Ночь перед битвой (СИ) [Bb-2] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Договорив, Санса поднялась. Еще пару мгновений, в чем он обвинил выпитое, он смотрел на то место, где только что были ее глаза. Потом, поморщившись, успел догнать ее, уходящую, взглядом в дверях.

— Это что сейчас было? — Тирион моргнув разноцветными глазами плюхнулся на стул перед Псом, — Я, должен так понимать, был свидетелем сцены?

Сандор так недовольно взглянул на Тириона, что тот продолжать не осмелился. «Вот это да», Пес вытерся рукой, хорош же он был, сидя перед пташкой с крошками в бороде и мокрыми усами, идиот. Она же тут леди Винтерфелла, она леди, да и просто она. Брови его взлетели вверх, стараясь осмыслить услышанное и он перестал есть. Оглядевшись понял, что все волшебство возможно последнего вечера в его жизни сошло на нет. Музыканты на хорах из великолепных мастеров переворотившись в жуткий медвежатник гнусавили что-то неудобоваримое, Бриенна подавившись вином зашлась в громком и сипящем кашле, Джейме хлопал ее по спине, тщетно стараясь через вареную кожу рыжего корсета пощупать ее.

— Я все еще тут, — молвил карлик, легонько постукивая деревянной кружкой об стол, напоминая о себе.

— Ага. Что тебе надо?

— Ты знаешь, такого шанса тебе может больше и не выпасть. Ставлю даже пятьдесят драконов, что не выпадет.

— Ты это о чем? — плохо разыгранное недоумение вкупе с начинающей разгораться злостью Ланнистера не напугало.

— Я может не так велик ростом как ты, но в женщинах кое-что понимаю, — Тирион улыбнулся, хлюпнул, потом вытер нос ладошкой. — Она тебе нравится, не отрицай. И ты, по каким-то причинам, боги их тоже не знают, нравишься ей. Что они в нас видят мне неведомо, но, по-видимому, некоторые из них находят калек, сломанных и дурных весьма привлекательными. Хотя я и не считал свою милую бывшую жёнушку… — тут Тирион прервался, углядев что Пес сжал челюсть и начал подниматься, промолвил, — все, я закончил!

Он вскочил из-за стола прежде чем Клиган вытянулся во весь свой гигантский рост.

— Настоятельно рекомендую тебе, как более умный человек…

— Закрой рот, — отрезал Пес, и желая сказать что-то еще отодвинул свой стул, но карлика и след простыл. Голову повело и он на секунду прикрыл глаза. Седьмое пекло, только опять набравшись он дерзнул с ней поговорить.

Выросла? Да не то, чтобы выросла, давно уже взрослая. Перестала быть глупыхой и изо рта ее начали, наконец, выходить облаченные в слова ее собственные мысли?

Понятно, держится на отлично, дыхание ни разу не сбилось когда про Болтонов говорила, Сандор внимательно наблюдал. Не менее внимательно, чем когда-то давно наблюдал за ней впервые, видя как она боится смотреть на него, уродливого такого на Королевском тракте, в те далекие времена, когда о белых ходоках еще ничего не было слышно. Сандор Клиган умел хорошо видеть людей.

Он снова оглядел залу, свечи коптили, становилось жарко. Длинные скамьи рядом с ним пустовали, не удивительно, конечно, но это показатель. Показатель его одиночества. И карлика он прогнал за каким-то чертом.

Пес, наконец, вышел из-за стола и двинулся в сторону, противоположенную той, в которую отбыла леди Винтерфелла.

***

Санса, договорив свои последние слова сжала зубы и красиво отодвинув стул поднялась. В глазах стоял холод, но на губах играла улыбка, которую она старалась выдать за истину этому человеку. Глупая! Он видит насквозь, видит тебя, чует ложь! Но может вино притупило его чутье и Сансе удалось его провести? А вот себя…

***

Голова болела, воротник платья душил ее. Арья, несмотря на всю ее беспардонность, что видимо была самой ее сутью, даже взяла ее за руки и встревоженно поглядев пару секунд в глаза посоветовала прилечь и отдохнуть.

Вся ситуация нервно выматывала Сансу, а перед этим она, нельзя сказать, чтобы отдохнула с Рамси. В итоге девушке и впрямь пришлось покинуть их небольшой совет и удалиться.

