Паб "Джонни и Пес" (СИ) [Margo_Poetry] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Приветствую тебя, Гость, в моем стареньком пабе, таком неприметном среди сотен других увеселительных заведений, что заполняют этот большой город. Желаешь выпить чего-нибудь покрепче или просто послушать очередную байку, что травят здесь местные чудаки? В любом случае, проходи и устраивайся поудобнее, за окном уже наступила ночь, а значит, настало время очередной истории…

Мне было девятнадцать, когда я впервые переступил порог этого заведения. Я пришел сюда не для того, чтобы выпить чарку пива да послушать местных сплетен. Я просто искал себе временную работу, которая позволила бы мне оплачивать крошечную квартирку неподалеку. К счастью, как я думал в то время, работу я получил сразу. Повязал на пояс серый застиранный фартук, испещренный пятнами от пролитой выпивки, и занял свое место за стойкой. Весь день крутился подле посетителей, то унося прочь грязную посуду, то разливая по бокалам «Кровавую Мэри», а когда часы пробили полночь, уже готов был свалиться с ног от усталости. И потому начал считать минуты, когда последние посетители покинут бар, чтобы можно было закрыть это заведение и отправиться домой.

Но не тут-то было. Когда большая часть народа, шатаясь от большого количества выпитого, направилась к выходу, несколько людей, в основном мужчин лет сорока, в темных одеждах и с лицами, щедро украшенными старыми шрамами, подсели прямо за стойку. Они начали бурно что-то обсуждать, пока я, протирая рваным полотенцем граненые стаканы, притворно громко кашлял, мечтая уже очутиться дома. Люди эти обращали на меня мало внимания, но, как только я собрался с силами, чтобы громко объявить о закрытии сего заведения, один из них повернулся ко мне и с грохотом опустил свой стакан на стойку.

- Раз уж старый Билл решил отправиться на покой, ты теперь будешь тут за главного, верно? – поинтересовался он хриплым голосом человека, дружащего с сигаретой явно не один десяток лет. Я молча кивнул, стараясь отгонять от себя всякие плохие мысли, что после слов этого человека сразу же стали закрадываться в мою голову. А человек, тем временем, как-то совсем недобро усмехнулся, и приказал мне отодвинуть одну из пыльных бутылок, стоящих на самой низкой полке большого настенного стеллажа. Не понимая, почему я вообще слушаюсь, я отодвинул эту бутыль, а за ней увидел щель среди досок, в которой было что-то спрятано. Этим чем-то оказалась старая рукописная книга в твердом переплете, самые первые записи в которой датировались аж мартом месяцем тысяча восемьсот пятнадцатого года.

Не буду утомлять вас своими долгими размышлениями и рассуждениями по поводу того, что было написано в той книге. Множество самых странных историй, рассказанных в разное время разными людьми, написанные на пожелтевших от времени страницах, казались мне поначалу настолько безумными, что я безо всяких колебаний развернулся и ушел в ту ночь из бара. Но все же, проведя несколько часов в глубоких раздумьях, прокручивая в голове короткий рассказ того человека, что показал мне эту книгу, я понял, что любопытство мое в очередной раз победило, так что на следующий день я вновь вернулся в бар, на этот раз готовый принять все то, что скрывалось за его старыми дверьми. А дело было вот в чем.

Из года в год, из поколения в поколение люди передавали и передают друг другу множество самых разных сказок, легенд и историй, частично вымышленных, частично правдивых, но в большей части своих все же правдивых, раз давным-давно, как написано в этой старой книге, один человек, чьего имени никто уже и не вспомнит, решил начать собирать по крупицам всю правду, что скрывалась во всех этих байках. Со временем ему удалось найти людей, а затем и доказательства того, что все, что они говорят – страшная правда. «Не нужно видеть, чтобы верить, но нужно верить, чтобы видеть» - написал он на самой первой странице книги, которую под заказ ему сделали в одной мастерской, и с того времени стал собирать все эти истории, которые в наше время считаются не более чем просто выдумкой. Книга эта тщательно охранялась от всех тех, кто не готов был поверить в старые сказки, а потому о местонахождении ее знают лишь те, кто успел уже стать частью этих легенд. И, судя по всему, с того самого дня, как я оказался в этом пабе, я тоже стал частью этой длинной истории, о которой я не спеша буду рассказывать Вам…

========== “Одним холодным утром” ==========

“Крохотным созданием родилась крылатая Химера.

Сверкала она красотой звездного Аргуса и ужасала уродством

Страшного Сатира: чудом была она и чудовищем.

И любила ее Ехидна, как раковина любит скрытую

в ней жемчужину, и любовалась, как порхает вокруг пещеры

невиданное создание, сверкая переливами своих

удивительных перламутровых чешуек”.

Я очень долго не решался прочитать ту книгу, что ждала меня каждый день в пабе. Мне казалось, что открой я ее и погрузись в чтение всех тех сказок и небылиц, что заполняли ее страницы, я окончательно потеряю связь с миром реальным и окажусь где-то на грани, в мире выдумок и грез. Может, это покажется глупым, но я старался держаться от этой книги подальше, в то время как странные ночные посетители просили меня достать ее, наконец, и прочесть им парочку историй, которые раньше обычно читал старый Билл.

О старом Билле я знал довольно мало, а о книге и всех этих посетителях – еще меньше. Но я никогда не забуду ту ночь, когда услышал первую в своей жизни «сказку», которую рассказывал старый человек лет семидесяти. Держа в руках полный стакан рома, он судорожно кашлял, вытирая выступавший на лбу пот грязным платком. Тогда я сомневался в правдивости его слов, но историю эту потом, все же записал в книгу, ибо нашлись в ней еще чистые страницы, ожидающие своих рассказов. Но да ладно, не будем отвлекаться. Итак…

- Ладно, я утолю ваш голод, друзья мои, - завел старик, вдоволь наслушавшись громких споров посетителей, среди которых были одни лишь мужчины, о женщинах и их кознях, которые они так любили устраивать своим мужам. Он отпил большой глоток своего напитка, а потом, с тихим стуком поставив свой стакан на липкую столешницу, вздохнул. Дождавшись, пока все утихнут, он поднял глаза к потолку, словно раздумывая, с чего бы начать, а потом завел длинный рассказ, сопровождая свои слова жестами и яркой мимикой.

- Дело это было лет, эдак, пятьдесят назад, когда я еще был довольно молод и жил далеко на Юге, в тихом маленьком городке подле старой горы. Жителей там, разумеется, было не так уж и много, и, следовательно, все они друг друга знали. Потому и каждый новичок, что внезапно объявлялся в нашем городке, сразу же оказывался в центре всеобщего внимания.

Я, как сейчас, помню тот день, когда все и началось. Со своим лучшим другом Фрэнком мы собирались наведаться в паб, чтобы пропустить по бокальчику рома, раскурить настоящие сигары, которыми торговали там же местные богатеи, да познакомиться с какими-нибудь девицами, чтобы не в одиночестве коротать холодную в то время ночь. Веселье в пабе было в самом разгаре, когда мы, наконец, добрались до него, а потому мы не сразу обратили внимания на прекрасную незнакомку, что скромно сидела в самом углу заведения, с интересом рассматривая местных жителей. Сначала мы, как и планировали, опустошили по бокалу рома, так что разум наш был слегка затуманен, а потому я упустил тот момент, когда Фрэнк оставил меня одного. Не знаю уж, как ему удалось, но он сумел пробиться за столик к той красотке сквозь толпу ее поклонников. Я лишь позавидовал ему – повезло же, такая девица, прям глаз не оторвать! Но что поделать, надо было переключать свое внимание на кого-то другого, что я и сделал.

Утром следующего дня, кутаясь в свою заплатанную куртку, я медленно брел прочь из дома той девицы, что угощал выпивкой прошедшей ночью в пабе. Имени я ее не запомнил, да и не посчитал нужным. Больше всего меня волновало, как же провел эту ночь Фрэнк? Хороша ли оказалась та девица? Не зная, где можно отыскать друга, я направился обратно в паб, где пытался согреться кружкой горячего кофе, а заодно прослушивал местные сплетни. Все, как один, все еще обсуждали прекрасную незнакомку, но никто даже не знал, как ее зовут, откуда она и зачем приехала. «Вот уж мисс Загадка» - подумал тогда я. «Ничего, вот вернется Фрэнк и все расскажет. Скорее бы уж, а то от любопытства и помереть можно».

Но, что очень странно, ни спустя час, ни днем, ни даже вечером, Фрэнк не объявился. Я начал бить тревогу, ведь надолго этот парень никогда не пропадал. Но кто бы стал меня слушать, когда все прекрасно знали, в чьем обществе Фрэнк вчера покинул паб? «Развлекаются они там, она ж горячая девка с виду. Вот надоест им, и объявятся, а ты угомонись и не завидуй», - вот и все, что слышал я на свои просьбы помочь отыскать парня. Махнув рукой на всех этих равнодушных людей, я решил сам отыскать своего друга, а потом направился к нему домой. Вы даже представить не можете весь тот ужас, что я испытал, обнаружив Фрэнка мертвым.

Он лежал на полу гостиной в своем доме, нелепо раскинув руки в стороны. Но самое страшное было не осознание того, что он был мертв, а его изуродованное лицо, залитое кровью. С трудом можно было различить черты его лица, словно кто-то яростно кромсал парня чем-то острым. Подъехавший по моему зову, шериф решил, что на Фрэнка напало какое-то животное, ибо какой человек мог совершить такое? Но что это было за животное, и каким образом оно забралось в дом Фрэнка, оставалось неясным.

Я был уверен в том, что та девушка из паба точно должна что-то знать, но она как в воду канула. Исчезла так же внезапно, как и появилась в городе, и никто больше ее не видел. Так что все мои попытки отыскать ее были тщетны. А может, я просто и не сильно-то старался ее отыскать, ибо был убит горем от потери своего лучшего друга. И только спустя неделю после похорон Фрэнка, до меня дошли слухи, что в соседнем поселке, что располагается прямо за горой, было совершенно такое же зверское убийство.

Недолго думая, я собрал свои хилые пожитки и направился туда. Полиция списала все на дикого зверя, возможно, какого-нибудь мелкого хищника, который вышел из леса, дабы найти себе что-нибудь съестное. Может, жители и поверили в это, но только не я. Опросив не один десяток человек, я услышал то, что и хотел – накануне своей смерти убитый весело проводил время в местном пабе с одной очень красивой девушкой, чьего имени никто, разумеется, не знал. И, как в случае с Фрэнком, девица эта на следующий день после убийства бесследно исчезла.

Я не стал дожидаться, пока до меня вновь дойдут слухи об еще одном убийстве, и потому направился в соседний городок, куда, по моим предположениям, могла сбежать эта странная девушка. Но, по какому-то неблагополучному стечению обстоятельств, я упустил ее, и она вновь сбежала, оставив после себя изуродованный труп еще одного парня. Я шел за ней по пятам, по крупицам собирая информацию у тех, кто видел ее, и продолжалось все это добрых пять лет.

Да, пять лет мне потребовалось, чтобы, наконец, столкнуться с ней лицом к лицу. В одном из пабов, поздней ночью, на противоположном от моего родного городка конце страны, я подсел к ней за столик и угостил ее выпивкой. В том, что сидящая передо мной девушка и есть та самая, которую я ищу, я не сомневался. За пять лет я все же изменился, но вот она оставалась точно такой же, как и в тот день, когда я впервые ее увидел.

Вблизи она была еще красивее, из-за чего я чуть было не потерял бдительность. Она не была навязчивой, не пыталась ко мне приставать, а лишь с милой улыбкой слушала все те комплименты, которыми я щедро сыпал в ее адрес. Я знал, что женщины любят ушами, а потому прошелся по всем ее достоинствам, коих, действительно, было довольно много. А потом все же решился и позвал ее в свой съемный домик, провести незабываемую ночь и все в этом духе. Разумеется, она ответила согласием, так что в скором времени мы оказались у меня. И тут уже началось самое интересное.

Мой словарный запас совсем иссяк, и я уже понятия не имел, какие слова можно подобрать, чтобы порадовать слух этой очаровательной леди. Потому и перевел тему разговора немного в другое русло, пытаясь узнать, как же зовут прекрасную незнакомку, а это, судя по всему, не сильно ей понравилось. Улыбка быстро исчезла с лица девушки, стоило мне перестать восславлять ее красоту, и вместо ее прекрасного личика появилась какая-то страшная морда, покрытая перламутровыми чешуйками. Девушка обнажила ровный ряд острых зубов, издав возмущенный рык, а потом бросилась на меня. Ее длинные острые когти, появившиеся так же внезапно, как и чешуя, со свистом рассекали воздух, пока она пыталась добраться до моего лица. Я был в ужасе, но, к счастью, я был готов к возможному нападению.

Конечно, я не ожидал, что на меня бросится такой монстр, но ружье у меня было наготове. С трудом отбившись от разъяренной фурии, которая уже окончательно перестала быть похожа на человека, я всадил в ее грудь три или четыре пули, сейчас уже точно и не вспомню. Она рухнула на пол, захлебываясь в своей же крови, да только вот осталась такой же уродливой. Мне потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя и как-то осмыслить произошедшее, а потом пришлось прятать ее тело далеко в лесу. Я закопал ее подле старой сосны, такой же уродливой, как и это создание, а потом вернулся обратно в свой дом и стал наводить там порядок. Я не мог спать, потому что, стоило мне закрыть глаза, как это чудовище тут же возникало прямо передо мной, протягивая ко мне свои когтистые лапы, желая изуродовать мое лицо так же, как и предыдущим жертвам. И лишь спустя несколько недель я узнал, что существо это зовется Химерой.

- Химерой? – удивился я, слушавший весь рассказ старика с неподдельным интересом. Мне хотелось узнать об этом существе побольше, но пожилой человек лишь пожал плечами, сказав, что пора ему отправляться на покой. Посетители паба проводили старика негромкими аплодисментами, благодаря за столь занимательную историю, а я все же решился взяться за прочтение книги, заодно записав эту историю во всех ее подробностях.

“…зверь имел львиную башку и по львиному рыкал, при том, что тело у него было козлиное, а стегна как у дракона. Наверху козьего тулова торчала еще одна голова, блеющая, рогатая. Чешуйчатое охвостье топорщилось и вилось, тая ужасную угрозу.

…имя существа – безусловно, химера. Одна она, существуй на свете пустота, могла бы летать по ней с жужуканьем, высасывая мысли из голов у людей.”

Умберто Эко “Баудолино”

========== “Снежный Вальс” ==========

«Воздух уже так холоден, что больно дышать.

Я бы перестал, но будет ещё больнее». ©

После того, как я услышал историю про самую настоящую Химеру, повстречавшуюся на жизненном пути совершенно обычного человека, я загорелся желанием узнать обо всех мифических существах как можно больше. А заодно целыми днями высматривал среди посетителей красивых девушек, в глубине души надеясь, что одна из них окажется не такой, какая есть на самом деле. Считайте это глупостью, но что бы вы делали на моем месте? Это ведь так поразительно, узнавать, что помимо привычного тебе мира есть мир другой, наполненный своими существами и чудовищами, о которых мы с детства читали в книжках. Такое открытие кого угодно заставит поменять свои взгляды на жизнь.

Когда большие настенные часы указали полночь, паб вновь опустел. Пара посетителей, решивших остаться, чтобы допить свое пиво, подмигнули мне, словно говоря: «Все в порядке, можешь достать ее». Я с радостью вытащил на стойку книгу, отыскал ту страницу, на которой остановился и принялся за чтение новой истории, которая, к моему большому сожалению, оказалась довольно короткой. Двое посетителей, заметив разочарование, появившееся на моем лице, тут же подсели ко мне поближе, спросив, в чем дело.

- Здесь есть какие-то рисунки, да пара имен, но ничего больше, - вздохнул я, развернув книгу к людям, дабы увидели они то, о чем я говорил. Мужчины недолго вглядывались в рисунки мертвых людей, покрытых комьями снега, а потом, обменявшись загадочными улыбками, посмотрели на меня.

- Есть у меня для тебя одна история, - сказал один из них, протягивая мне свой пустой стакан, - Плесни-ка сюда еще чего-нибудь, да покрепче, ибо рассказ этот далеко не самый веселый. А потом садись, бери ручку и приготовься записывать. Было это лет пять назад, за несколько сотен миль отсюда…

Я только-только приехал на Аляску, намереваясь посетить известный всему миру Национальный парк Денали, да полюбоваться невиданными красотами горы Мак-Кинли, о которой так любят говорить местные жители. Гора эта и, правда, настолько прекрасна, как ее описывают, а потому не один час провел я с камерой подле нее, стараясь запечатлеть несколько удачных кадров. На один из моих снимков попал проходящий мимо старик, с длиной седой бородой и неестественно бледным лицом, словно бродил он на холодном воздухе уже долгое время (а воздух действительно был холодным, ведь зима была в самом разгаре). Поначалу я не обратил на старика внимания, решив, что не мое это дело вообще, и вскоре и вовсе забыл про него. Но потом до моих ушей дошел слух, что старика этого в тот день видел не только я.

Когда я уже собирался уходить домой, уставший, замерзший, но довольный большим количеством красивых фотографий, то услышал неподалеку вой полицейских сирен, и, подгоняемый любопытством, направился на звук. Я пожалел об этом, когда узнал, что в парке был найден труп мужчины, чья смерть была полна загадок. К примеру, причиной его смерти назвали сильное обморожение, и, более того, замерз он изнутри, как потом писали в газетах. Где же такое видано, чтобы люди замерзали изнутри? Да и к тому же, тело было усыпано ровным слоем снега, хотя никакого снегопада в тот день не было. А друг погибшего уверял, что покойный перед смертью поругался с каким-то бородатым стариком. По какому поводу они повздорили, так и осталось неясным, ибо друг этот отошел по своим делам, а когда вернулся, нашел труп, и старика нигде не было видно. Разумеется, как порядочный гражданин, я предоставил полицейским свои снимки, но только те, на которых был замечен тот самый старик с бородой. Получив устную благодарность, я со спокойной совестью отправился в отель, в котором на тот момент жил.

Несколько дней все вокруг только и говорили, что о странном убийстве в парке, придумывая самые разные небылицы и сказки. Что, мол, старик этот задушил несчастного своей бородой, а если и не задушил, то околдовал, ибо был он никем иным, как Ледяным Джеком. Услышав это прозвище в первый раз, я тут же стал искать информацию о нем в интернете, но так и не смог найти ничего путного. Не то, чтобы я верил во все эти байки, но слишком уж странной была смерть того мужчины в парке.

Потратив на поиски целый день, я понял, что, если и есть где истории о Ледяном Джеке, так в какой-нибудь старой книжке, завалявшейся на пыльной полке одной из местных библиотек. Потому на следующий день я отправился в одну из читален, располагающуюся недалеко от моего отеля. Книги, которые мне советовала библиотекарь, полная дама в очках с роговой оправой, были полны детских сказок, в которых Ледяной Джек представал, как кто-то невидимый и незаметный, рисующий зимой морозные узоры на окнах. Я уже совсем было отчаялся найти хоть что-то путное, как подсел ко мне за стол один человек, звали которого Стивеном.

Стивен с детства увлекался фольклором, а потому о Ледяном Джеке смог рассказать мне куда больше, чем все эти старые книжки. Ледяной Джек, или по-другому Джек Фрост, был персонажем англо-саксонского и германо-скандинавского фольклора, олицетворяющим собой зиму и лютый мороз. Традиционно изображается стариком, но иногда и подростком, либо мужчиной средних лет, и считается доброжелательным к людям, однако будучи разгневанным, может убить своих жертв, покрыв их снегом.

Вместе мы посмеялись над фантазией человека, придумавшего такую легенду, но в глубине души я чувствовал, что часть этой истории, все-таки, правда. Но, в отличие от меня, Стивен относился к этому рассказу, как к выдумке, а потом нам пришлось распрощаться. Я еще долго сидел в библиотеке, пытаясь нарисовать в своей голове образ Ледяного Джека, а Стивен в это время повстречался на улице с седовласым стариком, о споре с которым рассказал потом случайный свидетель.

Стивена нашли на одной из улочек утром следующего дня. Он лежал на земле, а тело его было усыпано ровным слоем снега. Он замерз изнутри, ровно, как и тот мужчина в парке, а потом полиция объединила эти два дела в одно, списывая все на плохую погоду. Конечно же, люди были недовольны таким отношением к смертям невинных людей, но как иначе можно было объяснить происходящее? Люди, хоть и рассказывали друг другу байку о Джеке Фросте, верить в нее по-настоящему наотрез отказывались.

Я долго ломал голову над тем, как можно отыскать этого Ледяного Джека, если он на самом деле существует, но не придумал ничего лучше, кроме как с утра до ночи скитаться по оживленным улочкам, высматривая в толпе седовласого старца. Но Джек не объявлялся, или же просто не желал, чтобы я нашел его. А я, тем временем, пытался отыскать о нем что-нибудь еще, что-то, что поможет остановить странного старика.

И вновь было совершено еще одно убийство. В этот раз жертвой стала молодая девушка, только вот найдена она была в своей же квартире. Как думаете, какое оправдание придумали копы тому факту, что тело девушки было покрыто снегом, хотя нигде больше в квартире его не наблюдалось? Правильно, никакого. Они так и не сумели объяснить, почему все вышло так, и потому тщательно старались скрыть этот факт, списав все на остановку сердца. Мне повезло, что накануне случившегося я познакомился с одной милой женщиной, работающей патологоанатомом в том морге, куда доставляли все эти «снежные трупы».

Я постарался отыскать все, что только можно было, обо всех трех жертвах, пытаясь угадать, по какой именно причине Джек Фрост так жестоко с ними расправился. Но на ум мне ничего не шло, а спросить было совсем некого. Я снова прокручивал в голове всю информацию, что рассказал мне покойный Стивен, и вспомнил, что Ледяной Джек способен убивать разве что в приступе гнева. А самый первый убитый, как утверждал его друг, с Джеком о чем-то спорил как раз перед своей смертью.

