День Валлума (СИ) [Кэтрин_Фокс] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

***

Под жарким солнцем Таэтруса черные пластины на руках Вирибиса накалялись со страшной силой. Голову спасал капюшон, надвинутый на лоб. Он шел уже около часа. Широкими шагами он дошёл до торгового центра, куда держал путь на встречу. Турианец должен был пересечься с «работодателем», тем, что приходит ему и его отцу на помощь, когда кончаются деньги. Мысль о том, что слишком странное место — торговый центр — для обсуждения не совсем легальных процессов, не давало покоя, но делать было нечего, потому что в животе бурлило уже с предыдущего дня. Незаметно он добрался до здания на берегу реки, вошел внутрь и облегченно вздохнул, радуясь, что солнце наконец-то перестало запекать ему руки. Вирибис начал смотреть по сторонам, немного опустив голову, чтобы камеры не запечатлели его лица, поражаясь, насколько тут все выглядит дорого. Особенно привлек его внимание бутик со сверкающими предметами декора на продажу. Еще немного, и он почувствовал запах еды, причем, явно хорошо приготовленной, от чего живот издал недовольное урчание. Проклянув мысленно своего контакта, турианец решил пойти обратно на улицу — лучше запекаться, чем чувствовать еду и понимать, что она не достанется никаким образом.

На набережной было малолюдно — середина буднего дня, все еще сидят на работах. Под деревом была свободная скамейка, которую Вирибис тут же оккупировал, закинув ноги, чтобы никто не сел рядом. Начало постепенно клонить в сон. Парень закинул голову назад, смотря на крону дерева, под которым сидит. Только турианец начал засыпать, как низкий голос выдернул его из состояния умиротворения:

— Эй, парень, ноги со скамейки.

Вирибис вздрогнул и резко поднял голову, от чего капюшон слетел с головы. Перед ним стоял рослый полицейский с винтовкой. Не считая нужным что-то отвечать, турианец опустил ноги на пол и недружелюбно уставился в глаза стража правопорядка, немного наклонив голову на бок, показывая, что присутствие оного тут не приветствуется. В свою очередь, полисмен уставился на Вирибиса в ответ, почти в точности копируя выражение лица.

— Имя.

— Вирибис.

— Фамилия.

— Каринирис.

— Сколько лет?

— Пятнадцать.

— Почему не в армии?

— У вас все в компьютере написано.

Закинув руку на спинку скамейки и ногу на ногу, турианец молча продолжал смотреть на полицейского, который полез в свой инструментрон.

— Из Клунги, значит. Так… Неоднократно привлекался к административной ответственности за мелкое воровство и разбои. Ну да, не удивительно. Из Клунги все уголовники, а ты, парень, еще просто не дорос до тюрьмы. Но тебе светит это через пару лет, точно тебе говорю.

Вирибис с возмущенным видом собрался было встать, уже положив обе руки на колени, но страж порядка толкнул его в плечо.

— Сидеть. Забирать тебя не стану. Но учти, что если в этом районе что-то случится, на следствии я вспомню именно тебя.

Парень многозначительно плюнул на пол, и издевательски отдал честь полицейскому, который тот же ушел, усмехнувшись. Проводив его взглядом, Вирибис принял ту же полулежачую позу и натянул капюшон. Шуршание деревьев, всплески воды и гульканье пролетающих аэрокаров усыпляли турианца, не спавшего всю ночь. Хоть он и должен был встретиться со своим «знакомым», противиться сну он больше не мог — не хватало сил даже на то, чтобы открыть глаза.

***

Ненавязчивая тихая мелодия разливалась между рядами стеллажей. Не смотря на приближение середину дня, в торговых отделах универмага было мало покупателей.

— Пап.

Рослый турианец с широкой спиной заинтересованно склонился над универмаговской полкой с охлажденными кусками вырезки.

— Пап.

Мужчина, не обращая внимания на скрипучее зазывание дочери, принялся внимательно разглядывать кусочки темно-синего мяса.

— Свежак, — экспертно заключил он, подтянув верхний мясной куб к носу. — Надо брать.

— Пааап, — более печально протянула Ори, безвольно опустив руки вдоль туловища и наигранно откинув голову назад.

— Что, милая, — ровно произнес турианец, не отрываясь от своего занятия, заправски отправляя кусок за куском в пакет.

— Долго еще? — Вздохнула девочка.

— Ужин — основная трапеза, милая. Не зачем торопиться.

На эти слова Ори моментально выпрямилась и, продолжая сверлить спину отца взглядом, горько заметила:

— В «БарерКин» тоже не торопятся.

Мужчина издевательски хохотнул:

— Котлеты за пять минут? Да, да. Не торопятся. Потерпи. Вернемся домой, будет тебе полноценный ужин. Сегодня, как-никак, папа готовит.

Ори ехидно поджала мандибулы.

— Только маме не говори, — мужчина, выпрямившись, подмигнул дочке, и отправил в пакет последний кусок отборного мяса. Прижав к груди увесистый пакет, турианец покрутил головой, — мне нужна заправка для маринада.

— Грррр! — рыкнула Ори, встав на месте, — я замучилась ходить туда-сюда.

Отец милостиво глянул на дочь. Они, действительно, посвятили большую часть дня походу по магазинам, и было немудрено, устать от этого занятия. Не смотря на то, что Авемисы могли позволить себе жить в городской квартире, а не на территории гарнизона, выходные были редкостью, и в основном проходили за домашними делами — от набивания холодильника до банальной уборки. Пока Ори не стукнуло двенадцать, супругам было позволено чередовать свои семейные обязанности с долгом перед Иерархией, но когда на горизонте засияло скорое отправление дочери в учебку, подобные привилегии попросту отменили: Ори проводила будние вечера практически одна дома или в гарнизоне у родителей, а жизнь в городе для Авемисов стала исключением из повседневности.

— Ладно, — турианец протянул пакет с мясом дочери, — расплатись за это и подожди меня в каре. Я пока куплю всё для маринада. — Он включил инструментрон, и через пару кликов коммуникатор Ори оповестил его владелицу о переводе некоторой суммы кредитов.

Девочка хитро глянула сообщение:

— А на конфеты?

— Ори, ты же не маленькая. Какие конфеты?

— Ну вот. — Шумно выдохнула турианка, — а кто их в прошлый раз съел? Я? Маленьких детей в гостях не было, — сквозь улыбку её глаза ехидно блеснули.

Щелкнув мандибулами, отец виновато покачал головой и снова включил инструментрон.

***

Ощутимо похолодало. Вирибис открыл глаза и понял, что наступил вечер, солнце почти зашло. Казалось, что он просто закрыл глаза, а прошло полдня. Встал, потянулся, накинул капюшон и направился обратно в торговый центр. Контакт его или не пришел, или не нашел турианца на лавке у магазина. Надо было срочно что-то сделать, чтобы не ускорить процесс получения язвы желудка. В торговом центре была многоуровневая подземная стоянка. Вдруг кто-то не закрыл свой кар? Тем хуже для владельца, потому что парень уже спустился на предпоследний уровень, который был менее забит, и, на котором всегда было мало народу. От ряда к ряду, от аэрокара к аэрокару Вирибис ходил, дергая за ручки припаркованного транспорта. Наконец, один открылся. Турианец не растерялся и запрыгнул в него, захлопнув дверь за собой и начав копаться в барахле, что лежало в просторном бардачке. Там была только мелочевка — какие-то бумажки, датапад, фонарик, бутылка с водой и еще полно всякого, что парень не успел изучить, так как неожиданно начала трястись земля — сначала слабо, потом все сильнее. Сердце — в пятки, надо было что-то делать. Дверь аэрокара распахнулась, ударив соседний, и сразу после этого машина подпрыгнула, как и все, что было на этой стоянке, но обратно она пролетела больше, чем вверх. Страшный грохот оглушил турианца, свет погас.

***

Несколько минут назад

Ори спустилась в лифте на уровень парковки, где отец оставил их кар. Вокруг было тихо. Тихо так, что Ори с опаской оглянулась по сторонам — не любила она такие места. В Валлуме любой тихий переулок не сулил ничего хорошего. Она прекрасно знала это, хотя ни разу не попадала в истории, вроде тех, которыми пестрели сводки утренних новостей. Последнее время грабежи средь белого дня стали для столицы Таэтруса обычным делом. Изучая историю в школе, Ори знала, что и ранее их колония не славилась стабильностью, но родители научили её, что Иерархия поступает правильно, усиливая своё влияние через открытие и развитие новых гарнизонов, военных школ и лагерей. В какой-то степени это было оправдано, ведь положение Иерархии на Таэтрусе стоило укреплять, но с другой стороны — появление большего числа военных и их семей, подобных Авемисам, только раздражало некоторые местные власти и население.

Отправив в рот сладкую конфету, Ори уверенно зашагала по направлению к кару — он стоял где-то в центральном секторе этажа. Сделав несколько шагов, девочка почувствовала легкий толчок под ногами. Остановившись, по-звериному она втянула шею и попыталась прислушаться к своим ощущениям. И без того тусклое освещение этажа замигало. Со стороны раздалось тонкое еле уловимое дрожание стекол аэрокаров, но оно быстро перекрылось нарастающим гулом вибрирующего бетона и тяжелым звуком ударов штукатурки об пол. Ори не понимала, что происходит и что делать, стоя, как вкопанная, на месте. Со стороны лифта раздался глухой скрежет. Пол под ногами еще раз сильно ударило волной, заставив девочку ринуться вперед, но её побег от ненастья завершился через несколько секунд. Под натиском новой волны бетон сдался, и разрушенное основание перекрытия утянуло за собой часть пола и всё, что находилось на нём, в том числе, и турианку. Свет окончательно погас.

========== Глава 2 ==========

Первое, что почувствовал турианец — жжение в груди, было нечем дышать, пыль, поднявшаяся после землетрясения, не давала ни открыть глаза, ни полноценно вдохнуть. Вирибис скинул с себя рубашку и отряхнул ею лицо, быстро прижав одежду к носу и рту. Толку от этого было мало, так как безрукавка была сама вся пыльная. Способность мыслить критически обострилась как никогда, и парень быстро смекнул, что возможно, если облить одежду водой, которая была где-то рядом, то получится временный респиратор. Он начал копаться у себя под ногами, в бардачке и рядом с аэрокаром, отчаянно пытаясь найти бутылку с водой. Наконец, он нащупал что-то круглое и на ощупь определил, что это и есть бутылка, но крутонув верх, ослепительный свет дал ему в глаза. От неожиданности, турианец чуть не выронил воду, которая оказалась фонариком. Продолжая держать безрукавку у рта и радуясь, что он не ослеп, как показалось сначала — видно не было ровным счетом ничего — снова начал искать воду, чувствуя, что долго уже не протянет. С фонариком задача значительно упростилась, и в ближайшие несколько секунд парень нашел бутылку, содержимым которого тут же облил самодельный респиратор. Дышать стало намного проще, Вирибис завязал безрукавку за головой, развернулся и начал думать, в какой стороне был выход. Глянув на дырку в потолке, он понял, что сильно повезло не находиться в этот страшный момент на последнем этаже парковки именно в этом месте. Сердце бешено колотилось — он все еще не знал и даже не имел никаких других объяснений произошедшего, кроме землетрясения.

Турианец бродил по этажу, щурясь от пыли, видимость была ограничена лучом фонаря. Неожиданно он наткнулся на еще одну рухнувшую плиту, на которой кто-то лежал. Подойдя поближе, он понял, что это подросток, турианка и что она дышит, но на свет фонарика внимания не обращает. Дыхание было очень тяжелым, видимо, от момента обрушения она так и дышала пылью. Сердце сжалось, но он понимал, что, если она не придет в сознание в ближайшее время, то далеко унести её не сможет. С другой стороны, за спасение могли наградить, и этот довод оказался решающим. Вирибис снял с себя оставшуюся майку, облил ее водой и привязал ко рту и носу турианки, аккуратно подняв ее и взвалив на плечо. Через некоторое время он добрел до лестницы, прошел этаж вверх, но выше по ней идти было невозможно, так как она оказалось обваленной. Чтобы туда залезть, потребовалось бы подпрыгнуть и подтянуться. Это он мог сделать, но не с грузом на плечах. Пришлось искать обход. Пыль понемногу начала укладываться, так что найти указатели уже было проще. Быстро выйдя к лифтам, парень посадил свою ношу в угол, а сам пошел вскрывать лифты. Вручную, естественно, ничего не получилось, так что пришлось искать лом или что-то вроде того. Побродив немного по округе, он нашел пожарный шкафчик с топором и огнетушителем. В этот момент Вирибис поймал себя на мысли, что пожар не начался, и это странно, но удачно, потому что, если тут еще и дым был бы, все могло бы плохо кончиться.

Парень вернулся к лифту и вонзил топор в щель, между дверьми. Удостоверившись, что он закрепился, отпустил и врезал по нему огнетушителем — от удара двери раздвинулись на величину толщины топора, этого было достаточно, чтобы просунуть пальцы и попробовать открыть дверь, чем тут же Вирибис и занялся. Дверь оказалась очень тугая — он ее сдвинул только слегка. Топор выпал. Дальше сил тянуть не было, пришлось отпустить. Явно, через шахту лифта было не вариант куда-то попасть, но оставалось их еще три штуки, попробовать можно было.

Прошло где-то полчаса по ощущениям, пока турианец пытался вскрыть двери, что-то подложить между ними, чтобы они не захлопывались, найти это что-то, но все тщетно. Делать было нечего, надо было идти обратно к лестнице и залезать туда, но для этого его новую пассивную попутчицу надо было как-то привести в себя. В любом аэрокаре должна была быть аптечка, в которой могло быть что-то, что приводит в чувства. Не долго думая, он подошел к первому попавшемуся кару, выбил стекло топором и открыл дверь, на что машина ответила жалобным, но тихим воем — видимо, она тут стояла уже давно и просто сел аккумулятор. Даже если бы владелец и получил сигнал тревоги от своего кара, все равно случилось землетрясение, и можно свалить всё на катаклизм. Покопавшись внутри, он обнаружил аптечку, которая была забита таким количеством всяких разных бинтов, панецилинов и прочей ерунды, что хватило бы на целый взвод солдат. Медленно перебирая пакетики, что там лежали, он обнаружил один, описание содержимого которого соответствовало требованиям ситуации. Вирибис захлопнул аптечку и взял с собой в одну руку с топором. Внезапно моргнул свет, потом еще и еще, это значило, что пора делать ноги, потому что где-то коротит проводка и может начаться пожар. Парень подбежал к турианке, поднял ее респиратор и приложил надорванный пакет к ее лицу, накрыв и рот, и нос.

Острый химический запах прошелся по полости носа и кольнул по нервам. Одновременно с резким вдохом, веки Ори распахнулись. Не привыкшие к практически полному мраку глаза отчаянно выхватили очертания незнакомого лица. Турианка резко отстранилась назад, но тут же почувствовала за собой холодную шершавую стену. Пробуждение закончилось подступившим к горлу тошнотворным комом — то ли от падения Ори хорошенько стрясла голову, то ли летучего вещества из пакета оказалось слишком много на ее худое узкое тельце. Она попыталась вдохнуть свежего воздуха, но глотку сжало липкой и противной бетонной пылью.

— Что случилось? — Сухо выдавила из легких Ори, из-за чего начался неконтролируемый кашель.

— Вставай!

Парень, совершенно не церемонясь, взял турианку за руку и потянул на себя, поставив ее на ноги. Снова опустил повязку ей на рот, откинув пакетик с химией в сторону.

— Ты можешь идти?

Чувствуя, что еле держится на ватных ногах, девушка попыталась устоять, для страховки схватив незнакомца за предплечье. Перенеся вес в привычное положение, Ори громко рыкнула из-за тупой боли в лодыжке.

— Кажется я ушибла ногу…

Она виновато глянула на турианца, и в это же мгновение ее обуял неистовый страх.

— Папа?! Он остался там!

Ори резко мотнула головой наобум ища лифт, но следом за страхом пришла карусель из обломков и сверкающего света перед глазами. Она сильнее сжала пальцы, чтобы устоять.

— Он там… — Жалостно скрипнул ее голос.

Вирибис подхватил падающую девушку, недовольно пробубнив себе под нос:

— Нам надо выбраться. Тут скоро начнется кошмар, надо идти.

Под кошмаром он понимал пожар, который теоретически мог начаться в любой момент. После слов об отце, турианец ненадолго задумался, выстоял ли самострой, но его мысли перебил инстинкт самосохранения, который диктовал, что надо идти, причем срочно.

— Пошли.

Держа девушку, он начал идти по направлению к лестнице, еле удерживая все, что нес.

— Куда? — Более уверенно произнесла турианка, пытаясь одновременно и держаться за своего собеседника, и несколько затормозить его.

— Бежать отсюда надо! Иди быстрее, а?

Сразу после этих слов парень вручил все вещи, что были у него в руках турианке, закинув ее на руки. С таким грузом, он мог почти бежать медленной рысцой.

— Я залезу на лестницу, ты мне все подашь, потом я тебя подниму, поняла?

С этими словами Вирибис дошел до лестницы и посадил турианку на землю. Залезть на то, что осталось от лестницы, не составило никакого труда. Он лег на краю и протянул руку.

— Давай все сюда!

Постепенно девушка начинала соображать, где они приблизительно находились. Вместо помощи Ори сгребла врученные ей вещи и упрямо произнесла, не шелохнувшись с места:

— Мой отец в другой стороне! Откуда ты знаешь куда идти?

— На какой другой стороне?

Вирибис удивился, не понимая о чем речь. Резко изменил интонацию, буквально рявкнув:

— Эй!

После этого немного смягчился:

— Мы под землей сидим. Быстро залезай, и пошли, пока нас не накрыло горой обломков!

Громко просопев, Ори встала с места. В голове прокрутился момент, когда произошло землетрясение, и то, что турианец был прав — она провалилась, минимум, на один уровень.

Встав, она осторожно подошла к краю лестницы, на которой полулежа нервничал Вирибис, и аккуратно протянула то, что он ей вручил.

— Я Ори, — сглотнув слюну, произнесла она, когда подошла очередь карабкаться наверх.

— Давай, иди сюда.

Турианец проигнорировал попытку познакомиться, и просто молча и кряхтя подтянул турианку к себе. Снова ей отдал всю ношу и закинул на руки, побежав по лестнице вверх, и, потряхивая головой, поправил повязку на лице.

— Я Вирибис, — наконец, ответил парень, но сразу же споткнулся и упал на лестничной площадке, уронив Ори и все, что они несли.

— Аргххх! — Не совсем по-детски взревела Ори, когда приземлилась на больную ногу. Кое-как встав, ухватившись за перила, она покачалась, уперевшись руками в покрытие.

— Если будем бежать сломя голову, ничего хорошего не будет, — она точь-в-точь повторила слова преподавателя по безопасности, — я пойду сама. Как смогу.

Оторопев от заявления, что торопиться нельзя, Вирибис с некоторым замешательством ответил:

— Хочешь идти сама — не отставай от меня. Кто тебе эту глупость сказал? Нам надо срочно выбраться на поверхность хотя бы, ты что?

Турианка перевела дыхание, всё так же повиснув на периле. Внизу зияла черная пустота, пугающая отблесками коротящих вспышек света. Вспомнив про коммуникатор, она включила связь, но соединения с сетью не прошло, словно его и не было. Следом пришло осознание, что и у неё есть, чем подсветить свой путь — на коммуникаторе был фонарик.

— Ты уверен, что мы правильно идем? — Дрогнув голосом, произнесла Ори.

Немного подумав, турианец начал говорить увереннее:

— Естественно, мы правильно идем. Голову включи, а! Мы вверх поднимаемся, куда нам еще идти, если мы под землей? Под разрушающимся зданием?

Они были уже на −4м этаже, надо было продолжать путь. Вирибис видел, что турианка с трудом стоит, поджимая ногу.

— А ну сядь.

Парень поднял штанину новой подружки. Он совершенно ничего не понимал в анатомии, но знал, что можно попробовать дернуть за поврежденную конечность, чтобы ее вправить.

— Потерпи.

Сел на ногу турианки и дернул за лодыжку. Раздался глухой хруст.

Ори зарычала еще громче, чем при неудачном приземлении пять минут назад. Но следом за резкой болью пришло призрачное облегчение. Нога двигалась — турианка осторожно покрутила ступней — и это не могло не обрадовать её. Но Ори не торопилась благодарить Вирибиса:

— Ты совсем дурной? — Она легонько толкнула его в плечо, — тебя где учили так издеваться над покалеченными?!

Турианец сильно удивился, но понял, что ей уже не больно, поняв ее мимику. Ярость начала расти изнутри.

— Майку мою отдай. Быстро! — Рявкнул парень, голос которого становился хрипловатым, когда он начинал кричать. — Тебе вывихнуть ногу снова?! Ты мне жизнь должна, я спас тебя!

Ори насупилась. Отчасти ей было стыдно за собственные слова, но упрямство перевешивало любые доводы и аргументы. Она хотела лишь одно — найти отца. Это желание было сильнее, чем инстинкт самосохранения и понимание того, что им необходимо найти выход из-под завалов. Тем более, с каждой минутой бесповоротно крепла мысль о том, что отец справится с этой задачей лучше, чем какой-то нервный незнакомец не намного старше Ори.

— Чего орешь? — Фыркнула девушка. — Ничего я тебе не должна!

Уловив в глазах и выражении лица Вирибиса крайнее недовольство, Ори всё же добавила:

— Выведи нас… Сначала. А потом кричи сколько влезет.

От такой наглости парень растерялся так, что просто не знал, как и ответить. Однако, пришла мысль как проучить — он сорвал майку с лица турианки и начал молча наблюдать с холодным взглядом. Пыль еще была в воздухе, так, что он задержал дыхание, поглядывая на турианку. Снял свою повязку, полил ее водой и неспешно начал привязывать обратно.

Девушка непонимающе глянула на замолчавшего турианца. Сдерживая дыхание, она старалась делать короткие вдохи, но, и без того, пыльный воздух напоминал удушливый газ. Подавив первую попытку кашлянуть, Ори не удержалась ко второму позыву.

— Верни обратно, — сквозь кашель прошипела Ори. Но это прозвучало столь жалобно и полно отчаяния, что ей самой стало стыдно за свое упрямство.

Также спокойно и неторопливо Вирибис полил водой и респиратор турианки, после чего приложил снова его к ее лицу, сев перед ней на корточки.

— Не хочешь признавать то, что я тебя спас, то придется смириться, что от меня, похоже, зависит твоя жизнь.

Турианец поднялся и пошел дальше по лестнице, не дожидаясь реакции девушки.

— Садист, — буркнула Ори под нос так, что Вирибис ничего не мог расслышать. Поднявшись, она послушно поплелась за ним, уверенно шагая по лестнице и напрочь позабыв о вывихе.

========== Глава 3 ==========

Через три пролета поход по осыпавшейся штукатурке и обрушенным стенным панелям закончился на пороге выхода с лестницы. Прочная металлическая дверь, сорванная с петель, лежала под грудой бетона, некогда бывшим потолком. Гора обломков и мусора, свалившегося следом за потолком, закрывала практически весь проём. Лишь щель размером в ладонь пропускала короткие вспышки света. Было тихо, не считая непрекращающихся скрежетов и гула еле держащейся тысячетонной конструкции.

— И что теперь? — Скребнув когтями по острым каменным краям, выпалила Ори, обращаясь к возникшему препятствию. — На лифте нельзя.

Вирибис разочарованно вздохнул и закатил глаза, бросив на пол и огнетушитель, и топор, которые нес в одной руке. Подойдя поближе, он попытался дернуть за лежащие куски бетона, но это было бесполезно. Все связано искореженной арматурой.

— Теперь только через лифт и можно. — Турианец, задумавшись, начал пытаться сообразить, как можно разжать тяжелые лифтовые двери. Внезапно его осенило. — Нужен домкрат! Пошли!

С нескрываемым энтузиазмом на лице, парень дернул девушку за локоть и помчался вниз по лестнице на предыдущий этаж.

— Нам надо выбраться наверх, — она щелкала зубами каждый раз, когда переступала с одной ступеньки на другую, пытаясь угнаться за Вирибисом, — но! — Ори резко дернулась, вырвавшись из руки турианца, — что ты хочешь от лифта? Он, скорее всего, поврежден! Это опасно же!

Турианец остановился и повернулся, недоумевающе смотря на Ори:

— А что ты хочешь от завалов? В шахте может быть лестница или трос. Или хоть что-нибудь, по чему можно залезть выше. Пошли, давай! — Он кивнул головой в сторону выхода с лестницы и пошел дальше, уже поспокойнее.

Раздался громкий хлопок, земля затряслась, но намного слабее. Оступившись из-за этого, парень полетел кубарем с лестницы, раскидав все, что нес. Гул прекратился. Грязно ругнувшись, Каринирис начал вставать, потянувшись за фонариком, укатившимся недалеко:

— Что это было? Что-то где-то упало?

Ори, проехавшись на пятой точке по ступенькам, смогла удержаться за перила. Сверкнув коммуникатором в сторону Вирибиса, она встала и попыталась отряхнуться. Правая штанина была разорвана до колена, левая — покрыта мелкими дырками, красная куртка насквозь пропиталась пылью, что былой яркий цвет стал бледным.

— Тут всё падает… — процедила Ори, злясь на ситуацию в целом, — и вообще, я не полезу в шахту! Я… Я… — Она вспомнила, чем закончилось ее предыдущее выступление. Остаться одной в разрушающемся здании ей не хотелось. Как скоро ждать помощи она не могла знать. Поэтому быстро прикусив язык, Ори смущенно добавила, — я боюсь высоты.

Вирибис поднялся, потирая ушибленный лоб. Он так и не понял обо что ударился — стену, пол или даже потолок. Немного простонав от боли, он нашел свои вещи, но когда наклонился, почувствовал, что по лбу что-то течет. Да, он рассек его, но сейчас было не до того, потому что этот толчок подтвердил, что надо двигаться быстрее.

— Не смотри вниз. Думай, что этажом ниже стоит лифт. Ай… — он на автопилоте, протер рукой рассечение, что отдалось резкой болью. Прорычав пару секунд, он продолжил, — возьми что-нибудь тяжелое, влезай в каждый аэрокар, нам нужен домкрат.

Ори удивленно округлила глаза:

— Прям так просто? Выбивать стекла и копаться в чужих машинах?

— Да, вот так просто. Тебе спастись хочется или нет? Чтобы выбраться, нужно найти домкрат.

— Хочется, конечно. — Ори потупила взгляд в пол, — а ты в какой школе учился?

Вопрос прозвучал будто невзначай, но, если она еще и не научилась разбираться в людях, то привыкла доверять своим ощущениям. Вирибис, не смотря на его геройство, не внушал доверия. Но причину этого Ори не могла объяснить сама себе.

— В Клунги, это в пригороде. И то… То учился, то нет. Она там одна.

Турианец размотал лицо и приложил безрукавку к рассечению, задержав дыхание. Протерев все от крови, он снова завязал ее на затылке. Белая безрукавка стала белая с черными пятнами.

«Клунги… Пригород», — прокрутила в голове турианка, мотая новую информацию на ус. Пригороды Валлума были хуже самого Валлума. Ори ни разу не бывала там, но и не горела желанием посещать подобные районы. Это стало бы опасным приключением, особенно для неё.

— Понятно. А точно необходимо залезать в чужие машины? Это же… Не правильно…

— Да, обязательно. Если не хочешь, я сам найду, но потрачу больше времени. Кто знает, может, здание рухнет тогда. И мы умрем!

Турианцу самому стало не по себе от такой перспективы. К тому же он очень хотел вылезть на поверхность и найти там безопасное место и еду, так что сейчас он надеялся, что довод прозвучал достаточно убедительно. Он молча подошел к ближайшему аэрокару, что стоял в нескольких шагах от лестничной клетки с размаху топором выбил стекло.

— Смотри, как просто-то! — Он воодушевленно резко выдохнул и тряхнул головой.

Ори хотела сказать, что судя по всему Вирибису нравилось рушить чужое имущество, но подавила желание, как только оно появилось. Накликать на себя немилость единственного выжившего поблизости турианца было плохой идеей.

— Просто… — Пролепетала она, занявшись поиском того, чем можно было разбить стекло.

Тщетно походив по парковке с минуту, Ори нашла кусок железного толстого прута. Подойдя к ближнему кару, она учтиво дернула за ручку двери. Убедившись, что транспорт безнадежно заперт, Ори тихонько сказала:

— Простите, но я очень хочу наверх.

Первый удар оставил лишь мелкий скол. Шумно выдохнув, девушка снова ударила по стеклу, переложив прут в другую руку. Второй удар ничего не дал — стекло лишь жалобно задрожало.

— Какое-то странное занятие! — Турианка оскалилась, и, перехватив прут двумя руками, замахнулась и ударила по стеклу наотмашь.

Мелкая паутина трещин покрыла всё стекло двери. Тыкнув в него пару раз, Ори расковыряла дыру. Осторожно просунув тонкую руку, девушка нащупала замок и открыла дверь. Осмотрев салон, она кроме какого-то мусора и пакетика конфет не нашла.

— Какой ужас, — брезгливо глянув в упаковку с растаявшими леденцами, она выбросила их наружу, — ты что-нибудь нашел? — Девушка крикнула достаточно громко, чтобы Вирибис услышал.

Турианец уже успел обследовать несколько аэрокаров. Тут попался кар на колесах, и он оказался именно тем, у которого в багажнике лежал домкрат, причем узкий — то, что надо.

— Нашел! — Крикнул парень, через несколько секунд после вопроса девушки. — Идем к лифтам.

Там он действовал как раньше — в щель заткнул топор, насколько мог, потом ударил по нему огнетушителем. Двери немного раздвинулись.

— Так. Я потяну за ручку топора в сторону, двери немного раздвинутся, а ты положишь домкрат на бок. Именно на бок. Поняла?

Ори коротко кивнула, присев у порога шахты. Турианец потянул за ручку. Кряхтя, он смог раздвинуть двери сильнее, но они были настолько тугие, что сил держать почти не было, как и не было сил крикнуть, чтобы турианка действовала быстрее.

Торопливо примеряя домкрат к расстоянию между дверьми, Ори начала упираться в край створки. Но, всё же, смогла просунуть инструмент, пока Вирибис не ослабил упор. Металл скрипнул, и домкрат остался между дверей, намертво впившись в края конструкции. Парень облегченно вздохнул, отшатнувшись от двери:

— Отлично.

Он стер кровь со лба и сел на корточки, начав качать ручку домкрата. Дверь медленно двигалась и чем дальше, тем было тяжелее. Когда опоры домкрата максимально разъехались в стороны, Ори просунула голову и руку с коммуникатором в шахту. Ни вверху, ни внизу не было освещения, кроме аварийных ламп, которые позволяли разглядеть что-нибудь только вблизи к ним. Сглотнув густую слюну, девушка вернулась обратно:

— Там жутко…

Бледный луч фонарика скользнул по стенам шахты. Центрального троса не было. Кабина же оказалась где-то вне зоны подсветки фонаря — как наверху, так и внизу. Через несколько пролетов вглубь парковки разверзлась кромешная темнота, даже звуки, казалось, были поглощены ею. Разглядеть прикрученные к бетону тонкие ступеньки оказалось практически невозможно, не смотря на то, что находились на той же стене, что и входы на этажи.

У Вирибиса ёкнуло сердце при виде такого вертикального бездонного тоннеля. Но ступеньки были, и это радовало. Вопрос как открыть дверь сверху оставался.

— Возьмем это с собой? — Ори кивнула на валяющийся возле дверей огнетушитель и топор.

После слов турианки, выдернувших Вирибиса из раздумий, он с некоторой растерянностью оглядел громоздкие вещи, которые только помешали бы пока парень и девушка лезли бы наверх.

— Пока нет. Но потом можем за ними вернуться, если что. Пока что тут останься.

Турианец стер кровь, взял фонарик в зубы и потянулся к лестнице. Оказалось, что до следующей двери лезть надо было довольно долго. Наверху, над дверью, была небольшая узкая площадка с перилами и какая-то механическая панель управления с рычагами, кнопками и разными кранами. Все было подписано, но не на турианском. После нескольких попыток это прочесть, он даже кое-что понял, но лучше было уточнить.

— Ори, лезь сюда!

Дождавшись команды, Ори до последнего сопротивлялась грядущему. Лезть внутрь пустоты ей, определенно, не хотелось. Было в этих мыслях что-то ужасающе леденящее. Она прижала ладони к шее — точно, пальцы стали холодными, словно, у мертвеца. Страх настолько сковал её, что девушке с трудом удалось дотянуться до металлического выступа ступеньки. Скользнув когтями по гладкой поверхности перекладины, холодная ладонь крепко сжалась. Следом в шахте появилась левая нога. Нащупав носком ботинка ступеньку по уровню, Ори осторожно уперлась в неё. Переведя дух, она наконец отпустила край двери и резко перенесла свой вес на лестницу. Подкралось предательское желание посмотреть под ноги. Но, прислонившись лбом к холодному металлу, она закрыла глаза, пытаясь отречься от наплывших мыслей.

— Вирибис! — Ори посмотрела вверх, подсвечивая следующую ступеньку, — а ты думал над тем, что всё же произошло?

Турианец задумался, потому что до этого момента действительно не было повода подумать, что случилось. Первое же логическое объяснение было землетрясение, он и выпалил:

— Землетрясение просто.

Вдруг он вспомнил, что как-то раз слышал диалог у кого-то в гостях, когда обсуждали катаклизм в горах, и говорящие сошлись на мнении, что повезло жить не в гористой местности и ничего подобного тут быть не может. Следующее объяснение — что-то взорвали, но он пока решил не говорить это турианке, чтобы она не начала паниковать по поводу отца, да и самому ему было немного не по себе от такой мысли.

— Не знаю. Землетрясение. Наверное.

Держась вплотную к ступенькам, Ори сделала первый шаг вверх, с трудом дотянувшись до верхней перекладины и с не меньшим усилием оторвав каменные ноги от нижней.

— Мы в школе изучали, что землетрясения в этом районе крайне редки. Тем более, разрушительные. Очаг образуется в месте встречи литосферных плит, а ближайшая к Валлуму граница находится довольно далеко. Город практически целиком стоит на большой плите. — Она проговаривала школьный курс географии вслух, повторяя всё близко к тексту учебника. Ори не была зубрилой, но отлично запомнила все, что приходилось читать.

С каждым предложением она старалась увереннее карабкаться наверх — не очень выгодно со стороны смотрелся умничающий подросток, боявшийся высоты.

— Так вот. Землетрясения, исходя из глубины, влекут за собой разрушения… фактически снизу вверх. Поэтому в опасных зонах здания строят на сейсмоустойчивых фундаментах. То есть… — Когда странное заключение заполнило мысли, Ори машинально остановилась и подняла голову вверх, словно пытаясь уловить взглядом то самое озарение, — если это было бы землетрясение, способное развалить такое здание, как торговый центр, подземная парковка разрушилась бы до основания, утянув за собой верхнюю часть. Но чем ниже мы были, тем целее казались этажи. Тебе не кажется это странным?

