Моё чужое сердце (СИ) [КапризноеЧудо] (fb2) читать онлайн

========== После операции ==========

Раньше я никогда не задумывался о влиянии сердца на судьбу его обладателя. Кроме того, что оно должно выполнять предназначенную ему природой функцию. Всевозможные утверждения романтиков о том, что наши чувства живут именно в сердце, которое может что-то подсказать, а также управлять эмоциями, казались мне полнейшей ерундой. Красивой сказкой, слишком далёкой от нашей реальности. В жизни мне всё виделось куда проще и прагматичнее.

Донорское сердце мне пересадили около трёх месяцев назад. Моё, увы, оказалось непригодным после очередного инфаркта, который едва не лишил меня жизни. Но в итоге он лишил меня только сердца. Причём в самом прямом смысле этого слова.

Разумеется, я боялся операции, сильно волновался, переживал. Возможно, один я бы так и не решился на подобный риск, не будь рядом со мной моей дорогой жены Клэр, которая до конца поддерживала меня, внушая веру и оптимизм.

— Даже не сомневайся, милый, — говорила она, нежно держа меня за руку, — всё пройдёт хорошо, даже лучше, чем обещает доктор Дженкинс… Вот увидишь, Мэтью, через полгода ты и не вспомнишь о том, что у тебя когда-то было другое сердце.

Я слабо улыбался, вспоминая слова доктора Дженкинса о современной науке. Ведь именно благодаря её стремительному развитию донорское сердце приживалось в новом теле куда быстрее, чем это было лет двадцать или тридцать назад. Тогда подобные операции были большой редкостью, сейчас они — нормальное явление для современной медицины. Я верил Дженкинсу, но всё равно боялся. Ведь умирать на операционном столе мне совершенно не хотелось.

Всего за месяц до операции мне исполнилось сорок. Хороший подарок самому себе на сорокалетие… Чужое сердце. Впрочем, чего я так боялся? Сердце ведь просто орган. Как почка, печень, желудок… И если моё новое сердце будет здоровым, а с ним я смогу вернуться к нормальной, привычной мне жизни, то ничего страшного не случится. А ещё рядом со мной будет Клэр. Моя Клэр.

Я хорошо помню тот, последний вечер перед операцией. Отчего-то он казался особенным. Тогда мы с Клэр вспоминали нашу первую встречу, мечтали о будущем, о детях, которыми так и не успели обзавестись. Впрочем, Клэр уверяла, что для этого у нас ещё будет возможность. И я верил ей. Хотел верить.

С Клэр мы познакомились около пяти лет назад во время моей деловой поездки в Ванкувер. Столкнулись случайно, в одном из местных кафе, куда я ходил на завтраки и ужины. Сложные переговоры с канадцами отнимали уйму сил и времени, однако общение с Клэр, милой двадцатисемилетней блондинкой с прекрасными небесно-голубыми глазами, помогало восстановить силы и отвлечься.

Наше общение продолжилось и после моего возвращения в Лос-Анджелес. Сначала в интернете, по телефону, а затем Клэр сама прилетела в Штаты, сказав, что уже давно собиралась отдохнуть в Калифорнии. Те дни казались мне самыми счастливыми в моей жизни. Кажется, я по-настоящему полюбил, а также встретил женщину своей мечты. Прежде это выражение казалось мне банальным и пафосным, однако встреча с Клэр сильно изменила моё мировоззрение. Впервые за всю сознательную жизнь мне по-настоящему хотелось разделить её с другим человеком. И этим человеком была светловолосая канадка по имени Клэр Мэри Уайт.

Мы поженились примерно через полгода после того, как Клэр впервые прилетела в Лос-Анджелес. Тянуть больше не было смысла. Мы были уверены в своих чувствах, мечтали о совместном будущем, о семье. Тогда я был на седьмом небе от счастья.

Сейчас вы спросите, почему мы с Клэр так и не обзавелись детьми? Не торопились. Казалось, что всё впереди, да и современная медицина, к счастью, позволяла не спешить с таким важным для любой пары решением. Я занимался бизнесом, Клэр преподавала в университете. Вместе мы проводили довольно много времени, часто ездили в путешествия. Казалось, что всё шло хорошо, пока однажды… Первый инфаркт случился около года назад. К счастью, я быстро восстановился, и хотя Клэр умоляла меня беречь здоровье, поменьше работать и почаще посещать врачей, я не смог серьёзно воспринимать её советы, надеясь на то, что с моим сердцем всё будет в порядке. Увы, я ошибся. Через полгода всё повторилось, и тогда… Именно тогда мы и приняли решение о донорском сердце. Решение, которое помогло спасти мне жизнь.

День операции я запомнил какими-то обрывками. Клэр была рядом ровно до того момента, пока меня не отвезли в операционную. Её лицо, такое бледное от волнения, но вместе с тем такое красивое, милое, родное, ещё долго стояло перед глазами, а в голове крутилась лишь одна, по-настоящему пугавшая меня мысль. Увижу ли я снова свою дорогую Клэр? Вернусь ли к ней?

Но я вернулся. Выбрался из бесконечной темноты, в которую попал сразу после того, как мне ввели анестезию. И в которой, казалось, не было ничего — ни боли, ни страха, ни галлюцинаций. Только пустота — чёрная и холодная. А ещё ощущение, что я должен вернуться. Должен… Кому-то.

Затем я очнулся. Всё расплывалось перед глазами, а своего тела в тот момент я почти не ощущал. Что произошло? Я умер? Но ведь я ДОЛЖЕН жить. ДОЛЖЕН вернуться. Я обещал. Поклялся…

Мысли оборвал голос доктора Дженкинса. Он уверял меня, что операция прошла успешно, а мой организм не отторгал новое сердце. Впрочем, сильно радоваться пока не стоило, тут же предупредил меня хирург, ведь мне предстоял ещё долгий курс лечения, а также реабилитация после перенесённой операции.

Клэр я увидел на другой день после того, как пришёл в себя. Тогда я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Даже боль в грудной клетке, а также слабость, которую я тогда испытывал, не смогли омрачить эту радость, и хотя я всё ещё помнил слова доктора Дженкинса о том, что неприятные последствия вполне могли дать о себе знать, думать об этом мне тогда не хотелось. Все мои мысли были заняты лишь Клэр.

В больнице я провёл три месяца и полторы недели. Постепенно возвращался к нормальной жизни, хотя о полноценном возвращении к ней говорить было преждевременно. Меня кормили, водили в туалет, помогали одеваться, выводили на прогулку. Впрочем, дома всё было почти также. И хотя в туалет к тому времени я уже мог ходить самостоятельно, оставаться без присмотра сиделки я всё ещё не мог. Как и выходить один на улицу. Мог лишь прогуливаться по саду возле собственной виллы, медленно, то и дело присаживаясь на шезлонг. Физические нагрузки мне по-прежнему были запрещены.

О возвращении в компанию также не могло быть и речи. К счастью, всеми делами теперь занимался мой брат, компаньон и правая рука — Джеймс, который был в курсе всех деталей нашего бизнеса. Брат переживал за меня не меньше Клэр, часто навещал, появляясь то один, то в компании своей супруги Моники. Я чувствовал поддержку со стороны близких, и казалось, всё шло просто отлично, только вот…

Странное ощущение появилось примерно через неделю после операции. Мне тогда снился сон. Странный, непонятный, необъяснимый. В нём я общался с каким-то человеком, лицо которого в ту ночь я так и не рассмотрел. Я совершенно не запомнил его, а единственным воспоминанием, сохранившимся тогда после моего пробуждения было то, что мой собеседник — смуглый брюнет, очень похожий на латиноса. И ещё он был молод. Очень молод.

Наутро пришла Клэр, которая что-то говорила о своей работе, о том, что она готовит мне какой-то сюрприз, что… Дальше я её почти не слышал. Мои мысли были где-то далеко, за пределами этой палаты, клиники, а возможно, и моего прошлого. Я словно что-то искал, пытался вспомнить. И это не было связано с моей жизнью. С той жизнью, которая была у меня до операции.

Спустя некоторое время сон повторился. Но в нём я опять не смог увидеть лицо молодого смуглого латиноса. Он что-то говорил мне, смеялся, брал за руку. Странно, но во сне его прикосновения не вызывали у меня никакого раздражения. Напротив, мне было приятно, когда этот парень нежно касался моей руки.

Проснувшись среди ночи, я почувствовал сильную боль в области сердца. Чужого сердца. Я задыхался, словно вокруг меня разом закончился кислород. Значит, Дженкинс прав, и мой организм начал отторгать новое сердце? Стало очень страшно. Я не был готов к смерти, не хотел умирать вот так, не увидев мою Клэр, не сказав ей… Впрочем, я врал самому себе. Я вообще не хотел умирать. В тот момент я страстно хотел жить.

Врачам удалось стабилизировать моё состояние. После этого сны прекратились, а воспоминания о латиносе, который держал меня за руку, будто исчезли из моей головы. Осталось лишь странное чувство, что я вдруг стал одинок. Несмотря на присутствие Клэр в моей жизни. Несмотря ни на что.

Сон вернулся за неделю до выписки из клиники. Как видение, неожиданно нагрянувшее в самый неподходящий момент. Я снова видел парня, смуглого, черноволосого, молодого. Он стоял совсем близко от меня, мы были одни в каком-то тесном помещении, в полумраке. Латинос неожиданно приблизился ко мне, проводя рукой по моей обнажённой груди. Затем его пальцы скользнули ниже, словно он пытался стащить с меня бельё. Я стоял, при этом совсем не испытывая страха, стыда или брезгливости. В тот момент мне отчаянно хотелось продолжения.

Я проснулся неожиданно, в первый момент ощутив лишь сильное возбуждение. Впервые после операции я по-настоящему желал секса. А мой член стоял, вполне готовый к активным действиям.

Что со мной творилось? Я хотел секса, хотел трахаться, и это выглядело нормальным явлением. Ведь у меня так давно не было нормальной интимной жизни. Я хотел быть с Клэр, скучал по ней, желал её, мечтал о том, чтобы остаться с ней наедине. Прикрыв глаза, я начал вспоминать моменты нашей с ней близости. Вспоминал прохладные губы Клэр на своей коже, её игривые нежные пальчики, небольшую упругую грудь, которую я любил слегка покусывать, вызывая у неё стоны блаженства… Как давно это было! Словно в прошлой жизни, куда-то исчезнувшей вместе с моим прежним сердцем. Нет, это невозможно. Операция на сердце никак не могла повлиять на меня и мою прежнюю жизнь. Ведь это была все ещё МОЯ жизнь. А я оставался всё тем же Мэтью Харпером, который по-прежнему любил свою Клэр!

В тот день я не думал о латиносе, как и о странном возбуждении, которое испытал в момент его прикосновения к моему телу. Это был сон, всего лишь идиотский сон, который выдало моё подсознание, опираясь на сигналы организма о потребности в сексе. И на месте этого парня вполне мог оказаться другой человек. Как мужчина, так и женщина. Но это ни о чём не говорило. Абсолютно ни о чём.

Оставшиеся дни до выписки я провёл за чтением, надеясь таким образом хоть немного приблизить день своего возвращения домой. К моей Клэр. Ведь именно она была нужна мне во всех смыслах этого слова. Именно по ней я скучал, желал её, хотел с ней близости, мечтал о её прикосновениях. Я ждал дня выписки как спасения от странных снов и видений, надеясь, что возвращение домой поможет мне вернуть мою прежнюю жизнь. Вернуть самого себя.

В свой дом я ехал тёплым летним вечером. С океана тянуло приятной прохладой, благодаря которой прогретый за день воздух казался не таким горячим. По дороге я любовался вечерним городом, чувствуя, как моя прежняя жизнь постепенно возвращалась. Совсем скоро я буду жить в привычном мне графике, снова вернусь к работе, займусь любовью с Клэр… А потом мы обязательно поедем в путешествие. В Мексику. Ведь мы так и не добрались до этой красивой, экзотической страны. Предпочитали Европу и Азию, оставляя на потом то, что находилось рядом с нами. Но теперь меня безумно тянуло в Мексику, я мечтал об этой поездке, желал поскорее оказаться там. Разумеется, вместе с Клэр. Мне хотелось прогуляться по старинным улицам мексиканской столицы, посетить парк Чапультепек… Я вздрогнул. Сердце билось слишком громко, слишком сильно, а его удары заглушали шум машины, которой в данный момент управляла Клэр.

— Что с тобой? — та встревоженно посмотрела на меня, — Мэтью, тебе нехорошо?

— Всё отлично, — я улыбнулся, чувствуя себя второсортным актёром. Да, всё было отлично, вот только моё сердце считало совершенно иначе… Моё сердце? Я посмотрел на улицу, сделав вид, что рассматриваю только что построенное здание. Это сердце не было моим. Оно по-прежнему оставалось чужим для меня.

Тот вечер мы провели вдвоём с Клэр. Говорили о какой-то ерунде, вспоминали прошлое, мечтали.

— Чьё сердце мне пересадили, милая? — этот вопрос сам собой сорвался с моих губ, — Ты знаешь, у кого его взяли?

— Нет, — красивое расслабленное лицо Клэр вмиг стало серьёзным, — и не пыталась узнать. Но… зачем ты спрашиваешь об этом? Ты хочешь знать имя…

— Не хочу, — уверенно ответил я, а после отвернулся, отчего-то почувствовав себя неуютно. В один момент магия этого вечера исчезла, растворившись в моих сомнениях. В той пугающей бесконечной темноте, поглотившей меня около трёх месяцев назад. И которая всё ещё окружала меня, не давая полноценно наслаждаться жизнью. МОЕЙ жизнью.

— Да… так будет лучше для всех, — Клэр вновь попыталась улыбнуться, скинув с лица белокурые локоны, — в конце концов, тот человек умер, а это сердце… Оно теперь твоё, Мэтью!

— Конечно, дорогая, так оно и есть… — я также натянул улыбку, при этом подумав, что мне необходимо побыть одному. Общество Клэр меня утомляло, что было очень непривычно, что пугало и порождало целый ряд новых сомнений. Неужели, я настолько привык к одиночеству в клинике, что уже и дома не мог подолгу находиться в чьём-то обществе? Но ведь я был с Клэр!