И снова я стал копаться в личных делах убитых, пока не нашел-таки то, что искал. Первый убитый, Мартин Лэрд, был директором компании, которая руководила вывозом снега из Национального парка, а Стивен и убитая девушка, которую звали Лесли, работали там вместе с ним. «Вот, значит, как получается. Не понравилось нашему повелителю Зимы, что все его снежное богатство выбрасывают за пределы города» - рассудил тогда я. Что ж, теперь, по крайней мере, я знал, где примерно можно пытаться искать Ледяного Джека.

Но проблемой было то, что в компании этой работало несколько десятков сотрудников, и за кем из них придет Джек в этот раз, я не знал. Потому решил довериться своей интуиции и наугад выбрал имя из длинного списка. Я вовсе не надеялся на чудо, я лишь следил за каждым работником по очереди, пока количество погибших не возросло до десяти. А на одиннадцатый раз мне повезло.

Я следовал по пятам за пожилой женщиной, живущей в самом центре города. Шла она к своему дому через узкие безлюдные переулки, что было довольно глупо с ее стороны. Неужели она совсем не думает о своей безопасности? Я бы спросил у нее об этом, если бы сам Ледяной Джек не появился у нее на пути. Я видел, как сверкают синевой его большие глаза, как гнев застилает его бледное лицо, и как испуганная женщина в ужасе пытается бежать. Я выскочил из своего укрытия, и стоило мне оказаться лицом к лицу с Джеком Фростом, я понял, что очень сильно сглупил.

Чем я мог дать отпор существу, которое способно было заморозить меня изнутри? Я чувствовал его холодное дыхание, его ледяные руки, сжимающиеся на моем горле, и уже готов был встретить саму Смерть, когда всю улочку, вдруг, осветил яркий свет. Незнакомый мне человек, который позже стал моим лучшим другом, сжимая в одной руке горящий факел, выплеснул что-то из фляги прямо в лицо Ледяного Джека. Тот отпустил меня, и я очень вовремя успел отползти в сторону, ведь незнакомец швырнул в старика свой факел. Тут я понял, что бороться с холодом можно лишь теплом, а потому Ледяной Джек вскоре быстро превратился лишь в едва ощутимый холодный ветерок, быстро затерявшийся среди многочисленных улиц.

- Нельзя с уверенностью сказать, что Ледяной Джек в ту ночь стал очередной легендой. Быть может, где-то на Севере бродит еще один такой же Джек Фрост, рисующий на окнах красивые узоры и окутывающий снегом крыши жилых домов, - закончил свой рассказ мужчина, сделав последний глоток пива, что я налил ему в самом начале истории.

Я записал весь рассказ слово-в-слово, и еще не раз перечитывал его, пытаясь представить себе Ледяного Джека. Не думаю, что хотел бы встретить его вживую, столкнуться на улице и ощутить его холодное дыхание, превращающее легкие в лед. Бросив взгляд за окно, за которым, к счастью, играла своими пестрыми красками осень, я убрал книгу обратно в тайник, проводил последних посетителей до выхода, и сам направился домой, радуясь, что зима в наш город придет еще нескоро.

========== “Болотные страсти” ==========

«У рогатой коряги, сплошь обросшей слизью и гнилыми ошметками,

стоял каппа. Точно такой, каким был он в детских сказках

и описаниях вралей-очевидцев. Ростом по грудь Мотоеси,

коренастый пучеглазец с осьминожьим клювом вместо носа,

каппа приплясывал от нетерпения и поглядывал

на юношу с отчетливым намеком». ©

Несколько вечеров в пабе было тихо. Мало кто задерживался поле закрытия – все торопились по своим незаконченным делам, и только я оставался возле стойки, листая старую книгу. Нет бы, тоже идти домой, лечь поспать или побаловать себя каким-нибудь шоу, которые без конца крутят по телевизору. Но шоу мне эти были больше неинтересны, ибо не было в них тех загадок, что содержались в каждой истории, которые я уже слышал. А потому просиживал я долгие часы в пабе, взахлеб зачитываясь старыми сказками, которые поначалу могут показаться выдумкой.

И в одну из таких ночей подсел ко мне какой-то старик, желающий послушать интересную байку перед сном. Я долго думал, что же такое ему прочитать, а потом наткнулся на один очень интересный рисунок - река, больше похожая на болото, извивается меж густых зарослей деревьев, а в середине ее, над поверхностью, возвышается какое-то чудище. Вроде бы черепаха, а вроде черт какой-то.

- Запись восьмилетней давности, - заметил я, переведя взгляд с рисунка на текст, что написан был ниже. – Записано со слов некоего Арнольда Шейда, в то время бывшего помощником офицера полиции. Итак, в самый разгар рабочего дня раздался в кабинете шерифа телефонный звонок…

Перепуганный насмерть рыбак встретил нас недалеко от реки, где еще час назад, не думая ни о чем дурном, собирался хорошо отдохнуть, занимаясь своим любимым делом. Но, как только он зашел по колено в воду, ему в глаза сразу бросилась какая-то темная тень на дне реки. Решив, что это, скорее всего, мешок с мусором, который здешние так часто ленятся дотащить до свалки, мужчина ухватился за предмет этот покрепче, да и потащил на берег. Но, как только мешок этот оказался на земле, рыбак с ужасом заметил, что никакой это не мусор вовсе. А самый настоящий труп.

Изуродованное и выпотрошенное тело неизвестного мужчины, окутанное тиной и грязью, мало походило на человека. Я бы тоже посчитал его мешком, увидев на дне мутной реки. А, когда тело оказалось на земле, предпочел бы вообще его не видеть, ибо зрелище это было далеко не из приятных.

- Он умер от того, что утонул или от того, что ему брюхо вскрыли? – задумчиво спросил один из офицеров, брезгливо осматривая изуродованное тело.

- Вскрытие покажет, - буркнул шериф, нахмурив брови. – Оцепите территорию и осмотрите все, может, удастся найти хоть что-нибудь.

Найти, конечно же, ничего не удалось. Если подняться выше по реке, то вас остановит большое болото, а ниже – придете обратно в город. Так что дело это вскоре пришлось закрыть, ибо узнать, кто так жестоко расправился с мужчиной, не удалось. Опознать-то человека этого опознали, им оказался Стефан Аддерил, добрейшей души человек, у которого и врагов-то совсем не было. Конечно, в такое мало вериться, но это в один голос утверждали все друзья погибшего.

И пока детективы пытались выяснить, мог ли Стефан сам так покалечиться, заблудившись на болоте, я занимался всякими мелкими делами, вроде краж на вокзале, да жалоб на непокорных соседей. И, когда я уже почти позабыл о Стефане, как, вдруг, нарисовался еще один утопленник. В этот раз врагов у покойного было немерено, но обвинить кого-либо из них было невозможно – труп-то был изуродован точно так же, как и Стефан, а общего между этими двумя было столько же, сколько у окна с табуретом.

Прочесывание местности опять же не дало никаких результатов. Люди начали строить свои догадки и вскоре быстро придумали маньяка, который и творит все эти страшные убийства. Разумеется, тут же в нашем участке стали обрывать все телефоны. Каждый считал своим долгом сообщить, что «вполне вероятно, может помочь следствию, ибо видел одного подозрительного типа как раз возле того самого места, где трупы нашли». Ничего полезного никто из «свидетелей» не говорил, скорее, еще больше путал детективов.

Спустя пару недель после случившегося, когда люди стали менее активны, всплыл еще один утопленник. На этот раз погибшей была женщина тридцати лет, муж которой не помнил себя от горя. Он призывал отыскать виновника и сам готов был бросаться на его поиски, сгорая от желания вершить самосуд. Мне-то и приказали присматривать за мужчиной, дабы не совершил он ничего противозаконного. Мало ли, что взбредет ему в голову? Возомнит себя великим мстителем, да и начнет крошить людей направо и налево.

В общем, сидел я в своей машине, возле дома этого мужчины, листал какой-то старый журнал, да все размышлял об этих странных убийствах. Как показала экспертиза, все они сначала были утоплены, а потом уже кто-то выворачивал их внутренности, вспоров животы. Только кому такое зверство надо? Кстати, на зверей диких тоже думали, но кто ж из животных сначала топить жертву будет? Крокодилов у нас не водилось, да и не стали бы они столько мяса отпускать. Так что, никаких дельных мыслей по этому поводу ни у кого из нас не было.

Я почти засыпал, когда муж погибшей, вдруг, постучался в боковое окно моей машины. Приложив палец к губам, он попросил меня пройти с ним в его дом, ибо есть у него кое-что, что поможет поймать преступника. Заинтригованный, я последовал за ним, и был весьма разочарован, когда мужчина показал мне потрепанную книгу, полную сказок и легенд.

- Это вовсе не безумие, это правда! – уверял он, лихорадочно перелистывая страницы в поисках нужной истории, - Вот, смотрите. Это каппа!

- Каппа? – переспросил я, чувствуя себя так, словно попал в психиатрическую лечебницу, каждый пациент которой живет в своем выдуманном мире.

- Болотное чудище, водяной, который обманом затаскивает людей в воду и топит их, а потом вытаскивает их внутренности. Ради забавы, понимаете?

- Нет, и даже не буду пытаться, - покачал я головой, отступая к двери, - Вам не помешало бы отдохнуть немного…

- Пойдемте со мной, и я докажу вам, что в словах моих одна лишь правда, - мужчина вцепился железной хваткой в мою руку, не давая уйти.

Может, дело было в моей молодости или глупости, но я согласился. Когда за окном стемнело, мужчина, которого, к слову сказать, звали Оливер, закинул на свое плечо большой рюкзак, и пошли мы с ним вместе к реке. Я думал, что дойдя до того места, где были найдены все три трупа, мы остановимся, но Оливер пошел дальше, пробираясь через густые заросли. Не сразу я понял, что путь свой он держит прямиком к болоту, что располагалось выше. Из болота этого река и брала свое начало, и я невольно задался вопросом – а, может, все трое убиты были именно там, а течением потом их тела отнесло ниже? Если так, то… То, может быть, слова Оливера о каппе могут быть вполне правдивыми. Хотя нет, что за вздор? Болотное чудище, как же…

Как же был я тогда наивен. В скором времени услышали мы с Оливером тихие крики, словно кто-то звал на помощь, заплутав возле болота. Я бросился было на звук, чтобы помочь несчастному, но мужчина остановил меня, ухватив за плечо.

- Нет там никого, кроме каппы, - шепотом сказал он, - Он просто заманивает тебя, как заманивал до этого других.

- Нет никакого каппы, - начал злиться я, ибо крики становились все тише, и бросаться на помощь следовало немедленно. – Зато есть кто-то, кому нужна помощь, так что отпустите меня, или я вас арестую!

Оливер убрал руку, а я бросился на звук, все глубже уходя в темный лес. Слишком увлеченный тем, чтобы вновь услышать затихший голос, я и не заметил, как почти по колено зашел в болото. Я собрался развернуться и выбраться из этой ледяной жижи, как, вдруг, из воды появилось какое-то существо, совсем не похожее на человека. У него была зеленовато-желтая кожа, перепонки между пальцев длинных тощих рук, а на обезьяньем лице сверкали злобой большие круглые глаза. На спине его виднелся панцирь, как у черепахи, а в остальном он был голым. И от него жутко несло рыбой, отчего меня даже стало тошнить.

Существо издало свирепый рык, после чего его тощие руки, которые оказались довольно сильными, вцепились в мои плечи. Каппа (а я уже не сомневался, что это был именно он) стал отходить все дальше от берега, заодно утаскивая меня за собой. Я попытался отбиваться, но быстро понял, что сил моих против этого существа не хватит, а поверхность болота уже добралась до моего пояса.

Каппа вновь издал громкий гортанный вопль, когда Оливер выстрелил в него из охотничьего ружья. Чудище пуля не сильно-то и ранила, скорее больше рассердила, из-за чего каппа отшвырнул меня в сторону, а сам бросился к мужчине. Я рухнул в мутную жижу, и на какое-то время перестал следить за всем происходящим, пытаясь выбраться. Тина забивалась в рот и застилала глаза, так что, когда я, с большим трудом, добрался до берега, я не сразу понял, что происходит.

А каппа, тем временем, уже сломала пополам ружье Оливера, и тащил теперь упирающегося мужчину в свое болото. Я вытащил пистолет в тот момент, когда каппа вместе с Оливером стал погружаться под воду, и сделал несколько выстрелов. Чудище, недобро сверкнув своими большими глазами, скрылось на глубине болота, оставив меня одного в этой ночной тишине…

- И что было дальше? – с нетерпением спросил старик, когда я остановился, чтобы немного перевести дух. – Неужто на этом все?

- Нет, тут есть продолжение, - покачал я головой, переворачивая страницу, на которой был еще один рисунок болотного чудища – на темном фоне очень хорошо выделялись его круглые глаза, увидев которые один раз вживую, точно никогда больше не забудешь.

На следующее утро из реки выловили изуродованное тело Оливера Грамма. Найденное в лесу сломанное ружье приписали к уликам, решив, что мужчина пытался защищаться от кого-то намного сильнее его. В конечном итоге стали думать на медведя гризли, который мог случайно забрести так близко к городу, а я в это время тщательно копался в интернете, выискивая любую информацию о каппе. Меня гложило чувство вины за смерть Оливера – он погиб из-за моей глупости! Почему я не послушал его? Быть может, уже этой ночью мы избавились бы от болотного чудища раз и навсегда.

Лучшее, что я мог сделать для Оливера – это поймать и убить каппу. И мне повезло в том, что я нашел, как это можно сделать. Вся сила каппы была в небольшом углублении в его макушке, в котором плещется вода. Углубление это всегда должно быть заполнено водой, иначе каппа умрет. Еще не до конца понимая, как я это сделаю, я дождался ночи и отправился к болоту, намереваясь вылить эту водичку.

В этот раз, услышав крики помощи, я не спешил. Шел очень медленно, держа наготове длинную крепкую веревку, к одному концу которой примотал старый крюк. Надо было, наверно, взять с собой сеть, но я почему-то подумал об этом только когда каппа вновь появился из болота, сверкая глазами. Он кинулся ко мне, издавая гортанные звуки, а я отскочил в сторону, изо всех сил швыряя в него крюком. Крюк зацепился за панцирь каппы, и я тут же принялся наматывать веревку на ближайшее дерево. Правда, не успел сделать все, как надо, ибо чудище это уже ухватилось за мою ногу, утаскивая меня на дно.

Я вытащил пистолет и сделал несколько выстрелов, благодаря чему сумел освободиться из крепкой хватки существа. Отполз в сторону, цепляясь за растущие кругом деревья, а каппа направился прямиком ко мне. Только вот веревка заставила его остановиться в паре метров от меня, не позволяя двигаться дальше. Чудище издало возмущенный рев, когда поняло, что что-то удерживает его на месте, а я, воспользовавшись тем, что каппа отвлекся на крюк, кинулся на него. Вцепившись обеими руками в его голову, я навалился на него сверху, из-за чего каппа начал падать. Не придумав ничего лучше, я стал ладонями вычерпывать воду из углубления в его макушке, и, чем меньше воды там оставалось, тем отчаяннее начинал вопить каппа. Он успел довольно сильно оцарапать меня, пока я не вычерпал всю воду из углубления. А потом он замертво рухнул в болото, и тело его медленно опускалось на дно, пока не скрылось из вида. А я, цепляясь за деревья и коряги, выбрался на берег и еще долго лежал на земле, пытаясь отдышаться.

- С той ночи в городе вновь все стало хорошо. Не было больше загадочных утопленников, и никто не заманивал людей на болото, и в мире стало на одно болотное чудище меньше, - закончил я, закрывая книгу.

Долго еще мы со стариком обсуждали эту историю, по большей части радуясь тому, что в нашем городе никаких болот нет, и никогда не было…

========== “Однажды в сказке” ==========

“…у ручья уже кто-то сидит, свесив в воду раздвоенные копыта и задумчиво

почесывая кончик острого и волосатого уха.

…козлоногий… скалился щербатой пастью… морщинистая физиономия

Силена с вывороченными губами и хитрыми, близко посаженными глазками

выглядела в этот миг вполне… вполне”. ©

- Что? Нет, я думал, что они добрые, - возмущенно покачал я головой в ответ на реплику одного из собравшихся на «ночную сказку». Часы уже показывали далеко за полночь, а значит, спорим мы тут уже давненько.

- Не только ты так думал,- усмехнулся парень лет двадцати пяти. По его лицу видно, что спорить с ним дальше просто бесполезно.

Потому я лишь вздыхаю и вновь вытаскиваю из тайника книгу. Надеясь найти в ней какие-нибудь аргументы в свою пользу, я начинаю перелистывать страницы, ища что-нибудь, связанное с Фавнами. Да, я тоже всегда считал этих существ добряками, они ведь считаются добрыми, милостивыми богами. По крайней мере, так считают в Испании. Но, когда я ради любопытства спросил о Фавнах у тех, кто уже не раз встречался лицом к лицу с нечистыми силами, меня тут же стали убеждать в том, что существа эти не менее опасны, чем те же Химеры, к примеру. Конечно же, у нас завязался долгий спор, который, похоже, выиграть мне было не суждено.

- Ну вот, Фавн, одно из древнейших божеств Италии, обладает способностью являться человеку во сне и… мучить его кошмарами. Мда, не совсем так я их себе представлял, - я задумчиво почесал затылок, переведя взгляд на парня, с которым спорил. На его лице медленно расползалась торжествующая улыбка.

- Чтобы окончательно развеять все твои сомнения, послушай одну историю, которая приключилась со мной и моей девушкой, – заговорил парень, призывая всех собравшихся к тишине. – Началось все около трех лет назад, когда мы с Самантой переехали в нашу новую квартиру…

Мы тогда только-только приняли решение, что будем жить вместе, а потому переезд для нас был делом волнительным. Оба нервничали, вслух представляя, как будем просыпаться каждое утро в одной постели, завтракать на нашей кухне, а вечерами смотреть телевизор. Наши вещи будут лежать в одном шкафу на соседних полках, и не будет больше ничего типа «Ну что, до завтра?». Это все казалось нам таким прекрасным, но лишь некоторое время.

Когда большая часть вещей была уже распакована, и квартира потихоньку начинала вновь приобретать жилой вид, к нам в гости заглянул сосед, мужчина сорока лет, довольно солидной внешности. Он был несказанно рад, что теперь на одной лестничной клетке с ним будет жить почти семейная пара, ибо он уже устал от бесконечного потока одиноких людей, которые раньше снимали эту квартиру. На мой вопрос, почему же люди так часто отсюда съезжали, он лишь пожал плечами, уверяя нас, что понятия не имеет, чем же им так не угодила квартира.

- До вас жила здесь молодая девица, постоянно таскала парней всяких, - жаловался сосед, звали которого, кстати, Тобиас. – А потом, вдруг, перестала, стала какой-то чудной затворницей. В покое прожила тут неделю, да и сбежала, даже не заплатив владельцу за аренду. До нее мать с дочерью жили, да только тоже быстро уехали. Вообще, женщины из этой квартиры всегда быстро уезжают. Говорят, здесь обитает какое-то зло.

Тобиас рассмеялся над своими же словами, и я сам не смог сдержать улыбки. Ох уж эти женщины, готовы поверить в любую необъяснимую глупость. Что ж, мне остается только надеяться, что моя Саманта не окажется такой суеверной. Наверно, не стоит пока рассказывать ей о тех чудачках, что жили тут до нас. А то ведь и правда поверит.

Первые несколько дней в новой квартире пролетели на удивление быстро и спокойно. Я мотался на работу, в строительный магазин, на рынок, под вечер возвращался домой, где меня уже ждала Сэм, успевшая за день разобрать ещецелую гору коробок, а потом мы вместе садились ужинать и не только. Но к чему такие подробности? Перейдем сразу к сути.

Третья ночь стала первым звоночком, что в новой квартире действительно что-то не так. В районе четырех часов я проснулся от того, что моя девушка с криками мечется по кровати. С большим трудом, напуганный, я сумел ее разбудить и, прижав к себе, долго твердил, что все в порядке. Саманта же, успокоившись, сказала, что ей снился жутко реалистичный сон. Что вся наша квартира тонет в огне, и девушка не может выбраться. Не столько из-за окутавшего все вокруг дыма, сколько из-за какого-то чудовища, что вышло к ней навстречу из пламени. У него были большие, закрученные рога, а вместо ступней - копыта. Он был под два метра ростом, и в глазах его жутко отражалось пламя.

Вскоре Саманта вновь уснула, и в этот раз никакие кошмары ее больше не мучили. Утром мы оба посмеялись над этим, а я в штуку посоветовал своей девушке начать пить какие-нибудь успокоительные. Она чуть не кинула в меня чашку, но к вечеру мы уже забыли о ее ночном кошмаре. А вот он, похоже, нет. Так что и этой ночью Саманта вновь разбудила меня своими криками.

На третью ночь повторилось все то же самое. Я понятия не имел, что надо делать в таких ситуациях, а Саманта стала уверять меня, что дело в этой квартире.

- Она постоянно горит, сгорает до самого тла, - безумно шептала девушка, в очередной раз, умоляя меня уехать, - А потом приходит он, и с каждый разом он все ближе. Сначала он стоял там, возле самой двери, а сегодня уже в паре шагов от меня. Я боюсь, Ник, безумно боюсь…

Не считайте меня бесчувственным уродом, но я не собирался куда-либо переезжать, решив докопаться до самой сути проблемы. Саманта упорно отказывалась идти к врачу, хотя я отыскал лучшего во всем городе специалиста. А потом стал искать тех женщин, что жили в этой квартире до нас. Но проблема была в том, что все они сейчас находились вне зоны досягаемости. В психиатрической лечебнице за городом.

Это не могло не напугать меня. Я собрал целый список имен, а набралось их не меньше двух десятков, и были это все женщины и девушки, живущие когда-то в этой квартире. Две из них и вовсе покончили жизнь самоубийством, а остальные находились под наблюдениями врачей. Правда, была одна женщина, чьего адреса я так и не смог найти. Но зато отыскал ее телефон и, когда Саманта вновь стала упрашивать меня уехать, решился позвонить ей.

Женщина это жила, к сожалению, в другом городе, потому на личную встречу с ней я мог не рассчитывать. Но, зато, она спокойно выслушала меня, не бросив трубку и не назвав чокнутым, а потом обронила такую фразу: «Дело не в твоей девушке или этой квартире. Дело в человеке, что живет с вами рядом. Уезжайте, пока не стало слишком поздно». После этого она отключилась, оставив меня со странными мыслями и вопросами в голове. Я уж решил, что и эту женщину надо было все же упечь в психушку, как тут стали происходить еще более странные события.