Турианец озадаченно смотрел на панель управления, слушая Ори, особо ничего не понял из того, что она сказала, но ее слова казались довольно убедительными. Чтобы не терять виду, он сначала многозначительно промычал, затем ответил:

— Да, правильно. Не землетрясение. Я не знаю тогда.

Вирибис понимал, что она сама догадается обо всем, поэтому решил не тянуть и будь, что будет:

— Может, взорвали что-то.

Нога соскользнула со ступеньки, но Ори крепко держалась. Прокрутив в голове предложение Вирибиса, она невольно напряглась. Если это было верно, то наверху их ждали разрушения и смерть. Ори не хотела думать о том, что отец остался там и погиб. В сердце теплилась надежда, что он мог вовремя уйти, следом за дочкой, что он где-нибудь, точно так же как они ищет выход. Или, по крайней мере, жив и сможет дождаться прихода спасателей. Подумав об этом, она снова потянулась вверх:

— А сколько мы здесь, по-твоему, находимся?

Сказать, что Вирибис обрадовался отсутствию реакции — не сказать ничего. Он облегченно вздохнул и ответил:

— Не знаю. У меня нет часов. Скорее всего, снаружи уже темно.

Турианец посветил вверх, пыль была, но намного меньше, чем не парковке, так что он сдвинул самодельный респиратор — дышать было можно. Развязав безрукавку, парень раздосадованно хмыкнул. Она была грязная, усыпана всеми оттенками серого, а кое-где и черного, куда попадала кровь.

— Тут, если что, можно уже снять… как его… намордник.

Он сразу же натянул безрукавку на себя. Было и так прохладно, а стало еще холоднее — она-то мокрая — пришлось опять снять. Ори последовала примеру Вирибиса. Стянув майку турианца с лица одной рукой, она оставила её на шее завязанной. Так дышать оказалось легче, не смотря на бетонную взвесь в воздухе.

— Наверное, мы здесь не меньше трёх часов. Мой коммуникатор сломан — время не посмотреть. А спасателей до сих пор не видно и не слышно. Наверное, там что-то серьезное. Вдруг это из-за террористов из пустоши? — Она рассуждала вслух, карабкаясь медленно и осторожно. — Отец говорит, от них одни проблемы на Таэтрусе. — Преодолев очередную ступеньку, Ори потянулась к следующей.

Такие рассуждения о террористах, которые по мнению Каринирисов были просто оппозицией, Вирибиса начала одолевать ярость.

Неожиданно под ногой Ори что-то жалобно скрипнуло, и турианка не поняла как оказалась повисшей на одних руках. Запаниковав, она попыталась упереться ногами в стену, но та оказалась скользкой и влажной — очевидно, откуда-то сверху стекала вода. Всхлипнув под накатившим страхом, турианка снова потянулась. Но перекладина пошатнулась и угрожающе заскрипела, дав понять, что в любой момент могла отвалиться, как нижняя.

— Вирибис! — Ори завизжала, вцепившись в дрожащую ступеньку.

Парень направил фонарик вниз, оценил ситуацию, увидел турианку и упал на землю, ухватив ту за руку. Турианец подтянул ее к себе и за ворот куртки вытащил на площадку. Не отпуская, он ответил, постепенно повышая голос:

— Значит так, слушай сюда. Еще раз ты назовешь их террористами — будет плохо. Очень плохо. Какого черта ты мне говоришь, что те, кто желает процветания своей колонии, убивают простых людей, за которых борются, а? А?! — разом он изменил интонацию и спокойно продолжил, хотя внутри еще подгорал, — не цитируй СМИ, а теперь иди к панели управления и скажи мне, что там написано.

Вирибис поднялся и отошел, рукой приглашая к рычагам, провожая турианку холодным взглядом. Ошеломленная неудачным подъемом и неожиданной реакцией Вирибиса, Ори злобно глянула на последнего и молча поднялась. Спорить с турианцем было чревато неприятным исходом. Особенно здесь и сейчас — пустота внизу заставила бы молчать даже самого смелого. В сердце окрепло недоверие к Вирибису. Но вместе с тем, девушка понимала, что одна ни за что не добралась бы до этого места, а сидела где-нибудь внизу, в одиночестве и растерянно смотрела бы по сторонам.

Уставившись на панель, она поняла, что язык на котором были написаны указания — галактический стандартный, на котором писались всевозможные инструкции, указатели и правила.

— Всё просто, — дрожащим голосом заключила она, — это аварийное управление. Этот рычаг открывает дверь. — Она ткнула пальцем в красную рукоятку в центре панели.

— Так потяни же за нее скорей. — Вирибис развернул ладони вперед и слегка их развел, а сам чуть пригнул ногу, смотря с некоторой издевкой.

Ори снова недовольно глянула на турианца и взялась за рукоятку двумя руками. Потянув ее вниз, какое-то время девушка ничего не слышала и не чувствовала, будто механизм проигнорировал активацию. Но, с запозданием, двери откликнулись ровным шипением поршней.

— Отлично сработано, напарница! — Обратился турианец к Ори, все еще злясь.

— Так… Что теперь?

Вирибис подобрал фонарик, который лежал на полу, и лег, просунув голову и руки под перилами, подсвечивая дверь:

— Тааак… О!

Он нашел выемки в дверях, до которых еле дотянулся и с трудом отодвинул сначала одну дверь, затем другую. Тусклый свет наполнил шахту. Вирибис встал и пошел к лестнице. Ступенек там уже не было, так что, чтобы попасть в открытый проем, надо было изловчиться.

— Никуда не уходи. — Парень так же с издевкой подмигнул и начал спускаться.

Нащупав последнюю уцелевшую ступеньку, он потянулся ногой к двери, зацепился носком ботинка и потянул на себя. Так, проем стал больше, но дотянуться до пола входа все равно трудно. Протянув фонарик Ори, он продолжил.

— Держи фонарик и свети в дверь, чтобы я видел, куда наступать и за что цепляться.

Ори хотела ответить подобной издевкой, но лишь послушно взяла фонарик и включила свой. Мысль о том, что они скоро выберутся наружу, согревала, и поэтому она со стороны наблюдала как Вирибис карабкается к двери, не обронив ни слова.

Турианец, поглядев по сторонам, увидел выступ над дверью, за который можно зацепиться рукой и запрыгнуть вовнутрь, но акробатом не был, так что нужно было что-то другое. Прикинув высоту дверного проема, он понял, что надопытаться дотянуться до пола, держась за выступ. Не хотелось совсем экспериментировать, но выбора не было. Вирибис подполз поближе к краю лестницы, ухватился за верх и стал тянуться ногой вниз, но все никак не мог попасть. Махнул ногой аккуратно, чтобы проверить, где пол, уткнулся носком ботинка в стенку, приподнял ногу и встал на пол. Сердце колотилось со страшной силой, отчего кровь начала с новой силой течь из раны, но последний рывок — и парень неуклюже вывалился в проём на этаж. То, что он увидел, шокировало его до ужаса. Все было разрушено, везде лежали куски конструкции здания. Не желая на это смотреть, он отвернулся и подошел к двери, тихо и спокойно обратившись к турианке:

— Ори, лезь сюда. Я помогу, если что.

Девушка, сев вплотную к краю площадки, робко свесила ноги. Опираясь на руки, она неторопливо слезла вниз. Потянувшись к двери, она почувствовала, как Вирибис подхватил ее руку и уверенно дернул к себе. Через мгновение, Ори стояла на пороге входа в шахту. Открывшийся вид полуразрушенного коридора заставил забыть порадоваться маленькой победе. Обеспокоенно зыркнув по сторонам, Ори лишь произнесла:

— Я хочу домой…

========== Глава 4 ==========

***

От потери крови у Вирибиса начинала кружиться голова. Он, в очередной раз, смахнул кровоподтек со лба и, вздохнув, начал оглядывать масштабы бедствия. Было хорошо слышно, как шумел мощный поток воды, но откуда, турианец пока не сообразил. Он покрутил фонариком из стороны в сторону. Краем глаза турианец увидел что-то, что не было похоже на обломок. Наведя луч, он осветил тело, которое, видимо, уже было безжизненное. Он вздрогнул, машинально сделал шаг назад, не в силах что-то сказать, и просто стоял с приоткрытым ртом. Хоть мертвых он и раньше видел, в том числе убитых, Вирибис все равно был шокирован.

— Куда теперь? — поправляя куртку, Ори шагнула вперед и ткнулась в замершего на месте турианца.

Подняв взгляд, и, медленно переведя его с Вирибиса на вздрагивающий луч фонаря, Авемис остолбенела. Чья-то окровавленная рука безжизненно торчала из-под металлической мишуры потолочного освещения. Чем дольше Ори смотрела в точку, которую освещал фонарь, тем отчетливее становились очертания бездыханного тела, прикрытого мусором. По спине и где-то под плечевыми пластинами пробежал холодок. Замерев, Ори притаила дыхание. Внутри боролись два чувства — страх, пробирающий до мозга костей, и откровенное удивление от неожиданной «встречи». Через мгновение она, впритирку скользнув мимо Вирибиса, буквально отпрыгнула к ближайшему дверному проёму.

— Надо уходить! Надо найти папу! Я не останусь больше здесь! Где мы?! — Её голос дрожал, а на глазах навернулись первые за вечер слезы, которые она была не в силах сдерживать.

Не дождавшись ответа, она машинально начала рыскать взглядом по уцелевшим указателям, скользя по стенам бледным лучом фонаря. Наткнувшись на рекламный плакат с улыбающийся азари, намекающей, что слова «Это лучший бренди с Тессии» — истинная правда, Ори сообразила, что они были не так далеко от продуктового отдела. Надо было лишь знать, куда идти.

Всполошившаяся спутница привела Вирибиса в чувства. Неособо соображая, он медленно начал отступать к ней, продолжая освещать фонарем погибшего. Он в данный момент уже был уверен, что это взрыв и что погибли невинные люди. Сердце опустилось в пятки, но он даже не рассматривал вариант, что это были сепаратисты. Это не их метод! Отступая, он споткнулся об обломок и упал, выронив фонарик, который покатился в сторону. Пока Вирибис, матерясь, поднимался, он увидел еще один труп, куда точно нацелился луч фонаря. Турианец буквально отпрыгнул, все сильнее погружаясь в тихую панику.

— Что ты стоишь?! — Требовательно проорала девушка, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнотворная волна стягивающего нутро страха.

Она прислонилась к свободно открывающейся двери и медленно оттолкнула её вперед. Слёзы полились нескончаемым градом. Удушливый запах крови смешанный с пылью оседал в горле незнакомым привкусом. Ори старалась не дышать, упрямо глядя на безвольно скрюченное тело у основания противоположной стены. Силы бороться с рвотным позывом закончились. Ори подалась в темный угол, еле передвигая ватные ноги.

— Это ужасно! Почему так?! — освободив желудок от последнего чаепития, девушка всхлипнула сквозь слезы, утирая рот разорванным рукавом. — Где папа?

Завидев дрожащий лучик фонаря в проеме, она напряглась. Страх и ярость смешались в ядовитый коктейль, отравляющий светлый пока еще детский ум. В один рывок Ори оказалась у двери. Резко потянув ручку на себя, она услышала как замок щелкнул, разделив пространство между ней и Вирибисом. Бегло осмотревшись по сторонам, турианка нашла кусок основания облицовки. Просунув его в зазор ручки, она зафиксировала самодельный засов. Почувствовав секундное успокоение, Ори испуганно посмотрела сквозь небольшое окошко в двери на не менее удивленного Вирибиса.

Турианец по-настоящему растерялся от увиденного и услышанного. Уперевшись в закрытую дверь, он вполголоса проговорил:

— Ори, дверь захлопнулась, открой.

— Это всё из-за этих… сеп-п-паратистов! — Заикаясь выпалила Авемис, намертво вцепившись в дверную ручку. — И ты такой же! Можете только обкрадывать и убивать честных граждан!

Слова про сепаратистов снова подействовали на Каринириса, как красное на быка:

—Что ты сказала?! Я никогда никого не убивал, и воровал только потому, что твое любимое правительство кинуло нас! — голос повышался с каждым словом, начиная становиться снова хрипловатым, — ты такая же, как все они! Ты считаешь, что бедные не имеют права на жизнь, а такие, как семья Каринирисов с парализованным отцом и сыном-раздолбаем, который с девяти лет начал всеми способами добывать деньги, как мог, должны сдохнуть! Они платят издевательски ничтожное количество денег по инвалидности отца, большая часть которых уходит на страховку. И два раза в месяц нам нечего есть!

Вирибис со всей силой врезал по двери, от чего рядом упал светильник, и без того державшийся на соплях. Приглушенная ругань прервалась небольшой паузой, а сам турианец потирал руку, которая после такого удара начала довольно сильно болеть, сбив его с мысли.

— Отговорки! — припоминая слова родителей, скептически настроенных против подобных выпадов на систему и работу Иерархии, Ори начала судорожно оглядываться по сторонам, стараясь не задерживать взгляд на трупе возле стены. Подперев спиной содрогнувшуюся под ударом Вирибиса дверь, она принялась искать возможный выход. Ей, просто, хотелось убежать подальше от свалившегося ужаса и от ненадежного спутника. — Иерархия помогает слабым! Важен каждый! Ты уже мог бы пойти в армию! И тебе помогли бы пристроить отца на время твоей службы! Папа…

Она обреченно скатилась на пол, поджав колени и обняв их. Шмыгнув носом, она уткнулась лбом в истерзанную ткань некогда новых штанов.

— Я не уйду отсюда, пока не найду его, — полушепотом произнесла девушка.

Встав перед окошком, она встретилась взглядом с Вирибисом, который всё еще ожидал, что турианка откроет дверь. На него внимательно смотрели заплаканные глаза: не по-доброму и совершенно не по-юношески твердо. У турианца в груди ёкнуло от такого взгляда, но он продолжил гнуть свою линию, произнеся слова предельно спокойно:

— Мне отсрочили призыв в армию на год, потому что я опекун отца.

Дрогнув мандибулами, Ори молча развернулась и, торопливо убегая от совести, направилась к первому попавшемуся переходу. Увидев, что турианка уходит, Вирибис снова раздухарился:

— Им на него насрать! Они не хотят платить за его лечение! И на меня насрать, потому что знают, что рано или поздно он умрет, лишь тогда меня призовут! Жизнь турианца — это формальность для нашего устоя! Все, что им нужно — это пушечное мясо, готовое слепо пойти туда, куда покажут указкой сверху! Ты не видела того, что видел я, ты даже не была в бедных районах, в трущобах, самостроях, куда даже полиция не заглядывает! А я там вырос! И уходишь, потому что не хочешь знать правды! Ты не хочешь знать, как живут те, кто не родился в богатой семье, где-нибудь на Палавене, как ты! Ты точно с Палавена, оттуда присылают военных, чтобы бороться с угрозой, которая существует только в новостях! А на реальные проблемы они закрывают глаза! Я здесь прожил всю свою сознательную жизнь. Мне нет смысла врать, потому что мы на уже тонущем корабле! Розовые очки бьются стеклами вовнутрь, Ори!! — Последнюю фразу он выпалил срывающимся голосом, чтобы убедиться, что турианка услышит, — иди и не возвращайся! И тем, кто придет за нами, скажи, что сама выбралась, а меня пусть пристрелят как варрена, потому что я против всего того, что устроили преступники во главе нас!

Вирибис снова ударил по двери, но уже ногой и слабее, усвоив предыдущий урок и окончательно разочаровавшись в напарнице. Не желая дальше продолжать этот разговор, он просто пошел, куда глаза глядят и где можно пройти, забыв даже подобрать фонарик с пола.

***

Вирибис шел, отпинывая в сторону небольшие куски обвалившейся кровли. Постепенно он начал успокаиваться, вспомнил заплаканный взгляд Ори. Сердце сжалось, а ярость быстро отступила. Турианец даже в растерянности остановился. В голове начали проноситься мысли, что зря он так сорвался — у него ведь тоже есть отец, которого он любит; а вдруг с ним что-то случилось тоже? Хотя нет, вряд ли, Клунги далеко отсюда. Но вот Ори… При таком взрыве ее отец явно не выжил, разве что тоже успел спуститься под землю. А что если она права? Вдруг это правда сепаратисты устроили? Да нет, не может быть такого. Это не их метод. Зачем убивать свое население?

Голова начала кружиться сильнее, а капля крови попала в глаз и начала щипать. Вирибис по инерции прислонил к ране свою безрукавку, которую нес в руке, но почувствовал сильное жжение. Естественно — она вся в пыли, занес теперь в рану себе бетон — за все время блуждания безрукавка так покрылась пылью, что и не было видно особо, какого она цвета. Надо найти аптеку, причем срочно, но вот что, кроме бинта, могло бы ему помочь? Турианец не особо понимал в медицине, но знал, что кровь надо остановить, иначе он может умереть.

— О, магазин. — Парень непроизвольно произнес, увидев небольшой ларек.

Прямо у входа он увидел еду — то, о чем мечтал уже второй день. Даже не убедившись, что никого рядом нет, он накинулся на бутерброды, лежащие в холодильнике. Однако, съел он их только два и понял, что уже объелся. Посмотрел вглубь, но света было недостаточно. Тут турианец и понял, что фонарика нет, и тут же подумал, что забыл его там, где разошелся с Ори. Пришлось идти обратно.

Дойдя к той самой двери, он подобрал фонарик, стараясь не смотреть на мертвеца, которого он освещал. Вирибис легонько толкнул дверь, убедился, что она все еще заперта, и крикнул:

— Ори!

В ответ была лишь тишина. Хотел было извиниться, что так взбаламутился, но передумал и пошел обратно к магазину. С фонариком масштаб разрушения казался гораздо больше, тут и там он видел еще пару мертвых. Турианец был в глубочайшем шоке, он не мог себе представить, сколько еще было оборвано жизней, сколько народу увидит своих родственников, только чтобы отправить их в последний путь, сколько осталось сирот. Это ужасало его все больше и больше, в итоге он просто выключил фонарик, потому что просто больше не мог на это смотреть.

В этот момент он вновь осознал, что где-то шумит вода, и стало интересно где. Медленно продвигаясь на звук, он все ближе подходил к выходу из центра. По крайней мере, к тому, что там уцелело. При лунном свете он увидел, что от небольшой набережной не осталось вообще ничего, а река будто в горную превратилась — такой был мощный бурлящий поток. Лицевая стена обвалилась, некоторые особенно большие куски остались лежать в воде. Теперь возможность просто выйти резко обнулилась в голове парня, разве что где-то был запасный выход с другой стороны здания. Сколько раз тут был, ни разу его не видел.

Турианец снова включил фонарик, но уже светил только на вывески, а не на пол, чтобы больше не наткнуться на трупы. Сбоку была аптека, но большая ее часть обвалилась вместе со стеной, что сильно затрудняло проникновение к уже жизненно важным припасам. Рядом же был алкогольный магазин, куда Вирибис тут же захотел зайти, но головокружение напоминало о том, что срочно нужен хотя бы бинт. Парень подошел к небольшому выступу, по которому можно было попасть в аптеку, но наступать туда было очень страшно — может ведь обвалиться. Пересилив себя, турианец начал аккуратно пробираться по уцелевшему полу, пригнувшись и ведя рукой по стене. К его великому счастью, далее выступ расширялся, отчего Каринирис даже прибавил ходу. Наконец, места стало достаточно, чтобы встать во весь рост.

Внутри осталось много склянок, всяких мазей и всего остального, но ни одно название ничего не говорило турианцу. Найдя бинты, он начал перебирать пузырьки и бутылочки, пытаясь найти что-нибудь, чтобы остановить кровь. Наконец, в руки попалось что-то а лаконичной упаковке и крупной надписью «для остановки кровотечения». Этого, наверное, было достаточно, так что Вирибис начал постепенно пробираться назад. Сердце страшно колотилось, потому что очень не хотелось упасть вниз, а при таком головокружении устоять на ногах уже было трудновато, так что он сделал несколько широких шагов вперед, в конце прыгнув, от чего и фонарик, и бинты, и лекарство разлетелись в разные стороны. Полежав некоторое время на спине, успокаивая дыхание, парень поднялся, все собрал и открыл коробочку, где нашел баллончик. В инструкции было написано просто побрызгать на рану, подождать, потом аккуратно стереть. Вроде, все просто. Вирибис времени терять не стал и от души побрызгал на рану, приготовившись, что будет щипать. Но больно не было совершенно. Жидкость, попав на рану, начала очень сильно пениться и стекать со лба, что парня удивило. Он раз за разом стряхивал густую пену, смешавшуюся с синей кровью, потом повторил процедуру, на всякий случай.

Отряхнув голову, бинтом стер остатки, пальцами прислонился к краям рассечения аккуратно, чтобы оценить его размер, который оказался совсем небольшой. Странно, рассечение небольшое, а крови было ого сколько. Тем не менее, одной проблемой было уже меньше, но надо все еще было зайти захватить себе алкоголь и начать искать более-менее безопасное место, чтобы отдохнуть, а со свежей головой (ну, относительно, учитывая, что Вирибис уже почти подошел к алкогольной лавке) продолжить искать выход.

Схватив включенный фонарик в зубы, турианец пробрался через обломки, лежащие при входе, и начал заматывать голову бинтом как мог, причем процесс этот занял у него немало времени, но все равно парень ходил и выбирал себе «снотворное». Наконец, выбор его пал на распиаренный турианский виски, который он тут же схватил и направился восвояси.

Парень не спеша шел и поглядывал по сторонам, направляя луч фонаря только на вывески. Виски уже потихоньку начинал действовать, но вкупе с головокружением, которое так и не прошло, эффект становился все сильнее, в глазах немного зарябило. Вирибис сел там, где стоял, прислонившись к стене, поставил бутылку на пол и выключил фонарик. В голове начали мешаться мысли, которые слабым голосом турианец начал бубнить под нос:

— Духи! Впервые буду ночевать на кладбище. Это жутко. Не понимаю, почему не все пользуются услугами крематория, там же скидки, вроде. Или это я с каким-то рестораном путаю.

Голос отдавался эхом в собственной голове, Вирибис снова опрокинул бутылку, сделав большой глоток.

— Тут кто-то есть, что ли? — Он начал растерянно смотреть по сторонам, — Странно, почему так темно. Надо воду включить, так дело не пойдет. Если нет окон, то на воде… свете… экономить не стоит. Ох, что ж так голова-то кружится… — Парень посмотрел на бутылку, отпил он немного, — Кто в меня стрелял, а главное зачем? Аэрокара нет все равно у них, а у меня теперь голова болит. Вот суки. — Приложив руку к ране и убедившись, что кровь не просачивается через бинт, он продолжил многозначительным вздохом, — Так, вода шумит. Значит… Нет… Почему тут все равно темно? Вот говорили же, не надо идти на кладбище, все равно не найду. Мда… Все равно я ее тут не найду. Потому что она умная, она в крематорий пошла. — На секунду голова начала соображать немного получше, он вспомнил все то, что только что пробормотал, — Я что, бредить начал?.. Да ну нет, я сразу понял. Я все понял сразу. Бате скажу, что я все понял. Что мать умерла, вот. Он обрадуется, когда узнает то, что теперь знаю я. А то ведь… Он-то думал, что она сюда жить пришла. Вот чокнутая, а.

Голова начала медленно наклоняться вперед, фонарик вывалился из руки, а сам Вирибис медленно свалился на бок, снова стукнувшись раной.

***

Становилось холодно. Ночи на Таэтрусе всегда отличались значительными перепадами температуры. Если днём стояла жара, даже в зимний период, то после заката светила, воздух становился ощутимо холодным, окрестности парили густым туманом, и небо очищалось от облаков.

Стены здания продолжали гудеть и напоминать о произошедшей катастрофе непрекращающейся какофонией шорохов, ударов и скрежетания. Темный коридор юлил между завалами, не давая вариантов движения кроме как вперед. К облегчению, Ори больше не видела ни трупов, ни намеков на чьё-то присутствие. Когда случилось то, что случилось, был глубокий вечер, и это было единственным объяснением того, что в универмаге было немного людей. Девушка надеялась, что тем, кто, также как и она оказались здесь, всё же удалось выбраться. И первым в очереди везунчиков был отец. Робко освещая путь по коридору, она утешала себя раздумьями о том, как отец ищет её, как он также упорно не верит тому, что с Ори произошло что-то крайне плохое. И ведь он будет прав — она здесь, жива, почти здорова, с подвернутой ногой, вся в пыли и в рваном костюме.

Коридор уперся в широкую дверь. Заглянув в круглое окошко, Ори не смогла разглядеть хоть что-нибудь. Приоткрыв одну створку, она осторожно просунулась внутрь. Было тихо. Тихо настолько, насколько это было возможно в полуразрушенном здании.

— Есть кто? — голос скрипнул и растворился в темноте.

На вопрос ответила лишь тишина. Осмотревшись вокруг, Ори поняла, что оказалась в очередном складе, который переходил в широкий коридор, по всей вероятности, ведущий к одному из торговых залов. До носа добрался резкий мыльный запах. Покрутив фонариком, Ори так и не смогла обнаружить источник достаточно знакомого аромата. Вместо него, девушка наткнулась взглядом на высокую коробку с маркировкой «постельное белье». Поежившись от всё более настойчивого холода, она кинула вороватый взгляд в пустоту.

— Есть кто? — Виновато произнесла девушка, последний раз убедившись, что никто не глядит на неё из мрака.

Снова тишина.

Впивши точеные коготки в картонную коробку, она быстренько вскрыла упаковку. Вытащив и аккуратно сложив в угол подушки, Ори добралась до одеял. Выбрав покрывало потолще, она накинула его на плечи, обернув вокруг воротника, словно тогу какого-нибудь древнего турианского стратега или оратора. Запустив левую руку под складки, она продолжила свой путь, подсвечивая дорогу фонариком в правой руке.

Миновав поворот, Ори оказалась в небольшом зале. По всему периметру были разбросаны кучи упаковок, бутылок и коробок с чистящими средствами, порошками и прочей бытовой химии, то тут то там. В центре высилась осыпавшаяся колонна, которая из последних сил держала на себе потолок. Скользнув лучом света по верху, Ори с опаской поглядела на свисающие остатки конструкции осветителей и потолочные панели. Предостерегающее облако пыли сочилось из центра. Внимание Ори привлекло единственное окно, разбитое вдребезги и перекрытое выпавшим из крепежей наружным жалюзи. Но тут же девушку отвлек звук, никак не похожий на «голос» стен. Это был стон. Тихий и протяжный, прерываемый невнятным бормотанием.

«Неужели кто-то живой?!» — пронеслось в голове. Проверив каждый угол фонарем, Ори крикнула:

— Эй, вы где?!

Стоны ничуть не изменились. Турианка смекнула, что несчастного вполне могло оглушить, и, не думая о тревожном виде обрушенной колонны, направилась на поиски. Долго искать не пришлось. За первой же грудой мыльного барахла на полу сидела турианка, спиной к Ори. Девушка осторожно обратилась к ней:

— Мэм… Вы целы?

Турианка не отозвалась, продолжая что-то причитать себе под нос. Под лопаткой странно заныло. Будучи в здравом уме, насколько это могла оценить сама Ори, она невольно сжалась, когда подкралось чувство страха, вместо мимолетной радости от того, что она нашла живую душу в этом разгроме. Почему турианка не отзывается? Оглохла? Почему не убежала через окно? Ранена? «Да, да, да, именно так», — сама себя успокоила Ори и тихонько дотронулась до плеча турианки:

— Мэм…

Резкий разворот и рывок ужаснули девушку. Окровавленная рука вцепилась в покрывало. Потянув Ори к себе, турианка закричала нездоровым голосом:

— Не сейчас! Не сейчас! Не сейчас!

Девушка попятилась и запнулась о коробку. Луч фонарика ударил по обезумевшим глазам турианки, осветив зияющую рану на месте правой мандибулы. От этого вида, Ори взвизгнула и попыталась освободиться от пальцев женщины, намертво впившихся в стягивающую шею тогу. Сверху посыпались бетонные крошки, послышался нехороший хруст. В последний момент девушка пнула турианку в воротник, заставив ту ослабить хватку. Потолок снова жалобно завыл. Колонна хрустнула. Поскальзываясь, Ори рванула до входа в зал, откуда пришла, поднимаясь на ходу.

— Не сейчас! — перекрытие с треском провалилось, и облако пыли поглотило последний вопль.

Добежав, сломя голову, до склада, Ори упала на колени возле вскрытой коробки. Вслушиваясь в звуки, она ошарашено вглядывалась в мрак. Где-то лопнула труба. Девушка вздрогнула. Фонарик светил слабо, и не было уверенности, что в темноте петляющих коридоров никого не осталось. Как и не было уверенности, что из темноты, рано или поздно, придет спасение. Перепуганная, она опустила фонарик и увидела синие кровавые пятна на ободранном покрывале. Еще больше ужаснувшись, Ори немедленно его с себя стянула, отбросив в сторону. Совершенно моментально пришла мысль, что идти была некуда. Одной точно.

Она сжалась в клубок и зарыдала. Зарыдала так, как никогда до этого не плакала. Она не была капризна и слезы горести не были ей знакомы. Но сейчас Ори чувствовала, как отчаяние всё больше и больше её поглощает, не оставляя желания двигаться. Хлюпая, она больше погружалась в омут небытия, в темную ловушку уныния. Закрыв глаза, она невольно вспомнила лицо той турианки без мандибулы. От её вида, Ори снова содрогнулась. Где-то среди наплывающей горести появилось сожаление. Она была бы рада помочь турианке. Но… Не сейчас.

Вслед за этими мыслями пришла самая верная. Во что бы то ни стало, Ори не хотела закончить как та несчастная. Отчаявшись и поддавшись унынию. Отец не одобрит.

Фонарик неровно замигал. Заряд коммуникатора исходил на нет. Надо было возвращаться. Протерев глаза, Ори поднялась и нырнула в коробку с одеялами. Завернувшись в одно, второе она взяла подмышку. Пусть Вирибис не был самым подходящим компаньоном для «иерархистки», но найти его было лучше, чем бродить одной в кромешной темноте. А от одеяла в такой холод он точно не откажется.

Миновав место, где Ори сбежала от Вирибиса, оставив того по ту сторону двери, девушка поспешила по первому же переходу, который показался ей вполне безопасным. Выйдя в широкий холл, с полуразрушенными стенами, она начала оглядываться по сторонам.

— Вирибис! Где ты? Здесь есть кто?! Эй!

Побродив среди заваленных ларьков и полок, она заметила скромный лучик света, затерянный среди нагромождений мусора. Добежав до него, Ори увидела Вирибиса, лежавшего без движения и уткнувшегося лицом в пол. Перепугавшись, она выбросила одеяло из руки, и попыталась перевернуть турианца. Это вышло со второй попытки. Приложив пальцы к его шее, она убедилась, что сердце Вирибиса еще бьется. Турианец шумно вздохнул. Ори неожиданно для себя обрадовалась.

— Ты заснул что ли? — Она попыталась его потрясти, обхватив воротник. Но Вирибис лишь безвольно колыхнулся.

«Обморок?», — подумала Ори, и совершенно случайно зацепилась взглядом за лежащую рядом початую бутылку. Нахмурившись, она осветила лицо турианца фонарем и разглядела рану, рассекшую лобовую пластину. Ткнув когтем, она убедилась, что рана не была глубокой, и по остаткам затвердевшей пены для остановки кровотечения, турианка отметила, что Вирибис предпринял верное решение.

— Мозги точно не вывалятся, — Ори заговорила сама с собой, забегав взглядом по окрестностям.

Соорудив небольшую подставку из обвалившихся панелей, девушка, пыхтя и ругаясь (пока взрослые не слышат), поволокла Вирибиса по полу, потянув его за ноги. Придвинув его к сооружению, она уложила турианца так, чтобы голова оказалось ниже ног, и завернула его в покрывало.

Вытащив из первого попавшегося холодильника несколько бутылок с водой, а из подвернувшийся по пути аптеки пакет с нашатырем, Ори присела перед Вирибисом и повторила ровным счётом все его действия, когда он, точно так же, обнаружил её на парковке.

Когда Вирибис открыл глаза, не дожидаясь каких-либо слов и момента, когда он начнет соображать, Ори строго глянула на него:

— Вот вода, — и перебралась к выступу стены. Полусидя, оперевшись плечом, она накрылась покрывалом с головой и закрыла глаза, представляя момент, когда они, наконец, выберутся из западни.

========== Глава 5 ==========

Турианец немного пролежал, смотря в потолок и не дыша. Ровно в тот момент, когда Ори расположилась для сна, он начал тяжело и шумно дышать. Вдохи и выдохи стали длительными, с характерным звуком, когда воздуху мешает что-то пройти в легкие. Вирибис перевернулся на живот, начался сухой кашель — тихий, но становившийся все громче. Уже через пару секунд кашель начался такой, что невозможно было вдохнуть, он выворачивал наизнанку. Парень начал дергаться от нехватки кислорода, судорожно сжимая пальцы одной руки, второй схватился за живот, не анатомично выгибая спину.

Непрекращающийся хрипящий кашель вывел Ори из туманного сознания. Она стянула с лица покрывало и ошарашено глянула на скорчивавшегося на полу турианца. Вскочив на ноги, она быстро подбежала к Вирибису и потянула того за плечо, чтобы он смог перевернуться на спину.

— Духи! Что мне делать? — Спросила себя Ори, помогая турианцу сесть и склониться чуть вперед. — Что с тобой! — Завопила турианка.

Турианец лишь отмахивался от девушки, не давая себя перевернуть. Скоро кашель начал отпускать.

— Дура… — Парень еле из себя выдавил в момент, когда появилась возможность вдохнуть, — я… кхе. мог умереть.

Вирибис снова начал кашлять так, что глаза на лоб полезли. Еще немного и удушье начало проходить. Перестав дергаться, турианец снова перевернулся на спину, тяжело дыша, уставившись в потолок сумасшедшим взглядом. Ори виновато оглядела Вирибиса, и тихо поинтересовалась:

— С тобой всё в порядке? — Другого вопроса она не нашла, ибо возмущение Вирибиса сбило её с толку.

— Со мной совсем не всё в порядке, — Вирибис ответил хриплым голосом, еле выдавливая из себя слова, — нельзя мне резкие запахи — я могу задохнуться. — Турианец еще не до конца осознал, что произошло, и был растерян.

— Я… — она потупила взгляд в сторону, — я же не знала… Извини…

Ори отошла на пару шагов и присела, упершись спиной в какую-то пластиковую перекладину. Вирибис приподнялся и подполз к стене:

— У меня рак легких. Я удивлен, что еще на стоянке, где было столько пыли, я не начал задыхаться. — Вирибис говорил спокойно, и со стороны казалось, что он совсем не злился, а больше был шокирован, как ему сейчас повезло не задохнуться.

