь сдержать рвущееся наружу веселье.

— Ну, не знаю, Кас. Как насчет того, чтобы я взял ремень и два десятка раз ударил тебя по заднице, чтобы ты оценил эти ощущения, а? — кто-то явно проснулся в самом ворчливом расположении духа.

Кас опять засмеялся, на этот раз немного жестче, и пальцы в волосах Дина сжались и заставили того запрокинуть голову. Теперь ангел и охотник смотрели друг другу в глаза.

— Мне кажется, — задумчиво сказал Кас, и Дин моментально узнал этот тон. Несмотря на заботу, перерыв на сон и ласковые прикосновения, они еще не закончили. Ангел продолжил:

— Мне кажется, что твой сарказм сейчас должен быть не таким явным. Что хорошего в порке, если она не учит хорошим манерам? — Несколько секунд Дин тщетно пытался найти в глазах ангела подсказку, но, так ничего и не обнаружив, решил действовать на свой страх и риск:

— Мои манеры сложно назвать хорошими.

Кас фыркнул:

— Да уж, я заметил, — согласился он, — но всё равно я считаю своим долгом продолжать пытаться это исправить.

Губы Дина слабо дернулись:

— Ты всегда имел слабость к безнадежным случаям.

Это была шутка. Честно. Но Кас прекрасно знал, что эти слова были очередной каплей, упавшей в океан с трудом контролируемой Дином ненависти к себе. Во взгляде ангела что-то поменялось, и Кас подвинулся так, чтобы оказаться с охотником нос к носу. Когда Кас заговорил, его голос был тихим, но твердым и уверенным:

— Дин Винчестер, у тебя много разных качеств, но безнадежность никогда не была одним из них. Ты — полная противоположность безнадежности. И я, — добавил он еще более яростно, — никогда не откажусь от тебя.

Каким-то образом они перешли от игривого разговора после сессии (или середины сессии, смотря как посмотреть) к чему-то очень серьезному. Слова согрели Дина, но в то же время причинили дискомфорт: похвала была не совсем заслужена. Вместо того, чтобы заставить себя принять слова Каса и почувствовать его непоколебимую веру, Дин предпочел спасовать:

— Полегче, Кас, я просто пошутил.

— Даже не шути на эту тему, — мягко попросил ангел. Он замолчал, но Дин был уверен, что тот еще не закончил. Что-то слабо, почти незаметно изменилось в воздухе, как будто окружающий мир почувствовал, как Кас переходит из одного режима в другой:

— А теперь… Как ты меня назвал?

На этот вопрос был только один правильный ответ, а саднящая задница была достаточным аргументом, чтобы все-таки сказать то, что нужно:

— Я сказал, — Дин глубоко вдохнул и приготовился. Это специфическое, довольно редко используемое дополнение к сессии заставляло его нервничать, и Кас чертовски хорошо это знал, — что я просто пошутил. Сэр.

— М-м-м, — протянул Кас, и его свободная ладонь в молчаливой похвале легла на щеку Дина, — создается впечатление, что урок был не совсем уж напрасным.

Дин прикусил язык, зная, что вполне может сказать что-нибудь опрометчивое. Кас ухмыльнулся. Он явно был в курсе переживаний Дина и даже наслаждался ими.

— Слушай, — сказал Дин, убедившись, что в его голосе будет ровно столько сарказма, сколько необходимо, — тебе когда-нибудь говорили, что ты — садист?

Кас расхохотался, запрокинув голову, потом снова встретился взглядом с Дином. Затем было движение — такое быстрое, что Дин мог бы пропустить его, если бы результатом не стал легкий шлепок по правой ягодице.

Боль ревущим зверем ворвалась обратно, Дин задохнулся. Его член, вроде бы успокоившийся после оргазма и сна, решил, что пора вернуться в рабочее состояние. Дин мысленно обругал его. Тебе было недостаточно боли? Знаешь, это всё — твоя вина.

Но на член это не подействовало. На него это никогда не действовало. Неисправимый мудак.

Пальцы Каса предупреждающе сжались, и Дин понял, что выгнулся, пытаясь уйти от прикосновения. Через несколько секунд Кас продолжил разговор, словно ничего не произошло:

— На самом деле, говорили, — в его удовольствии сквозило что-то темное, и Дин был готов отдать всё, что угодно, чтобы вытащить это что-то наружу, — Слышал пару раз. И я признаю, — задумчиво протянул ангел, позволяя пальцам пробежаться по одной из красных полос на заднице Дина, — что в данный момент не могу усомниться в точности этой оценки, — пальцы надавили чуть сильнее, и звук, сорвавшийся с губ Дина, был подозрительно похож на хныканье.

— Тем не менее, — продолжил Кас, — хотел бы я посмотреть на того, кто услышит твоё неровное дыхание, увидит, как идеально лежат полосы на твоей прекрасной коже, и не скажет, что это восхитительно, — голос опять изменился. В тоне Каса слышалось обожание, близкое к почитанию.

Дин, который теперь боролся на двух фронтах — против встающего члена и чертовых звуков, пытающихся сорваться с его губ (кстати, обе битвы он проиграл) — впился зубами в нижнюю губу. У него было две цели. Первая — чтобы голос не дрожал. Вторая — чтобы тон был язвительным. Справился он на удивление хорошо:

— Рад, что моя болящая задница так вдохновляет, — пальцы, все еще слегка надавливающие на кожу, внезапно сдвинулись, и Кас уперся ногтем в границу двух полос. Ох. Можно было попрощаться с ровным голосом. Дин поспешил добавить нужное слово, — сэр.

— Без всякого сомнения, — сказал Кас, посмеиваясь, — она может вдохновить сонеты. Оперы. Хвалебные оды, — Дин должен был бы обидеться, но, несмотря на смешинки в голосе, Кас не шутил. Он действительно находил задницу Дина, демонстрирующую результат его стараний, вдохновляющей. Возможно, даже внушающей благоговение.

Наконец, когда Дин уже решил, что заработает себе растяжение шеи, Кас отпустил его. Дин уронил голову на подушку и глубоко вздохнул, но окончательно расслабился лишь когда ноготь перестал давить на чувствительную кожу. Винчестер не был настолько глуп, чтобы думать, что всё закончилось, но не собирался упускать шанс восстановить хоть какое-то подобие самообладания.

Кас дал ему время. Он тихо лежал рядом, дожидаясь, пока дыхание Дина станет спокойным и ритмичным. В этой тишине был какой-то смысл, и Дина одолевало беспокойство. Он изо всех сил старался дождаться, пока заговорит Кас, и уже было собрался нарушить тишину, когда ангел всё же сжалился. В его голосе не было ни намека на веселье, лишь темное обещание:

— Ты, любовь моя, — это прозвучало скорее не как нежное обращение, а как утверждение собственности, — должен принять решение.

Кас очень, очень любил заставлять Дина выбирать. Было что-то в том, чтобы заставить Дина решить, как именно он умрет, каким способом Кас разберет его на части. Еще один аргумент в пользу принадлежности Каса к садистам.

Неугомонный член Дина опять оживился.

Перед тем, как открыть рот, Дин попытался успокоиться. Он очень осторожно подбирал слова, понимая, что Кас не оценит ошибку:

— Что же я должен решить, — конечно, в его голосе все равно звучала ирония, и прежде чем положение ухудшилось, Дин поспешно подстраховался, — сэр?

Помрачневший было Кас расслабился.

— Я собираюсь дать тебе шанс трахнуть меня, — прямо сказал он. Глаза Дина стали напоминать блюдца. Это была очень редкая возможность. Конечно, не первая, но всё же, Дин не собирался её упускать. Но, раз Кас предлагал выбор, значит, в комплекте с этой возможностью шел существенный минус. Дин не ошибся:

— Но если ты согласишься, я буду сверху, а значит, — ох, а вот это было подло, — тебе нужно будет сидеть. На попе, — зачем-то добавил ангел.

Дин буквально прикусил язык, чтобы удержать готовые сорваться слова. Он медленно сосчитал до десяти, затем выругался и сосчитал до двадцати. Почувствовав, что может хоть как-то контролировать себя, охотник заговорил:

— А другой вариант, — о, блять, ладно, если это так нужно, — сэр?

Каса, конечно, было не провести напускным контролем, и веселье, звучащее в его голосе, явно было провокацией:

— А другой вариант, Дин, заключается в том, что мы продолжим и закончим то, что начали. Другой вариант заключается в том, что я тебя трахну. Конечно, для этого тебе не нужно будет лежать на спине или сидеть.

«Конечно» — сказал Кас, словно Дин не мог сложить два и два. Он не будет ни сидеть, ни лежать на спине, значит, он будет лежать на животе, и бедра Каса будут давить на его ягодицы, простое прикосновение к которым до сих пор заставляло симфонию острых ощущений бежать по нервам. Но, конечно, это было намного лучше, чем переносить на задницу вес не только своего тела, но еще и находящегося сверху ангела.

Но всё же. Возможность трахнуть Каса. По сути, мысль об этом была практически непреодолима, и ангел это знал. Значит, он чего-то не сказал, выжидая, спросит ли Дин или нет. И тот был почти уверен, что знает, о чем именно ангел умолчал:

— Где, — спросил он, пытаясь выразить так много уважения, как было возможно, — я буду сидеть, если выберу первый вариант, сэр?

Дин почувствовал улыбку Каса еще до того, как увидел её. Конечно, ситуация была почти что безвыходной:

— Ты будешь сидеть, — безмятежно ответил Кас, — прямо на этом одеяле, — ох. Да. Что же, это было и вполовину не так плохо, как мог…

— На полу, — ага. Вот оно что. Конечно, Кас знал, что Дин просто не сможет сидеть на голом полу. Но насколько лучше будет сидеть на одном тонком одеяле?

— И это еще не всё, — голос Каса вмешался в мысли Дина. Было еще что-то? Что-то либо очень хорошее, либо очень плохое. Вместо того, чтобы заговорить, Дин просто вопросительно поднял брови.

— Если ты выберешь второй вариант и позволишь мне трахнуть тебя, — продолжил Кас, — то после этого я исцелю тебя. Если ты выберешь первый вариант, я не буду даже думать об этом следующие двадцать четыре часа, а потом тебе придется найти чрезвычайно убедительный способ, чтобы заставить меня сделать это.

Дин глубоко вздохнул, как Сэм, когда Винчестер-старший включал в машине музыку настолько громко, насколько ему действительно хотелось. Кас хихикнул:

— Если возможность выбирать кажется тебе такой неподъемной, Дин, я буду более чем счастлив просто выбрать за тебя, — Дин возмутился. Он ведь ничего не сказал, хотя хотел! Он просто молчал, контролируя даже своё дыхание, и это, оказывается, теперь тоже могло принести ему неприятности. На несколько секунд повисла тишина.

— Мне начинает казаться, что я требую от тебя слишком много. Видимо, выбор — это слишком сложно. Возможно, мы просто…

Дин перебил его, говоря как можно более почтительно и пытаясь выиграть время:

— Нет, сэр, я могу выбрать. Спасибо.

Кас что-то согласно промычал и кивнул:

— Конечно, Дин. Но давай договоримся: если ты не сможешь сделать выбор в течение 30 секунд, то я сделаю это за тебя.

Мудак, — подумал Дин, испытывая удовлетворение от этого маленького мысленного восстания. Но у него не было на это времени, потому что часы тикали, и Кас… подождите, неужели он?..

Да. Именно. Кас, ангел господень, напевал фоновую мелодию из «Рискуй».*

Примерно пять секунд ушло у Дина на то, чтобы определиться, кого он сейчас хочет убить больше: Метатрона, который дал Касу знания о поп-культуре, или самого Каса. На выбор оставалось пятнадцать секунд. Дин понял, что именно из-за обещанного исцеления ему придется выбрать второй вариант. После того, как Сэм застал их в подвале, Дин просто не мог позволить себе хромать, как дряхлый старик, весь следующий день, а то и больше. Песня из «Рискуй» подошла к кульминации, и Дин заговорил:

— Окей, две вещи. Во-первых, я принял решение. Ты можешь меня трахнуть. Во-вторых, я просто хотел повторить то, что сказал раньше: ты садист. Сэ-эр.

— Учту оба пункта, — бодро сказал Кас, — не расстраивайся, Дин. Вполне вероятно, что еще одна возможность вставить этот прекрасный член в мою задницу представится очень скоро.

Ну конечно. Дразнить Дина описанием того, от чего тот только что отказался, да? Это просто грубо. Дин с отчаянием камикадзе сказал это вслух:

— Грубый, грубый ангел… сэр.

— Не дуйся, — посоветовал Кас, — тебе не идет.

Дин уткнулся лицом в матрас и почти неслышно передразнил Каса. Секундой спустя ладонь Каса упала на левую ягодицу охотника — не с такой силой, как могла бы, но всё равно довольно грубо. Дин дернулся и сдавленно застонал от боли, огнем бегущей по нервам. Голос Каса был обманчиво мягким:

— Сверхъестественный слух, Дин, — сказал ангел, — и это — не предел. Всё будет таким легким или тяжелым, — ладонь упала снова, с той же силой, — как ты выберешь.

Пытаясь нормально вдохнуть, Дин согласился и пошел на попятную. Его голос дрожал:

— Да, сэр. Простите, сэр.

— Уже неплохо, Дин, — ответил Кас, — что же, мы должны начать?

Дин был уверен, что фраза «нет, спасибо, иди нахрен» выйдет ему боком, так что сдержался. Вспомнив прошлый раз, когда он забыл напомнить про свои физиологические потребности (на ум пришли ощущения, вызванные ремнем, второй раз опустившимся прямо на анальную пробку), Дин наклонил голову, заглядывая Касу в глаза:

— Я не хочу ничего портить и так далее, — да, возможно, он немного хитрил, но всё же, — но я чертовски хочу пить. Каковы шансы, что мы сможем прерваться, чтобы я попил? — он замолчал, потом мысленно закатил глаза и добавил, — сэр?

На лице Каса так ярко и искренне отразились все упреки, которыми ангел осыпал себя, что Дин чуть ли не почувствовал себя мудаком. Он никогда не слышал, чтобы Кас говорил так виновато:

— Дин. Конечно. Прости, — ангел вскочил с кровати, — я сейчас вернусь.

Кас вылетел из комнаты, и Дин глубоко вздохнул. На самом деле, он, конечно, хотел пить, и ему определенно нужно было удовлетворить эту потребность перед тем, как они начнут, но он также не возражал против нескольких свободных секунд, дающих возможность вернуться в то пространство в голове.

Конечно, он мог просто использовать стоп-слово, но не хотел. Он хотел довести всё до конца. Хотел быть тем, что нужно Касу, тогда, когда ему это нужно. Господи, Кас всегда делал то же самое. Мысленно извинившись перед Лизой за то, в какой ситуации он использует то, чему она его научила за год совместной жизни, Дин начал делать одно из успокаивающих и расслабляющих упражнений. Пусть он и думал, что они странные, но использовал же их и до этого, когда просыпался посреди ночи после очередного кошмара.

Хоть сейчас проблема была не в этом, Дин решил, что упражнения лишними не будут. Он начал представлять, что его дыхание — это шар света, пульсирующий при каждом вдохе, постепенно расслабляющий его мышцы. Да, конечно, это звучало абсурдно, но всё же. К тому времени, как раздался щелчок открывающейся двери, Дин уже был намного более сосредоточенным. Он открыл глаза и приподнялся, опираясь на локти, посмотрел на Каса и удивленно моргнул:

— Э-э, ты что, принес половину наших запасов?

Кас принёс стакан воды (с колотым льдом, как любил Дин). Кроме того, Дин заметил на подносе батончик гранолы, Сникерс, банан, что-то, что напоминало половину сэндвича с ветчиной, и последний, уже немного черствый кусок торта, купленного еще до Снегопокалипсиса.

Дин бы уже встал, чтобы помочь ангелу, но не собирался тревожить жгучую боль в заднице, пока это не было необходимо. Кас смущенно улыбнулся, и Дин снова удивился тому, как быстро тот мог переключаться между режимами неловкого щеночка и опасного, идеально контролирующего себя Бога Секса. Одна из тех черт, которые делали Каса… Касом. В хриплом голосе ангела всё еще звучали извиняющиеся нотки:

— Я должен был приготовить что-нибудь к моменту, когда ты проснешься, Дин. Это было непростительным упущением с моей стороны. Если ты захочешь чего-нибудь еще, я…

Окей, идея дать Касу еще несколько минут для самобичевания представлялась очень заманчивой, учитывая то, через что он заставил пройти Дина и через что еще заставит, но Винчестер не мог позволить ангелу излишне упрекать себя.

— Эй, эй, полегче, Кас, — он без труда отказался от почтительного обращения, раз уж они явно сделали перерыв, — Я в порядке. Мой уровень сахара вовсе не находится на критической отметке, я не собираюсь падать в обморок, ты не облажался в своей… миссии заботиться обо мне или чём-то подобном. Мне просто нужно сделать пару глотков воды, и всё будет хорошо.

Кас локтем закрыл дверь и поставил принесенную еду на тумбочку, после чего сел на кровать и протянул Дину стакан. Взгляд голубых глаз остановился на охотнике. Тот знал, что Кас пытается понять, был ли Винчестер честен и действительно ли он в порядке. Дин улыбнулся и взял стакан. Он выпил половину одним глотком и, наверное, продолжил бы в том же духе, если бы не пробирающий до костей холод. Оторвавшись от воды, Дин сделал несколько вдохов, отпил еще немного и протянул стакан обратно. Кас поставил его на тумбочку и наконец кивнул:

— И всё же, мне было бы легче, если бы ты подумал о том, чтобы съесть хотя бы батончик гранолы.

Дин послушно подумал и покачал головой:

— Нет. Потом. Клянусь, мой уровень сахара в норме.

Кас прищурился, снова изучая Дина и пытаясь понять, стоит ли настаивать. Наконец он решил, что Дин ничего не скрывает:

— Очень хорошо. Твоё стоп-слово?

Дин моргнул. Кас постоянно спрашивал, помнит ли Винчестер своё стоп-слово, но очень и очень редко просил повторить его. Сейчас ангел осторожничал, всё еще расстроенный своей ошибкой, и пытался понять, не упустил ли еще что-то.

Дин еще раз ободряюще улыбнулся:

— «Погибель», и я действительно в порядке. Готов продолжать, если только в твои планы не входит заставить меня съесть вон тот банан.

Кас засмеялся:

— Уверяю тебя, я мечтал о многом, но никогда — о том, чтобы стать настолько жестоким, чтобы заставить тебя съесть банан без твоей на то воли. Твой цвет, Дин?

Дин, на этот раз не пытаясь притворяться, спокойно ответил:

— По-прежнему зелёный.

Кас не услышал нужных слов и мгновенно переключился на тщательно контролируемый режим Бога Секса:

— По-прежнему… что?

Дин почувствовал, что из нежного успокаивающего партнера превращается в жертву:

— По-прежнему зелёный, сэр.

— М-м-м, уже лучше, — одобрительно пробормотал Кас, доставая из ящика смазку. Глухой звук удара тюбика о тумбочку заставил Дина чуть ли не подпрыгнуть.

Это было просто нереально — члену Дина было достаточно всего одного взгляда ангела.

Кас посмотрел на Дина, слегка наклонив голову. Он методично искал слабые места, которые сможет использовать. Винчестер затаил дыхание, осознав это только когда уголки губ Каса поползли вверх.

— А теперь, — голос Каса был спокойнее и ниже, — на чем мы остановились?

Даже если бы вопрос был не риторическим, Дин всё равно не смог бы ответить — он пытался успокоить истерично стучащее сердце. У него даже начало получаться, но все через секунду все усилия пошли прахом: Кас легко стянул с себя толстовку.

От вида обнаженной груди ангела у Дина опять пересохло во рту.

Кас с легкой улыбкой посмотрел на Дина, расстегнул штаны и медленно стянул их, пока вставший, налитый кровью член не показался над резинкой. Избавившись от штанов, Кас взял смазку и нарочито медленно открыл её, убедившись, что Дин смотрит. Держа тюбик в одной руке, ангел провел пальцем по скуле Дина, нежно дотронулся до его волос и вдруг сжал руку, толкая охотника вперед, чтобы тот уткнулся в одеяло. Голос Каса был похож на рык:

— Голову вниз. Тебе не нужно видеть, что происходит, только чувствовать.

Дин знал, что Кас вовсе не хотел, чтобы тот задохнулся в одеяле, но всё равно несколько секунд не поднимал голову, пытаясь восстановить жалкие остатки самоконтроля. Затем он повернул голову на бок, открыл глаза и дёрнулся от неожиданности. Невероятно быстро и тихо переместившись, Кас теперь был практически нос к носу с Дином. Выражение лица ангела свидетельствовало о том, что он ждал, что Дин именно так и поступит:

— Хм. Уже не можешь следовать такой простой инструкции?

— Ты не сказал, что я должен держать глаза закрытыми, только что я… — возмущенно начал Дин.

— Тс-с. Так мало инициативы, Дин. Когда я говорю, что ты не должен видеть, что происходит, достаточно легко догадаться, что я жду, что ты закроешь глаза.

Это было просто нечестно. По крайней мере, Дин был уверен, что это было просто нечестно. Ему что, нужно было еще и мысли научиться читать?! Кас, должно быть, заметил в глазах Винчестера намек на неподчинение и легко, но резко шлёпнул Дина. Тот зашипел, подаваясь вперед и выгибаясь. Господи, это было больно.

— Кажется, мне придётся тебе помочь, — сказал Кас тоном, за которым обычно следовало наказание. Дин немедленно закрыл глаза, не горя желанием заработать еще один шлепок по исполосованной заднице, но Кас, видимо, говорил о чем-то другом: он фыркнул и затих. Дин напряг все свои чувства, стараясь услышать, что происходит, получить хоть малейший намек на то, чем занят Кас. Он знал, что ангел мог просто молча стоять перед ним, ожидая, пока Дин снова откроет глаза.

Без шуршащей одежды услышать Каса было практически невозможно. Секунду спустя, без какого-либо предупреждения, полоса ткани легла на закрытые веки Дина. Ангел быстро завязал её на

затылке. Судя по всему, сегодня повязкой служил галстук Каса. Дин не мог объяснить, как он понял, что произошло дальше, но знал, что ангел отступил на несколько шагов, наслаждаясь видом голого Дина с завязанными глазами, распростертого на кровати, затаившего дыхание в ожидании.

— Намного лучше, — сказал Кас, — теперь тебе не нужно беспокоиться, что разочаруешь меня, снова открыв глаза. Что нужно сказать?

Дин глубоко вздохнул и тихо ответил:

— Спасибо, сэр.

— За что ты благодаришь меня, Дин? — Он не насмехался и не играл. Ангел понял, что сегодня Дину нелегко было подчиниться, и пытался помочь найти нужное состояние. Винчестер принял эту помощь, с трудом перешагивая через инстинктивное сопротивление и двигаясь глубже, к более примитивным инстинктам. Дин опустил голову, обнажая шею в знак принятия, и ответил:

— За то, что вы помогаете мне следовать Вашим инструкциям, сэр.

— Для этого раза довольно хорошо, — сказал Кас, — но позже мы попробуем нечто более конкретное.

Дин подавил раздражение и тихо кивнул. Опять повисла тишина. Кас мог делать что угодно, но Дин чувствовал, что тот просто смотрел на него, оценивая, читая язык тела. И он не ошибся:

— Тебе нужно, чтобы я связал тебя, Дин?

Предложение — искренняя попытка помочь. Кас чувствовал, как Дин боролся с желанием взбунтоваться, ответить что-нибудь грубое, и предлагал помощь. Если охотник согласится, одной вещью, за которой нужно следить, станет меньше. Он будет оставаться на месте независимо от собственной воли. Но всё же… Дин не хотел опускаться до такого. Он хотел удерживать себя самостоятельно, потому что этого хотел Кас. Усердно игнорируя кричащее об ошибке подсознание, Дин покачал головой:

— Нет, сэр, я могу лежать спокойно.

Кас несколько секунд молчал, потом добавил:

— У этого предложения есть ограничение по времени, так что хорошо подумай, уверен ли ты.

Дин кивнул:

— Я уверен, — и, на этот раз действительно искренне, — но спасибо.

Кас положил руку ему на шею и неописуемо нежно прошептал:

— Я так тобой горжусь.

Тепло этого прикосновения согрело Дина, помогло перестать судорожно цепляться за ошметки сопротивления. Чем больше он ослаблял хватку, чем дальше отпускал происходящее, тем лучше себя чувствовал.

Как и всегда. Подчинение само по себе было лучшим, что Дин когда-либо испытывал. Оживляющее, освобождающее, практически сверхъестественное. Лучшее сравнение, которое Дину доводилось слышать — сравнение с прыжком с парашютом. После того, как однажды вы побываете в свободном падении, это станет самым ярким воспоминанием в вашей жизни. Нужно просто пройти через самую страшную часть — разжать пальцы, оттолкнуться от края. Иногда Дин без оглядки прыгал вниз. Иногда пальцы приходилось разжимать ломом, и Дин никогда не мог с точностью сказать, почему.

Сегодня, после хорошего сна, ему требовался лом.

Дин понял это, когда Кас опять схватил его за волосы и потянул, заставляя приподнять голову. Чувствуя, что тонет, Дин понял, что всё-таки должен был согласиться на предложение связать его. Но теперь было слишком поздно.

Дин позволил пальцам впиться в одеяло и сказал себе, что не будет разжимать их. Его веревками будет одеяло. Он достаточно силен, чтобы справиться.

Судя по легкому колебанию матраса, Кас сел рядом. Одной рукой он начал гладить Дина по спине:

— Просто отпусти, Дин. Станет намного легче, — мягко предложил он. Кас говорил не о судорожно сжимающих одеяло пальцах. Он говорил о большем и был прав. И, чувствуя прикосновения ладони Каса, Дин понял, что, возможно, сможет это сделать.

Он мог позволить себе отпустить только тогда, когда Кас касался его. После предыдущего наказания — такого интенсивного, такого хорошего, но лишенного человеческих прикосновений, давления кожи на кожу — ему нужно было нечто другое. Ему нужно было чувствовать каждый сантиметр прижимающегося к нему Каса, понять на подсознательном уровне то, что он знал в теории — недостаток контакта был вызван сессией, а не чем-то иным. Ему нужно было, чтобы Кас касался его, доказывал, что к нему всё еще можно прикасаться, что его по-прежнему хотят, а не отталкивают.

Сложив все кусочки воедино, Дин не смог выкинуть эту картинку из головы и не посмел дать себе даже долю секунды, чтобы передумать и промолчать:

— Мне нужно… — он постарался восстановить дыхание. Рука Каса оставалась всё там же:

— Что тебе нужно, детка?

Сочетание прикосновений Каса и мягкости его голоса заставило Дина продолжить:

— Мне нужно, чтобы ты касался меня.

Кас со своей сверхъестественной способностью понимать не только то, что Дин говорил, но и то, что он недоговаривал, прижал ладонь к спине Дина, увеличивая площадь контакта. Он пододвинулся ближе, прижимаясь к охотнику голыми бедрами.

Железные тиски, сжимавшие легкие Дина, исчезли, и впервые за долгое время он нормально вдохнул и с облегчением уткнулся в одеяло.

Кас ласково погладил Дина по спине и еще раз спросил:

— Каков твой цвет, Дин? Пожалуйста, будь честным, — это был не приказ, а просьба, и в первый раз за сегодняшнее утро ответ Дина был полностью честным:

— Зелёный. В этот раз правда зелёный, сэр.

Дин был уверен, что потом ему предстоит серьезный разговор о том, что он лгал Касу, когда все предыдущие разы говорил «зеленый», но пока ангел оставил это без внимания.

— Мы не обязаны продолжать, — успокаивающе сказал Кас, и Дин почувствовал, что что-то снова сжало его легкие, на этот раз от одной мысли об остановке. Чувствуя прикосновения Каса, Дин не просто хотел продолжить, а нуждался в этом.

— Нет, пожалуйста, сэр, зелёный, пожалуйста, — красноречием он не отличался, но Кас всё понял.

— Сейчас я уберу руку с твоей спины, Дин, но только на мгновение и только потому, что это необходимо. Я буду прямо за твоей спиной.

Дин понял, что, зная, что ладонь Каса вернется, вполне мог несколько мгновений обойтись без неё. Он не смог заставить себя подобрать слова, поэтому просто кивнул. Только после этого ладонь Каса исчезла. Дин сфокусировался на тепле прижимающихся к нему бедер, и через несколько секунд рука Каса снова вернулась.

— То, что произойдет дальше, будет болезненным. Возможно, немного, возможно, очень сильно. Если ты захочешь, чтобы я замедлился, то скажешь «желтый», если ты захочешь, чтобы я остановился, то скажешь «красный». Если ты захочешь прекратить сессию, то скажешь «погибель».

Это было привычно и знакомо. Дин мог бы повторить эти слова даже во сне. Но он знал, зачем Кас каждый раз повторяет их:

— Я понял. Я скажу. Зелёный, сэр.

Кас поймал его на слове. Секунду спустя два покрытых смазкой пальца прошлись по самому чувствительному месту — тому, куда ремень упал три раза, когда Кас метил по анальной пробке. Дин застонал, но не попытался уклониться от прикосновения, и два длинных пальца надавили на колечко мышц ануса. Хорошо смазанные, они легко проскользнули внутрь, а из-за еще недавно находившейся там анальной пробки Дин почти не почувствовал жжения. Вместо того, чтобы протолкнуть их дальше, Кас замер, лишь слегка разведя пальцы и растягивая Дина. Даже малейшее движение ножом проходилось по нервам, и Винчестер только сейчас понял, каково ему будет дальше.

Это будет агония.

И он отчаянно хотел этого.

То ли через тридцать секунд, то ли через пять лет — Дин не мог сказать точно — к двум пальцам присоединился третий. Кас не касался простаты, просто продолжал осторожно растягивать Дина. В какой-то момент Дин понял, что ангел так заморачивается, чтобы Винчестер не почувствовал боли. Возможно, была и другая, более глубокая причина, но Дин не мог её понять, да и не старался.

Другую бесконечность спустя раздался голос Каса, успокаивающий, как и ладонь на его спине:

— Ты, — мягко сказал Кас, — самое красивое, что я когда-либо видел. Едва сдерживающий стоны, открытый для меня, с прекрасной, исполосованной мною кожей. Ты идеален.

Это было похоже на благословение, и Дин вжался в матрас, приглашающе разводя бёдра. Кас опять заговорил, чтобы убедиться, что Дин знает, что его ждет:

— Сейчас я вытащу пальцы, Дин, а затем уберу руку с твоей спины. Я не буду касаться тебя всего несколько секунд, и я клянусь, что никуда не уйду.

Дин верил ему.

— Но сначала назови мне свой цвет, — приказал Кас.

Дин не знал, что именно собрался ответить, пока не услышал собственный голос:

— Зелёный, сэр. Пожалуйста, сэр.

Пальцы исчезли, как и ладонь. Раздались звуки размазываемой по коже смазки.

Сначала Дин почувствовал, как Кас усаживается между его ног. Одной рукой ангел твердо взял Дина за плечо, и тот не сомневался, что там останутся синяки. Чем ближе был Кас, тем сильнее расслаблялся Дин. Другой рукой Кас, должно быть, направлял свой член, потому что головка четко коснулась отверстия и скользнула внутрь. Не было ни боли, ни жжения. По крайней мере, внутри. Снаружи же всё было иначе. Бёдра Каса прижались к заднице Дина, ни один миллиметр не избежал контакта.

Это было… невообразимо. Боль была такой сильной, что её нельзя было описать, и такой потрясающей, что грозила полностью перетечь в удовольствие. Дину потребовалось немного времени, чтобы понять, что всхлипы, которые он слышал, вырывались из его же рта.

Его словно выворачивали наизнанку, жжение, которое он обычно ощущал, усилилось в сто, в тысячу раз. Кас оставался неподвижным и, судя по всему, упирался в матрас только одной рукой, что требовало недюжинной силы. Дин понял, что ангел начнет двигаться только тогда, когда получит на это разрешение. Он не был уверен, говорил ли об этом Кас, но всё равно…

— Ох, господи, зелёный. Пожалуйста! Пожалуйста, двигайся!

Когда-нибудь потом Дин все-таки узнает, был ли Кас садистом от природы или стал им потому, что Дин был чертовым мазохистом. Он уже давно понял, что не возражает против боли, даже в какой-то степени наслаждается ею, но это?.. Сейчас всё было по-другому. Совсем иначе.

Он обожал боль.

Но сейчас на эти мысли не было времени, его не было на любые мысли, потому что Кас услышал его.

Движения начались медленно. Кас плавно вышел и также плавно вошел. Нервные окончания Дина чуть не заплакали от облегчения, когда бёдра ангела отстранились, и снова взвыли, когда те вернулись. Дин уткнулся в одеяло, позволяя ему поглотить все звуки. Он просто не мог понять, как Касу удавалось продолжать двигаться так сдержанно и осторожно.

План Дина держаться за одеяло не увенчался успехом. Пальцы разжались, ища более что-то более устойчивое и надежное. Кас всё понял и переплел свои пальцы с пальцами Дина, прижал его ладони к кровати. Да. Дину не нужно быть связанным, потому что его удержит Кас. Кас будет его якорем. Кас будет его всем.

Дин почувствовал, что Кас ускорился. Винчестер и сам вскидывал бёдра, прижимаясь к Касу немного сильнее, чем тот требовал, получая немного больше, чем тот давал.

Господи, это было просто самым дерьмовым совпадением из всех дерьмовых совпадений.

Позже они с Касом поймут, что когда ангел, вернувшись с едой, толкнул локтем дверь, она не закрылась, а просто прикрылась. В какой-то момент дверь опять распахнулась, а они, увлеченные друг другом, даже не заметили этого. Они бы и не заметили — черт, Дин вообще потерялся в ощущениях, а повязка на глазах мешала ему что-либо увидеть — если бы не Сэм, бедный Сэм, который вынужден был пройти мимо комнаты брата, чтобы попасть в библиотеку.

Дин только почувствовал, что в какой-то момент Кас сбился и нежно высвободил одну из рук.

Завтра Кас с сожалением объяснит, что когда он поднял голову и увидел Сэма, в ужасе замершего у двери, то не нашел ничего лучше, как поднять руку и молча ткнуть пальцем в сторону библиотеки. Сэм, благослови его господь, просто развернулся и рванул в указанном направлении.

Но в тот момент Дин знал только одно — он идет по лезвию бритвы, балансирует между агонией и блаженством. Рука Каса вернулась, ритм больше не менялся. Ангел наклонился, коснулся лбом головы Дина, прося того приподнять её. Прежде чем Кас открыл рот, Дин с трудом прошептал:

— Зелёный.

И он был абсолютно честен.

Чувство времени к Дину так и не вернулось. Даже если бы от этого зависела его жизнь, он не смог бы сказать, как долго его кожа соприкасалась с бедрами Каса, как долго он насаживался на его член, прежде чем Кас немного изменил угол и начал касаться простаты. Плакал ли Дин раньше? Это не имело значения. Теперь он точно плакал, а слезы впитывались в галстук. Когда Кас снимет его, ткань будет насквозь мокрой.

Кас снова и снова толкался в его простату. Возможно, десять раз, или сто, или тысячу, Дин не знал.

Позже Дин понял, что в какой-то момент кончил, но не помнил, когда именно, да это было и неважно. Не было какой-то кульминационной точки, была лишь полыхающая смесь боли и удовольствия.

Кас тоже кончил (Винчестер знал это, потому что спросил, а Кас ответил «да»). Дин не почувствовал, когда это случилось. Что он почувствовал, так это момент, когда Кас перестал толкаться и убрал руки. На мгновение Дин почувствовал невероятный холод и пустоту, но Кас тут же прижался к нему так, чтобы не касаться такой чувствительной задницы Дина.

Дин бы не смог восстановить хронологию того, что произошло с того момента, как пальцы Каса вошли в него, до того момента, как Дин начал засыпать. В памяти сохранились только отдельные эпизоды, обрывки звуков, ощущений, слов… и океан чувств.

Кас прижимался к Дину, держал его, пока рыдания не утихли, тело не перестало трястись, дыхание не выровнялось. Только после этого ангел развязал галстук и взял с тумбочки стакан воды и батончик гранолы. Глоток за глотком, крошечный кусочек за кусочком — Кас убедил Дина съесть и выпить предложенное, на каждом шагу хваля. Прежде чем провалиться в темноту, Дин почувствовал, что огонь под его кожей медленно угас. Два слова, сказанные любимым голосом с нотками обожания, чуть не заставили сердце Дина разорваться.

«Совершенство».

«Горжусь».

Да.

Комментарий к Совершенство. Горжусь

*телевизионная игра-викторина, в России известная под названием «Своя игра».

Всех с наступившим Новым годом :)

Спасибо, что читаете этот фанфик и любите его так же, как и я. Надеюсь, 2017 год принесет вам много проды, новых интересных фанфиков и канонизацию отп. Ура :з

========== Саб-дроп ==========

Дин проснулся от нежного голоса Каса:

— …должен съесть что-нибудь.

— М-м-м-м? — На большее Винчестер был пока не способен.

— Я всё понимаю и обещаю, что если ты захочешь, то сразу вернешься обратно в постель. Но ты спал довольно долго, а за последние двенадцать часов съел только батончик гранолы и немного шоколада. Тебе необходимо поесть.

— Ннхч.

— Мне будет легче тебя понять, если ты все-таки будешь использовать гласные, — мягко улыбнулся Кас. Он нежно гладил Дина по спине, от чего тот еще больше хотел спать. Винчестер попытался понять, как вышло так, что он вот уже 12 часов не ел ничего существенного. Это было бессмысленно. А как же вафли?

— Склк врмн?

Оказалось, что на самом деле Касу не нужны гласные, чтобы понять, чего Дин хочет:

— Около десяти вечера. Как насчет того, чтобы сесть? — Вот черт. Когда успел настать вечер? Ладно, неважно. Дин ни за что не сядет.

— Н-н-н.

— Да, — спокойно и твердо сказал Кас, одной рукой перевернув Дина на спину, а другой приподнимая его, помогая сесть. Дин укоризненно посмотрел на ангела одним глазом. Тот сочувственно улыбнулся, но не сжалился. Дин со вздохом открыл другой глаз и поморгал: он все еще был окутан слегка сюрреалистической туманной сонливостью.

Дин потянулся, разминая спину. Если Кас сказал правду и сейчас действительно 10 вечера, он явно спал как убитый. Зевнув так, что хрустнула челюсть, Винчестер покачал головой, пытаясь стряхнуть паутину сна.

— Из всего, через что ты заставил меня сегодня пройти, — голос со сна был хриплым и грубым, — это — самое жестокое. И я говорю это как человек, чей зад… — Дин замолчал, заметив, что сидеть вполне удобно и никаких болевых ощущений не возникает, — просто в порядке?..

— Я — человек слова, — ответил Кас, — Я исцелил тебя как раз перед тем, как ты заснул.

Дин с трудом вспомнил, что Кас действительно обещал это сделать. В голове всплыла размытая картинка, как всепоглощающий огонь, полыхающий в его оттраханной исполосованной заднице, в какой-то момент сменился приятным теплом. Снова обретя ориентацию в пространстве, Дин еще раз потянулся, потом размял шею, избавляясь от напряжения:

— Как долго я спал?

— Примерно три с половиной часа. И не собирался просыпаться. Я бы дал тебе отдохнуть, но тебе действительно нужно поесть и, если уж на то пошло, попить. Твоё тело выдержало серьезное испытание. Пусть я и исцелил его, но мы всё равно должны относиться к нему с добротой, которую оно заслуживает.

Чем больше Дин просыпался, тем больше чувствовал свой организм. Кас не ошибся — как только охотник подумал о еде, желудок свело от голода, а в горле пересохло: телу явно нужен был большой стакан воды, а то и два. Мочевой пузырь тоже громко жаловался, что ему не уделяют внимания. Голова была тяжелой и немного кружилась, как когда заканчивается лихорадка и температура наконец-то спадает. Тем не менее, от физиологии было не уйти, так что Дин поднялся:

— Туалет, — сообщил он Касу прежде, чем тот собрался спросить.

— Может быть, сперва все-таки одежда? Хотя бы боксеры надень. Это меньшее, что мы сейчас можем сделать для Сэма.

Дин опустил взгляд и понял, что стоит в чем мать родила. Он вспомнил, как истерика Сэма была прервана праведным гневом Каса, и фыркнул:

— Ну да, ладно, ты прав. Он, наверное, всё еще на тропе войны.

Дин достал штаны, как раз ту пару, которая чуть не угодила ему в голову, надел их так, чтобы они низко висели на бедрах, и уже потянулся за рубашкой, когда Кас ответил:

— Не в этом дело. С того раза Сэм вполне успокоился.

Было прохладно, так что Дин надел толстовку с Металликой — потертую, но всё равно любимую. Услышав в голосе Каса что-то странное, Винчестер переспросил:

— В смысле?

— Я объясню, когда ты вернешься из туалета. Тебя устроит бутерброд, или ты хочешь чего-то более существенного?

— Бутерброд — это отлично, — сказал Дин, уверенный, что любая попытка Каса подойти к плите приведет к очередной катастрофе.

Он прошлепал в ванну, умылся и почистил зубы. Холодная вода немного помогла прийти в себя. Вернувшись, Дин застал Каса сидящим на диване со стаканом воды со льдом, тарелкой с огромным бутербродом и горкой чипсов. Чувствуя, что играет с огнем, Дин прислонился к дверному косяку и очаровательно улыбнулся:

— Что, никакого пива?

Конечно, Кас тут же кинул в ответ типичный взгляд:

— Совершенно никакого. Последнее, что тебе сейчас нужно — способствующий обезвоживанию алкоголь.

Не в силах спорить, Дин просто скорчил недовольную мину и сел. Кас протянул ему воду, Дин сделал гигантский глоток и благодарно кивнул. Попробовав бутерброд, он застонал от удовольствия и, даже не потрудившись прожевать, поблагодарил ангела:

— Гофподи, Кас, это замефательно.

— Рад, что тебе нравится. Не подавись, пожалуйста.

Дин быстро расправился с половиной бутерброда, съел как минимум три четверти чипсов и только тогда замедлился, решив вернуться к старому разговору:

— Так что там с Сэмом?

— Когда ты уснул, я решил найти его, полагая, что он будет весьма огорчен, еще раз наткнувшись на нас…

— Подожди, ты же не хочешь сказать, что он видел нас в этот раз, да?

— Именно. Ты, по моей вине, был слишком занят, чтобы заметить.

Кас продолжил, объясняя, как облажался, не до конца закрыв дверь, и как Сэм прошел мимо, и как Кас среагировал (пусть немного неадекватно, но эффективно).

Дин не смог сдержать смех, хоть в каком-то плане ему и было жалко Сэма. С удачей младшему брату явно не повезло.

— Знаешь, когда-нибудь он просто вырвет себе глаза.

— Забавно, что ты заметил… Когда я нашел его, он, э-э, размышлял о необходимости это сделать.

Дин с любопытством посмотрел на Каса, отправил в рот приличный кусок бутерброда и спросил:

— И?..

Кас явно чего-то недоговаривал.

— Он говорил не со мной. И не с самим собой.

— …ладно? Тогда с кем же он говорил?

— Он молился.

— Что, прости? — Дин вытаращился на ангела. За последние десять лет все его молитвы были адресованы Касу (за исключением того раза, когда он призвал всех ангелов, которые его слышали, но это совсем другая история). И Сэм, насколько знал Дин, тоже не особо увлекался молитвами.

— Я вполне серьезен, — заверил его Кас, — на самом деле, он как бы пытался… заключить сделку.

— С Богом?

— Именно. Он много чего пообещал в обмен на то, что больше не будет свидетелем наших, э-э, внеклассных занятий, или, в ином случае, в обмен на резкое повышение температуры, которое позволит ему как можно скорее выбраться из бункера, — Дин старался не улыбаться, представляя, что Сэм мог пообещать Господу Богу за возможность больше не натыкаться на них.

— Ты не можешь не рассказать мне самого главного. Что он пообещал?

— Я слышал лишь часть его речи, но из того, что смог уловить… стать волонтером в школе для детей с ограниченными возможностями, регулярно посещать церковь, и, как бы это сказать, — сейчас будет отличное обещание, Дин чувствовал, — воздерживаться от секса и любых других действий подобного рода до брака.

Дин фыркнул так сильно, что подавился ветчиной, и долго не мог откашляться. Кас протянул ему салфетку, и тот благодарно кивнул:

— И что? Как думаешь, он получил ответ?

— Маловероятно. Он просил подать знак, но вряд ли кто-нибудь откликнулся на его зов.

— Он понял, что ты всё слышал?

— О, да, я и не пытался спрятаться. Закончив, он попытался заключить ту же сделку со мной.

— Он… Что?

— Твой брат постарался найти что-то, что могло бы убедить меня воздержаться от любых действий сексуального характера, пока он не сможет выбраться из бункера и свести на нет свои шансы помешать нам.

Дин разрывался между весельем и любопытством:

— Ну? Не томи, Кас! Что ты ответил?

— Я выразил ему своё сочувствие, признал, что в последние пару дней ему пришлось особенно тяжело, и сказал, что мы приложим все усилия, чтобы убедиться, что он не сможет случайно наткнуться на то, что не хочет видеть. Однако я не обещал полностью отказаться от секса. Мне кажется, неразумно давать слово, если ты, скорее всего, не сможешь его сдержать.

Дин одобрительно улыбнулся и покачал головой:

— Не могу поверить, что Сэм вроде как пытался выторговать себе хорошие условия. Он ведь был так зол. У него что, раздвоение личности?

Ответом послужил странный взгляд Каса, и Дин понял, что тот собирается быть предельно откровенным. Он замолчал, позволив ангелу немного подумать, доел, отставил тарелку и взял стакан воды. Кас задумчиво кивал, видимо, соглашаясь со своими мыслями.

— Эй, Кас, над тобой словно лампочка горит.

Ангел озадаченно провел рукой над головой, проверяя, нет ли там лампочки, и Дин улыбнулся:

— Это значит, что ты выглядишь так, как будто только что понял что-то важное. Что такое?

— Мне кажется, я понял, почему настроение Сэма так быстро меняется, но мне нужно кое-что уточнить, — Кас взял ноутбук и углубился в поиски. Дин, заметив еще не канувшую в бездну его желудка еду, не стал отвлекать ангела. Открыв Сникерс и с удовольствием откусив чуть ли не половину, он терпеливо подождал, пока Кас закончит своё исследование.

— Как я и думал. Сэм проходит через стадии горя.

— Чего?

— Элизабет Кюблер-Росс написала книгу, в которой предположила, что, испытывая горе или готовясь к смерти, человек проходит пять эмоциональных стадий.

— Ладно, кажется, я об этом где-то слышал. Но какое отношение это всё имеет к Сэму?

— Три первых стадии — отрицание, гнев и торг, — Кас замолчал, выжидающе глядя на Дина. Через несколько секунд до охотника дошло:

— Ох… Ох! Сегодня утром он вел себя так, словно ничего не произошло, весь такой веселый и так далее. Это было отрицание!

— Именно. А затем вспомни его реакцию, когда он натолкнулся на нас в подвале.

— Да, он был чертовски зол, — согласился Дин, — и, кажется, сегодня вечером он прошел через третью стадию.

Кас кивнул. Дин слегка поморщился и спросил:

— Просто на случай, если нам не удастся уберечь его от встречи с нашей сексуальной жизнью… Каковы две другие стадии? Они же не включают в себя убийство?

Кас выдавил улыбку и покачал головой:

— Нет, две последние стадии — это депрессия и принятие.

Обдумав услышанное, Дин пожал плечами:

— Надеюсь, он остановится на этом. Боже, когда мы отсюда выберемся, ему понадобится помощь специалиста или что-то в этом роде?

— Не знаю. Мы должны признать, что очень трудно быть запертым вместе с двумя парнями, один из которых — твой старший брат, с которого ты всегда брал пример, при условии, что у этих парней есть сексуальные отношения, зачастую выходящие за грань обычных. Отношения, которые они безуспешно пытаются от тебя скрыть.

— Ну, мы же не специально. Мы же не пошли заниматься непотребством на полу в его спальне.

— Нет, конечно, но всё равно мы должны были быть более осторожными, — Дин не мог не согласиться. Он никогда не предпринимал особых усилий, чтобы оградить Сэма. Не то чтобы он был эксгибиционистом, но они с Сэмом, как правило, жили и работали вместе, и Дин не стыдился своей любви к Касу. И не пытался ограничить их так называемые «ночные занятия», боясь, что Сэм случайно застанет их. Вообще, Сэм, хоть и раздраженный их склонностью «перепихиваться словно кролики», в целом относился к этому вполне спокойно. Но после… скольки? Четырех? Пяти? дней совместного заключения в бункере, когда он натолкнулся на занимающихся сексом Дина с Касом по меньшей мере… Дин нахмурился, пытаясь сосчитать. Так. Первый раз — в спальне, когда Кас будил Дина, второй раз — в котельной, третий — на полу в библиотеке, еще в подвале, потом опять в спальне. Получается, пять. Пять раз.

— Ну да, ты прав. На его месте я был бы очень расстроен, — признал Дин, — мне стоит сделать ему веганский безглютеновый пирог из брокколи или что-то в таком духе.

— Стоит. Или мы можем просто следить, чтобы этого не случилось вновь.

— Думаю, мы могли бы составить расписание или что-то подобное. Но мне бы не хотелось лишать наши отношения спонтанности, — нахмурился Дин.

— А никто и не говорил, — мягко сказал Кас, — что тебе обязательно знать, что будет написано в этом расписании. Я с удовольствием отдам один экземпляр Сэму, а второй оставлю себе.

Дин оценил это предложение, жуя очередной кусочек шоколадки. Нет ничего лучше пирога, но и Сникерсу нельзя отказать.

— А ты не думаешь, что это ему только повредит? Типа «о, Сэм, в следующий час или два тебе лучше не заглядывать в душ, потому что я буду трахать твоего брата, пока тот не начнет кричать, хорошего дня»?

Кас пытался выглядеть серьезным, но не смог сдержать улыбку:

— Если бы мы описывали всё так подробно, затея потеряла бы всякий смысл. Но даже если так, не лучше ли ему будет услышать это, чем внезапно застать нас на пике?

Дин не смог с этим поспорить, так что просто ткнул в Каса остатками сникерса:

— Кстати, насчет Сэма. Если с завтрака прошло уже 12 часов, он, должно быть, умирает от голода. На кухню он всё еще не заходит, но ему нужно топливо, чтобы поддерживать жизнь этой карликовой планеты, которую он называет своим телом.

Губы Каса слегка изогнулись:

— Нет, Сэм в порядке. Несколько дней назад я принес ему в комнату фрукты и мюсли, чтобы ему не требовалась наша помощь каждый раз, когда он хочет перекусить, и…

— Черт возьми, Кас, нам нужно прекратить потакать этому дерьму. Именно так и развиваются фобии, — на самом деле Дин не имел ни малейшего понятия о том, как развиваются фобии, но эта фраза звучала хорошо и правдоподобно.

— Возможно, но тогда мне казалось, что лучше всего будет хоть как-то облегчить участь Сэма, и так достаточно пострадавшего от наших рук. Во всяком случае, я хотел сказать, что, когда ты уснул после порки, — просто нечестно, что одно упоминание об этом заставило член Дина дернуться. Дин мысленно отдал себе строгий приказ (вниз, парень) и продолжил слушать Каса, — я подогрел остатки макарон с сыром и отнес их Сэму в знак примирения. Он был вполне доволен. Еще я принес ему бутерброд. Наверное, он все еще голоден, но умереть от этого ему не грозит.

Хорошо, конечно, что Кас проследил, чтобы Сэм получил хотя бы минимальное количество калорий, но в какой-то момент тому придется пройти курс экстренной терапии. Он не сможет всегда уклоняться от обязанности мыть посуду.

— Спасибо, что присмотрел за ним, Кас. До этого момента меня вообще не беспокоило, накормлен ли он.

— Вполне понятно. Большую часть времени твоё внимание было приковано к другому.

Дин подумал, что большую часть дня он просто проспал. И не только сегодня. У них с Касом и до этого было много сессий, довольно изматывающих, если быть честным, но всё равно даже после них Дин не спал так, как в эту метель. Сессии всегда оставляли его выжатым и измотанным. Не то чтобы он жаловался…

Его хронический недосып растянулся на многие месяцы, и если когда и можно было наверстать упущенное, так это сейчас, когда никто не мог их потревожить.

Встав, чтобы выкинуть обертку от Сникерса, Дин заметил, что Кас успел переодеться. Подойдя к прислонившемуся к стене ангелу, Винчестер обнял его за шею, притягивая для поцелуя. Кас с готовностью прижался к губам Дина, но этого сладкого, в каком-то плане девственного поцелуя ему явно не хватило. Через несколько секунд он надавил языком на губы Дина, заставляя их приоткрыться. Дин подчинился, встречаясь своим языком с языком Каса и чуть наклоняя голову. Он любил то, что, несмотря на их частый умопомрачительный секс, они вполне могли просто целоваться несколько часов без каких-либо намеков на продолжение. Возможно, это происходило из-за того, что для Каса и любовь, и секс были в новинку.

Несмотря на то, что он был буквально старше всего, Кас большую часть своей жизни провел, по его собственным словам, созерцая, как чудесен замысел божий. Этот чудесный замысел, по-видимому, не имел ничего общего с сексом. Сам Дин был в ужасе от мысли о бесконечных тысячелетиях без перепихона, но Кас уверил его, что ангелы обычно не подвержены тем желаниям, что управляют человечеством. Даже обретя сосуд, Кас по-прежнему не нуждался в пище и отдыхе, хотя мог бы поесть и поспать, если бы захотел. Наверное, он вполне мог бы обойтись и без секса, и обходился, пока не столкнулся с Дином. Сейчас, конечно, всё изменилось, и ангел, черт его возьми, стал ненасытным… хотя Дин был не особо против.

Но всё равно многое из того, чем они занимались, для Каса было ново, и он исследовал неизведанное с практически маниакальным энтузиазмом. Честно говоря, кое-что было новым и для Дина. Не секс, конечно. У него было чертовски много секса и с женщинами, и с мужчинами задолго до того, как он понял, что ангелы были не просто плодом воображения патерналистской религии. Он даже пару раз связывался с БДСМ, но исключительно в позиции доминанта. Дин знал, что его привлекала идея отдавать и забирать контроль, но мысль о том, чтобы довериться кому-то другому, заставляла скрипеть зубами. Особенно если учесть, чем он занимался и сколько встречал существ, которые бы с превеликим удовольствием заполучили беспомощного и связанного Винчестера в свои лапы.

Нельзя сказать, что доминирование ему совсем не нравилось. Нравилось, и, к тому же, познакомило его с самими сессиями, что оказалось особенно полезно, когда он оказался по другую сторону баррикад.

Вопреки мнению окружающих, Дин вполне понимал, что с ним происходило. Он просто очень хорошо умел отрицать, что с ним вообще что-то происходило, чем и занимался вместо серьезного самоанализа и размышлений о с трудом подавляемом желании оказаться на месте человека, который оказывался его партнером. Отдать кому-то контроль было немыслимо, хоть это и привлекало, словно песнь сирены, и в конце концов Дин почти ушел из Темы. Было слишком сложно играть прекрасно контролирующего себя Доминанта, на самом деле стараясь не думать о том, как сильно хочется найти того, кто сможет разобрать тебя на части.

И Дин нашел такого человека в лице Каса, но никогда бы, ни за что в жизни не признался ему в этом (несмотря на то, что чувствовал, что из ангела получится хороший доминант). Хоть ангел и забывал элементарные вещи об окружающем мире, терялся в современной культуре, он всегда с вниманием относился к Дину. На самом деле, его способность чувствовать, что именно Дин недоговаривал, знать то, в чем Дин не признавался даже самому себе, была сверхъестественной.

Дин много раз спрашивал, когда Кас понял, насколько сильно охотнику нужно, чтобы у него отобрали контроль. Кас так и не ответил, только сказал, что это неважно. Дин догадывался, что ангел не хотел говорить, что знал всё с самого начала. Вполне вероятно, так и было. Когда ты восстанавливаешь кого-то, собираешь обратно из миллионов атомов, нельзя не узнать его страшные тайны. Дин предполагал, что Кас думал, что использовать добытые таким образом знания нельзя, по крайней мере, до той поры, пока Дин сам не подпустит его достаточно близко.

Их дружба, то, что Кас называл глубокой связью, продолжала развиваться, напряжение невысказанных чувств увеличивалось, пока не достигло критической точки… Но это была уже совсем другая история, и Дин не трогал её до тех пор, пока не хотел на несколько часов потеряться в туманных, сексуально и эмоционально заряженных воспоминаниях.

Когда всё наконец-то встало на свои места, Кас, который проделал колоссальные исследования с того момента, когда впервые заставил Дина встать на колени, доказал, что может быть отличным учеником. И Дин был только счастлив учить его. Несмотря на отличное знание правил поведения, безопасности и даже основных принципов мира БДСМ, ангел был крайне невежественен во многом, что касалось секса.

Поцелуи, например, были для него чудом. Он был поражен, обнаружив, что прикосновение своего языка к чужому может быть настолько приятным (его слова, не Дина). В первый раз, когда Дин сделал ему минет, Кас лишился дара речи примерно на два часа. Винчестер был чертовски уверен, что сломал его, и пытался понять, насколько сильно его прокляли, что он умудрился устроить ангелу господню короткое замыкание.

Учитывая, как недавно они начали, Кас научился премудростям секса достаточно быстро. По крайней мере, премудростям секса между двумя парнями. Когда Дин упомянул о гетеросексуальном сексе, ангел ответил изумленным взглядом. Учитывая, что Кас регулярно разбирал Дина на кусочки и снова собирал обратно, Винчестеру все еще казалось забавной его девственная невинность в некоторых вопросах.

После момента с сексом натуралов Дин просто ради интереса попытался измерить ориентацию Каса по шкале Кинси.* Ангел отказался, раз за разом повторяя, что ему всё равно, какое название придумали люди. Сэм, однажды подслушав этот диалог, назвал Каса Диносексуалом, что явно было лучше, чем если бы он попытался вовлечь их в серьезный разговор (сопровожденный презентацией, сделанной в PowerPoint) о разнообразии сексуальных ориентаций и принятии себя. Однако они не избежали короткой лекции о том, что шкалы Кинси зачастую бывает недостаточно, и рекомендации отказаться от этого метода.

В ответ Дин поинтересовался, где же Сэм так много узнал об альтернативных сексуальных ориентациях, учитывая, что сам он, насколько Дин знал, был натуральнее, чем цвет его волос. Сэм не стал отрицать свою гетеросексуальность, но сообщил Дину, что в Стэнфорде занимался квир-исследованиями**, и что не обязательно нужно быть членом меньшинства (Сэм, черт возьми, назвал их «угнетенным классом»), чтобы разбираться в этой теме. На этом моменте Дин попросил Сэма перестать объяснять бисексуалу, что значит быть «ненатуралом». Тот тут же замолк и, извиняясь, сказал, что не пытался преуменьшить «жизненный опыт» старшего брата.

Быстро всё осознав, Дин старался больше не обсуждать ориентацию там, где Сэм мог его услышать.

Во всяком случае, Дин думал, что шутка про Диносексуальность больше не казалась Сэму смешной, особенно после того, чему он стал свидетелем. Можно было бы пошутить про жизненный опыт, но, наверное, лучше было этого не делать. Сэму и так досталось.

Дин сдвинулся, чуть сильнее прижимаясь к Касу, углубляя поцелуй. Он-то был вполне готов приобрести новый жизненный опыт, но Кас отвернулся и, улыбаясь, слегка оттолкнул охотника:

— Не сейчас, Дин. Мы и так много всего сделали, а сейчас, я думаю, ты хотел бы принять душ.

После этих слов Дин действительно почувствовал себя грязным. Конечно, Кас изо всех сил старался привести его в порядок после двух оргазмов, но явно пропустил несколько пятен уже успевшей засохнуть спермы, не говоря о том, сколько раз Дин потел… Винчестер понюхал свою подмышку и в ужасе отпрянул:

— Господи боже, Кас, почему ты раньше не сказал? Я пахну, словно… — Дин умолк, пытаясь придумать достойную аналогию. Кас озадаченно ответил:

— Ты пахнешь, словно весь день отдавал себя без остатка, удовлетворяя все мои просьбы независимо от того, насколько экстремальными они были. Я говорю тебе сходить в душ не потому, что чувствую отвращение, а потому, что после этого ты точно почувствуешь себя лучше.

Улыбнувшись, Дин быстро поцеловал Каса:

— Ты умеешь красиво говорить.

Кас улыбнулся в ответ:

— Иди в душ. Я сменю постельное белье, — да, наверное, на простынях много пятен, — и буду ждать тебя в библиотеке.

Кивнув, Дин закутался в свой очешуенный халат Хранителей Знаний и отправился в ванну. Все душевые принадлежности уже были там, как и несколько пушистых полотенец. Дин уже говорил, как сильно любит бункер?

Взяв шампунь и гель для душа, Дин выбрал свою любимую насадку (ладно, она, в общем-то, не особо отличалась от всех остальных, но люди — рабы своих привычек) и включил воду. Она нагрелась почти мгновенно, напор был потрясающим. Раздевшись, Дин шагнул под струю и глубоко вздохнул. Кас был прав, именно это ему было нужно.

Он даже дважды намылил голову, хотя никогда бы не признался в этом Сэму, над которым всегда подшучивал из-за тщательного ухода за волосами.

Это случилось, когда Дин выдавливал кондиционер. Его мысли прыгали с одного события прошедших дней на другое, нигде не задерживаясь, и в голове всплыла яркая картинка: Кас отворачивается от поцелуя.

Это случилось не в первый раз. Совсем наоборот, раньше оно происходило ужасающе часто. Просто с последнего раза прошло много времени. По меньшей мере, месяц. Раньше Дин помнил о существовании особых признаков и научился распознавать их, сообщая Касу о происходящем, чтобы тот мог вмешаться. В итоге, они наловчились прекращать всё еще до того, как оно на самом деле начиналось.

Но в этот раз не было никаких предупреждений (или, по крайней мере, Дин их не заметил). Нет, он был в порядке, выдавливая кондиционер и напевая Black Sabbath, а в следующую секунду уже стоял на коленях, не в силах вдохнуть, чувствуя, что его словно придавило грузовым поездом.

Крошечная часть его сознания понимала, что происходит, не могла ничего поделать. Последнее, что Дину пришло на ум, прежде чем он окончательно потерял себя, было одно слово.

Саб-дроп.

Комментарий к Саб-дроп

*«Шкала Кинси» — попытка измерить сексуальную ориентацию людей по шкале от 0 (исключительно гетеросексуальная ориентация) до 6 (исключительно гомосексуальная ориентация).

**Квир-исследования — междисциплинарное направление в исследовании сексуальной ориентации и гендерной идентичности, сложившееся в начале 90-х годов ХХ века в университетах Европы и Северной Америки.

Я, наверное, никогда не устану благодарить вас за то, что пишете отзывы. Они очень мотивируют и действительно дают стимул переводить и чаще выкладывать проду. И, конечно, поднимают настроение. Спасибо ❤

========== Была лишь кровь, но не поклон ==========

О господи, о Господи, о Господи, о господи, огосподиогосподиогосподи

Лицо Каса, когда он отвернулся. Отвергая поцелуй. Отвергая Дина.

Конечно, он отвернулся, господи боже, а кто бы не отвернулся… Кто, какой ужасающе испорченный человек, какой монстр позволяет кому-то причинять себе

боль и получает от этого удовольствие… Как кто-то может касаться

«Мы и так много всего сделали, а сейчас, я думаю, ты хотел бы принять душ» и я не могу заставить себя прикоснуться к тебе, я даже не могу смотреть на тебя, не целуй меня, ты, испорченный ублюдок, убирайся

Вот что он думал, а я заставил его причинить мне боль

Ангела Господня, гребанного божьего ангела. Не существует хоть какого-то предлога, чтобы человек мог требовать такое от гребанного ангела, и нянчиться со мной ему было поручено небесами, и это единственная причина, почему, и

О господи, как он вообще смог скрывать свое отвращение, когда смотрел на меня, когда касался меня… вот почему… манжеты, приковывающие к столу в подвале… Так, что ему бы не пришлось меня касаться, и подвал был предназначен для демонов, с гребанной ловушкой для демонов на полу, и

Больше не демон, но всё равно не лучше, даже хуже, потому что демоны созданы ради этого и ничего не могут поделать, но я же был человеком, и

О господи, я вернулся обратно неправильным, или нет, я и был таким, я делал всё неправильно, неправильно, неправильно, и

Он знает, он знает, он знает, он знает, вот почему он может делать это, вот почему он может причинять мне боль, он знает, что я неправильный, едва ли человек, даже не человек… просто оболочка, что-то, о чем Бог никогда не волновался, вот почему, вот как он может это делать, это не так, словно ты ранишь человека

Ангелы — защитники человечества, он бы никогда не смог причинить боль человеку, господи боже, что же я такое

Лежал в своей сперме после того, как кончил от боли, как от боли может становиться так хорошо, как я могу так… Лежал там, пахнущий потом, как он вообще смог посмотреть на меня, прикоснуться ко мне, чувствовать мой запах, и

Он застрял здесь со мной, он не может сбежать, не может исчезнуть, но как только снег растает, он исчезнет и никогда не вернется, и

Наверное, уничтожит свой сосуд, потому что тот прикасался ко мне, и теперь тоже нечист, нечист, и никогда не будет чист, и

Под горячей водой, но недостаточно горячей, она никогда не сможет смыть всю ту неправильность, неправильность, неправильность, испорченность, он нечистый, испорченный, бесполезный, к нему нельзя прикоснуться

Дважды, только дважды всё проходило таким образом. Обычно у Дина была депрессия, он раздражался по любому поводу, его оглушало чувство неправильности, тащило за собой на дно. Только дважды это проходило именно так, оба раза после особенно интенсивных сцен.

Для тех, кто хорошо его знал — то есть для Сэма и Каса, отец никогда не знал его, но, если подумать, Джону Винчестеру всегда было плевать на личную жизнь сына, пока тот послушно исполнял приказы — не было секретом, что где-то глубоко внутри Дин яростно ненавидел себя. В основном он держал это под контролем, сессии помогали ему успокоиться, Кас приводил всё в норму. Он убеждал Дина, что всё это происходит не потому, что Дин заслуживает, чтобы ему причинили боль. Ему просто нужно отпустить себя, отдать кому-то другому контроль, которого в его жизни было так много. Нормально хотеть этого, нуждаться в этом, это не значит, что он неправильный или сломанный. Кас потратил много времени и сил, чтобы взрастить в Дине эти семена, поливая их, ухаживая, согревая если не солнечным, то своим собственным светом. В конце концов, семена проросли, растения начали цвести. И Дин готов был принять себя.

Большую часть времени.

Но старое отвращение к себе не исчезло — погребенное за бетонными и кирпичными стенами, оно всегда было готово разрушить барьеры и захватить контроль. Перехватить управление, когда Дин был слишком уязвим, слишком истощен, слишком выжат, чтобы бороться.

Отвращению не нравилось, как мало власти оно имело, в какое крохотное пространство его заточили. Это чертовски выводило его из себя, и, получая шанс сбежать, оно становилось беспощадным. В нынешнем состоянии у Дина не было ни единого шанса, и попытка вступить в бой, чтобы засунуть взбесившееся отвращение обратно, была заранее обречена на поражение.

Монстр, зверь, нечеловек, недочеловек, меньше, чем человек, меньше, чем животное, меньше, чем собака, и Кас, о господи, предпочел мне таракана, действительно, господи, действительно таракана, неудивительно, что я убил его, я знал, что он заслуживает любви больше, чем я, и

Конечно, Сэм хотел сбежать, избавиться от меня, неудивительно, что он не искал меня в чистилище… Это был его шанс вырваться на свободу, стряхнуть сокрушительный вес своего бесполезного брата, и он бы ни о чем не жалел, если бы я не выбрался и снова не потащил его назад, и что он за это получил, смерть, страдания и потери… Кто поступает так с братом, кто отказывает ему в обычной жизни, которую он хочет и заслуживает

Я утянул его с собой на дно, я утянул Каса, и

Господи, Сэм готов был закрыть врата ада и умереть, чтобы избавиться от меня, а я вытащил его обратно, испорченный, отвратительный, непотребный, не выдержавший даже 40 лет в аду, сломавшийся, взявший нож и резавший, разрывавший, терзавший беспомощные души, монстр, монстр, монстр, МОНСТР

Узор плитки отпечатался на коже, но Дин этого не замечал, как не замечал воду, смешивающуюся со слезами. На коленях, почти вдвое согнувшись, в агонии, слишком сильной, чтобы быть физической, содрогаясь всем телом от собственных рыданий, придавленный тяжестью правды, которую так старался не видеть, правды о себе и своем месте в мире.

— Дин? Ты там даже дольше, чем Сэм, — голос исходил из коридора. О господи, Дин не мог позволить Касу увидеть его таким, не мог вообще позволить Касу увидеть его, у него не было права ожидать этого. Он должен был встать, должен был собраться, нацепить маску, улыбнуться, но ноги не слушались, ничего не слушалось, и рыдания были такими сильными, что он даже ничего не видел, и его мысли без остановки перечисляли ему каждый грех, каждую неудачу, каждую ошибку… А потом было уже слишком поздно, и голос ангела изменился, в нем появился ужас, должно быть, от отвращения, потому что Дин не мог вызывать ничего другого.

— Дин, о Отец, нет, — и затем холодные руки обхватили его лицо, сжали плечи, прижали его к невероятно твердой, так хорошо знакомой груди. Кас промок, вода стекала с него, впитываясь в штаны и толстовку, но ангела это вроде бы не заботило. Дин позволил этому случиться, позволил прижать себя к груди, усадить к Касу на колени, держать, как ребенка, как какую-то драгоценность… Но это не было правдой, ничего из этого не было правдой, он не заслуживал ничего, что предлагали сильные руки Каса, но был слишком слаб, чтобы сделать то, что должен был — отстраниться. Слишком слаб, чтобы отвергнуть предложение комфорта, даже если он был целиком и полностью недостоин его. Мысли Дина по-прежнему бесконтрольно бились, угрожая утопить его в ненависти.

Секундой спустя Кас немного отклонился, и Дин знал, он знал, что потом Кас оттолкнет его, оставит на холодном кафельном полу, не в силах смотреть на охотника, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к нему.

Но этого не произошло. Вместо этого Кас по какой-то причине начал бороться с собственной толстовкой. Он быстро снял её и отбросил в сторону, а потом притянул Дина обратно. Это успокоило Винчестера ровно настолько, что он смог воспринять происходящее. Раздавшийся голос был не испуганным криком осознания, а громоподобной командой, от которой грудь, к которой прижимался Дин, завибрировала:

— Дин Винчестер! Прекрати!

Дин застыл, его тело и мысли замерли, не в силах ослушаться мощного приказа.

Он испуганно дышал, тело всё еще неконтролируемо содрогалось, всхлипы и поток самообвинений так и не сошли на нет. Дин не знал, говорил ли Кас что-то раньше, это было вполне возможно, ведь охотник так глубоко ушел в себя, что вряд ли бы заметил. Возможно, Дин тоже говорил (рыдал), озвучивая некоторые мысли, приходящие ему в голову, или же Кас просто настолько хорошо знал Дина, что понимал, что именно происходит. Каждое его слово было опровержением мыслей Винчестера:

— Ты выслушаешь меня, Дин Винчестер, и выслушаешь хорошо. Ты не сломан. Ты не испорчен. Ты именно такой, каким должен быть. Ты создан по образу и подобию Бога, ты — святой. Ты — праведник. Ты — мой праведник. Ты мой, а я твой, и ты идеален, и тебя абсолютно достаточно. В тебе нет ничего неправильного. Ты не больной, ты не испорченный, ты — ни одна из тех вещей, которыми ты сейчас себя считаешь. В момент твоей слабости твоя ненависть к себе вышла из-под контроля. То, что происходит с тобой сейчас, очень далеко от правды. Это всё — ложь, и полностью моя вина. Я не должен был оставлять тебя одного. Я не должен был отсылать тебя в такое время, когда я столько взял у тебя. Я был глуп и небрежен с самым дорогим подарком, который я когда-либо получал, и сейчас я совершенно его недостоин.

Мозг Дина, конечно, работал не лучшим образом, но уловил слова Каса и запутался в формулировках. Дин испугался собственного голоса, хриплого, сдавленного, едва узнаваемого:

—…Подарком?

— С тобой, дурачок, идеальным, непохожим на других, дорогим созданием, — сказал Кас. В его голосе было так много нежности, так много обожания и других чувств: волнения, сожаления, успокоения. Руки, обнимающие Дина, сжались, прижимая его сильнее. Губы Каса прикоснулись ко лбу охотника, и через несколько секунд Дин понял, что Кас слегка раскачивается, прижимая его к груди, словно Дин действительно был таким хорошим, как говорил ангел. Мозг Дина, который, казалось, был оглушен приказом, отчаянно пытался вернуться в рабочий режим. К счастью, охотник двигался по нисходящей спирали, и чем больше Кас говорил, чем больше Дин слушал, тем больше ужасающий, неконтролируемый, всемогущий внутренний голос терял над ним власть. Его сердце все еще колотилось в груди, вместо вдохов и выдохов раздавались сдавленные всхлипы, а тело трясло, но он больше не тонул. Кас продолжал говорить, несмотря на стекающую по нему воду, и чем больше слов он произносил, тем больше Дин мог сфокусироваться на его голосе и тем лучше он себя чувствовал:

— Мой красивый мальчик, если бы мне предоставили выбор между тобой и моей благодатью, я бы в мгновение ока оказался без крыльев. Я без колебаний спустился за тобой в ад, и я сделал бы это снова, еще тысячу раз, без жалоб и остановок. Нет ничего, что я бы ни сделал, места, куда бы я ни отправился, сражения, в котором бы я не поучаствовал ради тебя. Как ты можешь даже сомневаться в том, что ты для меня всё? Как ты можешь сомневаться в том, насколько глубока и полна моя любовь? Если ты в какой-то момент чувствуешь себя меньше, чем обожаемым каждым атомом моего существа, значит, я не справился со своей самой главной задачей. То, что ты дал мне сегодня, твоё подчинение, принятие, боль и удовольствие, всё это прекрасно. Священно. В этом нет ничего неправильного или нечистого. Я дорожу этим намного больше, чем можно выразить при помощи нашего скудного языка. От тебя так много просили, и ты без колебаний отдавал всё без остатка. Ничего еще не было таким совершенным. Я люблю тебя, Дин Винчестер. Я буду любить тебя, пока вселенная не обратится в пыль, и даже после. Я буду любить тебя каждый день твоей жизни, и каждый момент после неё.

Воу. Это было просто… воу. Вес этих слов, их смысл окутал Дина, словно пригвоздил его к месту. Ангел Господень, старый как мир, так думал о нём, Дине Винчестере, и, слыша в его голосе неприкрытую искренность, нельзя было сомневаться в правдивости сказанного. Агония саб-дропа наконец-то начала ослаблять свою хватку. Впервые за, казалось, несколько часов Дин смог нормально вздохнуть.

Наконец его руки, до этого безвольно лежащие на коленях, потянулись к Касу. В ту же секунду ангел помог ему, положив одну руку себе на плечо. Вторую Дин уже смог положить туда сам. Он отчаянно вцепился в ангела, уткнувшись лицом в его голую грудь и позволяя слезам взять верх. Да, он опять плакал, но это были другие слезы. Они очищали и исцеляли. Сила слов Каса, руки, крепко прижимающие его к себе, лелея и укачивая — всё это собирало его обратно, ставило каждый кусочек на своё место, склеивало все трещины. Кас мог сделать это, он знал, как, знал, что нужно делать, потому что уже делал это раньше. Он возродил Дина из пепла, пыли, ярости и агонии, поврежденного, но не сломанного, несовершенного, но целого. Он обещал Дину восстанавливать его каждый раз, когда это понадобится, мягко и нежно.

Дыхание Винчестера замедлилось, судороги прекратились. Он постепенно приходил в себя. Кас медленно встал, осторожно поддерживая Дина. Ноги охотника тряслись, но, к величайшему удивлению, все-таки могли держать его. Кас подвел Дина под струю воды. Однако ледяные пальцы, сжимавшие сердце Дина, разжались не из-за тепла, а из-за основательности и уверенности движений рук, прикасавшихся к нему. Кас мыл его не спеша, но тщательно, словно чувствуя, что ноги Дина перестанут держать его ровно в тот момент, когда выключится вода. В какой-то момент ангел, должно быть, снял штаны, потому что тело, прижимающееся к Дину, было нагим.

Руки Каса одновременно были везде, намыливая голову Дина, нанося на волосы кондиционер, а на кожу — гель для душа. Когда Дин был чистым и настолько усталым, что трясся, как ягненок, Кас выключил воду и повел охотника к полотенцу. Он бы не принял помощь, да и Дин не особо настаивал, позволяя вытереть себя и осторожно одеть в халат. Затем, вместо того, чтобы вывести Дина из комнаты, Кас просто взял его на руки, прижавшись щекой к еще мокрому затылку. Постель была застелена, а простыни, на которые Кас опустил Дина, оказались чистыми и свежими.

Им больше не нужны были слова. Кас сказал всё, что мог, и банальный разговор обесценил бы те глубокие, чувственные фразы. Аккуратно сняв с Дина халат, Кас дважды проверил, что дверь была заперта (по-видимому, он усвоил урок, хоть и немного поздно). Вернувшись, ангел мягко надавил Дину на плечи, предлагая ему лечь на спину.

Сев на кровать, Кас принялся за работу. Он начал с лица Дина, одним пальцем очертил его контур, провел по скуле, спустился к нижней губе, затем вернулся к носу. Прошелся по брови, пересек веко, едва ощутимо коснулся ресниц. Вскоре к этому путешествию присоединился второй палец. Ангел исследовал каждый сантиметр лица Дина, доказывая свои слова, подтверждая свою всеобъемлющую любовь.

На этом руки не остановились, а спустились ниже, прошлись по оставленному ими же отпечатку, соскользнули вниз по предплечью к кисти, на мгновение встретились с пальцами охотника. Затем — к груди, соединяя веснушки в одну ломаную линию (это раздражало Дина, но Кас просто обожал так делать).

В этих прикосновениях не было ничего сексуального. Кас ничего не просил, не ожидал какой-то реакции. Это, как понял Дин, был поступок, рожденный необходимостью исцелить глубокие раны, которые Дин сам себе нанес и в которых Кас всё равно обвинял себя. Тот, кто говорил о целительной силе прикосновений, явно был прав, потому что мягкие поглаживания рук действительно сшивали раны, а слова, произнесенные в душе, останавливали кровотечение.

Дин знал, что то, что Кас шептал, когда прижимал его к себе, было искренним. Он не сомневался в правдивости этих слов, или, по крайней мере, не сомневался, что Кас верил в то, что говорил. Но давление пальцев на бедренные кости, а потом чуть выше, в районе талии, помогло Дину понять это на каком-то другом уровне. Хотя прикосновения были легкими, они приносили с собой вес, имеющий мало общего с физикой. Эти пальцы словно шептали, что Дин не мог быть сломанным, изуродованным существом, которым себя считал. Он был кем-то ценным. Кем-то, кого можно было защищать, укачивать, ревностно охранять и обожать. И из-за того, что это было передано не словами, а прикосновениями, предательские возражения никак не могли овладеть Дином. Никакие слова не могли передать то, что Кас сейчас говорил ему.

Дин не мог сказать, как долго руки Каса скользили по его телу, да и не хотел знать. Должно быть, минуты или часы. В какой-то момент Кас мягко перевернул охотника на живот и продолжил, спускаясь от макушки Дина, аккуратно касаясь ушей и шеи. Изменение его прикосновений — иногда пальцы, иногда вся ладонь — согревало. Сами по себе пальцы Каса были холодными, забирая излишнее тепло с разгоряченной душем кожи. Что-то внутри Дина нагревалось. Плавился лёд недоверия.

Чем дольше это продолжалось, тем спокойнее становился Дин. Остатки дрожи, от которой не спасла даже горячая вода, постепенно исчезли. Наконец последние физические признаки саб-дропа пропали, и Дин понял, что за теми словами, которыми он осыпал себя, скрывались боль и ненависть, сейчас уже отступившие в темноту.

Видимо, Кас каким-то образом почувствовал это. В тот момент, когда Дина наконец-то отпустило, всё напряжение разом вышло из ангела, словно лопнул воздушный шарик. Еще одно свидетельство того, насколько глубока их связь. Его мучения передавались и Касу. Его собственная боль такой же болью отзывалась в теле ангела. Дин понял это и мысленно пообещал себе держаться, чтобы не ранить его. Они были связаны, он и Кас, и Дин не мог рвать себя на части, не насилуя при этом самого дорогого ему человека. Дин считал себя расходным материалом, но не мог жертвовать Касом. Цена слишком высока. Дин знал, что если он действительно дорожит Касом так, как говорит, ему придется придумать способ, как не изводить себя.

Когда Дин наконец расслабился и успокоился, Кас закончил свое путешествие по его телу. Он лёг, прижался к Дину, обнял его, позволил охотнику уткнуться головой себе в плечо. Всё было понятно без слов. Он не отпустит Дина. Не оставит его снова. Он будет держать его и охранять его всю ночь, а когда взойдет солнце, Кас будет смотреть на него с обожанием и любовью. Дин будет в безопасности, согретый и любимый.

Последнее, что Дин почувствовал, когда проваливался в сон, было легкое прикосновение пера. Теплые невидимые крылья накрыли его, защищая от всех врагов, от всего, что могло бы ранить его… даже от себя самого.

Комментарий к Была лишь кровь, но не поклон

Название главы – цитата из стихотворения Уильяма Хенли “Непокорённый” (“Invictus,” by William Ernest Henley).

Отрывок:

Жестокие тиски беды

Не выдавили даже стон.

Ответом на удар судьбы

Была лишь кровь, но не поклон.

========== Поворот ==========

Ничто так не заставляло Дина чувствовать себя любимым, как медленное пробуждение в тех же руках, что уложили его спать. Особенно учитывая, что ангелам, вообще-то, не нужен отдых. Кас лежал без сна, не отвлекаясь ни на книгу, ни на фильм, ни на что-либо другое, целиком и полностью сосредоточившись на Дине.

Винчестер всё еще лежал в объятиях ангела, уткнувшись ему в шею, и если бы не физиологические потребности, с радостью провел бы так весь день.

Издав звук, который, он мог поклясться, вовсе не должен был быть похож на мурлыканье, Дин на несколько секунд отодвинул вопли мочевого пузыря и желудка на задний план, крепче сжимая руки и плотнее прижимаясь к ангелу. Кас тепло улыбнулся:

— Доброе утро, Дин.

Охотник широко зевнул и опустил голову, прикасаясь губами к теплой коже ангела в бессловесном приветствии.

Кас остался неподвижным, позволяя Дину самому определить, каким будет их утро. Используя и человеческие, и ангельские чувства, он изучал охотника, пытаясь определить, действительно ли тот оправился после прошлой ночи. Отпуская Каса ровно настолько, чтобы потянуться, Дин сонным голосом сообщил:

— Я в порядке, детка. Правда. Я в норме.

Кас ответил парой нежных поцелуев. Чувствуя его беспокойство, Дин заверил ангела:

— Единственное, что мне нужно — туалет и миска хлопьев. Честно.

К счастью, ангел действительно поверил ему. Если бы не зов природы, Дин бы повис на Касе, как обезьянка, и проспал бы еще несколько часов. Улыбнувшись, он набросил халат и поднялся: на поиск нормальной одежды просто не было времени. Винчестер услышал, что Кас тоже встает, и, уже выйдя в коридор, уловил его слова:

— Пойду найду тебе хлопья. Буду ждать в библиотеке.

Кас явно считал, что саб-дроп больше не повторится: по крайней мере, иначе он бы не выпустил Дина из поля зрения. Отлично. Охотник крикнул через плечо:

— И не просто хлопья, а «Капитан Кранч»!

Когда Дин, умывшись, спустился в библиотеку, на столе уже стояла тарелка с залитыми молоком хлопьями. Каса нигде не было видно, но охотник был слишком занят своим любимым «Капитаном Кранчем», чтобы волноваться об этом. К тому времени, как Винчестер прикончил ровно половину хлопьев, загадка разрешилась сама собой. Кас и Сэм появились в дверном проеме. Судя по пропитанной потом одежде, Сэм снова как угорелый носился по коридорам бункера. Кас снова куда-то пропал, а Дин поприветствовал брата, не потрудившись прожевать хлопья. Сэм фыркнул:

— Господи, Дин, сбавь обороты, твоя тарелка не отрастит колеса и не уедет в закат.

Дин был слишком занят хлопьями, чтобы что-то ответить, поэтому просто показал брату один неприличный жест, для исполнения которого, к счастью, требовалась только одна рука (вторая была занята ложкой). Сэм засмеялся и хотел было ответить, но тут снова появился Кас, на этот раз — с коробкой деревянно-овсяно-картонной хрени, которая в теории была хлопьями и которую так любил Сэм. После того, как у Дина закончились «Фростед Флейкс» и он вынужден был попробовать это, охотник взял на себя смелость усомниться в принадлежности этого к хлопьям. В тот раз всё закончилось холодной и не очень свежей пиццей. Дин даже выслушал нытье Сэма по поводу бессмысленной траты его деревянного завтрака, лишь бы не доедать.

К тому моменту, когда Дин доел вторую порцию, всё его нёбо было исцарапано. Что ж, это один из минусов поедания хлопьев «Капитан Кранч», но оно всё равно того стоит, особенно когда хочется сделать перерыв после «Фростед Флейкс» и «Фрут Лупс». С удовлетворенным вздохом отодвинув тарелку, Дин взглянул на Сэма, который ел намного медленнее и, судя по всему, еще и умудрялся получать удовольствие. Наблюдая за ним с плохо скрытой гримасой отвращения, Дин заметил:

— Я все еще не уверен, что ты — сын нашего отца. Ни один уважающий себя Винчестер не стал бы добровольно есть это дерьмо.

Сэм недоверчиво фыркнул:

— Если ты действительно хочешь поговорить о самоуважении, то вспомни, что сам виновен по крайней мере в трех преступлениях против порядочности и пристойности, не говоря уже о…

Не желая мириться с такой несправедливостью, Дин перебил брата:

— Эй, тебя, вроде бы, не просили входить и…

— Дин, — мягко вклинился Кас, — не хочешь ли ты начать день с горячей ванны?

Это была самая очевидная попытка поменять тему, которую Дин только слышал, но раз уж это был именно Кас и раз уж его предложение звучало очешуенно, охотник не стал спорить:

— Да, звучит здорово, — улыбаясь, ответил он, позволяя Сэму вернуться к своей картонной еде.

Тот разошелся настолько, что пригрозил:

— Богом клянусь, если ты еще раз используешь мой гель для душа как пену для ванны, я смою все твои хлопья в унитаз.

— Это, — уверил его Дин, — совсем не то, о чем тебе следует беспокоиться. В тот раз я пах Шотландским горным озером или еще чем-то подобным недели три. То еще наказание. К тому же, Кас раздобыл мне нормальную пену для ванны, и…

— Время от времени, — перебил его Сэм, — я никак не могу поверить, что все эти годы даже не подозревал, что ты гей.

Дин уже слишком углубился в мысли о погружении в горячую пенную ванну, чтобы ответить Сэму. Кроме того, Кас научился отвечать на подобные выпады самостоятельно. Всего лишь взглядом ангел мог заставить Сэма чувствовать себя настолько виноватым, что тот был готов ползти в ближайший гей-бар и умолять о прощении любого представителя нетрадиционной сексуальной ориентации, которого только смог найти.

***

Вылезая из остывшей воды, Дин уже не в первый раз подумал о том, насколько сильно будет стебаться Сэм, если его брат купит несколько игрушек для ванной. Нельзя стать слишком взрослым для игры в кораблики! К тому же, в магазинах появилось столько игрушек, о которых лет тридцать назад нельзя было и мечтать. Впрочем, даже если бы они уже продавались, разницы бы не было, ведь Джон не был тем отцом, который покупает детям игрушки для купания.

Дин, между прочим, видел даже резиновую уточку, одетую в камуфляжную форму. На Амазоне. Когда искал там определенно не принадлежности для купания.

Наверное, лучше, — решил Дин, — подождать появления по-настоящему хороших рычагов давления на Сэма. Ему нужен был действительно серьезный повод для насмешек, чтобы отбиваться от шуток об игрушках для ванной. Хотя Винчестер мог бы просто пригрозить оставить в постели Сэма маленьких заводных тараканов. Брат бы тут же заткнулся.

Быстро вытеревшись, Дин выключил магнитофон (наверное, он — единственный человек на планете, который слушает Motörhead во время расслабляющей пенной ванны и называет группу успокаивающей). Он надел халат и бросил полотенце в корзину с грязным бельем, мысленно сделав пометку, что неплохо было бы заняться стиркой. Воздух в коридоре оказался прохладным, почти что холодным, так что Дин ринулся в свою комнату и сменил халат на чистые джинсы и футболку. Вишенкой на торте стали теплые шерстяные носки. Насколько Дин знал, в ближайшее время они никуда не собирались, так что надевать обувь просто не было необходимости. Дин мысленно сделал еще одну пометку — проверить прогноз погоды. На самом деле, особой надобности в этом не было: если бы на горизонте замаячила возможность скорого освобождения, Сэм бы уже громко возносил хвалу небесам.

Он не пытался быть тихим, спускаясь в библиотеку… по крайней мере, сначала. Просто шерстяные носки заглушали шаги, а бесшумно двигаться в джинсах и футболке Дин научился лет в шесть. Когда ты проводишь большую часть своей жизни, охотясь на монстров, которые, в свою очередь, охотятся на тебя, умение инстинктивно двигаться бесшумно так же важно, как способность с легкостью превращать кислород в углекислый газ.

Звук голосов Сэма и Каса был таким знакомым и родным, что Дин почти не прислушивался. Он с легкостью мог войти в библиотеку и перебить их.

Дин не мог сказать, что заставило его сначала замедлиться, а потом и вовсе остановиться. Он просто замер в метре от входа в библиотеку. Наклонив голову и заставив себя прислушаться к разговору, Винчестер всё же различил слова.

— …и не говорил этого, но ты просто не знаешь, насколько он должен открыться, — Дин не был уверен, о чем конкретно говорит Кас, потому что упустил начало предложения.

— Нет, не знаю, но ты тоже не должен ни к чему принуждать его, Кас. Да ладно, ты же должен знать, что он этого хочет, — в голосе Сэма сострадание смешивалось с усталостью, как будто охотник уже не в первый раз повторял одно и то же.

— Конечно, Сэм, но я также знаю, что Дин требует от себя совершенства, когда дает мне то, что, по его мнению, я хочу получить. И это не зависит от того, насколько тщательно я объясняю, что хочу только то, что он может мне дать, — серьезно ответил Кас.

Дин понял, что задержал дыхание, и очень медленно выдохнул, стараясь не нарушать тишину. Он машинально начал подслушивать разговор, явно не предназначенный для его ушей.

— Да, типичный Дин, — заметил Сэм со всей свойственной ему проницательностью, — Всегда пытается понять, что нужно людям, которых он любит, и дать это еще до того, как они сами поймут, что именно хотят. По сути, ты только что описал всё моё детство. За исключением этих ваших… кинков. Или, знаешь ли, секса, — Сэму даже удалось совладать со своим возмущением, видимо, из уважения к серьезности разговора.

— Именно. Чистая и искренняя самоотверженность — одно из лучших качеств Дина, — с готовностью согласился Кас. Дин почувствовал, что краснеет, — но учитывая, чем именно мы занимаемся, очень важно, чтобы он знал, насколько важны его собственные желания и нужды. Я в курсе, как это для него сложно, и должен стараться лучше чувствовать его… особенно когда я требую, чтобы он погрузился в то, что я ему приготовил, и полностью потерял себя.

— Ладно, — поспешно сказал Сэм, — нам не обязательно углубляться в детали. Я видел более чем достаточно, чтобы уловить суть. — Кас усмехнулся, и Сэм продолжил, — но ты действительно думаешь, что не чувствуешь его? Должен сказать, я никогда не встречал кого-то, кто так точно понимает другого человека, во всех смыслах — эмоционально, ментально, физически — как ты понимаешь Дина. Черт, Кас, мы с ним настолько близки, что практически зависимы друг от друга, — Кас кашлянул, — ладно, хорошо, мы действительно зависимы друг от друга, но о том, что происходит у него в душе, я всё равно знаю раз в десять меньше, чем ты.

Низкий звук, который издал Кас, должен был быть согласием, но прозвучал отчаянно. Дин услышал тихий шум — видимо, Сэм успокаивающе похлопал ангела по плечу, а потом снова начал говорить:

— Слушай, я знаю только то, что вижу, и, поверь мне, лучше бы я этого не видел.

— Сэм, ты должен знать, что…

— Заткнись, Кас, — перебил Сэм, — и слушай меня. Я знаю только то, что вижу, но и по этим взрывающим мозг и выжигающим глаза секундам я могу сказать, что никогда не видел Дина настолько доверяющим кому-то. Даже мне. Понимаешь? Он даже мне так не доверяет, хотя у меня совсем — даже больше, чем совсем — нет желания заняться с ним чем-то подоб… Не важно. Ты понял. Ты можешь связать моего брата так, что он не сможет пошевелиться, и вместо того, чтобы запаниковать, он расслабится. Слушай, всё, что я хочу сказать — ты всё делаешь правильно.

Дин был чертовски уверен, что сейчас расплавится от унижения. Он слушал, как его брат и парень — ладно, хорошо, можно назвать вещи своими именами, его доминант — обсуждали его сексуальную жизнь. И всё же, в каком-то плане Дин был благодарен Сэму за то, что тот дарит Касу уверенность. Если бы Дин сказал то же самое, Кас бы не поверил, но вот с Сэмом он вполне мог согласиться.

Потому что, конечно, всё сказанное было правдой, и чертов Сэм с его чертовой проницательностью еще не закончил:

— Я знаю Дина намного дольше, чем ты, так что поверь мне, несмотря на то, насколько он сломан, насколько облажался, — эй, Сэмми, какого черта, — он намного здоровее и ментально, и эмоционально, когда находится с тобой. Здоровее, чем когда-либо. И чем дольше вы, ребята, занимаетесь… всем тем, чем вы там занимаетесь, чем дальше вы заходите, тем проще ему становится мириться с реальностью. И это что-то да значит. И должно что-то значить для тебя.

— И значит, — ответил Кас ровно в ту секунду, кода Сэм замолчал, — и хотел бы я поверить тебе на слово, Сэм, но ты должен понять, что я не могу позволить себе роскошь просто думать, что я — лучшее для Дина. Не после того, в каком состоянии я нашел его вчера.

Дин практически слышал, как Сэм открыл рот, чтобы возразить, но Кас опередил его:

— Нет, слушай. Ты не видел его. Он был разбит. Из-за меня. Я разобрал его на части, да, пусть и с его согласия, но не справился со своим самым главным заданием — не смог собрать его обратно. Если я не могу справиться с таким простым, но в то же время жизненно необходимым действием, я недостоин Дина. Я не имею права требовать от него стать уязвимым, если не могу починить его броню.

На несколько минут Сэм замолчал, вероятно, обдумывая слова Каса:

— Я, конечно, не претендую на звание эксперта, но, насколько я знаю, проблема не в том, что ты оставил его уязвимым для какой-то внешней угрозы, а в том, что ваши занятия проливают свет на те… области души Дина, с которыми он не может справиться, да?

Теперь настал черед Каса молча обдумывать сказанное:

— Полагаю, это действительно можно описать таким образом.

— Возможно, тебе нужно не просто «починить его броню». Может быть, тебе нужно помочь ему найти в себе силы, чтобы встретиться лицом к лицу с тем, что он предпочитает в себе не замечать, или с тем, что ненавидит, или… Я не хочу сказать, что то, что он разваливается на части — это хорошо, но разве лучше просто продолжать так, просто позволить ему быть почти что сорокалетним мужчиной, отчаянно отрицающим то, что где-то глубоко в душе он всё же не может принять себя?

Вау. Тот обыденный тон, с которым Сэм сказал всю правду, заставил Дина задержать дыхание. Он прислонился к стене. Из-за слов Сэма голова шла кругом, и Винчестер практически пропустил ответ Каса.

— Нет, конечно нет, и я понимаю тебя, но… Есть безопасный, контролируемый способ помочь ему пройти через всё это, и вчера ночью я им не воспользовался.

— Возможно, ты действительно им не воспользовался. Но иногда ты наконец получаешь возможность построить что-то правильно, когда старый поврежденный фундамент сгорает дотла, и ты можешь просто начать всё сначала, — Дин был уверен, что здесь есть какой-то скрытый подтекст, но был не готов углубляться в философские дебри, да и Сэм еще не закончил, — я не предлагаю тебе терзать его ради забавы, просто говорю, что раз уж этих моментов не избежать, может, из них можно извлечь пользу. Я знаю, что это происходит не в первый раз, и знаю, что сейчас Дин раз в десять целее, чем тогда, когда вы двое просто бесконечно строили друг другу глазки, так и не делая первый шаг. Да. Может быть, моменты, когда он разваливается на части, и моменты, когда он становится здоровее, всё же взаимосвязаны?

В этот раз тишина затянулась. Дин пытался осмыслить хотя бы десять процентов услышанного. Он не мог отделаться от ощущения, что чувствовал бы себя намного лучше, проведя эти двадцать минут в ванной. Дин знал, что в одном Сэм прав — Кас ни в коем случае не вредит ему. И если ангел начал об этом волноваться, то Дину нужно лучше следить за тем, что тот в курсе, сколько хорошего он привносит в жизнь охотника.

Сэм, кажется, наконец достучался до Каса.

— Думаю, возможно, ты прав. Как говорит Дин, у тебя есть поразительная способность распознавать и понимать суть вещей.

— Уверен, что он выражается не так, но в любом случае спасибо.

— Именно, — согласился Кас, — он обычно расценивает твою наблюдательность скорее как неприятную особенность, нежели как дар, но в основном потому, что ты всегда понимаешь его, даже когда он этого не хочет.

Предатель, — подумал Дин.

— Думаешь, он там уже закончил? Я бы тоже принял душ. Кажется, я уже начинаю чувствовать, что попахиваю.

— Я не собирался тебе об этом говорить, — дружелюбно сказал Кас. Дин вошел в библиотеку и наклонился, быстро целуя ангела.

— То, что доктор прописал, — сказал он, радуясь тому, как беспечно прозвучал его голос, — Спасибо, Кас.

Кас легко поцеловал Дина в ответ, а Сэм так обыденно посмотрел на них, что Винчестер понял — парни вряд ли подозревают, что он подслушал их откровенный разговор.

— Надеюсь, ты оставил мне немного горячей воды, — вздохнул Сэм, — не говоря уже о геле для душа.

— Твоя чуть ли не идеально ухоженная голова может отдыхать спокойно. Там осталось много горячей воды и той пованивающей штуки, которая, как ты полагаешь, должна помочь тебе вымыться, — Дин сказал это, только чтобы позлить Сэма. Конечно, тот тут же потянулся рукой к волосам, чтобы поправить прическу, хотя и сам прекрасно знал, что недавно занимался спортом и уж никак не мог соревноваться с Рапунцель. Наклонившись к Касу, чтобы скрыть улыбку, Дин махнул брату рукой:

— Давай, выметайся отсюда, пока на твой запах не слетелись мухи.

Что-то — кажется, скомканная салфетка — врезалось Дину в затылок, а потом Сэм ушел. Несмотря на то, что Дин часто дразнил брата, он был должен Сэму, и было бы неплохо подумать, что хорошего для него можно сделать.

Кас поднял голову и тепло улыбнулся Дину. Охотник расплылся в ответной улыбке.

— Я подумал, — сказал Кас, убирая одну из рук Дина со спинки стула и касаясь тыльной стороны ладони губами, — мы могли бы разобраться с оставшейся после завтрака посудой, а затем ты бы, возможно, выбрал еще один фильм, необходимый для моего культурного просвещения.

Кас явно планировал простой, не отягощенный сессиями день. Он явно был уверен, что требовал от Дина слишком много, и теперь давал ему время восстановиться. Не то чтобы охотник думал, что пара свободных дней — плохая идея… Наверное, ему действительно было нужно немного времени, но не из-за интенсивности их сессий, а из-за саб-дропа, задевшего обоих. Дин только сейчас в полной мере осознал, что Касу было так же плохо, как и ему самому. На самом деле, возможно, даже хуже. Учитывая, как сам охотник чувствовал себя, когда кто-то из близких был ранен — не говоря уже о боли, в которой виноват был он сам — неудивительно, что саб-дроп задел Каса сильнее.

Дин позволил этим чувствам выплеснуться наружу, крепко сжал ладонь Каса, но оставил мысли при себе, лишь одобрительно кивнув:

— Хороший план. Думаю, нам нужно посмотреть либо «Сияние», либо «Психо». Мне придется прочитать тебе целый курс лекций перед тем, как мы доберемся до «Экзорциста», возможно, даже сделать презентацию, иначе ты совсем запутаешься, — на лице Каса отразилось замешательство, и Дин улыбнулся.

— А ты серьезно взялся за это дело, — заметил Кас.

— Ну конечно. Охотнику просто нельзя, — ну ладно, Каса всё еще можно было назвать охотником лишь с большой натяжкой, но то, как ангел засиял, определенно стоило такого обобщения, — не знать по меньшей мере классических фильмов ужасов.

Дин понес на кухню свою тарелку и коробку хлопьев, оставив Каса один на один с необходимостью убрать другую тарелку, пакет молока и оставшуюся коробку. Убирая хлопья на полку, Винчестер окинул взглядом оставшиеся запасы. Некоторые контейнеры и упаковки были уже наполовину пусты, но еды было достаточно на полторы-две недели. Оставив дверцу шкафчика открытой, чтобы Кас поставил размякшие кусочки гипсокартона, которые Сэм называл хлопьями, на место, Дин сполоснул свою тарелку:

— Раз уж мы собрались смотреть то, что относится к нашей работе, думаю, нам придется пропустить несколько классических фильмов, в которых нет ничего сверхъестественного.

Дин чувствовал на себе тяжелый взгляд Каса, но, обернувшись, увидел, что ангел смотрит в другую сторону. Однако отвернувшись к раковине, чтобы вымыть другую тарелку, Винчестер опять почувствовал, что Кас внимательно изучает его спину.

— Почему бы тебе, — предложил Дин, борясь с желанием снова обернуться, — не порыться в кладовой в поисках чего-нибудь, что можно было бы съесть во время фильма или фильмов? Возможно, где-нибудь завалялась пачка попкорна. Я даже согласен на то дерьмо, которое нужно разогревать в микроволновке, если больше ничего нет.

Кас издал звук, который в теории должен был выражать согласие. Дин закончил с посудой и взял губку, чтобы протереть столешницы. Они и без того были чистыми, но привычка оставлять кухню в идеальном состоянии осталась у него с тех времен, когда отец уезжал на несколько недель, оставляя его присматривать за Сэмми.

Закончив с уборкой, Дин бросил губку на специальную подставку. Сэм был поражен, когда узнал, что такие вещи, как подставки для губок, вообще существуют, а услышав, что Дин собирается купить одну, впал в состояние, близкое к коме. Сэм, видимо, серьезно рассматривал возможность продать душу Кроули, чтобы больше никогда не мыть посуду, и до сих пор умудрялся избегать этого занятия… Так что Дин был не удивлен, что младший брат и понятия не имел, как отвратительно могут пахнуть губки, если не дать им правильно высохнуть. В прошлый раз, когда Дин жаловался Касу о полной несовместимости таких вещей, как Сэм и кухня, ангел смотрел на него с таким тупым непониманием, что Винчестер оставил всякие попытки и каждый раз просто мысленно ругался на весь мир.

Помыв руки, потому что даже правильно сохнущие губки не то чтобы пахли очешуенно, Дин повернулся к Касу, намереваясь сделать не такое уж и остроумное замечание на тему ангельской охоты за продуктами, но так и не смог ничего сказать.

В одной руке ангел держал пачку печенья «Милано», в другой — пакет с крекерами с арахисовым маслом. И то, и другое было хорошей закуской, и ни то, ни другое не заставило бы Дина замолчать. Нет, он прикусил язык из-за выражения лица Каса, из-за сосредоточенного и до жути серьезного взгляда. Ангел словно выбирал не какой из двух вредных снэков взять с собой, а какой из прикрепленных к уже готовой взорваться бомбе проводов обрезать. Он выглядел так, как будто никогда в жизни не получал более важного задания, словно нынешнее и будущее благополучие Дина зависело от этого выбора.

Дин узнал это выражение. Кас выглядел также — ну, возможно, его волосы были растрепаны еще сильнее, но тогда он только-только выбрался из ада, так что всё вполне объяснимо — в их первую встречу, и каждый раз после, когда нужно было принять решение, каким-то образом влияющее на Дина. Кас действительно относился к Дину как к чему-то священному, как к персоне государственной важности. Даже такие незначительные вещи, как выбор закуски, подвергались тщательнейшему анализу. Это было чертовски странно: все его желания — да что желания, самые обычные нужды — ставились могущественным существом, изучавшим людей с самого момента их сотворения, в приоритет.

Дина оглушило непреодолимое желание объяснить Касу так, чтобы он понял и по-настоящему поверил: ангел менял всё к лучшему. Что то, что сказал Сэм, было правдой: Кас делал его самого лучше, а его мир —

ярче. Что то, что он требовал от Дина, было нормально, что в ином случае Дин бы умолял Каса взять это силой. Ни для кого не было секретом, что Дин любил, когда ангел разбирал его на части и освещал своей благодатью самые потаённые и темные уголки его души. Где-то глубоко внутри Кас и сам это знал, но сегодня утром он сомневался. Дин должен был развеять эти сомнения. Он не придумал лучшего способа успокоить Каса, заглушить этот поток самообвинений, чем самому предложить себя, открытого и готового.

Эта мысль мгновенно переросла в подробный план. Дин не позволил себе обдумать его еще раз: инстинкты требовали подчиниться, и Дин дал им волю.

Три секунды спустя Винчестер оказался лицом к лицу с Касом. Ангел удивленно поднял голову, но позволил Дину положить руки ему на плечи и мягко надавить, подталкивая назад. Наконец Кас уперся спиной в столешницу. Он открыл было рот, но Дин опередил его, прижав палец к губам.

— Нет. Ш-ш-ш. Я хочу сделать это. Для тебя. Позволь мне дать тебе… — что? Позволить Дину дать ему что? Тысячу вещей, которые можно было выразить словами, и десять тысяч, для которых в человеческом лексиконе просто не нашлось подходящего определения. Дин замолчал, потому что слов в любом случае было недостаточно. Но Кас, кажется, всё равно уловил идею: по крайней мере, он закрыл рот, и шок на его лице сменился легким удивлением, смешанным с готовностью.

Дин шагнул вперед, прижался к Касу и вдохнул слабый запах солнечного света, меда и еще чего-то настолько древнего и сладкого, что его не с чем было сравнить. Кас слегка наклонил голову, и Винчестер позволил себе опуститься чуть ниже, нежно целуя ангела. С каждой секундой — всё ниже и ниже, постоянно касаясь губами изгибов такого знакомого и любимого тела.

Когда колени Дина коснулись пола, Кас уже вцепился руками в край столешницы. Ангел явно понял по меньшей мере часть происходящего и предпочел позволить Дину делать всё, что тот посчитает нужным. Охотник отчаянно надеялся, что Кас поймет глубокий смысл происходящего: Дин всегда будет хотеть дать ему всё так же сильно (или, как обычно, еще сильнее), чем Кас — разобрать Дина на части.

В других обстоятельствах Дин сделал бы из происходящего отличное шоу, расстегивая ширинку Каса без помощи рук. Но не сегодня. Дин стремился показать, что он не притворяется, а искренне отдает Касу то, что ему нужно. Руководствуясь этой мыслью, Дин провел руками по бедрам ангела, слегка сжал пальцы, а потом быстро справился с молнией. Штаны упали вниз, через пару секунд за ними последовали и трусы.

Кас был лишь наполовину тверд, видимо, из-за внезапности действий Дина, но тот был совсем не против помочь ангелу нагнать происходящее. Дин знал, что и как возбуждает Каса, не менее подробно и полно, чем ангел — что и в какой момент нужно Винчестеру. Нужно было не размышлять, а довериться инстинкту.

Наклонившись вперед, Дин позволил себе задержаться взглядом на члене Каса, а потом медленно поднял глаза. Увидев лицо ангела, охотник похлопал ресницами, словно смущенная и застенчивая школьница. Это, конечно, была игра — вся застенчивость и смущенность испарилась, когда Дин наклонился вперед и, не отрывая взгляда от глаз Каса, коснулся губами его члена.

Ничего больше не потребовалось. Член ангела встал так быстро, что Дину практически пришлось уклоняться, чтобы не получить им по лицу. Винчестер напрягся, чтобы не испортить момент своей дерьмовой ухмылочкой. Еще раз окинув взглядом член Каса, он наклонил голову, касаясь кончиком носа одной из вен. Пройдясь по ней, Дин услышал, как Кас судорожно вздохнул, а столешница протестующе заскрипела. Кажется, мебель не выдерживала такого давления.

Хорошо. Но Дин хотел сделать гораздо лучше.

Спустившись по вене к яичкам, Винчестер еще раз выдохнул. Член Каса невольно дернулся, и Дин с восхищением посмотрел на напрягшиеся мышцы бедер. Проводя кончиком языка по солоноватой коже, Дин забирался всё дальше и дальше, пока ему не пришлось сменить позу. Обхватив Каса за бедра, Дин наклонился так, что смог взять яички в рот, подержать на языке, наслаждаясь звуками отрывистого дыхания Каса. Пальцы ангела, сжимавшие край столешницы, побелели от напряжения.

Дин знал, каких неимоверных усилий Касу стоит держать свои руки на месте, не позволять себе запустить пальцы в волосы Дина, направить его голову вниз, заставить его рот оказаться там, где он должен был быть. Винчестер, конечно, ценил желание Каса позволить тому управлять ситуацией, но не собирался пытать ангела или тестировать его самоконтроль. Он просто ненадолго отвлекся, чувствуя Каса, пробуя его на вкус. Честно говоря, Дин мог провести часы, исследуя каждый сантиметр любимого тела при помощи языка и рук, и несколько раз уже так делал, но сегодня был не тот день.

Отклонившись назад и одарив Каса дурашливой улыбкой, Дин принялся за дело: позволил проскользнуть в рот сначала головке, а затем сразу всему члену. Откуда-то сверху раздался приглушенный стон, но Дин был слишком сосредоточен на том, что делал, чтобы принять его во внимание. Ритм движений был неторопливым, но фирменные движения языка, кажется, являлись отличной заменой скорости. Втянув щеки и расслабив горло, Дин глубоко вдохнул через нос и, когда Кас опять вошел на полную длину, постарался справиться с рвотным рефлексом и несколько раз сглотнуть.

Звуки, которые издавал Кас, теперь слились в один мягкий, но непрерывный стон, стекающий с его губ точно так же, как смазка — с головки члена.

Дин немного ускорился, сжимая губы, обводя член языком и позволяя тому легко, но часто касаться задней стенки горла. В этот раз Кас был слишком занят, чтобы обратить внимание на что-то, кроме Дина, а сам Дин слишком поздно понял, что происходит.

Когда на фоне бормотания и постанывания Каса Дин различил другой голос, было уже невозможно что-либо исправить. Уже потом, когда они с Касом пытались уговорить Сэма вылезти из-под кровати, охотник смог сложить услышанное в связное предложение:

— Давай, Сэм, ты сможешь, — кто знал, что этот парень настолько странный, что еще и говорит сам с собой, — У Дина был тяжелый день, к тому же, на нем была вся готовка и уборка, и меньшее, что ты можешь сделать — попытаться приготовить обед, позволив им с Касом обговорить всё произошедшее. Ты сможешь. Там был просто один та… таракан, — ладно, возможно, Сэму действительно нужно обсудить свою проблему с психологом, раз он не может даже сказать это слово, не запинаясь, — и больше их никто не видел, это совершенно безопасно, и…

Первые десять секунд Дин обрабатывал полученную информацию. Единственное, что ему оставалось — тупо замереть. Возможно, если бы он очень быстро двигался и еще быстрее думал, всё получилось бы иначе. Но, в конце концов…

— О боже всемогущий, только не опять, — это был не крик. И даже не вопль. Нет, кажется, Сэм просто сдался. Дин был чертовски уверен, что это — плохой знак, но прежде чем смог решить, что с этим делать, тяжелая поступь затихла, и охотник остался наедине с Касом. Взгляд Дина скользнул вверх, встретился со взглядом Каса… И оба мужчины пожали плечами. Это было очевидно: ущерб уже нанесен, и вряд ли то, что они пойдут за Сэмом на 30 секунд позже, что-то существенно изменит. Нельзя было упускать момент.

Чувствуя себя виноватым (но всё же не настолько, как должен бы), Дин с энтузиазмом вернулся к работе. Через две или три минуты раздался громкий стон, и сразу же — подозрительный треск. Кас всё же отломал кусок столешницы.

Проведя ангела через кульминацию, Дин сглотнул и откинулся назад, успев увидеть, как Кас вытаскивает из ладони пятисантиметровую щепку. Черт, если бы ангел чувствовал боль, он, наверное, сейчас бы ругался последними словами. Дин помог ему одеться, принял протянутую ладонь Каса и встал, опираясь на неё. Кас целовал его так долго и так усердно, что, наверное, ощущал собственный вкус у Дина на языке.

— Это, — выдохнул Кас прямо в губы Дина, — было совершенно необязательно, но очень приятно, любовь моя.

Дин улыбнулся и слегка пожал плечами, утыкаясь в Каса:

— В следующий раз, когда ты будешь волноваться, что я просто плыву по течению и позволяю тебе развращать меня, потому что мне кажется, что ты этого хочешь, вспомни, как сильно я только что наслаждался происходящим.

Несколько секунд Кас озадаченно молчал. Чего Дин совершенно не ожидал, так это последовавшей фразы:

— Ты только что сказал «развращать тебя»?

Дин задумался, еще раз прокрутил в голове собственные слова и фыркнул:

— Ага, кажется, так я и сказал. Не можешь же ты перекинуть всю вину на меня.

— Конечно, не могу. Знаешь, твое сообщение получено и обдумано. В будущем я приложу все усилия, чтобы постфактум не сомневаться в том, что заручился твоим согласием.

Кажется, именно этого обещания Дин и ждал. Он был глубоко впечатлён тем фактом, что меньше чем через пять минут после крышесносного оргазма Кас говорил как энциклопедия Британника.* Возможно, потом они обсудят произошедшее, и Дин сможет выразить словами всё, что он пытался передать. А пока у них было более важное дело.

— Вот и хорошо, — ответил Дин, — а теперь напомни мне, какая там следующая стадия горя согласно Элизабет Келли-Роуз?

— Её звали Элизабет Кюблер-Росс, — мягко поправил Кас, — и…

— Эй, — перебил его Дин, — ты тоже слышишь плач?

Кас вздохнул и продолжил, словно его и не прерывали:

— Следующая стадия — депрессия.

Комментарий к Поворот

* Энциклопедия Британника — старейшая англоязычная универсальная энциклопедия.

========== Депрессия ==========

— Нет, серьезно, Кас, думаю, с ним должен поговорить ты. Ты лучше справляешься с… Чувствами… И тому подобным… — Ох, замечательно, Дин. Очень красноречиво и убедительно.

— Но ты — его брат. Тот, кто знает его лучше всех. Вероятно, будет намного лучше, если ты сам с ним всё обсудишь.

— Нет, именно поэтому это — плохая идея. Из-за того, что мы братья, он так расстраивается, когда видит нас с тобой, — возразил Дин и добавил, — снова и снова. Намного лучше, если с ним поговорит его лучший друг.

Это почти сработало. Кас определенно был польщен таким званием… Но в последнюю минуту всё опять пошло не так:

— Совершенно нелогично. Сэм не захочет говорить с тем, кто меньше чем два часа назад заверял его, что сделает всё возможно, чтобы он не стал свидетелем чего-то нелицеприятного. Он, несомненно, чувствует себя преданным. Так что я — не лучшая кандидатура на роль утешителя.

Именно так Дин и Кас шепотом пытались убедить друг друга, что исправлять сделанное — работа кого-то другого.

До сих пор в этом споре никто так и не одержал верх. Дин с сожалением отметил, что единственное, что было совершенно ясно, это то, что они оба были теми еще трусами, когда дело доходило до исправления последствий… шестого? Седьмого? Черт, он даже не был уверен, в который раз Сэм на них наткнулся.

— Ага, то есть ты думаешь, что он хочет поговорить с братом — ради которого он, между прочим, пытался смело побороть свою фобию! — после того, как обнаружил, как тот прямо на кухне отсасывает какому-то парню? — Дину настолько понравилась увесистость этого аргумента, что он не обратил внимание на формулировку.

— Тем не менее, ты предполагаешь, что он предпочтет поговорить с «каким-то парнем»? — с торжеством возразил Кас. Дин застонал.

— Ой, да ладно, ты же знаешь, что на самом деле ты — не просто какой-то парень. Ты — ангел Господень. Сэм — верующий. Всё это будет… звучать лучше, если говорить будешь ты.

— А что конкретно будет звучать лучше? Что, по твоему мнению, я могу ему сказать, чтобы всё исправить?

— Черт, Кас, если бы я знал, я бы уже поговорил с ним!

— Ладно, — ангел вздохнул и откинулся на спинку стула, потирая виски. Это был настолько нехарактерный для ангелов жест, что Дин был уверен — Кас подцепил его у одного из Винчестеров, — очевидно, у нас нет идей, как с этим справиться.

— Ну да, — с опаской согласился Дин, пытаясь понять, не пахнет ли тут очередной ловушкой, — И что мы будем делать? Если туда пойду я, всё закончится беспорядочным бормотанием букв, которые, возможно, даже не будут складываться в слова.

— Аналогично. Возможно, нам лучше пойти вместе. Тогда мы оба…

— Будем беспорядочно бормотать буквы, надеясь, что в какой-то момент хоть у одного из нас получится сказать что-нибудь утешительное?

— Да? — с сомнением в голосе ответил ангел, — Если только у тебя нет идей получше.

— Да нет. Никаких идей.

— В таком случае, нам лучше…

— Испечь примирительное печенье? А ведь и точно! Я смогу испечь печенье… пока ты будешь разговаривать с Сэмом, — Дин всё еще отчаянно искал лазейку. Однако он был не удивлен, что и эта попытка свалить всё на Каса провалилась.

— Кажется, мы уже прошли ту стадию, когда сладкое высококалорийное угощение могло исправить положение, Дин. И ты всё равно не убедишь меня пойти туда в одиночку.

— Чертово небесное воинство, — проворчал Дин, — воин Господень боится встретиться лицом к лицу с травмированным снежным человеком.

— Прошу прощения, — с достоинством заметил Кас, — но конкретно мой отряд не был обучен терапевтическим методам. Мы были воинами в прямом смысле этого слова.

— Подожди, а некоторые отряды действительно были обучены терапев… ох, черт, да какая разница, — Дин мысленно сделал пометку спросить об этом позже, — ладно, ладно, ладно, мы пойдем вместе.

Повисла тишина: вероятно, парни пытались подготовиться к тому, что их ожидало. В этот момент в голове Дина что-то щелкнуло, и он бросил на Каса обличающе-впечатленный взгляд:

— О боже мой, ты что, действительно пошутил?

Кас не смог справиться с усмешкой:

— Во славу Отца. А я-то подумал, что ты так и не поймешь. Это была бы ужасная потеря.

Дин застонал, запустил руки в волосы и устремил взгляд в потолок, обращаясь к гипотетическим высшим силам:

— Серьезно? Вот что вы мне послали? Сентиментальный йетти и шутящий ангел? Это моя награда?

— Всё могло бы, — довольно сказал Кас, — быть намного хуже, знаешь ли.

Дин улыбнулся и наклонился к Касу, быстро, но вдумчиво целуя его.

— На самом деле, я знаю. А теперь пойдем, настроение Сэма — не вино, со временем оно лучше не становится.

И правда, звуки, доносившиеся из библиотеки, становились всё более и более душераздирающими, и Дин даже начал волноваться. Не имея ни малейшего понятия, как подступиться к этому делу, Винчестер избрал давно знакомый путь. Он повернулся к Касу и изложил стратегию:

— Окей, я иду прямо в лоб, а ты защищаешь тыл. Непохоже, что он сейчас способен на насилие, но нельзя его недооценивать. Никакого оружия, но постоянно остаемся начеку, — Кас уставился на него, наклонив голову и слегка приподняв брови, и Дин закатил глаза, — что? Что еще?

— Он твой брат, а не противник, Дин, — сказал Кас с выражением ангельского терпения.

— В данный момент я уже не уверен, кто он, особенно учитывая эти безбожные всхлипы, которые я не слышал от него с тех времен, как он вышел из пеленок, — угрюмо ответил Дин.

— Он в депрессии, Дин, и явно нуждается в сочувствии, а не в нападении, — возразил Кас.

Дин ткнул пальцем в сторону библиотеки:

— Видишь? Именно поэтому я сказал, что идти должен ты. Ты знаешь, как справиться с чем-то вроде этого. Ладно, тогда я буду защищать тыл, а ты можешь придумать себе другую стратегию. Но если он вцепится тебе в горло, не говори, что я не предупреждал.