— Ты устал и хочешь отдохнуть? — в тот момент моя супруга словно прочитала мои мысли, — Тогда идём в спальню, но перед сном тебе нужно принять лекарство. Давай, я сама принесу его тебе…

Чувство вины перед Клэр мучило меня весь оставшийся вечер. Разумеется, интимной близости в ту ночь у нас не произошло, а присутствие Клэр рядом со мной отнюдь не вызывало никаких приятных ощущений. Я был растерян, по-настоящему, как никогда прежде в своей жизни. Проснувшись с первыми лучами солнца, я смотрел на серебристо-голубую гладь океана, вид на который открывался из окон нашей спальни. Странная тоска вновь накатывала откуда-то изнутри, вырываясь из глубины моего подсознания. Моего?! Внезапная мысль заставила резко вздрогнуть. Что за ерунда промелькнула сейчас в моей голове? Бред, полный бред… Да, я перенёс операцию, мне пересадили другое, донорское, заменив им моё, почти убитое двумя инфарктами, но… Как это может быть связано с моими чувствами, воспоминаниями, снами? Этого решительно не может быть. Не могло быть!

Включив свой ноутбук, я сразу же вбил в поиск «последствия трансплантации сердца», после чего замер в ожидании. Я словно искал выход из бесконечного лабиринта, из которого уже не надеялся выбраться самостоятельно. Я искал ключ к разгадке чего-то необъяснимого, находившегося за гранью моего прежнего представления о мире, науке, человеческой жизни. Но тогда я был готов поверить во что угодно. Даже в самое невероятное.

В то утро я прочитал сотни научных статей, а также множество интервью с теми, кто когда-то перенёс подобные операции. Однако ничего, кроме разочарования, я в итоге так и не получил. Никто не говорил о странных снах или необъяснимых ощущениях, появившихся у них после пересадки чужого сердца. А научные факты вдребезги разбивали мои теории, убеждая в невероятности того, что ещё недавно казалось вполне реальным.

Не было связи между сердцем и чувствами его обладателя, ведь сердце это просто орган, который служит чем-то вроде насоса в организме человека. И оно никак не может влиять на любовь и прочие эмоции своего обладателя. Как и на его воспоминания.

Последующие пару дней я провёл в довольно странном настроении. Я сидел дома, томясь в ожидании супруги. Одиночество угнетало, как и настойчивое внимание сиделки, а также то, что я не мог никуда съездить или хотя бы выйти один из дома. Мне было непривычно зависеть от других во всём, даже в мелочах. И это усугубляло мою тоску, заставляя уходить в себя, прятаться от неприятной мне реальности.

А также думать, вновь и вновь прокручивая в голове эти странные воспоминания. Чужие воспоминания.

========== Сны о чужой любви ==========

К концу недели мы с Клэр отправились в клинику, где меня осмотрел доктор Дженкинс, оставшийся довольным результатами обследования. Мой организм восстанавливался быстрее, чем поначалу рассчитывал Дженкинс.

— Расскажите про ваших других пациентов, доктор, — под конец нашей встречи я всё же решился задать давно волновавший меня вопрос, — про тех, кто пережил подобные операции… Скажите, были ли у них какие-то странные сны, видения, воспоминания? Нечто такое, совершенно не связанное с ИХ жизнями.

— Вы задаёте странный вопрос, мистер Харпер, — немного помолчав, ответил Дженкинс, — какая вообще может быть связь между сердцем и… снами, воспоминаниями? Ведь за всё это отвечает только наш мозг, у сердца же свои, другие функции. И оно не хранит никакой информации о жизни своего прежнего обладателя. Точно также, как роговицы глаз не сохраняют воспоминания о том, что мы видели, а наши желудки нигде не ведут записи о еде, которую мы пропускаем через них…

Закончив свою фразу, мой врач снисходительно улыбнулся, дав понять, что он уже удовлетворил моё любопытство. Пришлось подыграть, сделав вид, что я всё понял, и его ответ действительно меня удовлетворил. Однако это было не так. Совсем не так.

Остаток дня прошёл как обычно, а вот вечером… Я не помнил, с чего всё началось, в какой момент Клэр вдруг поцеловала меня, как дотронулась губами до моих губ. А после стала настойчиво ласкать, при этом что-то шепча на ухо, покусывая шею и плечи. Прикрыв глаза, я вдруг почувствовал её пальцы на своём возбуждённом члене. Это было чудесно. Каждая клеточка моего тела наслаждалась ласками любимой женщины, её страстными поцелуями, её прекрасным гибким телом… Ведь я так давно мечтал об этом, так желал близости с Клэр!

— Я люблю тебя… — до меня донёсся страстный, слегка приглушённый шёпот, — люблю и хочу, mi amor…

А дальше лицо Клэр внезапно исчезло, словно её тогда и не было в нашей спальне. На нашей с ней кровати. В моей жизни и в моих воспоминаниях. Вместо неё я видел почти забытый образ латиноса, того самого парня, который сейчас вновь целовал меня, при этом грубовато лаская мой член. Это было очень странно и довольно непривычно, но вместе с тем происходящее невероятно возбуждало, заставляя сгорать от желания, затуманивая рассудок и унося в какую-то неизвестную мне доселе реальность. Я хотел трахать этого парня, хотел обладать им, желал его как никогда и никого прежде.

— Mi amor… — эти слова сами собой сорвались с моих губ, — te quiero… te amo…

Затем я потянулся к его губам. В тот момент мне очень хотелось рассмотреть его, увидеть при свете дня. Наверняка, латинос был очень красив. Воображение живо нарисовало смуглое миловидное лицо с заострёнными скулами, длинные чёрные ресницы, из-под которых загадочно сверкали лучистые, чёрно-карие глаза…

— Что с тобой, Мэтью? — этот голос, словно электрический разряд, вмиг вырвал меня из моих сладких фантазий, — Что происходит?!

Быстро открыв глаза, я увидел перед собой Клэр. Бледную, обнажённую, с растрёпанными волосами. Она с ужасом смотрела на меня, а в её взгляде читалось лишь недоумение. Моя супруга будто не узнавала меня.

— Клэр?! Что… что произошло?!

Ничего не ответив, она быстро вскочила с кровати, на ходу подбирая разбросанную на полу одежду. Я смотрел на неё, не до конца понимая, что происходит. Ещё минуту назад всё было хорошо, мы занимались любовью, как вдруг… Я сидел, уставившись в одну точку, и, казалось, не замечал ничего вокруг. В тот вечер я ещё не мог принять то, что теперь становилось частью моей жизни. Моей реальности. Моего прошлого, настоящего и будущего.

***

На другой день Клэр молчала, не желая обсуждать произошедшее накануне. Я также не хотел ни о чём говорить, не зная, как вообще объяснить ей случившиеся. Впрочем, молчать также было довольно сложно. Я чувствовал, как между нами возникает какая-то преграда — невидимая, но при этом довольно ощутимая, способная отдалить нас друг от друга. К вечеру я не выдержал, поняв, что откладывать непростой разговор больше не имеет смысла. Ведь я не мог потерять Клэр! Не мог допустить даже мысли о разрыве между нами. Клэр по-прежнему была нужна мне.

— Ты говорил на испанском, — немного помолчав, ответила мне супруга, — но ведь ты совсем не знаешь этот язык! Когда ты мог его выучить? И почему вспомнил во время секса? Что вообще с тобой происходит? Ты стал другим, Мэтью!

— Не знаю… Я и сам ничего не понимаю, Клэр. Эти видения… Они происходят неожиданно, но когда это случается, я перестаю себя контролировать. Будто становлюсь другим человеком.

— Это началось после операции? — её глаза заметно потемнели, а взгляд сделался каким-то тяжёлым, напряжённым.

— Да. Ещё там, в клинике. Сны, видения, воспоминания… Я не понимаю, откуда всё это взялось, Клэр! Но это не моё, не из моей жизни! Ты понимаешь, о чём я?

— Конечно, — кивнула она, вновь отводя взгляд в сторону, — ты говорил об этом с Дженкинсом?

— Вчера говорил. Но… Короче, он уверяет, что это никак не связано с моим новым сердцем. Научных объяснений этому феномену просто нет.

— Догадываюсь… — Клэр горько усмехнулась, поднимаясь со своего места. После этого она прошлась по комнате, явно обдумывая что-то очень важное. Я молча наблюдал за ней, думая о том, что моя Клэр очень умная женщина, а значит, она сможет найти какое-то решение. Непременно сможет. Ведь иначе просто не может быть.

— Значит… — Клэр внезапно остановилась, задумчиво глядя в мою сторону, — это связано с тем, у кого взяли твоё новое сердце. Другого объяснения всему этому найти невозможно. Твои воспоминания принадлежат тому человеку. И, судя по всему, он был мексиканцем…

— Скорее мексиканкой, — невесело улыбнулся я, вновь вспоминая смуглого красавца, так настойчиво желавшего поцеловать меня, — ведь я постоянно вижу парня, и судя по всему, именно с ним у того… у той девушки были отношения.

Клэр понимающе кивнула, продолжая о чём-то думать. В тот вечер мы больше не говорили о моей проблеме, как и последующие дни, обсуждая лишь моё лечение, а также бытовые вопросы. На ночь Клэр уходила в другую комнату, а я с горечью смотрел на пустовавшее рядом место в постели. Я понимал, что проблему нужно решать. Чем быстрее, тем лучше. Ведь из-за неё я мог навсегда потерять Клэр.

Сны с участием мексиканца продолжались, в одном из которых я увидел его совсем юным, почти мальчишкой. Но даже тогда он казался влюблённым в прежнюю обладательницу моего нового сердца. Парень заметно смущался, то и дело пряча глаза под своими длинными ресницами, а я любовался его лицом, оказавшимся куда прекраснее, чем я мог себе представить. Мексиканец был настоящим красавцем.

Проснувшись на рассвете, я довольно долго вспоминал парня, который с такой любовью смотрел на меня, что-то рассказывая, а также осторожно касаясь моей руки. Он был влюблён, но очень боялся показать эту любовь подруге. Девушке, чьё сердце сейчас билось в моей груди. А ведь она тоже его любила! Ещё тогда, в юности, при этом также скрывая от него свои истинные чувства. Я тяжело вздохнул, вновь ощутив невероятно сильную тоску. Моё сердце билось как сумасшедшее, и я уже не мог понять, кому из нас принадлежали переполнявшие меня чувства. Мне или той неизвестной девушке, которую так любил этот красивый мексиканец…

А ещё я боялся сойти с ума. Потеряться между двумя жизнями. Вот только одна из этих жизней уже оборвалась, подарив мне возможность жить дальше. Ведь та девушка умерла, и хотя во мне по-прежнему билось её сердце, я понимал, что никогда не смогу занять её место. Особенно в жизни её возлюбленного. Мексиканца с изумительно красивыми глазами.

Я постоянно думал о нём, вспоминал его смуглое, скуластое лицо, его взгляд, его улыбку. С той девушкой их связывала любовь. Настоящее чувство, зародившееся ещё в юности. И которое никак не могло оборваться, умереть в этом несчастном сердце, волей судьбы оказавшемся в моём теле. Но ведь я не мог полюбить этого парня! Я вообще не мог любить мужчину, пусть даже такого молодого и красивого! И какими сильными не были бы мои эмоции во время видений, эти чувства принадлежали не мне. Я попросту украл их, забрал вместе с сердцем неизвестной мне девушки. Вместе с её воспоминаниями.

Как она выглядела? Была ли также красива, как и её парень? Каким именем называл её мексиканец? Сотни вопросов не давали мне сосредоточиться на моей настоящей жизни, постоянно унося куда-то за пределы моего сознания. Теперь я не боялся никаких видений. Напротив, я ждал их, надеясь увидеть лицо девушки, а также побольше узнать о её жизни, узнать её историю с мексиканцем. Я представлял их вместе, получая странное удовольствие от осознания их счастья. Счастья, оборвавшегося навсегда…

В очередном сне я увидел их на диком пляже. Как обычно, они были очень счастливы. Весело смеясь, они прыгали вместе на волны, ныряли в них и целовались под водой. Это было так красиво, так романтично, но при этом так не похоже на привычную мне жизнь! Даже будучи влюблённым в Клэр, я никогда не испытывал такого счастья и таких эмоций. В тот момент я искренне завидовал влюблённой парочке.

В том видении я успел рассмотреть ещё кое-что. Девушка, лицо которой я вновь не смог увидеть, что-то рисовала на песке, а затем, схватив за руку мексиканца, показала ему свой рисунок. Сердце, в котором было всего три символа: А+А. Это были их имена. И они оба начинались на букву А.

========== Имя донора ==========

Прошёл месяц после моей выписки из клиники. Всего месяц, так круто переменивший всю мою жизнь. Вернуть прошлое теперь казалось невозможным. Точно также как и вернуть прежнего Мэтью Харпера. Того, кто умер в день своей операции на сердце.

Клэр также понимала это, чувствуя, как мы всё больше отдалялись друг от друга. Она была грустной и потерянной, а я никак не мог успокоить её, поддержать, подарить хоть малейший шанс на возвращение былого счастья. Сны о мексиканце и его умершей девушке по-прежнему преследовали меня, становясь частью моей жизни. Их любовь, такая огромная, светлая, искренняя, постепенно вытесняла мои настоящие чувства, становясь чем-то вроде наваждения. Я жил чужой любовью, давно умершей, и возродившейся лишь в моих воспоминаниях.

…Ужин вновь сопровождался неловким молчанием. И зачем я только согласился, зачем пошёл на поводу у Клэр, желавшей отметить месяц моей выписки? Я нехотя ковырялся в тарелке, делая вид, что увлечён едой, в то время как сама Клэр даже не притрагивалась к остывавшему в тарелке ужину. Она молча пила вино — французское, наше любимое. Вот только сегодня она пила его в одиночестве. Ведь употреблять спиртное мне по-прежнему было запрещено.

— Недавно я узнала про один похожий случай, — Клэр, наконец, заговорила, бросив на меня свой потухший, печальный взгляд, — это было около трёх лет назад, когда некая миссис Мэй из Сан-Франциско также перенесла трансплантацию сердца. А сразу после операции её, как и тебя, начали преследовать видения…

— Что произошло дальше? — мне не пришлось притворяться, изображая хоть какой-то интерес к словам жены. Рассказ Клэр заинтриговал меня на самом деле.