Ори удивилась неожиданному откровению. Но оно объясняло многое. По крайней мере озлобленность Вирибиса. Лечить болезни турианская медицина могла и исцеляла больных, но многое зависело от средств и желания пациента лечиться.

— И давно это у тебя? — Выпалила турианка не понимая, следовало ли ей вообще сейчас что-то говорить, или нет.

Каринирис бросил презренный взгляд на девушку, следом уставивишись вперед.

— Три года. Скоро я сдохну, и одним подонком станет меньше в мире таких, как ты, конформистов, который инакомыслящие стараются изо всех сил разрушить. А инакомыслящие, тоже жить хотят. — Вирибис снова закашлялся, но это быстро прошло, — несмотря на свое нищебродское и презрительное состояние девиантных ублюдков.

Ори странно посмотрела на турианца. Сожаление быстро куда-то подевалось:

— Ты совсем идиот?

— Идиот? Я? — Вирибис встал и подошел к Ори, — то есть ты считаешь, что я идиот, когда говорю, что я жить хочу? — Он прихватил ее за горло, но не перекрывая воздух, — мне ничего не стоит тебя убить, мне нечего терять. — Рука постепенно сжималась все сильнее, — и после того, как я тебя вытащил, рассказал о своей болезни, ты мне говоришь, что я идиот?! — турианец с трудом поборол в себе чувство отбросить девушку в сторону, вместо этого он одернул руку и повернулся к Ори спиной, глубоко дыша, пытаясь сдержать в себе гнев.

Потерев шею, девушка впялила перепуганный взгляд в спину турианца, но всё же повторилась:

— Идиот! Каких свет не видал! Хочешь жить, так нечего ныть и жаловаться! И конформистской меня называть! Я не виновата, что на тебя свалилось столько несчастий! Думаешь, все такие уроды, какими ты себе их представляешь?! — С каждым словом тон повышался, а девчачий голос начинал дрожать, — ты сам себя ведешь, как последний засранец! И всех обвиняешь в этом! Всех, кроме себя! Придурок! Не надо было возвращаться и искать тебя… думаешь, здесь и сейчас кто-то из нас лучше или круче? — Громко всхлипнув, она уткнулась лбом в коленки, — сдохнем, так вместе…

Турианец терпеливо все выслушал, хоть его и разрывали чувства. Даже друзья не знали, что он болен, а тут на него что-то нашло, и он все рассказал, но ответа такого не ожидал. Он снова подошел к Ори и сел перед ней на корточки:

— Я виноват в том, что у меня нет матери, что отец инвалид, ходить не может, что я смертельно болен, что я родился и вырос в самом криминальном месте во всей твоей Иерархии — во всем виноват я, да? Я не собираюсь подыхать, только что тебе сказал, что жить хочу. Но умру я скоро, потому что нет возможности оплачивать лечение. И в этом я тоже виноват! — Он резко встал, прокричав последнюю фразу, отвернувшись и уходя в сторону, снова закашлявшись, — а если ты считаешь нытьем то, что меня нельзя нашатырем приводить в себя, то просто запомни, что если я еще раз потеряю сознание, и ты мне эту гадость поднесешь под нос, ты можешь стать убийцей. — Турианец немного помолчал, — «Сдохнем, так вместе»… — Парень повторил фразу девушки, — лично я собираюсь искать выход отсюда.

После резкого пробуждения Вирибис все еще с трудом соображал. Ему показалось, что он повторил одно и то же, и тут же замолчал. Он повернулся к Ори, которая так и сидела, уперевшись лбом в коленки. Вирибис успел успокоиться и снова его начала погрызывать совесть, что он так наехал на Авемис, которой ведь тоже досталось. Он подошел и снова присел перед ней на корточки:

— Ладно. Извини. Лучше искать выход отсюда вместе. И не думай, что мы тут сдохнем. Выход же должен быть где-то. — Парень замолчал, ожидая реакции турианки.

Перед глазами Ори из памяти вновь возникло пустое лицо встреченной турианки. Угомонив клокотание в груди, она максимально сдержанно произнесла:

— Там, куда я убежала, был выход через окно, но… его завалило потолком. Здание стоит из последних сил. Надо подняться еще выше. Может на какую-нибудь террасу или крышу?

Вирибис вздохнул:

— Да, надо идти на крышу как-то. Короче, у меня голова болит. Полежу немного.

Турианец встал, подошел к покрывалу и улегся там, где был, небрежно накинув его на себя так, что торчали ноги. Проводив Вирибиса взглядом исподлобья, Ори молча опустила голову, и так, собравшись в комок, прикрыла глаза, продолжая прислушиваться к окружающим шорохам и поскрипыванию покореженного металла.

Беспечно проводить время в ловушке из бетона, готовой вот-вот схлопнуться, было верхом глупости. Но одолевшее чувство усталости и значительная потеря крови у Вирибиса, диктовали свои условия. Их поход из-под слоёв перекрытий торгового центра мог затянуться надолго. Ори не слышала ничего кроме давящего гула, потрескивания напряженных опор этажей и шуршания штукатурки. Ничего напоминающего голоса спасателей, военных и тех, кто бы мог пробиваться к ним снаружи. Прошло достаточно много времени после обрушения. Неужели за стенами этого бетонного пирога нет никого, кому было бы дело до них. Духи, что же там произошло? Ори ясно представила себе леденящую дух картинку — разрушенный горящий город… нет, полгорода! Но и этого было достаточно, чтобы понять, что Авемис и Каринирис оказались еще не в самой худшей обстановке, раз никто не торопиться разгребать завалы торгового гиганта. Но… зачем? Кому это необходимо? Столько жертв из-за ничего?! Ори прекрасно понимала, вспоминая уроки истории, что Таэтрус — проблемная колония в Иерархии, потому что была весьма отдалена от Палавена и являлась одной из самых старых космических колоний. Валлум — столица Таэтруса — как ни один другой город под турианским началом, показывал, к чему может привести власть спустя рукава и отношение к своим обязанностям сквозь пальцы. Таэтрус изначально отличался от Палавена своей суровостью к заселившим его турианцам. Но это был вызов для Иерархии, открывшей для себя космические дали, нежели неудобство. А приспособление к новым условиям жизни всегда влечет за собой нарушение любых привычных порядков. Турианцы с Таэтруса, со времен первых переселенцев, навсегда впитали в себя идеи независимости и личной непоколебимости. И их нельзя было винить за это, ведь свободомыслие произрастало из победы над неизведанностью, из вызова новому. Таэтрус надолго стал символом силы Иерархии. Но с нарастающим непониманием и отдалением друг от друга в политике, внутренних связях и в подходах к решению одинаковых проблем, колония, взяв на себя роль нового мира и совершенно иного облика Иерархии, постепенно втянулась во внутреннее противостояние, вылившееся в Войну за объединение. Колониальные восстания, несмотря на их «удачное» подавление, навсегда вычеркнули Таэтрус из списка передовых турианских планет, оставив для него участь вечно недовольного мирка. И время от времени это давало о себе знать — раз в полвека в колонии вспыхивали бунты и народ поглощали революционные настроения. Палавен не торопился вмешиваться и разрешать все проблемы одним махом своей жесткой руки, а власти Таэтруса метались от лагеря к лагерю в поисках компромиссов для подтверждения своей компетентности перед центральным аппаратом управления.

Прокручивая это всё в голове, чтобы отвлечь себя от нервирующих постукивания и пощелкивания, раздающихся из всех углов, Ори нашла оправдание и тому, что произошло нечто катастрофическое, к чему большинство турианцев было не готово, и тому, что Вирибис был так несгибаем в своей позиции по отношению к сепаратистам. Но в голове не укладывалось, зачем нужны были такие жертвы. Какую цель преследовал этот ужас, на который их обрек какой-то очередной революционер? Валлум — крупный город, в котором всё время жили и те, кто был верен Иерархии, и те, кто питал тихую ненависть к установившемуся порядку вещей. Колония была бедна и нестабильна. И Ори питала уверенность в том, что эта катастрофа не была делом рук Палавена, иначе… Иначе её здесь бы не было. Родителей, как ведущих офицеров, не стали бы переводить в колонию, которой подписали смертный приговор. Палавен стремился к порядку. Не всегда это означало, что будет легко и быстро. С Таэтрусом так не получилось бы.

Она понимала, что Вирибис был совершенно не в курсе готовящегося теракта. Он был в явном замешательстве и бешенстве от мыслей, что его взгляды могли привести к такому хаосу и жертвам. Факт, что сам чуть не стал безмолвной и никчемной жертвой идеи, за которой шел многие года, ломал любую психику. И Вирибис не был исключением. Если он не врал, что Ори по интуиции отмела напрочь, семья Каринирис натерпелась всех возможных бед, живя на Таэтрусе. А он, по воле духов, оказался в зените сложившихся неудачных событий. Он рос без мамы, отец был не в состоянии обеспечить сына должным образованием и свободой выбора, ибо был инвалидом, и Вирибис был невольно привязан к нему. И в заключение, в самом живом возрасте, когда все сверстники делают первые шаги на пути реализации своих планов и мечтаний, на него обрушилась болезнь…

Без точной установки, турианка перескочила с этой мысли на воспоминания о том, как тураинцы лечат злокачественные образования. Не смотря на свою радиоактивную устойчивость и повышенный метаболизм, подобные болезни не были редкостью, но пациенты имели возможность успешно излечиться. Но, учитывая тяжелое положение семьи Каринирисов, Вирибис был пленником своего недуга. Но почему, он, вообще, болен? Он не был стариком, и внешний вид не давал возможности даже подумать, что парень чем-то серьезно болен. Новая несправедливость этого жесткого мира, наряду с непонятным поступком террористов, нарисовалась в мыслях юной турианки сама собой. У него не было матери. Она каким-то образом погибла. И… может быть, она стала жертвой этой же болезни, а Вирибис получил её по наследству. С каждым новым выводом, Ори всё дальше загоняла себя в тоску. Придя к подобному заключению, она почувствовала, как внутри зарождается сожаление. Это не была та жалость, которую она могла испытать к порванным недавно купленным штанам и куртке, и совершенно не то чувство, которое она помнила со дня, когда родителей известили о скором переводе с Палавена на отдаленные рубежи Иерархии. Это было нечто иное и откровенно большое, сжимающее сердце и заставляющее серьезно думать. Слезы снова сдавили дыхание, но теперь она плакала украдкой, так чтобы никто не смог разглядеть, что, на самом деле, она не спит, уткнувшись лицом в сложенные на коленях руки.

Если Вирибис еще и пытался уснуть сначала, то очень быстро с разных фронтов его начали атаковать мысли, одна неприятнее другой: «То, что это теракт, уже очевидно, но кто мог быть способен на такое? Разнесло целый торговый центр, и почти все, кто в нем был, погибли. Кому это вообще может быть нужно? Теракты и раньше происходили, но не такого масштаба и не с таким количеством жертв. Это были радикалы, которые вообще непонятно, за что сражаются, они просто периодически вылезали и кого-то убивали. Нет, это точно не они, нет у них такого ресурса, чтобы устроить такой взрыв. А что если этот торговый центр — только вершина айсберга? Он сильно разрушен только с одной стороны, то есть взрыв был с той стороны, и он должен был быть очень сильным. Значит, жертв еще больше? И соседние дома тоже разрушены? Это ужасно, кому это надо?»

Вирибис невольно поежился, и глаза его распахнулись широко, устремившись куда-то в бесконечность, от следующей мысли, посетившей его голову: «А что, если Ори права, и это сепаратисты? Очевидно, что Иерархия точно такого сделать не могла, а больше просто некому. А у оппозиции и народу много, и денег. Это что же получается, идеи, за которыми я шел всю сознательную жизнь, закончились убийством десятков людей? Или даже сотен? Куда ж мне идти-то теперь со своими взглядами? А если это они, то Иерархия точно начнет полномасштабную операцию по выкашиванию оппозиционеров. Причем, всех без разбора, то есть и меня, я же даже иногда им помогал. Придут к нам домой солдаты, все перевернут вверх-дном и будут допрашивать отца, пока я тут сижу. Они знают, точно знают. А идти мне некуда, кроме как домой, прямиком попав им в руки. Не может быть, чтобы сепаратисты так сделали. Они ж меня бросили. Они всех бросили, кто хотел другой жизни, но не хотел убивать. А сколько таких вообще было-то? Если абсолютное большинство в одном только Клунги так или иначе связаны с оппозиционерами. Они знали, что будет теракт? Если знали, то как они утаили от меня? И почему не предотвратили? А если не знали, что они теперь будут делать, когда поймут, за кем шли? Хотя к ним тоже придут солдаты и или расстреляют на месте без суда и следствия, или посадят в тюрьму. Вот так это все и кончится. Идти некуда, я больше никому не нужен, оппозиционеры меня кинули, они не оппозиционеры никакие, а террористы, но ведь я не террорист… Солдаты пристрелят до того, как я умру от рака, за то, что даже не знал, за кем иду. Наконец-то, умру, но точно не так, как я мог бы представить свою смерть, а все, кто выжил и знал меня, будут помнить меня как террориста, которым я даже близко не был… Вот это да…»

Вирибис поймал себя на мысли, что становилось то ли еще холоднее, то ли это от потери крови, то ли и то, и то, но он уже почти не чувствует окоченевшие пальцы. Только сейчас он понял, что не удосужился подобрать свою верхнюю одежду, хотя она вряд ли высохла. Попробовать стоило, а то уже даже трясти начинает. Он молча приподнялся, дотянулся впотьмах до своей безрукавки и футболки. Они были все еще влажные, так что надевать смысла не было. Парень скомкал одежду и сделал из нее подушку, после чего завернулся в одеяло как в лаваш. Холод пробирал до костей, но такая конструкция, когда турианец именно завернут в одеяло, а не просто накрыт им, лежа на холодном полу, немного начала помогать.

Медленноотогреваясь, получилось отпустить дурные мысли. Способствовали этому усталость и потеря крови, которые просто-напросто перебороли мозг, отправив его спать. Мысли начали мешаться в кучу, но едва он начал проваливаться в сон, смутно вспомнился момент, как, когда он был в гараже и уже залез в чей-то аэрокар, началось землетрясение, и все стало рушиться. Передать, какой звериный страх он тогда испытал, было невозможно, и вот то же чувство снова накатило, заставив просто исчезнуть потребность во сне. Подать виду, что на него снова напала та же паника, нельзя, так что он просто лежал и снова смотрел вперед. Угомонив страх, прежние мысли начали штурмовать его разум, медленно повергая его в растерянность и депрессию. В конце концов, очередь дошла и до Ори: «Зачем я вообще ее взял… Гонит на меня все время из-за того, что не люблю Иерархию, ни разу „спасибо“ не сказала за то, что я ее спас и ногу вправил. Это ладно еще, но она ж меня чуть не убила этим нашатырем. Надо было ее там оставить».

Тут в голову закралось представление, как Ори растерянная, оглушенная с вывихнутой ногой ходит по разрушенной стоянке, зовет на помощь, а парень лежал бы именно там, где и лежит сейчас, но без одеяла и, вероятно, уже не один, а с переохлаждением. В груди что-то сжалось.

Спустя полчаса Ори подняла голову и решилась первой нарушить тишину:

— Эй… Ты спишь?

Депрессивные мысли внезапно перебил голос турианки.

— Нет, не сплю, — ответил Вирибис, все так же смотря в стену, радуясь, что Ори его вернула на землю из бесконечных просторов безрадостной перспективы.

Надо было что-то ответить, так как турианка не ожидала, что Вирибис её услышит. Неуверенно прикусив язык, Ори принялась быстро соображать какую тему для разговора следовало предложить. Политические дрязги и социальное напряжение зразу отмелись — ей не хотелось стать причиной очередного приступа ярости Вирибиса, ведь его стоило пощадить, глядя на слабое состояние. Следовало найти тему общую для подростков-турианцев, такую, которая бы не задела чувств Вирибиса, причём разговоры о школьной жизни также были под запретом.

Турианец все ждал, что Ори скажет, потому что она же вряд ли просто проверила, не спит ли он, а молчание ее было непонятным. Он даже задумался, не померещилось ли, всякое ведь может быть, учитывая, какая сложилась ситуация. Еще через пару секунд он снова начал возвращаться в свои неприятные раздумья, и этого короткого промежутка времени хватило, чтобы парень провалился в апатическое состояние, но тут последовало продолжение диалога, которое на секунду его взбодрило.

— Ты следишь за когтеболом? — Спустя полминуты внутренних терзаний, выпалила Ори, будучи уверенной, что народная спортивная гордость турианцев никого не оставляла равнодушным.

— Следить не на чем, — сухо ответил турианец. — Только если кто-то мне рассказывает. В итоге, получаются разрозненные данные, и я путаюсь, — Вирибис вздохнул. — Не слежу, в общем.

Хоть Каринирис и ответил так, что можно было подумать, будто не хочет говорить, но он надеялся на диалог, потому что так он хотя бы не остается наедине со своими новоприобретенными головными тараканами. Ори стало немного неловко, но Вирибис сказал, что ему рассказывают о когтеболе, то, стало быть, и его не обходят стороной значимые события туранского спорта. Поэтому она, почти сразу, задала следующий вопрос:

— Ты же знаешь, кто такой Нено Раксириан? Трудно, не знать. У него рекорд по очкам за сезон. Крутой когтеболист. Мы с отцом часто ходили на игры «Раэсирских Ракет», когда жили на Палавене… ну, как часто? — Ори на секунду замолчала, понимая, что сейчас Вирибиса могло вывести из себя всё что угодно, особенно её «конформистский» образ жизни, — когда отец брал увольнительные.

Вирибис привстал и вертикально сел, нахмурившись, будто что-то вспоминал:

— Конечно, знаю. Кто ж его не знает. Я даже один матч увидел случайно… Кто там играл?.. — Вирибис еще так недолго посидел, потом резко перевел глаза на Ори. — А, точно. В центре на каком-то из зданий установлен огромный экран, на нем как-то раз показывали матч, это недавно было, и по-моему, это был матч, после которого Нено дисквалифицировали. Народу много было, Валлумский Гром тогда выиграл, все были так рады… Невозможно было даже поверить, что это был всего-лишь товарищеский матч, хе.

Вирибис усмехнулся и посмотрел куда-то в сторону, продолжив говорить после небольшой паузы:

— Кстати, а кто твои родители? Я ведь про себя уже рассказал. Стало быть… — Турианец снова повернулся к Ори, смотря на нее исподлобья, покачивая ногами, сложенными одну на другую. — твоя очередь. На Таэтрус, пожив на Палавене, просто так не переезжают.

Он уже примерно успел представить, кто ее родители — почти был уверен, что они военные, причем довольно зажиточные, ведь торговый центр, где оказались Ори и Вирибис, был совсем не дешевый.

Ори печально вздохнула. Она не хотела углубляться в тему родителей, ибо ей всё еще не было известно, какой оказалась судьба её отца. Но надеясь, что факт того, что она до сих пор не наткнулась на него, говорил о том, что отец живой, пересилила себя, и начала вспоминать:

— Папа — летчик, майор, командующий третьим авиационным штурмовым дивизионом, мама — связист, лейтенант, командир седьмой инженерной роты. На Таэтрус переводили папу. А мама не захотела оставаться в стороне, да и я… была младше, — сощурилась Ори, вспоминая отлёт с Палавена, — поэтому мы переехали всей семьей. Эх, там было весело… Очень красиво… И тут красиво, — она осеклась, — но не привычно. До сих пор. Кстати, ты знал, что Нено из небогатой семьи, и в юности довольно долго лечился? — Ори переключилась на первую тему, — несмотря на подростковый возраст, у него была аденома поджелудочной железы. Он тогда только начинал увлекаться любительским спортом и из-за постоянных не рассчитанных нагрузок и неправильного питания запустил болезнь. Самое любопытное, что его отец тоже когда-то перенес это заболевание. Можно сказать, что у Нено была предрасположенность к этому, и выразилась в довольно тяжелой форме. Но, несмотря ни на что, он поборол недуг долгими терапиями, диетами, перенес операцию, и, главное, не бросил спорт, но подошел к нему с более серьезной стороны, используя все медицинские знания, полученные во время лечения. И последние пять лет Нено возглавляет фонд помощи спортсменам, оказавшимся в подобном положении. Думаю, он не сильно расстроился из-за дисквалификации. У него полно других дел, где он выкладывается на все двести процентов.

Ори говорила быстро и вдохновлено, что даже не удосужилась бросить мимолетный взгляд на Вирибиса, чтобы убедиться не раздражает ли турианца её речь Пока она рассказывала про свою семью, Вирибис пробубнил себе под нос: «И почему я не сомневался…», — но турианка, похоже, даже не обратила на это внимание, тут же перейдя к очередному мотивирующему рассказу. Дождавшись его окончания, Вирибис ответил:

— Да-да, я это уже слышал и ни раз. Когда ты приходишь в больницу и тебе ставят такой диагноз, как у меня, врачи, считающие себя прекрасными психологами, рассказывают одну из таких историй. И не раз, так что про Нено я уже слышал. А так же слышал историю про одного из первых Примархов, который так же героически боролся с какой-то болезнью и в итоге возглавил Иерархию. И про многих других подобных героев. И сюрприз-сюрприз, все они из бедных семей, но как по мне, это больше звучит как издевательство, потому что никто из них не вырос в Клунги, который неофициально называют Криминальными Холмами. У всех были особые диеты, а с этим у меня проблем нет никаких — я иногда не ем днями. Все отдали последние деньги на чудотворную операцию, но мы с отцом последние деньги отдаем не на операцию и даже не на еду, а на страховку, с помощью которой развитие болезни можно замедлить, но не никак ее не вылечить. Наконец, у всех была сила воли такая, что ей можно было горы сворачивать. Херня это все. Если нет денег, то никакая сила воли не поможет, даже когда ты можешь двигать планеты, используя только свое очень сильное желание, — Вирибис замолчал, мотнув головой. Было видно, что он сильно напряжен, но при этом говорил почти спокойно. — А Нено — молодец, помогает спортсменам. Если б твое любимое правительство распорядилось построить побольше спортивных площадок, я, может, и смог бы воспользоваться услугами нашего доблестного борца за здоровье спортсменов. Ты знаешь, где ближайшее поле от Клунги? В десяти километрах. Видите ли, на холмах не построить нормального поля. На другом конце города, буквально, год назад построили спортивный объект чуть ли не в скале, а для бедного северо-запада строить ничего не будут, потому что все разберут, продадут и хоть немного смогут на это прожить. В фонде имени звезды когтебола наверняка денег нет, чтобы тракторами разровнять землю и поставить ворота. Там деньги только для того, чтобы отдавать их в короткие жадные рученки волусов, держащих все страховые в Иерархии. Мошенники они все. И только самопиаром занимаются. Вот какой смысл в профессиональном спорте? Ты знаешь, сколько получают за один матч каждый из игроков? Зрители жрут виски перед экраном, а на следующий день чувствуют небывалый патриотический подъем, с судорожным придыханием рассказывая каждому случайному прохожему, что они вчера увидели, как одна горсть мешков с деньгами накидала очков другой горсти мешков с деньгами, — Вирибис аж покачиваться начал от пробирающей его злости. — Из таких мест, как Клунги, вырывается один в сто лет. Нет возможности оттуда свалить. Как только работодатель узнает, что ты оттуда, он говорит, что даст знать о своем решении и больше никогда не выходит на контакт. Если ты каким-то образом набрал денег, чтобы снять квартиру в каком-то районе поприличней, тебе арендодатель отказывает, как только узнает, что ты из Клунги. Те, кто там родился, там и умирает, каким бы ты хорошим или плохим не был. Или спиваются, или умирают от передозировки, или убивают. Недавно рассказывали, что в какой-то из валлумских тюрем больше половины заключенных — с Криминальных Холмов. И причем, всех ловят за их пределами, так как в сам Клунги полиция не заезжает почти никогда. А там каждого есть, за что посадить. Я не знаю, что должно случиться, чтобы от этого пригорода отвалились все стереотипы, которые выдаются в комплект при рождении каждого его жителя и становятся клеймом. Когда выберемся, спросишь у родителей, что это за место, они тебе точно много интересного расскажут, раз их сюда перевели бороться за стабильность, — турианец закрыл лицо руками, снова поддавшись мыслям о рухнувших надеждах на оппозицию. — Я думал, что только сепаратисты могут это изменить, потому что они нам платили втихаря или еду приносили, несмотря на то, что они не самая богатая организация. А тут они взяли и взорвали торговый комплекс, убив кучу народу. Теперь у таких, как я, вообще никакой возможности нет обрести нормальную жизнь.

Долгая тирада заставила Ори обдумать свои следующие слова, но бороться с желанием противопоставить что-то здравое мыслям Вирибиса, снова пересилило волю:

— Сейчас много решит количество моих и твоих денег? — Вопрос прозвучал твердо и дерзко, заставив Вирибиса на секунду замереть от неожиданности. — Хочешь, можешь дальше сидеть, не верить в «личную силу воли», обвинять чиновников и равнять всех под одну гребенку. Но, ты должен знать одно: духи отворачиваются от безвольных.

И, словно, в подтверждение последних слов турианки, из дальнего угла послышался громкий хлопок и последовавшее за ним шуршание падающей штукатурки. Резкий звук заставил Ори съёжиться и ошарашенно оглядеться по сторонам, молча проглотив слюну. Хлопок заставил выйти турианца из ступора, в который его вогнала прямота Ори:

— Про твои деньги я сейчас вообще ничего не говорил. Ай… — Вирибис махнул рукой, — Да какая разница, все равно ты на своем стоять будешь, не желая слушать никого, пока сама там не окажешься. Все сама увидишь. Только родителям скажи, что тебе нужен будет военный конвой, а то там тебя все время тормозить будут, и не только чтобы что-то отобрать. Не понимаю, зачем я вообще тебе это рассказал. Никакой другой реакции, ожидать и не стоило.

Парень встал, развернувшись из одеяла — сразу на ткань осыпалась с потолка отделка. Вирибис от неожиданности аж отпрыгнул, посмотрев на потолок, но тут же подошел, отряхнул одеяло и снова в него завернулся, только уже стоя. Бросив презренный взгляд на турианку, он побрел осматривать окрестности в поисках выхода, но было почти ничего не видно, сильно болела голова, и хотелось спать.

Наблюдая, как Вирибис удаляется, растворяясь в полумраке среди обрушенных колонн и стенок магазинчиков, Ори через несколько минут последовала его примеру. Встав с места, она начала осматриваться в поисках указателей. Автономное освещение некоторых табличек постепенно угасало, поэтому приходилось внимательно осматривать каждую информационную панель. Побродив таким образом около десяти минут, Ори поняла, что осталась в полном одиночестве, потеряв из виду Вирибиса. Но сориентировавшись на звук медленных шаркающих шагов, она, сдерживая страх и панику, немедленно направилась к турианцу. Увидев, как тот внимательно рассматривает очередную заваленную дверь, турианка осторожно произнесла, остановившись за спиной Вирибиса:

— Точно, придется забираться выше. Можешь идти?

Вирибис повернулся и долго думал, как ответить на такой странный вопрос, в конце концов, выпалил:

— Нет. Нет, я не могу идти. Ты что, не видишь, что я сейчас лежу и не могу встать?

Турианец покачал головой и почти сразу пошел обратно, удостоверившись, что с этой стороны никуда не пройти. Прямо рядом он неожиданно заметил магазин, который не видел на своем пути к этому концу здания. Там продавали сумки, рюкзаки и чемоданы, что было очень кстати — парень схватил один из рюкзаков и направился к своим вещам, про которые забыл, когда уходил. Чтобы удобно было нести, Вирибис кое-как привязал на шее одеяло, освободив тем самым руки.

— Ну и иди… к демону… — вслед Вирибису, пробубнила Ори, так, что навряд ли её кто-нибудь смог услышать. — Вернее, лежи и не вставай… Придурок…

Выплеснув таким образом негодование, девушка принялась искать какой-нибудь намек на запасные выходы к лестницам. Как ни странно, именно пожарные переходы между этажами оставались единственной надеждой парочки. Соваться в лифтовые шахты не было смысла — Вирибис достаточно ослаб, а Ори не смогла бы в одиночку тащить его вертикально вверх. Запасные входы и лестницы, так как находились в глубине постройки, хорошо сохранились под натиском обрушений. Поэтому можно было надеяться на то, что им повезет, и они быстро поднимутся наверх.

========== Глава 6 ==========

Вирибис успел зайти в еще один магазин и взять там пакет, чтобы мокрая одежда не намочила все остальное. Он начал аккуратно складывать все в новый рюкзак. Закончив, он начал осматриваться, все ли взял, и тут нашел бутылку виски, про которую успел совсем забыть. Оставлять жалко было, так что парень снова расстегнул рюкзак и начал запихивать туда тару.

Через пару поворотов по техническому коридору Ори нашла желанную дверь. Вернувшись обратно, она, высунув за угол голову, крикнула в сторону звуков копошения турианца:

— Я нашла выход на запасную лестницу!

Турианец всполошился, схватил сумку и ускоренным темпом пошел на голос, держа в руке фонарик. Добравшись до Ори, он даже ничего не сказал, но его глаза горели, он мечтал уже поскорее свалить из этого места, и если турианка нашла не просто лестницу, а лестницу на крышу, то он был бы ей безумно благодарен.

Они не торопясь дошли до закрытой двери, внимательно смотря под ноги — кому, а Вирибису, не хватало споткнуться или упасть, он, и без того, чувствовал себя словно в тумане. Ори, получившая порцию турианской раздраженности, шла молча, лишь изредка поглядывая на своего спутника. Когда они оба, предвкушающие скорое освобождение из душных каменных оков торгового центра, встали перед дверью, молча переглянулись. Ори дернула ручку и…

— Какого?! — Она знала плохие слова на подобный случай, но в последнее мгновение решила, что не стоит их употреблять при Вирибисе. Мало, что он мог подумать. Он и так заочно записал её в богатеньких прожигателей жизни… вернее в «золотую молодежь», которой открыты все дороги. Все… Кроме этой заклятой двери! — Ну! Только не сейчас!

Она отчаянно подергала дверную ручку, но та наглухо заклинила в положении «закрыто». Электронный замок, панель которого была оборудована рядом на стене, был сломан. Ори глянула сквозь полумрак на Вирибиса глазами полными отчаяния.

— Мы не можем тут оставаться! Я не хочу чтобы нас придавило, когда здание совсем обрушится!

— Так, я здесь не останусь.

Вирибис скинул одеяло и рюкзак. Дверь выглядела крепко. Но возможно, ее получится выбить. Для начала турианец попробовал просто выбить ее ногой с места, но все закончилось совсем не так, как он себе представлял. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр, а Вирибис грохнулся на землю, потеряв равновесие из-за толчка. Второй вариант был разбежаться и врезаться в дверь плечом, с чего, наверное, и надо было начать. Сделав разгон в несколько шагов, парень, сгруппировался и протаранил дверь плечом, но результат был тот же. На этот раз от резкой остановки у него закружилась и без того уже больная голова. Стараясь не подавать виду, прислонившись при этом к стене, он посмотрел по сторонам, ища какой-нибудь увесистый твердый предмет, и первый на глаза попался старый добрый огнетушитель в конце коридора.

— Я сейчас.

Турианец пошел к огнетушителю, ведя рукой по стене — он оказался спрятанным за стеклом, которое если разбить, должна заорать пожарная сигнализация, но света нет, так что, вроде бы, и ничего не должно произойти. Без раздумий он размахнулся и выбил стекло случайным подобранным предметом с пола. Этот огнетушитель был больше и тяжелее, чем тот, который он нашел в гараже. Предвкушая, как сейчас одолеет заклинившую ручку и, наконец, сможет пойти на все четыре стороны, Вирибис дошел обратно и со всей силы, которая у него осталась после перенесенного, ударил дном огнетушителя о ручку. Раздался звон — она отлетела в сторону и уже было видно, что она в состоянии ни восстановлению, ни применению не подлежит. Парень буквально отпустил огнетушитель, с грохотом обрушившийся на пол.

— Твою мать… — Он присел на корточки и подобрал искореженную ручку, начав ее рассматривать, — Снова все через жопу…

Легким движением кисти турианец недалеко откинул предмет, вздохнув и посмотрев из-за плеча на Ори:

— Я старался… Похоже, надо искать другую дверь. Тут больше делать нечего.

Единственным приемлемым вариантом оставался путь по техническому коридору. Большие площади торгового центра предполагали наличие еще пары-тройки запасных выходов. Поэтому турианцы двинулись вперед, погружаясь в более густую темноту, чем на этаже. Совсем скоро ровный пол перешел во вздыбленную кашу из плитки, пластика и бетона. Осветив месиво под ногами, Ори остановилась в нерешительности. Впереди в трех метрах перед ними отчетливо виднелась пугающая граница разлома, обозначенная видимой разницей в уровне бетонных плит — пол уходил вкось куда-то вниз, но, по всей видимости, держался за счёт опор внизу. Обойти эту часть коридора не было возможным. А идти вперед не давала сковывающая ноги неуверенность — вдруг пол не выдержит лишние килограммы. Но и возвращаться назад не было смысла.

— По очереди и быстро? — робко спросила Ори, надеясь на удачу и сообразительность Вирибиса.

Вирибис кивнул:

— Под нами же парковка? Далеко лететь не придется если что…

Он сам себя пытался успокоить и заставить перебежать. Вдруг снизу не парковка? Представлять не хотелось, что там, если не она, а единственным возможным способом остановить этот страх — поскорее перепрыгнуть и забыть. Не предупредив Ори, что он пойдет первым, отошел назад на пару шагов, разбежался и устремился на другую сторону разлома, но только наступил на плиту, она начала буквально гудеть. В узком коридоре этот звук оглушал и спровоцировал турианца прыгнуть. Приземление было не очень удачным — он поскользнулся на битой плитке и упал. Прорычав нецензурное оскорбление сложившейся ситуации, он встал и отряхнулся.

— Ты меня легче. Если меня выдержало, то и тебя выдержит. Давай иди, — после плохого приземления Вирибис был раздражен.

Скрепя сердце, Ори ринулась вперед, практически повторив действия Вирибиса. Но прыгнув относительно слабее турианца, девушка приземлилась аккурат на краю разлома. Из-под плиты раздался глухой звук осыпающегося бетона. Дыхание перехватило, когда следом за ощущением твердого пола под ногами последовала предательская легкость. Здание сотрясло и раздался оглушительный удар.