Кас даже не потрудился ответить: просто осуждающе покачал головой и жестом сказал Дину идти за ним. Не то чтобы у Винчестера был выбор — он бы никогда не поступил как мудак, отправив Каса вперед и просто оставшись на месте — так что он послушно пошел следом.

***

План атаки канул в небытие, как только они вошли в библиотеку и смогли оценить ситуацию.

Сэм лежал на голом полу посреди комнаты и с видом самого несчастного человека из всех ныне живущих невидящим взглядом смотрел в потолок. Какое там насилие, он не заметил ни их появление, ни даже медленное приближение. Кас и Дин молча остановились где-то в полуметре от Сэма. Прищурившись, Винчестер заметил, что по щекам брата еще текли слезы.

Одновременно чувствуя вину и пытаясь понять, что лучше всего предпринять, Дин посмотрел на Каса и слегка подтолкнул его локтем, намекая, что неплохо было бы что-то сделать. Кас пихнул Дина в ответ, очень ясно говоря «нет, это ты сделай что-нибудь!».

Закатив глаза, Дин ткнул пальцем в сторону Сэма: Иди туда и утешь его, пернатый идиот! Будь мужиком, а не бесполой куклой Барби!

Глаза Каса сначала расширились, а потом сузились.

Кажется, Дин так ясно выразил свои мысли, что Кас уловил дословную формулировку. Упс. Раньше это происходило всего несколько раз, и то в моменты серьезного напряжения. Если, черт возьми, охотник нечаянно умудрился сделать это сейчас… Что же, он скоро узнает. Когда Дин пробормотал что-то вроде этого, он потом неделю спал на животе. Нельзя поставить под сомнение мужественность ангела, по жизни доминирующего, да еще и регулярно трахающего тебя, и не заплатить за это.

Придав лицу извиняющееся выражение (Винчестер не ощущал потребность попросить прощения, но чувствовал, что просто обязан попытаться), Дин решился на отчаянный шаг. Может быть, Кас это учтет и будет мягче… Охотник шагнул к Сэму. Тот никак не отреагировал.

Черт. Всё-таки придется говорить. Понятия не имея, как именно нужно начать, Дин избрал самый простой путь:

— Эй, Сэмми… Эй, приятель, как ты? — раньше он использовал такой тон, когда Сэм возвращался из школы, хмурясь и глотая слезы. Кажется, сейчас нужно было говорить по-другому, но раз уж Дин не знал, как это — по-другому, он просто плюнул на это.

Сэм моргнул, не отводя взгляд от потолка. Его волосы лежали прямо на полу. На том самом полу, по которому все ходили. Насколько же всё должно было быть плохо, чтобы Сэм забыл об элементарных правилах ухода за шевелюрой?

Откровенно говоря, всё это было по меньшей мере странным — чертовски много шума из-за того, о чем Сэм, собственно, и так давно знал. Несмотря на то, что окружающие считали, что Дин обделен проницательностью, он всё же смог понять, что пошутить о гиперчувствительности Сэма — однозначно самый худший выход. Отбросив мысли о бурной реакции Сэма, Дин сделал еще два шага и сел на пол, а потом и вовсе лег рядом с братом:

— Эй, парень, я знаю, что сейчас ты немного расстроен, но мне нужно, чтобы ты со мной поговорил. Если ты не начнешь говорить, мы не сможем всё исправить. А мы действительно хотим всё исправить.

Охотник бросил быстрый взгляд на Каса. Тот показывал ему большие пальцы и призывал продолжать. Закрыв глаза и вознеся быструю молитву высшим силам, Дин снова повернулся к брату, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни.

Через несколько секунд Сэм всё же заговорил. Его интонации были чертовски знакомыми, но Дин так и не смог вспомнить, где и когда их слышал.

— Нет смысла говорить. Это нельзя исправить.

Отлично, — мрачно подумал Дин, — он говорит односложными предложениями. Задача упрощается.

— Сэмми, которого я знаю, так бы не сказал. Где твоё «всё возможно»? Мы — три довольно умных парня. Если мы приложим усилия, уверен, всё получится, — Дин почувствовал, что ведет себя как девчонка, и мысленно презрительно фыркнул. Дерьмо такого рода — не его сфера. Боковым зрением Винчестер заметил, что Кас изображает рвотные позывы. Кажется, ангел тоже думал, что получилось как-то слишком. Сдержав желание встать и пнуть Каса, Дин пошел другим путем:

— Послушай, Сэм, я знаю, что тебе хреново. Это наша вина, и поверь, нам правда чертовски жаль.

Несмотря на очевидную абсурдность происходящего, Дин не лгал. Ему действительно было очень жаль. Независимо от того, была ли реакция брата уместной или чрезмерной, Дин видеть не мог, как Сэмми страдает. Боковым зрением Винчестер опять заметил Каса, на этот раз кивающего с таким энтузиазмом, что у его головы были все шансы в какой-то момент оторваться от тела.

В этот раз Дин вспомнил, где слышал эти интонации. Сэм, черт его возьми, говорил как ослик Иа-Иа. Кажется, этот факт возглавил топ-10 страннейших вещей, которые когда-либо происходили с Дином.

— Жаль. Вам жаль, мне жаль, мы все — просто сукины дети, которым жаль. Не важно, кому и насколько жаль, это всё равно ничего не изменит.

И что, срань господня, здесь можно было ответить? У Дина не было ни одного варианта. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но слов так и не нашлось, так что охотник послал ангелу умоляющий взгляд.

Давай же, — мысленно сказал Дин, — ты не можешь просто оставить меня с этим один на один и молчать. Брось мне спасательный круг или еще что-то, что положено бросать в таких случаях.

Кас, уловив суть, сжалился, подошел к Сэму с другой стороны и тоже сел, скрестив ноги:

— Сэм, — сказал ангел, всем своим видом излучая сострадание, — Я уже говорил тебе, что мы сделаем всё возможное, чтобы этого больше не случилось. И я могу только попросить прощения, ведь получается, что я солгал. И этому нет оправдания. Но, пожалуйста, не сомневайся в нашей искренности: мы с Дином действительно сделаем всё, что от нас зависит, чтобы тебе стало легче.

Дин бросил на Каса быстрый обеспокоенный взгляд. Это было очень, очень рискованное предложение. Кто знает, что мог потребовать Сэм? Был ли он расстроен настолько, чтобы захотеть кастрировать одного из них? Кажется, нет, но сказать наверняка нельзя. Дин с опаской окинул брата взглядом и облегченно выдохнул: кажется, ничего острого у него при себе не было. Сэм просто повернул голову, чтобы посмотреть Касу в глаза.

— Единственное, что вы можете сделать — это вытащить меня отсюда. Но вы даже этого не можете, потому что отсюда вообще нет выхода.

Этот приглушенный голос напомнил Дину Кэрол Энн, напевающую «они зде-е-е-сь». Слегка поморщившись, он решил потом уточнить у Каса, производил ли бесцветный голос Сэма такое же впечатление и на ангела. Кас приоткрыл рот, пару секунд подумал и снова закрыл его. Кажется, ему тоже было нечего сказать. Твою ж мать. Дину пришлось подхватить эстафету.

Он постарался говорить с таким же состраданием в голосе, как и Кас:

— Должно быть, это действительно дерьмово — чувствовать, что навсегда застрял здесь, и постоянно натыкаться на то, что не хочешь видеть. Знаешь что? Почему бы тебе не продолжить заниматься тем, чем ты сейчас занимаешься, и не полежать тут еще немного? Я приготовлю тебе овсяное шоколадное печенье. Даже добавлю грецкий орех, — споры о том, нужно ли добавлять в печенье грецкий орех, длились не одно десятилетие. Предложение испечь печенье с орехами означало, что Дин окончательно сдался. Кажется, брови Сэма приподнялись на несколько миллиметров. Хороший знак.

— Тогда я принесу тебе печенье, и мы сядем и составим план, который поможет нам избежать повторения чего-то в этом роде.

Сэм недоверчиво посмотрел на Дина. Винчестер-старший ободряюще кивнул брату, а заметив, что тот перевел взгляд на ангела, тут же понял проблему и попытался успокоить его:

— Кас, — твердо пообещал Дин, — поможет мне испечь печенье. И вся его одежда останется на нем, — поспешно добавил он, увидев, как Сэм нахмурился, — А моя — на мне. Да что б мне стать сучкой Кроули, если я вру!

Сэм немного взбодрился. Собравшись, он даже встал на ноги. Правда, при этом он выглядел не как тридцатитрехлетний мужчина в отличной физической форме, а как восьмидесятилетний старик с артритом. Дин быстро, но крепко обнял Сэма одной рукой. Тот не предпринял ничего, чтобы обнять брата в ответ, но и не отстранился, чему Дин был несказанно рад:

— Вперед, Сэмми. Иди в свою комнату, отдохни, если хочешь, проверь прогноз погоды… Уверен, снег растает со дня на день. И помни, что тебя ждет много шоколадного овсяного печенья с грецкими орехами.

После слов о таянии снега в глазах Сэма вспыхнула искорка надежды. Когда брат направился в свою комнату, Дин удовлетворенно кивнул.

Он старательно молчал, пока не оказался на кухне:

— Какого хрена?! Ты не только свалил всё на меня, но еще и станцевал победный танец, когда меня этим всем придавило!

Кас имел наглость состроить удивленное и слегка обиженное выражение:

— Неправда. Я позволил тебе вести, потому что знал, что твои инстинкты тебя не подведут. А моё молчаливое одобрение было вполне уместно.

Дин фыркнул:

— Это, — сказал он, включая духовку и доставая из шкафчиков необходимые ингредиенты, — самая впечатляющая херня, которую я когда-либо слышал. Размахивать большими пальцами как Фонз* и изображать, как тебя рвет мне под ноги… Это никаким боком не относится молчаливому одобрению!

Кас собрался было возразить, но передумал:

— Кто такой Фонз и как он связан с моими большими пальцами?

Дин застонал и покачал головой:

— Видимо, именно с этим произведением Метатрон был незнаком. Не важно, забудь. Суть в том, что ты был также полезен, как балетная пачка для слизняка, — Кас опять открыл рот, намереваясь уточнить смысл этого сравнения, но Дин продолжил, — то есть абсолютно бесполезен. Ты стоял там как вкопанный, Кас. Бросил меня умирать на поле боя. Оставил своего брата по оружию.

Закончив монолог, Дин начал готовить. Ему даже не требовались весы — за много лет он научился отмерять всё на глаз.

Несколько секунд Кас молчал, выглядя таким смущенным, что Винчестер просто не смог на него злиться.

— Ты прав. Я не знал, что делать, и предоставил тебе возможность действовать. Это было нечестно… Но ты отлично справился, — это было просто смехотворно, но Кас, кажется, говорил искренне.

— Даже не пытайся убедить меня. Это был полный провал, и мы оба прекрасно это знаем.

— Возможно, — согласился Кас, — Но я просто не знаю, что могло сильнее помочь Сэму, и уверен, что все могло быть гораздо хуже.

Возможно, он был прав.

Взбив яйца, Винчестер смешал их с маслом, добавил остальные ингредиенты и опять всё взбил, радуясь, что может выплеснуть злость. Вздохнув, он жестом попросил Каса заняться постепенно растущей горой грязной посуды, а сам принялся делить тесто на порции. На кухне воцарилась тишина. Когда первая партия печенья отправилась в духовку, Дин почувствовал себя намного спокойнее. Повернувшись к Касу, он тут же поморщился от пришедшей в голову мысли:

— Ох, черт, ты же не думаешь, что Сэм возьмет галстук и пойдет повесится на люстре?

— Конечно, нет, — без колебаний заверил его ангел, — Сэм слишком высокий, так что у него в любом случае ничего не выйдет.

Дин, пробующий тесто, подавился и закашлялся. Наконец восстановив дыхание, он вытер выступившие слезы и покачал головой:

— Кто еще умеет так мастерски успокаивать, как ты.

Кас улыбнулся в ответ, немного удивленный, но польщенный похвалой. Дин взял полотенце и вытер лицо, потом понял, что просто размазал муку по коже, и пожал плечами. В этом ведь и суть выпечки.

Он притянул Каса в объятия.

Испачканные мукой и мыльной пеной — Кас умудрялся учинить беспорядок даже во время мытья посуды — они обнимались, пока таймер не оповестил их, что первая партия печенья готова. Неохотно отстранившись, Дин достал противень из духовки и, морщась, ткнул в одно из печений:

— Грецкие орехи. Ужас. Сэм — определенно не сын нашего отца, — прошептал он. Кас лишь покачал головой и пошел к холодильнику. Винчестер озадаченно смотрел, как тот окидывает взглядом полки, а потом триумфально вытаскивает полупустую бутылку ванильного соевого молока.

— Ага, — радостно сказал Кас, — Не зря мне казалось, что сегодня утром я её видел. Сэм же очень любит это молоко, да?

— Да, — подтвердил Дин. Его сердце сжалось — Кас был так внимателен к бытовым мелочам и привычкам обоих братьев, — Молоко с печеньем — и Сэм счастлив. Отлично, Кас.

Ангел налил жидкость в стакан. На вкус Дина, это вообще было не молоко, а какая-то ванильная вода. Но его никто не спрашивал — это всё было ради успокоения Сэма, если не полного, то хотя бы частичного, чтобы он перестал разговаривать как ослик с клинической депрессией. Когда вторая партия печенья была готова, Дин сложил всё на тарелку и протянул Касу противень.

Уже не в первый раз он заметил, как слаженно они с Касом работают на кухне. Еще в раннем детстве Дин наблюдал за родителями, без проблем вдвоем готовящими на крохотной кухне, и до сих пор считал, что это — один из самых действенных способов проверки серьезности отношений. Если люди могут передвигаться по кухне, не натыкаясь друг на друга, значит, у них есть все шансы.

Дин осмотрел восемь гигантских бисквитов и удовлетворенно кивнул. Вполне неплохо для начала. Несмотря на сомнения Каса, Дин знал, что очень сложно сердится на того, кто только что испек тебе печенье. И, что, возможно, даже более важно, если учитывать одержимость Лизы печеньем во время критических дней — практически невозможно грустить, держа в руках это шоколадно-овсяное великолепие.

— Думаешь, этого достаточно, или нужно подождать, пока остынет вторая порция? — спросил Дин, надеясь, что ангел подыграет ему, и у них появится повод еще немного отложить встречу с Сэмом. Но Кас, как всегда, не понял намека:

— Вряд ли после того, как твой брат съест всё это печенье, его отчаяние будет настолько сильным, что ни один из нас не сможет вернуться на кухню и принести добавку, — ответил он.

— Да, — со вздохом согласился Дин, — наверное, ты прав. Бери молоко, а я возьму печенье.

Кас взял стакан с таким вниманием и усердием, словно там было не молоко, а зелье, которое могло разнести всю планету на кусочки. Иногда ангел был таким грациозным, как сейчас, а иногда управлялся со своим сосудом, как неуклюжий щенок с постоянно разъезжающимися в разные стороны лапами.

Уже поняв, что на Каса нельзя положиться, Дин сам возглавил этот маленький отряд. В комнате Сэма было тихо. Что ж, по крайней мере, он всё еще держал истерику под контролем.

Дверь была приоткрыта, и Дин считал это хорошим знаком, пока не распахнул её. Он остановился настолько резко, что Кас врезался в него, не успев затормозить. По рубашке потекло соевое молоко, но Дин был слишком сосредоточен, чтобы обратить на это внимание.

Сэма не было. Его кровать была заправлена, словно с утра на ней никто не лежал. Единственным доказательством, что в комнате всё же кто-то был, служил работающий ноутбук. Устало вздохнув, Дин зашел в спальню брата, пытаясь понять, что он упустил.

Кас, видимо, зашел следом:

— Сэм?

Дин обернулся, намереваясь отпустить едкую шуточку о том, что сейчас Сэм, конечно, материализуется прямо посреди комнаты… К счастью, он так ничего и не сказал, потому что метод Каса всё же принес результаты.

Сэм не то чтобы заговорил, но что-то пробурчал. Дин тупо оглядел пустую комнату и повернулся к Касу. На лице ангела было написано такое же изумление. Повисла тишина. Через десять секунд Дин решил попробовать еще раз: возможно, у них просто были галлюцинации. Он пристально оглядел помещение и неуверенно позвал:

— Сэмми?

Опять раздалось бурчание. Сэм, как всегда, был удивительно экспрессивен: одним звуком он смог передать свою незаинтересованность и раздражение из-за необходимости повторяться. Дин покачал головой, надеясь, что этот жест поможет всё прояснить. Успеха он не добился, зато подумал, что Сэма каким-то образом засосало в ноутбук, как Кэрол Энн — в телевизор в «Полтергейсте». Возможно, не нужно было показывать этот фильм Касу, раз уж у самого Дина были проблемы с отделением вымысла от реальности… Хотя, если быть честным, застрявший в компьютере Сэм — отнюдь не самая странная вещь, которая с ними когда-либо случалась. И уж явно не самое удивительное событие из произошедших на этой неделе.

Кас, к счастью, подошел к ситуации рационально. Ангел прочистил горло, и, повернувшись к нему, Дин заметил, что тот сидит на корточках рядом с кроватью, указывая под неё.

Несколько секунд Дин тупо смотрел на ангела. Подняв брови, он наклонился к кровати. Кас кивнул.

Ладно. Очешуенно. Хорошая новость — Сэма не затянуло в ноутбук. С другой стороны, бесстрашный охотник Сэм Винчестер спрятался под кроватью и пока не собирался оттуда вылезать.

Сжав зубы, Дин возвел глаза к небу, то ли прося у высших сил помощи, то ли проклиная их. Но, кажется, высшие силы упорно оставались глухи, так что Дину пришлось справляться без божественной помощи (если, конечно, не считать Каса, но, принимая во внимание его текущую бесполезность, его и не нужно было считать).

Вздохнув, Дин присел рядом с ангелом:

— Эй, Сэм. Решил на самом деле забраться в постель?

Сэм фыркнул, и Дин мысленно дал себе затрещину. 10 из 10, капитан Очевидность.

— Знаешь, Кас умудрился найти соевое молоко. Будет довольно трудно пить его под кроватью.

Сэм снова фыркнул, но уже не так саркастично.

— Печенье тоже выглядит чертовски вкусным. Должен сказать, если бы не грецкие орехи, я бы сам всё съел.

Очередной нечленораздельный звук, на этот раз более спокойный. Дин взглянул на Каса и обнаружил, что ангел всё это время старательно адресовал ему самый не впечатленный взгляд из возможных. Дин с трудом удержался от желания кинуть в Каса печеньем. Всеми возможными способами показав ангелу, что он может сам попробовать, раз такой умный, Дин снова обратил всё свое внимание на темноту под кроватью. Кас принял вызов — ну хоть в этот раз! — и заговорил:

— Сэм, — твердо сказал он, — что-то… Случилось после того, как ты ушел из библиотеки?

Дин повернулся к Касу, намереваясь сказать что-то вроде «ну что вообще могло случиться, Кас, голова тебе нужна для того, чтобы думать», но Сэм опередил его:

— Да, — голос брата был еще мрачнее, чем в библиотеке. Это не сулило ничего хорошего.

Дин поднял брови, молча спрашивая Каса, как ему пришла в голову такая идея. Ангел кивнул на всё еще светящийся экран ноутбука. Дин отругал себя за недогадливость и благодарно кивнул Касу, тот ответил слабой улыбкой и скромно пожал плечами. В этот раз Винчестер заговорил первым:

— Хочешь рассказать нам об этом?

— Нет.

Черт. Как всегда. Потирая виски, Дин поднял голову и заметил, что Кас автоматически скопировал его жест. Подавив желание рассмеяться, Винчестер решил использовать единственный имеющийся козырь:

— Ладно, без проблем. Может, попробуешь печенье? Я могу, э-э, передать его тебе.

Тишина затянулось, но Сэм явно обдумывал это предложение, так что Дин решил не вмешиваться. Наконец Сэм немного неохотно ответил:

— Ладно.

Дин быстро показал Касу большой палец.

Поставив тарелку на пол, он подтолкнул её под кровать. Через несколько секунд из темноты высунулась большая ладонь, взяла тарелку за край и утащила в темноту. Дин покачал головой, молча удивляясь абсурдности происходящего. Он наклонил голову и закрыл глаза, прислушиваясь. Секунд через 30 из-под кровати раздалось что-то, подозрительно похожее на жевание. Дин жестами спросил, слышит ли Кас то же самое. Ангел кивнул, явно полагая, что они уже добились определенного прогресса. Дин помолчал минуты полторы — обычно Сэму требовалось именно столько времени, чтобы уничтожить печенье.

— Как насчет соевого молока? Ванильного, как ты любишь.

Через несколько секунд из темноты опять показалась рука. Кас невозмутимо протянул ей стакан. Рука вцепилась в добычу и скользнула назад, исчезая в тени. Вид ладони Сэма, появляющейся из-под кровати и тут же прячущейся обратно, напомнил Дину о робких тропических рыбках, боящихся покинуть свой коралловый риф. Это было настолько смешно, что Дин прикусил губу, стараясь сдержать рвущиеся наружу звуки. Кас закатил глаза, но тоже с трудом скрыл улыбку.

— Ты бы хотел, чтобы мы ушли, — поинтересовался ангел, — и, возможно, вернулись через двадцать-тридцать минут?

— Да.

Пожав плечами, Дин замер на пороге:

— Если тебе что-то понадобится, мы в библиоте… — и тут он увидел, что на ноутбуке Сэма был открыт сайт с прогнозом погоды. Предчувствуя беду, охотник самым обыденным тоном спросил:

— Эй, приятель, ты последовал моему совету и проверил прогноз погоды?

В голосе Сэма сквозили горечь и безысходность:

— Да…

Чувствуя нарастающую панику, Дин продолжил:

— И?..

— И, — Сэм всё же смог сказать полное предложение, — обещают снегопад.

Комментарий к Депрессия

*Фонз, основной персонаж телесериала «Счастливые дни» - подросток, постоянно держащий большой палец вверх.

P.S. 23:55. Чисто технически, сейчас еще вторник. Я всё же успела :D

========== Мораторий ==========

Через десять минут Кас появился на пороге библиотеки, кидая на Дина взгляды из серии «это совершенно не смешно».

Внезапный и оглушающих смех, накрывший Дина, вполне можно было назвать истерическим. Между прочим, это было вполне объяснимо. Даже Сэм относился к происходящему с ноткой юмора (пусть и весьма своеобразного). Если честно, Дин считал, что очень хорошо справился. Он не расхохотался в комнате Сэма, сумел выскочить оттуда и рвануть по коридору. Винчестер даже почти добежал до библиотеки… И нашел-таки подушку, чтобы заглушить свой смех.

К тому времени, как Кас — неодобрение во плоти — вошел в библиотеку, Дин более-менее успокоился. Он лежал на полу. Глаза покраснели от слез, живот болел, а судорожные вздохи перемежались с неконтролируемым хихиканьем. Кас, наличие у которого чувства юмора всегда вызывало большие сомнения, явно не видел в произошедшем ничего смешного. Пытаясь придать лицу хоть сколько-нибудь серьезное выражение, Дин сел, открыл рот и тут же снова его захлопнул, пытаясь не рассмеяться. Кас нахмурился с таким усердием, что его брови буквально срослись в одну. Винчестер глубоко вдохнул, медленно выдохнул и сказал:

— Я… Э-э… Да. В общем, извини. Это было… Неизбежно.

В ответ Кас продолжил просто смотреть на Дина, явно ожидая большего. Не представляя, что конкретно нужно сказать, охотник изменил тактику и спросил:

— Так, э-э, как там Сэм? Есть ли… Прогресс?

Хотя Кас ждал явно не этого, тактика всё равно сработала — ангел отвлекся. Он вздохнул, оперся о стол и покачал головой:

— Остается под кроватью. Правда, он спросил, не могу ли я на пару минут забыть о риске повреждения защиты и попробовать растопить снег через дверь.

Раз уж Сэм был не против отключить самую важную функцию бункера — защиту от всех сил рая и ада, так часто преследовавших Винчестеров — то всё было крайне серьезно. Уже зная ответ, Дин всё равно уточнил:

— Черт. И что ты ему сказал?

Кас вздохнул и покачал головой:

— Я сказал, что несмотря на то, что моё решение может показаться ему неоправданно жестоким, я не могу поставить под угрозу безопасность всех секретов, знаний и опасных объектов, собранных в бункере, просто чтобы облегчить его страдания.

Дин одобрительно кивнул. Нельзя было пробовать что-либо, не зная, какой вред оно нанесет защитным механизмам бункера.

Но следующая фраза ангела заставила Винчестера мгновенно пересмотреть свою позицию и решить, что повреждение защитной системы — не такая уж и большая цена:

— Однако я заверил его, что мы накладываем мораторий на дальнейшие действия сексуального характера.

Дин уже собрался протестовать, но Кас жестом попросил его замолчать и продолжил:

— Нет, Дин. Я знаю, что ты чувствуешь, и, поверь мне, чувствую то же самое. Но я не вижу других вариантов. Мы не можем гарантировать, что Сэм случайно не натолкнется на нас. Я опасаюсь, что если всё продолжится, мы просто повредим его психику. На время забудь о сексе и подумай, что важнее: удовлетворение твоих интимных нужд или сохранение здоровья Сэма?

Дину потребовалось несколько минут, чтобы обдумать этот вопрос. Наконец он поморщился и кивнул:

— Ох, ладно. Ты прав. Но если у нас больше не будет секса, то всё свободное время мы должны штудировать книги и искать, как можно отсюда выбраться.

Кас ободряюще улыбнулся и кивнул:

— Отличная идея. Возможно, если мы расскажем об этом Сэму, он даже согласится вылезти из-под кровати и присоединиться к нам. Его навыки могли бы существенно ускорить процесс.

В конечном счете, эта “отличная идея” ни к чему не привела. Даже перспектива возможного освобождения из снежного плена не смогла вытащить Сэма из-под кровати: он уже слишком погрузился в меланхолию.

Через тридцать минут Дин зашел в комнату брата и облегченно вздохнул, увидев, что рядом с кроватью стояла тарелка, на которой лежал пустой стакан. Присев на корточки, Винчестер взял посуду и уточнил у подкроватной темноты:

— Хочешь еще печенья? Или, может быть, еще стакан молока? — Сэм фыркнул, и Дин расценил этот звук как

отказ. Он вздохнул, но кивнул:

— Ладно, без проблем, тогда я вернусь через пару часов и принесу тебе сэндвич. Какие-нибудь пожелания? — Дин знал, что такие простые вопросы могут принести пользу. Он, конечно, не был психологом, но чувствовал, что нельзя позволить брату и дальше плавать в молчаливом унынии. Сэм несколько минут молчал, зато потом вместо нечленораздельных звуков из-под кровати раздались слова:

— Без ветчины. И побольше томатов.

Обрадованный тем, что Сэм наконец-то начал разговаривать, Дин позволил себе слегка переиграть:

— Конечно, приятель! — поморщившись от своего чрезмерно дружелюбного тона, Дин покачал головой и вышел.

Вернувшись в библиотеку, он обнаружил, что Кас уже успел построить своеобразную крепость из книг. Прислонившись к стене, Дин многозначительно поднял брови. Ангел моргнул, огляделся и смущенно улыбнулся:

— Ну, — растерянно сказал он, — я подумал, что если мне не придется вставать и искать нужную книгу каждые пять минут, работа пойдет быстрее, но…

— Это какое-то безумие, — закончил за него Дин, — Я пробовал. Не успеешь оглянуться, как вокруг тебя лежат все книги, которые только есть в этой библиотеке, а Сэм угрожает сжечь тебя живьем, если ты не поставишь каждую книгу именно туда, где она стояла, — это воспоминание натолкнуло Дина на интересную мысль, — Эй, возможно, мы сможем вытащить Сэма из-под кровати, если он узнает, что ты сотворил с библиотекой, и разозлится?

Кас покачал головой:

— Не думаю, что ему станет лучше, если он еще и разозлится. Кстати, как он там?

Дин помахал перед Касом пустой тарелкой:

— Я предложил ему еще печенья, но он отказался, так что я просто проинформировал его, что через пару часов принесу ему сэндвич. Он даже смог обличить в слова просьбу касательно ингредиентов.

— Хороший знак, — кивнул Кас, — Думаю, ты очень рад, что это позволит тебе отвлечься от исследований настолько, что ты и сам успеешь поесть.

Дин в очередной раз поразился, как хорошо Кас чувствует ход его мыслей, и даже не стал возражать:

— Ну, если я сделаю Сэму сэндвич, отнесу его, вернусь и только потом еще раз отвлекусь от работы для того, чтобы поесть, я потрачу намного больше времени. Гораздо быстрее совместить приятное с полезным.

Кас усмехнулся и, прежде чем вернуться к книгам, предупредил:

— Я знаю, как ты не любишь исследования подобного рода, но, придерживаясь плана, мы достигнем цели намного быстрее, если будем работать сообща.

Дин глубоко вздохнул, с грустью глядя на стопки книг. Ангел был прав. С отсутствием даже намека на секс, впавшим в депрессию братом и невозможностью выбраться отсюда, Дину нужно было заставить себя работать.

— Ладно. Ты прав. Вперед. Кажется, у тебя уже есть какая-то тактика. С чего мне начать?

***

Спустя пять дней горы книг значительно выросли, вырванные из блокнотов листы, исписанные непонятными каракулями, заполонили стол, а Дин с Касом приблизились к верному решению не больше, чем в первое утро после метели, когда все трое недоверчиво смотрели на закрывающий окна снег.

Настроения не улучшали ни неделя без секса, ни всё более и более странные запросы Сэма. Если Дин умудрялся выполнять их (как, черт возьми, Сэм вообще дойти до салата из брокколи и кедровых орехов с цитрусовым соусом?!), то в лучшем случае получал благодарное ворчание, а если все попытки оборачивались провалами (как, мать его, Дин должен был приготовить терияки-стейк или фрикасе из бизона, пользуясь только стремительно уменьшающимися запасами бункера?!), Сэм погружался в тоску и последующие несколько часов общался только звуками и фырканьем.

Единственная хорошая новость — Сэм всё-таки соизволил вылезти из-под кровати, вероятно, потому, что его тело просто не было предназначено для длительного пребывания в маленьких замкнутых пространствах. Однако всё не было так радужно. Сэм умудрился построить себе крепость — гнездо? логово? — из одеял. Правда, для этого потребовалось очень много одеял. Все чертовы одеяла, которые только были в бункере. Включая одеяло Дина.

Ни Кас, ни Дин так и не поняли, как Сэму удалось пройти по бункеру, собрать все одеяла — не говоря уже о том, что он умудрился стянуть одеяло Дина, пока тот спал под ним — и ни с кем не столкнуться. Сэм, решил Дин, брал чертовы уроки по скрытности у какого-нибудь ниндзя в Стэнфорде. В конце концов, он еще и пользовался ванной (раз уж он был человеком, а его комната не начала вонять мочой). Однако Дин и Кас ни разу не встретили его в коридоре. Дину уже начало казаться, что Сэм прокопал секретный туннель в ванную комнату ложкой, которую Винчестер-старший по неосторожности забыл на столе.

Зато было более чем очевидно, что стратегия Каса не работала, да и погода не улучшалась. К счастью, за эту неделю выпало совсем немного снега, но старые сугробы и не думали таять.

Если ничего не изменится, они вполне могут застрять здесь до самой весны. Если температура не начнет подниматься раньше, сугробы никуда не денутся. Им, по сути, даже некому позвонить и попросить о помощи. Раньше Дин бы без промедления набрал номер Бобби. Тот бы назвал их балбесами несколько сотен раз, но каким-то образом нашел бы снегоуборочную машину, которая за несколько часов расчистила бы выход. У Бобби были связи.

Со вздохом сожаления Дин захлопнул последнюю книгу и бросил её обратно, в кучу других томов. Раздался зловещий скрип. Дин успел только судорожно вдохнуть: гора книг (античных и бесценных, как без устали напоминал Сэм) обрушилась на пол с таким грохотом, что, вероятно, затрясся весь бункер.

Громко застонав, Дин упал в кресло и с чувством ударился лбом об стол. Звук был настолько удовлетворяющим, что охотник ударился об стол еще раз. Это было неприятно, но каким-то магическим образом помогало справиться с тоской и бессилием. Дин повторил всё еще несколько раз. Он почти дошел до точки, когда его действия из слегка эксцентричного и забавного способа взаимодействия с реальностью перешли бы в сэлф-харм, но на пороге появился Кас.

— Дин! — выдохнул он, — Всё в порядке? Ты не ранен? Я услышал ужасный… Я думал, что снег проломил крышу. Или что Сэм решил взорвать стену, чтобы выбраться.

Дин попытался успокаивающе кивнуть, но не смог:

— Нет! И нет!

Кас выглядел озадаченно, так что охотнику пришлось пояснить:

— Нет, всё не в порядке, и нет, я не ранен. А шум… Это просто… — Дин беспомощно развел руками, показывая на разбросанные по полу книги.

— Оу, — вздохнул Кас и начал собирать фолианты, — Довольно тяжело ходить между стопками и не задевать их.

Дин нахмурился, покачал головой и отодвинулся от стола:

— Забудь, Кас. Не заморачивайся. Мы закончили.

Ангел остановился на полпути к стеллажу, поднял брови и посмотрел на книгу, потом на Дина и опять на книгу. Видимо, он пытался понять, стоит ли убрать том на место, или проще «не заморачиваться» и просто положить его на пол. Улыбнувшись, Дин забрал у него книгу, решив дилемму банальным устранением проблемы, и положил фолиант на край стола — эту опцию Кас явно не учел. Ангел нахмурился:

— Мы закончили? С чем мы закончили?

— С этим! С исследованиями! С попытками выудить что-то полезное из книг! С приготовлением всё более странных и сложных блюд для самого неблагодарного и трагичного Лося на планете! С виноватыми взглядами как у 16-летних мормонов, когда мы касаемся друг друга! Со всем этим! В общем… — Дин замолчал и взял Каса за руку, но тот попытался вырваться. Всю эту неделю они пристально следили за тем, сколько касаний себе позволяют: слишком велика была вероятность сорваться. Дин не позволил Касу уйти от прикосновения, лишь крепче сжал его ладонь и притянул ангела ближе, а потом повел его в коридор.

В нескольких метрах от комнаты Сэма Дин остановился, не в силах идти дальше, и ткнул пальцем в сторону открытой двери. Даже Кас, который, несмотря на все усилия Дина, так и не научился отличать хорошую музыку от звуков столкновения симфонического оркестра с грузовым поездом, поморщился, словно происходящее в комнате причиняло ему физическую боль. Охотник даже не пытался заговорить — всё равно он бы не смог заглушить орущую музыку.

Музыка играла на запредельной громкости, но это было не самым страшным. Да, этот жанр не входил в список любимых жанров Дина, но охотник всё же уважал «R.E.M», да и «Losing My Religion» уже можно было назвать классикой. Нет, самое страшное — чертовски ужасающе-пугающее — это интерпретация происходящего спрятавшимся в одеялах Сэмом.

Дин всегда знал, что у его младшего брата множество талантов. Сэм был чертовски умен, Дин сам много раз опирался на его знания и опыт. Он никогда не недооценивал брата и знал, что тот может предложить своим близким. Проблемы начинались, когда Сэм решал предложить окружающим что-то, чего у него на самом деле не было. Например, музыкальный слух.

Услышав очередной набор неверно взятых нот, Дин схватил ангела, который уже собирался спастись бегством, за руку. Покачав головой, он снова ткнул пальцем в сторону комнаты Сэма. Кас открыл рот, чтобы попросить Дина, ради всего святого, уйти как можно дальше, но в этот момент Сэмми добрался до припева. Терпение Дина закончилось примерно через двадцать секунд.

— ВСЕ-Е-Е-Е-Е-М БЫВА-А-АЕТ БО-О-О-О-ОЛЬНО-О-О-О-О! ВСЕ-Е-Е-Е-Е ПЛА-А-А-ЧУТ! И ВСЕМ БЫ-Ы-Ы-ЫВА-А-ЕТ БО-О-ОЛЬНО!

Сэм еще не был близок к завершению, но Дин и Кас развернулись и бросились в библиотеку.

Наконец оказавшись в тишине, оба облегченно вздохнули. Еще несколько секунд потребовалось, чтобы выровнять дыхание, словно они не слушали попытки Сэма найти креативный выход своей экзистенциальной тоске, а пробежали марафон. В конце концов, Дин всё же взял в себя в руки:

— Сэму, — угрюмо сказал он, — не становится лучше. Весь этот метод — заботиться о нем, давать ему всё, чего он пожелает, не сметь даже находиться рядом друг с другом — не работает, Кас. И. Мы. Закончили.

Кас открыл рот, чтобы возразить, но лишь покачал головой:

— Просто отлично. Не могу с тобой не согласиться. И если уж он совершает столь дерзкое преступление против всего живого, — это было одно из самых точных и метких определений, которые только слышал Дин, — тогда да, нам действительно нужна новая стратегия.

Винчестер продолжил:

— У меня есть идея. В общем, я почитал об этой Элизабет Кюблер-Росс и её теории. Депрессия — это четвертая стадия. После того, как Сэм… начал так на нас реагировать, он проходил одну стадию за другой каждый раз, когда сталкивался с нами. Но всего фаз не четыре, а пять.

Кас поднял брови, постепенно начиная понимать, к чему клонит Дин. Винчестер ожидал, что ангел немедленно наложит на эту идею вето, но тот внезапно кивнул и улыбнулся:

— Пятая стадия — принятие. Кажется, Дин, твоя идея может принести пользу…

— Окей, в общем, вот о чем я думал…

***

Сорок пять минут спустя план был обдуман и обговорен. Дин принес Сэму ланч (сэндвич с арахисовым маслом вместо желаемого жареного аспарагуса, потому что не пошел бы Сэм с его запросами). Чтобы войти в комнату, Дину пришлось надеть беруши и закрыть уши наушниками, хотя даже это не спасло его от отголосков серенады Сэма. К сэндвичу прилагался огромный стакан соевого молока — именно на нём лежала ответственность за своевременное наполнение лосиного мочевого пузыря.

Свернув за угол, Дин наткнулся на Каса, который тут же сделал вид, что вовсе не ерзал от нетерпения. Вернувшись в библиотеку, ангел не выдержал:

— Ну?

Дин, только что запихавший в рот практически половину своего сэндвича, начал усиленно жевать, но кивнул Касу, чтобы того не разорвало от любопытства. В конце концов проглотив хлеб, охотник еще раз кивнул:

— Никаких проблем. Уверен, изменения в меню не вызвали у него восторга, но музыка была слишком громкой, чтобы он мог пожаловаться. Наверное, он довольно голоден, так что быстро всё съест. Минут через двадцать я зайду забрать посуду, а еще через полчаса мы сможем начать.

Кас кивнул, с несчастным видом сел в кресло и отчаянно посмотрел на Дина:

— Ты уверен, что это наш единственный выход?

Дин постарался сделать вид, что обдумывает этот вопрос, хотя знал, что уже нет смысла поворачивать назад:

— Абсолютно. Так просто не может продолжаться. Если я услышу еще одну просьбу приготовить блюдо, о существовании которого еще пару дней назад не догадывался даже сам Сэм, клянусь, кто-то из нас не доживет до таяния снега. Мы должны что-то сделать.

Кас глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и Дин нежно провел рукой по его плечу. Наконец ангел сдался:

— Ладно. Ты прав. И Дин? — Дин, уже вернувшийся к своему сэндвичу, посмотрел на ангела, — Возможно, мне не очень нравится эта идея, но я должен признать, что она умна и логична.

Дин улыбнулся и промычал что-то, похожее на спасибо — рот уже опять был занят хлебом.

***

Пятнадцать минут спустя Дин вернулся в библиотеку с пустой тарелкой и, что более важно, с пустым стаканом. Поставив их в раковину, Винчестер улыбнулся Касу и показал ему большой палец.

— Уверен, что у нас еще есть время, — сказал Дин, — но раз уж мы не можем упустить этот шанс, думаю, нам нужно приготовиться сейчас и просто подождать.

Кас согласно кивнул. Через несколько минут они уже были в смежной с туалетом ванной.

— Ладно, в общем, у нас два варианта. Эти пять дней были чертовски длинными, и, честно говоря, я очень хочу отыграться за всё потерянное время. В какой-то момент естественные потребности Сэма сыграют нам на руку, и у нас появится невольный зритель, но… — Дин замолчал и грустно улыбнулся, заметив выражение лица Каса.

— Дин, — честно сказал ангел, — пожалуйста, не думай, что я сам не хочу «отыграться», как ты выразился. Я просто не думаю, что смогу… Расслабиться, всё время ожидая, что сюда зайдет твой брат. Одно дело, когда он натыкался на нас случайно… — Кас беспомощно умолк, и Дин, мысленно выкинув в мусорное ведро всё, что хотел сказать, успокаивающе обнял ангела за плечи.

— Эй, эй, всё в порядке. Я понял. Не все могут выступать перед аудиторией, и это нормально. Меня тоже не особенно заводит тот факт, что Сэм в какой-то момент зайдет сюда. Мне кажется, где-то между просьбами принести манговое мороженое и устриц я просто понял, что мне плевать, — Кас улыбнулся, признавая, что у Дина были причины хотеть мести, несмотря на то, что их план был просто отчаянной попыткой вернуть всё в норму, а не восстановить справедливость, — Слушай, всё в порядке, в любом случае это сработает. Ты помнишь разносчика пиццы?

Кас нахмурился, но кивнул. Затем до него, кажется, дошло, и он поднял брови в немом вопросе. Дин усмехнулся:

— Ага, именно. Мы разыграем своё… порно. Просто притворимся. Как актеры. Всё не обязательно должно быть по-настоящему, оно просто должно выглядеть достаточно достоверным, чтобы Сэм поверил. Справишься?

Кас так серьезно и глубоко задумался, что Дин чуть не рассмеялся. Он был уверен, что если их план сработает, они либо будут рассказывать эту историю каждому знакомому, либо никогда не заговорят о ней. Одно из двух. Наконец Кас решил:

— Да. Несмотря на то, как мне всё это не нравится, мы делаем это из лучших побуждений.

Спустя десять минут они еще раз всё проговорили, и Дин сообщил, что у них осталось от пяти до тридцати пяти минут. Они разделись с куда меньшим энтузиазмом, чем обычно, хоть Дин и раскидал вещи по всей комнате, пытаясь сделать вид, что они были сорваны в экстазе. Охотник поиграл с волосами Каса, запутав их, и несколько раз быстро и грубо поцеловал ангела, чтобы их губы выглядели соответственно. Вскоре они были практически готовы.

— Ладно, — преувеличенно равнодушно сказал Дин, — вперед. Не забывай двигаться, но не издавай слишком много звуков, пока Сэм не откроет дверь. Наверное, чтобы это сработало, он обязательно должен нас увидеть, — Кас решительно кивнул, и Дин поцеловал его, на этот раз мягче и чувственнее, — давай, детка.

Дин нагнулся к одной из раковин и схватился за её края, а Кас встал позади него. Пара стонов и рваных вздохов, несколько ложных толчков, когда Сэм войдет внутрь, и — боже, пожалуйста! — требовательному, постоянно несчастному и глухому к чувствам окружающих человеку, заменившему Сэма, придет конец.

Дин развел ноги и слегка прогнулся, убеждаясь, что сможет простоять в этой позе столько, сколько потребуется. Через минуту он успокаивающе погладил Каса по бедру. Тот сделал шаг назад:

— Я в порядке, Дин. Ты прав, это наш лучший — единственный — вариант. Я полностью согласен, — в голосе ангела появились нотки, с которыми Дин был очень хорошо знаком, — А теперь верни свою руку на место. Думаю, если это сработает, через полчаса мы сможем в полной мере повторить эту сцену настолько реалистично, насколько это возможно.

Собственно, это сработало. Властность в голосе ангела в сочетании с прикосновением члена к бедру, впервые за неделю — всё это позволило Дину добавить еще одну (и как он мог о ней забыть?) реалистичную деталь. В голове появились варианты, как именно они могли бы отыграться за упущенное время, и Дин почувствовал, как член быстро твердеет. Дыхание охотника участилось, он непроизвольно толкнулся бедрами назад и почувствовал, что Кас отвечает ему тем же. Еще две-три минуты, и им, возможно, не пришлось бы ничего инсценировать…

Но, оказалось, у них не было и двух минут.

Дин первым услышал тихие шаги босых ног. Что ж, это, по крайней мере, подтверждало, что Сэм всё еще добирался до ванной по коридору, а не через мифический подземный ход, и всё это время просто отлично выбирал время. Через секунду Дин понял, что Кас тоже услышал шаги: его руки на бедрах резко сжались. И это было идеально, потому что в ту секунду, когда силуэт Сэма возник в дверях, у Дина вырвался самый настоящий стон.

Раньше Дин думал, что Кас подойдет к исполнению своей роли со всей ответственностью. Но он и представить не мог, как серьезно ангел воспримет отсылку к порно с разносчиком пиццы. В ту секунду, когда Сэм взялся за дверную ручку, Кас начал грубо и резко двигаться. Но вовсе не это заставило Дина уткнуться лбом в ладонь, пытаясь не расхохотаться. Нет, его довел до грани тот факт, что Кас начал притворно шлепать его по заднице. Даже не видя происходящего, Дин чувствовал, насколько искусственно выглядели эти движения. Апофеозом стала произнесенная с излишним энтузиазмом фраза:

— Давай, сучка!

Ох, господи. Дин понял, что никогда не позволит Касу забыть об этом. Через несколько секунд охотник вспомнил, что у него тоже есть своя роль, и, подняв голову, застонал, стараясь попадать в такт с фальшивыми толчками. Дин прикрыл глаза, словно в экстазе, но не отрывал взгляд от Сэма, наблюдая за его реакцией.

Сэм, как и каждый раз до этого, замер, уставившись на них. Одеяло, в которое он завернулся, словно жертва какого-то природного катаклизма, упало на пол. К счастью, на Сэме оказались спортивные штаны — еще один обнаженный Винчестер добавил бы нотку ужаса в это дешевое домашнее порно. Дин продолжил стонать, ожидая хоть какой-то реакции. Выражение лица Сэма, за несколько секунд перешедшее от стадии глубокой грусти к всепоглощающему шоку, сменилось обычным, вполне типичным и бытовым. Голос Сэма звучал совершенно обыденно, словно происходящее ни капли не смущало охотника:

— Эй, ребята, вы там близки к завершению? Мне действительно очень нужно в туалет.

Комментарий к Мораторий

Вы удивитесь, но я еще жива х) Врагу не сдается наш гордый Варяг, и учеба всё же не сможет победить ни меня, ни мою любовь к этому фанфику. Постараюсь больше не пропадать, хотя не уверена, что буду успевать выкладывать 2 главы в неделю. В общем, прорвемся :)

========== Незваный гость ==========

— Не могу поверить, — прохрипел Дин по меньшей мере в пятый раз, — Ты назвал меня сучкой. Ох, господи, мне уже больно смеяться…

— Я был в образе, — гордо сказал Кас, — и именно ты предложил сценарий с разносчиком пиццы.

— Конечно, я, — согласился Дин, отчаянно пытаясь хоть как-нибудь контролировать свой смех. Он умолкал, хохотал, снова умолкал и снова хохотал по меньшей мере пятнадцать минут, и, очевидно, терпение Каса было на исходе, — И я никогда так не радовался, когда мои предложения исполняли в точности. Это было восхитительно.

— Если, — проворчал Кас, — ты хотел не этого, то нужно было уточнить.

— Ох, нет, — заверил его Дин, — я просто не знал, что хотел именно этого. Черт, жаль, что мы это не засняли…

Кас кинул на него обвиняющий взгляд:

— Если бы там была камера, — отметил он, всё еще хмурясь, — мы бы сделали настоящий порнографический фильм.

— Я в курсе, — усмехнулся охотник, — и он был бы великолепным. Этот мир многое потерял!

— Кажется, я должен напомнить тебе, — Кас выглядел слегка выбитым из колеи, и Дин, черт возьми, должен был поддержать его, а не хохотать как сумасшедший, но было уже поздно, — что мне до сих пор больно.

Ах, да. Это. Это было… неудачно. Оказалось, Дину нужно было уточнить, когда именно они закончат, но, не зная, как именно поведет себя Сэм, он просто не смог найти универсальный вариант. Кас, явно воспринявший всё слишком серьезно, не понял, что заявление Сэма о том, что ему «нужно в туалет», было равносильно крику «снято!».

Более того, ангел продолжил толкаться бедрами и с преувеличенной бодростью шлепать Дина. Это был один из самых сюрреалистичных моментов в жизни Винчестера: его парень притворяется, что трахает его, а брат невозмутимо наблюдает. Боясь всё испортить и вернуть Сэма на начальную стадию депрессии, Дин просто отключился секунд на тридцать, послушно двигая бедрами и пытаясь понять, что следует сделать дальше.

В конце концов, продолжая издавать стоны, куда менее убедительные, чем декламация Каса («о да, вот так, шлюшка, любишь члены, да», и это еще не самое впечатляющее), он вспомнил, что одной из завершающих стадий любой театральной постановки была кульминация. Это показалось Дину разумным. Дело было за малым — донести план до Каса. Это было практически невозможно, особенно под пристальным взглядом Сэма. Так что Дин сделал единственное, что пришло ему в голову. Отклонившись назад, словно раскрывая себя для Каса (а кто сказал, что из Дина вышел бы плохой актер), охотник ухватился за наполовину твердый член ангела и резко сжал его. Вопль Каса, не ожидавшего такой подлости, вполне походил на иступленный крик человека, испытывающего оргазм, так что Дин тоже послушно застонал громче. Затем, пока ангел пытался восстановить дыхание, Дин выпрямился, схватил Каса за руку, рванул к двери — Сэм услужливо отошел в сторону — и побежал в свою комнату, бросив через плечо:

— Ну, э-э, извини за это. Наша вина!

Ответом был бодрый голос Сэма:

— Без проблем! Извините, что прервал!

Дин захлопнул дверь, уткнулся в ближайшую подушку и полностью отдался истерике, пока Кас внимательно осматривал свой член на предмет повреждений. Винчестер мог бы и сам сказать, что всё в порядке: во-первых, не так уж сильно он и сжал, а во-вторых, член Каса явно бывал в переделках похуже, — но последующие несколько минут охотник не мог выдавить из себя хоть сколько-нибудь членораздельные звуки. Каждый раз, когда Дин с трудом успокаивался, он вспоминал интонации Каса, говорящего «давай, сучка», и снова захлебывался смехом.

Теперь, уже более-менее взяв свои эмоции под контроль, Дин с виноватым выражением лица подошел к Касу:

— Я знаю, детка, мне жаль. Мне правда очень жаль, — честно сказал он. В отличие от кое-кого, стоящего рядом, Дин не был садистом. Он не получил никакого удовольствия от причинения Касу боли. Просто это был самый простой и эффективный способ закончить этот фарс более-менее натурально. Ангел продолжил угрюмо и недоверчиво смотреть на охотника, придерживая свой член, словно Дин в любую минуту мог наброситься на него. Дин подавил усмешку и осторожно потянулся к Касу:

— Да ладно, давай, позволь мне посмотреть. Я должен убедиться, что с ним всё в порядке, — конечно, с ним всё было в порядке, но это наигранное волнение могло успокоить Каса.

Ангел, однако, был не в настроении. Он не позволил Дину прикоснуться к себе, издав звук, явно отражавший недоверие. Внезапно Дин понял, что должен сменить тактику. Он шагнул вперед, врываясь в личное пространство ангела, и положил руку ему на талию. Не дожидаясь гневного или раздраженного фырканья, Дин опустился на колени, медленно скользя ладонью по обнаженным бедрам ангела, и посмотрел на Каса из-под ресниц — длинных и пушистых, как говорили женщины, обожавшие этот взгляд. Присев на пятки и слегка наклонив голову, Дин прошелся языком по нижней губе.

— Пожалуйста, разрешите мне оценить вред, который я так неосторожно нанес вашему члену, — в глазах Каса загорелся интерес, но ангел всё еще дулся, так что Дин пустил в ход козыри, — и позвольте поцеловать его, — интерес явно победил наигранную обиду. Отлично. Не хватало только вишенки на торте, — сэр.

Бум. Миссия выполнена. Кас убрал руку от члена и тут же запустил пальцы в волосы Дина, грубо дергая. Винчестер судорожно вздохнул: его член тут же отреагировал на уколы острой боли. Голову Дина резко запрокинули, он встретился взглядом с Касом. Буря, бушевавшая в глазах ангела, и близко не стояла с обидой, плескавшейся там еще несколько секунд назад. Более того, там было желание наверстать упущенное за эти пять дней. Голос Каса не имел ничего общего с обиженным и глухим ворчанием:

— Ты действительно думаешь, что заслуживаешь того, чтобы этот умный ротик оказался рядом с моим членом, мальчик?

Ох, неужели это действительно происходило? Видимо, желание Каса подыграть Дину нисколько не умалило его гнев. Дин подумал, не втянул ли он себя в неприятности, потом мысленно пожал плечами и решил, что за эти пять дней успел подготовиться к любым чертовым неприятностям. Прикрыв глаза, охотник откинул голову и закусил губу. Он предложил всего себя, надеясь усмирить ангельский гнев и заслужить прощение. Несмотря на всё это «я — ангел Господень» (или, может, как раз благодаря ему и отсутствию большого опыта во взаимодействиях с людьми), Кас всё еще был достаточно чувствителен.

Через несколько секунд до Дина дошло, как легко он мог ранить ангела неосторожным словом или жестом. Иногда промахи неизбежны. Например, когда Кас так вжился в роль, что невозмутимо притворялся, что трахает Дина, пока Сэм нагло смотрел. Позднее, когда произошедшее станет очередным воспоминанием, ангел наверняка поймет, что у Дина не было вариантов, и простит его. Проблема была в том, что у Дина не было ни малейшего желания ждать, пока это произойдет. Он не собирался еще несколько ночей спать в одиночестве (кстати, ему еще надо будет вернуть похищенное Лосем одеяло). Дин осторожно сформулировал то, что собирался сказать — даже если Касу окажется недостаточно простых слов, он хотя бы будет знать, что Винчестер действительно сожалеет о произошедшем.

— Нет, сэр. Но я всё же прошу вас позволить мне исправить плоды моей небрежности, — произнеся это, Дин понял, что облажался даже здесь. Небрежность? Определенно неправильное слово. То, как Кас сжал губы, только подтвердило опасения Дина, и тот продолжил, надеясь хоть что-то исправить:

— Простите, сэр, я оговорился. Это была не небрежность, а жестокость.

Это слово само по себе несло опасность, но сейчас лучше было переборщить. Дин увидел, как слегка меняется выражение лица Каса, и выдохнул… А потом заметил, как губы ангела сложились в улыбку.

В жестокую улыбку.

Дину пришлось напомнить себе, что он в безопасности: у него есть система цветов и стоп-слово. Кас искренне любит его и никогда не причинит настоящей боли. Ангел, должно быть, заметил страх в глазах Дина, потому что выражение его лица на секунду смягчилось, а пальцы, еще недавно тянувшие его за волосы, мягко и успокаивающе коснулись щеки. Дин выдохнул. Ему предстояло ответить за свои слова, но он был и будет в безопасности.

Через секунду всё вернулось на свои места, и во взгляде Каса можно было прочесть обещание наказания. Голос ангела был обманчиво мягок,:

— М-м-м-м… Небрежность. Жестокость. Такие разные понятия, правда? — Кас не ждал ответа, да и Дин не пытался заговорить. Нет, Винчестер сидел настолько неподвижно, насколько это было возможно. Он даже вспомнил тот момент, когда Кас сказал, что острота его зрения не зависит от совершаемых объектом наблюдения движений. Возможно, он и не был велоцираптором, но тень древнего, молниеносного хищника таилась в его глазах и в этой изящной, опасной неподвижности. Кас действительно был древним и молниеносным. Дин почувствовал, что не может нормально вдохнуть. Ангел окинул его внимательным взглядом, прошелся глазами от головы, резко запрокинутой назад, до коленей, прижимающихся к холодному полу.

Взгляд ангела заставил Дина чувствовать себя намного более обнаженным. Кас всегда это умел — безжалостно (или, в зависимости от момента, неимоверно нежно) обойти все слои защиты Дина и добраться до самых страшных и глубоких тайн. Голова закружилась, и Дин не мог сказать, произошло ли это от недостатка кислорода или от силы ангельского взгляда. В этот момент Кас слабо, но резко потянул его за волосы, и от неожиданности охотник наконец-то вдохнул. Кажется, именно этого результата ангел и добивался. Дин в очередной раз поразился, насколько проницательным был Кас. Когда легкие Дина вернулись к своей работе, ангел продолжил. Он говорил медленно, почти лениво, словно у него было всё время во вселенной, чтобы играть с человеком, стоящим на коленях у его ног. В конце концов, так оно и было. Впервые с того момента, как они оказались заперты в бункере, Дин почувствовал себя в ловушке.

— К примеру, — пауза между последней фразой ангела и этими словами была не больше пятнадцати секунд, но Дину казалось, что время тоже подвластно воле Кастиэля: оно сжималось и растягивалось, не поддаваясь подсчету, — Я обещал никогда не относиться к тебе небрежно, мой красивый мальчик, — в теории, эти слова были комплиментом, вот только акцент был сделан не на слове «красивый», а на том, чьим мальчиком был Дин, — Однако относиться к тебе жестоко…

Ангел замолчал, словно задумавшись. Дин знал правду. Кас просто растягивал неизвестность, наслаждаясь этой агонией ожидания.

— Что же… Жестокость определенно имеет место быть.

В теории, угрозы должны были пугать намного больше, чем обещания. Хотя, по сути, любая угроза была обещанием наказания… Но Касу каким-то образом удавалось с этим справляться: его немые обещания страшили намного больше, чем обличенные в слова угрозы. Обычная фраза по поводу жестокости несла в себе намного больше, чем просто констатацию факта.

Обычно, что-то в лице Каса подсказывало Дину, ждут ли от него ответа. В этот раз лицо ангела оставалось бесстрастной маской, и Винчестер понял, что это — проверка. Его желудок совершил несколько кульбитов, а дыхание опять сбилось. Дин приоткрыл рот, а потом резко захлопнул его, плотно сжав губы. Кас тихо засмеялся:

— Ох, нет-нет-нет, милый, — это нежное обращение почему-то прозвучало ужасающе, — ты сам предложил мне воспользоваться этим ртом. Отказываться от своего обещания, словом или жестом, было бы очень грубо.

Жесты Дина, конечно, ни в коей мере не были отказом от предложения, которое он сделал Касу пару минут назад. Когда Винчестер открыл рот, чтобы заявить о своей невиновности, ангел со сверхзвуковой скоростью просунул туда два пальца. Дин инстинктивно обхватил их губами и начал посасывать, обводя подушечки языком. Кас одобрительно кивнул.

— Конечно, ты не заслуживаешь, чтобы мой член находился рядом с твоим ртом… С другой стороны, твой ротик ни в чем не виноват, правда? — правая рука Дина непроизвольно сжалась, словно отрицая невысказанное обвинение или, наоборот, соглашаясь с ним. Кас слегка улыбнулся:

— Именно, будь уверен, ты получишь то, что тебе причитается, в своё время. А сейчас… — Кас вынул пальца и другой рукой пробежался по челюсти Дина. Ангел куда-то нажал — неужто человеческая анатомия изучается в школе для ангелов или где они там учатся — и Винчестер непроизвольно открыл рот.

В какой-то момент их беседы член Каса встал. Дин внезапно заметил это и заскулил, сам не понимая, что делает. Кас резко выдохнул, явно задетый этим звуком, дернулся вперед, и, прежде чем Дин успел вдохнуть или что-нибудь сказать, член Каса оказался у него во рту.

Кас вошел на всю длину, толкнувшись в заднюю стенку горла. Дин всхлипнул, с большим трудом справился с рвотным рефлексом (слава богу, что может быть менее сексуально, чем случайно выблевать на партнера весь свой ланч?), сглотнул и постарался расслабиться.

Кас не дал Дину привыкнуть к почти забытым ощущениям. Он толкнулся назад — головка члена проехалась по языку — и снова уперся в горло. Никаких пауз: ангел просто грубо трахал Винчестера.

Дин лишь на мгновение ощутил на языке вкус смазки — Кас двигался слишком быстро и слишком глубоко. На мгновение охотник даже пожалел, что не сумеет сделать то, чего жаждал так долго — попробовать ангела на вкус.

Дин мало что мог сделать, чтобы принять активное участие в процессе. Его просто использовали (в самом положительном смысле этого слова). Да, он сам предложил себя Касу, но сейчас тот просто брал то, что хотел, не спрашивая разрешения. Дин просто держал рот открытым и послушно сглатывал, когда головка члена упиралась в горло. Слюна, стекавшая с губ, падала на пол и смешивалась со слезами. Дин не собирался плакать, но ничего не мог поделать с естественной реакцией организма на отчаянную борьбу с рвотным рефлексом. Винчестер ухватился за бедра Каса, но в ответ получил резкий, подобный удару ремня приказ:

— О, нет, — сказал Кас, — эта рука не имеет права ко мне прикасаться, пока я не решу, что она сполна заплатила за свою жестокость, — он особенно выделил последнее слово, напоминая Дину, что тот сам его выбрал. Кас, на удивление, продолжал говорить и одновременно трахать рот Дина в том же темпе:

— Убери её за спину. Скрести руки на пояснице. Тебе не положена привилегия держаться за меня.

Господи. Это был чертовски интенсивный способ прервать пять дней воздержания. Тяжелый член Дина пульсировал. Охотник чувствовал, как смазка стекает вниз, и дико хотел подрочить себе, пока Кас толкается ему в горло. Несмотря на это оглушающее желание, Дин даже не думал о том, чтобы нарушить прямой приказ. Даже если бы он попытался, то не успел бы даже дотянуться до члена: Кас бы тут же перешел к наказанию, которое в полной мере отразило бы слово «жестокость». Дин знал, что только один из них кончит после этого минета… Хотя и минетом-то это назвать было нельзя. Минет обычно делают, а не покорно отдают.

Дин вдруг понял, что впивается ногтями в ладони с такой силой, что наверняка останутся следы. Кас не замедлялся, давая охотнику ровно столько времени, чтобы он мог вдохнуть или выдохнуть через нос.

В последний раз, когда это происходило, Кас держался за столешницу, отчаянно сопротивляясь собственным инстинктам и позволяя Дину удерживать контроль. Теоретически, сейчас они делали то же самое. Только под абсолютным контролем Каса. Дин же просто пытался за что-то уцепиться, но ему не было позволено и это. Кас сам держал его, массируя кожу головы, ласково прикасаясь к волосам.

Казалось, что прошли часы, но когда ты борешься за каждый вздох и прикладываешь все усилия, чтобы удержать руки там, где они должны быть, время имеет свойство растягиваться. Дин почувствовал, как напрягся Кас, услышал, как участилось его дыхание. Винчестер не удивился, когда через секунду Кас отстранился, и предусмотрительно закрыл глаза. По лицу потекла сперма. Дин нашел в себе силы поблагодарить ангела, проведя языком по губам и застонав.

Резкий вдох, явно не имевший ничего общего с послеоргазменным состоянием, подсказал охотнику, что он всё сделал правильно. Секундой спустя, Кас убрал ладонь с головы Дина и твердо, но не грубо сказал:

— Замри.

Дин почувствовал, как ангел отходит, и вдруг услышал шокированное «ох». Он не попытался открыть глаза — всё-таки сперма чертовски жглась при попадании на роговицу — но отчаянно пытался понять, что же могло удивить Каса. Ему не пришлось долго ждать. Раздался голос Сэма, такой обыденный, словно он встретил Дина и Каса в коридоре, а не увидел, как сперма ангела стекает по лицу его старшего брата:

— Эм-м, ладно, раз уж вы закончили… Я хотел предложить сделать попкорн и посмотреть фильм. Как вам такая идея?

Дин был абсолютно, стопроцентно уверен, что плотно закрыл дверь. Значит, Сэм открыл её намеренно. Мало того, что он тут же её не захлопнул, он еще и не выдал себя ругательствами, судорожными вздохами или просто нечленораздельными звуками.

По сути, он даже не возмутился. Дин перестал что-либо понимать. Он не мог даже открыть глаза, не то что придумать какую-нибудь остроумную реплику. К счастью, Кас решил принять удар на себя:

— Сэм… — сказал он, явно пытаясь подобрать нужные слова. Тот довольно бодро отозвался:

— Да?

— Не мог бы ты, пожалуйста, дать мне и твоему брату еще пару минут, прежде чем пытаться обсудить с нами планы на день?

— О, да, конечно, без проблем!

Повисла тишина, и Дин отчаянно пытался услышать, что именно происходит. Ничего. Ни удаляющихся шагов Сэма, ни Каса, ищущего салфетку, чтобы привести Дина в порядок. Через минуту ангел опять заговорил, слегка смущенно, но всё равно уверенно:

— Я имел в виду, — сказал он, — что ты должен уйти, Сэм.

Какого хрена?! Сэм еще не ушел? Да что вообще тут творилось?!

— Оу! Ну, да, ага, конечно. Я… буду в библиотеке. Ждать вас. А еще я принес Дину его одеяло!

Кас шагнул вперед, видимо, чтобы забрать у Сэма одеяло, затем раздался звук закрывающейся двери. Кас явно замер, ошеломленный произошедшим. Дин тоже пребывал в шоке, но всё же сообразил, что ему нужно как-то открыть глаза:

— Э-э, Кас? Не поможешь?

— А? О, Дин, сейчас! — раздались шаги… и звук медленно открывающейся двери. Раздалось усталое «о-о-х», но не мог же это быть…

— Сэм! — в голосе Каса явно сквозило раздражение.

— Извини, извини… Продолжай.

— Сэм, — еще раз повторил Кас, — В библиотеку. Живо.

— Оки-доки, — весело сказал Сэм и наконец-то закрыл дверь. Дин почувствовал, как по его лицу нежно проводят салфеткой, стирая сперму. Наконец открыв глаза, Винчестер обнаружил ошеломленное лицо Каса в нескольких сантиметрах от своего. Они одновременно открыли рот:

— Что… — начал было Кас, но замолчал. Дин продолжил за него:

— Это, мать его, было?!

========== Ловкость рук и никакого мошенничества ==========

Если бы Дина спросили об этом минуты три назад, он бы с уверенностью ответил, что ничто не могло взволновать его больше, чем болезненно напряженный член. Особенно если учесть, что Кас не собирался разрешить охотнику кончить…

Но отчаянно жаждущий внимания орган отошел на второй план.

Несколько мгновений Дин с Касом просто смотрели друг на друга, потом Винчестер поморщился — колени ощутимо болели. Кас помог ему встать. Дин потянулся, не убирая рук с поясницы, и наклонился к ангелу:

— Думаешь, мы его сломали?

— Я… Не знаю. Мы, кажется, достигли своей цели…

— Ага, Сэм, подозрительно напоминающий ослика Иа-Иа, исчез, но что за пугающий человек, не имеющий понятия о приличии и личном пространстве, пришел на его место?

Кас беспомощно пожал плечами. Секундой спустя оба подпрыгнули от вопля, который, наверное, был слышен даже за пределами бункера:

— ЧТО, РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО, ВЫ, ПРИДУРКИ, СДЕЛАЛИ С МОЕЙ ЧЕРТОВОЙ БИБЛИОТЕКОЙ?!

Дин моргнул, вспоминая разбросанные листы, грязную посуду и валяющиеся на полу книги. У-у-упс. Да, они должны были это предвидеть. Покачав головой, Винчестер попробовал увидеть в происходящем плюсы:

— Ну, по крайней мере, он всё еще Сэм. Займется наведением порядка, хотя бы отвлечется.

— Кажется, наша помощь ему не нужна? — уточнил Кас, щурясь на дверь, словно Сэм в любой момент мог ворваться в спальню.

— Это точно, — заверил его Дин, — он, наверное, в ближайшие пару месяцев не позволит нам с тобой даже смотреть на книги. Хотя, на деле, всё это — его вина. Не мы решили почти целую неделю сидеть в иглу из одеял, — Дин наклонил голову и облегченно вздохнул. Одна рука случайно (по крайней мере, Дин не делал этого осознанно) соскользнула к члену. Естественно, Винчестер не собирался прервать разговор и внезапно начать мастурбировать прямо посреди комнаты. Может быть, он просто бессознательно хотел облегчить своё положения: член практически болел от напряжения. Так что этот жест был абсолютно невинным… и всё равно повлек за собой суровую реакцию.

Ладонь Винчестера была в нескольких сантиметрах от члена, когда раздался звук удара. Долю секунды Дин думал что-то вроде «хах, это звучит как…», а потом мозг наконец обработал нервные импульсы, и Винчестер почувствовал боль. Кас, господи боже, только что ударил его по руке. Дин с удивлением уставился на краснеющий отпечаток на тыльной

стороне ладони. Каким-то образом ангел, еще долю секунды назад пристально изучающий дверь, умудрился среагировать и на это. Открыв рот от удивления, Дин попытался посмотреть на Каса, но в ту же секунду ангел начал двигаться, да так быстро, что у охотника чуть не произошло короткое замыкание.

Конечно, Дин дрался бесчисленное количество раз, и многие монстры двигались вполне быстро… Но учитывая продолжительность происходящего (поддельный секс, достаточно грубый минет, появление Сэма, а теперь еще и это), Дин вполне мог позволить себе слегка подвиснуть. Внезапно он понял, что больше не стоит в середине комнаты, а лежит, уткнувшись лицом в кровать. Правое запястье было заведено за спину и крепко сжато в руках ангела. Колено ангела упиралось Дину чуть выше поясницы, придерживая его. Винчестер моргнул, пытаясь сфокусировать зрение и понять, что и почему происходит. Кас, видимо, испытал по меньшей мере каплю жалости, потому что не оставил Дина в неведении:

— Что заставило тебя, — голос ангела был мягким, и оттого еще более угрожающим, — думать, что я позволю этой руке оказаться на твоем члене?

Он замолчал, словно ожидая ответа, но Дин, всё еще потрясенный происходящим, смог издать только несколько нечленораздельных звуков (зато он, кажется, понял, как звучит легендарное «…»). Кас, видимо, не возражал против этих тщетных попыток что-то сказать, а потому продолжил:

— Эта рука, — сказал он с таким наигранным беспокойством, что Дин был уверен: ангела выгнали бы из любого, даже самого захудалого театра, — в последнее время не проявляла должного уважения при обращении с членами. На самом деле, — Кас понизил голос, и Дин наконец понял, к чему всё шло, — она причиняла им вред. Знаешь, Дин…

Интересно, мог ли кто-то, знающий Каса не так хорошо, как Дин, предположить, насколько тот наслаждался собой?

— Ты знаешь, что я поклялся оберегать и защищать тебя. Конечно, ты не можешь допустить и мысли о том, что я позволю чему-то настолько опасному, как твоя рука, появиться рядом с твоим членом? — ох, боже. Дин чувствовал, что будет дальше, и ему определенно это не нравилось, — Я, конечно, не могу позволить этому случиться, правда?

Повисла тишина. Через пару десятков секунд Дин понял, что в этот раз Кас ждал ответа и не собирался продолжать, не получив его. Рука, сжимавшая запястье, дернулась, и охотник сдавленно охнул: его плечо изогнулось под странным углом. Хоть Винчестер никогда и не отличался успехами в учебе, заговорил он чертовски быстро:

— Н-нет, сэр, — Дину даже не пришло в голову обратиться к Касу как-то иначе. Возможно, появление Сэма прервало сессию, но они явно еще не закончили, и Дин, чувствуя, как из каждой поры ангела сочится опасность, позволил инстинкту самосохранения взять верх.

— Именно, — продолжил Кас, — поэтому нам нужно установить несколько правил. Для всеобщей… безопасности, — черт, это не вело ни к чему хорошему. Ни к чему.

— Пока эта рука не искупит свою вину, — сказал Кас, и к его напускной веселости прибавились стальные нотки, — Лучше бы мне не видеть её рядом с членами.

Так как “эта рука” регулярно (или вообще когда-либо) касалась только двух членов, а тыльная сторона ладони всё еще болела, Дин вполне понимал, о чем идет речь.

— В том числе и рядом с твоим, — ну да. Конечно, — А если она всё же окажется там, то тебя ждут… последствия. Очень серьезные последствия.

Дин решил, что не хочет уточнять. В тот момент, когда он уже был готов использовать систему цветов (боль в вывернутом плече вполне тянула на «желтый»), Кас ослабил хватку. Он не отпустил Дина, но всё же позволил ему принять более естественную позу. Винчестер облегченно выдохнул. Повисла тишина. Вскоре Дин понял, что Кас опять ждет от него ответа.

— Я… Э-э, — Дин знал, что должен сказать, но это было… сложно. Он изо всех сил пытался подобрать нужные слова, но в итоге ляпнул то, что не собирался:

— Чувак, мне же нужно будет иногда ходить в туалет, — дерьмо. Он определенно не должен был этого говорить.

Дин не видел Каса, но был уверен, что тот отчаянно борется со смехом.

— Мне кажется, — голос ангела звучал всё так же твёрдо, — что если ты не можешь справляться со своим членом одной, пусть и левой, рукой после практически сорока лет практики, тебе нужно задуматься, не будет ли проще делать всё сидя.

Дин фыркнул. Он мог стерпеть многое, но, черт возьми, это переходило все границы. Кас знал, что Дин ни за что не будет писать сидя, как девчонка, и просто дразнил его. Господи, а ведь Дин практически проглотил наживку. Винчестер уже открыл рот, чтобы протестовать, но вовремя справился с этим порывом, сделал несколько глубоких вдохов и заговорил:

— Спасибо за это полезное предложение, но я уверен, что прекрасно управлюсь и одной рукой. Сэ-э-эр, — упс. Видимо, пытаясь подобрать слова, которые устроили бы Каса, Дин совершенно забыл про интонации, и вся желчь вылилась наружу. В его голосе определенно звучал переходящий в насмешку сарказм. Через долю секунды Кас, естественно, сдвинулся, и его свободная ладонь с невероятной силой опустилась на задницу Дина. Винчестер даже не успел сосчитать, сколько таких шлепков он получил — он едва успевал вдыхать и выдыхать, получая наказание за свой неуважительный тон.

— Извини, возможно, ты хочешь перефразировать то, что собирался сказать, или выбрать другой тон? Я буду счастлив предоставить тебе дополнительный стимул, если это необходимо, — нет. Определенно не необходимо. В то же время Дин опять вспомнил о том, насколько же возбужден. Член, казалось, распух и сильно болел. Даже прикосновение грубой простыни было слишком сильным, и в то же время недостаточным. Дин знал, что ему хватит двух или трех толчков, и предполагал, что Кас удивится настолько, что не успеет остановить его. Хотел ли Дин этого? Да. Собирался ли он плюнуть на инстинкт самосохранения и рискнуть? Черт, конечно же нет. Вместо этого он, как послушный мальчик, повторил:

— Я… уверен, что смогу справиться, используя только левую руку, сэр, и я прошу прощения за то, что перебил вас по столь незначительному поводу, — а вот это было очень даже неплохо. И явно с достаточной долей уважения.

Видимо, Каса всё устроило, потому что давление колена на поясницу ослабло. Ладонь, еще недавно безжалостная шлепавшая Дина, ласково прошлась по его волосам. В ходе этой молчаливой беседы у Дина родился вопрос, но, усвоив свой урок, охотник задал его очень осторожно:

— Могу я… уточнить кое-что, сэр?

Голос Каса опять звучал бодро, черт, даже весело:

— Конечно, Дин! Спрашивай.

— Как конкретно моя рука может искупить свою вину, сэр?

Удивленное молчание Каса свидетельствовало о том, что такого вопроса ангел не ждал. Дин прикусил губу, чтобы не рассмеяться: несмотря на иллюзию всемогущества и полного контроля, тот не смог предусмотреть всё. Правда, нужно было отдать Касу должное — он быстро вернулся в игру. Никто бы и не догадался, что произошло.

— А это, дорогой Дин, — нежно сказал ангел, — нам предстоит выяснить.

Дин слышал намного более очевидные варианты ухода от ответа. С другой стороны, если он сам придумает достаточно хороший вариант, Кас позволит ему воплотить его в жизнь. Вместо того, чтобы выкрикнуть первое, что придет в голову, Дин задумался. Раз уж у самого Каса не было идей, и тот просто наслаждался возможностью помучить охотника, не давая ему прикоснуться к своему члену, у Винчестера явно было время.

Кас не возражал. Видимо, он понимал, что происходит в голове Дина, и с интересом ждал результата, нежно массируя пальцами кожу головы. Прикосновения рук — одна жестко сжимает запястье, другая ласково гладит по волосам — могли бы запутать любого, кто не был знаком с их отношениями. Не понимая, как власть и боль могут играть такую же важную роль, как равенство и нежность, человек вряд ли бы понял, как естественно это противоречие.

Несмотря на всё дерьмо, с которым Дину приходилось иметь дело — с ранних лет его жизнь была пропитана потерями и болью, а на его плечах лежала ответственность, с который справились бы немногие — несмотря на всё это, или, наоборот, благодаря этому, вселенная (Кас списал бы всё на Бога) предложила ему подарок, такой чистый и драгоценный, что все проблемы Дина растворялись, когда он был рядом. Кас — неловкий щеночек, идеально контролирующий ситуацию Дом, не понимающий происходящего и почти лишенный чувства юмора ангел, требовательный хозяин — принадлежал Дину. Был его наградой. Собеседник, друг, защитник, возлюбленный… Он так идеально подходил Дину, что тот, несмотря на всё добро, которое сотворил для мира, всё еще не понимал, чем заслужил Каса.

Осознание — простой, но в то же время недостижимый факт, что Кас, это идеальное создание, буквально дитя Бога, принадлежит ему — пришло не в первый раз, но снова оглушило. Прилив тепла был настолько силен, что требовал выхода. Дин использовал систему цветов так, как не использовал никогда. Ему нужно было кое-что сказать, и это что-то не должно было быть окрашено оттенками доминирования и подчинения.

— Красный, — сказал Дин и прежде, чем ангел смог отпустить его, внимательно осмотреть и несколько раз извиниться, продолжил, — всё в порядке, не отпускай. Я в норме. Просто… Послушай.

Кас, замерший в ответ на слово, которое за все эти годы Дин произнес лишь несколько раз, расслабился. Охотник немного повернул голову, чтобы хотя бы боковым зрением видеть Каса. Конечно, это было не идеально, но приходилось довольствоваться малым. Дин знал наизусть каждый миллиметр кожи ангела. Кас, должно быть, почувствовал, что происходит, потому что сместился, чтобы его было лучше видно. Отлично.

— Я просто… — Дин не был Шекспиром. Он мог складывать слова в предложения, но не так хорошо, как писатели или политики. Он без проблем извлекал из языка то, что ему было нужно, и в списке его сожалений невозможность писать стихи не входила в первую тысячу. К счастью, именно поэтому он хранил некоторые слова — нормальные, обычные, ежедневные, общеупотребимые — для особенно важных моментов. И сейчас было самое время использовать их:

— Я люблю тебя. Я… правда. Я люблю тебя. Всего. Каждую частичку. Я… В общем, я люблю тебя, — он почувствовал себя так легким, словно груз ответственности и вины куда-то исчез, а крепкая хватка Каса была единственным, что не позволяло самому Дину исчезнуть следом.

Кас наклонился, уткнулся лбом Дину в плечо, и произнесенные слова словно впечатались в кожу:

— А я — тебя.

Это было… идеально. Не решившись продлить этот момент, боясь испортить его, Дин предпочел закончить всё прямо здесь, превратить произошедшее в воспоминание, которое можно было бы спрятать где-то глубоко внутри.

— Зеленый, — сказал он, и всё вернулось на круги своя.

Вернувшись с небес на землю, Дин понял, что эта пауза только усилила его желание. С ноткой отчаяния он попытался придумать, как можно заставить Каса обратить внимание на его возбужденный член. Шансы стремительно приближались к нулю. Правда, можно было разжалобить ангела… Ведь на самом деле никакого реального ущерба его “половой системе” нанесено не было, и всё происходящее было лишь увлекательной игрой.

Однако Кас все же намеревался отомстить Дину за неподобающее обращение. Это был лишь повод для наказания, а не причина по-настоящему разозлиться. Тем не менее, пытаться доказать, что ничего серьезного не случилось, было не лучшей стратегией. Кое-что Дин всё же придумал. Да, это было рискованно, но попытаться всё же стоило.

— Знаешь, — сказал Дин так спокойно, искренне и серьезно, словно мальчик из католической школы, — Раз уж мне нужно будет управляться только одной рукой, в определенные моменты мне может потребоваться помощь.

Дин четко знал, к чему ведет, но надеялся, что ему удастся провести Каса. И, зная ангела, Винчестер мог с уверенностью сказать, что даже до того, как они признали, что между ними что-то есть, ангел не мог отказать Дину, если тот просил о помощи. Какие-то вещи, слава богу, оставались неизменными. В голосе Каса слышалось любопытство:

— Неужели? Что же, маловероятно, что я откажу тебе, особенно если моя помощь потребуется тебе, чтобы придерживаться установленных правил.

— Ну, — сказал Дин, — будет достаточно трудно принять душ, пользуясь только одной рукой, — реакции не последовало, и Дин продолжил, — если бы мы не были заперты, я мог бы купить специальную мочалку, и всё было бы отлично, но нас с ближайшим магазином разделяют тонны снега, так что… — он мысленно пожал плечами — воплотить этот жест в реальность в такой позе было не очень удобно.

— Возможно, — согласился Кас, — ты мог бы справиться и сам, учитывая, что твоей ладони нельзя касаться только членов, а не всего тела. Но если тебе так будет комфортнее, я с радостью помогу. Что еще? Мы уже решили, что если тебе будет тяжело справляться одной рукой, ты можешь ходить в туалет… Иначе. Или тебе и здесь нужна моя помощь?

— Пожалуй, я всё же справлюсь, — усмехнулся Дин, — Рад, что мы настолько близки, но всё же есть определенная черта, — Кас засмеялся, и Винчестер тоже улыбнулся, — Хотя приятно знать, что ты готов помочь мне даже в этом.

В голосе Каса слышна была улыбка:

— Дин, за всю историю наших отношений… — колено, мягко прижимающее Дина к кровати, исчезло, и ангел тут же уточнил:

— Я не должен напоминать тебе, что это не означает, что ты можешь двигаться, правда? — риторический вопрос. Определенно риторический. Кас продолжил буквально через долю секунды, — за всю историю отношений, отказывался ли я сделать что-то, что было в моих силах, чтобы удовлетворить твои потребности?

Дин задумался. Кас сел на кровать рядом с ним, все еще с легкостью удерживая охотника за запястье. Дин, быстро прогнав в голове последние десять лет, пришел к очевидному выводу. Кас, не желающий помочь ему? Просто невозможно.

— Никогда. Ты никогда не отказывался. Иногда, возможно, не соглашался с моими несколько… э-э… опрометчивыми идеями, но это не считается.

— Именно, — согласился Кас, — Хотя я был бы не против вспомнить все случаи, когда кто-то из нас, несмотря на мудрый совет другого, поступал невероятно глупо.

Дин подумал, что ангелу не хватило бы и пары дней. На самом деле, настоящие проблемы начинались тогда, когда они оба поступали невероятно глупо, и вся ответственность ложилась на единственного оставшегося человека. Бедный Сэмми. Дин непроизвольно дернулся, и соприкосновение с простыней вызвало фейерверк почти болезненных ощущений в его чрезмерно возбужденном — или, наоборот, недовозбужденном? — в общем, в не-совсем-правильно-возбужденном члене, напоминая, что у всего этого была определенная цель. Кас, видимо, тоже об этом вспомнил:

— Мне показалось, что ты еще не закончил перечислять дела, для выполнения которых тебе потребуется моя помощь.

— Да, — признал Дин, — но прежде чем продолжить, я хотел бы еще раз привлечь твоё внимание к тому, что мы оба согласились, что ты всегда удовлетворяешь мои потребности.

— Ради моего отца и всего святого, — сказал Кас, терпение которого явно заканчивалось, — прекрати ходить вокруг да около и начни говорить прямо.

Черт. Видимо, Дин не был таким хорошим актером, как ему казалось: что-то в голосе Каса навело его на мысль, что ангел с самого начала раскусил охотника. Буквально секунду — продолжать испытывать терпение Каса явно было не лучшей идеей — Дин потратил на выбрасывание старой тактики в мусорное ведро и спешное придумывание новой. Честность из серии плевать-на-мины-полный-вперед* показалась ему лучшим вариантом, и он мысленно попросил всех богов помочь ему:

— Не буду тебе лгать… — начал Дин, но ангел тут же перебил его:

— Настоятельно не рекомендую этого делать. Этот прекрасный румянец только-только начал исчезать с твоей задницы, и я буду очень рад помочь ему там задержаться.

Дин сглотнул и дернулся. Трение послало в его член волну ощущений. Опять на тонкой грани между удовольствием и болью. На губах Каса мелькнула понимающая усмешка. Да, ангел определенно знал, что именно происходило. Дин тяжело вздохнул и ответил:

— Ты же знаешь, что «не буду тебе лгать» — просто устойчивое выражение? То есть, не пойми меня неправильно, — быстро добавил он, почувствовав, что опять начинает вляпываться в проблемы, — Я определенно не собирался врать… Просто пытался потянуть время, пока старался понять, насколько же потерял всякий стыд.

Кас засмеялся:

— Ну, я же в любом случае требовал честности. И да, если тебе интересно моё мнение, я бы сказал, что ты впечатляюще, полностью бесстыден.

Дин, слабо улыбнувшись, продолжил:

— Да, примерно к такому выводу я и пришел. Так что скажу прямо: мой член тут готов взорваться, и не в хорошем смысле, а в смысле я-не-кончал-так-чертовски-долго, сраньгосподня-мой-горячий-парень-только-что-изобразил-что-трахает-меня-а-потом-трахнул-меня-в-рот, если-мой-член-продолжит-так-отчаянно- болеть-мне-придется-позвонить-врачу-как-они-говорят-в-той-рекламе, это-уже-на-самом-деле-больно, в кровавом и жестоком смысле.

Дин вежливо подождал, пока Кас перестанет смеяться, и продолжил:

— Так вот, что я пытаюсь тут сказать, мистер здравствуй-Дин-я-ангел-Господень-и-я-здесь-чтобы-помочь-тебе-удовлетворить-все-потребности, — ему пришлось снова прерваться, потому что Кас опять засмеялся, — так это то, что у меня тут есть одна вопиюще неудовлетворенная потребность, и если есть хоть какой-то способ убедить тебя заняться ею прямо сейчас, я весь превращаюсь в одно большое ухо. Кроме моего члена. Он все еще остается членом.

Дин знал, что довольно трудно отказать человеку, который предлагает хороший план действий, при этом заставляя тебя смеяться. Правда, на счет качества плана у Винчестера, конечно, оставались определенные сомнения, но с последним пунктом проблем явно не было.

— Ладно, Дин, — всё еще улыбаясь, сказал Кас, — действительно, одна из твоих потребностей не удовлетворена. Ты действительно долго не кончал, и было бы излишне жестоко, — ох, черт неужели это начало очередной лекции о жестокости?! Дин чуть не заплакал от облегчения, когда ангел продолжил, — заставлять тебя ждать еще дольше.

— Я так много тебе должен, спасибо, сп…

Кас перебил его:

— Помолчи минутку и послушай. Тебе явно нужно кончить, и, как ты заметил, моя работа состоит в том, чтобы удовлетворять твои потребности. Следовательно, я готов тебе помочь. Однако, — черт, всегда было какое-то «но», или, если ваш парень — привыкший к формальностям ангел, «однако», — после того, как ты повел себя в ванной, я не собирался разрешать тебе кончать. Так что если ты попросишь меня позаботиться о твоем члене сейчас, потом тебе придется заплатить за это решение. Как и когда — на мой выбор. И да… Я, возможно, не буду тебя об этом предупреждать.

Дин из будущего явно был готов ударить Дина из настоящего, потому что тот определенно не отдавал себе отчет, на что подписывается.

— Ладно! — мгновенно ответил Винчестер. Он даже представить не мог, что можно так хотеть разрядки.

— Как пожелаешь, — ответил Кас, отпуская его запястье. Дин сел и улыбнулся:

— Показать тебе «Принцессу-невесту»** было определенно одним из моих самых лучших… Вау! — буквально через две секунды Кас был уже рядом. На мгновение Дин подумал, что было бы интересно узнать, каково это: встречаться с парнем, который обращается с тобой как с живым человеком, а не как с тряпичной куклой.

Правда, эта мысль тут же растворилась в потоке горячего удовольствия: Кас положил ладонь охотнику на грудь, заставляя того лечь на спину, и прикоснулся губами к его члену.

— Божемой, — выдохнул Дин, смотря на спутанные волосы Каса. Возможно, не самое красноречивое заявление, которое он когда-либо произносил, но наиболее осмысленное из всех, что он произнесет в ближайшее время.

Кас не часто делал Дину минет. Не то чтобы он не получал от этого удовольствия или был недостаточно раскрепощен, просто обычно до этого просто руки (или рты) не доходили. Так что это было удовольствие особого рода. Дин запрокинул голову, одной рукой вцепляясь в простыни, а другой поглаживая Каса по волосам.

Потрескавшиеся губы ангела нежно обхватывали член. Кас что-то вытворял своим языком: Дин не мог сформулировать, что конкретно, но это было потрясающе. И тут ангел заглотил член целиком. Казалось, он даже не боролся с рвотным рефлексом. Словно вообще не знал, что это такое… К слову сказать, это было вполне возможно. Еще один плюс быть ангелом.

Кас двигался так же резко и часто, как и в прошлый раз, когда на коленях стоял Дин. Винчестер задыхался. Он прикусил нижнюю губу, пытаясь сдержать рвущиеся наружу звуки, но вскоре бросил эту затею, позволив стонам подпитывать Каса и вселять в него энтузиазм. Дин ожидал, что не протянет и десяти секунд, но продержался на удивление долго. Только потом он понял, что в этом ему помогли ангельские силы. Дин должен был бы возмутиться, что разрядка опять отодвинулась на неопределенное время, но сейчас он был даже не против насладиться ощущениями несколько дольше обычного.

Спустя несколько секунд Кас отстранился, и Дин протестующе застонал. Усмехнувшись, ангел опустил голову ниже, обводя языком мошонку и посасывая яички. Дин вцепился в простыни двумя руками, отчаянно пытаясь найти точку опоры. Кас не стал пытаться помешать этому, видимо, наслаждаясь произведенным эффектом, но вскоре опять отстранился и прижал два пальца к губам Дина. Приказ был ясен, и Винчестер не имел ни малейшего желания не подчиниться.

Он приоткрыл рот, пропуская пальцы внутрь, и начал послушно сосать. Губы Каса повторяли движение губ Дина, работая над его членом с таким же энтузиазмом, как охотник — над пальцами. Вскоре влажные пальца выскользнули изо рта Дина. Кас прижал их к колечку мышц ануса и надавил. После пяти дней воздержания боль была очень резкой, а жжение — сильным, но Дин уже не возражал.

Кас практически уткнулся носом в лобковые волосы Дина, принимая его член, и в то же время продвинул вперед руку. Пальцы толкнулись в простату, Кас сглотнул… Дин выгнулся на кровати и особенно громко застонал, кончая. Кас продолжал двигать пальцами, проводя охотника через кульминацию, которая, казалось, длилась целую вечность. К черту Дина из будущего, Дин из настоящего был абсолютно счастлив. Он с усилием открыл глаза и посмотрел на Каса…

Вместо того, чтобы насладиться происходящим, Дин внезапно сел так резко, что, наверное, причинил ангелу определенные неудобства. Тот открыл рот, вероятно, чтобы спросить, какого черта Дин делал, и, проследив взгляд охотника, обернулся к двери. Там стоял Сэм. Выражение умеренного интереса на его лице сменилось улыбкой:

— Эй, парни. Мне понадобятся часы, если не дни, чтобы привести библиотеку в порядок. Так что я просто хотел дать вам знать, что просмотр фильма отменяется. Но так как вы были заняты, я решил, что дам вам закончить. Удачи, — помахав рукой, Сэм развернулся и пошел в библиотеку, даже не закрыв за собой дверь.

Повисла тишина. Затем раздался хлюпающий звук: Кас вытащил пальцы. Дин уставился на ангела. У того на лице читалось то же ошеломленное непонимание, что можно было увидеть и у Винчестера. Несколько минут оба пытались подобрать слова. Наконец Дин всё же покачал головой:

— Кажется, нам придется поговорить с Сэмом.

— Отличная идея, — согласился Кас, — Одеваемся?

— Одеваемся, — подтвердил Дин, глядя на свой забрызганный спермой живот, — но сперва мне, кажется, понадобится салфетка.

Комментарий к Ловкость рук и никакого мошенничества

* «Плевать на мины! Полный вперед!» – высказывание офицера Дэвида Фаррагута. Произнеся эту фразу, он возглавил атаку и добыл победу в битве за Форт-Морган и залив Моби.

Также так называется третий альбом группы «Tom Petty and the Heartbreakers».

** «Принцесса-невеста» – романтический фильм, снятый по одноименному роману Уильяма Голдмана. Один из героев выполнял все приказы любимой девушки, неизменно отвечая “как пожелаешь”.

========== Ставка ==========

Натянув джинсы и толстовку, Дин посмотрел на Каса, надевшего штаны Винчестера и куда-то исчезнувшую несколько недель назад футболку с «Black Sabbath». Это не должно было быть так сексуально, но вид ангела, променявшего свою стандартную одежду на вещи Дина, определенно заводил.

На столе в библиотеке стоял динамик. Дин мог с трудом назвать игравшую композицию музыкой, но Сэм с энтузиазмом подпевал вокалисту. Тарелки и стаканы, раньше просто покрывавшие стол (на пятый день исследований Дин настолько потерял всякое желание жить, что даже перестал убирать грязную посуду), теперь стояли аккуратными стопками рядом с дверью на кухню. Единственное, что не поменялось в этом безумном мире — отказ Сэма заходить на кухню. Сейчас же Винчестер-младший собирал книги в одну стопку, видимо, чтобы потом каталогизировать их и расставить на полки в определенном порядке. Сэм говорил об этом так много, что Дин уже успешно выучил все этапы этого процесса.

Уже на пороге Дин понял, что они с Касом так и не решили, кто именно будет говорить. Обернувшись к ангелу, он красноречиво поднял брови. Кас сжал губы и нахмурился, очевидно, считая, что раз уж Сэм — младший брат Дина, то Винчестеру и разбираться с происходящим. Дин поморщился, спрашивая, почему разбираться с происходящим всегда должен он один. Кас закатил глаза и жестами объяснил, что не собирается менять своё решение. Дину пришлось уступить. Он пожал плечами, но кинул на Каса красноречивый взгляд, говоря, что несмотря на это, он всё еще ожидает от ангела поддержки. Кас кивнул, хотя в его взгляде явно читались сомнения.

Сэм прошел мимо с огромной стопкой книг. Дождавшись, пока брат опустит её на пол — не хватало, чтобы тома опять разлетелись — Дин шагнул вперед. Кас следовал сзади, как верный, но по сути бесполезный оруженосец.

— Эй, Сэмми, есть минутка?

Сэм обернулся, жестом попросил подождать и достал телефон. То, что он называл музыкой, умолкло.

— Я тут, вообще-то, пытаюсь превратить это место из декорации для фильмов ужасов в библиотеку, — наполовину язвительно, наполовину добродушно сказал он.

— Знаешь, — почти равнодушно ответил Дин, — причина, по которой библиотека превратилась в эту самую декорацию, заключается в том, что кто-то отказывался вылезать из построенной из одеял крепости, вынуждая нас с Касом думать, что если мы не найдем в книгах информацию о том, как выбраться из бункера, у этого кого-то может случиться серьезный нервный срыв.

Сэм пожал плечами, хотя и не был готов полностью согласиться с братом:

— Справедливо, но неужели обязательно было наводить здесь такой бардак? Вы могли бы, к примеру, использовать каталог.

— Знаешь что, — сказал Дин, пытаясь вспомнить, почему идея пристрелить брата раньше казалась ему не самой удачной, — в следующий раз, когда я буду орать «Всем бывает больно» так, что фундамент бункера начнет трескаться, ты можешь использовать каталог, чтобы выяснить, как, черт возьми, заставить меня замолчать. Привлекательная идея?

Несколько секунд Сэм пытался решить, должен ли он был чувствовать себя оскорбленным или виноватым, и остановился на первом варианте:

— Не так уж плохо я пою.

— Нет, — с готовностью согласился Дин, — хуже. В разы хуже. Уверен, что твой фальцет заставил Каса сомневаться в существовании Бога.

— Это, — вмешался Кас, — преувеличение. В каком-то смысле. Я не сомневался в существовании Отца моего, лишь размышлял, как он мог создать мир, где существует… это.

Дин с легкостью забывал, что Кас, обычно рассеянный и не понимающий шуток, знал, что такое сарказм, и с успехом использовал его по мере необходимости. А еще Кас мог шутить. Дин не знал, какие из смешных фраз ангела задумывались как шутки, а какие получились смешными непреднамеренно, просто потому, что Кас так мало знал о человеческом мире. В любом случае, Дин фыркнул, чтобы не расхохотаться. Сэму, однако, было не смешно. Нахмурившись, он развернулся и принялся раскладывать книги, решив, что Дин с Касом вполне могут подшучивать над ним без его непосредственного участия. Кас пихнул Дина локтем, как бы говоря: мы его теряем! Давай! Сделай что-нибудь!

Закатив глаза и мысленно уточнив у высших сил, почему именно он всегда должен “что-нибудь сделать”, Винчестер торопливо заговорил:

— Сэм, не дуйся, да ладно тебе. Извини, это было несправедливо. Я знаю, что, по сути, именно мы виноваты в том, что ты вообще решил построить одеяльную крепость. Слушай, давай я принесу пива, и мы… э-э, поговорим. Возможно, потом мы сможем посмотреть фильм. Библиотека подождет. Правда.

Судя по неодобрительному выражению лица Каса, он явно был не согласен. Может, ему не нравилась идея с пивом или мысль о том, что придется смотреть фильм вместе с Сэмом после разговора, который обещал быть чертовски неловким… В любом случае, у ангела был шанс вставить свою реплику, но он спихнул всё на Дина.

Сэм пожал плечами:

— Ладно, но еще одна фраза про моё пение — и я больше с вами не разговариваю.

— Мы въехали, — заверил Дин, — обсуждение твоих вокальных навыков закрыто. Пойду за пивом. Кас, ты будешь?

Кажется, ангел ожидал, что разговор выйдет напряженным. Он с энтузиазмом кивнул, хотя всё присутствующие отлично знали, что тот не почувствует ни вкуса, ни градуса напитка.

Оставив Сэма на попечение Каса, Дин пошел за пивом, заодно относя на кухню оставленную на пороге посуду. Отчаянно сопротивляясь желанию вымыть грязные тарелки прямо сейчас, чтобы потянуть время и вынудить Каса начать разговор, он сгрузил посуду в раковину и пошел к холодильнику.

Вытащив три бутылки пива, охотник к своему ужасу обнаружил, что они были последними. Сосущее чувство под ложечкой подсказало ему, что в кладовой тоже было пусто.

Это не должно было быть неожиданностью: в конце концов, они сидели в бункере уже около двух недель. Конечно, их запасы постепенно подходили к концу. Дин мысленно пообещал, что отправится по магазинам в ту же секунду, как выберется отсюда, и купит столько продуктов, что в бункере можно будет пересидеть конец света, так и не израсходовав нечто настолько необходимое, как пиво. Возможно, проще сразу купить несколько бочек… Или даже научиться самостоятельно варить пиво.

Несмотря на отчаянную необходимость поделиться с кем-то своими мыслями — на самом деле, ни Сэм, ни Кас не были бы искренне расстроены, как он, но хотя бы выслушали бы — Дин знал, что сейчас не лучшее время для разговора о дефиците пива. Стараясь не думать о своем почти-что-алкоголизме (по крайней мере, пиво помогало расслабиться и забыть об охоте), Винчестер вздохнул и строго сказал себе, что не будет прятать эти бутылки на черный день.

Вернувшись в библиотеку, Дин обнаружил, что Кас с самым серьезным видом рассказывает Сэму о «Полтергейсте». Сэм, конечно же, втянул ангела в разговор о том, что несмотря на то, что фильм задумывался как чистой воды выдумка, на деле некоторые места, снятые там, в реальности действительно известны как места обитания сверхъестественных созданий. Сэм, как понял остановившийся в дверях Дин, хотел услышать мнение Каса по вопросам этичности охоты и устранения духов, исконно обитающих на определенной земле, если учесть, что эти самые духи начали приносить вред из-за «безудержного колониализма». Кас, видимо, считал, что люди, ставшие жертвами мстительных духов или проклятых предметов, не были ответственны за колониализм и не могли отвечать за страдания, причиненные коренному населению.

Глотнув пива, Дин задумался, почему Кас не мог просто начать нужный разговор вместо того, чтобы рассуждать о совершенно отвлеченных вещах. Он решил уточнить это, когда всё закончится, потому что ангел, почувствовав его присутствие, обернулся.

Дин подошел ближе и раздал всем пиво. Касу досталось то, из которого уже был украден глоток, но Дин решил, что ангелу, по сути, всё равно, раз уж он и так не чувствует вкуса. Кас, видимо, ничего не заметил: не выказав ни малейшего признака возмущения, он сел рядом с Дином. Сэм, моральная травма которого все же не до конца уничтожила его способность логически мыслить, поднял брови:

— Вам определенно есть, что сказать. Вперед.

Дин посмотрел на Каса, надеясь, что тот всё же решит взять инициативу на себя. Ангел невозмутимо посмотрел на охотника в ответ, словно не понимая, чего тот хочет.

Дин решил, что плюнет на последствия и всё же подсыплет Касу в брюки чесоточный порошок.

Не представляя, что конкретно скажет, Винчестер начал говорить:

— Так, э-э, для начала, — сказал он, — ты должен знать, что мы оба очень рады, что ты снова… с нами. Мы волновались, — конечно, Кас тут же включился в работу и с готовностью кивнул.

— Я тоже рад, — бодро ответил Сэм, видимо, решив забыть все обиды.

— Окей, это здорово. Пожалуйста, поверь мне: мы не хотели ни заставить тебя почувствовать себя некомфортно, ни поиздеваться.

Кас опять согласно кивнул, и Дин хмуро отметил, что эту роль могла бы сыграть и умеющая качать головой кукла. В этот момент ангел подавился пивом. Дин попытался понять, не сконцентрировался ли он настолько, что Кас услышал его мысли, как любую молитву. По крайней мере, ангел больше не выказал своей обиды… Хотя, возможно, он просто молчал, пытаясь дать Дину понять, в какие неприятности тот опять себя втянул.

Сэм понимающе кивнул, словно сочувствуя Дину, которому приходилось подбирать слова. Тот сделал большой глоток пива, а Сэм, явно решивший, что брату не хватает уверенности, сказал:

— Чувак. Давай уже. Ты так ерзаешь, что если бы я не видел Каса в соседнем кресле, я бы подумал, что он…

— Ладно! — воскликнул Дин, прерывая Сэма. С удвоенной силой чувствуя, насколько всё же важен этот разговор, он продолжил:

— Хорошо. Надеюсь, ты знаешь, что мы, — и тут Дин как бы случайно опустил руку под стол и скрестил пальцы. Еще раз прокрутив в голове произошедшее в ванной, он скрестил еще и пальцы ног, — не планировали и не планируем посвящать тебя в нашу сексуальную жизнь. Я знаю, что у нас были, э-э, свои собственные 33 несчастья*, — Сэм выглядел чрезмерно гордым тем, что Дин сослался на книгу, — и ты увидел намного больше, чем когда-либо хотел. Мне чертовски жаль, и Касу, я знаю, тоже, — даже если эта бесполая кукла в перьях сидит и молчит. Кас опять подавился пивом.

Сэм криво улыбнулся:

— Это, конечно, было то еще удовольствие, но я даже тогда не думал, что вы, парни, делаете это намеренно. Иногда вселенная просто делает довольно забавные вещи.

Дин кивнул:

— Да, иногда вселенная — просто член на палочке.

Сэм улыбнулся красочному сравнению и сделал глоток пива:

— Если вы просто хотели извиниться, не парьтесь. Всё нормально. Не могу сказать, что думал так, когда натыкался на вас, но сейчас всё нормально. Я в порядке. Я бы не отказался от прогулки на свежем воздухе, но сходить с ума до того, как растает снег, точно не собираюсь.

Дин почувствовал, что возможность всё обсудить ускользает. Видимо, Кас тоже это почувствовал, потому что резко наступил Винчестеру на ногу. Дин посмотрел на ангела, пытаясь взглядом передать всё, что роилось у него в голове. Губы Каса слегка изогнулись. Сэм виртуозно подобрал слово — Дин именно что ерзал.

Он отвернулся от ангела, который, если бы Дин лучше держал себя в руках, две недели не получил бы и намека на секс (Винчестер понимал, что не сможет сдержаться так долго, особенно после… хиатуса. Боже, да он не смог бы продержаться две недели, даже если бы случилось что-то из ряда вон выходящее, например, нервный срыв Сэма), сосредоточился на Сэме и постарался вернуть контроль над происходящим:

— Мы определенно хотели извиниться, но, э-э, возможно, учитывая всё, что произошло за последние две недели, нам нужно обсудить… — Дин завис, пытаясь подобрать слово, которое выразило бы нужную мысль, при этом не оттолкнув Сэма. Вдруг случилось чудо: Кас заговорил, заканчивая предложение за Дина:

— Границы, Сэм. Мы хотели бы обсудить с тобой границы, так как в последнее время они оказались несколько размыты.

Дин выдохнул и благодарно кивнул, хотя на самом деле ему хотелось запрыгнуть на стол и станцевать победный танец: наконец-то от Каса появилась хоть какая-то польза. Сэм, видимо, обдумывал происходящее. В нормальных условиях Дин бы не поверил, что Сэм не понимает, о чем идет речь, но после перенесенных моральных травм тот вполне мог разучиться понимать тонкие намеки.

— Конечно, парни, — в итоге сказал Сэм, — давайте обсудим границы.

— Сэм, — серьезно сказал Дин, решив идти напрямую, — мы любим тебя, но оба — и в особенности я, как твой брат — испытываем к тебе чисто платонические чувства, — выдохнув, Дин с гордостью посмотрел на Каса, но вместо восхищения наткнулся на немое раздражение. Дин нахмурился и мысленно завопил: что?! Что не так?! Вот уж не вижу, чтобы у тебя были варианты получше, капитан Трусливость!

Выражение лица Каса мгновенно изменилось. Если переводить это на язык слов, ангел сказал примерно следующее: как только мы останемся наедине, мы обсудим, кто из нас трус.

Да какая разница! Дин еще никогда не был так готов послать Каса с его бессловесными угрозами. Ангел мог ругаться сколько угодно и всё равно был бы не прав. Даже если он и помог Дину закончить одно предложение, то всё остальное время счастливо смотрел, как Винчестер беспомощно барахтается в разговоре, которого хотел избежать так отчаянно, что даже был готов применить силу. Сэм непонимающе посмотрел на них:

— Я… Что?

Ну, хорошая новость состояла в том, что у Сэма явно не было ужасающего, тошнотворного и никому не нужного желания присоединиться к их занятиям. Кажется, он сам выглядел пораженным тем, что чисто в теории у него могли бы неплатонические, то есть сексуальные, чувства к Дину или к Касу (или даже к обоим сразу). Дин, старательно отгонявший от себя мысль, что причина кроется именно в этом, заметно расслабился. Он, возможно, был извращенцем, но не настолько же.

Кас, видимо, решивший, что Дину всё же нельзя доверить этот разговор — что, собственно, Винчестер пытался донести до ангела с самого начала — красноречиво посмотрел на охотника и заговорил:

— Что Дин безуспешно пытался передать, Сэм, так это то, что хоть мы и рады, что ты не впадаешь в ступор, когда видишь нас в середине… процесса, и хоть я и благодарен, что ты готов помочь мне справиться с трудностями, даже если они касаются нашей с Дином сексуальной жизни, — Дин, прекрасно знавший, на какой разговор намекает Кас, бросил на того недовольный взгляд, так и не вспомнив, что теоретически сейчас должен непонимающе хлопать глазами. Сэм же кивнул — видимо, метод Каса нравился ему намного больше, чем жалкие попытки Дина. Ангел продолжил:

— Наша сексуальная жизнь — это, наверное, самое личное и неприкосновенное, что у нас есть.

Сэм согласно кивнул, но, судя по выражению лица, до сих пор так и не понял, к чему всё идет. То ли он действительно отупел за последние пять дней, то ли зачем-то очень умело притворялся. Кас беспомощно посмотрел на Дина, пытаясь понять, что делать дальше. Винчестер пожал плечами и жестами предложил ангелу продолжить. «Безуспешно пытался передать», да? Ну, значит, сам ты можешь сказать куда лучше.

Кас потер виски, глубоко вздохнул и сказал:

— Сэм, мы с Дином чувствуем себя очень некомфортно, когда ты смотришь, как мы занимаемся сексом. Мы, конечно, не имеем права судить кого-то за его сексуальные предпочтения, но вынуждены попросить тебя удовлетворять свои вуайеристские потребности в другом месте.

Ну, так тоже можно было сказать. Сэм несколько раз моргнул, потом на его лице отразилось понимание. Дин было испугался, что тот опять сорвется — в конце концов, как давно он вылез из своей одеяльной крепости? Час назад? Два? Но Сэм, как всегда, превысил все ожидания.

— Ох, черт! Да, конечно, парни. Без проблем. И просто чтобы вы знали… я не вуайерист, — кажется, Сэм опять ужаснулся мысли, что чисто теоретически мог заводиться при виде того, как ангел трахает его брата. Что же, это обнадеживало. Поняв, что Кас, видимо, закончил, Дин решил плавно свернуть разговор:

— Эй, в любом случае, никаких проблем. Кас не говорил, что ты получаешь от этого удовольствие, да и я просто неудачно пошутил. Никто на самом деле не думает, что здесь происходит что-то жуткое, — окей, а вот это было враньем. Независимо от того, почему Сэм это делал, открыто смотреть на брата, парень которого делает ему минет (или наоборот) — это очень даже жутко. Извращенно и жутко. Но сейчас правильнее было промолчать.

На лице Сэма отразилось облегчение. Дин продолжил:

— Рад, что мы друг друга поняли. Если, не допусти господь, ты опять на нас наткнешься, это не сломает к чертям твой мир, но ты также не будешь стоять и изучать, что и как мы делаем. Да? Всех всё устраивает?

Сэм улыбнулся, допил пиво и кивнул:

— Определенно. Вы поговорили обо всем, о чем хотели, или здесь есть еще какие-то слоны?

Кас на самом деле оглянулся, исследуя комнату на предмет слонов. После того, как они пережили игру в якобы-Риск, Дин не мог его за это винить. Он, наверное, уже

несколько раз объяснял Касу эту фразу. Но всё же в ангеле, слегка приоткрывшем рот и с удивлением обследующем комнату, было что-то невыразимо очаровательное. Дин всё же сжалился и уточнил:

— Метафорические слоны, Кас. Просто на случай, если ты не понял. И да, Сэм, мы всё обговорили.

Кас тут же прервал исследование комнаты и сконцентрировался на Винчестерах.

— Если ты не шутил по поводу фильма, думаю, я смогу отложить наведение порядка на пару часов. Особенно если ты сделаешь тот невероятный попкорн с беконом, — Дин согласился по той же причине, по которой соглашался на большинство кулинарных экспериментов: он тоже хотел попкорна, но не мог себе позволить в этом признаться.

— Думаю, это можно устроить, — сказал он, вставая. Кас улыбнулся: он явно тоже был счастлив, что этот неловкий разговор закончился. Глубоко вздохнув, Дин остановился на пороге кухни, оглянулся и сказал:

— Я даже позволю тебе выбрать фильм, Сэмми. У тебя была та еще неделька.

Сэм словно засветился. На мгновение Дину показалось, что они снова дети и он позволил Сэму решить, какой именно мультик они будут смотреть. Отвернувшись, чтобы скрыть нежную улыбку, Винчестер проворчал:

— Только не какая-нибудь иностранная хрень. Я не собираюсь читать субтитры.

— Дин, слушай, может, быстро смотаешься мне за пивом? — Несмотря ни на что, Сэм так и не собирался входить на кухню. Тараканофобия цвела и пахла.

Вновь обернувшись (плохие новости нужно говорить, глядя человеку в глаза), Дин вздохнул:

— Обойдешься, Сэмми.

Сэм тупо моргнул.

— Если только ты не припрятал где-то пару бутылок, мы на нуле.

Сэм нахмурился, явно пытаясь вспомнить, не делал ли он в какой-то момент тайник, затем покачал головой:

— Нет, не думаю. Я прекратил пытаться прятать от тебя пиво лет десять назад. Ты как ищейка, обученная находить алкоголь.

Дин не стал этого отрицать: он действительно успешно находил тайники Сэма. Большую часть времени этот навык казался ему полезным умением, если не даром судьбы, но сейчас он больше напоминал проклятие.

— Ладно, думаю, мы доживем до весны и без пива.

Сэм согласно кивнул, и Дин направился на кухню. Роясь в шкафчиках в поиске ингредиентов, он вдруг с ужасом, практически превосходящим ужас, вызванный отсутствием пива, обнаружил, что бекон тоже стремительно заканчивается. Прежде чем поднимать панику, он решил всё же проверить остальные шкафчики и холодильник, когда будет время. Положив бекон на сковородку, Дин принялся нагревать масло.

Обернувшись, чтобы взять несколько кукурузных зерен — они дадут знать, когда масло нагреется до нужной температуры — Дин нос к носу столкнулся с Касом и чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Господи боже, Кас! — воскликнул охотник и практически схватился за сердце, но, представив, как мелодраматично это будет выглядеть, опустил руку, — нужно повесить на тебя чертов колокольчик, чтобы все знали, когда ты рядом! Не подкрадывайся так!

Взяв из банки с кукурузой, которую Кас держал в руках, пару зерен, Дин опустил их в масло. Несколько секунд спустя ангел внезапно оказался невообразимо близко, практически прижимаясь к Дину. Охотник не мог ни обернуться, ни шагнуть вперед, если только не хотел обжечься о плиту, а поскольку его инстинкт самосохранения отказывался это делать, Дин, по сути, оказался в ловушке. Этого ангел и добивался. Его губы оказались прямо у уха Дина:

— Это, — сказал Кас, обхватывая Винчестера ладонью за шею, — второй раз за неделю, когда ты назвал меня… дай-ка подумать… — пауза была явно излишней. Конечно, Кас с точностью до малейших оттенков голоса помнил, как именно Дин его назвал. Ангел давал Дину время понять: он слышал его оба раза, — бесполой куклой. А также, — большой палец переместился на кадык охотника. Кас не надавил, но намек был ясен. Он мог бы, если бы захотел, и Дин не смог бы ничего с этим сделать. Судя по тону Каса, ему нравилось смотреть, как Дин осознает происходящее:

— Второй раз за неделю ты назвал меня трусом.

Ангел явно не закончил, но в последних словах звучала некая окончательность, словно он вынес приговор. Повисла тишина. Дин, пытающийся не двигаться, не собирался открывать рот и усугублять и без того плачевную ситуацию. Долгое время на кухне раздавались только звуки жарящегося бекона. Рука на горле Дина сжалась: не настолько, чтобы затруднить дыхание, но настолько, чтобы не давать Дину забыть о её присутствии.

Винчестер ждал, что будет дальше. Он был уверен, что после их разговора с Сэмом Кас не заставит его перегнуться через стол и принять наказание прямо здесь, но ангел всё же мог быть чертовски непредсказуемым. Кас явно наслаждался происходящим. Ничего нового. Тишина затягивалась, и Дин начал подозревать, что ангел хочет что-то от него услышать, но не имел ни малейшего понятия, что именно может сказать. Наконец Кас всё же продолжил:

— Просто подумал, что нужно рассеять твои сомнения на счет того, слышал ли я тебя. Чтобы тебе было, о чем подумать, пока ты делаешь попкорн.

Конечно, он слышал. Ко, мать его, нечно. Дин прикусил язык, чтобы не сказать — или, раз уж его мысли теперь перестали быть безопасной территорией, не подумать — что-нибудь опрометчивое. Он сосредоточился на беконе и даже умудрился помешать его лопаточкой. В этот момент первое зернышко кукурузы взорвалось, через несколько секунд за ним последовали и два других. Словно услышав секретный сигнал, Кас убрал руку с горла Дина, быстро поцеловал Винчестера в щеку и отступил.

На пороге Кас обернулся и встретился взглядом с Дином, который тоже не смог удержаться и обернулся, чтобы посмотреть, как ангел уходит. Глаза Каса блеснули. Несколько секунд Дин тупо пялился ангелу вслед, пока не вспомнил, что, вообще-то, готовит попкорн.

Хотя сперва ему явно нужно было кое с чем разобраться.

Исключительно левой рукой.

Комментарий к Ставка

*«33 несчастья» – серия детских книг писателя Дэниела Хэндлера, пишущего под псевдонимом Лемони Сникет.

========== Фантом ==========

К тому времени, как пришла пора возвращаться в библиотеку, Дин уже снова держал себя в руках. Кас, кажется, успел переключиться из режима беспощадного Доминанта в режим очаровательно неловкого и не улавливающего тонкостей человеческого общения существа и одарил Дина солнечной улыбкой. Поставив миску с попкорном перед Сэмом, который выглядел так, словно ему на Рождество подарили щенка, Дин поцеловал ангела. Когда он отстранился, Сэм уже чуть ли не с головой зарылся в попкорн, и охотник с трудом сдержал смех.

Иногда Сэм так напоминал Дину его в детстве, что тот с трудом сдерживал желание заключить брата в объятия. Раньше они свободно выражали свои эмоции именно так: детей нужно обнимать, а отцу явно было не до того. Когда они подросли и отец начал настаивать на том, чтобы Дин вёл себя «как мужчина», привычка обниматься исчезла. Они с Сэмом отлично выучили урок: обниматься можно только тогда, когда кто-то из них возвращается из мертвых. Хотя даже тогда Дин чувствовал неодобрительный взгляд отца, ругающего его за то, что он «нянчится» с Сэмом. Еще одно замечательное наследие Джона Винчестера. Правда, Дин старался об этом не думать — отношение с отцом даже (особенно?) через столько лет после его смерти все еще оставались… запутанными.

Может быть, потому, что прошлую неделю всё балансировало на грани, или потому, что опасения, что они всё же сломали Сэма, никуда не ушли, Дин позволил своим чувствам вырваться наружу. На несколько секунд положив руку Сэму на плечо, Винчестер потрепал брата по волосам. По крайней мере, он мог убедить себя и окружающих, что сделал это ради того, чтобы Сэм начал возмущаться из-за испорченной прически. Особенно если учесть, что тот не мог ничего исправить, потому что его руки уже были испачканы попкорном. Усмехнувшись, Дин протянул брату рулон бумажных полотенец (попкорн сам по себе угрожал запачкать всё вокруг, а Сэм обычно проявлял чрезмерный энтузиазм, так что разумнее было бы принести коробку влажных салфеток).

Сэм, бурча что-то себе под нос, начал вытирать руки, и Дин не смог не рассмеяться. Кас наблюдал за ними с легкой улыбкой. Дин знал, что если кто и понимал, что он чувствует к Сэму, так это Кас. Ангел, вероятно, видел, как тяжело Дину нарушать правила, вбитые отцом. Многозначительно прокашлявшись (сообщение было простое — «Кас, прекрати думать о том, какие мы милые, я — брутальный взрослый мужчина»), Дин снова посмотрел на Сэма. Тот, видимо, понял, что бумажные полотенца его не спасут, и встал:

— Теперь мне придется идти мыть руки. Какой же ты всё-таки придурок, Дин!

— Подстригись, и всё будет нормально, сучка! — отрезал охотник.

Воспользовавшись тем, что Сэм наконец отпустил миску с попкорном, Дин тут же сам засунул туда руку. Он было предложил попкорн Касу, но ангел с сожалением покачал головой. Дин плюхнулся туда, где только что сидел Сэм: как старший брат, он был просто обязан попытаться отжать у младшего лучшее место. Кас поднял бровь, пытаясь понять, делает ли это Дин просто по привычке или из желания отомстить.

Кто-то — вероятно, Сэм, — уже вытащил проектор из чулана, где тот обычно пылился, и подключил его. Когда Чарли жила в бункере, она сотворила какое-то чудо с этим старым аппаратом, так что теперь его можно было подключать к ноутбуку. Это намного упростило их попытки вместе посмотреть фильмы. Лежать на кровати, прижавшись к своему парню и гигантскому младшему брату и пытаясь разглядеть что-то на экране ноутбука, было не особо комфортно, причем не только в физическом плане.

Пока Сэм не вернулся, тишину нарушал только треск поедаемого Дином попкорна.

Винчестер был чертовски уверен, что Сэм не просто расчесал волосы, а еще и уложил их — он же не парикмахер, чтобы сотворить такое при помощи пальцев и расчески — но решил закрыть на это глаза и не дразнить брата. Увидев, что Дин занял его место, Сэм только глаза закатил.

— Ну что, Сэмми, каков вердикт? Какому фильму ты нас подвергнешь? И если ты выбрал что-то с субтитрами…

— Тор! — Сэм был явно доволен тем, что смог выбрать что-то, что могло понравиться всем троим. Дин, еще не смотревший этот фильм, но любящий супергероев, одобрительно кивнул:

— Окей, хороший выбор. Хотя Бэтмэн всё равно круче.