— Миссис Мэй постоянно видела девочку. Возрастом около семи лет, рыжеволосую, с зелёными глазами. Причём эта девочка никак не могла быть связана с самой миссис Мэй, ведь эта женщина — китаянка, а следовательно, в её семье нет и никогда не было рыжеволосых и зеленоглазых…

— Эта девочка — дочь той, чьё сердце пересадили китаянке?

— Да. Видения о рыжеволосом ребёнке мучили женщину около года, ей было очень плохо, а потом… Она всё же решилась. Узнала, кто был её донором и нашла эту девочку. Эта была дочь той женщины, которая почти год провела в приюте. Едва увидев её, миссис Мэй сразу поняла, что любит эту девочку. Любит точно также, как своих родных детей…

— О, Господи… — это всё, что я смог произнести в ответ. Сердце вновь забилось, как сумасшедшее. Оно словно что-то кричало.

— Девочка также приняла миссис Мэй, что-то почувствовав к ней. А потом китаянка удочерила девочку… Поняла, что просто не сможет жить без неё. Эта девочка в буквальном смысле стала для неё дочерью.

— Ты разговаривала с этой… миссис Мэй?

— Да, — немного помолчав, ответила Клэр, — эта женщина также искала ответ на свои вопросы. Вот только обращалась она вовсе не к науке, Мэтью. Миссис Мэй общалась с шаманами. И они дали ей ответ на интересовавшие её вопросы…

— Какой? — в эту минуту мне не удалось скрыть охватившего меня волнения, — Что они ей сказали?

— Шаманы из Азии и Южной Америки объясняют этот феномен родством душ между двумя людьми. После внезапной гибели одного из этих людей, его душа не уходит, а каким-то образом хочет вновь воссоединиться со своей половинкой. Пусть даже в другом теле, с другими воспоминаниями. Через сердце она передаёт его новому обладателю самое главное — любовь к тому, с кем она хочет воссоединиться. А также самые яркие воспоминания об этом человеке.

— Но… Это невозможно! — резко вскочив со своего места, я серьёзно посмотрел на Клэр. Как могла моя жена, будучи профессором в университете, человеком, который всегда верил лишь научным фактам, говорить такую ерунду? Неужели, Клэр на самом деле поверила в подобное?!

Клэр молчала, явно не желая развязывать спор. У меня также не было желания продолжать разговор, хотелось побыть одному, подумать. Слова Клэр казались полным бредом, но при этом мне в них крылось объяснение, разгадка всему, что происходило в моей жизни. Родство душ… Девушка, чьё сердце билось в моей груди, не смогла оставить любимого, её по-прежнему тянуло к нему, и потому таким образом — через моё тело, моё новое сердце, она пыталась как-то связаться с ним. Но что мог сделать я для этих несчастных возлюбленных? Найти этого парня? Рассказать ему всё? Я горько усмехнулся, понимая всю бесперспективность возникшей идеи. Мексиканец любил свою девушку, чьё имя начиналось на букву А… И я не мог, просто не имел права даже приближаться к этому парню. Лучше всё забыть, пока не стало слишком поздно. Пока я ещё могу вернуть свою жизнь. Вернуть Клэр. Вернуть самого себя.

На другой день я пригласил Джеймса и Монику. Как в старые добрые времена, когда брат с невесткой довольно часто приезжали к нам на уик-энд, желая провести выходные в семейном кругу. Клэр удивило моё решение, но вместе с тем супруга была рада, что я стал возвращаться к нормальной жизни. Джеймс и Моника также обрадовались возрождению почти забытых традиций, и уже через несколько дней все вчетвером мы сидели в нашем саду, попивая безалкогольные напитки и обсуждая всевозможные новости и события.

Я был счастлив, понимая, что моя прежняя жизнь всё же возвращалась, а мысли о мексиканце и его погибшей девушке отходили на второй план, растворяясь в прошлом. Лёжа в гамаке и потягивая фруктовый коктейль, я внимательно слушал Джеймса, который с воодушевлением пересказывал мне детали контракта с новым инвестором.

— Ты отлично справляешься, брат, — поспешил заметить я, с интересом выслушав его рассказ, — а кто ещё заинтересовался новым проектом, помимо техасского нефтяного магната? Ты же говорил, что был ещё кто-то…

— Второй из Майами, Мэтт. Занимается отельным бизнесом. Его имя — Андрес Салинас, он американец кубинского происхождения и…

Дальше я уже почти не слышал того, что рассказывал мне брат. Андрес! Имя, начинавшееся на А. Что-то больно кольнуло изнутри, после чего мне стало трудно дышать. Всё происходившее потом я помнил словно в тумане. Испуганные лица Клэр, Джеймса и его супруги… Доктор Дженкинс, который что-то спрашивал у меня, суетился, вводил какое-то лекарство. А затем долгожданная тишина, в которой я, наконец, смог увидеть мексиканца. Его звали Андрес. Сомнений на этот счёт у меня больше не оставалось.

***

Наутро я увидел рядом с собой Клэр. Она молча сидела возле моей постели — бледная, исхудавшая, с покрасневшими от слёз глазами.

— Как ты себя чувствуешь? — она подошла ближе, а в её голосе я уловил сильное беспокойство, — Тебе лучше, Мэтт?

— Да… Кажется…

— Может, позвонить доктору Джен…

— Не надо. Мне в самом деле лучше. Просто вчера… — я замялся, пытаясь вспомнить то, что случилось накануне. Мы были в саду, вчетвером, где я разговаривал с Джеймсом… Кажется, он говорил что-то о новых инвесторах. Называл их имена… Андрес! Имя, начинавшееся на букву А! Теперь всё быстро встало на свои места, вмиг обретая ясность. Вчера я, наконец, вспомнил имя мексиканца, и от этого потерял сознание. Но как я мог объяснить это Клэр?

— Опять видение? — губы Клэр дрогнули, — Про того парня, да?

— Я вспомнил его имя, — это всё, что я смог ответить супруге, — Андрес… Его зовут Андрес.

— Ты хочешь найти его, Мэтью?

— Зачем? — мой ответ был совершенно искренним, — Мне нечего ему сказать.

— Да, но ты помнишь мой рассказ про ту китаянку с девочкой? Про миссис Мэй и её приёмную дочь?

— Помню. Но там была совсем другая ситуация. Этой девочке действительно нужна была мать. А что касается миссис Мэй… Скорее всего, она просто добрая, впечатлительная женщина, которая прониклась несчастьем одинокого ребёнка. Но в моём случае всё совсем иначе, Клэр. И я совершенно не нужен этому парню.

— Ты уверен в этом? Может… — Клэр помедлила, будто не решаясь озвучить появившуюся у неё мысль, — тебе нужно с ним встретиться? Поговорить?

— О чём, Клэр?! Что я могу сказать парню, потерявшему свою возлюбленную? Что теперь у меня её сердце, а также воспоминания о самых интимных моментах их жизни? Как ты видишь его реакцию на такое? Думаешь, он обрадуется? Ему будет приятно это услышать?!

— Не знаю… — голос Клэр звучал ровно, словно она что-то обдумывала, прикидывая в уме возможные варианты, — но если это так важно для тебя…

— Не важно, — я вновь перебил супругу, — я должен забыть об этой истории. Никаких родственных душ, никакой миссис Мэй с девочкой… Понимаешь? Я должен всё забыть. Всё.

Она неуверенно кивнула, после чего перевела разговор на другую тему. Тот день мы провели вдвоём. Как раньше, до моей операции. Смотрели вместе старые фильмы, гуляли вдоль океана, ужинали в любимом итальянском ресторане… В какой-то момент я опять поверил в невозможное. В то, что прошлое возвращалось, отодвигая назад события последних четырёх месяцев. А ещё я верил в свою любовь к Клэр. В то, что она окажется сильнее этих странных посланий от умершей девушки Андреса.

— Останься со мной на всю ночь… — прошептал я Клэр перед тем, как мы собирались разойтись по разным комнатам, — не уходи, прошу тебя.

— Не торопись, Мэтью. Сегодня был хороший день, но… Стоит ли рисковать? Портить этот чудесный, волшебный вечер?

Сказав это, она всё же ушла. Нежно поцеловала меня в губы, а после молча оглянулась, находясь в дверях своей спальни. Мне было очень грустно, но я не хотел её останавливать. Что-то внутри мешало мне это сделать.

Прошло ещё несколько дней, не изменивших ничего в наших отношениях с Клэр. Преграда, возникшая между нами, никуда не исчезала. Она тянулась из прошлого, бороться с которым мы оба были не в состоянии.

Андрес больше не снился мне, однако я по-прежнему ощущал его незримое присутствие. Каждый раз, когда целовал Клэр, намекая, что жду её сегодня в своей спальне. А потом чувствовал себя мерзко, словно предавал любимого человека. Вот только любимой была вовсе не Клэр…

А ещё я усиленно занимался работой, изучая детали нового проекта. Джеймс помогал мне в этом, скидывая по интернету всю необходимую для меня информацию. И вот, в один из таких вечеров, когда я всё ещё сидел в кабинете, изучая присланные мне файлы, на пороге неожиданно появилась Клэр.

— Надо поговорить, — она стояла напротив письменного стола, нервно теребя рукав шёлковой блузки, — это очень важно, Мэтью…

— Что случилось? — вмиг забыв о своём проекте, я вскочил с кресла, направляясь к супруге. В тот момент я практически не сомневался — Клэр пришла говорить о наших проблемах.

— Я узнала имя твоего донора. Дженкинс всё же раскололся, я уговорила его сказать правду. Также он дал мне адрес этой семьи.

— Кто она? — одними губами прошептал я, — Как её звали?

— Её? — Клэр неожиданно усмехнулась, при этом довольно странно посмотрев в мою сторону.

— Ну да… Ведь это была девушка. Ну или молодая женщина, хотя я почему-то думаю, что она была…

— Анхель Гарсия, — Клэр довольно резко оборвала мои рассуждения о возрасте донора, — двадцать три года, работал таксистом. Он попал в аварию за несколько дней до твоей операции. Спасти парня так и не удалось. У него осталась мать. Сеньора Паула Гарсия. Именно она согласилась отдать его сердце тебе, Мэтт.

— Что? — я сделал шаг назад, не веря в услышанное, — Парень? Анхель Гарсия? Но… Это невозможно. Вышла какая-то ошибка, я просто уверен в этом!

— Не было никакой ошибки, Мэтью. Этот парень умер из-за травмы головы, полученной при аварии. Но его сердце было здоровым. Он был идеальным донором. Его мать согласилась сразу, говоря, что её сын очень любил помогать людям. Она была в отчаянии, а ещё постоянно твердила, что теперь её Анхель станет чьим-то ангелом-хранителем…

— Но… Как же тот парень, Андрес? — я всё ещё не мог до конца понять слова Клэр, осознать их, принять то, что становилось очевидным, — Он же… был влюблён в моего донора! Я сам видел какими глазами он смотрел на… Так не смотрят на друзей, Клэр!

— А кто сказал, что они были друзьями? — моя супруга вновь невесело усмехнулась, — И почему ты так уверен, что этот Андрес не мог полюбить парня? Как ты вообще определил, что он любил именно девушку?

Я молча опустился в кресло, понимая, как смешно сейчас выглядел в глазах Клэр, а возможно, и доктора Дженкинса. Если Клэр рассказала ему обо всём, если упомянула о моих видениях… Впрочем, какая разница, кто и что обо мне думает? Куда важнее было другое. Анхель и Андрес. Два имени на букву А. Картина стремительно складывалась, вот только легче от этого мне совсем не становилось. Напротив, я всё больше запутывался в происходящем.

— Прости… Мне нужно побыть одному… — тихо пробормотал я, торопливо выходя из кабинета.

========== Непростое решение ==========

Принять решение было нелегко. Как и осознать, осмыслить то, что рассказала мне Клэр. Мой донор был парнем, который влюбился в своего лучшего друга. Красавчика Андреса, также отвечавшего ему взаимностью. Я по-прежнему не понимал их любви, она казалась мне ненормальной, противоестественной. Но вопреки всем доводам разума, я чувствовал её. В своём новом сердце. В воспоминаниях, полученных в наследство от погибшего Анхеля.

Адрес сеньоры Гарсия я нашёл на письменном столе в кабинете. Клэр оставила его там, явно предугадав мои намерения. Недолго думая, я вызвал такси, а когда машина подъехала, быстро продиктовал шофёру нужный мне адрес. В тот момент я не думал, что скажу матери Анхеля, как вообще буду вести себя с ней. С женщиной, отдавшей мне сердце своего сына. Ведь в какой-то степени я был обязан ей жизнью.

Район, в котором жил Анхель, оказался довольно бедным. Здесь было полно латиносов, многие из которых были мексиканцами. Оглядевшись по сторонам, я попытался прислушаться к своему сердцу. Дом Анхеля Гарсия находился совсем близко от меня, однако я по-прежнему ничего не чувствовал. Не было никаких воспоминаний, видений, ничего, что могло связать меня с этим местом. Моё сердце упорно молчало.

Нерешительно постучав в дверь нужного мне дома, я замер в ожидании. Тревожное волнение накатывало ледяными волнами. Я знал, что рву последние нити, связывавшие меня с прошлым. С моей настоящей жизнью. С Клэр.

Подождав пару минут, я постучал снова, на этот раз более громко и настойчиво. Но и после этого открывать дверь мне никто не собирался, а из соседнего дома выглянула смуглая молодая женщина, также похожая на мексиканку.

— Вы пришли к сеньоре Пауле? — женщина говорила на испанском, однако я смог понять смысл её вопроса.

— Да, — ответил я на родном английском, — мне очень нужно с ней поговорить.

— Сеньора Паула вернулась в Мексику, — на мою удачу мексиканка довольно сносно говорила по-английски, — уехала в родную Мериду около четырёх месяцев назад. Почти сразу после похорон Анхеля…

Вот и всё. Сеньоры Гарсия больше нет в Штатах, а означало это лишь одно — обрывалась последняя ниточка, способная связать меня с Андресом. Ведь других способов найти парня я тогда попросту не видел.