По пути, решив идти верхом чтобы подышать, взгляд ее наткнулся на внушительных размеров фигуру. Она однажды ошиблась, пару дней назад, приняв огромного рыжего великана-одичалого за кое-кого другого, гораздо более важного. Но сейчас ошибки быть не могло. Это был он. Его походка, его огромный черный конь. Сандор Клиган будто почувствовал на себя ее взгляд и повернулся. Сансу застали врасплох и она, спешно поклонившись с высоты галереи, зашагала вперед с чувством легкой досады. Девушка понимала, каждый человек на счету, нужен каждый, но так боялась. Боялась жалости к себе от него. Она бы с радостью зашвырнула этого умного, сурового и решительного мужчину на край света, если бы на то была ее воля. Он все знает. Головная боль только усилилась и Сансе действительно пришлось прилечь.

***

Вечер ничего не изменил в ее состоянии и в голову даже закрадывались мысли пропустить последний пир живых, но… она обязана была быть там. Обязана по рождению, по праву, но не по своему желанию. Она не хотела видеть глаз одного человека. Понимающих, все знающих, обо всем догадывающихся.

***

Идти все равно пришлось, и после непродолжительного купания она, выбрав привычное теперь глухое черное платье с высоким воротником с помощью служанки облачилась в него. Многие теперь пользовались смесью кармина и топленого сала чтобы сделать краски губ ярче, но Санса не стала краситься. Бледность лица от худого самочувствия, от нервной дрожи, что частенько сопутствовала ей в последнее время, сильно выделялась на фоне темной материи.

***

Зал полон, все было видно из-за занавесей в проходе, отделённом специально для высоких гостей. Санса умоляла себя выйти, наконец уж, вперед. И в тот момент, когда она уже повернулась чтобы позорно бежать, была остановлена тем самым человеком, которого меньше всего желала тут видеть. Пес поклонился, но без почтения, видно было что он все так же ненавидит приличия.

— Леди Санса.

Санса кивнула ему, поминая что нерыцарям не дают больших почестей. Слова хотели было вылететь из ее рта, но горло будто сжалось и не пускало их. Сандор Клиган посмотрел озадаченно, подняв бровь и чуть нахмурившись.

— Что… — Санса приложила руку к груди, стараясь убрать хриплость из голоса. — Что вы тут делаете?

— Ланнистеры изрядно поспособствовали концу света, — отвечал он, все так же внимательно смотря на девушку, — а я все также служу им.

— Что вы делаете здесь, — щеки ее начинали пылать, но она собралась с силами, — эти покои только для правителей замка.

«Что? Что я сказала? Боги!», Санса сморщилась, видя что слова ее ужалили Клигана.

— То есть, — она выдохнула, улыбнулась и застегнула броню учтивости, — я хотела сказать, что рада видеть вас нашим защитником и гостем, чувствуйте себя свободно. Сегодня большой праздник.

Пока она говорила последние фразы Клиган видел как ее лицо постепенно делается все более безжизненным и пустым. Он не обиделся на ее речи, дававшие понять что она в эти, возможно последние дни их последней зимы остается все еще той же высокородной леди, чтящей приличия, на которые он порядком плевал в последнее время. Все умрут, так что какая разница что в эту дверь выходили чистокровные Старки энное количество лет, скоро не останется никого, кроме белых ходоков.

Помедлив он поклонился и, не сказав больше ни слова, ушел в тьму занавесей. Мужчина успел кое-что разглядеть в девушке. Боль оставила следы на ее прекрасном лице, спряталась в уголках губ, каждую минуту готовых улыбнуться, но не от душевного порыва, а по нужде. Боль спряталась в ее глазах, холодных, которыми она теперь умела проткнуть насквозь неугодного собеседника. Боль была в ней.

***

Пес, вопреки всему своему спокойствию, выстроенному за последние года душевному равновесию, начал злится. Внутри него рос гнев на Болтонов, гнев на людей, сделавших больно тем, кого он старался оберегать и любил. Джоффри не сломал девчонку, он лишь показал ей обратную сторону прекрасной королевской жизни. Болтон же выпотрошил ее изнутри, вынул ее суть, и, запачкав и изломав все возможное сбросил обратно.