Я вернулся с работы ближе к вечеру и с удивлением обнаружил у нас дом гостя. Это был Тобиас. Вместе с Самантой они пили чай и болтали о всякой ерунде, причем девушка была в довольно хорошем настроении, словно не было никаких кошмаров, мучивших ее три ночи подряд. И, когда наступила ночь, она спокойно отправилась спать, хотя еще утром кричала, что ни за что не сможет уснуть в этой квартире. Всю ночь я не сомкнул глаз, карауля девушку, и, когда уже готов был сам уснуть, заметил, вдруг, что Саманта вновь стала нервно дергаться. Я разбудил ее прежде, чем она начала кричать.

- Он стоял прямо возле кровати, - едва слышным шепотом сказала она, прижимаясь ко мне всем телом, - Так близко, что я чувствовала его горячее дыхание и слышала стук его сердца. Я боюсь представить, что будет, когда я снова усну. Вдруг, он окажется еще ближе? Схватит меня, и я уже никогда не проснусь?

- Он не причинит тебе вреда, это я тебе обещаю, - ответил я, - Он больше не явится к тебе. Не знаю как, но я вышвырну его прочь из твоих снов.

Наверно, наступил тот момент, когда я стал готов поверить во все, что угодно. В злых духов, домовых и эльфов, зубную фею, в кого там еще? Не важно, в кого угодно, ведь иначе я не мог объяснить, что происходило с Самантой. Но еще больше меня волновало то, что в гости к нам снова явился Тобиас. Непринужденно улыбаясь, он принялся расспрашивать Саманту о ее самочувствии, и – вот что странно! – она мило улыбнулась ему в ответ и заявила, что у нее все прекрасно. Рядом с этим человеком она словно забывала о своих ночных кошмарах. И тут я невольно вспомнил слова той женщины, единственной, которая, прожив какое-то время в этой квартире, сумела вырваться на свободу.

Ощущая себя безумцем, я потратил несколько часов на поиски в интернете всяких легенд и баек о тех, кто может проникать в чужие сны и запугивать людей. Несколько раз я вчитывался в описание Фавна, на которого пересылали меня почти со всех сайтов, и вскоре понял, что он очень похож на то чудище, которое описывала мне Саманта. Рога, копыта вместо ног, способность проникать в чужие сны. И еще Фавны любят женщин. Может, по этой причине я не вижу никаких кошмаров.

Я не нашел ни единой строчки о том, как избавиться от Фавна, а потому пришел к выводу, что уехать из квартиры будет мало. Значит, прежде чем переходить к серьезным действиям, надо убедиться, что я действительно столкнулся с настоящим Фавном. Иначе грозит мне психушка до конца дней моих.

Тобиас ушел от нас вечером, и вновь Саманта, словно находясь под каким-то наркотиком, сияла улыбкой, позабыв о своих ночных кошмарах. Я подождал, пока девушка не скажет, что пора бы ложиться спать, а потом сел вместе с ней на диван, взял ее руки в свои и попытался объяснить немного то, что происходит. Сначала, конечно, нужно было напомнить Саманте о ее кошмарах, и лицо девушки сразу же переменилось.

- Кошмары… он… о Боже, я ведь совсем забыла о них, - ужаснулась она, округляя глаза, - Как я могла забыть о них? Я ведь… Нет, эта квартира точно какая-то странная.

- Послушай, Саманта, дело не в квартире, - покачал я головой, - Я не знаю, поверишь ты мне или нет, но, кажется, я нашел объяснение твоим кошмарам. – Я протянул девушке распечатанные листы, на которых было несколько изображений Фавна и его описание, и Саманта какое-то время молча смотрела на снимки, не зная, верить ли ей в это или нет.

- Но ведь это… просто сказки, - неуверенно заметила девушка.

- То есть твои кошмары, моменты забытия после визитов Тобиаса – это все просто случайности? Все это ничего не значит?

Долго упрашивать девушку поверить мне не пришлось. Я не знал, кто из нас двоих более безумен, но твердо был уверен лишь в том, что сосед наш уж точно имеет какое-то отношение ко всему, что происходит с женщинами в этой квартире.

- Тебе придется довериться мне, ясно? Ты доверяешь мне, Сэм?

- Да.

- Тогда ложись вот здесь, на диван, и попытайся уснуть. Доверяй мне, Сэм, пожалуйста. Я обещаю, что все будет хорошо.

Это было очень рискованно, но как еще можно было выманить Фавна? Я знал, что, пока он будет увлечен снами Саманты, у меня будет возможность подкрасться к нему очень близко. И, дождавшись, когда Саманта уснет, я пошел к квартире Тобиаса, осторожно и тихо вскрыл замок и толкнул входную дверь. Квартира у него была совсем обычная, не что-то вроде пещеры, как я ожидал. Разве что вся мебель была старая и местами потертая, отчего в целом квартира, казалось, принадлежала какому-то старику. Я прошел дальше по коридору, сжимая в руке нож, прихваченный из своей кухни, пока не добрался до крохотной спальни. Комната эта граничила аккурат с нашей гостиной, и у той самой стены, что разделяла наши квартиры, я увидел его.

Под два метра ростом, широкоплечий и с большими рогами, он касался своими руками стены, и что-то бормотал себе под нос. Я растерялся на какое-то время, потому что никак не ожидал увидеть кошмар Саманты вживую, и потому потерял драгоценные минуты, что могли мне пригодиться. Зато Фавн, заметив меня, тут же кинулся ко мне, выставив перед собой свои рога. Я едва успел отскочить в сторону и задеть ножом мощное плечо, а потом он сбил меня с ног, швырнув через всю комнату в стену. Я защищался, как мог, размахивал ножом, кидал в него все, что попадалось под руку. В какой-то момент я уж подумал, что сумел одолеть Фавна – он рухнул прямиком к моим ногам, когда я осмелился швырнуть в него нож. Лезвие по самую рукоять вошло в широкую грудь, и я уже начал радоваться, как, вдруг, монстр злобно оскалился и ухватил меня за ноги.

Со всей своей силы он вышвырнул меня через коридор прямо в дверь, которая тут же распахнулась, выкидывая меня на площадку, а оттуда – прямиком на лестницу. Я скатился вниз, пересчитав ребрами все ступеньками, и сильно приложился головой о бетонный пол. Что было дальше, я помню смутно – огромная фигура Фавна возвышалась надо мной, как гора, а затем он скрылся за дверьми моей квартиры…

Парень замолчал, и улыбка больше не сияла на его печальном лице. И весь паб терпеливо хранил молчание, пока Ник собирался с мыслями и подбирал слова, чтобы закончить свой рассказ.

- В общем, я очнулся спустя какое-то время. Сразу же бросился в квартиру, но там никого не было. Никого, в смысле, ни Фавна, ни даже Саманты. Он ушел и забрал ее с собой. И я… не знаю, до сих пор даже понятия не имею, где она, - он вздохнул и подвинул ко мне опустевший стакан. Я налил ему пива, за счет заведения, и закрыл книгу, даже не рискнув спрашивать, можно ли записать этот рассказ. Уверен, Ник захочет, чтобы эта история попала в книгу лишь тогда, когда голова этого Фавна будет покоиться отдельно от тела.

- Не убирай ее слишком далеко, - подмигнул мне Ник, вмиг теряя свой пессимистичный настрой. – Вот увидишь, придет день, когда я войду в твой паб под руку со своей девушкой, закажу нам с ней выпить, и вместе мы расскажем тебе эту историю, во всех подробностях описав финал.

Ник ушел из паба в хорошем настроении. Или, вернее сказать, с огоньком надежды в своем любящем сердце. И я могу лишь мысленно поддержать этого человека, оставив в книге пару пустых страниц для его еще незаконченной истории…

========== “Быть человеком” ==========

«На нас навешивают ярлыки, метят нас, разделяют,

пока мы подобно призракам не начинаем вторгаться

в жизнь других людей. Но мы вправе снять с себя ярлыки». ©

Пусть я работал в пабе не так уж и давно, но к людям здешним успел привыкнуть, да и не только привыкнуть, но и привязаться. Я знаю, что старик в черной шляпе, заходящий ко мне только по пятницам, любит истории про чудищ, что обитают далеко в лесах и редко добираются до города. А женщина, чье лицо по большей части скрыто цветастым платком, выглядящим немного нелепо, одержима байками про вампиров. Есть еще два молодых парня, которые только и ждут, что какую-нибудь незаконченную историю, концовку для которой они смогли бы дописать сами, и мужчина лет сорока, чьи руки покрыты глубокими ссадинами, который всегда молча слушает и пьет, пока не наступает время покидать паб.

Все эти люди всегда вели себя довольно дружелюбно, позволяя мне самому решать, какую историю слушать. Обычно я позволял людям самим рассказывать что-то, ибо часто к нам заходили те, кто только и искал местечко, где можно высказаться. Но, когда рассказчиков не находилось, я доставал свою книгу и наугад открывал страницы. А там уж, что выпало, то и слушаем.

Потому сегодня ночью, когда паб опустел, ибо наступило очередное время затишья между историями, я был весьма удивлен, когда один посетитель попросил меня задержаться. Время было позднее, да и я валился с ног от усталости, потому не собирался торчать тут еще.

- Я просто хочу послушать одну историю, - хриплым голосом завел незнакомец. Он поднял на меня взгляд, и я невольно поежился. По правой стороне его лица проходил бледный шрам, едва не задевая уголок его глаза. – Это история Джеймса Блэка.

Не знаю, почему я все же остался и вытащил книгу. Может, меня просто пугал этот незнакомец, одетый в длинный черный плащ. Хотя в его глазах читалось что-то совсем не злобное. Какая-то усталость, если я ничего не путаю. И все же, найдя нужную историю, я вздохнул и принялся ее читать…

Это история Джеймса Блэка. То есть, меня. Я не знаю, с чего лучше начать. И не знаю, успею ли записать все, как есть. Возможно, силы покинут меня на середине пути, и никто из тех, кто когда-нибудь прочтет мои записи, так и не узнает, чем все закончилось.

Все случилось летом 1976 года. Тогда мне было пятнадцать. Я был молод, наивен и глуп, какими бывают все подростки в это время. Я считал, что достоин большего, нежели то, что было у меня, и смогу перевернуть горы, если захочу. Я думал, что ранчо моих родителей – это пустая трата времени. Оно медленно вымирало, вгоняя всю нашу семью в долги. А когда пришло мое время сменить отца и взять бразды правления в свои руки, я сбежал. Собрал вещи и бросился искать свой путь, свою новую цель в жизни. Не сказав никому ни слова, я покинул отчий дом и потратил немало времени на то, чтобы встретить свою смерть лицом к лицу. Я был глуп.

Он появился из ниоткуда. Я просто брел вдоль пустынной дороги, и мне оставалось всего пара миль до большого города. Но тут дорогу мне преградил темный силуэт, который вначале я принял за человека. Как же я был глуп. Мне следовало сразу же убегать, прятаться, делать хоть что-нибудь, но не отдавать свою жизнь за пару старых брюк и немного еды. Он забрал у меня все, а потом наградил несколькими шрамами. Я истекал кровью, лежа на холодной земле, до тех пор, пока меня не нашла одна пара, случайно проезжавшая мимо.

Я умер уже утром. Вернее, умер человек внутри меня. А его место занял кто-то новый. Кто-то очень опасный. Хищник, наводящий страх на целые деревни. И вечная спутница его – луна.

Я не знал, что со мной происходит, и почему я так быстро пошел на поправку. Пара, что приютила меня, была довольно бедной, и на хорошие лекарства денег у них не было. Они отпаивали меня какими-то отварами, без конца меняя бинты на моих ранах, и не давали вставать с постели, уверяя, что мне нужен сон. Я и спал целыми днями, пока не проснулся однажды ночью в жуткой агонии. Раны мои почти зажили, так что уже и не болели, но сначала я решил, что все дело в них. А потом от боли все перед глазами поплыло, и, что было дальше, я уже не помню.

Эта ослепляющая боль, от которой хотелось лезть на стены, была ерундой в сравнении с тем, что я ощутил утром. Страх, животный ужас, поглотивший меня за считанные доли секунды. Я проснулся в комнате, залитой кровью, на полу, среди разорванной одежды и кусков мяса. А та пара, что была так добра ко мне… Не думаю, что их вообще потом смогли опознать. Дикий зверь разорвал их на части, огромными когтями, острыми зубами… Этим диким зверем был я.

Мои руки были в крови. Мое лицо было в крови. И одежда, она вообще свисала с меня жалкими лохмотьями. Зато мои раны зажили полностью, не оставив после себя ни следа. И это было единственным положительным моментом.

Мне пришлось бежать. Бежать из этого города как можно дальше, туда, где никто не знал меня. Впрочем, меня нигде не знали, но мне этого было мало. Я старался искать себе жилье как можно дальше от людей, забираясь все глубже в бескрайние лесные чащи, пока, в конце концов, не остался совсем один. Тогда я умер во второй раз. Похоронил себя под старой сосной, оставив в земле свою старую жизнь. И полностью поддался своим новым инстинктам.

Бороться с этой болезнью (или не знаю, что это, называйте, как хотите) у меня не было ни сил, ни желания. Я обращался каждое полнолуние, охотился, убивал. Не только животных, но и людей, изредка встречающихся мне в лесу. Я смутно помню те времена. Они были ужасны. Я был ужасен. Я был слишком слаб, слишком напуган, чтобы пытаться что-то изменить. Проще ведь плыть по течению, верно? Ведь так делает большинство.

Я оправдывал звание оборотня. Был сильным, быстрым, жестоким и беспощадным. И очень скоро молва обо мне дошла до близлежащих городов. Как вы думаете, что стали делать люди, узнав о злобном монстре, со времени все ближе подбирающимся к их домам? Конечно же, они стали требовать мою голову на палке. И потому люди стали собираться в небольшие группы, вооружившись ружьями и арбалетами, чтобы изловить меня.

Шли годы, но никому из охотников так и не удалось до меня добраться. Мне нравилась эта игра. Я позволял им подойти к себе настолько близко, что они могли ощущать вонь из моей пасти, которая заставляла их дрожать от страха. Еще бы, запашок был еще тот. Кровь и трупы. Лучше и не придумаешь.

Но, в конце концов, даже от такой «забавной» игры можно устать. Мне надоело постоянно убегать, прятаться, оставаться в стороне и наблюдать. Охотники шли по кровавому следу, что я оставлял после себя, и путь этот мог быть бесконечным, если бы не одно происшествие, полностью изменившее меня. Я понял, что не хочу больше быть этим чудовищем, монстром с горящими в темноте красными глазами, густой черной шерстью и острыми, как бритва зубами. Я снова захотел стать человеком.

Точно не помню, как я оказался во дворе одного из частных домов близ города. Я просто убегал от очередных охотников, пытался найти временное убежище. Думал, что в доме никого нет – там ведь и свет в окнах не горел. А если бы и горел, какая мне разница? Пара взмахов громадной лапой и дело сделано. Так что, перемахнув через высокий забор, я очутился в небольшом, но ухоженном дворике. Первое, что бросилось мне в глаза – это детские качели, на которых сидела маленькая девочка лет пяти.

Она повернула голову и посмотрела на меня. Она не боялась, клянусь, в ее глазах не было ни страха, ни ужаса, вообще ничего подобного. Лишь любопытство, настоящее, искреннее детское любопытство. Я замер, в ответ глядя прямо в глаза этой девчушки. Может, в этот самый миг мое сознание, наконец, прояснилось, и я понял, что моя «новая» жизнь была сущим адом. Я сам был посланником этого ада, уничтожая все живое, что попадалось мне на глаза.

А охотники приближались. Я слышал их топот, крики, выстрелы в воздух. Девочка не боялась меня, но испугалась этих людей, которые в скором времени возникли прямо рядом с забором. Она вскочила со своих качелей и села на корточки, словно пытаясь спрятаться за деревянным сиденьем от тех, кто приближался к нам.

Еще несколько выстрелов. В воздухе запахло порохом, и запах этот вновь вернул меня в реальность. Зверь внутри меня куда-то исчез, уступив место чистому разуму, разуму человека. Я вышел вперед, прикрывая собой эту маленькую девочку, когда охотники ворвались во двор. Я знал, что им нужен лишь я, но в порыве азарта, охваченные жаждой мести, люди не замечают вокруг ничего. Я бросился вперед, в воздух вновь взмыли пули, а потом по двору прокатился крик.

Это кричал мальчик. Лет семи, видимо, брат той девочки, что лежала сейчас на земле в траве, обагренной кровью. Невозможно было понять, чья пуля сразила ребенка, но один лишь вид ее мертвого тела вновь пробудил во мне ярость. Глаза снова вспыхнули адским пламенем, а мощные челюсти разрывали всю плоть, что попадалась на пути. Не прошло и десяти минут, как все охотники были мертвы. Остался только я, плачущий мальчик и его мертвая сестра, который уже ничем нельзя было помочь.

Я видел много мертвых тел. Я сам убивал немало людей, не жалея их, не думая о том, что причиняю боль их близким. Но сейчас все было по-другому. Это ведь невинный ребенок, умерший по роковой ошибке. Я никогда не забуду ее взгляд, когда она меня увидела.

Мальчик все еще плакал. Я не знал, остаться мне здесь, подойти к нему или убежать прочь, обратно в лес. Но стоило мне об этом подумать, как я понял, что не хочу возвращаться в тот лесной мрак, что окружал меня больше пятнадцати лет. Я хотел остаться, снова почувствовать себя человеком. Я даже забыл, каково это. А мальчик поднял на меня свои глаза и протянул руку, словно желая погладить меня, как домашнего щенка. Возможно, он был намного умнее всех своих сверстников, раз понял, почему я убил всех тех людей, чьи тела окружали нас сейчас. Возможно, каким-то образом я внушил ему доверие.

Я медленно пошел к нему навстречу, опасливо глядя на бледное лицо мальчика. Он все еще протягивал ко мне свою дрожащую руку, и в этом жесте было что-то непонятное мне, какое-то новое чувство, в котором я не успел разобраться. Раздался последний выстрел – один из охотников испустил последний вздох и затих, успев серьезно ранить меня. Пуля воткнулась прямо в бок, и я дернулся, задев своей громадной лапой мальчугана. Мой коготь оставил длинный шрам на его маленьком личике, а я, скуля от боли, бросился бежать как можно дальше.

И вот я снова умираю. Пуля, ранившая меня, оказалась отлитой из серебра, а вы знаете, что серебро губит оборотней. Раны, нанесенные такими пулями, уже не заживают. Но я рад хотя бы тому, что у меня есть время раскаяться в своих грехах. Попросить прощенья у всех, кого я убил, у девочки, которую не спас, у мальчика, которого ранил. Пожалуй, для последнего извинений будет мало. Вы знаете, как обращают в оборотней?…

Дальше история прерывалась. Я несколько минут всматривался в последние строчки, словно ожидая, что на пустой части листа сейчас появится продолжение. Какое-нибудь упоминание о том мальчике, которого постигла ужасная участь. А потом внутри меня стал нарастать непонятный холод. Я что-то упустил, какую-то незначительную деталь… И понял я это, когда тот странный незнакомец покинул паб, дослушав историю.

Его лицо… Его длинный тонкий шрам. Он знал об истории Джеймса Блэка, ведь он просил прочитать ему именно ее. А что, если он знал и самого Джеймса Блэка? Знал его… Или видел, один раз, в тот самый вечер, когда жизнь этого самого Блэка подошла к концу? Эти вопросы еще долго будут мучить меня, но когда-нибудь я найду на них ответы. Что-то подсказывает мне, что незнакомец со шрамом еще даст о себе знать.

========== “Нечто злое” ==========

«— Вот теперь, — прошептала она, — мы всегда будем вместе,

всегда… Мы будем вечно молоды, вечно будем любить друг друга.

Спи, мой драгоценный, спи…» ©

После встречи с самым настоящим оборотнем, я долго не мог думать ни о чем другом. Одно дело – читать или слушать все эти истории о мифических существах, о которых я всю свою сознательную жизнь даже и не подозревал, а совсем другое – видеть это существо в живую. И пусть я не знал, что человек, сидящий рядом со мной, вовсе не человек, я все равно был взволнован. Каждый вечер я высматривал в толпе лицо со шрамом, но оборотень так и не появлялся, и надежда увидеть его таяла с каждым днем. А потом и вовсе приключилось такое, что я даже и думать забыл о том существе.

Часы пробили полночь, и настало время выбирать очередную историю. Дама в шляпке просила почитать что-нибудь о ведьмах, а старик с тростью требовал пива и чего-нибудь по-настоящему жуткого. Я уже собрался начать читать историю о духах, что десять лет назад держали в страхе небольшой городок к Югу от Портленда, как, вдруг, двери паба резко распахнулись, с глухим стуком ударившись о стены. В помещение, прихрамывая, вошел молодой человек, одетый во все черное. На его голове красовалась шляпа с широкими полями, которая очень хорошо сочеталась с длинным темным плащом. Эдакий охотник на вампиров, каких обычно показывают в фильмах.

- Плесни всем пива, Джонни, - хриплым голосом заявил человек, кидая на барную стойку какую-то маленькую вещицу. Вещицей этой оказался перстень, причем довольный странный. Золотой, с причудливыми узорами, выполненными латинскими буквами, которые образовывали целые слова, написанные то там, то здесь.

- Что это за штуковина? – поинтересовался я, разглядывая перстень.

- Эта штуковина, друг мой, совсем недавно спасла мне жизнь, - усмехнулся парень, усаживаясь за стойку. – Давай, доставай свою чудо-книжку и слушай. И имя мое указать не забудь. В общем, дело было так…

Я всегда был одним из тех людей, которые просто обожают закатывать большие пирушки по любому, даже самому незначительному, поводу. А потому свое двадцатипятилетие я решил отметить на полную катушку. Заказал целый ресторан, благо средства позволяют, пригласил уйму гостей, а те, в свою очередь, привели еще и своих знакомых. В итоге я не знал даже половины присутствующих, да и это было не столь важно. Вечеринка удалась, все было на высшем уровне, как и всегда.