— А… зачем вам нужна сеньора Паула? — в голосе её соседки улавливалось заметное любопытство, — Вы были с ней знакомы?

— Не совсем. Но… Это было личное дело, мисс…

— Томайо, — она поспешно протянула мне руку, — меня зовут Норма Томайо. И я знаю сеньору Паулу уже много лет. Мой брат Андрес был лучшим другом её сына Анхеля…

— Что?! — поначалу я даже не поверил собственным ушам, — Андрес… он ваш брат?

— Ну да. Мой младший брат.Когда-то наши родители, как и родители Анхеля приехали из Мексики. Вот только… — она вдруг замолчала, заметно погрустнев при этом, — простите, мистер…

— Харпер. Извините, я не представился, мисс Томайо. Моё имя Мэтью Харпер…

— Очень приятно, мистер Харпер. Хотите, я сварю вам кофе?

— Не откажусь, — тут же кивнул я, про себя подумав, что это отличный шанс узнать об Андресе. Вот только что именно я хотел узнать о нём? И был ли готов к встрече с возлюбленным Анхеля?

Войдя в небогато обставленное, но довольно уютное жилище мексиканцев, я начал озираться по сторонам. Пообещав скоро вернуться, Норма оставила меня в гостиной, поспешно скрывшись в кухне. Она готовила мне кофе, а я внимательно осматривал комнату, пытаясь найти хоть что-то, способное привести меня к Андресу. Впрочем, долго искать не пришлось, и мой взгляд сам зацепился за стоявшие на комоде фотографии. На них я увидел пожилую пару мексиканцев, саму Норму, а также смуглого черноволосого парнишку, лицо которого сразу же показалось мне знакомым. Это был он. Парень, который жил в моём новом сердце, то и дело напоминая о своём существовании.

— Это ваш брат? — я повернулся к Норме, стоявшей на пороге гостиной. В руках она держала обещанный мне напиток.

— Ну да, это Андрес, — спокойно ответила хозяйка дома, протянув мне чашку с горячим ароматным кофе. Немного помолчав, Норма добавила, при этом продолжая с любопытством разглядывать меня; — А какие дела привели вас к сеньоре Пауле, мистер Харпер? Извините, если сую свой нос в чужие проблемы, но… Поймите, эта семья, они для меня как родные. Из-за родителей, из-за дружбы моего брата и Анхеля…

Отпив немного кофе, я на минуту задумался. Сказать правду? Или соврать, придумав идиотскую причину, по которой я мог наведаться к Пауле Гарсия? Отчего-то хотелось ответить честно, однако страх за реакцию собеседницы заставил выбрать второй вариант.

— Я… я знал её сына, Анхеля. Совсем немного, но… Он рассказывал мне о матери и… О вашем брате, Норма.

— Да? — в голосе Нормы я уловил сильное удивление, — Вы хотите увидеть Андреса?

— Если это возможно… — отвечать было трудно, ибо в тот момент моё сердце опять сильно сдавило изнутри. Я волновался, чёрт, даже слишком волновался. Как влюблённый мальчишка на первом свидании. Как в тот день, когда делал предложение Клэр.

— Тогда я запишу вам его адрес, — словно уловив моё состояние, Норма поспешно бросилась к лежавшей на столе записной книжке, вырывая оттуда чистую страницу.

— Буду благодарен.

— Андрес не живёт со мной уже год, — быстро начеркав адрес брата, пояснила Норма, — а сейчас, после смерти Анхеля… Он очень переживает. Даже работу потерял…

— Кем он работал раньше? — мой вопрос уже не был простым любопытством. В эту самую минуту в моей голове начал оформляться дальнейший план действий.

— Таксистом он был. Как и Анхель… Но сейчас уволился, говорит, что не хочет больше там работать. Всё напоминает об Анхеле. Он был очень привязан к своему другу.

— Он… ищет другую работу?

— Возможно. Хотя он мало говорит о своей жизни. Даже о своей девушке ничего не хочет рассказывать…

Быстро допив кофе, а также получив адрес Андреса, я поспешно поблагодарил его сестру, после чего стремительно покинул дом семьи Томайо. Было очевидно, что Андрес и Анхель скрывали отношения, притворяясь лучшими друзьями. Знала ли об этом мать Анхеля? Или от неё парень также скрывал свою ориентацию, придумывая романы с несуществующими девушками? Тяжело вздохнув, я поймал себя на мысли, что искренне сочувствовал своему донору, который, судя по всему, по-настоящему любил Андреса. Андрес… Я вновь вспомнил его лицо, которое впервые увидел на фотографии. Его широкую, искреннюю улыбку. Выразительные чёрно-карие глаза… Меня тянуло к этому парню, тянуло настолько, что я уже не задумывался о «неправильности» своих чувств к неизвестному мне мексиканцу. Я просто хотел увидеть его. Хотел получше узнать того, кто так волновал моё новое сердце.

Но каким бы огромным не было моё желание поехать к возлюбленному Анхеля, решиться на это в тот день я так и не смог. Вернулся домой, пытаясь осмыслить происходящее. Что именно я хотел сказать Андресу? Чего ждал от встречи с ним? Решился бы рассказать ему правду о сердце Анхеля?

С Клэр я старался не пересекаться, боясь проговориться, выдать своё желание увидеть Андреса. И хотя супруга вполне могла догадываться о моих планах, говорить о таких вещах я попросту не решался. Мне было неловко.

На другой день я проснулся с твёрдым намерением осуществить задуманное. Тянуть больше не имело смысла. Нужно было ехать к Андресу.

Квартира, которую снимал мексиканец, находилась в старой многоэтажке, построенной в одном из самых бедных кварталов Лос-Анджелеса. Парень открыл мне почти сразу. А потом замер на месте, пронизывая меня взглядом.

— Андрес Томайо? — в тот момент я уже не слышал стука своего сердца. Оно словно замерло, застыло в ожидании судьбоносной встречи.

— Д-да… — парень кивнул, продолжая сверлить меня глазами. Он не предлагал мне войти, не задавал вопросов. Андрес явно был не рад моему визиту.

— Можно поговорить с тобой?

— О чём? — он нахмурился, сдвинув к переносице свои угольно-чёрные, красиво изогнутые брови, — Вы вообще кто, мистер…

— Мэтью Харпер. Я… я пришёл по делу. Скажи, ты ведь ищешь работу?

— Ну да, — Андрес вновь кивнул, продолжая с недоверием смотреть в мою сторону.

— Я… я был знаком с сеньорой Паулой Гарсия и… её сыном, — эти слова сами собой слетели с моих губ, — и в общем… я пришёл, чтобы помочь тебе, Андрес.

— Что? — его взгляд вмиг изменился, а голос заметно дрогнул.

— Что слышал. Я пришёл предложить тебе работу. Хочу нанять тебя своим личным водителем…

Парень быстро отошёл в сторону, пропуская меня в квартиру. Обстановка в ней была довольно скудной, а сама квартира — грязной и запущенной. Словно прочитав мои мысли, Андрес тут же начал прибираться, пытаясь хоть немного навести порядок. Ему сделалось неудобно перед возможным работодателем.

— Извините, что у меня дома не убрано. Просто я сегодня никого не ждал…

— Понимаю, — кивнул я, продолжая с интересом наблюдать за ним, — это я должен извиниться. Мне не следовало вот так приходить к тебе.

— Да нет, всё в порядке, мистер Харпер, — говоря это, Андрес смутился, поймав на себе мой взгляд — слишком продолжительный, настойчивый, любопытный, — вот только я не понимаю одного. Вы хотите мне помочь и предлагаете работу. Но зачем? С какой стати вы решили помогать именно мне?

— Ну… — я смутился, сочиняя на ходу более-менее логичную причину, — я же говорю, что знал Паулу Гарсия и…

— С Анхелем вы точно не были знакомы, — теперь взгляд Андреса стал ещё более настороженным, — он бы рассказал мне о вас. У нас с ним не было секретов друг от друга…

Я молчал, чувствуя сильную боль в области сердца. Но это была уже не моя боль. Сейчас во мне снова оживал он, Анхель. Вернее, то, что осталось от него, что сохранилось в моём новом сердце.

В какой-то момент мне страстно захотелось поцеловать Андреса. Прижаться к нему, вздохнуть его запах. Но… Было ли это моим желанием? Или же мной вновь управлял тот, о ком сейчас вспоминал его любовник?

— Хорошо… — я тяжело вздохнул, понимая, что лгать Андресу оказалось куда сложнее, чем я думал, — я знал его мать. Она… очень помогла мне в своё время. Можно сказать, спасла мне жизнь. Но теперь Паула уехала, а её сын… Короче, я считаю, что должен помочь тебе. Ведь ты очень много значил для сына Паулы…

— Всё равно не понимаю! — в голосе Андреса прозвучали нотки враждебности, — Какого чёрта вы помогаете именно мне?! Из-за матери Анхеля? Тогда… Помогите лучше ей! Отправьте ей денег или…

Он замолчал, однако успокоиться не мог довольно долго. Я молча наблюдал за парнем, который вдруг показался мне каким-то потерянным. И это состояние было мне знакомо. Вот только рассказать об этом Андресу я по-прежнему никак не мог.

В итоге парень всё же согласился. Правда, озвучил это с явным недоверием, словно ожидал какого-то подвоха. А я лишь назвал ему сумму ежемесячной зарплаты, а также условия, на которых ему придётся на меня работать.

— Меня всё устраивает, — теперь он говорил с подчёркнутой холодностью и безразличием, — поэтому приступить к работе я могу хоть с завтрашнего дня. Если вам, конечно, это удобно, мистер Харпер.

— Буду рад, Андрес. Мне на самом деле очень нужен личный водитель. Я же совсем недавно перенёс операцию на сердце…

— Сочувствую, — в голосе Андреса я не уловил никаких эмоций, — и ещё… Мистер Харпер, вы, что, так и не посмотрите моё резюме?

Сложнее всего было объясняться с Клэр. Найти подходящие слова, которые помогли бы получше донести до неё мотивы моего решения. Не так больно ранить, не так глубоко задеть.

— Значит, ты всё-таки встретился с семьей своего донора? — вопреки худшим ожиданиям, супруга весьма спокойно отреагировала на услышанную от меня новость, — И даже решил помочь его бывшему парню?

— Клэр, я… Я не хотел, чтобы…

— Не оправдывайся, Мэтью. Ведь со стороны твои объяснения выглядят именно так. Ты пытаешься оправдаться, а следовательно — чувствуешь свою вину. За что, Мэтью? За интерес к этому Андресу?

Я молчал, в очередной раз поражаясь тонкому чутью Клэр. А также её уму, проницательности и догадливости. Я на самом деле пытался оправдаться. Но не только перед Клэр. В тот момент я оправдывался и перед самим собой.

— Я не хотел сделать тебе больно, любимая, — это всё, что я смог ответить супруге, — не хотел оскорбить тебя его присутствием.

— Меня совсем не оскорбляет твоё решение насчёт этого парня. Напротив, я понимаю твои причины, Мэтт… Тебе сейчас сложно, тяжело. Ты запутался и не можешь понять самого себя. Свои чувства к Андресу.

— У меня нет к нему никаких чувств. По крайней мере, таких, на которые ты намекаешь. Поверь мне, Клэр. Я бы не смог… Никогда бы не смог влюбиться в парня.

В ответ моя жена лишь горько вздохнула, будто не до конца поверив моим словам. Верил ли я сам в них? Или же это было очередным оправданием, самовнушением, попыткой успокоить самого себя? Ответ был очевиден, также, как и бесполезность моих действий. Ведь как бы я не старался тогда отвлечься и подумать о чём-то другом, все мои мысли вновь возвращались к нему. К Андресу Томайо.

========== Неудачная попытка ==========

В свой первый рабочий день Андрес держался довольно сдержано, общаясь со мной подчёркнуто официальным тоном и сводя к минимуму все наши разговоры в дороге. Я же молча наблюдал за ним, про себя подмечая все его внешние достоинства. Парень и вправду был очень хорош собой. Смугловатая бархатная кожа, сильные, но изящные руки с длинными красивыми пальцами, блестящие завитки чёрных волос, спадавшие на высокий загорелый лоб… «Если бы я был художником, то наверняка нарисовал бы его» — мысль, так некстати мелькнувшая в голове, вновь заставила волноваться, чувствовать себя неловко в присутствии Андреса. Ведь в былые времена нарисовать мне хотелось лишь одного человека — мою супругу Клэр.

На ночь Андрес теперь оставался в нашем доме. Его комната располагалась на первом этаже, там, где жила постоянная прислуга, и куда я прежде ходил довольно редко. Но в ту ночь мне безумно хотелось спуститься, постучать в дверь комнаты своего водителя, а затем… рассказать ему обо всём, что на самом деле нас связывало. А именно — о сердце Анхеля, которое привело меня к нему.

Нет, тут же останавливал я самого себя, не стоит торопиться. Прежде мне необходимо многое понять, разобраться в себе и своих чувствах, а также получше узнать Андреса. Попытаться как-то сблизиться с ним, разговорить его. И тогда… Поморщившись, я вновь отбросил в сторону неуместные фантазии. Нет, я не могу даже думать о таком! Я не гей и никогда прежде не замечал у себя бисексуальных наклонностей. Меня абсолютно не привлекали парни и мужчины. И хотя гомофобом я себя также никогда не считал, одна мысль о сексе с парнем вызывала у меня лишь брезгливость. По крайней мере, так было раньше. А вот сейчас…

Я решительно встал с постели, направляясь к дверям спальни. Кажется, я понял, чего хотел в эту минуту. Увидеть Клэр, а затем, наконец, провести с ней ночь. Ведь я хотел именно этого. Прямо сегодня, сейчас.

— Мэтью, что случилось? — открывшая мне супруга смотрела на меня с удивлением, — Я думала, ты уже спишь…

Ничего не отвечая, я подошёл к ней ближе, а после впился губами ей в рот, сжимая в руках её хрупкое, нежное тело. Клэр отвечала на поцелуй, а её руки скользили по моим плечам, стягивая с меня рубашку. Долгожданный момент настал, и вот уже мои пальцы развязывали пояс на её тонком шёлковом халате. Я ощущал её запах, её руки на своей коже… И это было по-настоящему прекрасно. Ведь о близости с супругой я мечтал уже очень давно.