Сэм состроил гримасу, покачал головой и открыл рот, чтобы начать выступление. Дин слишком поздно понял, какую ошибку он совершил.

— А вот и нет! Вселенная Marvel явно превосходит вселенную DC! Не пойми меня неправильно, Бэтмэн — это здорово, но персонажи Marvel гораздо ярче представляют реальные демографические показатели. Там есть представители разных рас и ориентаций, а отсылки к политике нестандартны и используются лишь в случае крайней необходимости. Marvel явно лучше!

Дин собрался было ответить, но просто покачал головой, в очередной раз потрясенный тем, каким же ботаником его брат выставлял себя каждый раз, когда открывал рот.

— Чувак, поверить не могу… Хотя, нет, вполне могу… что ты анализировал вселенные, представленные в комиксах, на основе демографических показателей.

Сэм выглядел оскорбленным:

— Вообще-то, я не первый, кто занимается подобного рода анализами. Между прочим, представление разных социальных групп в фильмах, популярных настолько, как фильмы про супергероев, очень важно. Группа белых цис-мужчин, пусть и бисексуалов, представлена в медиа намного шире, чем другие, так что тебе легко над этим насмехаться.

Дин поднял руки в знак капитуляции. Он не собирался об этом спорить. Во-первых, по сути, Сэм не был неправ, просто иногда было забавно подкалывать его. Во-вторых, Дин просто не мог потратить на этот разговор несколько часов.

— Ладно, ладно, твоя взяла. Marvel лучше, но Бэтмэн всё равно остается моим любимчиком.

Сэм утих, но тут раздалась неторопливая речь Каса:

— Габриэль настоял, чтобы мы с ним воспроизвели супергеройский фильм в реальности. Я не возражал, но костюм, который он мне выдал, был весьма… открытым, и я был ужасающе объективирован ангелами, которым выпала честь быть нашими зрителями. Это был поучительный опыт.

Винчестеры медленно повернулись к ангелу. Тот простодушно смотрел на них, явно не осознавая, какой эффект произведет это откровение. Пять секунд спустя Дин уже заходился в истерике прямо на полу. Он очень, очень хотел увидеть это вживую. Серьезно, Кас в «открытом» костюме супергероя? Ух… Возможно, однажды Дин сможет заставить ангела повторить эту сцену. Сэм, гораздо быстрее справившийся со смехом, вовлек Каса в дискуссию о ценности опыта, позволяющего другим почувствовать себя «частью угнетенной группы населения». По мнению Сэма, Кас теперь мог лучше понять положение женщин как в фильмах про супергероев, так и в жизни, ибо именно женщин чаще всего объективировали.

К тому времени, как Дин смог успокоиться, снова начать дышать и даже вернуться на своё место, Сэм и Кас дошли до обсуждения объективации женщин-охотниц их коллегами-мужчинами, коих было большинство. Сэм полагал, что малое количество охотников женского пола было вызвано «враждебной средой». Дин уже слышал всё это и даже готов был согласиться с Сэмом, если бы тот, услышав одобрение брата, не раздулся бы от гордости. На самом деле, в вопросах подобного рода Дин почти всегда мысленно соглашался с Сэмом, но никогда не признавал этого. Он был уверен, что Сэму нравилось спорить с ним, даже если в ответ он получал фырканье или закатывание глаз.

Наконец Дин смог открыть фильм и мысленно сказал спасибо Чарли, пытаясь понять, настанет ли тот момент, когда мысли о ней не будут причинять такую боль. На самом деле, он знал, что этого не будет. Рана всегда будет кровоточить.

Дин выключил свет, Сэм настроил громкость, и фильм начался. Первые ноты саундтрека заглушил скрип стула. Дин улыбнулся: когда они сидели на кровати, всё происходило в разы тише, но Кас и в этот раз не изменил своим привычкам: как только комната погрузилась во тьму, он подобрался поближе к охотнику. Почему-то именно во время просмотра фильма ангела тянуло на объятия.

Стул, стоявший в полуметре от места, где сидел Дин, внезапно оказался рядом. Кас выглядел абсолютно невинно, словно не то что не знал, как его стул переместился на новое место, а даже и не заметил этого. Дин снисходительно закатил глаза, поднял руки, словно потягиваясь, и опустил одну на спинку стула ангела. Кас тихо засмеялся. Дин подумал, что стулья, стоящие вокруг стола, вполне можно заменить скамейками или даже пуфиками. Ладно, хорошо, возможно, на объятия тянуло не только ангела.

Почувствовав на себе чей-то тяжелый взгляд, Дин повернулся и обнаружил, что Сэм смотрит вовсе не на экран. Выражение его лица говорило о том, что по какой-то странной и явно нездоровой причине он предпочитает смотреть на обнимашки своего брата и ангела, нежели на супергероев. Дин чертовски хорошо знал эту улыбку: Сэм умиленно смотрел на то, как его старший брат наконец расслабляется и на некоторое время перестает думать об ответственности, лежащей на его плечах. Сэм бы всё так же улыбался, даже если бы вместо Каса Дин крутил роман с аллигатором. Он бы даже начал организовывать парады аллигаторосексуалов. Дин однажды уже говорил с Сэмом о том, что то, что он принял свою бисексуальность и состоит в отношениях с мужчиной, вовсе не означает, что он собирается на гейпарад. Черт, никаких парадов. Сэм выглядел настолько разочарованным, что Дин решил, что, возможно, он всё же позволит затащить себя на парад. Просто ради того, чтобы посмотреть, что будет делать Кас.

Снова почувствовав на себе чей-то взгляд, Дин повернул, встретился глазами с Касом и мысленно попросил помощи у высших сил.

— Я думал, мы собрались смотреть фильм, но если вы оба предпочтете провести два часа, наблюдая за мной, мы можем выключить проектор и включить свет, чтобы вам было лучше видно.

Кас закатил глаза, а Сэм фыркнул, но они оба переключились на фильм. Миссия выполнена.

Но не прошло и пяти минут, как Кас снова заговорил:

— Это же было совсем не так! Какие грубые неточности! На самом деле…

Заметив интерес в глазах Сэма и осознав, что тот будет совсем не против каждые пять минут выслушивать лекции о истинной судьбе норвежских богов, Дин решил вмешаться:

— Эй, эй, ладно! Я не сомневаюсь, что ты знаешь куда больше, чем сценаристы, но давай сделаем им скидку, они ведь всего лишь люди!

Кас, нахмурившись, кинул взгляд на Тора, собирающегося взойти на трон Асгарда, и собрался было опять что-то сказать, но Дин опередил его:

— Нет, правда, я всё понимаю, но если мы собрались смотреть фильм, то должны смотреть фильм, а не рассуждать о том, что там упущено. Ладно? Хорошо? Не сказал бы, что это для кого-то ново. Если мы смотрим фильм, мы пытаемся не разорвать его на части, а оценить и понять.

Дин уже давно выучил, что соблюдение этого правила было ключом к мирному просмотру. Не было ни одного фильма, посреди которого Кас и Сэм не решили бы, что им срочно необходимо обсудить определенный поворот сюжета или режиссерский ход. В последнее время они все-таки откладывали разговоры до титров, но иногда всё же не выдерживали и забывали о правилах хорошего тона. Пусть фильм и выбрал Сэм, Дин уже начал проникаться происходящим и сочувствовать персонажам, и ему совсем не хотелось идти за изолентой, чтобы заставить своего парня замолчать.

Наконец, Кас всё же кивнул. Дин аккуратно притянул ангела ближе. На секунду ему показалось, что тот отпрянет, раздраженный тем, что Винчестер не обращал внимания на допущенные сценаристами неточности и настаивал на соблюдении тишины. Однако ангел почему-то изменил своё мнение, позволил Дину прижать его к себе и даже опустил голову охотнику на плечо. Улыбнувшись, Дин поцеловал Каса в макушку и устроился поудобнее, чтобы досмотреть фильм.

Всё началось минут через десять. Этого времени хватило, чтобы Дин сосредоточился на сюжете, так что когда это началось, он просто поднял руку, чтобы почесать сосок, думая, что его раздражает выбившаяся из рубашки нитка. Ничего из ряда вон выходящего, просто небольшое покалывание. Дин отвлекся от фильма лишь тогда, когда покалывать начало другой сосок. Следующие несколько минут ощущение то появлялось, то исчезало без определенной закономерности. Дин уже начал думать, что у него появилась странная аллергия на окружающий мир, когда покалывание прекратилось… А потом появилось снова.

На члене.

Что-то покалывало и щекотало. Дин подпрыгнул от неожиданности. Странное ощущение тут же исчезло, и Дин с облегчением выдохнул. Кас, потревоженный этим прыжком, посмотрел на Дина:

— Что-то не так? — прошептал он.

Дин покачал головой и слабо улыбнулся. Ангел опять положил голову ему на плечо. Покалывание не возвращалось, и Дин попытался забыть о нем и вернуться к фильму. Через десять минут ему это почти удалось.

Именно поэтому, когда Дину показалось, что вокруг его соска сжались чьи-то зубы, он чуть не пробил головой потолок. Кас едва не свалился со стула, а зубы всё же ослабили свою хватку. Ангел нахмурился и, стараясь не помешать Сэму, который, ничего не замечая, наслаждался фильмом и попкорном, пробормотал:

— Дин? — Кас озабоченно положил ладонь ему на плечо, и загадочные зубы снова вцепились в сосок Дина. Именно в этот момент Винчестер почувствовал легкое жжение на левом плече, примерно там же, где сейчас лежала ладонь Каса. Казалось, у него на плече лежат две ладони: одна материальная, другая — невообразимая легкая.

Дин наконец всё понял. Он, прищурившись, посмотрел на ангела. Конечно, выражение лица Каса было слишком уж невинным.

Отпечаток на плече был частью Дина уже столько лет, что охотник почти не вспоминал про него. По сути, Винчестер думал о нем только тогда, когда Кас решал прикоснуться к нему. Они уже давно поняли, что это прикосновение, пусть даже и через одежду, давало Касу странную силу влиять на тело охотника. Однако по обоюдному согласию и из-за отсутствия необходимости они практически не использовали эту возможность. Обоим было гораздо приятнее, когда Кас и в самом деле прикасался к Дину пальцами, языком и зубами, а не использовал свои ангельские силы… Да и сам факт возникновения ощущений там, где они возникать не должны, порядком нервировал Дина. Неудивительно, что ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что именно задумал Кас.

Дин обвиняюще поднял брови. Ангел слегка пожал плечами и только крепче обхватил руку охотника. Зубы, которые на самом деле не были зубами, отпустили сосок и медленно спустились к пупку. Дин резко выдохнул и попытался отодвинуться от Каса, но пальцы сжались крепче, практически оставляя синяки. Внезапно Дин вспомнил слова ангела: «Так что если ты попросишь меня позаботиться о твоем члене сейчас, потом тебе придется заплатить за это решение. Как и когда — на мой выбор. И да… Я, возможно, не буду тебя об этом предупреждать».

Что ж. Значит, вот как он будет платить. Дин опустил плечи, соглашаясь, и оставил всякие попытки вырваться из ангельской хватки. Теперь он должен был вернуться к просмотру фильма… Конечно, еще существовала возможность использовать стоп-слово. Дин мог даже ничего не говорить: у них была выработана система жестов. Стоит сжать руку Каса, и всё прекратится. Пару секунд Дин даже думал об этом. Не потому, что не мог выдержать происходящее, а потому, что Кас вел себя как последний мудак. Но эта мысль была отвергнута. Стоп-слово нужно не для этого. Они с ангелом заключили сделку. Кас выполнил свою часть договора, и Дин не мог всё испортить лишь потому, что ему что-то не нравилось.

Вздохнув и состроив самую кислую мину из всех возможных, Дин расслабился. Кас кивнул и медленно улыбнулся.

У ангела была по крайней мере тысяча разных улыбок, и Дин знал каждую из них. К примеру, радостную улыбку, улыбку ребенка рождественским утром. Ту, которая появлялась, когда Кас в первый раз пробовал что-то, что ему особенно нравилось. Дин видел эту улыбку очень часто, когда Кас был человеком — чаще он видел только обиженную гримасу, когда ангел сталкивался с чем-то, что не очень-то его вдохновляло. Дин знал нежную улыбку, выражающую всепоглощающую любовь к нему самому. И похожую, но не такую яркую, которая доставалась Сэму. И гордую улыбку, когда Кас что-то понимал или справлялся с чем-то новым (к примеру, смог сделать в микроволновке попкорн и ничего не спалить). Непонимающую улыбку, виноватую улыбку, самоуничижительную улыбку, ту, которая должна была выражать насмешку…

И ту, которую Кас берег для таких случаев. Многообещающую улыбку. Темную. Угрожающую и даже немного жестокую, обещающую болезненное наказание. Вызывающую, умоляющую Дина сражаться и проиграть. Усталую, но удовлетворенную улыбку, появляющуюся после особенно интенсивной сессии, такую дикую и звериную. И, наконец, улыбку, говорящую «в том, что сейчас происходит, виноват ты сам».

Именно она сейчас и играла на губах ангела. Как бы Дин ни хотел протестовать, он не мог найти повода. Кас был прав. Охотник сам сделал этот выбор, сам потребовал ослабления болезненного давления на член. И хотя ангел только начал, Дин уже знал, чего тот добивался. Кас помог ему в тот раз, но сейчас собирался возбудить его до такого же состояния, или даже сильнее. Возможно, разумнее было перетерпеть в тот раз.

Черт возьми. Даже если бы Винчестер уделил должное количество времени размышлениям о возможных последствиях, он всё равно бы не предугадал это. Кас был бесконечно креативен. Теперь Дину оставалось только принять это и сделать всё возможное, чтобы Сэм ни о чем не догадался. Они ведь только что обсудили границы. Именно это и раздражало Дина. Если Сэм выяснит, что здесь происходит, весь прогресс, которого они добивались с таким трудом, исчезнет.

Кинув многозначительный взгляд на Сэма, Дин повернулся к Касу, намекая на большую прореху в его плане. Ангел пожал плечами и снова улыбнулся, на этот раз шире и более вызывающе. Всё, — говорила эта улыбка, — зависит только от тебя и от того, сможешь ли ты держать себя в руках.

Дин раздраженно выдохнул. Он злился не только на Каса, но и на себя: знал ведь, что не нужно было соглашаться на сделку. Дин откинулся на спинку стула, сжал зубы и попытался сосредоточиться на фильме. Кас нежно (или, судя по происходящему, вполне себе злостно) положил голову ему на плечо, прикасаясь к отпечатку. Ангел мог имитировать всё: сильное давление или ласковое поглаживание, укус или резкое надавливание ногтем. Он мог вызывать боль, перемежающуюся с удовольствием (хотя в данной ситуации Кас, наверное, тонко рассчитал количество и того, и другого).

Дин отчаянно надеялся на то, что Касу нравился фильм. Возможно, сюжет или по крайней мере спецэффекты хоть немного отвлекут ангела.

Теперь, когда несчастное животное из рода кошачьих было вытащено из мешка и Дин наконец-то понял, что происходит, Кас оставил всякие попытки быть сдержанным. Невидимые пальцы погладили Дина по плечу и заскользили вниз по руке. Винчестер был напряжен настолько, что даже этот безобидный жест заставил его дернуться. Это было неописуемо: знать, что до тебя дотронутся, но не представлять, когда, где и как. Не то чтобы сами прикосновения были ужасны… Нет. Мысленно или физически, к нему всё равно прикасался Кас. Дело было даже не в доверии: Кас знал, как именно касаться Дина, чтобы вызвать то или иное ощущение. Он точно знал, что Дин любит.

Нет, дело было не в прикосновениях. Дин умирал от неопределенности.

Он уже давно выучил способ, который мог бы помочь. Нужно было закрыть глаза. Гораздо проще чувствовать прикосновения невидимой руки или челюсти, когда ты не видишь ничего. А вот когда ты смотришь на своё тело и совершенно четко осознаешь, что тебя никто не трогает, хотя ясно чувствуешь, как тебя щипают за сосок… Это нервирует.

Но закрыть глаза Дин был не готов. Это было в каком-то плане неправильно. Да и если Сэм увидит, что Дин закрыл глаза, то тут же начнет задавать вопросы, потому что Дин ни разу за всю свою чертову жизнь не заснул, смотря кино (без субтитров). Вместо этого охотник вперил взгляд в стену, на которую проецировалась картинка, решив, что всё станет более терпимым, если он просто не будет смотреть на своё тело. Это работало. Какое-то время.

Дин смог сосредоточиться на фильме и даже понять, что происходит с персонажами, когда пальцы опять спустились вниз по груди, сделали круг вокруг сосков и опустились на тазовые кости. Между прочим, еще страннее, чем просто прикосновения невидимых рук, были прикосновения невидимых рук к голой коже под одеждой. Касу, наверное, было сложно это понять.

Пальцы превратились в ладони. Спустившись, они обхватили лодыжки Дина и медленно, но верно стали разводить его ноги в стороны. Не то чтобы охотник сидел, сжавшись в комок, но ладони не закончили, пока ноги Дина не оказались на максимальной ширине. Тяжелое прикосновение дало понять, что там они и должны оставаться. Когда ладони поползли вверх, Дин скрипнул зубами, но сумел оставить ноги на месте. Он резко выдохнул, когда ладони прошлись по внутренней стороне бедер, добрались до тазобедренных костей… И остановились. Даже не замерли, а исчезли. Следующие тридцать секунд ничего не происходило, и это было хуже, значительно хуже, чем сами прикосновения. Когда пальцы исследовали каждый миллиметр кожи, Дин по крайней мере знал, чего ожидать.

Напряжение достигло предела, и мозг Дина решил объявить о капитуляции. Винчестер не мог это сделать. Не мог справиться с напряжением и неизвестностью. Не мог… Дин резко подпрыгнул, когда невидимая рука одним пальцем надавила между лопаток и провела линию вниз, прямо к ягодицам. В этот раз Сэм повернулся к брату, вопрошающе подняв брови. Дин смог выдавить улыбку:

— Прости, ты же знаешь, как я начинаю вертеться. Просто не могу так долго сидеть на одном месте.

Сэм усмехнулся и вернулся к фильму. Кризис был предотвращен. По крайней мере, этот кризис. Еще один назревал в мозгу Дина.

Приподняв голову, Кас окинул взглядом напряженную позу Винчестера и слегка нахмурился. Наклонившись, он прижался губами к уху охотника. Последовавшие слова были произнесены не прекрасно контролирующим себя Доминантом, осуществляющим обещанное наказание, а просто Касом, любовью всей чертовой жизни Дина. В его голосе слышались забота и доброта:

— Дин. Тебе нужно, чтобы я остановился? Тебе нужно использовать стоп-слово?

Не то чтобы это было разрешение… Это, скорее, было оправдание, в котором Дин так нуждался. Но теперь, видя в небесно-голубых глазах беспокойство, нежность и обожание, Дин больше не хотел использовать стоп-слово. Он был в норме, и он мог это сделать. Дин позволил напряжению вырваться из его тела, прижался к Касу, а затем отклонился на столько, чтобы посмотреть на ангела.

Встретившись с ним глазами, Дин улыбнулся, на этот раз искренне, и покачал головой. Он был в порядке. Как всегда, Кас точно уловил, что ему было нужно — не использовать стоп-слово, но вспомнить о нем, еще раз убедиться, что он сам контролирует ситуацию.

Добрые десять секунд Кас задумчиво разглядывал Дина, но, видимо удовлетворившись увиденным, кивнул и снова опустил голову охотнику на плечо. Дин протянул ангелу руку, и тот с готовностью взял её, переплетя пальцы. Это тоже было нужно Дину. Физический контакт.

Когда прикосновения появились снова, всё было иначе. Дин мог просто отдаться своим ощущениям. Конечно, напряжение никуда не делось, ведь Сэм всё еще мог увидеть, что происходит, но стало значительно легче. Закрыв глаза ровно настолько, чтобы и думать о том, что происходит, и видеть фильм, разворачивающийся на стене, Дин выдохнул так ровно, насколько мог: горячий язык исследовал его пресс. Кас, судя по всему, решил, что это можно расценивать как возможность накалить ситуацию, потому что язык направился на юг. С определенной целью.

Дин судорожно сжал ладонь ангела. Кас сжал ладонь Дина в ответ, и в ту же секунду язык прошелся члену Винчестера. Дин возбудился буквально за наносекунду и до крови прикусил губу, чтобы не застонать. Язык достиг головки члена, одна из ног Дина неконтролируемо дернулась… Сэм окинул брата недовольным взглядом, но всё же вернулся к фильму. Черт. Нужно было лучше себя контролировать.

Девяносто секунд невидимого минета спустя Дин понял, что не представляет, что происходит в фильме, и, по сути, не хочет представлять.

Еще тридцать секунд спустя пальцы, вцепившиеся в край стула, онемели, а Кас, наверное, уже не чувствовал ладонь, которую Дин сжимал в отчаянной попытке сдержаться. Дыхание охотника было резким, но тихим, а мышцы дрожали от напряжения. Невидимый рот, в данный момент заглатывающий член Дина, точно знал, что он делает. Винчестер готов был кончить себе в штаны буквально через пару секунд… но этого не должно было произойти. Как только Дин понял, что сейчас сорвется, рот внезапно исчез, словно его и не было.

Джинсы, едва не ставшие вещественным доказательством преступных действий ангела, неприятно давили на член, и Дин чуть не совершил фатальную ошибку. Левой рукой он держал ладонь Каса, так что потянулся к ширинке правой. Что-то в резком вдохе Каса заставило охотника остановиться, и через несколько секунд он понял, что собирался сделать. Конечно, Дин намеревался прикоснуться не к самому члену, а к джинсам над ним, но ангел явно засчитал бы этот жест за нарушение запрета. Беспомощно сжав пальцы в кулак, Дин вернул руку на подлокотник. Кас поднял голову:

— Хороший мальчик, — нежно прошептал он.

Дин покраснел, испытывая гордость, смешанную с унижением, и высвободил левую руку, чтобы ослабить давление грубой ткани, затем он уселся поудобнее и снова переплел пальцы с ангелом.

Кас дал ему целых полторы минуты, чтобы прийти в себя… А потом всё началось снова.

Час спустя Дина успели почти довести до оргазма прикосновения невидимых рук, зубов, языка и даже пальцев, толкающихся в простату (что уже было форменным издевательством). Рубашка Винчестера прилипла к потной груди, а мышцы болели от усилий. Сэм пару раз обратил на брата внимание, когда тот слишком уж резко дернулся или не смог сдержать вздох или рвущийся наружу стон, но в целом не отвлекался от фильма, и Дин как никто другой заслуживал Оскара.

Дин полностью потерял нить повествования. Единственное, что он заметил за последний час, так это то, что ему одновременно и нравится, и не нравится Крис Хемсворт. Он бы в этом не признался, но красивые парни с мускулатурой, большей, чем у него самого, всегда его напрягали. Это просто было как-то неправильно.

Правда, мысли о привлекательности исполнителя главной роли исчезали всякий раз, когда Кас опять начинал влиять на тело Дина, прикасаясь к отпечатку на его плече. Дин с трудом сдержал стон, зная, что не выдержит еще один заход, но Кас наконец-то смилостивился.

В этот раз все силы работали сообща. Пальцы давили на простату, вынуждая Дина прикладывать неимоверные усилия, чтобы не начать толкаться бедрами в ответ. Рот опять заглатывал член. Ладони занимались сосками. Всё это швырнуло Дина за грань как раз в тот момент, когда Тор говорил отцу, что еще не готов стать королем. Дин так и не понял, как ему удалось промолчать и остаться неподвижным, особенно если учесть, что оргазм на несколько секунд ослепил его. Он, конечно, не мог сказать наверняка, но подозревал, что Кас использовал свои ангельские силы, чтобы удержать его. Что же, в таком случае Дин был многим ему обязан.

К тому времени, как начались титры, Дин сумел обрести контроль над дыханием, но понял, что каждая клеточка его тела дрожит, пусть почти незаметно, но оттого не менее сильно. Повисла тишина, а затем раздался голос Каса:

— Ты был прав, Дин. Перестав пытаться разорвать фильм на части, я смог в полной мере насладиться им.

Мудак.

========== Расплата — сучка, и она носит шелк ==========

Дин понял, что должен был добраться до своей комнаты прежде, чем Сэм включит свет и увидит мокрое пятно, расплывающееся на джинсах брата, не говоря уже о пропитавшейся потом рубашке и пылающих щеках. Он явно сложит два и два. Кас, видимо, понимал, какой катастрофой это могло обернуться, или просто хотел спасти Дина от нескольких унизительных секунд. Так или иначе, ангел отвлекся от титров и стал в мельчайших подробностях разбирать каждую допущенную сценаристами неточность.

Естественно, Сэм тут же пришел в восторг и начал еще подробнее расспрашивать Каса, который, казалось, был вовсе не против порассуждать на эту тему несколько часов. Это давало Дину отличную возможность сбежать из библиотеки и привести себя в порядок. Признательно кивнув Касу — тот, боже ж ты мой, подмигнул в ответ, — Дин встал и рванул к двери. Заговорил он только тогда, когда Сэм остался позади: несмотря на темноту, брат вполне мог разглядеть то, что не должен был видеть.

— Черт, мне нужно отлить. И, наверное, принять душ. Кажется, я начинаю попахивать. Когда вернусь, приготовлю ужин.

Сэм, даже не оглянувшись, фыркнул:

— Кого ты обманываешь, чувак. Ты просто ищешь оправдание, чтобы не слушать наш заумный разговор, раз уж он не относится ни к монстрам, ни к охоте.

Дин фыркнул. По сути, Сэм уловил всё правильно — Винчестеру действительно нужен был предлог, чтобы уйти.

— Поверь мне, независимо от того, ищу я оправдание или нет, ты должен поблагодарить меня за то, что я собираюсь принять душ. Если сомневаешься, можешь понюхать. Вонь, фирменный парфюм Дина Винчестера, — прыснул охотник.

— Отвратительно, Дин! Я понял, понял, иди уже в душ. Мы с Касом выберем другой фильм на вечер.

— Нет, хватит с меня кино, — поспешно сказал Дин, не собираясь давать ангелу отличную возможность начать всё с начала. Ни сердце, ни член этого бы не выдержали, — Давайте займемся чем-нибудь другим. В карты поиграем… Или мы с Касом поможем тебе привести в порядок библиотеку, — это явно было сказано от отчаяния.

— Ни за что, — угрюмо ответил Сэм, — Вам обоим запрещено трогать книги как минимум месяц. Очевидно, вам нельзя доверять ничего ценного, так что руки прочь.

Подавив смешок, Винчестер оглянулся на Каса, который тоже изо всех сил сдерживал улыбку.

Прежде чем уйти, Дин улыбнулся Сэму:

— Ладно, ты тут главный. Хочешь делать всё один — вперед и с песней.

Оказавшись в коридоре, Дин бросился в свою комнату. С гримасой отвращения на лице он стянул джинсы и бросил их в корзину для белья, куда вскоре последовала и остальная одежда. Охотник не шутил: ему действительно нужен был душ, хоть и не по той причине, о которой думал Сэм. Надев халат, Дин направился в ванную.

***

Пятнадцать минут спустя Дин, чувствуя себя гораздо бодрее, вернулся в комнату, пинком закрыл за собой дверь, повесил на крючок халат и открыл комод. Идея пришла внезапно, когда он уже натягивал боксеры.

Улыбнувшись, Дин скомкал трусы и засунул их обратно в ящик. Затем, улыбнувшись еще шире, он углубился в одежду, пробираясь пальцами к самому дальнему углу ящика. Наконец Винчестер нащупал что-то, что было намного тоньше и мягче, чем окружающие его вещи. Джекпот.

Поглаживая шелковистую материю, Дин вытащил из ящика свой козырь, томившийся там уже несколько месяцев.

Кас явно играл не по правилам. Конечно, Дин не должен был забывать, что сам спровоцировал ангела, обменяв своё согласие на любое наказание на умопомрачительный минет и оргазм. Естественно, Кас выдавил всё (как и в метафорическом, так и в буквальном плане) и из этой сделки, и из самого Дина. Однако это не означало, что Винчестер не хотел заставить ангела расплатиться… И, кажется, он только что нашел самое лучшее решение.

Не только Кас умел дразниться, и, хотя у ангела были определенные преимущества, Дин тоже знал, как быстро возбудить своего партнера. Учитывая, что ноги перестали трястись только пять минут назад, а тело всё еще вспоминало эту игру на грани фола, Дин собирался использовать всё, что имелось в его распоряжении.

Когда Кас кончил от одного вида Дина в розовых кружевных трусиках, охотник понял, что не он один будет получать удовольствие, время от времени надевая новую пару. То, что ангел оценил это, не особенно удивило Дина. Но что было неожиданным, так это то, что если сам Винчестер находил трусики забавными и эротичными, то Кас сходил от них с ума. Ни одни трусики еще не прожили больше суток с тех пор, как Кас положил на них (или, вернее, на Дина в них) взгляд. В конце концов все они были разорваны либо руками, либо зубами. Всё дошло до того, что примерно пять месяцев назад Дин наложил мораторий на трусики, заявив, что не собирается тратить на них деньги, пока ангел не научится себя контролировать. Кас довольно сильно обиделся, но всё же смирился.

Дин, конечно, вовсе не собирался совсем отказываться от шелковых трусиков — просто хотел, чтобы в следующий раз, когда он их купит, эффект был еще более впечатляющим. Эта пара лежала в ящике уже второй месяц, ожидая нужного момента.

Что же. Момент настал.

Дин посмотрел на трусики с сожалением. Они ему особенно нравились, так что прощаться с ними было грустно — не было никаких сомнений, что они не переживут сегодняшнюю ночь.

Они были великолепны. Яркие, небесно-голубые, специально выбранные из сотен голубых трусиков так, чтобы оттенок в точности соответствовал цвету глаз Каса. Шелковые, отделанные тонким кружевом, с двумя крошечными бантиками, украшающими резинку. Не зря на упаковке было написано «дерзкие» и «нахальные». Дин знал, что Кас просто не сможет устоять.

Несмотря на силу двух предыдущих оргазмов, член Дина заинтересованно дернулся, когда охотник медленно надел трусики и тихо застонал, чувствуя, как тонкий шелк плотно прилегает к коже.

План выглядел вполне реально. Дин уже пообещал Сэму провести с ним вечер, уже сказал, что приготовит ужин, уже предложил сыграть во что-нибудь вроде карт. Теперь и Дин, и Кас будут заняты и не смогут бросить Сэма по меньшей мере пару часов. Это, по сути, связывало ангелу руки: некоторое время он не сможет ничего сделать с трусиками, будет вариться в собственном соку, всё больше возбуждаясь и думая, что он сделает, когда останется с Дином наедине.

Винчестеру оставалось только убедиться, что в тот момент, когда Сэм отвернется, край трусиков попадется Касу на глаза. И, в качестве бонуса, приготовиться к тому, что его ждет, когда Сэм уйдет спать.

Надев штаны и рубашку, такую же мягкую, как и сами трусики, Дин пошел в библиотеку.

Он попал в самый эпицентр дружеского спора, грозившего перерасти в ссору:

— Ты точно уверен? То есть, в последнее время нам с ними не особо везло… — с болью в глазах говорил Сэм.

— Это совсем не одно и то же, — протестовал Кас, — ты сам говорил, что в это играют по всей Америке!

— Ну, да, но внешность может быть обманчива, особенно учитывая, зачем Хранители строили это место. Думаю, мудрым решением будет просто держаться от них подальше, — не сдавался Сэм.

— Но ты сам предложил мне выбрать…

Дин наконец заметил предмет жаркого обсуждения и фыркнул: Кас опять принес настольную игру. Конечно, не древнюю коробку со стершимся названием, а «Sorry», но всё же. Беспокойство Сэма было вполне объяснимо.

Сам Дин особо не волновался. После того, как Игра Из Ада отправилась в небытие, он лично проинспектировал каждую игру, которую только

смог найти. Ничего опасного или необычного. Если Кас действительно хотел поиграть, Дин мог составить ему компанию.

— Кажется, — вклинился Дин, — вы спорите о том, чем мы займемся после ужина.

— Дин! — с облегчением вздохнул Сэм, уверенный, что брат встанет на его сторону, — Можешь объяснить Касу, что существует множество таких же интересных карточных игр, которые не несут… потенциального риска?

— Нет, — бодро ответил Дин, — оставлю это на вашей совести. Сами решайте, а я пойду готовить ужин.

Не обращая внимания на картинно-разочарованный вздох Сэма, Винчестер отправился на кухню. Свой выбор Дин остановил на запечённой курице и картофельном пюре. Пока охотник готовил, из библиотеки доносились звуки ожесточенного спора.

К тому времени, как курица уже стояла в духовке, воцарилась тишина. Видимо, кто-то всё же выиграл и смог выбрать вид вечернего времяпрепровождения. Дин мысленно поставил на Каса: ангел настолько разошелся, что вполне мог заговорить Сэма так, что тот плюнул и сдался. Господи, сколько раз Кас проделывал это с Дином…

Спустя тридцать минут всё было готово. Достав две тарелки и положив на них еду, Дин вздохнул, вспомнив об отсутствии пива, и налил всем воды. Затем, пытаясь сдержать улыбку, позвал ангела:

— Эй, Кас! Не поможешь отнести еду?

Конечно, спустя секунду ангел уже был рядом. Он, по сути, был счастлив помочь — в отличие от Сэма, который постоянно ворчал. Однако Дин позвал Каса не потому, что не хотел слушать нытьё брата, которому, видимо, было сложно подойти к дверям и взять свою тарелку. Ровно в тот момент, как ангел появился на пороге, Дин незаметно приспустил штаны так, чтобы над резинкой показался голубой шелк, обрамленный кружевом.

Кас послушно взял оставленную на столешнице тарелку и стакан. Дин с благодарностью поцеловал ангела в щеку и рванул в библиотеку. Если он всё неправильно рассчитал, то Кас заметит трусики до того, как охотник переступит порог, затащит того вглубь кухни и разберется с ним прямо там. Дин затаил дыхание.

Но всё прошло идеально. Через долю секунды после того, как Дин достиг спасительного дверного проёма, позади раздался судорожный вздох. Ангел явно заметил то, что было предназначено только для него, и понял, что было слишком поздно: в ближайшие пару часов он ничего не сможет с этим сделать. Кас тут же оказался прямо у Дина за спиной, дыша слишком часто и рвано.

Ровно в ту секунду, как Винчестер собрался открыть рот, чтобы утешить Сэма — тот явно проиграл бой и теперь угрюмо смотрел на коробку «Sorry» — до его ушей донесся низкий шепот, больше похожий на рык. Казалось, что необходимость сдерживаться причиняла Касу физическую боль. Ангел словно направлял все свои силы на то, чтобы не швырнуть тарелку на пол, прижать Дина к стене и хорошенько изучить скрывавшиеся под мягкой тканью штанов трусики.

— Дин…

Дин даже не попытался скрыть широкую улыбку. Осознание того, что ему опять удалось повернуть всё в свою сторону, приносило глубокое удовлетворение: ангел отчаянно хотел хоть что-нибудь сделать, но не мог, понимая, что это могло окончательно сломать и без того хрупкую психику Сэма. Этот пропитанный болью шепот мурашками скатился по спине Дина. То, как Кас прижал бы Дина к стене и сдернул с него штаны… Ну, нужно было быть сильнее (или, по крайней мере, натуральнее), чтобы не возбудиться от одной мысли об этом.

Тем не менее, Дин умудрился обернуться, усмехнуться и даже подмигнуть Касу. Ангел опасно сощурился. В его глазах светилось обещание.

Снова сосредоточившись на брате, оживившемся от запаха еды, Дин улыбнулся:

— Судя по всему, Пернатый Капитан выиграл спор?

Сэм скорчил недовольную мину:

— До сих пор не понимаю, как ему это удается. Я совершенно уверен в своих аргументах, и знаю, что ни за что не сдамся, а через секунду соглашаюсь, что Кас безоговорочно прав.

Дин засмеялся:

— О да, просто коротко о моей жизни.

Кас, который в такой ситуации должен был бы изречь какое-нибудь самодовольное замечание или просто кинуть соответствующий взгляд на Дина, всё еще смотрел в одну точку. Дабы не привлекать к нему внимания и не заставлять Сэма думать, что между его братом и Кастиэлем опять что-то происходит, Дин продолжил говорить:

— Так, в этот раз я попробовал кое-что другое, ибо продукты, которые я обычно использую, постепенно подходят к концу. Молоко закончилось, так что я немного поколдовал с картофельным пюре, и это просто очешуенно. Если тебе понравится, дальше буду использовать только этот рецепт. Что касается курицы, — добавил охотник, ставя перед братом тарелку, — мне пришлось импровизировать с маринадом. Я смешал оливковое масло, бальзамический уксус, специи и пару капель трюфельного масла.

Сэм с интересом слушал, удивленный, что Дин решил подробно рассказать про рецепт. Обычно тот просто давал брату тарелку и кидал что-то вроде «вперед, сучка».

Кулинарные подробности не только отвлекали внимание от впавшего в ступор ангела, но и удовлетворяли гордость Дина. Он был невероятно доволен собой. Обычное блюдо мог приготовить кто угодно: что сложного в пюре и запеченной курице? Настоящий повар должен был уметь приготовить то же самое, обходясь без половины ингредиентов. И факт, что еда получилась даже вкуснее, чем когда у Дина был доступ ко всем магазинам мира, был просто вишенкой на торте. Так что Сэм вполне мог потерпеть и послушать.

Стоит отметить, что Сэм всегда был искренне благодарен Дину за его кулинарные труды. Даже если он ничего не говорил, стремление получить третью, а иногда и четвертую порцию говорило само за себя. Когда Сэм взял вилку и принялся изучать то, что лежало у него на тарелке, Дин быстро поправил штаны. Сэм вряд ли бы оценил торчащие из-под резинки кружева.

Через несколько секунд Кас поставил на стол другую тарелку и стакан с водой. Уже усевшийся в кресло Дин запрокинул голову и благодарно улыбнулся (конечно, в этой улыбке скрывалась целая вселенная подтекста). Ответная улыбка Каса тоже несла скрытый смысл. Ангел мягко положил ладонь Дину на шею. В любой другой раз это был бы машинальный жест… Пальцы сжались, чуть сильнее, чем когда Кас разминал затекшие мышцы плеч, а затем расслабились. Один палец скользнул вниз по позвоночнику, пока не уперся в ворот толстовки.

С большим трудом Дину удалось сдержать дрожь. Он чувствовал, как ангел пристально смотрит на него. К счастью, Винчестер с легкостью мог отвлечься от растущего напряжения: он просто переключил внимание на еду. В этот момент Сэм неприлично громко застонал от удовольствия. Дин фыркнул и мысленно поблагодарил всех богов, что сам еще не начал есть: этот звук вполне мог бы заставить его подавиться.

— Здорово, что тебе нравится, Сэмми, — улыбнулся Дин, попробовал курицу и издал почти такой же стон. Это было невообразимо вкусно. Дин заметил, как Кас вздрогнул, услышав стон, и спрятал усмешку, затолкнув в рот почти треть лежащего на тарелке пюре.

Повисла тишина, нарушаемая только скрипом вилок и ножей о тарелки.

— Господи, Дин, — с благоговеньем сказал Сэм, — ты просто обязан сказать, что сделал с пюре. Это нереально.

— Плавленый сыр и немного сметаны вместо молока, — довольно ответил Дин, — не думаю, что мы когда-нибудь вернемся к старому рецепту.

Сэм энергично закивал:

— Может, в следующий раз попробуешь добавить пару капель трюфельного масла и в пюре?

Обычно Дин игнорировал все идеи Сэма, так или иначе касающиеся кулинарии, ибо младший Винчестер не мог приготовить ничего сложнее рамена, но в этот раз задумался:

— Знаешь, не такая уж это и плохая идея, Сэмми. Надо будет попробовать.

Только доев, Дин понял, что Кас все еще стоит рядом и пристально разглядывает его. Охотник покосился на ангела:

— Чувак. Развисни. Разложи игру и достань фишки, что ли…

Сэм, чуть ли не облизывающий тарелку, не заметил, как ангел шагнул вперед и навис над Дином, сжимая и разжимая кулаки. Наконец Кас впился ногтями в ладони и выдохнул. Ангельскому самоконтролю нужно было ставить памятник. Если бы не то, как Кас подло воспользовался своим умением влиять на Дина, прикасаясь к отпечатку на его плече, охотник бы уже сжалился и не стал бы усугублять и без этого накаленную ситуацию. Но теперь… Теперь Дин был готов действовать так же подло. Он положил свободную руку себе на колено и медленно провел пальцами по бедру, постепенно поднимаясь к талии.

Лампочка на другом конце библиотеки лопнула, осыпав стеллажи снопом искр.

Дин приложил колоссальные усилия, чтобы не посмотреть на Каса и не выдать его. Он не мог вспомнить, когда ангел в последний раз настолько терял контроль. Черт подери, что же ждет Дина, когда они с Касом останутся наедине? Но пасовать было уже поздно.

— Черт, кажется, пора проверить проводку. Вчера эта лампочка мерцала почти целый час. Завтра надо будет посмотреть, что случилось, и вкрутить новую. Кас, ты не мог бы собрать осколки, чтобы никто не порезался? — Не дожидаясь ответа, Дин повернулся к Сэму, — Я собираюсь за второй порцией, тебе принести?

Конечно, Сэм с энтузиазмом закивал и протянул Дину тарелку. Тот мысленно поблагодарил Хранителей Знаний, решивших, что совок и веник должны храниться в шкафу в библиотеке, а не на кухне. Кас, видимо, решивший сохранить слова до лучших времен, молча пошел убираться, а Дин бросился на кухню. Он на скорую руку положил на тарелки пюре и куски курицы, справедливо полагая, что должен оказаться в библиотеке быстрее, прежде чем Кас сообразит, что может просто сказать Сэму, что оставил веник на кухне, и настичь Дина. Охотник вернулся как раз вовремя: увидев его, Кас нахмурился и захлопнул рот. Сэм немедленно переключил всё своё внимание на еду.

Кас молча убрал осколки и начал раскладывать игру. Дин с трудом удержался от очередного язвительного замечания, когда ангел решил еще раз перечитать буклет с правилами.

К тому времени, как Винчестеры оторвались от еды, всё было готово — даже Кас, кажется, взял себя в руки. По крайней мере, он достаточно спокойно посмотрел Дину в глаза.

Съев примерно три четверти лежавшего на тарелке, Дин наконец сбавил скорость. Сэм, в рекордные сроки уничтоживший добавку, смотрел на тарелку брата с вниманием оголодавшего тигра, изучающего кусок нежнейшего мяса. Пожав плечами, Дин подтолкнул ему тарелку. Сэм, засветившись, как новогодняя елка, опять взялся за вилку.

— Знаешь, — сказал Дин, — бункер вполне мог обойтись без системы перерабатывания отходов.

— Действительно, — мягко согласился Кас, — сейчас это кажется несколько излишним.

Сэм, не пожелав отрываться от еды и даже отпускать вилку, ответил им жестом, для исполнения которого требовался только один палец.

— Ты обидчивый, как девчонка, — хихикнул Дин, а Кас только покачал головой со смесью добродушной снисходительности и разочарования строгого учителя.

Сэм, благослови его господь, решил не раздувать скандал и промолчал. Дин, согласившись с таким решением, молча дошел до бара и налил себе виски на три пальца, после чего, заметив требовательный взгляд брата, налил и ему, а затем посмотрел на Каса. Тот покачал головой:

— Раз уж для того, чтобы заставить меня захмелеть, потребуется много больше алкоголя, чем сейчас есть в бункере, было бы бессмысленно тратить наши запасы, пока у нас нет ни малейшей возможности их пополнить, — объяснил ангел.

Дин замер, поставил бутылку, подошел к ангелу и поцеловал его.

— Это, — сказал он, прерываясь, чтобы подарить Касу еще один поцелуй, — самая сексуальная из всех бескорыстных вещей, которые я когда-либо слышал, — Дин вернулся к бару, поймав снисходительный взгляд Сэма.

Несколько секунд Кас молчал, словно знал, что произошло что-то хорошее, но не мог понять, что именно. Затем, слегка пожав плечами, он устроился в кресле, ожидая, пока Винчестеры присоединятся к нему и начнут игру.

Дин подозревал, что на самом деле Кас не так уж сильно хотел поиграть. Его рвение было вызвано простой мыслью: чем раньше они начнут, тем быстрее закончат, а, значит, тем быстрее появится шанс остаться с Дином наедине. Винчестер же, усвоив урок с взрывом лампочки, не хотел и дальше распалять ангела, так что не стал задерживаться. Получив свой стакан, Сэм благодарно кивнул и отставил тарелку. Дин всё равно решил удостовериться:

— Всё? Наелся? Не собираешься посылать кого-нибудь из нас убивать зубра, чтобы ты мог перекусить?

Сэм повторил тот самый жест, и Дин усмехнулся. Взяв тарелки, он пошел на кухню, бросив через плечо:

— 10-4.* Пока никаких зубров. Сейчас я уберу тарелки, и мы начнем игру.

Ему следовало послать на кухню Каса. Но Дин, конечно же, ничего не обдумал и зачем-то пошел туда сам. Нельзя так просчитываться.

Конечно же, через секунду после того, как посуда оказалась в раковине, твердая как камень ладонь резко надавила Дину на поясницу, заставляя того встать на цыпочки и перегнуться через столешницу. Охотник едва успел вдохнуть, а другая рука уже рывком опустила его штаны до середины бедер. Ровное дыхание позади внезапно стало резким и рваным. Кас смог выдавить только одно слово:

— Дин…

Рука, стянувшая штаны, легла на одну из обтянутых тонким шелком ягодиц и резко сжалась. Дин, успевший оправиться от удивления, с трудом сдержал стон и выгнулся, вжимаясь с твердую ладонь ангела:

— Они тебе нравятся, детка? Я специально их купил… специально для тебя…

Да, это было очевидно, но никогда не вредно произнести это вслух. Кас застонал:

— Если ты пытаешься убить меня, у тебя получается на удивление хорошо, — прошипел он, ослабляя хватку лишь для того, чтобы обхватить пальцами другую ягодицу.

Дин, выгнувшийся и отставивший задницу так, чтобы Касу было лучше видно, всё же смог взять себя в руки и выдать дельную мысль:

— Сэму в любую секунду может прийти мысль пойти и проверить, где мы потерялись, — сказал он. Кас фыркнул, показывая, что сейчас ему на это плевать, уткнулся носом в голубой шелк, судорожно втянул воздух и прикусил ткань, захватывая зубами чувствительную кожу.

Дин не смог сдержать низкий стон. Возможно, этот звук только усилил дикое желание, сквозящее в голосе ангела:

— Я собираюсь разобрать тебя на части в тот момент, когда мы избавимся от Сэма, и чем дольше мне придется ждать, тем жестче будут последствия. Не забывай об этом, когда будешь решать, как долго продолжать свою игру.

Раздался низкий звук, несущий истинную муку, и Кас исчез, оставив Дина задыхаться, лежа на столешнице со спущенными штанами.

Комментарий к Расплата — сучка, и она носит шелк

*10-4 – код, используемый американскими полицейскими. Означает, что сообщение получено.

========== Преступление и не совсем наказание ==========

Дин так и не смог сказать, сколько времени ему потребовалось на то, чтобы встать и натянуть штаны. Даже когда голубой шелк скрылся под фланелью, охотник не смог избавиться от ощущения, что пальцы Каса до сих пор впиваются в кожу.

Дин планировал оставить тарелки и вернуться, но теперь ему явно нужно было время, чтобы привести себя в порядок (и избавиться от серьезного стояка), так что он вымыл тарелки, стаканы и противень, на котором запекалась курица. К тому времени, как вся посуда оказалась на сушилке, дыхание охотника нормализовалось, а член неохотно признал, что пока не происходило ничего, заслуживающего внимания.

Поправив трусики и два раза убедившись, что кружева не выглядывают из-под резинки, Дин пошел в библиотеку. Кас и Сэм явно не скучали — они обсуждали историю происхождения настольных игр. Ангел явно радовал Сэма, подробно рассказывая о изобретении первой в мире карточной игры. Никто не мог разрешить спор об исторических событиях, как тот, кто был их очевидцем.

Понимая, что эта дискуссия вполне могла растянуться на несколько часов и надоесть до слёз, и помня, что время, о котором говорил Кас, не стоит на месте, Дин быстро вклинился в разговор:

— Ладно, парни, мы можем либо разговаривать о настольной игре, либо сыграть в неё, но если вы выберете первый вариант, вам придется обойтись без меня: мы с виски пойдем тусоваться в сауну.

Сэма, казалось, это вполне устроило бы (возможно, потому, что он всё еще с подозрением относился к любым настольным играм). Кас, однако, не собирался этого допустить, по меньшей мере потому, что «тусоваться» в сауне следовало в обнаженном виде, а ангел не мог позволить Дину спокойно снять шелковые трусики. Подняв одну бровь, Кас кивнул в сторону доски:

— Может быть, мы всё же начнем, Дин?

Дин, всегда считавший то, как Кас приподнимает бровь, невероятно сексуальным, мысленно поблагодарил вселенную за то, что Сэму не был виден его пах. Член охотника снова принял боевую стойку, что, кстати, было весьма впечатляюще для сорокалетнего мужчины, за последние сутки кончившего уже дважды. Дин мысленно поблагодарил мистера Счастливчика за его нестареющую силу воли, но всё же попросил успокоиться. Когда это не сработало, Винчестер мысленно пожал плечами, взял карточку и поставил свою фишку на первую клетку поля.

Эту незамысловатую игру он помнил с детства, пусть и играл в неё только несколько раз, в основном в классе или в холле школы, когда плохая погода вынуждала учеников проводить перемены в помещении. Джон Винчестер не был отцом, который играет со своими детьми в настольные игры, не говоря уже о том, что они, по сути, жили в Импале, так что у них просто не было места, где можно было бы хранить столь ненужные вещи.

Единственное, что изменилось с того времени, так это то, что игра, раньше казавшаяся веселой и интересной, теперь тянулась неимоверно долго. Несмотря на то, что в каком-то плане это было связано с тем, что, Дин знал, непременно настигнет его, когда они закончат, Винчестер всё же был уверен, что эту игру лучше оставить маленьким детям. Не зря же Кас был так очарован… В конце концов, он всегда напоминал восторженного ребенка-переростка, восхищающегося самыми глупыми и очевидными вещами. Когда Дин в первый раз вытащил карточку со словом «прости» и обнаружил, что ближайшая фишка, которую он должен будет заменить — фишка Каса, то действительно почувствовал себя виноватым.

— Прости, — искренне сказал он.

Кас наклонился чуть дальше, чем было необходимо, чтобы просто взять свою фишку, и прошептал:

— О, просить прощения ты будешь чуть позже.

По телу побежали мурашки, и Дин вздрогнул.

Несколько слов, сказанных на кухне, и фраза, которую ангел прошептал сейчас — вот и всё, что требовалось, чтобы показать, кто тут доминирует. Дин, наверное, обиделся бы, если бы не был так возбужден. Возможность раздразнить Каса выпадала чертовски редко, так что охотник предпочитал смаковать каждое мгновение.

Решив серьезно продумать свой следующий шаг, Дин с напускным спокойствием поставил фишку на клетку, где еще недавно стояла фигурка Каса, и кивнул Сэму, намекая, что сейчас его ход. Столкнувшись с внимательным взглядом карих глаз, Дин впервые с беспокойством задумался, насколько пристально брат наблюдал за ними. В конце концов, Сэм был одним из лучших охотников, которых Дин когда-либо встречал. Нельзя было быть настолько хорошим в своём деле и не обладать наблюдательностью… К тому же, Сэм отлично знал и Дина, и Каса.

В ту же секунду Сэм снова устремил взгляд на игровое поле, вытащил карту и чуть ли не засветился от восторга, когда понял, что сможет довести одну из фишек до линии своего цвета. Дин вздохнул. Он просто параноик. Что Сэм мог увидеть, не зная, что происходит у него за спиной?

Игра продвигалась невыносимо медленно, и через двадцать пять минут даже Кас, который мог часами с интересом играть в «Go Fish», выглядел утомленным. Возможно, он просто слишком часто отвлекался на то, что ждало его под тонкой фланелью штанов Дина.

Если бы был какой-то способ досрочно закончить игру или применить обманный маневр, чтобы выиграть, Дин бы уже это сделал, но, к сожалению, это было невозможно. Мысленно проклиная создателей игры, обрекших его на этот мучительный, садистский, нескончаемый процесс, Дин изо всех сил старался выглядеть расслабленным, чтобы Сэм уж точно ничего не заподозрил.

Последние две минуты игры — три фишки Каса и Сэма уже стояли на линиях своего цвета, четвертые неумолимо приближались, а две фигурки Дина стояли в нескольких клетках от нужного поля — растянулись на все пятнадцать. Винчестер начал думать, что вселенная намеренно издевается над ним, но, увидев вспышку неконтролируемой ярости на лице Каса, решил, что если вселенная над кем-то издевается, то роль жертвы явно играет ангел. На секунду Дину показалось, что Сэм тоже заметил этот приступ гнева, но, повернувшись к брату, увидел, что тот с интересом изучает вытащенную карточку. Опять паранойя.

Когда Сэм триумфально вскинул кулак, Дин подумал, что это какая-то ловушка: он уже уверился, что и эта игра проклята, и они обречены играть в неё до конца своих дней. Взяв последнюю фишку и поставив её на оставшееся поле нужного цвета, Сэм удовлетворенно улыбнулся.

Обычно Дин обижался и обвинял брата в том, что тот продал душу демону перекрестка, чтобы выиграть, а тот отвечал, что если бы он действительно продавал душу каждый раз, когда во что-то выигрывал (да хотя бы в те же камень-ножницы-бумагу), то смог бы в одиночку заполнить душами ад. Но сейчас Дин так обрадовался, что игра закончилась, что был готов бросить в брата конфетти и вручить ему тортик с написанными глазурью поздравлениями.

— Если верить правилам, вы должны доиграть, чтобы узнать, кто придет вторым.

На лице Каса застыла маска ужаса. Если бы Дин не знал, что Сэм не в курсе происходящего, то подумал бы, что тот намеренно издевается над ними.

— Нет, мне это всегда казалось бесполезным. В конце концов, тот, кто пришел вторым, первым проиграл, — что-то в этом роде часто говорил Джон Винчестер, но Дину показалось, что сейчас эта фраза будет уместна. Сэм пожал плечами и кивнул. От Каса возражений, конечно же, не последовало.

Дин подумал, что было бы грубо и невероятно очевидно вскочить, взять Каса за руку и утащить его из комнаты, но соблазн был чертовски велик. Покосившись на ангела, Дин заметил, что тот тоже обшаривал глазами библиотеку, видимо, подыскивая ближайший выход. Сэм, как оказалось, и вовсе не обратил на их поведение никакого внимания:

— Хотите сыграть еще раз? Мы можем выбрать какую-нибудь другую игру. В конце концов, эта оказалась безопасной.

— Нет, уже слишком поздно, — ответил Дин, даже не подозревая, сколько было времени. Судя по всему, идти спать было еще рано. Прежде чем Сэм смог напомнить об этом, Дин, дабы избежать долгих разговоров, безжалостно ткнул брата носом в события последних дней:

— Мы несколько дней подряд вставали ни свет не заря, пытаясь найти что-то, что могло бы «спасти» тебя.

Пристыженный Сэм прикусил язык:

— Ну, теперь вы можете спать так долго, как того захотите.

— Аминь, — сказал Дин, вставая. Кас тут же оказался рядом, как-то умудрившись не уронить свой стул. Вот уж у кого точно было шило в заднице…

Сэм помахал им и начал убирать настольную игру. Дин, помахав в ответ, рванул в коридор.

Дин не был особенно удивлен, когда в тот момент, как они завернули за угол и окончательно скрылись из поля зрения Сэма, горячая ладонь обхватила его за плечо. Ангел, не теряя времени, потащил охотника вперед так быстро, что тому приходилось чуть ли не бежать, чтобы не упасть и не повиснуть на руках своего Доминанта. Конечно, Кас пронесся мимо спальни Дина и устремился к лестнице, ведущей ниже. Они спустились на два пролета, прежде чем Винчестер наконец заговорил, как всегда, пробуя почву под ногами:

— Опять котельная, детка? Мне казалось, что мы пытались избежать однообразия.

Кас резко развернул Дина и прижал его к холодной бетонной стене.

— Не знал, что наша сексуальная жизнь кажется тебе скучной, Дин, — прорычал он, — я буду более чем счастлив использовать все свои творческие навыки, чтобы придумать что-то, что сможет должным образом развлечь тебя.

Мурашки, вызванные опасливым интересом, побежали по спине Дина. Винчестера завели не сами слова, а тон, которым они были сказаны, и взгляд голубых глаз, превращающий обычное предложение в опасное обещание. Для того, чтобы выдавить связный ответ, Дину пришлось несколько раз сглотнуть и прочистить горло:

— Нет, это… Нет, всё хорошо. Мне интересно. И уж точно не скучно, — слегка дрожащим голосом заверил он.

Кас медленно улыбнулся, обнажая зубы, и Дину сразу подумал об акуле, подплывающей к своему ничего не подозревающему обеду.

— О, нет, — жестко сказал ангел с ноткой ликования в голосе, — раз уж ты привлёк к этому моё внимание, я приложу все усилия, чтобы убедиться, что ситуация не усугубится. Я обязательно подумаю, как тебя развлечь.

Ну конечно. Одна дурацкая фраза — и Дин опять обрек себя на какие-то изощренные пытки. Ну почему он просто не мог держать рот на замке? Кас, видимо, понял, о чем думает Дин, потому что ликующая улыбка сменилась усмешкой. Винчестер понял, что прижался к стене всем телом, и опять напомнил себе, что неподвижность еще никогда его не спасала — инстинкты, приказывающие замереть под яростным взглядом хищника, здесь были бесполезны.

Внезапно всё снова пришло в движение, и ладонь опять сжалась вокруг бицепса Дина. Всё еще пытаясь обрести метафорическую почву под метафорическими ногами, Винчестер не уследил за почвой насущной: он споткнулся и практически упал на одно колено. Позади раздался нетерпеливый вздох, и Кас — на добрых два дюйма ниже и явно не тяжелее Дина — с легкостью перекинул ничего не понимающего охотника через плечо. Тот тупо моргнул, смотря на спину ангела, почему-то оказавшуюся в нескольких сантиметрах от его носа. Плечо, врезавшееся в живот Дина, подтвердило его предположения — Кас закинул его на плечо, как мешок с картошкой.

В любой другой день Дин бы воспротивился и приложил все усилия, чтобы снова оказаться на полу, но сегодня опасность, сочившаяся из каждой поры ангела, заставила Винчестера безвольно повиснуть, позволяя Касу, которому, казалось, было вовсе не тяжело, отнести его в котельную.

Позиция была не самая удобная, и, к счастью, охотнику не пришлось висеть так слишком долго. Через сорок пять секунд Дин понял, что они вошли в котельную. Услышав звук закрывающегося замка, он мысленно поблагодарил Каса за предусмотрительность: теперь их уж точно никто не прервет.

Дин снова оказался в воздухе, правда, на этот раз он летел не вверх, а вниз. Плюхнувшись на пол, охотник покачал головой, восхищаясь быстротой произошедшего: с того момента, как они вышли из библиотеки, не прошло и пяти минут.

Кас наклонился к нему. Голос ангела был спокойным и вежливым, а значит, еще более опасным, чем обычно:

— Ты разденешься добровольно, или мне придется тебя заставить?

Дин вытаращился на Каса, всё еще пытаясь прийти в себя. Ангел, видимо, израсходовал всё своё терпение на настольную игру:

— Слишком поздно, — сказал он и рывком поднял Дина на ноги. Секунду спустя ангел уже стягивал с него толстовку. Дин бы не стал сопротивляться, даже если бы мог. Учитывая то, как долго Касу пришлось ждать, провоцировать ангела сейчас было еще глупее, чем обычно. Методично раздевая Дина, Кас снова заговорил:

— Такой насыщенный голубой цвет… Я ценю то, что ты старался подобрать оттенок, подходящий к моим глазам. Я знаю, как ты к ним неравнодушен, и нахожу просто очаровательным то, что ты решил заплатить им дань своими трусиками.

Даже если бы от него ждали ответа, Дин бы всё равно не смог сказать ничего внятного. Секундой спустя Кас обхватил его за талию и буквально согнул пополам, приподняв на несколько сантиметров, чтобы снять штаны:

— Но сегодня я неравнодушен к фиолетовому.

Штаны упали на пол. Вместо того, чтобы опустить Дина на ноги, Кас уперся ногой в один из аппаратов, о назначении которых Дин даже и думать не хотел, и перегнул охотника через колено.

Дин так и не смог перевести дыхание: ладонь Каса, словно высеченная из камня, обрушила на задницу Винчестера шквал шлепков. Да, это было предсказуемо, но Дин всё равно задохнулся и с трудом сдержал всхлип. Ангел замер, мягко сжимая одну из ягодиц:

— Цвета — забавная вещь, правда? — подождите, о чем это он? — Как они сочетаются. Как они смешиваются…

Он серьезно собрался говорить о красоте цветового спектра? Сейчас? Дин был готов пнуть ангела.

— Смешаешь голубой и желтый и волшебным образом получишь зеленый. Красный и желтый? Оранжевый. И, — Кас сделал паузу, словно давая Дину возможность понять, куда всё идет. Через секунду Винчестер осознал, что ангел имел в виду, и непроизвольно сжал ягодицы. Кас мягко постучал по ним пальцем, молча приказывая расслабиться:

— Из голубого и красного получается… прекрасный фиолетовый. Как хорошо, что ты купил эти прекрасные голубые трусики и дал мне отличную возможность проверить, насколько твоя задница должна покраснеть, чтобы этот шелк начал отливать фиолетовым. Очень предусмотрительно с твоей стороны.

Кас позволил Дину соскользнуть на пол и встать на ноги, каким-то чудом всё еще соглашающиеся его держать.

Стул до сих пор стоял посреди комнаты. На прямой спинке всё еще висел галстук, и Дин подумал, не оставил ли Кас его здесь намеренно, подозревая, что в скором времени у них появится новая причина сюда вернуться. Так или иначе, ангел подошел к стулу и обернулся. Посмотрев на замершего Дина, он поднял бровь в безмолвном вопросе: ты придешь сюда сам, или тебе помочь? Угроза наказания, если Винчестер выберет второй вариант, была физически ощутима.

Решив, что он уже и так достаточно нарвался (о чем свидетельствовало покалывание в разогретой Касом коже), а значит, не следует создавать проблем, если можно их избежать, Дин молча подошел к ангелу, не поднимая взгляд от пола.

Кас честно дал ему несколько секунд, чтобы прийти в себя, и Дин понял, что не стоит испытывать терпение ангела. Стиснув зубы и не обращая внимания на унижение, клубком свернувшееся в животе и твердящее, что в таком положении оказываются только маленькие мальчики, а никак не взрослые мужчины, Дин перегнулся через колени Каса. Тот немного сместился: теперь Дин лежал только на одном колене, второе же придерживало его бедра. Винчестер был зафиксирован в нужном положении, а ангел мог работать двумя руками.

— Ты, — сказал Кас, мягко поглаживая голубой шелк, — был очень непослушным мальчиком. Надел эти трусики. Удостоверился, что я увидел их ровно в тот момент, когда уже не мог ничего с ними сделать. Дразнил меня. В каком-то смысле, даже насмехался, — пальцы прошлись по обнаженной коже, — знал, что я сойду с ума, знал, что необходимость сдерживаться будет сущей пыткой, — палец двинулся по одной из ягодиц, спустился вниз и слегка надавил на анус, — знал, как я буду мучиться, пытаясь взять себя в руки и не прижать тебя к стене, не перегнуть через стол, не сдернуть с тебя штаны и не насладиться этим подарком. А ведь это настоящий подарок, правда, Дин?

Кас снова начал поглаживать ягодицы Винчестера ладонью. Он не стал дожидаться ответа (да и Дин, по сути, уже всё сказал на кухне):

— Конечно, это подарок. Шелковые трусики, в точности подобранные под цвет моих глаз, отделанные кружевом. Они были подарком, а ты, обидевшись, как ребенок, превратил их в оружие.

Черт. Кас ни разу не ошибся. Да, трусики были подарком, который Дин намеревался вручить, когда ангел будет чем-то расстроен или оглушен. И да, Дин решил заставить Каса расплатиться таким образом, обидевшись на то, что произошло во время просмотра фильма. И теперь ангел, черт бы его побрал, даже заставил Дина чувствовать себя виноватым, что было в корне несправедливо: от сложившейся ситуации Кас мог получить даже больше, чем если бы Винчестер просто надел трусики. В конце концов, теперь у ангела был отличный повод наказать Дина. Словно услышав, о чем охотник думает, Кас продолжил:

— Разве можно превращать что-то столь хорошее в орудие злобной мести? — тон Каса подсказывал, что на самом деле он не видел в действиях Дина ничего злобного и просто немного преувеличивал, чтобы добиться нужного эффекта, — Я должен наказать тебя за это. На самом деле, я мог бы сказать тебе, что это и есть твоё наказание. Что ты лежишь, перегнувшись через мои колени, потому что был непослушным мальчиком, а значит, тебя просто необходимо отшлепать… но это было бы ложью.

Стоп, что? Вот теперь Дин окончательно запутался. Он выгнул шею, посмотрел на Каса и уже открыл рот, чтобы спросить, какого черта происходит, но ангел властно положил ладонь ему на затылок и недвусмысленно развернул его голову обратно. Дин, осознав свою ошибку, закрыл рот и приготовился слушать.

— Я мог бы сказать, что это и есть твоё наказание, и ты бы поверил. Ты бы принял это. Но на самом деле… Это не наказание. Ты уже заслужил одно своим маленьким мысленным восстанием, когда назвал меня бесполой куклой и трусом, и я не забыл про него. Теперь же ты заслужил второе наказание, — Дин определенно что-то упускал. Он лежал на коленях Каса со спущенными штанами, и всё указывало на то, что его сейчас отшлепают. Ангел очень часто придумывал самые нелепые причины, чтобы сделать это, а сейчас, имея на руках два реальных повода, отказывался от этой возможности?.. Что вообще творилось?!

Кас тут же ответил на этот невысказанный вопрос.

— Да, Дин, ты заслужил наказание, и ты получишь его, не сомневайся… Но не сейчас. Сейчас я сделаю это ради собственного удовольствия, — рука исчезла, и через секунду поочередно шлепнула по каждой ягодице. После этого ладонь невозмутимо продолжила поглаживать тонкий шелк, словно ничего не произошло, — Я отшлепаю тебя потому, что люблю смотреть, как ты лежишь у меня на коленях. Потому что я не могу устоять, когда вижу, как твои трусы болтаются у лодыжек, а покрасневшая задница сжимается в ожидании новых шлепков. Потому что я зависим от твоих стонов и от того, как ты извиваешься под моей рукой, как начинаешь вставать на цыпочки и дергать ногами, когда ощущения захлестывают тебя с головой. Потому что я обожаю тот момент, когда ты сам начинаешь приподнимать задницу навстречу моей ладони. Потому что ничто не нравится мне так, как смотреть, как мой член исчезает между твоими покрасневшими, чувствительными ягодицами. Я отшлепаю тебя, Дин, — сказал Кас, в голосе которого одновременно скользило и доминирование, и поклонение, — не столько потому, что я хочу этого, а потому, что ты обожаешь, когда я беру то, что хочу.

Господи гребанный боже. Кас предпочел отказаться от любых предлогов и докопаться до самых глубоких причин, и это почему-то показалось Дину самым сексуальным из всего, что он когда-либо слышал. Детальный рассказ и яркая, подробно нарисованная Касом картинка сопровождались интересными ощущениями: ангел не переставал поглаживать ягодицы Дина, описывая на коже то большие, то маленькие круги. Винчестеру пришлось сделать несколько глубокий вдохов и взять себя в руки, чтобы не кончить прямо в этот момент.

— Давай посмотрим, сколько мне потребуется времени, чтобы эти трусики начали отливать фиолетовым на фоне твоей красной попы?

Кас не ждал ответа, ему не нужно было дозволение Дина. Он и сам прекрасно знал, насколько охотник любил лежать, перегнувшись через его колени, и чувствовать, как ангел методично и терпеливо обрабатывает каждый сантиметр его задницы. Даже если бы Кас не знал этого, то без труда почувствовал бы давление вставшего члена, упирающегося в бедро.

Дину не пришлось ждать. Подробно всё объяснив, Кас решил больше не терять время. Ладонь, нежно и мягко рисующая круги, отстранилась. Дин, тщетно пытаясь приготовиться, резко вдохнул. Всё, чего он добился — судорожный выдох, когда на его задницу посыпались шлепки. Обычно острое жжение иногда притуплялось шелком, но Дин знал, что в какой-то момент Кас стянет трусики вниз, к лодыжкам, и продолжит шлепать уже по голой коже. Однако сейчас трусики всё еще оставались на Дине, слабо защищая от ударов. Каждый шлепок оставлял на коже быстро исчезающий, но всё же идеальный отпечаток ладони, похожий на тот, что красовался у Винчестера на плече. Кас остановился на мгновение, но, когда заговорил, снова продолжил и повысил голос, чтобы звонкие шлепки не заглушали его:

— Это — не итог нарушения правил или какой-то неудачи. Я отшлепаю тебя не потому, что ты разозлил или разочаровал меня. Ты не сможешь попросить прощения, убедить меня остановиться, потому что ты усвоил урок и раскаиваешься. Я не остановлюсь, когда ты будешь наказан соответственно своему проступку.

Дин был чертовски уверен, что знал, куда всё идет. Черт, он был готов кончить прямо сейчас, залив спермой эти прекрасные голубые трусики, не дожидаясь, пока Кас закончит. Чтобы удержаться, ему пришлось сильно прикусить щеку: эта непривычная боль немного отрезвила. Да, он мог кончить, но не хотел. Слишком рано.

— Нет, я не остановлюсь, когда ты выучишь свой урок. Я не остановлюсь, когда ты начнешь должным образом извиняться, когда твои слезы станут искренними. Я не остановлюсь, когда ты будешь просить, и даже когда ты будешь умолять меня трахнуть тебя. Ты не сможешь воззвать к милосердию. Я знаю, что ты пройдешь все эти этапы, но заранее говорю, что это бесполезно. Ты будешь всхлипывать, просить, умолять, плакать, но я не остановлюсь, пока не пойму, что не погибну, если через несколько секунд не трахну тебя. Не остановлюсь, пока не решу, что каждый раз, когда я буду входить в тебя, ты будешь извиваться в агонии боли и удовольствия.

Дин знал, что не должен был этого делать, но не смог сдержаться. Задыхаясь между шлепками, он всё же сумел выговорить:

— Если ты не прекратишь говорить, я кончу прямо здесь еще до того, как ты толком начнешь.

Кас на секунду замер, а потом около двадцати раз с силой шлепнул Винчестера по чувствительному месту, где ноги переходили в ягодицы. Не дав задыхающемуся и хныкающему Дину и нескольких секунд, чтобы перевести дух, Кас вернулся к прежнему темпу. Дин опять не смог удержаться от очередного язвительного комментария. Голос дрожал, но, по крайней мере, сарказм был очевиден:

— Ты, кажется, говорил, что это — не наказание?

Невозмутимый Кас опять поднял ладонь и усмехнулся. Через несколько секунд Дин понял, что каждая клеточка его тела напряглась в ожидании того, что будет дальше. Сжав зубы, он с трудом расслабился. Ладонь, зависшая в воздухе, мягко опустилась на кожу и снова начала описывать круги.

— Нет, это не наказание, но я всё еще жду, что ты будешь придерживаться определенных правил этикета. Перебивать — это грубо, а ты знаешь, как я отношусь к грубости, — ответил Кас, — То, что я делаю это ради собственного удовольствия, не значит, что ты не можешь повлиять на то, как всё пройдет.

— Я уверен, что это — полная хрень. Сэр, — Дин добавил почтительное обращение, надеясь, что это компенсирует резкость его слов. Видимо, в этом не было нужды: Кас расхохотался.

— Возможно, ты прав, — согласился ангел. Темп и скорость шлепков не поменялась, правда, теперь каждый удар приходился на новое место, что лишало Дина любой возможности подготовиться, — Но несмотря на то, что ты сказал или попытаешься сказать, я всё равно планирую сделать твою задницу горячее и краснее, чем любой филе-миньон.

Дин услышал свой собственный стон и почувствовал, как сжались ягодицы. Кас был прав: он был заведен до предела, зная, что ангел делает это не потому, что Винчестер в очередной раз облажался, а потому, что ему нравился вид беспомощного Дина, хныкающего и ерзающего у него на коленях. Да, сам факт того, что его отшлепают, несомненно, заводил, но мысль о том, что Кас безжалостно возьмет то, что хочет, просто уничтожала Дина, и ангел прекрасно это знал. Он всегда видел самые сокровенные желания охотника.

Конечно, Кас был верен своему слову. Он продолжил то, чем был занят. Через несколько минут жжение от шлепков заставило Дина начать ерзать. Ангел, однако, даже не дернулся и не отпустил комментарий из серии «как хорошо ты выглядишь, отшлепанный в этих трусиках».

Несколько минут спустя — Дин, как всегда, потерялся во времени и не мог сказать, сколько прошло времени — он понял, что постанывает после каждого шлепка. Дин издал протестующий стон, когда пальцы ангела потянули трусики вниз, но Кас, конечно же, не обратил на этот звук никакого внимания. Он просто излучал удовлетворение. Кас легко прикусил покрасневшую кожу, а затем внезапно сильно сжал челюсти. Дин вскрикнул и дернулся, но зубы исчезли так быстро, как и появились. Кас тут же продолжил шлепать его. На этот раз звуки ничем не притуплялись и звучали еще громче и четче.

Жжение тоже стало намного интенсивнее, и Дин в очередной раз удивился тому, как сильно тонкая ткань могла защитить его. Он никогда не отдавал трусикам должное, пока Кас не сдергивал их и не начинал обрабатывать каждый миллиметр ничем не закрытой кожи. Вскоре Дин понял, что отчаянно извивается и обещает вести себя хорошо. Кас, ни на секунду не останавливаясь, только посмеивался.

Через несколько минут обещания переросли в мольбы о пощаде, а через две минуты на глазах выступили слезы. Если бы не Кас не придерживал

его бедром, Дин бы уже давно начал сучить ногами.

Шлепок шел за шлепком, и их количество уже в разы превысило то, что Дин получил, когда был в этой комнате в последний раз. В какой-то момент Винчестер попытался прикрыть задницу ладонью, но Кас поймал его за запястье и, заведя руку охотника за спину, прижал её к пояснице, что только помогло удерживать Дина в неподвижном состоянии. Кас стал шлепать сильнее и чаще, и Дин вздрагивал и всхлипывал после каждого удара. Мольбы сошли на нет, когда стало понятно, что он только зря тратит силы: ангел не собирался смилостивиться.

Через годы или даже столетья Дин понял, что шлепки прекратились. Когда ему удалось кое-как справиться с всхлипами, ладонь Каса мягко, но оттого не менее болезненно, упала на низ ягодиц. Голос ангела излучал радость и удовлетворение:

— Видишь, мой красивый мальчик? Разве я не говорил тебе? Разве я не обещал, что ты будешь просить прощения? Что ты будешь умолять, плакать, извиваться и пытаться уйти от моей ладони? Разве я не обещал, что ты не заставишь меня остановиться? — Кас замолчал, явно не ожидая ответа от Дина: ангел прекрасно знал, что тот уже позабыл все слова, — Я — человек слова, Дин.

Дин даже не посмел надеяться, что все закончилось, и оказался прав.

— Я знаю, ты отчаянно надеешься, что я закончил, но нет. Пока нет. Почти, но пока нет.

Рука снова поднялась и опустилась на ягодицы Дина, после чего Кас несколько раз особенно жестко шлепнул его по внутренней стороне бедер, где и без того нежная и чувствительная кожа уже покраснела и опухла.

Слезы, медленно стекающие по щекам Дина, полились потоком, а стоны слились в один громкий, сдавленный всхлип. Кас издал довольный звук, но не остановился. Рука опустилась на задницу Дина еще около десяти раз. Секундой спустя одна из ягодиц словно взорвалась острой болью, заставляя все мышцы Дина сокращаться в тщетной попытке избавиться от источника столь сильных ощущений. Только через несколько вдохов Винчестер понял, что Кас просто надавил на воспаленную кожу ногтем. Ангел, должно быть, ждал именно такой реакции, потому что удовлетворенно откинулся на спинку стула.

— На самом деле, мне даже не нужно чаще тебя наказывать, — похвалил себя Кас, — Отсутствие необходимости заставить тебя усвоить урок и раскаяться дарит невообразимую свободу. Я могу шлепать тебя, пока твоя задница не будет так убедительно умолять, чтобы её трахнули, что я просто не смогу сопротивляться этой песне сирены.

Это было просто нечестно. В последние полчаса задница Винчестера не умоляла ни о чем, кроме передышки, но Дин, всё еще дрожа и ерзая на коленях ангела, просто не мог найти в себе силы, чтобы начать спор. К счастью, Кас ничего и не ждал. Даже подняв Дина на ноги, он обхватил его за талию, словно не был уверен, что тот сможет устоять на ногах. Дин и сам с точностью не мог ответить наверняка… и предпочел не проверять свою способность удерживаться в вертикальном положении на практике.

Ангел наполовину оттащил, наполовину отнес Дина туда, где лежала его одежда, вытащил из бесформенной кучи толстовку, небрежно расстелил её на полу и надавил охотнику на затылок, вынуждая того встать на четвереньки. Дин, всё еще всхлипывающий и оглушенный ритмичной пульсацией опухшей задницы, как-то смог удержаться в нужной позе.

Он едва услышал шелест одежды и звук открывающейся бутылочки со смазкой, зато очень ярко почувствовал, как два влажных пальца раздвинули ягодицы и надавили на анус. Застонав, охотник инстинктивно дернулся вперед, пытаясь уйти от прикосновений. Кас, конечно же, не позволил ему вырваться. Крепко обхватив Дина за талию, ангел потянул его назад, буквально насаживая на свои пальцы. Его голос был таким же неумолимым, как и пальцы, движущиеся назад только для того, чтобы еще сильнее податься вперед.

— Если ты не ценишь моих щедрых попыток растянуть тебя после стольких дней без секса, я вполне могу обойтись и без приготовлений.

Дин не мог подобрать слов, чтобы объяснить, что нет, он не был неблагодарным, просто боль была почти что невыносимой, да и в любом случае, какая разница: несмотря ни на что, пальцы продолжали упорно растягивать его. Вскоре к двум присоединился третий.

Несмотря на боль в отшлепанных ягодицах, жжение от проникновения все равно было ощутимым, напоминая, как долго они избегали секса. Дин старался сдержаться изо всех сил, и две или три минуты даже умудрился оставаться на одном месте. Но потом Кас надавил на особо чувствительное место, видимо, заработавшее намного больше шлепков, чем остальные, и охотник опять дернулся вперед. В этот раз Кас не был готов к такому повороту событий, потому что не успел ничего сделать, и Дин упал на живот. Естественно, у него не было ни единого шанса сбежать: ангел моментально вернул его в прежнее положение, даже не прикасаясь к нему. Чертова благодать. В другой раз Дин бы обиделся: почему-то использование ангельских суперсил казалось неправильным и нечестным.

— Очень хорошо, Дин, — снисходительно сказал Кас, черт бы его побрал и заставил перебирать никому не нужные бумажки у ног Кроули, — Если ты настаиваешь, я с удовольствием перейду к главному событию этого вечера.

Мягкие звуки снимаемых вещей и размазываемой смазки еще раз доказали, что Кас использовал благодать только потому, что был слишком занят, чтобы самостоятельно держать Дина.

Секундой спустя на смену невидимой силе пришли горячие ладони. Дин застонал, уже предчувствуя боль. Кас не стал тянуть резину и тут же вошел на всю длину, прижавшись бедрами к воспаленной коже. Дин не мог определить, где жжение было сильнее, внутри или снаружи: в любом случае, ощущение было просто всеобъемлющим, и единственным, что грозило затмить его, было вызванное им же дикое удовольствие.

Стояк Дина, наверное, никогда не был так силен. Смазка капала на несчастную толстовку, слабо защищавшую колени охотника. Кас, казалось, не принимал во внимание недавнюю порку и даже не думал о снисхождении: он трахал Дина жестче и грубее, чем обычно.

Дин был удивлен, что смог продержаться так долго. Кас толкнулся восемь или десять раз, когда член Дина не выдержал и запульсировал, заливая спермой обоих мужчин и многострадальную толстовку. С губ Дина сорвался полукрик-полустон.

Кас кончил почти сразу после этого, что тоже не удивило Дина. Он даже был благодарен: если бы бедра ангела продолжили давить на его истерзанную кожу, удовольствие могло раствориться, оставив лишь неприкрытую боль.

Нет, Дина не удивил ни последний рывок Каса, ни теплая влага, заполняющая его.

Что его удивило, так это то, что когда он открыл глаза, то встретился взглядом с подозрительно знакомыми карими глазами, пристально рассматривающими его из-за бойлера.

Дин подпрыгнул так высоко, что в этот раз член Каса мог реально пострадать, если бы ангел не вынул его за несколько секунд до случившегося. Удивленный возглас Винчестера заставил Каса понять, что что-то явно было не так. Ангел поднялся, сделал несколько шагов, положил руку Дину на спину и проследил за направлением его взгляда.

Дин был чертовски уверен, что отключился и видит один из самых нелепых и странных снов. Не мог же Сэм, мать его, действительно с интересом разглядывать их, притаившись в темноте за бойлером.

Отчаянная надежда на то, что ему всё снится, испарилась, когда тишину прорезал шокированный голос Каса:

— Как, — потребовал ангел, — черт подери, — а вот это удивило Дина даже больше абсурдности происходящего: Кас крайне редко прибегал к этому выражению, — ты прошел через запертую дверь?

Дин пошел по стопам ангела. Его голос был скорее похож на сдавленный хрип:

— И, что самое важное, зачем ты здесь?

Сэму, казалось, вовсе не было стыдно, не говоря уже о том, что его, видимо, не волновала извращенность сцены, которой он только что стал свидетелем. Он невозмутимо вышел из тени и мило улыбнулся:

— Знаете что, парни, — очень терпеливо сказал Сэм, — мне кажется, нам нужно поговорить.

Комментарий к Преступление и не совсем наказание

Прошу прощения за задержку – и вчера, и сегодня я отчаянно пыталась убедить себя, что мне только кажется, что я заболеваю. В итоге, мой организм наконец-то поверил мне и успокоился, так что вот вам новая глава :D

========== Групповая терапия ==========

После заявления Сэма в котельной повисла тишина. Дин был слишком измотан, чтобы понять, что брат говорил так, словно он тут — самый нравственный и невинный человек, снизошедший до них двоих. Он уловил только то, что тон Сэма был чертовски странным, а потом снова сфокусировался на том, чтобы устоять на четвереньках. Дин и так с трудом удерживался в нужной позе, а из его оттраханной красной задницы вытекала сперма. Не стоит забывать и о снисходительном взгляде Сэма. Падение уничтожило бы последние, почти незримые ошметки достоинства, за которые Дин отчаянно цеплялся.

В обычных обстоятельствах Кас бы уже взял Дина на руки и шептал бы ему бесконечные комплименты и признания в любви. Это происходило естественно и было буквально само собой разумеющимся, так что Дин до конца не понимал, насколько эти моменты важны для того, чтобы после сессии у него остались лишь глубокое удовлетворение и удовольствие. Конечно, с тех пор, как Кас отстранился, прошло не больше минуты, но даже это время казалось бесконечностью тому, кто стоял на четвереньках с трусиками, болтающимися у лодыжек, дрожал всем телом и отчаянно искал физического контакта.

Ангел все еще стоял в шаге от Дина. Его глаза напоминали блюдца, а на вытянувшемся лице отражались тысячи невысказанных вопросов (Дин был уверен, что выглядел бы так же, если бы не тратил все силы на то, чтобы хоть как-то удерживать контроль над своим телом). Винчестер перевел взгляд на Сэма. Тот продолжал открыто смотреть на парней с сожалением человека, которому по долгу службы пришлось доставить абсолютно незнакомым людям телеграмму с плохими вестями. Видимо, он ждал ответа. Кас пытался понять, какого хрена происходило, а Дин отчаянно пытался решить, стоит ли ему беззастенчиво натянуть трусики обратно и попытаться встать и надеть штаны, уповая на то, что у него хватит сил, или лучше просто остаться там, где он стоял, и надеяться, что именно в этот момент на солнце произойдет особо сильная вспышка, которая моментально уничтожит его. Или Сэма. Этот вариант Дина тоже вполне устроил бы. После мучительных раздумий охотник решил не надеяться на свою координацию и оставаться на месте.

К счастью, Кас взял себя в руки немного быстрее. К тому же, он был почти одет: рубашку ангел так и не снял, а расстегнутые штаны болтались на уровне колен. Кас наконец обратил на это внимание: резким движением он водрузил нижнее белье и брюки на место. Было что-то в том, чтобы быть полностью обнаженным перед одетым человеком… Это раз в десять усиливало чувство беззащитности и уязвимости. Именно поэтому Кас предпочитал полностью раздеть Дина, прежде чем отшлепать или трахнуть его. Ангел словно показывал, что сильнее во всех смыслах, и это почему-то казалось Дину очень даже сексуальным.

Но в данной ситуации не было даже намека на что-то возбуждающее. Кас, разобравшись с одеждой, наконец смог ответить Сэму:

— Да, — нарочито спокойно сказал он, — нам определенно нужно поговорить. Мне казалось, что у нас уже был разговор на эту тему, но, видимо, мы затронули не все интересующие тебя аспекты, — Кас опять собрался что-то сказать, но вдруг заметил, в каком состоянии находился Дин. Секунду спустя ангел уже стоял на коленях около охотника, и руки, так безжалостно наказывавшие Дина, теперь нежно обхватили его за плечи. Кас прижал Винчестера к груди и, сев на пол, взял его на руки, укачивая, как маленького ребенка.

Дин был бесконечно благодарен, что независимо от того, какая хрень творилась вокруг, его безопасность и комфорт всегда были главным приоритетом ангела. Кас проигнорировал Сэма, но тот не только продолжил смотреть на них, но и с одобрением кивнул. Ангел не отводил от Дина взгляд, пока не почувствовал, что дыхание охотника выравнивается, а дрожь проходит. Затем Кас всё же решил обратить внимание на Сэма.

Он продолжил говорить, словно и не прерывался:

— И я уверен, что этот разговор нельзя откладывать, — мрачно сказал ангел, и Дин с трудом кивнул. Несмотря на выброс эндорфинов, он всё же был уверен, что не вынесет, если брат еще раз будет смотреть, как они с Касом занимаются сексом. Сэм, видимо, не возражал и даже открыл рот, чтобы ответить, но Кас его опередил:

— Однако придется подождать хотя бы немного, потому что в данный момент я занят куда более важными вещами. Не думаю, что ты понимаешь, — надменно сказал Кас.

Если бы Дин не был настолько вымотан, он бы, наверное, поаплодировал. Сэм, однако, оставался невозмутимым, и это очень пугало.

— Ох, нет, я вполне понимаю, — бодро ответил он, — Вывод из сессии, да. Это очень важно, особенно после такой интенсивной сцены.

Какого, мать его, хрена? Это вообще реально?! Дин, должно быть, всё же отключился. Сэм просто не мог согласиться с тем, что Кас собирается сосредоточиться на Дине, да еще и использовать в разговоре специальные термины. Кас, должно быть, думал о том же:

— Именно. Значит, ты понимаешь, что нам с Дином нужно как время, так и личное пространство. Мы вернемся, когда будем в состоянии это сделать, и обсудим твоё поведение.

Кас использовал фразу «обсудим твое поведение» сотни раз, но она всегда была насыщена сексуальным подтекстом и направлена на Дина. В этот раз всё было иначе, и Дин восхитился умению Каса подбирать слова. Сэм, должно быть, тоже что-то уловил и усмехнулся:

— Ага, конечно, обсудим. Ты только ремень не доставай.

Дин буквально почувствовал, как Кас испепеляет Сэма взглядом.

— Сэм, — прорычал ангел, терпение которого, видимо, подошло к концу, — Вон. Живо.

— Оки-доки, — согласился Сэм и направился к двери. Внезапно он остановился и потянулся к маленькой сумке, которую Дин умудрился не заметить. Сэм достал бутылку апельсинового сока, соломинку, два шоколадных батончика и бутылку с экстрактом алоэ, подозрительно напоминающую ту, что Кас хранил у Дина в спальне, чтобы успокаивать раздраженную поркой кожу.

Дин, уже уставший изумляться, просто молча вытаращился на брата. Кас открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни звука, и Винчестер впервые осознал, насколько емким было выражение «как рыба, вытащенная из воды».

Подойдя к Касу, Сэм с осторожностью вручил ему все эти вещи. Ангел взял их по двум причинам: во-первых, он был слишком удивлен, чтобы отказаться, во-вторых, если рассуждать логически, предметы, принесенные Сэмом, были очень кстати. Сэм вернулся к двери, открыл замок и уже вышел было в коридор, но остановился на пороге:

— Знаешь, — мягко сказал он, обращаясь к Касу, — ты сам должен приносить всё это сюда, когда планируешь сессию. Гораздо разумнее заботиться о Дине сразу после того, как вы закончили, а не вести или нести его в спальню. Быть неподготовленным — это очень безответственно, Кас, а я знаю, как важен для тебя Дин. Мы обсудим это… И еще некоторые шаги, которые могли бы вам помочь, когда вы поднимитесь в библиотеку. До скорого!

Не дожидаясь ответа, Сэм ушел. Его шаги были настолько тихими, что он напоминал призрака. Дин попытался прокомментировать произошедшее, но так и не смог подобрать нужные слова.

Кас, казалось, был потрясен не меньше, но всё же смог совладать с собой:

— Ну… Как насчет апельсинового сока, Дин?

***

Несмотря на отчаянные попытки Дина, Кас отказался говорить о Сэме, пока скармливал охотнику два шоколадных батончика и медленно, но верно заставлял выпить сок («Это время принадлежит только нам с тобой, Дин, оно священно, я не позволю Сэму вмешаться»). Дин не стал уточнять, что Сэм и так уже вмешался дальше некуда, и даже воздержался от комментариев, когда увидел, что к бутылке с соком приклеена записка «выпей меня». Его задница была настолько чувствительной, что он чуть не подпрыгнул, когда Кас задел раздраженную кожу рукавом толстовки. К тому же, ангел не раз доказывал, что вполне не против шлепнуть Дина еще несколько раз, если тот будет слишком много болтать сразу после сессии, так что промолчать явно было мудрым решением. Закончив с едой, Кас остался сидеть на полу, нежно прижимая Дина к себе. Тот определенно наслаждался этим, уткнувшись в Каса и вдыхая запах солнечного света и мёда. Дин был готов заснуть прямо в объятиях ангела. Если забыть о вторжении Сэма, всё шло просто идеально.

Но чем больше Дин приходил в себя, тем больше задумывался о Сэме. Охотник на самом деле старался отвлечься от мыслей о брате и сосредоточиться на происходящем, на прикосновениях Каса, на том, что о нем заботились, что его любили… Не то чтобы плавный выход из сессии не приносил пользы. Дин чувствовал себя замечательно: расслабленный, спокойный, уверенный в себе, счастливый. Конечно, задница чертовски болела, но боль тоже приносила удовольствие, напоминая об убийственной сессии. Дин немного отклонился и посмотрел Касу в глаза:

— Детка, серьезно, всё хорошо. Это было очешуенно, я чувствую себя отлично, но нам нужно решить один вопрос.

Кас сощурился, но не раздраженно, а задумчиво. Он так пристально посмотрел на Дина, что тот подумал, не станцевать ли ему, чтобы развлечь ангела. То, что Кас увидел, видимо, удовлетворило его, потому что он кивнул и вздохнул:

— Не думаю, что нам есть, что решать, хотя мы могли бы часами ходить вокруг да около. По сути, с Сэмом что-то явно не так, и если он сам хочет сказать нам, что с ним происходит, думаю, не стоит откладывать эту беседу. Нужно постараться понять его.

— Понять его?! — охнул Дин, — Чувак, если ты думаешь, что он сможет придумать что-то, что оправдывало бы его вуайеристические наклонно…

— Не неси чушь. Я не собираюсь предлагать Сэму контролировать то, чем мы занимаемся, — ответил ангел. Дин представил, как Сэм наблюдает за их сексом и сосредоточенно делает пометки в блокноте, и усмехнулся, — однако я не думаю, что мы сможем прекратить происходящее, не зная истинных причин.

— Ну, вообще-то, — нерешительно сказал Дин, — мне кажется, мы и так знаем главную причину. Это мы. Мы сломали Сэма. Заставили его перейти от принятия к одержимости. Мы должны написать книгу о малоизвестной шестой стадии, через которую проходит человек, переживающий горе или потерю.

Кас не потрудился ответить, но помог Дину встать, крепко держа его, пока не стало понятно, что охотник вполне может справиться сам. Вместо того, чтобы избавиться от трусиков, Дин натянул их и зашипел от боли, когда шелк коснулся поврежденной кожи. Кас не смог скрыть улыбку, и Винчестер состроил такую гримасу, что ангел дернулся, словно собрался с силой шлепнуть его. Дин отпрыгнул где-то на метр, и Кас рассмеялся. Он как мог вытер безвозвратно потерявшей товарный вид толстовкой уже успевшую засохнуть сперму, потом принес Дину штаны и даже помог охотнику надеть их.

Они поднялись в душ, и Кас в знак уважения к полыхающей заднице Дина даже согласился сделать воду прохладной.

Смывая пот и остатки спермы, Дин думал, не наблюдает ли за ними Сэм. У младшего Винчестера словно было шестое чувство: его как магнитом притягивало к Дину и Касу, когда те проводили сессию или занимались сексом.

Когда они вернулись в спальню, Дин попытался вовлечь Каса в разговор о том, что могло случиться с Сэмом (ему всё еще не нравилась идея, что именно они сломали Сэма либо сексом, либо вполне дурацким планом по возвращению брата в мир живых).

— Одержимость?

— Татуировки работают, не говоря о том, что демоны не смогли бы пробраться в бункер.

— Проклятый предмет?

— Сэм не настолько безрассуден, чтобы касаться спрятанных в кладовых объектов, не предпринимая всевозможные меры предосторожности. Вспомни: именно он не хотел играть в ту игру, ибо не был уверен, что она из себя представляет.

— Мстительный дух?

— Что? Как и, что самое главное, зачем мстительному духу заставлять Сэма врываться к нам в самые интимные моменты?

— Знаешь, сам-то ты идеями не особо фонтанируешь, — проворчал Дин.

— Я уже всё сказал: мы должны воспользоваться желанием Сэма поговорить, узнать, в чем дело, и убедить твоего брата, что то, что он делает, просто неуместно.

— Ладно, ладно, — Дину вовсе не хотелось сидеть и обсуждать с братом свою личную жизнь (и вовсе не потому, что идея куда-то сесть Винчестера сейчас вообще не привлекала). Всё это было невероятно странно, но Кас, к сожалению, был прав. Эту проблему нельзя было просто проигнорировать.

Надев футболку, Дин кивнул, и они с Касом пошли в библиотеку. Сэм разбирал книжные завалы. За последние полтора часа он добился существенного прогресса, но прервался, как только услышал шаги. Обернувшись, Сэм улыбнулся и окинул Дина оценивающим взглядом. Он явно пытался понять, как тот себя чувствует, и это было так неловко, что Дин практически спрятался за Каса.

— Чувак, я в порядке, — сказал он, — так что хватит на меня так пялиться.

Сэм, видимо, пришел к такому же выводу, ибо кивнул и перевел взгляд на Каса:

— Что, у вас, парни, есть минутка?

— Да, мы определенно хотим услышать, что ты собираешься нам сказать, — сухо согласился Дин, сдерживаясь, чтобы не объяснить брату, насколько они хотели понять, что, черт возьми, творилось.

— Думаю, нам стоит присесть, — сказал Сэм, — Дин, там и для тебя есть стул.

Дин уже был готов послать Сэма с его командным тоном и попытками посадить брата на стул куда подальше, но заметил лежащую на сиденье мягкую подушку и заткнулся. Это было чертовски странно, но вполне продуманно. Звук, изданный увидевшим подушку ангелом, нельзя было классифицировать, но Дин был уверен, что Кас отнюдь не был доволен.

Дин неловко нарушил не менее неловкую тишину:

— Э-э, да, спасибо, Сэмми.

Он медленно, очень медленно сел на предложенное место. Сэм, опять же, наблюдал за этим так пристально, словно выслеживающий добычу хищник. Дин и Кас испепеляли его взглядами, пока он не кивнул и не сел напротив.

Сэм, конечно же, вовсе не был удивлен отражающимся на лицах его собеседников неудовольствием и сразу же самоуверенно начал:

— Я знаю, что сейчас вы озадачены и раздражены, и уважаю это. Я понимаю, что вам это всё кажется немного странным, и поэтому я решил, что если сперва сделаю определенные наблюдения, вам будет легче всё это принять.

Ладно… Это было еще страннее. Дин нахмурился и попытался понять, что происходило. Брови Каса сошлись в одну линию, а сам ангел смотрел на Сэма так, словно тот был головоломкой повышенной сложности. Они промолчали (а что, черт возьми, тут вообще было можно сказать?!), так что Сэм продолжил:

— Дин, не знаю, в курсе ли ты, но после твоего тяжелого саб-дропа Кас чувствовал неуверенность относительно ваших тематических отношений и пытался понять, не вредит ли он тебе. Мы с ним сели и поговорили об этом, после чего, как мне кажется, ему стало лучше.

Брови Каса просто срослись в одну, а Дин не стал даже притворяться, что не знает, о чем речь, и кивнул. Кас внимательно посмотрел на него, но решил не вмешиваться.

— Но этот разговор заставил меня задуматься. А времени подумать в моей крепости из одеял было предостаточно, — Дин собрался было язвительно сказать «да что ты говоришь», но решил, что это будет слишком опрометчиво, — и я сам стал беспокоиться. А потом, когда я увидел вас в ванной… — Сэм остановился, словно не видел нужды продолжать. Дин начал догадываться, куда всё идет, но, к счастью, решил промолчать, — когда я увидел вас, то понял, что опасения Каса не были беспочвенными, и в ваших отношениях действительно есть некоторые проблемные зоны.

Дин, уже потерявший всякую надежду пресечь этот разговор, всё же не выдержал:

— Так, Сэм, не знаю, что ты там увидел, но с уверенностью заявляю: Кас не заставляет меня делать то, чего я не хочу, и у нас нормальные, здоровые отношения. Нам не нужны твои советы.

Сэм так мило улыбнулся, что Дин подумал, что если бы брат не знал, что получит от Дина в глаз, то уже погладил бы его по голове:

— Эй, всё в порядке, тебе не нужно ничего говорить. Нет необходимости защищать свои отношения. Я не пытаюсь заставить вас расстаться или что-то в таком роде, между прочим, я всё еще шипперю Дестиэль.

Матерь божья, — подумал Дин, — только не опять.

— Но я не думаю, что имеет смысл притворяться, что всё хорошо, когда на самом деле это не так.

Теперь заговорил Кас, явно прикладывающий все усилия, чтобы не перегнуться через стол и не свернуть Сэму шею:

— Даже если бы это было правдой, — сказал ангел, — а я заверяю тебя, что это не так… Ты стал свидетелем краткого мига, когда я сомневался, и ты действительно мне помог…

Дин подумал, что Сэм на самом деле стал свидетелем намного большего, чем им бы хотелось.

— Даже если бы это было правдой, с чего ты вдруг решил, что это твое дело, и как это связано с твоим новым пугающим желанием следить за нашей сексуальной жизнью?

Это был чертовски хороший вопрос, но Сэм, видимо, заранее подготовил ответ:

— В нормальных обстоятельствах я отправил бы вас к хорошему секс-терапевту, — сказал он, — и у меня даже есть список тех, кто заслуживает особого доверия. Но я не думаю, что мы можем просто ждать, пока растает снег. Иногда нестандартные ситуации требуют нестандартных решений, и вам, парни, повезло, что вы застряли с человеком, который думал о секс-терапии как о своей профессии, пока не решил, что его больше интересует юриспруденция.

Сэм просиял, словно это было самым чудесным совпадением из всех возможных, и Дин с трудом сдержал желание со всей силы удариться лбом об стол. Вместо этого он спросил:

— Подожди, с каких пор, черт тебя возьми, ты вообще думал о секс-терапии?

— В то время, когда мы практически не общались, — отмахнулся Сэм, — после того, как я занялся квир-исследованиями. Единственный интересный курс, который подходил под моё расписание, назывался «альтернативное сексуальное поведение» и оказался действительно интересным.

Дин во все глаза уставился на Каса. Они, видимо, думали об одном и том же. Их просто разыгрывали. Типичный синдром «Психологии 101»*, с которым Дин сталкивался уже неоднократно. Люди, прослушавшие курс лекций, считали, что стали экспертами в…

— А потом я наткнулся на «Психологию 101», и всё это заставило меня задуматься, не стоит ли превратить мой интерес в этой сфере в источник дохода… — ну конечно. Дин не знал, плакать или смеяться, — в любом случае, мы не об этом, а о том, что хотя у меня и нет лицензии, я знаю достаточно, чтобы помочь вам начать работать над вашими проблемами! — Сэм явно был в восторге от собственного плана. Дин открыл рот, потом снова его закрыл, Кас вдохнул, словно собирался что-то сказать, но через несколько секунд резко выдохнул. Сэм, казалось, вовсе не тяготился тишиной.

Наконец, Дин всё же смог сложить буквы в слова:

— Сэм, — слабо сказал он, — послушай, приятель, мы благодарны, что ты беспокоишься, и ценим то, что ты заботишься о нас и хочешь, чтобы наши отношения были, э-э, здоровыми, — Сэм снисходительно кивнул, и Дин понял, что, по сути, то, что он собирался сказать, не имело значения: его брат был слишком упрям и не собирался отступать от своего плана, — но я не знаю, как еще тебе сказать, что у нас нет проблем. Конечно, ничто не идеально, но мы умеем справляться с возникающими трудностями, и мы оба довольны нашими отношениями. Более чем. Во всех смыслах, — Дин не мог поверить, что ему на самом деле приходится убеждать Сэма, что секс с Касом безопасен, горяч и происходит по обоюдному согласию.

— Не волнуйся, Дин, — ответил Сэм, — Я знаю, как тяжело признавать, что что-то идет не так, особенно с динамикой, присутствующей в ваших отношениях. Ты не обязан ничего говорить. Вот почему я наблюдал за вами, и собираюсь наблюдать и дальше. Мне нужно понять, что конкретно происходит, прежде чем давать какие-либо рекомендации.

Ох. Ох, отлично. Сэм собирался наблюдать и дальше. Очешуенно.

Это заявление выбило Каса из колеи настолько, что тот решил заговорить. Дин мысленно сделал пометку поздравить ангела с тем, что в этот раз он не был абсолютно бесполезен.

— Сэм. Дин был настолько любезен, что постарался мирно отговорить тебя, но раз уж это не сработало, я просто скажу как есть, — вот это Дину понравилось, — Наша с Дином сексуальная жизнь великолепна, но даже если бы она не была таковой, это не было бы твоим делом. То, как мы с твоим братом развлекаемся, касается только нас, и ты не имеешь права продолжать «наблюдать». Ты должен уважать наше право на частную жизнь. Мы уважаем твоё право не натыкаться нас и стараемся уединяться в то время и в тех местах, где вероятность твоего появления низка как никогда. Это не просьба, а требование.

Сэм опять снисходительно улыбнулся, и Дин почувствовал, что у Каса повышается давление.

— Всё в порядке, Кас, я знал, что ты будешь защищаться. Я знаю, что твоя самооценка зависит от доминирования над Дином, и такая резкая реакция на возникающие проблемы — это нормально. Но нет ничего постыдного в том, чтобы попросить о помощи.

Кас покраснел, и Дину показалось, что он чует запах озона. Ангел медленно выдохнул, взял себя в руки и беспомощно ткнул Дина локтем, показывая, что сделал всё, что мог. Тому пришлось брать ситуацию в свои руки:

— Чувак. Сэмми. То, что тебе не всё равно… Это много значит для нас, и я понимаю, что в том, что происходит, есть и наша вина, ведь мы… — слишком серьезно изобразили поддельный секс, но кто же знал, что у ангела, воспринимающего порно слишком серьезно, есть склонность к актерскому мастерству, — не были так осторожны, как могли бы быть. Но нам не нужен сексолог. Даже если бы мы в нем и нуждались, то не обратились бы к любителю… Или к тебе.

— Я знаю, что поначалу тебе будет не очень комфортно, но не нужно беспокоиться: я буду действовать как профессионал. Думай обо мне не как о своём брате, а как о человеке, который спасет твою сексуальную жизнь!

— Это… не помогает, — слабо сказал Дин, — тебя вообще реально переубедить?

— Нет! Я проделал множество исследований и уверен, что это — правильное решение. Я знал, что вы будете сопротивляться. Это совершенно нормально. В конце концов вы со мной согласитесь, — с энтузиазмом сказал Сэм, — И мы можем начать с того, что будет не так сильно тебя смущать, Дин. Например, с того, как Кас может лучше подготовиться, чтобы быстро вывести тебя из сессии.

Кас, чьи попытки взять себя в руки полностью провалились после того, как Сэм объявил себя спасителем их сексуальной жизни, напоминал палитру художника-недоучки. Сначала ангел побледнел, потом порозовел, а затем его лицо приобрело ярко-красный оттенок. Когда кожа Каса начала становиться лиловой, Дин опять почувствовал запах озона, увидел, как заискрилась одна из розеток, и понял, что этот разговор нужно прервать до того, как ангел всех поджарит.

— Ладно! — слишком громко сказал Дин, резко вставая со стула и морщась из-за боли в ягодицах.

— Осторожнее, ты же не хочешь двигаться слишком быстро после того, как… — начал было Сэм.

— Я понял! — заорал Дин, отчаянно пытаясь заткнуть брата и уже совершенно не заботясь о том, что только ухудшает сложившуюся ситуацию, — спасибо за подсказку! Мы с Касом, э-э, обдумаем твои слова.

Дин взял ангела за руку и с облегчением выдохнул, когда тот позволил отвести себя к выходу. Охотник был готов применить грубую физическую силу, если Сэм продолжит выводить Каса из себя, но тот, кажется, вовсе не возражал против перерыва:

— Отличная идея! Я продолжу сортировать книги. Если у вас, парни, возникнут какие-то вопросы, обращайтесь.

— Ага, конечно, хорошо, обязательно, — Дину удалось вытащить ангела из библиотеки и кое-как довести его до спальни. Кас даже позволил Дину затолкнуть себя в комнату. Тяжело дыша, Винчестер сполз на пол, но тут же подскочил от боли, когда его задница коснулась твердого пола.

Повисла тишина.

Кас гневно посмотрел на Дина:

— Я, — сказал он, — собираюсь убить твоего брата. Дважды.

Комментарий к Групповая терапия

«Психология 101» – адаптированный учебник по психологии для людей, занимающихся этой наукой как хобби.

========== Лось, белка и пернатый ==========

Целую секунду Дин был готов отправить Каса обратно в библиотеку, чтобы тот смог испепелить Сэма. Честно говоря, с тех пор, как бункер замело снегом, брат был настоящей занозой в заднице. Ну, за исключением момента, когда он мастерски расправился с гиппогрифом, которого с восхищением называл Клювокрылом. И в сражении с гидрой Сэм тоже был не особо бесполезен… И… Ладно, хорошо, у него были положительные стороны, да и Дин не мог позволить Касу убить Сэма, хотя одна мысль об этом казалась чертовски привлекательной. Как же станет тихо и спокойно! Не нужно будет постоянно оглядываться. Никто не будет сидеть в крепости из одеял и требовать принести нечто под названием «перепел в соломе с шампанским». Никто не будет вынуждать Дина изображать официанта и круглые сутки приносить что-то из кухни, и… Эй. Эй. До Дина кое-что дошло.

— Подожди-ка, черт возьми, как Сэм смог принести нам апельсиновый сок? Он что, снова начал заходить на кухню?!

Кас вытаращился на Дина, пытаясь понять, как тот дошел до рассуждений о принесенном Сэмом соке. Несколько раз моргнув, ангел виновато ответил:

— Э-э… Нет. Во время добровольного заключения Сэма я принес ему не только еду, но и несколько бутылок твоего апельсинового сока.

По сути, ничего серьезного, правда? Если, конечно, не знать, что эти бутылки были в своем роде священны. Они были оставлены специально для вывода Дина из сессии, и Кас пристально следил за тем, чтобы их никто не трогал. Однажды ангел отшлепал Дина за то, что тот, поняв, что Сэм допил сок, стоявший в холодильнике, взял бутылку из этих священных запасов. Кас обнаружил пустую упаковку в мусорном контейнере, а Дин до неприличия быстро сломался под пристальным взглядом ангела.

В общем, если Дину нельзя было даже прикасаться к соку, какого черта Кас отдал несколько бутылок Сэму, зная, что они заперты в бункере и пополнить запасы не представляется возможным?! Ангел, должно быть, заметил гнев на лице Дина и понял, что охотник медленно закипает, потому что заговорил первым:

— Извини! Он отказывался от воды, а соевое молоко кончилось! Ты спал, так что мне пришлось действовать самостоятельно. Учитывая его состояние, предлагать ему алкоголь было плохой идеей. К тому же, у нас до сих пор осталось… — Кас возвел глаза к потолку, вероятно, подсчитывая количество оставшихся бутылок. Если бы Дин не хотел прирезать ангела, он бы счел это просто очаровательным, — 37 бутылок! Я не ожидал, что моё решение отдать Сэму несколько бутылок так тебя расстроит.

— Чего ты не ожидал, — прошипел Дин, — так этого того, что всё обернется так, что тебе придется обо всем мне рассказать!

— Я собирался тебе рассказать! — возразил Кас, но, поймав на себе пристальный взгляд охотника, покачал головой, — Ладно, не собирался. Ты прав, Дин. Я должен извиниться за своё лицемерие.

— И? — потребовал Дин. Если бы он прищурился сильнее, то глаза бы просто закрылись.

— И за то, что не рассказал тебе, — искренне добавил Кас. Винчестер прекрасно помнил, что, если не считать сегодняшний вечер, его в последний раз отшлепали именно за то, что он не рассказал ангелу о Дамиане.

— Ты мне должен, — надувшись, сказал Дин.

— Прошу прощения? — в голосе Каса отчетливо слышалось предупреждение, но Дин уже слишком завелся, чтобы обратить на это внимание.

— Я сказал, ты мне должен! Я неделю не мог сидеть после того, как выпил одну из бутылок, и совсем недавно серьезно поплатился за то, что не сказал тебе о том, что сделал!

— Твоё первое утверждение, конечно, правдиво, но ты знаешь, что был наказан за то, что рискнул употребить относительно неизвестное вещество, не думая о возможных побочных эффектах. То, что ты решил ничего не говорить мне — другая сторона вопроса. За это я отшлепал тебя потому, что ты решил промолчать именно потому, что заранее знал, что я буду возражать, — уточнил Кас, явно теряя терпение.

Если бы Дин мыслил ясно и рационально, он бы понял, что только больше раздражает ангела, еще не успевшего отойти от слов Сэма. Однако Винчестер был так разозлен, что даже его чувство самосохранения решилось погрозить Касу своим недоразвитым кулаком.

— Ты и сам не собирался рассказывать мне про сок, потому что знал, что я буду возражать! Всё это делай-как-я-скажу-а-я-сам-сделаю-иначе — полное дерьмо. Это нечестно! Ты, черт возьми, должен мне за то, что дважды наказал меня за хрень, которую потом сделал сам!

В ту же секунду Кас обхватил Дина за запястье и дернул. Охотник развернулся, полетел вперед и врезался в дверь. Одна ладонь надавила Винчестеру на спину, а другая взялась за резинку штанов и потянула вниз. Вскоре штаны повисли в районе щиколоток, оставляя всё еще ноющую задницу Дина обнаженной и беззащитной перед раздраженным Доминантом.

Вот теперь до Дина всё же дошло, что признавший свою вину и попросивший прощения Кас вовсе не собирался позволять охотнику продолжать разговаривать с ним таким тоном. Ангел всё еще был готов испепелить Сэма, и его терпения явно не хватало на форменную истерику Винчестера. Конечно, ладонь, стянувшая штаны, три раза с силой приземлилась на ягодицы Дина. Тот ахнул, напрягся и попытался уйти от ударов, что привело лишь к тому, что он опять врезался в дверь.

Дин даже не удивился, когда Кас вдруг угрожающе прошипел ему прямо в ухо:

— Что конкретно заставило тебя думать, что я руководствуюсь справедливостью, когда решаю, где, когда и за что отшлепаю тебя? В какой момент ты решил, что я думаю о честности и нечестности, когда выбираю, за какие проступки ты будешь наказан?

Кас замолчал, но Дин даже думать не смел открыть рот. Ангел не закончил, а просто взял паузу, чтобы посмотреть, ухудшит ли Дин своё положение. Инстинкт самосохранения, после нескольких шлепков снова вернувшийся на своё место и включившийся в работу, заставил Винчестера молчать и не шевелиться. Конечно, через несколько секунд Кас продолжил:

— Ты, Дин, выпил ту бутылку сока просто потому, что тебе было лень сходить в магазин и купить новый пакет. Эту ситуацию нельзя сравнивать с тем, что твой брат, который, как ты сам считаешь, получил тяжелую эмоциональную травму, имел все шансы умереть от обезвоживания. Я считал, что твоя забота о Сэме намного превосходит твоё желание добиться справедливости… Но, видимо, я слишком хорошо о тебе думал.

Так, а вот это уже было просто грубо и совершенно нетипично для их сессий. Дин испуганно выдохнул и напомнил себе, что Кас всё еще был чертовски раздражен и, вероятно, не думал о формулировках. Вместо того, чтобы огрызнуться, охотник решил хотя бы один раз в своей несчастной жизни поступить логично.

— Желтый, — сказал он. Кас моментально замер и ослабил хватку.

— Это было действительно грубо, — пояснил Дин. Ангел тут же отпустил охотника и помог ему повернуться, чтобы видеть его лицо.

— Прости, Дин. Ты прав, это было неуместно. Я не должен был… Я всё еще не пришел в себя после того, как Сэм… — Кас умолк и пожал плечами, показывая, что просто не может описать действия Сэма словами.

И тут из коридора раздался голос:

— Эй, я, кажется, слышал пару шлепков! Вы что, парни, решили опять начать всё с начала? Никуда не уходите.

Дин, уверенный, что если Сэм всё же зайдет в спальню, то никакие слова не удержат ангела от убийства, моментально ответил:

— Нет, тебе показалось! Я просто… э-э… вытаскивал вещи из шкафа! Мы с Касом всё еще обсуждаем произошедшее!

Повисла тишина, Дин почувствовал, как Кас опять начинает краснеть, но тут Сэм ответил:

— Ладно, здорово, я просто хотел убедиться.

Шаги постепенно затихли. Дин с облегчением прислонился к двери и тут же опять подскочил от боли, когда ягодицы соприкоснулись с твердым шершавым деревом.

— Сукин сын! — проворчал Дин. Кас усмехнулся и оттащил его от двери.

— До сих пор не понимаю, как человек, забывающий о потребностях своего тела, может быть первоклассным бойцом, — мягко улыбнулся Кас. Дин бы никогда не признался, что сделал это нарочно, чтобы рассмешить ангела и помочь ему расслабиться.

Винчестер натянул штаны, подошел к Касу и поцеловал его. Вместо того, чтобы позволить Дину отстраниться, ангел обнял его за талию, притягивая для куда более глубокого и чувственного поцелуя. Дин был только счастлив прижаться к Касу и пробежаться пальцами по твердой груди. Вскоре Касу пришлось отстраниться, чтобы Дин не задохнулся (вот они — минусы поцелуев с кем-то, кому нужен кислород). Винчестер почувствовал, что ангел успокаивается, и понял, что и сам постепенно приходит в норму.

— Ты не можешь убить Сэма, детка.

— Но… — начал было Кас.

Дин усмехнулся:

— Знаю. Поверь мне, я знаю. Но ты действительно хочешь очищать от его праха каждую книгу из нашей бесценной библиотеки?

Кас задумался и

вполне серьезно ответил:

— Не особо… Но если Сэм исчезнет, то некому будет возмущаться, что некоторые книги очищены не до конца.

— Туше, — признал Дин, — но в конце концов остатки Сэма начнут портиться, и нам придется перебирать все книги, чтобы найти те тома, которые пахнут.

— Возможно, я смогу заманить Сэма в ванную? Тогда мы просто сможем смыть всё шлангом, — Кас сказал это с такой гордостью, что Дину пришлось подавить смешок.

— Ну, да, это решает проблему, но всё же Сэм — мой младший брат, и несмотря на то, как сильно я сам иногда хочу его убить, заботиться о его безопасности — моя обязанность.

Кас печально вздохнул и отпустил Дина. Тот дотянулся до комода, вытащил из ящика первую попавшуюся толстовку и натянул её поверх футболки.

— Ладно, — неохотно согласился ангел, — я не буду его убивать. Дважды.

Дин фыркнул:

— Кас, ты не умеешь изворачиваться. Ты и один раз не можешь его убить.

— Черт, — сказал Кас, щелкая пальцами, — опять не вышло!

Дин тупо моргнул и покачал головой:

— Никогда не пойму, чем руководствовался Метатрон, когда выбирал, в какие произведения современной поп-культуры тебя посвятить.

— О, — довольно сказал Кас, — Метатрон тут не при чем. Я люблю «Приключения Рокки и Бульвинкля»*. Я нахожу Злого Лидера забавным.

У Дина отвисла челюсть. Спустя восемь лет знакомства ангел продолжал поражать его до глубины души:

— Ты любишь…

— Рокки и Бульвинкля, — радостно подтвердил Кас.

— Как, черт возьми, ты вообще на это наткнулся?! — Дин подозревал, что уже знает ответ.

— Когда мы работали с Кроули, я поинтересовался, почему он так упорно называет вас с Сэмом белкой и лосём. Он очень удивился, что я еще не знаком с шоу Рокки и Бульвинкля, и сказал мне посмотреть этот мультик на Netflix.

Дин нахмурился:

— Его нет на Netflix. Кевин проверял. Сказал, что то, как Кроули нас называет, навевает на него приступ ностальгии… Хотя, если подумать, откуда он вообще мог знать про этот мультик? Когда его транслировали, Кевин еще даже не родился.

Кас покачал головой, не замечая, как Дин реагирует на происходящее:

— Теперь есть. Несколько дней спустя Кроули позвонил, чтобы узнать, понравился ли мне мультик, а когда я сказал, что не смог его посмотреть, он рассердился и сказал, что «всё уладит».

Дин закрыл глаза и потер виски:

— И как конкретно он «всё уладил»?

— Понятия не имею, — с невинным видом ответил Кас, — Я решил, что лучше не спрашивать. В любом случае, на следующий день Кроули позвонил и сказал, что я могу посмотреть «Приключения Рокки и Бульвинкля» на Netflix. Я смотрел пару эпизодов каждый раз, пока ты спал, — ангел внезапно погрустнел, — но мультик очень быстро закончился. Там было всего лишь пять сезонов.

— Ладно, опустим то, что ты использовал мой ноутбук, чтобы смотреть мультик, благодаря которому Кроули придумал эти отвратительные прозвища, и то, что ты еще и умело делаешь отсылки к этому самому мультику… С каких пор вы с Кроули болтаете по телефону?

— О, он иногда мне звонит, — честно признался Кас, — думаю, ему просто одиноко. Он сказал, что ты в последний раз звонил ему, чтобы выведать все его планы, а потом разорвал отношения.

— Так и было, — подтвердил Дин, — но почему этого не сделал ты?

— Это было бы грубо, — ответил Кас, удивленный вопросом охотника.

У Дина опять отвисла челюсть:

— Грубо?! Он… И ты… Кас… Это… Он — король ада!

— Я в курсе, — сухо подтвердил Кас, — но мы нередко работаем вместе, и я не вижу причин, мешающих сделать рабочие отношения более дружескими.

— Да, но… То есть… Есть же разница между… А, к черту. В следующий раз, когда Кроули будет плакаться тебе в жилетку, спроси, как конкретно он добавил «Приключения Рокки и Бульвинкля» на Netflix, и если выяснится, что для подобного колдовства не нужно калечить чью-нибудь душу, постарайся убедить его добавить туда и «Крепкий орешек».

— Обязательно, — с готовностью согласился Кас, всё еще озадаченный бурной реакцией Дина.

— Стесняюсь спросить, — сказал Дин, ложась на кровать (естественно, на живот) и поднимая взгляд на ангела, уже успевшего по-турецки сесть рядом, — но ты больше ничего не хочешь мне рассказать? О других сериалах, на которые подсел? О друзьях по переписке из Чистилища? О других демонах, с которыми ты любишь сплетничать?

Кас серьезно задумался. Дин уже собрался возвести глаза к небу, но передумал: он знал, что было там, наверху, и вряд ли это нечто могло бы ему помочь. Наконец Кас ответил:

— Не думаю. Разве что… Я посмотрел несколько серий «Трех балбесов»** на YouTube, потому что Кроули намекнул, что мы напоминаем ему главных героев.