Последним, что увидела Ори, стало озабоченное лицо Вирибиса, пытавшегося схватить девушку за руку. Глубоко сидящий внутри инстинкт самосохранения заставил его тут же отпрянуть назад, когда край пола осыпался и под его ногами…

Вирибис в шоке стоял у стены и не мог ничего ответить. Если Ори провалилась вниз, то ее надо как-то доставать, а сам туда спрыгивать он совсем не хотел. И если там высоко? Вдруг турианка упала и сломала себе что-то или и того хуже напоролась на какой-нибудь штырь, торчащий из обломков, как быть-то тогда? Вот так стоя как вкопанный, он перебирал всевозможные варианты, что случилось с Ори и что ему с этим делать. Наконец, он все же отлепился от стены и медленно пошел навстречу зияющей дыре.

Спустя секунду Ори открыла глаза, и, подняв голову поняла, что чудом повисла на том же перекрытии, намертво вцепившись в торчащий из бетона металлический прут.

— Вир… Ир… — проскрипела она, продирая голос через сухое горло, задрав голову кверху, и, надеясь, что спутник успел отпрыгнуть назад и остался наверху. — Вииир…

— Ори? — Парень еле выдавил из себя, подходя все ближе.

Внезапно он увидел, что турианка вовсе не провалилась куда-то совсем вниз, а висит вот прямо тут, что вызвало у него небывалый восторг. Все те страшные участи, которые пришли в голову, моментально обнулились, и Вирибис упал на колени, схватив Ори за руку и потянув на себя.

Вцепившись в протянутую ей навстречу руку, девушка попыталась подтянуться, когда Вирибис начал тащить её наверх. Острые куски бетона, плитки и металла царапали по куртке, не желая выпускать турианку. Последним препятствием стала пряжка ремня, зацепившаяся за прут, на котором мгновение назад висела Ори. Чувствуя, как онемели кисти рук, от мертвой хватки Вирибиса, она попыталась упереться носками ботинок хоть во что-нибудь. Но край обрушившегося пола был довольно высоко, чем девушка могла подтянуть ноги. Невольно впившись когтями в мягкую кожу турианских рук, Ори снова потянулась, и смогла увидеть уровень пола первого этажа.

Последовал очередной бетонный хруст. По стене справа от Вирибиса расползлась зловещая трещина, похожая на искореженную ветку мертвого дерева.

— Быстрее! — Выкрикнула девушка, наконец-то покорившая собственный вес и высоту неровного бетонного края. Оперевшись правой ногой, она рывком вытолкнула себя наверх, кубарем свалившись на крепко выругавшегося Вирибиса.

Каринирис просто упал на спину, на новую трещину внимания он не обратил никакого. От очередного перенапряжения ему стало нехорошо — снова закружилась голова, а все тело будто начало неметь. Сейчас он и заметил, что теперь болит еще и рука, которой досталось от когтей турианки.

— Ты поаккуратней в следующий раз. Чуть руку мне не отрезала когтями своими. Не думал, что тебя так тяжело поднять… Вроде… С виду-то… Легкая… — он проговорил с закрытыми глазами, тихо и хрипловатым голосом, пытаясь оставаться в сознании, потому что, по ощущениям, оно его покидало.

Очередной треск вывел его из транса, и несмотря на временное ухудшение самочувствия, инстинкт самосохранения сработал как часы — он подскочил и потянул Ори за руку:

— Че лежишь?! Бежать надо!

Шатаясь, он пошел вперед по коридору, и вопреки своим словам не бежал, потому что не мог. Всё произошло, буквально, за считанные секунды. Подхвативши Вирибиса под плечо, Ори попыталась придать тому нужную скорость — упасть вниз снова она не хотела, и не представляла, что будет делать, если свалится Каринирис, рисковавший потерять сознание на ходу. Коридор наполнился клубами пыли, сползающее покрытие стен продолжало жалобно звенеть, а пол под ногами содрогался в конвульсиях из-за собственного веса. Дотянув, таким образом, до ближайшей двери, похожей на ту, что была закрыта, оба завалились за порог. В момент, когда дверь щелкнула магнитным замком за их спинами, здание напряженно замолчало.

— Какого… демона?! — Прошипела Ори, вытаскивая собственную голову из-под отяжелевшей руки Вирибиса, и, усаживая того на ступеньку, — ты как?— Она помахала рукой перед его стеклянными глазами, — слышишь меня? Не вздумай в обморок свалиться… я тебя не дотащу до верха… потерпи еще немного…

Вирибис вяло кивнул, прикрыв глаза. Казалось, что он не сильно понимает, что происходит, потому что беготня уже точно была лишней. Он себя пересилил и встал, молча пойдя наверх, буквально ползая по перилам. Слова Ори отдавались в сознании каким-то эхом и звоном, не проникая в мозг для их анализа. На самом верху уже он встал и пробубнил:

— Все. Не могу.

Он хотел договорить, что надо отдохнуть, но на последние несколько слов не осталось сил. Турианец пошатнулся, голова становилась все тяжелее и опускалась. Через пару мгновений он хлопнулся на пол как скошенное дерево, не подавая признаков жизни. Ори подбежала к упавшему турианцу, поднявшись по лестнице и споткнувшись о последнюю ступеньку.

— Эй! — Она перевернула Вирибиса на спину. Нащупав тонкий пульс на шее, и, убедившись, что турианец медленно, но всё же, дышит, девушка усадила его к стенке, изрядно помучавшись, чтобы передвинуть того.

Ори молча села рядом с Вирибисом, прислонившись лопатками к стенке, и, подперев турианца своим плечом. Её собственные мышцы начали ныть и содрогаться мелкой дрожью, отпуская последнее напряжение, вызванное скорым побегом от неминуемой опасности. Она с опаской озиралась по сторонам, испуганно шаря взглядом в поисках источников грохота и шуршания. Смирившись с мыслью, что поднять Вирибиса наверх для неё было невыполнимым заданием, она подобрала коленки к подбородку и, по обыкновению, заключила ноги в замок из рук. В голове возникла черная мысль — отправиться наверх в одиночку, ибо здание могло обрушиться до основания в любую секунду. Но эту идею Ори отмела мгновенно, посмотрев на турианца.

С каждой секундой накатывала слабость в руках и ногах. Внешний шум рассыпающихся стен слился в единый поток треска и шорохов в голове, веки тяжелели. В конце концов, склонившись к плечу Вирибиса, Ори невольно отключилась сама, погрузившись в небытие.

========== Глава 7 ==========

Турианец очнулся через несколько часов от того, что страшно замерз. Пустым взглядом он осмотрел окрестности, пытаясь вспомнить, как тут оказался. Сильно болела голова, мысли путались, начали всплывать фрагменты памяти — как Ори провалилась, момент, когда они бежали по коридору, но вот это место совсем не помнил. Тут он обратил внимание, что рядом спит его спутница.

— Ори, просыпайся. Надо идти, — он повернулся и покачал ее, чтобы разбудить.

Чем ближе к рассвету, тем становилось влажнее и холоднее. Одеяло он, видимо, оставил, когда они бежали по коридору, а в рюкзаке его вещи все еще не высохли. Замерз Вирибис настолько, что руки тряслись и пальцы почти онемели. Поднеся руки ко рту, парень начал пытаться согреть их дыханием, но это сильно не помогало.

— Мы умерли? — Открыв глаза, Ори ничего не поняла: ни слов Вирибиса, ни его движений, даже мысль о месте, в котором они оказались, напрочь выбилась из головы.

— Не умерли мы. Надо идти, а то я сейчас окоченею, — турианец продолжал дышать на пальцы, подергиваясь от холода. — Или костер надо развести, или одежду найти, или хоть что-нибудь сделать, а то я сейчас переохлаждение заработаю.

Размяв затекшую шею, и, попытавшись согнуть окоченевшие пальцы, турианка из положения сидя перевалилась на четвереньки, чтобы встать на ноги. Но и они, как и замерзшие руки, не слушались. Подтянувшись к перилам, Ори медленно встала, и, облокотившись на холодный сгиб пластика, замерла.

— Слышишь? — машинально произнесла она, когда сквозь пелену глубокого сна и зловещей тишины донесся прерывистый звук из зияющей дыры в стене над последним лестничным пролетом, — там кто-то есть… — После этих слов звук быстрых шагов повторился, но более приглушенно и тихо, словно отдалялся от них.

В этот момент Вирибис замер, вслушиваясь. Он хотел было спросить, не кажется ли ему это, но Ори его опередила.

— Слышу, — парень кивнул и начал смотреть по сторонам, чтобы определить, с какой стороны доносятся шаги. — Надо узнать, кто это. Вдруг спасатели… — Турианец тут же отказался от этой мысли, потому что не было сирены. — Хотя нет. Или выжившие, или мародеры… Ори, пойдем, я ужасно замерз, — Вирибис переминался с ноги на ногу, а в голосе даже появилась нотка отчаяния.

От слов Вирибиса стало еще холоднее. Ори также не верила первой мысли о спасателях. Если это были бы они, то навряд ли бегали бы по коридорам еле держащегося строения тихо, как мыши. Мародеры были наихудшим вариантом. Ей не хотелось встречаться с маргиналами в столь деликатной ситуации, когда ни ей ни им, совершенно, не нужно внимание друг друга. Подумав о выживших, она невольно вспомнила окровавленное лицо свихнувшейся турианки. «Свихнувшейся, не иначе», — успокоила себя девушка, и прижала ладони к плечам.

— Действительно, жутко холодно. Надо идти.

Она включила фонарик, который с каждым разом светил всё тусклее и тусклее, и направилась вверх по последней лестнице, отделявшей их от второго этажа комплекса. Через несколько секунд Вирибис вспомнил, что у него в рюкзаке все еще есть бутылка виски, и так можно согреться. Наверху лестницы он остановился и полез в рюкзак:

— Я знаю, как согреться, — турианец вытащил бутылку и протянул Ори. — Вот. Не думал никогда, что бутылка виски иногда может действительно понадобиться… — Пока Ори тормозила, Вирибис открыл бутылку и сделал несколько глотков, снова протянув пузырь. — Пей, если согреться хочешь, не тормози! — Бутылка замаячила перед носом турианки.

О том, что Ори, вероятно, никогда раньше не пила и даже не пробовала, Вирибис не подумал. Его интересовал сейчас только холод, а это был один из способов с ним побороться. С недоверием Ори приняла бутылку, перехватив её за горлышко. Потянув носом густой аромат дорогого алкоголя, турианка невольно дернула жвалами и сощурила глаза.

— Это гадость! — выпалила она. Но под недовольным взглядом Вирибиса смутилась. Всё-таки он мог хоть в чём-то разбираться лучше, чем она. Тем более, причин знать, как алкоголь подействует на неё, у Ори не было. До этого момента она и не задумывалась о подобных «вкустностях». Ей больше нравились сладости. Но конфетами не согреешься.

Крепко перехватив горлышко и дно бутылки, Ори, зажмурившись, влила в рот ровно столько насколько хватило мгновения до того, как твердый алкогольный привкус ударил где-то внутри головы, в нос. Глаза резко стали влажными. Ей показалось, что сейчас она подавится или задохнется, но горячий комок виски послушно скатился в горло, оставив после себя незнакомую горечь. Попытавшись выплюнуть эту гадость, осевшую на языке противным вкусом, Ори облизнула зубы, и рукавом вытерла лицо.

— Хрень! — Она всучила бутылку обратно Вирибису, недоумевая глядя на то, как тот довольно усмехается. — Что?!

— Первый раз я примерно так же отреагировал, — Вирибис снова усмехнулся и пошел вперед, куда глаза глядят. — Давно это было, — хмыкнул. — Скоро тебе станет теплее. Если не станет — скажешь, я еще дам.

Жжение в желудке постепенно, но медленнее, чем хотелось, растекалось по телу, и уже теперь казалось, что тут не так холодно — по крайней мере, перестало трясти.

— Свети фонариком как-нибудь попрямее, то не видно, куда идем, — Вирибис вдруг застыл, он снова услышал тот звук, будто кто-то идет, и он приближался.

Достоверно не было известно, кто это, поэтому решение турианец принял молниеносно — он толкнул Ори в ближайшую дверь и завел за прилавок, одной рукой крепко ее обхватив, а другой зажав ей рот. У многих побочный эффект от алкоголя — всех любить, а этого он как раз и боялся, вдруг на турианку уже подействовал виски, и она побежит и прыгнет на шею неизвестно кому, подумав, что это, например, спасатель. Или, что было бы еще хуже — перепутав похожий голос с отцом, а это оказался бы грабитель. Шаги остановились и через несколько секунд раздался возглас «Есть кто живой?», тут Вирибис почувствовал пальцем, который лежал на подбородке Ори, что подбородок-то опускается. Турианец моментально прижал его второй рукой, решив, что она хочет его укусить.

Ори лишь хотела выглянуть из-за прилавка, посмотреть на обладателя уставшего голоса. Поэтому ничего умнее, чем укусить Вирибиса она не придумала, так как, тот сжал её настолько крепко, что дышать пришлось через раз.

— Отпу… у… сссс… ти, — прошипела Ори, уворачиваясь от ладони Вирибиса. Наконец, тот спустил хватку, и Ори придвинулась к краю, робко выглянув в сторону дверного проёма.

В короткой вспышке света, от закоротившей проводки в конце коридора, мелькнул мужской силуэт. Турианец не останавливался и, судя по звукам шагов, не собирался здесь задерживаться. «Эй! Кто-нибудь есть?» — повторил голос из темноты. Внутри Ори боролось два чувства. Радость от того что они наткнулись на еще одного выжившего, и несвойственный подростку страх и крайнее недоверие. Турианка успела мысленно обвинить в этом порцию алкоголя. Но глубоко в себе она держала испуг, и прекрасно понимала, откуда он взялся.

У случайного гостя не было фонарика, значит, он точно не был мародером. Он оказался в этой ситуации случайно. А вдруг этот мужчина был не в себе? Или хорошо притворяется? Она повернулась к Вирибису и шепнула довольно ровно и спокойно:

— Подождем, пока уйдет?

— Да, пусть идет. Вдруг это мародер. С оружием, — Вирибис говорил так тихо, что сама Ори вряд ли могла разобрать каждое слово, а шаги были совсем близки, и силуэт вот-вот покажется из-за угла, так что Вирибис потянул Ори за воротник, чтобы ее случайно не увидели. — Молчи.

Как назло мужчина остановился именно перед входом в магазин и снова закричал «Ау, кто-нибудь!», Вирибис аж вздрогнул — он не ожидал и, такое ощущение, успел отвыкнуть от громких звуков, произносимых кем-то, но не им или Ори. И это странно, ведь прошло времени относительно немного, чтобы забыть про то, что и другие в этом мире тоже есть.

«Не может быть он мародером!» — категорично подумала про себя Ори, готовая встать из-за прилавка. Вдруг он также напуган, как и они… как она, по крайней мере. Будет только хуже, если мужчина найдет их первыми, прячущимися от него. Что он подумает. Сочтет их за мародеров? С подобными дельцами в Иерархии разговор короткий. Мертвые, ровно как их имущество, удостаивались отдельного почтения. Красть у покойников, раненых и обездоленных, или шастать по домам и зданиям, закинутым по безотлагательным причинам — низость и подлость, которая претит истинному гражданину.

— Эй, вы кто? — тихонько спросила Ори, включив фонарик, и, осторожно вылезая из-за стола. Краем уха она слышала, как Вирибис от злости царапнул по дверце прилавка, всё ещё колеблясь в правильности решения турианки.

— Духи! Живая душа! — Отреагировал мужчина, словно просочившись сквозь темноту к лучу фонарика.

Восклицание мужчины показалось Ори искренним и тёплым. Свет скользнул по запыленным шнурованным ботинкам, осветил серые складки широких штанин и замер на куртке. Форменная лётная куртка густого синего цвета, с тремя черными полосами через грудь и с красовавшейся на изгибе рукава нашивкой 3-го дивизиона. Она была точь-в-точь такой же, какую сегодня надел отец. Перехватило дыхание. Дрожащий лучик поднялся выше, к лицу турианца.

Тёмные незнакомые глаза сощурились от света. Мужчина машинально попытался прикрыть ладонью непривычный свет, направленный ему в лицо. В этот же момент, Ори вывел из шока цвет пальцев турианца — вся кисть была синей от крови. Девушка попыталась осмыслить увиденное и замерла без движения. Лишь удивленно моргала.

— Пойдем! Здесь опасно! — Турианец перехватил руку Ори с фонариком окровавленными пальцами и слегка потянул за собой, — я знаю где спасатели!

Загипнотизированная видом куртки, Ори послушно подалась вперед. Турианец продолжал что-то говорить невнятное и злобное. Синяя ткань знакомо и приятно шуршала. Сквозь полумрак Ори заметила, что турианец не был таким широкоплечим и рослым как её отец, отчего куртка висела у воротника грустной складкой. Не успели они перейти порог, девушка резко остановилась:

— А где вы служите?

Мужчина резко обернулся, и на мгновение воцарилась тишина.

— Лётчик я, — сообразив о чём его спросили, он выпалил и снова потянул Ори за собой.

— Мой отец тоже лётчик. А где именно? — турианка вновь остановилась.

— В «Крыльях Долины», — ответил турианец и недовольно цыкнул.

— А я думала в третьем дивизионе, — она ткнула пальцем в нашивку на рукаве.

Мужчина заинтересованно повернул руку, чтобы, наконец, рассмотреть, что же было изображено на его куртке, и в этот же момент Ори цапнула зубами мужчину за сжавшие её запястье пальцы. Турианец взвыл от неожиданности. Девушка, освободившись, отпрянула назад на несколько шагов в сторону прилавка.

— Что ты сделал с моим папой?! — Закричала Ори, чувствуя как в груди, под согревающим градусом выпитого алкоголя, клокочет ярость вперемешку с отчаянием.

— Да как же вы все затрахали! — Мужчина угрожающе встал в пороге, давая понять, что выхода из ловушки у Ори нет, — им всем уже ничего не нужно, а мне жить еще. А слишком честные граждане только мешают!

Вокруг правой руки турианца подсветились несколько полосок омнитула, которые быстро развернулись в короткий клинок угрожающего вида.

— Иди сюда, дрянь! — Мужчина начал быстро приближаться к Ори, вжавшейся в прилавок.

Тем временем Вирибис успел прокрасться по периметру магазина и вылезти за спиной гостя через выбитые ударной волной витрины. В какой-то момент он засомневался, что мужчина опасен, и сам чуть не вышел из темноты, но услышав две последние фразы, он понял, что что-то надо делать. Под руку попался кусок арматуры, а как заблестел клинок, он бросился на турианца и ударил по голове, мгновенно его отключив. Железка сама выпала из руки — он до сих пор не мог поверить в то, что только что услышал и сделал, но Вирибис молчал. Наверное, сейчас был самый неподходящий момент из всех возможных начать говорить о предательстве, а если он все правильно понял и услышал, то дело было как раз в этом.

— Я же… Не убил его? — Парень первый нарушил тишину. За все время его голос впервые звучал так — тихий, хрипловатый и придавленный.

Он надеялся, что Ори была напугана, или что алкоголь успел подействовать, или и то, и то, но лишь бы она пропустила мимо ушей последние слова. Если с нервничающей турианкой он уже понял, как справляться, то что делать с истерящей, было неизвестно. Ему показалось, что правильным шагом было бы вернуть куртку, что он и сделал, а заодно и пощупал пульс на шее — сердце билось, и у Вирибиса прямо гора с плеч свалилась. Ори все еще сидела, застыв в шоке, так что Вирибис продолжил, подойдя к турианке и присев на корточки рядом:

— Ори, ты не будешь против, если я надену эту куртку? Я очень замерз, — голос парня был все такой же, как и фразу назад.

Взгляд Ори медленно перешел с тёмного еле дышащего турианца, без движения лежавшего на полу, на вопрошающее лицо Вирибиса. Щелкнув мандибулами, она быстро изменилась в лице — от испуга до возмущения.

— Воспитание у тебя так себе! — Запротестовала Ори, но не стала забирать куртку из рук Каринириса. В отличие от него, последние часы ходившего топлес, девушка, благодаря своему костюму, заметно меньше мерзла. Поэтому после возмущения быстро последовала благодарная улыбка, — но, можешь её забрать. Тебе нужнее. Она тёплая.

Ори резко поднялась и осторожно подошла к мародеру, уткнувшемуся лицом в пол. Тыкнув его бок носком ботинка, она выждала несколько секунд чтобы убедиться, что мужчина никак не реагирует на окружение.

— Подлый кземн! — резкое высказывание продолжилось отчаянным одиноким пинком, всё тем же носком ботинка, — узнал бы отец, что ты его куртку спёр, а еще меня прибить хотел, он твой ножик тебе вместе с рукой засунул бы в…!

Она резко замолчала и заинтересовано поглядела на Вирибиса:

— Он живой взрослый мужик, а я маленькая девочка! Имею право отомстить! — Оправдала своё поведение Ори, понимая, что со стороны она похожа на пыжака решившего покусать спящего крогана.

Она снова посмотрела на мужчину. Присела возле руки и сняла браслет омнитула:

— Мой школьный коммуникатор дороже твоей пластмаски! — Ядовито отметила Ори, но не позабыла о том, что и Вирибис слышит, — без обид. Но этот урод не достоин даже этой куртки! Больше ничего лучше не придумал, как, вместо тогочтобы спасать людей, ходить рыскать что плохо лежит.

Пока она возмущалась, пальцы быстро включили омнитул самой простой модели — без анализатора, со стандартным сборщиком, который турианец перепрограммировал вручную, настроив функцию того самого короткого клинка.

— Связь всё так же не работает. И экстранет. Есть только оффлайн-метки, откуда пришел этот придурок. Хоть фонарик рабочий. — Ори активировала свет на инструментроне и машинально направила его на Вирибиса, чтобы показать как тот хорошо работает. — Тебе идет синий цвет. — Турианка внимательно посмотрела на куртку, которая, как она была уверенна, принадлежала её отцу, и что он мог её случайно где-то оставить, потому что внешне та была целая и не настолько грязная, как вещи Ори. Девушка угомонила свой гнев, и наконец, произнесла, то, что должна была сказать несколько минут назад, — спасибо, ты снова меня спас.

Теперь уже Вирибис застыл. Его шокировало такое резкое изменение настроения Ори, и он даже не сдвинулся с места во время ее гневной тирады. Турианец был несказанно рад, что она не начала истерику, то ли действительно не услышав, то ли ее вера в то, что ее отец все еще жив, затмила разум. От мысли, что на парне теперь куртка, возможно, мертвеца, стало не по себе. Если он мертв, то забирать вещи покойника — мягко говоря, плохо, а если жив, то он может так же замерзнуть, как и ее нынешний носитель без нее. В любом случае, случилось что случилось, и надо было продолжать двигаться. Очнулся он от размышлений, когда Ори направила на него яркий фонарь:

— Не слепи меня, — машинально он ответил, подняв руку, чтобы защитить глаза от света. — Надо идти.

Он встал и без слов вышел. Но он был доволен — наконец-то, Ори его поблагодарила. Внезапно Вирибис остановился и поднял с пола кусок арматуры, которым он вырубил турианца, потому что на нем была кровь, и это могла бы быть улика в случае чего. Взяв железку за конец, он размахнулся и запустил ее с балкона настолько далеко, насколько мог, и после этого пошел дальше.

В какой-то степени Ори сама от себя не ожидала такой резкой реакции. Она не успела толком испугаться, увидев знакомую вещь на турианце, лишь недовольство обуяло ее сознание. Когда Вирибис вышел за порог магазина, в котором они прятались, турианка почувствовала как у нее напряженно зрение, а голова слегка кружится.

— Что было в той бутылке? — Она плелась позади парня, хаотично рассматривая в свете фонаря стены, пол и спину Вирибиса, — точно алкоголь? Я слышала, что он не только вреден, но еще под действием спирта многие не могут себя контролировать? А вдруг я одна из таких? — Защебетала Ори, не скрывая волнение, — вдруг, я могу так кого-нибудь убить? Это ужас!

— Даже если ты и из таких, одного глотка не хватит, чтобы потерять контроль. Ну, если нет только непереносимости алкоголя, хе, — Вирибис ухмыльнулся, глянув на Ори через плечо. — Если бы там был не алкоголь, я бы об этом узнал еще в тот момент, как первый раз потерял сознание. Да и на кого тебе набрасываться, кроме меня. А я справлюсь уж — того шкафа же успокоил, — парень вспомнил, как турианка сорвалась на нежданном госте, который уже никак не мог ответить, и воленс-неволенс начал размышлять, не права ли она, тем более, что это первый раз, а для первого раза много не надо.

Вирибису показалось, что он снова кого-то услышал, и остановился. Только звук был странный, будто из динамика. Он посмотрел по сторонам, пытаясь понять, откуда донеслись неразборчивые слова, но тишина была гробовая. «Не галлюцинации ли?» — подумал парень и пошел дальше.

========== Глава 8 ==========

Турианка продолжала бубнить себе под нос о том, какой неразумный шаг она предприняла, легко согласившись согреться глотком виски. А ведь глоток был не маленький. И она пнула того мужика, который толком ничего не сделал. Вдруг он хотел лишь напугать её? Эти слова сыпались друг за другом, разлетаясь по ярусам этажей с магазинами, и, повторяясь в еле слышном эхе.

— Это же так и работает, — успокаивала себя Ори, — в школе об этом рассказывают. Спасатель имеет право вырубить пострадавшего, если тот в панике сопротивляется. Духи! Что я несу?! «Вырубить»?! Что за слово ужасное?

На этом слове она на ходу врезалась в затормозившего Вирибиса, чуть не ткнувшись лицом в его спину:

— Что такое?

— Ничего, — сухо ответил Вирибис и прихватил Ори за локоть, подтянув к себе. — Иди рядом лучше. Я уже сам начинаю тебя бояться. Помолчи и вслушайся. Мне кажется, я что-то слышал. Будто телевизор или что-то в этом роде.

Все последующие попытки распознать, откуда доносился звук, не увенчались успехом. Турианец начал подозревать, что он слышал что-то позади, и теперь они отдаляются, раз не слышат. Но с другой стороны, странно, что до этого ничего не было слышно, если источник звука действительно остался позади, в они ведь там проходили. Или ему вообще показалось. Так перенапряжен он еще никогда не был — вдруг от этого начинаешь слышать то, чего нет.

В какой-то момент, когда она сама замолчала, турианка тоже услышала нечто похожее на голос.

— Я слышу… Будешь держать меня, ничего не найдем, — Ори выкрутилась из руки Вирибиса.

Тихая, прерывистая речь что-то неторопливо декларировала, но через несколько секунд образовалась тишина. Лишь ветер гудел по пустоте между ярусами этажей и соединяющими их лестничными пролетами. Ори осмотрела вывески над головами. Многие табло давно не работали из-за отключения электричества, но кое-где голографические панели повторяли обычные указатели. Над одним из магазинов Ори вычитала длинную рекламу о радио-и телекоммуникациях. Звук снова повторился. На этот раз громче.

— Кажется, я нашла, — окрикнула Вирибиса турианка, — иди сюда.

Вирибис подошел и заглянул внутрь. Даже представить было страшно, сколько стоила вся сломанная техника. Удивительно, что вообще что-то выжило и до сих пор передавало сигналы. Определить в жиже осколков стекла, пластмассы и всего остального, какой прибор рабочий, было на первый взгляд нереально. И сейчас они все молчали. Турианец подходил к каждому, осматривал, пробовал включить, но все тщетно. Он слышал про коллективные галлюцинации, но это было за гранью его понимания. Они точно что-то слышали и почти наверняка именно отсюда звук и доносился.

Пробежав взглядом по выставочным подиумам в центре магазина, Ори приблизилась к рассыпавшейся на мелкие осколки витрине, в которой некогда аккуратно были разложены различные рации. Турианцы, по своей природе, не могли без оглядки доверять всей современной электронике и технике, поэтому до сих пор существовали фирмы, чьи истории насчитывали десятилетия, которые продолжали выпускать аналоговую продукцию в сфере связи. Но для многих это оставалось недешевым увлечением. Особенно на Таэтрусе. Осторожно разобрав кучу стекла, Ори протиснулась между витринами за основной прилавок, с гордо восседающим на нём терминалом. Что-то на полу мигнуло. Коротко и тускло. Ори склонилась и в свете фонарика разглядела работающий приёмник, размером с ладонь. Покрутив его в пальцах, турианка по наитию нашла крошечную кнопку выключения. После повторного нажатия, зеленая лампочка, спрятанная в корпусе под полупрозрачной крышкой, вновь загорелась, но на этот раз ровно и не торопилась выключаться. Из динамика раздался голос, но его тут же перебили помехи.

— Вир! — Ори поспешила к турианцу, так же просочившись между витринами, — нашла! Но ничего не разобрать.

Вирибис развернулся, держа в руках радио, которое, вроде, не было повреждено. По крайней мере, внешне. Он ничего не мог разобрать, что говорят в рации, поэтому попробовал включить радио, и оно включилось. Шипение раздалось на все помещение, турианец начал лихорадочно нажимать на все кнопки подряд, чтобы сделать потише, и в этот момент запустил поиск волны. Цифры с частотой забегали по экрану, но снова и снова отсчет начинался сначала, не давая никаких результатов.

— Странно… Мы же слышали, что что-то работало… Наверное, на… — тут мысль прервал страшный скрежет, а затем грохот.

Вирибис отшатнулся и уперся спиной в витрину, буквально распластавшись на ней. Земля тряслась еще несколько секунд. Турианец настолько перепугался, что даже сказать ничего не мог. Было тихо уже относительно длительное время, а тут будто бомбу взорвали прямо у уха, отчего в голове аж загудело. Отходя от шока, он прямо сполз по витрине и сел на корточки, уставившись в одну точку. Было такое ощущение, будто сердце сейчас выпрыгнет. Наконец, собравшись с мыслями, он встал и еле выдавил:

— На крышу, — снова ухватил Ори за локоть и направился из магазина, отпустив турианку у выхода.

Спотыкаясь и шатаясь, Ори кое-как успевала за темпом Вирибиса. Прижимая рацию к себе, она пыталась не оглядываться по сторонам и не думать ни о чём, что помешало бы их побегу. За спиной что-то громко хлопнуло, звон стекла пронёсся, казалось, прямо над ухом, из-за чего Ори съёжилась, втянув шею в плечи. Стараясь освещать дорогу под ногами им обоим, тураинка, в то же время, пыталась не всматриваться в окружение — настолько был пугающим вид опустевшего торгового центра, с выбитыми взрывной волной окнами, сваленными перегородками между магазинами и вырванными дверьми. Откуда-то сверху упал темный кусок арматуры, устремившийся вниз по центру между балконами этажей, и нырнул в темнеющую глубину комплекса. Нырнул в прямом смысле слова — за глухим ударом последовал отчетливый всплеск воды. Здание надрывно гудело. Направив луч фонаря за перила балкона, Ори обомлела от ужаса. Лестничные пролеты и ярусы магазинов на противоположной стороне, буквально, ходили ходуном, давая отчетливо понять, что здание начинает проседать, а наслоения нескольких этажей держатся на честном слове.

— Духи! — она замерла от сковавшего всё тело страха, — на крышу?! Не, не, не! А если..?

Вирибис, поняв, что Ори остановилась, сам затормозил и без слов потянул за собой, держа ее за руку, в которой у нее был фонарик, чтобы она светила прямо. Он никогда и не думал, что этот торговый центр настолько большой, ну или по крайней мере так казалось, пока они бежали по второму этажу. Гул постепенно прекращался, но обломки все еще падали со стороны реки. Судя по хлопкам, которые они издавали при приземлении, они были небольшие. Он глянул в сторону, посмотреть, что происходит, и именно в этот момент он споткнулся и упал, потянув Ори за собой. К этому моменту все уже относительно утихло — здание продолжало гудеть, но кровля перестала рушиться. Он поднялся и помог встать турианке:

— Извини… — парень запыхался, пока бежал, да и голова снова начала кружиться, — давай немного сбавим ход… Там уже близко конец этажа.

Он наверняка этого не знал, но они столько пробежали, что лестница не могла быть далеко. Вирибис потер ушибленное колено и поднял радио, которое, к счастью, не пострадало, но до сих пор молчало.

Они сбавили темп.

Вскоре открытый балкон перешел в череду арок, и наконец завершился дверью, маркированной как выход на крышу. За ней турианцев встретили металлические ступеньки узкой лестницы, огибающей шершавые стены по паре раз с каждой стороны. Внутри замкнутого пространства перехода свистел ветер, который врывался внутрь в открытую наверху дверь.

— Надеюсь, пожарные лестницы целы, — Ори обернулась к Вирибису, шедшему позади неё, когда до выхода на крышу оставались последние ступеньки. — Как думаешь? Мы сможем спуститься с крыши?

— И я надеюсь, — сухо ответил Вирибис, следуя наверх. — Если нет, то придется спускаться снова и искать какие-нибудь черные выходы.

Дверь распахнулась без проблем, и взору турианцев представилось следующее — центр города окутан дымом, но там темно, а вокруг пожары, света нет нигде, светлеющего неба все еще было недостаточно, чтобы что-то конкретно разглядеть. У Вирибиса в прямом смысле отвисла челюсть, а тишину нарушило радио, внезапно нашедшее волну. Из-за сильных помех было трудно разобрать, о чем говорят точно, но из отдельных слов, которые получалось выцепить из эфира, стало понятно, что произошел теракт. Видимо, была поставлена какая-то запись, поэтому ровно то же самое повторилось через некоторое время. Еще пара итераций, и стал понятен смысл: «произошел теракт, ответственность взяли на себя местные сепаратисты, все возможные лидеры осудили все, что только можно». У парня радио само вывалилось из рук, а сам он подошел к воздухопроводу и оперся на него локтями, смотря как горит город.

— Вот теперь точно ни я, ни весь Клунги нахер не нужны никому, — он развернулся и сполз на землю, упираясь спиной в металлическую трубу, закрыв лицо руками.

Так или иначе он чувствовал, что это произошло и из-за него, потому что он иногда помогал сепаратистам и постоянно их поддерживал, не стесняясь своей позиции, но теперь все связанное с этими, как оказалось, зверьми, рухнуло — все надежды, все планы, все идеи, за которые турианец хотел бороться.

Слова Вирибиса заставили Ори вздрогнуть. Он винил себя в собственном же мировоззрении, которое подчинялось лозунгам, изрекаемым далеким от него людьми. Но чем тогда она отличается от него? Всё то, что она знала о мире, было лишь текстами из учебников и беседами родителей и их окружения. И Ори понимала, что ничего не понимает.

Теперь ни пожарные лестницы, ни знание о том, что здание под их ногами может рухнуть в любую минуту, не интересовали Ори. Момент, когда перед глазами предстал вид серого горящего города, укутанного в непроницаемую дымовую завесу, откликнулся острой болью в груди. Выхватив глоток горького воздуха, Ори замерла на пороге. Шипящий голос из радиоприёмника предостерегал население от паники, насколько можно было разобрать хаотично прерываемый эфир. Слух выхватил неясный поток информации о развернутых медицинских лагерях. И затем запись повторилась заново.

— Если кто-нибудь знал… — Она села в паре метров напротив Вирибиса, — родители… они… они хотели лишь защитить… — Последние слова утонули в слезах.