— Нет! — Клэр резко оттолкнула меня, поспешно отойдя в сторону, — Уйди, Мэтью. Ты не должен был приходить сюда.

— Почему? — поражённо глядя на жену, я стоял в полном оцепенении, не зная, что говорить и как вести себя дальше, — Ты… ты не хочешь?..

— Дело не во мне, — Клэр быстро завязала халат, а её взгляд стал пугающе холодным, — этой близости не хочешь ты, Мэтью. Ты просто хочешь забыться, выбросить из головы свои чувства к Андресу…

— Не надо, прошу тебя, — в тот момент у меня сильно сдавило грудную клетку, — не надо больше про Андреса… Не надо…

Говоря эти слова, я начал медленно оседать на пол. Я жадно глотал воздух, но его катастрофически не хватало. И это было по-настоящему страшно. Я не хотел умирать.

В сознание я пришёл находясь в своей постели. Опять приехал Дженкинс, который тут же начал упрекать меня тем, что я вернулся к работе и теперь время от времени посещал компанию. Клэр молчала, делая вид, что поддерживает Дженкинса. А когда тот уехал, присела на край моей кровати и серьёзно глядя на меня, произнесла:

— Тебе нельзя нервничать, Мэтью. Это может очень плохо закончиться. Ты можешь умереть.

— Я уже умер, Клэр. Тот человек, которого ты сейчас видишь перед собой, не твой муж. Мэтью Харпер мёртв уже четыре с половиной месяца.

— Не говори так… Ты не умер. Просто сейчас у тебя сложный период.

— Не стоит лгать самим себе, Клэр! Прежний Мэтью никогда бы не повёл себя таким образом. И тем более из-за какого-то мексиканца. Он любил тебя, Клэр…

— Любил? — губы Клэр задрожали, — То есть… Это конец? Теперь ты любишь его?

— Не знаю… — я отвечал максимально честно, больше не желая притворяться, врать Клэр и обманывать самого себя, — он чужой для меня… Просто красивый мальчик, странным образом появившийся в моих снах и воспоминаниях. Но ты… Ты — моя жена.

Я резко замолчал, наблюдая за тем, как Клэр подаёт мне лекарство. Боль в груди притупилась, а всё тело окутала приятная расслабленность. Поговорить с Клэр у меня тогда так и не получилось — мысли путались, теряясь в пути и не желая складываться в нужные мне фразы. Я заснул, а проснувшись, узнал, что Клэр уже уехала на лекции, велев моей сиделке Кэйт регулярно давать мне лекарства. Моя супруга по-прежнему переживала за моё здоровье.

Сразу после завтрака я решил прогуляться по саду, где почти сразу заметил Андреса. Парень увлечённо занимался моим автомобилем, пытаясь что-то исправить в двигателе. Он был раздет до пояса, и теперь я, наконец, смог рассмотреть его идеально сложенное тело. В меру худощавое, в меру подкаченное, покрытое ровным золотистым загаром. В тот момент мне очень хотелось прикоснуться к нему, пройтись губами по его плечам и груди, спускаясь всё ниже… Вот чёрт. Я хотел этого парня. Хотел близости с ним. И отрицать это казалось невозможным.

— Мистер Харпер? — Андрес оглянулся, при этом заметно нахмурившись, — Я тут разобрался с этим шумом в моторе вашей машины… Помните, я вчера вам говорил об этом?

— Конечно, — с трудом ответил я, не в силах отвести от него взгляд. Я любовался им, а моё воображение рисовало непристойные картины, заставляя чувствовать себя неловко в присутствии своего водителя.

— Вы сегодня куда-то поедете? А то я ещё не совсем закончил, подождите примерно минут двадцать…

— Я приду через час, так что не торопись. А через час мы поедем в клинику.

Всю дорогу до клиники Андрес молчал, не отрывая взгляда от дороги. Я также не решался что-то сказать, хотя разговор завязать очень хотелось. Вот только с чего начать? Как разговорить этого колючего, совершенно не желавшего общения мальчишку?

После осмотра в клинике я вышел в хорошем настроении. Никаких проблем с новым сердцем замечено не было, а моё состояние больше не вызывало опасений у Дженкинса.

— Хочу съездить на дикий пляж за городом, — сказал я, боковым зрением наблюдая за Андресом, — сегодня ведь такая хорошая погода…

Тот лишь молча кивнул, никак не отреагировав на моё распоряжение. И уже через полчаса я наслаждался прохладой бирюзовых волн, а также умиротворяющей тишиной, которую лишь иногда нарушали крики птиц и доносившийся со стороны города шум автомобилей.

— Не хочешь искупаться со мной? — вдоволь наплававшись, я вышел на берег, после чего подошёл к ожидавшему меня Андресу, — Я разрешаю.

— Нет, мистер Харпер, спасибо, но… Я не люблю океан. Раньше любил, а теперь… — он резко замолчал, сдвинув брови к переносице. Его красивое лицо заметно погрустнело, а голос дрогнул, словно наш разговор пробудил в нём болезненные воспоминания.

— Ты уже бывал на этом пляже? — в тот момент я понимал, что задаю личный вопрос, причиняя боль стоявшему рядом со мной парню. Но не спросить об этом я также не мог. Ведь это был мой шанс. Шанс сблизиться с Андресом.

— Какая вам разница, мистер Харпер! — парень не выдержал, недовольно стукнув кулаком по капоту автомобиля, — Простите… Я не должен был так реагировать…

Я молчал, наблюдая за тем как Андрес скрылся в автомобиле. Он не желал больше находиться в этом живописном месте, не желал слышать шум волн, вздыхать запах океана. Всё это напоминало ему Анхеля.

— Андрес! — я открыл дверцу автомобиля, — Прости, я не должен был задавать тебе личные вопросы. Но… У меня есть причины. В общем, я знаю, почему ты так расстроен…

— И почему же? — в голосе Андреса вновь послышались враждебные нотки.

— Из-за своего друга Анхеля. Вы бывали на этом пляже, не так ли? Вместе прыгали на волны, ныряли. Устраивали соревнования — кто больше времени продержится под водой, кто дальше заплывёт…

— Откуда… Откуда вам об этом известно?! Вы, что, на самом деле знали Анхеля? Это он рассказал вам, да?!

— Да. Он мне многое рассказал о тебе. Он… он любил тебя, Андрес.

— Что?!

— Прости, но… Я был в курсе ваших отношений. Я знал, что ты переживаешь после его гибели, знал, что…

— Да пошли вы! — в сердцах крикнул парень, пулей выскочив из автомобиля. Затем он бросился в сторону пляжа, не оглядываясь и не разбирая дороги. Просто бежал, ни разу не обернувшись в мою сторону. А я стоял, с ужасом понимая, что сегодня перегнул палку. Я не должен был так вести себя с Андресом. Не должен был говорить ему такое, напоминать об Анхеле. Это было слишком эгоистично, даже жестоко. И таким поведением я уж точно не добьюсь расположения парня. Напротив, он вполне может меня возненавидеть.

Однако времени на размышления больше не было. Я подошёл к сидевшему на песке Андресу, плечи которого вздрагивали от рыданий. Парень беззвучно плакал, что-то рисуя пальцем на мокром, грязно-жёлтом песке. Сердце… Две буквы А… Как когда-то рисовал Анхель, сердце которого готово было выпрыгнуть из моей груди.

— Прости меня… — это всё, что я смог сказать, продолжая наблюдать за Андресом. — Прости, пожалуйста…

— Я даже не смог попрощаться с ним… Увидеть его в последний раз… — парень поднял на меня свои удивительно красивые глаза, — Его тело было сильно изуродовано после аварии. Но почему? Почему именно он?! Почему Анхель?!

Я подошёл ближе. А после склонился над рыдающим Андресом, ласково коснувшись его волос. Поступить как-то иначе я тогда попросту не мог. Слишком больно было видеть его страдания. Слишком остро ощущал свою вину перед этим одиноким мальчиком.

— Простите… — в какой-то момент он всё же сумел взять себя в руки, — я не должен был… Просто это место… Это был наш любимый пляж. Анхель обожал его.

— Не извиняйся. В любом случае, в сегодняшнем нет ни капли твоей вины. Я один во всём виноват. Не надо было приезжать сюда, а уж тем более задавать такие личные вопросы.

— Как вы познакомились с Анхелем? Откуда вы его знали, мистер Харпер?

Спросив об этом, он посмотрел на меня покрасневшими от слёз глазами, и в его взгляде я впервые не заметил никакой враждебности, неприязни, отчуждённости. Сейчас Андрес смотрел на меня с надеждой. Он ждал рассказа о погибшем возлюбленном.

— Это очень длинная история, — вопрос Андреса прозвучал слишком неожиданно, — и я не готов сейчас рассказывать о ней.

— Странно, — парень пожал плечами, а в его голосе вновь послышались нотки недоверия, — Анхель всегда мне всё рассказывал. Почему тогда он ничего не рассказал мне о вас, мистер Харпер? Почему скрывал ваше знакомство?

— Из-за своей матери, — это было первым, что пришло мне тогда на ум, — она сама попросила его об этом.

— А… Кажется, я понял. У вас что-то было с доньей Паулой, не так ли?

Ничего не ответив на такое ошибочное предположение, я отвёл взгляд в сторону. Сделал вид, что любуюсь океаном, лихорадочно размышляя о том, как далеко может завести моя ложь. Теперь парень думал, что у меня был роман с матерью Анхеля! С женщиной, которой я был обязан жизнью. И которую никогда не видел, даже на фотографиях. Впрочем, как и самого Анхеля.

— Ладно, — Андрес резко поднялся, стряхивая прилипший к одежде песок, — вам, наверное, пора возвращаться домой… Или мы ещё куда-то поедем, мистер Харпер?

— Нет, больше никуда, — быстро ответил я, понимая, что Андрес сейчас не настроен на продолжение беседы. По дороге домой он также молчал, оставаясь при этом погружённым в свои мысли, а когда мы подъехали, просто передал мне ключи от машины, торопливо удаляясь. Тяжело вздохнув, я также намеревался идти домой, но в этот момент мой взгляд неожиданно задержался на предмете, валявшемся прямо у моих ног. Я потянулся за ним, понимая, что найденная мною вещь являлась настоящим сокровищем. Это был смартфон Андреса.

Я не стал проверять его контакты, переписки и другую личную информацию. В данный момент меня интересовало совсем другое. А именно — фотографии Анхеля, которые я так рассчитывал обнаружить в этом смартфоне. Я очень хотел увидеть своего донора.

Отыскав, наконец, заветную папку с фотографиями, я вновь испытал безграничное волнение. Руки задрожали, а дыхание сделалось частым и прерывистым. В какой-то момент я даже ожидал нового обморока, однако опасения не сбылись и очень скоро мне удалось совладать с охватившими меня эмоциями. Фотографий в папке было немного. И почти на каждой из них я увидел смуглого темноволосого паренька, с довольно приятной, но весьма обычной внешностью. Это и был Анхель Гарсия. Тот парень, чьё сердце сейчас находилось в моей груди.

Осторожно постучав в дверь комнаты Андреса, я замер, обдумывая то, что хотел сказать своему водителю. Тот открыл довольно быстро, вопросительно уставившись в мою сторону. Парень явно не понимал цели моего визита.

— Возьми. Ты обронил это на улице, — быстро протянув свою находку, я всё же не торопился покидать его комнату. Надеялся на продолжение.

— Спасибо, — Андрес с нескрываемой нежностью прижал к себе мобильный, — эта вещь, она очень дорога мне, ведь там… — он замолчал, смущённо опуская глаза, — в общем… Ещё раз спасибо, мистер Харпер! И как я только мог потерять его?!

— Впредь будь внимательнее, парень, — мои губы тронула лёгкая улыбка, — ведь оброни ты его на улице, вполне мог потерять навсегда.

— Это точно. Простите… — он немного помолчал, словно обдумывая дальнейшую фразу, — я сегодня наговорил вам много лишнего.

— Забудь. Это ерунда. Я и сам уже забыл.

— Правда? — брови Андреса чуть приподнялись, — А я думал, что вы решили меня уволить…

— Нет, что ты. Я даже не думал об увольнении. Ты… ты меня вполне устраиваешь.

— Спасибо, мистер Харпер, — быстро ответил тот, усаживаясь на свою кровать. Разговор снова не клеился, и причины этого мне были вполне понятны — парень не хотел сближаться со мной, предпочитая сохранять дистанцию, довольно уместную в подобной ситуации. Ведь я оставался для него просто работодателем. А также любовником матери его погибшего друга.

Направляясь в свой кабинет, я погрузился в размышления. Думал обо всём, что произошло сегодня, о разговоре с Андресом, а также вспоминал фотографии Анхеля. Всё разом смешалось в моей душе, окончательно запутав мои чувства и желания. Из этих мыслей меня неожиданно вырвал голос Клэр:

— Смотрю, что тебе намного лучше, Мэтью. Что ж, это радует… Надеюсь, Кэйт и дальше будет также хорошо присматривать за тобой. Ведь во время моего отсутствия…

— Что? — я с удивлением посмотрел на супругу, — Ты уезжаешь?

— Да, Мэтью. Улетаю завтра утром. Я хочу вернуться в Канаду.

— Но… Зачем?! И сколько времени ты планируешь там пробыть?

— Пока не знаю, — она спокойно передёрнула плечами, глядя куда-то мимо меня, — я не хочу больше строить планы, Мэтью. А сейчас мне нужно всего лишь сменить обстановку. Побыть вдали от этого города, дома… В общем, от всего, что случилось с нами за последние месяцы.

— Понимаю. Но всё же, Клэр… Ты уезжаешь из-за меня? Из-за моих чувств к Андресу?

— Не стану отрицать. Но твоей вины в этом нет, Мэтью. Да и потом, я же вижу, как ты страдал все эти месяцы, как не мог разобраться в себе, в своих новых воспоминаниях… А потому я не хочу давить на тебя. И если ты решишь быть с ним, с Андресом… Что ж, мне придётся принять твой выбор. Смириться с твоим решением.