Дин сделал глубокий вдох, но всё же сумел сохранить невозмутимое выражение лица и просто поднял брови:

— Ну и как? Похоже?

— Не особо, — нахмурившись, ответил ангел.

Дин прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть улыбку:

— Ладно, а когда ты открыл для себя YouTube?

— Я наткнулся на несколько видео на сайте я-могу-получить-чизбургер-точка-ком и перешел по ссылке. Оказалось, там можно потеряться на несколько часов… Столько забавных видео про кошек! Я могу показать…

Дин, понимая, куда всё идет, и вовсе не горя желанием провести следующие четыре часа в тщетных попытках отобрать ноутбук у ангела, наслаждающегося видео с храпящими котятами, перебил Каса:

— Забей, я уже их видел. Тебе не кажется, что мы должны обсудить сложившуюся ситуацию и выработать, э-э, стратегию?

— Хорошая идея, — согласился Кас и нахмурился, — ты уверен, что я не могу убить Сэма?

***

Несколько часов спустя они так и не смогли придумать ни одного аргумента, который смог бы переубедить Сэма. На самом деле, Дин думал, что если Сэму не станет лучше, когда он выберется из бункера, то им с Касом действительно придется сходить к одному из секс-терапевтов, которых выбрал его младший брат — просто чтобы получить справку о том, что их сексуальная жизнь абсолютно нормальна и не требует постоянного наблюдения.

Кас неохотно пообещал не убивать Сэма, предварительно не заручившись согласием Дина (хотя, судя по всему, у ангела были все шансы его получить). Дин подумал, что было бы неплохо рассказать брату, как тот был близок к распылению на атомы, но решил, что Сэм может подумать, что ему нужно еще внимательнее наблюдать за их сексуальной жизнью, раз уж ангел настолько не хочет этого, что готов прибегнуть к насилию.

В конце концов, они решили, что лучший выход — заниматься сексом там и тогда, когда вероятность встречи с Сэмом минимальна. Они, конечно, быстро обсудили повторное наложение моратория на любые действия интимного характера, но поняли, что просто не готовы к такому шагу.

— Наша сексуальная жизнь и так почему-то стала подстраиваться под твоего брата, — сказал Кас, — И я не позволю Сэму окончательно — пусть и на какое-то время — её разрушить.

Дин был полностью согласен, поэтому они перешли к обсуждению мест, куда Сэм вряд ли мог бы зайти.

— Знаешь, мы могли бы прибегнуть к отвлекающим маневрам. Как фокусники, которые заставляют тебя смотреть куда-то, и ты не видишь, что происходит у тебя под носом.

Кас, прислонившийся к спинке кровати, запустил руки в свою и без того запутанную темную шевелюру — Дин был уверен, что ангел копировал его собственный жест:

— Ненавижу тот факт, что я вынужден думать об отвлекающих маневрах, чтобы заняться сексом с мужчиной, которого люблю.

Это не было чем-то новым. Кас часто открыто говорил это. Но почему-то именно в этот раз произнесенное “люблю” заставило Дина приблизиться к ангелу и нежно поцеловать его в лоб. Кас обнял Дина и положил подбородок ему на макушку. Охотник устроился поудобнее и сказал:

— Я понимаю. Правда. Но если мы сейчас продолжим думать о том, как нелепо и странно всё происходящее, то просто потеряем остатки самообладания и разозлимся. Давай лучше сосредоточимся на поисках решения проблемы, хорошо?

— Когда ты стал таким мудрым? — поинтересовался Кас, утыкаясь носом в ухо охотника и получая в ответ звук, определенно не похожий на писк.

Дин дернулся, безуспешно пытаясь отмахнуться от Каса, и со смехом ответил:

— Не мудрым, а опытным. Я последние сорок лет злился на хрень, с которой не мог справиться. Если бы я кое-чему не научился, то давно отправился бы в мир иной.

Кас слегка нахмурился:

— По твоей логике, я должен был научиться множеству разных вещей, учитывая, что я намного старше тебя и за эти тысячелетия успел столкнуться с миллионом вещей, которые не мог контролировать.

— Ну, да, — признал Дин, — но ты только недавно начал обращать внимание на тот факт, что не можешь что-то контролировать. До этого ты просто был отлично вышколенным солдатом.

— Как и ты, — возразил Кас.

— Определенно, — заставил себя согласиться охотник. Он до сих пор так и не понял, что думал по поводу своего прошлого, — но не то чтобы я был счастлив. Я делал то, что приказывал отец, да, но каждый раз находил поводы и способы взбунтоваться. А ты даже не убегал в ближайшую кафешку за бургером, когда должен был быть в дозоре, да?

Кас выглядел потрясенным:

— Конечно нет! Дозор не был моей основной задачей, да и в любом случае, гамбургеры были изобретены лишь полтора века назад, так что…

— Слишком буквально, Кас, — перебил Дин, — Я имел в виду…

— А, понял, — кивнул ангел, — ты прав, я осознал возможность неподчинения — или сомнения — всего несколько лет назад.

— Вот именно, — сказал Дин, и Кас взял его за руку, переплетая пальцы, — Ты не научился взаимодействовать с хренью, которая выводила тебя из себя, потому что ты не мог её контролировать, именно из-за того, что не знал, что вообще должен выходить из себя потому, что не можешь что-то контролировать.

Кас согласно кивнул. Некоторое время они просто лежали, прижавшись друг к другу, пока естественные потребности Дина не дали о себе знать.

В коридоре было тихо, и Дин практически поверил, что сможет спокойно добраться до туалета. Закончив и выйдя из кабинки, Дин направился было к раковине, но тут же отшатнулся. Пребывая в полной уверенности, что Сэма не смутило бы даже то, что его брат начал бы справлять малую нужду прямо перед ним, Дин просто замер и поднял бровь.

— Я провел кое-какие исследования, — начал Сэм, и Дин автоматически сжал зубы. Даже когда Винчестеры просто работали над делом, эти слова не означали ничего хорошего (или, по крайней мере, ничего интересного). Дин даже думать не хотел о том, что будет дальше, но понимал, что продолжения не избежать. Вместо того, чтобы уточнить, что именно имел в виду Сэм, он просто поднял другую бровь.

— Оказывается, алоэ — не лучшее средство, когда дело касается порки. Наверно, мне следует поговорить об этом с Касом, раз уж выводить тебя из сессии — именно его работа, и…

Если что и волновало Дина, так это то, что Сэм собирается поговорить с Касом об этих «исследованиях». Дин был уверен, что если его младший брат опять начнет давать ангелу советы, тот плюнет на просьбу Дина и уничтожит Сэма на месте.

— Нет-нет, всё нормально, Сэмми! Если не считать сессий, у нас равные отношения, так что ты вполне можешь поговорить со мной. Что там насчет алоэ?

Сэм, видимо, восхищенный таким подробным и дружелюбным ответом, открыл рот, чтобы продолжить, но Дин опередил его:

— Ты, э-э, не дашь мне помыть руки, а, Сэмми? Ты загораживаешь дорогу.

Сэм моргнул, словно только сейчас осознал, что загнал Дина в угол, и отступил. Дин протиснулся к раковине, не сомневаясь, что брат пойдет следом.

— Так, получается, что от раздражения и синяков лучше помогает арника. Однако ты должен быть осторожен, покупая крем или гель с содержанием арники: многие из них имеют только гомеопатические свойства, то есть, по сути, бесполезны. Но в некоторых препаратах арника содержится в нужных терапевтических дозах… Я распечатал список для Каса. К сожалению, раз уж мы застряли здесь, пока вам придется пользоваться алоэ, но если что-то случится, Кас сможет просто тебя исцелить, — закончил Сэм.

— Ага, если мы доходим до определенного момента, Кас меня исцеляет, но в этот раз всё не… — Дин резко замолчал, с ужасом понимая, что добровольно делится с братом интимными подробностями своей личной жизни. Принюхавшись, он решил, что Сэм всё же не распылял какой-нибудь понижающий бдительность наркотик. Видимо, Дин просто не выдержал напор брата и начинал сдавать позиции.

— Всё не было так плохо, я понял. Когда на следующий день после того, как я натолкнулся на вас в подвале, я увидел, что ходьба не причиняет тебе неудобств, я понял, что Кас исцелил тебя, — согласился Сэм, — Уверен, что эта способность останется важным инструментом в ваших сессиях, но и новые методы тоже не помешают, — бодро сказал он.

Дин внезапно понял, что до сих пор держит руки под теплой водой, и поспешно закрыл кран. Потянувшись за полотенцем, он обнаружил, что Сэм уже держит одно наготове, маниакально улыбаясь. Неохотно вытерев руки, Дин вернул полотенце на крючок.

— Так, э-э, — сказал он, продвигаясь к двери, словно надеясь, что если Сэм только в самый последний момент поймет, что происходит, уйти будет легче, — Я… собираюсь вернуться в спальню. Поздно уже и… Всё такое. Пора спать.

— Хороших снов, Дин! — сказал Сэм, выходя в коридор.

— И тебе, Сэмми, — ответил Дин, пытаясь убедить себя, что повернуться к брату спиной вполне безопасно. Пересилив себя и развернувшись, он всё же пошел в свою комнату, игнорируя тяжелый взгляд Сэма, сверливший ему затылок.

Добравшись до спальни за рекордно короткие сроки, Дин влетел внутрь, захлопнул дверь и закрыл замок. Кас открыл рот, но охотник поднял палец, призывая к тишине, и прислонился ухом к двери. Прошло несколько минут. Ангел резко вдохнул, явно собираясь заговорить, но Дин опять махнул рукой. Спустя тридцать секунд за дверью заскрипели половицы, и до Винчестера донеслись удаляющиеся шаги.

Тяжело вздохнув, Дин стукнулся лбом о дверь, пытаясь успокоиться.

— Мы, — устало сказал он, — по уши в дерьме.

Комментарий к Лось, белка и пернатый

*«Приключения Рокки и Бульвинкля» – мультфильм, повествующий о приключениях белки-летяги Рокки и лося Бульвинкля. Кас щелкает пальцами и цитирует Злого Лидера, антагониста этого мультфильма: «чёрт, опять не вышло!» – его коронная фраза.

**«Три балбеса» – комедийный американский сериал о трех близнецах, Ларри, Мо и Кёрли.

______________________________________________________________________

А вот и долгожданная глава! Не знаю, как вы по мне, а я вот по вам скучала, товарищи-читатели :) Вроде учеба, засосавшая меня, постепенно возвращается в нормальное русло, так что теперь я всё-таки смогу выкладывать главы каждую пятницу (и спать. Боже. Спать)

========== На одной волне ==========

Дину пришлось пересказать Касу всё, что произошло в ванной. Ангела, конечно, отнюдь не позабавила история о том, как Сэм критиковал его методы вывода из сессии: он объявил, что убьет Сэма трижды. В конце концов Дину удалось убедить Каса еще раз пообещать, что тот воздержится от всякого насилия… А потом Винчестер увидел, что ангел скрестил пальцы, как бы избегая ответственности за нарушение обещания.

— Подожди, с каких пор ты так делаешь? Кто тебя вообще этому научил? Метатрон?

— Нет, — невозмутимо ответил Кас, — я научился у Клэр.

— Ну конечно. Почему мне кажется, что я не хочу знать, где и когда это произошло?

— Когда она сказала, что хочет справиться со всем сама… Если помнишь, это было перед смертью Амелии.

— Ага, помню. Сама независимость во плоти.

— Именно. Я заставил её поклясться не нарушать закон, потому что беспокоился о её безопасности, — Дин был уверен, что знает, к чему всё идет, но всё равно позволил Касу продолжить.

— За несколько недель до того, как Амелию убили, мне позвонили и сказали, что моя «дочь» была арестована за магазинную кражу и, если я её не заберу, будет отправлена в следственный изолятор для несовершеннолетних. Очевидно, что я поехал за ней.

— Очевидно, — скривился Дин, — а где мы с Сэмом были всё это время?

— Вы работали над делом, и было бы глупо отрывать вас от работы из-за чего-то, с чем я прекрасно мог справиться самостоятельно. В итоге, после того, как мы съели мороженое, она попросила, чтобы я не говорил вам с Сэмом.

— Подожди. Её арестовали за магазинную кражу, а ты повел её в кафе есть мороженое?

— Да?.. — Кас явно не понимал, почему Дин со скепсисом отнесся к этой идее.

— Ты будешь очешуенным родителем, — сказал охотник, пытаясь скрыть улыбку.

— В любом случае, я напомнил ей о данной клятве, а она с удовольствием ответила, что это обещание «не считалось», потому что она скрестила пальцы. Конечно, я не уловил связь, но ей удалось убедить меня, что скрещенные пальцы играют важную роль в отмене клятв.

Дин с трудом мог представить, как проходил этот разговор: Кас, искренне не понимающий, как скрещенные пальцы могут повлиять на выполнение клятвы, и Клэр, терпеливо объясняющая, в чем тут дело.

Ангел выглядел чертовски гордым. Дину пришлось сказать, что, согласно «правилам», даже если ты скрестил пальцы, обещание все равно нужно выполнять, и ангел, благослови господь его доверчивую душу, поверил охотнику на слово. По крайней мере, так показалось Дину. Если он ошибался, в скором времени ему бы пришлось отскребать со стен остатки Сэма.

Дин уже собрался закрыть тему, как вдруг решил потребовать, чтобы Кас снял носки и доказал, что не скрещивает пальцы ног. Ангел был поражен, узнав, что для данного ритуала подойдут не только пальцы на руках, но и вообще всё, что теоретически можно скрестить, а Винчестер понял, что только что совершил колоссальную ошибку.

В конце концов, Дин, утверждая, что знает способ, благодаря которому обещание точно нельзя будет нарушить, заставил ангела поклясться на мизинцах. Тот был только рад добавить этот прием в свой арсенал. Дин понял, что в недалеком будущем его, скорее всего, ждет множество мизинчиковых клятв. Черт.

Вскоре после этого Дин вырубился, удобно устроившись у ангела на груди. Проснулся он, лежа на настоящей подушке. Каса в поле зрения не было. Молясь, чтобы Сэм всё еще был целым и по возможности живым, Дин встал, морщась, когда ткань штанов коснулась всё еще раздраженной и чувствительной кожи ягодиц.

Стянув штаны, Дин подошел к зеркалу и увидел, что, хоть задница и оставалась ярко-розовой, ни одного синяка так и не появилось. Чертова магия: несмотря на количество ударов и жжение, которое Дин ощущал после порки, кожа была в полном порядке. И как Касу это удавалось?

Ровно в тот момент, когда Дин уже собрался было натянуть штаны, чтобы пойти в ванную и попутно убедиться, что Сэм всё еще жив, раздался щелчок открывающейся двери. Винчестер резко дернулся, испугавшись, что брат каким-то образом почувствовал, что тот частично обнажен, и решил прийти на случай, если Дин соберется подрочить или заняться сексом в любой другой форме… К счастью, за дверью оказался Кас. Учуяв запах кофе и увидев кружку, которую ангел осторожно держал в руках, Дин поднял брови:

— Ух ты, кофе в постель. Что я сделал, чтобы это заслужить? — Дин замолчал, потом усмехнулся и продолжил, — Или, вернее, что такого сделал ты, чтобы возникла необходимость задабривать меня подобным образом?

Кас картинно закатил глаза, потом перевел взгляд на Дина и резко сглотнул. Винчестер, до сих пор как-то не задумывавшийся о том, что так и стоит со спущенными штанами, посмотрел на себя в зеркало и фыркнул. Ангел, явно решивший, что кофе может подождать, пропустил вопрос Дина мимо ушей:

— Позволь мне…

— Да, ага, я понял, — поморщившись, ответил Дин. Кас повернулся, чтобы поставить кружку на тумбочку, и Дин издал протестующий звук:

— Эй, даже не думай! Можешь делать со мной всё, что заблагорассудится… Но сначала дай мне кофе.

Усмехнувшись, Кас подошел ближе, притянул Дина для быстрого, но нежного поцелуя, и только потом отдал ему кружку. Взяв Дина за плечо, ангел с легкостью вынудил Винчестера повернуться. Легкое, но твердое прикосновение к пояснице заставило охотника выгнуться и отклониться вперед. Одной рукой он взялся за зеркало, другая же жадно вцепилась в кружку. Дин проигнорировал довольное урчание ангела и с наслаждением вдохнул аромат любимого напитка.

Он осторожно пригубил кофе, который, как оказалось, был как раз нужной температуры: горячий, но всё же не настолько, чтобы обжечься. Используя предоставленную зеркалом возможность наблюдать за удовлетворением на лице Каса, Дин спрятал довольную улыбку в чашке. Он даже практически смог не подавиться кофе, когда ангел сильно надавил пальцем на одно из самых болезненных мест. Дин мог с легкостью сдержать рвущиеся наружу звуки, но не стал этого делать и громко, судорожно вздохнул: он просто не мог отказать Касу в этой маленькой радости.

Чего Дин не ожидал — слава богу, перед этим он успел проглотить всё, что было у него во рту — так это того, что палец почти в тот же момент сменится ладонью, сжимающей левую ягодицу. В этот раз с губ охотника сорвался непроизвольный стон. Спустя несколько секунд давление исчезло. Кас нежно прикоснулся к пояснице Дина, молча разрешая ему встать, и сел на кровать.

Дин послушно выпрямился, водрузил-таки штаны на место и обернулся. Прислонившись к комоду, он сделал еще один глоток обжигающего напитка:

— Кажется, этим утром ты вполне доволен собой?

— Мне всегда нравится оценивать последствия своей работы, — согласился Кас, улыбаясь так нежно, что у Дина потеплело на душе. Было что-то чертовски сексуальное в том удовольствии, которое ангел испытывал, рассматривая недавно отшлепанную задницу Дина…

В любой другой день Дин бы уже забрался Касу на колени. Он собирался сделать это и сейчас, но замер на полпути, вспомнив про прятавшегося в комнате слона (вернее, про Лося, которого сейчас не было в комнате… если только он не прятался под кроватью).

— Эй, а где Сэм?

— Можешь не волноваться, он всё еще дышит. Пьет кофе в библиотеке, проводя дополнительные «исследования», результатами которых, как он мне сообщил, поделится с нами, когда закончит.

— Только не говори, что ты всё же выведал, чем конкретно он занимается, — попросил Дин, заранее страшась ответа.

— Именно это я и сделал. Оказалось, что они листал список… устройств, которые можно использовать во время секса.

Дин закрыл глаза и сделал большой глоток кофе. Ему явно предстоит выпить еще несколько чашек, прежде чем он сможет воспринимать всё это дерьмо всерьез.

— Какого рода… устройств?

— Они были чем-то похожи на качели.

— Ох, ради всего свято… Сколько там до весны?

— На самом деле, завтра и узнаем, — жизнерадостно ответил Кас. Дин поднял брови, пытаясь понять, о чем ангел гово… ох. Ох.

— Сегодня действительно первое февраля, да?

— Да, — счастливо подтвердил Кас.

— Детка, — терпеливо сказал Дин, — мы уже обсуждали это в прошлом году. На самом деле, сурок просто физически не может заставить весну прийти или задержаться. Ты же понимаешь это, правда?

То, как Кас закатил глаза, впечатлило бы даже Клэр:

— Ну, это очевидно, Дин. Сурок не контролирует приход весны, а просто предсказывает его.

Несколько секунд Дин молча смотрел на Каса. Он не был уверен, разыгрывают ли его… Да ладно, ангелы же должны знать, как работает смена сезонов!

— Ладно, но ведь и этого он на самом деле не делает. Это просто очередная глупая традиция, которая… Ох, ладно. Забей, — перебил сам себя Дин, заметив, как улыбка спадает с лица ангела. Этот разговор того не стоил. К тому же, Винчестер был уверен, что спустя пять минут дискуссии Кас бы решил, что, чтобы разрешить эту дилемму, им самим необходимо завести сурка.

— В любом случае, — продолжил Дин, даже не пытаясь красиво и незаметно сменить тему, — не то чтобы я это не оценил, но всё же: почему ты принес мне кофе в постель?

Кас, который концентрировался на чем-то одном еще хуже, чем колибри, тут же отвлекся:

— Я подумал, что ты бы не захотел сталкиваться с Сэмом, предварительно не накачавшись кофеином… К тому же, я, как ты выразился, «должен тебе» за то фиаско с соком, — признал Кас. Он выглядел таким печальным, что Дин понял: ангел извинялся не столько за сок, сколько за то, что сорвался прошлой ночью.

Охотник подошел к Касу, взял его за подбородок двумя пальцами и приподнял голову, вынуждая ангела посмотреть на него. Кас грустно улыбнулся, и Дин наклонился, даря ангелу долгий, чувственный поцелуй. Кас поцеловал его в ответ, обвив руками за шею. К сожалению, из-за неудобного угла и разницы в высоте — Кас сидел, а Дин всё еще стоял — Винчестеру пришлось отстраниться. Он выпрямился и провел пальцами по спутанным волосам ангела:

— Мы в порядке, детка, — заверил он ангела, опять же, говоря больше не о соке, а о вчерашней грубости, — Вчера много всего произошло, и я выбрал не лучший момент, чтобы закатить истерику… Независимо от того, насколько такая реакция была оправдана, — ладно, возможно, он без труда простил Каса за тот срыв, но не мог так легко забыть изначальную причину их ссоры, — Теперь ты просто не имеешь права ворчать, если я случайно возьму одну бутылку сока, чтобы выпить за завтраком.

Губы Каса дернулись, словно ангел пытался не засмеяться. Дин сразу вспомнил себя в те моменты, когда Кас ненамеренно говорил нечто нелепое или смешное, и охотник отчаянно сдерживал рвущийся наружу смех.

— Ну, да, я буду сдерживать свое, э-э, ворчание, если такое когда-нибудь случится. Тем не менее, я должен извиниться за свое грубое поведение. Вряд ли меня могут оправдать обстоятельства… Особенно тогда, когда ты был в моей власти, подчинялся мне. Ты всё сделал правильно, когда использовал систему цветов. Я горжусь тем, как хорошо ты справился в такой стрессовой ситуации.

Каждый раз, когда Кас говорил, что гордится им, Дин ощущал какое-то смущающее удовольствие. Почувствовав, что краснеет, Винчестер наклонил голову:

— Это… Всё в порядке, детка. Ты сорвался. Со всеми бывает. Именно поэтому и существует система цветов. Ты же мне все уши прожужжал про то, что я должен сказать, если почувствую себя некомфортно!

Ангел засмеялся и осторожно притянул Дина к себе, помогая ему сесть на колени так, чтобы не пролить кофе.

Дин судорожно вздохнул, когда чувствительная кожа ягодиц коснулась грубой ткани штанов. Следовало отдать ангелу должное: он честно пытался скрыть темнеющее удовольствие, пылающее в глазах. Не то чтобы у него получилось, но Дин был благодарен даже за неудавшуюся попытку. Наконец устроившись на коленях ангела, охотник понял, что всё было не так уж и плохо. Конечно, он чувствовал небольшое жжение, но к вечеру оно должно было полностью испариться. Учитывая то, как недавно и как жестко его отшлепали, происходящее заставило Дина думать, что Кас всё же частично исцелил его, пока он спал. Это было необычно, но не ново. Иногда Кас хотел получить возможность опять отшлепать Дина раньше, чем позволило бы естественное заживление кожи, но не желал полностью лишать Дина неприятных — или всё же приятных? — ощущений, напоминающих о недавней порке.

Если Кас частично излечил его, значит, он что-то запланировал. Мысль об этом заставила желудок Дина сжаться от удовольствия, смешанного с волнением. Охотник несколько секунд размышлял о том, хочет ли уточнить, прав ли он, но решил не лезть на рожон.

Ангел словно прочитал мысли Дина. Он чуть откинулся назад, чтобы лучше видеть охотника, и сказал:

— К слову, о цветах… Нам с тобой нужно кое-что обсудить.

Дину чертовски хотелось узнать, о чем шла речь, но кофе только добавил нагрузки на мочевой пузырь, так что охотник понял, что должен всё-таки заняться удовлетворением своих базовых потребностей. С сожалением улыбнувшись, он наморщил нос и встал:

— Я определенно хочу услышать, что ты хочешь сказать, но думаю, мне пора сделать свой «желтый» момент, — он начал хихикать еще до того, как произнес это вслух, потому что — ладно, пора это признать — иногда его чувство юмора находилось на уровне двенадцатилетнего мальчика. Кас завис, потом озадаченное выражение сменилось пониманием, и ангел фыркнул:

— Вперед. В последний раз я видел Сэма в библиотеке, но нет никаких гарантий, что он так там и остается, так что смотри в оба.

Дин моргнул, уверенный, что раньше Кас такой фразеологизм не использовал.

— Окей. В конце концов, нам придется выходить из комнаты только ради того, чтобы покормить его. И меня, но это может подождать. Может, принесешь еще кофе, чтобы мы могли продолжить с того момента, где закончили, как только я вернусь?

Выйдя из комнаты, они разошлись в разные стороны, настороженно оглядываясь в поисках Сэма. К счастью, Дин удалось отлить, умыться и даже почистить зубы, так и не столкнувшись с братом, намеревающимся рассказать о самых продвинутых моделях анальных пробок или еще чем-то подобном.

Дин вернулся в комнату, сменил штаны на другие (должно же в жизни быть хоть какое-то разнообразие) и разложил по ящикам чистое белье, о котором напрочь забыл во время фазы Иа-Сэма. Через несколько минут он начал волноваться, не подкараулил ли брат Каса. Спустя пять минут, когда Дин уже решил, что ему придется отправиться в спасательную экспедицию, и мысленно настраивал себя на встречу с ужасающим созданием, когда-то бывшим его любимым младшим братом, дверь с грохотом распахнулась: её явно открыли ногой.

Запах мгновенно развеял все сомнения Дина: он взял у Каса, пытающегося зайти в комнату, тарелку, оставив тому кружку со свежесваренным кофе.

— О мой бог, «горячие кармашки»?* Где ты, черт тебя возьми, их нашел?

— Завалились за полку в холодильнике. Я нашел их, когда ушел на кухню, чтобы избежать лекции Сэма о преимуществах шоколадных батончиков над батончиками мюсли в процессе вывода из сессии.

Дин был слишком сфокусирован на лежащих на тарелке «кармашках» — судя по запаху, его любимых, с беконом, сыром и яйцом — чтобы обратить внимание на то, что Сэм всё еще не отступился от своей идеи. Натурально истекая слюной, Дин с жадностью вдохнул витающий в воздухе аромат. Да, он сам мог приготовить что угодно… Но иногда человеку просто хочется «горячих кармашков». Добавьте к этому факту то, что теперь Дин мог поесть, не выходя из комнаты и не встречаясь с Сэмом… Лучшее утро в его жизни.

— Я люблю тебя, — страстно сказал Дин, так и не решив, к кому обращается: к ангелу или к лежащему на тарелке блюду. Каса, казалось, совершенно не задело то, что Дин, обычно не говоривший слово на букву «л», счел «горячие кармашки» достойным поводом.

Мысль, пришедшая охотнику, стоила того, чтобы прерваться:

— Подожди, а Сэму тоже хватило, или через пять минут он попытается выломать дверь, требуя, чтобы его покормили?

Честно говоря, даже если Сэму не хватило, Дин не собирался с ним делиться. Всё, что угодно, только не добровольный отказ даже от половины «кармашков». Кас улыбнулся:

— Нет, Сэм попросил, чтобы я разогрел ему овсянки, и остался вполне доволен своим завтраком.

Дин кивнул, откусил кусочек от «кармашка» и так выразительно застонал, что Кас, закрывший дверь на замок и поставивший чашку с кофе на тумбочку рядом с кроватью, внезапно стал похож на человека, член которого был определенно заинтересован в происходящем. Дин был слишком сосредоточен на еде, чтобы сесть, не говоря уже о том, чтобы подумать о до сих пор болящей заднице. Отправив в рот третий кусочек, охотник повернулся к Касу:

— Подожди. Если Сэм не захотел «горячих кармашков», значит…

Ангел улыбнулся и кивнул:

— Именно. В коробке осталось еще три штуки.

— Господи, лучшее утро в моей жизни, — с набитым ртом сказал Дин. Кас сжал зубы и вытер щеку, куда попали кусочки яйца. Дин потянулся было, чтобы помочь ему, но ангел просто положил ладонь ему на лицо, мягко надавливая и заставляя вернуться обратно:

— Я и сам справлюсь. Не то чтобы я не ценил твою помощь, но ты, скорее всего, просто размажешь остатки того, что осталось у тебя во рту, по моему лицу. Непростительная трата продукта. Возможно, тебе стоит сосредоточиться на еде и не говорить, разве что в перерывах между укусами?

Дин сразу понял, что Кас не беспокоится а порче еды, а просто не хочет испачкаться… Тем не менее, просьба была справедливой. Винчестер послушно вернулся к еде.

К тому времени, как Дин съел полтора «кармашка», бугорок в штанах Каса стал очень даже заметен. Кажется, звуки поедания «горячих кармашков» были вполне похожи на звуки, которые Дин издавал во время занятий сексом… Дерзко подмигнув ангелу, Винчестер вернулся к еде. В обычных обстоятельствах Дин бы стал стонать громче и надрывнее, просто чтобы посмотреть, до какого состояния может довести Каса, но сейчас на такие эксперименты не тянуло: существовала вероятность, что в комнате был спрятан жучок, а Сэм вполне мог прибежать, услышав подобные звуки.

Кас уселся по-турецки, прислонившись к спинке кровати, и терпеливо ждал, пока Дин закончит. Увидев, что тот уже облизывает пальцы, ангел протянул ему бумажное полотенце. Дин благодарно кивнул, вытер рот и руки и вздохнул:

— Это было очешуенно. Ты лучше всех. Честно.

— Всегда пожалуйста, — с легкой улыбкой ответил Кас, — хоть мне и кажется, что когда ты ешь «горячие кармашки», то стонешь куда более страстно, чем когда находишься со мной.

— Полная хрень, — фыркнул Дин, — сейчас ты просто слушаешь более внимательно, потому что не занят кое-чем другим.

Спустя несколько секунд Кас, судя по всему, решил согласиться с такой позицией и откинулся назад, выжидающе смотря на Дина. Винчестер тут же вспомнил, что им предстоял разговор, как-то связанный с системой цветов. Взяв с тумбочки чашку с кофе, Дин уселся напротив Каса, сделал глоток и уточнил:

— Итак, что ты хотел обсудить?

— Прежде чем я начну, — задумчиво сказал Кас. Озабоченность в его голосе заставила Дина потянуться к ангелу, взять его за руку и переплести пальцы. Кас сжал ладонь в ответ и продолжил, — Я использую «красный», не потому, что мы находимся в середине сессии, а потому, что хочу особенно подчеркнуть, что сейчас мы не играем. Я хочу, чтобы ты был честным и открытым, не беспокоясь о правилах этикета или уважительном тоне.

Так, а вот это было новым. Ну, по крайней мере, использование стоп-слова вне сессии. Дин был определенно заинтригован. Подняв брови, он кивнул, но, увидев серьезный взгляд Каса, решил, что этого было недостаточно:

— Окей, я понял. Честный и открытый.

Кас кивнул и продолжил. Он явно если не репетировал свою речь, то тщательно продумывал её:

— Я хочу обсудить с тобой две вещи. Во-первых, вчера я сказал, что тебя ждет наказание… Ну, два наказания, если быть точным, но я говорю о той ситуации, когда ты назвал меня бесполой куклой и трусом, — Дин прикусил щеку, чтобы не рассмеяться от серьезного тона Каса, — Я много думал об этом. Несмотря на то, что сессии — важная часть нашей жизни, или, скорее, благодаря этому, некоторые вещи должны оставаться священными. В этот список, как мне кажется, входят и твои мысли. Призвав тебя к ответственности за то, что происходит у тебя в голове, я пересек опасную черту. Твои мысли — твоя территория. Я не должен заставлять тебя отвечать за них.

Кас замолчал, не сводя глаз с Дина, и через несколько секунд тот понял, что ангел ждет ответа. Немного ошарашенный происходящим, Винчестер всё же смог понять, что сейчас не лучшее время для его типичных шуток: это было бы чистой воды хамством. Дин еще раз сжал ладонь ангела, серьезно обдумал поднятый Касом вопрос и наконец заговорил:

— Не буду лгать и притворяться, что, когда ты в первый раз сказал мне, что у меня проблемы, у меня не было естественной реакции из серии «эй, это просто нечестно», — признал Дин, — но это абсолютно ничего не значит, потому что в половине случаев, когда ты поступаешь справедливо, я реагирую точно так же. Думаю… Ты прав. Мысли действительно выходят за рамки обычных действий, — Кас открыл рот, чтобы заговорить, но Дин поднял руку, прося тишины, — нет, послушай, детка. Они действительно выходят за рамки, но ситуация своего рода… уникальная. Да, когда я в первый раз назвал тебя бесполой куклой и трусом, я не думал, что ты меня услышишь. Но ведь я знал, что так произойдет, если я буду тебе молиться. Не то чтобы это была молитва, — губы Дина дернулись, — Но я концентрировался на тебе, так что вполне логично, что твой ангельский радар это уловил.

Кас кивнул, очаровательно нахмурившись, и Дин продолжил:

— Если бы мы говорили только о том случае, я бы согласился с тобой: не думаю, что мы должны пересекать эту черту. Но, — Дин глубоко вдохнул. Ангел выглядел чертовски заинтригованным: он явно не ожидал, что последует какое-то «но», — Твой взгляд, когда я в первый раз так тебя назвал… Я понял, что ты меня услышал. Так что когда я повторил эти слова во второй раз… Ну, в каком-то плане я сделал это намеренно. Я знал, что ты меня услышишь, и хотел этого. Честно говоря, я, наверное, сказал это про себя не потому, что не хотел, чтобы Сэм услышал, а потому, что знал: за произнесенные вслух слова придется платить. Я решил, что смогу уйти от наказания, ведь это была всего лишь мысль… Я намеренно провоцировал тебя , чтобы потом ты не смог меня наказать, ведь, если подумать, никто не может контролировать свои мысли.

Кас обдумал сказанное:

— Я ценю то, что ты говоришь правду. Да, ты легко мог бы, как ты говоришь, уйти от наказания. Тем не менее, я оставляю выбор за тобой.

— Если у меня хватает смелости назвать ангела господня трусливой бесполой куклой, то у меня, черт возьми, должно хватить смелости справиться с последствиями, — улыбнувшись, ответил Дин.

— Это делает тебе честь, — фыркнул ангел, поднимая их сплетенные руки и целуя тыльную сторону ладони Дина, — но мне кажется, что произошедшее заставляет нас задуматься о более важном вопросе…

— Что мы будем делать со сложившейся ситуацией в целом, да, — перебил Дин, кивая.

— Именно. Ты знаешь, что я пообещал никогда не читать твои мысли, но когда они прямо адресованы мне, я не могу от них закрыться. В общем, думаю, ты в курсе, где лежит грань… Разве что ты вполне можешь забыть о ней, когда твои эмоции бурлят?

Каса определенно интересовал ответ, и Дин был благодарен, что они подняли эту тему, решили разграничить мысли и действия, за которые охотник должен был нести ответственность. Дин знал, что может использовать стоп-слово не только во время сессии, но даже до её начала, то есть его никогда не накажут, если он на это не согласится, но всё равно было комфортнее заранее разложить всё по полочкам и определить границы дозволенного.

Кивнув, Дин подтвердил:

— Ага, именно. Если бы я успокоился и подумал, то понял бы, что ты меня услышишь. На самом деле, если подумать, я не особо удивился, узнав, что ты всё уловил. Давай условимся: если ты слышишь о себе что-то нелицеприятное, значит, я сказал это намеренно. Если я буду чувствовать себя некомфортно или если окажется, что эти слова вырвались у меня случайно, я скажу «красный», и мы всё обсудим.

— Думаю, то, что ты предлагаешь — чрезвычайно разумный способ решения этой сложной проблемы. Но я хочу, чтобы ты дал мне слово, что, не колеблясь ни секунды, сразу используешь цвета или стоп-слово, если почувствуешь, пусть даже на секунду, что твой мозг больше не является безопасной территорией. Это будет просто неприемлемо.

Эти слова согрели Дина. Во время или вне сессий его безопасность и комфорт всегда оставались приоритетом для ангела. Иногда Дина оглушало это стремление позаботиться о нем: в определенные моменты Кас переходил границу, и всё начинало казаться унизительным.

Поставив кофе, о котором он в любом случае успел забыть, на тумбочку, Дин заверил Каса:

— Я обещаю, Кас, — недоверчивый взгляд ангела заставил Винчестера продолжить, — Знаешь, не только я должен доверять своему партнеру. Ты тоже должен мне верить. Ты должен верить, что я скажу стоп-слово, если ты сделаешь что-то, что меня не устроит. Слушай, я знаю, раньше я часто не справлялся с этим, но то время давно прошло. Мне нужно, чтобы ты доверял мне, детка. Это работает в обе стороны.

Кас слегка смущенно улыбнулся и кивнул:

— Конечно, ты прав. Я должен сильнее верить в то, что ты сможешь за себя заступиться, если возникнет необходимость. Ты продемонстрировал это прошлой ночью, — согласился ангел.

— Именно, — подтвердил Дин, вспомнил кое-что и продолжил, — Ты сказал, что хочешь обсудить со мной две вещи. Мы всё обговорили? Конкретная ситуация и проблема в общем? Или есть что-то еще?

— Есть что-то еще, — согласился Кас, — оно в какой-то степени вытекает из первого пункта нашей беседы. Ты сказал, что примешь наказание за свой опрометчивый

выбор слов. Нельзя забывать, — ангел усмехнулся, — и то, что вчера ты решил использовать мою слабость и превратить то, что должно было служить особым сюрпризом…

— Особым сюрпризом? — переспросил Дин, пытаясь скрыть улыбку.

— Ну, да, но…

— Знаю-знаю, я просто не мог сдержаться. Продолжай, я слушаю.

— Откровенно говоря, Дин, с тех пор, как мы оказались заперты, я сильно давил на тебя. Это, как я сейчас понимаю, помогало мне создать иллюзию контроля, когда привычную свободу у меня отняли, — неужели. Дин понял это еще недели полторы назад, так что кивнул, и ангел продолжил, — И это, пожалуй, несправедливо по отношению к тебе. Я был жестче, требовал больше, проводил сессии чаще, чем когда-либо раньше…

Дин кивнул, частично соглашаясь:

— Да, всё было интенсивнее, чем обычно, и причину, как мне кажется, ты понял верно. Но почему это было несправедливо по отношению ко мне?

— Несправедливым было то, что мы заранее это не обсудили. Я не спрашивал тебя, не хочешь ли ты замедлиться или взять перерыв, а ты так прекрасно давал мне то, чего я хотел.

Дин почувствовал, что краснеет, и стыдливо наклонил голову. Кас взял его за подбородок и приподнял голову, вынуждая встретиться с ним взглядом:

— Я не говорил тебе, как я горжусь тобой, Дин.

Дин был уверен, что вполне может превратиться в лужицу и впитаться в кровать. Пытаясь сидеть на месте и не дергаться, он заставил себя посмотреть ангелу в глаза и улыбнуться:

— Ну, я тоже не говорил тебе, как горжусь тобой.

Кас несколько раз удивленно моргнул, затем склонил голову на бок, словно обдумывая новую информацию. Через секунду его лицо озарилось такой яркой и прекрасной улыбкой, что Дин тут же оказался у ангела на коленях, обхватил его лицо ладонями и поцеловал. Спустя несколько минут он всё же отстранился:

— Как же мне так повезло, а?

Глаза качающего головой ангела светились от удовольствия и обожания:

— Я уже много раз говорил, что из нас двоих тут повезло именно мне. Когда-нибудь ты мне поверишь. Как ангел господень, я в ответе за такие вещи.

Дин фыркнул и уселся поудобнее:

— В ответе, да?

— Именно. Я в ответе за множество вещей… О которых мы можем поговорить, когда закончим разговор, от которого ты так старательно меня отвлекаешь.

— Виноват, — без нотки раскаяния ответил Дин и улыбнулся.

— В любом случае, я хотел сказать, что хотел бы попробовать кое-что новое, — обычно новые идеи Каса приходились Дину по вкусу, так что Винчестер только поднял брови, призывая ангела продолжить, — Помня о том, что именно из-за меня наши сессии стали такими интенсивными, и о том, что я хочу позволить тебе выбрать, останемся ли мы на том же уровне или в разы замедлимся, я решил позволить тебе самому решить, каким будет твоё наказание.

Дин тут же открыл рот, чтобы ответить, но Кас мягко ударил его пальцем по губам, призывая к молчанию. Дин слегка прикусил палец, и ангел усмехнулся:

— Я не жду от тебя молниеносного ответа. Более того, я хочу, чтобы ты хорошенько всё обдумал. Понял, чего ты на самом деле хочешь, а не делаешь вид, что хочешь, потому что думаешь, что это принесет мне удовольствие. Сделаешь это для меня?

Даже если бы Дин не хотел ничего обдумывать, он бы не смог устоять против последней фразы. Как он мог сказать «нет»?

— Договорились, детка.

— Отлично. В таком случае, нам всё-таки пора пойти в библиотеку и посмотреть, как там Сэм?

— …погибель?

— Дин, я, конечно, люблю тебя, но ты не можешь использовать стоп-слово, чтобы избежать встречи с братом.

Комментарий к На одной волне

*«Горячие кармашки» (hot pockets) – замороженные полуфабрикаты из теста с разнообразной начинкой, готовятся в микроволновой печи.

_____________________________________________

Уже которую неделю болею, поэтому не могу точно сказать, когда выйдет следующая глава… Будем надеяться, что к пятнице она будет готова х)

========== Поднимая ставки ==========

— Ты уверен? — разочарованно уточнил Дин, слезая с колен ангела. Потянувшись, он вытащил из кучи белья футболку с AC/DC, понюхал её, убедился, что носить её всё еще можно, и надел. Кас фыркнул, и охотник подумал, что нужно будет всё же разобраться со стиркой, — Стоп-слово нужно для того, чтобы я мог быстро и четко прекратить происходящее. А то, что делает Сэм, определенно нужно быстро и четко прекратить. Эй, раз уж у него крыша поехала на почве секс-терапии, может, он действительно остановится, если я использую стоп-слово? Он же так внимательно изучал правила БДСМ и всё в таком роде.

Это прозвучало очень уж отчаянно — в последний раз Дин говорил таким тоном, когда понял, что ему придется стать сосудом Михаила. Но сейчас, честно говоря, ситуация была хуже: Винчестер был заперт (еще как минимум на две недели!) с чересчур заботливым ангелом и самым назойливым братом в истории человечества. Заперт в помещении, где нет ни бекона, ни пива.

— Я абсолютно уверен, — с сожалением сказал Кас, словно такая идея уже приходила ему в голову, — что это не сработает. Хотя сейчас я думаю, что мы могли бы обсудить то, о чем говорили несколько минут назад, в присутствии Сэма. Тогда бы он не смог сказать, что у нас есть недопонимания.

Дин поморщился, обдумал это и покачал головой:

— Нет, даже если бы это сработало — а я думаю, что Сэма уже просто невозможно переубедить, — этот разговор всё равно должен был принадлежать только нам. Мы всё сделали правильно.

Кас улыбнулся и погладил Дина по щеке. Тот уткнулся в ладонь ангела и поцеловал её.

— Конечно, ты прав, — согласился Кас, — но может, мы могли бы разыграть этот диалог еще раз специально для Сэма, на случай, если это всё же подействует?

— Нет уж, обойдемся без этого, — поспешно ответил Дин. Он уже знал, какой из Каса актер. Ангел вполне мог слишком увлечься и посреди диалога начать пересказывать сюжет последней просмотренной мыльной оперы… Сэм бы решил, что всё еще хуже, чем он думал.

Кас нахмурился, но ничего не сказал, так что Дин взял его за руку и потянул к двери. Выйдя в коридор, они обреченно направились во владения несостоявшегося секс-терапевта.

***

Следующие двадцать четыре часа прошли более-менее мирно, скорее всего, из-за того, что Дин с Касом даже не касались друг друга в присутствии Сэма. Они и не думали о сексе, частично потому, что, как сказал Кас, «за редким исключением, я предпочитаю проводить сессии, когда ты уже полностью оправился от предыдущих, так что дай себе время восстановиться», а частично — чтобы не провоцировать Сэма. Дин подумал, что небольшая пауза может успокоить брата, так что в следующий раз у них может появиться шанс избежать встречи с Лосём.

К сожалению, это не сработало. Сэм выскакивал из соседней кабинки, когда Дин смывал за собой (господи, неужели нет ничего святого?!), и нарочито непринужденно останавливался в дверях, когда Винчестер-старший сидел на кухне и делал себе сэндвичи с индейкой и салатом (помидоры и лук успели закончиться). Шаги на подозрительно долгий срок затихали прямо перед дверью в спальню Дина, а потом раздавались опять. Невинный поход в котельную за забытой там толстовкой был прерван появлением Сэма, и ни Дин, ни Кас так и не смогли понять, как ему в нужные моменты удавалось возникать прямо за бойлером. Когда Кас зашел в прачечную, чтобы что-то спросить у Дина, в щели между сушилками внезапно показались карие глаза, и Дин чуть не заработал сердечный приступ. Сэм неизбежно обнаруживался за каждым углом, за каждой дверью. Дин был чертовски уверен, что они с Касом в скором времени будут пугаться даже собственных теней.

К следующему полудню произошли две вещи. Во-первых, Кас, внимательно обследовавший задницу Дина, заключил, что она вернулась в нормальное состояние. Когда охотник спросил, исцелил ли его Кас, ангел лишь загадочно улыбнулся. Это было равнозначно полному признанию своей вины, но Дин, слишком озабоченный просьбой Каса, решил не развивать эту тему.

Во-вторых, Дин решил, каким будет его наказание. Он немного нервничал — бабочки истерично бились не только в животе, но и в горле — но всё обдумал и был уверен в своём решении. Охотник не знал, как отреагирует Кас и согласится ли он вообще, но был готов хотя бы попытаться.

Дин как раз домыл посуду. Сэм был с головой погружен в чтение опубликованного в интернете исследования недавно открытых руин города Инков. Он, кажется, считал, что эти руины могут пролить на свет на жизнь монстра, с которым Винчестеры столкнулись пару месяцев назад. Это создание было удивительно похоже на «вымершее» существо, описанное в легендах инков. Дин так и не понял, почему брат решил, что именно эти руины помогут найти нужную информацию, но решил его не отвлекать.

Поставив последнюю тарелку на сушилку, Дин вытер руки и вышел в библиотеку. Сэм что-то внимательно читал, делая пометки. Кас, естественно, обнаружился в углу, погруженный в книгу о пчелах, написанную на каком-то мертвом языке. Дин решил ничего не уточнять. Спросить Каса о пчелах было равносильно вопросу об исследованиях, которыми занимался Сэм: Дин долго приходил в себя после скучнейшей многочасовой лекции, наполненной непонятными терминами.

Ангел выглядел очаровательно: и поза, и нахмуренные брови, и внимательный взгляд… Через несколько секунд Кас понял, что за ним наблюдают, и, улыбаясь, посмотрел на охотника. Дин многозначительно поднял брови и кивнул в сторону коридора, намекая, что хочет, чтобы ангел пошел с ним. Кас тоже поднял брови, как бы говоря, что понимает, что происходит: Дин принял решение и хочет его обсудить. Кас заложил нужную страницу кусочком бумаги с нарисованной пчелкой (Дин чуть не умер от умиления) и отложил книгу. Взяв ангела за руку, Дин повел его вдоль книжных стеллажей, чтобы не попасться на глаза Сэму. Судя по всему, в ближайшие пять минут тот вполне мог не заметить, что их нет. Значит, есть хоть какой-то шанс поговорить без свидетелей.

Кас, который, видимо, был солидарен с Дином, молча и тихо шел следом. Уже подходя к спальне, ангел уточнил:

— Итак, ты всё решил?

— Ага, и прежде чем ты скажешь еще что-нибудь… Да, я хорошо подумал, и да, я уверен. И… — Дин запнулся, пытаясь подобрать нужные слова.

— И? — наполовину с любопытством, наполовину озабоченно спросил Кас.

— Тебе придется довериться мне, — признался Дин. Вот теперь ангел действительно выглядел обеспокоенным:

— Не внушает уверенности, Дин, — сказал он, хмурясь и сканируя охотника внимательным взглядом.

— Через минуту ты всё узнаешь. Только давай сначала зайдем в комнату, чтобы можно было хотя бы притвориться, что мы наедине.

Кас кивнул, и они, держась за руки, молча пошли вперед.

Зайдя в комнату и закрыв дверь на замок, Кас обернулся к Дину, явно стараясь скрыть беспокойство.

— Давай присядем, — сказал Дин, плюхаясь на кровать и скрещивая ноги. Кас последовал его примеру. Дин взял ангела за руку, надеясь, что это хоть как-то успокоит Каса и не позволит ему сорваться, когда он услышит, о чем думает Винчестер, — То, что я скажу, скорее всего удивит тебя, и ты, возможно, сразу отреагируешь негативно. Я прошу тебя не накладывать молниеносное вето, а обдумать мои слова. Не думай, что я делаю это лишь потому, что мне кажется, что этого хочешь ты. Сделаешь это для меня? — Дин намеренно использовал ту же формулировку, которой вчера воспользовался Кас. Он надеялся, что это поможет ангелу понять, что Винчестер настроен серьезно, что Кас действительно должен поверить в него и дать ему возможность осуществить задуманное.

— Хорошо, — ответил Кас, не сводя пристального взгляда с лица Дина, — я даю слово, что выслушаю тебя и попытаюсь если не согласиться, то хотя бы найти компромисс.

— Ладно, — сказал Дин и глубоко вдохнул, — я остановил свой выбор на ремне.

Кас удивленно приподнял брови. Он явно ожидал, что Дин решит вернуть вещи на круги своя и выберет то, что выбрал бы сам ангел за несколько недель до метели: сильная порка ладонью и отказ в оргазме. Да, то, что Дин запланировал, определенно выбьет его из колеи… Держа слово, Кас не воспротивился, а просто кивнул и спокойно сказал:

— Хорошо. Думаю, ты подумал и о количестве ударов?

— Да, — ответил Дин. Оказалось, что говорить об этом с Касом было еще тяжелее, чем он думал. Теоретически, ангел не мог отвернуться от него или решить, что Дин просто больной на всю голову, но негативные мысли и ненависть к себе плевать хотели на всю эту теорию. То, что Кас прищурился и наклонился вперед, пытаясь понять, чем вызвана заминка, уж точно не облегчило ситуацию. Слово упало между ними, как как гранитная глыба:

— Сорок.

Кас судорожно вздохнул, и Дин понял, что имели в виду авторы фразеологизма «глаза как блюдца». Винчестер сжал ладонь ангела, пытаясь помочь тому обрести метафорическую почву под ногами.

Стоит отдать Касу должное: хоть он и собрался сказать «нет», но тут же закрыл рот, вспомнив о своем обещании. Как и всегда, немного оправившись от шока, ангел начал сканировать Дина взглядом, пытаясь найти причины такого беспрецедентного заявления.

Оно действительно было беспрецедентным. Двадцать ударов ремнем, которые Дин недавно получил в подвале — это ударов на пять больше, чем всё, что он пробовал до этого. За все предыдущие годы они использовали ремень десять или двенадцать раз: обычно сессии проходили более… игриво.

Дин остановил свой выбор именно на этом девайсе не потому, что думал, что на самом деле Кас просто хотел получить разрешение завести всё еще дальше. Честно говоря, сам Дин уже какое-то время хотел попробовать нечто потяжелее, но не знал, как об этом сказать. Именно из-за этого он и поступил именно так, когда Кас предложил ему выбор между десятью и пятнадцатью (или, после добавления пяти дополнительных, пятнадцатью и двадцатью) ударами. Охотник хотел проверить себя, посмотреть, сможет ли выдержать.

И он кончил без прикосновений Каса, просто от жжения ремня, ударившего прямо по анальной пробке. Это и те потрясающие чувства, которые Дин испытал через несколько часов, когда Кас занялся с ним сексом, говорили сами за себя.

И теперь, словно читая его мысли, ангел позволил Дину выбрать наказание, которое он заслуживает и с которым может справиться. Настоящий подарок. Это была возможность повысить ставки, объяснить Касу, чего Дин хочет, не пытаясь неловко начать разговор.

Дин прекрасно знал, что первой реакцией Каса было жесткое «нет». Он знал, что ангел собрался наложить вето на число ударов. Дин специально назвал эту цифру, понимая, что Кас в любом случае попытается сбавить обороты. Он решил, что если скажет «сорок», ангел попробует найти компромисс, и они остановятся на тридцати. Если Кас каким-то чудом согласится на сорок, но посреди сессии Дин поймет, что захотел большего, чем физически мог выдержать, то просто использует стоп-слово. Если охотник когда-нибудь и был готов без сожалений использовать систему цветов, так это тогда, когда они пробовали что-то новое и устанавливали новые границы. Дин был абсолютно уверен, что сможет остановить сессию, если возникнет необходимость. Теперь Кас должен был просто в это поверить.

К слову, об ангеле: его выражение лица около десяти раз изменилось настолько неуловимо, что никто кроме Дина, скорее всего, не заметил бы этого. Шок сменился отрицанием. Если бы Дин не взял с Каса слово серьезно обдумать сказанное, здесь они бы и закончили. Но отрицание тут же сменилось желанием, в котором Кас просто не хотел себе признаваться. Больше Дину ничего и не требовалось. Кас, черт его возьми, был вовсе не против повысить ставки. И, как будто этого было недостаточно, желание сменилось безудержной, чистой жадностью.

Кас не просто хотел. Он чертовски этого хотел.

Дин догадался, что Кас тоже долгое время скрывал свои желания. Ангел явно думал, что если всё расскажет, то Дин позволит ему делать всё, что угодно, пытаясь доставить удовольствие и забывая о своих собственных желаниях.

То, что еще мелькнуло на лице Каса, вовсе не удивило охотника. Отрицание, любопытство, надежда — в общем, столько эмоций, что хватило бы всем актерам какой-нибудь мыльной оперы. К тому времени, как выражение лица Каса снова стало бесстрастным, Дин готов был аплодировать ангелу.

Кас — и Дин много думал об этом — был ангелом господним. Реальным, настоящим гребанным божьим ангелом. И, как он сказал Дину во время их второй встречи, это значило, что он был солдатом. Воином (хотя до того момента, пока Дин не выяснил, что должен стать сосудом Михаила, его не особо волновала защитная функция Каса).

Так что то, что ангел не был нежным, ванильным парнем, было не особенно удивительно. Им (или, по крайней мере, Касу, Дин не мог с уверенностью говорить за других ангелов) нужно было больше, чем осторожные прикосновения и милые слова. Честно говоря, если кто-то и мог понять это, так это другой воин — другой солдат.

Такой, как Дин.

После долгих раздумий — серьезно, если бы Сэм узнал, как тщательно и подробно Дин анализировал происходящее, то описался бы от счастья и начал долгий, глубокий разговор о психологических особенностях сексуальной жизни своего брата — Дин понял, что они с Касом идеально подходят друг другу.

Кас — ангел. Идеальный инструмент, существо, которое должно беспрекословно подчиняться. Начальнику, командиру гарнизона, Богу… Неудивительно, что, оставшись в одиночестве, Кас отчаянно нуждался в контроле над кем-то.

А Дин… Сколько он себя помнил, на его плечах всегда лежал тяжкий груз ответственности. Именно Дин всегда должен был заботиться о Сэмми, держать вместе всю семью, быть посредником между отцом и братом, которые вместе и в одной комнате-то с трудом находились. Он был ответственен за охоту. За жизни невинных людей. Естественно, оставшись в одиночестве, он стал отчаянно искать кого-то, кто бы мог взять на себя часть этого груза. Кого-то, кто хотя бы раз взял ответственность за него.

Честно говоря, иногда прошлое возвращалось. Иногда фраза «а что бы сказал отец, если бы увидел тебя» всплывала в мозгу Дина, когда тот отчаянно хныкал от боли, рассчитывая только на милость Каса, но обычно Дин был в порядке.

Возможно, именно поэтому Винчестер хотел попробовать нечто большее. Ему каким-то образом нужно было убедить сомневающегося ангела, что он хотел сделать это для себя, а не для него.

На самом деле, Дин не договорил. Он еще многое должен был сказать, но намеренно дал ангелу время справиться с негативной реакцией и успокоиться. Теперь, когда Кас выглядел более чем бесстрастно, нужно было продолжать.

— Спасибо, — сказал Дин, еще раз целуя тыльную сторону ладони Каса, — за то, что не сказал «ты спятил, Дин Винчестер, и думать забудь», хотя хотел.

Кас слабо улыбнулся, пытаясь понять, сделал ли это потому, что Дин попросил, или потому, что был слишком эгоистичен и не смог пойти против собственных желаний. Дин слегка щелкнул ангела по лбу:

— Прекрати. Прекрати об этом думать и выслушай меня, — сказал он, — Я делаю это не из-за того, о чем ты думаешь. Речь не о тебе… Или, по крайней мере, по большей части не о тебе. Я хотел попробовать что-нибудь более интенсивное уже какое-то время и просто не знал, как об этом сказать. Мне кажется, я боялся, что для тебя это будет слишком. Что тебе будет… противно? Что ты отвернешься от меня, уйдешь. Я волновался, что ты можешь сказать «да», хотя на самом деле не будешь хотеть этого. Но ты, видимо, и сам хотел подтолкнуть меня чуть дальше, действовать чуть жестче, но боялся, что я соглашусь, не подумав.

Кас наклонил голову и внимательно посмотрел на Дина, пытаясь понять, правду ли он говорит. Дин разочарованно вздохнул и снова заговорил:

— Ладно, я сделаю послабление: судя по твоему взгляду, ты всё еще мне не веришь. Но в следующий раз, когда мы будем обсуждать что-то подобное, ты вспомнишь этот разговор и поверишь мне на слово, хорошо?

На лице ангела отразилось такое недоумение, что Дин закатил глаза:

— Прочитай мои мысли.

У Каса отвисла челюсть. Дин подумал, что сегодня он явно поставит рекорд по количеству раз, когда он шокировал ангела, и пояснил:

— Нет, я серьезно. Прочитай мои мысли. У тебя полный доступ на шестьдесят секунд… Или сколько тебе потребуется, чтобы понять, что я говорю правду?

Наконец Кас заговорил:

— Дин, ты уверен? Я… Я поверю, если ты просто скажешь, что…

— Нет, не поверишь, — терпеливо сказал Дин, — не на все сто процентов. Не до конца. И это нормально, ведь ты не веришь, потому что хочешь защитить меня. Потому что ты должен наверняка знать, что я не иду против своей воли, чтобы доставить тебе удовольствие. Ты не доверяешь мне, потому что хочешь, чтобы я сначала думал о том, чего хочу сам. Не так уж это и плохо… Так что вперед. Просто помни, что в следующий раз тебе придется с первого раза мне поверить.

Примерно в десятый раз за последние несколько минут Кас окинул Дина пристальным взглядом, изучая, а потом сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Дин тоже закрыл глаза. Не совсем понимая, как подготовиться к тому, что твои мысли сейчас прочитают, он просто расслабился. Позволил себе думать о интимной стороне их взаимоотношений, о сессиях. О своих самых темных, самых желанных фантазиях. О том, как долго он ждал этого, как долго пытался рассказать Касу. Вспомнил все причины, по которым так и не смог этого сделать… И вспомнил ощущения, которые испытал в прошлый раз, когда Кас порол его ремнем.

Внезапно ладонь Каса сжалась, и ангел тихо, но удовлетворенно вздохнул.

Секунду спустя Дин открыл глаза и тут же столкнулся с внимательным взглядом ангела.

— О, — тихо сказал Кас, — вот как.

— Именно это, — ответил Дин, — я и пытался тебе сказать.

Повисла тишина. Кас смотрел на Дина так, словно до этого никогда не видел. Если бы в глазах ангела не сквозило неприкрытое обожание, Дин бы занервничал. Помимо обожания Дин мог прочитать в двух голубых омутах еще много чего, но самыми яркими были почти детский интерес и любопытство.

Этот взгляд убедил Дина, что он сделал правильный выбор, позволив ангелу прочитать его мысли. Ничто другое его бы не убедило. Кас бы продолжил что-то додумывать, независимо от того, что бы сказал Дин. А теперь… Теперь, когда ангел не сомневался, что Дин сказал ему правду, что охотник действительно хотел этого…

— Хорошо, — властно сказал Кас, отвлекая Дина от раздумий. Винчестер почувствовал, как от этого тона по коже бегут мурашки, — Но не сорок, Дин. Пока нет.

Бинго, — подумал Дин, — замечательно.

— Вот что я предлагаю, — сказал Кас. Вся щенячья неловкость исчезла, уступая место идеально контролирующему ситуацию, уверенному в себе и спокойному Доминанту, — Мы начнем с… Учти, торговаться бессмысленно, я сразу предлагаю тебе всё, что могу… Тридцати. Однако я хочу уточнить: через каждые пять ударов, скажем, после пятнадцати, я буду останавливаться и говорить с тобой. Если ты не сможешь дать мне связный вербальный ответ, по меньшей мере назвать твой цвет, всё немедленно прекратится. Как только мы закончим, я осмотрю тебя и решу, буду ли исцелять тебя… Ты, конечно, сможешь в любой момент использовать стоп-слово и попросить меня сделать это.

— Договорились, — тут же сказал Дин. Он ожидал чего-то подобного. Впервые за двадцать минут он нормально выдохнул. Вдруг Кас резко потянулся к его лицу и нежно, но в то же время крепко взял охотника за подбородок. В голубых глазах светились обещания и угрозы. Когда ангел заговорил, его голос был опасно тихим:

— И Дин?.. Если ты когда-нибудь предложишь провести более интенсивную сессию, чем будешь готов выдержать, просто потому, что решишь, что этого хочу я, то я никогда больше и пальцем к тебе не прикоснусь. Даже не пробуй проверять меня.

Срань господня. Дин как-то не подумал, что прочитав его мысли, ангел узнает вообще всё, а не только то, что охотник хотел ему рассказать.

Не то чтобы Дин не понимал, о чем говорил Кас. Если бы ангел каким-то чудом согласился на сорок ударов, охотнику пришлось бы искать способ сбавить обороты и уменьшить эту цифру. К тому же, если они собирались двигаться дальше и пробовать более интенсивные вещи, Дину нужно было быть честным и правдиво говорить о том, что он сможет выдержать.

— Понял. Хотя, честно говоря, я был действительно не против попробовать…

— Конечно, ты был не против попробовать. А еще у тебя были серьезные сомнения, которыми ты бы явно не поделился со мной. После того, как ты позволил мне прочитать твои мысли, довольно глупо отрицать очевидное.

— Ладно, ты прав. Тогда… Тридцать?

— Тридцать. И?..

— Я… Думаю, что остальное ты должен решить сам. Я уже выбрал наказание, подробности в твоих руках.

— Прекрасная позиция, — сказал Кас, отпуская Дина и кладя ладонь себе на колено. Теперь, когда всё было решено, ожидание было более мучительным, чем боль от самих ударов, но Дин знал, что им нужно вернуться в свои обычные роли, а значит, нужно позволить Касу решить всё остальное.

Он знал, что ангел еще не договорил, и послушно ждал, пока тот не продолжил, скрывая усмешку:

— Сейчас… — Кас повернул руку Дина так, чтобы ему был виден циферблат часов, — Без семи минут пять. Ты сделаешь Сэму ужин. Не просто приготовишь что-то и пихнешь ему под нос, а сделаешь нормальный, полноценный ужин. Ты сам съешь что-нибудь легкое и выпьешь не меньше двух больших стаканов воды. В семь часов, и ни минутой позже, ты разденешься, наденешь халат и будешь ждать меня у входа в гараж. Если ты каким-то образом нарушишь эти инструкции, я отложу наказание по меньшей мере на сутки. Ты меня понял?

— Я… Э-э. Да.

— Прости?..

— Да, сэр.

— Хороший мальчик.

========== Расплата ==========

Кас проводил его на кухню кратким грубым поцелуем, резким шлепком по заднице и слегка зловещей, обещающей улыбкой.

Естественно, после этого Дину пришлось провести несколько минут посреди коридора, приходя в себя и пытаясь думать о чем-то менее возбуждающем. К тому времени, как Винчестер дошел до библиотеки, всё снова было под контролем: стояка было незаметно, а дыхание, несмотря на колотящееся сердце, было медленным и спокойным.

Сэм всё еще сидел за столом, уткнувшись в ноутбук. Вместо того, чтобы пойти на кухню, Дин остановился у брата за спиной. Он был уверен, что это вовсе не являлось нарушением данных ему инструкций, потому что, во-первых, у него было вполне достаточно времени… А во-вторых, Дин пока всё равно не мог придумать, что конкретно может приготовить на ужин.

— Я смотрю, тебя действительно зацепили эти руины? — спросил Дин, зная, что единственный способ заставить занимающегося исследованиями брата поддержать беседу — спросить об этих самых исследованиях. Как и следовало ожидать, Сэм тут же оторвался от ноутбука:

— Ага, я читал кое-какие отчеты археологов, обнаруживших руины. Очевидно, они не понимают, что конкретно нашли, но я уверен, что они натолкнулись на целый склад античных рукописей о сверхъестественных созданиях. Правда, к сожалению, пройдет не один месяц, прежде чем они смогут каталогизировать все находки и опубликовать материалы в интернете. Мне приходится выискивать клочки информации и пытаться сопоставить их с тем, что знаем мы, так что…

— Очешуенно, Сэмми, — так искренне, как это было возможно, сказал Дин, — я уверен, что как только мы выберемся отсюда, ты сможешь найти какое-нибудь подходящее удостоверение и получить доступ к тому, что еще не известно широкой общественности.

— Это было бы замечательно, — тоскливо ответил Сэм, — если вы сможете обойтись без меня пару недель, то…

— Как-нибудь переживем твоё отсутствие, — серьезно сказал Дин, — не думаю, что будет легко, но мы постараемся справиться… Кстати, я тут собрался готовить ужин и решил уточнить, нет ли у тебя каких-то особых запросов.

— Свежие овощи закончились? — грустно спросил Сэм.

— Боюсь, что да, — без малейшего сожаления ответил Дин.

— А рыба в морозилке осталась?

— Думаю, там есть сиг или тилапия, которых я мог бы поджарить. А еще, — неохотно добавил охотник, — у нас наверняка есть несколько пакетиков замороженных овощей. Я мог бы приготовить к рыбе зеленые бобы или поджарить картошку.

— Звучит здорово, чувак, заранее спасибо.

— Ага, без проблем, — сказал Дин, остановился на пороге кухни и всё же решился задать вопрос, интересующий его уже который день, — Эй, Сэмми?

— М-м-м-м? — Сэм, уже наполовину вернувшийся к исследованиям, поднял бровь.

— Почему, сидя в крепости из одеял, ты пытался вынудить меня приготовить чертовски сложные блюда?

— А, это? — в глазах Сэма появились искорки веселья, — я просто прикалывался над тобой.

Дин молча вытаращился на брата. Не то чтобы он этого не ожидал… Скорее его поразило то бесстыдство, с которым Сэм признал этот факт. Обретя метафорическую землю под не менее метафорическими ногами, Дин наконец смог сформулировать то, что собирался сказать:

— Тебе чертовски повезло, что мне жалко хлеба и арахисового масла, иначе бы до конца нашего вынужденного отпуска я кормил бы тебя только ими, сучка.

— Ага-ага, придурок. Что я могу сказать? Я злился на тебя. Тогда я еще не понимал, что происходящее — лишь просьба о помощи, — сочувственно сказал Сэм.

Ага. Настало время поспешного отступления. Дин пробормотал что-то невнятное, юркнул на кухню и даже умудрился удостовериться, что находится вне зоны видения Сэма, прежде чем раз пять подряд закатить глаза.

Каким-то образом Дин пережил первый час. Он успел несколько раз поблагодарить Сэма за то, что тот вынудил его заниматься чем-то полезным, а не просто слоняться из угла в угол. К сожалению, данное ему задание было не таким уж и сложным.

Дин любил и умел готовить, так что по большей части приготовление рыбы было лишь механической работой. Мысли же в этот момент бродили, где им вздумается, воскрешая недавний разговор с Касом и напоминая о том, что охотнику только предстояло.

Если рассуждать логически, это не должно было его удивлять. Размораживая рыбу в миске с водой, Дин перешел от предвкушения к нервному ожиданию. Теперь он сомневался, действительно ли хорошо всё обдумал. К тому времени, как духовка была нагрета, а картошка нарезана и посыпана розмарином и солью, Дин вспомнил, что планировал нечто подобное последние несколько лет. Десять минут спустя, когда рыба была разморожена, Винчестер начал думать, что за прошедшие годы в нем что-то сломалось: нормальный человек не мог искренне просить другого тридцать раз ударить его ремнем по заднице. Две минуты спустя, перемешивая бобы с уксусом, оливковым маслом и специями, Дин опять думал, что всё решено, и знал, что Кас доведет его до грани, проведет по острию, но никогда не столкнет в пропасть.

И всё началось сначала.

К 6 часам на тарелках лежали приличные порции рыбы и зеленых бобов. За время готовки Дин выпил стакан воды и уже налил себе второй. Отдав Сэму его тарелку, охотник принес воды и ему: собственно, кроме оставшихся 37 бутылок сока, нескончаемого склада очень крепкого алкоголя и этой чертовой воды пить было нечего.

Сэм с таким энтузиазмом поблагодарил брата за еду и отвесил ему столько комплиментов, что Дин понял, что не так уж и злится. Вместо того, чтобы есть в библиотеке и слушать нескончаемые комментарии Лося, Дин решил, что ужинать, стоя прямо на кухне, тоже вполне неплохо. Доедая рыбу, Винчестер подавился и закашлялся: до него внезапно дошло, что если Кас решит не исцелять его, есть стоя ему придется по меньшей мере несколько дней.

Примерно в этот момент тревога вгрызлась в желудок Дина. Посмотрев на свою тарелку, охотник решил, что съел достаточно: еще кусочек, и риск выблевать всё на пол значительно увеличится. Выбросив остатки ужина, Дин принялся мыть посуду, периодически делая небольшие глотки из стакана с водой.

Примерно в двадцать пять минут седьмого он закончил и, выйдя в библиотеку, без особого удивления обнаружил, что Сэм ждал добавки. Когда Дин принес брату еще одну порцию и дважды протер всё, что только было на кухне, на часах было только 18:40. Поморщившись, Дин допил воду и просто ради того, чтобы потянуть время, сполоснул стакан. А потом — вторую тарелку Сэма.

Время — очень растяжимая материя.

Винчестеру не оставалось ничего, кроме как пойти в свою комнату и подготовиться. Стрелки показывали 18:48, так что Дин решил, что на удивление хорошо справился с двумя невероятно долгими часами.

Правда, они еще не закончились. Спустя семь минут Дин в полной мере осознал, что такое бесконечность. Он был уверен, что эти чертовы секунды тянулись дольше, чем предыдущие полтора часа, и подозревал, что оставшиеся семь минут будут казаться вечностью.

Винчестер успел раздеться, аккуратно сложить одежду, решить, что она всё же выглядит небрежно брошенной на кровать, и сложить её заново. Несколько раз подряд. Каким-то чудом дождавшись 18:56, Дин, прикинув, что дорога до гаража займет около 3 минут, потуже затянул пояс халата и вышел из комнаты.

К счастью, Сэма в коридоре не было, и до Дина внезапно дошло, что с тех пор, как он пошел готовить брату ужин, Кас ему на глаза не попадался. Он мог только предположить, что всё это время ангел потратил как на физическую, так и на моральную подготовку.

Проблема была в том, что Дин не мог расслабиться. Он не мог успокоиться и, ступая голыми ногами по холодному бетону, впервые понял, что на самом деле означала фраза «заламывать руки».

Осознав, что опять близок к панике, Дин прибегнул к упражнениям, которым его научила Лиза: на пять счетов сделал глубокий вдох носом, потом медленно выдохнул через рот. В каком-то плане это сработало: по крайней мере, охотник перестал судорожно сжимать кулаки.

Дин настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как подошел к двери гаража. Цифры «18:59» сменились на «19:00», и в эту самую секунду — серьезно, у ангелов есть встроенные часы или что? — дверь бесшумно распахнулась.

В дверях появился силуэт Каса. Как и все коридоры бункера, этот был освещен тусклыми редкими лампами, а в самом гараже горел яркий свет, так что тени на лице ангела только придавали происходящему серьезности и увесистости.

Дин содрогнулся и непроизвольно склонил голову в знак подчинения.

Кас, словно отреагировав на какой-то секретный сигнал, пришел в движение. Дин был (или, по крайней мере, пытался убедить себя, что был) готов ко всему, но то, что ангел просто протянул ему руку, застало его врасплох.

Этот жест нес особый смысл. Дин сам выбрал это наказание и теперь должен был еще раз подтвердить, что уверен в своём решении. Он уже не сможет контролировать то, что случится после (если, конечно, не решит использовать стоп-слово). Сейчас Кас давал Винчестеру последнюю возможность передумать.

Глубоко вдохнув, Дин протянул руку, пересекая двадцать дюймов, казавшихся настоящей пропастью. Ангел переплел их пальцы, и, почувствовав тепло чужой ладони, Дин понял, что успел замерзнуть.

В тот момент, когда их ладони соединились, что-то, что давило Дину на грудь, исчезло, и охотник легко и свободно вдохнул. Кас не изменился в лице, но почти незаметно наклонил голову, явно понимая, что произошло. Несколько долгих секунд они просто стояли в тишине.

Эта пауза заставила Дина задуматься, не ждет ли Кас от него какой-либо реплики. Охотник не знал, что именно может сказать: ничего дельного на ум не шло. Происходящее просто нельзя было описать простыми словами.

Спустя секунду стало ясно, что Кас ничего не ждал. Дин накормил Сэма, поел сам, переоделся в халат и вовремя пришел в назначенное место. Теперь ему оставалось только (буквально и метафорически) передать себя в руки Каса.

Ангел медленно поднял руку Дина. В любой другой раз мягкий поцелуй, оставленный Касом на тыльной стороне ладони, показался бы излишне пафосным, но сейчас он был единственно правильным и идеальным. Дин опять задержал дыхание. На этот раз охотник был не на грани истерики: он был очарован этим восхитительным моментом и человеком — ангелом — которого любил. Дин находился у Каса под крылом — опять же, как метафорически, так и буквально. Винчестер полностью доверял ангелу, знал, что тот разберет его на части, а потом кропотливо, терпеливо и нежно соберет обратно.

И Дин был готов.

Словно почувствовав это, Кас развернулся и, не отпуская ладонь Дина, устремился в гараж.

***

Ослепленный ярким светом, Дин заморгал. В огромном помещении было тепло: возможно, ангелу потребовалось несколько часов, чтобы отрегулировать температуру. За два часа гараж вполне нагрелся настолько, что у Дина не было ни малейшего шанса замерзнуть.

На это было две причины. Первая — простая забота о здоровье Дина, вторая — желание Каса заставить охотника думать только об ощущениях, связанных с сессией. Ангел не собирался позволить Дину отвлечься на что-то столь незначительное, как температура в комнате. В то время, как Дин опять потерялся в своих мыслях, Кас отпустил его ладонь, положил руку ему на плечо и мягко развернул в сторону ряда машин. Низкий властный голос заполнил всё помещение:

— На капоте Импалы лежат четыре предмета. Выбери два.

Импала стояла достаточно далеко от входа, в безопасности от метели — Дин просто не вынес бы мысли о том, что Детка была погребена под тоннами снега. Именно поэтому Винчестер не сразу заметил некоторые… изменения.

Оканчивающиеся петлями концы чего-то, что напоминало широкий нейлоновый ремень, лежали по обе стороны от капота машины. Набор скрепленных карабинами манжетов был размещен на крыше. Дин знал, что Кас оставил его там намеренно. Видимо, раз манжеты лежали не на капоте, а на крыше, их выбрать было нельзя. Они были не вопросом, а обещанием.

Расстояние между концами нейлонового ремня было равно размаху рук Дина. Совпадение? Маловероятно. Кас явно собирался связать Винчестера, чтобы тот не смог уклоняться от ударов. Дин мысленно поблагодарил ангела за то, что тот выбрал нейлон, а не металлические цепи. Да, их звон определенно заводил, но охотник бы не смог отделаться от мысли, что в любой момент может поцарапать Детку.

На полотенце, разложенном на капоте, лежали предметы. Яркий свет отражался от призывно поблескивающего металла.

Дин внезапно обнаружил, что стоит почти вплотную к Детке, и примерно в двадцатый (судя по всему, двадцатый из нескольких предстоящих сотен) раз задержал дыхание.

Слева лежал достаточно простой (но, если верить опыту охотника, очень даже эффективный) набор зажимов для сосков. Рядом с ними невинно стояла анальная пробка, диаметр которой был немного больше, чем у той, которую Кас использовал во время прошлой порки. Дальше располагался самый маленький и простой объект — обычное кольцо для члена. И, наконец, справа находилась повязка на глаза, которая, как знал Дин, не пропускала ни единого лучика света.

Ох, господи боже, это был его персональный выбор Софи.*

Некоторые из предметов заставляли задуматься: если он решит не использовать кольцо, должен ли он будет сдерживаться? Можно ли ему будет кончить? Уже зная, что именно ответит Кас, Дин всё равно нарушил тишину:

— Можно спро…

— Нет. Выбирай, или я решу, что разумнее будет использовать сразу всё.

Голос ангела раздался прямо из-за спины Дина, и тот чуть не пробил головой потолок. Видимо, Кас бесшумно подошел ближе к охотнику, который едва не заработал инфаркт.

Дин уже был практически на грани.

Этот острый, как бритва, голос, отказывающий ему, был подобен резкому удару ремня. Он напомнил, что независимо от того, был ли Дин связан и обнажен, сессия уже началась, и Кас был у власти.

Дин даже не думал, что Кас блефует. Чтобы не испытывать терпение ангела (Винчестер был уверен, что не справится с комбинацией всех четырех предметов и ремня), охотник протянул руку и, отбросив все мысли, позволил инстинктам и интуиции решать. Два пальца опустились на полотенце напротив анальной пробки, затем сместились вправо и остановились рядом с повязкой.

Дин был благодарен за то, что у него не осталось времени на сомнения. Кас моментально оказался у капота, взял выбранные охотником предметы и просто поднял полотенце. Набор зажимов для сосков упал на пол, а кольцо укатилось под ближайшую машину. Дин просто понадеялся, что Кас заберет его прежде, чем Сэм или какой-то посетитель случайно на него наткнется.

Буквально через секунду ангел обернулся, сверкнув голубыми глазами:

— Сними халат и повесь его.

В тот момент, когда Дин открыл рот, чтобы спросить, куда он, черт возьми, должен повесить халат, ему на глаза попался крюк, приделанный к одной из балок, поддерживающих стены. Развязывая пояс, Дин задумался, не вкрутил ли Кас этот крюк специально для сегодняшней сессии. Раньше Винчестер его не видел, но это ничего не значило: он мог просто не замечать его. В типично непродуманной манере Дин так и не закрыл рот, и неумолимый голос раздался откуда-то сзади:

— Я бы хорошо подумал перед тем, как открывать этот

прекрасный ротик, Дин, иначе ты вполне можешь обнаружить в нем кляп.

Член Дина, болезненно твердый с тех самых пор, когда силуэт ангела возник в дверях гаража, предательски дернулся, и Дин захлопнул рот. Чисто логически он понимал, что Кас не будет использовать кляп: ангелу было нужно, чтобы Дин мог говорить, раз уж они экспериментируют с границами. Несмотря на это, физические и психологические реакции охотника были не менее интенсивны.

Отчаянно пытаясь снова вдохнуть, Дин развязал пояс и медленно снял халат. Он никогда не чувствовал себя настолько обнаженным, как когда стоял перед полностью одетым Касом. Мурашки, забегавшие по коже, когда охотник направился к крюку, чтобы повесить халат, не имели ничего общего с температурой воздуха.

Как только халат оказался на своем месте, Дина отвлекло шуршание ткани. Повернув голову, он заметил, что ангел снимал свой любимый плащ.

Взгляд голубых глаз встретился с взглядом Дина, и Винчестер вдруг почувствовал, что его застали на месте преступления, хотя Кас и не говорил, что охотник не должен смотреть на него. И всё же, Дин заставил себя отвернуться и, чтобы чем-то себя занять, без особой надобности поправил висящий на крючке халат.

Звуки, раздававшиеся сзади, могли быть совершенно непонятны тому, кто не слышал их сотни раз. Дин же легко различал их: вот Кас небрежно вешает свой плащ на еще один крюк, вот туда же следует пиджак, а вот рукава рубашки оказываются закатаны до локтя.

Дин даже не осознавал, что теребит полу халата, прислушиваясь к издаваемым ангелом звукам, пока сзади не раздался голос Каса, мягкий и оттого еще более опасный:

— Ты знаешь, где я хочу тебя видеть, Дин. Не вынуждай меня заставлять тебя. Клянусь, мне это понравится намного больше, чем тебе.

И Дин верил ему. Вдохнув — оказывается, всё это время лёгкие посылали в мозг отчаянные сигналы о нехватке кислорода — Дин повернулся к Импале. Судорожно сглотнув, он сделал несколько шагов к машине…

И замер. Он знал, чего от него ждали, но почему-то не мог заставить себя лечь на капот.

Уже в сотый раз с того момента, как Дин вошел в гараж, он вздрогнул от неожиданности: сбоку возникла рука, держащая открытую бутылку с водой. Охотник даже не услышал, как Кас отвинчивал крышку, но с благодарностью взял бутылку и сделал большой глоток. Вода успокоила сухое горло, а сам жест — испуганную душу. Кас, конечно же, даже — особенно — сейчас заботился о состоянии Дина.

Сделав еще один глоток, Дин протянул бутылку обратно. В этот раз звук закрывающейся крышки раздался очень отчетливо. Потом повисла тишина: ангел ждал, пока Дин нагнется и ляжет на капот.

И Дин пытался.

Правда.

Он просто не мог. Не мог заставить себя лечь.

Но всё было в порядке, Дин знал, что всё было в порядке.

Кас поможет. Кас не оставит его.

Кас поможет. Дин знал, что он поможет.

И он помог.

Ладонь, опустившаяся Дину на шею, сжалась не резко и жестко, а нежно, подтверждая мысли охотника: Кас был рядом во всех смыслах этого слова.

Кас сильно, но плавно надавил, не толкая, а мягко направляя Винчестера на капот. Внезапно охотник прижался к холодному отполированному металлу.

Дин думал, что направляющая рука — вся помощь, которую он получит, но тут тишину прорезал властный голос:

— Руки в стороны. Немедленно, Дин.

Охотник подчинился. Он развел руки, прикоснулся ладонями к капоту и почувствовал, как к нему возвращается уверенность.

Это могло показаться глупым как тем, кто не знал Дина, так и тем, кто знал его недостаточно хорошо… То, что Дин лежал именно на капоте Импалы, помогало ему. Эта машина… Она была одной из самых важных вещей в жизни охотника. Что, кроме Каса и Сэма, так много значило для него? Что еще он искренне любил?

Детка… Она была больше, чем просто машиной. Она была стабильностью. Постоянством. Дин был рядом с ней с самого начала, когда Джон Винчестер внезапно решился купить её, и до того момента, который почти уничтожил её — до столкновения с фурой, практически унесшего жизни троих охотников.

Дин не отпустил её. Не смог отпустить.

Он не подвел её, и она отплатила ему тем же. Если Чак (этот кусок дерьма) хоть что-то написал правильно (и да, Дин прочитал все книги, даже те, что так и не вышли в печать, ну и что), так это то, что Детка была домом. Всегда была и всегда будет.

Держась за неё, Дин мог со всем справиться.

Винчестер мысленно поблагодарил Каса, который каким-то образом понял, что лучший способ дать Дину не только физическую, но и моральную опору — это дать ему возможность прикасаться к машине, которая всегда была его приютом и убежищем.

Сейчас, прижимаясь ладонями к постепенно нагревающемуся металлу, Дин почувствовал, что снова может дышать. Медленно, судорожно, но может.

Впервые с того момента, как он вошел в гараж, Дин ощутил странное спокойствие. Он словно попал в особое пространство в своей голове — не в то, где всё пропадало и тонуло в волнах ощущений, нет, в другое. Если представлять это пространство как комнату, оно было бы грин-румом или коридором, ведущим на сцену. Там Винчестер мог ждать. Просто спокойно ждать, не паникуя, не начиная думать и анализировать происходящее.

Когда теплая ладонь Каса обхватила левое запястье Дина, тот даже не дернулся.

Раздался щелчок карабина, и, когда Кас перешел на другую сторону, Дин попробовал потянуть за ремень. Тот был натянут до предела, позволяя руке сместиться лишь на сотую долю сантиметра.

К тому времени, как Дин определил это, на правом запястье тоже оказался кожаный манжет. Секунду спустя раздался щелчок, и Дин понял, что лежит, неподвижный и уязвимый, на капоте своей машины.

Он не помнил, был ли у него когда-нибудь такой стояк.

Ухо обожгло горячее дыхание, раздался мягкий шепот:

— Сейчас я отойду. Я не выйду из гаража. Я не оставлю тебя. Я очень быстро вернусь.

Когда ангел отошел, Дин повернул голову и начал смотреть на удаляющуюся спину Каса. Через несколько секунд ангел пропал из поля зрения, но Винчестер не попытался выгнуть шею, чтобы проследить за ним взглядом. Вместо этого, как и предлагал Кас, Дин расслабился, расставил ноги на ширину плеч и прижался ступнями к прохладному бетонному полу.

Спустя несколько секунд Дин понял, что именно слышит, и, не совладав с собой, засмеялся. Кас на полном серьезе использовал цепи, чтобы закрыть дверь и убедиться, что Сэм не сможет проскользнуть в гараж, чтобы «наблюдать» за ними.

Замечательный, просто замечательный ход. Дин мысленно сделал пометку дать ангелу пять (тот, благослови его бог, все еще радовался этому жесту, как ребенок), запихнул мысли о назойливом брате в самый дальний уголок сознания и вернулся к тому, что происходило. Что должно было произойти.

Вскоре раздались тихие шаги, и Кас вернулся в поле зрения охотника. Ангел явно чувствовал себя абсолютно уверенно: прямая спина, отведенные назад плечи, светящиеся спокойствием голубые глаза…

Чертовски сексуально.

Дин почувствовал, как с члена срывается капелька смазки, и мысленно извинился перед Деткой: не то чтобы на неё в первый раз проливались… специфического рода жидкости.

Кас опять куда-то исчез, и Дин закрыл глаза, пытаясь запомнить этот спокойный, властный образ.

Если бы Винчестер потрудился задуматься, то понял бы, что произойдет дальше. Когда раздался щелчок открывающейся крышечки, Дин удивился. Следом раздался слишком знакомый хлюпающий звук, и в этот момент охотник наконец смог сложить два и два.

Конечно, спустя пару секунд на колечко мышц ануса надавил хорошо смазанный палец. Вскоре к нему присоединился второй.

Кас неторопливо растягивал Дина, подготавливая его и явно наслаждаясь процессом так же сильно, как и самим результатом. Винчестер же просто пытался ровно и ритмично дышать.

Не то чтобы у него хоть как-то это получалось.

Спустя часы или просто долгие секунды на смену пальцам пришел толчок силикона.

Кас дразнил Дина пробкой, вводя её на пару сантиметров и снова вынимая. Дождавшись, пока охотник устанет от этой борьбы и непроизвольно задержит дыхание, ангел резко и безжалостно надавил, вводя пробку до конца.

Ожог был слабее, чем если бы Кас забыл про подготовку, но всё равно ощущался очень ярко, и Дин низко застонал.

Смешок, сорвавшийся с губ Каса, нес в себе темноту, которую ангел скрывал и тщательно контролировал. Этот звук был предназначен не для Дина. О нет. Это была не игра, а неконтролируемое выражение практически жестокого удовольствия. Именно поэтому этот смешок повлиял на Дина сильнее, чем обычно.

Это была угроза.

Это было обещание.

Это была гарантия.

Дин знал, что испытает то, что еще никогда не испытывал. Он дал Касу разрешение выпустить на волю своих демонов — по сути, умолял его об этом — и ангел поймал его на слове.

Спустя пару секунд к голой коже ягодиц прикоснулась грубая ткань брюк: Кас наклонился над Дином, держа в руке черную повязку:

— Подними голову.

Дин послушно приподнял подбородок, и на глаза легла темная ткань. Ангел убедился, что повязка завязана плотно, но не доставляет неудобств:

— Можешь что-нибудь увидеть?

Винчестер открыл глаза и обнаружил, что всё еще находится в кромешной темноте. Ни одного лучика света. Выдохнув, Дин покачал головой. Кас наклонился ниже, плотнее прижавшись бедрами к заднице Дина:

— Вслух, Дин.

Винчестер не смог даже сделать вид, что смутился из-за стона, сорвавшегося с его губ, когда Кас толкнулся вперед, заставляя анальную пробку коснуться простаты.

Ангел опять усмехнулся.

— Мне очень нравятся эти тихие, беспомощные звуки, но я жду ответа и повторять не стану.

Голос Дина был немного выше и мягче, чем обычно:

— Нет, сэр.

Кас отодвинулся и провел ладонью по спине Дина, хваля и успокаивая его:

— Хороший мальчик.

В невозможности видеть было что-то особенное. Даже самый тихий звук эхом отдавался в мозгу. Дин внезапно почувствовал запах бензина, моторного масла и воска, который он использовал, чтобы поддерживать Детку в идеальном состоянии. Охотник почувствовал, как небольшой гребень в центре капота прижимается к его груди, словно выступает не на жалкие полсантиметра, а на целую милю. Всё ощущалось гораздо более резко и четко, и Дин понял, что выбор повязки вполне мог быть серьезной ошибкой.

Шаги ангела опять затихли, но Дину удалось расслышать тихий звук, с которым кожа скользила по бетону.

Кас взял ремень.

Все мышцы Дина напряглись, как только могли. Кас, должно быть, заметил это, потому что секунду спустя рука опять мягко легла на спину охотника и начала медленно вырисовывать на коже круги разного размера:

— Твой цвет?

Дин ни секунды не колебался, не думал над ответом. Единственное, что было сильнее страха — непреодолимое желание:

— Зеленый, сэр.

— Очень хорошо, — повисла тишина, но Дин знал, что Кас еще не закончил, — Тебе не нужно считать. Не нужно благодарить меня. Твоя работа — лежать и принимать то, что я тебе даю.

Срань, мать его, господня.

Возможно, Дину всё же стоило выбрать кольцо, потому что он уже был чертовски готов кончить прямо там.

Мягкое прикосновение больше походило на издевательство. Кас провел ремнем по спине и, судя по тому, что ощущение не исчезло, оставил его там.

Эта молчаливая угроза была настолько очевидной и глубокой, что Дин содрогнулся.

Секундой спустя ткань брюк Каса прикоснулась к левому бедру охотника. Ладонь мягко легла на левую ягодицу, надавливая. Голос, раздавшийся сверху, был пропитан восхищением, будто ангел смотрел не на Дина, а на какое-то уникальное произведение искусства:

— Что же, тогда давай тебя разогреем?

Конечно, ангел не ждал ответа. Когда ладонь начала размеренно падать на ягодицы, Дин не смог целиком отдаться этому ощущению: он был слишком сосредоточен на неотвратимости того, что обещал кожаный ремень, лежащий у него на пояснице.

Однако вскоре жжение усилилось, и внимание Дина разделилось на два фронта.

Разогрев был поощрением и послаблением. Он облегчит начало порки, уменьшит жжение от первого удара. Дин прижал ступни к бетонному полу и постарался не поднимать задницу навстречу ладони ангела.

Шлепки падали и падали, Кас разогревал ягодицы, ноги и даже внутреннюю часть бедер, заставляя Дина беспомощно размышлять, собирается ли ангел использовать ремень на этой чувствительной области или просто наслаждается самим процессом.

Примерно каждые десять шлепков Кас «случайно» попадал по основанию пробки, вынуждая ту толкнуться в простату. Вскоре Дин начал беспомощно ерзать, пытаясь потереться членом о гладкий капот Детки. Кас остановил это сильным шлепком по правой ягодице и резким словом:

— Нет.

Дин делал всё возможное, чтобы оставаться неподвижным, но это было не так-то просто.

Спустя пять минут Кас, видимо, решил, что доволен результатом, и ладонь поднялась, но не упала вновь.

В тихом голосе сквозило благоговение:

— Такой красивый… Твоя задница и бедра — розовые, теплые, идеальные… То, как ты выгибаешь спину, раскрывая себя для меня… Совершенство.

С губ Дина бесконтрольно сорвался низкий, беспомощный стон. Кас опять усмехнулся и заговорил громче и строже:

— Скажи, почему я тебя наказываю.

Дин не знал, что ожидал этого вопроса, пока ответ не слетел с его губ так быстро и четко, словно был заготовлен заранее:

— Я назвал тебя трусом и бесполой куклой. Дважды. Я надел трусики, которые купил в качестве подарка, чтобы подразнить тебя, потому что злился.

— И тебе жаль?

— Да, сэр.

— Нет, Дин, тебе не жаль. Но скоро ты будешь просить прощения.

После этой зловещей фразы ремень внезапно исчез со спины Дина.

Было бы так естественно напрячься, пытаясь услышать, что происходит сзади, но Дин изо всех сил боролся с этим желанием. Вместо этого он заставил себя оставаться неподвижным, не ерзать и медленно считать вдохи и выдохи.

Когда свист ремня прорезал воздух, у Дина не было ни малейшего шанса напрячь мышцы. Через секунду ягодицы обожгло острой болью, и охотник задохнулся.

Каждый раз он думал, что помнит, какие ощущения вызывает ремень, помнит, насколько интенсивна боль.

И каждый раз он ошибался.

Как и всегда, Кас дал охотнику время по-настоящему прочувствовать первый удар.

Дин не мог сказать, сколько прошло времени, но как только он смог нормально вдохнуть, ремень упал на ягодицы во второй раз.

Дин понял, что свист рассекающей воздух кожи отразился от стен гаража.

Мышцы напряглись, словно пытаясь вытолкнуть боль наружу, анальная пробка толкнулась в простату, и Дин захныкал. Либо это было чертовским совпадением, либо Кас намеренно подобрал пробку именно такого диаметра.

На капот машины опять упала капля смазки, и Дин подумал, что это случится еще двадцать восемь раз.

Каждый удар ложился ровно над предыдущим, и к восьмому удару каждый миллиметр задницы Дина пылал. Значит, следующий удар придется на…

Конечно, ремень упал туда, куда Дин и предполагал: на место, где ягодицы переходили в ноги.

Дин низко застонал. Удар заставил его сильнее прижаться к капоту, и охотник позволил себе повиснуть на Импале, плавая в агонии боли.

Казалось, Кас не обратил на стоны никакого внимания.

Десятый удар с не меньшей силой пришелся по бедрам, Дин захныкал, инстинктивно сгибая колено и поднимая ногу, словно пытаясь закрыться.

Резкий шлепок по ступне говорил сам за себя, и Дин заставил себя опустить ногу на пол.

К четырнадцатому удару Дину казалось, что его задница покрыта полосами пылающего огня.

Охотник был удивлен тем, как хорошо справлялся: Кас и не думал работать вполсилы.

Когда пятнадцатый удар пришелся ровно на место первого, Дин понял две вещи: во-первых, они дошли до половины, во-вторых, теперь ремень будет падать на уже пострадавшие участки кожи.

Дин не знал, как назвать сорвавшийся с губ звук: слишком приглушенный, чтобы быть стоном, и слишком гортанный, чтобы быть хныканьем.

Все мышцы были напряжены до предела, вынуждая чертову пробку толкаться в простату, и Дин в агонии ждал следующего удара… Но его не последовало.

Только когда охотник расслабился, Кас мягко погладил его ладонью по спине. Голос ангела был тверд, но нежен:

— Твой цвет, Дин?

Голос Дина дрожал, дыхание сбилось, но фраза прозвучала ровно и уверенно:

— Зеленый, сэр.

Кас провел рукой по его спине, ободряя и хваля, и убрал ладонь.

Дин наклонил голову, уткнулся лбом в капот Импалы и сделал глубокий, медленный вдох, пытаясь сосредоточиться.

Шестнадцатый удар упал ровно под первым, туда, куда несколько минут назад пришелся второй.

Дин не чувствовал, что в глазах стоят слезы, пока не понял, что одна капля скатилась по щеке и впиталась в черную повязку. Едва ли этот факт был достоин внимания, когда Кас, явно не уменьшая силы, продолжал пороть охотника.

На некоторое время Дин потерялся в ощущениях и очнулся только тогда, когда услышал собственные всхлипы. Он с ужасом осознал, что потерял счет ударам и не может даже примерно сказать, сколько пропустил.

Ремень опять упал, на несколько секунд выбивая из мозга все мысли. Дин не знал, что плакал, пока не услышал собственное хныканье, не знал, что сжал руки в кулаки, пока ногти не впились в ладони, ожидая следующего удара… Которого не было.

Вместо этого на плечо твердо легла знакомая ладонь. Раздался спокойный, тихий голос:

— Твой цвет, Дин?

Спустя несколько секунд Дин наконец-то понял, что от него хотят, и постарался обличить свои мысли в слова. На середине фразы голос сломался, но Винчестер всё же смог выговорить:

— Зе-зеленый, сэр.

— И почему я тебя наказываю?

Стоп, что?

— Я… Чт…

— Скажи мне, почему я тебя наказываю, или всё немедленно прекратится. Если ты не можешь ответить мне, мы обойдемся без последних десяти ударов.

Десять. Десять ударов. Значит, последний был двадцатым.

Хорошо. Двадцать.

Он справится.

— Я… Назвал тебя трусом. Бесполой куклой. Дразнил тебя трусиками… Из злости.

Дин понял, что Кас предлагал ему возможность отказаться. Если Винчестер не мог ни справиться, ни заставить себя использовать стоп-слово, то у него была возможность просто промолчать.

Но Дин не был трусом.

Если бы он почувствовал, что не сможет выдержать еще один удар, если бы он почувствовал, что ему нужно закончить сессию, то сам сказал бы об этом.

Он мог справиться.

— И тебе жаль? — раздавшийся откуда-то сверху голос ангела был одновременно и провоцирующим, и успокаивающим. Как это вообще было возможно?

— Да, сэр.

— Я знаю, Дин. Я тебе верю. Но тебе еще недостаточно жаль.

Господи боже.

Двадцать первый удар упал прямо под двадцатым и (вот уж совпадение!) пришелся прямо по основанию пробки. Дин проехался членом по капоту Импалы и вскрикнул. Слезы впитывались в повязку, а мышцы неконтролируемо сокращались, заставляя тело ерзать и пытаться уйти от жгучей боли, уже казавшейся частью самого Дина.

Кас не дал охотнику времени перевести дыхание и восстановить хоть какое-то подобие самообладания: последовал новый удар. Дин был уверен, что закричал бы, если бы не впился зубами в нижнюю губу. Он почувствовал вкус крови, и секундой спустя Кас мягко прикоснулся пальцами к лицу охотника, заставляя его открыть рот и освободить прокушенную губу.

— Ай-яй-яй, — мягко сказал Кас, — немедленно прекрати. Не смей причинять себе боль. Это моя работа.

Пальцы исчезли, и ремень упал в двадцать третий раз.

Дин отчаянно застонал и вцепился ногтями в капот (к счастью, не так сильно, чтобы поцарапать его). После двадцать четвертого удара Винчестер на несколько секунд потерялся в буре ощущений.

В этот раз Дин даже не понял, что опять перестал осознавать происходящее, пока не услышал, что Кас который раз подряд повторяет одну и ту же фразу:

— Дин. Твой цвет. Немедленно.

Судя по трясущимся губам и дрожащему голосу, Дин плакал. Черт, он даже не знал, что скажет, пока с его губ не сорвались нужные слова:

— Зел… Зеленый, с-сэр.

— И почему я тебя наказываю?

Серьезно? Опять?

Дин всхлипнул, умоляя Каса не заставлять его. Тот только положил руку ему на плечо и повторил:

— Скажи, почему я наказываю тебя, Дин. Сейчас же.

В голосе не было нежности, никакого обещания или успокоения. Кас не напоминал, что он остановится, если Дин промолчит, он просто требовал ответа.

И Дин — возможно, в первый раз за всё это время — понял, что Кас верит. Верит, что Дин справится. Верит, что Дин дойдет до конца.

Поняв это, охотник почувствовал, что может заставить себя сказать нужные слова:

— Об… Обзывал тебя. В голове. Дразнил. Трусиками.

— Как именно ты меня обзывал?

Ох, это было просто грубо.

Однако Дин понимал, что Кас всё еще проверяет, насколько охотник отдает себе отчет в своих действиях. Несколько секунд Винчестеру потребовалось на то, чтобы найти нужные слова в лабиринте памяти. Кас молча ждал, пока Дин заговорит, и тот наконец смог выдавить:

— Я… Бесполой кук… — Дин совершенно не ожидал, что в этот момент последует новый удар ремня. Он дернулся, поднял голову и снова уронил её на капот. Всхлипнув, Дин понял, что Импала уже была покрыта слезами. Что ж, судя по всему, она не особо возражала.

Голос был всё так же беспощаден:

— Я не говорил тебе останавливаться. Продолжай. Как еще ты меня обозвал?

Теперь Дин знал, что произойдет, как только он откроет рот:

— Трусом.

Звук, вырванный из горла новым ударом, был очень близок к крику. Дин прижался лбом к нагревшемуся металлу, задыхаясь.

— И тебе жаль? — казалось, что в голосе Каса сквозило любопытство.

— Д-д-д-да. Сэр, — ему потребовалось четыре попытки, но он всё же справился.

— И я верю тебе. Тебе жаль. Но Дин?.. — Винчестер понимал, что в этот раз этот безжалостный мудак, называвший себя ангелом, действительно ждал ответа.

— А-а? — это не было словом в обычном смысле, но вполне передавало нужные эмоции.

— Недостаточно жаль.

И ремень снова упал. Задыхаясь, Дин понял, что это был двадцать восьмой удар.

Еще два.

Он справится, он справится, он справится.

Удар.

Дин услышал его быстрее, чем почувствовал, значит, у него была сотая доля секунды, чтобы подготовиться. С его губ срывались бессвязные неконтролируемые стоны, но ангел был неумолим. Опять раздался голос:

— Тебе жаль, Дин?

— Д-д-да, сэр, — Дин не знал, как ему удавалось говорить, учитывая, что он знал, что должно было последовать за его словами.

Он не ошибся. Ремень немедленно упал на ягодицы, в третий раз попадая по основанию пробки. Словно услышав приказ, член Дина запульсировал. Охотник почувствовал, как сперма брызгает ему на живот и на капот Импалы (бедная Детка, он точно почистит её завтра, если сможет двигаться). Внезапно Дин вспомнил, что во время предыдущей порки тоже кончил без прикосновений Каса, просто от последнего удара ремня.

Было что-то в том, почему его толкал за грань именно последний удар, но Дин не мог сформулировать, что именно. Что же, потом у него будет чертовски много времени, чтобы это выяснить.

Когда его мозги заработают.

А сейчас… Сейчас Дин уже с трудом различил голос Каса, укрывший его, как одеяло, сотканное из гордости и любви:

— Да. Именно. Теперь тебе достаточно жаль.

Дин так и не понял, как он это сделал, но ему удалось найти и силы и пусть и нечетко, но всё же произнести:

— Сп-пасибо… Сэр. Наказание.

Ладно, возможно, он забыл пару слов, но Кас всё равно уловил суть.

Дин услышал, как ремень упал на бетон, и почувствовал, как Кас, не обращая внимания на пот, прижимается лбом к шее Дина. Ангел явно стоял сбоку от капота, чтобы не касаться опухшей задницы охотника. Это было просто прекрасно, потому что боль была похоже на живое существо: извивающееся, всепоглощающее, одновременно невыносимое и прекрасное, оно грозило поглотить Винчестера.

Голос ангела был до невозможности нежен:

— Мой хороший мальчик…

И Дин понял, что больше не должен был ничего говорить, что мог расслабиться и забыться.

Он позволил волнам ощущений захлестнуть его и отключился.

Комментарий к Расплата

*«Выбор Софи» – роман Уильяма Стайрона. Главной героине этого произведения, Софи, приходится решить, кого из её двоих детей, арестованных нацистами, сразу отправят в газовую камеру, а кому дадут шанс выжить.

========== Ошеломленная любовь ==========

В обычных обстоятельствах Дин бы не пришел в себя еще какое-то время. По крайней мере, он бы точно не очнулся до того, как Кас устроил бы его поудобнее, заставил бы поесть и попить и не позволил бы ему не просто вернуться в то волшебное пространство, куда он попадал после завершения хорошей сессии, а по-настоящему заснуть.

Но никакими обычными обстоятельствами и не пахло.

Дин очнулся из-за громких голосов, но, не до конца придя в себя, улавливал только части фраз:

— …абсолютно неприемлемо!

— …не знаю, почему тебя это удивляет…

— …не удивляет, а ужасает…

— …о Дине?

Голоса были знакомыми и обычно ассоциировались с безопасностью. Хорошо.

— …и собирался, пока ты меня не прервал…

— …должен на сфокусироваться на действительно важных…

Но что-то было не так. Голоса были резкими, громкими, оглушающими, а фразы обрывались в странных местах.

— …вон! Немедленно!

— …как только ты…

Голоса поднимались и опускались, становились то тише, то громче, захлестывая Дина, словно штормовые волны, врезающиеся в берег.

— …не шучу…

— …отвяжи его, или…

То, что голоса так резко и часто менялись, явно что-то означало.

— …даже не смей…

— …определенно, или…

Гнев. Вот что он слышал. Гнев.

— …и как ты вообще сумел…

— …открывать свои секреты…

— …готов тебя убить…

Стоп. Последнее слово явно означало что-то плохое. Дин должен был… что?

— …быть настолько драматичным…

Должен был что-то сделать.

— …клянусь Отцом…

Возможно, должен был что-то сказать. Но сначала…

Внезапно его ослепил яркий свет. Дин дернулся, пытаясь закрыться от него.

- …думаю, приходит в себя.

Стоп, возможно, проблема была в том, что его глаза были открыты. Приоткрыты. Немного. Что-то липкое не позволяло им открыться шире. Возможно, это было даже хорошо.

— Дин?

Громкие голоса — это и так плохо, а яркий свет — просто перебор.

— Дин?!

Ему наконец-то удалось закрыть глаза. Намного лучше.

— Дин, ты слышишь меня?

Да. Слишком громко. Замолчи.

— …очевидно, ты сделал что-то не так, если он…

— …прерываешь жизненно важный вывод из сессии…

— …не я тут спорю…

— Слишком. Громко, — а это уже другой голос. Тоже знакомый, но не один из тех, что поднимались и опускались. Намного, намного мягче. Необычный. Слишком тихий, дрожащий и хриплый.

— Дин?

— Дин!

Нет, опять вернулись первые два голоса.

— Слишком. Громко.

А вот и третий, всё еще тихий… Стоп. Это что, был его собственный голос? Это был его голос! Оказывается, Дин мог говорить.

— …слышал его!

— …не поднимал голос…

Дин медленно начал приходить в себя.

— …бы просто не уйти!

— …пока я не увижу…

Яркий свет вернулся. Теперь Дин понимал, что это лучи, исходящие от ламп, проходили через полураскрытые веки. Слипшиеся ресницы не позволяли глазам открыться шире.

— …твоя недоверие совершенно…

— …гребанным Дартом Вейдером…

Слезы? Похоже на то. Успевшие высохнуть слезы. Почему Дин плакал? Всё было так хорошо, пока не появились голоса…

— Глаза… Не могу. Слиплись, — а это, кажется, опять его собственный голос. Дин был абсолютно уверен, что не давал мозгу команды говорить, но всё же.

Внезапно охотник услышал знакомые звуки, похожие на мягкие приближающиеся хлопки. Шаги? Точно, шаги.

Спустя несколько секунд один из голосов, невыразимо нежный, прозвучал совсем рядом:

— Закрой глаза, чтобы…

Дин пропустил больше половины предложения, но уловил суть и закрыл глаза. Секундой спустя по векам провели чем-то мягким и влажным.

Почувствовав это, Дин тут же ощутил сотни других процессов, проходящих в его теле.

И большинство из них ему не особо понравились.

Что-то твердое было прижато к его животу… Или, скорее, его живот был прижат к чему-то твердому. Дин лежал, вернее, полулежал на чем-то твердом. Почему-то это тоже означало безопасность.

— …постарайся открыть…

— …вот, используй это…

— …вон!

— …ладно, но только потому…

Одна из рук Дина лежала рядом с его головой. Хорошо и удобно. Но вторая — охотник проверил это, дернув плечом — была вытянута в сторону. Дин не мог пошевелить ей. Почему он не мог пошевелить ей?

Дин почти забыл об этом, когда почувствовал, что лежит в луже чего-то густого и не очень приятного.

— …глаза, детка, пожалуйста…

Но и это ощущение ушло на второй план, потому что Дин внезапно почувствовал это.

Раздался стон, больше похожий на хныканье. Дин понял, что этот звук сорвался с его губ, но ему было плевать: боже, он просто горел.

Ну, по крайней мере, определенная его часть явно была в огне. Почему-то именно та, которая начиналась от поясницы и заканчивалась задней поверхностью бедер…

И тут всё встало на свои места.

Дин вспомнил, кто он и где он, и понял, что, должно быть, произошло.

— Гребанный Сэм! — его голос был симфонией боли и злости.

— Он уже ушел, Дин. Или уйдет, как только уберет с двери все цепи, и лучше ему сделать это в течение ближайших пяти секунд, иначе, во имя Отца, все обещания не убивать его я официально признаю недействительными.

Да, к слову, откуда-то издалека раздавался резкий беспорядочный звон.

Это было вполне логично, потому что они были в гараже. А Дин лежал на капоте Импалы. И его задница горела, потому что Кас только что выпорол его, и это было просто замечательно ровно до того момента, пока…

— Вперед. Убей его.

— Независимо от того, как я хочу поймать тебя на слове, потом ты будешь сожалеть о своем решении, и я просто не могу сделать это, пока ты не отдаешь себе отчет в своих действий.

— Чертовски уверен… Не буду сожалеть.

Издалека послышалось ворчание Сэма:

— Неблагодарные…

— Живо, Сэм! — Кас поднял голос настолько, что у Дина на самом деле заболели уши. Он вздрогнул и захныкал, еще острее чувствуя пылающую боль. Кас опять заговорил, на этот раз намного тише, сожалея и извиняясь:

— Прости, Дин, мне так… Сейчас, подожди, дай мне тебя развязать.

Рука, которая до этого была вытянута вперед, теперь тоже лежала рядом с телом, что, вероятно, означало, что Дин мог двигаться. Но сперва нужно было открыть глаза.

Медленно и неохотно, Винчестер всё же сделал это.

В этот раз веки открылись с легкостью: видимо, Кас — ангел просто не дал бы Сэму дотрагиваться до Дина, когда тот был в таком уязвимом состоянии — вытер всё, что заставляло ресницы слипаться.

Свет всё еще казался слишком ярким. Дин дернулся, пытаясь вернуться в приятный полумрак, и вспомнил, что до этого у него на глазах была повязка. Он успел привыкнуть к темноте, и, возможно, поэтому…

— Дин, мне нужно отойти. Я хочу, чтобы ты считал свои вздохи. Я вернусь, прежде чем ты доберешься до пятнадцати, — голос Каса был нежным, но строгим, и Дину даже в голову не пришло, что он может не подчиниться. Раньше он бы запаниковал, услышав удаляющиеся шаги ангела, но сейчас был слишком сосредоточен на своем дыхании.

Один.

Сэм вломился сюда или, возможно, был здесь с самого начала, и Кас обнаружил его…

Два.

…или Сэм добровольно выдал своё местоположение, что намного более вероятно, и…

Три.

…Кас успел только снять повязку и манжет с одной руки Дина, прежде чем заметил Сэма…

Четыре.

…и они, должно быть, ссорились. Яростно ссорились. И это, видимо, разбудило Дина, извлекло его из прекрасной бездны…

Пять.

…и оставило на капоте Импалы, слабого, как новорожденного котенка, в луже липнущей к телу спермы…

Шесть.

…всерьез размышляющего о том, чтобы убить собственного брата, как только он встанет на ноги…

Семь.

…черт, или просто сможет нормально думать. Голова до сих пор слегка кружится. Вообще, во рту всё еще сухо, и…

Восемь.

…язык, кажется, распух раз в шесть, и сердце, судя по всему, стучит слишком быстро…

Девять.

…но, по крайней мере, Дин спокойно дышит, потому что Кас сказал ему сосредоточиться на дыхании, а он был послушным, хорошим мальчиком для Каса…

Десять.

…который оставил его меньше, чем на пятнадцать вздохов, и…

Внезапно в гараже стало намного темнее. Яркий, ослепляющий свет исчез, уступив приятному полумраку.

Одиннадцать.

…так, оставил его меньше, чем… Стоп. Оставил его? Очень похоже на правду…

Двенадцать.

…но Кас не бросил бы его в таком состоянии, да? Это было бессмысленно. Даже…

Тринадцать.

— Дин, — низкий голос раздался откуда-то сверху, а за произнесенными словами последовало прикосновение теплой ладони.

Не просто ладони. Ладони Каса.

Кас не бросил Дина. Он просто отошел на несколько секунд, и…

О. О! Свет! Кас погасил большую часть ламп. Это было… замечательно.

Просто замечательно.

— Дин, ты слышишь меня?

Ох, да. Он должен был ответить. Кас явно беспокоился.

— Роджер, добрый мой приятель*, — это было уместно, правда? Это означало, что Дин слышал Каса. Вроде бы.

— Нет, Дин, это я. Кас. Я не знаю никакого Роджера, — вот черт. Кажется, теперь Кас беспокоился еще сильнее.

— Нет, я… Да. Кас, я… Я знаю, — однажды он объяснит Касу, что значит эта фраза, но явно не сейчас, когда любой разговор отнимал неимоверное количество сил. Может быть, Дин мог просто отключиться? Он намеревался не вернуться в то замечательное пространство в собственной голове, а просто уснуть. Даже если учесть миллиард вещей, причиняющих дискомфорт, сон всё равно мог быть хорошим выходом из сложившейся ситуации.

Дин позволил векам медленно опуститься, идя навстречу темноте, которая с удовольствием бы поглотила охотника…

— Нет, Дин, открой глаза. Посмотри на меня, — этому командному тону нельзя было не подчиниться.

Дин открыл глаза и обнаружил, что Кас практически прижимается к нему носом. Винчестер инстинктивно дернулся и застонал от усилившейся боли в плечах и ягодицах.

— Я знаю, что тебе больно, что ты дезориентирован и устал. Я знаю, что тебя выдернули обратно, в реальный мир, слишком быстро и резко. Я знаю, что ты хотел бы отключиться. Я знаю. Но мне нужно, чтобы ты еще немного побыл со мной. Сможешь сделать это, любовь моя?

В голосе звучала такая искренность, а в глазах плескалось столько сострадания, что Дин просто не смог бы отказать ангелу, даже если бы очень захотел.

Он медленно выдохнул, вдруг вспомнив, что должен был считать свои вдохи, и выговорил:

— Да. Я могу… Да. С тобой.

— Мой хороший мальчик. Мой идеальный, идеальный мальчик. Ты был потрясающим. Ты потрясающий. Я никогда не был настолько горд тобой.

— Я… Правда?

Всего пару минут назад Кас так злился… В теории Дин знал, что гнев ангела был направлен не на него, но ему всё равно было сложно принять эти нежные похвалы, сложно поверить в искренне сочувствие, плескавшееся в любимых голубых глазах.

— Правда. Абсолютно. Чертовски горд. Я знаю, что тебе больно, сейчас я тебя исцелю, и…

— Нет! — громкость и отчаянность собственного голоса испугали и удивили Дина, он моргнул, выдохнул и продолжил, на этот раз немного медленнее и спокойнее, — Нет. Кас, пожалуйста… Не надо.

— Ох, Дин… — в этом голосе были сотни разных вещей. Многие из них — плохие: сожаление, нерешительность, волнение и озабоченность. Но было там и хорошее: трепет и гордость, — Я действительно должен… Учитывая, что сейчас произошло…

— Нет, — у Дина было около ста тысяч причин для отказа, но он просто не мог найти нужные слова, чтобы всё объяснить, и начал паниковать. Сердце забилось чаще, а взгляд помутнел: глаза застлала пелена слез.

Кас стал мягко поглаживать спину Дина, вырисовывая круги на разгоряченной коже, и охотник подумал, не должен ли отстраниться: прикасаясь к нему, Кас мог забрать то, что Винчестер просто обязан был сохранить и прочувствовать до конца или хотя бы до того момента, пока не сможет разобраться в своих чувствах.

— Успокойся, детка. Я… Если ты абсолютно уверен, что не хочешь этого, я сделаю, как ты скажешь.

Ладно. Ладно. Дин опять мог дышать и даже справился с непосильной задачей «сморгнуть застилавшие глаза слёзы». Ладно.

— Спасибо, — надломленно прошептал Дин, и через секунду Кас прижался лбом к его лбу. Вскоре ангел коснулся того же места губами, удивительно мягкими, несмотря на то, что они выглядели обветренными и потрескавшимися. Поцелуй следовал за поцелуем — лоб, щека, макушка… Спустя какое-то время Кас опять заговорил:

— Хорошо. Я не… Не буду исцелять тебя. Однако. Обычно я вытираю тебя вручную, и это — важная часть нашего ритуала. Но ради того, чтобы сделать всё быстро и не причинять тебе боль свыше необходимого, в этот раз я хотел бы использовать свою благодать. Ты не возражаешь?

Несколько секунд Дин осмысливал сказанное. Кас произнес много разных слов, а охотник всё еще чувствовал себя… нечетким. Размытым.

Да, Кас обычно помогал ему очиститься, вытирая его салфетками или мягко поддерживая под теплыми струями льющейся из душа воды, смывая пот, слезы и остатки спермы.

Раньше Кас использовал своё ангельское моджо, и что-то в этом казалось Дину… неправильным, так что охотник всё же смог подобрать нужные слова и попросить ангела вытирать его вручную. Тот с готовностью согласился, и с тех пор вопрос об использовании благодати поднимался впервые.

Спустя минуту Дин понял, почему в этот раз было лучше согласиться на предложение ангела, и с интересом уточнил у своего мозга, не возражает ли тот. В конце концов, негативной реакции так и не последовало.

Да. Он явно не возражал. Чем быстрее они закончат, тем быстрее Дин сможет оказаться в объятиях ангела и вернуться в темноту, которая так манила его.

— Вперед.

Кас очень осторожно положил ладонь Дину на затылок, и охотник почувствовал исходящее от ангела тепло: не то, которое Кас источал во время исцеления, но похожее.

Внезапно липкая лужа смазки, постепенно высыхающая на капоте Импалы, исчезла. Дин даже не понял, что весь был покрыт мелкими бисеринками холодного пота, пока те тоже не испарились.

Дин почувствовал себя таким чистым и сухим, словно только что принял двухчасовой душ, высушил волосы и завернулся в одно из самых мягких полотенец.

Возможно, это было не так уж и плохо.

Секунду спустя ладонь исчезла. Дин не осознавал, как успокаивало это прикосновение, пока не лишился его.

Он заставил себя еще шире открыть глаза, входя в контакт с окружающим миром.

Кас стоял в нескольких шагах, наклонившись над задним сиденьем Импалы.

Это было странно, но в тоже время успокаивало. Дин немного расслабился, позволив себе просто повиснуть на капоте машины. Удобно.

Ну. В каком-то смысле. Удобство — понятие относительное. Гребень,

врезающийся в живот и грудь, был чертовски твердым и мешал. Дин хотел бы, чтобы он был немного помягче. К примеру, как кровать.

Ох, у него же была кровать. Очешуенно. Возможно, Кас даже отведет его туда…

Пока Дин обдумывал это, ангел подошел к нему, держа что-то в руке.

Дин услышал щелчок и, сосредоточившись, обнаружил у себя под носом маленькую бутылочку апельсинового сока.

Что-то было не так. Эти бутылки были важны. Они были… Как это называется? Страшные. Они были страшными. Дин должен был… Должен быть что-то сказать.

— Лучше не надо, — посоветовал Винчестер, — будут проблемы. Они… Страшные.

— Я… что?

— Упс. Нет. Священные. Сок. Священный.

— Я не… Ох! Нет, Дин, клянусь, всё хорошо. У тебя не будет проблем. Ты можешь выпить столько сока, сколько захочешь. Можешь выпить все тридцать семь бутылок.

— Вау, — Дин был чертовски уверен, что происходит что-то важное. Бутылки с соком были оставленными для определенных случаев… Стоп. Сейчас и был этот определенный случай, правда? Замечательно. Сок — это замечательно.

Веки опустились, и Дин снова заставил себя приоткрыть глаза. Внезапно соломинка, торчавшая из бутылки с соком, оказалась в нескольких сантиметрах от его лица. Но, к сожалению, под другим углом. Дин не мог обхватить её губами.

— Дин, — Кас мягко погладил Винчестера по спине, — Можешь поднять голову для меня? Мне нужно, чтобы ты хотя бы немного попил, прежде чем я отнесу тебя в спальню.

Спальня. Место, где можно спать.

Ладно, Дин не возражал. Хороший план.

Ему просто нужно было поднять голову.

Несколько секунд ушло на то, чтобы разобраться, какой сигнал нужно послать в мозг, чтобы голова оторвалась от капота, но вскоре Дин на несколько сантиметров приподнял подбородок.