***

Сандор не мог бы ничего сказать больше, не мог из-за того, что горло перехватило гневом. Руки дёрнулись в темноте и он врезал по стене обоими кулаками. Кое-кто теперь такой же, как и он сам. Такой же сломанный и разбитый. Жаль, что это Санса.

***

Во время пира Сансу не оставляло чувство вины. Она так срезала Пса, а ведь он ничего ей плохого не сделал. Наоборот, вытащить хотел когда-то из всей этой королевской кутерьмы. Она маялась этим пол вечера пока, наконец, не решилась. И, видя что большинство рыцарей, этих славных воинов, уже явно перебрали свою меру вина в этот вечер, поднялась со своего небольшого трона и направилась к тому месту в середине зала, где возвышался Пес.

Разговор вышел нормальный, Клиган был учтив. Вино явно его усмирило. Не было сказано ничего возмутительного, и Санса, выполнив, казалось, свой долг по утешению собственной своей же совести собралась было подняться.

— Тебе нужно было уйти со мной тогда.

— Что?

— Ты слышала. Тогда не было бы всей этой дряни. Надо было послушать меня. Я мог защитить тебя. Хотел этого. — Он завладел ее взглядом, не отпускал его.

Обращение, слишком фамильярное для ее положения, было Сансой проигнорировано. Она вмиг преобратилась всю в ту же маленькую глупышку-пташку. Замерла, губы дрогнули, но слова произнесены не были. А Сандор, видя что она чуть уж не плачет, отвел свой тяжелый взгляд, изувеченная сторона его лица дернулась.

— Но тогда бы я не стала тем, кем стала. Испытания сделали меня сильнее, милорд.

Опять она забыла кто он. Клиган молчал, ожидая продолжения повествования. Пташка исчезла, на ее месте заступила северная волчица. Подбородок чуть опущен, ледяные глаза притягивают его. Лицо Сансы бесстрастно, она уже сама лед. Вот кого нужно выставлять вперед армий, вот кто заморозил бы все живое и неживое. А хорошо она научилась, Неведомый его дери.

— Стала, но какой ценой? Я слышал про то, что Рамси с тобой делал.

— Я скормила его псам.

Сандор осекся. Нет, про это он тоже слышал, но, конечно, думал что это приукраски Беррика. Еще секунду, другую и он засмеялся. Санса смеялась тоже. Клиган повертел головой, все еще скалясь, одобряя ее действия.

— Выросла. И озлобилась. Пташка никогда бы такого не сделала.

— Я больше не пташка, милорд. Мои слова, мои правила.

— Правил больше нет. А с завтрашнего дня или вечера, неважно, и нас не будет больше. Ты думаешь, сможешь скормить армию мертвых псам? — И он снова засмеялся. — Боюсь, твой Пес не сможет съесть все это.

У Сансы вмиг покраснели щеки. «Твой Пес». Что за?! Клиган вмиг перестал смеяться. «Ее Пес»! Что за бред он несет? Хорошенькая женщина перед ним, он выпил возможно, многовато, скоро они все умрут, вот и дал слабину. Всегда этого хотел, и вот, пожалуйста.

— Я не думаю, что нужны такие жертвы. Я верю в победу.

— Людям понадобятся все их жертвы, все их боги должны быть добры. — Он попытался успокоится, неся что-то глупое и странное для него.

Ладони Сансы, во время разговора красиво сложенные на столе теперь нервно сжались в кулаки. Она не знала что еще сказать и как ему отвечать. Кажется, разговор этот пару фраз назад вышел за пределы стандартной болтовни двух давно знакомых людей, старающихся соблюдать приличия. Клиган, наконец, замолк. Санса вздохнула, взглянула на свои нервные пальцы, потом перевела взгляд на его широкие ладони прежде державшие деревянную кружку огромного размера, а теперь оставившие ее и покоившиеся на столе. Кожа с костяшек пальцев была сбита, но девушка могла поклясться, что с утра руки его были здоровы. Сандор тоже смотрел на стол, на их руки, которые, казалось, желали встретится, дай только немного больше веры. Веры в себя, в нее. И Клиган, плюнув на все, пододвинул свои ладони ближе к центру стола, но так, чтобы окружающие, по-возможности, оставались слепы к этому. Санса не поднимала лица. Видела ли она что-нибудь? Туманились слезами прекрасные глаза, ушла давно волчица, оставив одинокую разбитую душу. Вот его куда тянуло. Сначала к красивому, к леди, что хорошо пахла, красиво одевалась и говорила правильные слова, а теперь к разбитой и потерянной, но не сдающейся одиночке. Санса все не двигалась.