— Но… Я всё ещё люблю тебя, Клэр! Поверь мне, умоляю.

— Не верю, — она мягко улыбнулась, при этом продолжая оставаться грустной, — прости, но… Сейчас ты всего лишь обманываешь самого себя. Не хочешь признавать очевидное.

Слова Клэр ударили по самому больному. Увы, она была права. Я на самом деле боялся правды. Боялся своей непонятной, необъяснимой, но при этом такой сильной тяги к Андресу. Боялся признать её даже в мыслях. Боялся назвать это влюблённостью.

========== Горькая правда ==========

На другой день, как и обещала накануне, Клэр улетела в Ванкувер, оставив меня наедине с моими внутренними демонами. Дом сразу опустел, а я лишь острее стал ощущать одиночество, и без того измучившее меня за последние месяцы. В тот же вечер ко мне приехал Джеймс, почти сразу задав мне прямой вопрос — что происходит в моей жизни. Почему уехала Клэр.

— Мы с Моникой уже давно заметили, что у вас какие-то проблемы, Мэтт… Но я боялся спрашивать напрямую, не хотел вмешиваться, лезть в ваши личные дела. Надеялся, что вы сами всё решите.

— Тогда почему сейчас спрашиваешь? — не в силах скрыть раздражения, я довольно резко ответил брату, — Из-за отъезда Клэр?

— Именно так. Вчера она позвонила Монике, они долго разговаривали, и хотя Клэр говорила лишь об усталости от работы, а также о том, что ей нужно навестить родных в Канаде, моя жена всё поняла. У вас размолвка, причём довольно серьёзная. Вот только из-за чего всё началось? Ведь вы так хорошо жили, со стороны были почти идеальной парой.

— Были. Но теперь я другой, Джеймс. Эта операция, она сильно изменила меня.

— Операция? — Джеймс не выглядел сильно удивлённым, словно ожидал от меня подобный ответ, — Так, значит, вот в чём дело… Честно говоря, у меня давно был такой вариант. Но Моника твердила, что это ерунда. Моя жена уверена, что причина в другой женщине.

— Нет никакой женщины, брат. Всё дело в этом сердце. С ним я чувствую себя другим человеком. И этот другой человек больше не любит Клэр. Он вообще не может её любить.

Джеймс не допытывался до истины, удовлетворившись моим ответом. Все последующие дни я много работал, понимая, что только это занятие поможет мне отвлечься, не думать об Андресе, Анхеле и Клэр. И лишь по ночам, когда мне не удавалось контролировать свой разум и желания, я видел рядом с собой Андреса. В своей постели. Мы занимались с ним сексом, любили друг друга как безумные, воплощая в жизнь мои самые смелые фантазии. То, что я бы никогда не посмел предложить Клэр.

А потом я просыпался, умирая от желания плюнуть на всё и ворваться в спальню Андреса. Наброситься на него, ничего не объясняя, получить то, что мне нужно, а вот потом… На этом мои фантазии резко обрывались, словно разбиваясь о неожиданно возникшую преграду. И мне становилось стыдно. Перед Андресом, Анхелем и самим собой.

Довольно часто я подходил к зеркалу, критически осматривая своё отражение. Я будто сравнивал себя с прежним обладателем моего сердца. И эти сравнения были абсолютно не в мою пользу. В своей внешности я теперь видел лишь недостатки, на которые прежде попросту не обращал внимания. Чрезмерная бледность кожи, морщины на исхудавшем после болезни лице, серебристые ниточки седины в каштановой шевелюре… Всё это напоминало о моём возрасте, а также о том, что я никак не мог соперничать с Анхелем. Даже с умершим. Даже зная, что во мне находится его сердце.

С Андресом я практически не общался, в какой-то момент решив, что сближаться с парнем было изначально не лучшей идеей. Но уволить его я также не мог. Как и рассказать ему всю правду.

Бывало мы сталкивались вечерами в кухне, куда я заходил взять что-нибудь из холодильника. Я пил холодный сок или воду, молча глядя на сидевшего за столом Андреса. Тот любил пить травяной чай, а также читал что-то в своём планшете. Однажды я попробовал этот чай, но тотчас скривился — напиток показался мне горьким. Таким же горьким, как та правда, которую я не решался раскрыть Андресу. А ещё я спросил о книге, которую он читал. Просто так, из любопытства.

— Я читаю фантастику, сэр, это наш с Анхелем любимый жанр, — ответил он, и в эту минуту его лицо озарила улыбка. Андрес вспоминал своего возлюбленного.

— И о чём ты сейчас читаешь? — также без задней мысли поинтересовался я, — О полётах в космос, покорении других галактик?

— Нет. Сейчас я читаю о фальшивых воспоминаниях. Как одному человеку вживили память другого…

— И что произошло дальше? — вот сейчас я по-настоящему заинтересовался его рассказом, — С человеком, у которого появились чужие воспоминания?

— Он медленно сошёл с ума, сэр. А потом из его мозга просто удалили их, желая спасти остатки его разума…

Я молчал, не зная, что ответить своему водителю. В голове промелькнула странная, доселе ни разу не посещавшая меня мысль. Но сейчас она казалась мне спасительной. Вот бы мне также избавиться от чужих воспоминаний! Разом забыть об Андресе, вырвать его из своей головы, из своего нового сердца. И тогда… Я тяжело вздохнул, нехотя допивая сладковато-горький чай. Нет, я не мог удалить воспоминания, полученные в наследство от Анхеля вместе с его сердцем. Это стало моей кармой, моим наказанием, моим проклятием.

Дни, казавшиеся мне практически одинаковыми, тянулись невероятно медленно. Каждый из них был похож на предыдущий, ничего нового не случалось, а моя жизнь словно замерла на месте. Я ждал перемен, и они произошли. Вот только совсем не так, как рисовало их моё воображение.

***

В тот день Андрес с самого утра выглядел каким-то подавленным, однако я, оставив все попытки сблизиться с парнем, не решался его о чём-то спрашивать. Мы выехали из офиса, когда Андрес неожиданно попросил:

— Я могу сегодня взять вашу машину, сэр? Всего на пару часов, прошу вас…

— Зачем? — я в недоумении уставился на парня, чувствуя, как внутри меня словно обдало кипятком. Непонятно откуда взявшееся чувство ревности неприятно обожгло сердце. Неужели, у Андреса кто-то появился? Новый приятель, на встречу с которым он так спешил?!

— Извините. Я подумал, что… Ладно, ерунда, значит поеду на такси. В конце концов, кладбище не так далеко…

— Что?! Так ты… собрался на кладбище? — в тот момент мне стало стыдно перед сидевшим за рулём Андресом. Хотя, чего я ждал от него? Рано или поздно парень всё равно кого-то найдёт. И мне придётся смириться с этим, как я уже давно смирился с равнодушием Андреса.

— Сегодня полгода со дня его смерти, — голос парня дрогнул, однако его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым.

— Прости…

— Я думал, что вы знаете, сэр. Вы же знали маму Анхеля. Или на тот момент вы… уже расстались с ней?

Я недовольно скривился, чувствуя, как удары сердца вновь заглушали все прочие звуки. Зачем я лгал Андресу? Какого чёрта придумал эту идиотскую историю о романе с Паулой Гарсия?

— Поехали туда прямо сейчас. На кладбище. На могилу Анхеля…

— Вы уверены в этом, мистер Харпер? — Андрес явно не ожидал от меня такого предложения, — Может…

— Уверен. Ведь я давно должен был побывать на его могиле. И сейчас я просто обязан это сделать, Андрес. Сейчас или никогда.

Я говорил странные вещи, которые, наверняка, требовали разъяснений, и в любой другой день Андрес обязательно бы это заметил. Но сейчас ему было не до меня. Молча развернув автомобиль, парень поехал в сторону кладбища, при этом заметно прибавив скорость.

Плотные серые тучи постепенно затягивали небо, воздух становился душным и тяжёлым, а порывы ветра, то и дело налетавшие откуда-то со стороны гор, только приближали уверенно идущую на Лос-Анджелес грозу. Первую грозу за последние несколько недель сухой жары. Но в тот день изменилось всё. Даже погода.

В нужное место мы приехали примерно через полчаса. Следуя за Андресом, я нерешительно подошёл к надгробной плите, быстро прочитав на ней знакомое имя. Анхель Гарсия. Ему было двадцать три года. Всего двадцать три… Почему так вышло? Почему именно он? Почему именно его сердце сейчас билось в моей груди?

Странно, но в тот момент перед глазами не вспыхнуло ни единого воспоминания из жизни того, на чьей могиле я сейчас находился, а все эмоции словно замерли, застыли на самой глубине моей души. Сердце Анхеля билось ровно, оно больше ничего не подсказывало. Я молча смотрел на Андреса, который присев возле мраморной плиты, тихо шептал что-то погибшему возлюбленному. О чём он говорил Анхелю, оставалось лишь догадываться. Время от времени парень также смахивал слёзы, градом катившиеся по его красивому, но такому грустному лицу. Моего присутствия он тогда даже не замечал.

Подойти к нему? Обнять за плечи? Попытаться успокоить? Нет, Андресу это точно не понравится. Да и не смогу я его утешить, не найду подходящих слов. Лучше вообще не вмешиваться. Ничего не говорить, не трогать парня. Пусть вдоволь наплачется, наговорится с тишиной. Потом станет легче. Непременно станет.

Чьи-то тихие, осторожные шаги заставили меня обернуться. Позади меня стояла невысокая, смуглая женщина, прижимавшая к себе огромный букет белых орхидей. На её голову был накинут чёрный платок, а выражение её лица напоминало застывшую маску. Сомнений больше не оставалось. Это была мать Анхеля.

Даже не обернувшись в мою сторону, Паула медленно подошла к могиле сына. Постояв немного, она положила цветы, а затем присела, сказав что-то повернувшемуся к ней Андресу. Он также что-то ответил ей, а потом посмотрел на меня, продолжая разговор с матерью любовника. Они говорили обо мне! И сейчас Паула расскажет, что никогда не состояла в отношениях с американцем по имени Мэтью Харпер, что даже не слышала этого имени…

Чёрт, моя ложь была раскрыта. А вдруг Пауле Гарсия известно всё? Вдруг она знает, кому именно отдали сердце Анхеля? Захотелось исчезнуть, сбежать на край света, провалиться сквозь землю. Всё, что угодно, лишь бы не видеть упрёка в прекрасных глазах Андреса. Лишь бы не слышать его обвинений, не чувствовать его презрения.

В машине я просидел около пятнадцати минут. Гроза так и не начиналась, несмотря на то, что почерневшее небо угрожающе нависало, напоминая о приближении стихии. Андрес появился неожиданно. Ни слова не говоря, завёл машину, при этом никак не реагируя на моё присутствие.

— А эта женщина, сеньора Паула… Может нам следует подвезти её до дома? — мне было тяжело предлагать такое, но и оставлять мать Анхеля перед грозой на кладбище я также не решался, — Посмотри, какая погода. Вот-вот начнётся дождь!

— Её ждёт такси, — ответ Андреса прозвучал коротко. А следом за ним напряжённую тишину разрезал первый раскат грома, прогремевший прямо над нашими головами.

Дождь лил как из ведра, однако Андрес без проблем довёз меня до дома. Всю дорогу молчал, напряжённо вцепившись в руль. Я также не решался заговорить, понимал, что любое, сказанное мною слово, сейчас может спровоцировать взрыв в душе Андреса.

— Приехали, — он резко затормозил у самого въезда на территорию моего дома.

— Дождь скоро закончится…

— Зачем ты солгал мне?! — Андрес тут же оборвал мою попытку заговорить на нейтральную тему, — Почему сказал, что у тебя был роман с доньей Паулой?! Ведь это не так! Она даже не знает тебя, Мэтью Харпер!

Вот и всё. То, чего я так боялся, произошло. Правда, пока не до конца, но легче от этого мне не становилось. Всё равно придётся рассказать кто я. Ведь иначе объяснить ситуацию было невозможно.

— Откуда ты знал Анхеля? Отвечай! Как ты познакомился с ним?! Как заставил рассказать то, что знали только он и я?!

— Я… я не был знаком с Анхелем, — в тот момент я почти не узнавал Андреса, а потому сильно растерялся, находясь в шоке от его неожиданного гнева, — и он ничего мне не рассказывал! Более того, я никогда его не видел. Впервые его лицо я увидел на фото в твоём смартфоне, тогда, перед тем, как отдал тебе…

— Тогда какого чёрта ты узнал о нас?! Кто ты вообще такой, Мэтью Харпер? Как ты был связан с Анхелем?

— Несколько месяцев назад я перенёс операцию на сердце. Моё собственное удалили, заменив другим, донорским. И этим донором оказался он, Анхель Гарсия. Именно его сердце сейчас находится во мне…

Говорить правду было куда сложнее, чем лгать, придумывать нелепые объяснения. Отчего-то именно правда казалась мне мерзкой и постыдной, а потому я пытался, до последнего пытался оградить от неё Андреса. Но не вышло. Теперь Андрес знал всё, вот только его реакцию я пока никак не мог предсказать. Парень молчал, растерянно глядя куда-то вдаль. Он словно пытался осознать смысл моих слов, связать в единое то, что услышал, узнал.

— У Анхеля вырезали сердце? — губы Андреса дрогнули, а в его голосе я уловил жгучую обиду. Чудовищная правда, наконец, достигла своей цели, и теперь разрушала всё, что попадалось ей на пути. — Но… как она могла? Как могла донья Паула…

— Не суди её строго, Андрес. Она говорила, что Анхель любил помогать людям, что он был добрым, что…

— Но это было его сердце! Как можно было так жестоко поступать с ним?! Они изуродовали его тело, а потом… Потом даже не дали увидеть его, проститься с ним! Что ещё они вырезали из моего Анхеля?! Что они с ним сделали?!