В какой-то момент, когда у меня начала болеть голова от чересчур громкой музыки, я решил выйти на улицу. Покурить, подышать свежим воздухом и просто немного отдохнуть от всей этой пирушки. А длилась сия вечеринка уже несколько часов, к слову сказать. В общем, вышел я на улицу, вытащил сигарету и не успел сделать и двух затяжек, как рядом со мной материализовались двое моих лучших друзей – Роб и Чак. Парни-то они, в общем, неплохие, разве что порой бывают слишком навязчивые. Но не они тогда привлекли мое внимание, а молодая девушка неземной красоты, которая вышла следом за ними.

Она скромно попросила подкуриться, пока мы втроем бесцеремонно разглядывали ее с головы до ног. Темно-шоколадного цвета волосы, большие карие глаза, пухленькие розоватые губы и изящная фигура, облаченная в кроваво-красное платье до колен. Было в этой девушке что-то таинственное, какая-то загадка, которую безумно хотелось разгадать. Мы с друзьями, будучи свободными мужчинами, конечно же стали флиртовать с этой красавицей, и каждый хотел блеснуть своим остроумием. А в конце вечера прекрасная леди, которую звали Сивиллой, ушла под руку с Чаком.

- Везучий сукин сын, - фыркнул тогда Роб, глядя вслед уходящей парочке.

Я лишь пожал плечами, пытаясь подавить свою зависть. Сивилла обладала именно той красотой, которую так любят восславлять в своих произведениях поэты и писатели. Эдакая муза, дарящее вдохновение. Хотел бы я себе такую музу…

Чак и Сивилла были вполне счастливы, насколько мне было известно. С другом я виделся редко и мало, ибо был по уши занят работой. Зато Роб, словно сплетница, каких полно, без конца рассказывал мне обо всем, что ему удавалось узнать о Сивилле. Девушка сирота, приехала к нам из Мексики, где работала медсестрой и занималась благотворительностью, спасая исчезающие виды диких животных. Любит готовить, очень общительна, весьма начитана и вообще самое настоящее сокровище, а не девушка.

- Ты сейчас захлебнешься слюной от зависти, - смеялся я, когда Роб вываливал мне еще одну порцию информации о Сивилле. – Лучше бы узнал у девицы – есть ли у нее сестра или такая же хорошенькая подружка?

- Узнавал. Нет, - мрачно отзывался Роб.

Зависть завистью, а спустя месяц идеальных отношений Чака и Сивиллы, девушка бросила парня. Что там у них случилось – друг не рассказывал. Зато каково было мое удивление, когда Сивилла переметнулась к Робу. Прямо любовный треугольник получился, и я не был в восторге от всего этого. Я ожидал, что теперь вместо Роба навещать меня начнет Чак, который будет заливать свое горе водкой и без конца жаловаться на разбитое сердце. Но нет, все вышло совсем не так.

Чак просто пропал. Перестал отвечать на звонки, не появлялся на работе. Вообще не подавал никаких признаков жизни. И если Робу было не до него, то я как-то раз собрался и решил проверить друга. В конце концов, вдруг, он там что-то с собой сделал? Мало ли что могло взбрести ему в голову.

Я очень долго и настойчиво стучался в дверь дома Чака. Я знал, что он там, ибо машина его стояла на подъездной дорожке, а пешком парень ходить не любил. Он считал большой глупостью иметь машину и не пользоваться ею, даже если под словом «пользоваться» он подразумевал поездку до мусорных бачков на соседней улице.

Когда мое терпение кончилось, я уверенным шагом направился к задней части дома, намереваясь попасть внутрь через черный ход. Ключ от двери всегда хранился под старым потертым ковриком, одна сторона которого была прибита ржавыми гвоздями к дощатому крыльцу. Отогнув коврик, я достал ключ и открыл дверь, на всякий случай, сообщив об этом Чаку. «Хэй, парень, я вхожу! И не вздумай прятаться, будь ты мужиком, в конце-то концов!». Мои слова так и повисли в воздухе, в котором помимо всего прочего витал какой-то приторно-сладковатый запах. От него даже начали слезиться глаза, но хуже была непроглядная темнота, царившая в маленькой прихожей. Я на ощупь отыскал выключатель, но, то ли он оказался нерабочим, то ли лампочка перегорела, никакого света не зажглось.

Пришлось вытаскивать свой мобильный и освещать себе путь им, продолжая выкрикивать имя Чака в темноту. Парень не отзывался, а непроглядная темень царила, похоже, во всем доме. По крайней мере, я обошел весь первый этаж, и нигде света не было. Более того, все окна была плотно закрыты покрывалами и пледами. Я попытался снять один из них, и с удивлением обнаружил, что все они прибиты к стене гвоздями. Это ведь странно, не правда ли?

- Чак? – вновь позвал я, остановившись у лестницы, ведущей на второй этаж. – Друг, если ты меня слышишь, дай знать. Мне как-то не по себе от всего… этого.

Выждав пару минут, и не услышав в ответ даже стона, какой мог бы издавать раненный или умирающий, я тяжело вздохнул и начал медленно подниматься. Ступеньки под ногами жалобно скрипели, нарушая витающую в воздухе тишину, и с каждым новым шагом внутри меня все сильнее разгоралось желание развернуться и уйти отсюда как можно дальше. Но какая-то неведомая сила заставляла меня двигаться вперед. В конце концов, Чак мой лучший друг. И я за него беспокоюсь.

На втором этаже было не менее мрачно. Все та же темнота кругом, закрытые окна и звенящая тишина. Недолго думая, я направился прямиком в спальню Чака, решив, что это единственное место, где он может быть. Я оказался прав. Только вот даже не знаю – к счастью или к сожалению.

Тут стоит уточнить, что на дворе сейчас поздний вечер, и единственный свет, что освещает пустующие улицы и вообще весь город – тусклый свет фонарных столбов, расставленных тут и там в хаотичном порядке. И на фоне этого света, льющего из единственного незанавешенного окна, виднеется силуэт Чака. Я вижу его землянистого цвета лицо, темные круги под покрасневшими глазами. Одежда висит на нем, словно парень уже долгое время ничего не ест, но что более странно – он не отбрасывает тень. На полу отчетливо виднеется прямоугольник тусклого света, но ведь возле окна стоит Чак! Разве бывает так, что человек есть, а его тени – нет?

- Чак? – позвал я, борясь с внезапно подступившим головокружением. – Что за чертовщина с тобой творится?

Вместо ответа парень повернул ко мне голову. На какую-то долю секунды на его лице мелькнуло незнакомое мне ранее выражение, пугающее до дрожжи и… невозможное? Взгляд хищника и зубы, острые, тонкие, длинные клыки, высунувшиеся из-под верхней губы. Разве такое возможно? Я бы решил, что Чак просто разыгрывает меня теми детскими игрушками, что продаются в магазинах. Те пластмассовые клыки, что дети одевают на Хэллоуин вкупе с длинными плащами, свойственными старику Дракуле. Да, я говорю о вампирах, но ведь их не существует.

И пока в моей душе борются совершенно противоречивые чувства, Чак взбирается на подоконник и делает шаг в ночь. На какую-то долю секунды я замираю, не понимая, в чем дело, а потом кидаюсь к окну, с ужасом осознавая, что мой друг только что выпрыгнул со второго этажа. Но газон под окном оказывается чист. В том смысле, что Чака на нем нет, как нет и каких-либо его следов. Конечно, разумно предположить, что парень ухитрился приземлиться, не покалечившись, а потом просто сбежал. Вопрос только – с какой скоростью он это сделал? С той, которая несвойственна обычному человеку.

Мне казалось, что я схожу с ума. Я не понимал, что происходит, не мог объяснить того, что увидел. Я просто кинулся прочь, подальше от дома друга, и первым, что пришло мне в голову, было позвонить Робу, что я и сделал. И не успела первая волна шока и непонимания пройти, как следом пришел испуг. Голос Роба, звучавший из динамика моего сотового, больше походил на голос умирающего старика.

- Я… она пыталась… убить… помоги…

- Роб? Что происходит? Где ты?! – я кричал в трубку до тех пор, пока в ответ мне не стали доноситься лишь гудки. Стараясь отогнать от себя прочь все то, что я увидел в доме Чака, я помчался к Робу, которому явно нужна была моя помощь. Не слишком ли много всего для одного вечера?

Часы показывали полночь, когда я ломился в дом друга. Впрочем, входная дверь была незаперта, что немного настораживало, но задумываться об этом мне было некогда. На полу в гостиной лежал Роб. Его лицо было ужасно бледным, а на шее виднелись какие-то ссадины. И кровь, она была повсюду – на одежде, на коже парня, на полу, даже местами на мебели. Словно здесь происходила какая-то нешуточная бойня.

- Она… вампир, - прохрипел Роб, когда я склонился над ним, проверяя, есть ли еще какие-нибудь повреждения у парня.

- Что? – опешил я. Я хотел списать слова парня на предсмертный бред (а он умирал, явно), но Роб едва заметно покачал головой.

- Ты бы видел ее лицо… ее зубы… она сказала, что мы будем вместе вечно… - Роб закашлялся, а потом, сделав судорожный вдох, затих.

Я провел в доме друга не один час. Сначала долго сидел возле его остывающего тела, не в силах смириться с тем, что Роб мертв. Кажется, еще сегодня утром он звонил мне, хотел что-то рассказать, а я отмахнулся, соврав, что у меня слишком много работы. Но на самом деле я просто не хотел слушать в очередной раз о том, какая Сивилла замечательная. А что, если Роб хотел сказать мне совсем другое? О тех же… вампирах? Как же все это бредово звучит.

Когда потрясение немного сошло, на меня напало желание разобраться во всем, что происходит. Чак, выпускающий клыки и выпрыгивающий в окно, затем умирающий Роб, говорящий о вампирах. Точнее, о вампирше. Сивилла, кто же еще?

Все в той же гостиной я нашел одну книгу, которую, видимо, читал Роб. Она была старая, какого-то неизвестного мне автора. «Новый Бестиарий» - гласило название на обложке. Пролистав несколько страниц, бегло пробегая глазами по тексту, написанному мелким шрифтом, я заметил, что некоторые предложение были подчеркнуты красной ручкой.

«Красноватый отблеск глаз… они могут жить века… зубы у них длинные, острые… не отбрасывают тени… большие враги зеркал… умершие люди… жертва сама становится вампиром…».

Часть меня упорно отказывалась верить в это. По крайней мере, до тех пор, пока я не услышал шаги за спиной. Что вы думаете? Я обернулся и увидел Роба, совершенно живого, который медленно подходил ко мне. Его лицо по-прежнему было смертельно бледным, а в глазах словно горел огонь, настолько они были красными. Сказать, что я был в ужасе – значит, ничего не сказать. Недолго думая, я захлопнул книгу и огрел ею своего воскресшего друга по голове. Он отшатнулся в сторону, а я бросился бежать подальше от этого дома.

Вампиры… Разве это не дурацкие детские страшилки? Разве это не тупая мода, которой следуют нынешние писатели и сценаристы? Вампиры хорошие, вампиры плохие, вампиры умеют любить людей, вампиры едят людей… Кажется, у меня начала ехать крыша.

Добравшись до дома, я первым делом запер входную дверь на все замки, а потом еще и подпер ее тумбой. Мне хотелось закричать, ибо путаница в моей голове разрасталась с каждой минутой. Появлялись все новые и новые вопросы, ответы на которые я дать не мог, а тем временем к моему дому приближалось то самое зло, та самая выдумка, верить в которую я отказывался.

Она открыла дверь безо всяких затруднений. Просто вышибла ее из петель, откинула в сторону тумбочку. В ее глазах плескалось пламя вкупе с диким желанием, а за спиной ее маячили Роб и Чак. Лишь, когда все трое обнажили клыки, я понял, что хочется мне этого или нет, но поверить в сказки о вампирах придется.

- Я устала ждать, - сладким голосом произнесла Сивилла, - Ты последний в моем списке. Давай сделаем это быстро, и ты ничего не почувствуешь, я обещаю.

Вампирша сочла за отказ мою попытку спастись бегством. Я почти добрался до окна, когда передо мной возник Чак. Вряд ли в этот момент он был моим другом – отшвырнув меня в сторону, он издал приглушенное шипение и двинулся ко мне. А я что? Я упал на хлипкий журнальный столик, сломав его своим телом. Чак уже стал наклоняться ко мне, когда я только-только оклемался, поэтому мне пришлось отбиваться. Выдернув из груды хлама, в который превратился столик, одну из досок, я с силой врезал ею вампиру.

- Ну же, не будь тряпкой, - сразу же отреагировала Сивилла, обращаясь к Чаку. – Разве я обратила тебя для того, чтобы ты и дальше был никчемным слабаком? Смотри и учись, - сказав это, девушка очутилась рядом со мной и с легкостью поставила меня на ноги. А потом ее клыки вонзились в мою шею, и эта дикая боль заставила сбросить с себя те остатки ужаса, что сковывали меня все это время.

Сивилла оттолкнула меня к Чаку, и на ее губах, измазанных моей кровью, заиграла улыбка. А я уже был готов – как только Чак впился клыками в мою шею, причиняя еще больше боли, я вогнал деревяшку в его грудь. По рукам заструилась его холодная кровь, а сам вампир начал медленно оседать на пол. Лицо его оставалось таким же мертвенно-бледным, но в глазах медленно потухала жизнь.

- Нет! – с диким рычанием с места сорвался Роб. Он откинул меня в стену, затем вновь поднял и снова швырнул в сторону. Я был словно тряпичная кукла в неумелых детских руках – куда направляют, туда и падаю. В какой-то момент я даже подумал, что сломал парочку ребер. А потом мне под руки попалась ножка от сломанного стула, которая очень скоро воткнулась в грудь Роба.

Может быть, Сивилла изначально так и хотела – чтобы я убил своих лучших друзей. А может и нет. Но в любом случае, она не сильно была расстроена их гибелью.

- А ты сильнее, чем я думала, - довольно протянула она, подходя ко мне. – Ты сможешь стать очень могущественным вампиром, если научишься принимать верные решения.

- Одно я уже принял, - отозвался я.

И хотя никакой деревяшки больше под рукой моей не оказалось, я все равно решил рискнуть и с голыми руками кинулся на вампиршу. Мне удалось сбить ее с ног, и мы вылетели в коридор, приземлившись на твердый пол аккурат возле входной двери. Недолго думая, я поднялся на ноги и распахнул дверь, впуская внутрь дома первые солнечные лучи. По крайней мере, я думал, что впускаю их, хотя на самом деле солнце еще даже не вставало. Сивилла звонко рассмеялась, а я бросился бежать. Не на улицу, ведь вампирша преградила мне путь, а на второй этаж. Я был словно загнанный в угол раненный зверь. Сивилла была слишком сильная, быстрая и хитрая, чтобы позволить мне улизнуть. Я знал, что либо умру, либо стану такой же, как она.

В конце концов, Сивилле надоело играть со мной. «Пора сделать уже то, зачем я сюда пришла», - заявила она, вцепившись в мои плечи. Затем последовала сильная боль, вызванная ее клыками, впивающимися в мою шею. Я чувствовал, как она медленно высасывает из меня жизнь, но не мог ничего с этим поделать. А потом она оттолкнула меня, вновь позволяя побегать еще немного. Хотя сил на бег у меня уже не оставалось.

Я с большим трудом добрался до кухни. Заметив, что из-за горизонта начинает появляться солнце, я почувствовал, как в душе зарождается надежда. Но она тут же улетучилась, когда Сивилла, довольно ухмыляясь, подошла к окну.

- Я думал, вампиры не любят солнце, - просипел я, цепляясь руками за стол, чтобы не упасть от бессилия.

- Это оно нас не любит, - усмехнулась вампира, загадочно посмотрев на свою руку. На безымянном пальце красовался странный перстень – с причудливыми узорами, составленными из латинских букв. В моей голове что-то щелкнуло, и, схватив со стола нож, я бросился на вампиршу, прекрасно понимая, каковы мои шансы.

- И что это? – издевательски протянула Сивилла, сжав рукой мое горло. – Ты серьезно думаешь, что сможешь как-то избавиться от меня? Нет, милый, ты – мой. Отныне и навеки.

Она вновь выпустила свои клыки, вгоняя их в раны на моей шее. А я, закрыв глаза, дернул рукой, в которой был зажат нож, и на пол с тихим шлепком упал палец. Не мой, не бойтесь. Безымянный палец Сивиллы, вместе с перстнем. И в тот же миг девушка издала жуткий вопль, за долю секунды обратившись в прах. Лишь пепел, витающий теперь в воздухе и медленно опускающийся на пол, напоминал о том, что здесь только что произошло…

Рассказчик хрипло рассмеялся, закончив свою историю. Но смех его быстро сменился горькими слезами, вызванными болью от потери друзей. Я даже не знал, что тут можно сказать, да и разве стоит ли что-либо говорить? Конец истории вышел весьма печальный, но он был по большей части у всех подобных историй. Разве когда-нибудь встреча с мифическим существом могла окончиться чем-то хорошим? Навряд ли, на мой взгляд.

Мы покинули паб под утро. Уставшие, но проникшееся историей рассказчика, который так и не назвал своего имени. Я записал его, как Аноним. Весьма банально, знаю. Но зато только у его истории пока есть маленькое дополнение – красивый перстень, сулящий нормальную жизнь любому мифическому существу, не дружащему с солнечным светом…

========== “Когда-то в Ирландии…” ==========

«… за стенами большого дома раздался тончайший чистейший

протяжный звук, словно кто-то провел ногтем по краске

или кто-то скользит по сухому стволу дерева.

Затем послышался чей-то слабый стон

и нечто похожее на рыдание…» ©

Посвящение: Карине Рэндом.

За… что? Да просто так. Просто потому, что Вы есть.

Погода за дверьми светлого и уютного паба не переставала бросаться из крайности в крайность, то осыпая жителей нашего скромного городка холодными дождями, перемешанными с быстро тающим снегом, то разгоняя облака и позволяясолнцу добавить немного ярких красок в серость окружающего мира. В один из таких солнечных дней, когда настроение, как и подобает погоде, можно описать одним словом: «Прекрасное!», в двери моего паба постучали. Это не могло не удивить меня – кто же будет стучаться в паб, да еще среди бела дня? Конечно, посетителей в это время суток здесь очень мало, а в тот момент так я вообще находился там один, но все же. Неужели нельзя толкнуть дверь и пройти внутрь?

Стук повторился, словно кто-то, стоящий там, за дверью, был уверен, что я подойду и открою. Я же, решив обломать незваного гостя, упорно продолжал стоять на своем месте. В конце концов, некто, так и оставшийся неизвестным, просунул под двери паба белый конверт, а затем удалился. Так что, когда я все же открыл дверь и выглянул на улицу, то не увидел никого, кроме редких прохожих, не спеша прогуливающихся мимо.

А в конверте было письмо. На вырванном из тетрадки листе в клетку неровным почерком была написала весьма занятная история, которую я озвучил в тот же вечер. Слушателей в этот раз было куда больше, чем обычно (опять же, во всем виновата расшалившаяся погода), но это и к лучшему. История оказалась весьма интересной. Впрочем, как и все другие.

- Один человек хочет поведать нам свою историю, - сказал я, расправляя листок. Прочистив горло, я с важным видом принялся за чтение. – С большим приветом из далекой Ирландии вам пишу я, простой человек, не так давно лично повстречавшийся с тем, о чем вы так любите говорить в своем пабе. Жаль, что я не могу поведать вам эту историю сам лично, но что поделать. Зовут меня Нейтан Мэттисон…

Я родился и вырос в далекой Ирландии, одноименном острове в северной части Атлантического океана. В республике, известной неописуемой красоты природой, веселыми музыкальными мотивами и множеством красивейших легенд, об одной из которых я расскажу вам прямо сейчас.

Мне было двадцать, когда я встретил любовь всей своей жизни, прекрасную девушку по имени Мира. У нее было небесного цвета глаза, шелковистые волосы, аккуратными локонами ниспадавшие на ее нежные плечи, бархатная кожа и смех, напоминавший звон колокольчиков. О, я влюбился в нее почти сразу, как только увидел, и был несказанно счастлив, когда чувства мои оказались взаимными.

Нам хватило пары месяцев, чтобы понять, что мы созданы друг для друга. Я сделал ей предложение, не сомневаясь в этом шаге не на секунду, а потом мы поженились. Свадьба была просто потрясающей, такой, о которой мечтает любая пара. Мира была счастлива, и я был счастлив вместе с ней, только вот счастье наше было недолгим.

Тут стоит упомянуть, что у Миры было еще две старшие сестры – одна была замужем, а вторая все еще ожидала своего прекрасного принца. Все бы ничего, но вместо принца к ней заглянула как-то раз таинственная незнакомка, чьего лица девушка не разглядела. Розали, так звали сестру Миры, приехала к нам поздно вечером, напуганная и уставшая. Он рассказала, что возвращалась домой с работы и увидела на крыльце своего дома какую-то женщину, которая закрывала руками свое лицо и горько плакала. Розали попыталась подойти к незнакомке, но та, издав очередной всхлип, вдруг, исчезла вместе с легким порывом ветра.

Не сразу девушка поняла, что произошло, а потом, побоявшись, что незваная гостья вновь явится, решила поехать к сестре. Я был не против, как и Мира, так что девушка осталась ночевать у нас. А я, тем временем, по просьбе жены, отправился к дому Розали, чтобы проверить, нет ли там той странной женщины.

Я обошел дом девушки несколько раз, то осматриваясь по сторонам, то заглядывая в темные окна самого дома – никаких посторонних личностей я так и не увидел, а потому, решив, что все в порядке, направился обратно домой. И каково же было мое изумление, когда я приметил плачущую женщину на крыльце своего дома. Как и говорила Розали, незнакомка очень жалобно рыдала, закрывая руками лицо, а когда я попытался подойти ближе – исчезла. Словно растворилась в подступающей ночи. Все, что я запомнил – это длинные темные волосы, да в тон им платье. Ни лица, ни даже фигуры женщины я разглядеть толком не смог.