Ох. Возможно, это была не очень хорошая идея. Голова казалась раза в три тяжелее, чем обычно, а перед глазами всё плыло, так что Дин опустил подбородок обратно на капот.

— Почти получилось, — мягко подбодрил Кас, — Я знаю, ты можешь сделать это для меня.

Он… Ладно. Он мог… Да, он мог сделать это. Для Каса.

На этот раз Винчестер поднял голову немного выше. Было тяжело удерживать её неподвижно, и это напомнило Дину об игрушкам с большими головами, качающимися на пружинках. Он слабо захихикал.

Внезапно трубочка, казавшаяся недостижимой, коснулась губ Дина, и он смог обхватить её губами.

Когда что-то сладкое, жидкое и прохладное заполнило его рот, охотник застонал. Он не чувствовал, какими сухими были его губы и как неприятно першило в горле, пока сок не заставил эти ощущения исчезнуть.

Дин на секунду отвлекся, потому что должен был дать Касу знать, что то, что он пил, было просто восхитительно:

— Боже, это потрясающе.

— Я рад, — раздался тихий голос. Кажется, Касу было забавно. И это было нормально. Дину нравилось, когда Касу было смешно. А еще ему очень нравилось, как ангел выглядел, когда…

Дин поднял взгляд. Конечно же, Кас мягко улыбался. Уголки голубых глаз смеялись. Этот взгляд был таким теплым, что Дин почувствовал, что сможет остаться в нем навсегда.

— Как думаешь, сможешь еще немного выпить для меня?

Черт, он мог бы немного выпить и для себя. Сок был невероятно вкусным.

Дин опять обхватил губами трубочку. Возможно, чересчур резко. Капля сорвалась с его губ и упала на капот. Это показалось Винчестеру еще более смешным, чем ассоциация с качающими головами игрушками, и он засмеялся, опять расплескивая сок. Упс.

Охотник перестал смеяться, когда понял, что просто тратит сок впустую. Он немедленно собрался и медленно сделал большой глоток.

Вот. Так было гораздо лучше.

Голова была очень тяжелой, и спустя несколько глотков Дин хотел было опустить её обратно на капот, но Кас продолжал хвалить и подбадривать его. Глоток за глотком, Дин допил бутылку.

Похвала казалась немного излишней — Дин же не спас мир, а просто выпил сок. С другой стороны, это потребовало стольких усилий, что охотник не возражал.

Его щека, словно по собственному желанию, прислонилась к капоту Импалы. Оказывается, отсутствие необходимости напрягать шею и удерживать голову — это просто потрясающе. Кас не то что не возражал, а начал нежно массировать шею охотника, и это было вдвойне потрясающе.

Спустя пару секунд Дин почувствовал знакомый сладкий запах, и что-то твердое мягко надавило ему на губы, вынуждая открыть рот. У Дина на языке оказался квадратик чего-то невероятного.

Шоколад. Вот что это было. Шоколад.

Стон Дина был громче, чем предыдущий, вызванный соком. Как только кусочек шоколада растаял, Кас тут же заменил его другим.

Дин был уверен, что ангел продолжает что-то говорить, но не вслушивался: важны были не слова, а успокаивающий, любящий тон.

Охотник не знал, сколько ломтиков шоколада он съел, но в голове постепенно начало проясняться.

Честно говоря, Дин не мог сказать, что думает по этому поводу. Туман в каком-то плане был полезен: он служил буфером между Дином и болью, которую он испытывал, стеной между охотником и окружающим миром.

Секунду спустя рука, нежно массировавшая шею, исчезла, и Кас снова оказался практически нос к носу с охотником. Дин моргнул, но не отпрянул. Хорошее лицо. Оно ему нравилось.

Наверное, он должен был сказать об этом Касу:

— Хорошее лицо.

Кас озадаченно моргнул. Дин хотел было наклонить голову, но наткнулся на капот Импалы. Довольно грубо со стороны Детки.

Ангел решил не отвечать на комплимент, но всё было нормально: Дин не возражал.

— Дин, я хочу отвести тебя в спальню. Боюсь, тебе будет очень больно. Я не смогу ничего с этим сделать, если ты не позволишь мне исцелить…

— Нет!

— Я обещаю, что не сделаю это без твоего согласия, — искренне сказал Кас, и Дин расслабился.

В спальню. Хорошо. Дин хотел этого.

Очень больно. А вот это уже не так хорошо. Ему и так было больно. Биение сердца отдавалось в бедрах и ягодицах, и Дин в очередной раз подумал, что хотел бы просто отключиться и погрузиться во тьму.

Медленно, он всё же решил, что справится.

Кас не торопил его, и Дин наконец кивнул.

— Я помогу тебе встать. Мне нужно, чтобы ты решил, будешь ли надевать халат. Это тоже будет достаточно больно, но я не могу гарантировать, что в одном из коридоров мы не наткнемся на Сэма.

Дин задумался. Хотел ли он надеть халат? Звучало очень сложно, к тому же, Кас, наверное, был прав: это будет больно.

Спустя несколько секунд Дин собрал все силы, отвел руку назад и надавил на кожу бедра подушечкой пальца.

Срань господня. Это… Это было интенсивно.

Да, никакого халата. Определенно никакого халата. Сэм был единственной причиной, по которой Дину вообще могло понадобиться одеться…

— Нахрен его, — подытожил Винчестер. Рядом раздалось что-то, подозрительно похожее на фырканье, и, сфокусировавшись на Касе, Винчестер заметил, что тот улыбается.

— Не могу не согласиться, — серьезно сказал Кас, — хорошо, давай поднимем тебя.

Дин поморщился, и Кас сочувственно кивнул. Дин опять почти захихикал: ангел напоминал ему курицу-наседку.

Внезапно лицо Каса исчезло, но через пару секунд ладони ангела обхватили охотника за плечи. Кас потянул, нежно, но твердо, и Дин начал медленно приподниматься. Спустя какое-то время охотник понял, что тоже может поучаствовать в процессе, и напряг мышцы.

Не то чтобы это было весело. Кас был прав: ощущения были не из приятных, но боль определенно можно было вынести.

Дин принял почти полностью вертикальное положение и обнаружил, что ноги подкашиваются, отказываясь его держать. Крепкая хватка ангела не позволила ему по-настоящему упасть, так что охотник просто отклонился назад, опираясь на твердую грудь Каса. Это было тепло и приятно… Но означало, что спина — и всё, что находилось под ней — тоже прижалась к Касу.

И ау. Гхм. АУ.

— Ау, — слабо пожаловался Дин, и Кас пробормотал что-то успокаивающее. Спустя секунду одна из рук вдруг исчезла, вынуждая Дина крепче прижаться к ангелу. Винчестер зашипел от боли. Мышцы Каса тут же напряглись, он немного сдвинулся, подхватил Дина под коленями и через секунду поднял охотника на руки, как ребенка, нежно укачивая.

Дин благодарно вздохнул и уткнулся Касу в шею. Ангел прижался щекой к его макушке, и внезапно боль в заднице потеряла всякий смысл. Дин издал нечленораздельный звук, который должен был обозначать удовлетворение.

Теперь, когда физические ощущения не были такими яркими, Дин мог сосредоточиться на том, что Кас говорил. Хорошие слова. Похвала, любовь и обожание, такая искренность, что даже человек, не принимающий и ненавидящий себя, не смог бы не поверить в них.

Дин начал немного покачиваться в объятиях ангела, открыл глаза, которые опять закрылись без разрешения, и обнаружил, что они с Касом двигались, плавно, но удивительно быстро.

Они уже находились в полумраке коридора. Дин не пытался следить за их перемещением, но всё равно смотрел по сторонам, выискивая притаившуюся в тени высокую фигуру.

Несмотря на опасения Каса, Сэма нигде не было видно. Вскоре рука немного сдвинулась: ангел открыл дверь и зашел в спальню.

Осторожно, словно неся бесценное произведение искусства, Кас пересек комнату, поставил Дина на ноги и помог ему лечь на кровать на живот.

Ох. Это было… Восхитительно. Намного мягче, чем капот Импалы. Дин устроился на матрасе и застонал. Это было лучше, чем сок. Даже лучше, чем шоколад. Ничего не могло сравниться с этим ощущением.

Нет. Он ошибся.

Спустя пару секунд к нему прижалось обнаженное (и когда он успел раздеться?) теплое тело Каса.

Сильные руки обняли его, помогая устроиться поудобнее.

В комнате было теплее, чем обычно, и Дин подумал, что пока он готовил, Кас вполне мог отрегулировать температуру и в спальне, зная, что Винчестер не сможет надеть что-нибудь или закрыться одеялом.

Это, скорее всего, была самая логичная и правильная мысль из всех, которые только приходили охотнику на ум с тех пор, как он очнулся на капоте Импалы, так что у него был повод гордиться собой.

Дин почувствовал, что Кас опять прижался щекой к его затылку, а потом ощутил на лбу два поцелуя.

— Ты хочешь спать? — тихо спросил Кас.

— Я… Наверное? — Дин не был уверен. Он должен был подумать. Просто минутку… обдумать. Решить…

И…

— Спи, детка.

Хорошо.

Комментарий к Ошеломленная любовь

*Роджер, добрый мой приятель - смесь фраз “Roger that!” (“Я вас понял”/”сообщение принято”) и “good buddy”. Часто используется в значении “установить гомосексуальный контакт с партнером”

========== Зелёный ==========

В этот раз Дин просыпался медленно, шаг за шагом приходя в себя.

Первое, что он почувствовал — всеобъемлющее благополучие. На самом деле, симфония ощущений была намного сложнее. Дину было тепло, он был в безопасности во всех смыслах этого слова, он знал, что его любят, и чувствовал еще сотни вещей, для описания которых просто не было слов. Всё было правильно.

Дин плавал в этом восхитительном, потрясающем чувстве очень долго, однако в какой-то момент начал осознавать и другие, более приземленные вещи.

Половина его тела лежала на чем-то удивительно мягком, а другая прижималась к чему-то каменно-твердому, но почему-то намного более приятному и удобному. Это теплое и твердое нечто, на котором покоилась голова Дина, ритмично поднималось и опускалось. Это почему-то успокаивало, и Дин инстинктивно прижался крепче.

В тот же момент руки, оказывается, всё это время обнимавшие его, сжались, и охотник почувствовал, как что-то нежно прикоснулось к его макушке.

Он знал это ощущение. Оно было хорошим.

Дин не чувствовал необходимости формулировать свои мысли, поэтому, когда одно единственное слово — поцелуи — появилось в мозгу, он просто молча смотрел, как оно растворяется и исчезает.

Охотник слегка приподнял голову и почувствовал, как теплое дыхание взъерошило его волосы.

Это ощущение тоже было хорошим, и Дин издал низкий звук, который в теории должен был выражать удовлетворение.

Только тогда он начал осознавать нечто… более неприятное, но пока что не причиняющее сильных неудобств.

Плечи и верхняя часть спины ныли, но, поразмыслив немного, Дин решил, что вполне может справиться с этим ощущением.

Икры тоже болели, словно Дин много и долго бегал, но и это не особо его беспокоило.

А потом он ощутило кое-что более интенсивное: возможно, его подсознание решило оставить это напоследок, чтобы охотник смог спокойно проанализировать это чувство, не отвлекаясь ни на что другое.

Всё, начиная от поясницы и заканчивая пятью дюймами выше коленей, было…

Для начала, теплым. Горячее, чем остальная кожа, настолько горячим, что Дин был уверен, что мог бы почувствовать исходящее тепло, держа пальцы в нескольких сантиметрах над кожей.

Боль, казалось, пронизывала до костей. Сначала Дин думал, что каждая клеточка тела болит одинаково, но потом понял, что от некоторых участков исходят более интенсивные ощущения. В мозгу снова всплыло одно слово.

«Перекрывающиеся».

Дин не был уверен, что оно означает, но, опять же, просто позволил этой мысли исчезнуть, погружаясь в более простые и понятные ощущения.

Чисто в физическом плане это было неприятно. В конце концов, Дину было больно, а боль — сигнал, что с организмом что-то не так.

Конечно, охотник знал, что в определенных обстоятельствах его мозг переставал реагировать на подобные ощущения: возможно, именно поэтому то, что должно было причинять неудобство, наполняло Винчестера глубоким удовлетворением.

Дин позволил себе сконцентрироваться только на одной области своего тела. Оказалось, боль была намного сложнее, чем обычное жжение.

Каждая клеточка пульсировала в одном ритме с биением сердца. Судя по всему, кожа опухла.

Осознание того, что конкретно вызвало это ощущение, пришло медленно и вовсе не разрушило чувство благополучия. Наоборот, оно только усилилось: Дин сам хотел этой боли, он умолял о ней.

Дин не мог с точностью сказать, как долго он то погружался в свои ощущения, то выныривал на поверхность, но внутренние часы сигнализировали о том, что прошло уже больше часа.

В любом случае, в какой-то момент Винчестер обнаружил, что его голова поворачивается, а губы прижимаются к восхитительно теплой, словно выточенной из камня груди.

Да, это была грудь. Теперь он это знал.

В этот момент всё начало ускоряться.

Сперва появилось осознание самого себя. Следом пришло понимание, к кому Дин прижимается и кто его обнимает. Это знание укрыло его, словно мягкое, сухое и теплое одеяло.

Низкий хриплый знакомый голос подтвердил мысли охотника:

— Здравствуй, Дин.

— М-м-м-м, — учитывая обстоятельства, это был чертовски содержательный ответ. Кас, конечно же, не возражал. На несколько секунд повисла тишина: мозг Дина пытался как можно быстрее привести себя в порядок. Наконец Винчестер смог добавить еще кое-что, — М-м-м… Как долго?

— Ты спал? — с готовностью продолжил Кас, — почти четыре часа. Еще час, я думаю, ты медленно приходил в себя.

— М-м-п-ф, — мягко согласился Дин, — сколько времени?

Содержательность и развернутость предложений на данный момент волновали его меньше всего: главное — донести суть. Когда Кас без особых затруднений ответил и на этот вопрос, Дин решил, что очень хорошо справляется.

— Около двух часов ночи, — Кас сделал паузу, позволяя Дину обдумать сказанное. Черт, середина ночи. Дин подумал, что еще никогда так долго не спал после сессии… Хотя, судя по всему, виной происходящему был Сэм, выдернувший Дина из сабспейса. Это явно вымотало охотника.

Через пару секунд Дин понял, что Кас собирается продолжить: грудь ангела резко поднялась, когда тот вдохнул:

— Как ты себя чувствуешь?

— М-м-м-м, — довольно сказал Дин, пытаясь понять, действительно ли он должен был заставить себя говорить что-то членораздельное, — Теперь, когда ты обратил на это внимание, просто очешуенно.

Что-то опять мягко надавило на макушку охотника, но в этот раз тот смог сложить два и два и понять, что ангел целует его. Кас явно улыбался:

— Рад это слышать, хотя, мне кажется, ты можешь изменить своё мнение, как только пошевелишься. К слову, тебе нужно в ванную комнату?

Ох, черт… Вот теперь…

— Не было, — проворчал Дин, — пока ты не заставил меня об этом задуматься. И вот теперь мне действительно туда нужно.

— Мне очень жаль, — сказал Кас с такой преувеличенной серьезностью, что Дин прекрасно понял, что ангел просто смеется.

— Лжец, — беззлобно ответил Винчестер.

— Нет, я совершенно искренен, — заверил Кас, — просто я в то же время пытаюсь не засмеяться.

— Ты вовсе не такой очаровательный, как думаешь, — проворчал Дин, утыкаясь ангелу в грудь. Возможно, если он будет игнорировать отчаянные крики мочевого пузыря, этот несчастный орган просто замолчит?

— Вряд ли твой мочевой пузырь подчинится, если ты не будешь обращать на него внимания, — Кас просто проигнорировал предыдущую реплику Дина, как и всегда.

— Ты-то откуда знаешь? — немного раздраженно спросил Дин, — Тебе же не нужно мочиться.

— Ты прав, но, если помнишь, в какой-то момент мне приходилось этим заниматься. К тому же, как ангел, несколько тысячелетий наблюдающий за человечеством, могу тебя заверить: не было ни одного документально зарегистрированного случая, когда мочевой пузырь опустошал себя, просто заставляя мочу исчезнуть по желанию владельца.

— Терпеть тебя не могу.

— А вот и нет, — усмехнулся Кас. Дин даже не попытался поспорить: они оба знали, что ангел был прав.

Обычным утром Дин бы просто перевернулся, чтобы встать с кровати, но в данных обстоятельствах это было бы колоссальной ошибкой. Вместо этого охотник уперся ладонями в матрас и выпрямил руки, приподнимаясь. Это усилило боль в плечах и спине, но явно было намного лучше, чем если бы охотник перенес весь вес на опухшую задницу. Кас просто приподнял бровь. Дин в ответ высунул язык. Ангел усмехнулся, сел, обхватил Дина за плечи и помог ему встать на колени.

Это было прекрасным решением: Дин смог добраться до края кровати на четвереньках.

Не то чтобы Кас ошибался. Движение действительно усиливало жжение, и, встав на ноги, Дин понял, что сжимает губы, чтобы сдержать стон.

Несколько секунд он пытался понять, почему это вдруг старается сдержать рвущиеся наружу звуки, и, наконец, осознал причину своих действий, когда с кровати раздался голос ангела:

— Дин, если ты просто позволишь мне исцелить себя…

— Черт возьми, Кас, я же сказал «нет»!

Второй раз за этот вечер Дин сам удивился тому, насколько резко и громко прозвучал его голос. Ангел отпрянул.

Повисла тишина. Через несколько секунд Кас заговорил медленно и чрезмерно спокойно, словно пытаясь успокоить раненое животное:

— Я обещал, что не буду исцелять тебя без твоего разрешения, и намерен сдержать своё слово. Тебе не нужно защищаться, Дин.

Дин подавил инстинктивное раздражение, тихо вздохнул и напомнил себе, что Кас был прав: он не был врагом (если от кого и нужно было защищаться, так это от Сэма, но это уже совсем другая история).

— Я знаю. Прости, Кас. Я просто… Доверься мне, ладно? Если мне потребуется исцеление, я дам тебе знать, но сейчас мне нужно, чтобы ты позволил мне самому разобраться с этим. Мы не сможем ничего сделать, если ты будешь настолько оглушен чувством вины, что даже не сможешь взглянуть на последствия проделанной работы, знаешь ли, — сказал Дин, гордясь тем, что смог выразить свои чувства даже в полусонном состоянии.

Спустя долю секунды ангел уже стоял нос к носу с охотником, в голубых глазах теперь плескалась не только нежность, но и что-то темное. Одной рукой Кас обхватил Дина за талию, фиксируя его, и мягко, но неумолимо опустил свободную ладонь на одну из опухших ягодиц. Болезненный всхлип Дина был очень хорошо слышен даже в коридоре.

Вместо того, чтобы ослабить хватку, Кас просто улыбнулся. Дикий блеск в глазах только усилился. Кончики пальцев сильнее прижались к исполосованной ремнем коже, а в удовлетворении, скользящем в голосе, явно слышался садизм:

— О, Дин, — сказал Кас, качая головой, словно разочаровавшись в охотнике, — Если ты искренне веришь, что что-то, хотя бы отдаленно похожее на вину, появляется у меня в голове, когда я смотрю на эти алые полосы, нанесенные на мой любимый холст, ты очень… болезненно ошибаешься.

Ангел замолчал, и в его глазах заиграли искорки веселья:

— Если ты, — добавил он, — простишь мне этот каламбур.

Болезненно. Болезненно ошибаешься. Если бы Дин не тонул в резких прикосновениях пальцев к исполосованной коже и если бы его невероятно сексуальный доминант не стоял перед ним, охотник мог бы многое сказать об этом каламбуре. Однако этот разговор вполне мог подождать. Вместо того, чтобы возмущаться, Дин попытался нормально вдохнуть (он не особо преуспел) и сформулировать ответ (а здесь успехи уже были существеннее, по крайней мере, Дин смог сказать хоть что-то):

— Я… Э-э, 10-4. Никакого чувства вины, командир.

Кас отпустил Дина и отошел, кивая в сторону двери:

— Иди в ванную. Я принесу тебе что-нибудь поесть.

Дин знал, что лучше не спорить, особенно если учитывать, какую сторону Каса он пробудил буквально минуту назад. В любом случае, охотнику всё больше и больше хотелось в туалет. Он кивнул и пошел в нужном направлении. Халата, который Винчестер обычно надевал в таких случаях, на крючке не оказалось: видимо, он всё еще висел в гараже. Дин решил, что его отношение к встрече с братом оставалось таким же: нахрен Сэма. Тот и так видел больше чем достаточно, и Дин просто не готов был терпеть боль, которую причинила бы одежда, ради потенциального благополучия брата.

Кас, кажется, прочитал мысли Дина, потому что засмеялся.

Дин прошел половину пути, когда понял, что был не просто обнажен. Конечно же, его член практически встал — спасибо Касу, его прикосновениям и неприкрытому доминированию. Одно дело — столкнуться с Сэмом в обнаженном виде и с красной задницей. Другое — столкнуться с Сэмом в обнаженном виде, с красной задницей и наполовину твердым членом.

К счастью, мысль о встрече с братом решила проблему, избавив Дина от малейших намеков на возбуждение, и охотник беспрепятственно пошел дальше.

Дин не встретил Сэма ни пока освобождал мочевой пузырь от скопившейся там жидкости, ни пока мыл руки и возвращался в комнату. Проскользнув в спальню — Кас оставил дверь чуть-чуть приоткрытой — охотник воспользовался возможностью подойти к зеркалу и оценить ущерб.

Это было… впечатляюще. Его задница по-прежнему была ярко-красной, а полосы, покрывавшие её, лежали так ровно, словно оставивший их человек отмерял расстояние линейкой. Конечно, иногда полосы накладывались друг на друга, захватывая сантиметр уже и без того красной кожи, но, судя по всему, Кас и намеревался так сделать. Именно эти места болели намного сильнее.

Дин уже прикоснулся было пальцем к одной из полос (кожа сначала побелела, а затем покраснела еще сильнее, словно солнечный ожог), когда в комнату вошел ангел (он, к счастью, всё же надел пару тренировочных штанов). Кас закрыл дверь на замок — он явно не хотел рисковать и давать Сэму, которому в такой час полагалось крепко спать, шанс прервать их.

Дин вовсе не возражал против подобных предосторожностей: во-первых, вероятность того, что в случае очередной неожиданной встречи Кас просто убьет Сэма, была чертовски высока, во-вторых, Дин и сам приближался к той точке, когда в случае конфликта даже не попытался бы спасти брата. Дин повернулся, улыбнулся ангелу и поморщился, увидев, что тот принес два сэндвича с арахисовым маслом. Кас вздохнул:

— Я понимаю, и я хотел бы предложить тебе что-нибудь более приемлемое. К сожалению, у нас постепенно заканчиваются продукты, особенно те, для приготовления которых не требуются кулинарные навыки. Я подумал, что ты не оценишь, если я попробую приготовить что-то более сложное, учитывая предыдущие… инциденты.

— Знаешь, — сказал Дин, пряча улыбку, — было время, когда ты был готов подружиться со свиньей, чтобы потом убить её и сделать мне бутерброд с ветчиной. А сейчас всё, что я получаю — арахисовое масло? Очевидно, искра погасла.

Кас фыркнул, подходя к охотнику, чтобы отдать ему тарелку:

— Если бы я знал, что убийство невинных животных кажется тебе очень романтичным, я бы позаботился, чтобы у нас под рукой всегда было несколько коров или, по крайней мере, пара куриц. Но пока мы заперты здесь, тебе придется довольствоваться сэндвичами с арахисовым маслом, — невозмутимо ответил ангел.

— Ну, ты уничтожил полло малинго, так что учитывая, как долго мы уже тут сидим, с убийством невинных животных ты справляешься просто отлично, — утешил его Дин.

Кас улыбнулся и достал из кармана две бутылки апельсинового сока. Дин кивнул в сторону прикроватной тумбочки, и, пока ангел ставил сок туда, взял один из сэндвичей и откусил от него большую часть. В этот момент даже арахисовое масло казалось очень даже вкусным. Проглотив кусок, Дин снова заговорил:

— Черт, целых две бутылки? Уверен, что не чувствуешь себя виноватым?

Кас только поднял брови, уточняя, действительно ли Дин хочет поговорить об этом.

— Шучу, — быстро добавил охотник, надеясь заставить Каса если не отказаться от планов, которые могли возникнуть в его голове, то хотя бы дать Дину спокойно доесть. Уголки губ Каса дернулись: ангел явно проверял, как быстро Винчестер сдаст позиции.

Скорчив кислую мину, Дин доел сэндвич, отставил тарелку и потянулся за соком. Кас, уже расположившийся на кровати, усмехнулся:

— Что, неужели ты не хочешь присесть и спокойно доесть прямо на кровати?

К тому времени, как Дин смог откашляться, Кас искренне смеялся. Охотник всерьез задумался о том, что его ждет, если он выльет остатки сока ангелу на голову.

— Да, сообщение получено, ты определенно и не думаешь чувствовать себя виноватым, — сухо сказал Дин, слишком резко опуская бутылку на тумбочку, — Спасибо, конечно, но если у тебя нет возражений, я постою.

— Как пожелаешь, — сказал Кас, не переставая смеяться. Дин проигнорировал это в пользу второго сэндвича. Доев его и убедившись, что Кас больше не собирался ничего сказать, охотник опять потянулся за бутылкой.

К его собственному удивлению, он выпил сок за три глотка и кинул бутылку в мусорный контейнер. Видимо, уровень сахара в крови, несмотря на шоколад и первую порцию сока, все еще оставался низким.

— Спасибо, ты просто попал в точку, — сказал Дин ангелу, который уже успокоился и теперь сидел на кровати, скрестив ноги и так внимательно наблюдая за охотником, что тот бы почувствовал себя очень неловко, если бы на месте Каса был кто-то другой.

Кас кивнул и улыбнулся.

— А теперь снимай штаны.

Эти слова повергли ангела в состояние, близкое к шоковому. Несколько секунд Кас просто смотрел на Дина, а потом поднял бровь.

Дин, вовсе не удивленный такой реакцией, подошел к кровати и наклонился к ангелу:

— Я сказал, — повторил он, тщательно выговаривая каждое слово, — снимай штаны.

— Я слышал, — после небольшой паузы ответил Кас, всматриваясь в лицо Дина, — Я просто давал тебе шанс еще раз обдумать, тот ли тон ты выбрал, чтобы начать то, что, возможно, не сможешь закончить.

— Много разговоров и мало раздевания, — сказал Дин, разочарованно качая головой.

— Да, — сказал Кас; взгляд голубых глаз был таким же тяжелым, как обычное прикосновение, — Значит, вот так?

— Определенно вот так, — подтвердил Дин, улыбнувшись, — и я никогда не начинаю то, что не смогу закончить.

Кас на четвереньках добрался до края кровати, умудряясь при этом выглядеть грациозно:

— Дин, — тихо сказал он, — Ты точно уверен, что хорошо обдумал своё решение? Этим вечером мы уже заставили твое тело пройти через многое. Подумай и назови мне свой цвет.

— Кас, — честно сказал Дин, — мне очень нравится то, что ты всегда заботишься о моей безопасности, но я сейчас настолько зеленый, что похожу на гребанный лес. Просто снимай свои чертовы штаны.

Кас пожал плечами, явно говоря «если ты так думаешь, то я ни за что не откажусь от возможности получить удовольствие», встал с кровати и почти мгновенно стянул штаны.

— Ты использовал ангельские силы, или Джимми Новак был чертовым ниндзя? — усмехаясь, уточнил Дин. Ангел перевел взгляд на Винчестера, и выражение его лица напомнило Дину о волке, преследующем добычу.

Дин замер.

Ангел медленно улыбнулся и сказал:

— Дин…

Он явно ожидал ответа.

— Э-э… Да?

— Заткнись.

На секунду Дин подумал о язвительном ответе, но, посмотрев на Каса, понял, что тот только того и добивается. Повисла тишина. Дину показалось, что Кас просто ждет, облажается ли охотник, но, приглядевшись, понял, что ошибается. Кас быстро планировал сессию, о которой даже не подозревал всего минуту назад. Дина всегда поражала скорость, с которой ангел мог перестраиваться с одного режима на другой.

Кас шагнул к Дину, практически вдавливая того в ночной столик, и наклонился, чтобы взять что-то с тумбочки. Секундой спустя в его руке появился маленький тюбик смазки.

Винчестер встретился взглядом с ангелом. Он не знал, откуда взялось это желание, но твердо пообещал себе, что, спровоцировав еще одну интенсивную сессию, просто доверится инстинктам. Кас протянул руку, нежно провел ладонью по щеке Дина, потом запустил пальцы в волосы охотника и сжал их.

— Ты, мой мальчик, слишком разговорчив для того, чья задница всё еще пылает от ударов моего ремня.

— Спасибо, что заметил, — гордо ответил Дин. Глаза Каса вспыхнули.

— Я думал, — сказал он, — что приказал тебе замолчать, но, если ты продолжаешь говорить, я, должно быть, ошибаюсь. Что ж, тогда нам просто придется найти твоему рту более удачное применение, правда?

— То есть ты считаешь, что мой тон… — успел сказать Дин, прежде чем на его плечо резко надавила ладонь. Охотник рухнул на колени.

Кас явно использовал ангельские силы, потому что Дин упал не на твердый пол, а на внезапно материализовавшуюся на нужном месте подушку. Винчестер даже не мог съязвить на эту тему — он вполне имел шансы повредить коленные чашечки, приземлившись на пол — так что просто посмотрел на Каса и поднял бровь.

Ангел тихо засмеялся. Ладонь, лежавшая на плече охотника, медленно скользнула вверх по шее и достигла подбородка. Кас даже не потрудился приказать Дину открыть рот: просто нажал на то магическое место.

Дин непроизвольно открыл рот, и спустя долю секунды к губам прикоснулся член Каса.

Охотник не возражал (не только потому, что у него просто не было шансов что-то ответить). Он послушно обхватил губами головку и начал сосать.

Кас втянул воздух, но не остановился, медленно двигая член вперед. Дин расслабил горло и внезапно уткнулся носом в темные паховые волосы ангела, вдыхая запах солнечного света и меда. Кас низко удовлетворенно застонал, но замер, не двигаясь, дожидаясь, пока с ресниц Дина не начали срываться слезы.

Кас с наслаждением сказал:

— Единственное, что красивее, чем мой член в твоем рту, это мой член в твоем рту, когда у тебя по щекам текут слезы.

Если бы Дин мог говорить, то возразил бы, что эти слезы не были настоящими — просто непроизвольная реакция организма на борьбу с рвотным рефлексом. В любом случае, сейчас это не имело значения. Дин скопировал низкий стон Каса, горло завибрировало. Сверху раздался резкий вздох. Если бы охотник мог, то улыбнулся бы.

Кас медленно двинулся назад, проезжаясь головкой по языку Дина. Винчестер воспользовался возможностью и применил на практике все свои навыки, но Кас резко толкнулся обратно:

— Несмотря на то, как прекрасно ты работаешь языком, — сказал он, — сейчас в этом нет необходимости. Твоя работа, как и до этого — стоять на коленях и принимать то, что я тебе даю.

Дин содрогнулся. Кас чертовски хорошо знал, как на него влияли подобные слова. Смех, раздавшийся сверху, только подтверждал этот факт. Кас принялся ритмично двигаться, каждый раз толкаясь в заднюю стенку горла Дина. Охотник держал рот открытым, боролся с рвотным рефлексом и… ну, принимал то, что Кас ему давал.

Чувствуя капельки смазки на языке, Дин даже не обращал внимание на слюну, стекающую из уголков рта.

Он почувствовал, как Кас начал приближаться к грани, и внезапно подумал, что ангел, вместо того, чтобы просто наказать Дина за разговоры, намеренно избегал горячей (во всех смыслах) зоны и пользовался ртом охотника ради собственного удовольствия. В этот момент Кас, тяжело дыша, полностью вышел изо рта Дина. Голубые глаза казались на несколько оттенков темнее:

— На ноги, — наконец сказал ангел, и когда Дин поднялся, тот уже сидел на кровати, уперевшись ступнями в пол.

Поза выглядела знакомой. Из-за внезапности происходящего Дину потребовалось несколько секунд, чтобы соотнести свои воспоминания с тем, что он видел. Стоп. Не мог же Кас в самом деле…

— Если в течение пяти секунд ты не перегнешься через мои колени, мы вернемся в гараж, и твоя задница опять встретится с ремнем, — сказал ангел. Ох, возможно, он вполне себе мог.

Дин судорожно вздохнул, не зная наверняка, блефует ли ангел, и, не тратя времени даром, устроился у него на коленях. Господи, если Кас планировал его отшлепать…

Но вместо того, чтобы ударить, ладонь Каса невыразимо нежно и мягко легла на одну из ягодиц. Достаточно неприятно — даже незначительное давление причиняло боль — но Дин мог это вынести. Охотник напряженно ждал, когда ладонь поднимется, но шлепка так и не последовало. Через тридцать изматывающих секунд Кас заговорил, явно позабавленный происходящим:

— Сейчас ты прогнешься и разведешь ягодицы для меня. И даже не думай схалтурить.

Дин не собирался задавать вопросы или оттягивать исполнение приказа. Стиснув зубы в ожидании боли, он протянул обе руки назад, беспомощно повисая на коленях Каса, и взялся пальцами за покрасневшую кожу.

Это было не особо очешуенно, но терпимо. Спустя пару секунд Дин смог заставить себя продолжить и развести ягодицы, открывая ангелу прекрасный вид.

Тот с удовольствием сказал:

— Хотел бы я, чтобы ты смог себя увидеть: распростертый у меня на коленях, с всё еще ярко-красной и горящей задницей, раскрытый… Ты — произведение искусства, Дин.

Тем временем Дин обнаружил, что вместо того, чтобы ослабевать, боль только усиливается. Он заставил себя дышать ровно и ритмично. В конце концов, они медленно шли к тому, чего он сам желал — к сексу. Ангел, видимо, просто показывал Дину, что тот будет чувствовать, если что-то будет давить на разгоряченную кожу, давал Винчестеру возможность передумать… И, определенно, наслаждался открывавшимся ему видом.

Секунду спустя раздался знакомый звук открывающейся крышечки.

Несмотря на то, что Дин ожидал этого, он всё равно рвано вздохнул и дернулся, когда пальцы надавили на колечко мышц ануса.

Принимая во внимание события этого вечера, Дин уже был растянут, но смазки, как говорится, много не бывает. К одному пальцу ангела присоединился второй. Три толчка спустя добавился третий. Дин, тяжело дыша, закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы держать ладони на месте и разводить ягодицы в стороны.

— Прекрасно, — мягко похвалил Кас, — Думаю, ты практически готов насадиться на мой член.

Дин не смог сдержать стон. Кас собирался заставить Винчестера самостоятельно двигаться на его члене. Это было… чертовски сексуально, и, наверное, настолько же больно. И, как понял Дин, это давало ему возможность самому решать, что, когда и насколько плотно будет соприкасаться с его задницей. Кас всё еще пытался убедиться, что Дин не перегнет палку.

Через несколько мгновений жжение от проникновения сменилось волной удовольствия: Кас толкнулся пальцами в простату. Дин проехался по коленям ангела каменно-твердым членом, уверенный, что если Кас сделает так еще пару раз, то он просто кончит прямо на месте.

Словно прочитав эти мысли, пальцы исчезли, и Кас мягко прикоснулся к одной из ладоней Дина, разрешая опустить руки.

Облегченно вздохнув, Дин убрал пальцы, дергаясь от боли, когда кровь прилила к местам, на которые он надавливал, вынуждая кожу пульсировать.

И всё же, когда ангел задал вопрос, Дин даже не сомневался в ответе:

— Твой цвет, моя покрасневшая любовь?

Дин чуть не сказал ангелу, что его поэтический дар пока оставляет желать лучшего, но вовремя сдержался:

— Клянусь, всё еще зеленый.

— Хороший мальчик. Скажи, если что-то изменится, — искренне сказал Кас, — а теперь вставай.

Дин поднялся, наблюдая, как Кас выдавил из тюбика смазку и размазал её по своему члену. Затем ангел уперся ладонями в матрас и отодвинулся, чтобы Дину не пришлось балансировать на краю. Устроившись в центре кровати и вытянув ноги, Кас кивнул, и Дин послушно подполз ближе. Ангел положил руки ему на талию, но не попытался притянуть охотника ближе, а просто сказал:

— Отправь мой член туда, где он должен находиться.

Господи боже, это было чертовски горячо. Дин глубоко вдохнул, стараясь не облажаться и не кончить. Пытаясь прийти в себя, охотник отклонился и приставил головку члена Каса к судорожно сжимающемуся колечку мышц.

Ангел не отводил взгляд от лица Дина, вчитываясь в малейшие изменения выражений, убеждаясь, что Винчестер действительно может продолжить. Охотник был слишком сосредоточен на давлении члена на анус, чтобы укорить Каса за то, что тот опять не верил ему на слово.

Благодаря подготовке жжение было не настолько сильным, каким могло бы быть, но всё же ощущалось, и Дин сосредоточился на дыхании, позволяя гравитации выполнить львиную долю работы.

Спустя несколько секунд после того, как Кас вошел в Дина целиком, охотник понял, что протяжный стон, который он слышит, срывается с его губ. Задница Дина соприкоснулась с бедрами анела, и охотник жалобно захныкал. Тяжело дыша, Дин прижался лбом к лбу Каса, и тот, крепко обхватив его руками за талию, слегка ослабил давление на истерзанную кожу ягодиц.

— Ты потрясающий, — прошептал Кас, — абсолютно потрясающий.

Дин почувствовал, что краснеет.

Кас даже не пошевелился: он не начал ни трахать Дина, ни направлять его, сжимая пальцы на талии. Ангел просто ждал. Пару секунд спустя Дин взял себя в руки настолько, что смог начать двигаться. Он приподнялся, чувствуя, как член начинает выскальзывать из него, выдохнул и опустился обратно.

Винчестер начал двигаться в постоянном ритме, неторопливом, но ровном, закрыв глаза и позволив мыслям раствориться, полностью сосредоточившись на ощущениях. Приятная наполненность смешивалась с болезненным давлением на ягодицы, а прилив крови к покрасневшей коже прекрасно сочетался со скольжением члена Каса. Дин не мог решить, что ощущалось более интенсивно и что нравилось ему больше: к счастью, он мог чувствовать и то, и другое.

Дину казалось, что он двигается уже несколько часов. Он чувствовал, что гонится за недостижимым оргазмом, и все глубже и глубже проваливался в бездну отчаяния. В какой-то момент охотник обнаружил, что по его щекам текут слезы.

Время растянулось, превращая каждую секунду в маленькую бесконечность. Дин знал, что ему было нужно, но не мог заставить себя сделать это, понимая, насколько будет больно. Наконец он поднял голову и открыл глаза, фокусируясь на Касе. Мягкий, обожающий взгляд ангела тут же посерьезнел, когда Кас услышал надломанные, тихие слова Дина:

— Помоги мне, Кас.

Ему не нужно было уточнять. Кас понял, о чем просил Дин. Как только эти слова сорвались с губ охотника, пальцы на талии сжались, явно оставляя на коже синяки. Секундой спустя бедра ангела поднялись ровно в тот момент, когда ладони дернули Дина вниз, даря ему те ощущения, которых охотнику так не хватало. Дин громко застонал, когда волна удовольствия и боли захлестнула его, и запрокинул голову.

Кас трахал его жестко, резко толкаясь бедрами в невыразимо чувствительную задницу Дина. Винчестер не мог бы контролировать поток стонов и всхлипов, срывавшихся с губ, даже если бы от этого зависела его жизнь. Спустя минуту или две Кас намеренно толкнулся в простату под нужным углом, и

Дин почувствовал, как напрягается каждая клеточка тела. Его член запульсировал, забрызгивая всё вокруг спермой. Кас кончил спустя несколько секунд, наполняя Дина горячей жидкостью. Дин вцепился в ангела, не перестающего поднимать бедра и проводящего их обоих через кульминацию.

Как раз в тот момент, когда давление на ягодицы грозило стать абсолютно невыносимым, Кас легко приподнял Дина и усадил его на край кровати, придерживая рукой за плечи. Отклонившись, ангел открыл один из ящиков прикроватной тумбочки и вытащил упаковку детских салфеток. Спустя пару секунд холодная и влажная, но нежная ткань начала мягко очищать живот Дина от капелек спермы.

Дин даже не пытался помочь. Он тратил все оставшиеся силы на то, чтобы не расплакаться из-за ощущений в заднице, прижатой к простыням. Кас, видимо, почувствовал это, потому что перевернул Дина, помогая ему лечь на живот.

Секунду спустя другая салфетка уже аккуратно двигалась между его ягодиц. Кас делал всё как можно более осторожно, стараясь не потревожить и без того пострадавшую кожу, но Дин всё равно не смог сдержать всхлипы и хныканье. Вскоре салфетка исчезла. Кас положил ладонь Дину на макушку. Через пару секунд тихие звуки, доносившиеся сзади, навели охотника на мысль, что ангел тоже вытирался.

Винчестер даже не попытался выровнять дыхание, чувствуя, что по его щекам всё еще текут слезы, а грудь содрогается в бесконтрольных всхлипах. Кажется, двигаясь на члене Каса, он не осознавал, насколько яркими были испытываемые им ощущения. Только сейчас он, оглушенный и ошеломленный, начал понимать, что чувствовал. Дин поднял голову, утыкаясь Касу в ладонь и ища большего контакта.

Ангел тут же лег рядом, приподнял Дина и помог тому прижаться ближе. Тот обхватил Каса за шею, не осознавая, что рыдает, пока не почувствовал, как дрожит.

Кас крепко обнял охотника и погладил его по голове.

Дин не плакал так даже после порки: возможно, потому что с легкостью шагнул в сабспейс, возможно, из-за вмешательства Сэма, возможно, потому что был слишком сосредоточен на том, чтобы Кас понял, что охотник действительно хотел этого.

Когда-нибудь Дин сможет понять, почему разрыдался… Но в тот момент он был слишком занят, чтобы углубляться в самоанализ.

Однако он заметил, что эти слезы не были плохими. Да, Дин рассыпался на части, но в каком-то плане это было… «хорошо» — не то слово. Правильно, возможно. Безопасно.

Теплые руки Каса крепко прижимали его к себе, а с губ ангела срывались слова, несущие обожание, успокоение, любовь и заботу.

Дин не мог сказать, как долго плакал, но в какой-то момент почувствовал, что ему стало легче дышать. Спустя пару секунд охотник смог поднять голову. В тот же момент в руке Каса появилась (нет, в прямом смысле появилась, Винчестер тому свидетель) салфетка, которой ангел нежно провел по щекам Дина, вытирая дорожки слез.

Заметив, что Кас настолько сфокусировался на нем, что даже думать забыл про то, что и сам покрыт слезами охотника, Дин вытащил из упаковки еще одну салфетку и помог ангелу.

По щекам медленно и неохотно текли слезы, постепенно высыхая прямо на покрасневшей коже. Дин опять уткнулся лбом в лоб Каса, и ангел нежно поцеловал его. Увидев, что Дин более-менее успокоился, Кас ласково и нежно спросил:

— Перебор?

Дин покачал головой:

— Как раз то, что нужно. Идеально. Клянусь. Зеленее, чем день Святого Патрика, — голос был низким и хриплым из-за рыданий.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Дин, — мягко сказал Кас, — Такой красивый. Такой идеальный. Такой хороший для меня… Я не заслу…

— Даже не смей, — тихо перебил его Дин, — говорить, что не заслуживаешь меня. Даже не думай так. Именно я здесь не заслу…

— Даже не смей, — перебил Кас, и они тихо засмеялись.

— Ладно, — сказал Дин, улыбаясь, несмотря на дрожь в голосе, — мы оба друг друга заслуживаем. Не уверен, делает ли это нас самыми удачливыми или самыми жалкими сукиными детьми на планете…

— Думаю, и тем, и тем, — с улыбкой ответил Кас.

Секунду спустя дверца шкафа распахнулась.

— На этой ноте, — счастливо сказал Сэм, — я вас покину.

Судя по пижаме и растрепанным волосам, еще недавно Сэм лежал в кровати. Он вылез из шкафа, направился к двери и уверенно открыл замок.

Дин и Кас молча уставились друг на друга, а затем повернулись к Сэму, помахавшему им рукой. Дин внезапно вспомнил, что дверь в комнату была слегка приоткрыта, когда он вернулся из ванной. Черт. Он должен был всё же уточнить у Каса, оставил ли тот её в таком состоянии.

Дин попытался найти слова, которые могли бы хотя бы частично передать, насколько происходящее было ненормальным. Кас явно пытался добиться того же, открывая и закрывая рот, словно вытащенная из воды рыба.

— Спокойной ночи, — радостно сказал Сэм и захлопнул дверь.

Черт, мать его, возьми.

========== Любопытство Каса сгубило ==========

В этот раз у Дина не было роскошной возможности медленно приходить в себя.

Нет, вместо этого охотник умудрился скатиться с кровати и упасть прямо на пол.

Мало того, что это было обидно… Дин еще и приземлился прямо на задницу.

Именно так холодным февральским утром в семь часов Дин Винчестер разбудил весь бункер (ну ладно, только Сэма, раз уж он единственный еще мог спать) бессловесным воплем, настолько громким, что пошатнулись даже бетонные стены.

Дин вскочил на ноги прежде, чем смог сказать что-то, кроме «мать твою, ау!».

Десять секунд спустя, когда Винчестер всё еще изрыгал всевозможные проклятья и на ходу придумывал новые, что-то тяжелое врезалось в дверь и отскочило на пол.

Резко замолчав, Дин, поморщившись от боли, пересек комнату и распахнул дверь, даже не подумав, что это может обречь его на отсвечивание членом и другими интимными частями тела перед Сэмом.

К счастью и для члена Дина, и для жалких остатков гордости охотника, за которые тот всё еще умудрялся держаться, за дверью обнаружился не Сэм, а очень сердитый ангел, сидящий на полу и держащийся за голову.

— Какого хрена, Кас?! — возможно, не самая красноречивая и сочувственная реплика, но что, черт возьми, должно было случиться со вселенной, чтобы ангел отскакивал от закрытой двери, как один из героев «Трёх балбесов»?

— Дин! Ты в по… Всё хорошо? Что случилось? — потребовал Кас, сфокусировав взгляд и внимательно осматривая Дина.

— Нет, я, мать его, не в порядке! Я скатился с кровати и приземлился на задницу прямо на пол, а потом мой парень решил превратиться в гребанный ангельский таран!

Нет, серьезно, если внезапно разбудить Дина, то он будет очень долго ворчать.

Кас, решив, что, несмотря на все протесты, Дин на самом деле был в полном порядке, потер лоб.

— Я вовсе не решил, — сказал Кас с таким достоинством, которое только может быть у человека, сидящего на полу и держащегося за голову, — превратиться в ангельский таран. Уходя, я наложил на дверь защиту, чтобы её можно было открыть только изнутри: хотел, чтобы Сэм тебя не потревожил. Услышав твой визг, я бросился в спальню и совершенно забыл о том, что сделал.

— Я не визжал, — возразил Дин, защищая свою мужскую брутальность, — я кричал. И ты бы сделал то же самое, если бы из глубокого сна тебя вырвала боль подобной силы.

Дин протянул ангелу руку. Кас, взявшись за неё, уже почти поднялся, когда из-за угла выбежал одетый в пижаму и размахивающий револьвером Сэм. Его волосы торчали минимум в семнадцати разных направлениях, а в глазах плескались океаны сонливости.

Видимо, оценив ситуацию, Сэм всё же понял, что ничего чрезвычайного не происходило, и попытался затормозить. Дело в том, что остановиться, когда ты в носках скользишь по мраморному полу, вообще весьма проблематично.

Дин моментально понял, что сейчас произойдет, но не смог предотвратить это.

Естественно, Сэмми на большой скорости врезался в Каса. Тот отлетел на несколько метров. Сэм отскочил назад, револьвер вылетел у него из рук… И ангел, и снежный человек шлепнулись на пол по обеим сторонам от обнаженного Дина. Охотник успел поймать пистолет, прежде чем тот упал на пол и, несомненно, выстрелил бы.

Кас и Сэм синхронно застонали. Дину показалось, что если он прищурится, то разглядит мультяшных птичек, кружащих у них над головами. Вместо того, чтобы помочь брату и ангелу, Дин посмотрел на пойманный пистолет и заявил:

— Кстати, я всё еще Бэтмэн.

***

Дин отлучился в комнату, чтобы надеть тренировочные штаны, и, мысленно ругаясь из-за боли, которую мягкая ткань причиняла пострадавшей коже, вернулся в коридор, чтобы оценить ущерб, нанесенный остальным участникам этой локальной катастрофы.

— Вам кто-нибудь говорил, что вы оба — королевы драмы? — уточнил Дин, оглядев поле битвы. Кас сидел, вытянув ноги, и держался за лоб, переводя взгляд с двери на Сэма и обратно, словно не зная, кого винить в происходящем. Сэм не обращал внимания на красноречивые взгляды Каса, ибо не замечал их: он лежал на спине и изредка стонал.

— Вставайте, черт бы вас побрал. Оба. Если я могу перетерпеть наждачную бумагу, прикасающуюся сейчас к моей заднице, то ты точно можешь перестать ныть и подняться и пойти в душ, иначе твоя шевелюра станет разумной, вылезет из твой головы и начнет разрабатывать план по захвату мира, Сэм. А ты! — добавил Дин, оборачиваясь к недовольно смотрящему на него Касу, — Ты — чертов ангел Господень. Ты серьезно хочешь мне сказать, что тебя одолели дверь и лось?

Возможно, мотиватор из Дина вышел не самый лучший, но его речь всё же возымела эффект. Ворча, Сэм потрогал свои волосы, видимо, опасаясь, что страшное пророчество брата сбудется, встал и, пошатываясь, побрел в сторону душа.

Дин опять протянул руку, помогая Касу подняться. Ангел отряхнулся и, наконец, убрал ладонь от лба. На коже красовался огромный яркий синяк. Винчестер посочувствовал Касу:

— Господи, чувак, с какой скоростью ты врезался в дверь?

— По моим подсчетам, я двигался со скоростью, близкой к шестидесяти километрам в час, — поморщился Кас, — и Сэм врезался именно в то место, каким я ударился об дверь.

— Километров в час? Километров? Чувак, ты же знаешь, что мы в Америке? — поинтересовался Дин.

— Да, я в курсе нашего географического положения. А ты знаешь, что практически весь остальной мир использует метрическую систему?

— Да, но, очевидно, весь остальной мир просто ошибается, — упрямо сказал Дин. Они с Сэмом, утверждавшим, что метрическая система гораздо более логична и понятна, спорили на эту тему сотни раз. Дин, всё же любящий традиции больше, чем говорил, решительно не соглашался, хотя на самом деле не имел на руках ни одного аргумента, который мог бы опровергнуть теорию брата.

— Сопротивление переходу на метрическую систему не просто иррационально, но и опасно, — серьезно сказал Кас. Дин поднял бровь, собираясь возразить, но ангел тут же продолжил, — Например, вспомни фиаско «Mars Climate Orbiter».

Кас выглядел таким довольным, словно привел неопровержимое доказательство своей правоты. Когда ангел заметил, что Дин тупо смотрит на него, то так картинно вздохнул, что Винчестер сразу вспомнил, как Сэм изображал усталость, когда брат не понимал отсылку к книге или фильму. Чтобы не рассмеяться, Дину пришлось прикусить щеку. Кас, совершенно не обративший внимание на веселье своего собеседника, сказал:

— Честно, Дин, для того, кто так любит смотреть на звезды, ты просто ужасающе мало знаешь об исследовании космоса.

— Иногда нужно просто наслаждаться красотой, а не анализировать её, — ответил Дин, и ангел печально покачал головой.

— Анализируя что-то и разбираясь, что им движет, ты не теряешь возможность наслаждаться красотой. Самая красивая вещь в этой вселенной — её сложность и запутанность. Своя красота есть и у знания, и…

— Ох, ради твоего Отца, ты собираешься дословно повторить лекцию Сэма, которую я уже слышал где-то восемь тысяч раз, или расскажешь мне о той штуке на Марсе?

— «The Mars Climate Orbiter», — начал Кас с видом университетского профессора, — был запущен в 1998. Он создавался как спутник-транслятор для посадочного аппарата Mars Polar Lander, и должен был заняться изучением марсианского климата, погодных условий и…

— И как это связано с метрической системой? — поинтересовался Дин, уверенный, что если не прервет ангела, то тот будет рассказывать о чем-то несущественном еще как минимум два часа.

— Если ты помолчишь, — сурово ответил Кас, — то я тебе расскажу. Посадочный аппарат успешно долетел до Марса, но сразу после входа в атмосферу… Перестань смеяться!

— Вход в атмосферу? Серьезно? Они не могли придумать ничего менее навязчиво-сексуального?

— Не у всех, — с достоинством сказал Кас, — такие извращенные понятия о сексуальности, как у тебя, Дин.

— Полная хрень. С учетом того, что…

— В любом случае, — громко сказал Кас, явно намереваясь не дать этому разговору перерасти в спор, — практически сразу после начала посадки на Марс аппарат потерял связь с Землей. Компьютерная система НАСА рассчитала всё не в стандартных ньютон-секундах, а в футосекундах, и спутник-транслятор вошел в атмосферу под слишком острым углом.

Дин уставился на ангела:

— Ты хочешь сказать, что мы потратили миллиарды долларов на космический корабль, который врезался в планету, которую должен был исследовать, потому что мы ошиблись в расчетах?

— Не совсем. Скорее всего, спутник-транслятор сгорел в атмосфере задолго до столкновения с Марсом.

— Допустим, — согласился Дин, пораженный некомпетентностью сотрудников НАСА, — но всё равно, причина скорее в том, что кто-то спал на рабочем месте, а не в том, что метрическая система лучше или правильнее.

— Это всего лишь одна из множества ситуаций, когда использование Американской системы повлекло за собой проблемы. Американцы практически не могут жить и работать за рубежом, потому что в большинстве своем имеют лишь слабое представление о том, как метры соотносятся с дюймами и футами.

Ответить Дину было нечего. Прежде чем он сумел придумать хоть что-либо достойное, ангел продолжил:

— К счастью, с тех пор на Марсе произошла успешная посадка других космических кораблей. Наверное, тот инцидент заставил НАСА обратить более пристальное внимание на расчеты. Именно поэтому марсоход «Любопытство» приземлился на планету в августе 2012 и до сих пор успешно работает. Он предоставил нам бесценную информацию о рельефе кратера Гейла, ищет доказательства того, что в той области могли существовать микроорганизмы, не говоря уже о том, что он собирает данные, которые могут помочь нам в один прекрасный день сделать Марс обитаемым!

— Очень интересно, Кас, — терпеливо сказал Дин, — но сейчас и правда слишком рано для…

— Конечно, — продолжил Кас, будто и не заметив, что Дин попытался его перебить, — марсоход находится в одиночестве уже много лет. Другой аппарат, «Возможность», тоже еще действует, но находится слишком далеко, чтобы встретиться с «Любопытством». Несмотря на то, что «Любопытство» справляется со своей работой просто потрясающе и уже давно выполнил свою первоначальную задачу, он не был оборудован для возвращения на Землю. Марсоход будет продолжать свои исследования, пока не выйдет из строя или не застрянет в одном из кратеров и не сможет выбраться, после чего окажется погребен под слоем марсианской пыли. Однако «Любопытство» делает всё возможное, чтобы сохранять присутствие духа! В свой первый день рождения он даже спел себе «Happy Birthday»! — Кас сказал это с такой заботой и нежностью, что Дин не смог сдержать улыбку.

— Это довольно-таки очаровательно, — признал охотник, и Кас грустно улыбнулся.

— Я стараюсь навещать его, как только появляется шанс, — серьезно сказал ангел, — и, на самом деле, мы должны были встретиться еще неделю назад. «Любопытство», должно быть, думает, что я его бросил, — глаза Каса расширились от отчаяния, — ему там так одиноко! Как и «Возможности», конечно, но тот марсоход не особенно любит посетителей. Он скучает по своему близнецу, «Духу», который прекратил работу в 2010.

Дин попытался понять, делает ли Кас вид, что общается с грудой железа, или действительно умудряется установить с марсоходом контакт. Он решил даже не спрашивать, как ангел заставляет датчики аппарата не передавать на Землю информацию о его визитах.

— Я уверен, что «Любопытство» поймет, почему ты задержался, — успокаивающе сказал Дин, — ты объяснишь ему, что нас завалило сугробами. Можешь даже принести ему фотографии снега, если хочешь.

Кас задумался, и спустя пару секунд в его глазах появился энтузиазм:

— Он никогда не видел снег, — объявил ангел, — или, по крайней мере, какие-то его части точно не знакомы с этим природным явлением. Все детали были сделаны в разных частях света, так что…

— Так что будет здорово, что ты расскажешь им, что такое снег, — вклинился Дин, решив, что не вынесет еще один монолог перевозбудившегося ангела, — Но давай вернемся к тому, что ты попытался выломать дверь, когда я закричал. Шестьдесят километров в час? Это что, примерно тридцать пять миль в час?

— Чуть больше тридцати семи, — педантично поправил Кас.

— Всего-то чуть больше тридцати семи, — повторил Дин, думая о том, что в Ливане Каса бы упекли за решетку за превышение скорости, — теперь мне кажется, что не очень-то ты и хотел меня спасти.

Кас открыл было рот, чтобы возразить, но заметил взгляд Дина и сказал:

— Если бы я двигался быстрее, то не смог бы вписаться в поворот.

— Черт, Кас, даже Импала поворачивает лучше тебя, а она раз в сорок больше, чем ты!

— Я сильно сомневаюсь, что она смогла бы повернуть, если бы ехала по этому коридору со скоростью… А, — резко замолчал ангел, осознав, что Дин просто его дразнил.

— Всё лучше и лучше, — одобрительно сказал Винчестер, пропуская Каса в спальню.

— Я все еще работаю над этим, — серьезно кивнул Кас.

— Почему бы тебе не исцелиться? — предложил Дин, — синяк выглядит достаточно серьезно.

— Я бы предпочел сохранить энергию для того, что…

— Ты не будешь исцелять меня, чувак, забудь об этом. Займись собой, — слова сорвались с языка Дина еще до того, как тот понял, что вообще собирался что-то сказать. Целую секунду охотник думал о том, что неплохо было бы взять свои слова обратно — ткань штанов, прикасавшихся к заднице, напоминала наждачную бумагу — но всё же решил довериться инстинктам и отказаться как от этой идеи, так и от самой возможности исцеления.

Кас недовольно закрыл глаза, и синяк моментально исчез. Судя по облегченному вздоху ангела, травма на самом деле причиняла ему серьезные неудобства. Ничего удивительного: синяк был таким внушительным, что Дин всерьез задумался, не было ли у Каса мозгового кровотечения или чего-то в таком духе. Отскочить от твердой поверхности на скорости 37 миль в час — это вам не шутки… А Дин на собственном опыте знал, что голова у Сэма твердая, как гранит.

Ангел отряхнулся и сел на край кровати, уперевшись ступнями в пол, как и вчера. Дин, мгновенно узнав эту позу, сделал шаг назад и покачал головой:

— Ох, нет, ты…

— Ты уже отказался от того, чтобы я тебя исцелил, — строго сказал Кас, — и на твоем месте я бы меня не провоцировал. Ты так или иначе окажешься у меня на коленях. Если ты сделаешь это добровольно, то я просто оценю состояние кожи и нанесу алоэ. Если мне придется тебя заставить, то наше утро начнется с того, что я тебя отшлепаю. А теперь снимай штаны и иди сюда. Не заставляй меня повторять дважды.

Дин, естественно, не поверил, что Кас всерьез рассматривает возможность отшлепать его: учитывая, в каком состоянии находилась задница охотника… Но угроза всё же возымела эффект. Член Дина, чья утренняя рутина была нарушена резким пробуждением и острой болью, начал твердеть. Неисправимый мудак. Мысленно приказав ему успокоиться, Дин поморщился и, взявшись за резинку, очень осторожно стянул штаны.

Естественно, он не смог избежать нежелательного давления на раздраженную кожу и зашипел от боли. Когда штаны оказались на полу, Дин, пытаясь сохранить жалкие остатки достоинства, проворчал:

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты — властный сукин сын?

— Ты мне об этом регулярно напоминаешь, — холодно сказал Кас, — а называть моего Отца сукой — не лучшее решение, когда твоя задница находится в зоне досягаемости моей ладони.

Дин прикусил язык, издал нечленораздельный звук, выражающий недовольство, и на автомате подошел к ангелу справа. Даже если Кас и не собирался его отшлепать, всё равно лучше было следовать установленным правилам.

Дин начал подозревать, что Касу просто очень нравится смотреть на него в такой позе: с таким же успехом ангел мог осмотреть задницу Винчестера и смазать алоэ раздраженную кожу, если бы охотник лежал на кровати. Прежде чем Дин успел понять, что он думает по этому поводу, ангел мягко взял его за запястье и потянул вперед. Зная, что попытка сопротивления принесет один, а то и два сильных шлепка, Винчестер послушно нагнулся, ложась к Касу на колени.

Кас немного сдвинулся, чтобы Дин мог вытянуть ноги на кровати и положить голову на опущенные на матрас руки. Охотник мысленно поблагодарил ангела: слишком рано для того, чтобы лежать кверху задницей и чувствовать, как кровь приливает к опущенной голове.

Ангел громко выдохнул. Дина это не удивило: Кас наслаждался результатом своей работы. Винчестер знал, что тот надавит пальцем на одну из краснеющих полос, но всё равно дернулся, когда это произошло. Кас издал низкий звук, символизирующий одобрение.

— Такой чувствительный, — пробормотал ангел. Этот низкий, хриплый голос заставил член Дина заинтересованно дернуться.

Секунду спустя ноготь сдвинулся и надавил на область, где две полосы наложились друг на друга. Дин судорожно вздохнул, но не смог удержаться от вопроса:

— Синяк?

— Там, где пересекались полосы, есть пара синяков, остальная кожа просто нежно-розовая, хотя после того, как ты упал с кровати, всё может измениться. Думаю, тебе будет больно еще около пяти дней, если ты не перестанешь сопротивлять…

— Да забудь ты про исцеление, Кас, — раздраженно перебил Дин, — я скажу тебе, если…

Ладонь резко упала на правую ягодицу. В любой другой день Дин бы назвал это мягким похлопыванием, но сейчас захныкал и инстинктивно попытался уйти от шлепка.

— Следи за своим тоном, — сказал Кас, — я уже несколько раз сказал, что не буду исцелять тебя без разрешения. Я просто подробно отвечал на твой вопрос.

Дин поморщился:

— Да, извини.

— Ничего страшного, — великодушно ответил ангел.

— Можно встать?

— В целом, — задумчиво ответил Кас, — думаю, нет. Я еще не закончил осмотр и не нанес алоэ. Надо было сделать это еще вчера, но мне показалось, что в тот момент тебе больше всего нужен был отдых.

Дин, не желая заработать еще один шлепок, не стал пытаться встать или начать спорить. Ангел продолжил:

— Как думаешь, ты сможешь объяснить, почему так отчаянно сопротивляешься исцелению? Опять же, я не буду даже пытаться сделать это без твоего согласия. Просто хочу понять. Ты, конечно же, не обязан отвечать. Это не приказ, а просто просьба. Твои мотивы — твоё личное дело.

— Нет, всё нормально, — ответил Дин, выгибая шею, чтобы встретиться взглядом с ангелом, — Я могу попытаться объяснить. На самом деле, большую роль тут играют инстинкты, — угол был не особо удобный, так что через пару секунд Дин опустил голову на руки, пытаясь подобрать слова, — Я просто… Каждый раз после порки ты исцеляешь меня примерно через двенадцать часов. Я знаю, что ты делаешь это из любви ко мне, но иногда мне кажется, что я упускаю нечто важное. Последствия — часть этого опыта, как и медленное, естественное исцеление и невозможность сидеть на чем-то твердом. И сейчас, когда мы, э-э… Действуем более интенсивно, мне кажется, что я должен прочувствовать всё до конца. Хотя бы один раз. В этом есть хоть какой-то смысл?

Кас молчал, но Дин буквально слышал, как усиленно работает его мозг. Наконец ангел сказал:

— Да. В этом определенно есть смысл. Спасибо.

— Без проблем. А теперь… Ау!

Оказывается, способность говорить не особо сочетается с ощущением соприкосновения ледяного экстракта алоэ и недавно выпоротой задницы.

— Ты что-то говорил, — пробормотал Кас, нежно втирая гель в разгоряченную кожу. Дин, тяжело дыша, вцепился пальцами в одеяло, пытаясь побороть желание вырваться. Не то чтобы это было больно, но сочетание низкой температуры и пусть и легкого давления было чертовски интенсивным.

К тому времени, как Кас закончил, Дин поднимал задницу, пытаясь потереться о брюки ангела вставшим членом. Пальцы Каса были скользкими из-за геля, ангел легко мог бы нажать на колечко мышц ануса и…

— А-а-а, — мягко сказал Кас, которого явно забавляло происходящее, — Нет. На самом деле, твоё желание дать коже исцелиться естественным образом — отличная возможность.

Сердце Дина пропустило удар. Охотнику показалось, что он знает, куда ведет Кас, и это «куда» ему очень не понравилось.

— Какая… возможность? — спросил он, пытаясь сделать свой тон настолько нейтральным, насколько это вообще было возможно. Повисла небольшая пауза, и Дин испугался, что в его голосе всё же прослеживался сарказм, и Кас сейчас шлепнет его еще раз.

— Ну, — задумчиво ответил ангел, — раздражать и так достаточно поврежденную кожу было бы просто неразумно, и, следовательно, проникновение…

— Ты не можешь обойтись без медицинских терминов вроде этого?

— … явно только усугубит твоё положение. К тому же, Сэм явно не отказался от своей идеи. Думаю, очередной перерыв в нашей сексуальной жизни как поможет твоей коже исцелиться, так и усыпит бдительность твоего брата. Возможно, когда твоя задница снова придет в норму, мы сможем добиться хоть какого-то личного пространства.

— Но…

— Нет, я уже всё решил, — твердо ответил Кас, — а теперь ты можешь встать.

Дин остался в том же положении и прикусил губу:

— Это нечестно! — пожаловался он, — ты как будто наказываешь меня за то, что я не позволил тебе исцелить меня!

— Наоборот, — кажется, ангел искренне удивился, — Я просто думаю, что тебе нужно спокойно обдумать и прочувствовать всё, что произошло прошлой ночью, так что сессии лучше на время отложить. И, как ты видишь, мы просто не можем заняться «ванильным», как ты выражаешься, сексом.

Дин не смог подобрать аргументы, чтобы продолжить спор. Когда Дин с Касом только начали встречаться, охотник почему-то вбил себе в голову, что для нормального развития отношений им просто жизненно необходимо время от времени заниматься обычным, нежным, не отягощенным различными специфическими элементами ванильным сексом.

В конце концов они оба заскучали, и эта идея была отброшена, когда Кас сказал, что «нормальные здоровые отношения» должны заключаться в том, что нравится обоим партнерам, а не в том, что окружающие считают «нормальным».

Не то чтобы Дин с Касом никогда не занимались простым, нежным сексом… Просто он всегда отходил на второй план, ибо ангел либо удерживал Дина за запястья, не позволяя сдвинуть руки, либо давал или не давал разрешение кончить, либо просто рассказывал, что сделает с охотником позже.

— Но я…

— Скажешь «но» еще один раз, и я…

— Что? Что ты сделаешь? — резко спросил Дин, решив, что пара шлепков — вполне приемлемая цена за то, Кас толкнется пальцами в простату.

— Добавлю по меньшей мере один день к нашему добровольному воздержанию, — спокойно сказал ангел, — и вот это уже будет наказанием.

Черт. На это Дин не рассчитывал.

Ну, по крайней мере, когда он встанет и отправит Каса заваривать кофе, то сам сможет…

— О, и Дин?

— Да?

— Мастурбировать тебе тоже нельзя.

Черт, мать его, возьми!

Комментарий к Любопытство Каса сгубило

А вот и новая глава :з

Переводчика сожрали экзамены (и до сих пор жрут, у нас с ними еще целая неделя свиданий, но я постараюсь больше не пропадать) х) Подозреваю, что я не одна тут такая, так что удачи всем, кто сейчас что-то сдает! Тем, у кого учебный год уже закончился - хорошего лета, а тем, кто грустно работает все эти три месяца - побольше свободного времени и отпуска :D

========== Саморазрушение ==========

Несмотря на все усилия Дина и его возрастающее отчаяние, Кас держал слово.

Помня об упрямстве ангела, в первый день Винчестер даже не пытался переубедить Каса. Вместо этого он сфокусировался на том, чтобы, как можно меньше морщась и хромая, сделать всю работу по дому — вернее, работу по бункеру — которую нельзя было откладывать.

Сперва Дин составил список стремительно сокращающихся запасов. Скоропортящихся продуктов осталось опасно мало. Молоко, как натуральное, так и соевое, закончилось уже давно, и, несмотря на тщательную инспекцию морозильных камер, бекон тоже не обнаружился. После того как Дин, ворча, доел оставшиеся «горячие кармашки» из найденной Касом пачки, те тоже закончились. Не было и свежих овощей и фруктов, хотя запасы замороженных впечатляли. Несмотря на то, что сам Дин предпочитал смотреть на овощи с приличного расстояния, он вздохнул с облегчением: меньше шансов, что Сэм окончательно съедет с катушек и убьет их с Касом.

Вчера они доели хлеб (всё равно он к тому моменту чертовски зачерствел), но Дин знал, что в случае необходимости сможет найти ингредиенты, чтобы испечь столько буханок, что хватит как минимум на месяц. Конечно, бутерброды делать тоже было не из чего: ветчина давно закончилась. Естественно, оставались запасы арахисового масла, не говоря уже о бесчисленных баночках виноградного желе, но перспектива питания только ими и брюссельской капустой не внушала Дину энтузиазма.

Еще в кладовых нашлись огромные запасы военного пайка, содержащего сбалансированное количество витаминов и минералов и более чем достаточно калорий. К слову, Дин, наверное, должен был поблагодарить Сэма за то, что пару лет назад тот решил, что упаковки с давно истекшим сроком годности нужно заменить на новые. С таким запасом они могли продержаться в бункере больше года… Но, конечно, никакой сухой паек не сравнится с домашними блюдами, которые готовил Дин.

Одним из самых лучших открытий, сделанным в ходе миссии по исследованию запасов бункера, оказалась нетронутая пачка печенья, обнаружившаяся в одном из шкафчиков. Дин смутно помнил, что сам же её туда и спрятал, радуясь, что Сэм не сможет достать её и утащить к себе. Видимо, брат оказался не единственным, кто не смог справиться с этим хитроумным тайником… Дин подумал, что то, что он сам забыл о печенье, было даже хорошо: давно он не испытывал столь положительных эмоций, обнаружив в шкафу что-то неожиданное.

Два «горячих кармашка» и по меньшей мере половина печенья ушли на то, чтобы заставить Дина успокоиться и перестать злиться на Каса за перерыв в сексуальной жизни и запрет мастурбировать. К тому времени, как охотник закончил перепись продуктового населения бункера и позавтракал, часы едва-едва пробили девять утра. Впереди лежал долгий день, полный тщетных попыток чем-то себя занять.

Дин разобрался с кучей грязного белья и даже справился с диким желанием вылить на Сэма всю бутылку моющего средства, когда заметил, что брат выглядывает из зазора между двумя стиральными машинами. Однако охотник всё же не смог удержаться от язвительного комментария:

— Можешь приостановить разведку, МИ-5*. Твое постоянное вмешательство вынудило нас отказаться от секса, так что придется тебе удовлетворять свои вуайеристические потребности путем просмотра порно, как это делают нормальные люди.

Выйдя из своего укрытия, Сэм прислонился к одной из стиральных машин и поднял бровь:

— Кажется, ты не особо доволен этим решением, — заметил он. Дин мысленно обругал себя за то, что не смог взять голос под контроль. Последнее, что ему сейчас было нужно — Сэм, решивший, что его брату и Касу просто необходимо провести пару терапевтических сеансов.

— Не доволен, что мой брат вынудил меня стать чертовой монашкой, потому что ему что-то примерещилось? Да с чего ты вообще так решил?

Возможно, Дин не очень-то разрядил ситуацию, но… да ладно, что еще тут можно было ответить!

— Я тебя не заставлял, — невозмутимо сказал Сэм.

— Может быть, не напрямую, но всё равно в произошедшем виноват ты. Либо мой младший брат следит за мной, когда я занимаюсь сексом, либо я просто перестаю трахаться? Мне что-то не нравятся оба варианта.

— Чем скорее вы сможете признать, что у вас есть проблемы, и позволите мне помочь вам, тем скорее мы с этим покончим. Я знаю, что тебе трудно, Дин, — Сэм произнес это с такой искренностью, что Дин задумался, заставит ли Лося замолчать пинок в голень, повторяющийся несколько раз подряд, — и понимаю, что испытывать сложности в самых важных отношениях тяжело даже для людей, которые не боятся говорить о своих чувствах.

— Я без каких-либо проблем говорю о своих чувствах, — отрезал Дин, игнорируя скептическое выражение лица брата, — Или, по крайней мере, намного лучше, чем раньше. То, что я не обсуждаю это с тобой, не значит, что я не говорю об этом вообще. Самое главное и то, что ты почему-то старательно не замечаешь — это то, что даже если бы у нас с Касом действительно были проблемы, которые ты себе выдумал, это всё равно было бы не твоим делом, черт возьми, Сэм!

— Абсолютно согласен, — с улыбкой сказал Сэм, и Дин, слишком агрессивно загружавший белье в машину для сушки, изумленно посмотрел на брата, — именно поэтому у меня подготовлен список секс-терапевтов. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер, так что пока мы заперты, нам придется…

— Я ухожу.

— Ты не сможешь решить проблемы, просто игнорируя их, Дин.

— Я. Ухожу. И даже не думай идти следом. Чтобы вернуться в спальню, мне нужно пройти мимо оружейной, а идея выстрелить тебе прямо в лицо сейчас кажется слишком заманчивой.

Произошло нечто невероятное: Сэм на самом деле послушался и остался на месте. Дин ушел в тир, где засадил по меньшей мере двадцать пуль прямо в сердце человекообразной мишени с наспех нарисованными коричневыми волосами. К сожалению, это не помогло.

К обеду Дин переделал всё, что только можно было, и когда дрожжи, которые он использовал для первой партии хлеба, почему-то не поднялись, вынуждая охотника начать всё сначала, тот уже был на грани.

Когда Винчестер оставил всякие попытки занять себя чем-то полезным и, пытаясь не пересекаться с Касом, ушел в спальню, Netflix по какой-то причине просто отказался загружаться. Это переполнило чашу терпения Дина. Плюнув на всё, он стянул штаны и плюхнулся на кровать (естественно, на живот). В конце концов Винчестер уснул.

Как назло, ему снился секс с Касом. Примерно в пятидесяти разных местах и позах.

И Сэм прерывал их каждый чертов раз.

***

Остаток дня прошел ненамного лучше. После ужина, состоящего из сэндвичей с арахисовым маслом и желе (да, Дин всё-таки смог испечь чертов хлеб), Винчестер не выдержал и сорвался на Касе, который просто задал очередной безобидный вопрос о футболках с логотипами музыкальных групп.

Когда Дин закончил, то обнаружил, что ангел пребывал в легком шоке: приоткрыв рот, он потрясенно смотрел на Винчестера. То, что Кас не разозлился и не дал Дину повода поорать, выбесило охотника еще больше. В итоге он, громко топая, вылетел из библиотеки, чтобы «подышать свежим воздухом», хотя ни о каком мало-мальски свежем воздухе и речи быть не могло, раз уж Винчестеры были заперты в бункере.

Обычно охотник пошел бы в гараж, чтобы посидеть в Импале или еще раз отполировать её капот, но сейчас его ягодицы и бедра, чувствующие себя еще хуже, чем утром, явно не одобрили бы такого решения. Вместо этого Дин, чувствуя себя ворчливым Квазимодо, похромал в сторону спортивного зала, где пробыл столько, что все остальные части тела начали болеть точно так же, как задница.

Дин заставил себя подняться и принять душ. Он не смог нормально отрегулировать воду, потому что горячие струи еще больше раздражали воспаленную кожу. Дин по собственному опыту знал, что теплая вода поможет ему завтра, а сейчас больше пользы принес бы лед, но не собирался прикладывать к заднице пакет замороженных овощей, раз уж и так отказался от исцеления. В общем, теплый душ настроения не улучшил, но хотя бы смыл покрывавший кожу липкий пот. Дин даже умудрился не столкнуться с Сэмом.

Вернувшись в комнату с полотенцем, обернутым вокруг бедер, и влажными волосами, Дин обнаружил, что его халат, явно недавно выстиранный и высушенный, висел на своем месте. Охотник с трудом подавил возникшее было чувство благодарности и еще сильнее нахмурился, надевая принесенную Касом одежду. Ткань казалась мягче, чем обычно, и пахла так, словно ангел вылил на неё целую бутылку смягчителя. Тот факт, что Кас наверняка сделал всё возможное, чтобы любимый халат Дина не раздражал воспаленную кожу охотника, заставил Винчестера приложить еще больше усилий, чтобы продолжить злиться на ангела (особенно если учесть, что Дин и сам понимал, что злиться ему на самом деле не на что).

К тому времени, как Дин заметил, что на стоящей на прикроватной тумбочке бутылке с соком лежит сложенная записка, он отчаянно пытался перестать чувствовать себя тем еще мудаком из-за того, как обращался с Касом. Маленькая мультяшная пчелка, нарисованная на листке бумаги, не спасла положение. Дин не понимал, на что злится: на себя или на то, что Кас заставил его чувствовать себя виноватым. Развернув записку, охотник прочел простую фразу, написанную таким знакомым почерком: «Выпей сок, надень халат и приходи ко мне в комнату».

Да, у Каса была своя комната. Конечно, она практически всегда пустовала, потому что Кас фактически не спал, а всё свободное время проводил с Дином, но Винчестеры чувствовали, что ангелу физически необходимо пространство, которое принадлежало бы только ему. Касу нужно было ощущать, что бункер — это его дом, так что собственная комната была как нельзя более кстати.

Сначала Дин подумал о том, чтобы проигнорировать эти инструкции, оставить сок нетронутым, молча посылая ангела в пешее путешествие по различным интимным местам, и уйти дуться в одну из неиспользуемых комнат, где его было бы особенно сложно найти. В конце концов рациональная часть сознания Дина победила, и он всё же выпил сок.

Неохотно.

Дин заметил, что Кас не скупится на бутылки с соком, и, подумав об этом, без труда сложил два и два.

Кас думал, что Дин проходит через саб-дроп.

Осознав это, Винчестер тут же почувствовал себя первоклассным мудаком. Если бы он был настолько проницательным, как пытался доказать Сэму, то давно бы понял, как его беспричинная раздражительность связана с недавней интенсивной сессией. Вместо этого Дин просто отвратительно повел себя с Сэмом (пусть даже это было вполне обоснованно) и сорвался на Каса. Черт, он настолько обиделся на весь белый свет, что даже умудрился заработать синяк, пиная стену!

Допив сок и выбросив бутылку, Дин понял, что именно вызвало этот саб-дроп. В прошлый раз его оглушила одна мысль о том, что Кас не хотел прикасаться к нему, не хотел быть с ним. В этот раз ангел открыто заявил, что не будет трогать Дина, пока тот не придет в норму. Несмотря на то, что Винчестер понимал, почему Кас принял такое решение, он услышал вовсе не «я хочу, чтобы ты обдумал всё в спокойной обстановке, без очередной сессии», а «я тебя терпеть не могу».

Ладно, возможно, ненависть к себе иногда всё же пускала корни в разуме Дина. Особенно когда он был уязвим, то есть в первые двадцать четыре часа после сцены, тем более такой интенсивной. Если учесть то, что Сэм смог полностью испортить жизненно важный вывод из сессии, совершенно неудивительно, что Дин слонялся по бункеру, закатывая истерики, словно шестилетний ребенок.

Разрываясь между отвратительным чувством вины за своё поведение и раздражением на Каса, который не смог заранее предвидеть, какие последствия может иметь его решение не касаться Дина сразу после сессии, Винчестер всё же перестал тормозить, запахнул чертов халат и направился к ангелу.

Идти было недалеко — по понятным причинам, комната Каса располагалась намного ближе, чем спальня Сэма — но Дин все равно шел неоправданно медленно. Он не особо жаждал ни извиняться, ни объяснять, почему сердился, хотя знал, что должен сделать и то, и другое.

Дин так и не понял, что именно заставило его постучаться, а не сразу открыть дверь. Возможно, он сделал так потому, что комната принадлежала Касу, и это необходимо было уважать, даже если (или, возможно, именно потому, что) она так редко использовалась. Из комнаты донеслось низкое бормотание на незнакомом — возможно, Енохианском — языке, и дверь распахнулась.

Дин настолько удивился, что замер и позволил Касу

взять его за руку и провести внутрь. Дверь тихо захлопнулась.

— Черт… Вау, Кас.

Комната была залита теплым светом расставленных по периметру свечей.

Мягкая, плавная инструментальная музыка — Дин был уверен, что слышал что-то подобное в санатории, принадлежавшем пиштако — заполняла комнату. Винчестер мог бы сосредоточиться и понять, откуда она исходит, но сейчас его внимание занимал ангел, стоящий рядом в одних фланелевых штанах и держащий его за руку.

— Мне показалось, — мягко сказал Кас, — что тебе не помешает немного любящих забот.

— Любящей заботы, — рассеянно поправил Дин.

— Да, именно её, — невозмутимо согласился Кас, — Сними халат и ляг на кровать, пожалуйста.

— Я думал, что, пока я не исцелюсь, у нас не будет секса, — Дин не смог сдержать раздражение, рвущееся наружу, но ангел не обратил на эту резкость никакого внимания.

— Не будет, — подтвердил Кас, — но это не значит, что я не могу по-другому заботиться о тебе. Пожалуйста, Дин. Я знаю, что ты не очень хорошо себя чувствуешь, но доверься мне.

Черт. Как Дин мог отказаться от такой просьбы? К тому же, ангел позволил Винчестеру решать, согласится он или нет, дал ему возможность отвергнуть то, на что Кас потратил так много сил и времени.

Дин развязал пояс и позволил халату распахнуться. Восприняв это как молчаливое согласие, Кас шагнул вперед, осторожно помог охотнику раздеться и повесил халат на крючок. Дин повернулся к кровати, но Кас остановил его, мягко положив ладонь ему на плечо. Винчестер уже обернулся, чтобы сказать, что ангелу пора бы определиться, чего именно он хочет, когда Кас притянул его в объятие.

Не то чтобы они обычно не обнимались. Наоборот, тактильные контакты играли важную роль в их отношениях. Поцелуи и объятия — всё это было в порядке вещей, но только в тот момент Дин понял, что они с Касом не прикасались друг к другу ровно с того момента, как Винчестер поднялся с коленей ангела этим утром… потому что кое-кто весь день дулся.

Секунду спустя Дин расслабился, опустил руки и уткнулся Касу в шею. Ангел просто держал его, позволяя охотнику решать, когда пора закончить объятия. Наконец Винчестер прочистил горло и поднял голову:

— У тебя дерьмово получается не прикасаться ко мне.

— Я никогда не говорил, что не буду прикасаться к тебе, Дин, — мягко ответил Кас, — я могу делать это, не затрагивая сексуальный аспект. Я всегда получаю наслаждение, прикасаясь к тебе. Физический контакт — это не просто формальность или прелюдия, Дин. Прикасаться к тебе, держать и обнимать тебя — это своего рода награда.

Откуда Кас всегда знал, что сказать? Дин несколько раз моргнул и прочистил горло, не зная, что на это ответить.

Ангел опустил руки, разрывая объятие, но, обдумывая сказанное, Дин не почувствовал себя брошенным или отвергнутым. Кас мягко надавил Винчестеру на плечи, направляя того к кровати и помогая аккуратно лечь на живот. Дин подчинился, чувствуя, что напряжение, весь день вгрызающееся в желудок, слегка ослабило хватку.

Дин опустился на матрас, повернул голову на бок и позволил зрению расфокусироваться, наблюдая, как четкое пламя свечей превращается в расплывчатые пятна. Кас сел рядом.

— Прости, что я не вмешался раньше, — тихо сказал он, — Я должен был быстрее понять, что происходит. Я решил дать тебе немного личного пространства, чтобы ты мог злиться на меня как угодно долго, но этот план явно провалился.

Повисла тишина. Кас не ждал, что Дин что-то ответит, да и охотнику было нечего сказать. Он не мог произнести «я тебя прощаю», потому что это было бы ложью, но не собирался отвергать извинение. Наконец Кас мягко и нежно сказал:

— Расслабься, детка. Я позабочусь о тебе.

Ангел опустил ладони, покрытые теплым, приятно пахнущим кремом, Дину на плечи и начал разминать уставшие от напряжения мышцы. Винчестер растаял.

***

Массаж длился по меньшей мере час, а то и все два. Кас, не торопясь, провел ладонями по рукам, плечам и шее Дина, после чего спустился к все еще напряженным и побаливающим икрам, помогая охотнику расслабиться.

Кас тщательно избегал ягодиц и бедер: только закончив массаж, он, с разрешения Дина, нанес на поврежденную кожу алоэ.

Когда ангел наклонился и мягко поцеловал Дина в макушку, тот уже практически заснул и смог выдавить из себя лишь низкий стон благодарности.

— Я люблю тебя, — тихо сказал Кас, — Всего тебя. Ты — всё, о чем я только мог мечтать. Ты идеален, Дин, и тебя достаточно.

После этих слов Дин, должно быть, потерялся в своих ощущениях, потому что, когда он открыл глаза, большая часть свечей уже погасла. Лежащий рядом Кас обнимал его, крепко прижимая к себе. Несмотря на то, что, возможно, с момента их разговора прошел уже не один час, Дин заставил себя проснуться настолько, чтобы ответить:

— Я тоже люблю тебя.

Ангел чуть крепче прижал его к себе, и Дин отключился.

***

Проснулся Дин в куда более приятном расположении духа: возможно, из-за прикосновений и слов Каса, возможно, из-за того, что следы порки пропадали гораздо быстрее, чем могли бы. Кас, всю ночь обнимавший Дина — еще одна причина хорошего настроения — отрицал свою причастность к быстрому исцелению. Он пояснил, что несмотря на то, что порка ремнем намного болезненнее, чем порка ладонью, кожа пострадала меньше, чем обычно. Еще ангел отметил, что из-за напряжения мышц боль могла казаться сильнее, чем была на самом деле. Несомненно, тут помог массаж, после которого Дин был больше похож на жидкость, чем на твердое тело.

Дин был так обрадован прогрессом, что решил сделать Касу минет. Он решил, что это будет логичным шагом на пути отмены решения об отсутствии секса. В конце концов, кто мог отказаться от минета?

Кас мог.

Как только Дин обхватил член ангела ладонью, чтобы немного подготовить его, Кас тут же схватил Винчестера за руку. Дин дернулся и оказался нос к носу со строго смотрящим на него ангелом.

— Что? — невинно спросил Дин, — ты даже не спал, а утренний стояк всё равно на месте. К тому же, моя задница практически не болит. Можно считать, что я в порядке, а тебе явно не помешает помощь с…

— Дин, — перебил Кас, явно теряя терпение, — посмотри на свою руку и скажи, что не так.

Спустя пару секунд Дин понял, что обхватил член Каса правой рукой.

Вот дерьмо.

— Вот дерьмо.

— Именно, — подтвердил Кас. Дин был совершенно уверен, что тот изо всех сил пытается не рассмеяться, поэтому рискнул:

— Ну, это, конечно, было очень неосторожно с моей стороны, но во всем виновата моя неспособность контролировать себя в твоем присутствии. Ну как ты можешь меня винить? Ты себя-то видел?

— Это, конечно, лестно, — ответил Кас таким тоном, что Дин моментально понял: его план провалился, — но тебе были даны очень четкие инструкции. Судя по всему, нам придется продлить срок нашего…

— Да ладно! Ты пытаешься меня убить? Ты явно пытаешься меня убить. Именно это и происходит. Сперва «Сэм в депрессии», потом «тебе нужно время, чтобы прийти в норму», а теперь «твоя правая рука дотронулась до моего члена». Что дальше? «Луна не в той фазе»?

Вот и всё. Кас не смог сдержаться и рассмеялся. Дин почувствовал гордость: было отнюдь не легко выбить Каса из колеи и заставить его снять маску идеальной серьезности с примесью суровости.

— Хорошо, — сказал ангел, наконец взяв себя в руки, — чтобы не рисковать твоим рассудком, ничего продлевать мы не будем. Мне просто придется придумать какое-то другое наказание.

— Справедливо, — тут же ответил Дин, — но знаешь, раз уж моя ладонь уже оказалась там…

— Ты её немедленно уберешь, — сказал Кас, пытаясь не улыбнуться, — или я перейду… хорошо.

По крайней мере, сейчас Дин понимал, что рисковать не стоит: он сразу отдернул ладонь, не дав Касу обличить угрозу в слова.

— Знаешь, если бы ты временно отменил запрет, моя правая рука вполне бы могла искупить свою вину… — ответил Дин. Кас задумался.

— Приму к сведению. Наверное, тебе нужное алоэ, чтобы ускорить заживление?

— Не нужно! Я в порядке, правда. И очень даже готов к…

— Сядь.

— Что?

— Сядь, — повторил Кас.

— Ладно, но я… ау!

— Именно. Ложись обратно, я нанесу алоэ. И не надо так обиженно на меня смотреть. Еще пара-тройка дней, и будешь как новенький.

— Ты жестокий, жестокий ангел и…

— Да-да. И садист. Грубый и лишенный милосердия. Я ничего не забыл?

— Не-а, ты всё упомянул.

— Прекрасно. Хочешь есть?

— Умираю. Можно мне бутылку сока?

— С огнем играешь.

— За это ты меня и любишь.

— Ладно. Одну бутылку.

— А вот за это тебя люблю я.

— Если бы я знал, что всё, что требуется — это бутылки апельсинового сока, я соблазнил бы тебя гораздо раньше, — фыркнул Кас.

— Ты всё же кое-что забыл. Ты — чертовски умная… задница.

***

Позавтракав и накормив Сэма несчетным количеством тостов с корицей (чего-чего, а масла, приправ и сахара у них было в избытке), Дин решил, что не собирается отступать. Он будет сражаться.

Проблема была в том, что раньше Дину не приходилось никого соблазнять. Его обаятельная — это все признают! — мордашка и природная харизма делали всё за него. План по совращению? Ну, возможно, пару-тройку раз Дину попадались девушки, предпочитавшие казаться неприступными, но это ни в какое сравнение ни шло с упрямством Каса. У Дина не было ни малейшей идеи, как соблазнить ангела.

Он решил начать с очевидной козырной карты, которая еще ни разу его не подводила.

Кружевные трусики.

На дне ящика лежала еще одна новая пара, которую Дин и надел, оставив над резинкой брюк лишь тоненькую полоску светло-фиолетового шелка.

Проблема была в том, что чертовски наблюдательный Сэм заметил трусики первым.

— Знаешь, Дин, я не уверен, что лавандовый — твой цвет. Или шелк более темный? Я не могу сказать наверняка, потому что…

— Я не собираюсь показывать тебе мое гребанное нижнее белье, Сэм.

— Ты уже сейчас этим занимаешься, просто я вижу только часть.

— Я даже спорить с тобой не буду, чувак.

— В любом случае, я думаю, тебе больше пойдут цвета, присущие драгоценным камням. Сапфировый, изумрудный или ру…

— Если ты скажешь то, что начинается на «руби», я тебя ударю.

— Это цвет, Дин!

— Ты действительно хочешь рискнуть? Сейчас я совсем не уверен, что не хочу позволить тебе умереть от голода.

— Ох, да ладно, я всегда могу перейти на военные пайки, так что…

— Я ухожу.

— Если тебе не нравятся оттенки драгоценных камней, думаю, ты можешь носить приятный желтый или темно-синий. Просто пастельные тона — это всё же не…

И ровно в этот момент Кас зашел в библиотеку.

— О чем речь?

— Я просто говорил Дину, что лавандовый — не его…

— Сэм доказывал мне, что, несмотря на свою гетеросексуальность, он всё же намного больше гей, чем я.

— Ты же знаешь, что это всего лишь один из множества стереотипов о ЛГБТ-сообществе, и…

— Я не понимаю, о чем вы вообще спорите?

— Видишь, Дин надел…

— Ничего. Я ухожу.

***

Затея с трусиками провалилась.

Как и приват-танец.

Сперва Кас долго не мог понять, что Дин пытается сделать, а потом Винчестер споткнулся о ногу Каса, слетел с коленей ангела и приземлился на задницу — оказалось, она все же не до конца исцелилась. Дин вскрикнул, и в дверях тут же показался Сэм.

После получасовой лекции о том, сколько на самом деле нужно работать и учиться, чтобы танцевать у кого-то на коленях, Дин оставил эту идею.

Но самым большим провалом была попытка стриптиза.

Дин умудрился запутаться в собственных штанах и в процессе падения удариться о комод. Он пришел в себя спустя десять минут и решил, что Сэм всё же был прав: танцевать стриптиз явно не просто.

Той ночью Дин отправился в постель в отвратительном настроении, потратив последние силы на то, чтобы наорать на Сэма, пытающегося убедить брата взять уроки танцев на пилоне.

Операция «Соблазнение»: день второй — тоже полная катастрофа.

Не пытайтесь спеть вашему возлюбленному какую-нибудь сексуальную серенаду, если не можете попадать в ноты: скорее всего, это вызовет споры о том, не заболеваете ли вы ларингитом.

Дин был уверен, что фиаско с порно вовсе не было его виной. Кто знал, что на первой странице сайта с уклоном в БДСМ всплывет видео, предназначенное для зоофилов? В любом случае, когда Дин включил его, экран был направлен на Каса.

Винчестер потратил два часа, пытаясь успокоить ангела, места не находящего из-за того, «через что пришлось пройти этому бедному ослику».

Наконец Дин решил солгать и сказал, что осла на самом деле играл робот.

Вошедший в этот момент Сэм тут же опроверг эту идею. Весь оставшийся день они с Касом пытались выработать способы прекратить эксплуатацию животных в порно.

Ни один из них не заметил, что Дин сбежал в тренировочный зал, где с особым энтузиазмом попрактиковался в боксе.

К вечеру Дин настолько выбился из сил, что ушел в спальню, поужинал там в гордом одиночестве и лег спать.

Он не знал, что именно чувствовал, восторг или раздражение, но факт оставался фактом: проснулся он из-за того, что Кас обхватил губами его член.

Комментарий к Саморазрушение

*МИ-5 – государственное ведомство Британской контрразведки

========== Канзасская резня бензопилой ==========

Прежде чем решить, как именно он относится к факту, что проснулся из-за того, что Кас явно собирался сделать ему минет, Винчестеру пришлось справиться с естественной реакцией организма на резкое, внезапное пробуждение. Охотник едва успел подумать «сраньгосподнячтоматьегоэтотакое» и дернуться вперед, как ладонь, внезапно прижавшаяся к груди, резко заставила его лечь обратно.

Дин последовал взглядом за длинными пальцами, дошел до запястья, скользнул по мускулистому предплечью, прошелся по бицепсу и изгибу плеч и наконец увидел знакомое лицо. Несмотря на то, что Кас умудрился не выпустить член Дина изо рта, выглядел он довольно игриво. О да. Ангел явно наслаждался реакцией Винчестера.

К тому времени, как Дин вспомнил, на каком языке разговаривает, и даже умудрился найти в закоулках памяти несколько слов, которые можно было бы использовать в данной ситуации, лежавшая у него на груди ладонь спустилась к паху, а покрытый смазкой палец мягко надавил на колечко мышц ануса. Черт возьми, Кас явно прекрасно подготовился. Дин открыл рот, но голос сорвался, так что охотнику пришлось снова прочищать горло:

— Во… Во имя всего святого, парень, ты что-нибудь слышал о будильниках?

Член выскользнул изо рта ангела с пошлым чпокающим звуком, и это определенно заставило Дина возбудиться еще сильнее. Видимо, независимо от того, насколько мозг охотника хотел обижаться на Каса, его член был готов всё простить. Мистер Счастливчик всегда был ужасающе близорук.

— Фактически, — сказал Кас, и Дин уставился на его припухшие и покрасневшие губы, — я вошел в комнату, чтобы закончить наносить защитные символы, которые, теоретически, могли бы защитить нас от Сэма, а потом увидел, как ты, не проснувшись и даже не поморщившись от боли, перевернулся на спину, и… Что ж. Мне показалось, что сейчас — самый подходящий момент, чтобы прервать наше воздержание. Конечно, если ты возражаешь, я… — Кас начал вставать с кровати, но Дин запустил пальцы ему в волосы, вынуждая остаться:

— Нет, никаких возражений, просто немного удивился. Эй, ты ведь знаешь, что иногда я очень люблю хорошие сюрпризы!

— Знаю, — мягко ответил Кас, — но, наверное, я действительно не должен был будить тебя таким образом. Давай ты вернешься ко сну, а я…

— Кас, — перебил Дин, пытаясь понять, чего ему хочется больше: расхохотаться или убить ангела, — Клянусь твоим Отцом, если ты решишь, что уйти и оставить меня в таком состоянии — хорошая идея, способы убийства Сэма, которые приходили тебе в голову, покажутся детскими играми по сравнению с тем, что сделаю с тобой я.

Дин ослабил хватку, и Кас опустил голову и засмеялся. Совершенно случайно ангел задел волосами твердый член Дина, и охотник подпрыгнул от неожиданности. Осознав, что именно сделал, Кас нарочно медленно поднял голову, даже не пытаясь скрыть улыбку:

— Вообще-то, — сказал он, — из уважения к твоим, э-э, безуспешным попыткам надавить на меня…

— Ты имеешь в виду то, как я шесть раз чуть не убил себя, пытаясь убедить тебя потрахаться?

— Я не собирался формулировать это таким образом, но…

— Можешь даже не пытаться завуалировать. Мы оба всё видели. Черт, да все трое всё видели. Потому что недостаточно того, чтобы мой парень смотрел на мои унижения, мой брат тоже должен участвовать, — ладно, возможно, когда запрет на секс был отменен, Дин мог признать, что его попытки соблазнить ангела были смешными. Немного. Возможно.

— Я с готовностью соглашусь, что Сэм там был лишним — и не то чтобы мы к этому не привыкли — но мы оба прекрасно знаем, что иногда ты и сам хочешь, чтобы тебя унизили.

— Кас, — терпеливо ответил Дин, — между тем, как ты отправляешь меня стоять в углу с голой отшлепанной задницей и анальной пробкой и называешь меня шлюхой, когда я делаю тебе минет, и тем, как я чуть не лишаюсь головы, ударяясь ею о комод в попытках соблазнить тебя, есть огромная разница.

— Допустим, — согласился Кас, — и если ты действительно хочешь, я с радостью обсужу это с тобой… Но что-то мне подсказывает, что потом ты будешь злиться, что отвлек меня, — сказал Кас и медленно провел языком по головке члена Дина.

А вот теперь Винчестер был заинтригован. Его член, вовсе не смущенный перерывом на разговор, заинтересованно дернулся.

— Не заставляй меня ждать, — выдохнул Дин, на автомате снова запуская пальцы в шевелюру ангела.

Кас шлепнул Винчестера по руке, молча командуя отпустить его. Дин подумал о том, чтобы проигнорировать четкий приказ и отправить эти соблазнительные губы туда, где они были пару минут назад, но любопытство всё же победило, и охотник разжал пальцы.

Кас поднял голову и встал на колени между ног Дина. Винчестер вдруг заметил, что ангел тоже был обнажен. Стоп, а сам Дин разве не ложился спать в тренировочных штанах? Если Кас просто заставил их исчезнуть, охотник выйдет из себя: это была его любимая пара.

Спустя секунду мозг Дина, и так перегруженный из-за резкого пробуждения, просто отключился.

Каким-то образом не переставая выглядеть сексуально, Кас придвинул ступни Дина к ягодицам, помогая охотнику согнуть ноги в коленях и развести их, а потом сдвинулся вперед, садясь Дину на бедра, и…

Срань господня.

Дин мгновенно узнал эту позицию и машинально задержал дыхание, пытаясь понять, не обманывают ли его глаза.

Не обманывали.

Кас осторожно приподнялся и направил член Дина себе между ягодиц. Спустя пару секунд головка погрузилась в тугое, мягкое тепло. Черт возьми, Кас явно планировал всё это заранее: он оказался прекрасно подготовлен, а его задница была смазана и растянута ровно настолько, чтобы не тратить на это лишних усилий.

Пара секунд у Дина ушла на то, чтобы понять, что Кас что-то говорит, и еще несколько — на то, чтобы сложить звуки, издаваемые ангелом, в слова.

— Ты был таким хорошим мальчиком, — мягко сказал Кас, и Винчестер в очередной раз поразился тому, как ангел прекрасно владел голосом, пока насаживался на его член, — и мне показалось, что ты заслужил награду.

Дин уставился на Каса, открыв рот и тяжело дыша. Со стороны это явно выглядело очень странно: охотник не заметил бы, даже если бы начал пускать слюни.

И ему было плевать.

— Я понимаю, — продолжил Кас, — как тебе было тяжело находиться здесь вместе с Сэмом и пытаться справиться с…

— Кас, — перебил Дин, наконец нашедший в себе силы говорить, — Мы будем заниматься психотерапией, или я тебя всё же трахну?

— Я подумал, что мы могли бы совместить, — с улыбкой ответил Кас.

— Нахрен, — коротко сказал Дин, вцепляясь в бедра ангела, — Я сейчас своё имя с трудом вспомню, а ты хочешь поговорить о какой-то там экзистенциальной тоске. Двигайся, черт возьми.

Существовало правило. Строгое, давно устоявшееся правило. Когда Дин был сверху, темп всегда задавал Кас, по крайней мере, сначала. Если Винчестеру везло, ангел позволял ему перехватить инициативу, но вот если тот рвался вперед без разрешения… Что ж, у него были все шансы упустить эту редчайшую возможность.

— Ай-яй-яй, — сказал Кас, улыбаясь удивительно хищно для человека, насаживающегося на чей-то член, — попробуй попросить вежливо.

В другой ситуации Дину было бы стыдно из-за того, как быстро он сломался. Сейчас? Ну, попробовал бы кто-то не слушаться своего Доминанта в таких условиях.

— Пожалуйста, двигайся, иначе я просто взорвусь?..

Кас задумался. Дин уже начал всерьез размышлять об убийстве, когда ангел наконец сказал:

— Ты, конечно, можешь лучше, но, если учитывать обстоятельства, меня устроит и это.

— Ох, слава б…

— Если ты скажешь что-то о моём Отце, пока будешь трахать меня, я за себя не ручаюсь.

— …тебе? Слава тебе?

— Уже лучше.

Дин хотел что-то ответить, но с губ сорвался лишь низкий стон: Кас приподнялся, позволяя члену охотника практически выскользнуть наружу, на мгновение замер, усмехнулся и начал медленно опускаться. Винчестер изо всех сил вцепился в бедра ангела, прикладывая титанические усилия, чтобы не потянуть Каса вниз.

Кас, опустившийся до конца, положил ладони охотнику на грудь и встретился с ним взглядом. Дин только приоткрыл рот: ангел начал двигаться в темпе, достаточно быстром, чтобы заставить Дина задыхаться, и достаточно медленном, чтобы секс растянулся на бесконечно долгие минуты. Сглотнув, Винчестер умоляюще посмотрел на Каса, пытаясь понять, как долго ангел собирается его мучить.

Он даже не был удивлен, когда не увидел в голубых глазах ни капли милосердия.

Спустя десять минут Дин окончательно уверился в том, что на бедрах Каса останутся синяки в форме его ладоней, и мысленно сделал пометку попросить ангела не исцеляться. Разумеется, Винчестер часто оставлял на плечах и спине Каса дорожки засосов или царапины, но… Это было не так важно. Сейчас Дин хотел увидеть отпечатки своих ладоней, пометить Каса, сделать его своим.

Да, Дин, конечно, вовсе не намеревался переквалифицироваться в доминанта, но идея прикладывать ладонь к оставшемуся на коже отпечатку его очень прельщала.

Кас каким-то образом понимал, с какой скоростью нужно двигаться, чтобы Дину не доставало всего пары толчков, чтобы сорваться.

Охотник внезапно обнаружил, что тишина, в которую комната была погружена еще несколько минут назад, уступила место невнятным мольбам, срывающимся с его губ, и резким ритмичным вздохам Каса.

В конце концов, когда стоны Дина стали походить на хныканье, Кас наклонился вперед, нависая над Винчестером. В мутных от удовольствия глазах сверкало хищное веселье.

— Используй слова, Дин.

Используй слова. Используй, мать его, слова! Дин бы засмеялся, если бы не был погружен в беспросветное отчаяние. Несколько секунд он пытался понять, как Кас умудряется контролировать себя, насаживаясь на член и явно сходя с ума от возбуждения, а потом всё же постарался выдавить из себя звуки, несущие хоть какой-то смысл.

Наконец Дин вспомнил пару слов. Единственное, что ему оставалось — произнести их, уповая на то, что Кас хотел услышать именно это.

— По… пожалуйста, Кас. Еще. Можно… Пожалуйста! — эй, а ведь вышло вполне неплохо. Дин был уверен, что с его губ вполне могло сорваться нечто вроде «Чайник! Зажигание!».

Кас слегка наклонил голову, словно раздумывая, что ему стоит сделать. Дин, забывая даже дышать, без движения лежал на кровати, вжимаясь в матрас и ожидая приговора.

Повисла тишина. Кас садистки медленно опустился до упора и замер, явно не намереваясь продолжать. Дин захныкал, невольно сжимая и разжимая вцепившиеся в бедра ангела пальцы. Титанические усилия потребовались для того, чтобы не приподнять задницу и не толкнуться вверх.

Наконец, когда Дин уже вцепился зубами в нижнюю губу, чтобы не сказать чего-то опрометчивого, Кас произнёс:

— Можно.

Этого было вполне достаточно.

Дин сжал пальцы и поднял бедра с такой силой, что звук удара кожи о кожу разнесся по комнате и отразился от стен. Кас глухо застонал.

То, какие звуки издавал ангел, когда терял контроль… Это делало с Дином что-то невообразимое. Он не мог ни описать это чувство, ни сопротивляться ему. Неужели Кас тоже чувствовал это, когда смотрел на Дина так, словно собирался им пообедать? Винчестеру казалось, что ответ на это вопрос — «да, черт возьми, да и еще раз да», потому что ему самому никогда так не хотелось брать, обладать и поглощать, как сейчас.

Дин резко толкнулся вверх, почти (ладно, совсем) не обращая внимания на то, что Кас практически никогда не был снизу. Возможно, ангелу было больно. Не то чтобы Дину было всё равно… Ему нравилась сама идея. Кас откинулся назад и судорожно вцепился охотнику в плечи, даже не пытаясь сдержать рвущиеся наружу стоны и всхлипы.

Дин жадно впитывал их, порываясь заставить ангела стонать громче и чаще. Он начал двигаться быстрее и жестче, и всхлипы стали походить на жалобное хныканье. Дин упивался этим, думая, что, возможно, он в первый и последний раз сможет заставить Каса полностью отдаться ему.

— Когда я закончу, ты будешь хромать всю неделю, — прохрипел Дин, не узнавая свой голос. Кас, естественно, мог тут же перехватить контроль и поставить охотника на место, но почему-то промолчал, — будешь чувствовать меня все эти дни, ангел.

Убрав руку с бедра Каса — на коже уже расцветал прекрасный фиолетовый синяк — Дин обхватил ладонью член ангела, двигая пальцами в темпе, совпадающем с ритмом толчков.

Позднее, когда они вешали новую дверь, Дин признал, что слышал какой-то шум, но не обратил на него ни малейшего внимания, предпочтя сосредоточиться на куда более интересных вещах.

Кас, должно быть, действительно хорошо постарался, накладывая защитные заклинания, потому что, как позже объяснил Сэм, тот перепробовал почти всё, что было возможно, чтобы открыть дверь. Наверное, Дин с Касом вовсе не должны были удивляться тому, что Сэм, потерпев неудачу, не сдался, как любой нормальный человек, а решил пройти прямо сквозь дверь.

Серьезно, должны же были быть способы получше, чем бензопила. Дин был в этом чертовски уверен. Через несколько недель Сэм признался, что мог бы просто просверлить несколько отверстий и использовать лобзик, но в тот раз ему просто было не до того.

Только когда Сэм исчез из комнаты, а Дин вытащил из спины Каса все щепки, ангел признал, что собирался наложить на дверь последнее, самое сильное защитное заклинание, которое сделало бы её нерушимой, но отвлекся на обнаженного спящего Дина.

Но пока Дин с Касом даже не подозревали о том, что Сэм, узнав, чем занимается Кас, не поленился обойти бункер и сжечь все нужные для заклятия ингредиенты.

Так или иначе, Дин не обратил внимания на знакомое гудение небольшого ручного мотора — он был уже на грани, и, судя по надломленным стонам Каса, ангел тоже был чертовски близок.

Два, три, четыре резких толчка, и Дин сбился с ритма и кончил, низко застонав. Спустя несколько секунд он почувствовал, как на живот и грудь брызгает сперма Каса. Вдруг глаза ангела расширились, и он высоко и протяжно вскрикнул. Этот звук был совершенно не похож ни на стон, ни на всхлип.

Дин мгновенно понял, что что-то не так. Он сел, машинально провел рукой по спине ангела и с изумлением обнаружил что-то твердое и длинное, чего там раньше точно не было.

Нечто тонкое и острое торчало у Каса из спины. Не совсем осознавая происходящее из-за послеоргазменной дымки, но всё же понимая, что этой штуки там быть не должно, Дин обхватил продолговатый предмет пальцами и потянул.

Заноза, если её можно было так назвать — серьезно, это была приличных размеров щепка — вышла наружу с хлюпающим звуком, и стон, сорвавшийся с губ Каса, напомнил Дину крик раненого животного.

— Ох, матерь божья, Кас, ты в порядке? Ты… — Дин все еще не до конца понимал, что происходит, но чувствовал, что что-то теплое вытекает из дыры, оставленной щепкой — теперь он видел, что это была восьмисантиметровая острая деревяшка, покрытая кровью.

Срань господня, эта штука только что вонзилась в Каса.

Дин заметил, что что-то бормотал, только когда потерял дар речи: переведя взгляд чуть выше, охотник увидел, что из дыры, каким-то магическим образом появившейся в прочной и еще недавно целой двери, на него смотрит Сэм.

Что. За. Хрень.

— Какого, мать твою, хрена, Сэм?! Ты только что чуть не проткнул Каса! — несмотря на то, что Каса можно было убить разве что ангельским клинком, вид крови, вытекающей из чертовой дыры в спине ангела, заставил Дина запаниковать.

— Ну, вряд ли я бы его действительно проткнул… Клянусь, я не хотел. Я, э-э, наверное… просто пойду? Мне… очень, очень жаль, Кас.

Позже Дин понял, что в тот момент Сэм впервые искренне извинился перед ними с того момента, как начал их маниакально преследовать — всего-то и нужно было нанести Касу рану, которая могла бы оказаться фатальной для смертного существа. Сейчас же Дин лишь подумал, что его брат — самое удачливое существо на планете: если бы Кас всё еще не лежал на Дине, щепка, которую охотник вытащил из его спины, сейчас бы уже торчала у Сэма из переносицы.

Тем временем, Сэм быстро испарился. Несколько секунд спустя Дин всё же развис: опасно наклонившись на бок, он схватил подушку, потряс её, пытаясь снять наволочку, и наконец прижал ткань к все еще кровоточащей ране Каса. Ангел, кажется, начал приходить в себя. Он низко застонал от боли, и у Дина внутри что-то оборвалось. Охотник не мог даже думать о страданиях любимых людей, особенно когда сам не мог облегчить их боль. Сейчас же Дин действительно ничего не мог сделать, но…

— Кас, детка, ты еще со мной? Ты должен исцелиться. Я знаю, что тебе больно, но…

— Не уверен, что смогу, — прошипел Кас, и сердце Дина пропустило удар (а потом еще два, просто ради интереса). Винчестер опять начал паниковать, но ангел продолжил, — пока остальные… объекты не будут удалены.

Стоп, что? Были еще щепки? Дин сжал зубы и максимально спокойно проговорил:

— Хорошо, всё нормально, Послушай, солнышко, я должен приподнять тебя. Я понимаю, что тебе будет больно, но мне нужно осмотреть твою спину.

Дин заметил, что примерно то же Кас часто говорил ему после очередной сессии. Черт, а ведь в обычных обстоятельствах именно Дин должен был бы насаживаться на член Каса, так что щепки могли бы вонзиться и в него. Несмотря на то, что он, в отличие от Каса, был очень даже смертен, на несколько секунд Винчестер почувствовал себя виноватым.

Поморщившись и отбросив промокшую наволочку, он осторожно приподнял Каса. Тот застонал сквозь зубы, и этот звук ранил охотника сильнее, чем могли бы щепки. Дин едва заметил, как его член выскользнул из Каса: охотник быстро переместился, укладывая ангела на живот.

Всё было не так плохо, как могло бы быть, но всё же.

Дин увидел три толстых щепки (к счастью, не настолько длинных, как та, которую он уже выдернул) и несколько небольших заноз. Не раздумывая ни минуты, Винчестер крепко взял Каса за плечо и жестко сказал:

— Не двигайся. Я их вытащу.

Кас низко застонал и вцепился пальцами в простыни.

Процесс не занял много времени, но явно не принес приятных ощущений. Вытащив последнюю занозу, Дин положил испачканную в крови ладонь Касу на затылок:

— Я закончил, детка. Ты можешь исцелиться?

Повисла тишина, и сердце Дина глухо стукнулось о ребра. Что, если Кас не сможет? Что, если из-за заклинаний, которые ангел наложил на дверь, щепки смогли навредить ему? Что, если…

Дин не успел по-настоящему запаниковать, потому что раны на спине Каса начали медленно затягиваться, пока окончательно не исчезли.

В этот момент ноги Дина решили, что достаточно поработали, и просто отключились. Охотник осел на пол, охнул, подскочил и вытащил из левой ягодицы занозу.

Услышав вскрик, Кас дернулся, взял у Дина щепку, теперь измазанную в крови с обеих сторон, и внимательно осмотрел её.

— От простого надоедания Сэм перешел к настоящим угрозам, Дин. Мне придется…

— Позволить мне с этим разобраться, — хмуро сказал Дин, — потому что у меня намного больше опыта в пытках.

Комментарий к Канзасская резня бензопилой

— Кас, — терпеливо ответил Дин, — между тем, как ты отправляешь меня стоять в углу с голой отшлепанной задницей и анальной пробкой и называешь меня шлюхой, когда я делаю тебе минет…

Запомните это предложение, потому что на эту тему у автора есть драббл, который я рано или поздно переведу ;)

========== Без вариантов ==========

Честно говоря, Дин бы всерьез задумался о пытках, если бы Сэм не был его младшим братом. Конечно, обычно Винчестер предпочитал даже не вспоминать о времени, проведенном под руководством Аластара, не говоря уже о том, чтобы применить полученные навыки на практике… Но у всего был свой предел. Оказалось, что персональный предел Дина находился где-то между сотым прерванным оргазмом и Касом, которого пронзает щепками.

Так что да, несколько секунд Винчестер на самом деле думал о том, чтобы заняться Сэмом. Серьезно, ни один суд присяжных не сможет назвать Дина виновным, когда услышит всю историю… В любом случае, Дин давно научился прятать тела.

Но Сэмми всё же был Сэмми. Его Сэмми. Младшим братом Дина, за которого тот отвечал с тех пор, когда еще даже не умел читать. Их отношения каким-то образом умудрились пережить зависимость от демонической крови, взлом первой и последней печатей, попытку сказать «да» Михаилу и согласие на предложение Люцифера, клетку, отсутствие души (не говоря уже о неудачной попытке Сэма сделать из Дина вампира), безумие, чистилище, тот момент, когда Сэм сбил чертову собаку, попытку закрыть врата Ада, метку Каина, многочисленные смерти близких и еще примерно 12 000 вещей, о которых Дин предпочитал не вспоминать. Несвоевременные появления Сэма (пусть и включавшие в себя случайное нанесение теоретически смертельных ран) просто не могли всё разрушить.

Так что о пытках можно было забыть.

Однако, это вовсе не означало, что Дин решил сдаться или отказаться от грязных методов игры.

Когда они с Касом умылись и убрали с пола острые щепки, попутно умудрившись несколько раз поранить ступни, Дин выдал ангелу пошаговую инструкцию по замене окончательно утраченной двери на ту, что стояла в неиспользуемой ванной. Не то чтобы Винчестер верил, что Кас справится — он был практически уверен, что тот по полной облажается — просто хотел самостоятельно разобраться с Сэмом. Кас явно понял мотивы Дина, но решил не спорить. Видимо, ангел чувствовал, что вполне может сорваться, и знал, что единственное, за что Дин не сможет его простить — это убийство Сэма.

Охотник искал Сэма так же усердно, как когда ходил по бункеру, сверкая черными глазами и размахивая молотком. Поиски затянулись: ни в одном из мест, где Сэм обычно обретался, его не было. В библиотеке было пусто; темный экран ноутбука и смятые, но холодные простыни говорили о том, что в спальне Лось тоже не появлялся. На часах было около 8 утра, и Дин понял, что если так пойдет и дальше, он вполне может стать жаворонком. К счастью, новая методика пробуждения, включавшая в себя неожиданный утренний секс, делала эту возможность куда более привлекательной.

Дин прошел мимо кухни: её осматривать смысла не было, нога Сэма не ступала туда уже несколько недель. В гараже, спортзале, тире и ванных комнатах тоже никого не было. Дин был готов начать осматривать все комнаты подряд, как вдруг уловил неожиданный, но чертовски знакомый запах.

Что-то горело.

Сердце Дина глухо ударилось о ребра. Господи, если в бункере начался пожар… Они ведь заперты внутри. Они здесь просто поджарятся, если только тепло не растопит снег до того, как они с Сэмом наглотаются дыма. Сэм. Господи боже, а что, если это он развел огонь и не уследил за ним? Уже могло быть слишком поздно.

Отрицание, смешанное с ужасом, ударило Дину в голову, разбавило ярость и злость на брата и помогло адекватно оценить ситуацию и сделать некие выводы.

Запах… Да, что-то горело, но не чувствовались ни дым, исходящий от пылающей древесины, ни вонь от обугливающейся плоти. К тому же, бункер был отделан камнем и мрамором, так что поджечь его было не так-то легко.

Дин знал, как пахнет дом, охваченный пламенем. Этот запах остается с тобой на всю жизнь, особенно если в нем прослеживается нотка приготовленного мяса, еще недавно бывшего твоей матерью.

Так что Сэм, скорее всего, был жив. Отбросив ненужные варианты, Дин наконец смог понять, что происходило.

Горели не дрова и не плоть. Нет. Это были травы.

Слишком острый и резкий запах, чтобы можно было предположить, что Сэм случайно что-то поджог. Слишком сложный и специфичный букет для трав, используемых при вызове или изгнании демона. Следовательно…

Нет. Просто нет. Сэм не мог… Хотя сколько раз за последние дни Дин думал, что Сэм «не мог» сделать то, что сделал? Если бы три недели назад кто-то сказал Винчестеру, что его младший брат решит попробовать себя в роли его личного секс-терапевта, Дин бы посмеялся ему в лицо.

Недоверие медленно переросло в мрачную уверенность. Сжимая и разжимая кулаки, Дин направился вперед, следуя за запахом.

Он заранее знал, что окажется в кладовой, где хранились ингредиенты для заклятий. Естественно, на каменном полу, в отдалении от любых легковоспламеняющихся предметов, полыхала связка семи или даже возьми разных трав.

Огонь придавал лицу Сэма какое-то опасно самоуверенное выражение. Дин перешагнул через порог и решил действовать согласно плану, выработанному в спальне.

— Ты не говорил, что собираешься устроить посиделки у костра, — спокойно сказал охотник, подходя к Сэму. Тот резко развернулся:

— Просто разбираюсь с одним незаконченным делом, — неубедительно ответил он.

— Дай угадаю, — ровно, даже дружелюбно сказал Дин, — эти травы необходимы для создания защитных заклинаний… К примеру, таких, которые Кас накладывал на дверь в мою спальню, да?

Повисла тишина: Сэм явно анализировал тон и выражение лица брата. На несколько секунд Дин даже подумал, что тот подсознательно ощущает опасность. Однако чувство такта и уважение к чужой личной жизни оказались не единственными вещами, которые организм Сэма больше не принимал во внимание. Винчестер-младший расслабился.

— Ага, — признал он, поворачиваясь к огню, — это лучший способ избежать повторения произошедшего.

По сути, лучшим способом избежать повторения произошедшего было заставить Сэма отказаться от своей сумасшедшей идеи и спрятать бензопилу в сейфе, но Дин благоразумно промолчал.

— Да, наверное, это лучше, чем бензопила, — согласился Винчестер, жалея, что Кас не видит, как хорошо тот справляется со своей ролью.

Опять повисла тишина. Спустя несколько минут Сэм обернулся к Дину и заговорил, явно искренне раскаиваясь:

— Я уверен, что ты злишься. Я понимаю. То, что случилось с Касом… Это ужасно, и я постараюсь как-нибудь загладить свою вину. Я никогда не хотел причинить кому-то из вас боль.