— Все могло бы быть по-другому.

— Могло. — Девушка моргнула и на стол упала капля прозрачной слезы.

Ну давай же! Он поставил все, что у него было, показал себя всего, показал что думал! Показал то, чего боялся! Боялся ее! Чертовы гордые Старки!

Санса закрыла глаза. И долго, долго не открывала их, боясь, что не узрит на столе этих разбитый рук, когда посмеет взглянуть на них вновь. Ложь и коварство, похоть и интриги, все это кончено. Все кончено. Возможно, завтра их и вправду не станет, думала она. Возможно сейчас это вовсе не ошибка, не мезальянс, не грех, не ложь. Возможно это и была всегда любовь. Тайная и тихая, романтическая, к которой Санса была столь слепа.

Руки все еще лежали на столе, ладонями вверх и ожидали ее.

— Могло, — вновь вымолвила она и, не оглядываясь, никого больше не боясь, коснулась его ладоней своими пальцами. Холодные, тонкие, они были самыми идеальными пальцами на свете, самыми желанными пальцами, которые Пес только мог знать.

Он тяжело вздохнул, поборол желание сейчас же сцапать ее руку в своей и лишь слабо сжал хорошенькие пальчики, стараясь не напугать их владелицу. Старался он также чтобы и его руки не тряслись от нервного напряжения.

— Все еще может быть… — молвил он тихо и хрипло.

— Вы же сами сказали что завтра нас не станет.

— Но до завтра еще много времени.

========== Часть 2 ==========

Конечно, не впервые в жизни он настолько горько сожалел что так пугающе выглядит. Так получилось. Санса, чей взгляд становился все более диким и стеклянным, почти не дышала. Срочно нужно было что-то сделать. Пес остановился. Убрал голодные руки, шарящие по ее телу, чуть приподнялся над ней. Боги! Он и Санса Старк в одной кровати! Лучше на этом не зацикливаться. Он постарался выровнять сбившееся дыхание и успокоиться. Так не пойдет. На деле получалось дурно, а ведь столько раз эта фантазия приходила в его голову, столь была дразняща, желанная настолько, что Сандор забылся, действуя так, будто это перед ним был плод его воображения, а не живой человек…

***

Одичалый, надоедливый рыжий великан и приличная зануда возник на горизонте и Пес, не желая вновь спорить с ним по пустякам, скрылся в первом попавшемся на глаза проходе, не в том, в который ушла леди Винтерфелла.

***

Голос в голове прошипел: — что ты ему наговорила, что ты наговорила? Думаешь он тебя понимает? Думаешь кто-то смог бы тебя понять?

Санса ускорила шаг, боясь что кто-нибудь может этот голос услышать, хотя сий страх и был безоснователен — слышала его лишь она одна. Он появился уже давно, и был единственным, кто составлял ей компанию там, в ее покоях, когда девушка, подчиненная власти Болтона, была прикована цепью к кровати и старалась как могла, без мейстера, залечивать свои раны. Голос родился из ее крови и слез. Голос хоть и не утешал ее, но не давал уйти в себя слишком уж глубоко; голос всегда говорил правду, словно голос Пса, ибо и тот никогда не врал, хотя и был жесток. Были у него и минусы — голос был слишком уж безразличен и Сансу подавлял. Сейчас голос отчаянно терзал девушку, ругая за слабость и слезы. За какое-то обещание, что никогда не будет выполнено. Обещание счастья.