Я решил не говорить о том, что видел. Розали успокоилась и забыла о незнакомке, так что не было смысла снова пугать девушку. Она переночевала у нас, а утром уехала по своим делам. До самого вечера все было хорошо – плачущую женщину я больше не видел, а потом и вовсе забыл о ней. Но телефонный звонок, нарушивший наше спокойствие, заставил меня вспомнить о ней.

Звонили из полиции. Розали Джонсон попала под машину и скончалась на месте от полученных травм. Свидетели говорили, что автомобиль мчался на огромной скорости и, сбив девушку, уехал прочь, даже не остановившись, чтобы вызвать скорую. А следом за этой ужасной новостью время будто бы остановилось, и каждая минута тянулась целую вечность. Особенно, когда мы с Мирой приехали в полицейский участок и очень долго отвечали на бесконечную вереницу вопросов.

Конечно же, я не мог не рассказать о плачущей женщине. Возможно, она как-то причастна к убийству Розали (а в том, что это было именно убийство, никто не сомневался). Но, так как составить четкого портрета не удалось, про незнакомку пришлось забыть. Тем более, кроме меня и Розали больше никто ее не видел.

Дни плавно превращались в недели, а затем и в месяцы. Мира и ее сестра, Анна, продолжали носить траур по погибшей сестре, и наша тихая семейная жизнь была похожа на одну сплошную черную полосу. Моя жена уже не была той, что раньше, ибо не могла смириться с мыслью, что убийца Розали все еще гуляет на свободе. А что я мог сделать? Ничего. Как и полиция.

А потом в нашу жизнь вновь ворвалась эта плачущая женщина. В этот раз первой ее заметила Анна. Незнакомка появилась поздней ночью во дворе ее дома – стояла рядом с яблоней и плакала. В этот раз она лишь одной рукой вытирала ручейки слез со своих щек, и Анна смогла разглядеть часть ее лица. Женщина показалась ей знакомой, только вот девушка все никак не могла понять, кого же она ей так напоминает. А может, просто не успела – ночью кто-то ворвался в ее дом и убил девушку, задушив ее телефонным кабелем. Тело девушки нашел утром ее муж, вернувшийся с работы.

- Она ведь звонила, говорила, что кто-то ходит в ее дворе, - убивалась Мира, без конца проливая слезы, - Женщина, которая плакала…

Полицейские вновь разводили руками – у них не было точного описания незнакомки, и они понятия не имели, кого им искать. Тот, кто убил Анну, не оставил после себя никаких улик.

И только на похоронах девушки ко мне пришла какая-то решимость. Я словно понял, что должен что-то сделать, чтобы докопаться до правды. Быть может, все дело было в той самой плачущей женщине, которая, вдруг, появилась возле ограды кладбища, издалека наблюдая за гробом. В этот раз мне удалось разглядеть ее лицо – темные глаза, сеточки морщин под ними, тонкие губы. Она кого-то мне напоминала, но я не мог понять кого. Потому, не обращая внимания на всю похоронную процессию, двинулся в сторону незнакомки, словно надеясь поймать ее.

Но только я добрался до ограды, как женщина исчезла. Зато появилась Мира, которая с удивлением спросила, куда я пошел. Я не смог дать внятного ответа на вопрос жены, а потому молча обнял ее, и мы вернулись обратно к гробу.

Прошло больше недели с момента похорон. Мы с Мирой решили переехать в другой город, подальше от всех несчастий и бед, что свалились на наши головы. И несколько дней паковали вещи, забивали до отказа коробки и сумки, и в какой-то момент, когда Мира ушла на кухню заварить чай, я выронил на пол толстый фотоальбом. Я никогда не любил делать снимки, и считал глупостью хранить все эти старые фотокарточки, оставшиеся нам еще от предков. Но родители Миры погибли очень давно – девушка была маленькой и не знает сама всех подробностей, а потому снимки ее родителей были для нее очень дороги.

К чему я вспомнил родителей девушки? Да к тому, что упавший фотоальбом раскрылся, и я увидел на одном из снимков ту самую плачущую женщину. Это была она, сомнений не могло быть, и я в тот момент понял, почему лицо ее показалось мне знакомым. Это была мать Миры.

Я не решился расспрашивать девушку о чем-либо, а потому попытался сам разузнать все о том дне, когда погибли родители девочки. И узнал много чего интересного. Например, что мать Миры была убита своим мужем. Вы можете это представить? Мужчина задушил женщину во сне, поджег дом и сбежал. Добродушные родственники осиротевших девочек быстро придумали историю о несчастном случае, чтобы избавить малышек от клейма «дети убийцы».

Сказать, что я был шокирован – значит, ничего не сказать. Об отце Миры я не сумел найти ничего. Он словно бы действительно умер в том пожаре, но ведь на самом деле он был жив! Я много думал на этот счет, пытался сопоставить факты, понять, почему мать девочек стала являться к своим дочерям перед их смертью. И тут мне на глаза попалась старая легенда о банши.

Многие, услышав о банши, смело отвечают, что это женщина, либо же молодая девушка, чей плач предвещает смерть. По сути-то оно так, только стоит уточнить, что банши может являться лишь своим родственникам или членам опекаемого ею клана. То есть, банши – умершая родственница тех, кто видит ее перед смертью.

Конечно, я никогда не верил во что-то сверхъестественное, но тут уж не поверить было нельзя. Мать Миры оказалась самой настоящей банши, что тут еще сказать? Ничего. Я не стал говорить о своих открытиях жене, да только вот в ответ Мира со слезами на глазах заявила, что видела плачущую женщину.

- Я тоже умру? – испуганно спрашивала девушка. – Ох, Нейтан… Ты ведь знаешь, что я люблю тебя?

- Даже не смей думать об этом! – возмутился я, - Я разберусь со всем этим. А ты пока сиди дома и не вздумай никуда выходить. Запри дверь и никому не открывай.

Впрочем, сам я далеко от дома не уходил. Несколько часов провел я на крыльце в ожидании банши. И что вы думаете? Когда часы пробили полночь, она явилась. Встала у самого дальнего угла забора и принялась плакать, без конца вытирая слезы рукавами платья. Я тут же поспешил к ней и, прежде чем она начала исчезать, успел назвать ее имя. Натали.

- Я знаю, кто вы, - женщина застыла на месте, словно статуя, а я замедлил шаг, боясь спугнуть ее. – И я так же знаю, кем вы стали. Вы ведь банши? Ваш плач предсказывает смерть. Что вы знаете об убийце своих дочерей? Вы не можете не знать этого, вы ведь знали, что они умрут!

Женщина продолжала хранить молчание, и в какой момент мне показалось, что она вот-вот уйдет. Секунды плавно перетекали в минуты, становясь все более напряженными, и я не выдержал.

- Да что вы за мать такая! – закричал я. – Я хочу спасти вашу дочь! Вашу единственную живую дочь, черт бы вас побрал!

- Он здесь, - едва слышно сказала банши. Я резко замолк, пытаясь понять, что она сказала, но тут из дома послышался крик.

Я тут же бросился обратно в дом, а банши, вновь заплакав, растворилась в подступающей ночи. Плечом выбив дверь, которая почему-то оказалась заперта, я ворвался в дом. Мира была в гостиной, лежала на полу, а над ней склонился какой-то мужчина, сжимая на шее девушки свои громадные ручищи. Я, не раздумывая, бросился на незнакомца и сбил его с девушки, повалив на журнальный столик, который с треском рухнул под нашими телами.

Мы сцепились в ожесточенной схватке не на жизнь, а на смерть. Да, это был жаркий бой. В ход шло абсолютно все – руки, ноги, посторонние предметы вроде старой вазы или книги, завалявшейся на диване. Может быть, мы могли бы драться до самого утра, если бы не Мира. Девушка успела принести с кухни нож, и кинулась на своего обидчика со спины. Тот оттолкнул девушку, из-за чего та выронила нож, успев лишь оцарапать незнакомца, а я поспешил нож этот взять. Но мужчина врезал мне локтем в лицо, отчего я свалился на пол и на какое-то время отключился.

Когда сознание вновь ко мне вернулось, я увидел, как мужчина уже вплотную подступил к Мире, которая вновь стала кричать. От криков жены во мне проснулась еще большая ярость, и я, ухватив мужчину за плечи, отшвырнул его в стену. А потом начал избивать, нанося удары один за другим, снова и снова, до тех пор, пока незнакомец не был повержен.

- Что тебе нужно?! – закричал я, сгорая от гнева. Мужчина в ответ лишь оскалился, протянув руку к карману на своей груди, а потом, издав хрип, замолк. Как оказалось, навсегда.

А в кармане его было письмо. Но, услышав стоны Миры, я позабыл о нем. Подойдя к жене, я заметил в ее животе рану – мужчина все-таки успел ранить ее перед тем, как я убил его. Мира умерла у меня на руках еще до рассвета. Единственное, что я успел ей сказать перед тем, как она закрыла свои прекрасные глаза – это то, что я очень сильно ее люблю.

В письме незнакомца я прочел то, о чем начинал догадываться. Мужчина был отцом Миры и ее сестер. Точнее, не настоящим отцом. Мать девочек, Натали, родила дочерей от совершенно другого мужчины, и ее муж, узнав об этом, просто-напросто убил свою жену, а перед ее смертью поклялся, что убьет и ее дочерей. Вот такая вот трагичная история получилась.

- Последний раз я видел банши на похоронах Миры. Она решилась подойти ближе, чтобы в последний раз взглянуть на умиротворенное лицо дочери. А на мой вопрос, правда ли, что ее муж не был настоящим отцом девочек, она тихо ответила: «Нет», - я закончил чтение и поднял глаза с письма на слушателей, которые все это время сидели молча и даже не двигались, боясь помешать мне читать. Несколько минут в пабе царила тишина, пока я убирал письмо в книгу, дабы сохранить его как десятки других историй. А потом, когда пора молчания прошла, все тут же принялись обсуждать услышанное, разбавляя свою речь сочувствующими вздохами и покачиваниями головы. И обсуждение наше длилось до самого утра, лишь изредка затихая, чтобы мы могли прислушаться – не плачет ли где еще одна банши, притаившись за дверьми паба?..

========== “И сказки станут былью” ==========

«Они будут приходить днем и ночью, чтобы посмотреть

на чудо, вновь пришедшее в мир, а увидев, они его возжелают.

Ибо драконы — это огонь, облеченный плотью,

а огонь — это власть». ©

Пожалуй, все истории, которые уже прозвучали в пабе, или же только прозвучат, не смогут сравниться с рассказами жителей тихого маленького городка, расположенного у подножья горы Клауд-Пик, аккурат на граница Вайоминга. Я несколько минут пытался разобраться в записях и газетных вырезках, что были прикреплены к нескольким листам под одним-единственным словом: «Дракон». Сначала я решил, что кто-то просто пошутил. Ну ладно вампиры или оборотни, в их существование, судя по литературе и кинематографу, люди очень даже рады верить, но драконы? Пардон, но это сказки всех сказок.

Но чем больше я вчитывался в написанное, тем быстрее улетучивалось все мое недоверие. Как и у тех постояльцев паба, что молча следили за выражением моего лица.

- Ну что там? – хриплым голосом спросил старик, сидящий ближе всех ко мне. – Услышим мы сегодня что-нибудь?

- Да-а, - протянул я, вздыхая. – Есть тут кое-что интересное, и в то же время очень странное. Необычное и немного пугающее. Сказка и не сказка, даже не знаю, как назвать.

- Да не томи уже ты! – воскликнула женщина с рыжими волосами. – Давай, читай скорее!

- Ладно, ладно, - сдался я, открывая начало истории. - Итак, скалистая местность, наполовину заросшая обширными лесными массивами, высоченная гора Клауд-Пик и тихий городок, который, внезапно, стал эпицентром невероятных событий…

Эта история рассказана несколько людьми, так что выделять кого-то одного, описывая события от его лица, нет смысла. Проще будет собрать все истории очевидцев в одну кучу, и слепить из них один полноценный рассказ, что мы сейчас и сделаем.

В тот день на Филдс-Роуд, небольшой круглой площади в самом центре города, как всегда, было большое столпотворение. Погода была чудесной, и местные торговцы поспешили вынести весь свой товар на улицы, дабы не мучиться в душных помещениях своих магазинов. Счастливые жители слонялись от одной палатке к другой, тратя свои деньги на фрукты, сладости и мелкие безделушки, вроде браслетиков из редких камней, собранных самими торговцами недалеко в лесах, покрывающий высокую гору, защищавшую город от холодных северных ветров. Гора эта была достопримечательностью местных жителей – и вид на нее был прекрасен, и много полезного можно было отыскать у ее подножья или же на ней, если осмелишься подняться выше. Кто же знал, что в один из таких замечательных дней гора эта станет страшным наказанием всему городку…

В самый разгар ярмарки, когда люди и думать не думали о чем-то мрачном, до площади донеслись отчаянные женские крики. Все разговоры тут же прекратились, как и шебуршание пакетов, топот ног и скрип старых весов. Люди замерли в недоумении, в глубине души надеясь, что крики им все же послышались. Но не тут-то было. Крик повторился вновь, и он становился все громче, пока, наконец, на площадь не выбежала молодая девушка, запыхавшаяся, с взлохмаченными волосами и бледным лицом.

- Оно… оно… убило ее! – сбивчиво закричала девушка, указывая рукой в сторону горы.

Стоило только людям повернуть головы в ту сторону, где начинался лес, за которым и росла гора, как с той стороны раздался дикий рев, медленно удаляющийся вглубь зеленого массива. Словно зверь, что издавал такой страшный звук, убирался прочь туда, откуда пришел. Тем не менее, даже когда звук стих, долго еще никто не осмеливался шевелиться. Все лишь испуганно переглядывались, мысленно строя догадки – одна страшнее другой.

Но потом несколько мужчин все же отважились отправиться туда, куда указала им девушка – на окраине леса они нашли ее мертвую подругу. Одного лишь взгляда было достаточно, чтобы понять, что убил девицу явно не человек. Да и никакое животное, что обитало здесь, на такое не было способно.

Хоронили девушку в закрытом гробу – уж слишком было изуродовано ее тело. Глубокие следы громадных когтей рассекали девушку до самых костей, которые торчали наружу. Мужчины, что нашли тело, еще долго не могли прийти в себя после увиденного, а та девица, которая была подругой покойной, на какое-то время потеряла дар речи, в прямом смысле. Лишь плакала день и ночь напролет, да отказывалась куда-либо выходить из дома. Видно было, что кто-то сильно напугал девчушку, да вот только понять бы, кто это был?

- Разве что волки могли добраться сюда, но и то, вряд ли, - вздыхал лесничий, оглядывая обширные леса, окружающие город. – Со скал могли спуститься дикие кошки, но лишь в том случае, если еда у них закончилась. А закончиться она не могла, погода нынче хороша, чтобы живность вымирала. Остается, разве что, какой-нибудь зверь, что обитает на горе.

- И что это может быть за зверь такой? – спросил один из охотников.

- С такими когтями… Даже страшно представить, - покачал головой лесничий.

Разговоры ни к чему так и не привели. Тогда лесничий, вместе с несколькими охотниками, что каждый год промышляли в этих лесах, решили попытаться отыскать путь к вершине горы, да посмотреть, что же за зверь может там обитать. Затея, конечно, была весьма опасной, но что еще оставалось напуганным жителям?

Отряд добровольцев отправился в свой путь, обещая своим родным и близким вернуться как можно скорее и не заходить слишком далеко, а уже ночью зверь этот вновь подошел к городу. В этот раз жители проснулись от оглушающего рева, раздающегося чересчур близко, и, выбежав из своих домов, дабы посмотреть на чудище, разглядели лишь смутные очертания громадной фигуры, удаляющейся обратно на гору. Зверь этот не бежал и не шел, он летел. Летел на своих огромных крыльях, которые со свистом рассекали ночной воздух, и затерялся на фоне черного неба уже спустя несколько мгновений. А потом над городом пролетел еще один крик.

В этот раз была убита дочь мясника. Такие же раны на теле, все тот же неописуемый ужас, что сковывал сердца жителей. Никто не мог дать объяснения увиденному, людям казалось, что они массово сходят с ума. А спустя пару дней из своей разведки вернулись охотники с лесничим. Правда, не совсем в полном составе – двое было убито тем же зверем, что и напал на девушек.

- Мы нашли пещеру, полную человеческих костей, обглоданных дочиста, - рассказывал лесничий. – А потом увидели и самого зверя. Он был огромен, размером с дом, с очень большой дом. Он едва поместится целиком на нашей площади, если бы точнее. Массивная челюсть с острыми клыками, громадные когти на длинных лапах, покрытое чешуей тело. И крылья, еще больше, чем сам зверь. Это чудовище словно выбралось из самой преисподней.

Недолго думая, мэр городка объявил денежное вознаграждение за голову этого монстра. Пока мужская часть населения набиралась мужества, чудище убило еще трех девушек, явившись темной ночью и оглушая своим ревом городок. А затем самые смелые ринулись в лес: искать пещеру, обнажая мечи и ружья, надеясь заработать денег и славу героя. Да только вот зверю всех их вторжения были совсем не по душе. И потому никто из тех, кто ушел в гору, назад так и не вернулся.

Видимо, недостаточно смелыми были все эти люди. Никто и до пещеры-то даже не добрался, если говорить откровенно. Большинство сворачивало назад, только услышав вдалеке рев зверя, но были и те, кто, надеясь на других, пытался прятаться в лесу в ожидании, пока кто-нибудь другой не сразит чудище.

И пока «героев» становилось все меньше, одна девушка, полная решимости одолеть зверя, придумала ловушку для животного. Она согласилась стать приманкой, пока остальные, рассредоточившись вокруг предполагаемого места нападения, крепко стискивали в своих объятиях ружья и факелы. Девушка, которую звали Эвелин, отважилась выйти ночью на площадь в гордом одиночестве. Она сжимала в своей руке лук и всего лишь одну стрелу, надеясь сразить ею невиданного монстра. Шансы, конечно, были ничтожно малы, но Эвелин была прекрасной лучницей. «Быть может, ей повезет» - подумали тогда местные жители, согласившиеся на всю эту авантюру.

В ночь, когда зверь снова пришел, никто в городе не спал. Охотники притаились на своих местах, жители боязливо выглядывали из своих окон, а Эвелин стояла посреди площади, глядя в сторону леса. Девушка замерла в ожидании, ощущая, как внутри все начинает медленно сжиматься от нарастающего напряжения. Время шло, и, наконец, вдалеке начал виднеться силуэт приближающегося чудища. Еще пара мгновений – и до городка долетел его жуткий рев, от которого кровь стыла в жилах. Эвелин наложила стрелу на тетиву и затаила дыхание, ожидая, когда зверь, наконец, появится. Он не заставил себя ждать.

Приземлившись среди деревьев, он грациозно вышел из леса, расправляя свои огромные крылья. В тусклом лунном свете зверь выглядел еще более жутким, но, в то же время, не смотря на страх, который он внушал, от него невозможно было отвести глаз. Это был самый настоящий дракон, один из тех, легенды о которых ходят по планете веками. Животное, сочетавшее в себе красоту, силу и грацию, свойственную обычно семейству кошачьих.

Эвелин натянула тетиву, прицеливаясь, а дракон медленно приближался к ней, слегка приоткрыв свою громадную пасть, в которой виднелись острые, как бритва, зубы. Зверь словно знал, что идет в западню, а потому не торопился, мерно покачивая своим длинным хвостом. Эвелин же ждала, когда охотники начнут свою атаку, но они явно не торопились. А дракон не сводил взгляда с девушки – в его темных глазах читалось какое-то странное чувство, слишком сложное для животного. Слишком человеческое.

Эвелин поняла это. Увидела в глазах монстра немую мольбу. Дракон словно знал, что этой ночью его ждет неминуемая гибель, и покорно шел ей навстречу, даже не пытаясь противиться. В этот самый миг, когда понимание окатило девушку волной, заставляя утопать в нем, лесничий начал медленно выбраться из своего укрытия, готовясь дать команду к обстрелу. Повинуясь внезапному порыву, Эвелин отпустила тетиву, и стрела вонзилась в свою цель. В плечо лесничего, который с громким вздохом рухнул на землю, корчась от боли.

И тут со всех сторон стали раздаваться выстрелы. В воздух полетели горящие стрелы, и дракон взвыл от боли, что причиняли ему люди. Эвелин закричала, но не от страха за саму себя, а от страха за несчастное животное, которое смиренно принимало приближающуюся смерть. Но вот стрельба прекратилась – надо было перезарядить ружья, а дракон, решив, видимо, не дожидаться новых нападок, резко взмыл в воздух и скрылся в ночной темноте.

На том месте, где он не так давно стоял, виднелись следы крови. Эвелин, не сумев даже самой себе объяснить то, что прочитала в глазах дракона, бросилась в лес, игнорируя голоса, призывавшие ее остановиться. Девушка хотела еще раз увидеть чудище, хотела убедиться, что оно не умирает. Что пули оставили лишь царапины на чешуйчатой коже дракона.

А следом за девушкой в лес бросились и охотники. Они хотели добить зверя, пока была возможность, так что девушке приходилось бежать изо всех сил, игнорируя колющую боль в боку. Она слышала за своей спиной тяжелые шаги и хриплое дыхание мужчин, их боевые кличи, какие-то слова. До пещеры оставалось всего ничего, и Эвелин преодолела это расстояние за считанные секунды, сделав последний рывок.

Пещера была залита лунным светом, который хорошо освещал дракона, лежащего на холодном каменном полу. Глаза зверя были закрыты, и природную тишину нарушало его хриплое прерывистое дыхание. Эвелин отказывалась верить в то, что зверь умирал – драконы ведь и так большая редкость в нашем мире. Разве может представитель такого сказочного вида вот так вот умереть?

Дракон услышал шаги девушки и открыл глаза. И вновь между этими двумя возникла какая-то невидимая связь, непонятная даже им. Девушка словно прочла мысли животного, которое говорило, что не хочет больше так жить. Не хочет внушать ужас, не хочет опускаться ночами на город и убивать.

- Тогда почему ты все это делаешь? – едва слышно спросила девушка.

- Потому что я так захотела, - послышался высокий женский голос.