— Я знаю, Сэм, — честно ответил Дин. Он понимал, что Сэм не планировал воткнуть в Каса десяток щепок, а просто не продумал свои действия и не увидел потенциальный риск. Дин успокаивающе похлопал брата по плечу, — Ты ведь просто пытаешься помочь.

— Именно, — с облегчением сказал Сэм, — я просто хочу, чтобы у вас, парни…

— Были правильные и здоровые во всех аспектах отношения. Я знаю, Сэмми.

Облегчение и искреннее желание помочь, отразившиеся на лице брата, больно укололи Дина. Сэму, должно быть, было одиноко, особенно если учесть, сколько усилий Дин с Касом потратили на то, чтобы избегать любых контактов с ним . Сэм тоже был заперт в четырех стенах, и это наверняка не приносило ему удовольствия.

Но Дин все равно не собирался отступать от выработанного плана. Так или иначе, всё должно было прекратиться: когда снег растает, у Винчестеров появится предостаточно времени, чтобы всё еще раз обдумать, извиниться и помириться. В конце концов, они были братьями. Они никогда не отказывались друг от друга.

Совершенно не чувствуя

вины, Дин мягко притянул Сэма ближе. Тот слишком поздно понял, что происходит: кулак охотника уже врезался в его череп.

Дин не дал брату времени прийти в себя и начать возмущаться, а просто ударил его еще два раза.

Глаза Сэма закатились, и он рухнул на пол, словно груда кирпичей. Дин схватил брата за руку, пытаясь хоть как-то смягчить приземление, но чуть не упал следом.

— Извини, Сэмми, — сказал Дин брату, явно находящемуся без сознания, — но ты сам сказал, что хочешь, чтобы у нас с Касом были правильные и здоровые отношения, поэтому мне приходится применять крайние меры, чтобы сохранить мою сексуальную жизнь.

Теоретически, Дин мог бы позвать на помощь Каса, но отвлекать ангела было бы неразумно. Да, охотник потратил на перенос бесчувственного тела брата достаточно много времени, а у Сэма вполне могли остаться синяки, особенно после спуска по лестнице, но Дин всё же справился. На полпути веки Сэма начали подозрительно трепетать, так что Дин ударил брата еще раз. Спустя пятнадцать минут Винчестеры прибыли в пункт назначения.

Несколько минут ушло на приведение всего в боевую готовность, посещение кладовой и небольшой ванной комнаты, расположенной по соседству.

Сэм оказался прикован к стене в подвале: оба запястья обхватывали толстые наручники. Ему должно было быть относительно комфортно: он мог отойти от стены примерно на пять футов, лечь или сесть. Дин уложил брата на спину на кучу сложенных одеял, положил рядом несколько упаковок военного сухого пайка (убедившись, что среди них есть и вегетарианские) и поставил пять больших стаканов с водой. Завершало картину (да, возможно, это было подло и отвратительно, но Дин понимал, что отпускать Сэма в ванную будет очень опасно) большое пластиковое ведро.

Винчестер отошел на пару шагов, окинул комнату взглядом и удовлетворенно кивнул. Сэм без особых проблем мог продержаться здесь по меньшей мере пару дней.

Не то чтобы Дин планировал бросить Сэма. Нет, он собирался периодически навещать его, просто ему нужен был… перерыв.

Потому что Дин отдавал себе отчет, что не сможет остановиться, если потеряет контроль. И суд присяжных его оправдает.

Финальный шаг был простым. Дин уже снял с Сэма рубашку и проверил, не прячет ли брат что-то под футболкой. Теперь оставалось только стащить с него джинсы, оставив Сэма в носках и боксерах. Дин не собирался рисковать: уж он-то знал, на что способен его младший брат. Сэм был чертовски умным парнем и прекрасным охотником, следовательно, умел находить выходы из на первый взгляд безнадежных ситуаций.

Но не из этой. Не в этот раз. Сейчас Сэм мог сидеть и дуться сколь угодно долго, пока не поймет, что Дин окончательно заколебался и больше не намерен потакать его капризам.

Единственная потенциальная прореха в плане заключалась в том, что Дин не собирался оставлять Сэма в таком состоянии: судя по расцветающим на коже фиолетовым синякам, у брата вполне могло быть серьезное сотрясение мозга. Чтобы привести Лося в порядок, Винчестеру нужен был Кас.

Убедить желающего распылить Сэма на атомы ангела исцелить его явно будет не просто. Возможно, придется пойти на некоторые уступки… но Дин был уверен, что справится.

Прежде чем оставить Сэма в импровизированной камере, Дин дважды, а потом трижды всё проверил. Он еще раз осмотрел брата на предмет вещей, которые могли бы помочь тому выбраться, проинспектировал наручники — сидят достаточно плотно, чтобы не позволить Сэму освободиться, но не настолько, чтобы причинить дискомфорт или сдавить сосуды, не позволяя крови доходить до пальцев — и каждое звено чертовой цепи. Стоило что-то упустить, и Сэм бы с легкостью сбежал.

Проверка не выявила никаких нарушений, хотя Дин, проклиная себя за сентиментальность, всё же сходил в кладовую, принес еще одно одеяло и накрыл бесчувственное тело брата. По пути наверх Винчестер даже отрегулировал температуру в комнате, подняв её на пару градусов. Он не собирался отдавать Сэму джинсы, но всё же не хотел, чтобы тот замерз. В конце концов, Дин же не наказывал брата…

Ладно, возможно, Дин всё же мстил Сэму, но ведь он не поступил бы так, будь у него другие варианты. К тому же, между наказанием и пыткой всё же была разница. Уж Дин-то знал.

Винчестер без зазрения совести был готов поставить брата на место, но пытать его — никогда, несмотря на секундную слабость и потаённое желание.

Вздохнув, Дин печально покачал головой:

— Я бы сказал, что мне жаль, Сэмми, но ты, во-первых, меня не слышишь, а во-вторых, мне вовсе не жаль. Пара дней, чтобы всё обдумать и остыть — то, что доктор прописал.

Засунув ладони в карманы штанов, Дин направился в кладовую, чтобы проверить, не распространился ли огонь. К счастью, трава спокойно догорала.

Стиснув зубы, Дин пошел наверх.

Сэм еще должен был быть ему благодарен.

***

Не то чтобы Дин не был заинтересован — нет, ему было очень даже любопытно. Просто даже мысль о том, чтобы реально сделать это, заставляла его чувствовать себя неловко. Добавьте сюда недавно открытый актерский талант Каса и получите пятьдесят смешных, нелепых и ужасающих причин, по которым всё могло пойти неправильно.

Но Кас хотел этого. Он предложил это так застенчиво и смущенно, что Дин, говоря «нет», чувствовал себя последним мудаком.

Он не сказал «никогда», скорее «не сейчас». Кас, как и всегда, не стал давить и больше не поднимал эту тему, терпеливо дожидаясь, пока Дин почувствует, что готов. Правда, существовала вероятность, что Винчестер никогда не будет готов. Не потому что сама идея его пугала или казалось отвратительной… Просто он чувствовал себя глупо. Дин был не актером, а чертовым охотником. А то, чего хотел Кас… Черт, у Дина не особо получалось, даже когда он занимался этим всерьез. Хотя, с другой стороны, возможно, в тот период времени охотнику положено было быть лузером.

Задумавшись, Дин на автопилоте дошел до спальни и с изумлением обнаружил, что поврежденная дверь стояла в коридоре, а новая находилась там, где ей положено. Винчестер шагнул вперед, чтобы поздравить Каса с хорошо выполненной работой, и тупо моргнул, когда дверь начала открываться. Что-то было не… Ох.

Дин сумел вовремя отскочить вбок. Да, он оказался на полу, но его, по крайней мере, не придавило упавшей дверью.

Ладно. Примерно этого Дин и ожидал. Идеально поставленная и правильно закрепленная дверь — слишком хорошо, чтобы быть правдой. Спустя несколько секунд в дверном проеме показался смущенный ангел:

— Кажется, я кое-что забыл, — тихо сказал он, — Ты…

— В порядке, — заверил Дин, поднимаясь, — всё нормально. Суть ты уловил правильно, просто забыл закрутить болты.

— А, — задумчиво сказал Кас, — это всё объясняет. Значит, у меня всё же не должны были остаться лишние детали.

Он засунул руку в карман плаща и вытащил неиспользованные болты. Дин усмехнулся и помог Касу поднять дверь и поставить её на место. Спустя пару минут болты оказались там, где должны были быть. Закончив и оценив плоды своих усилий, Кас обернулся к Дину, явно порываясь задать вопрос. Винчестер уже знал, что именно интересовало ангела. Кас прекрасно понимал, что охотник не сможет осуществить свои угрозы и начать пытать Сэма.

Дин тут же заговорил, пытаясь опередить ангела:

— Я закрыл Сэма в подвале, оставив ему запас еды и воды. Посидит там несколько дней, может, успокоится и придет в себя.

— О, — ответил Кас и задумчиво кивнул, — разумно. Я не думаю, — сказал он, явно надеясь на определенный ответ, — что тебе пришлось применить силу, чтобы отвести его туда?

Черт. Эта мысль Касу явно нравилась, и Дин прекрасно понимал ангела. Сэм, фактически, воткнул в Каса два десятка щепок, а убийство было привычным и понятным способом ангельского отмщения, особенно если учитывать то, что изложено в Ветхом Завете… Что же, это только добавляло трудностей.

— Ну, на самом деле, пришлось, — хмуро сказал Дин, — и я хотел бы поговорить с тобой об этом.

Кас явно понял, к чему всё идет, и резко спросил:

— Причиненная ему боль или нанесенная рана может стать фатальной?

— Нет, не думаю, — признал Дин, — но у Сэма вполне может быть тяжелое сотрясение, так что, возможно, у него начнется кровоизлияние в мозг или что-то в таком роде. Я не могу видеть сквозь его череп.

— Сможешь, если мы его вскроем, — резко ответил Кас, и Дин подавил желание уронить голову на руки и застонать. Да, судя по всему, ему действительно придется подкупить ангела. Черт.

— Слушай, я знаю, что ты на него зол, — поспешно сказал Дин, — И ты имеешь на это полное право. Правда. Я не спорю. Сэм меня тоже чертовски выбесил. Но я прекрасно понимаю, что, если не брать в расчет наши отношения, боль — не очень действенный способ преподать урок.

— О, — ответил Кас, — я и не думаю, что головная боль может повлиять на поведение Сэма. Я просто наслаждаюсь самой идеей.

— Кас, на самом деле, меня это напрягает, — сказал Дин, — мы говорим о Сэме. Да, он ведет себя очень странно и пытается нас контролировать, но он же не пьет кровь демонов, не бросает нас в чистилище или… — черт, судя по выражению лица Каса, перечисление старых грехов Сэма вовсе не спасло положение, — я хочу сказать, что все мы совершали куда более плохие поступки, понимаешь?

Этот аргумент явно не впечатлил Каса. Видимо, его воистину ангельское терпение подошло к концу.

Дин чертовски злился на вселенную за то, что вынужден был защищать брата, хотя сам готов был забыть о потенциальном сотрясении мозга и еще несколько раз ударить Сэма, просто ради профилактики. Винчестер не в первый и, судя по всему, не в последний раз жертвовал чем-то ради здоровья и безопасности Сэма.

— Ладно, слушай, — сказал Дин, пытаясь говорить уверенно и спокойно, — я понимаю, что ты чувствуешь. Правда. Но мне не нравится сама мысль о том, чтобы бросить Сэма в таком состоянии, а я не могу ничего исправить, и… нет, дай мне закончить, — охотник поднял руку, заставляя собравшегося что-то сказать ангела закрыть рот, — так что я хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Кас прищурился, и Дин приложил все усилия, чтобы стоять ровно и смотреть ангелу в глаза. Наконец тот сказал:

— Я слушаю.

— Помнишь ту… штуку, которую ты очень хотел попробовать? Ту, о которой я постоянно говорил «возможно, позже»?

Кас замер, и в ту секунду, когда он понял, на что Дин намекал, в его глазах загорелось желание. Черт, еще не все потеряно.

— Да, ты всё правильно понял. Я это сделаю. Мы можем это сделать. Сегодня вечером, если хочешь. Или даже раньше, но мне нужно немного отдохнуть.

— Просто чтобы удостовериться, что мы говорим об одном и том же, — сказал Кас, — ты говоришь мне, что если я исцелю Сэма ради тебя… Естественно, ради тебя, не для него же я стараюсь… То ты согласишься…

— Да. Я согласен, хотя ты — тот еще извращенец.

Ангел слегка дернулся и вдруг нахмурился, словно понял что-то очень важное:

— Дин, я очень ценю эту идею, но вовсе не хочу, чтобы ты предлагал сделать что-то потому, что думал, что у тебя нет выбора. Я бы никогда не заставил тебя продавать себя.

— Да нет же, Кас, если бы мне действительно было противно, я бы не предложил. Я уже говорил: не то чтобы мне неинтересно, я просто… чувствую себя очень глупо.

— Да, я помню, — признал Кас, сканируя Дина взглядом, — но сейчас ты готов попытаться? Честно?

— Да. Черт, возможно, мне даже понравится. Но сперва мне нужно должным образом подготовиться, доктор Лектер.

Кас усмехнулся:

— Оно втирает лосьон в кожу, иначе его опять обольют водой из шланга?*

— Прекрасно, — поздравил его Дин, — и вполне в тему, учитывая, что я запер Сэма в подвале.

Кас содрогнулся, явно перенося события «Молчания ягнят» в реальный мир, и продолжил:

— Договорились. Я излечу Сэма, а потом мы воспользуемся новообретенным уединением и попробуем что-то новое.

— Я не собираюсь, — предупреждающе сказал Дин, — надевать чертову клетчатую юбку.

— Я не хочу сделать из тебя школьницу, Дин, я просто…

— Очень увлечен ролевой игрой на тему непослушного студента и строгого учителя, я знаю, — вздохнул Дин.

В улыбке Каса скрывались детский восторг и туманное обещание горячего секса:

— Именно. И, между прочим, всё могло быть хуже. Я мог бы попросить тебя сыграть роль няни.

— Из тебя бы вышел отвратительный доставщик пиццы, чувак. Лучше остановимся на строгом учителе. Это-то у тебя должно получиться. Только вот я не гарантирую, что что-то получится у меня.

— Ты себя недооцениваешь, Дин, — успокаивающе ответил Кас, — А теперь мы должны разобраться с Сэмом, да? А еще я уверен, что ты голоден.

Взяв ангела за руку, Дин направился в подвал:

— Теперь, когда ты обратил на это внимание, я просто умираю от голода. Кстати, нужно будет испечь еще хлеба, он почти закончился.

— Я не собираюсь уводить тебя в спальню, как только исцелю Сэма. Делай то, что считаешь нужным. В конце концов, мне самому потребуется время на подготовку.

— Даже не хочу знать, что именно тебе нужно подготовить! Пошли, доктор Секси, давай разберемся с нашим пациентом.

— Кстати, — задумчиво сказал Кас, — это тоже идея. Мне кажется, если порыться в одном из шкафов, вполне можно раздобыть ковбойские сапоги, и…

— Начнем, пожалуйста, с одной ролевой игры, — попросил Дин. Очевидно, идея попробовать что-то новое очень вдохновила ангела, — пусть это будет чем-то вроде краш-теста.

Дин намеренно повел Каса другим путем, обходя кладовую, где догорали травы. Он не был уверен, что ангел не откажется исцелять Сэма, если узнает, что тот пытался окончательно уничтожить любую возможность закрыться от него и, по сути, занимался этим, пока Кас истекал кровью.

Кас, очевидно, потерялся в своих мыслях, потому что даже не заметил, что идет длинным кружным путем. Судя по сосредоточенному выражению лица и сведенным бровям, ангел планировал предстоящую сессию.

Футах в двадцати от двери, ведущей в подвал, у Дина резко включилось шестое чувство. Охотник замер и нахмурился. Что-то было не так. Черт, а что, если у Сэма реально произошло кровоизлияние в мозг? Что, если пока охотник торговался с Касом, у Сэма случился какой-то приступ или инсульт? Господи, Дин ведь никогда себя не простит.

Дин отпустил руку Каса, буквально пролетел последние несколько футов и распахнул дверь.

Он замер на пороге и в ужасе открыл рот.

Всё было точно так же, как и до ухода Винчестера. Военные сухие пайки стояли в таком порядке, как Дин их расставил, стаканы с водой были на своем месте, скомканные джинсы и рубашка Сэма валялись в углу, а цепи были присоединены к наручникам. Всё было в порядке… За одним единственным исключением.

Сэма не было.

Комментарий к Без вариантов

*цитата из триллера «Молчание Ягнят»

========== Пальцы вверх ==========

— Он исчез, — озвучил очевидное Дин, — Я… Как он исчез? — охотник спрашивал скорее не Каса, а вселенную, потому что какого хрена, он отошел всего лишь на 15 минут, — Он даже не должен был очнуться, с таким-то сотрясением… Как, черт возьми, он… Ох, господи, а что, если его похитили? Он же был один, без защиты, не в состоянии обороняться, и…

— Кто? — раздался терпеливый голос ангела. Кас стоял позади Дина с каменным лицом, явно скрывая одолевавшие его эмоции, — Кто или что, как ты думаешь, могло проникнуть в защищенный бункер, откуда не может выбраться даже ангел божий, и похитить твоего брата?

Вместо того, чтобы ответить, Дин просто ткнул пальцем в пустые наручники. Каса эта пантомима явно не впечатлила:

— Да, я в курсе, что Сэма здесь нет. Сотрясения — довольно забавная штука, знаешь ли. Вполне возможно, что он очнулся, обнаружил что-то, что ты упустил, и…

Ох, черт, нет. Нет-нет-нет.

— Я ничего не упустил! — настоял Дин, — я обшарил Сэма с ног до головы, снял с него чертовы джинсы и рубашку и не оставил ему ни единого острого или металлического предмета, чтобы вскрыть замок… Да и наручники всё еще закрыты!

Кас направился к «гнезду» Сэма и наклонился, чтобы внимательно осмотреть наручники. Проведя пальцем по краю одного из манжетов, он поднял руку, демонстрируя результат. Кровь.

В этот момент все кусочки начали складываться в единую картину. Идея, пришедшая Дину в голову, была до смешного нелепой… Но, судя по всему, это был единственный вариант. Вместо того, чтобы озвучить посетившую его мысль, Винчестер решил действовать по плану:

— Нам нужно найти Сэма, — мрачно сказал он. Кас кивнул и вытер испачканную в крови руку об одно из лежавших на полу одеял.

— Идем вместе или разделяемся? — спросил Дин.

— Я бы предложил разделиться, чтобы быстрее прочесать бункер, но, учитывая непредсказуемое поведение твоего брата, нам необходимо прикрывать друг друга. Если Сэм действительно смог выбраться, — если? Серьезно? А что, есть еще варианты? Дин решил не задавать лишних вопросов, и ангел продолжил, — возможно, он хочет восстановить справедливость или отомстить. Чисто теоретически, Сэм может быть опасен, так что нужно вести себя соответственно.

— Тогда идем вместе, — согласился Дин. Пришедшая ему в голову мысль никак не желала растворяться. Что же, если охотник прав, то Сэм вовсе не представляет никакой угрозы… И им нужно найти этого засранца как можно скорее. Однако Дин так и не поделился своей идеей с Касом: она казалось слишком абсурдной.

И всё же… Можно ли было назвать хоть какое-то действие Сэма абсурдным после всего, что уже произошло?

Дин с Касом начали с того этажа, где находились, полагая, что на то, чтобы выбраться, у Лося всё же ушло какое-то время, а значит, он находился где-то неподалеку. Однако несмотря на тщательные поиски, Сэма не было видно. Кас решил подняться на следующий этаж, но замер на лестнице:

— Ты чувствуешь… — черт. Черт-черт-черт. Кас явно кое-что учуял, — как что-то горит?

Повисшая тишина всё сказала за Дина. Ангел прищурился:

— Ага. Ясно. Тогда тебе лучше просто показать мне, что происходит.

Несмотря на обыденный тон Каса, Дин прекрасно понимал, что эта фраза была вежливым приказом. Пару секунд Винчестер думал о том, чтобы напомнить ангелу, что им всё еще нужно найти Сэма, но решил, что открывать рот прямо сейчас — дурацкая идея. К тому же, запах почему-то усиливался. Что-то не догорало, а разгоралось.

Охотник собрался было сказать Касу, что сейчас они убьют двух зайцев одним ударом, но передумал: напоминать об убийстве ангелу, еще десять минут назад готовому вскрыть Сэму череп, было по меньшей мере глупо. Дин просто молча пошел к кладовой.

Когда из комнаты раздались шорохи, звуки падающих предметов и тихие ругательства, Дин понял, что по меньшей мере одно из его предположений подтвердилось. Сэм вернулся туда же, где его вырубили, и продолжил сжигать нужные для наложения защитных заклинаний травы. Дин с Касом бросились вперед, даже не пытаясь быть тихими. Боковым зрением Винчестер уловил, что ангел начал понимать, что именно горит, и явно был Недоволен.

Дин с Касом влетели в дверной проем одновременно, но охотник уже знал, чего ожидать, поэтому смог быстрее оценить ситуацию.

— Господи боже, Сэм, — слабо сказал он, — ты, должно быть, меня разыгрываешь.

Сэм поднял взгляд и выронил бинты, которые держал в зубах.

Учитывая, что Сэм не мог пользоваться обеими руками, то, что он где-то нашел бинты и взял их в зубы, впечатляло. Марля, один конец которой теперь лежал на полу, была обмотана вокруг запястья Лося. Синяки на лице Сэма становились ярче, кожа начинала опухать и, если приглядеться, можно было заметить, что охотник нетвердо стоит на ногах. Господи, как он вообще сюда дошел? Сэм явно двигался, как тираннозавр, прижав руки к груди… И это было бы смешно, если бы не было так грустно.

— Ох, здорово, — с облегчением сказал Сэм, пытаясь скрыть боль, — ты здесь. Поможешь мне забинтовать… Привет, Кас! Прости за то, что произошло.

Сперва Дин думал, что Кас был в ярости, но, оглянувшись, прочитал во взгляде ангела ужас и недоверие.

— Сэм, — тихо сказал Кас, — мы можем обсудить это позже. Сейчас я хотел бы понять… Ты хочешь сказать, что за те двадцать минут, которые Дин потратил на то, чтобы убедить меня исцелить тебя, ты вывихнул себе большие пальцы, чтобы снять наручники, пришел сюда, сжег нужные мне ингредиенты и сейчас пытаешься забинтовать свои деформированные ладони?

— Примерно, — сказал Сэм, и его лицо исказилось от боли. Дин был удивлен, что брат вообще мог поддерживать беседу: наверняка его руки были просто в агонии, — Единственная поправка: я сжег большую часть ингредиентов до того, как Дин попытался меня запереть.

— Господи, чувак, — ответил Дин, не зная, потрясен он или впечатлён, — что же ты творишь-то…

— Я никогда не брошу тебя, особенно если тебе нужная моя помощь… Независимо от того, насколько ты на меня зол, — искренне сказал Сэм, и Дин почувствовал себя еще паршивее. Да, Сэм явно вел себя неправильно, но он умудрился вывихнуть большие пальцы и выбраться, несмотря на сотрясение… И всё только ради того, чтобы продолжить «спасать» личную жизнь своего брата. Это — один из самых самоотверженных поступков, о которых Дин когда-либо слышал.

— Так что, кто-нибудь из вас может помочь с бинтами? Или вправить мне пальцы? Я бы справился с этим сам, но не могу пользоваться…

— Стоп, Сэм. Просто… Ш-ш-ш-ш. Дай мне взглянуть, — Дин взял себя в руки настолько, что смог шагнуть вперед и очень осторожно взять Сэма за запястье. Кожа была ободрана о металлические края наручников, вывихнутые пальцы начали опухать, еще больше подчеркивая неправильную форму ладоней. Дин почувствовал себя просто отвратительно. И Сэм даже не попросил о том, чтобы его исцелили. Он знал, что Кас злился, и всё равно пытался «помочь».

Дин даже не думал о том, чтобы вправить пальцы самостоятельно. Учитывая, насколько они опухли, не факт, что это вообще возможно… Охотник просто не хотел причинять брату еще больше боли. Поморщившись, он кинул взгляд на ангела, всё еще стоящего на пороге.

— Кас… — сказал Дин, аккуратно показывая ангелу руку Сэма. В этом слове были просьба и мольба. Кас поднял руку, показывая, что больше ничего говорить не нужно, и подошел к Сэму. Тот стиснул зубы и скривился от боли, и Дин почувствовал, что брат дрожит.

— Конечно, — сказал Кас и потянулся к Сэму. Тот явно раздумывал, стоит ли пытаться увернуться, но в конце концов замер. Ангел аккуратно положил ладонь Сэму на затылок, и охотник вскрикнул. Дин опустил взгляд на ладони брата и успел заметить, как пальцы встают на место, отек спадает, а мелкие царапины затягиваются.

Сэм судорожно выдохнул и поднял глаза на Каса:

— Спасибо, но ты не должен…

— Конечно, должен, — ответил Кас, — Ты — семья, Сэм. Несмотря на… А, не важно. О чем ты вообще думал? Сделать с собой такое…

— Ну, — сказал Сэм, поднимая руку и машинально ощупывая голову, которая тоже пришла в норму, — Дин не оставил мне выбора. Сперва я разбил ведро и попытался использовать осколки, чтобы вскрыть замок на наручниках. На самом деле, эту идею подал мне ты, Кас. Ну, знаешь… Деревянные щепки…

У Каса задергалось веко, и Дин сжал плечо ангела, пытаясь удержать того от любых опрометчивых действий. Кас медленно, ровно выдохнул и кивнул, показывая, что взял себя в руки. Дин убрал ладонь и снова сконцентрировался на Сэме, который, видимо, вовсе не заметил, как ангел отреагировал на его последнюю фразу.

— Но осколки продолжали ломаться — пластмасса была недостаточно твердой. Так что этот план не сработал. Я понял, что чисто теоретически смогу выскользнуть из наручников… Да и мы с Дином не раз зарабатывали вывихи, пытаясь откуда-то выбраться, — это, конечно, было правдой, но ведь в тех ситуациях выбор стоял между относительно легкой травмой и долгой мучительной смертью, — Как только я выбрался, то затолкал все осколки под одеяло, чтобы вы, парни, на них не наступили.

Серьезно?! Сэм действительно сделал это, не обращая внимания на боль, просто ради того, чтобы Дин с Касом не поранились? Да пошло это всё. К чертовой матери. Далеко и надолго.

— Сэм, ты должен понять, что всё просто выходит из-под контроля, — слабо сказал Дин, — это… Ладно, я не должен был пытаться запереть тебя в подвале. Это, очевидно, большая ошибка.

Сэм махнул рукой, словно его это совсем не волновало:

— Нет, я понимаю, — с готовностью ответил он, — я причинил Касу боль. Естественно, ты был расстроен, — Дин поднял руку, призывая брата замолчать.

— Но… Вывихивать большие пальцы? С серьезным сотрясением? Ты… — Дин прикусил язык. Это было бессмысленно. Судя по взгляду Сэма, тот был не готов даже думать о том, чтобы отказаться от своей идеи, — Знаешь что? Забудь. Давай просто потушим огонь и приготовим завтрак. Ты голоден?

Сэм задумался и кивнул:

— Да, похоже на то. Меня подташнивало, пока Кас не исцелил меня, но сейчас я вполне могу поесть.

— Ладно, тогда ты можешь сходить в душ: ты перемазан в крови. Кас здесь приберется, а я займусь завтраком.

Дин бросил многозначительный взгляд на ангела. Независимо от того, что происходило, с Сэмом нужно было обращаться осторожно, чтобы он не убил себя, пытаясь «помочь». И Дину с Касом явно нужно было всё обсудить.

— Хорошо, — сказал Сэм, замер на пороге и оглянулся, — И еще раз спасибо, Кас. За исцеление. Мне жаль, что я тебя чуть не проткнул.

— Всегда пожалуйста, Сэм. Иди в душ.

Сэм кивнул и исчез в коридоре, оставив Дина и Каса молча смотреть друг на друга и пытаться осмыслить произошедшее.

***

Вместо того, чтобы начать разговор, который вряд ли привел бы к чему-то стоящему, Дин оставил Каса убирать обугленные останки того, что было ингредиентами для заклинаний, и отправился на кухню, чтобы попытаться приготовить завтрак.

Пачка сосисок, каким-то образом завалившаяся под пакет замороженной смеси кукурузы, гороха и лимской фасоли (серьезно, кто вообще ест эту хрень?!), заметно приободрила Дина. Он сварил сосиски, попутно превращая остатки хлеба в стопку тостов и замешивая тесто для новых буханок.

Сэм, одетый в джинсы, футболку и фланелевую рубашку, уже сидел в библиотеке с ноутбуком на коленях. Он тепло улыбнулся Дину, когда тот вошел в комнату с двумя тарелками в руках.

— Ох, боже, это что, сосиски? Где ты их, черт возьми, откопал?

— Не поверишь: они лежали под твоими замороженными овощами. Кстати, эти самые овощи тоже закончились, а на ужин у нас уйдет последняя порция курицы… Мы в опасной близости от необходимости питаться сухим пайком. Нужно будет сесть и спланировать, что нужно сделать, чтобы в следующий раз мы были лучше подготовлены к подобного рода происшествиям.

— Ага, — согласился Сэм, уже успевший съесть сосиску, — Дин, это очешуенно.

— Да, я оценил находку, — ответил Дин, сел за стол и приступил к своему завтраку. Каждые тридцать секунд он автоматически поднимал глаза на брата, который счастливо поглощал предложенную пищу, не отрывая взгляд от экрана ноутбука. Когда Сэм всё же заметил, что Дин на него смотрит, то совершенно неправильно это истолковал и ответил на вопрос, который старший Винчестер даже не планировал задавать:

— Прости, один из археологов, работавших на острове Солнца*, выложил фотографии объектов, найденных при раскопках древнего города Инков. Я пытался создать небольшую базу данных, чтобы отслеживать результаты исследований. Хочу добавить всё это к цифровым архивам бункера. Мы многое упускали! Люди предполагали, что эти знания были утеряны… Ну, естественно, больше половины описанных Инками существ уже давно вымерло, но некоторые еще существуют.

Дин кивнул, правда, без особого энтузиазма:

— Звучит здорово. Я знаю, ты очень этим увлечен.

Сэм, должно быть, заметил что-то в голосе Дина, потому что поднял голову, пристально посмотрел на брата и мягко сказал:

— Эй, не волнуйся насчет уборки в подвале. Я этим займусь. Я понимаю, что ты просто хотел помочь.

— Это какой-то девиз сегодняшнего дня, — пробормотал Дин, — все просто хотят помочь.

Правда, запирая Сэма в подвале, Дин хотел помочь вовсе не ему, но это больше не играло роли: Винчестер не собирался еще раз приковывать брата к чему бы то ни было. Тот вполне мог отгрызть себе ноги.

Сэм что-то промычал и вернулся к своему завтраку. Они ели в относительно спокойном молчании, пока не появился перемазанный пеплом Кас. Дин усмехнулся и подозвал ангела. Потянув его за галстук, охотник вынудил Каса наклониться, стер с его щек черные полосы и быстро поцеловал его:

— Спасибо, что убрался. Всё в порядке?

— Если не считать того, что, когда снег растает, помимо алкоголя и еды нам придется восполнять запасы трав… Да, всё в порядке.

— Спасибо, что позаботился об этом, Кас. Я и сам бы справился, — сказал Сэм, доедая последнюю сосиску.

— Никаких проблем, Сэм, — ровно ответил ангел, и Дин узнал этот осторожный, спокойный тон. Кас, как и Дин, понятия не имел, что делать с Сэмом, который готов был покалечить себя, чтобы выбраться из наручников, но вполне спокойно реагировал на то, что старший брат был готов запереть его в подвале вместе с набором сухого пайка и ведром, заменяющим туалет.

Доев, Дин взял у брата тарелки и кивнул в сторону кухни:

— Я пойду, э-э… Разберусь с этим.

Сэм рассеянно кивнул и уткнулся в ноутбук, выписывая что-то на лежащий рядом лист бумаги. Кас скользнул вслед за Дином.

Забившись в дальний угол кухни и практически прижавшись друг к другу лбами, парни шепотом начали ожесточенную дискуссию:

— У Сэма сорвало предохранители. Окончательно и бесповоротно, — прошипел Дин, и Кас кивнул:

— Судя по всему, он опасен скорее для самого себя, чем для нас, — заметил ангел. В его тоне читались раздражение и беспокойство.

— Вот что я тебе скажу: больше я даже пытаться не буду его связать. Кто знает, на что, мать его, он пойдет, чтобы выбраться? Он вполне может оторвать себе ноги. Самым настоящим динамитом.

— Нельзя сказать наверняка, что он может сделать. Тебя тоже беспокоит, что он никак не реагирует на тот факт, что ты пытался приковать его к стене в подвале?

— Да, меня это определенно беспокоит… Как и множество других вещей.

— Именно. Я… У тебя есть какие-то мысли по поводу нашего следующего шага? — с надеждой спросил Кас.

Дин беспомощно пожал плечами и покачал головой:

— Абсолютно ничего. Мы можем опять отказаться от секса, — добавил он, уверенный, что знает, как отреагирует Кас.

Гневный взгляд ангела ясно дал понять, что тот думает об этом предложении. Да, Дин не ошибся. Ситуацию явно обострял тот факт, что Винчестер наконец согласился сделать то, о чем Кас мечтал многие месяцы.

— Ты — невозможный извращенец, — уже не в первый раз сказал Дин, улыбаясь, — если бы я знал, что ты так хотел этого, то не стал бы так долго мяться. Что нам нужно сделать, чтобы избавиться от Сэма, сидящего в первом ряду и жующего попкорн?

— Мне кажется, попкорн у нас закончился, — совершенно серьезно ответил Кас, — И давай вместе обдумаем, что мы можем сделать.

— Я только об этом и думаю. Господи боже. Его чертовы пальцы…

— В любом случае, — сказал Кас, морщась при упоминании ладоней Сэма, — мы не могли бы провести сессию сейчас, даже если бы с Сэмом не было никаких проблем. Тебе нужно испечь хлеб, а мне… подготовиться.

Вот оно. Знакомое тянущее чувство в нижней части живота. Слегка тревожное, но не неприятное ожидание сессии, несущей что-то новое. Дин не понимал, что дрожит, пока не заметил полуулыбку ангела.

— Ты ведь нарочно это делаешь, да? — прищурился охотник.

— Делаю что? — невинно уточнил Кас.

— Ты знаешь, что! Говоришь вещи, из-за которых я весь… — Дин умолк и махнул рукой. Кас прекрасно знал, о чем говорил Винчестер, но хотел заставить его признать это.

— Весь что? — спросил Кас, наигранно распахивая глаза.

— Весь… С ума схожу! — Дин шагнул вперед, нарушая личное пространство ангела, и ткнул пальцем Касу в грудь, — Тебе нравится знать, что я буду дрожать от нетерпения и тревожного ожидания, пока ты будешь готовиться!

Всё случилось в мгновение ока. Дин вынужден был признать, что сам же и спровоцировал ангела. Тот просто не мог устоять.

Кас обхватил Дина за запястье и резко завел его руку за спину. Охотник потерял равновесие и практически упал на грудь, в которую только что тыкал пальцем.

Оказавшись нос к носу со строго смотревшим на него ангелом, Дин наконец-то смог судорожно вдохнуть, и Кас заговорил:

— Мне действительно нравится знать, что твоё воображение играет с тобой, заставляя представлять, что я делаю, — Кас наклонился вперед и зашептал Дину прямо в ухо, — и пытаться понять, что же я могу такое планировать, если мне требуется столько времени на подготовку. Угадывать, что я хочу с тобой сделать. Что я собираюсь заставить тебя сделать.

А вот это, черт возьми, было нечестно. Просто нечестно. Дин слышал собственные сбивчивые вдохи и выдохи. Его член обратил внимание на происходящее, как только Кас схватил охотника за запястье (господи, это же уже ненормально, да? По крайней мере, он так реагирует только на Каса. Слава богу, его вовсе не заводит то, что его вжимает в стену какой-то монстр). Тот факт, что Кас прижимался к Дину бедрами, только усугублял ситуацию. Как только Винчестер дернулся, пытаясь встать на ноги, ангел потянул охотника на себя, практически роняя его. Дин без особого удивления отметил, что Касу, судя по всему, вовсе не тяжело удерживать его.

Кончик языка прошелся по уху Дина, а зубы мягко сжались на мочке. Винчестер захныкал. Низкий, удовлетворенный рык ангела не успокоил ни самого Дина, ни его член. Спустя несколько секунд Кас продолжил:

— Но давай будем честны друг с другом, — сказал он таким тоном, словно Дин вовсе не пытался снова начать дышать, а нагло врал ему, — не секрет, что мне нравится заставлять тебя ждать. Но главное тут — то, как ты сам это любишь. А ты, Дин, действительно это любишь, правда?

У Дина закружилась голова. Он уже не помнил, с чего они начали этот разговор, да это было и не важно.

Ответ Дина можно было расценить по-разному, но Кас прекрасно понимал, что слова, сорвавшиеся с губ охотника — это полное признание своей вины.

— Поцелуй меня, — прошептал Дин, и в ту же секунду Кас уже прижался к его губам. Пальцы, обхватившие запястья, сжались, напоминая охотнику о его месте, бедра резко толкнулись вперед, потираясь о вставший член Дина через два слоя ткани. Чертова одежда. Как же, мать её, неудобно.

Кас не дарил Дину поцелуй, а брал его: язык ворвался в рот, а жесткое прикосновение губ заставило охотника запрокинуть голову. У него не было ни малейшего шанса сопротивляться. Лучшее, что Дин мог сделать — это подчиниться.

Спустя одну или десять минут губы Каса вдруг исчезли, и Винчестер обнаружил, что стоит на ногах, не зная, когда ангел отпустил его и как ему удалось удержать равновесие. Дин моргнул, сфокусировался на слегка опухших, покрасневших губах Каса и сглотнул. Кас украл… нет, взял этот поцелуй. Дин добровольно предложил ангелу всего себя.

Кас провел большим пальцем по нижней губе. Судя по натянувшейся ткани штанов, ангел тоже не остался равнодушным. Дин потянулся вперед, чтобы… Чтобы что? Ну, Дин был не совсем уверен, что он мог бы сделать. Попытаться снять с ангела штаны? Взять его за плащ, чтобы притянуть ближе для очередного поцелуя? Дать Касу подзатыльник, чтобы показать, что нельзя быть таким сексуальным? В любом случае, ангел шагнул назад и медленно улыбнулся:

— Испеки хлеб, Дин. Испеки хлеб, проведи время с Сэмом, поешь и накорми брата. Мы встретимся в комнате В43 ровно в час дня. Если ты сможешь чем-то занять Сэма, будет просто замечательно. Если нет… Я знаю несколько приемов, которые мы на нем еще не пробовали.

Дин просто уставился на ангела, всё еще пытаясь понять, как тот смог так быстро свести его с ума.

— Дин, — терпеливо сказал Кас, — повтори, что я сказал, пожалуйста.

Охотник прокашлялся:

— Э-э-э… Испечь хлеб. Потусоваться с Сэмом. Пообедать и накормить Лося. Встретиться с тобой в В43 в час дня. Отвлечь Сэма так, чтобы он, во имя всего святого, опять не покалечился.

— Хороший мальчик, — промурлыкал Кас.

Дин, как всегда, завис, пытаясь полностью прочувствовать смесь стыда и удовольствия, вызванную этими словами, так что Кас беспрепятственно обошел его и исчез в библиотеке.

Комментарий к Пальцы вверх

*Остров Солнца — Isla del Sol — остров в южной части озера Титикака (Боливия, Южная Америка)

========== Наркотик ==========

Уже не в первый раз Дину пришлось потратить некоторое время на то, чтобы взять себя в руки и заставить успокоиться требующий внимания член. Снова начав дышать, охотник постарался сконцентрироваться на выпечке. Всё шло просто прекрасно: посыпав рабочую поверхность мукой, Дин разделил тесто на три равные части и оставил его еще на десять минут. Дожидаясь, пока с тестом можно будет работать, Винчестер еще раз обшарил морозилку на предмет чего-то съедобного. Лучшее, что он обнаружил — слегка перележавший на холоде говяжий фарш, примерно половину которого еще можно было спасти. Что же, хлеб вполне мог сыграть роль булки, используемой для приготовления гамбургеров. Вопрос с выбором блюда был решен.

Радуясь перспективе нормально поесть, Дин вернулся к хлебу. Смазав противни, он положил на них куски теста, более-менее напоминавшие буханки. Следующие сорок минут тесто опять должно было подниматься, так что Винчестер оставил духовку нагреваться и отправился обратно в библиотеку. Сэм все еще сидел, уткнувшись в ноутбук, и периодически либо разочарованно вздыхал, либо издавал неразборчивые восторженные возгласы. Дин даже не стал насмехаться над братом за его любовь к исследованиям: сейчас охотник был готов поддержать любое занятие Сэма, лишь бы оно не было связано со слежкой за его личной жизнью или нанесением себе тяжких телесных повреждений.

Однако это означало, что Сэм был не лучшей компанией, так что Дину предстояло найти, чем себя занять. Посмотрев на часы — стрелка медленно приближалась к десяти — охотник отметил, когда ему нужно будет вернуться, и, отсалютовав брату, который этого даже не заметил, вышел в коридор.

Слабый, но еще ощутимый запах горящих трав заставил Дина проверить, всё ли в порядке в кладовой. Не то чтобы Винчестер не доверял Касу… Просто хотел оценить нанесенный Сэмом ущерб. До этого у Дина просто не было времени разбираться, что конкретно тот сжег. Спустившись на этаж ниже, охотник обнаружил, что кладовая была прекрасно убрана. Пепел, оставшийся после сжигания трав, исчез; Кас даже умудрился оттереть (или, скорее, убрать, воспользовавшись ангельскими силами) пятна сажи с потолка и полок. Дин направился к контейнерам, где хранились травы, и покачал головой: он явно недооценил энтузиазм Сэма.

Кас был прав: уничтожена была большая часть запасов, в том числе и травы, которые — Дин мог поклясться! — не использовались ни в одном из защитных заклинаний. С другой стороны, возможно, у Сэма были более глубокие познания в данной области… Или он просто не хотел рисковать и проверять, не знает ли Кас чего-то, о чем тот не слышал. Так или иначе, они отделались малой кровью. Сэм запросто мог «на всякий случай» поджечь саму кладовую. От него можно было ожидать чего угодно.

Дин уже собирался выйти в коридор, когда заметил холщовый мешок, небрежно засунутый в щель между стеной и одним из стеллажей, где хранились различные настойки и ингредиенты, существовавшие исключительно в жидком виде.

Это была одна из старых аптечек первой помощи. Они были раскиданы по всему бункеру, и, хотя упаковка осталась прежней, Сэм лично заменил все хранившиеся там лекарства. К слову, о Сэме — видимо, отсюда он и достал бинты. Дин попытался понять, как брат смог открыть мешок, если был не в состоянии использовать руки, и заметил следы от зубов на застежке. Срань господня. Качая головой, Дин присел, чтобы убрать выпавшие тюбики с мазью, и вдруг вспомнил, как клялся, что впредь будет намного осторожнее в попытках вырубить брата.

Убрав все лекарства в мешок, охотник вдруг понял, что знает, что делать.

***

Закончив прочесывать интернет, Дин вернулся на кухню. Убедившись, что тесто окончательно поднялось, и сделав несколько надрезов на каждой буханке, Винчестер каким-то магическим образом уместил все противни в духовке и поставил таймер на 40 минут. Из-за того, что одновременно пеклось несколько порций, процесс должен был занять куда больше времени, но излишняя осторожность еще никому не вредила. Дин никуда не торопился: ему нужно было сначала кое-что узнать у гугла, а потом найти нужные вещи в бункере.

Когда хлеб был испечен и стоял на

столе, остывая, Дин уже был готов. В процессе исследования кладовой охотник наткнулся на мешок картошки, спрятанный за одной из коробок. Из двух килограммов испорченными оказались только три картофелины. Отлично. Это просто прекрасно сочеталось с планом.

Заглянув в библиотеку, Дин обнаружил, что Сэм всё еще занимается исследованиями. Винчестер красноречиво прокашлялся, но это не принесло видимых результатов. Спустя несколько минут Сэм всё же заметил, что брат призывно машет руками, и, подняв голову, вытащил наушник.

— Прости, что отвлекаю, я по поводу обеда. Я нашел картошку, у нас еще остались плавленый сыр и сметана, так что, думаю, я смогу сделать пюре. Может, мне приготовить к нему остатки курицы? А сэндвичи мы могли бы поесть на ужин: хлеб пока еще остывает.

— Звучит здорово, — улыбнулся Сэм, — спасибо за то, что готовишь для меня, Дин. Я знаю, насколько бесполезен в этой области… И всё же не собираюсь заходить в этот муравейник.

— Всё нормально, — сказал Дин, не желая провоцировать брата, — хотя когда снег растает, нам придется подумать о том, как решить эту проблему. Не хочу, чтобы ты умер от голода, если мне по какой-то причине придется уехать.

Сэм без особого энтузиазма пожал плечами, и Дин не стал развивать эту тему. На часах было только 11:30, но Винчестеру еще нужно было подготовиться, так что времени было в обрез.

Сорок пять минут спустя курица остывала на сковородке, а Дин как раз приготовил пюре. Нужно было приступать к выполнению плана.

На цыпочках выйдя из кухни, Дин выглянул в коридор. Никого. Молча кивнув, охотник вернулся на кухню, взял тарелки, положил на них курицу и пюре, потом вытащил из кармана маленькую коробочку и несколько раз прочитал этикетку, удостоверяясь, что принес то, что нужно. Интернет подтвердил, что обозначения на крышке соответствовали тому, что было указано на упаковке, и Дин достал три маленьких круглых таблетки.

Вытащив из шкафчика ступку и пестик — а Дин еще смеялся над Касом, когда тот по ошибке оставил их на кухне, а не в кладовой, где хранились ингредиенты для заклинаний — охотник растолок таблетки в порошок и высыпал его в тарелку, стоящую слева от него. Мысленно повторяя «слева, слева, слева», Дин тщательно перемешал пюре. Последовав рекомендации брата, он добавил к картошке пару капель трюфельного масла: насыщенный аромат должен был перебить горьковатый привкус гидроксизина*.

Дин отбросил примерно пять седативных препаратов, прежде чем остановиться на этом. Если верить интернету, гидроксизин действовал быстрее, чем бенадрил, эффект длился дольше, и многие люди писали, что отключались спустя десять минут после приема лекарства. Учитывая то, что Дин подсыпал Сэму дозу, в полтора раза превышающую 100 миллиграммов, полагающихся взрослым (Сэм был просто огромным, а Дин убедился, что передозировка не несет критических последствий), и то, что Сэм был чрезвычайно восприимчив к подобного рода лекарствам, всё должно было пройти прекрасно. Сэм не будет спорить, пытаться пробраться в В43, прятаться в темном углу или пытаться вывихнуть себе еще что-то — он просто проспит несколько часов и очнется тогда, когда Дин с Касом уже закончат. Худшее, что могло случиться — то, что Сэм вырубится прямо в процессе обеда, упадет лицом в пюре, и потом ему придется мыть волосы. Честно говоря, Дин гордился своим планом. Всё было идеально. Продолжая повторять «слева, слева, слева» — не хватало еще перепутать тарелки! — Винчестер пошел в библиотеку.

Увидев брата, Сэм улыбнулся, вытащил наушники и отставил ноутбук в сторону. Дин протянул брату тарелку, которую держал в левой руке, и тот с благодарностью кивнул. Винчестер выдвинул себе стул и уже собрался было сесть, когда Сэм заговорил:

— Выглядит потрясающе! Не хочу еще больше тебя напрягать, но ты не мог бы принести мне стакан холодной воды?

Улыбнувшись (что? возможно, Дин всё же чувствовал себя виноватым, учитывая то, что произошло утром, и то, что он собирался сделать сейчас), охотник встал:

— Без проблем, Сэмми. Я и себе налью. Жаль, что у нас нет ничего, кроме воды.

Сэм кивнул и вздохнул, явно подумав о пиве.

Спустя пару минут Дин вернулся в библиотеку, неся два стакана с водой. Сэм взял один и улыбнулся:

— Спасибо, Дин. За заботу. Надеюсь, ты знаешь, как я ценю то, что ты для меня делаешь.

«Не чувствуй себя виноватым, не чувствуй себя виноватым, не чувствуй себя виноватым» — продолжил повторять Дин, отмахнувшись от Сэма:

— Это моя работа — присматривать за надоедливым младшим братом, — Дин взял в руки вилку. Трюфельное масло оказалось как нельзя более кстати. Почувствовав странный привкус, Дин мысленно похвалил себя за то, что использовал плавленый сыр именно сегодня: судя по всему, еще один день, и тот бы покрылся плесенью.

Решив сделать хоть что-то хорошее, Дин спросил брата о фотографиях руин, о которых тот читал. Сэм был только рад поделиться своими находками, и Дин должен был признать, что его рассказ был вполне интересным. Сэм явно натолкнулся на что-то важное. Эта информация могла облегчить им работу и сократить время, необходимое для поиска сведений о том или ином сверхъестественном создании, так что Дин был только за. К тому же, этот разговор позволил ему внимательно смотреть на Сэма, пытаясь заметить признаки начала действия лекарства и не вызывая при этом подозрений.

Двадцать минут спустя Сэм всё еще оставался бодрым и спокойно поддерживал беседу. Заметив, что брат доел, Дин поднял бровь и спросил:

— Всё еще голоден?

Сэм с энтузиазмом кивнул.

— Курица закончилась, но пюре еще много, сейчас принесу.

Дин встал, и комната покачнулась. Охотник нахмурился и тряхнул головой. Пространство пришло в норму.

— Всё в порядке, Дин? — обеспокоенно спросил Сэм, протягивая руку, чтобы в случае чего поймать брата.

— Ага, в полном, — ответил Винчестер, взял со стола тарелки и отправился на кухню. В библиотеку охотник возвращался немного медленнее: во всем теле ощущалась странная тяжесть.

Когда Дин подошел к столу, комната снова покачнулась, на этот раз под куда большим углом. Сэм взял из рук брата свою тарелку и едва успел подхватить вторую: Дин инстинктивно разжал пальцы.

— Выглядишь не очень, — сказал Сэм, — может, тебе прилечь?

— Да нет, — ответил Дин, беря вилку и удивляясь тому, что язык как будто распух.

Пюре, должно быть, было вкусным… И Дин бы проверил это, если бы донес вилку до рта. Вместо этого он чуть не проткнул себе щеку, опустил руку и хмуро посмотрел на неё. Что с ним, черт возьми, происходило?

Дин всё же сумел донести пюре до рта. Теперь оно было нормальным. Без привкуса портящегося сыра. Горьковатой нотки не было, и это было… странно. Внезапно Дин заметил, что Сэм слишком пристально разглядывает его.

Сэм, который, между прочим, вовсе не был сонным и внимательно смотрел на Дина, словно чего-то ожидал.

Только когда Дин почувствовал, как тяжелеют веки, кусочки начали складываться в единую картину. Охотнику потребовалось некоторое время, чтобы понять, что происходит: мозг работал ужасно медленно. В голове всплывали рандомные факты, постепенно выстраивающиеся в логическую цепочку.

Дин добавил в еду Сэма гидроксизин, чтобы усыпить его.

Сэм отправил Дина на кухню за водой.

Раньше пюре на вкус было каким-то странным, а сейчас оно вполне нормальное.

Срань господня. Дина наконец-то осенило.

— Ты… отравил меня! — выдал он, слегка пошатываясь.

— Ну, — сказал Сэм, сочувственно улыбаясь, — не совсем. Если быть точным, ты сам себя отравил. Я просто поменял наши тарелки, когда ты вышел.

— Но… Как?

— Как я узнал, что ты что-то подсыпал? — голос Сэма уже был каким-то далеким, но Дин всё еще мог разобрать слова, — Это было не так уж сложно. Я знал, насколько ты был расстроен этим утром, и понял, что ты наверняка постараешься придумать что-то другое, чтобы не дать мне вмешаться. С тех пор, как я выбрался из подвала, ты смотрел на меня так, словно я могу рассыпаться на кусочки от любого неосторожного прикосновения, следовательно, силу ты применять не собирался. Попытка отравить меня выглядела логичной. Мне оставалось понять, знал ли ты, что я всё знаю. Если бы ты думал, что я и понятия не имею, что ты задумал, то подсыпал бы мне что-то в еду. Если бы ты знал, что я подозреваю, что ты поступишь именно так, то добавил бы лекарство себе в тарелку, предполагая, что я поменяю наши порции местами. Но, опять же, если бы ты подумал, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю, то подмешал бы что-то в мою еду. Интересная головоломка. Приходилось решать на ходу.

— Я… Чт… — сказал Дин, пытаясь разобраться в запутанных словах брата. Единственное, что он пока понял — то, что Сэм всё знал.

Сэм улыбнулся и медленно и чересчур терпеливо повторил:

— Я сказал, что мне нужно было понять, знаешь ли ты, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю… — Сэм усмехнулся, наблюдая за тщетными попытками Дина понять, о чем он говорит, — На самом деле, всё было не так. Я видел, как ты подсыпал таблетки мне в пюре.

— Воз… Невоз… Невозможно, — выдавил Дин. Как, мать его, Сэм мог это видеть? Дин ведь два раза проверил, нет ли кого-то в коридоре!

— Вполне возможно, — ответил Сэм, — просто маловероятно. Не думал же ты, что я оставлю комнату без наблюдения просто потому, что не могу в неё войти?

У Дина кружилась голова, но он всё же заметил, что его гениальный младший брат опять его перехитрил. Когда у него будут силы хоть на что-нибудь, он разозлится:

— Слишком… Умный, — выговорил охотник.

— Просто знаком с основами логики, — доброжелательно ответил Сэм, — Если честно, я мог бы просто отказаться есть пюре, но тогда бы ты начал искать другой способ подсыпать мне что-то, а я же не могу совсем отказаться от еды и воды, правда? Так будет лучше. Ты отдохнешь, проснешься и больше не будешь пытаться меня усыпить. Всё будет хорошо.

— Н… Н… Но ты… — следить за несущимися на бешеной скорости мыслями становилось всё сложнее. Каждый раз, когда Дин заострял внимание на какой-либо из идей, та просто растворялась, оставляя его ни с чем. Вся комната покачивалась, как палуба яхты, попавшей в шторм. Бункер не должен был так делать, правда? Дин был… Был уверен, что бункер стоит на твердой земле. Стоит же? Возможно, лучше спросить.

— С-сэм. Всё. Движ… Двигается?

— Всё в порядке, Дин. Просто перестань сопротивляться. Ты всё только усложняешь. Почему бы тебе не позволить мне отвести тебя в твою комнату?

Внезапно Сэм оказался сзади и потянулся к Дину, так что тот резко дернулся:

— Не… Трогай… Черт… Ми… Меня, — Дин был уверен, что четче разговаривал даже тогда, когда напивался до потери пульса. В любом случае, это сработало, потому что лицо брата опять появилось в зоне видимости. Сэм поднял руки:

— Ладно, Дин. Хорошо. Я тебя не трогаю. Всё в порядке. Я обещаю. Я просто… Попрошу Каса отнести тебя в спальню.

Ох, мать его. Кас. Дин знал, что что-то забыл. Что-то важное. Дин должен был что-то сделать для Каса.

— Ск… Ко… Мя. Ск-ко время?

Сэм, чье лицо постепенно расплывалось, удивленно моргнул, посмотрел куда-то вниз и сказал:

— Час дня, а что?

— Э-э-э… Ох, — Дин не знал, почему, но был уверен, что он в дерьме. В глубоком дерьме. По самые уши.

Зрение отказывалось фокусироваться, а голова была отвратительно тяжелой, так что…

Вот. Так лучше. Намного лучше.

Дин пару раз моргнул и заметил, что комната повернулась на 90 градусов. Или нет. Что-то… Что-то было неправильно. Потому что его голова лежала на чем-то мягком и теплом.

И… Полужидком? Дин немного сдвинулся, и раздался хлюпающий звук. Точно. Полужидком. Хорошо пахнущем. Приятном.

Это… Да, именно. Его щека лежала прямо в пюре. Кто знал, что на картошке так удобно лежать? По крайней мере, Дину больше не тяжело было держать голову. И это означало… Сдвинулась не комната, а его голова. Ладно. Это уже было логичнее.

Но было еще что-то. Что-то… Проблематичное. Что-то, о чем Дин должен был помнить. Что… Что-то…

Откуда-то издалека раздался звон. Дин смутно понял, что Сэм безмятежно продолжил есть, вовсе не обращая внимания на уткнувшегося лицом в пюре брата.

Мудак.

Дин то выключался, то снова выплывал на поверхность. Он не мог сфокусировать зрение, но это его не особо волновало. Охотник смутно осознавал, что происходит, но не мог заставить себя ни пошевелиться, ни заговорить. Спустя одну или двадцать минут (не так долго, как могло бы показаться, потому что Сэм всё еще ел) откуда-то издалека раздался знакомый голос.

— Сэм, ты не видел Дина?

— Да, он здесь, Кас. Ты просто его не видишь, потому что он…

— Дин? Дин!

Внезапно горячая ладонь сжалась на плече Дина, чуть приподнимая его.

— Он в порядке, Кас, просто не может говорить. Хотя он всё еще не закрыл глаза, значит, возможно, он нас слышит. Через пару минут он точно вырубится. Не знаю, как он еще не отключился…

— Сэм. У тебя есть ровно полминуты, чтобы объяснить, почему Дин в полубессознательном состоянии лежит на тарелке с картофельным пюре. Через тридцать секунд я забуду обо всех обещаниях не убивать тебя.

— Расслабься, Кас, всё не так страшно.

— Двадцать семь, двадцать шесть, двадцать пять…

— Не то чтобы это было важно, но он первый начал, — несмотря на исходящую от ангела опасность, Сэм говорил на удивление спокойно. Дин знал, что должен был злиться на брата, но не помнил, почему.

— Двадцать два, двадцать один…

— Дин подсыпал мне что-то в еду, — прямо сказал Сэм. Да, именно так и было. Но если Дин подсыпал Сэму что-то в еду, почему тот был в полном порядке, а сам Дин не мог заставить себя даже сфокусировать взгляд на брате?

— …он что? — рука, держащая Дина за плечо, сжалась сильнее. Неприятно.

— Попытался меня усыпить. Не знаю, что он мне подсыпал, но если хочешь, можешь посмотреть: упаковка у него в кармане.

Пальцы, сжимавшие плечо, разжались. Спустя пару секунд что-то надавило Дину на бедро в районе кармана. Щека снова опустилась в пюре. Оно уже начало остывать и затвердевать, так что теперь лежать на нем было не очень удобно.

— Гидроксизин, — это слово было произнесено ровным, но почему-то угрожающим тоном. В этот момент веки охотника решили, что больше не будут подниматься, а слух начал выключаться, так что Винчестер улавливал лишь отрывки диалога:

— …сильное снотворное…

— …пюре… я видел, что он… тарелки после того, как я…

— …мог бы просто отказаться есть…

— …из принципа…

— …не могу спорить… должен извиниться за…

— …не надо, это не твоя…

— …уверяю, что разберусь с…

— …не знал, что… в спальню…

— …не могу прикасаться к нему, чтобы не потерять контроль…

Дин чувствовал, что происходит что-то важное и очень, очень плохое, но даже под угрозой расправы не смог бы заставить себя понять, что именно. Сейчас охотник не был уверен даже в том, как его зовут. Он слишком устал. Темнота окутала его, мягко обнимая и помогая отключиться. Дин не мог понять, почему раньше ей сопротивлялся.

Ему просто нужно было отдохнуть. Он мог разобраться со всем… позже.

Последние лучи света, пробивавшиеся через прикрытые веки, исчезли. Прекрасно. Темнота подхватила Дина. Где-то там, во внешнем мире, раздавались голоса, но они больше не имели никакого значения.

Накатывающие волны начали накрывать охотника с головой, и он расслабился, позволив себе спрятаться в коконе темноты.

Окружающий мир растворился.

Спать.

Комментарий к Наркотик

*Гидроксизин — «мягкий» транквилизатор, оказывающий также противорвотное действие.

____

Реальность меня почти сожрала, но в последний момент решила выплюнуть обратно, и это главное. С остальным справимся. Спасибо тем, кто еще со мной. Будем продолжать.

========== Надломленные молитвы ==========

Дин медленно приходил в себя. Окружающий мир был мучительно ярким и резким.

Именно что мучительно: черт, как же сильно болела голова… Биение сердце отдавалось в висках, каждый удар оглушал. Застонав, Дин дернулся, пытаясь закрыться от этого звука. Приподняв руки, чтобы взяться за голову, охотник заметил, что ладони были непропорционально тяжелыми.

Как и все остальное. Казалось, что каждая клеточка тела стала раза в три тяжелее, и теперь ей нужно было больше времени, чтобы послать в мозг какой-то сигнал и обработать полученный ответ.

Дин надавил на виски, надеясь, что это поможет облегчить головную боль. Так и не дождавшись результата, охотник прислушался к остальным ощущениям.

Всё тело было не просто тяжелым. Каждая мышца затекла: судя по всему, Дин спал в одной позе, даже не шевелясь. Губы были сухими, а во рту ощущался неприятный горький привкус. Шея была напряжена до предела, что явно усиливало головную боль, но Дин не смог заставить мышцы расслабиться, а двигать головой больше необходимого отчаянно не хотелось.

Дин явно лежал в собственной постели, и почему-то это казалось ему странным. Он не помнил, как сюда добрался… Как и то, где, что и с кем пил. Честно говоря, Дин вообще не помнил предыдущую ночь. Как и когда он вырубился? Происходящее напомнило ему о том, как в детстве он засыпал в каком-то месте — на диване, на полу или на руках у мамы — а потом просыпался в своей кровати. Только вот сейчас это не успокаивало, а нервировало.

Дин как раз пытался заставить себя открыть глаза, когда раздался голос. Кас говорил негромко, но Винчестер всё равно поморщился и сильнее надавил на виски, пытаясь ослабить боль:

— Чувствуем себя не очень, да?

Дин застонал: это был самый развернутый ответ из всех, которые он только мог выдать.

— У тебя, наверное, жуткое похмелье, — голос был слишком спокойным, слишком ровным.

Дин снова застонал, пытаясь найти подходящие слова в лабиринтах памяти:

— Много я выпил? — даже звук собственного голоса ввинтился в голову охотника, словно дрель, так что Дин решил ограничиться этой короткой фразой.

Списка спиртных напитков так и не последовало. Вместо этого голос раздался ближе:

— Значит, ты ничего не помнишь. Подожди. Дай себе время.

Что-то в словах Каса заставило Дина подумать, что он неправильно воспринимает ситуацию. Возможно, он не напивался? Может быть, его ранили? На охоте?

Нет. Они не охотились уже несколько недель. Из-за снега. Они были заперты в бункере, и Кас с Сэмом… Стоп. Минуточку. С Сэмом. Сэм. Кас. Снег. И…

Осознание накрыло его, словно волна, и Дин замер. Сердце пропустило удар.

— Именно, — тихо сказал Кас, и Дин узнал эти интонации: это была скрытая, но ощутимая опасность, — прежде чем ты что-то скажешь, — продолжил ангел, и Винчестер решил не говорить, что понятия не имеет, что может сказать по этому поводу, — советую тебе хорошенько подумать.

Дин пытался. Правда. Каждый звук или мысль отдавались в голове барабанным боем, и Дин снова застонал. Может, если он будет вести себя жалко, Кас смилостивится и решит, что охотник не должен так страдать?

— Я не испытываю ни малейшего сочувствия, — спокойно сказал ангел, — поэтому нет смысла давить на жалость.

Что же. Эта идея провалилась. Может, попробовать сменить тему?

— Как долго? — прохрипел Дин, пытаясь справиться с сухостью и покалыванием в горле.

— Ты спал около семнадцати часов. Сейчас шесть утра.

Господи боже. Семнадцать часов?!

— Гребанный… Сэм, — вспышка ярости на несколько секунд очистила голову Дина, но туман тут же вернулся обратно, отвоевывая свои законные владения.

— Даже не начинай, — сказал Кас, явно тратя много сил на то, чтобы контролировать свой голос, — винить Сэма. И не надейся, что я тоже так сделаю.

Плохо. Совсем плохо. Теперь Дин начал понимать, насколько серьезные у него проблемы. Пульсирующая головная боль и туман, клубком свернувшийся в голове, не давали Винчестеру в полной мере осознать себя, и из-за этого было чертовски трудно понять, как охотнику следует защищаться. Прежде чем Дин успел сказать что-то, что только усугубило бы его положение, ангел заговорил:

— Ты, естественно, обезвожен. Пару раз я смог растолкать тебя настолько, что ты смог сделать несколько глотков воды, но этого явно недостаточно. Есть ты был просто не в состоянии. Наверное, у твоего тела есть и другие острые физические потребности.

Черт, вот теперь Дин понял, что хочет в туалет настолько сильно, что вполне может обмочиться.

— Иди в ванную. Я принесу тебе еду, воду и что-нибудь от головной боли. Не задерживайся. Делай только то, что абсолютно необходимо.

Дин поморщился и очень медленно поднял веки. Свет был приглушен, но всё равно ужасно резал глаза. Господи. Если бы Дину не так сильно нужно было в уборную, он бы не смог заставить себя сдвинуться с места.

Кас стоял в нескольких шагах от кровати и смотрел, как Дин медленно садится и ждет, пока комната перестанет вращаться. Обычно Кас бы уже помог Винчестеру встать, даже если бы тот нарушил все правила и напился до потери пульса. Но ангел даже не протянул Дину руку: он просто смерил его холодным взглядом. Как только охотник сумел встать на ноги, Кас развернулся и молча вышел в коридор.

Черт. Всё было очень, очень плохо.

***

Дин вернулся в спальню через десять минут. Не рекорд, конечно, но, если учитывать то, что охотнику приходилось двигаться со скоростью черепахи, чтобы не усилить головную боль или не потерять равновесие, время всё равно впечатляло.

Кас уже ждал его, сидя на стуле в нескольких шагах от кровати. На тумбочке стояли тарелка с двумя бутербродами с арахисовым маслом, гигантский стакан воды и две таблетки, в которых Дин сразу узнал ибупрофен.

Винчестер быстро выпил таблетки. Как только ледяная вода достигла горла, охотник понял, что умирает от жажды, и за несколько секунд осушил добрую половину стакана. Дин вздрогнул и, пытаясь отдышаться, понял, что мозг начал работать быстрее. Сочетание еды, воды и таблеток явно могло помочь Винчестеру снова начать чувствовать себя человеком.

Дин намеренно не смотрел на ангела, хотя и чувствовал, что тот сверлит его взглядом. К слову, то, что Кас держал дистанцию, было очень странно. Он словно не позволял себе подойти к Дину, и это чертовски пугало.

Не то чтобы Дин был голоден… На самом деле, его даже немного подташнивало, но он знал, что спорить с Касом о необходимости поесть — не лучшая идея. Черт, сейчас с Касом вообще лучше было не спорить. Дин сел на кровать, откусил кусок бутерброда и вынудил себя сглотнуть.

Тошнота почти сразу отступила, так что Дин продолжил есть. Вскоре от первого бутерброда ничего не осталось, и Винчестер потянулся за вторым… Ладно, возможно, он был голоднее, чем думал раньше.

Хлеб был на удивление вкусным. Что же, по крайней мере, с одной вещью Дин вчера всё же не облажался. Охотник тут же отвлекся от хлеба: сложно на чем-то сосредоточиться, когда в метре от тебя сидит опасно тихий ангел Божий и сверлит тебя взглядом.

За исключением звуков пережевывания бутербродов или глотков воды, в комнате стояла тишина. Если бы Дин хорошенько всё обдумал, то растянул бы бутерброд, чтобы выиграть время. Но, не в силах бороться с естественными потребностями, охотник быстро проглотил хлеб, поставил пустой стакан на тумбочку и закрыл глаза, прислушиваясь к своему телу.

Головная боль, конечно, не исчезла, но существенно ослабла. Судя по всему, она планировала остаться с Дином еще на пару часов, напоминая о себе тупым покалыванием в затылке. Живот был приятно наполнен, а мозг начал работать намного быстрее. Не очешуенно, конечно, но жить можно. А значит, оттягивать разговор было нельзя: подобные попытки только еще больше злили Каса.

Глубоко вдохнув, Дин устроился на кровати, скрестив ноги, и поднял взгляд на ангела:

— Ладно. Во-первых, спасибо тебе большое за ибупрофен, еду и воду. Я очень ценю это.

Ангел кивнул, но промолчал.

— Почему бы тебе не сесть рядом, чтобы мы могли со всем разобраться? — предложил Дин, тихо вздохнув, — я вижу, что ты с трудом контролируешь себя.

— В твоих же интересах не приближаться ко мне ни на дюйм. Я поклялся никогда не причинять тебе боль, не будучи при этом абсолютно спокойным, и не хочу нарушать своё обещание.

Дин сжал зубы и медленно выдохнул, заставляя тело расслабиться. Он видел, что Кас зол, и понимал, из-за чего, но его раздражала несправедливость. Почему виноватым опять оказался Дин, а Сэму всё сошло с рук? Удостоверившись, что не скажет какую-то глупость, охотник выдохнул:

— Я… Ценю, что ты следишь, чтобы я был в безопасности, — осторожно сказал он. И именно эта фраза прорвала плотину.

— Ну, кто-то же должен этим заниматься, правда? — прошипел Кас, прищурившись, — раз уж ты, очевидно, не можешь с этим справиться. Ты вообще понимаешь, насколько безрассудно поступил? Как плохо это могло закончиться?

— Мне кажется, всё и так закончилось довольно плохо, потому…

— Немедленно. Заткнись.

Дин мгновенно захлопнул рот и инстинктивно отшатнулся, увидев, что глаза ангела горят яростным огнем.

— Ты будешь говорить только после моего разрешения. Можешь кивать или качать головой. Ясно?

Дин медленно выдохнул и кивнул.

— Когда я говорю, что всё могло закончиться плохо, я не намекаю на то, что Сэм поменял местами тарелки… Хотя то, что ты об этом не подумал, просто смешно, — а вот это было обидно: не то чтобы Кас назвал Дина тупым, но ощущения были примерно те же, — Нет, я говорю о том, что ты намеренно подсыпал своему брату слишком большую дозу лекарства, что привело к тому, что ты сам отравился еще сильнее, ведь ты меньше Сэма. Не говоря уже о том, что ты явно не учел, что у Сэма могла начаться аллергическая реакция.

Дин открыл рот, чтобы заявить, что аллергия на лекарство от аллергии — это хрень собачья, но, увидев взгляд Каса, тут же передумал вообще что-либо говорить. Ангел продолжил:

— Ты вообще подумал об анафилактическом шоке? Что, если бы организм Сэма не справился с лекарством? Что, если бы не справился ты? Я осмотрел всю комнату, и, если только я что-то не упустил, ты даже не потрудился спрятать где-нибудь неподалеку антидот. И ты прекрасно понимал, что я находился тремя этажами ниже. Если бы что-то случилось, ты бы просто не успел позвать меня. Сэм мог умереть. Ты мог умереть.

Стоп, что? Так вот из-за чего всё это?

Поняв, что происходит, Дин расслабился. Зная причину такого поведения ангела, Винчестер чувствовал себя намного спокойнее.

Он до смерти напугал Каса.

Дин, который ни разу не опоздал, когда они с Касом планировали сессию (ну, за исключением того раза с мне-нужно-отлить-так-что-я-отлучусь-и-будь-что-будет), просто не пришел, и когда Кас отправился на поиски, явно волнуясь, то обнаружил, что Винчестер лежит лицом в тарелке с пюре и ни на что не реагирует. А потом Дин не просыпался семнадцать часов кряду, не ел и не пил.

Да, Дин понимал, почему Кас был на нервах, особенно если учитывать, что ангел… Стоп.

— Почему ты просто не исцелил меня? — выпалил Дин и тут же закрыл рот ладонью, словно это могло вернуть сорвавшиеся с языка слова.

Кас побледнел и на несколько секунд опустил глаза, словно ему было стыдно смотреть на Дина. Охотник не успел это обдумать: ангел, от которого начало попахивать озоном, подошел к Винчестеру и навис над ним. Дин с трудом заставил себя не дернуться и остаться на месте.

— Мне кажется, — слишком тихо сказал Кас, — что я сказал тебе заткнуться. Не вынуждай меня повторять.

Дин слабо кивнул, показывая, что всё понял. Не смея даже подумать о том, чтобы опустить глаза, Дин заметил, что Кас дрожит. Господи, да он же на пределе… Дин, должно быть, жутко его напугал, и… О. О! Вот что скрывалось за маской стыда и страха.

По какой-то причине Кас не смог исцелить Дина. Возможно, потому что тому не грозила опасность — он просто вырубился, накачавшись наркотиками. Кас явно пытался исцелить его и потерпел неудачу, и это жутко напугало его, особенно если учитывать, как долго Дин не просыпался.

Как всегда, Дин доверился своим инстинктам. Он медленно, очень медленно потянулся к Касу. Он хотел сжать ладонь ангела, помочь тому почувствовать тепло охотника, дать понять, что Дин здесь, что он жив и здоров, что всё будет хорошо.

Кас стоял неестественно неподвижно. Дин не собирался резко дотрагиваться до ангела — он не был настолько глуп.

Кас, конечно, четко сказал, что не собирается прикасаться к Дину, пока злится, но… Кас и не срывался на нем. Дин сам предлагал себя, напоминая, что Кас еще не потерял его, что он жив, что он рядом. Кас нуждался в этом, даже если сам не осознавал этого. Ему нужно было прикоснуться к охотнику, почувствовать тепло его кожи, уловить ритм пульса, ощутить, как во время дыхания поднимается и опускается грудь.

Дин правда думал, что это сработает. Ладонь Каса дернулась, словно ангел хотел прикоснуться к Дину, переплести их пальцы, словно он собирался сесть на кровать, позволить Дину обнять его, дать охотнику перехватить контроль, успокоить и поддержать ангела. Словно он был готов признать, что на самом деле не злится, а до ужаса боится.

Дин правда думал, что это сработает.

И ошибался.

Как только Винчестер коснулся ладони Каса кончиками пальцев, ангел пришел в движение. Это произошло так быстро и неожиданно, что Дин, искренне испугавшись, резко дернулся назад.

Это было бессмысленно. Кас даже не собирался прикасаться к нему. Наоборот, он сам так резко дернулся назад, что уронил стоящий рядом стул. Дин не успел даже подумать о том, что может сделать или сказать, как может успокоить своего парня. Было слишком поздно. Дверь распахнулась с такой силой, что врезалась в стену с грохотом, похожим на выстрел, и захлопнулась.

Кас исчез.

***

Первые секунды после ухода Каса казались часами.

Дин очень хотел побежать следом за ангелом, догнать его, схватить за плечи и трясти, пока тот не придет в себя и что-нибудь не скажет.

Но охотник понимал, что бессмысленно даже пытаться. Кас мог передвигаться по бункеру со скоростью 37 миль в час, если ему нужно было срочно добраться до Дина. Он явно мог двигаться так же быстро, когда ему понадобилось уйти.

Ангел мог быть где угодно, и найти его можно было, только если бы он сам этого захотел. Ему не нужно было выходить из убежища, чтобы сходить в туалет, или поесть, или…

Кас мог прятаться днями.

Дерьмо.

Это был какой-то новый вид дерьма, и Дин ни малейшего понятия не имел о том, как можно всё исправить. Конечно, их отношения с Касом не были идеальными. Конечно, они ссорились, обижались и злились друг на друга.

Но они никогда не уходили.

Никогда не отказывались даже говорить о происходящем.

Никогда не отказывались даже прикасаться друг к другу.

До этого момента.

Дин не заметил, что глаза наполняются слезами, пока не моргнул и не обнаружил, что зрение стало размытым и нечетким. Винчестер тут же почувствовал себя отвратительно. Какой слабак будет плакать из-за того, что ему парню понадобился перерыв, чтобы успокоиться и прийти в себя? Что бы сказал Джон Винчестер, если бы увидел своего старшего сына?

Дин практически позволил себе шагнуть вперед и погрузиться в самоанализ, ругая себя последними словами, но понял, что не знает, сможет ли выплыть на поверхность.

Он с силой сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, оставляя на коже следы в виде полумесяцев. За эти годы Дин успел выучить, что боль можно использовать. Она могла отвлечь и помочь сосредоточиться на чем-то действительно важном. И да, возможно, это было не совсем здорово и правильно, но иногда физическая боль помогала справиться с эмоциональной.

Так что Дин позволил себе впиться пальцами в ладони и сконцентрировался на этом ощущении. Когда он наконец разжал кулаки, пальцы болели, зато сознание было куда более ясным.

Дин бы остался в комнате, разрываясь между гневом и чувством вины и пытаясь не утонуть в ненависти к себе, но у него была одна обязанность, о которой он просто не мог забыть.

Сэму всё еще нужно было есть. Да, конечно, он мог без труда питаться армейским пайком, но Дин не мог заставить себя вынудить брата питаться консервами, пока в том не было острой необходимости. К тому же, Винчестер, наверное, должен был извиниться. Несмотря на чрезмерно интенсивную реакцию, ангел все же не был неправ. Дин поступил безрассудно и даже не потрудился подумать о возможном исходе. Кас, конечно, преувеличивал — вероятность серьезной аллергической реакции на лекарство от аллергии стремительно приближалась к нулю — но Дин всё равно не должен был пытаться подсыпать Сэму снотворное. Охотник мог принять это.

Чего он не мог принять, так это тот факт, что его парень не мог даже смотреть на него.

Чувствуя, что опять падает в эту чертову кроличью нору, Дин снова сжал кулаки и заставил себя дышать настолько медленно и глубоко, насколько это вообще было возможно.

Почувствовав, что снова может себя контролировать, охотник спрыгнул с кровати и разделся. Ему срочно нужно было вымыться и побриться. К тому же, горячая вода могла помочь Винчестеру прийти в себя и разобраться, что же делать дальше.

***

Но вода не помогла.

Какая-то маленькая часть Дина надеялась, что когда он вернется в комнату, Кас уже будет ждать его, готовый сесть и поговорить о произошедшем, взять Дина за руку и сказать, что да, всё плохо, но это не конец света. Не конец их отношений.

Да, ладно, возможно, это было нелепо. Не то чтобы они были обычными партнерами, которые могли просто расстаться. Где-то глубоко внутри Дин знал, что будет с Касом до самой смерти (и, судя по всему, даже после неё, потому что окончательно умереть у Винчестера вряд ли получится).

Но между тем, что Дин знал где-то глубоко внутри, и тем, что шептала ему его неуверенность в себе, была существенная разница. Сейчас? Сейчас Дин был уязвим и беззащитен, и неуверенность уже ждала его за углом, готовая наброситься и проглотить.

Так что когда Дин открыл дверь и увидел, что в спальне пусто, ему пришлось потратить несколько секунд на то, чтобы сжать кулаки и справиться с подступающей паникой.

Неуверенность и ненависть неохотно отступили, но явно не собирались сдаваться, и Дин понял, что, если так будет продолжаться, в один прекрасный день он просто проиграет.

Зайдя в комнату — там было пусто; не так, как обычно, когда Кас сидел в библиотеке или занимался своими делами, а намного сильнее — Дин подошел к комоду, чтобы одеться. И кто мог винить его за то, что он достал те штаны и ту футболку, которые чаще всего брал поносить Кас?

Умывшись, одевшись и заставив себя растянуть губы в улыбке, Дин пошел на кухню. Сэм проснется где-то через час и явно захочет есть, и, возможно… Нет. Нет, Дин не позволил себе даже не думать о том, что Кас мог ждать его на кухне или в библиотеке. Он не смог бы справиться с разочарованием, которое постигло его, когда он увидел пустую комнату, еще раз.

Стараясь не слушать шестое чувство, подсказывающее, что Дин не сможет ничего исправить, охотник принялся готовить брату завтрак.

***

Следующие двадцать четыре часа показались Дину самыми долгими из всех, когда-либо проведенных в стенах бункера.

И самыми одинокими.

Cэм с готовностью принял извинения Дина, сказал, что ему «не о чем волноваться», и очень тактично уточнил, как Дин себя чувствует. Он явно был счастлив оторваться от исследований и провести время с братом, просто разговаривая ни о чем или смотря фильмы. На самом деле, Сэм, словно что-то чувствуя, старался не оставлять Дина одного и всегда появлялся поблизости в те моменты, когда внутренний голос говорил охотнику, что Кас еще не вернулся потому, что вообще не собирается возвращаться, что ангел будет прятаться, пока не растает снег, а потом просто уйдет.

Сэм вел себя прекрасно… Но постоянно сканировал Дина взглядом, пытаясь понять, что происходит.

Он не спрашивал, где Кас или что произошло между ним и Дином. Он не вынуждал Дина заговорить об этом и не давил на него, и Дин был благодарен. Словно на время вернулся старый — настоящий — Сэм.

Если бы над головой Дина не клубились грозовые тучи, а на плечах не лежала бы многотонная гранитная глыба, день бы вполне удался.

Но Дин уже был на пределе.

Несмотря на то, что Сэм постоянно находился рядом, Дин чувствовал себя ужасно, душераздирающе одиноко. Проблема была в том, что охотнику не нужна была компания. Он не хотел, чтобы кто-то говорил с ним, подбадривающе похлопывал по плечу или смеялся над его дурацкими шутками. Он хотел слышать именно тот низкий голос, чувствовать на плече именно ту твердую теплую ладонь и ловить именно тот озадаченный взгляд, который Кас бросал на охотника в те секунды, когда не понимал шутку.

Но это было невозможно.

***

Беспокойство Дина росло в геометрической прогрессии, и в середине дня, спустя 36 часов после того, как Кас ушел, Дин сорвался.

Дин с Сэмом сидели в библиотеке, неспешно пили виски и в 8000 раз смотрели «Крепкий орешек», когда слова без разрешения сорвались с губ Винчестера:

— Что, если он не вернется?

Сэм, казалось, вовсе не удивился:

— Он вернется, Дин.

— Откуда ты знаешь? Ты не слышал… Ты не видел.

— Так расскажи мне, — это была не команда, а предложение друга, брата и возможно даже нет-Дин-всё-же-не-думал-об-этом психолога. Возможно, Дину помогло именно то, что Сэм явно ждал этого, но был терпелив и не давил на брата.

Возможно, свою роль сыграло отчаяние.

Так или иначе, Дин рассказал Сэму всё, начиная с того момента, как он проснулся с дикой головной болью, и кончая той секундой, когда за Касом захлопнулась дверь.

Пару раз его голос сорвался, но Сэм, да благословят его боги, притворился, что ничего не заметил.

После того, как Дин закончил, Сэм долго молчал, не поднимая взгляда от стакана с виски. Наконец, когда Дин уже решил, что брат попросту заснул, тот заговорил:

— Ты уже знаешь, что двигало Касом: он был в ужасе. Ты его чертовски напугал, Дин. Когда он не смог исцелить тебя… ну, это было по меньшей мере неприятно. Он — ангел. Ему около миллиарда лет, и вряд ли он много раз чего-то боялся. И он уж точно никогда раньше не боялся кого-то потерять. Страх для него — нечто новое, и он не очень хорошо справляется.

Дин покачал головой и сжал кулаки. Он повторял этот ритуал столько раз, что пальцы уже болели от любого движения, а ладони были испещрены красноватыми полумесяцами.

— Но… Я в порядке. В полном. Я здесь, и я знаю, что он в ярости, но я не могу ничего исправить, если он даже не позволит мне… если я не смогу… — Дин сбился, прокашлялся и попытался сморгнуть подступающие слезы.

— Мне кажется, его напугало не только то, что он мог потерять тебя, — задумчиво сказал Сэм, и Дин удивленно посмотрел на брата, — Судя по тому, что ты мне рассказал, он испугался самого себя. Думаю… Ему было очень тяжело контролировать себя, и когда ты прикоснулся к нему, он практически сорвался. Я знаю, ты думаешь, что он наказывает тебя, но ты не прав. Не совсем. Он скорее наказывает себя за то, что почти потерял контроль. Он… Слушай, то, что он сделал — это в корне неправильно.

— То, что он ушел? Да, я…

— Нет. Не это. Когда вы разговаривали… Он заставил тебя замолчать, да?

— Ну… Да, он злился…

— Именно. Он был в ярости. Вы были не в середине сессии, но он всё равно сказал тебе заткнуться, позволил тебе лишь кивать и качать головой. Это не… Так не должно быть, Дин.

— Да нет же, Кас не виноват, я просто не должен был…

— Возможно. Однако это не отменяет того факта, что Кас заставил тебя подчиниться, когда вы пытались обсудить важные проблемы, которые могли бы серьезно повлиять на ваши отношения. Нет, послушай, — Сэм поднял руку, заметив, что Дин уже готов вмешаться и начать защищать Каса, — Я знаю, что сейчас ты даже слышать об этом не хочешь, и это нормально, но когда-нибудь вам всё же придется обсудить случившееся, так что я хочу, чтобы ты понял: с объективной точки зрения, то, что сделал Кас — это неправильно. Это не должно повториться.

— Ладно, хватит, это просто смешно, и…

— Я закончил. Клянусь. Знаешь, я ведь тоже виноват в произошедшем.

В обычных обстоятельствах, если бы душевное здоровье Дина не висело на волоске и если бы он не тонул в волне самообвинений, охотник бы всецело согласился с этим высказыванием. Но сейчас Дин видел только свои глупые, эгоистичные действия.

— Ты не… Ты не заставлял меня пытаться подсыпать тебе

снотворное, Сэм.

— Я не совсем об этом, хотя, полагаю, это тоже спорный вопрос. Ты делал всё, что мог. В обычных обстоятельствах Кас бы не потерял контроль так быстро. Всё просто — он уже был зол.

— Я… Ты о чем вообще?

— Он уже был в ярости. Он злился много дней подряд… на меня. Да ладно, ты же не думаешь, что я не вижу, как вы беситесь? Кас из последних сил контролировал себя всю последнюю неделю, боясь, что если он сорвется, то совершит что-то непоправимое. А ты… Он не сомневается, что никогда по-настоящему не причинит тебе боль. Он бы не смог, даже если бы его пытались вынудить, и он знает это. Возможно, ему казалось, что будет безопаснее злиться на тебя.

— Это… Это просто глупо, Кас не стал бы намеренно вымещать злость на мне, чтобы не сорваться на тебе, — слабо запротестовал Дин, примерно понимая, к чему ведет Сэм.

— Конечно, нет, но кто сказал, что он сделал осознанный выбор? Возможно, где-то глубоко внутри какая-то часть его подсознания решила, что раз он так любит тебя и никогда не причинит тебе боль, выпустить немного злости и позволить страху потерять тебя кормиться этими эмоциями будет менее рискованно, чем ругаться на меня, — Дин просто не знал, что сказать, так что Сэм продолжил, — Но всё пошло не так. Позволив себе разозлиться, Кас не смог успокоиться. Он потерял контроль, и чем дольше ты не просыпался, тем хуже ему становилось. Я даже не хочу знать, что он хотел сделать с тобой, когда ты пришел в себя. Он был напуган, ему было больно… И какая-то его часть хотела сделать больно и тебе, заставить тебя почувствовать этот ужас. А это… Даже в классических отношениях это могло бы плохо кончиться. А учитывая вашу динамику… То, что он начал делать — что он хотел сделать — чертовски напугало его. Так что он сбежал и прячется. Он не наказывает тебя, он может на тебя смотреть. Если он еще не успокоился, то просто не позволяет себе приблизиться к тебе, а если всё же пришел в себя, то наказывает себя за то, что случилось, и за то, что могло произойти, если бы он не сбежал.

— Это… чертовски сложная теория, — ответил Дин. Он хотел было сказать, что Сэм окончательно сошел с ума и перешел все границы, но чем дольше обдумывал сказанное братом, тем больше убеждался в правдивости этих слов, — и… Что дальше? Как я… То есть, возможно, Кас не доверяет себе, но я доверяю ему. Я не верю, что он смог бы причинить мне боль, посягнуть на то, чем мы… занимаемся.

Сэм пожал плечами:

— Всё зависит от тебя. Мы можем подождать, пока Кас почувствует, что готов, и вернется, и тогда вы с ним всё обсудите…

— Или?

— Или, — сказал Сэм, улыбаясь уголком рта, — мы его выманим.

— Каким образом? — с подозрением спросил Дин.

— Доверься мне, — уверенно сказал Сэм, — но если ты согласишься на этот вариант, тебе придется дать мне поговорить с Касом.

— Зачем?

— Потому что он будет не готов разговаривать с тобой… Или будет думать, что не готов.

— А не будет… просто подло заставлять его появиться, если он не готов?

— Возможно. А возможно, вы оба тянете время, мучая себя, и будет намного проще обсудить всё сейчас. Выложить на стол все карты. Я, конечно, не могу ничего гарантировать, но я бы не стал предлагать этот план, если бы думал, что от него будет больше вреда, чем пользы.

Сэм был такой занозой в заднице, что Дин и забыл, насколько тот проницателен. И, черт возьми, Винчестер действительно обдумывал предложенный братом выход.

Если забыть обо всем остальном, самой большой — и наименее абсурдной — проблемой было то, что если Сэм действительно сможет спасти отношения Дина и Каса (включая, господи боже, и их сексуальную жизнь), то никогда об этом не забудет.

Однако Дин просто не мог продолжать ждать, задыхаясь от одной мысли о том, что Кас больше никогда не вернется. Вдохнув и подумав о том, что всё это может обернуться еще большей проблемой, Дин сказал:

— Ладно. Давай попробуем.

========== Призрак комфорта ==========

Десять минут спустя, спрятавшись за дверью, Дин в очередной раз решил, что всё происходящее — это ошибка. Он должен был сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить Сэма, пока всё не зашло слишком далеко.

Получив согласие Дина, Сэм тут же предложил брату уйти из библиотеки: он хотел поговорить с ангелом один на один. Чего Сэм не сказал — так это того, как далеко Дин должен был уйти. Поэтому тот спрятался за ближайшим выступом. Возможно, подслушивать — это неправильно и некрасиво, но Дин не собирался оставлять своего брата, от которого можно было ожидать чего угодно, наедине со всё еще злящимся ангелом. Это явно могло закончиться слезами, сломанными вещами, кровопролитием или еще чем похуже. Так что Дин стоял за колонной и вслушивался в звенящую тишину, пытаясь понять, каким образом Сэм решил призвать Каса. Правда, потом Винчестер-старший понял, что проще будет просто прижаться ухом к двери библиотеки: конечно, этим методом в основном пользовались 12-летние мальчишки, но он на удивление стабильно работал.

Естественно, спустя пять минут после быстрой передислокации Дин опять подумал, что эта идея ни к чему не приведет, а сам он, соглашаясь на условия Сэма, был просто не в себе.

Сэм, естественно, только всё испортит. Попытка выманить Каса, еще не готового к разговору, естественно, только усугубит ситуацию. Дину просто нужно было принять тот факт, что Касу понадобится время, чтобы успокоиться. Он должен был вести себя как взрослый. Должен был быть терпеливым. Должен был… Срань господня!

Что-то пролетело мимо дверей кухни на такой скорости, что Дин подумал, что ему просто померещилось. Однако спустя пару секунд порыв ветра взъерошил волосы охотника и сдул со стола стопку салфеток, раскидав их по полу. Какого черта?

Подождите, это что, был… Неужели это был?.. Дин прищурился, пытаясь осмыслить увиденное. То, что пролетело мимо него, было отдаленно похоже на человека, одетого во что-то бежевое. Учитывая, что бункер был защищен от любых известных Винчестерам сверхъестественных существ, да и неизвестным монстрам войти в него было просто нереально из-за двухметровых сугробов, вывод напрашивался сам собой.

Кас только что промчался мимо кухни на скорости, в разы превышающей 37 миль в час.

Кажется, началось.

Дин глубоко вздохнул, выскользнул в коридор и прижался к двери, ведущей в библиотеку, чтобы наблюдать… ладно. Подслушивать.

Звук такого родного низкого голоса заставил душу Дина сжаться от облегчения, смешанного с болью и тоской, которые нельзя было описать.

— …что, Сэм?

— Отдышись, Кас. Его здесь нет, и прямая опасность ему не угрожает.

— Но… В своей молитве ты сказал, что ему больно! Что я нужен ему!

— Именно. Ты просто неправильно интерпретировал мои слова. Дин ранен не физически.

Повисла зловещая тишина. Дин чувствовал, как в воздухе сгущаются грозовые облака, и попытался понять, стоит ли ему пытаться убежать обратно на кухню, прежде чем Кас вылетит из библиотеки, заметит Дина и разозлится еще сильнее. В конце концов, Дин решил, что после 36 часов мучительного ожидания гнев — это лучше, чем тишина. Черт, Дин принял бы ярость Каса, в какой бы форме ангел её не выразил. Кас хотел поставить Дина на колени? Сделать ему больно? Заставить его плакать? Вынудить его кричать?

Вперед.

Дин сможет справиться с этим. Он примет это. Сотни, тысячи раз подряд, если альтернатива — глухое молчание.

И да, возможно, это было неправильно и извращенно, но Дину было плевать.

К тому времени, как Дин пришел к этому выводу, Кас заговорил:

— Ты хочешь сказать, — очень тихо произнес ангел, — что ты заставил меня покинуть своё укрытие, прекрасно зная, почему я ушел… И решил, что интереснее всего будет помолиться мне, сказав, что Дин в опасности и что я должен спасти его?

Черт возьми, Сэм. Так вот в чем состоял его план? Он убедил Каса, что тот должен излечить Дина, потому что охотник был ранен? Черт, да это же чистой воды самоубийство.

— На самом деле, я сказал «Кас, если ты меня слышишь, ты нам нужен, Дин в беде, и только ты можешь ему помочь». Ты воспринял это по-своему. Я не сказал ни слова неправды.

— Сэм… — Кас сказал это с такой интонацией, что Дин был готов ворваться в библиотеку, чтобы отвлечь ангела: судя по всему, тот был готов забыть о своих обещаниях и раз и навсегда убить Сэма.

Честно говоря, даже если бы Дину на колени упал метеорит, пилотируемый шиншиллой, прекрасно изъясняющейся на английском, охотник всё равно бы удивился меньше, чем когда понял, что происходит.

Сэм не закричал, но повысил голос, и было практически невозможно не подчиниться этому командному тону:

— Нет. Даже не начинай, Кас. У тебя был шанс поговорить, но вместо этого ты ушел. Так что теперь тебе придется слушать. Иди сюда, сядь, черт возьми, и заткнись. И это не просьба.

Срань господня, Сэм действительно играл с огнем. Дин застыл, с ужасом ожидая, что останки брата окажутся на стенах библиотеки.

Но этого не произошло.

Вместо этого раздались шаги и звук выдвигаемого стула.

У Дина отвисла челюсть: Кас действительно послушался Сэма. Дин отдал бы что угодно, чтобы узнать, с каким лицом ангел это сделал, но прекрасно понимал, что просовывать голову в двери библиотеки было бы большой ошибкой.

Вместо этого Дин позволил дрожащим ногам (они тряслись исключительно из-за страха за жизнь брата, это не имело ничего общего с тем фактом, что от исхода грядущего разговора зависела жизнь Дина) сдаться. Он опустился на пол, закрыл глаза и обратился в слух.

— Спасибо, — тихо сказал Сэм, — послушай, я знаю, что тебе больно, что ты зол и напуган. И это нормально. У тебя есть на это полное право, и я не собираюсь указывать тебе, что чувствовать. Что я скажу тебе, так это чего делать не нужно… И исчезать на полтора дня, заставляя Дина думать, что ты ненавидишь его, что ты даже смотреть на него не можешь и ждешь того момента, когда снег растает, чтобы уйти и никогда не возвращаться… Как раз этого делать и не нужно.

Господи. Дин такого не говорил. Не так подробно. И всё же, Сэм каким-то образом всё знал и понимал, что именно происходит у Дина в голове.

Это пугало. Если Сэм так хорошо чувствовал Дина, то почему не отказался от своей маниакальной идеи спасти сексуальную жизнь брата? Черт, а ведь если Сэм разговорит Каса, то вполне может решить, что выполнил свою миссию. Неплохой вариант развития событий.

Кас громко сглотнул:

— Он… Что? Он думал, что… Ох, Сэм, я не…

— Я знаю, — терпеливо сказал Сэм, — Именно поэтому я тебе об этом рассказываю. Просто выслушай меня, ладно? Не знаю, что ты успел понять, пока прятался, но Дин рассказал мне, что произошло, и я понимаю, что ты делал и чего не делал. Я понимаю, что тебе нужно было уйти прежде, чем ты бы сделал что-то, что невозможно исправить.

Послышался низкий звук, выражающий согласие. Заскрипел стул. Дин представил, как Кас наклонился и спрятал лицо в ладонях.

— Я должен был… — Кас замолчал, и Дин мог поклясться, что слышал всхлип. Ох, господи, разговор только начался, а ангел уже был на грани слез. Дин сжал кулаки и изо всех сил впился ногтями в ладони. В этот раз он пытался не заставить себя прийти в норму, а оставаться на месте, не бежать в библиотеку, чтобы обнять Каса. Несмотря на то, как сильно он этого хотел, это явно была плохая идея. Сперва Кас явно должен был кое-что рассказать, снять с себя этот груз.

К тому моменту, как Дин взял свои эмоции под контроль, Кас снова заговорил:

— Ты не знаешь, что… То, чего я хотел… ужасные вещи, Сэм… — голос Каса был настолько тихим и жалким, что было практически невозможно поверить, что то же существо, произносившее это, только вчера одним взглядом заставило Дина замереть и замолчать. Это не был ни идеально контролирующий себя доминант, ни неловкий щеночек. Это был просто сломанный человек.

Дин понял, о чем говорил Кас, но всё равно не смог заставить себя испугаться. То, что Кас хотел причинить боль Дину, казалось незначительным по сравнению с тем, что испытывал сам ангел, с тем, как он страдал.

Сэм был прав. Кас не наказывал Дина. Он наказывал себя. Дело было не в том, что он не мог смотреть на Дина — он просто не доверял себе.

Когда тишину нарушил тихий, мягкий голос Сэма, Дин чуть не подпрыгнул от неожиданности. Он успел забыть, что Кас в библиотеке не один, что он не просто признавался в своих грехах вселенной в целом или своему отсутствующему Отцу в частности (несмотря на то, что ангел отказывался это признавать, Дин знал, что Кас часто беседовал с Ним).

— Я знаю, Кас. Честно, я всё понимаю, — в голосе Сэма слышалось сочувствие, признание и принятие. Но Сэм не мог отпустить Касу его грехи, даже если бы очень захотел. Это было подвластно лишь Дину.

— Нет, — настоял Кас, постепенно повышая голос, — тебе только так кажется. Сэм, я хотел… Я хотел причинить ему боль. Напугать его. Поставить его на колени и заставить забыть всё, кроме того, кому он принадлежал. Заставить умолять о прощении и отказаться даровать его. Я хотел поставить его на колени… И мог бы это сделать. Мне бы даже не пришлось заставлять его, хотя я хотел. Одно слово, и он бы сделал это, доверился мне, позволил разобрать себя на части. Ему бы даже в голову не пришло поступить как-то иначе, — Кас замолчал, дыша так тяжело, словно только что пробежал марафон.

Раздался странный звук: судя по всему, Сэм пытался начать говорить, но Кас жестом попросил его замолчать. Спустя секунду Кас снова заговорил. Слова срывались с его губ так медленно, словно это причиняло ему нестерпимую боль:

— Я хотел взять всё, что он так свободно предлагал мне, и осквернить его худшим из возможных способов. Несколько секунд мне даже было всё равно, что это разрушило бы все наши отношения, единственное, чего я хотел — это чтобы Дин был у моих ног.

Возможно, Дин не был самым религиозным парнем на планете, но исповедь он мог узнать всегда. Он знал, как признается в своих грехах человек, уверенный, что уже проклят за них. Но Кас не закончил, ему еще было, что сказать.

— Я был так зол. Я не… Я никогда не был… Когда я не смог исцелить его, когда он не просыпался… Я был в ужасе от одной мысли о том, что могу потерять его, Сэм, а когда понял, что Дин очнулся, был готов уничтожить всё, чего мы добились. Я хотел этого. Я никогда так ничего не хотел.

— Не думаю, что это правда, — наконец заговорил Сэм, — думаю, сейчас ты намного больше хочешь вернуть всё обратно. Но вот в чем дело, Кас… Ты наказываешь себя за то, чего не совершал. Ты хотел это сделать, да. Думал об этом. Мечтал. Но когда тебе представилась возможность воплотить свои фантазии в жизнь, ты остановился. У тебя был выбор, и независимо от того, как тебе было сложно, ты всё сделал правильно. Ты никогда еще не был так зол и, как ты сам сказал, мог бы заставить Дина сделать что угодно. Мог в ту же секунду поставить его на колени.

Судя по сдавленному стону Каса, слышать правду из уст другого человека было еще больнее.

А это, несомненно, была правда. Кас мог поставить Дина на колени. Ему бы даже не пришлось применять силу. Дин бы сам предложил ангелу себя, даже в тот момент. Даже чувствуя исходящую от Каса опасность и бурлящую, слабо контролируемую ярость. Даже зная, что если тот сорвется… Если Кас начнет, то может уже не остановиться.

Но Кас не был виноват. Он не был виноват в том, что Дин был готов пожертвовать собой, что его инстинкт самосохранения отказался работать. Ангел никогда не требовал и даже не хотел подобного подчинения. И, в конечном счете, не воспользовался им, хотя мог.

Сэм явно думал о том же:

— Послушай. Ты упускаешь самое главное. Да, ты мог бы всё это сделать. Но ты не сделал. Вместо этого ты ушел. Спрятался так далеко, как только мог, чтобы успокоиться. И, наверное, примерно пять минут спустя ты понял, как близко подошел к… В любом случае, ты мучаешь себя из-за того, что никогда не происходило.

— Нет, Сэм, ты не… Я не успокоился. Я все еще злюсь на него. Очень злюсь. И я не могу позволить себе… Не могу доверять себе…

— Ладно, скажи мне вот что. Да, ты всё еще в ярости, но хочешь ли ты всё еще сделать то, что собирался? Поставить Дина на колени? Причинить ему боль?

— Я… Нет. Конечно, нет. Я бы… Никогда.

— Именно. Сам по себе гнев не опасен. Это просто одна из множества эмоций. Как ты с ней справляешься — вот что важно. Ты можешь злиться на Дина, но при этом не прятаться ни от него, ни от самого себя. То, что ты злишься — это не конец света. Честно говоря, мне кажется, сейчас ты как никогда можешь доверять себе. Сейчас Дину будет безопаснее находиться рядом с тобой, чем когда бы то ни было.

— Но… Он доверяет мне, Сэм, и…

— И у него есть на то причины. Если не учитывать того краткого мига, ты заслужил это доверие вчера. Я намного меньше волнуюсь о том, что ты хотел сделать, чем о том, что ты сделал. Я, конечно, не могу говорить за Дина, но сейчас я доверяю тебе, потому что знаю: даже оказавшись на самом краю, ты не позволишь себе окончательно потерять контроль. Ты можешь быть в ярости, но не сделаешь ничего, что не сможешь исправить.

— Нет. Если бы Дин знал… Если Дин когда-нибудь узнает, о чем я думал… Он не сможет даже смотреть на меня. Возненавидит меня. И будет прав.

Вот оно. Время выхода Дина.

Каким-то образом Дин уже оказался на ногах, а те точно знали, куда нужно идти.

Увидев, что происходило в библиотеке, Дин на несколько секунд замер в дверном проеме.

Сэм стоял, прислонившись к столу, а Кас сидел в одном из кресел напротив него. Ангел выглядел растрёпано: волосы были спутаны еще сильнее, чем обычно, а плащ и костюм были смяты. Кас уткнулся лицом в ладони и сгорбился, словно пытался стать меньше.

Это зрелище окончательно разбило Дину сердце. Он даже не думал о том, что должен сказать:

— Нет, — голос звучал ровнее, чем Дин рассчитывал. Увереннее.

Хорошо. Это было важно. Касу нужно было знать, что Дин не бросается пустыми словами, а говорит от чистого сердца.

Ангел резко поднял голову и сфокусировал взгляд на Дине. В голубых глазах плескались целые вселенные боли.

— Нет. Я не ненавижу тебя. И вот он я, смотрю на тебя. Я знаю. Правда. Я всё слышал. И я здесь. Рядом с тобой. До сих пор здесь.

Внезапно Дин обнаружил, что практически пересек библиотеку и подошел к ангелу. Тот сжался, но не так, словно боялся Винчестера — он боялся самого себя.

Но Дин его не боялся.

Если Кас не мог заставить себя преодолеть разделяющую их пропасть, не мог позволить себе… то Дин должен был справиться сам.

И всё же, он понимал, что Каса нельзя заставлять. В этот момент это могло обернуться катастрофой. Так что независимо от того, насколько Дину хотелось броситься к ангелу, обнять его и прижать к себе, Винчестер медленно подошел к Касу и присел на корточки, встречаясь с ним взглядом.

— Всё еще здесь, — тихо сказал он, — и никуда не собираюсь. Не ухожу. Не уйду, пока ты не заставишь меня, и, может быть, даже тогда.

— Дин, — прохрипел Кас, — я сломал… — ангел не смог продолжить, но всё было в порядке. Он уже донес до Дина всё, что хотел, и охотник знал, что ему нужно сказать. Что нужно сделать.

— Тогда я соберу тебя обратно так, как ты собирал меня бессчетное количество раз. Ты воссоздал меня из пепла, пыли и костей, и думаешь, что то, что произошло, разлучит нас? Нет. Если что-то сломано, мы это исправим, — медленно, не делая резких движений, Дин поднял руку ладонью вверх и протянул её ангелу. Предложение. Просьба.

Дин не отрывал взгляд от Каса, стараясь даже не моргать.

Когда он заговорил, его голос был похож на сдавленный шепот:

— Мы всё исправим.

Страдание, отражавшееся на лице Каса, резало сердце Дина подобно ножу, но он все равно не позволял себе отвести взгляд. Даже заметив, что дрожащая рука медленно начала двигаться к его собственной, охотник не отвел глаза от лица ангела.

В тот момент, когда Кас наконец коснулся Дина, время остановилось. Сердце Дина пропустило удар. Земля перестала вращаться. Постоянно расширяющаяся Вселенная прекратила свой бесконечный танец.

Спустя эту секунду, показавшуюся вечностью, Кас с громким всхлипом бросился Дину в объятия.

Резко сев на пол, Дин притянул ангела к себе на колени, прижал его к себе, как маленького ребенка, и начал медленно, едва заметно качаться вперед-назад, целуя плачущего Каса в затылок.

Комментарий к Призрак комфорта

Соскучились по мне? ;)

========== Предложение любви ==========

Позже, когда Дин бросит взгляд на часы, то поймет, что обнимал Каса больше часа. Но в тот момент время не играло никакой роли. Если бы Дин отвлекся, то обнаружил бы, что ноги затекли, а ягодицы онемели от сидения на холодном каменном полу. Но всё его внимание, всё его существо было сосредоточено на ангеле, дрожащем в его объятиях, и Винчестер не замечал ничего вокруг. Дин бы не обратил внимания на демонов ада, марширующих по бункеру, если бы они не попытались вырвать Каса у него из рук.

Сэм беззвучно, как приведение, выскользнул из библиотеки, каким-то чудом поняв, что в определенных ситуациях людям требуется остаться наедине. Дин должен был его поблагодарить — не за исчезновение, которое, конечно, тоже заслуживало признания, а за то, что Сэм сыграл роль сверхъестественной силы, снова соединившей Дина и Каса. Его способность понимать, что происходит, особенно в те моменты, когда ни Дин, ни Кас не видели всю картину целиком; молчаливая поддержка, когда Дин не был готов обсуждать случившееся; почти мгновенно придуманный план; знание того, как заставить Каса появиться и, что гораздо важнее, остаться; способность выслушать ангела, отчаянно признающегося в своих грехах… Оказалось, Сэм вполне мог бы добиться успеха в области психологии (насколько брат был хорош в секс-терапии, Дин не знал и искренне надеялся так и не узнать). Дину было, за что благодарить Сэма.

Но это, как и всё остальное, могло подождать. Единственное, что заслуживало внимания, единственное, что вообще существовало во вселенной — это ангел, дрожащий у Дина на руках. Полтора дня назад Дин не ошибся, решив, что Касу было нужно именно прикосновение. Просто его инстинкты сработали слишком быстро.

Кас долго плакал, уткнувшись в Дина и принимая предложенный охотником комфорт от отчаяния, не веря, что заслуживает его. И если пара слезинок упали ангелу на затылок, Дина нельзя было в этом упрекнуть: его эмоции всегда зависели от состояния Каса.

Дин не смог бы вспомнить и повторить то, что шептал ангелу. В любом случае, важны были не сами слова, а то, что скрывалось за ними: Дин был здесь и не собирался никуда уходить.

В конце концов, кризис миновал. Дрожь утихала, всхлипы не прекращались, но замедлялись. Только когда Кас обессиленно замер в объятиях охотника, Дин позволил себе немного отстраниться, чтобы вытереть слезы, стекающие по щекам ангела. Это не принесло видимых результатов, но значение имел сам жест. Кас на секунду поднял покрасневшие глаза, но тут же опустил голову, словно боясь встретиться с Дином взглядом.

— Эй, — нежно сказал охотник, — посмотри на меня.

Это был не приказ, а обычная просьба, но Кас явно был не в силах отказаться. Медленно, словно неохотно он поднял взгляд.

— Ты в порядке. Мы в порядке. Я люблю тебя, — да, возможно, Дину было неловко это говорить, но сейчас он как никогда должен был справиться со своими комплексами. Касу нужно было это услышать.

Голос ангела был хриплым от боли и слёз:

— Ты не должен, — сказал Кас, и в этих словах было столько ненависти к себе, что сердце Дина разбилось вдребезги.

— К счастью для нас обоих, — ответил охотник, — Не тебе это решать. Я люблю тебя, и ничего из того, что ты скажешь или сделаешь, этого не изменит.

Кас попытался заговорить, но всхлипнул и просто покачал головой, выражая не недоверие, а скорее беспомощное отрицание, утверждая, что Дин не должен любить его, что Кас этого недостоин.

— Если хочешь, — тихо сказал Дин, мягко целуя Каса в лоб, — я могу составить список всех своих грехов, всего того, что сделал с тобой — того, что действительно сделал, а не просто представил — и мы обсудим, кто и чего достоин.

Кас снова покачал головой и опустил глаза, уверенный, что любые грехи Дина не сравнятся с тем, о чем он сам думал. Дин осторожно положил ладони Касу на щеки, вынуждая ангела поднять взгляд и выслушать его… Но это было бесполезно. Разговоры никогда не были сильным местом Дина, а Кас был слишком убежден в том, что виноват в чем-то непоправимом.

К счастью, не только у Сэма иногда возникали хорошие идеи. У Дина появился план — возможно, немного абсурдный, учитывая обстоятельства, но обладающий силой пересечь пропасть, с которой не могли справиться слова. К тому же, этот план не включал в себя подмешивание подозрительных субстанций в чью-то еду, так что по определению был лучше всего, что Дин придумывал за последние несколько дней.

Подавив стон, вызванный болью в затекших мышцах, Дин сначала поднялся на колени, а потом встал. Это было сложно, особенно с ангелом на руках, но он всё же справился. Кас издал неопределенный звук и сдвинулся, словно пытаясь встать. Это совершенно не устраивало Дина, и он прижал ангела крепче, не позволяя тому сопротивляться.

Если не роли, то позы были знакомыми. Сколько раз Кас так же нес Дина по коридорам, когда организм охотника отказывался поддерживать того в вертикальном положении? Самое меньшее, что Дин мог сделать — вернуть услугу, когда ангел рассыпался на части. Самое меньшее, что Дин мог сделать — это понять, как снова собрать Каса… И, возможно, чисто теоретически он знал, как это сделать. По крайней мере, как начать. Кое-что Касу придется сделать самому.

Дин отнес Каса туда же, куда ангел так часто приносил его. В комнату Ди… Нет. В их комнату. Независимо от того, была ли у Каса своя комната, это место принадлежало не только Дину. Оно было общим. Дин не хотел быть где-то, где не было места для Каса. Дина без Каса просто не существовало. Больше нет. Ангел стал такой же частью Дина, как и Сэм. Без Каса и Сэма Дин бы просто не смог продолжать. Не знал бы, как. Потерял бы себя. И Кас должен был это понять. Для этого ангелу нужно было просто простить себя.

Сумев открыть дверь одной рукой, Дин вошел в комнату. Кас снова издал неопределенный звук, в этот раз пытаясь остановить охотника: спальня казалась ему местом преступления. В этой комнате он почти потерял контроль, почти совершил то, что считал самым страшным грехом из всех возможных.

И именно поэтому Дин принес Каса туда, где всё произошло. Ему нужно было стереть это воспоминание, записать поверх него новое.

Дин поставил Каса на ноги рядом с кроватью. Естественно, ангел пошатнулся, но Винчестер не планировал отходить и позволять ему куда-то падать.

Кас всё еще едва мог поднять взгляд, и Дин не стал его заставлять. Время пока еще не пришло.

Положив руки Касу на плечи, Дин начал медленно снимать с ангела плащ. На долю секунды Кас замер, а потом начал сгибать руки, пытаясь не позволить охотнику завершить начатое. Ничего странного: во-первых, плащ был своего рода защитой, а Кас редко чувствовал себя настолько уязвимым, как сейчас, во-вторых, какая-то часть ангела понимала, что Дин собирался сделать, и считала, что это необходимо прекратить прямо сейчас.

Винчестер терпеливо замер и подождал, пока Кас перестанет сопротивляться. Когда этого не произошло, охотник сказал:

— Твоё стоп-слово? — слова разбили не только повисшую в комнате тишину, но и те остатки спокойствия, которые Касу удалось собрать. Ангел попытался сделать шаг назад, но Дин просто двинулся следом, не позволяя ему отойти. В конце концов они уперлись в кровать.

— Дин, нет, — прошептал Кас.

— Скажи мне своё стоп-слово, — ровно и серьезно повторил Дин.

— Дин…

— Немедленно, Кас.

— Погибель. Моё стоп-слово… Погибель.

— Используй его, если потребуется, но даже не думай произносить его потому, что волнуешься обо мне. Скажи его для себя или не говори вообще.

В этот раз Кас не стал сопротивляться, когда Дин потянул плащ вниз, и поднял на охотника просящий неуверенный взгляд. Винчестер спокойно посмотрел на Каса, и тот тут же опустил глаза.

Дин медленно раздел ангела. Тот не возражал, но снова начал дрожать; к тому времени, как Винчестер помог Касу снять боксеры, тот впился зубами в нижнюю губу. Дин осторожно взял лицо Каса в ладони и поцеловал его.

Первый поцелуй был невозможно мягким и нежным. Дин отстранился, позволяя Касу сделать отчаянный, судорожный вдох, и ангел заговорил прежде, чем Дин успел поцеловать его еще раз:

— Нет, Дин, ты не можешь. Я не могу. Я не могу прикасаться к тебе, я не…

В голосе ангела слышалась нарастающая паника, и Дин не собирался позволить ей достигнуть критических масштабов. Он снова положился на инстинкты:

— Ш-ш-ш. Тогда ты не будешь.

Кас резко замолчал, оглушенный сомнениями и неуверенностью, и позволил Дину аккуратно усадить себя на кровать. Нежно, но не принимая возражений, Винчестер помог ему вытянуться на матрасе.

— Руки над головой, — мягко приказал Дин. Он помнил, что Кас чувствовал себя сломленным, но всё равно считал непослушание недопустимым. Если Кас хотел всё прекратить, он знал, что нужно сказать.

Медленно, взглядом умоляя Дина не делать этого, не приближаться, не подвергать себя тому, что он по какой-то необъяснимой причине всё еще считал опасностью, Кас поднял руки.

Присев на корточки, Дин с легкостью нашел в лежащей на полу куче белья то, что ему было нужно, вернулся к кровати и сел так, чтобы обхватить руками сильные, но тонкие запястья ангела. Скрестив их, Винчестер обмотал их галстуком, закрепил результат узлом и привязал свободный конец галстука к изголовью кровати.

Они оба понимали, насколько символичен этот жест. Кас мог освободить руки в одно мгновение, если бы захотел, но Дин и не собирался связывать ангела.

— Если бы я хотел, — тихо сказал он, — я бы мог спуститься в подвал и принести защищенные от ангелов наручники. Я мог бы связать тебя так, что ты не смог бы сдвинуться ни на дюйм, как бы ни старался. Но я не сделаю этого. Знаешь, почему?

Кас робко покачал головой. Нет, он не знал. Это было ожидаемо.

— Потому что в этом нет необходимости. Ты знаешь, что я хочу, чтобы ты держал руки над головой, и не будешь вырываться. Потому что если ты захочешь остановиться, то скажешь то, что нужно… Но пока этого не произойдет, ты будешь меня слушаться. Я доверяю тебе, а ты в ответ должен довериться мне.

Звук, сорвавшийся с губ Каса, походил на стон. На мгновение Дину захотелось забыть обо всем, отказаться от своего плана, прижать Каса к себе и не отпускать его. Весь вечер, всю ночь, всю неделю — столько, сколько потребуется.

Но этого было недостаточно. Несмотря на страх, Касу необходимо было понять, что то, что произошло, не сломало их отношения.

Так что Дин не сдался, не поддался безмолвной мольбе во взгляде ангела. Вместо этого он сосредоточился на том, что было спрятано за страхом — неприкрытом желании, отчаянной надежде на близость. Кас ничего так сильно не хотел за всю свою жизнь. Он просто не верил, что заслуживает и сможет получить прощение.

Но Дин знал, что делать.

Его голос не был суровым, но не оставлял места для мыслей о неподчинении:

— Скажи «да, Дин».

Голос Каса был похож на сдавленный шепот, но на мгновение взгляд ангела прояснился. Этого было достаточно, чтобы Винчестер убедился в своей правоте. Ангел хотел этого, но никогда не позволил бы себе даже приблизиться к Дину.

— Д-да, Дин.

Дин не хотел, чтобы Кас называл его сэром, не хотел меняться ролями. Происходящее нельзя было назвать сессией, по крайней мере, не в привычном смысле слова. Кас мог использовать стоп-слово, потому что Дину нужно было четко понимать, насколько сильно он может на него надавить, но дело было не в исследовании границ, боли или силе и власти. Дин взял на себя контроль просто потому, что это было нужно Касу, и, честно говоря, это не приносило охотнику особого удовольствия.

Нет, главной целью происходящего было взаимодействие. Сближение. Обновление связи, с трудом выдерживающей напряжение последних дней.

Так что в тот момент, когда Кас сказал бы «хороший мальчик», Дин присел на кровать рядом с ангелом, прижался лбом к его лбу и прошептал:

— Спасибо, детка.

Встав, Дин начал медленно и спокойно раздеваться. В тот момент, когда ангел отвел взгляд, словно не веря, что имеет право, что заслуживает смотреть на охотника, раздалась четкая команда:

— Нет. Смотри на меня. Не отводи взгляд. Смотри прямо на меня, пока я не скажу тебе этого не делать.

— Да, Дин, — вот оно. Кас понял, что происходит; чем больше Дин контролировал ситуацию, тем сильнее ангел расслаблялся. Мысленно поблагодарив свои инстинкты (обычно они всегда срабатывали как надо, но Дин не мог забыть то, что произошло вчера, когда он был чертовски уверен, что всё, что нужно Касу — это прикосновение), Винчестер снял штаны и подцепил пальцем резинку боксеров. Кас, как и было приказано, не сводил с него глаз. Грудь ангела поднималась и опадала в такт с его резким дыханием. Если задуматься, Касу вовсе не нужно было дышать, и это делало ритм его вдохов и выдохов самым простым способом отслеживания настроения ангела. Сейчас в судорожности и отрывистости угадывалось сражение между ужасом и неприкрытой, чистой нуждой.

Возбуждение, конечно, не было синонимом желания (скорее, оно было близко к страсти, а их ядерная смесь могла привести к непредсказуемым последствиям), но тот факт, что тело Каса активно реагировало на происходящее, еще сильнее убедил Дина в том, что тот всё делает правильно.

Стянув боксеры, Дин позволил им упасть на пол и замер, наблюдая, как взгляд ангела прошелся по обнаженному телу, задерживаясь на тех местах, к которым Кас особенно любил прикасаться. Слегка выступающие тазовые кости, изгиб этих чертовых ног, шея… Член Каса практически встал, явно игнорируя все отговорки, придуманные «верхним мозгом».

Дождавшись, пока ангел снова посмотрит ему в глаза, Дин медленно заговорил, пытаясь удостовериться, что Кас понимает каждое сказанное слово, несмотря на нарастающее возбуждение:

— Ты не доверяешь себе, думаешь, что в любой момент можешь сорваться. Я с этим не согласен. Я думаю, что ты можешь себя контролировать. На самом деле, тебе придется это делать. Ты будешь лежать, смотреть, как я подготавливаю себя, и не двигаться. Ты останешься в той же позе и будешь смотреть, как я растягиваю себя пальцами, чтобы принять твой член. Понятно?