Со словами Ори Вирибис очнулся. Ему сейчас хотелось просто побыть в тишине, так что он подошел к турианке и сел рядом, обняв, наклонив ее к себе, надеясь, что это сработает. Но он снова отключился от внешнего мира, погрузившись в размышления, что же теперь делать ему. С одной стороны, ему просто хотелось сбежать на нейтральную территорию, типа Цитадели, но кто его туда пустит. Да и как добраться до туда? Может, стоит на Омегу отправиться и прожить жизнь быструю, но короткую. С другой стороны, как ему всех бросить? Но точно надо было что-то делать. Оставаться в границе Иерархии ему точно было незачем. Но и тут был подводный камень — болезнь. Он может даже не успеть накопить денег для переезда. А надо было много, потому что отца он оставлять не собирался. Сейчас все больницы будут забиты пострадавшими, и необходимой помощи ему будет не получить. Ситуация получилась патовая какая-то.

Ори, без слов, позволила себя приобнять, уткнувшись в куртку на Вирибисе. Всё что ей хотелось сейчас — оказаться рядом с отцом и матерью, где-нибудь подальше от происходящего ужаса. Зажмурившись, она попыталась представить семью снова на Палавене, в мире и спокойствии. И точно в такой же обстановке она представила Вирибиса с его отцом, хоть и не знала как именно последний выглядит. «Ведь оно так и должно быть», — пронеслось в голове.

Ори не хотелось возвращаться в реальность, но реальность вернула её сама отдаленными голосами. Приоткрыв глаза, она уставилась на рацию, которую всё это время сжимала в руке. Индикатор под крышкой мигал, обозначая, что связь, если и работает, то волна пустовала. Значит, приемник молчал. Турианка вытянула шею, чтобы осмотреться, но загромождения надстроек, вентиляционных труб и антенн закрывали весь обзор на крыше, позволяя любоваться из положения сидя только лишь серым предрассветным небом. Откуда-то издалека ветер принёс звук то ли взрыва, то ли падения чего-то тяжелого и громоздкого. А следом послышалась неясная речь.

— Кто-то разговаривал только что? — Ори еще немного подтянулась вверх, но вставать не торопилась.

Вирибис и сам услышал голоса, но особого значения этому не придал. Ему сейчас по боку было абсолютно все, так что он просто угукнул, даже и не собираясь ничего делать. Турианец все еще был погружен в свои мысли, желая абстрагироваться от окружающего мира и больше никогда туда не возвращаться. Отдаленное причитание повторилось, но на этот раз голос показался более низким и вкрадчивым. Продолжая мысленно сопротивляться реальности, Ори всё же попыталась прислушаться, но отчужденность Вирибиса обеспокоила её больше. Девушка ткнула парня в плечо кулаком:

— Очнись, — она требовательно посмотрела в его глаза, утерев свои слезы, — вдруг это опять мародёры?

Вирибис вздрогнул от неожиданности и прислушался, но ни слова не смог разобрать из доносящихся звуков.

— Да хоть террористы, — турианец ответил и снова провалился куда-то в себя.

Он сейчас был в таком состоянии, что мог вселенную в пуговице разглядеть, но, подождав немного, он выдал новую фразу.

— Хватит слез уже. Приди в себя, — парень подошел к воздухопроводу и сел на него, уставившись вдаль.

Это был восход, который разделил жизнь Вирибиса на периоды до и после. Солнце на Таэтрусе всходило быстро — вот была темень, а через двадцать минут уже все видно, хоть звезда еще и не показалась из-за горизонта. Чем ярче становилось, тем отчетливей становился масштаб катастрофы.

Турианец даже истории Иерархии не знал, а тут в его голову забрел вопрос: а у других рас было нечто подобное? Он искренне верил, что мощная машина промывки мозгов действовала на турианцев, как ни на кого еще, делая из целой расы некую всем довольную патриотичную массу, а тут «борцы за свободу» взяли и взорвали целый город. Зачем, в чем логика, что теперь делать «здравомыслящим»? Или он как раз к таким не относится? Миллиарды турианцев живут в мире и согласии, а он недоволен всем от начала до конца. И точно такие же, как он, устроили этот чудовищный акт. Единственное, что отличало Вирибиса от сепаратистов — он не хотел добиваться цели, хрустя костями под ногами. Хотя теперь не было вообще никакой разницы.

Голоса то приближались, то удалялись. Кто-то просто метался по крыше, и, скорее всего, в поисках спуска с неё.

— Обратно? Ни в коем случае?! — Низкий мужской голос возразил и нырнул за какую-то преграду, оставив лишь неразборчивое бубнение.

«Это выжившие!» — пронеслось в голове, когда Ори расслышала слова. Следом пришла мысль, что здесь мог быть и отец. Поэтому, немедля, девушка осторожно приподнялась и обогнула трубу, которая прикрывала выход на крышу.

— Пошли, — она цыкнула Вирибису, пытаясь сдержать себя от того, чтобы не ринуться вперед к голосам, в желании убедиться, что отец там же.

Вирибис молча проследовал за Ори. Почти в этот же момент, поблизости раздался дрогнувший женский голос:

— Кто тут?

Этот голос звучал дружелюбно, хоть и обладательница его, явно, нервничала и была уставшая. Тут парень понял, что он и сам не против был бы отдохнуть уже. Вырубиться и спать до последнего. От этой мысли турианец зевнул, причем так, что чуть челюсть не вывихнул. Решив оставить все переговоры на Ори, он просто ее немного подтолкнул пальцами, давая понять, что он говорить не хочет, и пусть она сама во всем разбирается. С другой стороны, если тут действительно скопились выжившие, то покемарить ему вряд ли дадут. Все будут все время говорить и говорить, и говорить, представлялось все это, будто еще и повышенным тоном, граничащим с истерическим. В любом случае, попробовать стоило.

Вскоре навстречу им вышла невысокая женщина, в обычном комбинезоне без каких-либо отличительных знаков и нашивок, с поясной сумкой. Она глянула на подростков с некоторой опаской, но сомнения, продлившиеся, буквально, мгновение, резко сменились на ее лице заметной радостью.

— Духи! Вы целы? — заботливо прозвучал вопрос.

Ори не нашла, что ответить сразу. Ее хватило лишь на неуверенный кивок. Но женщина, приблизившись, сама попыталась осмотреть лицо и глаза девушки, заправски обхватив ее голову ладонями. Ори от неожиданности попыталась отшатнуться назад, но руки женщины осторожно удержали голову в одном положении. Потом турианка включила с омнитула набольшой фонарик и махнула лучом света по глазам Ори.

— Головой не ударялась? — Мягко спросила турианка.

Ори мыкнула нечто похожее на «нет», но тут же себя исправила:

— Может быть… я провалилась под пол… и… не помню. — Виновато вздохнула девушка.

— Тошнит? Голова кружится? — Продолжила женщина, наконец, отпустив Ори.

— Н-нет, мэм… но есть охота.

Мандибулы турианки приподнялись в радушной улыбке:

— Хочешь есть, значит, всё нормально, — женщина открыла сумку на поясе, вытянула из неё блестящую целлофановую упаковку и протянула её Ори. — Держи.

Узнав по этикетке печенье, которое Ори ела не один раз, девушка, поблагодарила турианку. Но та уже заинтересовалась уставшим Вирибисом. Чтобы разглядеть его рану на лбу, не было обязательным осматривать парня в упор. Но турианка приблизилась достаточно, чтобы тот с недовольством из-за нарушения личного пространства холодно глянул на заботливую незнакомку.

— Как себя чувствуешь? — Дежурно спросила та, пытаясь оценить насколько «пациент» будет рад короткому осмотру.

— Нормально, — сухо ответил Вирибис. — Спать хочу.

Турианка начала рассматривать рану, поворачивая пальцами его голову за подбородок, но парень вывернулся и отошел на пару шагов назад.

— Тебе надо обработать эту рану. Это не шутки, — турианка, похоже, решила убедить Вирибиса.

— Не надо. Сам обработал.

— Этого недостаточно. Давай помогу, — она сделала несколько шагов вперед, но турианец столько же отошел сам.

— Дайте мне просто отдохнуть и не трогайте. Само заживет.

Внезапно раздался голос еще кого-то в приказном тоне:

— Хватит уже, — мощная рука взяла Вирибиса за локоть. Тот попытался выдернуть, прорычав, но держали слишком крепко. — Не рыпайся. Декс, давай делай, что надо.

Турианец был сильно недоволен, но, похоже, проще было согласиться. Декс, как ее назвал незнакомец, первым делом оттерла засохшую кровь. Из сумки она достала маленький пузырек с едкой жидкостью, запах которой Вирибис почувствовал, как только емкость открыли. Поняв, что это может плохо кончиться, он снова попробовал вырваться, но тщетно, так что второй рукой он накрыл и нос, и часть рта рукавом куртки, задержав дыхание. Благо, рукав был достаточно широкий.

Затаив дыхание, Ори следила за движениями турианки. Та казалась уверенной, хотя по манере разговора, оказалось трудно сказать, что Декс была из твёрдых и несгибаемых характером женщин, которые наравне с мужчинами посвящали свою жизнь армии. Вкупе с этим ее обычный комбинезон, скорее всего, указывал на то, что Декс — обычный гражданский, ровно, как и её спутник — высокий и сильный турианец, чей голос показался Ори нереально каменным и спокойным.

— Не похож ты на пилота? — Хмыкнул мужчина, рассматривая нашивку на рукаве куртки Вирибиса.

— Это… моего папы, — встряла Ори. Тем временем Декс убрала пузырек в сумку, и закрыла рану Вирибиса небольшой салфеткой.

— Где он? — Поинтересовалась турианка, произнеся вопрос с некоторой осторожностью.

Ори помотала головой, печально опустив взгляд, но тут же в её глазах мелькнул огонек:

— А тут есть еще кто-нибудь?

Взрослые положительно кивнули. Мужчина вновь глянул на Вирибиса, который продолжал зажимать нос и рот рукавом куртки:

— Не прикидывайся. Эта дрянь вонючая, но не настолько. Тем более, ветер дует.

Вирибис недовольно фыркнул на замечание старшего и припустил рукав. Запах был достаточно ядерный, чтобы снова ударить по носу, хоть парень и вдохнул максимально осторожно. Поняв, что это небезопасно, он снова рукавом накрыл нос.

— Слишком едкий запах. Аж передергивает, — Вирибис имел в виду приступ кашля, который ему с трудом удалось остановить, хоть пару раз он все же дернулся. — Спасибо, — особой благодарности в его бубнеже в рукав не было слышно, но сказать «спасибо» стоило.

Турианец пристально наблюдал за действиями Декс, и в голове крутился вопрос, откуда вообще у нее именно эта термоядерная гадость была именно сейчас в ее сумке. По ощущениям, ничего не изменилось, разве что щипать начало чуть-чуть. Тут он поймал себя на еще одной мысли — он до сих пор не видел даже, как выглядит его рана, но, судя по тому, сколько было крови, она явно большая, и останется шрам. Вдруг он вспомнил, что внизу остался еще турианец, который Ори хотел убить и что если найдут тот кусок арматуры, то Вирибиса могут арестовать за нападение. Но он был спокоен, ибо слишком устал и был в состоянии сильного стресса. Турианка начала стирать салфеткой эту жидкость, было очень неприятно и чтобы немного облегчить эффект, турианец внезапно даже для самого себя озвучил свои мысли.

— Там внизу еще кое-кто остался. Он на нас напал. И… ай… — парень зажмурился, потому что начало печь вдоль раны. — Огреб… — вдобавок он еще и ругнулся, скалясь, так как жжение стало сильным.

Мужчина и женщина переглянулись. Турианец заметно нахмурился, задумавшись над словами парня:

— Огрёб? — Подозрительный взгляд попытался внешне оценить Вирибиса.

Грубоватые лицевые пластины, не такие холеные как у Ори, выдавали в молодом парне, одетом в чужую военную куртку, разгильдяя, как показалось турианцу. Приметив, что Вирибис был почти на две головы выше девочки, мужчина словил себя на мысли, что тому давно место в учебке. А учебка быстро делает из любого разгильдяя турианца «с картинки».

Уловив недобрый жесткий взгляд, Ори мгновенно вставила:

— Тот пытался что-то прикарманить, сэр, — девушка включила омнитул мародера, и показала карту района с метками, которые явно указывали владельцу на возможное местоположение постов, которые разворачивали военные, и линиями, указывающими путь вора. — Это принадлежит ему… Но нам нужен был фонарь.

Мужчина хмыкнул:

— Огрёб из-за фонарика?

— Кориз, очередной допрос? — Попыталась возмутиться Декс. Но её голос осекся, стоило мужчине строго глянуть на неё.

— Нет! — Рыкнула Ори, чувствуя, что её пытаются обвинить в чём-то. — Он на меня напал! А Вир лишь защищал меня!..

— Кориз! — Снова возмутилась турианка, но на этот раз более уверенно, — это дети. Сейчас не самая лучшая ситуация, чтобы у них были причины врать первым встречным.

Турианец молчаливо сложил руки на груди. И следом достаточно осторожно прозвучало его решение:

— Дождемся спасателей и сообщим им про бедолагу. Спускаться обратно в здание сейчас опасно. Мы проверили весь периметр крыши… — он тяжело вздохнул, — вернее, ту половину, на которой оказались. Спуститься с неё не представляется возможным. А все выходы внутри здания заблокированы. По крайней мере, те, которые мы нашли с Декс. Кстати, я Кориз Приитус. Декс — моя жена. Как вас зовут?

— Ори Авемис, сэр. — Произнесла девушка, будто держала слово перед каким-нибудь генералом. По крайней мере, Кориз производил именно такое впечатление.

Вирибис молча слушал разговор, иногда недовольно порыкивая, когда становилось больно. Едва почувствовав, что хватка ослабевает, турианец выдернул руку, не дожидаясь того, чтобы ее полностью отпустили. С разговором закончилась и обработка его раны, наконец-то.

— Вирибис… Каринирис, — парень и фамилию назвал после небольшой паузы, во время которой раздумывал, говорить ее или сослаться на потерю памяти. — А бедолага тот чуть не зарезал ее, — он указал пальцем на Ори. — Нашли, кого жалеть. И куртку он спер где-то. Мои вещи мокрые, я до смерти замерз, тут этот несчастный убийца появился. Ори узнала, что это куртка ее отца, вот я ее и забрал. И это… — произнес он нехотя — спасибо. Ну… За обработку раны.

Турианец сразу решил прояснить ситуацию и с курткой, и с этим нападавшим, чтобы от него поскорее отстали и дали поспать, но, похоже, не очень правдоподобно получилось — по крайней мере, по взгляду Кориза можно было сказать, что он вряд ли верит в эту историю. Декс кивнула и глянула на своего мужа, который смотрел на Вирибиса, казалось, не моргая.

— Чего сверлите взглядом? Так и было, — Вирибис покрутил головой, смотря то на Декс, то на ее мужа. — Я серьезно, — комментариев все не следовало, а турианец постепенно повышал голос. — Да хватит уже! Если б я просто так на кого-то напасть хотел, то она не дошла бы досюда, — он кивнул на Ори. — Как и тот бедолага. Хотя он такой только в вашей версии. А если бы он нас обоих убил? Вы бы и не…

— Ладно-ладно, мы верим, — перебила его Декс. — Верим же? — она пристально посмотрела на Кориза, а тот демонстративно повернул голову в сторону.

— Не нравится мне этот Вирибис. Воспитанием родители плохо занимались. Впрочем, не нам с ним разбираться. Пойдемте к остальным. У нас есть еда, до прихода спасателей должно хватить, — он приобнял жену за талию и повел в сторону, где были еще выжившие. Она в свою очередь, качнула головой, видимо, не оценив грубость.

Вирибису эта фраза показалась оскорбительной, особенно кольнуло по поводу родителей. Мало того — он заподозрил, что они из полиции и действуют по методу «хороший и плохой полицейский», потому что с ним уже так разговаривали.

— Еще бы я понравился. Ладно еще, если б я девушкой был. И это при жене-то, — он говорил это спокойно, но с явной злобой в голосе.

Турианец развернулся и указательным пальцем показал на парня, уловив смысл.

— Не нарывайся. Мы с тобой не подружимся.

— Больше всех надо, — ответил Вирибис, провожая взглядом пару.

Он вздохнул и повернулся к Ори, но не сказал ей ни слова, хотя хотел и даже успел открыть рот. Он просто кивнул в сторону, куда ушли турианцы, смотря на девушку, и побрел сам не спеша.

Обогнав Вира, Ори строго глянула в его глаза:

— Ну чего ты? — Она перешла на полушепот, чтобы никто их не услышал, — они, явно, не желают нам зла. Чем больше выживших, тем больше шансов у нас выбраться отсюда.

Заметив, как парень готовится ответить, в своём духе — достаточно нервно, она тут же его оборвала:

— И не кричи… Пожалуйста.

Вирибис не любил, когда ему смотрели прямо в глаза в упор, пытаясь в чем-то обвинить, так что он тут же отвел взгляд в сторону.

— Не надо было трогать моих родителей. Ровно половину, кстати, я даже не видел никогда и почти ничего не знаю о ней, — турианец ответил тихо, но раздраженно. — И вообще, только отец может мне указывать, что делать.

Парень поднял взгляд вверх, начав размышлять, что этим выпадом он мог обидеть и жену Кориза, которая ничего плохого ему не сделала. Стало немного стыдно, но он тут же успокоил себя мыслью, что сам Кориз повел с ним, мягко говоря, невежливо. Заявление Вирибиса напомнило Ори об ее отце, но, отчасти, оно спровоцировало ее сделать замечание:

— Ты такое при моем отце не вздумай сказать. — Её голос был одновременно уверенным и грустным.

Они оба пролезли под большой трубой, следом за Приитусами, и вышли к краю крыши, где их уже ждали еще двое мужчин, что-то разглядывающих вдали. А там, кроме дымящегося города, рыдающего сиренами спасательных машин, ничего другого не было. Увидев две фигуры, Ори в последний раз понадеялась, что одной из них окажется отец, но чаяния рассеялись довольно быстро.

— В противном случае, — она продолжила свою мысль, — он по памяти назовет всех своих командиров и командующих с адмиралами, которые отдают приказы миллионам, не будучи им даже троюродными братьями. А ты взъелся на одного турианца, пытающегося помочь. Интересно, кем он работает?

— Ну, я тоже много кого знаю. Пусть не трогает меня — я не буду трогать его. Не удивлюсь, если в полиции они оба работают.

Обернулся сначала один турианец и обратной стороной ладони хлопнул по локтю второго. В стороне было видно кострище — видимо, разожгли из того, что было, и надолго не хватило. Рядом были аккуратно расставлены продукты, которые, похоже, кто-то тащил в момент, когда произошел взрыв, и после него просто взял с собой. С виду их было действительно прилично, хватило бы всем шестерым до вечера точно. Вирибис, увидев еду, мысленно облизнулся, так как голод начал постепенно подкатывать, а там явно лежало что-то вкусное. Непонятно только, что из этого можно было есть, не приготовив. Из мечтаний, как он ест, выдернул голос все того же Кориза:

— Вот, еще двое добрались. Ори и Вирибис, — он указал ладонью соответственно. — А это Витер и Бриус, — Кориз повторил жест, только в другую сторону. — Если хотите есть, вон еда, — сознание Вирибиса снова переключилось на продукты, лежащие в стороне. — Только постарайтесь есть по чуть-чуть, а то неизвестно, сколько придется тут пробыть.

Обменявшись контрольными рукопожатиями, парень, не дожидаясь особого приглашения, направился к еде ускоренным шагом и начал перебирать упаковки, изучая, что там. Внезапно он наткнулся на одну коробочку с надписью «палавенская икра» и завис. Проанализировав картину, он понял, что первый раз видит подобную еду.

— Это что? — Случайно (просто не слушал) он перебил завязавшийся между остальными выжившими диалог, которые дружно обернулись на турианца, смотря недоумевающе.

— Это икра, — осторожно ответила Декс.

— Ну… Это я уже прочитал… — Вирибис понял, что он сам себя поставил в неловкую ситуацию, но терять уже было нечего. — Ее надо готовить? Или можно так есть?

— Ты что, никогда не ел икру?

Турианец развел руками, давая понять, что если бы ел, то не задавал бы таких вопросов.

— Ее можно и готовить, и так есть. Но лучше с чем-то, потому что она довольно дорогая, — продолжил Витер.

Вирибис еще немного покрутил упаковку в руках и принял решение, что лучше ему это не трогать, так как прозвучало слово «дорогая».

— А из чего она делается? — турианцу стало неудобно, но было действительно интересно.

— У тебя в школе была биология? — на этот раз встрял Кориз.

— Ну… — парень осознал, что сейчас может серьезно попасться. — Какая разница?

— Я даже… Не знаю, как тебе объяснить тогда, — он посмотрел на Декс, которая явно была поражена этой серией вопросов. — В общем… Это способ размножения рыб.

Этот ответ не добавил особого понимания, но турианец решил уходить от темы. Рыбу он не очень любил, но ел, когда ничего другого не было, но оно еще и с размножением как-то связано, а это совсем повергло в ступор, потому что он даже представить не мог, как рыбы делают себе подобных.

— Ладно… Не важно. Я просто… Посплю, — Вирибис развернулся и ушел в самый угол, чувствуя, как на него смотрят пять пар глаз.

— Во дела, — наконец, подал голос Бриус.

Не особо разбираясь, как будет удобнее, он лег в углу, повернувшись при этом к стене. Было слишком шумно — отвлечься не получится. Мысль о том, что он сейчас опозорился, не давала покоя. Да и поесть он не смог, хоть это было далеко не впервые.

========== Глава 9 ==========

Тем временем, Ори открыла банку консервированной ветчины. Голод отчетливо давал о себе знать неугомонным урчанием в желудке, но, в то же время, кусок в горло не лез. Постепенно мысли о том, как выбраться из бетонной западни стали сдаваться перед натиском горести раздумий о родителях. Конечно, по турианским меркам, Ори считалась уже вполне самостоятельным подростком, для которого уже уготован прямой путь в учебку и дальнейший выбор жизненной позиции, но она даже и думать не могла, что последним ярким событием беспечного детства окажется день, когда она потеряет родителей… День Валлума… Именно таким он останется в её воспоминаниях, не иначе. Каждая минута ожидания, когда она сможет покинуть этот кусок скалы, неминуемо приближала её, возможно, к самому шокирующему осознанию неизбежности смерти. Ведь глядя на дымящиеся остовы зданий вдалеке и огненное зарево, пожирающее город из центра, она больше ни о чём думать не могла. Но, оказавшись тут, на крыше, среди держащихся из последних сил таких же несчастных «счастливчиков», Ори старалась заглушить тупую боль в груди, сознанием того, что от её паники и истерик никому не станет лучше. Надо было дождаться спасателей, добраться до лагеря, а там, пройдя стандартные процедуры для пострадавших при масштабных катастрофах, постараться найти своих родителей, и надеяться на то, что они найдут её быстрее. Она всем видом пыталась показать, что держится не хуже взрослых, и, как ей казалось, это так и выглядело.

Усевшаяся напротив Декс протянула девушке короткий складной ножик, чтобы та смогла справиться с плотной массой в банке:

— Вы друзья? — Женщина кивнула в сторону Вирибиса, пристроившегося в углу.

Грустные глаза Ори ненадолго задержались в том же направлении.

— Он помог мне вылезти со стоянки.

Слова Ори услышал Кориз и поспешил вставить свой вопрос:

— В смысле, вы были внизу?

Девочка кивнула. Приитус то ли вопросительно, то ли удивленно глянул на неё, что-то молчаливо анализируя, поэтому Декс воспользовалась возможностью продолжить разговор с Ори:

— Ты была одна до взрыва?

Кусок ветчины встал поперек горла, как показалось Ори, после услышанного вопроса. Влажные глаза сказали всё за неё, но она не обронила ни слова, просто, потому что не могла.

— Прости, — смутилась турианка, понимая, что сейчас для любого подобный интерес был подобен острому ножу в сердце. Но мыслей навредить у турианки не было, и Ори хотела в это верить, поэтому, пересилив себя, всё же ответила:

— Отец оставался на первом этаже, когда я ушла на стоянку. А может он уже спускался в лифте. Мы видели внизу мертвых, но… отца среди них не было.

Декс попыталась приободрить Ори:

— Я не могу тебе что-то обещать, но вероятность того, что твой отец выжил всё же есть. — Женщина сделала паузу, — ты сказала, что куртка на Вирибисе принадлежит твоему отцу. Он военный?

— Да. Летчик, мэм.

— Эй! Ментор! — Взволнованный голос Бриуса, стоявшего у края крыши и рассматривающего округу, прервал тихую беседу двух турианок, — это пиздец, ментор! — Мужчина энергично махнул двумя руками вперед, — нет! Это всё! Мы в жопе!

Декс, Кориз, и следом за ними Ори, подскочили к матерящемуся турианцу и машинально посмотрели в сторону, куда тот пытался показать. Вирибис, успевший провалиться в дрему, подскочил, услышав крики и мат и подошел к краю крыши.

Бурлящая грязная вода извилистого потока, отделявшего скалу, на которой был выстроен универмаг, от «большой земли», упрямо шумела и клокотала из-за поднявшегося уровня воды, разбиваясь неистовыми брызгами о сваи пешеходного моста. Последствия ударной волны, прошедшей по Валлуму накануне, дали о себе знать — значительные провисания металлической конструкции были видны невооруженным взглядом, но мост держался, пока поток воды, ни с того ни с сего, начал увеличивать свой напор, смяв одну из поврежденных опор. Тонкое асфальтовое покрытие хрустнуло на противоположной стороне. Загудела следующая опора. Под ударом воды перекрытия повело в сторону течения. Середина моста сдалась, провалившись в пенящуюся воду.

Каринирис не сразу понял из-за чего переполох, но из фраз остальных стало ясно, что речь о мосте. Парень подошел поближе к выжившим, но находился на расстоянии нескольких шагов от ближайшего.

— Мы все равно до того моста не могли добраться. Ну и что, что он развалился? — Он, действительно, не осознавал серьезность ситуации.

— Как ну и что? — Кориз повернулся к турианцу, разведя руки.

— Ну… Что? — Вирибис один-в-один повторил движение.

— Теперь к нам только по воздуху смогут добраться, вот что. Если бы к нам смогли подъехать, у них была бы лестница, — вмешался Витер.

— А… Ну да, — ответил Вирибис после небольшой паузы и облокотился на перила, уставившись вперед.

— Отчего ты такой спокойный? — подал голос Бриус. — Ты понимаешь, что у нас теперь в два раза меньше шансов быть спасенными?

— Например, потому что я не паникер, — хладнокровно ответил парень, даже не повернувшись. — Понимаю, и мне все равно.

— Он прав, паниковать незачем, — подхватила Декс. — Ничего не изменится из-за того, что мы нервничаем. И как говорится… Чему быть, того не миновать. Да?

Парень другой смысл вкладывал в эту фразу, но что-то объяснять не захотел.

— Да, только напугали меня. Мне, по ходу, вообще поспать не удастся, — продолжил Вирибис, но его эта фраза осталась незамеченной.

Только сейчас до него дошло, что к кому-то обратились не по имени. «Ментор» очень похоже на позывной, но кого так позвали, турианец не знал, потому что в этот момент еще был в состоянии невосприятия информации, как бывает, когда кто-то резко будит. Подозревать он начал все же Кориза, потому что еще при первой встрече он подумал, что этот дылда — полицейский, и потому, что он явно был лидером у собравшихся. Начали одолевать параноидальные мысли, что нельзя было называть свою фамилию, но теперь менять уже нечего было. Вирибис понял, что надо вести себя менее вызывающе, а тоэтот «Ментор» по прибытию в лагерь (а именно туда их и доставят спасатели, если успеют найти группу) скажет военным, что вот этого парня надо проверить, ибо слишком себя странно ведет — не по-туриански.

— Может, по рации попробовать связаться с кем-то? — Турианец снова случайно всех перебил.

Это было странно — раньше он не замечал за собой способности так отключиться от мира, что не слышал о чем говорят остальные.

— А, я перебил. Извините, — безразлично добавил, не дождавшись ответа.

— Если только у вас рация есть, — отозвался Кориз.

— Ну да, есть. У Ори, — в этот момент он вспомнил, что забыл радио около выхода на крышу. — И радио есть. Забыл там, — махнул рукой, пытаясь избежать объяснений, где забыл. — Сейчас схожу.

Вирибис медленно поплелся в сторону, откуда пришли, засунув руки в карманы и наклонив голову вперед.

— Охереть! — Бриус не мог никак угомониться, выглядывая за край крыши.

— Видимо, прорвало верхние заграждения на реке, — заключил вслух Витер.

Ори, проводив взглядом Вирибиса, вытащила из кармана крохотную рацию, на которой продолжал упрямо мигать зеленый огонёк. Кориз молчаливо подошел к Авемис, и та без вопросов отдала приёмник ему. Строгий вид туринца не позволял сказать, что он безразлично отреагировал на произошедшее, но и трудно было угадать какой план он обдумывал.

— Пока ждем. В данной ситуации ничего мы сделать не можем. — Наконец прозвучали твердые слова Кориза, после чего тот вернулся обратно к сумке с едой, и уселся, крутя рацию в пальцах.

Ори робко спросила у Декс, почему Бриус обратится к Коризу не иначе как «ментор».

— Это его… позывной был когда-то. — Улыбаясь, Декс, словно, загрустила о далеких воспоминаниях.

— Он военный?

— Не сейчас. Долго служил после учебки. Но потом ушел в отставку. Стал офицером полиции. А теперь… он тренер. А «ментор» так и осталось.

— Тренер, мэм?

— По когтеболу. В спортивной школе.

— Вы всё время жили на Таэтрусе? — Ори стало интересно услышать чужую историю, возможно таких же заложников обстоятельств, как и её семья.

— Кориз — нет. Я — да. Я тут родилась и выросла. Так сложилось, что Приитус после службы осел здесь. На службе… получился не очень хороший конфликт, после чего у него не оставалось выбора, кроме как добровольно переехать на Таэтрус и получить здесь более или менее хорошую работу после армии, которая была ему заказана в любой другой колонии, и тем более на Палавене.

— То есть, ему не оставили выбора? — Ори ожидала более жизнерадостную историю.

— Да. Именно так,. — Декс тяжело вздохнула, — а ты откуда?

— Мои родители военные. Их перевели с Палавена. Я… — она задумалась, — а может быть такое, что и моим родителям не оставили выбора?

Декс удивленно глянула на девушку, не найдя, что ответить сразу, но мысль пришла:

— Я не знаю твоих родителей. Но могу сказать, что за последние года два сюда стянули приличное количество военных, причем, не самых плохих. На них возложили ответственную миссию. Но… видимо, что-то не рассчитали, — женщина устремила свой серый взгляд на чернеющий силуэт городской полуразрушенной застройки, — а ведь к этому шло.

Ори постеснялась отрывать турианку от её мыслей, которые застыли в остром взгляде. Поэтому, шумно выдохнув, она больше не нашла себе занятия, кроме как в молчании попытаться рассмотреть, что происходило в сумерках на противоположном берегу.

Вирибис тем временем подошел к выходу с крыши, побродил вокруг и, наконец, нашел радио прямо у лестницы вниз — оно все еще работало. Только подобрав его, медленно открылась дверь. Турианец обернулся и увидел там еще одного выжившего, который заорал на всю округу «ТЫ?!» и прыгнул на Вирибиса, повалив его на землю. Начали обрушиваться удар за ударом по голове, но парень закрылся руками. Напавший орал что-то, но турианцу было не до вычленения слов.

Всё произошло довольно быстро. Ори не успела сообразить, что произошло, и почему трое мужчин куда-то ринулись, и лишь, когда догнала Кориза, увидела, в чем причина.

Внезапно град ударов закончился, Вирибис открыл глаза и увидел, что Кориз оттаскивает пришедшего. В этот момент он его и узнал — это был тот самый мародер, который напал на Ори внизу. У него как крышу снесло — он подскочил, но не успел и одного шага сделать, как кто-то прыгнул ему на спину и снова повалил, схватив его за руки. Так получилось, что парень упал прямо в ноги напавшему, который воспользовался ситуацией и махнул ногий прямо по голове Вирибису. Не сильно, но хватило, чтобы парень был дезориентирован и начался звон в ушах.

— Это он! — Рыкнула Ори, сообразив кем был тот турианец, которого уже крепко держал Кориз. — Это он на меня напал!

Переведя взгляд на бессознательного Вирибиса, она еще сильнее разгорячилась. Девушка рванула к мародеру, готовая впиться в него когтями:

— Найди себе противника по возрасту!

— Тише, птенец, — рука Бриуса преградила путь Ори, — мы с ним разберемся. Помоги лучше Декс привести в сознание твоего друга.

Через несколько минут они вернулись на место. Всё это время Кориз тащил под руку мародера, держась с ним ото всех поодаль. Ори видела как Приитус спокойно о чём-то говорил с гостем. Вид его был не самым добродушным, но через некоторое время, Кориз отпустил мародера, и тот, чертыхаясь, подобрался к Ори. Вид его не то чтобы пугал, но не внушал доверия. Встретившись с ним в темноте, Ори не успела его разглядеть, но сейчас она, буквально, сканировала его лицо и одежду. Густо-серые лицевые пластины с одинокой грубо нанесенной красной полосой над темными глазами несколько обескуражили Ори, так как раньше она не видела подобных колониальных меток и не могла припомнить что-либо похожее. Клапаны на карманах легкого разгрузочного жилета криво топорщились в стороны, так как турианец явно успел напихать в них чего-то, что плохо лежало, а широкие потертые штанины, перетянутые несколькими ремнями с подсумками, и пустая кобура, красовавшаяся на правом бедре, дополняли образ мужчины, который явно пришел сюда не просто так.

— Не подходи ко мне! — Щелкнула мандибулами Ори, когда поняла, что мародера к ней направил Кориз, оставшийся в стороне и внимательно наблюдавший за происходящим.

— Тот хрен сказал, чтобы я рассказал про твоего отца, — нехотя выдавил из себя турианец.

Ори затаила дыхание.

— Я его не видел. Я лишь нашел ту куртку.

— Где? — Дрогнул тонкий голос. Девушка кое-как справилась с появившимся чувством тошноты. Внутреннее метание между желанием найти отца и нежеланием узнать о его смерти раздирали маленькое сердце в клочья.

— Я залез через террасу на втором этаже с южной стороны. Потом спустился вниз и на какой-то из лавок нашел куртку. Никого рядом не было.

Ори округлила глаза:

— Даже… даже погибш..

— Даже их. Мы в расчёте, маленькая мэм?