В дальнем углу пещеры стояла женщина в длинном темном плаще, капюшон которого скрывал ее лицо. «Ведьма, не иначе» - подумала Эвелин, и оказалась права. Женщина эта на самом деле была ведьмой, которая нанесла свои чары на дракона, решив проучить жителей этого городка. За что? За то, что в свое время они изгнали ее оттуда, называя шарлатанкой и воровкой. Может, так оно и было на самом деле, да только вот колдовские чары у женщины были самые, что ни на есть, настоящие.

Женщина противно рассмеялась, окончив свой короткий рассказ, а потом повернулась на месте и исчезла, оставив после себя дымку темного тумана, который развеялся за считанные секунды. А сразу после этого в пещеру ворвались охотники. Дракон издал рев, завидев их, чем сильно напугал мужчин. И от того те сразу же схватились за свои ружья.

- Нет! – отчаянный крик Эвелин эхом прокатился по пещере, перемешиваясь с грохотом выстрелов. Девушка успела лишь броситься вперед, надеясь остановить охотников и спасти околдованного зверя, а вместо этого в ее грудь впилось несколько пуль, пробив себе дорогу к легким и сердцу девушки. Она рухнула на каменный пол, не издав больше ни звука. Вместо нее ожил дракон, резко выпрямляясь и раскрывая пасть. Из его глотки вырвался рев еще более страшный и мощный, чем когда-либо, а потом зверь выдохнул струю пламени, которая заживо сожгла почти всех охотников. Дракон приблизился к телу Эвелин, поднял его и, взмахнув своим громадными крыльями, поднялся высоко в воздух, вылетев из пещеры.

- Никто не знает, куда улетел зверь, но спустя какое-то время до нашего городка дошли слухи о невиданном звере, что обитает высоко в горах, а рядом с ним живет и девушка, чьи стрелы всегда попадают точно в охотников, желающих поймать чудище. Говорят, именно после этой истории пошли слухи о целительной драконьей крови, за которой началась жаркая охота. Что ж, если оно и так, то и я был бы не прочь испить чарку, дабы заживить свои раны, уже много лет напоминающие мне об этой истории, - закончив чтение, я закрыл книгу и медленно обвел взглядом всех слушателей. На лицах некоторых из них читалось удивление, на других наоборот, расцветали улыбки. Надо же, попалась история с хорошей концовкой. Пусть и концовка основана лишь на слухах и домыслах.

- А ведьма-то куда делась? – запоздало поинтересовался старик, словно очухавшись после долго сна. В ответ на его вопрос я лишь пожал плечами, а потом и сам задумался. Действительно, куда?

========== “Лабиринт Фавна” ==========

«Не нужно видеть, чтобы верить,

но нужно верить, чтобы видеть». ©

Не смотря на то, что на календаре еще висело несколько листочков, на которых ровными буквами было написано: «Ноябрь», за окном уже который день беспрерывно шел снег. Зима решила наведаться в этом году пораньше и уже начала укутывать в свое белое покрывало наш тихий городок, заставляя его жителей как можно скорее одеваться в теплые шубы и шапки. А потому в пабе моем посетителей становилось все меньше, ибо прохладные напитки пить никто не хотел, отдавая предпочтение кружечке горячего кофе в забегаловке напротив. Я не сильно огорчался по этому поводу: меньше народа – больше кислорода.

Да и работы стало меньше. Не нужно было по несколько раз отмывать липкие столешницы от пролитого пива, смывать с пола следы грязных ботинок и выслушивать о «личных проблемах» от слишком подвыпивших посетителей. Я больше внимания уделял своей мистической книге, переписывая в нее истории из писем, что присылали временами люди из других уголков страны, или редактировал старые записи, обводя чернилами те надписи, которые стерло время. И в один из таких скучных холодных дней в паб вошел молодой человек, на лице которого играла озорная улыбка.

- Привет, Джонни! – весело воскликнул он, кидая на барную стойку свою шапку. Тряхнув темными волосами, в которых виднелись тающие снежинки, он сел на стул и заказал для себя виски. Время было уже позднее, и паб был практически пуст, не считая тех, кто остался послушать «сказку на ночь».

- Мы знакомы? Кажется, я где-то тебя видел… – задумался я, разглядывая парня. Человек в ответ звонко рассмеялся и кивнул.

- Ник, борец с фавнами и спаситель прекрасной девушки, - отозвался паренек.

Мне потребовалось всего пара секунд, чтобы вспомнить этого человек. Действительно, это же тот самый парень, чью девушку похитил Фавн. Я помню эту историю, и она очень далека от сказки. Скорее, близка к ужасам.

- Судя по твоей счастливой улыбке, ты пришел рассказать что-то хорошее, - заметил я, подавая пареньку его заказ.

- Не то чтобы совсем хорошее… - пожал плечами Ник. – Это был долгий и сложный путь. И невероятный. Да, правильнее будет именно так – невероятный.

…я очнулся спустя какое-то время. Сразу же бросился в квартиру, но там никого не было. Никого, в смысле, ни Фавна, ни даже Саманты. Он ушел и забрал ее с собой…

На этом закончилась моя история в прошлый раз. Может быть, это и был бы конец, если бы я не знал о Фавнах, не любил бы свою девушку, или просто оказался обычным трусом, который, решив, что он спятил, заперся бы дома и не пытался ничего изменить. Но нет, я был не такой. Я поверил в Фавнов, любил Саманту и уж точно не был сумасшедшим. А если и был, то самую малость.

Конечно же, заявлять в полицию о том, что мою девушку похитил Фавн, герой детских сказок, было бы невероятно глупо. Меня бы упекли в психушку и накачали бы какими-нибудь лекарствами, и это в лучшем случае. В худшем – сделали бы главным подозреваемым в пропаже Саманты. Так что, если кто и мог помочь мне в этом деле, то только я сам.

Для начала я стал искать какую-либо информацию о Тобиасе, который и был на самом деле Фавном. Его биография ничем не отличалась от биографии обычного человека – родился в Техасе, закончил школу на одни тройки, поступил в колледж, переехал сюда, устроился на работу. Ни одного, даже самого скрытого намека, на его настоящую сущность. Тогда я решил копнуть глубже. Несколько штрафов за вождение в нетрезвом виде, подозрение в краже в одном из супермаркетов, операция по удалению аппендикса. Все не то, все, что я находил, было какой-то мелочью. Я потратил почти целую неделю на сбор информации, но она оказалась бесполезной.

Тогда я вспомнил про женщину, что когда-то жила в нашей квартире. Она была единственной, кто не сошла с ума и не покончила с собой, и смогла избежать влияния Фавна. Но один раз я уже говорил с женщиной, и она так и не сказала мне ничего путного, попросив лишь нас как можно скорее покинуть квартиру. В этот раз она и вовсе не брала трубку, и мне так и не удалось отыскать ее точный адрес. Совсем отчаявшись, я уже начал терять ту нить надежды, что связывала меня с мыслями о возвращении Саманты, но однажды ночью мне приснился странный сон.

Я стоял перед огромными воротами из чистого золота, которое потускнело от времени и покрылось несколькими слоями пыли и грязи, скрывающими былое великолепие. Они были в два, а то и в три, раза больше, чем обычные врата, и верхушка их тонула в темной дымке тумана, что витал в воздухе. Туман окружал и все вокруг меня, скрывая весь мир в себе, словно желая, чтобы все мое внимание занимали лишь эти ворота. Я смотрел на них несколько минут прежде, чем решился подойти ближе, а когда подошел, они с тихим скрипом начали открываться. Из образующей щели повеяло холодом, и я невольно поежился, а потом и вовсе проснулся.

Я упорно не хотел открывать глаза, изо всех сил цепляясь за ускользающие образы ворот, желая узнать, что же они скрывают. Но сон прошел, заставляя меня вернуться в реальность, где я был один в большой пустой квартире, от которой веяло холодом так же, как и из щели в воротах. Я уже не понимал, что заставляет меня подниматься с кровати, варить себе кофе, делать что-то. Мне казалось, что я в тупике, из которого нет выхода, но потом, вдруг, подойдя к окну, увидел что-то новое. Среди серых извилистых улочек, однотипных зданий с черепичной крышей и толп людей, спешащих по своим делам, я приметил что-то такое, чего не замечал раньше. Темная дымка тумана, который скапливался где-то далеко впереди, точно как в моем сне.

Я собрался так быстро, как только мог, а потом побежал на улицу, сам еще толком не понимая, что делаю. Ну, увидел я туман, пусть и непривычно черного цвета, больше похожий на дым, что с того? В том конце города, где витала эта темная дымка, не было ничего примечательного, насколько я помню. Только вот не в этот раз.

Ноги привели меня к заброшенному складу, вернее, к старым кованым воротам, которые жалобно скрипели, покачиваясь на сильном ветру, что бушевал в это утро. Я вглядывался в эти ворота, силясь найти в них хоть что-нибудь схожее с теми воротами из моего сна, но все было тщетно. Это просто ржавое железо, которое давно пора оттащить на свалку, и зря я вообще сюда пришел. Но внутренний голос упорно твердил мне, что я должен был прийти сюда, и сейчас должен отыскать для себя ответы. А ответы нашлись очень быстро. Прямо на этих воротах, на самом верху, где когда-то большими буквами было написано: «Запретная территория. Вход строго по пропускам», теперь была совсем другая надпись.

- «Не нужно видеть, чтобы верить, но нужно верить, чтобы видеть», - прочитал я слова, буквы в которых образовывались из маленьких ржавых трещинок, словно кто-то уже очень давно нацарапал их гвоздем по металлу. Я на какое-то время задумался, пытаясь понять смысл этих слов, а затем, наконец, на меня снизошло какое-то озарение.

Я глубоко вдохнул прохладный воздух, отчего по всему моему телу прошла дрожь, а потом попытался представить себе ворота из своих снов. Прорисовал в голове каждую деталь, каждое грязное пятно, что оскверняло былую красоту, а потом, взглянув в кованые ворота передо мной, попытался поверить в то, что эти врата и ворота из моих снов – одно и то же. Давалось мне это с большим трудом, но спустя какое-то время туман начал обвиваться вокруг меня и ворот, и я заметил, как весь окружающий мир медленно начинает меняться. Я настолько обрадовался этому, что потерял контроль и все видения мигом исчезли. Пришлось начинать все заново.

И вот, наконец, передо мной возникли те самые ворота из моего сна. Огромные, величественные и немного пугающие. Они начали открываться, обдавая меня потоком прохладного воздуха, а прямо за ними открывался самый настоящий лабиринт. Огромные стены, которые образовывали собой зеленые растения, сросшиеся так, что сквозь них невозможно было пройти, и черный потолок, больше похожий на ночное небо, только без звезд. И стоило мне только ступить навстречу этому сказочному лабиринту, как ворота с грохотом захлопнулись за моей спиной, отрезая мне выход наружу.

Я понятия не имел, что мне нужно делать, а потому просто пошел прямо по длинному коридору, пока не вышел к развилке. Дорога влево, дорога вправо и еще одно послание на живой изгороди прямо передо мной.

- «Только вера твоя приведет тебя к цели, но помни: не верь тому, что видишь, насколько бы правдивым это тебе не казалось», - прочел я и вновь задумался. Кто-то явно решил сыграть со мной в какие-то странные игры, и я даже догадывался, кто именно это был. Что ж, раз он так хочет, давайте сыграем.

Я повернул направо, изо всех сил сосредотачиваясь на своем внутреннем голосе, который словно бы начал пытаться вывести меня из этого лабиринта. Но голос мой, вдруг, заглушил женский крик, такой отчаянный, что я просто не мог не попытаться помочь кричащей. Я сорвался с места и побежал на голос, который все отдалялся, уводя меня вглубь лабиринта, пока не затих совсем. Я замер, как вкопанный, осознавая, что совершил большую ошибку. Но было уже поздно что-то менять – стена передо мной, вдруг, начала с треском ломаться, словно кто-то очень большой пытался пробить себе путь сквозь нее.

Я развернулся и бросился бежать, но некто, уже сломав стену, шел следом за мной. Я слышал чудовищный вой, от которого кровь стыла в жилах, и тяжелые шаги, которые становились все отчетливее. Я понял, что бежать уже нет смысла – чудовище в любом случае меня нагонит. А потому я остановился и начал лихорадочно думать, пытаясь отыскать для себя спасение. Что там было написано на воротах? Не нужно видеть… нужно верить… вера приведет тебя к цели… не верь тому, что видишь…

Чудище остановилось за моей спиной, и до моего носа долетел жуткий запах из его полуоткрытой пасти. Я медленно обернулся и застыл, увидев монстра – размером с десятиэтажный дом, похож на дракона, только разве что без крыльев, но не менее ужасный. Он сверлил меня своим глазами, которые были красные от ярости, душившей зверя, а я не мог заставить себя даже пошевелиться. Как тут можно не верить, когда все выглядит просто невероятно реалистично?

Я зажмурился, чтобы было хотя бы немного полегче сосредоточиться, а потом, как заведенный, стал повторять: «Этот монстр просто выдумка, его нет, мне только кажется, его нет, нет. Нет!». Зверь издал оглушающий рев, а потом, вдруг, затих. Я испуганно приоткрыл один глаз и увидел, как монстр начинается корчиться и уменьшатся в размерах. Возможно, моя вера все же оказалась сильнее, чем я думал, и потому я стал повторять уже более уверенным голосом все то, что твердил прежде. И, к счастью, это действовало. Чудище стало размером с паука уже через минуту, и все, что мне оставалось сделать – это раздавить его, как маленькую помеху на пути к своей цели.

Облегченно вздохнув, я направился дальше в лабиринт, радуясь своей первой маленькой победе. Но не успел сделать и шага, как стены вокруг начали оживать. Какая-то ветка вылезла из общего ряда и зацепилась за рукав моей куртки. Пока я отцеплял ее, вокруг моей щиколотки обвилась лиана, начиная медленно затягивать образованную петлю. Только я сбросил ее с себя, как все новые и новые ветви начали тянуться ко мне, намереваясь помешать двигаться дальше. И на них уже не действовало мое маленькое заклинание, прогнавшее чудище.

Что мне оставалось делать? Я закрыл глаза, выставив перед собой руки, и мысленно нарисовал большой топор, который в скором времени сжимал в своих ладонях. Несколько взмахов им – и все кустарники устремились от меня прочь, оставляя в покое. Обрадованный еще одной победой, я двинулся дальше, чувствуя, что осталось совсем немного.

Но третье испытание было намного сложнее, чем два предыдущих вместе взятых. Дорогу мне преградила Саманта, самая настоящая, самая живая и такая любимая. На ее прекрасном лице отражалась глубокая печаль с примесью страха, и я невольно пошел к ней навстречу, напрочь забыв обо всех предостережениях, что попадались мне на пути.

- Саманта… – едва слышно сказал я, когда девушка, вдруг, отступила назад, словно не желая, чтобы я подходил к ней.

- Как ты мог, Ник? – спросила она до боли знакомым голосом, в котором слышится упрек. И это, как нож по сердцу. – Ты обещал, что со мной ничего не случиться. И что в итоге? Ты обманул меня, бросил, и теперь я здесь.

- Я искал тебя, - мои слова звучат так нелепо, что я замолкаю, не зная, что сказать.

- Я верила тебе! – девушка срывается на крик, и в какой-то момент я понимаю, что все это лишь очередное видение. Саманта продолжает что-то говорить, но я стараюсь не слушать и отступаю назад. Каждый шаг дается с большим трудом, но я должен это сделать.

- Куда ты опять уходишь, Ник? – кричит она мне вслед. – Ты не можешь снова бросить меня тут одну!

- Я и не бросаю, - скорее, себе, чем ей, говорю я. – Мы скоро встретимся, милая, я обещаю.

Коридоров несчетное множество, как и поворотов, которые могут привести меня к Саманте, а могут – увести еще дальше от любимой. Я перевожу взгляд на топор в своих руках, а потом, подключив свою не угасающую веру,начинаю прорубать себе путь сквозь живую изгородь в самый центр лабиринта. Откуда мне знать, что Саманта именно там? Я просто знаю это и все.

Взмах за взмахом и среди листвы уже появляется просвет. Еще совсем чуть-чуть, и я продолжаю вырубать растения, не обращая внимания на нарастающую боль во всем теле. Во все стороны летят листья и ветки, и вот, наконец, моему взору открывается невероятной красоты площадь, ничуть не подпорченная временем.

Мраморные белые колонны держат высокий потолок, усыпанный сеточкой мерцающих звезд, а в центре круглой площади возвышается каменный трон, на котором восседает он. Фавн в своем истинном обличье. В его глазах я вижу плохо скрываемое разочарование, которое быстро сменяется тенью радости. Надо же, а я-то думал, что при встрече он вновь попытается меня убить.

- Приветствую тебя, Ник, - говорит он низким гортанным голосом, поднимаясь со своего трона. Один взмах его громадной рукой – и мой топор превращается в песок, осыпаясь на пол. Теперь у меня даже нет никакого оружия. – Ты проделал поистине трудный путь.

- И для чего все это было нужно? – напряженно спросил я.

- Возможно – просто так, - пожал он плечами, продолжая приближаться ко мне. – А может, и нет. В любом случае, это уже не так важно. Ты прошел через мой лабиринт, а значит – достоин вернуть то, что я у тебя забрал.

- Так просто? – удивился я.

- Просто? – переспросил Фавн. – Не будь у тебя достаточно веры, ты не смог бы даже открыть ворота. А не будь ты достаточно смелым, ты бы не прошел все те испытания, что я уготовил для тебя. И чего уж говорить о твоей любви к этому прекрасному созданию? Не люби ты ее так сильно, ничего этого и вовсе не было бы. Так что, мой дорогой друг, здесь не все так просто.

Я не мог не задуматься над словами Фавна. В них был какой-то смысл, который я попросту не успел уловить. Фавн прикоснулся указательным пальцем к моему лбу, и я тут же потерял способность мыслить. Прежде, чем звездное небо приняло меня в свое объятия, позволяя падать куда-то в темноту, я услышал последние слова, что сказал мне Фавн:

- Не суди о том, о чем ничего не знаешь.

А когда я открыл глаза, то увидел просторную больничную палату и Саманту, которая лежала на соседней койке. Как сообщил позже врач, нас обоих нашли посреди заброшенного склада без сознания. Как мы туда попали, и что с нами случилось, так и осталось для всех загадкой. Для всех, кроме нас.

- И что же означают последние слова Фавна? – поинтересовался я, не на шутку заинтригованный рассказом.

- Фавн не был злым существом, который мог бы причинить вред. Скорее, это ему когда-то причинили вред, причем очень жестоким способом. Давным-давно группа легионеров изловила Фавна далеко в горах, где он обитал, а потом заточила его в пещере, похожей на самый настоящий лабиринт. Они сочли это существо исчадием ада, и замуровали вход в пещеру, оставив его там умирать. Все это долгое время дух Фавна отчаянно пытался вырваться на свободу и просто искал кого-то, кто смог бы ему помочь, - рассказывал Ник. – И, наконец, нашел.

- Неужто это был ты? – прищурил я глаза.

- А разве кто-то другой разрушил лабиринт, размахивая топором? – засмеялся Ник. – Может быть я, а может, и нет, и Фавн до сих пор заточен в своей пещере. Никто точно не ответит на этот вопрос. – Ник выпил еще рюмашку виски, поморщился и вытащил из кармана какой-то конверт. – Ладно, пора мне, а то и так засиделся.

- А это что? – поинтересовался я, взяв конверт в руки.

- Приглашение, - подмигнул мне Ник. – На свадьбу. И привет от Саманты!

========== “Пиратские байки” ==========

«По синим волнам океана, лишь звёзды блеснут в небесах,

Корабль одинокий несётся, несётся на всех парусах.

…Не слышно на нём капитана, не видно матросов на нём;

Но скалы, и тайные мели, и бури ему нипочём». ©

Этот вечер ничем, по сути, не отличался от сотен других вечеров, что я проводил в своем пабе. Люди расходились по своим домам, оставляя после себя лишь горстки монет за дешевую выпивку, а самые стойкие засиживались допоздна, слушая очередную невероятную историю. А потому представьте мое удивление, да и удивление всех оставшихся постояльцев, когда в паб вошел юный почтальон, никогда до этого здесь не бывавший. Парень испуганно осмотрелся, словно вошел не в увеселительное заведение, а в вольер с дикими псами, а потом робким голосом попросил позвать хозяина.

- Ну, я хозяин, - отозвался я, недоумевая, что этот малый тут забыл.

- Вот… вам просили передать, - едва слышно бормоча, парень вытащил из своей объемной сумки… Нет, не письмо, как можно было ожидать, а пыльную стеклянную бутылку, каких уже в обиходе-то и нет. Он робко поставил ее на столешницу, беглым взглядом пробежался по недоумевающим лицам присутствующих и выбежал прочь, чуть не выронив по пути свою кепку.

- Чего это такое? – нахмурился толстяк с пышными усами, вперившись взглядом в бутылку. В ответ я лишь пожал плечами, а потом взял эту посылку в руки и аккуратно протер ее полотенцем.

За слоями пыли и грязи можно было различить полупрозрачное зеленоватое стекло, за которым скрывался свернутый в рулон листок бумаги. Вытащив его наружу, я осторожно, чтобы ненароком не порвать послание, развернул его и увидел множество строчек, написанных торопливым и едва разборчивым почерком. Похоже, очередная история от очередного незнакомца.

- Видимо, бутылки нынче дешевле, чем конверты, - усмехнулся старик, курящий вонючие сигары. Попросив его потушить недокуренную сигару, я прокашлялся и начал чтение, надеясь, что история эта окажется стоящей.

История эта приключилась со мной и моей сестрой уже очень давно, хотя иногда кажется, что все закончилось только вчера. Даже сейчас, глядя на просторные воды бескрайнего океана, что виден с небольшой пристани, ничуть не изменившийся за долгие годы, я все еще отчетливо слышу голос той старухи, что поведала мне одну легенду. Впрочем, обо всем по порядку, а потому вернемся-ка мы лет на пятьдесят назад, когда компьютеры и прочая электроника, с успехом заменившая нам полную приключений жизнь, еще не была столь широко использована. И все дети коротали вечера на улицах, во дворах или, как мы с сестрой, недалеко от старой пристани, копаясь в песке и пересказывая друг другу байки о пиратах…

Увлеченные боем на палках, крича что-то о кракенах и морской стихии, мы и не заметили, как одной из волн прибило к берегу какую-то бутылку. Переглянувшись, мы с сестрой, Катариной, неуверенным шагом вышли на песок и посмотрели на странную находку. Бутылка была не похожа на те, которые обычно стоят на прилавках магазинов, и это не могло не удивить нас. И в то же время, не привлечь еще больше. Катарина первая решилась взять находку в руки, в то время как я был уверен, что лучше этого не делать.