В этот раз в хныканье Каса послышалось что-то совершенно другое. Не удержавшись, ангел приподнял бедра, толкнувшись в воздух; его член встал, а с головки сорвалась крошечная капля естественной смазки. Каким-то образом Дину всё же удалось удержаться и не прыгнуть на кровать, чтобы обхватить член Каса губами и отсосать ангелу.

Вместо этого он просто замер, не сводя глаз с Каса, и через пару секунд тот ответил:

— Да, Дин.

— Ты можешь сделать это, Кас, — тихо сказал Винчестер, — Я уже знаю, что ты справишься. Не ради меня. Ты не должен ничего мне доказывать. Ради тебя.

В этот момент с ресниц Каса сорвалась слезинка, и Дин, подойдя к ангелу, осторожно стер её.

— Есть еще один вариант развития событий, — прошептал Дин, наклонившись так, чтобы видеть лишь голубые глаза, пристально смотрящие на него, — Всё, что тебе нужно сделать — это сказать, что ты прощаешь себя. Что ты себе доверяешь. И я сразу же развяжу тебя, позволю прикоснуться ко мне, сделать всё, что ты захочешь. Ты сможешь перехватить контроль.

Кас застонал, но ничего не сказал. Дин знал, что ангел промолчит, и не ожидал услышать нужные слова ни в тот момент, ни в обозримом будущем. Возможно, никогда. Дин надеялся, что ошибался; он отчаянно хотел помочь Касу, но не особо в себя верил. Разве он мог заставить ангела понять, что тот не разрушил их отношения, что на самом деле ничего страшного не произошло, что его не за что было прощать?

Тем не менее, Дин внимательно посмотрел на Каса, еще раз убеждаясь, что его молчание было сознательным выбором, затем наклонился и мягко, почти невесомо поцеловал ангела. Наконец тот ответил: не поцеловал Дина в ответ, но послушно принял поцелуй, отражая форму чужих губ своими.

Хорошо. Прогресс.

Наклонившись, Дин открыл ящик прикроватной тумбочки и на ощупь нашел нужную бутылочку. Не отводя взгляд от Каса, он снял крышку и зачерпнул смазку средним и указательным пальцами правой руки. Дин намеренно взял больше, чем требовалось, и позволил нескольким каплям упасть на обнаженное бедро Каса. Тот инстинктивно дернулся, резко вдохнул и заставил себя опуститься на кровать и замереть. Дин кивнул, признавая, что ангел прекрасно контролирует себя. Оставалось только заставить самого Каса в это поверить.

Убедившись, что Кас смотрит, Дин закрыл бутылочку, поставил её рядом и взялся левой рукой за одну из ягодиц, отводя её в сторону. Правая рука направилась следом: не обращая внимания на неудобный угол, Дин надавил прямо на колечко мышц, вводя внутрь указательный палец. Было чертовски легче, когда его растягивал Кас, но, учитывая обстоятельства, охотник готов был справиться сам.

Введя указательный палец до предела, Дин зашипел от неприятных ощущений и инстинктивно отвел бедра назад, еще сильнее выгибаясь. Кас приоткрыл рот, голубые глаза скользнули по бедрам охотника, словно ангел думал, что если достаточно сосредоточится, то тело Дина станет прозрачным.

Не дав себе привыкнуть, Дин заменил один палец двумя. Он позволил низкому звуку, выражающему удовольствие и желание, сорваться с губ: вряд ли ангел усвоит урок, если ему не составит никакого труда просто лежать, не двигаясь.

В этот раз Дин никуда не торопился: он двигал пальцами, то сжимая, то раскрывая их на манер ножниц, готовясь к тому, что скоро их заменит член Каса. К тому времени, как охотник снова потянулся за бутылочкой, чтобы нанести на пальцы еще смазки, ангела практически трясло. Он вцепился зубами в нижнюю губу и дышал резко и отрывисто. Руки, связанные галстуком, подрагивали, но Кас даже не пытался освободиться, хотя знал, что это не составит ему ни малейшего труда. Он даже не думал о том, чтобы вскинуть бедра и прикоснуться к Дину.

— Посмотри на себя, — мягко сказал Дин, заводя руку назад, чтобы надавить на анус уже тремя пальцами, — Посмотри, как ты хорошо себя ведешь. Посмотри, как… ох, боже, — эти незапланированные слова объяснялись тем, что Дин задел простату, — как ты стараешься не двигаться и лежать там, где должен. Такой молодец.

Кас застонал, на мгновение закрыл глаза, но тут же снова посмотрел на Дина. Тот наклонился вперед, не прекращая растягивать себя:

— Скажи, что доверяешь себе. Скажи, что прощаешь себя. Скажи это, и сможешь сам закончить растягивать меня. И на смену моим пальцам придут твои. Ты знаешь, как я люблю, когда ты готовишь меня, это намного лучше, чем когда я занимаюсь этим сам.

Ангел опять застонал, почти лихорадочно прошелся по Дину взглядом, но ничего не сказал, и охотник продолжил, двигая пальцами грубее и быстрее. Капелька смазки упала прямо на член Каса.

Кас скорее зарычал, чем застонал, но каким-то образом умудрился не дернуться и не сдвинуться с места. Дин был поражен и убедился, что Кас это знает:

— Такой хороший для меня, детка. Такой молодец. Так стараешься, несмотря на то, насколько сильны твои желания. Я знал, что ты справишься, и теперь ты тоже это знаешь.

Дин не мог подобрать слова, чтобы описать высокий, отчаянный звук, который издал ангел. Но всё было в порядке. Дин больше не собирался заставлять Каса ждать. Дин больше не собирался заставлять ждать себя. Пальцы вышли из ануса с пошлым хлюпающим звуком, заставив член Каса заинтересованно дернуться… одновременно с членом Дина. Дикая, нелепая мысль о том, что в этот момент их члены вполне могли участвовать в соревнованиях по синхронному плаванию, пополнила коллекцию странных мыслей, приходивших Дину во время секса.

Выбросив это из головы (Дин, конечно, возбуждался от многих вещей, но синхронное плавание в этот список не входило), Винчестер сдвинулся так, чтобы его задница находилась ровно над покрасневшим от недостатка стимуляции членом ангела.

В третий раз отставив бутылочку со смазкой, Дин обхватил член Каса ладонью и три или четыре раза провел по нему, размазывая смазку: грубость сейчас была не нужна им обоим.

Кас отчаянно захныкал, дергая запястьями и сжимая в пальцах галстук. Все, кроме Дина, могли бы подумать, что Кас пытается выбраться. Но Винчестер знал, что сам ангел даже не проверяет сдерживающий его галстук на прочность. Кас просто не мог расслабиться, ему нужно было тратить энергию на эти незаметные, беспокойные движения, чтобы не вскинуть бедра вверх и удержаться от инстинктивного порыва удовлетворить свои желания.

Ему не пришлось страдать слишком долго.

Дин снова

скользнул пальцами по члену Каса, удерживая его в неподвижном вертикальном положении, и, дразнясь, несколько раз прикоснулся к нему, делая вид, что насаживается. В этот раз среди стонов Каса можно было различить отдельные слова:

— Пожалуйста, Дин, пожалуйста…

— Скажи мне, что ты доверяешь себе. Скажи, что прощаешь себя.

— Я… Я не могу.

— Всё в порядке. Всё в порядке, детка, мы справимся, — и в этот раз Дин сам себе поверил. Он понял, что они справятся. Кажется, пытаясь помочь Касу, Дин помог и себе. Любопытно. Казалось бы, конец прелюдии — не время для эмоциональных разговоров и самоанализа, но когда это их отношения были нормальными и обычными?

Застонав, Дин позволил члену, который знал так же хорошо, как и свой собственный, наконец-то пройти через колечко мышц. Винчестер медленно, уверенно опускался, пока не почувствовал, что Кас вошел в него до конца, и не уперся задницей в бедра ангела.

На секунду они оба замерли, вибрируя от напряжения, но умудряясь не двигаться. Если в их отношениях чего-то и не хватало (Дин не мог придумать ни одной подобной вещи), то точно не самоконтроля.

Постаравшись дышать ровно и спокойно, Дин медленно приподнялся. На мгновение замерев и пытаясь не дать отчаянному желанию отразиться на лице, охотник увидел, как ангел сжал кулаки с такой силой, что на ладонях наверняка остались полукруглые отпечатки ногтей.

Судя по всему, подобные отметины будут напоминать о произошедшем не только Дину.

Дин снова доверился инстинктам и решил подождать, пытаясь не обращать внимание на то, что мышцы уже начали затекать из-за неудобного угла. Спустя пару секунд он получил то, на что надеялся — очередную отчаянную просьбу:

— Дин, пожалуйста…

— Скажи, что доверяешь себе. Что прощаешь себя.

Ангел отвел взгляд, словно стыдясь, что не может сказать то, что Дин хочет услышать. Голубые глаза наполнились слезами. Дин покачал головой и мягко прикоснулся подушечками пальцев к щекам ангела, стирая соленую влагу:

— Ш-ш-ш, нет, детка. Нет, всё в порядке. В порядке. Я держу тебя, — ладно. Слишком сильно и слишком быстро. Дин хотел подтолкнуть Каса в сторону правильного решения, а не сломать его. Он никогда не хотел сломать его, а сейчас и вовсе надеялся на обратный эффект. Он хотел собрать ангела воедино, склеить осколки его разбитого сердца, сгладить все неровности.

Вместо того, чтобы позволить Касу утонуть в самообвинениях, Дин снова опустился, насаживаясь на член Каса. Охотник и ангел застонали в унисон.

Вместо того, чтобы попытаться добиться от Каса нужных слов, Дин еще раз приподнялся и опустился, задавая ритм.

Если у ангела еще оставались какие-то сомнения по поводу своего самоконтроля, то Дин уже был в нём уверен. Тот факт, что Кас каким-то образом умудрялся прижимать бедра к кровати, заставлял себя не поднимать их, несмотря на перерастающее в необходимость желание… Черт, это было невероятно впечатляюще. Дин знал это по собственному опыту. Он помнил, насколько это трудно. Это требовало невероятной концентрации, и то, как Кас держался, было потрясающе.

Раз слова не сработали, раз Кас не мог заставить себя произнести их, Дин решил опять довериться своим инстинктам и попробовать кое-что новое. Винчестер словно передвигался в кромешной тьме: он не имел ни малейшего понятия о том, что ему следует делать. Идеальный контроль и давно продуманный план — всего лишь небольшая иллюзия. Дин не знал, чувствовал ли себя так Кас, когда играл роль Доминанта… Выбросив эту мысль из головы, Винчестер сфокусировался на том, что было перед ним — человек, которого он любил, всё еще страдал, всё еще пытался прийти в себя после долгих часов добровольной пытки.

— Тебе ничего не нужно говорить, детка, ни единого слова, но в тот момент, когда ты поймешь, что можешь доверять себе, что прощаешь себя, ты можешь начать двигаться. Я могу не делать всю работу за нас обоих. Это не обязательно должно быть именно так. Мы можем двигаться вместе. Я хочу, чтобы мы двигались вместе.

Дин не просто хотел — он жаждал этого. Все их отношения зависели от происходящего и от того, что теоретически могло или не могло произойти. Дин как никогда понял это, когда взял на себя контроль, который обычно так охотно отдавал ангелу. Если Кас не сможет простить себя, если не найдет сил вновь поверить в себя… Ох.

Дин, естественно, любил Каса не только за секс, но всё могло чертовски измениться, если бы Кас не смог даже прикасаться к Дину без страха утратить над собой контроль. Ты не можешь быть Доминантом, если у тебя нет стопроцентной уверенности в себе, это Дин знал на собственном опыте. Знал это и Кас. Если они не смогут ничего исправить, если ангел не поймет, что никогда еще так хорошо не контролировал себя, как в тот момент, когда не позволил себе совершить то, чего так страстно желал… Эта глава в их отношениях закончится. У Дина не было ни малейшего представления о том, что с ними будет после.

Но Винчестер не собирался еще сильнее давить на Каса. Ангел не должен был «решить» простить себя из страха. Дин не мог заставить его ни понять, насколько он был сильным, ни принять, что в том, что он посмотрел в глаза своим демонам и не дал им вырваться на свободу, не было ничего страшного. Дин не мог объяснить Касу, что именно то, что он смог сказать самой страшной версии себя «нет», и делало его невероятным.

Встретившись взглядом с ангелом, Дин увидел в бездонно голубых глазах страдание и борьбу. В первый раз за этот вечер Винчестер подумал, что Кас тоже хочет отпустить всё это, простить себя и посмотреть на произошедшее с другой стороны. Чертовски большой прогресс. Дин помог ангелу сделать еще один шаг вперед:

— Посмотри на себя, детка. Посмотри на себя. Тебе так хочется вскинуть бедра, освободить руки и прикоснуться ко мне, взять на себя контроль… Ты знаешь, как это сделать, ты в этом лучший, ты это любишь. Я это люблю. Но ты этого не делаешь. Ты не делаешь этого, потому что я попросил тебя об этом. Так просто. Потому что человек, которого ты любишь, может сказать всего одного слово, и ты сразишься со всем своим существом и победишь.

Что-то… Что-то было в этих словах. Дин не знал, что именно так подействовало на ангела. Он просто понял, в какую секунду произошел щелчок. В какую секунду Кас перестал смотреть на окружающий мир через призму ненависти к себе.

Дин прекрасно понимал, что всё не стало идеально, словно по мановению волшебной палочки. Будут еще моменты — много, очень много моментов — когда Кас будет сомневаться в себе. Когда он потеряется в своих мыслях и опять провалится в эту кроличью нору, заблудится в темноте и будет снова и снова истязать себя из-за того, что только могло произойти.

И это нормально. Восстановление — не такая уж простая работа.

Главное, что в тот момент Кас поверил.

И всё же, он заколебался, смотря на Дина в ожидании уже несколько раз данного ему разрешения. Вместо того, чтобы что-то сказать, Винчестер просто кивнул.

В этот момент галстук, связывающий запястья Каса, просто… упал, развязавшись, словно по волшебству. Кас резко сел, обнимая Дина и прижимая его крепче.

Дин обнял ангела в ответ и наклонил голову. Их губы не соприкоснулись, а скорее врезались друг в друга. В этом поцелуе были голод и жажда, на которые Дин даже не смел надеяться еще несколько минут назад. Он действовал так осторожно, пытаясь подвести Каса к этому моменту… Теперь, когда они дошли до нужной точки, Дин не собирался упускать ни одной секунды.

Кас толкнулся бедрами вверх и начал двигаться в стабильном ритме, быстро, но без спешки.

Дин не мог сказать, что навело его на эту мысль. Он не услышал никакого шума, хотя тот, скорее всего, был, и уж точно ничего не увидел, сидя лицом к стене. Тем не менее, Винчестер просто знал.

Оторвавшись от губ ангела, Дин приложил к ним палец, чтобы Кас не попытался снова поцеловать его, и сказал:

— Мы в порядке, Сэм. Правда. Спасибо, что заглянул.

— Ладно, просто проверяю, — раздался голос из коридора, — Я, наверное, пойду.

В этот раз Дин услышал щелчок закрывающейся двери и удаляющиеся шаги.

Дин с Касом умудрились дождаться, когда наступит тишина, и только потом захохотали.

По какой-то причине после всего, через что они прошли, визит Сэма казался смешным до боли в животе, так что они искренне смеялись, пока по щекам не потекли слезы.

Только когда смех превратился в редкое фырканье или хихиканье, они поняли, что всё еще… соединены. Кас на пробу поднял брови, заставляя Дина сдавленно застонать. Это, кажется, вернуло их в то пространство, о котором они умудрились забыть.

Они снова начали двигаться, сталкиваясь губами и переплетаясь языками. Ритм ускорился, и шлепки бедер о ягодицы заглушили мягкие, влажные, хлюпающие звуки движения самого члена.

Дин сорвался первым, вскрикивая и пачкая спермой как свою грудь, так и живот ангела. Задница Дина непроизвольно сжалась, и это добило Каса: тот застонал и кончил.

Они продолжили целоваться, не чувствуя острой необходимости двигаться.

Когда Кас задал вопрос, явно мучивший его, его голос всё еще был хриплым:

— Но… Как ты можешь простить меня, Дин? — очевидно, Кас понимал, что Дин не злится и не обижается, просто не мог объяснить, почему… Так что Дин ответил:

— Потому что тебя не за что прощать, детка.

Повисла тишина. Дин начал беспокоиться, что всё было безнадежно, и подумал было, что Кас снова исчезнет в колодце отчаяния, но тот наконец кивнул. Всего один раз и почти незаметно, но кивнул. И этого было достаточно.

***

Уже сходив в душ и снова лежа на кровати, Дин обнял ангела и прижал его к себе. Напряжение последних тридцати шести часов давало о себе знать. На Дина накатывали волны усталости. Прежде, чем позволить им захлестнуть себя, Дин наклонил голову:

— Будешь здесь, когда я проснусь? — спросил он, из последних сил борясь со сном.

— Всегда, — пробормотал Кас, поворачиваясь, чтобы уткнуться в Дина.

Хорошо.

На самом деле, даже лучше.

Идеально.

========== Рекалибровка ==========

Комментарий к Рекалибровка

Почему-то куда-то улетела большая часть главы, публикую еще раз. о.о

Кас сдержал слово. Спустя полтора часа, когда Дин начал медленно приходить в себя, ангел всё еще прижимался к нему, уткнувшись лбом ему в плечо. Почувствовав изменение сердцебиения Дина, Кас не сдвинулся с места.

На несколько секунд Дин замер, пытаясь почувствовать состояние ангела и понять, не провалился ли тот снова в черную дыру отчаяния. Он надеялся, что то, что произошло несколько часов назад — и даже тот абсурдный момент, когда они хохотали из-за визита Сэма — помогло Касу удержаться на плаву.

Так ничего и не поняв — сейчас Дин отдал бы всё за возможность ощутить какие-то эмоции Каса или (чем черт не шутит!) прочитать его мысли — он повернул голову, поцеловал спутанные волосы ангела и пробормотал:

— Как ты, детка?

— Я… относительно нормально, — сказал Кас, на несколько секунд задумавшись. Да, Дин слышал утверждения и пожизнерадостнее, но серьезный тон ангела наводил на мысли, что тот отвечает правдиво, а не просто пытается успокоить Винчестера.

— Это меня вполне устраивает, — ответил Дин, еще раз целуя ангела в макушку. Кас приподнялся и положил подбородок Дину на грудь, позволяя охотнику увидеть своё лицо.

Кас выглядел… нормально. Не отлично, конечно: кожа вокруг глаз всё еще была красной, словно ангел плакал — не рыдал, не рассыпался на части, а просто плакал — совсем недавно, когда Дин спал. Дин наклонился, чтобы поцеловать припухшие веки, а потом мягко прикоснулся к губам Каса. Поцелуй вышел сладким и медленным. В нем не было ни огня, ни нетерпеливости, ни привкуса прелюдии.

К тому времени, как они оторвались друг от друга, Кас выглядел немного лучше — создавалось впечатление, что состояние «относительно нормально» сменилось более оптимистичным «в порядке».

Отлично.

***

Остаток вечера прошел спокойно. Кас, изъявивший желание поблагодарить Сэма за помощь, остался в библиотеке, а Дин принялся за уборку на кухне. Решив проверить, как идут дела, Винчестер обнаружил, что Сэм похлопывет Каса по плечу, а ангел дружелюбно улыбается в ответ.

Дин подумал, что то, что произошло между ним и Касом, рано или поздно должно было случиться. Какая разница, что послужило причиной? Сэм был — и, наверное, оставался — большей частью проблемы, но разве можно было продолжать на него злиться? Ведь он тут же предложил помощь, даже зная о потенциальных рисках и помня об опасном состоянии Каса… Это определенно пошло на пользу их отношениям.

Улыбнувшись, Дин вернулся на кухню и попытался понять, что можно приготовить для двух участников команды свободной воли, одновременно являвшихся членами команды нуждающихся в калориях. Сэм, в последнее время ведущий себя абсолютно непредсказуемо, смилостивился и оставил Дину приличную порцию пюре. Так что охотнику удалось приготовить чертовски неплохой ужин из остатков картофеля и говяжьего фарша, который Винчестер спас от обморожения еще до Великого Инцидента с Наркотиками две тысячи шестнадцатого года. Вероятно, это было последнее нормальное блюдо на ближайшее время: запасы мяса и рыбы подошли к концу, и даже замороженных овощей практически не осталось. Нарезав остатки хлеба, Дин подумал, что сможет испечь еще пару буханок, если заменит часть ингредиентов и будет готов к тому, что хлеб получится немного… странным. Даже превосходные кулинарные навыки не могли возместить нехватку базовых продуктов вроде молока и яиц.

Винчестеры с ужасающей скоростью двигались в сторону сухих военных пайков. Несмотря на то, что февраль уже давно начался, снег и не планировал таять. Температура не поднималась выше нуля. Единственное, что радовало, так это то, что на улице было слишком холодно для еще одного снегопада.

Сэм виновато признался, что, пока Дин лежал в отключке, начал обзванивать знакомых охотников, пытаясь найти кого-то, кто был бы готов пригнать в Огайо большую снегоуборочную машину и помочь им выбраться. Несмотря на то, что список людей, чем-то обязанных Винчестерам, рос с каждым годом, никто так и не отозвался. Дин подозревал, что теперь остальные охотники просто смеялись над ними. Черт, он скучал по Бобби. Да, он бы тоже посмеялся, но потом бы помог.

По сути, Винчестерам оставалось сидеть и ждать, когда мать-природа разберется со своим дерьмом. Сэм, всё еще расстроенный своей неудачей, ухватился за идею выяснить, можно ли нанести на стены бункера какие-то руны, которые бы смогли защитить его от снега следующей зимой. По крайней мере, если бы они наложили подобное заклятие на входную дверь и лестницу, то Кас мог бы выйти наружу и телепортироваться куда-то вместе с Винчестерами.

Как единогласно избранный мастер исследований, следующие несколько дней Сэм занимался именно этим, умудряясь найти время для работы над руинами, найденными на острове Солнца. А Дин и Кас в это время занимались… ну, Дин даже не знал, как это описать. Нельзя было сказать, что они занимались переосмыслением: не то чтобы их ссора длилась годы, они все еще знали буквально каждую клеточку друг друга. Возобновление тоже было неправильным словом, ведь ничего и не прекращалось. Они скорее… заново чувствовали друг друга. Старались вернуться к привычному ритму. В каком-то смысле это напоминало самое начало их отношений, когда они все еще пытались понять друг друга. Не было ни неловкости, ни дискомфорта; Дин с Касом просто исследовали друг друга. Они были еще более осторожными, чем обычно, словно могли рассыпаться от любого неосторожного прикосновения.

Каждую секунду всё становилось проще. Они медленно возвращались к тому, что было между ними до конфликта.

Согласно какой-то невысказанной договоренности, с той ночи они так и не занимались сексом, пытаясь вернуть былые отношения другими способами. Эти первые несколько дней Дин чувствовал, что Кас просто не мог доминировать, и был уверен, что рано или поздно ангел всё равно попытается это сделать, несмотря на свои чувства. Чтобы избежать подобных недоразумений, каждый вечер Дин обменивался с Касом мягкими и нежными поцелуями, после чего прижимался к нему, клал голову ему на грудь и засыпал.

Где-то на вторую или третью ночь они бессознательно вернулись к тем позам, в которых спали раньше. Заснув лежа рядом с Касом, Дин проснулся в его объятиях. Это было неожиданно успокаивающим знаком того, что всё постепенно возвращалось на круги своя.

Сэм с его невероятным шестым чувством больше не заглядывал к ним в спальню, словно чувствуя, что они наложили еще один — пусть и неофициальный — мораторий на любую сексуальную активность.

***

С того вечера, как Дин постарался вернуть израненного ангела в реальность, прошло почти четверо суток.

Тем утром они сидели в библиотеке на одеяле, расстеленном перед камином. Если учитывать, что на дворе стоял февраль, камином явно пользовались недостаточно, особенно в последнее время. В одной из кладовых было достаточно дров, чтобы поддерживать огонь если не два, то хотя бы полтора месяца: примерно полгода назад Дин с Сэмом поспорили, кто нарубит больше дров, так что запасы впечатляли (и Дин до сих пор настаивал, что спор был бессмысленным, потому что у Сэма чертовски длинные руки).

— Знаешь, — задумчиво сказал Дин, пользуясь шансом поднять тему, которую они усердно избегали, — я так и не понял, как Сэм догадался поменять местами тарелки. Я ведь проверил. Я всё проверил ровно перед тем, как подсыпать гидроксизин: в коридоре было пусто. Я мог поклясться, что Сэм сидел в библиотеке, уткнувшись в ноутбук!

Кас поморщился, но не дернулся при упоминании о неудавшейся попытке отравления, что Дин счел существенным прогрессом. Вышеупомянутый лось в это время по уши зарылся в архив, пытаясь сопоставить защитные чары и заклинания, связанные с погодными условиями. Лучше уж он, чем Дин.

Кас пожал плечами:

— У меня вообще есть много вопросов, как ему удавалось… делать то, чем он занимался последние несколько недель. Он по меньшей мере два раза прошел через запертые двери… Если только он не умудрялся заранее узнать, какую комнату мы выберем, и не прятался там еще до нашего прихода.

Дин покачал головой:

— Ну, он и раньше видел будущее, хотя в последний раз это случилось около 10 лет назад. И, в любом случае, такое он раньше не видел. Его видения всегда были связаны с другими избранниками Азазеля, а они, насколько мы знаем, мертвы.

— К тому же, он определенно не мог пить кровь демона, пока мы были здесь заперты, — заметил Кас.

Дин задумчиво кивнул:

— На самом деле, я уверен, что он что-то говорил о том, что глупо было думать, что он не будет следить за комнатой просто потому, что не может туда войти. Это звучало так, словно у него там были установлены камеры слежения… Но не мог же он решить спасти нашу сексуальную жизнь еще до того, как мы нашли Кёр… как он перестал заходить на кухню, — упоминать о Кёртисе было не лучшей идеей. Единственное, что могло заставить Каса выглядеть еще более грустным, чем после слов ого практически ручном таракане, было упоминание Ала. К тому моменту Дин уже машинально обходил оба памятника и даже не спрашивал Каса, как тот не давал увянуть маленьким голубым цветочкам, лежащим у монументов.

Кас не обратил внимания на оговорку (после недавних событий никто не хотел ссориться, особенно по мелочам), но вдруг вскинул голову и распахнул глаза, словно герои комиксов. Дин поднял брови.

— Что? — спросил он, — ты выглядишь так, словно призрака увидел… За исключением того, что в этом случае ты выглядишь куда более спокойным.

Спустя несколько секунд Кас всё-таки пришел в себя и горько улыбнулся:

— Кажется, я знаю ответ, — скривился он, — примерно неделю назад на кухне лопнула лампочка. Не перегорела, а именно лопнула. Ты в тот момент спал. Когда я всё убрал и собрался идти в кладовую, чтобы взять новую, Сэм сказал, что всё равно идет вниз, так что может захватить и лампочку. Она выглядела несколько странно, но он заверил меня, что это просто другая модель.

— О боже, — Дин закатил глаза, не зная, смеяться или плакать, — Этот маленький засранец специально разбил лампочку. У него наверняка была рогатка… На полу было что-то странное?

— Насколько я помню, рядом с осколками лежал маленький камешек.

— Невероятно. Вот это тактика. Он манипулировал тобой и заставил тебя установить на кухне видеокамеру, чтобы он мог наблюдать за нами, даже не входя туда… Я бы оставил её там, чтобы хорошенько развлечься, но…

— Учитывая то, что он для нас сделал, это было бы просто грубо, я полностью с тобой согласен.

— Но камеру я там не оставлю. Это уже перебор. Если он собирается за нами следить, я хочу знать, что он это делает. Всё это дерьмо со следящим Большим братом я просто не переживу.

— Он твой младший брат, — осторожно заметил Кас. Дин постарался скрыть улыбку:

— Да, я знаю, это из «1984». Джордж Оруэлл. Серьезно, ты должен прочитать эту книгу. Это классика, не говоря уже о том, что можно провести некоторые параллели с на… Подожди, её правда не было в краш-курсе Метатрона? — Дин прищурился, — Ты просто издеваешься надо мной, да?

Кас издал странный звук, явно означающий, что Дин был прав, и улыбнулся:

— Мы можем просто убрать камеру и не обсуждать это, — предложил он, — Сэм вряд ли сможет установить еще одну. По крайней мере, я на такое больше не куплюсь.

— Отличный план. Может, на всякий случай еще и нашу комнату проверим? Он в любой момент мог пробраться туда и установить там что-нибудь. Хотя я не помню, чтобы у нас где-то лежали коробки с видеокамерами, поэтому его запасы наверняка истощились.

Не желая прерывать прекрасные объятия, Дин с Касом пошли на кухню только тогда, когда Винчестеру потребовалось сходить в туалет и что-нибудь съесть (последний сэндвич с арахисовым маслом — дальше их ждали сухие пайки). Естественно, Дин обнаружил, что к лампочке была прикреплена небольшая камера. Умения Сэма, которые так часто выручали их из различных переделок, с таким же успехом делали его той еще занозой в заднице.

Дин с Касом просто заменили лампочку на новую, сказав Сэму, что с новой моделью, которую тот купил, что-то не так: она перегорает всего за неделю. Дин удостоверился, что камера не будет установлена куда-либо еще, раздавив её ботинком (он мог бы подумать лучше — это явно напомнило Касу о Кёртисе). Сэм принял это объяснение за чистую монету и либо был вовсе не расстроен потерей, либо очень умело скрывал свои эмоции.

Следующий день принес им новости о надвигающемся циклоне. Они радовались им ровно минуту, пока не обнаружили, что теплый атмосферный фронт пройдет примерно в ста милях от них. Но хорошо было уже то, что снег начнет таять хотя бы на юге. Ведь не только они оказались заперты! Судя по новостям, жители соседних штатов тоже все еще не могли справиться с последствиями такой неожиданно сильной метели. Видимо, основная проблема было на удивление простой: люди не могли убрать снег, потому что его некуда было убирать.

Дин действительно сочувствовал всем, кто был заперт в своих домах, но просто не мог тратить нервы на жалость к незнакомым людям, когда у него самого были проблемы. Независимо от того, насколько сильно Сэм скучал по овощам и фруктам, он вполне мог обойтись сухими пайками. А вот Дин… Он не был готов. Лучшее, что он получил, обретя настоящий дом — возможность готовить нормальную еду. Лишившись этого, он стал угрюмым и раздражительным. Добавьте к этому тот факт, что готовка и выпечка помогали занять свободное время, образовавшееся из-за невозможности покинуть бункер… На третий день, проведенный на сухом пайке, Дин был готов рвать на себе волосы.

Кас, благослови его бог, пытался чем-то развлечь Дина. Правда. Сперва он подсовывал ему настольные игры, потом пазлы. Когда оба варианта перестали приносить результаты, ангел откуда-то достал несколько колод старых карт и мешок фишек и потребовал, чтобы Винчестеры научили его играть в покер.

Всё прошло именно так, как и следовало ожидать. Это было забавно: ангел, по лицу которого обычно нельзя было ничего прочитать, во время игры в покер открыл в себе способность к очень выразительной мимике, выдававшей его с головой. Его эмоции были настолько очевидны, что Сэм сказал, что даже не видит необходимости пытаться вычислить его карты (между прочим, все предыдущие года он пытался убедить Дина, что никогда этим не занимался). Пару раз сыграв с жульничающими (не важно, что Сэм говорил, что это разрешено правилами, это было нечестно) и абсолютно безнадежным игроками, Дин просто отказался продолжать.

В итоге всё это вылилось в постоянное беспокойство. С примирительного секса прошла почти неделя, и ничего так и не сдвинулось с места. Даже Сэм начал кидать на них озабоченные взгляды, и Дин был уверен, что перед тем, как он вошел в библиотеку, Лось с Касом обсуждали именно эту тему — уж слишком быстро они переключились на что-то, совершенно не стоящее внимания. Его настроение стало только хуже, когда он краем уха услышал такой разговор:

— Чувак, Дину нужен секс, — заметил Сэм.

— Расскажи мне об этом, — сухо согласился Кас.

— Э… — Сэм явно собирался действительно начать обсуждать эту тему, когда Кас добавил:

— Хотя знаешь, что… Не надо.

— Но ведь именно твоя роль…

Кас опять перебил его:

— Мы не будем обсуждать с тобой роли, Сэм.

— Я просто зашел издалека, потому что…

В этот момент Дин не выдержал:

— Господи боже, такое чувство, что вы, мудаки, хотите, чтобы я вас услышал! — он не стал дожидаться ответа, но убедился, что Сэм с Касом услышали его гневное фырканье, и ушел на кухню.

Дин вовсе не пытался принудить Каса к чему-то. В прошлый раз он уже убедился, что это отвратительная идея, хотя и был уверен, что поступает правильно, и поступил бы точно так же в похожих обстоятельствах. Суть была в том, что Дин не был доминантом. Не то чтобы он не мог инициировать секс, но был уверен, что после всего, что произошло, решать должен был исключительно Кас. Дин уже показал, что мог спокойно прикасаться к ангелу. Теперь Кас должен был решить, что доверяет себе. Честно говоря, Дина устроил бы даже обычный ванильный секс, хотя он и хотел большего — и Кас это прекрасно понимал.

Так что Дин (безуспешно) пытался быть терпеливым, позволяя Касу самому выбрать подходящий момент и раз за разом повторяя, что ангел скажет, когда будет готов.

А что касается того, что Дин был угрюмым и немного обиженным… Ну, терпение, особенно в плане секса, никогда не было его сильной стороной.

Ровно неделю спустя после того, как Дин с Касом в последний раз прикасались к друг другу (в том плане, о котором нельзя говорить в книжках без отметки 18+), Дин опять наводил порядок на кухне, хоть там и так было чисто, ведь готовить-то было нечего. Повернувшись, чтобы взять губку, охотник чуть не пробил потолок головой, обнаружив, что Кас, скрестив руки на груди, стоит в дверном проеме.

— Господи боже, Кас, на тебя надо повесить колокольчик, чтобы…

— Дин, — перебил Кас. Несмотря на спокойный голос, в тоне ангела было что-то, чего Дин не слышал целую вечность. Охотник обнаружил, что его тело подсознательно реагирует на эти нотки, — Тише.

Он мог бы и не приказывать. Дин и сам потерял способность говорить, когда увидел, как Кас небрежно прислоняется к дверному косяку, и разглядел почти неприкрытый огонь в глазах ангела. Дин кивнул с почти постыдной готовностью, размышляя, перегнет ли он палку, если упадет на колени, подползет к ангелу и отсосет ему прямо там. Господи, как он скучал по этому командному тону и уверенности, с которой Кас перехватывал контроль… Кас продолжил, не дав Дину окончательно опозориться:

— В последнее время с тобой было… сложно. Наверное, это моя вина. Я должен был разобраться с твоим поведением сразу, как возникли проблемы, а не пускать всё на самотёк и позволять тебе капризничать, как ребенку. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять, когда тебе особенно нужны… правила, и будь уверен, с этого момента я буду четко следить, чтобы ты их соблюдал.

Окей, не опозориться явно не получилось: Кас стоял на другом конце комнаты, они оба были одеты, а Дин всё равно не сдержал тихий стон. Он просто не мог ничего с собой поделать. После всех этих дней, когда они обменивались лишь мягкими и нежными прикосновениями, Дин хотел этого так сильно, что начинал понимать, как чувствовал себя Сэм, лишенный очередной порции демонской крови. Да, возможно, у Дина была небольшая зависимость, но его всё устраивало, пока Кас соглашался давать ему желанную дозу.

Дин знал, что этот стон вполне сошел за ответ: если судить по легкой улыбке Каса, его всё тоже вполне устраивало. Ангел внимательно осмотрел Дина с головы до ног, и тот даже не попытался скрыть дрожь.

— Тебе нужно принять очень простое решение, Дин, а об остальном позабочусь я, — черт возьми, всегда нужно было принимать какое-то гребанное решение. Прежде, чем Дин успел начать злиться, Кас продолжил, и охотник понял, что в этот момент ему и правда нужно было сделать выбор:

— Мы можем продолжить с того момента, где остановились, и заняться ролевой игрой, которую, к несчастью, пришлось отложить… или мы можем оставить её на другой раз. В любом случае, твоё поведение требует серьезной корректировки, и я однозначно её предоставлю.

Дин услышал, как щелкнуло горло, когда он наконец сглотнул. Срань господня, как, черт возьми, Кас умудрялся превращать его в хнычущий, ерзающий на месте беспорядок одним взглядом и тихим напором хриплого голоса? Поиск ответа на этот вопрос пришлось отложить, потому что у Дина были куда более важные дела.

В конце концов, выбор не был особенно сложным. Кас чертовски долго этого ждал, а в последнюю минуту опять вынужден был отказаться от своих планов из-за глупой выходки Дина. Винчестер бы не заставил ангела ждать еще дольше.

Сперва голосовые связки просто отказались работать, так что Дину пришлось замолчать, прочистить горло и попробовать еще раз:

— Мы… Э-э. Мы можем… В общем, первый вариант, — Дин почему-то не мог заставить себя произнести фразу «ролевая игра», но Кас всё равно понял, о чем идет речь.

— Очень хорошо, — ответил ангел, и его губы растянулись в опасной улыбке, — в таком случае, сейчас ты пойдешь в свою комнату…

Возможно, это было сродни самоубийству, но Дин перебил Каса, даже не осознавая, что именно делает. Честно говоря, уточнение, которое собирался сделать Винчестер, было настолько важным, что стоило всех неприятностей, которые могли за ним последовать:

— В нашу комнату, — поправил охотник. Кас замер, и Дин, так и не увидев на лице ангела никаких эмоций, сжался, ожидая, когда грянет гром.

Грозы не последовало.

Вместо этого улыбка Каса стала чуть более доброй, а взгляд смягчился, словно говоря Дину, что ангел понимает значение этой поправки. Никак не комментируя то, что Дин его перебил, Кас повторил:

— Ты пойдешь в нашу комнату, — услышав это, Дин слабо улыбнулся, — наденешь брюки, белую рубашку, красно-черный галстук в полоску, туфли и блейзер хранителей знаний. Сейчас двадцать шесть минут третьего. Ровно без пятнадцати три ты должен постучаться в дверь комнаты В43. И не заставляй меня ждать, Дин.

Несколько месяцев назад в одном из складских помещений Дин с Сэмом обнаружили горы блейзеров, украшенных символом хранителей знаний. Дин в шутку сказал, что они выглядят так, словно принадлежали ученикам очень странной приходской школы. Видимо, в какой-то момент Сэм поделился этим наблюдением с Касом, потому что ангел явно собирался использовать это сходство, чтобы помочь Дину — господи ты боже — «войти в образ».

Дин не осознавал, что молча смотрит на Каса, открыв рот, пока ангел не сказал:

— Думаю, тебе лучше повторить эти инструкции.

Через пару секунд Дин смог заставить свою челюсть вернуться в нужное положение и был впечатлён тем, как хорошо звучал его голос (спойлер: никакой уверенностью там и не пахло, но он по крайней мере не дрожал так, как мог бы):

— Эм… Надеть брюки, рубашку, красно-черный галстук, туфли и блейзер. Встретиться с тобой в В43 без пятнадцати три. Не опаздывать.

— Хороший мальчик, — похвалил Кас и кивнул в сторону двери, намекая, что Дину пора идти. Замявшись всего на долю секунды, охотник отложил рулон бумажных полотенец, поставил бутылку чистящего средства на столешницу и повернулся к Касу. Ангел не сдвинулся с места, явно ожидая, что Дин протиснется мимо.

Прекрасно понимая, что умничать или язвить не следует, Дин послушно обошел Каса. И совсем не удивился, когда одна из рук ангела, долю секунды назад прижимавшаяся к груди, обхватила его за бицепс:

— И ты прекрасно знаешь, что сам напросился, — пробормотал Кас Дину на ухо, внезапно отпуская уже покрывшуюся мурашками руку. Дин рванул вперед, не доверяя ни готовому отказаться сотрудничать голосу, ни дрожащим коленям.

В тот момент, когда он был готов свернуть за угол, до него донесся голос ангела:

— И знаешь что, Дин? — Винчестер обернулся, надеясь, что выражение его лица сойдет за ответ. Каса это, судя по всему, устроило, потому что он продолжил, — когда мы начнем, ты будешь называть меня «мистер Новак». Понятно?

— Д… — Дин облизнул губы. Кас внимательно наблюдал за ним, — да, сэр.

— Хороший мальчик. Сейчас двадцать девять минут третьего. У тебя есть шестнадцать минут. Вперёд.

Кас развернулся и ушел, оставив Дина тупо таращиться в одну точку, не совсем осознавая, что его ждет. Благодаря долгому перерыву и особому выбору тона и слов ангел заставил Винчестера слюни пускать на идею, которую тот раньше даже обдумывать отказывался.

Черт, Кас был хорош.

Вздрогнув от воспоминания о тяжелом взгляде голубых глаз, Дин повернул за угол и направился в их комнату.

Ему были даны четкие инструкции.

========== Переспать с учителем ==========

Время — забавная штука. Когда ты чего-то ждешь, оно буквально ползет. Минуты тянутся бесконечно долго. А вот когда на горизонте возникает что-то пугающее, часы и дни имеют свойство пролетать в мгновение ока.

Следующие шестнадцать минут одновременно и тянулись, и летели с огромной скоростью, и Дин сам не знал, как такое возможно.

Кас — очень мило с его стороны — выдал Дину четкие инструкции, так что охотнику не нужно было тратить время на принятие решений и подбор оптимальных вариантов. В теории. На самом деле, ему всё равно нужно было уладить множество вопросов. Идти без нижнего белья или в боксерах? В каких именно? Надеть выходные брюки или те, что уже чуть узковаты? В них не очень удобно, зато задница выглядит чудесно… С одинаковыми белыми рубашками проблем не возникло, как и с блейзером — в комнату Дин принес только один, и то забавы ради. Он выбрал свой размер просто так, даже не задумываясь о том, что однажды ему придется надеть этот пиджак.

Дин замер, думая о носках. По этому поводу инструкций не было. Обычные черные или яркие, с дурацкими узорами? В итоге Дин выбрал ярко-розовые носки с зелеными ромбиками: Сэм в шутку подарил их пару лет назад, просто потому что «почему бы и нет, черт возьми?». Наконец Винчестер аккуратно завязал красно-черный галстук… И вдруг понял, что если будет играть роль не самого прилежного и послушного ученика, то опрятность — не очень подходящая черта. Так что Дин небрежно перевязал галстук, особо не заботясь о внешнем виде узла и чуть ослабляя его, чтобы ткань болталась вокруг шеи, и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Взглянув в зеркало, он с удивлением понял, что этот костюм действительно сделал его похожим на ученика какой-то пафосной гимназии.

Дин подумал, что вся процедура заняла как минимум несколько часов, но всё равно удивился, взглянув на часы и обнаружив, что у него осталось всего пять минут. Мысленно прося время уже определиться наконец, Дин взлохматил волосы, бросил последний взгляд в зеркало и вышел из комнаты, думая о том, что ему придется ускориться, чтобы не опоздать. В43 находилась тремя этажами и семью коридорами ниже, в той части бункера, куда они почти никогда не заглядывали. Несмотря на то, что Дин знал примерное расположение комнаты, он не был уверен, что сам там бывал: скорее всего, эти помещения тщательно обследовал Сэм. Наверняка Кас трансформировал комнату под свои нужды.

Чуть запыхавшись, Дин оказался у двери на двадцать секунд раньше положенного. Только сейчас до него дошло, что он мог бы взять один из старых рюкзаков, чтобы дополнить образ. Пожав плечами, Дин покачал головой и внимательно посмотрел на часы, где секундная стрелка приближалась к 12. В тот момент, когда минутная стрелка перескочила вперед, охотник резко постучал в дверь. Последовала короткая пауза, хотя Винчестер был абсолютно уверен, что всё это время Кас терпеливо ждал прямо за дверью.

Если до этого Дин и был слишком занят приготовлениями, чтобы обдумать, что его ждет, и начать нервничать, то вполне возместил это за несколько секунд тишины. Когда дверь наконец открылась, он почти дрожал от нервного ожидания… и был абсолютно не готов к увиденному.

Почему-то он и не предполагал, что Кас тоже переоденется.

Конечно, одежда ангела отличалась от обычной не так сильно, как костюм Дина, но разница всё же бросалась в глаза. Кас надел белую рубашку и уже ставший привычным костюм, но сделал это подчеркнуто аккуратно и опрятно. Несмотря на то, что у него, конечно же, не было времени всё это гладить, на одежде не было ни складочки. Рубашка была застегнута на все пуговицы, и — о, а вот это уже очевидно, — темно-серый галстук с бордовыми полосками заменил старый голубой. Это само по себе было непривычно, а если учитывать, что он был завязан просто идеально… Да. Добавьте к этому прекрасно уложенные при помощи геля волосы и очки (откуда ангел вообще взял очки?!) в роговой оправе, и получите… мягко говоря, очень убедительный образ. Кас выглядел как строгий, всегда разбирающий всё до мелочей учитель. Дин почувствовал, как у него отвисает челюсть, и попытался понять, как та же самая одежда, которую ангел носил каждый день, могла заставить его член активно заинтересоваться происходящим.

Честно говоря, Дина добили не костюм или укладка волос. Кас стоял особенно прямо, и его взгляд… Черт. Дин думал, что видел сурового ангела, но это был какой-то другой уровень. Кас неодобрительно посмотрел на Винчестера поверх очков и словно бы навис над ним (как вообще можно нависнуть над тем, кто выше тебя на два дюйма?!). Дин почувствовал, что сжался и опустил плечи, словно пытаясь стать меньше.

— Вы опоздали, мистер Винчестер.

Дин уже было открыл рот, чтобы возразить, но уловил в выражении Каса намек на то, что всё это было частью игры. Глубоко вдохнув, он понял, что теперь его черед устанавливать правила. Он выберет предлог, который рассмешит Каса, или окончательно загонит себя на дно?

Честно говоря, здесь и выбирать-то не пришлось.

Заговорив, Дин сам удивился высоким нотам, появившимся в голосе и напоминавшим охотнику о том восемнадцатилетнем подростке, которым он когда-то был:

— Мне очень жаль, мистер Новак. Мне пришлось задержаться, чтобы сказать тренеру, что я немного опоздаю на тренировку. Это всё ведь не займет много времени, правда? У нас завтра вечером очень важная игра, и…

— Меня не интересуют ваши оправдания, мистер Винчестер, — резко перебил его Кас, — у вас, видимо, всегда наготове целый арсенал. Вы здесь из-за ваших же поступков, и меня вовсе не впечатляют разговоры, подразумевающие, что спорт важнее, чем образование. Входите.

Черт возьми. Кас… Кас был в образе. И играл он прекрасно. Дин и в самом деле почувствовал себя немного обиженным и готовым нарваться на неприятности. Лицо совершенно естественно приняло выражение, в котором отчетливо читалась фраза «да пошел ты». Дин вошел в комнату, отставая от Каса на несколько шагов… и замер.

Срань господня. Это была настоящая учебная аудитория. Половину противоположной стены занимала черная грифельная доска, на деревянном выступе лежали несколько кусочков мела, а в углу висела тряпочка. У доски стоял большой стол из темного дерева, а перед ним — пять аккуратных рядов деревянных парт. Теперь Дин смутно припоминал, что Сэм рассказывал об этом, говоря, что при необходимости бункер мог служить и учебным центром Хранителей Знаний. Как Кас, должно быть, обрадовался, когда обнаружил это место! В любом случае, это сыграло на руку обоим: Дин еще больше вжился в роль.

Единственный стул с прямой спинкой стоял перед большим столом. С другой стороны располагалось куда более удобное кресло, куда Кас тут же уселся. Дин продолжил неуверенно переминаться с ноги на ногу, и ангел нетерпеливо указал на свободный стул:

— Если вы будете валандаться, то только дольше здесь пробудете, мистер Винчестер.

Господи, Кас что, только что сказал «валандаться»? Где он вообще подцепил это выражение? Дин подошел к стулу и слишком громко и резко на него плюхнулся, молча выражая протест. Кас слегка

поджал губы, показывая, что заметил и не одобряет действия своего ученика.

— Ну что же, — сказал он, поправляя очки и складывая руки на столе, — Думаю, вы понимаете, почему вы здесь?

Черт возьми, это просто нечестно. Дину что, еще и предысторию надо было придумывать? Ну и черт с ним. Он использовал классический прием, на котором действительно не раз попадался в школьные годы:

— Потому что я болтал с Анжелой Паркер, — скучающе протянул он.

— Нет, мистер Винчестер. Вы здесь не поэтому, хотя ваша болтовня, безусловно, является одной из причин моего недовольства, — повисла тишина. Дин упрямо молчал, словно надеясь обыграть своего учителя. Кас безмолвно смотрел на него секунд тридцать (чертовски долго, особенно для того, кто в тишине ловит на себе такой взгляд, знаете ли), потом вздохнул, подошел к краю стола и встал так, чтобы ему было удобнее смотреть на Винчестера, — Дин, я буду откровенен. Я тебя вызвал, потому что наши предыдущие встречи не возымели никакого эффекта. Ты продолжаешь отвлекаться, не концентрируешься на задании и постоянно дергаешь других учеников. Я понимаю, что тебе не нужно прикладывать особых усилий, чтобы сдать мой предмет, но не все твои одноклассники находятся в таком же положении. В итоге, несмотря на твои прекрасные результаты тестов, я вынужден рассматривать возможность поставить тебе неудовлетворительную оценку.

Дин позволил зрачкам расшириться от ужаса и выпрямился, словно только что осознал, насколько серьезным было его положение. В его голосе слышалась искренняя мольба:

— Нет, сэр, пожалуйста, вы не можете этого сделать. Если вы меня завалите, мой средний балл упадет, и меня не допустят до занятий спортом. Я могу потерять стипендию! Я не поступлю в колледж!

Кас наклонил голову, наблюдая за тем, как Дин с отчаянием заламывает руки.

— У меня нет ни малейшего желания лишать кого-либо из моих студентов возможности продолжать обучение, мистер Винчестер, но я просто не могу игнорировать ваше поведение. Поэтому я даю вам выбор. Я могу повлиять на вас, как и на любого студента, через оценки, или решить этот вопрос… в частном порядке.

Вот оно. Дин не колебался ни минуты и сделал вид, что не заметил зловещую нотку, проскользнувшую в голосе ангела, когда тот описывал последний вариант:

— В частном порядке, сэр, пожалуйста, я сделаю всё, что угодно, я не могу потерять стипендию!

Кас почти незаметно улыбнулся и вернулся на прежнее место:

— Очень хорошо, — он открыл ящик стола и наклонился над ним. Дин затаил дыхание, пытаясь понять, что Кас достанет. Тяжелый армейский ремень? Один из старых школьных паддлов с просверленными отверстиями? Да все, что угодно, например… блокнот?

Стоп, что?

Нет, это определенно был обычный блокнот, за которым последовала обычная ручка. Кас положил их перед Дином и сел, не сводя глаз с его лица.

— Мистер Винчестер, вы напишете фразу «Я буду фокусироваться на задании и не буду отвлекать других учеников» пятьсот раз. Сегодня и каждый вечер до конца недели.

Дин даже не успел осознать слова, которые сорвались у него с губ:

— Красный. Красный! Красный! Погибель. Красный! Какого хрена, я на такое не подписывался!

В первый (и, скорее всего, последний) раз в ответ на стоп-словно Кас разразился хохотом. Он смеялся по меньшей мере минуту, прежде чем смог взять себя в руки. К тому времени, как он успокоился, Дин уже стоял напротив, скрестив руки на груди и сверля ангела недовольным взглядом.

Кас снял очки, вытер глаза, вздохнул и посмотрел на Дина:

— Извини. Я… Видел бы ты своё лицо! Дин, я понимаю, почему ты использовал стоп-слово, но доверься мне: я знаю, что делаю, и понимаю, куда всё идёт. Мы, конечно, можем остановиться прямо сейчас, если ты действительно этого хочешь, но я прошу тебя дать мне еще… скажем, две минуты. Если ты и после этого не изменишь своё мнение, мы без вопросов остановимся. Сделаешь это для меня?

Кас никогда даже не думал спорить с Дином о прекращении сессии. Стоп-слова были практически священны, и если ангел просил еще немного подождать, у него должна была быть чертовски весомая причина. Прищурившись, Дин всерьез подумал о том, чтобы послать Каса далеко и надолго просто в отместку за этот взрыв смеха, но что-то в открытом, честном взгляде ангела заставило его остановиться. Глубоко вздохнув, охотник кивнул:

— Ладно. Две минуты.

— Ты сказал, — начал Кас, — что у тебя скоро тренировка. Возможно, твоё альтер-эго хотело бы еще раз это упомянуть, учитывая, как много времени у него уйдет на пятьсот строчек?

Дин понял, что Кас чуть-чуть приоткрывал свои карты, показывая, как ему стоит действовать. Окей, подсказка принята и одобрена, с этим Винчестер справится. Все еще чуть-чуть обиженный, Дин кивнул, и Кас ободряюще улыбнулся:

— Твой цвет, Дин?

Дин задумался. Можно ли это был назвать зеленым? Скорее нет, как и красным. Даже желтый был слишком ярким и агрессивным.

— Шартрёз, — ответил он, мысленно благодаря Сэма за то, что тот знал пугающе много разных оттенков и однажды рассказал Дину, что шартрёз был желто-зеленым.

Кас улыбнулся, закатил глаза, но тут же вошел в роль и снова повторил:

— Мистер Винчестер, вы напишете фразу «Я буду фокусироваться на задании и не буду отвлекать других учеников» пятьсот раз. Сегодня и каждый вечер до конца недели.

— Нет, мистер Новак! — с паникой в голосе воскликнул Дин, — сэр, у меня сегодня тренировка! Завтра важная игра! Я не могу её пропустить, а если вы заставите меня писать пятьсот строчек, я буду здесь до ночи! Тренер меня убьет!

Кас вздохнул, и Дин резко замолчал.

— Несмотря на ваше нежелание следовать указаниям и выполнять данное вам задание, вы снова ждете, что я буду приспосабливаться к вашим потребностям. Ну что же, мистер Винчестер. Я готов согласиться на пятьдесят строчек, которые вы будете писать только сегодня, если…

— Ох, спасибо, мистер Новак, огромное спасибо, я обещаю, что буду вниматель…

— Я не закончил, — громкий голос Каса прозвучал подобно удару ремня, и Дин отшатнулся, замолкая и испуганно смотря на ангела, — Если вы продолжите меня перебивать, я откажусь от своей снисходительности.

Дин ничего не сказал, всем своим видом выражая просьбу, смешанную с паникой.

— Вернемся к тому, что я говорил. Я готов согласиться на пятьдесят строчек, которые вы будете писать только сегодня. Однако, я буду вынужден применить несколько более суровые меры, чтобы убедиться, что даже такое небольшое количество строчек всё равно послужит вам хорошим уроком и научит концентрироваться на задании… В любых обстоятельствах.

…ага. Дин начинал понимать, в какую сторону всё это движется, и ни капельки не возражал. По крайней мере, это предложение звучало куда лучше, чем пятьсот чертовых строчек. Что-то в выражении Каса, реального Каса, спрашивало Дина, настоящего Дина, готов ли тот продолжать. Дин едва заметно кивнул, и Кас опустился в кресло.

— Вы в любой момент можете передумать, но тогда сегодня, как и во все оставшиеся дни, вы будете писать по пятьсот строчек. Если вы вообще откажетесь это делать, то получите неудовлетворительную оценку по моему предмету.

В голосе Дина слышалось облегчение:

— Хорошо, да, сэр, я напишу пятьдесят строчек, я сделаю всё, что угодно, я не могу пропустить тренировку, я не могу пропустить игру или завалить ваш предмет.

— Очень хорошо. Встаньте, спустите штаны и нагнитесь над столом.

Дин резко подскочил, опрокидывая стул. В его голосе слышались испуг и недоверие:

— Какого, вашу мать, хрена, мистер Новак? Это что, какая-то дурацкая шутка?

Кас не сдвинулся с места, лишь забарабанил пальцами по столу:

— Вовсе нет, мистер Винчестер, и я бы посоветовал вам следить за языком. Я такие вещи не забываю. Я думал, что мы договорились, но если вы предпочтете пятьсот строчек, то в блокноте полно чистых листов, а мне некуда торопиться. Всё в ваших руках.

Дин уставился на него, нахмурившись и позволяя Касу — мистеру Новаку — увидеть отражавшуюся на лице охотника борьбу. Затем он закрыл глаза и на мгновение опустил голову:

— Окей. Ладно. Допустим. Я… Ладно.

— Давайте попробуем еще раз. Будьте вежливы и пользуйтесь литературным вариантом языка.

— Я… Да, сэр.

— Гораздо лучше. Если вы продолжите в таком духе, я решу, что вы банально не готовы к тому, чтобы вынести из происходящего нужный урок, и просто лишу вас выбора. Вам были даны инструкции.

Дин прикусил губу и прищурился — недостаточно сильно, чтобы это можно было назвать неуважением, но так, чтобы его протест заметили. С этим проблем не возникало. Он действительно был именно таким старшеклассником пару десятков лет назад, так что вспомнить знакомые привычки не составило труда.

Подойдя к краю стола, Дин нарочно долго возился с ремнем, прежде чем расстегнуть его. Кас холодно смотрел, как Винчестер расстегивает штаны, позволяя им упасть на пол. Ангел вызывающе поднял бровь:

— Боксеры тоже, мистер Винчестер.

Дин яростно открыл рот, чтобы возразить, но наткнулся на стальной взгляд ангела и внезапно передумал. Просунув пальцы под резинку боксеров, он замялся, а потом всё же потянул трусы вниз. Кас кивнул и наклонил голову, указывая на поверхность стола. Чувствуя, что краснеет, Дин с явной неохотой нагнулся вперед, кладя руки на стол. Только после этого Кас встал и достал из ящика что-то, что поместилось у него в кулаке. Медленно подойдя к Дину, ангел замер, очевидно, оценивая открывавшийся ему вид. Дин повернул голову и наткнулся на неодобрительный взгляд. Жестом показав Винчестеру повернуться обратно, Кас подошел ближе.

Спустя пару секунд горячая ладонь мягко опустилась на ягодицы Дина, разводя их в стороны. Дин издал неразборчивый стон, но Кас не обратил на это никакого внимания, слегка нажимая сухим пальцем на колечко мышц ануса Винчестер практически подпрыгнул и толкнулся бёдрами в воздух.

— У вас там что-нибудь было, мистер Винчестер? — будничным тоном спросил Кас, не теряя строгости и холодности. Дин молчал, переминаясь с ноги на ногу. Всё это время палец не исчезал: он не проникал внутрь, но продолжал надавливать.

Кас тихо усмехнулся:

— Да, так я и думал. Вы экспериментировали, мистер Винчестер. Что же, сегодня вам это пригодится.

Палец исчез, но знакомый щелчок крышечки обещал его скорое возвращение. Дин не разочаровался в своих ожиданиях: действительно, Кас снова надавил на колечко мышц, но в этот раз без церемоний просунул внутрь почти половину пальца. Дин охнул и попытался было встать, но ангел надавил ему на спину свободной рукой, не давая приподняться больше чем на пару дюймов.

— Не двигайтесь без моего разрешения, мистер Винчестер. Вы знаете, как это прекратить, и понимаете, какие последствия вас будут ждать. Я бы на вашем месте хорошенько всё обдумал.

Дин хмыкнул и опустился обратно на стол, признавая поражение. Вскоре к одному пальцу присоединился второй. Дин мягко застонал и дернулся, но не смог увернуться. Удостоверившись, что охотник не ерзает больше необходимого, Кас вернулся к работе и продолжил методично его растягивать. Дин сжал кулаки, помотал головой, охнул от особо резкого движения Каса и слабо произнес:

— Мистер Новак, это… это же неправильно… Сэр, пожалуйста, это ведь незаконно, вы не можете…

— Вы хотите передумать, мистер Винчестер?

— …нет, сэр, — тихо сказал Дин, словно балансируя на грани отчаяния и принятия.

— Еще раз. Вы можете прекратить это в любой момент, но в следующий раз, когда вы начнете жаловаться просто так, я обеспечу вам последствия.

Дин замолчал, разжал кулаки и положил щеку на холодную поверхность стола. Кас усмехнулся и продолжил.

Ему практически удавалось избегать простаты, что, наверное, было к лучшему, если учесть, что всё происходящее нравилось Дину куда больше, чем он ожидал. Его член уже давно стоял, как каменный, и с головки срывались капельки естественной смазки. Видимо, Кас был прав, попросив Винчестера подождать еще две минуты.

Дин держал себя в руках ровно до того момента, когда на смену пальцем пришла силиконовая пробка. Её форма… Дин, кажется, знал, что это было, и если он не ошибался, то Кас был тем еще дьяволенком. Охнув и вскинув голову, Винчестер затараторил, словно не хотел говорить, но не мог сдержаться:

— Сэр! Мистер Новак, вы не можете…

— Пять, Дин.

— Пять чего?! — потребовал Дин, пытаясь встать. Лежавшая у него на спине ладонь надавила сильнее, прижимая его к столу и демонстрируя, кто здесь доминирует.

— Уже десять, за попытку встать без разрешения, — ладонь вдруг исчезла, — однако теперь у вас это разрешение есть. Поднимите стул и сядьте.

Дин недоверчиво хмыкнул, но встал, понимая, что краснеет из-за необходимости снова нагнуться, чтобы поднять стул. Чувствуя на себе внимательный взгляд ангела, он постарался не дергаться. Поставив стул ровно, Дин снова нагнулся, чтобы надеть белье, и уже почти натянул боксёры, когда Кас вмешался:

— О нет, мистер Винчестер. Вы будете сидеть прямо так. Знаете, что… Снимите брюки и бельё, аккуратно сложите их и положите на пол.

Дин впился в Каса взглядом, но, столкнувшись с железной холодностью, снова поник и окончательно снял штаны. Он четко уловил тот момент, когда Кас заметил его нелепые носки. Губы ангела задрожали, он прочистил горло, но тут же взял себя в руки. Натянув гримасу злости и неповиновения, Дин всё же сел на стул. Когда ягодицы соприкоснулись с холодным деревом, пробка толкнулась в простату, и Дин подпрыгнул. Кас вернулся к столу, снова присел на край и внимательно посмотрел на Винчестера.

Вероятность, что Дин сейчас использует стоп-слово, была меньше, чем когда-либо до этого.

Кас снова положил перед охотником блокнот и ручку:

— Как я и сказал, вы пятьдесят раз напишете фразу «Я буду фокусироваться на задании и не буду отвлекать других учеников». Вы должны писать аккуратно, независимо от того, что вас будет отвлекать. За каждый раз, когда ваша рука дернется настолько, что это будет заметно по вашему почерку, вы получите еще пять.

— Пять чего, — снова потребовал Дин, — еще пять строчек?

— О нет, мистер Винчестер, не строчек, — Кас в третий раз открыл ящик и достал оттуда старомодную, выглядящую очень тяжелой линейку. Чуть наклонившись вперед, он положил её ровно над блокнотом.

Голос Дина зазвучал очень высоко:

— Это невозможно. Вы меня не отшлепаете, мистер Новак. Это просто отвратительно.

— И снова, мистер Винчестер, вы хотите передумать?

— Я… Сэр, пожалуйста, я не могу пропустить тренировку. Я не могу пропустить игру.

— В таком случае, ваше нытье только что добавило еще пять к общему счету. Итого… Пятнадцать. Хотите дойти до двадцати или всё же начнете?

Упрямо сжав зубы, Дин взял ручку и пододвинулся ближе к столу. Подняв взгляд на Каса, охотник увидел, что тот выжидающе смотрит на блокнот.

Дин наклонился вперёд и начал был писать, но остановился посреди фразы и посмотрел на ангела в немом вопросе.

— Вы должны написать «Я буду фокусироваться на задании и не буду отвлекать других учеников», мистер Винчестер.

Дин неохотно кивнул и, закончив предложение, откинулся на спинку и бросил на Каса вызывающий взгляд. Идеальный почерк. Кас кивнул и постучал по столу двумя пальцами, призывая Винчестера продолжить. Тот подчинился.

Спустя еще три с половиной строчки Дин-студент начал чувствовать, что вполне может с этим справиться. Да, пробка… Ну, её сложно было не заметить, это точно. При каждом движении мышцы сжимались вокруг силикона, и пробка легко прикасалась к простате, заставляя Дина ерзать… Но в целом он мог с этим справиться. И вполне справлялся.

Конечно же, именно в этот момент пробка начала вибрировать.

Несмотря на то, что Дин был практически уверен, что это произойдет, он всё равно подпрыгнул почти на фут, и ручка прочертила на бумаге темную жирную линию.

Кас кивнул и тихо сказал:

— Еще пять. Всего двадцать. Концентрируйтесь, мистер Винчестер.

Звук, который сорвался с губ Дина, больше походил на хныканье. Медленно, очень медленно губы Каса растянулись в такой знакомой диковатой улыбке, и Дин-студент впервые действительно осознал, насколько сильны были извращенно-садистские наклонности его учителя. В горле пересохло, и Винчестер сжался, словно мог избежать этого хищного взгляда, став меньше. Это, конечно, не сработало. Не переставая улыбаться, Кас кивнул, указывая на блокнот.

Дин снова склонился над бумагой, не в силах отвлечься от тихого жужжания вибрирующей пробки. Даже не пытаясь не ёрзать, охотник вернулся к работе. Было чертовски непросто, но он справлялся. Спустя еще пять строчек Дин, конечно, не расслабился, но вошел в ритм.

И в этот момент Каса снова нажал кнопочку на пульте, который, судя по всему, прятал в кармане. Скорость вибрации резко возросла, и Дин опять чиркнул по бумаге, оставив впечатляющий след.

— Двадцать пять, мистер Винчестер. Очевидно, урок вы еще не усвоили. Продолжайте.

В голосе Каса слышалось наслаждение этой маленькой игрой. Ангел явно ценил свою способность загнать студента-Дина в угол и заставить его подчиниться. Винчестер снова начал поднимать просящий взгляд, но наткнулся на ту же улыбку и опустил глаза.

В этот раз Дин справился с семью линиями и снова почувствовал, что может выполнить данное ему задание, несмотря на интенсивность вибрации. Ну и что, что он ёрзал на стуле? «Мистер Новак» определенно не возражал: ему, очевидно, нравилось смотреть на то, как Дин не мог сдержаться и елозил туда-сюда.

Винчестер даже не удивился, когда вибратор переключился на третью скорость.

В этот раз рука дернулась не так сильно, потому что Дин уже лучше себя контролировал, но строка была очевидно смазана. Кас внезапно встал, и Дин дернулся, снова чертя на бумаге неровную линию. Но это не должно было считаться, ведь он еще даже не начал писать, и…

Кас подошел к Дину сзади и наклонился над ним, грудью прижимаясь к спинке стула. Прежде чем заговорить, ангел мягко цокнул языком:

— Уже лучше, мистер Винчестер, но всё еще недостаточно хорошо. Кажется, вы сорвались дважды. Тогда тридцать пять. Когда напишите половину строчек, мы разберемся с тем, что вы успеете заработать. Вам будет, о чем подумать, когда будете дописывать оставшиеся строки.

Звук, вырвавшийся у Дина — наполовину стон, наполовину протест — Каса совсем не впечатлил.

Снова уставившись на бумагу, Дин понял, что с члена уже давно в стабильном ритме срываются капельки предсеменной жидкости, пачкая пол и такие нелепые носки. Господи, Дин не помнил, чтобы когда-то был настолько возбужден. Он поверить не мог, что так долго откладывал всё это дерьмо. Всё было просто очешуенно. Кас, очевидно, точно знал, что делал, и Дин должен был верить в это с самого начала, и… Черт, если Кас когда-нибудь решит еще раз заняться чем-то подобным, то Дин руки ему будет целовать.

Каким-то образом — Дин сам не до конца осознал, как у него это получилось — он умудрился добраться до двадцать пятой строчки, сбившись только один раз. И дернулся он даже не потому, что Кас снова увеличил скорость — просто в процессе ёрзанья Дин умудрился сесть под настолько правильным (или неправильным, зависит от точки зрения) углом, что конец вибрирующей пробки уперся прямо в простату. Ему повезло, что он не кончил прямо в тот момент, так что смазанную строчку вполне можно было себе простить. Кас, конечно, не оставил это происшествие без внимания и добавил еще пять ударов.

Дин замер, не поднимая глаз и словно раздумывая, стоит ли ему просто продолжить писать в надежде, что мистер Новак забудет о своем обещании или просто передумает. Конечно, из-за его спины тут же раздался голос:

— Очень хорошо, мистер Винчестер. Половина дела сделана. Встаньте и снимите пиджак — нет смысла соблюдать формальности — а потом перегнитесь через мой стол и возьмитесь руками за его края.

Дин сгорбился, не вставая и не сводя глаз с коленей, словно только что понял, что теперь будет видно, насколько он возбужден. Кас выждал пару секунд, а потом резко приказал:

— Немедленно, мистер Винчестер!

Дин заерзал, но не сдвинулся с места, и когда стало понятно, что вставать он не собирается, горячая ладонь опустилась ему на шею и рывком подняла его на ноги. Дин подскочил, задыхаясь и краснея еще больше (если это вообще было возможно) из-за того, что теперь причина задержки была отчетливо видна. Его член, красный, твердый, влажный, практически прижимался к животу. Повисла зловещая тишина, а потом Кас усмехнулся и мягко сказал:

— А ведь это задумывалось как наказание, мистер Винчестер.

Дину было до ужаса стыдно. Кас, мать его, был чертовски хорош, потому что Дину и в самом деле было до ужаса стыдно. Он начал лепетать что-то бессмысленное, но Каса это не тронуло. Отпустив Дина, он аккуратно стянул с него блейзер. Дин так и стоял, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, пока знакомая рука не вернулась, буквально сгибая его пополам. Кас шагнул вперед и уперся бедрами в задницу Дина, намеренно позволяя тому почувствовать, как же сильно у ангела стоял.

Дин резко вдохнул, а потом и вовсе подавился воздухом: Кас наклонился еще ниже, беря охотника за руки и вынуждая его ухватиться за края стола. Затем одна рука ангела пролезла Дину под живот и рывком вытащила линейку. Кас отступил, мягко проведя ей по ягодицам Дина. Тот охнул, дернулся было, но сумел взять себя в руки и не сдвинуться с места.

— Очень хорошо, мистер Винчестер. Во время наказания будете оставаться в такой позе.

Дин почувствовал, как линейка взлетает, и постарался подготовиться. Шлепок дерева о кожу отразился от стен комнаты, и Кас мягко сказал:

— Ваша кожа чудесно розовеет, мистер Винчестер. Как жаль, что я так долго отказывался от такого метода воздействия.

Эта фраза, очевидно, была сказана специально, чтобы спровоцировать ответ, но в этот раз Дин-студент просто не мог собраться с мыслями, чтобы сказать что-то членораздельное, и издал тихий умоляющий стон.

Кас, как Дин и предполагал, никак на это не отреагировал.

Линейка опустилась еще раз, оставляя след ровно под первым, и Дин зашипел. Один за другим последовали два быстрых удара.

Боль, конечно, ни в какое сравнение не шла с поркой ремнем, но линейка жглась, как рой пчел. Так не горели следы ни от ладони, ни от ремня ангела. Тем не менее, Дин прикладывал все усилия, чтобы не двигаться. Он правда пытался.

Просто это было бесполезно. Дин, черт возьми, не мог не ерзать, не мог не пытаться уйти от жжения, особенно когда вся его задница была в огне, а Кас шлепал те места, где ягодицы переходили в бедра. К тому времени, как Дин получил половину обещанных ударов, он беспорядочно ерзал, тщетно пытаясь уйти от шлепков.

Издав нетерпеливый звук, Кас подошел к Дину сбоку и положил свободную руку на левое бедро охотника, буквально зажимая его задницу в тиски. Дин опять почувствовал, насколько сильно Касу нравится происходящее, и даже не удивился, кода с его губ сорвались слова:

— Я… Мистер Новак. Сэр.

— Да, Дин? — по голосу Каса было понятно, что ангел знал, что за этим последует, и желал, чтобы Дин продолжил.

— Если вы… Если вы прекратите, если вы… Если вы перестанете меня шл… шлепать и позволите мне больше не писать строчки, я… Я позабочусь о вас. Заплачу… Заплачу вам за ваше время. Сэр.

Повисла тишина, словно Кас всерьез обдумывал это предложение. Дин вцепился в край стола.

— То, что вы верите, что сможете вот так вот избавиться от наказания, говорит мне, что вы нуждаетесь в твердой мужской руке еще сильнее, чем я думал. Но я воспользуюсь вашим щедрым предложением. После того, как вы усвоите урок.

Дин зарычал и поспешно заговорил:

— Но… Мы так не договаривались. Я не… Вы не можете…

— О нет, мистер Винчестер, теперь мы уже договорились. Вы выдвинули предложение. Я собираюсь в полной мере воспользоваться вашей готовностью…. Отплатить мне за то, что я принял во внимание ваш ужас-какой-важный график и предоставил возможность более краткого наказания.

— Я… Я… Да, сэр, — Дин позволил своему голосу чуть упасть, показывая, что признает свое поражение… и ждет продолжения? В голосе Каса слышалась улыбка:

— Что ж… У нас осталось еще двадцать ударов и двадцать пять строк. Продолжим?

Не дожидаясь ответа, Кас сильнее прижал Дина к себе, обездвиживая его, и вернулся к работе, с энтузиазмом шлепая порозовевшую задницу охотника линейкой. К тридцать третьему удару Дин уже низко постанывал и хныкал, а Кас излучал удовлетворение.

Последние пять ударов пришлись на одно из самых чувствительных мест — переход от ягодиц к бедрам. Дин вскрикнул, когда Кас внезапно шлепнул его прямо по основанию пробки.

— А это, мистер Винчестер, за мысль о том, что меня можно купить. Считайте, что вам повезло: я не буду платить за оскорбление ремнем.

Дин протестующе захныкал, когда Кас поставил его на ноги и силой отвел к стулу. Когда отшлепанная задница охотника соприкоснулась с деревянной поверхностью, стоны резко оборвались, потому что Дин подавился воздухом. Спустя пару секунд Кас появился в поле зрения Винчестера, всё так же улыбаясь. Не сводя глаз с Дина, ангел сел в кресло. В его взгляде было предупреждение, напоминание о том, что перед тем, как снова начать жаловаться, стоит хорошенько подумать: мистер Новак (черт, Дин и в самом деле мысленно назвал Каса мистером Новаком, даже не осознавая это… это уже был какой-то другой уровень) не потерпит пустой болтовни. Охотник принял эту информацию к сведению, взял ручку и склонился над бумагой.

Помня, что сейчас он был язвительным непослушным старшеклассником, подчинявшимся только для того, чтобы не завалить предмет, Дин чуть приподнялся над стулом, перенеся вес на ноги, и продолжил работать над двадцать шестой строкой. Он едва успел написать два слова, когда тишину прорезал стальной голос:

— Сядьте как подобает и позвольте своей хорошо отшлепанной попе напоминать вам о том, почему вы здесь, мистер Винчестер, или я без разговоров перегну вас через колено и продолжу шлепать линейкой, пока мне не покажется, что в этот раз вы всё же что-то усвоили.

Дин практически мгновенно шлепнулся обратно на стул… несколько сильнее, чем рассчитывал. Он поморщился, и Кас улыбнулся чуть шире.

— Очень хорошо, мистер Винчестер. Хотя я всё еще не отказался от идеи отшлепать вас в такой позе. Есть в этом что-то… привлекательное. Не могу сказать, что не получу ни капли удовольствия от процесса. Не забывайте об этом, когда будете думать о том, как вести себя в ближайший час.

— Да, сэр, — ответил Дин и опустил взгляд.

— О, и мистер Винчестер? Вы уже заслужили десять дополнительных ударов этим маленьким бунтом. Продолжайте.

Дин мягко застонал, но ничего не сказал. Господи, это нескончаемое жужжание вибратора в сочетании с почему-то не ослабевающим жжением (видимо, дело было в том, что Дин сидел на попе, а не лежал на животе) просто не позволяло ему сконцентрироваться на чем-то кроме болезненного возбуждения. Винчестер уже был готов выйти из образа, вытащить пробку и умолять Каса трахнуть его… Но просто не мог так поступить с ангелом. Не когда тот так явно наслаждался каждой секундой, и не когда тот так терпеливо ждал этой возможности.

Глубоко вздохнув, Дин вернулся к строкам.

Он справился с четырьмя, когда скорость вибрации резко возросла, и Дин оставил на чистом листе бумаге, к которому только что перешел, очередную линию. Кас что-то тихо промычал и отчетливо произнес:

— Пятнадцать.

Дин прикусил щеку, отчаянно пытаясь не кончить. Касу явно не понравится такая несдержанность.

Спустя четыре с половиной строчки вибратор стал гудеть громче, и господи ты ж блять, сколько у него вообще было скоростей?! Дин смутно припомнил, как, несмотря на сомнения ангела, сам заказал анальную пробку с десятью скоростями, и чуть не заплакал. Черт возьми, Дин из прошлого. Просто… черт возьми.

Единственная хорошая новость — несмотря на подъем скорости, Дину каким-то образом удалось нормально дописать строчку. Ни одной нечеткой линии. У него не было ни малейшего понятия, как ему это удалось, но дарёному коню в зубы не смотрят.

Кас на мгновение замер, а потом наклонился, внимательно изучая лист бумаги и пытаясь найти свидетельства того, что Дин отвлекся. Ничего не обнаружив, он одобрительно сказал:

— Всё лучше и лучше, мистер Винчестер. Наверное, сейчас самое время вас испытать.

— Подождите, что? Это еще что за фигня? — не смог сдержаться Дин.

— Двадцать, мистер Винчестер. Продолжайте писать.

Поморщившись и упрямо стиснув зубы, Дин подчинился.

В этот раз Кас присел прямо рядом с ним.

Дин сказал себе, что готов к этому, что может с этим справиться. Он даже себе верил…

Ровно до тех пор, пока ловкие пальцы не приобняли его за член, вынуждая Дина подпрыгнуть и чиркнуть ручкой по бумаге.

— Двадцать пять, — спокойно сказал Кас, обхватил член Дина и начал медленно двигать ладонью вверх-вниз. Ох, да ладно.

Стоны стали громче, но Дин постарался переключиться на своё задание. Сколько ему еще осталось строк? Четырнадцать? Пятнадцать? Сущие пустяки. Он справится. Он не позволит мистеру Новаку (ну вот, опять «мистер Новак») победить. Не позволит.

Спойлер: он позволил. Он определенно, без всяких сомнений позволил мистеру Новаку победить.

Просто… Из-за ладони, дрочащей ему и останавливающейся в самые неподходящие моменты, и раз в тридцать секунд рандомно переключающей скорости пробки Дин почти не осознавал себя. То, что он заработал только двадцать дополнительных ударов, казалось мини-чудом.

Повисла тишина. Дин подчеркнуто громко бросил ручку на стул — маленький акт протеста. Он даже не удивился, когда Кас мягко сказал:

— Значит, пятьдесят. Вы очень хорошо справились. Лучше, чем я ожидал.

Дин замер, моргнул и посмотрел на ангела:

— Я… Правда?

— Да, правда, Дин. Но у нас есть еще пара вопросов, которыми нужно заняться.

Не спрашивая, не приказывая, даже не пытаясь проверить, послушается ли Дин, Кас опять положил руку охотнику на шею и вынудил того встать. Дин с облегчением вздохнул: теперь ягодицы жгло не так сильно. Правда, скоро это изменится. Дин обнаружил, что в третий раз нагибается над поверхностью стола, и потянулся было к краю, чтобы взяться за него:

— Не нужно, мистер Винчестер, — остановил его Кас.

Зашуршала ткань, и Кас внезапно взял Дина за руки и перекрестил их в районе поясницы. Прежде чем Дин что-либо осознал, его запястья уже были связаны — туго, но не настолько, чтобы помешать циркуляции крови — серым галстуком Каса. Винчестер охнул и попытался встать, но Кас предупреждающе положил ладонь ему на шею. Дин упал обратно на стол, расслабляясь, и ладонь снова прикоснулась к нему, на этот раз молча хваля.

— Мистер Новак, сэр, — слабо сказал Винчестер, — вы не… вы не обязаны… Я не буду пытаться…

— Я знаю, что не обязан, Дин. Мне просто хочется.

Ага. Вот оно. Оба Дина не могли обрести дар речи, и Кас взял в руки линейку:

— Я знаю, что тебе нужно на тренировку, Дин, — проурчал он: мягкий голос источал опасность, — поэтому я решил, что мы можем чуть ускорить события и совместить несколько шагов. Теперь ты сможешь разобраться со своими проблемами с концентрацией и одновременно отплатить мне за то, что я любезно согласился преподать тебе урок, в котором ты так отчаянно нуждался.

— Я… Спасибо, сэр?

— О нет, Дин, мне нужна… более весомая благодарность.

В этот момент пробка внезапно перестала вибрировать. Спустя секунду Кас вытащил её, и Дин громко сглотнул и напрягся.

— Наконец понял, да? — буднично спросил Кас. Раздался знакомый щелчок открывающейся крышечки и звуки трения кожи о кожу.

Зная, что отвечать не следует, Дин задержал дыхание. Пару секунд спустя он почувствовал, как в еще не успевшее оправиться после пробки колечко мышц упирается толстая головка члена. Кас без промедления вошел на всю длину, оставляя Дина задыхаться от тупого жжения в недостаточно растянутых мышцах.

— М-м-м, мистер Винчестер. Такой тугой. Вы подходите мне, словно перчатка. Думаю, мы нашли еще один способ корректировки вашего поведения.

— Сэр, — охнул Дин, не в силах подобрать слова.

— Хороший мальчик, Дин. А теперь вернемся к пятидесяти ударам…

Линейка снова начала мерно опускаться, методично разогревая верх и края ягодиц и бедер. Иногда она опускалась ниже, практически туда, где неторопливо двигался член Каса, буквально втрахивая Дина в стол. Винчестер на пробу дернул запястьями: конечно, галстук не поддался. Всё еще задыхаясь, Дин с удивлением услышал свои собственные стоны. Когда Кас ускорился, стоны превратились в вскрики, перемежающиеся со всхлипами. Бедра ангела ударялись о ягодицы Дина почти с такой же силой, как и линейка, продолжающая раскрашивать задницу охотника в ярко-розовый.

— Мистер Винчестер, вы принимаете мой член даже лучше, чем порку. У вас, оказывается, несколько талантов. В следующий раз я воспользуюсь вашим умным ротиком, посмотрим, на что он еще годится, — каждое следующее слово было подчеркнуто толчком члена в простату, - Что. Вы. Об. Этом. Думаете?

— Я… Да, сэр, — выдохнул Дин, неосознанно поднимая попу навстречу толчкам и шлепкам. Он ни имел ни малейшего, блять, понятия, как до сих пор не кончил, но знал, что дождется, пока Кас перестанет его шлепать, и…

Линейка упала на пол, и Дин вздрогнул: неужели Кас уже ударил его пятьдесят раз?

— Не могу удержаться, чтобы не отшлепать вас рукой, мистер Винчестер. Уверен, что мой выбор вас не разочарует, — сказал Кас. Он говорил четко, но в голосе слышались нотки, наводящие охотника на мысль, что ангел теряет контроль.

Кас подтвердил слова делом. Ладонь шлепала так же сильно, как и линейка, отправляя жжение глубже под кожу. Дин был чертовски уверен, что Кас не остановится на пятидесяти шлепках… И чертовски не возражал. Он уже был готов взорваться.

Кас, как всегда, это почувствовал: свободная ладонь скользнула вниз, обхватила член Дина и три раза прошлась вверх-вниз.

Больше ничего и не требовалось. Если бы не стол, Дин упал бы на колени: устоять на ногах при оргазме такой силы было нереально. Он смутно понял, что плачет, но не обратил на это особого внимания: член пульсировал, заливая стол спермой. Казалось, это продолжалось целую вечность, и Кас не переставал шлепать и трахать его. Ладонь перестала терзать ягодицы, только когда последняя капелька спермы оказалась на холодной деревянной поверхности. Кас положил обе ладони Дину на бедра и начал двигаться быстрее, гонясь за наслаждением, которое уже подарил охотнику.

Особых проблем с этим не возникло. Дин едва перестал дрожать, когда почувствовал в себе теплую сперму Каса. Ангел прошел через климакс ощутимо тише, чем охотник, даже не вскрикнув.

Толчки Каса замедлились, но остановились лишь тогда, когда его член перестал пульсировать. Кас рухнул Дину на спину, дыша так тяжело, словно только что пробежал марафон (версию специально для ангелов — где-нибудь двадцать шесть тысяч миль). Секунд десять тишину в комнате нарушало лишь их хриплое дыхание. Оглядываясь назад, Дин был благодарен, что у них всё же было время прийти в себя.

Из угла комнаты раздался зловещий скрип. Кас подскочил, и Дин со всё еще связанными руками перекатился на бок, пытаясь разглядеть источник звука. Он был чертовски уверен, что знает, что происходит.

Он был прав. Почти. Он ожидал увидеть Сэма. Чего он не предполагал — так это того, что тот скорчился на верхушке высокого шкафа. Шкаф угрожающе скрипел. Всё еще пытаясь отдышаться, Кас заговорил:

— Слезай оттуда, Сэм, такое чувство, что этот шкаф может рухнуть. Если это произойдет, у тебя есть все шансы пострадать. Никаких заноз нам больше не надо.

Сэм проворно соскользнул вниз и потряс головой, чтобы откинуть с лица волосы. Дин пихнул ангела ногой, тот обернулся и начал методично развязывать узлы на галстуке. Винчестер-старший слабо улыбнулся брату:

— Всё хорошо, Сэмми. Спасибо, что проверил.

— Ага, вижу. Рад, что вы вернулись к… э… обычным взаимоотношениям.

— Ужин в шесть? — предложил Дин.

— Договорились. Опять сухой паёк? — спросил Сэм, иронично улыбаясь.

— Боюсь, что да, если только ты не нашел какой-нибудь волшебный гамбургер, — Дин потянулся и надел боксеры и штаны, морщась, когда ткань прикоснулась к раздраженной коже.

Сэм, посмеивающийся над волшебным гамбургером, покачал головой:

— К сожалению, не нашел. Увидимся в шесть.

— Да, — сказал Дин, смотря на исчезающего в дверном проеме брата.

Повисла неловкая тишина: и человек, и ангел прислушивались к удаляющимся шагам.

— Ну, — задумчиво сказал Кас, — подозреваю, что нам просто придется…

— Не обращать на него внимания, — подхватил Дин, — ты, часом, не захватил с собой апельсинового сока?

========== Можете идти ==========

Кас действительно принес апельсиновый сок — целых две бутылки. Видимо, решил, что после нового опыта Дину может понадобиться больше внимания, чем обычно. Протянув одну бутылку Винчестеру, Кас кивнул, предлагая тому прислониться к столу: охотнику лучше было никуда не садиться. Не сводя глаз с Дина, ангел потянулся за тряпкой, чтобы начать уборку.

На самом деле, несмотря на несвоевременное (хоть и предсказуемое) появление Сэмми, Дин редко так хорошо держался после сессии, как сейчас. Спокойный, всё ясно осознающий, умиротворенный… даже возбужденный. Кстати, о возбуждении…

— Слушай, — сказал Дин, делая еще один глоток почему-то всё еще ледяного сока, — Я знаю, что мы… ну… уже кончили к тому моменту, когда Капитан Неуклюжесть чуть не развалил шкаф, но чисто теоретически мы ведь еще не закончили саму сессию, — да, ладно, может быть, Дину и правда нравились ролевые игры.

Очень сильно. До ужаса сильно. Какая разница.

Учитывая последние обстоятельства, он больше не сможет подшучивать над актерским талантом Каса.

Ангел ничего не ответил. Дин продолжил пить сок — слишком уж обыденно, чтобы действительно выглядеть беззаботным. Он окончательно разрушил образ, когда после очередного глотка открыто покосился на Каса, вытиравшего вибратор влажной салфеткой. Губы ангела чуть дрогнули: он взял у Дина бутылку сока, закрыл её и отставил в сторону.

— Прекрасная позиция, — а вот беззаботность Каса не выглядела фальшивой, — Зелёный?

— Зеленый, — подтвердил Дин, и буквально в тот же момент его резко перевернули на живот. Знакомая горячая ладонь легла ему на шею, вынуждая рухнуть на стол. Дин даже не успел сделать вдох, а его штаны и боксеры уже болтались у лодыжек, а запястья были скрещены за спиной и обернуты (но не связаны) серым галстуком.

Раздалось шуршание ткани — Кас расстегивал штаны. Еще один плюс быть ангелом — тебе не нужно тратить время на восстановление. Правда, Дин не думал, что Кас снова собирается его трахнуть. На самом деле, он…

Мягкий член Каса прикоснулся к анусу Дина. Охотник резко вдохнул, но давление тут же исчезло: Кас повел бедрами назад. Так Дин и думал. Ангел просто перематывал плёнку к тому моменту, когда их прервал чуть не превративший шкаф в груду досок Сэм.

— Что же, мистер Винчестер, — голос Каса невероятно быстро переменился: в нём появилась резкость с нотками непривычного для Дина хищного желания. Это целиком и полностью был «мистер Новак», и Дин подумал, что с удовольствием узнал бы своего учителя поближе, — не могу отрицать, что вторую половину вашего наказания вы приняли гораздо более… зрело, чем первую.

Дин судорожно выдохнул, словно всё еще пытался понять, что только что произошло:

— Я… Да, сэр.

— Тем не менее, я потратил своё личное время, — Дин услышал, как Кас опять застегивал штаны, — чтобы убедиться, что вы наказаны соответствующим образом, и даже принял во внимание ваше личное расписание. Что вы должны мне сказать?

— Спасибо, мистер Новак, сэр, — немедленно ответил Дин.

— За что?

— За то, что наказали меня и подстроились под мой график, сэр.

— Всегда пожалуйста, Дин. Правда…

Охотник, уже начавший было вставать, замер. Одно это слово могло выбить восемнадцатилетнего Дина из колеи, а в сочетании с мрачным обещанием, прослеживающимся в голосе Каса, оно заставило его задрожать. По спине побежали мурашки. Голос Винчестера звучал слишком слабо и высоко даже для подростка:

— Д-да, сэр?

— Мне кажется, — Кас подошел к столу и провел пальцем по одной из липких полос, которые не успел убрать, — что

вы получили от этого чуть больше удовольствия, чем следовало.

Кас вытянул руку, демонстрируя Дину доказательства в виде его же спермы.

— Да, сэр. Простите, сэр.

Кас призывно пошевелил пальцами: невербальный, но от этого не менее понятный приказ. Дин послушно наклонился вперед, взял испачканные пальца в рот и медленно, чересчур тщательно их вылизал. Ему не особо нравился горьковатый соленый привкус собственной спермы — нет, дело было в том, какой эффект это маленькое представление производило на ангела.

— Как я и предполагал, мистер Винчестер. Очевидно, ваш рот способен не только язвить и огрызаться, да?

Кас вытащил пальцы, чтобы Дин смог ответить.

— Я… думаю, что вы правы, сэр, — тихо сказал Винчестер. Теоретически, ему надо было бы возмутиться, но Дин слишком горел энтузиазмом и хотел подписаться под каждым словом ангела.

— В таком случае, вы должны знать, что в следующий раз, когда вы будете болтать или неподобающе себя вести, я найду ему хорошее применение. Вы поняли?

— Я понял, сэр, — сказал Дин, снова начиная вставать. В этот раз его остановила легшая на плечи рука. Дин замер, а потом начал говорить, пытаясь угадать волшебное сочетание слов, — Сэр, вы не могли бы меня развязать? И можно мне встать, пожалуйста? Мне… Мне уже нужно бежать на тренировку.

— Я определенно мог бы, Дин. И нет, нельзя, — резко ответил Кас и слегка шлепнул Дина по низу ягодиц. Тот застонал и уронил голову на стол, — нам с вами будет гораздо легче общаться, когда вы поймете, что в этой аудитории вы находитесь в моей власти, мистер Винчестер. А я не привык быть милосердным.

Дин застонал. Кас рассмеялся, погладил его по попе и сжал одну из ягодиц — достаточно сильно, чтобы Дин охнул и заерзал, пытаясь уйти от прикосновения.

— Если бы вы держали себя в руках и выполняли данные на уроке задания, всего этого можно было бы избежать… Но вы просто не могли поступить иначе, правда, мистер Винчестер?

— Мне… Мне жаль, сэр, — прошептал Дин, разрываясь между страхом и захлестывающим возбуждением.

— Верю. Вам определенно жаль — до какой-то степени. Правда, теперь, раз уж я… обратил такое пристальное внимание на ваше обучение, мы с вами будем встречаться здесь каждую неделю, чтобы оценить ваши успехи как по моему, так и по другим предметам. Каждую неделю я буду предоставлять вам карту успеваемости, которую вы должны будете заполнять. Если ваше поведение и учеба не будут образцовыми, вас ждут последствия, мистер Винчестер. Вы меня поняли?

Срань господня. Они что, будут этим заниматься каждую неделю? Ага, реальный Дин был чертовски за. А вот Дин-студент не был так уверен в своих чувствах — по крайней мере, ему определенно было стыдно за своё возбуждение. Он поднял голову и затараторил:

— Сэр, это вовсе не обязательно, я…

— О, а я вот не согласен. Мне кажется, это очень даже обязательно. Вы поняли, мистер Винчестер? — нельзя было не заметить сквозившее в голосе предупреждение, и Дин опустил подбородок, уткнулся в стол и сказал, словно разрываясь между нежеланием и приятным ожиданием:

— Да, сэр. Я понял, сэр.

— На самом деле, — продолжил Кас, улыбаясь, — видимо, я не очень преуспел сегодня, раз у вас еще хватает наглости со мной спорить.

— Нет, сэр, пожалуйста, я не спорил, я просто…

Студент-Дин, возможно, и правда не ожидал еще более сильного шлепка по попе, но реальный Дин вообще не удивился. Он застонал и охнул, когда ладонь не исчезла, а надавила сильнее, впиваясь в раздраженную кожу кончиками пальцев.

— Вы что, — Каса явно веселило происходящее, — и правда спорите со мной о том, спорили вы или нет, мистер Винчестер? Хорошенько подумайте над ответом.

Дин замолчал и опустил лоб на стол чуть резче, чем следовало. Не успел он собраться с мыслями, как Кас потянул его за волосы, вынуждая приподнять голову:

— А вот этого делать не нужно, мистер Винчестер. Зачем вам синяки? Ну… по крайней мере, синяки, которые не скроешь одеждой. Кроме того, если я не ошибаюсь, у вас уже есть следы несколько другого рода, правда?

Дин не отвечал, думая, что вопрос был риторическим. Кас шлепнул его еще раз, и охотник чуть не подпрыгнул.

— Я задал вопрос, мистер Винчестер. Не отвечать — это грубо.

— Да, сэр.

— Да, сэр, и?..

— Да, сэр, у меня уже есть… следы. Под одеждой.

— Хороший мальчик. На чем мы остановились? Кажется, я только что спросил вас, спорили ли вы со мной о том, спорили ли вы до этого. Я всё еще жду ответа… И я бы очень — очень! — не советовал вам лгать мне, мистер Винчестер.

— Я… Да, сэр, я спорил. О том, спорил я или нет.

— Разве это по-взрослому? Или, может быть, это вежливо?

— Нет, сэр, это невежливо и по-детски.

— И что происходит с невоспитанными молодыми людьми, мистер Винчестер?

Сраньгосподня-на-блюдечке, да Кас — просто прирожденный актер. Раньше Дин и правда был взбалмошным язвительным подростком, не особо заботящимся о своем поведении и успеваемости, так что с вхождением в образ не было никаких проблем. А вот Кас… Дин готов был поклясться, что Кас никогда не был учителем, но в достоверности его игры не было ни малейших сомнений.

Думая о навыках ангела, Дин не заметил, сколько прошло времени. По крайней мере, он обратил на это внимание лишь в тот момент, когда Кас потянул его за волосы, вынуждая встретиться с ним взглядом:

— Я задал вам вопрос, мистер Винчестер. И я жду быстрых и вежливых ответов, когда говорю с вами, если только вы не хотите еще сильнее усугубить своё положение.

Дин почувствовал, как в десятый раз краснеет. Это впечатляло — обычно его было чертовски трудно смутить.

— Ага, — тихо сказал Кас, — вот оно что. Видно, какая-то небольшая часть вас всё же наслаждается происходящим, — Кас подчеркнуто медленно окинул взглядом тело Дина, остановившись на его ярко-розовой заднице.

— А теперь отвечайте, мистер Винчестер.

Дин охнул, когда Кас снова потянул его за волосы, и покорно опустил взгляд:

— Я… Я не помню вопроса, сэр.

— Тогда я повторю, не забыв о том, что всё это время вы как раз работали над своей внимательностью и концентрацией… Я очень разочарован тем, что вы не усвоили урок. Вопрос, мистер Винчестер, заключался в следующем: что происходит с невоспитанными молодыми людьми? Смотрите мне в глаза, когда будете отвечать.

Дин словно бы неохотно поднял глаза, встречая уверенный и спокойный взгляд Каса:

— Их… Их наказывают, сэр.

— Определённо.

Пальцы, тянувшие Дина за волосы, внезапно разжались, и Дин смог опустить голову. Ура. Он, конечно, любил смотреть в бездонные глаза Каса, но не под таким же углом. Его шея уже лет пять как такого не прощала.

Услышав звук скребущего по плитке дерева, Дин дернулся. Кас подобрал с пола линейку.

Охотник застонал, и Кас усмехнулся:

— Думаю, десять — это разумное напоминание следить за тоном при разговоре со старшими, мистер Винчестер.

На долю секунды Дин практически потерял контроль и готов был расхохотаться: Кас, мать его, действительно был старше. Примерно на биллион лет. Приложив максимум усилий, Дин резко выдохнул, пытаясь заглушить рвущийся наружу смех. Стоящий сзади Кас наверняка знал, как Винчестер отреагировал на эту фразу, и улыбался, однако они оба умудрились не выйти из образа. Удостоверившись, что не засмеется, если откроет рот, Дин сказал:

— Да, сэр.

Шлёп.

Ровно в этот момент линейка ударила по нижней части ягодиц, задевая обе половинки. Дин едва успел перевести дух, как линейка опустилась во второй раз.

Шлёп.

Ровно по границе бедер и ягодиц. С губ Дина сорвался тихий, но резкий звук.

Шлёп.

Третий удар пришелся на бедра, и Дин подскочил. Он приготовился к четвертому удару, но Кас внезапно заговорил:

— Разведите ноги, мистер Винчестер. Шире. Еще шире. Да, вот так.

Дин прекрасно знал, что его ждет, и даже не удивился, когда…

Шлёп.

С точно такой же силой, как до этого, Кас ударил его по внутренней стороне бедра. Дин застонал громче и с трудом удержался, чтобы не дернуть руками: обмотанный вокруг запястий галстук не был завязан. Наверное, Кас хотел снять его, как только они возобновят сессию, но отвлекся и забыл. Ну и ладно, Дин мог держать руки на пояснице и без посторонней помощи. Всего-то минут пятнадцать продержаться. Он и не с таким справлялся. Нужно просто дышать и быть гото…

Шлёп.

Пятый удар, ровно напротив четвертого, по левому бедру. Ох ты ж господи. Это… и правда интенсивно.

Следующие четыре удара были направлены туда же, чередуясь между бедрами. Дин и не знал, что может издавать такие звуки. Следующие несколько часов ходить будет очень весело, это уж точно.

Дин замер, уже целую вечность ожидая десятого удара, но линейка вдруг мягко опустилась на стол. Дин резко выдохнул — он и не осознавал, что всё это время задерживал дыхание — и обернулся, чтобы посмотреть на мистера Новака.

Кас всё еще улыбался. Немного шире, немного опаснее. Дин вздрогнул, отвернулся и охнул, когда Кас прошелся пальцами по только что отшлепанной коже и вдруг сжал её.

— Ага. Теперь вам будет о чем подумать во время тренировки. Возможно, вам нужен еще один повод для размышлений… Как вы считаете, мистер Винчестер?

Насмешка в этих словах вызвала у Дина желание взбунтоваться — ничто так не злило подростка, как ощущение, что взрослые над ним смеются — но он взял себя в руки, сделал несколько вдохов и только потом сказал:

— …как вам будет угодно, сэр, — ладно, возможно, с тоном Дин прогадал, зато слова попали в точку.

— Вы начинаете усваивать урок, мистер Винчестер, хотя ваш тон еще оставляет желать лучшего…

Дин уловил какое-то движение краешком глаза и повернул голову, чтобы рассмотреть, что там происходило.

Слишком поздно. Рядом с ним лежала линейка… И больше ничего. Ни одного признака того, что Кас только что сделал.

Дин никак не мог вспомнить, что там еще лежало. Что-то, что он уже видел раньше. Что-то…

И тут раздался знакомый щелчок крышки. Опять.

И вот тогда Дин вспомнил, что неподалеку от его уха стояла анальная пробка.

О боже.

Повисла тишина. Звука размазывания смазки по силикону не последовало. Вместо этого, Кас закрыл бутылочку и поставил её на стол справа от Дина. После этого он наконец снял с запястий охотника свой галстук. Винчестер вздохнул с облечением — плечи уже начали уставать — и положил руки на холодный стол.

— Да, мистер Винчестер, ваши руки снова свободны — по крайней мере, сейчас. Но у меня есть одно задание…

…стоп. Кас что, собирался заставить его…

— Разведите ягодицы, мистер Винчестер. Специально для меня. Широко.

— Сэр, пожа…

— Я терпеть не могу ждать!

Дин обиженно фыркнул, но отвел руки назад, поморщился, когда пальцы надавили на раздраженную кожу, и раздвинул ягодицы, показывая Касу влажное от смазки и спермы колечко мышц.

— Очень хорошо, мистер Винчестер. Так и держите.

Кас снова взял бутылочку со смазкой. В этот раз случилось то, чего Дин ждал: ангел явно нанес гель на пробку. Кожу в тех местах, где Дин к ней прикасался, чертовски жгло, но в этот раз Кас не заставил охотника долго страдать. Пробка тут же надавила на колечко мышц.

В этот раз Кас не дразнил Дина. Всё еще мягкие и податливые после секса мышцы легко поддались, и Дин застонал, когда ангел надавил сильнее, заставляя самую широкую часть пробки проникнуть внутрь.

— Сэр?.. — полузадушенно выговорил Дин.

— Подумайте еще и об этом, мистер Винчестер. Не вытаскивайте пробку самостоятельно. Если вы всё же это сделаете, я буду чрезвычайно недоволен, а мне кажется, что в наших общих интересах не злить меня, да?

Срань господня. Когда Дин предлагал продолжить, он и не представлял, во что себя втягивает (что довольно-таки глупо, потому что с его опытом такие вещи следует предвидеть). Но он, черт возьми, был только за.

Дин почти потерялся в своих мыслях, но его отвлек резкий шлепок линейки, (не очень) случайно попавшей прямо по основанию пробки.

— Это, мистер Винчестер, не считается как десятый удар — я просто привлекал ваше внимание. Вы заставляете меня всерьез задуматься, не был ли я слишком мягок…

— Я… Простите, сэр… Я просто… Да, я подумаю об этом. Сэр. На тренировке.

— Уже лучше. Подумайте еще и о других способах удержать ваше внимание. Жду вас здесь через два часа. Вы меня поняли?

— Сэр, но что, если тренер нас задержит?

— Тогда вы можете оставаться там так долго, как посчитаете нужным — просто не забывайте о том, что я терпеть не могу ждать, — судя по голосу, мистеру Новаку нравилась мысль о том, что Дин-студент окажется перед выбором: остаться и разгневать учителя или уйти раньше, разочаровать других игроков и заработать наказание от тренера.

Дин угрюмо сказал:

— Да, сэр.

— А теперь разберемся с еще одной мелочью, и вы сможете идти.

Дин не успел приготовиться или даже вздохнуть, как тишину разорвал самый громкий шлепок. Сила удара, вновь попавшего по основанию пробки, заставила Дина встать на цыпочки и отчаянно бороться с желанием засучить ногами или потереть попу. Когда Кас сжал раздраженную кожу, Дин взвыл от боли.

— Вот и всё, мистер Винчестер. Можете встать и одеться.

Дин взял себя в руки, тяжело сглотнул и перенес весь вес на слегка дрожащие ноги. Кас чуть сдвинулся, вторгаясь в личное пространство Винчестера. Тот наклонился и поднял свои штаны и трусы. Дин специально надел самые мягкие боксеры: несмотря на слухи, он вполне мог быть умным парнем, если того требовали обстоятельства. Но даже это бельё сильно раздражало кожу: Дин был рад, что не надел что-то более грубое.

Застегнув ремень, Дин начал искать блейзер и обнаружил его в руках у Каса. Что-то во взгляде ангела объяснило Винчестеру, что тот с трудом удерживается от того, чтобы снова перегнуть Дина через стол и заменить пробку чем-то более существенным. Дыхание на секунду сбилось, но Дин взял себя в руки и потянулся за блейзером, на автомате опуская глаза в знак подчинения.

— Что вы будете делать, мистер Винчестер?

— Я… пойду на тренировку и вернусь сюда через два часа, мистер Новак.

— А чего вы не будете делать?

Несколько секунд Дин подбирал правильные слова:

— Я не буду вытаскивать эту… эту штуку, пока не вернусь сюда, — какой подросток спокойно бы обсуждал со своим учителем анальные пробки?

— Хороший мальчик, — проурчал Кас, пододвигаясь ближе. Дин уже был готов отступить (инстинкт жертвы, спасающейся от хищника, сложно было побороть), но вдруг обнаружил, что в его волосах снова сжались пальцы, удерживая голову в одном положении. В следующую секунду Кас поцеловал его. Дин мгновенно сдался, расслабляясь и позволяя языку ангела творить всё, что заблагорассудиться.

Когда Кас разорвал поцелуй, Дин уже задыхался.

— Видишь, Дин? Если ты слушаешься, то получаешь награду. Я наказываю тебя, только если ты в этом действительно нуждаешься. А тебе нужен контроль, правда?

— Д-да, сэр, — прошептал Дин-студент, не в силах сдержаться.

— Не волнуйся. Теперь, когда я знаю, что такие методы воздействия… приемлемы, я удостоверюсь в том, что ты будешь наказан, если тебе это нужно. А теперь иди.

Кас развернул Дина (не то чтобы тот сопротивлялся) и отправил его к двери мощным шлепком ровно по основанию пробки. Меткость Каса не зависела от слоев одежды, закрывавших задницу Дина. Магия какая-то. Серьезно, у ангелов в голову встроен рентген или что?

Дин взялся за ручку, понимая, что сессия закончится, когда он выйдет за дверь. Конечно, он будет стоять в коридоре со стояком и пробкой в хорошо и тщательно отшлепанной заднице, но с этим они разберутся позже. Дин уже был готов выйти, как его настиг голос Каса:

— О, и мистер Винчестер? Я настоятельно рекомендую вам переодеваться в одной из душевых кабинок, если не хотите отвечать на весьма неудобные вопросы.

— О! Да, сэр, спасибо, сэр, — с облечением сказал Дин, словно такая мысль и не пришла бы ему в голову. Кас тихо засмеялся:

— Не за что, Дин. Мои методы могут показаться… жесткими, но я всегда буду заботиться о тебе.

Дин обернулся, робко кивнул (куда только делась самоуверенная саркастичность?) и вышел в коридор, аккуратно закрыв за собой дверь.

Срань господня.

Это просто… срань господня.

У Дина не было времени на то, чтобы выдать что-то более развернутое и существенное, потому что дверь открылась и Кас, настоящий Кас, появился на пороге, смотря на Дина широко открытыми глазами. Очки исчезли; ангел, судя по всему, взлохматил волосы, потому что они торчали во все стороны. Каким-то образом за несколько секунд Кас снова стал тем немного неловким и растерянным парнем, по которому Дин сходил с ума.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пытаясь переварить ощущение, которое лучше всего описывалась словами «вот это, мать его, да».

Наконец Кас, всё еще пребывавший в состоянии легкого шока, нарушил тишину:

— Это… Это было…

— Ага, — тут же согласился Дин, — это, черт возьми, именно что было.

— Мы… — Кас замолчал, пытаясь подобрать слова, и Дин без колебаний закончил мысль за него:

— Точно занимаемся этим еще раз.

========== Неделя из жизни: часть 1 ==========

ВЕЧЕР ВОСКРЕСЕНЬЯ

Несколько секунд Дин с Касом изумленно смотрели друг на друга. Вдруг ангел покачал головой и встряхнулся, словно пёс, который внезапно обнаружил, что промок.

Кас протянул Дину руку, и тот с готовностью взял её, позволяя втянуть себя обратно в кабинет.

— Снимай штаны, — сказал ангел куда менее властно, чем раньше. Дин уже начал думать, что Кас решил продолжить прямо здесь и сейчас, но тот (к разочарованию охотника) добавил, — давай-ка вытащим пробку и приведем тебя в порядок.

Дин, расстегивающий ремень, замер и оскорбленно посмотрел на Каса. Тот моргнул:

— Или… нет?

— Нет, — твёрдо сказал Дин, — мне было сказано оставить её там на два часа, и если восемнадцатилетний Дин может с этим справиться, то и у тридцатисемилетнего проблем не возникнет.

Кас усмехнулся и вопросительно поднял бровь:

— Ты точно в этом уверен?

— Как никогда, — настоял Дин, даже не пытаясь понять, с чего это он так взъелся.

— Независимо от обстоятельств? — слишком уж невинно уточнил Кас. Дин должен был подумать подольше, но…

— Независимо от обстоятельств, — подтвердил он. Улыбка Каса стала коварной и немного дикой — но такой родной. В ней не было ни капли мистера Новака. Может быть, посторонний и не заметил бы разницы, но для Дина она была очевидна, как божий день.

Может быть… Может, Дину стоило отступить.

Но они оба знали, что этого не произойдет. Дин был слишком упрям. Теперь, когда он уже согласился, независимо от того, что Кас решит с ним сделать, он…

— Очень хорошо, — сказал Кас, — через два часа ты придешь ко мне, и я вытащу пробку.

— …и?

— И ничего, — спокойно ответил ангел, — уже будет пора ужинать. Мы поедим, посмотрим фильм и ляжем спать.

Ага. Ага, вот в чем дело. Дин еще сильнее возбудится, а Кас откажет ему в сексе? Ну ничего, Винчестер просто…

— И если ты хоть пальцем прикоснешься к своему члену, я найду достаточно дел, чтобы мы и завтра были заняты.

…Дин должен был это предвидеть. Черт.

Дуясь на Каса, Дин мысленно перекроил свои планы. Ладно, он просто пойдет в комнату, ляжет на живот и не будет двигаться до ужина, чтобы избежать чрезмерной стимуляции. Чертовски хороший план.

И он бы точно сработал, если бы Кас не сказал:

— А сейчас… Почему бы тебе не заняться спортом, Дин?

Это явно была не просто просьба. Ну конечно. Громко выдохнув, но ничего не сказав (быть отшлепанным еще раз как-то не очень хотелось), Дин пошел к тренажерному залу.

Не успел он сделать и шага, как Кас взял его за руку, разворачивая обратно. Дин внезапно обнаружил, что ангел прижал его к себе, обнимая:

— И чтобы у тебя не возникло никаких сомнений, мой прекрасный человек: я отсылаю тебя не потому, что не могу или не хочу к тебе прикасаться. Наоборот, мне потребуется приложить просто сверхчеловеческие…

— Очень смешно, усраться просто, — угрюмо перебил Дин, стараясь сделать вид, что каламбур у Каса вышел так себе.

—…усилия, чтобы этого не сделать, — как ни в чем не бывало продолжил Кас, — но я справлюсь, потому что ожидание того стоит. Ты меня понял, детка?

— Да-да, — пробурчал Дин. Кас явно помнил, что спровоцировало последние саб-дропы Винчестера, а потому не стал отчитывать его за ворчание, а лишь крепче сжал в объятиях:

— Если ты почувствуешь приближение саб-дропа или начнешь грустить или злиться, в общем, будешь чувствовать что-то странное помимо приятного сексуального неудовлетворения, то немедленно придешь ко мне. Понятно? — из-за открытости и честности Каса на него сложно было сердиться.

— Абсолютно понятно, — чуть менее угрюмо ответил Дин, — я в порядке, детка, просто ворчу.

— У тебя есть на это полное право, — сказал Кас, — если почувствуешь, что всё становится слишком, скажи мне. Не зацикливайся на своем упрямстве настолько, чтобы отказаться использовать стоп-слово при необходимости. Ты и так сегодня превзошел себя. Я очень горд и доволен тобой. Любое твоё решение этого не изменит.

Ладно, это сработало. Теперь Дину куда меньше хотелось пробить кулаком стену.

— Нет, я… Я справлюсь, просто… Ты можешь не трогать пульт? Если эта штука начнет вибрировать, я просто взорвусь.

Вместо того, чтобы ответить, Кас отпустил Дина, достал из кармана пульт от вибратора, вынул из него батарейку и протянул охотнику. Тот послушно взял её, улыбаясь и думая о том, что Кас посчитал обычное согласие недостаточным.

— Ты же знаешь, что мог бы просто сказать «ладно», и я бы тебе поверил, детка.

— Знаю, — сказал Кас, не сводя глаз с Дина, — но я хочу, чтобы ты помнил, как серьезно я отношусь к твоим границам. То, что ты делаешь, равносильно продлению сессии еще на два часа сразу после того, как мы попробовали кое-что новое и достаточно интенсивное. Ничего не получится, если кто-то из нас забудет, что контроль над ситуацией находится у тебя в руках.

— Десять-четыре, приятель, — ответил Дин, наклоняясь, чтобы быстро поцеловать ангела, — Я всё понял. Правда.

— Тогда у меня для тебя осталось только одно дело, — сказал Кас, подводя Дина к столу в центре комнаты.

— Какое? — уточнил Винчестер, когда Кас отпустил его и начал искать что-то в том же самом ящике. Какого черта там было так много вещей?! Волшебная сумочка Мэри Поппинс какая-то.

Пару секунд спустя Кас выудил оттуда две холодные бутылочки с соком и протянул Дину. Тот собрался было спросить, не применил ли Кас для охлаждения сока свои ангельские силы, но не успел, потому что раздалась команда:

— Пей.

***

Эти два часа, конечно, не были самыми легкими в жизни Дина, но — слава Тому-чье-имя-Дин-не-должен-был-называть-вовремя-секса -потому-что-это-отец-Каса-но-Дин-всё-равно-называл — он справился. Он занимался спортом целый час и каким-то образом умудрился не кончить, пробежал три пролета вверх по лестнице, приготовил два сухих пайка (ладно, это задание было не таким уж сложным, надо было всего-то разогреть еду, опустив её в горячую воду) и к шести вечера был полностью готов к ужину с Сэмом.

К тому времени, как пришла пора вытаскивать пробку, Дин уже был более чем готов с ней попрощаться. К большому облегчению Винчестера, Кас не стал пользоваться этой шикарной возможностью подразнить его, а просто сделал всё необходимое и повел Дина в душ.

Дин умудрился не прижать ангела к стене и не запрыгнуть на его член прямо там, хоть это и было сложно. Честно говоря, Дин был уверен, что если бы не тот жуткий недавний саб-дроп, Кас отправил бы его мыться в одиночестве, дабы избежать эксцессов… Но в тот раз ангел ошибся, отослав Дина, и вряд ли был готов снова рискнуть.

Остаток вечера прошел хорошо, намного приятнее, чем Дин предполагал, учитывая отсутствие… облегчения. Свернувшись вместе на Ди… нет, на их кровати (и вот делить матрас с эффектом памяти — это уже настоящая любовь!), они посмотрели фильм, после чего Кас сделал Дину такой прекрасный массаж, что охотник практически превратился в лужицу. Он действительно расслабился, из напряженных после сессии и часовой тренировки мышц ушли боль и усталость. Дин заснул почти сразу после того, как Кас крепко обнял его, прижимая к себе, и полностью пропустил пугающий этап «ворочаться с боку на бок, пытаясь унять разгорающееся возбуждение».

Кас был тем еще стратегом… когда сам того хотел.

ПОНЕДЕЛЬНИК

Дин проснулся в таком хорошем настроении, что даже не очень расстроился, когда Кас отказался помогать ему с его полным энтузиазма утренним стояком. Его даже не смутил растворимый омлет на завтрак (господи боже мой, такие вещи должны быть просто запрещены законом). Настроение Дина было настолько очевидно, что Сэм несколько раз обратил внимание на веселость брата (а еще этому извращенцу понравился омлет).

К полудню Кас наткнулся на Дина, когда тот танцевал в прачечной, пел в самодельный микрофон (ладно, на самом деле это была бутылка ополаскивателя, но какая разница) и попутно складывал белье. После увиденного ангел задался вопросом, существует ли что-то противоположное саб-дропу. Дин, честно говоря, и сам понятия не имел, что происходит, но наслаждался своим настроением… особенно учитывая, что оно вполне могло быть совсем иным.

Дин продолжал напевать себе под нос до обеда, и в какой-то момент Сэм громко захлопнул ноутбук и объявил, что продолжит свои исследования в архиве. Дин был чертовски уверен, что брат сбежал из-за его пения, а не из-за необходимости найти какую-то редкую книгу, но не стал ничего говорить: Кас начал смотреть на него до боли знакомым взглядом, и Дин с нетерпением ждал, что будет дальше.

Кас не предпринял никаких молниеносных действий — ничего необычного. У Дина сегодня всё было отлично, и вряд ли что-то могло это изменить. Спустя полчаса он уже переключился с Лэд Зепплин на Металлику и протирал книги в библиотеке. Он был так сосредоточен на работе (и на том, чтобы двигать бедрами в такт музыке, ибо, черт возьми, почему бы и нет), что не заметил Каса, пока тот не врезался в него, прижимая к книжному шкафу с такой силой, что полки угрожающе зашатались.

Дин еще не успел выдохнуть, а язык Каса уже проник ему в рот. Хорошо. Ладно. Дин кинул метелку, который вытирал пыль, за спину — так небрежно, что она перелетела через шкаф и приземлилась на пол в следующем ряду стеллажей — обнял ангела и с энтузиазмом присоединился к веселью.

Несколько минут они просто целовались. Кас прижимал Дина к книжным полкам, а тот давил в ответ, только чтобы его снова вжали в шкаф. Несколько книг уже валялись на полу. Черт, им нужно было прибраться до того, как Сэм вернется из архива, иначе придется выслушивать слишком много нытья. Однако Дин просто не был готов тратить больше чем долю секунды на беспокойство о бесценных старинных фолиантах, раскиданных по полу… Особенно в тот момент, когда Кас обхватил его член ладонью, разорвал поцелуй, резко развернул Дина и снова вжал его в книжный шкаф.

Тяжело дыша, Дин в последний момент успел выставить руки, чтобы не уткнуться лицом в какую-то книгу на латыни. Пока Кас расстегивал джинсы, Винчестер умудрился спихнуть с полки еще несколько томов (упс).

Спустя три наносекунды его джинсы и трусы с легким шелестом упали на пол. Раздался щелчок крышечки, и Дин едва успел хоть чуть-чуть развести ноги и выгнуться, когда через колечко мышц прошел первый палец.

Зарычав, Дин толкнулся назад, насаживаясь на палец, и заработал резкий шлепок по бедру (которое уже почти вернулось в норму: видимо, особенность линейки состояла в чертовски сильном жжении и отсутствии реального ущерба). Где-то через три минуты Кас заменил один палец двумя, и Дин снова непроизвольно повел бедра назад. Наградой ему послужил еще один ощутимый шлепок. Кас толкнул его вперед, заставляя снова упереться в книжный шкаф. На полу оказались еще несколько книг. Дин впился пальцами в одну из полок. Это немного помогло: он каким-то образом умудрялся держаться и не насаживаться на три пальца, быстро растягивавших его.

Касу, видимо, было всё равно: он снова вжал Дина в полки с такой силой, что тот охнул. Ангел прекрасно знал, насколько Дин любил такую грубость независимо от того, провоцировал ли её сам.

Этот толчок заставил еще три или четыре книги оказаться на полу. Одна из них пролетела так близко к голове Дина, что тот вынужден был увернуться, чтобы не заработать сотрясение мозга. Как только книги ударились о пол, Кас взял охотника за волосы и буквально ткнул носом в образовавшееся на полке пустое пространство.

И именно в этот момент Дин заметил, что из соседнего ряда за ним наблюдает карий глаз.

Как и в большинстве библиотек, книжные шкафы в бункере не имели задних стенок. Если на полках не было книг, то из одного ряда можно было беспрепятственно увидеть другой. Ничего необычного. Что было странно, так это… ох, черт возьми, да всё это уже давно перестало казаться странным. Просто еще один совершенно обычный день.

— Сэм? — выговорил Дин между сильными толчками пальцев в простату.

— Я занимаюсь исследованиями, — ответил Сэм, уже явно готовый защищаться от нападок.

— Ага, — сказал с Дин, с облегчением понимая, что пальцы Каса остановились, хоть и не исчезли, — этим типом исследований ты в последнее время занимаешься очень уж часто, не находишь? Хотя… Исследования — это ведь твоя специализация, — губы Дина дернулись, но он умудрился сохранить серьезное выражение лица… А это было особенно сложно, потому что Сэм снял с полки еще одну книгу, и его стало хорошо видно. Половина головы Лося была покрыта толстым слоем пыли, а в волосах запуталось яркое перо от метелки для пыли. Видимо, кода Дин её отбросил, она приземлилась прямо на Сэма (упс).