Через некоторое время Каринирис пришел в себя, сидя у перил на краю крыши. Перед глазами снова была Декс и возилась с его раной. Следующее, что он увидел — мародер был рядом с Ори и о чем-то с ней говорил. У Вирибиса снова мозг набекрень съехал, он встал и ускоренным шагом направился к турианке:

— Эй! Ты куда? — голос Декс привлек внимание остальных, особенно Кориза, который тут же направился наперерез.

— Отойди от нее, тварь, — скрипя зубами процедил Вирибис, не обращая внимания на вставшего на его пути Кориза.

Девушка, ошарашенная новостью, настолько увлеклась обдумыванием преподнесённой информации, что уже не обратила внимания на поставленный вопрос. Лишь громкий голос Вирибиса вырвал её из раздумий.

— Успокойся, — остановил парня Приитус.

— Это он ее убить хотел, это он напал! — Вирибис перешел на повышенные тона, набирая ход, готовясь нанести удар обидчику, но Кориз схватил его за плечи, не давая пройти.

— Мы знаем, успокойся.

— Прочь с дороги, я не договорил с этим уродом! — Вирибис изо всех сил пытался прорваться, но не выходило.

— Да приди в себя уже, — Кориз влепил пощечину парню, отчего капли крови вновь открывшейся раны полетели на землю, а сам Каринирис внезапно угомонился.

— Это он напал. Не я. Все видели, — турианец пошел назад, но смотря на нового выжившего. — Только тронь ее — шкуру спущу тебе, скрата.

С этими словами он развернулся и тут же почти врезался в Декс.

— Сядь. Он тебе ногой прямо в рану попал. Не хочу пугать, но теперь она еще больше.

Вирибис это и так уже успел почувствовать. Во-первых, болит лоб, а во-вторых на куртке была свежая кровь. Он сел снова к перилам, давая Декс сделать то, что она уже начала.

— Голова кружится? Тошнит?

— Нет, — турианец ответил, не отрывая взгляда от Ори и ее собеседника.

Когда Кориз и Декс угомонили парня, Ори решилась подойти к нему. Она мысленно представила себе, как спросив Вирибиса что-то в духе «как себя чувствуешь?», получит очередную порцию язвительных заключений о том, что она глупая, раз такое спрашивает. Мысли о том, что могло случиться с отцом, не давали ей сосредоточиться на каком-то диалоге. Заметив такое замешательство, Декс взяла слово первой, не отрываясь от обработки раны:

— Ори, объясни своему другу, что с такой раной ему лучше не делать резких движений. И, тем более, следует обойтись без драк и ударов по голове. Иначе… — она драматично замолчала, убрав руки от лица Вирибиса, и внимательно посмотрела на него, смерив взглядом имеющуюся травму.

Последнее слово кольнуло слух, и Ори с опаской переспросила:

— Иначе?

— Иначе, гребень отвалится, — Декс хитро улыбнулась, — чем будешь потом перед девушками красоваться, а? — Эти слова турианка адресовала Вирибису, которому, судя по взгляду, тоже стало дело до трагичного «иначе».

Вирибис, услышав ответ, мгновенно изменил выражение лица на разочарование.

— Да открасовался уже, — Вирибис завис, поняв, что зря он это сказал. — В смысле… Можно еще не только этим красоваться. Ну… Не важно, короче, — он встал и, пошатнувшись, пошел куда глаза глядят, чтобы избежать вопросов, которые он создал своими необдуманными комментариями.

Декс вопрошающе наклонила голову, повернувшись к Ори — она явно не ожидала такого ответа. На пути встретился тот самый мародер, который вызвал целую бурю эмоций у Вирибиса, который аж глухо зарычал.

— Если тебя это успокоит, то меня сдадут, когда нас спасут, — начал мародер.

— И… — Каринирис помолчал, думая, что сказать, так как столь прямолинейное признание его поразило. — Ты к этому так спокойно относишься? — Вирибис сменил выражение лица с озлобленного на удивленное.

— А куда мне отсюда деться? Посадят, но хоть живой останусь. Все же лучше, чем быть похороненным заживо под завалами торгового центра или в нищите жить. Если б я знал масштаб разрушений, я бы и близко сюда не сунулся.

Парень настолько был в шоке от полученной информации, что даже не знал, что сказать.

— Ты слышал, наверное, про это место — я живу в Нейце, — мужчина понял, что словил внимание Вирибиса и продолжил рассказывать. — Так себе местечко. Пытался вырваться оттуда всю жизнь. Ничего не вышло. Теперь мне прямая дорога в тюрьму, хоть так свалю. Сил нет смотреть на эту разруху уже.

— Нейц? — парень ошарашенно повторил. — Это ж совсем рядом. Я живу в Клунги.

— Серьезно? — на этот раз удивился мародер. — Это ж еще хуже, чем Нейц. Я там был один раз — мне по голове дали и отобрали все. Забавное совпадение.

Вирибис, уловив смысл, снова разозлился:

— И еще раз получишь, если нападешь на меня или на нее, — парень набычился, имея в виду Ори, готовясь в случае чего махнуть рукой.

— Да брось ты. Мы наоборот поддерживать друг друга должны. Ты и я — изгои.

Вирибис снова затормозил, понимая, что в его словах есть смысл.

— Все эти мажоры не дают жизни нам. Вот я точно знаю, что ты воровал и помогал сепаратистам. Все так делают из наших краев. И это Палавен виноват в том, что произошло. Не надо было сюда присылать всех военных. В наших краях, короче, везде полиция, обыски. Кого-то уже убили даже там, прикинь. А, кстати, твоя девчонка эта тоже из тех же краёв? Пусть к нам идет тогда, — мародер глянул на Ори. — Хотя нет, она слишком опрятная и… как его… ухоженная. Хммм… Нет, она точно из наших врагов. Не удивлюсь, если она родилась на Палавене. Ну или на подкаблучных колониях. Я угадал? А?

— Хватит парню мозги пудрить! — раздался громогласный голос Кориза, который все это слышал, как оказалось. — Вирибис, не слушай этого подонка.

— Я сам разберусь, кого мне слушать, — огрызнулся парень.

— Это такие как вы устроили эту скотобойню! — внезапно подал голос Бриус. — Из-за вас погибли сотни тысяч! — он направился к Вирибису и мародеру, но Кориз преградил путь.

— Стоп, — он выставил руку вперед. — Не хватало нам еще разборки устраивать. Как в лагерь попадем, разойдемся и делайте, что хотите. А пока я здесь, не позволю беспорядок.

Парень понял, что теперь ему точно крышка придет по прибытию спасателей. Он бросил холодный взгляд на мародера, мысленно виня его, что он развел на признание, и молча пошел в свой угол, усевшись там. Каринирис сам не понимал, как он допустил такое легкомыслие. Теперь все знали, кто он, это была непоправимая ошибка.

Женская половина компании наблюдала за всем со стороны. Ввязываться в намечающий спор Ори было страшно, а Декс, выросшая в этих краях, знала, что кулаками в такой ситуации никому не поможешь, и обе мысленно надеялись на благоразумие и авторитет Кориза, который держался за счёт его спокойного и уверенного вида. Когда тот остановил Бриуса, сказав ему о чём-то с важным видом, Ори вздрогнула, глядя на то как изменилось лицо мародера. Его хитрые глаза впились в Вирибиса, словно выжидая чего-то.

— Не нравится он мне, — шепнула Ори.

— Это естественно, — подхватила Декс, — сейчас не разберешь, кому можно верить, а кому нет. Но тебе повезло, есть хотя бы Вирибис, который, судя по всему, не просто так о тебе печется.

Ори моргнула и перевела глупый взгляд на Декс:

— Печется? Он скалится по любому поводу, обзывается и грубит!

Декс коротко хохотнула:

— Молодой парень из зада Валлума… Это нормальное для него поведение. По крайней мере, он бесится, но помогает, как может. Я и Кориз сталкиваемся с такими каждый день.

— В школе?

— Да. Это не совсем обычная школа. Для трудных детей… у кого не очень простые жизни. Вроде твоего друга, — голос Декс был наполнен теплой грустью, — там ТАКОГО за день наслушаешься! — Женщина развела руками и с шумом выдохнула, разведя жвалы в улыбке. — Но даже это не причина презирать их… Особенно, когда понимаешь, что, возможно, ты единственный, кто может что-то поменять, если не в их жизни, то в их головах, просто, веря в них.

Вдруг разговор обеих сторон прервал восторженный голос Витера:

— Заработало!

Турианец поравнялся с Коризом, тряся в руках радио, на небольшом экране которого стабильно мигал индикатор приёма. Автоматический голос неторопливо сообщал последние сводки по спасательной операции, проходящей практически по всему городу. О числе жертв и ущербе не было ни слова. Следом диктор начал сообщать координаты и ориентиры медлагерей. Но эта сводка прервалась на полуслове. Прерывистое шипение, вдруг сменилось короткими сигналами.

— Эй, что за херня? — Возмутился Витер, но тут же ответило и радио.

— Внимание всем! — Голос не принадлежал диктору. Эфир шипел и хрипел, но вполне сносно, чтобы можно было расслышать каждое слово новой передачи, — всем кто с нами! Валлум пал первой жертвой безнаказанности и твердолобости иерархического режима. Таэтрус — яркий пример того, до чего доводит близорукость палавенской власти. Мы сотни лет доказывали и отстаивали свою независимость. Но вместо признания воли народа, Палавен предпочел молчать и затыкать рты нам, посылая на Таэтрус своих псов, лающих великие гимны Иерархии и марширующих под указки тех, кто на них плевать хотел. Их недалекость привела Валлум к сегодняшнему дню…

Все слушали это, открыв рты. Ори не понимала ни слова из того, что говорил этот неизвестный мужчина из приёмника, но определенно, с каждой его фразой, чувствовала, как внутри закипает ненависть к изливаемому из динамика бреду.

— Чушь какая-то, — хлюпнула она, мысленно примерив на своих родителей оскорбление «палавенские псы».

До текущего момента она и представить не могла, что ненависть к таким «псам» как её родители, может быть настолько сильной, грубой и бескомпромиссной, способной довести толпу до того, что она сейчас видела за ограждением крыши — серого, дымящегося разрушенного мощным взрывом города. В сознании не укладывалось абсолютно ничего из того, что она знала о принципах турианской морали, честности, взаимовыручке и жертвенности ради всеобщего блага. Сейчас ничто из этого не имело никакой цены и значения — ни для странного диктора, ни для хитрого мародера, и, возможно, ни для Вирибиса. Ведь он вырос среди таких… «не-псов». Ори виновато глянула на Каринириса и отвела взгляд в сторону. Сейчас она ничего не могла сделать, кроме как ждать момента, когда появится спасательный челнок, и всё решится само собой.

Турианец все это слышал, но до определенного момента не обращал особого внимания. Внезапно его окликнул мародер:

— Все правильно сказали, да, Вирибис? Это во всем Палавен виноват, а жертвы мы.

Он обернулся на мужчину, который этой фразой привлек интерес всех.

— Да, только взрывать никого не надо было, — Каринирис пробубнил и уткнулся лбом в колени.

— Ведь как до них еще донести, что их собственный народ в отчаянии? — Вирибис приподнял голову, услышав последние слова, и задумался, уставившись куда-то в бесконечность. — Слушать они не хотят, а на Палавене такое не устроить.

— Я его сейчас прикончу, — прошипел Бриус, но холодный взгляд Кориза остановил его от плохо обдуманных поступков.

Мародер с довольным видом развернулся и пошел к краю крыши. Декс подошла к Коризу и отвела немного в сторону.

— Надо с ним что-то делать. Он провокатор.

Турианец молча кивнул и направился к вещам, где нашел чью-то — видимо, кого-то из выживших — порванную кофту, которую можно было бы использовать как кляп.

— Бриус, иди сюда, — тот подошел. — Хватай его за руки.

Как только мародер сообразил, что с ним что-то хотят сделать, он развернулся, но ничего предпринять не успел — на него уже летели два шкафа. Бриус заломал ему руки, а Кориз сильным движением дернул за нижнюю челюсть и просунул ткань так, чтобы не закрывался рот, а узел был на затылке. Далее ему стянули рукава и крепко связали за спиной, так что со стороны это было похоже на смирительную рубашку. Вирибис в этот момент вернулся с небес на землю и подошел к группе.

— Так тебе и надо, — он цыкнул и просто молча стоял, смотря на все это.

— Это что было? — Бриус аккуратно поинтересовался. — Я думал, ты нас так же, как и он ненавидишь.

— Я почти всех ненавижу, но никого не убиваю, — Вирибис перевел взгляд на турианца, который, как показалось, пытался его поддеть.

— О, это у тебя впереди, — он злобно ухмыльнулся, видя, как Вирибис начинает закипать.

— Так, иди сюда, — Декс схватила парня за локоть и потянула на себя, от чего тот чуть не упал. В этот момент он и понял, что стоять ему трудновато, — Не слушай их. Держи себя в руках, — она говорила строго и почему-то парень ее послушал. — Ты молодец, что не пошел на поводу.

Турианец выдернул руку и ответил усталым голосом:

— Да какая разница уже. Все и так про меня все знают теперь.

— Ну и что? У всех разные взгляды на жизнь. И я понимаю твою обиду.

Вирибис повернулся к турианке, снова начиная злиться.

— Да ладно? И на что я обижен? На жизнь? Да? Или на то, что меня этим взрывом не убило?

— Не кипятись. Тебе нельзя нервничать, — Декс снова попыталась взять его за руку, но Каринирис сделал шаг назад.

— Да не трогайте меня! Я просто отдохнуть хочу! — В эту секунду до него дошло, почему нельзя нервничать — закружилась голова, и он бы упал, если бы его не подхватила Декс.

— Пойдем, — она повела его к ограждению. — Ты мне лучше скажи, почему ты считаешь, что открасовался уже? Странно это слышать от молодого парня.

— Да, так я все и сказал, — Вирибис плюхнулся у ограждения, прикрыв глаза, прислонившись спиной.

— Хорошо, не говори, — в голосе прозвучали нотки смиренной обиды. — Хочешь есть? — продолжила турианка, услышав, как у Каринириса заурчал живот.

— Нет, — сухо ответил тот.

— Ты уверен? Я уже слышу даже, что ты голоден.

— Не привыкать, — турианец постепенно начинал приходить в себя.

— Ладно… Отдыхай.

Через несколько шагов ее перехватил Витер, тихо возмутившись:

— Ты чего? Дай ему поесть. Я аж отсюда услышал, как у него в животе забурлило.

— Захочет — сам скажет. Ну или возьмет.

— В смысле? А если он тут загнется?

— Не загнется. Ты не знаешь, как с такими разговаривать. Серьезно говорю, вне зависимости от твоих намерений, не надо убеждать — он этого не оценит.

Но Вирибису удалось спокойно посидеть не больше пяти минут. Он отчетливо почувствовал, как кто-то присел рядом с ним по правую руку.

— Держи, — голос Ори прозвучал четко, но негромко.

Девушка протянула турианцу банку с ветчиной, наподобие той, которую некоторое время назад ела сама, и бутылку с водой. Она не хотела интересоваться, как Каринирис себя чувствует, и что думает насчёт злосчастной радиопередачи. Она сама с трудом понимала собственные чувства и мысли. Было трудно находиться в группе людей, чьи мнения так разнились, готовых друг друга скинуть с края крыши, лишь бы отстоять свою точку зрения. Ори обрадовалась, когда мародера всё же заставили молчать гуманным способом. Но и это не принесло облегчения. Она села рядом, направив грустный взгляд куда-то перед собой в пол, будто завороженно следя за единственной точкой на бетоне.

— Ты толком не поел… а нам сидеть тут, наверное, долго, — поняв, что Вирибис не торопиться отвечать, Ори печально вздохнула, продолжая держать еду в руках.

Вирибис глянул на банку и совсем немного качнул головой, давая понять, что он не хочет, но турианка, похоже, не заметила. Запах шел такой привлекательный, что отказаться с каждым мигом становилось все сложнее. Подумав, что можно пренебречь гордостью, он взял тару и достал первый кусок, который тут же съел. В этот момент он поймал взгляд Декс, которая тут же отвернулась, кивнув Витеру. Когда очень голоден и наконец можешь поесть, еда приобретает особый вкус, будто ничего лучше ты до этого не ел, и сейчас это чувство заполонило турианца, игнорировавшего все слова, что доносились от выживших. Съев еще несколько кусков, но на этот раз не так быстро и, растягивая момент, он решил оставить еду, потому что приготовлено было действительно очень вкусно, и была надежда, что удовольствие можно будет возобновить потом, если никто не съест. Парень выдавил сухое «спасибо», поставил банку с ветчиной рядом и уставился в бесконечность. Сознание переключилось снова от еды к теракту и к словам по радио. Вирибис замер, перебирая все в голове и чувствуя, как настроение опять портится. Но это продлилось недолго, так как от мозга кровь хлынула к желудку, и голова начала медленно опускаться, а веки тяжелеть. Еще совсем немного и турианец наконец уснул, так и сидя, прислонившись спиной к ограждению и опустив голову.

Ори без слов поняла, что сейчас никто не хотел говорить. И, скорее всего, из-за желания не ляпнуть что-нибудь лишнее, дабы не спровоцировать конфликт. Оставалось ждать спасение. Только с какой стороны? Ори внимательно рассматривала закопченное небо, изредка меняя направление взгляда. Медленно, по кругу. В надежде, что рассмотрит сквозь светлеющую дымку очертания какого-нибудь частного аэрокара, транспорта спасателей или военного летуна. Но не меняющаяся пустота заставляла веки тяжелеть, а расплывающийся разум — заглушать любые попытки осознать реальность. Она закрыла глаза, склонив голову к плечу Вирибиса.

========== Глава 10 ==========

Вирибис очнулся через некоторое время от того, что затекла и болела шея — позу для сна он выбрал не самую лучшую. Солнце уже встало и было довольно высоко — дело шло к полудню. Настроение и самочувствие были паршивыми, но нескольким лучше, чем было до сна. Да и спать, вроде, больше не хотелось. Турианец не сразу заметил Ори, а только тогда, когда попробовал встать, и чтобы ее не уронить, снова замер, глубоко вздохнув. Пока парень приходил в себя после отдыха, он осматривал, что изменилось за это время. Двое спали, двое бесцельно бродили по крыше, но времени понять кто и где, не было, так как уже через несколько секунд начал доноситься странный гул непонятно откуда, затем крыша затряслась и, наконец, Вирибис понял, что если это рушится торговый центр, то всем хана.

— Вставай! — парень рявкнул на Ори и подтолкнул ее, чтобы девушка не грохнулась после того, как из-под головы выскочила опора.

Гул и грохот настолько испугали Ори, что она не сразу смогла разобрать, что ей крикнул Вирибис. Сон, будто его и не бывало, резко растворился под удушливой волной страха. Девушка подпрыгнула на месте и, расставив руки в стороны, замерла так, ошарашенно оглядывая проявляющиеся сквозь поток солнечного света фигуры. Каринирис не знал, куда смотреть, а пол трясся все сильнее и сильнее. Пока он вертел головой в растерянности, краем глаза увидел, что это рушится здание на другом берегу. Клубы пыли со зловещим шуршанием поднялись ввысь, почти полностью окутав противоположный берег — такой близкий и одновременно далекий. Многоэтажное здание развалилось не части, осыпавшись вдоль середины, словно карточный домик. Обернувшись на звуки пугающего зрелища, Ори еще больше оторопела. От содрогания и гула земли, казалось, что и торговый центр вот-вот сложится под собственным весом по цепной реакции.

— Надо! Надо выбираться! — Истерично заявил Бриус, вцепившись в парапет и нервно наблюдая за сползающими на дорогу дымящимися руинами. — Я не хочу сдохнуть тут как крыса какая-то! Из-за этих сук! — Он небрежно махнул рукой в сторону по-прежнему связанного мародера.

— И что ты предлагаешь? Прыгать? — Злобно крикнула Декс.

Ори нервно смотрела по сторонам и не могла выдавить из себя ни слова — настолько ей стало страшно. Пока она и Вир были в здании, карабкались сквозь завалы в направлении возможного выхода — у них была надежда, которая выдавливала всяческий страх на задний план. Но сейчас, они все были в ловушке. Сердце колотилось в бешеном ритме, горло раздирала сухость, глаза видели кошмар, а под ногами ощущалась вся зыбкость конструкции здания. Она стояла и смотрела по сторонам, пока…

Клубы пыли резко поменяли направление и закружились в вихре, пропустив сквозь себя свет прожектора, который на мгновение скрыл за собой спасательный аэрокар.

— Смотрите! — Ори хватило лишь на это, и она ткнула пальцем в сторону появившегося транспорта.

Вирибис повернулся, слеуя указаниям Ори, и понял, что, наконец, это все закончится. Это был аэрокар спасателей, он застыл в полуметре от поверхности, и выжившие его обступили со всех сторон, будто хотели этот аэрокар отнять. Оттуда вышла турианка в медицинской форме, осмотрела всех и устало спросила:

— Еще кто-то есть?

— Нет, мэм, — ответил Кориз.

— А чего этот связан? — Поинтересовалась врач, качнув головой в сторону мародера, который так и сидел, где посадили.

Бриус, поглядев на машину и, видимо, решив, что всем им в нем будет тесно, заявил:

— Этого можно оставить. А вот этого сначала связать, потом тоже оставить, — он ткнул пальцем в Вирибиса.

— Сейчас ты тут останешься, — огрызнулся парень.

Внезапно заговорил самый молчаливый из всех Витер:

— Тихо. Все влезем, — турианец вздохнул и залез в аэрокар, сразу заняв себе место.

Контрольные вопросы врача казались Вирибису нескончаемыми, так что он просто с раздраженным видом залез в аэрокар и уселся на крайнее место к выходу, прикрыв глаза. Оказалось, что не дотерпел он совсем немного — уже через пару минут зашли и все остальные. Мародера усадили на пол, а Декс осталась стоять, так как зашла последней. Машина сдвинулась с места и медленно полетела вдоль русла реки. Медленно — потому что искали еще выживших, по крайней мере, так себе объяснил парень. Он молча глядел на разруху и смотрел на торговый центр до тех самых пор, пока он не скрылся из поля зрения. С высоты он казался еще более хрупким, и непонятно, как, вообще, он до конца не развалился.

— Что произошло? — Стало первым вопросом Ори, когда она уселась напротив медика. Та уклончиво ответила, отводя взгляд в сторону:

— Все новости узнаете в лагере. Скоро прибудем на место, там вас опросят, осмотрят и помогут найти родных, соседей. Ты здесь со своей семьёй? — Турианка машинально окинула взглядом пассажиров кара.

— Нет, — застряло в горле девушки, — Я была одна, когда… папа остался в универмаге. И я не знаю, где он сейчас.

Медик собралась с мыслями и попыталась подбодрить девушку:

— После взрыва, мы сделали в этот район несколько рейдов на наземке. Пока мост был цел, забрали всех, кто своим ходом смог выбраться из торгового центра. Возможно, духи помогли твоей семье. Не стоит отчаиваться, — она махнула рукой пилоту, продолжив переговаривы с ним по связи.

Ори были необходимы эти слова, поэтому она попыталась улыбнуться и откликнулась к спинке сидения, наблюдая за дымящимся городом за бортом.

Из таких же глубоких раздумий Вирибиса вернул Бриус, который толкнул парня в плечо.

— Ты че, оглох, что ли? — Каринирис понял, что он снова так задумался, что не слышал разговора. — Место уступи, тебе говорят.

— Бриус, успокойся, — перебила его Декс.

Каринирис хотел было встать, но турианка аккуратно пихнула его на место. Бриус помолчал немного, а затем встал сам.

— Пусть ему стыдно будет. Такой молодой, а уступить место не может.

— Может, хватит? У него травма, — Декс не долго решалась присесть, — не обращай внимания, — обратилась она к Вирибису.

— Да, я тоже встану.

Парень встал, будучи спровоцированным Бриусом, взялся за поручень на потолке и высунул голову. Масштаб бедствия просто поражал, но, чем дальше они удалялись от центра, тем меньше становилось повреждений. Уже пошли дома, которым просто выбило стекла. В этот момент он почувствовал облегчение — если тут потери не такие колоссальные, то до Клунги точно ничего особо плохого не дошло, значит, его отец в порядке.

— Посмотри, что твоя братва натворила, — снова заговорил Бриус. — Столько погибших. И все жить хотели. А такие, как ты, им эту жизнь оборвали. Даже детям.

— Не братва они мне, — Вирибис, похоже, устал от споров, но закипать все равно начал.

— Да как же? Ты же всех ненавидишь. Будь ты постарше, ты бы сейчас вместе с ними пировал. Отмечал бы эту бойню. Они все начали также, как и ты. С ненависти к другим и ко всей Иерархии.

— Заткнись, — прошипел турианец, молниеносно развернувшись и схватив Бриуса за горло.

— Эй-эй! — Декс сорвалась с места, потому что была ближе всех и начала разнимать повздоривших.

Как Бриус не пытался его оттолкнуть, ничего не получалось. Слишком крепко стиснула рука подростка его горло, но они постепенно ослабли от действий Декс и подключившегося Кориза — теперь Вирибис был ближе к центру аэрокара, а его обидчик — у открытой двери.

— Прекратите! — Ори попыталась спрыгнуть с места, когда Декс рванулась вперед к Вирибису и Бриусу, видя как оба были в опасной близости к краю. Но жесткая рука спасателя вовремя её остановила, пригвоздив девушку к сиденью ремнем безопасности. Турианка лишь встретилась с женщиной взглядами, чтобы понять, что любое необдуманное действие может привести к печальным последствиям.

— Прошу тебя, отцепись уже! — Кричали в оин голос Декс и медик, — он же выпасть может!

Парень послушал и убрал руку, отвернувшись в сторону, и, закрыв глаза, в попытке сдержать гнев.

— Псих. Ненормальный. Скотина, — завелся Бриус, потирая горло.

Ори чувствовала, как около сердца клокотало негодование и зыбкий страх. Одного вида за бортом кара хватало, чтобы прийти в оцепенение, а тут еще и драка.

Внезапно Бриус со всей силы ударил Вирибиса в живот, от чего тот скрючился и хотел было сделать шаг назад, но его нога уперлась в ногу мародера, сидящего на полу и наблюдающего за происходящим. Аэрокар начал поворот, чтобы так и лететь вдоль русла. Парень потерял равновесие и упал. Сначала он почувствовал пол под собой, но затем остальная часть тела, перевесившая ноги, начала падать дальше. Сделав несколько сальто назад, парень почти плашмя упал в воду.

Когда силуэт Вирибиса мелькнул за краем борта аэрокара, мгновение растянулось в вечность. Авемис спрыгнула с места и ошарашено поглядела на медика напротив себя, когда подсознание остановило её у края платформы. Медик, застыв в рывке за Вирибисом, который в один миг исчез из виду, крикнула пилоту, чтобы тот снижался. Но и без того перегруженный транспорт, подхваченный встречным порывом ветра, начало беспощадно трясти в попытке приблизиться к бурлящему внизу потоку мутной воды.

— Духи… — почти шепотом сказал Бриус, выглядывая из аэрокара.

— Кажется, ты открыл свое кладбище, — отозвался Кориз, высматривая турианца в мутной бурлящей воде.

— Что ты наделал?! — Зарыдала Ори, из-за качки врезавшись в застывшего Бриуса.

— Этот урод специально расставил свои ноги! — Турианец злобно зарычал, оттолкнув Ори обратно к сидениям, и вцепился в горло мародеру, который хитро дернул мандибулами в ответ на причитания Ори и мрачное замечание Кориза.

Медик, Кориз и Декс принялись разнимать Бриуса и мародера. Один лишь Витер внимательно смотрел на Ори, пытаясь понять, что будет дальше. Она была в панике. Приняв решение за секунду, девушка протиснулась к краю и, не заметив, как чья-то рука попыталась её затянуть обратно, прыгнула в воду…

========== Глава 11 ==========

Вирибис долго не мог выбраться на поверхность. Плавать он не умел, а в бурлящей воде, ко всему прочему, постоянно кувыркаясь, было невозможно понять, где верх, а где низ. Вода в один момент сама вытолкнула его к воздуху — парень хапнул его ртом, сколько успел, и снова пошел на дно. Наконец, водой его прибило к какой-то преграде, он тут же начал карабкаться по ней вверх — это была разрушенная опора моста. Турианец крепко держался за валуны и начал постепенно сползать в сторону, резко выдохнув, чтобы освободить нос от воды. Пару раз его чуть не унесло дальше, но он справился с задачей. По остаткам конструкции он выбрался на берег и рухнул на спину, тяжело дыша и приходя в себя. Вода была совершенно ледяная, да и воздух не сильно прогретый. Вирибис начал быстро замерзать, но он даже не мог сдвинуться с места, потому что от этого сильного перенапряжения он снова начал вырубаться, но держался из последних сил. Он подумал, насколько же сильное в реке стало течение, если его пронесло так быстро такое расстояние. Судя по окружающим зданиям, он даже торговый центр мимо проплыл.

***

Вода захлестывала глаза и рот, отчего Ори не могла ничего крикнуть в след, как ей казалось, вынырнувшему Вирибису. Она с трудом могла разобрать силуэты смешанные с чёрными полосами бурлящей воды. Как плавать она представляла, хоть и считается, что турианцы и вода несовместимы. Но все её навыки были отточены в неглубоких и спокойных бассейнах. А быстро несущийся поток не давал времени и возможности сориентироваться и хоть как-то выбраться из него. Спустя несколько минут бессильных барахтаний, Ори почувствовала, что уже не в силах сопротивляться одичавшей водной стихии, и голова медленно начала погружаться под воду. Сильный удар в спину заставил девушку хаотично двигать руками в попытке зацепится за препятствие. В момент, когда она из последних сил вынырнула, оказавшись прижатой течением к каменному валуну, Ори попыталась оглядеться, в надежде, что разыщет Вирибиса. Но ничего кроме принесенных остатков моста у каменистого берега в десятке метров, Ори не могла рассмотреть.

Почуяв как накатывает отчаяние и неясный страх, девушка, то и дело соскальзывая, забралась на камень и с надеждой крикнула:

— Вир!.. Вирибис! — она поджала ноги под себя, и не сдерживая слёз шепнула сама себе, продолжая осматривать берег и проплывающие мимо коряги — неужели, это всё?

Утренняя прохлада вкупе с купанием в стремительном потоке воды не заставили себя долго ждать, постепенно сковав нарастающим холодом худощавое тельце турианки. В момент, когда она перестала всматриваться в темные перекаты реки, она, съежившись, соскользнула по валуну немногим ниже прежнего положения, прижавшись к шершавой поверхности в попытках сохранить остатки тепла в теле. Ори прикрыла глаза будучи не в силах ни звать кого-нибудь на помощь, ни плакать над собственной никчемностью.

***

Вирибис открыл глаза и понял, что он в совершенно неизвестном для него месте. Откуда-то доносился непонятный шум, а слева от него был разожжен костер. Он привстал, посмотрел по сторонам — это было помещение, похожее на маленькую частную лавку. Очень сильно болела голова, от чего турианец тихо простонал, усаживаясь на пятую точку.

— Очнулся?

Парень не сразу даже понял, что с ним говорили. Он обернулся и увидел турианца, сидящего за кассовым аппаратом.

— Бошка лопнет сейчас, — ответил Вирибис, еле ворочая языком, тогда он и понял, что шумом был дождь на улице, от которого его отгораживала только выбитая витрина.

Собеседник был явно неразговорчив, так как реакции не последовало. Каринирис почувствовал, как его потряхивает от холода.

— Где моя куртка?

— Сушится, — последовал ответ от второго турианца.

Вирибис снова огляделся, и увидел, что верхняя одежда висит над костром. Он встал и стянул ее с импровизированной сушилки, чувствуя, как от нее приятно пахнет дымом. Это было все, что осталось от компании, с которой он познакомился в эту ночь. Сердце сжалось, понимая, что это могло бы быть и последним воспоминанием Ори об отце, который наверняка погиб в этой катастрофе.

— Я пойду прогуляюсь, — пробубнил под нос парень, одев куртку, которая все еще была мокрая, разве что стала теплая от костра и дырявая, видимо, от его кувырканий в реке.

— Иди куда хочешь, — отозвался собеседник.

Каринирис направился к выходу, несмотря на дождь, но до того как выйти, он обернулся и повнимательней пригляделся к турианцу. Это был щуплый мужчина в средних годах, взгляд которого, украшенный отблесками огня, просто пронизывал насквозь.

— Спасибо, — добавил Вирибис, но ответа снова не последовало, так что парень просто вышел, подождав несколько секунд.

Осмотревшись, он прикинул, где находится и пошел к набережной на шум реки — по ней было проще всего добраться до Клунги. Парень шел медленно под хлесткими ударами редких, но крупных капель дождя, снова задумавшись о новом мире, в котором оказались он, Ори, Декс, Кориз, эта сволочь Бриус, молчаливый Витер и непонятный турианец из универмага. Особенно он переживал за Ори — у нее пропал отец, еще и сам Вирибис нарисовался, грубый, бесцеремонный, жестокий местами. Ему не хотелось, чтобы она именно таким его запомнила, но уже ничего нельзя было изменить.

Грохот воды приближался к Каринирису, а Каринирис приближался к набережной. Он поднял голову, чтобы снова посмотреть на масштаб разрушений, и внезапно его взгляд упал на кого-то, кто сидел прямо посреди покореженных балок одной из мостовых опор. Он присмотрелся, показалось, что это сидит Ори, накрыв голову верхней одеждой, спасаясь от дождя.

— Сгинь, — Вирибис зажмурился и снова открыл глаза, решив, что это глюк, но там все еще её сидел.

Недолго думая, он прыгнул на груду обломков в реке, но течением его моментально сбило с ног. С этой стороны реки руин было больше, чем с другой, так что он ухватился за торчащую арматуру, снова принял вертикальное положение и начал медленно продвигаться к опоре.

— Ори! Ори! — Каринирис повторял раз за разом, приближаясь, но он и не надеялся, что его услышат из-за гула реки.

Глубина начала увеличиваться и стоять было все сложнее под мощным потоком воды. В один момент, он оступился и чудом ухватился за что-то. Он не мог встать, так как поток его сразу сносил, потому турианец продолжал хвататься за что мог, только и успевая выплевывать воду, заливающую рот.

Вирибис добрался до опоры и снова крикнул изо всех сил, когда понял, что теперь его не унесет:

— Ори! Ори! — отдаленно резануло по слуху, будто вода булькнула и расплескалась где-то у ног. Но так оно и было. Приоткрыв глаза, сквозь неясность разума, Орипосмотрела на ботинки, по которым била река, пузырясь сопротивлению камня.

— Ори! — Снова булькнуло, но чётче. Турианка подняла голову, чувствуя как по онемевшей шеи раскатилась тугая боль. Она, силясь подтянуться выше, высунулась из-за камня.

— Вирибис! — пискнула турианка, увидев в десятке метров от себя парня, который отчаянно боролся с водой, ухватившись за остов.

«Прыгай!» — мелькнуло в голове.

