Творений нетленная сила (Секреты золотого руна) [Наталия Григорьевна Беляева] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Наталия Григорьевна Беляева ТВОРЕНИЙ НЕТЛЕННАЯ СИЛА (секреты золотого руна)

Из самой вечности от неведомых народов, из невиданных атлантид и невообразимо далеких времен катится клубок жизни. Древние верили, что его нити плетут три божества судьбы и участи. Греки поручили эту миссию Мойрам, римляне — Паркам. Но богини, как, кстати, многие из тех, кто распределяет жизненные радости, повели себя фривольно. Потому у одного клубок жизни разматывается как бы сам собой, другой вынужден неустанно тянуть нить, а у третьего она так запутана-перекручена, что судьба злее мачехи. И все же не козни упомянутых особ определяют след каждого из проходящих по Земле.

Когда-то, одарив его смекалкой и умом, мать и педагог, природа указала человеку пути и средства к существованию. Такой не мифической, осязаемой нитью стало ремесло. Одним из первых в человеческом обиходе появились прядение, вязание и ткачество.

Как уверяют историки, примерно десять тысячелетий назад где-то в Передней Азии и в других теплых краях, позднее и в Европе человек открыл для себя тайну рождения хлебного злака, льняного волокна, шерстяного волоса, нити шелкопряда. Возникшие земледелие и скотоводство быстро распространились по всем концам света. «С сельским хозяйством можно управляться без тонкостей, — объяснял древнеримский писатель и агроном Колумелла, — но оно не терпит глупости». Исследователи прошлого располагают убедительными свидетельствами того, сколь успешно действовал человек на этом поприще.

Мир прочно оперся на руку земледельца, пастуха, ткача и пряхи. Нить жизни оказалась связана с бороной и иглой. Можно только предполагать, какое множество людей вложили в дело талант, усердие и труд, если придуманное ими из века в век выдерживает суровый суд потомков. Мы смотрим на конструкцию печи, в античную эпоху служившую для мытья и окраски шерсти, и не удивляемся тому, что по древнему принципу — обезжириванием — шерстяное сырье обрабатывается и сегодня. Нынешним, по макушку начиненным информацией, нам порой невдомек, что на каком-то историческом отрезке судьба испытывала мастерового человека то одной жестокостью, то другой. На ассирийских глиняных барельефах застыли трагические эпизоды угона пленников и скота, то есть, кроме потери всего содеянного, побежденные лишались своих умельцев, мастеров. А древним афинянам сущее бедствие приносили волки, губя поголовье. В Афинах по природным условиям скотоводство было более развито, чем земледелие. Страна кормилась за счет стад. Так вот, царь Солон назначил вознаграждение в пять драхм всякому, кто принесет хищника, и даже за волчонка давал одну монету. Тогда на нее можно было купить овцу или медимн хлеба, вмещавший 52,5 л.

Это выглядело тем более царской милостью, что не только в Афинах, но и повсеместно деньги в расчетах применялись крайне редко, за все чаще расплачивались натурой — домашними животными. Богатство граждан, пишет Плутарх, заключалось в стадах овец и коз, почему в древнем Риме, например, имущество долгое время обозначалось словом «пекулиум» — от названия мелкого скота. И на своих первых монетах римляне изображали овцу, свинью или козу. Даже детям, как знак благополучия, они давали имена, производные от названий животных. Капрарий (капра — коза), Таврий (тавр — бык). Порций (поркус — свинья) и т. д.

Имущество, понятно, оберегалось законом. Клинопись судебника Древнего Двуречья пышет угрозами тамкару (торговому агенту) и шинкарке, дабы те не осмеливались покупать у раба шерсть или зерно.

К годам расцвета Вавилонского царства, оказывается, восходит профессия ветеринара — понадобилась специализация докторов на лечении домашнего скота. Они создали рецепты, позволявшие растить животных со здоровой, длинной шерстью, с эластичной кожей. Составы трав и минералов, этому способствовавшие, хранили как государственную тайну.

К распространению домашнего прядения, вязания и ткачества на территории Восточной Европы приложили руку скифские племена. По описаниям Геродота, посетившего Таврию, здешние жители, когда с неба начинали падать «колючие перья», «превращались в волков» — одевались в бараньи шкуры. Скифы водили овец, коз, коров, лошадей, птицу, использовали в хозяйстве шкуры, шерсть, пух, мясо и молоко. Почти в каждой крупной семье были свои пряхи и ткачи. Еще задолго до монгольского нашествия в Овруче, на Волыни, два столетия просуществовал промысел по изготовлению из розового шифера прясл (прясленей) — кружков-маховиков с отверстием в центре, которым утяжеляли веретена для более быстрого их вращения. Без этого инструмента не обходилась ни одна пряха и дорожила им наравне с самыми своими ценными украшениями. До шиферных люди пользовались пряслами из глины, прежде глиняными были и сами веретена. Овручскими изделиями русские мастера снабжали княжества от Одера до Волги.

Подобно чернозему в почве, накапливались