Андреса душили рыдания, а я сидел, потрясённый его словами. Мои худшие опасения сбывались, а последняя надежда на сближение с парнем разбивалась вдребезги. В какой-то момент я попытался осторожно его коснуться, однако Андрес тут же оттолкнул мою руку, а затем посмотрел на меня глазами полными ненависти:

— Это вы… Вы также виноваты в том, что Анхеля не стало! — он кричал, уже не пытаясь сдерживать эмоции, — Лучше бы умерли вы, а не Анхель! Лучше бы во время той операции умерли вы…

========== Ангел-хранитель ==========

Гроза закончилась довольно быстро, и уже через несколько часов беспощадное калифорнийское солнце нагревало слегка промокшие от недавнего дождя улицы. Впрочем, следов прошедшего ливня становилось всё меньше, а напоминали о нём лишь небольшие лужицы, надёжно укрывшиеся в прохладной тени высотных зданий и раскидистых деревьев. Казалось, всё было так же, как вчера, как два дня назад, как на прошлой неделе. Ничего не изменилось и в моей жизни. На первый взгляд ничего. Я по-прежнему бродил по опустевшему дому, тщетно пытался сесть за работу, отвлечься на что-нибудь. Я хотел забыться. Забыть страшные слова Андреса.

«Лучше бы умер ты, а не Анхель!» — эта фраза прочно засела в моей памяти, и как бы я не старался убедить себя, что парень говорил это лишь на эмоциях, не подумав над своими словами, осознание того, что Андрес меня ненавидит, было сильнее любых доводов разума. Он на самом деле желал мне смерти. Ненавидел за то, что во мне билось сердце его возлюбленного. В его глазах я был убийцейАнхеля.

В тот день мне страстно хотелось напиться. Наплевать на все рекомендации врачей и не думать о возможных последствиях. Смерть меня больше не пугала. В том момент я вообще перестал цепляться за жизнь, в которой уже не видел никакого смысла. Клэр я разочаровал, навсегда разрушив нашу любовь странным влечением к незнакомому мне парню. Тому, кто никогда не оценит эту жертву. Как и не ответит на мои чувства.

Я любил Андреса, и теперь осознавал этот факт особенно ясно. Сейчас, потеряв, казалось, всё, что было мне дорого, и упав на самое дно, я больше не боялся признать то, что уже давно казалось очевидным. Этот парень очень много для меня значил, вот только бороться за его любовь я попросту не мог. Андрес никогда не полюбит того, кто так жестоко обманул его. Кто посмеялся над его любовью к Анхелю.

И хотя я никогда не думал оскорблять его любовь к моему донору, смеяться над ней или как-то унижать его чувства, отрицать очевидное было довольно глупо. Мой поступок не имел оправдания.

Ночь я провёл в гостиной, на диване. Спал всего несколько часов, а в остальное время просто смотрел на звёзды, напоминавшие мне об Андресе. Такие же красивые, но при этом холодные, далёкие, чужие. И это лишь добавляло горечи, усиливало тоску в сердце, по-прежнему напоминавшем мне об этом мальчике. Но теперь я знал, я был просто уверен — эти чувства мои, они настоящие. И пусть я унаследовал их от Анхеля, постепенно, вместе с новым сердцем, эта любовь сливалась с моей сущностью, моей настоящей жизнью. Она становилась частью меня. Как и сердце Анхеля Гарсия.

На другой день меня навестил Джеймс. Выглядел я неважно, а потому мой внешний вид сильно обеспокоил младшего брата. Он посоветовал сходить к врачу, а также намекнул, что я должен вернуть Клэр. Я молчал, делая вид, что согласен, хотя на деле я ни черта не хотел идти к Дженкинсу, а возвращение Клэр стало бы для меня лишь очередной проблемой.

Андрес так и не появился — ни на другой день, ни через неделю после того скандала, он даже не пришёл за вещами, которые так и лежали в его, уже, скорее всего, бывшей комнате. Я не заходил в неё, хотя порой меня как магнитом тянуло туда, хотелось открыть его шкаф, прикоснуться к вещам, вздохнуть его запах… Но я довольствовался лишь снами, в которых я мог в полной мере насладиться любовью и ласками Андреса. В такие минуты мне было абсолютно всё равно — кого на самом деле целовал и ласкал Андрес. Меня или Анхеля. Я просто получал удовольствие от его чувственных тёплых губ, от нежных прикосновений, от такой странной и всё ещё непривычной для меня близости… Впрочем, на тот момент меня уже не тревожили мысли о моей ориентации, а фантазии о сексе с парнем не приводили в ужас, становясь чем-то естественным, нормальным.

Иногда меня посещала довольно странная, но при этом вполне логичная идея. Найти другого парня. Хотя бы на одну ночь, на один раз. Просто попробовать, как вообще это происходит, смогу ли я переспать с мужчиной. В полной темноте, имея возможность представлять Андреса вместо своего случайного любовника. Но дальше мыслей эта идея так и не зашла. Я не хотел быть с кем-то другим, не желал предавать свои чувства к Андресу. Чувства, которые ему были не нужны. И в которых я бы никогда не решился ему признаться.

Прошло около двух недель с того дня, как Андрес, наговорив мне ужасных вещей, исчез, так и не решившись вновь появиться в моём доме. Я не пытался найти его. Не хотел никаких оправданий и объяснений. Не желал навязываться. Просто жил по инерции, плыл по течению, не надеясь ни на что хорошее. Андрес был потерян для меня. Как и Клэр, которая по-прежнему находилась в Канаде. И хотя она часто звонила мне, все наши разговоры сводились лишь к моему самочувствию, а также к тому, выполняю ли я рекомендации врачей. Клэр беспокоилась обо мне. Вот только возвращаться обратно она вовсе не собиралась.

Я также не делал никаких шагов к сближению, не просил её вернуться, не говорил об Андресе. И хотя на тот момент я был уверен, что Андрес никогда больше не появится в моей жизни, обманывать Клэр мне совершенно не хотелось. Зачем давать надежду, когда не уверен в своём желании, когда чувствуешь, что любые слова — ложь, в которую тебе попросту хочется верить. Я не забыл Андреса. И восстанавливать прежние отношения с Клэр также не решался. Боялся снова увязнуть в собственном обмане.

Я продолжал жить, потеряв всякий интерес к своему дальнейшему существованию. Мне не хотелось даже работать. То и дело вставал вопрос — зачем вообще мне вести этот чёртов бизнес, для чего зарабатывать огромные деньги, что я куплю на них, кого могу ими порадовать? Вот если бы Андрес был рядом, вот если бы он дал мне хотя бы крохотный шанс… Тогда бы всё было иначе. Появился бы смысл в жизни, цель зарабатывать деньги. Ведь на них я бы мог побаловать парня подарками.

— Хватит киснуть в одиночестве, Мэтт! — почти кричал на меня зашедший как-то вечером Джеймс, — Что у вас с Клэр за ерунда такая творится? Я же вижу, что тебе плохо, что ты страдаешь без неё! И не пытайся меня обмануть! Ведь я тебя отлично знаю.

Я лишь усмехнулся в ответ. Плохо, страдаю… Вот только не из-за Клэр. К сожалению.

— Я бы на твоём месте прямо сегодня летел в Ванкувер! — всё также жарко и эмоционально продолжал Джеймс, — И не обманывай себя, что всё нормально. Не нормально! Ты выглядишь просто ужасно, будто находишься в депрессии! А из-за чего всё началось?! Правильно, из-за отъезда Клэр! Ты скучаешь без неё, сходишь с ума, не находишь себе места…

— Всё правильно! — резко оборвав тираду Джеймса, прокричал я, — Ты угадал! Мне плохо, я страдаю, схожу с ума! Но всё это вовсе не из-за Клэр! Я страдаю из-за другого человека!

— Так, значит, Моника была права? Другая женщина, да, Мэтт? — в голосе брата сейчас звучал упрёк, а также лёгкая насмешка. — А я-то тебя защищал, верил, что это всё из-за операции…

— Из-за операции. Всё началось действительно из-за неё. Ведь вместе с новым сердцем у меня стали появляться и чужие воспоминания. Чувства к другому человеку. К тому, кого любил мой донор…

— Что? — Джеймс замер, глядя на меня с нескрываемым удивлением, — И… Ты нашёл эту женщину? Ту, которую любил твой донор…

— Нашёл, но… — я горько усмехнулся, отводя взгляд в сторону, — это вовсе не женщина, Джеймс. Так сложилось, что я полюбил парня.

Реакция брата была ужасной. Поначалу он кричал, обзывая меня сумасшедшим. Советовал обратиться к психиатру и, если нужно, пройти курс лечения. А после, немного отойдя от пережитого им шока, начал твердить про Клэр, напоминая, что я люблю именно её, а потому должен быть с ней, забыв про эти странные сны и видения.

— Прости, брат, но это невозможно. Уже невозможно. Я всё осознал. И я принял свои чувства к Андресу. Я люблю его. И не надо мне советовать идти в психушку. Поверь, с моим разумом всё в порядке. Любовь к парню вовсе не сумасшедствие.

— Но ты не можешь его любить! Это не твои чувства, не твои воспоминания… Это всё чужое, Мэтт.

— Теперь оно стало моим, как и это сердце, которое бьётся в моей груди. Это МОИ чувства, Джеймс. И я действительно люблю этого парня.

— И… вы теперь вместе? — брат, кажется, начинал успокаиваться, — Или… Ты грустишь из-за него, не так ли?

— Ты прав. Мы не вместе. И никогда не будем вместе, Джеймс. Андрес любит своего бывшего парня, а во мне видит чуть ли не убийцу своего Анхеля. И он действительно не хочет быть со мной. Ни за что на свете.

— Тогда… Почему ты не хочешь снова попытаться…

— Быть с Клэр? Твои советы стали чересчур предсказуемы, брат, — я уже не пытался скрыть сарказма, сто раз пожалев о том, что вообще признался Джеймсу, — хотя это, конечно, куда лучше, чем отправлять меня в психушку…

В тот вечер Джеймс так и не понял моих чувств. Ушёл заметно разочарованным, хотя помириться с Клэр мне больше не советовал. А я опять остался один, не испытав никакого облегчения после разговора с братом. По сути Джеймс был прав, вот только признавать это совершенно не хотелось. Легче вообще ни о чём не думать. Ведь от размышлений мне становилось только хуже.

На другое утро я проснулся довольно поздно. Спустившись вниз, я собирался выпить кофе, однако мои планы нарушил чей-то довольно громкий, оживлённый разговор в кухне. Один из голосов принадлежал Мариэлле — молодой филиппинке, работавшей у нас горничной, а вот второй… Я застыл на месте, вслушиваясь и при этом не веря собственным ушам. В моём доме находился Андрес!

— Пришёл всё-таки? — я появился в кухне неожиданно, — Больше двух недель где-то отсутствовал…

— Я за вещами, — гневно сверкнув глазами, парень поспешно направился в комнату. Понимая, что это мой единственный шанс поговорить с Андресом, я тут же бросился следом за ним.

— Зачем вы пришли? — Андрес недовольно посмотрел на меня, едва заметив на пороге своей спальни, — Что, мало того разговора? Хотите продолжения?

— Ты ненавидишь меня? — спросив об этом, я внезапно почувствовал себя глупо. Слишком прямой вопрос. Слишком наивный.

— Нет… — Андрес начал закидывать в сумку свою одежду, — Я… я тогда… В общем, я наговорил лишнего. Донья Паула мне всё рассказала. Она сама согласилась… Когда поняла, что спасти Анхеля всё равно не получится…

— Что ещё она сказала? Спрашивала обо мне?

— Нет, ничего не спросила. Да я и сам не рассказывал ей о ваших воспоминаниях. Я имею в виду о нас с Анхелем. Она же не знала, что мы… Ну в общем, вы поняли.

Я кивнул, понимая, что мне стало немного легче. Причём произошло это сразу по двум причинам. Первое — я был рад, что не нужно объясняться с матерью Анхеля, что она не в курсе моих воспоминаний. Ведь эта женщина никогда в них не присутствовала. А следовательно оставалась совершенно посторонним для меня человеком.

Вторая причина была в Андресе. Он всё же сожалел о тех словах, при этом не желая открыто извиняться. Да и ненависти ко мне он явно не испытывал.

— Ты точно решил уйти? Может, всё-таки не стоит торопиться…

— Что? — парень вновь посмотрел на меня с недовольством, словно моё предложение чем-то обидело его, — Зачем я вам нужен, мистер Харпер?

— Ну… Это всё из-за тех снов, Андрес. Я же часто видел тебя. Воспоминания Анхеля. Они остались в его сердце. Не все, конечно, а только те, что как-то связаны с тобой.

— И что вы видели, мистер Харпер? Расскажите, прошу вас. Опишите хотя бы пару ваших видений! — вот сейчас в его голосе улавливался неподдельный интерес, а также волнение — настоящее, искреннее, идущее от самого сердца.

Я начал свой рассказ. Поначалу о самых далёких, совсем юношеских воспоминаниях. О тех осторожных, пока ещё не выходящих за грань допустимого, прикосновениях, о взглядах, которые бросал тот на Анхеля. Андрес слушал меня внимательно, никак не комментируя и не обрывая на полуслове. В какой-то момент он отвернулся, делая вид, что смотрит в окно. Я понял, почему он так поступил. Парень не хотел, чтобы я видел его слёзы.

Затем я дошёл до видения о первом поцелуе. О романтической прогулке по тому дикому пляжу за городом. О рисунках на песке, о купании по ночам… О первой близости, случившейся всё там же, на пляже. Ночью, под открытым небом, усыпанном мириадами сияющих звёзд. Андрес уже не пытался скрыть своих эмоций. Парень тихо всхлипывал, продолжая стоять, отвернувшись к окну.

— Спасибо… — негромко произнёс он, когда я, наконец, закончил делиться с ним воспоминаниями, — я будто поговорил с Анхелем… Странно, но в этот момент, вы напомнили мне его. Голосом, манерой говорить… Ох, простите, я опять сказал лишнее, сэр, — парень заметно испугался своих откровений, а точнее моей реакции на них, — вы забудьте о том, что я сейчас наговорил…

— Ничего страшного, Андрес. Меня это никак не обижает…

— Правда? — он всё же повернулся, больше не пряча свои заплаканные глаза, — Неужели…

— Всё в порядке, — я мягко улыбнулась, подойдя к нему ближе, — мне даже интересны твои сравнения… Ты только не думай, ради Бога, что я присваиваю себе личность твоего парня или пытаюсь быть на него похожим. Это происходит против моей воли, Андрес…

— Я понимаю… — он кусал губы, выглядя при этом заметно растерянным. Таким же, как и я последние полгода. Ему по-прежнему было непросто осознать происходящее, принять его, научиться с ним жить.