- Расскажем об этом взрослым, - заявил я.

- Хорошо, - отозвалась сестра, - но сначала сами глянем, что там.

Катарина с большим трудом вытащила деревянную пробку, которая сильно набухла от долгого пребывания в воде, а потом потрясла бутылку. К нашим ногам выпала какая-то записка, а следом и маленький кулончик. Даже не кулон, а медальон, который наигрывал невероятно красивую и завораживающую мелодию. Сестре моей кулон понравился так сильно, что она решилась оставить его себе и не сказала никому из взрослых. А в записке той была лишь просьба о помощи от неизвестного, которую я все-таки показал отцу. Он с задумчивым видом повертел записку в руках, а потом вернул обратно мне, сказав, что это, скорее всего, просто чей-то глупый розыгрыш.

Записку я решил оставить, сам не знаю почему. Она казалась мне какой-то загадкой, которую я хотел разгадать, но не мог. Не мог в течение десяти лет, что прошли с того дня. Катарина так и хранила у себя медальон, правда, я и не вспоминал о нем до того дня, пока не увидел его у нее в руках.

Я зашел в комнату сестры ранним утром – нам надо было отправляться на рынок, дабы прикупить свежих овощей и фруктов, как попросила матушка. Девушка сидела за своим туалетным столиком, держа в руках открытый медальон. А вокруг них словно бы парила в воздухе та самая мелодия, такая легкая и завораживающая, что хотелось слушать и слушать, напрочь позабыв обо всем. Но Катарина, заметив меня, закрыла медальон, обрывая чудесные звуки.

- Я совсем забыла про него, - сказал она, держа медальон в руках. – А сегодня, вдруг, проснулась с мыслью, что должна найти его. Странно, правда?

- Да, - согласился я, но не придал словам девушки особого значения. – Собирайся, нам пора.

Катарина кивнула и начала сборы, а вскоре мы вышли из дома и направились на площадь. Рынок сегодня открылся раньше обычного, и кругом было немало народу. Все толкались, шумно разговаривали, смеялись, обсуждали последние сплетни. Я приветливо улыбался друзьям и знакомым, что попадались на пути, а вот Катарина выглядела какой-то отчужденной. Медальон висел у нее на шее, и мне почему-то это не нравилось. Я хотел попросить девушку снять его и выбросить, ибо он казался каким-то чересчур таинственным и загадочным. И эта музыка была как наркотик, что тоже не могло не настораживать. Но, когда я повернулся, чтобы поговорить с сестрой, ее и след простыл.

Решив, что она отошла за виноградом – своим любимым лакомством, - я не спеша побродил по рынку, покупая то, что просила мать, а потом вернулся на окраину площади, поджидать сестру. Мы всегда встречались здесь, возле покосившегося старого домика какой-то старухи, когда расходились по разным углам площади. Но в этот раз Катарина явно не спешила. Минуты бежали все быстрее и быстрее, и вот уже солнце поднялось высоко в небо, и площадь начинала пустеть, а девушки все не было.

- Не придет она, - услышал я скрипучий голос за своей спиной. Обернувшись, увидел я старуху, что жила в этом домике. В длинном черном балахоне, сгорбившаяся, сжимающая в руке трость. Она походила на ведьму из детских сказок, разве что кожа ее не была зеленой, и лицо не было покрыто уродливыми бородавками.

- С чего вы взяли? – удивился я.

- С того, что Страатен сошел на берег этим утром, дабы забрать то, что принадлежит ему, - заявила старуха, в глазах которой мелькнул недобрый огонек. Я с изумлением посмотрел на пожилую даму, но она, больше не сказав ни слова, вернулась в свой дом и захлопнула дверь.

До самого вечера простоял я на площади. Несколько раз ходил кругами, выкрикивая имя сестры, но так и не сумел отыскать ни ее, ни хотя бы того, кто мог бы ее видеть. Разве что один парень, рабочий в порту, сказал, что, вроде как, какая-то девушка проходила возле причала еще утром. А рядом с ней шел странного вида мужчина, с бородой, помятой шляпой и в темном драном плаще.

- Еще был корабль, с черными парусами, - немного подумав, добавил парень. – Но он не причаливал к берегу. Скорее, просто шел мимо.

Не став слушать про корабль на черных парусах, я поблагодарил паренька и направился домой. Вместе с родителями мы предприняли новую попытку отыскать Катарину, но уже к ночи стало понятно, что девушка бесследно исчезла и найти ее просто невозможно. «Надо надеяться на чудо», - тихо шептала мать, пока я лихорадочно пытался что-нибудь придумать. В конце концов, поборов свой внутренний голос, шепчущий, что я глупец, я направился в дом той старухи у площади.

Несмотря на позднее время, женщина довольно быстро открыла дверь, держа в руках керосиновую лампу.

- Мне нужны ответы, - просто сказал я, а старуха, кивнув, впустила меня в свое жилище.

Ее дом больше был похож на старый склад, заваленный коробками и книгами. Я бы не смог отыскать в этом хаосе даже дорогу к выходу, но старушка довольно ловко петляла меж сваленных в кучи вещей, а потом вынула откуда-то потрепанную тетрадку, которую тут же всучила мне.

- Но это же… какие-то байки, - нахмурился я, беглым взглядом просмотрев пару страниц.

- И одна из этих баек связана с твоей сестрой, - заметила старушка. – Вот здесь, читай.

Там, куда пальцем указала старуха, была написана старая легенда о «Летучем Голландце», таинственном корабле, чей экипаж и капитан обречены вечность бороздить моря и океаны, пока в один прекрасный день не найдется та, что добровольно согласится снять с корабля проклятие. Капитан, Филипп Ван Страатен, раз в десять лет может сойти на берег, но всего на один день, дабы отыскать подходящую девушку. А потом у несчастной будет десять лет, чтобы проникнуться любовью к Страатену, иначе ждет ее верная гибель. Причем любовь эта должна быть самой настоящей, иначе на заклятье не подействовать.

- Он выбрасывает медальон, зная, что он обязательно попадет в руки какой-нибудь девицы, а затем, когда приходит его день, выходит на берег и идет на звук. Страатен очень хитер и коварен, - качала головой старуха, заметив удивление на моем лице. – Вот только никак он не может смириться с тем, что любовь сама должна найти его. Сколько невинных девушек он загубил!

- Откуда вам все это известно? – не сдержался я от вопроса.

- Когда-то и я нашла медальон, - с горечью в голосе ответила старуха. – За красивую безделушку я десять лет провела в заточении, пока Страатен не приказал сбросить меня за борт, как и десятки других девушек до меня. Но в ту ночь что-то пошло не так. Вмешались высшие силы, не иначе, потому что началась страшнейшая буря, которая за несколько мгновений подогнала корабль почти к самому берегу. Тогда я сама отправилась за борт, с большим трудом добравшись до берега живой.

Я вновь перечитал легенду, прокрутил в голове слова старухи, и пришел к очень сомнительному выводу – мне надо попасть на «Летучий Голландец». Видимо, эта безумная мысль отразилась на моем лице, раз старуха печально улыбнулась и покачала головой.

- Ни один корабль не подойдет к Голландцу, - заявила она. – Дурная слава, как-никак.

Старуха оказалась права. Не так сложно было узнать, где именно плавает Голландец, как отыскать тех, кто поможет мне до него добраться. «Корабль-призрак, сам ищи его, псих». «Еще чего, только проклятья мне и не хватало!». «Даже за все золота мира, кракен тебя забери, я не подумаю плыть в такое опасное путешествие!». Я совсем было отчаялся, пока не наткнулся на «Гордую Анну», разваливающийся от старости корабль одноглазого старика, чья команда состояла сплошь из дебоширов и пьяниц. Впрочем, чем пираты лучше?

Мы вышли в открытое море уже спустя пару часов после беседы с капитаном. Он без конца повторял: «Чем черт не шутит!» и, кажется, был рад, что в его угасающей жизни произойдет что-нибудь интересное.

Мы провели в море больше суток прежде, чем отыскали Голландца. Большой корабль с черными парусами, на палубе которого не было видно ни капитана, ни команды, а сопровождал сие грозное творение зловещий туман, сгущающийся над гладкой поверхностью воды. Капитан «Гордой Анны», завидев Голландца, малек струхнул, а потому я отправился в хлипкой лодке один. Разве что острый клинок был моим спутником.

Голландец величаво возвышался надо мной, пока я подбирался к нему ближе. Наконец, ухватившись на свисающие к воде канаты, когда-то бывшие веревочной лестницей, я стал забираться наверх. Видимо, кто-то ждал моего прихода. Оказавшись на палубе, я вытащил свой клинок и стал осматриваться, только сейчас вспоминая суть проклятия этого корабля. Весь экипаж обладал бессмертием, включая самого капитана. И каковы были мои шансы уйти отсюда живым?

Но я позабыл об этом, когда увидел Катарину. Она была привязана к самой высокой мачте (хорошо хоть, что не на самом ее верху), и, кажется, была без сознания. Я сразу же бросился к ней, но тут путь мне преградил сам Страатен. Сверкая белозубой улыбкой, он вытащил свою саблю, далеко не с дружескими намерениями.

- Она моя, - прохрипел капитан. – Не будь глупцом и беги отсюда прочь, пока проклятье не окутало тебя в свои сети. Иначе – вечные муки, от которых невозможно избавиться и некуда сбежать.

- Не побегу без нее, - отозвался я. – А мук я сейчас тебе добавлю.

Команда стала появляться вокруг нас, с интересом разглядывая меня, но мне было все равно. Я кинулся на капитана, а он, взмахнув саблей, едва не рассек мне плечо. Он был прекрасным борцом, в отличие от меня, но зато я был куда более изворотлив и быстр. Мы кружились по палубе в свете полной луны, что возвышалась высоко в темном небе, и бой наш мог бы быть бесконечным. Но краем глаза я успел заметить, что вдалеке виднеется земля. Это не лучшая попытка избавиться капитана и его судна?

Когда-то бравые матросы наблюдали за ходом нашего сражения, не глядя по сторонам. Как и сам капитан, который орудовал саблей так, словно она была часть его. А я, выждав подходящего случая, бросился на Страатена, сбивая его с ног. Мы откатились прямиком к самому краю палубы, а затем, моими стараниями, очутились за бортом. Я видел, как капитан корчится в страшных судорогах, словно проклятие корабля казнило его за попытку бегства, а потом сам морской дьявол утащил его на дно. В тот же момент что-то с силой вышвырнуло меня из воды обратно на палубу, и лишь взглянув на берег, что был уже совсем близко, я понял, что это было…

- У Голландца всегда должен быть капитан.

- Но им не обязан быть ты.

- Обязан. Проклятье теперь стало частью меня, - я последний раз взглянул в глаза сестры, в которых стояли слезы. Катарина рыдала у меня на плече, пока я неумело гладил ее по волосам, говоря, что мы еще встретимся. Мы ведь и, правда, встретимся. Через десять лет, когда наступит мой день…

- Вот так вот, - закончил я, расправляя послание, чтобы вложить его в книгу.

- Вот тебе раз, хотел спасти девушку, а из-за нее вляпался по самое не хочу, - заметил старик, вновь закуривая. – Все беды от женского пола, с этим даже не поспоришь.

Остальные согласно закивали, не решаясь спорить со стариком. Впрочем, спорить тут и не о чем. Разве не из-за милого женского личика все и начинается?

========== “Чума” ==========

«…и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук,

и дан был ему венец; и вышел он как победоносный,

и чтобы победить». ©

- Мы уже слышали несколько историй от людей, которые ничего и никогда не знали о темной стороне нашей жизни, - вслух рассуждал я, листая книгу и выбирая подходящую историю для этой ночи. Несколько постояльцев с нетерпением ждали нового рассказа, впрочем, как и я сам. – Была история от одного из таких темных существ. Взгляд с другой стороны, скажем так. А что насчет охотников?

- А что с ними? – округлил глаза молодой мужчина, отрываясь от стакана с виски.

- Ну, от них мы пока ничего не слышали, если мне не изменяет память, - усмехнулся я. – Как насчет байки от человека, который далеко не раз встречался с мифическими тварями?

В ответ все дружно выкрикнули: «Даешь историю!», и я, открыв нужную страницу, сначала выдержал небольшую паузу, дабы еще больше заинтриговать моих слушателей. Те смотрели на меня с плохо скрываемым любопытством, взглядом крича: «Давай, читай и не томи!». Прокашлявшись, я с важным видом начал чтение, с головой окунаясь в новую историю.

Я далеко не самый обычный человек, какие когда-либо попадались вам. Нет, в моей внешности нет ничего необычного, я не превращаюсь в монстра по ночам, не пью человеческую кровь, не обладаю никакими сверхспособностями. Я ничем не отличаюсь от вас, друзья мои, разве что… Я охотник. Не тот, который бегает по лесу с ружьем в надежде поймать дичь покрупнее, а тот, кто темными ночами идет по следу невиданных существ, открывших охоту на человека. Я тот, кто наводит страх на тех, кто сам является страхом для большинства людей. Мое имя – Лиам Арчибальд.

Имя как имя, скажете вы и будете совершенно правы. Было время, когда мое имя никак не выделялось среди миллионов других подобных имен. В это время я был еще ребенком, несмышленым, глупым и думающем только о развлечениях. Я был мечтателем, о да. Хотел покорить космос, а если не его, то бесконечные просторы диких вод, зовущихся океаном. Как и все дети, я никогда не думал о том, что моих родителей в один ужасный день может не стать, и тогда мне, глупому юнцу, придется довольно быстро повзрослеть, в одиночестве вступая в этот страшный большой мир.

Мне было девять, когда мои родители умерли. То была какая-то болезнь, вроде чумы, только не такая заразная. Мама и папа угасли всего за пару ночей, как тлеющие угли в старом камине. Еще вчера они были полны сил, а уже завтра лежали, прикованные к постели, и не могли выдавить из себя ни звука. Я видел, как закатываются глаза матери, слышал ее последний вздох, ощущал холод кожи, когда держал ее за руку. Видел последние слезы отца, его испуганный взгляд, жалкую попытку протянуть ко мне руку. Они ушли, оставив меня на попечение моего дядюшки-пьяницы, который почти сразу после похорон заперся на чердаке с бутылкой. Я считал его сумасшедшим и нелюдимым, как и большинство наших соседей, и лишь спустя несколько месяцев сумел докопаться до правды.

- У меня нет времени с тобой церемониться, - заявил дядя Зак, заходя однажды утром в мою комнату. Я только-только проснулся и не совсем понимал, о чем он толкует. – Собирайся, малыш, пришла пора показать тебе кое-что. Только не наделай в штаны, ладно?

От мужчины несло перегаром, и еще он курил дешевые сигары, от дыма которых меня постоянно тянуло кашлять. Зак был старшим братом моего отца, и своей семьи у него никогда не было. Быть может, поэтому он обращался со мной, как с равным себе, а не как с ребенком, который потерял родителей. Наспех одевшись, он повел меня за собой к окраине города. Там, перебравшись через сетчатый забор, за которым располагались яблочные плантации, мы пошли по тропе в сторону леса. Яблони высаживали местные богатеи (не сами, конечно), тем самым показывая всем, как они заботятся о благополучии города. Конечно же, на самом деле плевать им было на город, дело было в налогах и прочих неинтересных вещах, с которыми наша история никак не связана.

Плантации тянулись на несколько километров вперед. Какие-то – вдоль главной дороги, ведущей в город. А какие-то – прямиком через леса. К одному из таких лесов и вел меня дядя. Я пытался спрашивать у него, куда мы направляемся, но он отмахивался и говорил, что скоро я сам все увижу. Так оно и вышло.

Мы остановились у края леса, где в центре небольшой полянки стояла деревянная беседка. Там, в основном, отдыхали рабочие, занимающиеся уходом за деревьями. Но примечательность этого места была в нескольких самых крупных яблонях, которые росли вокруг полянки. Их стволы были толще, чем у других деревьев, и, что самое ужасное, к одному из стволов был привязан человек. Молодой парень лет двадцати, к сожалению, уже мертвый. И ладно бы, если бы он умер от какого-нибудь сердечного приступа, а не от того, что кто-то вспорол ему живот и забрал все внутренности.

- Вот же твари, - выругался Зак, хмуро глядя на труп. Я же уставился на этот кошмар широко открытыми глазами, пока не почувствовал, как сжимается желудок. С трудом проглотив ком в горле, я перевел взгляд на дядю. – Смотри, что они вытворяют. Ты мог бы оказаться на месте этого парня.

От слов Зака мне стало еще хуже. Ноги подкосились, и я упал бы, если бы дядя не успел меня поймать. Буркнув: «Какой ты ранимый-то», Зак отнес меня обратно домой. И только вечером, когда меня перестало трясти от страха, мужчина решился рассказать мне правду о смерти родителей, а заодно и о том парне.

- Их называют по-разному. Демоны, монстры, людоеды… Но самое правильное название – абасы, - дядя рассказывал все это так, словно речь шла о вполне естественных вещах, а не о чудовищах из ночных сказок. – Говорят, что это монстры, созданные из черного камня. Убить их невозможно, спрятаться от них – тоже. Они питаются человеческой плотью и просто обожают запугивать людей. Абасы проникли в ваш город не так давно. Они выбирают себе жертву, а потом требуют ее родственников отдать им несчастного. В случае отказа они насылают болезнь на всех, кто как-то связан с жертвой. Родители, друзья, соседи, знакомые. На всех.

- И они выбрали меня? – робко спросил я, когда дядя замолчал, словно обдумывая, что стоит говорить дальше.

- Да, - кивнул Зак, - тебя. Твои родители отказались и попытались уехать, но ничего не вышло. Абасы действовали слишком быстро. Болезнь сразила их неожиданно и уничтожила очень быстро. Удивительно, что ты все еще жив и что никто, кроме твоих родителей не умер. Впрочем, загадок в твоем случае немало.

- В каком смысле?

- Абасы никогда еще не выбирали детей. Мяса мало, если говорить проще.

Зак до самого утра ломал голову над этой загадкой. А я не мог ничем ему в этом помочь, потому что знал лишь то, что он мне рассказал. Помимо абасов существовали еще и другие монстры. Оборотни, вампиры, вендиго, гули, банши, призраки, тролли… Всех и не перечесть. Я долго пытался смириться с этой мыслью, а когда спросил у Зака, откуда он все это знает, он пожал плечами и просто сказал:

- Я охотник. Был, есть и всегда им буду. Так нас с твоим отцом воспитал твой дед. Только вот мой брат забросил охоту еще, когда влюбился в твою мать, а я так и не смог соскочить. Чего уж там, я даже получаю удовольствие от такой «работы».

- Я тоже хочу… стать, как ты, - заявил я, еще до конца не осознавая, каково это – быть охотником на нечисть.

Думаю, вы уже поняли, что за человек был Зак. Не смотря на мой юный возраст, он согласился научить меня всему, что знает, а потому мы уехали из моего родного города и стали колесить по штатам, вылавливая нечисть. За долгие пятнадцать лет я повидал немалого всего. Сжигал целые кланы вампиров, рубил серебренным топором оборотней в глухом лесу, изгонял демонов при помощи святой воды, сражался с ведьмами… Опыта у меня в охоте стало хоть куда.

Правда, в отличие от меня, Зак стал терять хватку. Пару раз ему чуть не снесли голову, трижды он получал серьезные травмы, но лишь усмехался, и продолжать заливать свой бак спиртным. Пока как-то утром я не нашел его на улице, где он пролежал почти всю ночь на холодном асфальте, хорошенько перебрав с огненной водичкой. Мужчина заработал воспаление легких и медленно умирал, отказываясь лечиться.

- Хватит с меня всего этого, хватит, - отрезал он, когда я попытался дать ему лекарства. – Лучше пустить себе пулю в лоб, чем снова возвращаться ко всем этим кошмарам. Обратной дороги нет, Лиам, нет и никогда не будет. Лучше оставь меня здесь, я слишком устал от такой жизни. Вернись в свой родной город и сделай то, на что я так и не смог решиться. Отомсти за моего брата, за своих родителей. Абасы все еще там, я уверен, они никогда не уходят…

Зак умер спустя два дня после этого разговора. Я похоронил его на местном кладбище, положил венок у деревянного креста, а потом, собрав свои хилые пожитки, решил вернуться в свой родной город. Не скажу, что был сильно рад этому, но сейчас, по крайней мере, у меня не было никого из близких, а значит, абасы не могут серьезно мне навредить.

Зак был прав, абасы все еще обитали вблизи города. Как я это понял? Просто нашел еще одно тело, привязанное к яблоне у беседки. В этот раз жертвой стал старик. Видимо, родственники его решили, что старику и так недолго осталось, а потому можно и пожертвовать им. Либо он сам отправился на верную гибель, дабы спасти свою родню. Я никогда уже этого не узнаю.

Я вернулся обратно в город и стал собирать все местные сплетни. О монстрах из леса боялись говорить вслух, но очень скоро я понял, как вычислить очередную жертву злых существ. Родственники тех, кого выбрали, одевались во все черное, уже заранее обрекая себя на траур. Мне было больно от того, что на моей памяти лишь мои родители готовы были пожертвовать собой ради меня. Остальные же готовы были лить слезы и жить до конца дней своих с тяжелым грузом на сердце, но добровольно отдавать своих близких абасам.

Только не в этот раз. Похоже, спустя пятнадцать лет история решила повториться. В этот раз абасы вновь указали на мальчика. Ему было столько же, сколько и мне, когда умерли мои родителей, а потому мог ли я оставаться в стороне?

- Кто вы такой? – едва слышно спросила мать мальчика, прижимая его к себе. – Зачем вы это делаете?

- Не стоит вопросов, мэм, - отозвался я, позволяя хмурым мужчинам связывать мои руки за спиной. Эта процедура была обязательна для всех «избранных». А затем небольшая процессия, состоящая в основном из родни жертвы, провожала обреченного на смерть к беседке.