***

Он вышел из общего, людного, пьяного и галдящего зала. От вина чуть шатало, но привычка крепко стоять на ногах его никогда еще не подводила. В голове среди шума крови билось одно — он был так близко, видел пташку. Точнее волчицу. Правда, она покинула его стол оборвав разговор… Были ли ее слова обещанием? Если да, то какого рода это обещание? Разобраться бы, в чем тут дело, вдруг он что не так понял? Стоило найти девушку, а то больше шанса узреть ее и поговорить может и не представиться, ведь разведчики, облаченные в черное остатки дозорных с павшей Стены и одичалые прибыли совсем недавно с дурными вестями — враг подступал. Сегодня время жить еще было, но вот за завтра Клиган уж не ручался.

Пройдя по освещенным коридорам он добрался до открытой галереи, на которой с утра впервые и увидел леди Сансу. Пес тут замедлился, остановился, вдыхая морозный воздух, ощущая как холодит кожу лица ветер. И та, и другая, обожженная сторона его лица были одинаково подвластны холоду. Одинаково подчинены этой силе. Как всё живое подчинялось ему, так, скорее всего и завтра они все, живые, подчиняться несметной армии холодных мертвых. Мужчина провел рукой по изуродованной части щеки, убирая опустившиеся туда снежинки. Волосы растрепал тот же ледяной ветер, и Клиган поспешил скинуть с себя нахлынувшее с ним уныние и безысходность.

Внизу одни костры, горевшие с той стороны ограды Винтерфелла, стянули к себе Безупречных, другие — одичалых. Такие разные по рождению, положению, даже цвету кожи люди были сегодня ночью так близки друг с другом. Пес обернулся. Костры, насколько было возможно увидеть с его места, тянулись вдоль стен замка. Много, очень много людей прибыло на север, чтобы здесь дать отпор мертвецам. Драконы, Безупречные, одичалые, лорды, «черные братья», рыцари, наемники, простые крестьяне, кого тут только не было! Сколь долго они смогут продержаться против тех, кто рожден самой смертью, холодом?

Пес видел тех собственными глазами. Худых, бесплотных, ловких, и безжалостно-свирепых. Видел как они ходят, переговариваются, убивают. Еще немного и их незначительное войско осталось бы за Стеной навеки. Смогут ли живые, в чьих венах течет горячая кровь, дать достойный отпор? Мужчина, задумавшись было, вдруг закатил глаза и рыкнул. От стены отделилась серая тень и бесшумно приблизилась.

— Что тебе-то еще надо? Пожелаешь всадить в меня нож?

— Если ты хоть словом, хоть делом обидишь Сансу, я убью тебя.

Пес знал, что девчонка не лжет. Арье давно уж не нужна была охрана, охранять нужно было б от нее, вздумай та напасть. Он не ответил, поворотился и снова взглянул на далекие костры. Какое-то время молчал, но потом, скрестив руки на груди, молвил: — Ты так и не научилась разбираться в людях, девочка. Твой оружейник сходит с ума, а ты здесь, пугаешь меня расправой за невозможное. Я никогда не обидел бы твою сестру. И… — он обернулся, желая что-то добавить, но Арьи там уже не было. Мужчина недоуменно поднял вверх плечи, но после махнул рукой.

***

Раздетая в почти полной темноте Санса прикрылась руками, которые снявший с себя исподнее Пес разнял. Клиган пребывал в замешательстве и начал неверно. В его мечтах они всегда были весьма страстной парой, действующей совместно, действующей активно, порывисто и громко. На деле выходило что он облапал ее, сбивчиво дыша почти выветрившими парами алкоголя, а Санса была холодна как вихт. Здорово получается, так держать, Пес! И он остановился, взглянул ей в глаза, нахмурившись. Девушка, казалось, была где-то далеко отсюда, а такое ему даром нужно не было. Санса была обескуражена, была напугана столь сильно, что это ее по-привычке сделало податливой куклой, лишь зрителем. Рамси Болтон только так и хотел, так и брал ее, бездвижимую, бездушную, делал с ней в эти моменты что хотел. А хотел он больно, грубо, мерзко и грязно. И Санса невольно вернулась в эти времена. Голос вернулся.

***

Через некоторое время, что не принесло ему никаких новых мыслей, а лишь помогло избавится от вина в крови, он вернулся в общую залу. Посвященная в рыцари Тартская дева и Джейме Ланнистер смотрели друг на друга так, словно вокруг них не было никого. Предельно ясно было чем закончится их ночь. Могла ли Серсея представить такое? Карлик не отставал, прижимая к себе одну из девиц, что чуть раньше подносила вино. Та была не против.