В тот момент мне безумно хотелось обнять его, а после впиться в губы нежным, но при этом очень страстным, долгим поцелуем. Я хотел быть с Андресом. Хотел любить его, наслаждаться им.

— Может, ты всё-таки… — я не решился закончить свою фразу. Боялся показаться навязчивым, испортить такой желанный для меня момент.

— Предлагаете остаться у вас? — на губах Андреса появилась лёгкая улыбка, — Продолжить работу?

— Ну да… Но я не настаиваю, ни в коем случае. И если ты не хочешь, то… Что ж, это твоё право. Я всего лишь хочу помочь тебе…

— Помочь? Или… — он запнулся, явно смутившись того, что пришло ему на ум, — Вы хотите, что бы я… хотите…

— Я всего лишь хотел получше узнать тебя. Хотел понять, кто ты, пообщаться с тобой, познакомиться поближе…

— Почему вы сразу ничего не рассказали? В тот день, когда пришли с предложением о работе? Почему молчали, сочинив нелепую историю о романе с доньей Паулой? Ведь я сразу не поверил в это оправдание! Не может быть, чтобы такой мужчина — богатый, успешный, привлекательный, встречался с бедной мексиканкой, которая вдобавок старше его на целых семь лет! Это выглядело неправдоподобно!

— Понимаю… — сейчас я очень ясно осознавал свою вину перед Андресом. Моя ложь выглядела омерзительно, и я не заслуживал прощения.

Но всё же он согласился, не дав никаких объяснений по поводу этого решения. Может, всё дело лишь в том, что ему нужна работа? Отвергать такой логичный вариант я не мог, при этом продолжая верить в лучшее. В глубине души я вновь надеялся на чудо.

А ещё я снова ездил в офис, а после — в кафе, уговаривая Андреса составить мне компанию. Он соглашался, однако разговор по душам случился далеко не сразу. И я не торопил события. Не давил на парня, понимая, что тому попросту нужно привыкнуть.

— У вас всё ещё случаются сны или видения? Ну, такие, в которых вы видите меня и Анхеля? — этот вопрос он задал на нашем пятом совместном ланче, — Вы ещё что-то вспомнили про нас?

— Нет, Андрес. Новых воспоминаний больше нет. А вот старые… Я постоянно прокручиваю их в голове, при этом чувствуя себя неловко. То и дело возникает ощущение, что я вторгаюсь во что-то личное, интимное. Вижу то, что не должен видеть.

— Анхель говорил, что никогда не бросит меня, — взгляд Андреса неожиданно замер, а его брови тревожно сдвинулись к переносице, — как-то он сказал, что… В общем, если он умрёт, а я останусь, то он станет моим ангелом-хранителем. Говорил, что не уйдёт, не сможет бросить меня одного. Клялся, уверяя, что даже после смерти мы будем вместе.

Я молчал, вспомнив то чувство, появившееся у меня после операции. Словно я дал обещание, клятву, нарушить которую не имел права. Меня кто-то ждал. И это была вовсе не Клэр.

В тот день Андрес рассказал мне многое о своих отношениях с Анхелем. О том, как они скрывали свою связь от родственников, как тайком встречались, рассказывая всем, что едут к девушкам. Их любовь зародилась ещё в юности, когда мальчишки были просто лучшими друзьями. Но уже тогда они не представляли жизни друг без друга. И жениться вовсе не планировали. Мечтали о будущем, в котором они всегда будут вместе. Вдвоём.

— Однажды Анхель в шутку предложил мне жениться на нём. Ну или выйти за него замуж… Поначалу мы оба долго смеялись над этой шуткой. А после… Потом он неожиданно сказал, что предложил это всерьёз. Что он на самом деле хочет быть только со мной. А девчонки… Они ему никогда не были интересны.

— А тебе? Ты встречался с девочками?

— Нет, — Андрес заметно покраснел, пряча взгляд за своими длинными ресницами, — я вообще ни с кем не встречался. Кроме Анхеля, ни с кем. Я не мог предать нашу любовь.

— А сейчас? Ты по-прежнему один или… — в мыслях проклиная своё чрезмерное любопытство, я всё же не удержался от волновавшего меня вопроса. И тут же понял — я не хочу услышать положительный ответ. Я любил Андреса и не хотел делить его с кем-то другим. Точно также, как не хотел бы делить его Анхель.

— Я один… Уже полгода один, — тихо ответил парень, явно смутившись моего вопроса, — И вряд ли смогу когда-нибудь… Я не могу предать Анхеля.

Комментарий к Ангел-хранитель

Завтра последняя глава!)

========== Новая жизнь ==========

Тот разговор с Андресом я прокручивал в уме целый вечер, не зная, как вообще развивать дальнейшие отношения с парнем. Продолжать сближение или попросту смириться, оставить его в покое и не делать даже малейших намёков на свой интерес к нему? Разум подсказывал второе, а вот сердце… Оно по-прежнему не желало принять реальность, заставляя верить в какое-то совсем необъяснимое разумом чудо.

На другой день Андрес отказался ехать со мной на ланч, сославшись на срочные дела в городе. Он исчез на весь вечер, а я ждал его, впервые ощутив уколы ревности. Вот только к кому я ревновал Андреса? Да и был ли в этом смысл? Ведь ещё вчера он говорил о любви к Анхелю, изменять которому явно не собирался.

Но вместе с тем я понимал, что Андрес был очень молод. А также хорош собой. Слишком хорош, чтобы этого не замечали другие парни и девушки. А, значит, когда-нибудь Андрес не выдержит. Молодой организм напомнит о себе. И тогда парень просто захочет трахаться, оставив позади свою огромную любовь к Анхелю. И произойти это может в любой момент. Даже сегодня вечером.

Я не мог сосредоточиться на работе, не мог ни на что отвлечься, даже поужинать спокойно в тот вечер не удалось. Стрелки часов уверенно двигались к полуночи, а Андрес всё не появлялся, не звонил и не писал сообщений. Я лёг спать, чувствуя себя ревнивым глупцом. С какой стати Андрес должен мне что-то писать? Или звонить? Кто я вообще для него? Почему он должен посвящать меня в детали личной жизни?

И всё-таки я заснул. А проснулся от того, что кто-то ходил по комнате, при этом не удосужившись постучать в дверь, предупредить меня. Открыв глаза и приподнявшись на постели, я начал всматриваться в темноту. Кто же это мог быть? Да ещё и среди ночи. Горничная что-то забыла в моей комнате? Неожиданно вернулась Клэр? Или же…

— Я разбудил вас, Мэтью? — из темноты донёсся до боли знакомый голос. Не может быть… Андрес? Так это он заявился ко мне посреди ночи! Или я по-прежнему сплю? А внезапное появление парня в моей спальне — очередной сон, каких было немало до этого?

— Что ты здесь делаешь? — мой вопрос прозвучал грубо, но реагировать иначе я тогда попросту не мог, — Зачем ты здесь?!

— Я не знаю… — он стоял напротив моей кровати, не решаясь подойти ближе, — простите, сэр, я не должен был… Это глупо, да и вообще… Мне лучше уйти, Мэтью.

— Постой! — я резко вскочил с постели, догоняя исчезавшего в темноте Андреса, — С какой целью ты пришёл? Отвечай!

Я со всей силой развернул его к себе, и в этот момент мне в нос ударил сильный запах спиртного. Андрес был пьян! Он напился, а потом зачем-то пришёл в мою спальню. Вот только с какой целью? Неужели…

— Что ты хотел сказать мне? Почему вошёл без стука? Что тебе нужно, Андрес? — я продолжал сыпать вопросами, при этом всё сильнее ощущая тяжесть внизу живота. Ещё немного, и я не выдержу. Не смогу совладать с вожделением, похотью, страстью.

— Я не знаю, сэр. Мне… мне захотелось… — он снова замолчал, только на сей раз уходить больше не собирался. Парень смотрел мне в лицо, а его глаза загадочно сверкали в полумраке. А потом он неожиданно приблизился ко мне…

***

…В ту ночь Андрес первым поцеловал меня в губы. Настойчиво, продолжительно, словно давно ждал этого момента. А затем торопливо сорвал с меня одежду, не давая даже опомниться, прийти в себя. Жарко целовал, скользя руками по моей коже. Его движения становились всё более раскованными, а ласки — более смелыми. И это напоминало сумасшедствие. Сон, из которого так не хотелось просыпаться.

— Я… я подготовился, Мэтью, — прошептал он, с трудом оторвавшись от меня, — презервативы и смазку взял. Не переживай, я знаю, что ты… В общем, что ты первый раз с парнем.

За окном брезжил рассвет. Сквозь неплотно задёрнутые шторы в комнату пробивались тёплые, золотисто-оранжевые лучи солнца. Я смотрел на обнажённого Андреса, любовался им, сгорая от нетерпения поскорее взять его, получить целиком и полностью. И это произошло. Осторожным движением он уложил меня на кровать, а после прикоснулся губами к головке моего напряжённого члена. Тихо застонав, я блаженно прикрыл глаза. Вот он, такой желанный для меня момент… Андрес делал мне минет, старательно лаская член языком и губами, вбирая по самое горло и практически не останавливаясь. Это было чудесно, восхитительно, а пик блаженства неумолимо приближался, когда Андрес всё же остановился, выпустив изо рта мой возбуждённый орган.

— Я хочу, чтобы ты попробовал по-другому, — прошептал парень, забираясь на мою постель, — тебе понравится, я знаю. Я постараюсь, чтобы понравилось…

Взяв в руки смазку, я нанёс её на пальцы, а после провёл ими между ягодиц любовника. Мне уже не было стыдно или неловко от происходящего. Возбуждение было настолько сильным, что другие чувства где-то потерялись, исчезли, оставив место лишь безумному желанию. Желанию быть с Андресом.

Я в очередной раз поцеловал его, а ещё через мгновение аккуратно вошёл, стараясь не причинять боли своему любовнику. Это было немного странно, но при этом возникало дежавю, словно подобное уже случалось в моей жизни! Словно я уже был близок с Андресом, наслаждался им, терял голову от его ласк и поцелуев…

Я двигался всё резче, заметно ускоряя темп. Андрес помогал мне, также получая удовольствие от нашей близости. Чувствуя приближение разрядки, я начал безжалостно вбиваться в него, напрочь забыв об осторожности и ощущениях парня. Впрочем, тот уже стонал, отчаянно вцепившись руками в простынь. Он кончил, а следом оргазм накрыл и меня, унося куда-то далеко от привычной мне реальности. В тот момент я уже не был самим собой — тем Мэтью Харпером, который полгода назад готовился к операции на сердце. Тот Мэтью умер. Но не на операционном столе и не в тот момент, когда мне пересадили сердце Анхеля… Это произошло сегодня. В моей спальне. На той самой кровати, где ещё совсем недавно занимался любовью с Клэр.

Я лежал, зная, что должен что-то сказать или сделать. Но тогда я смог лишь поцеловать счастливо улыбавшегося Андреса, который также молча смотрел на меня, не решаясь заговорить.

— Давай поспим немного, — произнёс я, заботливо укрывая парня, — а то ещё совсем рано…

— Тебе понравилось? — в голосе Андреса я уловил волнение, — Ни о чём не жалеешь?

— Нет, конечно… Это было прекрасно. Даже лучше, чем я мог себе представить…

Мой ответ был честным. Долгожданная близость с Андресом меня не разочаровала, я ни о чём не сожалел. Напротив, я был счастлив. Впервые за последние полгода моей жизни.

Та ночь изменила мою жизнь, чётко разделив её на две части. До и после нашей первой близости с Андресом. С человеком, которого я любил по-настоящему. Как никогда и никого не любил прежде. Но при этом я не навязывал свои чувства Андресу, не требовал с него клятв и обещаний, а также не строил никаких планов на будущее. Андрес по-прежнему вспоминал Анхеля, тосковал по нему, постепенно привыкая к новой жизни. К жизни без погибшего возлюбленного.

Я знал, что однажды он смирится со своей утратой. И, возможно, полюбит меня не меньше, чем когда-то любил Анхеля. Впрочем, об этом я старался не думать, считая, что моей любви вполне хватит на двоих. Андрес по-прежнему не мог предать своего любимого, вот только отношения со мной он воспринимал немного иначе. Тот факт, что у меня появились воспоминания моего донора, парень считал знаком, посланным с небес его ангелом-хранителем. Ведь именно так он теперь называл Анхеля.

Клэр осталась в Канаде, где нашла счастье со своим бывшим возлюбленным. Разводились мы без скандала, решив остаться хорошими друзьями. А ещё Клэр искренне желала мне счастья с Андресом. Она верила в то, что мы будем вместе. Навсегда.

Джеймс также примирился с моим выбором, успокоился и больше не считал меня сумасшедшим. А доктор Дженкинс замечал улучшения в моём здоровье, то и дело подчёркивая, что новое сердце подарило мне вторую жизнь.

Теперь я жил ради Андреса, баловал его так, будто он был моим ребёнком, стараясь исполнить его заветные желания. Андрес поступил в университет, о чём раньше он боялся даже помечтать. Но теперь я хотел, чтобы мой любовник получил образование, сделал карьеру, а, возможно, и стал моим преемником в бизнесе. Я хотел обеспечить ему будущее.

А ещё мы отправились в путешествие по Европе. В те места, о которых когда-то мечтали Андрес и Анхель, надеясь, что однажды они смогут увидеть их воочию. И теперь эта мечта осуществилась. Андрес радовался как ребёнок, гуляя со мной по старинным улицам Парижа и Амстердама, катаясь на гондолах по каналам Венеции, любуясь архитектурой Гауди в Барселоне, дивясь красотой и величием Санкт-Петербурга, встречая рассвет на пляжах Санторини…

Андрес верил, что Анхель также увидел Европу, побывав там вместе с нами. Ведь теперь мой донор был его ангелом-хранителем.