В этот раз моими спутниками был отец выбранного мальчика, старый шериф, у которого в свое время абасы отняли сестру, и парочка молодых мужчин, тоже из родственников мальчишки. Всю дорогу царило молчание, и лишь когда меня привязали к одной из яблонь, отец мальчика посмотрел на меня и попытался выдавить из себя что-нибудь.

- Спасибо, - это все, на что его хватило, а большего мне и не надо было. В отличие от него, я верил, что смогу выбраться из этой заварушки живым.

Люди ушли, оставив меня в одиночестве и в темноте наступающей ночи. Пока я вглядывался в просветы между деревьев и пытался развязать руки, стало совсем темно. Теперь, даже при большом желании, я едва различал очертания беседки, что уж там говорить о каких-либо монстрах. Но, к моему счастью, люди, приведшие меня сюда, не стали шарить по моим карманам. А в них чего только не было.

Кое-как изловчившись, я все-таки вытащил из кармана ножик, которым вскоре разрезал веревки. Где-то вдалеке я услышал карканье ворон, а потом хлопанье крыльев, словно кто-то прогнал птиц прочь. У меня оставалось совсем мало времени, так что я быстренько отломал одну из веток яблони, а потом поджег листья на ней спичками, что так же завалялись у меня в кармане. Вскоре ветка разгорелась, и мне пришлось спешно класть ее на землю, закидывая сверху другими ветками. В конце концов, получилось что-то вроде небольшого костра, света от которого вполне хватало, чтобы осветить полянку.

А потом я увидел их. Несколько больших теней почти бесшумно двигались ко мне меж деревьев. Даже в темноте я видел их огромные круглые глаза, которые занимали большую часть лица. В них не было ни зрачков, ни радужки, просто черные дыры, пугающие и завораживающие одновременно.

- Вот мы и встретились, - усмехнулся я, стараясь скрыть легкую дрожь в голосе. Все-таки, видеть абасов мне представилось впервые. В ответ существа лишь вышли на свет и замерли в нескольких метрах от меня. Зак не соврал, когда описывал их. Если отрубить им руки и ноги, существа станут еще больше похожи на камни. Не знаю, что это у них вообще – кожа или они полностью состоят из камней, но это не может не пугать. В конце концов, как можно уничтожить что-то, настолько твердое?

- А не хотите ли вы немного размяться? – предложил я. Мне в голову влетела одна безумная мысль – не так далеко отсюда есть старая каменоломня, давно покинутая и забытая. Если бы я только успел добраться до туда, то у меня было бы хоть какое-то оружие…

Видимо, абасы правильно поняли мои слова. Потому что когда я побежал, они помчались прямо за мной, и в этот раз их шаги не были такими тихими. Нет, каждое соприкосновение с землей их каменных стоп было подобно мощному раскату грома, от которого кровь стыла в жилах. Конечно, бегали они не быстрее обычного человека, но, судя по всему, они не знали, что такое усталость. А еще у них было оружие. Я понял это, когда до каменоломни оставалось всего ничего – самый главный из абасов, бежавший впереди всех, что-то сделал, и в тот же миг я почувствовал, как в тот же миг мое тело одолевает жуткая слабость. Голова начинала болеть, а глаза слезиться. Я начал бежать медленнее, осознавая, что теперь и сам заражен чумой.

Конечно, болезни требовалось время, чтобы убить меня, но она неплохо справлялась с тем, чтобы вот так сразу заметно меня ослабить. Абас умудрился схватить меня за плечи, а потом с силой швырнул вперед, прямо на ряды камней, которые и давали начало каменоломне. Дальше начинались большие ступени, ведущие вниз, в глубокую каменную яму, в которую сбрасывался обработанный камень. Падение вышибло весь воздух из моих легких, и я не сразу оклемался, а потому у абаса было время, чтобы подойти ближе. Его соплеменники остались позади, наблюдать за разворачивающимися событиями, за что отдельно им спасибо.

Вожак абасов ухватил меня за ноги, намереваясь отшвырнуть еще дальше, но я умудрился схватить с земли несколько мелких камешков, развернуться и швырнуть их прямо в черные глаза монстра. Он взвыл и покачнулся, отойдя от меня на шаг, а я схватил один из старых молотов, валявшихся в одной куче у импровизированного входа. Абас кинулся на меня, и я, взмахнув молотом, со всей силы огрел его по руке. К моему удивлению (да и к удивлению чудища тоже), его рука раскололась надвое и одна часть упала к моим ногам. Абас, явно шокированный этим, отвлекся, а я стал наносить удар за ударом, пока от монстра не осталась лишь груда камней и пыли, летающей в воздухе.

В тот же миг чума оставила меня, позволяя вновь почувствовать себя лучше, а остальные абасы, издавая каменными зубами скрежетание, спешно удалились, бросив останки своего товарища. Куда они ушли, я не знаю, но в моем городе их точно не осталось. Все жители смогли вздохнуть свободно, как и я. Нашел себе девушку и с охотой решил повременить. Кто знает, может, я выберу путь своего отца?

- Никогда бы не променял свою жизнь на такую вот… охоту, - заявил один из посетителей.

- Да было бы чего менять-то. Стопку виски на ружье? Еще чего, - засмеялся его сосед по столику.

Я закрыл книгу, задумываясь, согласен ли я был бы изменить свою жизнь и начать охотиться на тех, о ком читаю истории каждый вечер? Вряд ли. Во мне нет мужества Лиама, да и у меня есть возможность прожить жизнь нормальным человеком. Впрочем, кто знает, как сложится моя судьба? Может, эти абасы когда-нибудь ворвутся и в наш город, да еще потребуют мою душу на блюдечке. Мне остается лишь надеяться, что такого не случится.

Разогнав всех посетителей по домам, я убрал книгу, и собрался было уже закрывать паб, как входная дверь его, вдруг, с тихим скрипом отворилась. Не думая ни о чем дурном, я, обернувшись через плечо, крикнул, что паб закрывается, но незнакомец на мои слова никак не отреагировал. Тогда я повернулся к нему всем корпусом, ожидая увидеть какого-нибудь пьяного забулдыгу, ошибшегося дверью, и хотел бранными словами прогнать его прочь, но слова все застряли у меня в глотке, когда я разглядел посетителя. Темное пальто до колен, вьющиеся нечесаные волосы до самых плеч, шляпа с неровными полями и лицо, по правой стороне проходил длинный бледный шрам…

========== “Всё начинается и заканчивается сказками” ==========

«Прекрасней не было страны,

Где рождались баллады и сны» ©

- Охотники? Да ты издеваешься!

- Говори тише, пожалуйста.

- С каких пор оборотни «пожалуйста» говорят?!

- Да прекрати ты орать, в конце-то концов! Или я откушу тебе что-нибудь.

- Не угрожай мне. Я дал тебе укрытие, а ты привел за собой… этих! Они вот-вот разнесут двери паба. О чем ты только думал?

- Когда именно?

- Когда напал на девушку в лесу!

- Это была ведьма, а не невинный ребенок.

Мы могли бы препираться вечно, но в чем толк от пустых слов? Двери паба жалобно скрипели под натиском нескольких человек, которые угрожающее что-то кричали. Я слышал, как один из них говорил про ружье и патроны, предлагая выстрелами снести к чертям замок. И вместо того, чтобы пытаться придумать, как себя спасти, я прижимаю к себе книгу, осознавая, что сегодня ночью я из рассказчика превратился в одного из главных героев. Как так получилось? Не знаю, правда. Просто в какой-то миг кто-то врывается в твою жизнь и переставляет все с ног на голову, забыв спросить твоего разрешения.

И вот сейчас, вместо того, чтобы читать какую-нибудь байку о приведениях или им подобным, я сижу в подсобке своего паба, свистящим шепотом препираясь с героем ночного времени. Тот самый оборотень, что однажды побывал здесь, решил вернуться вновь. И в этот раз не один…

***

- Что, серебра в этой лавке так и не появилось? – усмехнулся человек со шрамом, завидев мое вытянувшееся от удивления лицо. Еще бы, не каждый день в мое заведение захаживает самый настоящий оборотень. Да, я узнал этого человека. Он уже был в пабе однажды, захотел послушать историю про мужчину, который когда-то и сделал его монстром. Пусть и вышло это случайно, по вине других людей.

- Если решишься подойти ближе, будет тебе серебро, - отозвался я, придавая своему голосу больше уверенности. Впрочем, незваный гость не спешил проявлять никакой агрессии. Просто снял с одного из столов стул, поставил его на пол и присел, шумно вздыхая.

- Если бы я хотел причинить тебе вред, то сделал бы это еще в прошлый свой приход, - сказал он.

- Мало ли, ностальгия мучила, решил не отвлекаться на убийство какого-то бармена, - промолвил я, сгорая от желания спросить у этого существа, зачем же оно пожаловало сюда вновь?

- Эдмунд Пасс, - проигнорировав мою реплику, сказал оборотень. – Или просто Эд, как хочешь. Прежде, чем начнешь засыпать меня вопросами, сначала глянь сюда, - мужчина, едва заметно поморщившись, отогнул в сторону свой плащ, демонстрируя мне кровавое пятно на темно-сером свитере, что был под плащом. Приглядевшись повнимательнее, я заметил и рану, похожую на пулевое отверстие. Только края раны словно бы запеклись, как будто кто-то пытался прижечь кожу огнем.

- Что случилось? – невольно почувствовав волнение за самочувствие оборотня, спросил я.

- Принеси чего-нибудь покрепче… - закашлявшись, сказал Эд. – И что-нибудь, чем можно вытащить пулю. Да, это серебряная пуля, и ее вытаскивать будешь именно ты. Чего рот разинул? Мне нужна твоя помощь, Джонни.

Пока я наливал Эуду виски, копался в аптечке и пытался побороть себя, дабы притронуться к ране оборотня и вытащить из него пулю, мужчина не спеша начал свой короткий рассказ.

- Ты уже слышал, как меня обратили. Я был ребенком, ничего не понимал в этом деле, но было что-то, что помогало мне сдерживать себя, когда начали просыпаться волчьи инстинкты. Может, все дело было в том оборотне, который обратил меня – он, вроде как, хотел стать добрым, да не успел немного. Или же в том, как именно меня обратили. Все вышло случайно. Те пули, его когти на моем лице. Хех, шрам-то, главное, так и не зажил до конца.

Я не был жестоким, хотя все человеческое внутри меня очень часто кричало, что это несправедливо, что так не должны быть. Раз страдаю я, должны страдать и другие. Пусть все узнают мою горечь утраты. И все в этом духе. Глупо же, правда? В конце концов, я смирился со всем этим. Научился принимать себя таким, каким я стал. Оборотень, ну и что? Это не смертельно, ничуть. В полнолуние приходилось тяжко, но я научился справляться и с этим тоже. У моего отца был загородный дом возле озера. Глушь там та еще. Идеальное место для обращений.

Зверь внутри меня требовал сырого мяса, и это было плохо. Обращаясь, я питался животными, да вот только и в человеческом обличье мне порой хотелось почувствовать вкус свежей плоти. Приходилось покупать в мясной лавке – о, там был такой потрясающий запах, аж скулы сводило! – сырое мясо, причем, тайком от родителей. И, сидя в своей комнате, я уплетал его за обе щеки, чувствуя такое удовлетворение, что и словами не описать. Не одна девица такого удовольствия не доставит.

Возможно, все это и помогло мне стать тем, кто я есть сейчас. Я ни разу в жизни не напал на человека, ни разу не пробовал на вкус человеческое мясо, никогда и никому не говорил о том, кто я такой. А потом, совершенно случайно, я столкнулся с другим оборотнем.

Это произошло поздней осенью в лесу, недалеко от озера. Процесс обратной трансформации завершился, и я шел обратно домой, когда услышал крики о помощи. Кричал какой-то парень, едва не младше меня. Сначала я не понял, в чем дело – он корчился на земле, хватаясь руками за голову, а рядом с ним стояла молодая девица лет пятнадцати, которая с извращенным удовольствием на лице наблюдала за ним. Может, это какое-то совпадение, но на ней был одет красного цвета плащ с большим капюшоном. Никого не напоминает?

- Какого черта ты творишь? – заорал я, кидаясь на девицу. Она же остановила меня одним лишь взглядом, заставив заорать и свалиться на землю с диким приступом боли, сразившим меня за одну долю секунды. Девица лишь гадко усмехнулась, а потом пришли они. Охотники.

- Хороший улов, - усмехнулся один из них.

- Этого не трогайте,- сладким голосом сказала девушка, указывая на моего собрата по несчастью. Я видел, как жуткая боль заставляет его обращаться в волка и обратно против его воли. В конце концов, он резко замолк – ведьма перестала его мучить. Я бы порадовался за паренька, да вот только девица переключила все свое внимание на меня. – Этот мне больше нравится.

Охотники, которые по совместительству были еще и старшими братьями девицы, ухватили меня за ноги и потащили длинною тропой в какой-то домик на верхушке холма. «Вот это поворот!» - подумал я, завидев на пороге дома сухонькую старушку. Почувствовав себя персонажем детской сказки, которая, вдруг, обросла недетскими такими подробностями, я отключился, ибо боль окончательно меня вымотала.

А в себя я пришел, когда старушка бубнила что-то себе под нос, проверяя, хорошо ли мои руки и ноги привязаны к столу. Не знаю, что она там удумала, да только я тут же попытался вырваться, что мне и удалось, правда, с большим трудом. Видимо, ни старушка, ни ее ведьмочка-внучка, ни бравые охотники не думали, что даже в образе человека я буду обладать большими силами. А потомуникакими веревками меня было не удержать в том доме.

Сбежать-то я сбежал, но что дальше? Скорее всего, эта сумасшедшая семейка решит поймать другого оборотня. Не смог я оставаться в стороне от таких дел и потому бросился искать эту «красную» ведьму. Нашлась она лишь спустя несколько дней. Шла по тропинке, наивно полагая, что ничто и никто ей не угрожает. Впрочем, убить мне ее удалось с большим трудом, тут врать не стану. Мои зубы и когти против ее природной силы – эта схватка была почти равна. Почти, иначе меня бы тут сейчас не было.

Несколько ударов когтей – и она рухнула наземь, истекая кровью. Я видел, как в ее глазах плескался яд, а изо рта вырывались пропитанные ненавистью ругательства. Я был слишком занят, глядя, как ведьма умирает, а потому не заметил охотников. Один из них и выстрелил в меня, заставив бежать. И бежал я довольно долго…

- Несколько штатов, пара ночей и я тут, - усмехнулся Эд, когда закончил рассказ. Пулю из него я извлек, хоть и дрожащими от волнения руками, а теперь сам пил виски, дабы немного успокоить нервишки. В мой паб не просто пришел оборотень, а пришел за помощью, чего я уж никак не мог ожидать.

- Я помог тебе, - сказал я. – Я, конечно, не выгоняю тебя, но…

- Что мне еще от тебя нужно? – словно прочитав мои мысли, спросил Эд. – Только разрешение остаться здесь на пару дней. Мне даже негде спать. Мне вполне хватит и во-о-он той подсобки.

- Ты издеваешься? – вырвалось у меня.

- Ну а что такого?

Действительно. Что такого в том, что в моем пабе будет жить оборотень? Будет сидеть рядом с людьми, которым нравится слушать про ночных монстров, но которые сами не готовы встретиться с ними лицом к лицу. Будет спать в подсобке, в которую я заглядываю с десяток раз за вечер, чтобы принести еще выпивки. И вообще, будет на опасно близком расстоянии от меня. Он ведь… оборотень. Только этим я и могу объяснить свой страх.

- Ладно, - сдался я, поняв, что никаких серьезных причин отказывать Эду в помощи у меня нет. Или есть, просто я никак не могу их хорошо сформулировать.

- Вот и договорились, - обрадовался Эд. – У тебя есть запасная подушка?

Сказать, что оборотней я всегда представлял немного иначе, значит, ничего не сказать. Но Эд оказался вполне мирным, не обращался на глазах у всех посетителей, не пытался никого сожрать, не язвил, был вежливым и помогал мне, убирая грязные стаканы и протирая столы. В конце концов, я даже стал привыкать к нему, а потом те его «пару дней» переросли в неделю, потом в две, а затем и в месяц. Подсобку, конечно, Эд освободил, ибо женщина, чья квартира находилась прямо над пабом, съехала, позволив оборотню занять ее место. Может быть, так бы продолжалось и дальше - Эд успел стать мне хорошим другом, как и я ему, - но в какой-то день прошлое оборотня решило постучаться в двери паба.

Сухонькая на вид старушка уверенным шагом вошла в паб, с какой-то плохо затаенной ненавистью в глазах глядя на окружающих. Подошла к барной стойке, присела и заказала себе выпить. А когда я подал ей заказ, она поманила меня пальцем, чтобы я наклонился поближе, и как-то зловеще просипела:

- Передай своему другу пламенный привет. И скажи, что я успела соскучиться.

Залпом выпив содержимое стакана, старушка ушла, а я поспешил навестить Эда, который в этот день, по какой-то счастливой случайности, взял отгул и теперь отсыпался. Мне не сразу удалось его разбудить, а когда я, наконец, это сделал, мужчина уставился на меня округлившимися от изумления глазами.

- Вот же чертова ведьма, - возмущался Эд. – Что ей от меня нужно? Что ей вообще нужно от оборотней?

- Мех на шапку? – саркастично предположил я. Эд готов был прокусить мне шею за такие слова, клянусь.

- Тащи сюда свою книженцию, посмотрим, что там говорится о ведьмах.

Я не был уверен, что книга нам чем-то поможет. Историй о ведьмах там толком и не было, они разве что упоминались мельком, перекочевывая из одного рассказа в другой, но Эд все-таки нашел что-то. Пару историй про Лысую Гору, на которой ведьмы устраивают свои шабаши, а потом резко переключился на рассказ об оборотне. И надо же, нашел между этими двумя разными видами что-то общее.

- Сердце оборотня, - сказал он. – Используется, как одна из составных частей в одном из сильнейших зелий, предназначенных для создания невидимого барьера, защищающего ведьму от любых сил, направленных на ее уничтожение.

- Что это значит? – спросил я, не до конца поняв суть этих слов.

- Это значит, что охотники на ведьм перестанут представлять угрозу для этой дамочки. А может, и для всего ее шабаша. Ведьмы обретут бессмертие, самое настоящее, когда их нельзя будет даже сжечь.

- И это… плохо? – предположил я.

В ответ Эд одарил меня таким взглядом, что мне захотелось самому себе шею прокусить. Я вообще отнесся к этой новости не так серьезно, как оборотень, а он был настроен решительно. Сказал, что готов встретиться с этой ведьмой и вырвать ее поганое сердце. Конечно, у него еще были глобальные планы о нападении на Лысую Гору, но я охладил пыл мужчины, сказав, что один он против целого шабаша не потянет.

А потом пришел еще один привет от ведьмы. В виде охотников. Мы не успели даже составить четкого плана на этот счет. А охотники уже ломали дверь паба, в то время как мы с Эдом прятались в подсобке. Мне это еще было позволительно, я вообще не хотел участвовать в этих разборках, а вот Эд… Собака, а не волк.

***

- Мы должны что-то сделать, - заявил Эд.

- Иди и сделай, они пришли по твою душу, - отозвался я.

- Ты мне друг или нет? – возмутился оборотень. – Ты сам сказал, что один я не потяну.

- Против шабаша – да. А про старуху я ничего такого… Да черт с тобой, ладно.

В пабе прямо под барной стойкой было спрятано ружье. Не знаю, кто притащил его сюда – оно лежало там еще, когда я только пришел сюда в первый раз. Я всегда думал, что эта вещица вряд ли мне понадобиться. Для меня все ночные создания оставались лишь строками в книге, какими-то мысленными образами, которые быстро забываются. Кто же знал, что все так изменится? Зато ружью, наконец, нашлось применение.

Двери паба с жутким грохотом распахнулись в тот момент, когда я добрался до стойки. Мне не хватило всего пары секунд, чтобы дотянуться до ружья, но на помощь пришел Эд. Он выскочил из подсобки прямиком на охотников, которые ввалились в помещение, тяжело дыша от гнева. Силенок у оборотня было не мало, но в какой-то момент сверкнуло лезвие серебряного ножа, из-за чего Эд свалился на пол, хватаясь за раненную ногу. Охотники же, уже изрядно потрепанные оборотнем, гадко усмехнулись. Видимо, увлекшись существом, они напрочь забыли про меня. А я что? Достал ружье и выстрелил. Сначала в потолок, дабы попытаться напугать их, а потом и в самих мужчин, которые ринулись на меня явно не с добрыми намерениями.

Конечно же, для такого городка, как мой, перестрелка в пабе не может остаться незамеченной. Уж не знаю, кто именно вызвал полицию, но спасибо этому человеку я не скажу явно. Нам с Эдом пришлось поспешно убегать прочь из заведения, дабы спрятаться. Рану оборотня мы залечивали прямо на ходу подручными средствами, и только ближе к утру, когда на сломанных дверях паба появилась желтая ленточка, мы решились вернуться в здание.

Впрочем, делать там больше было нечего. Мы собрали вещи, мысленно сказали: «Пока!» самому помещению, людям, что приходили сюда каждый вечер, историям, которые были рассказаны и просто тем хорошим минутам, проведенным здесь. Я не мог не злиться на Эда, ведь, по сути, из-за него я потерял работу. Да и черт с ней, с работой, я потерял место, в котором сказки становились чем-то реальным. Мне будет не хватать всего этого, но не успел я как следует заскучать, как Эд виноватым голосом предложил одну идею.

- Книга у тебя с собой, ведь так? И писать ты не разучился. В чем проблема? Хочешь собирать истории и дальше – собирай. Мир огромен, и существ в нем тоже не мало. Почему ты должен ограничивать себя одним лишь пабом?

Может, в чем-то он и прав. И хотя атмосфера паба стала мне куда роднее, чем собственный дом, я все-таки согласился на безумное предложение Эда. В конце концов, сказочные истории на этом не обрываются, они буду появляться снова и снова, где-то здесь или где-то там, а может, что-нибудь интересное происходит прямо сейчас. В любом случае все, что нас окружает, начинается и заканчивается сказками.