Пить уже не хотелось, да и голоден он не был. Мысли витали вокруг хозяйки этого замка, которой видно не было. Вопреки ожиданиям, Санса Старк на пир не вернулась, и скорее всего, думалось ему, он был в том повинен. Смех, досужие разговоры никогда не влекли Пса, но одиночество же сегодня было невыносимо. Девушка, лишившая его спокойствия была сейчас где-то рядом. Ему было необходимо увидеть ее еще хоть раз, заговорить. Завтрашняя битва его больше не пугала. Смерти он уже не боялся.

***

Она смотрела на горевшие костры с высоты своих покоев. У ног девушки лежал на полу белый плащ Сандора Клигана, что был храним ею с тех самых пор, когда он покинул в тот роковой вечер Королевскую Гавань. О! Все могло бы быть иначе, она все что угодно отдала бы, что угодно… Санса дрогнула, столько раз эти мысли приходили ей в голову, столько разных сценариев с хорошими концовками было проиграно в ее голове за эти года. Наклонившись за своим талисманом она мельком взглянула на свою руку выше запястья, что показалась из-под отворота рукава темного платья и опять почувствовала что слезы подступают к глазам. То, во что превратилось это тело после развлечений Рамси, было по ее представлению мерзко. Это было кладбище мечты.

Санса точно знала что уж в брак больше не вступит. И не только по политическим соображениям, но и из-за своей внешности. Все было вспорото от шеи и до пят, все было погублено. Что может вызвать такое «украшение» женщины у партнера? Отвращение? Ужас? Жалость? Желание поворотится и оставить калеку? Девушка засмеялась. Засмеялась со слезами, так никуда из глаз и не ушедшими. Болтон ее выпотрошил. Не только тело, но и душу, все, из чего дотоле состояла Санса Старк более не существовало. Кому такое могло понадобится по-любви? Ответ был однозначен. Никому. Лишь отъявленный негодяй, интриган, лишенный совести и не брезгующий уродством ради власти мог пожелать это. Или… В дверь постучали, прерывая такие печальные мысли, хоть они были ей и не новы. Санса оправила платье и стерла мокрые от слез дорожки со щек. Чуть больше безразличия и льда добавила в глаза, зеркал в ее покоях не было давно, но переборщить она не боялась. Отогнать всех, показать им всем, что Старков сломать невозможно, вот что была у нее за цель.

***

Пес замер. Дверь в покои Сансы, усиленно охраняемые, но успешно пройденные благодаря подвернувшемуся Джону, который понимал, что желать худого Клиган не станет, была перед ним. Отворилась она медленно, через минуту, когда Сандор хотел было уже удалится. Санса стояла на пороге.

— Это вы. — Она не спрашивала, утверждала. Пес молча переступил порог спальни леди Винтерфелла. О, почему бы и нет, завтра этот порог, возможно, будет разрушен и запорошен снегом. Санса затворила за ним дверь.

Пес, прошедший внутрь, не спеша оглядывался, вспоминая, что последний раз был так близко к ней в ночь битвы на Черноводной. Видимо девушка тоже это вспомнила, немного растерялась и, не зная что делать дальше, предложила ему присесть. Клиган отказался, направившись к окну. Створки были распахнуты, комнату выстудило, а на подоконник уже намело небольшой сугроб.

— Боишься растаять? — он запер окно и обернулся. — Это ты мне хотела вернуть? — Он указал взглядом на плащ, который Санса все еще держала в руках, а при виде Клигана неосознанно начала комкать и пытаться спрятать за спину.

— Я больше ничего не боюсь, милорд. Нет, это вам давно не принадлежит, он не для вас. — Молвила она, не находясь с объяснениями, которых дать не могла. Поразмыслив, подошла к очагу таща за собой белую ткань, уж не стараясь больше ее спрятать. Крови на ткани давно не было, плащ был бережно вычищен и содержался в идеальном порядке, на что Пес хмыкнул про себя, как же иначе. Санса безмолвствовала, опустив глаза.