Она, как могла, пыталась плыть вперед, сопротивляясь напору реки, хватаясь за остатки конструкции моста, которые медленно тянуло прочь. Очередной раз нырнув и рванувшись вверх, Ори почувствовала как рука Вирибиса схватила её за ворот, и они уже оба оказались припечатаны к опоре.

Вирибис отпустил турианку, убедившись, что она держится сама.

— Лезь вперед! — он выкрикнул и начал пытаться обойти Ори так, чтобы она была ближе к берегу.

Они стали пробираться по торчащим из-под воды обломкам и вскоре доползли до берега без особых инцидентов. Подтолкнув девушку наверх, помогая залезть, он сам начал карабкаться по выступам. Оказавшись в безопасности, он грохнулся на спину и посмотрел на Ори.

— Ты тут как вообще оказалась?

Лёжа на спине, и, глядя в серое небо, Ори прокручивала в голове момент, когда решилась прыгнуть из аэрокара. «Решила, что спасу тебя… побоялась, что с тобой что-то произойдет, и некому будет помочь… спасатели не смогли тебя вытащить… потому что дура…»

— Выпала… случайно… транспортник не смогли опустить к воде, а течение сильное… меня унесло следом за тобой, — придумала Ори. Но уверенность в том, что она лукавит, не смогла перебороть её совесть. И, выдержав небольшую паузу, девушка робко добавила, — я вспомнила, что ты не видел карту мародера и не знаешь, где ближайший медицинский лагерь. Сейчас лучше быть там, а не на улицах Валлума.

— Я так-то собирался домой пойти, — Вирибис даже и не подумал о том, что Ори могла говорить неправду. — Но теперь, не пойду, по ходу, — Турианец встал и помог встать девушке. — Тут недалеко кто-то костер развел. Очень странный мужик, но, вроде, не агрессивный. Пойдем, отогреемся, — потряхиваясь от холода, парень поплелся назад, откуда пришел, обхватив себя руками.

После удара в живот и кувыркания в воде ныло почти все тело. На этом фоне голова не так сильно болела. Он провел пальцем под раной, чтобы проверить, не идет ли кровь, и, убедившись, что все в порядке, положил руку на исходную позицию, обернувшись, чтобы удостовериться, что Ори идет следом.

— И где тут лагерь ближайший? — Пробубнил Вирибис.

— На окраине района Ферон. Есть метка, — Ори включила омнитул с картой, — через четыре квартала есть пункт сбора. Лучше идти туда, чем домой. Я должна найти родителей…

Внутри ёкнуло. Ори знала, что такое эвакуация в медицинский лагерь непонаслышке. Родители не раз участвовали в учениях и на Палавене и на Таэтрусе. Пункт сбора, лагерь — это была не только возможность найти помощь, если ты ранен или потерял жилище, или получить информацию о пропавших родственниках и друзьях, но также это означало несколько ступеней проверок: кто ты, откуда и чем занимаешься в мирное время. Но быстро пришла мысль, что если она найдет отца или мать, то они, выслушав её, помогут Вирибису избежать каких-либо унизительных подозрений.

— Если нас найдут шатающимися по улице, могут подумать, что мы какие-нибудь воришки. А если израненный ты наткнешься на патруль и заявишь, что идешь домой, то и подавно… Поэтому лучше самим добраться до пункта сбора… побыстрее…

Холод и мокрая одежда с каждой минутой только сковывали движения, отчего Ори хотелось, просто прилечь где-нибудь и свернуться клубком и не двигаться ближайшие несколько часов.

— И где же тут костер? — Ори внимательно осмотрела ближайшие к набережной здания и гаражи, на минуту задержавшись на месте, отчаянно растирая руки и колени.

Вирибис молча выслушал все, что сказала Ори, не особо сначала придавая этому значения. Вопрос он вообще проигнорировал, потому что именно в этот момент он завернул к небольшой лестнице с набережной, и они вышли к той самой лавке.

— Меня не один раз тормозили патрульные, просто, из-за внешности, — решил ответить Каринирис, — эти падальщики понимали, что я нищий. Думали, что я попрошайка, вор, грабитель, а то и сепаратист собственной персоной. Ничего они не сделают, — он осмотрелся, поняв, что его нового знакомого уже не было. — Просто, спросят кто ты, поугрожают и дальше пойдут портить жизнь остальным. Я до того, как вошел в торговый центр, сидел на скамейке на набережной. Подошел один из них и сказал, что если в этом районе что-то случится, он на суде вспомнит про меня. Кажется, этот теракт тоже на меня повесят. Произошло ведь. Надеюсь, что он не выжил, — парень усмехнулся, снял куртку и повесил ее над костром, а сам сел рядом и придвинулся настолько близко, насколько мог, чтобы не обжигал горячий воздух. — Мне лично уже все равно, что будет. Но в тюрьму я точно не пойду. Лучше пусть пристрелят, — невзначай бросил Вирибис.

— Ты неисправимый идиот! — Выпалила Ори, уставившись на костер, и, не придумав, что сказать дальше.

Фыркнув, она не знала, как можно возразить упрямству Вирибиса. Конечно, полиция и прочие структуры, поддерживающие порядок в Валлуме, достаточно насолили Каринирисам, представляя для них большую угрозу, чем для семьи Авемис, например. Но одной ей идти не хотелось, как и не хотелось, чтобы Вирибис попался в руки патрулей или, того хуже, солдат, полную мобилизацию которых давным давно объявили. Сегодня был не лучший день для прогулок в одиночку.

Каринирис не хотел никуда идти. На улице усиливался дождь, до дома было далеко, в лагере его могут арестовать. Да и по дороге домой — тоже могут. До того, как про это сказала Ори, он даже и не задумывался. Через мгновение он перенес взгляд на присевшую рядом турианку и, не дав ей времени прокомментировать его фразу, обнял ближней к ней рукой, наклонил к себе и сказал:

— Я рад тебя видеть… — Он тяжело вздохнул и повторил недавние свои мысли. — Почему-то я не хотел, чтобы ты запомнила меня таким, каким я был поначалу в торговом центре.

Не найдя подходящих слов, Ори попыталась ни о чем не думать, сконцентрироваться на замерзших руках и ногах. Замерев под рукой Вирибиса, она просто смотрела на скромный костер.

— Все же в лагере будет безопаснее… если мы найдем моих родителей… — осторожно произнесла Ори, надеясь, что Вирибис её слушает.

— Еще кого-то нашел? — Раздался мужской голос позади. Обернувшись, Вирибис обладателя узнал — это был тот же турианец, который, по всей видимости, притащил его сюда после барахтанья в реке.

Парень безразлично на него посмотрел и кивнул, отвернувшись снова к костру, не став отвечать на замечание Ори. Уйти прямо сейчас, конечно, можно, но надо было хоть немного согреться. Особенно Каринирису, которого колотило от холода из-за потери крови. Да и в целом он себя чувствовал плохо, потому никуда не хотел сейчас идти.

— Вы ведь в курсе, кто заподозрен в связях с сепаратистами, сажают сейчас без суда и следствия по всему городу? — Продолжил незнакомец, сев на то же место, где Вирибис его нашел первый раз. — В ближайший лагерь пришли двое пострадавших. Выяснили, что они связанны с одной из ячеек. Чуть не расстреляли на месте. А ты, точно, не похож на порядочного, — мужчина ткнул пальцем в сторону Вирибиса.

У парня сердце в пятки опустилось. Теперь и он и отец были под угрозой. Если он сам вряд ли где-то фигурировал, хотя и мог, то вот отец, точно, имел «послужной список» в рядах «недовольных». Но он инвалид. Могут и не посадить, ведь всех вряд ли пересажать смогут. Места банально не хватит.

— Что, не по себе стало? Хочешь бороться — борись до конца.

В этот момент Вирибис понял, что этот турианец был одним из сепаратистов, и даже не нашелся сразу, что ответить.

— Мой тебе совет — выкинь в реку инструметрон и иди сдаваться. Скажи, что ударился головой и не помнишь ни где живешь, ни как зовут. Твоя рана — убедительное доказательство. Дальше по ситуации. Я тебе помочь не смогу. А помощь тебе точно нужна, если отрубаешься посреди улицы.

— Да-э-э… — парень протянул, собираясь с мыслями. — Да будто есть у меня этот инструментрон. Я беднота.

Вид незнакомца насторожил Ори, как и его странные советы. Слова труса — не больше и не меньше. Она выпрямилась и оскалилась от мысли насколько ей была противна речь незнакомца:

— За сокрытие правды его, точно, арестуют без разбирательств! Это же неприкрытая ложь! Истинный турианец врать не станет, даже если он виноват во всех несчастьях! Посмотрите к чему привело вранье! — Ори развела руками в стороны, указывая на полуразрушенный город. Слова сыпались сами собой, гневно и неукротимо, пока Ори не обернулась к Вирибису, — лучше… — ярость на мгновение стихла, — не говорить ничего лишнего, но и не врать.

— Я стану, — невозмутимо ответил Вирибис. — Я буду врать. Вранье — единственный способ тут выжить для нищего, Ори. Я не знаю, как тебе еще надо намекнуть, что ты попала в плохую компанию, — Каринирис начал злиться. — Я нищий, а он сепаратист и даже не стесняется этого. Ори, очнись! Тебя с твоей семьей отправили разбираться с чужими проблемами! Вас использовали! И всех тех, кого сюда прислали для защиты порядка, их всех использовали! — Вирибис активно жестикулировал чуть ли не у носа турианки.

Девушка поймала себя на мысли, что Каринирис впервые с момента знакомства с ней, не стал обвинять её семью в том, что те хорошо живут и служат Иерархии. «Вас использовали!», — Ори не знала, что ответить. Возможно, оно так и было. Но ведь и у подобного решения палавенской власти были основания. Не может же всё быть настолько тривиально.

— Замолчите, — послышался со стороны голос сепаратиста. — Он не способен понять, потому что он волнуется только о себе. Вы думали, зачем мы это сделали? Мы хотим привлечь внимание. Что у нас все очень плохо. Чтобы Иерархия начала, наконец, вкладывать деньги в свои отдаленные бунтующие колонии.

Вирибис малость охренел от такого поворота, и все его внимание было приковано к турианцу, ведь он только что его фактически оскорбил.

— Но ведь так нельзя. Погибло же столько народу… — Взмолилась Ори.

— Предложи альтернативу, — сухо ответил турианец. — Мы все перепробовали. Они не реагируют на проблемы. Они реагируют на беду.

Сознание Каринириса перевернулось окончательно. Мало того, что он чувствовал себя отчасти виновным, теперь еще и сказали, что это было для таких, как он. По крайней мере, он так это воспринял, потому что, он как никто другой олицетворял бедственное положение колонии. И таких как он было слишком много. Парень взялся за голову, согнувшись вперед:

— Так нельзя…

— А как можно? — турианец подошел к Вирибису и навис над ним, влепив пощечину. — Как им еще доказать, что мы в отчаянии? Что нам нужна помощь? Что тебе нужна помощь?!

Вирибис потер ударенную мандибулу, на момент забыв, что он не один, а пощечина вернула его в чувства.

Когда турианец влепил Каринирису пощечину в голове Ори будто что-то щелкнуло. Пока тот пытался привести в чувства Вирибиса своими пространными вопросами, турианка, не сдержав себя, кинулась на незнакомца, впившись в ворот когтями и оттолкнув того насколько хватило девичьих сил:

— Такие как вы всегда будут врать и разрушать то, что уже есть! Вы ненавидите свой народ еще больше, чем власть, с которой боритесь! — Завопила девушка, пытаясь ударить удивленного турианца по лицу, но тот крепко схватил её за тонкие запястья. Наконец, он отшвырнул Ори в сторону, с сожалением глядя на неё.

— Духи не простят вам этого никогда! — приземлившись на бедро, турианка снова рванулась навстречу выставленным вперед рукам сепаратиста, — и я не прощу!

— Угомонись! — теперь пощечина досталась Ори.

Девушка пошатнулась назад и снова упала. Потирая левое жвало, под которым начало саднить, она молча подняла влажные глаза и уставилась на турианца, который всё также продолжал с сожалением смотреть на неё, будто перед ним находился беспросветный глупец.

— Не трогай ее! — Вирибис подскочил, как ошпаренный, но закружилась голова, и он припал на колено, затем снова неуклюже встав.

— У нее началась истерика. Плюс, послушай, какую она чушь несет, — невозмутимо ответил турианец и направился на свое место. — Вам надо уходить.

Парень подошел к Ори и помог ей встать, наградив ее почти тем же взглядом, что и сепаратист. В мысли Каринириса уже давно проник червяк сомнения по поводу оппозиции, но турианка, действительно по его мнению, сейчас ляпнула глупость. Не все сепаратисты такие, точно так же, как и не все хотели этого взрыва. Есть ведь и умеренная оппозиция. До этого Вирибис даже не задумывался об этом, ему казалось, что все умеренные. И вряд ли хоть кто-то из них ненавидит свой народ. Он уже и сам едва ли понимал, что происходит, кроме того, что ему теперь грозит вполне реальная опасность.

— Я скоро уйду, а если вас тут найдут, то могут арестовать. И подальше держитесь от разборок колонии с властью. Вы оба ничего в этом не понимаете. И это, как минимум, опасно.

— В общем, — начал Вирибис, обращаясь к Ори. — Он прав, надо идти. Я тебя доведу до лагеря, а сам домой пойду. Нельзя мне туда. Не отпустят ведь потом, а я должен проверить, что с отцом все в порядке…

— Опасное решение, — перебил турианец, но дальше не продолжил.

Каринирис перевел взгляд на сепаратиста:

— Если я скажу, что ничего не помню, как я дома окажусь? Да и куда меня, вообще, денут? Правду я тоже не могу сказать. Это прямая дорога на орбиту*, — тут он замер, уставившись в стену.

Перед тем, как Вирибис зашел в торговый центр, полицейский, который к нему пристал, читал его личное дело, и он скорее всего как-то отреагировал бы, если бы там было что-то про связи с сепаратистами.

— Хотя это вариант… — турианец снова завис. — Нет. Нет, не вариант. Пешком уйду домой.

Ори понимала, что переубедить Вирибиса она не сможет. Поэтому, сдерживая слезы, коротко ответила:

— Твоё дело… Иди куда хочешь и ври сколько влезет.

Потерев лицо, и, не желая больше оставаться в компании жуткого турианца, она развернулась и не спеша пошла по направлению к городской дороге, по которой она могла добраться к ближайшему пункту сбора. Вирибис, увидев, что Ори уходит, проводил ее взглядом и снова сел около костра. Он понятия не имел, что делать.

— Шел бы ты за ней. Или хотя бы, просто, отсюда. Ты меня слушал, вообще? Если тебя тут найдут, то тогда, точно, тебе устроят веселую жизнь.

Турианец уставился пустым взглядом на сепаратиста. Он был прав. Парень встал, забрал свою мокрую, но уже хотя бы теплую, куртку, кивнул сепаратисту в знак благодарности и прощания и отправился догонять турианку. Скоро он с ней поравнялся, но, что говорить не знал, потому что Ори явно не хотела беседовать. Так что Вирибис просто шел рядом, смотря под ноги. Он так и не мог решиться, что же ему делать, и все мысли были заняты сейчас именно этим. На самом деле, турианка обрадовалась появлению Вирибиса, но не подала вида, что ей был небезразличен его выбор.

Они прошли молча почти целый квартал, соседствующий с набережной. Практически все окна в зданиях были выбиты, кое-где в домах тревожно зияли щели между расползжимися бетонными плитами. Кругом стояла относительная тишина — зыбучий коктейль из гулкого эха шипящей вдалеке реки, треска пламени разрозненных пожаров и беспокойного воя сирен. Если здесь и были выжившие, то их давно эвакуировали в безопасное место, думала Ори.

Вдруг впереди, в сотне метров, из поворота на перекресток выехал тяжелый грузовик. Только Ори подумала о том, что, скорее всего это военный патруль, как почувствовала на своём плече руку Вирибиса. Неужели на этом их пути расходятся?

Вирибис уставился на грузовик и даже сам не заметил, как взял Ори за плечо. Это случилось автоматически и, возможно, потому, что он успел привыкнуть ее защищать, а в этом грузовике явно была угроза по его мнению.

— Скорее всего, они нас уже заметили. Если попытаемся бежать, это принесет нам еще больше неприятностей, — турианка строго ответила на немой вопрос, застывший во взгляде спутника, но освободиться от его пальцев не спешила.

Надо было принимать решение и быстро, потому что грузовик повернул в их сторону. Он был военный, и это напугало турианца. Он знал, что Ори точно ничего не будет, а его могут нахлобучить, так что Каринирис резко обнял девушку и быстро протараторил:

— Извини, я не могу туда пойти.

Не дождавшись реакции, он отпустил турианку и бросился наутек. В десяти шагах был поворот в переулок, куда и направился парень, но только он завернул за угол, как вдруг приклад чужого оружия обрушился на его переносицу. Вирибис упал навзничь и закрыл лицо руками.

— Полиция Валлума! Руки за голову! — послышался грубый низкий голос, и что-то тяжелое навалилось на турианца.

Он приоткрыл глаза, в которых от такого удара немного двоилось. На нем сидел верхом полицейский, который держал одной рукой автомат, направленный на турианца, а во второй руке был пистолет, и он целился куда-то в сторону. Вместо обычной полицейской формы на нем был камуфляж, который почти идеально повторял гамму окрестности, так что офицер мог уже давно следить за Ори с Вирибисом. Немудрено, что турианец заметил его только когда в нос получил.

— Да заебали, вам не по чему больше бить меня? — Промямлил Вирибис.

— Молчать! Ждать грузовик! — Полицейский явно не был настроен на разговор и нервно переключался то на девушку, стоявшую в стороне, то на того, на ком сидит.

— Пополам скоро мне бошку уже расшибете нахер… — Парень буквально простонал.

— Я сказал — тихо! Руки! За голову руки!

Вирибис едва соображал, что происходит, после такого удара. Одну руку он закинул за голову, а второй он все еще потирал переносицу, которая болела слишком сильно. Полицейский явно был не в себе, и по идее его нельзя было винить — очевидно, у него задание было ловить подозрительных личностей, а Каринирис был именно из таких. Кроме того, все были на нервах после произошедшего, особенно представители правопорядка. Офицер нанес ему еще один удар прикладом, видя, что грузовик не торопится, и, что подозреваемый не повинуется. Турианец отключился, тогда он полностью приковал внимание к Ори, направив на нее винтовку и спрятав пистолет в кабуре.

— Ни с места, — полицейский замер, целясь в голову девушки.

С перепугу Ори подняла дрожащие руки вверх.

— Что вы тут делаете? — Требовательно произнес полицейский.

— Мы шли к эвакуационному пункту… с-с-сэр, — заикнулась турианка.

Тем временем к ним приблизился грузовик, из которого, практически на ходу, выпрыгнул турианец в военной броне:

— Имя? — без церемоний спросил турианец.

— Ори, Авемис, — турианка продолжала стоять с поднятыми руками и испуганно моргать.

Мужчина проверил имя через омнитул. Задумчиво кивнул и, не отрываясь от монитора, продолжил:

— Твоё имя? — Было понятно кому предназначался вопрос.

Полицейский выжидающе глянул на скрученного Вирибиса. Каринирис, будучи едва в сознании, не мог даже разобрать, где небо, а где земля, поэтому все, что говорили вокруг, турианец пропускал мимо. Он пустым взглядом смотрел, то на одного полицейского, то на другого, но не отвечал. Неожиданно его кто-то дернул за руку вверх, и это случилось настолько резко, что даже хрустнуло плечо, но больно не было.

— Эй, — полицейский несколько раз щелкнул пальцами перед глазами Каринириса, но тот смотрел в бесконечность, шатаясь и в основном опираясь на блюстителя порядка, которому, внешне, не так легко было держать парня на ногах.

— Ты его знаешь? — Спросил Ори второй военный, и поднес руку к омнитулу, чтобы проверить личность турианца, мысленно находящегося сейчас на другой планете.

Турианка начала задыхаться от замешательства. Слова застряли в горле, глаза забегали. Требовательные лица турианцев ожидали правду. Совесть Ори тоже.

— Знаю… Вир-р-рибис, — она замолчала.

Полицейский надавил:

— Фамилию знаешь?

Турианка кивнула. От волнения в горле пересохло. Она уже представила, как Вирибиса увозят в неизвестном направлении и бросают в хорошо спрятанную тюрьму для тех, чьи имена связаны с антиправительственной деятельностью на Таэтрусе.

— Киритус, — выпалила Ори, зажмурившись словно совесть обожгла её лицо горячей невидимой пощечиной.

Полицейский посмотрел выдачу по имени и фамилии и, не обнаружив на Киритуса не единого правонарушения, тихо рыкнул:

— Неместный что ли?

Ори быстро закивала:

— Да… Это мой двоюродный брат из Чатти**.

Полицейский, внимательно выслушав Ори, внес её слова в отчет и передал управление военным:

— Можете забрать в лагерь.

Подростков усадили в фургон, где никого кроме пары солдат не было. Автомобиль тронулся.

Комментарий к Глава 11

* В тюрьму, которая находится на орбите Таэтруса.

** Одна из турианских колоний.

========== Глава 12 ==========

Вирибис валился с сидения каждый раз, когда грузовик наезжал на кочку. Один из военных решил, что проще будет уложить парня на полу, чем постоянно затаскивать на место. Вирибис даже пытался что-то сказать, но язык не слушался и раз за разом выдавал набор неразборчивых звуков. В один момент машина подпрыгнула так, что все чуть не вылетели со своих мест, и голова Каринириса оторвалась от пола на несколько сантиметров, а после приземления турианец закрыл глаза. Военный пощупал пульс и поднес инструментрон ко рту:

— 131АВ. Готовьте бригаду скорой. Есть пострадавший, слабый пульс, сбивчивое короткое дыхание, — он оглядел потемневшую от крови куртку и рану на лбу турианца. — Потеря крови, сломанный нос. Расчетное время прибытия — семь минут.

— Вас понял, — отозвался голос после короткого молчания.

— Какие-то вы слишком разные для родственников, — заметил военный, посмотрев на Ори. — Очень он уж похож на бродягу, чего о тебе я сказать не могу. Врешь ты, я уверен. Начиная с сегодняшнего дня, за вранье можно и под расстрел пойти.

Заявление военного заставило Ори сжаться на месте и не шевелиться всю дорогу до лагеря, будто подобным образом она сможет раствориться в воздухе. И к её счастью, солдат, больше обеспокоенный состоянием Каринириса, оставил допрос до лучшего момента. Но когда патруль прибыл в шумный лагерь, разбившийся за городом, он всё же не оставил Ори шанса уйти без ответа. Распорядившись насчет первой медицинской помощи и размещения Вирибиса, турианец проводил девушку к свободной медсестре и напоследок повторил вопрос.

— Ты меня слышала? — Военный говорил громче прежнего, нависая над Ори, — кто этот парень?

Мысли о том, что будет с Вирибисом, если кто-нибудь узнает правду, пугали. И также пугали мысли о том, что будет с родителями, если ложь вскроется. Ори мгновенно станет причиной трибунала. Турианка почувствовала, как к горлу подкатил ком, и ноги стали мягкими. Огромные печальные глаза уставились на турианца в форме — она должна сделать шаг ко лжи и её последствиям. Но сомнения не отступали. Поджав мандибулы, Ори отвела взгляд и начала признание, хлюпая и уставившись на носки ботинок:

— Когда произошел взрыв, мы оба были на стоянке…

— Ори? — твердый и одновременно мягкий голос, пробирающийся сквозь шум и гам лагеря за порогом палатки, вонзился в слух и разлился в голове теплой волной.

Девушка, боясь обознаться, медленно обернулась и, поддавшись мимолетному толчку, который исходил словно из груди, просто понеслась вперед. Глаза застилали слезы. Но в этот раз это были слезы радости. За одну секунду турианка подбежала к отцу, стоявшему на пороге, и уткнулась лицом в его куртку, жадно впившись в неё когтями.

— Золотце моё, — справляясь с неудобным костылем и шиной на ноге, Авемис прижал дочку к себе, склонившись настолько, насколько позволяло поврежденное колено, — я искал тебя, птенчик… — мужской голос надломился, и слова застряли в горле, оставив под уставшими глазами мокрые дорожки, а в сердце жгучий осадок от мрачных мыслей.

— Со мной всё хорошо, пап, — хлюпая через слово, Ори пыталась успокоить и отца и саму себя, ведь теперь всё было хорошо. По крайней мере, лучше, чем до этого момента, — а мама?

— С ней всё в порядке, в отличие от твоего старика, — он бережно приобнял дочь за плечи, и слегка отодвинув её в сторону, попытался дохрамать до ближайшей связки сидений.

— Разрешите обратиться, сэр, — солдат попытался привлечь внимание майора, осознавая суть происходящего.

Авемис, не отпуская руки Ори, перевел взгляд на патрульного, и утвердительно кивнул, ибо произносить лишних слов у него просто не было моральных сил.

— Ваш племянник, сэр, у врачей. У него истощение, потеря крови, явных тяжелых повреждений нет. Он выкарабкается.

Майор уставился на солдата, откровенно не понимая о ком тот говорил. Ори, уловив задумчивое молчание отца, дрогнула от накатившего страха и машинально сжала пальцы под теплой отцовской ладонью. Авемис коротко ответил патрульному, продолжая держать на лице искреннюю радость:

— Это прекрасно. Мы его навестим, когда будет возможно. Спасибо за работу, — и перевел взгляд на дочь, которая судорожно тыкала носами ботинок в напольное покрытие и стучала подошвами, заведя ноги под стул.

— Медсестра скоро освободится, — отчеканил патрульный и поспешил убраться вон, убедившись в том, что девушка не врала, и, посчитав, что донимать майора лишними вопросами будет себе дороже.

Оставшись наедине с отцом, Ори не знала чего ожидать следом за опьяняющим чувством воссоединения. А ведь он только что соврал… Значит… Что?

— Ори? — Авемис произнес имя дочери не намного тверже, чем в момент встречи, ибо боялся, что может испортить всё, расстроив своей жесткостью и без того напуганного ребенка.

— Папа, — она подняла на отца грустные глаза, — он мне помог. Если бы не Вирибис, я… — она шумно вздохнула и потупила взгляд в сторону, — солдаты могли его забрать…

— Куда, Ори?

— Туда, куда забирают всех сепаратистов, — предположила девушка, хотя мало представляла, где могло находиться это «туда», но представляла, что там могли делать с арестованными. Особенно, сейчас. После взрыва и убийства сотен тысяч граждан.

Авемис прижался к спинке стула, продолжая смотреть на дочь:

— А он сепа…

— В том-то и дело, что нет, — Ори обернулась и затараторила, но достаточно тихо, чтобы никто случайно не смог бы услышать её, — он из бедного района. Ему пятнадцать лет. У него больной папа. И он тоже нездоров… ему надо помочь… он же помог мне? — Турианка в отчаянии прильнула к отцу.

В том, что Ори говорила искренне турианец не сомневался, поэтому, крепко обняв её, произнес:

— Я что-нибудь придумаю, птенчик.

***

Вирибис нашел себя в неудобной койке, когда очнулся, а на правой руке чувствовалась до боли знакомое ощущение старинных металлических наручников. Сделав вывод, что он был арестован, парень попытался перевернуться со спины, но ничего не получилось — все тело было как желе, он почти не контролировал свои конечности. Где-то на заднем фоне послышался совершенно хладнокровный голос:

— Снимай капельницу.

— Снял, — кто-то отозвался, доставив неприятные ощущения турианцу в районе локтя.

— Пульс учащается, бей седативное, посмотри пару секунд, не откроется ли рана на лбу и иди за мной, — наручник щелкнул, и рука парня была освобождена.

В этот же момент Вирибис успел перекинуть голову на бок, и как только он это сделал, шприц с размаху вонзился под левую мандибулу, которая тогда была сверху, пробивая лицевую броню турианца.

По ощущениям, прошло минуты две. Он вновь открыл глаза и прямо перед ним стоял военный, смотря исподлобья на парня. Тот крутанул головой по сторонам, словно убеждаясь, что никто не слушает и начал:

— Слушай сюда, ты помог моей дочери, а я постараюсь помочь тебе. Как тебя зовут, откуда ты и чем занимаешься?

Вирибиса изначально охватил гнев, когда он увидел кого-то в форме, и он не собирался отвечать, но внезапно в одночасье его настроение изменилось на благодушное и неожиданно для самого себя, видя, как военный озирается по сторонам, решил выдать все как есть, насколько он мог помнить после сотрясения:

— Ви… Эээ, — протянул парень, пытаясь перевалиться на другой бок. — Ви… — Снова повторил тот, никак не собравшись с мыслями, чувствуя, как кто-то его схватил за плечо и помог сменить позу. — Неоднократно привлекался к административной ответственности за мелкое воровство, разбои, — произнес Каринирис, будто сам себе зачитывал приговор, выговаривая отчетливо каждую букву, хоть и с ошибками расставляя гласные. — Держали несколько раз по месяцу в КПЗ по подозрению в связях… — Внезапно турианец замолчал, вытаращив глаза, понимая, что если он сейчас не остановится, то всем все станет известно, а остановиться парень не мог. Вирибис, чувствуя, как что-то еще действует на его речь, решил зажать себе рот, но жест получился очень неловким, больше он был похож на пощечину, выписанную ватным телом самому себе. — Ори, — произнес парень, мгновенно сменив тему, увидев свою недавно приобретенную подругу совсем рядом, сидящую около койки.

— Ты ее помнишь? — Задал вопрос военный, заглядывая в стеклянные глаза Каринириса, будто проигнорировав все сказанное до этого.

Вирибис простонал, понимая какой-то частью мозга, что сейчас говорит не он, а что-то введенное в его организм, торопливо выдал:

— Ори, она же мне понравилась. Это моя девушка, — ответил парень без тени сомнений.

— Ты что несешь?! — Ори шикнула на Вирибиса, чувствуя как от его слов и недовольного взгляда отца к голове прилила кровь, в горле пересохло, а ноги стали ватными, — пааап, он бредит! Пока мы выбирались из того центра, ему столько раз по голове заехали, что я со счету сбилась… — протараторила девушка и замолкла уставившись на отца.

Авемис строго глянул на парня:

— Да, вижу, что он не в себе. Но не стоит такое выкрикивать на каждом шагу. Сейчас молчание безопаснее, — турианец сильно сжал плечо Каринириса, надеясь, что хоть какое-то неудобство приведет того в чувства, — слышишь?

Авемис попал пальцем в болевую точку на плече, неизвестно случайно или специально, но Вирибис простонал, выпалив:

— Да больно же, скрата! — он попытался вывернуться, но пальцы сжались еще сильнее. — Все, все, все, все, все — произнес парень шепотом.

Болевые ощущения быстро выпихнули из головы туман и сумбур после поставленной капельницы. Авемис с минуту внимательно смотрел на обессилившего парня. В его глазах читались метания от крайности к крайности. Ори видела это и ощущала. Она просто не представляла между чем сейчас разрывался отец. Глубина и тяжесть этих мыслей отражались в мужских темных глазах еле заметными дрожащими бликами. Авемис отступил от койки Вирибиса и тяжело вздохнул:

— А теперь объясни, кто ты и откуда, — голос турианца звучал твердо и холодно. Он явно не разделял чаяния дочери по поводу Каринириса, но и не хотел делать спешных выводов.

— Вирибис Каринирис. Я из Клунги, — ответил парень, глядя в никуда.

Он тяжело дышал и прикрыл глаза наполовину. Парень сам не понимал, что с ним происходит, где он, кто тот, с кем он говорил, что с ним теперь будет. Он немного поерзал на койке, успев за эти несколько секунд клятвенно самому себе пообещать, что он больше ни слова не скажет плохо о Иерархии, никогда больше не нарушит ни одного закона, лишь бы только его отпустили к отцу проверить, как он. В этот момент он ощутил по-настоящему звериный страх, под давлением на мозг которого тихо проговорил:

— Отпустите… Мне надо к отцу, — жалобно произнес Вирибис, устремив теперь уже широко открытые глаза на турианца с костылем.

— Клунги, — процедил Авемис, недобро глянув на Ори, которая продолжала неподвижно сидеть, — это немного всё усложняет.

Турианец знал, что в данной ситуации, когда на планете творится хаос, в систему стягиваются военные подразделения со всех колоний, а экстранет просто разрывается от обилия не самых правдивых новостей, разбираться с жизненной позицией молодого парня из гетто никто не будет. А еще Ори соврала. Разумеется, из благих побуждений, ведь Вирибису требовалась медицинская помощь, а не допрос. И это была обоснованная истина.

— Значит так, — командным голосом выдал турианец, — Ори, оставайся здесь, никуда не уходи. Мне надо кое-что проверить. Ясно?

Девушка коротко кивнула — перечить отцу не было в её правилах. Разве что, немного капризничать, но сейчас было не до этого. Когда Авемис удалился, Ори подошла ближе к Вирибису и, не зная толком, что следует говорить в таких случаях, спросила:

— Как себя чувствуешь?

— Хуево, — произнес парень, вложив всю душу в это слово. — Голова болит так, что моргать больно.

Он лежал на боку, не шевелясь, и смотрел на край кровати полуприкрытыми глазами. Тут он вспомнил, что пока он был в отключке, ему что-то снилось, причем что-то приятное. Но что это было, вспомнить уже не мог. В памяти остался только один фрагмент, как он вел куда-то поезд. Наверное, это было связано с тем, что он часто товарняками добирался ближе к центру города и обратно. За что ему влетало не один раз от железнодорожников, даже были случаи, когда его ловила полиция. Вирибис призадумался и понял, что он много чего делал незаконного, что наводило на пессимистичные мысли о конце пребывания в лагере. Внезапно парень посчитал нужным извиниться перед Ори за то, как он себя вел, потому что теперь он понял, каково это — не знать, что с твоими родственниками в страшные моменты, а Вирибису казалось, что у него хорошие шансы вообще не узнать, что с его отцом.

— Ори, прости меня за мое поведение. Я был полным идиотом… — он коротко глянул на нее и затем снова перевел взгляд на край койки. — Да и есть полный идиот.

Он вздохнул и прикрыл глаза, ожидая ответа турианки, и эти несколько секунд протянулись ну очень долго для него.

Неожиданно для самой себя, Ори захотелось прикоснуться к Вирибису и тем самым его хоть как-то утешить. Она осторожно накрыла ладонью кисть его руки и стыдливо глянула:

— И ты меня извини за капризы, — турианка тяжело вздохнула, вспоминая чем закончилась их прогулка по городу, и, склонившись чуть вперед, почти шепотом произнесла, — кажется, я тоже дел натворила. Соврала солдатам. Но папа что-нибудь придумает. Вот увидишь.

— Да ладно, — ответил турианец и развернул ладонь к ладони Ори. — Не думаю, что он захочет ставить тебя под удар, когда узнает, кто я на самом деле. Если он пошел к полицейским, то у них точно узнает много интересного. Да и кто вообще меня отпустит отсюда?

