О прошлом с любовью или тайна кошачьих глаз (СИ) [Bevolsen] (fb2) читать постранично

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава 1 “Память” ==========

Хогвартс, 1995 год.

Теплый сентябрь наступил незаметно, лениво окрашивая зеленую листву в золотые и алые краски осени. Погода еще держалась теплой и по-летнему тихой, хотя по утрам становилось прохладно и зябко.

Утром первого сентября Хогвартс не спал, готовясь к прибытию студентов. Большой зал уже успели украсить к вечернему торжеству, а большинство классов блестели от чистоты. Домовые эльфы спешно заканчивали приводить замок в надлежащий вид, подгоняемые Филчем и его неизменной протеже, миссис Норрис.

И хотя ученики должны были прибыть лишь к вечеру, одного гостя ждали с минуты на минуту. Вернее гостью.

Пламя в директорском камине вдруг вспыхнуло зеленым, и из него, отряхивая пепел на ковер, ступила невысокая фигура, облаченная в розовую мантию. Женщина окинула кабинет оценивающим взглядом, и на губах ее появилась жеманная улыбка.

— Мадам Амбридж, добро пожаловать в Хогвартс.

Альбус Дамблдор приблизился к гостье, склонившись в учтивом полупоклоне. Женщина ответила ему легким кивком головы. При этом взгляд ее голубых глаз впился в директора с такой настойчивостью, словно она пыталась прочитать его мысли. Оба прекрасно понимали, зачем она здесь, но ни один не нарушал правил игры, в которой каждому была отведена своя роль.

— Благодарю, директор, что открыли для меня камин. Трястись в поезде почти весь день столь утомительно, — ее тонкий, девичий голосок как нельзя лучше подходил к внешности Долорес Амбридж: невысокой шатенке с аккуратно уложенными коротенькими кудряшками, украшенными черным бархатным бантом; длинная мантия насыщенного розового цвета дополняла образ, делая ее похожей на куклу, только весьма раздобревшую и уже успевшую шагнуть за пределы юности.

Она окинула кабинет оценивающим взглядом, останавливаясь на насесте с дремавшим Фоуксом. Феникс приоткрыл глаза и недовольно каркнул, демонстративно отвернувшись в другую сторону.

— Никогда не любила птиц, — фыркнула Амбридж, недовольно косясь на феникса.

— Как, впрочем, и любых других животных, — послышался знакомый женский голос.

Долорес невольно вздрогнула, и ее глаза забегали по комнате в поисках источника этого голоса. Из глубины кабинета ей навстречу шагнула высокая стройная волшебница, облаченная в изумрудную мантию. Черные волосы, которые едва-едва успела тронуть седина, как всегда были убраны в элегантный пучок, и лишь одна непослушная прядка так и норовила выбиться из строгой прически. Зеленые глаза смотрели живо и колко, и от этого взгляда все внутри Долорес затрепетало.

— Профессор МакГонагалл, — на ее губах зажглась дежурная улыбочка. — Мне следовало догадаться, что вы тоже будете здесь.

— Не по своей воле, — сухо проговорила Минерва и вопросительно посмотрела на директора.

Дамблдор отреагировал мгновенно.

— Студенты прибудут вечером, поэтому у вас есть время, чтобы обустроиться на новом месте и немного отдохнуть, мадам заместитель министра. Ваши вещи уже доставлены. Минерва, прошу вас, покажите нашей гостье ее комнаты, а заодно введите в курс дела.

Обе женщины удивленно оглянулись на директора. Причем трудно было сказать, кому из них его просьба была более неприятна. Во всяком случае взгляд МакГонагалл ясно давал понять, что своей просьбой Дамблдор если и не предал их многолетнюю дружбу, то как минимум нанес своей заместительнице страшное оскорбление. Тонкие губы поджались, превратившись в едва различимую линию, и Долорес невольно усмехнулась про себя — ничего, похоже, в этой жизни не меняется. И декан Гриффиндора яркое тому подтверждение. Именно такой она ее и запомнила: гордой шотландкой, всегда следующей дурацким принципам. Впрочем, однажды она нарушила собственные правила, и Долорес хорошо это помнила.

— А вы почти не изменились, Минерва, — проговорила она несколькими минутами позже, следуя за своей теперь уже коллегой по одному из бесчисленных коридоров Хогвартса. — Разве что морщин прибавилось.

Надо же, она снова в Хогвартсе. Древние стены хранили самые лучшие ее воспоминания. И самые худшие.

— Как и вы, Долорес, — не оборачиваясь, проговорила преподавательница, еще больше ускоряя шаг, чем заставила Амбридж едва ли не бежать за ней. Один шаг МакГонагалл равнялся почти трем ее собственным. — Время никого не щадит.

— И всё же к вам оно гораздо благосклоннее, — стоило бы улыбнуться, как она это делала всегда, этакая дежурная вежливость, но отчего-то губы никак не желали складываться в чертову улыбку.

Как она не старалась, никак не могла отвести взгляд от своей спутницы. Всё та же гордая осанка, тонкие, словно выточенные из мрамора, черты лица, горящий взгляд, строго поджатые губы. Сколько раз она видела во сне