— Знаешь, — Сэм явно расслабился, видя, что Дин не злится, — ты бы был так же хорош в исследованиях, как и я, если бы действительного концентрировался на них.

— Был бы, — согласился Дин, — наверное, был бы, но я предпочитаю концентрироваться на… других вещах.

Сэм, благослови господь его невинную душу, не заметил грязного намека:

— Ага, я вижу. Поэтому я так хорош в исследованиях — мне приходится работать за двоих. О, и кстати, не забудьте поднять и заново протереть все книги, которые уронили, — похоже, Сэм особо и не расстроился, по крайней мере, осознание, что в этот раз на него не наорут, явно помогло ему справиться с фактом жестокого обращения с книгами.

— Ага, без проблем, мы и так собирались это сделать. Не волнуйся о книжках, с ними всё будет в порядке.

— Вообще, если серьезно, вам и правда нужно быть аккуратнее. Многие из этих томов бесценны, и у нас хранится единственный экземпляр.

— Знаю-знаю, но мы с тобой, вроде, договорились, что самые редкие книжки будут храниться в архиве, где можно поддерживать нужную температуру и влажность?

— Дин! — восторженно воскликнул Сэм, — ты запомнил!

— Не то чтобы я вообще тебя не слушаю… просто иногда выключаюсь, кода ты слишком долго говоришь о чем-то скучном.

Внезапно из-за спины Дина раздался полный раздражения голос:

— Извините, вы не возражаете, если я вас прерву?! Я тут кое-чем занимался и очень хотел бы продолжить.

Дин замер, внезапно снова ощущая три пальца, растягивавшие его, пульсирующий от возбуждения член и очень недовольного ангела, пытающегося переварить тот факт, насколько легко Винчестер мог отвлечься.

Может быть, всему виной было хорошее настроение охотника, но внезапно тот факт, что он вел светские беседы с братом, пока его парень трахал его пальцами, показался Дину самым смешным за всю его жизнь. То, что Кас вряд ли обрадуется, если у Винчестера начнется истерика, его особо не смутило, и он заржал.

Дин смеялся так сильно, что у него подогнулись колени: он бы точно оказался на полу, если бы Кас не обхватил его рукой и не дернул вверх, прижимая к себе. Каким-то образом Кас так и не вытащил пальцы — наоборот, он протолкнул их чуть глубже. Это было чрезвычайно приятно, и член Дина дернулся от удовольствия… Но почему-то тот факт, что Кас буквально пытался вытрахать из него смех, показался Дину еще более забавным, чем разговор с Сэмом. Охотник уткнулся лицом в ладони и попытался не смеяться, но его хватило секунд на десять. По щекам уже текли слёзы, а раздражение стоящего сзади Каса делало ситуацию только еще смешнее.

Дин так хохотал, что едва услышал диалог Сэма и Каса:

— Я… Ты знаешь, что… Что вообще происходит? — голос Сэма раздавался откуда-то издалека.

— Его хорошее настроение перетекло в начальную форму слабоумия? — предположил Кас, опять приподнимая норовившего сползти на пол Дина.

— Может быть, нам… сделать что-нибудь? Он же скоро в обморок упадет.

— Не беспокойся. Я знаю несколько прекрасных способов мгновенно привести его в чувства.

— Кто бы сомневался. Мне уйти?

— Желательно. Мы тут всё уберем, когда закончим.

— Спасибо, просто скажите, если что-то будет серьезно повреждено. И никакой спермы на книгах!

— Обещаю.

Успокоиться у Дина не вышло (никакой, мать его, спермы на книгах?!), и он продолжил — по словам Каса — «ржать, как породистая лошадь, еще минуты три после ухода Сэма». Но угрожающий голос, сообщивший, что в ближайшее время его ждет свидание с мистером Новаком и расческой, быстро отрезвил охотника настолько, что Кас смог беспрепятственно заменить пальцы членом… А над этим смеяться уже не полагалось.

ВТОРНИК

Вчерашний разговор о том, что заниматься сексом лучше всего в собственной спальне, чтобы не провоцировать Сэма, не возымел никакого эффекта.

Дин понял это ровно тридцать секунд назад, когда наклонился, чтобы помыть ноги, а Кас обхватил его за шею, провел вперед и толкнул вниз, вынуждая упасть на колени (к счастью, на полу каким-то образом материализовалось толстое, сложенное в несколько раз махровое полотенце, на которое охотник и приземлился). Кас тут же перегнул Дина через металлическую скамейку. Почему в центре душевой стояла металлическая скамейка — тот еще вопрос, но Дин, кажется, впервые понял, как её можно было использовать.

Кас бессчетное количество раз трахал его, прижав к стене, или взяв на руки так, чтобы Дин обвил ногами его талию, или вынуждая Винчестера нагнуться и упереться руками в мокрый кафель. Но это… Это уже что-то новенькое.

И Дин был только за.

Кас потратил на подготовку минимум времени: черт знает откуда достал (он был голым, какие карманы) бутылочку смазки и три или четыре раза толкнулся двумя пальцами, прежде чем добавить третий.

Спустя несколько секунд Кас уже стоял на коленях позади Дина, с каждым движением бедер выбивая воздух у того из легких. Дин охнул, вцепился в скамейку и выгнулся, раскрывая себя для Каса: да, в этот раз всё будет жестко и грубо.

Дин не ошибся. Толчки становились всё более сильными и резкими, а звуки шлепков бедер о ягодицы напоминали шлепки ладони при порке.

Наверное, это не должно было так заводить Дина, ну да ладно.

Дин уже начал подходить к краю — черт, очень уж быстро даже для него — как краем глаза уловил какое-то движение.

Он резко повернул голову: ему наверняка померещилось. Это точно было его разыгравшееся воображение, или обман зрения, или сквозняк… Не может, мать вашу, такого быть, чтобы… срань господня.

Видимо, может.

Ага, через решетку стока на Дина определенно смотрел Сэм. Сердце Дина глухо ударилось о ребра: на долю секунды он подумал, что перед ним какой-то монстр. Карие глаза брата прятались за очками для плаванья, а чертова широкополая резиновая шляпа от дождя напоминала какой-то гигантский презерватив.

Видимо, система водоснабжения в бункере была куда больше, чем Дин предполагал, потому что иначе Сэм бы туда просто не влез.

Кас, не подозревая о происходящем, продолжил двигаться, и Дин оказался в интересном положении: он смотрел брату в глаза (по крайней мере, он так думал — зрачков Сэма из-за затемненных очков, делающих его похожим на жука, видно не было), пока его парень его трахал.

Эх. И ведь это не было самым неловким положением, в котором Дин оказывался за последний месяц. Даже не в топ-10.

Может быть, поэтому ему в голову пришла настолько абсурдная идея.

Несмотря на сбивающие с мыслей толчки, Дин всё же выговорил:

— Т-там… Сэм…

Вот оно. Кас замер и несколько секунд оглядывался, пытаясь понять, где Лось скрывался на этот раз, пока наконец не обнаружил Сэма. И тогда Дин продолжил:

— Зная, чем мы вообще тут занимаемся, тебе в голову не приходило, что раз мы выбираем комнату, где есть сливное отверстие, нам может нравиться золотой дождь?

Сэм, который и так особо не двигался, замер как вкопанный.

В этот раз первым не смог сдержаться Кас. Он просто не смог вынести вида до нитки промокшего Сэма, с ужасом смотрящего на них через очки.

Пути назад не было. Фырканье Каса, скоро превратившееся в смех, добило Дина. На этот раз скамейка действительно пригодилась: он так смеялся, что не смог поддерживать себя в адекватном положении и просто повис на скамейке.

Дин позволил Сэму пару минут помариноваться в собственном ужасе, после чего сказал:

— Ох, ус… Успокойся, это… не наш кинк. Но в любом случае, ты… Ты выбрал чертовски опасное место, парень. Даже если забыть о моче, есть множество других жидкостей…

Скорость, с которой голова Сэма пропала из вида, давала понять, что тот всё прекрасно понял. Кас навалился на Дина всем телом — не потому, что хотел близости или намекал, что пора продолжить, а просто из-за того, что тоже не мог стоять от смеха. Их хохот отражался от стен душевой; Дин так и не понял, как Сэм умудрился так обиженно топать ногами, поспешно ретируясь.

Они честно пытались, но так и не смогли успокоиться настолько, чтобы продолжить. Каждый раз, когда в душевой воцарялась тишина, один из них хихикал, и всё начиналось с начала. Наконец они просто плюнули. На Сэма невозможно было злиться. Как вообще можно сердиться на того, над кем только что так долго смеялся (и по кому сейчас наверняка течет смазка вперемешку с водой)?

СРЕДА

Сегодня они решили выполнить своё обещание и остались в комнате. Это, между прочим, была большая жертва, если учитывать, что сегодня на сцене снова появились студент-Дин и мистер Новак. Они решили просто притвориться, что вернулись в класс. Кас даже выдвинул одну из тумбочек, которая подходила по высоте, и поставил перед ней стул — вот и получилась «парта».

Оказалось, в понедельник Кас не шутил, угрожая свиданием с расческой: мистер Новак объяснил своему ученику, что тот получит 50 ударов за единственную провинность — смех над учителем математики. Очевидно, ангел всё еще дулся из-за той истерики, даже несмотря на то, что во вторник он сам начал смеяться первым. Ну и ладно, Дин в каком-то смысле успел соскучиться по расческе.

Кас уселся на стул в центре комнаты, разогрел кожу Дина (около ста шлепков вполне справились с этой работой) и вдруг замер и огляделся:

— Желтый. Черт, Дин, ты сегодня вообще видел свою расческу?

— Только утром. Я вроде как бросил её на кровать, когда расчесался. Её там нет?

— Нет.

— Нам что… вместе поискать?

В этот момент расческа выскользнула из-под кровати и плавно затормозила у ног Каса. Моргнув, Дин поднял её, чтобы показать ангелу, словно тот мог объяснить происходящее. Кас наклонился вперед, внимательно изучая расческу.

Той нечего было сказать… в отличие от кое-кого другого. Из-под кровати раздался знакомый приглушенный голос:

— Она, наверное, завалилась за спинку. Не представляете, как тяжело её было достать.

Дин старался. Он честно старался. Он призвал на помощь всех богов, но всё равно проиграл и расхохотался.

— Теперь это называется «доставать расческу»? — ляпнул Дин, мозг которого уже не мог выйти из режима 18+.

Повисла тишина, и через несколько секунд смех раздался и из-под кровати. Та зашаталась — очевидно, потому, что Сэм (который как-то туда влез, а ведь кровать Дина была еще ниже, чем его собственная) тоже трясся от смеха.

Целую минуту Кас молчал, видимо, переваривая эту ужасную шутку.

— Это… Это просто… Знаешь, что?! — потребовал ангел, — дай сюда эту

чертову расческу!

Он выхватил расческу и начал с энтузиазмом и силой шлепать Дина, словно считая, что за эту шутку (пусть и дурацкую, но от того не менее прекрасную!) охотнику полагается серьезное наказание.

Если бы Дин был умным, он бы прекратил смеяться.

Но умным он, видимо, не был.

К десятому или пятнадцатому шлепку Дин иногда выдавал что-то вроде «оу», «ау», и «ай, твою ж мать», но не прекращал смеяться.

— Ладно, — фыркнул Сэм, — у вас, кажется, всё в порядке, так что я… вот ведь черт.

Пока он говорил, из-под кровати показались голова и плечи. Вылезя наполовину, Сэм вдруг оборвал свой монолог и выругался.

Дин моментально понял, в чем было дело. Касу потребовалось еще две минуты — видимо, он был слишком сфокусирован на том, чтобы окрасить задницу Дина в алый в отместку за его глупые каламбуры.

Дин не перестал смеяться. Наоборот, его хохот только усилился.

— Кас, — выдал он, задыхаясь, — Кас, стой, подожди, посмотри на Сэма, он…

Кас на секунду замер, думая, что Дин просто пытается его отвлечь… Вдруг расческа упала на пол. Кас заметил Сэма.

В это время Сэм закончил начатую Дином фразу:

—…застрял. Я… кажется, застрял. Эм-м, черт. Помогите?

Повисла тишина. И Дин, и Сэм подумали, что сейчас Кас вполне может плюнуть на всё и разнести их на атомы.

Как оказалось, дело было не в этом.

Каса начало трясти; его смех больше походил на истеричные всхлипы. Ангел смеялся так сильно, что Дин скатился на пол. Каким-то образом приземление на уже порядком красную задницу не сделало происходящее менее смешным. Им потребовалось около пяти минут, чтобы прийти в себя настолько, чтобы поднять кровать и помочь Сэму выползти.

Всё еще отряхиваясь, Сэм спешно ретировался.

Всё, на что хватило Дина и Каса — подрочить друг другу и лечь на кровать, расслабляя уставшие от смеха мышцы.

Дин был чертовски уверен, что его (чуть более мягкий, чем хотелось бы) живот вскоре обзаведется приличным прессом.

— Чувак, — сказал он Касу где-то спустя час, всё еще держась за ноющий живот, — мы должны написать об этом книгу.

— Никто, — сказал ангел, проживший уже около миллиарда лет и видевший куда более фантастичные штуковины, чем Дин мог представить, — нам не поверит.

========== Неделя из жизни: часть 2 ==========

ЧЕТВЕРГ

То, что Кас рисовал мультяшную пчелку на каждой адресованной Дину записке, было просто очаровательно.

И забавно, кода содержание послания было особенно грязным. Сегодняшняя записка, которую Дин нашел на столешнице, когда зашел на кухню за стаканом воды для Сэма, гласила: «Моя комната, в три пятнадцать. Если ты не окажешься на коленях спустя пять секунд после того, как закроешь дверь, я сам тебя заставлю. Не вынуждай меня».

Уже одни эти слова достаточно возбудили Дина, а ведь ему предстоял еще час ожидания. Так что охотник должен был быть благодарен, что маленькое дополнение в углу листка насмешило и отвлекло его.

Мультяшная пчелка говорила «ты должен слушаться его!».

Это было так смешно, нелепо и в то же время абсолютно в духе Каса.

Когда-нибудь Дину придется признать, что он сохранил все когда-либо написанные Касом записки, так что вполне видел эволюцию его… художественного стиля. Ангел рисовал всё лучше и лучше, постепенно добавляя новые детали.

А вот в чем Дин никогда не признается, так это в том, что он мысленно окрестил пчелку Пчёлстиэлем.

К трем часам дня Сэм прекратил переворачивать библиотеку вверх дном в поисках книги, которая обязательно помогла бы ему расшифровать странные символы на одной из последних фотографий с раскопок острова Солнца, и унесся в архив. Дин с энтузиазмом поддержал это стремление брата — по крайней мере, хоть какая-то попытка остаться наедине с Касом.

Дин уже не особо надеялся, что им действительно удастся побыть вдвоем. Он всё же не был дураком.

Ровно в три пятнадцать он вошел в комнату Каса. На первый взгляд пустое помещение было погружено в полумрак, лишь в углу горела одна лампа. Инстинкт подсказал Дину, что Кас стоит позади него. Но вместо того, чтобы обернуться, он последовал инструкциям — сегодня ему не хотелось нарушать правила, чтобы заработать наказание. Закрыв дверь ногой, Дин быстро опустился на колени: на полу как нельзя более кстати лежала подушка.

Кас всегда заботился о Дине.

Стоя на коленях, Дин чувствовал на себе тяжелый взгляд голубых глаз. Спустя тридцать секунд тишины он понял, что от него ждали большего. Они не занимались этим так давно, что Дин не сразу вспомнил, что должен был сделать, и решил, что Кас не обратит на этот промах внимания (или обратит, но несмотря на то, что кожа Дина всё еще была чересчур чувствительной после встречи с расческой, охотник был только за). В любом случае, выкинув эти мысли из головы, Дин принял нужную позу.

Слишком резко сев на пятки и охнув от боли, он снял футболку, аккуратно сложил её и положил на пол, а потом скрестил запястья на пояснице и наклонил голову.

Дин не знал, как долго Кас заставит его ждать. Иногда он около часа стоял в тишине. Иногда Кас ровным и спокойным голосом рассказывал охотнику, что его ждет. Иногда Кас тянул Винчестера за волосы спустя долю секунды после того, как его колени касались подушки.

В этот раз Дин услышал шорох плаща всего через пару минут ожидания. Кас присел позади Дина, уткнулся ему в шею и резко втянул воздух, словно пытаясь почувствовать запах подчинения.

Господи. Как такой простой жест мог быть настолько горячим, оставалось загадкой для Дина.

Горячие пальцы обхватили запястья охотника, а потом мягко скользнули к плечам в немой похвале. Раздался щелчок пряжки ремня, и Дин вовсе не удивился, когда спустя несколько секунд его руки оказались крепко связаны.

Внезапно раздался еще один звук: Дин его точно уже слышал, но не мог вспомнить, при каких обстоятельствах. Вскоре все стало ясно: в руках Каса оказались два маленьких зажима, соединенные цепочкой.

Перехватив их в одну руку, Кас начал тереть пальцами сосок Дина, пока тот не затвердел. Удовлетворенный результатом, ангел тут же надел на него зажим. Дин прошипел что-то, подозрительно похожее на ругательство.

Рука немедленно сместилась и шлепнула Дина по бедру в ответ на такую вольность. Тот почти не дернулся и не произнес ни звука, так что Кас переключил внимание на другой сосок.

Закончив, Кас обошел Дина и наконец появился в его поле зрения.

— Ни звука. Ты можешь только кивать или качать головой. Зелёный?

Дин немедленно кивнул, и Кас похвалил его, взъерошив волосы.

Секунду спустя раздался звук расстегивающейся молнии. Дин прекрасно знал, что за этим последует, но не поднял головы, лишь краешком глаза наблюдая, как Кас без особой необходимости пару раз провел ладонью по и так стоящему члену.

Дин боролся с собой, пытаясь не двигаться, и его терпение было вознаграждено: пальцы, перебиравшие волосы, вдруг сжали пряди и резко потянули.

— Отсоси мне. Если не справишься за четыре минуты, то сегодня не кончишь. И ты проглотишь каждую капельку моей спермы.

Срань господня, это… Ну, в принципе, это именно то, чего Дин и хотел.

Спустя секунду Дин уже послушно открыл рот и пустил в ход все свои навыки, применяя все трюки и хитрости, которые выучил за эти годы.

Кас следил за временем, сообщая об оставшихся минутах всё более и более слабым голосом.

Дин был чертовски уверен, что справится.

— Одна минута, Дин. Если твой рот не справится, то я поставлю тебя раком и воспользуюсь тобой так, как посчитаю нужным… сперва надев на тебя пояс верности.

Черт возьми, ну уж нет. Дин терпеть не мог эту штуку. Одно дело — остаться без возможности кончить, и совсем другое — быть не в состоянии возбудиться. Дин ни за что на такое добровольно не подписался бы…

Так что он сжульничал.

Ну, ладно, технически это было не жульничество, а просто весьма хорошо действующий приём.

Глубоко вдохнув и постаравшись подавить рвотный рефлекс, Дин расслабил горло, сдвинулся вперед, почти уткнувшись носом в Каса, и три раза сглотнул.

Миссия выполнена. Кас кончил. Дин продолжил сглатывать, пока ангел не расслабился и не повел бедрами назад, вытаскивая член.

Им обоим потребовалась минута, чтобы перевести дыхание. Вскоре Кас мягко сказал:

— Хороший мальчик. У тебя еще оставалось двенадцать секунд.

Дин широко улыбнулся в ответ.

— Думаю, ты вполне заслужил квипрокво*, — сказал Кас. Дин застонал от одной мысли об этом. Кас потянул охотника вверх, помогая ему встать: подняться на ноги без помощи рук не так просто, как кажется.

Касу потребовалось секунд десять, чтобы распластать Дина на кровати (совершенно не обращая внимание на неудобное положение его все еще связанных ремнем рук), сдернуть с него штаны и взять член в рот.

Если бы они оба не знали, как сильно Дин возбуждался, когда отсасывал Касу, то можно было бы сказать, что Винчестер позорно быстро кончил.

Честно говоря, Кас тоже ускорил процесс: одной рукой он периодически тянул за цепочку зажимов, а другой мягко нажимал на колечко мышц ануса, периодически вводя внутрь смоченный слюной палец.

Член Дина пульсировал так, что если бы это продолжилось еще минут пять, можно было бы говорить об эпилептическом припадке. Дин кончил с такой силой, что на минуту увидел звезды.

Несколько минут они просто лежали, пытаясь отдышаться, после чего Кас повел Дина к двери: тот должен был поесть и чего-нибудь выпить, а Кас, не рассчитывая на особо затяжную и интенсивную сессию, ничего не принес с собой.

Они сделали всего пару шагов, когда Кас замер:

— Дин, — с удивлением сказал он, — оглядись.

Дин обвел комнату взглядом, пытаясь понять, что именно привлекло внимание ангела.

Ничего.

Секунд через тридцать мозг Дина всё же обработал полученную информацию.

Ничего. Никакого Сэма. Никакого Сэма!

— О боже, ты думаешь, что проклятье снято?! Его здесь нет, он…

Они должны были догадаться, что всё шло слишком хорошо, чтобы быть правдой. Пристыженный голос раздался… из гребанной стены?!

— Эм-м… На самом деле, он здесь, и он… уверен, что опять застрял.

— Сэм? Где ты, твою мать?!

Неуверенный звук, раздавшийся под потолком, заставил их поднять глаза.

— …система вентиляции, Сэм? Правда?! — в голосе Каса слышалась ярость.

— Ну а как я еще мог попадать в запертые комнаты. Поверить не могу, парни, что вы сами до этого не додумались. В первую неделю нашего заточения я пытался понять, как мы можем выбраться, и нашел чертежи…

— Ну, это многое объясняет, — заметил Дин, вставая на цыпочки и пытаясь заглянуть в вентиляционную решетку, — и как же ты умудрился застрять?

— Ну… Эта шахта меньше, чем хотелось бы, и…

— То есть теперь это называ…

— Отцом клянусь, Дин, если ты закончишь эту фразу, я за свои действия не ручаюсь.

— Ну-у, Кас, уже и пошутить нельзя.

— Нельзя. Сэм, я правильно понимаю, что ты уже отвинтил решетку, чтобы появляться и исчезать тогда, когда тебе заблагорассудится?

— Да, просто… У меня рука застряла, так что я не могу вылезти, как планировал. Но если вы возьмете меня за плечи и потяните, то наверняка сможете достать.

К счастью для Сэма, они действительно смогли.

ПЯТНИЦА

Дин лежал на столе, вцепившись в него руками, пока Кас двигал бедрами с такой силой, что деревянные ножки несчастной мебели царапали пол. Если бы не это, они бы ничего не заметили…

Стол уже переместился минимум на фут. После особо выбивающего из легких воздух толчка Дин врезался в стол с такой силой, что на бедрах должны были остаться синяки, и уголком глаза уловил что-то абсолютно бессмысленное.

Бессмысленное, потому что они находились на кухне. Это был «чертов муравейник», и если в этой жизни и было что-то более постоянное, чем визиты Сэма в самые интересные моменты, так это то, что Лось никогда не переступал порог этой комнаты.

Видимо, теперь всё поменялось.

По крайней мере, Дин был чертовски уверен, что это Сэм. Ну… Он вычислил это методом исключения.

С ног до головы замотанный в камуфляж (где он вообще достал форму своего размера?!), с дуршлагом на голове, закрытым москитной сеткой лицом и с бутылками средства от насекомых в побелевших от напряжения пальцах, но Сэм.

Он явно приготовился к сражению.

Видимо, сегодня был день, когда всё происходило в первый раз: по крайней мере, Дин еще никогда не хохотал так, что давился слюной.

Кас почти мгновенно понял, что происходит, уставился на воина, готового сразиться с армией тараканов, чтобы спасти личную жизнь своего брата, и захохотал.

— Эй, парни, — раздался напряженный голос из-за москитной сетки, — хватит.

Видимо, Сэм, до этого всегда нормально воспринимавший их взрывы смеха, дошел до ручки. Дин подумал, что это было связано с тем, что Лось мужественно сражался со страхом перед насекомыми, чтобы зайти на кухню… а Дин с Касом его подвели и прекратили трахаться в самый ответственный момент.

К сожалению, менее смешно от этого не стало.

Кас снова навалился на Дина, так что сотрясающий обоих смех оказывал интересное влияние на простату охотника. Тем не менее, Винчестер был уверен, что если их истерика продлилась бы еще минут пять, недостаток воздуха сказался бы на возбуждении.

Сэм дал им несколько минут, надеясь, что они возьмут себя в руки и вернутся к первоначальному занятию, но смех не стихал. Дин был уверен, что никто не смог бы взглянуть на одетого в нелепую форму Сэма и не заржать, особенно если учитывать, что тот мотал головой туда-сюда, в панике ожидая атаки мини-Кёртисов.

Это не останавливало его от чтения нотаций:

— Вы двое, соберитесь! Между прочим, дело серьезное!

— Мы в курсе, — охнул Дин, — но дай нам минутку, чувак. Видел бы ты себя…

— Черт возьми, прекратите ржать!

— Я пытаюсь, но это чертовски сложно!

Дин был уверен, что уже плачет от смеха. Если бы не стол, он бы уже катался по полу.

Сэм наконец приподнял москитную сетку одним пальцем (видимо, он скорее готов был расстаться с жизнью, чем с банкой средства от насекомых) и бросил на парней выразительный взгляд. Правда, сложно было сказать, был ли Сэм зол или в ужасе.

Дин знал, что этого делать не следовало. Он знал. Это была ужасная идея, особенно если учитывать, что в какой-то момент им всё равно придется сделать что-то, чтобы Сэм начал снова без проблем заходить на кухню. Ужасная идея.

Но Дин просто ничего не смог с собой поделать.

Собирав все свои актерские способности, он на мгновение перестал смеяться, резко повернул голову направо и спросил:

— Эй, это что, таракан?

Когда слетевший с головы Сэма дуршлаг ударился о пол, Лось был уже как минимум двумя этажами ниже.

СУББОТА

Спустя несколько часов после ужина бедный Сэм все-таки пришел в библиотеку — видимо, просто из страха умереть от голода. Выглядел он так, что Дин на целую секунду почувствовал себя виноватым.

На секунду. По сути, Сэм сам виноват: нечего было вламываться на кухню, а потом еще и злиться на смех из-за своего нелепого наряда.

Серьезно, даже в лучшие времена вид высоченного мускулистого парня, бесстрашно сражающегося с демонами, но впадающего в ступор при виде не превышающих двух сантиметров насекомых, вызвал бы смех. А если учесть тот факт, что этот парень явно сошел с ума от пребывания в четырех стенах и решил спасти вашу и без того отличную половую жизнь, то ситуация становится еще лучше. Так что при виде костюма Сэма не сдержались бы даже гвардейцы, несущие караул у Букингемского дворца.

Ну, да, может быть, было несколько грубо делать вид, что по полу ползет таракан.

Но этого того стоило.

Дин сжалился и не отпустил ни одной шутки про побег и временное отсутствие брата. Вместо этого он выбрал любимый растворимый ужин Сэма (да, какие-то виды пайка были менее отвратительны, чем другие), разогрел его и налил целых три пальца почти закончившегося виски.

Сэм выглядел так, словно ему было жизненно необходимо выпить.

Вскоре после ужина Сэм снова исчез, ссылаясь на то, что хочет лечь спать пораньше (видимо, всё еще не хотел находиться рядом с кухней). Дин решил, что даст брату два-три дня и только потом признается, что просто пошутил.

Ни Дин, ни Кас особо не удивились, когда сразу после субботнего завтрака Сэм на крейсерской скорости отбыл в архив.

К одиннадцати утра Дин справился со всеми домашними делами (не то чтобы их было особо много) и сидел в библиотеке, хмурясь на свой ноутбук. Кас сидел напротив и читал книгу на каком-то незнакомом Дину языке (Винчестер даже не стал задавать вопросов — он был не в настроении слушать очередную лекцию о развитии древних языков). Дин раздраженно выдохнул, и ангел поднял взгляд.

— И что тебя так выводит из себя? — уточнил он и добавил, — мне нравится быть единственной причиной подобного настроения.

Дин выдал лучшую гримасу из серии «вот вообще не смешно» и развернул ноутбук к Касу, показывая ему карту погоды на следующую неделю. Ближайший теплый атмосферный фронт проходил в семидесяти милях от них. Опять мимо.

— Мы отсюда никогда не выберемся. Нам придется просто смириться и пожертвовать защитными заклинаниями. Никто не может выжить, питаясь только военным пайком.

— Военный паёк специально разработан так, чтобы на нём можно было выжить, но не будем об этом. Тот факт, что хоть где-то становится теплее, обнадеживает, правда?

Дин хмыкнул, отказываясь думать, что стакан наполовину полон. Он уже давно был готов свалить из бункера куда подальше.

— И этот атмосферный фронт к нам ближе, чем предыдущий, — успокаивающе сказал Кас, — возможно, следующий уже затронет нас.

— И даже этого будет недостаточно. Если температура поднимется лишь до семи по Цельсию, снег будет таять чертовски долго, а тридцать-сорок сантиметров никакой роли не сыграют.

— Не теряй веру, — ответил Кас, — и давай заключим сделку. Если снег не растает в ближайшие две недели…

— Две недели?!

— …то мы уничтожим защитные заклинания. А пока я удостоверюсь, что ты занят должным образом.

— Да? Не думал, что скажу это, но и у марафона фильмов с Нетфликса есть предел. Еще несколько часов, и я начну волосы на себе рвать.

— Я говорил не о Нетфликсе, хотя мне казалось, что у тебя осталось достаточно фильмов про сверхъестественных созданий, которые я еще, к сча… к сожалению, не видел.

— Как невежливо с твоей стороны, — неодобрительно ответил Дин, — и не делай вид, что тебе не нравится кино.

— Некоторые фильмы весьма пугают, — начал защищаться Кас.

— Ты видел расцвет и падение империй, войны, болезни и голод, сам участвовал в войне между раем и адом… и боишься фильмов ужасов?

— Мне не нравится, когда страдают животные и дети, — холодно сказал Кас. Дин даже не стал напоминать ему, что всё в фильмах было вымыслом — за последние несколько лет он убедился, что это бессмысленно.

— Ладно, ты говорил не про Нетфликс. Вряд ли ты отправишь меня исследовать архивы… Так что ты имел в виду?

— Я подумал, что, возможно, — Кас осторожно улыбнулся, — мы могли бы понять, как далеко простираются сверхъестественные силы Сэма, и перехитрить его.

Дин вопросительно поднял бровь, отставил ноутбук в сторону и закинул ноги на стол, раз уж Сэм с его негодующими взглядами в данный момент отсутствовал. Кас продолжил:

— В общем, мне кажется, что (за исключением котельной) наш выбор мест для сессий или секса был весьма предсказуем.

Дин практически обиделся. Предсказуем?! Да они весь бункер исколесили вдоль и поперек! Он открыл рот, чтобы возразить, но Кас поднял руку, прося дать ему договорить:

— Нет, правда, подумай об этом. Какие места мы выбирали? Наша спальня, моя комната, подвал, гараж, ванные, кухня и библиотека. Сэм прекрасно знает, что мы пользовались ими и раньше, а учебную аудиторию он показал мне сам.

Дин понял, что Кас был прав. Они придерживались одних и тех же мест. Раньше Сэм иногда на них натыкался, так что они специально предупреждали его, каких комнат следует сторониться.

— Хм-м-м, — задумчиво сказал Дин, — а ты можешь быть прав.

— Именно. А раз Сэм следит за определенными зонами бункера — он не может быть везде одновременно, значит, у него есть определенная стратегия — скорее всего, в зону его наблюдения входят только привычные нам места, так?

— Так, — согласился Дин, — и если ты думаешь о том же, о чем и я…

— Новое место, — подтвердил Кас, — желательно без вентиляционных шахт.

— А с этим уже сложнее, — нахмурился охотник, — мне кажется, вентиляция есть везде.

Кас резко встал, улыбаясь:

— Тебе, наверное, захочется пойти со мной.

Дин закрыл ноутбук:

— Веди, Макдуф.

Эту отсылку Кас понял.

***

Они спустились всего на один этаж: Сэм наверняка был где-то внизу, и было бы глупо просто врезаться в него.

Три коридора спустя они оказались в углу у маленькой деревянной двери. Кас открыл её — раздался неприятный скрип — и предложил Дину войти.

Дин зашел в комнату… только она оказалась не комнатой. Большую часть пространства полтора на полтора метра занимали забитые старыми швабрами, ведрами, тряпками и чистящими средствами стеллажи. Маленький светильник, каким-то чудом еще работающий (серьезно, как это вообще возможно, сколько ему лет?!), лишь немного разгонял полумрак.

— Серьёзно? — зашептал Дин, почему-то решив, что в таком месте нельзя поднимать голос, — кладовка?

— Оглядись, — проурчал Кас ему на ухо, — ни одной вентиляционной шахты.

Ангел был прав. На стенах и потолке не было решеток, а воздух был затхлым — видимо, хранители знаний решили, что проветривать кладовые можно путем банального открытия дверей.

— О господи, — прошептал Дин, — это может сработать. Черт возьми, ты гений!

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, — пожал плечами Кас, — пока это всего лишь эксперимент.

— Сейчас ты станешь экспериментом, — фыркнул Дин, расстегивая ремень и ширинку.

— Думаю, в этот раз нам нужно быть тихими, — резонно заметил ангел, — если мы не хотим, чтобы нас нашли.

— Я очень тихий! — слишком громко возразил Дин.

Кас поднял бровь, вынуждая Дина раздраженно пожать плечами, и наклонился к нему:

— Или я могу просто вставить тебе в рот кляп.

Дин покачал головой:

— Нет, я голосую за грязный и быстрый секс. Чем меньше времени нам потребуется, тем меньше шансов, что Сэм нас застукает.

Кас кивнул и сдернул с Дина штаны. Вытащив из кармана тюбик смазки, ангел выдавил несколько капель на ладонь и размазал жидкость по члену Дина. Пять или шесть движений, и тот уже был в полной боевой готовности.

Перехватив тюбик, Дин вернул услугу. Уверенный, что знает, что запланировал Кас, он пододвинулся ближе и обхватил оба члена рукой, начиная двигать ладонью вверх-вниз.

Спустя минуту Кас крепко взял его за запястье. Дин всё понял, убрал руку и едва слышно застонал. Кас шагнул ближе и перехватил оба запястья охотника одной ладонью.

Ладно, следует признать, что Кас прекрасно знал, что именно заводит Дина. Этот внезапный жест, показывающий, кто здесь главный, почти снес охотнику голову.

Уткнувшись Касу в плечо, Дин резко вдохнул: ангел начал дрочить им обоим. Хлюпающие звуки только усиливали ощущения запретности, неправильности происходящего. Забавно: самый приличный вид секса, которым они занимались в последние две недели, сейчас казался грязным секретом. Может, дело было в том, что они прятались в кладовке и старались не издавать ни звука… Дин снова почувствовал себя подростком, дрочащим другу в кабинке туалета.

Спустя две или три минуты Дин уже впился зубами Касу в плечо, чтобы сдержаться (ладно, возможно, обычно он действительно был громким). Видимо, именно поэтому он не сразу заметил, что происходит.

Дин понял, что что-то не так, когда ладонь Каса вдруг перестала двигаться, а сам ангел вздрогнул от удивления.

Разжав челюсти и выпустив несчастное плечо ангела, Дин поднял голову.

Шел… снег.

В кладовке.

Спустя пять или шесть секунд полнейшего непонимания пришло осознание: это был не снег, а… пыль, похожая на штукатурку? Странно. С чего бы…

Раздавшийся откуда-то сверху скрип был тихим, но от того не менее зловещим.

Кас всё понял на секунду раньше Дина, но было уже поздно. Глаза ангела расширились от ужаса, он с отчаянием потянулся к дверной ручке… Вот тогда и Дин сложил два и два.

И в этот момент под весом Сэма рухнул потолок.

Кас, благослови бог его сверхъестественные силы, успел отшатнуться, увлекая за собой Дина — а ведь еще пару секунд назад Сэм приземлился бы им прямо на головы. А так Лось ударил их по ногам — всё-таки Кас был не всесилен.

Раздалось коллективное «ох» — все трое упали на пол. Сэм ударился намного сильнее (спасибо ускорению свободного падения… что? Дину нравилась физика). Гигантские куски штукатурки рассыпались при ударе о плитку. В воздух взлетело густое облако белой пыли, и все судорожно закашлялись.

Дин первым отдышался настолько, чтобы между приступами кашля спросить:

— Твою мать, Сэм, потолок?!

В ответ раздался полный боли стон.

Секунду спустя Кас щелкнул пальцами, и вся кружащаяся в воздухе пыль мгновенно осела на ближайшую поверхность. Дин обнаружил, что покрыт толстым слоем штукатурки, и немедленно расчихался. Кас виновато посмотрел на него:

— Прости, возможно, я недостаточно хорошо всё продумал.

— Нет, всё… — Дин еще три раза чихнул, — в порядке, чихать лучше, чем задыхаться. Сэм, чувак, ты еще с нами?

В ответ снова послышался стон, и Дин заглянул в кладовую, чтобы оценить масштаб разрушений.

Сэм, скорчившись от боли, лежал на полу.

— Ох, черт, парень, ты в порядке?

Сэм наконец-то взял себя в руки настолько, чтобы выдать что-то членораздельное:

— Твою мать. Потянул спину, когда упал.

Кас вздохнул и подошел к Сэму:

— Позволь мне… — сухо сказал он.

— Нет, Кас, всё нормально, не трать силы, — проворчал Сэм, — через пару дней меня отпустит. Вот только… Вы, парни, не донесете меня до моей комнаты?

Дин уставился на Сэма, вопросительно подняв брови. Серьезно? Он откажется от исцеления? Это было просто глупо. Дин уже было открыл рот, чтобы попросить брата не упрямиться, когда Кас до боли сжал его плечо. Слова возмущения застряли у охотника в горле.

Ох. Если Сэм упрется и решит дать спине прийти в себя без какой-либо помощи… То как минимум двадцать четыре часа он будет прикован к кровати. Свобода.

Срань господня, человек, который едва может ходить, точно не будет лазать по вентиляционным шахтам, стенам и куда там еще может занести этого засранца. В последний раз, кода Сэм потянул спину, Дину пришлось водить его в туалет и обратно. Золотая возможность!

— Да, конечно, Сэмми, — мягко сказал Дин, — накачаем тебя обезболивающим, намажем согревающим кремом, и тебе сразу станет лучше.

— Договорились, — поморщился Сэм, — а может, займемся этим сейчас, до того, как мне придется двигаться?

Дин с удовольствием отправился на поиски аптечки и даже принес с собой всю сумку, чтобы все видели, что он дает брату нужную дозу необходимых лекарств. Сэм выпил таблетки и даже позволил Касу воспользоваться ангельскими силами, чтобы очистить его от пыли.

Сэм заметил, что неизвестные ему символы на планах бункера вполне могли означать, что потолок в данной области давно не реставрировался и может не выдержать нагрузки. Дин с трудом удержался от комментария из серии «да ты что? а то на меня упал лось, а я и не догадался, почему!».

А вот объяснить, как он их нашел, Сэм наотрез отказался. Серьезно, парень был чертовым ниндзя. Несколько неуклюжим, но всё же ниндзя.

Минут двадцать спустя Сэм заметно расслабился — начали действовать таблетки. На всякий случай выждав еще десять минут, Дин с Касом отнесли его в его комнату (Сэм сжимал зубы, но не стонал).

Устроив его на кровати, они дали Лосю рацию, снабдив её четкой инструкций обращаться за помощью в любой момент. К тому моменту Сэм уже почти спал (о, чудный эффект большой дозы обезболивающего!).

На цыпочках выйдя из комнаты, Дин и Кас направились в библиотеку. На их лицах сияли улыбки.

— Боже мой, — радостно сказал Дин.

— Свобода! — Кас триумфально вскинул кулак.

Естественно, они рано радовались.

Комментарий к Неделя из жизни: часть 2

*Квипрокво – латинский фразеологизм, обычно используемый в английском языке в значении «услуга за услугу».

**«Веди, Макдуф» – ошибочная цитата из «Макбета». В оригинале написано «атакуй», однако в современном английском закрепилась именно эта фраза.

========== Секс на высоте ==========

Всё. Дин официально был готов объявить об этом на всю планету.

Кастиэль, ангел божий, просто не умел веселиться.

— Но почему нет?! — эта фраза была больше похожа на нытье, чем на нормальный вопрос, но Дину было плевать, — Это ведь идеальная возможность, и мы не знаем, как долго Сэм проваляется в постели, так что…

— Потому что, — спокойно ответил Кас, — у меня нет ни малейшего желания потрахаться прямо на полу, как пара бешеных кроликов.

— Повторяю: почему, блять, нет?

— Во-первых, мы оба в пыли, и ты последние сорок пять минут чихаешь просто не переставая.

— Я не… Не… Апчхи!

— Что и требовалось доказать. К тому же, у нас впервые за последние две недели появился шанс нормально заняться сексом, так что зачем форсировать события? Я не хочу торопиться. Мне казалось, что ты не будешь возражать, если я отложу всё на несколько часов, чтобы нормально спланировать сессию… Но ты, кажется, больше хочешь подождать до завтра, да? — Кас вопросительно поднял бровь.

— О, э-э, нет, — Дин, кажется, еще никогда так быстро не отказывался от своих слов, — Я и не возражал… Просто… Знаешь ли, я очень тебя хочу. Кто же виноват, что ты такой убийственно сексуальный.

Дин рассчитывал хотя бы на улыбку, но получил лишь недружелюбный взгляд.

— Дин, разве лесть тебя когда-нибудь вытаскивала?

— Ты, наверное, хотел сказать «выручала». И, ну… Нет. Но я не привык сдаваться, — нахально улыбнулся Дин. Губы ангела тоже чуть приподнялись в усмешке.

— Ну хорошо, — Кас говорил всё так же строго, хоть уже и не так сильно сердился, — чем дольше ты будешь со мной пререкаться, тем дольше будешь ждать мой член. Продолжим разговор, или ты всё же послушаешь?

Вместо ответа Дин приставил руки к ушам и изобразил на лице самый живой интерес.

— С огнем играешь, — сказал Кас, улыбаясь уже куда заметнее, — Но твоё молчание — это такой редкий подарок…

Что?! Какого черта?! Дин всегда был тихим. Ну, периодически. Иногда. Возможно.

— …так что я продолжу. Сейчас ты примешь антигистаминное… Такое, которое не вызывает сонливости, мне нужно, чтобы ты полностью отдавал себе отчет в происходящем… А потом примешь душ, подготовишься, пообедаешь и найдешь какой-нибудь способ расслабиться. Дай-ка сюда рацию.

Нахмурившись и пытаясь понять, к чему всё идет, Дин протянул Касу рацию. Кас убрал её в карман и кивнул:

— Теперь она будет у меня. Я позабочусь о Сэме. Прослежу, чтобы он пообедал и сходил в туалет. Проверю, что ему не больно и что у него есть доступ ко всем необходимым лекарствам. А ты, мой зависимый друг…

— Эй, это просто нечест…

— Тихо. Даже не думай с ним нянчиться. Он в порядке. Если бы его жизни или здоровью что-то угрожало, я бы его исцелил. Я прекрасно знаю, как работает твой мозг: оставшись сейчас без секса, ты переключишься в рабочий режим и побежишь к Сэму, совершенно игнорируя свои собственные потребности. Так что я специально говорю тебе: нет. Я позабочусь о Сэме. Ты сделаешь всё, что я тебе сказал, и будешь ждать меня у входа в гараж в два тридцать…. Голым. Нет смысла тратить время на то, чтобы тебя раздевать. Я принесу тебе халат, чтобы ты оделся, когда мы закончим. Тебе всё понятно?

Судя по лицу ангела, возражать было бессмысленно, но когда это Дин так просто сдавался?

— Знаешь…

— Да или нет, Дин? — голос Каса был подчеркнуто ровным, а судя по взгляду ангела, это было последнее предупреждение.

— Да, сэр. Всё понятно.

— Хороший мальчик, — проурчал Кас, а потом неожиданно притянул Дина к себе, запустил пальцы ему в волосы и поцеловал с такой силой и страстью, что мужчины практически столкнулись зубами.

Поцелуй длился всего секунд пятнадцать, но к концу Дин всё равно дышал так тяжело, словно пробежал марафон.

— Небольшое превью, — усмехнулся ангел и отстранился, — увидимся через два часа.

И с этими словами он исчез.

***

Выйдя из ванной полчаса спустя, Дин признал, что и душ, и антигистаминное — это хорошая идея. Он был куда чище и куда здоровее, чем тридцать минут назад. Какое облегчение.

Завернувшись в полотенце, Дин вернулся в их с Касом комнату и надел спортивные штаны. Искать футболку и боксеры и правда не было смысла.

Кас, должно быть, каким-то странным образом участвовал в метаболизме Дина — по крайней мере, Винчестеру захотелось есть ровно в тот момент, когда он должен был выполнить следующий приказ и пообедать. Да, он обычно ел как раз в это время, но всё же…

Кухня пестрела различными сухпайками. Дин открыл шкафчик, где раньше хранилась нормальная человеческая еда, словно надеясь найти там что-то съедобное, которое каким-то чудом пропустил раньше. Естественно, надежды вскоре пошли прахом, и Дину пришлось смириться с перспективой жевать очередной армейский паёк. Он остановился на самом легком варианте — наверное, было не очень разумно есть что-то жирное и калорийное, потому что кто знает, что там на уме у Каса…

Несмотря на то, что Кас не упомянул этот пункт в своей инструкции, Дин всё равно старательно выпил бутылку воды. Доев и убравшись (было бы что убирать!), Винчестер посмотрел на часы. Еще двадцать пять минут. Что там еще Кас говорил? Да, очевидно, ангел не хотел, чтобы Дин носился вокруг брата, словно курица-наседка над цыпленком. Да, Дин и правда часто ставил нужды Сэма превыше своих. Касу и в обычное время это не очень нравилось, а уж перед сессией…

Но… Это еще не всё.

Гараж. Кас сказал ждать его у входа в гараж.

В прошлый раз, когда они проводили сессию в гараже… Ух.

Не поймите неправильно, Дину понравилось. Очень понравилось. Он с удовольствием бы повторил эту сессию… И даже зашел бы дальше. Он хотел попробовать выдержать 40 ударов. Черт, или все 50. Он хотел закупиться новыми игрушками. Очень сильно хотел.

Но… Сейчас? Хотел ли он всего этого именно сейчас?

Если честно, Дин всегда был не против, чтобы его отшлепали, но порка ремнем — это куда более интенсивно. Порка обычно не сочетается со страстным грубым сексом. А больше всего Дин хотел, чтобы Кас жестко его трахнул, потому что раньше им постоянно мешало то одно (Сэм), то другое (опять гребаный Сэм).

Погрузившись в свои мысли, Дин и не заметил, как дошел до комнаты Сэма.

Очень интересно.

Ну… Кас сказал не нянчиться с Сэмом и в то же время расслабиться. И — замечательный, абсолютно логичный вывод — Дин точно расслабится, если лично убедится, что брат в полном порядке.

Надо было очень постараться, чтобы так быстро найти оправдание для наглого неподчинения приказу, но у Дина было много разных талантов…

Так что он зашел к брату в комнату.

— Ты как?

Сэм поднял голову и посмотрел на Дина. Таблетки явно еще действовали, но их эффект постепенно снижался:

— На самом деле, неплохо. Кас подобрал хорошие лекарства, так что мне даже не больно. Вы с ним разминулись…

Вот и отлично. Просто замечательно.

— …он заходил пару минут назад. Принес мне обед, проводил до туалета и обратно… Ну и вот еще, — Сэм указал на несколько полных стаканов воды и упаковки таблеток. Рядом с ними лежал листочек бумаги с точным временем следующего приема лекарств.

Дин с удовлетворением кивнул, заметив, что на записке нет нарисованной пчелки. Пчёлстиэль почему-то казался чем-то очень личным. Было приятно видеть, что Кас придерживается того же мнения.

— Здорово, — улыбнулся Дин, — будем надеяться, завтра вечером ты уже будешь на ногах.

— Да уж, — ответил Сэм, — Ну, в прошлый раз я довольно быстро поправился.

— Я помню, — согласился Дин, — Видимо, ты даже крепче, чем бункер… Ладно, я просто хотел проверить, как ты тут. В ближайшее время ты до меня вряд ли докричишься, так что используй рацию, если что. Возможно… Ну… Может, мы не сразу ответим, но рано или поздно кто-нибудь из нас обязательно придет и поможет. Не пытайся сам встать, ладно? Не хочется, чтобы ты упал и раскроил себе череп.

— Ладно, ладно… Вы с Касом прямо две заботливые мамочки. Он мне почти то же самое сказал.

— Ну, может, кого-то из нас ты всё же послушаешь, — пожал плечами Дин, прекрасно зная, какой брат упрямый.

— Не волнуйся, я не планирую вставать, пока не приду в себя. Всё будет нормально.

— Отлично.

Дин вышел из комнаты. Он и правда чувствовал себя куда более спокойно, зная, что Сэм не убьется, если вдруг попросит о помощи и не получит немедленного ответа. Да и еще раз убедиться, что Сэм просто физически не сможет ворваться в гараж, не помешало.

Оставшегося времени как раз хватило на то, чтобы вернуться в спальню, раздеться и дойти до двери гаража. Дин старательно не обращал внимания на мысли о том, что Кас будет недоволен, если узнает, что охотник его не послушался. В конце концов, ангел же сейчас наверняка уже был занят…

В 2:28 Дин уже подходил к гаражу. Дверь открылась ровно в 2:30. Кас улыбнулся, взял Дина за руку и тут же повел его к Импале.

Детка стояла на том же месте, поблескивая черным капотом.

То, что Дин увидел, вызвало приступ воспоминаний, и Винчестер остановился как вкопанный. Те же нейлоновые растяжки, те же кожаные браслеты…

Кас знал, что вызвало эту задержку, и мягко погладил Дина по волосам:

— Единственное, что я планирую сделать с ремнем — это его снять. Если ты, конечно, не планируешь меня спровоцировать. Я ведь могу и изменить своё решение.

Дин тут же покачал головой. Сегодня он был не в том настроении, чтобы специально навлечь на себя порку. Кас усмехнулся и подтолкнул Дина к Импале. Тот послушно шагнул вперед.

Дин, конечно, должен был это предвидеть. Кас уперся в капот Детки ногой и резко дернул Винчестера на себя. Тот, не удержавшись, потерял равновесие, и ангел с легкостью перегнул его через колено, а потом заломил ему руки, не давая подняться.

Дин резко вдохнул, собираясь спросить, какой из его четырех шагов был провокацией, но банально не успел. Рука Каса с огромной скоростью и силой начала опускаться на ягодицы Винчестера, а потом, когда каждый сантиметр кожи был красным, перешла на бедра. Ангел шлепал слишком быстро, чтобы можно было сосчитать удары, но их явно было не меньше тридцати. Под конец Дин громко рвано дышал и ёрзал у Каса на колене.

— М-м-м, — удовлетворенно сказал Кас, поглаживая покрасневшую кожу, — Как же мне нравится эта картинка… И знаешь, некоторые темы с тобой следует обсуждать именно в такой позе. Давай-ка поговорим, Дин.

Дин тут же всё понял. Кас знал. Знал, что Дин взял и не послушался, что он зашел к Сэму, нарушая очень четкий приказ. И ангел… явно был не в восторге.

— Слушай, ты сказал мне расслабиться, и я…

— То, что я предложил нам поговорить, еще не значит, что тебе можно разговаривать. Отвечай, только если я задам тебе прямой вопрос. Понятно?

— Да я просто…

Естественно, ни к чему хорошему это не привело. Рука, мягко поглаживавшая ягодицы, снова начала шлепать. Пятнадцать или двадцать шлепков достались нежному месту, где ягодицы переходят в бедра.

К концу порки Дин уже извивался на колене Каса, пытаясь уйти от шлепков, но ангел не проявил никакого сочувствия — просто подтянул Дина выше, чтобы шлепать было удобнее, и повторил:

— Понятно?

— Да, сэр. Понятно, сэр.

— Отлично. Мне кажется, я очень четко

сказал, что тебе нельзя навещать Сэма. Что я позабочусь о твоём брате сам. Я так и сделал. Я удостоверился, что Сэму максимально комфортно и что у него есть всё, что ему может потребоваться, — Кас продолжил шлепать Дина, уже медленнее и ритмичнее, но всё так же сильно, — Может быть, ты просто не доверяешь мне и думаешь, что я не смогу позаботиться о Сэме? В этом дело?

Ангел прекратил порку, и Дин впервые задумался о том, как его действия выглядели со стороны.

Вот черт. А ведь и правда, создавалось впечатление, что он не доверяет Касу.

— Ох, Кас, нет, — быстро сказал Дин, искренне желая извиниться, — Конечно, я тебе доверяю. Просто… Просто… Это Сэмми. Конечно, мне нужно было его проведать. Так уж я устроен.

Кас вздохнул, и Дин напрягся, ожидая новых шлепков. Как ни странно, их не последовало.

— Дин, — сказал ангел, — Я попросил тебя не думать о Сэме только для того, чтобы ты хоть немного сконцентрировался на себе. Чтобы ты спокойно поел, помылся и отдохнул. Это важно всегда, но перед сессией — особенно. Мне нужно знать, что я могу тебе доверять… Что ты сам можешь должным образом подготовиться.

Дерьмо. Если с этой точки зрения подойти к вопросу…

Дин почувствовал себя дураком. Вместо того, чтобы сопротивляться, он заставил тело расслабиться и буквально повис на колене Каса. Ангел не пытался показать, кто тут главный, а просто заботился о Дине. Как и всегда.

— Кас, мне так…

Ангел перебил его, не дав извиниться:

— И всё же не могу сказать, что я удивлен. Если бы я порол тебя каждый раз, когда ты игнорировал свои потребности в пользу нужд Сэма, ты бы больше ни разу не сел в этой жизни, — повисла пауза; Дин практически слышал ход мыслей Каса, — С другой стороны, я не особо-то и возражаю. Мне нравится чувствовать, как горит твоя только что отшлепанная задница, пока я тебя трахаю, да и красный тебе идет… Но всё же. Давай договоримся. Перед сессией ты должен ставить себя в приоритет. Тебе нужно научиться на время забывать о Сэме и заботиться о себе.

Вместо того, чтобы тут же согласиться — порка, знаете ли, обычно ускоряет мысли и реакции — Дин обдумал слова Каса:

— Я постараюсь. Наверняка периодически я буду ошибаться и не справляться, но я правда постараюсь. Обещаю.

— Спасибо за честность, — уже мягче сказал Кас, — но если что-то такое повторится, я перенесу или вообще отменю сессию. Понятно?

Судя по тону, ангел не потерпел бы даже намека на возражения.

— Абсолютно понятно, сэр.

— Замечательно. Я, конечно, не планировал тебя сегодня шлепать, но раз уж всё к этому свелось…

Дин особо не удивился, когда тяжелая ладонь снова начала подниматься и опускаться. Где-то пятнадцать сильных шлепков спустя Кас наконец отпустил Дина и позволил ему встать.

Дин уже было потянулся к отшлепанным ягодицам, но тут раздался резкий голос:

— Нет. Даже не думай. Ты же знаешь, что нельзя. Кто может трогать твою задницу после порки?

— Только вы, сэр.

— Правильно. Ну что, продолжим?

— Да, сэр.

Кас взял в руки пристегнутые к Детке кожаные браслеты. Желая показать, что он может быть хорошим и послушным, Дин тут же протянул ангелу руки. Тот улыбнулся, всё прекрасно понимая, пристегнул одно запястье охотника, а потом сказал:

— Ляг на спину, Дин. И руки в стороны.

А вот это уже что-то новенькое. Дин-то думал, что его перегнут через капот. Скорее всего, Кас планировал так и поступить, но просто не смог удержаться и решил всё же заставить Дина сесть на попу.

Сдерживая гримасу боли, Дин растянулся на капоте. На самом деле, прикосновение холодного металла к отшлепанным ягодицам вызывало не так уж и много неприятных ощущений. Порка, конечно, была быстрой и тщательной, но Дин получал и сильнее, так что…

Ход его мыслей прервался, когда Кас улыбнулся и нагнулся над ним с галстуком в руке:

— Открой свой милый ротик. Хватит с тебя на сегодня разговоров.

Так, время признаний: Дин просто обожал, когда Кас называл его милым. Долгие годы Дина называли «милым мальчиком», так что это словосочетание он до сих пор не переносил… Но Кас так и не говорил. Нет, Кас называл милым рот, задницу или стоны Дина, и почему-то это не раздражало, а… А… Дин не мог подобрать нужное слово, особенно пока Кас пропихивал ему в рот кляп. В общем, это заводило. Очень сильно заводило.

Когда импровизированный кляп встал на место (они экспериментировали с кляпами из секс-шопа и поняли, что им обоим это не очень нравится: галстук Каса или кружевные трусики Дина подходили для этой цели куда лучше), Кас сделал шаг назад и окинул Дина оценивающим взглядом.

Конечно, галстук не заглушит стоны Дина, но по крайней мере помешает тому говорить. Этого Кас и добивался — стонов, всхлипов и сбивчивых просьб, приглушенных тканью.

— А теперь, когда ты готов меня слушать, — улыбнулся Кас, — давай тебя подготовим.

Кас взял Дина за лодыжки и заставил охотника согнуть ноги и поставить их на капот. Наклонив голову, он внимательно посмотрел на Дина и развел его бедра шире. Еще один взгляд. Снова шире.

— М-м-м, просто идеально. Обожаю смотреть, как твоя милая узкая дырочка сжимается, словно умоляя, чтобы я её растянул.

Ух ты. Милая дырочка. Такого Кас еще не говорил. И Дину… Дину, естественно, понравилось.

— Покажи свои невербальные стоп-слова, и мы начнем. Сначала желтый, потом красный, — каким-то образом даже это звучало сексуально.

Дин послушно продемонстрировал два простых жеста, один из которых значил «замедлись», а второй — «остановись». Кас кивнул и отошел от машины. Винчестер с трудом подавил желание приподняться и посмотреть, что ангел делает.

Раздался щелчок открывающейся бутылочки, а потом к сжатому колечку мышц прикоснулся хорошо смазанный палец. Кас, казалось, целую вечность дразнил Дина, пока наконец палец не проскользнул внутрь.

Дин выгнулся и тихо застонал.

— Такой нетерпеливый. Мне это так нравится… — естественно, сейчас будет «но», — Но сегодня, как мне кажется, тебя нужно научить терпению. Так что я не буду торопиться.

О господи. Может, лучше было согласиться на порку ремнем? Она была куда менее мучительной, чем поддразнивания Каса, особенно когда единственное, чего хотел Дин — это чтобы его наконец жестко трахнули, вжимая в матрас (ну или в капот).

Дин захныкал, надеясь, что ангел сжалится.

Естественно, это не сработало.

Следующие несколько минут (часов?) Кас играл с Дином одним пальцем, то проталкивая одну или две фаланги внутрь, то снова вынимая, то поглаживая сжимающуюся дырочку, то водя подушечкой и ногтем по члену и мошонке.

Дин уже решил, что Кас собирается его убить, как вдруг к первому пальцу присоединился второй. Охотник толкнулся бедрами навстречу, и пальцы тут же исчезли.

— Ай-яй-яй, — тихо пожурил его Кас, — Не тебе решать, что и когда ты получишь. Попу вниз.

Издав звук, напоминавший одновременно и недовольное ворчание, и умоляющий стон, Дин опустил бедра на капот. Пальцы тут же вернулись.

Толчки сопровождались тихими мокрыми звуками. Дин их просто обожал. Несмотря на то, что он сходил с ума, ему нравилось, что Кас не торопится и медленно и методично разбирает его на части. Господи, да они уже целую вечность не проводили время вдвоем, не боясь чужого вторжения. Это было пот-ря-са-ю-ще.

Два пальца дразнили Дина так же долго, как и один. Иногда они толкались в простату, но по большей части просто работали на манер ножниц, растягивая мышцы. Дину отчаянно хотелось, чтобы Кас прикоснулся к его возбужденному члену. Иногда капелька естественной смазки срывалась с головки и катилась вниз, но этого было явно недостаточно.

Когда к двум пальцам добавился третий, Дин не смог сдержать стон. Они всё быстрее и быстрее приближались к тому моменту, когда член наконец заменит пальцы. Черт, независимо от того, что там думал Кас, Дин уже был готов. Очень готов. С ума сходил от желания ощутить ангела в себе.

Но Кас продолжал терпеливо, медленно и методично растягивать его, так что Дин уже потерял счет времени. Мышцы расслабились, кулаки разжались, голова опустилась на капот.

Этого, видимо, Кас и ждал: пальцы внезапно начали толкаться вперед с куда большей силой и скоростью.

Дин даже не надеялся так скоро услышать шуршание ткани.

Судя по звукам, Кас не просто расстегивал ширинку, а полностью раздевался.

О да.

Дин любил ощущение обнаженности и беззащитности, когда Кас трахал его в одежде. Ему нравилась эта беспомощность. Правда.

Но иногда он просто хотел почувствовать тепло ангела, прикосновения кожи к коже.

А Кас каким-то образом всегда знал, что нужно Дину в данный момент.

Услышав звуки размазываемой по члену смазки, Дин улыбнулся, хоть с кляпом во рту это и было трудно. Дополнительная смазка — лишь предосторожность; Винчестер был уверен, что после такой долгой подготовки Кас может взять его прямо так.

Дин ждал, ждал, ждал… но такого желанного прикосновения головки члена к анусу так и не последовало. Охотник поднял голову и увидел, что ангел стоит прямо перед ним, не сводя глаз с самых интимных уголков тела Винчестера.

— Мне нравится смотреть, как ты ждешь начала сессии, Дин, но то, что я вижу сейчас… просто потрясающе. Эта милая дырочка, растянутая, полная смазки, так отчаянно ждущая меня. Уверен, если бы она могла говорить, то просто умоляла бы, чтобы её наполнили.

Дин не мог не согласиться. Пару секунд спустя все мысли вообще вылетели у него из головы — Кас наконец-то, наконец-то подошел ближе. Дин жалобно застонал, почувствовав слишком мягкое давление на растянутое колечко мышц. Он боялся, что ангел снова начнет дразнить его, еще сильнее сведет его с ума. Одна только мысль об этом заставила Дина умолять, пусть слова и терялись в ткани галстука. Кас и так всё прекрасно понял.

— Такой жадный. Никто и не догадывается, что ты умеешь так себя вести. Думаю, я смогу заставить тебя сделать что угодно, если пообещаю наполнить тебя и как следует трахнуть.

Стон, сорвавшийся с губ Дина, был одновременно и согласием, и мольбой так не делать.

— Наверное, всё же не сегодня, — тихо сказал ангел, — Я заставлю тебя умолять меня до сорванного голоса… Но в другой раз. А сейчас…

Да. Первый толчок совсем не был похож на поддразнивание. Кас просто отвел бедра назад, а потом с силой вошел в Дина. Не было ни жжения, ни боли, ни желания на пару минут остановить время, чтобы привыкнуть… Кас прекрасно растянул Дина, так что ему ничего не стоило сразу набрать уверенный темп, ритмично двигая бедрами.

Но Дин всё равно хотел больше. Сильнее. Быстрее. Хотел, чтобы от движений члена выступали слёзы, чтобы на бедрах оставались синяки, хотел всего и сразу, и несмотря на то, что галстук заглушал все слова, Дин всё равно начал просить и умолять.

То ли ангел сжалился, то ли тоже потерял над собой контроль… Но спустя пару минут Кас наконец дал Дину то, чего охотник так долго желал. Шлепок кожи о кожу был настолько громким, что эхо разнесло его по всему гаражу.

Дин вскрикнул и запрокинул голову. Кас резко толкался вперед, буквально насаживая охотника на свой член. Дин растягивал нейлоновые крепление браслетов, дергая руками — он просто не мог контролировать свои движения.

Было… не просто хорошо, а идеально. Дин получил всё, чего хотел. Этот момент принадлежал только им. Ему, Касу и никому больше.

Кажется, они ждали этого не неделю, а месяц или даже год.

Дин даже не следил за тем, что делает его тело — он просто отдался ангелу, позволил использовать себя и получал от этого тонну удовольствия.

Когда Кас особенно сильно толкнулся в простату, Дин почувствовал, что готов кончить просто в любую секунду.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он что-то видит, и почти минута, чтобы разобраться, что именно.

Над ними… что-то… было.

Кажется, у Дина начались глюки. Он мог поклясться, что в метре над ними висел маленький воздушный шар.

Дин моментально перестал стонать, желание кончить сошло на нет, сменившись изумлением. Что крохотный воздушный шар де… Подождите, это что… Неужели…

Нет. Быть того не может. Крошечное лицо Сэма не могло смотреть на него с крошечного дна крошечного воздушного шара.

Не блять-мать-его возможно.

Но когда Сэма останавливала какая-то там невозможность.

Касу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Дин явно на что-то отвлекся и больше не получает от секса никакого удовольствия. Он замер и нахмурился. Дин воспользовался этой паузой, чтобы начать говорить. Вряд ли можно было разобрать слова, но понятно было одно — это вовсе не сексуальный-умоляющий-желающий тон. Речь идет о чем-то серьезном.

Кас наклонился и быстро развязал кляп:

— Дин, ты в порядке? Ты не использовал стоп-сл…

Дин просто перебил ангела. В его голосе слышалось что-то среднее между ужасом, недоверием, восхищением и приближающейся истерикой:

— Кас. Посмотри наверх.

Кас мгновенно поднял голову. Дин ждал, что на его лице отразятся те же эмоции, но этого не произошло.

Кас, привставший на цыпочки, чтобы лучше видеть, потерял равновесие и рухнул на пол. Вот черт. Теперь Дин даже примерно не знал, чем всё закончится. В горле уже бурлил смех, и охотник строго сказал истерике отвалить, потому что время для нервного срыва было выбрано явно не лучшее.

Кас всё еще молча сидел на полу и смотрел вверх, так что Дину пришлось взять роль переговорщика на себя.

— Сэм… — Дин попытался найти нужные слова, но в итоге ограничился всего одним, самым ёмким, — Как?!

Крошечная рука замахала на него с экрана:

— Неважно, потом поговорим. Я не хотел вас сбивать. Просто продолжайте, — Лось помолчал, а потом улыбнулся, — Обещаю в этот раз на вас не падать.

— Сэм! — дуэт Дина и Каса звучал очень угрожающе.

— Ладно, ладно, — Сэм закатил глаза, — Это, в общем-то, забавная история. Я искал подарок Дину на день рождения и нашел вот эту штуку в каком-то странном каталоге. Мне показалось, что это будет смешно, и я её купил. Потом мы все немного отвлеклись из-за метели, да и я злился из-за того, что так часто на вас натыкался… В общем, я только сейчас вспомнил про эту штуку и решил, что могу сначала её опробовать, а уже потом подарить. Так что я подсоединил к шару один из наших запасных телефонов… Я мог бы использовать шар, когда был в подвале, но у меня не было с собой ни пульта, ни телефона. В общем, теперь я могу вам помогать, даже если прикован к постели. Классно, правда?

Кас медленно поднялся с пола, но Дин этого даже не заметил — он был полностью сосредоточен на анимированном изображении брата.

— Сэм, — осторожно сказал он, — приятель, я правда ценю твою…

Раздался взрыв. Дин дернулся от неожиданности, а потом понял, что обломки телефона и воздушного шара летят прямо в него. Кас поймал их в самый последний момент, вовремя выставив руку.

Картина была что надо. В одной руке Кас держал остатки изобретения Сэма, в другой — дымящийся пистолет.

— Сожалею, — хмуро сказал ангел, — но твой подарок на день рождения только что разбился и не подлежит восстановлению. Это был несчастный случай.

Это стало последней каплей.

Дин уже был готов провалиться в бездну истерики и снова без остановки смеяться минут тридцать, как вдруг раздался резкий хлопок, и бедра обожгло болью. Дин охнул, вскинул голову и увидел, как Кас с очень угрожающим видом перекладывает сложенный вдвое ремень в правую руку.

— Теперь ты меня слушаешь? — уточнил ангел, — Ну так что, на чем мы остановились?

Ничто не могло так помочь Дину вернуться в нужное состояние, как хороший шлепок. Пару минут спустя Винчестер уже снова стонал от каждого толчка чужого члена, кусая кляп.

Разряженный пистолет и остатки воздушного шара молча смотрели на этот грубый и жесткий секс.

На фоне кто-то что-то кричал по рации, но ни Дин, ни Кас не обращали на это внимания.

Комментарий к Секс на высоте

Упс.

========== С другой стороны ==========

Если бы Дин понял, что именно Кас собирается сделать, то, наверное, вмешался бы прежде, чем ангел разбил рацию на кусочки, швырнув её на бетонный пол.

Наверное.

С где-то 70-процентной вероятностью Дин бы смог убедить Каса просто выключить несчастное устройство. Но в то же время… Дин прекрасно понимал ангела. Правда. После получаса приглушенных, но всё же слышимых ругательств Сэма тишина была не просто на вес золота. Она казалась бесценной.

Хотя даже после зверского уничтожения рации тишиной и не пахло… Но пространство заполнили другие, куда более приятные звуки.

О судьбе рации Дин узнал куда позже. К тому моменту, когда Кас окончательно потерял терпение и превратил устройство в кучку осколков, помимо кляпа у Дина была еще и повязка на глаза. В какой-то момент — Винчестер абсолютно потерял счет времени, единственное, что он знал — что они оба уже дважды кончили — Кас перевернул мужчину на живот и заставил скрестить руки на пояснице.

Дин едва услышал треск пластика и уж точно даже не попытался как-то идентифицировать и классифицировать эти звуки. Он каким-то образом уже в третий раз был близок к оргазму — а ведь ему, черт возьми, было тридцать семь… Видимо, тут не обошлось без ангельских суперсил. Если честно, стояк был такой силы, что Дин не понимал, как мозг вообще еще функционирует, если вся кровь… гхм… прилила к другому месту.

После третьего оргазма даже Кас не смог заставить Дина снова возбудиться, но ангела это не остановило. Видимо, это нелепое вмешательство Сэма сорвало какой-то предохранитель. Ангел вёл себя куда более безумно, чем обычно, словно дикий зверь во время гона. Ближе к концу четвертого раунда — по крайней мере, судя по тому, что Кас начал двигаться хаотичнее и резче, буквально вбивая Винчестера в капот, конец и правда был близок — Дин подумал, что, если ангел решит дойти до пяти оргазмов, ему придется использовать стоп-слово.

Дело было вовсе не в том, что Дин больше не хотел Каса. Нет. Вовсе нет. Просто после такого долгого грубого секса не спасала даже смазка. Дину начинало казаться, что его задница — это первоклассная сырая отбивная, которую кто-то решил проткнуть ножом. Винчестер точно будет хромать в ближайшие несколько дней.

К счастью, Кас то ли почувствовал, что Дин близок к пределу, то ли сам достиг желаемого удовлетворения. Кончив в четвертый раз, он осторожно отстранился, видимо, всё же понимая, насколько Дину было больно. Повисла тишина, а потом на спину Дина твердо, но в то же время нежно опустилась ладонь.

— Твоя дырочка была сухой, тугой и красивой, потом стала еще лучше, когда я растянул её… Но сейчас ты выглядишь просто невероятно, мой красивый мальчик. Раскрытый и хорошенько оттраханный. Сжимаешь ягодицы, словно просишь большего… Словно умоляешь меня вернуться. В тебе так много моей спермы, что она просто вытекает из тебя, а ты даже не можешь ничего сделать. Чувствуешь, как она медленно стекает по бёдрам? Я всё еще думаю, не вставить ли в тебя пробку…

Член Дина дернулся, пытаясь возбудиться, а задница сжалась сильнее (ай, блять, больно же!). Дин захныкал, зная, что если Кас попробует вставить в него пробку или хотя бы палец, то всё будет просто гореть огнем… Но почему-то всё равно желая этого.

Но не настолько, чтобы не использовать стоп-слово в тот момент, когда что-то коснется его растраханной дырочки.

Кас усмехнулся и наклонился над Дином. Винчестер уже начал складывать пальцы в стоп-жест — даже не желтый, а красный, не «замедлись», а «всё, хватит, я больше не вытерплю» — но прежде, чем он успел закончить, Кас снял с него повязку, а потом и кляп. Дин шумно выдохнул, внезапно чувствуя, как холодный воздух словно бы липнет к мокрому от пота телу.

Кас развязал руки Дина и спросил, может ли использовать благодать, чтобы очистить его. Винчестер лишь слабо кивнул. Вскоре его окружила мягкая ткань — кажется, его собственный халат. Кас осторожно поднял его… Но оказалось, что после четырех раундов жестокого секса стоять на ногах — просто непосильная задача.

Дин уже готов был рухнуть на пол, когда его подхватили сильные уверенные руки.

Кас еще даже не дошел до выхода из гаража, а Дин уже отключился.

***

— Ох, нахуй… — эти хриплые слова, сорвавшиеся с губ Дина, были не самыми элегантными или приличными, но зато очень хорошо выражали ощущения мужчины. Дину казалось, что его били тупым предметом. Раз за разом. Снаружи. Внутри. Бесконечно долго.

Несколько секунд спустя Дин вспомнил, что примерно это и произошло. Тот факт, что «тупой предмет» — это член его парня, не очень сильно улучшал ситуацию.

Дин смутно помнил, как Кас опустил его на кровать — к счастью, на живот! — и уговорил выпить бутылку сока и съесть что-то сладкое. Наверное, шоколад.

Так же смутно он помнил слова восхищения, любви и похвалы, которые ангел шептал ему на ухо.

Дин понял, что лежит в крепких теплых объятиях, только когда Кас заговорил:

— Я думал, что ты наоборот попросишь перерыв, учитывая, насколько… интенсивным был наш вчерашний секс, но если ты хочешь насадиться на мой член еще раз прямо сейчас…

О господи. Даже не смешно.

— Прикуси свой хренов язык, — фыркнул Дин, — Если ты приблизишься к моей заднице со своей этой не умеющей уставать… штукой, то я за себя не отвечаю.

Кас засмеялся:

— Я всё понял. Не распускать член, сэр, да, сэр, — поддразнил ангел, и Дин поморщился.

— Иу, не называй меня так. Сегодня совсем не день наоборот. Мою задницу ты вчера наизнанку уже вывернул, давай хоть всё остальное не будем.

Интересно, эта фраза вообще имела хоть какой-то смысл? Черт, Дин всё же до конца не проснулся.

Кас засмеялся. Грудь, на которой лежал Дин, то поднималась, то опускалась, и голову Винчестера трясло. Неприятно. Единственное решение, которое пришло Дину в голову — это повернуть шею и укусить Каса. Смеяться ангел, к сожалению, не перестал, но предупредил:

— Если ты хочешь, чтобы я в ближайшее я не трогал твою задницу, то лучше так не делай.

— Эм-м, мне в туалет надо.

Ладно, это был так себе ответ, но безопаснее всего было просто перевести тему.

— Так я и думал. Можешь встать?

Дин собрался было сказать «естественно, о чем речь», но пошевелил ногами и задумался:

— …сейчас узнаем.

***

Оказалось, он мог не только стоять, но даже дойти до ванной, пусть и очень явно хромая. Казалось, что его задницу вспороли ножом; Кас, правда, сказал, что никакого физического вреда причинено не было, так что боль должна через пару дней сойти на нет.

Только вернувшись обратно в спальню, Дин окончательно всё вспомнил и сложил кусочки пазла:

— Вот черт, Сэмми!

Кас заговорил прежде, чем Дин успел закончить свою фразу:

— Он в порядке. Я зашел к нему вчера вечером и удостоверился, что этой ночью ему не нужно будет в туалет, и…

— Подожди, что? Хочу ли я знать, как ты это сделал? Звучит… Не знаю, как именно, но явно не очень хорошо.

Кас рассмеялся, достал из ящика пару старых заношенных тренировочных штанов и помог Дину одеться:

— Я использовал благодать, Дин. Всё с Сэмом хорошо… Уж лучше так, чем вести его в ванную. Я был… Очень им недоволен, так что было разумно провести рядом с ним как можно меньше времени. Для его же безопасности.

Дин обдумал эти слова и кивнул:

— Справедливо. Пойду его проведаю.

Кас вздохнул:

— Я, конечно, не смогу убедить тебя сначала позавтракать?

— Ты вообще понимаешь, с кем встречаешься?

— Ладно. Я разогрею тебе сухпаёк. Десять минут, Дин. Ни секундой больше.

— Хорошо-хорошо, капитан Важные-штаны.

Кас явно не знал, смеяться ему или плакать над новым прозвищем. Дин вышел из спальни и кое-как дохромал до комнаты Сэма. Винчестер-младший сидел в кровати, опираясь на три подушки, и что-то печатал на ноутбуке.

— О, привет! Ты в порядке? Кас со мной вчера не разговаривал, и…

— Да в порядке, в порядке. Сам-то как?

— Лучше. Наверное, даже смогу спуститься в библиотеку, чтобы позавтракать, если ты мне поможешь.

— Уверен? Не хочу, чтобы тебе стало хуже.

— Да нет, мне за ночь заметно полегчало. Кстати, а где воздушный шар? В нём бы надо поменять воздух, а то…

— Разбился и не подлежит восстановлению. Это был несчастный случай, — процитировал Дин вчерашние слова Каса, — Пистолет, очень злой ангел, ну и…

— Что?! Черт! Эту игрушку было не так-то просто достать! Она почтой шла четыре месяца! Да вы хоть представляете…

— Сэм! Тебе просто нереально повезло, что Кас выстрелил в шар, а не в тебя. Считай, что легко отделался. И я бы на твоем месте точно не ныл об этом чертовом шаре. Ради твоего же блага. Ну так что, пойдешь завтракать или нет?

Сэм нахмурился, но всё же встал, опираясь на брата. Дин попытался сдержать болезненное шипение.

Несколько минут спустя они оба дохромали до библиотеки. Сэм, заметив походку Дина, усмехнулся:

— Я бы спросил, что с тобой такое, но, наверное, и сам знаю. Кажется, у тебя ноги стали еще кривее, чем раньше.

Кто-то подавился. Раздался кашель. Дин бросил убийственный взгляд на ангела, попытавшегося спрятаться за какой-то книгой на енохианском, и уже начал подбирать не совсем приличные слова, но Сэм продолжил:

— Знаешь, такими темпами в один прекрасный день…

— Чувак, лучше заткнись прямо сейчас, или я пойду найду пистолет…

— Ладно, ладно. Забудь.

— А ты, — Дин вырвал из лежавшего рядом блокнота листок бумаги, скатал его в шарик и кинул его Касу в макушку, — Даже не думай, что я не слышал.

Кас поднял на охотника несколько потерянный взгляд:

— Прости, ты что-то сказал, Дин? Я не слышал. Зачитался.

Теперь уже Сэм тихо захихикал.

— Надо было позволить Касу тебя убить, — буркнул Дин брату и снова повернулся к ангелу, — Если ты планируешь еще хотя бы раз прикоснуться к этой заднице, то несколько раз подумай, прежде чем еще что-то сказать.

Игнорируя громкое хихиканье за спиной, Дин с достоинством похромал на кухню.

***

День прошел на удивление спокойно. Дин поспал после обеда и, проснувшись, обнаружил, что его задница в полном порядке. Он был чертовски уверен, что знает, как это произошло. Обычно Кас никогда не исцелял его без разрешения, но в этот раз… Ладно. Наверное, это было вполне уместно. Видимо, ангел так извинялся за то, что произошло в библиотеке. В любом случае, хромота Дину не шла.

Но Дин всё равно не собирался в ближайшие пару дней доводить дело до секса. Ему надо было как-то найти потерянную гордость, да и Кас — не единственный, кто может внезапно принять обет воздержания.

Дин продолжил дуться до вечера, играя в компьютерную игру, которую ему установила Чарли, и отказывая Касу даже в поцелуях:

— Не сейчас, детка, мне надо пройти через этот подвал…

— Ты же знаешь, что у нас тоже есть подвал, — сказал Кас самым соблазнительным голосом, и Дин фыркнул, резко нажимая на нужные клавиши.

— Это другой подвал, и я не остановлюсь, пока не дойду до чек-поинта… А потом схожу попить воды и продолжу. Так что брысь. Где там твоя книжка?

В этот раз из-за книжки раздалось хихиканье Сэма.

Кас спокойно принял отказ, решив, что Дину всё же нужно время, чтобы восстановиться. В итоге они ушли спать рано. Сэму нужно было восстанавливаться после падения, Дину — после этого фестиваля марафонского секса.

Легли они около десяти вечера, и это сослужило всем хорошую службу: в семь утра Дина разбудил крик, доносившийся из библиотеки.

***

Дин вскочил на ноги, выпутавшись из объятий Каса, и тут Сэм закричал еще раз. Эхо донесло отчаянные слова до спальни:

— Дин! Кас! Скорее, парни!

В одной руке у Дина уже было мачете, в другой — пистолет. Кас уронил книгу, тоже вскочил с кровати и распахнул дверь. Дин рванул вперёд по коридору, радуясь, что уснул не голым, а хотя бы в тренировочных штанах. Влетев в библиотеку, он судорожно огляделся, пытаясь обнаружить угрозу.

Ничего необычного. Дин сделал шаг назад и пошатнулся: Кас не успел затормозить и врезался в него.

Сэм сидел на диване. Рядом никого не было.

— Какого хуя, Сэм, ты… — начал было злиться Дин, но вдруг заметил выражение лица брата. Рот Сэма был приоткрыт, глаза смотрели с каким-то диким выражением. Что-то… Что-то случилось. Что-то серьезное. Эмоция была настолько сильной, что Дин даже не мог понять, положительная она или отрицательная.

Опустив оружие, Дин нахмурился:

— Что такое, Сэмми? Ты…

Голос Сэма дрожал, а взгляд метался от Дина к Касу и обратно:

— Па… Парни. Оглядитесь. Черт. Оглядитесь же! Что вы видите?

Дин тупо уставился на него. Не мог же Сэм позвать их, чтобы с утреца пораньше поиграть в «я вижу предмет, который…»?! Дин его убьет. Кас даже пальцем не успеет пошевелить. Дин убьет брата первым.

На лице Сэма отобразилась ярость. Хм-м. Это… странно. Дин начал оглядываться.

Всё нормально. Ничего не поменялось. Хотя… Нет, подождите. Что-то и правда не так. Только вот Дин не мог понять, что именно. Кас, кажется, тоже завис, раз за разом оглядывая библиотеку. Так, он явно не поможет. Дин только принялся снова изучать каждый метр комнаты, как Кас вдруг охнул. В его голосе слышалось восхищение. Сэм тут же радостно посмотрел на ангела. Они оба чуть ли не светились.

Что, блять, может вызывать такие эмоции в библиотеке, которая ничуть не изменилась?!

— Если вы сейчас же не прекратите смотреть друг на друга, как герои мыльной оперы, и не скажете мне… — Дин внезапно замолчал: до него наконец дошло, что именно изменилось, — Эй, вам не кажется, что здесь стало светлее, чем… Ох. ОХ.

В библиотеке и правда было светлее, потому что через гигантские окна пробивалось куда больше света, чем раньше. Челюсть у Дина не просто отвисла, а упала куда-то на пол. Охотник молча воззрился на окна, чувствуя, что тоже начинает светиться от счастья.

Неужели… Неужели… Может, и правда…

Окна всё еще закрывал толстый слой снега… Но он был куда короче, чем вчера. Яркое утреннее солнце пробивалось сквозь верхние стекла, по которым бежали тонкие струйки воды. Снег на крыше таял.

Снег. Таял.

Дин подпрыгнул от неожиданности, когда Сэм заговорил — эти секунды осознания длились так долго, что он успел забыть, что в комнате есть кто-то еще.

— Да. ДА!

Дин метнулся на другой конец комнаты, схватил первый попавшийся ноутбук — кажется, Сэма — и с такой силой открыл его, что экран лишь чудом не сломался. На первой странице электронной версии газеты «the New York Times» было гигантскими буквами написано: «Наконец-то».

Подзаголовок гласил: «Национальная гидрометеорологическая служба предупреждает о возможном наводнении из-за таяния рекордного количества выпавшего снега».

— Срань господня, срань господня, срань господня, — Дин понял, что это он говорит, только когда Сэм и Кас подошли ближе и заглянули ему через плечо, чтобы тоже увидеть экран ноутбука.

Решив не читать всю статью, Дин открыл сайт с прогнозом погоды, куда постоянно заходил Сэм.

На несколько минут повисла тишина. Все трое пытались осознать невозможное. На улице не могло, ну вот просто не могло быть семнадцать-мать-его-градусов. И температура уж точно не могла в ближайшие несколько часов подняться до двадцати. Нет. Нет-нет-нет.

Дин без возражений позволил Сэму забрать ноутбук, потерянно шагнул назад и снова уставился на окна.

— Кас, — хрипло спросил он, — долго еще?

Ангел мгновенно понял, о чем речь, и тоже повернулся к окну:

— Шестьдесят сантиметров. Сейчас там два метра снега.

— Срань господня, срань господня, срань господня, срань…

— Кажется, он сломался, — фыркнул Сэм, не отрывая взгляд от ноутбука, — Стукни его. С заевшими магнитофонами это всегда работает.

— Заткнись, сучка, — как-то слишком безэмоционально сказал Дин.

— Сам заткнись, придурок, — так же без былого огня ответил Сэм и начал читать какую-то статью, скорее всего, ту из «the New York Times».

Оказалось, что обещанный теплый фронт превзошел все мыслимые и немыслимые ожидания, сместился намного дальше на север и принёс с собой куда более высокую температуру. Теплый дождь, всю ночь шедший на севере Канзаса и юге Небраски, с неслыханной скоростью растапливал снег. Согласно прогнозу, дождь должен был снова пойти в девять утра и не прекращаться до самого вечера. Синоптики беспокоились из-за возможного наводнения: промерзшая земля просто не сможет быстро впитать в себя такое количество влаги.

Но блять, с наводнением они справятся. Наводнение — это просто прекрасно. Где-то в кладовках бункера были запрятаны несколько каноэ, и Дин, черт возьми, был готов поплыть в город на них. Всё, что угодно, лишь бы выбраться.

Двадцать минут спустя Винчестеры всё еще не успокоились. Они оба не сводили глаз с окон, словно бы горящие взгляды могли быстрее растопить снег. Кас по большей части наблюдал за Сэмом и Дином, а не за погодой на улице, и мягко улыбался.

— Если вы оба меня извините, — наконец сказал ангел, чтобы соблюсти формальности: он прекрасно понимал, что братьям сейчас плевать на всё, кроме тающего снега, — У меня есть дела, а вы, видимо, в ближайшее время всё равно не собираетесь отрываться от этого воистину увлекательного занятия…

Сэм проигнорировал Каса, а Дин всё же кивнул. Только минут десять спустя он задался вопросом, а какие, собственно, у Каса были дела. Но прежде, чем Винчестер успел хорошенько это обдумать, вниз по окну съехал еще один огромный кусок спрессованного снега. О Касе снова забыли.

Если бы ангел не вернулся спустя пару часов, Винчестеры так бы и просидели весь день, не двигаясь с места. Кому нужны еда, вода и туалет, когда происходит такое? Кас, естественно, взял контроль в свои руки и сначала отправил мужчин мыться и бриться, а потом разогрел им сухпаёк. Оказалось, что такие простые блюда он всё же может готовить. Чудеса, да и только.

Остаток дня прошел незаметно. Вскоре начался дождь. Дин и Сэм буквально каждые пять минут спрашивали Каса, сколько сантиметров снега растаяло. К вечеру ответ на этот вопрос звучал примерно как 45. Кас в третий раз с трудом заставил Винчестеров поесть, а потом сдался и ушел.

Даже после захода солнца мужчины отказались покидать свой наблюдательный пункт в библиотеке, словно бы обладали каким-то рентгеновским зрением, позволяющим видеть в кромешной тьме.

В одиннадцать вечера Кас силой развел их по комнатам и очень красочно описал, что сделает, если хоть один из Винчестеров вскочит посреди ночи и решит прокрасться обратно.

Дин был уверен, что не сможет заснуть, прямо как в детстве после очередного веселого приключения или праздника… Но вырубился, как только лёг в кровать. Видимо, этот день всё же его вымотал.

Проснулся Дин посреди ночи и сразу пошел в туалет, надеясь всё же ускользнуть из-под надзора. Кас, естественно, появился прежде, чем Дин успел выйти из ванной, и вернул беглеца в постель. Тот отчаянно сопротивлялся, пока Кас не лёг рядом, не прижал Дина к груди и не сказал «ради всего святого и моего отца, иди уже, блять, спать».

Дин, конечно, долго недовольно ворчал, но в итоге всё равно заснул.

***

Утро напоминало рождество. Внезапное пробуждение, радость, ожидание какого-то чуда, попытка совладать со своими эмоциями и не кричать на весь дом, будя остальных, осознание, что именно происходит, судорожное натягивание одежды, спешка…

Ну и что, что в этот раз Дин радовался не завернутым в подарочную бумагу коробкам под ёлкой, а количеству света, пробивавшемуся сквозь оконные стекла? Приоритеты изменились. В три года он бы радовался точно так же, если бы после месяца заточения в одном месте наконец смог сбежать… Так что не так уж много и изменилось.

Дин настолько любил своего брата, что даже разбудил его (ударом подушки, правда, но тш-ш-ш, это не играет никакой роли), чтобы Сэм тоже смог почувствовать эту радость.

Сэм подскочил на кровати, выхватил нож, а потом принялся чихать: размахивая оружием, он умудрился вспороть подушку, и теперь вокруг него летали гусиные перья. Дин хохотал так, что ему пришлось прислониться к дверному косяку, чтобы не упасть. Сэм кашлял, плевался и пытался достать перышки из своей пышной шевелюры. К тому времени, как он отдышался, а большая часть перьев оказалась на полу, Дин уже вытирал текущие по щекам слёзы.

— Какого хуя, придурок?

— Черт возьми, что эта подушка тебе сделала, сучка? А ты, оказывается, жестокий убийца. Ну, можешь спать дальше, если хочешь, а я пойду посмотрю, сколько…

Сэм широко раскрыл глаза, понимая, что происходит:

— …еще снега растаяло! Точно! Пошли!

— Я так и подумал, — усмехнулся Дин, разворачиваясь и идя к библиотеке. Сэм шлепал босыми ногами по полу где-то сзади, но поравнялся с братом на входе в библиотеку. Кас, читавший книгу за столом, поднял на вошедших взгляд и закатил глаза.

— Хочу ли я знать, почему Сэм выглядит так, словно только что принес в жертву нескольких гусят?

— Он сошел с ума от отсутствия работы и начал убивать подушки, чтобы не потерять навык, — фыркнул Дин, уже не сводя глаз с окон.

— Заткнитесь оба, а то я начну убивать еще и охотников и ангелов, — сказал Сэм.

— Кас, сколько? — спросил Дин, даже не обернувшись к ангелу.

— Чуть больше полутора метров осталось. И прежде, чем ты спросишь: да, я пытался открыть дверь. Пока не получилось, но вот через пару часов…

Дин никогда не признается в том, что сделал. Он… Нет, правда, он… Взвизгнул от восторга. И Сэм не может высмеять его за это: он сам взял куда более высокую ноту, чем старший брат. Еще и руками замахал от восторга. Дин уже хотел пошутить на эту тему, когда понял, что сам топчется на месте, словно кролик-переросток.

Кас закрыл лицо книгой и явно прилагал все усилия, чтобы не расхохотаться.

Ну и ладно. Пошел он к черту. Не видит, насколько всё это замечательно — ну и не надо.

Хотя если подумать… С чего это Кас такой спокойный?!

— Ну и какого черта ты сам не прыгаешь от восторга? — Дин даже оторвался от окна ради такого вопроса, — Ты же больше всех расстроился, что мы тут застряли, а теперь тебе, кажется, плевать, что мы отсюда скоро выберемся.

— Я определенно этому рад, — сухо сказал Кас, — просто выбираю куда более продуктивные способы выражения эмоций.

Так, это было очень подозрительно… Но Сэм опять отвлек Дина, и тот не успел нормально обдумать происходящее. Он был чертовски готов отсюда выбраться. Он еще ни к чему так не был готов в своей жизни.

Дин любил бункер. Правда. Это место было и всегда будет домом. Но даже Букингемский дворец вам бы осточертел, если бы вы не могли оттуда выбраться хотя бы на пару минут.

Вскоре Кас потерял терпение и строго сказал Сэму идти в душ. Тот, на удивление, послушался, попросив, чтобы его позвали, если за ближайшие полчаса растает больше, чем десять сантиметров снега.

Как только Сэм ушел, Кас тут же усадил Дина в кресло и приказал не двигаться с места, а сам ушел за завтраком. Дин посмотрел на часы. 7:30. Ну, он проспал дольше, чем предполагал. Видимо, организму и правда нужно было восстановиться после большого выброса эмоций.

Один приготовленный из порошка (последний!) омлет спустя Дин снова сфокусировался на окнах. Еще десять минут постоянного ёрзанья, и Кас не выдержал. Сказав Дину пойти в душ, когда вернется Сэм, он исчез, бормоча что-то о том, что ему нужно позвонить.

Дин снова подумал о том, что было бы неплохо проследить за Касом и понять, какого черта происходит, но тут в библиотеку вернулся Сэм. Джинсы, футболка, рубашка, ботинки… Он явно готовился выйти на улицу. Торопясь в душ, Дин опять забыл о странном поведении ангела. Когда Винчестер вымылся и оделся, Кас снова как ни в чем не бывало читал в библиотеке.

— Знаете, — сказал Дин, которому казалось, что снег тает прямо у него на глазах, — А ведь сегодня ровно месяц с того момента, как нас здесь завалило.

Сэм удивленно посмотрел на Дина:

— Что, правда?

— Ага. Я только что посмотрел. Снегопад был ночью с двадцать первого на двадцать второе января. Сегодня двадцать второе февраля.

— Черт возьми, — покачал головой Сэм, — Я был уверен, что прошло куда больше времени.

— Согласен, — ответил Дин, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать брату, что если бы не он, их

вынужденные каникулы были бы… куда более приятными.

Снова повисла тишина. Винчестеры то и дело очень выразительно смотрели на Каса, пока тот наконец не пообещал, что сразу скажет им, когда можно будет открыть дверь, и не попросил перестать на него таращиться.

— Что ты сделаешь в первую очередь? — спросил Сэм у брата (Кас явно не желал принимать участия в дискуссии).

— Закажу чизбургер с беконом, — Дин откинулся на спинку кресла, уже представляя, как вопьется зубами в сочный мясной гамбургер, — И холодное пиво. А ты?

— Салат, — мечтательно сказал Сэм, — Самый большой, который у них будет. Ох, боже, свежие овощи… Ну и пиво, да.

— С тобой что-то не так, — покачал головой Дин.

— Посмотрим, у кого из нас в 45 будет ишемическая болезнь сердца, и вот тогда обсудим, с кем из нас что-то не так.

— У Дина совершенно нормальные здоровые артерии, — заметил Кас, даже не поднимая взгляд, — Хотя следить, чтобы они не сужались, учитывая, что Дин ест — та еще работёнка.

Оба Винчестера уставились на Каса, широко открыв рот:

— Подожди, ты хочешь сказать, что…

— Было бы глупо запускать всё настолько, чтобы ты рисковал в любой момент заработать сердечный приступ, Дин, — пояснил Кас, невозмутимо перелистывая страницы книги, — И я определенно не подпущу какого-то мясника со скальпелем к твоей груди. Так что решение очевидно.

Сэм явно пытался решить, стоит ли ему злиться, что Дин не будет страдать от последствий своей анти-здоровой диеты, или, наоборот, сказать Касу спасибо, что Дин не умрет в пятьдесят лет. Дин повернулся к ангелу, тоже не совсем понимая, что сказать:

— Э-э… Ну… спасибо? Но в следующий раз ты, может быть… Хоть предупреди, что ты засовываешь в меня свои загребущие пальцы, и…

Кас наконец оторвался от книги и внимательно посмотрел на охотника:

— Дин, я регулярно засовываю в тебя не только пальцы, но ты ни разу не…

— Да-да, очень смешно, — перебил ангела Дин, решив, что очередная грязная шуточка — не совсем то, что он хочет услышать.

Внезапно Кас захлопнул книгу и уставился на окно, словно бы услышав какой-то сигнал. Наступила тишина. Ангел наклонил голову. Дин узнал этот взгляд: Кас снова что-то читал, правда, в этот раз не в книге.

Винчестеры не сводили взгляд с ангела. Тридцать секунд. Минута. Дин начал нетерпеливо барабанить пальцами по столу.

Наконец Кас выпрямился, улыбнулся и кивнул.

Никому не нужно было объяснять, что это значит.

Они вскочили на ноги и в мгновение ока поднялись по лестнице, толкаясь и отлетая к перилам, словно шарики в пинболе.

Сэм подлетел к двери первым, хотя Дин и был у него на хвосте… Но тут на плечо Винчестера-старшего опустилась железная ладонь. Дин собрался было возмутиться, но поезд уже ушел — Сэм выиграл эту гонку, схватившись за дверную ручку. Практически задыхаясь, охотник надавил на дверь.

Сперва ничего не произошло, и у Дина сердце ушло в пятки. Ну же… Ну же… Ведь должно же, должно получиться!

Медленно, со скрипом дверь открылась на пару сантиметров. На пол полилась вода с кусочками еще не успевшего растаять снега, но никто не обратил на это внимания. Сэм продолжил давить на дверь, проталкивая её через спрессованный снег.

Он практически трясся от напряжения, но всё же открыл дверь наполовину. Все трое с наслаждением вдохнули теплый весенний воздух. Сэм еле слышно застонал и шагнул за порог. Он двигался медленно, подняв голову к солнцу и рассматривая чистое голубое небо.

Дин попытался стряхнуть руку Каса, чтобы пойти следом за Сэмом. Он отчаянно хотел почувствовать под ногами землю. Не бетонный пол, не плитку, не паркет, а землю. Пройтись по грязным лужам. Слепить пару снежков. Вывезти из гаража какой-нибудь трактор (Детку он по такой погоде и трогать не будет, увольте) и съездить в город.

Но Кас не отпустил его.

Более того, он до боли сжал пальцы и наклонился к Дину. Винчестер слишком хорошо знал это выражение лица. Ангел требовал подчинения.

Естественно, шепот ангела был похож не на просьбу, а на строгий приказ:

— Подожди.

Дин на полном серьезе подумал о том, чтобы закатить истерику и объяснить Касу, куда он сейчас может засунуть своё доминирование, но ангел снова заговорил, на этот раз уже не в приказном тоне.

— Доверься мне, — сказал он и добавил, — Прежде чем ты спросишь… Исла дель Соль.

Дин тупо уставился на ангела. Он всё ещё пытался понять, как остров на озере Титикака в Боливии был связан с происходящим, когда Кас отпустил его и шагнул вперёд, поднимая спрятанную в углу у двери армейскую сумку. Винчестеры так торопились, что даже не заметили её.

Кас встал у самого порога и замер. Дин видел, что что-то происходит, но не мог понять, что именно.

— Сэм! — внезапно вскрикнул Кас, — Лови!

Сэм был слишком хорошо натренирован, чтобы не среагировать. Он развернулся к Касу и как раз успел поймать брошенную ему сумку. Пока Сэм пытался удержать равновесие, ангел шагнул к нему и опустил ладонь мужчине на плечо.

И всё. Сэм исчез.

Дин моргнул, и от брата осталось лишь пустое место. На лице Каса играло крайнее удовлетворение. Дин встряхнулся и попытался спросить:

— Куда ты его… А. Исла дель Соль.

Ангел широко улыбнулся. Он был доволен собой до крайности.

— Исла дель Соль, — счастливо согласился Кас, — В сумке у него удостоверение личности на имя известного археолога из университета Колумбии. А еще у него на месяц забронирован номер в одном из лучших отелей на острове… В лобби которого он сейчас, кстати, и находится. У Сэма будут длинные каникулы на море. Заодно и исследует свои любимые руины.

Кас, кажется, просто светился: наконец-то он мог посвятить кого-то еще в детали своего тщательно продуманного плана.

— И, — добавил ангел, — за этот месяц Сэм, наверное, придёт в норму. Ну, в плане психики.

Дин понял, что всегда недооценивал скрытность Каса. Ему потребовалась пара минут, чтобы осознать всё произошедшее. Пока всё еще боясь надеяться, Дин наконец посмотрел на ангела:

— Правда? Мы… Он правда исчез?

— Правда, — Кас всё еще улыбался.

— И ты уверен, что не отправил его на дно Мариинской впадины, привязав к ногам камни?

Кас вздохнул:

— Если хочешь, можешь позвонить ему… Но клянусь отцом, он жив и с ним всё хорошо, если только внезапный ядерный взрыв не уничтожил всю Боливию.

Медленно, очень медленно Дин улыбнулся. Убедившись, что ему поверили, Кас продолжил:

— Ну что, как насчет чизбургера с беконом? Кстати, в местном супермаркете тебя уже ждет упаковка пива…

Ангел снова шагнул к двери и протянул Дину руку, предлагая выйти на улицу и наконец ощутить, как лучи солнца щекочут кожу.

— О боже, — тихо сказал Дин, — звучит просто потрясающе, но…

Кас нахмурился:

— Но?

Дин взял Каса за руку и резко потянул на себя. Тот, не ожидая такого поворота событий, потерял равновесие и полетел вперёд. Как только ангел оказался в бункере, Дин захлопнул дверь, вжал в неё Каса и стянул с мужчины плащ и пиджак, позволяя одежде упасть на мокрый пол.

— Но, — продолжил он, наклонившись почти к самым губам ангела, — Знаешь, мне что-то не так уж и хочется выходить из бункера…

========== Эпилог ==========

Дин уже почти целует Каса, когда у него звонит телефон. Винчестер смотрит на экран. Звонок международный.

— Алло? — отвечает он. Кас нетерпеливо постанывает.

— Думаю, что в снегопаде виноват Кас, — говорит Сэм вместо приветствия, — я сижу в центре Южной Америки, и мой отель утопает в снегу.

Дин тупо моргает и несколько раз открывает и закрывает рот, пытаясь осознать услышанное.

— Ха, да я просто шучу! Адьос!

Дин снова тупо моргает и смотрит на замолчавший телефон.

— Боливия южнее экватора ровно настолько, насколько мы — севернее. Я могу… Что-нибудь устроить. Никто особо не удивится нескольким погодным катаклизмам… — рычит Кас, — знаешь, Сэм вполне этого заслуживает за попытку испортить нам секс даже за тысячу километров….

***

Финальное слово автора

Ага.

Вот до чего мы дошли.

Мы это сделали. Можете в это поверить? Я — нет. 250 000 слов и 45 глав спустя «Snowbound» — больше не работа в процессе, а завершенный фанфик.

Еще совсем недавно я выложила «Грозовые облака», мой первый фанфик, и практически сразу поняла, что хочу еще поиграть с этой вселенной. Так и родился «Snowbound».

Когда я только начала писать этот фанфик, я знала, что он будет длиннее, чем «Грозовые облака». Знала, что напишу несколько глав. Но даже не подозревала, что всё кончится… Этим. Я планировала написать весьма прямолинейную нцу вперемешку с флаффом и думала, что меня хватит на 20-30 тысяч слов.

Как же я ошибалась.

Когда я только начала писать этот фанфик, у меня даже не было четкого понимания, что вообще будет происходить. Я просто придумала правила. Ровно два правила, если быть точной. Два правила, которые сформировали эту работу. Знаете, какие? Думаю, легко догадаться.

Небольшая подсказка: 250 000 слов спустя я так их и не нарушила.

Для тех, кто пока что не смог сформулировать эти правила, расскажу:

1. Никто не выходит из бункера

2. Сэм должен натыкаться на Дина и Каса каждый раз, когда те занимаются сексом или проводят сессию. Каждый раз. Никаких исключений.

Пока я рассчитывала на 20-30 тысяч слов, всё было просто. Потом следовать правилам (по крайней мере, второму) стало сложнее.

Мне показалось забавным заставить Сэма проходить через пять стадий горя (да-да, вот что случается, когда вы даёте психологу ручку и говорите ему написать нцу с юмором). Сначала я думала, что Сэм дойдет до стадии принятия и просто перестанет реагировать на… Гхм… Неожиданные встречи. Например, когда Кас с Дином будут трахаться в ванной, Сэм просто обойдет их и пойдет к раковине чистить зубы.

Как вы уже знаете, всё вышло иначе. И за это нужно благодарить мою замечательную бету phaelsafe. Именно она сказала «да, так, конечно, тоже можно, но что если Сэм вспомнит всё, чему его учили в Стэнфорде (особенно психологию!) и начнет критиковать личную жизнь парней?».

Эта идея мне настолько понравилась, что я нагло её украла. Вот так и появился секс-терапевт-любитель Сэм Винчестер.

Всем, кто ожидал какого-то сверхъестественного или магического объяснения поведения Сэма… Извините, что разочаровала. Нет ничего более жуткого, чем младший брат, который настолько часто натыкался на неприличные сцены со своим старшим братом, что получил психологическую травму, так от неё и не оправился и сам стал наносить психологические травмы окружающим. Мне кажется, у него просто какое-то временное помешательство, вызванное кабинной лихорадкой. Я бы рассказала, что Сэм думает обо всём этом теперь, когда ему не приходится сидеть в четырех стенах… Но про это, наверное, когда-нибудь будет отдельный фанфик, так что не буду спойлерить.

Да, у «Snowbound» будут сиквелы и приквелы. Я уже примерно расписала четыре или пять штук (один из этих фанфиков будет очень эпичным!). Да, придется немножко всё поменять, но думаю, вы простите меня, когда увидите, что именно я сделала. Мы еще не закончили со вселенной «Let It Snow», ребята. Мы еще ух как повеселимся.

А теперь переходим к той части, где я говорю, насколько сильно обязана другим людям.

Огромное количество смешных эпизодов в этом фанфике придуманы не мной. Много, очень много идей пришло от феноменальной phaelsafe. Некоторые — от AtYourCervix и моей любимой Dangerousnotbroken. Все ваши предложения были просто гениальными, и я надеюсь, что достойно воплотила их в жизнь.

Что же. Время благодарностей.

Естественно, начну с phaelsafe. Ты просто потрясающая! У меня слов нет. Я уже много раз писала тебе письма с признаниями в любви. Всё, что я сказала, всё еще актуально. И еще. Ты — чудо, и без тебя этого фанфика просто не было бы. Спасибо, спасибо, спасибо.

AtYourCervix, мой черлидер. Знаю, к концу фанфика мы стали куда меньше общаться, но это не значит, что я стала меньше ценить твои отзывы и предложения. Люблю тебя.

Мajestic_duck и relucant, которые бетили некоторые главы, когда мне особенно была нужна помощь. Я поклоняюсь вашим фанфикам. Мне очень повезло, что мы подружились.

И наконец, моя самая любимая Dangerousnotbroken. Что же мне еще сказать? Один из самых ценных подарков «Snowbound» — это твоя дружба. Ты всегда поддерживала меня, когда мне была нужна поддержка, и готова была оторвать мне голову, если я не выкладывала главу вовремя или несла полную ерунду. Ты смеялась и плакала со мной, с готовностью читала отрывки из новых глав по десять раз на дню, подбадривала и поддерживала меня, смешила, когда это было нужно, и ставила мне четкие правила, когда я терялась. Огромное спасибо. Я тебя обожаю (о, и ты так классно пишешь, что умереть можно).

И, конечно, вы. Мои читатели. Независимо от того, как вы наткнулись на этот фанфик, что привело вас сюда и как долго вы следили за обновлениями, я так благодарна вам за то, что вы остались. За ваши лайки и комментарии, за подписки на тамблере и фанарты. Спасибо, что поддержали моё увлечение, которое должно было просто отвлечь меня от моего сломанного тела, и превратили его в нечто большее. Спасибо за смех и слезы.

Если вам понравился «Snowbound», вот что вы можете сделать. Поделитесь ссылкой с друзьями. Выложите себе на стенку цитату и расскажите об этой работе другим. Перечитайте этот фанфик и, если захотите, оставьте еще один комментарий и лайк. Найдите меня на тамблере. Подкиньте мне идеи для зарисовок.

И если вы вдруг захотите почитать мои новые работы, подпишитесь на меня. Вам придет оповещение, когда я что-то выложу.

Не знаю, что именно я буду писать дальше… Но одно точно: мы повеселимся и отлично проведем время.

Присоединяйтесь ко мне. В конце концов, почему бы и нет?

С любовью и благодарностью,

Джесс

Финальное слово переводчика

Если нашей любимой KreweOfImp (она же Джесс) можно, то почему мне нельзя? Только вот почему-то не найти нужных слов. Сложно.

Этот фанфик… Много для меня значит. Мой самый первый серьезный перевод. Мой самый долгий перевод. Джесс писала «Snowbound» 3 месяца, а я переводила… 3 года. Упс. С этим фанфиком я повзрослела и выросла. Перевод «Snowbound» во многом определил мой карьерный путь, да и вообще будущее. Когда меня спрашивают, что привело меня на лингвистику, я неизменно отвечаю «однажды я набралась смелости и решила перевести фанфик…».

Можно мне тоже сказать спасибо за каждый отзыв и лайк?

Спасибо всем-всем, кто читал этот перевод. Спасибо за лайки и комментарии. Спасибо за то, что беспокоились, когда я пропадала, и не отрывали мне голову, когда я возвращалась. Спасибо за то, что любите эту вселенную так, как люблю её я.

Гусёна. Gistymello. MaliSusien. KokoRichter. Ребята, которые были со мной практически с самого начала и до конца. Я помню и люблю каждого из вас. Спасибо за постоянство, комментарии и общение.

И — ты же не думала, что я про тебя забыла? — особенно Natcumi-Run. С п а с и б о. За длинные отзывы, от которых замирает сердце и хочется тихо плакать от восторга. За очень теплые слова. За посвященные мне работы (до сих пор не верится: фанфик? мне? да ну, правда, мне наверняка приснилось). В общем, просто спасибо. Можно я просто честно скажу, что ты — мой любимый читатель?

Возможно, кому-то это покажется странным — ты ведь просто переводишь чужие слова с одного языка на другой, о чем вообще речь — но я правда вложила в этот фанфик частичку себя. Дни за переводами, многочасовая вычитка каждой главы… И я получала удовольствие от каждой минуты. Надеюсь, вы тоже.

«Snowbound» закончился. Это увлекательное путешествие по вселенной «Let it snow» — нет.

Не прощаюсь,

Ваша Pies_For_Dean

========== Спи спокойно, Оппи (бонус) ==========

13 февраля 2019 года, 13:30

— Кас, — позвал Дин, хмурясь и уже в третий раз заглядывая в библиотеку. Они с Сэмом отлучились всего на сорок пять минут, чтобы купить пиво, и когда они уезжали, Кас сидел именно там и что-то смотрел на ноутбуке (кто бы мог подумать, насколько всем станет лучше, когда Касу купят свой собственный компьютер; теперь ангел не таскал чужие, чтобы посмотреть на фотографии милых котят и щенков). Дин был уверен, что Кас не сдвинется с места и, возможно, даже не заметит, что Винчестеры уехали. На прошлой неделе ангел наткнулся на сайт с фотографиями ёжиков и с тех пор с головой ушел в виртуальный мир. Дин уже начал задумываться о том, чтобы купить костюм ежа: секса хотелось уж очень сильно, а Кас ничего кроме колючих зверьков не замечал. Услышав об этой идее, Сэм с такой скоростью и силой заткнул уши, что чуть не повредил себе барабанные перепонки. По сравнению с тем, как он вёл себя несколько зим назад, такую реакцию можно было назвать очень серьезным прогрессом.

В общем, Дин не думал, что Кас вообще сдвинется с места… Не говоря о том, что исчезнет. В библиотеке было пусто, лишь закрытый ноутбук стоял на столе. В спальне, на кухне и в гостиной тоже никого не было, да и чудовищное устройство, которое Кас называл своей машиной, всё еще стояло в гараже. Дин проверил телефон — ни смс, ни пропущенных звонков. Значит, ангел всё еще где-то в бункере.

Дину даже в голову не пришло проверить старую комнату Каса — ангел туда уже полтора года не заходил. Все его вещи лежали в общей спальне вперемешку с вещами Дина. От этого зрелища Дину на душе становилось тепло — они уже настолько сблизились, что не различали, где чья одежда, и просто надевали то, что первым попалось на глаза.

Дин нашел Каса совершенно случайно — просто отправил ему смс «где ты?», когда проходил мимо давно пустующей спальни ангела.

Откуда-то сбоку раздался знакомый звук пришедшего сообщения. Дин недоуменно нахмурился и повернулся. Старая лампочка (надо бы её заменить!) практически не освещала комнату, так что неудивительно, что Дин прошел мимо, не заметив прячущийся в полумраке знакомый силуэт. Винчестер замер на пороге. Кас сидел на краю кровати. Опущенные плечи тряслись. Даже дурак бы понял, что что-то не так.

Дин цинично подумал, что Кас, наверное, увидел фотографию ёжика, которому не так повезло, как его живым собратьям, но тут же сказал себе заткнуться. Касу явно было плохо и больно, и Дин должен был помочь ему независимо от того, что именно случилось.

— Эй, детка, — мягко сказал Дин, осторожно подходя ближе, — Ты в порядке?

Ответ на этот вопрос был очевиден, но надо же было с чего-то начать.

Судя по глухому голосу, Кас недавно плакал. Такое происходило крайне редко, так что Дин напрягся еще сильнее.

— Всё… Нормально, — с трудом выдавил из себя Кас.

— Прячешь чувства, как настоящий Винчестер, — грустно пошутил Дин, — Я сяду рядом?

Кас молча пожал плечами, но этого было достаточно — Дин сел на кровать и обнял Каса.

— Если хочешь поговорить об этом, я готов тебя выслушать, — тихо сказал он, целуя влажную от слез щеку.

— Я… Это глупо, я её не так уж и хорошо знал, потому что она не очень любила гостей, но я… — Кас замолчал, с трудом справляясь с эмоциями.

— Во-первых, твои эмоции — это не глупо… Но тебе придется немного отмотать назад. Что за «она» и чт…

Он не успел договорить: Кас протянул ему телефон, который до этого сжимал в руке. Дин взял смартфон, другой рукой продолжая обнимать ангела. Пароли тот никогда не ставил, так что Винчестер просто провел по экрану пальцем, снимая блокировку, и тут же увидел твит от НАСА. «Один из самых успешных и старательных исследователей других планет, наш @марсоход «Возможность» закончил свою работу после пятнадцати лет изучения поверхности Марса. Давайте посмотрим, как проходила эта миссия, которая должна была длиться всего лишь девяносто марсианских дней!». Прикрепленное видео запустилось само. Дин посмотрел всего секунд пятнадцать — он сразу понял, что происходит.

— Ох, детка, — тихо сказал он, — Мне так жаль.

Они не часто говорили о космосе и работе НАСА, но с тех пор, как во время месячного заточения в бункере Кас упомянул о своей дружбе с «Любопытством», ангел иногда исчезал на пару дней. Летал в гости. Дин с готовностью принял это (странное, но очень милое) увлечение Каса. Люди, конечно, могут привязываться к животным и предметам, но Кас в этом плане превзошел всех. Наверное, Дин не совсем понимал, какие именно чувства связывали его парня и чертов железный марсоход… Но Кас горевал, а о горе Винчестер знал предостаточно.

— Я же сказал, — пробормотал Кас, — Это глупо. Я знал её не так хорошо, как Любопытство, но…

Он опять виновато пожал плечами, словно бы извиняясь за свои чувства.

— Это совсем не глупо, — повторил Дин, — Иногда мы и сами не догадываемся, что для нас на самом деле важно, а что нет… Хочешь рассказать мне о ней? Чтобы я мог помнить о ней, как и ты?

Дин не мог ничего исправить, но мог выслушать Каса. Иногда этого хватало.

— Она… Её звали Возможность. Оппотьюнити. Ей нравился сокращенный вариант, Оппи. Она приземлилась на Марс в январе 2004 года вместе со своим братом Духом. Каждый из них должен был продержаться девяносто дней…

— Подожди, — сказал Дин, зная, что перебивать Каса в такой момент было просто глупо, но всё же желая кое-что уточнить, — Они приземлились в 2004, чтобы проработать девяносто дней, а она…

Э-э-э. Черт. Как нормально сказать, что марсоход перестал работать?!

— …умерла сегодня? Кас, она проработала пятнадцать лет!

— Она была очень упорной. Дух умер в 2010, но даже это впечатляло: шесть лет вместо девяноста дней! Они с Оппи приземлились на разных частях планеты, но всё равно часто общались. Оппи очень скучала по брату, — по щеке Каса скатилась слезинка. Дин отложил телефон на кровать и обнял ангела двумя руками. Кас уткнулся Винчестеру в шею, — Проблемы начались еще прошлым июнем, но сегодня НАСА в последний раз связалось с ней и убедилось, что уже ничего нельзя сделать.

— Они знают, что случилось? — Дину, наверное, нужно было прекратить перебивать ангела, но ему и правда было очень интересно.

— Она работала от энергии солнца. Вот почему она так долго продержалась. В июне на Марсе началась сильная песчаная буря. Солнца было не видно, и она… — у Каса задрожал голос.

— И она не смогла зарядиться? — мягко спросил Дин.

Кас молча покачал головой, а потом сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь взять себя в руки и унять слёзы:

— Она смогла отправить на Землю последнее сообщение, прежде чем… Прежде чем умерла. Она сказала… «Темнеет, и у меня садятся батарейки». Было темно, Дин, и она знала, что умирает, и была совсем одна!

— Ох, Кас, детка… — паззл наконец сложился, и Дин почувствовал, что его и самого начинают одолевать эмоции, — Ты не знал. Ты не знал и ничего не мог сделать.

— Да, — очень тихо сказал Кас, — Но ей ведь было так одиноко… Я должен был чаще её навещать. Лучше стараться. Я знал, что она одинока, и просто… Просто бросил её.

— Ты же говорил, что заглядывал еще кое к кому, когда навещал Любопытство. Речь шла о Возможности, да?

— Да, — признался Кас, вытирая лицо рубашкой Дина. Тот не обратил на это никакого внимания.

— И она почти всегда не хотела разговаривать, да?

— Да, но…

— А когда всё же хотела, то ты оставался с ней, пока она не уставала от твоей компании, да?

— Ну… Да, но…

— А кто-то еще из ангелов за ней приглядывал?

— Нет. По крайней мере, я ни о чем таком не знаю.

— Только ты. Из всего небесного воинства.

— Из того, что от него осталось.

Кажется, напоминать Касу о том, сколько его братьев и сестер погибли десять лет назад, было плохой идеей. Дин никогда не умел вести задушевные разговоры. Черт.

— Ты единственный, кто тратил время и силы на то, чтобы приглядывать за марсоходами, исследующими богом забытую планету.

— Я… Ну да.

— Тогда мне кажется, что Возможность… Что Оппи знала, что не одинока. Она видела, что ты беспокоишься и пытаешься заботиться о ней, даже если это нелегко. Ты дал ей куда больше, чем всё остальное человечество вместе взятое. Ты подарил ей свою дружбу. Я знаю, что тебе больно, что ты не был рядом с ней, когда её жизнь подходила к концу… Но она точно знала, что тебе не всё равно, и это наверняка успокаивало её.

Кас крепче прижался к Дину и всхлипнул. Слёзы успокаивали и очищали.

— Она… Она столько сделала для Земли, Дин. Мы столько от неё узнали, и она так старалась… Она боролась так долго, как могла.

— Она жила и погибла, делая то, что любила. Мне кажется, мы все этого заслуживаем, разве нет?

— Ну… Наверное, да.

— И… Ну-ка, давай посмотрим…

Дин, конечно, не особо разбирался в том, как работает интернет, но кое-чему от Сэма всё-таки научился. Естественно, в списке самых популярных хэштегов твиттера был тэг #СпасибоОппи.

Дин уселся поудобнее, чтобы Касу тоже был виден экран, и начал листать твитты. Сотни и тысячи людей со всей страны — даже со всего мира! — выражали свою благодарность и делились мыслями. Люди постили стихи и даже репостили песню «Candle in the Wind», выложенную в аккаунте Любопытства (даже у марсоходов были странички в твиттере, а у Дина — нет). Реакция людей поражала: даже медийных личностей не провожали так, как маленькую машинку, которая смогла.

— Её не забудут, Кас. Она одинока только в физическом смысле: сегодня вся планета будет думать о ней. Люди прочитают о её работе и узнают, что она сделала. Завтра на уроках физики учителя расскажут детям о Возможности и её миссии. О том, как она сделала невозможное. Ты сказал, что она любила свою работу… Теперь о ней говорит весь мир, детка. Это достойная дань уважения.

— Кажется, ты прав, — тихо сказал Кас, с удивлением листая твитты, — Наверное… Она будет вечно жить в том, чему она нас научила, да?

— Да, — согласился Дин, — Об этом не говорят, но… Но мы-то знаем, что когда Оппи было тяжело, её навещал друг. Так что спасибо, Оппи… И спасибо тебе, Кас, от её и моего имени. За то, что помогал её.

Повисла тишина. Кас медленно вдохнул.

— Общение с ней — это честь и привилегия, — уверенно сказал он.

— Думаю, она сказала бы о тебе то же самое, — тихо сказал Дин.

Кас улыбнулся.