Пес, опершись руками о подоконник прищурился, скользнул взглядом с огня в камине на тень под девушкой, и выше, с туфель, что едва показывались из-под платья, дальше по волнам материи к аккуратной талии, потом до груди, что была наглухо забрана, и остановился на шее, что первая являла миру, наконец, открытый участок кожи леди Сансы. Не такими бывали раньше ее одежды.

— Ты все еще молишься своим богам, девица?

Санса его вопросу удивилась, озадаченно подняла глаза.

— Нет, милорд, больше я не молюсь. Но, может, молится начали вы?

Клиган фыркнул, получив неожиданную подколку.

— Сменила бесполезных богов на что-то материальное и теперь холишь и лелеешь память о том что я мог бы тебя спасти, кутаясь в эту тряпку?

Санса, которой кровь мгновенно прилила к щекам, лишь приоткрыла рот, растеряла из глаз ледышки. Как он догадался? Он же ничего не понимает, он ничего не знает, да он, кто он вообще такой, чтобы так разговаривать с хозяйкой Винтерфелла?! Она замахнулась, но не завершила сего дела, так как рука мужчины перехватила ее руку. Рукав платья был тотчас им отогнут и закравшееся подозрение подтвердилось. А он то все терялся в догадках что, кроме взгляда было с пташкой не так?!

— Кое-что теперь приходится прятать? — Грустно молвил Пес, отпуская ее руку.

— Кое-что? — Санса чувствовала что удержаться не сможет, — кое-что?! — Задрожали губы и далеко не первые слезы за сегодня обновили свои дорожки у нее на щеках. Гнев девушки внезапно прошел, но вместо него ничего не нашлось. Она отвернулась, и желая остаться одна, попросила его покинуть ее покои. Он не ответил ей и не подчинился. Его злоба только начала набирать обороты и только начав представлять то, что действительно мог сделать с девушкой Болтон, Сандор понял насколько взбешен.

— Много там этих, — он, возможно, впервые в жизни не находил слов, — этого всего?

— Все что есть — мое. — Она была сильна, надо отдать должное, но он видел боль, чувствовал ее, поскреб и отогнул маску напускного величия и холода, стойкости и невозмутимости, ужаснулся тому, что нашёл там. И потому, отбросив сомненья порывисто пересек комнату и остановился прямо за спиной Сансы, потянулся к ней и, не встретив препятствий, обнял.

Длинные волосы, худоба плеч и глупые не поддающиеся застежки ее платья, все было ему отдано. Санса все ещё не поворачиваясь смотрела в окно, но взгляд ее не горел ненавистью и злобой, как-то всегда случалось, если ласкал ее Рамси. Она лишь была встревожена тем, что почувствует этот мужчина, едва узреет ее тело. Он был тем, кого она не стеснит, и это лишь единственное ее волновало. Единственным, с кем она могла почувствовать себя на равных.

Сандор Клиган впервые в жизни лишился слов. Так сразило его увиденное. Пальцы были ее пальцами, а вот все остальное идеальным больше не было. Сеть шрамов, ожогов, не таких больших, как на его лице, но все равно значительных покрывало все ее тело. Вот почему она больше не носит открытых платьев. Остались только руки и ее лицо, остальное было уничтожено. Кровь бросилась Клигану в лицо, шок от увиденного на пару секунд его парализовал. Во взгляде девушки открылся ему ужас, отразилось его замешательство, его немой вопрос. Санса кивнула, да, это сделал Болтон, и да, я теперь такая. Она с вызовом подняла голову, еще чуть-чуть и она отпрянет от него, закроется и больше он точно никогда к ней не приблизится, а учитывая что завтра, возможно, они все погибнут, то и подавно. Мужчина вновь протянул руки и прижал к себе начавшую замерзать девушку. Он не отвернулся, этот-то превосходным манером знал, каково носить на себе печать уродства. Он знал как это тяжело. Он жил с этим с детства. Его ожога не спрячешь, о таком напоминает всяк и каждый, только взглянув на его лицо. Он знал как это больно…