Вирибис прерывисто вздохнул, сдерживая накатившие эмоции. Он сжал вторую руку в кулак, говоря про себя себе: «Да успокойся ты, не позорься!». И пока парень с этим справлялся.

========== Глава 13 ==========

Мобильный штаб, наспех развернутый в холле городской библиотеки, встретил Авемиса удушливым воздухом, шумом десятков терминалов и хаотичными переговорами операторов полиции, армии и спасательных служб. Улей работал на пределе возможностей, ежесекундно обрабатывая звонки граждан, потоки новостей и кипы документов. Обежав взглядом импровизированные операторские посты на наличие свободных, Авемис поправил костыль подмышкой и направился к ближайшему столу. За терминалом, уставившись в монитор, сидела немолодая турианка. По одному тяжелому влажному взгляду было понятно, что женщина держала спокойное лицо из последних сил.

— Валлумский полицейский департамент. Оператор Энайя Адиторис. Чем могу помочь? — Дежурно спросила турианка, моментально оторвавшись от бегущих строк на мониторе, стоило Авемису приблизиться к её посту.

— Здравствуйте, — кивнул турианец, — я майор Парид Авемис, мне нео…

За соседним постом раздался недовольный мужской крик, обращенный к другому оператору: «Вы поминаете, что они всего лишь подростки!», за которым последовало мягкое неразборчивое женское причитание. Обернувшись, Авемис увидел рослого турианца, грозно нависшего над застывшим оператором и его терминалом, и турианку, крепко удерживающую взбешенного мужчину за предплечье. Казалось, что через мгновение немая картина продолжится дракой вопрошающего и оператора. Но что-то остановило мужчину, и тот выпрямился, одарив оператора брезгливым взглядом. Пара неторопливо ушла в сторону.

Авемис растерянно посмотрел на сохраняющую видимую безмятежность Адиторис. Женщина, ожидая вопроса, кивнула.

— Мне необходима информация на одного из жителей Валлума. Вирибис Каринирис.

— Задание?

Турианец утвердительно кивнул.

— Для этого понадобится ваш идентификационный номер, майор, — ответила турианка.

— Конечно, — Авемис кивнул и включил омнитул, подключившись к терминалу.

Через несколько секунд полицейское досье на Каринириса оказалось на инструментроне.

— У вас есть информация о гражданине?

Турианец уже открыл первые строки досье и не нарочно пропустил вопрос.

— Сэр? — Переспросила турианка, видя на мониторе лишь уведомление о том, что майор получил досье.

— Что? — Пространно спросил Авемис, продолжая чтение.

— Есть у вас информация о данном гражданине? Возможно, вам известно жив ли он и где находится?

— Нет, мэм, — турианец коротко кивнул, чувствуя как петля неправды всё туже стягивается под горлом, — наоборот, я должен найти его.

Неоднозначный взгляд Адиторис упал на перемотанную ногу турианца и его костыль, что не осталось незамеченным. Мужчина спешно поблагодарил оператора и вышел наружу, на воздух, пусть и пропитанный запахом гари, но не такой удушливый, как в помещении.

В полицейском досье на Каринириса было всё то, чем, ровным счетом, занимался любой трудный подросток из Клунги. Хулиганство, мелкое воровство. Попадись он Авемису в обычный день, мужчина даже не заметил бы парня, пока оставались целыми зеркала и стекла на его аэрокаре. По обыкновению, с подобными кадрами он редко сталкивался в повседневной жизни. Но приписка внизу досье «Немедленное задержание; отправка в штаб» придавала имеющимся правонарушениям более значимый вес. Но с таким досье Каринирис не тянул на жестокого рецидивиста, тем более, не было ни одного слова о связях с сепаратистами. Но последнему Авемис быстро нашел причину: возможно, эта часть досье была скрыта от посторонних глаз, и поэтому в записях стоит отметка «задержать — отправить». Кто он и за кого решат уже в специальном месте для «меченых» граждан.

С каждым мгновением посвященным чтению документов, Авемис острее ощущал, что верит дочери не меньше, чем официальному тексту. Но разум сопротивлялся внутреннему чутью, пока порочный круг мысленного спора с самим собой не прервал голос.

— Сэр, могу ли вас спросить? — По правую руку от Парида стоял тот самый рослый турианец, который несколько минут назад ругался с оператором полиции.

Из-за спины мужчины взволнованно смотрела турианка, которую Авемис тоже запомнил.

— Да, конечно, — Парид выключил досье и протянул руку для дежурного приветствия, — чем обязан?

— Понимаю, что вы можете подумать, что я подслушивал, но… — турианец слегка наклонил голову, — ваша фамилия Авемис?

— М-м-да, — Парид не знал, что можно было ожидать после такого вопроса, и уже приготовился к обвинениям в сотрудничестве с сепаратистами.

— И вы ищете некоего Каринириса? — Незнакомец одарил вопросительным взглядом Авемиса, после неоднозначного переглядывания с сопровождающей его женщиной.

«Только не это!» — мысленно взмолился майор. В самых худших раскладах Парид не представлял, что настолько быстро вызовет подозрения. А путей отхода у него не было. И убежать от неожиданного любопытства Авемис не мог — сломанная нога не позволила бы сделать и пары быстрых шагов по ступенькам библиотеки. Но, будто прозрев, майор заметил, что ни молчаливая турианка ни мощный турианец не были полицейскими или военными, судя по их испачканной, местами порванной гражданской одежде и отчаянным взглядам.

— Да, ищу, — кивнул Парид.

— Расскажите? — Наконец заговорила женщина с нескрываемой досадой в голосе, — вы нашли Ори?

— Вы знакомы? — удивленно спросил Авемис.

— Да, да, — закивали оба незнакомца, после чего мужчина добавил, — сэр, меня зовут Кориз Приитус, а это моя жена Декс. Мы познакомились с Ори и Вирибисом, когда ждали помощи в торговом центре. Так получилось, — турианец стыдливо посмотрел в пол, — что мы их потеряли, когда прибыл спасательный аэрокар. Ори цела?

— Да, — облегченно произнес Авемис.

— А Вирибис? Вы знаете его? Где он? — Декс смотрела на майора молящимвзглядом.

— Он здесь, в лагере, — тихо ответил Парид.

— Должно быть, его ждут проблемы, — теперь Кориз смотрел на майора с подозрением, — вы же получили приказ?

— Если и получил, то пока до него не дошел, мой штаб очень далеко отсюда, — Авемис попытался сострить и приподнял костыль, — а о чем вы?

— Мы с женой работаем в школе для трудных детей. Буквально полчаса назад я узнал от своих приятелей из полиции, что всех таких подростков с их семьями собирают в отдельном лагере за северной автострадой. Сейчас никто не хочет придирчиво разбираться в поисках причастных к террору. Через досмотры и допросы гонят всех кого не лень.

— Если это и так, я не занимаюсь распределением гражданских, — Авемис понимал к чему клонил Приитус, — вы хорошо знаете Вирибиса?

— Нет, сэр. Он вместе с Ори выбрался из торгового центра. Для парня взрыв стал такой же неожиданностью, как и для нас. Если он и из плохого района и жил так, как живут все в его квартале, это еще не значит, что на нем можно ставить клеймо террориста.

— Я вас услышал, — кивнул Парид, — но я бессилен, если полиция узнает…

— Узнает? — Перебила Декс, — то есть Вирибис в лагере, но никто не в курсе откуда и кто он?

Вопрос женщины звучал более чем компрометирующе. Авемис без произнесения вслух неожиданной проблемы чувствовал насколько ненадежно сейчас его положение. А тут факт прямо в лоб! Турианец под напором вопроса слегка отшатнулся и, не обронив ни слова, кивнул. Все трое вопросительно переглянулись по очереди. Сокрытие информации о возможном террористе, изменнике родины — такое же преступление, как и взрыв, уничтоживший половину города.

— Сэр, — заговорил Кориз, — вы обязаны сообщить о нём в полицию, но хочу попросить об одном. Я сделаю всё для этих подростков и их семей, что от меня зависит, поэтому дайте время. Оно сейчас нам необходимо, и Вирибису тоже.

— Что вы собираетесь делать? — Поинтересовался Авемис.

— Обращусь к городскому Совету, управлению полиции, достучусь до палавенских властей, если надо, — голос Приитуса звучал твердо и одновременно отчаянно.

Вмешаться в столь благие планы Парид даже не подумал — его проблему решат, а взамен необходимо лишь предоставить дополнительные часы. Временное молчание было одной из немногих вещей, которые Авемис мог себе позволить.

— Хорошо, — согласился майор, — я дам время на ваши маневры. Но чтобы всё прошло в рамках закона: никому из нас не нужны лишние проблемы. Ведь никто не хочет оказаться по ту сторону северной автострады?

Приитусы синхронно кивнули.

— Вирибис в медицинской зоне, в палатке шестьсот пять. По хорошему счету, в данный момент я должен забрать дочь и уехать в штаб моего подразделения. Но тогда парня придется оставить наедине с полицией. Если я совру насчет его происхождения, в департаменте ложь быстро раскроют. Поэтому я задержусь на сутки, чтобы к Каринирису не было лишних вопросов.

— Спасибо, сэр, — Кориз поблагодарил Авемиса за снисхождение, на которое мужчина мало рассчитывал, прекрасно понимая, что офицер флота вряд ли станет рисковать своим гражданством ради незнакомого парня из гетто.

Обратившись к жене, Кориз отвел турианку в сторону, обсуждая с ней то, что Авемис уже не слушал. Коротко попрощавшись с семейной парой, майор направился в медицинскую зону.

***

Вирибис уже какое-то время разговаривал с Ори на разные темы — приятные и не очень, о домашних животных и лихорадке на Инвиктусе. Их разговор прервал врач, незаметно подошедший со спины турианки:

— Скажите, вы не доедаете, потому что не хотите или потому что не можете в силу проблем не физиологических? — судя по взгляду, он обратился именно к пациенту.

После короткого молчания ответила Ори:

— Не хочет, — быстро выговорила она, будто не желала, чтобы успел ответить Вирибис, который бросил на нее возмущенный взгляд. Но девушка, почувствовав затылком негодование Каринириса, стиснула его ногу, на которой лежала ее рука до такой степени, что стало и правда больно, поэтому турианец стерпел и пока не пытался влезть в разговор.

— В таком случае, — задумчиво произнес врач, выдержав небольшую паузу. — Я ставлю диагноз — анорексия. Я отмечу, что необходима беседа с психиатром, но пока не могу сказать, когда она произойдет.

После томительной паузы Вирибис, напуганный очередным страшным медицинским словом, через силу выдавил из себя: «Чего?»

— Вы сильно истощены. А так как ваша сестра сказала, что вы себя довели до такого состояния по собственному желанию, необходима работа с психиатром, — протараторил врач, постепенно уходя спиной вперед. — Это редкий, но известный диагноз в наше время, и нельзя не знать, что за собой влечет голодание. Я уверен, что и вы в курсе, поэтому — дело в голове.

Врач развернулся и ускоренным шагом удалился, а Каринирис уставился на Ори взглядом, полным испуга и недоумения.

— Ты же… — немного неуверенно начала турианка. — Не по своей воле не доедаешь. Правда? — Вирибис кивнул. — Тогда диагноз не верный, — продолжила она, переходя на более деловитый тон.

— Но зачем, тогда ты это сказала? — У парня слегка отлегло, хотя до конца опасения, что он болен еще чем-то, его так и не отпустили.

— Если бы ты сказал, что не доедаешь, потому что нет денег, то… Ну, я подумала, что… — она оглянулась, будто хотела убедиться, что никто их не слышит, продолжив шепотом. — За тобой бы начали пристальнее следить. И информацию копать, потому что абсолютное большинство всех живущих в Валлуме не голодают. Голодают жители гетто, и то не все, — Ори стало немного неудобно, что она практически назвала Вирибиса выходцем из гетто, но ведь так и было, хоть и коробило слух. И парень это понимал.

— Ну… Ты права, наверное, — проговорил он, всплыли картинки из его недавних представлений о том, что происходит сейчас у него в пригороде, но они быстро отступили. — Спасибо.

От мыслей о доме турианца отвлекло знакомое цоканье костыля. В лагере много было таких, кто мог передвигаться только с помощью вспомогательных приборов, но почему-то Вирибис был уверен, что это приближается отец Ори. Причем звуки эти доносились куда громче и быстрее обычного, отчего сердце ушло в пятки — он что-то узнал и теперь парня сдаст властям, а свою дочь еще долго не сможет простить за вранье и сокрытие преступника, кем запросто полиция и военные могли расценить Каринириса.

Озадаченный вид отца встревожил Ори так, что она приподнялась с места, не сводя с Авемиса взгляд. Вместе с ней за майором настороженно следил и Вирибис.

— Папа? — С опаской произнесла Ори, уловив, как тяжело он посмотрел на парня, — что произошло?

— Пока ничего, — уклончиво ответил турианец.

Вирибис напрягся, потому что у мужчины прямо на лице было написано, что сейчас за ним выйдет какой-нибудь военный, нацепит на парня наручники и куда-то увезет. Но все оказалось проще. Авемис приблизился к койке близко, почти вплотную и с угрожающим вызовом склонился над парнем, глядя тому в глаза:

— Назови свое самое тяжелое преступление, но не пытайся врать, — майор сам не верил собственным словам и тому, что из подобного допроса получится что-то хорошее, но его голос звучал твердо и достаточно убедительно, — но, прежде, чем откроешь рот, вспомни, что ты турианец, не смотря на то, что живешь на Таэтрусе. Турианцы не врут!

— Ему сейчас не до этого, — невольно возразила Ори, но мимолетного, требующего помолчать, отцовского взгляда оказалось достаточно.

Каринирис сначала издал растерянное «эээ», начав вспоминать, за что он оказывался в полиции или мог там оказаться, затем шепотом ответил:

— Я помогал сепаратистам, — коротко ответил он, но после короткой паузы добавил. — У меня не было выбора — они нам с отцом платили. Продуктами, в основном. И я не знал, что кто-то собирался делать… вот это все.

С каждым словом Вирибиса, Парид всё лучше начинал понимать, почему в полицейском досье на парня значилось «задержать — отправить». Горечь от сочувствия к семье Каринирисов, чьё незавидное положение привело их в сеть преступников высшего уровня по меркам Иерархии, и страх за семью, свободу и собственное положение, которое сейчас играло с Авемисом злую шутку, смешались и встали в горле противным комом. От чего турианец не сразу нашел, что сказать дальше. Поняв, что ситуация была патовой, Авемис осунулся за пару секунд — плечи опустились, голова склонилась, мандибулы плотно прижались к лицу, а взгляд отрешенно скользнул куда-то в сторону.

— Ты помог им, и они тебе уже заплатили, — вздохнул турианец, — поэтому они не помогут, когда ты окажешься за северной автострадой.

— А что там? — Робко дрогнув, спросила Ори.

— Считай, тюрьма и пыточная для тысяч таких вот помощников, — без осмотрительности ответил турианец, — если его с отцом и не отправят потом на орбиту, то без увечий, физических или душевных, точно не обойдется. Надеюсь, ты понимаешь, — он вновь уставился на Вирибиса, — после теракта нет речи о превентивных мерах. Все структуры обязаны действовать быстро, жестко и без сомнений. Судить будут потом. И если ты попадешь в руки отряда хастатим*, то быстро поймешь, что западня в разваливающемся здании — курорт. Из тебя вытащат всю информацию про сепаратистов. Даже, если ты ничего о них не знаешь, навряд ли кто-нибудь в это поверит. Но тебе же это не нужно? — Парид задал вопрос, опасаясь, что Вирибис фанатично относится к радикальным идеям, но подсознательно надеялся, что это не так.

Сердце Вирибиса ушло в пятки. Он отчетливо представлял, что его отец уже находится за той северной автострадой и ему сейчас несладко. Единственное, чем парень себя успокаивал — отец знал сепаратистов куда меньше сына, потому что он почти не выходил из дома. Наверняка, он сделает то, что ему скажут военные, потому что он ни за что в жизни не поддержал бы даже пустых слов о возможности теракта. Как только он представил, как могут допрашивать хастатимы, у Вирибиса аж слезы на глазах навернулись.

— Какие вит… тивные меры, — выдал турианец даже не в вопросительной интонации, растерянно смотря на Парида. Он понимал, что что-то надо сказать, но на тот момент еще не знал что. — Да я никого сдать не смогу, даже если захочу — я не знаю, ни одного, кто из них где живет, и они используют не настоящие имена, я вообще ничего рассказать не смогу, — полушепотом говорил он с испугом во взгляде.

«Тем хуже для тебя», — подумал Авемис, но говорить ничего не стал, лишь обреченно глянув на Вирибиса, сел на стул, стоявший рядом с соседней койкой.

— Нынешняя суматоха может лишь отсрочить неизбежное. У тебя есть два пути. Первый: добровольная сдача. Ты пойдешь в полицейский участок и попытаешься раскаяться, одновременно доложив, что ты знаешь о тех, кому помогал. Второй менее честный и благородный. Уцелевшие районы пока не трогают, и без проверок хватает паники. Если ты вернешься домой и, как приказано гражданским, отсидишься там, не высовываясь на улицу, то, возможно, проверяющие сочтут тебя за глупого подростка из Клунги. Но с этого момента, — Парид строго глянул на Ори, — вам лучше никак не контактировать.

Турианка вытаращила глаза. В зобу перехватило дыхание. Как так? После всего ей надо было бросить друга на произвол судьбы без возможности помочь?

— Нет, — негромко возразила Ори, после чего получила словесную оплеуху.

— Хватит играть в благородство, сейчас это никому не поможет, — Авемис кивнул Вирибису, — но я запомню, чем тебе обязан. Расплачиваться будем после.

Вирибис выслушал отца Ори и сначала не решался ответить. Он же только что сказал, что не знает никого — какой смысл идти в полицию? Чтобы его посадили, а то и вообще расстреляли? Та скудная информация, которой он обладает, вообще никак не поможет расследованию и восстановлению справедливости.

— Но как я домой попаду? — Растерянно спросил турианец, глянув на Ори. — Отсюда идти весь полдня надо, я же на военных наткнусь, — через пару секунд до него дошло еще кое-что. — А если полиции приказано меня поймать? Они придут домой, а там я… Заберут и посадят!

Вирибиса медленно начала охватывать паника. Положение казалось совершенно безвыходным и на фоне своих же размышлений сдаться полиции попахивало шансом на спасение, но с другой стороны — а если он не интересен полицейским, и, придя домой, они просто посмотрят, кто он, и уйдут? Турианец пустым взглядом уставился на потолок.

— Чем меньше ты вызываешь подозрений в тяжелое время, как сейчас, — вздохнул Авемис, — тем больше шансов, что тебе поверят. Из-за Ори тебя и так тут держат под не настоящим именем. Представь, что подумает какой-нибудь полицейский, когда выяснится, кто ты на самом деле и, что ты ошивался по улицам города, побывав в опустевшем торговом центре.

В этот момент Ори стало стыдно перед отцом за то, что соврала солдатам Иерархии, и перед Вирибисом за то, что небольшой ложью подставила его под возможные подозрения.

— Простите, — хмыкнула Ори, опустив голову, — я не знала, что…

— Мы поговорим об этом, — устало ответил Парид, — но потом. Так что, решай, — он обратился к Вирибису, — как ты поступишь. Малое, что я могу предложить в знак благодарности, это помочь тебе, чем смогу.

Последние слова с трудом продрались сквозь горло, Авемис даже сделал паузу, будто обдумывал каждое слово. Но он был обязан парню спасением дочери, поэтому мысленно готовился к наименее благородному выбору выходца из валлумского гетто.

Вирибис на некоторое время замолчал, перебирая у себя в голове все возможные варианты, и ни один не казался приемлемым, по крайней мере для него.

— А разве я не буду вызывать меньше подозрений, находясь дома, чем если я сам приду к властям? — Спросил он, наконец, прервав молчание. — И ладно, если сразу застрелят… Могут ведь не поверить, что я ничего не знаю, и начнут пытать. И все равно убьют потом. Нет? — Паника новой волной начала охватывать разум. — Блять, да что делать-то… Не знал я, что они теракт устроят. Да я вообще мало что знал о них, кроме того, что они помогают таким как я! За что я теперь должен отвечать?

— За стечение обстоятельств, — ответил Парид.

Майор повертел головой, пытаясь взглядом вытащить что-либо из окружения, способное отвлечь его от хаотичного потока мыслей. Ори молчаливо смотрела себе под ноги. Все трое находились в неясном положении. Авемис знал, что самый легкий путь для него, как для военного, просто сдать юношу компетентным лицам, коим сейчас он не являлся, ибо выполнял иные задачи на Таэтрусе. Но «легкий» не всегда означало «гуманный». Это было очевидно для Парида как для отца. Он вспомнил семейную пару Приитусов. Их ярости в борьбе за гуманность, возможно, хватило бы на десяток таких как Авемис. Но выпрошенные у майора сутки могли раньше времени закончиться для Вирибиса.

— С тебя никто ничего не будет спрашивать лишь за границами Иерархии, — тяжело вздохнул турианец.

— Но мне туда попасть не светит. Тем более вместе с отцом, — Вирибис прискорбно прокомментировал. — Это не справедливо. Всю жизнь прожить нищим, чтобы закончилась она от того, к чему я вообще никаким боком, вот вообще никаким! — парень сделал короткую паузу. — А я надеялся, что хоть под конец хоть немного получше поживу — ведь должна же где-то справедливость быть. И, блин… Насколько я мизерно живу. Мне вообще должно быть все равно, что со мной будет — все равно осталось несколько лет всего. Пятнадцать лет прожил, а уже знаю, что скоро умру, и если не от болезни, то военные убьют, которые вообще-то защищать должны, — турианец замолчал, решив, что надо все же язык за зубами держать, чтобы его не сдали.

Слова о произволе военных заставили Парида напряженно вздрогнуть. Он не мог сейчас обвинять кого-либо в столь подозрительном отношении к собственной профессии. А отчаяние Вирибиса по поводу своих молодых лет Авемис всерьез не воспринял. Глядя на него, майор вспомнил, что перед ним лишь подросток. Прочистив горло, мужчина спокойно произнес:

— Есть один вариант. Правильный. Но, думаю, он покажется тебе очень долгим и мучительным. В лагере я встретил семейную пару Приитус. Они сказали, что знают вас обоих. И они готовы помочь семьям из бедных районов избежать лишних подозрений и унизительных процедур. Но для этого, придется остаться тут, ждать новостей… и выполнять то, что скажут сверху. Тогда всю правду о тебе, Вирибис, придется раскрыть. Приитусы попросили дать им время на всю бюрократию, чтобы не оказалось слишком поздно спасать тебя из лап ослепшего правосудия. Всё-таки это хоть и маленькая, но надежда на легкий исход. Ты должен подумать.

Турианец развернулся к Ори и, потянувшись к ней рукой, жестом предложил направится к выходу.

— Пойдем, свяжемся с мамой. Она будет счастлива, поговорив с тобой, птенчик, — Парид силился улыбнуться.

— Я вернусь, — Ори кивнула Вирибису, хотя сама пребывала в странном предчувствии, что возможно это их последняя встреча.

Проводив взглядом Авемиса, Вирибис задал вопрос в пустоту:

— Да разве это правильный вариант? Надеяться на удачу… А если не повезет, то все равно отвечать за то, чего не делал, — он вздохнул и уставился в потолок.

По сути, пока что это был единственный вариант, который у него есть, хоть он парню и не нравился. Если то, что сказал отец Ори — правда, то получалось, что не всему миру было все равно, что случится с Вирибисом, потому что нашлись Приитусы. Но радости этот факт не добавлял, так как все, о чем сейчас парень думал, сходилось к тому, что о нем все всё узнают, и, возможно, до следующего своего дня рождения он не доживет, причем скорее всего даже не увидев отца. А это был еще один момент, от которого холодок пробегал по спине. Где отец? Что с ним? Выдержала ли взрывную волну их халабуда? Эти мысли прервала неожиданно подошедшая медсестра, которая ни слова не сказав, стала проводить какие-то манипуляции с катетером.

— Что это? — Спросил Вирибис, видя, что меняют капельницу.

— Раствор. Хлорид натрия, — ответила женщина, не отрываясь от работы, Вирибис же понял только первое слово.

Медсестра быстро доделала необходимые операции и покинула помещение, а парень через пару минут уснул, даже несмотря на то, что не хотел.

Комментарий к Глава 13

Хастатим* — («отряд палачей», «отряд похоронщиков») — подразделения турианских войск, занимающиеся зачисткой захваченных территорий и подавлением гражданского сопротивления.

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Довольно долго пыталась написать завершение в том виде, в котором я и Jormungandr изначально задумывали. Но как бы я не старалась набросать хоть что-то за Вирибиса, каждая попытка заканчивается признанием собственной неспособности отыграть персонажа Jormungandr так, как сделал бы он. Вирибис — его персонаж от первого до последнего слова, в которого он вложил частицу собственного «я». И только ему одному было известно, как молодой турианец из гетто поступил бы в той или иной ситуации. Я как друг и как мастер ФРПГ, из которой создан этот фанфик, хочу сохранить эту частицу в собственных воспоминаниях о Jormungandr, не внося свое видение в отыгрыш за Каринириса. Поэтому пусть наш «День Валлума» закончится так…

Спустя месяц

Войдя в медицинскую палату, Ори мгновенно уловила резкое отличие запаха, царившего в помещении, от того, что окружал её секунду назад в коридоре клиники. Сначала едкий кислотный аромат лекарств бодро ворвался в нос, потом, словно щелчок кнута, заставил насторожиться и внимательно оглядеться по сторонам. Девушка помнила, что находилась в не самой обычной больнице. Палата ничем не отличалась от любой другой. Здесь было тепло, тихо и чисто. Но довольно быстро в поле зрения попала причина внутреннего беспокойства Ори. Видеокамера, висевшая в углу под потолком, глазела прямо на кровать пациента. Взглядом очертив для себя направление взора камера, Ори заметила на поручне койки наручники, которыми был скован турианец, спавший подозрительно тихим сном под тонким одеялом. Турианка сделала шаг к кровати.

— Они думают, я сбегу, — устало прозвучал мужской голос.

От неожиданности Ори вздрогнула, только сейчас поняв, что худой черный турианец, всё то время, что она разглядывала палату, смотрел на неё. Его тусклые сухие глаза, не моргая, следили за ней.

— Я этой рукой даже пошевелить не могу. А уйти на своих двоих, так подавно.

— Они не боятся, что вы уйдете. Они надеятся, что вас попытаются освободить. — Уверенно произнесла Ори, неотрывно глядя в бледные глаза мужчины.

— И кто ж меня освободит?

— Те, кто устроил беспорядки в лагерях для валлумских беженцев. Или те, кто помог вашему сыну бежать из одного такого лагеря. Или, — девушка сделала небольшую паузу, — ваш сын.

— Кто ты? — Не скрывая подозрения, поинтересовался турианец, с трудом приподнявшись на локоть. — Вроде малолетка, а разговариваешь, как следователь. Ты из волонтеров? Хотя какие могут быть волонтеры в этой тюрьме?

— Это не тюрьма. Здесь вас лечат.

— Без разницы. Федералы выковыряли меня из Клунги, припаяли кучу обвинений. И теперь я уже месяц нахожусь под следствием… — он раздраженно глянул в сторону, — и под капельницей.

— Меня зовут Ори Авемис. И я, — она на мгновение осеклась, так как следующее слово застряло в горле, как кость, — знакома с Вирибисом.

По непроницаемой турианской маске было не понятно, как влияют слова Авемис на турианца. Мужчина лишь глянул в сторону окна, но, когда заговорил, вновь уставился на Ори.

— Мой сын погиб. — Его голос не дрогнул ни на одном слове.

— Вы знаете, что это не так. Нет ни одного официального подтверждения, что он погиб. Мы были вместе в лагере перед тем, как сепаратисты устроили беспорядки и подожгли склады с медикаментами.

— Значит, тебе лучше известно, что произошло с моим сыном.

— Это не совсем так. Иначе я не пришла бы к вам.

— Хах! Кажется, я понял. Сейчас так работает контртеррористическая служба? Присылает на допрос маленьких детей? Это что, новый метод давить на жалость?

— Я также, как и вы, хочу знать, что произошло с Вирибисом.

— Чтобы его потом арестовали?

— Я хочу знать, что с ним. И, в случае, если ему нужна моя помощь, оказать её.

— А ты не похожа на оборванцев, с которыми он дружил. И вряд ли ты из Пустошей. У тебя на пластинах написано, что ты не из бедных. Чего ты хочешь от меня и моего сына, девчонка?

— Я хочу знать, где сейчас находится Вирибис!

Последние слова вырвались вместе с горечью от мыслей, что она навсегда потеряла возможность увидеться с другом. Она надрывно вдохнула, кое-как переборов желание расплакаться. Каринирис молчал и внимательно смотрел на девушку, которая при всей кажущейся уверенности и неюношеской твердости, с трудом сдерживала себя, чтобы не расклеиться. Турианец прекрасно видел это в её глазах, по-детски добрых и наивных.

— Ты надеешься, что он жив, и что я знаю, где он скрывается? Иначе, зачем тебе надо было сюда приходить.

— Я искала его среди погибших в лагере. Я искала его среди отправленных после погрома в другие лагеря. Я искала его среди подозреваемых в погроме. Я искала его везде, где могла. И у меня остались лишь вы и…

Ори опустила взгляд, понимая, что, если Каринирис старший не врёт, то оставалась самая трудная и, скорее всего, невыполнимая цель.

— …и контртеррористическая служба.

— Этого я боялся.

— Что это значит?

— Ты сама понимаешь, раз в собственных поисках оставила этот вариант напоследок. Уж лучше умереть, чем попасть в застенки к этим стервятникам. Они служат Иерархии в постоянной готовности к войне и усмирению населения любыми методами. Что им какой-то юнец из гетто? Они его замучают до смерти, пока он не расскажет хоть что-нибудь про местных террористов, про тех, кто за один день превратил Валлум в руины.

В сердце что-то оборвалось. Ори до последнего надеялась, что Каринирис знает, где скрывается его сын. Она надеялась, что друг просто сбежал из лагеря, воспользовавшись общей неразберихой. Ведь перед ним маячила не самая лучшая перспектива добровольно отправиться на допрос к военным или в полицию. Приитусы — семейная пара, борцы за свободу подростков из бедных районов Валлума, не успели вовремя наладить диалог с власть имущими, а ожидание могло закончиться для Вирибиса скверным образом. Поэтому он подвергся сиюминутному порыву, когда услышал звуки тревоги в лагере, и бросился прочь. Добрался до дома в районе Клунги, а когда за его отцом пришла полиция, смог от них скрыться, коря себя за то, что не смог вытащить старика из рук служителей правопорядка. Каждый день в течение месяца Ори начинала с этих мыслей. Она надеялась. И теперь надежда разбилась о реальность, как хрупкое стекло.

— Нигде нет точных сведений о задержанных по подозрению в связях с террористами, уничтожившими Валлум, — обреченно вздохнула Ори.

— И не будет. Тех, кто не переживет допросы, спишут на теракт и беспорядки по городу и в лагерях. Проведут показательный суд над кучкой голодранцев, которые ничего не делали кроме выкрикивания лозунгов против власти Таэтруса. А тех, кто поважнее, будут мариновать в допросных камерах, пока все соки не выжмут, пока не узнают про каждую ниточку и всех кукловодов, которые за эти ниточки дергали. Возможно, что особо везучих тайно помилуют в обмен на рыбу покрупнее. Но Вирибис не выкрикивал лозунгов, а лидеров сепаратистов даже в глаза не видел. Поэтому вряд ли он всё ещё…

Каринирис отвернулся. По тому как утихал его голос, Ори поняла, что мужчина был также, как и она, полон горя от мыслей о судьбе Вирибиса. Он не врал о том, что ему не было известно, где сейчас мог находиться его сын. И от этой правды становилось невыносимо тошно. Ори была не готова мириться с безысходностью, но другого варианта она не видела. Даже её отец, будучи действующим военным, вряд ли мог повлиять на контртеррористическую службу и вообще иметь доступ к сведениям о её работе. Тем более, интерес к судьбе подозреваемого в связях с террористами, мог раз и навсегда вычеркнуть фамилию Авемис из списка законопослушных граждан Иерархии. Этого Ори никак не желала. Она долго не могла отделаться от тревоги за судьбу отца после вранья в лагере о том, что Вирибис приходился ей братом. Но судьба подарила Авемисам шанс избавиться от подозрений, вместе с этим вписав имя Вирибиса в длинные списки без вести пропавших.

— Почему ты ищешь моего сына? — Наконец спросил Каринирис.

— Я обязана ему собственной жизнью. Когда произошел взрыв, мы находились на подземной парковке в торговом центре. И если бы не Вирибис, эта парковка стала бы моей могилой. Я была без сознания, когда он нашел меня. Не смотря на свои травмы, он мне помог. И не сдался даже тогда, когда казалось, что мы ни за что не найдем выход наружу.

Ори показалось, что взгляд Каринириса посветлел. Но мужчина не знал, что стоило говорить, во что верить и на что надеяться.

— И он очень переживал за вас, — из глаз Ори покатились первые слезинки.

Мандибулы на лице Каринириса внезапно дрогнули. Он, глядя на плачущую девушку, был не в силах скрывать собственные эмоции.

— Спасибо, что пришла и рассказала всё. Для меня было важно узнать, что мой сын не превратился в ублюдка… Из-за меня. Из-за моей неспособности вырастить и воспитать настоящего турианца. Я… хочу, чтобы он был жив. Мне большего не надо.

— Что я могу для вас сделать?

— Уже ничего, Ори Авемис. Я и Вирибис обречены. Единственное полезное, что ты можешь сделать — забыть о нашей семье. И полезно это будет прежде всего для тебя. Для нас ты сделала больше, чем кто-либо мог ожидать. Но всему есть предел. Тебе опасно находиться даже здесь. Как тебя вообще сюда пропустили?

— Вы даже не представляете сколько у вашего сына друзей из не-оборванцев. И мы хотим его найти. И хотим, чтобы к нему, как и к многим другим подросткам из неблагополучных районов Валлума, отнеслись по справедливости, а не смотрели на них как на потенциальных преступников, только по той причине, что они родились и живут в гетто.

Глаза Каринириса стали влажными.

— Ты же понимаешь, что это невозможно?

— Невозможно было то, что я и Вирибис выберемся живыми из бетонной западни. Невозможным было не утонуть в потоке воды, грязи и обломков от разрушенных мостов и зданий. Невозможным казалось то, что я вновь увижу родителей. Но сейчас я здесь и говорю с вами. И мне кажется, что невозможное прекратило для меня существовать. Неужели спасти Вирибиса невозможно? Я не хочу в это верить и сделаю всё, что смогу.