Семеро не дадут солгать, Сансу до сих пор мучали некоторые из ее отметин, зудели в самое неподходящее время, когда она их и успокоить-то не могла — леди ведь не чешутся на людях. Санса не заплакала. Прижалась к нему, ожидая дальнейшего. Пес знал что она все поняла. Он был рад что нашел ее, что не испугался, наконец, идти дальше. Они теперь равны и по-своему прекрасны. Так мягка ее кожа на шее, прекрасна она и ниже, лишь пара особо глубоких порезов и заживших ожогов бугрятся на груди и под ней. На спине было хуже, там был вырезан волк. Рамси смеялся своей находчивости, выполняя его, он решил что будет весьма мило сделать герб дома Старков личным неснимаемым украшением одной из его представительниц. Его представительницы. Тогда много чего случилось. Много всего произошло. Много такого, о чем Санса вспоминать не желала. Как, например, о том, что Теон был ее мужчиной в одной из безумных фантазий Рамси. Она сначала пыталась вымолить пощаду, что было, конечно, зря. Как она жила прикованной в своей комнате за ноги и не могла покидать покои. И много еще такого, о чем и сил вспоминать у нее вообще не было. В те минуты Санса представляла себя находящейся где-нибудь очень далеко от Винтерфелла, твердыни Старков, в которой тогда царствовало зло. А сейчас она была здесь, другого желать ей и не хотелось. Клиган держал ее аккуратно, нежно, с деликатностью, удивительной для столь рослого человека. Руки его приносили лишь тепло, скользя по ее волосам, составляющим единственную защиту от взора мужчины. Санса видела его огромного, с темной от волос грудью, обнаженного по пояс. О, сколько физической боли он мог принести если бы захотел! Не столь высокий Болтон уничтожил ее. Что может сделать этот человек если разозлится? Когда-то он, спасая ее, отрубил мужчине руку.

— Он лишь выполнял приказ, моя милая, — вновь прошептал ей Голос. — Отрубить руку — велико ли геройство, сам ведь признался что никто из них, лавочников и городских попрошаек, драться с ним и не осмелился бы, хоть тридцать их было, да было б даже и шестьдесят. Думаешь что ему нужна ты? Не верь в это, ему нужна леди Винтерфелла, а не ты. Всем нужна власть, а не ты. Ты — никто для него, он может одной рукой задушить тебя, пожелай этого. Где он был все это время, скольких погубил и за что? У Болтона тоже была любимая, ее он то тоже не тронул и оберегал как мог. Руки Пса это руки убийцы, такого же, как и Рамси, приглядись, на них крови полным-полно. И Санса приглядевшись и впрямь увидела кровь на руках Пса. Она отпрянула. Голос продолжал.

— Если вы и выживете завтра, то потом все повторится. Власть раскрывает подлинную натуру людей. Дай ему толику власти и увидишь, что произойдёт. Вылезут все его пороки, все его дерьмо вылезет. Тебя уберут в сторону, может даже закроют в этой же самой комнате снова.

Санса захохотала: до того ослепляюща была эта мысль. Он остановился, нервно отбросил волосы с лица. Что ему делать? Над чем она смеётся? Девушка поднялась на локтях, постаралась вылезти из-под него, чему Пес препятствовать не стал: он боялся того, что сделал что-то не так. Санса постаралась влезть обратно в платье, но застегивать ее с утра приходила служанка, а сейчас служанку она бы уже не дозвалась, пир окончился и все давно разошлись. Девушка обернулась на молчавшего Клигана, сидевшего на ее кровати, бездвижного и мрачного. Он не люб ей? Она не хочет его? Она над ним смеётся! Пес медленно встал, набросил рубашку и взялся за шерстяной жилет, что помогал ему избавиться от холода. Ни разу он на неё не взглянул, каков резон?

— Зачем…? — голос Сансы нагнал его в дверях. — Зачем Вы хотели забрать меня с собой тогда?

Пес выдохнул, отвечая, — что бы ты жила.

— Возможно уже слишком поздно.

Только так горько было отчего-то дать ему уйти. Возможно, просто она его больше никогда не увидит. Или это уже повторялось. Он уйдёт, а она останется одна, с кучей мыслей в голове о том, как все могло бы быть дальше, не дай она ему это сделать. Голос внутри ее головы молчал. Санса вскинула руку, задержала закрывающуюся за Клиганом дверь.

— Но я хочу жить.